Лунное затмение, гл.21

Аня бежала по бесконечным торговым рядам, толкая зазевавшихся покупателей и обливаясь слезами. Оказавшись на свободном от разноцветных прилавков уличном пространстве, она слегка сбросила скорость, но всё ещё не разбирала дороги и неслась в произвольном направлении. Во всяком случае, оказавшись в маленьком уютном сквере с четырьмя бывшими когда-то зелёными скамейками, Анюта очень удивилась и не решилась бы сразу сказать, в какой части города она находится…

На одной из скамеек восседала шикарная дама с книжкой, остальные же были абсолютно свободны. Народ бегал где-то рядом, а здесь царило спокойствие и благодать. Аня села, выкинула вперёд гудящие ноги в воздухонепроницаемых кроссовках и закрыла глаза. Город напоминал о себе лишь глухим отдалённым шумом. Лёгкий весенний ветерок, соревнуясь с игривыми лучами солнца, щекотал щёки. Что-то он напоминал, этот ветерок… Как будто детством пахнет… Сирень! Аня открыла глаза. Точно, сирень! Вся уже в бутонах, а некоторые цветочки распустились. «Что-то рано в этом году… Или нет? Когда она должна цвести… Кажется, в конце мая. А сейчас… Ну, правильно, надо же! Время-то как летит…»

Аня сидела без движения, находясь где-то между неясными детскими воспоминаниями с шикарным сиреневым садом на даче, старым колодцем, ласковыми бабушкиными руками - и реальностью, которая была представлена глухой стеной неопределённого цвета… На эту стену смотрели глаза, но видели совсем другие картины, от которых становилось удивительно хорошо и одновременно плохо.

«Так, всё! Хватит мечтать, а то опять разревусь!» – скомандовала себе Анюта и повернула голову в сторону величественной дамы на соседней скамейке. Дама не обращала никакого внимания на ненормальную тётку в драных кроссовках, которой ощущала себя сейчас Аня, взгляд её был погружён в страницы книги - наверняка томика стихов…

Женщине было прилично лет, но выглядела она потрясающе! Юбка из какого-то безумно женственного материала раскинулась мягкими фалдами по скамейке и стекала прямо на песчаную дорожку. Дама положила ногу на ногу, и из-под юбки появились роскошные туфли на высоченных каблуках. «Ого! Ничего себе бабуля!» – заметила про себя Анюта. А шарфик! Какой шарфик! Сказать «сиреневый» – ничего не сказать… И не голубой… «Интересно, как этот цвет называется?» – спросила сама себя Аня и в ответ пожала плечами…Дама была полновата, но чёрного цвета наряд так выигрышно смотрелся на её пышных формах, и его так великолепно оттенял этот шарфик! «Такой шарфик надо уметь носить… Да и вообще всё это великолепие… И потом… как ей не холодно!»

Солнце капризно спряталось в облаках, и ветер бесцеремонно напомнил о том, что, во-первых, ещё не лето, а во-вторых, и летом расслабляться не стоит – не на юге живём! Аня вспомнила о ветровке, которую прихватила на всякий случай и весь день носила в пакете. Она вставила руки в рукава и с удовольствием застегнула молнию, спрятавшись от внезапного холода. «Не зря таскала!»

Дама в шикарных туфлях и умопомрачительном шарфике лишь слегка повела плечами и продолжала читать. Аня откровенно её рассматривала, не боясь быть пойманной врасплох. Это было давним увлечением – изучать внешность какого-нибудь человека, а потом представлять, кто он такой и что у него за жизнь. Только сначала человек должен привлечь к себе внимание – не обязательно яркой внешностью, но что-то особенное в нём непременно должно быть… Дама с книжкой казалась особенной с головы до ног. «Старше меня, наверное, на целую жизнь, а такая… стильная!» Это слово Аня переняла у дочки, которая вкладывала в него разный смысл – в зависимости от объекта и ситуации. Стиль это был или что-то другое, но женщина с книгой действительно производила впечатление. Но вот кто она? Вся такая величественная и дорогая, красивая, ухоженная, благополучная – и одна на скамейке в сквере, с книжкой…

Аня увлеклась своими размышлениями, а дама тем временем подняла глаза и улыбнулась. Аня вздрогнула. И улыбнулась в ответ. Не было возможности не ответить на эту улыбку или хотя бы смутиться. Анюта даже успела подумать, что вот если бы мама хоть раз так ей улыбнулась… Додумать не успела, потому что услышала собственный голос:

- Какой холодный ветер… Как будто ещё с зимы остался…

Дама, продолжая улыбаться, указала на свободное место рядом с собой, и Аня, как под гипнозом, молча перебралась на её скамейку. Села и уставилась на крупные руки в причудливых перстнях. «Наверное, наследство от бабушки-графини… И руки тоже…»

- Нравятся? – сказала дама почти без вопросительного знака в конце.

- Очень, - честно призналась Аня.

- Ну что ж, у Вас хороший вкус, милая.

Повисла пауза, во время которой Анюта с ужасом разглядывала свои покрасневшие от холода руки с разной длины ногтями и предательски торчащими заусенцами. «Вечно нет времени руками заняться! Хорошо хоть старый лак вчера стёрла. Но всё равно стыдобища…»

Дама, как и положено воспитанному человеку, соуса на скатерти не заметила и деликатно перевела взгляд с Ани на глухую стену дома. Это дало возможность последней остынуть от внезапно вспыхнувшего румянца и убрать руки в карманы. Дама на какое-то время погрузилась то ли в размышления, то ли в воспоминания – во всяком случае, она смотрела сквозь стену без окон и взгляд её был так томен и печален, как бывает только у очень возвышенных и тонко чувствующих натур… Аня совсем перестала стесняться и почувствовала себя в своей тарелке, что в последнее время случалось с ней не часто.

- Давайте знакомиться, милая? – вдруг повернулась к ней соседка и посмотрела в глаза. – Меня зовут Виргиния Георгиевна.

- Извините?..

- Вир-ги-ни-я! Что – пугает?

- Да нет, просто не расслышала. Я и сама-то, в общем-то…– Аня на мгновение замешкалась, но потом решительно выговорила: - Антуанетта! Хотя в жизни меня по-разному зовут…Но вообще-то моё имя – Антуанетта.

Аня впервые выговорила своё настоящее имя с некоторой гордостью. Виргиния Георгиевна подняла брови – но не удивлённо, а с явным удовлетворением:

- Замечательное имя, милая! Вам повезло! Знаете, не всем так везёт, как нам с Вами!

- Да что Вы! У меня из-за этого имени…

-Да-да, милая, Вам повезло! – строго перебила В.Г. (Аня сразу же мысленно сократила экзотическое имя собеседницы до двух букв – наверное, потому что они стояли друг за другом в алфавите, а такие вещи почему-то всегда привлекали внимание бывшей учительницы словесности… ). – Это же старт, который Вам был дан при рождении. От имени ведь в жизни многое зависит. Вот у меня была знакомая – Татьяна, так она своё имя просто ненавидела! Не знаю, говорит, в чём дело, но не хорошо мне с этим именем, не моё оно. И надо же такому случится, что попала она на приём к какому-то целителю. Спину, знаете ли, прихватило, – так приятели и посоветовали. Пришла она в кабинет - да какой там кабинет! Так – конура какая-то в подвале! Но тогда всё это только начиналось, частных клиник с шикарными апартаментами не было. Так вот, пришла Татьяна и видит: все стены увешаны какими-то дипломами, и целитель этот кем только не является! И магистр каких-то там наук, и председатель разных обществ – в общем, весь из себя заслуженный и представительный. А мужичонка-то сам неказистый, носом шмыгает, дешёвым табаком воняет! Раздевайтесь, говорит, ложитесь. И будьте любезны – представьтесь, достаточно только имени. Ему, видите ли, так работать будет легче. А Татьяна возьми да скажи: «А раз Вы такой выдающийся целитель и прорицатель, не будете ли любезны сами моё имя отгадать!» И что Вы думаете, милая! Мужичонка этот (имени его я не помню, а вот отчество какое-то очень забавное было - что-то вроде Марципановича, ну да не важно!) – так вот, начал он ручонками своими над Татьяной водить. Поводил-поводил и говорит: «Галина Вас зовут, любезная». «А вот и нет! – обрадовалась Таня. – Ничего похожего!» «Вы не Галина?.. – удивился Марципанович. – А кто же тогда Галина?» «Галина – моя мама, » - пожала плечами Татьяна и почувствовала, что мужичонка-то не просто так, а кое-что смыслит. «Ах, мама! – обрадовался Марципанович. – Ну, тогда мне всё ясно! Вас, значит, зовут Таней». «Да… На этот раз угадали. А как Вы узнали?..» «Всё просто, любезная. Галина – слабое имя. Какое имя она могла дать своей дочери? Естественно, только ещё более слабое – Татьяна. Ясненько?» «Ясненько», - промямлила Танечка и приуныла. Не зря она, выходит, имя своё так не любила. Слабое оно! Что с таким именем можно совершить!..

- И Вы во всё это верите? – усомнилась Антуанетта.

- Ах, милая, как же не верить, когда у меня вся Танечкина жизнь перед глазами пробежала! Билась она, билась – а ведь так ничего толкового у неё и не получилось… Нет, от имени многое зависит. И люди на тебя по-другому смотрят, когда ты – Виргиния или, скажем, Антуанетта. Ведь правда?

- Я не знаю, Виргиния Георгиевна, что Вам ответить… - честно призналась Аня. – У меня в жизни столько имён было, что я забыла, кто я на самом деле! В основном, меня Аней зовут. Иногда – Анютой. Муж – Анькой. Но это он ласково…

- Это Вы зря, милая! Это Вы очень зря!– вдруг разволновалась В.Г. – Ну, какая же Вы Анька! Вон у Вас какие глаза!

- Какие? – вздрогнула Аня, вспомнив, что глаза у неё могут быть зарёванными.

- Да что вы так испугались! – воскликнула В.Г. – Хорошие у Вас глаза, глубокие и… гордые.

- Гордые?! – удивилась Анюта.

- А что Вы удивляетесь, милая! Какими же они должны быть, если Вы Антуанетта! Как Вы себя не обзывайте, хоть Нюркой, но глаза Вас всё равно выдадут! Вот, например, я – думаете, я со всеми вступаю в разговоры? Нет уж, избавьте! Мне этих Танек и Манек хватило! В моём возрасте уже жалко времени на общение неизвестно с кем. А вот на Вас посмотрела - и сразу почувствовала родную душу.

Антуанетта вся зарделась от переполнявших её чувств… Она расстегнула куртку и постаралась расправить плечи. Хотелось хоть в какой-то мере соответствовать этой великолепной даме, которая мало того что выбрала её в собеседницы, так ещё и говорит такие вещи, которые обволакивают тягучим бальзамом израненную душу…

Они немного помолчали, потом В.Г., томно вздохнув, произнесла:

- Здесь чудно, не правда ли?

- Да! – с готовностью подхватила Аня. – Вы знаете, прямо оазис какой-то! Особенно после рынка, после этой толкучки и тряпок безумных…

Любительница поэзии в ответ округлила глаза и произнесла трагическим шёпотом:

- Что Вы там делали, милая?!

- Я?.. Ну, хотела что-нибудь… А вообще, знаете, я и сама не понимаю, что там делала! – вдруг рассмеялась Аня, и ей стало так легко и даже весело, как будто не было утренних переживаний и всей этой рыночной кутерьмы. В.Г. в ответ тоже хохотнула низким грудным смехом и подмигнула заговорщицки:

- Хотите, я научу Вас, как жить? (Аня вопросительно подняла брови.) Да-да, милая, поверьте, я кое-что в этом смыслю! Знаете ли, Вы очень правильно выбрали скамейку. Или… она выбрала Вас. – Виргиния Георгиевна придирчиво оглядела новую знакомую. – Вот скажите мне, что это за джинсики на Вас и кроссовочки эти бесполые! Ну, конечно, всё понятно: это одежонка для Аньки-дурочки. Что же Вы, милая, так маскируетесь? В шпионов, что ли, играете? Запомните, в жизни не бывает случайностей – и Вас отнюдь не случайно нарекли таким шикарным именем! А Вы… Вот и глаза свои замечательные – под дешёвенькие очки спрятали. Ну, конечно! Вы же Анька!

Поток восклицаний, вырывавшихся из чувственного багряного рта Виргинии Георгиевны, вызвал такой переполох в Анином организме, что у неё даже забурчало в животе. Но «наставница» не унималась:

- Вы даже не представляете, милая, как Вам сегодня повезло! Со скамейкой. Я научу вас жить! Я научу вас быть Антуанеттой!

В.Г. ненадолго утихла, а после паузы заговорила спокойно и размеренно – по-учительски:

- Начнём, милая, с того, что Вы отклеите свою спину от этих облезлых деревяшек и выпрямите её наконец!

Анюта хрустнула всеми своими позвонками и почувствовала движение крови по затёкшей от вечного ссутуливания спине.

- Ну вот, уже что-то! – прокомментировала В.Г. – А теперь, милая, возьмите свою… с позволения сказать, сумочку и поставьте себе на колени. Да не так же, милая! Что ж Вы так дёрнулись-то! Плавно! Грациозно! Движения – это наше всё! Движения и походка. Ну, походкой мы займёмся позже – не в этой обуви… А вот за ручками последите. Всё делаем пла-а-авно, никуда не торо-о-опимся. Ясненько? Вы умная девочка, у Вас получится. Ну, а теперь встали не спеша – и в путь, милая моя Антуанетта! Вы временем располагаете?

- Да вообще-то… - Аня взглянула на часы. Голос её звучал хрипло – то ли от волнения, то ли от молчания. – Ой, уже три часа! Я с утра из дома уехала. Думала – быстренько, а получается…

- А у Вас дома дети малые? – строго спросила В.Г.

- Да нет, не малые… Обед, в общем-то, есть. Надо бы только позвонить…

- Объяснить, как разогреть? – съехидничала Виргиния.

- Да нет… Ну, что б не волновались…

- А думаете, будут?..

- Да нет, наверное…

- А на «нет» и суда нет! – подвела итог дискуссии дама, «приятная во всех отношениях». – Сейчас поймаем машину и начнём менять Вашу внешность, Антуанетта.

Аня всё больше привыкала к своему настоящему, «шикарному», имени, но во всём остальном шиковать пока была не готова:

- Машину?! А так - нельзя?

- Как – так? На метро, что ли? Нет, милая, оставьте это для Анек и Танек!

Аня подумала, что не у всех Антуанетт денег что грязи, но В.Г. как будто угадала её мысли и тут же успокоила:

- Мы с Вами обязательно сэкономим – я Вам обещаю. Но не таким варварским способом! Да не бойтесь! Скажу Вам по секрету: я тоже не миллионерша, но… - и В.Г. многозначительно улыбнулась, как будто поставила многоточие.

За комфортабельную поездку Антуанетте пришлось выложить из своего кошелька три сотни, но взять половину у своей наставницы ей не пришло в голову – всё-таки ехали менять Анину внешность… Впрочем, наставница никакой половины и не предложила.

Всю дорогу Аня с ужасом представляла, как они окажутся в каком-нибудь дорогущем магазине, где продаются юбки и блузки из удивительных тканей и шарфики с авторской росписью… В.Г. присмотрит там для «своей милой Антуанетты» что-нибудь подходящее, а у этой самой Антуанетты не хватит денег даже на пару пуговиц… Нет, они, конечно, не нищенствуют, но и излишнее расточительство позволить себе не могут. «И так всей семьёй сидим у Женьки на шее! Ему самому пора пиджак поменять… Вон Кирилл – как ни придёт, всё в новом костюме. Это, конечно, Леночка старается…»

…Леночка чувствовала некоторый дискомфорт, «выходя в свет» с мужем, который с годами, как она говорила, «изрядно стоптался». В Кирюхе, и правда, почти ничего не осталось от парня с кудрявой шевелюрой и нагловатой улыбкой, которые очень нравились девчонкам. Волосы почти все выпали, улыбка потеряла былую притягательность – и весь Кира стал суше и меньше. Вообще-то они с Леночкой одного роста, но Леночка вся как-то раздалась, расправилась – расцвела, и Кирилл рядом с ней теперь казался маленьким и невзрачным. В принципе, такие пары встречаются довольно часто, и многим женщинам даже нравится чувствовать себя этакой звездой на фоне неинтересного мужа. Но Леночка явно комплексовала, поэтому и старалась приодеть своего благоверного, придать ему, так сказать, солидности… Да и сам Кирилл в последнее время стал проявлять повышенный интерес к одежде и обуви, чего раньше за ним не замечалось.

Евгений же, напротив, мог годами ходить в одном и том же костюме, меняя только рубашки и галстуки. Можно было бы объяснить это явление разными причинами, но Аня-то знала, что Женьке просто лень ходить по торговым рядам и примерять что-нибудь – особенно брюки. Анюта давно привыкла к этому и не приставала к мужу с дурацкими фразами типа «Ты же работаешь с людьми… Ты должен выглядеть соответственно…» Что уж там говорить, выглядел Женька вполне прилично. А раз ему ничего из одежды не надо – значит, одной проблемой меньше… Хватает Лёликов, которые каждый месяц сообщают, что у них то джинсы протёрлись, то обувь порвалась, то нет дурацкой кофты с цифрами на спине, как у всех... Правда, имелась оборотная сторона медали. Где-то в подсознании у Ани образовался некий центр равновесия… В общем, так получалось, что раз Жене «мы» давно ничего не покупали, то и Ане не стоит заикаться и даже задумываться о приобретении новой шмотки… Конечно, самому Евгению в голову не могло прийти подобное умозаключение. Процесс происходил исключительно в Анютином мозгу. Она не озвучивала и даже не осмысливала свои подсознательные выводы, просто как-то постепенно отвыкла хотеть «чего-нибудь новенького». Донашивала Лёлькины вещи – благо размер позволял, Лёля была девочкой крупной для своего возраста. Правда, в последнее время Оленька сменила стиль – перебралась из полуспортивной обуви на шпильки, а вместо широченных свитеров носила теперь малюсенькие кофточки. Но шкаф её ломился от старых джинсов (которые были ещё вполне носибельны) и разноцветных джемперов и футболок неопределённого размера (которые с успехом могли скрыть дефекты любого, даже самого несовременного тела)… В общем, у Ани не было потребности совершать шопинг. Разве что «душу порадовать» – как положено женщинам. Чем она, собственно, сегодня и занималась…

…Машина остановилась около обычного жилого дома – без единой вывески. Виргиния, взяв Аню под руку, повела её по заплёванной лестнице. Она тяжело дышала, и к третьему этажу лоб её покрылся мелкими капельками пота. Естественная влажность, разлившаяся по тучному телу дамы, усилила запах пряных духов. Аня отметила про себя этот факт как безусловно положительный, потому что очень не любила запаха чужого пота, и быстро теряла интерес к людям, не склонным к гигиене… Вместе с тем, её не покидало беспокойство: «Подпольный какой-то магазин, что ли? Хоть бы объяснила, куда идём… А я-то как дура! Иду куда-то, сама не знаю, куда… Деньги с собой тащу! Не большие, конечно, деньги – но если за них по голове стукнут, тем более будет обидно! И домой не позвонила… Она ведь меня и отговорила… Ну, точно! Вляпалась я! Сбежать?..»

Но ситуация вскоре более или менее прояснилась. На третьем этаже жила Тамара Кузьминична, которая продавала европейский «секонд хенд». Большая комната, без занавесок на окнах, была заставлена стульями и раскладушками, на которых лежали горы вещей. Воздух в комнате практически отсутствовал. Вместо него пространство заполнил странный запах. «То ли химия какая-то, то ли просто старьём воняет…» – брезгливо сморщилась Антуанетта. Ей тут же объяснили, что это необходимая дезинфекция, ведь, несмотря на то что, в основном, вещи новые, есть и слегка поношенные…

Видя расширившиеся от ужаса глаза своей подопечной, Виргиния Георгиевна произнесла уверенно и строго:

- Милая, одеваться, конечно же, надо дорого! Но… зачем же переплачивать!

Аня могла ожидать чего угодно (да, в общем-то, и ожидала): нападения на неё вооружённых преступников с целью ограбления, сотрясения мозга от обрушившего на голову кирпича… Но что бы великолепная В.Г. предложила ей рыться в старье!.. «Я думала: Вы – асс, а Вы – У –два-с…» – пронеслось в голове. А Виргиния тем временем приблизила свои широкие влажные губы к Аниному уху и заговорила тихо и быстро:

- Тамара ничего не смыслит в своём товаре. У неё можно фирменную вещь за копейки приобрести. Она же это всё на вес покупает – так уж в любом случае прибыль имеет! Но настоящие вещи от барахла не отличает. Да Вы очнитесь, милая! Я ведь Вам не в дерьме предлагаю копаться! Не хотите ношеное – смотрите на этикетки и на изнанку. Уж новую вещь от старой-то Вы отличить в состоянии, я надеюсь.

Антуанетта стояла молча и пыталась сообразить, что же ей делать и как на всё это реагировать… В.Г. нанесла решающий удар:

- Вы думаете, я где одеваюсь – в бутике, что ли? У меня, милая, пенсия – и заметьте, не персональная какая-нибудь, а обычная. На кефирчик, знаете ли, да на буханку чёрного хлеба…

- А на такси? – вдруг некстати вспомнила Анюта.

- На такси? – усмехнулась В.Г. - А такси, милая, это вместо мяса! Тут уж кому что важнее!

- А Вы действительно здесь одеваетесь? У Вас такое всё красивое, дорогое…

- Ах, милая, да здесь много дорогих вещей. Только… стоят они у Тамары Кузьминичны дёшево. Вот такая метаморфоза! Да что ж Вы так испугались! По рынку не боялись ходить! А там-то уж точно одна дешёвка! А кто до Вас мерил эти кофточки и юбочки – Вы не задумывались?! А кто их шил?! А где они валялись?!

- Всё-всё! Убедили! Сдаюсь! – засмеялась Аня.

В.Г. начала со знанием дела перекладывать вещи из одной стопки в другую. Аня подняла глаза к потолку, потом рассмотрела выцветшие прямоугольники на обоях, свидетельствующие о том, что комната некогда была жилой, заставленной мебелью и заполненной, надо думать, нормальными человеческими запахами, и решительно приблизилась к большой пёстрой куче.

- Нет-нет, милая! – тут же отреагировала Виргиния. – Это Вам не надо. Там футболки какие-то, зачем они нужны?

- Ну, может, детям что-то посмотреть, - смутилась Анюта. – Для секции можно Алёше… Или Оленьке дома ходить…

В ответ В.Г. буквально испепелила её негодующим взглядом.

- Да оставьте Вы свою семью в покое! И отойдите немедленно от этого тряпья! Посмотрите лучше сюда. Я думаю, милая Антуанетта, Вам обязательно надо это примерить.

- Ой, какие брючки миленькие! Лёле бы подошли… - Аня осеклась, а В.Г. сделала вид, что не услышала последних слов.

Надев по приказанию Виргинии светлые вельветовые брюки с замшевыми апликациями по бокам, Аня с опаской взглянула в зеркало, но тут же расцвела в улыбке и закудахтала так часто и радостно, как и сама от себя не ожидала:

- Ну надо же, Виргиния Георгиевна! У Вас глаз – алмаз! Прямо как на меня сшито! Вот ведь что значит фирменная вещь! А на рынке мне ничего не подходит! Говорят, фигура нестандартная… А вот вам и пожалуйста! И очень даже!. .Ой, я просто не могу! Какая прелесть, а? А?! Что Вы скажете?

В.Г. вытянула губы, приподняла брови, отклонила голову, разглядывая Антуанетту, и, взвесив наконец все «за» и «против», вынесла вердикт:

- Снимайте, милая. Это не то.

- Как «не то»! – в ужасе воскликнула Аня. – Да мне ни одна вещь никогда так не нравилась! Разве что мамины сапоги…

- Сапоги – это другое…- задумчиво произнесла В.Г., продолжая рассматривать Анины неизвестно откуда взявшиеся бёдра, обтянутые вельветом. – Обувь и сумки Вы будете покупать в дорогих магазинах, понятно? На этом не экономьте. Иначе всё пойдёт прахом. Впрочем, это отдельная тема… Да не смотрите Вы на меня как кролик на удава! Горе мне с Вами! Вцепились в эти брючки… Хотелось бы чего-то более элегантного…Ну, раз уж они Вам так полюбились, давайте думать, с чем их можно носить…

- Да с чем угодно! – обрадовалась Аня. – Джемперок какой-нибудь подобрать по цвету – очень будет замечательно!

- Так я и думала! – оборвала её Виргиния. – Наденете «джемперок» какой-нибудь немыслимый, кроссовочки свои любимые натянете – и будете опять под Аньку-дурочку косить! Нет уж! Эдак Вы никогда не станете настоящей Антуанеттой!

Анюта подумала, что ей совершенно наплевать на своё дурацкое громоздкое имя, что она не собирается ему соответствовать, и вообще… Но вслух она почему-то ничего не сказала и следующие часа полтора безропотно примеряла какие-то блузки, кардиганы и совсем уж непонятные изделия, состоящие из разноцветных лоскутков ткани, завязок, тесёмок и бахромы… В.Г., надев на «свою милую Антуанетту» очередную «вещь», придирчиво осматривала её, поворачивала к свету, заставляла пройтись по комнате с гордо выпрямленной спиной – и оставалась недовольной. Спина у Ани ужасно устала от непривычного положения, желудок пронзали голодные спазмы, и когда она была готова заплатить любые деньги, чтоб только Виргиния отстала, та вдруг просияла, торжественно подняла брови и произнесла удовлетворённо:

- Ну вот!

Анюта выжидающе посмотрела на свою наставницу, уверенная, что за междометиями последует продолжительный монолог. Но Виргиния устало опустилась на стул, сбросив на пол стопку детских футболок, и только указала на зеркало. Аня обернулась и увидела своё отражение:

- Это, кажется, «пончо» называется? – Она нашла в зеркале отражение Виргинии и улыбнулась ему. – Надо же! Никогда такое не носила. Но, вообще-то, так ходят, да? Кажется, даже модно сейчас. А вроде и ничего! В смысле, здорово! Никогда бы не подумала, что мне такое может пойти! Только это… На ноги надо что-то. Даже и не знаю. Что-то надо такое…

- Какое «такое»? – усмехнулась В.Г.

- Ну… - замялась Аня. – Такое, чтоб соответствовало… В общем, такое, что я не ношу!

- Не носила, - поправила В.Г.

- Да нет, знаете, я носила раньше обувь…

- А теперь вместо обуви – кроссовки! – подсказала В.Г.

- Да, пожалуй, - улыбнулась Аня.

- Ничего, ничего, милая, всё ещё будет! Вы главное усвойте, что центр Вселенной – Антуанетта. У Антуанетты есть семья, друзья, знакомые, приятели – но всё это вокруг, как спутники вокруг планеты. Вы выходите на улицу – и все прохожие тоже крутятся вокруг Вас. А Вы идёте и чувствуете себя королевой. Потому что Вы – Антуанетта!

- А Вы? Вы тоже мой спутник? Или Вы центр другой Вселенной? – развеселилась Аня.

- Я?.. – Лицо В.Г. вдруг потемнело и как будто постарело на глазах. Аня даже испугалась, подумав, что Виргинии стало плохо и она сейчас упадёт со стула. Но дама как-то странно усмехнулась и неожиданно сухо закончила разговор: - А я позвоню Вам. Когда смогу. И мы продолжим образовательную программу. Оставьте мне свой телефон.

Аня вручила Виргинии клочок бумаги с номером телефона, потом расплатилась с Тамарой Кузьминичной и с удовольствием вдохнула уличный воздух, который показался необычайно свежим и вкусным.

- Вы где живёте, милая? – спросила В.Г. – Не в спальном районе, надеюсь?

- В спальном, а что?

- Это Вы зря, милая. Жить надо в центре. Здесь дух другой…

- Да что Вы, Виргиния Георгиевна! Наоборот, у нас на Юго-Западе воздух свежий. Бывает, даже Заливом пахнет…

В.Г. смерила её с головы до ног и произнесла с укоризной:

- Я не про воздух говорю, а про дух!

- А-а-а.. – понимающе протянула Антуанетта. – Ну, дух-то – конечно… Но зато воздух…

- Так Вы, я полагаю, на метро? – не дала договорить Виргиния.

- Ну да. А Вы?

- А мне, милая, с Вами не по пути – уж извините! Расстанемся здесь. Я позвоню вам. А пока следите за осанкой и… - Виргиния убавила громкость, - вещички не забудьте простирнуть!

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ