План действия составили довольно легко. Потребовалось четыре часа времени и три бутылки сорокоградусной.
Диспозиция была следующая:
Первое: держаться Васьки. Всё завязано на нём. Пока он на плаву, как …буёк- все удержимся. А он на плаву пока «народу будет прелестен». Но так «прельщать», чтобы по УК на срок не тянуло. Максимум на 15 суток. Или на штраф. «На штраф у меня денег хватит»- скромно заявил Алексей.
-Нет, не осилит он!- уверенно заявил Добренко. –Здесь такая тонкая грань! Как по лезвию бритвы! Оступишься- всё обрежешь! Вместе с нами! И на виду быть, и срок не получить?! Да не смешите вы меня! Посмотрите на него! Ни опыта, ни желания, ни пассионарности!.. Не осилит!
Все посмотрели на Груздева. Задумались.
-Чего ты, Серёга,- в голосе у Григория тоже сквозило сомнение. –Ни чем не хуже Абрамовича. Ещё день- два не побреется… Того ж не трогают…
-Ты тоже интернатский?- удивился Добренко.
-Нет, родительский,- с сожалением ответил Васька.
-Тогда и небритость не поможет. Да и друг у тебя- Бабай, а не Березовский.
-Да, знаний тебе, Вась, не хватает. За что ратовать будешь- и сам не знаешь. И как- тоже не знаешь. Учить тебя надо. Сергей, давай, подключайся! Успеешь ты водку свою допить! Засади Василия за компьютер, загрузи ему ролики, пусть смотрит, учится. Дух, так сказать, впитывает!
И вот, пока Василий смотрел отобранный Добренко материал, сложился второй пункт диспозиции.
Аккуратно- аккуратно… на прикосновениях… нюансами поднимать народ на защиту себя, родненьких. Никакой политики и криминала! Только разрешенными методами! Составили обширный список «разрешенного».
От Бабая задействуют «фанатов», «Голубых ведерок» («Это не что-нибудь… такое?..- брезгливо поинтересовался Алексей. Григорий молча бухнул себе кулаком в грудь) и «Партию любителей пива».
От Алексея: «Партию зеленых» («Они с друидами пересекаются,- пояснил Алексей. -К тому же у Васьки аквариум с рыбками»), «Городскую гильдию экстрасенсов», партию «Яблоко» («Недалеко от «зеленых» ушли!»- решили все) и местную Бабушку Капу, как наиболее сильную мастерицу по приворотному и отворотному зелью.
-Ребята! У неё такая популярность среди незамужних девиц- мне и не снилась!- сказал, как отрезал, Скоробейников.
-Ну, что?- друзья оборотились к Добренко. –Тебе самое легкое, так сказать, беззубое и безопасное осталось. ЛДПР, КПРФ и геи.
Сергей впервые в жизни поперхнулся водкой, откашлялся, запил пивом.
-Вы чего, одурели?!! И морды набьют, и посадят! Или посадят- и морды набьют!
-У нас пытки запрещены,- возразил Алексей. – И чего ты так взвился? Там так всё аполитично- аж воротит. Испугался, понимаешь… Хоть кого-нибудь из них тронули? По большому счету, а?.. Вон какие акции проводят! Дума с правительством на треть из них состоит! На треть! Ну, хорошо, хорошо!- замахал он рукой на Сергея. –Не хочешь уж слишком в политику влезать- можешь геев исключить. Попробуем без них обойтись. Хотя… такая б поддержка от власти была,- вздохнул он.
Добренко с испугом смотрел на мужиков, не веря ни единому их слову.
-Всё, всё, успокойся. Отрабатывай коммунистов и «жириновцев». Слушай, Гриш, ты говоришь, Васька хлебопек? У вас у кого-нибудь выход на аграриев, на село есть? Смычку сделать, а?
А Василий в это время сидел перед экраном, и ему было не до смеха. Добренко очень необычно подобрал ролики для его обучения. Василий смотрел на экран, а в голове, будто в муравейнике, мурашами шевелились мысли. И зазвучали голоса. Разные голоса. И разные мысли.
Безмолвно строчил пулемёт в «кровавом воскресенье». Безмолвно маршировали «факельные» штурмовики. Безмолвно несли флаги счастливые физкультурники. Усатые вожди трепали юнцов по щекам и прижимали раскосых кукольных девчушек к груди.
А потом «пошло» недавнее, знакомое. И голоса зазвучали. Сначала невнятно, негромкой какофонией; затем всё четче и четче.
«Демократия в опасности!», «Нет возврата к старому!», «Мы жизнь готовы отдать за демократию!». Кто это, Ельцин сказал? Попов? Ленин? Марат? Гайдар?.. Ни черта не разобрать с этим шумом! А мамка писала, что бабка Лиза по прозвищу Черепаха, из соседней двухэтажки, ну, которую вы мальчишками постоянно дразнили, умерла. «Жизнь отдала…». От голода. Вась, «за» или «из-за»? Одинокая. Бывшая ленинградка. Блокаду пережила. Четверо суток пролежала. Гордая, что ты!.. Стыдно было клянчить у знакомых. У тех тоже ничего не было. Ни денег, ни еды. Подохла. Что, Вась, слово не нравится? А по-другому как-то не получается. Ну, не "умерла" же! И дядя Паша повесился от того же: денег не было, жрать нечего было. Закрылся завод, а семья, как у мусульманина, семеро по лавкам. А Димка, дружок твой?.. Под поезд. И решение всех жизненных проблем. А Ельцин ложился? Вот, не помню. Обещал же… Мужики, перестаньте стучать! Не слышно ж ничего! А мужики с въевшейся в лица, руки и легкие угольной пылью стучат и стучат касками по мостовой. Вась, какие это годы? Всё путается! 80-е, 90-е… Ты же не любил кинохронику тех лет. Тебе ж тоскливо было. Во, во, пошли! Господи, какое единение! Сплоченные шеренги. Рука под руку, плечо к плечу. Студенты, рабочие, пенсионеры, интеллигенция. Интересные, красивые, разные, о д у х о т в о р е н н ы е лица. Почему-то, очень многие в очках. И очень много мужчин средних лет с бородками. «Демократия в опасности!» Как ты им жутко завидовал! Вот она, ИСТОРИЯ! Без тебя, без тебя, родной… Спит пока твой Урал. Дремлет.
А они уже подходили к другой шеренге. Со щитами, дубинками, касками. И из-под масок на них смотрят такие же лица: интересные, красивые, разные. Напряженные. Кинохроника беспристрастна. Лица демонстрантов меняются на глазах, через секунды- минуты. Вот они одухотворенные. И через секунду- напряженные. И еще через секунду- ожесточенные. И через мгновение- бесноватые! О д и н а к о в ы е! Мгновенно и невозвратимо. И уже трудно понять, что за действо перед тобой. Сожжение Жанны Д,Арк?.. Встреча Солженицына?.. Иль наоборот, изгнание?.. Толпа, толпа… «Демократия в опасности!» кричат, шепчут, убеждают. А бабка Черепаха и дядя Паша рядом. Лежат. Тихие. Господи! Почему мне их так жалко, Господи?! Да подожди ты, Васька! Заткнись на время! Ну, нельзя нам демократию без этого делать! Без бабки твоей, без дружка, без шахтёров! Нельзя! Это же демократия! Хрен с ней, с этой смертностью! О, нашел проблему: смертность выше рождаемости! Да пройдёт лет тридцать-сорок- и всё на место встанет! Ну, считай, что войнушка у нас была с кем-нибудь… Эка невидаль: миллионов не досчитались… Балласт сбросили. Первый раз, что ли?.. Проституция, беспризорники, бандитизм, коррупция… Дурак ты… Не проституция это. Зародыш демократии. Дзержинского вспомнил. Вась, ты и вправду, дурак! И у нас беспризорности не будет! Слово даем! Иль зуб! И дефолта не будет! И обмена денег!.. Демократия будет! Свобода! Кому сколько надо- столько и хапайте! И землицы, и заводов, и суверенитета!.. О, у Горбачева глаза бегают от испуга! И руки дрожат! И у Янина! И у Гайдара! Да что ж они все такие… как кур воровали… Припадочные какие-то… А Ельцин щурится… Из-под лобья так, по-Ульяновски… Корни, видать, общие. И никто из них дядю Пашу не знал. Почему им всем вообще по хрену жизнь любого человека?! А годы путаются… Десять лет прошло. Кормило у других. Многие уже так далеки, что о них можно говорить только хорошее. Или совсем ничего. Об Ильиче можно… О Николке «Кровавом»-можно… О Робеспьере, о «бесноватом»… А об этих, говорят, нельзя: стыдно. И сразу же приводят басню о мертвом льве. Удобно-то как, а?! Вася, Вася, заткнись! Пёк хлеба? Ну, и пеки! А хочешь менять что-нибудь- давай к нам! Демократия опять в опасности! Без балды! Ты посмотри, что деется?! Один всё узурпировал! Купил всех! Куском хлеба! Чтоб не мерли, как мухи! Иезуит! И это быдло за ним потянулось! Ну, господа, господа, что вы, в самом деле?.. «Быдло, быдло»… Грубо и обидно… «Чернь»- вот это правильно! Заметьте: политкорректно! И заметьте: «большинство» всегда голосует за «меньшинство»! Заметили? Потому что так хочет умное «меньшинство». Господа, но этот- то вообще один! Может, из-за этого и голосует за него это … народ этот? Вась, ты-то как думаешь? Во, во, видишь? Это Манежная! А это уже Болотная… Во, во, это я, видишь? Да вот, у фонтана! Ну, как? Нормально? Эх, нужно было другую куртку надеть! А этот, вот, справа…
Почему так всё знакомо? Где ты это видел? Или читал?.. Читал… читал… Да! Но это же… Это же Ильин! Андрей Ильин! «Федеральное дело»! Стоп, стоп, Вась. Он детективы писал… Да к тому же лет 30 назад. Тоже мне, детективщик, писака- и нынешняя демократия! Ты башкой думай, а не сидалищем! И не опошляй, пока в морду не дали, понял? Ну, что, присоединяешься? Иль опять с этим … с народом будешь?..
-Васька! Васька!!! Мать твою!- хором докричались до него ребята. –Иди сюда! Слушай, что мы придумали!
Помочь сайту
Поздравления
