Право на безумие. Глава 5

 Дети самой веселой страны

 

Когда ужас бледнеет от страха, он всегда требует свежей горячей крови.

                                Станислав Ежи Лец

 

Побеждает не большой и бивнями украшенный, а маленький, злой и безбашенный.

       Современное народное творчество

 

1

 

Семен бежал по темной ночной улице, стараясь перепрыгивать лужи, которых было в избытке после недавно прошедшего дождя. Он всегда был чистоплотен, избегал грязи и никогда не валялся в пыли, хотя это было очень весело и приятно. Семен любил свой двор и свой дом. Не было большего счастья, как осторожно войти в светлый холл и, примостясь у горящего камина, закрыть глаза и слушать тихий голос женщины, сидящей с ногами на мягком диване. Она всегда разговаривала с ним. Голос звучал тихо, иногда весело, иногда немного печально. И он радовался вместе с ней и огорчался вместе с ней. А если она подходила и садилась рядом, Семен буквально задыхался от своего счастья, купаясь в исходящем от нее запахе.

Этот запах был первым, что он узнал в своей жизни, едва появившись на свет из утробы матери. Нежный и немного терпкий, впитанный раз и навечно, когда его, еще не облизанного слепого кутенка, ткнули носом в теплую женскую подмышку. И теперь он его узнал бы из миллиона других. Семен, Семка, Семочка. Так она его называла, гладя большую лохматую голову, а он закрывал глаза и притворялся спящим. Однажды она так и заснула рядом с ним на ковре у погасшего камина, а он лежал и охранял ее сон, превратившись в слух и обоняние. Ему доверили самое дорогое – покой и безопасность, и он не подвел. Вернувшийся после ночного путешествия глупый кот, которого по недоразумению поселили на диване в этой же комнате, попытавшись поиграть случайно упавшим со столика листочком, увидев беззвучно оскаленные клыки, тут же убрался прочь, ничем не нарушив покоя хозяйки.

Она спала рядом с ним лишь однажды, в дом тоже пускала нечасто, в основном – зимой, заботливо ставя перед ним миску разных вкусностей. Поэтому, пес всегда с нетерпением ожидал прихода холодов и боялся запачкаться в уличной грязи. Хозяйке очень не нравилось отмывать его большие широкие лапы, а он млел от удовольствия и притворно поджимал остатки ушей, когда она грозила ему неизвестным и, наверное, очень страшным «чумазиком».

Людей Семен не любил. Не любил даже больше, чем не любил лаять. Чужаки приходили не часто, и страж дома всегда показывал им их место в иерархии этого двора. Подходил и рычал, ожидая команды, а когда она поступала, садился неподалеку и внимательно наблюдал за ними, изредка демонстрируя свои клыки. Его боялись и опасались, но он не радовался испугу пришлых. Он был счастлив оттого, что рядом с ним была в безопасности хозяйка.

Семен был на своем месте, и не желал для себя лучшей жизни. Но изменилось все быстро и сразу. Этот день он запомнил. Запомнил очень хорошо, и очень хорошо запомнил виновника. Боль и каменная неподвижность в лапах и могучем теле, вмиг ставшем чужим и тяжелым. Таким тяжелым, что при слабом вдохе трещали ребра. Он не мог даже выть, сидел и скулил, напустив вокруг себя лужу вязкой и горькой слюны. Спасла его подруга хозяйки. Он никогда раньше ее не видел и никогда раньше не чувствовал ее запаха. Но хозяйка ее любила, хотя и не знала, что спасшее его существо – такой же зверь, как и он сам, а может быть и гораздо опаснее. Но Семен не воспринял ее как конкурента. Пес принял ее в стаю, как равного себе и такого же опасного, как и он сам. Человека, который унизил его гордость, пес запомнил, и с нетерпением ждал случая поквитаться. Случай, однако, не представился. Чужак всегда был рядом с той, ради которой Семен был готов умереть, и чей приказ никогда бы не смог нарушить. Затем чужак перестал их навещать, и пес успокоился, но своего унижения не забыл.

А затем случилось страшное. Хозяйка привела его в другой дом и оставила. Впервые Семен узнал, что такое цепь и что такое одиночество. Его хорошо кормили, о нем заботились. Он это видел, и он это понимал. Но его не любили, и они не были хозяевами. Пес добросовестно отрабатывал еду, сторожа дом, в котором жили эти люди, и даже перестал скулить на Луну. Задирал к ней свою морду, смотрел и молчал.

Его начали ночами спускать с привязи, и он садился перед воротами и ждал хозяйку. Ее не было. Не было обидчика, не было нового и единственного члена его стаи, не было даже вредного кота, с которым теперь Семен с удовольствием поделился бы сахарной косточкой. Рядом не было ничего, что могло быть связано с его прошлой жизнью.

Однажды он почувствовал опасность. Опасность большую и страшную. Пришла беда, которая грозила его дому и его хозяйке. Два дня и две ночи он, дрожа, бродил по двору и искал выход. Но забор был высоким, а ворота крепкими.

Наступила ночь и вышла полная с багряным отливом Луна, когда потерявший голову пес с размаху бросился на калитку, которая неожиданно легко и без скрипа открыла ему путь к долгожданной свободе.

Теперь он мчался к своему дому. Времени было очень мало, а враг был уже внутри, и защитить, оградить от нежданно свалившегося несчастья мог только он – верный своему долгу кавказец Семен.

Ворота были заперты, и пес, преодолев отвращение, кинулся искать кошачью тропу, которая должна была быть и должна была привести в его родной двор. Обежав два соседних дома и продравшись через кустарник, он, наконец, увидел родную веранду. Вокруг было тихо и пусто. Очень тихо и очень пусто. Семен вздохнул и облегченно улегся у ворот гаража, боясь испачкать грязными лапами дорожку, ведущую к двери, за которой были ковер, камин, диван и любимый запах. Он успокоился, закрыл глаза и попытался заснуть, стараясь не обращать внимания на сошедшее с ума ночное светило.

Проснулся он сразу. Топорща шерсть, молча, одним большим и резким прыжком бросил себя вперед на темную, скрючившуюся у входной двери черную фигуру. Круглой тяжелой головой ударил врага в грудь, сбив с ног и размазав по влажной земле тяжелым тренированным телом бойца. Красноватый отблеск стали уже ничему помешать не мог. Клыки впились в горло и, почувствовавший в своей пасти пряную влагу Семен, намертво сомкнул челюсти.

 

2

 

Душ – это, все-таки, великое и прекрасное дело. Человеку, который придумал первый распылитель со шлангом, благодарные потомки должны памятник поставить и поминать добрым словом при каждом удобном случае. Изобретателей атомных бомб и прочих обыденных ужасов любой наш мало-мальски образованный человек знает всех поименно. А кто знает творца этого чуда? Может быть, его имя и записано в толстых умных энциклопедиях, но для подавляющего большинства обывателей оно безнадежно утрачено. Ходят, конечно, нехорошие слухи, что первый душ придумали рачительные немцы, чтобы воду экономить, но если даже и так, то идея, реализовавшись на практике, очень далеко шагнула вперед от этих скромных замыслов. Бьющие сверху шуршащие упругие струйки, то горячие, то холодные очень многих обитателей земного шарика приводили по утрам в работоспособное состояние, снимали усталость вечером, поднимали настроение, смывая и унося с собой дурные заботы, ненужные беспокоящие мысли, а также прочую человеческую несостоятельность.

Леший, наверное, уже целый час наслаждался в душе забытого и покинутого всеми отеля. Пусть бежавшая вода была красноватой от проржавевших труб, но она была водой и приносила с собой радость и облегчение. Он то ошпаривал себя, наполняя кабинку паром, то стоял под холодным потоком, покрываясь мелкими, бежавшими по всему телу пупырышками, и не переставал при этом улыбаться. Улыбка явно была глупой и, скорее всего, не соответствовала серьезности ситуации, но он улыбался, и выходить из-под льющегося с потолка дождика абсолютно не хотел. Было очень странно смотреть на свое отражение в зеркале. Вроде он, а вроде нет, или не тот, каким был раньше. Ни одного шрама, и фигура как у Аполлона, просто находка для глянцевых женских или, не приведи господи, мужских журналов.

Наконец, он решился и, заставив себя закрыть краны, вернулся в комнату к своим неизвестным компаньонам, с которыми нужно было что-то решать или хотя бы поверхностно разобраться в имеющейся ситуации.

Около двух часов назад он очнувшись, обнаружил себя лежащим на полу в этой комнате. Сумбур в голове прошел сразу, как только он открыл глаза. Леший четко знал, кто он, откуда, помнил всех тех, кто был с ним рядом, и помнил все, что было с ним раньше. Но абсолютно не понимал, где находится и что, собственно, здесь делает. Он был в командировке, они ехали брать Магу, потом – взрыв. И все, как отрезало. Где? Что? Только чернота, и ни одного отголоска в ошалевшей от счастья знать и помнить голове, способного помочь разобраться в случившемся. 

В общем, придя к здравой мысли, что у него проблемы с памятью, Алексей решил познавать себя через окружающую действительность и принялся тщательно осматривать место своего пребывания. Долго изучать местный материальный мир не получилось, поскольку в соседней комнате он обнаружил два посторонних организма, которые привели его в некоторое замешательство.

Просто огромных размеров мужик и женщина с фигурой спортсменки-разрядницы. Оба, с беззаботно-идиотским выражением лица, лежали на полу в соседней комнате, подключенные к уже знакомой ему капельнице. При его приближении они неожиданно, словно по команде, поднялись на ноги и замерли, похоже, забыв, что именно собирались делать дальше. Вид у них был мирный и совершенно доброжелательный, а при взгляде на него их лица просто расплывались счастливыми улыбками. Говорить они отказывались, но безропотно выполняли его команды. Однако с одной оговоркой. Им необходимо было видеть его, видеть постоянно, словно от этого зависела их жизнь. Леший насилу усадил их у стеночки, и уже собирался незаметно смыться куда-нибудь подальше, когда услышал звук открывающейся двери. Он напрягся, внутри щелкнуло, словно включилась программа боевого робота из японской мультяшки, но сделать ничего не успел. Быстро, очень очень быстро его молчаливые товарищи кинулись к появившейся цели и притащили свою добычу. Через мгновенье перед ним, в виде перекошенной звездочки, стоял насмерть перепуганный парень, которого «сладкая парочка» очень немилосердно растянула в разные стороны за руки, лишив даже малой возможности пошевелиться. Держали очень крепко, Алексею показалось, что еще немного, и руки напрочь отделятся от определенного им природой места. Про себя отметив способности своих добровольных помощников, Леший быстро проверил вход и, убедившись, что гость пришел один, спокойно вернулся в комнату.

Там ничего не изменилось. Ребятишки молчали и улыбались, парень тихо поскуливал и явно собирался бухнуться в обморок, абсолютно не заботясь о продолжении общения. Леший вздохнул и решил взять на себя начало светской беседы. Вопрос, который он задал, был очень актуален, но вырвался сам и, оформившись в законченную фразу, прозвучал довольно глупо.

- Тут пожрать где-нибудь можно?

Парню этого хватило с избытком. Пролепетав непонятную фразу, он закатил глаза и кулем осел на пол. Говорил, вроде бы, на французском, но поскольку из иностранных языков Алексей искусно владел исключительно армяно-азербайджанскими ругательствами (спасибо службе в советской армии) и «английским со словарем», смысл изречения остался неясен. Попытки привести «языка» в чувство успехов не принесли и Алексей, приказав положить его на кровать, решил отправиться в душ. Мыслей бросить своих «детишек» на произвол судьбы у него больше не возникало, поэтому, окрестив барышню Белоснежкой (блондинка все-таки), назначил ее старшей в дуэте. Заметив, как она неожиданно покраснела, приказал охранять «бренное тело» как родную маму, и отправился заниматься своим туалетом.

Смыв с себя накопившиеся за неизвестный промежуток времени грязь и пот, ощущая во всем теле легкость и жуткий голод, он вернулся к членам своего непонятного боевого подразделения и, отведя их подальше от кровати, где никаких осознанных движений замечено не было, решил помолчать и собраться с мыслями, которые скакали в разные стороны и совершенно не хотели складываться во что-нибудь путное.

Алексей смотрел в окно и думал, парочка примостилась на полу и, казалось, даже не дышала, парень просто не подавал никаких признаков жизни. Тишина длилась минут десять, а потом словно выстрел: «Привет, любимый», и быстрая короткая свалка.

Громила, пролетев через комнату, грохнулся спиной о стенку и тихо по ней сполз на пол. Белоснежка, с вывернутой и задранной к потолку рукой, рухнула на колени, уткнувшись носом в пыльный прикроватный коврик. Парень неожиданно очнулся от своей летаргии и, свернувшись клубочком, завизжал как обиженный щенок. А Алексей стоял и улыбался. У него начало першить в горле и появилась предательская резь в глазах, не иначе – от поднятой этой катавасией пыли. Он развел руки в стороны и сделал шаг вперед.

- Аля…

- С возвращением, хороший мой.

 

3

 

Владимир Петрович Федоренко шел на прием к начальнику Управления. Подобные вызовы всегда несут с собой некоторое волнение, особенно если тема предстоящей беседы не совсем понятна. Догадки можно строить всегда, но они хороши, когда сам добиваешься такой встречи, подразумевая решить волей генерала возникающие проблемы. Тогда знаешь хотя бы часть предполагаемого разговора. Почему часть? Потому что никогда не известно, о чем в свою очередь поинтересуется высокое руководство. Вопрос может быть любой, а соответствовать нужно всегда. Ошибок в этих случаях никогда не прощают. В данный момент это стояло очень остро, поскольку причина вызова полковника в высокие сферы была окутана завесой полного мрака.

Начальник Управления был фигурой серьезной, естественно, очень занятой и довольно своеобразной. Он довольно редко напрямую общался с руководителями подразделений, возлагая подобную честь на своих замов, однако очень любил выслушивать молодых лейтенантов и простых оперов, непосредственных разработчиков каких-нибудь материалов, конечно, если эти материалы были серьезными и могли, что называется, прозвучать. Во всех же остальных случаях беседы с руководителями этих оперативников несли в себе предпосылки предстоящих неприятностей.

Владимир Петрович в душе надеялся, что темой разговора будет его возможное назначение на должность начальника линейного отдела. Надеяться- то, надеялся, но холодным рассудком понимал, что услышит нечто совсем другое и, скорее всего, малоприятное. Он ждал своего назначения уже около месяца. Кандидатура была одобрена и согласована. По слухам, и приказ был подготовлен и уже лег на стол начальника Управления. И все. Целый месяц – никакого движения и никаких предполагаемых действий. Ответить, что случилось и в чем причина отсрочки, никто не мог. Четыре недели ожидания и тихого нервного стресса, и вызов на беседу. Если бы отказали, подобного не случилось. Отказали и отказали, объяснять причины не принято. И – на тебе. Бросить все, и на ковер к шефу.

В приемную он зашел с запасом в две минуты (генерал любил точность), и вопросительно взглянул на сидящего секретаря. Тот молча кивнул на дверь. Федоренко поморщился. Секретарь, предварительно не доложил, значит, его ждали. Ждали так, что отменили все ближайшие дела и встречи.

Убедившись, что секундная стрелка закончила свой круг, полковник толкнул тяжелую дверь.

- Разрешите?

- Да, Владимир Петрович, заходите.

Генерал стоял у окна и смотрел на ворону, которая расположилась на стоящем за окном дереве.

- Каркает и каркает. Что ей, неугомонной, надо? Хоть прапорщика из дежурки с рогаткой посылай.

Он повернулся к вошедшему.

- Присаживайся.

В кабинете, помимо хозяина находился еще один посетитель. Высокий, стройный мужчина в элегантном неброском костюме сидел на столе для заседаний и крутил в руках хрустальную рюмку.

- Познакомьтесь. Юрий Эдуардович, представитель Центра. Давай, Володя, располагайся. Коньяк будешь?

Посетитель несколько растерянно пожал узкую крепкую ладонь и осторожно присел на предложенный стул. Он ожидал чего угодно, но только не предложения «сообразить на троих».

 «Представитель» виртуозно, словно всю жизнь работал барменом, наполнил рюмки и уселся напротив, с нескрываемым интересом рассматривая смущенного полковника. Генерал звякнул рюмкой.

-Давай, давай. Точно – будет не лишним. Считай, что это приказ.

Федоренко влил в себя коньяк и почувствовал, как покрывается липким холодным потом. Приказ был навязчиво приятным.

Генерал проглотил дольку лимона и, улыбнувшись, посмотрел на своего подчиненного.

- Володя, не волнуйся. Скажи пожалуйста, у тебя такой, Егоров служил?

- Так точно. Погиб при исполнении служебных обязанностей. Представлен к ордену посмертно.

- Орденоносец, значит. Хорошо.

Федоренко успел еще подумать: «Почему хорошо быть мертвым орденоносцем?», как генерал огорошил еще раз.

- Жив твой Егоров. Скорее всего, находился в плену. В настоящее время, по имеющейся информации, предпринимает попытку вернуться домой из-за границы. Служба к его освобождению не имеет никого отношения. Где он находится, точно не известно. Прошляпили, одним словом. Задача такая: встретить, наградить в торжественной обстановке и оказать полное содействие ему и семье. Организовать освещение в прессе. Руководство операции осуществляет Юрий Эдуардович. Так что со всем своим подразделением переходишь в его полное подчинение. Остальные дела – пока в сторону. Главная задача – это контакт с Егоровым.

Отошел от стола, закрыл сейф.

- Вопросы ко мне есть? Тогда все. Юрий Эдуардович, кабинет вам выделен. Попрошу меня извинить, я к полпреду. 

Через два часа Федоренко возвращался в свои родные пенаты и собирался с мыслями. Товарищ из Центра был сама любезность и «стелил очень мягко», проявляя огромное участие в судьбе «обретенного» сотрудника, но… Этих «но» было несколько. Во-первых, потребовал подключить к розыску исключительно тех, кто зачислен на службу после отъезда Егорова и лично с ним знаком не был. Во-вторых, поставил задачу установить всех его родственников и друзей, и взять их в глубокое изучение. А в-третьих, пообещал оказать всяческое содействие в назначении его на новую должность, сразу после выполнения поставленной задачи.

Владимир Петрович попросил водителя остановиться и купить сигарет (год не курил), закрыл глаза и, наконец, четко сформулировал то, что последние полчаса крутилось в уставшей голове. Егорова объявили в оперативный розыск и ищут как лицо, представляющее потенциальную опасность. «Наградить, оказать содействие, освещение в прессе. Будет здесь освещение, лишь бы фейерверком не закончилось». Он откинулся на сиденье: «Леша, Леша, куда ж ты вляпался?» Достал сигарету, дал водителю команду «в отдел», и начал обдумывать кандидатуры, подходящие на членство в «пожарной команде».

 

4

 

- Вот, Егорка, мы и дома.

Добрались быстро и без приключений. По прилету ждали, что у выхода из аэропорта их встретит Арлетта, но этого не произошло. Расстроились, конечно, но совсем немного. Обещала встретить на месте, значит, встретит. Каким образом она окажется здесь раньше их, не обсуждалось. Они просто верили. Обещала, значит, сделает. Главным оптимистом была Наталья Васильевна, которая сразу и безоговорочно приняла всю сказочную суть вопроса и теперь категорично пресекала иногда проскакивавшие у Оксаны скептические нотки. Но вот он, дом, а Али здесь нет, и вообще не похоже, чтобы хоть кто-нибудь наведывался сюда в их отсутствие. Дворик выглядел несколько одичавшим от постигшей его бесхозяйственности, занесен сухими листьями и наполнен запахом перегнившего винограда. И пыль. Большой слой черной пыли, усыпавшей крыльцо вперемешку с какими-то каменными обломками.

Егор неторопливо, с серьезным хозяйским видом отправился исследовать веранду, а Оксана суетливо рылась в сумочке, пытаясь найти ключи от дома, которые по неизвестной ей причине отказывались находиться на положенном им месте.

- Ксюша, посмотри-ка сюда.

Наталья Васильевна озабоченным взглядом пограничника в дозоре осматривала мусор, валявшийся у входной двери.

- Это что такое?

В прибитой дождем пыли, среди каменных черепков лежали два ржавых ножа. Серьезные тесаки из толстой стали, которые, хоть уже и утратили свою внешнюю строгость, но на мирную кухонную штамповку абсолютно не походили.

Оксане вдруг стало тяжело дышать. Она оттянула ворот цветастого свитерка и лихорадочно оглядела двор, отыскивая беспокойным взглядом фигурку сына в яркой курточке.

- Вот этот нож Арлетта в косяк воткнула перед своим уходом. Прямо в металл, на половину лезвия. Я его даже вытащить не пыталась. Один знакомый попробовал, но без толку. Грузчик, когда вещи грузили, себе хотел взять, тоже не получилось. А второй никогда не видела. Это что, камушки?

Рукоять «постороннего» кинжала была в форме головы дракона на длинной шее. Морда неизвестного науке зверя скалилась острыми клыками и поблескивала маленькими, кроваво красными точками глаз, которые отбрасывали яркие злые отблески, несмотря на покрывавший их толстый слой пыли.

- Мам, а там сабаська глустная.

Незаметно подошедший Егор настойчиво тянул ее к беседке. Оставив бабушку Наташу изучать находку, она отправилась за сыном и увидела Семена. Пес лежал под стоящим на веранде столом и тяжело махал в знак приветствия хвостом. Выглядел он очень плохо. Шерсть практически вся вылезла, обнажив торчащие ребра.

- Семочка, сколько же ты тут лежишь? Господи, худой-то какой!

Она присела и попыталась погладить повернувшуюся к ней голову  верного стража.

- Отойди от собаки!

Голос матери был строг и категоричен. Она отшатнулась, сгребла захныкавшего сына и инстинктивно прижала его к себе.

- Оксанка, в городе есть приличная гостиница?

- Наверное. Я не знаю.

- Давай вызывай такси, и поехали поищем подходящую. Не нравится мне все это.

- А как же Семен? Его кормить надо и подлечить. Не бросать же здесь одного.

- Устроимся, вызовем ветеринара. Есть у вас здесь звериная скорая помощь?

- Не знаю. Мама, жалко его бросать, не чужой же.

- Ничего, потерпит. О сыне лучше подумай, вдруг зараза людям передается. А вот это все, – Наталья Васильевна махнула головой в сторону двери дома, – надо Але показать. Приедет, обсудим, решим, как и где жить дальше.

Доводы Оксану убедили и, схватив Егорку, она выскочила на улицу. Бабушка Наташа не торопясь вышла следом. «Ножи, значит. Знакомо, знакомо. Права Аля была, жизнь намечается насыщенной и интересной. Ну что же, поборемся. Где наша не пропадала».

О том, что среди груды каменных обломков был один, очень похожий на кусок звериной пасти, Наталья Васильевна дочери не сказала.

Дождавшись поворота ключа в калитке и звука отъезжающего автомобиля, Семен закрыл глаза и тихо заскулил. Внутри жгло и кололо тысячами иголок. Но хозяйка предупреждена, и это главное. Он сделал все, что от него зависело, и теперь, расслабившись, разрешил себе умирать.  

 

5

 

Александр Иванович Сулин находился в самом гнусном расположении духа. И изменить его настроение не смогли ни обрадованный его возвращением Санчо, представивший подробный отчет о явных успехах предприятия, завершившегося солидными суммами на всех имевшихся счетах, ни неожиданный звонок дочери, сообщившей, что он скоро станет дедушкой, ни сообщение сына, который  резко продвинулся в своем министерстве, и теперь, несмотря на юный возраст, занимал очень серьезный пост. В его обыденной жизни все было хорошо. Вот только самой жизни не было.

Он был сосредоточен, угрюм и несдержан. Постоянно орал на подчиненных, чего отродясь за ним не водилось, и, не переставая, рычал на своего верного зама, который из кожи лез, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. Купил шефу новый автомобиль, глядя на который даже гаишники забывали об исполнении своих служебных обязанностей. Сменил в офисе секретаршу, причем посадил в приемную сразу двух, с такими выдающимися внешними данными, что на их фоне «Мисс вселенная» показалась бы гадким утенком. Организовал и провел на приз фирмы коммерческий турнир по дзюдо, который по составу участников легко поспорил бы с чемпионатом Европы. Купил и оформил на имя Сулина огромный участок земли на морском побережье, периодически направляя к Александру Ивановичу архитекторов с имевшимися у них планами возможной постройки. Все было напрасно. Номер 1-й не менялся. Однако он полюбил ездить на свою часть морского берега, где часами, закутавшись в армейский бушлат, сидел на ступеньке строительного вагончика. Сидел, смотрел на бьющиеся о берег волны и курил трубку. Курил и молчал.

Единственное, что Сулин сделал, вернувшись из-за границы, это отобрал из подготовленных Воронковым ребятишек шестерых и отправил их наблюдать за домами Оксаны и Алексея, приказав сообщить об их прибытии в любое время дня и ночи. Номер 2-й поморщился и, дав указание всю информацию сообщать в первую очередь ему, продолжил свои попытки по выводу из ступора ушедшего в себя начальника.

Сулин отстраненно рассматривал подготовленную Санчо справку по возможной сделке с металлопрокатом, и думал. Цифры проходили сквозь сознание, не оставляя в нем ни малейших следов. В голове крутилось только одно. Меч, Верочка, Алексей. Иногда эти понятия менялись местами, но абсолютно не становились от этого менее значительными. Все остальное было мелким и не важным. Пару раз он задавался вопросом, почему бы ему не бросить все это и не зажить прежней, пусть не всегда спокойной, но веселой, легкой и наполненной различными приятными моментами жизнью. Ничего путного на это ответить себе он не мог. Он просто хотел. Хотел получить меч и вернуть себе Веру. Для чего ему это было нужно, Сулин не знал, да и вопросом таким никогда не задавался. Лишь однажды, находясь в тяжелом и грустном хмелю, когда уступил уговорам зама и соблазнился шашлыками на природе, проскочила у него в голове мыслишка – «зачем ему эта девчонка», принеся с собой странную раздвоенность. Но этим все и кончилось, а Вера начала сниться каждую ночь.

Сны. От них никуда не убежишь и не спрячешься. Он даже пробовал пить снотворное. Но картины в одурманенном сознании становились только ярче, а чувствовал себя, проснувшись, он гораздо хуже, срываясь на каждого, кто был поблизости, доводя до слез женщин, а у мужчин вызывая тихую ненависть. Вера всегда снилась лежащей на своем белоснежном постаменте. Белая как снег и холодная как лед, и черные волосы вокруг, которые, казалось, росли из каменной глыбы. Иногда он слышал ее голос. Голос просил и был неописуемо печальным. Смысла он не понимал и от этого, вернувшись в реальность, становился еще более угрюмым. А еще снилась мама и то, что она говорила и о чем просила, Сулин помнил отчетливо, но облегчения это не приносило. Даже повторять про себя эти стенания ему было мерзко и страшно. Все росло как снежный ком, летящий с горной вершины, и Александр Иванович несколько отстраненно размышлял, что случится, когда эта мерзкая масса достигнет своей точки падения, четко осознавая свое истинное местонахождение при предстоящем катаклизме.

Стук в дверь позволил отложить в сторону ненужную документацию. Сулин с внутренним облегчением закрыл папку и посмотрел на вошедшего. Воронков почему-то боком протиснулся в кабинет и плюхнулся на свободный стул.

- Ну? Что надо?

Хмурясь, Сулин принялся набивать трубку и, зло глядя на зама, размышлял. «А он изменился. Холеный стал, в себе уверенный. Ждет, поди, не дождется, когда на себя совсем одеяло стащит. Уволю, к чертовой матери. Колобок хренов».

Санчо поерзал на стуле.

- Оксана приехала. Похоже с сыном и матерью.

Сулин замер с зажженной спичкой в руке.

- Здесь, значит. Почему лично мне не доложили. Что в отданном распоряжении не понятно?

- У тебя телефоны отключены, поэтому сообщили мне.

Номер 1-й осекся. Телефоны он действительно выключил, а зачем это сделал, не знал. Взмахнул обожженными пальцами и резко поднялся.

- Поехали, пообщаемся. Поздравим с возвращением в родной город.

- Иваныч, зачем тебе это нужно? Егоров погиб. Верочку искать перестали, даже дело в архив списали. К тебе никаких претензий. Куда ты лезешь? Остынь, послушай доброго совета.

Сулин налился кровью.

- Твое дело выполнять мои распоряжения. Я сказал, ты сделал. Не нравятся правила, уходи. Не хочешь уходить, я помогу. Карманы набил от бесконтрольности.

Воронков тоже поднялся. Подобного тона он не терпел никогда и ни от кого.

- Так занимайся делами, твою мать, а не кисни, как красна девица. Ты в чем меня обвиняешь? В том, что когда ты дела забросил, я не позволил предприятию тихо сгнить? Или в том, что с тобой как с ребенком малым вожусь, игрушки подсовываю? Вернитесь, Александр Иванович, не плачьте.

Они с минуту стояли лицом к лицу, уперев руки в стол. Большой, высокий, с атлетической фигурой Сулин и маленький круглый Воронков. Стояли и зло смотрели друг другу в глаза. Номер 1-й кипел и не знал, как выплеснуть эмоции, номер 2-й молчал и ждал. Пауза окончилась просто. Они вместе, не сговариваясь, отвели глаза, Воронков потянулся за минералкой, а Сулин снова взялся за трубку.

- Прости, пожалуйста. Не в себе я что-то.

- Ты, Иваныч, давно не в себе.

- Я знаю.

Он опустил глаза и как-то весь сморщился, словно испытывая тяжелую постоянно ноющую боль.

- Понимаешь, мне помощь нужна. Большая серьезная помощь.

- Поделился бы. Одна голова, как говорится, хорошо…

Наконец он смог выпустить первое облако ароматного табачного дыма и расслабленно откинулся назад, положив переполненную эмоциями и мрачными мыслями голову на кожаную обивку офисного кресла.

- Саша, ты в чертей веришь?

- Я, Александр Иванович, в плохое верю легко и сразу. Бывшая профессия в кровь въелась намертво. Просто так, хорошей жизнью, не отмоешь.

Взгляд Сулина был удивленный и немного растерянный.

- Поехали со мной к Оксане, поговорим. Поможешь?

- Поехали. Но они не в доме. Зашли и через полчаса отправились в гостиницу «Альбатрос». Ребята говорят, что-то их напугало.

Номер 1-й сосредоточено усваивал полученную информацию.

- Тогда так. Бери термос с чаем, пару пузырей, чего-нибудь загрызть, и поехали к морю. Здесь боюсь на такие темы разговаривать. Не дай бог, кто услышит, в дурдом отправят без суда и следствия.

- Вот это правильно.

Садясь за руль, Воронков про себя улыбался. Александр Иванович Сулин, которого он искренне считал своим другом, начинал если не приходить в себя, то сделал первый и, наверное, самый важный шаг в этом направлении.

 

6

 

- Леша, отпусти меня пожалуйста. Не удобно же так разговаривать.

Он с сожалением разжал кольцо объятий и отошел назад. Аля, как обычно, была достойна восхищения. Отсутствие косметики и несколько усталый вид ее абсолютно не портили.

 Они с минуту молча рассматривали друг друга и улыбались.

- Красавец-мужчина, да и только. И не скажешь, что столько времени где-то пропадал и скитался. Постройнел, похорошел, а зубки какие. Прелесть. Леша – ты одна большая прелесть.

- Алечка, как я рад тебя видеть, красавица ты моя.

Этот обмен комплиментами начался после окончательного прекращения драки и развода победителей и проигравших по разным углам. Победительницей, естественно, оказалась Арлетта, легко и виртуозно «выключив» Белоснежку и отправив в глубокий нокдаун ее «соратника по борьбе». Пострадавшая сторона, однако, никакого огорчения по данному поводу не испытывала. Парочка стояла за спиной Лешего и блаженно пялилась на их объятия, озаряя помещение придурковатыми улыбками.

Аля несколько удивленно разминала пальцы.

- Крепкие у тебя ребята. Я к мужичку серьезно отнеслась. Минимум, без сознания должен быть, а он улыбается. Где взял таких?

- Не знаю. Ничего не знаю. Ни где нахожусь, ни что тут делаю, ни кто это такие. 

- А это кто?

Аля кивнула на пришлого парня, к которому, явно, вернулись и сознание, и присутствие духа. Он стоял спиной к стене и очень внимательно рассматривал всю их добрую компанию.

- Тоже не знаю, но, чует мое сердце, он гораздо лучше всех нас понимает, что здесь происходит.

- Ну, тогда с него и начнем. Уж слишком вид у него независимый и неприятный.

- Может быть, после?

- Да нет. Леша, ты же знаешь мою страсть к незнакомым мужчинам.

В общем, уверенность у паренька сразу закончилась. Арлетта взяла его за горло (в прямом смысле этого слова) и, уперев большой палец ему в кадык, ласковым и нежным голосом, начала допрос.

Разговор шел быстро и весело и, как понял Алексей, на французском. Когда тема беседы оказалась исчерпанной, Аля нежно приложила своего собеседника затылком о стену и, проконтролировав потерю им сознания, повернулась к Лешему. Зайдя ему за спину, она нежно и осторожно начала гладить его по затылку. Чего Арлетта хотела добиться, он не понял, но результат эротического массажа ощутил практически мгновенно.

- Так. Леша, скажи ребятишкам, чтобы не дергались, а то сломаю случайно.

С Белоснежкой и громилой она обошлась гораздо резче. Согнула пополам и довольно продолжительное время изучала их головы.

- Выходит, не соврал. Смотри сюда, Леша.

На затылке у каждого из парочки имелся маленький, около пяти миллиметров, отросток. Короткая трубочка. Собственно, страшного в этом ничего не было, но у людей подобных отростков на голове не бывает. Он вопросительно посмотрел на Арлетту.

- Ну, и что это такое?

- Если верить моему «визави», - она резко ударила ногой по лежащему на полу без сознания телу, - вы трое – боевые механизмы. Он ваш, как это… куратор. Находил места отдыха, кормил, отправлял на задание, встречал, отдавал команды. Какие именно команды отдавал, не знает. Приказы вводил вам напрямую в голову. Вставлял в этот отросток провод и отправлял. Через это приспособление.

Она извлекла из кармана парня небольшой приборчик, который был очень похож на компьютер-наладонник.

- Это, скорее всего, и устройство связи. Потому что команды приходили непосредственно сюда, а его задача была «ввести программу». Так что теперь, Леша, ты робот.

Аля ехидно улыбнулась.

- Боги, как тебя только ни называли! Я просто удивляюсь, насколько ты разносторонне развит.

Алексей тяжело опустился на стул и принялся ковыряться в своих волосах. Да, киборгом его еще никогда не обзывали.

- Не ищи. У тебя эта приспособа исчезла. Потом ваша тройка перестала подчиняться командам и пропала. Он вас нашел только вчера, подключил к питательному раствору и сообщил, что «контакт установлен». Так что пора отсюда уходить, пока гости не нагрянули.

У Лешего в голове был полный сумбур. Легко сказать – уходить. А куда, как?

- Мы где? Во Франции?

- Во Франции. Но предлагаю обойтись без экскурсии, а быстро «делать ноги».

Выражение «делать ноги» произнесла, четко выговаривая каждую букву, словно повторяя незнакомую, где-то услышанную фразу.

- Каким образом и куда? Документы, деньги. Ничего же нет. Ребят бросать? Они же как дети малые.

- Зачем они тебе?

- Не знаю. Сам сначала уйти хотел, а теперь не могу. Я же у них – что-то вроде командира. Во всяком случае, они так считают.

- Хорошо. Давай уходить вместе. Тяжелее гораздо, но, с другой стороны, возможно и бойцы твои в дальнейшей жизни абсолютно не лишние окажутся.

Леший подозрительно покосился на Арлетту, но вслух ничего не сказал. Жизнь в последнее время, действительно, разворачивалась перед ним во всем своем пугающем многообразии, поэтому пара верных союзников никогда не помешает. Тем более, таких способных.

- Аля, принимай командование. Ты лучше в обстановке ориентируешься.

- Здесь неподалеку есть вход. Как бы объяснить? Дорога между мирами. По этому пути и пойдем. Возможно, ребятам это несколько повредит, но, надеюсь, не сильно.

- А с этим что делать будем?

- Ничего. Пусть валяется. Подберет кто-нибудь.

Арлетта еще раз крепко приложилась ногой к голове пленника.

- Он же сообщил, где вы находитесь, так что это вопрос времени.

Говорить было больше не о чем. Точнее, тем для обсуждения и вопросов у Алексея было просто огромное количество, но Аля была права. Нужно было уходить.

- Присядем на дорожку.

- Давай присядем. Традиции – святы.

Но отдать дань этим самым традициям не получилось. Тишину комнаты разорвал звук разбивающегося стекла, последовавший за этим истошный визг и яркая вспышка ослепляющего белого света.

«Не успели», - это все, о чем успел подумать Алексей, когда следом за взрывом свето-шумовой гранаты комната начала быстро наполняться едким газом и нежным голубым светом открывающегося портала.

Арлетта что-то рыкнула на незнакомом языке и, выхватив кинжал, ринулась к воротам в другой мир. С лиц Белоснежки и ее компаньона разом пропало всякое благодушие, а появившаяся ярость быстро нашла выход на тех, кто под прикрытием взрывов и клубов слезоточивого газа ворвался в комнату. Скорее всего, это были бойцы спецподразделения. Сильные, тренированные, хорошо подготовленные и прекрасно экипированные. Они привыкли побеждать, и не их вина была в том, что противник, на которого они вышли, был гораздо сильнее, а сдаваться просто не умел.

Леший с удивлением обнаружил, что окружающий мир начинает странно замедляться. Поднимающийся к потолку газ, падающие осколки разбитого стекла, вбегающие спецназовцы и Арлетта, прыгнувшая навстречу закованному в латы воину из портала, все двигались словно мухи в киселе. Исключением являлись его ребята, которые непостижимым образом умудрялись уворачиваться от выпущенных практически в упор пуль и неотвратимо продвигались к намеченным целям. Для целей это ничего хорошего не несло. Леший это понял сразу, как только оценил их скорость и понял, что видит летящие пули.

Белоснежка легко свернула голову одному спецназовцу и вдребезги разнесла кулаком броню другого. Что творил громила, он не заметил, потому что из портала выпрыгнул огромный и страшный зверь. Чудовищная смесь клыков, когтей и непонятных лохматых щупальцев. Полумедведь, полуосьминог подмял своей массой Арлетту, и Леший взбесился. До этого момента он  оставался сторонним наблюдателем, но критическая масса всеобщего ожесточения достигла своего пика и, сорвавшись вниз, бросила его в бой. Его друга, единственного пришедшего на помощь друга, неизвестная современной зоологии мерзкая тварь окутала своими щупальцами и понесла в трещащий белыми искорками портал. Он отметил, что рыцарь из портала лежит без движения с торчащим в центре лба кинжалом, мимоходом оторвал руку у ближайшего к нему спецназовца, и бросился следом за чудовищем. Арлетта была рядом, она находилась под его защитой и никто из живущих под всеми известными и не известными ему небесами не вправе причинять ей боль. Сознание неотвратимо заполняла жажда, убийства и он, перестав сопротивляться накатывающему безумию, запрыгнул на спину чудовищу и рванул на себя то, что посчитал его головой. Последнее, что он услышал, это был треск рвущихся тканей и хруст ломающихся костей. Дальше – багровый мрак.

Белоснежка и громила, увидев, что «тот, рядом с которым хорошо» исчезает в светящемся туннеле, оставили в покое отряд спецназа и бросились следом.

Портал, приняв в себя всех, кого посчитал своими, вспыхнул нестерпимым сине-белым всплеском и исчез.

Окружившие заброшенный отель люди, отпрянули назад, когда он вспух и лопнул, словно перезревший арбуз, похоронив под своими обломками всех, кто находился под его крышей.

 

7

 

- Юра, как у тебя?

- Работаем, Владимир Николаевич. Объекты по местам жительства пока не объявлялись. Большинство родственных, дружеских и деловых связей установлены. Контроль постоянный и тотальный. Контакт, однозначно, не пропустим.

- Значит так. Основной упор – на 13-го. Он главная цель. Так что срочно перебирайся к нему на родину. Тем более, там сейчас гораздо теплее, чем в Норильске.

- Есть. Завтра буду на месте.

Юрий Эдуардович немного помолчал, собираясь с мыслями. Буквально пять минут назад ему доложили новую информацию, которая касалась именно 13-го, и эти сведения его очень смутили. Получив это сообщение, он посчитал необходимым разобраться на месте самостоятельно и лишь затем докладывать наверх. Однако приказ Курочкина заставил его изменить принятое решение.

- Только что получил сообщение из Донского управления. За домами Егорова и одной из его знакомых ведется круглосуточное наблюдение. Подробностей не знаю. Разберусь на месте, доложу.

В разговоре повисла пауза. Юра четко осознавал, о чем сейчас сосредоточено размышляет его начальник. У него это в голове пронеслось пятью минутами раньше. Если 13-го ждут, значит, кто-то знает, что он жив и собирается возвращаться домой. Возможно, он сам связался с кем-либо из друзей и попросил помощи. Но какой смысл друзьям организовывать слежку за тем, кому они готовы прийти на помощь? Вот и выходит, что информация о возвращении Егорова пришла по неизвестному каналу, то есть имеется возможность расшифровки «Астры», но это полный бред. Однако, тем не менее, слежка есть и есть те, кто ждет и ищет 13-го так же как и они. Возникают простые, но очень тревожные вопросы: откуда у них информация? и какая именно информация у них имеется?

- Чует мое сердце, Юра, я до пенсии не доживу. Бросай все и бегом туда. Докладывай сразу, как разберешься. Хоть ночью, все равно не сплю.

- Хорошо.

- Я тебе пару файликов отправил, в полете ознакомишься.

- Как Анвар?

- У Анвара сплошная веселуха. Почитаешь, обхохочешься. Думаю, у тебя тоже после этого сон станет довольно нервный.

Коммуникатор пиликнул короткой мелодией, сообщив о получении корреспонденции.

- Все, Юра. Жду информации в самые кратчайшие сроки. Удачи.

Генерал отключился. До самолета оставалось еще три часа, поэтому Юрий Эдуардович поудобнее устроился в кресле (неприятности нужно встречать с наиболее возможным комфортом) и открыл почтовый ящик.

У Анвара была маленькая война и большая куча изувеченных трупов. По официальной версии, местная полиция проводила операцию по захвату террористической группы. Боевики, несмотря на многочисленные и долгие уговоры, сдаваться отказались и оказали ожесточенное сопротивление, отправив на тот свет парочку служителей закона. Затем, в полной мере осознав всю бесполезность противоборства с истинными демократическими и общечеловеческими ценностями, отправились туда же, взорвав заброшенный отельчик, похоронив себя под его развалинами.

Далее шла сухая справка Анвара, из которой следовало, что группа спецназа была практически полностью уничтожена и в очень короткие сроки. 13, 19 и 27 не обнаружены. Однако задержан старший звена. Задержан, конечно, громко сказано. Черепно-мозговая травма, находится в полном беспамятстве, когда придет в себя – неизвестно. Имевшийся у него коммуникатор самоликвидировался, не получив необходимого подтверждения на продолжение работы. Все это было хоть и не приятно, но ожидаемо. Членов тройки задержать даже по одному практически невозможно, а всю тройку вместе – просто нереально. Старший тройки задержан, это, конечно, плохо, но не смертельно. В коме многое не расскажешь, да и знает очень мало. К тому же, убежден, что работал то ли на мафию, то ли на сумасшедшего миллиардера. И, если судить по имеющемуся медицинскому заключению, не ясно – очнется ли он вообще. 

На этом факты кончались и начиналась непроверенная информация, а проще говоря, слухи, которые Анвар смог выудить у участников всего этого безобразия. Во-первых, полиция все-таки кого-то задержала. Кого задержала –  непонятно, но выглядит он очень странно. Чем странен, неизвестно. Якобы, одет в средневековые латы и тоже в полной бессознанке. Во-вторых, взрыва не было, однако отель рухнул. Причем, рухнул своеобразно. Его словно втягивало в огромную воронку водоворота или урагана, кому что ближе. Естественно, никаких природных катаклизмов в данном районе местности за последние двадцать лет не наблюдалось. Огромного пылесоса под развалинами также не нашли. Напротив этого места рукой Курочкина был изображен жирный вопросительный знак и умное слово «вакуум».

Юрий Эдуардович сосредоточенно потер подбородок и открыл следующий файл. Генерал-полковник, оказывается, не сидел сложа руки, положившись на своих подчиненных, а тряхнул стариной и накопал такого, что, знакомясь с информацией, Юра почувствовал, как у него слегка шевелятся на голове волосы. Из беседы с научным светилом, который вел разработку проекта и доводил отобранных кандидатов до нужных кондиций, становилось понятно, что главная заслуга в реализации всего проекта принадлежит именно 13-му образцу, «чертенку» или Егорову А.С., который странным образом воздействовал на присутствующих, подвергая их необходимой трансформации, излечивая хронические заболевания, отращивая зубы и устраняя имеющиеся шрамы. Не успев осмыслить прочитанное до конца, Юрий Эдуардович уткнулся взглядом в прилагающиеся фотографии, которые отображали мужскую спину с имеющимся на ней изображением Егорова. Спина была одна, а лиц «чертенка» было много и имели они разные выражения. То грустное, то радостное, то злое. Далее следовало пояснение, что объяснить возникновение изображения, и тем более, изменения, происходящие с ним, современной науке не под силу. Прочитав короткую справку о приключениях отряда полевого командира по кличке «Мага» и грустную сказку об их родственниках и знакомых, вырезанных под корень жестокосердной крылатой красавицей, а также имеющуюся ремарку начальника, в которой, то ли в серьез, то ли в шутку ставился вопрос о подключении к работе служителей культа и закупке ста литров святой воды, он поморщился и устало закрыл глаза. Отчет сотрудника отдела доставки института, который, собственно и нашел Егорова, он перечитал несколько раз. Понятнее от этого не стало, а вопросов добавилось и все отчетливее пахло мистикой. Однако в потусторонние силы Юра не верил, даже если они крылаты, красивы и распространяют изумрудное сияние, но он всегда доверял своей интуиции, а она буквально кричала, что скоро начнутся такие неприятности, по сравнению с которыми случай в заморском приморском отеле покажется детской шалостью.

Жизнь становилась все интереснее и интереснее. «Ничего, прорвемся. Проблемы для того и существуют, чтобы их решать, а улыбка у этого «чертенка № 13» очень обаятельная. Люди с такими улыбками плохими не бывают». Успокоив себя этим не совсем научным аргументом, он закрыл коммуникатор, собрал вещи и отправился в аэропорт. На юге их необъятной страны сейчас гораздо теплее, чем в Норильске. В этом «его превосходительство генерал-полковник Курочкин» был абсолютно прав.

 

8

 

Восемнадцать лет – это всегда весело, серьезно и ответственно. Особенно серьезно, если восемнадцать лет исполняется дочери. Дочери любимой и единственной, которую воспитала и поставила на ноги сама, без мужа и без других сомнительных представителей мужского пола. Пятнадцать лет как она сама живет своей жизнью, в которой главное – ее дочь. Сколько бессонных ночей и длинных годов практически нищенского существования. Но все позади. Теперь есть свое дело, хороший постоянный доход, друзья, множество знакомых и некоторый авторитет, давшийся очень тяжело, но теперь существующий практически самостоятельно и приносящий определенные дивиденды. И, конечно, дочь. Умница и красавица. Любящая свою мать, понимающая и ценящая все, что для нее сделано.

Раньше было очень тяжело. Какие там подарки на день рожденья! Иногда кроме хлеба с сахаром и порадовать ее было не чем. И домой приходить было страшно. Страшно было смотреть в несчастное детское личико, блестевшее голодными глазками. Было, было, вспоминать не будем. Будем думать о предстоящей радости. Радости в этих карих огромных и умных глазах. Будем думать о том счастье и счастливом девчачьем визге, который обязательно раздастся, когда доча увидит свой подарок. Небольшой ярко-красный спортивный «опель», чем не подарок для красавицы студентки-первокурсницы престижного факультета федерального университета. Дорого, конечно. Придется немного поднапрячься пару месяцев, но разве это сравнится с прежней голодухой, которая была когда-то давно, еще на заре открытия ее риэлтерской фирмы. Но все это в прошлом, а в будущем – замужество дочери, внуки, а может быть, и она еще встретит свое женское счастье. Ведь не все мужики сволочи, есть же среди них и достойные личности.

Хорошо, Игорек позвонил, очень вовремя. Не забывает старых постоянных клиентов. Продал изумительно красивую брошь. Белое золото и мелкая россыпь небольших брильянтиков. Пробы, правда, нет, но Игорю верить можно, к тому же, взял очень недорого. Дочурка, конечно, такую громоздкую вещицу носить не станет, но как брелок на ключах подарочного автомобиля, будет смотреться просто изумительно. Брошка по форме очень напоминает эмблему на радиаторной решетке, практически тютелька в тютельку.

Она представила, как бросит ключи дочери, и брелок заискрится отблесками камней на ярком солнце, и улыбнулась. Захотелось еще раз взглянуть на эту прелесть. Держа одну руку на руле, она открыла лежащую на соседнем сиденье коробочку, взяла брошь и поднесла поближе к глазам. Камни действительно блеснули. Блеснули сильным, обжигающе-ярким светом. От неожиданности она вскрикнула. Резкая сильная боль в глазах, и тьма, тьма света. Она дернулась, бросила руль и, крича от нахлынувшего страха, принялась отдирать от ладони сияющую нестерпимым пламенем драгоценность, которая вдруг ожила и начала впиваться в кожу появившимися мелкими острыми коготками, наливаясь алым от выпитой крови.

Груженая цементом фура ударила и смяла выскочившую на встречную полосу легковушку, превратив ее в груду искореженного металла, скрыв в поднявшейся серой пыли, черную, ударившую в асфальт молнию.

Сидевшее в далеком подземелье существо вздрогнуло, поднялось со своего трона и подошло к висящему на стене щиту. Лапа легла на рельефный символ эмблемы.

- Господин, жертва принята. Мы можем войти.

Щит окрасился багровым и потеплел. Его услышали.

 

9

 

Небо бывает разным. Легким и высоким, отливающим лазурью и радостью. Тяжелым и низким, давя своим свинцовым оттенком и суровой серостью. Иногда оно иссиня-черное, великое и грозное, громыхает широкими раскатами и выстреливает в разные стороны сверкающей мощью. А еще по нему плывут облака. Маленькие, большие, красивые и странные. Они складываются в образы, превращаются в чудных зверей или сливаются во что-то еще более причудливое. Картины красивы и фантасмагоричны, величественны, просты и непостоянны.

Леший лежал на спине, смотря в наполненное маленькими барашками облаков небо, и ни о чем не думал. Голова была пустой, а вечерние небеса –  тихими и величественными. Беспокоил его только сильный запах гари, которую нес с собой горячий ветер. Этот ветер его и разбудил или, скорее, привел в чувство, поскольку глаза были широко открыты и бессознательно пожирали равнодушную высь.

«Жарко, дождик не помешал бы». В нос ударил запах жареного мяса, и предательски заурчало в животе. «Ох, кушать-то как хочется».

- Ну что там?

- Без изменений. Одни стоят, другие подходят.

- Много?

- Хватает.

- Подходи к костерку, птичка, наверное, готова.

- Сейчас, Ваньку только позову. Если пойдут, и так заметим.

Голоса были женскими. Один принадлежал Арлетте, а другой был незнакомым, но очень приятным. Алексей решил пока не показывать своего осознанного присутствия, а полежать в сторонке и послушать, хотя запах от готовящейся еды был нестерпимо вкусным и вызывал в оголодавшем организме практически физические мучения.

Незнакомый голос тихонько затянул «Черного ворона», и Леший увидел большую стаю мелких черных птичек, которые неторопливо кружили над его головой и головами его спутников. Раздался звук шагов, и еще один голос, на этот раз мужской, тихо, словно боясь кого-то потревожить, спросил:

- Как он?

- Так же. Лежит, в небо смотрит.

- Аля, он когда в себя придет?

- Не знаю. Когда Великие общаются с духами, это может длиться вечность.

 Помолчали. Похоже, рассаживались вокруг костра.

- Великие могут себе это позволить, а мы как отсюда уходить будем? Аля, до твоего перехода далеко?

- Порядком.

- Давайте, ребята, разбирайте. Мясо готово. Кажется, неплохо получилось.

Раздались характерные чавкающие звуки, а затем мужик, явно с хорошо набитым ртом, очень громко произнес:

- Ничего, отобьемся. Я командира не брошу, а вы, девчата, уходите, как стемнеет.

- Ты, Ванечка, нам не хами. Нас сейчас тоже сложно «слабым полом» назвать. Как вспомню, что мы натворили, страшно становится. Так что кушай и помалкивай, пока Арлетта из тебя двух не сделала.

Разговор прервался. Пора было обозначать свое присутствие, не то грозила реальная опасность остаться без обеда. Он резко поднялся на ноги и подошел к затухающему костру, вокруг которого и расположился его бравый отряд: громила, Белоснежка и Арлетта.

- Привет, ребята. Поделитесь? А то живот так подвело, что кидает в разные стороны.

Реакция получилась странной. Громила, он же Ванечка, вскочил и замер по стойке «смирно», Белоснежка ойкнула и отскочила в сторону, а Арлетта быстро, но с царственной важностью опустилась на одно колено и склонила голову. Одна рука на колене, другая на воткнутом в землю мече, грозная и прекрасная воительница, не хватало только алого плаща за спиной.

Леший плюхнулся рядом с ней и потянулся за куском жаренного мяса, которое грудой лежало в перевернутом щите. Птичка явно была размером с хорошего кабанчика.

- Хватит придуриваться. Давайте садитесь, а то мясо остынет.

Картина практически не изменилась, только Белоснежка поднялась на ноги и замерла, прижавшись к своему напарнику. Смотрелось это несколько диковато. Грязные, в порванной одежде, но с преданными и немного испуганными глазами. Ему это напомнило звериную стаю, когда все ее члены ждут, пока насытится вожак, и не смеют его побеспокоить. Сравнение ему ужасно не понравилось, поэтому он бросил обратно в импровизированное блюдо аппетитный и сочный кусок, встал в полный рост и рыкнул, каким мог «командирским голосом».

- Вольно, расслабиться. Приступить к приему пищи.

На «сладкую парочку» это подействовало, а Аля, произнеся «рада видеть тебя Великий», осталась в той же позе. И было в этом голосе столько скрытой радости и смирения, что у Лешего даже аппетит пропал.

- Алечка, прекрати, пожалуйста. Не то найду хворостину, сниму штаны и отшлепаю.

- Как угодно Великому.

 Он сплюнул и отошел от костра.

- Ешьте, я потом.

Они расположились своим небольшим отрядом на довольно крутом холме, который своей круглой горбатой спиной возвышался над ровной степью, где, кроме высокой травы, ничего не было. Почти ничего. Только горящий городок вдалеке, чье зарево вносило жутковатые мотивы в тихий вечер и огромное количество воронья, которое кружило над кучей трупов зверей и людей, заполнивших пространство от горящего города до их холма. А с другой стороны подковой выстраивалось войско. Большое войско. Конные, пешие, все в блестящих латах, под развевающимися незнакомыми знаменами. Птицы каркали, в городе что-то трещало и падало, войско молчало, изредка издавая звуки лязгающего железа. В общем, было от чего растеряться или впасть в отчаяние. Алексей выругался и вернулся к своим товарищам. Те опять попытались вскочить, но он зло махнул рукой и опустился на корточки.

- Так, рассказывайте, что это за импрессионизм в округе творится. Аля, давай ты, только без своего идиотизма.

- Великий…

- Стоп. Попроще, без чинов и званий.

Не удержался, схватил кусок, с которого еще капал не остывший жир, и принялся глотать его большими кусками, практически не разжевывая. Арлетта все-таки поднялась на ноги.

- Ты не помнишь?

- Если бы помнил, не спрашивал. У меня, похоже, провалы в памяти.

- Каждому из нас ты спас жизнь. И спас не один раз. Ты великий воин, лучший из тех, кого я когда-либо встречала на своем пути. Я буду верна тебе и твоей семье пока не уйду в поля Арнека. Во имя чести.

Он поморщился.

- Алечка, давай еще проще. Кто на вас покушался?

Она молча кивнула в сторону поля битвы, где справляли веселую тризну стаи воронья.

- Здорово. А их кто к праотцам отправил?

- Мы. Точнее – ты. Мы старались защитить твою спину.

- Всех?!

- Всех.

- Я?!

- Ты.

Было чему удивиться или испугаться.

- А город?

- Когда нам не открыли ворота, ты вошел сам. И, не увидев достойного тебя почтенья, убил жителей и разрушил город.

- Я?!

- Ты.

- Всех?!

- Всех.

- Зачем?

- Великий сам принимает решения.

Мясо застряло в горле. Все, что он узнал, звучало дико, и верить в это не хотелось. Но Арлетте он верил, а глаза ребят говорили сами за себя. Горло сдавило, он схватил флягу с водой и пил, пил долго, не отрываясь. Когда вода закончилась, стало немного легче.

- Мы давно здесь?

- Трое земных суток.

- Что было еще?

- Ничего. Уничтожили два города, разбили войско, поднялись на холм, и ты заснул. Спал сутки. Мы были рядом. Утром подошло новое войско. Пока стоят. Мы ждали тебя. Теперь ждем твоих приказов.

Голос был холодным и резал как хорошо отточенная сталь. Слушать ее и смотреть в огромные глаза на лишенном эмоций лице ему было очень неприятно. Даже просто плохо. А ощущать себя состоявшимся убийцей было еще хуже. Леший закрыл глаза ладонями и долго молчал. Наконец поднял голову. Арлетта продолжала стоять и бесстрастно его рассматривать. Это было невыносимо.

- Аля, пойди посмотри, что там армия делает, а я пока с ребятами поговорю.

Проследив, как она растворилась в сгущающихся сумерках, он повернулся к оставшимся. Мужик подскочил как на пружинках.

- Черкашин Иван. Капитан. Спецназ ГРУ. Двенадцать командировок. Два ордена Мужества. Командир, я с тобой. Где бы мы ни были и чтобы мы ни натворили, я с тобой. Ты мне раз сто жизнь спас, это только за то время, которое я помню. Все остальное мелочи.

- Хорошо, Ваня, хорошо. Только не бери с Арлетты дурного примера. Это она в средневековых традициях воспитывалась, а мы – в добром старом Союзе родились.

Он взглянул на женщину.

- А вас как зовут?

- Маша. Плехова Мария. Танцовщица. В ансамбле эстрадного танца выступала. «Тандем». Может быть, слышали, нас по телеку часто показывали. С головой тоже неважно. Как в анекдоте, «тут – помню, тут –  не помню». Я с Вами… и с Ваней.

- Очень приятно. Алексей Егоров, можно – Леша. Будем знакомы, одним словом.

Из темноты выскользнула Арлетта.

- Отдых окончен, Великий. Войско двинулось.

Они поднялись. Поговорить опять не получалось, а вопросов у него не уменьшилось. «Ну да ладно, позже разберемся. Хотя будет ли это «позже»? Аля неожиданно прижалась к нему, и мягко и осторожно поцеловала в губы. Легко так поцеловала, как сестра любимого брата.

- Ты сможешь. Иди смело вперед, а мы всегда рядом. Не бойся за нас, с тобой мы сильны и непобедимы.

Странно, но ему стало легче. А может быть, и не было ничего странного, просто все встало на свои места. Рядом были пусть не друзья, но те, кто в него верил. «В него и Ванечку». А еще рядом была Арлетта. Та, которую он помнил. Простая, открытая и немного ироничная, не закрытая в тупом почитании и в восхвалении неизвестного ему образа.

 - Разбирайте, я их подточила, как смогла. По паре на каждого. Думаю, справитесь.

Аля резко развернула лошадиную попону, на которой недавно восседал лихой спецназовец. Тускло блеснула сталь клинков.

- Леша, может быть, пора взять в руки СВОЕ оружие?

Он крутанул в руке поднятый с земли клинок. «Да, не то. Простая железка».

- Сто раз права, Алечка. Но до Старого сейчас не докричишься, за ним идти надо.

Подал голос Ванечка.

- Может быть, все-таки попробовать позвать? Пятый бы нам не помешал.

Леший про себя усмехнулся. «Пятый. Этот пятый всегда будет первым».

Сборы закончились. Они плечом к плечу стояли на склоне и смотрели на приближающуюся к полосе отчуждения, ощетинившуюся копьями, фалангу. Неожиданно ему это понравилось. Было что-то знакомое во всем происходящем, хоть и хорошо забытое. Словно двор на двор сходился в веселой драке, стенка на стенку, чтобы раз и навсегда выяснить, кто чего напутал в пацанячьих отношениях.

- Аля, где эти твои ворота? Какого направления придерживаться?

Она молча показала рукой.

- Ну, пошли потихоньку. Ваня рядом. Девчата, держите спины.

Солнце коснулось линии горизонта, когда их уставшая, но готовая к смертельной схватке кампания начала свой путь с вершины холма к не очень ясной цели, в виде перехода между неизвестными мирами. Но была у них и другая цель. Пусть у каждого своя, но очень желанная. Арлетта нашла своего императора и была готова на многое, чтобы его не потерять. Машенька нашла своего Ванечку, и ее путь к желанной свадьбе лежал через закованных в сталь воинов, которые, на свою беду, совсем не ждали такого подвоха. Цель потенциального жениха выражалась в простой короткой фразе: «Ща, я вам устрою», а Леший просто хотел вернуться. Вернуться туда, где его до сих пор ждали и любили.

А еще был враг. И пусть он был морально прав, стремясь отомстить за своих погибших родных и близких, но доставить ему такое счастье эти четверо не могли и абсолютно не хотели. Бой, значит – бой, и побеждает в нем только тот, кто сильнее, отчаяннее, более готов убивать и у кого сильнее мотивация. А с этим у бывших «астравитян» и примкнувшей к ним амазонки-без-родины было все в порядке. В общем, бей ближнего, прикрывай товарища, а дальше сталь покажет, на что годен ты и на что способен твой враг.

Да, небо бывает разным, но всегда остается огромным и необъятным, открывая свои врата для тех, кому пора уходить, и для тех, кто уже не может остаться.

 

10

 

Семена все-таки подлечили. Врач долго цыкал языком и хмурился, но смог найти причину и поставил пса на ноги. На это ушла просто уйма денег и десяток долгих бессонных ночей. Семка очень тяжело поправлялся, яд оказался стойким и каким-то экзотическим. Ветеринар только диву давался, чем пес мог так насолить соседям, что те не поленились и добыли подобное средство. Они с матерью ни в чем его разубеждать не стали и вместе с ним сокрушались над скрытой человеческой злобой. В конце-концов пес поправился, начал ходить и уничтожать огромное количество еды, которую заботливая хозяйка постоянно наваливала в его миску. Вот только вся шерсть из кобеля вылезла, а клыки приобрели просто неприличные размеры. Семен даже внешне перестал походить на всех известных собак и приобрел черты то ли саблезубого тигра, то ли звериного вампира. Когда Оксана прогуливалась с ним по парку, мамаши старались увести своих детишек подальше, а заинтересованные собачники предлагали приобрести предполагаемых щенков или подвести очередную суку для вязки.

Ни Оксану, ни Наталью Васильевну это не интересовало. Они ждали. Ждали Арлетту, ждали Алексея или весточки от них. Но прошел месяц, как они прибыли в этот городок, а ни ее подруги, ни отца Егора не было. В свой дом они так и не зашли (мать не пустила), однако им посчастливилось снять неподалеку другой. Пусть не такой удобный и привычный, но все же. В принципе, главной причиной этой аренды был Семен, от чьего вида постоянно шарахался персонал гостиницы. Вот и пришлось поискать сдающееся жилье, а то, что оно находилось по соседству с родными стенами, было просто маленькой удачей. Егорка быстро освоился и часами играл во дворе с верным стражем, который, несмотря на грозный вид, позволял мальчугану творить с собой абсолютно все. Наталья Васильевна ударилась в оккультизм, накупила кучу книг и часами из них что-то выписывала, а в свободное от этих странных книжек время занималась с внуком. Читала ему сказки, учила читать, считать и всему остальному, чему может научить любящая бабушка.

Все были при деле, только Оксана скучала. Чем занять себя, она не знала. Арлетты не было. Что делать дальше, ей было абсолютно неизвестно. Попыталась найти работу, но не смогла объяснить самой себе, зачем это нужно, и оставила эту затею. Безделье и неизвестность раздражали, и однажды она, не сказав ничего матери, решила сходить на работу к Алексею. Подумав, она решила, что тот находится на спецзадании, и посчитала нужным дать ему о себе знать подобным образом. Она около пяти минут поговорила с озадаченным дежурным, который сообщил, что Егоров погиб, а адрес семьи он дать не имеет права. Однако затем попросил подождать пять минут, после чего проводил ее в кабинет, который, по всей видимости, занимал начальник этого учреждения. Подтянутый спортивный мужчина угостил ее чаем, и они долго и хорошо поговорили об Алексее. Какой он был хороший, серьезный, честный и ответственный. Она рассказала, что перед отъездом из страны случайно с ним познакомилась, а теперь просто хотела продолжить общение, а тут такая беда, оказывается. Начальник тоже повздыхал и неизвестно чему посочувствовал, затем непонятным образом перевел разговор на нее, и как-то незаметно для себя Оксана выложила – и кто она такая, и где живет, и номер телефона. Напоследок начальник поинтересовался, хочет ли она пообщаться с вдовой Егорова и, получив отрицательный ответ, лично проводил ее к выходу.

Оксана вышла из отдела удовлетворенной. Она добилась того, чего хотела. Теперь Алексею обязательно станет известно о том, что она о нем помнит, и он должен постараться послать о себе весточку. Оставалось только ждать. И они дождались.

Звонок в дверь раздался очень неожиданно. В гости к ним никто не ходил, почтальоны и прочие официальные лица не беспокоили, поэтому приход посетителя внес некоторую сумятицу в тихие женские будни. Оксана, внутренне удивившись своему поступку, бросилась к зеркалу наводить легкий макияж, а Наталья Васильевна зачем-то начала переодеваться, хотя обе внутренне были уверены, что человек пришел посторонний и, скорее всего, случайный. Пауза несколько затянулась, но когда дверь открылась, за ней стоял человек и терпеливо ждал. Был он невысок, толстоват и кругл. Хорошо одет и прибыл на огромном черном «Мерседесе», который аккуратно примостился около ворот. Окинув взглядом открывшую дверь Оксану, и взглядом показав свое восхищение, отступил назад и вежливым, располагающим тоном поздоровался.

- Здравствуйте, Оксана Павловна.

- Добрый день.

- Я к вам по серьезному делу, касающегмуя нашего общего знакомого. Поэтому, если позволите, лучше поговорить в доме. На улице на данные темы разговаривать не очень удобно.

У Оксаны внутри радостно екнуло. Сомнения по поводу визита на службу к Алексею, которые начали ее посещать в последнее время, развеялись словно дым. Она сделала все правильно. Вот он, результат. Стоит и вежливо улыбается.

- Проходите, пожалуйста. Только извините за беспорядок, мы не ждали гостей.

- Благодарю, и ничего страшного. Я иногда при таком беспорядке присутствовал, что уютный дом, в котором есть две хозяйки, покажется верхом совершенства.

Они зашли во двор, и тут случилось странное. Семен, который после болезни ни разу не зарычал и больше походил на игрушечного зверька, вдруг одним прыжком очутился между ними и оскалил свои клыки, которые оказались просто чудовищных размеров. Кожа на нем вздыбилась маленькими чешуйками и тускло сверкнула странным металлическим блеском. Мужчина испуганно шарахнулся в сторону и едва не упал, стеклянными от страха глазами уставясь на это «чудо-юдо».

- Семен, сидеть. Извините, не знаю, что на него нашло. Он у нас очень тихий и добрый.

- Уф… - гость вытер пот – Я вижу.

- Проходите вот сюда. Место Семен. Егор, забери собаку.

Мужчина с нескрываемым удивлением наблюдал, как маленький мальчик, взявшись за ошейник, уводит за собой огромного и страшного зверя.

- М-да. Ну и песик у вас. Где такого взяли?

- Вообще-то это кавказец. Переболел недавно, вот шерсть и выпала.

- Шерсть, говорите, выпала. А зубки выросли. Отличный зверь. Если вдруг щенки, разрешите, запишусь в очередь.

- Хорошо. Сюда, пожалуйста.

В доме их встретила Наталья Васильевна, с которой мужчина церемонно раскланялся.

- Разрешите представиться. Воронков Александр Иванович.

- Здравствуйте. Присаживайтесь.

Бабушка Наташа смотрела сурово. Гость ей не нравился, Оксана это поняла сразу, едва взглянув на мать. Однако ее это не удивило. Слишком хорошо она ее знала, и знала, как она относится к незнакомцам. Взять, хотя бы, первую встречу с Арлеттой.

- Вы от Алексея?

Мужчина вздрогнул.

- Вы имеете в виду Егорова? Извините, нет. Так он, значит, действительно жив?

У Оксаны от этих слов сжалось сердце. Этот человек пришел сам, «от их общего знакомого», и он знал об Алексее. Она тяжело опустилась в кресло.

- Вы кто?

- Я друг Сулина.

Оксана закрыла глаза. Чудовища пришли первыми, а защитников еще не было. Она вскочила и бросилась вон из комнаты.

- Егор! Семен, ко мне!

Сын спокойно качался на качелях. Ощутив рукой крепкий обруч ошейника, она успокоилась и, схватив сына, вернулась в дом. Там, на удивление, все было мирно. Мать и Воронков неторопливо беседовали, причем, непостижимым для нее образом, успели разлить в чашки чай.

- Уходите. Уходите немедленно. Это он вас прислал?

- Оксанка, успокойся. Убери собаку, сядь и послушай.

Александр Иванович, проводив настороженным взглядом пса, дождался, когда она вернется в свое кресло, и продолжил прерванную фразу.

- Мне случайно стала известна эта история. Я друг и партнер Сулина, поэтому мне совсем не безразлично то, что с ним произошло, и то состояние, в котором он сейчас находится.

- А что с ним?

- Как бы это помягче. Он находится в глубокой депрессии и уже довольно долго. Как мне известно, вы и Егоров имеете некоторое отношение к происшедшему, поэтому…

- Мы! Имеем! Вы знаете, что Сулин у меня на глазах убил мою подругу?! Зверски убил. И едва не добрался до Алексея. Вы это знаете? У него не депрессия, он сумасшедший.

Воронков поерзал на своем стуле.

- В общих чертах мне эта история известна.

- В общих чертах! Вас бы туда, когда он мечом размахивал.

- Минутку, Оксаночка, не горячись. – Наталья Васильевна поставила недопитую чашку. – Александр Васильевич, объясните, пожалуйста, что именно вы хотите? Если я правильно понимаю, вы не сориться с нами пришли.

Он благодарно посмотрел в ее сторону.

- У меня два вопроса. Первый: собираетесь ли вы заявлять о факте убийства. И второй: не продадите ли вы мне этот меч.

Оксана буквально задохнулась от возмущения. О чем говорил этот человек?

- Я хочу, чтобы вы меня поняли. При всей нереальности ситуации, и я бы даже сказал некоторой мистичности, убийство остается убийством. Поэтому я и интересуюсь этим вопросом. Мне бы очень не хотелось, чтобы у моего друга были проблемы.

Наталья Васильевна поднялась со своего места. Ее лицо перестало выражать благодушие и доброжелательность.

- Вы нам угрожаете?

- Нет, что вы? Я просто хотел, чтобы вы задумались, как будет выглядеть ваше заявление в глазах сотрудника милиции или прокуратуры, собственно, любого из правоохранителей, когда он начнет читать страшилку про чудовищ и меч. Я же со своей стороны просто приложу максимум усилий, чтобы подобное заявление выглядело еще бредовей. Вы понимаете ход моих мыслей?

- Понимаем. Не переживайте, подавать заявление мы не собираемся. Никогда об этом и не думали. Можете так и передать вашему хозяину.

Воронков поморщился.

- Хорошо. А как по поводу второго предложения?

- Об этом спросите у того, кому этот меч принадлежит.

- Вы о Егорове?

- Да.

- Как с ним можно встретиться?

- Очень просто. Пустить пулю в лоб, и, может быть, повезет, если в конечном пункте назначения не разминетесь.

- Вы же сказали, что он жив?

- Мы этого не знаем. Похоже, вам это гораздо лучше известно. Считайте, что на этом разговор окончен. Идите, вас шофер заждался, а нам Семена кормить пора.

Санчо живо поднялся. Злоупотреблять гостеприимством в такой ситуации было рискованно.

- Я оставлю свою визитку. Если Алексей захочет со мной поговорить, я готов в любое время.

Он с большим облегчением покинул дом и, дождавшись, когда автомобиль отъедет на приличное расстояние, улыбнулся. Во всяком случае, они не считали его своим врагом и, если он правильно рассчитал, все сообщат этому меченосцу. А уж с Лешим он как-нибудь договорится. Черт с ней, с этой железкой. Главное, чтобы два хороших человека перестали быть врагами, а там, глядишь, и помирятся.

«Мерседес» неторопливо объехал лежащий на дороге перевернутый грузовик, вокруг которого толпились врачи из «скорой», милиция и толпа зевак и, резко набрав скорость, повез Воронкова в офис «Сатурна».

 

11

 

- Владимир Николаевич, приветствую.

- Здорово, Юрий Эдуардович, здорово. Добрался до места?

- Так точно. Прибыл, о чем и докладываю.

- Как погода?

- С Норильском не сравнить. Море, пальмы и сто тысяч человек в белых штанах.

- Ну-ну, не завирайся. Какие пальмы в Приазовье?

На этом лимит шуток и непринужденного трепа с начальством был исчерпан. Юра наморщил лоб и продолжил.

- Значит так. Наблюдение за домом 13-го действительно осуществляется. Ведет его служба безопасности некой фирмы «Сатурн». Отчет о деятельности предприятия готовится, завтра направлю. Ее владелец, он же – генеральный директор Сулин Александр Иванович. Личность серьезная, хорошо известная в масштабе области, к тому же – близкая связь Егорова.

- Юра, не пугай меня, пожалуйста. Сейчас скажешь, что связь интимная.

Генерал шутил. Похоже, был в хорошем настроении.

- Нет. С этим у нашего подопечного все нормально. Также установлено, что «Сатурн» осуществляет наблюдение и за домом некой Егоровой Оксаны Павловны, по всей видимости – любовница 13-го.

- Почему фамилии одинаковы?

- Однофамильцы. Родственные связи не просматриваются.

- Откуда известно, что она его любовница.

- Эта барышня умудрилась прийти в горотдел с целью розыска Егорова. Ее осторожно опросили. Опрос провел Федоренко. Очень хорошо провел, кстати. Подключили «наружку», та выявила наблюдение. Поработали за ними и опять вышли на «Сатурн».

- Юра, давай по очереди. Не мешай все в одну кучу.

- В отношении Сулина и Егоровой обобщенные справки практически готовы. Направлю в ближайшее время. Хотел бы обратить внимание на следующие моменты. Первое – Сулин. Крупный бизнесмен, близкий друг 13-го. Резко бросает все дела и уезжает за границу. Затем возвращается, организовывает наблюдение за домами обоих Егоровых. Находится в состоянии сильной депрессии, что ранее для него было не характерно. Второе –Егорова. Образ жизни вела довольно замкнутый. Затем знакомство с 13-м. Далее следует отъезд за границу и такое же неожиданное возвращение. Время отъезда обоих совпадает. Отправной точкой является информация о гибели Егорова. Возвращаются практически одновременно. Считаю, что оба получили информацию о намерениях нашего подопечного и прибыли его встречать.

Повисла пауза. Юра хорошо представлял, что значит для генерала фраза «оба получили информацию о намерениях нашего подопечного», и ждал реакции.

- Где именно за границей находились Сулин и Егорова?

Юрий Эдуардович, позволил себе улыбнуться. Курочкин всегда быстро улавливал главное.

- Австралия и Франция.

- То есть не исключена возможность утечки информации по двум не зависящим друг от друга каналам. Юра, это просто бред.

Генерал не ругался и не кричал, он просто выражал свое мнение.

- Владимир Николаевич, я считаю, что существует неизвестная нам величина. Либо величина известная, но рассматриваемая нами с другой, заведомо ошибочной позиции.

- Версии?

- По моему мнению, данная величина не является обычным противником и, скорее всего, ее интересы лежат в абсолютно другой плоскости, чем наши, либо наших «зарубежных партнеров». Я очень надеюсь, что ее интересы нам не враждебны.

Генерал помолчал, переваривая услышанное, и с плохо скрываемым ехидством произнес следующее:

- Юрий Эдуардович, ты, наверное, в детстве любил фантастику почитывать.

Затем помолчал немного и добавил уже деловым тоном:

- Ты надеешься или уверен в нейтральности этой величины?

- Надеюсь.

Помолчали.

- Как собираешься устанавливать…, назовем проблему…, допустим, «Роза».

- Предлагаю провести легендированную беседу с Егоровой, а затем и с самим Егоровым.

- Почему не с Сулиным?

- Егорова более подходящая по складу мышления и, к тому же, по всей видимости, у нее ребенок от нашего 13-го.

- Здорово. Что раньше молчал?

- Вот докладываю.

Курочкин неожиданно взбесился.

- Еще один такой своевременный доклад, и уволю к чертовой матери, без выходного пособия.

Далее следовала профессионально исполненная матерная брань, которую можно было выразить одним тезисом: «С кем приходится работать». Юра терпеливо дождался завершения размышлений руководства по поводу кадровой политики и продолжил.

- О Егорове отзываются как о хорошем семьянине. Заботливый отец, любящий муж и все такое. Поэтому вряд ли он будет рад, если его семья узнает о его интимных похождениях. Под этим предлогом можно и поговорить.

- Где его семья, известно?

Курочкин говорил абсолютно спокойно, словно и не было этой вспышки.

- Переехали в областной центр. Живут вдвоем. Ни нового мужа, ни любовника. Но…

Юра осекся, хорошо представляя реакцию начальника, которая последует после завершения его фразы.

- Но, в результате проведенного негласного осмотра квартиры, обнаружено, что в ванной комнате три зубные щетки и новый запакованный бритвенный прибор. Вещи Егорова висят в шкафу. Его ждут. А на счету в банке более двухсот тысяч в иностранной валюте. Деньги внесены через год после известия о гибели 13-го.

Курочкин больше не кричал. Голос был сухим и бесцветным.

- Завтра у тебя будет Анвар и сотня бойцов. Анвару передашь дела по связям Егорова, а сам переключайся на «Розу». С дамочкой беседуй, с 13-м запрещаю. И чтобы «Розу» мы нашли до его возвращения, иначе…

Он не закончил и отключил связь.

«Иначе». Юра сам понимал, что такое это «иначе».

Он не спал вторую ночь и практически не выходил из-за стола, пытаясь найти решение этой задачи. Но спасибо «великому и ужасному», у нее теперь появилось имя. Тривиально, конечно: «Астра», «Роза». Он бы назвал по-другому, но главное – это имя. Появилось оно, и следом обязательно появится и все остальное.

Он еще раз перечитал собранные из разных источников сведения о крылатом ангеле смерти в изумрудном сиянии и устало закрыл глаза. «Ищите женщину», говорят французы, и они, ей-богу, правы. Ее Юра и искал, и очень хотел, чтобы она была красива.

 

12

 

Они выскочили из портала, распугав своим появлением небольшую стайку странных зверушек, которые резво попрятались в свои норки и, блестя оттуда глазками, с интересом рассматривали неизвестных им двуногих зверей, посягнувших на их территорию. Портал, вслед первой четверке, выплюнул двух рыцарей в блестящих латах и, издав свистящий звук, исчез.

Леший вытер кровь с лица и, скорчив страшную гримасу, сделал шаг к оставшимся одиноким врагам. Воины, конечно, растерялись от такого резкого изменения ситуации (только что рядом с ними были их товарищи, они гнали врага, а теперь их только двое), но трусами, отнюдь, не были. Они подняли щиты и, став рядом, приготовились дать последний и, несомненно, славный бой этим неизвестно откуда взявшимся демонам.

Леший опустил меч. «Вот, еще двое детей на мою голову. Что я с ними делать буду?» Что с ними делать, решила Арлетта. Прыжок, резкий одновременный взмах клинков, и две головы катятся по молодой зеленой травке. Закончив атаку, она просто кулем рухнула рядом с убитыми воинами.

- Боги, как я устала. Какая великая битва! О ней сложат песню. Отмеченный богами, ты величайший из великих воинов. Я рада быть рядом с тобой.

Говоря это, она стянула с себя сапоги, с наслаждением растянулась на траве, положив ноги на еще дергавшееся тело.

- Аля, ну за чем ты их… Они уже были не опасны.

- Нельзя мешать приготовившимся к смерти витязям исполнить свой обет. Да и что с ними было делать, не с собой же тащить. А без присмотра оставлять нельзя. Ночью спящими бы прирезали.

Фразу прервал громкий храп. Ванечка, раскинувшись во весь свой громадный размер, выводил такие рулады, что похожие на сусликов зверьки дружно выскочили из своих норок и убежали подальше от шумных пришельцев.

Алексей обвел взглядом свой отряд. Грязные и оборванные, с ног до головы покрытые чужой кровью, с отрешенными и уставшими глазами. «Да, вымотались ребятки. А Аля права, жестоко конечно, но права. Стольких своих потеряли, так что обязательно втихаря бы ножиком пырнули». Он еще раз окинул свое непобедимое войско взглядом и улыбнулся.

- Всем спать. Первая смена караула моя, следующий – тот, кто первым проснется.

Дважды повторять не пришлось. Белоснежка, свернувшись клубочком, устроилась на могучей руке своего героя и тихонько засопела, отдавшись на волю Морфея. Арлетта, не забыв поудобнее расположить рядом с собой мечи, положила под голову сумку с небольшими припасами и тоже заснула. А он, постояв немного, отправился собирать дрова. Привал без костра – это как спальня без кровати.

Местность, куда их вывел портал, была абсолютно дикой. Довольно многочисленное зверье (явно травоядное и абсолютно не агрессивное) их кампании сторонилось, но не боялось, просто держалось на некотором удалении. Ни дорог, ни прочих признаков разумной человеческой деятельности. Хотя, если учитывать их недавние подвиги, то еще подумать надо, что выглядит более разумным и человеческим. Кровавая резня, или тихий свист ветра в дикой степи? 

Леший абсолютно не устал физически. Руки и ноги работали отлично, не гудели, не дрожали, а просто испытывали веселую радость от необходимости двигаться. Но он устал. Устал морально. Устал от крови и всей, пусть необходимой, но жестокой мерзости, которую пришлось совершить, спасая свою жизнь и жизни своих товарищей. Без него они бы не справились. Это он понял сразу, едва их четверка вломилась в первый ряд фаланги. Они были сильны и быстры, превосходя своими способностями каждого в этом войске, или каждую сотню в этом войске, если точнее. Но врагов было много, и уследить за каждым из них, а тем более за каждой пущенной в их сторону стрелой, они не могли просто физически. Они не могли, а он мог. Причем делал это легко и даже несколько играючи. Это – словно всерьез биться с армией, целиком состоявшей из пластмассовых игрушечных солдатиков. Знаешь, что ты с ними можешь сделать все, что душе угодно, а они опасны только в том случае, если их сложить в коробку размером с вагон и уронить себе на голову. Он шел через их строй, словно нож сквозь теплое масло, и всерьез заботился лишь об одном. Ни в коем случае нельзя было раствориться в потихоньку, исподволь наплывающем безумии. Кровавая пелена в глазах – это потеря контроля над ситуацией, новые бессмысленные жертвы, возможность потерять своих, ну и, конечно, щенячий восторг в глазах Арлетты, от которого всегда тошно становится. Поэтому он держался. Не сказать, что это было так уж трудно, но внимания требовало постоянного. Он легко шел сквозь плотный строй, занимаясь исключительно тем, что отводил удары и отбивал летящие предметы, направленные в его спутников. Придерживал себя, стараясь не впасть в азарт и не оторваться от тех, кто в него верил. Самым тяжелым было смотреть в горящие святой ненавистью глаза врагов. Эти взгляды наносили урон гораздо больший, чем все их копья и мечи вместе взятые. Поэтому, стараясь о них не порезаться, он спрятался как рак отшельник в созданную самим спасительную мысленную ракушку, и дальше шел как автомат, обращая внимание только на свое воинство и конечную цель их пути в этом неизвестном мире. Кончилось все гораздо быстрее, чем он думал, и еще гораздо быстрее, чем планировал их противник. В портал они буквально вбежали, поскольку перепуганные такой невидалью люди шарахнулись в разные стороны, инстинктивно стремясь держаться подальше от неизвестного им чуда. Следом осмелились пойти лишь двое. Лучше бы они этого, конечно, не делали, но что сделано, то сделано. Об их смерти Леший размышлял как о свершившейся необходимости, внутренне убеждая себя в правоте красавицы-амазонки. Но смерть этих двух смельчаков запомнилась гораздо резче, чем все предшествовавшее кровавое месиво.

Алексей долго собирал сушняк, разводил костер, нашел небольшой ручеек, очень жадно и неторопливо пил прохладную и чистую воду, а потом сел и заплакал. Слезы побежали сами, сначала тихо и неуверено, а затем хлынули потоком, заставив его уткнуться лицом в мягкую свежую траву.

Когда перестали трястись плечи, он заставил себя подняться на ноги и долго смотрел в безмятежное небо. Спокойствие постепенно возвращалось. Леший еще не знал, как ему жить дальше, но с собой, новым и не известным ему Алексеем Егоровым, он смирился. И, приняв себя таким, каким стал, неожиданно закричал. Закричал громко и пронзительно, словно пытаясь этим чуждым для сонной степи звуком пробить висящий над ним небесный свод.

Неожиданно на плечо легла рука. Нежная и заботливая ладошка. Она просто лежала, слегка касаясь пальцами грязной и напряженной шеи. Но от этого прикосновения стало легко, а тяжелые мысли хоть и не пропали совсем, но поспешили убраться вглубь, оставив после себя свежие рубцы в успокаивающейся душе.

- Тяжело, хороший мой?

Он, не оборачиваясь, махнул головой.

- Иди, отдохни. За костром я присмотрю.

Он нежно и осторожно обнял ее за плечи.

- Пойдем, лучше, поймаем чего-нибудь на обед. Ребята голодные проснутся.

- Пойдем. А дальше?

- Дальше? Пойдем просить прощения.

Аля удивленно вскинула брови.

- Прощения? У кого?

- Не знаю. Наверное, у всех.

- Хорошо. А меч?

- И у Старого тоже.

 

13

 

Артур Сергеевич Карапетян находился в самом замечательном расположении духа. В принципе, подобное настроение у него присутствовало все последние два года, но сегодня было особенно хорошо. Утром ему позвонил врач и попросил приехать в роддом к 15.00. Роды были плановые, супруга беременность переносила хорошо и, самое главное, по всем медицинским и не медицинским признакам, должен был родиться мальчик. У них уже была дочурка, пятилетняя любимица всей семьи, но наследник – есть наследник. Он поздно женился, и жена была моложе на пятнадцать лет. Любит, не любит, кто разберет этих женщин. Пусть не красавица, но верная и заботливая. Да и зачем она нужна, красавица эта? Кукол, при необходимости, всегда найти можно, а вот настоящие жены и настоящие матери, если судить по жизни его знакомых и родственников, редко попадаются. Его Ануш, Анечка – именно такая. А теперь она родит ему сына. Этого подарка он ждал долго и вот, спустя каких-нибудь пару часов, счастье можно будет подержать на руках.

Артуру было всего сорок пять, но он многого достиг в своей жизни, и ему есть что оставить после себя своему сыну. Саркис никогда не будет ни в чем нуждаться и никогда не испытает того, через что пришлось пройти его отцу.

Он осторожно, золотой гильотинкой, отрезал верхушку у сигары и задумался. Чем только не пришлось заниматься в суматошной молодости. Рынки, перекупка овощей и мяса. Бригады, золото, валютчики, цыгане, «беспроигрышная лотерея». И деньги были, и силы были, а душа к этому не лежала. Но чем было заняться в то смутное время, когда честно прокормить себя, не говоря уже о семье, было практически невозможно. Он однажды с удивлением обнаружил, что половина школьных приятелей оказалась в бандитах, а другая пошла работать в милицию. Одни отбирали деньги у лохов и комерсов, другие – отбирали эти деньги у первых. Причем, встречаясь затем на свадьбах и днях рожденьях общих знакомых, дружно вместе пьянствовали, стараясь не обращать внимания на, так сказать, издержки бизнеса.

Первый шаг в сторону ему помогла сделать простая молоденькая девчушка Светка Субботина, которая работала за одним из его «станков» на пригородном вокзале. «Мужчина, киньте кубики. Вам обязательно повезет». Смазливая улыбчивая девушка. Ей верили, и подходили, «воздух» она поднимала порядочный. А потом взяла и не пришла. Точка простояла двое суток без движения. И он злой, с двумя мордовортами примчался к ней домой, с твердой уверенностью заставить отдать долг и «посадить на счетчик». А она и не думала прятаться. Вышла сама и, смотря на него по-детски наивными глазами, сказала фразу, которую он помнит до сих пор: «Артур, у меня дочке полтора года. Она скоро вырастет и спросит, что мама делает. Что я ей скажу? Доченька, мама хорошо людей нае…вает». Он понял и ушел, но спустя месяц проверил. Светка торговала овощами на рынке, а вечером мыла коридоры в родной школе, которую не так давно закончила. Он поверил и запомнил. Через месяц, на какой-то очередной пьянке, всю их бригаду сгреб то ли ОМОН, то ли СОБР. Неделю Артур с подельниками просидел в «гостях у кума», после чего был вышвырнут на свободу, пусть не с чистой совестью, но с твердой уверенностью, что пришла пора завязывать.

Поначалу было очень тяжело. Тяжело отвыкать от шальных денег и прежних привычек, но все позади. Теперь он уважаемый человек. Владелец казино, двух отелей, спортивного комплекса и приморской базы.

«Сынок, папа смог всего добиться сам. Он серьезный бизнесмен, и ты обязательно будишь таким же. Или ученым, как твой дядя Арарат. Ты сам выберешь свою дорогу, семья будет гордиться твоими успехами, а ты будешь гордиться своей семьей».

А Светка, кстати сейчас работает у него, да и ее дочь с мужем тоже. Долги надо возвращать. Пусть даже такие.

Артур Сергеевич расслаблено откинулся на диване, и сквозь огромный витраж окинул взглядом свою небольшую, но крепко стоящую на ногах империю. Кто же знал, когда он покупал этот приморский колхоз, что его земля окажется чуть ли ни центром в созданной игровой зоне, и каждый вложенный рубль вернется золотым червонцем. Подарок судьбы, скажете, но такие подарки сами не приходят. Бог, он не фраер, он все видит.

Здания казино и отеля, фонтаны, ухоженные газоны и перед въездом – главная достопримечательность. Огромный камень, практически кусок скалы, и в нем – утопленный по самую рукоятку меч. Когда эту глыбу выковыривали, он ничего сам и не понял. Хорошо, братик, подсказал, не зря доктор наук. Арарат долго рассказывал о подобных вещах и излагал легенды, с ними связанные. В Италии, оказывается, что-то есть подобное, каменюка, правда, поменьше, но турист к ней прет со страшной силой. Он даже хотел ученых привезти, но Артур запретил, очень уж ему история про его легендарного тезку понравилась. Вот с тех пор и обрел развлекательный комплекс свое нынешнее название. Просто и со вкусом: «У короля Артура». Брат, естественно, скривился и предложил десяток других названий, «Камелот» и прочую ерунду, но он не уступил. А теперь внутренне улыбался, когда слышал свою кличку, которую шепотом произносили подчиненные. «Король» - он всегда король.

Туристы действительно пошли хорошо. Кого привлекал установленный за удачную попытку приз, кто из личного самомнения, но желающих было хоть отбавляй. Каждый дергал рукоятку, пытаясь извлечь на свет божий то, что было скрыто в глубине камня. Естественно, неудачно. Один из них, пребывая в сильном подпитии, даже пытался это чудо сломать, но был слегка бит охраной за попытку порчи хозяйского имущества. Поэтому теперь у камня всегда находилась парочка крепких ребят, которые изображали фотографов и помогали охочим до приключений дамочкам, спускаться с постамента.

Сам же «Король Артур» так никогда и не сделал ни одной подобной попытки. От друзей он отшучивался, родне врал, что сам его туда засунул, но для себя твердо решил, что если хоть малая толика того, что рассказал брат, - правда, к этой штуке он не прикоснется никогда в жизни. А если, не дай Бог, конечно, но если хозяин объявится, с ним он будет дружить всегда, даже если тому эта дружба и не понадобится.

Артур Сергеевич взглянул на часы. Время подошло, пора было ехать к жене и сыну. Надо приехать пораньше. Дело самое важное, а контроль нужен всегда. Хочешь получить достойный результат, не упускай из виду ничего и будь готов к любым неожиданностям. Он нажал клавишу селектора.

- Валечка, машину. Я выезжаю.

- Все готово, Артур Сергеевич. Вас ждут.

Неожиданно она запнулась, похоже, разговаривала по другому телефону.

- Артур Сергеевич – голос был удивленный и встревоженный. – Срочно спуститесь вниз… к камню. Охрана просит.

В животе стало холодно. Он взглянул вниз. Расколотая пополам глыба медленно раскрывала свое каменное нутро, окрашивая окружающие предметы не ярким, но очень красивым изумрудным сиянием. В кармане задребезжал мобильник.

- Давай бегом сюда. У нас чудо случилось.

Арарат всегда был излишне эмоционален, но сейчас он явно был прав. Зеленое зарево разгоралось все сильнее, а затем вспыхнуло и исчезло.

«Похоже, дождался». «Король Артур» дал отбой, и на деревянных не гнущихся ногах начал спускаться вниз.

 

14

 

- Иваныч, где Алексей они не знают.

- А меч?

- Меча у них нет. Где он находится, им, опять же, не известно.

- Врут?

- Не думаю. Заявлять по поводу Верочки тоже не собираются.

- При чем здесь это, Саша? Она жива, понимаешь? Жива! Ее только спасти надо, а спасти может только меч. Найдем его, спасем Веру. А найти можно, только найдя Лешего. Про дело мне больше ничего не говори. Мне все равно.

- Эта… дама больше никак себя не обозначивала?

- Нет. Если честно, я ее жду. Каждый день жду, и каждый день боюсь этой встречи.

- Может быть, ее святой водой побрызгать?

- Шутишь?

- Нет. Как-то же с ними бороться можно.

- Я думаю, с этим мечом можно все.

- Ты его в руки опять брать не боишься?

- И этого боюсь. Но не попробовать не могу. Никогда себе не прощу, если не попытаюсь. Что дальше делать будем?

- Ждать. Ждать Лешего. Ждать звонка от матери Оксаны. Я визитку оставил, думаю – позвонит.

- Думаешь?

- Почти уверен. Она, правда, странная немного. Как объяснить, не знаю, но что-то в них во всех не так. Опять же, собака эта… Ты бы видел этого пса. Такое впечатление, что он железный. И клыки сантиметров по пятнадцать. А пацан с ним как с котенком обращается. Я одному спецу-кинологу фотографию показал, где Оксана с ним по парку гуляет, тот аж завизжал от восторга, но породу определить не смог. В общем, не наша эта собачка, совсем не наша.

- Бог с ней, с этой зверюкой. Лучше скажи, мать Оксаны точно нам поможет, или нет?

- Думаю, да. Любая теща к зятю относится с легким предубеждением.

- Причем тут теща?

- Парень очень на Лешку похож.

- Серьезно? Успел, пострел.

- Я вот что, Иваныч, предлагаю. Давай в церковь сходим. Молебен закажем. За здравие, за успех, еще за что-нибудь.

- Не думал, что ты религиозен.

- Я тоже не думал, что с чертями биться придется.

Сулин почесал подбородок и хотел произнести сакраментальное «на бога надейся, а сам не плошай», но неожиданно охнул, закрыл глаза и схватился за голову.

Это было вспышкой. Резкой, сильной и очень зеленой. Как могут мысли иметь цвет? Для Сулина это так и осталось загадкой, но что это означает, он понял. Понял сразу, еще до того, как перестали метаться в голове изумрудные сполохи.

- Пошли в церковь, Саша. Он возвращается. С мечом возвращается.

Воронков испуганно поднялся. Глаза его друга отбрасывали зеленоватые отблески.

 

15

 

От бумаг его оторвал Анвар, который в сопровождении сурового сухощавого мужчины буквально ворвался в его гостиничный номер, наполнив его шумом, гамом и запахом восточных сладостей.

- Юрчик, вот мы и прибыли. Хватит работать, на сегодня объявляю выходной. Тем боле, что до конца «сегодня» - три часа осталось.

Он по-хозяйски отгреб документы на край стола и с видом фокусника начал извлекать на свет божий припасы, которыми его снабдила заботливая супруга. Первой на стол была водружена бутылка коньяка, быстро попавшая в окружение мясных и прочих печеных вкусностей. Оглядев это великолепие удовлетворенным взором, восточный человек хитро улыбнулся и принялся извлекать пробку из бутылки.

- Юра, обрати на нас внимание. Отвлекись от работы. Сколько не спал? Пару суток, наверное.

Юра устало махнул головой. Не спал он несколько дольше, но это принципиального значения не имело.

- Знакомься. Товарищ Мамай, командир группы поддержки. В миру – Мамочка.

Получив от сурового дядьки легкий тычок в бок, Анвар заулыбался еще шире и, отодвинувшись в сторону, принялся наполнять стаканы.

Юрий Эдуардович пожал крепкую ладонь и, оценив холодный внимательный взгляд, улыбнулся как можно дружелюбнее.

- Сколько вас?

- Со мной – пятьдесят два. Уже разместились. Больных нет. Готовность полная. А зачем так много? Мы обычно, больше одного звена не направляем. Все так серьезно?

- Как вам сказать… Если все будет серьезно, то этого количества будет мало. Но, если честно, вряд ли кто-нибудь из нас может определить достаточное количество силовой поддержки, чтобы ситуация завершилась в нашу пользу.

Он откусил кусочек пирожка, пожевал немного, и добавил:

- Если столкновение произойдет, в вашем отряде будет девяносто процентов потерь, это минимум.

Мамай сурово звякнул своим стаканом о соседние, неторопливо выпил и, почесав нос, выдохнул:

- Это вряд ли.

На этом обсуждение рабочих моментов было окончено, и они довольно весело посидели пару часиков, допив коньяк и подчистую уничтожив принесенные Анваром пирожки. Затем Анвар с Мамаем ушли «знакомиться с городскими достопримечательностями», а Юра завалился на кровать с твердым намерением поспать часов двенадцать, и даже закрыл глаза.

Сна не было. Он, наверное, отвык приходить к нему в гости, а теперь, когда его с нетерпением ждали, обиженно пошел в другую сторону. Естественно в голову сразу полезли мысли. Работа не отпускала. Юрий Эдуардович всегда был трудоголиком. Даже тогда, когда занимался абсолютно неинтересными вещами, а уж если действительно попадалось что-нибудь стоящее, он сутками сидел за столом, выкладывая пасьянсы из фактов, сбивая их в самые разнообразные версии и выдавая на суд начальства сразу несколько путей решения поставленной задачи. За что, собственно, это начальство в единственном и неповторимом лице генерала Курочкина его и ценило.

Сейчас у него был ступор. Он разобрал все по косточкам и разложил по полочкам, но решение не находилось. Юра искал связь между Сулиным, Егоровым, Егоровой и «Розой», и не находил. Кирпичики никак не хотели складываться в стройную конструкцию. Он чувствовал, что находится где-то рядом, но сделать верный шаг в нужном направлении не получалось. Как можно найти связь с тем, о чем (или о ком) кроме условного названия ничего не известно.

Коньяк был виной или съеденные сладости (глюкоза, знаете ли), но он резко вскочил и, разложив документы на столе, лихорадочно забегал по ним взглядом.

«Дурак, просто дурак. «Роза» это не причина. «Роза» - результат, или вершина, то, к чему они все стремятся. Или от чего убегают. А связь должна быть другой».

Юрий Эдуардович достал карточную колоду, выудил из нее даму и короля червовой масти, аккуратно положив их поверх разложенных документов. Затем добавил пикового короля и задумался.

«Может быть, это простой любовный треугольник? Любовь – штука страшная своей непредсказуемостью. Нет, Сулин с нашей дамой не общался. Стоп, а с кем он общался? Мог ли он быть знаком с кем-нибудь из подружек Егоровой? Теоретически мог. Что нам это дает? Ничего…»

Рядом с тремя картами неуверенно легла пиковая дама.

«Четырехугольник. Два друга, две подруги? Треугольник…»

Юрий Эдуардович медленно и очень внимательно начал просматривать сведения о телефонных соединениях известных ему фигурантов и через сорок минут напряжения провел маркером по цифрам, означающим номер мобильного телефона, на который довольно часто звонили и Сулин, и Егорова. Кинул его по базе и, получив «Григорян Вера Анатольевна, паспорт, адрес», набрал телефон Федоренко.

- Володя, очень срочно. Все, что есть по Григорян Вере Анатольевне. За час управишься?

- Раньше управимся. Личность известная. Занимались мы этим вопросом, так что материалы – в базе отдела. Можете хоть сейчас подъехать ознакомиться.

- Выпиши ей повестку на завтра, часа на четыре вечера.

- Не получится. Пропала она.

- В смысле?

- Ушла из дому и не вернулась. Где находится, ни муж, ни родители не знают.

- Когда?

- Когда… - Федоренко явно зевнул. – Когда наш пропащий в командировку убыл. Где-то в это время.

- Хорошо. Можно поднять дело розыска?

- Можно, но утром. Иногда люди спят.

Юра глянул на часы. Стрелки показывали десять минут третьего.

- Хорошо. Извини, заработался. Забыл, который час на дворе.

- Ничего, работа есть работа.

Федоренко отключился, а Юрий Эдуардович, еще ни в чем не будучи уверенным, расположил червовый и пиковый марьяжи друг над другом, немного подумал и припечатал их сверху бубновым тузом.

 

16

 

Из портала они просто вывалились, упав в неглубокое озерцо, располагавшее значительными запасами ила и прочей вонючей болотной гадости. Пока добрели до берега, перемазались окончательно, переведя имеющуюся одежду из статуса слегка порванной в окончательно оформленные лохмотья.

Выбравшись на берег, они, не сговариваясь, побежали. Первым до этого додумался Ванечка, а остальные молча последовали его примеру. Не то чтобы они стремились заняться физкультурой, просто погода стояла прохладная и очень ветреная, а мокрая одежда тем более не способствовала спокойному любованию родными просторами. Вот они и рванули по полю в сторону ближайшей лесополосы, которая, как предполагалось, сможет защитить от ветра и дать топливо для костра.

Странно, но одежда, точнее ее остатки, у «астравитян» высохла на бегу, а вот Аля еще некоторое время померзла у дымного костра, бросая злые взгляды на Ваньку, который без зазрения совести пялился на ее прелести, правда, лишь до тех пор, пока не получил увесистый подзатыльник от Белоснежки.

Стояла ранняя осень и раннее утро. Место было глухим и безлюдным. Кроме зайцев, которыми они и позавтракали, и стаи сорок, которых мужественный представитель сил специального назначения лихо изгнал с облюбованного дерева, их никто не беспокоил. Портал, которым они воспользовались, был ближайшим к их месту назначения. Аля, конечно, Лешему намекнула, что когда-то он смог открыть такой и сам, причем в том месте, где именно ему было необходимо. Тот покряхтел чем мог, но результата никакого не достиг, поэтому, отдохнув и приведя одежду в максимально в ее состоянии возможный благопристойный вид, воинство поднялось на ноги и двинулось туда где были люди, а также цивилизованные средства передвижения. Лежащие под парами поля пересекала грунтовка, вдоль которой они и пошли, справедливо рассудив, что куда-нибудь она обязательно выведет.

Леший неторопливо переставлял ноги и думал. За последнее время, которое изобиловало потерями сознания, провалами в памяти, большим и малым смертоубийством, это был первый момент, когда, наверное, не надо было ничего опасаться, а можно было просто идти, глазеть по сторонам и неторопливо размышлять о том, что было, и гадать о том, что будет дальше.

Ребята, с которыми его волей или неволей свела судьба, ему нравились. Ванька был прост как две копейки. Очень любил жизнь и, несмотря на всю случившуюся с ним фантастику и выпавшие в прошлой жизни обыденные военные будни, не перестал к ней относится легко и весело. Хотя, возможно, Рязанское училище сразу способствует такому мировосприятию, и приходят туда исключительно законченные оптимисты. Незаметно для себя, он окончательно попал под каблучок Белоснежки и неотвратимо приближался к определенной его дамой сердца цели, постепенно утрачивая отпущенные ему степени свободы. Леший не сомневался, что в скором будущем Ваня, не переставая острить и балагурить, перешагнет порог ЗАГСа, нежно держа за руку свою единственную и ненаглядную Машеньку. Девушка, кстати, оказалась очень серьезной и молчаливой. Что у нее внутри сидело, Леший не понял, но и разбираться не стал, хотя не так себе представлял деятелей шоу-бизнеса. Тем не менее, Маша оказалась человеком кампанейским и очень хозяйственным, добровольно взвалив на себя обязанности повара и завхоза или «зама по тылу» (по Ванькиному выражению). Ее молчание никому из них не мешало, а, оценив открывшиеся в девушке кулинарные способности, растаяла даже Арлетта.  

В общем, в их компании все было хорошо, но Алексей был нервным и взвинченным. Ему очень хотелось знать, как живут его жена и сын, родители, брат с семьей, но Аля ничего об этом рассказать не могла. Зато огорошила другими внезапно появившимися родственниками и настойчиво требовала ответа, когда же он кинется с ними знакомиться. Алексей отмахнулся, но когда она стала слишком навязчива, зыркнул недобрым взглядом, после чего она ему уже не мешала предаваться своим размышлениям.

То, что у него появился сын, очень смущало и абсолютно не радовало. Настораживало и поведение Оксаны, которая вдруг бросила свою заграницу и помчалась его встречать. Это явно говорило о многом, или только об одном, но от этого тоже было не легче. От проявления такой заботы, никакого счастья он не испытывал и думал лишь о том, как объясняться с женой. Почему-то был уверен, что она его ждет и замуж не вышла. «Ждала, ждала, пока не дождалась вернувшегося из небытия любимого мужа с любовницей и сопливым дополнением. Вот уж ситуация. Хоть опять в беспамятство уходи или к Майклу в работники. Тот уж точно ситуацию подрегулирует». Разговаривать с женой было страшно. Врать он не хотел, твердо для себя решив, что расскажет абсолютно все и попросит прощения. Но, хорошо зная свою супругу, четко понимал, что принять его она примет, а простить никогда не простит. «Предательство остается предательством, несмотря ни на какие приведшие к нему причины. Менять одну боль на другую? А что сыну сказать, он же взрослый уже, все понимает. Папа у тебя герой вселенского масштаба, но подлец подлецом. Врет налево и направо, но такой хороший, что от этого хуже не становится. Это тебе не черти с ящерицами, это люди. Самые близкие и самые любимые. Ради которых и жил все это время, а потом наплевал в самую душу. Господи, может вообще к ним не ходить, пусть считают, что «погиб смертью храбрых»? Лучше мертвый герой, которым гордиться можно, чем живой негодяй, на которого смотреть без омерзения нельзя. Или все-таки вернуться, объяснить? Должны же понять».

Грунтовка неожиданно вывела на асфальт, по которому они дружно затопали в сторону видневшейся вдалеке деревни. Добрались до нее уже к вечеру. Решив не пугать местных жителей толпой невесть откуда взявшихся оборванцев, отправили на разведку женскую половину отряда, справедливо посчитав, что красивым женщинам будет значительно легче договориться по поводу еды и возможного ночлега. Расчет оказался правильным, поэтому закат они встречали в небольшом флигеле, дружно уничтожая огромную сковородку яичницы с салом.

Хозяйке они представились туристами экстрималами, которые слегка не рассчитали своих сил и теперь пытаются вернуться домой с наиболее возможным комфортом. Та оказалась или доверчивой, или понятливой, но на постой пустила. От денег, которые неожиданно для всех Арлетта извлекла из своей сумки, отказалась, но попросила мужиков утречком спилить несколько старых акаций, которые разрослись и летом закрывали огород от солнца. Естественно, они согласились и, поутру, очень быстро вдвоем с Иваном устранили помеху в виде излишней растительности, превратив развесистые деревья в аккуратный штабель бревен, которые всегда пригодятся рачительным деревенским жителям. Растроганная хозяйка пообещала грандиозный обед и, в качестве премиальных, предложила истопить баню. При этом она нежно поглаживала Ванечку по могучей руке, тяжело и горестно вздыхая об одной ей известной печали. Но после того, как неожиданно появившаяся Машенька, у нее на глазах, без видимых усилий переломила веточку толщиной сантиметров в двадцать и участливо поинтересовалась, «не наколоть ли дров для баньки», она ойкнула и убежала готовить обещанный обед.

Возможные неприятности на женском фронте устранила Арлетта, которую чуть ли не силой Маша с Дашей (так, оказалось, зовут радушную хозяйку) затянули в парную, и потом дружным хохотом сопровождали каждый ее истошный крик и визг. Затем был обед, который действительно оказался замечательным. Без изысков, но вкусно и очень много. А появившаяся бутылочка самогона окончательно расставила все по своим местам.

Рано утром они уходили из гостеприимного дома в сторону автобусной остановки, а Дарья Степановна стояла в калитке и грустно махала им вслед, размышляя то ли о переменчивом женском счастье, то ли о прохудившейся крыше в курятнике.

До его деревни они добрались часов за пять, и здесь Алексея ждал удар. Большие и малые дворцы, гольф-клуб, небольшой, но красивый морской вокзал никак не походили на ту, пусть богатую, но неказистую деревеньку, которую он помнил. Ванечка радостно пялился по сторонам, Машино лицо, как обычно, кроме легкой сонливости ничего не выражало, Арлетта была сама подозрительность, а он растерянно стоял посреди этого великолепия, и не знал, куда идти и что дальше делать. Затянувшуюся паузу прервала Аля.

- Приехали? Куда теперь? Где ОН?

Столько вопросов и ни одного ответа. Алексей пожал плечами и тяжело опустился на стоящую поблизости лавочку.

- Не знаю. Все так изменилось.

Подал голос Ванечка.

- Командир, а что, или кого мы ищем?

- Мы ищем меч. Меч, торчащий в большом камне.

- Меч? Здорово. Это как у рыцарей «Круглого стола»? Тогда нам, наверное, туда.

Ваня махнул своей ручищей в сторону высокого здания, украшенного яркой вывеской и громадной короной на крыше. Надпись гласила: «У короля Артура». Идти больше было некуда и Леший, соглашаясь, махнул головой. Поднялся, и на нетвердых ногах поплелся в сторону этого современного пристанища королевских особ. Шел он довольно медленно и прибавил скорость лишь тогда, когда обогнавшие его ребята возбужденно замахали руками.

- Командир, это здесь. Вот он, если не подделка.

Глыба выглядела величественно и монументально. Ее, по всей видимости, слегка подравняли и отшлифовали. Она стояла перед въездом во двор казино, разделяя собой полосы движения. Чувствовалось, что над ландшафтом поработал хороший дизайнер, потому что глыба абсолютно не выглядела чужеродной и как-то очень выгодно оттеняла здание казино. И в вершине этого камня торчал меч. То, что это именно Старый, Алексей понял сразу. Понял и растерялся. Он стоял и отстраненно наблюдал за тем, как слегка подвыпивший мужик, краснея от натуги, уцепившись двумя руками за рукоять, пытался извлечь на свет то, что было скрыто каменной глыбой. Его бережно, с плохо скрываемым отвращением, поддерживал парень из обслуги, судя по размерам, представитель службы безопасности, а его напарник со скучающим видом направлялся в их сторону.

- Господа, попрошу покинуть территорию казино. Извините, но у нас дрес-код.

Ванечка обиженно набычился и попытался сделать шаг навстречу сотруднику казино, но мягко был остановлен своей подругой, которая неожиданно для всех взяла на себя миссию ведения переговоров.

- Извините, мы столько слышали об этом чуде. Специально сюда приехали, чтобы посмотреть и сфотографироваться. Пустите, пожалуйста, мы не будем в казино заходить.

- Прошу меня извинить, но у нас четкое распоряжение, которое мы не можем нарушить. Здесь очень строго. Пожалуйста, покиньте территорию.

 К нему присоединился напарник, который помог спуститься отчаянно матерящемуся мужику, так и не доказавшему ни себе, ни миру принадлежность к королевской крови.

- Подождите, но здесь написано, что каждый желающий может попробовать испытать свою судьбу.

- Каждый гость заведения может попытаться и выиграть приз, но к вам это не относится.

Ваня рассерженно засопел и сделал широкий шаг навстречу вежливо говорящей гадости, помехе.

Ребятишки оценили опасность, но не испугались и с места не сдвинулись.

- Простите, но входной билет стоит сто евро. – Охранник усмехнулся. – Вы располагаете подобной суммой?

По выражению его лица можно было понять, что ничем подобным эта четверка располагать не может и время их нахождения в этом месте измеряется секундами, за которые должна прибыть вызванная на помощь дежурная смена. Но не всегда форма определяет содержание. Арлетта, улыбаясь одной из своих самых обаятельных улыбок, скромным и даже несколько застенчивым жестом протянула радужную бумажку с изображенной на ней пятеркой с двумя нулями, при этом заняв такую позицию, которая позволяла Лешему спокойно подняться по имевшейся у камня лесенке и сделать то, чего она добивалась на протяжении всего последнего времени. Он не стал ждать и одним прыжком оказался на вершине рядом со своим спящим другом. Положил ладонь на рукоять и замер. Охранники дернулись, но, уткнувшись в Ванечку, тоже замерли в тревожной нерешительности.

- Мальчики, не суетитесь. Все нормально, просто хозяин вернулся за своей вещью. Тем более вход мы оплатили.

Те дружно ухмыльнулись, мол, много таких «хозяев» повидали, но напор сбавили. Пусть попробует, тем более такими деньгами разбрасывается.

Все смотрели на Алексея. Одни насмешливо, другие с интересом, а Аля – с восторгом и ожиданием. Улыбнулся и Леший. Он опустился на колени и крепко сжал руку, чувствуя, как оживают, легко цепляются и щекочут кожу маленькие чешуйки оплетки. «Здравствуй, друг. Я пришел, как и обещал. Ты простишь меня?»

И раздался смех. Радостный, звонкий, счастливый смех. Он катился звуком колокольчиков, отражался от стен и купался в осеннем небе. Детский голос прозвучал громко и отчетливо, и услышали его все:

- Я ждал. Я знал, что будет именно так, и знал, что ты не обманешь. Здравствуй, мой друг.

Алексей облегченно вздохнул и осторожно потянул меч вверх, освобождая искрящий изумрудами клинок из его заточения. Глыба треснула и начала медленно разваливаться на две части, обдав всех суровым жаром плавящегося камня и зеленым светом.

Леший спрыгнул с постамента и, радостно улыбаясь всем, чем только можно, протянул меч Арлетте, бережно держа его перед собой на вытянутых руках. Та молча опустилась на колено и склонила голову.

- Я счастлива, Великий.

Ее примеру, после некоторой заминки, последовали и Иван с Машей, а оставшиеся без присмотра охранники дружно отскочили назад, что-то растерянно бубня в свои радиостанции.

Повинуясь неизвестно откуда взявшемуся знанию, он резко поднял клинок к небесам, отправив в него мощный луч зеленого света, и медленно и торжественно коснулся сияющей сталью плеча каждого из своей маленькой армии.

- Я отдаю вам часть себя. Встаньте, вершители судеб.

Им было больно. Ванька кривился в страшных гримасах. Маша была бледна и, казалось, вот-вот закричит. У Арлетты, по сведенному судорогой лицу катились слезы, и страшно и дико светились глаза. Меч снова парил в небесах, а от клинка к каждому из них потянулся тонкий солнечный лучик. И когда лучи достигли своих целей, Леший упал и потерял сознание.

 

17

 

Потерев уставшие глаза, Арарат резко отодвинулся от стола, поднялся и подошел к окну. Мысль застряла на одном месте и двигаться дальше абсолютно не желала. Он четвертый день переписывал один и тот же лист, путаясь в выводах и причинно-следственных связях. Прошлым вечером, перечитав все ранее написанное, неожиданно понял, что получается полный бред, от которого его оппоненты придут в полный восторг и не оставят камня на камне при защите. До нее времени оставалось еще вполне достаточно, но первый запал и желание работать уже прошли, а вопрос «зачем это нужно?» вставал все чаще, терзая своей конкретностью и появлявшейся вслед за ним неопределенностью. Брат относился к его работе как к причуде взрослого ребенка, но не мешал. Научную деятельность младшего братишки откровенно считал глупостью, но (Арарат это знал точно) гордился его успехами, иногда хвастаясь ими при каждом удобном случае, особенно перед своими немногочисленными партнерами. Однажды, на прошлый Новый год, в качестве подарка предложил купить необходимое ему научное звание и вплотную заняться семейным бизнесом. Вот здесь с причиной и следствием было все ясно. Тащить одному груз забот и ответственности было тяжело. К тому же, эти повседневные рутинные хлопоты начинали мешать дальнейшему развитию предприятия. Поэтому Артур хотел переложить руководство действующим развлекательным центром на него, а сам планировал начать активно продвигать их торговую марку дальше, разворачивая комплекс отелей в Крыму.

За окном неожиданно полыхнуло. Арарат прищурился и, разглядев происходящее, схватив телефон, выбежал на улицу. Зрелище было грандиозным и очень странным. Пышущая зеленым жаром, расколотая пополам глыба и тройка оборванных, стоящих на коленях людей. Человек с поднятым к небу мечом и отзвуки громкого детского смеха, которые, казалось, неслись со всех сторон. Потом вспышка, оседающие вниз люди и звенящая тишина, в которой грохотом майской грозы прозвучал звук упавшего меча.

Когда они с начальником охраны подбежали к месту происшествия, им навстречу поднялась очень красивая женщина с таким яростным выражением лица, что они сначала замерли, а затем слегка попятились назад, инстинктивно выдержав дистанцию, за которой их могли начать воспринимать как угрозу. Ощутив за спиной присутствие еще нескольких человек из охраны, Арарат судорожно втянул воздух и, внутренне собравшись, осмелился посмотреть в блестящие огромные глаза.

- У вас все нормально? Мы готовы оказать необходимую помощь.

Она стояла, слегка выставив одну ногу в сторону и вперед, неторопливо переводя взгляд с одного на другого, словно просчитывая возможные варианты развития ситуации и, наконец, что-то для себя решив, соизволила ответить.

- Не подходить. Убью каждого, кто сделает шаг вперед.

Голос был прекрасен, женщина – божественна в своем гневе, а глаза… Арарат еще раз взглянул в эти ледяные озера и понял, что тонет. Быстро и неотвратимо погружается в их сияющую глубину, теряя сон и спокойствие. Мысли о не складывающемся научном труде ушли окончательно, а он сам попал в плен. Плен полный, безоговорочный и, к несчастью, не обещающий скорого освобождения. На плечо легла рука, и он вздрогнул, словно возвращаясь в реальность.

- Подожди, братишка.

Артур всегда знал как себя вести и всегда знал, что нужно делать, особенно в острых нестандартных ситуациях.

- Я хозяин казино. Вы наши гости. Мы обязаны оказать вам помощь. Кто-нибудь пострадал при… при взрыве?

Она не сделала ни одного движения, но выражение лица изменилось, а всех присутствовавших мужчин неожиданно накрыла волна очаровательного женского обаяния.

- Помогите им. Они скоро придут в себя, но…

Она не договорила. Рядом с ней, на трясущихся ногах встал один из ее друзей. Выглядел он плохо, но размерами внушал серьезное уважение, чем внес легкое беспокойство в ряды сопровождавших хозяев казино охранников.

- Аля, все в порядке? Что с командиром?

- Он отдал нам много сил. Отнеси его, куда покажут. Не давай никому к нему прикасаться. Если что…

- Не маленький, разберусь.

Он неторопливо взвалил на плечи не подававших признаков жизни мужчину и женщину, и оглядел недобрым взглядом собравшихся.

- Пошли, что ли.  

Вскоре во дворе остались только Арарат, один испуганный охранник и ангелоподобная красавица. Она стояла перед лежащим на тротуарной плитке мечом и безмятежно улыбалась.

- Может быть, вы тоже пройдете в гостиницу? У нас очень комфортабельные номера.

- Спасибо. – Глаза перестали разбрасывать молнии, но напряженность до конца не ушла. – Нужно быть здесь, чтобы никто не коснулся меча.

- И сколько вы будете здесь стоять? Давайте, я охранника оставлю, он проконтролирует. Вы очень плохо выглядите.

- Нет.

Ответ был простым и спокойным. Но произнесено это короткое слово было так, что становилось понятно: с места ее не сдвинет никто, и уйдет она только тогда, когда посчитает для себя возможным.

Арарата, помимо многих крутившихся в голове вопросов, серьезно мучил один. Лицо мужчины, которого унес на своем плече верзила, ему казалось очень знакомым. Он точно его видел раньше. И, неожиданно, все встало на свои места. О чем они тогда говорили? О судьбе и о предназначении. Вот оно, все здесь, в казино его брата. Вопрос только – чья это судьба и чье это предназначение? Он отправил охранника закрыть въезд и, дождавшись, когда они остались одни, поборов смущение, спросил:

- Скажите, Вашего спутника Алексеем зовут?

Она посмотрела на него с нескрываемым удивлением. Неожиданно меч блеснул на солнце и исчез. Арарат предательски покрылся щекочущими кожу мурашками и зачем-то начал озираться по сторонам. Женщина улыбнулась сногсшибательной улыбкой и взяла его под руку.

- Ну что же, пойдем посмотрим ваши комфортабельные номера. И распорядись насчет обеда. Не помешает. За столом и поговорим, если интересно.

Арарат шел рядом с ней и был счастлив, счастлив как пятнадцатилетний подросток, встретивший свою единственную и неповторимую первую любовь.

 

18

 

Белый потолок, противный запах нашатыря и встревоженный голос Ванечки. В голове все крутилось и куда-то падало. Это было очень неприятно и вызывало легкую тошноту. Он попытался сфокусировать взгляд на висящей над ним люстре, а рукой попробовал отодвинуть навязчивую ватку, которую настойчиво пихали в нос. Рука поднялась, женский голос громко ойкнул, и ладонь ощутила знакомую тяжесть. Мир перестал падать и вращаться, обрел стройность и необходимую четкость. Леший улыбнулся и, крепко сжав меч двумя руками, закрыл глаза и расслабился.

«Тебя очень долго не было, мой друг. Ты устал и нездоров. Полежи немного, я все исправлю. Я отдохнул и полон сил. Скоро и ты будешь готов к своей битве».

Фраза о неизвестной битве ему не понравилась, но слышать Старого было просто здорово, а, почувствовав, как в него потоком вливается то ли сила, то ли здоровье, то ли все сразу, он окончательно успокоился. Лежал и наслаждался спокойствием и тишиной, которая неожиданно оборвалась звонком мобильника. Исходящее от меча тепло также закончилось, и он открыл глаза.

В комнате, которая, по всей видимости, была медпунктом, кроме него находились Ваня, растерянная девушка в белом халате и серьезный дядька армянской внешности, с суровым видом слушавший кого-то по своему телефону. Неожиданно он подпрыгнул, заулыбался во весь рот и, прокричав что-то на родном языке, пустился в пляс, окончательно смутив своим странным и неординарным поведением молоденькую медсестричку.

- Вы все – мои гости! Гуляем всю ночь.

Леший удивленно пожал плечами, отложил меч в сторону, поднялся на ноги и протянул руку.

- Алексей.

Танец закончился, и мужчина бросился обниматься.

- Артур. У меня сын родился! Вот так. Я убегаю. Дождись меня. Брат все для вас устроит, а я – в роддом. Приеду, - обязательно надо поговорить.

Продолжая возбужденно размахивать руками, он мимоходом хлопнул девушку по круглой попке, и выскочил за дверь.

- Вот человеку счастье привалило.

Ванечка тяжело опустился рядом.

- Ты как, командир?

- В норме. А девчата где?

- Маша перед дверью, а Аля во дворе осталась, меч сторожить. Наверное, сейчас появится. А как у тебя с мечом так получается?

- Не знаю. Он сам. Вы-то как себя чувствуете?

- Не очень, если честно. Машку до сих пор качает. Что это с нами было?

- Если бы я знал.

- А «вершители судеб» - это кто?

- Ваня, да не знаю я ничего. У Арлетты надо спросить. Если кто и понимает, что происходит, то только она.

- А меч ты где взял?

- Слушай, это такая долгая история, что быстро не расскажешь. А если и рассказывать, то вам с Машей обоим сразу, чтобы потом не повторяться. Единственное что скажу сразу, к мечу и пальцем не прикасайся. Добром это не закончится. Один мой знакомый попробовал, потом с ума сошел. Уяснил?

Ванька озадачено закивал головой.

Леший перевел взгляд на очень симпатичного медицинского работника.

- Милая, давай-ка займись этим богатырем и той девушкой, что за дверью. Приведи их в нормальное состояние. Справишься?

Та рассержено сузила глаза.

- Я, к вашему сведению, врач, а не «милая». Здесь, между прочим, работают специалисты исключительно высокой квалификации. 

- Вот и замечательно.

Выйдя из комнаты, Алексей отправил Марию на медкомиссию, а сам подошел к окну и уперся головой в стекло.

За окном было море. Тяжелое осеннее море, которое сливалось с низким холодным небом, скрадывая линию горизонта. Небольшие волны лениво набегали на берег, сбиваясь с легкой серости вдали на мутно-коричневый окрас у прибрежного песка. Небо было пасмурным, море – хмурым, а у него в душе царило блаженное спокойствие. Он уже очень давно не ощущал такой целостности и безмятежности. Казалось, что с обретением меча уйдут в небытие все проблемы и неприятности, все само собой наладится, возвратятся из прошлого обычная жизнь и друзья. А самое главное, жена и сын все поймут, простят и позволят вернуться.

Он с внутренним удовольствием позвал Старого и, улыбнувшись зеленой вспышке, обернулся на зазвучавшие за спиной шаги.

Под ручку с солидным, очень кучерявым мужчиной, что-то весело щебеча, приближалась Арлетта. Леший не переставал ей удивляться. Кто бы мог заподозрить в этой смазливой, отчаянно кокетничавшей девчонке, грозную воительницу, отправившую к предкам не одну сотню врагов и других неудачно подвернувшихся под горячую руку разнообразных существ. Она что-то шептала своему спутнику, как бы нечаянно прижимаясь к нему различными приятными округлостями, заставляя его краснеть и смущаться, что было крайне удивительно для взрослого и, похоже, довольно серьезного мужчины.

- Алеша, а я твоего знакомого встретила. Он очень с тобой поговорить хочет.

Леший вопросительно задрал бровь. Знакомый? Откуда такое счастье?

- Алексей, не узнаете? Мы в поезде как-то вместе ехали. Не припоминаете? Мы так хорошо пообщались тогда.

Он, с видимым сожалением, отстранился от Арлетты и протянул руку.

- Арарат.

В голове щелкнуло. Точно, был такой случай. Как раз в командировку ехал. Он улыбнулся. Тот тоже заулыбался. Как в детской песенке: «поделись улыбкою своей…».

- Узнал?

- Ага. Рад видеть. Сколько же времени прошло?

- Порядком. Я тоже рад увидеться.

Арарат, похоже, немного терялся и не знал, как к нему обращаться – то ли на «вы», то ли уже можно попроще.

Арлетта, которой еще не надоело изображать «настоящую блондинку», сделала губки бантиком и томно вздохнула.

- Как хорошо, когда встречаешь друзей. Арик здесь самый главный.

Тот в очередной раз попытался покраснеть, но, взглянув на сияющий клинок, передумал. Ученый, одним словом. Какие женщины, когда рядом такое происходит.

- Красота какая. Можно посмотреть?

- Только издали. Не то случится что-нибудь нехорошее или Аля руки поотрывает.

Та зло блеснула в его сторону сияющими глазами.

- Если Артур – твой брат, то у тебя племяш родился. Он к жене помчался, обещался скоро быть.

Арарат суетливо начал доставать телефон, улыбаясь уже другой взволнованной и счастливой улыбкой.

- Эх, мама, дорогая. Мы так этого ждали.

Телефон отозвался короткими гудками. Арарат с расстроенным видом засунул его в карман и, первый раз с момента встречи, прямо посмотрел в глаза Алексею.

- Приглашаю вас на большое семейное торжество.

Ответил за всех Ванечка, который резко и неожиданно распахнул дверь медкабинета и, услышав последние слова, радостно грохнул:

- Да здравствует большая бутылка армянского коньяка!

О чем думал, о том и ляпнул. Все неизвестно чему засмеялись, и начался праздник.

 

19

 

Юра ехал на выделенном отделом автомобиле по пасмурному, накрытому большой тучей городу, который словно съежился в ожидании сильного и холодного осеннего дождя. Он безучастно смотрел в окно на пробегающие мимо дома, автоматически отмечая приметные места и возможные ориентиры. Сознание проделывало это самостоятельно, не отвлекая от основного дела, абсолютно не заботясь о необходимости этого процесса в данном конкретном случае. Опыт и выучка, одним словом. Они сами иногда работают, обеспечивая своему хозяину надежный тыл и предполагаемые пути отхода.

 Юрий Эдуардович ехал на беседу с Оксаной Егоровой и шлифовал в голове отобранные для беседы темы, стараясь вывести возможные цепочки ответов и заранее подготовить на них свои новые вопросы. Мелочей здесь не было, любое неосторожное слово может потащить за собой цепь так необходимых ему событий и фактов. А в том, что из этой милой женщины он вытащит все, что так необходимо генералу и лично ему, Юра не сомневался. Все это было обычно и привычно, но… Новизна ситуации заключалась в том, что, пожалуй, первый раз за время работы с Курочкиным, лично у него – Юрия Эдуардовича Волошина – появились свои личные интересы в ведущейся игре. Для себя он сформулировал это лишь сегодня утром. Ему был совершенно не интересен ни 13-й, ни его дальнейшая судьба, ему даже не была интересна судьба проекта, в котором он работал сейчас и для которого сделал все, чтобы он состоялся. Главным была «Роза» и все, что с ней было связано. Каким-то шестым чувством Юра понимал, что «Роза» - это то, рядом с которым все прежние «цветочки» Курочкина завянут и потеряют свою притягательность для тех, кто, собственно, и заказывал эти «озеленительные» работы. Юра никогда не был интриганом, но уйти из-под чьего бы ни было командного взора, и вести дело самостоятельно, создав свою собственную структуру, ему хотелось всегда. И сейчас, отрабатывая предстоящую беседу, он понимал, что его дальнейшая карьера находится в голове милой и, к счастью, не очень умной Оксаны Павловны Егоровой. Осталась мелочь – поговорить, обобщить и доложить. С кем поделиться своими будущими знаниями, Юра знал, а в своем успехе сомневаться перестал очень давно.

Машину тряхнуло на очередном железнодорожном переезде и, словно по команде, в ухе, где сидел маленький незаметный микрофончик, раздался голос Анвара.

- Мы – на месте. Обстановка в норме. Хозяева – дома. Как слышно?

- На пятерочку.

Анвар отключился, а Юрий Эдуардович зябко поежился и принялся размышлять, как отрезать напарника от возможности получать информацию о беседе в реальном времени. Он сразу был против того, чтобы Мамай со своими головорезами осуществлял его охрану во время встречи. Однако генерал сославшись на то, что место нахождения 13-го точно неизвестно, и нельзя отрицать возможность его неожиданного появления, настоял на этих многочисленных попутчиках. Согласием Волошина никто не поинтересовался, поэтому Анвар, Мамай и полсотни бойцов уже около двух часов находились в непосредственной близости от дома, где проживала семья Оксаны, контролируя ситуацию и отслеживая приход неожиданных гостей.

Автомобиль замедлил скорость и остановился.

- Прибыли, Юрий Эдуардович.

- Хорошо. Можете быть свободны. Когда машина понадобится, я позвоню.

Дождавшись, когда служебка скрылась за поворотом, Юра подошел к дому и решительно нажал на кнопку звонка.

 

20

 

Сулин два дня метался, словно в лихорадке. Долго сидеть на одном месте, а тем более заниматься каким-нибудь делом он просто не мог. Четко осознавая, что встреча с Алексеем и его мечом приближается, нездорово возбужденный Александр Иванович, ничего не замечая вокруг, вышагивал по своей квартире и ждал. Чего именно ждал, не знал сам, но был уверен на сто процентов, что точно узнает время, когда его бывший друг появится в городе. А в том, что место, где Алексей будет находится, ему подскажут, не сомневался в принципе. И он не ошибся.

- Здравствуй, Сашенька.

Женщина вышла из соседней комнаты. Была она, почему-то, в домашнем халате, слегка взъерошенная и, как ему показалось, немного испуганная.

Сулин перестал мерить комнату ногами, и уставился на нее тяжелым взглядом.

- Через час Леший будет в доме своей подруги.

Он не ответил. Дождался, когда за ней хлопнула входная дверь, взял телефон и набрал номер.

- Это я. Уговор помнишь? Пусть ребятишки подъезжают.

Дал отбой и тяжело опустился в кресло. Время пришло, и Сулину стало очень легко. Остались позади сомнения и размышления, пора было сделать то, о чем он думал и к чему давно внутренне готовился. Главное, чтобы никто не помешал сделать этот шаг.

Голову сдавило железным обручем, а перед глазами поплыли зеленые круги. Меч был рядом.

 

21

 

- Шеф, за боссом двое ребят заехали. Фейсы знакомы, все из личной охраны Бакинца. Он сел к ним в машину и, похоже, держат путь к дому нашей подопечной.

 Воронков скривился. Бакинец был «смотрящим» за городом, человеком серьезным, осторожным, очень жадным и склонным решать возникающие проблемы кардинальным образом. И то, что Сулин обратился к такому «авторитету» за помощью, говорило только о том, что и сам он готов решить существующую проблему подобным методом. Когда он только успел на него выйти?

Александр Иванович с тоской посмотрел на городской телефон, и пару секунд поразмышлял на тему «02». Затем выругался и вернулся к своим бойцам.

- Миша, посмотрите за ними. Только осторожно, на оттяге. Как до места доедут, сообщи.

- Сделаем.

Еще раз обдумав возможность обращения к «мальчикам по вызову», Воронков решительно отбросил ее в сторону и, вооружив трех своих самых проверенных бойцов имевшимися дробовиками, помчался к дому Егоровой, искренне надеясь не допустить надвигающейся беды. А если не получится, то хотя бы попытаться исправить то, что должно было произойти.

Время пришло, но за кем, не знало даже само Время.

 

22

 

За его отсутствие родной подъезд практически не изменился, лишь стены сменили свой окрас с бледно-салатного на ядовито-зеленый. Окно все так же не закрывалось, и теперь в него врывался холодный осенний ветер. Потолок был в мокрых пятнах, а по углам весела многолетняя паутина с высохшими трупиками мошек, ночных мотыльков и парой непонятно как тут оказавшихся стрекоз. В общем, все вокруг знакомое, все вокруг мое, только тех, к кому он бежал, перепрыгивая через две ступеньки, дома не было. И теперь он последние сорок минут сидел на лестничной клетке, привалившись спиной к запертой двери, и курил сигарету за сигаретой, гася окурки в подвешенной к перилам консервной банке. Курил и ждал. Испуг от ожидаемой встречи прошел сразу, как он понял, что в квартире пусто. Осталось лишь желание увидеть, обнять, прижать к себе, погрузиться в любимый и знакомый запах. А там – будь что будет.

После четвертой сигареты он практически успокоился и начал в который раз представлять предстоящую встречу. Как обычно, ничего путного не получалось. В голове всплывали сцены, словно списанные из душещипательных сериалов. Он вздохнул, достал очередную сигарету и посмотрел на часы. Стрелочки неумолимо бежали к известной лишь им одним цели, а к происходящему оставались совершено безучастны.

Часами, одеждой, телефонами и автомобилем с водителем их снабдил Артур. Он вернулся в казино часов через пять и с размаху кинулся в набиравшее обороты застолье, подстегнув своим появлением размеренно текущий праздник, превратив его в бешеную карусель карнавала. Братья, их родственники и друзья пили, радовались, плясали и швыряли в музыкантов свернутые трубочками деньги, причем обязательно старались при этом попасть в барабан, сильно раздражая этим благообразного пожилого музыканта.

Алексей и его спутники с головой окунулись в эту веселую суматоху, стараясь отодвинуть в сторону все то, что с ними произошло, и то, что должно было произойти очень скоро. Им всем троим очень хотелось домой. Они это не обсуждали, но, побывав в тесном кругу чужих друзей и родственников, и Маша, и Ваня, и тот, кого они называли своим командиром, не сговариваясь и не обсуждая это между собой, решили ехать туда, где были те, кто их помнил и ждал. Чего хотела Арлетта, они выяснить не успели, потому что она неожиданно исчезла часов на восемь и появилась лишь в разгар праздника под ручку с Араратом в сногсшибательном платье и в ненавязчивом брильянтовом блеске, сотворив своим торжественным выходом довольно продолжительную паузу между лившимися рекой тостами. Аля блистала, заставляя горячих кавказских мужчин потеть, многозначительно перемигиваться и тайком пожимать смущенному Арарату руку.

В общем, отдохнули они очень хорошо. Даже Алексей позволил себе расслабиться, заперев Старого в хозяйском сейфе и положив ключ от монументального произведения немецких мастеров в свой карман. А рано утром к каждому из их компании подошел официант и передал просьбу Артура Сергеевича пройти в зимний сад.

Они чинно расселись за приготовленным столом. Алексей, Иван, Маша, Арлетта с Араратом и Артур. Был он неожиданно трезв и очень серьезен. Говорил он очень долго, но смысл можно выразить одной фразой. Артур предлагал свою дружбу, помощь, а взамен просил только одного. Он хотел иметь возможность поддерживать с ними связь и иметь возможность обратиться к ним за помощью. «Иногда, если их не затруднит, очень редко, но очень хотелось бы». Ответила за всех Арлетта. Она встала и очень серьезным тоном возвестила, что помогать тем, кто в трудную минуту протянул руку помощи, святая обязанность каждого воина. Поклонилась Алексею и величественно опустилась на свое место. В голосе отчетливо звучали жесткие металлические нотки, заставившие Артура с Араратом нервно поежиться, а Алексея внутренне улыбнуться. Братья-армяне эту девушку во всей своей красе еще не видели. Да и дай Бог, чтобы не увидели никогда. Затем Артур презентовал изящный кожаный кофр, который был изготовлен специально для переноски меча. Леший молча выразил свою благодарность, после чего высокое собрание прекратило свою работу, и совещательные стороны с очень разным настроением разбрелись по своим номерам.

Часов через пять их разбудили, принесли завтрак и сообщили, что они вольны полностью располагать хозяйским гостеприимством, но машина у подъезда, а шофер ждет распоряжений. Намек они поняли, и через полчаса все стояли у четырехколесного монстра, марка которого Алексею известна не была. Неожиданно все они оказались в кожаных куртках и, глядя на их милую компанию, Артур с какой-то ностальгией цокал языком. Затем раздал свои визитки и платиновые карточки своего заведения, и ушел. С Араратом получилось сложнее. Он долго обнимался с Алей и что-то ей тихо говорил в стороне. Слов они не слышали, но все и так было понятно. Расставаться тяжело всегда, а расставаться без надежды на встречу тяжелее вдвойне.

Дорога прошла легко и быстро. Просьбу ребят отвезти их на вокзал Арлетта, не слушая Алексея, отклонила напрочь. Объявив, что командиру скоро понадобится их помощь и лишь затем они могут распоряжаться собой как того захотят. Леший нахмурился, но спорить не стал. Ребята тоже не спорили. Потом он забрал у них телефоны и, как ни странно, заснул.

По лестнице звонко застучали женские каблучки. Алексей вздрогнул и поднялся. Шаги приближались, были легкими, быстрыми и уверенными. Он напрягся и неожиданно для себя сорвался вниз. Незнакомая девушка, испуганно отшатнулась к стене, прижав к груди сумочку, взглядом затравленного зверька наблюдая за его порывистыми движениями.

Алексей тяжело и опустошенно опустился на ступеньку.

- Извините, обознался.

Она опрометью, звеня ключами, кинулась мимо и начала открывать ЕГО дверь. Леший удивлено и с испугом смотрел, как чужой человек заходит в его дом, и не знал, что делать дальше.

- Девушка, простите, а вы здесь живете?

Она быстро скользнула внутрь и начала закрывать дверь. Неожиданно замерла и вышла на лестничную клетку.

- А я вас знаю. Фотография на стене висит. Вы же погибли.

Он дернулся, как от удара.

- Почти. А где прежние жильцы?

- Они в областной центр переехали, а квартиру мне сдали. У меня только телефон. Вам записать?

Алексей молча кивнул.

Спускаясь по лестнице, он встретил Алю.

- Ну, как?

- Переехали.

- Оксане звонить?

- Звони, если еще не позвонила. Поехали, поздороваемся. Да… Давай сначала в магазин заедем, пацану игрушку какую-нибудь купим. Ему сколько лет?

Она пожала плечами.

- Не знаю, маленький еще.

- Ну, поехали.

 

23

 

Анвар снял наушники и удовлетворенно хмыкнул.

- Сигнал устойчивый. Слышимость отличная.

Мамай завозился на сидении, стараясь поудобнее пристроить свои ноги под рабочей панелью.

- Он блокиратор включил?

- Включил.

- А эта штука как тогда работает?

- Не знаю. Не специалист. Активируется во время окисления желудочным соком. Работает, пока не покинет объект, так сказать, естественным путем.

Мамай удивленно вздернул брови.

- Так ты «жучка» ему скормил, что ли? Надо же, куда техника дошла.

- Точно. Не зря сегодня вместе завтракали.

Он подкрутил регуляторы на пульте и довольно зло закончил:

- Юра в последнее время много умничать начал, вот шеф и расщедрился на такое чудо научной мысли.

Мамай, наконец, устроился и расслаблено закрыл глаза.

- С ним-то, что потом делать будем?

- Начальство решит. Ребята на местах?

- Давно. Все готовы. Готовы и к захвату, и к ликвидации.

Теперь настала очередь удивляться Анвару:

- Это кто же тебе такой приказ давал?

Тот соизволил открыть один глаз.

- Мы только этим и занимаемся. Какие еще приказы нужны?

- Послушайте, военный. Ваша задача и задача вашего подразделения – это обеспечение безопасности. Безопасности моей и Волошина, плюс создание условий для быстрой эвакуации, с наименьшими потерями как среди нашей группы, так и среди местного населения. Ясно?

- Безопасность так безопасность. Какая мне разница? Ты старший, вот и руководи процессом. Наше дело телячье.

Он отвернулся и взял в руку коммуникатор.

- Первый. Всем «восемь-восемь-восемь».

«Восемь-восемь-восемь» значило «доложить обстановку», это Анвар знал, а вот оговорочка Мамая ему очень и очень не понравилась. Курочкина не зря дразнили «великим и ужасным», и кто знает, какой приказ он выдал группе силовой поддержки. И кто знает, чем лично для него, Анвара Намазова, закончится эта поездка. С Юркой все понятно, явно накопал, что-то интересное и теперь собирается самостоятельно эту информацию реализовывать. Кто из руководства согласится с такой самодеятельностью? А вот ему не мешало бы подстраховаться.

Анвар достал из сумки небольшую блестящую коробочку и подключил ее к работающей аппаратуре. Этот маленький приборчик являл собой шифратор, настроенный на десять индивидуальных параметров владельца, и несоблюдение хотя бы одного из них при повторном включении вело к полному уничтожению хранящейся информации. Шифратор мигнул зеленым глазком и приступил к работе. Анвар облегченно вздохнул и покосился на Мамая. Тот, похоже, дремал и не обращал внимания на его манипуляции. «Вот и хорошо, позже поставлю в известность, когда к финалу подбираться начнем. А теперь – Юра».

 

24

 

Женщина была красива, а собака – ужасна, и, хотя никакой агрессивности зверь не проявлял и даже не поднял голову, чтобы посмотреть, кто это почтил хозяев визитом, все равно находиться рядом с ним было жутковато.

Женщина смотрела вопросительно и, как ему показалось, доброжелательно. Поэтому Юра улыбнулся, решительно переступил порог и закрыл за собой дверь. Пес поднял голову и слегка оскалился. Пора было начинать дружить с его хозяйкой.

- Здравствуйте. Вы Оксана?

Она, соглашаясь, кивнула головой.

- Я по поводу отца Егора.

Выражение ее лица не изменилось, но он почувствовал, как она вся внутренне напряглась.

- Вас Сулин прислал?

- Нет. Вы к Алексею на работу заходили, вот я и пришел.

Наконец она улыбнулась.

- Проходите. Очень рада.

В доме было тихо и очень уютно. Большой холл и удобные кресла. Оксана представила его своей матери и побежала за сыном, а та сразу приступила к организации чаепития, бросая на него радушные взгляды.

- Вы себе даже представить не можете, как мы рады. Оксана так переживает. Понимаете, она знает, что Алексей жив и просто места себе не находит. Ждет.

- Если не секрет, откуда у нее такая информация?

- Да какая информация. Простое бабье чувство. Сердце не обманешь. Вы не возражаете, если я свечку ароматизированную зажгу. У меня, простите, что-то с дыхательными путями.

- Нет, что вы. Это я у вас в гостях.

Когда Оксана вернулась, они уже довольно долго обсуждали различия погоды на юге Франции и в этом городке.

Мальчуган был славный. Он сходу прочитал какой-то стишок, сообщил, как его зовут и то, что он любит собак, кошек и хомячков, после чего был уведен заботливой бабушкой в свою комнату. Оксана проводила их любящим взглядом и резко повернулась к нему.

- Он жив?

- Жив. У него сейчас очень тяжелая ситуация. Он предпринимает попытки вернуться в страну, но существуют большие проблемы. Скажем так, есть силы, которые не заинтересованы в его возвращении, и, буду с вами полностью откровенным, делают все, чтобы ликвидировать проблему, причем, самым кардинальным способом.

Он ждал реакции, но ее не последовало. Юра удивился и попробовал зайти с другой стороны.

- Если хотите, я могу вкратце рассказать, что с ним произошло.

- Да, конечно.

- Он выполнял ответственное правительственное задание. Поэтому и была доведена информация о его смерти. Сейчас задание подошло к концу, и он возвращается.

- Семью тоже не поставили в известность?

- Почему? Близкие в курсе. Ну, настолько, насколько это вообще возможно.

Разговор шел не так, как ему хотелось. Цепочек не получалось, и этот запах. Он волновал, возбуждал, и одновременно вгонял в непонятную сонливость. И главное, он не давал сосредоточиться и сконцентрироваться на самом важном.

- Оксана, я пришел к вам за помощью. Мы все заинтересованы в том, чтобы Алексей целым и невредимым вернулся домой. Но, по всей видимости, в вашем окружении есть человек, который ему стремится в этом помешать. В последнее время к вам никто не обращался, не наводил справки об Алексее?

Она явно начала нервничать. Терла пальцами виски и слегка покраснела.

- Причем тут человек? Разве это человек? Что это за запах?

Контакта не получалось, Юрий Эдуардович не выдержал и сорвался на повышенный тон.

- Кто такая Вера Григорян? Куда и почему она пропала?

Оксана замерла и очень тихо произнесла:

- Вера была моей подругой. Ее убил Саша Сулин.

Такого поворота Юра не ожидал. Он, конечно, рассматривал возможность криминальной причины исчезновения, но чтобы вот так просто и легко об этом рассказал причастный к происшествию человек, это было странно.

- Причем здесь Егоров?

Он уже не беседовал, он допрашивал. Кричал так, что слюна летела во все стороны.

- Он принес меч. А Сулин взял его в руки и сошел с ума.

- Какой меч? Правду мне говори, всю правду целиком.

- Подожди, Оксаночка. Сейчас полегче станет.

Тихо и незаметно подошедшая Наталья Васильевна, словно маленькую девочку напоила дочку холодным отваром и пальцами затушила горящую свечку. Поставила пустую чашку на стол и села напротив. Лицо было серьезным и сосредоточенным. Повисла пауза, которую неожиданно оборвал телефонный звонок. Оксана деревянными пальцами попыталась нажать на клавишу мобильника, но телефон выпал из непослушной руки и замолчал. Подняла его Наталья Васильевна и, дождавшись повторного звонка, включила громкую связь.

По непонятной причине окаменевший Юрий Эдуардович услышал радостный и приятный женский голос:

- Оксанка, привет. Мы прибыли, через десять минут будем у вас. Что молчишь?

- Здравствуй, Алечка. Это я. Мы немного переехали, записывай адрес.

Наталья Васильевна улыбнулась и дала отбой.

- Ну что, молодой человек? Алексея разыскивали? Он скоро будет здесь.

Она пристально посмотрела ему в глаза.

- А теперь рассказывай.

Юра глубоко вздохнул, немного поплакал и начал рассказывать.

Держащая в руках огонь давно была готова к битве. Плохо, что битва пришла сама и в ее дом.

 

25

 

Анвар слушал и трясся от возбуждения. Что случилось с его напарником, он не понимал. Тот вещал, как на исповеди. Сначала рассказал все о проекте, затем вывалил свои мысли и версии о Егорове, после поведал злой старушке все, что накопал по «Розе», а в завершение рассказал о своем гомосексуальном опыте, чем довел Анвара буквально до истерики.

Это было индульгенцией Намазова. Все, о чем говорил Юра, способно было взорвать все и всех, поэтому требовало самой серьезной зашифровки и объясняло использование личного шифратора.

- Первый, у нас гости.

Мамай открыл глаза и уставился в монитор.

К дому Оксаны подъезжала видавшая виды глубоко тонированная легковушка. Анвар напрягся. Неужели 13-й?

- Мамай, давай команду на готовность.

Машина остановилась, из нее вышел парень с цветами в руках, и нажал на кнопку селектора. В наушниках прозвучало: «Оксанка, к тебе служба доставки с цветами. Выйди, твой, наверное, встречу готовит». Дверь открылась, парень протянул букет и квитанцию для подписи. А потом неожиданно схватил женщину за волосы и дернул ее на себя. Из машины ему на помощь выскочил еще один, и они принялись заталкивать Оксану на заднее сидение.

Ситуация явно выходила из-под контроля. Мамай повернулся к нему всем корпусом.

- Ну, что делать будем?

Анвар ответа не знал. Сидел, смотрел и молчал.

 - Послушай, давай их втихаря постреляем. Отъедут за поворот и грохнем. Ненавижу, когда бьют женщин.

Мамай был очень серьезен и сосредоточен. Не дождавшись ответа, он махнул рукой и взял коммуникатор.

- Четвертый. Как отъедут…

Договорить он не успел. Их небольшой, но очень тяжелый от бронезащиты и установленной аппаратуры фургончик подбросило так, что он встал на задние колеса, едва не перевернувшись. Взрыв? А затем раздался вой. Его было слышно даже сквозь толстые стены фургона.

Анвар испуганно втянул голову в плечи, но взгляд от мониторов, которые, несмотря на потрясение, продолжали давать устойчивую картинку, не отвел.

Мужчины бросили свою добычу и смотрели куда-то вдоль дороги. Из салона выскочил еще один и схватил упавшую на землю женщину на руки. И тут со двора выскочил зверь. Назвать это собакой у Анвара язык бы не повернулся. Огромный, отливающий металлическим блеском, с огромными клыками. Он одним махом оказался на проезжей части и, не раздумывая, бросился в сторону, куда смотрели мужчины, и где все выло, рычало и гремело. Бандиты с Оксаной заскочили в дом и захлопнули за собой дверь.

- Это что за хрень такая?

Анвар вспомнил город детства Спитак, и хотел ответить, что, наверное, это землетрясение, но не успел. Мамай престал глазеть в мониторы, резко выскочил из фургона, не забыв, однако, прихватить с собой автомат. Анвар немного подумал и, крепче сжав рукой коммуникатор, неуклюже вылез следом.

26

 

Магазин игрушек Алексея поразил, что называется, до глубины души. Павильон был огромен. В нем все ходило, скакало, танцевало и разговаривало и среди этого шума и гама мелькали капризные и счастливые детские лица. Взрослых тоже хватало, и их лица мало чем уступали детским в ширине улыбок.

Леший и его спутники замерли, едва перешагнули порог этого храма детского счастья. Да и как было не растеряться от этого яркого и веселого изобилия. Куклы, мишки, машинки, снующие по стеллажам игрушечные паровозики, летающие воздушные шарики и вкусно пахнущие мыльные пузырьки. Они стояли и растеряно водили глазами из стороны в сторону, не зная, куда идти дальше. Алексей, Иван и Маша в своем детстве, да и более взрослом возрасте ничего подобного никогда не видели. А игрушками Арлетты, вообще, скорее всего, были предметы военной амуниции. В действительность их вернул приятный добрый голосок.

- Здравствуйте, я робот Вася. Я еще маленький.

Ванька сказал «ух ты» и присел рядом с небольшим круглоголовым механизмом, который незаметно к ним подкатил на своих блестящих колесиках. Вася, осознав внимание к своей персоне, принялся рассказывать про бычка, который качается, чем довел боевого спецназовца до крайней степени восторга.

- Вася очень любит своих друзей. Давай дружить.

Ваня замахал головой, соглашаясь, после чего Вася предложил им познакомиться со своим старшим другом, и подвел их к пареньку в униформе магазина, который отвечал за сектор умных игрушек.

Через полчаса они вышли из магазина, унося в коробке плюшевого медведя, с ног до головы набитого электроникой, уяснив из долгих объяснений продавца только то, что мишку должен включить непосредственно хозяин. Умная игрушка раз и навсегда запоминала того, кого видела первым и проникалась к нему огромной любовью. А Маша купила куклу Барби и, едва забравшись в автомобиль, тут же сорвала упаковку, после чего долго, нежно и молча гладила ее по искусственным золотистым волосам, не обращая внимания сначала на ехидные, а потом на растерянные Ванькины взгляды.

В машине они ехали молча. Каждый думал о своем, и не хотел мешать другим. Было очень хорошо, и почему-то немного грустно. В обыденность вернул водитель, который доехал до развилки и задал вполне резонный вопрос: «Куда дальше?» Леший встряхнулся, махнул рукой в нужную сторону, и все заговорили. Сразу, громко и ни о чем. А потом закричала Арлетта.

- Оксана!!!

Оксанку били и пытались усадить на заднее сидение автомобиля два парня бандитской наружности. Аля ногой вышибла дверь и, на ходу выскочив из машины, помчалась вперед. Водитель, проследив взглядом за полетом еще одной двери, ойкнул и остановился. Маша с Ванечкой, ни о чем не спрашивая, бросились следом за своей подругой.

Алексей вышел последним. Внутри неспешно, но неотвратимо разгоралась злость. Злость не по отношению к кому-то конкретному, а какая-то древняя и могучая сила поднималась из глубины, вскипала и рвалась наружу. Самым страшным и одновременно приятным было то, что это чувство ему нравилось. Нравилось то, что можно в полной мере осознавать свою избранность и уникальность. Показать другим, что может он, и кто все остальные по сравнению с ним. Показать, что только он один сейчас властелин, и только он имеет право распоряжаться и своей, и чужой жизнью. И отобрать это право у него может лишь тот, кто в силах стать напротив и добиться в честном или не честном поединке его смерти. Рукоять плотно и привычно легла в ладонь, и он сделал шаг вперед. Неожиданно, из какого-то далекого далека прежней жизни, в голову вплыла веселая и матерная песенка: «Все, п…ц. Все, п…ц. Я теперь властелин колец». Кто пел и о чем, он не помнил, но, улыбнувшись, легко крутанул мечом и побежал мстить тем, кто осмелился поднять руку на мать его сына.

И вот тогда, когда он окончательно пришел в себя, раздался этот грохот, и вздыбилась земля, заставив куски асфальта разлететься в разные стороны.

В детстве старый учитель географии очень любил рассказывать, как образуются вулканы. Где-то глубоко под землей, сходятся тяжелые материковые плиты. Ломаются, наползают друг на друга, поднимают лежащие на них пласты, заставляя их выпячиваться и ломать земную поверхность, выплевывая наверх потоки красной лавы. Так оно все и происходило. Вот только вместо лавы в мирный, тихий провинциальный городок полезли те, кого ни сонные обыватели, ни тем более Леший видеть здесь не хотели.

В голове прогремел знакомый крик Старого «Враг. Бой». По телу пробежала волна тепла, и он прибавил шагу. Он видел, как поднимаются сбитые с ног судорогами земли его друзья, как несется навстречу битве огромный и странный зверь, узнал Сулина, вбегающего с Оксаной и своими подручными в дом, видел все, и шел вперед. Мимо всего этого, туда, где сейчас он был действительно нужен и мог сделать то, ради чего, наверное, судьба и наградила его этими возможностями и ради чего вложила волшебный меч в его руки.

- Лешка, там Оксана. Там Егор.

Брошенный в спину крик Арлетты был полон отчаянья. Он остановился, и неторопливо пошел назад.

- Аля, мне сейчас нужна твоя помощь. Ты знаешь, кто идет сюда, и знаешь, что будет, если они останутся.

Она опустила глаза.

- Там – он махнул рукой в сторону дома – Сашка Сулин. Он, конечно, псих, но гораздо более нормален, чем идущая сюда беда. И если не остановим их, то и здесь ничего не будет. Пойдем, Алечка. Боюсь, один не справлюсь.

Арлетта сжалась, словно от удара, а потом посмотрела ему прямо в глаза.

- Ты меня вернешь? Если останусь в живых, сама с этим после такой драки не справлюсь.

Он выдержал взгляд.

- Обещаю. Ты меня знаешь, я тебе никогда не врал.

Она уже игриво на него посмотрела, произнесла – «Ой, ли?», и побежала вперед, с каждой секундой увеличивая длину шага.

Ванечка неторопливо рвал руками металл ворот. Посмотрев на это, Леший улыбнулся и положил ему руку на плечо.

- Ребята, стойте здесь и никуда не лезьте. В дом никого не пускайте. Если мы с Арлеттой из боя не выйдем, забирайте из него женщину с ребенком и уводите их как можно дальше. Удачи вам. Живите долго.

Меч жег руку. Алексей резко развернулся и помчался туда, где выло, хрипело и рвалось на свободу неизвестное этому миру зло.

 

27

 

Внедорожник уперся бампером в поваленный тополь и остановился. Это дерево и его друзей посадили первые жильцы стандартных блочных пятиэтажок. Тополь стоял лет двадцать, а теперь упал, перекрыв собой проезжую часть, словно обозначив границу, с одной стороны которой было все как раньше, а с другой – новое и неизвестное. Неизвестное и страшное. Оно выло, гремело, кричало, трясло землю и приближалось.

Воронков неуклюже перелез через поваленное дерево и передернул помповик. Затвор клацнул, услужливо загоняя патрон в казенник. Александр Иванович немного подумал и вставил в обойму еще один патрон. Неожиданно машина взревела двигателем, сдала назад и, развернувшись, быстро помчалась прочь. Двое оставшихся в машине решили не рисковать, и быстро удалялись от страшного места.

- Вот козлы.

Оставшийся с Воронковым парень, зло щурясь, провожал автомобиль, глядя на него в прорезь прицела. Но далеко они не уехали. Удар, скрежет, и разбитый вдрызг передок – словно на каменную стену налетели. Они выскочили и попробовали пройти сами. Александр Иваныч молча наблюдал, как двое бились о невидимую преграду, а потом похватали из машины ружья и помчались к нему.

- Саныч, там стена. Ее нет, но она есть. Назад не пройти.

Вид у них был растерянный и испуганный одновременно. Воронков вздохнул. Злости не было. Пацаны, что с них взять. Сколько им? Лет по двадцать пять. Снаружи вид бравый, а внутри… Кто бы им этот стерженек ковал? Ну, да ладно, покладистее будут.

Начал капать дождь, очень мелкий и очень частый. Александр Иванович зябко поднял воротник дорогого пиджака, ослабил узел галстука и перекрестился.

- Пошли вперед, хлопцы. Назад, как говорится, дороги нет.

Все дружно загнали патроны в патронники, и пошли навстречу своему страху.

 

28

 

- Мамай, уходим. Объявляю эвакуацию. Всех снимай, и уходим.

Тот не реагировал. Стоял, широко расставив ноги, и внимательно, через небольшой бинокль, рассматривая происходящее.

- Хватит ныть. Ты же офицер.

- Я не офицер. Я бизнесмен. Я не солдат. Я не могу.

Тот зло обернулся в его сторону.

- Но ты же мужик. Джигит. Кинжал, наверное, дома где-нибудь валяется.

Кинжал действительно был. И сабля. Все – прапрадеда. И не валялись, а висели в зале на почетном месте.

- Смотри.

Мамай бросил ему бинокль. Анвар собрался с силами и поднес его к глазам.

Из образовавшейся воронки лезли звери. Двуногие крокодилы. Черные, зубастые и очень страшные. Их было очень много, словно муравейник искал новое место обитания, или не один муравейник, а сразу десять. Или сто. Вылезали кучей и лезли напролом, сжирая на своем пути все. Траву, деревья, камни. Рвали, ломали, топтали и выли. Этот вой был самым ужасным. Анвар не мог его слышать. От этого звука подгибались колени, и хотелось превратиться в маленького жучка. Спрятаться, забиться в щелочку, чтобы прошли мимо, чтобы не заметили и чтобы не видеть этих бесчувственных ледяных глаз и блестевшего в них бешенства.

- «Восемь-восемь-восемь».

Услышав доклад, Мамай выругался и начал отдавать приказы.

- Прекратить огонь. Не сближаться, держать дистанцию.

Обернулся к Анвару.

- Половины уже нет. Вы про этих тварей знали? Это с ними бой предполагался?

- Нет.

- С кем?

- Вот тот, с мечом.

- Умники, он один их пока и держит.

И тут же вернулся к своему отряду.

- Беспорядочно не стрелять. Помощи не будет. Всем прикрывать парня. В зверюгу, которая рядом с ним, и в чудовище в воздухе не стрелять. Они, похоже, с нами. Все, работаем.

Спокойный, уверенный и злой голос Мамая потихоньку возвращал Анвару способность думать, смотреть и видеть. Он опять взялся за бинокль и, подражая этому закаленному большими и малыми, известными и тайными войнами человеку, постарался найти себя и свое место в этом бою.

Человек с мечом в руке, рядом с ним – то, что называлось «кавказцем Семеном», а над ним – вообще нечто невообразимое. То ли амеба с шипами, то ли карусель с пилами. Они держались, и они держали. Держали этот поток зверья, который с ожесточенным упрямством лез из невиданных глубин на их землю, уничтожая все на своем пути.

Неожиданно у Анвара в голове щелкнуло: «Вот она, «Роза». Он перестал бояться, вернулся к фургону и направил камеры в сторону побоища. С неба начал капать холодный осенний дождь. Он подставил лицо под падающие капли, затем коснулся ладонями щек и попытался припомнить хотя бы одну молитву. Потом снял плащ и, достав из ножной кобуры маленький пистолетик, пошел к Мамаю. 

 

29

 

Это было очень тяжело. Невообразимо тяжело. Не было той скорости, к которой он уже привык. Мир не замедлялся вокруг, не превращал всех в застывшие статуи и доступные мишени. Все было по-настоящему. Его сила против их силы. Его ловкость, против их упрямства. Его умение и память Старого – против их злобы.

Эта битва совсем не походила на его первую встречу с этими ящерами на острове. Тогда против их недружной команды бились воины, знающие, что такое сражение и что такое достойный противник. Эти были зверьми. Большими, страшными, но животными. Но их было много. Очень много. Леший взмахивал мечом, держа его двумя руками, стараясь экономить и не тратить силы попусту. Хотя сейчас это слово было в корне неправильным. Впустую махнуть, или ударить в этой массе было просто невозможно. Враг шел густой, плотной стеной, абсолютно не заботясь о какой бы то ни было защите. Он нес потери, но не обращал на них никакого внимания. Звери шли, прыгали вперед, пытались отгрызть ноги, дотянуться длинными и острыми когтями до тех, кто мешал им пройти, добраться до определенной им цели. А их было трое. Всего трое.

Первое, что сделал Алексей, вломившись в толпу ящеров, это разбросал в стороны и изрубил тех, кто повис на этом блестящем золотом звере, и теперь они бок о бок сдерживали эту массу зла, ненависти и бездумной жестокости. Тогда он еще держал меч одной рукой и бездумно тратил силы, надеясь победить и одним лихим кавалерийским наскоком выиграть битву. Он даже еще мог удивляться. И удивился, когда увидел, во что превратилась Арлетта. Вместо привычного колобка над ним зависла большая глазастая лепешка, которая выплюнула из своего светящегося тела жадные и хищные отростки разрывая, душа и отбрасывая в стороны тех, кто смог миновать железные клыки и полоску стали. Тогда они еще могли атаковать, прорываясь вглубь вражеского строя, добавляя свои узоры в эту чуждую мозаику. Тогда он еще оглядывался назад и смотрел на дом Оксаны, где замерли в тревожном ожидании его ребята. Тогда он мог еще о чем-то думать. Тогда… Сколько это времени назад? Десять минут? Час? Год?

Силы кончились. Кончились у всех. Они просто отбивались. Зверь держал нижний ярус, Леший – средний, а Аля еще успевала вылавливать тех, кто пытался атаковать сверху. Потом трупы начали распадаться в прах, и эта черная пыль забивалась в нос, рот, глаза. И стало совсем плохо.

Леший чихнул и закрыл глаза. Над ухом свистнуло. Пуля? Долю секунды он ничего не видел, но этого времени вполне хватило одному из ящеров, чтобы нанести удар. Коготь чиркнул по груди, но тварь свалилась с дыркой в черепе. Все-таки пуля. Явно стреляли наверняка и экономно. Четко поставленный снайперский огонь. Он не знал, кто это, но был благодарен за подаренные мгновенья. Нет, он уже не надеялся выжить. Просто кроме него больше никто не мог остановить весь этот ужас. И поэтому он должен убивать. Убивать много и до своего последнего вздоха. А еще он хотел дождя.

Залп. Свободное пространство, возможность вытереть пот и пыль. И вдруг на него обрушивается поток воды. Алексей даже не понял, что это такое. В голову полезло самое плохое. Но, подняв глаза и увидев прохудившееся небо, он улыбнулся.

Железный зверь рванулся в образованную выстрелами просеку, а следом за ним двинулась Аля, которая, оказывается, словно зонтик закрывала его от льющегося освежающего дождя. Он улыбнулся и позволил себе глубоко и с наслаждением вздохнуть.

Вдруг Леший понял, что стоит один, бой отодвинулся назад к яме, а врагов стало меньше. Увидев, к какой цели устремились его союзники, он, еще не позволяя себе ни на что надеяться, рванул следом.

 

30

 

- Машка, похоже, наша берет.

- Не сглазь.

Все-таки сглазил. Все это время звери не пытались атаковать на разных направлениях. Они просто и тупо всем скопом лезли на маленький отряд, который набрался наглости преградить им дорогу. И когда казалось, что все заканчивается, из толпы выскочили две стаи и помчались в стороны. Около двух десятков двуногих крокодилов неслись  к ним.

- Маша, давно тебе хотел сказать. Давай поженимся.

Она вывернула из земли трубу из ограды палисадника и улыбнулась.

- Обязательно, Ванечка.

 

31

 

- Анвар, не пали зря. Бери только тех, кто будет рядом со мной, и держи спину. Справишься?

Тот, неожиданно даже для себя, вытянулся в струнку.

- Так точно.

- Слушай, если живьем жрать начнут, добей. Не хочу такой смерти. Сможешь?

Анвар судорожно сглотнул.

- Сделаю. И ты…, если того…

Мамай хорошо и по-доброму улыбнулся.

- На мой счет не переживай. – И прокричал в гарнитуру. – Обеспечить коридор меченосцу. Довести до цели. Далее по обстоятельствам. – И опять Анвару: – Ну что, братишка, начали.

 

32

 

Воронков, после общения с Сулиным, был готов увидеть нечто подобное. Удивился лишь одному: почему у этих тварей нет рогов, а потом удивился, что мог размышлять об этих глупостях.

- Илюха, ты со мной, а вы, штрафники, на помощь к тем двоим. Бегом и не обос…сь по дороге.

Иваныч некультурно ткнул пальцем и замер.

- Да что же он, сволочь, делает?!

Мужчина с автоматом в руках презрительно глянул в спину убегающего маленького человечка, сплюнул и, присев на колено, начал давать короткие экономные очереди в приближающихся зверей, которые, словно почуяв слабину в своем противнике, резко прибавили ходу.

А человечек заскочил в стоящий фургон, захлопнул дверь и завел двигатель.

Тяжелый фургон неожиданно резко набрал скорость и помчался навстречу тем, кто спешил разорвать большого и сильного человека, ставшего им на пути. Машина успела смять первый десяток, а потом у нее лопнуло лобовое стекло и, вильнув в сторону, она снизила скорость и замерла. В кабине была каша и летели красные брызги.

Человек с автоматом закричал и побежал вперед, разбрызгивая вокруг себя свинцовый дождь.

Воронков вытер лицо.

- Все – к нему на помощь, а я – к дому.

Он успел на ходу выстрелить, сняв в прыжке одну из тварей, которая упала на стоящую возле ворот женщину, а потом все закончилось.

 

33

 

Леший бежал следом за летящей Арлеттой, лишь изредка работая мечом. Рядом свистели пули, но он их не боялся. Был твердо уверен, что рука у стрелка (или стрелков) не дрогнет, и он дойдет.

Цель он видел. У края ямы стояло большое, клыкастое и разумное. Название он подбирать не стал. Не было в его лексиконе подходящего слова для этого. Алексей шел убивать, и знал, что сделает это, несмотря ни на что. Забыв о своей смерти, он шел вперед, чтобы этого на его Земле не было.

Оно что-то прорычало и кинулось вперед. Алексей побежал, догнал своего металлического союзника и, оттолкнувшись от его спины, прыгнул навстречу несущейся к нему твари.

Поединка не было. Старый его очень хорошо выдрессировал. Один точный колющий удар, потом один рубящий, и все. Туша стояла на краю ямы и не падала. Он толкнул ее ногой и, проводив взглядом, отвернулся и пошел прочь. Плеча что-то осторожно коснулось. Алексей поднял глаза и, увидев парящую над ним амебу, нежно взял ее за безжизненно свисающее щупальце и потащил за собой словно воздушный шарик.

Крокодилы потеряли всякую агрессивность. Они сбивались в небольшие стайки и пытались залезть друг под друга, чтобы укрыться от льющейся воды. Вокруг них ходили трое неизвестных ребят и отстреливали их из дробовиков. Звери умирали безропотно, словно овцы на бойне.

Леший отошел с дороги и уселся на одно из упавших деревьев. Все кончилось, и было пусто.

- Старый, мы победили?

- Эта битва окончена, мой друг.

- Значит, победили.

Опираясь на передние лапы, к нему подполз металлический зверь, который неожиданно оказался пусть большой, но все-таки собакой. Подполз и уткнулся к нему в ноги. С собачкой было плохо. Дышал он тяжело, а задняя часть просто не двигалась. Поднял глаза кверху и погладил зазубренный шип щупальца.

- Алечка возвращайся. Мы ждем тебя.

Она кулем рухнула в лужу, сжалась калачиком и заплакала. Плачущая Арлетта – это тебе похлеще, чем демон из преисподней. Он натянул на нее свой свитер и усадил на колени, тихо гладя по вздрагивающей спине.

Так они и сидели. Мужчина с разорванным плечом и боком, плачущая тонкая и хрупкая женщина, и покалеченный пес у их ног. Сидели и молчали.

- Лешка, это ты? Живой?

Алексей поднял глаза. Воронков, мокрый и с ружьем. Бывает.

- Иваныч? Ты-то тут как оказался.

- Сулин к Оксане поехал с ребятами Бакинца. Я следом, помешать хотел.

- Помешал?

- Не успел.

Дождь шел. Арлетта плакала. Пес скулил. Алексей закрыл глаза и замолчал.

Рядом кто-то сел.

- Курить, зараза, хочется.

- Это точно.

- Слышь, а мы тебя убивать приезжали.

- Убили?

- Промахнулись.

- Ну и хорошо.

Открыл глаза. С промокшей сигаретой в руках сидел неизвестный вояка, напротив стояли еще четверо в форме.

- Вы стреляли?

- Мы.

- Хорошо стреляли. Спасибо.

- Сочтемся. У твоей бабы в доме один наш сучонок заседает.

- И что?

- Отдай мне, и так потери больше девяноста процентов. Даже тел не осталось. Сожрали, сволочи.

Дождь шел, пес скулил. У Али перестали дрожать плечи. Она тяжело поднялась на ноги.

- Пойдем. Там Егор.

Пора было идти встречаться с Сулиным.

Перед тем, как зайти, Алексей вежливо постучался, и измученный отряд вошел в тревожное тепло и сухость дома.

Небеса грохнули мощным разрядом, и яркая молния ударила в центр ямы. Потом еще одна и еще. Вода ринулась потоком, унося с собой в бездну оставшихся тварей, оставленную ими пыль, смывая грязь и кровь, выбивая из уставшей земли всю принесенную из чужого и враждебного мира мерзость.

 

34

 

Машину подкинуло. Она ухнула на асфальт и резко просела. Двигатель вывалился на дорогу, а одно из колес весело покатилось куда-то в сторону по известному лишь ему одному делу.

Сулин, потирая ушибленную макушку, выскочил из машины и подхватил на руки упавшую Оксану. Он долго думал, как вынудить Алексея отдать меч, и, в конце концов, остановился на варианте обмена. Лешка всегда трепетно относился к своим близким, поэтому в успехе Сулин не сомневался. Сразу отбросив Воронкова как возможного помощника, обратился за содействием к Бакинцу, с которым случайно познакомился, находясь в предвориловке по подозрению в контрабандной деятельности. Дело тогда развалилось, ответственности он не понес, но связь с «авторитетным» человеком не потерял, иногда перечисляя небольшие суммы на счет фирмы, которая принадлежала сожительнице Бакинца. 

Сговорились они быстро. Бандит огласил сумму и выделил двух своих подручных, обозвав их «жуткими профессионалами». Профессионалы они или нет, Сулин не знал, но, наблюдая сквозь темные стекла, как они жестоко избивают Оксану, понял, что люди они действительно жуткие. Он даже обрадовался, когда поблизости раздался взрыв и избиение закончилось.

- Филя, это что там такое?

- Не знаю. Может, братва разборку устроила.

- Надо Бакинцу звякнуть об этом беспределе.

Держа потерявшую сознание Оксану на руках, Сулин посмотрел в сторону взрыва, и отчетливо, до мельчайших подробностей, вспомнил свой бассейн.

- Ребята, быстро в дом.

- Какой дом? Валить надо, пока до нас не добрались.

Сулин обернулся на пороге.

- Я вам свалю. Дело еще не закончилось. Или мне Бакинцу позвонить?

Это их отрезвило, дисциплина в их организации была жесточайшей.

- Ну, говори, что делать надо.

- В дом.

Оксану и ее мать связали и усадили рядом на диване. Мужика, который словно зомби сидел в кресле, просто вырубили, а потом тоже связали и бросили валяться на полу.

Сулин неторопливо обошел дом. Нашел плачущего маленького мальчика, нежно погладил его по голове и отвел вниз.

За стенами дома все выло и рычало, периодически слышались звуки выстрелов и странные глухие шлепки. Бандиты испуганно втягивали головы в плечи, зло на него косились, но молчали. Один из них пытался куда-то позвонить, но телефон молчал, показывая отсутствие сети.

Оксана в себя не приходила, ее мать сидела молча с абсолютно отсутствующим видом, лежащий на полу мужчина бормотал об украденной в школьном буфете булочке, мальчик плакал и рвался к маме и бабушке. Сулин отвесил ему подзатыльник, и он затих.

Потом на улице все стихло, и тишину нарушал только шум сильного дождя. Сулин усадил мальчугана к себе на колени, достал пистолет и стал ждать.

Мальчика было жалко, но дорогу назад, Александр Иванович себе отрезал.

 

35

 

Первой вошла Маша. Для всех находящихся в доме, это явно было неожиданным. Ждали кого угодно, но только не симпатичную девушку. Она искоса глянула на направленное в ее сторону оружие, и села на свободный стул. Следом вошел Алексей, и молча остановился напротив Сулина.

Человек с мечом заставил бандитов занервничать.

- Слышь, ты, крестоносец, положи железку на стол.

Леший посмотрел в черную глубину пистолетного ствола, и улыбнулся.

Вот, значит, какой у него сын. Похож, ничего не скажешь.

- Сашка, отпусти пацана, сами разберемся.

Сулин прижал ствол к виску мальчика.

- Отдай меч, Леша.

Народу в комнате прибавилось и стало тесно. Бандиты, разглядев спецназовцев, сникли, и отошли в угол комнаты, переводя пистолеты с одного человека на другого. Они явно были растеряны, и что делать дальше не знали. В чувство их привел Мамай.

- Убрали оружие, и сели молча в уголке, не до вас сейчас.

Они с радостью выполнили приказ, и разом, по привычке, опустились на корточки у стены.

Сулин окинул взглядом собравшихся, и поднял глаза к Алексею.

- Ты зачем столько народу приволок? Одному страшно?

- У нас здесь дело было небольшое, если ты заметил. Закончили, решили от дождя спрятаться.

- Великий, убей его.

За спиной Алексея стояла мокрая и очень красивая женщина с яростными глазами. Бросив на нее взгляд, Сулин поежился, и отвел курок.

- Отдай меч.

Леший отвернулся от Сулина, и оглядел свое воинство. Народ еще не остыл от боя, был зол и явно готов к резким поступкам. Этого он допустить не мог. Жизнь маленького человека стоила гораздо дороже, чем все их личные обиды и имеющиеся цели.

- Заткнитесь все, и отойдите куда-нибудь… к стеночке. Доволен?

Сулин махнул головой.

- Ты их не пустил?

- Нет. Мы все их не пустили.

- Хорошо. Отдай меч, Леша, или я его убью. Ей богу, убью.

- Бог-то здесь причем?

- Бог, дьявол, какая разница. Ты думаешь это легко? Думаешь, легко жить со всем этим? Мне Вера каждую ночь снится. А ведь это ты виноват в ее смерти. Ты! Ведь знал, что даешь мне в руки, и знал, что может произойти. Вера – на твоей совести. И теперь мне нужен меч. Нужен, чтобы все исправить.

- Ты не исправить хочешь. Ты хочешь отомстить. Кому только мстить собрался? Мне или всему миру? А еще ты хочешь власти. Мы-то с тобой знаем, что из себя представляет этот клинок.

Сулин твердо посмотрел ему в глаза.

- Пусть так, но если не отдашь, я убью твоего сына. И виноват в этом будешь ты. Понял?

Сулин посмотрел на спецназовцев и сжался в кресле, стараясь телом ребенка закрыться от возможной пули.

Алексей ласково погладил рукоятку и резко воткнул Старого в пол перед сидящим Сулиным.

- Забирай, но ответь на один вопрос. Зачем ты в Египет в июле потащился? Нормальные люди эту жару обычно, избегают.

Сулин растерялся.

- Какая тебе разница? Захотел и поехал.

Не вставая, он дотянулся до меча и выдернул его из пола. Старый вспыхнул и начал тускнеть. Арлетта взвизгнула и бросилась вперед, но остановилась, едва не наткнувшись на хищное, направленное в грудь жало. Раздался выстрел. Сулин слегка повернул голову, и пуля прошла мимо.

- Все, детишки. Стойте спокойно и не дергайтесь. Целее будете. Кто вы, чтобы мешать мне. МНЕ!!! Букашки! А ты, Леша, как был дураком, так им и остался.

- Отпусти мальчишку, получил же что хотел.

- Нет, Лешенька. Этот день ты запомнишь, и запомнишь его навсегда.

Красноватая сталь клинка медленно легла на горло ребенка.

- Конечно, отпущу и верну любящим родителям. Тебе – голову верну, а мамаше – все остальное. Или наоборот, тут ты можешь выбрать. Что тебе больше нравится?

Сталь двинулась, и потекла кровь. Раздался отчаянный женский крик, и Леший закрыл глаза.

В лицо ударил теплый ласковый ветер, и отчетливо пахнуло морем. Он открыл глаза. Арлетта и Виолетта, весело смеясь, играли в бадминтон. Виолка, приветствуя, махнула рукой. Он автоматически ответил тем же.

- Алексей, иди сюда. Закончим наш разговор.

Майкл стоял на берегу океана и беззаботно кидал в воду камешки.

- Ну, неслух, не отдал меч вовремя, теперь наслаждайся достигнутыми успехами.

Алексей подошел и встал рядом, бездумно взирая в равнодушную райскую синь. Молчали довольно долго. Девчонки весело смеялись и звали его к себе.

- Виолетта жива?

- Здесь, жива, но ты можешь сделать так, чтобы это было, и не только здесь. Чтобы она просто была жива. Чтобы были живы и другие. И твой сын тоже был жив. Или чтобы он не родился. Или чтобы ты с Оксаной не познакомился. Или познакомился в другой раз и по другому поводу. Можем вернуться в первый день нашего знакомства. Ты сейчас можешь попросить все, что пожелаешь. Представь, как будут счастливы люди от того, что никогда с тобой не встретятся. Можешь вернуть семью. Будешь вместе с ними, и не будет этого тяжелого разговора. Просто не будет, и все. Или ты надеешься, что они тебя простят? Нет, Леша, не простят. И Оксана не простит. Она своего сыночка ждала очень долго, а убил его ты. Убил тем, что отдал свой меч в руки врага. Между прочим, хочу заметить, что врагом своего друга сделал опять же ты. Не будешь спорить?

Леший молчал и смотрел на резвящихся сестричек, а перед глазами стояла медленно вытекающая кровь из тонкой шейки маленького мальчика.

- Леша, подумай. Я тебя не тороплю. Времени у тебя ровно столько, сколько ты хочешь. Ешь, пей, отдыхай. Сестры в твоем полном распоряжении, развлекайся. Развлекайся и думай. Ты можешь все вернуть, и лично ты, именно сейчас, можешь всех спасти. Просто согласись на мои условия и отдай мне меч.

- Меч сейчас отдать?

- Да, Леша, сейчас, но сначала ты должен ответить «да». Как там у вас –  «четко выраженное согласие». Шутить со мной я не позволю, игры кончились.

Леший молчал. Игры действительно кончились, это он понимал ясно и отчетливо. Ну почему это так тяжело? Почему именно на его долю выпало счастье этого выбора? За обладание мечом он больше не держался. Лопнуло что-то внутри, то, что связывало его с этой взрослой игрушкой и заставляло беречь и хранить его от всего мира. Отдать? Конечно, он отдаст. Жизнь мальчугана гораздо важнее. Все поймут, ну, за исключением Арлетты. Та, естественно, взбесится, но у нее свои правила. Одной смертью больше, одной меньше, для нее это обычная жизнь. Она у нее длинная и долгая, а у нас все быстрее и сложнее.

- Алексей, принял решение, или отдохнешь немного, подумаешь? Я не тороплю.

«Не тороплю. А сам именно торопится и волнуется, не такой, как обычно. Не складываются кубики, ох не складываются.»

- Я не хочу с тобой работать. Я тебе не верю.

- Я веры и не требую. Пока не требую, во всяком случае. Времени будет много. Стерпится, слюбится. И сам посуди, чем ты будешь там заниматься. Человек, спасший мир, пойдет работать частным охранником? Не мелко? Жаба не задушит от утраченного величия?

- Не переживай, я этим не страдаю.

- Мне-то о чем переживать. Переживать нужно тем, кто будет рядом с тобой. Кто поручится, что в один прекрасный день ты не свихнешься и не пойдешь крушить всех и вся направо и налево. Способности-то у тебя останутся, невзирая на наличие или отсутствие меча. Уж таким ты уродился, монстрик карманный. Хотя, положа руку на сердце, с твердой уверенностью говорю, что ты в карман уже давно не помещаешься. Монстр ты вполне созревший и сформировавшийся. Способный на такие разрушения, что тихий твой мирок явно с тобой не справится. Не страшно представлять угрозу для всего, что дорого, и всех, кто тобой любим? В случае с Сулиным ты еще сможешь себя оправдать. А если сам разум потеряешь? Ты помнишь, как уничтожил два города? Они тебе мешали? Нет, просто под руку подвернулись неудачно.

- Я не хотел этого делать.

- Хотел, не хотел. Главное – мог. Мог и сделал. Я таких как ты собираю и использую. Использую там, где принесенное ими горе не воспринимается ими как беда. Понял?

- Майкл, ты просто директор привилегированного дурдома для всяких выродков. А я человек. Человек, а не монстр. Понял?

- В этом я тебя разочарую. Ты, Леша, не человек. И будет для всех лучше, если кто тебя знает, о тебе забудут.

Алексей повернулся к своему собеседнику. Сытое довольное лицо. Очень уверенное лицо, осознающее свою правоту и значимость. Стало легко и спокойно, он принял решение.

- Майкл, как тебя называют в моем мире?

- У меня много имен. Некоторые из них тебе определенно знакомы. Я этого от тебя никогда и не скрывал. Ты должен знать, какой шаг совершаешь.

- Да, я знаю. Я человек. И только я сам отвечаю за то, что сделал, и за то, что не сделал. И я никогда не буду рядом с тобой. Я отказываюсь от твоего предложения. Оно не для меня.

Лицо перестало выражать уверенность и благодушие.

- Упрям. Упрям, как осел. Пошел вон, беги навстречу своей беде.

Майкл отвернулся и принялся кидать камешки.

За спиной по песку зашуршали шаги.

- Что нам делать, господин? Убить его?

Карлик с медно красным лицом, склонившись в почтительном поклоне, прижимал чешуйчатую руку к груди и ждал его решения.

- Нет. Он еще нужен. Присмотрите за ним с Аделью, и его сыновей не забудьте.

- Как быть с Сулиным?

- Мне все равно. Он не нужен. Да, пошли кого-нибудь нарвать яблок. Послаще.

Карлик подобострастно склонился еще ниже и побежал собирать десерт для господина, который, по его мнению, становился слишком сентиментальным.

 

36

 

Леший открыл глаза. Кровь медленно текла по детской шейке, а вот меча не было. Сулин хищно скалился и продолжал крепко сжимать шершавую рукоять, а клинка в ней не было. Мальчик перестал хныкать, гордо выпрямил спину, освободился от держащего его захвата и крепко встал на ноги.

- Здравствуй, мой друг.

Малыш смотрел на Лешего зелеными добрыми глазами.

- Наконец я могу тебя увидеть.

Было такое впечатление, что по комнате пронесся общий выдох. Или вздох. Было в нем и облегчение, и радость, и страх, и удивление. Все сделали шаг вперед, но замерли, стоило мальчику поднять руку в останавливающем жесте. И было в этом движении столько величия и царственности, что повиновались этому желанию абсолютно все.

Мальчик забрал из деревянных пальцев Сулина рукоять и посмотрел на Алексея.

- У нас очень мало времени, мой друг. Поэтому слушай, а потом будешь задавать вопросы.

Леший опустился в стоящее рядом кресло. От мальчугана исходила такая уверенность и сила, что смотреть сверху вниз на это существо было просто жутко.

- Спасибо тебе за то, что ты для меня сделал. Спасибо за то, что довел свою миссию до конца. За то, что смог довести ее до конца. Прими это от меня в знак благодарности.

Он разломил рукоять, и на маленькую ладошку выкатился круглый голубой шарик размером с перепелиное яйцо.

- Прими этот дар и знай, что твои дела прославят тебя в веках.

Арлетта выдохнула что-то вроде «окорнека», но тут же замолчала под суровым взглядом.

- Спрашивай, у нас очень мало времени.

Леший растерянно крутил в руках блестящий шарик и молчал. О чем спросить своего, так сказать, сына, он не знал. О чем можно было спросить у этого существа? Не о погоде же, а другие путные мысли убежали в неизвестном направлении. Мальчик терпеливо ждал.

- Скажи, кто ты?

- Ты сам дал мне имя, и это сейчас не главное.

О чем таком главном нужно было спрашивать, Алексей не знал.

- Скажи, эти звери смогут сюда прийти еще раз?

- Нет, если их не приведут.

- Зачем они приходили?

- Не знаю. Они не могут дышать вашим воздухом. От него они превращаются в пыль и камни. Их время жизни под вашим небом измеряется часами.

- Зачем же они пришли?

- Их привели. Кто и зачем, не знаю. Я не смог ничего узнать из крови их вождя. Это для меня странно, но это так. И еще: их тлен меняет все, к чему прикоснулся. Тот, кто долго дышит этой пылью, меняется. Как сейчас у вас говорят, происходят изменения на генном уровне. В лучшую сторону вы меняетесь или в худшую, не мне судить. Но будь готов слышать звук полета бабочки. Что ты еще хотел узнать?

- Как мне жить дальше?

- Это очень детский вопрос, мой друг. Я не бог, и не в силах знать будущее. Но ты всегда совершал правильные поступки, и мне не стыдно, и я горжусь, что меня держала твоя рука.

Мальчик болезненно поморщился и отвернулся от Алексея.

- Подойдите ко мне, Вершители судеб.

Ванечка, Маша и Арлетта подошли к говорящему, и застыли в ожидании.

- Вас ждет долгая жизнь. Вы способны вершить судьбы миров и народов. И как бы вы ни бежали от этого, ваша Судьба найдет вас сама и приведет к назначенному приделу. Будьте вместе и будьте рядом с тем, кто сможет повести вас за собой.

Мальчик повернулся к поникшему Сулину и резко ударил его по щеке. Тот вздрогнул и медленно поднялся на ноги.

- Хватит жить чужими страстями. Ты стоишь на распутье, и пора сделать свой шаг. Если ты хочешь быть рядом с той, у которой пытался забрать душу, будь рядом с ней. Ты носишь перстень Воли на своем пальце, поэтому живи, как подсказывает тебе твоя совесть и твой долг. Историю подаренных драгоценностей ты знаешь. Выбирай и живи.

Мальчик сурово посмотрел в бегающие глаза.

- И еще: теперь ты будешь служить тому, кого решил предать, ибо только так ты сможешь обрести покой и вернуть себе уверенность и мужество. Вершители судеб всегда буду помнить о тебе.

 Он обвел зелеными глазами замерших людей и первый раз улыбнулся.

- И прости меня, мой друг, за твое оружие. Я не знал, чем это для тебя закончится. Прости и прощай.

Мальчик сел на пол и начал искать глазами свою маму. В комнате было очень много незнакомых людей. Они пугали мальчугана и закрывали собой дорогу к той, которая могла обнять и защитить от страшных дядей и тетей, неизвестно почему очень пристально смотрящих на него.

- Мамочка, я пить хочу.

Арлетта торжественно опустилась на колено и склонила перед ребенком голову.

- Мой император!

 

37

 

Дождь лил потоком, смывая с земли и унося вглубь земли остатки чужих этому миру тварей. В воронку, не переставая, били молнии, выжигая то, до чего не могла добраться вода. Потом в глубине ухнуло, асфальт еще раз вспух и резко просел. Очистительный дождь затих, и над местом битвы вышло яркое, не по-осеннему теплое солнце.

Леший вышел из дома первым. Пожал всем руки, хлопнул по плечу потерянного Сулина, расцеловался с Арлеттой, четко ощутив ее отстраненность, погладил по голове Егора и, наткнувшись на ледяной взгляд Оксаны, облегченно и чуть ли не бегом выскочил на улицу.

Стоял и чувствовал в себе огромную звенящую пустоту. Мировые проблемы закончились, во всяком случае, ему бы этого очень хотелось. Остались его личные дела, которые тоже не были простыми и ждали своего решения.

- Сергеич, ты сейчас куда?

Воронков щурился на солнце и улыбался.

- Давай подкину, куда скажешь.

- Мне домой надо. В смысле, к своим.

- Без вопросов. Сейчас Сашку в больничку завезем, и поехали.

- Как он?

- С головой, похоже, не все хорошо. А может быть, съедим чего-нибудь, да и выпить после всего не помешает. Как думаешь?

Леший подумал и согласился.

Над домом, улицей, расходящимися уставшими людьми, чистой, обновленной землей неторопливо и величественно раскидывала свои цветные крылья радуга.

© Copyright: Алексей Прохоров, 2013

Регистрационный номер №0125586

от 24 марта 2013

[Скрыть] Регистрационный номер 0125586 выдан для произведения:

 Дети самой веселой страны

 

Когда ужас бледнеет от страха, он всегда требует свежей горячей крови.

                                Станислав Ежи Лец

 

Побеждает не большой и бивнями украшенный, а маленький, злой и безбашенный.

       Современное народное творчество

 

1

 

Семен бежал по темной ночной улице, стараясь перепрыгивать лужи, которых было в избытке после недавно прошедшего дождя. Он всегда был чистоплотен, избегал грязи и никогда не валялся в пыли, хотя это было очень весело и приятно. Семен любил свой двор и свой дом. Не было большего счастья, как осторожно войти в светлый холл и, примостясь у горящего камина, закрыть глаза и слушать тихий голос женщины, сидящей с ногами на мягком диване. Она всегда разговаривала с ним. Голос звучал тихо, иногда весело, иногда немного печально. И он радовался вместе с ней и огорчался вместе с ней. А если она подходила и садилась рядом, Семен буквально задыхался от своего счастья, купаясь в исходящем от нее запахе.

Этот запах был первым, что он узнал в своей жизни, едва появившись на свет из утробы матери. Нежный и немного терпкий, впитанный раз и навечно, когда его, еще не облизанного слепого кутенка, ткнули носом в теплую женскую подмышку. И теперь он его узнал бы из миллиона других. Семен, Семка, Семочка. Так она его называла, гладя большую лохматую голову, а он закрывал глаза и притворялся спящим. Однажды она так и заснула рядом с ним на ковре у погасшего камина, а он лежал и охранял ее сон, превратившись в слух и обоняние. Ему доверили самое дорогое – покой и безопасность, и он не подвел. Вернувшийся после ночного путешествия глупый кот, которого по недоразумению поселили на диване в этой же комнате, попытавшись поиграть случайно упавшим со столика листочком, увидев беззвучно оскаленные клыки, тут же убрался прочь, ничем не нарушив покоя хозяйки.

Она спала рядом с ним лишь однажды, в дом тоже пускала нечасто, в основном – зимой, заботливо ставя перед ним миску разных вкусностей. Поэтому, пес всегда с нетерпением ожидал прихода холодов и боялся запачкаться в уличной грязи. Хозяйке очень не нравилось отмывать его большие широкие лапы, а он млел от удовольствия и притворно поджимал остатки ушей, когда она грозила ему неизвестным и, наверное, очень страшным «чумазиком».

Людей Семен не любил. Не любил даже больше, чем не любил лаять. Чужаки приходили не часто, и страж дома всегда показывал им их место в иерархии этого двора. Подходил и рычал, ожидая команды, а когда она поступала, садился неподалеку и внимательно наблюдал за ними, изредка демонстрируя свои клыки. Его боялись и опасались, но он не радовался испугу пришлых. Он был счастлив оттого, что рядом с ним была в безопасности хозяйка.

Семен был на своем месте, и не желал для себя лучшей жизни. Но изменилось все быстро и сразу. Этот день он запомнил. Запомнил очень хорошо, и очень хорошо запомнил виновника. Боль и каменная неподвижность в лапах и могучем теле, вмиг ставшем чужим и тяжелым. Таким тяжелым, что при слабом вдохе трещали ребра. Он не мог даже выть, сидел и скулил, напустив вокруг себя лужу вязкой и горькой слюны. Спасла его подруга хозяйки. Он никогда раньше ее не видел и никогда раньше не чувствовал ее запаха. Но хозяйка ее любила, хотя и не знала, что спасшее его существо – такой же зверь, как и он сам, а может быть и гораздо опаснее. Но Семен не воспринял ее как конкурента. Пес принял ее в стаю, как равного себе и такого же опасного, как и он сам. Человека, который унизил его гордость, пес запомнил, и с нетерпением ждал случая поквитаться. Случай, однако, не представился. Чужак всегда был рядом с той, ради которой Семен был готов умереть, и чей приказ никогда бы не смог нарушить. Затем чужак перестал их навещать, и пес успокоился, но своего унижения не забыл.

А затем случилось страшное. Хозяйка привела его в другой дом и оставила. Впервые Семен узнал, что такое цепь и что такое одиночество. Его хорошо кормили, о нем заботились. Он это видел, и он это понимал. Но его не любили, и они не были хозяевами. Пес добросовестно отрабатывал еду, сторожа дом, в котором жили эти люди, и даже перестал скулить на Луну. Задирал к ней свою морду, смотрел и молчал.

Его начали ночами спускать с привязи, и он садился перед воротами и ждал хозяйку. Ее не было. Не было обидчика, не было нового и единственного члена его стаи, не было даже вредного кота, с которым теперь Семен с удовольствием поделился бы сахарной косточкой. Рядом не было ничего, что могло быть связано с его прошлой жизнью.

Однажды он почувствовал опасность. Опасность большую и страшную. Пришла беда, которая грозила его дому и его хозяйке. Два дня и две ночи он, дрожа, бродил по двору и искал выход. Но забор был высоким, а ворота крепкими.

Наступила ночь и вышла полная с багряным отливом Луна, когда потерявший голову пес с размаху бросился на калитку, которая неожиданно легко и без скрипа открыла ему путь к долгожданной свободе.

Теперь он мчался к своему дому. Времени было очень мало, а враг был уже внутри, и защитить, оградить от нежданно свалившегося несчастья мог только он – верный своему долгу кавказец Семен.

Ворота были заперты, и пес, преодолев отвращение, кинулся искать кошачью тропу, которая должна была быть и должна была привести в его родной двор. Обежав два соседних дома и продравшись через кустарник, он, наконец, увидел родную веранду. Вокруг было тихо и пусто. Очень тихо и очень пусто. Семен вздохнул и облегченно улегся у ворот гаража, боясь испачкать грязными лапами дорожку, ведущую к двери, за которой были ковер, камин, диван и любимый запах. Он успокоился, закрыл глаза и попытался заснуть, стараясь не обращать внимания на сошедшее с ума ночное светило.

Проснулся он сразу. Топорща шерсть, молча, одним большим и резким прыжком бросил себя вперед на темную, скрючившуюся у входной двери черную фигуру. Круглой тяжелой головой ударил врага в грудь, сбив с ног и размазав по влажной земле тяжелым тренированным телом бойца. Красноватый отблеск стали уже ничему помешать не мог. Клыки впились в горло и, почувствовавший в своей пасти пряную влагу Семен, намертво сомкнул челюсти.

 

2

 

Душ – это, все-таки, великое и прекрасное дело. Человеку, который придумал первый распылитель со шлангом, благодарные потомки должны памятник поставить и поминать добрым словом при каждом удобном случае. Изобретателей атомных бомб и прочих обыденных ужасов любой наш мало-мальски образованный человек знает всех поименно. А кто знает творца этого чуда? Может быть, его имя и записано в толстых умных энциклопедиях, но для подавляющего большинства обывателей оно безнадежно утрачено. Ходят, конечно, нехорошие слухи, что первый душ придумали рачительные немцы, чтобы воду экономить, но если даже и так, то идея, реализовавшись на практике, очень далеко шагнула вперед от этих скромных замыслов. Бьющие сверху шуршащие упругие струйки, то горячие, то холодные очень многих обитателей земного шарика приводили по утрам в работоспособное состояние, снимали усталость вечером, поднимали настроение, смывая и унося с собой дурные заботы, ненужные беспокоящие мысли, а также прочую человеческую несостоятельность.

Леший, наверное, уже целый час наслаждался в душе забытого и покинутого всеми отеля. Пусть бежавшая вода была красноватой от проржавевших труб, но она была водой и приносила с собой радость и облегчение. Он то ошпаривал себя, наполняя кабинку паром, то стоял под холодным потоком, покрываясь мелкими, бежавшими по всему телу пупырышками, и не переставал при этом улыбаться. Улыбка явно была глупой и, скорее всего, не соответствовала серьезности ситуации, но он улыбался, и выходить из-под льющегося с потолка дождика абсолютно не хотел. Было очень странно смотреть на свое отражение в зеркале. Вроде он, а вроде нет, или не тот, каким был раньше. Ни одного шрама, и фигура как у Аполлона, просто находка для глянцевых женских или, не приведи господи, мужских журналов.

Наконец, он решился и, заставив себя закрыть краны, вернулся в комнату к своим неизвестным компаньонам, с которыми нужно было что-то решать или хотя бы поверхностно разобраться в имеющейся ситуации.

Около двух часов назад он очнувшись, обнаружил себя лежащим на полу в этой комнате. Сумбур в голове прошел сразу, как только он открыл глаза. Леший четко знал, кто он, откуда, помнил всех тех, кто был с ним рядом, и помнил все, что было с ним раньше. Но абсолютно не понимал, где находится и что, собственно, здесь делает. Он был в командировке, они ехали брать Магу, потом – взрыв. И все, как отрезало. Где? Что? Только чернота, и ни одного отголоска в ошалевшей от счастья знать и помнить голове, способного помочь разобраться в случившемся. 

В общем, придя к здравой мысли, что у него проблемы с памятью, Алексей решил познавать себя через окружающую действительность и принялся тщательно осматривать место своего пребывания. Долго изучать местный материальный мир не получилось, поскольку в соседней комнате он обнаружил два посторонних организма, которые привели его в некоторое замешательство.

Просто огромных размеров мужик и женщина с фигурой спортсменки-разрядницы. Оба, с беззаботно-идиотским выражением лица, лежали на полу в соседней комнате, подключенные к уже знакомой ему капельнице. При его приближении они неожиданно, словно по команде, поднялись на ноги и замерли, похоже, забыв, что именно собирались делать дальше. Вид у них был мирный и совершенно доброжелательный, а при взгляде на него их лица просто расплывались счастливыми улыбками. Говорить они отказывались, но безропотно выполняли его команды. Однако с одной оговоркой. Им необходимо было видеть его, видеть постоянно, словно от этого зависела их жизнь. Леший насилу усадил их у стеночки, и уже собирался незаметно смыться куда-нибудь подальше, когда услышал звук открывающейся двери. Он напрягся, внутри щелкнуло, словно включилась программа боевого робота из японской мультяшки, но сделать ничего не успел. Быстро, очень очень быстро его молчаливые товарищи кинулись к появившейся цели и притащили свою добычу. Через мгновенье перед ним, в виде перекошенной звездочки, стоял насмерть перепуганный парень, которого «сладкая парочка» очень немилосердно растянула в разные стороны за руки, лишив даже малой возможности пошевелиться. Держали очень крепко, Алексею показалось, что еще немного, и руки напрочь отделятся от определенного им природой места. Про себя отметив способности своих добровольных помощников, Леший быстро проверил вход и, убедившись, что гость пришел один, спокойно вернулся в комнату.

Там ничего не изменилось. Ребятишки молчали и улыбались, парень тихо поскуливал и явно собирался бухнуться в обморок, абсолютно не заботясь о продолжении общения. Леший вздохнул и решил взять на себя начало светской беседы. Вопрос, который он задал, был очень актуален, но вырвался сам и, оформившись в законченную фразу, прозвучал довольно глупо.

- Тут пожрать где-нибудь можно?

Парню этого хватило с избытком. Пролепетав непонятную фразу, он закатил глаза и кулем осел на пол. Говорил, вроде бы, на французском, но поскольку из иностранных языков Алексей искусно владел исключительно армяно-азербайджанскими ругательствами (спасибо службе в советской армии) и «английским со словарем», смысл изречения остался неясен. Попытки привести «языка» в чувство успехов не принесли и Алексей, приказав положить его на кровать, решил отправиться в душ. Мыслей бросить своих «детишек» на произвол судьбы у него больше не возникало, поэтому, окрестив барышню Белоснежкой (блондинка все-таки), назначил ее старшей в дуэте. Заметив, как она неожиданно покраснела, приказал охранять «бренное тело» как родную маму, и отправился заниматься своим туалетом.

Смыв с себя накопившиеся за неизвестный промежуток времени грязь и пот, ощущая во всем теле легкость и жуткий голод, он вернулся к членам своего непонятного боевого подразделения и, отведя их подальше от кровати, где никаких осознанных движений замечено не было, решил помолчать и собраться с мыслями, которые скакали в разные стороны и совершенно не хотели складываться во что-нибудь путное.

Алексей смотрел в окно и думал, парочка примостилась на полу и, казалось, даже не дышала, парень просто не подавал никаких признаков жизни. Тишина длилась минут десять, а потом словно выстрел: «Привет, любимый», и быстрая короткая свалка.

Громила, пролетев через комнату, грохнулся спиной о стенку и тихо по ней сполз на пол. Белоснежка, с вывернутой и задранной к потолку рукой, рухнула на колени, уткнувшись носом в пыльный прикроватный коврик. Парень неожиданно очнулся от своей летаргии и, свернувшись клубочком, завизжал как обиженный щенок. А Алексей стоял и улыбался. У него начало першить в горле и появилась предательская резь в глазах, не иначе – от поднятой этой катавасией пыли. Он развел руки в стороны и сделал шаг вперед.

- Аля…

- С возвращением, хороший мой.

 

3

 

Владимир Петрович Федоренко шел на прием к начальнику Управления. Подобные вызовы всегда несут с собой некоторое волнение, особенно если тема предстоящей беседы не совсем понятна. Догадки можно строить всегда, но они хороши, когда сам добиваешься такой встречи, подразумевая решить волей генерала возникающие проблемы. Тогда знаешь хотя бы часть предполагаемого разговора. Почему часть? Потому что никогда не известно, о чем в свою очередь поинтересуется высокое руководство. Вопрос может быть любой, а соответствовать нужно всегда. Ошибок в этих случаях никогда не прощают. В данный момент это стояло очень остро, поскольку причина вызова полковника в высокие сферы была окутана завесой полного мрака.

Начальник Управления был фигурой серьезной, естественно, очень занятой и довольно своеобразной. Он довольно редко напрямую общался с руководителями подразделений, возлагая подобную честь на своих замов, однако очень любил выслушивать молодых лейтенантов и простых оперов, непосредственных разработчиков каких-нибудь материалов, конечно, если эти материалы были серьезными и могли, что называется, прозвучать. Во всех же остальных случаях беседы с руководителями этих оперативников несли в себе предпосылки предстоящих неприятностей.

Владимир Петрович в душе надеялся, что темой разговора будет его возможное назначение на должность начальника линейного отдела. Надеяться- то, надеялся, но холодным рассудком понимал, что услышит нечто совсем другое и, скорее всего, малоприятное. Он ждал своего назначения уже около месяца. Кандидатура была одобрена и согласована. По слухам, и приказ был подготовлен и уже лег на стол начальника Управления. И все. Целый месяц – никакого движения и никаких предполагаемых действий. Ответить, что случилось и в чем причина отсрочки, никто не мог. Четыре недели ожидания и тихого нервного стресса, и вызов на беседу. Если бы отказали, подобного не случилось. Отказали и отказали, объяснять причины не принято. И – на тебе. Бросить все, и на ковер к шефу.

В приемную он зашел с запасом в две минуты (генерал любил точность), и вопросительно взглянул на сидящего секретаря. Тот молча кивнул на дверь. Федоренко поморщился. Секретарь, предварительно не доложил, значит, его ждали. Ждали так, что отменили все ближайшие дела и встречи.

Убедившись, что секундная стрелка закончила свой круг, полковник толкнул тяжелую дверь.

- Разрешите?

- Да, Владимир Петрович, заходите.

Генерал стоял у окна и смотрел на ворону, которая расположилась на стоящем за окном дереве.

- Каркает и каркает. Что ей, неугомонной, надо? Хоть прапорщика из дежурки с рогаткой посылай.

Он повернулся к вошедшему.

- Присаживайся.

В кабинете, помимо хозяина находился еще один посетитель. Высокий, стройный мужчина в элегантном неброском костюме сидел на столе для заседаний и крутил в руках хрустальную рюмку.

- Познакомьтесь. Юрий Эдуардович, представитель Центра. Давай, Володя, располагайся. Коньяк будешь?

Посетитель несколько растерянно пожал узкую крепкую ладонь и осторожно присел на предложенный стул. Он ожидал чего угодно, но только не предложения «сообразить на троих».

 «Представитель» виртуозно, словно всю жизнь работал барменом, наполнил рюмки и уселся напротив, с нескрываемым интересом рассматривая смущенного полковника. Генерал звякнул рюмкой.

-Давай, давай. Точно – будет не лишним. Считай, что это приказ.

Федоренко влил в себя коньяк и почувствовал, как покрывается липким холодным потом. Приказ был навязчиво приятным.

Генерал проглотил дольку лимона и, улыбнувшись, посмотрел на своего подчиненного.

- Володя, не волнуйся. Скажи пожалуйста, у тебя такой, Егоров служил?

- Так точно. Погиб при исполнении служебных обязанностей. Представлен к ордену посмертно.

- Орденоносец, значит. Хорошо.

Федоренко успел еще подумать: «Почему хорошо быть мертвым орденоносцем?», как генерал огорошил еще раз.

- Жив твой Егоров. Скорее всего, находился в плену. В настоящее время, по имеющейся информации, предпринимает попытку вернуться домой из-за границы. Служба к его освобождению не имеет никого отношения. Где он находится, точно не известно. Прошляпили, одним словом. Задача такая: встретить, наградить в торжественной обстановке и оказать полное содействие ему и семье. Организовать освещение в прессе. Руководство операции осуществляет Юрий Эдуардович. Так что со всем своим подразделением переходишь в его полное подчинение. Остальные дела – пока в сторону. Главная задача – это контакт с Егоровым.

Отошел от стола, закрыл сейф.

- Вопросы ко мне есть? Тогда все. Юрий Эдуардович, кабинет вам выделен. Попрошу меня извинить, я к полпреду. 

Через два часа Федоренко возвращался в свои родные пенаты и собирался с мыслями. Товарищ из Центра был сама любезность и «стелил очень мягко», проявляя огромное участие в судьбе «обретенного» сотрудника, но… Этих «но» было несколько. Во-первых, потребовал подключить к розыску исключительно тех, кто зачислен на службу после отъезда Егорова и лично с ним знаком не был. Во-вторых, поставил задачу установить всех его родственников и друзей, и взять их в глубокое изучение. А в-третьих, пообещал оказать всяческое содействие в назначении его на новую должность, сразу после выполнения поставленной задачи.

Владимир Петрович попросил водителя остановиться и купить сигарет (год не курил), закрыл глаза и, наконец, четко сформулировал то, что последние полчаса крутилось в уставшей голове. Егорова объявили в оперативный розыск и ищут как лицо, представляющее потенциальную опасность. «Наградить, оказать содействие, освещение в прессе. Будет здесь освещение, лишь бы фейерверком не закончилось». Он откинулся на сиденье: «Леша, Леша, куда ж ты вляпался?» Достал сигарету, дал водителю команду «в отдел», и начал обдумывать кандидатуры, подходящие на членство в «пожарной команде».

 

4

 

- Вот, Егорка, мы и дома.

Добрались быстро и без приключений. По прилету ждали, что у выхода из аэропорта их встретит Арлетта, но этого не произошло. Расстроились, конечно, но совсем немного. Обещала встретить на месте, значит, встретит. Каким образом она окажется здесь раньше их, не обсуждалось. Они просто верили. Обещала, значит, сделает. Главным оптимистом была Наталья Васильевна, которая сразу и безоговорочно приняла всю сказочную суть вопроса и теперь категорично пресекала иногда проскакивавшие у Оксаны скептические нотки. Но вот он, дом, а Али здесь нет, и вообще не похоже, чтобы хоть кто-нибудь наведывался сюда в их отсутствие. Дворик выглядел несколько одичавшим от постигшей его бесхозяйственности, занесен сухими листьями и наполнен запахом перегнившего винограда. И пыль. Большой слой черной пыли, усыпавшей крыльцо вперемешку с какими-то каменными обломками.

Егор неторопливо, с серьезным хозяйским видом отправился исследовать веранду, а Оксана суетливо рылась в сумочке, пытаясь найти ключи от дома, которые по неизвестной ей причине отказывались находиться на положенном им месте.

- Ксюша, посмотри-ка сюда.

Наталья Васильевна озабоченным взглядом пограничника в дозоре осматривала мусор, валявшийся у входной двери.

- Это что такое?

В прибитой дождем пыли, среди каменных черепков лежали два ржавых ножа. Серьезные тесаки из толстой стали, которые, хоть уже и утратили свою внешнюю строгость, но на мирную кухонную штамповку абсолютно не походили.

Оксане вдруг стало тяжело дышать. Она оттянула ворот цветастого свитерка и лихорадочно оглядела двор, отыскивая беспокойным взглядом фигурку сына в яркой курточке.

- Вот этот нож Арлетта в косяк воткнула перед своим уходом. Прямо в металл, на половину лезвия. Я его даже вытащить не пыталась. Один знакомый попробовал, но без толку. Грузчик, когда вещи грузили, себе хотел взять, тоже не получилось. А второй никогда не видела. Это что, камушки?

Рукоять «постороннего» кинжала была в форме головы дракона на длинной шее. Морда неизвестного науке зверя скалилась острыми клыками и поблескивала маленькими, кроваво красными точками глаз, которые отбрасывали яркие злые отблески, несмотря на покрывавший их толстый слой пыли.

- Мам, а там сабаська глустная.

Незаметно подошедший Егор настойчиво тянул ее к беседке. Оставив бабушку Наташу изучать находку, она отправилась за сыном и увидела Семена. Пес лежал под стоящим на веранде столом и тяжело махал в знак приветствия хвостом. Выглядел он очень плохо. Шерсть практически вся вылезла, обнажив торчащие ребра.

- Семочка, сколько же ты тут лежишь? Господи, худой-то какой!

Она присела и попыталась погладить повернувшуюся к ней голову  верного стража.

- Отойди от собаки!

Голос матери был строг и категоричен. Она отшатнулась, сгребла захныкавшего сына и инстинктивно прижала его к себе.

- Оксанка, в городе есть приличная гостиница?

- Наверное. Я не знаю.

- Давай вызывай такси, и поехали поищем подходящую. Не нравится мне все это.

- А как же Семен? Его кормить надо и подлечить. Не бросать же здесь одного.

- Устроимся, вызовем ветеринара. Есть у вас здесь звериная скорая помощь?

- Не знаю. Мама, жалко его бросать, не чужой же.

- Ничего, потерпит. О сыне лучше подумай, вдруг зараза людям передается. А вот это все, – Наталья Васильевна махнула головой в сторону двери дома, – надо Але показать. Приедет, обсудим, решим, как и где жить дальше.

Доводы Оксану убедили и, схватив Егорку, она выскочила на улицу. Бабушка Наташа не торопясь вышла следом. «Ножи, значит. Знакомо, знакомо. Права Аля была, жизнь намечается насыщенной и интересной. Ну что же, поборемся. Где наша не пропадала».

О том, что среди груды каменных обломков был один, очень похожий на кусок звериной пасти, Наталья Васильевна дочери не сказала.

Дождавшись поворота ключа в калитке и звука отъезжающего автомобиля, Семен закрыл глаза и тихо заскулил. Внутри жгло и кололо тысячами иголок. Но хозяйка предупреждена, и это главное. Он сделал все, что от него зависело, и теперь, расслабившись, разрешил себе умирать.  

 

5

 

Александр Иванович Сулин находился в самом гнусном расположении духа. И изменить его настроение не смогли ни обрадованный его возвращением Санчо, представивший подробный отчет о явных успехах предприятия, завершившегося солидными суммами на всех имевшихся счетах, ни неожиданный звонок дочери, сообщившей, что он скоро станет дедушкой, ни сообщение сына, который  резко продвинулся в своем министерстве, и теперь, несмотря на юный возраст, занимал очень серьезный пост. В его обыденной жизни все было хорошо. Вот только самой жизни не было.

Он был сосредоточен, угрюм и несдержан. Постоянно орал на подчиненных, чего отродясь за ним не водилось, и, не переставая, рычал на своего верного зама, который из кожи лез, чтобы хоть как-то исправить ситуацию. Купил шефу новый автомобиль, глядя на который даже гаишники забывали об исполнении своих служебных обязанностей. Сменил в офисе секретаршу, причем посадил в приемную сразу двух, с такими выдающимися внешними данными, что на их фоне «Мисс вселенная» показалась бы гадким утенком. Организовал и провел на приз фирмы коммерческий турнир по дзюдо, который по составу участников легко поспорил бы с чемпионатом Европы. Купил и оформил на имя Сулина огромный участок земли на морском побережье, периодически направляя к Александру Ивановичу архитекторов с имевшимися у них планами возможной постройки. Все было напрасно. Номер 1-й не менялся. Однако он полюбил ездить на свою часть морского берега, где часами, закутавшись в армейский бушлат, сидел на ступеньке строительного вагончика. Сидел, смотрел на бьющиеся о берег волны и курил трубку. Курил и молчал.

Единственное, что Сулин сделал, вернувшись из-за границы, это отобрал из подготовленных Воронковым ребятишек шестерых и отправил их наблюдать за домами Оксаны и Алексея, приказав сообщить об их прибытии в любое время дня и ночи. Номер 2-й поморщился и, дав указание всю информацию сообщать в первую очередь ему, продолжил свои попытки по выводу из ступора ушедшего в себя начальника.

Сулин отстраненно рассматривал подготовленную Санчо справку по возможной сделке с металлопрокатом, и думал. Цифры проходили сквозь сознание, не оставляя в нем ни малейших следов. В голове крутилось только одно. Меч, Верочка, Алексей. Иногда эти понятия менялись местами, но абсолютно не становились от этого менее значительными. Все остальное было мелким и не важным. Пару раз он задавался вопросом, почему бы ему не бросить все это и не зажить прежней, пусть не всегда спокойной, но веселой, легкой и наполненной различными приятными моментами жизнью. Ничего путного на это ответить себе он не мог. Он просто хотел. Хотел получить меч и вернуть себе Веру. Для чего ему это было нужно, Сулин не знал, да и вопросом таким никогда не задавался. Лишь однажды, находясь в тяжелом и грустном хмелю, когда уступил уговорам зама и соблазнился шашлыками на природе, проскочила у него в голове мыслишка – «зачем ему эта девчонка», принеся с собой странную раздвоенность. Но этим все и кончилось, а Вера начала сниться каждую ночь.

Сны. От них никуда не убежишь и не спрячешься. Он даже пробовал пить снотворное. Но картины в одурманенном сознании становились только ярче, а чувствовал себя, проснувшись, он гораздо хуже, срываясь на каждого, кто был поблизости, доводя до слез женщин, а у мужчин вызывая тихую ненависть. Вера всегда снилась лежащей на своем белоснежном постаменте. Белая как снег и холодная как лед, и черные волосы вокруг, которые, казалось, росли из каменной глыбы. Иногда он слышал ее голос. Голос просил и был неописуемо печальным. Смысла он не понимал и от этого, вернувшись в реальность, становился еще более угрюмым. А еще снилась мама и то, что она говорила и о чем просила, Сулин помнил отчетливо, но облегчения это не приносило. Даже повторять про себя эти стенания ему было мерзко и страшно. Все росло как снежный ком, летящий с горной вершины, и Александр Иванович несколько отстраненно размышлял, что случится, когда эта мерзкая масса достигнет своей точки падения, четко осознавая свое истинное местонахождение при предстоящем катаклизме.

Стук в дверь позволил отложить в сторону ненужную документацию. Сулин с внутренним облегчением закрыл папку и посмотрел на вошедшего. Воронков почему-то боком протиснулся в кабинет и плюхнулся на свободный стул.

- Ну? Что надо?

Хмурясь, Сулин принялся набивать трубку и, зло глядя на зама, размышлял. «А он изменился. Холеный стал, в себе уверенный. Ждет, поди, не дождется, когда на себя совсем одеяло стащит. Уволю, к чертовой матери. Колобок хренов».

Санчо поерзал на стуле.

- Оксана приехала. Похоже с сыном и матерью.

Сулин замер с зажженной спичкой в руке.

- Здесь, значит. Почему лично мне не доложили. Что в отданном распоряжении не понятно?

- У тебя телефоны отключены, поэтому сообщили мне.

Номер 1-й осекся. Телефоны он действительно выключил, а зачем это сделал, не знал. Взмахнул обожженными пальцами и резко поднялся.

- Поехали, пообщаемся. Поздравим с возвращением в родной город.

- Иваныч, зачем тебе это нужно? Егоров погиб. Верочку искать перестали, даже дело в архив списали. К тебе никаких претензий. Куда ты лезешь? Остынь, послушай доброго совета.

Сулин налился кровью.

- Твое дело выполнять мои распоряжения. Я сказал, ты сделал. Не нравятся правила, уходи. Не хочешь уходить, я помогу. Карманы набил от бесконтрольности.

Воронков тоже поднялся. Подобного тона он не терпел никогда и ни от кого.

- Так занимайся делами, твою мать, а не кисни, как красна девица. Ты в чем меня обвиняешь? В том, что когда ты дела забросил, я не позволил предприятию тихо сгнить? Или в том, что с тобой как с ребенком малым вожусь, игрушки подсовываю? Вернитесь, Александр Иванович, не плачьте.

Они с минуту стояли лицом к лицу, уперев руки в стол. Большой, высокий, с атлетической фигурой Сулин и маленький круглый Воронков. Стояли и зло смотрели друг другу в глаза. Номер 1-й кипел и не знал, как выплеснуть эмоции, номер 2-й молчал и ждал. Пауза окончилась просто. Они вместе, не сговариваясь, отвели глаза, Воронков потянулся за минералкой, а Сулин снова взялся за трубку.

- Прости, пожалуйста. Не в себе я что-то.

- Ты, Иваныч, давно не в себе.

- Я знаю.

Он опустил глаза и как-то весь сморщился, словно испытывая тяжелую постоянно ноющую боль.

- Понимаешь, мне помощь нужна. Большая серьезная помощь.

- Поделился бы. Одна голова, как говорится, хорошо…

Наконец он смог выпустить первое облако ароматного табачного дыма и расслабленно откинулся назад, положив переполненную эмоциями и мрачными мыслями голову на кожаную обивку офисного кресла.

- Саша, ты в чертей веришь?

- Я, Александр Иванович, в плохое верю легко и сразу. Бывшая профессия в кровь въелась намертво. Просто так, хорошей жизнью, не отмоешь.

Взгляд Сулина был удивленный и немного растерянный.

- Поехали со мной к Оксане, поговорим. Поможешь?

- Поехали. Но они не в доме. Зашли и через полчаса отправились в гостиницу «Альбатрос». Ребята говорят, что-то их напугало.

Номер 1-й сосредоточено усваивал полученную информацию.

- Тогда так. Бери термос с чаем, пару пузырей, чего-нибудь загрызть, и поехали к морю. Здесь боюсь на такие темы разговаривать. Не дай бог, кто услышит, в дурдом отправят без суда и следствия.

- Вот это правильно.

Садясь за руль, Воронков про себя улыбался. Александр Иванович Сулин, которого он искренне считал своим другом, начинал если не приходить в себя, то сделал первый и, наверное, самый важный шаг в этом направлении.

 

6

 

- Леша, отпусти меня пожалуйста. Не удобно же так разговаривать.

Он с сожалением разжал кольцо объятий и отошел назад. Аля, как обычно, была достойна восхищения. Отсутствие косметики и несколько усталый вид ее абсолютно не портили.

 Они с минуту молча рассматривали друг друга и улыбались.

- Красавец-мужчина, да и только. И не скажешь, что столько времени где-то пропадал и скитался. Постройнел, похорошел, а зубки какие. Прелесть. Леша – ты одна большая прелесть.

- Алечка, как я рад тебя видеть, красавица ты моя.

Этот обмен комплиментами начался после окончательного прекращения драки и развода победителей и проигравших по разным углам. Победительницей, естественно, оказалась Арлетта, легко и виртуозно «выключив» Белоснежку и отправив в глубокий нокдаун ее «соратника по борьбе». Пострадавшая сторона, однако, никакого огорчения по данному поводу не испытывала. Парочка стояла за спиной Лешего и блаженно пялилась на их объятия, озаряя помещение придурковатыми улыбками.

Аля несколько удивленно разминала пальцы.

- Крепкие у тебя ребята. Я к мужичку серьезно отнеслась. Минимум, без сознания должен быть, а он улыбается. Где взял таких?

- Не знаю. Ничего не знаю. Ни где нахожусь, ни что тут делаю, ни кто это такие. 

- А это кто?

Аля кивнула на пришлого парня, к которому, явно, вернулись и сознание, и присутствие духа. Он стоял спиной к стене и очень внимательно рассматривал всю их добрую компанию.

- Тоже не знаю, но, чует мое сердце, он гораздо лучше всех нас понимает, что здесь происходит.

- Ну, тогда с него и начнем. Уж слишком вид у него независимый и неприятный.

- Может быть, после?

- Да нет. Леша, ты же знаешь мою страсть к незнакомым мужчинам.

В общем, уверенность у паренька сразу закончилась. Арлетта взяла его за горло (в прямом смысле этого слова) и, уперев большой палец ему в кадык, ласковым и нежным голосом, начала допрос.

Разговор шел быстро и весело и, как понял Алексей, на французском. Когда тема беседы оказалась исчерпанной, Аля нежно приложила своего собеседника затылком о стену и, проконтролировав потерю им сознания, повернулась к Лешему. Зайдя ему за спину, она нежно и осторожно начала гладить его по затылку. Чего Арлетта хотела добиться, он не понял, но результат эротического массажа ощутил практически мгновенно.

- Так. Леша, скажи ребятишкам, чтобы не дергались, а то сломаю случайно.

С Белоснежкой и громилой она обошлась гораздо резче. Согнула пополам и довольно продолжительное время изучала их головы.

- Выходит, не соврал. Смотри сюда, Леша.

На затылке у каждого из парочки имелся маленький, около пяти миллиметров, отросток. Короткая трубочка. Собственно, страшного в этом ничего не было, но у людей подобных отростков на голове не бывает. Он вопросительно посмотрел на Арлетту.

- Ну, и что это такое?

- Если верить моему «визави», - она резко ударила ногой по лежащему на полу без сознания телу, - вы трое – боевые механизмы. Он ваш, как это… куратор. Находил места отдыха, кормил, отправлял на задание, встречал, отдавал команды. Какие именно команды отдавал, не знает. Приказы вводил вам напрямую в голову. Вставлял в этот отросток провод и отправлял. Через это приспособление.

Она извлекла из кармана парня небольшой приборчик, который был очень похож на компьютер-наладонник.

- Это, скорее всего, и устройство связи. Потому что команды приходили непосредственно сюда, а его задача была «ввести программу». Так что теперь, Леша, ты робот.

Аля ехидно улыбнулась.

- Боги, как тебя только ни называли! Я просто удивляюсь, насколько ты разносторонне развит.

Алексей тяжело опустился на стул и принялся ковыряться в своих волосах. Да, киборгом его еще никогда не обзывали.

- Не ищи. У тебя эта приспособа исчезла. Потом ваша тройка перестала подчиняться командам и пропала. Он вас нашел только вчера, подключил к питательному раствору и сообщил, что «контакт установлен». Так что пора отсюда уходить, пока гости не нагрянули.

У Лешего в голове был полный сумбур. Легко сказать – уходить. А куда, как?

- Мы где? Во Франции?

- Во Франции. Но предлагаю обойтись без экскурсии, а быстро «делать ноги».

Выражение «делать ноги» произнесла, четко выговаривая каждую букву, словно повторяя незнакомую, где-то услышанную фразу.

- Каким образом и куда? Документы, деньги. Ничего же нет. Ребят бросать? Они же как дети малые.

- Зачем они тебе?

- Не знаю. Сам сначала уйти хотел, а теперь не могу. Я же у них – что-то вроде командира. Во всяком случае, они так считают.

- Хорошо. Давай уходить вместе. Тяжелее гораздо, но, с другой стороны, возможно и бойцы твои в дальнейшей жизни абсолютно не лишние окажутся.

Леший подозрительно покосился на Арлетту, но вслух ничего не сказал. Жизнь в последнее время, действительно, разворачивалась перед ним во всем своем пугающем многообразии, поэтому пара верных союзников никогда не помешает. Тем более, таких способных.

- Аля, принимай командование. Ты лучше в обстановке ориентируешься.

- Здесь неподалеку есть вход. Как бы объяснить? Дорога между мирами. По этому пути и пойдем. Возможно, ребятам это несколько повредит, но, надеюсь, не сильно.

- А с этим что делать будем?

- Ничего. Пусть валяется. Подберет кто-нибудь.

Арлетта еще раз крепко приложилась ногой к голове пленника.

- Он же сообщил, где вы находитесь, так что это вопрос времени.

Говорить было больше не о чем. Точнее, тем для обсуждения и вопросов у Алексея было просто огромное количество, но Аля была права. Нужно было уходить.

- Присядем на дорожку.

- Давай присядем. Традиции – святы.

Но отдать дань этим самым традициям не получилось. Тишину комнаты разорвал звук разбивающегося стекла, последовавший за этим истошный визг и яркая вспышка ослепляющего белого света.

«Не успели», - это все, о чем успел подумать Алексей, когда следом за взрывом свето-шумовой гранаты комната начала быстро наполняться едким газом и нежным голубым светом открывающегося портала.

Арлетта что-то рыкнула на незнакомом языке и, выхватив кинжал, ринулась к воротам в другой мир. С лиц Белоснежки и ее компаньона разом пропало всякое благодушие, а появившаяся ярость быстро нашла выход на тех, кто под прикрытием взрывов и клубов слезоточивого газа ворвался в комнату. Скорее всего, это были бойцы спецподразделения. Сильные, тренированные, хорошо подготовленные и прекрасно экипированные. Они привыкли побеждать, и не их вина была в том, что противник, на которого они вышли, был гораздо сильнее, а сдаваться просто не умел.

Леший с удивлением обнаружил, что окружающий мир начинает странно замедляться. Поднимающийся к потолку газ, падающие осколки разбитого стекла, вбегающие спецназовцы и Арлетта, прыгнувшая навстречу закованному в латы воину из портала, все двигались словно мухи в киселе. Исключением являлись его ребята, которые непостижимым образом умудрялись уворачиваться от выпущенных практически в упор пуль и неотвратимо продвигались к намеченным целям. Для целей это ничего хорошего не несло. Леший это понял сразу, как только оценил их скорость и понял, что видит летящие пули.

Белоснежка легко свернула голову одному спецназовцу и вдребезги разнесла кулаком броню другого. Что творил громила, он не заметил, потому что из портала выпрыгнул огромный и страшный зверь. Чудовищная смесь клыков, когтей и непонятных лохматых щупальцев. Полумедведь, полуосьминог подмял своей массой Арлетту, и Леший взбесился. До этого момента он  оставался сторонним наблюдателем, но критическая масса всеобщего ожесточения достигла своего пика и, сорвавшись вниз, бросила его в бой. Его друга, единственного пришедшего на помощь друга, неизвестная современной зоологии мерзкая тварь окутала своими щупальцами и понесла в трещащий белыми искорками портал. Он отметил, что рыцарь из портала лежит без движения с торчащим в центре лба кинжалом, мимоходом оторвал руку у ближайшего к нему спецназовца, и бросился следом за чудовищем. Арлетта была рядом, она находилась под его защитой и никто из живущих под всеми известными и не известными ему небесами не вправе причинять ей боль. Сознание неотвратимо заполняла жажда, убийства и он, перестав сопротивляться накатывающему безумию, запрыгнул на спину чудовищу и рванул на себя то, что посчитал его головой. Последнее, что он услышал, это был треск рвущихся тканей и хруст ломающихся костей. Дальше – багровый мрак.

Белоснежка и громила, увидев, что «тот, рядом с которым хорошо» исчезает в светящемся туннеле, оставили в покое отряд спецназа и бросились следом.

Портал, приняв в себя всех, кого посчитал своими, вспыхнул нестерпимым сине-белым всплеском и исчез.

Окружившие заброшенный отель люди, отпрянули назад, когда он вспух и лопнул, словно перезревший арбуз, похоронив под своими обломками всех, кто находился под его крышей.

 

7

 

- Юра, как у тебя?

- Работаем, Владимир Николаевич. Объекты по местам жительства пока не объявлялись. Большинство родственных, дружеских и деловых связей установлены. Контроль постоянный и тотальный. Контакт, однозначно, не пропустим.

- Значит так. Основной упор – на 13-го. Он главная цель. Так что срочно перебирайся к нему на родину. Тем более, там сейчас гораздо теплее, чем в Норильске.

- Есть. Завтра буду на месте.

Юрий Эдуардович немного помолчал, собираясь с мыслями. Буквально пять минут назад ему доложили новую информацию, которая касалась именно 13-го, и эти сведения его очень смутили. Получив это сообщение, он посчитал необходимым разобраться на месте самостоятельно и лишь затем докладывать наверх. Однако приказ Курочкина заставил его изменить принятое решение.

- Только что получил сообщение из Донского управления. За домами Егорова и одной из его знакомых ведется круглосуточное наблюдение. Подробностей не знаю. Разберусь на месте, доложу.

В разговоре повисла пауза. Юра четко осознавал, о чем сейчас сосредоточено размышляет его начальник. У него это в голове пронеслось пятью минутами раньше. Если 13-го ждут, значит, кто-то знает, что он жив и собирается возвращаться домой. Возможно, он сам связался с кем-либо из друзей и попросил помощи. Но какой смысл друзьям организовывать слежку за тем, кому они готовы прийти на помощь? Вот и выходит, что информация о возвращении Егорова пришла по неизвестному каналу, то есть имеется возможность расшифровки «Астры», но это полный бред. Однако, тем не менее, слежка есть и есть те, кто ждет и ищет 13-го так же как и они. Возникают простые, но очень тревожные вопросы: откуда у них информация? и какая именно информация у них имеется?

- Чует мое сердце, Юра, я до пенсии не доживу. Бросай все и бегом туда. Докладывай сразу, как разберешься. Хоть ночью, все равно не сплю.

- Хорошо.

- Я тебе пару файликов отправил, в полете ознакомишься.

- Как Анвар?

- У Анвара сплошная веселуха. Почитаешь, обхохочешься. Думаю, у тебя тоже после этого сон станет довольно нервный.

Коммуникатор пиликнул короткой мелодией, сообщив о получении корреспонденции.

- Все, Юра. Жду информации в самые кратчайшие сроки. Удачи.

Генерал отключился. До самолета оставалось еще три часа, поэтому Юрий Эдуардович поудобнее устроился в кресле (неприятности нужно встречать с наиболее возможным комфортом) и открыл почтовый ящик.

У Анвара была маленькая война и большая куча изувеченных трупов. По официальной версии, местная полиция проводила операцию по захвату террористической группы. Боевики, несмотря на многочисленные и долгие уговоры, сдаваться отказались и оказали ожесточенное сопротивление, отправив на тот свет парочку служителей закона. Затем, в полной мере осознав всю бесполезность противоборства с истинными демократическими и общечеловеческими ценностями, отправились туда же, взорвав заброшенный отельчик, похоронив себя под его развалинами.

Далее шла сухая справка Анвара, из которой следовало, что группа спецназа была практически полностью уничтожена и в очень короткие сроки. 13, 19 и 27 не обнаружены. Однако задержан старший звена. Задержан, конечно, громко сказано. Черепно-мозговая травма, находится в полном беспамятстве, когда придет в себя – неизвестно. Имевшийся у него коммуникатор самоликвидировался, не получив необходимого подтверждения на продолжение работы. Все это было хоть и не приятно, но ожидаемо. Членов тройки задержать даже по одному практически невозможно, а всю тройку вместе – просто нереально. Старший тройки задержан, это, конечно, плохо, но не смертельно. В коме многое не расскажешь, да и знает очень мало. К тому же, убежден, что работал то ли на мафию, то ли на сумасшедшего миллиардера. И, если судить по имеющемуся медицинскому заключению, не ясно – очнется ли он вообще. 

На этом факты кончались и начиналась непроверенная информация, а проще говоря, слухи, которые Анвар смог выудить у участников всего этого безобразия. Во-первых, полиция все-таки кого-то задержала. Кого задержала –  непонятно, но выглядит он очень странно. Чем странен, неизвестно. Якобы, одет в средневековые латы и тоже в полной бессознанке. Во-вторых, взрыва не было, однако отель рухнул. Причем, рухнул своеобразно. Его словно втягивало в огромную воронку водоворота или урагана, кому что ближе. Естественно, никаких природных катаклизмов в данном районе местности за последние двадцать лет не наблюдалось. Огромного пылесоса под развалинами также не нашли. Напротив этого места рукой Курочкина был изображен жирный вопросительный знак и умное слово «вакуум».

Юрий Эдуардович сосредоточенно потер подбородок и открыл следующий файл. Генерал-полковник, оказывается, не сидел сложа руки, положившись на своих подчиненных, а тряхнул стариной и накопал такого, что, знакомясь с информацией, Юра почувствовал, как у него слегка шевелятся на голове волосы. Из беседы с научным светилом, который вел разработку проекта и доводил отобранных кандидатов до нужных кондиций, становилось понятно, что главная заслуга в реализации всего проекта принадлежит именно 13-му образцу, «чертенку» или Егорову А.С., который странным образом воздействовал на присутствующих, подвергая их необходимой трансформации, излечивая хронические заболевания, отращивая зубы и устраняя имеющиеся шрамы. Не успев осмыслить прочитанное до конца, Юрий Эдуардович уткнулся взглядом в прилагающиеся фотографии, которые отображали мужскую спину с имеющимся на ней изображением Егорова. Спина была одна, а лиц «чертенка» было много и имели они разные выражения. То грустное, то радостное, то злое. Далее следовало пояснение, что объяснить возникновение изображения, и тем более, изменения, происходящие с ним, современной науке не под силу. Прочитав короткую справку о приключениях отряда полевого командира по кличке «Мага» и грустную сказку об их родственниках и знакомых, вырезанных под корень жестокосердной крылатой красавицей, а также имеющуюся ремарку начальника, в которой, то ли в серьез, то ли в шутку ставился вопрос о подключении к работе служителей культа и закупке ста литров святой воды, он поморщился и устало закрыл глаза. Отчет сотрудника отдела доставки института, который, собственно и нашел Егорова, он перечитал несколько раз. Понятнее от этого не стало, а вопросов добавилось и все отчетливее пахло мистикой. Однако в потусторонние силы Юра не верил, даже если они крылаты, красивы и распространяют изумрудное сияние, но он всегда доверял своей интуиции, а она буквально кричала, что скоро начнутся такие неприятности, по сравнению с которыми случай в заморском приморском отеле покажется детской шалостью.

Жизнь становилась все интереснее и интереснее. «Ничего, прорвемся. Проблемы для того и существуют, чтобы их решать, а улыбка у этого «чертенка № 13» очень обаятельная. Люди с такими улыбками плохими не бывают». Успокоив себя этим не совсем научным аргументом, он закрыл коммуникатор, собрал вещи и отправился в аэропорт. На юге их необъятной страны сейчас гораздо теплее, чем в Норильске. В этом «его превосходительство генерал-полковник Курочкин» был абсолютно прав.

 

8

 

Восемнадцать лет – это всегда весело, серьезно и ответственно. Особенно серьезно, если восемнадцать лет исполняется дочери. Дочери любимой и единственной, которую воспитала и поставила на ноги сама, без мужа и без других сомнительных представителей мужского пола. Пятнадцать лет как она сама живет своей жизнью, в которой главное – ее дочь. Сколько бессонных ночей и длинных годов практически нищенского существования. Но все позади. Теперь есть свое дело, хороший постоянный доход, друзья, множество знакомых и некоторый авторитет, давшийся очень тяжело, но теперь существующий практически самостоятельно и приносящий определенные дивиденды. И, конечно, дочь. Умница и красавица. Любящая свою мать, понимающая и ценящая все, что для нее сделано.

Раньше было очень тяжело. Какие там подарки на день рожденья! Иногда кроме хлеба с сахаром и порадовать ее было не чем. И домой приходить было страшно. Страшно было смотреть в несчастное детское личико, блестевшее голодными глазками. Было, было, вспоминать не будем. Будем думать о предстоящей радости. Радости в этих карих огромных и умных глазах. Будем думать о том счастье и счастливом девчачьем визге, который обязательно раздастся, когда доча увидит свой подарок. Небольшой ярко-красный спортивный «опель», чем не подарок для красавицы студентки-первокурсницы престижного факультета федерального университета. Дорого, конечно. Придется немного поднапрячься пару месяцев, но разве это сравнится с прежней голодухой, которая была когда-то давно, еще на заре открытия ее риэлтерской фирмы. Но все это в прошлом, а в будущем – замужество дочери, внуки, а может быть, и она еще встретит свое женское счастье. Ведь не все мужики сволочи, есть же среди них и достойные личности.

Хорошо, Игорек позвонил, очень вовремя. Не забывает старых постоянных клиентов. Продал изумительно красивую брошь. Белое золото и мелкая россыпь небольших брильянтиков. Пробы, правда, нет, но Игорю верить можно, к тому же, взял очень недорого. Дочурка, конечно, такую громоздкую вещицу носить не станет, но как брелок на ключах подарочного автомобиля, будет смотреться просто изумительно. Брошка по форме очень напоминает эмблему на радиаторной решетке, практически тютелька в тютельку.

Она представила, как бросит ключи дочери, и брелок заискрится отблесками камней на ярком солнце, и улыбнулась. Захотелось еще раз взглянуть на эту прелесть. Держа одну руку на руле, она открыла лежащую на соседнем сиденье коробочку, взяла брошь и поднесла поближе к глазам. Камни действительно блеснули. Блеснули сильным, обжигающе-ярким светом. От неожиданности она вскрикнула. Резкая сильная боль в глазах, и тьма, тьма света. Она дернулась, бросила руль и, крича от нахлынувшего страха, принялась отдирать от ладони сияющую нестерпимым пламенем драгоценность, которая вдруг ожила и начала впиваться в кожу появившимися мелкими острыми коготками, наливаясь алым от выпитой крови.

Груженая цементом фура ударила и смяла выскочившую на встречную полосу легковушку, превратив ее в груду искореженного металла, скрыв в поднявшейся серой пыли, черную, ударившую в асфальт молнию.

Сидевшее в далеком подземелье существо вздрогнуло, поднялось со своего трона и подошло к висящему на стене щиту. Лапа легла на рельефный символ эмблемы.

- Господин, жертва принята. Мы можем войти.

Щит окрасился багровым и потеплел. Его услышали.

 

9

 

Небо бывает разным. Легким и высоким, отливающим лазурью и радостью. Тяжелым и низким, давя своим свинцовым оттенком и суровой серостью. Иногда оно иссиня-черное, великое и грозное, громыхает широкими раскатами и выстреливает в разные стороны сверкающей мощью. А еще по нему плывут облака. Маленькие, большие, красивые и странные. Они складываются в образы, превращаются в чудных зверей или сливаются во что-то еще более причудливое. Картины красивы и фантасмагоричны, величественны, просты и непостоянны.

Леший лежал на спине, смотря в наполненное маленькими барашками облаков небо, и ни о чем не думал. Голова была пустой, а вечерние небеса –  тихими и величественными. Беспокоил его только сильный запах гари, которую нес с собой горячий ветер. Этот ветер его и разбудил или, скорее, привел в чувство, поскольку глаза были широко открыты и бессознательно пожирали равнодушную высь.

«Жарко, дождик не помешал бы». В нос ударил запах жареного мяса, и предательски заурчало в животе. «Ох, кушать-то как хочется».

- Ну что там?

- Без изменений. Одни стоят, другие подходят.

- Много?

- Хватает.

- Подходи к костерку, птичка, наверное, готова.

- Сейчас, Ваньку только позову. Если пойдут, и так заметим.

Голоса были женскими. Один принадлежал Арлетте, а другой был незнакомым, но очень приятным. Алексей решил пока не показывать своего осознанного присутствия, а полежать в сторонке и послушать, хотя запах от готовящейся еды был нестерпимо вкусным и вызывал в оголодавшем организме практически физические мучения.

Незнакомый голос тихонько затянул «Черного ворона», и Леший увидел большую стаю мелких черных птичек, которые неторопливо кружили над его головой и головами его спутников. Раздался звук шагов, и еще один голос, на этот раз мужской, тихо, словно боясь кого-то потревожить, спросил:

- Как он?

- Так же. Лежит, в небо смотрит.

- Аля, он когда в себя придет?

- Не знаю. Когда Великие общаются с духами, это может длиться вечность.

 Помолчали. Похоже, рассаживались вокруг костра.

- Великие могут себе это позволить, а мы как отсюда уходить будем? Аля, до твоего перехода далеко?

- Порядком.

- Давайте, ребята, разбирайте. Мясо готово. Кажется, неплохо получилось.

Раздались характерные чавкающие звуки, а затем мужик, явно с хорошо набитым ртом, очень громко произнес:

- Ничего, отобьемся. Я командира не брошу, а вы, девчата, уходите, как стемнеет.

- Ты, Ванечка, нам не хами. Нас сейчас тоже сложно «слабым полом» назвать. Как вспомню, что мы натворили, страшно становится. Так что кушай и помалкивай, пока Арлетта из тебя двух не сделала.

Разговор прервался. Пора было обозначать свое присутствие, не то грозила реальная опасность остаться без обеда. Он резко поднялся на ноги и подошел к затухающему костру, вокруг которого и расположился его бравый отряд: громила, Белоснежка и Арлетта.

- Привет, ребята. Поделитесь? А то живот так подвело, что кидает в разные стороны.

Реакция получилась странной. Громила, он же Ванечка, вскочил и замер по стойке «смирно», Белоснежка ойкнула и отскочила в сторону, а Арлетта быстро, но с царственной важностью опустилась на одно колено и склонила голову. Одна рука на колене, другая на воткнутом в землю мече, грозная и прекрасная воительница, не хватало только алого плаща за спиной.

Леший плюхнулся рядом с ней и потянулся за куском жаренного мяса, которое грудой лежало в перевернутом щите. Птичка явно была размером с хорошего кабанчика.

- Хватит придуриваться. Давайте садитесь, а то мясо остынет.

Картина практически не изменилась, только Белоснежка поднялась на ноги и замерла, прижавшись к своему напарнику. Смотрелось это несколько диковато. Грязные, в порванной одежде, но с преданными и немного испуганными глазами. Ему это напомнило звериную стаю, когда все ее члены ждут, пока насытится вожак, и не смеют его побеспокоить. Сравнение ему ужасно не понравилось, поэтому он бросил обратно в импровизированное блюдо аппетитный и сочный кусок, встал в полный рост и рыкнул, каким мог «командирским голосом».

- Вольно, расслабиться. Приступить к приему пищи.

На «сладкую парочку» это подействовало, а Аля, произнеся «рада видеть тебя Великий», осталась в той же позе. И было в этом голосе столько скрытой радости и смирения, что у Лешего даже аппетит пропал.

- Алечка, прекрати, пожалуйста. Не то найду хворостину, сниму штаны и отшлепаю.

- Как угодно Великому.

 Он сплюнул и отошел от костра.

- Ешьте, я потом.

Они расположились своим небольшим отрядом на довольно крутом холме, который своей круглой горбатой спиной возвышался над ровной степью, где, кроме высокой травы, ничего не было. Почти ничего. Только горящий городок вдалеке, чье зарево вносило жутковатые мотивы в тихий вечер и огромное количество воронья, которое кружило над кучей трупов зверей и людей, заполнивших пространство от горящего города до их холма. А с другой стороны подковой выстраивалось войско. Большое войско. Конные, пешие, все в блестящих латах, под развевающимися незнакомыми знаменами. Птицы каркали, в городе что-то трещало и падало, войско молчало, изредка издавая звуки лязгающего железа. В общем, было от чего растеряться или впасть в отчаяние. Алексей выругался и вернулся к своим товарищам. Те опять попытались вскочить, но он зло махнул рукой и опустился на корточки.

- Так, рассказывайте, что это за импрессионизм в округе творится. Аля, давай ты, только без своего идиотизма.

- Великий…

- Стоп. Попроще, без чинов и званий.

Не удержался, схватил кусок, с которого еще капал не остывший жир, и принялся глотать его большими кусками, практически не разжевывая. Арлетта все-таки поднялась на ноги.

- Ты не помнишь?

- Если бы помнил, не спрашивал. У меня, похоже, провалы в памяти.

- Каждому из нас ты спас жизнь. И спас не один раз. Ты великий воин, лучший из тех, кого я когда-либо встречала на своем пути. Я буду верна тебе и твоей семье пока не уйду в поля Арнека. Во имя чести.

Он поморщился.

- Алечка, давай еще проще. Кто на вас покушался?

Она молча кивнула в сторону поля битвы, где справляли веселую тризну стаи воронья.

- Здорово. А их кто к праотцам отправил?

- Мы. Точнее – ты. Мы старались защитить твою спину.

- Всех?!

- Всех.

- Я?!

- Ты.

Было чему удивиться или испугаться.

- А город?

- Когда нам не открыли ворота, ты вошел сам. И, не увидев достойного тебя почтенья, убил жителей и разрушил город.

- Я?!

- Ты.

- Всех?!

- Всех.

- Зачем?

- Великий сам принимает решения.

Мясо застряло в горле. Все, что он узнал, звучало дико, и верить в это не хотелось. Но Арлетте он верил, а глаза ребят говорили сами за себя. Горло сдавило, он схватил флягу с водой и пил, пил долго, не отрываясь. Когда вода закончилась, стало немного легче.

- Мы давно здесь?

- Трое земных суток.

- Что было еще?

- Ничего. Уничтожили два города, разбили войско, поднялись на холм, и ты заснул. Спал сутки. Мы были рядом. Утром подошло новое войско. Пока стоят. Мы ждали тебя. Теперь ждем твоих приказов.

Голос был холодным и резал как хорошо отточенная сталь. Слушать ее и смотреть в огромные глаза на лишенном эмоций лице ему было очень неприятно. Даже просто плохо. А ощущать себя состоявшимся убийцей было еще хуже. Леший закрыл глаза ладонями и долго молчал. Наконец поднял голову. Арлетта продолжала стоять и бесстрастно его рассматривать. Это было невыносимо.

- Аля, пойди посмотри, что там армия делает, а я пока с ребятами поговорю.

Проследив, как она растворилась в сгущающихся сумерках, он повернулся к оставшимся. Мужик подскочил как на пружинках.

- Черкашин Иван. Капитан. Спецназ ГРУ. Двенадцать командировок. Два ордена Мужества. Командир, я с тобой. Где бы мы ни были и чтобы мы ни натворили, я с тобой. Ты мне раз сто жизнь спас, это только за то время, которое я помню. Все остальное мелочи.

- Хорошо, Ваня, хорошо. Только не бери с Арлетты дурного примера. Это она в средневековых традициях воспитывалась, а мы – в добром старом Союзе родились.

Он взглянул на женщину.

- А вас как зовут?

- Маша. Плехова Мария. Танцовщица. В ансамбле эстрадного танца выступала. «Тандем». Может быть, слышали, нас по телеку часто показывали. С головой тоже неважно. Как в анекдоте, «тут – помню, тут –  не помню». Я с Вами… и с Ваней.

- Очень приятно. Алексей Егоров, можно – Леша. Будем знакомы, одним словом.

Из темноты выскользнула Арлетта.

- Отдых окончен, Великий. Войско двинулось.

Они поднялись. Поговорить опять не получалось, а вопросов у него не уменьшилось. «Ну да ладно, позже разберемся. Хотя будет ли это «позже»? Аля неожиданно прижалась к нему, и мягко и осторожно поцеловала в губы. Легко так поцеловала, как сестра любимого брата.

- Ты сможешь. Иди смело вперед, а мы всегда рядом. Не бойся за нас, с тобой мы сильны и непобедимы.

Странно, но ему стало легче. А может быть, и не было ничего странного, просто все встало на свои места. Рядом были пусть не друзья, но те, кто в него верил. «В него и Ванечку». А еще рядом была Арлетта. Та, которую он помнил. Простая, открытая и немного ироничная, не закрытая в тупом почитании и в восхвалении неизвестного ему образа.

 - Разбирайте, я их подточила, как смогла. По паре на каждого. Думаю, справитесь.

Аля резко развернула лошадиную попону, на которой недавно восседал лихой спецназовец. Тускло блеснула сталь клинков.

- Леша, может быть, пора взять в руки СВОЕ оружие?

Он крутанул в руке поднятый с земли клинок. «Да, не то. Простая железка».

- Сто раз права, Алечка. Но до Старого сейчас не докричишься, за ним идти надо.

Подал голос Ванечка.

- Может быть, все-таки попробовать позвать? Пятый бы нам не помешал.

Леший про себя усмехнулся. «Пятый. Этот пятый всегда будет первым».

Сборы закончились. Они плечом к плечу стояли на склоне и смотрели на приближающуюся к полосе отчуждения, ощетинившуюся копьями, фалангу. Неожиданно ему это понравилось. Было что-то знакомое во всем происходящем, хоть и хорошо забытое. Словно двор на двор сходился в веселой драке, стенка на стенку, чтобы раз и навсегда выяснить, кто чего напутал в пацанячьих отношениях.

- Аля, где эти твои ворота? Какого направления придерживаться?

Она молча показала рукой.

- Ну, пошли потихоньку. Ваня рядом. Девчата, держите спины.

Солнце коснулось линии горизонта, когда их уставшая, но готовая к смертельной схватке кампания начала свой путь с вершины холма к не очень ясной цели, в виде перехода между неизвестными мирами. Но была у них и другая цель. Пусть у каждого своя, но очень желанная. Арлетта нашла своего императора и была готова на многое, чтобы его не потерять. Машенька нашла своего Ванечку, и ее путь к желанной свадьбе лежал через закованных в сталь воинов, которые, на свою беду, совсем не ждали такого подвоха. Цель потенциального жениха выражалась в простой короткой фразе: «Ща, я вам устрою», а Леший просто хотел вернуться. Вернуться туда, где его до сих пор ждали и любили.

А еще был враг. И пусть он был морально прав, стремясь отомстить за своих погибших родных и близких, но доставить ему такое счастье эти четверо не могли и абсолютно не хотели. Бой, значит – бой, и побеждает в нем только тот, кто сильнее, отчаяннее, более готов убивать и у кого сильнее мотивация. А с этим у бывших «астравитян» и примкнувшей к ним амазонки-без-родины было все в порядке. В общем, бей ближнего, прикрывай товарища, а дальше сталь покажет, на что годен ты и на что способен твой враг.

Да, небо бывает разным, но всегда остается огромным и необъятным, открывая свои врата для тех, кому пора уходить, и для тех, кто уже не может остаться.

 

10

 

Семена все-таки подлечили. Врач долго цыкал языком и хмурился, но смог найти причину и поставил пса на ноги. На это ушла просто уйма денег и десяток долгих бессонных ночей. Семка очень тяжело поправлялся, яд оказался стойким и каким-то экзотическим. Ветеринар только диву давался, чем пес мог так насолить соседям, что те не поленились и добыли подобное средство. Они с матерью ни в чем его разубеждать не стали и вместе с ним сокрушались над скрытой человеческой злобой. В конце-концов пес поправился, начал ходить и уничтожать огромное количество еды, которую заботливая хозяйка постоянно наваливала в его миску. Вот только вся шерсть из кобеля вылезла, а клыки приобрели просто неприличные размеры. Семен даже внешне перестал походить на всех известных собак и приобрел черты то ли саблезубого тигра, то ли звериного вампира. Когда Оксана прогуливалась с ним по парку, мамаши старались увести своих детишек подальше, а заинтересованные собачники предлагали приобрести предполагаемых щенков или подвести очередную суку для вязки.

Ни Оксану, ни Наталью Васильевну это не интересовало. Они ждали. Ждали Арлетту, ждали Алексея или весточки от них. Но прошел месяц, как они прибыли в этот городок, а ни ее подруги, ни отца Егора не было. В свой дом они так и не зашли (мать не пустила), однако им посчастливилось снять неподалеку другой. Пусть не такой удобный и привычный, но все же. В принципе, главной причиной этой аренды был Семен, от чьего вида постоянно шарахался персонал гостиницы. Вот и пришлось поискать сдающееся жилье, а то, что оно находилось по соседству с родными стенами, было просто маленькой удачей. Егорка быстро освоился и часами играл во дворе с верным стражем, который, несмотря на грозный вид, позволял мальчугану творить с собой абсолютно все. Наталья Васильевна ударилась в оккультизм, накупила кучу книг и часами из них что-то выписывала, а в свободное от этих странных книжек время занималась с внуком. Читала ему сказки, учила читать, считать и всему остальному, чему может научить любящая бабушка.

Все были при деле, только Оксана скучала. Чем занять себя, она не знала. Арлетты не было. Что делать дальше, ей было абсолютно неизвестно. Попыталась найти работу, но не смогла объяснить самой себе, зачем это нужно, и оставила эту затею. Безделье и неизвестность раздражали, и однажды она, не сказав ничего матери, решила сходить на работу к Алексею. Подумав, она решила, что тот находится на спецзадании, и посчитала нужным дать ему о себе знать подобным образом. Она около пяти минут поговорила с озадаченным дежурным, который сообщил, что Егоров погиб, а адрес семьи он дать не имеет права. Однако затем попросил подождать пять минут, после чего проводил ее в кабинет, который, по всей видимости, занимал начальник этого учреждения. Подтянутый спортивный мужчина угостил ее чаем, и они долго и хорошо поговорили об Алексее. Какой он был хороший, серьезный, честный и ответственный. Она рассказала, что перед отъездом из страны случайно с ним познакомилась, а теперь просто хотела продолжить общение, а тут такая беда, оказывается. Начальник тоже повздыхал и неизвестно чему посочувствовал, затем непонятным образом перевел разговор на нее, и как-то незаметно для себя Оксана выложила – и кто она такая, и где живет, и номер телефона. Напоследок начальник поинтересовался, хочет ли она пообщаться с вдовой Егорова и, получив отрицательный ответ, лично проводил ее к выходу.

Оксана вышла из отдела удовлетворенной. Она добилась того, чего хотела. Теперь Алексею обязательно станет известно о том, что она о нем помнит, и он должен постараться послать о себе весточку. Оставалось только ждать. И они дождались.

Звонок в дверь раздался очень неожиданно. В гости к ним никто не ходил, почтальоны и прочие официальные лица не беспокоили, поэтому приход посетителя внес некоторую сумятицу в тихие женские будни. Оксана, внутренне удивившись своему поступку, бросилась к зеркалу наводить легкий макияж, а Наталья Васильевна зачем-то начала переодеваться, хотя обе внутренне были уверены, что человек пришел посторонний и, скорее всего, случайный. Пауза несколько затянулась, но когда дверь открылась, за ней стоял человек и терпеливо ждал. Был он невысок, толстоват и кругл. Хорошо одет и прибыл на огромном черном «Мерседесе», который аккуратно примостился около ворот. Окинув взглядом открывшую дверь Оксану, и взглядом показав свое восхищение, отступил назад и вежливым, располагающим тоном поздоровался.

- Здравствуйте, Оксана Павловна.

- Добрый день.

- Я к вам по серьезному делу, касающегмуя нашего общего знакомого. Поэтому, если позволите, лучше поговорить в доме. На улице на данные темы разговаривать не очень удобно.

У Оксаны внутри радостно екнуло. Сомнения по поводу визита на службу к Алексею, которые начали ее посещать в последнее время, развеялись словно дым. Она сделала все правильно. Вот он, результат. Стоит и вежливо улыбается.

- Проходите, пожалуйста. Только извините за беспорядок, мы не ждали гостей.

- Благодарю, и ничего страшного. Я иногда при таком беспорядке присутствовал, что уютный дом, в котором есть две хозяйки, покажется верхом совершенства.

Они зашли во двор, и тут случилось странное. Семен, который после болезни ни разу не зарычал и больше походил на игрушечного зверька, вдруг одним прыжком очутился между ними и оскалил свои клыки, которые оказались просто чудовищных размеров. Кожа на нем вздыбилась маленькими чешуйками и тускло сверкнула странным металлическим блеском. Мужчина испуганно шарахнулся в сторону и едва не упал, стеклянными от страха глазами уставясь на это «чудо-юдо».

- Семен, сидеть. Извините, не знаю, что на него нашло. Он у нас очень тихий и добрый.

- Уф… - гость вытер пот – Я вижу.

- Проходите вот сюда. Место Семен. Егор, забери собаку.

Мужчина с нескрываемым удивлением наблюдал, как маленький мальчик, взявшись за ошейник, уводит за собой огромного и страшного зверя.

- М-да. Ну и песик у вас. Где такого взяли?

- Вообще-то это кавказец. Переболел недавно, вот шерсть и выпала.

- Шерсть, говорите, выпала. А зубки выросли. Отличный зверь. Если вдруг щенки, разрешите, запишусь в очередь.

- Хорошо. Сюда, пожалуйста.

В доме их встретила Наталья Васильевна, с которой мужчина церемонно раскланялся.

- Разрешите представиться. Воронков Александр Иванович.

- Здравствуйте. Присаживайтесь.

Бабушка Наташа смотрела сурово. Гость ей не нравился, Оксана это поняла сразу, едва взглянув на мать. Однако ее это не удивило. Слишком хорошо она ее знала, и знала, как она относится к незнакомцам. Взять, хотя бы, первую встречу с Арлеттой.

- Вы от Алексея?

Мужчина вздрогнул.

- Вы имеете в виду Егорова? Извините, нет. Так он, значит, действительно жив?

У Оксаны от этих слов сжалось сердце. Этот человек пришел сам, «от их общего знакомого», и он знал об Алексее. Она тяжело опустилась в кресло.

- Вы кто?

- Я друг Сулина.

Оксана закрыла глаза. Чудовища пришли первыми, а защитников еще не было. Она вскочила и бросилась вон из комнаты.

- Егор! Семен, ко мне!

Сын спокойно качался на качелях. Ощутив рукой крепкий обруч ошейника, она успокоилась и, схватив сына, вернулась в дом. Там, на удивление, все было мирно. Мать и Воронков неторопливо беседовали, причем, непостижимым для нее образом, успели разлить в чашки чай.

- Уходите. Уходите немедленно. Это он вас прислал?

- Оксанка, успокойся. Убери собаку, сядь и послушай.

Александр Иванович, проводив настороженным взглядом пса, дождался, когда она вернется в свое кресло, и продолжил прерванную фразу.

- Мне случайно стала известна эта история. Я друг и партнер Сулина, поэтому мне совсем не безразлично то, что с ним произошло, и то состояние, в котором он сейчас находится.

- А что с ним?

- Как бы это помягче. Он находится в глубокой депрессии и уже довольно долго. Как мне известно, вы и Егоров имеете некоторое отношение к происшедшему, поэтому…

- Мы! Имеем! Вы знаете, что Сулин у меня на глазах убил мою подругу?! Зверски убил. И едва не добрался до Алексея. Вы это знаете? У него не депрессия, он сумасшедший.

Воронков поерзал на своем стуле.

- В общих чертах мне эта история известна.

- В общих чертах! Вас бы туда, когда он мечом размахивал.

- Минутку, Оксаночка, не горячись. – Наталья Васильевна поставила недопитую чашку. – Александр Васильевич, объясните, пожалуйста, что именно вы хотите? Если я правильно понимаю, вы не сориться с нами пришли.

Он благодарно посмотрел в ее сторону.

- У меня два вопроса. Первый: собираетесь ли вы заявлять о факте убийства. И второй: не продадите ли вы мне этот меч.

Оксана буквально задохнулась от возмущения. О чем говорил этот человек?

- Я хочу, чтобы вы меня поняли. При всей нереальности ситуации, и я бы даже сказал некоторой мистичности, убийство остается убийством. Поэтому я и интересуюсь этим вопросом. Мне бы очень не хотелось, чтобы у моего друга были проблемы.

Наталья Васильевна поднялась со своего места. Ее лицо перестало выражать благодушие и доброжелательность.

- Вы нам угрожаете?

- Нет, что вы? Я просто хотел, чтобы вы задумались, как будет выглядеть ваше заявление в глазах сотрудника милиции или прокуратуры, собственно, любого из правоохранителей, когда он начнет читать страшилку про чудовищ и меч. Я же со своей стороны просто приложу максимум усилий, чтобы подобное заявление выглядело еще бредовей. Вы понимаете ход моих мыслей?

- Понимаем. Не переживайте, подавать заявление мы не собираемся. Никогда об этом и не думали. Можете так и передать вашему хозяину.

Воронков поморщился.

- Хорошо. А как по поводу второго предложения?

- Об этом спросите у того, кому этот меч принадлежит.

- Вы о Егорове?

- Да.

- Как с ним можно встретиться?

- Очень просто. Пустить пулю в лоб, и, может быть, повезет, если в конечном пункте назначения не разминетесь.

- Вы же сказали, что он жив?

- Мы этого не знаем. Похоже, вам это гораздо лучше известно. Считайте, что на этом разговор окончен. Идите, вас шофер заждался, а нам Семена кормить пора.

Санчо живо поднялся. Злоупотреблять гостеприимством в такой ситуации было рискованно.

- Я оставлю свою визитку. Если Алексей захочет со мной поговорить, я готов в любое время.

Он с большим облегчением покинул дом и, дождавшись, когда автомобиль отъедет на приличное расстояние, улыбнулся. Во всяком случае, они не считали его своим врагом и, если он правильно рассчитал, все сообщат этому меченосцу. А уж с Лешим он как-нибудь договорится. Черт с ней, с этой железкой. Главное, чтобы два хороших человека перестали быть врагами, а там, глядишь, и помирятся.

«Мерседес» неторопливо объехал лежащий на дороге перевернутый грузовик, вокруг которого толпились врачи из «скорой», милиция и толпа зевак и, резко набрав скорость, повез Воронкова в офис «Сатурна».

 

11

 

- Владимир Николаевич, приветствую.

- Здорово, Юрий Эдуардович, здорово. Добрался до места?

- Так точно. Прибыл, о чем и докладываю.

- Как погода?

- С Норильском не сравнить. Море, пальмы и сто тысяч человек в белых штанах.

- Ну-ну, не завирайся. Какие пальмы в Приазовье?

На этом лимит шуток и непринужденного трепа с начальством был исчерпан. Юра наморщил лоб и продолжил.

- Значит так. Наблюдение за домом 13-го действительно осуществляется. Ведет его служба безопасности некой фирмы «Сатурн». Отчет о деятельности предприятия готовится, завтра направлю. Ее владелец, он же – генеральный директор Сулин Александр Иванович. Личность серьезная, хорошо известная в масштабе области, к тому же – близкая связь Егорова.

- Юра, не пугай меня, пожалуйста. Сейчас скажешь, что связь интимная.

Генерал шутил. Похоже, был в хорошем настроении.

- Нет. С этим у нашего подопечного все нормально. Также установлено, что «Сатурн» осуществляет наблюдение и за домом некой Егоровой Оксаны Павловны, по всей видимости – любовница 13-го.

- Почему фамилии одинаковы?

- Однофамильцы. Родственные связи не просматриваются.

- Откуда известно, что она его любовница.

- Эта барышня умудрилась прийти в горотдел с целью розыска Егорова. Ее осторожно опросили. Опрос провел Федоренко. Очень хорошо провел, кстати. Подключили «наружку», та выявила наблюдение. Поработали за ними и опять вышли на «Сатурн».

- Юра, давай по очереди. Не мешай все в одну кучу.

- В отношении Сулина и Егоровой обобщенные справки практически готовы. Направлю в ближайшее время. Хотел бы обратить внимание на следующие моменты. Первое – Сулин. Крупный бизнесмен, близкий друг 13-го. Резко бросает все дела и уезжает за границу. Затем возвращается, организовывает наблюдение за домами обоих Егоровых. Находится в состоянии сильной депрессии, что ранее для него было не характерно. Второе –Егорова. Образ жизни вела довольно замкнутый. Затем знакомство с 13-м. Далее следует отъезд за границу и такое же неожиданное возвращение. Время отъезда обоих совпадает. Отправной точкой является информация о гибели Егорова. Возвращаются практически одновременно. Считаю, что оба получили информацию о намерениях нашего подопечного и прибыли его встречать.

Повисла пауза. Юра хорошо представлял, что значит для генерала фраза «оба получили информацию о намерениях нашего подопечного», и ждал реакции.

- Где именно за границей находились Сулин и Егорова?

Юрий Эдуардович, позволил себе улыбнуться. Курочкин всегда быстро улавливал главное.

- Австралия и Франция.

- То есть не исключена возможность утечки информации по двум не зависящим друг от друга каналам. Юра, это просто бред.

Генерал не ругался и не кричал, он просто выражал свое мнение.

- Владимир Николаевич, я считаю, что существует неизвестная нам величина. Либо величина известная, но рассматриваемая нами с другой, заведомо ошибочной позиции.

- Версии?

- По моему мнению, данная величина не является обычным противником и, скорее всего, ее интересы лежат в абсолютно другой плоскости, чем наши, либо наших «зарубежных партнеров». Я очень надеюсь, что ее интересы нам не враждебны.

Генерал помолчал, переваривая услышанное, и с плохо скрываемым ехидством произнес следующее:

- Юрий Эдуардович, ты, наверное, в детстве любил фантастику почитывать.

Затем помолчал немного и добавил уже деловым тоном:

- Ты надеешься или уверен в нейтральности этой величины?

- Надеюсь.

Помолчали.

- Как собираешься устанавливать…, назовем проблему…, допустим, «Роза».

- Предлагаю провести легендированную беседу с Егоровой, а затем и с самим Егоровым.

- Почему не с Сулиным?

- Егорова более подходящая по складу мышления и, к тому же, по всей видимости, у нее ребенок от нашего 13-го.

- Здорово. Что раньше молчал?

- Вот докладываю.

Курочкин неожиданно взбесился.

- Еще один такой своевременный доклад, и уволю к чертовой матери, без выходного пособия.

Далее следовала профессионально исполненная матерная брань, которую можно было выразить одним тезисом: «С кем приходится работать». Юра терпеливо дождался завершения размышлений руководства по поводу кадровой политики и продолжил.

- О Егорове отзываются как о хорошем семьянине. Заботливый отец, любящий муж и все такое. Поэтому вряд ли он будет рад, если его семья узнает о его интимных похождениях. Под этим предлогом можно и поговорить.

- Где его семья, известно?

Курочкин говорил абсолютно спокойно, словно и не было этой вспышки.

- Переехали в областной центр. Живут вдвоем. Ни нового мужа, ни любовника. Но…

Юра осекся, хорошо представляя реакцию начальника, которая последует после завершения его фразы.

- Но, в результате проведенного негласного осмотра квартиры, обнаружено, что в ванной комнате три зубные щетки и новый запакованный бритвенный прибор. Вещи Егорова висят в шкафу. Его ждут. А на счету в банке более двухсот тысяч в иностранной валюте. Деньги внесены через год после известия о гибели 13-го.

Курочкин больше не кричал. Голос был сухим и бесцветным.

- Завтра у тебя будет Анвар и сотня бойцов. Анвару передашь дела по связям Егорова, а сам переключайся на «Розу». С дамочкой беседуй, с 13-м запрещаю. И чтобы «Розу» мы нашли до его возвращения, иначе…

Он не закончил и отключил связь.

«Иначе». Юра сам понимал, что такое это «иначе».

Он не спал вторую ночь и практически не выходил из-за стола, пытаясь найти решение этой задачи. Но спасибо «великому и ужасному», у нее теперь появилось имя. Тривиально, конечно: «Астра», «Роза». Он бы назвал по-другому, но главное – это имя. Появилось оно, и следом обязательно появится и все остальное.

Он еще раз перечитал собранные из разных источников сведения о крылатом ангеле смерти в изумрудном сиянии и устало закрыл глаза. «Ищите женщину», говорят французы, и они, ей-богу, правы. Ее Юра и искал, и очень хотел, чтобы она была красива.

 

12

 

Они выскочили из портала, распугав своим появлением небольшую стайку странных зверушек, которые резво попрятались в свои норки и, блестя оттуда глазками, с интересом рассматривали неизвестных им двуногих зверей, посягнувших на их территорию. Портал, вслед первой четверке, выплюнул двух рыцарей в блестящих латах и, издав свистящий звук, исчез.

Леший вытер кровь с лица и, скорчив страшную гримасу, сделал шаг к оставшимся одиноким врагам. Воины, конечно, растерялись от такого резкого изменения ситуации (только что рядом с ними были их товарищи, они гнали врага, а теперь их только двое), но трусами, отнюдь, не были. Они подняли щиты и, став рядом, приготовились дать последний и, несомненно, славный бой этим неизвестно откуда взявшимся демонам.

Леший опустил меч. «Вот, еще двое детей на мою голову. Что я с ними делать буду?» Что с ними делать, решила Арлетта. Прыжок, резкий одновременный взмах клинков, и две головы катятся по молодой зеленой травке. Закончив атаку, она просто кулем рухнула рядом с убитыми воинами.

- Боги, как я устала. Какая великая битва! О ней сложат песню. Отмеченный богами, ты величайший из великих воинов. Я рада быть рядом с тобой.

Говоря это, она стянула с себя сапоги, с наслаждением растянулась на траве, положив ноги на еще дергавшееся тело.

- Аля, ну за чем ты их… Они уже были не опасны.

- Нельзя мешать приготовившимся к смерти витязям исполнить свой обет. Да и что с ними было делать, не с собой же тащить. А без присмотра оставлять нельзя. Ночью спящими бы прирезали.

Фразу прервал громкий храп. Ванечка, раскинувшись во весь свой громадный размер, выводил такие рулады, что похожие на сусликов зверьки дружно выскочили из своих норок и убежали подальше от шумных пришельцев.

Алексей обвел взглядом свой отряд. Грязные и оборванные, с ног до головы покрытые чужой кровью, с отрешенными и уставшими глазами. «Да, вымотались ребятки. А Аля права, жестоко конечно, но права. Стольких своих потеряли, так что обязательно втихаря бы ножиком пырнули». Он еще раз окинул свое непобедимое войско взглядом и улыбнулся.

- Всем спать. Первая смена караула моя, следующий – тот, кто первым проснется.

Дважды повторять не пришлось. Белоснежка, свернувшись клубочком, устроилась на могучей руке своего героя и тихонько засопела, отдавшись на волю Морфея. Арлетта, не забыв поудобнее расположить рядом с собой мечи, положила под голову сумку с небольшими припасами и тоже заснула. А он, постояв немного, отправился собирать дрова. Привал без костра – это как спальня без кровати.

Местность, куда их вывел портал, была абсолютно дикой. Довольно многочисленное зверье (явно травоядное и абсолютно не агрессивное) их кампании сторонилось, но не боялось, просто держалось на некотором удалении. Ни дорог, ни прочих признаков разумной человеческой деятельности. Хотя, если учитывать их недавние подвиги, то еще подумать надо, что выглядит более разумным и человеческим. Кровавая резня, или тихий свист ветра в дикой степи? 

Леший абсолютно не устал физически. Руки и ноги работали отлично, не гудели, не дрожали, а просто испытывали веселую радость от необходимости двигаться. Но он устал. Устал морально. Устал от крови и всей, пусть необходимой, но жестокой мерзости, которую пришлось совершить, спасая свою жизнь и жизни своих товарищей. Без него они бы не справились. Это он понял сразу, едва их четверка вломилась в первый ряд фаланги. Они были сильны и быстры, превосходя своими способностями каждого в этом войске, или каждую сотню в этом войске, если точнее. Но врагов было много, и уследить за каждым из них, а тем более за каждой пущенной в их сторону стрелой, они не могли просто физически. Они не могли, а он мог. Причем делал это легко и даже несколько играючи. Это – словно всерьез биться с армией, целиком состоявшей из пластмассовых игрушечных солдатиков. Знаешь, что ты с ними можешь сделать все, что душе угодно, а они опасны только в том случае, если их сложить в коробку размером с вагон и уронить себе на голову. Он шел через их строй, словно нож сквозь теплое масло, и всерьез заботился лишь об одном. Ни в коем случае нельзя было раствориться в потихоньку, исподволь наплывающем безумии. Кровавая пелена в глазах – это потеря контроля над ситуацией, новые бессмысленные жертвы, возможность потерять своих, ну и, конечно, щенячий восторг в глазах Арлетты, от которого всегда тошно становится. Поэтому он держался. Не сказать, что это было так уж трудно, но внимания требовало постоянного. Он легко шел сквозь плотный строй, занимаясь исключительно тем, что отводил удары и отбивал летящие предметы, направленные в его спутников. Придерживал себя, стараясь не впасть в азарт и не оторваться от тех, кто в него верил. Самым тяжелым было смотреть в горящие святой ненавистью глаза врагов. Эти взгляды наносили урон гораздо больший, чем все их копья и мечи вместе взятые. Поэтому, стараясь о них не порезаться, он спрятался как рак отшельник в созданную самим спасительную мысленную ракушку, и дальше шел как автомат, обращая внимание только на свое воинство и конечную цель их пути в этом неизвестном мире. Кончилось все гораздо быстрее, чем он думал, и еще гораздо быстрее, чем планировал их противник. В портал они буквально вбежали, поскольку перепуганные такой невидалью люди шарахнулись в разные стороны, инстинктивно стремясь держаться подальше от неизвестного им чуда. Следом осмелились пойти лишь двое. Лучше бы они этого, конечно, не делали, но что сделано, то сделано. Об их смерти Леший размышлял как о свершившейся необходимости, внутренне убеждая себя в правоте красавицы-амазонки. Но смерть этих двух смельчаков запомнилась гораздо резче, чем все предшествовавшее кровавое месиво.

Алексей долго собирал сушняк, разводил костер, нашел небольшой ручеек, очень жадно и неторопливо пил прохладную и чистую воду, а потом сел и заплакал. Слезы побежали сами, сначала тихо и неуверено, а затем хлынули потоком, заставив его уткнуться лицом в мягкую свежую траву.

Когда перестали трястись плечи, он заставил себя подняться на ноги и долго смотрел в безмятежное небо. Спокойствие постепенно возвращалось. Леший еще не знал, как ему жить дальше, но с собой, новым и не известным ему Алексеем Егоровым, он смирился. И, приняв себя таким, каким стал, неожиданно закричал. Закричал громко и пронзительно, словно пытаясь этим чуждым для сонной степи звуком пробить висящий над ним небесный свод.

Неожиданно на плечо легла рука. Нежная и заботливая ладошка. Она просто лежала, слегка касаясь пальцами грязной и напряженной шеи. Но от этого прикосновения стало легко, а тяжелые мысли хоть и не пропали совсем, но поспешили убраться вглубь, оставив после себя свежие рубцы в успокаивающейся душе.

- Тяжело, хороший мой?

Он, не оборачиваясь, махнул головой.

- Иди, отдохни. За костром я присмотрю.

Он нежно и осторожно обнял ее за плечи.

- Пойдем, лучше, поймаем чего-нибудь на обед. Ребята голодные проснутся.

- Пойдем. А дальше?

- Дальше? Пойдем просить прощения.

Аля удивленно вскинула брови.

- Прощения? У кого?

- Не знаю. Наверное, у всех.

- Хорошо. А меч?

- И у Старого тоже.

 

13

 

Артур Сергеевич Карапетян находился в самом замечательном расположении духа. В принципе, подобное настроение у него присутствовало все последние два года, но сегодня было особенно хорошо. Утром ему позвонил врач и попросил приехать в роддом к 15.00. Роды были плановые, супруга беременность переносила хорошо и, самое главное, по всем медицинским и не медицинским признакам, должен был родиться мальчик. У них уже была дочурка, пятилетняя любимица всей семьи, но наследник – есть наследник. Он поздно женился, и жена была моложе на пятнадцать лет. Любит, не любит, кто разберет этих женщин. Пусть не красавица, но верная и заботливая. Да и зачем она нужна, красавица эта? Кукол, при необходимости, всегда найти можно, а вот настоящие жены и настоящие матери, если судить по жизни его знакомых и родственников, редко попадаются. Его Ануш, Анечка – именно такая. А теперь она родит ему сына. Этого подарка он ждал долго и вот, спустя каких-нибудь пару часов, счастье можно будет подержать на руках.

Артуру было всего сорок пять, но он многого достиг в своей жизни, и ему есть что оставить после себя своему сыну. Саркис никогда не будет ни в чем нуждаться и никогда не испытает того, через что пришлось пройти его отцу.

Он осторожно, золотой гильотинкой, отрезал верхушку у сигары и задумался. Чем только не пришлось заниматься в суматошной молодости. Рынки, перекупка овощей и мяса. Бригады, золото, валютчики, цыгане, «беспроигрышная лотерея». И деньги были, и силы были, а душа к этому не лежала. Но чем было заняться в то смутное время, когда честно прокормить себя, не говоря уже о семье, было практически невозможно. Он однажды с удивлением обнаружил, что половина школьных приятелей оказалась в бандитах, а другая пошла работать в милицию. Одни отбирали деньги у лохов и комерсов, другие – отбирали эти деньги у первых. Причем, встречаясь затем на свадьбах и днях рожденьях общих знакомых, дружно вместе пьянствовали, стараясь не обращать внимания на, так сказать, издержки бизнеса.

Первый шаг в сторону ему помогла сделать простая молоденькая девчушка Светка Субботина, которая работала за одним из его «станков» на пригородном вокзале. «Мужчина, киньте кубики. Вам обязательно повезет». Смазливая улыбчивая девушка. Ей верили, и подходили, «воздух» она поднимала порядочный. А потом взяла и не пришла. Точка простояла двое суток без движения. И он злой, с двумя мордовортами примчался к ней домой, с твердой уверенностью заставить отдать долг и «посадить на счетчик». А она и не думала прятаться. Вышла сама и, смотря на него по-детски наивными глазами, сказала фразу, которую он помнит до сих пор: «Артур, у меня дочке полтора года. Она скоро вырастет и спросит, что мама делает. Что я ей скажу? Доченька, мама хорошо людей нае…вает». Он понял и ушел, но спустя месяц проверил. Светка торговала овощами на рынке, а вечером мыла коридоры в родной школе, которую не так давно закончила. Он поверил и запомнил. Через месяц, на какой-то очередной пьянке, всю их бригаду сгреб то ли ОМОН, то ли СОБР. Неделю Артур с подельниками просидел в «гостях у кума», после чего был вышвырнут на свободу, пусть не с чистой совестью, но с твердой уверенностью, что пришла пора завязывать.

Поначалу было очень тяжело. Тяжело отвыкать от шальных денег и прежних привычек, но все позади. Теперь он уважаемый человек. Владелец казино, двух отелей, спортивного комплекса и приморской базы.

«Сынок, папа смог всего добиться сам. Он серьезный бизнесмен, и ты обязательно будишь таким же. Или ученым, как твой дядя Арарат. Ты сам выберешь свою дорогу, семья будет гордиться твоими успехами, а ты будешь гордиться своей семьей».

А Светка, кстати сейчас работает у него, да и ее дочь с мужем тоже. Долги надо возвращать. Пусть даже такие.

Артур Сергеевич расслаблено откинулся на диване, и сквозь огромный витраж окинул взглядом свою небольшую, но крепко стоящую на ногах империю. Кто же знал, когда он покупал этот приморский колхоз, что его земля окажется чуть ли ни центром в созданной игровой зоне, и каждый вложенный рубль вернется золотым червонцем. Подарок судьбы, скажете, но такие подарки сами не приходят. Бог, он не фраер, он все видит.

Здания казино и отеля, фонтаны, ухоженные газоны и перед въездом – главная достопримечательность. Огромный камень, практически кусок скалы, и в нем – утопленный по самую рукоятку меч. Когда эту глыбу выковыривали, он ничего сам и не понял. Хорошо, братик, подсказал, не зря доктор наук. Арарат долго рассказывал о подобных вещах и излагал легенды, с ними связанные. В Италии, оказывается, что-то есть подобное, каменюка, правда, поменьше, но турист к ней прет со страшной силой. Он даже хотел ученых привезти, но Артур запретил, очень уж ему история про его легендарного тезку понравилась. Вот с тех пор и обрел развлекательный комплекс свое нынешнее название. Просто и со вкусом: «У короля Артура». Брат, естественно, скривился и предложил десяток других названий, «Камелот» и прочую ерунду, но он не уступил. А теперь внутренне улыбался, когда слышал свою кличку, которую шепотом произносили подчиненные. «Король» - он всегда король.

Туристы действительно пошли хорошо. Кого привлекал установленный за удачную попытку приз, кто из личного самомнения, но желающих было хоть отбавляй. Каждый дергал рукоятку, пытаясь извлечь на свет божий то, что было скрыто в глубине камня. Естественно, неудачно. Один из них, пребывая в сильном подпитии, даже пытался это чудо сломать, но был слегка бит охраной за попытку порчи хозяйского имущества. Поэтому теперь у камня всегда находилась парочка крепких ребят, которые изображали фотографов и помогали охочим до приключений дамочкам, спускаться с постамента.

Сам же «Король Артур» так никогда и не сделал ни одной подобной попытки. От друзей он отшучивался, родне врал, что сам его туда засунул, но для себя твердо решил, что если хоть малая толика того, что рассказал брат, - правда, к этой штуке он не прикоснется никогда в жизни. А если, не дай Бог, конечно, но если хозяин объявится, с ним он будет дружить всегда, даже если тому эта дружба и не понадобится.

Артур Сергеевич взглянул на часы. Время подошло, пора было ехать к жене и сыну. Надо приехать пораньше. Дело самое важное, а контроль нужен всегда. Хочешь получить достойный результат, не упускай из виду ничего и будь готов к любым неожиданностям. Он нажал клавишу селектора.

- Валечка, машину. Я выезжаю.

- Все готово, Артур Сергеевич. Вас ждут.

Неожиданно она запнулась, похоже, разговаривала по другому телефону.

- Артур Сергеевич – голос был удивленный и встревоженный. – Срочно спуститесь вниз… к камню. Охрана просит.

В животе стало холодно. Он взглянул вниз. Расколотая пополам глыба медленно раскрывала свое каменное нутро, окрашивая окружающие предметы не ярким, но очень красивым изумрудным сиянием. В кармане задребезжал мобильник.

- Давай бегом сюда. У нас чудо случилось.

Арарат всегда был излишне эмоционален, но сейчас он явно был прав. Зеленое зарево разгоралось все сильнее, а затем вспыхнуло и исчезло.

«Похоже, дождался». «Король Артур» дал отбой, и на деревянных не гнущихся ногах начал спускаться вниз.

 

14

 

- Иваныч, где Алексей они не знают.

- А меч?

- Меча у них нет. Где он находится, им, опять же, не известно.

- Врут?

- Не думаю. Заявлять по поводу Верочки тоже не собираются.

- При чем здесь это, Саша? Она жива, понимаешь? Жива! Ее только спасти надо, а спасти может только меч. Найдем его, спасем Веру. А найти можно, только найдя Лешего. Про дело мне больше ничего не говори. Мне все равно.

- Эта… дама больше никак себя не обозначивала?

- Нет. Если честно, я ее жду. Каждый день жду, и каждый день боюсь этой встречи.

- Может быть, ее святой водой побрызгать?

- Шутишь?

- Нет. Как-то же с ними бороться можно.

- Я думаю, с этим мечом можно все.

- Ты его в руки опять брать не боишься?

- И этого боюсь. Но не попробовать не могу. Никогда себе не прощу, если не попытаюсь. Что дальше делать будем?

- Ждать. Ждать Лешего. Ждать звонка от матери Оксаны. Я визитку оставил, думаю – позвонит.

- Думаешь?

- Почти уверен. Она, правда, странная немного. Как объяснить, не знаю, но что-то в них во всех не так. Опять же, собака эта… Ты бы видел этого пса. Такое впечатление, что он железный. И клыки сантиметров по пятнадцать. А пацан с ним как с котенком обращается. Я одному спецу-кинологу фотографию показал, где Оксана с ним по парку гуляет, тот аж завизжал от восторга, но породу определить не смог. В общем, не наша эта собачка, совсем не наша.

- Бог с ней, с этой зверюкой. Лучше скажи, мать Оксаны точно нам поможет, или нет?

- Думаю, да. Любая теща к зятю относится с легким предубеждением.

- Причем тут теща?

- Парень очень на Лешку похож.

- Серьезно? Успел, пострел.

- Я вот что, Иваныч, предлагаю. Давай в церковь сходим. Молебен закажем. За здравие, за успех, еще за что-нибудь.

- Не думал, что ты религиозен.

- Я тоже не думал, что с чертями биться придется.

Сулин почесал подбородок и хотел произнести сакраментальное «на бога надейся, а сам не плошай», но неожиданно охнул, закрыл глаза и схватился за голову.

Это было вспышкой. Резкой, сильной и очень зеленой. Как могут мысли иметь цвет? Для Сулина это так и осталось загадкой, но что это означает, он понял. Понял сразу, еще до того, как перестали метаться в голове изумрудные сполохи.

- Пошли в церковь, Саша. Он возвращается. С мечом возвращается.

Воронков испуганно поднялся. Глаза его друга отбрасывали зеленоватые отблески.

 

15

 

От бумаг его оторвал Анвар, который в сопровождении сурового сухощавого мужчины буквально ворвался в его гостиничный номер, наполнив его шумом, гамом и запахом восточных сладостей.

- Юрчик, вот мы и прибыли. Хватит работать, на сегодня объявляю выходной. Тем боле, что до конца «сегодня» - три часа осталось.

Он по-хозяйски отгреб документы на край стола и с видом фокусника начал извлекать на свет божий припасы, которыми его снабдила заботливая супруга. Первой на стол была водружена бутылка коньяка, быстро попавшая в окружение мясных и прочих печеных вкусностей. Оглядев это великолепие удовлетворенным взором, восточный человек хитро улыбнулся и принялся извлекать пробку из бутылки.

- Юра, обрати на нас внимание. Отвлекись от работы. Сколько не спал? Пару суток, наверное.

Юра устало махнул головой. Не спал он несколько дольше, но это принципиального значения не имело.

- Знакомься. Товарищ Мамай, командир группы поддержки. В миру – Мамочка.

Получив от сурового дядьки легкий тычок в бок, Анвар заулыбался еще шире и, отодвинувшись в сторону, принялся наполнять стаканы.

Юрий Эдуардович пожал крепкую ладонь и, оценив холодный внимательный взгляд, улыбнулся как можно дружелюбнее.

- Сколько вас?

- Со мной – пятьдесят два. Уже разместились. Больных нет. Готовность полная. А зачем так много? Мы обычно, больше одного звена не направляем. Все так серьезно?

- Как вам сказать… Если все будет серьезно, то этого количества будет мало. Но, если честно, вряд ли кто-нибудь из нас может определить достаточное количество силовой поддержки, чтобы ситуация завершилась в нашу пользу.

Он откусил кусочек пирожка, пожевал немного, и добавил:

- Если столкновение произойдет, в вашем отряде будет девяносто процентов потерь, это минимум.

Мамай сурово звякнул своим стаканом о соседние, неторопливо выпил и, почесав нос, выдохнул:

- Это вряд ли.

На этом обсуждение рабочих моментов было окончено, и они довольно весело посидели пару часиков, допив коньяк и подчистую уничтожив принесенные Анваром пирожки. Затем Анвар с Мамаем ушли «знакомиться с городскими достопримечательностями», а Юра завалился на кровать с твердым намерением поспать часов двенадцать, и даже закрыл глаза.

Сна не было. Он, наверное, отвык приходить к нему в гости, а теперь, когда его с нетерпением ждали, обиженно пошел в другую сторону. Естественно в голову сразу полезли мысли. Работа не отпускала. Юрий Эдуардович всегда был трудоголиком. Даже тогда, когда занимался абсолютно неинтересными вещами, а уж если действительно попадалось что-нибудь стоящее, он сутками сидел за столом, выкладывая пасьянсы из фактов, сбивая их в самые разнообразные версии и выдавая на суд начальства сразу несколько путей решения поставленной задачи. За что, собственно, это начальство в единственном и неповторимом лице генерала Курочкина его и ценило.

Сейчас у него был ступор. Он разобрал все по косточкам и разложил по полочкам, но решение не находилось. Юра искал связь между Сулиным, Егоровым, Егоровой и «Розой», и не находил. Кирпичики никак не хотели складываться в стройную конструкцию. Он чувствовал, что находится где-то рядом, но сделать верный шаг в нужном направлении не получалось. Как можно найти связь с тем, о чем (или о ком) кроме условного названия ничего не известно.

Коньяк был виной или съеденные сладости (глюкоза, знаете ли), но он резко вскочил и, разложив документы на столе, лихорадочно забегал по ним взглядом.

«Дурак, просто дурак. «Роза» это не причина. «Роза» - результат, или вершина, то, к чему они все стремятся. Или от чего убегают. А связь должна быть другой».

Юрий Эдуардович достал карточную колоду, выудил из нее даму и короля червовой масти, аккуратно положив их поверх разложенных документов. Затем добавил пикового короля и задумался.

«Может быть, это простой любовный треугольник? Любовь – штука страшная своей непредсказуемостью. Нет, Сулин с нашей дамой не общался. Стоп, а с кем он общался? Мог ли он быть знаком с кем-нибудь из подружек Егоровой? Теоретически мог. Что нам это дает? Ничего…»

Рядом с тремя картами неуверенно легла пиковая дама.

«Четырехугольник. Два друга, две подруги? Треугольник…»

Юрий Эдуардович медленно и очень внимательно начал просматривать сведения о телефонных соединениях известных ему фигурантов и через сорок минут напряжения провел маркером по цифрам, означающим номер мобильного телефона, на который довольно часто звонили и Сулин, и Егорова. Кинул его по базе и, получив «Григорян Вера Анатольевна, паспорт, адрес», набрал телефон Федоренко.

- Володя, очень срочно. Все, что есть по Григорян Вере Анатольевне. За час управишься?

- Раньше управимся. Личность известная. Занимались мы этим вопросом, так что материалы – в базе отдела. Можете хоть сейчас подъехать ознакомиться.

- Выпиши ей повестку на завтра, часа на четыре вечера.

- Не получится. Пропала она.

- В смысле?

- Ушла из дому и не вернулась. Где находится, ни муж, ни родители не знают.

- Когда?

- Когда… - Федоренко явно зевнул. – Когда наш пропащий в командировку убыл. Где-то в это время.

- Хорошо. Можно поднять дело розыска?

- Можно, но утром. Иногда люди спят.

Юра глянул на часы. Стрелки показывали десять минут третьего.

- Хорошо. Извини, заработался. Забыл, который час на дворе.

- Ничего, работа есть работа.

Федоренко отключился, а Юрий Эдуардович, еще ни в чем не будучи уверенным, расположил червовый и пиковый марьяжи друг над другом, немного подумал и припечатал их сверху бубновым тузом.

 

16

 

Из портала они просто вывалились, упав в неглубокое озерцо, располагавшее значительными запасами ила и прочей вонючей болотной гадости. Пока добрели до берега, перемазались окончательно, переведя имеющуюся одежду из статуса слегка порванной в окончательно оформленные лохмотья.

Выбравшись на берег, они, не сговариваясь, побежали. Первым до этого додумался Ванечка, а остальные молча последовали его примеру. Не то чтобы они стремились заняться физкультурой, просто погода стояла прохладная и очень ветреная, а мокрая одежда тем более не способствовала спокойному любованию родными просторами. Вот они и рванули по полю в сторону ближайшей лесополосы, которая, как предполагалось, сможет защитить от ветра и дать топливо для костра.

Странно, но одежда, точнее ее остатки, у «астравитян» высохла на бегу, а вот Аля еще некоторое время померзла у дымного костра, бросая злые взгляды на Ваньку, который без зазрения совести пялился на ее прелести, правда, лишь до тех пор, пока не получил увесистый подзатыльник от Белоснежки.

Стояла ранняя осень и раннее утро. Место было глухим и безлюдным. Кроме зайцев, которыми они и позавтракали, и стаи сорок, которых мужественный представитель сил специального назначения лихо изгнал с облюбованного дерева, их никто не беспокоил. Портал, которым они воспользовались, был ближайшим к их месту назначения. Аля, конечно, Лешему намекнула, что когда-то он смог открыть такой и сам, причем в том месте, где именно ему было необходимо. Тот покряхтел чем мог, но результата никакого не достиг, поэтому, отдохнув и приведя одежду в максимально в ее состоянии возможный благопристойный вид, воинство поднялось на ноги и двинулось туда где были люди, а также цивилизованные средства передвижения. Лежащие под парами поля пересекала грунтовка, вдоль которой они и пошли, справедливо рассудив, что куда-нибудь она обязательно выведет.

Леший неторопливо переставлял ноги и думал. За последнее время, которое изобиловало потерями сознания, провалами в памяти, большим и малым смертоубийством, это был первый момент, когда, наверное, не надо было ничего опасаться, а можно было просто идти, глазеть по сторонам и неторопливо размышлять о том, что было, и гадать о том, что будет дальше.

Ребята, с которыми его волей или неволей свела судьба, ему нравились. Ванька был прост как две копейки. Очень любил жизнь и, несмотря на всю случившуюся с ним фантастику и выпавшие в прошлой жизни обыденные военные будни, не перестал к ней относится легко и весело. Хотя, возможно, Рязанское училище сразу способствует такому мировосприятию, и приходят туда исключительно законченные оптимисты. Незаметно для себя, он окончательно попал под каблучок Белоснежки и неотвратимо приближался к определенной его дамой сердца цели, постепенно утрачивая отпущенные ему степени свободы. Леший не сомневался, что в скором будущем Ваня, не переставая острить и балагурить, перешагнет порог ЗАГСа, нежно держа за руку свою единственную и ненаглядную Машеньку. Девушка, кстати, оказалась очень серьезной и молчаливой. Что у нее внутри сидело, Леший не понял, но и разбираться не стал, хотя не так себе представлял деятелей шоу-бизнеса. Тем не менее, Маша оказалась человеком кампанейским и очень хозяйственным, добровольно взвалив на себя обязанности повара и завхоза или «зама по тылу» (по Ванькиному выражению). Ее молчание никому из них не мешало, а, оценив открывшиеся в девушке кулинарные способности, растаяла даже Арлетта.  

В общем, в их компании все было хорошо, но Алексей был нервным и взвинченным. Ему очень хотелось знать, как живут его жена и сын, родители, брат с семьей, но Аля ничего об этом рассказать не могла. Зато огорошила другими внезапно появившимися родственниками и настойчиво требовала ответа, когда же он кинется с ними знакомиться. Алексей отмахнулся, но когда она стала слишком навязчива, зыркнул недобрым взглядом, после чего она ему уже не мешала предаваться своим размышлениям.

То, что у него появился сын, очень смущало и абсолютно не радовало. Настораживало и поведение Оксаны, которая вдруг бросила свою заграницу и помчалась его встречать. Это явно говорило о многом, или только об одном, но от этого тоже было не легче. От проявления такой заботы, никакого счастья он не испытывал и думал лишь о том, как объясняться с женой. Почему-то был уверен, что она его ждет и замуж не вышла. «Ждала, ждала, пока не дождалась вернувшегося из небытия любимого мужа с любовницей и сопливым дополнением. Вот уж ситуация. Хоть опять в беспамятство уходи или к Майклу в работники. Тот уж точно ситуацию подрегулирует». Разговаривать с женой было страшно. Врать он не хотел, твердо для себя решив, что расскажет абсолютно все и попросит прощения. Но, хорошо зная свою супругу, четко понимал, что принять его она примет, а простить никогда не простит. «Предательство остается предательством, несмотря ни на какие приведшие к нему причины. Менять одну боль на другую? А что сыну сказать, он же взрослый уже, все понимает. Папа у тебя герой вселенского масштаба, но подлец подлецом. Врет налево и направо, но такой хороший, что от этого хуже не становится. Это тебе не черти с ящерицами, это люди. Самые близкие и самые любимые. Ради которых и жил все это время, а потом наплевал в самую душу. Господи, может вообще к ним не ходить, пусть считают, что «погиб смертью храбрых»? Лучше мертвый герой, которым гордиться можно, чем живой негодяй, на которого смотреть без омерзения нельзя. Или все-таки вернуться, объяснить? Должны же понять».

Грунтовка неожиданно вывела на асфальт, по которому они дружно затопали в сторону видневшейся вдалеке деревни. Добрались до нее уже к вечеру. Решив не пугать местных жителей толпой невесть откуда взявшихся оборванцев, отправили на разведку женскую половину отряда, справедливо посчитав, что красивым женщинам будет значительно легче договориться по поводу еды и возможного ночлега. Расчет оказался правильным, поэтому закат они встречали в небольшом флигеле, дружно уничтожая огромную сковородку яичницы с салом.

Хозяйке они представились туристами экстрималами, которые слегка не рассчитали своих сил и теперь пытаются вернуться домой с наиболее возможным комфортом. Та оказалась или доверчивой, или понятливой, но на постой пустила. От денег, которые неожиданно для всех Арлетта извлекла из своей сумки, отказалась, но попросила мужиков утречком спилить несколько старых акаций, которые разрослись и летом закрывали огород от солнца. Естественно, они согласились и, поутру, очень быстро вдвоем с Иваном устранили помеху в виде излишней растительности, превратив развесистые деревья в аккуратный штабель бревен, которые всегда пригодятся рачительным деревенским жителям. Растроганная хозяйка пообещала грандиозный обед и, в качестве премиальных, предложила истопить баню. При этом она нежно поглаживала Ванечку по могучей руке, тяжело и горестно вздыхая об одной ей известной печали. Но после того, как неожиданно появившаяся Машенька, у нее на глазах, без видимых усилий переломила веточку толщиной сантиметров в двадцать и участливо поинтересовалась, «не наколоть ли дров для баньки», она ойкнула и убежала готовить обещанный обед.

Возможные неприятности на женском фронте устранила Арлетта, которую чуть ли не силой Маша с Дашей (так, оказалось, зовут радушную хозяйку) затянули в парную, и потом дружным хохотом сопровождали каждый ее истошный крик и визг. Затем был обед, который действительно оказался замечательным. Без изысков, но вкусно и очень много. А появившаяся бутылочка самогона окончательно расставила все по своим местам.

Рано утром они уходили из гостеприимного дома в сторону автобусной остановки, а Дарья Степановна стояла в калитке и грустно махала им вслед, размышляя то ли о переменчивом женском счастье, то ли о прохудившейся крыше в курятнике.

До его деревни они добрались часов за пять, и здесь Алексея ждал удар. Большие и малые дворцы, гольф-клуб, небольшой, но красивый морской вокзал никак не походили на ту, пусть богатую, но неказистую деревеньку, которую он помнил. Ванечка радостно пялился по сторонам, Машино лицо, как обычно, кроме легкой сонливости ничего не выражало, Арлетта была сама подозрительность, а он растерянно стоял посреди этого великолепия, и не знал, куда идти и что дальше делать. Затянувшуюся паузу прервала Аля.

- Приехали? Куда теперь? Где ОН?

Столько вопросов и ни одного ответа. Алексей пожал плечами и тяжело опустился на стоящую поблизости лавочку.

- Не знаю. Все так изменилось.

Подал голос Ванечка.

- Командир, а что, или кого мы ищем?

- Мы ищем меч. Меч, торчащий в большом камне.

- Меч? Здорово. Это как у рыцарей «Круглого стола»? Тогда нам, наверное, туда.

Ваня махнул своей ручищей в сторону высокого здания, украшенного яркой вывеской и громадной короной на крыше. Надпись гласила: «У короля Артура». Идти больше было некуда и Леший, соглашаясь, махнул головой. Поднялся, и на нетвердых ногах поплелся в сторону этого современного пристанища королевских особ. Шел он довольно медленно и прибавил скорость лишь тогда, когда обогнавшие его ребята возбужденно замахали руками.

- Командир, это здесь. Вот он, если не подделка.

Глыба выглядела величественно и монументально. Ее, по всей видимости, слегка подравняли и отшлифовали. Она стояла перед въездом во двор казино, разделяя собой полосы движения. Чувствовалось, что над ландшафтом поработал хороший дизайнер, потому что глыба абсолютно не выглядела чужеродной и как-то очень выгодно оттеняла здание казино. И в вершине этого камня торчал меч. То, что это именно Старый, Алексей понял сразу. Понял и растерялся. Он стоял и отстраненно наблюдал за тем, как слегка подвыпивший мужик, краснея от натуги, уцепившись двумя руками за рукоять, пытался извлечь на свет то, что было скрыто каменной глыбой. Его бережно, с плохо скрываемым отвращением, поддерживал парень из обслуги, судя по размерам, представитель службы безопасности, а его напарник со скучающим видом направлялся в их сторону.

- Господа, попрошу покинуть территорию казино. Извините, но у нас дрес-код.

Ванечка обиженно набычился и попытался сделать шаг навстречу сотруднику казино, но мягко был остановлен своей подругой, которая неожиданно для всех взяла на себя миссию ведения переговоров.

- Извините, мы столько слышали об этом чуде. Специально сюда приехали, чтобы посмотреть и сфотографироваться. Пустите, пожалуйста, мы не будем в казино заходить.

- Прошу меня извинить, но у нас четкое распоряжение, которое мы не можем нарушить. Здесь очень строго. Пожалуйста, покиньте территорию.

 К нему присоединился напарник, который помог спуститься отчаянно матерящемуся мужику, так и не доказавшему ни себе, ни миру принадлежность к королевской крови.

- Подождите, но здесь написано, что каждый желающий может попробовать испытать свою судьбу.

- Каждый гость заведения может попытаться и выиграть приз, но к вам это не относится.

Ваня рассерженно засопел и сделал широкий шаг навстречу вежливо говорящей гадости, помехе.

Ребятишки оценили опасность, но не испугались и с места не сдвинулись.

- Простите, но входной билет стоит сто евро. – Охранник усмехнулся. – Вы располагаете подобной суммой?

По выражению его лица можно было понять, что ничем подобным эта четверка располагать не может и время их нахождения в этом месте измеряется секундами, за которые должна прибыть вызванная на помощь дежурная смена. Но не всегда форма определяет содержание. Арлетта, улыбаясь одной из своих самых обаятельных улыбок, скромным и даже несколько застенчивым жестом протянула радужную бумажку с изображенной на ней пятеркой с двумя нулями, при этом заняв такую позицию, которая позволяла Лешему спокойно подняться по имевшейся у камня лесенке и сделать то, чего она добивалась на протяжении всего последнего времени. Он не стал ждать и одним прыжком оказался на вершине рядом со своим спящим другом. Положил ладонь на рукоять и замер. Охранники дернулись, но, уткнувшись в Ванечку, тоже замерли в тревожной нерешительности.

- Мальчики, не суетитесь. Все нормально, просто хозяин вернулся за своей вещью. Тем более вход мы оплатили.

Те дружно ухмыльнулись, мол, много таких «хозяев» повидали, но напор сбавили. Пусть попробует, тем более такими деньгами разбрасывается.

Все смотрели на Алексея. Одни насмешливо, другие с интересом, а Аля – с восторгом и ожиданием. Улыбнулся и Леший. Он опустился на колени и крепко сжал руку, чувствуя, как оживают, легко цепляются и щекочут кожу маленькие чешуйки оплетки. «Здравствуй, друг. Я пришел, как и обещал. Ты простишь меня?»

И раздался смех. Радостный, звонкий, счастливый смех. Он катился звуком колокольчиков, отражался от стен и купался в осеннем небе. Детский голос прозвучал громко и отчетливо, и услышали его все:

- Я ждал. Я знал, что будет именно так, и знал, что ты не обманешь. Здравствуй, мой друг.

Алексей облегченно вздохнул и осторожно потянул меч вверх, освобождая искрящий изумрудами клинок из его заточения. Глыба треснула и начала медленно разваливаться на две части, обдав всех суровым жаром плавящегося камня и зеленым светом.

Леший спрыгнул с постамента и, радостно улыбаясь всем, чем только можно, протянул меч Арлетте, бережно держа его перед собой на вытянутых руках. Та молча опустилась на колено и склонила голову.

- Я счастлива, Великий.

Ее примеру, после некоторой заминки, последовали и Иван с Машей, а оставшиеся без присмотра охранники дружно отскочили назад, что-то растерянно бубня в свои радиостанции.

Повинуясь неизвестно откуда взявшемуся знанию, он резко поднял клинок к небесам, отправив в него мощный луч зеленого света, и медленно и торжественно коснулся сияющей сталью плеча каждого из своей маленькой армии.

- Я отдаю вам часть себя. Встаньте, вершители судеб.

Им было больно. Ванька кривился в страшных гримасах. Маша была бледна и, казалось, вот-вот закричит. У Арлетты, по сведенному судорогой лицу катились слезы, и страшно и дико светились глаза. Меч снова парил в небесах, а от клинка к каждому из них потянулся тонкий солнечный лучик. И когда лучи достигли своих целей, Леший упал и потерял сознание.

 

17

 

Потерев уставшие глаза, Арарат резко отодвинулся от стола, поднялся и подошел к окну. Мысль застряла на одном месте и двигаться дальше абсолютно не желала. Он четвертый день переписывал один и тот же лист, путаясь в выводах и причинно-следственных связях. Прошлым вечером, перечитав все ранее написанное, неожиданно понял, что получается полный бред, от которого его оппоненты придут в полный восторг и не оставят камня на камне при защите. До нее времени оставалось еще вполне достаточно, но первый запал и желание работать уже прошли, а вопрос «зачем это нужно?» вставал все чаще, терзая своей конкретностью и появлявшейся вслед за ним неопределенностью. Брат относился к его работе как к причуде взрослого ребенка, но не мешал. Научную деятельность младшего братишки откровенно считал глупостью, но (Арарат это знал точно) гордился его успехами, иногда хвастаясь ими при каждом удобном случае, особенно перед своими немногочисленными партнерами. Однажды, на прошлый Новый год, в качестве подарка предложил купить необходимое ему научное звание и вплотную заняться семейным бизнесом. Вот здесь с причиной и следствием было все ясно. Тащить одному груз забот и ответственности было тяжело. К тому же, эти повседневные рутинные хлопоты начинали мешать дальнейшему развитию предприятия. Поэтому Артур хотел переложить руководство действующим развлекательным центром на него, а сам планировал начать активно продвигать их торговую марку дальше, разворачивая комплекс отелей в Крыму.

За окном неожиданно полыхнуло. Арарат прищурился и, разглядев происходящее, схватив телефон, выбежал на улицу. Зрелище было грандиозным и очень странным. Пышущая зеленым жаром, расколотая пополам глыба и тройка оборванных, стоящих на коленях людей. Человек с поднятым к небу мечом и отзвуки громкого детского смеха, которые, казалось, неслись со всех сторон. Потом вспышка, оседающие вниз люди и звенящая тишина, в которой грохотом майской грозы прозвучал звук упавшего меча.

Когда они с начальником охраны подбежали к месту происшествия, им навстречу поднялась очень красивая женщина с таким яростным выражением лица, что они сначала замерли, а затем слегка попятились назад, инстинктивно выдержав дистанцию, за которой их могли начать воспринимать как угрозу. Ощутив за спиной присутствие еще нескольких человек из охраны, Арарат судорожно втянул воздух и, внутренне собравшись, осмелился посмотреть в блестящие огромные глаза.

- У вас все нормально? Мы готовы оказать необходимую помощь.

Она стояла, слегка выставив одну ногу в сторону и вперед, неторопливо переводя взгляд с одного на другого, словно просчитывая возможные варианты развития ситуации и, наконец, что-то для себя решив, соизволила ответить.

- Не подходить. Убью каждого, кто сделает шаг вперед.

Голос был прекрасен, женщина – божественна в своем гневе, а глаза… Арарат еще раз взглянул в эти ледяные озера и понял, что тонет. Быстро и неотвратимо погружается в их сияющую глубину, теряя сон и спокойствие. Мысли о не складывающемся научном труде ушли окончательно, а он сам попал в плен. Плен полный, безоговорочный и, к несчастью, не обещающий скорого освобождения. На плечо легла рука, и он вздрогнул, словно возвращаясь в реальность.

- Подожди, братишка.

Артур всегда знал как себя вести и всегда знал, что нужно делать, особенно в острых нестандартных ситуациях.

- Я хозяин казино. Вы наши гости. Мы обязаны оказать вам помощь. Кто-нибудь пострадал при… при взрыве?

Она не сделала ни одного движения, но выражение лица изменилось, а всех присутствовавших мужчин неожиданно накрыла волна очаровательного женского обаяния.

- Помогите им. Они скоро придут в себя, но…

Она не договорила. Рядом с ней, на трясущихся ногах встал один из ее друзей. Выглядел он плохо, но размерами внушал серьезное уважение, чем внес легкое беспокойство в ряды сопровождавших хозяев казино охранников.

- Аля, все в порядке? Что с командиром?

- Он отдал нам много сил. Отнеси его, куда покажут. Не давай никому к нему прикасаться. Если что…

- Не маленький, разберусь.

Он неторопливо взвалил на плечи не подававших признаков жизни мужчину и женщину, и оглядел недобрым взглядом собравшихся.

- Пошли, что ли.  

Вскоре во дворе остались только Арарат, один испуганный охранник и ангелоподобная красавица. Она стояла перед лежащим на тротуарной плитке мечом и безмятежно улыбалась.

- Может быть, вы тоже пройдете в гостиницу? У нас очень комфортабельные номера.

- Спасибо. – Глаза перестали разбрасывать молнии, но напряженность до конца не ушла. – Нужно быть здесь, чтобы никто не коснулся меча.

- И сколько вы будете здесь стоять? Давайте, я охранника оставлю, он проконтролирует. Вы очень плохо выглядите.

- Нет.

Ответ был простым и спокойным. Но произнесено это короткое слово было так, что становилось понятно: с места ее не сдвинет никто, и уйдет она только тогда, когда посчитает для себя возможным.

Арарата, помимо многих крутившихся в голове вопросов, серьезно мучил один. Лицо мужчины, которого унес на своем плече верзила, ему казалось очень знакомым. Он точно его видел раньше. И, неожиданно, все встало на свои места. О чем они тогда говорили? О судьбе и о предназначении. Вот оно, все здесь, в казино его брата. Вопрос только – чья это судьба и чье это предназначение? Он отправил охранника закрыть въезд и, дождавшись, когда они остались одни, поборов смущение, спросил:

- Скажите, Вашего спутника Алексеем зовут?

Она посмотрела на него с нескрываемым удивлением. Неожиданно меч блеснул на солнце и исчез. Арарат предательски покрылся щекочущими кожу мурашками и зачем-то начал озираться по сторонам. Женщина улыбнулась сногсшибательной улыбкой и взяла его под руку.

- Ну что же, пойдем посмотрим ваши комфортабельные номера. И распорядись насчет обеда. Не помешает. За столом и поговорим, если интересно.

Арарат шел рядом с ней и был счастлив, счастлив как пятнадцатилетний подросток, встретивший свою единственную и неповторимую первую любовь.

 

18

 

Белый потолок, противный запах нашатыря и встревоженный голос Ванечки. В голове все крутилось и куда-то падало. Это было очень неприятно и вызывало легкую тошноту. Он попытался сфокусировать взгляд на висящей над ним люстре, а рукой попробовал отодвинуть навязчивую ватку, которую настойчиво пихали в нос. Рука поднялась, женский голос громко ойкнул, и ладонь ощутила знакомую тяжесть. Мир перестал падать и вращаться, обрел стройность и необходимую четкость. Леший улыбнулся и, крепко сжав меч двумя руками, закрыл глаза и расслабился.

«Тебя очень долго не было, мой друг. Ты устал и нездоров. Полежи немного, я все исправлю. Я отдохнул и полон сил. Скоро и ты будешь готов к своей битве».

Фраза о неизвестной битве ему не понравилась, но слышать Старого было просто здорово, а, почувствовав, как в него потоком вливается то ли сила, то ли здоровье, то ли все сразу, он окончательно успокоился. Лежал и наслаждался спокойствием и тишиной, которая неожиданно оборвалась звонком мобильника. Исходящее от меча тепло также закончилось, и он открыл глаза.

В комнате, которая, по всей видимости, была медпунктом, кроме него находились Ваня, растерянная девушка в белом халате и серьезный дядька армянской внешности, с суровым видом слушавший кого-то по своему телефону. Неожиданно он подпрыгнул, заулыбался во весь рот и, прокричав что-то на родном языке, пустился в пляс, окончательно смутив своим странным и неординарным поведением молоденькую медсестричку.

- Вы все – мои гости! Гуляем всю ночь.

Леший удивленно пожал плечами, отложил меч в сторону, поднялся на ноги и протянул руку.

- Алексей.

Танец закончился, и мужчина бросился обниматься.

- Артур. У меня сын родился! Вот так. Я убегаю. Дождись меня. Брат все для вас устроит, а я – в роддом. Приеду, - обязательно надо поговорить.

Продолжая возбужденно размахивать руками, он мимоходом хлопнул девушку по круглой попке, и выскочил за дверь.

- Вот человеку счастье привалило.

Ванечка тяжело опустился рядом.

- Ты как, командир?

- В норме. А девчата где?

- Маша перед дверью, а Аля во дворе осталась, меч сторожить. Наверное, сейчас появится. А как у тебя с мечом так получается?

- Не знаю. Он сам. Вы-то как себя чувствуете?

- Не очень, если честно. Машку до сих пор качает. Что это с нами было?

- Если бы я знал.

- А «вершители судеб» - это кто?

- Ваня, да не знаю я ничего. У Арлетты надо спросить. Если кто и понимает, что происходит, то только она.

- А меч ты где взял?

- Слушай, это такая долгая история, что быстро не расскажешь. А если и рассказывать, то вам с Машей обоим сразу, чтобы потом не повторяться. Единственное что скажу сразу, к мечу и пальцем не прикасайся. Добром это не закончится. Один мой знакомый попробовал, потом с ума сошел. Уяснил?

Ванька озадачено закивал головой.

Леший перевел взгляд на очень симпатичного медицинского работника.

- Милая, давай-ка займись этим богатырем и той девушкой, что за дверью. Приведи их в нормальное состояние. Справишься?

Та рассержено сузила глаза.

- Я, к вашему сведению, врач, а не «милая». Здесь, между прочим, работают специалисты исключительно высокой квалификации. 

- Вот и замечательно.

Выйдя из комнаты, Алексей отправил Марию на медкомиссию, а сам подошел к окну и уперся головой в стекло.

За окном было море. Тяжелое осеннее море, которое сливалось с низким холодным небом, скрадывая линию горизонта. Небольшие волны лениво набегали на берег, сбиваясь с легкой серости вдали на мутно-коричневый окрас у прибрежного песка. Небо было пасмурным, море – хмурым, а у него в душе царило блаженное спокойствие. Он уже очень давно не ощущал такой целостности и безмятежности. Казалось, что с обретением меча уйдут в небытие все проблемы и неприятности, все само собой наладится, возвратятся из прошлого обычная жизнь и друзья. А самое главное, жена и сын все поймут, простят и позволят вернуться.

Он с внутренним удовольствием позвал Старого и, улыбнувшись зеленой вспышке, обернулся на зазвучавшие за спиной шаги.

Под ручку с солидным, очень кучерявым мужчиной, что-то весело щебеча, приближалась Арлетта. Леший не переставал ей удивляться. Кто бы мог заподозрить в этой смазливой, отчаянно кокетничавшей девчонке, грозную воительницу, отправившую к предкам не одну сотню врагов и других неудачно подвернувшихся под горячую руку разнообразных существ. Она что-то шептала своему спутнику, как бы нечаянно прижимаясь к нему различными приятными округлостями, заставляя его краснеть и смущаться, что было крайне удивительно для взрослого и, похоже, довольно серьезного мужчины.

- Алеша, а я твоего знакомого встретила. Он очень с тобой поговорить хочет.

Леший вопросительно задрал бровь. Знакомый? Откуда такое счастье?

- Алексей, не узнаете? Мы в поезде как-то вместе ехали. Не припоминаете? Мы так хорошо пообщались тогда.

Он, с видимым сожалением, отстранился от Арлетты и протянул руку.

- Арарат.

В голове щелкнуло. Точно, был такой случай. Как раз в командировку ехал. Он улыбнулся. Тот тоже заулыбался. Как в детской песенке: «поделись улыбкою своей…».

- Узнал?

- Ага. Рад видеть. Сколько же времени прошло?

- Порядком. Я тоже рад увидеться.

Арарат, похоже, немного терялся и не знал, как к нему обращаться – то ли на «вы», то ли уже можно попроще.

Арлетта, которой еще не надоело изображать «настоящую блондинку», сделала губки бантиком и томно вздохнула.

- Как хорошо, когда встречаешь друзей. Арик здесь самый главный.

Тот в очередной раз попытался покраснеть, но, взглянув на сияющий клинок, передумал. Ученый, одним словом. Какие женщины, когда рядом такое происходит.

- Красота какая. Можно посмотреть?

- Только издали. Не то случится что-нибудь нехорошее или Аля руки поотрывает.

Та зло блеснула в его сторону сияющими глазами.

- Если Артур – твой брат, то у тебя племяш родился. Он к жене помчался, обещался скоро быть.

Арарат суетливо начал доставать телефон, улыбаясь уже другой взволнованной и счастливой улыбкой.

- Эх, мама, дорогая. Мы так этого ждали.

Телефон отозвался короткими гудками. Арарат с расстроенным видом засунул его в карман и, первый раз с момента встречи, прямо посмотрел в глаза Алексею.

- Приглашаю вас на большое семейное торжество.

Ответил за всех Ванечка, который резко и неожиданно распахнул дверь медкабинета и, услышав последние слова, радостно грохнул:

- Да здравствует большая бутылка армянского коньяка!

О чем думал, о том и ляпнул. Все неизвестно чему засмеялись, и начался праздник.

 

19

 

Юра ехал на выделенном отделом автомобиле по пасмурному, накрытому большой тучей городу, который словно съежился в ожидании сильного и холодного осеннего дождя. Он безучастно смотрел в окно на пробегающие мимо дома, автоматически отмечая приметные места и возможные ориентиры. Сознание проделывало это самостоятельно, не отвлекая от основного дела, абсолютно не заботясь о необходимости этого процесса в данном конкретном случае. Опыт и выучка, одним словом. Они сами иногда работают, обеспечивая своему хозяину надежный тыл и предполагаемые пути отхода.

 Юрий Эдуардович ехал на беседу с Оксаной Егоровой и шлифовал в голове отобранные для беседы темы, стараясь вывести возможные цепочки ответов и заранее подготовить на них свои новые вопросы. Мелочей здесь не было, любое неосторожное слово может потащить за собой цепь так необходимых ему событий и фактов. А в том, что из этой милой женщины он вытащит все, что так необходимо генералу и лично ему, Юра не сомневался. Все это было обычно и привычно, но… Новизна ситуации заключалась в том, что, пожалуй, первый раз за время работы с Курочкиным, лично у него – Юрия Эдуардовича Волошина – появились свои личные интересы в ведущейся игре. Для себя он сформулировал это лишь сегодня утром. Ему был совершенно не интересен ни 13-й, ни его дальнейшая судьба, ему даже не была интересна судьба проекта, в котором он работал сейчас и для которого сделал все, чтобы он состоялся. Главным была «Роза» и все, что с ней было связано. Каким-то шестым чувством Юра понимал, что «Роза» - это то, рядом с которым все прежние «цветочки» Курочкина завянут и потеряют свою притягательность для тех, кто, собственно, и заказывал эти «озеленительные» работы. Юра никогда не был интриганом, но уйти из-под чьего бы ни было командного взора, и вести дело самостоятельно, создав свою собственную структуру, ему хотелось всегда. И сейчас, отрабатывая предстоящую беседу, он понимал, что его дальнейшая карьера находится в голове милой и, к счастью, не очень умной Оксаны Павловны Егоровой. Осталась мелочь – поговорить, обобщить и доложить. С кем поделиться своими будущими знаниями, Юра знал, а в своем успехе сомневаться перестал очень давно.

Машину тряхнуло на очередном железнодорожном переезде и, словно по команде, в ухе, где сидел маленький незаметный микрофончик, раздался голос Анвара.

- Мы – на месте. Обстановка в норме. Хозяева – дома. Как слышно?

- На пятерочку.

Анвар отключился, а Юрий Эдуардович зябко поежился и принялся размышлять, как отрезать напарника от возможности получать информацию о беседе в реальном времени. Он сразу был против того, чтобы Мамай со своими головорезами осуществлял его охрану во время встречи. Однако генерал сославшись на то, что место нахождения 13-го точно неизвестно, и нельзя отрицать возможность его неожиданного появления, настоял на этих многочисленных попутчиках. Согласием Волошина никто не поинтересовался, поэтому Анвар, Мамай и полсотни бойцов уже около двух часов находились в непосредственной близости от дома, где проживала семья Оксаны, контролируя ситуацию и отслеживая приход неожиданных гостей.

Автомобиль замедлил скорость и остановился.

- Прибыли, Юрий Эдуардович.

- Хорошо. Можете быть свободны. Когда машина понадобится, я позвоню.

Дождавшись, когда служебка скрылась за поворотом, Юра подошел к дому и решительно нажал на кнопку звонка.

 

20

 

Сулин два дня метался, словно в лихорадке. Долго сидеть на одном месте, а тем более заниматься каким-нибудь делом он просто не мог. Четко осознавая, что встреча с Алексеем и его мечом приближается, нездорово возбужденный Александр Иванович, ничего не замечая вокруг, вышагивал по своей квартире и ждал. Чего именно ждал, не знал сам, но был уверен на сто процентов, что точно узнает время, когда его бывший друг появится в городе. А в том, что место, где Алексей будет находится, ему подскажут, не сомневался в принципе. И он не ошибся.

- Здравствуй, Сашенька.

Женщина вышла из соседней комнаты. Была она, почему-то, в домашнем халате, слегка взъерошенная и, как ему показалось, немного испуганная.

Сулин перестал мерить комнату ногами, и уставился на нее тяжелым взглядом.

- Через час Леший будет в доме своей подруги.

Он не ответил. Дождался, когда за ней хлопнула входная дверь, взял телефон и набрал номер.

- Это я. Уговор помнишь? Пусть ребятишки подъезжают.

Дал отбой и тяжело опустился в кресло. Время пришло, и Сулину стало очень легко. Остались позади сомнения и размышления, пора было сделать то, о чем он думал и к чему давно внутренне готовился. Главное, чтобы никто не помешал сделать этот шаг.

Голову сдавило железным обручем, а перед глазами поплыли зеленые круги. Меч был рядом.

 

21

 

- Шеф, за боссом двое ребят заехали. Фейсы знакомы, все из личной охраны Бакинца. Он сел к ним в машину и, похоже, держат путь к дому нашей подопечной.

 Воронков скривился. Бакинец был «смотрящим» за городом, человеком серьезным, осторожным, очень жадным и склонным решать возникающие проблемы кардинальным образом. И то, что Сулин обратился к такому «авторитету» за помощью, говорило только о том, что и сам он готов решить существующую проблему подобным методом. Когда он только успел на него выйти?

Александр Иванович с тоской посмотрел на городской телефон, и пару секунд поразмышлял на тему «02». Затем выругался и вернулся к своим бойцам.

- Миша, посмотрите за ними. Только осторожно, на оттяге. Как до места доедут, сообщи.

- Сделаем.

Еще раз обдумав возможность обращения к «мальчикам по вызову», Воронков решительно отбросил ее в сторону и, вооружив трех своих самых проверенных бойцов имевшимися дробовиками, помчался к дому Егоровой, искренне надеясь не допустить надвигающейся беды. А если не получится, то хотя бы попытаться исправить то, что должно было произойти.

Время пришло, но за кем, не знало даже само Время.

 

22

 

За его отсутствие родной подъезд практически не изменился, лишь стены сменили свой окрас с бледно-салатного на ядовито-зеленый. Окно все так же не закрывалось, и теперь в него врывался холодный осенний ветер. Потолок был в мокрых пятнах, а по углам весела многолетняя паутина с высохшими трупиками мошек, ночных мотыльков и парой непонятно как тут оказавшихся стрекоз. В общем, все вокруг знакомое, все вокруг мое, только тех, к кому он бежал, перепрыгивая через две ступеньки, дома не было. И теперь он последние сорок минут сидел на лестничной клетке, привалившись спиной к запертой двери, и курил сигарету за сигаретой, гася окурки в подвешенной к перилам консервной банке. Курил и ждал. Испуг от ожидаемой встречи прошел сразу, как он понял, что в квартире пусто. Осталось лишь желание увидеть, обнять, прижать к себе, погрузиться в любимый и знакомый запах. А там – будь что будет.

После четвертой сигареты он практически успокоился и начал в который раз представлять предстоящую встречу. Как обычно, ничего путного не получалось. В голове всплывали сцены, словно списанные из душещипательных сериалов. Он вздохнул, достал очередную сигарету и посмотрел на часы. Стрелочки неумолимо бежали к известной лишь им одним цели, а к происходящему оставались совершено безучастны.

Часами, одеждой, телефонами и автомобилем с водителем их снабдил Артур. Он вернулся в казино часов через пять и с размаху кинулся в набиравшее обороты застолье, подстегнув своим появлением размеренно текущий праздник, превратив его в бешеную карусель карнавала. Братья, их родственники и друзья пили, радовались, плясали и швыряли в музыкантов свернутые трубочками деньги, причем обязательно старались при этом попасть в барабан, сильно раздражая этим благообразного пожилого музыканта.

Алексей и его спутники с головой окунулись в эту веселую суматоху, стараясь отодвинуть в сторону все то, что с ними произошло, и то, что должно было произойти очень скоро. Им всем троим очень хотелось домой. Они это не обсуждали, но, побывав в тесном кругу чужих друзей и родственников, и Маша, и Ваня, и тот, кого они называли своим командиром, не сговариваясь и не обсуждая это между собой, решили ехать туда, где были те, кто их помнил и ждал. Чего хотела Арлетта, они выяснить не успели, потому что она неожиданно исчезла часов на восемь и появилась лишь в разгар праздника под ручку с Араратом в сногсшибательном платье и в ненавязчивом брильянтовом блеске, сотворив своим торжественным выходом довольно продолжительную паузу между лившимися рекой тостами. Аля блистала, заставляя горячих кавказских мужчин потеть, многозначительно перемигиваться и тайком пожимать смущенному Арарату руку.

В общем, отдохнули они очень хорошо. Даже Алексей позволил себе расслабиться, заперев Старого в хозяйском сейфе и положив ключ от монументального произведения немецких мастеров в свой карман. А рано утром к каждому из их компании подошел официант и передал просьбу Артура Сергеевича пройти в зимний сад.

Они чинно расселись за приготовленным столом. Алексей, Иван, Маша, Арлетта с Араратом и Артур. Был он неожиданно трезв и очень серьезен. Говорил он очень долго, но смысл можно выразить одной фразой. Артур предлагал свою дружбу, помощь, а взамен просил только одного. Он хотел иметь возможность поддерживать с ними связь и иметь возможность обратиться к ним за помощью. «Иногда, если их не затруднит, очень редко, но очень хотелось бы». Ответила за всех Арлетта. Она встала и очень серьезным тоном возвестила, что помогать тем, кто в трудную минуту протянул руку помощи, святая обязанность каждого воина. Поклонилась Алексею и величественно опустилась на свое место. В голосе отчетливо звучали жесткие металлические нотки, заставившие Артура с Араратом нервно поежиться, а Алексея внутренне улыбнуться. Братья-армяне эту девушку во всей своей красе еще не видели. Да и дай Бог, чтобы не увидели никогда. Затем Артур презентовал изящный кожаный кофр, который был изготовлен специально для переноски меча. Леший молча выразил свою благодарность, после чего высокое собрание прекратило свою работу, и совещательные стороны с очень разным настроением разбрелись по своим номерам.

Часов через пять их разбудили, принесли завтрак и сообщили, что они вольны полностью располагать хозяйским гостеприимством, но машина у подъезда, а шофер ждет распоряжений. Намек они поняли, и через полчаса все стояли у четырехколесного монстра, марка которого Алексею известна не была. Неожиданно все они оказались в кожаных куртках и, глядя на их милую компанию, Артур с какой-то ностальгией цокал языком. Затем раздал свои визитки и платиновые карточки своего заведения, и ушел. С Араратом получилось сложнее. Он долго обнимался с Алей и что-то ей тихо говорил в стороне. Слов они не слышали, но все и так было понятно. Расставаться тяжело всегда, а расставаться без надежды на встречу тяжелее вдвойне.

Дорога прошла легко и быстро. Просьбу ребят отвезти их на вокзал Арлетта, не слушая Алексея, отклонила напрочь. Объявив, что командиру скоро понадобится их помощь и лишь затем они могут распоряжаться собой как того захотят. Леший нахмурился, но спорить не стал. Ребята тоже не спорили. Потом он забрал у них телефоны и, как ни странно, заснул.

По лестнице звонко застучали женские каблучки. Алексей вздрогнул и поднялся. Шаги приближались, были легкими, быстрыми и уверенными. Он напрягся и неожиданно для себя сорвался вниз. Незнакомая девушка, испуганно отшатнулась к стене, прижав к груди сумочку, взглядом затравленного зверька наблюдая за его порывистыми движениями.

Алексей тяжело и опустошенно опустился на ступеньку.

- Извините, обознался.

Она опрометью, звеня ключами, кинулась мимо и начала открывать ЕГО дверь. Леший удивлено и с испугом смотрел, как чужой человек заходит в его дом, и не знал, что делать дальше.

- Девушка, простите, а вы здесь живете?

Она быстро скользнула внутрь и начала закрывать дверь. Неожиданно замерла и вышла на лестничную клетку.

- А я вас знаю. Фотография на стене висит. Вы же погибли.

Он дернулся, как от удара.

- Почти. А где прежние жильцы?

- Они в областной центр переехали, а квартиру мне сдали. У меня только телефон. Вам записать?

Алексей молча кивнул.

Спускаясь по лестнице, он встретил Алю.

- Ну, как?

- Переехали.

- Оксане звонить?

- Звони, если еще не позвонила. Поехали, поздороваемся. Да… Давай сначала в магазин заедем, пацану игрушку какую-нибудь купим. Ему сколько лет?

Она пожала плечами.

- Не знаю, маленький еще.

- Ну, поехали.

 

23

 

Анвар снял наушники и удовлетворенно хмыкнул.

- Сигнал устойчивый. Слышимость отличная.

Мамай завозился на сидении, стараясь поудобнее пристроить свои ноги под рабочей панелью.

- Он блокиратор включил?

- Включил.

- А эта штука как тогда работает?

- Не знаю. Не специалист. Активируется во время окисления желудочным соком. Работает, пока не покинет объект, так сказать, естественным путем.

Мамай удивленно вздернул брови.

- Так ты «жучка» ему скормил, что ли? Надо же, куда техника дошла.

- Точно. Не зря сегодня вместе завтракали.

Он подкрутил регуляторы на пульте и довольно зло закончил:

- Юра в последнее время много умничать начал, вот шеф и расщедрился на такое чудо научной мысли.

Мамай, наконец, устроился и расслаблено закрыл глаза.

- С ним-то, что потом делать будем?

- Начальство решит. Ребята на местах?

- Давно. Все готовы. Готовы и к захвату, и к ликвидации.

Теперь настала очередь удивляться Анвару:

- Это кто же тебе такой приказ давал?

Тот соизволил открыть один глаз.

- Мы только этим и занимаемся. Какие еще приказы нужны?

- Послушайте, военный. Ваша задача и задача вашего подразделения – это обеспечение безопасности. Безопасности моей и Волошина, плюс создание условий для быстрой эвакуации, с наименьшими потерями как среди нашей группы, так и среди местного населения. Ясно?

- Безопасность так безопасность. Какая мне разница? Ты старший, вот и руководи процессом. Наше дело телячье.

Он отвернулся и взял в руку коммуникатор.

- Первый. Всем «восемь-восемь-восемь».

«Восемь-восемь-восемь» значило «доложить обстановку», это Анвар знал, а вот оговорочка Мамая ему очень и очень не понравилась. Курочкина не зря дразнили «великим и ужасным», и кто знает, какой приказ он выдал группе силовой поддержки. И кто знает, чем лично для него, Анвара Намазова, закончится эта поездка. С Юркой все понятно, явно накопал, что-то интересное и теперь собирается самостоятельно эту информацию реализовывать. Кто из руководства согласится с такой самодеятельностью? А вот ему не мешало бы подстраховаться.

Анвар достал из сумки небольшую блестящую коробочку и подключил ее к работающей аппаратуре. Этот маленький приборчик являл собой шифратор, настроенный на десять индивидуальных параметров владельца, и несоблюдение хотя бы одного из них при повторном включении вело к полному уничтожению хранящейся информации. Шифратор мигнул зеленым глазком и приступил к работе. Анвар облегченно вздохнул и покосился на Мамая. Тот, похоже, дремал и не обращал внимания на его манипуляции. «Вот и хорошо, позже поставлю в известность, когда к финалу подбираться начнем. А теперь – Юра».

 

24

 

Женщина была красива, а собака – ужасна, и, хотя никакой агрессивности зверь не проявлял и даже не поднял голову, чтобы посмотреть, кто это почтил хозяев визитом, все равно находиться рядом с ним было жутковато.

Женщина смотрела вопросительно и, как ему показалось, доброжелательно. Поэтому Юра улыбнулся, решительно переступил порог и закрыл за собой дверь. Пес поднял голову и слегка оскалился. Пора было начинать дружить с его хозяйкой.

- Здравствуйте. Вы Оксана?

Она, соглашаясь, кивнула головой.

- Я по поводу отца Егора.

Выражение ее лица не изменилось, но он почувствовал, как она вся внутренне напряглась.

- Вас Сулин прислал?

- Нет. Вы к Алексею на работу заходили, вот я и пришел.

Наконец она улыбнулась.

- Проходите. Очень рада.

В доме было тихо и очень уютно. Большой холл и удобные кресла. Оксана представила его своей матери и побежала за сыном, а та сразу приступила к организации чаепития, бросая на него радушные взгляды.

- Вы себе даже представить не можете, как мы рады. Оксана так переживает. Понимаете, она знает, что Алексей жив и просто места себе не находит. Ждет.

- Если не секрет, откуда у нее такая информация?

- Да какая информация. Простое бабье чувство. Сердце не обманешь. Вы не возражаете, если я свечку ароматизированную зажгу. У меня, простите, что-то с дыхательными путями.

- Нет, что вы. Это я у вас в гостях.

Когда Оксана вернулась, они уже довольно долго обсуждали различия погоды на юге Франции и в этом городке.

Мальчуган был славный. Он сходу прочитал какой-то стишок, сообщил, как его зовут и то, что он любит собак, кошек и хомячков, после чего был уведен заботливой бабушкой в свою комнату. Оксана проводила их любящим взглядом и резко повернулась к нему.

- Он жив?

- Жив. У него сейчас очень тяжелая ситуация. Он предпринимает попытки вернуться в страну, но существуют большие проблемы. Скажем так, есть силы, которые не заинтересованы в его возвращении, и, буду с вами полностью откровенным, делают все, чтобы ликвидировать проблему, причем, самым кардинальным способом.

Он ждал реакции, но ее не последовало. Юра удивился и попробовал зайти с другой стороны.

- Если хотите, я могу вкратце рассказать, что с ним произошло.

- Да, конечно.

- Он выполнял ответственное правительственное задание. Поэтому и была доведена информация о его смерти. Сейчас задание подошло к концу, и он возвращается.

- Семью тоже не поставили в известность?

- Почему? Близкие в курсе. Ну, настолько, насколько это вообще возможно.

Разговор шел не так, как ему хотелось. Цепочек не получалось, и этот запах. Он волновал, возбуждал, и одновременно вгонял в непонятную сонливость. И главное, он не давал сосредоточиться и сконцентрироваться на самом важном.

- Оксана, я пришел к вам за помощью. Мы все заинтересованы в том, чтобы Алексей целым и невредимым вернулся домой. Но, по всей видимости, в вашем окружении есть человек, который ему стремится в этом помешать. В последнее время к вам никто не обращался, не наводил справки об Алексее?

Она явно начала нервничать. Терла пальцами виски и слегка покраснела.

- Причем тут человек? Разве это человек? Что это за запах?

Контакта не получалось, Юрий Эдуардович не выдержал и сорвался на повышенный тон.

- Кто такая Вера Григорян? Куда и почему она пропала?

Оксана замерла и очень тихо произнесла:

- Вера была моей подругой. Ее убил Саша Сулин.

Такого поворота Юра не ожидал. Он, конечно, рассматривал возможность криминальной причины исчезновения, но чтобы вот так просто и легко об этом рассказал причастный к происшествию человек, это было странно.

- Причем здесь Егоров?

Он уже не беседовал, он допрашивал. Кричал так, что слюна летела во все стороны.

- Он принес меч. А Сулин взял его в руки и сошел с ума.

- Какой меч? Правду мне говори, всю правду целиком.

- Подожди, Оксаночка. Сейчас полегче станет.

Тихо и незаметно подошедшая Наталья Васильевна, словно маленькую девочку напоила дочку холодным отваром и пальцами затушила горящую свечку. Поставила пустую чашку на стол и села напротив. Лицо было серьезным и сосредоточенным. Повисла пауза, которую неожиданно оборвал телефонный звонок. Оксана деревянными пальцами попыталась нажать на клавишу мобильника, но телефон выпал из непослушной руки и замолчал. Подняла его Наталья Васильевна и, дождавшись повторного звонка, включила громкую связь.

По непонятной причине окаменевший Юрий Эдуардович услышал радостный и приятный женский голос:

- Оксанка, привет. Мы прибыли, через десять минут будем у вас. Что молчишь?

- Здравствуй, Алечка. Это я. Мы немного переехали, записывай адрес.

Наталья Васильевна улыбнулась и дала отбой.

- Ну что, молодой человек? Алексея разыскивали? Он скоро будет здесь.

Она пристально посмотрела ему в глаза.

- А теперь рассказывай.

Юра глубоко вздохнул, немного поплакал и начал рассказывать.

Держащая в руках огонь давно была готова к битве. Плохо, что битва пришла сама и в ее дом.

 

25

 

Анвар слушал и трясся от возбуждения. Что случилось с его напарником, он не понимал. Тот вещал, как на исповеди. Сначала рассказал все о проекте, затем вывалил свои мысли и версии о Егорове, после поведал злой старушке все, что накопал по «Розе», а в завершение рассказал о своем гомосексуальном опыте, чем довел Анвара буквально до истерики.

Это было индульгенцией Намазова. Все, о чем говорил Юра, способно было взорвать все и всех, поэтому требовало самой серьезной зашифровки и объясняло использование личного шифратора.

- Первый, у нас гости.

Мамай открыл глаза и уставился в монитор.

К дому Оксаны подъезжала видавшая виды глубоко тонированная легковушка. Анвар напрягся. Неужели 13-й?

- Мамай, давай команду на готовность.

Машина остановилась, из нее вышел парень с цветами в руках, и нажал на кнопку селектора. В наушниках прозвучало: «Оксанка, к тебе служба доставки с цветами. Выйди, твой, наверное, встречу готовит». Дверь открылась, парень протянул букет и квитанцию для подписи. А потом неожиданно схватил женщину за волосы и дернул ее на себя. Из машины ему на помощь выскочил еще один, и они принялись заталкивать Оксану на заднее сидение.

Ситуация явно выходила из-под контроля. Мамай повернулся к нему всем корпусом.

- Ну, что делать будем?

Анвар ответа не знал. Сидел, смотрел и молчал.

 - Послушай, давай их втихаря постреляем. Отъедут за поворот и грохнем. Ненавижу, когда бьют женщин.

Мамай был очень серьезен и сосредоточен. Не дождавшись ответа, он махнул рукой и взял коммуникатор.

- Четвертый. Как отъедут…

Договорить он не успел. Их небольшой, но очень тяжелый от бронезащиты и установленной аппаратуры фургончик подбросило так, что он встал на задние колеса, едва не перевернувшись. Взрыв? А затем раздался вой. Его было слышно даже сквозь толстые стены фургона.

Анвар испуганно втянул голову в плечи, но взгляд от мониторов, которые, несмотря на потрясение, продолжали давать устойчивую картинку, не отвел.

Мужчины бросили свою добычу и смотрели куда-то вдоль дороги. Из салона выскочил еще один и схватил упавшую на землю женщину на руки. И тут со двора выскочил зверь. Назвать это собакой у Анвара язык бы не повернулся. Огромный, отливающий металлическим блеском, с огромными клыками. Он одним махом оказался на проезжей части и, не раздумывая, бросился в сторону, куда смотрели мужчины, и где все выло, рычало и гремело. Бандиты с Оксаной заскочили в дом и захлопнули за собой дверь.

- Это что за хрень такая?

Анвар вспомнил город детства Спитак, и хотел ответить, что, наверное, это землетрясение, но не успел. Мамай престал глазеть в мониторы, резко выскочил из фургона, не забыв, однако, прихватить с собой автомат. Анвар немного подумал и, крепче сжав рукой коммуникатор, неуклюже вылез следом.

26

 

Магазин игрушек Алексея поразил, что называется, до глубины души. Павильон был огромен. В нем все ходило, скакало, танцевало и разговаривало и среди этого шума и гама мелькали капризные и счастливые детские лица. Взрослых тоже хватало, и их лица мало чем уступали детским в ширине улыбок.

Леший и его спутники замерли, едва перешагнули порог этого храма детского счастья. Да и как было не растеряться от этого яркого и веселого изобилия. Куклы, мишки, машинки, снующие по стеллажам игрушечные паровозики, летающие воздушные шарики и вкусно пахнущие мыльные пузырьки. Они стояли и растеряно водили глазами из стороны в сторону, не зная, куда идти дальше. Алексей, Иван и Маша в своем детстве, да и более взрослом возрасте ничего подобного никогда не видели. А игрушками Арлетты, вообще, скорее всего, были предметы военной амуниции. В действительность их вернул приятный добрый голосок.

- Здравствуйте, я робот Вася. Я еще маленький.

Ванька сказал «ух ты» и присел рядом с небольшим круглоголовым механизмом, который незаметно к ним подкатил на своих блестящих колесиках. Вася, осознав внимание к своей персоне, принялся рассказывать про бычка, который качается, чем довел боевого спецназовца до крайней степени восторга.

- Вася очень любит своих друзей. Давай дружить.

Ваня замахал головой, соглашаясь, после чего Вася предложил им познакомиться со своим старшим другом, и подвел их к пареньку в униформе магазина, который отвечал за сектор умных игрушек.

Через полчаса они вышли из магазина, унося в коробке плюшевого медведя, с ног до головы набитого электроникой, уяснив из долгих объяснений продавца только то, что мишку должен включить непосредственно хозяин. Умная игрушка раз и навсегда запоминала того, кого видела первым и проникалась к нему огромной любовью. А Маша купила куклу Барби и, едва забравшись в автомобиль, тут же сорвала упаковку, после чего долго, нежно и молча гладила ее по искусственным золотистым волосам, не обращая внимания сначала на ехидные, а потом на растерянные Ванькины взгляды.

В машине они ехали молча. Каждый думал о своем, и не хотел мешать другим. Было очень хорошо, и почему-то немного грустно. В обыденность вернул водитель, который доехал до развилки и задал вполне резонный вопрос: «Куда дальше?» Леший встряхнулся, махнул рукой в нужную сторону, и все заговорили. Сразу, громко и ни о чем. А потом закричала Арлетта.

- Оксана!!!

Оксанку били и пытались усадить на заднее сидение автомобиля два парня бандитской наружности. Аля ногой вышибла дверь и, на ходу выскочив из машины, помчалась вперед. Водитель, проследив взглядом за полетом еще одной двери, ойкнул и остановился. Маша с Ванечкой, ни о чем не спрашивая, бросились следом за своей подругой.

Алексей вышел последним. Внутри неспешно, но неотвратимо разгоралась злость. Злость не по отношению к кому-то конкретному, а какая-то древняя и могучая сила поднималась из глубины, вскипала и рвалась наружу. Самым страшным и одновременно приятным было то, что это чувство ему нравилось. Нравилось то, что можно в полной мере осознавать свою избранность и уникальность. Показать другим, что может он, и кто все остальные по сравнению с ним. Показать, что только он один сейчас властелин, и только он имеет право распоряжаться и своей, и чужой жизнью. И отобрать это право у него может лишь тот, кто в силах стать напротив и добиться в честном или не честном поединке его смерти. Рукоять плотно и привычно легла в ладонь, и он сделал шаг вперед. Неожиданно, из какого-то далекого далека прежней жизни, в голову вплыла веселая и матерная песенка: «Все, п…ц. Все, п…ц. Я теперь властелин колец». Кто пел и о чем, он не помнил, но, улыбнувшись, легко крутанул мечом и побежал мстить тем, кто осмелился поднять руку на мать его сына.

И вот тогда, когда он окончательно пришел в себя, раздался этот грохот, и вздыбилась земля, заставив куски асфальта разлететься в разные стороны.

В детстве старый учитель географии очень любил рассказывать, как образуются вулканы. Где-то глубоко под землей, сходятся тяжелые материковые плиты. Ломаются, наползают друг на друга, поднимают лежащие на них пласты, заставляя их выпячиваться и ломать земную поверхность, выплевывая наверх потоки красной лавы. Так оно все и происходило. Вот только вместо лавы в мирный, тихий провинциальный городок полезли те, кого ни сонные обыватели, ни тем более Леший видеть здесь не хотели.

В голове прогремел знакомый крик Старого «Враг. Бой». По телу пробежала волна тепла, и он прибавил шагу. Он видел, как поднимаются сбитые с ног судорогами земли его друзья, как несется навстречу битве огромный и странный зверь, узнал Сулина, вбегающего с Оксаной и своими подручными в дом, видел все, и шел вперед. Мимо всего этого, туда, где сейчас он был действительно нужен и мог сделать то, ради чего, наверное, судьба и наградила его этими возможностями и ради чего вложила волшебный меч в его руки.

- Лешка, там Оксана. Там Егор.

Брошенный в спину крик Арлетты был полон отчаянья. Он остановился, и неторопливо пошел назад.

- Аля, мне сейчас нужна твоя помощь. Ты знаешь, кто идет сюда, и знаешь, что будет, если они останутся.

Она опустила глаза.

- Там – он махнул рукой в сторону дома – Сашка Сулин. Он, конечно, псих, но гораздо более нормален, чем идущая сюда беда. И если не остановим их, то и здесь ничего не будет. Пойдем, Алечка. Боюсь, один не справлюсь.

Арлетта сжалась, словно от удара, а потом посмотрела ему прямо в глаза.

- Ты меня вернешь? Если останусь в живых, сама с этим после такой драки не справлюсь.

Он выдержал взгляд.

- Обещаю. Ты меня знаешь, я тебе никогда не врал.

Она уже игриво на него посмотрела, произнесла – «Ой, ли?», и побежала вперед, с каждой секундой увеличивая длину шага.

Ванечка неторопливо рвал руками металл ворот. Посмотрев на это, Леший улыбнулся и положил ему руку на плечо.

- Ребята, стойте здесь и никуда не лезьте. В дом никого не пускайте. Если мы с Арлеттой из боя не выйдем, забирайте из него женщину с ребенком и уводите их как можно дальше. Удачи вам. Живите долго.

Меч жег руку. Алексей резко развернулся и помчался туда, где выло, хрипело и рвалось на свободу неизвестное этому миру зло.

 

27

 

Внедорожник уперся бампером в поваленный тополь и остановился. Это дерево и его друзей посадили первые жильцы стандартных блочных пятиэтажок. Тополь стоял лет двадцать, а теперь упал, перекрыв собой проезжую часть, словно обозначив границу, с одной стороны которой было все как раньше, а с другой – новое и неизвестное. Неизвестное и страшное. Оно выло, гремело, кричало, трясло землю и приближалось.

Воронков неуклюже перелез через поваленное дерево и передернул помповик. Затвор клацнул, услужливо загоняя патрон в казенник. Александр Иванович немного подумал и вставил в обойму еще один патрон. Неожиданно машина взревела двигателем, сдала назад и, развернувшись, быстро помчалась прочь. Двое оставшихся в машине решили не рисковать, и быстро удалялись от страшного места.

- Вот козлы.

Оставшийся с Воронковым парень, зло щурясь, провожал автомобиль, глядя на него в прорезь прицела. Но далеко они не уехали. Удар, скрежет, и разбитый вдрызг передок – словно на каменную стену налетели. Они выскочили и попробовали пройти сами. Александр Иваныч молча наблюдал, как двое бились о невидимую преграду, а потом похватали из машины ружья и помчались к нему.

- Саныч, там стена. Ее нет, но она есть. Назад не пройти.

Вид у них был растерянный и испуганный одновременно. Воронков вздохнул. Злости не было. Пацаны, что с них взять. Сколько им? Лет по двадцать пять. Снаружи вид бравый, а внутри… Кто бы им этот стерженек ковал? Ну, да ладно, покладистее будут.

Начал капать дождь, очень мелкий и очень частый. Александр Иванович зябко поднял воротник дорогого пиджака, ослабил узел галстука и перекрестился.

- Пошли вперед, хлопцы. Назад, как говорится, дороги нет.

Все дружно загнали патроны в патронники, и пошли навстречу своему страху.

 

28

 

- Мамай, уходим. Объявляю эвакуацию. Всех снимай, и уходим.

Тот не реагировал. Стоял, широко расставив ноги, и внимательно, через небольшой бинокль, рассматривая происходящее.

- Хватит ныть. Ты же офицер.

- Я не офицер. Я бизнесмен. Я не солдат. Я не могу.

Тот зло обернулся в его сторону.

- Но ты же мужик. Джигит. Кинжал, наверное, дома где-нибудь валяется.

Кинжал действительно был. И сабля. Все – прапрадеда. И не валялись, а висели в зале на почетном месте.

- Смотри.

Мамай бросил ему бинокль. Анвар собрался с силами и поднес его к глазам.

Из образовавшейся воронки лезли звери. Двуногие крокодилы. Черные, зубастые и очень страшные. Их было очень много, словно муравейник искал новое место обитания, или не один муравейник, а сразу десять. Или сто. Вылезали кучей и лезли напролом, сжирая на своем пути все. Траву, деревья, камни. Рвали, ломали, топтали и выли. Этот вой был самым ужасным. Анвар не мог его слышать. От этого звука подгибались колени, и хотелось превратиться в маленького жучка. Спрятаться, забиться в щелочку, чтобы прошли мимо, чтобы не заметили и чтобы не видеть этих бесчувственных ледяных глаз и блестевшего в них бешенства.

- «Восемь-восемь-восемь».

Услышав доклад, Мамай выругался и начал отдавать приказы.

- Прекратить огонь. Не сближаться, держать дистанцию.

Обернулся к Анвару.

- Половины уже нет. Вы про этих тварей знали? Это с ними бой предполагался?

- Нет.

- С кем?

- Вот тот, с мечом.

- Умники, он один их пока и держит.

И тут же вернулся к своему отряду.

- Беспорядочно не стрелять. Помощи не будет. Всем прикрывать парня. В зверюгу, которая рядом с ним, и в чудовище в воздухе не стрелять. Они, похоже, с нами. Все, работаем.

Спокойный, уверенный и злой голос Мамая потихоньку возвращал Анвару способность думать, смотреть и видеть. Он опять взялся за бинокль и, подражая этому закаленному большими и малыми, известными и тайными войнами человеку, постарался найти себя и свое место в этом бою.

Человек с мечом в руке, рядом с ним – то, что называлось «кавказцем Семеном», а над ним – вообще нечто невообразимое. То ли амеба с шипами, то ли карусель с пилами. Они держались, и они держали. Держали этот поток зверья, который с ожесточенным упрямством лез из невиданных глубин на их землю, уничтожая все на своем пути.

Неожиданно у Анвара в голове щелкнуло: «Вот она, «Роза». Он перестал бояться, вернулся к фургону и направил камеры в сторону побоища. С неба начал капать холодный осенний дождь. Он подставил лицо под падающие капли, затем коснулся ладонями щек и попытался припомнить хотя бы одну молитву. Потом снял плащ и, достав из ножной кобуры маленький пистолетик, пошел к Мамаю. 

 

29

 

Это было очень тяжело. Невообразимо тяжело. Не было той скорости, к которой он уже привык. Мир не замедлялся вокруг, не превращал всех в застывшие статуи и доступные мишени. Все было по-настоящему. Его сила против их силы. Его ловкость, против их упрямства. Его умение и память Старого – против их злобы.

Эта битва совсем не походила на его первую встречу с этими ящерами на острове. Тогда против их недружной команды бились воины, знающие, что такое сражение и что такое достойный противник. Эти были зверьми. Большими, страшными, но животными. Но их было много. Очень много. Леший взмахивал мечом, держа его двумя руками, стараясь экономить и не тратить силы попусту. Хотя сейчас это слово было в корне неправильным. Впустую махнуть, или ударить в этой массе было просто невозможно. Враг шел густой, плотной стеной, абсолютно не заботясь о какой бы то ни было защите. Он нес потери, но не обращал на них никакого внимания. Звери шли, прыгали вперед, пытались отгрызть ноги, дотянуться длинными и острыми когтями до тех, кто мешал им пройти, добраться до определенной им цели. А их было трое. Всего трое.

Первое, что сделал Алексей, вломившись в толпу ящеров, это разбросал в стороны и изрубил тех, кто повис на этом блестящем золотом звере, и теперь они бок о бок сдерживали эту массу зла, ненависти и бездумной жестокости. Тогда он еще держал меч одной рукой и бездумно тратил силы, надеясь победить и одним лихим кавалерийским наскоком выиграть битву. Он даже еще мог удивляться. И удивился, когда увидел, во что превратилась Арлетта. Вместо привычного колобка над ним зависла большая глазастая лепешка, которая выплюнула из своего светящегося тела жадные и хищные отростки разрывая, душа и отбрасывая в стороны тех, кто смог миновать железные клыки и полоску стали. Тогда они еще могли атаковать, прорываясь вглубь вражеского строя, добавляя свои узоры в эту чуждую мозаику. Тогда он еще оглядывался назад и смотрел на дом Оксаны, где замерли в тревожном ожидании его ребята. Тогда он мог еще о чем-то думать. Тогда… Сколько это времени назад? Десять минут? Час? Год?

Силы кончились. Кончились у всех. Они просто отбивались. Зверь держал нижний ярус, Леший – средний, а Аля еще успевала вылавливать тех, кто пытался атаковать сверху. Потом трупы начали распадаться в прах, и эта черная пыль забивалась в нос, рот, глаза. И стало совсем плохо.

Леший чихнул и закрыл глаза. Над ухом свистнуло. Пуля? Долю секунды он ничего не видел, но этого времени вполне хватило одному из ящеров, чтобы нанести удар. Коготь чиркнул по груди, но тварь свалилась с дыркой в черепе. Все-таки пуля. Явно стреляли наверняка и экономно. Четко поставленный снайперский огонь. Он не знал, кто это, но был благодарен за подаренные мгновенья. Нет, он уже не надеялся выжить. Просто кроме него больше никто не мог остановить весь этот ужас. И поэтому он должен убивать. Убивать много и до своего последнего вздоха. А еще он хотел дождя.

Залп. Свободное пространство, возможность вытереть пот и пыль. И вдруг на него обрушивается поток воды. Алексей даже не понял, что это такое. В голову полезло самое плохое. Но, подняв глаза и увидев прохудившееся небо, он улыбнулся.

Железный зверь рванулся в образованную выстрелами просеку, а следом за ним двинулась Аля, которая, оказывается, словно зонтик закрывала его от льющегося освежающего дождя. Он улыбнулся и позволил себе глубоко и с наслаждением вздохнуть.

Вдруг Леший понял, что стоит один, бой отодвинулся назад к яме, а врагов стало меньше. Увидев, к какой цели устремились его союзники, он, еще не позволяя себе ни на что надеяться, рванул следом.

 

30

 

- Машка, похоже, наша берет.

- Не сглазь.

Все-таки сглазил. Все это время звери не пытались атаковать на разных направлениях. Они просто и тупо всем скопом лезли на маленький отряд, который набрался наглости преградить им дорогу. И когда казалось, что все заканчивается, из толпы выскочили две стаи и помчались в стороны. Около двух десятков двуногих крокодилов неслись  к ним.

- Маша, давно тебе хотел сказать. Давай поженимся.

Она вывернула из земли трубу из ограды палисадника и улыбнулась.

- Обязательно, Ванечка.

 

31

 

- Анвар, не пали зря. Бери только тех, кто будет рядом со мной, и держи спину. Справишься?

Тот, неожиданно даже для себя, вытянулся в струнку.

- Так точно.

- Слушай, если живьем жрать начнут, добей. Не хочу такой смерти. Сможешь?

Анвар судорожно сглотнул.

- Сделаю. И ты…, если того…

Мамай хорошо и по-доброму улыбнулся.

- На мой счет не переживай. – И прокричал в гарнитуру. – Обеспечить коридор меченосцу. Довести до цели. Далее по обстоятельствам. – И опять Анвару: – Ну что, братишка, начали.

 

32

 

Воронков, после общения с Сулиным, был готов увидеть нечто подобное. Удивился лишь одному: почему у этих тварей нет рогов, а потом удивился, что мог размышлять об этих глупостях.

- Илюха, ты со мной, а вы, штрафники, на помощь к тем двоим. Бегом и не обос…сь по дороге.

Иваныч некультурно ткнул пальцем и замер.

- Да что же он, сволочь, делает?!

Мужчина с автоматом в руках презрительно глянул в спину убегающего маленького человечка, сплюнул и, присев на колено, начал давать короткие экономные очереди в приближающихся зверей, которые, словно почуяв слабину в своем противнике, резко прибавили ходу.

А человечек заскочил в стоящий фургон, захлопнул дверь и завел двигатель.

Тяжелый фургон неожиданно резко набрал скорость и помчался навстречу тем, кто спешил разорвать большого и сильного человека, ставшего им на пути. Машина успела смять первый десяток, а потом у нее лопнуло лобовое стекло и, вильнув в сторону, она снизила скорость и замерла. В кабине была каша и летели красные брызги.

Человек с автоматом закричал и побежал вперед, разбрызгивая вокруг себя свинцовый дождь.

Воронков вытер лицо.

- Все – к нему на помощь, а я – к дому.

Он успел на ходу выстрелить, сняв в прыжке одну из тварей, которая упала на стоящую возле ворот женщину, а потом все закончилось.

 

33

 

Леший бежал следом за летящей Арлеттой, лишь изредка работая мечом. Рядом свистели пули, но он их не боялся. Был твердо уверен, что рука у стрелка (или стрелков) не дрогнет, и он дойдет.

Цель он видел. У края ямы стояло большое, клыкастое и разумное. Название он подбирать не стал. Не было в его лексиконе подходящего слова для этого. Алексей шел убивать, и знал, что сделает это, несмотря ни на что. Забыв о своей смерти, он шел вперед, чтобы этого на его Земле не было.

Оно что-то прорычало и кинулось вперед. Алексей побежал, догнал своего металлического союзника и, оттолкнувшись от его спины, прыгнул навстречу несущейся к нему твари.

Поединка не было. Старый его очень хорошо выдрессировал. Один точный колющий удар, потом один рубящий, и все. Туша стояла на краю ямы и не падала. Он толкнул ее ногой и, проводив взглядом, отвернулся и пошел прочь. Плеча что-то осторожно коснулось. Алексей поднял глаза и, увидев парящую над ним амебу, нежно взял ее за безжизненно свисающее щупальце и потащил за собой словно воздушный шарик.

Крокодилы потеряли всякую агрессивность. Они сбивались в небольшие стайки и пытались залезть друг под друга, чтобы укрыться от льющейся воды. Вокруг них ходили трое неизвестных ребят и отстреливали их из дробовиков. Звери умирали безропотно, словно овцы на бойне.

Леший отошел с дороги и уселся на одно из упавших деревьев. Все кончилось, и было пусто.

- Старый, мы победили?

- Эта битва окончена, мой друг.

- Значит, победили.

Опираясь на передние лапы, к нему подполз металлический зверь, который неожиданно оказался пусть большой, но все-таки собакой. Подполз и уткнулся к нему в ноги. С собачкой было плохо. Дышал он тяжело, а задняя часть просто не двигалась. Поднял глаза кверху и погладил зазубренный шип щупальца.

- Алечка возвращайся. Мы ждем тебя.

Она кулем рухнула в лужу, сжалась калачиком и заплакала. Плачущая Арлетта – это тебе похлеще, чем демон из преисподней. Он натянул на нее свой свитер и усадил на колени, тихо гладя по вздрагивающей спине.

Так они и сидели. Мужчина с разорванным плечом и боком, плачущая тонкая и хрупкая женщина, и покалеченный пес у их ног. Сидели и молчали.

- Лешка, это ты? Живой?

Алексей поднял глаза. Воронков, мокрый и с ружьем. Бывает.

- Иваныч? Ты-то тут как оказался.

- Сулин к Оксане поехал с ребятами Бакинца. Я следом, помешать хотел.

- Помешал?

- Не успел.

Дождь шел. Арлетта плакала. Пес скулил. Алексей закрыл глаза и замолчал.

Рядом кто-то сел.

- Курить, зараза, хочется.

- Это точно.

- Слышь, а мы тебя убивать приезжали.

- Убили?

- Промахнулись.

- Ну и хорошо.

Открыл глаза. С промокшей сигаретой в руках сидел неизвестный вояка, напротив стояли еще четверо в форме.

- Вы стреляли?

- Мы.

- Хорошо стреляли. Спасибо.

- Сочтемся. У твоей бабы в доме один наш сучонок заседает.

- И что?

- Отдай мне, и так потери больше девяноста процентов. Даже тел не осталось. Сожрали, сволочи.

Дождь шел, пес скулил. У Али перестали дрожать плечи. Она тяжело поднялась на ноги.

- Пойдем. Там Егор.

Пора было идти встречаться с Сулиным.

Перед тем, как зайти, Алексей вежливо постучался, и измученный отряд вошел в тревожное тепло и сухость дома.

Небеса грохнули мощным разрядом, и яркая молния ударила в центр ямы. Потом еще одна и еще. Вода ринулась потоком, унося с собой в бездну оставшихся тварей, оставленную ими пыль, смывая грязь и кровь, выбивая из уставшей земли всю принесенную из чужого и враждебного мира мерзость.

 

34

 

Машину подкинуло. Она ухнула на асфальт и резко просела. Двигатель вывалился на дорогу, а одно из колес весело покатилось куда-то в сторону по известному лишь ему одному делу.

Сулин, потирая ушибленную макушку, выскочил из машины и подхватил на руки упавшую Оксану. Он долго думал, как вынудить Алексея отдать меч, и, в конце концов, остановился на варианте обмена. Лешка всегда трепетно относился к своим близким, поэтому в успехе Сулин не сомневался. Сразу отбросив Воронкова как возможного помощника, обратился за содействием к Бакинцу, с которым случайно познакомился, находясь в предвориловке по подозрению в контрабандной деятельности. Дело тогда развалилось, ответственности он не понес, но связь с «авторитетным» человеком не потерял, иногда перечисляя небольшие суммы на счет фирмы, которая принадлежала сожительнице Бакинца. 

Сговорились они быстро. Бандит огласил сумму и выделил двух своих подручных, обозвав их «жуткими профессионалами». Профессионалы они или нет, Сулин не знал, но, наблюдая сквозь темные стекла, как они жестоко избивают Оксану, понял, что люди они действительно жуткие. Он даже обрадовался, когда поблизости раздался взрыв и избиение закончилось.

- Филя, это что там такое?

- Не знаю. Может, братва разборку устроила.

- Надо Бакинцу звякнуть об этом беспределе.

Держа потерявшую сознание Оксану на руках, Сулин посмотрел в сторону взрыва, и отчетливо, до мельчайших подробностей, вспомнил свой бассейн.

- Ребята, быстро в дом.

- Какой дом? Валить надо, пока до нас не добрались.

Сулин обернулся на пороге.

- Я вам свалю. Дело еще не закончилось. Или мне Бакинцу позвонить?

Это их отрезвило, дисциплина в их организации была жесточайшей.

- Ну, говори, что делать надо.

- В дом.

Оксану и ее мать связали и усадили рядом на диване. Мужика, который словно зомби сидел в кресле, просто вырубили, а потом тоже связали и бросили валяться на полу.

Сулин неторопливо обошел дом. Нашел плачущего маленького мальчика, нежно погладил его по голове и отвел вниз.

За стенами дома все выло и рычало, периодически слышались звуки выстрелов и странные глухие шлепки. Бандиты испуганно втягивали головы в плечи, зло на него косились, но молчали. Один из них пытался куда-то позвонить, но телефон молчал, показывая отсутствие сети.

Оксана в себя не приходила, ее мать сидела молча с абсолютно отсутствующим видом, лежащий на полу мужчина бормотал об украденной в школьном буфете булочке, мальчик плакал и рвался к маме и бабушке. Сулин отвесил ему подзатыльник, и он затих.

Потом на улице все стихло, и тишину нарушал только шум сильного дождя. Сулин усадил мальчугана к себе на колени, достал пистолет и стал ждать.

Мальчика было жалко, но дорогу назад, Александр Иванович себе отрезал.

 

35

 

Первой вошла Маша. Для всех находящихся в доме, это явно было неожиданным. Ждали кого угодно, но только не симпатичную девушку. Она искоса глянула на направленное в ее сторону оружие, и села на свободный стул. Следом вошел Алексей, и молча остановился напротив Сулина.

Человек с мечом заставил бандитов занервничать.

- Слышь, ты, крестоносец, положи железку на стол.

Леший посмотрел в черную глубину пистолетного ствола, и улыбнулся.

Вот, значит, какой у него сын. Похож, ничего не скажешь.

- Сашка, отпусти пацана, сами разберемся.

Сулин прижал ствол к виску мальчика.

- Отдай меч, Леша.

Народу в комнате прибавилось и стало тесно. Бандиты, разглядев спецназовцев, сникли, и отошли в угол комнаты, переводя пистолеты с одного человека на другого. Они явно были растеряны, и что делать дальше не знали. В чувство их привел Мамай.

- Убрали оружие, и сели молча в уголке, не до вас сейчас.

Они с радостью выполнили приказ, и разом, по привычке, опустились на корточки у стены.

Сулин окинул взглядом собравшихся, и поднял глаза к Алексею.

- Ты зачем столько народу приволок? Одному страшно?

- У нас здесь дело было небольшое, если ты заметил. Закончили, решили от дождя спрятаться.

- Великий, убей его.

За спиной Алексея стояла мокрая и очень красивая женщина с яростными глазами. Бросив на нее взгляд, Сулин поежился, и отвел курок.

- Отдай меч.

Леший отвернулся от Сулина, и оглядел свое воинство. Народ еще не остыл от боя, был зол и явно готов к резким поступкам. Этого он допустить не мог. Жизнь маленького человека стоила гораздо дороже, чем все их личные обиды и имеющиеся цели.

- Заткнитесь все, и отойдите куда-нибудь… к стеночке. Доволен?

Сулин махнул головой.

- Ты их не пустил?

- Нет. Мы все их не пустили.

- Хорошо. Отдай меч, Леша, или я его убью. Ей богу, убью.

- Бог-то здесь причем?

- Бог, дьявол, какая разница. Ты думаешь это легко? Думаешь, легко жить со всем этим? Мне Вера каждую ночь снится. А ведь это ты виноват в ее смерти. Ты! Ведь знал, что даешь мне в руки, и знал, что может произойти. Вера – на твоей совести. И теперь мне нужен меч. Нужен, чтобы все исправить.

- Ты не исправить хочешь. Ты хочешь отомстить. Кому только мстить собрался? Мне или всему миру? А еще ты хочешь власти. Мы-то с тобой знаем, что из себя представляет этот клинок.

Сулин твердо посмотрел ему в глаза.

- Пусть так, но если не отдашь, я убью твоего сына. И виноват в этом будешь ты. Понял?

Сулин посмотрел на спецназовцев и сжался в кресле, стараясь телом ребенка закрыться от возможной пули.

Алексей ласково погладил рукоятку и резко воткнул Старого в пол перед сидящим Сулиным.

- Забирай, но ответь на один вопрос. Зачем ты в Египет в июле потащился? Нормальные люди эту жару обычно, избегают.

Сулин растерялся.

- Какая тебе разница? Захотел и поехал.

Не вставая, он дотянулся до меча и выдернул его из пола. Старый вспыхнул и начал тускнеть. Арлетта взвизгнула и бросилась вперед, но остановилась, едва не наткнувшись на хищное, направленное в грудь жало. Раздался выстрел. Сулин слегка повернул голову, и пуля прошла мимо.

- Все, детишки. Стойте спокойно и не дергайтесь. Целее будете. Кто вы, чтобы мешать мне. МНЕ!!! Букашки! А ты, Леша, как был дураком, так им и остался.

- Отпусти мальчишку, получил же что хотел.

- Нет, Лешенька. Этот день ты запомнишь, и запомнишь его навсегда.

Красноватая сталь клинка медленно легла на горло ребенка.

- Конечно, отпущу и верну любящим родителям. Тебе – голову верну, а мамаше – все остальное. Или наоборот, тут ты можешь выбрать. Что тебе больше нравится?

Сталь двинулась, и потекла кровь. Раздался отчаянный женский крик, и Леший закрыл глаза.

В лицо ударил теплый ласковый ветер, и отчетливо пахнуло морем. Он открыл глаза. Арлетта и Виолетта, весело смеясь, играли в бадминтон. Виолка, приветствуя, махнула рукой. Он автоматически ответил тем же.

- Алексей, иди сюда. Закончим наш разговор.

Майкл стоял на берегу океана и беззаботно кидал в воду камешки.

- Ну, неслух, не отдал меч вовремя, теперь наслаждайся достигнутыми успехами.

Алексей подошел и встал рядом, бездумно взирая в равнодушную райскую синь. Молчали довольно долго. Девчонки весело смеялись и звали его к себе.

- Виолетта жива?

- Здесь, жива, но ты можешь сделать так, чтобы это было, и не только здесь. Чтобы она просто была жива. Чтобы были живы и другие. И твой сын тоже был жив. Или чтобы он не родился. Или чтобы ты с Оксаной не познакомился. Или познакомился в другой раз и по другому поводу. Можем вернуться в первый день нашего знакомства. Ты сейчас можешь попросить все, что пожелаешь. Представь, как будут счастливы люди от того, что никогда с тобой не встретятся. Можешь вернуть семью. Будешь вместе с ними, и не будет этого тяжелого разговора. Просто не будет, и все. Или ты надеешься, что они тебя простят? Нет, Леша, не простят. И Оксана не простит. Она своего сыночка ждала очень долго, а убил его ты. Убил тем, что отдал свой меч в руки врага. Между прочим, хочу заметить, что врагом своего друга сделал опять же ты. Не будешь спорить?

Леший молчал и смотрел на резвящихся сестричек, а перед глазами стояла медленно вытекающая кровь из тонкой шейки маленького мальчика.

- Леша, подумай. Я тебя не тороплю. Времени у тебя ровно столько, сколько ты хочешь. Ешь, пей, отдыхай. Сестры в твоем полном распоряжении, развлекайся. Развлекайся и думай. Ты можешь все вернуть, и лично ты, именно сейчас, можешь всех спасти. Просто согласись на мои условия и отдай мне меч.

- Меч сейчас отдать?

- Да, Леша, сейчас, но сначала ты должен ответить «да». Как там у вас –  «четко выраженное согласие». Шутить со мной я не позволю, игры кончились.

Леший молчал. Игры действительно кончились, это он понимал ясно и отчетливо. Ну почему это так тяжело? Почему именно на его долю выпало счастье этого выбора? За обладание мечом он больше не держался. Лопнуло что-то внутри, то, что связывало его с этой взрослой игрушкой и заставляло беречь и хранить его от всего мира. Отдать? Конечно, он отдаст. Жизнь мальчугана гораздо важнее. Все поймут, ну, за исключением Арлетты. Та, естественно, взбесится, но у нее свои правила. Одной смертью больше, одной меньше, для нее это обычная жизнь. Она у нее длинная и долгая, а у нас все быстрее и сложнее.

- Алексей, принял решение, или отдохнешь немного, подумаешь? Я не тороплю.

«Не тороплю. А сам именно торопится и волнуется, не такой, как обычно. Не складываются кубики, ох не складываются.»

- Я не хочу с тобой работать. Я тебе не верю.

- Я веры и не требую. Пока не требую, во всяком случае. Времени будет много. Стерпится, слюбится. И сам посуди, чем ты будешь там заниматься. Человек, спасший мир, пойдет работать частным охранником? Не мелко? Жаба не задушит от утраченного величия?

- Не переживай, я этим не страдаю.

- Мне-то о чем переживать. Переживать нужно тем, кто будет рядом с тобой. Кто поручится, что в один прекрасный день ты не свихнешься и не пойдешь крушить всех и вся направо и налево. Способности-то у тебя останутся, невзирая на наличие или отсутствие меча. Уж таким ты уродился, монстрик карманный. Хотя, положа руку на сердце, с твердой уверенностью говорю, что ты в карман уже давно не помещаешься. Монстр ты вполне созревший и сформировавшийся. Способный на такие разрушения, что тихий твой мирок явно с тобой не справится. Не страшно представлять угрозу для всего, что дорого, и всех, кто тобой любим? В случае с Сулиным ты еще сможешь себя оправдать. А если сам разум потеряешь? Ты помнишь, как уничтожил два города? Они тебе мешали? Нет, просто под руку подвернулись неудачно.

- Я не хотел этого делать.

- Хотел, не хотел. Главное – мог. Мог и сделал. Я таких как ты собираю и использую. Использую там, где принесенное ими горе не воспринимается ими как беда. Понял?

- Майкл, ты просто директор привилегированного дурдома для всяких выродков. А я человек. Человек, а не монстр. Понял?

- В этом я тебя разочарую. Ты, Леша, не человек. И будет для всех лучше, если кто тебя знает, о тебе забудут.

Алексей повернулся к своему собеседнику. Сытое довольное лицо. Очень уверенное лицо, осознающее свою правоту и значимость. Стало легко и спокойно, он принял решение.

- Майкл, как тебя называют в моем мире?

- У меня много имен. Некоторые из них тебе определенно знакомы. Я этого от тебя никогда и не скрывал. Ты должен знать, какой шаг совершаешь.

- Да, я знаю. Я человек. И только я сам отвечаю за то, что сделал, и за то, что не сделал. И я никогда не буду рядом с тобой. Я отказываюсь от твоего предложения. Оно не для меня.

Лицо перестало выражать уверенность и благодушие.

- Упрям. Упрям, как осел. Пошел вон, беги навстречу своей беде.

Майкл отвернулся и принялся кидать камешки.

За спиной по песку зашуршали шаги.

- Что нам делать, господин? Убить его?

Карлик с медно красным лицом, склонившись в почтительном поклоне, прижимал чешуйчатую руку к груди и ждал его решения.

- Нет. Он еще нужен. Присмотрите за ним с Аделью, и его сыновей не забудьте.

- Как быть с Сулиным?

- Мне все равно. Он не нужен. Да, пошли кого-нибудь нарвать яблок. Послаще.

Карлик подобострастно склонился еще ниже и побежал собирать десерт для господина, который, по его мнению, становился слишком сентиментальным.

 

36

 

Леший открыл глаза. Кровь медленно текла по детской шейке, а вот меча не было. Сулин хищно скалился и продолжал крепко сжимать шершавую рукоять, а клинка в ней не было. Мальчик перестал хныкать, гордо выпрямил спину, освободился от держащего его захвата и крепко встал на ноги.

- Здравствуй, мой друг.

Малыш смотрел на Лешего зелеными добрыми глазами.

- Наконец я могу тебя увидеть.

Было такое впечатление, что по комнате пронесся общий выдох. Или вздох. Было в нем и облегчение, и радость, и страх, и удивление. Все сделали шаг вперед, но замерли, стоило мальчику поднять руку в останавливающем жесте. И было в этом движении столько величия и царственности, что повиновались этому желанию абсолютно все.

Мальчик забрал из деревянных пальцев Сулина рукоять и посмотрел на Алексея.

- У нас очень мало времени, мой друг. Поэтому слушай, а потом будешь задавать вопросы.

Леший опустился в стоящее рядом кресло. От мальчугана исходила такая уверенность и сила, что смотреть сверху вниз на это существо было просто жутко.

- Спасибо тебе за то, что ты для меня сделал. Спасибо за то, что довел свою миссию до конца. За то, что смог довести ее до конца. Прими это от меня в знак благодарности.

Он разломил рукоять, и на маленькую ладошку выкатился круглый голубой шарик размером с перепелиное яйцо.

- Прими этот дар и знай, что твои дела прославят тебя в веках.

Арлетта выдохнула что-то вроде «окорнека», но тут же замолчала под суровым взглядом.

- Спрашивай, у нас очень мало времени.

Леший растерянно крутил в руках блестящий шарик и молчал. О чем спросить своего, так сказать, сына, он не знал. О чем можно было спросить у этого существа? Не о погоде же, а другие путные мысли убежали в неизвестном направлении. Мальчик терпеливо ждал.

- Скажи, кто ты?

- Ты сам дал мне имя, и это сейчас не главное.

О чем таком главном нужно было спрашивать, Алексей не знал.

- Скажи, эти звери смогут сюда прийти еще раз?

- Нет, если их не приведут.

- Зачем они приходили?

- Не знаю. Они не могут дышать вашим воздухом. От него они превращаются в пыль и камни. Их время жизни под вашим небом измеряется часами.

- Зачем же они пришли?

- Их привели. Кто и зачем, не знаю. Я не смог ничего узнать из крови их вождя. Это для меня странно, но это так. И еще: их тлен меняет все, к чему прикоснулся. Тот, кто долго дышит этой пылью, меняется. Как сейчас у вас говорят, происходят изменения на генном уровне. В лучшую сторону вы меняетесь или в худшую, не мне судить. Но будь готов слышать звук полета бабочки. Что ты еще хотел узнать?

- Как мне жить дальше?

- Это очень детский вопрос, мой друг. Я не бог, и не в силах знать будущее. Но ты всегда совершал правильные поступки, и мне не стыдно, и я горжусь, что меня держала твоя рука.

Мальчик болезненно поморщился и отвернулся от Алексея.

- Подойдите ко мне, Вершители судеб.

Ванечка, Маша и Арлетта подошли к говорящему, и застыли в ожидании.

- Вас ждет долгая жизнь. Вы способны вершить судьбы миров и народов. И как бы вы ни бежали от этого, ваша Судьба найдет вас сама и приведет к назначенному приделу. Будьте вместе и будьте рядом с тем, кто сможет повести вас за собой.

Мальчик повернулся к поникшему Сулину и резко ударил его по щеке. Тот вздрогнул и медленно поднялся на ноги.

- Хватит жить чужими страстями. Ты стоишь на распутье, и пора сделать свой шаг. Если ты хочешь быть рядом с той, у которой пытался забрать душу, будь рядом с ней. Ты носишь перстень Воли на своем пальце, поэтому живи, как подсказывает тебе твоя совесть и твой долг. Историю подаренных драгоценностей ты знаешь. Выбирай и живи.

Мальчик сурово посмотрел в бегающие глаза.

- И еще: теперь ты будешь служить тому, кого решил предать, ибо только так ты сможешь обрести покой и вернуть себе уверенность и мужество. Вершители судеб всегда буду помнить о тебе.

 Он обвел зелеными глазами замерших людей и первый раз улыбнулся.

- И прости меня, мой друг, за твое оружие. Я не знал, чем это для тебя закончится. Прости и прощай.

Мальчик сел на пол и начал искать глазами свою маму. В комнате было очень много незнакомых людей. Они пугали мальчугана и закрывали собой дорогу к той, которая могла обнять и защитить от страшных дядей и тетей, неизвестно почему очень пристально смотрящих на него.

- Мамочка, я пить хочу.

Арлетта торжественно опустилась на колено и склонила перед ребенком голову.

- Мой император!

 

37

 

Дождь лил потоком, смывая с земли и унося вглубь земли остатки чужих этому миру тварей. В воронку, не переставая, били молнии, выжигая то, до чего не могла добраться вода. Потом в глубине ухнуло, асфальт еще раз вспух и резко просел. Очистительный дождь затих, и над местом битвы вышло яркое, не по-осеннему теплое солнце.

Леший вышел из дома первым. Пожал всем руки, хлопнул по плечу потерянного Сулина, расцеловался с Арлеттой, четко ощутив ее отстраненность, погладил по голове Егора и, наткнувшись на ледяной взгляд Оксаны, облегченно и чуть ли не бегом выскочил на улицу.

Стоял и чувствовал в себе огромную звенящую пустоту. Мировые проблемы закончились, во всяком случае, ему бы этого очень хотелось. Остались его личные дела, которые тоже не были простыми и ждали своего решения.

- Сергеич, ты сейчас куда?

Воронков щурился на солнце и улыбался.

- Давай подкину, куда скажешь.

- Мне домой надо. В смысле, к своим.

- Без вопросов. Сейчас Сашку в больничку завезем, и поехали.

- Как он?

- С головой, похоже, не все хорошо. А может быть, съедим чего-нибудь, да и выпить после всего не помешает. Как думаешь?

Леший подумал и согласился.

Над домом, улицей, расходящимися уставшими людьми, чистой, обновленной землей неторопливо и величественно раскидывала свои цветные крылья радуга.

 

Право на безумие. Глава 4

Право на безумие. Почти финал