Свой дар - поцелуй в темечко от Самого Господа Бога - она получила прямо из Космоса.
Этим космосом поначалу было материнское лоно. Там, обрастая слой за слоем тканью тела, она продолжала слышать сквозь дрёму обрывки предначертанного: "В лад! В унисон! Да будет так!"
- Влад... Сон... Тик-так... - отзывалось изнутри, и она улыбалась.
Во время рождения врачи сказали: "Девочка!", а Синяя Птица в ней трагически пропела нечто младенчески - невыразимое.
Ей не сразу довелось узнать, что она приносит счастье.
Неведенье длилось так долго, сколько птица была цыплёнком. Самым обычным желторотиком, а не каким-то особенным или выдающимся - другого цвета.
В детстве с интересом читала о сородичах, не вполне осознавая, что в этом привлекало: толи гнездовье, толи полёт.
Потом она стала окрылённой. Удача сопутствовала ей в большом и малом. Позже происходило так, что где-то всё удавалось легко и просто, а порой упиралось в клетку.
Это всегда напоминало тюрьму, с той разницей, что никто не держал взаперти. Попавшие вглубь редко стремились на волю, боясь реальности больше, чем своей решётки.
Но птицу манила высь. Там парили орлы. На горних пространствах её можно было принять за "свою", но никто из них не создал с ней пары.
Синяя Птица дарила им свою соблазнительно яркую энергию счастья, радости и изобилия.
Однажды своему избраннику она даже вывела пару птенцов!
Но орлы есть орлы. Они не живут стаями.
Все её песни, даже колыбельные, были грустными, ведь на сердце её лежал гнёт одиночества. Но даже грусть многих ставила на крыло и помогала взлететь.
Её дар был, как голубое свечение, как небесный простор, и слова были глубоки, как море, и красивы, как звёзды.
Один только возлюбленный не замечал её сияния, красоты и лёгкости. Птица даже померкла от такой несправедливости.
Она слишком долго любила того, кто не тратил на неё никакого личного времени жизни.
Это - счастливая сказка, в ней нет места для битвы с Драконом, которая продлилась три года. За время поединка птице пришлось перенять природу Феникса. Изломанные крылья не в счёт по сравнению с окрепшим потомством. Маленькие орлы благополучно вырастали целыми и невредимыми.
Однажды их матери нашлась пара. Это был странствующий голубь. Он покорил птицу воркующей нежностью. Синяя Птица превратилась в наседку, полинявшую и вовсе не сказочную. Сначала разучилась летать, потом почти совсем - петь.
Если бы ей удалось видеться с орлом, то все чувства пришли бы в смятение!
Она просияла бы изнутри, но отдать ему счастье всё равно не удалось бы, ибо орёл отрицал даже сам факт её существования. Возможно, там, где он обитал, все птицы были синими, а ещё вероятней, что разглядеть он её так и не смог, как синее в синем, или в лучах собственной Славы.
Эпилог: птенцы выросли, а Синяя Птица удачно продала свой талант?
Но это несчастливый конец!
На самом деле всё было иначе.
Дар с новой силой легко и свободно зазвучал вечной песней, озаряя всё смыслами любви.
Синяя Птица так исступлённо долго обогревала Космос, что в этом, как ей стало казаться, возник какой-то смысл!
Все дети Космоса индиго. И по голубому свечению, по схожести судеб объединены в условную стаю. Там нет иерархии, совпадают лишь чувства, преобладает один общий настрой.
Птица любила Жизнь, песни, своих и чужих птенцов; орлов, гордых в своём одиночестве, как те скалы, с которых они иногда спускались в поисках добычи. Она не могла не любить своего трепетного голубя, когда все её птенцы - уже впятером! - забивались ей под крыло.
Свитые ею гнёзда выглядели необжитыми и временными, как будто она всё рвалась с насиженных мест. Но гнездовья обязывали хранить тепло, выкармливать молодняк, обучать нехитрым премудростям ещё не оперившихся или пока не умеющих летать.
А иногда ей грезились звёзды, большие и малые.
Целое Солнце вмещало одно только её любящее сердце, и от неё зависела вся система, притянутая за орбиты и вращающаяся вокруг, как и следовало в этом не ей заведённом миропорядке.
Другое же Светило, как источник тепла и света для неё самой, требовалось отпустить ровно настолько, чтобы не притянуться, не упасть на грудь, метеоритом сжигая себя в атмосфере его дыхания.
Что же значило предначертанное: "В лад, в унисон?" Может быть, в созвездии Орла ей надлежало быть всего лишь крохотным ноготком и знать это своё место?
Может, так тому и надлежало быть в перспективах Вселенной?
Иногда было похоже на то, что коготь орла пронзает ей сердце. Он мог бы писать её кровью, как синими чернилами. Укол - ранение - ещё укол. Орлы не могут иначе. Они живы охотой.
Синяя Птица наконец осознала, что может дарить счастье лишь тем, кто слушают её пение, кто настроены с ней на одну волну.
"Каждый может ровно столько, сколько он может", - по орлиному закону Синяя Птица перестала судить себя строго, ибо убедилась, что может многое.
Вокруг неё гасли и зажигались новые звёзды, но она давно уже включилась в вечный полёт своей стаи, объединенный в Созвездии имени её - Света.
Помочь сайту
Поздравления
