(продолжение)



    …Прошло два месяца. Казалось, сознание Георгия Николаевича освоилось с особенностями женского тела. Да не тут-то было. За неделю до ожидаемых очередных, третьих по счёту после «переселения» Георгия Николаевича в Раечкино тело, «критических» дней, он вдруг ощутил в теле непонятное томление. Ему вдруг захотелось ласки. Нестерпимое желание любить воспламенялось внизу живота и растекалось жаром по всему телу. 

    «Хочу любить… хочу любить»… – пульсировало всё Раечкино тело. 

    Такое бывало с Георгием Николаевичем в юности, в молодые годы, реже в более зрелом возрасте. Случалось, он гулял и даже спал с девушками и женщинами. Правда, последняя женщина лежала с ним в одной постели лет десять назад. Тогда он потерпел фиаско и больше не пробовал. А тут Георгию Николаевичу вдруг захотелось лечь с женщиной в постель. Понимая абсурдность этого, он сопротивлялся требованию плоти. И, тем не менее, глаза его жадно скользили по встречным девушкам и женщинам, иногда приводя тех в смущение. 

    В один из вечеров Раиса Матвеевна после работы ехала домой. Тогда она ещё жила с родителями. 

    В вагоне метро она залюбовалась, женщиной лет тридцати пяти с красивыми, похожими на лисьи, глазами. Их взгляды встретились. Женщина улыбнулась и провела кончиком языка по верхней губке. Раиса Матвеевна невольно повторила этот жест. Женщина подошла к ней и, стянув с кисти тонкую чёрную кожаную перчатку, протянула, будто старой знакомой, руку, пять длинных пальчиков с красными налачеными длинными ногтями и сказала: 
   – Вижу, ты наша. Лиза…

    Георгий Николаевич не сразу сообразил, что имеет в виду Лиза, но пожал предложенную ручку и тоже представился:
   – Рая. 

   – Я живу тут рядом, Раечка, одна, – сказала Лиза. – Зайдёшь? Я вижу, тебе одиноко, и мне одиноко.

    Раиса Матвеевна, а точнее, Георгий Николаевич, не мог сопротивляться соблазну. Он понял, о чём говорит Лиза. Он был достаточно наслышан о лесбиянках. Правда, он не пред-ставлял, как девушка с девушкой могут занимаются любовью. 
    Они сошли на следующей остановке. 

    Лиза жила в однокомнатной квартире, доставшейся ей от бабушки. 

    Скинув пальто прямо на пол, она потащила Раису Матвеевну в комнату. В ней было чисто и уютно. Полкомнаты занимала широкая деревянная кровать под розовым покрывалом. Над нею, на стене висела книжная полочка. В ней за стеклом стоял в ряд полтора десятка искусственных фаллосов разной величины и конфигурации – металлические, резиновые и из материала, делающими их похожими на кожу настоящего мужского члена. Это была Лизина коллекция.

    Лиза обхватила Раису Матвеевну и принялась алчно целовать. Георгий Николаевич тоже принялся ласкать Лизу, по-мужски. Это привело Лизу в неописуемый восторг. Они разделись, и повалились на постель, на прохладную шёлковую простыню…

    Георгий Николаевич даже не подозревал, сколько приятных мест и местечек находится на Раечкином теле. Лиза все их нашла. 

    Раиса Матвеевна стонала от удовольствия, а когда Лизины пальчики коснулись её половых губок, когда они нежно раздвинули их, Раечкино тело вскинулось от блаженства, и она взвыла. 

    Никогда прежде, Георгий Николаевич не испытывал такого продолжительного, то накатывающего, то отступающего и снова накатывающего наслаждения, какое он испытал в эти минуты…

    Потом они голенькие сидели на широком подоконнике открытого окна на пятом этаже, пили шампанское и разговаривали о жизни. Лиза преподавала музыку, вела частные уроки. Раиса Матвеевна представилась медсестрой. Из окна дома напротив на них смотрели в бинокль мальчишки, но девушки не обращали на них внимания. 

    «Пусть любуются шпанята, – сказала Лиза. – Разве мы с тобой не прекрасны?»… 

    После шампанского они снова занялись любовью, барахтаясь на шёлковой простыне до самого утра. 

    Лиза была в восторге от Раечкиного клитора, крупного и длинного, словно гороховый стручок, при напряжении выглядывающего промеж пухлых половых губ. Лиза брала его в рот, нежно касалась его язычком и посасывала, вгоняя Геор-гия Николаевича, тьфу, Раису Матвеевну, в глубокий блаженный транс…

    …Утром они расстались, договорившись снова встретиться через пару дней.

3.

    Раиса Матвеевна сидела в своём кабинете за письменным столом. Напротив неё в удобном кресле, развалившись, сидел моложавый долговязый мужчина в элегантном тёмно-сером костюме при бордовом галстуке и в сверкающих лакированных туфлях. Облысевшую голову гостя покрывал оставшийся светлый пушок, в скользящих солнечных лучах казавшийся нимбом. Его квадратное лицо с отвисшими бульдожьими гладко бритыми щеками и толстыми губами было сурово и невыразительно. Это был генерал-лейтенант ФСБ Щукин, с недавних пор ставший начальником отдела, курирующего институт Гринёва, а ныне Раисы Матвеевны Браун. 

    Они обговорили план работы лаборатории на ближайший квартал, но генерал не уходил.

   – Раечка, а не поехать ли нам вместе на мою дачу?.. – спросил он Раису Матвеевну. – Тишина, покой, и мы там одни, ты и я…

    Георгий Николаевич мысленно брезгливо поморщился. И ежу ясно чего хочет генерал, но секс с мужиком, пусть и с генералом ФСБ, его не устраивал. Раиса Матвеевна лишь вежливо покачала головой:
   – Нет, нет. У меня на вечер намечены неотложные дела, Эдуард Данилович…
   – Похерьте их. Я обещаю тебе восхитительный вечер… и ночь…
   – Нет, генерал, давайте отложим нашу поездку на как-нибудь потом…

    Щукин поднялся из кресла. В глазах его заплескалась тёмная обида. Он был недоволен. 

   – Ну, хорошо, доктор. Нам вместе работать. А без доверительного контакта со мной вам сложно будет жить… такой молоденькой. Вы ведь пока ещё только и.о. директора…

    Это походило на угрозу. Раиса Матвеевна сделала игривые глазки и проворковала:
   – Генерал, ну, право, ваше предложение столь неожиданно. Я же вам не девушка с улицы Тверской: раз-два и в дамки…


(продолжение следует)