Кн. 3, часть 8, гл. 6: Всем миром... или коллективное бессознательное

Вам кто-то когда-то помогал бескорыстно? А вы об этом сами просили или это подразумевалось, что вы нуждаетесь в помощи?
Я  вот запросто   в недалёком  прошлом просила помочь  близких:   папу, изредка  брата, но он не был склонен, особенно  в последнее время, только если принудительно, если из социума надавили с угрозами и помочь стало  неотвратимо как меньшее зло… Хотя у него всегда есть шанс исправиться. Как у меня есть шанс разбогатеть.
 Я попросила помочь ВИРа,  через «стыдно», через «не могу»;  не сразу, только через пятнадцать лет, и это было банальная просьба  о материальных вливаниях в семью, и он откликнулся  сразу, быстрее, чем мы с сыновьями ожидали. Вернее, мы ничего подобного и не ожидали от него – никакой подобной широты душевной и благородных движений, где-то у меня в душе теплилась надежда, что он и такой тоже, похож на меня, но всё равно его действия были для нас поразительны. Спасибо, ВИР, мы помним и ценим.
Я иногда озвучивала для подруг, чего именно в жизни не хватает, а иногда прозрачно намекала,  в 90%  - получала желаемое или заявленное. Где-то на психфаке я вычитала это: «Если человеку чего-то очень хочется, другие люди это чувствуют и ему дают». Заметьте, даром! Лариса разбивалась, чтобы мне угодить подарками и доставить приятное. У нас за жизнь накопились события взаимовыручки, но с её стороны помощь мне была  в реальности несравнимо  всегда намного больше. Я часто бесполезна в дружбе как неимущая: не могу скидываться на досуг и отдых. Однажды я мечтала, как хорошо бы переодеться во всё белое.  Иногда мне представляется воздушный и светлый образ себя в память о лучших временах красоты и молодости. Внезапно пришла Лариса и с ног до головы одела меня именно в белое на ярмарке со своих отпускных. Особенно хороши были летние вязаные сапожки по моде текущего лета.  Другая подруга Юля А. всегда выручает семью продовольствием, безвозмездно раздаёт продукты и заготовки. Я только в ответ люблю «девчонок» всем сердцем, это эфемерно, какой им от меня прок? Но почему-то эта связь оказывается сильнее родственной. И я задумываюсь, почему это из меня плохой «кровный» близкий, если в душе и потенциале я любящий, благожелательный и верный человек?
А как произошли на свет мои близнецы? Бог видит, как я хотела именно их! И ВИР был полностью вменяем тогда. Наверняка, смеялся в туне над  ощутимыми пафосом и восторженностью от меня. Я так его любила,  что не только самоотверженно готовилась всякий раз к потенциальному  материнству, закрывая глаза на истинное положение дел, осознание чего отодвигала, чтобы не заслонять главное...
… но я так и не сформулировала до конца, что же это такое «главное». Когда-то ВИР настаивал на «бескорыстии» в постели на двоих, что позже мной  из опыта «одиночества» и «выживания» без него  легко прочитывалось как  только односторонняя «безответственность» в отношении меня. Сущность связи не предполагала никакой взаимности, это было всё-таки «использованием». ВИР получал во мне  новую временную женщину, наивную и неопытную по молодости, которой нечего было ему возразить и противопоставить.  Ведь она только фантазировала, как это будет дальше... И, разумеется, в свою пользу, предполагая, что продолжение возможно. На этом месте даже Блондинка восклицает: «Святая простота!» ВИРу было выгодно застать свою добычу врасплох —   «нелегальная»  ни к чему не обязывала. К тому же ему повезло на влюблённую, а значит: «слепо-глухо-немую», как это у Долиной в  «Песенке о маленькой любви» .  Беззвучную — без запросов и требований, изредка говорящую с ним «в
антрактах» на  тарабарском поэтическом языке, от которого сама и «тащилась»...
Длинное повествование о ВИРе указывает на серьёзность  моего потрясения от столкновения с реальностью в его лице, в этом «эпосе о Нибелунгах» от Блондинки пустяковые эпизоды случайностей тянут на тома научных исследований и открытий.  «Блондиночных», разумеется.
Я собиралась поблагодарить весь мир через своих читателей  за поддержку на пути осмысления. Женщина погостила в мире мужчин, представленном всеми её избранниками. Наедине с собой она подивилась увиденному. Вдоволь настрадавшись от результата, она решила всё это описать и исследовать. Так  Блондинка забрела в творческий тупик.
Говоря о ВИРе,  она не может не жаловаться на судьбу как брошенная и кинутая   своим  бывшим  одновременно.  — Ключ к ситуации — в её ненаглядных близнецах, которые волей -  неволей воспроизводят присутствие ВИРа в судьбе до физического сходства с отцом. Их проявления эгоистов (и гедонистов) прозрачны для меня и то, что в отцовском характере  выигрышно смотрелось романтизмом и тайной, сейчас для меня очевидно, как на ладони.  Всё это  на тему  известного афоризма честного обличителя  Чацкого: «И награжденья брать, и весело пожить!» Я не уверена, что это так уж плохо, но это не моё. Так уж получилось. Я не умею добывать удовольствие любой ценой. Честь офицера, знаете ли, благородство Оловянного Солдатика.  Или Ван Шонховена, грозящего барину шпагой.  Характер, знаете ли. А это не шутка и не рисовка.
Оставшись  теперь совсем одна  во внутреннем мире — без ВИРа, даже воображаемого, и вне привычного  окружения сразу всех подруг, с которыми через сопли и слёзы простилась мысленно на время или иначе — я активизировала материнский инстинкт — чтобы не жалеть беспомощного мужа — не добытчика, надо разобрать завалы дома, что отражают внутренний хаос хозяйки, заполнить запустение
 новыми свежими силами — я не могу  оживить ушедшего сына или вернуть хорошим поведением подруг, но я могу пойти в отдел опеки. — Кстати, когда Владу будет 14, он сам сможет написать заявление, что хочет видеть меня своим опекуном, оказывается. Муж против, но кто же будет с этим теперь считаться? Пора расчищать пространство для нового в жизни. Я нашла по объявлению в газете из рубрики «Территория добра» - «Станем родными»  чудесных погодков — мальчиков, братьев Васю и Мишу Ч. четырёх и пяти лет, и собираюсь принять участие в их судьбе тоже — и у меня хватит высвободившихся от ВИРа
сил на добрые дела.
 Я встречалась  недавно со знакомой миллионершей ,  и она дала мне прекрасный совет: «Живи, будучи бедной так, как богатая». Это значит, поступай так же, позволяй себе всё то же самое, мысли из избытка, а не от недостатка. «Будет роток, будет и ложечка!» Мечтай, как в фильме «Секрет» - там много «американизма» и примитивной тоски по материальным ценностям, но это меняет «нищенское сознание», что всё недоступно и нельзя  и позволяет снять ограничения, то, что я делала и в литературе — разрушала стереотипы.
Какой затюканной мамашкой я должна была быть? И не спрашивайте! А кем  являюсь на самом деле? Благородным автором, отпускающим ВИРа на свободу на все четыре стороны,  и уже не единожды, заметим, если уж нельзя «добрососедских, порядочных отношений». Он вообще порядочен? Нравственен? Да, наверняка, но не со мной, как  когда-то в моей  молодости и материнстве без него,  не в моей поздней любви, где всё вышло «невзаимностью».  Я «антилюбовница» (как «антикиллер»), но  не насильник. Я не могу целовать против воли в губы, развернув в этом дерзком порыве за уши. Пусть сам живёт, как только хочет, с кем только может, играя или всерьёз. Без меня. Что и требовалось доказать самой себе через семилетнюю бесконечность остановившегося времени на  судорожном вздохе, где была вся таблица Менделеева, но так и не случилось ни одного элемента
любви.  Потому что невзаимная она напрасная, как тяга  к объекту, который даже не догадывается... Фантастика, а не любовь. Воображаемая.  Похвали саму себя за творчество. Вот КАС знает, что я его люблю  и предпринимает меры «быть хорошим мальчиком»,  и не давать мне повода,  и не показывать вида. Он вооружён и защищён — я хотя бы интриг не плету. На нет — и суда нет, всё по -  честному.  С ВИРом меня интригует иллюзия любви. Это как игра в прятки. Он же не сказал прямо и честно: «Всем вам, многообразные и случайные, я предпочёл одну-единственную». Он никого не предъявил законной супругой — это бы внесло ясность. Ту самую примитивную и понятную вещь, которой Блондинке так  не хватает для полной определённости. Это сопоставимо с ситуацией, когда кто-то другой ради любимого готов пожертвовать текущим моментом, но только не уверен, что это так уж необходимо другой стороне. Именно поэтому дама осторожничает и выжидает, когда же её кавалер даст ей знать, что именно она предпочитаема, то есть  перед всеми другими ей отдают пальму первенства. Оба участника истории от Блондинки  спрятались, закопались в своих жизненных проблемах,  и ни один так и не вышел на связь, не преодолел инерции. Он загрузил себя нешуточными трудностями московской конкуренции — блещет мозгом и управляет процессами дистанционно по компу, не выходя из дому, и  оставаясь Светилом. Она занимается самосохранением и спасает семейство от неминуемой смерти, случись с ней приступ депрессии или бездействия. Она просто Блондинка, ей давно привычна глупая жизнь
 с детьми и с супругом — вечным ребёнком. Муж ни
 за что не отвечает, никого не содержит, но при этом бывает солнечным, как даун, добрым и  беспечным, не грузит и не требует ничего невозможного. А ещё только он может такое сказать: « Я не вижу в твоей любви к ВИРу ничего недостойного, он прекрасный и милый человек!» Вот так — посоревнуйся с ним в благородстве!
Вчера умный и уважаемый поэт высказался о моих последних стихах, что в них для него всё по-женски утомительно,  это означает «преизбыточно» и ещё - слишком просто. Мои  примитивные «тексты» соответствуют теперешнему состоянию дел Блондинки как нельзя лучше. На Блондинку снизошёл эпистолярный жанр риторики, она со всеми поговорила мысленно — в рифму — и подвела своеобразные итоги. Отдельно написала «девочкам» и «мальчикам», и читателей тоже не позабыла, хотя по касательной все  речи обращены исключительно к ВИРу, она давно не рассчитывает, что Его Величество снизойдёт и такими скучными пустяками заинтересуется хоть когда-нибудь. Он же философ, ему нельзя заразиться от глупой женщины обытовлённой детализацией и обстоятельностью мелочей.
У Назима Хикмета есть прекрасное иллюстративное стихотворение «Великан».  Я  дала его выучить близнецам при поступлении в музыкальный лицей.  Что-то меня  в этом тексте цепляло. И дети тогда выучили восточный верлибр.  Смысл по ассоциации. Гигант не станет возиться с тем, что не отсвечивает его грандиозных замыслов. Ему некогда замечать как пассионарию  даже своих потомков. Что вышло, то и вышло. Все существуют по отдельности. А великий ВИР благодарит Бога, что и поодиночке.
Ну, не с Блондинкой же болтливой оставаться ему?
Я зато всё про всех знаю и прозой, и стихами, даже о чём меня вовсе не спрашивают.
И я заботливо собираю эти напрасные, не отправленные письма «от себя -  другим»  бесконечным отражением, дробящимся из полноты моего одиночества лёгкими стихотворными текстами. В них, как сама вчера определила в поэтическом кругу,  Блондинка что-то вякает в контексте  глобального «Интертекста», перебирая в сотый раз цитаты цитат.  Они — стихи о людях  - как подведение итогов, отчёт о кризисе общения на сегодня. Моя словесная точка. Это как тетрадь стихов Юрия Живаго  у Пастернака. Иначе портрет человека будет неполным и несущественным. И картина мира без поэзии не будет правдоподобна.
Моё стихотворное приложение к главе.
 
                                                   Душа моя

 Приветствую, читающий меня!
Будь царственным
И делай вид, что в курсе...
Душа моя! Миг единенья для,
Не бойся, не найдёшь детей в капусте.

Самой капусты тоже не срубить,
Ведь сказано: « Как воздух бескорыстна...»
Как не прервать «связующую нить»,
Не зачеркнуть мистические числа...

Как будто всё устроено другим.
Но слову покоряется реальность:
Наивных клятв высокопарный гимн
Величие воспел уже буквально.

Сам автор склонен милость сотворить -
И бабочек, и птиц пустить на волю.
Босой душой, касаясь лезвий  бритв,
Лишь для него. Готова быть другою.

Но если он чего-то не прочтёт,
То не беда. Всего не перескажешь.
Душа моя! Всех дней — наперечёт,
И жалко их влачить среди бумажек...

Свободен. Сам себе тот господин,
Какой не утруждался пониманьем
Той, без кого век прожил до седин...
Всё тщетно! Но спасибо за старанье!

6.03.2014
Стихотворение подразумевает, что у Блондинки всё адресовано по-настоящему только ВИРу, но за ненадобностью ему обращено заодно ко всем тем, кому интересно.  У автора есть потребность в не проявленной обратной связи,  хочется же, чтобы  читали... Чтобы это не осталось дневником  лишь для себя самой. И чтобы пережитое принесло пользу всем, кто терял любовь или за неё «боролся». Прощание Блондинки посвящается всем, кто  пытался удерживать любимого, напрасно  повисая на чужом уже и уходящем постороннем человеке. Это слово для тех,  кто был столь же уязвим, безрассуден и глуп, хоть и сам подставился; кто питал надежду всё вернуть, всё исправить и даже влюбить в себя партнёра заново, натыкаясь на унизительные отказы Наины  из «Руслана и Людмилы» Пушкина: «Пастух, я не люблю тебя!» «Герой, я не люблю тебя!» Мне столько раз именно этим ответили, что, находя себя в беспамятстве сбитой с ног, я даже не сразу понимала, так ли красиво и мужественно я держу удар, как бы мне того хотелось. ВИР, кстати, сказал, что он женщин не бьёт. Скорее, не догадывается, как это больно. Даже если ты себя гордой считала, но вынужденно унизилась — отправилась за сокровищем и намеревалась ценностью блеснуть, а тут-то тебя и затёрли, изогнули медным пятаком разменным — и на сдачу не взяли. Это ни с кем — нибудь произошло, дорогая. Блондинка плачет, сгорая со стыда, что её так и отвергли — со всей уникальностью при несовершенствах... Она переживает свой кошмар не раз и не два, а всю жизнь, как незаконченный «ужастик», в этом фильме её ужасов позор не кончается: её же из постели по сути прогнали, а она долго и не догадывалась, как всё определённо и просто, если без маскировки из поэтической речи. Кстати, о птичках. Мне не забыть, как ВИР с полузакрытыми глазами слушал напоследок  текст Олега Щурова из цикла «Лежачий камень», любимое моё стихотворение, почти верлибр. И было это не когда-то давно, а в присутствии взрослых сыновей. И я не была контуженной ситуацией постельной сцены при измененном сознании. Я не знаю, почему вцепилась в  спасительные для меня слова текста  зубами. Когда я читала это стихотворение Подгоре, он возмущался на каждом слове, особенно взорвался на строке : «Стать умным — скучно!» Реакция моего любимого учителя была острой и воинственной: «Жена, нет, ты только послушай, что автор говорит! Это умным-то быть скучно?!» Риторический вопль следует. А ВИР пробубнил в целом  нечто уважительное — совершенно абстрактное. Как он и весь туда не ушёл? Есть у него склонность создавать на ходу фундаментальные теории.  
Я призналась ВИРу в том, что когда мне было особенно тяжело, чужие слова приходили мне на помощь. Я ведь и есть тот самый «Лежачий камень», под который вода не течёт», «медленный человек», не склонный к изменениям.
Олег Щуров, магнитогорский автор, успевший и для меня  в конце девяностых оставить ценное слово надежды.

Что остаётся нам?
Лишь звёзды да собаки, облака...
Ещё? - Всё больше романтическая муть...
И дождь, с утра забытый на углу, стоит, не шелохнувшись...
Куда же люди близкие уходят?
 Всё больше — в фотографии, бумагу...
Посмотришь, вот они.
А в самом деле, кто скажет, где?
Не хватит  памяти запомнить города,
В которых никогда не побываешь.
А все они построены людьми...
Кто знает их? Куда они уходят?
Вот так и собираешь для себя,
То книги, то картины и стихи,
А всё зачем, когда живых людей
Нет памяти любить?
А люди больше этого и лучше!
Покоя, тишины тебе волны бегущей!
Стать умным — скучно.
Выживать — грешно.
Забыть — нельзя.
Запомнить — невозможно.
Что остаётся нам?
Лишь звёзды да собаки, облака ещё...

Этот текст был моим автопортретом долгие несколько десятилетий, это и мои вопросы, моя неприкаянность.
А сама я по контрасту пишу простенькое, своей Ларисе,  например, не выходящей на связь со мной из Москвы.

                                                Отъезд подруги
Весь вычерпан терпения лимит
Отрекошетит  вскоре по друзьям,
Пропавшим без вести, кто ею позабыт.
Одна она осталась у руля.

Самой себе скомандует: «Отбой!»
Побалует, накормит, развлечёт...
Довольная, наедине с собой:
Ни к спеху никому давать отчёт.

Не нам судить, что значит «дорвалась»,
Трагизма градус не превысит быт.
Всё пустяки: восторги, похвала.
И перечень озлобленных обид.

Так аккуратно платит по счетам,
Вычёркивая тщательно долги,
Что явственно: она нам не чета!
И круг общенья стал совсем другим!

Одна забота — похудеть к весне.
Всё остальное сразу же придёт.
И будет всё по-новому совсем,
Обыденный прервав круговорот.

И катится гремящий барабан,
И за бортом утопленника нет,
И все скелеты снова по шкафам -
Стеречь в один конец её билет!

5.02.2014
И другой...

                                                     Зачем
Зачем подниматься с кресел,
Когда мать-отец ушли?
Ещё говорят: «Мир тесен!» -
Вокруг теперь ни души!

Родителей нет так долго!
Прошло целых восемь лет...
Но встретится вдруг заколка,
Колечко среди монет...

Наткнётся на вещность эту:
Осколки, куда ни день!
Но садом займётся к лету,
А там — цвети — молодей!

Наливка из винограда
Припомнится вдруг на вкус.
Приветам былого рада? -
И пить на помин — не трусь!

Всех выпусков её классы
Пусть держатся стороной!
Зачем ей ремонт? Запасы -
В двухкамерном -  для одной?

Она доверяет йоге:
Сама говорит с собой.
И видеть не хочет многих,
Завязанных с ней судьбой.

Твердит на английском беглом
Молитвы, как ей велят,
Письмо становится пеплом,
Слезой туманится взгляд.

Затворницей быть привычно.
Ворчит попрошайкам вслед.
Никак не ладится с личным.
Детей поэтому нет.

Зато идеал так светел,
Как лозунг простой: «Вперёд!»
Жаль нет ничего, что к детям
Когда-нибудь приведёт!

5.02.2014
И ещё...

Сестре

Сестра моя, делившая со мной
Судьбы напасти, сразу всех мастей,
Дитя в объятьях несшая домой
Триумфом. Среди женских новостей,
Читая с замиранием стихи,
Всегда могла разумный дать совет.
Быть действенной, ранимой,
Но любой — затмить собой
Бомонд и высший свет.
Быть искренней. И делаться живой
Лишь от удачно сказанной строки...
Помочь желая, всем рискнуть самой.
Она ли «не протянет мне руки»?
Оставьте на Рублёвке весь гламур!
Пора наговориться по душам!
Но по путёвкам  следующий тур -
Полезны впечатленья малышам.
Их мамочке за переменой мест
Привидится родной когда-то Ленск.
Цыплёнок продирается сквозь лес:
«Нас Бог не выдаст, а свинья не съест!»

5.02.2014
                                       

Продолжение следует...