Заброшенное кладбище. Глава 10

Часто так порой бывает –
Необычность привлекает:
Кто одет, живёт иначе,
Кажется нам, что он значим.
Но общаясь с ним всё дольше,
Начинаем понимать
То, что расхождений больше
И нам вместе не бывать.
 
Вот так неожиданная встреча… Теперь я вспомнила, что видела портрет женщины в гостиной особняка. С тех пор, как его писали, Анабель и прибавила в весе, и постарела, но всё ещё выглядела красивой, очевидно, благодаря тщательному уходу. Хотя, судя по её жестам и поведению, она по-прежнему считала себя молодой.
– Любезный Лоран, возьми, пожалуйста, – нараспев произнесла супруга доктора и протянула ему снятое манто.
Он к тому времени, по крайней мере, внешне уже прихорошился и послушно пошёл относить в гардероб её верхнюю одежду. Женщина же изящно уселась на диван и, разглаживая складки лилового платья, обратилась ко мне:
– Да, что-то слышала про ваш театр.
– Мы часто бываем в Лесном городе. Может, вы даже присутствовали на нашем представлении? – робко поинтересовалась я, зайдя обратно в дом.
– Нет, что ты, – Анабель демонстративно всплеснула руками. – Я предпочитаю классический театр. Например, позавчера я была в опере. Вот это для меня. Сидишь в новом наряде в центре первого ряда, вокруг восхищённые лица твоих знакомых. А в ложе находился сам король Фредерик, представляешь? Правда, он ушёл после первого действия. До сих пор жалею, что не подошла к нему побеседовать в антракте. Но неужели Арендт пустил в дом всю вашу труппу?
– Нет, они остановились в санаториуме, – из вежливости я решила подойти поближе. – Да и мне следовало остаться там. Просто доктор хотел лично понаблюдать за моим ожогом.
Я показала ей забинтованную кисть. Ничего ужасающего в ней, конечно, не было, но женщина искренне воскликнула:
– Бедняжка! Что с тобой случилось?
– На меня упала горящая балка, – коротко, не вдаваясь в подробности, объяснила я.
– Сочувствую, выздоравливай, – подбодрила меня Анабель. – Надеюсь, муж сможет вылечить твои раны – он любит заниматься всякими обездоленными.
– Мы тебя не ждали, – возвращаясь, громко заявил Лоран. – Ты даже не предупредила о своём приезде. Что произошло?
Тут она повернулась к нему и, кажется, забыла о моём существовании:
– Три последних письма от меня не послужили предупреждением? Я сообщала Драйзеру-старшему, что мой банковский счёт оказался исчерпанным. Как я должна была жить дальше? На что он отписывался, – Анабель язвительно процитировала мужа, – что "довольствие финансировалось в обычном режиме". Но ты же понимаешь, что зимой гораздо больше балов и приёмов, мне требуются новые платья и украшения. Ведь я не могу заявляться на публичные мероприятия в одном и том же, стать объектом для насмешек…
Лоран, севший рядом с невесткой на диван, похоже, не хотел с ней соглашаться:
– Всем известна твоя импульсивность и расточительность. Временами их очень трудно обуздать.
– О чём ты говоришь? – наигранно возмутилась женщина. – Я и так, можно сказать, отказываю себе во всём.
Решив, что моё дальнейшее присутствие здесь необязательно, я тихонечко направилась к выходу. Сразу уйти мне опять не удалось: едва я вышла за порог, как столкнулась с подходящим к двери государственным курьером.
– Здравствуйте! Прошу принять корреспонденцию, – бодро отрапортовал сухопарый мужчина в служебной форме и вручил единственный конверт.
Бросив мимолётный взгляд, я увидела, что на том было написано «В дом доктора А. Драйзера», а внизу стояла подпись «Капитан Пройс». Мои глаза меня не обманывали?
– Но как такое возможно? – пробормотала я. – Ведь мы только вчера отправили своё письмо…
– На то она и королевская фельдъегерская служба, – гордо заявил курьер.
– Так скоро? – недоумевала я.
– К тому моменту у меня уже находились официальные бумаги, от вас я отправился в столицу, - начал объяснять он. Повезло, что дороги были расчищены от снега. Добрался в военное ведомство в конце дня, но удалось застать капитана Пройса на месте. Он очень удивился этому письму и попросил задержаться на минутку. Быстро прочёл ваше послание и сказал, что немедля напишет ответ. Потом я передал официальные бумаги другим столичным курьерам, получил почту для мэра Лесного города и вот только еду обратно.
Честно говоря, я даже не знала, что сказать. Я сомневалась, что возможно найти Пройса, я сомневалась, что он воспримет меня всерьёз, и уже тем более не верила, что успею получить его послание до нашего отъезда.
– На сегодня отправления имеются? – видя мою заторможенность, спросил мужчина.
– Что имеется? – не сразу поняла я.
– Корреспонденция, письма, – улыбнулся старый служака.
– Наверное, нет, – задумалась я. – Хозяин дома сейчас отсутствует…
– Тогда всего хорошего, – курьер откланялся и резво отправился обратно к служебному экипажу, который ждал его за воротами.
Полученное письмо дрожало в руках то ли от ветра, то ли от моего волнения. Решив не возвращаться в дом, я отправилась в самый дальний уголок сада, отыскала там крытую беседку и зашла в неё.
Затем повторно ощупала маленький конверт тёмно-жёлтого цвета из плотного волокнистого материала. Конечно, какие ещё держать в Главном штабе! Но тогда, значит, внутри него был один тоненький листочек, чуть ли не блокнотный. Нечаянная радость тут же сменилась пессимистичным предчувствием. Ладно, проверим, права ли моя интуиция в этот раз, и я осторожно надорвала бумажную оболочку сбоку.
Интуиция оказалась права. Письмо, написанное строгим убористым почерком, гласило:
«Добрый день, Изабелла. Весьма удивился полученному посланию. Впрочем, будучи военным, не раз встречал людей с одинаковыми именем и фамилией. Поэтому на Вашем месте не придавал бы сему факту большого значения. Та Изабелла Конрой умерла много лет назад. Она была милой девушкой, простой горничной, и поверьте мне, ни один человек в здравом уме и памяти не желал бы ей зла. Её смерть – всего лишь ужасное стечение обстоятельств. Насколько знаю, родителей Беллы тоже нет в живых, так что не вижу причин ворошить ту историю заново. Прошло почти двадцать лет, все всё забыли. Я – уже давно семейный человек и мне нечего Вам сказать. Смею надеяться, что Вы оставите тщетные изыскания и не будете тревожить меня по этому поводу.
С пожеланием всяческих успехов
Капитан Готлиб Пройс».
От злости я скомкала листок и запульнула его подальше в сугроб. Неправда! Всё не может кончиться вот так. Я огляделась вокруг, словно желая найти где-то подмогу. Но безмолвный запорошенный сад хранил молчание.
Я наклонилась, упёрлась локтями в колени, обхватила ладонями лоб и закрыла глаза. У меня больше не имелось подсказок или вариантов путей. Если до этого я шла наощупь, держась за тонкую ниточку, то сейчас она оборвалась, и я застряла в середине лабиринта. Не осталось свидетелей того происшествия, надежды на Готлиба развеялись в прах.
Мне захотелось почувствовать его, и воображение представило абстрактного военного. Сколько ему лет, около сорока? Вот он сидит за столом в плохо освещённом кабинете, занимается канцелярской работой, и ни с того, ни с сего получает моё письмо. Судя по ответу, прочитав его, он испытал отрицательные эмоции и решил передать их мне. Готлиб – никто иной, как колючий кактус!
Я была уверена, что Пройс-то ничего не забыл. Он что-то знает, но решил не делиться со мной, поэтому и просил не вмешиваться. Здесь точно дело не чисто. Только могла ли я поехать к капитану для личного разговора? В Главный штаб с улицы не попасть – совсем не то, что письмо передать с помощью доктора Арендта. К тому же он чётко указал: «Прошу не тревожить меня по этому поводу». Ну и не буду!
Непроизвольно рука опустилась в карман накидки и нащупала мой мешочек с кубиками. Как они там оказались? Я совершенно не помнила, что брала их с собой. Так как в беседке находился столик, я подошла к нему и спросила свой, как я считала, магический набор.
– Готлиб причастен к смерти Изабеллы? Я найду её убийцу?
И тут кости начали дурить. С завидным упорством они выдавали на гранях противоположные слова – «да» и «нет», «чёрный» и «белый», «мужчина» и «женщина». Я не на шутку разозлилась на них.
– Последний вопрос, – грозно предупредила я. – Кто убийца Изабеллы?
Кубики в очередной раз покрутились и впервые выдали не парную комбинацию: «мужчина» и «ноль». Да уж, очень помогли, нечего сказать.
Вся раздражённая, я встала и пошла обратно в дом. Почему в последние дни дела идут наперекосяк? Почему везде столько проблем? Или это я теперь реагирую на всё болезненно?
Особым грузом на душе лежало, конечно, моё обещание дяде Октавиусу, что я не брошу театр. Что ж, будем надеяться, за ближайшие полтора года мы сумеем преодолеть все наши временные, я так и подчеркнула – ВРЕМЕННЫЕ – трудности. И тогда, возможно, я смогу взять своё слово обратно.
Зайдя внутрь, я увидела, как грустная Анабель полулежала на диване, а вокруг неё суетилась экономка. Только я хотела пройти незамеченной к себе в комнату, как хозяйка дома окликнула:
– Изабелла, будь добра, посиди со мной. Ханна, ты можешь идти.
Та недобро взглянула на меня и на ходу уточнила:
– Вам точно не нужно сделать горячий чай?
– Нет, – воскликнула женщина. – Мне уже ничего не нужно.
– Что-то случилось? – без особого энтузиазма спросила я, садясь на софу напротив.
– Что-то случилось слишком давно, – капризно заявила Анабель. – В тот момент, когда я связалась с Арендтом. Впрочем, вся их семейка хороша!
– Лоран-то вам чем насолил? – удивилась я.
То, что у супругов не всё ладно, я уже знала. Однако сейчас младший брат доктора вёл себя вполне вежливо.
– Он постоянно портит моё настроение, вечно находит, что я сделала не так. А мне не нужны нотации. Лучше прояви своё участие действием. Но, как ты могла заметить, активное действие – это не про Лорана. Бледная копия братца! К счастью, хотя бы дочь Сильвия пошла в меня.
– Вы живёте в столице вместе? Чем она занимается? – полюбопытствовала я.
– Ах, Сильвия – творческая натура. В данное время берёт уроки скульптуры у главного королевского архитектора. Конечно, девочка ещё в начале пути и рано говорить об успехах, однако они будут, я не сомневаюсь.
Настрой Анабель тотчас переменился. Она приподнялась на диване, вся вытянулась ко мне и почти час рассказывала о себе и дочери. Похоже, ей просто были необходимы свободные уши. Я пыталась несколько раз покинуть её, но увы… Женщина сразу же начинала рассказывать очередную историю о своей светской жизни. С пониманием я смотрела на разлёгшегося у камина Берти, который предпочитал держаться от хозяйки вдалеке и не стремился завоевать её расположение.
Прервать наше «милое общение» смогло лишь возвращение доктора Арендта. Его настроение, с весёлого и приветливого, быстро сменилось на озадаченное, когда он увидел в доме нежданную гостью.
– О нет, – взмолился мужчина. – Что угодно, только не это!
– Это, это, – вскрикнула Анабель и вскочила с места.
Она бросилась к мужу на шею, оставив позади плотный шлейф тяжёлых духов. Её супруг тщетно пытался высвободиться от объятий, мотивируя это, что ему нужно снять пальто.
– Дорого-ой! Ты совсем забыл про меня, и я решила напомнить о себе, – мило улыбаясь, нараспев произнесла хозяйка дома.
– Забудешь тебя, как же, – еле слышно произнёс доктор, относя одежду в гардероб, а вернувшись мимикой показывал, что от судьбы не уйдёшь.
– Мне нужно тебе столько всего рассказать, – продолжала в том же духе Анабель.
– С Сильвией всё хорошо? – озабоченно спросил Арендт.
– Да, с ней всё хорошо. Только я хотела сказать тебе совершенно другое…
Но доктор таки сумел отставить дородную супругу в сторону:
– Давай договоримся о следующем. Я сейчас привожу себя в порядок. Потом мы обедаем, как всегда, в три часа. В этом доме придерживаются правил, если ты помнишь. А затем ты мне расскажешь, что у тебя там.
– Я. Не. Могу. Ждать, – загробным голосом произнесла Анабель. – Ты оставил меня без средств к существованию. Ещё немного, и мне пришлось бы просить милостыню на центральной площади.
– Всё очень интересно, даже можешь сыграть эту драму в лицах, но после обеда, – скороговоркой произнёс доктор и быстро умчался вверх по лестнице, резонно полагая, что жена не сможет догнать его.
Отсрочка Арендта оказалась недолгой. Обед начался через полчаса, ровно по расписанию. Мы с Анабель уже сидели в столовой, а за пять минут до этого к нам присоединился Поль. Хозяйка дома была мила с ним, равно как и юноша с ней. Однако, мне показалось, она относилась к нему со снисхождением, оказывала некую честь общения, которая по счастливой случайности выпала молодому человеку. Лоран же, как я поняла, ушёл отсыпаться после ночной пирушки и пропускал дневную трапезу.
Медленными шагами наконец-то спустился доктор. Он переоделся в домашний удобный костюм, но на его лице по-прежнему царили уныние и вселенская скорбь. Арендт сел во главе стола, и Ханна тотчас привезла тележку с едой.
Сегодня после обычного овощного салата подали тушёный картофель с мясом. Анабель с кислой миной посмотрела на второе и спросила:
– Есть что-то диетическое? Цесарка, индейка?
– К сожалению, нет, – огорчилась Ханна. – Я не знала, что вы приедете.
– Чем тебе не годится? – удивился Драйзер. – Вполне нормальная еда.
– Такое я не ем, – пожав плечами, заявила его супруга. – Я многого не прошу, но пусть это будет нечто достойное.
– Тогда тебе нужно было привозить с собой своего повара, – ядовито заметил Арендт, уже принявшийся за горячее.
– Повара? Ты издеваешься? – взвизгнула Анабель. – Мне же пришлось уволить его ещё два месяца назад. Теперь у меня готовит Бетси, которая, очевидно, самая худшая кухарка в столице.
– О, извини, я и забыл, – невозмутимо сказал доктор и продолжил есть с аппетитом.
Женщина сидела неподвижно и глядела на него с негодованием. Мы с Полем сидели молча и не видели смысла высовываться.
– Это невыносимо, – через минуту театрально произнесла Анабель.
Мне кажется, она была бы хорошей актрисой – в ней сочеталось владение множеством эмоций, присутствовали грация, творческий полёт мысли. Однако я не высказала родившуюся идею вслух, чтобы не оскорбить хозяйку дома – эту изнеженную орхидею, уверенную в неповторимой оригинальности.
Ко мне сбоку тихонько подошёл Берти и выразительными глазами попросил кусочек мяса со стола. Я осторожно осмотрелась и побоялась выполнить просьбу пса – сейчас любое движение могло вызвать гнев и доктора, и его жены. Берти взглядом упрекнул меня в чём только можно было – жадности, трусости, бессердечности – и, тяжело вздохнув, отправился восвояси, не иначе как умирать голодной смертью.
– Как можно жить в таком городишке, такой жизнью, с такой дурацкой едой – ума не приложу, – продолжала вздыхать Анабель, водя вилкой по пустой тарелке.
– Живут же другие, – промакивая салфеткой усы после жирной пищи, заметил Арендт.
– То – другие, – грустно вымолвила его супруга, поправляя волосы и тем самым обнажив крупные бриллиантовые серьги.
– А Шарлотта, например? – непонятно с чего вступил в разговор Поль.
– Ах, эта, – скривилась женщина.
Стало понятно, что особой симпатии к экстравагантной помещице она не испытывала. По-моему, Анабель даже сказала про неё что-то критическое, но меня за секунду до этого словно молнией ударило.
Я вспомнила встречу с Шарлоттой Гонтье. Как нас знакомили. Как она опешила, когда я назвала своё имя. Оно было ей известно! Уж не потому ли, что первая Изабелла Конрой служила её горничной?
Весь остаток обеда я только и изнывала, как бы быстрее покинуть особняк и отправиться к Шарлотте. Несмотря на досадный инцидент с пением на её вечере, мы вроде как сумели наладить общение. Возможно, она что-то расскажет о тёзке, если моя догадка действительно верна?
Наконец, улучив момент, я покинула стол, оделась и отправилась к Шарлотте. Хотя та жила не совсем рядом, я всё же примерно представляла, где находится её дом. Пройдя через палисадник, я не без робости постучала в массивную дверь роскошного здания.
Отворивший её почтенный слуга с улыбкой посмотрел на меня –  очевидно, вспомнил, что я уже бывала здесь. Мне почему-то показалось, что он служил своей хозяйке с самого детства женщины.
– Здравствуйте, я могу увидеться с Шарлоттой?
– Добрый день, проходите пока в гостиную. Сейчас выясню, примет ли она вас.
Я прошла по знакомым помещениям и очутилась в зале. Ноги непроизвольно привели меня к огромному роялю. Пальцы просились к клавишам, но я не смела играть без разрешения, хватит того случая!
Во всём доме царили тишина и покой. Какой контраст по сравнению с бурлящей обстановкой у Драйзеров! Последние лучи скупого зимнего солнца освещали широкую комнату, в которой я чувствовала себя так уютно.
– Идёмте, я провожу, – слуга вернулся за мной.
Мы поднялись вверх по лестнице, только вопреки моим ожиданиям, пришли даже не в спальню Шарлотты, а в ванную комнату. Но какую ванную комнату…
Широкая, с двумя большими окнами, посередине которой располагалась собственно ванна в форме круга, а в ней и хозяйка дома, чья голова возвышалась над пышной пеной. В одном углу стояло трюмо, в другом – шкаф с полотенцами и ванными принадлежностями. Воздух благоухал сладко-пряным ароматом трав. Служанка откуда-то приносила горячую воду и меняла её с той, что находилась в резервуаре для купания – судя по всему, процесс длился не пять минут. «Да таким образом, наверное, сами короли ванну не принимают» – промелькнула у меня мысль.
– Привет, веснушчатая! Почему не пользуешься моим кремом? – строго и в тоже время улыбаясь, спросила Шарлотта.
– Ой, я совсем забыла про него, – призналась я.
Ещё бы, с моими многочисленными заботами веснушки ушли на задний план. Может, я привыкла к этим точкам и неосознанно не готова с ними расстаться? Надо будет подумать на досуге.
– Эх, – посетовала женщина, – делай людям после этого подарки.
– Прошу прощения, я исправлюсь, – я улыбнулась в ответ и решила сменить тему. – Наверное, мне лучше зайти попозже? Ничего срочного…
– Да нет, всё в порядке, – она махнула рукой. – Не хотелось заставлять тебя ждать. А так мы можем поболтать о чём-то девичьем. Кстати, у тебя нет проблем с ванной в доме доктора Арендта?
– Нет, – поспешно заявила я. – У меня даже есть собственная. Нам, бродячим артистам, не привыкать мыться в походных условиях, поэтому нет и претензий.
– Смотри сама, – задумалась Шарлотта. – А то я бы распорядилась, а Нинетт организовала горячую ванну и тебе.
– Не нужно, спасибо, – поблагодарила я.
Но женщина как будто не слышала. Она водила кончиками пальцев по осевшей пене, едва касаясь ими воды, и словно говорила сама с собой:
– А для меня принятие ванны – обязательный ритуал каждый день. Вода – это необыкновенная сила. Она даёт жизнь… Она даёт смерть… И тем самым снова даёт жизнь…
Честно говоря, я не очень поняла, о чём говорила Шарлотта. Да и ладно, самое главное – расспросить про Изабеллу. Хозяйка дома же совсем далеко ушла в свои размышления и словно физически покинула комнату, а я не смела её прервать. Наконец, она ещё раз пробежала пальцами по поверхности воды и брызнула на меня тёплыми каплями:
– Эй!
Затем женщина позвала служанку, и та помогла ей встать, обтёрла насухо полотенцем и подала красивый оранжевый халат, который до этого нагревался у камина. После Нинетт стала вычерпывать воду и выносить её из комнаты, а Шарлотта подошла к окну и начала смазывать руки кремом.
– Ваш гепард по-прежнему здесь? – поинтересовалась я с опаской, вдруг животное ходит по дому без привязи.
– Конечно, нет, – рассмеялась она. – У меня тут всё-таки не зверинец.
Я понимающе кивнула. Хотя разве Шарлотта не знала этого раньше? Но хватит о судьбе большой кошки. Только я собиралась задать ей новый вопрос, как она опередила меня:
– Кстати, как поживает Лоран? Что-то давно его нигде не было видно.
– У него странный образ жизни, – призналась я. – Вроде ничего и не делает, а постоянно чем-то занят.
– Знаю я все его занятия, – раздражённо сказала Шарлотта. – Выпивка, карты и девки.
– Он вам нравится? – ляпнула я первое, что пришло в голову.
Женщина резко повернулась и расхохоталась:
– А ты, я смотрю, иногда задаёшь непростые вопросы. Нравится ли он мне?
Она на секунду задумалась, потом стала наносить крем на длинные, стройные ноги, попутно объясняя:
– Скажем так, у меня чисто спортивный интерес. Есть в нём что-то непонятное, что хочется разгадать. К тому же, в нашем маленьком городке настоящих джентльменов раз-два и обчёлся. Только я дала себе слово – больше никаких личных чувств, никаких замужеств. Поэтому всё временно.
Мне ещё раз подумалось, что гибель мужа очень сильно повлияла на неё. Вот почему она теперь всячески избегает привязанностей – чтобы снова не испытывать боль утраты.
Женщина закончила и повернулась ко мне:
– Но что привело тебя?
– Я хотела спросить кое о чём, – в моём горле сразу же встал ком.
– Да, вперёд, – подбодрила меня хозяйка дома и подошла поближе.
Однако, задать свой вопрос оказалось трудно. В эту минуту я чувствовала себя идиоткой. Как только мне могла прийти в голову такая глупость? Я буду ходить по всем домам и выспрашивать про Изабеллу Конрой? Лучше бы сейчас я распрощалась и ушла восвояси! Но Шарлотта стояла передо мной вся во внимании.
– Работала ли у вас давным-давно девушка по имени Изабелла Конрой? – наконец, промямлила я.
Так как я пристально наблюдала за ней, то от моего взора не укрылось то, что Шарлотта вздрогнула. Лицо её помрачнело, и женщина поинтересовалась:
– Почему ты спрашиваешь?
– Вероятно, она – моя родственница, полная тёзка. Мне интересно узнать про неё побольше.
Шарлотта подошла вплотную, легонько взяла меня за подбородок и категорично заявила:
– Нет, внешне вы совсем не похожи. Та была кареглазой блондинкой, выше тебя ростом. Голос другой, улыбка другая. Вы абсолютно разной масти.
Затем отошла к окну, задумалась, а потом продолжила:
– Но ведь столько времени прошло…
– Да, – подтвердила я. – Она умерла шестнадцать с половиной лет назад, ровно в мой день рождения.
– Как так? – Шарлотта развернулась с ужасом в глазах. – Не может быть! Так тебя назвали в честь неё?
– Нет, – покачала головой я. – Наша театральная семья даже не подозревала о ней и её родителях, живущих здесь, в Лесном городе. Мы вообще узнали об этой девушке только на днях. Заинтересовавшись совпадением, я начала расспрашивать о тёзке и…
– Надо же, как необычно. Вот это да! Она действительно работала у меня горничной, – призналась женщина, сев на стул около трюмо и расчёсывая влажные рыжие волосы. – Тогда я ещё была замужем, небольшая разница в возрасте помогала нам отлично ладить. Хотя, будучи служанкой, Белла, так все звали твою тёзку, не особо рассказывала о себе. Что конкретно ты хочешь знать?
– Почему она умерла? – сглотнув слюну, спросила я.
– Вроде чем-то отравилась, съела не то, – вспоминая, морщила лоб Шарлотта.
– То есть, вы думаете, что это несчастный случай? – осторожно поинтересовалась я.
– Конечно! – изумлённая женщина застыла на полу-движении щёткой. – Что же ещё?
Я молчала, так как сама не была ни в чём уверена. Хозяйка дома снова повернулась к зеркалу и продолжила приводить себя в порядок.
– Хотя, насколько помню, что-то неладное с ней начало происходить даже раньше.
– Что именно? – я едва не подскочила до высокого потолка.
– У неё были странные симптомы – выпадали волосы, пропал аппетит, под глазами появились синяки, она говорила о боли в желудке. До этого работала у меня пять лет и никогда не жаловалась на здоровье, - объяснила Шарлотта.
– И что дальше? – нетерпеливо спросила я.
– Несколько раз я советовала ей обратиться к врачу. Белла отнекивалась, уверяла, что это случайно, что всё нормально. Но однажды, когда она помогала мне принимать ванну, случилось неожиданное. Белла занесла сюда таз с горячей водой и упала в обморок. Я так испугалась.
Вся настороженная, я тщательно внимала каждому слову. Только пока не понимала, как может пригодиться эта информация.
– Мне пришлось бить её по щекам, чтобы привести в чувства. Представляешь? – возмутилась Шарлотта. – Я ещё раз посоветовала ей обратиться к врачу, даже отпустила в тот день пораньше, чтобы она сходила к моей семейной докторше. Увы, тогда я видела её в последний раз. На следующий день Белла не пришла, а через день умерла. Вот и всё, что известно про смерть бедной девочки. На похороны я не пошла. Ведь она являлась прислугой, и, понятное дело, у меня были другие заботы…
- У неё имелись подруги? Можете что-то сказать про её жениха?
- Про подруг не помню, - задумалась она. – Белла была довольно тихой и застенчивой. Про жениха слышала мельком, но лично не видела.
– А та ваша семейная докторша? Я могу с ней пообщаться? – я цеплялась за последнюю соломинку.
– Нет, она уехала отсюда лет десять назад, – пожала плечами женщина. – Но только Белла почему-то предпочла пойти не к моей знакомой, а к обычному врачу в больнице.
– Может, вы знаете, к кому? – безо всякой надежды спросила я.
Шарлотта развернулась и широко улыбнулась:
– Да ты и сама его знаешь. К доктору Арендту!

© Copyright: Марина Шульман, 2018

Регистрационный номер №0410840

от 27 февраля 2018

[Скрыть] Регистрационный номер 0410840 выдан для произведения: Часто так порой бывает –
Необычность привлекает:
Кто одет, живёт иначе,
Кажется нам, что он значим.
Но общаясь с ним всё дольше,
Начинаем понимать
То, что расхождений больше
И нам вместе не бывать.
 
Вот так неожиданная встреча… Теперь я вспомнила, что видела портрет женщины в гостиной особняка. С тех пор, как его писали, Анабель и прибавила в весе, и постарела, но всё ещё выглядела красивой, очевидно, благодаря тщательному уходу. Хотя, судя по её жестам и поведению, она по-прежнему считала себя молодой.
– Любезный Лоран, возьми, пожалуйста, – нараспев произнесла супруга доктора и протянула ему снятое манто.
Он к тому времени, по крайней мере, внешне уже прихорошился и послушно пошёл относить в гардероб её верхнюю одежду. Женщина же изящно уселась на диван и, разглаживая складки лилового платья, обратилась ко мне:
– Да, что-то слышала про ваш театр.
– Мы часто бываем в Лесном городе. Может, вы даже присутствовали на нашем представлении? – робко поинтересовалась я, зайдя обратно в дом.
– Нет, что ты, – Анабель демонстративно всплеснула руками. – Я предпочитаю классический театр. Например, позавчера я была в опере. Вот это для меня. Сидишь в новом наряде в центре первого ряда, вокруг восхищённые лица твоих знакомых. А в ложе находился сам король Фредерик, представляешь? Правда, он ушёл после первого действия. До сих пор жалею, что не подошла к нему побеседовать в антракте. Но неужели Арендт пустил в дом всю вашу труппу?
– Нет, они остановились в санаториуме, – из вежливости я решила подойти поближе. – Да и мне следовало остаться там. Просто доктор хотел лично понаблюдать за моим ожогом.
Я показала ей забинтованную кисть. Ничего ужасающего в ней, конечно, не было, но женщина искренне воскликнула:
– Бедняжка! Что с тобой случилось?
– На меня упала горящая балка, – коротко, не вдаваясь в подробности, объяснила я.
– Сочувствую, выздоравливай, – подбодрила меня Анабель. – Надеюсь, муж сможет вылечить твои раны – он любит заниматься всякими обездоленными.
– Мы тебя не ждали, – возвращаясь, громко заявил Лоран. – Ты даже не предупредила о своём приезде. Что произошло?
Тут она повернулась к нему и, кажется, забыла о моём существовании:
– Три последних письма от меня не послужили предупреждением? Я сообщала Драйзеру-старшему, что мой банковский счёт оказался исчерпанным. Как я должна была жить дальше? На что он отписывался, – Анабель язвительно процитировала мужа, – что "довольствие финансировалось в обычном режиме". Но ты же понимаешь, что зимой гораздо больше балов и приёмов, мне требуются новые платья и украшения. Ведь я не могу заявляться на публичные мероприятия в одном и том же, стать объектом для насмешек…
Лоран, севший рядом с невесткой на диван, похоже, не хотел с ней соглашаться:
– Всем известна твоя импульсивность и расточительность. Временами их очень трудно обуздать.
– О чём ты говоришь? – наигранно возмутилась женщина. – Я и так, можно сказать, отказываю себе во всём.
Решив, что моё дальнейшее присутствие здесь необязательно, я тихонечко направилась к выходу. Сразу уйти мне опять не удалось: едва я вышла за порог, как столкнулась с подходящим к двери государственным курьером.
– Здравствуйте! Прошу принять корреспонденцию, – бодро отрапортовал сухопарый мужчина в служебной форме и вручил единственный конверт.
Бросив мимолётный взгляд, я увидела, что на том было написано «В дом доктора А. Драйзера», а внизу стояла подпись «Капитан Пройс». Мои глаза меня не обманывали?
– Но как такое возможно? – пробормотала я. – Ведь мы только вчера отправили своё письмо…
– На то она и королевская фельдъегерская служба, – гордо заявил курьер.
– Так скоро? – недоумевала я.
– К тому моменту у меня уже находились официальные бумаги, от вас я отправился в столицу, - начал объяснять он. Повезло, что дороги были расчищены от снега. Добрался в военное ведомство в конце дня, но удалось застать капитана Пройса на месте. Он очень удивился этому письму и попросил задержаться на минутку. Быстро прочёл ваше послание и сказал, что немедля напишет ответ. Потом я передал официальные бумаги другим столичным курьерам, получил почту для мэра Лесного города и вот только еду обратно.
Честно говоря, я даже не знала, что сказать. Я сомневалась, что возможно найти Пройса, я сомневалась, что он воспримет меня всерьёз, и уже тем более не верила, что успею получить его послание до нашего отъезда.
– На сегодня отправления имеются? – видя мою заторможенность, спросил мужчина.
– Что имеется? – не сразу поняла я.
– Корреспонденция, письма, – улыбнулся старый служака.
– Наверное, нет, – задумалась я. – Хозяин дома сейчас отсутствует…
– Тогда всего хорошего, – курьер откланялся и резво отправился обратно к служебному экипажу, который ждал его за воротами.
Полученное письмо дрожало в руках то ли от ветра, то ли от моего волнения. Решив не возвращаться в дом, я отправилась в самый дальний уголок сада, отыскала там крытую беседку и зашла в неё.
Затем повторно ощупала маленький конверт тёмно-жёлтого цвета из плотного волокнистого материала. Конечно, какие ещё держать в Главном штабе! Но тогда, значит, внутри него был один тоненький листочек, чуть ли не блокнотный. Нечаянная радость тут же сменилась пессимистичным предчувствием. Ладно, проверим, права ли моя интуиция в этот раз, и я осторожно надорвала бумажную оболочку сбоку.
Интуиция оказалась права. Письмо, написанное строгим убористым почерком, гласило:
«Добрый день, Изабелла. Весьма удивился полученному посланию. Впрочем, будучи военным, не раз встречал людей с одинаковыми именем и фамилией. Поэтому на Вашем месте не придавал бы сему факту большого значения. Та Изабелла Конрой умерла много лет назад. Она была милой девушкой, простой горничной, и поверьте мне, ни один человек в здравом уме и памяти не желал бы ей зла. Её смерть – всего лишь ужасное стечение обстоятельств. Насколько знаю, родителей Беллы тоже нет в живых, так что не вижу причин ворошить ту историю заново. Прошло почти двадцать лет, все всё забыли. Я – уже давно семейный человек и мне нечего Вам сказать. Смею надеяться, что Вы оставите тщетные изыскания и не будете тревожить меня по этому поводу.
С пожеланием всяческих успехов
Капитан Готлиб Пройс».
От злости я скомкала листок и запульнула его подальше в сугроб. Неправда! Всё не может кончиться вот так. Я огляделась вокруг, словно желая найти где-то подмогу. Но безмолвный запорошенный сад хранил молчание.
Я наклонилась, упёрлась локтями в колени, обхватила ладонями лоб и закрыла глаза. У меня больше не имелось подсказок или вариантов путей. Если до этого я шла наощупь, держась за тонкую ниточку, то сейчас она оборвалась, и я застряла в середине лабиринта. Не осталось свидетелей того происшествия, надежды на Готлиба развеялись в прах.
Мне захотелось почувствовать его, и воображение представило абстрактного военного. Сколько ему лет, около сорока? Вот он сидит за столом в плохо освещённом кабинете, занимается канцелярской работой, и ни с того, ни с сего получает моё письмо. Судя по ответу, прочитав его, он испытал отрицательные эмоции и решил передать их мне. Готлиб – никто иной, как колючий кактус!
Я была уверена, что Пройс-то ничего не забыл. Он что-то знает, но решил не делиться со мной, поэтому и просил не вмешиваться. Здесь точно дело не чисто. Только могла ли я поехать к капитану для личного разговора? В Главный штаб с улицы не попасть – совсем не то, что письмо передать с помощью доктора Арендта. К тому же он чётко указал: «Прошу не тревожить меня по этому поводу». Ну и не буду!
Непроизвольно рука опустилась в карман накидки и нащупала мой мешочек с кубиками. Как они там оказались? Я совершенно не помнила, что брала их с собой. Так как в беседке находился столик, я подошла к нему и спросила свой, как я считала, магический набор.
– Готлиб причастен к смерти Изабеллы? Я найду её убийцу?
И тут кости начали дурить. С завидным упорством они выдавали на гранях противоположные слова – «да» и «нет», «чёрный» и «белый», «мужчина» и «женщина». Я не на шутку разозлилась на них.
– Последний вопрос, – грозно предупредила я. – Кто убийца Изабеллы?
Кубики в очередной раз покрутились и впервые выдали не парную комбинацию: «мужчина» и «ноль». Да уж, очень помогли, нечего сказать.
Вся раздражённая, я встала и пошла обратно в дом. Почему в последние дни дела идут наперекосяк? Почему везде столько проблем? Или это я теперь реагирую на всё болезненно?
Особым грузом на душе лежало, конечно, моё обещание дяде Октавиусу, что я не брошу театр. Что ж, будем надеяться, за ближайшие полтора года мы сумеем преодолеть все наши временные, я так и подчеркнула – ВРЕМЕННЫЕ – трудности. И тогда, возможно, я смогу взять своё слово обратно.
Зайдя внутрь, я увидела, как грустная Анабель полулежала на диване, а вокруг неё суетилась экономка. Только я хотела пройти незамеченной к себе в комнату, как хозяйка дома окликнула:
– Изабелла, будь добра, посиди со мной. Ханна, ты можешь идти.
Та недобро взглянула на меня и на ходу уточнила:
– Вам точно не нужно сделать горячий чай?
– Нет, – воскликнула женщина. – Мне уже ничего не нужно.
– Что-то случилось? – без особого энтузиазма спросила я, садясь на софу напротив.
– Что-то случилось слишком давно, – капризно заявила Анабель. – В тот момент, когда я связалась с Арендтом. Впрочем, вся их семейка хороша!
– Лоран-то вам чем насолил? – удивилась я.
То, что у супругов не всё ладно, я уже знала. Однако сейчас младший брат доктора вёл себя вполне вежливо.
– Он постоянно портит моё настроение, вечно находит, что я сделала не так. А мне не нужны нотации. Лучше прояви своё участие действием. Но, как ты могла заметить, активное действие – это не про Лорана. Бледная копия братца! К счастью, хотя бы дочь Сильвия пошла в меня.
– Вы живёте в столице вместе? Чем она занимается? – полюбопытствовала я.
– Ах, Сильвия – творческая натура. В данное время берёт уроки скульптуры у главного королевского архитектора. Конечно, девочка ещё в начале пути и рано говорить об успехах, однако они будут, я не сомневаюсь.
Настрой Анабель тотчас переменился. Она приподнялась на диване, вся вытянулась ко мне и почти час рассказывала о себе и дочери. Похоже, ей просто были необходимы свободные уши. Я пыталась несколько раз покинуть её, но увы… Женщина сразу же начинала рассказывать очередную историю о своей светской жизни. С пониманием я смотрела на разлёгшегося у камина Берти, который предпочитал держаться от хозяйки вдалеке и не стремился завоевать её расположение.
Прервать наше «милое общение» смогло лишь возвращение доктора Арендта. Его настроение, с весёлого и приветливого, быстро сменилось на озадаченное, когда он увидел в доме нежданную гостью.
– О нет, – взмолился мужчина. – Что угодно, только не это!
– Это, это, – вскрикнула Анабель и вскочила с места.
Она бросилась к мужу на шею, оставив позади плотный шлейф тяжёлых духов. Её супруг тщетно пытался высвободиться от объятий, мотивируя это, что ему нужно снять пальто.
– Дорого-ой! Ты совсем забыл про меня, и я решила напомнить о себе, – мило улыбаясь, нараспев произнесла хозяйка дома.
– Забудешь тебя, как же, – еле слышно произнёс доктор, относя одежду в гардероб, а вернувшись мимикой показывал, что от судьбы не уйдёшь.
– Мне нужно тебе столько всего рассказать, – продолжала в том же духе Анабель.
– С Сильвией всё хорошо? – озабоченно спросил Арендт.
– Да, с ней всё хорошо. Только я хотела сказать тебе совершенно другое…
Но доктор таки сумел отставить дородную супругу в сторону:
– Давай договоримся о следующем. Я сейчас привожу себя в порядок. Потом мы обедаем, как всегда, в три часа. В этом доме придерживаются правил, если ты помнишь. А затем ты мне расскажешь, что у тебя там.
– Я. Не. Могу. Ждать, – загробным голосом произнесла Анабель. – Ты оставил меня без средств к существованию. Ещё немного, и мне пришлось бы просить милостыню на центральной площади.
– Всё очень интересно, даже можешь сыграть эту драму в лицах, но после обеда, – скороговоркой произнёс доктор и быстро умчался вверх по лестнице, резонно полагая, что жена не сможет догнать его.
Отсрочка Арендта оказалась недолгой. Обед начался через полчаса, ровно по расписанию. Мы с Анабель уже сидели в столовой, а за пять минут до этого к нам присоединился Поль. Хозяйка дома была мила с ним, равно как и юноша с ней. Однако, мне показалось, она относилась к нему со снисхождением, оказывала некую честь общения, которая по счастливой случайности выпала молодому человеку. Лоран же, как я поняла, ушёл отсыпаться после ночной пирушки и пропускал дневную трапезу.
Медленными шагами наконец-то спустился доктор. Он переоделся в домашний удобный костюм, но на его лице по-прежнему царили уныние и вселенская скорбь. Арендт сел во главе стола, и Ханна тотчас привезла тележку с едой.
Сегодня после обычного овощного салата подали тушёный картофель с мясом. Анабель с кислой миной посмотрела на второе и спросила:
– Есть что-то диетическое? Цесарка, индейка?
– К сожалению, нет, – огорчилась Ханна. – Я не знала, что вы приедете.
– Чем тебе не годится? – удивился Драйзер. – Вполне нормальная еда.
– Такое я не ем, – пожав плечами, заявила его супруга. – Я многого не прошу, но пусть это будет нечто достойное.
– Тогда тебе нужно было привозить с собой своего повара, – ядовито заметил Арендт, уже принявшийся за горячее.
– Повара? Ты издеваешься? – взвизгнула Анабель. – Мне же пришлось уволить его ещё два месяца назад. Теперь у меня готовит Бетси, которая, очевидно, самая худшая кухарка в столице.
– О, извини, я и забыл, – невозмутимо сказал доктор и продолжил есть с аппетитом.
Женщина сидела неподвижно и глядела на него с негодованием. Мы с Полем сидели молча и не видели смысла высовываться.
– Это невыносимо, – через минуту театрально произнесла Анабель.
Мне кажется, она была бы хорошей актрисой – в ней сочеталось владение множеством эмоций, присутствовали грация, творческий полёт мысли. Однако я не высказала родившуюся идею вслух, чтобы не оскорбить хозяйку дома – эту изнеженную орхидею, уверенную в неповторимой оригинальности.
Ко мне сбоку тихонько подошёл Берти и выразительными глазами попросил кусочек мяса со стола. Я осторожно осмотрелась и побоялась выполнить просьбу пса – сейчас любое движение могло вызвать гнев и доктора, и его жены. Берти взглядом упрекнул меня в чём только можно было – жадности, трусости, бессердечности – и, тяжело вздохнув, отправился восвояси, не иначе как умирать голодной смертью.
– Как можно жить в таком городишке, такой жизнью, с такой дурацкой едой – ума не приложу, – продолжала вздыхать Анабель, водя вилкой по пустой тарелке.
– Живут же другие, – промакивая салфеткой усы после жирной пищи, заметил Арендт.
– То – другие, – грустно вымолвила его супруга, поправляя волосы и тем самым обнажив крупные бриллиантовые серьги.
– А Шарлотта, например? – непонятно с чего вступил в разговор Поль.
– Ах, эта, – скривилась женщина.
Стало понятно, что особой симпатии к экстравагантной помещице она не испытывала. По-моему, Анабель даже сказала про неё что-то критическое, но меня за секунду до этого словно молнией ударило.
Я вспомнила встречу с Шарлоттой Гонтье. Как нас знакомили. Как она опешила, когда я назвала своё имя. Оно было ей известно! Уж не потому ли, что первая Изабелла Конрой служила её горничной?
Весь остаток обеда я только и изнывала, как бы быстрее покинуть особняк и отправиться к Шарлотте. Несмотря на досадный инцидент с пением на её вечере, мы вроде как сумели наладить общение. Возможно, она что-то расскажет о тёзке, если моя догадка действительно верна?
Наконец, улучив момент, я покинула стол, оделась и отправилась к Шарлотте. Хотя та жила не совсем рядом, я всё же примерно представляла, где находится её дом. Пройдя через палисадник, я не без робости постучала в массивную дверь роскошного здания.
Отворивший её почтенный слуга с улыбкой посмотрел на меня –  очевидно, вспомнил, что я уже бывала здесь. Мне почему-то показалось, что он служил своей хозяйке с самого детства женщины.
– Здравствуйте, я могу увидеться с Шарлоттой?
– Добрый день, проходите пока в гостиную. Сейчас выясню, примет ли она вас.
Я прошла по знакомым помещениям и очутилась в зале. Ноги непроизвольно привели меня к огромному роялю. Пальцы просились к клавишам, но я не смела играть без разрешения, хватит того случая!
Во всём доме царили тишина и покой. Какой контраст по сравнению с бурлящей обстановкой у Драйзеров! Последние лучи скупого зимнего солнца освещали широкую комнату, в которой я чувствовала себя так уютно.
– Идёмте, я провожу, – слуга вернулся за мной.
Мы поднялись вверх по лестнице, только вопреки моим ожиданиям, пришли даже не в спальню Шарлотты, а в ванную комнату. Но какую ванную комнату…
Широкая, с двумя большими окнами, посередине которой располагалась собственно ванна в форме круга, а в ней и хозяйка дома, чья голова возвышалась над пышной пеной. В одном углу стояло трюмо, в другом – шкаф с полотенцами и ванными принадлежностями. Воздух благоухал сладко-пряным ароматом трав. Служанка откуда-то приносила горячую воду и меняла её с той, что находилась в резервуаре для купания – судя по всему, процесс длился не пять минут. «Да таким образом, наверное, сами короли ванну не принимают» – промелькнула у меня мысль.
– Привет, веснушчатая! Почему не пользуешься моим кремом? – строго и в тоже время улыбаясь, спросила Шарлотта.
– Ой, я совсем забыла про него, – призналась я.
Ещё бы, с моими многочисленными заботами веснушки ушли на задний план. Может, я привыкла к этим точкам и неосознанно не готова с ними расстаться? Надо будет подумать на досуге.
– Эх, – посетовала женщина, – делай людям после этого подарки.
– Прошу прощения, я исправлюсь, – я улыбнулась в ответ и решила сменить тему. – Наверное, мне лучше зайти попозже? Ничего срочного…
– Да нет, всё в порядке, – она махнула рукой. – Не хотелось заставлять тебя ждать. А так мы можем поболтать о чём-то девичьем. Кстати, у тебя нет проблем с ванной в доме доктора Арендта?
– Нет, – поспешно заявила я. – У меня даже есть собственная. Нам, бродячим артистам, не привыкать мыться в походных условиях, поэтому нет и претензий.
– Смотри сама, – задумалась Шарлотта. – А то я бы распорядилась, а Нинетт организовала горячую ванну и тебе.
– Не нужно, спасибо, – поблагодарила я.
Но женщина как будто не слышала. Она водила кончиками пальцев по осевшей пене, едва касаясь ими воды, и словно говорила сама с собой:
– А для меня принятие ванны – обязательный ритуал каждый день. Вода – это необыкновенная сила. Она даёт жизнь… Она даёт смерть… И тем самым снова даёт жизнь…
Честно говоря, я не очень поняла, о чём говорила Шарлотта. Да и ладно, самое главное – расспросить про Изабеллу. Хозяйка дома же совсем далеко ушла в свои размышления и словно физически покинула комнату, а я не смела её прервать. Наконец, она ещё раз пробежала пальцами по поверхности воды и брызнула на меня тёплыми каплями:
– Эй!
Затем женщина позвала служанку, и та помогла ей встать, обтёрла насухо полотенцем и подала красивый оранжевый халат, который до этого нагревался у камина. После Нинетт стала вычерпывать воду и выносить её из комнаты, а Шарлотта подошла к окну и начала смазывать руки кремом.
– Ваш гепард по-прежнему здесь? – поинтересовалась я с опаской, вдруг животное ходит по дому без привязи.
– Конечно, нет, – рассмеялась она. – У меня тут всё-таки не зверинец.
Я понимающе кивнула. Хотя разве Шарлотта не знала этого раньше? Но хватит о судьбе большой кошки. Только я собиралась задать ей новый вопрос, как она опередила меня:
– Кстати, как поживает Лоран? Что-то давно его нигде не было видно.
– У него странный образ жизни, – призналась я. – Вроде ничего и не делает, а постоянно чем-то занят.
– Знаю я все его занятия, – раздражённо сказала Шарлотта. – Выпивка, карты и девки.
– Он вам нравится? – ляпнула я первое, что пришло в голову.
Женщина резко повернулась и расхохоталась:
– А ты, я смотрю, иногда задаёшь непростые вопросы. Нравится ли он мне?
Она на секунду задумалась, потом стала наносить крем на длинные, стройные ноги, попутно объясняя:
– Скажем так, у меня чисто спортивный интерес. Есть в нём что-то непонятное, что хочется разгадать. К тому же, в нашем маленьком городке настоящих джентльменов раз-два и обчёлся. Только я дала себе слово – больше никаких личных чувств, никаких замужеств. Поэтому всё временно.
Мне ещё раз подумалось, что гибель мужа очень сильно повлияла на неё. Вот почему она теперь всячески избегает привязанностей – чтобы снова не испытывать боль утраты.
Женщина закончила и повернулась ко мне:
– Но что привело тебя?
– Я хотела спросить кое о чём, – в моём горле сразу же встал ком.
– Да, вперёд, – подбодрила меня хозяйка дома и подошла поближе.
Однако, задать свой вопрос оказалось трудно. В эту минуту я чувствовала себя идиоткой. Как только мне могла прийти в голову такая глупость? Я буду ходить по всем домам и выспрашивать про Изабеллу Конрой? Лучше бы сейчас я распрощалась и ушла восвояси! Но Шарлотта стояла передо мной вся во внимании.
– Работала ли у вас давным-давно девушка по имени Изабелла Конрой? – наконец, промямлила я.
Так как я пристально наблюдала за ней, то от моего взора не укрылось то, что Шарлотта вздрогнула. Лицо её помрачнело, и женщина поинтересовалась:
– Почему ты спрашиваешь?
– Вероятно, она – моя родственница, полная тёзка. Мне интересно узнать про неё побольше.
Шарлотта подошла вплотную, легонько взяла меня за подбородок и категорично заявила:
– Нет, внешне вы совсем не похожи. Та была кареглазой блондинкой, выше тебя ростом. Голос другой, улыбка другая. Вы абсолютно разной масти.
Затем отошла к окну, задумалась, а потом продолжила:
– Но ведь столько времени прошло…
– Да, – подтвердила я. – Она умерла шестнадцать с половиной лет назад, ровно в мой день рождения.
– Как так? – Шарлотта развернулась с ужасом в глазах. – Не может быть! Так тебя назвали в честь неё?
– Нет, – покачала головой я. – Наша театральная семья даже не подозревала о ней и её родителях, живущих здесь, в Лесном городе. Мы вообще узнали об этой девушке только на днях. Заинтересовавшись совпадением, я начала расспрашивать о тёзке и…
– Надо же, как необычно. Вот это да! Она действительно работала у меня горничной, – призналась женщина, сев на стул около трюмо и расчёсывая влажные рыжие волосы. – Тогда я ещё была замужем, небольшая разница в возрасте помогала нам отлично ладить. Хотя, будучи служанкой, Белла, так все звали твою тёзку, не особо рассказывала о себе. Что конкретно ты хочешь знать?
– Почему она умерла? – сглотнув слюну, спросила я.
– Вроде чем-то отравилась, съела не то, – вспоминая, морщила лоб Шарлотта.
– То есть, вы думаете, что это несчастный случай? – осторожно поинтересовалась я.
– Конечно! – изумлённая женщина застыла на полу-движении щёткой. – Что же ещё?
Я молчала, так как сама не была ни в чём уверена. Хозяйка дома снова повернулась к зеркалу и продолжила приводить себя в порядок.
– Хотя, насколько помню, что-то неладное с ней начало происходить даже раньше.
– Что именно? – я едва не подскочила до высокого потолка.
– У неё были странные симптомы – выпадали волосы, пропал аппетит, под глазами появились синяки, она говорила о боли в желудке. До этого работала у меня пять лет и никогда не жаловалась на здоровье, - объяснила Шарлотта.
– И что дальше? – нетерпеливо спросила я.
– Несколько раз я советовала ей обратиться к врачу. Белла отнекивалась, уверяла, что это случайно, что всё нормально. Но однажды, когда она помогала мне принимать ванну, случилось неожиданное. Белла занесла сюда таз с горячей водой и упала в обморок. Я так испугалась.
Вся настороженная, я тщательно внимала каждому слову. Только пока не понимала, как может пригодиться эта информация.
– Мне пришлось бить её по щекам, чтобы привести в чувства. Представляешь? – возмутилась Шарлотта. – Я ещё раз посоветовала ей обратиться к врачу, даже отпустила в тот день пораньше, чтобы она сходила к моей семейной докторше. Увы, тогда я видела её в последний раз. На следующий день Белла не пришла, а через день умерла. Вот и всё, что известно про смерть бедной девочки. На похороны я не пошла. Ведь она являлась прислугой, и, понятное дело, у меня были другие заботы…
- У неё имелись подруги? Можете что-то сказать про её жениха?
- Про подруг не помню, - задумалась она. – Белла была довольно тихой и застенчивой. Про жениха слышала мельком, но лично не видела.
– А та ваша семейная докторша? Я могу с ней пообщаться? – я цеплялась за последнюю соломинку.
– Нет, она уехала отсюда лет десять назад, – пожала плечами женщина. – Но только Белла почему-то предпочла пойти не к моей знакомой, а к обычному врачу в больнице.
– Может, вы знаете, к кому? – безо всякой надежды спросила я.
Шарлотта развернулась и широко улыбнулась:
– Да ты и сама его знаешь. К доктору Арендту!

 

Заброшенное кладбище. Глава 9

Заброшенное кладбище. Глава 11