Все серьёзные люди – братья?

Кларнетист Сарафанов, в доме которого произошло невероятное событие, построившее всю драму Александра Вампилова «Старший сын», в наше время должен быть приговорён к вечному ярлыку «неудачник». Ну, что это за музыкант, в самом деле? Играет на похоронах, таскается в свои немолодые уже годы за гробами. Однако упорно пишет какую-то ораторию. Сочинил целую страницу. Назвал «Все люди – братья». Жена же его иначе, как блаженным, не называла. Терпела-терпела и ушла к другому, бросив двух детей. А он что в ответ? Да ничего, другого этого, серьёзного человека, как сам о нём говорит, ни в чём не упрекает…

Студент-медик Бусыгин, на первый взгляд, обыкновенный шалопай, становится неожиданно важным гостем для странной семейки, где все под стать блаженному папаше. Сын Васенька влюбился в соседку, что на десять лет его старше и, разумеется, всерьёз его не воспринимает. То и дело грозится уехать на какую-то неведомую стройку, чем не на шутку пугает родственников. Дочь Нина изо всех сил старается быть умной, жить по правильному уставу, дабы не превратиться в такую же «сумасшедшую», как отец, хватается за замужество опять же с серьёзным человеком (так отзывается уже о потенциальном зяте Сарафанов), но… Но, немного пообщавшись с «легкомысленным» Бусыгиным, возвращается к своему истинному состоянию, которое несовместимо с бессердечностью.

И вот интересная штука вырисовывается у Вампилова: все эти серьёзные, правильные, никогда не врущие и никуда не опаздывающие персонажи типа Кудимова – как раз те, кого в порядочную семью принять нельзя. Они только всё разрушают. Зато Сарафанов и Бусыгин с их «причудами», но обязательным чувством причастности к тому, что творится с ближним, – действительно родственники. Разве в общей крови дело? Все люди – братья, когда умеют друг другу сочувствовать.

Случайный приятель Бусыгина, Сильва (Севостьянов), тоже не проходит тест на человечность. Этот – настоящий лгун, в нём фальшиво всё. Кстати, именно он пускает в ход версию родства Бусыгина и Сарафанова – при удобных для себя обстоятельствах. Но при неудобных уже обстоятельствах он легко «разоблачает» Бусыгина, так озабочен он исключительно собственной персоной. Люди для него – только попутчики до первого поворота судьбы. Дружба, влюблённость – ерунда. Нельзя приударить за Ниной – ладно, переключится на Макарскую.

Макарская, кстати, на поверку оказывается вовсе не остервеневшей от бесконечных бракоразводных спектаклей в суде, где работает: она даже с некоторым уважением смотрит на Васеньку, который от отчаяния поджигает её диван. Это уже преступление, скажут серьёзные люди, и будут, конечно, правы. Однако что думает по этому поводу сама пострадавшая? Она рада избавлению от ненадёжного ухажёра, а чувствительных Сарафановых (да-да, их всех разом!) готова простить.

Святой человек – характеризует старшего Сарафанова Бусыгин. Причём характеризует он его так уже через минут пятнадцать знакомства. Обманывать такого – пытка несусветная. Её и терпит студент, в отличие от Сильвы. Ну, и что ужасного в написании оратории? Каждый делает то, к чему душа лежит. Ему нисколько не стыдно за Сарафанова, который вынужден сообщить детям, что уже не играет в симфоническом оркестре: музыканты нужны там, где люди веселятся или тоскуют. Дети же, хорошо знающие про «позор» отца, тактично подыгрывают ему, боясь ранить. Если бы не серьёзный Кудимов, так бы и хранили молчание.

У пьесы благополучный финал. Бусыгин, кажется, переберётся жить к Сарафановым, Нина не выйдет замуж за Кудимова, Макарская, возможно, станет думать о Васеньке не только помягче, но и вот – посерьёзнее. И главное – пожилой кларнетист не будет чувствовать себя одиноким неудачником.

Конечно, тот, кто видел замечательный фильм Виталия Мельникова с одноимённым названием, не сможет представить себе какого-то другого Сарафанова, не Евгения Леонова, – это одна из самых блестящих ролей знаменитого артиста. Да и Николай Караченцов постарался, его Бусыгин очень убедителен. Не видели? Так посмотрите, получите удовольствие. А я добавлю в заключение, что пьеса писалась долго. В 1965 году Вампилов назвал её «Женихи», опубликовал в областной газете «Советская молодёжь». В 1967 году произведение переименовано в «Предместье». Наконец, в 1970 году драматург остановился на известном нам варианте – «Старший сын». Менялись и фамилии персонажей, и перипетии всей драмы. Хотя, казалось бы, такая незамысловатая интрига, над чем тут особенно корпеть? Да вот над мыслью о том, кто же люди серьёзные, а кто так себе.

12 февраля 2013 года