(продолжение)


4. 

    …Раису Матвеевну утвердили полноправным директором института. 

    Наука Георгия Николаевича после «переселения» мало занимала. Он осваивал своё новое тело. Это оказалось не таким простым делом. 

    Где-то на третьем месяце жизни в Раечкином теле Георгий Николаевич стал видеть ранее несвойственные ему сны. Ему снились любовные сцены с мужчинами. Пробудившись, он испытывал омерзение, не меньшее, чем после траханья с генералом Щукиным.

    Вскоре он понял, что кроме непосредственных, обусловленных физиологией, женских особенностей в подкорке чужого мозга сохраняется подсознательная информация предшественника, точнее, предшественницы. Отвратные сны исходили из подкорковых областей Раечкиного мозга.

   – Подсознание – размышлял он. – Я не учёл чужое подсознание. Оно вкупе с телом начало бунтовать. Они не желают довольствоваться одними женскими ласками и полировать влагалище только искусственными фаллосами.  Женскому естеству требуется грубая мужская любовь. Оно жаждет внедрения в себя живого, пульсирующего горячей кровью мужского члена, выбрасывающего в женскую утробу живительную влагу. 

    Но любить мужчин, ложиться с ними в постель и заниматься любовью?.. Это было выше сил Георгия Николаевича. Он сопротивлялся этому бессознательному требованию Раечкиного тела. Только ради него он пошёл на знакомство с Татьяной.  

    Коротко стриженная, с узким тазом, упакованным в джинсы,  плоскогрудая с длинными багровеющими при напряжении сосками, в свои тридцать восемь Татьяна походила на мальчика-подростка. Она окончила балетную школу, танцевала в кордебалете, а два года назад выйдя на пенсию, осталась при театре билетёршей. 

    Раиса Матвеевна  познакомилась с нею в сауне, куда ходила каждую неделю. 

    Женщины поняли друг друга с первого взгляда и с первого слова. В кабине они были вдвоём и не преминули этим воспользоваться… Татьяна, ловко орудуя твёрдым язычком «там», довела Раису Матвеевну до сладостного полёта под райскими небесами.

    Вскоре после назначения директором института у Раисы Матвеевны вместо генерала Щукина появился новый куратор генерал лейтенант Седов. Человеком он был сдержанным, серьёзным. К тому же начинался последний, предвыборный год в Госдуму и Премьер-министр, назначенный на этот пост правящей партией, требовал от спецслужб проведения предвыборного промывания мозгов электората. 

    Генерал Седов отвечал за эту операцию, практическое выполнение которой было возложено на доктора Браун. С намёками на интимное общение к Раисе Матвеевне Седов не лез. 

5.

    Георгий Николаевич заметил, что у него изменилось отношение и к науке. Но в этом не было повинно Раечкино подсознание. Проведя успешный опыт на себе по «переселению» сознания одного человека в мозг другого, он доказал себе возможность этого и завершил дело своей жизни. Вторая жизнь, следовательно, как бы ему была ни к чему. У доктора Гринёва не было больше интересных научных идей. Теперь ему оставалось только жить на дивиденды от сделанного им ранее и наслаждаться жизнью.

6.

    Раиса Матвеевна праздновала новоселье. Наконец-то она сможет жить без постоянного контроля со стороны Раечкиных родителей, для которых их дети остаются детьми, даже когда те становятся докторами наук и занимают серьёзные и ответственные должности. 

    Квартиру Раисе Матвеевне дали в Перово – это совсем неплохо в двух шагах от метро. 
  
    На новоселье Раиса Матвеевна пригласила некоторых своих коллег по лаборатории и Раечкиных родителей. Заехал на пару часов генерал Седов. 
    Он был, как обычно, в штатском и представился гостям мелким министерским клерком. На него сходу насела Раечкина подружка по академии Люська Юдкина, биохимик, одинокая и голодная, с тоскующими пудовыми грудями. Но Седов, пробыв пару часов, уехал по своим неотложным делам. А Люська с горя выпила стакан виски, начала приставать ко всем подряд мужчинам. 

    Она лезла к ним целоваться и предлагала незамедлительно трахнуться, Затем свалилась на полу в спальне за кроватью и уснула. Когда гости разошлись, Раиса Матвеевна растолкала Люську, раздела и уложила с собой в постель. Люська была мягкая и горячая.

    Вскоре малость протрезвевшая Люська проснулась. Её потянуло на откровения. Она поминала всех своих любовников, которые удовлетворяли её, но бросали, и любовников, не способных удовлетворить её, и которых бросала она сама. 

    Рассказывая истории своих разорванных любовных страниц, Люська ревела, размазывая сопли по лицу. Раиса Матвеевна гладила её атласную кожу и целовала вспухшие от слёз глаза. Она утешала Люську, а та от ласковых её прикосновений начала заводиться…

    …Кончив раз, затем второй Люська призналась Раисе Матвеевне, что любит её…


(продолжение следует)