Женщины с винтовками. 1920. Глава 09. Окончание

 

К маяку подходила шлюпка, с её носа угрожающе целился пулемет на треножной подставке. В шлюпке были люди в блестящих плащах, шестеро на веслах, один у пулемета и двое по бокам пулеметчика.

К встрече неизвестных спасателей временные обитатели маяка подготовились. На пристани стоял безоружный Милославский, если будут друзья. За перевернутой лодкой с Матрениным пулеметом залег Подушин, если - враги.

Со шлюпки неожиданно раздалось:

- Хей, он лайтхаус! Ху а ю? Уотс хепенинг? (Эй, на маяке! Кто вы? Что случилось?)

Тимофей Аркадьевич, напрягая свою память для составления фраз на английском языке, ответил:

- Ай эм кейптен оф рашен уайт ами Милославский вив май коммандос. Уи ар эраунд оф ред бендс. Хелп ас, плиз. (Я – капитан русской белой армии Милославский со своим отрядом. Мы окружены красными бандами. Помогите нам).

И опять неожиданное:

- Скажите, капитан, есть ли среди вас мисс Евникия Марципулос?

Милославский изумился, ответил, преодолев замешательство:

- Йес, то есть, черт, да. Она здесь.

Облегченный вздох:

- О'кей, мы причаливаем.

 

Один из гребцов встал на борт шлюпки и перепрыгнул на причал, держа в руках канат, который закрепил за некое подобие тумбы.

- Сколько у вас людей, капитан? – спросил, выбравшись на причал, молодой человек, одетый тоже в черный блестящий плащ, но – в отличие от остальных в форменных кепи – с явно штатской шляпой на голове.

- Нас девять человек и одна тяжело раненная, но откуда вы знаете о…

- Десять, - озабоченно сказал молодой человек, - ладно, положимся на русское ''авось''.

Посмотрел в лицо Милославского, ожидающего ответа:

- Всё в свое время, сэр. Собирайте ваших людей. Что за стрельба?

Последние его слова относились к застучавшему пулемету, Пелагея открыла огонь. В ответ с побережья захлестали винтовки.

Милославский, согнувшись, подбежал, дождался паузы между очередями, крикнул в открытую дверь маяка:

- Все вниз, быстро! Питирим, иди вынести Бузькову.

 

Мишка уговаривала Нюсю:

- Нельзя тебе здесь оставаться. Слышишь стреляют? Поплывешь с нами в Крым.

- А тятя?

- Тятя тебя найдёт.

- Как же он меня найдёт, откуда узнает, где меня искать?

- Мы ему записку отставим.

- Взаправду?

- А вот сейчас увидишь. Подожди-ка меня.

Мишка подошла к стене и штыком нацарапала:

«Нюся в Крыму. Все хорошо. Спрашивать Арзугиль Зиятдинову или Сафара Алиханова», подумав, добавила: «у татар».

 

Последней из ударниц в шлюпку спустилась Ховра Призванова, в прошлом монахиня. Их было две, пришедших из монастырской кельи в ударный женский батальон смерти. Ушли не самовольно, а попросив и получив благословение матушки-игуменьи. Одна, Марфа, погибла ещё на Великой войне. Ховра прошла весь путь со взводом. Неприметная, богобоязненная. ''Серая церковная мышка'' – так прозвали её во взводе, но Таисия вдруг подумала, что Ховра всегда была в числе первых поднимающихся в атаку, и одной из последних при отступлении.

 

В это время раздался первый пушечный выстрел. Снаряд, пролетев мимо противоположной от причала стороны маяка, не взорвавшись, ушел в воду.

- Скорее, - поторопил Милославский Таисию, спускаясь за ней в шлюпку.

- Комон! – скомандовал офицер и три пары весел толкнули шлюпку от причала.

Следующий снаряд угодил в тело маяка между первым и вторым ярусом. Почти полутораметровой толщины стену он не пробил, но рассыпал множество осколков.

 

Шлюпка шла к кораблю, прикрываясь башней маяка. Однако, противник, разобравшись, сменил позицию орудий, переместив одну трехдюймовку влево, вторую – вправо. Два почти одновременных выстрела привели к разрывам на расстоянии не более двадцати саженей от шлюпки.

- Это конец, - подумал Милославский, - ещё один, два выстрела и они нас накроют. Обидно до чертиков.

Внезапно раздался грохот и побережье вокруг маяка было вздыблено взрывами, военный корабль дал залп из всех орудий.

И ещё залп.

- Не плохо, - оценил Милославский, - уж во всяком случае лучше левых ботинок.

 

– Вы находитесь на борту дистройера ''Сикрет'', боевого корабля Атлантического военного флота Соединенных Американских Штатов. Мы рады приветствовать наших отважных союзников по Великой войне. Вдвойне приятно, что нашими гостями стали мужественные женщины, взявшие в руки оружие против мирового зла. Два залпа моего корабля были салютом в честь сколь смелых, столь и прекрасных дам. Добро пожаловать! – перевел обращение капитана корабля молодой человек в штатской шляпе, когда взвод был поднят на палубу. Добавил, словно в извинение:

- У капитана Дугласа французские корни.

- Есть ли на корабле врач? – был первый вопрос Таисии.

- Есть и очень замечательный. Док Мак-Грегор просто кудесник. Мой босс, как всегда, предусмотрел все неожиданности, - услышала она не совсем понятный ответ.

 

Милославский, Никея и Подушины сидели за столом кают-компании, любезно предоставленной им капитаном Дугласом.

Мужчины потягивали вино, женщины – лимонад. Ожидание становилось уже несколько напряженным, когда вошёл молодой человек. Он снял плащ, бросил его на спинку свободного стула и оказался в твидовом костюме, белоснежной сорочке и безукоризненно повязанном галстуке. Пригладив светлые волосы, молодой человек присел к столу:

- Прошу извинить, обстоятельства заставили меня задержаться. Вполне понимаю ваше желание узнать, что да как. Постараюсь быть кратким. Моё имя Джордж Слепн, в недавнем прошлом, - он улыбнулся, - Георгий Слепнёв. Я – секретарь мистера Марлу, вернее один из его секретарей. Два месяца назад мистер Марлу получил письмо с прилагаемой к нему фотографией. На фотографии была мисс Марципулос, дочь мистера Марлу.

Никея и Таисия ахнули, по разным, впрочем, поводам. Милославский удивлённо вскинул брови. Подушин никаких эмоций не выразил.

Слепн продолжал:

- Автор письма, а им был некий Ник Джонсон, довольно известный журналист, предлагал мистеру Марлу встретиться, на что он немедленно согласился. При встрече Джонсон предъявил моему боссу краткую записку его дочери с датой записи, сообщил, что знает, где находится мисс Марципулос и за пять тысяч долларов может поделиться этой информацией.

- Вот же пройдохой оказался, - не удержалась Таисия, - фото на память, надо же.

- Это бизнес, мэм, - пояснил Слепн, - я, с вашего разрешения, продолжу. Мистер Марлу не колебался ни минуты. Джонсон тут же получил чек на требуемую сумму и рассказал всё, что знает о мисс Марципулос. Итак, Крым.

Для мистера Марлу – надо сказать, если вы ещё не поняли, что он стал очень большим человеком, стоящим не один миллион долларов – не составило труда организовать поисковую экспедицию. Мною было получено поручение, на арендованном пароходе я добрался до Афин, где базировался ''Сикрет''.

Капитан корабля Дуглас получил соответствующие распоряжения из Вашингтона и, следуя им, доставил меня в Севастополь.

Мы смогли разузнать, что ваш взвод был назначен в охрану военного склада где-то в районе Порта-Хорлы. Поспешили туда самым полным. Два раза высаживали разведчиков. Узнали, что ваш взвод ушел к Перекопу. Двинулись следом вдоль побережья, замечаем сигналы бедствия с маяка – придумано остроумно, хочу заметить – спускаем шлюпку… Вот, собственно, вся история.

- Как в «Таинственном острове» у Жюль Верна. Чудесное спасение в последнюю минуту, - произнес Милославский.

- Да, фантастика. Два чуда за день, - ответил ему Подушин.

- С историей понятно, - обратилась к рассказчику Таисия, - а что дальше?

- Дальше? – удивился Слепн, - все олл райт. Мисс Марципулос плывет к своему батюшке. Все остальные свободны в выборе. Турция, Греция, Балканы, Италия, Франция, Испания – пожалуйста. Ну и, это уж само собой, Америка. Выбирайте.

Милославский встал, демонстративно отошел к висящей на стене карте, Подушин, обогнув стол, присоединился к нему.

Таисия и Никея сидели, не поднимая глаз. В наступившей тишине стал слышан негромкий голос Мстиславского:

- Вот здесь в салат из болгарских овощей и немецкой колбасы мы всыпали хорошую порцию жгучего перца.

- Всыпали? – переспросил Подушин.

Почувствовавший что-то неладное Джордж Слепн, не дожидаясь ответа капитана, выложил, как ему представлялось, козырного туза:

- Мистер Марлу выделил мне на расходы определенные средства. Я волен распоряжаться ими по своему усмотрению. Так вот, нижним чинам для освоения на новом месте жительства будет выделено по двести долларов, господам офицерам по пятьсот. Выбирайте, леди и джентльмены, всё Средиземноморье и Америка к вашим услугам.

- Выберем, - пообещала Таисия, вставая, - сейчас выберем.

Тон её был угрожающий, что вызвало недоуменный взгляд Джорджа Слепна.

- Рядовая Марципулос, - приказала Таисия, - передайте личному составу явиться на общий сбор.

- Слушаюсь, госпожа подпоручик, - четко ответила, встав, Никея, повернулась через левое плечо и вышла из каюты.

 

Через две минуты доброволицы выстроились у входа. Все шестеро.

- Равняйсь! Смирно! – скомандовала Таисия, - Слушай! Нам, ударницам, предлагают на выбор страну для проживания – Турцию, Грецию и прочие, до Америки включительно. Я хочу знать ваше мнение. Отвечать кратко, без мерлюхлюндий. Вольно! Младший унтер-офицер Зиятдинова?

- Крым, госпожа подпоручик.

- Рядовая Брузжак?

- Так Крым же.

- Рядовая Марципулос? – эту фамилию Таисия произнесла тише.

- Крым, госпожа подпоручик, - сказано было твердо.

Три следующих ответа были такими же.

- Благодарю за службу! – Таисия вскинула ладонь к виску, забыв, что на ней нет фуражки.

- Рады стараться!

- Свободны.

Все вышли, Таисия села за стол и вызывающе посмотрела на Слепна. В глазах его мелькнуло на секунду жесткое выражение, он пробурчал себе под нос что-то невнятное, но тут же изобразил улыбку:

- Что ж я ожидал нечто подобное. Долг, честь – очень похвально. Особенно, если учесть, что дни Белой армии сочтены. Как говорится: вольному воля, спасенному рай. Должен сказать, что кроме Севастополя капитан Дуглас иных портов в Крыму не знает. Так что ''Сикрет'' может направиться только туда. Время позднее, давайте-ка поспим, хоть несколько часов. Приятных снов.

 

Что касается мест отдыха, то эсминец был на них не богат. Пятеро ударниц разместились в хозяйственном кубрике при камбузе, Таисия и Никея на составленных стульях в кают-компании, Подушин и Мстиславский там же, но на полу. Тяготы четырехлетней войны, приучившие спать где только доведется, и трудно прожитый день обеспечили взводу крепкий сон.

Милославский проснулся от возникшего вдруг чувства тревоги. Полежал, прислушиваясь. Тишина. Нарушаемая лишь легким сопением Подушина и мерным гулом ходовых машин. Ходовых машин!? Мстиславский выскочил на палубу. Ни Севастополя, ни, вообще, земли во все стороны не было видно.

Поеживаясь от холодного ветра, к нему подошел Слепн. Вид у него был смущённый. Поздоровавшись, он сказал:

- Такое дело, Тимофей Аркадьевич. Я ночевал в каюте капитана. За час или полтора до рассвета ему принесли радиограмму от командования с категорическим приказом без промедления следовать к южному побережью Черного моря. Если я правильно понял, куда-то в район входа в Босфор.

В это время к ним подошла Таисия и, не вникая в смысл разговора, схватила Слепна за рукав:

- Пойдём-те к доктору, Джордж, как там Матрена?

Слепн с чувством облегчения дал себя увести.

Доктор Мак-Грегор, профессор, член ряда королевских обществ и прочая и прочая, встретил их не ласково. Со сдвинутыми мохнатыми седыми бровями, проговорив несколько фраз, тыкая после каждого слова пальцем в плечо Слепна, он вытворил их из санитарного блока.

- Что он сказал? – спросила Таисия.

- Сказал, - морщась и потирая плечо, ответил Слепн, - что положение тяжелое, но он, будучи заочным учеником великого Пирогова, надежды не теряет.

 

Доброволицы узнали, что эсминец идёт в Турцию. Вломились в капитанскую каюту. Возмущались, кричали. Капитан Дуглас разводил руками, примирительно улыбался, но отвечал твердо:

- Вы же военные люди, должны понимать, что приказы не обсуждаются.

Позже Таисии вспомнился недопонятый ею ответ Слепна:

- Мой босс, как всегда, предусмотрел все неожиданности.

Что тут скажешь, силен человек задним умом.

 

''Сикрет'' стал на рейд в полумили от берега, в виду какого-то городка. Дни потянулись, как айвовый застоявшийся сироп.

Мишка изнывала от бездеятельности. Таисия вечно с мужем, с Зиной все уже говорено-переговорено, Нюся, привыкшая к одиночеству, возилась со своей куклой. Быть рядом с чужим берегом, не взглянув ни одним глазком на неведанную страну! Она понимала, что выйти в этот турецкий городок женщине в военной форме, абсолютно не мыслимо. Только Мишка не была бы Мишкой, если бы не сумела найти выход. Она насела на Пелагею Брузжак лестью и мольбой добившись, чтобы та, как в былые дни, находясь в разведке, изобразила из себя мужчину и привезла с берега одеяние местных женщин. Всё получилось. Прибыв со следующей шлюпкой, отправившейся к берегу, Мишка, соответственно экипированная, пошла по узким улочкам городка. Почти сразу она оказалась на базаре. Слонялась между торговых рядов, глазела на пестрое разнообразие товаров и вдруг услышала речь своего народа. Разговаривали двое благообразных старика, продавец с покупателем.

Что-то толкнуло её к лавке. К людям, говорящим на родном для неё языке. Арзугиль подошла и остановилась в шаге от них. Торговец дважды недовольно глянул на неё прежде, чем прервать разговор с покупателем, спросив по турецки:

- Чего тебе, женщина?

Смысл вопроса она поняла, переводя взгляд с одного на другого, сказала:

- Прошу простить меня, многоуважаемые. Не знаете ли Вы про Сафара Алиханова?

Старики повели себя по разному. Торговец, закашлялся и скрылся в глубине лавки. Покупатель, крепко взяв Арзугиль за руку, оттащил её в сторону. Глядя пронзительно в её глаза, спросил:

- Кто ты? Откуда тебе известно имя Сафара?

- Я – Арзугиль. Сафар Алиханов – мой абзый.

Какое-то время старик испытывающе вглядывался в лицо Арзугиль. Наконец, выражение его лица смягчилось:

- Я верю тебе, Арзугиль. Кто же не знает Сафара – первой сабли против неверных. Где ты сейчас живёшь? Чего ты хочешь?

- Я на американском корабле, что стоит недалеко в море. Мне надо в Крым, бабакай. Очень надо. Со мною девочка, семилетняя.

- Дай подумать, - ответил старик. Мишка с надеждой ждала ответа. Старик ответил:

- Завтра здесь с полудня тебя будет ждать человек. Его зовут Рушат. Он занимается незаконным делом, но честный человек. На своей фелуке отвезёт тебя с девочкой в Крым, высадит в глухом месте. Дальше уж ты сама, дойдешь до аула. Назовешь себя, тебе помогут. Да хранит тебя Всевышний.

Мишка поблагодарила старика, поспешила к пристани. На какое-то мгновение иголка уколола в сердце – навсегда расстаться с Таинькой, но она тут же выдернула её. Своей подруге она больше не нужна, война закончилась, у Таиньки есть мужчина, а у неё - Нюся.

Оказалось, что не только Нюся. Вечером, не удержавшись, Мишка всё рассказала Зине.

- Так ты что, ханьша? - изумилась подружка, решительно добавив:

- Я с тобой. Стану какой-нибудь Зайной, блеск!

Через два дня в аул, где были Арзугиль, Зина и Нюся, вошёл отряд Сафара Алиханова.

 

Днем ранее Слепн пригласил в капитанскую каюту Мстиславского, Подушиных и Никею. Вид у него был трагически-возвышенный.

- Позвольте, леди и джентльмены, зачитать приказ главнокомандующего об общей эвакуации русской армии из Крыма.

Он прочел с листа приказ, завершавшийся словами:

«Да ниспошлет Господь всем силы и разума одолеть и пережить русское лихолетье».

На лице у Джорджа Слепна не было выражения торжества в своей правоте.

Он довольно вяло сказал:

- Все мои предложения остаются в силе. Из достоверных источников мне известно, что основная часть эвакуируемой армии будет расположена на Галлиполийском полуострове. Решайте сами, черт вас возьми, дон Кишотов женского рода.

 

Взвод в последний раз собрался на корме эсминца. Таисия как то сказала, что взвод будет существовать до тех пор, пока в нём состоят она, Мишка и Никея. Мишка ушла, не попрощавшись. Таисия её в этом не винила и не обижалась, понимала – так сложилось. Никея тоже была отрезанный ломоть, кроме Тёмы ей ничего не надо, и ответила она тогда про Крым, потому что знала - другого ответа её Тёма бы не одобрил.

Не взвод стоял сейчас перед подпоручиком Таисией, стояли близкие подруги.

- Сестрёнки, - сказала она, сглатывая тугие комки в горле, - милые мои. Армия наша разбита, места нам на родной земле не осталось. Антихрист торжествует. Что же вам сказать!? Вы бились наравне с мужчинами, чтобы не допустить поругания святынь. Честь вам и хвала. Верю, что потомки воздадут должное нашей борьбе. Мы изгнаны из Отечества, но жизнь должна продолжаться. Действие нашей присяги закончилось. Свой долг мы исполнили. Как жить дальше – решайте сами, я вам более не командир.

 

***

 

Милославский и Никея уплыли в Америку. К ним, после долгих уговоров, присоединилась Серафима Вольская. Таисия и Питирим Подушины сошли с парохода в Венеции. Подушин наотрез отказался от тысячи долларов, предлагаемых Слепном, о чем первые годы сожалел, и чем, наладив своё дело, гордился. Там же в Венеции, по настоянию Таисии, была оставлена Матрена. Её поместили в госпиталь при женском монастыре Святого Захария. Через два месяца она поправилась, последствием ранения осталась легкая хромота.

Пелагея Брузжак и Ховра Призванова решили разделить до конца судьбу Белой армии на Галлиполийском полуострове.

На этом заканчивается история последнего взвода ударного женского батальона смерти.