Заброшенное кладбище. Глава 6

[Скрыть] Регистрационный номер 0410144 выдан для произведения: Нам жизнь дана не для печали,
Мы наслаждаться ей должны:
Свершить всё то, о чём мечтали
И не испытывать вины.
Успеем отдохнуть в могиле;
Люби, ищи, найди – сейчас!
И не жалей на это силы,
Ведь мы живём всего лишь раз.
 
Когда я вернулась обратно в читальный зал, дядя, уже одетый в пальто, диктовал библиотекарю названия изданий, которые намеревался взять с собой в санаториум. Обычно это не разрешалось, но служащий сделал исключение для друзей доктора Арендта. Когда мы закончили и собирались выходить на улицу, я на мгновение подбежала обратно к библиотекарю:
– Пожалуйста, подскажите, вы знаете такого человека – Фитча Арка?
– Как не знать, – возмутился старичок. – Это был наш главный полицейский.
– Он ещё жив? – робко спросила я.
Библиотекарь снял пенсне и стал пристально вглядываться:
– Вроде, да. Только уже лет пятнадцать как в отставке.
– А где его найти?
Старичок вздохнул:
– Надеюсь, у вас нет дурных намерений. Берёзовая улица, дом 15.
– Большое спасибо, – перегнувшись через ограждение, я пожала ему руку и улыбнулась.
– Ты что там запропастилась? – взволновался дядя, который тем временем погрузил кипу бумаг в свой экипаж.
– Дедушка, а ты не в курсе, есть ли у нас родственники в Лесном городе? – наконец-то я задала вопрос тому человеку, кто лучше всех мог знать это.
Он призадумался на секунду. Выражение его лица не сулило положительного ответа.
– Не припомню никого. Тебе, что ли, нашей братии мало?
– Да так, ерунда, – пожала плечами я. – Ты подвезёшь меня до дома доктора?
– Почему к нам не хочешь заехать? – дядя удивлённо приподнял брови.
– Ой, отдохнуть от всех хочется, – честно призналась я.
Он довёз меня до усадьбы Драйзера и крикнул на прощание:
– Приходи сегодня вечером или завтра. Мы устроим читку среди труппы, будем выбирать новые произведения для постановки.
– Ладно, – в ответ крикнула я и зашла внутрь.
Я появилась как раз вовремя – согласно режиму, через пять минут должен начаться обед. Когда я поднималась по лестнице, то увидела, что навстречу мне спускался Лоран. Похоже, он недавно проснулся, потому что выглядел заспанным и был одет в домашний халат.
– Доброе утро, то есть день, – обратилась я, будучи вежливой девушкой.
Мужчина не только ничего не сказал, но даже не остановился и продолжил свой путь. Вот ведь мерзавец! Иных слов я подобрать не могла. Почему он так ко мне относится, что плохого я ему сделала?
Приведя себя в порядок, я отправилась в столовую. Моё место было свободно, а по другую руку от хозяина дома сидел или, правильнее сказать, развалился Лоран, из-за чего Полю пришлось передвинуться на один стул в сторону. Он и доктор выглядели печальными, и пока мы ждали, что Ханна принесёт еду, я спросила Арендта:
– Что-то случилось?
– Да ничего особенного, – отмахнулся тот. – С этими испытаниями частенько так: в один день всё сходится замечательно, а в следующий, при прочих равных, идёт вразлад.
Расстроенный доктор взял нож и начал водить острием по скатерти. Раньше мне никогда не приходилось видеть его в подобном состоянии.
– Может, вам сделать перерыв? Развеяться? Вы же никуда не выходите, – заметила я.
– Как я могу отдыхать, когда работа не закончена? – сокрушался Арендт. – У меня все мысли только о ней.
– И правда, – подал голос Лоран, который сидел с полузакрытыми глазами. – Съезди куда-нибудь.
– Куда-нибудь! – возмутился доктор. – Взять пример с тебя и отправиться по пабам и прочим злачным местам? И вообще, у нас гости. Соизволил бы ты одеться поприличнее?
– Кстати, сегодня приём у Шарлотты. Она обещала нечто интересное, – не реагируя на замечание в свой адрес, продолжил Лоран.
Тут Арендт приподнялся на стуле и словно прервался. До этого момента он хотел сказать что-то, уже открыл рот, но, похоже, передумал и снова сел.
– Ты тоже приглашён. Твои пробирки смогут прожить один вечер без тебя.
– Верно, – согласился доктор и взглянул на нас с Полем. – А что, давайте заглянем к этой особе. Почему бы и нет?
В тот миг Ханна принесла нам обед: сначала картофельный салат, потом рыбный суп, а на десерт – запечённые груши. Всё было довольно вкусно.
– Спасибо, – поблагодарила я её, занеся пустую тарелку в кухню, на что она лишь пробубнила в ответ нечто нечленораздельное.
За приёмом пищи мы не разговаривали. Лоран, как я догадываюсь, страдал от похмелья. Хотя вчера он практически не присутствовал на ужине, значит, отводил душу в каком-то другом месте.
Краем глаза я заметила, что экономка что-то шепнула ему на ухо, когда раскладывала десерт. Мужчина посмотрел в мою сторону и слегка засмеялся, даже не особо стараясь сдержаться. Ханна же, как ни в чём не бывало, отправилась дальше. Вот ведь проклятье, что она могла ему такого сказать про меня?
Доктор немного оживился, несмотря на то, что я видела, как пропал его аппетит. Поль тоже вяло ковырялся в еде.
После обеда, когда я шла в свою комнату, за мной отправился и Арендт. Я услышала позади его деликатное покашливание.
– Изабелла, – обратился он ко мне, стоя внизу на лестнице.
Я обернулась и спустилась на несколько ступеней к нему поближе. Доктор переминался с ноги на ногу.
– Ты это, – он с трудом подбирал слова, – пожалуйста, не обращай внимания на Лорана. Братец – трудный человек, непредсказуемый. С ним вообще невозможно договориться о чём-либо. Поэтому у меня к тебе просьба – сведи ваше общение к минимуму. Мне кажется, так будет лучше.
– Хорошо, – я растерянно пожала плечами.
– И будь готова к семи часам – мы поедем в гости к Шарлотте. Принарядись там, – хозяин дома слегка улыбнулся.
– Договорились, – я ответила тем же.
До вечера у меня ещё оставалось свободное время, и я решила посвятить его своим размышлениям. Усевшись за изящный письменный столик, я начала записывать в блокнот имеющуюся информацию.
Изабелла Конрой, прислуга – где?
Умерла в возрасте 18 лет – от чего?
Родители держали швейную мастерскую, нет в живых – есть ли другие родственники?
Жених–военный – как его зовут? находится ли в Лесном городе?
Следователь по делу Фитч Арк – есть адрес
Вопросов накопилось много. Но дальнейшее, что можно сделать – это только обратиться к бывшему главному полицейскому напрямую. Возможно, тот вспомнит имя жениха или важные факты, и я смогу от чего-то отталкиваться. Как к нему подступиться? Уж не понадобится ли ещё одна бутылка виски? Правда, обращаться к доктору с подобной просьбой опять было бы верхом бестактности.
Я пока не представляла, как осуществить визит к экс-шефу полиции, поэтому благоразумно решила оставить его на завтра. Сейчас же следовало привести себя в порядок перед поездкой к этой Шарлотте. Что там недавно говорил про неё Арендт? Что она то ли легкомысленная, то ли циничная, в общем, его характеристика была не очень лестной.
Пришлось попросить Ханну помочь мне с горячей водой. Та нехотя нагрела её, и я смогла принять ванну. Затем достала и надела своё голубое концертное платье. Усевшись к зеркалу, сделала причёчку и чуточку подкрасила лицо. В оставшийся час я подошла к фортепиано и стала играть весёлые мелодии под стать моему настроению.
В половине седьмого я вышла в гостиную. Лоран уже сидел при полном параде – надел элегантный бежевый с чёрными пуговицами костюм и зачесал волосы назад. Всё-таки, несмотря на его ужасный характер, он был чрезвычайно красивым мужчиной. Впрочем, не красивее Гарольда.
Мне не хотелось находиться в его обществе, поэтому я молча слонялась по всему первому этажу, тихо напевая себе под нос песенку про любопытного поросёнка. Вскоре к нам присоединились Поль и Арендт, которые пришли из лаборатории и что-то обсуждали на ходу.
– Ох, вы уже ждёте, – встрепенулся доктор, – а мы ещё не готовы. Можете садиться в экипаж. Сейчас быстро переодеваемся и догоняем вас.
И он с юношей разошёлся по комнатам. Его младший брат молча поднялся с дивана и отправился к выходу, я последовала за ним. Шарль открыл дверцу, и мы уселись в карету друг напротив друга. Наши взгляды встретились, возникла неловкая пауза. Лоран молча смотрел сквозь меня, словно я была пустым местом.
– А эта Шарлотта, кто она? – спросила я, чтобы чем-то занять время.
– Шарлотта Гонтье? Богатая помещица, – неожиданно сразу отозвался мой спутник. – Женщина-огонь. Яркая, жизнелюбивая. В молодости стала вдовой. С тех пор вокруг неё вьётся много поклонников, охотящихся в первую очередь за её состоянием, а ей нравится купаться в их внимании.
И пусть мы находились при довольно плохом освещении, мне показалось, что, упоминая эту женщину, его лицо засветилось. Неужто он тоже входил в число её почитателей, и Лорана огорчало, что она не отвечает ему взаимностью?
В повозку с шумом уселись наши недостающие спутники, и мы отправились на званый ужин. В дороге никто не разговаривал. Поль сидел рядом со мной, а Драйзеры – напротив нас.
– Правда, она удивительно похожа на Мэри? – наконец, Арендт обратился к брату, с улыбкой разглядывая мой облик благодаря тусклому свечению уличных фонарей.
– Если только издалека и в темноте, – парировал его родственник, даже не повернув головы в нашу сторону.
Доктор нахмурил лоб, но ничего не сказал. Наверное, он решил, что благоразумнее вообще не разговаривать с Лораном.
Так и просидев в безмолвии, мы въехали на территорию усадьбы Шарлотты. Карета подвезла нас прямо к парадному входу и поэтому я не смогла хорошенько рассмотреть фасад главного здания. Арендт предложил мне руку на выходе из экипажа, Поль и Лоран поодиночке следовали за нами.
Внутри мы оказались в средней по размерам гостиной. В ней уже находилось около дюжины людей – в основном, изысканные дамы и джентльмены тридцати-сорока лет. Мы отдали верхнюю одежду обходительным слугам, а сами стали осваиваться среди публики. Я пробовала разгадать, кто же среди этих величавых женщин является хозяйкой дома?
Лоран тотчас покинул нас и пошёл общаться в молодую мужскую компанию. Другие люди, завидев доктора, спешили с приветствиями. Мы с Полем были словно под надёжным крылом нашего покровителя. Арендт представлял меня гостям, но, к сожалению, я отличаюсь ужасной памятью на лица и имена, и стоило нотариусам, фабрикантам и их жёнам отойти, как я сразу забывала, кто они.
– Поль, – я осторожно дёрнула своего спутника за рукав, так как мы были самыми молодыми на вечере, и нам стоило держаться вместе, – а где Шарлотта?
Вытянув шею, он осмотрел всю комнату, повернулся и также заговорщически произнёс:
– Её здесь нет.
Непонятно. Уже была половина восьмого вечера, приехало ещё несколько человек, а хозяйка не собиралась выходить к ним?
Хотя тут присутствовал юркий мужчина лет шестидесяти, наподобие церемониймейстера. Он организовывал различные кружки, задавал актуальные темы для разговора, переходя от одной компании к другой. Его звали Марко, и он оказался действительно очень внимателен к каждому гостю дома. Иногда распорядитель даже подходил к роялю и играл на нём что-то лёгкое и короткое.
По бокам комнаты находились фуршетные столы с холодными закусками и напитками. Только мы с Полем подошли к одному, чтобы угоститься тарталетками, как Марко объявил:
– Дамы и господа, прошу всех сесть.
Публика шумно рассаживалась кто куда – на стулья и диваны. Я немного растерялась и пыталась понять, куда лучше пристроиться, потому как сидячие места были расположены по всему периметру зала и не везде открывался хороший обзор, если сейчас, например, будет музыкальный номер.
Но пока я сомневалась, центральные места уже заняли. Тут я увидела, что Поль машет мне рукой из другого конца комнаты – он присмотрел рядом два пустых стула. Я подошла к нему, и мы уселись. Доктор Арендт устроился неподалёку, рядом с пожилым полковником и его женой. Лоран, оставаясь верным себе, остался стоять около окна, позади всех.
Как только гости утихомирились, свет медленно потушили. К чему это? Честно говоря, я напряглась.
Но темнота не была абсолютной. В сумерках я с трудом видела, как из глубины приближается человеческая фигура со странным фырканьем. Когда она проходила мимо, что-то типа палки ударило меня по ногам. Такой ход событий не мог обрадовать. Я тихо вздрогнула и схватила Поля за руку. Тот осторожно взял мою ладонь и сжал её, словно говоря, что всё в порядке. В глубине души мне оказалось приятно чувствовать, что я не одна.
Слуги снова стали зажигать свет в газовых светильниках, и нашему взору предстала хозяйка дома, оказавшаяся в центре гостиной. Шарлотте было около сорока лет, но она сохранила прекрасный внешний вид – ростом выше среднего, худая, кареглазая с пышными рыжими волосами, спускающимися ниже плеч.
У меня сразу возникла ассоциация с одним из самых красивых растений, лилией – крупным ярким цветком на прочном стебле. Женщина облачилась в мужской костюм – узкие брюки, сапоги, жилетку и рубашку (скромностью она явно не страдала), причём его цвета напоминали тигровую раскраску. И не случайно – рядом у ног Шарлотты на поводке находился живой… гепард!
Вся публика ахнула и инстинктивно отпрянула. Я ещё сильнее вцепилась в руку Поля.
– Не бойся, – шепнул он мне.
– Как не бояться, – тихо возмутилась я в ответ. – Это же дикое животное, которое может наброситься на кого-нибудь и загрызть.
Юноша не стал со мной спорить, и, наверное, поступил мудро. Присмотревшись внимательнее, я заметила, что гепард был молодым. Зверь сам непонимающе оглядывался вокруг и совсем не проявлял агрессии.
Громко хмыкнув, Лоран быстро прошёл к ним, опустился на корточки и слегка потрепал животное по спине. Он загораживал собой обзор, и я мало что видела, однако ничего экстраординарного не произошло. Мужчина также стремительно поднялся и отошёл обратно в сторону. Но когда кто-то другой попробовал подойти с тем же намерением к гепарду, тот ощетинился и зарычал.
– Ну-ну, – хозяйка оттащила зверя за поводок и обратилась ко всем. – Представляю моего нового питомца.
– Дорогая Шарлотта, зачем он вам? – громко через весь зал обратился к ней доктор Арендт. – Для ловли мышей?
Все в комнате рассмеялись, и это разрядило напряжённую обстановку. Женщина и сама, похоже, поняла, что подобные шутки были не безопасны и поспешно попросила одного из помощников увести представителя семейства кошачьих подальше – тот уже выполнил предназначенную миссию.
Она по очереди подходила и здоровалась с людьми. Наша группа оказалась последней на её пути. Лоран вежливо склонил голову и поцеловал руку хозяйки, взамен та одарила его очаровательной улыбкой. Доктор Арендт выдвинул меня вперёд и представил:
– Шарлотта, позвольте познакомить вас с моей гостьей, солисткой передвижного театра Изабеллой Конрой.
– Изабелла Кон…, – хозяйка дома споткнулась и не закончила мою фамилию.
– Конрой, – подхватила я, видя её некую смущённость – наверное, она не ожидала увидеть на своём вечере артистку из бродячей труппы.
– Ах, да, Конрой, «Театр Конрой», – послушно повторила женщина низким бархатным голосом. – Несколько раз слышала о вашем приезде, но так и не получалось выбраться на представление. Когда и где вы выступаете в Лесном городе?
– Боюсь, что в этот раз они просто проездом, – поспешно вступил доктор, очевидно, желавший оградить меня от неприятных расспросов.
– Жаль, – Шарлотта пожала плечами. – Кстати, мне нужно поговорить с вами, милый Арендт, об одном деле.
С этими словами она схватила его под руку и увела на крытую застеклённую веранду, выходившую прямо из гостиной. Мы опять остались вдвоём с Полем посреди заведённого разговорами шумного улья.
– Тебе принести какую-нибудь закуску? – участливо спросил он.
– Можно, наверное, – сказала я, быстро окинув взором стол с фуршетной едой.
На нём выставили красивые тарталетки с паштетами, морепродуктами, канапе с рыбой, разные сыры. Но почему-то аппетита совсем не наблюдалось.
– А выпивку? – засмеялся Поль.
– Да, – почему-то вырвалось у меня.
Молодой человек в притворном ужасе закрыл лицо рукой, а я задумалась. Мне трудно было предугадать, какая реакция будет у Арендта, если тот увидит меня с бокалом вина. Всё-таки, в какой-то мере мужчина нёс ответственность, являлся чем-то вроде опекуна, и я не хотела расстраивать его. С другой стороны, я – уже почти взрослый, совершеннолетний человек и не нуждаюсь в подобных разрешениях.
– Пожалуйста, шампанского, – уверенным тоном заявила я Полю, как будто это было самим собой разумеющимся, что я не пью безалкогольные напитки по вечерам.
Он отошёл, а я почувствовала себя неуютно и одиноко среди незнакомой толпы. Доктор и Шарлотта ещё не вернулись, и мой взгляд непроизвольно стал искать Лорана. Тот стоя беседовал с каким-то пожилым человеком, но вся его поза и взгляд устремились на веранду, туда, где должны находиться старший брат и хозяйка дома.
Поль быстро возвратился с шампанским, правда, оно мне категорически не понравилось – слишком холодное и сухое, я предпочитала сладкую разновидность игристого напитка. Мы стояли рядом и не знали, о чём говорить. Тем более я зачем-то вспомнила недавний приём у мэра Туманного города, где встретилась с Гарольдом, как в самом начале мы были не в восторге от нашего знакомства…
Тут юношу позвал кто-то из числа молодых гостей и, извинившись, он ушёл. Ища, куда приткнуться, я интуитивно подошла к роялю. Музыкальный инструмент белого цвета выглядел гораздо солиднее, чем в комнате Сильвии, а его главное преимущество заключалось в том, что он не был расстроен. Меня тянуло пробежаться по белоснежным клавишам, но я не могла позволить этого в чужом доме. Тогда я взяла лежавшие на нём ноты и стала их листать – вдруг там есть интересный материал, который наша труппа взяла бы на заметку?
– Ищите что-то конкретное? – услышал я сбоку приятный голос Марко.
Обернувшись, я улыбнулась и сразу положила музыкальные сборники обратно, словно он застал меня за преступлением. Сама же себе призналась в том, что уже заскучала по выступлениям.
– Нет, просто так смотрю, – ответила я.
– Ой, простите, вы – певица из театра, – Марко хлопнул рукой по своей голове и сев на стул за рояль, лукаво смотрел на меня.
– Не из настоящего театра, – я решила уточнить его слова, – а из бродячего. У него особая специфика, более скромный репертуар.
– Не преуменьшайте, – ободряюще заявил мужчина. – Я видел ваше выступление два года назад, оно было на высоком уровне. Но почему вы приехали без концерта? Это очень странно.
– У нас короткий перерыв, – коротко объяснила я и замолчала.
На секунду лицо Марко накрыла вселенская грусть, хотя через мгновение он засиял:
– Тогда, может, вы споёте нашей аудитории что-нибудь сейчас?
– Сейчас? Здесь? – растерялась я. – Но я не готовилась, давно не репетировала и голос сел, наверное…
– Да бросьте, вы – профессионал, – льстиво, но в то же время искренне заявил мужчина и сложил ладони в просьбе. – Пожалуйста, такая эксклюзивная возможность. Сделайте меня счастливым!
Вздохнув, я оглянулась в поисках какой-либо поддержки, только не увидела рядом ни Арендта, ни его ассистента. Снова повернувшись к Марко, я колебалась. Он, видя это, предпринял очередное наступление:
– Всего одну песню! Вашу любимую. Назовите, а я подыграю.
– Ничего в голову не приходит, – сказала я, и это было правдой, потому что уже неделю и не вспоминала о пении.
– Как насчёт романса «Лети, моя любовь»? – выдвинул инициативу Марко.
Вот ведь проклятье! Церемониймейстер был так ловок и настойчив, что у меня не оставалось выхода. Это довольно известная и очень популярная песня, я не могла отвертеться, что не знаю её. В подобной ситуации утешало лишь одно – она неплохо звучала в моём исполнении.
Видя, что у меня исчерпались аргументы, и я сдалась, ведущий вечера победоносно вскочил и сделал громкое объявление:
– Уважаемая публика, представляю вам солистку «Театра Конрой» – Изабеллу, почтившую нас своим присутствием и готовую исполнить только одну песню.
Все разговоры прекратились, гости развернулись в нашу сторону, некоторые люди даже сели и пристально разглядывали меня. Марко с важным видом устроился за роялем и почти не глядя на клавиши, как истинный виртуоз, стал играть вступление романса.
Признаюсь, в тот момент мной овладела некая паника. Всё происходило так стремительно и отступать уже было поздно. Чтобы хоть как-то скрыть смущение, я повернулась полубоком к аккомпаниатору, который обращался ко мне глазами, и сосредоточила внимание на нём. Поначалу в этой обстановке пелось некомфортно. Впрочем, такт за тактом я оживала и брала необходимые высокие ноты.
Закончив романс, я внутренне глубоко выдохнула. Только теперь я поняла, как мне не хватало пения, музыки. Несмотря на то, что я не хотела быть артисткой в будущем, сейчас они составляли важную часть моей жизни. Можно сказать, они были моей жизнью. Уж не из-за их ли отсутствия я чувствовала себя так паршиво последние дни?
Сразу же раздался шум аплодисментов, я смотрела вокруг и получала в ответ восторженные взгляды и овации. Кто-то вроде даже крикнул «браво». Когда я обернулась к Марко, тот развёл руками, мол, я не при чём, это всё для тебя. Я слегка похлопала ему – ведь выступление певца во многом зависит от сыгранности с музыкантом. А учитывая, что мы с ним ни разу не репетировали, аккомпаниатор выступил просто блестяще, подстраиваясь под мой темп.
И вот уж чего я точно не ожидала, так того, что рукоплескания будут продолжаться, а группа молодых людей, явно подстрекаемых улыбающимся до ушей Полем, начала скандировать: «Бис!».
Марко словно это и нужно было. Он выскочил из-за рояля, поклонился публике и также стремительно вернулся обратно.
– На бис, так на бис, – поспешно заявил мужчина, махнул головой и не спрашивая моего согласия снова заиграл понравившийся слушателям романс.
Что мне оставалось делать? Снова петь. В этот раз я чувствовала себя свободнее и могла кое-где для разнообразия сымпровизировать в мелодии. Кажется, получилось неплохо. По окончании песни мы снова сорвали бурю аплодисментов.
И тут я встретилась взглядом с Шарлоттой, которая вернулась и вместе с доктором стояла позади всех. Хотя выражение её лица было нейтральным, в глазах явно читалось неудовольствие от нашего выступления. Поэтому, чтобы избежать возможных провокаций Марко, я быстро ретировалась подальше. Мне хотелось куда-то приткнуться, по этой причине я подбежала к Полю и словно приклеилась к нему.
– Что с тобой? – удивился он.
– Ничего, – буркнула я, не желая вдаваться в подробности.
К нам подошёл Арендт, вид у него был озадаченный. Нахмуренные брови, сморщенный лоб говорили о том, что он сердится.
– Да уж, Изабелла, – сказал доктор невесёлым голосом, – тебя опасно приглашать на званые вечера. Твоё короткое выступление затмило сюрприз Шарлотты и, боюсь, теперь мне заказан путь сюда.
Всего лишь из-за песни? Мне стало очень неловко, ведь я даже и представить не могла возможных последствий.
– Шутка, – мужчина похлопал меня по плечу, но я чувствовала, что в его словах всё же присутствовало некоторое огорчение.
– Как мне исправить положение? Я вовсе не хотела… – залепетала я. - Пойти и извиниться перед ней?
– Не думаю, – помрачнел Арендт. – Так будет ещё хуже. Просто давай без аналогичных экспромтов в дальнейшем.
С этими словами он отошёл к гостям. Я потрогала щёки, кажется, от стыда у меня разгорелось лицо. Получается, за всё, что доктор делал для нас, я отплатила такой глупостью. Вот проклятье!
Я стояла и не знала, что предпринять. Поль как-то утешал меня, но я находилась в прострации и не слышала его. Мне нужно немедленно исправить ситуацию, раз я сама заварила эту кашу.
Сжав руки в кулаки, я отыскала Шарлотту глазами. Другой бы человек, заметив её, сказал, что она мило болтала с людьми. Я же видела еле сдерживающую себя разъярённую женщину, словно невесту, у которой в самый последний момент отменили свадьбу.
– Изабелла, ты слышишь меня? – Поль в очередной раз обратился ко мне.
– Подожди, – я отстранила его, обратив внимание, что хозяйка дома отошла от своих спутников и на какой-то отрезок пути осталась одна.
Пробираясь через гостей, я постаралась быстрее добежать до неё, пока она снова не стала общаться с кем-либо, ведь тогда извиниться будет труднее. К счастью, женщина направлялась к выходу из зала, и я сумела догнать её в коридоре, где кроме нас никого в тот миг не оказалось.
– Шарлотта, подождите, пожалуйста, – крикнула я ей вдогонку.
Она обернулась и посмотрела на меня с явным раздражением. Ох, будь что будет!
– Простите, – запыхавшись, выпалила я, – мне вовсе не хотелось выступать, но так получилось. Это больше не повторится. И, пожалуйста, не сердитесь на доктора Арендта.
Сначала её лицо было каменным, потом потихоньку его напряжённые мышцы расслабились. Затем широким движением рук Шарлотта встряхнула кудри.
– С чего ты взяла, что я буду сердиться на моего старого друга? – игриво возмутилась она и взглядом потребовала ответа.
– Потому что он привёл меня сюда, – растерялась я от быстрой смены её настроения. – А я испортила вам вечер…
– Вот ещё! – теперь женщина уже засмеялась. – Я рассержусь на Арендта только в том случае, если он сам запоёт, ведь у него нет ни слуха, ни голоса, и после такого выступления ко мне вообще никто не будет приходить. А ты… Тебя попросили – ты выступила. Так?
– Так, – робко призналась я, не понимая, к чему идёт наша беседа.
– Ну и ладно, – пожала плечами Шарлотта. – Петь я не способна, что же печалиться тому, что кто-то умеет делать это красиво?
Мне показалось, что она в первую очередь успокаивала саму себя. Но словно на минном поле, я опасалась оступиться и молча дрожала, как осиновый листочек на ветру. Заметив моё смущение, Шарлотта решила быть великодушной:
– Ладно, я уже не сержусь, – ровным тоном заявила она. – Мы, веснушчатые, должны поддерживать друг друга, не правда ли?
– Вы тоже… – я побоялась произнести это слово и изумлённо начала вглядываться в её лицо.
В принципе да – рыжеволосые люди почти всегда отличались наличием веснушек. И хотя я была светлокожей шатенкой, эта доля почему-то не миновала и меня. Причём я не могла терпеть их потому, что они: во-первых, придавали мне подростковый вид, а во-вторых, появлялись и пропадали, когда сами хотели.
– Но у вас нет веснушек, – искренно заявила я.
– Есть, – горячо возразила женщина. – Просто здесь в коридоре темно. К тому же я пользуюсь специальным кремом, который делает их незаметными.
– Что за крем? Как он называется? Где продаётся? – простодушно поинтересовалась я.
– Честно говоря, у него нет названия, – заявила Шарлотта. – Его изготовляет мой аптекарь.
Проклятье! Я немного приуныла – избавление от ненавистных точек, казалось, было так близко.
– Давай, я подарю тебе эту баночку? – вдруг расщедрилась хозяйка дома. – Только она у меня начатая.
– Нет, я не могу, – отказалась я. – Вы же сами им пользуетесь.
– Подумаешь, – фыркнула она. – Аптекарь потом сделает новый.
Предложение выглядело очень заманчивым. Видя моё замешательство, Шарлотта взяла меня за руку и повела по винтажной лестнице на верхний этаж. Пройдя через коридор, на стенах которого висели её портреты в роскошных платьях, мы оказались в спальне. Это была длинная комната с двумя большими окнами. У одной стены стояла кровать с балдахином, заправленная шёлковым покрывалом зелёного цвета. В другом конце находилась тахта, заваленная нарядами.
Шарлотта подошла к туалетному столику, расположенному между окон, долго копошилась среди разнообразных средств и, наконец, протянула мне стеклянную баночку, скорее даже не с кремом, а каким-то прозрачным гелем.
– Спасибо, – не веря своему счастью, сказала я.
– Пустяки, – женщина махнула рукой и бухнулась в широкое кресло. – Всё же иногда меня утомляют такие вечера…
– Зачем тогда вы устраиваете их? – спросила я и сразу укорила себя за дурацкую поспешность.
Однако Шарлотта не обиделась на мою реплику. Наоборот, она жестом предложила сесть на её кровать. Я, было, отказалась, но хозяйка дома взглядом приказала подчиниться.
– Зачем? – женщина задумчиво повторила мой вопрос и закинула голову в потолок. – Чтобы не скучать одной в этом огромном доме. Чтобы чувствовать жизнь вокруг. У меня много слуг, но я не могу быть с ними на равных.
Тут я вспомнила, что она – вдова. Наверное, Шарлотта не выходит замуж потому, что даже несмотря на её яркую внешность и энергию, она до сих пор тоскует по умершему мужу? Словно подтверждая мои слова, женщина продолжила:
– Меня выдали замуж совсем молодой за богатого солидного человека. Мы прожили несколько месяцев, а потом он погиб. И тогда, двадцать лет назад, я уже точно знала, что никогда больше не заведу семью. Вот так годы и прошли. Но душа не терпит пустоты, поэтому я устраиваю подобные приёмы. Надо же мне как-то развлекаться, правда?
Я в смущении пожала плечами. Она внезапно встрепенулась:
– Ладно, не будем грустить. Всё, что ни делается, к лучшему?
– Да, – согласилась с ней я, радостно сжимая в руках баночку с кремом.
– Давай вернёмся к гостям. Нельзя же их бросить на произвол судьбы, – предложила хозяйка дома, и мы спустились в зал.
Люди тем временем были заняты сами собой: кто-то играл в карты, кто-то – в бильярд, маленькая компания беседовала около тёплого камина. Шарлотта велела подавать десерт – шоколадный крем в маленьких вазочках, и вечер потихоньку стал близиться к концу. Доктор Арендт принял решение уехать одним из первых, мы с Полем не возражали против этого. Лоран предпочёл остаться – то ли он действительно не хотел уходить, то ли у него имелись другие планы на ночь.
На прощанье, когда мы уже садились в карету, Шарлотта обратилась ко мне:
– Приятно было познакомиться. Если будет скучно или Арендт обидит – заглядывай. Только тссс, никому не говори про наш секретный союз.
Я молча кивнула ей в ответ. Кажется, сохранить эту тайну будет нетрудно.
– Что? Какой союз? Какие секреты? – оживился Арендт.
Однако женщина прижала палец к губам и лишь рассмеялась. Она была так красива в своих искренних эмоциях!
– Я не могу пройти мимо чужих секретов! – шутя возмущался доктор, но Шарлотта уже хлопнула дверцей нашего экипажа и велела кучеру трогаться.
Честно говоря, я вымоталась за день. Поэтому, как только мы вернулись, сразу после перевязки поднялась к себе, переоделась и нырнула в постель.
Наутро у меня было запланировано важное дело – я собиралась навестить бывшего шефа полиции Лесного города. Проснувшись, я прокручивала в голове различные варианты развития событий – примет ли он незваную гостью, захочет ли сообщить информацию незнакомке, которую видит первый раз? Да и помнит ли он что-то до сих пор?
Теоретически, я могла бы обратиться за содействием к Арендту. «Доктор знает множество людей и способен облегчить мои поиски», – говорила я себе. Но с одной стороны, он уже и так много сделал для меня и труппы. С другой, мне кажется, я буду выглядеть полной дурочкой, если расскажу ему о том, что интересуюсь подробностями смерти абсолютного чужого человека, умершего семнадцать назад.
В итоге нашёлся компромисс – я обращусь к нему за помощью только тогда, когда окончательно зайду в тупик. Пока я хоть и медленно, но всё же продвигалась в своём расследовании.
Завтрак прошёл как обычно. Прежняя компания, за исключением Лорана, который, кажется, даже не ночевал дома (наши спальни расположены друг напротив друга и иногда я слышала, как он хлопает дверью).
После утреннего приёма пищи и перевязки, я ещё раз уточнила, что могу воспользоваться каретой доктора. Он не возражал, очевидно, уверенный, что я собираюсь поехать к родственникам в санаториум. Но я и на самом деле собиралась к ним. Правда, с остановкой у Фитча Арка.
Шарль немного удивился, когда я назвала ему адрес, однако вслух ничего не произнёс. Мне показалось, он догадался, кто проживает в том месте, к которому мы вскоре отправились. Я попросила кучера подождать меня, а сама отправилась к двери скромного одноэтажного домика, снаружи смотревшегося довольно запущенно.
Несмотря на утро, в нём не было слышно людей, не горел нигде и свет. «Так и есть, наверное, он сейчас в отъезде», – высказал мне пессимистичный внутренний голос. Но я всё же подошла к входной двери и громко постучала по ней металлическим кольцом.
Через несколько мгновений мой чуткий слух уловил тяжёлое шарканье, и некто изнутри закряхтел:
– Кто там?
– Добрый день, – стремясь звучать как можно вежливее и мелодичнее, начала я. – Меня зовут Изабелла. Я хотела бы поговорить с Фитчем Арком.
Щёлкнул засов, дверь открылась, и на пороге возник старик в домашнем халате. Выглядел он неважно – маленького роста, худощавый, лысеющий, с обвисшими щеками, заросшей седой щетиной и немигающими голубыми глазами. И это бывший начальник полиции?
– Ты одна? – почему-то спросил он дребезжащим голосом.
В недоумении я оглянулась, но ведь рядом никого не было. Зачем спрашивать об очевидных вещах?
– Одна, – подтвердила я. – А вы и есть Фитч?
– И есть, – уверил старик и отшагнул вбок. – Проходи прямо по коридору.
Когда я вошла, он закрыл за мной дверь. Я стала продвигаться вперёд, хотя всё же с тревогой обернулась. Однако выяснилось, что я волновалась зря и хозяин дома не опасен – он просто был слепым.
Мы оказались в комнатке, которая выглядела довольно аккуратно. Плотно задёрнутые выцветшие занавески почти не пропускали уличный свет. Повсюду стояла старая мебель, но все дверцы держались на местах, а на полках не было пыли. На столе я заметила книгу для незрячих.
– Так я запамятовал, кто ты и зачем пришла? – поинтересовался Фитч, наощупь дошедший до стула и севший на него.
Хотя мне не поступило никакого предложения устроиться, я откинула стеснительность и сама присела на табуретку на некотором отдалении. Старик выглядел безобидным, и я малость успокоилась. Признаюсь, было не очень приятно смотреть в его безжизненные глаза, поэтому я отвела взгляд.
– Я – артистка из бродячего «Театра Конрой», – коротко представилась я. – Мы проездом в вашем городе, и сейчас я узнала, что наша родственница жила и скончалась здесь много лет назад. Мне хотелось бы понять, что тогда произошло.
В эту минуту я не кривила душой. Я искренне верила в то, что, скорее всего, та Изабелла – моя родня. Хотя о слове «найди» на кладбище я благоразумно решила умолчать.
– Вы тогда работали главным констеблем, –  продолжила я, заметив, что хозяин дома слушает с вниманием. – Я читала ваше интервью в газете. Следствие пришло к выводу, что это был несчастный случай. Я не опровергаю выводы, но всё же, вдруг вы помните, как звали жениха Изабеллы Конрой, умершей шестнадцать лет назад? Или вы можете направить к кому-нибудь в полиции? Не думаю, что информация до сих пор засекречена… Просто её родителей уже тоже нет в живых, и мне больше не к кому обратиться.
– Что-то знакомое, – пробормотал старик. – Когда говоришь, это случилось?
– Шестнадцать с половиной лет назад, – с готовностью ответила я.
Он задумался, закряхтел и стал растирать жёлтые пальцы. Затем причмокнул бесцветными губами и произнёс:
– Ох, с той поры столько воды утекло. Да и в нашем управлении людей посменялось. Что же ты ждала так долго, пораньше не могла прийти?
– Как-то не получилось, – пожала я плечами, не обижаясь на бестактный вопрос. Фитч сказал это без злорадства, ведь он не видел, что я – юная девушка.
– Несчастный случай с отравлением. Дело-то закрыли ещё в те годы, – подняв голову, вспомнил старик.
– Да, – подтвердила я.
– Тогда зачем сейчас ты пришла ко мне? – недоумённо спросил он.
– Может, вы что-то помните? Важные детали, были ли подозреваемые, имя её жениха…
– Зачем тебе тот?
– Я ищу любые следы, любые зацепки, – призналась я. – Для меня это очень важно.
– Мне перевалило за семьдесят, – сообщил бывший следователь, дёргая левой ногой. – Тридцать пять лет службы, расследование сотни разных преступлений, поимка преступников, пятнадцать лет уже как я в отставке, и ты думаешь, что я смог бы рассказать подробности давнего происшествия и имя знакомых пострадавшей?
– Что ж, – вздохнув, я встала с места. – Вы правы, прошло слишком много времени. Извините за беспокойство.
– Не скажу, что хорошо помню это дело, – как ни в чём не бывало продолжил старичок. – Сейчас вообще память ни к чёрту. Вроде положишь с вечера куда-то трость, а утром – где она? Дженна, моя подручная, приходит через день, и когда её нет…
– Простите, так вы что-то помните или не помните про дело Изабеллы Конрой? – с замиранием сердца спросила я.
Фитч насупился из-за того, что я прервала его:
– Если я скажу тебе, что помню хорошо – это будет неправдой. Но и утверждать, что совсем не помню, тоже не могу. То дело было моим последним, к тому же нераскрытым. Каждый следователь помнит своё последнее нераскрытое дело. Ведь городок маленький, криминала нет, мелких преступников находили сразу же. Умышленных убийств у нас отродясь не бывало. Максимум случалась поножовщина в баре или несчастные случаи. Да и во внезапной смерти той девушки всё указывало на бытовую оплошность. Но…
Тут бывший констебль остановился, и мне показалось, что он даже захрипел. Наступила короткая пауза.
– … Но, – осторожно повторил Фитч, – мы так и не нашли её убийцу.