Джульетта, с которой мне не быть. Глава 7.

                                                              Г л а в а  7
 
                                                     Красно-жёлтая пора
 
 
     Осенние краски – пейзажи, исполненные светлой грусти о былом или о чём-то, что ещё не состоялось, но непременно сбудется. Они погружают душу в лёгкое уныние и немой восторг одновременно. Чувствуешь, что закончился определённый этап в твоей жизни, но в сердце теплится надежда на то, что на смену ему обязательно придёт новый. Будет ли он лучше предыдущего или перечеркнёт какие-то страницы личной истории, даст что-то интересное и вдохнёт новую жизнь в это очерченное персональной дорогой каждого из нас бытие либо же упразднит нечто важное в твоей жизни? Кто знает ответы на эти вопросы? Кто ведает, что именно написано в сих скрижалях наших судеб?..
     Нашими совместными усилиями: Петра Петровича, моими и, разумеется, стараниями и желанием самой Юли, мы сделали Джульетту студенткой педагогическо-гуманитарной академии. Мой старый друг не преподавал там сам, но имел некоторые приятные знакомства. Я объяснял своей подопечной какие-то моменты и нюансы подготовки к поступлению и, собственно, самого процесса обучения в высшей школе. Юля, не то, чтобы прямо рвалась в бой, однако она очень хотела попробовать свои силы в овладении избранной ею профессией на уже более высоком уровне. В общем, в ней возгорелась искра познания. Теперь «моя любимая квартирантка» металась между своей учёбой, подработкой в супермаркете и домашними делами. Раз в две недели она обязательно старалась выбраться к матери и младшему брату Гоше, что жили в одном из городков нашего региона. Юлька сильно удивила меня тем, что нашла общий язык со своим отчимом. Трудно сказать, как ей это удалось и чего ей это стоило. Но всякий раз возвращаясь из «своей командировки» в родные края «на мою парковочку», она ещё была напряжена некоторое время. Постепенно эта её внутренняя пружина расслаблялась и она вновь становилась прежней, той, с которой я некогда познакомился. На мои просьбы съездить вместе с ней и пообщаться с сожителем её мамы она отвечала решительным отказом, говоря, что научилась справляться с собой и в настоящее время контролирует ситуацию.
     Все эти заботы за весьма короткий срок сделали мою Джульетту старше и по-житейски мудрее. Таким образом, ныне уже мне со своими «неуёмными желаниями» волей-неволей приходилось подстраиваться под её график жизни. Такой вариант нашего жития-бытия имел для меня двоякое значение. С одной стороны – спала определённая физиологическая нагрузка, как говорится, буквально «то, что доктор прописал». В данном случае воплотились в реальность чаяния Валерия Ивановича. Но оборотная сторона медали оказалась не столь уж и блестящей. Я видел, что Юлька действительно устаёт, вертясь как волчок, чтобы охватить все сегменты своей теперешней жизни. Иной раз мне было уже жалко её беспокоить своими «приставаниями» и ласками. Я чувствовал, что из её мужчины я постепенно превращаюсь в кого-то вроде её папы. Забота об этой совсем молодой ещё и безумно привлекательной женщине была мне в радость. Однако некие моменты этого нашего совместного существования начинали меня напрягать. Точнее всё-таки было бы выразиться – стали «поднапрягать»...
     В один из дней, несмотря на всю занятость «моей любимой квартирантки», мы всё-таки улучили момент и выбрались на лоно природы в сию осеннюю пору. Лес, украшенный во все привычные цвета этого времени года, распахнул нам свои гостеприимные объятия. Да и погода не подкачала, радуя нас благословенным пригожим деньком. Мне очень хотелось, чтобы моя Джульетта отразила в своих художественных работах осень. Я ни в коем случае не могу заявить о себе, как о знатоке живописи, но то, что выходит из-под кисти Юльки, мне очень нравится.  Допускаю, что я не вполне объективен к автору этих произведений... Да чего греха таить – моя оценка наверняка является совершенно предвзятой! Но я действительно люблю погружаться в её работы с головой и испытываю при этом чувство наслаждения. К тому же, как можно лучше узнать натуру творческого человека, если не посредством того, что он сотворил. Очевидно, что автор, создавая некое произведение, воплощает в жизнь какой-то образ, что хранится в его душе, то есть частичку этой самой души.
     Исходя из незамысловатой логики такого рода, внутреннее содержание «моей любимой квартирантки» меня больше, чем просто устраивает, – я от него в восторге!..
     Мы удачно обернулись со своей поездкой, словно бы украв этот солнечный день у судьбы. Завтра каждый из нас вновь окунётся в омут своих ежедневных житейских забот. А пока... А пока у нас есть эта ночь. Точнее говоря, конечно же, только какой-то период этого времени суток, оставшийся до очередного восхода. Там, на природе, мы не стали расточать своих сил, ведь так или иначе было далеко не жарко и никакого особенного комфорта нынешние условия нашего блиц-вояжа тоже не предполагали. Поэтому самые пикантные моменты этого дня календаря мы приберегли на поздний вечер.
     Я негромко включил музыку. Разноцветные огоньки скользили по полумраку недавно обновлённой нами комнаты. Из акустических систем Джо Дассен в своей душевной вкрадчивой манере пел «Если б не было тебя». Это была наша песня и сегодня он исполнял её только для нас двоих. Здесь, на этом «приватном танцполе» моего зала мы медленно плыли где-то в облаках, слившись в единое целое и растворившись друг в друге...
   
     В привычной суете пролетело несколько суток. Сегодня с утра шёл дождь. Накануне я, будучи в какой-то запарке, не захватил с собой зонта и, возвращаясь после смены домой, порядком промок. Чтобы просто не подхватить простуды, я «позавтракал» двумя рюмками вина в прикуску с разными Юлькиными вкусняшками, что она как-то успела соорудить перед тем, как убежала на занятия. Впрочем, возможно, она приготовила их ещё вчера вечером, когда мы с Борисом Михалычем ударно трудились на своём объекте, разгребая очередную пачку сканвордов и прочих головоломок, нещадно уничтожающих время.
     Когда я проснулся, Джульетты ещё не было дома. Я знал, что, в соответствии со своим графиком работы, она сегодня прямо из академии должна была направиться к кассе. В супермаркете, где она неплохо прижилась, к её проблемам относились весьма благосклонно и всегда шли ей на встречу. Юльку это устраивало. Однако учёба и вдохновенный труд её
всё-таки понемногу выматывали. И я чувствовал, как всё это в купе с поездками домой снижает жизненный тонус «моей любимой квартирантки».
     Вечером Джульетта припозднилась, ибо нужно было срочно разобрать какие-то завалы на работе. А на компьютерном столе моего флэта её с нетерпением ожидали учебники. Я, вспомнив свои холостяцкие годы, приготовил Юльке немудрёный ужин. Это её весьма обрадовало и ободрило на какое-то время, так как она намеревалась ещё и «поплясать у плиты» после заката солнца. Однако после того, как мы поели, она моментально скорректировала свои планы и с головой погрузилась в благородный процесс подгрызания гранита науки. С моей стороны было бы преступлением мешать ей «точить зубки об эти камни познаний», поэтому я смиренно ожидал своего часа, перебирая монетки из коллекции и периодически созваниваясь с Петром Петровичем, с которым мы заочно зарубились в шахматы по телефону. Дебют и миттельшпиль партии мы разыграли ещё вчера вечером, пока я отбывал свою трудовую повинность на объекте, что был закреплён за нашей бригадой. Мой напарник Мицкевич в это самое время шуршал мозгами в ином направлении, самоотверженно борясь с судоку и изредка отрываясь от своего важного занятия, чтобы оценить позицию на шахматной доске. Боря не был особенно силён в данной игре, потому просто болел за меня как за своего сослуживца. Этим вечером наше сражение с бывшим моим одногруппником по универу на чёрно-белом поле продолжилось.
     Заметив, что «моя любимая квартирантка» уже периодически начинает клевать носом, погружаясь в дремоту, я тихо присел возле её ног и нежно обхватил их руками.
          -- Что? Я сплю, Лёш, да? – встрепенувшись в очередной раз, поинтересовалась моя Джульетта, пропустившая тот момент, когда я                          прильнул к её загорелым коленям губами. – Сколько времени, а?
          -- Двенадцать уже, первый час пошёл, – тихо ответил я, не переставая любоваться ножками своей возлюбленной. – Ложись-ка ты спать,               мой дружок.
          -- Спать? – в полудрёме пробормотала Юлька, поцеловав меня в макушку, и вдруг, резко вскинув голову вверх, добавила, – а ты не                        будешь меня ревновать к дивану?
          -- Буду, Юляш, естественно, буду! – уверенно ответил я, оценив чувство юмора моей сонной принцессы. – Давай я сам отнесу тебя в                     кроватку.
          -- В кроватку, – совершенно размякнув, повторила за мной Джульетта, после чего обняла меня за шею и снова поцеловала в голову.
             Тебе надо выспаться, Юль, – вполголоса сказал я, бережно положив мою юную пассию поверх одеяла. – Раздевайся и устраивайся на                ночлег.
          -- А ты не будешь ко мне приставать, Инди? – с полусонной улыбкой на лице прошептала «моя любимая квартирантка», не отпуская                     моей шеи.
          -- А что должен? – едва слышно произнёс я, изнемогая от нежности, которую я испытывал к этому чудному созданию.
          -- А ты попробуй. Может, что-то и получится, – игриво ответила Джульетта, закатив от усталости глаза.    
     Совместными усилиями нам удалось избавить Юльку от одежды и засунуть её в постель. Не успел я положить элементы её гардероба на стоявшее рядом кресло, как почувствовал, что главное лицо нашей домашней «Доски почёта» уже тихо посапывает во сне.
 
     Настало новое осеннее утро. Сегодняшний день обещал быть хоть и прохладным, но всё же весьма солнечным. Моя студентка упархнула на свои занятия, пока я ещё почивал. Она старалась неслышно встать и потихоньку выбраться из спальни на оперативный простор, включавший в себя такие элементы квартиры, как: кухня, ванная комната, туалет и коридор. (В зале у нас всё ещё была обстановка завершающей стадии ремонта, хотя для своей «ночной дискотеки» мы его и освобождали от всего лишнего.) Честно говоря, едва почувствовав некое оживление в кровати, я проснулся. Ничего не могу с собой поделать – у меня очень чуткий сон. Однако я не подал виду, что она меня разбудила, хотя и как бы невзначай, то бишь на автомате, слегка ущипнул её за одно приятное местечко. Даже не открывая глаз, я понял, что Джульетта улыбнулась в ответ на это «рефлекторное действо» с моей стороны – вот, мол, какой хулиган этот Инди – и во сне думает всё о том же...
     Дав себе возможность в волю поваляться в постели, я выполнил нехитрый комплекс физических упражнений и позавтракал. Юлька на скорую руку успела пожарить яичницу и сделать сэндвичи. Получив эсэмэску о зачислении зарплаты на мою банковскую карту, я вдохновенно метнулся к ближайшему банкомату. Зарплата рядового охранника в нашей конторе – не бог весть какие деньги... Собственно, и доходом-то её назвать можно с определённой степенью условности. Но сейчас в моей жизни было так – и никак иначе. Накупив разнообразных нужных нам в быту вещей, я вернулся домой. Ничего такого, в общем-то, и не приобрёл, но средства таяли на глазах. Правда взял себе молодёжную кепочку синего цвета. Я подумал, что она неплохо будет гармонировать с моими джинсами и рюкзачком да и к цвету глаз подойдёт идеально.
     Вечером забежал к Валере и Наташе на чай. Немного поговорили о своих проблемах и о планах на Новый год, до которого, впрочем, оставалось ещё два с половиной месяца. Свиридовым моя обновка дюже как понравилась. Они в один голос заявили, что, я, «весь такой джинсовый» и свеженький, в общем, теперь – жених хоть куда!
     Джульетта сегодня управилась со всеми своими делами пораньше. Ей, как и мне, тоже не хватало нашего интимного общения. После романтического вечера мы славно провели время, отдав друг другу «старые долги», что накопились у нас за несколько дней мирской суеты.
 
 
                                                                                              *          *          *
 
     Прошла очередная рабочая неделя. Юлька вырвалась на уикенд в родные пенаты. Нужно было обязательно отвезти лекарство матери. К тому же, ей хотелось лично поздравить брата с пятнадцатилетием. Вернулась, как обычно, несколько уставшей от нервного напряжения, благодарить за которое, как всегда, нужно было её «славного» отчима. Похоже, что к нему она испытывала стойкую неприязнь. Наша жизнь как будто бы вошла в какое-то своё русло и протекала весьма своеобразно, если посмотреть на неё со стороны. Однако нас она на данном этапе, наверное, всё же вполне устраивала. Так или иначе некогда установленное нами правило, гласившее: «Мы будем посмотреть», не связывало нам рук. Иначе бы во всём этом бытии у нас была бы какая-то безысходность. Я готов был отпустить свою Джульетту в любой момент, как только она почувствует в этом необходимость. Хотя Юльке текущее положение вещей нравилось. По крайней мере, она никак не давала понять, что хотела бы в корне изменить свою жизнь, уйдя от меня. Честно говоря, и я к ней за всё это время настолько привязался, что уже не мыслил своего существования без неё. Словом, наш союз не только не был в тягость каждому из нас, но наоборот, шёл на пользу обоим и доставлял при этом массу взаимных удовольствий. К своему удивлению, я и сам начал верить, что так бывает в жизни...
     Со стороны наша безумная пара, я думаю, смотрелась не шибко убедительно и воспринималась как нечто весьма экстравагантное и странное. Но для нас самих эти взаимоотношения стали уже чем-то обыденным и приняли своего рода естественную форму. Полагаю, я никому не открою секрета, если скажу, что наш случай не был единственным в мире...
 
                                                                                     *          *          *
 
     Близилась к завершению третья декада октября. После работы Юлька договорилась встретиться со своими бывшими однокашниками по училищу. Как я понял, со слов «моей любимой квартирантки», они решили собраться весьма тесным кругом, чтобы вспомнить годы совместной учёбы и поделиться своими новыми радостями, заботами и впечатлениями. Я тоже не стал тратить времени зря. Вызвонив Наталью (Валеркин номер всё время был занят), узнал, что сей вечер у них особо ничем важным не обременён. Напросившись в гости к Свиридовым, я намеревался временно закрыть одну небольшую проблемку.    
          -- А где твоя новая фильдеперсовая кепи? – полюбопытствовал Валерий Иванович, едва я переступил порог квартиры своих старых                      друзей. – Ты в ней выглядишь лет на двадцать моложе, Алексей Михалыч! Вот хоть у Натальи спроси.
          -- Да, да, Лёш! – охотно подтвердила мысль своего благоверного Наталья Александровна. – Просто – молодой человек... Почему не                       носишь? Она тебе к лицу... Тем более сейчас, когда... Ну ты понимаешь...
          -- Понимаю, – равнодушно ответил я, проходя в зал. – Юлька и «отжала». Ей она тоже приглянулась и к её цвету глаз, говорит, также                      подходит. Ладно, я себе потом ещё куплю.
          -- Ну, «заботливый родитель» – ни дать, ни взять, – сострил Валерий, разливая по чашкам кофе.
          -- А-а-а! Говори, что хочешь! – небрежно отмахнулся я. – Я устал уже от всех этих подколок... Нет, чтобы протянуть другу руку помощи,                   пока он не протянул ноги... или ног своих.
          -- Ты о чём, Алексей? – спросила супруга моего одноклассника, усаживая меня за стол.
          -- Наташ... Гм-м-м... Тут дело такое, – начал было я конкретизировать свою проблему, – молодое дело-то, как вы понимаете... Короче,                    ребят, вы не займёте мне деньжат до следующей зарплаты... Через месяц верну... Ну, «честное октябрятское» – век воли не видать!
          -- Да-а-а. Дадим, конечно, Лёш, – откликнулся Валерий. – Сколько надо-то?
          -- В общем, сущие пустяки, – ответил я. – Пять «лямов бакинских».
          -- Алексей Михайлович, не томи, озвучь цифру, – сказал мой друг, дежурным взглядом проверяя поступившее на его смартфон СМС-                      сообщение, и серьёзным тоном добавил,  – вот только одно условие нужно будет соблюсти непременно.
          -- Какое? – с лёгким напряжением в голосе вымолвил я и окинул любопытным взглядом чету Свиридовых.
          -- Ты завтра же приобретёшь себе гараж! – ещё более серьёзно произнёс Валерий, едва заметно подмигнув жене.
          -- Какой гараж? Зачем мне гараж? У меня и машины-то нет! – с недоумением воскликнул я, похрустывая предложенной мне на выбор                    снедью.
          -- Хорошо не гараж, – с улыбкой ответил Валера, подливая мне кофейку. – Точно такая же кепи, что у тебя «отжала» Джульетта, тоже в                  принципе подойдёт. Расслабься уже.
          -- Ну ладно, – выдохнул я и с невозмутимым видом добавил, – условия хоть, прямо скажем, и кабальные, но выполнить их мне по                          силам. 
     Когда я вернулся домой, гнёздышко ещё пустовало. Джульетты в квартире не было. «Она – совершенно взрослая девочка, – подумал я, прежде чем набрать номер возлюбленной, – да и по какому праву я буду требовать у неё отчёта? Хотя она сама точно знает все мои железные условия и правила нашего «общежития». Через полчаса я понял, что не могу больше ждать – я просто за неё волнуюсь, чёрт побери! Едва я взял в руки телефон, раздался сигнал домофона. То была Юля. Она сообщила, что, скорее всего, впопыхах оставила ключи на работе. Когда же обнаружила это, звонить кому-либо из сослуживцев было уже поздно, ибо их супермаркет закрылся в 23:00.
          -- Инди, ты не сердишься на меня? – поинтересовалась «моя любимая квартирантка», сбросив туфельки в прихожей и буквально упав                  мне на шею.
          -- Юль, ты-ы-ы-ы...
          -- Да, я немного выпила с девчонками и нашими ребятами, – чуть заплетающимся языком произнесла Джульетта, сняв вопрос с моих                      уст.  – Ну-у-у... Сам понимаешь... Типа, встреча старых друзей и всё такое прочее... У тебя же тоже так бывает?
          -- Солнце моё, ну я же не предъявляю тебе каких-либо претензий, – спокойно отреагировал я, помогая своей леди снять уличную одежду. – У тебя завтра полноценный выходной... В общем, посидели-пообщались, расслабились по-своему... Надо, значит, надо.
          -- Какой ты у меня всё-таки, а! – тяжеловато вымолвила Джульетта, оперевшись на меня, чтобы пройти на кухню. – Вот ты... Вот ты всё понимаешь... Ты всё способен понять... Я так им всем сегодня и сказала... Да-а-а!.. С гордостью за тебя, между прочим!.. С гор-до-стью!..
          -- Я несказанно рад, – стараясь не выказывать своих переживаний, доложил я. – Ты у меня – умница... Нет. Ты – умница-красавица. Ты – самая, самая, самая!.. И ты прекрасно знаешь, какие чувства я к тебе испытываю. Разве не так?
          -- Так, – подтвердила Юлька, кивнув головой, и плюхнулась на стул, затем она устремила на меня свой мутноватый взор и спросила, – ругаться будешь?.. Бить?
          -- Юляш, ну что ты говоришь? – сдержанным тоном произнёс я и обнял сзади «свою любимую квартирантку» за плечи. – Впрочем... Впрочем, если так надо и ты настаиваешь... Нет! Действительно мысль интересная – снять с тебя штаны, зажать голову между ног и отлупить по попке, как следует.
          -- Бли-и-ин, Инди! – воскликнула Юлька, слегка оживившись. – Ты так эротично рассказываешь!
          -- Да ну тебя! – отмахнулся я, поняв, что моя оппонентка меня раскусила. –  Пойдём-ка лучше баеньки, да?.. Сейчас мы помоем ручки, умоемся и спать, спать, спать.
          -- Не-е-е-ет, – не слишком уверенно возразила Джульетта, водя своим указательным пальчиком из стороны в сторону. – Помыть ручки, ножки и умыться – это да... А спать, спать, спать – нет. Мы займёмся сексом... Ты поможешь мне умыться, Инди?
          -- Юленька, ласточка моя, – довольно спокойно ответил я, – ты уверена, что сейчас тебе этот процесс доставит удовольствие?
          -- Ну-у-у-у... Может быть, – в раздумье произнесла Юлька, наливая себе доверху чаю в большую кружку.
          -- А как насчёт меня? – тихо спросил я, поцеловав свою ночную собеседницу в щёчку и вытащив у неё из волос запутавшийся в них жёлтый листочек клёна.
          -- Ну да... В общем, ты прав, – согласилась с моими невысказанными доводами Джульетта. – Ты, конечно, прав... Чё-то я как-то... Действительно, давай, отложим это до завтра.
          -- А завтра...
          -- Упс!.. Инди, ты снова прав, – устало выдохнула Юля, оборвав меня на полуслове. – А завтра будет: «бо-бо», «дзинь-дзинь», «стук-стук», «буль-буль», «ой-ой» и все прочие, как ты говоришь, сомнительные удовольствия и прелести похмелья.
          -- Баеньки? – довольно крепко обняв свою визави за плечи, вопросил я.
          -- Угу, – вяло согласилась Джульетта, жадно сделав несколько глотков чая. – Ты поможешь мне привести себя в порядок перед сном? А завтра можешь меня пристрелить.
          -- Нет, мой дружок, с расстрелом придётся повременить... У нас вон и ремонт не доделан, – не теряя спокойствия, ответил я и, помогая Юльке подняться, добавил, – пойдём в ванную. А потом спать и только спать... Закончим ремонт, прибью... 
         Утром мне нужно было бежать на дежурство. Заварив своей измученной всем вчерашним днём принцессе свежего чая с мелиссой и листьями смородины, а также приготовив всё, что в таких случаях ей может понадобиться, я ушёл. На журнальном столике «мою любимую квартирантку» ожидала записка, гласившая: «Юляша, золотце моё, пожалуйста, позаботься о себе сама. У нас есть баночка пива и свежий чай. Лёгкий завтрак тоже найдёшь на месте. Чем восстановить силы, решай сама. Я побежал на смену. В обед позвоню. Держись, солнце моё! Целую, твой Инди.»
 
 
 
 
 
 
 

© Copyright: Nikolay Makarov, 2022

Регистрационный номер №0506707

от 1 июня 2022

[Скрыть] Регистрационный номер 0506707 выдан для произведения:                                                     Г л а в а  7
 
                                          Красно-жёлтая пора
 
 
     Осенние краски – пейзажи, исполненные светлой грусти о былом или о чём-то, что ещё не состоялось, но непременно сбудется. Они погружают душу в лёгкое уныние и немой восторг одновременно. Чувствуешь, что закончился определённый этап в твоей жизни, но в сердце теплится надежда на то, что на смену ему обязательно придёт новый. Будет ли он лучше предыдущего или перечеркнёт какие-то страницы личной истории, даст что-то интересное и вдохнёт новую жизнь в это очерченное персональной дорогой каждого из нас бытие либо же упразднит нечто важное в твоей жизни? Кто знает ответы на эти вопросы? Кто ведает, что именно написано в сих скрижалях наших судеб?..
     Нашими совместными усилиями: Петра Петровича, моими и, разумеется, стараниями и желанием самой Юли, мы сделали Джульетту студенткой педагогическо-гуманитарной академии. Мой старый друг не преподавал там сам, но имел некоторые приятные знакомства. Я объяснял своей подопечной какие-то моменты и нюансы подготовки к поступлению и, собственно, самого процесса обучения в высшей школе. Юля, не то, чтобы прямо рвалась в бой, однако она очень хотела попробовать свои силы в овладении избранной ею профессией на уже более высоком уровне. В общем, в ней возгорелась искра познания. Теперь «моя любимая квартирантка» металась между своей учёбой, подработкой в супермаркете и домашними делами. Раз в две недели она обязательно старалась выбраться к матери и младшему брату Гоше, что жили в одном из городков нашего региона. Юлька сильно удивила меня тем, что нашла общий язык со своим отчимом. Трудно сказать, как ей это удалось и чего ей это стоило. Но всякий раз возвращаясь из «своей командировки» в родные края «на мою парковочку», она ещё была напряжена некоторое время. Постепенно эта её внутренняя пружина расслаблялась и она вновь становилась прежней, той, с которой я некогда познакомился. На мои просьбы съездить вместе с ней и пообщаться с сожителем её мамы она отвечала решительным отказом, говоря, что научилась справляться с собой и в настоящее время контролирует ситуацию.
     Все эти заботы за весьма короткий срок сделали мою Джульетту старше и по-житейски мудрее. Таким образом, ныне уже мне со своими «неуёмными желаниями» волей-неволей приходилось подстраиваться под её график жизни. Такой вариант нашего жития-бытия имел для меня двоякое значение. С одной стороны – спала определённая физиологическая нагрузка, как говорится, буквально «то, что доктор прописал». В данном случае воплотились в реальность чаяния Валерия Ивановича. Но оборотная сторона медали оказалась не столь уж и блестящей. Я видел, что Юлька действительно устаёт, вертясь как волчок, чтобы охватить все сегменты своей теперешней жизни. Иной раз мне было уже жалко её беспокоить своими «приставаниями» и ласками. Я чувствовал, что из её мужчины я постепенно превращаюсь в кого-то вроде её папы. Забота об этой совсем молодой ещё и безумно привлекательной женщине была мне в радость. Однако некие моменты этого нашего совместного существования начинали меня напрягать. Точнее всё-таки было бы выразиться – стали «поднапрягать»...
     В один из дней, несмотря на всю занятость «моей любимой квартирантки», мы всё-таки улучили момент и выбрались на лоно природы в сию осеннюю пору. Лес, украшенный во все привычные цвета этого времени года, распахнул нам свои гостеприимные объятия. Да и погода не подкачала, радуя нас благословенным пригожим деньком. Мне очень хотелось, чтобы моя Джульетта отразила в своих художественных работах осень. Я ни в коем случае не могу заявить о себе, как о знатоке живописи, но то, что выходит из-под кисти Юльки, мне очень нравится.  Допускаю, что я не вполне объективен к автору этих произведений... Да чего греха таить – моя оценка наверняка является совершенно предвзятой! Но я действительно люблю погружаться в её работы с головой и испытываю при этом чувство наслаждения. К тому же, как можно лучше узнать натуру творческого человека, если не посредством того, что он сотворил. Очевидно, что автор, создавая некое произведение, воплощает в жизнь какой-то образ, что хранится в его душе, то есть частичку этой самой души.
     Исходя из незамысловатой логики такого рода, внутреннее содержание «моей любимой квартирантки» меня больше, чем просто устраивает, – я от него в восторге!..
     Мы удачно обернулись со своей поездкой, словно бы украв этот солнечный день у судьбы. Завтра каждый из нас вновь окунётся в омут своих ежедневных житейских забот. А пока... А пока у нас есть эта ночь. Точнее говоря, конечно же, только какой-то период этого времени суток, оставшийся до очередного восхода. Там, на природе, мы не стали расточать своих сил, ведь так или иначе было далеко не жарко и никакого особенного комфорта нынешние условия нашего блиц-вояжа тоже не предполагали. Поэтому самые пикантные моменты этого дня календаря мы приберегли на поздний вечер.
     Я негромко включил музыку. Разноцветные огоньки скользили по полумраку недавно обновлённой нами комнаты. Из акустических систем Джо Дассен в своей душевной вкрадчивой манере пел «Если б не было тебя». Это была наша песня и сегодня он исполнял её только для нас двоих. Здесь, на этом «приватном танцполе» моего зала мы медленно плыли где-то в облаках, слившись в единое целое и растворившись друг в друге...
   
     В привычной суете пролетело несколько суток. Сегодня с утра шёл дождь. Накануне я, будучи в какой-то запарке, не захватил с собой зонта и, возвращаясь после смены домой, порядком промок. Чтобы просто не подхватить простуды, я «позавтракал» двумя рюмками вина в прикуску с разными Юлькиными вкусняшками, что она как-то успела соорудить перед тем, как убежала на занятия. Впрочем, возможно, она приготовила их ещё вчера вечером, когда мы с Борисом Михалычем ударно трудились на своём объекте, разгребая очередную пачку сканвордов и прочих головоломок, нещадно уничтожающих время.
     Когда я проснулся, Джульетты ещё не было дома. Я знал, что, в соответствии со своим графиком работы, она сегодня прямо из академии должна была направиться к кассе. В супермаркете, где она неплохо прижилась, к её проблемам относились весьма благосклонно и всегда шли ей на встречу. Юльку это устраивало. Однако учёба и вдохновенный труд её
всё-таки понемногу выматывали. И я чувствовал, как всё это в купе с поездками домой снижает жизненный тонус «моей любимой квартирантки».
     Вечером Джульетта припозднилась, ибо нужно было срочно разобрать какие-то завалы на работе. А на компьютерном столе моего флэта её с нетерпением ожидали учебники. Я, вспомнив свои холостяцкие годы, приготовил Юльке немудрёный ужин. Это её весьма обрадовало и ободрило на какое-то время, так как она намеревалась ещё и «поплясать у плиты» после заката солнца. Однако после того, как мы поели, она моментально скорректировала свои планы и с головой погрузилась в благородный процесс подгрызания гранита науки. С моей стороны было бы преступлением мешать ей «точить зубки об эти камни познаний», поэтому я смиренно ожидал своего часа, перебирая монетки из коллекции и периодически созваниваясь с Петром Петровичем, с которым мы заочно зарубились в шахматы по телефону. Дебют и миттельшпиль партии мы разыграли ещё вчера вечером, пока я отбывал свою трудовую повинность на объекте, что был закреплён за нашей бригадой. Мой напарник Мицкевич в это самое время шуршал мозгами в ином направлении, самоотверженно борясь с судоку и изредка отрываясь от своего важного занятия, чтобы оценить позицию на шахматной доске. Боря не был особенно силён в данной игре, потому просто болел за меня как за своего сослуживца. Этим вечером наше сражение с бывшим моим одногруппником по универу на чёрно-белом поле продолжилось.
     Заметив, что «моя любимая квартирантка» уже периодически начинает клевать носом, погружаясь в дремоту, я тихо присел возле её ног и нежно обхватил их руками.
Что? Я сплю, Лёш, да? – встрепенувшись в очередной раз, поинтересовалась моя Джульетта, пропустившая тот момент, когда я прильнул к её загорелым коленям губами. – Сколько времени, а?
Двенадцать уже, первый час пошёл, – тихо ответил я, не переставая любоваться ножками своей возлюбленной. – Ложись-ка ты спать, мой дружок.
Спать? – в полудрёме пробормотала Юлька, поцеловав меня в макушку, и вдруг, резко вскинув голову вверх, добавила, – а ты не будешь меня ревновать к дивану?
Буду, Юляш, естественно, буду! – уверенно ответил я, оценив чувство юмора моей сонной принцессы. – Давай я сам отнесу тебя в кроватку.
В кроватку, – совершенно размякнув, повторила за мной Джульетта, после чего обняла меня за шею и снова поцеловала в голову.
Тебе надо выспаться, Юль, – вполголоса сказал я, бережно положив мою юную пассию поверх одеяла. – Раздевайся и устраивайся на ночлег.
А ты не будешь ко мне приставать, Инди? – с полусонной улыбкой на лице прошептала «моя любимая квартирантка», не отпуская моей шеи.
А что должен? – едва слышно произнёс я, изнемогая от нежности, которую я испытывал к этому чудному созданию.
А ты попробуй. Может, что-то и получится, – игриво ответила Джульетта, закатив от усталости глаза.     Совместными усилиями нам удалось избавить Юльку от одежды и засунуть её в постель. Не успел я положить элементы её гардероба на стоявшее рядом кресло, как почувствовал, что главное лицо нашей домашней «Доски почёта» уже тихо посапывает во сне.
 
     Настало новое осеннее утро. Сегодняшний день обещал быть хоть и прохладным, но всё же весьма солнечным. Моя студентка упархнула на свои занятия, пока я ещё почивал. Она старалась неслышно встать и потихоньку выбраться из спальни на оперативный простор, включавший в себя такие элементы квартиры, как: кухня, ванная комната, туалет и коридор. (В зале у нас всё ещё была обстановка завершающей стадии ремонта, хотя для своей «ночной дискотеки» мы его и освобождали от всего лишнего.) Честно говоря, едва почувствовав некое оживление в кровати, я проснулся. Ничего не могу с собой поделать – у меня очень чуткий сон. Однако я не подал виду, что она меня разбудила, хотя и как бы невзначай, то бишь на автомате, слегка ущипнул её за одно приятное местечко. Даже не открывая глаз, я понял, что Джульетта улыбнулась в ответ на это «рефлекторное действо» с моей стороны – вот, мол, какой хулиган этот Инди – и во сне думает всё о том же...
     Дав себе возможность в волю поваляться в постели, я выполнил нехитрый комплекс физических упражнений и позавтракал. Юлька на скорую руку успела пожарить яичницу и сделать сэндвичи. Получив эсэмэску о зачислении зарплаты на мою банковскую карту, я вдохновенно метнулся к ближайшему банкомату. Зарплата рядового охранника в нашей конторе – не бог весть какие деньги... Собственно, и доходом-то её назвать можно с определённой степенью условности. Но сейчас в моей жизни было так – и никак иначе. Накупив разнообразных нужных нам в быту вещей, я вернулся домой. Ничего такого, в общем-то, и не приобрёл, но средства таяли на глазах. Правда взял себе молодёжную кепочку синего цвета. Я подумал, что она неплохо будет гармонировать с моими джинсами и рюкзачком да и к цвету глаз подойдёт идеально.
     Вечером забежал к Валере и Наташе на чай. Немного поговорили о своих проблемах и о планах на Новый год, до которого, впрочем, оставалось ещё два с половиной месяца. Свиридовым моя обновка дюже как понравилась. Они в один голос заявили, что, я, «весь такой джинсовый» и свеженький, в общем, теперь – жених хоть куда!
     Джульетта сегодня управилась со всеми своими делами пораньше. Ей, как и мне, тоже не хватало нашего интимного общения. После романтического вечера мы славно провели время, отдав друг другу «старые долги», что накопились у нас за несколько дней мирской суеты.
 
 
                                                                    *          *          *
 
     Прошла очередная рабочая неделя. Юлька вырвалась на уикенд в родные пенаты. Нужно было обязательно отвезти лекарство матери. К тому же, ей хотелось лично поздравить брата с пятнадцатилетием. Вернулась, как обычно, несколько уставшей от нервного напряжения, благодарить за которое, как всегда, нужно было её «славного» отчима. Похоже, что к нему она испытывала стойкую неприязнь. Наша жизнь как будто бы вошла в какое-то своё русло и протекала весьма своеобразно, если посмотреть на неё со стороны. Однако нас она на данном этапе, наверное, всё же вполне устраивала. Так или иначе некогда установленное нами правило, гласившее: «Мы будем посмотреть», не связывало нам рук. Иначе бы во всём этом бытии у нас была бы какая-то безысходность. Я готов был отпустить свою Джульетту в любой момент, как только она почувствует в этом необходимость. Хотя Юльке текущее положение вещей нравилось. По крайней мере, она никак не давала понять, что хотела бы в корне изменить свою жизнь, уйдя от меня. Честно говоря, и я к ней за всё это время настолько привязался, что уже не мыслил своего существования без неё. Словом, наш союз не только не был в тягость каждому из нас, но наоборот, шёл на пользу обоим и доставлял при этом массу взаимных удовольствий. К своему удивлению, я и сам начал верить, что так бывает в жизни...
     Со стороны наша безумная пара, я думаю, смотрелась не шибко убедительно и воспринималась как нечто весьма экстравагантное и странное. Но для нас самих эти взаимоотношения стали уже чем-то обыденным и приняли своего рода естественную форму. Полагаю, я никому не открою секрета, если скажу, что наш случай не был единственным в мире...
 
                                                                   *          *          *
 
     Близилась к завершению третья декада октября. После работы Юлька договорилась встретиться со своими бывшими однокашниками по училищу. Как я понял, со слов «моей любимой квартирантки», они решили собраться весьма тесным кругом, чтобы вспомнить годы совместной учёбы и поделиться своими новыми радостями, заботами и впечатлениями. Я тоже не стал тратить времени зря. Вызвонив Наталью (Валеркин номер всё время был занят), узнал, что сей вечер у них особо ничем важным не обременён. Напросившись в гости к Свиридовым, я намеревался временно закрыть одну небольшую проблемку.    
А где твоя новая фильдеперсовая кепи? – полюбопытствовал Валерий Иванович, едва я переступил порог квартиры своих старых друзей. – Ты в ней выглядишь лет на двадцать моложе, Алексей Михалыч! Вот хоть у Натальи спроси.
Да, да, Лёш! – охотно подтвердила мысль своего благоверного Наталья Александровна. – Просто – молодой человек... Почему не носишь? Она тебе к лицу... Тем более сейчас, когда... Ну ты понимаешь...
Понимаю, – равнодушно ответил я, проходя в зал. – Юлька и «отжала». Ей она тоже приглянулась и к её цвету глаз, говорит, также подходит. Ладно, я себе потом ещё куплю.
Ну, «заботливый родитель» – ни дать, ни взять, – сострил Валерий, разливая по чашкам кофе.
А-а-а! Говори, что хочешь! – небрежно отмахнулся я. – Я устал уже от всех этих подколок... Нет, чтобы протянуть другу руку помощи, пока он не протянул ноги... или ног своих.
Ты о чём, Алексей? – спросила супруга моего одноклассника, усаживая меня за стол.
Наташ... Гм-м-м... Тут дело такое, – начал было я конкретизировать свою проблему, – молодое дело-то, как вы понимаете... Короче, ребят, вы не займёте мне деньжат до следующей зарплаты... Через месяц верну... Ну, «честное октябрятское» – век воли не видать!
Да-а-а. Дадим, конечно, Лёш, – откликнулся Валерий. – Сколько надо-то?
В общем, сущие пустяки, – ответил я. – Пять «лямов бакинских».
Алексей Михайлович, не томи, озвучь цифру, – сказал мой друг, дежурным взглядом проверяя поступившее на его смартфон СМС-сообщение, и серьёзным тоном добавил,  – вот только одно условие нужно будет соблюсти непременно.
Какое? – с лёгким напряжением в голосе вымолвил я и окинул любопытным взглядом чету Свиридовых.
Ты завтра же приобретёшь себе гараж! – ещё более серьёзно произнёс Валерий, едва заметно подмигнув жене.
Какой гараж? Зачем мне гараж? У меня и машины-то нет! – с недоумением воскликнул я, похрустывая предложенной мне на выбор снедью.
Хорошо не гараж, – с улыбкой ответил Валера, подливая мне кофейку. – Точно такая же кепи, что у тебя «отжала» Джульетта, тоже в принципе подойдёт. Расслабься уже.
Ну ладно, – выдохнул я и с невозмутимым видом добавил, – условия хоть, прямо скажем, и кабальные, но выполнить их мне по силам. 
     Когда я вернулся домой, гнёздышко ещё пустовало. Джульетты в квартире не было. «Она – совершенно взрослая девочка, – подумал я, прежде чем набрать номер возлюбленной, – да и по какому праву я буду требовать у неё отчёта? Хотя она сама точно знает все мои железные условия и правила нашего «общежития». Через полчаса я понял, что не могу больше ждать – я просто за неё волнуюсь, чёрт побери! Едва я взял в руки телефон, раздался сигнал домофона. То была Юля. Она сообщила, что, скорее всего, впопыхах оставила ключи на работе. Когда же обнаружила это, звонить кому-либо из сослуживцев было уже поздно, ибо их супермаркет закрылся в 23:00.
Инди, ты не сердишься на меня? – поинтересовалась «моя любимая квартирантка», сбросив туфельки в прихожей и буквально упав мне на шею.
Юль, ты-ы-ы-ы...
Да, я немного выпила с девчонками и нашими ребятами, – чуть заплетающимся языком произнесла Джульетта, сняв вопрос с моих уст. – Ну-у-у... Сам понимаешь... Типа, встреча старых друзей и всё такое прочее... У тебя же тоже так бывает?
Солнце моё, ну я же не предъявляю тебе каких-либо претензий, – спокойно отреагировал я, помогая своей леди снять уличную одежду. – У тебя завтра полноценный выходной... В общем, посидели-пообщались, расслабились по-своему... Надо, значит, надо.
Какой ты у меня всё-таки, а! – тяжеловато вымолвила Джульетта, оперевшись на меня, чтобы пройти на кухню. – Вот ты... Вот ты всё понимаешь... Ты всё способен понять... Я так им всем сегодня и сказала... Да-а-а!.. С гордостью за тебя, между прочим!.. С гор-до-стью!..
Я несказанно рад, – стараясь не выказывать своих переживаний, доложил я. – Ты у меня – умница... Нет. Ты – умница-красавица. Ты – самая, самая, самая!.. И ты прекрасно знаешь, какие чувства я к тебе испытываю. Разве не так?
Так, – подтвердила Юлька, кивнув головой, и плюхнулась на стул, затем она устремила на меня свой мутноватый взор и спросила, – ругаться будешь?.. Бить?
Юляш, ну что ты говоришь? – сдержанным тоном произнёс я и обнял сзади «свою любимую квартирантку» за плечи. – Впрочем... Впрочем, если так надо и ты настаиваешь... Нет! Действительно мысль интересная – снять с тебя штаны, зажать голову между ног и отлупить по попке, как следует.
Бли-и-ин, Инди! – воскликнула Юлька, слегка оживившись. – Ты так эротично рассказываешь!
Да ну тебя! – отмахнулся я, поняв, что моя оппонентка меня раскусила. –  Пойдём-ка лучше баеньки, да?.. Сейчас мы помоем ручки, умоемся и спать, спать, спать.
Не-е-е-ет, – не слишком уверенно возразила Джульетта, водя своим указательным пальчиком из стороны в сторону. – Помыть ручки, ножки и умыться – это да... А спать, спать, спать – нет. Мы займёмся сексом... Ты поможешь мне умыться, Инди?
Юленька, ласточка моя, – довольно спокойно ответил я, – ты уверена, что сейчас тебе этот процесс доставит удовольствие?
Ну-у-у-у... Может быть, – в раздумье произнесла Юлька, наливая себе доверху чаю в большую кружку.
А как насчёт меня? – тихо спросил я, поцеловав свою ночную собеседницу в щёчку и вытащив у неё из волос запутавшийся в них жёлтый листочек клёна.
Ну да... В общем, ты прав, – согласилась с моими невысказанными доводами Джульетта. – Ты, конечно, прав... Чё-то я как-то... Действительно, давай, отложим это до завтра.
А завтра...
Упс!.. Инди, ты снова прав, – устало выдохнула Юля, оборвав меня на полуслове. – А завтра будет: «бо-бо», «дзинь-дзинь», «стук-стук», «буль-буль», «ой-ой» и все прочие, как ты говоришь, сомнительные удовольствия и прелести похмелья.
Баеньки? – довольно крепко обняв свою визави за плечи, вопросил я.
Угу, – вяло согласилась Джульетта, жадно сделав несколько глотков чая. – Ты поможешь мне привести себя в порядок перед сном? А завтра можешь меня пристрелить.
Нет, мой дружок, с расстрелом придётся повременить... У нас вон и ремонт не доделан, – не теряя спокойствия, ответил я и, помогая Юльке подняться, добавил, – пойдём в ванную. А потом спать и только спать... Закончим ремонт, прибью... 
         Утром мне нужно было бежать на дежурство. Заварив своей измученной всем вчерашним днём принцессе свежего чая с мелиссой и листьями смородины, а также приготовив всё, что в таких случаях ей может понадобиться, я ушёл. На журнальном столике «мою любимую квартирантку» ожидала записка, гласившая: «Юляша, золотце моё, пожалуйста, позаботься о себе сама. У нас есть баночка пива и свежий чай. Лёгкий завтрак тоже найдёшь на месте. Чем восстановить силы, решай сама. Я побежал на смену. В обед позвоню. Держись, солнце моё! Целую, твой Инди.»
 
 
 
 
 
 
 

 

Джульетта, с которой мне не быть. Глава 8.

Джульетта, с которой мне не быть. Глава 6.