Защитники Отечества, Герои Войн и СВО

3.11. Отец - подполковник Владимир Николаевич Виноградов, о себе, майоре Николае Виноградове и его начальнике

– 1952 год

 

Она была на удивление красива. Любой мужчина, невольно оборачивался ей в след. Все её поведение, плавные жесты, горделивая осанка, плывущая походка, в органическом сочетании с великолепной фигурой, четко выписанными чертами лица, притягивало мужчин, словно ночных мотыльков, к горящей свече.

Однако Зина умела быстро поставить на место любого, не сближаясь особенно ни с кем, смогла оставаться приятной собеседницей, душой общества.

В Доме офицеров столицы Литвы, города Вильнюса она появилась недавно. Русских в городе было немного, вечерами в гости друг к другу ходили редко, постреливали в городе по ночам, да и днём.

Каждый день то солдата, то офицера найдут убитого. Потому гарнизонный Дом офицеров притягивал к себе людей, которые очень хотели общаться между собой.

 

С восстановлением разрушенной войной хозяйственной инфраструктуры хуторов, сел, городов Западной Украины, Прибалтики, актов террора которые устраивали бандиты, становилось меньше, «партизаны» начали терять поддержку среди местного населения.

В первую очередь это было вызвано необоснованной жестокостью, которую проявляли боевики к тем, кто пошёл на сотрудничество с новой властью.

Практически националистические группировки литовцев, латышей, эстонцев, населения Западной Украины превратились в вооружённые банды, так как стали испытывать недостаток во всех видах снабжения.

Эти банды грабили магазины, колхозные склады, почтовые отделения, убивали не только милиционеров, коммунистов, комсомольцев, председателей колхозов, врачей и учителей, но и их семьи, да и мирных жителей, которые стали отказывать им в продуктах и одежде.

 

В 1952 году командир литовской партизанской армии солдат свободы Южного округа Литвы издал приказ о прекращении активных вооружённых операций как основного виду борьбы и переходу к подпольной деятельности.  

                                                   

 Муж Зины, капитан Смирнов, в войну был летчиком, в 1944 году его самолет подбили, капитан получил серьезные ожоги спины, повреждения позвоночника, множественные переломы ног. Три года, он находился на лечении в госпитале, а теперь,  его Зина водила в Дом офицеров.

То, что Зина приехала только сейчас, через три года, заставляло офицеров относиться к этой женщине с недоверием. Однако об этом старались не напоминать ей это событие и наперебой предлагали Зине свою крепкую мужскую дружбу.

 

Муж Зины с трудом передвигался самостоятельно. Это был невысокого роста, но прекрасно сложенный мужчина, с густыми сросшимися бровями. Он с большим не удовольствием, переживал то, что его жена была в центре внимания офицеров. Особенно больно ему было, когда Зину приглашали на танго и тесно прижимались к ёе телу.

 

Со стороны было видно, что они любят друг друга. Их постоянные взгляды, ласковые прикосновения рук. Он никогда не напоминал Зине о том, что её не было три года, что она целыми днями пропадает неизвестно где.

Жили супруги в трехэтажном доме, недалеко от управления НКВД, где Зина работала машинисткой. Никто бы не узнал о мужестве и героизме этой миниатюрной женщины, если бы не несчастный случай.

 Капитан Виноградов, переведенный месяц назад в Вильнюс, окунулся в новую работу с головой. Его очень тянуло домой, где его ожидала жена с больной менингитом дочерью и маленьким сыном.

 С помощью немца-врача, которого совсем недавно Виноградов сопровождал в Германию, они поставили на ноги свою дочь и теперь с удовольствием смотрели, как дочь бегает по квартире и помогает матери ухаживать за братом.

 

Как-то поздно вечером, Виноградова вызвали в управление по очень деликатному делу. На удивление Николая, в кабинете начальника его встретил фронтовой друг, Николай.

Лукьянов приехал в Вильнюс из Львова, когда узнал, что офицер НКВД из батальона Виноградова подозревается в государственной измене.

Анатолий прекрасно знал, что повстанческое движение в Прибалтике было распространено повсеместно. При этом районами наибольшей активности были: в Эстонии – район западнее Тарту, в Латвии – Латгалия и Курляндия, в Литве – район Вильно.

В отличие от Западной Украины, большинство отрядов националистов Прибалтики были мелкими и относительно плохо вооруженными. Исключение составляла литовская освободительная армия, которая насчитывала не менее двадцати тысяч человек и имела строго централизованную структуру.

Разведка Великобритании, США, через возрожденную разведку Германии генералом Геленом, постоянно направляли в эту армию своих эмиссаров, с планами по расширению разведывательных и диверсионных действий.

 

Подполковник помнил, что эстонские и латышские отряды «Лесных братьев» занимались в основном мелкими диверсиями и индивидуальным террором.

Литовские «борцы за независимость» совершали крупные вылазки, хотя их слабостью было то, что в Виленском крае им приходилось бороться не только с советской властью, но и с отрядами польской армии Краёвой.

Подполковник Лукьянов долго ходил по кабинету, вытирая большим носовым платком свою вспотевшую шею. Говорить с другом на эту деликатную, с опасными последствиями, в случае подтверждения информации, в отношении командования батальона, ему было трудно. Помявшись, Анатолий поинтересовался у Виноградова:

- Кто из офицеров батальона последний раз был у Смирновых?

 Николай не сразу смог понять, о ком идёт разговор, но когда в кабинет вошла Зина, он даже растерялся. Это был совсем другой человек. То же кукольно красивое лицо, четко очерченные губы, но глаза…

 Глаза стали стального цвета, взгляд был уверенный, на ней  форма, с погонами старшего лейтенанта.

 

- Старший лейтенант Смирнова выполняет задание, по выявлению резидента геленовской разведки. Две недели назад, - устало продолжил Лукьянов, - домой к Смирновым пришёл какой-то лейтенант и от вашего имени попросил её мужа выступить перед солдатами батальона.

- Я никогда не обращался к лётчику Смирнову, такой встречи быть не могло, - не выдержал Виноградов.

- Не перебывай, Николай, я знаю, но всё же его куда-то возили. После возвращения домой, её муж замкнулся, перестал ходить в Дом офицеров, начал  много пить спиртного.

 

Лукьянов стал ворошить на голове густой, совсем седой волос.

- А несколько дней назад он спросил Зину, чем она занималась в годы войны.

Подполковник замолчал, вопросительно посмотрел на капитана.

 

Смирнова опустила глаза, стараясь говорить спокойно, подняла голову. Посмотрела в глаза Виноградову:

- Я не удивилась этому вопросу, но то, как он задал его, меня насторожило. Я не имела разрешения руководства рассказать мужу, где работала. Но муж явно узнал что-то такое…   

Зина потупилась:

- Мне стало ясно, что на меня вышли люди оттуда. Вот если бы я рассказала мужу всё раньше… 

Виноградов стоял недоумевая. Чем он мог помочь?

 

Подполковник Лукьянов подошел к столу, открыл папку, лежащую с верху, протянул Николаю фотографию.

В большом кабинете была сфотографирована группа людей в немецкой форме, только что получивших награды. На первом плане выделялся плотный седой мужчина в эсесовской форме с «Железным крестом». Рядом с ним, Николай сразу узнал стоявшую в немецкой форме Зину.

 

- Вчера муж должен был встречать свою сестру, но, - не договорила Смирнова.

Анатолий Лукьянов продолжил:

- Её мужа нашли мертвым, официальная версия, самоубийство. Эта фотография лежала в кармане его гимнастерки. Сестры его мы не нашли.

Значит это оттуда, - подвел итог Виноградов.

 

По прибытию в батальон, Виноградов собрал партийный актив. Говорил мало, все прекрасно его поняли.

 

Повстанческое движение в Эстонии и Латвии было в целом ликвидировано к 1950 году.

В 1952 году литовская партизанская армия была распущена. «Борцы за независимость» официально признали своё поражение.

Лидеры движения националистов Литвы, Латвии, Эстонии Западной Украины всегда проповедовали внешне благородную цель получение независимости, но все они никогда не были самостоятельны. Это были военные, эсесовские, полицейские формирования, созданные фашистами, с фашистским оружием, на фашистские деньги. Именно поэтому они были ориентированны, прежде всего на интересы Германии, а после войны - Англии, США, ФРГ.

В Советском Союзе они всегда рассматривались как очаги фашистского сопротивления.

 

– 1953 год

 

Трудно было поверить,  но так было.

Соседи сообщили, что люди в военной форме внесли в квартиру Смирновых длинный сверток. Просили не беспокоить Зину зря, она будет рада подарку.

Вытянувшись в струнку, на диване лежала молоденькая девушка, сестра Смирнова.

Бледное лицо, в открытых глазах застыл страх. Нагое юное тело выглядело как сплошной синяк, суставы пальцев рук вывернуты. Лицо перекошено болью, на сгибе руки, запеклась капелька крови.

 

Подняли по тревоге батальон. Прочесывали каждый дом, от подвала до чердака, но никого не нашли.

В батальоне было допущено чрезвычайное происшествие. Командир батальона майор Лупин не пытался скрыть свой страх перед вышестоящим командованием. Нервный тик перекашивал его лицо, он, не пытаясь сдержаться, орал на виновников.  

Солдаты, вытянувшись по стойке «смирно», прятали от него свои глаза и молчали. Виновники стояли без оружия, поясных ремней, без сапог.

Лупин никак не мог подобрать слова, которые в полной мере дали оценку их действиям:

- Оружие отобрали, так вы ещё и сапоги бандитам подарили. Лучше бы вы там головы свои оставили, меньше было бы позора.

 

Это была третье боевое задание молодых солдат - Петра Шершер и Петра Литвинова, которые рассказали, что они обошли в первом подъезде дома квартиры первого этажа, поднялись на второй.

Открылась дверь одной квартиры, из неё выглянула женщина, увидев солдат, попыталась закрыть дверь. Шершер, придержав ногой дверь, открыл её, они вошли. Женщина не оборачиваясь, пошла в кухню, вернулась с кружкой молока.

 

- Вам мочу пить, - перебил рассказчиков Лупин.

 

 А Литвинов монотонным голосом продолжал:

- Только собрались осмотреть квартиру, из-за занавески вышли двое с автоматами, в форме.

- Предъявите документы, - начал Шершер, но получил сильный удар ногой в пах, согнулся, упал на пол.

Я услышал голос одного из незнакомцев, одетого в форму старшего лейтенанта НКВД, он сказал, что лучше без глупостей. Через секунду и я лежал рядом без оружия.

 

Шершер едва слышно добавил:

- Этот в форме старшего лейтенанта, стоя одной ногой у меня на груди, добавил, что пока молчите, будете жить.

 

После допроса сотрудников Службы Безопасности ОУН-УПА, следователи МГБ составили список многих видов пыток применяемых бандеровцами. Некоторые из этих видов применялись гестаповцами, солдатами подразделениями СС, отдельными военнослужащими немецкой армии на всей оккупированной территории Советского Союза.

Как не вспомнить Героя Советского Союза восемнадцатилетнюю Зою Космодемьянскую, которую перед казнью через повешение, пытали солдаты из пехотного батальона.

Такие зверства проводились в исполнении приказа Гитлера, где было указано, что в отношении граждан Советского Союза не действует соглашение Гаагской конвенции, в отличие от других европейских стран.

 

- И вы молчали, не выдержал Лупин, - какие вы после этого бойцы-чекисты, вы просто предатели. Пойдете под трибунал!

 

Лукьянов,  отправив под охраной арестованных Литвинова и Шершер, успокоил майора.

Виноградов задумчиво ходил из угла в угол небольшого кабинета, потом остановился и сказал:

- Есть одна мысль.

Свою операцию по поимке агента Гелена и разгрома банды назвали «Делегаты». 

Батальон располагался в казармах, расположенных за городом. Утром, на построении батальона парторг Виноградов объявил, что для проведения партконференции, нужно избрать делегатов, по одному человеку от каждой роты.  

Делегаты, в новых гимнастерках, собрались у КПП. Пожилой крестьянин, привозивший на кухню продукты, внимательно смотрел на сборы солдат.

Один офицер,  четверо солдат, все с автоматами. Тронув вожжи, мужик выехал со двора. 

 

По оперативным данным, прибывший из-за границы «гость», пытался объединить разрозненные банды  в лесу с группами в городе. Задача батальону была поставлена такая, одновременно с операцией в городе, в бою уничтожить вооруженную группу, готовившую засаду на делегатов.

 

У железнодорожного переезда стояла аккуратно побеленная будка путевого обходчика. Средних лет хуторянин, понукая лошадь, проезжал мимо будки, как оттуда вышел человек, в  потрепанной форме легионера, с автоматом в руках.

- Где солдаты? – спросил он.

 

Попыхивая трубкой, хуторянин оглядел парня с ног до головы, помолчал.

Из будки, прихрамывая, вышел второй. Хуторянин отвернулся, надвинул на самые глаза шляпу, ответил:

- Следом идут, впятером, – сойдя с телеги, обошёл лошадь, поправил сбрую.

- Давай, старик, уезжай, - сказал ему хромой.

 

Мужик взял лошадь под уздцы, неторопливо пересек железную дорогу.

 Капитан Виноградов шёл немного впереди солдат, внимательно поглядывая на ласкающую взор, буйно растущую зелень. Желтоватая пыль плотным слоем садилась на его блестящие под солнцем, недавно вычищенные хромовые сапоги. Только   набухшие    желваки,  говорили   о     нарастающем  волнении, да побелевшие пальцы, словно вросли в приклад, висевшего на плече автомата.

 Ионас узнал капитана издалека и удивился такому совпадению. Невольно вспомнил испуганные глаза своей сестры Марты, круглое лицо фельдшерицы, недавно лечившей его. Ионас знал, что капитан муж фельдшера Вали.

Поводя стволам пулемета из стороны в сторону, Ионас медлил, не стрелял, может дать им ещё несколько мгновений, - думал он. Вот сейчас они пройдут несколько шагов и отброшенные выстрелами, упадут на пыльную дорогу.

Ионас склонился к прицелу пулемета…

 Поздно! Только что они были на дороге, а теперь, словно провалились.

 

Ионас не успев удивиться, приподнял голову.

Короткая автоматная очередь раскрошила оконную раму, отбросила от окна стоявшего рядом легионера.

 

Батальон окружил местность скрытно. Бой был недолгим. Делегаты вели огонь из заранее выкопанного, замаскированного свежесрезанными ветками, окопчика.

 

Ионас ждал, да и хотел такого конца.

«Гость» с группой вооруженных людей, пытался прорваться к лесу, змейкой перебегая к спасительным зарослям. Меткие выстрелы бойцов, уложили всё его окружение.

 

Ионас, не торопливо вышел из будки обходчика без оружия, советские солдаты были от него метрах в семидесяти. Он удивился, что в него не стреляли. Недалеко от себя увидел лошадь, запряженную в телегу, рядом стоял хуторянин.

Ни слова не говоря, Ионас стал выпрягать коня. Крепкая рука легла ему на запястье:

- Не спеши, племянник, - услышан он голос дяди, - отбегался.

Ионас поднял голову, посмотрел по сторонам. Из леса ещё выходили солдаты, стряхивали с себя кусочки земли, травы.

На душе Ионаса, впервые за последние годы, почему-то, стало спокойно.

Виноградов вплотную подошёл к Ионасу, внимательно посмотрел на него, вздохнул, повернулся в Балзарису.

Подполковник специально приехал в Вильнюс, чтобы закончить операцию по захвату агента Гелена.

Балзарис внимательно смотрел на племянника, узнавая черты старшего брата - брови, разрез глаз, полные губы. А почему племянник так спокоен?

 

- Бандиты уничтожены. Один ОУНовец ушёл в лес, с нашей стороны потерь нет, - доложил Виноградову пожилой старшина.

 

30 марта 1953 года в лесном бункере был арестован  известный литовский бандит, бывший капитан армии Литовской буржуазной республики Ионас Жемайтис, с ним вместе арестовали начальника охраны и медсестру.

Виноградов знал, что  Жемайтис в 1949 году был избран президентом Литовского движения борьбы за свободу.

25 июня 1953 года осуждённого за бандитизм и убийства сотен граждан Жемайтиса расстрелял.

В Литве большинство бандитских групп было ликвидировано в  1953году.

Со слов подполковника Лукьянова, Виноградов узнал, что с 1945 по 1953 годы эстонскими бандитами было убито более тысячи, ранено около одной тысячи советских военнослужащих, сотрудников МГБ и партийных активистов.

 

В 1953 году на должность  министра  по делам переселенцев и жертв войны в правительстве  ФРГ, вступил Оберлендер.

Советское правительство через печать и по дипломатическим каналам начали работу по его дискредитации. МГБ СССР было установлено, что старший лейтенант Оберлендер  в 1941 году служил в составе «немецко-украинского националистического» батальона  «Нахтигаль».

В конце июня 1941 года  бойцы этого батальона участвовали

в  расстреле  русской, украинской,  польской    интеллигенции 

Львова, в убийствах тысяч львовских евреев.

 

Вернувшись, домой Анатолий Лукьянов зашёл в комнату, где Милена пыталась уложить спать сына, а тот твердил:

- Где папа? Я хочу, чтобы он прочитал сказку.

Михаил взял сборник сказал и начал читать:

- Мангуста, крыса и горлица, сказка народа зонго.

У Мангусты была норка у подножья высокого дерева. А в дупле этого дерева жила Крыса. Когда Мангуста и Крыса сидели в своих норках, прилетела Горлица, села на ветку и принялась громко петь, так как ничего другого она делать не умела.

Мангуста, опасаясь, что громкая песня Горлицы привлечет внимание какого-нибудь охотника и тот обнаружит её норку, тихонько попросила Крысу влезть по стволу наверх и утихомирить Горлицу. А то на её голос, чего доброго, явится охотник.

Но Крыса ответила, что Горлица сидит очень высоко и до неё трудно добраться. Да если она и скажет Горлице, чтобы та замолчала, разве птица послушается!

И действительно, на громкое пение явился охотник. Увидав на ветке птицу, он пустил в неё стрелу, и Горлица упала прямо в дупло, в котором сидела Крыса. Крыса со страху выскочила из дупла и побежала в норку к Мангусте. Но Мангуста сердито сказала ей:

- Нет, не пущу! Разве я не просила тебя уговорить глупую птицу замолчать, потому что громкое пение её может погубить нас? Видишь, к чему привела твоя беспечность! Вот так из-за беспечности одного часто страдают многие.

 

Закончив читать сказку, Михаил посмотрел на сына. Тот крепко спал, указательный пальчик правой руки был выпрямлен, будто мальчик грозил горлице, которая навлекла беду.

 

Заочный суд, состоявшийся в Германской Демократической республике, заочно осудил  Оберлендера  как виновного в расстреле мирных граждан.

 

Судебный процесс, состоявшийся в  Федеративной республике Германии,  Оберлендера  оправдал и реабилитировал.

© Copyright: Владимир Винников, 2024

Регистрационный номер №0534865

от 5 декабря 2024

[Скрыть] Регистрационный номер 0534865 выдан для произведения:

3.11. Отец - подполковник Владимир Николаевич Виноградов, о себе, майоре Николае Виноградове и его начальнике

– 1952 год

 

Она была на удивление красива. Любой мужчина, невольно оборачивался ей в след. Все её поведение, плавные жесты, горделивая осанка, плывущая походка, в органическом сочетании с великолепной фигурой, четко выписанными чертами лица, притягивало мужчин, словно ночных мотыльков, к горящей свече.

Однако Зина умела быстро поставить на место любого, не сближаясь особенно ни с кем, смогла оставаться приятной собеседницей, душой общества.

В Доме офицеров столицы Литвы, города Вильнюса она появилась недавно. Русских в городе было немного, вечерами в гости друг к другу ходили редко, постреливали в городе по ночам, да и днём.

Каждый день то солдата, то офицера найдут убитого. Потому гарнизонный Дом офицеров притягивал к себе людей, которые очень хотели общаться между собой.

 

С восстановлением разрушенной войной хозяйственной инфраструктуры хуторов, сел, городов Западной Украины, Прибалтики, актов террора которые устраивали бандиты, становилось меньше, «партизаны» начали терять поддержку среди местного населения.

В первую очередь это было вызвано необоснованной жестокостью, которую проявляли боевики к тем, кто пошёл на сотрудничество с новой властью.

Практически националистические группировки литовцев, латышей, эстонцев, населения Западной Украины превратились в вооружённые банды, так как стали испытывать недостаток во всех видах снабжения.

Эти банды грабили магазины, колхозные склады, почтовые отделения, убивали не только милиционеров, коммунистов, комсомольцев, председателей колхозов, врачей и учителей, но и их семьи, да и мирных жителей, которые стали отказывать им в продуктах и одежде.

 

В 1952 году командир литовской партизанской армии солдат свободы Южного округа Литвы издал приказ о прекращении активных вооружённых операций как основного виду борьбы и переходу к подпольной деятельности.  

                                                   

 Муж Зины, капитан Смирнов, в войну был летчиком, в 1944 году его самолет подбили, капитан получил серьезные ожоги спины, повреждения позвоночника, множественные переломы ног. Три года, он находился на лечении в госпитале, а теперь,  его Зина водила в Дом офицеров.

То, что Зина приехала только сейчас, через три года, заставляло офицеров относиться к этой женщине с недоверием. Однако об этом старались не напоминать ей это событие и наперебой предлагали Зине свою крепкую мужскую дружбу.

 

Муж Зины с трудом передвигался самостоятельно. Это был невысокого роста, но прекрасно сложенный мужчина, с густыми сросшимися бровями. Он с большим не удовольствием, переживал то, что его жена была в центре внимания офицеров. Особенно больно ему было, когда Зину приглашали на танго и тесно прижимались к ёе телу.

 

Со стороны было видно, что они любят друг друга. Их постоянные взгляды, ласковые прикосновения рук. Он никогда не напоминал Зине о том, что её не было три года, что она целыми днями пропадает неизвестно где.

Жили супруги в трехэтажном доме, недалеко от управления НКВД, где Зина работала машинисткой. Никто бы не узнал о мужестве и героизме этой миниатюрной женщины, если бы не несчастный случай.

 Капитан Виноградов, переведенный месяц назад в Вильнюс, окунулся в новую работу с головой. Его очень тянуло домой, где его ожидала жена с больной менингитом дочерью и маленьким сыном.

 С помощью немца-врача, которого совсем недавно Виноградов сопровождал в Германию, они поставили на ноги свою дочь и теперь с удовольствием смотрели, как дочь бегает по квартире и помогает матери ухаживать за братом.

 

Как-то поздно вечером, Виноградова вызвали в управление по очень деликатному делу. На удивление Николая, в кабинете начальника его встретил фронтовой друг, Николай.

Лукьянов приехал в Вильнюс из Львова, когда узнал, что офицер НКВД из батальона Виноградова подозревается в государственной измене.

Анатолий прекрасно знал, что повстанческое движение в Прибалтике было распространено повсеместно. При этом районами наибольшей активности были: в Эстонии – район западнее Тарту, в Латвии – Латгалия и Курляндия, в Литве – район Вильно.

В отличие от Западной Украины, большинство отрядов националистов Прибалтики были мелкими и относительно плохо вооруженными. Исключение составляла литовская освободительная армия, которая насчитывала не менее двадцати тысяч человек и имела строго централизованную структуру.

Разведка Великобритании, США, через возрожденную разведку Германии генералом Геленом, постоянно направляли в эту армию своих эмиссаров, с планами по расширению разведывательных и диверсионных действий.

 

Подполковник помнил, что эстонские и латышские отряды «Лесных братьев» занимались в основном мелкими диверсиями и индивидуальным террором.

Литовские «борцы за независимость» совершали крупные вылазки, хотя их слабостью было то, что в Виленском крае им приходилось бороться не только с советской властью, но и с отрядами польской армии Краёвой.

Подполковник Лукьянов долго ходил по кабинету, вытирая большим носовым платком свою вспотевшую шею. Говорить с другом на эту деликатную, с опасными последствиями, в случае подтверждения информации, в отношении командования батальона, ему было трудно. Помявшись, Анатолий поинтересовался у Виноградова:

- Кто из офицеров батальона последний раз был у Смирновых?

 Николай не сразу смог понять, о ком идёт разговор, но когда в кабинет вошла Зина, он даже растерялся. Это был совсем другой человек. То же кукольно красивое лицо, четко очерченные губы, но глаза…

 Глаза стали стального цвета, взгляд был уверенный, на ней  форма, с погонами старшего лейтенанта.

 

- Старший лейтенант Смирнова выполняет задание, по выявлению резидента геленовской разведки. Две недели назад, - устало продолжил Лукьянов, - домой к Смирновым пришёл какой-то лейтенант и от вашего имени попросил её мужа выступить перед солдатами батальона.

- Я никогда не обращался к лётчику Смирнову, такой встречи быть не могло, - не выдержал Виноградов.

- Не перебывай, Николай, я знаю, но всё же его куда-то возили. После возвращения домой, её муж замкнулся, перестал ходить в Дом офицеров, начал  много пить спиртного.

 

Лукьянов стал ворошить на голове густой, совсем седой волос.

- А несколько дней назад он спросил Зину, чем она занималась в годы войны.

Подполковник замолчал, вопросительно посмотрел на капитана.

 

Смирнова опустила глаза, стараясь говорить спокойно, подняла голову. Посмотрела в глаза Виноградову:

- Я не удивилась этому вопросу, но то, как он задал его, меня насторожило. Я не имела разрешения руководства рассказать мужу, где работала. Но муж явно узнал что-то такое…   

Зина потупилась:

- Мне стало ясно, что на меня вышли люди оттуда. Вот если бы я рассказала мужу всё раньше… 

Виноградов стоял недоумевая. Чем он мог помочь?

 

Подполковник Лукьянов подошел к столу, открыл папку, лежащую с верху, протянул Николаю фотографию.

В большом кабинете была сфотографирована группа людей в немецкой форме, только что получивших награды. На первом плане выделялся плотный седой мужчина в эсесовской форме с «Железным крестом». Рядом с ним, Николай сразу узнал стоявшую в немецкой форме Зину.

 

- Вчера муж должен был встречать свою сестру, но, - не договорила Смирнова.

Анатолий Лукьянов продолжил:

- Её мужа нашли мертвым, официальная версия, самоубийство. Эта фотография лежала в кармане его гимнастерки. Сестры его мы не нашли.

Значит это оттуда, - подвел итог Виноградов.

 

По прибытию в батальон, Виноградов собрал партийный актив. Говорил мало, все прекрасно его поняли.

 

Повстанческое движение в Эстонии и Латвии было в целом ликвидировано к 1950 году.

В 1952 году литовская партизанская армия была распущена. «Борцы за независимость» официально признали своё поражение.

Лидеры движения националистов Литвы, Латвии, Эстонии Западной Украины всегда проповедовали внешне благородную цель получение независимости, но все они никогда не были самостоятельны. Это были военные, эсесовские, полицейские формирования, созданные фашистами, с фашистским оружием, на фашистские деньги. Именно поэтому они были ориентированны, прежде всего на интересы Германии, а после войны - Англии, США, ФРГ.

В Советском Союзе они всегда рассматривались как очаги фашистского сопротивления.

 

– 1953 год

 

Трудно было поверить,  но так было.

Соседи сообщили, что люди в военной форме внесли в квартиру Смирновых длинный сверток. Просили не беспокоить Зину зря, она будет рада подарку.

Вытянувшись в струнку, на диване лежала молоденькая девушка, сестра Смирнова.

Бледное лицо, в открытых глазах застыл страх. Нагое юное тело выглядело как сплошной синяк, суставы пальцев рук вывернуты. Лицо перекошено болью, на сгибе руки, запеклась капелька крови.

 

Подняли по тревоге батальон. Прочесывали каждый дом, от подвала до чердака, но никого не нашли.

В батальоне было допущено чрезвычайное происшествие. Командир батальона майор Лупин не пытался скрыть свой страх перед вышестоящим командованием. Нервный тик перекашивал его лицо, он, не пытаясь сдержаться, орал на виновников.  

Солдаты, вытянувшись по стойке «смирно», прятали от него свои глаза и молчали. Виновники стояли без оружия, поясных ремней, без сапог.

Лупин никак не мог подобрать слова, которые в полной мере дали оценку их действиям:

- Оружие отобрали, так вы ещё и сапоги бандитам подарили. Лучше бы вы там головы свои оставили, меньше было бы позора.

 

Это была третье боевое задание молодых солдат - Петра Шершер и Петра Литвинова, которые рассказали, что они обошли в первом подъезде дома квартиры первого этажа, поднялись на второй.

Открылась дверь одной квартиры, из неё выглянула женщина, увидев солдат, попыталась закрыть дверь. Шершер, придержав ногой дверь, открыл её, они вошли. Женщина не оборачиваясь, пошла в кухню, вернулась с кружкой молока.

 

- Вам мочу пить, - перебил рассказчиков Лупин.

 

 А Литвинов монотонным голосом продолжал:

- Только собрались осмотреть квартиру, из-за занавески вышли двое с автоматами, в форме.

- Предъявите документы, - начал Шершер, но получил сильный удар ногой в пах, согнулся, упал на пол.

Я услышал голос одного из незнакомцев, одетого в форму старшего лейтенанта НКВД, он сказал, что лучше без глупостей. Через секунду и я лежал рядом без оружия.

 

Шершер едва слышно добавил:

- Этот в форме старшего лейтенанта, стоя одной ногой у меня на груди, добавил, что пока молчите, будете жить.

 

После допроса сотрудников Службы Безопасности ОУН-УПА, следователи МГБ составили список многих видов пыток применяемых бандеровцами. Некоторые из этих видов применялись гестаповцами, солдатами подразделениями СС, отдельными военнослужащими немецкой армии на всей оккупированной территории Советского Союза.

Как не вспомнить Героя Советского Союза восемнадцатилетнюю Зою Космодемьянскую, которую перед казнью через повешение, пытали солдаты из пехотного батальона.

Такие зверства проводились в исполнении приказа Гитлера, где было указано, что в отношении граждан Советского Союза не действует соглашение Гаагской конвенции, в отличие от других европейских стран.

 

- И вы молчали, не выдержал Лупин, - какие вы после этого бойцы-чекисты, вы просто предатели. Пойдете под трибунал!

 

Лукьянов,  отправив под охраной арестованных Литвинова и Шершер, успокоил майора.

Виноградов задумчиво ходил из угла в угол небольшого кабинета, потом остановился и сказал:

- Есть одна мысль.

Свою операцию по поимке агента Гелена и разгрома банды назвали «Делегаты». 

Батальон располагался в казармах, расположенных за городом. Утром, на построении батальона парторг Виноградов объявил, что для проведения партконференции, нужно избрать делегатов, по одному человеку от каждой роты.  

Делегаты, в новых гимнастерках, собрались у КПП. Пожилой крестьянин, привозивший на кухню продукты, внимательно смотрел на сборы солдат.

Один офицер,  четверо солдат, все с автоматами. Тронув вожжи, мужик выехал со двора. 

 

По оперативным данным, прибывший из-за границы «гость», пытался объединить разрозненные банды  в лесу с группами в городе. Задача батальону была поставлена такая, одновременно с операцией в городе, в бою уничтожить вооруженную группу, готовившую засаду на делегатов.

 

У железнодорожного переезда стояла аккуратно побеленная будка путевого обходчика. Средних лет хуторянин, понукая лошадь, проезжал мимо будки, как оттуда вышел человек, в  потрепанной форме легионера, с автоматом в руках.

- Где солдаты? – спросил он.

 

Попыхивая трубкой, хуторянин оглядел парня с ног до головы, помолчал.

Из будки, прихрамывая, вышел второй. Хуторянин отвернулся, надвинул на самые глаза шляпу, ответил:

- Следом идут, впятером, – сойдя с телеги, обошёл лошадь, поправил сбрую.

- Давай, старик, уезжай, - сказал ему хромой.

 

Мужик взял лошадь под уздцы, неторопливо пересек железную дорогу.

 Капитан Виноградов шёл немного впереди солдат, внимательно поглядывая на ласкающую взор, буйно растущую зелень. Желтоватая пыль плотным слоем садилась на его блестящие под солнцем, недавно вычищенные хромовые сапоги. Только   набухшие    желваки,  говорили   о     нарастающем  волнении, да побелевшие пальцы, словно вросли в приклад, висевшего на плече автомата.

 Ионас узнал капитана издалека и удивился такому совпадению. Невольно вспомнил испуганные глаза своей сестры Марты, круглое лицо фельдшерицы, недавно лечившей его. Ионас знал, что капитан муж фельдшера Вали.

Поводя стволам пулемета из стороны в сторону, Ионас медлил, не стрелял, может дать им ещё несколько мгновений, - думал он. Вот сейчас они пройдут несколько шагов и отброшенные выстрелами, упадут на пыльную дорогу.

Ионас склонился к прицелу пулемета…

 Поздно! Только что они были на дороге, а теперь, словно провалились.

 

Ионас не успев удивиться, приподнял голову.

Короткая автоматная очередь раскрошила оконную раму, отбросила от окна стоявшего рядом легионера.

 

Батальон окружил местность скрытно. Бой был недолгим. Делегаты вели огонь из заранее выкопанного, замаскированного свежесрезанными ветками, окопчика.

 

Ионас ждал, да и хотел такого конца.

«Гость» с группой вооруженных людей, пытался прорваться к лесу, змейкой перебегая к спасительным зарослям. Меткие выстрелы бойцов, уложили всё его окружение.

 

Ионас, не торопливо вышел из будки обходчика без оружия, советские солдаты были от него метрах в семидесяти. Он удивился, что в него не стреляли. Недалеко от себя увидел лошадь, запряженную в телегу, рядом стоял хуторянин.

Ни слова не говоря, Ионас стал выпрягать коня. Крепкая рука легла ему на запястье:

- Не спеши, племянник, - услышан он голос дяди, - отбегался.

Ионас поднял голову, посмотрел по сторонам. Из леса ещё выходили солдаты, стряхивали с себя кусочки земли, травы.

На душе Ионаса, впервые за последние годы, почему-то, стало спокойно.

Виноградов вплотную подошёл к Ионасу, внимательно посмотрел на него, вздохнул, повернулся в Балзарису.

Подполковник специально приехал в Вильнюс, чтобы закончить операцию по захвату агента Гелена.

Балзарис внимательно смотрел на племянника, узнавая черты старшего брата - брови, разрез глаз, полные губы. А почему племянник так спокоен?

 

- Бандиты уничтожены. Один ОУНовец ушёл в лес, с нашей стороны потерь нет, - доложил Виноградову пожилой старшина.

 

30 марта 1953 года в лесном бункере был арестован  известный литовский бандит, бывший капитан армии Литовской буржуазной республики Ионас Жемайтис, с ним вместе арестовали начальника охраны и медсестру.

Виноградов знал, что  Жемайтис в 1949 году был избран президентом Литовского движения борьбы за свободу.

25 июня 1953 года осуждённого за бандитизм и убийства сотен граждан Жемайтиса расстрелял.

В Литве большинство бандитских групп было ликвидировано в  1953году.

Со слов подполковника Лукьянова, Виноградов узнал, что с 1945 по 1953 годы эстонскими бандитами было убито более тысячи, ранено около одной тысячи советских военнослужащих, сотрудников МГБ и партийных активистов.

 

В 1953 году на должность  министра  по делам переселенцев и жертв войны в правительстве  ФРГ, вступил Оберлендер.

Советское правительство через печать и по дипломатическим каналам начали работу по его дискредитации. МГБ СССР было установлено, что старший лейтенант Оберлендер  в 1941 году служил в составе «немецко-украинского националистического» батальона  «Нахтигаль».

В конце июня 1941 года  бойцы этого батальона участвовали

в  расстреле  русской, украинской,  польской    интеллигенции 

Львова, в убийствах тысяч львовских евреев.

 

Вернувшись, домой Анатолий Лукьянов зашёл в комнату, где Милена пыталась уложить спать сына, а тот твердил:

- Где папа? Я хочу, чтобы он прочитал сказку.

Михаил взял сборник сказал и начал читать:

- Мангуста, крыса и горлица, сказка народа зонго.

У Мангусты была норка у подножья высокого дерева. А в дупле этого дерева жила Крыса. Когда Мангуста и Крыса сидели в своих норках, прилетела Горлица, села на ветку и принялась громко петь, так как ничего другого она делать не умела.

Мангуста, опасаясь, что громкая песня Горлицы привлечет внимание какого-нибудь охотника и тот обнаружит её норку, тихонько попросила Крысу влезть по стволу наверх и утихомирить Горлицу. А то на её голос, чего доброго, явится охотник.

Но Крыса ответила, что Горлица сидит очень высоко и до неё трудно добраться. Да если она и скажет Горлице, чтобы та замолчала, разве птица послушается!

И действительно, на громкое пение явился охотник. Увидав на ветке птицу, он пустил в неё стрелу, и Горлица упала прямо в дупло, в котором сидела Крыса. Крыса со страху выскочила из дупла и побежала в норку к Мангусте. Но Мангуста сердито сказала ей:

- Нет, не пущу! Разве я не просила тебя уговорить глупую птицу замолчать, потому что громкое пение её может погубить нас? Видишь, к чему привела твоя беспечность! Вот так из-за беспечности одного часто страдают многие.

 

Закончив читать сказку, Михаил посмотрел на сына. Тот крепко спал, указательный пальчик правой руки был выпрямлен, будто мальчик грозил горлице, которая навлекла беду.

 

Заочный суд, состоявшийся в Германской Демократической республике, заочно осудил  Оберлендера  как виновного в расстреле мирных граждан.

 

Судебный процесс, состоявшийся в  Федеративной республике Германии,  Оберлендера  оправдал и реабилитировал.

 

Скульптура «Белая невеста»

Фонтан «Влюблённые сердца»