ФАМИЛИЯ.Повесть вторая,глава 3

6 августа 2015 - Михаил Заскалько

ГЛАВА 3

В конце августа жена вновь слегла: вспышки головной боли участились. Доктор настоятельно рекомендовал перебраться за границу, проще говоря, на курорт.
Примусов вызвал мать из Петербурга. Ольга Романовна охотно согласилась сопровождать невестку.

Примусов и сам бы не прочь совершить вояж, но не решился оставить имение на управляющего. Время нынче неспокойное. Абакумов, вопреки опасениям, сдержал слово: письма приходили через каждые два дня. Так вот в этих письмах, между строк, Абакумов сообщал о грядущих восстаниях в Польше, возможно и в Литве. И что их поддержит всё русское крестьянство. Быть революции! И тогда конец царю и зажравшимся плантаторам. И да здравствует Республика Русская!

Что будет пожар, Примусов не сомневался. Он не верил, что будет большой. В той же Польше побузят, побузят и пойдут этапом в Сибирь. Не тот ноне расклад. Абакумов сотоварищи, по сути, совершают ошибку декабристов: думают, что знают мужика, а на поверку-то, лишь тёмной пены коснулись. Нет, не ведают они нутра крестьянина. И потому не поддержат те смутьянов. Не пойдут, как прежде пошли за Емелькой Пугачёвым.
Не исключено, что и у нас найдутся бузотёры, любители пускать "жареного петуха". Так что, разумнее быть здесь, вовремя спасти своё добро, девчонок.

В середине сентября пришло письмо от Августы из Италии. Расположились хорошо, курорт популярный, лечение на высшем уровне. Чувствует себя Августа значительно лучше, только
"…страшно соскучилась по милому Глебушке и дочурках. Наденька, наконец-то пошла! Так забавно топает ножками! Настя шлёт привет.
Здесь мы с маменькой присмотрели для неё женишка, славный малый. Служил графу Дервянскому, ты должен помнить его. Так вот этот бедняга разорился начисто и давеча помёр. Остался Гришенька один как перст…"
Далее на целую страницу шёл пересказ горестных злоключений славного малого Гришеньки. В заключение Августа с маменькой спрашивали, как он Глебушка посмотрит на эту затею.
Завершала письмо Ольга Романовна: Августе много лучше, но вернутся они не ранее начала ноября, потому как и у самой печень требует подлечиться.
"Так что, Глебушка, к Рождеству будем дома. Ты уж, родной, не сочти за труд, наведывайся в Петербург, посматривай за домом. Как бы эти студенты-нигилисты не спалили его. Семён Фадеич надёжный человек, но и твой контроль не будет лишним."

Примусов выехал утром следующего дня. Дочки слёзно просили и их взять, но решительно отказал. Потом всю дорогу терзался, что был резок и груб с девочками. От чего? Не мог понять: что-то неясное, смутное бередило нутро, и это раздражало, что непонятное. Вот и не сдержался. Ладно, девчушки отходчивые, привезу гостинцев - растают, всё простят…

Дом был цел. Немногочисленная прислуга во главе с дворецким Семёном Фадеичем настороженно выстроились в прихожей.
"Ишь как навострились,- с трудом гасил в себе беспричинное раздражение Примусов.- Должно быть, маменька держит в ежовых рукавицах. И, верно по старинке таскает за косы и бьёт "по мордасам".
- Как живёте?- спросил Примусов, раздеваясь.
- Благодарствуем, барин, жалиться не на что. Хорошо-с живём!- быстро за всех ответил дворецкий.
- Барыня не обижает?
- Как можно-с,- протестующее замахал руками Фадеич.
Примусов отпустил прислугу, велел сделать ему лёгкий ужин.

Освежившись в ванной, он прошёл в столовую, где накрывала стол молоденькая, совсем ещё девчонка, горничная. Едва взглянув на неё внимательнее, Примусов отметил, что она весьма и весьма пригожа. Откуда только маменька откопала такое чудо? Этот античный профиль…

- Как зовут тебя, хорошая?
- Татьяна,- ответила девушка, быстро глянув на барина, и смущённо опустив глаза под его пристальным взглядом, инстинктивно отступила к выходу.
"Вот дурёха,- усмехнулся про себя Примусов.- Поди, решила, что у меня особый интерес…"
-Погодь,- Примусов быстро подошёл к девушке и, пересиливая несуразную дрожь, приподнял её лицо за подбородок.
- Барин…не надо…- выдохнула Татьяна.
"Нет, нет! Это невозможно! Обман зрения…"
- Глеб Гордеевич…что с вами?- сдавленно вымолвила Татьяна, пытаясь высвободить подбородок.- Я закричу…
- Не бойся, Таня…И кричать не нужно: я ничего дурного не сделаю…Скажи мне вот что…У тебя родные есть?
- Как у всех людей…Мама, отец, брат…
- А маму как зовут?
- Анна.
Примусов вздрогнул и, побледнев, отступил к столу, грузно облокотился.
- Вам плохо?- встрепенулась Татьяна, нерешительно шагнув к барину.
- Позови Семёна Фадеича…

Девушка упорхнула. Примусов выпрямился, затем прошёл к креслу, ничего не слыша кроме бухающего сердца и дёргающей боли в затылке. Боже, неужели…Аннушка жива?!

Когда вбежал дворецкий, Примусов несколько совладал с собой, даже сел за стол, вооружившись вилкой и ножом.
- Танька сказала…- начал Фадеич с одышкой.
- Присядьте, Семён Фадеич, успокойтесь. Ничего не случилось,- для пущей убедительности, Примусов поддел что-то вилкой и отправил в рот, старательно пережевал.- Ну, как, успокоились?
- Успокоился…
- А теперь, чистосердечно, как на исповеди, признайтесь: знали вы Аннушку Емченко?
- Как же, барин не знать. Дочка Глафиры Тарасовны…Вы снимали у них комнату, когда учились в университете…
- И где же она сейчас?
- Бог с вами, барин!- махнул рукой дворецкий, затем живо перекрестился.- Нешто вы не знаете, что…
- Не знаю!- Примусов выразительно звякнул ножом о край тарелки.- И что же я не знаю?
- Так это…- замялся дворецкий, меняясь в лице.- Когда приехала за вами маменька, Ольга Романовна,…и увезла вас в деревню…Так это…Аннушка тем же вечером кинулась в Мойку…Сказывали, что…
- Это барыня тебе сказала?- жёстко оборвал Примусов.
- Да.. она.. Ольга Романовна…
- Откуда появилась Татьяна?
- Так это…Барыня привела…
- А тебе не показалось, что у неё глаза…нос, губы… как у Аннушки? Говори!
- Показалось, барин…показалось,- едва не плача признался дворецкий.- Да разве ж я…смею хоть словцо обмолвить…Не смею…
- Сейчас смеешь…Говори же!

И Примусов услышал тайну, которую столько лет маменька от него скрывала.

В 16 лет Глеб приехал в Петербург поступать в университет на юридический факультет. Родители тогда ещё проживали в именье и не помышляли о доме в городе. Подруга маменьки (которая впоследствии и сагитировала перебраться
в Петербург и даже присмотрела дом по сходной цене) порекомендовала снять комнату у госпожи Емченко, вдовы известного в прошлом адвоката. И хозяйка и юный жилец весьма понравились друг другу и некоторое время получали огромное удовольствие от общения, бесед и споров. Пока не появилась Аннушка. Она в то время находилась на лечении во Франции, с тётей, девушке делали какую-то сложную операцию. И вот Аннушка вернулась в Петербург совершенно здоровая и безмерно счастливая, что более не надо думать о скорой смерти.
С первых дней знакомства молодые люди испытали великое чувство Первой Любви. И уже подумывали о соединении судеб. Однако госпожа Емченко, почувствовав, что дружба дочери с жильцом заходит далеко, забила тревогу.
Вскоре Примусовы получили два письма. Из одного( от госпожи Емченко) родители Глеба узнали о моральном проступке сына, второе письмо(от Доброжелателя) информировало о проступке политическом: участие в студенческих сходках, знакомство с подозрительными людьми, "кои без сомнения что-то задумывают против царя и устоев общества… Если Вы не хотите, чтобы Ваш сын в кандалах…"

Ольга Романовна выехала в Петербург тотчас. Глеб немедленно был водворён в деревню.
Обезумевшая от горя разлуки, в истерике Аннушка заявила, что у неё будет ребенок, и она желает стать женой Глеба Примусова. Глафиру Тарасовну хватил удар, в результате ей парализовало ноги. Это горе переломило, заглушило личное Аннушкино. Теперь она надолго становится няней для родной матушки.

Глебу вскорости объявили о смерти Аннушки. Тяжело и болезненно перенёс это известие Глеб, потеряв всякий интерес к жизни. Он мог часами лежать с закрытыми глазами, отказываясь от еды. В кампанию по спасению сына Примусовы подключили соседнюю помещичью чету Аркуш, у которых была засидевшаяся в девках дочь Августа. Кампания завершилась свадьбой.

Когда Гордей Борисович почувствовал приближение своего смертного часа, у Глеба уже было три дочки. Каким-то непонятным образом Гордей Борисович знал наперёд, что у сына не будет наследника, и слёзно переживал окончание фамилии. Тогда-то и вспомнилась Аннушка. По приказу барыни Семён Фадеич съездил в столицу и отыскал семейство Емченко. Глафиры Тарасовны уже не было в живых, а дочь её Анна Осиповна воспитывала двух детей, мальчика и девочку, двойняшек. Мальчик был очень похож на Глеба, а девочка на Анну. С того дня Ольга Романовна взяла неофициальное опекунство над этой семьёй.
Вскоре она перебралась в столицу, оставив усадьбу сыну. Внука Марка по её протекции приняли в Лицей. Татьяна к несчастью унаследовала мамину болезненность. Благодаря бабушкиным стараниям девочка дважды побывала в лучших заграничных курортах и к 16 годам поправила здоровье. Затем Ольга Романовна поселила внучку у себя, правда в качестве горничной, во избежание лишних пересудов. А Аннушку сосватала за хорошего человека, музыканта из Александринского театра.

Регистрационный номер №0301985

от 6 августа 2015

[Скрыть] Регистрационный номер 0301985 выдан для произведения: ГЛАВА 3

В конце августа жена вновь слегла: вспышки головной боли участились. Доктор настоятельно рекомендовал перебраться за границу, проще говоря, на курорт.
Примусов вызвал мать из Петербурга. Ольга Романовна охотно согласилась сопровождать невестку.

Примусов и сам бы не прочь совершить вояж, но не решился оставить имение на управляющего. Время нынче неспокойное. Абакумов, вопреки опасениям, сдержал слово: письма приходили через каждые два дня. Так вот в этих письмах, между строк, Абакумов сообщал о грядущих восстаниях в Польше, возможно и в Литве. И что их поддержит всё русское крестьянство. Быть революции! И тогда конец царю и зажравшимся плантаторам. И да здравствует Республика Русская!

Что будет пожар, Примусов не сомневался. Он не верил, что будет большой. В той же Польше побузят, побузят и пойдут этапом в Сибирь. Не тот ноне расклад. Абакумов сотоварищи, по сути, совершают ошибку декабристов: думают, что знают мужика, а на поверку-то, лишь тёмной пены коснулись. Нет, не ведают они нутра крестьянина. И потому не поддержат те смутьянов. Не пойдут, как прежде пошли за Емелькой Пугачёвым.
Не исключено, что и у нас найдутся бузотёры, любители пускать "жареного петуха". Так что, разумнее быть здесь, вовремя спасти своё добро, девчонок.

В середине сентября пришло письмо от Августы из Италии. Расположились хорошо, курорт популярный, лечение на высшем уровне. Чувствует себя Августа значительно лучше, только
"…страшно соскучилась по милому Глебушке и дочурках. Наденька, наконец-то пошла! Так забавно топает ножками! Настя шлёт привет.
Здесь мы с маменькой присмотрели для неё женишка, славный малый. Служил графу Дервянскому, ты должен помнить его. Так вот этот бедняга разорился начисто и давеча помёр. Остался Гришенька один как перст…"
Далее на целую страницу шёл пересказ горестных злоключений славного малого Гришеньки. В заключение Августа с маменькой спрашивали, как он Глебушка посмотрит на эту затею.
Завершала письмо Ольга Романовна: Августе много лучше, но вернутся они не ранее начала ноября, потому как и у самой печень требует подлечиться.
"Так что, Глебушка, к Рождеству будем дома. Ты уж, родной, не сочти за труд, наведывайся в Петербург, посматривай за домом. Как бы эти студенты-нигилисты не спалили его. Семён Фадеич надёжный человек, но и твой контроль не будет лишним."

Примусов выехал утром следующего дня. Дочки слёзно просили и их взять, но решительно отказал. Потом всю дорогу терзался, что был резок и груб с девочками. От чего? Не мог понять: что-то неясное, смутное бередило нутро, и это раздражало, что непонятное. Вот и не сдержался. Ладно, девчушки отходчивые, привезу гостинцев - растают, всё простят…

Дом был цел. Немногочисленная прислуга во главе с дворецким Семёном Фадеичем настороженно выстроились в прихожей.
"Ишь как навострились,- с трудом гасил в себе беспричинное раздражение Примусов.- Должно быть, маменька держит в ежовых рукавицах. И, верно по старинке таскает за косы и бьёт "по мордасам".
- Как живёте?- спросил Примусов, раздеваясь.
- Благодарствуем, барин, жалиться не на что. Хорошо-с живём!- быстро за всех ответил дворецкий.
- Барыня не обижает?
- Как можно-с,- протестующее замахал руками Фадеич.
Примусов отпустил прислугу, велел сделать ему лёгкий ужин.

Освежившись в ванной, он прошёл в столовую, где накрывала стол молоденькая, совсем ещё девчонка, горничная. Едва взглянув на неё внимательнее, Примусов отметил, что она весьма и весьма пригожа. Откуда только маменька откопала такое чудо? Этот античный профиль…

- Как зовут тебя, хорошая?
- Татьяна,- ответила девушка, быстро глянув на барина, и смущённо опустив глаза под его пристальным взглядом, инстинктивно отступила к выходу.
"Вот дурёха,- усмехнулся про себя Примусов.- Поди, решила, что у меня особый интерес…"
-Погодь,- Примусов быстро подошёл к девушке и, пересиливая несуразную дрожь, приподнял её лицо за подбородок.
- Барин…не надо…- выдохнула Татьяна.
"Нет, нет! Это невозможно! Обман зрения…"
- Глеб Гордеевич…что с вами?- сдавленно вымолвила Татьяна, пытаясь высвободить подбородок.- Я закричу…
- Не бойся, Таня…И кричать не нужно: я ничего дурного не сделаю…Скажи мне вот что…У тебя родные есть?
- Как у всех людей…Мама, отец, брат…
- А маму как зовут?
- Анна.
Примусов вздрогнул и, побледнев, отступил к столу, грузно облокотился.
- Вам плохо?- встрепенулась Татьяна, нерешительно шагнув к барину.
- Позови Семёна Фадеича…

Девушка упорхнула. Примусов выпрямился, затем прошёл к креслу, ничего не слыша кроме бухающего сердца и дёргающей боли в затылке. Боже, неужели…Аннушка жива?!

Когда вбежал дворецкий, Примусов несколько совладал с собой, даже сел за стол, вооружившись вилкой и ножом.
- Танька сказала…- начал Фадеич с одышкой.
- Присядьте, Семён Фадеич, успокойтесь. Ничего не случилось,- для пущей убедительности, Примусов поддел что-то вилкой и отправил в рот, старательно пережевал.- Ну, как, успокоились?
- Успокоился…
- А теперь, чистосердечно, как на исповеди, признайтесь: знали вы Аннушку Емченко?
- Как же, барин не знать. Дочка Глафиры Тарасовны…Вы снимали у них комнату, когда учились в университете…
- И где же она сейчас?
- Бог с вами, барин!- махнул рукой дворецкий, затем живо перекрестился.- Нешто вы не знаете, что…
- Не знаю!- Примусов выразительно звякнул ножом о край тарелки.- И что же я не знаю?
- Так это…- замялся дворецкий, меняясь в лице.- Когда приехала за вами маменька, Ольга Романовна,…и увезла вас в деревню…Так это…Аннушка тем же вечером кинулась в Мойку…Сказывали, что…
- Это барыня тебе сказала?- жёстко оборвал Примусов.
- Да.. она.. Ольга Романовна…
- Откуда появилась Татьяна?
- Так это…Барыня привела…
- А тебе не показалось, что у неё глаза…нос, губы… как у Аннушки? Говори!
- Показалось, барин…показалось,- едва не плача признался дворецкий.- Да разве ж я…смею хоть словцо обмолвить…Не смею…
- Сейчас смеешь…Говори же!

И Примусов услышал тайну, которую столько лет маменька от него скрывала.

В 16 лет Глеб приехал в Петербург поступать в университет на юридический факультет. Родители тогда ещё проживали в именье и не помышляли о доме в городе. Подруга маменьки (которая впоследствии и сагитировала перебраться
в Петербург и даже присмотрела дом по сходной цене) порекомендовала снять комнату у госпожи Емченко, вдовы известного в прошлом адвоката. И хозяйка и юный жилец весьма понравились друг другу и некоторое время получали огромное удовольствие от общения, бесед и споров. Пока не появилась Аннушка. Она в то время находилась на лечении во Франции, с тётей, девушке делали какую-то сложную операцию. И вот Аннушка вернулась в Петербург совершенно здоровая и безмерно счастливая, что более не надо думать о скорой смерти.
С первых дней знакомства молодые люди испытали великое чувство Первой Любви. И уже подумывали о соединении судеб. Однако госпожа Емченко, почувствовав, что дружба дочери с жильцом заходит далеко, забила тревогу.
Вскоре Примусовы получили два письма. Из одного( от госпожи Емченко) родители Глеба узнали о моральном проступке сына, второе письмо(от Доброжелателя) информировало о проступке политическом: участие в студенческих сходках, знакомство с подозрительными людьми, "кои без сомнения что-то задумывают против царя и устоев общества… Если Вы не хотите, чтобы Ваш сын в кандалах…"

Ольга Романовна выехала в Петербург тотчас. Глеб немедленно был водворён в деревню.
Обезумевшая от горя разлуки, в истерике Аннушка заявила, что у неё будет ребенок, и она желает стать женой Глеба Примусова. Глафиру Тарасовну хватил удар, в результате ей парализовало ноги. Это горе переломило, заглушило личное Аннушкино. Теперь она надолго становится няней для родной матушки.

Глебу вскорости объявили о смерти Аннушки. Тяжело и болезненно перенёс это известие Глеб, потеряв всякий интерес к жизни. Он мог часами лежать с закрытыми глазами, отказываясь от еды. В кампанию по спасению сына Примусовы подключили соседнюю помещичью чету Аркуш, у которых была засидевшаяся в девках дочь Августа. Кампания завершилась свадьбой.

Когда Гордей Борисович почувствовал приближение своего смертного часа, у Глеба уже было три дочки. Каким-то непонятным образом Гордей Борисович знал наперёд, что у сына не будет наследника, и слёзно переживал окончание фамилии. Тогда-то и вспомнилась Аннушка. По приказу барыни Семён Фадеич съездил в столицу и отыскал семейство Емченко. Глафиры Тарасовны уже не было в живых, а дочь её Анна Осиповна воспитывала двух детей, мальчика и девочку, двойняшек. Мальчик был очень похож на Глеба, а девочка на Анну. С того дня Ольга Романовна взяла неофициальное опекунство над этой семьёй.
Вскоре она перебралась в столицу, оставив усадьбу сыну. Внука Марка по её протекции приняли в Лицей. Татьяна к несчастью унаследовала мамину болезненность. Благодаря бабушкиным стараниям девочка дважды побывала в лучших заграничных курортах и к 16 годам поправила здоровье. Затем Ольга Романовна поселила внучку у себя, правда в качестве горничной, во избежание лишних пересудов. А Аннушку сосватала за хорошего человека, музыканта из Александринского театра.

ФАМИЛИЯ.Повесть вторая, глава 2

ФАМИЛИЯ.Повесть вторая,главы 4-5

Рейтинг: +2 396 просмотров

Кому понравилось произведение? >>

Комментарии (5)

Рыжик) # 7 августа 2015 в 11:12 +2

Неожиданный поворот.
Благороден поступок матери, это восхищает.
Спасибо)

Михаил Заскалько # 7 августа 2015 в 21:33 +2

А всегда ли благородный поступок матери делает детей счастливыми внутри?

Рыжик) # 8 августа 2015 в 09:26 +1

Я не могу однозначно ответить на Ваш вопрос : ситуации разные бывают.
Просто от детей, даже в браке рожденных, отказываются самые близкие. А здесь бабушка приняла живейшее участие в судьбе внуков. Возможно, чувство вины. Хочется верить, что благородство. А там и что-то другое возможно. Как узнать, что было в замыслах автора?!

Нина Колганова # 24 декабря 2015 в 16:42 +1

Чувствуется, что будет много интересного. Неожиданности начались, и они захватывают.Мне нравится.Очень.

Михаил Заскалько # 24 декабря 2015 в 22:32 +1

Рад, что нравится.Спасибо.

RSS-лента комментариев