Какофония жизни. Гл.4

                                    Г Л А В А   4

   Небытие уходило.

   Сначала проявился слух. Послышался тихий невнятный бубнеж, будто у соседей за стенкой.

   Затем прорезалось обоняние. Приятно пахнуло парфюмом, ароматом табака и нагретым женским телом.  Мозг был категоричен: тело женское!

   Василий открыл глаза. Но вокруг царила мягкая темнота. Он слегка повернул голову и уперся взглядом в лимонные коленки.

   -Господи,- безразлично подумал Василий. –То ли в раю я… То ли на ногах у девушки… И даже не знаю, как звать… Хорошо-то как!.. В раю, наверно… А это- ангелы шепчутся…

   Но тут раздался громкий голос Бабая:

   -Да хватит тебе ныть, Светка!- Груздев вздрогнул от неожиданности и понял, что не в раю. Чары развеялись. И на лимонных колготках увиделась дырка. Но колени, даже сквозь дырку, казались ангельскими. –Ночь еще впереди! Успеешь ты свой план выполнить!

   -Ага, тебе легко говорить!- плаксиво отозвалась девушка. Ноги ее нервно дернулись, и голова Груздева закачалась, как на двуспальном надувном матраце.

   -То есть?- подозрительно спросил Бабай. –Что значит: «тебе легко говорить»? Ты это на что намекаешь?

   -Ну-у…- смутилась девушка.

   -Баранки гну!- обрубил Бабай. –Ты, Светка, базар-то фильтруй! А то не посмотрю, что одноклассница… Как там Вася?

   Ласковые женские ладони легли на Груздевские щеки, развернули голову вверх, как сычу, почти на 180 градусов. Василий, дабы не принять смертушку, как в боевиках,  развернул следом и все тело.

   -О, очухался!- радостно и удивленно проговорила Света. –Жив!

   -Жив,- шепотом подтвердил Василий и попытался подняться. –Что со мной? Ничего не помню…

   Бабай  внимательно наблюдал за ним с водительского кресла.

   -Нук, Вась, сколько это?- он вытянул перед ним  средний палец.

   -Один.

   -Правильно! А сейчас?- оттопырил большой и мизинец.

   -Два.

   -Все, Вась, здоров!- констатировал «психиатор». –А то уж мы испугались: час без сознания!.. Это тебя «диаспора» постаралась… шмякнули чем-то по затылку… О, волкИ! Один на один «постеснялись»!.. Ну, ты как тому заехал- пол-площадки очистилось! Краси-иво он летел!.. Я аж позавидовал! Человек пять попутно собрал! И Светка, вон, под раздачу попала! Я ей сколько раз говорил: не стой под грузом и стрелой! Лучше лежи,- хихикнул, но не обидно, по-дружески. –Чего с этими-то не поделил, Василий? Я чую: скоро пол-города изувечишь. Кое-как тебя из этой мясорубки вытащили.

   -Он про маму мою плохо сказал,- хмуро ответил Грудев.

   Прокуренная тишина повисла в салоне машины. Даже магнитола потеряла волну.

   Бабай  медленно и торжественно протянул Груздеву лопатистую ладонь.

   -Вася, я тебя очень уважаю.

   -Я тебя тоже, Григорий.-  серьезно ответил тот. И вспомнил: -Слушай! Тебя милиция  ищет! На автомойку заезжали!

   -Полиция,- поправил тот. –Знаю. Мне Витёк звонил. Так говоришь: маму обидели…- Груздев кивнул. –Лады… Светка, как думаешь, менты уже разъехались?.. Тогда так: возвращаемся. А потом я тебя подброшу, куда надо. Эх, жаль, гонки  сегодня обломились! Ну, да ладно, наверстаем… Поехали!

   …У памятника «Орленку» царило спокойствие, будто и не было недавнего пятиминутного мордобоя. Народ по прежнему кучковался отдельными группами.

   Бабай, громко хлопнув дверцей, двинулся к одетым в кожанки ребятам.

   -Как бакинские комиссары,- подумалось Василию. –Маузеров не хватает…

   От «комиссаров» отделился один- полный, представительный, как Жириновский на пятых выборах  парень. О чем-то переговорил с Бабаем. Затем к ним присоединился еще один. Василий вгляделся сквозь затемненное стекло. Знакомец! Обидчик!

   Он начал выбираться из машины на помощь Григорию. Но помощь не потребовалась. «Обидчик» что-то торопливо выговаривал Бабаю, но, увидев Василия, замолчал.

   -Ты имей ввиду, у меня свидетели есть! –ответил строго Бабай.

   «Комиссары» громко и гортанно заговорили по- своему. Затем молодой горестно кивнул головой, уткнул глаза в асфальт и протянул руку Василию.

   -Извини, дарагой. Маму не хотел трогать…

   Груздев взглянул на напрягшихся «смотрящих», затем крепко пожал руку.

   «Смотрящие» облегченно выдохнули воздух.

   -Ну что, Бабай, все путем?- спросил «Жириновский».

   -Все, Ашот. Давай, пока… Разбежались…

   -А я думал: опять драться будем.- Василий еле поспевал за Бабаем.

   -Да с чего, Вась? Ребята понимающие… Главное- непонятки утрясли. Не хочется по пустякам воевать… Садись. Сейчас Светку отвезем, куда ей надо- и погуляем!

   Он открыл дверцу.

   -Светка! Ну, елы-палы!.. У тебя совесть есть?!- громко заорал он. –Подождать не могла?!

   Светка, поправляя сбитую прическу, вылезла из машины, застегнула верхнюю пуговицу на блузке, одернула юбку.

   -Это у тебя, Гришка, совести нет!- ответила рассержено. –А у меня план! Понял?- И кому-то в машине: -Давай, давай, дружок… цигель, цигель… Вишь, торопится хозяин?

   Из машины вылез парень в спортивном костюме, буркнул на прощание «пока» и тронулся вдоль сквера.

   -Все, по коням!

   -Что ж это со мной происходит? – ошарашенно думал Василий, втискиваясь на заднее сиденье. –Сплю я, что ли? Проститутки какие-то, бандиты, фанаты, гомики… Кафка! Суток не прошло- и  это со мной?! Наяву?!

   Он ущипнул себя за ляжку. Больно как! Синяк будет…

   -Чего шипишь? До сих пор башка кружится?-  спросил, не оборачиваясь, Бабай.

   Наяву, значит. И Бабай, и синяк… Они все живые. И я живой. А ребята, друзья?  Пашка, Вовка?..  Пекарня?.. Дом?.. Может,  Т О   приснилось?..

   -Что думаешь делать?- прервал его мыслительные метания Бабай.

   -Я хотел журналиста найти. Он же снимал, там же всё видно: что да как…

   -Молодец, Вась. Я тоже об этом подумал.- Бабай закурил. –Может, и я не при деле буду. А то колеса уже замучился менять. Они что думают? У меня целый парк машин, что ли? Весь день, как Штирлиц, «хвосты» проверяю…

   -Ой, Гриш, тормозни здесь! Я выйду!- засуетилась девушка. Чмокнула того на прощание в стриженный «бандитский» затылок. Погладила  Василия ладошкой по щеке и исчезла из салона, как мимолетное виденье, оставив лишь терпкий аромат духов да вспотевшей похоти.

   -Вот, зараза!-  изумился Василий, потирая щеку  у носа. –Ещё и в эрогенную точку пальцем надавить успела! Профессионалка!

   Закинул на всякий случай ногу на ногу и сунулся к Бабаю.

   -Сейчас-то что делать? И где его искать?

   -А сейчас, Вася, жрать поедем. А потом и журналиста поищем.

   -У меня деньги в джинсах остались,- смутился Василий своей нищеты и неприкаянности.

   Бабай хохотнул:

   -Считай- я сегодня угощаю! После, булочками отдашь.