Рабы праведности. V. Обычная бабища

Основным свидетелем по делу Замятина проходила его сожительница Анастасия Юсупова. Сразу после нападения Владимира она оказалась в больнице с незначительным ранением в плечо. Нагатину предстояло увидеться с ней сегодня и он ждал этой встречи, хотя и понимал, что ничего нового в этом деле он уже не откроет.
Однако требовалось соблюсти необходимые формальности и Нагатин вызвал Анастасию на допрос, отыскав её проживающей на квартире у матери как и предполагал после посещения, оставленного Анастасией дома в Александровке.
Нагатин ожидал её прихода с утра и когда до появления свидетельницы оставалось не более получаса, он еще раз просмотрел фотографии приобщенные к делу, где Анастасия улыбалась и была мила. Задумываясь о её роли в деле и судьбе Замятина, Максим всякий раз испытывал противоречивые чувства. Прочитав материалы дела и, в большей степени, по рассказу соседки Анастасии, Нагатин составил себе представление о свидетельнице и теперь осмысливал это образ. Сидя в кресле и рисуя карандашом на листе бумаги замысловатые геометрические фигуры, выраставшие одна из другой, он в вальяжной манере повествовал вслух свои наблюдения, выдумывая историю провинциальной девушки.
- Анастасия Юсупова 1981 года рождения. Выросла в провинциальном российском городке. Ничем не отличалась от своих сверстников и также как и все мечтала о настоящем девичьем счастье. В 1997 году закончила с отличием школу, уберегла девственность, что само по себе замечательно для российской глубинки и отправилась покорять Москву. Гонимая своим исключительным предназначением и стеснёнными жилищными условиями она надеялась обрести в Москве любовь и всевозможные материальные блага, которых, по собственному разумению, была лишена. Да, да, господа присяжные, это чистая девочка с котомкой в руках, - Максим выставил фотографию Екатерины пред собой, будто показывал её присяжным заседателям в зале суда, - решила вверить себя тому единственному и исключительно достойному человеку с трехкомнатной квартирой и подземным паркингом, а вляпалась в банальную мещанскую  историю. Что? – Максим вытянул шею и прищурился, словно не расслышал вопроса из зала. – Что с ней случилось? Зачем вы спрашиваете очевидные вещи. Девочка оступилась на точных дисциплинах и попала на платный факультет. А что делать? Не возвращаться же домой. Мама и отчим только вздохнули, отправив дочку за «счастьем» из маленькой двухкомнатной квартиры  и подвести их она не могла.
    Устроились с девчонками втроём в одной квартире, а «работали» за шестерых. Институтская жизнь скоро кончилась, с работой не повезло, а честь растратилась на коммунальные платежи и пропитание. Но, прошу, господа, не надо ханжества. Зачем так клеймить девушку? Сами попробуйте выжить в суровом капиталистическом мире. «От каждого — по способностям, каждому — по труду», давайте не будем забывать этот принцип и потом, черт возьми, она нашла в себе силы «бросить всё» и полюбить. Полюбить искренне и навсегда. Пусть без паркинга, зато в пределах МКАД. Пусть не красавец, зато мужик в доме. Чем не замечательный финал истории одинокой провинциалки? Таких успехов и не всякая москвичка за всю жизнь добивается, а вы говорите… - Максим выпил чай, встал из-за стола и начал расхаживать по кабинету, сложив руки за спиной. – Жили они с мужем душа в душу. По субботам Настя ходила в церковь и Бог, не задумываясь, дал им ребёнка и, казалось бы, вот оно счастье, бабаньки! Но… увы, девочка родилась с ДЦП. Страшная аббревиатура в истории болезни ребёнка для любой матери, а уж для отца… и говорить нечего. Отец за пять лет совместной жизни так и не смог оправиться от шока и, терзаясь, вынужден был полюбить другую, ждавшую сына. Анастасия осталась одна с ребёнком и без квартиры, хоть и была та без паркинга, но в пределах МКАД. Москва не покорилась и Настя с дочкой на руках вернулась к матери и отчиму.
    Потеряв известную привлекательность в глазах мужчин, прожила она несколько мучительно одиноких лет, казавшихся ей бесконечными. Дочь росла и это, не считая календаря, было единственным изменением в её жизни, которое она могла наблюдать. И вот однажды Анастасия встретила Владимира и так пришлась ему по вкусу, что обрюзгший семьянин открыл себя уснувшим чувствам без задних ног. Ах! Как истосковалась она по любви, как устала она быть одной, как хотелось ей тепла, знала только она одна.
    Владимир уже через полгода питал к потерпевшей гражданке Юсуповой А.А. самые возвышенные чувства на которые только и был способен. Так, например, он всем сердцем принял дочь Анастасии Дашу с которой «возился» вечерами напролёт как с родной, чем вызывал восторг воспрявшей духом одинокой матери, затаившей надежду на скорое супружество, но…
В дверь кабинета постучали. Нагатин быстро бросил взгляд на часы и вернулся за рабочий стол. Дверь в кабинет открылась. На пороге стояла стройная женщина средних лет с аккуратно собранными в пучок густыми, тёмно русыми волосами. Она была в чёрной юбке и чёрной кофте с высоким воротником. Лицо её показалось Максиму осунувшимся, а карие глаза потухшими, что добавило ей ещё несколько лет. Следователь отметил, что чёрный цвет был ей к лицу и подчёркивал достоинства её стройной фигуры.
Внешне, она напомнила ему Зою, воспоминание о которой он мгновенно прогнал от себя.
- Можно? – с порога спросила Анастасия и, не дождавшись ответа, прошла в кабинет, положив плащ и сумку на стул. Анастасия села напротив Нагатина и протянула ему повестку, безразлично рассматривая его кабинет с портретом президента на стене.
- Вы Анастасия Юсупова? – спросил Нагатин, внимательно смотря на свидетельницу.
- Да. Я получила повестку. Это наверное по делу Воло… - она осеклась, не желая произносить имя Владимира, – по делу Замятина?
- Совершенно верно, - утвердительно ответил Нагатин.
- Я не понимаю, зачем? Меня уже допрашивали и я что-то подписывала. Неужели этого недостаточно? – возмутилась Анастасия.
- Почему же, достаточно. Все материалы, как вы видите, - Нагатин приподнял внушительную папку со стола, - приобщены к делу. Однако обстоятельства несколько изменились. Возможно вы знаете, что Владимир вышел из комы, перенёс операцию и тоже даёт показания.
- Адвокат мне что-то говорил, но какое это имеет значение? Я не понимаю. Он ведь убил Константина, меня только чудо спасло, что ещё тут надо доказывать? Посадить его и всё. Лучше бы он умер, проблем бы меньше было.
- Владимир тоже имеет право на защиту, - Нагатина разозлило такое циничное заявление Анастасии, хотя он понимал, что её гнев был оправданным. – Какого рода были ваши отношения?
- Это что, имеет отношение к убийству? – возмутилась Анастасия. – Причём здесь наши отношения?
- Нам необходимо восстановить психологическую картину преступления, чтобы понять мотивы Замятина. – Нагатин играл «ва-банк» и понимал, что такой вопрос абсолютно не имеет отношения к делу. Однако желание заглянуть за «ширму» преступления и разобраться в себе, возымело верх. – Если вы мне всё расскажите, то вам потом проще будет на суде. Поверьте, я не собираюсь «облегчать» участь Владимира, но для обвинительного приговора нам надо заручиться «железными» доказательствами его вины. До сих пор у нас есть только один мотив – ревность, а это… в общем, это всегда малоубедительный повод для обвинительного заключения, - Нагатин заметил как Анастасия занервничала и решил продолжить. – Ведь теперь к делу будут приобщены протоколы допросов Владимира и некоторые факты о которых вы сообщали раньше надо будет перепроверить.
- Почему? Вы что мне не доверяете?
- Моя задача не доверять, а проверять, - Нагатин налил кипятка в стакан с чаем. – Вся картина преступления составлена с ваших слов. Не так ли?
- Да, - подтвердила Анастасия. – На что вы намекаете?
- Я ни на что не намекаю, - спокойно ответил Нагатин, размешивая чай в стакане.
- По-вашему, я их что ли…
- Не знаю. Почему нет? – Нагатин наклонился чуть вперёд и пристально посмотрел в глаза Анастасии. – Любовник надоел, Замятин - бывший бесперспективный жених, а тут такая возможность отделаться от двоих сразу.
- Да что вы такое говорите? Как вы могли такое подумать!?
- А что? Почему я не мог такого подумать? В теле Константина Авдеева обнаружены две пули. Секундочку, - Нагатин пролистал дело и показал Анастасии фотографию Константина, сделанную оперативной группой на месте преступления.
- О Боже! - Анастасия отвернулась. – Уберите!
- Одна, как видите в плече, одна в сердце. Медэксперты установили, что именно выстрел в сердце стал смертельным.
- Дайте мне воды. - Анастасия жадно выпила стакан. – К чему вы клоните?
- К тому, что Замятин мог в состоянии аффекта только ранить Константина, а когда тот упал с кровати, то решил, что он мёртв. Я пока не знаю в силу каких обстоятельств Владимир стрелял в себя: струсив или в виде «благородного» жеста, но после убийства Авдеева он выстрелил себе в подбородок. Вы, пользуясь случаем, могли «добить» Константина и намеренно выстрелить себе в плечо, изображая жертву. Чем не версия? Согласитесь, что для такой драматической сцены, вы отделались самым незначительным повреждением, если предположить, что Замятин изначально пришёл убивать именно вас.
- Как вы можете такое говорить! Как! Что вы знаете обо мне, чтобы такое говорить! – Анастасия закрыла лицо руками и заплакала. – Что вам всем надо от меня! Что!?
- Успокойтесь, пожалуйста! – Нагатин встал из-за стола и налил Анастасии ещё один стакан воды. – Вот, выпейте воды и послушайте дальше.
- Что вам всем надо от меня! – повторила Анастасия и сделала несколько жадных глотков. – Что вы все копаетесь в моей жизни! Сколько же можно? Вам своей жизни мало!
- Успокойтесь, пожалуйста. Я понимаю, вопрос неприятный, но ведь на основании ваших показаний установлено, что Замятин сначала стрелял в вас, а потом в Константина и в себя. Я вынужден проверить этот факт, тем более, что у меня есть версия Владимира, - Максим осознанно врал, понимая, что Анастасия в таком состоянии  не сообразит предъявить свидетельства Замятина. Он намеренно издевался над Анастасией, но не мог остановиться, пытаясь подвести её к самым унизительным признаниям. - Если посмотреть в каком положении было найдено тело Константина, то следует, что он находился на противоположной стороне кровати в момент, когда Владимир вошёл в комнату и начал стрелять. Вы, значит, находились ближе к Владимиру. Трудно предположить обратную ситуацию, то есть Константин не перелетел же через вас и через кровать? Если вы были ближе, то почему он начал стрелять в него? Странно, правда. Может, вас в этот момент вообще не было в комнате? И тогда вы могли совершить то, о чём я говорил раньше.
- Вы всё переворачиваете с ног на голову, я не понимаю, зачем? – задыхалась Анастасия. – Мы были с Костей, он ворвался и сначала выстрелил два раза в него, потом в меня, потом в себя.
- То есть Замятин, учитывая его состояние, смог адекватно расценить, что Константин не убит с первого выстрела и добить его. Почему же он тогда оставил вас живой? Он ведь также мог удостовериться, что ваше ранение было не смертельным и… извините.
- Это какое-то безумие! – Анастасия обхватила руками голову. – Безумие…
- Анастасия, такие же вопросы может задавать адвокат Замятина. Вы что же и на суде будете себя так же вести? Вам никто не поверит, поэтому я и прошу вас рассказать мне всё до мельчайших подробностей.
- Что вы хотите узнать? Как я любила Владимира и ждала его каждый день, а он приходил, когда он, видите ли мог, когда у него было время. Сколько я должна была его ждать? Ждать и обслуживать,  ждать и обслуживать. Сколько? – Анастасия резко изменилась в лице и поставила стакан на стол.
- Разве вы не любили его?
- Любила… - Анастасия истерично засмеялась. – Какое это теперь имеет значение, какое? Скажите мне?
- Зачем вы были с ним, ведь он искренне любил вас?
- Где она эта любовь, в чём? Я просила его быть со мной, стать моим мужем и что? Что я вас спрашиваю?
- Мы сейчас не о том говорим, - Нагатин почувствовал, что с Анастасией случится истерика.
- Не о том! А о чём? Вы же хотели узнать, какие у нас были отношения!?
- Хотел, но…
- Что «но»! Что «но»! Он каждый раз уходил к себе в семью, а я! Что, по-вашему, должна была делать я. У меня, что права на счастье нет? Не заслужила? - Анастасия говорила не останавливаясь и уже мало обращая внимание на следователя. - Дашка, каждый раз спрашивала меня и плакала, как только его с утра не находила. Зачем это все? Зачем он мучил меня и ребёнка. Я, что всю жизнь отдушиной должна быть кому-то? Что мне с его любви? - Анастасия вытерла платком слёзы. – Хватит с меня этой любви?
- Видимо Авдеев не мучил ни вас, ни ребёнка. Видимо, он обещал жениться и заботиться о вас и о Даше? – саркастически спросил Нагатин.
- Это не твоё дело, понял!
- Хотите знать, что рассказывал о вас Константин своим друзьям и, что толкнуло Владимира на совершение преступления, - Нагатин наблюдал за плачущей Анастасией, нащупав её самое уязвимое «место».
- Я не хочу ничего слышать! Я не хочу ни о чём говорить! Хватит с меня ваших допросов! Я хочу уйти! – Анастасия встала. – Подпишите повестку.
- Я не закончил, у меня ещё есть вопросы…
- Подпишите повестку! – чуть не крича, сказала Анастасия. - Я всё сказала!
    Жёсткий взгляд Анастасии охладил Нагатина и он подписал повестку, едва успев сказать, уходящей свидетельнице, о необходимости дополнительной встречи. Анастасия, не оборачиваясь, быстро вышла из кабинета громко хлопнув дверью. Нагатин подошёл к окну заметил её в объятиях мужчины, по всей видимости, ожидавшего её на протяжении всего допроса.  Мужчина обнял её за плечи и пытался успокоить. Анастасия плача уткнулась ему в плечо и уже через мгновение они сели в автомобиль и уехали, оставив Нагатина в глубоком раздумье.
    Нагатин нехотя скатился к размышлениям о себе. Рассматривая в окне лениво начинающийся  осенний дождь, он задумался о судьбе этих людей, оказавшихся в таком  жизненном водовороте страстей.  
«Зачем всё это случается с людьми? – размышлял Нагатин – Судьба? Какая судьба, что это за судьба, если теперь до конца жизни, они разрушены этой судьбой, этим страшным провидением. Плата за любовь? Как говорил старик, плата за счастье? За какую любовь, за какое счастье? Что движет ими… что движет мной? Что?»
Нагатин сел за стол и продолжил размышлять вслух, словно пытался убедить себя в разумности своих противоречивых размышлений.
- Я ненавижу человека, которого любил ещё месяц назад. Этот не смог выбрать и чокнулся: пришёл убить любимую женщину с которой построил дом, а она просто хотела семью… хотела семью и притащила к себе другого мужика. Зоя просто всегда любила этого мудака Мишу, а я был её Костиком на год. Может и нет тут ничего глубокого, скрытого, таинственного. Может, я просто выдумываю эту хрень и застрял в ней. Нет никакой судьбы, никакого Бога, никакого черта. Может и прав Лазарь, человек лишён права на любовь и не может быть счастливым как сам того желает?
Нагатин выпил глоток чая, посмотрел на серое окно и, вспомнив слова Рябкова о Зое, произнёс.
- Обычная бабища с переломанной судьбой…

Продолжение следует...

© Copyright: Сергей Дубовик, 2013

Регистрационный номер №0168448

от 8 ноября 2013

[Скрыть] Регистрационный номер 0168448 выдан для произведения: Основным свидетелем по делу Замятина проходила его сожительница Анастасия Юсупова. Сразу после нападения Владимира она оказалась в больнице с незначительным ранением в плечо. Нагатину предстояло увидеться с ней сегодня и он ждал этой встречи, хотя и понимал, что ничего нового в этом деле он уже не откроет.
Однако требовалось соблюсти необходимые формальности и Нагатин вызвал Анастасию на допрос, отыскав её проживающей на квартире у матери как и предполагал после посещения, оставленного Анастасией дома в Александровке.
Нагатин ожидал её прихода с утра и когда до появления свидетельницы оставалось не более получаса, он еще раз просмотрел фотографии приобщенные к делу, где Анастасия улыбалась и была мила. Задумываясь о её роли в деле и судьбе Замятина, Максим всякий раз испытывал противоречивые чувства. Прочитав материалы дела и, в большей степени, по рассказу соседки Анастасии, Нагатин составил себе представление о свидетельнице и теперь осмысливал это образ. Сидя в кресле и рисуя карандашом на листе бумаги замысловатые геометрические фигуры, выраставшие одна из другой, он в вальяжной манере повествовал вслух свои наблюдения, выдумывая историю провинциальной девушки.
- Анастасия Юсупова 1981 года рождения. Выросла в провинциальном российском городке. Ничем не отличалась от своих сверстников и также как и все мечтала о настоящем девичьем счастье. В 1997 году закончила с отличием школу, уберегла девственность, что само по себе замечательно для российской глубинки и отправилась покорять Москву. Гонимая своим исключительным предназначением и стеснёнными жилищными условиями она надеялась обрести в Москве любовь и всевозможные материальные блага, которых, по собственному разумению, была лишена. Да, да, господа присяжные, это чистая девочка с котомкой в руках, - Максим выставил фотографию Екатерины пред собой, будто показывал её присяжным заседателям в зале суда, - решила вверить себя тому единственному и исключительно достойному человеку с трехкомнатной квартирой и подземным паркингом, а вляпалась в банальную мещанскую  историю. Что? – Максим вытянул шею и прищурился, словно не расслышал вопроса из зала. – Что с ней случилось? Зачем вы спрашиваете очевидные вещи. Девочка оступилась на точных дисциплинах и попала на платный факультет. А что делать? Не возвращаться же домой. Мама и отчим только вздохнули, отправив дочку за «счастьем» из маленькой двухкомнатной квартиры  и подвести их она не могла.
    Устроились с девчонками втроём в одной квартире, а «работали» за шестерых. Институтская жизнь скоро кончилась, с работой не повезло, а честь растратилась на коммунальные платежи и пропитание. Но, прошу, господа, не надо ханжества. Зачем так клеймить девушку? Сами попробуйте выжить в суровом капиталистическом мире. «От каждого — по способностям, каждому — по труду», давайте не будем забывать этот принцип и потом, черт возьми, она нашла в себе силы «бросить всё» и полюбить. Полюбить искренне и навсегда. Пусть без паркинга, зато в пределах МКАД. Пусть не красавец, зато мужик в доме. Чем не замечательный финал истории одинокой провинциалки? Таких успехов и не всякая москвичка за всю жизнь добивается, а вы говорите… - Максим выпил чай, встал из-за стола и начал расхаживать по кабинету, сложив руки за спиной. – Жили они с мужем душа в душу. По субботам Настя ходила в церковь и Бог, не задумываясь, дал им ребёнка и, казалось бы, вот оно счастье, бабаньки! Но… увы, девочка родилась с ДЦП. Страшная аббревиатура в истории болезни ребёнка для любой матери, а уж для отца… и говорить нечего. Отец за пять лет совместной жизни так и не смог оправиться от шока и, терзаясь, вынужден был полюбить другую, ждавшую сына. Анастасия осталась одна с ребёнком и без квартиры, хоть и была та без паркинга, но в пределах МКАД. Москва не покорилась и Настя с дочкой на руках вернулась к матери и отчиму.
    Потеряв известную привлекательность в глазах мужчин, прожила она несколько мучительно одиноких лет, казавшихся ей бесконечными. Дочь росла и это, не считая календаря, было единственным изменением в её жизни, которое она могла наблюдать. И вот однажды Анастасия встретила Владимира и так пришлась ему по вкусу, что обрюзгший семьянин открыл себя уснувшим чувствам без задних ног. Ах! Как истосковалась она по любви, как устала она быть одной, как хотелось ей тепла, знала только она одна.
    Владимир уже через полгода питал к потерпевшей гражданке Юсуповой А.А. самые возвышенные чувства на которые только и был способен. Так, например, он всем сердцем принял дочь Анастасии Дашу с которой «возился» вечерами напролёт как с родной, чем вызывал восторг воспрявшей духом одинокой матери, затаившей надежду на скорое супружество, но…
В дверь кабинета постучали. Нагатин быстро бросил взгляд на часы и вернулся за рабочий стол. Дверь в кабинет открылась. На пороге стояла стройная женщина средних лет с аккуратно собранными в пучок густыми, тёмно русыми волосами. Она была в чёрной юбке и чёрной кофте с высоким воротником. Лицо её показалось Максиму осунувшимся, а карие глаза потухшими, что добавило ей ещё несколько лет. Следователь отметил, что чёрный цвет был ей к лицу и подчёркивал достоинства её стройной фигуры.
Внешне, она напомнила ему Зою, воспоминание о которой он мгновенно прогнал от себя.
- Можно? – с порога спросила Анастасия и, не дождавшись ответа, прошла в кабинет, положив плащ и сумку на стул. Анастасия села напротив Нагатина и протянула ему повестку, безразлично рассматривая его кабинет с портретом президента на стене.
- Вы Анастасия Юсупова? – спросил Нагатин, внимательно смотря на свидетельницу.
- Да. Я получила повестку. Это наверное по делу Воло… - она осеклась, не желая произносить имя Владимира, – по делу Замятина?
- Совершенно верно, - утвердительно ответил Нагатин.
- Я не понимаю, зачем? Меня уже допрашивали и я что-то подписывала. Неужели этого недостаточно? – возмутилась Анастасия.
- Почему же, достаточно. Все материалы, как вы видите, - Нагатин приподнял внушительную папку со стола, - приобщены к делу. Однако обстоятельства несколько изменились. Возможно вы знаете, что Владимир вышел из комы, перенёс операцию и тоже даёт показания.
- Адвокат мне что-то говорил, но какое это имеет значение? Я не понимаю. Он ведь убил Константина, меня только чудо спасло, что ещё тут надо доказывать? Посадить его и всё. Лучше бы он умер, проблем бы меньше было.
- Владимир тоже имеет право на защиту, - Нагатина разозлило такое циничное заявление Анастасии, хотя он понимал, что её гнев был оправданным. – Какого рода были ваши отношения?
- Это что, имеет отношение к убийству? – возмутилась Анастасия. – Причём здесь наши отношения?
- Нам необходимо восстановить психологическую картину преступления, чтобы понять мотивы Замятина. – Нагатин играл «ва-банк» и понимал, что такой вопрос абсолютно не имеет отношения к делу. Однако желание заглянуть за «ширму» преступления и разобраться в себе, возымело верх. – Если вы мне всё расскажите, то вам потом проще будет на суде. Поверьте, я не собираюсь «облегчать» участь Владимира, но для обвинительного приговора нам надо заручиться «железными» доказательствами его вины. До сих пор у нас есть только один мотив – ревность, а это… в общем, это всегда малоубедительный повод для обвинительного заключения, - Нагатин заметил как Анастасия занервничала и решил продолжить. – Ведь теперь к делу будут приобщены протоколы допросов Владимира и некоторые факты о которых вы сообщали раньше надо будет перепроверить.
- Почему? Вы что мне не доверяете?
- Моя задача не доверять, а проверять, - Нагатин налил кипятка в стакан с чаем. – Вся картина преступления составлена с ваших слов. Не так ли?
- Да, - подтвердила Анастасия. – На что вы намекаете?
- Я ни на что не намекаю, - спокойно ответил Нагатин, размешивая чай в стакане.
- По-вашему, я их что ли…
- Не знаю. Почему нет? – Нагатин наклонился чуть вперёд и пристально посмотрел в глаза Анастасии. – Любовник надоел, Замятин - бывший бесперспективный жених, а тут такая возможность отделаться от двоих сразу.
- Да что вы такое говорите? Как вы могли такое подумать!?
- А что? Почему я не мог такого подумать? В теле Константина Авдеева обнаружены две пули. Секундочку, - Нагатин пролистал дело и показал Анастасии фотографию Константина, сделанную оперативной группой на месте преступления.
- О Боже! - Анастасия отвернулась. – Уберите!
- Одна, как видите в плече, одна в сердце. Медэксперты установили, что именно выстрел в сердце стал смертельным.
- Дайте мне воды. - Анастасия жадно выпила стакан. – К чему вы клоните?
- К тому, что Замятин мог в состоянии аффекта только ранить Константина, а когда тот упал с кровати, то решил, что он мёртв. Я пока не знаю в силу каких обстоятельств Владимир стрелял в себя: струсив или в виде «благородного» жеста, но после убийства Авдеева он выстрелил себе в подбородок. Вы, пользуясь случаем, могли «добить» Константина и намеренно выстрелить себе в плечо, изображая жертву. Чем не версия? Согласитесь, что для такой драматической сцены, вы отделались самым незначительным повреждением, если предположить, что Замятин изначально пришёл убивать именно вас.
- Как вы можете такое говорить! Как! Что вы знаете обо мне, чтобы такое говорить! – Анастасия закрыла лицо руками и заплакала. – Что вам всем надо от меня! Что!?
- Успокойтесь, пожалуйста! – Нагатин встал из-за стола и налил Анастасии ещё один стакан воды. – Вот, выпейте воды и послушайте дальше.
- Что вам всем надо от меня! – повторила Анастасия и сделала несколько жадных глотков. – Что вы все копаетесь в моей жизни! Сколько же можно? Вам своей жизни мало!
- Успокойтесь, пожалуйста. Я понимаю, вопрос неприятный, но ведь на основании ваших показаний установлено, что Замятин сначала стрелял в вас, а потом в Константина и в себя. Я вынужден проверить этот факт, тем более, что у меня есть версия Владимира, - Максим осознанно врал, понимая, что Анастасия в таком состоянии  не сообразит предъявить свидетельства Замятина. Он намеренно издевался над Анастасией, но не мог остановиться, пытаясь подвести её к самым унизительным признаниям. - Если посмотреть в каком положении было найдено тело Константина, то следует, что он находился на противоположной стороне кровати в момент, когда Владимир вошёл в комнату и начал стрелять. Вы, значит, находились ближе к Владимиру. Трудно предположить обратную ситуацию, то есть Константин не перелетел же через вас и через кровать? Если вы были ближе, то почему он начал стрелять в него? Странно, правда. Может, вас в этот момент вообще не было в комнате? И тогда вы могли совершить то, о чём я говорил раньше.
- Вы всё переворачиваете с ног на голову, я не понимаю, зачем? – задыхалась Анастасия. – Мы были с Костей, он ворвался и сначала выстрелил два раза в него, потом в меня, потом в себя.
- То есть Замятин, учитывая его состояние, смог адекватно расценить, что Константин не убит с первого выстрела и добить его. Почему же он тогда оставил вас живой? Он ведь также мог удостовериться, что ваше ранение было не смертельным и… извините.
- Это какое-то безумие! – Анастасия обхватила руками голову. – Безумие…
- Анастасия, такие же вопросы может задавать адвокат Замятина. Вы что же и на суде будете себя так же вести? Вам никто не поверит, поэтому я и прошу вас рассказать мне всё до мельчайших подробностей.
- Что вы хотите узнать? Как я любила Владимира и ждала его каждый день, а он приходил, когда он, видите ли мог, когда у него было время. Сколько я должна была его ждать? Ждать и обслуживать,  ждать и обслуживать. Сколько? – Анастасия резко изменилась в лице и поставила стакан на стол.
- Разве вы не любили его?
- Любила… - Анастасия истерично засмеялась. – Какое это теперь имеет значение, какое? Скажите мне?
- Зачем вы были с ним, ведь он искренне любил вас?
- Где она эта любовь, в чём? Я просила его быть со мной, стать моим мужем и что? Что я вас спрашиваю?
- Мы сейчас не о том говорим, - Нагатин почувствовал, что с Анастасией случится истерика.
- Не о том! А о чём? Вы же хотели узнать, какие у нас были отношения!?
- Хотел, но…
- Что «но»! Что «но»! Он каждый раз уходил к себе в семью, а я! Что, по-вашему, должна была делать я. У меня, что права на счастье нет? Не заслужила? - Анастасия говорила не останавливаясь и уже мало обращая внимание на следователя. - Дашка, каждый раз спрашивала меня и плакала, как только его с утра не находила. Зачем это все? Зачем он мучил меня и ребёнка. Я, что всю жизнь отдушиной должна быть кому-то? Что мне с его любви? - Анастасия вытерла платком слёзы. – Хватит с меня этой любви?
- Видимо Авдеев не мучил ни вас, ни ребёнка. Видимо, он обещал жениться и заботиться о вас и о Даше? – саркастически спросил Нагатин.
- Это не твоё дело, понял!
- Хотите знать, что рассказывал о вас Константин своим друзьям и, что толкнуло Владимира на совершение преступления, - Нагатин наблюдал за плачущей Анастасией, нащупав её самое уязвимое «место».
- Я не хочу ничего слышать! Я не хочу ни о чём говорить! Хватит с меня ваших допросов! Я хочу уйти! – Анастасия встала. – Подпишите повестку.
- Я не закончил, у меня ещё есть вопросы…
- Подпишите повестку! – чуть не крича, сказала Анастасия. - Я всё сказала!
    Жёсткий взгляд Анастасии охладил Нагатина и он подписал повестку, едва успев сказать, уходящей свидетельнице, о необходимости дополнительной встречи. Анастасия, не оборачиваясь, быстро вышла из кабинета громко хлопнув дверью. Нагатин подошёл к окну заметил её в объятиях мужчины, по всей видимости, ожидавшего её на протяжении всего допроса.  Мужчина обнял её за плечи и пытался успокоить. Анастасия плача уткнулась ему в плечо и уже через мгновение они сели в автомобиль и уехали, оставив Нагатина в глубоком раздумье.
    Нагатин нехотя скатился к размышлениям о себе. Рассматривая в окне лениво начинающийся  осенний дождь, он задумался о судьбе этих людей, оказавшихся в таком  жизненном водовороте страстей.  
«Зачем всё это случается с людьми? – размышлял Нагатин – Судьба? Какая судьба, что это за судьба, если теперь до конца жизни, они разрушены этой судьбой, этим страшным провидением. Плата за любовь? Как говорил старик, плата за счастье? За какую любовь, за какое счастье? Что движет ими… что движет мной? Что?»
Нагатин сел за стол и продолжил размышлять вслух, словно пытался убедить себя в разумности своих противоречивых размышлений.
- Я ненавижу человека, которого любил ещё месяц назад. Этот не смог выбрать и чокнулся: пришёл убить любимую женщину с которой построил дом, а она просто хотела семью… хотела семью и притащила к себе другого мужика. Зоя просто всегда любила этого мудака Мишу, а я был её Костиком на год. Может и нет тут ничего глубокого, скрытого, таинственного. Может, я просто выдумываю эту хрень и застрял в ней. Нет никакой судьбы, никакого Бога, никакого черта. Может и прав Лазарь, человек лишён права на любовь и не может быть счастливым как сам того желает?
Нагатин выпил глоток чая, посмотрел на серое окно и, вспомнив слова Рябкова о Зое, произнёс.
- Обычная бабища с переломанной судьбой…

Продолжение следует...

 

Рабы праведности. IV. Лазарь

Рабы праведности. VI. Свободный человек