Часть 4 Елена Маслова

 

 

Елена Маслова

 

Никогда бы он и не подумал, что их дороги когда-то сойдутся: его и Елены Масловой. Тем более, что с момента их расставания прошло более семнадцати лет. Сам по себе это огромный срок времени. Потому что в него легко вместились многие судьбы людей, и даже целые жизни.

И если бы не Виктор Грищёв, его друг и «бессменный бригадир», то вряд ли бы любой вариант такой встречи был бы возможен. Но хоть редко, а Распутин всё же встречался с Виктором, и естественно, что они делились последними новостями о людях бывшей своей бригады.

А тут он сам звонит: «Григорий, давай с тобой встретимся, поедем ко мне на дачку, поедим там шашлычков, побеседуем. Давно мы с тобой не встречались».

Распутин был не против встречи. Давно надо было им собраться всем вместе и хорошо посидеть за столом, обо всём поговорить. Телефонные звонки, они только дают информацию, а вот впечатлений, что греют или будоражат душу человека, от них никакого.

Подъехала белая иномарка, за рулём сидел сын Виктора Сергей. Он был погодком его сыну Дмитрию. Рядом с сыном сидел Виктор. При виде Гришки он не мог не улыбнулся: это его давний друг, и он сам желал этой встречи. Добрая душа его распахнулась навстречу другу, глаза заискрились задором. Тут ничего не подделаешь, даже если и захочешь это скрыть, не получится.

Пожали они друг другу руки, и машина поехала за город. Там уже всё было готово к их встрече, в небольшом поселке, небольшом домике с хорошим молодым садом. Распутину сразу стало понятно, что многие деревья посажены самим хозяином. Ведь хозяин когда-то учился на агронома, а это Распутин всегда хорошо помнил. Но главным тут было другое, его отношение к этим деревьям, видно было, что он относится к ним с заботой, как к своим родным детям.

Идут приехавшие друзья в дом, а деревья сами через ограду тянутся к хозяину ветвями, стараются его ласково обнять. А Виктор с довольной улыбкой легко отстраняется от них. Это уже их личная жизнь, для других малопонятная. А для них это просто необходимость: встретиться, обняться и поделиться своими радостями. Искренность и чистота их душевных отношений впечатляет. Виктор тоже верит, что деревья имеют душу, чего так не хватает современным людям. Тут совершенно другой энергетический уровень жизни.

Сели они за стол, там уже всё было заранее расставлено: шашлыки, салаты, хорошая водка. Виктор мог себе позволить такое угощение, потому что у него был небольшой магазинчик в этом же посёлке. И естественно, что по тем тяжёлым нэповским временам это был уже другой уровень жизни.

Всех за этим столом Распутин не знал, но, похоже, что это все были родственники или близкие Виктору люди. Один сам представился: «Осаульчик Василий. Ты ведь у нас на ТЭЦ в охране работаешь, не помнишь меня?» Сам он чернявый, кареглазый, симпатичный мужчина с радушной улыбкой на лице. Сразу видно, что он добрый человек.

- Я сантехником там работаю. А ты у нас в охране недавно появился, а я там давно тружусь, уже десять лет.

Ты от других охранников заметно отличаешься, нет в тебе камня, что, как говорится, может быть за душой. Это не к работе относится, а к категории людей. Все они исправно несут свою службу, мы делаем свою работу. Но мы наблюдаем друг за другом. И естественно, что делаем свои выводы.

Распутин недавно ушёл с насосной станции, там он три года отработал без всяких замечаний. И мастер, и начальник знали, что он не подведёт их в работе. Ценили его, что не пьёт и не курит он. И работу сам ищет, что редко бывает.

И главное, как говорили раньше коммунисты, всегда пользовался доверием своих товарищей по работе. Никому не было с ним никаких проблем-заморочек. Даже сама директор, Вера Ивановна Покатиловская, если приезжала на станцию с проверкой, то не искала там каких-либо нарушений. Их она и сама прекрасно знала: «Гриша, у тебя всё тут нормально?» Видно было, что она устала, этого никак не скроешь.

- Всё нормально, Вера Ивановна! Как у нас на службе в таких случаях шутили матросы, а я служил на подводной лодке, «батареи пьяные, электрики на зарядке».

Та невольно улыбается. А характер у неё был крутой. И многим он не нравился, что рабочим, что начальникам.

- Ты всегда шутишь, Распутин, наверно, счастливый человек в этой жизни, - она в упор смотрит на него прямо в глаза, ждёт его ответа.

- Нет, Вера Ивановна, этим я похвастаться не могу! Но душа есть, и это главное!

- А вы счастливы? – это как-то непроизвольно у него вырвалось, помимо его воли.

Директор никак не ожидала такого нескромного вопроса от рабочего, да ещё на работе. Явно не ожидала!

Невысокая, худенькая женщина – светлые глаза её светятся под копною мальчишеских волос – невольно вздрогнула.

- И я не могу похвастаться, Распутин. Да и кто может? Лично я в это уже не верю.

Но когда нужны были деньги на издание первой части его книги сказок «Сорок сороков» и он обратился за помощью к Вере Ивановне, та в упор его спросила. Она была очень жёстким и прямым человеком. И так же жёстко был поставлен вопрос.

- Что говорят по этому поводу наши работники управления и рабочие? Ты ведь давно написал это заявление. Окажу я эту помощь тебе или нет?

- Все говорят, что не будет такого, никто в это не верит.

- А ты сам, Распутин, как думаешь? - в её глазах пляшут бесенята, к худу это или к добру?

- Я думаю, что вы окажете спонсорскую помощь. Они вас не знают, не понимают вас и боятся вас. А вы меня хорошо понимаете.

Покатиловская рассмеялась: «Ты меня уморил, Распутин. Признаюсь, что и я сама такую правду не ожидала услышать. Молодец! – берёт ручку, подписывает заявление. – Печать поставите у секретарши.

И на другую книгу она оказала посильную помощь, от предприятия: «Делай хорошее дело, Распутин. Мы ведь один раз живём на этом свете, удачной тебе дороги, Гриша».

Скоро Вера Ивановна тяжело заболела, потом умерла. И если кто-то пытался плохо говорить о ней в присутствии Распутина, то Гришка всегда говорил: «Плохой человек такого сделать не сможет, да ещё два раза подряд – помочь издать книгу! Таких людей мало! Лично я ей благодарен за помощь и поддержку. Пусть все это знают».

Тут Распутин отвлекся, ушёл в свои размышления. И Виктор его окликнул: «Смелее, братишка, угощайся, будь, как дома. А мы ещё по рюмочке выпьем!»

Потом они вышли с Виктором во двор, ненадолго присели в саду на скамеечку. Уже наступила весна, и этого нельзя было не почувствовать. Пьянит воздух, дышится легко. И думается.

- Ты знаешь, Григорий, я всегда вспоминаю, как мы на моторке по Бире шли. Ты, Миша Полянов и я. Как мы грибы собирали, потом лимонник. Как вершу на кету ставили. Ты в студёной осенней воде, как морж, полоскаешься, что в своей ванне. А у меня мороз по коже гуляет, ну, думаю, Гришка так Гришка, что вытворяет! Моторка с инспекцией навстречу идёт, так и те ошалели от такой выдержки. Даже близко подходить не стали, руками машут, приветствуют тебя, это днём было. А ночью всё было по-другому. Я тебя всегда, как брата, уважал, – обнял Распутина за плечи. – Теперь ты уже не одну книгу написал. И я искренне горжусь тобой, Григорий. Я тоже пробовал, и кто бы мог подумать, что ничего не получится. – Не получилось, потому что это мне не дано! И таких людей множество, как я, а пишут единицы! Я давал читать твои книжки Лене Масловой.

Гришка даже вздрогнул от услышанного заявления, и Виктор заметил это. В глазах Виктора появилась весёлая хитринка, и он не прятал её от Распутина, а наоборот, как подарок, приподнёс её своему другу. Пришлось тому покраснеть.

- И что, как реакция? – бесспорно, что ответ волновал «писателя» ещё больше, чем вопрос.

- Нравится!

Заметно повеселел Распутин, вытер свой лоб, расправил плечи.

- Мы с ней не общаемся, Витя, уже много лет. Она от меня, как от огня, бегает. Ты ведь сам знаешь.

- Тут ты не прав, плохого она ничего не сказала в твой адрес. Даже пожалела тебя, – хитрит Виктор, подзадоривает друга. – Ещё говорит, что ты по своему рынку носишься тощий, что мартовский кот. Как был неухоженный, так ещё хуже стал. В самое кошачье место попал: вокруг мяу-мяу-мяу, в радость ему такая работа!

Бывший бригадир подражает Ленке, её манеру разговаривать. И Распутин узнаёт её характер.

- Ну, это в её репертуаре, – и всё же Распутин посветлел лицом. – А что она ещё скажет, на себя бы посмотрела: Киксмарен, та же самая кошка: мяу-мяу!

Когда бригадир перестал смеяться и вытер свои глаза от слёз, то неожиданно стал серьёзным.

- Ты знаешь, Григорий, со здоровьем у меня неважно стало. Врачи говорят, что это всё щитовидная железа виновата, даже прописали гормональные препараты. Но я больше стараюсь народным методом лечиться, выпью рюмочку, мне и легче на душе становится, проверенный метод.

У Вити Грищёва были мешки под глазами. Была заметна одутловатость тела. Но Распутин на эту тему не хотел с другом разговаривать, чтобы зря не расстраивать. Но тот сам продолжил этот разговор.

- Сейчас уже нет сил, что были раньше, когда мы начинали своё дело. Тогда мы весь север исколесили на машинах, всё торговали. Как подумаю сейчас, так ни за что бы не взялся. Сил таких нет. При этом магазинчике, я сейчас, вроде директора, – тяжело вздохнул.

Видит Распутин, что надо срочно «уводить «корабль от рифов», тяжело другу. Знал он, что Витя любит анекдоты. И говорит:

- Хочешь свежий анекдот услышать, мне ребята на работе рассказали. Слушай!

Гуляют по улице вся расфуфыренная мама и её такой же маленький отпрыск. Гордые они собой, дальше некуда. Но тут малыша нужда прижала и он заелозил на месте: «Мамочка я писать хочу».

Та хоть и заносчивая, а деваться некуда, до дома далеко, не добежать им.

- Да ты вот здесь за кустик сходи, сыночек! Ничего страшного тут нет, все детки так делают.

Сыночек отбежал за кустик, а потом оттуда: «Мама, я пописать не могу, помоги мне».

Мамаша срочно бежит за куст на помощь сыну, она не на шутку встревожена, что же там с её любимым чадом случилось. И уже оттуда слышно. Она явно довольна. Причина найдена:

- Да ты же своей ножкой, миленький, на свой «шланчик» наступил, как же ты пописаешь...

Друзья смеются: вот это малыш со своим «шланчиком», а вырастет, что будет. Тогда мама точно уже ничем ему не поможет.

Потом друзья пошли в дом, чтобы отогреться. И опять на столе в изобилии были шашлыки, водочка. Хозяин на славу постарался.

- Я думал, что ещё Миша Полянов подъедет, хотел для тебя сюрприз сделать, но тот в последний момент отказался. Ты же знаешь, что он у нас изобретатель, опять что-то придумывает. В своей тарелке он варится. Все так в кастрюле варятся. Всё, как и положено, а этот придумал новый способ приготовления пищи в своей тарелке, но это образно сказано.

Через год они встречались ещё раз у Виктора дома. Жены Кати не было, она была на работе. Поэтому их разговору никто не мешал. Собственно тайн у них и не было. Скорее всего, виновата была болезнь, она явно прогрессировала. И Вите Грищёву, как никогда, надо было больше общения с людьми, чтобы, как говорится, меньше думать о своих болячках.

- Что-то, братан, ты ещё сильнее поправился! – с порога заявляет ему Распутин. – Ещё больше на шашлыки подсел?

- Нет, Григорий, во всём виноваты гормональные препараты. Без них мне уже нельзя, что-то они там вырабатывают, и так далее. Короче, сижу я на них глухо. Никуда я сейчас не хожу, только попугайчик Кешка меня и развлекает, даже несколько человеческих слов знает. Он у меня молодец, хороший ученик.

Виктор подошёл к клетке и выпустил своего любимого попугайчика на волю. Тот радостно начал осваивать пространство квартиры. Квартиру он знал хорошо, но контроль нужен за всеми, и за вещами тоже. Потом сел на руку Распутину и начал её со злостью пощипывать. Не нравится ему чужой человек в доме. И уже явно понимая, что гость никак не хочет реагировать на его выговоры и даже претензии, сел на плечо хозяину и уже на ушко передаёт ему всякие слова своего недовольства.

- Кешка хороший, хороший! – гладит хозяин попугайчика.

И тот ему вторит: «Хороший, хороший!»

Потом люди ему надоели, и попугайчик сам залетел в свою клетку, намериваясь там поесть да поспать. Он свою миссию выполнил: хозяина порадовал, гостя потрепал, недовольство своё высказал. Не собака же он, чтобы возле хозяина крутиться, а умная и гордая птица! Кешка хороший!

С ним никто не спорил, и он успокоился. А Виктор начал свой разговор прямо, без всякой там дипломатии. Можно было и валидол Гришке приготовить: потому что Распутин к такому повороту событий явно не был готов.

- Позвонил бы ты Лене Масловой.

Гришка сразу же взвился на дыбы, как необъезженный жеребец:

- Что бы я ей звонил, Витя? Да никогда в жизни!

Но Виктор продолжает свою мысль дальше:

- Уже полгода прошло, как у неё умер муж. Так она одна в своей трехкомнатной квартире места себе не находит. Из угла в угол мечется, поневоле там взвоешь.

- Не может быть! – не сдержался Распутин. – Витя, ты меня наповал убил!

- Такого слона одной дробиной не уложишь, разве что кувалдой, - усмехается Виктор Грищёв.

Но Распутин уже думал о своём. Мысли его блуждали во Вселенной. Но там на этот счёт он не нашёл никакой информации, может и не там искал. А может, ему и не надо было много знать. И он пришёл в себя.

- Что ты посоветуешь, дружище? – это он уже к Виктору обращается. А что ему ещё оставалось делать, это хоть какая-то информация. Лицо Гришки действительно растеряно, и его друг хорошо понимает Распутина.

- Позвонить надо ей, вот и всё! Я с Леной недавно чуть ли не час разговаривал. И Катя, жена моя, тоже её успокаивала. Иначе тут нельзя поступить.

- Жизнь, Гриша, дело тонкое и очень болезненное. И рвётся там, где ты и не подумаешь, а это не бумага, и ту жалко бывает! – он замолчал. – В общем, весело у нас редко бывает!

- Да ты ещё и мудрец, Витя, настолько всё правильно говоришь, что я в твоих словах ни грамма не сомневаюсь, на себе всё испытал. И насчёт радости ты правильно подметил. Но жизнь стоит того!

- Я к этому ещё не готов, ей звонить. Ведь мы более семнадцати лет не разговаривали друг с другом, и практически не виделись. Но я дома соберусь с мыслями, тут не так всё просто, как кажется!

Хозяин понял, что надо переводить разговор в другое русло, тут у них «пробуксовка» началась. То слышит его Распутин, то совсем никакой реакции. Всё же встряска для его самолюбия крепкая, не был он готов такую правду услышать, это точно!

- Как ты, Григорий, там насчёт рыбалки? Или уже бросил это дело?

- Да разве бросишь, Витя, тут уже всё решено до последнего вздоха. Правда, теперь у меня уже нет лодочного мотора, и нет моторной лодки. Мария всё куда-то дела, может, и продала. А может, просто так отдала, я этого не знаю. Дверь дома закрыли за мной, – и иди дорогой, куда хочешь. Как в таких случаях весело говорится, всё было на мне: трусы да ботинки.

Но зато сейчас у меня есть своя землянка, есть резиновая лодка. И спокойствие есть, чего у меня никогда раньше не было. Так что, Витя собирайся, можем всегда на рыбалку съездить, есть, где нам остановиться. Там остров, красивейшие места. Как в санатории побываешь.

Глаза Вити Грищёва засветились, залучились добротой и неподдельной детской радостью. Уже не было там тени болезни, она где-то в их глубине затаилась, потому что уйти так просто она не могла. Недаром, в народе говорится, что глаза – это зеркало души. И всё же, глаза – это космос, его необъятная глубина. Только с поверхности глаз всё видно и понятно, считывается информация. А проникнуть внутрь их, в душу, людям ещё не дано. Если душа сама того не захочет, как сейчас произошло – есть контакт!

Виктор услышал последнюю фразу Распутина и решил поддержать шутку:

- Так ты ещё и контактёр, Гриша? – Грищёв смеётся. – Сейчас все только об НЛО и говорят. – И ты контактёр.

- Да ещё какой, Витя! Никогда бы не подумал, что со мной такие чудеса могут происходить. Даже не хотел в это верить. Я всегда верил именно в то, что нам преподавали в школе: что возможно есть жизнь на Марсе, и только. А это ноль информации. В наше время не забивали ею головы людям и правильно делали.

Но у меня уже есть немного своей информации на этот счёт, именно своей. От неё уже никак не откажешься. А другие пусть думают, что хотят, это их воля. Пусть себе весело смеются, и это всё хорошо, полезно для их здоровья.

По-своему они тоже правы: ну не видит человек ничего необычного, что вокруг нас всех здесь на нашей Земле происходит. И что ты с ним сделаешь? Поэтому понятно, что не может он что-то там говорить на эту сейчас шумную тему НЛО. Я его прекрасно понимаю. Конечно, он будет смеяться. Тут всё закономерно, это его личная жизнь, и чужих чудес ему не надо. И любой бы на его месте так же поступил. Тоже смеялся!

Я недавно рыбачил на заливе возле своей землянки, это уже моё законное место отдыха. А там, Витя, аномальное место, по-моему, через то место проходит разлом земной коры. И естественно, что там огромный энергетический выброс энергии. Но мы, простые люди, этого не видим: своими глазами, и руками тут не пощупаешь. А инопланетяне там всегда находятся, подпитываются этой энергией. Я не один раз там видел их летательные аппараты, бороздят они наше небо вдоль и поперёк, это моё личное мнение. Здесь, как у себя дома, хозяйничают.

Было часа два ночи. Ни луны, ни звёзд на небе не было. И я с фонариком пошёл по тропе сквозь кусты к берегу залива. Подкачал резиновую лодку и поплыл к своим сетям. Фонарик у меня уже на голове пристроен, и мне он никак не мешает работать веслами.

Ещё меня удивило, что вода вокруг лодки, как зеркало, спокойная. Но это тоже в данной ситуации закономерно, раз звёзд на небе нет, то погода скоро поменяется. Поэтому и затишье такое.

Мой фонарик, как прожектор, светит, по-своему ловко хозяйничает в этой черноте ночи. А зеркальная поверхность воды ещё больше усиливает его яркий свет. И тот усиленный мощным столбом от воды отражается в бездонное чёрное небо.

В десятке километрах от моей землянки находится большой посёлок, там проходят железная дорога и автомобильная трасса. И естественно, что посёлок ярко освещён электричеством. Поэтому та сторона неба, над посёлком, даже издалека смотрится светлее, чем остальное «глухое, беззвездное небо». Понятно, что рыбак туда будет чаще смотреть, так уже устроен человек. Притягательная сила света на всех действует одинаково властно. Через всякое расстояние своими огнями манит туда рыбака.

И вот там, на небе, я мельком заметил дискообразный серебристый объект небольшого размера, всего с футбольный мячик. Сначала я подумал, что это диск луны, который осторожно сквозь тучи на небе на себя в чистое зеркало воды смотрится, а те мешают ему это делать. И я нехороший взял и всё это нечаянно подглядел.

И всё это получилось так неловко, помимо моей воли, что я уже хотел, шутя, покаяться перед Селеной за причинённые ей неудобства.

Но тут всего в двух десятках метров от первого серебристого диска я обнаружил такой же второй серебристый объект. Понятно, что расстояние между ними рыбаку трудно определить, именно в такой сложной ночной ситуации. Но они совсем рядом находятся: только второй – чуть ниже первого. Вот тебе и Селена «в тучах да купели купается».

Я не успел доплыть до первой сетки, как эти два диска синхронно поплыли в мою сторону. И зависли чуть в стороне от меня. С небольшим поворотом головы вверх, я их хорошо вижу над собой. Но я в лодке нахожусь и на воде, а там шибко не накрутишься головой. Запросто можно и в воду опрокинуться.

Зато мой фонарик туда же светит, куда голова вертится. Вот и получается, что я весь на виду у них, вроде яркой наживки на воде болтаюсь. А они сейчас, как коршуны, присматриваются ко мне, ждут момента, чтобы сцапать меня. Я для них глупая дичь, не более того. Но в это не хочется верить.

Началась первая сетка, и я стал выпутывать из неё рыбу. Объекты зорко наблюдают за мной. Я проверяю сетку, а рыба, что запуталась в сетях, вся коматозная, вяло шевелится. Но одно меня радует, что не пустая сетка.

Я уже был знаком с такой ситуацией раньше, поэтому самообладания я не теряю. Ночные охотники меня контролируют, но и они у меня под контролем. Всё это шутка. Пока всё нормально происходит.

Поплыл я ко второй сетке, и объекты тоже двигаются в ту сторону вместе со мной, держатся на своих эшелонах высоты. Вот тогда я выключил свой фонарик, решил проверить себя и не только себя. Может, я в чём-то сейчас ошибаюсь, нарочно понапридумывал себе разных там чертиков, и так далее.

Инопланетянам, а я в том нисколько не сомневаюсь, моё непредсказуемое поведение явно не понравилось. Я чётко увидел, как вздрогнули два объекта. В черноте пустого неба мне их отлично видать. Потом они ниже сместились. Рассматривают фосфорирующий след от моей движущейся лодки. Летом такое явление на рыбалке не редкость. Но сейчас он предательски выдаёт моё местонахождение.

Наверно, с высоты очень красиво смотрится: эта игра света, своеобразных, ярких микроорганизмов. Что обильно выделяются в воду: сейчас пора цветения водорослей. Но мне не до ботаники сейчас.

Куда же вы уносите меня, шальные мысли мои, когда тут явное преследование моей важной персоны НЛО.

Стал я вторую сетку проверять, но без фонарика мне никак не обойтись. В темноте трудно на ощупь рыбу из сети выпутывать. Хотя в принципе можно и к этому приспособиться. Но есть ли в наше время такая необходимость такому идиотскому труду. Конечно, нет!

Моё терпение кончается, и я включаю свой фонарик. Снова объекты зависли возле меня, любуются чудесной панорамой ночного залива. И я там не последнее лицо, в той «картине», а скорее всего, что первое. И даже очень необходимое им для наблюдения. Наверно, пока для наблюдения, мне об этом никто не докладывал.

Хоть и хочется мне шутить, но и дураку ясно, что не художественное полотно ночи их интересует. И я уже сам себе думаю: «Какие там картины, Распутин? О чём ты думаешь? Так тебя размалюют эти мастера кисти, что ты, Гришка, про всё на свете забудешь, даже, как тебя зовут, глупый.»

Проверил я сети, и опять на большом прогоне лодки я выключил фонарик. Теперь я уже плыву к своей пристани. Опять заметались объекты на небе, но стоит мне посмотреть на них, как они себя чувствуют увереннее. Скорее всего, тут мысленный контакт происходит: между нами надёжная телепатическая связь. И им тревожно становится, когда та теряется, и я не смотрю туда.

Доплыл я уже до своего места, и надо мне на берег вылезать. Но я чувствую, что НЛО рядом, в черноте ночи, всего в нескольких десятках метров от моей головы, не более того. И я от страха направляю свою лодку под ивовые кусты, там у меня садок с рыбой привязан, прямо на него лодкой наехал.

И объект тоже туда устремился. Прямо над кустом завис и давит меня вниз. Висит непонятно что и гнетёт мою человеческую сущность. По-другому тут ничего не скажешь.

Я понял сейчас, что он огромный, этот объект. А светлый диск у него это только то, что он считает возможным показать людям. Скорее всего, какая-то навигационная аппаратура. И никогда он весь не высвечивается. Разве что, когда захочет нам представление устроить, но это редко бывает. Такой парад НЛО.

Сейчас мне жутко становится, как и любому нормальному человеку. И внутренним чувством я понимаю, что мне не надо туда вверх смотреть, это плохо для меня закончится. Потому что плыть мне уже некуда. Я в кусте со своей лодкой, как сом в сетях сижу.

Вот такая «картина Репина, «Встреча с НЛО», или просто «Приплыли». Такой, нарочно не придумаешь. Даже если и захочешь это сделать. А тут всё наяву происходит, и куда ты от неё денешься?

Какое-то время я слышал над головой лёгкое «пчелиное» жужжание, потом объект стал смещаться в сторону реки, и я уже не смотрел за ним. Про второй объект я ещё раньше забыл. Даже глаза не поднимал в ту сторону: боялся это сделать.

В моём представлении, тогда я из себя напоминал, и наверно, не только себе, маленького запуганного мышонка, которого им не удалось раздавить «тяжёлым сапогом охотника». И сделать это им помешали его нечаянные защитники, заросли ивняка.

Наверно, человеку всё это противно понимать. Но тут ещё хуже смысл! - Вы сами оказались в такой редкой и необычной для вас ситуации, в роли добычи. И за вами ведётся явная охота НЛО. Ну, и как это прикажете воспринимать? Спокойно?

Когда я немного успокоился, то вылез на берег. Сдёрнул лодку с садка с рыбой. Развернул её кормой к садку и стал туда перекладывать пойманную рыбу.

Я делал всё это автоматически, тут всё у меня отработано до мелочей. И попутно я всё обмозговываю: «Что же сейчас произошло со мной? Наверно, охота у них не удалась, или как? И что за чудо спасло меня?» Скорее всего, это не так, но про это мне ещё рано говорить. А так, похоже, что нлонавты работают без осечек. И многое из таких встреч мы сами просто не помним: здесь помню, там не помню, и так далее.

Виктор, потрясённый рассказом Распутина, молчит, но потом и его прорвало.

- Никогда бы не подумал, что всё это правда. Не верю я радио, телевидению и прочим газетам, там вообще сплошное враньё печатают. А тебе, Григорий, я верю, как себе самому, потому что знаю тебя, ты никогда врать не будешь.

В такой ситуации побывать, как ты побывал, я думаю не очень приятно. Скорее всего, страшно!

- Это ещё ерунда, Витя. Мне друзья рыбаки рассказывали тоже интересный случай с ними произошедший. Там ещё похлеще был финал всей «картины Репина», «Приплыли».

Дело тоже было на рыбалке, только в каком месте это происходило, я уже не помню. Там всё было то же самое, как в страшилках: дело было чёрной, чёрной ночью, без всяких там звездочек. Но это была уже группа рыбаков.

Естественно, что они немного выпили. И решили покуражиться друг перед другом: у кого ярче фонарь светит. А погода тому благоприятствовала, сплошная темень, хоть глаза выколи. Но это у них детство в крови: мужики все до самой смерти мальчишки. И кто-то из них всегда должен быть лучшим: и, конечно, это должен быть он, и только он.

Сначала они светили на воду. И зеркало воды усиливало этот луч фонаря. Затем ярко отражало луч в небеса. Красиво это было наблюдать, залюбуешься этим зрелищем: столб света поднимается от воды в небеса и гаснет там. Идёт дискуссия на эту тему:

- А может и не гаснет он, а мчится дальше в космическом пространстве. И скорость его всё время увеличивается. Хотя по всем законам физики свет должен там затухать. Но такая наука нам простым людям ещё неведома. Классная гипотеза.

- Откуда в нашей природе такое ускорение света. Если и мастистые учёные полысели на этом поприще науки. Но ничего там не добились: свет должен там затухать, и всё! Вот их ответ. Никаких там ускорений света, и так далее.

Спорят рыбаки, и каждый на этот счёт новую гипотезу выдвигает. Этому спору и конца не видно: тут все правы.

Уже и забыли рыбаки, с чего всё у них началось. Потом вспомнили, и давай светить уже не в воду, а прямо в небо. Всё же надо им, пацанам, до конца определиться, чей же фонарик ярче светит, это для престижа.

Так они бы и дальше куражились, возможно, что и бесконечно долго. Но тут с неба засветил огромный источник света. Его свет был настолько ярок, что всё белое у рыбаков казалось серым и грязным. И не только можно было собирать иголки на земле, но и глубоко под землёй.

Этот прожектор сначала был в стороне от них, затем качнулся и стал перемещаться ближе к группе рыбаков. Те вмиг пришли в себя, сочли это движение как явное нападение с угрозой для их жизни. И применили первый приём самбо «ноги мои ноги».

Кто и где, в каких кустах закопался в землю, история о том умалчивает, а также чей фонарик лучше светит. Главное, что все рыбаки целыми остались, и всё у них благополучно обошлось.

Вот и утверждай теперь, что Человек это звучит гордо. Он бы и сам захотел от страха в червяка превратиться, лишь бы выжить в такой страшной и непонятной ситуации.

Витя Грищёв долго смеялся этому новому рассказу друга. Первый приём САМБО: ноги мои ноги! А ведь похоже на правду, тут действительно в землю зароешься. По сути дела, мы ничего не знаем даже про себя, нам ли об инопланетянах рассуждать? Но так устроен человек: он – думающее существо. И столько себе бед придумал, да если бы только себе, что и сам того не знает, со счёта сбился.

Это все рыбацкие разговоры, споры под рюмочку. Но это сама жизнь, она никогда не кончается. Хотя доля правды всегда и в тех разговорах есть. Получается, что всё равно человек идёт к истине через своё познание. И через своё общение с людьми.

Вот так проходила последняя встреча друзей, потому что потом они общались только по телефону. Всё не было у них времени снова собраться, посидеть за столом, попить чайку, поговорить. Но это наша жизнь, и все люди у неё в глобальном обороте, пока кто-то невольно не сойдет с её орбиты. Только потом мы хватаемся за свою голову, ведь можно было им «приземлиться». И встретиться вместе. Но уже поздно.

Так получилось и с Виктором. Он умер спокойно, лёг спать и больше не проснулся. О чём он думал тогда, уже никто не узнает.

И даже на похоронах у него мало кто был из прежней бригады. Не было там и Распутина, и Лены Масловой, и много кого ещё не было. Хотя ушёл из жизни замечательный человек Виктор Грищёв, их бригадир по совместной работе на комбикормовом заводе. Всё так нелепо получилось, хотя именно он дал толчок Гришке Распутину для сближения с Еленой.

Долго думал Распутин, прежде чем набрал номер её телефона. Лена взяла трубку, в ответ молчание. Затем она спросила: «Кто это звонит? Не надо баловаться!»

- Да я и не балуюсь! Вот решил позвонить тебе, Лена. Витя сказал, что ты там одна бедствуешь. Мечешься в своей пустой квартире, аж в глазах рябит, хоть динамо к тебе подсоединяй, чтобы для села ты электричество вырабатывала.

- Ты, наверно за семнадцать лет, что мы с тобой не виделись, только это и придумал. Наверно, Распутин, у тебя мозги усыхать стали, раньше ты более деликатным был. И такую бы ересь ты мне не говорил.

- Наверно! – соглашается Гришка Распутин. – Поэтому я уже и написал три книжки, последние две ты читала. Это они от высыхания мозгов у меня в осадок выпали.

Елена подумала и говорит Распутину:

- Мне в последней твоей книге понравился Миша, герой рассказа «Нырк-Вынырк». Так ему папа, его уже беременной невесты, очень хорошо ответил, мне это так понравилось: «Чем иметь такого мужа для моей дочери, как ты, Миша, то лучше его вообще не иметь!» Правда, хорошо сказано!

- Что ты хочешь этим сказать? – Что я, как в анекдоте...

Взвился Распутин на другом конце провода. Но потом одумался и говорит уже довольно ехидно:

- А лично мне рассказ «Крошка» понравился. Про то, как я сам ходил свататься к богатой Розалии. И когда та крошкой подавилась, я её чуть ли не с того света спас, откачал её. Так она мне в ответ и говорит: «Это хорошо, что вы меня спасли, Григорий, иначе все бы подумали, что вы нарочно это сделали. И вас бы непременно в тюрьму посадили.» Это что же получается, что я сам хлеб жевал, да вам в глотку запихивал?! Чтобы вы им подавились! Так что ли?

На тебя, Леночка, это очень похоже. Вот она ваша женская сущность. Сначала спасли её, так она и отблагодарила тебя.

- Уж, не ты ли меня спас, Распутин, - уже смеётся Ленка Маслова. – И когда ты успел это сделать?

- Я всегда собирался это сделать! Ну, приврал чуть-чуть, чего с хорошими людьми не бывает.

Так у них и завязались телефонные общения. Как говорится, всё они начали с нуля. Хотя это не так, старое они не забыли, оно ушло в их багаж, как и обида. А нового, ценного, у них ещё ничего не было нажито.

- Ты почему, Распутин, со мной не общался все эти годы?

- Да как я буду с тобой общаться, если ты от меня, как от чумы, шарахалась. Я тебя и на рынке видел, и так несколько раз встречались. И что ты мне в ответ сказала, на моё «здравствуйте». Все мимо меня проскользнуть норовила. Вот я и подумал, что ты примерная жена. И со всякими там попутчиками, вроде меня, ты разговаривать не собираешься.

- Ты правильно подумал, Распутин. Только у меня тогда умер любимый брат. И знаешь, как я хотела с тобой поговорить. Ведь здесь в городе у меня нет никого из родных, и дети все разъехались. Дочки уже замуж вышли, а сын в Приморье врачом работает. А муж, как всегда, на работе был, та у него всегда на первом месте была. Знаешь, как мне обидно было, ты даже сам себе не представляешь! – похоже было, что на другом конце провода кто-то решил «разводить сырость в доме».

- Так бы и сказала, а то я должен догадываться, что там на душе у тебя. Поглядите-ка, королева какая! Семейные люди вон всю жизнь вместе живут, но и то того не ведают. Для них это вечная загадка.

А там, может быть, только пустота, и ничего больше: ширма такая. И если честно сказать, и о тебе, Елена Прекрасная, я тоже так думал. Раз у тебя всё на душе прекрасно, то и мне хорошо.

Разговора по душам у них явно не получалось. Потом к Елене приехала старшая дочка Валерия с Урала. У неё там не сложилась семейная жизнь, и она с маленькой дочкой вернулась в свой родной дом, к своей маме. Чтобы та одна не скучала, и ей помощь была.

А также приехала в гости младшая дочка Наталья, та в Приморье со своей семьёй жила. Так они все и собрались возле своей мамы. Но это всё хорошо, только и тут свои нюансы появились. Звонит Распутин Елене, а у них с дочерьми все голоса по тональности одинаковы. Кто берёт трубку, ему сразу невозможно разобраться. И начинаются у них сложные разговоры: кого и с кем - ему непонятно. А это, согласитесь, настоящая пытка.

Мог бы Распутин с ними и вообще не разговаривать, положить трубку и всё. Но потом стал их всех понемногу различать, и сам решил подождать с этим делом. Раз он их всех различает, то у него самого складывалось своё мнение о дочерях и в общем, о всей семье. Дочерей он видел много лет назад, тогда они ещё маленькие были. Теперь они выросли, сами уже мамы, и отчего же с ними не поговорить Распутину.

Елена и раньше любила всякие разные весёлые шутки, и часто сама их придумывала. На это дело она была известная мастерица. И это уже особенная черта её характера.

Конечно, не всем людям её шутки нравились, так как и Распутину сейчас. Но ничего удивительного для Распутина в её поведении не было, всё было предсказуемо. Главное, что ожила та немного, забылась, и то хорошо. Других целей Гришка себе и не ставил.

Младшая Наташа та проще была, чем Валерия. И голос её отличался, прежде всего, своей душевностью, а это никак не подделаешь. Распутин ей и о своей семье рассказал, и о своих детях.

А старшей Валерии душевности как раз-то на данном этапе и не хватало. Наверно, потому что у неё были свои большие неразрешённые семейные проблемы. И они, как заноза, эти проблемы, бередили её душу. А этого ты никак в разговоре не скроешь, как шило в мешке.

Ей надо срочно решать свои проблемы, тогда всё и у неё наладится. Вот такой итог его переговоров с дочерями Елены, но пусть они этого не знают. Пусть Лена с улыбкой на лице думает, что дурачит его, пусть этому радуется, на неё это очень даже похоже.

Но вот Елена сама позвонила Распутину:

- Давай сходим с внучкой на нашу сопку, надо ей красивые места показать. Пусть посмотрит, как мы здесь живём, нашу природу. Ты ведь родился здесь и вырос здесь. Вот нас с внучкой и сводишь на экскурсию. Как ты думаешь?

- Через час жду вас возле своего дома, вам по пути будет. Только без опозданий, я этого не люблю.

Через час «туристы» встретились со своим гидом Распутиным. И тот повёл их к заснеженной сопке Тихонькой, достопримечательности всего города.

А за ней чуть меньше ростом стоит вторая сопка, она великолепно смотрится на синем фоне заснеженных сопок Малого Хингана. Это уже целая цепь сопок, которые тянутся до самого Амура, а там дальше Китай.

- Ну как, красиво смотрится наш таёжный край? – спрашивает своих туристов Гришка Распутин. – Те, очарованные зимней красотой таёжных далей, молчат. И солнце так ярко светит, что кажется им, что эти синие сопки рядом находятся.

- Мы туда пойдём? – спрашивает маленькая Даша свою бабушку, ребёнку лет пять, не больше. Но это рослая и домашняя девочка, с большими и серыми глазами, рыжеватыми косами. Бесспорно Даша красивая, но смотрится она чересчур разодетой, как весенняя луковица.

- Не на выставку собрались, красавицы, надо было бы вам проще одеться. Тяжело ей будет в сопку лезть в таком богатом наряде.

Но эта девочка уже с характером, не хочет с Распутиным разговаривать, даже от него отвернулась, когда тот протянул ей руку, чтобы поздороваться.

- Наверно, тебя этому в садике не учили. Нас так всегда и дома, и в школе здороваться учили, можешь спросить у своей бабушки, – говорит девочке поучительно дядя Гриша.

Елена аж взвилась на месте: «Что ты такое говоришь ребёнку, Распутин! Её приучили с чужими дядями не разговаривать, и только. И правильно приучили. А ты вечно со своими придирками ко всем людям пристаёшь».

- Кто к кому пристаёт? – не нравится Гришке весь этот разговор. – Я ведь дома отдыхал и никуда не собирался идти. Или ты забыла об этом?

Так переругиваясь, эта невесёлая компания движется по льду речки, к основанию большой сопки. А тут, по пути им большая полынья попалась, вода там и сейчас парит. Не успела вся река до конца замёрзнуть, течение мешает морозу это сделать, и там, в полынье несколько уточек на воде отдыхают. Они, что лёгкие поплавки покачиваются на течении, настороженно посматривают на людей. Но другого выхода у них нет: они по-настоящему бедствуют, только молчат бедные.

Уже скоро Новый год, но утки по каким-то своим причинам не улетели на юг. И сейчас от одной полыньи до другой летают бедолаги. Люди еду им приносят и на лёд кладут. Но что они там съедают, этого никто не знает.

А так на верную погибель они здесь остались. И люди это хорошо понимают: зима шутить не любит, пропадут они. Но тут утки резво сорвались с воды, встали на крыло и полетели уже далеко, в верховья заснеженной и покрытой льдом реки. Может там под сопками есть где-то во льду большие промоины, и они найдут их, никто того не знает. А утки своей информацией никак не хотят делиться с людьми. Остаётся зрителям пожелать им счастливого пути, что они и делают: хоть бы бедненькие уточки долетели! Удачи вам!

Даша и бабушка тоже машут уткам вслед своими разноцветными варежками. Вокруг нет равнодушных людей. И это действительно хорошо. Наглядно видно, что не очерствели ещё человеческие души.

На вершину горы вела узкая тропинка. Она серпантином опоясала всю поросшую лесом сопку. И по-другому туда любопытным туристам не забраться. Первым туда лезет Распутин, за ним бабка, затем внучка, всё, как в сказке. Правда, до идеала всё равно Жучки с репкой не хватает. Но и без них необычайно весело людям. Сказка, так сказка, и так им хорошо.

Пока поднимались вверх, Даша вся упрела в своих тёплых одеждах. Ей смешно. И если она падает на снег, то уже нивкакую не хочет подниматься. Бабушке это не нравится, и она упорно поднимает внучку. Слышны разного рода наставления, но Распутин не вмешивается.

Лена – это та ещё шустрая бабка. Энергии у неё через край. И как говорится в народе, ещё не одного мужика эта бабка в могилу загонит. Поэтому ему нет смысла в их дела вмешиваться. Пусть она кричит. Это их проблемы, и они прекрасно сами во всём разберутся, без Распутина.

Но что бы не вызвать гнев на себя, ему не надо зазря выставляться. Это, как умной собаке, знать своё место. И он, следуя этой науке, потихоньку ломает ветки багульника для Елены. Небольшой букетик зимних цветов, всё это образно сказано, до цветения багульника ещё очень далеко. Но это то, что и надо в данной ситуации. Смягчить «её буйный норов деспотичной женщины». Но как ты об этом ей скажешь? И он придумал.

- Поставишь дома в воду, глядишь, и зацветёт растение. Тут, Леночка, всё от души человека зависит. Если ты добрая, то обязательно сбудется. А у меня не получится, потому что я сегодня не в духе. Я уже забыл, когда был добрым. А так я неудачник от природы, ты ведь знаешь?

Та взяла багульник и внимательно смотрит на Распутина. Тот, конечно, хитрит. Где-то и здесь есть подвох, но пока она его не замечает.

- От чистого сердца даришь, Распутин, как раньше дарил, – вопрошает его Елена Маслова. – Или просто подурачиться захотел?

Тут даже внучка присела в снег от такой неожиданности. И она не ожидала от чужого дяди такого щедрого подарка души, но тут совсем другое дело. Поэтому она умилённо смотрит на бабушку своими большими светлыми глазами: «Бабуля, ну что же ты? Брать надо подарок!»

Дальше вверх поднимались уже быстрее, склон был более пологий. А затем и вообще показалась дорога, по которой лихо катились вниз раскрасневшиеся лыжники. Эти вообще хитрецы, вместо автомобилей там ездят.

Но вверх так лихо не заедешь: хоть на лыжах, хоть на ногах, природой это не дано. Приходится им пешком подниматься вверх, до самого ретратранслятора. Здесь путешественники остановились и залюбовались панорамой города, который вальяжно расположился внизу сопки, по-другому не скажешь. Огромный великан разметался там во все стороны. И шумно отдыхает под её надёжной охраной. Как в сказке устроился: живет и дышит.

Но надо туристам и к дому двигаться. Поэтому нашли более подходящую тропинку. И уже раскручиваясь по спирали вниз, где боком, где скоком, стали спускаться с сопки.

Такой своеобразный «переход солдат Суворова через Альпы». Но только там, в горах, наверно, не так весело было, как здесь. Всё же солдаты шли на войну воевать, а не отдыхать. Как сейчас туристы это делают. Упал, поднялся, и лицо всё в снегу, но главное, что живой ты.

И всё же, Распутин решил сделать одну небольшую остановку, устроить привал. Нашли подходящее место на полянке, насобирали дров. И Гришка разжигает костёр. Он не нужен здесь большой. Главное, что есть ствол дерева, где можно присесть и расслабиться. Всё же с ними путешествует ребёнок.

Бабушка достаёт бутерброды из рюкзака Распутина, кружки и солдатскую фляжку с чаем. Даша, недолго раздумывая, уже приступила к еде. Находилась она сегодня предостаточно, в снег нападалась вволю, вот и аппетит у неё на славу разыгрался: ест, только щёки у неё раздуваются. А тут и чай поспел. Чай, заваренный по своим рецептам, сейчас он сладкий, ароматный, да горячий. Действует на них, как эликсир, укрепляет здоровье.

Елена вся раскраснелась, подобрела. И уже нет у неё той напряжённости, что была раньше. Румяная и здоровая, как свежеиспечённая булка, которую достали из русской печи, она во все стороны пышет своим жаром. На неё можно долго любоваться: для современных людей это обычное дело сравнивать. А тут есть, что показать и посмотреть! Любуйтесь, добрые люди!

Сибирячка, бывшая лыжница и просто здоровый человек. Действительно, есть чем гордиться: здоровье ни за какие деньги не купишь. Недаром под Москвой сибиряки вместе с дальневосточниками во время войны таких немцу «пилюль наворочали», что те до сих пор их «хорошим» словом вспоминают. И уже не советуют своим бравым ребятам в Россию с войной ходить.

- Ты что, Распутин, такой грустный, влюбился что ли? – Дашина бабушка дразнится. Её карие глаза сейчас приобрели янтарный оттенок. В них много солнца и тепла. С ней так и раньше бывало, но уже семнадцать лет прошло, как один день, пролетели. И всё равно память ничего не забыла, наверно, такая информация никогда не стирается.

- В тебя что ли? – не хочет Гришка признаваться, что он в чём-то уличён. Даже не разбираясь в подробностях, никому из мужиков такое заявление не понравится.

- Я просто вспомнила, как мы с тобой на моторной лодке по Бире раньше катались. Твои синие глаза, как небо были красивые. И света там было много. И сейчас они у тебя синие и добрые.

Распутин вздрогнул, что же это получается, как в народе говорится, у дураков мысли сходятся? Но так ли это? Может лучше признаться.

- Я тоже самое о тебе вспомнил! Тогда глаза у тебя, как мёд были янтарные. Тепла в них было, через край лилось, и сейчас они такие же счастливые.

Елена не знает, что Распутину ответить. После смерти мужа она редко улыбалась. Её душа ни к чему не лежала, как говорится, всё из рук валилось. Не захотела она ещё раз бередить свою изболевшуюся душу.

- Давай лучше домой собираться, нас уже там потеряли. Валерия сама вся на нервах ходит. Развод у неё с мужем.

Дальше спускались молча до самой Биры. И когда ступили на лёд реки, то уже как победители взглянули на громадину сопки, с её обрывистыми склонами, поросшими редкими кустами багульника. Даже самим не верится, что такое возможно. Мы победители!

Пошли в направлении дома, здесь Бира разбивается на два рукава. И тот рукав, что ближе к городу, постоянно размывает низину, война здесь ни на минуту не прекращается даже зимой.

Гудит и ярится течение, ударяясь своей грудью в обрывистый берег, постоянно круша его. И тот со стоном и хрустом удерживает натиск реки. Не сдаётся.

Даже лёд не может сковать здесь студёную воду своим вечным холодом. И у него нет таких сил её строптивую сейчас взять, и обуздать. Прижать уздой, эту непокорную и дикую кобылицу, реку.

Идёт настоящая последовательная война, со всем её размахом и удалью. Для победы нужна своя стратегия и тактика, и, главное, выдержка, как при долгой осаде крепости. Иначе не будет виктории.

Трудно понять людям, кто же здесь победитель, даже на данном этапе. И вот уже гордо запарила вода над огромной массой льда, что охватил почти всю реку своим мёртвым захватом и пытается удержать её. Борцовский, коронный прием на удержание.

- Не это ли чудо победы!

- Нет! При солнечном свете, это всего лишь испарение воды: и лишь в мгновение пар наверху. Яркая иллюзия победы. Но её нет! Иллюзор-победитель сам испарился. Хоть смейся – ловкий фокус такой, как в цирке всё происходит.

Гришка Распутин начинает раздеваться: надо и мне потешить добрый народ! Его вещи аккуратно ложатся на берег. Елена не понимает, что он хочет делать.

- Ты что, хочешь туда лезть, в эту адскую полынью! Там даже дно всё от ужаса клокочет.

- А как ты думала. Только там можно обрести свою душу. Омыть её от грехов наших, земных и не земных. Так что, не пыли, пехота. – И ныряет «в кипящий во льду» омут. Места там немного, но ему хватает, чтобы покуражиться. В этом месте, где он сейчас стоит, ему воды всего по грудь будет, вода, как в котле, кипит, а дальше глубина. – Хочешь, я дальше полезу, под самый лёд. И рыбку тебе достану. Ты ведь ухи просила?

- Да ты не в своём уме, Распутин! Какая сейчас там рыба? – потом оправилась от потрясения и уже поддерживает его шутку. – Вся трезвая рыба давно ушла отсюда, разве что пьяный карась остался. И ты ведь был таким дурачком, Распутин, всегда ты против течения шёл.

Уже собрались отдыхающие молодые люди. Вовсю ширь своей молодой души они восхищаются местным моржом: «Как вы добились таких редких результатов? Ведь это не дома водой обливаться. Тут «всё в натуре» происходит. И чтобы нырнуть туда, надо, по крайней мере, быть героем: так ведь это?»

Распутин разгуливает по снегу, пар над ним волнами клубится, устремляясь в ясное небо. На фоне солнца он сейчас огромен и над всеми людьми легко возвышается. А над здоровым его телом проясняется его сейчас чарующая всех тонкая аура. Её можно увидеть, и кажется, что можно потрогать руками. Тут бесспорное единение с природой, и для всех это очевидно. Лучший пример для подражания.

- Наверно тут надо быть поэтом, чтобы всю эту земную красоту выразить обычными словами. - Красивая, молоденькая девушка с пытливыми серыми глазами, наверно, она журналист по специальности. Но бесспорно, поэтическая натура. - Скажите нам что-нибудь, как бы напутствие молодым людям. Например, вот вы передаёте нам свою эстафету, только коротко.

- Хорошо! Раз вы уже начистоту начали, то и у меня к будущему поколению есть свои пожелания, пусть и они призадумаются. Хотя мне не хочется ещё раз повторяться, было уже такое:

 

Застрелили мы Талькова,

Загубили Иванова,

От наших рук погиб Христос,

Горе-мученьку понес.

 

Это всё мы, современные люди! Мы никогда не менялись в лучшую сторону. Это мои слова к бардовской песне «А у сердца есть порог».

Каково ему было на кресте все нечеловеческие муки терпеть? - тогда он ещё Богом нашим не был. А мы что:

 

Понастроили церквей,

Но не стали мы добрей,

Научились убивать,

Убивать и воровать!

 

Но выход всегда есть у человека, и я для людей обозначил его, без всяких посредников:

 

А у сердца есть порог,

За порогом живёт Бог,

Он учитель для меня,

Для меня, для меня

И для тебя!

 

Молодые люди были шокированы, да и Елена вместе с ними. И она заговорила:

- Такого сложения мы точно никогда не слышали. Но как всё душевно и правильно в песне сказано, что не восхищаться тобой просто невозможно. Ты сейчас донёс до всех нас то, что у каждого из нас есть в душе, но никто об этом не задумывался.

И купался красиво, и говорил ты хорошо. Всё было убедительно, ты просто молодец, Распутин. Можно я тебя поцелую?

Елена подошла к Григорию Распутину, вся раскрасневшаяся от избытка своих чувств, и поцеловала его. Это был, скорее всего, чисто символический поцелуй. Но «морж и бард» – странное сочетание слов и чувств – не ожидал от неё такого душевного порыва. И как бы он сам сказал о себе сейчас, в своем духе, «опупел от счастья».

Но и тут всё «представление» не закончилось. А вернее, продолжалось дальше.

- Можно и я вас поцелую? – это сероглазая девушка. Она сейчас счастлива. И именно потому, что они с Еленой счастливы. Откуда она это взяла?

И опять, какое-то «просторечивое» сочетание слов и мыслей: она счастлива, потому что они счастливы! Но сейчас это доступно для всех и понятно. Потому что всё тут от души говорилось.

Потом еще несколько женщин поцеловали Распутина, одна даже сказала, сколько в нём сейчас чистой энергии, он дышит ею... Это надо же!

Елена поняла это, как знак к действию. Иначе, так получается, что её сейчас принародно обворовывают, и она сама позволяет это делать другим женщинам.

«Пусть и незаметно, но оно ведь у меня убывает, моё счастье? А это очень даже нехорошо получается». И, какая-то скрытая агрессия тут, несомненно, есть. Пусть даже она пока не прослеживается. Но это пока! Так она думает.

Разбираться потом. А сейчас надо срочно действовать! Тем более что начинается настоящее паломничество «до её Гришки Распутина». Уже все женщины тянутся к нему, чтобы его поцеловать. Он что им выставка, или как там назвать его...

Как уже подтвердила история: наши женщины, эти любимые и ласковые кисочки, все в душе хищницы. Мало того, что всё своё они метят, начиная со своей территории, вещей, и так далее, так они ещё и при когтях ходят.

Захочет она, уберёт свои острые коготочки и глазки от удовольствия прищурит. А не захочет, выпустит острые когти, если не так ты её гладишь. Тогда она тигрица. Все не нравится ей. И нет у неё подруг, потому что те тоже хищницы. Только ты отвернись, и они себя тут же покажут, во всей своей красе и величии: что-то себе прихапать!

- Нам пора уходить, граждане, товарищи, а то не дай Бог, мой Распутин простынет. Вы ведь знаете, что за ними, мужиками, надо, как за детьми, смотреть.

Елена сейчас так искренне говорит, что ей нельзя не поверить. И все женщины ею восхищаются: ему чайку надо с мёдом попить, и никакой простуды не будет. Обязательно так сделайте!

Естественно, что они все артистки, и в душе друг о друге другое думают. Как говорится, на языке мёд, а под языком лёд. Распутину тут никак не разобраться. Сейчас он просто счастлив: радуется, дышит во всю грудь. Пусть они сами во всём разбираются!

До дома Распутина они дошли быстро. Елена всех поторапливала - скорее-скорее! Переживала за него, что тот простынет.

Разве это нормально, когда из-под шапки «моржа» сосульками торчат его замёрзшие волосы. Хотя по нему никак не скажешь, что он замёрз. И это было действительно так. Но насколько это правда, ей неизвестно. Ведь он даже не переодевался, так мокрый и идёт после купания.

- Извини, Гриша, что я тебя сейчас одного оставляю. Но ты ведь хорошо знаешь, что я за Дашу перед мамой головой отвечаю. Она там бедная вся извелась, ждёт нас. Я тебе обязательно позвоню. Отогрейся дома хорошо. В ванной погрейся, очень хорошо от простуды помогает. Ты понял меня?

- Конечно, понял, – ответил ей уже вслед Распутин. – Ничего непонятного тут нет.

Дома он снял с себя всю мокрую одежду. Залез в ванную и медленно вылил на себя два ведра ледяной воды. – Вот теперь порядок! Кого учить пехота, моряка-подводника?!

Хотел ей сказать Распутин, что во время войны немецким подводникам – а это была элита всего германского флота – и даже офицеры простому моряку-подводнику честь отдавали. И вставали, когда тот в ресторан заходил. Это был личный приказ Гитлера. И ослушаться его никто не мог.

И более того, когда моряков спасали от переохлаждения, то вместо всяких там грелок в постель к ним клали женщин. Именно так можно было эффективно спасти подводника. Вернуть его к жизни. Всё было грамотно учтено, ведь и медицина в Германии была на высшем уровне. А подводники нужны были Рейху живыми и здоровыми. Цены им не было.

Рассказать бы всё это Елене, посмотреть бы на её лицо. Сколько там было бы удивления от его кажущейся наглости. Но это достоверный факт, а не его личная выдумка.

Конечно, это такая правдивая шутка, ничего ему от неё не надо, да и ребёнок с ней. Хорошо, что смолчал. Тоже мне шутник нашёлся.

У них и так с Еленой напряжённые отношения через всю их жизнь тянутся, зачем их ещё больше усугублять. А то, что раньше было у них, это уже древняя история. За семнадцать лет они стали совершенно другими людьми. И дети у них выросли, и внуки растут. И сколько воды с той поры утекло, не сосчитать её.

Дальше он уже ничего не помнил, сон полностью овладел его сознанием. Хотел он ещё сказать, что в его личной жизни ничего не меняется, всё, как и раньше, было. Всегда он один остаётся, со всеми своими бедами и трудностями. И если это счастье, то тогда он самый счастливый человек на свете: нет им конца и края. Только успевай, Гришка, преодолевай их.

На следующий день ему позвонила Лена: «Приходи к нам в гости, попьём чайку, посидим с тобой, поговорим».

Можно было и отказаться, ведь, как говорится, никто его туда особо и не тянул. Но Распутин не привык всё откладывать на потом. Есть время, значит надо идти вперёд. Так он и сделал.

Елена Маслова встретила его приветливо. На лицо она мало изменилась за все эти годы. Правда, располнела немного. Но это у жизни такой почерк, захочет, красиво напишет. А захочет – таких каракулей наставит, что глядеть не хочется. Тут и детство вспомнилось Распутину, «со своими каракулями».

Гришка в детстве всегда торопился гулять. Прилежности в учёбе у него было мало. И бывало, так напишет задание по русскому языку, что самому смотреть не хочется. Дедушка посмотрит на его каракули и сразу же свой ремень снимает. Без отца внук воспитывался, и дед всё решал сам: за него и за учителя.

- На что написал, внучок? Что получишь за домашнее задание?

Гришка торопится играть с друзьями в футбол, те уже ждут его на улице: ждут, не дождутся.

- Да троечка будет, больше мне и не надо! – внук сейчас наивен. Он уже там, на улице. Его душа со всеми мальчишками мячик гоняет. Хорошо им на пару с душой, там, в нападении играть! И сколько ёще голов они заколотят в чужие ворота, трудно посчитать. И какая тут может быть учёба, если души в ней нет!

Дед с ремнём рассуждает философски. Ему уже за семьдесят лет, он старый таёжник. И сейчас хмурит свои густые седоватые брови.

Провести его всегда трудно было. И практически это невозможно было сделать внуку. Куда ему до своего геройского деда? Понятно, что мальчишке и тут ещё расти да расти надо.

От цепких глаз охотника никуда ему не спрятаться. Гришку он, как говорится, насквозь видит. И тут всё легко объяснимо. У деда своя простая и проверенная тактика: он всегда остаётся на охоте, в любой жизненной ситуации. Поэтому внук для него раскрытая книга. И вдобавок ко всему тот ещё хитрить не умеет, всё у него на лице написано. Охотник это видит.

Поэтому внук недопонимает всю серьёзность своего положения. И сейчас дед ему толково объясняет простую, человеческую истину: ученье свет, а не ученье тьма. Учит в корень смотреть.

Ремень узкий, и больно дерётся, зато истина нерадивому ученику всё ближе становится, и главное, что родней. Известная на Руси практика преподавания предмета философии.

- Будем считать, что троечку ты уже заработал!

- То есть, это три удара ремнём, - так понимает внук своего деда. Но тот продолжает свою философию дальше.

- Наивысшая оценка твоего труда – это пять баллов. И только эта оценка, внучек, тебе всегда в радость покажется.

И учиться, и лечиться от лени: тоже будет по пять баллов! Правильно я говорю?

- Может и трёх раз хватит? – всё же  пытается маленький Гришка вразумить деда. - А остальное колхоз спишет. Все так говорят.

Он согласен получить уже своё честно заработанное: три удара ремнём, без всяких там ещё авансов. Это ему перенести сейчас просто, как укус комара. И сразу же на улицу гонять футбол, хорошо бы так.

Внук не смирился со своим положением, и вольный дух в нём ещё очень силён. Но деда не убедить, он непреклонен. Тот всё делает по совести, и не иначе. Но как это смотрится?

- Три удара – это в твоих интересах. И ещё два удара – это государственный интерес, его тоже нам надо соблюсти, – не понимает он, что внуку это в данной ситуации совершенно не надо. - Иначе с тебя хорошего человека не получится. А расценки не мы с тобой устанавливали, а государство. Так что всё по совести получается, Гриша. Такая философия, внучек!

Внук ложится на кушетку. Свистит ремень ровно пять раз. И уже не хочется Гришке идти на улицу гонять футбол, нет у него старого и весёлого настроения. Не до футбола ему сейчас.

И ещё надо ему срочно домашнее задание переписывать. И стараться ему надо! Другого выхода у него сейчас просто нет, потому что дед может повторить свой урок философии дальше. Как говорится, раз урок не пошёл внуку впрок.

Но его юная душа всё же жаждет справедливости. Обидно Гришке: «Совсем из ума выживает старый дед! Родного внука так опозорить сейчас! Сколько же он сам ремня заработал за всё свое загубленное детство. Не сразу же он такой учёный стал. И уже сам учит других уму-разуму!» Задумался.

- «Можно и посчитать, это не сложно, – и Гришка начинает в уме просчитывать ситуацию. – Если даже по три удара ремнём «вложить в дело», не как у меня по пять ударов по мягкому месту. И то моя голова кругом идёт от такой цифры. Столько дед сам недополучил за своё детство.

Наверно и меня то же самое ждёт. И я такой злой буду, уже к своим внукам. А мне не хочется быть злым! Пусть они хоть в детстве в футбол вдоволь наиграются, без всякой там пятибалльной системы: учёбы и наказания. И всякой там ненавистной мне философии.

Елена прервала Гришкины размышления и предложила ему попить чаю с печеньем, которое сама испекла. Естественно, что Распутин не посмел отказаться от такого удовольствия. Да и кто бы это сделал на его месте. Хотя он в гостях у неё: не надо было звать туда.

Чай был горячий, а печенье рассыпчатое. Так что тяжело пришлось Распутину угощаться. Даже учёный журавль и лиса ему вспомнились. Как те потчевали друг друга, да в гости ходили. Что журавлю хорошо, то лисе обязательно плохо.

Салфеток на столе нет. И полотенца нет. А крошки во рту Гришки не держатся. Приходится ему ладонью от них утираться. Не любит Распутин, когда у него на губах крошки, как снежинки тают.

И тут на кухне появляется Валерия с дочкой Дашей. И вместо их человеческого «здравствуйте!» гость слышит совершенно другое предложение, обидное и плохо понятное:

- Не надо так делать! – И та ловко, как обезьянка артистка, показывает всем, как он нелепо утирается ладонью. - Я этого не люблю!

Валерия, сама красивая собой девица, белокурая и голубоглазая. Но сейчас она простывшая и ловко шмыгает при этом серьёзном разговоре своим подтекающим носом. Чего она, естественно, не замечает.

И эта кажущаяся мелочь сейчас придаёт ей и её разговору ещё большего колорита. Если это была пародия в адрес Распутина, то она просто не удалась. Зато в адрес заявителя – тут фурор полнейший. Поэтому и нет сейчас за столом того накала, который мог бы возникнуть в данной ситуации. Гость спокоен.

Распутину сейчас кажется, что он «за бесплатно» в цирк попал, на представление. Тем более, что сама пародистка, как говорится, сейчас вся на нервах. Как бы подыгрывает сама себе.

А если хорошо, по-человечески разобраться, то семейная жизнь её рушится, что-то там суд не так решил, и так далее. И тут, на её любимую мамочку, «покушается» какой-то непутёвый дядечка».

Как она может отдать ему своё последнее счастье? Ведь больше, кроме мамы, у неё никого и ничего в этой жизни не осталось. Вот и приехала она сюда с ребёнком, к своей маме прислониться, та тоже одна осталась. И некуда им обеим деваться со своим горем: да ещё отец умер.

Сестра Наташа погостила да уехала к себе домой в Приморье, там у неё семья, дом, хозяйство. А тут сплошные и пока неразрешимые проблемы. Она ничем им помочь не может в данной ситуации, не в её это силах.

- Вот и приходите ко мне в гости, я вас чаем угощу... Зачем было в гости звать? Ведь я сам сюда не рвался, воды и дома хватает, – так думает обескураженный Распутин.

Сидят они все за одним столом и пьют чай, но каждый думает о своём. У Даши чай горячий, и та его демонстративно с шумом втягивает в себя. Ей сказать нечего.

- Не швыркай чай, мой отец этого очень не любил! – это Елена делает замечание своей внучке. Бабушка немного пришла в себя, оправилась от «большого конфуза». Теперь учит внучку правилам поведения за столом, потому что учить тут больше некого. Все учёные  дальше некуда!

Как можно по-другому пить кипяток из чашки, если не хочешь обжечься. Распутину это непонятно. Но спрашивать ему Елену не хочется: любопытных нигде не любят, а здесь тем более! Но за себя он может сказать:

- Я тоже глотать кипяток просто так не буду. Что за необходимость такая? Ведь желудок не радиатор у машины. И туда ты кипяток запросто не нальёшь, железо стонать от боли будет. Разве это непонятно!

И если бы ему всё это высказать на современном молодёжном сленге, то получилось бы примерно так: «тут вся семья на понтах ходит». И далее:

- Куда ты деревня, со своим древним уставом лезешь? Сам зубри его дома! – это уже к себе претензии.

Но уйти надо тоже красиво, не хлопнув дверью, сейчас в этом нет никакой необходимости. И гость начинает закидывать свою «закидушку» издалека. Это такая рыбацкая снасть, длинная леска с крючками и тяжелым грузилом. Для ловли рыбы она закидывается в воду от руки, без всяких приспособлений. И, как говорится, ловись рыбка большая и маленькая.

- Друзья мне на рыбалке рассказали пресмешной случай. Правда, он по своей сущности очень простецкий и в чём-то наивен. Но у рыбаков это всегда в их рассказах присутствует: тут, хочешь, верь им, а хочешь, не верь. Правда, это не к чаю всё будет рассказано. Это больше для рыбаков подходит, у костра да под рюмашечку! Ну, да ладно, раз решил рассказать, то слушайте.

Даша и сама ещё раньше ушла, потому что обиделась на свою любимую бабушку. Не «швыркать горячий чай» с чашки у неё никак не получается. А притворяться, как бабушка, она ещё не научилась, тут опыт нужен.

- Один старый рыбак, не по возрасту старый, а по своим рыбацким делам собрался со своим лучшим другом на рыбалку. А так как он был очень аккуратный, или не аккуратный, кому как понравится, то навязал он всяких там запасных поводочков да крючочков. И все их на мягонькую тряпочку прицепил. Затем бережно её свернул вместе с крючками и за пазуху в карманчик положил. Как говорится, ближе положишь, быстрее возьмешь. Так оно с ним и получилось.

А на рыбалке чего только не бывает: «по-чёрному» чудят рыбаки. Иначе всего и не скажешь. Хоть и красота кругом, глаз от неё не оторвать, но не до этого стало нашему герою рыбаку. Большая нужда так прижала его, что чуть в дугу не согнула бедного. Не до раздумий тому стало. И красотой природы он уже не любуется. Всё не в радость ему. А промедление тут, как говорится, смерти подобно.

Недаром о человеке говорится, когда посмеяться сильно хочется, что он шустрый, что понос. Или она, женщина, такая же шустрая и ловкая. Просто их как-то выделить надо из общей массы людей. Вот и придумали им такую весёлую крайность.

Не нравится маме Лене и дочери Валерии начало этого рассказа Распутина, уже сейчас там вульгарность прослеживается. Хотя они и сами не святые. Мама так всю свою молодость в рабочем коллективе отработала. А Валерия – врач-психиатр по специальности, так там у них ещё похуже анекдоты рассказывают. И каждый пациент сам ходячий анекдот. И надо общаться с ними интеллигентно. Хотя вряд ли они с мамой успели измениться.

Отец её шофёром работал, а дедушка вальщиком леса в тайге, так что пролетарии они до самого мозга костей.

Мог бы Распутин и что-то другое сейчас рассказать не вульгарное, но не стал этого принципиально делать: раз он не ушёл сразу, то пусть хозяева и его выслушают. Как у Гоголя говорится, полюби меня чёрненького, а беленького меня всякая полюбит.

И главное тут, что никому и ничего плохого он не желает. А вот поправить общее положение дел он считает ещё возможным. По крайней мере, легко расстаться.

- Рыбак, недолго думая, ловко, как заяц, сиганул за большие кусты и там затаился. И вот на лице у него уже настоящее блаженство, избавился он от своих адских мук. Душа его от радости летает, обрела свою потерянную лёгкость. Но не долго это «счастье» длилось.

Надо ему довершить всю проделанную ловкую комбинацию и вытереть свой зад, а бумаги-то нет. Неприятно, но это факт, и никуда ты от него не денешься. Так человек устроен. Покрутился рыбак на месте, но нигде газеты не видит: и кто бы её туда положил? Разве что медведь читал? Зато вспомнил он, что в кармане у него есть большая и мягкая тряпица. Правда, крючки там лежат, но это не беда. В такой непредсказуемой ситуации это настоящее спасение. И он быстро вытряхивает крючки на землю. Конечно, жалко ему их, много времени над ними трудился, но тут по-другому нельзя было действовать. И всё было бы прекрасно, да не все крючки на землю выпали, кое-какие и на тряпке остались. И более того, один, видать, самый ловкий из них, «в тощую булку рыбака» своим острым жалом впился.

Рыбак грешным делом подумал, что это змея его укусила, и заорал, как потерпевший кораблекрушение, или того хуже. Вылетает он пулей из кустов, уже в два раза быстрее, чем туда залетел. И летит при всём своём ускорении за помощью к другу. Штаны на коленях еле держатся. Глаза норовят из орбит выскочить. Так напуган он, а за ним тряпочный хвост тащится.

Второй рыбак бросил все свои снасти и летит навстречу первому другу, чтобы оказать ему посильную помощь. Увидел товарища в таком непонятном для него жанре, остановился, смотрит и ничего не понимает. Может, того змея укусила: чего на рыбалке не бывает? Потом во всём несчастье и разобрался.

Его хвост, это вовсе не хвост, вернее, не настоящий хвост. У Ваньки на ягодице, на остром крючке, из хорошей материи тряпка висит. А сам крючок, в его «сиротском батоне» наглухо зацепился. Понятно, что больно рыбаку, вот и орёт он. И уже вслух думает Василий: хорошо хоть не змея его укусила. А то что бы я с ним бедолагой здесь  на рыбалке делал?

Тут и сам потерпевший во всём разобрался. И уже кричит на своего друга: что же ты стоишь, олух царя небесного, крючок поскорее освобождай, больно мне!

Вася попытался вытащить крючок из «живого батона», но не может этого сделать без боли, очень уж неудобное место. А Ванька ещё больше на него орёт: «Поводок хоть обрежь, идиот, все на меня цепляется: и тряпка, и кусты.

А ножа-то нет под рукой, все вещи на таборе остались. И другу очень плохо сейчас. Что тут делать?

- Да хоть зубами грызи, так мне больно, - молит уже Иван друга.

И тот от безысходности своего положения, как щука, стал перекусывать леску зубами. Другого выхода у Василия не было. Это была чрезвычайная ситуация, и, в общем-то, он поступил правильно. А что было делать?

И сам Распутин читал про одного известного путешественника. Тот по джунглям всю жизнь путешествовал. Так там, в джунглях, ночью из палатки не вылезешь по всякой там надобности, опасно всё это для жизни человека. Там тебя быстро и с удовольствием  кто-нибудь сцапает: хищный зверь, птица, змея, и так далее.

А для этого дела у него в палатке всегда был ночной горшок. И для чего он, это объяснять уже не надо, всё тут и так понятно любому человеку. Но другое дело людей смущало. Днём этот путешественник пользовался этим горшком, уже как кастрюлей. И варил в нём для себя пищу. Чем показывал полное пренебрежение к окружающим его людям. Ему главное, что ему удобно и безопасно, а на остальных ему наплевать.

Женщины ещё думают, смеяться или не смеяться, но уже поморщились и зафукали: «Фу, как всё это вульгарно!»

- Не так повернулся Иван, больно ему стало. И уже на другом крючке сидит его «друг-щукарь» Василий. Так же ловко зацепил его надёжный крючок. Видать, что не все крючки с тряпки выпали. И кто их в такой суматохе считать будет? Вот обоим друзьям и хватило под завязку «счастья».

И только Василий повернётся, как уже Ванька орёт, так тому больно. Получается, что кто бы не пошевелился, обоим больно. И нож далеко лежит, до него до табора ещё идти надо.

Орут и плачут они, но в сторону табора помаленьку двигаются. Кто, согнувшись, кто, разогнувшись, но оба в одной лёгкой и болезненной сцепке находятся. И ножа у них нет, и тряпка между ними болтается. Лучшего тут ничего не придумаешь: надо идти! И поздно уже думать, тут надо срочно действовать.

Но это не совсем так получается: думать всегда надо! Вот и рыбаки, что идут им навстречу, от удивления резко остановились. И почёсывают свои репы.

Это три «рослых гвардейца». Они только что на рыбалку приехали. А сейчас насторожились и срочно думают, что же это такое им сейчас на полянке видится? Вроде и выпили они немного, а уже у всех их, повальные глюки начались.

И самый умный из них Абрам Иванович вслух рассуждает. Тут надо всё коллегиально, как в суде, решать.

- Интересную, водку научились у нас в России делать?!

- Наверно, и тут уже новые нанотехнологии применяются. И новатор производства папа Чубайс постарался.

- Тот ещё раньше обо всех наших людях позаботился: и безбожно весь наш народ ограбил. Вот и сейчас он, ирод, что-то новое для всех нас, россиян, придумал, чтобы потом всех нас легче грабить было.

- Поглядите-ка, люди добрые, как ведёт нас всех от выпитой водки? А этих так вообще в узел завязало! - и показывает на Ивана и Василия.

- Кол бы в дышло этому Чубайсу, ироду учёному! На него рыжего лиса всё это очень и очень даже похоже!

Обрадовались «пойманные рыбаки», что на крючках, как сомы, сидят. Избавление к ним идёт, и кончаются их муки. Сейчас они от своих крючков избавятся: «спасение уже рядом!»

- Мы с Василием счастливые люди! - кричит им радостно Иван. И слёзы на его глазах блистают. – Другие бы рыбаки так мимо прошли бы, а вы сами остановились.   – Он не понимает от боли, что говорит. И что не так его эти «спасатели» поймут.

Заезжие рыбаки опешили: это уже не глюки! Как на такой выпад в их адрес не отреагирует.

- Выходит, что мы, рыбаки, их счастью помешали? Не может быть такого?

- Да извращенцы они! – кричит самый учёный из рыбаков Абрам Иванович. - Вон как они друг к другу тесно прижались! Хорошо им: по их рожам это видать, вон как стонут они!

- Бей их, ребята, чтобы эти отморозки не позорили нас рыбаков.

И первый зарядил пилюлю в ухо Ивану, тот только крякнул «от удовольствия». Резким мужичком был Абраша и ногой зацепил согнутого Василия. Естественно, что другие из приезжих поддержали своего товарища.

Тот всегда у них заводилой был, а подраться по пьяной лавочке, так его хлебом не корми. А если наступали потом разборки, то он всегда оказывался в тени. Зачем вы, мужики, громоотвод ищете, крайнего нашли, так я всегда тише воды был.

- Меня били, а я что молчать буду?! – но это раньше было, и не один раз. И естественно, что по пьяной лавочке всё это происходило.

- Ну, действительно, если били тебя, то тогда, конечно! – соглашаются с ним побитые рыбаки. – Умел он на чужую совесть воздействовать. – Да вам самим стыдно должно быть, что вы так думаете обо мне. Даже очень стыдно! Что я вас всех подстрекаю, и так далее.

Так и в этот раз получилось. Сначала побили, потом поняли, что ни за что побили горемык. И уже им всем присутствующим Абрам Иванович ответственно говорит: «Да они же, братцы, святые люди, и только по непонятному недоразумению пострадали. Не разобрались мы.» И сам лично подносит водку в кружке Ивану.

Леску, что связывала обоих страдальцев, обрезали ножом. А крючки пока не трогали, это был уже второй этап операции: «освобождение». – Всё учёный рыбак хорошо продумал. Без него нигде и ничего не обходится. И никакое дело не делается.

Василий выпил водочки из предложенной ему дежурной кружки. Хоть и больно ему это было делать, но они с Иваном действительно настрадались. И мало того: ни за что «пилюль получили». Как тут не выпить!?

Когда все рыбаки достигли нужной кондиции, то Абраша принес из машины маленькие кусачки и обкусил у крючков ушки. И уже безболезненно, потому что не надо было рвать тело острым жалом крючка, и по ходу крючка, его извлекли из тела Ивана, а потом таким же способом из губы Василия. Грамотно всё было сделано, тут ничего не скажешь.

- Пей «щукарь», – ласково говорит Василию Абрам Иванович, – всё сделано по мировым стандартам медицины. И даже следа не останется после операции, у тебя всё, как на собаке, заживёт.

- А так бы была рваная рана на лице и шрам бы остался. Только сейчас грамотная дезинфекция раны нужна, а у нас уже все запасы водки закончились. Беда такая! – и рыбак горестно разводит руками.

- А у нас ещё и не начинались, - радует всех Василий и срочно бежит к своим рюкзакам за водкой. – Мы вас всех от души угощаем: пейте, ребята.

И вот уже сидят рыбаки и пьют водочку из дежурной кружки, какие у них могут быть обиды: всё по уму сделано. И плачут они, и смеются. Про свои телесные раны совсем забыли. А душевные травмы испаряются вместе с выпитой ими водкой, тут простая химия.

- Только никому не рассказывайте, ребята, а то ведь не всякий человек нас правильно поймёт. Вот и Абрам Иванович сразу не так нас понял.

Но тут же Василий понял, что не то сморозил, по лицу Абрама Ивановича хорошо это видно. А тот седоватый и кучерявый с орлиным взором, действительно, смотрится героем.

- Избавитель ты наш, почёт тебе и слава, Абрам Иванович, да если бы не ты, дорогой наш, что бы мы без тебя делали? Без сомнения, пропали бы!

Елена Евгеньевна совсем по-деревенски от смеха сползла со стула на пол. И там уже катается от смеха: «Ой, мамоньки мои! Это надо же такое придумать. Это, надо же?»

Валерии неприятно за свою маму, ведь они интеллигентные люди, и вдруг её такой чересчур искренний смех. Что подумает о них Распутин, ведь они его и так нелепо встретили.

- Мама, перестань смеяться, ведь теперь уже совсем не смешно. А сама Валерия тоже не может удержать в себе смех, и тот прорывается наружу, как весенний звон. Так просыпается природа от долгой зимней спячки.

И даже внучка Даша прибежала успокаивать свою бабушку: «Баба, ну что ты! Что о нас люди подумают?!» И только смеха добавила, и так через край было.

- Уж, ты-то, что бы там понимала, а туда же лезешь, – уже начинает сердиться Елена Евгеньевна.

- Да я побольше вашего знаю, бабушка, у нас тоже в садике Абраша есть, так он мне в тапочки, как кот, нагадил, а потом всем сказал, что мину там поставил. Вот и пришлось мне срочно тапочки на помойку выкидывать.

Зато дома мне родители спрос учинили: куда я тапочки дела? А что я им скажу, не кот же нагадил, а друг мой Абраша, вот я и смолчала. Что я ничего не понимаю, что ли. А может это внук вашего учёного Абрама Ивановича. Видите, как всё хорошо получилось?

Теперь уже все смеются, но по разным причинам. Но от этого только веселее в доме стало.

Хозяева провожали Распутина со слезами на глазах и платочками в руках. Но на это уже никто не обращал внимания. Надо всем им привести себя в порядок, а то сил у них больше ни на что не остаётся.

- Хорошо, что все по-доброму расстались, - думает Елена, – а так позор нам всем. Как можно было ему всё объяснить с ним произошедшее, приглашение в гости, тут и слов не найдёшь!

- Твой Распутин, мужик компанейский, с ним точно не соскучишься: повезло тебе, мама! – это уже Валерия откровенничает со своей мамой. Тебе дружить с ним надо, я не против того.

- Ловко он про Абрашу рассказал, а я думала, что никто и ничего про них не знает, по крайней мере, в этом городе, – это Даша о своём думает. – И тут ничего не утаишь, большая деревня! А этот дядька ничего, всем нам понравился: и мне, и маме, а бабушке так больше всех.

Так у Распутина состоялось частичное знакомство с семьёй Елены Масловой, это та часть, которая жила здесь в городе.

Дочь Наталья с семьёй и старший сын Паша жили в Приморье. Они тоже, как и Валерия, врачи по образованию. Наталья вышла замуж и уехала жить к своему мужу. Затем Паша после армии закончил институт и по распределению уехал в тот же город, где жила Наташа с семьёй. И тоже стал жить с ними в одном доме.

Дом был большой, и всем там хватало места. Всё не в общаге ему жить: сестра есть сестра, и муж ее хороший человек. Отчего же не воспользоваться ему их гостеприимством.

Сумела Елена с мужем выучить детей в трудные девяностые годы. Тогда любая работа была человеку в радость. И если даже люди работали, то денег всё равно не получали. И это происходило по всей России. Тяжело ей тогда было.

Побывал Распутин в гостях у Елены Масловой, и пошла у него полоса неприятностей. Он уже несколько лет работал в ведомственной охране ТЭЦ. Туда ему помогли устроиться его хорошие друзья. И конечно, всё дело было в деньгах.

Тех денег, что он зарабатывал на насосной станции, ему едва хватало, чтобы прожить одному человеку. А чтобы заплатить за квартиру, ему надо было оформлять субсидию. И так везде: кругом сплошные трудности, хотя он не пил и не курил.

Конечно, обидно Гришке Распутину. И лишь немного успокаивало то, что не один он так бедствовал в богатой золотом и нефтью нищей России.

Стал и народ понимать, почём фунт лиха, при малоизвестном ему капитализме. А его «лиха» тогда на всех людей хватало с избытком. И тут же рядом с ними жили, купаясь в роскоши богачи: преступники всех мастей. Настало и их «законное» время грабить свой народ. Что они с радостью и делали: «хапали» всё, что плохо лежит, жили в своё удовольствие.

И вот при занятиях в спортзале Гришка очень сильно разошёлся: куда ногой ткнёт, куда рукой – а там всяких снарядов для тренировок с избытком было. Были и самодельные снаряды. И вот такой самодельный мешок от его ударов развернулся, а там деревянная чурка, ничем не прикрытая. Остановиться Распутин уже не мог и въехал туда открытым кулаком. Что-то в руке хрустнуло, но в горячке спортсмен ничего не понял. Все это видели, были и возгласы восторга, потому что никто толком ничего не понял. Но...

Распутин к врачу не пошёл, прикладывал снег и лёд. Потом ещё и в лес за шиповником ходил. Собирал совком ягоду на продажу. Совок, как обычно, правой рукой держал. А потом пальцы на руке разжать не мог от боли, разжимал их другой рукой, все трудности героически терпел. Но и его завидное терпение всё же закончилось, он был вынужден пойти к врачу.

- Вы не могли так целый месяц проходить, у вас сломано несколько пальцев правой руки, и в кисти трещины, – говорит ему удивлённый врач. – Такого терпения у людей нет.

Наложили ему на руку гипс. Но пальцы врачи-костоправы ему не так сложили, вернее, никак не сложили. Так и остались они на всю жизнь согнутыми.

- А кто же вам так руку неграмотно загипсовал, именно в таком положении?

- Не я же сам! – вот и весь ответ больного человека.

- Вот и я так думаю, но помочь уже ничем не могу, - это уже другой врач. – А вам надо в больницу ложиться, иначе без руки останетесь. У вас осложнения начались.

Положили его в больницу, а там лечить больных нечем, один анальгин от боли дают. И больше ничего там нет, хоть шаром покати, всё растащили новые хозяева жизни. Бардак в стране, какое тут лечение.

Через неделю Гришка ушёл из больницы, что там ему бока пролёживать, раз не лечат его. Стал ходить на работу, хотя с трудом надевает свою рабочую куртку. Но терпит моряк-подводник, иначе поступить ему сейчас нельзя: без денег ты никак не проживёшь в нашем грешном мире.

И вот решил он в лес за зайцами сходить, поставить там петли. Всё же, какой-то кусок мяса в доме будет. Подвязали они с его подругой Аллочкой сломанную руку, по фронтовому варианту платком к шее, и пошёл Распутин в лес на охоту. Недостатка в женщинах у него никогда не было, так уже сложилась его личная жизнь, холостяк он. Что можно с него требовать?

Хорошо в зимнем лесу было Распутину, не передать, как душа его радовалась свободе. И он от этого восторга летать хотел. Но и тут ему не повезло, «долетался он». Зацепился ногой за ветку, что под снегом лежала. И летел уже он, как сбитый самолёт штопором в землю. А пока летел, то думал, куда же понадёжнее ему спрятать свою больную руку. Но ничего охотник не придумал, да и не мог он ничего сделать в данной ситуации. Только глаза прикрыл. Так и «въехал» Распутин лицом в снег. Застыл там и от боли подняться не может. Всё обдумывает.

Перевернулся на спину. А зимнее небо такое чистое и необычайно красивое: оно бездонное в своей синеве. И манит его туда своей волшебной лазурью. Так хорошо там и спокойно, что поневоле он думает: «Зачем, человек, тебе все эти земные муки терпеть? Зачем ты живёшь на земле, если не знаешь своего предназначения в этой жизни. Кто ты такой? А может это и правильно задумано. А если бы знал...»

Боль уходит, и горе-охотнику надо подниматься, а это тоже муки. Но сжал зубы Гришка, он себя ни в чём не жалеет. Зачем? Свою семью он уже давно потерял. И много чего за свою жизнь ещё потерял. Но всё надо до конца пройти, что судьбой тебе в этой жизни начертано. И он говорит себе:

«Что расквасился, «герой», спина всегда должна быть прямой. Иначе пропадёшь ты, Гришка. А если тебе страшно, то иди навстречу страху. Иначе он всю твою жизнь тебя будет преследовать, пока не раздавит тебя, как червяка».

Это уже принцип в его жизни. А его идеал – первый в мире космонавт Юрий Гагарин: и эти его слова.

Распутин их часто повторяет, ему нужна опора-твердь в душе. Чтобы изменить свою жизнь в лучшую сторону, учит себя!

Врач осмотрел руку Распутина и поморщился: «Вы можете без руки остаться, молодой человек, если вам не помогут антибиотики, я вам рецепт выпишу, то вам уже ничего не поможет. Есть там и сильные побочные эффекты, потом всё это проявится. Но на данном этапе только это спасёт вашу руку: колите уколов, сколько сможете терпеть. Сколько сердце выдержит».

Купил Распутин лекарство и спрашивает Аллочку: «Ты сможешь сама мне уколы ставить? Без всякой там больницы, не хочу я туда ходить.»

Та снимает свои большие очки, протирает их. Она на двенадцать лет моложе Распутина, румянец играет по её щекам здоровьем. Полногрудая и весёлая деваха. Она любит Распутина и не хочет этого скрывать: пусть все знают!

- Не извольте беспокоиться, гражданин начальник, всё в лучшем виде сделаю! – она дразнится, как и сам Распутин её научил это делать. Без шутки какая там жизнь! – Извольте заголить ягодицу!

Всё идёт нормально, и «подопытный кролик» (так оно всё и получилось) приготовился получить свой законный укол. Для него сейчас главное, что «врач» спокоен, а потерпеть Гришка может, тут нет проблем.

И главное, что на лице «врача» всё так же играет здоровый румянец, никакого подвоха с её стороны не предвидится. Процесс начался.

Алла всё делает, как надо: протирает кожу спиртом и дальше следуют всякие мелочи. Затем уверенно берёт в руки шприц. Прицеливается им и резко втыкает иглу в ягодицу любимого. Тот доволен, всё идёт, как надо, без всякой там больницы. И даже крякнул от удовольствия, чтобы подбодрить своё «сокровище».

Но тут случается необъяснимое: Алла резко бросает шприц. Именно бросает из рук. И тот по-сиротски повис на теле Распутина и болтается там, как маятник, туда-сюда!

Больной онемел. От такого непонятного сервиса дух его перехватило. И даже одного слова сказать он не может, не то чтобы хорошо возмутиться. Да и кому там было говорить, врачиха уже исчезла из квартиры, будто её там и не было.

Но это не наваждение, брошенный шприц тому подтверждение. И кому тут жаловаться, это бесполезно, разве что только себе: а если бы иголка сломалась?

Вытащил шприц Распутин из своего онемевшего тела, одел брюки и призадумался.

- А не дурак ли я, сам себе думаю! Но так ничего и не придумал.

Его «сокровище» появилось только на следующий день. Молчит его «домашний врач», слова с неё не вытащишь.

- Наверно, тебе деньги заплатили за мою погибель? – серьёзным голосом вопрошает её «пациент». – Скажи честно, и я тебе всё прощу и ещё больше заплачу.

Гришка добрый по своей натуре человек, но свою марку потерпевшего хорошо держит.

- Или ты просто за идею работаешь? – Распутин как всегда дурачится. – Или киселька пришла попить на моих похоронах? Так наливай, вместе пить будем!

- Неправда всё это! Я первый раз в своей жизни укол ставила. А потом за тебя страшно стало, вдруг с тобой что-то случится?! А я-то отвечать буду! Мне не себя жалко, тебя, Гришенька! – плачет она.

Недаром, на Востоке говорят: выслушай женщину и сделай все наоборот, никогда не ошибёшься.

Потом к нему пришёл в гости Коля Пыхалов, его старый флотский друг. Он хорошо знает Аллу и смеялся до слёз.

- Вот это любовь у вас, даже шкуру тебе испортить боится. Любит тебя.

Я помню, как перевозил её на своей лодке, когда вы ко мне на рыбалку приезжали. Возле самого берега мы с ней на течении красиво перевернулись, всё на твоих глазах было. А она смеётся, хоть бы что, хотя уже заливы льдом покрылись. Другая рыбачка плакала бы от страха. В общем, на неё это похоже. Не переживай, Григорий, я тебе сам буду уколы каждый день ставить. Ты для меня много хорошего сделал. Только благодаря тебе я квартиру получил, а так семь лет в землянке прожил. Даже самому сейчас не верится, что такое возможно. Так бы и пропал там, в тайге, – и слёзы потекли по щекам таёжника. Такое не забывается.

В общем, рука пошла на поправку. А тут и Лена звонит.

- Ты ведь меня в гости приглашал, Распутин, я уже иду!

- Твои лошади тихо ходят, Леночка! Я уже мог десять раз умереть, пока ты всё же собралась проведать меня.

Наглостью она всегда отличалась. Вот и сейчас ведёт себя так, как и раньше, до смерти мужа. Вернее, много, много лет назад. Значит и её жизнь пошла на поправку, так думает Распутин. И это хорошо. Того, что было между ними, уже никогда не вернуть. И зачем?

- Я даже штанишки не могу расстегнуть, Леночка, так что со мной тебе будет неинтересно. Сейчас мне нянька нужна, а не баба Бабариха, и что я с ней буду делать такой умной бабушкой!

- Распутин, ты уже никогда не исправишься: как вшивый, всё про баню!

- Я стихи знаю про баню, могу тебе прочитать... Только слушай!

- Я уже это слышала много раз, вряд ли ты что-то новое придумал. Зато я тебе весёлую частушку прочитаю, слушай:

 

Между небом и землёй

Поросёнок рылся,

Он нечаянно хвостом

К небу прицепился.

- Себя не узнаёшь, Распутин, очень даже похоже на тебя. Или я ошибаюсь?

- Ты даже не знаешь, как хотелось бы на него походить, на этого поросёночка, так за душу берёт! Вылитый я в молодости!

Теперь уже они смеются вместе, а кто им запретит это делать. И, вроде, на душе Распутина легче стало. Наверно, так и должно было быть, ведь не может человек в тесноте своей души жить. А пообщался, даже по телефону, и легче душе стало. Просторней там стало, даже вздохнул во всю грудь.

Елена принесла конфеты и печенье. И хоть она улыбается Распутину,  глаза её насторожены. Ведь он только с виду простой, как тот весёлый поросёночек, а так характер у него очень даже сложный.

- Чего стоишь, проходи, красавица, хоть здесь тебя рассмотрю хорошо.

Рассмотрел её пристально Распутин, конечно, для куража. Всё, что надо ему, он и так сразу заметил. От его опытного глаза ничего не скроешь. Хорошо научил его дед своей жизненной философии. За что он и благодарит его всю свою жизнь. Охотник – он до любого дела охотник.

- Располнела ты очень, гладкая стала. Тебя, как кобылу необъезженную, гонять да гонять кнутом надо, чтобы та хозяина хорошо знала.

- Никого мне уже не надо после смерти мужа. А про тебя так и вообще слышать не хотела, а вот видишь, ноги сами к тебе несут.

- Говорить ты всегда была мастерица, а на деле у тебя всегда лёд на душе.

Сидят они в полупустой квартире Распутина и так настороженно беседуют. Нет у них доверия друг к другу. Всё оно за эти годы растерялось. Сейчас оба они, как по болоту, идут, везде зыбко. И провалиться по горло туда, в самую грязь, им никому не хочется. Надо переводить разговор в другое русло.

- Частушку сама написала, жизненная она. Это дед у нас в доме жил, весь лысый, дети его всегда фантомасом звали. Ему семьдесят три года было, а чудил похлеще молодого. А когда выпьет водочки, так вот эту частушку под гитару всё поёт. Он много их знал.

Водка у него закончилась, так он связал дома все простыни. И через балкон по простыням с третьего этажа спускаться стал, чтобы в магазин за водкой сходить. Но что-то там не рассчитал он, и метра два материала до земли не хватило. Завис он над землёй и так верещать начал, что не только всех соседей собрал, а всю округу. Суббота, не рабочий день, все дома сидели.

Народу полный двор собралось, и все со смеха укатываются. А фантомасу надо чтобы и «скорую» ему вызвали, и пожарную машину. Любил подурачиться, как говорится, вовсю ширь своей души.

И пока те с сиреной во двор не заехали, а там и милиция к ним подвязалась, он прыгать вниз никак не хотел. Так и болтался на своих простынях, пока ему пожарники лестницу не подставили. Зато сошёл он на землю, как победитель. Триумф был полнейший.

Участковый Иванов, конечно, знал про всякие такие выходки Трифоныча. Потому что они никогда не прекращались, подобные этой авантюре. Иначе, всё это происходящее он и не воспринимал. Именно авантюры, потому что туда была втянута масса людей.

- Я тебя оштрафую, дед, ты уже у меня в печёнках сидишь. Поверь, Трифоныч, что моё терпение кончается, - и достаёт ручку с бумагой, чтобы на него протокол составить. Но тут народ за него горой встал.

- Ты что, Иванов, делаешь? - и бабки его за грудки хватают. - Да это же наш лучший генофонд России, его наоборот охранять надо. И если он захочет по простыням лазить, хоть с пятого этажа, то надо ему предоставить такое удовольствие.

- В Красную книгу его надо записать. - Придумать что-то подобное для старых козлов-скалолазов. – Людям весело.

- А штраф мы соберём, сколько захочешь. Сейчас шапку по кругу пустим.

Дед очень доволен таким оборотом дела:

- Что взял Трифоныча? Видишь, как народ меня любит! А тебя?

Фотоаппарат тебе! – и такую огромную дед дулю скрутил участковому, что народ опять от смеха полёг на землю.

Но не прошло и месяца, как дед опять всех соседей смешит. Да ещё как смешит!

Прибегает ко мне бабушка Маня со второго этажа. Вся бледная да напуганная.

- Леночка, родная! Нас инопланетяне посетили. Прямо ко мне в окно заглядывали. Я только шторку отодвинула, а он на меня смотрит. Пучеглазый, да весь блестящий, сам на верёвке висит и мне подмигивает. Потом в стороны стал раскачиваться и вроде бы зовёт меня за собой.

Так мне страшно стало, родная, как будто сама смерть за мной пришла. Ты даже не поверишь, Леночка, – и к окну меня подводит.

Раздвигаем мы шторы. А там действительно что-то на верёвке болтается, а как разглядела я, так и на пол от смеха села. – Опять наш дед Трифоныч чудит. Опять за своё взялся старый дед.

Глядя на меня, и баба Маня успокоилась, но ещё не смеётся. Недопонимает она всего этого бесплатного кино. Что же с нами сейчас происходит?

- Да это же кинескоп от телевизора, бабушка. Дед его на верёвке со своего балкона спускает, – говорю я ей. – Никакие это не инопланетяне, баба Маня, успокойся.  Это тот же самый телевизор, только без корпуса он. Опять чудит старый!

Выскочили мы на улицу, а Трифоныч на своём балконе лысиной сверкает: Что собрались, вороны, не видели деда героя, так я вам сейчас телевизор доставил!? Посмотрите на себя, какие вы есть на самом деле воронье пугало. Может, самим смешно станет. Это к тебе, Леночка, не относится!

- Ах ты, козёл старый. Лучше на улице не появляйся. Я тебе покажу воронье пугало, - это уже баба Маня завелась. Рада она, что её инопланетяне не похитили: ой, как рада!

И началась у них такая перепалка, что скоро все соседи собрались посмотреть на деда героя и старую ворону бабу Маню. И на сломанный телевизор. Дед уже за своим грузом вниз спустился.

Участковый Иванов прошёл мимо, как будто бы его это не касается. У него и без деда головной боли хватает. Но и он не безответен: «Доберусь я до тебя, старый». Как фантомас! То там, то здесь, всё равно где-то появится. Без него тут ничего не обходится. И сейчас такую огромнейшую свару устроил. Это надо же всё старому придумать. Действительно гвалт вокруг, как вороны добычу делят.

А всё просто объясняется: сломался у деда телевизор, уже давно сломался. И чтобы его не тащить через общий коридор, дед его разобрал на части и решил прямым путём его на землю доставить. И очень весело всё это получилось. А кто и что подумал, то дед себя виноватым не считает.

Вволю насмеялись Распутин с Еленой. Такой рассказ он впервые услышал. И бесспорно, что он понравился ему. Легендарный дед – историческая достопримечательность целого района, весёлый Трифоныч.

Но рассказ рассказом, а сам уже, как кот на добычу, на Елену поглядывает. Та потеряла всякую бдительность и вплотную подступила к Гришке Распутину. Или это была её ошибка, или так задумано было, вроде тактической проверки. Но реакция у Гришки ещё оставалась, как у ловчего кота, прекрасной. И он без промедления сцапал Елену своей жилистой лапой за талию. И то, что другая его «кошачья лапка» была вся в бинтах, нисколько делу не помешало. Тела их прижались, глаза сблизились. А там у Лены опять янтарь в солнечных лучах, как и раньше, купается. Тут всю её душу видно. Есть там место и для Распутина. Хотя прожитые семнадцать лет уже никак не вернёшь. Быстро они промелькнули.

- Тебе нельзя, у тебя рука больная! – пытается его урезонить Елена. Хотя сама она всем телом загорелась. Отвыкла уже от всяких мужских нежностей. Того и гляди, что сейчас пыхнет в его руках пламенем.

- За меня не беспокойтесь. Тут рука к делу не относится, всё от головы зависит!

- Опять ты шутишь?

И больше они уже ни о чём не говорили. Зачем? Значит, суждено было ещё раз им встретиться...

Уже потом сидят они за столом и потихоньку разговаривают. Сейчас они умиротворённые и счастливые. Тут человека насквозь видать, лишних слов не надо.

- Мне, знаешь, как обидно было. У меня брат умер, и поговорить не с кем. Вне себя я долго пребывала. А ты на рынке там с китайцами дерёшься. Как и раньше всё было. И так мне обидно тогда стало, что словами не передать.

- Но ты же сама прошла мимо. Я что разве против разговора был. Мне тоже обидно стало, - сбивчиво заговорил Распутин. - Думаю, строишь из себя что-то, ну и строй дальше. А потом уже всё шло гладко, как по наторенной дороге. Если и встречались мы, то говорить уже было не о чем. У каждого своя была правда на душе: и горечь, и обида, и радость.

На глазах у Елены мелькнули слезинки, но она не из тех женщин, что дают волю своим слезам. Через несколько секунд их уже не было.

- Тяжело мы девяностые годы пережили. Комбикормовый завод всё разваливался, я там бухгалтером работала. Потом институт закончила и стала главным бухгалтером. И только себе ответственности добавила, всё по судам меня таскали. Потому что зарплату нечем было платить рабочим. Бартер в стране и полная неразбериха.

Сами из бухгалтерии ездили по сёлам и торговали комбикормом, другого выхода у нас не было. Так и зарабатывали заводу деньги. Бывало, и до смешного случая доходило.

Разошлись мы с подругой в разные стороны села и ищем там покупателей. А машина с мешками комбикорма в центре села стоит. А мы всё по дворам ходим, в наших же интересах весь товар быстрей продать. Вот и нашла я себе «счастье», хотя я никогда трусливой не была, ты ведь знаешь, Распутин.

И только я в один двор захожу, а сама в красивую красную кофту одета, как мне навстречу вместо хозяев огромнейший племенной бык выходит. Увидел меня такую красивую и начал на глазах меняться. Ноздри его, как кузнечные меха, задвигались, а глаза стали кровью наливаться. Хвостом себя по бокам хлещет. И у меня такое ощущение, что разъярённый паровоз, дышащий жаром, в мою сторону катится.

Не растерялась я и за калитку спряталась. Бык с той стороны стоит, я с этой. А он уже на калитку всей своей массой тела наезжает. Конечно, та не выдержала и уже на улицу вместе с быком выезжает.

Вот тогда-то я и поняла, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Самый проверенный и надёжный способ спастись, другого варианта у меня не было, да и что там, или кто мог мне помочь.

Я раньше и бегом занималась, и лыжами, и довольно таки успешно. Наверно, это меня и спасло.

Несусь я по деревенской улице на всей возможной скорости. А сзади бык пытается меня догнать. А у меня одна мысль в голове, если догонит, то никто меня уже не спасёт, так что подгонять не надо было.

Хорошо, что шофёр автобуса догадался и дверь мне открыл. Залетела я туда, и он дверцу за мной захлопнул. Бык сначала не понял, куда я делась, и это его на короткое время озадачило. Но потом он поразмыслил своими воспалёнными мозгами, и пришёл к выводу, что я далеко убежать не могла. И только в автобусе моё место. Правильно он мыслил.

Развернулся он и давай этот автобус раскачивать, а дури в нём немерено было. Только жилы на шее волнами под шкурой ходят.

Сначала люди смеялись, им весело было, когда я от быка бегала. Но сейчас и они от ужаса онемели. Того и гляди тот автобус завалит. Тоже страху натерпелись, уже всхлипывать женщины начали.

Шофёр понял, что промедление смерти подобно. Заводит мотор и мимо быка поехал. Тот остался доволен таким ходом событий. Ему нужна была победа, и он её законно получил: его враг позорно бежал. И второй, ещё больший враг, автобус, тоже позорно бежал.

А раз такое дело, то и у него дома остались недопитые помои в ведре. Теперь он их честно заработал своим ратным трудом.

И когда немного успокоились от смеха, Распутин наглядно представил, как Елена бежала от быка, и опять они смеялись вволю. Сейчас ей было весело рассказывать про себя. А тогда?

- У меня тоже смешной случай был, когда я маленький был. Жили мы тогда в Брянской области, посёлок Ольховики, это недалеко от Белоруссии. И дедушка из Биробиджана нам посылочку прислал. Кроме всего прочего, там для меня лежали маленькие красные калоши. Как я рад был своей обнове, это трудно было передать. Конечно, мне, мальчугану, их надо было всем людям показать. Пусть сельчане тоже вместе со мной радуются.

И только я в своей обнове на улице показался, как гуси покой потеряли. Самый матерый гусь у них за вожака был. Зло зашипел, вытянул свою длинную шею и на меня двинулся. За ним «в атаку» двинулись остальные гуси. Крыльями машут, что-то своё гогочут, это вроде нашего «ура» у них. И мне уже нет спасения от них. А они ведь больно дерутся.

Я это хорошо знаю. И с ними связываться вообще не хочу. Потому что никого они не боятся. И злые они, хуже собаки. Та хоть что-то понимает. С ней и договориться можно. А с этими «злыднями» никак невозможно разговаривать.

Вот и мне ничего не оставалось делать, как бежать от них. Всем людям весело, а мне не до смеха. То в одном конце села они меня преследуют, то в другом. А потом мне вся эта беготня надоела, потому что гусей ты никак не проведёшь. Даже пробовал грязью калоши замазывать, чтобы те цвет поменяли. Но гусей провести невозможно.

Скорее всего, они уже по мне ориентировались. Раз я на улице показался, то значит и красные калоши к ним в гости прибыли. Естественно, что и встреча мне была особенная. Так что от калош я сам отказался, а то хоть на улицу не ходи. Везде гуси атакуют меня.

- Если бы не подсобное хозяйство, то тяжело бы нам жить пришлось в девяностые годы. Я и курей держала, и кроликов, и поросята у меня были, это уже Лена с Распутиным делится тем, что у неё на душе было. А за все эти годы, что они не виделись, много чего накопилось.

Крольчиха была такая холёная, да красивая и совсем ручная. А что вытворяла, даже не знаю, как её назвать после этого. Она всем своим рождённым крольчатам по задней правой лапке обкусывала. Как помёт у неё, так она и метит их всех вот таким страшным образом.

И крольчата после такого мамашиного обхождения уже не жильцы на этом свете. Что ты с ними будешь делать, как им жить дальше. Вот и надо уничтожать их, другого выхода не было. И ничего та крольчиха не понимала, лезет на руки ласкаться. А мне её противно после всего этого в руках держать. Так и отдала я друзьям эту крольчиху. Там то же самое она творила, пока не убили её, другого выхода и там не нашли.

Ещё поросёночек ласковый был, всё на руки просился, и пока не наласкается, то ни за что есть не будет. Дети с ним тоже любили играться. А потом уже большой стал, его и не поднять мне, а всё равно на руки лезет. Того и гляди, что на землю свалит.

Курей было столько, что яйца корзиной собирала. А потом такая нищета у людей пошла, что всё подряд люди воровать стали. То одну курицу своруют, то две. И так всё время продолжалось.

И ещё хуже было, сарай воры открыли и всех кроликов переловили, да в мешке унесли. А там крольчиха, уже на сносях была, со дня на день должна была родить. Я, как себе представлю, что её в мешке тащат со всеми кроликами, и как тесно ей там, так моё сердце кровью обливается, что за люди такие? Хуже всяких фашистов они.

Елене надо было высказаться, она не раз думала так встретиться с Распутиным, посидеть и поговорить. И столько всего на душе у неё накопилось, что и не охватишь всё словами. Вот и скачут её мысли с одного случая на другой.

- Я своего отца больше всех на свете любила, для меня он эталон душевной чистоты. Хотя сам он простой деревенский мужик. И выпить он мог, и чудить мог отчаянно. Но было в нём такое, что он мог изнутри светиться. Улыбнётся своей доброй улыбкой, и другим людям от неё тепло становится.

Работал он вальщиком леса, всегда впереди всей бригады шёл. Себя в работе не жалел, люди семижильным его звали. И не всякие лесорубы хотели в его бригаде работать. Потому что и другим лесорубам он не позволял бездельничать. Ещё в молодые годы он за свою работу получил орден Ленина. Только Герой Социалистического Труда был выше его награды. А для заброшенного леспромхоза, что затерялся в Приморской тайге, и о такой мало кто знал, а тем более мечтал заработать.

Уже в двенадцать лет научил он меня ездить на мотоцикле. А тот тяжелее меня в два раза, если не больше. Но это отца нисколько не смущало: «Тут не силой, Ленка, а умом надо брать».

И приходилось мне стараться, чтобы не подвести его. Иначе нас мама обоих со свету сживёт. Тем более она за ним всегда контроль держала, особенно после получки или аванса. И тут я на мотоцикле появляюсь, сзади меня сидит Евгений Иванович. Он, уже хорошо выпивший водочки, и  настроение у него отличное. Отсчитывает жене свою большую зарплату. Но та недовольно ворчит, не все деньги отдал.

- Тут, Женя, немножко не хватает денег, на что ты их потратил? Неужели потерял? – Надежда Ивановна в недоумении, хотя и так всё знает. Всё это каждый раз повторяется.

- Все деньги ушли на партийные взносы. Ты ведь сама это лучше меня знаешь! – конечно, отец здесь хитрил немного, но я думаю, что это грех небольшой. – Остальные все вопросы к Ленке, это мой адъютант. А сейчас спать и только спать.

- Как ты можешь при ребёнке такое говорить, отец называется, совести у тебя нет! Но в принципе она довольна, зарплата у неё на руках. А это приличная сумма денег, можно и потранжирить их. Куда их в тайге девать, не солить же их в кадушке. А снабжение в магазинах было по высшему классу.

Утром Евгений Иванович едет на мотоцикле на рыбалку, сзади его я сижу. Наловим мы полный таз хариуcов, да ленков, а это царская рыба, и домой скорее, а там уже мать постаралась. И стол накрытый, и бутылочка на столе стоит, праздник в доме.

Ещё отец любил за женьшенем ходить. Его в Приморской тайге немало росло. И если где-то приметит кустик, то хранил в секрете это место. До поры, до времени всё это делалось. Нельзя было корень раньше положенного срока выкапывать. Денег он больших стоил, даже дороже золота ценили его люди. А потому что здоровье и силу ни за какие деньги не купишь. А корень всё это сможет подарить тебе забесплатно. Если ты сам будешь добрым. Знали здесь и про плантацию женьшеня, что посадил в тайге легендарный гольд Дерсу Узала. Там корней несколько сотен было. По всей тайге он собирал этот чудо-корень и в одно место высаживал. На это ушла вся его нелёгкая жизнь таёжника-следопыта. А это целое состояние для одного человека. Но добрый гольд верил, что наступит хорошая жизнь. По нашим понятиям это коммунизм. Все люди будут добрыми и счастливыми. Вот тогда он и подарит людям много женьшеня, целую плантацию, чтобы все они здоровыми были и счастливыми.

«Я для людей стараюсь», – вот его слова. Хотя сам он никогда не видел много денег. Можно даже сказать, что был он нищим охотником. Для себя он брал то, что надо ему для жизни, и не больше.

- Пошли, Ленка, в тайгу, надо женьшень брать. Только чтобы никто нас не видел. И ещё только рассвет среди сопок в тумане купается, холодно ему, дрожит он там бедненький. А мы с отцом в дорогу собираемся.

Летим мы на мотоцикле по лесовозным дорогам вглубь тайги. А дальше пешком идём по распадкам, среди сопок. И вот в тени большой липы отец останавливается, дальше, Ленка, смотри под ноги. Тут ещё могут быть росточки, главное, не растоптать их. На следующий раз нам останутся.

А вот и сам его заветный корень, ему не один год. И стоит он хороших денег. Только вся задача в том, чтобы ни один корешок не сломался. Ни одна ниточка-жилка не порвалась, тогда и храниться он будет долго, а значит, и всю свою великую силу он для людей сохранит.

Заранее готовит отец из коры ему «люльку», устилает её нежным мхом. И только тогда кладёт туда корень. А копает он его долго, даже спичкой очищает корешки от земли.

- Смотри, доченька, корень на таёжного человека похож. У него и руки есть, и ноги, и голова. Такое чудо природы. Оттого и сила в нём великая. В человека она вложена, такое растение.

Кладёт отец волшебный корень осторожно в постельку из мха, затем, как одеялом, его мхом укутывает. А затем сверху прикрывает корой своё таёжное сокровище и надёжно перевязывает суровыми нитками.

- Теперь корень к транспортировке готов, Леночка. Ты у меня счастливая будешь, тут ещё маленькие корешки остались. Придёт время, и мы ещё придём с тобой сюда за твоим богатством. Хорошо запоминай это место. Мы с тобой счастливые люди, дочка. Не всякому человеку корень в руки даётся.

Отец прожил всего сорок пять лет. У него в голове образовалась опухоль. Ему сделали операцию, но ему стало ещё хуже. Скоро он умер.

Видит Распутин, что Лена уже чуть не плачет, и говорит ей:

- Не плачь, Леночка! Наверно, отец твой сейчас в раю находится. А я так своего отца почти не помню. Только первые воспоминания о нём и сохранились у меня.

Он и на фронте воевал, и награды имел. И тоже чудил немало, особенно когда выпьет. А силы он был огромной, один без всякой помощи дом строил, клал брёвна. Плотник он был отменный. И сейчас тот дом стоит. И тоже не зажился на этом свете, в сорок четыре года умер.

- Я очень бы хотела, чтобы отец мой в рай попал. Но он сам в это мало верил, потому что был коммунистом, а значит безбожником. Свято верил в идеалы коммунизма и платил большие партийные взносы. Но никогда об этом не жалел.

Мама всегда ему говорила: «Зачем тебе эта партия, Женька, что она тебе даёт в нашей жизни? Только забирает у семьи деньги, и всё!

- С такими хапугами, как ты, Надежда, мы никогда коммунизм не построим. Это вот здесь надо что-то иметь, – и по груди себя стучит огромной рукой вальщика леса. – А у тебя там пусто и на уме одни тряпки.

Потом Елена спохватилась, и ей уже ничего не надо было. Никакая бы сила не смогла её удержать.

- Там Валерия с Дашенькой: да как же они без меня одни будут? Им так тяжело без меня, если бы только это знал.

- Очень тяжело, тяжелее, чем всем остальным! Я тебе верю!

А Лена уже «летела» домой сломя голову, даже не попрощавшись с Распутиным. Он её никак не удерживал. И ему надо было от неё отдохнуть: это уже не просто Лена, а сгусток другой чужой ему энергии.

Не привык он в чьём-то энергетическом поле долго находиться. Тем более что они на данный момент все ещё разнонаправленные силы. Орбиты их планет еще только на грани их полного сближения. И сколько это сближение будет продолжаться, никому из них не известно. Может и его жизни не хватит, чтобы им сблизиться.

Сейчас он начал работу над новой книгой, и у него насчёт женщин уже сложилась своя линия поведения, кто хочет, тот и следует за ним. А не хочет, то может сойти с его орбиты. Он ни на кого не обижается и ни с кем не ругается – зачем! Лучше им расстаться друзьями: и сами женщины ценят это. И если нужна ему помощь, то всегда помогают ему. Так и должно быть в жизни.

Надо Распутину отвлечься от разных дел. И он решил завтра съездить проверить петли, что ставил на зайцев. Все сроки проверок уже давно вышли. Тем более уже снег прошёл. Потом ветер задул. Так что найти эти петли уже практически невозможно.

Не хочется ему туда тащиться по многим причинам. И главная причина, что там всего две петли стоит. Попробуй их сейчас найди, эти петли. И перспективы найти новые тропы, чтобы там охотиться, тоже нет. И ещё: то место сильно выгорело этой осенью. И прошлый раз ему пришлось долго месить снег, но нашёл он всего две заячьи тропы. Хотя раньше там много было зайцев. Ушли все зайцы, нет там для них, как говорится, кормовой базы.

Но оставлять петли на тропах тоже грех, охотники хорошо это знают. Хотя если по-другому разобраться, зимой в лесу ничего не пропадает. Другая живность даже очень будет рада такой подкормке в виде зайца, что в петле останется. Ещё и спасибо скажет. Равнодушных в той компании хищников и даже птичек не бывает. Искренне будут рады они чужому человеческому разгильдяйству.

Только не порядок это, настоящий охотник сам себе не позволит так сделать. Грех это! Надо ехать Распутину. Ехать, чтобы душа его успокоилась.

И вот уже идёт он по зимнику, старой зимней дороге, навстречу новому дню. Сейчас мороз начинает набирать свою наивысшую силу. Не хочет он уходить просто так. Полютует немного и успокоится мороз. Сильнее солнца никого в этом мире нет. Без него ничего бы не было, а они все только его спутники. Его окружение: это наряд, какой захочет к новому дню, такой он и оденет.

Здесь должен быть отворот с дороги, его перемело снегом. Но Распутин хорошо знает это место. И пришёл к выводу, что не так уж много выпало снега. Просто ветер его по-своему смёл в разные места леса. Все низины постарался и на совесть засыпал снегом, а в лесу, как плохой хозяин, оставил пустые места, не добрался туда своим веником. Да и не надо ему это. Его интерес пошкодничать, показать кто в доме хозяин, не более того.

Уже хорошо светит солнце. И книгу прошедшей ночи можно прочитать на снегу. Практически там мало что изменилось. Торопливо проскакал один колонок, и ему здесь на горелом месте делать нечего. Разве, что-нибудь с неба перепадёт, фазан, рябчик. И даже мелкая птаха его устраивает. Сейчас ему надо охватить и проверить свою территорию. А дальше видно будет.

Получается, что это даже очень хорошо, что старых следов Распутина не видать под снегом. Иначе бы колонок стал на его след. А его любопытству нет предела, и охотник он хороший. То всё бы там, как гребёнкой вычесал и даже две петли проверил. А после него там, как говорится, только пух-перо останется, не более того.

В густом мелколесье его след кое-где проявляется. И Распутин уверенно идёт в нужном направлении. В низине его след замело, но охотник знает, куда он должен его вести. И уверенно минуя заносы, идёт к краю другой рёлочки. Там должна стоять его первая петля.

Нашёл он и то место, где стояла петля, её не было. Но и следов там не видать, всё под снегом. Стал Распутин сам прочёсывать то место. Внимательно всё осматривает, потому что заяц далеко с «потасом» уйти не мог. Где-то да зацепится он за кусты. Так оно и получилось.

Видит Гришка, что торчит палка из-под снега. Потянул её и вытянул оттуда большого белого зайца. Только кончики ушек у него чёрненькие. Тот уже давно замёрз.

Да! Дважды повезло Распутину: первый раз, что заяц попался, и второй раз, что охотник нашёл его. Стоит довольный охотник и пот со лба вытирает: какой замечательный сегодня день. Потом снял свой большой рюкзак и спрятал туда зайца.

Надо дальше идти! Раз приехал, то Гришка лениться не привык. Тем более что теперь у него и интерес появился. Но рано радовался Распутин. Низину между рёлками так задуло снегом, что сам еле пролез там. И всё же повезло ему. В мелколесье он нашёл свой старый след. И уже уверенно по кустам двинулся к тому месту, где должна стоять его вторая петля.

На краю леска опять постарался ветер: дальше белое покрывало снега и никаких следов. Но Распутина так просто не провести. Там должна стоять его петля. Он узнаёт это место. И уверенно двинулся по чистому листу снега. Втаптывая и вписывая туда свой триумф победителя. Иначе тут не скажешь, он у цели.

Нашёл он и то место, где до последнего снега стояла вторая петля. Но и её на месте не оказалось.

- Неужели второй заяц попался, это большая удача. Только сейчас найти его ещё большая проблема, чем найти петли. Куда он утащил свой «потас», неизвестно. А если на чистое от кустов место выберется, то вряд ли найдёт зайца под снегом охотник.

Но этот заяц далеко не ушёл, искал он своего спасения в кустах и не нашёл его там. Зато свой след он оставил. Тут снега мало и можно неплохо ориентироваться.

Идёт Распутин по едва заметным следам «от потаса», что палка чертит по снегу. И совсем недалеко увидел «потас» и самого зайца. Тот так и застрял в кустах и на этот раз далеко не ушёл.

Заяц белый и крупный. Его мощные задние лапы сильные, что стальные пружины. И к тому же вооружены они длинными и острыми когтями, которые, как стальные лезвия, распорют любую материю на теле человека. И любому хищнику он может дать достойный отпор. Такой заяц совсем не тихоня и боец он прекрасный.

Помнит Распутин, как его друг Вадим (они тогда в тайге работали, давно это было) поймал такого же большого и белого зайца. Принёс его живого в жилище лесорубов. Те собрались  посмотреть добычу. Стоят и посмеиваются. А Вадим из рюкзака за уши вытаскивает зайца. И когда тот поднял зайца до своего лица, тот молниеносно бьёт лесоруба задними лапами по животу.

Спасло человека только то, что он был в ватной телогрейке. Заячьи когти легко распороли её, но до тела человека не достали: только вата из неё во все стороны полетела. Все люди онемели, никто такой прыти от зайчика не ожидал, вот тебе и тихоня он.

Положил Гришка второго замороженного зайца в свой рюкзак и двинулся искать другое место для охоты. Он всё равно найдёт его, недаром ещё дед ему всегда говорил, что волка ноги кормят. Человек охотник, мало чем отличается от хищника, волка. И хотя это парадоксом покажется, но они на протяжении всей своей эволюции друг у друга учатся. Поэтому кто убегает и кто догоняет, ничем друг от друга не отличаются. Оба они хищники.

И всё же редко такое бывает, что две петли поставил, и два пойманных зайца. Хотя Распутин помногу ловил зайцев, но тут у него получился идеальный вариант охоты. Сколько поставил петель, столько и снял зайцев. И он, как всякий охотник, счастлив такой удаче. Тем более он и не думал об этом.

По ходу домой Распутин зашёл к Елене. Та увидела охотника и удивилась:

- Какой ты необычный со своим рюкзаком и в валенках. Совсем как медведь неуклюжий. Хотя ты шустрый парнишка, я тебя хорошо знаю. И добавила: «Давай раздевайся, будем чай пить.»

Распутин, недолго думая, развязал свой большой рюкзак и достаёт из него один за другим двух белых зайцев. Фурор был полнейший. Даже Валерия прибежала посмотреть, что там такое с мамой происходит. Может, ей какая-либо помощь нужна: так они за неё горой стоять будут вместе с внучкой Дашей. И любой ценой отстоят её «от внешнего агрессора».

Потом дошло до них, что Даша может испугаться этой невиданной добычи. Но девочка несказанно обрадовалась зайцам.

- Они такие красивые, чисто белые, только кончики ушек чёрненькие. Как с картинки зайчики. Я буду с ними играться.

Никто не стал с ней спорить и тем более разубеждать её. Пусть она играется.

Сидят все за столом и потихоньку пьют чай, как говорят хозяева, «не швыркая». Это у них такая традиция, возведённая в семейный культ. В общем, все тут стараются. И, как говорится, никто на грубость не нарывается. Даже Гришка «вот так рукой не утирается», для этого Елена принесла ему расшитое полотенце.

Незаметно за разговором наступил ужин. Поужинали они все вместе. И Распутина, как кота, после сытной еды потянуло на сон. И были тому причины, как ушёл он из дома по темноте, так к темноте и пришёл. Поневоле тут вымотаешься.

Видит такое дело Елена и решила сделать то, что раньше бы никогда не посмела. Есть этика, эстетика и прочие культурные науки. Но одного они никак не предусматривают, это личное счастье человека. Превзошла женщина много разных таких наук, и одна живёт: зачем ей себя было мучить. Обидно ей до слёз.

А другая особа даже в зеркало не смотрится, а всё при ней есть. И муж на зависть всем. И никуда ты его от неё неучёной не выгонишь. Значит, прежде всего, нужно внутреннее обаяние, душа человека, что многим женщинам так не хватает в их жизни. А ещё проще – чутьё!

- Давай, Распутин, иди, мойся в ванной, да потом ляжешь спать, что тебе дома одному делать. Наверно, там тебя никто не потеряет. Или ты чего-то боишься?

- Ты же знаешь, золотце, что мне, кроме своих цепей, терять нечего! Как и всему нашему российскому пролетариату. А дома никто по мне не тоскует: и даже кота и собаки нет! Пробовал рыбок разводить, и тем внимание нужно. Так они, ты мне не поверишь, от тоски погибли.

Елена смеётся: «Распутин, чья бы корова мычала, а твоя бы помолчала. Ты уже никогда не исправишься. Иди в ванную».

Спит Распутин на мягкой перине, и во сне по нему зайцы скачут. И даже дразнят его. Он понимает, что надо их к порядку привести. Но они легко уходят от него и смеются. А одна белесая зайчиха ему даже кукиш показала. И глаза у неё Ленки Масловой. И это очень даже на неё похоже, та всегда по его жизни дразнится. Вот и сейчас издевается над ним.

Протянул он руку и захватил её. Она тёплая вся и податливая, эта белая зайка. Сама к нему льнёт. Но он ещё ничего не понимает, сон это или реальность, и зол на неё.

- Надо тебя, зайка, к ответу призвать! В том году зайцы были скромнее.

- Я так соскучилась по тебе, милый, что твоё наказание мне будет только в радость, зайчик ты мой голубоглазый.

Не понимает Распутин, где у него сон, а где реальность, но дела это уже не меняет. Вся его жизнь о том позаботилась. Можно и потом на досуге во всём разобраться. А сейчас...

- Однако, действительно, в том году зайцы были скромнее.

Заглянула к ним в окошко Селена и поняла, что надо ей отсюда удаляться. Пусть милые тешатся. А слюбится, не слюбится? Тут вопрос. Но главное, они стараются.

И всё же нашлось время и у них поговорить. И, конечно, про зайцев. На сегодняшний день это у них основная тема.

- Я не знаю, как ловят зайцев, даже представления не имею. По лесу я очень соскучилась. И раньше на лыжах хорошо бегала. Так что эта тема природы, Распутин, мне очень дорога.

 Как представлю себе зимний лес, так тоска у меня на душе. Такая горькая, что ты не поверишь мне, Гриша. Я и сама бы никогда не подумала, что и тут может быть горечь. Даже привкус её на губах чувствую.

- Эта беда поправима, можешь не печалиться, красавица, – говорит ей Распутин.- У меня в тайге есть землянка. Там и переночевать можно, и порыбачить, и поохотиться, и отдохнуть. Так что думай, всё только от тебя зависит.

- Неужели такое возможно, – удивляется Елена. – Я никогда в это не поверю. Даже во сне такое не снилось.

А через день они уже едут на электричке в темноте ночи до заветной станции. И дальше идут под тихий ропот и перемигивание звёзд по шоссе. Там всего три километра до отворота с трассы. Потом вьется рыбацкая тропинка до Ина.

Сейчас всё это делается людьми от души и без всякой спешки. Можно им остановиться и посмотреть яркие ночные звёзды, и как потом эти далёкие-предалёкие фонари чьей-то любви начинают потихоньку угасать.

Но тут стремительный и яркий метеорит чертит со всего размаха черноту ночи. И на всей своей огромной скорости вторгается в это неизведанное ему пространство чужой любви. Там настоящая паника и пожар в ночи. Но это представление недолго продолжается. Всего лишь миг, миг большой любви. И темнота ещё больше.

- Неужели так бывает, – удивляется Елена. – Так сразу всё и закончилось, даже толком не начавшись. Непонятная нам любовь. Скоро от неё и следа не останется. Как будто ничего и не было: уже пусто!

Почему все люди стараются загадать именно в этот миг смерти звезды своё желание, которое пронесут по всей своей дальнейшей жизни. Какая тут связь: человек, любовь и жизнь? И это море звёзд. Никак этого нам не охватить и не понять, – и желание она не успела загадать.

Начался рассвет. Морозец крепчал. Деревья, как удалые молодцы, зычно покрякивая, сбрасывали с себя узорчатый иней, как лёгкое покрывало. Эту память любимой ночи.

Гришка достал из кустов свою пешню. И начал набивать во льду лунки. Тут главное, место угадать. Подо льдом не увидишь, где там рыба разбойничает.

А рыбак уже очистил лунку ото льда, и давай на краба ловить щуку. Всего пару взмахов успел он сделать, как уже щука успела схватить «краба». Крючки ловко вонзились в ее зубастую пасть. И теперь она на льду отдыхает, не понимая, какая сила её выбросила наружу. Что это было? Явно какое-то недоразумение.

Но её одиночество недолго продолжалось, так же лихо зацепилась и вторая красивая хищница с красными плавниками. Они сейчас очень красивы, эти щуки. Как на параде в своём наряде смотрятся. К весне готовятся милые. Там их главный смотр будет. Но и сейчас ими можно залюбоваться.

И теперь разбойницы напару отдыхают. Но дальше удача не захотела помогать Распутину, и можно сказать, что отвернулась от него. Но и такой вариант развития событий он предусмотрел.

- Давай, Леночка, порыбачь сама, я покажу тебе, как это делается. А я тут по краю рёлочки поставлю петли на зайцев. Тут всего несколько десятков метров, так что ты не потеряешься. И мне тебя на льду хорошо будет видать. В случае чего крикнешь, и я уже рядом буду.

Сидит Елена на чурбачке, на солнышке, возле лунки, и приговаривает: «Ловись, рыбка большая и маленькая». А сама леску до дна то опустит, то поднимет. И вот тут-то и зацепилась щука. Та в засаде долго сидела, а тут «кордебалет» какой-то перед её глазами. Всё рябит, да рябит непонятно что.

Кончилось у щуки терпение, и одним рывком она прекратила это наваждение.  Не помнит Лена, как вытащила щуку из воды, или та сама выпрыгнула на лёд, никогда она этого точно не скажет. Но главное, что она сама  лично добыла свою первую щуку. Сама на краба поймала.

- Что ты кричишь? – прибежал напуганный Распутин. – Меня даже от земли подбросило, как услышал тебя. Ты так и заикой меня оставишь. – Но когда увидел Лену и её пойманную щуку, то рассмеялся: «С почином тебя, Леночка. Есть начало, теперь ты настоящая рыбачка!» Елена счастлива, по-другому тут никак не скажешь.

Потом Распутин взял свой рюкзак, и двинулись они по протоке к своей землянке. Зимний день короткий, надо ещё и дрова приготовить. Хотя здесь их на острове всегда в достатке было. Но лучше всё это делать заранее.

Перед самой землянкой Распутин увидел несколько заячьих троп. Одна прямо по его тропе идёт.

- Обнаглели эти зайцы, уже ничего не боятся. Как по трассе здесь носятся. Надо и здесь порядок навести, пару разбойничков выловить. И на глазах у Елены ставит петли на зайцев.

- Смотри, как это делается!

Он ловко натирает проволоку об дерево, чтобы на ней не оставалось человеческих следов. Железо для зайца «плохо» пахнет, пусть лучше осиной. Всё ближе им этот лесной запах, чем тяжёлый, человечий. Для них человек – враг, и зайцы хорошо это понимают.

Увидит такую петлю шкодник, и уже никогда этой тропой «умный» заяц не пойдёт. Толку с этой петли уже никакого, надо её срочно снимать и ставить в другое место. И там тоже думать надо, как её замаскировать.

Или на прыжке её надо ставить: где заяц прыгает с места на место. Или где он без остановки, как экспресс, по своей тропе мчится. Тоже своя хитрая  лесная наука.

- Вот здесь заяц вперёд летит, как ошалелый, ничего постороннего он не заметит. Значит, здесь для петли место. Тут его милого и ловить надо. И мы, Леночка, попытаемся это сделать. Давай сама пробуй.

Та растерялась, но под давлением Распутина стала делать всё, как тот говорил. Хотя и ей самой всё это интересно было.

- Начинать всегда, Лена, трудно, и главное здесь – азарт в душе. Появится он, и любое дело у тебя пойдёт в гору. А не будет азарта, тогда и толку не будет. Всё оно мёртвым грузом будет.

Так что с почином тебя, красавица. Учись, учись и ещё раз учись, как завещал наш великий Ленин.

Лена внимательно слушает Распутина. Ей сегодня, как никогда, хорошо. Пусть он и подшучивает над ней, он имеет на это право. Это всё у него от простоты его души, такой уж он человек.

Дверь в землянку слегка приоткрыта. И это всегда так, когда он сюда приходит. Ясно, что шпингалет отрыть может только человек. Но кто он? Никогда Распутин его не видел. И так всегда повторяется. Но в самой землянке всё на месте, ничего не тронуто. Как они были здесь последний раз с Софьей, так  всё и осталось.

Сейчас здесь холодно и неуютно. Но это дело легко поправимо, дров возле печки всегда в достатке лежит. На первый случай хватит рыбакам погреться. А дальше уже думайте, ребята.

Нельзя без дров жильё оставлять, это таёжный закон. Мало ли что в жизни бывает. И не только это. Есть там и спички, соль, сахар, чай – всё в кастрюле надёжно закрыто от мышей да крыс.

Выгреб Распутин золу из печки совком и на улицу вынес. Когда он уходил последний раз отсюда, печка ещё догорала. Так что это грех не большой. Любой таёжник это понимает, значит, торопился хозяин. А чужих людей здесь не бывает, место укромное. И, похоже, что никого здесь не было. Разве что шпингалет не на месте. Но это уже по части барабашек, или же легендарные гольды здесь после своих курганов отдыхали. И про чашечку он никогда не говорил Елене, одна Софья знает. Зачем лишним знать.

Весело трещит огонь в печке, закипает чайник. Елена собирает покушать, что-то из рюкзаков на стол ставит. Гришка заваривает чай, бросает туда горсть шиповника, что мимоходом собрал. И сразу же в землянке весной запахло.

Сняли они куртки и принялись за еду. Елена достаёт бутылку вина: «Распутин, пить будешь?»

- Я уже сколько тебя не видел, столько и не пью, а это уже семнадцать лет будет.

- А попробовать со мной не хочешь? – задаёт свой провокационный вопрос Лена. Она мастер на такие штучки. Всполохи пламени от печки отражаются на её лице. Сейчас она напоминает предводительницу воинственных амазонок. Родом она из Сибири, из Алтая, а там скифы жили. Так что тут большой ошибки быть не может.

- Захотел бы я выпить, Леночка, то ни с кем бы я не советовался, как раньше было. Налил бы себе полный стакан вина и выпил бы без всяких демагогий на этот счёт. Я сам пришёл к такому выводу, что человек должен пить молоко, потом родниковую воду, потом различные соки. Всё чем одарила его природа и отец наш Господь Бог. А всякие там отравы себе люди сами придумали. И мрут они от них, как мухи. Или того хуже - сильно болеют. Так что у меня на этот счёт своя жесткая позиция.

Лена выпила немного вина и начала хищно принюхиваться. Что с ней злое вино сделало: была такая красавица, а сейчас пантера или «тигра» лютая. Как преобразилось дитя природы, на глазах всё происходит. Откуда такая ревность?

- Здесь женский дух, здесь не тобой пахнет.

- Ты же сама, Леночка, говорила, что здесь ещё недавно весной пахло. – Распутин смеётся. – Или у тебя, как у той пьяной мыши: «Пока коту пилюль не дам, то спать ни за что не буду». Это в анекдоте так.

Но та своё гнёт: и матрасы у тебя хорошие, и простыни, и подушки. И на кружке написано Софья.

Берёт она кружку и с ней вылетает на улицу. Слышен удар кружки о дуб и звон разбитой посуды.

- Тебя, Распутин, я никому не отдам, так что ты об этом не забывай. Помни это!

Распутину её выходки не нравятся, и это видно по выражению его лица. Не думал он, что Елена устроит такой «пьяный дебош». Хотя и у Высоцкого есть, именно на эту тему: «ну что б нам было с пяти бутылок», но тут другой вариант. Это женская ревность её терзает.

- Моё терпение не безгранично, если что-нибудь ещё выкинешь или пальцем тронешь, то...

За эти годы, что мы не виделись, у нас уже дети выросли, и внуки растут. По крайней мере, у тебя. Так что никаких претензий в мой адрес с твоей стороны не должно быть. Запомни это.

Как я раньше жил, тебя это никогда не интересовало. Ты жила со своим мужем, у вас всё было общее, и семья, и дела, и мысли. А я просто жил, никому ничего не навязывая. Как остался один, так и жил. И я ни о чём не жалею. Были и у меня хорошие дни, но ты к этому никакого отношения не имеешь. Хорошо запомни это! Я могу предъявить претензии только своей бывшей жене, имею на это право. И только ей! А ты никому не имеешь права, потому что ты одна ещё не жила. И лучше не зли меня.

Взял Распутин топор, пилу и ушёл на улицу заготавливать дрова. Настроение было испорчено и, похоже, надолго. Но он ошибался. Елена и раньше простой не была, от неё всего можно было ожидать. И сейчас она уже таскает дрова в землянку, как будто бы ничего не произошло.

- Не дуйся, Распутин, раньше ты был проще. Я тебе уху сварю.

Кончилось всё тем, что Гришка взял топор, пешню, сетку, Елена лопату. И пошли они на залив ставить сетку. Пришлось немало потрудиться, прежде чем они поставили одну сетку.

Пока шли к землянке, Лена насобирала шиповника. Триста метров прошли, а уже стало темнеть. Вот тебе и зимний денёк. Тут всегда надо торопиться, и никогда ты не успеешь всё сделать. Ночь всегда опережает тебя. Только глянь, она уже пришла: здравствуйте!

В землянке очень жарко, рыбаки полураздеты, на печке подпрыгивает крышка чайника. И Елена бросает туда горсть шиповника. Пусть заваривается лесной чай. Все сырые вещи развешиваются на гвоздиках, их много вбито в стенки землянки для просушки.

На столике горит керосиновая лампа, и всё у них, как дома. Только на лицах настороженности много, нет у них доверия друг к другу. Но «рыбачка» такие проблемы решает просто, она сама бросается на грудь Распутина:

- Ты что спать сюда пришёл, Гришка? Заманил в свою берлогу и всё? Пусть она мучается, так ей и надо! Издеваться над одинокой женщиной да кто же тебе это позволит: зацелую допьяна, изомну, что цвет. Кто же это сказал, Распутин?! Так я тебе напомню!

«От ужаса» заметалось пламя в керосиновой лампе в разные стороны. Ударяясь о стенки стекла, билось пока совсем не погасло. Остались отсветы от горящей печи, но те сами решали свои проблемы. Хотели напугать людей своими жуткими тенями, пусть подрожат немного! Но не тут-то было. Спохватились они: эти сами кого хочешь напугают, хоть снова в печь полезай.

Лежат довольные люди. Слегка потрескивает печка. А вокруг землянки суровая тайга. И от этого они лучше понимают друг друга, даже не надо ничего им говорить. Но Елена заговорила:

- Ты знаешь, что отец мой любил почудить, я тебе уже говорила об этом. И в себе сейчас я много нахожу отцовского. И это меня радует. Потому что дороже человека для меня нет и уже никогда не будет. На всё у него сибирская хватка, где и с хитрецой, но с душой всё делается. Оттого и весело получается.

Смотрю я, а отец возле мотоцикла копается. Но тот как назло не заводится. Он и туда посмотрит, и свечи продует, но ничего не получается. Короче,  уже нервничает он.

- Ты куда, папа, собираешься? – я его спрашиваю.

- Да никуда, дочка, решил тебе помочь, чтобы ты с ним не мучилась. Тебе же лучше будет.

А сам он уже весь перепачкался маслом, но толку никакого, не заводится мотоцикл, «хоть ты убей его». Тут и соседка, тётка Дарья, приходит.

- Женька, ты моего Ивана  не бачил?

- Что ты, Марусенька, откуда же я его могу знать, если я дочке помогаю, сама ведь видишь, – хитрит отец!

- Да какая я тебе, Маруся, совсем с ума выживаешь, зеньки свои протёр бы, если ничего не видишь. – Это глаза так по-украински называются.

Отец трёт своими грязными руками глаза, да так, что вокруг глаз очки получаются. Специально так делает. Мне смешно, но тут ещё смешнее получается:

- И я тебя не бачу, Маруся, да где ж ты «сховалась», милая моя? – вокруг себя руками шарит.

- В четыре глаза «бачу», а тебя не вижу, да что ж это такое творится? – пытается, шутя, пощупать тётку Дарью, та отстраняется от него. Тут и мама на крыльцо выходит. Та тоже долго не разбиралась: «Что руки свои распустил, как огрею сейчас вот этой материей, – а она швея была, – сразу соображать будешь.

А оказывается, отец и Иван договорились выпить. А магазин аж за десять километров, в другом поселке находится.

- Бери деньги, Иван, и за посёлком в кустах жди меня. Я тут покручусь у себя немного, как бы по хозяйству. Потом на мотоцикл и сразу за тобой поеду. А там уже вместе поедем.

Сидит Иван в кустах целый час, а комаров там немерено, заедают бедного. А здесь отец изводится со своим мотоциклом. Вот и матерят они потихоньку друг друга, другого выхода у них нет. И никто не хочет из них быть крайним, в такой, можно сказать, «позорной» ситуации.

- Да что с ним разговаривать: дурачится он! Бери нашего Рекса, это овчарка большая, тот быстро Ивана найдет. С ним такие номера не проходят. Рекс его и под землёй отыщет. – Маме тоже это представление уже не нравится.

- Ищите, если вам надо, а я и  знать про него ничего не знаю. Это ваши внутренние проблемы, мне и своего «Пиночета», то есть жены, в доме хватает, вот так! –  и отец рукой по горло показывает.

Рекс понюхал кепку Ивана и тут же пошёл по следу. Он хорошо знал друга отца, и если надо будет, то он готов его и на краю света искать: как же не помочь соседям.

Пришёл Рекс к Ивану и облизывает того, ведь он потерялся, «несчастный» человек. А тот не хочет из кустов вылезать и всё дальше норовит спрятаться от своей грозной супруги.

- Ты что же такое творишь?! – И жена его хворостиной хлещет по всем доступным местам.

А тут уже люди собрались, и как гуси гогочут, весело им такой бесплатный концерт посмотреть. Село есть село. И ведут Ивана уже как бы через строй. Раньше было такое наказание в царской армии. И товарищи по службе должны хлестать того солдата розгами. А кто плохо ударил, того тоже через строй ведут. Так до смерти и водили.

Проходит Иван мимо отца и с укоризной смотрит на него: что же ты, мол, так подвёл меня.

- Я тебя столько прождал, а ты?

Отец только разводит руками, что он может сказать при их любимых жёнах. Тех провести не так-то просто, своих мужей они насквозь видят. Вот и на этот раз не получилось у них. Даже техника в нужный момент из строя выходит, и та на их стороне. Везде несправедливость их преследует.

Улыбается Распутин, представляет себе всю эту картину.

- Да, весело тебе было жить с таким отцом. А я так своего почти не помню, только первые воспоминания об отце остались. И больше ничего нет.

Но не стал Гришка на эту тему разговаривать. А повел разговор в другом русле.

- Тебе и с отцом было весело, когда он жив был. И на работе тебе много весёлых людей встречалось. И дома вон Трифоныч что вытворяет. Этот наверно один всех заменит, хоть и старый пердун. С ним это уже точно не соскучишься.

- Какой там скучать. Если не знаешь что делать: плакать или смеяться! Выпил он, и стало ему казаться, что жена ему изменяет. Да про что там говорить. Той столько же лет, сколько и деду. Только она по простыням с балкона не лазает, как её супруг.

А Николай, мой муж, на обед домой на КамАЗе приехал. И только собрался на работу ехать, как Трифоныч вылетает из подъезда и с криком: «Я жить не хочу» свою голову под заднее колесо его машины подкладывает. Вылезет Николай из кабины, оттащит деда подальше, а тот уже под переднее колесо голову кладёт. Собралась толпа зевак и от смеха укатывается. Весело им. А Николаю никак на работу не отъехать. Он и говорит деду: «При всём моём уважении к тебе, Трифоныч, я тебе сейчас так врежу в твою выставку, что ты забудешь, как зовут тебя».

- Коля, да я жить не хочу! Всё в моей душе перевернулось, как всю правду узнал. Хоть под поезд бросайся. Стыдно мне людям в глаза смотреть.

И только муж ехать собирается, дед уже сам под колёса ложится. Все соседи оттаскивают его от машины да уговаривают: «Что ты, Трифоныч, делаешь, одумайся?!» Но ничего тому не помогает.

Тут участковый Иванов идёт и сразу же к Трифонычу:

- Давно я обещал тебя, старый, на сутки устроить, теперь и время пришло. Вовремя я подоспел, как чувствовал. Пиши Николай заявление, ты потерпевший в этом деле. А другие соседи подпишутся. И поедешь ты, дедушка хулиган, у меня на сутки. Сам тебя лично повезу, такой чести удостою. Уже и не знаю, как с тобой мне бороться. Пусть там тебя научат, как себя вести надо.

- Да не буду я писать на него заявление, - говорит потерпевший в этом деле мой муж. – Никакой я не потерпевший! Мне ехать надо на работу!

- Потерпевший должен быть! Иначе заявление у меня не примут. Пиши, Николай! Не то я сам напишу, что ты не там машину ставишь, когда на обед приезжаешь. А соседи подпишутся. И уже ты на суд поедешь. Запомни это!

Но тут новое приключение. У Трифоныча был друг, тоже дед, но не такой резвый. И вот он в гости к Трифонычу идёт. Естественно, что хорошо выпивший. Он ничего не видит и не слышит. Ни во что не встревает, потому что это ему совершенно не надо.

Двери во всех подъездах открытые. И в свою квартиру я дверь тоже не закрыла, приоткрытая она. Все соседи знают, что собака у меня дома, породы доберман. А те охранники очень хорошие, так что я за квартиру не переживала.

Что там дед подумал, я не знаю. Но не стал он наверх подниматься, а в мою квартиру, что на первом этаже, пошёл. Санта, собаку так звали, не стала с ним миндальничать, даже не гавкнула, а сразу же за его дряблую ляжку от всей души цапнула.

Дед не стал в квартире орать или в подъезде, чтобы ещё больше не разозлить собаку. А та легла на своё место в коридоре, и наблюдает за ним, что дальше будет.

Вышел тот на улицу и уже там кричит, как бешеный: «Помогите, люди добрые, меня собака насмерть загрызла».

Естественно, что всем уже не до Трифоныча стало и про моего мужа забыли. Чем они и воспользовались.

Муж срочно уехал на работу, пока появилась такая возможность. А Трифоныч где-то в своём надёжном месте спрятался, тоже не дурак дедушка.

Теперь уже вся толпа людей подступает к этому потерпевшему другу Трифоныча. И пока все люди серьёзны, они ещё не определились, что им надо делать в данной ситуации.

А надо срочно во всём разобраться, и всем это интересно. И участковый тоже на месте, у него работа такая. И сразу же ко мне вопрос:

- Как такое, возможно, что твоя собака человека насмерть покусала? Это надо же так придумать!

- А зачем он в мою квартиру потащился. Его кто-то туда звал или что? И дома у меня никого нет, конечно, кроме собаки!

- Действительно, а что ты делал в чужой квартире? – это уже Иванов к деду обращается. И до него дошло то, что он раньше не понял.

А у деда уже слёзы на глазах:

- Мне надо «скорую помощь» вызвать, мне плохо, хитрит дед. Он уже и сам не рад, что затеял весь этот спектакль. Да ещё и выпивший он.

Ничего «вор» объяснить не может участковому. Еле-еле его люди отстояли, что не вор он, недоразумение вышло, не более того.

А дома на меня вопросительно Санта смотрит. Она собачьим сердцем не может понять, правильно она поступила или нет, что укусила плохого человека.

- Молодец, Санта! Дай лапу!

Собака с радостью подаёт мне лапу. И у неё на душе легче стало: конечно, за дело укусила! «Она вам что, беспородная дворняга? Так ошиблись вы, у неё и награды имеются»! – гордость её грудь распирает.

Санта, как человек, только ничего сказать не может. И всё эта умница понимает. И переживает за «родных» ей людей. Хотя, казалось бы, что она может там понимать. Но и тут надо хорошо призадуматься.

Любила Санта пофасонить. То есть, когда я гуляла с ней на улице, подберёт собака на газоне брошенный автобусный билетик, прилепит его на губу и выгуливается с этим билетиком по всему двору. Люди смеются, но не хочет она его бросать и даже домой принесёт «для отчёта». Сначала мы смеялись над ней, а потом привыкли, и всё это в норму вошло.

А тут девяностые годы, кушать нечего, и денег в доме ни копейки нет. Мы всё в доме с детьми обыскали, но ни копеечки там не нашли. А Санта ещё «лизаться» лезет. Конечно, меня зло берёт.

«Денег нет, жрать нечего, а ты со своими нежностями лезешь», – это я с досады так сказала.

Санта, недолго думая, развернулась и на улицу вышла. В доме жарко, и дверь открыта, отчего же ей не воспользоваться моментом. Хотя раньше без команды она никуда не ходила.

Прошло минут двадцать, появляется наша Санта и с порога ко мне бежит. Села на пол и на меня в упор смотрит. А на губе у неё вместо автобусного билетика пятьдесят рублей приклеены. Одна бумажка.

Мы все так и онемели: вот это подарок! На них тогда много чего можно было купить, просто денег не было. Вот и скажи, что собака ничего не понимает – неправда всё это!

Встал Распутин со своего места и положил сырое полено в печку. Там углей много, пусть потихоньку тлеет. Надо и рыбакам отдохнуть от бурного дня.

- Спи, Лена, дверь на защёлке закрыта. Свет я до конца выключать не буду. Так что тебя никто не сворует. Не беспокойся.

- Я без тебя не могу спать, мне всё время кажется, что вокруг землянки кто-то ходит.

Не стал ничего ей Гришка про гольдов рассказывать. Та и так всё неправильно понимает, «не знаешь, где себе соломку подстелить, чтобы мягче было падать».

У них многолетнее недоверие друг к другу, как лёд на сердце лежит. А чтобы растопить его, не один год нужен. И недоверие сразу не преодолеешь, может даже всей их жизни не хватит, чтобы это сделать. Наверно, в таком русле и будет идти их сближение. Но как говорится, процесс пошёл!

Ещё чуть только забрезжил в оконце рассвет, а Гришка уже собирается выдалбливать свою сетку. Наливает себе кружку горячего чая: это чтобы сон разогнать. Затем начинает потихоньку одеваться.

- Ты спи, Лена, я там и один управлюсь. Никаких верёвок подо льдом я оставлять не буду. И вряд ли я в эту зиму ещё буду там рыбачить. Разве что за зайцами ещё раз сбегаю, раз петли поставили. Такая у нас раскладка на эту зиму. Выдерну сетку, и все тут дела. Так что нет тебе смысла со мной морозиться. Самый большой перепад температуры в это время суток. А экзотики ты ещё насмотришься на обратном пути.

Прорубил Распутин лед в двух крайних лунках, очистил их ото льда, приготовил удобную «майну». Затем освободил сеть от кольев, что удерживали сетку, и стал на расстеленный полиэтилен выбирать из-подо льда сеть.

Попадались сверкающие золотом большие караси, но их было немного. Затем вода забурлила, и показалась большая голова змееголова. На местном наречии угорь. Этот «дурак» такой силы и размеров бывает, что миллиметровую леску легко рвёт, как нитку. Ни одному нормальному человеку это не под силу.

Но этот угорь не больше четырёх килограмм весом, но всё равно и это впечатляет, тем более что за спиной появилась Елена.

- Ой, какой он большой, мамочка моя. Да, если уйдёт он?!

- Не извольте беспокоиться, красавица. И не такие экземпляры нам попадались и не ушли от меня. Тем более что сейчас зима на дворе, и нет в нём той силы, что у него летом бывает. Сейчас он сонный, а так боевая торпеда!

Елена вся разрумянилась, любо-дорого на неё посмотреть, и с удовольствием собирает карасей в полиэтиленовый мешок. Ей в радость такая весёлая работа, от её сна и следа не осталось. Вообще-то она деревенская баба, она всё может, только гонор у неё через край прёт. Хотя его не должно было быть и даже следа, но...

Гришка Распутин тащит сетку, пешню, и часть пойманной рыбы. Надо всё это упаковать по своим местам, да домой собираться. А пока всё это «хозяйство» на стол, что возле землянки врыт, разложили рыбаки. Там и скамеечки есть, всё тут продумано для отдыха.

Пошёл Распутин сетку в кустах прятать, не захотел он её в землянке оставлять, чтобы там её мыши погрызли. Надо повыше её на дерево подвесить и укрыть, чтобы и тут её грызуны не достали. Видел он по весне на больших деревьях белые кольца, до самой древесины они объедены. И от земли они высоко «нарисованы». Сначала он подумал, что это лесорубы деревья таким образом пометили, чтобы их спилить потом. Но и те так не метят деревья, а делают засечки топором, и только.

А ларчик просто открывался. Было много снега. Неурожай в тайге. Вот грызуны и объели всю съедобную кору вокруг дерева. И не всякие деревья они грызли, а только по выбору. Вот тебе и получилось кольцо вокруг дерева. А снег растаял, оно выше земли оказалось. На столько, сколько снега лежало. Такая задачка человеку: так в тайге бывает, всё тут надо предусмотреть.

- Смотри, Лена, вот твоя добыча. Я говорил, что здесь обязательно заяц попадется, твоя петля.

А там действительно серый маньчжурский заяц попался. Он уже стал замерзать.

- Бери свою добычу и к рюкзакам его тащи. А ты ещё спрашивала меня, кто тут ночью топтался, вокруг землянки ходил.

А они тут, как лошади, носились, мороз их догонял, с ним в догонялки игрались зайчики. Ночью здесь очень сильная акустика, и всё вокруг далеко слышно. Это остров низина, так что привыкай. Летом сама всё посмотришь, а тут есть чему удивляться. И опять он про гольдов не стал ничего говорить, тем более что они уже домой собирались.

Хорошо гружёные выбрались они к лунке на речке, где Лена рыбачила и щуку поймала. Все свои вещи сложили на льду. Надо Гришке остальные свои петли проверить. Налегке ему это проще сделать.

- Хочешь, Лена, порыбачь, а хочешь, так отдохни, полюбуйся природой. Я тут на твоих глазах пробегусь, если что – крикнешь мне. Утирает рыбак пот на лбу: упрел, пока сюда дошли. Но дела есть дела.

Через двадцать минут появляется Гришка Распутин и ещё одного замороженного зайца тащит в руках. Это тоже серый маньчжурский заяц.

- Держи до пары! Хотел белого поймать, да пока не получилось.

Елена изумляется: «Ты, как кот, везде успеваешь: и рыбу ловить, и цыплят давить. А вообще-то интересно с тобой, давай я тебя поцелую!»

- Что за нежности! – Гришка даже зайца из рук выронил. Глаза на лоб полезли. – Уж от тебя-то, родная, я не ожидал. Как можно счастье услышать? Не то, что увидеть! – Разве только, как хохол говорит можно...

Но тут им навстречу из-за поворота реки ловко движется большая и лощёная выдра, на солнце  каждой своей холёной ворсинкой сияет. Любит она себя очень.

У неё тут переход от полыньи к полынье. И сейчас она рыбачит, обходит свои владения. Бывает, что и очень далеко уходит от речки.

Подняла выдра повыше свою голову и на рыбаков смотрит своими большими проницательными глазами. Потом побежала к берегу, надо ей спасаться. Распутин понял мысли своей спутницы.

- Я как-то хотел догнать её: она по льду бежит, и я по льду бегу. Она на берег выскочила, и я за ней. Она через болотину по кочкам скачет, и я с ней прыгаю. Упал. Да так неловко, в кочку боком врезался: больше я за выдрами никогда не бегаю! Глупость всё это!

Так и закончилась их первая совместная рыбалка и охота. Впечатлений осталось много. Но главное, что появилось и у них что-то общее с Распутиным. А так Елена занимается своими семейными проблемами. И они у неё всё прибывают.

Помогла устроиться Валерии на свою работу бухгалтером. Елена уже давно работала у частника, сейчас только там и была работа. Ибо почти ничего государственного в стране уже не осталось. Кто мог из дельцов, то последнее народное добро и достояние народа к своим рукам прибрал. И это поощрялось нашим правительством. По радио и телевидению всё время слышались лозунги: «Поддержим крупного и среднего предпринимателя». Вот и вся работа правительства, как будто кроме этих воров (иначе их трудно назвать), в нашей стране никто не жил: где рабочие, крестьяне, пенсионеры всех мастей и просто обездоленные нищие люди. А их в стране было, хоть пруд пруди, но про них ничего не говорится. И даже нет законов, чтобы их защитить. Не стало вдруг. Конституцию переписали.

Дочка в своё время окончила медицинский институт с красным дипломом. Работала врачом. Но сейчас найти хорошо оплачиваемую работу по специальности в регионах страны было весьма проблематично. Получается, что и дипломированные врачи не были нужны государству. Никто не нужен: парадокс какой-то. Что за страна такая? А это великая и когда-то могучая Россия: что с ней стало?

Ответить трудно, но уже наглядно было видно. Она ждёт своего Путина, как когда-то ждала Ленина. Жизнь становится всё хуже и хуже.

И даже, работая, врачи получали копейки. На эти скудные подачки от государства содержать семью было невозможно. Но и в других местах было не лучше, везде была одна и та же беда – нищета! Великое Ельцинское наследие!

Закончила Валерия курсы бухгалтеров. Собиралась она и дальше учиться. Хотела получить второе высшее образование, что потом и сделала с успехом, тоже с красным дипломом.

Голова у неё, как говорится, хорошо работала. Легко она вошла в новый коллектив, потому что компанейская была женщина. Так и прижилась там.

А что у неё с Распутиным получилось, так это, скорее всего, ревность. Или детская глупость, от которой надо было избавляться. Что и было успешно сделано. Кстати, и ему они тогда не понравились, гонору у них через край было. Так и хочется весело сказать: «Приходите ко мне в гости, я вас чаем угощу...»

Так что бабушке Лене забот хватало и дома, и на работе, и с внучкой. Только Распутин ничего не требовал, жил своей жизнью дальше. Как говорится, довольствовался малым.

Настала весна. И Елена пригласила Гришку Распутина к себе на дачу. Хотела показать ему свой участок. Распутин не отказался. Участок Елены находился рядом с участком её мамы Надежды Ивановны. И главное, что был недалеко от города.

Отчим Виктор Васильевич, ещё при силе мужик, обстроил участок добротными сараями. Там старики держали свиней, кур. Всё лето пожилые люди жили на даче. Даже больше, начиная с весны и до самой поздней осени. До первого снега.

За своим участком старики следили ревностно, чтобы у них всё было лучше, чем у соседей. И труда в дачу вложили немало: там и травинки не было лишней. Всё было учтено, всё ухожено, всё плодоносит, и даже арбузы растут.

У Распутина тоже был свой дачный участок, но место там было плохое. Земля кислая, болота кругом. И хоть труда он туда много вложил, больших урожаев Гришка не видел. Всё собирали чужие люди. А дачный вор, это беда похлеще кислой почвы.

Растут красивые огурчики, думает Распутин их завтра собрать, да на свой стол доставить. А завтра уже всё собрано, только совсем маленькие остались. Так же и с помидорами, и прочими овощами. И главное, что никого ты там не поймаешь. Ты весь на виду: когда ты ушёл, когда пришёл, что делаешь там.

Хотелось хозяину поймать вора, да от всей души ему рожу начистить. Даже ночевал там Гришка, но никто так и не попался. По известной причине: всё там просматривается.

Участок Елены был в два раза меньше, чем у мамы с отчимом. Росло там всего понемногу, а дальше кусты да дубы, даже туалета не было. А самое главное на участке – это колонка для воды и туалет. Именно с них начинается дача. Колонка была. Но...

- Муж всё время в командировках, я здесь одна, так что видишь, Гришка, какая у меня весёлая дача, – жалуется ему Лена. – Правда, одно хорошо, что здесь ничего не воруют, отчим да мама присматривают за участком. Так что ты подумай, может быть, вместе с тобой мы посадим картошку и прочую мелочь. Здесь тебе надёжней будет, чем там на кого-то горбатиться. А здесь вдвоём будем работать, я ведь в деревне выросла.

- Собственно мне и там всего хватает, много ли мне одному надо. Просто обидно, что ты на кого-то там работаешь. И тот вор радуется, что обманул хорошего человека, хоть это и грех большой. Но он этого не понимает. Постоянно ворует, пока его не убьют где-нибудь на дачах. Такие реалии нашей сегодняшней жизни.

Я уже и сам приспособился, собираю такие маленькие огурчики, что их воры не берут. Так они в банках, как экспортные болгарские, очень красиво смотрятся. Все гости удивляются: «Где ты их достал, Гриша?» А мне самому смешно: воры научили!

Теперь и я работаю на опережение. Они приходят на участок, а там уже брать нечего. Вот такие дела. И помидоры зелёными снимаю, тоже опережаю негативные события. Пусть они у меня дома дозревают. Так надёжней будет.

Сколько Распутин этих участков за свою жизнь поднял, то, наверно, с десяток будет. Везде с нуля начинал. Потому что не мог он без работы сидеть, на земле вырос. Хотя ему всегда его друзья говорили: «Твоя дача, Григорий, это тайга. Что там собрал, то и твоё. Себе наготовил, излишки продал. Деньги на карман. И всё остальное, что тебе надо по хозяйству, купил или обменял. Вот и вся точная наука, арифметика: чётко, просто и ясно».

Но раз Распутин «загорелся», то можно его не беспокоить. Он будет работать на совесть, день и ночь. Всё будет думать, что дальше сделать надо. И как лучше сделать. Это основной принцип в его жизни и работе.

А пока он сел на велосипед, съездил на свою дачу, между ними всего пять километров. Привёз оттуда свою мотыгу из топора. И начал раскорчевывать заросший участок, задумал увеличить его до нужных размеров, чтобы не хуже, чем у других было. Так и полетело в работе его время.

Когда посадили всё необходимое, то Елена и говорит Распутину: «Давай с тобой, Григорий, съездим в Приморье к Наташе в гости. Они с мужем нас приглашали и теперь ждут. Да и Викочку, свою внученьку любимую, хочу увидеть. И сын Паша там, давно его не видела.»

Знал их Распутин ещё маленькими, всех видел. Но это уже взрослые люди, и каждый со своим характером. Например, он помнит Валерию маленькой, красивая и шустрая была девочка. Ни в чём она не уступала мальчишкам.

Те старше её и через забор перелезли. Но и эта голубоглазая пичуга не отступает. Подтянулась на заборе, закинула наверх ногу в красном ботиночке, и она уже наверху. Затем так же ловко перевалилась на другую сторону забора. По-хозяйски поправила одежду и уже шустро догоняет мальчишек. Но теперь она выросла, и вряд ли она это помнит. А Распутин до сих пор не может всё это без улыбки вспоминать.

- Ладно, давай съездим на пару дней. Надо и мне перекур устроить, всю работу никогда не переделаешь.

И вот они уже в поезде едут в гости к Наташе. Елена счастлива, потому что она со своими детьми сама водилась. Никто ей не помогал. Те при ней, как хвостики, были, куда мама, туда и дети. А Наташа из детей самая маленькая была, её мама в ясли водила. Видел малышку Распутин, и не один раз. Но сейчас это ни о чём не говорит. Разве что, по телефону с ней взрослой разговаривал, когда она в гостях у мамы была. Душа у неё есть, это точно. А это главное для человека.

На станцию назначения поезд прибыл ночью. Встретила их Наталья на своей машине. Она светловолосая и сероглазая, совершенно не похожая на свою маму. Разве что широкая в кости, как и Елена. Но женственная и обаятельная.

Дочка Вика, она трёх лет отроду, осталась дома с дядей Пашей. Поэтому никаких проблем у неё на этот счёт не было. Да и сама Наташа очень хотела встретить их, что с радостью и сделала.

С Распутиным она разговаривала весело и просто, как будто они давно были знакомы. И это понравилось ему. Так незаметно за разговором они подъехали к дому Натальи. Ночью он казался ещё больше, этот особняк с большим участком земли. Там работать  да работать надо, всего не переделать.

Ночью долго не разговаривали, а разошлись по комнатам спать. Наташа – зубной врач, у неё завтра приём больных. Так что тут не до особых деликатностей, да и мама не первый раз там бывает. А Распутин при ней, как паж, что за него беспокоиться.

Елена очень довольна и собой, и Наташей, и приёмом гостей.

- Как тебе моя Наташа, нравится? Очень расторопная она, и умница, каких мало! Я правильно говорю.

- Вот видишь, ты всё сама и сказала. Мне тоже она понравилась своей простотой, - говорит Распутин. - Нет в ней никакой показухи и гонора. Всё просто и ясно.

Утром они вместе попили чай, и Наталья уехала на работу. Вика осталась с бабушкой и пока ещё спала. Паша что-то буркнул себе под нос, обращаясь к Распутину, вроде здравствуйте. Попил чай и тоже ушёл на работу.

Он тоже работает врачом, только по женской части. Окончил училище, отслужил в армии, затем университет. И потом приехал по распределению в этот город работать.

В общем-то, он молодец. Но от его детской простоты и наивности, каким он был в детстве, и следа не осталось. Это уже мужик, ещё не женатый. Глазами он похож на свою маму, но сейчас они непроницаемы.

Когда-то в детстве Паша брал у Распутина велосипед и катался на нём. Тогда это был открытый и искренний парнишка. И Распутину нравилось с ним разговаривать, как говорится, с душой был парень. И несомненно, что он помнил Распутина, но сейчас это никакой роли уже не играет.

Никто из детей Елены не должен любить Распутина, и это ясно почему: он им никто, и тем более не родной отец. Но и свою маму им понять надо, она в этом деле главная скрипка.

Зато внучка Вика очень понравилась Распутину. Эта маленькая красавица с большими серыми глазами и длинными русалочьими волосами. Правду говорят люди, что дети до семи лет – это маленькие ангелочки. Не знает Распутин, откуда это пошло, но это, действительно, похоже на правду.

- Пойдём, дядя Гриша, я тебе наш дом покажу и собачку, и курочек. И они ходили с Викой везде, куда она хотела. Эта маленькая хозяйка сейчас была у него, как бальзам на душу. Распутин всегда любил детей, и дети платили ему взаимностью. Они очень хорошо чувствуют душу взрослого человека. Как уже было сказано выше, связь с космосом у них постоянная, не на нашем уровне.

- А что это такое? – увидела Викулька царапину на руке Распутина. Она, как врач, серьезно рассматривает ранку. Потом малышка ушла. Прошло уже порядочно времени, как появляется маленькая хозяйка. Казалось бы, что она там могла понимать, эта маленькая красавица - врач.

Но она очень серьёзно за руку ведёт Распутина в сад. Тот идёт за ней, но пока ничего не понимает. Вика находит там ярко цветущий чистотел, и говорит Распутину: «Тебе это надо, - и показывает на чистотел, потом на его воспалённую ранку. - Помыть надо».

Гость онемел. Казалось бы, что она там могла понимать, эта малышка. Но она ведь правду говорит. Сходила в сад, нашла там лечебное растение и сознательно привела туда Распутина.

Это уже не маленькая девочка, а логически мыслящий человек. Не всякий взрослый сможет так глубоко осмыслить всю данную ситуацию, как это сделала она.

- Спасибо, лапочка, я обязательно всё сделаю, как ты говоришь! – и от всей души целует малышку.

- Не забудь, дядя Гриша!

Не может гость слоняться без дела. Берёт Распутин лопату и начинает копать грядку. Это ему нравится, тут не надо думать, только работай. А так в чужом доме сойдёшь с ума.

Саша, муж Натальи, в командировке. Он капитан-пограничник, и его особо не спрашивают, где он хочет находиться – конечно, дома! Но, увы, это только его желание, правильно: там, где надо! Поэтому несделанной работы в его доме непочатый край. Всегда её в доме хватало и ещё про запас оставалось.

Что поразило Распутина, так это кусты жимолости. Их было много, и высотою в два человеческих роста. И главное их украшение – это ягода: длинные лепёшечки, очень крупные и сладкие.

Действительно хороший сорт. И лет ей много: жимолость медленно растёт. А если не собрать ягоду сейчас, то она осыпется от малейшего прикосновения человека. Жалко её: птицы да пауки на земле съедят.

Надо и тут помочь Наталье, собрать богатый урожай жимолости. Никак ей с таким хозяйством одной не справиться. Это любому человеку понятно, даже не хозяину.

Застелили хозяева под кустами землю полиэтиленовой плёнкой, чтобы ни одна ягодка не пропала. И принялись гости собирать ягоду, и Викочка с ними работает. Не хочет она отставать от взрослых, маленькая помощница и умница. Даже комары её не пугают.

Паша натаскал угля для печек и попивает пиво из банки. Вид его лица больно угрюмый. Как понимает Распутин, ему не нравится контроль со стороны мамы, тем более что она не одна приехала. Но он молчит, как говорится, всё терпит. А что на душе у него - никто того не знает. Но и это скоро прояснилось.

Уже вечером Лена говорит Распутину: – Сломался у Вики велосипед. Посмотри, Гриша, может ты что-то сделаешь. Тем более для Викочки.

- Конечно, сделаю, как не сделать для Вики. Всё, что в моих силах, - обрадовался Распутин. – Нет проблем!

Посмотрел он велосипед и ничего сложного там не обнаружил. Только надо гаечные ключи и пассатижи. Но он не у себя дома, и что где лежит, здесь не знает. И это действительно так.

- Паша, принеси мне инструмент, - и называет Распутин, что ему надо. – Я все сделаю.

Тот уже следующую банку пива допивает, и очень ему всё это не нравится. Но потом собрался с мыслями и говорит Распутину: «Давай с тобой договоримся. Ты меня не трогаешь, а я тебя».

Не хочется гостю ругаться, но ещё больше хочется сказать Паше: «В трюм или цистерны на лодке загнать бы тебя, инженер-гинеколог, чтобы там стажировку прошёл не один день. Может потом сам бы своей племяннице велосипед сделал. Набрался там ума-разума. И сам себя научился уважать».

- Да ему некогда, я сама принесу, – суетится Елена. – Он и не знает ничего, где что лежит. Я сама помогу. Паша-врач, и руки ему надо беречь. Куда он потом со своими руками полезет!

- Я тебе потом скажу, куда он полезет со своими руками, – думает Распутин. – Если ты сама этого не знаешь.

Она сильно любит своего сына и слепо его защищает – зачем!?

Паша встал и ушёл в свою комнату. Не хочет он при матери спорить. Что надо, он уже сказал Распутину. Груз своей души переложил на Распутина, вдвоём легче его нести, хоть и грязный он.

Велосипед Распутин сделал, и Вика довольна.

- Молодец, дядя Гриша! – Да так громко и с выражением всё это сказала, что все начали смеяться.

- Доченька, что ты там сказала? – подзадоривает её Наташа, я что-то не расслышала. Скажи маме.

Ребёнок не понимает подвоха со стороны взрослых: её душа нежная, а голос звонкий, сильный и чистый. Прямо удивление какое-то. И тут от Бога ей дано.

- Молодец, дядя Гриша!

Через день гости уже собирались уезжать. Что было в его силах, то Распутин всё, как надо, сделал. Да и Елена не сидела сложа руки. Работать она может, этого у неё не отнимешь. И кто ещё поможет Наташе, если не они, тяжело ей приходится.

Паша старается на глаза не попадаться, что-то своё делает, ни на кого не смотрит. Да Распутину он и не нужен. Его больше всего волнует мама. Уже столько лет прошло, а не может Гришка избавиться от видения, как его на рабочем собрании отчитывают.

Там было, за что его разбирать, накуролесил он тогда крепко. И в рыло Крякину дал, но и сейчас думает, что за дело. Но тот начальник смены, а Гришка ещё и пьян был. А потом и работу бросил. Как в анекдоте:

- Что ты можешь делать? – Могу работать!

- А ещё, что можешь? – Могу не работать! – Всё так наивно и просто.

Отстояли его тогда рабочие именно за то, что он может на совесть работать - Витя Грищёв, Миша Полянов, Вася Мазур и другие ребята.

На рабочем собрании главный Иван Иванович Крякин. По правую руку от него сидит Елена Маслова. Она всегда там сидит, можно сказать, что это её законное место. Сейчас Крякину желательно расправиться с Распутиным, и он хочет это сделать при поддержке всего коллектива. Но большинство рабочих воспринимают всё это иронически, и не иначе.

Лена с Иваном Ивановичем – большие друзья. Она не защищает Распутина, да это и не нужно ему. Зато противно Гришке видеть, как она на ухо что-то нашептывает Крякину. Тогда это было самым обидным для него. И он подсознательно понял, что в трудную минуту она обязательно его подведёт.

А дома своих дел хватает. Приехали на машине ребята с его работы. Привезли деревянные щиты и строят на участке туалет. У них всё организованно проходит. Один сработанный коллектив. А Толик Костыря, тот душа всего коллектива. И даже больше: совесть и честь. Без него ни одно дело не обходится. Куда надо, туда и повёзёт он всех ребят: хоть за грибами, хоть за ягодой, хоть на рыбалку. А шофёр он от Бога. Старший прапорщик в отставке, и наград столько, что некуда вешать.

Но и другие ребята – герои хоть куда. Вон Федя Чирич узнал, что у Гришки Распутина нет туалета на даче. Да собственно и дачи ещё нет. А уже у себя в гараже щиты сбивает: надо Распутину помочь. Нельзя Григория в беде оставлять.

И Юра Гребенников, он же уважаемый Фюрер. Тоже хороший мужик, всегда поможет друзьям, не оставит их в беде. А прозвище он получил за свою утончённую фашистскую выправку. Все манеры у него Фюрера. Он и не обижается: я ваш вождь, то есть Фюрер. Уважайте меня и трепещите!

Но трепетать никто не собирается. Гришка на эту тему просто говорит: фашист, он и есть фашист. Что с него взять – конечно, всё это шутки.

Завалили берёзу, распилили на плахи. Вырыли яму. И уже на плахах мужики туалет собирают. Толик пить водку не хочет, он за рулём, Гришка тоже не пьёт. А Фёдор Иванович с Фюрером не против того, чтобы отметить это историческое дело. А раз так, то и бутылочку водки распечатали. Хотя Юра уже до этого хорошо пивка набрался.

Просто красота, на природе выпить и отдохнуть. Когда птички тебе поют всякие небесные гимны, стараются, изливают тебе свою душу, восхваляют тебя. Да так стараются, что Фюрера от избытка нежностей в сон потянуло. И он говорит ребятам: «Я в новострое отдыхать буду. Теперь это моя резиденция. А вы работайте, работайте, не расслабляйтесь. Арбайтэн! Арбайтэн!»

- Ты там отдыхать не будешь! – серьёзно говорит ему Фёдор Иванович. – На тебя что-нибудь упадёт сверху, вроде молотка. По кумполу раз – и всё! Как мы потом перед родными оправдаемся.

Тот не спорит, потому что его душа уже в раю. Посадили Фюрера на пенёк, и он на солнышке свои глобальные сны досматривает, пузыри пускает. А что еще ему делать, он в бригаде незаменимый человек. Никто и не спорит с вождём. И то правда, пусть посмеют!

Через час «стройка века» закончена. Просыпается Фюрер и идёт в туалет принимать ещё не сданный объект, все с улыбкой ждут его военного резюме.

Юра сам с юмором мужичок, и никого не пропустит, чтобы не подначить. Это высше его сил. Так и сейчас получается. Из туалета, как из банки, сдавленно слышится: «Расчёт точный, на двух толстопузов, как наш Гришка, досрочно изготовлен! Принято! Теперь я за туалет спокоен, сто лет простоит «не развалится вещь».

- Да не вещь это, турок, а терем...

Вторую бутылку водки и колбасу. А так же всякий разный инструмент. Ребята тащат к машине, пора и до дома ехать. Друзья прощаются. Так со смехом и незаметно Гришке хорошее дело сделали. Это у них уже норма жизни.

Распутин ещё остаётся на даче, делов здесь хватает. И не знает он, за что браться. Но тут подходят его соседи и осматривают новострой. Все довольны, и это заметно по их лицам.

- Что за бригада такая, весёлые мужики, может и нам за помощью придется обратиться?

- Да это мои друзья с работы, вместе работаем. Помогли мне без всяких денег. Мы всегда друг другу помогаем, у нас так заведено. Тут сказать больше нечего: молодцы ребята!

А в июле умирает Виктор Васильевич, отчим Елены. Оказывается, у него что-то было с кровью. Но он никогда не жаловался, наверно, никого не хотел тревожить. Поэтому всё получилось для Елены неожиданно. Она растеряна. Такой её Гришка ещё никогда не видел. Сейчас у неё он самый близкий человек. И высказать, что у неё на душе, она только ему может.

- Я хочу похоронить его рядом с нашими родными. Виктор Васильевич лет пятнадцать прожил с моей мамой, родных у него здесь нет. За помощью обратиться не к кому, мама старая.

- Ладно, не переживай, это дело поправимо. Я думаю, что мои друзья мне помогут. Надо с ними переговорить.

- Да что там разговаривать, Григорий! Берём инструмент и на кладбище едем. Где надо, там и могилу выкопаем. Это дело такое, что тут никто не прикажет, сколько ему жить надо. Правда, ребята?! – Это Толик, стройный, подтянутый, кареглазый, с короткой седой стрижкой. Влитой в образ военного человека, командира.

Сколько в нем искренности, задора, неподдельной человечности. Добрейший и честнейший человек Анатолий Васильевич Костыря. Душа коллектива. Она, его жизнь, как книга для всех раскрыта.

Бедный Анатолий. Если бы он сам знал свою судьбу, то эти бы слова не казались бы Распутину сейчас такими печальными. Но тут ничего не поделаешь, там свой порядок. И чья очередь уже на подходе, никто никогда не узнает.

Копают мужики могилу по очереди. Место тут высокое и красивое под раскидистыми дубами. И между делом рассматривают памятники да оградки. Здесь, совсем рядом, и муж Елены похоронен.

На столике стоит бутылка водки да закуска. Анатолий Васильевич и Гришка Распутин не пьют, остальные по личному желанию.

Фёдор Иванович и Фюрер потихоньку выпивают. Тут для здоровых мужиков работы на пару часов, не более, только копай – не ленись. Можно и выпить ребятам. Даже надо это сделать!

- Говорят, что души умерших людей  сейчас все рядом с нами. Они нас видят и слышат. Может, правда - всё это.

- Конечно, правда, – серьёзно говорит Распутин. – Даже никуда ходить не надо, тут все твои родные соберутся, вернее их души. Они скучают по нашей жизни, только сказать ничего не могут. Для них это целое событие. И посмотреть на нас им очень хочется. Это уже их новая жизнь.

- Бутылка на столике стоит, пусть угощаются, – это Юра Гребенников. Он проще ко всякому делу подходит, как говорится, без всякой там демагогии.

Всё серьёзно сказано. Никто и не собирается здесь что-то оспаривать. На кладбище и аура совершенно другая. Лёгкий ветерок и тот не собирается тревожить умершие души. Не хочет это делать! Даже небесным своим дуновением их не касается, они ещё легче его. Но где они?

- Умерших душ и наших живых душ мы никогда не видим - это точно! - рассуждает так Распутин. - Получается, что никто из них, этих душ, не умирал и умирать не собирается. Но опять интересно получается: а людей-то в живых уже нет! Где-то что-то и мы недопонимаем. Такая наша человеческая жизнь.

- Лучше бы ты, Гришка, водку пил, чем в философию ударился. У меня всё проще, и всегда так было: хочу, пью, а хочу, не пью. И никаких там пустых разговоров. Ну, разве что иногда выпивши помечтать захочу. Меня, например, всегда интересует, куда уходят заработанные деньги. Их всегда дома не хватает. Но это жизненный вопрос. И я его успешно решаю: тут никакой философии, только практика. Я практик!

- Что ты с ним сделаешь, «наш вождь» всегда на высоте. И тут «фюрер» выкрутился, - это уже Распутин без всякой философии. – А он не философ? Денег ему не хватает!

Помогли Гришкины друзья Елене и похоронить отчима, и памятник поставить. Всё сделали по-человечески. По-другому они не могли делать любую работу. Ничего им не надо, и не знает она, как благодарить хороших людей. Елена растеряна.

- Не переживай, Лена, мы свои люди. Мы сами во всём разберёмся: сказала людям спасибо, и это главное. А на поминки, кто хочет, тот пойдёт, а не хочет, его это дело. Тут всё просто.

Больше на даче уже никто не жил. Надежда Ивановна после смерти мужа сразу сильно сдала, то есть постарела. Теперь уже не она с мужем за дачными участками присматривают. А за ней самой нужен присмотр. Что Елена и делает, каждый день к ней ходит, благо, что дома их рядом стоят.

А Распутин полностью раскорчевал большой участок, очистил землю от хлама. Привёз с Анатолием блоки со своей бывшей дачи. Установил их. И на них уже строит небольшой домик с верандой.

- Мне не надо ничего чужого, Лена. Пока я в силах, то сам всё сделаю. Не только дед меня ремешком за учёбу учил, уму-разуму. Но и многому хорошему научил. А инструмент у него в доме всякий разный был. И никогда он не запрещал мне, мальчишке, им пользоваться. Сам учил, как надо с ним обращаться. Спасибо ему за науку. В жизни она мне очень пригодилась.

И отец мой плотником был, и все дядьки, так что, мне плотницкое дело, как родное теперь: по всей своей жизни уверенно иду.

Не успели оглянуться, а уже ноябрь на дворе, на лужах лёд стоит, и ничем не пробьёшь его. Разве что ломиком надо бить. А Распутин уже с утра пораньше топором на даче машет, ему жарко. Пар с него, как от трубы дым валит. Хочется ему до снега крышу под домик подвести, а остальное можно и зимой уже потихоньку делать. Было бы личное желание. А желания у Гришки хватало. И даже больше. Всё думает, всё старается, как лучше ему сделать, да чтобы отдыхать там удобней было.

Так и время у Распутина очень быстро проходит. Как говорят люди, что птица летит. Но такой уже он увлечённый человек. Не может без дела дома сидеть. Вот и сейчас Гришка строит домик, а мысли его уже обгоняют, что-то другое продумывают. Они там витают.

И вдруг он услышал, что по улице проехала машина: наверно, сосед по даче приехал. В окно видит, что действительно край белой машины из-за дедова дома выглядывает, но всю машину ему не видать.

- Как-то неловко сосед свою машину поставил, – так думает дачник. И дальше работает Распутин, ему некогда на мелочи отвлекаться, работы много, всю не переделать.

Но тут он слышит глухие удары по металлу. И тут же подумал: «Что-то тут не так, Гришка?!» Тем более что машина ближе к даче отчима Елены стоит, и поэтому её так плохо видно. Сразу не рассмотрел.

Наверно, «металлисты» в гости приехали. Сейчас без них ничего не обходится. Все дачи они подчистую грабят. Любые металлические изделия на улицу вытаскивают, на машину грузят  и на сдачу везут. Сейчас это норма их жизни. И они не бедные люди?! А граждане, которые неплохо живут и на машинах ездят. Им-то чего не хватает в этой тяжелой жизни? Они не бедствуют. И не голодные они: богатства им надо!

Подбегает Распутин к машине. А там, у деда, двое мужиков уже хозяйничают. Третий возле машины стоит, он самый крутой, чисто одетый, со сверкающими золотом зубами. Наверно, не одну ходку на зону сделал. Сейчас он командует парадом.

Те двое стараются, ломиком выколачивают лёд из чугунной ванны. Вода там замёрзла, и тяжело её тащить до машины. Вот и освобождают её ото льда. Работают воры спокойно, без всякой спешки, знают, что дед умер. И никто их беспокоить не будет. Всё бери, что душа желает.

- Тебе что надо, шалопутный? Летишь, как на свои похороны: бежишь, торопишься. А куда бежишь, почему не спрашиваешь? Очень хочешь посмотреть на всю смешную процессию своих же похорон? Так мы тебе это сейчас устроим, – и к Распутину руку тянет, чтобы за лицо его взять.

В таких случаях Гришка бьёт всегда быстрее, чем думает. Не успел подумать, что бить надо, а уже видит, что мародера повело-повело в сторону. И он где-то за бортом грузовичка завалился отдыхать. Наверно, на солнышке разнежился. Тепло стало, кумарит его. Значит достал.

Забегает Распутин в настежь распахнутую калитку во двор дедовского домика и слышит: «Вали отсюда, дядя, а то по загривку этой железякой получишь», – и кто-то на лом показывает. Это самый маленький и самый «грозный» бичеватый мужичок. Глазки его зло сверкают на немытой мордашке.

Он ещё ничего не видел, что стало с их начальником. Уверен в своей безопасности. Поэтому-то сейчас он и дразнится. Хотя первый их товарищ, который у машины лежит, уже давно к Распутину не имеет никаких претензий. Но...

И опять не успевает ничего подумать Гришка. У него всё давно отработано до автоматизма. Два удара в лицо - двоечка. И как завершающий на выходе – тяжёлый боковой удар в голову.

- И второй мародёр осел в клумбу с пожухлыми осенними георгинами. Те приняли его, как родного в свои объятья. Для них он человек. Упал он сейчас, и жалко им его, очень жалко.

Цветам никак не понять, что люди разные бывают. И не все они хорошие, как их хозяева, которые в них свою душу вложили.

Нет их хозяев, и они переживают за них, печалятся и вянут, а попросту гибнут. И всё равно им хочется помочь человеку: постелили постель «бичу»  – бывшему интеллигентному человеку.

Третий светлоглазый молодой парень, лет тридцати пяти, и на целую голову он выше Распутина, уверен в себе, в своих силах. Тот ловко уклонился от удара Распутина и сам перешёл в наступление. Гришка отбил все его удары, чем удивил противника. Видно было, что он не трус. И техничный парень.

Потихоньку «бойцы» выдвинулись на улицу и уже там ловят друг друга на прием. Как говорится, ведут разведку боем, двигаются по дороге.

Хорошо, что шофёр-хозяин залез в свою машину и не принимает участия в поединке. Тогда бы точно плохо пришлось бы Распутину. Да и второй их товарищ по мародёрству пока отдыхает. Но сколько это будет продолжаться, никто не знает. Упадёт Гришка на землю, и ему всё сторицей воздадут, «все его заслуги припомнят», да ещё добавят.

Но нет у Распутина паники, хотя он уже давно не дрался. И годы его уже не для уличных боёв. Но сейчас выбирать не приходится. Сам ввязался и не жалеет об этом.

И у него остались любимые приёмы его молодости. Ведь не все победы ему легко давались. Были и такие тяжелые бои, как сейчас, что только зубы хрустели от его ударов. И сколько тех зубов на его пальцах осталось. Гришка их не считает, - зачем?!

Надо поймать противника на такой удар, красивый удар, пока у него самого силы не иссякли. И он выкидывает вперёд левую ногу, как будто бьёт противника в низ живота. Естественно, что тот открывает своё лицо и приседает, чтобы прикрыть свой живот руками.

С постановкой ноги Гришка правой рукой бьёт в челюсть противника. Хорошо слышно, как клацнула челюсть парня, но нокаута не было. Тот отступил и приходит в себя. И Гришке не надо торопиться, сейчас главное избежать ближнего боя, там молодость своё возьмёт. Из захвата руками тяжело вырваться, годы уже не те.

Раз прошёл первый удар, то Распутин ведёт и второй, только уже в обратном порядке. Выбрасывает вперед левую руку к челюсти противника, только вяло это делает. Тот инстинктивно откланяется назад. И в это время Гришка бьёт его правой ногой снизу. Удар достал цели, но точности там не было. Везде нужна тренировка.

Ну что же, можно ещё раз повторить первый вариант. Говорят, что пуганая ворона и куста боится. Опять Гришка выкидывает вперёд левую ногу и с постановкой ноги бьёт кулаком в челюсть противника. Опять клацнули зубы, на лице кровь, но противник не падает, как бык, трясёт головой. Так в себя приходит. Не торопится Распутин его добивать. И не любит он  потом зазря пинать человека, противно ему всё это.

Но тут в себя пришёл мужичок на клумбе с цветами. Как очумелый, полез он напролом через парник, упал там. Потом поднялся, испуганно метнулся к сломанному заборчику и с хода снёс его. И дальше постыдно затрусил к лесу.

Противник Распутина изначально бежать не собирался, потому что никогда он не бегал. Сильный парень. Но когда мимо пробежал его товарищ, понял, что их ряды тают. И всякую уверенность в себе и своей правоте мародёр потерял. Глаза его забегали, руки опустились. Паника берёт своё: и он побежал вслед за своим другом. Как медведь на болоте, тяжело подбрасывая свой зад к верху. Наверно, пару Гришкиных пинков и туда досталось.

Поворачивается Гришка к машине и видит, что по дороге навстречу ему быстро движется Елена. Она напугана, но отступать не намерена. И всё же ему сейчас не до неё, надо с шофёром до конца разобраться.

Подобрал он на дороге брошенный кирпич, потому что его силы уже на исходе. А как дальше будут события развиваться, ему неизвестно. Но это на всякий случай. И подошёл к машине.

- Кирпич хочешь? – спрашивает он у шофёра. – Бесплатно могу приложить. Куда прикажешь?

- Записывай, Елена, номер машины, а мы сейчас фамилию узнаем, – и поднимает кирпич над головой.

- Свинцов я Христофор! Только непричем я. Меня попросили привезти да отвезти. Вот и вся моя задача. Я и вещи их выкинул, пусть сами разбираются.

Действительно возле забора лежали два пакета с одеждой. Может она и ворованная, теперь этого не узнать. И Распутин отшвырнул их опять к забору.

Что он мог сейчас сделать. Заявить в милицию. Но там такими делами не занимаются. Всей милиции на это не хватит. И милиции, и полиции, со всеми их потрохами.

- Езжай, Свинцов, только больше здесь не попадайся. И друзьям своим передай, а то здесь на грядках всех закопаю, как удобрение. А номер машины пока дома полежит, может, вы ещё чудить вздумаете. Тогда пощады вам не будет.

- Спасибо! – обрадовался шофёр. Его рондолевые зубы на опухшей челюсти хищно заблестели. – Не будем мы здесь толкаться, с нас достаточно.

Ударил Свинцов по газам, и его грузовичок по ухабам разбитой дороги полетел из дачного посёлка к трассе. И ему надо в себя прийти, не часто такое бывает. Такие проколы.

- Я не думала, Распутин, что ты у меня такой грозный. Наверно, я тебя недооценивала. Неужели ты способен убить человека, как сейчас, кирпичом.

- Я делаю всё автоматически, в драке совсем другой отсчёт времени. Он с обратной стороны идёт. Если опоздал, то твоё время закончилось, так и не начавшись. А если ударил первый, то отсчёт начался только с обратной стороны.

Посидели хозяева в домике, затем убрали инструмент и тоже засобирались домой. И это понятно, нет железных людей. Хорошо под настроение работать, и совсем плохо, когда всё из рук валится.

На завтра на всех дачах было затишье, никто никого не обобрал. И через неделю было то же самое. Даже Елена смеётся, когда рассказывает:

- Иду я на дачу, а недалеко от меня группа молодых парней движется. Один из них и говорит: «Давайте все эти дачи прочешем, как гребёнкой, что далеко тащится». А другой ему серьёзно говорит: «Здесь сумасшедший дед живёт, совсем он обезбашенный. Недавно здесь металлистам троим таких «пилюль» наворочил, что мало не показалось, обещал их живых на грядке закопать. Ну, их на фиг, эти дачи, раз бешеный дед. Кто его знает, что у него на уме. Пойдёмте дальше». Я сначала ничего не поняла. А потом до меня дошло, что они про тебя говорили. А я тоже: дед да дед. А это ты, Распутин, на всех страх нагнал. Никогда бы не подумала.

Гришка тоже улыбается.

- Ты бы меня так уважала, как они. Может толк был бы в нашей жизни. А так никакого смысла.

- Что, совсем никакого? – дразнится Елена. Её карие глаза приобрели медовый оттенок. Распутин это понимает по-своему: надо хорошо разобраться! – Разбирайся!

Настала зима и всё реже Распутин ходил на дачу работать. А весной у всех дачников одна беда, всё металлическое барахло вывезли металлисты:  и дедовскую ванну, что отбил Распутин, и ещё две маленькие ванны у соседей. И ещё у других, и ещё, и ещё!

Вот и наша дачная жизнь. Горит тайга весной и осенью, так же и дачи горят. А если воруют, то зимой всё до конца подбирают - то, что летом не своровали. Как людям жить на нищенские пенсии и зарплаты?

А властям наши дачи не нужны, им всё домой привезут. И судьям, и прокурорам. Нет у них ни в чём недостатка, и ещё взятки берут, как теперь говорят, «по-чёрному». Без стыда и совести.

Разговорились как-то Елена с Распутиным. Лена ему про Сибирь рассказывает, про Алтай, оттуда все их корни тянутся. А Распутин о своём думает. У него тоже есть о чём подумать и сказать. Давно хотел поделиться своей душевной болью. И может быть, всё громоздко получилось.

- Ты помнишь то место, где щуку поймала, когда мы на землянку шли. Там река начинается, её истоки там, в том месте. Так же всё и у людей, у каждого есть свои истоки. Откуда их река жизни начинается.

- Они у меня все по отцу с Запада, с Орловской области. Там у нас много родни, и даже родные братья и сёстры есть, только мамы у нас разные. Они там живут, а я здесь. Ты хочешь к себе на Алтай съездить, и я хочу к своим истокам вернуться. Хотя бы всё хорошо рассмотреть там  и могилам родных поклониться.

Я там был с сестрой Валей первый раз в четырнадцать лет. И на могилу к отцу мы ходили. Потом ещё раз, когда совсем хотел уехать с Дальнего Востока, но тогда не до того было, не до своих истоков. Моя семья рушилась. Того и гляди, что сам мог пропасть. Но выжил я, хотя помяла меня тогда жизнь. И очень крепко, не жалея крушила.

И самое интересное, что недалеко от кладбища, где похоронен мой отец, есть старое барское поместье Хитрово. Сейчас там от дома ничего не осталось, даже развалин. Зато участок земли ещё остался. И чем интересно это уникальное место, тем, что там было высажено много разных видов деревьев, даже с других стран их завозили. И с самой России, много чего там было собрано. Даже кедры росли.

Я как увидел их в 1968 году, тогда ещё мальчишкой был, и мы туда в гости, с мамой и сестрой, с Дальнего Востока приехали, так твёрдо решил, что возле могилы отца наши дальневосточные кедры посажу. Там у дома помещика сибирские кедры растут, а здесь будут наши дальневосточные. Потому что я сам родился на Дальнем Востоке. И от меня память будет.

Так с той поры уже сорок лет прошло, а я ничего не смог сделать. Закрутила меня моя жизнь, и долго носила по жизни. Хотя истоки наши своё начало оттуда берут.

И дедушка мой Семён Андреевич после войны в своём большом саду был похоронен. И пасека его в том саду была. Как он завещал своим детям, так они и исполнили его волю...

- Хотел он в своём любимом саду лежать и слышать, как пчёлки мед собирают, да его внукам в дар несут. Но…

Сейчас там лес растёт, и ни одного плодового дерева в округе нет, как будто никогда и не было. А какие сады там были, загляденье, душа радовалась: море цветов и запах  какой. А когда урожай яблок поспеет? Не надышишься этим воздухом, я по себе это знаю.

Посёлка Мартыновский уже давно нет. Во всей округе ни одного дома не осталось, даже брёвнышка. А когда-то это было людное место, страшно об этом подумать. Теперь там бурьян колосится – ни людей, ни полей.

Сначала при советской власти всё сёла укрупняли. И вроде правильно по тем меркам мерили. А потом вообще ничего для людей не делали, потому что кончилась советская власть. И о человеке больше никто не думал. Зачем?

Про дома, сады и говорить нечего. Великая война, что прошла по этим местам, и то не смогла такое варварство сделать. Куда ни посмотри своим глазом, пусто вокруг.

У Гришки Распутина слёзы на глазах наворачиваются. И у Елены то же самое с глазами творится.

- Надо ехать туда, хотя бы свой долг перед умершими родными выполнить. Наша жизнь очень быстро летит. Боюсь, что можно и туда опоздать. И ничего не сделать: то, что в наших силах ещё возможно сделать. Никто нас за это не осудит, но перед своей совестью самому стыдно будет. До конца своих дней она нам покоя не даст.

Дети мои, так получилось, теперь за границей живут. Фактически, я их уже давно потерял. И здесь, у себя дома в России, тоже всё потерял. Ни детей, ни корней у меня нет. В своё оправдание мне и сказать нечего. Как на суде.

Замолчал Григорий Распутин, тяжело ему. И Елена Маслова молчит, и ей не легче. Потом она заговорила:

- Я тоже в Приморье у своего отца на могиле давно не была: подруги мои ухаживают за его могилкой. Но всё равно тяжело и у меня на душе, я часто отца вспоминаю. Давай, Гриша, ты съездишь к своим истокам, поклонишься там родным и кедры посадишь. А я тебе денег займу, если надо будет.

Ты не обижайся, сейчас с этим делом трудно в России. Даже рубль  и то никто не займёт. Люди сильно изменились, раньше проще были.

А уже потом мы вместе в Приморье – съездим. Моя Наташа, где мы были с тобой, как раз на половине той дороги живёт. Дальше автобусом ехать надо. Но это всё возможно в моих силах. Там много одноклассников осталось. Хочу их увидеть.

- У меня в августе отпуск будет, - заговорил Распутин. - Буду стараться денежки собирать, хотя бы на поезд. При нашей нищете, что у нас сейчас в стране творится, малореально нам простым людям куда-то самолётом летать. Жить не на что.

И всё равно я даже поездом туда поеду. Тем более что надо саженцы кедров туда везти. А без этого и смысла ехать так далеко у меня нет. Раз обещал тогда даже себе, то надо это делать, иначе и жить людям не стоит.

Правду, Леночка, я говорю или нет? – уже оправился Распутин от своих переживаний.

- Как всегда ты прав, добрый кот Леопольд, я твоя мышка! – Лена смеётся.

- И с каких это пор ты мышкой стала? Перевоплощение пантеры в маленькую мышку – подозрительно.

Весной Распутин поехал в лесничество, там у него друг работал Алексей Ванечкин. Тот встрече с Гришкой обрадовался, давно они не виделись. Привёз Распутин ему от себя подарок, последнюю свою книгу. И подписал её другу. Это очередная книга, все предыдущие у Алексея уже есть.

Сам он сухощавый, подвижный, черноволосый и кареглазый. В энцефалитке. В тайге по-другому никак нельзя одеваться, клещей очень много. Сейчас его самый пик начинается. Хоть и прививка есть у человека, но как говорится, толку от неё не много.

Если укусит человека заражённый клещ, то с прививкой он жить останется, это точно. А вот за последствия этого укуса, что с человеком станет, гарантии никто не даёт.

Видел Распутин таких людей, которые пережили эту болезнь, это страшное зрелище. Координация движений у человека нарушена, потому что поражена центральная нервная система. Движется человек и «болтается» он во все стороны, ничего его не слушается: ни голова, ни руки, ни ноги. Язык изо рта выпадает и слюни текут. А мозг человека работает нормально, и он всё это сам осознаёт, как он сам со стороны выглядит. Это убийство для него.

Плачет таёжник, слёзы по щекам градом текут.

– Да лучше бы я сразу умер, чем так жить и мучиться! Мне бы в сто раз легче было.

Как его утешить, тут и слов не найдёшь.

- С чем приехал, Гриша, ты так просто не приезжаешь, что-то да придумаешь, – улыбается своей доброй улыбкой Алексей.

Сидят они за столом, в тени под яблоней и беседуют. А на столе чего только нет: и молоко, и мёд, и рыба жаренная. Всё что можно иметь хорошему хозяину, всё у Алексея есть. И нутрии в хозяйстве есть  и бройлеры, и поросята, и ещё что-то новое хочет он разводить. Можно только удивляться его работоспособности и крестьянской хватке. Иначе не выжить его семье с такой зарплатой.

Не поверил Алексей, что там кедры растут.

- Гриша, не может кедр в чернозёмной полосе расти. Сибирь, Урал, это понятно, но не далее того на запад.

Вот этот ученый дворянин: Хитрово Николай Владимирович и вырастил их там в своём поместье. Даже из Европы много чего интересного туда привёз. Целый ботанический сад там был.

- И кедры там точно есть, по крайней мере, были там, – это Распутин убеждает своего друга. – Надо нам туда наши дальневосточные кедры посадить. Вроде эксперимента провести. И я хочу это сделать. С детства мечтал, чтобы возле могилы моего отца наши кедры росли. Пусть и отцу будет уютно в их тени лежать. Он фронтовик, и награды у него есть. Я сам видел его медаль за отвагу. А сколько ещё было разных наград, никто того уже не узнает.

- Да я не против, Григорий, даже самому интересно, что у тебя получится. Есть и у нас брошенные деляны с саженцами кедра, сейчас меня их перепахивать заставляют. Так что никакого убытка наше хозяйство не понесёт. Я оставлю пятачок до осени, туда и трактор не подлезет со своим плугом. Пусть пока растут кедрята, как дети они.

- Но этого мало, их ещё довезти надо: только поездом надо неделю туда ехать. Шансов мало, что что-то там получится, поэтому начальству говорить не будем. Больше шума из ничего будет, у нас так ведь бывает.

- А твои книги, Григорий, мы здесь все читаем, всем коллективом. Пиши ещё, нам всем нравится. Хорошо о простых людях пишешь. И о природе хорошо пишешь, душа там есть. Всё у тебя, как на самом деле происходит. Я эту твою новую книгу за одну ночь прочитаю. Самому интересно!

Как поедешь на запад, то приезжай ко мне, всё сделаем, как надо. Может, и правда что-то получится у тебя. Это сенсация будет. Тогда всю правду и скажем людям. Так и порешим.

Сколько я их за свою жизнь посадил, этих кедров, ты и представить себе не можешь: не один лес вырастил. И если бы все эти саженцы в городе высадить? Представь себе, Григорий, какая бы у нас красота была. Город – сказка. А мы все добрые и сказочные люди.

Но нам сейчас другие цели ставят. Страна разваливается, зарплату не платят. «Можешь сам уходить, никто никого не держит», вот и весь разговор! И всё равно мы работаем, потому что это уже наша жизнь. Для людей мы стараемся. Пусть люди и не оценят всё это. А пока обидно!

- Не переживай, Алексей, я о тебе обязательно напишу в своей книге, потому что таких добрых людей, как ты, мало на свете. Как твоя жена Светлана, как дети ваши?

Хотя вы и в лесу живете, но так получается, что только там и сохранилась Россия. А мы все в дебри западной науки залезли и гибнем там. А вы о нас думаете. Маленьких кедрят нам выращиваете, детишек своих дарите людям, чтобы наша душа к добру воспряла. Из болота Россию вытаскиваете. И каждый день это делаете, как ни странно это звучит. Великая и могучая Россия! И всё равно мы гордимся тобой, Россия.

Спасибо тебе, Алексей, от имени всего нашего народа! Спасибо за твою работу, за вашу работу! Вы дарите людям радость, а без неё нам не выжить в это тяжёлое для страны время. Спасибо!

Приехал Распутин домой и Елене всё рассказал. Та осталась довольна новостью.

- Вот видишь, всё, как я тебе говорила. Всё у тебя получается. Тебе надо обязательно ехать на запад и всё делать, как ты задумал, к своим истокам!

- А я что, отказывался что ли? – уже недоумевает Распутин.

Елена недавно купила машину, то ли себе, то ли сыну. То ли они вместе купили вещь: Распутину это не понять. Но главное тут, что его Лене это в радость. И она на седьмом небе летает, а уже попутно на курсах шоферов учится. У женщин и не такие чудеса бывают, главное ей об этом не говорить. А то потом...

Но всё равно хочется с ней и о своём наболевшем поговорить. У Распутина ещё есть много чего невысказанного на душе. А посоветоваться ему собственно и не с кем. Тема очень сложная  и для многих людей малопонятная. Да и сам он не в лучшем положении: живёт вроде подопытного кролика – много знает.

- Я тебе говорил, Лена, что не раз видел НЛО. И даже больше того, я видел нашу Землю из космоса, тоже говорил. Как игла, их аппарат пронзает нашу атмосферу: был свет, а дальше вечная тьма. И оттуда, из тьмы, видать нашу родную Землю. Живая, красивая и ярко зелёная. Неповторимая и любимая нами, как мама родная.

Никаких перегрузок я не ощущал, даже при взлёте, их просто не было. На подводной лодке, где я служил, там реальные перегрузки, и в самолёте тоже. А тут ничего не ощущаешь, как дома находишься.

Идеальная чистота. И инопланетяне, как мы люди. Мало чем от нас отличаются. Но сейчас их лица мне трудно вспомнить. Всё, что не надо нам знать, то всё они сами стирают из нашей памяти. Так надо им. Откуда они? Отвечали, что прилетели из созвездия Ориона.

Мы легко понимали друг друга, без всяких слов. Шло общение на более высоком уровне. Ты только подумаешь, а они уже отвечают  и наблюдают за тобой. За твоей реакцией.

Они все разные инопланетяне, есть и добрые, и злые, и как эти уверенные в себе. Но эти не добрые, они только своей цели достигают. Такой человек, как мы, им совершенно не нужен.

Я уже не один раз был с инопланетянами в контакте, только с разных миров. Они все разных видов,  и по своим параметрам сильно отличаются друг от друга. Примерно, как и у нас люди разных национальностей. Только всё это в глобальном масштабе. И они не одиноки в этом сложном мире. Но пока только об этой встрече.

Я спросил хозяев о нас, землянах. Кто мы, и откуда мы? То есть о наших истоках жизни. Мы, то есть люди, кто мы? Меня это интересует. Именно в их понятии.

Ты первая, Лена, об этом слышишь. С тобой и начинался весь наш разговор, там, на речке, о наших истоках. Только теперь у этой темы масштаб другой, более сложный, глобальный. Но всё равно всё это пересекается с нами.

Я уже в их лаборатории, и только так это понимаю: какая-то круглая стерильная каюта. Мне наглядно показывают, что на столе лежит наша беременная женщина под каким-то лёгким, но непрозрачным покрывалом. Её лица я не вижу, но мысли профессора понимаю. И всё, что он хочет объяснить, толково доходит до меня:

- Вас людей, как таковых, не будет. Мы заселим всю вашу землю нашими клонами. А Ваши женщины будут их вынашивать, как своих детей, только в более короткие сроки. Будут работать в режиме живых инкубаторов. Потому что сами мы не можем этого сделать. Мы на это не рассчитаны, у нас другая природа.

Человек, смотри внимательно: пришло время ей рожать. Но ваша женщина этого не чувствует. Ей и не надо это знать. Видеть и чувствовать. Главное, что мы всё за неё знаем и делаем.

Ты не видишь её тела и лица не видишь. Так же и она нас не видит. И что рожает, она не видит своих детей.

Нагибается их профессор - он светлее других гуманоидов, по-другому тут не скажешь, он один говорит - к лежащей на столе женщине. Там всё скрыто, и лицо её, и тело. Но это их совершенно не интересует: только живот, этот «детородный живой аппарат».

И вот оттуда он вытаскивает что-то наподобие пулемётной ленты. Берёт и легко тащит прямо из женщины. Только там в этой ленте вместо наших латунных гильз лёгкие капсулы. Но принцип один и тот же. А вместо пуль  маленькие  человеческие головки. Они в лёгкой смазке и под прозрачной оболочкой. А так лента да лента, хоть в пулемёт её вставляй да стреляй в небо, «пуляй, как в копеечку». Сразу и не разберёшься, что к чему там. Надо хорошо присмотреться.

Взял Распутин предложенную ему ленту в руки, чтобы лучше её рассмотреть. Стёр пальцем смазку на капсуле лица. И чуть не выронил её из рук. Оттуда на него смотрит выношенный живой человеческий эмбрион, хлопает ресницами чёрных глаз. Пошевелиться он не может, тело его в гильзе находится, а глаза уже что-то понимают. Живой он! И получается, что там много их таких клонов, каждая гильза такая.

Всю вашу землю мы легко заселим уже нашими эмбрионами. Женщин у вас предостаточно, чтобы быстро и легко их вынашивать. Так что о ваших истоках вы сами скоро забудете. Всё идёт успешно по нашему плану заселения вашей Земли.

Дальше я уже не помню, что там происходило, но и этой информации мне было предостаточно, чтобы долго думать над ней и не один год молчать. А кому ты расскажешь? Тебя же и засмеют люди. Но сейчас видно время пришло это делать. К НЛО люди проще стали относиться. И уже много собрано материала о них.

Елена шокирована, иначе всю эту ситуацию трудно назвать. Потому что ни в каких инопланетян она не верит. А тут ещё такие чудеса слышит, что волосы на голове дыбом встают. Но и не верить Распутину она не может, знает, что тот врать не будет. Не такой у него склад ума. Да и зачем ему всё это врать?

- Что нам делать? – вот что она желает знать на данный момент, как и всякая женщина.

- Да ничего ты не сделаешь, просто надо жить своей жизнью, как и раньше мы жили. Они здесь давно свои круглосуточные вахты несут, я имею в виду НЛО. Растворились на фоне неба и наблюдают за нами. Я уже говорил об этом. Наша Земля - это их плантация. А может мы в чём-то и совершеннее их, как это ни странно звучит. Не всё им подвластно. Пример с рожающей женщиной.

Гуманоиды легко появляются среди людей, и никак ты их от нас землян не отличишь. И женщины у них такие же красивые и хорошо одетые. Возможно, что все они роботы. Потому что при своем появлении на земле они начинают разговаривать с тобой сдавленными голосами, как в барокамере. Потом происходит подстройка звука. И уже их речь от нашей речи никак не отличается. Их адаптация на земле произошла, и они тут же смешались с нашими людьми. У них свои сложные планы внедрения во все наши структуры жизнедеятельности. Всё, как на войне, происходит.

- Я не хочу больше на эту тему разговаривать, Леночка. Потому что сильно устаёшь от такой нагрузки на свою психику. Это не наш уровень разбирательств: наше дело только жить. За себя они всё сами решают, с нами они не советуются. Могу смело сказать, что война за людей уже давно идёт в понятной нам и открытой форме. Только многие из нас не хотят этого понимать.

Собственно, Елене было не до всяких там небесных чудес. Её сын Паша поменял своё место работы. И теперь он стал ближе жить к маме. Не захотел он соседствовать рядом с Наташей и её семьёй, работать в небольшом Приморском городке. Там всё у него под контролем.

Теперь он сам себе начальник, хоть и в посёлке живёт и работает там. И это правильно, от своих родных он здесь не зависит.

Но это не совсем так, мама есть мама. И она уже давит на газ своего «Кроуна», спешит к своему сыну с инструкциями и видами на его новую жизнь. Как её сыну лучше устроиться в новой жизни.

- Держись, Гришка, идём на обгон! – это Елена задорно бросает Распутину. Ей только сигареты во рту не хватает, как у заправских дорожных водил. А так они очень схожи, эти азартные души. – Лети, моя ласточка!

И она начинает обгонять одну за другой впереди идущие машины. А мощи в её машине предостаточно. И дури в голове тоже хватает. Но об этом она не хочет даже слышать.

- Куда ты так прёшь, Леночка? Мы ведь не последний день живём на этой прекрасной земле. Ты ведь и развернуться толком не можешь на дороге. Хорошо подумай, что ты делаешь!

И до дедовской дачи мы не можем с тобой, как все люди, доехать на машине. Скоро год уже будет, как ты за рулём. А там сто метров всего. Так мы всё время пешком и ходим туда. И мало того всё на своих руках таскаем оттуда, весь урожай. И со своей дачей именно это чудо у нас происходит. Для тебя это проблема, родная! Учись и ещё раз учись, пока не поздно тебе учиться.

Но для Лены это звучит неубедительно: какая-то козявка нас будет обгонять на хорошей дороге. Да кто ей позволит? Она опять давит на газ. Теперь на горизонте уже никого нет, и душа её от этого спокойна. И, как у космонавта, отличное настроение.

- Ваши пожелания, Распутин? – она весела и уже дразнится.

- Мы проезжали, Леночка, а там газета на дороге лежала. Так вот мне бы, родная, пока мы целы с тобой, к той бумаге срочно вернуться надо. Не скажу зачем, но почитать газетку очень хочется!

- Что так всё запущено, Распутин? А говорил, что в туалет быстро ходить не можешь. А ведь научился?! Все вы мужики такие, нежные, с душком вы, – издевается она, вроде шутку не понимает.

Распутин не хочет в долгу оставаться, раз задета честь всех мужчин.

- Да мы и мыслим с вами по-разному. Разными полушариями это делаем. Даже есть гипотеза, что вас на Землю с других планет подселили к нам, чтобы нам, мужикам, здесь без вас хорошо не жилось.

Пустили мы вас сюда на эту землю. Без всякой войны. Сделали вам божью милость. Думаем, живите вы, как все нормальные люди, упрочняйте наш союз. Так вы в итоге всех мужиков на деревья загнали, вот ваша природа хищника.

Ничего не понимает Елена из хода мыслей своего пассажира. Ей он не единомышленник, это точно. Но ей хочется понять его, и она напряжённо вслушивается в эту напыщенную речь.

- Ни с кем вы не хотите уживаться. И даже между собой вы всё время воюете, этого никак не скроешь, даже если и захочешь это сделать. Сначала начали мужиков делить, потом вещи, и так далее. А это война! И она до сих пор не прекращается.

Во что превратились мы, мужики-добытчики, когда-то сильные охотники и рыбаки. Даже трудно себе это представить, – шутит Распутин, хотя Елена его плохо понимает. Сильно издалека он начал и больно много критики в их женский адрес. А это неприятно ей слушать, как и любой женщине.

- Да мириться я хочу, Леночка, вот и байку тебе придумал. Может, и ты посмеёшься, из жизни она нашей рыбацкой. Кто-то говорит, что и с ними было такое.

Напились рыбаки, да так, что с земли на ноги не могут подняться. С виду они очень интеллигентные люди, оба в очках, оба со вставными челюстями, потому что своих зубов у них уже давно нет. Хотя и лет им по нынешним меркам не очень много, всего-навсего по полтинничку разменяли. И всё же это солидный возраст для мужиков. Но они по жизни оптимисты, потому что они рыбаки.

- Ты куда ползёшь, Никита Сергеевич? – любезно спрашивает своего друга Иван Андреевич и поправляет свои очки, которые всё время в таком положении норовят слететь с его большого носа.

Тот так же не может встать на ноги. И тоже поправляет свои очки, как бы наводит резкость на своего «постоянно уползающего в туман друга», и недопонимает: зачем тот так делает? И откуда здесь столько тумана? Ведь раньше его не было.

Мало того что они сейчас плохо видят, только туман, так они ещё и слышат неважно: в ушах постоянные помехи. Но и это не мешает рыбакам дальше интеллигентно разговаривать между собой.

- О, Вано! Вы прекрасно говорите по-французски? Приятно это слышать, я в ударе!

Друг польщён и не скрывает этого:

- А хули-хули-же?! Мы ни то ещё мо-жём!

Им надо сейчас добраться до своей лодки, чтобы проверить сетки. Но для них это почти невыполнимая задача, потому что Иван Андреевич знает, куда надо им ползти, а Никита Сергеевич совсем «тра-та-туш-ки» попутал.

Но и это не такая уж беда для настоящих рыбаков. Тут главное смекалка, и только смекалка.

- Ползи на шум прибоя, там наша лодка. А где же ей ещё быть, как не там? Они оба моряки, грудь в тельняшках. Поэтому сейчас они хорошо понимают друг друга на любом языке.

- Дифирент на корму, идём на всплытие! И движение началось!

Ползут рыбаки к своей лодке, но не в классической форме передвижения, а в своеобразной и неповторимой. Такую форму только рыбаки могут придумать. А они все без национальностей: рыбак даже в Африке рыбак.

Впереди на коленках к воде ползёт Никита Сергеевич. А за ним, так же на коленках, строго ему в кильватер движется Иван Андреевич. А чтобы тот не сошёл с нужного им курса движения, Иван Андреевич подпирает своей головой толстый зад Никиты Сергеевича.

Хотя тот и кажущийся лидер в этом движении. Но тут всё относительно, и не в этом дело. Своеобразный тандем идёт к своей цели.

Но и тут у них проблемы. Вставные челюсти начинают выпадать изо рта и мешают их движению. Выпала челюсть у Никиты Сергеевича и попадает она под руку Ивана Андреевича, потому что они, как волки, след в след двигаются.

- Стоять, Никита Сергеевич! Стоять, дорогой!

Вытягивает вперёд руку Иван Андреевич с челюстью Никиты Сергеевича  и лёгким щелчком вставляет её на место. Теперь можно дальше двигаться, торопиться нам некуда.

Снова эта своеобразная пара рыбаков-добытчиков движется к цели. Один рыбак головой толкает зад другого рыбака, и ни у кого это не вызывает обиды.

Но сейчас выпало сразу две челюсти, причина непонятная. Наверно, наша медицина до международных стандартов не дотягивает. Брак гонит!

- Стоять, Никита Сергеевич! Стоять, родной!

Поднимает Иван Андреевич уже две челюсти  и не может понять, какая челюсть и кому принадлежит. Через стёкла своих очков рассматривает искусственные зубы, но это ему совершенно ничего не дает.

Но и тут выход найден. Он всегда должен быть в любой ситуации. Иначе рыбакам и жить не стоит.

Иван Андреевич суёт первую попавшуюся челюсть в рот Никиты Сергеевича. На то она и голова у человека, чтобы ею думать. Но тот её со смаком выплёвывает.

– На! Шо-шо, шо-такое?! Да ни ту шу-ёшь!

- Какие мы нежные! – с иронией комментирует этот факт Иван Андреевич. – Раньше вы попроще были, Никита Сергеевич, а теперь тоже в графья подались.

Тот ему отвечает по-французски, как дразнится: «А хули-хули-же!»  И хочет упасть на землю, но ему не дают это сделать. Цель их похода, как никогда, близка!

Сейчас всё стало ясно, и без ошибки челюсти определены на свои законные места. Нельзя не выполнять поставленную перед ними задачу. Только вперёд! А то рыба в сетях пропадёт.

И тандем снова начинает двигаться к лодке уже проверенным способом. Рыбаки давно бы добрались до своей лодки, если бы часто не падали их челюсти. Потом стало и того хуже, ещё и очки стали падать.

Одно за другим «барахло» сыплется на песок. Барахло, потому что эти вещи плохо изготовлены. И нет у рыбаков уже сил разбираться: у кого в руках и чьё добро находится. В итоге пара челюстей и одни очки ими были безжалостно раздавлены.

До своей лодки рыбаки так и не добрались. Но это самый лучший вариант, который им был предложен матушкой - природой. Зато насмеялись там все, кто это видел: солнышко, деревья, зверюшки, птички и, конечно, рыбы. Те всегда над рыбаками смеются, как тут не смеяться? Такое невозможно!

Сморил «героев» сон. Отступила усталость. Как ангелочки спят бедолаги недалеко от берега. И теперь уже без всяких там кошмаров хорошие сладкие сны смотрят.

А, в общем-то, натерпелись они на этой рыбалке лиха. И долго ещё у них не будет желания рассказывать людям про свои рыбацкие приключения. Пусть люди этого не знают. А вот взяли и рассказали!

Зато другие рыбаки, которые прибыли на это место, изучали странные следы на песке. Им непонятно, что за зверь так долго и тяжело здесь ходил. Ни одна научная энциклопедия таких следов не знает. И при всём этом вокруг лежат выбитые зубы и разбитые очки.

Самый умный из всех рыбаков объясняет своим друзьям:  «Это явные следы другой цивилизации, тут наши с ними насмерть схлестнулись. Вот им зубы да очки и выколотили. И пропали они, как говорили раньше в старину, не за понюшку табака! А говорят, что НЛО не бывает: ещё как бывает! И хулиганят они, да на наших всё сваливают».

Только Елена справилась со своими семейными проблемами, как Распутин её снова озадачил.

- Вот скажи мне, золотце, у меня сейчас нет денег, чтобы издать вторую часть книги сказок «Сорок сороков». Не хочет наше местное правительство мне помочь в этом деле. И частники всех мастей не хотят этого делать.

Но с последними слугами народа всё понятно, они свои денежки хорошо считают. И нет им резона транжирить их на всякие там ненужные книги. Они капиталисты и, естественно, что основная их задача для себя извлечь максимум прибыли.

Вокруг меня образовалась стена, но она не из бетона и железа. Это живая стена из людей, часть которых при власти. Другая часть при деньгах. А третья, это которая прислуживает им: пользуется и тем, и другим.

Последние, привилегированные люди, крепко держатся у своей кормушки. Для них это работа. Именно тем я больше всех мешаю, потому что они сами издают «свои труды». Устраивают себе презентации. Каждый праздник награждают себя. И всегда голосуют друг за друга. Так и тратят они «по назначению» бюджетные деньги. О чём и отчитываются перед нашим правительством. И там все довольны: работа идёт полным ходом, – ура!

Просто я не туда попал, и не в то время я живу. При советской власти всё было бы проще. Там по уму ценили, здесь - по одёжке.

И всё же, я решил не сдаваться. Я ещё не высказался и ещё ни одну книгу напишу. А они уже вряд ли что-то напишут: и они это понимают! И я это понимаю. Вот тебе и конфронтация умов.

Я даже Путину писал и просил денег на издание сказок, ведь это нужное для страны дело. И очень сложное оно. Моё письмо вернулось в город, в наше Правительство, и его рассматривали те же люди, на которых я жаловался. И опять всё пошло по известному кругу. В очередной раз они отписались наверх, что считают нецелесообразным выделять деньги на издание моей книги сказок, и все там подписались.

Вот и докажи, что ты не дурак. Тут всё, как у знаменитого Аркадия Райкина. Но сейчас ещё хуже тех времена. Тогда можно было найти управу на любого руководителя коммуниста. Был даже Комитет Партийного Контроля. И они жёстко работали. А сейчас человека раздавить можно, что муху, и даже того проще. При всей нашей нищете. Нет человека и нет проблем. На какую помощь тут можно надеяться? Хотя я для государства стараюсь, для людей работаю.

Так вот, дорогая Елена, я решил обратиться за помощью к людям. К своим товарищам по работе. Попрошу у них помощи, как это раньше на Руси было. Да и у других народов, так же всё происходило. Как ты смотришь на это дело?

Лена призадумалась и помрачнела лицом.

- Не те нынче люди пошли. Наше время очень сильно их изменило. Но попробовать можно. За себя я обещаю, что помогу тебе и родные помогут. А что получится среди людей, я точно не знаю, тут только практика покажет.

- Ну что же, спасибо, Леночка, за поддержку, - не теряет присутствия хорошего духа Распутин. - Начинаем действовать.

Взял он двухлитровую стеклянную банку, достал жестяную крышку, потом закрутку. Закатал банку крышкой. И даже проверил  уже по привычке, не крутится ли она на банке. Как будто это была банка с маринадами. Всё было сделано на совесть.

Затем он достал свой охотничий нож и прямо по центру крышки сделал широкую прорезь, чтобы туда можно было деньги как в копилку бросать.

Посередине банки прилепил этикетку с надписью: сказки «Сорок сороков». Затем взял ученическую тетрадку, так же подписал и тетрадь. А на первом чистом листе написал:

- Прошу добрых людей оказать посильную помощь в издании моей книги сказок «Сорок сороков». Гарантирую, что каждый получит свою книгу с автографом автора. А так же все спонсоры будут отмечены в самой книге. Цена одной книги триста рублей.

Потом Распутин подумал и добавил. Он не хотел, чтобы о нём плохо думали. А именно, что он хочет нажиться за чей-то счёт, что хитрит Распутин.

- За помощью обращаюсь к вам по причине своей нищеты и душевной нищеты нашего правительства. Вся надежда только на вас, рабочие люди!

Елена тоже вдохновилась задумкой Распутина. Лицо её разрумянилось, глаза заискрились.

- Да ты совсем не дурак, Распутин. Ишь, что придумал.

- А у меня нет другого выхода, Лена. Вот эти сказки, вторая часть, уже десять лет лежат неизданными. И ещё есть две книги, которые надо издать. Просто, как говорится в народе, я свои хвосты хочу подобрать.

Правда, если получится с этой книгой, то можно следующую книгу издать. И так далее от ненужных хвостов избавиться, человеку они не нужны.

И все же я счастлив, я нашёл выход из сложившейся ситуации. Хотя мне уже порой казалось, что меня мои враги в тупик загнали. Даже появлялась мысль бросить своё книгописание, кому это надо? Но это предательство по отношению к людям, которые тебе свои души доверили, и даже жизнь.

Раньше таких книг в каждом доме, что в библиотеке, было. А сейчас люди их на помойку выносят пачками. Или просто на улице оставляют, чтобы они в доме пыль не собирали. Хорошо, что они как при фашизме не сжигают их на кострах. Ведь там живые люди, наши герои, им больно.

Как у меня о войне написано: «Горел металл, как лист сухой, стонал, коробясь от пожара»... Здесь то же самое происходит, только с книгами. И это была когда-то самая читающая страна в мире СССР.

Как всегда, Распутин был наивен. С детства он был доверчив и его легко можно было обмануть. Таким же он и остался по всей своей жизни. На рыбалке и охоте там другое дело. Там, кто кого перехитрит или умом возьмёт, всё просто и понятно. А среди людей в большинстве случаев он сам добыча.

«Подсядет» кто-нибудь ему на ухо. Тот хорошо говорит, много в его речах сострадания, и верит ему Распутин, жалко человека. Хотя душой, при своём опыте, он понимает, что не надо такого человека жалеть: птицу по полёту видать. Это он как охотник хорошо знает. Тут ошибки быть не может.

Одно успокаивает Распутина, что не он один такой доверчивый человек. У нас в стране большинство людей обмануты, потому что они нормальные люди. Все человеческие чувства у них развиты. А воры, убийцы и многие политики - это люди, которые ещё в утробе недополучили материнского тепла, и многие чувства у них просто недоразвиты. Или вообще нет у них этих чувств человека, даже в зачатке.

Вот они то и способны творить «чудеса зла» на беззащитной ниве добра. Там они безусловные лидеры. Как в народе говорится, кто бы мог додуматься, что бензин можно разводить ослиной мочой или водой? Нормальный человек никогда бы этого не сделал. Тут горькая ирония и, естественно, правда. А нас уже обманули.

Не надо нам никаких партий с их программными обещаниями, это всё фикция. Кто-то и тут паразитирует на нашей ниве добра. Он воспользовался тем, что люди ему верят. И обязательно обманет людей, потому что по-другому он поступить не может уже по известным нам причинам.

Достаточно чтобы человек был честным, и всё! И чтобы другие люди были тоже честными. А в стране один закон был: будь честным! Тогда всё у нас просто будет, без всяких там партий со своими клонами и кланами.

Но уже понимает Распутин, что на данном этапе нашего развития это - утопия. Всё наше «древо жизни» черви источили. Да так хорошо это сделали, что медленно гибнет оно. Нужна новая молодая поросль, с их новым воспитанием. И на всей планете такая беда.

Но сейчас Гришка доволен, он торжественно идёт на свою работу, со своей двухлитровой банкой-копилкой. Чтобы самолично объяснить людям, зачем он хочет собрать деньги. Что заставило его это делать. Ведь тут многое зависит от общения с живым человеком, а не с банкой-копилкой.

Поставил Распутин свою копилку на подоконник окна. Теперь она рядом с вертушкой находится, через которую проходят люди на работу. Стали люди останавливаться и читать, что там написано. Они искренне удивлялись и проходили дальше. Сейчас у них начинается работа. И естественно, что людям сейчас не до спонсорской помощи: им надо там самим во всём хорошо разобраться.

Зато сослуживцы Распутина могли во всём хорошо разобраться, даже в процессе работы было для этого время. И все они по-своему реагировали на этот Гришкин «шаг отчаяния», тут невозможно кому-то что-то приказать. И зачем это делать.

Люди читали, улыбались. Ставили банку на место и уходили от неё подальше. Но это предыдущая смена, они домой торопятся: устали они, наработались. И это понятно. Лишь один задержался из предыдущей смены Андрей Ловыгин.

Молодой, грамотный и перспективный парень. Он не один раз помогал Распутину разобраться с его компьютером, когда тот выходил из строя. Даже со своей дочкой Ксюшей в гости приходил. Та красивенькая, умненькая девочка лет десяти. Везде следовала за своим папой, потому что любила его. И это очень похвально.

Потом они сидели все вместе на кухне и пили чай с домашним вареньем. И это дружеское общение было очень приятно Распутину. Ведь у него самого уже должны быть такие внуки, но жизнь - штука сложная. А дети любое сердце растревожат, там раны долго не заживают: на то оно и сердце, не глыба льда.

- Я тебе, Ксюшенька, книгу своих сказок  «Сорок сороков», только первую часть, подарю. Вторую ещё не издали. Будь всегда здоровенькой, счастливой. Расти красавицей и умницей. Люби своих папу и маму. Папа у тебя герой, его на работе все уважают!

- Спасибо, дядя Гриша! Я обязательно прочитаю ваши сказки. Мне самой так интересно! И в школе всем расскажу.

Автор книги, папа и Ксюша, все они, сейчас счастливы. Как цветок, расцвела маленькая Ксения, как тут не радоваться взрослым людям? Иначе и не должно быть в нашей жизни, хотя многие это не понимают.

Андрей достаёт триста рублей и бросает их в банку-копилку.

- Я всегда помогу Григорию, он добрый человек. И зря помощи просить он просто не будет. Надо обязательно ему помочь! Но остальные его друзья по работе уже ушли домой. Хотя и у них есть ещё время.

Дошла очередь и до Гришкиной смены. Взял в руки банку-копилку Анатолий Костыря. Геройский военный человек, человек чести. Прочитал и улыбнулся своей доброй улыбкой. Он и остался в памяти Распутина именно таким: решительным, добрым и справедливым человеком. Но об этом чуть позже.

- Как Григорию не помочь? Тут и думать не надо. Это хорошее и нужное дело. Если мы ему не поможем, то кто это за нас сделает? Он наш писатель. Тут всё по совести, а это самое главное для меня.

Без всяких лишних слов несёт деньги и Федя Чирич, начальник караула. Он тоже рад помочь Распутину. И Гришка Распутин так же поможет ему, если надо будет, он в этом не сомневается.

Один грузчик прямо сказал: я не верю, что ты соберёшь нужную сумму, потому что даже на похороны наши люди не всегда деньги дают. Сейчас время такое. Они в своём русле мыслят, как им надо.

В принципе так оно и получилось. Люди ходили, смотрели, рассуждали на эту тему. Прятали свои глаза и отходили. Даже командир и тот не смотрел в глаза Распутину. Ему надо глобальные проблемы решать. А эта банка, как укор всем. Не хотят люди, чтобы о них плохо подумал Распутин, но и денег жалко, надо свои проблемы решить. Это первостепенная задача.

На следующий день утром, когда пришла новая смена, там тоже все удивлялись, улыбались и отходили в сторону от банки. Лишь Саша Пархоменко заметался, они с Распутиным друзья. И тут же побежал за деньгами.

- Как не помочь Григорию, да я сам хоть на площадь с этой банкой выйду.

Распутин придержал своего друга.

- Саня, не надо шума, тут каждый сам за себя решит. А тебе от меня спасибо. Пусть люди сами в себе разберутся, сейчас время тяжёлое. Ты ведь знаешь! Я людей видел, когда все мы на лодке на последней черте жизни стояли. Тогда человека насквозь видно и врать он не может. Что тот стоит, ты сам увидишь. Примерно такая же ситуация и с этой банкой. Только здесь укора быть не может, это не последняя черта жизни. Здесь только добрая воля: есть она или нет её.

Но всех подрезала под корень, если можно так сказать, Галина Лапочак. Она много лет отработала на ТЭЦ токарем. Специалист самого высокого разряда. Всегда была душой коллектива. А как запоёт она, так заслушаешься её. Не один праздник без неё не обходился.

Сейчас она на пенсии, занимается своим фермерским хозяйством. Так же добросовестно и там трудится. Не может по-другому Галина работать. Что на производстве, что у себя дома. Это у неё в крови уже - впитала с молоком матери. И ещё она добросовестный последователь Порфирия Корнеевича Иванова, то есть занимается моржеванием, голоданием и так далее. Живёт семья Лапочак за городом в своем добротном доме, а рядом протекает небольшая горная речка Кирга. Поэтому быть наедине с природой Галине не составляет никакого труда. Три шага от дома сделал, и ты уже в объятиях чистейшей ледяной воды. Так она и живёт.

Муж её Володя и сейчас работает слесарем на ТЭЦ. Он здесь незаменимый человек: он и токарь, и сварщик, и так далее, всех профессий, которыми он в совершенстве владеет, не сосчитать. Проще сказать,  мастер на все руки. Сухощавый и подвижный, он в свои молодые годы весь Север объездил. Где только Володя не бывал. И везде он работал на совесть: рассказать ему есть чего, только он скромный человек.

Галина - яркая женщина, она, как цветок, всегда на виду у людей держится. А Володя ей полная противоположность, ему тень подавай. Его принцип - меньше говорить и больше делать. Север его многому научил, и это стало его нормой жизни. Там по труду ценят человека, по широте его души, а не как говорится сейчас «выставке».

Он и сейчас за всех людей города отвечает. И это не громко сказано. Если случилась авария на ТЭЦ, не дай Бог, конечно, то Володя Лапочак там первый. Он пример для всех рабочих. Хотя там все труженики, каких не много на свете, все без исключения специалисты своего дела. На ТЭЦ годами и даже десятилетиями подбирался и формировался рабочий коллектив, а это о многом говорит.

Вот и сейчас Володя привёз на новеньком микроавтобусе свою жену Галину. Сам он на работу приехал, а Галя людям молоко из своего хозяйства привезла. Во всём городе трудно найти что-то подобное этому напитку по вкусу и качеству. Можно сказать, что целебное это молоко. Потому что хозяева всегда хорошо знают, где надо пасти своих бурёнушек. И в какое время это надо делать.

И люди это хорошо понимают. Ценят это. И в основном для своих детишек молоко берут. Чтобы те здоровыми да красивыми росли. А что останется, если останется, то и себя можно таким молочком побаловать. Бесспорно, получишь удовольствие.

Прочитала Галина все надписи, что автор оставил и на банке, и в тетради. Она Распутина хорошо знает, у неё не одна его книга есть. И даже больше: в одной из них и про неё написано. Она там не центральный герой, но возле того. Галя всегда была душой коллектива. Знала это и гордилась этим, а как же иначе!

- Что же вы стоите, рабочие люди, и так долго думаете? - От её энергии и душевного задора даже светлее на проходной стало. - Тут и думать ничего не надо. Нельзя своему человеку не помочь. А Григорий свой для нас, ведь мы не один год вместе работаем. Я знаю, что писатель в долгу не останется. И о нас, простых людях, хорошо напишет, даже в стихах это сделает. А если надо будет, то и сказки придумает: веселые, добрые  и поучительные: с  юмором. Ведь он сам рабочий человек, и душа его такая. Я его хорошо знаю и верю ему! И вы его не меньше меня знаете. Нельзя нам таким людям отказывать в помощи. Грех это! - достаёт Галя Лапочак тысячерублёвую купюру - Это от нас с Володей.  - И на глазах изумлённых людей в Гришкину прозрачную копилку бросает. А в тетрадку ничего писать не стала.

- Я не для показухи это делаю. Поверьте мне, что от чистого сердца мы с мужем дарим писателю эти наши трудовые деньги. Сейчас ему нужна наша срочная помощь, и мы рады оказать её. Вроде скорой помощи. Всех призываю сделать то же самое.

И до того её речь проняла работников военизированной охраны, что «вохряки» банку срочно убрали. Сначала на кухню её унесли, а потом и дальше спрятали. На шкафчик её, под самый потолок поставили. Даже крысы туда не заберутся. Ума у них не хватит это сделать.

Пришёл Распутин проведать «своё сокровище» - копилку. И очень удивился такому ходу всей благотворительной акции в его поддержку. Не стал он интересоваться, кто так сделал, хотя это можно было легко узнать.

Снял Гришка банку со шкафчика и на подоконник её пониже поставил.

- Кто-то есть тут у меня, кто обо мне, «как папа и мама думает и заботится! Денно и нощно думает!»

Явно, что у этого человека нет интереса, чтобы моя копилка пополнялась. Или зла в этом человеке много набралось, или он от рождения такой невесёлый человек. Если другому хорошо будет, то ему обязательно будет плохо. Вот и присёк он сейчас всякий соблазн с любой стороны.

И даже такой нелепой версии нашлось подтверждение. В банке, кроме Галиной крупной купюры, лежали две мелкие монетки достоинством в десять и пять копеек.

Как это расценивать Распутину, как искреннюю помощь его друга, или как злую шутку недоброжелателя? Писатель не знает.

- Зла у нас и так много, - для себя решил Гришка. – Буду убеждать себя, что это искренняя помощь, как говорится, от всего сердца нищего человека! И за это нельзя его осуждать.

Какие разные люди Галя Лапочак, Володя - её муж. И этот доброжелатель инкогнито. Тут всё, как свет и тень, день и ночь. Наверно, в природе и в нашей жизни по-другому не бывает.

Пришёл домой Распутин и рассказывает он всё Елене. Не верит он уже ни в какую посильную помощь со стороны рабочего класса, «которого вдруг не стало», и государства, которое занимается только тем, что ворует: обворовывает своих граждан. Больше его ничего не интересует в этой жизни. И уже хочется «писателю» поскорее закончить всю эту канитель со сбором денег. И самим изданием книг: да гори оно всё пропадом.

А Елена Маслова ему своё толкует, как и всякая женщина, она на многие происходящие с нами вещи по-другому смотрит с присущей ей мудростью.

- Не торопись, Распутин, доделай дело до конца. Это тебе Божье испытание, и ты его должен пройти честно до конца, чего бы это тебе ни стоило. Ты сам этого счастья хотел испробовать, и вот тебе такой необычный результат.

Пусть он тебе не нравится. Но ты многое сейчас понял, и без Божьей помощи ты всё равно не останешься. И ещё запомни: надо ценить помощь тех людей, которые уже помогли тебе. Пусть и они посмотрят на всё это дело со своей стороны. Хорошо запомни.

Где кто бы и что бы не говорил, а это уже их триумф. Не могут другие люди сейчас поступить так же, как они уже сделали это. Тому есть наглядный пример, не вдаваясь в подробности и всякие там разбирательства. Вот он! Это они!

Но есть и веское всем оправдание: ни те, и ни другие люди не обязаны были это делать. Только их добрая воля.

- Да ты у меня философ, Елена Евгеньевна, я бы лично до такого грандиозного размышления, которое прозвучало с твоей стороны, никогда бы не додумался. У меня нет середины, я всегда в крайности бросаюсь. Но тут ты права, надо все до логического конца довести.

Пусть ещё неделю банка постоит, чтобы всё честно с нашей стороны было. Без всяких там претензий в наш адрес, что кто-то там и что-то недопонял. Надо и нам свою марку держать.

Через пару дней банка была «торжественно» доставлена Гришкой домой. И с лёгкой иронией показана Елене. Счастливой улыбки у Распутина не получилось, как он ни старался это сделать. Денег в кубышке нисколько не прибавилось, потому что и на кухне копилка всё время откочёвывала, «скакала, как северный олень, на верхнее пастбище в горы». То есть с подоконника наверх, на шкафчики с одеждой. Кто-то об этом всегда заботился.

Денег набралось около двух тысяч рублей. Но это чистые деньги, там есть тепло рук хороших людей и их сердец. И обязательно они принесут удачу Распутину. Ни Гришка, ни Елена в том не сомневаются.

- Не расстраивайся, Распутин, у меня есть хорошая новость для тебя. Я тебе двадцать тысяч рублей уже сейчас принесла. Это тебе заём от нашей семьи. И ещё двадцать тысяч рублей Борис Лейсберг займёт. Это Валерии друг, он хороший человек и при деньгах. Не бедствует он. Даже очень рад помочь писателю, потому что никогда не был спонсором. А это божье дело. И книга его очень интересует.

- Что же ты, Распутин, проглотил свой язык, он что, очень вкусный? – смешно Елене. – Раньше ты проще был.

- А что, разве заметно?!

Теперь они уже вместе смеются. А когда насмеялись, Распутин и говорит Лене:

- Я сейчас смеюсь, хотя дело очень серьёзное. Хотя бы потому, что всех денег я не смогу сразу отдать. При своей мизерной зарплате, я даже за полгода их не соберу. Но в этот срок я попробую уложиться. Вся моя надежда только на грибы да ягоду. Что продам, то и наша чистая прибыль. Невольно ты снова заставляешь меня двигаться вперёд. А это моя норма поведения в жизни, по крайней мере, была раньше. И хорошо, что я сейчас себе не изменил. Только благодаря тебе. Спасибо тебе, Лена!

На следующий день Распутин был уже в местном издательстве. Там работала администратором жена его друга и одноклассника Яши Ворновицкого Ирина Александровна Ворновицкая. Они практически не знали друг друга. Так, понаслышке, и только. Но потихоньку они разговорились.

Ирина Александровна оказалась добрейшим человеком. Под стать своему мужу, Якову Михайловичу, уже при жизни легендарному человеку. Он, наверно, единственный заведующий в городе, кто смог для людей отстоять свою больницу в трудные годы всех наших губительных для народа реформ. Потому что были и другие больницы в городе и области, все они канули в Лету.

Потом всё это разрушение признают ошибкой, но поправить что-то уже было невозможно. Народ бедствовал, лечить его было некому и, главное, что негде. Всё под ноль свели реформаторы. А эта больница осталась, отстоял Яков её. Хотя никто не знает, чего это стоило Якову Михайловичу: а это личное здоровье.

Распутин правильно решил, что ездить до Хабаровска с изданием своей книги нет никакого смысла. Там цены выше, да ещё на дорогу много денег уходит. А он нищий человек, каждая копейка у него на счету. А рассчитываться ему придётся своим горбом, хоть это и не очень красиво звучит. Но, как говорится, из песни слов не выкинешь.

Во всём помогла ему разобраться Ирина Александровна Ворновицкая. Пять книг будет издано этим нашим местным издательством, а это уже о многом говорит. И о людях тоже. Но тут нельзя не назвать Ирину Васильевну Сафрошкину. Две Ирины, как говорит Распутин красавицы и умницы. Но главное, что они профессионалы своего дела, в каждую его книгу часть своей души вложили. А главный редактор Ирина Сафрошкина даже каждую букву там перебрала. Потому что все рукописи Распутина помногу раз перечитала. И обложки для книг терпеливо подбирала, советовалась с Распутиным. Человек творческий и пытливого ума, она не могла по-другому поступить.

Правильно говорят, что человека по одежде встречают, а по уму провожают. Разберутся во всем люди, лишь бы была издана сама книга. Спасибо этим добрым людям за помощь и поддержку.

Они не вечны Гришкины враги и надсмехатели. Откочёвывают они в мир иной, без всякого на то своего согласия. Судят их не наши продажные судьи, а Отец наш всего рода человеческого, Господь Бог, его ничем не купишь. При всём своём сказочном богатстве и наглости это невозможно сделать.

Один богатый предприниматель с весёлой улыбкой говорил в своё время Распутину. И это на просьбу оказать ему спонсорскую помощь на издание книги, всего тысячу рублей, что просил Гришка. Но в ответ он услышал такие весёлые для хозяина слова.

- Ты дай мне шестнадцать тысяч долларов, а я тебе тысячу рублей займу: ха-ха-ха!

Хотел Гришка врезать кулаком по его ехидной роже, тот сидел и раскачивался в кресле. С чего он разбогател так, ведь он никогда физически не работал. Даже не успел бы этого сделать. Только власть в стране поменялась, а он уже богатый молодой человек. Значит, «умеет» он воровать, а мы не способны на это. Вот и весело ему, издевается «хозяин жизни» над простым человеком.

Не ударил его Распутин. Чудом удержался от такого соблазна. В таких случаях он бил быстрее, чем думал, я уже говорил об этом. А тут кто-то удержал его руку, не дал Гришке взять на себя тяжёлый груз той пропащей души. И этот груз его сам в могилу свёл, без всякой посторонней помощи.

И у чиновников такая же предсказуемая судьба. Сколько один из них Распутину зла сделал, трудно это посчитать. Но и этот умник долго не зажился на этом свете. Выпроводил Распутина со своего кабинета со словами:

- Флаг вам в руки, Распутин, и идите отсюда. Чтобы я вас никогда не видел.

Обидно это слышать Распутину. Ведь он просит у чиновника не его деньги. А как говорится, собственные, народные деньги на издание книги, на хорошее дело просит. Не зря столько лет он работал в самых тяжёлых условиях. На благо людей отчислял хорошие деньги с каждой получки. И вот результат. Все его отчисления ушли на зарплату чиновникам, чтобы они нам хамили, а мы всё терпели. Но это недолго продолжалось, от таких людей сама природа очищается, как от паразитов.

Есть суд Божий, и только поэтому стоит нам жить на этом свете: всё воздастся по делам твоим. Это всем людям хороший урок на будущее. Чтобы не было у них зазнайства и не было уверенности в своей наглости. А тем более безнаказанности. Ведь мы живём в очень сложном мире, где происходят такие чудеса, что о нашем человеческом совершенстве надо навсегда забыть человеку. Как раз такой случай и пришёл на ум Распутину, тут есть над чем подумать: кто мы, люди?

Движется Распутин по зимней дороге, до рассвета еще далеко. Давно это было, тогда не было такого интенсивного движения машин, как сейчас на трассе. Промелькнул мимо рыбака поезд, который доставил его на этот забытый в ночи полустанок. Подразнил Гришку своим желанным уютом, такими манящими огнями. И растаял в зеве ночи, как приведение. Вот и высчитай, рыбак, задачу, с какой скоростью ушёл туда поезд, если диаметр колеса один метр. Такая шутка, если делать тебе нечего, то думай, рыбак.

А на небе ярких звёзд и как никогда высыпало. Морозно кругом, и от этого они ёжатся там, подмигивают рыбаку. У них «своя озорная жизнь», если на всё это так просто смотреть, но это не так.

Распутина обгоняет какой-то блеклый свет фар. Потому что далеко сзади движется машина. Так понимает происходящее Распутин. Свет постепенно догоняет рыбака. И это нормальное явление. Даже не оборачиваясь, сместился рыбак на обочину дороги, чтобы не создавать никаких помех этой машине.

Свет всё усиливается, и никто рыбака не обгоняет,  никакая машина. И вот он уже стал настолько ярким, что снег впереди Распутина становится серым и грязным. А свет всё ярче становится, всё больше охватывает свободное вокруг рыбака пространство.

В душе рыбака с такой же скоростью разрастается паника. Уже понимает Гришка, что это не земное свечение. Вот-вот на его теле загорится одежда. Даже берёзы вокруг дороги съёжились и почернели. Тоже паникуют, мечутся, хотят спастись. Но это разящий свет, и никуда ты от него не денешься. И воздух стал сухим, наэлектризованным: потрескивает, как в конденсаторе.

И тут над головой рыбака произошла такая разрядка воздуха, что он невольно присел. Выстрел! И невидимым веером с шипением рассыпалась шрапнель в стороны, ударила по небу и звёздам. И уже страшным отзвуком опустилась на мёрзлую землю.

Поднял голову рыбак, а над его головой на небе чёрный шарфовый свет начинает двигаться и потихоньку расплываться. Как от невидимой ему кометы остался. А также осталась масса вопросов.

- Почему она не была видима мне, эта комета? Почему я её не видел сразу, ведь она невысоко шла на небосклоне? И шла спереди меня, а свет догонял меня сзади. Получается, что она была мне сразу невидима. А уже потом вверху, чуть сзади меня, шарахнула. Да ещё как шарахнула!

Воздух стал чище, дышать стало легче, начинался тяжёлый зимний рассвет. А на пустынном небе возле горизонта выплясывают две звездочки: пошли вниз, потом в сторону, пометались там. И снова взлетают наверх. Это уже НЛО играются. В ушах рыбака лёгкое потрескивание…

Через два месяца вышла книга его сказок. Бесспорно, это был праздник для Распутина. Только нашлись в городе люди, «из той же шайки», иначе Распутин их не называет за все их бессовестные дела.

Не стало нескольких человек там, как говорится прибрал их Господь. Но общее направление было дано ещё раньше. Поэтому в отношении Распутина мало что изменилось. Всё белое и доброе, основу всех русских сказок, стали преподносить даже самому автору  как негативное явление в нашей литературе.

Хочется сказать автору им в ответ: «в вашей литературе», тогда всё это будет чистая правда. А пока нет подобной книги ни в области, ни в крае, наверно, и во всей России мало. Им собран уникальный материал собственных наблюдений: за животными, птицами, грибочками, ягодками и так далее. И всё это вошло в его сказки. Но про это никто не говорит.

И даже стиль изложения этих сказок у него свой, неповторимый: прежде всего это сказание. Уже забытый способ передачи своей и чужой мысли другим людям. Тут можно заслушаться человеку, если он сам честный и добрый. А для злых людей это яд.

- Так и лечили на Руси злых людей – добрым словом! А детишек мудрости учили, смотрите, милые, запоминайте и думайте: и так ведь в жизни бывает.

Так и не была проведена презентация этой уникальной книги сказок «Сорок сороков». Но как говорится, Бог всем судья, его нельзя обмануть. Как в народе говорится», если задумал сделать что-то плохое людям, то не надо рыскать глазами по сторонам. Подними свою голову наверх, Бог оттуда на тебя смотрит. А многие или не знали этого, или забывают об этом. Наверно, забыли и наши чиновники это сделать: поднимите свои головы наверх, господа!

Но бывают казусы и среди простых людей. Оттуда удар похлеще будет. Ведь вряд ли кто из нас ждёт удара в спину. Тем он и страшен: своей неожиданностью!

Так же получилось и у Распутина с Иваненко, его старым другом, с которым они уже более двух десятков лет дружат. Исходили немало по таёжным тропинкам. Испили много водицы из одного котелка. А теперь и работают вместе уже больше десятка лет.

- Ты что, Гришка, всё время побираешься?!

Сама постановка вопроса была настолько наглой и беспричинной, что Распутина, как током прошило. Гришка сколько помнит себя,  рос без отца. И даже голодный, никогда не мог попросить у другого человека даже маленький кусочек хлеба. Считал это позором для всей семьи. А тут такие слова услышать, это будет похлеще самой тяжёлой пощёчины.

- Что я у тебя взял и не отдал тебе? – спрашивает Распутин у Иваненко. – Я хочу это знать.

Сейчас очень серьёзен Гришка, на его лице заходили тугие желваки. Все товарищи по работе замерли. Что будет дальше, таким Распутина они ещё никогда не видели. Но он имеет на это право, раз ему предъявляют претензии именно такого рода.

Семья Иваненко приехала с запада по договору строить здесь новую ТЭЦ. По условиям договора там была прописана его зарплата, меньше которой он не мог получать. А так же они должны были получить здесь на Дальнем Востоке в течение трёх лет новую квартиру. Вот эти стимулы и сорвали семью Иваненко с насиженных мест из-под Киева. Но это их личный расчёт, свои семейные проблемы. И никто их за это осуждать не имеет права. И никто этого не делал.

Мама Распутина говорит Гришке: «Сынок, помоги им, ведь они переселенцы. Мы сами приехали давно с запада. Нет у них сейчас ни грибов, ни ягодки, да и мест они не знают. Возьми с собой Петра Кадастровича, тот только рад будет. Всё не покупать им на базаре, лесные дары, накладно это. А ты своё всегда возьмёшь, я ведь знаю тебя. Ты вырос здесь и с ружьём всё исходил, все места знаешь».

Сходили они несколько раз в тайгу, да так и стали напарниками на долгие годы. Гришка ему и короб из дюраля сделал, и совок для сбора ягод. И котелок для чая. Всё сделал, не хуже чем сам имел.

- А ты забыл, Гришка, как ты на свои книги деньги собирал? Ты и у губернатора не раз был, и у мэра был. И у вице-губернатора тоже был. Где ты только не был, можно без счёта те места перечислять. Вот и побирался ты.

Лицо у Петра Кадастровича непроницаемо, он не сомневается в своей правоте. Весь седой и уверенный в своих словах человек. Хотя Петя не бедный, работает на трёх работах, да ещё десять домов они с женой убирают. Удивительная работоспособность у этого человека, особенно в его годы она всех поражает.

- Да, Пётр Кадастрович, я собирал деньги на все свои книги: ходил и просил и чиновников, и предпринимателей. И все свои книги я издал, хотя мне это дорого стоило. Тут я имею моральную сторону дела. Но я ни одной книги не продал.

И у тебя, Петя, все мои изданные книги есть, все за моей дарственной подписью. И у всех, кто рядом с нами стоит, тоже есть книги. И в библиотеках города они есть. Но никто не может мне сказать, что я взял с него деньги.

Скажи при всех, я взял с тебя хоть одну копейку за все свои книги?

- Нет, не брал!

- И ещё я хочу сказать тебе, Пётр Кадастрович, ты мне хоть чем-нибудь помог? Хоть копейку мне дал на издание книг? Чтобы потом этим упрекать меня. Хотя ты у нас денежный мешок. Самый богатый человек среди нас. И всё время у тебя деньги кто-то ворует: то внуки, то дети и так далее. Каждую нашу рабочую смену ты нам об этом с ужасом рассказываешь. И мы все тебе сочувствуем да жалеем тебя. А по-моему, ты просто натуральная сволочь. Как кот поганый, тот всё, что сам закопает, потом ищет и найти не может. А впрочем, я извиняюсь, Петя, когда я на сказки деньги собирал, то кто-то в мою банку-копилку бросил десять и пять копеек. Не ты ли это от всей своей щедрой души мне отвалил, а сейчас тебя жаба задавила? Большая недостача у тебя образовалась, дыра в семейном бюджете. Я тебя больше знать не хочу и своей руки я тебе больше не подам, так и знай! Всё!

Стали и мужики роптать на Петра Кадастровича, не надо было такое говорить Григорию. Но лицо Иваненко непроницаемо: «я правильно всё сказал». И убедить его в обратном уже невозможно. Тут всю его хохлятскую натуру видать: ни було такого. А сейчас-то було! И всё тот же результат.

Но тут не вытерпел Фёдор Иванович, подошёл вплотную к Иваненко, наклонился к нему, потому что он выше был, чуть ли не на голову Пети. И говорит ему: «Ты должен извиниться перед Распутиным. Ни одной копейки он ни с кого не взял. Это правда. А сколько он своих денег в эти книги «вбухал»! Ты что об этом не знаешь? Или ты придуриваешься?»

- Да я, да я! – начал юлить Пётр Кадастрович. – Извиняться не буду.

- Ну тогда, Пётр Кадастрович, если Гришка врежет тебе по мусалу, то правильно сделает. А вообще-то тебе повезло, если бы он хотел это сделать, то ты бы уже лежал здесь, а не нёс ахинею дальше, я Григория знаю. Он не тебя, а твои почтенные годы уважает.

Так и не извинился Иваненко перед Распутиным. И это противостояние продолжалось несколько месяцев. Не здоровался с ним за руку Гришка  и только по работе обменивался короткими фразами. Потом его как прорвало:

- Ты на презентации моей книги «Доля казачья» даже песню пел, которую я по этому случаю написал.

 

Ну а мать-Россия,

Наша мать-земля

Казакам амурским

Свой наказ дала:

Не клонись под пулей,

Встань на стремена,

Своей шашкой острой

Да срази врага!

 

Тогда в зале был полнейший фурор, тебя казаки обнимали и целовали. Для них ты был настоящий герой. Тебя и в гости они приглашали, и в своём хоре участвовать. И сам окружной атаман тебе руку жал. Это тебе не метёлкой махать по задворкам. Даже по телевизору тебя показывали.

У Иваненко засветились глаза, расправились плечи: «Было такое, помог я тебе, Гриша». Он даже раскраснелся от своих воспоминаний. Всё же совесть у него ещё оставалась, это Гришкино мнение.

- Ты сам себе помог, Петя. Героем себя почувствовал.  При твоём природном голосе  метельщиком работать - это кощунство. Тебе надо петь во всю свою грудь, во всю силу лёгких, пусть тебя люди слушают. А ты ещё и саботажем занимаешься, всех товарищей на дыбы поставил.

Я раньше людей прощал за их пролетарское происхождение. А тебя, Кадастрович, прощаю за твоё турецкое происхождение. Как говорил Остап Ибрагимович Бендер, мой папа был турецкий подданый. Так же и у тебя - тоже турок. Дальше ничего говорить тебе не буду, сам догадаешься.

Хотел Иваненко опять «лезть в бочку», но потом передумал. Покривил своё лицо и твёрдо решил, что противостояние надо прекращать. Не в его это интересах: ему лучше в тени оставаться. Тем всё и закончилось, но нехороший осадок на душе у Распутина всё же на всю жизнь остался. Не ожидал он такой оценки своей деятельности от своего друга и товарища по работе, ведь Гришка для людей старался.

 

© Copyright: Григорий Хохлов, 2016

Регистрационный номер №0353225

от 2 сентября 2016

[Скрыть] Регистрационный номер 0353225 выдан для произведения:

 

 

Елена Маслова

 

Никогда бы он и не подумал, что их дороги когда-то сойдутся: его и Елены Масловой. Тем более, что с момента их расставания прошло более семнадцати лет. Сам по себе это огромный срок времени. Потому что в него легко вместились многие судьбы людей, и даже целые жизни.

И если бы не Виктор Грищёв, его друг и «бессменный бригадир», то вряд ли бы любой вариант такой встречи был бы возможен. Но хоть редко, а Распутин всё же встречался с Виктором, и естественно, что они делились последними новостями о людях бывшей своей бригады.

А тут он сам звонит: «Григорий, давай с тобой встретимся, поедем ко мне на дачку, поедим там шашлычков, побеседуем. Давно мы с тобой не встречались».

Распутин был не против встречи. Давно надо было им собраться всем вместе и хорошо посидеть за столом, обо всём поговорить. Телефонные звонки, они только дают информацию, а вот впечатлений, что греют или будоражат душу человека, от них никакого.

Подъехала белая иномарка, за рулём сидел сын Виктора Сергей. Он был погодком его сыну Дмитрию. Рядом с сыном сидел Виктор. При виде Гришки он не мог не улыбнулся: это его давний друг, и он сам желал этой встречи. Добрая душа его распахнулась навстречу другу, глаза заискрились задором. Тут ничего не подделаешь, даже если и захочешь это скрыть, не получится.

Пожали они друг другу руки, и машина поехала за город. Там уже всё было готово к их встрече, в небольшом поселке, небольшом домике с хорошим молодым садом. Распутину сразу стало понятно, что многие деревья посажены самим хозяином. Ведь хозяин когда-то учился на агронома, а это Распутин всегда хорошо помнил. Но главным тут было другое, его отношение к этим деревьям, видно было, что он относится к ним с заботой, как к своим родным детям.

Идут приехавшие друзья в дом, а деревья сами через ограду тянутся к хозяину ветвями, стараются его ласково обнять. А Виктор с довольной улыбкой легко отстраняется от них. Это уже их личная жизнь, для других малопонятная. А для них это просто необходимость: встретиться, обняться и поделиться своими радостями. Искренность и чистота их душевных отношений впечатляет. Виктор тоже верит, что деревья имеют душу, чего так не хватает современным людям. Тут совершенно другой энергетический уровень жизни.

Сели они за стол, там уже всё было заранее расставлено: шашлыки, салаты, хорошая водка. Виктор мог себе позволить такое угощение, потому что у него был небольшой магазинчик в этом же посёлке. И естественно, что по тем тяжёлым нэповским временам это был уже другой уровень жизни.

Всех за этим столом Распутин не знал, но, похоже, что это все были родственники или близкие Виктору люди. Один сам представился: «Осаульчик Василий. Ты ведь у нас на ТЭЦ в охране работаешь, не помнишь меня?» Сам он чернявый, кареглазый, симпатичный мужчина с радушной улыбкой на лице. Сразу видно, что он добрый человек.

- Я сантехником там работаю. А ты у нас в охране недавно появился, а я там давно тружусь, уже десять лет.

Ты от других охранников заметно отличаешься, нет в тебе камня, что, как говорится, может быть за душой. Это не к работе относится, а к категории людей. Все они исправно несут свою службу, мы делаем свою работу. Но мы наблюдаем друг за другом. И естественно, что делаем свои выводы.

Распутин недавно ушёл с насосной станции, там он три года отработал без всяких замечаний. И мастер, и начальник знали, что он не подведёт их в работе. Ценили его, что не пьёт и не курит он. И работу сам ищет, что редко бывает.

И главное, как говорили раньше коммунисты, всегда пользовался доверием своих товарищей по работе. Никому не было с ним никаких проблем-заморочек. Даже сама директор, Вера Ивановна Покатиловская, если приезжала на станцию с проверкой, то не искала там каких-либо нарушений. Их она и сама прекрасно знала: «Гриша, у тебя всё тут нормально?» Видно было, что она устала, этого никак не скроешь.

- Всё нормально, Вера Ивановна! Как у нас на службе в таких случаях шутили матросы, а я служил на подводной лодке, «батареи пьяные, электрики на зарядке».

Та невольно улыбается. А характер у неё был крутой. И многим он не нравился, что рабочим, что начальникам.

- Ты всегда шутишь, Распутин, наверно, счастливый человек в этой жизни, - она в упор смотрит на него прямо в глаза, ждёт его ответа.

- Нет, Вера Ивановна, этим я похвастаться не могу! Но душа есть, и это главное!

- А вы счастливы? – это как-то непроизвольно у него вырвалось, помимо его воли.

Директор никак не ожидала такого нескромного вопроса от рабочего, да ещё на работе. Явно не ожидала!

Невысокая, худенькая женщина – светлые глаза её светятся под копною мальчишеских волос – невольно вздрогнула.

- И я не могу похвастаться, Распутин. Да и кто может? Лично я в это уже не верю.

Но когда нужны были деньги на издание первой части его книги сказок «Сорок сороков» и он обратился за помощью к Вере Ивановне, та в упор его спросила. Она была очень жёстким и прямым человеком. И так же жёстко был поставлен вопрос.

- Что говорят по этому поводу наши работники управления и рабочие? Ты ведь давно написал это заявление. Окажу я эту помощь тебе или нет?

- Все говорят, что не будет такого, никто в это не верит.

- А ты сам, Распутин, как думаешь? - в её глазах пляшут бесенята, к худу это или к добру?

- Я думаю, что вы окажете спонсорскую помощь. Они вас не знают, не понимают вас и боятся вас. А вы меня хорошо понимаете.

Покатиловская рассмеялась: «Ты меня уморил, Распутин. Признаюсь, что и я сама такую правду не ожидала услышать. Молодец! – берёт ручку, подписывает заявление. – Печать поставите у секретарши.

И на другую книгу она оказала посильную помощь, от предприятия: «Делай хорошее дело, Распутин. Мы ведь один раз живём на этом свете, удачной тебе дороги, Гриша».

Скоро Вера Ивановна тяжело заболела, потом умерла. И если кто-то пытался плохо говорить о ней в присутствии Распутина, то Гришка всегда говорил: «Плохой человек такого сделать не сможет, да ещё два раза подряд – помочь издать книгу! Таких людей мало! Лично я ей благодарен за помощь и поддержку. Пусть все это знают».

Тут Распутин отвлекся, ушёл в свои размышления. И Виктор его окликнул: «Смелее, братишка, угощайся, будь, как дома. А мы ещё по рюмочке выпьем!»

Потом они вышли с Виктором во двор, ненадолго присели в саду на скамеечку. Уже наступила весна, и этого нельзя было не почувствовать. Пьянит воздух, дышится легко. И думается.

- Ты знаешь, Григорий, я всегда вспоминаю, как мы на моторке по Бире шли. Ты, Миша Полянов и я. Как мы грибы собирали, потом лимонник. Как вершу на кету ставили. Ты в студёной осенней воде, как морж, полоскаешься, что в своей ванне. А у меня мороз по коже гуляет, ну, думаю, Гришка так Гришка, что вытворяет! Моторка с инспекцией навстречу идёт, так и те ошалели от такой выдержки. Даже близко подходить не стали, руками машут, приветствуют тебя, это днём было. А ночью всё было по-другому. Я тебя всегда, как брата, уважал, – обнял Распутина за плечи. – Теперь ты уже не одну книгу написал. И я искренне горжусь тобой, Григорий. Я тоже пробовал, и кто бы мог подумать, что ничего не получится. – Не получилось, потому что это мне не дано! И таких людей множество, как я, а пишут единицы! Я давал читать твои книжки Лене Масловой.

Гришка даже вздрогнул от услышанного заявления, и Виктор заметил это. В глазах Виктора появилась весёлая хитринка, и он не прятал её от Распутина, а наоборот, как подарок, приподнёс её своему другу. Пришлось тому покраснеть.

- И что, как реакция? – бесспорно, что ответ волновал «писателя» ещё больше, чем вопрос.

- Нравится!

Заметно повеселел Распутин, вытер свой лоб, расправил плечи.

- Мы с ней не общаемся, Витя, уже много лет. Она от меня, как от огня, бегает. Ты ведь сам знаешь.

- Тут ты не прав, плохого она ничего не сказала в твой адрес. Даже пожалела тебя, – хитрит Виктор, подзадоривает друга. – Ещё говорит, что ты по своему рынку носишься тощий, что мартовский кот. Как был неухоженный, так ещё хуже стал. В самое кошачье место попал: вокруг мяу-мяу-мяу, в радость ему такая работа!

Бывший бригадир подражает Ленке, её манеру разговаривать. И Распутин узнаёт её характер.

- Ну, это в её репертуаре, – и всё же Распутин посветлел лицом. – А что она ещё скажет, на себя бы посмотрела: Киксмарен, та же самая кошка: мяу-мяу!

Когда бригадир перестал смеяться и вытер свои глаза от слёз, то неожиданно стал серьёзным.

- Ты знаешь, Григорий, со здоровьем у меня неважно стало. Врачи говорят, что это всё щитовидная железа виновата, даже прописали гормональные препараты. Но я больше стараюсь народным методом лечиться, выпью рюмочку, мне и легче на душе становится, проверенный метод.

У Вити Грищёва были мешки под глазами. Была заметна одутловатость тела. Но Распутин на эту тему не хотел с другом разговаривать, чтобы зря не расстраивать. Но тот сам продолжил этот разговор.

- Сейчас уже нет сил, что были раньше, когда мы начинали своё дело. Тогда мы весь север исколесили на машинах, всё торговали. Как подумаю сейчас, так ни за что бы не взялся. Сил таких нет. При этом магазинчике, я сейчас, вроде директора, – тяжело вздохнул.

Видит Распутин, что надо срочно «уводить «корабль от рифов», тяжело другу. Знал он, что Витя любит анекдоты. И говорит:

- Хочешь свежий анекдот услышать, мне ребята на работе рассказали. Слушай!

Гуляют по улице вся расфуфыренная мама и её такой же маленький отпрыск. Гордые они собой, дальше некуда. Но тут малыша нужда прижала и он заелозил на месте: «Мамочка я писать хочу».

Та хоть и заносчивая, а деваться некуда, до дома далеко, не добежать им.

- Да ты вот здесь за кустик сходи, сыночек! Ничего страшного тут нет, все детки так делают.

Сыночек отбежал за кустик, а потом оттуда: «Мама, я пописать не могу, помоги мне».

Мамаша срочно бежит за куст на помощь сыну, она не на шутку встревожена, что же там с её любимым чадом случилось. И уже оттуда слышно. Она явно довольна. Причина найдена:

- Да ты же своей ножкой, миленький, на свой «шланчик» наступил, как же ты пописаешь...

Друзья смеются: вот это малыш со своим «шланчиком», а вырастет, что будет. Тогда мама точно уже ничем ему не поможет.

Потом друзья пошли в дом, чтобы отогреться. И опять на столе в изобилии были шашлыки, водочка. Хозяин на славу постарался.

- Я думал, что ещё Миша Полянов подъедет, хотел для тебя сюрприз сделать, но тот в последний момент отказался. Ты же знаешь, что он у нас изобретатель, опять что-то придумывает. В своей тарелке он варится. Все так в кастрюле варятся. Всё, как и положено, а этот придумал новый способ приготовления пищи в своей тарелке, но это образно сказано.

Через год они встречались ещё раз у Виктора дома. Жены Кати не было, она была на работе. Поэтому их разговору никто не мешал. Собственно тайн у них и не было. Скорее всего, виновата была болезнь, она явно прогрессировала. И Вите Грищёву, как никогда, надо было больше общения с людьми, чтобы, как говорится, меньше думать о своих болячках.

- Что-то, братан, ты ещё сильнее поправился! – с порога заявляет ему Распутин. – Ещё больше на шашлыки подсел?

- Нет, Григорий, во всём виноваты гормональные препараты. Без них мне уже нельзя, что-то они там вырабатывают, и так далее. Короче, сижу я на них глухо. Никуда я сейчас не хожу, только попугайчик Кешка меня и развлекает, даже несколько человеческих слов знает. Он у меня молодец, хороший ученик.

Виктор подошёл к клетке и выпустил своего любимого попугайчика на волю. Тот радостно начал осваивать пространство квартиры. Квартиру он знал хорошо, но контроль нужен за всеми, и за вещами тоже. Потом сел на руку Распутину и начал её со злостью пощипывать. Не нравится ему чужой человек в доме. И уже явно понимая, что гость никак не хочет реагировать на его выговоры и даже претензии, сел на плечо хозяину и уже на ушко передаёт ему всякие слова своего недовольства.

- Кешка хороший, хороший! – гладит хозяин попугайчика.

И тот ему вторит: «Хороший, хороший!»

Потом люди ему надоели, и попугайчик сам залетел в свою клетку, намериваясь там поесть да поспать. Он свою миссию выполнил: хозяина порадовал, гостя потрепал, недовольство своё высказал. Не собака же он, чтобы возле хозяина крутиться, а умная и гордая птица! Кешка хороший!

С ним никто не спорил, и он успокоился. А Виктор начал свой разговор прямо, без всякой там дипломатии. Можно было и валидол Гришке приготовить: потому что Распутин к такому повороту событий явно не был готов.

- Позвонил бы ты Лене Масловой.

Гришка сразу же взвился на дыбы, как необъезженный жеребец:

- Что бы я ей звонил, Витя? Да никогда в жизни!

Но Виктор продолжает свою мысль дальше:

- Уже полгода прошло, как у неё умер муж. Так она одна в своей трехкомнатной квартире места себе не находит. Из угла в угол мечется, поневоле там взвоешь.

- Не может быть! – не сдержался Распутин. – Витя, ты меня наповал убил!

- Такого слона одной дробиной не уложишь, разве что кувалдой, - усмехается Виктор Грищёв.

Но Распутин уже думал о своём. Мысли его блуждали во Вселенной. Но там на этот счёт он не нашёл никакой информации, может и не там искал. А может, ему и не надо было много знать. И он пришёл в себя.

- Что ты посоветуешь, дружище? – это он уже к Виктору обращается. А что ему ещё оставалось делать, это хоть какая-то информация. Лицо Гришки действительно растеряно, и его друг хорошо понимает Распутина.

- Позвонить надо ей, вот и всё! Я с Леной недавно чуть ли не час разговаривал. И Катя, жена моя, тоже её успокаивала. Иначе тут нельзя поступить.

- Жизнь, Гриша, дело тонкое и очень болезненное. И рвётся там, где ты и не подумаешь, а это не бумага, и ту жалко бывает! – он замолчал. – В общем, весело у нас редко бывает!

- Да ты ещё и мудрец, Витя, настолько всё правильно говоришь, что я в твоих словах ни грамма не сомневаюсь, на себе всё испытал. И насчёт радости ты правильно подметил. Но жизнь стоит того!

- Я к этому ещё не готов, ей звонить. Ведь мы более семнадцати лет не разговаривали друг с другом, и практически не виделись. Но я дома соберусь с мыслями, тут не так всё просто, как кажется!

Хозяин понял, что надо переводить разговор в другое русло, тут у них «пробуксовка» началась. То слышит его Распутин, то совсем никакой реакции. Всё же встряска для его самолюбия крепкая, не был он готов такую правду услышать, это точно!

- Как ты, Григорий, там насчёт рыбалки? Или уже бросил это дело?

- Да разве бросишь, Витя, тут уже всё решено до последнего вздоха. Правда, теперь у меня уже нет лодочного мотора, и нет моторной лодки. Мария всё куда-то дела, может, и продала. А может, просто так отдала, я этого не знаю. Дверь дома закрыли за мной, – и иди дорогой, куда хочешь. Как в таких случаях весело говорится, всё было на мне: трусы да ботинки.

Но зато сейчас у меня есть своя землянка, есть резиновая лодка. И спокойствие есть, чего у меня никогда раньше не было. Так что, Витя собирайся, можем всегда на рыбалку съездить, есть, где нам остановиться. Там остров, красивейшие места. Как в санатории побываешь.

Глаза Вити Грищёва засветились, залучились добротой и неподдельной детской радостью. Уже не было там тени болезни, она где-то в их глубине затаилась, потому что уйти так просто она не могла. Недаром, в народе говорится, что глаза – это зеркало души. И всё же, глаза – это космос, его необъятная глубина. Только с поверхности глаз всё видно и понятно, считывается информация. А проникнуть внутрь их, в душу, людям ещё не дано. Если душа сама того не захочет, как сейчас произошло – есть контакт!

Виктор услышал последнюю фразу Распутина и решил поддержать шутку:

- Так ты ещё и контактёр, Гриша? – Грищёв смеётся. – Сейчас все только об НЛО и говорят. – И ты контактёр.

- Да ещё какой, Витя! Никогда бы не подумал, что со мной такие чудеса могут происходить. Даже не хотел в это верить. Я всегда верил именно в то, что нам преподавали в школе: что возможно есть жизнь на Марсе, и только. А это ноль информации. В наше время не забивали ею головы людям и правильно делали.

Но у меня уже есть немного своей информации на этот счёт, именно своей. От неё уже никак не откажешься. А другие пусть думают, что хотят, это их воля. Пусть себе весело смеются, и это всё хорошо, полезно для их здоровья.

По-своему они тоже правы: ну не видит человек ничего необычного, что вокруг нас всех здесь на нашей Земле происходит. И что ты с ним сделаешь? Поэтому понятно, что не может он что-то там говорить на эту сейчас шумную тему НЛО. Я его прекрасно понимаю. Конечно, он будет смеяться. Тут всё закономерно, это его личная жизнь, и чужих чудес ему не надо. И любой бы на его месте так же поступил. Тоже смеялся!

Я недавно рыбачил на заливе возле своей землянки, это уже моё законное место отдыха. А там, Витя, аномальное место, по-моему, через то место проходит разлом земной коры. И естественно, что там огромный энергетический выброс энергии. Но мы, простые люди, этого не видим: своими глазами, и руками тут не пощупаешь. А инопланетяне там всегда находятся, подпитываются этой энергией. Я не один раз там видел их летательные аппараты, бороздят они наше небо вдоль и поперёк, это моё личное мнение. Здесь, как у себя дома, хозяйничают.

Было часа два ночи. Ни луны, ни звёзд на небе не было. И я с фонариком пошёл по тропе сквозь кусты к берегу залива. Подкачал резиновую лодку и поплыл к своим сетям. Фонарик у меня уже на голове пристроен, и мне он никак не мешает работать веслами.

Ещё меня удивило, что вода вокруг лодки, как зеркало, спокойная. Но это тоже в данной ситуации закономерно, раз звёзд на небе нет, то погода скоро поменяется. Поэтому и затишье такое.

Мой фонарик, как прожектор, светит, по-своему ловко хозяйничает в этой черноте ночи. А зеркальная поверхность воды ещё больше усиливает его яркий свет. И тот усиленный мощным столбом от воды отражается в бездонное чёрное небо.

В десятке километрах от моей землянки находится большой посёлок, там проходят железная дорога и автомобильная трасса. И естественно, что посёлок ярко освещён электричеством. Поэтому та сторона неба, над посёлком, даже издалека смотрится светлее, чем остальное «глухое, беззвездное небо». Понятно, что рыбак туда будет чаще смотреть, так уже устроен человек. Притягательная сила света на всех действует одинаково властно. Через всякое расстояние своими огнями манит туда рыбака.

И вот там, на небе, я мельком заметил дискообразный серебристый объект небольшого размера, всего с футбольный мячик. Сначала я подумал, что это диск луны, который осторожно сквозь тучи на небе на себя в чистое зеркало воды смотрится, а те мешают ему это делать. И я нехороший взял и всё это нечаянно подглядел.

И всё это получилось так неловко, помимо моей воли, что я уже хотел, шутя, покаяться перед Селеной за причинённые ей неудобства.

Но тут всего в двух десятках метров от первого серебристого диска я обнаружил такой же второй серебристый объект. Понятно, что расстояние между ними рыбаку трудно определить, именно в такой сложной ночной ситуации. Но они совсем рядом находятся: только второй – чуть ниже первого. Вот тебе и Селена «в тучах да купели купается».

Я не успел доплыть до первой сетки, как эти два диска синхронно поплыли в мою сторону. И зависли чуть в стороне от меня. С небольшим поворотом головы вверх, я их хорошо вижу над собой. Но я в лодке нахожусь и на воде, а там шибко не накрутишься головой. Запросто можно и в воду опрокинуться.

Зато мой фонарик туда же светит, куда голова вертится. Вот и получается, что я весь на виду у них, вроде яркой наживки на воде болтаюсь. А они сейчас, как коршуны, присматриваются ко мне, ждут момента, чтобы сцапать меня. Я для них глупая дичь, не более того. Но в это не хочется верить.

Началась первая сетка, и я стал выпутывать из неё рыбу. Объекты зорко наблюдают за мной. Я проверяю сетку, а рыба, что запуталась в сетях, вся коматозная, вяло шевелится. Но одно меня радует, что не пустая сетка.

Я уже был знаком с такой ситуацией раньше, поэтому самообладания я не теряю. Ночные охотники меня контролируют, но и они у меня под контролем. Всё это шутка. Пока всё нормально происходит.

Поплыл я ко второй сетке, и объекты тоже двигаются в ту сторону вместе со мной, держатся на своих эшелонах высоты. Вот тогда я выключил свой фонарик, решил проверить себя и не только себя. Может, я в чём-то сейчас ошибаюсь, нарочно понапридумывал себе разных там чертиков, и так далее.

Инопланетянам, а я в том нисколько не сомневаюсь, моё непредсказуемое поведение явно не понравилось. Я чётко увидел, как вздрогнули два объекта. В черноте пустого неба мне их отлично видать. Потом они ниже сместились. Рассматривают фосфорирующий след от моей движущейся лодки. Летом такое явление на рыбалке не редкость. Но сейчас он предательски выдаёт моё местонахождение.

Наверно, с высоты очень красиво смотрится: эта игра света, своеобразных, ярких микроорганизмов. Что обильно выделяются в воду: сейчас пора цветения водорослей. Но мне не до ботаники сейчас.

Куда же вы уносите меня, шальные мысли мои, когда тут явное преследование моей важной персоны НЛО.

Стал я вторую сетку проверять, но без фонарика мне никак не обойтись. В темноте трудно на ощупь рыбу из сети выпутывать. Хотя в принципе можно и к этому приспособиться. Но есть ли в наше время такая необходимость такому идиотскому труду. Конечно, нет!

Моё терпение кончается, и я включаю свой фонарик. Снова объекты зависли возле меня, любуются чудесной панорамой ночного залива. И я там не последнее лицо, в той «картине», а скорее всего, что первое. И даже очень необходимое им для наблюдения. Наверно, пока для наблюдения, мне об этом никто не докладывал.

Хоть и хочется мне шутить, но и дураку ясно, что не художественное полотно ночи их интересует. И я уже сам себе думаю: «Какие там картины, Распутин? О чём ты думаешь? Так тебя размалюют эти мастера кисти, что ты, Гришка, про всё на свете забудешь, даже, как тебя зовут, глупый.»

Проверил я сети, и опять на большом прогоне лодки я выключил фонарик. Теперь я уже плыву к своей пристани. Опять заметались объекты на небе, но стоит мне посмотреть на них, как они себя чувствуют увереннее. Скорее всего, тут мысленный контакт происходит: между нами надёжная телепатическая связь. И им тревожно становится, когда та теряется, и я не смотрю туда.

Доплыл я уже до своего места, и надо мне на берег вылезать. Но я чувствую, что НЛО рядом, в черноте ночи, всего в нескольких десятках метров от моей головы, не более того. И я от страха направляю свою лодку под ивовые кусты, там у меня садок с рыбой привязан, прямо на него лодкой наехал.

И объект тоже туда устремился. Прямо над кустом завис и давит меня вниз. Висит непонятно что и гнетёт мою человеческую сущность. По-другому тут ничего не скажешь.

Я понял сейчас, что он огромный, этот объект. А светлый диск у него это только то, что он считает возможным показать людям. Скорее всего, какая-то навигационная аппаратура. И никогда он весь не высвечивается. Разве что, когда захочет нам представление устроить, но это редко бывает. Такой парад НЛО.

Сейчас мне жутко становится, как и любому нормальному человеку. И внутренним чувством я понимаю, что мне не надо туда вверх смотреть, это плохо для меня закончится. Потому что плыть мне уже некуда. Я в кусте со своей лодкой, как сом в сетях сижу.

Вот такая «картина Репина, «Встреча с НЛО», или просто «Приплыли». Такой, нарочно не придумаешь. Даже если и захочешь это сделать. А тут всё наяву происходит, и куда ты от неё денешься?

Какое-то время я слышал над головой лёгкое «пчелиное» жужжание, потом объект стал смещаться в сторону реки, и я уже не смотрел за ним. Про второй объект я ещё раньше забыл. Даже глаза не поднимал в ту сторону: боялся это сделать.

В моём представлении, тогда я из себя напоминал, и наверно, не только себе, маленького запуганного мышонка, которого им не удалось раздавить «тяжёлым сапогом охотника». И сделать это им помешали его нечаянные защитники, заросли ивняка.

Наверно, человеку всё это противно понимать. Но тут ещё хуже смысл! - Вы сами оказались в такой редкой и необычной для вас ситуации, в роли добычи. И за вами ведётся явная охота НЛО. Ну, и как это прикажете воспринимать? Спокойно?

Когда я немного успокоился, то вылез на берег. Сдёрнул лодку с садка с рыбой. Развернул её кормой к садку и стал туда перекладывать пойманную рыбу.

Я делал всё это автоматически, тут всё у меня отработано до мелочей. И попутно я всё обмозговываю: «Что же сейчас произошло со мной? Наверно, охота у них не удалась, или как? И что за чудо спасло меня?» Скорее всего, это не так, но про это мне ещё рано говорить. А так, похоже, что нлонавты работают без осечек. И многое из таких встреч мы сами просто не помним: здесь помню, там не помню, и так далее.

Виктор, потрясённый рассказом Распутина, молчит, но потом и его прорвало.

- Никогда бы не подумал, что всё это правда. Не верю я радио, телевидению и прочим газетам, там вообще сплошное враньё печатают. А тебе, Григорий, я верю, как себе самому, потому что знаю тебя, ты никогда врать не будешь.

В такой ситуации побывать, как ты побывал, я думаю не очень приятно. Скорее всего, страшно!

- Это ещё ерунда, Витя. Мне друзья рыбаки рассказывали тоже интересный случай с ними произошедший. Там ещё похлеще был финал всей «картины Репина», «Приплыли».

Дело тоже было на рыбалке, только в каком месте это происходило, я уже не помню. Там всё было то же самое, как в страшилках: дело было чёрной, чёрной ночью, без всяких там звездочек. Но это была уже группа рыбаков.

Естественно, что они немного выпили. И решили покуражиться друг перед другом: у кого ярче фонарь светит. А погода тому благоприятствовала, сплошная темень, хоть глаза выколи. Но это у них детство в крови: мужики все до самой смерти мальчишки. И кто-то из них всегда должен быть лучшим: и, конечно, это должен быть он, и только он.

Сначала они светили на воду. И зеркало воды усиливало этот луч фонаря. Затем ярко отражало луч в небеса. Красиво это было наблюдать, залюбуешься этим зрелищем: столб света поднимается от воды в небеса и гаснет там. Идёт дискуссия на эту тему:

- А может и не гаснет он, а мчится дальше в космическом пространстве. И скорость его всё время увеличивается. Хотя по всем законам физики свет должен там затухать. Но такая наука нам простым людям ещё неведома. Классная гипотеза.

- Откуда в нашей природе такое ускорение света. Если и мастистые учёные полысели на этом поприще науки. Но ничего там не добились: свет должен там затухать, и всё! Вот их ответ. Никаких там ускорений света, и так далее.

Спорят рыбаки, и каждый на этот счёт новую гипотезу выдвигает. Этому спору и конца не видно: тут все правы.

Уже и забыли рыбаки, с чего всё у них началось. Потом вспомнили, и давай светить уже не в воду, а прямо в небо. Всё же надо им, пацанам, до конца определиться, чей же фонарик ярче светит, это для престижа.

Так они бы и дальше куражились, возможно, что и бесконечно долго. Но тут с неба засветил огромный источник света. Его свет был настолько ярок, что всё белое у рыбаков казалось серым и грязным. И не только можно было собирать иголки на земле, но и глубоко под землёй.

Этот прожектор сначала был в стороне от них, затем качнулся и стал перемещаться ближе к группе рыбаков. Те вмиг пришли в себя, сочли это движение как явное нападение с угрозой для их жизни. И применили первый приём самбо «ноги мои ноги».

Кто и где, в каких кустах закопался в землю, история о том умалчивает, а также чей фонарик лучше светит. Главное, что все рыбаки целыми остались, и всё у них благополучно обошлось.

Вот и утверждай теперь, что Человек это звучит гордо. Он бы и сам захотел от страха в червяка превратиться, лишь бы выжить в такой страшной и непонятной ситуации.

Витя Грищёв долго смеялся этому новому рассказу друга. Первый приём САМБО: ноги мои ноги! А ведь похоже на правду, тут действительно в землю зароешься. По сути дела, мы ничего не знаем даже про себя, нам ли об инопланетянах рассуждать? Но так устроен человек: он – думающее существо. И столько себе бед придумал, да если бы только себе, что и сам того не знает, со счёта сбился.

Это все рыбацкие разговоры, споры под рюмочку. Но это сама жизнь, она никогда не кончается. Хотя доля правды всегда и в тех разговорах есть. Получается, что всё равно человек идёт к истине через своё познание. И через своё общение с людьми.

Вот так проходила последняя встреча друзей, потому что потом они общались только по телефону. Всё не было у них времени снова собраться, посидеть за столом, попить чайку, поговорить. Но это наша жизнь, и все люди у неё в глобальном обороте, пока кто-то невольно не сойдет с её орбиты. Только потом мы хватаемся за свою голову, ведь можно было им «приземлиться». И встретиться вместе. Но уже поздно.

Так получилось и с Виктором. Он умер спокойно, лёг спать и больше не проснулся. О чём он думал тогда, уже никто не узнает.

И даже на похоронах у него мало кто был из прежней бригады. Не было там и Распутина, и Лены Масловой, и много кого ещё не было. Хотя ушёл из жизни замечательный человек Виктор Грищёв, их бригадир по совместной работе на комбикормовом заводе. Всё так нелепо получилось, хотя именно он дал толчок Гришке Распутину для сближения с Еленой.

Долго думал Распутин, прежде чем набрал номер её телефона. Лена взяла трубку, в ответ молчание. Затем она спросила: «Кто это звонит? Не надо баловаться!»

- Да я и не балуюсь! Вот решил позвонить тебе, Лена. Витя сказал, что ты там одна бедствуешь. Мечешься в своей пустой квартире, аж в глазах рябит, хоть динамо к тебе подсоединяй, чтобы для села ты электричество вырабатывала.

- Ты, наверно за семнадцать лет, что мы с тобой не виделись, только это и придумал. Наверно, Распутин, у тебя мозги усыхать стали, раньше ты более деликатным был. И такую бы ересь ты мне не говорил.

- Наверно! – соглашается Гришка Распутин. – Поэтому я уже и написал три книжки, последние две ты читала. Это они от высыхания мозгов у меня в осадок выпали.

Елена подумала и говорит Распутину:

- Мне в последней твоей книге понравился Миша, герой рассказа «Нырк-Вынырк». Так ему папа, его уже беременной невесты, очень хорошо ответил, мне это так понравилось: «Чем иметь такого мужа для моей дочери, как ты, Миша, то лучше его вообще не иметь!» Правда, хорошо сказано!

- Что ты хочешь этим сказать? – Что я, как в анекдоте...

Взвился Распутин на другом конце провода. Но потом одумался и говорит уже довольно ехидно:

- А лично мне рассказ «Крошка» понравился. Про то, как я сам ходил свататься к богатой Розалии. И когда та крошкой подавилась, я её чуть ли не с того света спас, откачал её. Так она мне в ответ и говорит: «Это хорошо, что вы меня спасли, Григорий, иначе все бы подумали, что вы нарочно это сделали. И вас бы непременно в тюрьму посадили.» Это что же получается, что я сам хлеб жевал, да вам в глотку запихивал?! Чтобы вы им подавились! Так что ли?

На тебя, Леночка, это очень похоже. Вот она ваша женская сущность. Сначала спасли её, так она и отблагодарила тебя.

- Уж, не ты ли меня спас, Распутин, - уже смеётся Ленка Маслова. – И когда ты успел это сделать?

- Я всегда собирался это сделать! Ну, приврал чуть-чуть, чего с хорошими людьми не бывает.

Так у них и завязались телефонные общения. Как говорится, всё они начали с нуля. Хотя это не так, старое они не забыли, оно ушло в их багаж, как и обида. А нового, ценного, у них ещё ничего не было нажито.

- Ты почему, Распутин, со мной не общался все эти годы?

- Да как я буду с тобой общаться, если ты от меня, как от чумы, шарахалась. Я тебя и на рынке видел, и так несколько раз встречались. И что ты мне в ответ сказала, на моё «здравствуйте». Все мимо меня проскользнуть норовила. Вот я и подумал, что ты примерная жена. И со всякими там попутчиками, вроде меня, ты разговаривать не собираешься.

- Ты правильно подумал, Распутин. Только у меня тогда умер любимый брат. И знаешь, как я хотела с тобой поговорить. Ведь здесь в городе у меня нет никого из родных, и дети все разъехались. Дочки уже замуж вышли, а сын в Приморье врачом работает. А муж, как всегда, на работе был, та у него всегда на первом месте была. Знаешь, как мне обидно было, ты даже сам себе не представляешь! – похоже было, что на другом конце провода кто-то решил «разводить сырость в доме».

- Так бы и сказала, а то я должен догадываться, что там на душе у тебя. Поглядите-ка, королева какая! Семейные люди вон всю жизнь вместе живут, но и то того не ведают. Для них это вечная загадка.

А там, может быть, только пустота, и ничего больше: ширма такая. И если честно сказать, и о тебе, Елена Прекрасная, я тоже так думал. Раз у тебя всё на душе прекрасно, то и мне хорошо.

Разговора по душам у них явно не получалось. Потом к Елене приехала старшая дочка Валерия с Урала. У неё там не сложилась семейная жизнь, и она с маленькой дочкой вернулась в свой родной дом, к своей маме. Чтобы та одна не скучала, и ей помощь была.

А также приехала в гости младшая дочка Наталья, та в Приморье со своей семьёй жила. Так они все и собрались возле своей мамы. Но это всё хорошо, только и тут свои нюансы появились. Звонит Распутин Елене, а у них с дочерьми все голоса по тональности одинаковы. Кто берёт трубку, ему сразу невозможно разобраться. И начинаются у них сложные разговоры: кого и с кем - ему непонятно. А это, согласитесь, настоящая пытка.

Мог бы Распутин с ними и вообще не разговаривать, положить трубку и всё. Но потом стал их всех понемногу различать, и сам решил подождать с этим делом. Раз он их всех различает, то у него самого складывалось своё мнение о дочерях и в общем, о всей семье. Дочерей он видел много лет назад, тогда они ещё маленькие были. Теперь они выросли, сами уже мамы, и отчего же с ними не поговорить Распутину.

Елена и раньше любила всякие разные весёлые шутки, и часто сама их придумывала. На это дело она была известная мастерица. И это уже особенная черта её характера.

Конечно, не всем людям её шутки нравились, так как и Распутину сейчас. Но ничего удивительного для Распутина в её поведении не было, всё было предсказуемо. Главное, что ожила та немного, забылась, и то хорошо. Других целей Гришка себе и не ставил.

Младшая Наташа та проще была, чем Валерия. И голос её отличался, прежде всего, своей душевностью, а это никак не подделаешь. Распутин ей и о своей семье рассказал, и о своих детях.

А старшей Валерии душевности как раз-то на данном этапе и не хватало. Наверно, потому что у неё были свои большие неразрешённые семейные проблемы. И они, как заноза, эти проблемы, бередили её душу. А этого ты никак в разговоре не скроешь, как шило в мешке.

Ей надо срочно решать свои проблемы, тогда всё и у неё наладится. Вот такой итог его переговоров с дочерями Елены, но пусть они этого не знают. Пусть Лена с улыбкой на лице думает, что дурачит его, пусть этому радуется, на неё это очень даже похоже.

Но вот Елена сама позвонила Распутину:

- Давай сходим с внучкой на нашу сопку, надо ей красивые места показать. Пусть посмотрит, как мы здесь живём, нашу природу. Ты ведь родился здесь и вырос здесь. Вот нас с внучкой и сводишь на экскурсию. Как ты думаешь?

- Через час жду вас возле своего дома, вам по пути будет. Только без опозданий, я этого не люблю.

Через час «туристы» встретились со своим гидом Распутиным. И тот повёл их к заснеженной сопке Тихонькой, достопримечательности всего города.

А за ней чуть меньше ростом стоит вторая сопка, она великолепно смотрится на синем фоне заснеженных сопок Малого Хингана. Это уже целая цепь сопок, которые тянутся до самого Амура, а там дальше Китай.

- Ну как, красиво смотрится наш таёжный край? – спрашивает своих туристов Гришка Распутин. – Те, очарованные зимней красотой таёжных далей, молчат. И солнце так ярко светит, что кажется им, что эти синие сопки рядом находятся.

- Мы туда пойдём? – спрашивает маленькая Даша свою бабушку, ребёнку лет пять, не больше. Но это рослая и домашняя девочка, с большими и серыми глазами, рыжеватыми косами. Бесспорно Даша красивая, но смотрится она чересчур разодетой, как весенняя луковица.

- Не на выставку собрались, красавицы, надо было бы вам проще одеться. Тяжело ей будет в сопку лезть в таком богатом наряде.

Но эта девочка уже с характером, не хочет с Распутиным разговаривать, даже от него отвернулась, когда тот протянул ей руку, чтобы поздороваться.

- Наверно, тебя этому в садике не учили. Нас так всегда и дома, и в школе здороваться учили, можешь спросить у своей бабушки, – говорит девочке поучительно дядя Гриша.

Елена аж взвилась на месте: «Что ты такое говоришь ребёнку, Распутин! Её приучили с чужими дядями не разговаривать, и только. И правильно приучили. А ты вечно со своими придирками ко всем людям пристаёшь».

- Кто к кому пристаёт? – не нравится Гришке весь этот разговор. – Я ведь дома отдыхал и никуда не собирался идти. Или ты забыла об этом?

Так переругиваясь, эта невесёлая компания движется по льду речки, к основанию большой сопки. А тут, по пути им большая полынья попалась, вода там и сейчас парит. Не успела вся река до конца замёрзнуть, течение мешает морозу это сделать, и там, в полынье несколько уточек на воде отдыхают. Они, что лёгкие поплавки покачиваются на течении, настороженно посматривают на людей. Но другого выхода у них нет: они по-настоящему бедствуют, только молчат бедные.

Уже скоро Новый год, но утки по каким-то своим причинам не улетели на юг. И сейчас от одной полыньи до другой летают бедолаги. Люди еду им приносят и на лёд кладут. Но что они там съедают, этого никто не знает.

А так на верную погибель они здесь остались. И люди это хорошо понимают: зима шутить не любит, пропадут они. Но тут утки резво сорвались с воды, встали на крыло и полетели уже далеко, в верховья заснеженной и покрытой льдом реки. Может там под сопками есть где-то во льду большие промоины, и они найдут их, никто того не знает. А утки своей информацией никак не хотят делиться с людьми. Остаётся зрителям пожелать им счастливого пути, что они и делают: хоть бы бедненькие уточки долетели! Удачи вам!

Даша и бабушка тоже машут уткам вслед своими разноцветными варежками. Вокруг нет равнодушных людей. И это действительно хорошо. Наглядно видно, что не очерствели ещё человеческие души.

На вершину горы вела узкая тропинка. Она серпантином опоясала всю поросшую лесом сопку. И по-другому туда любопытным туристам не забраться. Первым туда лезет Распутин, за ним бабка, затем внучка, всё, как в сказке. Правда, до идеала всё равно Жучки с репкой не хватает. Но и без них необычайно весело людям. Сказка, так сказка, и так им хорошо.

Пока поднимались вверх, Даша вся упрела в своих тёплых одеждах. Ей смешно. И если она падает на снег, то уже нивкакую не хочет подниматься. Бабушке это не нравится, и она упорно поднимает внучку. Слышны разного рода наставления, но Распутин не вмешивается.

Лена – это та ещё шустрая бабка. Энергии у неё через край. И как говорится в народе, ещё не одного мужика эта бабка в могилу загонит. Поэтому ему нет смысла в их дела вмешиваться. Пусть она кричит. Это их проблемы, и они прекрасно сами во всём разберутся, без Распутина.

Но что бы не вызвать гнев на себя, ему не надо зазря выставляться. Это, как умной собаке, знать своё место. И он, следуя этой науке, потихоньку ломает ветки багульника для Елены. Небольшой букетик зимних цветов, всё это образно сказано, до цветения багульника ещё очень далеко. Но это то, что и надо в данной ситуации. Смягчить «её буйный норов деспотичной женщины». Но как ты об этом ей скажешь? И он придумал.

- Поставишь дома в воду, глядишь, и зацветёт растение. Тут, Леночка, всё от души человека зависит. Если ты добрая, то обязательно сбудется. А у меня не получится, потому что я сегодня не в духе. Я уже забыл, когда был добрым. А так я неудачник от природы, ты ведь знаешь?

Та взяла багульник и внимательно смотрит на Распутина. Тот, конечно, хитрит. Где-то и здесь есть подвох, но пока она его не замечает.

- От чистого сердца даришь, Распутин, как раньше дарил, – вопрошает его Елена Маслова. – Или просто подурачиться захотел?

Тут даже внучка присела в снег от такой неожиданности. И она не ожидала от чужого дяди такого щедрого подарка души, но тут совсем другое дело. Поэтому она умилённо смотрит на бабушку своими большими светлыми глазами: «Бабуля, ну что же ты? Брать надо подарок!»

Дальше вверх поднимались уже быстрее, склон был более пологий. А затем и вообще показалась дорога, по которой лихо катились вниз раскрасневшиеся лыжники. Эти вообще хитрецы, вместо автомобилей там ездят.

Но вверх так лихо не заедешь: хоть на лыжах, хоть на ногах, природой это не дано. Приходится им пешком подниматься вверх, до самого ретратранслятора. Здесь путешественники остановились и залюбовались панорамой города, который вальяжно расположился внизу сопки, по-другому не скажешь. Огромный великан разметался там во все стороны. И шумно отдыхает под её надёжной охраной. Как в сказке устроился: живет и дышит.

Но надо туристам и к дому двигаться. Поэтому нашли более подходящую тропинку. И уже раскручиваясь по спирали вниз, где боком, где скоком, стали спускаться с сопки.

Такой своеобразный «переход солдат Суворова через Альпы». Но только там, в горах, наверно, не так весело было, как здесь. Всё же солдаты шли на войну воевать, а не отдыхать. Как сейчас туристы это делают. Упал, поднялся, и лицо всё в снегу, но главное, что живой ты.

И всё же, Распутин решил сделать одну небольшую остановку, устроить привал. Нашли подходящее место на полянке, насобирали дров. И Гришка разжигает костёр. Он не нужен здесь большой. Главное, что есть ствол дерева, где можно присесть и расслабиться. Всё же с ними путешествует ребёнок.

Бабушка достаёт бутерброды из рюкзака Распутина, кружки и солдатскую фляжку с чаем. Даша, недолго раздумывая, уже приступила к еде. Находилась она сегодня предостаточно, в снег нападалась вволю, вот и аппетит у неё на славу разыгрался: ест, только щёки у неё раздуваются. А тут и чай поспел. Чай, заваренный по своим рецептам, сейчас он сладкий, ароматный, да горячий. Действует на них, как эликсир, укрепляет здоровье.

Елена вся раскраснелась, подобрела. И уже нет у неё той напряжённости, что была раньше. Румяная и здоровая, как свежеиспечённая булка, которую достали из русской печи, она во все стороны пышет своим жаром. На неё можно долго любоваться: для современных людей это обычное дело сравнивать. А тут есть, что показать и посмотреть! Любуйтесь, добрые люди!

Сибирячка, бывшая лыжница и просто здоровый человек. Действительно, есть чем гордиться: здоровье ни за какие деньги не купишь. Недаром под Москвой сибиряки вместе с дальневосточниками во время войны таких немцу «пилюль наворочали», что те до сих пор их «хорошим» словом вспоминают. И уже не советуют своим бравым ребятам в Россию с войной ходить.

- Ты что, Распутин, такой грустный, влюбился что ли? – Дашина бабушка дразнится. Её карие глаза сейчас приобрели янтарный оттенок. В них много солнца и тепла. С ней так и раньше бывало, но уже семнадцать лет прошло, как один день, пролетели. И всё равно память ничего не забыла, наверно, такая информация никогда не стирается.

- В тебя что ли? – не хочет Гришка признаваться, что он в чём-то уличён. Даже не разбираясь в подробностях, никому из мужиков такое заявление не понравится.

- Я просто вспомнила, как мы с тобой на моторной лодке по Бире раньше катались. Твои синие глаза, как небо были красивые. И света там было много. И сейчас они у тебя синие и добрые.

Распутин вздрогнул, что же это получается, как в народе говорится, у дураков мысли сходятся? Но так ли это? Может лучше признаться.

- Я тоже самое о тебе вспомнил! Тогда глаза у тебя, как мёд были янтарные. Тепла в них было, через край лилось, и сейчас они такие же счастливые.

Елена не знает, что Распутину ответить. После смерти мужа она редко улыбалась. Её душа ни к чему не лежала, как говорится, всё из рук валилось. Не захотела она ещё раз бередить свою изболевшуюся душу.

- Давай лучше домой собираться, нас уже там потеряли. Валерия сама вся на нервах ходит. Развод у неё с мужем.

Дальше спускались молча до самой Биры. И когда ступили на лёд реки, то уже как победители взглянули на громадину сопки, с её обрывистыми склонами, поросшими редкими кустами багульника. Даже самим не верится, что такое возможно. Мы победители!

Пошли в направлении дома, здесь Бира разбивается на два рукава. И тот рукав, что ближе к городу, постоянно размывает низину, война здесь ни на минуту не прекращается даже зимой.

Гудит и ярится течение, ударяясь своей грудью в обрывистый берег, постоянно круша его. И тот со стоном и хрустом удерживает натиск реки. Не сдаётся.

Даже лёд не может сковать здесь студёную воду своим вечным холодом. И у него нет таких сил её строптивую сейчас взять, и обуздать. Прижать уздой, эту непокорную и дикую кобылицу, реку.

Идёт настоящая последовательная война, со всем её размахом и удалью. Для победы нужна своя стратегия и тактика, и, главное, выдержка, как при долгой осаде крепости. Иначе не будет виктории.

Трудно понять людям, кто же здесь победитель, даже на данном этапе. И вот уже гордо запарила вода над огромной массой льда, что охватил почти всю реку своим мёртвым захватом и пытается удержать её. Борцовский, коронный прием на удержание.

- Не это ли чудо победы!

- Нет! При солнечном свете, это всего лишь испарение воды: и лишь в мгновение пар наверху. Яркая иллюзия победы. Но её нет! Иллюзор-победитель сам испарился. Хоть смейся – ловкий фокус такой, как в цирке всё происходит.

Гришка Распутин начинает раздеваться: надо и мне потешить добрый народ! Его вещи аккуратно ложатся на берег. Елена не понимает, что он хочет делать.

- Ты что, хочешь туда лезть, в эту адскую полынью! Там даже дно всё от ужаса клокочет.

- А как ты думала. Только там можно обрести свою душу. Омыть её от грехов наших, земных и не земных. Так что, не пыли, пехота. – И ныряет «в кипящий во льду» омут. Места там немного, но ему хватает, чтобы покуражиться. В этом месте, где он сейчас стоит, ему воды всего по грудь будет, вода, как в котле, кипит, а дальше глубина. – Хочешь, я дальше полезу, под самый лёд. И рыбку тебе достану. Ты ведь ухи просила?

- Да ты не в своём уме, Распутин! Какая сейчас там рыба? – потом оправилась от потрясения и уже поддерживает его шутку. – Вся трезвая рыба давно ушла отсюда, разве что пьяный карась остался. И ты ведь был таким дурачком, Распутин, всегда ты против течения шёл.

Уже собрались отдыхающие молодые люди. Вовсю ширь своей молодой души они восхищаются местным моржом: «Как вы добились таких редких результатов? Ведь это не дома водой обливаться. Тут «всё в натуре» происходит. И чтобы нырнуть туда, надо, по крайней мере, быть героем: так ведь это?»

Распутин разгуливает по снегу, пар над ним волнами клубится, устремляясь в ясное небо. На фоне солнца он сейчас огромен и над всеми людьми легко возвышается. А над здоровым его телом проясняется его сейчас чарующая всех тонкая аура. Её можно увидеть, и кажется, что можно потрогать руками. Тут бесспорное единение с природой, и для всех это очевидно. Лучший пример для подражания.

- Наверно тут надо быть поэтом, чтобы всю эту земную красоту выразить обычными словами. - Красивая, молоденькая девушка с пытливыми серыми глазами, наверно, она журналист по специальности. Но бесспорно, поэтическая натура. - Скажите нам что-нибудь, как бы напутствие молодым людям. Например, вот вы передаёте нам свою эстафету, только коротко.

- Хорошо! Раз вы уже начистоту начали, то и у меня к будущему поколению есть свои пожелания, пусть и они призадумаются. Хотя мне не хочется ещё раз повторяться, было уже такое:

 

Застрелили мы Талькова,

Загубили Иванова,

От наших рук погиб Христос,

Горе-мученьку понес.

 

Это всё мы, современные люди! Мы никогда не менялись в лучшую сторону. Это мои слова к бардовской песне «А у сердца есть порог».

Каково ему было на кресте все нечеловеческие муки терпеть? - тогда он ещё Богом нашим не был. А мы что:

 

Понастроили церквей,

Но не стали мы добрей,

Научились убивать,

Убивать и воровать!

 

Но выход всегда есть у человека, и я для людей обозначил его, без всяких посредников:

 

А у сердца есть порог,

За порогом живёт Бог,

Он учитель для меня,

Для меня, для меня

И для тебя!

 

Молодые люди были шокированы, да и Елена вместе с ними. И она заговорила:

- Такого сложения мы точно никогда не слышали. Но как всё душевно и правильно в песне сказано, что не восхищаться тобой просто невозможно. Ты сейчас донёс до всех нас то, что у каждого из нас есть в душе, но никто об этом не задумывался.

И купался красиво, и говорил ты хорошо. Всё было убедительно, ты просто молодец, Распутин. Можно я тебя поцелую?

Елена подошла к Григорию Распутину, вся раскрасневшаяся от избытка своих чувств, и поцеловала его. Это был, скорее всего, чисто символический поцелуй. Но «морж и бард» – странное сочетание слов и чувств – не ожидал от неё такого душевного порыва. И как бы он сам сказал о себе сейчас, в своем духе, «опупел от счастья».

Но и тут всё «представление» не закончилось. А вернее, продолжалось дальше.

- Можно и я вас поцелую? – это сероглазая девушка. Она сейчас счастлива. И именно потому, что они с Еленой счастливы. Откуда она это взяла?

И опять, какое-то «просторечивое» сочетание слов и мыслей: она счастлива, потому что они счастливы! Но сейчас это доступно для всех и понятно. Потому что всё тут от души говорилось.

Потом еще несколько женщин поцеловали Распутина, одна даже сказала, сколько в нём сейчас чистой энергии, он дышит ею... Это надо же!

Елена поняла это, как знак к действию. Иначе, так получается, что её сейчас принародно обворовывают, и она сама позволяет это делать другим женщинам.

«Пусть и незаметно, но оно ведь у меня убывает, моё счастье? А это очень даже нехорошо получается». И, какая-то скрытая агрессия тут, несомненно, есть. Пусть даже она пока не прослеживается. Но это пока! Так она думает.

Разбираться потом. А сейчас надо срочно действовать! Тем более что начинается настоящее паломничество «до её Гришки Распутина». Уже все женщины тянутся к нему, чтобы его поцеловать. Он что им выставка, или как там назвать его...

Как уже подтвердила история: наши женщины, эти любимые и ласковые кисочки, все в душе хищницы. Мало того, что всё своё они метят, начиная со своей территории, вещей, и так далее, так они ещё и при когтях ходят.

Захочет она, уберёт свои острые коготочки и глазки от удовольствия прищурит. А не захочет, выпустит острые когти, если не так ты её гладишь. Тогда она тигрица. Все не нравится ей. И нет у неё подруг, потому что те тоже хищницы. Только ты отвернись, и они себя тут же покажут, во всей своей красе и величии: что-то себе прихапать!

- Нам пора уходить, граждане, товарищи, а то не дай Бог, мой Распутин простынет. Вы ведь знаете, что за ними, мужиками, надо, как за детьми, смотреть.

Елена сейчас так искренне говорит, что ей нельзя не поверить. И все женщины ею восхищаются: ему чайку надо с мёдом попить, и никакой простуды не будет. Обязательно так сделайте!

Естественно, что они все артистки, и в душе друг о друге другое думают. Как говорится, на языке мёд, а под языком лёд. Распутину тут никак не разобраться. Сейчас он просто счастлив: радуется, дышит во всю грудь. Пусть они сами во всём разбираются!

До дома Распутина они дошли быстро. Елена всех поторапливала - скорее-скорее! Переживала за него, что тот простынет.

Разве это нормально, когда из-под шапки «моржа» сосульками торчат его замёрзшие волосы. Хотя по нему никак не скажешь, что он замёрз. И это было действительно так. Но насколько это правда, ей неизвестно. Ведь он даже не переодевался, так мокрый и идёт после купания.

- Извини, Гриша, что я тебя сейчас одного оставляю. Но ты ведь хорошо знаешь, что я за Дашу перед мамой головой отвечаю. Она там бедная вся извелась, ждёт нас. Я тебе обязательно позвоню. Отогрейся дома хорошо. В ванной погрейся, очень хорошо от простуды помогает. Ты понял меня?

- Конечно, понял, – ответил ей уже вслед Распутин. – Ничего непонятного тут нет.

Дома он снял с себя всю мокрую одежду. Залез в ванную и медленно вылил на себя два ведра ледяной воды. – Вот теперь порядок! Кого учить пехота, моряка-подводника?!

Хотел ей сказать Распутин, что во время войны немецким подводникам – а это была элита всего германского флота – и даже офицеры простому моряку-подводнику честь отдавали. И вставали, когда тот в ресторан заходил. Это был личный приказ Гитлера. И ослушаться его никто не мог.

И более того, когда моряков спасали от переохлаждения, то вместо всяких там грелок в постель к ним клали женщин. Именно так можно было эффективно спасти подводника. Вернуть его к жизни. Всё было грамотно учтено, ведь и медицина в Германии была на высшем уровне. А подводники нужны были Рейху живыми и здоровыми. Цены им не было.

Рассказать бы всё это Елене, посмотреть бы на её лицо. Сколько там было бы удивления от его кажущейся наглости. Но это достоверный факт, а не его личная выдумка.

Конечно, это такая правдивая шутка, ничего ему от неё не надо, да и ребёнок с ней. Хорошо, что смолчал. Тоже мне шутник нашёлся.

У них и так с Еленой напряжённые отношения через всю их жизнь тянутся, зачем их ещё больше усугублять. А то, что раньше было у них, это уже древняя история. За семнадцать лет они стали совершенно другими людьми. И дети у них выросли, и внуки растут. И сколько воды с той поры утекло, не сосчитать её.

Дальше он уже ничего не помнил, сон полностью овладел его сознанием. Хотел он ещё сказать, что в его личной жизни ничего не меняется, всё, как и раньше, было. Всегда он один остаётся, со всеми своими бедами и трудностями. И если это счастье, то тогда он самый счастливый человек на свете: нет им конца и края. Только успевай, Гришка, преодолевай их.

На следующий день ему позвонила Лена: «Приходи к нам в гости, попьём чайку, посидим с тобой, поговорим».

Можно было и отказаться, ведь, как говорится, никто его туда особо и не тянул. Но Распутин не привык всё откладывать на потом. Есть время, значит надо идти вперёд. Так он и сделал.

Елена Маслова встретила его приветливо. На лицо она мало изменилась за все эти годы. Правда, располнела немного. Но это у жизни такой почерк, захочет, красиво напишет. А захочет – таких каракулей наставит, что глядеть не хочется. Тут и детство вспомнилось Распутину, «со своими каракулями».

Гришка в детстве всегда торопился гулять. Прилежности в учёбе у него было мало. И бывало, так напишет задание по русскому языку, что самому смотреть не хочется. Дедушка посмотрит на его каракули и сразу же свой ремень снимает. Без отца внук воспитывался, и дед всё решал сам: за него и за учителя.

- На что написал, внучок? Что получишь за домашнее задание?

Гришка торопится играть с друзьями в футбол, те уже ждут его на улице: ждут, не дождутся.

- Да троечка будет, больше мне и не надо! – внук сейчас наивен. Он уже там, на улице. Его душа со всеми мальчишками мячик гоняет. Хорошо им на пару с душой, там, в нападении играть! И сколько ёще голов они заколотят в чужие ворота, трудно посчитать. И какая тут может быть учёба, если души в ней нет!

Дед с ремнём рассуждает философски. Ему уже за семьдесят лет, он старый таёжник. И сейчас хмурит свои густые седоватые брови.

Провести его всегда трудно было. И практически это невозможно было сделать внуку. Куда ему до своего геройского деда? Понятно, что мальчишке и тут ещё расти да расти надо.

От цепких глаз охотника никуда ему не спрятаться. Гришку он, как говорится, насквозь видит. И тут всё легко объяснимо. У деда своя простая и проверенная тактика: он всегда остаётся на охоте, в любой жизненной ситуации. Поэтому внук для него раскрытая книга. И вдобавок ко всему тот ещё хитрить не умеет, всё у него на лице написано. Охотник это видит.

Поэтому внук недопонимает всю серьёзность своего положения. И сейчас дед ему толково объясняет простую, человеческую истину: ученье свет, а не ученье тьма. Учит в корень смотреть.

Ремень узкий, и больно дерётся, зато истина нерадивому ученику всё ближе становится, и главное, что родней. Известная на Руси практика преподавания предмета философии.

- Будем считать, что троечку ты уже заработал!

- То есть, это три удара ремнём, - так понимает внук своего деда. Но тот продолжает свою философию дальше.

- Наивысшая оценка твоего труда – это пять баллов. И только эта оценка, внучек, тебе всегда в радость покажется.

И учиться, и лечиться от лени: тоже будет по пять баллов! Правильно я говорю?

- Может и трёх раз хватит? – всё же  пытается маленький Гришка вразумить деда. - А остальное колхоз спишет. Все так говорят.

Он согласен получить уже своё честно заработанное: три удара ремнём, без всяких там ещё авансов. Это ему перенести сейчас просто, как укус комара. И сразу же на улицу гонять футбол, хорошо бы так.

Внук не смирился со своим положением, и вольный дух в нём ещё очень силён. Но деда не убедить, он непреклонен. Тот всё делает по совести, и не иначе. Но как это смотрится?

- Три удара – это в твоих интересах. И ещё два удара – это государственный интерес, его тоже нам надо соблюсти, – не понимает он, что внуку это в данной ситуации совершенно не надо. - Иначе с тебя хорошего человека не получится. А расценки не мы с тобой устанавливали, а государство. Так что всё по совести получается, Гриша. Такая философия, внучек!

Внук ложится на кушетку. Свистит ремень ровно пять раз. И уже не хочется Гришке идти на улицу гонять футбол, нет у него старого и весёлого настроения. Не до футбола ему сейчас.

И ещё надо ему срочно домашнее задание переписывать. И стараться ему надо! Другого выхода у него сейчас просто нет, потому что дед может повторить свой урок философии дальше. Как говорится, раз урок не пошёл внуку впрок.

Но его юная душа всё же жаждет справедливости. Обидно Гришке: «Совсем из ума выживает старый дед! Родного внука так опозорить сейчас! Сколько же он сам ремня заработал за всё свое загубленное детство. Не сразу же он такой учёный стал. И уже сам учит других уму-разуму!» Задумался.

- «Можно и посчитать, это не сложно, – и Гришка начинает в уме просчитывать ситуацию. – Если даже по три удара ремнём «вложить в дело», не как у меня по пять ударов по мягкому месту. И то моя голова кругом идёт от такой цифры. Столько дед сам недополучил за своё детство.

Наверно и меня то же самое ждёт. И я такой злой буду, уже к своим внукам. А мне не хочется быть злым! Пусть они хоть в детстве в футбол вдоволь наиграются, без всякой там пятибалльной системы: учёбы и наказания. И всякой там ненавистной мне философии.

Елена прервала Гришкины размышления и предложила ему попить чаю с печеньем, которое сама испекла. Естественно, что Распутин не посмел отказаться от такого удовольствия. Да и кто бы это сделал на его месте. Хотя он в гостях у неё: не надо было звать туда.

Чай был горячий, а печенье рассыпчатое. Так что тяжело пришлось Распутину угощаться. Даже учёный журавль и лиса ему вспомнились. Как те потчевали друг друга, да в гости ходили. Что журавлю хорошо, то лисе обязательно плохо.

Салфеток на столе нет. И полотенца нет. А крошки во рту Гришки не держатся. Приходится ему ладонью от них утираться. Не любит Распутин, когда у него на губах крошки, как снежинки тают.

И тут на кухне появляется Валерия с дочкой Дашей. И вместо их человеческого «здравствуйте!» гость слышит совершенно другое предложение, обидное и плохо понятное:

- Не надо так делать! – И та ловко, как обезьянка артистка, показывает всем, как он нелепо утирается ладонью. - Я этого не люблю!

Валерия, сама красивая собой девица, белокурая и голубоглазая. Но сейчас она простывшая и ловко шмыгает при этом серьёзном разговоре своим подтекающим носом. Чего она, естественно, не замечает.

И эта кажущаяся мелочь сейчас придаёт ей и её разговору ещё большего колорита. Если это была пародия в адрес Распутина, то она просто не удалась. Зато в адрес заявителя – тут фурор полнейший. Поэтому и нет сейчас за столом того накала, который мог бы возникнуть в данной ситуации. Гость спокоен.

Распутину сейчас кажется, что он «за бесплатно» в цирк попал, на представление. Тем более, что сама пародистка, как говорится, сейчас вся на нервах. Как бы подыгрывает сама себе.

А если хорошо, по-человечески разобраться, то семейная жизнь её рушится, что-то там суд не так решил, и так далее. И тут, на её любимую мамочку, «покушается» какой-то непутёвый дядечка».

Как она может отдать ему своё последнее счастье? Ведь больше, кроме мамы, у неё никого и ничего в этой жизни не осталось. Вот и приехала она сюда с ребёнком, к своей маме прислониться, та тоже одна осталась. И некуда им обеим деваться со своим горем: да ещё отец умер.

Сестра Наташа погостила да уехала к себе домой в Приморье, там у неё семья, дом, хозяйство. А тут сплошные и пока неразрешимые проблемы. Она ничем им помочь не может в данной ситуации, не в её это силах.

- Вот и приходите ко мне в гости, я вас чаем угощу... Зачем было в гости звать? Ведь я сам сюда не рвался, воды и дома хватает, – так думает обескураженный Распутин.

Сидят они все за одним столом и пьют чай, но каждый думает о своём. У Даши чай горячий, и та его демонстративно с шумом втягивает в себя. Ей сказать нечего.

- Не швыркай чай, мой отец этого очень не любил! – это Елена делает замечание своей внучке. Бабушка немного пришла в себя, оправилась от «большого конфуза». Теперь учит внучку правилам поведения за столом, потому что учить тут больше некого. Все учёные  дальше некуда!

Как можно по-другому пить кипяток из чашки, если не хочешь обжечься. Распутину это непонятно. Но спрашивать ему Елену не хочется: любопытных нигде не любят, а здесь тем более! Но за себя он может сказать:

- Я тоже глотать кипяток просто так не буду. Что за необходимость такая? Ведь желудок не радиатор у машины. И туда ты кипяток запросто не нальёшь, железо стонать от боли будет. Разве это непонятно!

И если бы ему всё это высказать на современном молодёжном сленге, то получилось бы примерно так: «тут вся семья на понтах ходит». И далее:

- Куда ты деревня, со своим древним уставом лезешь? Сам зубри его дома! – это уже к себе претензии.

Но уйти надо тоже красиво, не хлопнув дверью, сейчас в этом нет никакой необходимости. И гость начинает закидывать свою «закидушку» издалека. Это такая рыбацкая снасть, длинная леска с крючками и тяжелым грузилом. Для ловли рыбы она закидывается в воду от руки, без всяких приспособлений. И, как говорится, ловись рыбка большая и маленькая.

- Друзья мне на рыбалке рассказали пресмешной случай. Правда, он по своей сущности очень простецкий и в чём-то наивен. Но у рыбаков это всегда в их рассказах присутствует: тут, хочешь, верь им, а хочешь, не верь. Правда, это не к чаю всё будет рассказано. Это больше для рыбаков подходит, у костра да под рюмашечку! Ну, да ладно, раз решил рассказать, то слушайте.

Даша и сама ещё раньше ушла, потому что обиделась на свою любимую бабушку. Не «швыркать горячий чай» с чашки у неё никак не получается. А притворяться, как бабушка, она ещё не научилась, тут опыт нужен.

- Один старый рыбак, не по возрасту старый, а по своим рыбацким делам собрался со своим лучшим другом на рыбалку. А так как он был очень аккуратный, или не аккуратный, кому как понравится, то навязал он всяких там запасных поводочков да крючочков. И все их на мягонькую тряпочку прицепил. Затем бережно её свернул вместе с крючками и за пазуху в карманчик положил. Как говорится, ближе положишь, быстрее возьмешь. Так оно с ним и получилось.

А на рыбалке чего только не бывает: «по-чёрному» чудят рыбаки. Иначе всего и не скажешь. Хоть и красота кругом, глаз от неё не оторвать, но не до этого стало нашему герою рыбаку. Большая нужда так прижала его, что чуть в дугу не согнула бедного. Не до раздумий тому стало. И красотой природы он уже не любуется. Всё не в радость ему. А промедление тут, как говорится, смерти подобно.

Недаром о человеке говорится, когда посмеяться сильно хочется, что он шустрый, что понос. Или она, женщина, такая же шустрая и ловкая. Просто их как-то выделить надо из общей массы людей. Вот и придумали им такую весёлую крайность.

Не нравится маме Лене и дочери Валерии начало этого рассказа Распутина, уже сейчас там вульгарность прослеживается. Хотя они и сами не святые. Мама так всю свою молодость в рабочем коллективе отработала. А Валерия – врач-психиатр по специальности, так там у них ещё похуже анекдоты рассказывают. И каждый пациент сам ходячий анекдот. И надо общаться с ними интеллигентно. Хотя вряд ли они с мамой успели измениться.

Отец её шофёром работал, а дедушка вальщиком леса в тайге, так что пролетарии они до самого мозга костей.

Мог бы Распутин и что-то другое сейчас рассказать не вульгарное, но не стал этого принципиально делать: раз он не ушёл сразу, то пусть хозяева и его выслушают. Как у Гоголя говорится, полюби меня чёрненького, а беленького меня всякая полюбит.

И главное тут, что никому и ничего плохого он не желает. А вот поправить общее положение дел он считает ещё возможным. По крайней мере, легко расстаться.

- Рыбак, недолго думая, ловко, как заяц, сиганул за большие кусты и там затаился. И вот на лице у него уже настоящее блаженство, избавился он от своих адских мук. Душа его от радости летает, обрела свою потерянную лёгкость. Но не долго это «счастье» длилось.

Надо ему довершить всю проделанную ловкую комбинацию и вытереть свой зад, а бумаги-то нет. Неприятно, но это факт, и никуда ты от него не денешься. Так человек устроен. Покрутился рыбак на месте, но нигде газеты не видит: и кто бы её туда положил? Разве что медведь читал? Зато вспомнил он, что в кармане у него есть большая и мягкая тряпица. Правда, крючки там лежат, но это не беда. В такой непредсказуемой ситуации это настоящее спасение. И он быстро вытряхивает крючки на землю. Конечно, жалко ему их, много времени над ними трудился, но тут по-другому нельзя было действовать. И всё было бы прекрасно, да не все крючки на землю выпали, кое-какие и на тряпке остались. И более того, один, видать, самый ловкий из них, «в тощую булку рыбака» своим острым жалом впился.

Рыбак грешным делом подумал, что это змея его укусила, и заорал, как потерпевший кораблекрушение, или того хуже. Вылетает он пулей из кустов, уже в два раза быстрее, чем туда залетел. И летит при всём своём ускорении за помощью к другу. Штаны на коленях еле держатся. Глаза норовят из орбит выскочить. Так напуган он, а за ним тряпочный хвост тащится.

Второй рыбак бросил все свои снасти и летит навстречу первому другу, чтобы оказать ему посильную помощь. Увидел товарища в таком непонятном для него жанре, остановился, смотрит и ничего не понимает. Может, того змея укусила: чего на рыбалке не бывает? Потом во всём несчастье и разобрался.

Его хвост, это вовсе не хвост, вернее, не настоящий хвост. У Ваньки на ягодице, на остром крючке, из хорошей материи тряпка висит. А сам крючок, в его «сиротском батоне» наглухо зацепился. Понятно, что больно рыбаку, вот и орёт он. И уже вслух думает Василий: хорошо хоть не змея его укусила. А то что бы я с ним бедолагой здесь  на рыбалке делал?

Тут и сам потерпевший во всём разобрался. И уже кричит на своего друга: что же ты стоишь, олух царя небесного, крючок поскорее освобождай, больно мне!

Вася попытался вытащить крючок из «живого батона», но не может этого сделать без боли, очень уж неудобное место. А Ванька ещё больше на него орёт: «Поводок хоть обрежь, идиот, все на меня цепляется: и тряпка, и кусты.

А ножа-то нет под рукой, все вещи на таборе остались. И другу очень плохо сейчас. Что тут делать?

- Да хоть зубами грызи, так мне больно, - молит уже Иван друга.

И тот от безысходности своего положения, как щука, стал перекусывать леску зубами. Другого выхода у Василия не было. Это была чрезвычайная ситуация, и, в общем-то, он поступил правильно. А что было делать?

И сам Распутин читал про одного известного путешественника. Тот по джунглям всю жизнь путешествовал. Так там, в джунглях, ночью из палатки не вылезешь по всякой там надобности, опасно всё это для жизни человека. Там тебя быстро и с удовольствием  кто-нибудь сцапает: хищный зверь, птица, змея, и так далее.

А для этого дела у него в палатке всегда был ночной горшок. И для чего он, это объяснять уже не надо, всё тут и так понятно любому человеку. Но другое дело людей смущало. Днём этот путешественник пользовался этим горшком, уже как кастрюлей. И варил в нём для себя пищу. Чем показывал полное пренебрежение к окружающим его людям. Ему главное, что ему удобно и безопасно, а на остальных ему наплевать.

Женщины ещё думают, смеяться или не смеяться, но уже поморщились и зафукали: «Фу, как всё это вульгарно!»

- Не так повернулся Иван, больно ему стало. И уже на другом крючке сидит его «друг-щукарь» Василий. Так же ловко зацепил его надёжный крючок. Видать, что не все крючки с тряпки выпали. И кто их в такой суматохе считать будет? Вот обоим друзьям и хватило под завязку «счастья».

И только Василий повернётся, как уже Ванька орёт, так тому больно. Получается, что кто бы не пошевелился, обоим больно. И нож далеко лежит, до него до табора ещё идти надо.

Орут и плачут они, но в сторону табора помаленьку двигаются. Кто, согнувшись, кто, разогнувшись, но оба в одной лёгкой и болезненной сцепке находятся. И ножа у них нет, и тряпка между ними болтается. Лучшего тут ничего не придумаешь: надо идти! И поздно уже думать, тут надо срочно действовать.

Но это не совсем так получается: думать всегда надо! Вот и рыбаки, что идут им навстречу, от удивления резко остановились. И почёсывают свои репы.

Это три «рослых гвардейца». Они только что на рыбалку приехали. А сейчас насторожились и срочно думают, что же это такое им сейчас на полянке видится? Вроде и выпили они немного, а уже у всех их, повальные глюки начались.

И самый умный из них Абрам Иванович вслух рассуждает. Тут надо всё коллегиально, как в суде, решать.

- Интересную, водку научились у нас в России делать?!

- Наверно, и тут уже новые нанотехнологии применяются. И новатор производства папа Чубайс постарался.

- Тот ещё раньше обо всех наших людях позаботился: и безбожно весь наш народ ограбил. Вот и сейчас он, ирод, что-то новое для всех нас, россиян, придумал, чтобы потом всех нас легче грабить было.

- Поглядите-ка, люди добрые, как ведёт нас всех от выпитой водки? А этих так вообще в узел завязало! - и показывает на Ивана и Василия.

- Кол бы в дышло этому Чубайсу, ироду учёному! На него рыжего лиса всё это очень и очень даже похоже!

Обрадовались «пойманные рыбаки», что на крючках, как сомы, сидят. Избавление к ним идёт, и кончаются их муки. Сейчас они от своих крючков избавятся: «спасение уже рядом!»

- Мы с Василием счастливые люди! - кричит им радостно Иван. И слёзы на его глазах блистают. – Другие бы рыбаки так мимо прошли бы, а вы сами остановились.   – Он не понимает от боли, что говорит. И что не так его эти «спасатели» поймут.

Заезжие рыбаки опешили: это уже не глюки! Как на такой выпад в их адрес не отреагирует.

- Выходит, что мы, рыбаки, их счастью помешали? Не может быть такого?

- Да извращенцы они! – кричит самый учёный из рыбаков Абрам Иванович. - Вон как они друг к другу тесно прижались! Хорошо им: по их рожам это видать, вон как стонут они!

- Бей их, ребята, чтобы эти отморозки не позорили нас рыбаков.

И первый зарядил пилюлю в ухо Ивану, тот только крякнул «от удовольствия». Резким мужичком был Абраша и ногой зацепил согнутого Василия. Естественно, что другие из приезжих поддержали своего товарища.

Тот всегда у них заводилой был, а подраться по пьяной лавочке, так его хлебом не корми. А если наступали потом разборки, то он всегда оказывался в тени. Зачем вы, мужики, громоотвод ищете, крайнего нашли, так я всегда тише воды был.

- Меня били, а я что молчать буду?! – но это раньше было, и не один раз. И естественно, что по пьяной лавочке всё это происходило.

- Ну, действительно, если били тебя, то тогда, конечно! – соглашаются с ним побитые рыбаки. – Умел он на чужую совесть воздействовать. – Да вам самим стыдно должно быть, что вы так думаете обо мне. Даже очень стыдно! Что я вас всех подстрекаю, и так далее.

Так и в этот раз получилось. Сначала побили, потом поняли, что ни за что побили горемык. И уже им всем присутствующим Абрам Иванович ответственно говорит: «Да они же, братцы, святые люди, и только по непонятному недоразумению пострадали. Не разобрались мы.» И сам лично подносит водку в кружке Ивану.

Леску, что связывала обоих страдальцев, обрезали ножом. А крючки пока не трогали, это был уже второй этап операции: «освобождение». – Всё учёный рыбак хорошо продумал. Без него нигде и ничего не обходится. И никакое дело не делается.

Василий выпил водочки из предложенной ему дежурной кружки. Хоть и больно ему это было делать, но они с Иваном действительно настрадались. И мало того: ни за что «пилюль получили». Как тут не выпить!?

Когда все рыбаки достигли нужной кондиции, то Абраша принес из машины маленькие кусачки и обкусил у крючков ушки. И уже безболезненно, потому что не надо было рвать тело острым жалом крючка, и по ходу крючка, его извлекли из тела Ивана, а потом таким же способом из губы Василия. Грамотно всё было сделано, тут ничего не скажешь.

- Пей «щукарь», – ласково говорит Василию Абрам Иванович, – всё сделано по мировым стандартам медицины. И даже следа не останется после операции, у тебя всё, как на собаке, заживёт.

- А так бы была рваная рана на лице и шрам бы остался. Только сейчас грамотная дезинфекция раны нужна, а у нас уже все запасы водки закончились. Беда такая! – и рыбак горестно разводит руками.

- А у нас ещё и не начинались, - радует всех Василий и срочно бежит к своим рюкзакам за водкой. – Мы вас всех от души угощаем: пейте, ребята.

И вот уже сидят рыбаки и пьют водочку из дежурной кружки, какие у них могут быть обиды: всё по уму сделано. И плачут они, и смеются. Про свои телесные раны совсем забыли. А душевные травмы испаряются вместе с выпитой ими водкой, тут простая химия.

- Только никому не рассказывайте, ребята, а то ведь не всякий человек нас правильно поймёт. Вот и Абрам Иванович сразу не так нас понял.

Но тут же Василий понял, что не то сморозил, по лицу Абрама Ивановича хорошо это видно. А тот седоватый и кучерявый с орлиным взором, действительно, смотрится героем.

- Избавитель ты наш, почёт тебе и слава, Абрам Иванович, да если бы не ты, дорогой наш, что бы мы без тебя делали? Без сомнения, пропали бы!

Елена Евгеньевна совсем по-деревенски от смеха сползла со стула на пол. И там уже катается от смеха: «Ой, мамоньки мои! Это надо же такое придумать. Это, надо же?»

Валерии неприятно за свою маму, ведь они интеллигентные люди, и вдруг её такой чересчур искренний смех. Что подумает о них Распутин, ведь они его и так нелепо встретили.

- Мама, перестань смеяться, ведь теперь уже совсем не смешно. А сама Валерия тоже не может удержать в себе смех, и тот прорывается наружу, как весенний звон. Так просыпается природа от долгой зимней спячки.

И даже внучка Даша прибежала успокаивать свою бабушку: «Баба, ну что ты! Что о нас люди подумают?!» И только смеха добавила, и так через край было.

- Уж, ты-то, что бы там понимала, а туда же лезешь, – уже начинает сердиться Елена Евгеньевна.

- Да я побольше вашего знаю, бабушка, у нас тоже в садике Абраша есть, так он мне в тапочки, как кот, нагадил, а потом всем сказал, что мину там поставил. Вот и пришлось мне срочно тапочки на помойку выкидывать.

Зато дома мне родители спрос учинили: куда я тапочки дела? А что я им скажу, не кот же нагадил, а друг мой Абраша, вот я и смолчала. Что я ничего не понимаю, что ли. А может это внук вашего учёного Абрама Ивановича. Видите, как всё хорошо получилось?

Теперь уже все смеются, но по разным причинам. Но от этого только веселее в доме стало.

Хозяева провожали Распутина со слезами на глазах и платочками в руках. Но на это уже никто не обращал внимания. Надо всем им привести себя в порядок, а то сил у них больше ни на что не остаётся.

- Хорошо, что все по-доброму расстались, - думает Елена, – а так позор нам всем. Как можно было ему всё объяснить с ним произошедшее, приглашение в гости, тут и слов не найдёшь!

- Твой Распутин, мужик компанейский, с ним точно не соскучишься: повезло тебе, мама! – это уже Валерия откровенничает со своей мамой. Тебе дружить с ним надо, я не против того.

- Ловко он про Абрашу рассказал, а я думала, что никто и ничего про них не знает, по крайней мере, в этом городе, – это Даша о своём думает. – И тут ничего не утаишь, большая деревня! А этот дядька ничего, всем нам понравился: и мне, и маме, а бабушке так больше всех.

Так у Распутина состоялось частичное знакомство с семьёй Елены Масловой, это та часть, которая жила здесь в городе.

Дочь Наталья с семьёй и старший сын Паша жили в Приморье. Они тоже, как и Валерия, врачи по образованию. Наталья вышла замуж и уехала жить к своему мужу. Затем Паша после армии закончил институт и по распределению уехал в тот же город, где жила Наташа с семьёй. И тоже стал жить с ними в одном доме.

Дом был большой, и всем там хватало места. Всё не в общаге ему жить: сестра есть сестра, и муж ее хороший человек. Отчего же не воспользоваться ему их гостеприимством.

Сумела Елена с мужем выучить детей в трудные девяностые годы. Тогда любая работа была человеку в радость. И если даже люди работали, то денег всё равно не получали. И это происходило по всей России. Тяжело ей тогда было.

Побывал Распутин в гостях у Елены Масловой, и пошла у него полоса неприятностей. Он уже несколько лет работал в ведомственной охране ТЭЦ. Туда ему помогли устроиться его хорошие друзья. И конечно, всё дело было в деньгах.

Тех денег, что он зарабатывал на насосной станции, ему едва хватало, чтобы прожить одному человеку. А чтобы заплатить за квартиру, ему надо было оформлять субсидию. И так везде: кругом сплошные трудности, хотя он не пил и не курил.

Конечно, обидно Гришке Распутину. И лишь немного успокаивало то, что не один он так бедствовал в богатой золотом и нефтью нищей России.

Стал и народ понимать, почём фунт лиха, при малоизвестном ему капитализме. А его «лиха» тогда на всех людей хватало с избытком. И тут же рядом с ними жили, купаясь в роскоши богачи: преступники всех мастей. Настало и их «законное» время грабить свой народ. Что они с радостью и делали: «хапали» всё, что плохо лежит, жили в своё удовольствие.

И вот при занятиях в спортзале Гришка очень сильно разошёлся: куда ногой ткнёт, куда рукой – а там всяких снарядов для тренировок с избытком было. Были и самодельные снаряды. И вот такой самодельный мешок от его ударов развернулся, а там деревянная чурка, ничем не прикрытая. Остановиться Распутин уже не мог и въехал туда открытым кулаком. Что-то в руке хрустнуло, но в горячке спортсмен ничего не понял. Все это видели, были и возгласы восторга, потому что никто толком ничего не понял. Но...

Распутин к врачу не пошёл, прикладывал снег и лёд. Потом ещё и в лес за шиповником ходил. Собирал совком ягоду на продажу. Совок, как обычно, правой рукой держал. А потом пальцы на руке разжать не мог от боли, разжимал их другой рукой, все трудности героически терпел. Но и его завидное терпение всё же закончилось, он был вынужден пойти к врачу.

- Вы не могли так целый месяц проходить, у вас сломано несколько пальцев правой руки, и в кисти трещины, – говорит ему удивлённый врач. – Такого терпения у людей нет.

Наложили ему на руку гипс. Но пальцы врачи-костоправы ему не так сложили, вернее, никак не сложили. Так и остались они на всю жизнь согнутыми.

- А кто же вам так руку неграмотно загипсовал, именно в таком положении?

- Не я же сам! – вот и весь ответ больного человека.

- Вот и я так думаю, но помочь уже ничем не могу, - это уже другой врач. – А вам надо в больницу ложиться, иначе без руки останетесь. У вас осложнения начались.

Положили его в больницу, а там лечить больных нечем, один анальгин от боли дают. И больше ничего там нет, хоть шаром покати, всё растащили новые хозяева жизни. Бардак в стране, какое тут лечение.

Через неделю Гришка ушёл из больницы, что там ему бока пролёживать, раз не лечат его. Стал ходить на работу, хотя с трудом надевает свою рабочую куртку. Но терпит моряк-подводник, иначе поступить ему сейчас нельзя: без денег ты никак не проживёшь в нашем грешном мире.

И вот решил он в лес за зайцами сходить, поставить там петли. Всё же, какой-то кусок мяса в доме будет. Подвязали они с его подругой Аллочкой сломанную руку, по фронтовому варианту платком к шее, и пошёл Распутин в лес на охоту. Недостатка в женщинах у него никогда не было, так уже сложилась его личная жизнь, холостяк он. Что можно с него требовать?

Хорошо в зимнем лесу было Распутину, не передать, как душа его радовалась свободе. И он от этого восторга летать хотел. Но и тут ему не повезло, «долетался он». Зацепился ногой за ветку, что под снегом лежала. И летел уже он, как сбитый самолёт штопором в землю. А пока летел, то думал, куда же понадёжнее ему спрятать свою больную руку. Но ничего охотник не придумал, да и не мог он ничего сделать в данной ситуации. Только глаза прикрыл. Так и «въехал» Распутин лицом в снег. Застыл там и от боли подняться не может. Всё обдумывает.

Перевернулся на спину. А зимнее небо такое чистое и необычайно красивое: оно бездонное в своей синеве. И манит его туда своей волшебной лазурью. Так хорошо там и спокойно, что поневоле он думает: «Зачем, человек, тебе все эти земные муки терпеть? Зачем ты живёшь на земле, если не знаешь своего предназначения в этой жизни. Кто ты такой? А может это и правильно задумано. А если бы знал...»

Боль уходит, и горе-охотнику надо подниматься, а это тоже муки. Но сжал зубы Гришка, он себя ни в чём не жалеет. Зачем? Свою семью он уже давно потерял. И много чего за свою жизнь ещё потерял. Но всё надо до конца пройти, что судьбой тебе в этой жизни начертано. И он говорит себе:

«Что расквасился, «герой», спина всегда должна быть прямой. Иначе пропадёшь ты, Гришка. А если тебе страшно, то иди навстречу страху. Иначе он всю твою жизнь тебя будет преследовать, пока не раздавит тебя, как червяка».

Это уже принцип в его жизни. А его идеал – первый в мире космонавт Юрий Гагарин: и эти его слова.

Распутин их часто повторяет, ему нужна опора-твердь в душе. Чтобы изменить свою жизнь в лучшую сторону, учит себя!

Врач осмотрел руку Распутина и поморщился: «Вы можете без руки остаться, молодой человек, если вам не помогут антибиотики, я вам рецепт выпишу, то вам уже ничего не поможет. Есть там и сильные побочные эффекты, потом всё это проявится. Но на данном этапе только это спасёт вашу руку: колите уколов, сколько сможете терпеть. Сколько сердце выдержит».

Купил Распутин лекарство и спрашивает Аллочку: «Ты сможешь сама мне уколы ставить? Без всякой там больницы, не хочу я туда ходить.»

Та снимает свои большие очки, протирает их. Она на двенадцать лет моложе Распутина, румянец играет по её щекам здоровьем. Полногрудая и весёлая деваха. Она любит Распутина и не хочет этого скрывать: пусть все знают!

- Не извольте беспокоиться, гражданин начальник, всё в лучшем виде сделаю! – она дразнится, как и сам Распутин её научил это делать. Без шутки какая там жизнь! – Извольте заголить ягодицу!

Всё идёт нормально, и «подопытный кролик» (так оно всё и получилось) приготовился получить свой законный укол. Для него сейчас главное, что «врач» спокоен, а потерпеть Гришка может, тут нет проблем.

И главное, что на лице «врача» всё так же играет здоровый румянец, никакого подвоха с её стороны не предвидится. Процесс начался.

Алла всё делает, как надо: протирает кожу спиртом и дальше следуют всякие мелочи. Затем уверенно берёт в руки шприц. Прицеливается им и резко втыкает иглу в ягодицу любимого. Тот доволен, всё идёт, как надо, без всякой там больницы. И даже крякнул от удовольствия, чтобы подбодрить своё «сокровище».

Но тут случается необъяснимое: Алла резко бросает шприц. Именно бросает из рук. И тот по-сиротски повис на теле Распутина и болтается там, как маятник, туда-сюда!

Больной онемел. От такого непонятного сервиса дух его перехватило. И даже одного слова сказать он не может, не то чтобы хорошо возмутиться. Да и кому там было говорить, врачиха уже исчезла из квартиры, будто её там и не было.

Но это не наваждение, брошенный шприц тому подтверждение. И кому тут жаловаться, это бесполезно, разве что только себе: а если бы иголка сломалась?

Вытащил шприц Распутин из своего онемевшего тела, одел брюки и призадумался.

- А не дурак ли я, сам себе думаю! Но так ничего и не придумал.

Его «сокровище» появилось только на следующий день. Молчит его «домашний врач», слова с неё не вытащишь.

- Наверно, тебе деньги заплатили за мою погибель? – серьёзным голосом вопрошает её «пациент». – Скажи честно, и я тебе всё прощу и ещё больше заплачу.

Гришка добрый по своей натуре человек, но свою марку потерпевшего хорошо держит.

- Или ты просто за идею работаешь? – Распутин как всегда дурачится. – Или киселька пришла попить на моих похоронах? Так наливай, вместе пить будем!

- Неправда всё это! Я первый раз в своей жизни укол ставила. А потом за тебя страшно стало, вдруг с тобой что-то случится?! А я-то отвечать буду! Мне не себя жалко, тебя, Гришенька! – плачет она.

Недаром, на Востоке говорят: выслушай женщину и сделай все наоборот, никогда не ошибёшься.

Потом к нему пришёл в гости Коля Пыхалов, его старый флотский друг. Он хорошо знает Аллу и смеялся до слёз.

- Вот это любовь у вас, даже шкуру тебе испортить боится. Любит тебя.

Я помню, как перевозил её на своей лодке, когда вы ко мне на рыбалку приезжали. Возле самого берега мы с ней на течении красиво перевернулись, всё на твоих глазах было. А она смеётся, хоть бы что, хотя уже заливы льдом покрылись. Другая рыбачка плакала бы от страха. В общем, на неё это похоже. Не переживай, Григорий, я тебе сам буду уколы каждый день ставить. Ты для меня много хорошего сделал. Только благодаря тебе я квартиру получил, а так семь лет в землянке прожил. Даже самому сейчас не верится, что такое возможно. Так бы и пропал там, в тайге, – и слёзы потекли по щекам таёжника. Такое не забывается.

В общем, рука пошла на поправку. А тут и Лена звонит.

- Ты ведь меня в гости приглашал, Распутин, я уже иду!

- Твои лошади тихо ходят, Леночка! Я уже мог десять раз умереть, пока ты всё же собралась проведать меня.

Наглостью она всегда отличалась. Вот и сейчас ведёт себя так, как и раньше, до смерти мужа. Вернее, много, много лет назад. Значит и её жизнь пошла на поправку, так думает Распутин. И это хорошо. Того, что было между ними, уже никогда не вернуть. И зачем?

- Я даже штанишки не могу расстегнуть, Леночка, так что со мной тебе будет неинтересно. Сейчас мне нянька нужна, а не баба Бабариха, и что я с ней буду делать такой умной бабушкой!

- Распутин, ты уже никогда не исправишься: как вшивый, всё про баню!

- Я стихи знаю про баню, могу тебе прочитать... Только слушай!

- Я уже это слышала много раз, вряд ли ты что-то новое придумал. Зато я тебе весёлую частушку прочитаю, слушай:

 

Между небом и землёй

Поросёнок рылся,

Он нечаянно хвостом

К небу прицепился.

- Себя не узнаёшь, Распутин, очень даже похоже на тебя. Или я ошибаюсь?

- Ты даже не знаешь, как хотелось бы на него походить, на этого поросёночка, так за душу берёт! Вылитый я в молодости!

Теперь уже они смеются вместе, а кто им запретит это делать. И, вроде, на душе Распутина легче стало. Наверно, так и должно было быть, ведь не может человек в тесноте своей души жить. А пообщался, даже по телефону, и легче душе стало. Просторней там стало, даже вздохнул во всю грудь.

Елена принесла конфеты и печенье. И хоть она улыбается Распутину,  глаза её насторожены. Ведь он только с виду простой, как тот весёлый поросёночек, а так характер у него очень даже сложный.

- Чего стоишь, проходи, красавица, хоть здесь тебя рассмотрю хорошо.

Рассмотрел её пристально Распутин, конечно, для куража. Всё, что надо ему, он и так сразу заметил. От его опытного глаза ничего не скроешь. Хорошо научил его дед своей жизненной философии. За что он и благодарит его всю свою жизнь. Охотник – он до любого дела охотник.

- Располнела ты очень, гладкая стала. Тебя, как кобылу необъезженную, гонять да гонять кнутом надо, чтобы та хозяина хорошо знала.

- Никого мне уже не надо после смерти мужа. А про тебя так и вообще слышать не хотела, а вот видишь, ноги сами к тебе несут.

- Говорить ты всегда была мастерица, а на деле у тебя всегда лёд на душе.

Сидят они в полупустой квартире Распутина и так настороженно беседуют. Нет у них доверия друг к другу. Всё оно за эти годы растерялось. Сейчас оба они, как по болоту, идут, везде зыбко. И провалиться по горло туда, в самую грязь, им никому не хочется. Надо переводить разговор в другое русло.

- Частушку сама написала, жизненная она. Это дед у нас в доме жил, весь лысый, дети его всегда фантомасом звали. Ему семьдесят три года было, а чудил похлеще молодого. А когда выпьет водочки, так вот эту частушку под гитару всё поёт. Он много их знал.

Водка у него закончилась, так он связал дома все простыни. И через балкон по простыням с третьего этажа спускаться стал, чтобы в магазин за водкой сходить. Но что-то там не рассчитал он, и метра два материала до земли не хватило. Завис он над землёй и так верещать начал, что не только всех соседей собрал, а всю округу. Суббота, не рабочий день, все дома сидели.

Народу полный двор собралось, и все со смеха укатываются. А фантомасу надо чтобы и «скорую» ему вызвали, и пожарную машину. Любил подурачиться, как говорится, вовсю ширь своей души.

И пока те с сиреной во двор не заехали, а там и милиция к ним подвязалась, он прыгать вниз никак не хотел. Так и болтался на своих простынях, пока ему пожарники лестницу не подставили. Зато сошёл он на землю, как победитель. Триумф был полнейший.

Участковый Иванов, конечно, знал про всякие такие выходки Трифоныча. Потому что они никогда не прекращались, подобные этой авантюре. Иначе, всё это происходящее он и не воспринимал. Именно авантюры, потому что туда была втянута масса людей.

- Я тебя оштрафую, дед, ты уже у меня в печёнках сидишь. Поверь, Трифоныч, что моё терпение кончается, - и достаёт ручку с бумагой, чтобы на него протокол составить. Но тут народ за него горой встал.

- Ты что, Иванов, делаешь? - и бабки его за грудки хватают. - Да это же наш лучший генофонд России, его наоборот охранять надо. И если он захочет по простыням лазить, хоть с пятого этажа, то надо ему предоставить такое удовольствие.

- В Красную книгу его надо записать. - Придумать что-то подобное для старых козлов-скалолазов. – Людям весело.

- А штраф мы соберём, сколько захочешь. Сейчас шапку по кругу пустим.

Дед очень доволен таким оборотом дела:

- Что взял Трифоныча? Видишь, как народ меня любит! А тебя?

Фотоаппарат тебе! – и такую огромную дед дулю скрутил участковому, что народ опять от смеха полёг на землю.

Но не прошло и месяца, как дед опять всех соседей смешит. Да ещё как смешит!

Прибегает ко мне бабушка Маня со второго этажа. Вся бледная да напуганная.

- Леночка, родная! Нас инопланетяне посетили. Прямо ко мне в окно заглядывали. Я только шторку отодвинула, а он на меня смотрит. Пучеглазый, да весь блестящий, сам на верёвке висит и мне подмигивает. Потом в стороны стал раскачиваться и вроде бы зовёт меня за собой.

Так мне страшно стало, родная, как будто сама смерть за мной пришла. Ты даже не поверишь, Леночка, – и к окну меня подводит.

Раздвигаем мы шторы. А там действительно что-то на верёвке болтается, а как разглядела я, так и на пол от смеха села. – Опять наш дед Трифоныч чудит. Опять за своё взялся старый дед.

Глядя на меня, и баба Маня успокоилась, но ещё не смеётся. Недопонимает она всего этого бесплатного кино. Что же с нами сейчас происходит?

- Да это же кинескоп от телевизора, бабушка. Дед его на верёвке со своего балкона спускает, – говорю я ей. – Никакие это не инопланетяне, баба Маня, успокойся.  Это тот же самый телевизор, только без корпуса он. Опять чудит старый!

Выскочили мы на улицу, а Трифоныч на своём балконе лысиной сверкает: Что собрались, вороны, не видели деда героя, так я вам сейчас телевизор доставил!? Посмотрите на себя, какие вы есть на самом деле воронье пугало. Может, самим смешно станет. Это к тебе, Леночка, не относится!

- Ах ты, козёл старый. Лучше на улице не появляйся. Я тебе покажу воронье пугало, - это уже баба Маня завелась. Рада она, что её инопланетяне не похитили: ой, как рада!

И началась у них такая перепалка, что скоро все соседи собрались посмотреть на деда героя и старую ворону бабу Маню. И на сломанный телевизор. Дед уже за своим грузом вниз спустился.

Участковый Иванов прошёл мимо, как будто бы его это не касается. У него и без деда головной боли хватает. Но и он не безответен: «Доберусь я до тебя, старый». Как фантомас! То там, то здесь, всё равно где-то появится. Без него тут ничего не обходится. И сейчас такую огромнейшую свару устроил. Это надо же всё старому придумать. Действительно гвалт вокруг, как вороны добычу делят.

А всё просто объясняется: сломался у деда телевизор, уже давно сломался. И чтобы его не тащить через общий коридор, дед его разобрал на части и решил прямым путём его на землю доставить. И очень весело всё это получилось. А кто и что подумал, то дед себя виноватым не считает.

Вволю насмеялись Распутин с Еленой. Такой рассказ он впервые услышал. И бесспорно, что он понравился ему. Легендарный дед – историческая достопримечательность целого района, весёлый Трифоныч.

Но рассказ рассказом, а сам уже, как кот на добычу, на Елену поглядывает. Та потеряла всякую бдительность и вплотную подступила к Гришке Распутину. Или это была её ошибка, или так задумано было, вроде тактической проверки. Но реакция у Гришки ещё оставалась, как у ловчего кота, прекрасной. И он без промедления сцапал Елену своей жилистой лапой за талию. И то, что другая его «кошачья лапка» была вся в бинтах, нисколько делу не помешало. Тела их прижались, глаза сблизились. А там у Лены опять янтарь в солнечных лучах, как и раньше, купается. Тут всю её душу видно. Есть там место и для Распутина. Хотя прожитые семнадцать лет уже никак не вернёшь. Быстро они промелькнули.

- Тебе нельзя, у тебя рука больная! – пытается его урезонить Елена. Хотя сама она всем телом загорелась. Отвыкла уже от всяких мужских нежностей. Того и гляди, что сейчас пыхнет в его руках пламенем.

- За меня не беспокойтесь. Тут рука к делу не относится, всё от головы зависит!

- Опять ты шутишь?

И больше они уже ни о чём не говорили. Зачем? Значит, суждено было ещё раз им встретиться...

Уже потом сидят они за столом и потихоньку разговаривают. Сейчас они умиротворённые и счастливые. Тут человека насквозь видать, лишних слов не надо.

- Мне, знаешь, как обидно было. У меня брат умер, и поговорить не с кем. Вне себя я долго пребывала. А ты на рынке там с китайцами дерёшься. Как и раньше всё было. И так мне обидно тогда стало, что словами не передать.

- Но ты же сама прошла мимо. Я что разве против разговора был. Мне тоже обидно стало, - сбивчиво заговорил Распутин. - Думаю, строишь из себя что-то, ну и строй дальше. А потом уже всё шло гладко, как по наторенной дороге. Если и встречались мы, то говорить уже было не о чем. У каждого своя была правда на душе: и горечь, и обида, и радость.

На глазах у Елены мелькнули слезинки, но она не из тех женщин, что дают волю своим слезам. Через несколько секунд их уже не было.

- Тяжело мы девяностые годы пережили. Комбикормовый завод всё разваливался, я там бухгалтером работала. Потом институт закончила и стала главным бухгалтером. И только себе ответственности добавила, всё по судам меня таскали. Потому что зарплату нечем было платить рабочим. Бартер в стране и полная неразбериха.

Сами из бухгалтерии ездили по сёлам и торговали комбикормом, другого выхода у нас не было. Так и зарабатывали заводу деньги. Бывало, и до смешного случая доходило.

Разошлись мы с подругой в разные стороны села и ищем там покупателей. А машина с мешками комбикорма в центре села стоит. А мы всё по дворам ходим, в наших же интересах весь товар быстрей продать. Вот и нашла я себе «счастье», хотя я никогда трусливой не была, ты ведь знаешь, Распутин.

И только я в один двор захожу, а сама в красивую красную кофту одета, как мне навстречу вместо хозяев огромнейший племенной бык выходит. Увидел меня такую красивую и начал на глазах меняться. Ноздри его, как кузнечные меха, задвигались, а глаза стали кровью наливаться. Хвостом себя по бокам хлещет. И у меня такое ощущение, что разъярённый паровоз, дышащий жаром, в мою сторону катится.

Не растерялась я и за калитку спряталась. Бык с той стороны стоит, я с этой. А он уже на калитку всей своей массой тела наезжает. Конечно, та не выдержала и уже на улицу вместе с быком выезжает.

Вот тогда-то я и поняла, что спасение утопающих – дело рук самих утопающих. Самый проверенный и надёжный способ спастись, другого варианта у меня не было, да и что там, или кто мог мне помочь.

Я раньше и бегом занималась, и лыжами, и довольно таки успешно. Наверно, это меня и спасло.

Несусь я по деревенской улице на всей возможной скорости. А сзади бык пытается меня догнать. А у меня одна мысль в голове, если догонит, то никто меня уже не спасёт, так что подгонять не надо было.

Хорошо, что шофёр автобуса догадался и дверь мне открыл. Залетела я туда, и он дверцу за мной захлопнул. Бык сначала не понял, куда я делась, и это его на короткое время озадачило. Но потом он поразмыслил своими воспалёнными мозгами, и пришёл к выводу, что я далеко убежать не могла. И только в автобусе моё место. Правильно он мыслил.

Развернулся он и давай этот автобус раскачивать, а дури в нём немерено было. Только жилы на шее волнами под шкурой ходят.

Сначала люди смеялись, им весело было, когда я от быка бегала. Но сейчас и они от ужаса онемели. Того и гляди тот автобус завалит. Тоже страху натерпелись, уже всхлипывать женщины начали.

Шофёр понял, что промедление смерти подобно. Заводит мотор и мимо быка поехал. Тот остался доволен таким ходом событий. Ему нужна была победа, и он её законно получил: его враг позорно бежал. И второй, ещё больший враг, автобус, тоже позорно бежал.

А раз такое дело, то и у него дома остались недопитые помои в ведре. Теперь он их честно заработал своим ратным трудом.

И когда немного успокоились от смеха, Распутин наглядно представил, как Елена бежала от быка, и опять они смеялись вволю. Сейчас ей было весело рассказывать про себя. А тогда?

- У меня тоже смешной случай был, когда я маленький был. Жили мы тогда в Брянской области, посёлок Ольховики, это недалеко от Белоруссии. И дедушка из Биробиджана нам посылочку прислал. Кроме всего прочего, там для меня лежали маленькие красные калоши. Как я рад был своей обнове, это трудно было передать. Конечно, мне, мальчугану, их надо было всем людям показать. Пусть сельчане тоже вместе со мной радуются.

И только я в своей обнове на улице показался, как гуси покой потеряли. Самый матерый гусь у них за вожака был. Зло зашипел, вытянул свою длинную шею и на меня двинулся. За ним «в атаку» двинулись остальные гуси. Крыльями машут, что-то своё гогочут, это вроде нашего «ура» у них. И мне уже нет спасения от них. А они ведь больно дерутся.

Я это хорошо знаю. И с ними связываться вообще не хочу. Потому что никого они не боятся. И злые они, хуже собаки. Та хоть что-то понимает. С ней и договориться можно. А с этими «злыднями» никак невозможно разговаривать.

Вот и мне ничего не оставалось делать, как бежать от них. Всем людям весело, а мне не до смеха. То в одном конце села они меня преследуют, то в другом. А потом мне вся эта беготня надоела, потому что гусей ты никак не проведёшь. Даже пробовал грязью калоши замазывать, чтобы те цвет поменяли. Но гусей провести невозможно.

Скорее всего, они уже по мне ориентировались. Раз я на улице показался, то значит и красные калоши к ним в гости прибыли. Естественно, что и встреча мне была особенная. Так что от калош я сам отказался, а то хоть на улицу не ходи. Везде гуси атакуют меня.

- Если бы не подсобное хозяйство, то тяжело бы нам жить пришлось в девяностые годы. Я и курей держала, и кроликов, и поросята у меня были, это уже Лена с Распутиным делится тем, что у неё на душе было. А за все эти годы, что они не виделись, много чего накопилось.

Крольчиха была такая холёная, да красивая и совсем ручная. А что вытворяла, даже не знаю, как её назвать после этого. Она всем своим рождённым крольчатам по задней правой лапке обкусывала. Как помёт у неё, так она и метит их всех вот таким страшным образом.

И крольчата после такого мамашиного обхождения уже не жильцы на этом свете. Что ты с ними будешь делать, как им жить дальше. Вот и надо уничтожать их, другого выхода не было. И ничего та крольчиха не понимала, лезет на руки ласкаться. А мне её противно после всего этого в руках держать. Так и отдала я друзьям эту крольчиху. Там то же самое она творила, пока не убили её, другого выхода и там не нашли.

Ещё поросёночек ласковый был, всё на руки просился, и пока не наласкается, то ни за что есть не будет. Дети с ним тоже любили играться. А потом уже большой стал, его и не поднять мне, а всё равно на руки лезет. Того и гляди, что на землю свалит.

Курей было столько, что яйца корзиной собирала. А потом такая нищета у людей пошла, что всё подряд люди воровать стали. То одну курицу своруют, то две. И так всё время продолжалось.

И ещё хуже было, сарай воры открыли и всех кроликов переловили, да в мешке унесли. А там крольчиха, уже на сносях была, со дня на день должна была родить. Я, как себе представлю, что её в мешке тащат со всеми кроликами, и как тесно ей там, так моё сердце кровью обливается, что за люди такие? Хуже всяких фашистов они.

Елене надо было высказаться, она не раз думала так встретиться с Распутиным, посидеть и поговорить. И столько всего на душе у неё накопилось, что и не охватишь всё словами. Вот и скачут её мысли с одного случая на другой.

- Я своего отца больше всех на свете любила, для меня он эталон душевной чистоты. Хотя сам он простой деревенский мужик. И выпить он мог, и чудить мог отчаянно. Но было в нём такое, что он мог изнутри светиться. Улыбнётся своей доброй улыбкой, и другим людям от неё тепло становится.

Работал он вальщиком леса, всегда впереди всей бригады шёл. Себя в работе не жалел, люди семижильным его звали. И не всякие лесорубы хотели в его бригаде работать. Потому что и другим лесорубам он не позволял бездельничать. Ещё в молодые годы он за свою работу получил орден Ленина. Только Герой Социалистического Труда был выше его награды. А для заброшенного леспромхоза, что затерялся в Приморской тайге, и о такой мало кто знал, а тем более мечтал заработать.

Уже в двенадцать лет научил он меня ездить на мотоцикле. А тот тяжелее меня в два раза, если не больше. Но это отца нисколько не смущало: «Тут не силой, Ленка, а умом надо брать».

И приходилось мне стараться, чтобы не подвести его. Иначе нас мама обоих со свету сживёт. Тем более она за ним всегда контроль держала, особенно после получки или аванса. И тут я на мотоцикле появляюсь, сзади меня сидит Евгений Иванович. Он, уже хорошо выпивший водочки, и  настроение у него отличное. Отсчитывает жене свою большую зарплату. Но та недовольно ворчит, не все деньги отдал.

- Тут, Женя, немножко не хватает денег, на что ты их потратил? Неужели потерял? – Надежда Ивановна в недоумении, хотя и так всё знает. Всё это каждый раз повторяется.

- Все деньги ушли на партийные взносы. Ты ведь сама это лучше меня знаешь! – конечно, отец здесь хитрил немного, но я думаю, что это грех небольшой. – Остальные все вопросы к Ленке, это мой адъютант. А сейчас спать и только спать.

- Как ты можешь при ребёнке такое говорить, отец называется, совести у тебя нет! Но в принципе она довольна, зарплата у неё на руках. А это приличная сумма денег, можно и потранжирить их. Куда их в тайге девать, не солить же их в кадушке. А снабжение в магазинах было по высшему классу.

Утром Евгений Иванович едет на мотоцикле на рыбалку, сзади его я сижу. Наловим мы полный таз хариуcов, да ленков, а это царская рыба, и домой скорее, а там уже мать постаралась. И стол накрытый, и бутылочка на столе стоит, праздник в доме.

Ещё отец любил за женьшенем ходить. Его в Приморской тайге немало росло. И если где-то приметит кустик, то хранил в секрете это место. До поры, до времени всё это делалось. Нельзя было корень раньше положенного срока выкапывать. Денег он больших стоил, даже дороже золота ценили его люди. А потому что здоровье и силу ни за какие деньги не купишь. А корень всё это сможет подарить тебе забесплатно. Если ты сам будешь добрым. Знали здесь и про плантацию женьшеня, что посадил в тайге легендарный гольд Дерсу Узала. Там корней несколько сотен было. По всей тайге он собирал этот чудо-корень и в одно место высаживал. На это ушла вся его нелёгкая жизнь таёжника-следопыта. А это целое состояние для одного человека. Но добрый гольд верил, что наступит хорошая жизнь. По нашим понятиям это коммунизм. Все люди будут добрыми и счастливыми. Вот тогда он и подарит людям много женьшеня, целую плантацию, чтобы все они здоровыми были и счастливыми.

«Я для людей стараюсь», – вот его слова. Хотя сам он никогда не видел много денег. Можно даже сказать, что был он нищим охотником. Для себя он брал то, что надо ему для жизни, и не больше.

- Пошли, Ленка, в тайгу, надо женьшень брать. Только чтобы никто нас не видел. И ещё только рассвет среди сопок в тумане купается, холодно ему, дрожит он там бедненький. А мы с отцом в дорогу собираемся.

Летим мы на мотоцикле по лесовозным дорогам вглубь тайги. А дальше пешком идём по распадкам, среди сопок. И вот в тени большой липы отец останавливается, дальше, Ленка, смотри под ноги. Тут ещё могут быть росточки, главное, не растоптать их. На следующий раз нам останутся.

А вот и сам его заветный корень, ему не один год. И стоит он хороших денег. Только вся задача в том, чтобы ни один корешок не сломался. Ни одна ниточка-жилка не порвалась, тогда и храниться он будет долго, а значит, и всю свою великую силу он для людей сохранит.

Заранее готовит отец из коры ему «люльку», устилает её нежным мхом. И только тогда кладёт туда корень. А копает он его долго, даже спичкой очищает корешки от земли.

- Смотри, доченька, корень на таёжного человека похож. У него и руки есть, и ноги, и голова. Такое чудо природы. Оттого и сила в нём великая. В человека она вложена, такое растение.

Кладёт отец волшебный корень осторожно в постельку из мха, затем, как одеялом, его мхом укутывает. А затем сверху прикрывает корой своё таёжное сокровище и надёжно перевязывает суровыми нитками.

- Теперь корень к транспортировке готов, Леночка. Ты у меня счастливая будешь, тут ещё маленькие корешки остались. Придёт время, и мы ещё придём с тобой сюда за твоим богатством. Хорошо запоминай это место. Мы с тобой счастливые люди, дочка. Не всякому человеку корень в руки даётся.

Отец прожил всего сорок пять лет. У него в голове образовалась опухоль. Ему сделали операцию, но ему стало ещё хуже. Скоро он умер.

Видит Распутин, что Лена уже чуть не плачет, и говорит ей:

- Не плачь, Леночка! Наверно, отец твой сейчас в раю находится. А я так своего отца почти не помню. Только первые воспоминания о нём и сохранились у меня.

Он и на фронте воевал, и награды имел. И тоже чудил немало, особенно когда выпьет. А силы он был огромной, один без всякой помощи дом строил, клал брёвна. Плотник он был отменный. И сейчас тот дом стоит. И тоже не зажился на этом свете, в сорок четыре года умер.

- Я очень бы хотела, чтобы отец мой в рай попал. Но он сам в это мало верил, потому что был коммунистом, а значит безбожником. Свято верил в идеалы коммунизма и платил большие партийные взносы. Но никогда об этом не жалел.

Мама всегда ему говорила: «Зачем тебе эта партия, Женька, что она тебе даёт в нашей жизни? Только забирает у семьи деньги, и всё!

- С такими хапугами, как ты, Надежда, мы никогда коммунизм не построим. Это вот здесь надо что-то иметь, – и по груди себя стучит огромной рукой вальщика леса. – А у тебя там пусто и на уме одни тряпки.

Потом Елена спохватилась, и ей уже ничего не надо было. Никакая бы сила не смогла её удержать.

- Там Валерия с Дашенькой: да как же они без меня одни будут? Им так тяжело без меня, если бы только это знал.

- Очень тяжело, тяжелее, чем всем остальным! Я тебе верю!

А Лена уже «летела» домой сломя голову, даже не попрощавшись с Распутиным. Он её никак не удерживал. И ему надо было от неё отдохнуть: это уже не просто Лена, а сгусток другой чужой ему энергии.

Не привык он в чьём-то энергетическом поле долго находиться. Тем более что они на данный момент все ещё разнонаправленные силы. Орбиты их планет еще только на грани их полного сближения. И сколько это сближение будет продолжаться, никому из них не известно. Может и его жизни не хватит, чтобы им сблизиться.

Сейчас он начал работу над новой книгой, и у него насчёт женщин уже сложилась своя линия поведения, кто хочет, тот и следует за ним. А не хочет, то может сойти с его орбиты. Он ни на кого не обижается и ни с кем не ругается – зачем! Лучше им расстаться друзьями: и сами женщины ценят это. И если нужна ему помощь, то всегда помогают ему. Так и должно быть в жизни.

Надо Распутину отвлечься от разных дел. И он решил завтра съездить проверить петли, что ставил на зайцев. Все сроки проверок уже давно вышли. Тем более уже снег прошёл. Потом ветер задул. Так что найти эти петли уже практически невозможно.

Не хочется ему туда тащиться по многим причинам. И главная причина, что там всего две петли стоит. Попробуй их сейчас найди, эти петли. И перспективы найти новые тропы, чтобы там охотиться, тоже нет. И ещё: то место сильно выгорело этой осенью. И прошлый раз ему пришлось долго месить снег, но нашёл он всего две заячьи тропы. Хотя раньше там много было зайцев. Ушли все зайцы, нет там для них, как говорится, кормовой базы.

Но оставлять петли на тропах тоже грех, охотники хорошо это знают. Хотя если по-другому разобраться, зимой в лесу ничего не пропадает. Другая живность даже очень будет рада такой подкормке в виде зайца, что в петле останется. Ещё и спасибо скажет. Равнодушных в той компании хищников и даже птичек не бывает. Искренне будут рады они чужому человеческому разгильдяйству.

Только не порядок это, настоящий охотник сам себе не позволит так сделать. Грех это! Надо ехать Распутину. Ехать, чтобы душа его успокоилась.

И вот уже идёт он по зимнику, старой зимней дороге, навстречу новому дню. Сейчас мороз начинает набирать свою наивысшую силу. Не хочет он уходить просто так. Полютует немного и успокоится мороз. Сильнее солнца никого в этом мире нет. Без него ничего бы не было, а они все только его спутники. Его окружение: это наряд, какой захочет к новому дню, такой он и оденет.

Здесь должен быть отворот с дороги, его перемело снегом. Но Распутин хорошо знает это место. И пришёл к выводу, что не так уж много выпало снега. Просто ветер его по-своему смёл в разные места леса. Все низины постарался и на совесть засыпал снегом, а в лесу, как плохой хозяин, оставил пустые места, не добрался туда своим веником. Да и не надо ему это. Его интерес пошкодничать, показать кто в доме хозяин, не более того.

Уже хорошо светит солнце. И книгу прошедшей ночи можно прочитать на снегу. Практически там мало что изменилось. Торопливо проскакал один колонок, и ему здесь на горелом месте делать нечего. Разве, что-нибудь с неба перепадёт, фазан, рябчик. И даже мелкая птаха его устраивает. Сейчас ему надо охватить и проверить свою территорию. А дальше видно будет.

Получается, что это даже очень хорошо, что старых следов Распутина не видать под снегом. Иначе бы колонок стал на его след. А его любопытству нет предела, и охотник он хороший. То всё бы там, как гребёнкой вычесал и даже две петли проверил. А после него там, как говорится, только пух-перо останется, не более того.

В густом мелколесье его след кое-где проявляется. И Распутин уверенно идёт в нужном направлении. В низине его след замело, но охотник знает, куда он должен его вести. И уверенно минуя заносы, идёт к краю другой рёлочки. Там должна стоять его первая петля.

Нашёл он и то место, где стояла петля, её не было. Но и следов там не видать, всё под снегом. Стал Распутин сам прочёсывать то место. Внимательно всё осматривает, потому что заяц далеко с «потасом» уйти не мог. Где-то да зацепится он за кусты. Так оно и получилось.

Видит Гришка, что торчит палка из-под снега. Потянул её и вытянул оттуда большого белого зайца. Только кончики ушек у него чёрненькие. Тот уже давно замёрз.

Да! Дважды повезло Распутину: первый раз, что заяц попался, и второй раз, что охотник нашёл его. Стоит довольный охотник и пот со лба вытирает: какой замечательный сегодня день. Потом снял свой большой рюкзак и спрятал туда зайца.

Надо дальше идти! Раз приехал, то Гришка лениться не привык. Тем более что теперь у него и интерес появился. Но рано радовался Распутин. Низину между рёлками так задуло снегом, что сам еле пролез там. И всё же повезло ему. В мелколесье он нашёл свой старый след. И уже уверенно по кустам двинулся к тому месту, где должна стоять его вторая петля.

На краю леска опять постарался ветер: дальше белое покрывало снега и никаких следов. Но Распутина так просто не провести. Там должна стоять его петля. Он узнаёт это место. И уверенно двинулся по чистому листу снега. Втаптывая и вписывая туда свой триумф победителя. Иначе тут не скажешь, он у цели.

Нашёл он и то место, где до последнего снега стояла вторая петля. Но и её на месте не оказалось.

- Неужели второй заяц попался, это большая удача. Только сейчас найти его ещё большая проблема, чем найти петли. Куда он утащил свой «потас», неизвестно. А если на чистое от кустов место выберется, то вряд ли найдёт зайца под снегом охотник.

Но этот заяц далеко не ушёл, искал он своего спасения в кустах и не нашёл его там. Зато свой след он оставил. Тут снега мало и можно неплохо ориентироваться.

Идёт Распутин по едва заметным следам «от потаса», что палка чертит по снегу. И совсем недалеко увидел «потас» и самого зайца. Тот так и застрял в кустах и на этот раз далеко не ушёл.

Заяц белый и крупный. Его мощные задние лапы сильные, что стальные пружины. И к тому же вооружены они длинными и острыми когтями, которые, как стальные лезвия, распорют любую материю на теле человека. И любому хищнику он может дать достойный отпор. Такой заяц совсем не тихоня и боец он прекрасный.

Помнит Распутин, как его друг Вадим (они тогда в тайге работали, давно это было) поймал такого же большого и белого зайца. Принёс его живого в жилище лесорубов. Те собрались  посмотреть добычу. Стоят и посмеиваются. А Вадим из рюкзака за уши вытаскивает зайца. И когда тот поднял зайца до своего лица, тот молниеносно бьёт лесоруба задними лапами по животу.

Спасло человека только то, что он был в ватной телогрейке. Заячьи когти легко распороли её, но до тела человека не достали: только вата из неё во все стороны полетела. Все люди онемели, никто такой прыти от зайчика не ожидал, вот тебе и тихоня он.

Положил Гришка второго замороженного зайца в свой рюкзак и двинулся искать другое место для охоты. Он всё равно найдёт его, недаром ещё дед ему всегда говорил, что волка ноги кормят. Человек охотник, мало чем отличается от хищника, волка. И хотя это парадоксом покажется, но они на протяжении всей своей эволюции друг у друга учатся. Поэтому кто убегает и кто догоняет, ничем друг от друга не отличаются. Оба они хищники.

И всё же редко такое бывает, что две петли поставил, и два пойманных зайца. Хотя Распутин помногу ловил зайцев, но тут у него получился идеальный вариант охоты. Сколько поставил петель, столько и снял зайцев. И он, как всякий охотник, счастлив такой удаче. Тем более он и не думал об этом.

По ходу домой Распутин зашёл к Елене. Та увидела охотника и удивилась:

- Какой ты необычный со своим рюкзаком и в валенках. Совсем как медведь неуклюжий. Хотя ты шустрый парнишка, я тебя хорошо знаю. И добавила: «Давай раздевайся, будем чай пить.»

Распутин, недолго думая, развязал свой большой рюкзак и достаёт из него один за другим двух белых зайцев. Фурор был полнейший. Даже Валерия прибежала посмотреть, что там такое с мамой происходит. Может, ей какая-либо помощь нужна: так они за неё горой стоять будут вместе с внучкой Дашей. И любой ценой отстоят её «от внешнего агрессора».

Потом дошло до них, что Даша может испугаться этой невиданной добычи. Но девочка несказанно обрадовалась зайцам.

- Они такие красивые, чисто белые, только кончики ушек чёрненькие. Как с картинки зайчики. Я буду с ними играться.

Никто не стал с ней спорить и тем более разубеждать её. Пусть она играется.

Сидят все за столом и потихоньку пьют чай, как говорят хозяева, «не швыркая». Это у них такая традиция, возведённая в семейный культ. В общем, все тут стараются. И, как говорится, никто на грубость не нарывается. Даже Гришка «вот так рукой не утирается», для этого Елена принесла ему расшитое полотенце.

Незаметно за разговором наступил ужин. Поужинали они все вместе. И Распутина, как кота, после сытной еды потянуло на сон. И были тому причины, как ушёл он из дома по темноте, так к темноте и пришёл. Поневоле тут вымотаешься.

Видит такое дело Елена и решила сделать то, что раньше бы никогда не посмела. Есть этика, эстетика и прочие культурные науки. Но одного они никак не предусматривают, это личное счастье человека. Превзошла женщина много разных таких наук, и одна живёт: зачем ей себя было мучить. Обидно ей до слёз.

А другая особа даже в зеркало не смотрится, а всё при ней есть. И муж на зависть всем. И никуда ты его от неё неучёной не выгонишь. Значит, прежде всего, нужно внутреннее обаяние, душа человека, что многим женщинам так не хватает в их жизни. А ещё проще – чутьё!

- Давай, Распутин, иди, мойся в ванной, да потом ляжешь спать, что тебе дома одному делать. Наверно, там тебя никто не потеряет. Или ты чего-то боишься?

- Ты же знаешь, золотце, что мне, кроме своих цепей, терять нечего! Как и всему нашему российскому пролетариату. А дома никто по мне не тоскует: и даже кота и собаки нет! Пробовал рыбок разводить, и тем внимание нужно. Так они, ты мне не поверишь, от тоски погибли.

Елена смеётся: «Распутин, чья бы корова мычала, а твоя бы помолчала. Ты уже никогда не исправишься. Иди в ванную».

Спит Распутин на мягкой перине, и во сне по нему зайцы скачут. И даже дразнят его. Он понимает, что надо их к порядку привести. Но они легко уходят от него и смеются. А одна белесая зайчиха ему даже кукиш показала. И глаза у неё Ленки Масловой. И это очень даже на неё похоже, та всегда по его жизни дразнится. Вот и сейчас издевается над ним.

Протянул он руку и захватил её. Она тёплая вся и податливая, эта белая зайка. Сама к нему льнёт. Но он ещё ничего не понимает, сон это или реальность, и зол на неё.

- Надо тебя, зайка, к ответу призвать! В том году зайцы были скромнее.

- Я так соскучилась по тебе, милый, что твоё наказание мне будет только в радость, зайчик ты мой голубоглазый.

Не понимает Распутин, где у него сон, а где реальность, но дела это уже не меняет. Вся его жизнь о том позаботилась. Можно и потом на досуге во всём разобраться. А сейчас...

- Однако, действительно, в том году зайцы были скромнее.

Заглянула к ним в окошко Селена и поняла, что надо ей отсюда удаляться. Пусть милые тешатся. А слюбится, не слюбится? Тут вопрос. Но главное, они стараются.

И всё же нашлось время и у них поговорить. И, конечно, про зайцев. На сегодняшний день это у них основная тема.

- Я не знаю, как ловят зайцев, даже представления не имею. По лесу я очень соскучилась. И раньше на лыжах хорошо бегала. Так что эта тема природы, Распутин, мне очень дорога.

 Как представлю себе зимний лес, так тоска у меня на душе. Такая горькая, что ты не поверишь мне, Гриша. Я и сама бы никогда не подумала, что и тут может быть горечь. Даже привкус её на губах чувствую.

- Эта беда поправима, можешь не печалиться, красавица, – говорит ей Распутин.- У меня в тайге есть землянка. Там и переночевать можно, и порыбачить, и поохотиться, и отдохнуть. Так что думай, всё только от тебя зависит.

- Неужели такое возможно, – удивляется Елена. – Я никогда в это не поверю. Даже во сне такое не снилось.

А через день они уже едут на электричке в темноте ночи до заветной станции. И дальше идут под тихий ропот и перемигивание звёзд по шоссе. Там всего три километра до отворота с трассы. Потом вьется рыбацкая тропинка до Ина.

Сейчас всё это делается людьми от души и без всякой спешки. Можно им остановиться и посмотреть яркие ночные звёзды, и как потом эти далёкие-предалёкие фонари чьей-то любви начинают потихоньку угасать.

Но тут стремительный и яркий метеорит чертит со всего размаха черноту ночи. И на всей своей огромной скорости вторгается в это неизведанное ему пространство чужой любви. Там настоящая паника и пожар в ночи. Но это представление недолго продолжается. Всего лишь миг, миг большой любви. И темнота ещё больше.

- Неужели так бывает, – удивляется Елена. – Так сразу всё и закончилось, даже толком не начавшись. Непонятная нам любовь. Скоро от неё и следа не останется. Как будто ничего и не было: уже пусто!

Почему все люди стараются загадать именно в этот миг смерти звезды своё желание, которое пронесут по всей своей дальнейшей жизни. Какая тут связь: человек, любовь и жизнь? И это море звёзд. Никак этого нам не охватить и не понять, – и желание она не успела загадать.

Начался рассвет. Морозец крепчал. Деревья, как удалые молодцы, зычно покрякивая, сбрасывали с себя узорчатый иней, как лёгкое покрывало. Эту память любимой ночи.

Гришка достал из кустов свою пешню. И начал набивать во льду лунки. Тут главное, место угадать. Подо льдом не увидишь, где там рыба разбойничает.

А рыбак уже очистил лунку ото льда, и давай на краба ловить щуку. Всего пару взмахов успел он сделать, как уже щука успела схватить «краба». Крючки ловко вонзились в ее зубастую пасть. И теперь она на льду отдыхает, не понимая, какая сила её выбросила наружу. Что это было? Явно какое-то недоразумение.

Но её одиночество недолго продолжалось, так же лихо зацепилась и вторая красивая хищница с красными плавниками. Они сейчас очень красивы, эти щуки. Как на параде в своём наряде смотрятся. К весне готовятся милые. Там их главный смотр будет. Но и сейчас ими можно залюбоваться.

И теперь разбойницы напару отдыхают. Но дальше удача не захотела помогать Распутину, и можно сказать, что отвернулась от него. Но и такой вариант развития событий он предусмотрел.

- Давай, Леночка, порыбачь сама, я покажу тебе, как это делается. А я тут по краю рёлочки поставлю петли на зайцев. Тут всего несколько десятков метров, так что ты не потеряешься. И мне тебя на льду хорошо будет видать. В случае чего крикнешь, и я уже рядом буду.

Сидит Елена на чурбачке, на солнышке, возле лунки, и приговаривает: «Ловись, рыбка большая и маленькая». А сама леску до дна то опустит, то поднимет. И вот тут-то и зацепилась щука. Та в засаде долго сидела, а тут «кордебалет» какой-то перед её глазами. Всё рябит, да рябит непонятно что.

Кончилось у щуки терпение, и одним рывком она прекратила это наваждение.  Не помнит Лена, как вытащила щуку из воды, или та сама выпрыгнула на лёд, никогда она этого точно не скажет. Но главное, что она сама  лично добыла свою первую щуку. Сама на краба поймала.

- Что ты кричишь? – прибежал напуганный Распутин. – Меня даже от земли подбросило, как услышал тебя. Ты так и заикой меня оставишь. – Но когда увидел Лену и её пойманную щуку, то рассмеялся: «С почином тебя, Леночка. Есть начало, теперь ты настоящая рыбачка!» Елена счастлива, по-другому тут никак не скажешь.

Потом Распутин взял свой рюкзак, и двинулись они по протоке к своей землянке. Зимний день короткий, надо ещё и дрова приготовить. Хотя здесь их на острове всегда в достатке было. Но лучше всё это делать заранее.

Перед самой землянкой Распутин увидел несколько заячьих троп. Одна прямо по его тропе идёт.

- Обнаглели эти зайцы, уже ничего не боятся. Как по трассе здесь носятся. Надо и здесь порядок навести, пару разбойничков выловить. И на глазах у Елены ставит петли на зайцев.

- Смотри, как это делается!

Он ловко натирает проволоку об дерево, чтобы на ней не оставалось человеческих следов. Железо для зайца «плохо» пахнет, пусть лучше осиной. Всё ближе им этот лесной запах, чем тяжёлый, человечий. Для них человек – враг, и зайцы хорошо это понимают.

Увидит такую петлю шкодник, и уже никогда этой тропой «умный» заяц не пойдёт. Толку с этой петли уже никакого, надо её срочно снимать и ставить в другое место. И там тоже думать надо, как её замаскировать.

Или на прыжке её надо ставить: где заяц прыгает с места на место. Или где он без остановки, как экспресс, по своей тропе мчится. Тоже своя хитрая  лесная наука.

- Вот здесь заяц вперёд летит, как ошалелый, ничего постороннего он не заметит. Значит, здесь для петли место. Тут его милого и ловить надо. И мы, Леночка, попытаемся это сделать. Давай сама пробуй.

Та растерялась, но под давлением Распутина стала делать всё, как тот говорил. Хотя и ей самой всё это интересно было.

- Начинать всегда, Лена, трудно, и главное здесь – азарт в душе. Появится он, и любое дело у тебя пойдёт в гору. А не будет азарта, тогда и толку не будет. Всё оно мёртвым грузом будет.

Так что с почином тебя, красавица. Учись, учись и ещё раз учись, как завещал наш великий Ленин.

Лена внимательно слушает Распутина. Ей сегодня, как никогда, хорошо. Пусть он и подшучивает над ней, он имеет на это право. Это всё у него от простоты его души, такой уж он человек.

Дверь в землянку слегка приоткрыта. И это всегда так, когда он сюда приходит. Ясно, что шпингалет отрыть может только человек. Но кто он? Никогда Распутин его не видел. И так всегда повторяется. Но в самой землянке всё на месте, ничего не тронуто. Как они были здесь последний раз с Софьей, так  всё и осталось.

Сейчас здесь холодно и неуютно. Но это дело легко поправимо, дров возле печки всегда в достатке лежит. На первый случай хватит рыбакам погреться. А дальше уже думайте, ребята.

Нельзя без дров жильё оставлять, это таёжный закон. Мало ли что в жизни бывает. И не только это. Есть там и спички, соль, сахар, чай – всё в кастрюле надёжно закрыто от мышей да крыс.

Выгреб Распутин золу из печки совком и на улицу вынес. Когда он уходил последний раз отсюда, печка ещё догорала. Так что это грех не большой. Любой таёжник это понимает, значит, торопился хозяин. А чужих людей здесь не бывает, место укромное. И, похоже, что никого здесь не было. Разве что шпингалет не на месте. Но это уже по части барабашек, или же легендарные гольды здесь после своих курганов отдыхали. И про чашечку он никогда не говорил Елене, одна Софья знает. Зачем лишним знать.

Весело трещит огонь в печке, закипает чайник. Елена собирает покушать, что-то из рюкзаков на стол ставит. Гришка заваривает чай, бросает туда горсть шиповника, что мимоходом собрал. И сразу же в землянке весной запахло.

Сняли они куртки и принялись за еду. Елена достаёт бутылку вина: «Распутин, пить будешь?»

- Я уже сколько тебя не видел, столько и не пью, а это уже семнадцать лет будет.

- А попробовать со мной не хочешь? – задаёт свой провокационный вопрос Лена. Она мастер на такие штучки. Всполохи пламени от печки отражаются на её лице. Сейчас она напоминает предводительницу воинственных амазонок. Родом она из Сибири, из Алтая, а там скифы жили. Так что тут большой ошибки быть не может.

- Захотел бы я выпить, Леночка, то ни с кем бы я не советовался, как раньше было. Налил бы себе полный стакан вина и выпил бы без всяких демагогий на этот счёт. Я сам пришёл к такому выводу, что человек должен пить молоко, потом родниковую воду, потом различные соки. Всё чем одарила его природа и отец наш Господь Бог. А всякие там отравы себе люди сами придумали. И мрут они от них, как мухи. Или того хуже - сильно болеют. Так что у меня на этот счёт своя жесткая позиция.

Лена выпила немного вина и начала хищно принюхиваться. Что с ней злое вино сделало: была такая красавица, а сейчас пантера или «тигра» лютая. Как преобразилось дитя природы, на глазах всё происходит. Откуда такая ревность?

- Здесь женский дух, здесь не тобой пахнет.

- Ты же сама, Леночка, говорила, что здесь ещё недавно весной пахло. – Распутин смеётся. – Или у тебя, как у той пьяной мыши: «Пока коту пилюль не дам, то спать ни за что не буду». Это в анекдоте так.

Но та своё гнёт: и матрасы у тебя хорошие, и простыни, и подушки. И на кружке написано Софья.

Берёт она кружку и с ней вылетает на улицу. Слышен удар кружки о дуб и звон разбитой посуды.

- Тебя, Распутин, я никому не отдам, так что ты об этом не забывай. Помни это!

Распутину её выходки не нравятся, и это видно по выражению его лица. Не думал он, что Елена устроит такой «пьяный дебош». Хотя и у Высоцкого есть, именно на эту тему: «ну что б нам было с пяти бутылок», но тут другой вариант. Это женская ревность её терзает.

- Моё терпение не безгранично, если что-нибудь ещё выкинешь или пальцем тронешь, то...

За эти годы, что мы не виделись, у нас уже дети выросли, и внуки растут. По крайней мере, у тебя. Так что никаких претензий в мой адрес с твоей стороны не должно быть. Запомни это.

Как я раньше жил, тебя это никогда не интересовало. Ты жила со своим мужем, у вас всё было общее, и семья, и дела, и мысли. А я просто жил, никому ничего не навязывая. Как остался один, так и жил. И я ни о чём не жалею. Были и у меня хорошие дни, но ты к этому никакого отношения не имеешь. Хорошо запомни это! Я могу предъявить претензии только своей бывшей жене, имею на это право. И только ей! А ты никому не имеешь права, потому что ты одна ещё не жила. И лучше не зли меня.

Взял Распутин топор, пилу и ушёл на улицу заготавливать дрова. Настроение было испорчено и, похоже, надолго. Но он ошибался. Елена и раньше простой не была, от неё всего можно было ожидать. И сейчас она уже таскает дрова в землянку, как будто бы ничего не произошло.

- Не дуйся, Распутин, раньше ты был проще. Я тебе уху сварю.

Кончилось всё тем, что Гришка взял топор, пешню, сетку, Елена лопату. И пошли они на залив ставить сетку. Пришлось немало потрудиться, прежде чем они поставили одну сетку.

Пока шли к землянке, Лена насобирала шиповника. Триста метров прошли, а уже стало темнеть. Вот тебе и зимний денёк. Тут всегда надо торопиться, и никогда ты не успеешь всё сделать. Ночь всегда опережает тебя. Только глянь, она уже пришла: здравствуйте!

В землянке очень жарко, рыбаки полураздеты, на печке подпрыгивает крышка чайника. И Елена бросает туда горсть шиповника. Пусть заваривается лесной чай. Все сырые вещи развешиваются на гвоздиках, их много вбито в стенки землянки для просушки.

На столике горит керосиновая лампа, и всё у них, как дома. Только на лицах настороженности много, нет у них доверия друг к другу. Но «рыбачка» такие проблемы решает просто, она сама бросается на грудь Распутина:

- Ты что спать сюда пришёл, Гришка? Заманил в свою берлогу и всё? Пусть она мучается, так ей и надо! Издеваться над одинокой женщиной да кто же тебе это позволит: зацелую допьяна, изомну, что цвет. Кто же это сказал, Распутин?! Так я тебе напомню!

«От ужаса» заметалось пламя в керосиновой лампе в разные стороны. Ударяясь о стенки стекла, билось пока совсем не погасло. Остались отсветы от горящей печи, но те сами решали свои проблемы. Хотели напугать людей своими жуткими тенями, пусть подрожат немного! Но не тут-то было. Спохватились они: эти сами кого хочешь напугают, хоть снова в печь полезай.

Лежат довольные люди. Слегка потрескивает печка. А вокруг землянки суровая тайга. И от этого они лучше понимают друг друга, даже не надо ничего им говорить. Но Елена заговорила:

- Ты знаешь, что отец мой любил почудить, я тебе уже говорила об этом. И в себе сейчас я много нахожу отцовского. И это меня радует. Потому что дороже человека для меня нет и уже никогда не будет. На всё у него сибирская хватка, где и с хитрецой, но с душой всё делается. Оттого и весело получается.

Смотрю я, а отец возле мотоцикла копается. Но тот как назло не заводится. Он и туда посмотрит, и свечи продует, но ничего не получается. Короче,  уже нервничает он.

- Ты куда, папа, собираешься? – я его спрашиваю.

- Да никуда, дочка, решил тебе помочь, чтобы ты с ним не мучилась. Тебе же лучше будет.

А сам он уже весь перепачкался маслом, но толку никакого, не заводится мотоцикл, «хоть ты убей его». Тут и соседка, тётка Дарья, приходит.

- Женька, ты моего Ивана  не бачил?

- Что ты, Марусенька, откуда же я его могу знать, если я дочке помогаю, сама ведь видишь, – хитрит отец!

- Да какая я тебе, Маруся, совсем с ума выживаешь, зеньки свои протёр бы, если ничего не видишь. – Это глаза так по-украински называются.

Отец трёт своими грязными руками глаза, да так, что вокруг глаз очки получаются. Специально так делает. Мне смешно, но тут ещё смешнее получается:

- И я тебя не бачу, Маруся, да где ж ты «сховалась», милая моя? – вокруг себя руками шарит.

- В четыре глаза «бачу», а тебя не вижу, да что ж это такое творится? – пытается, шутя, пощупать тётку Дарью, та отстраняется от него. Тут и мама на крыльцо выходит. Та тоже долго не разбиралась: «Что руки свои распустил, как огрею сейчас вот этой материей, – а она швея была, – сразу соображать будешь.

А оказывается, отец и Иван договорились выпить. А магазин аж за десять километров, в другом поселке находится.

- Бери деньги, Иван, и за посёлком в кустах жди меня. Я тут покручусь у себя немного, как бы по хозяйству. Потом на мотоцикл и сразу за тобой поеду. А там уже вместе поедем.

Сидит Иван в кустах целый час, а комаров там немерено, заедают бедного. А здесь отец изводится со своим мотоциклом. Вот и матерят они потихоньку друг друга, другого выхода у них нет. И никто не хочет из них быть крайним, в такой, можно сказать, «позорной» ситуации.

- Да что с ним разговаривать: дурачится он! Бери нашего Рекса, это овчарка большая, тот быстро Ивана найдет. С ним такие номера не проходят. Рекс его и под землёй отыщет. – Маме тоже это представление уже не нравится.

- Ищите, если вам надо, а я и  знать про него ничего не знаю. Это ваши внутренние проблемы, мне и своего «Пиночета», то есть жены, в доме хватает, вот так! –  и отец рукой по горло показывает.

Рекс понюхал кепку Ивана и тут же пошёл по следу. Он хорошо знал друга отца, и если надо будет, то он готов его и на краю света искать: как же не помочь соседям.

Пришёл Рекс к Ивану и облизывает того, ведь он потерялся, «несчастный» человек. А тот не хочет из кустов вылезать и всё дальше норовит спрятаться от своей грозной супруги.

- Ты что же такое творишь?! – И жена его хворостиной хлещет по всем доступным местам.

А тут уже люди собрались, и как гуси гогочут, весело им такой бесплатный концерт посмотреть. Село есть село. И ведут Ивана уже как бы через строй. Раньше было такое наказание в царской армии. И товарищи по службе должны хлестать того солдата розгами. А кто плохо ударил, того тоже через строй ведут. Так до смерти и водили.

Проходит Иван мимо отца и с укоризной смотрит на него: что же ты, мол, так подвёл меня.

- Я тебя столько прождал, а ты?

Отец только разводит руками, что он может сказать при их любимых жёнах. Тех провести не так-то просто, своих мужей они насквозь видят. Вот и на этот раз не получилось у них. Даже техника в нужный момент из строя выходит, и та на их стороне. Везде несправедливость их преследует.

Улыбается Распутин, представляет себе всю эту картину.

- Да, весело тебе было жить с таким отцом. А я так своего почти не помню, только первые воспоминания об отце остались. И больше ничего нет.

Но не стал Гришка на эту тему разговаривать. А повел разговор в другом русле.

- Тебе и с отцом было весело, когда он жив был. И на работе тебе много весёлых людей встречалось. И дома вон Трифоныч что вытворяет. Этот наверно один всех заменит, хоть и старый пердун. С ним это уже точно не соскучишься.

- Какой там скучать. Если не знаешь что делать: плакать или смеяться! Выпил он, и стало ему казаться, что жена ему изменяет. Да про что там говорить. Той столько же лет, сколько и деду. Только она по простыням с балкона не лазает, как её супруг.

А Николай, мой муж, на обед домой на КамАЗе приехал. И только собрался на работу ехать, как Трифоныч вылетает из подъезда и с криком: «Я жить не хочу» свою голову под заднее колесо его машины подкладывает. Вылезет Николай из кабины, оттащит деда подальше, а тот уже под переднее колесо голову кладёт. Собралась толпа зевак и от смеха укатывается. Весело им. А Николаю никак на работу не отъехать. Он и говорит деду: «При всём моём уважении к тебе, Трифоныч, я тебе сейчас так врежу в твою выставку, что ты забудешь, как зовут тебя».

- Коля, да я жить не хочу! Всё в моей душе перевернулось, как всю правду узнал. Хоть под поезд бросайся. Стыдно мне людям в глаза смотреть.

И только муж ехать собирается, дед уже сам под колёса ложится. Все соседи оттаскивают его от машины да уговаривают: «Что ты, Трифоныч, делаешь, одумайся?!» Но ничего тому не помогает.

Тут участковый Иванов идёт и сразу же к Трифонычу:

- Давно я обещал тебя, старый, на сутки устроить, теперь и время пришло. Вовремя я подоспел, как чувствовал. Пиши Николай заявление, ты потерпевший в этом деле. А другие соседи подпишутся. И поедешь ты, дедушка хулиган, у меня на сутки. Сам тебя лично повезу, такой чести удостою. Уже и не знаю, как с тобой мне бороться. Пусть там тебя научат, как себя вести надо.

- Да не буду я писать на него заявление, - говорит потерпевший в этом деле мой муж. – Никакой я не потерпевший! Мне ехать надо на работу!

- Потерпевший должен быть! Иначе заявление у меня не примут. Пиши, Николай! Не то я сам напишу, что ты не там машину ставишь, когда на обед приезжаешь. А соседи подпишутся. И уже ты на суд поедешь. Запомни это!

Но тут новое приключение. У Трифоныча был друг, тоже дед, но не такой резвый. И вот он в гости к Трифонычу идёт. Естественно, что хорошо выпивший. Он ничего не видит и не слышит. Ни во что не встревает, потому что это ему совершенно не надо.

Двери во всех подъездах открытые. И в свою квартиру я дверь тоже не закрыла, приоткрытая она. Все соседи знают, что собака у меня дома, породы доберман. А те охранники очень хорошие, так что я за квартиру не переживала.

Что там дед подумал, я не знаю. Но не стал он наверх подниматься, а в мою квартиру, что на первом этаже, пошёл. Санта, собаку так звали, не стала с ним миндальничать, даже не гавкнула, а сразу же за его дряблую ляжку от всей души цапнула.

Дед не стал в квартире орать или в подъезде, чтобы ещё больше не разозлить собаку. А та легла на своё место в коридоре, и наблюдает за ним, что дальше будет.

Вышел тот на улицу и уже там кричит, как бешеный: «Помогите, люди добрые, меня собака насмерть загрызла».

Естественно, что всем уже не до Трифоныча стало и про моего мужа забыли. Чем они и воспользовались.

Муж срочно уехал на работу, пока появилась такая возможность. А Трифоныч где-то в своём надёжном месте спрятался, тоже не дурак дедушка.

Теперь уже вся толпа людей подступает к этому потерпевшему другу Трифоныча. И пока все люди серьёзны, они ещё не определились, что им надо делать в данной ситуации.

А надо срочно во всём разобраться, и всем это интересно. И участковый тоже на месте, у него работа такая. И сразу же ко мне вопрос:

- Как такое, возможно, что твоя собака человека насмерть покусала? Это надо же так придумать!

- А зачем он в мою квартиру потащился. Его кто-то туда звал или что? И дома у меня никого нет, конечно, кроме собаки!

- Действительно, а что ты делал в чужой квартире? – это уже Иванов к деду обращается. И до него дошло то, что он раньше не понял.

А у деда уже слёзы на глазах:

- Мне надо «скорую помощь» вызвать, мне плохо, хитрит дед. Он уже и сам не рад, что затеял весь этот спектакль. Да ещё и выпивший он.

Ничего «вор» объяснить не может участковому. Еле-еле его люди отстояли, что не вор он, недоразумение вышло, не более того.

А дома на меня вопросительно Санта смотрит. Она собачьим сердцем не может понять, правильно она поступила или нет, что укусила плохого человека.

- Молодец, Санта! Дай лапу!

Собака с радостью подаёт мне лапу. И у неё на душе легче стало: конечно, за дело укусила! «Она вам что, беспородная дворняга? Так ошиблись вы, у неё и награды имеются»! – гордость её грудь распирает.

Санта, как человек, только ничего сказать не может. И всё эта умница понимает. И переживает за «родных» ей людей. Хотя, казалось бы, что она может там понимать. Но и тут надо хорошо призадуматься.

Любила Санта пофасонить. То есть, когда я гуляла с ней на улице, подберёт собака на газоне брошенный автобусный билетик, прилепит его на губу и выгуливается с этим билетиком по всему двору. Люди смеются, но не хочет она его бросать и даже домой принесёт «для отчёта». Сначала мы смеялись над ней, а потом привыкли, и всё это в норму вошло.

А тут девяностые годы, кушать нечего, и денег в доме ни копейки нет. Мы всё в доме с детьми обыскали, но ни копеечки там не нашли. А Санта ещё «лизаться» лезет. Конечно, меня зло берёт.

«Денег нет, жрать нечего, а ты со своими нежностями лезешь», – это я с досады так сказала.

Санта, недолго думая, развернулась и на улицу вышла. В доме жарко, и дверь открыта, отчего же ей не воспользоваться моментом. Хотя раньше без команды она никуда не ходила.

Прошло минут двадцать, появляется наша Санта и с порога ко мне бежит. Села на пол и на меня в упор смотрит. А на губе у неё вместо автобусного билетика пятьдесят рублей приклеены. Одна бумажка.

Мы все так и онемели: вот это подарок! На них тогда много чего можно было купить, просто денег не было. Вот и скажи, что собака ничего не понимает – неправда всё это!

Встал Распутин со своего места и положил сырое полено в печку. Там углей много, пусть потихоньку тлеет. Надо и рыбакам отдохнуть от бурного дня.

- Спи, Лена, дверь на защёлке закрыта. Свет я до конца выключать не буду. Так что тебя никто не сворует. Не беспокойся.

- Я без тебя не могу спать, мне всё время кажется, что вокруг землянки кто-то ходит.

Не стал ничего ей Гришка про гольдов рассказывать. Та и так всё неправильно понимает, «не знаешь, где себе соломку подстелить, чтобы мягче было падать».

У них многолетнее недоверие друг к другу, как лёд на сердце лежит. А чтобы растопить его, не один год нужен. И недоверие сразу не преодолеешь, может даже всей их жизни не хватит, чтобы это сделать. Наверно, в таком русле и будет идти их сближение. Но как говорится, процесс пошёл!

Ещё чуть только забрезжил в оконце рассвет, а Гришка уже собирается выдалбливать свою сетку. Наливает себе кружку горячего чая: это чтобы сон разогнать. Затем начинает потихоньку одеваться.

- Ты спи, Лена, я там и один управлюсь. Никаких верёвок подо льдом я оставлять не буду. И вряд ли я в эту зиму ещё буду там рыбачить. Разве что за зайцами ещё раз сбегаю, раз петли поставили. Такая у нас раскладка на эту зиму. Выдерну сетку, и все тут дела. Так что нет тебе смысла со мной морозиться. Самый большой перепад температуры в это время суток. А экзотики ты ещё насмотришься на обратном пути.

Прорубил Распутин лед в двух крайних лунках, очистил их ото льда, приготовил удобную «майну». Затем освободил сеть от кольев, что удерживали сетку, и стал на расстеленный полиэтилен выбирать из-подо льда сеть.

Попадались сверкающие золотом большие караси, но их было немного. Затем вода забурлила, и показалась большая голова змееголова. На местном наречии угорь. Этот «дурак» такой силы и размеров бывает, что миллиметровую леску легко рвёт, как нитку. Ни одному нормальному человеку это не под силу.

Но этот угорь не больше четырёх килограмм весом, но всё равно и это впечатляет, тем более что за спиной появилась Елена.

- Ой, какой он большой, мамочка моя. Да, если уйдёт он?!

- Не извольте беспокоиться, красавица. И не такие экземпляры нам попадались и не ушли от меня. Тем более что сейчас зима на дворе, и нет в нём той силы, что у него летом бывает. Сейчас он сонный, а так боевая торпеда!

Елена вся разрумянилась, любо-дорого на неё посмотреть, и с удовольствием собирает карасей в полиэтиленовый мешок. Ей в радость такая весёлая работа, от её сна и следа не осталось. Вообще-то она деревенская баба, она всё может, только гонор у неё через край прёт. Хотя его не должно было быть и даже следа, но...

Гришка Распутин тащит сетку, пешню, и часть пойманной рыбы. Надо всё это упаковать по своим местам, да домой собираться. А пока всё это «хозяйство» на стол, что возле землянки врыт, разложили рыбаки. Там и скамеечки есть, всё тут продумано для отдыха.

Пошёл Распутин сетку в кустах прятать, не захотел он её в землянке оставлять, чтобы там её мыши погрызли. Надо повыше её на дерево подвесить и укрыть, чтобы и тут её грызуны не достали. Видел он по весне на больших деревьях белые кольца, до самой древесины они объедены. И от земли они высоко «нарисованы». Сначала он подумал, что это лесорубы деревья таким образом пометили, чтобы их спилить потом. Но и те так не метят деревья, а делают засечки топором, и только.

А ларчик просто открывался. Было много снега. Неурожай в тайге. Вот грызуны и объели всю съедобную кору вокруг дерева. И не всякие деревья они грызли, а только по выбору. Вот тебе и получилось кольцо вокруг дерева. А снег растаял, оно выше земли оказалось. На столько, сколько снега лежало. Такая задачка человеку: так в тайге бывает, всё тут надо предусмотреть.

- Смотри, Лена, вот твоя добыча. Я говорил, что здесь обязательно заяц попадется, твоя петля.

А там действительно серый маньчжурский заяц попался. Он уже стал замерзать.

- Бери свою добычу и к рюкзакам его тащи. А ты ещё спрашивала меня, кто тут ночью топтался, вокруг землянки ходил.

А они тут, как лошади, носились, мороз их догонял, с ним в догонялки игрались зайчики. Ночью здесь очень сильная акустика, и всё вокруг далеко слышно. Это остров низина, так что привыкай. Летом сама всё посмотришь, а тут есть чему удивляться. И опять он про гольдов не стал ничего говорить, тем более что они уже домой собирались.

Хорошо гружёные выбрались они к лунке на речке, где Лена рыбачила и щуку поймала. Все свои вещи сложили на льду. Надо Гришке остальные свои петли проверить. Налегке ему это проще сделать.

- Хочешь, Лена, порыбачь, а хочешь, так отдохни, полюбуйся природой. Я тут на твоих глазах пробегусь, если что – крикнешь мне. Утирает рыбак пот на лбу: упрел, пока сюда дошли. Но дела есть дела.

Через двадцать минут появляется Гришка Распутин и ещё одного замороженного зайца тащит в руках. Это тоже серый маньчжурский заяц.

- Держи до пары! Хотел белого поймать, да пока не получилось.

Елена изумляется: «Ты, как кот, везде успеваешь: и рыбу ловить, и цыплят давить. А вообще-то интересно с тобой, давай я тебя поцелую!»

- Что за нежности! – Гришка даже зайца из рук выронил. Глаза на лоб полезли. – Уж от тебя-то, родная, я не ожидал. Как можно счастье услышать? Не то, что увидеть! – Разве только, как хохол говорит можно...

Но тут им навстречу из-за поворота реки ловко движется большая и лощёная выдра, на солнце  каждой своей холёной ворсинкой сияет. Любит она себя очень.

У неё тут переход от полыньи к полынье. И сейчас она рыбачит, обходит свои владения. Бывает, что и очень далеко уходит от речки.

Подняла выдра повыше свою голову и на рыбаков смотрит своими большими проницательными глазами. Потом побежала к берегу, надо ей спасаться. Распутин понял мысли своей спутницы.

- Я как-то хотел догнать её: она по льду бежит, и я по льду бегу. Она на берег выскочила, и я за ней. Она через болотину по кочкам скачет, и я с ней прыгаю. Упал. Да так неловко, в кочку боком врезался: больше я за выдрами никогда не бегаю! Глупость всё это!

Так и закончилась их первая совместная рыбалка и охота. Впечатлений осталось много. Но главное, что появилось и у них что-то общее с Распутиным. А так Елена занимается своими семейными проблемами. И они у неё всё прибывают.

Помогла устроиться Валерии на свою работу бухгалтером. Елена уже давно работала у частника, сейчас только там и была работа. Ибо почти ничего государственного в стране уже не осталось. Кто мог из дельцов, то последнее народное добро и достояние народа к своим рукам прибрал. И это поощрялось нашим правительством. По радио и телевидению всё время слышались лозунги: «Поддержим крупного и среднего предпринимателя». Вот и вся работа правительства, как будто кроме этих воров (иначе их трудно назвать), в нашей стране никто не жил: где рабочие, крестьяне, пенсионеры всех мастей и просто обездоленные нищие люди. А их в стране было, хоть пруд пруди, но про них ничего не говорится. И даже нет законов, чтобы их защитить. Не стало вдруг. Конституцию переписали.

Дочка в своё время окончила медицинский институт с красным дипломом. Работала врачом. Но сейчас найти хорошо оплачиваемую работу по специальности в регионах страны было весьма проблематично. Получается, что и дипломированные врачи не были нужны государству. Никто не нужен: парадокс какой-то. Что за страна такая? А это великая и когда-то могучая Россия: что с ней стало?

Ответить трудно, но уже наглядно было видно. Она ждёт своего Путина, как когда-то ждала Ленина. Жизнь становится всё хуже и хуже.

И даже, работая, врачи получали копейки. На эти скудные подачки от государства содержать семью было невозможно. Но и в других местах было не лучше, везде была одна и та же беда – нищета! Великое Ельцинское наследие!

Закончила Валерия курсы бухгалтеров. Собиралась она и дальше учиться. Хотела получить второе высшее образование, что потом и сделала с успехом, тоже с красным дипломом.

Голова у неё, как говорится, хорошо работала. Легко она вошла в новый коллектив, потому что компанейская была женщина. Так и прижилась там.

А что у неё с Распутиным получилось, так это, скорее всего, ревность. Или детская глупость, от которой надо было избавляться. Что и было успешно сделано. Кстати, и ему они тогда не понравились, гонору у них через край было. Так и хочется весело сказать: «Приходите ко мне в гости, я вас чаем угощу...»

Так что бабушке Лене забот хватало и дома, и на работе, и с внучкой. Только Распутин ничего не требовал, жил своей жизнью дальше. Как говорится, довольствовался малым.

Настала весна. И Елена пригласила Гришку Распутина к себе на дачу. Хотела показать ему свой участок. Распутин не отказался. Участок Елены находился рядом с участком её мамы Надежды Ивановны. И главное, что был недалеко от города.

Отчим Виктор Васильевич, ещё при силе мужик, обстроил участок добротными сараями. Там старики держали свиней, кур. Всё лето пожилые люди жили на даче. Даже больше, начиная с весны и до самой поздней осени. До первого снега.

За своим участком старики следили ревностно, чтобы у них всё было лучше, чем у соседей. И труда в дачу вложили немало: там и травинки не было лишней. Всё было учтено, всё ухожено, всё плодоносит, и даже арбузы растут.

У Распутина тоже был свой дачный участок, но место там было плохое. Земля кислая, болота кругом. И хоть труда он туда много вложил, больших урожаев Гришка не видел. Всё собирали чужие люди. А дачный вор, это беда похлеще кислой почвы.

Растут красивые огурчики, думает Распутин их завтра собрать, да на свой стол доставить. А завтра уже всё собрано, только совсем маленькие остались. Так же и с помидорами, и прочими овощами. И главное, что никого ты там не поймаешь. Ты весь на виду: когда ты ушёл, когда пришёл, что делаешь там.

Хотелось хозяину поймать вора, да от всей души ему рожу начистить. Даже ночевал там Гришка, но никто так и не попался. По известной причине: всё там просматривается.

Участок Елены был в два раза меньше, чем у мамы с отчимом. Росло там всего понемногу, а дальше кусты да дубы, даже туалета не было. А самое главное на участке – это колонка для воды и туалет. Именно с них начинается дача. Колонка была. Но...

- Муж всё время в командировках, я здесь одна, так что видишь, Гришка, какая у меня весёлая дача, – жалуется ему Лена. – Правда, одно хорошо, что здесь ничего не воруют, отчим да мама присматривают за участком. Так что ты подумай, может быть, вместе с тобой мы посадим картошку и прочую мелочь. Здесь тебе надёжней будет, чем там на кого-то горбатиться. А здесь вдвоём будем работать, я ведь в деревне выросла.

- Собственно мне и там всего хватает, много ли мне одному надо. Просто обидно, что ты на кого-то там работаешь. И тот вор радуется, что обманул хорошего человека, хоть это и грех большой. Но он этого не понимает. Постоянно ворует, пока его не убьют где-нибудь на дачах. Такие реалии нашей сегодняшней жизни.

Я уже и сам приспособился, собираю такие маленькие огурчики, что их воры не берут. Так они в банках, как экспортные болгарские, очень красиво смотрятся. Все гости удивляются: «Где ты их достал, Гриша?» А мне самому смешно: воры научили!

Теперь и я работаю на опережение. Они приходят на участок, а там уже брать нечего. Вот такие дела. И помидоры зелёными снимаю, тоже опережаю негативные события. Пусть они у меня дома дозревают. Так надёжней будет.

Сколько Распутин этих участков за свою жизнь поднял, то, наверно, с десяток будет. Везде с нуля начинал. Потому что не мог он без работы сидеть, на земле вырос. Хотя ему всегда его друзья говорили: «Твоя дача, Григорий, это тайга. Что там собрал, то и твоё. Себе наготовил, излишки продал. Деньги на карман. И всё остальное, что тебе надо по хозяйству, купил или обменял. Вот и вся точная наука, арифметика: чётко, просто и ясно».

Но раз Распутин «загорелся», то можно его не беспокоить. Он будет работать на совесть, день и ночь. Всё будет думать, что дальше сделать надо. И как лучше сделать. Это основной принцип в его жизни и работе.

А пока он сел на велосипед, съездил на свою дачу, между ними всего пять километров. Привёз оттуда свою мотыгу из топора. И начал раскорчевывать заросший участок, задумал увеличить его до нужных размеров, чтобы не хуже, чем у других было. Так и полетело в работе его время.

Когда посадили всё необходимое, то Елена и говорит Распутину: «Давай с тобой, Григорий, съездим в Приморье к Наташе в гости. Они с мужем нас приглашали и теперь ждут. Да и Викочку, свою внученьку любимую, хочу увидеть. И сын Паша там, давно его не видела.»

Знал их Распутин ещё маленькими, всех видел. Но это уже взрослые люди, и каждый со своим характером. Например, он помнит Валерию маленькой, красивая и шустрая была девочка. Ни в чём она не уступала мальчишкам.

Те старше её и через забор перелезли. Но и эта голубоглазая пичуга не отступает. Подтянулась на заборе, закинула наверх ногу в красном ботиночке, и она уже наверху. Затем так же ловко перевалилась на другую сторону забора. По-хозяйски поправила одежду и уже шустро догоняет мальчишек. Но теперь она выросла, и вряд ли она это помнит. А Распутин до сих пор не может всё это без улыбки вспоминать.

- Ладно, давай съездим на пару дней. Надо и мне перекур устроить, всю работу никогда не переделаешь.

И вот они уже в поезде едут в гости к Наташе. Елена счастлива, потому что она со своими детьми сама водилась. Никто ей не помогал. Те при ней, как хвостики, были, куда мама, туда и дети. А Наташа из детей самая маленькая была, её мама в ясли водила. Видел малышку Распутин, и не один раз. Но сейчас это ни о чём не говорит. Разве что, по телефону с ней взрослой разговаривал, когда она в гостях у мамы была. Душа у неё есть, это точно. А это главное для человека.

На станцию назначения поезд прибыл ночью. Встретила их Наталья на своей машине. Она светловолосая и сероглазая, совершенно не похожая на свою маму. Разве что широкая в кости, как и Елена. Но женственная и обаятельная.

Дочка Вика, она трёх лет отроду, осталась дома с дядей Пашей. Поэтому никаких проблем у неё на этот счёт не было. Да и сама Наташа очень хотела встретить их, что с радостью и сделала.

С Распутиным она разговаривала весело и просто, как будто они давно были знакомы. И это понравилось ему. Так незаметно за разговором они подъехали к дому Натальи. Ночью он казался ещё больше, этот особняк с большим участком земли. Там работать  да работать надо, всего не переделать.

Ночью долго не разговаривали, а разошлись по комнатам спать. Наташа – зубной врач, у неё завтра приём больных. Так что тут не до особых деликатностей, да и мама не первый раз там бывает. А Распутин при ней, как паж, что за него беспокоиться.

Елена очень довольна и собой, и Наташей, и приёмом гостей.

- Как тебе моя Наташа, нравится? Очень расторопная она, и умница, каких мало! Я правильно говорю.

- Вот видишь, ты всё сама и сказала. Мне тоже она понравилась своей простотой, - говорит Распутин. - Нет в ней никакой показухи и гонора. Всё просто и ясно.

Утром они вместе попили чай, и Наталья уехала на работу. Вика осталась с бабушкой и пока ещё спала. Паша что-то буркнул себе под нос, обращаясь к Распутину, вроде здравствуйте. Попил чай и тоже ушёл на работу.

Он тоже работает врачом, только по женской части. Окончил училище, отслужил в армии, затем университет. И потом приехал по распределению в этот город работать.

В общем-то, он молодец. Но от его детской простоты и наивности, каким он был в детстве, и следа не осталось. Это уже мужик, ещё не женатый. Глазами он похож на свою маму, но сейчас они непроницаемы.

Когда-то в детстве Паша брал у Распутина велосипед и катался на нём. Тогда это был открытый и искренний парнишка. И Распутину нравилось с ним разговаривать, как говорится, с душой был парень. И несомненно, что он помнил Распутина, но сейчас это никакой роли уже не играет.

Никто из детей Елены не должен любить Распутина, и это ясно почему: он им никто, и тем более не родной отец. Но и свою маму им понять надо, она в этом деле главная скрипка.

Зато внучка Вика очень понравилась Распутину. Эта маленькая красавица с большими серыми глазами и длинными русалочьими волосами. Правду говорят люди, что дети до семи лет – это маленькие ангелочки. Не знает Распутин, откуда это пошло, но это, действительно, похоже на правду.

- Пойдём, дядя Гриша, я тебе наш дом покажу и собачку, и курочек. И они ходили с Викой везде, куда она хотела. Эта маленькая хозяйка сейчас была у него, как бальзам на душу. Распутин всегда любил детей, и дети платили ему взаимностью. Они очень хорошо чувствуют душу взрослого человека. Как уже было сказано выше, связь с космосом у них постоянная, не на нашем уровне.

- А что это такое? – увидела Викулька царапину на руке Распутина. Она, как врач, серьезно рассматривает ранку. Потом малышка ушла. Прошло уже порядочно времени, как появляется маленькая хозяйка. Казалось бы, что она там могла понимать, эта маленькая красавица - врач.

Но она очень серьёзно за руку ведёт Распутина в сад. Тот идёт за ней, но пока ничего не понимает. Вика находит там ярко цветущий чистотел, и говорит Распутину: «Тебе это надо, - и показывает на чистотел, потом на его воспалённую ранку. - Помыть надо».

Гость онемел. Казалось бы, что она там могла понимать, эта малышка. Но она ведь правду говорит. Сходила в сад, нашла там лечебное растение и сознательно привела туда Распутина.

Это уже не маленькая девочка, а логически мыслящий человек. Не всякий взрослый сможет так глубоко осмыслить всю данную ситуацию, как это сделала она.

- Спасибо, лапочка, я обязательно всё сделаю, как ты говоришь! – и от всей души целует малышку.

- Не забудь, дядя Гриша!

Не может гость слоняться без дела. Берёт Распутин лопату и начинает копать грядку. Это ему нравится, тут не надо думать, только работай. А так в чужом доме сойдёшь с ума.

Саша, муж Натальи, в командировке. Он капитан-пограничник, и его особо не спрашивают, где он хочет находиться – конечно, дома! Но, увы, это только его желание, правильно: там, где надо! Поэтому несделанной работы в его доме непочатый край. Всегда её в доме хватало и ещё про запас оставалось.

Что поразило Распутина, так это кусты жимолости. Их было много, и высотою в два человеческих роста. И главное их украшение – это ягода: длинные лепёшечки, очень крупные и сладкие.

Действительно хороший сорт. И лет ей много: жимолость медленно растёт. А если не собрать ягоду сейчас, то она осыпется от малейшего прикосновения человека. Жалко её: птицы да пауки на земле съедят.

Надо и тут помочь Наталье, собрать богатый урожай жимолости. Никак ей с таким хозяйством одной не справиться. Это любому человеку понятно, даже не хозяину.

Застелили хозяева под кустами землю полиэтиленовой плёнкой, чтобы ни одна ягодка не пропала. И принялись гости собирать ягоду, и Викочка с ними работает. Не хочет она отставать от взрослых, маленькая помощница и умница. Даже комары её не пугают.

Паша натаскал угля для печек и попивает пиво из банки. Вид его лица больно угрюмый. Как понимает Распутин, ему не нравится контроль со стороны мамы, тем более что она не одна приехала. Но он молчит, как говорится, всё терпит. А что на душе у него - никто того не знает. Но и это скоро прояснилось.

Уже вечером Лена говорит Распутину: – Сломался у Вики велосипед. Посмотри, Гриша, может ты что-то сделаешь. Тем более для Викочки.

- Конечно, сделаю, как не сделать для Вики. Всё, что в моих силах, - обрадовался Распутин. – Нет проблем!

Посмотрел он велосипед и ничего сложного там не обнаружил. Только надо гаечные ключи и пассатижи. Но он не у себя дома, и что где лежит, здесь не знает. И это действительно так.

- Паша, принеси мне инструмент, - и называет Распутин, что ему надо. – Я все сделаю.

Тот уже следующую банку пива допивает, и очень ему всё это не нравится. Но потом собрался с мыслями и говорит Распутину: «Давай с тобой договоримся. Ты меня не трогаешь, а я тебя».

Не хочется гостю ругаться, но ещё больше хочется сказать Паше: «В трюм или цистерны на лодке загнать бы тебя, инженер-гинеколог, чтобы там стажировку прошёл не один день. Может потом сам бы своей племяннице велосипед сделал. Набрался там ума-разума. И сам себя научился уважать».

- Да ему некогда, я сама принесу, – суетится Елена. – Он и не знает ничего, где что лежит. Я сама помогу. Паша-врач, и руки ему надо беречь. Куда он потом со своими руками полезет!

- Я тебе потом скажу, куда он полезет со своими руками, – думает Распутин. – Если ты сама этого не знаешь.

Она сильно любит своего сына и слепо его защищает – зачем!?

Паша встал и ушёл в свою комнату. Не хочет он при матери спорить. Что надо, он уже сказал Распутину. Груз своей души переложил на Распутина, вдвоём легче его нести, хоть и грязный он.

Велосипед Распутин сделал, и Вика довольна.

- Молодец, дядя Гриша! – Да так громко и с выражением всё это сказала, что все начали смеяться.

- Доченька, что ты там сказала? – подзадоривает её Наташа, я что-то не расслышала. Скажи маме.

Ребёнок не понимает подвоха со стороны взрослых: её душа нежная, а голос звонкий, сильный и чистый. Прямо удивление какое-то. И тут от Бога ей дано.

- Молодец, дядя Гриша!

Через день гости уже собирались уезжать. Что было в его силах, то Распутин всё, как надо, сделал. Да и Елена не сидела сложа руки. Работать она может, этого у неё не отнимешь. И кто ещё поможет Наташе, если не они, тяжело ей приходится.

Паша старается на глаза не попадаться, что-то своё делает, ни на кого не смотрит. Да Распутину он и не нужен. Его больше всего волнует мама. Уже столько лет прошло, а не может Гришка избавиться от видения, как его на рабочем собрании отчитывают.

Там было, за что его разбирать, накуролесил он тогда крепко. И в рыло Крякину дал, но и сейчас думает, что за дело. Но тот начальник смены, а Гришка ещё и пьян был. А потом и работу бросил. Как в анекдоте:

- Что ты можешь делать? – Могу работать!

- А ещё, что можешь? – Могу не работать! – Всё так наивно и просто.

Отстояли его тогда рабочие именно за то, что он может на совесть работать - Витя Грищёв, Миша Полянов, Вася Мазур и другие ребята.

На рабочем собрании главный Иван Иванович Крякин. По правую руку от него сидит Елена Маслова. Она всегда там сидит, можно сказать, что это её законное место. Сейчас Крякину желательно расправиться с Распутиным, и он хочет это сделать при поддержке всего коллектива. Но большинство рабочих воспринимают всё это иронически, и не иначе.

Лена с Иваном Ивановичем – большие друзья. Она не защищает Распутина, да это и не нужно ему. Зато противно Гришке видеть, как она на ухо что-то нашептывает Крякину. Тогда это было самым обидным для него. И он подсознательно понял, что в трудную минуту она обязательно его подведёт.

А дома своих дел хватает. Приехали на машине ребята с его работы. Привезли деревянные щиты и строят на участке туалет. У них всё организованно проходит. Один сработанный коллектив. А Толик Костыря, тот душа всего коллектива. И даже больше: совесть и честь. Без него ни одно дело не обходится. Куда надо, туда и повёзёт он всех ребят: хоть за грибами, хоть за ягодой, хоть на рыбалку. А шофёр он от Бога. Старший прапорщик в отставке, и наград столько, что некуда вешать.

Но и другие ребята – герои хоть куда. Вон Федя Чирич узнал, что у Гришки Распутина нет туалета на даче. Да собственно и дачи ещё нет. А уже у себя в гараже щиты сбивает: надо Распутину помочь. Нельзя Григория в беде оставлять.

И Юра Гребенников, он же уважаемый Фюрер. Тоже хороший мужик, всегда поможет друзьям, не оставит их в беде. А прозвище он получил за свою утончённую фашистскую выправку. Все манеры у него Фюрера. Он и не обижается: я ваш вождь, то есть Фюрер. Уважайте меня и трепещите!

Но трепетать никто не собирается. Гришка на эту тему просто говорит: фашист, он и есть фашист. Что с него взять – конечно, всё это шутки.

Завалили берёзу, распилили на плахи. Вырыли яму. И уже на плахах мужики туалет собирают. Толик пить водку не хочет, он за рулём, Гришка тоже не пьёт. А Фёдор Иванович с Фюрером не против того, чтобы отметить это историческое дело. А раз так, то и бутылочку водки распечатали. Хотя Юра уже до этого хорошо пивка набрался.

Просто красота, на природе выпить и отдохнуть. Когда птички тебе поют всякие небесные гимны, стараются, изливают тебе свою душу, восхваляют тебя. Да так стараются, что Фюрера от избытка нежностей в сон потянуло. И он говорит ребятам: «Я в новострое отдыхать буду. Теперь это моя резиденция. А вы работайте, работайте, не расслабляйтесь. Арбайтэн! Арбайтэн!»

- Ты там отдыхать не будешь! – серьёзно говорит ему Фёдор Иванович. – На тебя что-нибудь упадёт сверху, вроде молотка. По кумполу раз – и всё! Как мы потом перед родными оправдаемся.

Тот не спорит, потому что его душа уже в раю. Посадили Фюрера на пенёк, и он на солнышке свои глобальные сны досматривает, пузыри пускает. А что еще ему делать, он в бригаде незаменимый человек. Никто и не спорит с вождём. И то правда, пусть посмеют!

Через час «стройка века» закончена. Просыпается Фюрер и идёт в туалет принимать ещё не сданный объект, все с улыбкой ждут его военного резюме.

Юра сам с юмором мужичок, и никого не пропустит, чтобы не подначить. Это высше его сил. Так и сейчас получается. Из туалета, как из банки, сдавленно слышится: «Расчёт точный, на двух толстопузов, как наш Гришка, досрочно изготовлен! Принято! Теперь я за туалет спокоен, сто лет простоит «не развалится вещь».

- Да не вещь это, турок, а терем...

Вторую бутылку водки и колбасу. А так же всякий разный инструмент. Ребята тащат к машине, пора и до дома ехать. Друзья прощаются. Так со смехом и незаметно Гришке хорошее дело сделали. Это у них уже норма жизни.

Распутин ещё остаётся на даче, делов здесь хватает. И не знает он, за что браться. Но тут подходят его соседи и осматривают новострой. Все довольны, и это заметно по их лицам.

- Что за бригада такая, весёлые мужики, может и нам за помощью придется обратиться?

- Да это мои друзья с работы, вместе работаем. Помогли мне без всяких денег. Мы всегда друг другу помогаем, у нас так заведено. Тут сказать больше нечего: молодцы ребята!

А в июле умирает Виктор Васильевич, отчим Елены. Оказывается, у него что-то было с кровью. Но он никогда не жаловался, наверно, никого не хотел тревожить. Поэтому всё получилось для Елены неожиданно. Она растеряна. Такой её Гришка ещё никогда не видел. Сейчас у неё он самый близкий человек. И высказать, что у неё на душе, она только ему может.

- Я хочу похоронить его рядом с нашими родными. Виктор Васильевич лет пятнадцать прожил с моей мамой, родных у него здесь нет. За помощью обратиться не к кому, мама старая.

- Ладно, не переживай, это дело поправимо. Я думаю, что мои друзья мне помогут. Надо с ними переговорить.

- Да что там разговаривать, Григорий! Берём инструмент и на кладбище едем. Где надо, там и могилу выкопаем. Это дело такое, что тут никто не прикажет, сколько ему жить надо. Правда, ребята?! – Это Толик, стройный, подтянутый, кареглазый, с короткой седой стрижкой. Влитой в образ военного человека, командира.

Сколько в нем искренности, задора, неподдельной человечности. Добрейший и честнейший человек Анатолий Васильевич Костыря. Душа коллектива. Она, его жизнь, как книга для всех раскрыта.

Бедный Анатолий. Если бы он сам знал свою судьбу, то эти бы слова не казались бы Распутину сейчас такими печальными. Но тут ничего не поделаешь, там свой порядок. И чья очередь уже на подходе, никто никогда не узнает.

Копают мужики могилу по очереди. Место тут высокое и красивое под раскидистыми дубами. И между делом рассматривают памятники да оградки. Здесь, совсем рядом, и муж Елены похоронен.

На столике стоит бутылка водки да закуска. Анатолий Васильевич и Гришка Распутин не пьют, остальные по личному желанию.

Фёдор Иванович и Фюрер потихоньку выпивают. Тут для здоровых мужиков работы на пару часов, не более, только копай – не ленись. Можно и выпить ребятам. Даже надо это сделать!

- Говорят, что души умерших людей  сейчас все рядом с нами. Они нас видят и слышат. Может, правда - всё это.

- Конечно, правда, – серьёзно говорит Распутин. – Даже никуда ходить не надо, тут все твои родные соберутся, вернее их души. Они скучают по нашей жизни, только сказать ничего не могут. Для них это целое событие. И посмотреть на нас им очень хочется. Это уже их новая жизнь.

- Бутылка на столике стоит, пусть угощаются, – это Юра Гребенников. Он проще ко всякому делу подходит, как говорится, без всякой там демагогии.

Всё серьёзно сказано. Никто и не собирается здесь что-то оспаривать. На кладбище и аура совершенно другая. Лёгкий ветерок и тот не собирается тревожить умершие души. Не хочет это делать! Даже небесным своим дуновением их не касается, они ещё легче его. Но где они?

- Умерших душ и наших живых душ мы никогда не видим - это точно! - рассуждает так Распутин. - Получается, что никто из них, этих душ, не умирал и умирать не собирается. Но опять интересно получается: а людей-то в живых уже нет! Где-то что-то и мы недопонимаем. Такая наша человеческая жизнь.

- Лучше бы ты, Гришка, водку пил, чем в философию ударился. У меня всё проще, и всегда так было: хочу, пью, а хочу, не пью. И никаких там пустых разговоров. Ну, разве что иногда выпивши помечтать захочу. Меня, например, всегда интересует, куда уходят заработанные деньги. Их всегда дома не хватает. Но это жизненный вопрос. И я его успешно решаю: тут никакой философии, только практика. Я практик!

- Что ты с ним сделаешь, «наш вождь» всегда на высоте. И тут «фюрер» выкрутился, - это уже Распутин без всякой философии. – А он не философ? Денег ему не хватает!

Помогли Гришкины друзья Елене и похоронить отчима, и памятник поставить. Всё сделали по-человечески. По-другому они не могли делать любую работу. Ничего им не надо, и не знает она, как благодарить хороших людей. Елена растеряна.

- Не переживай, Лена, мы свои люди. Мы сами во всём разберёмся: сказала людям спасибо, и это главное. А на поминки, кто хочет, тот пойдёт, а не хочет, его это дело. Тут всё просто.

Больше на даче уже никто не жил. Надежда Ивановна после смерти мужа сразу сильно сдала, то есть постарела. Теперь уже не она с мужем за дачными участками присматривают. А за ней самой нужен присмотр. Что Елена и делает, каждый день к ней ходит, благо, что дома их рядом стоят.

А Распутин полностью раскорчевал большой участок, очистил землю от хлама. Привёз с Анатолием блоки со своей бывшей дачи. Установил их. И на них уже строит небольшой домик с верандой.

- Мне не надо ничего чужого, Лена. Пока я в силах, то сам всё сделаю. Не только дед меня ремешком за учёбу учил, уму-разуму. Но и многому хорошему научил. А инструмент у него в доме всякий разный был. И никогда он не запрещал мне, мальчишке, им пользоваться. Сам учил, как надо с ним обращаться. Спасибо ему за науку. В жизни она мне очень пригодилась.

И отец мой плотником был, и все дядьки, так что, мне плотницкое дело, как родное теперь: по всей своей жизни уверенно иду.

Не успели оглянуться, а уже ноябрь на дворе, на лужах лёд стоит, и ничем не пробьёшь его. Разве что ломиком надо бить. А Распутин уже с утра пораньше топором на даче машет, ему жарко. Пар с него, как от трубы дым валит. Хочется ему до снега крышу под домик подвести, а остальное можно и зимой уже потихоньку делать. Было бы личное желание. А желания у Гришки хватало. И даже больше. Всё думает, всё старается, как лучше ему сделать, да чтобы отдыхать там удобней было.

Так и время у Распутина очень быстро проходит. Как говорят люди, что птица летит. Но такой уже он увлечённый человек. Не может без дела дома сидеть. Вот и сейчас Гришка строит домик, а мысли его уже обгоняют, что-то другое продумывают. Они там витают.

И вдруг он услышал, что по улице проехала машина: наверно, сосед по даче приехал. В окно видит, что действительно край белой машины из-за дедова дома выглядывает, но всю машину ему не видать.

- Как-то неловко сосед свою машину поставил, – так думает дачник. И дальше работает Распутин, ему некогда на мелочи отвлекаться, работы много, всю не переделать.

Но тут он слышит глухие удары по металлу. И тут же подумал: «Что-то тут не так, Гришка?!» Тем более что машина ближе к даче отчима Елены стоит, и поэтому её так плохо видно. Сразу не рассмотрел.

Наверно, «металлисты» в гости приехали. Сейчас без них ничего не обходится. Все дачи они подчистую грабят. Любые металлические изделия на улицу вытаскивают, на машину грузят  и на сдачу везут. Сейчас это норма их жизни. И они не бедные люди?! А граждане, которые неплохо живут и на машинах ездят. Им-то чего не хватает в этой тяжелой жизни? Они не бедствуют. И не голодные они: богатства им надо!

Подбегает Распутин к машине. А там, у деда, двое мужиков уже хозяйничают. Третий возле машины стоит, он самый крутой, чисто одетый, со сверкающими золотом зубами. Наверно, не одну ходку на зону сделал. Сейчас он командует парадом.

Те двое стараются, ломиком выколачивают лёд из чугунной ванны. Вода там замёрзла, и тяжело её тащить до машины. Вот и освобождают её ото льда. Работают воры спокойно, без всякой спешки, знают, что дед умер. И никто их беспокоить не будет. Всё бери, что душа желает.

- Тебе что надо, шалопутный? Летишь, как на свои похороны: бежишь, торопишься. А куда бежишь, почему не спрашиваешь? Очень хочешь посмотреть на всю смешную процессию своих же похорон? Так мы тебе это сейчас устроим, – и к Распутину руку тянет, чтобы за лицо его взять.

В таких случаях Гришка бьёт всегда быстрее, чем думает. Не успел подумать, что бить надо, а уже видит, что мародера повело-повело в сторону. И он где-то за бортом грузовичка завалился отдыхать. Наверно, на солнышке разнежился. Тепло стало, кумарит его. Значит достал.

Забегает Распутин в настежь распахнутую калитку во двор дедовского домика и слышит: «Вали отсюда, дядя, а то по загривку этой железякой получишь», – и кто-то на лом показывает. Это самый маленький и самый «грозный» бичеватый мужичок. Глазки его зло сверкают на немытой мордашке.

Он ещё ничего не видел, что стало с их начальником. Уверен в своей безопасности. Поэтому-то сейчас он и дразнится. Хотя первый их товарищ, который у машины лежит, уже давно к Распутину не имеет никаких претензий. Но...

И опять не успевает ничего подумать Гришка. У него всё давно отработано до автоматизма. Два удара в лицо - двоечка. И как завершающий на выходе – тяжёлый боковой удар в голову.

- И второй мародёр осел в клумбу с пожухлыми осенними георгинами. Те приняли его, как родного в свои объятья. Для них он человек. Упал он сейчас, и жалко им его, очень жалко.

Цветам никак не понять, что люди разные бывают. И не все они хорошие, как их хозяева, которые в них свою душу вложили.

Нет их хозяев, и они переживают за них, печалятся и вянут, а попросту гибнут. И всё равно им хочется помочь человеку: постелили постель «бичу»  – бывшему интеллигентному человеку.

Третий светлоглазый молодой парень, лет тридцати пяти, и на целую голову он выше Распутина, уверен в себе, в своих силах. Тот ловко уклонился от удара Распутина и сам перешёл в наступление. Гришка отбил все его удары, чем удивил противника. Видно было, что он не трус. И техничный парень.

Потихоньку «бойцы» выдвинулись на улицу и уже там ловят друг друга на прием. Как говорится, ведут разведку боем, двигаются по дороге.

Хорошо, что шофёр-хозяин залез в свою машину и не принимает участия в поединке. Тогда бы точно плохо пришлось бы Распутину. Да и второй их товарищ по мародёрству пока отдыхает. Но сколько это будет продолжаться, никто не знает. Упадёт Гришка на землю, и ему всё сторицей воздадут, «все его заслуги припомнят», да ещё добавят.

Но нет у Распутина паники, хотя он уже давно не дрался. И годы его уже не для уличных боёв. Но сейчас выбирать не приходится. Сам ввязался и не жалеет об этом.

И у него остались любимые приёмы его молодости. Ведь не все победы ему легко давались. Были и такие тяжелые бои, как сейчас, что только зубы хрустели от его ударов. И сколько тех зубов на его пальцах осталось. Гришка их не считает, - зачем?!

Надо поймать противника на такой удар, красивый удар, пока у него самого силы не иссякли. И он выкидывает вперёд левую ногу, как будто бьёт противника в низ живота. Естественно, что тот открывает своё лицо и приседает, чтобы прикрыть свой живот руками.

С постановкой ноги Гришка правой рукой бьёт в челюсть противника. Хорошо слышно, как клацнула челюсть парня, но нокаута не было. Тот отступил и приходит в себя. И Гришке не надо торопиться, сейчас главное избежать ближнего боя, там молодость своё возьмёт. Из захвата руками тяжело вырваться, годы уже не те.

Раз прошёл первый удар, то Распутин ведёт и второй, только уже в обратном порядке. Выбрасывает вперед левую руку к челюсти противника, только вяло это делает. Тот инстинктивно откланяется назад. И в это время Гришка бьёт его правой ногой снизу. Удар достал цели, но точности там не было. Везде нужна тренировка.

Ну что же, можно ещё раз повторить первый вариант. Говорят, что пуганая ворона и куста боится. Опять Гришка выкидывает вперёд левую ногу и с постановкой ноги бьёт кулаком в челюсть противника. Опять клацнули зубы, на лице кровь, но противник не падает, как бык, трясёт головой. Так в себя приходит. Не торопится Распутин его добивать. И не любит он  потом зазря пинать человека, противно ему всё это.

Но тут в себя пришёл мужичок на клумбе с цветами. Как очумелый, полез он напролом через парник, упал там. Потом поднялся, испуганно метнулся к сломанному заборчику и с хода снёс его. И дальше постыдно затрусил к лесу.

Противник Распутина изначально бежать не собирался, потому что никогда он не бегал. Сильный парень. Но когда мимо пробежал его товарищ, понял, что их ряды тают. И всякую уверенность в себе и своей правоте мародёр потерял. Глаза его забегали, руки опустились. Паника берёт своё: и он побежал вслед за своим другом. Как медведь на болоте, тяжело подбрасывая свой зад к верху. Наверно, пару Гришкиных пинков и туда досталось.

Поворачивается Гришка к машине и видит, что по дороге навстречу ему быстро движется Елена. Она напугана, но отступать не намерена. И всё же ему сейчас не до неё, надо с шофёром до конца разобраться.

Подобрал он на дороге брошенный кирпич, потому что его силы уже на исходе. А как дальше будут события развиваться, ему неизвестно. Но это на всякий случай. И подошёл к машине.

- Кирпич хочешь? – спрашивает он у шофёра. – Бесплатно могу приложить. Куда прикажешь?

- Записывай, Елена, номер машины, а мы сейчас фамилию узнаем, – и поднимает кирпич над головой.

- Свинцов я Христофор! Только непричем я. Меня попросили привезти да отвезти. Вот и вся моя задача. Я и вещи их выкинул, пусть сами разбираются.

Действительно возле забора лежали два пакета с одеждой. Может она и ворованная, теперь этого не узнать. И Распутин отшвырнул их опять к забору.

Что он мог сейчас сделать. Заявить в милицию. Но там такими делами не занимаются. Всей милиции на это не хватит. И милиции, и полиции, со всеми их потрохами.

- Езжай, Свинцов, только больше здесь не попадайся. И друзьям своим передай, а то здесь на грядках всех закопаю, как удобрение. А номер машины пока дома полежит, может, вы ещё чудить вздумаете. Тогда пощады вам не будет.

- Спасибо! – обрадовался шофёр. Его рондолевые зубы на опухшей челюсти хищно заблестели. – Не будем мы здесь толкаться, с нас достаточно.

Ударил Свинцов по газам, и его грузовичок по ухабам разбитой дороги полетел из дачного посёлка к трассе. И ему надо в себя прийти, не часто такое бывает. Такие проколы.

- Я не думала, Распутин, что ты у меня такой грозный. Наверно, я тебя недооценивала. Неужели ты способен убить человека, как сейчас, кирпичом.

- Я делаю всё автоматически, в драке совсем другой отсчёт времени. Он с обратной стороны идёт. Если опоздал, то твоё время закончилось, так и не начавшись. А если ударил первый, то отсчёт начался только с обратной стороны.

Посидели хозяева в домике, затем убрали инструмент и тоже засобирались домой. И это понятно, нет железных людей. Хорошо под настроение работать, и совсем плохо, когда всё из рук валится.

На завтра на всех дачах было затишье, никто никого не обобрал. И через неделю было то же самое. Даже Елена смеётся, когда рассказывает:

- Иду я на дачу, а недалеко от меня группа молодых парней движется. Один из них и говорит: «Давайте все эти дачи прочешем, как гребёнкой, что далеко тащится». А другой ему серьёзно говорит: «Здесь сумасшедший дед живёт, совсем он обезбашенный. Недавно здесь металлистам троим таких «пилюль» наворочил, что мало не показалось, обещал их живых на грядке закопать. Ну, их на фиг, эти дачи, раз бешеный дед. Кто его знает, что у него на уме. Пойдёмте дальше». Я сначала ничего не поняла. А потом до меня дошло, что они про тебя говорили. А я тоже: дед да дед. А это ты, Распутин, на всех страх нагнал. Никогда бы не подумала.

Гришка тоже улыбается.

- Ты бы меня так уважала, как они. Может толк был бы в нашей жизни. А так никакого смысла.

- Что, совсем никакого? – дразнится Елена. Её карие глаза приобрели медовый оттенок. Распутин это понимает по-своему: надо хорошо разобраться! – Разбирайся!

Настала зима и всё реже Распутин ходил на дачу работать. А весной у всех дачников одна беда, всё металлическое барахло вывезли металлисты:  и дедовскую ванну, что отбил Распутин, и ещё две маленькие ванны у соседей. И ещё у других, и ещё, и ещё!

Вот и наша дачная жизнь. Горит тайга весной и осенью, так же и дачи горят. А если воруют, то зимой всё до конца подбирают - то, что летом не своровали. Как людям жить на нищенские пенсии и зарплаты?

А властям наши дачи не нужны, им всё домой привезут. И судьям, и прокурорам. Нет у них ни в чём недостатка, и ещё взятки берут, как теперь говорят, «по-чёрному». Без стыда и совести.

Разговорились как-то Елена с Распутиным. Лена ему про Сибирь рассказывает, про Алтай, оттуда все их корни тянутся. А Распутин о своём думает. У него тоже есть о чём подумать и сказать. Давно хотел поделиться своей душевной болью. И может быть, всё громоздко получилось.

- Ты помнишь то место, где щуку поймала, когда мы на землянку шли. Там река начинается, её истоки там, в том месте. Так же всё и у людей, у каждого есть свои истоки. Откуда их река жизни начинается.

- Они у меня все по отцу с Запада, с Орловской области. Там у нас много родни, и даже родные братья и сёстры есть, только мамы у нас разные. Они там живут, а я здесь. Ты хочешь к себе на Алтай съездить, и я хочу к своим истокам вернуться. Хотя бы всё хорошо рассмотреть там  и могилам родных поклониться.

Я там был с сестрой Валей первый раз в четырнадцать лет. И на могилу к отцу мы ходили. Потом ещё раз, когда совсем хотел уехать с Дальнего Востока, но тогда не до того было, не до своих истоков. Моя семья рушилась. Того и гляди, что сам мог пропасть. Но выжил я, хотя помяла меня тогда жизнь. И очень крепко, не жалея крушила.

И самое интересное, что недалеко от кладбища, где похоронен мой отец, есть старое барское поместье Хитрово. Сейчас там от дома ничего не осталось, даже развалин. Зато участок земли ещё остался. И чем интересно это уникальное место, тем, что там было высажено много разных видов деревьев, даже с других стран их завозили. И с самой России, много чего там было собрано. Даже кедры росли.

Я как увидел их в 1968 году, тогда ещё мальчишкой был, и мы туда в гости, с мамой и сестрой, с Дальнего Востока приехали, так твёрдо решил, что возле могилы отца наши дальневосточные кедры посажу. Там у дома помещика сибирские кедры растут, а здесь будут наши дальневосточные. Потому что я сам родился на Дальнем Востоке. И от меня память будет.

Так с той поры уже сорок лет прошло, а я ничего не смог сделать. Закрутила меня моя жизнь, и долго носила по жизни. Хотя истоки наши своё начало оттуда берут.

И дедушка мой Семён Андреевич после войны в своём большом саду был похоронен. И пасека его в том саду была. Как он завещал своим детям, так они и исполнили его волю...

- Хотел он в своём любимом саду лежать и слышать, как пчёлки мед собирают, да его внукам в дар несут. Но…

Сейчас там лес растёт, и ни одного плодового дерева в округе нет, как будто никогда и не было. А какие сады там были, загляденье, душа радовалась: море цветов и запах  какой. А когда урожай яблок поспеет? Не надышишься этим воздухом, я по себе это знаю.

Посёлка Мартыновский уже давно нет. Во всей округе ни одного дома не осталось, даже брёвнышка. А когда-то это было людное место, страшно об этом подумать. Теперь там бурьян колосится – ни людей, ни полей.

Сначала при советской власти всё сёла укрупняли. И вроде правильно по тем меркам мерили. А потом вообще ничего для людей не делали, потому что кончилась советская власть. И о человеке больше никто не думал. Зачем?

Про дома, сады и говорить нечего. Великая война, что прошла по этим местам, и то не смогла такое варварство сделать. Куда ни посмотри своим глазом, пусто вокруг.

У Гришки Распутина слёзы на глазах наворачиваются. И у Елены то же самое с глазами творится.

- Надо ехать туда, хотя бы свой долг перед умершими родными выполнить. Наша жизнь очень быстро летит. Боюсь, что можно и туда опоздать. И ничего не сделать: то, что в наших силах ещё возможно сделать. Никто нас за это не осудит, но перед своей совестью самому стыдно будет. До конца своих дней она нам покоя не даст.

Дети мои, так получилось, теперь за границей живут. Фактически, я их уже давно потерял. И здесь, у себя дома в России, тоже всё потерял. Ни детей, ни корней у меня нет. В своё оправдание мне и сказать нечего. Как на суде.

Замолчал Григорий Распутин, тяжело ему. И Елена Маслова молчит, и ей не легче. Потом она заговорила:

- Я тоже в Приморье у своего отца на могиле давно не была: подруги мои ухаживают за его могилкой. Но всё равно тяжело и у меня на душе, я часто отца вспоминаю. Давай, Гриша, ты съездишь к своим истокам, поклонишься там родным и кедры посадишь. А я тебе денег займу, если надо будет.

Ты не обижайся, сейчас с этим делом трудно в России. Даже рубль  и то никто не займёт. Люди сильно изменились, раньше проще были.

А уже потом мы вместе в Приморье – съездим. Моя Наташа, где мы были с тобой, как раз на половине той дороги живёт. Дальше автобусом ехать надо. Но это всё возможно в моих силах. Там много одноклассников осталось. Хочу их увидеть.

- У меня в августе отпуск будет, - заговорил Распутин. - Буду стараться денежки собирать, хотя бы на поезд. При нашей нищете, что у нас сейчас в стране творится, малореально нам простым людям куда-то самолётом летать. Жить не на что.

И всё равно я даже поездом туда поеду. Тем более что надо саженцы кедров туда везти. А без этого и смысла ехать так далеко у меня нет. Раз обещал тогда даже себе, то надо это делать, иначе и жить людям не стоит.

Правду, Леночка, я говорю или нет? – уже оправился Распутин от своих переживаний.

- Как всегда ты прав, добрый кот Леопольд, я твоя мышка! – Лена смеётся.

- И с каких это пор ты мышкой стала? Перевоплощение пантеры в маленькую мышку – подозрительно.

Весной Распутин поехал в лесничество, там у него друг работал Алексей Ванечкин. Тот встрече с Гришкой обрадовался, давно они не виделись. Привёз Распутин ему от себя подарок, последнюю свою книгу. И подписал её другу. Это очередная книга, все предыдущие у Алексея уже есть.

Сам он сухощавый, подвижный, черноволосый и кареглазый. В энцефалитке. В тайге по-другому никак нельзя одеваться, клещей очень много. Сейчас его самый пик начинается. Хоть и прививка есть у человека, но как говорится, толку от неё не много.

Если укусит человека заражённый клещ, то с прививкой он жить останется, это точно. А вот за последствия этого укуса, что с человеком станет, гарантии никто не даёт.

Видел Распутин таких людей, которые пережили эту болезнь, это страшное зрелище. Координация движений у человека нарушена, потому что поражена центральная нервная система. Движется человек и «болтается» он во все стороны, ничего его не слушается: ни голова, ни руки, ни ноги. Язык изо рта выпадает и слюни текут. А мозг человека работает нормально, и он всё это сам осознаёт, как он сам со стороны выглядит. Это убийство для него.

Плачет таёжник, слёзы по щекам градом текут.

– Да лучше бы я сразу умер, чем так жить и мучиться! Мне бы в сто раз легче было.

Как его утешить, тут и слов не найдёшь.

- С чем приехал, Гриша, ты так просто не приезжаешь, что-то да придумаешь, – улыбается своей доброй улыбкой Алексей.

Сидят они за столом, в тени под яблоней и беседуют. А на столе чего только нет: и молоко, и мёд, и рыба жаренная. Всё что можно иметь хорошему хозяину, всё у Алексея есть. И нутрии в хозяйстве есть  и бройлеры, и поросята, и ещё что-то новое хочет он разводить. Можно только удивляться его работоспособности и крестьянской хватке. Иначе не выжить его семье с такой зарплатой.

Не поверил Алексей, что там кедры растут.

- Гриша, не может кедр в чернозёмной полосе расти. Сибирь, Урал, это понятно, но не далее того на запад.

Вот этот ученый дворянин: Хитрово Николай Владимирович и вырастил их там в своём поместье. Даже из Европы много чего интересного туда привёз. Целый ботанический сад там был.

- И кедры там точно есть, по крайней мере, были там, – это Распутин убеждает своего друга. – Надо нам туда наши дальневосточные кедры посадить. Вроде эксперимента провести. И я хочу это сделать. С детства мечтал, чтобы возле могилы моего отца наши кедры росли. Пусть и отцу будет уютно в их тени лежать. Он фронтовик, и награды у него есть. Я сам видел его медаль за отвагу. А сколько ещё было разных наград, никто того уже не узнает.

- Да я не против, Григорий, даже самому интересно, что у тебя получится. Есть и у нас брошенные деляны с саженцами кедра, сейчас меня их перепахивать заставляют. Так что никакого убытка наше хозяйство не понесёт. Я оставлю пятачок до осени, туда и трактор не подлезет со своим плугом. Пусть пока растут кедрята, как дети они.

- Но этого мало, их ещё довезти надо: только поездом надо неделю туда ехать. Шансов мало, что что-то там получится, поэтому начальству говорить не будем. Больше шума из ничего будет, у нас так ведь бывает.

- А твои книги, Григорий, мы здесь все читаем, всем коллективом. Пиши ещё, нам всем нравится. Хорошо о простых людях пишешь. И о природе хорошо пишешь, душа там есть. Всё у тебя, как на самом деле происходит. Я эту твою новую книгу за одну ночь прочитаю. Самому интересно!

Как поедешь на запад, то приезжай ко мне, всё сделаем, как надо. Может, и правда что-то получится у тебя. Это сенсация будет. Тогда всю правду и скажем людям. Так и порешим.

Сколько я их за свою жизнь посадил, этих кедров, ты и представить себе не можешь: не один лес вырастил. И если бы все эти саженцы в городе высадить? Представь себе, Григорий, какая бы у нас красота была. Город – сказка. А мы все добрые и сказочные люди.

Но нам сейчас другие цели ставят. Страна разваливается, зарплату не платят. «Можешь сам уходить, никто никого не держит», вот и весь разговор! И всё равно мы работаем, потому что это уже наша жизнь. Для людей мы стараемся. Пусть люди и не оценят всё это. А пока обидно!

- Не переживай, Алексей, я о тебе обязательно напишу в своей книге, потому что таких добрых людей, как ты, мало на свете. Как твоя жена Светлана, как дети ваши?

Хотя вы и в лесу живете, но так получается, что только там и сохранилась Россия. А мы все в дебри западной науки залезли и гибнем там. А вы о нас думаете. Маленьких кедрят нам выращиваете, детишек своих дарите людям, чтобы наша душа к добру воспряла. Из болота Россию вытаскиваете. И каждый день это делаете, как ни странно это звучит. Великая и могучая Россия! И всё равно мы гордимся тобой, Россия.

Спасибо тебе, Алексей, от имени всего нашего народа! Спасибо за твою работу, за вашу работу! Вы дарите людям радость, а без неё нам не выжить в это тяжёлое для страны время. Спасибо!

Приехал Распутин домой и Елене всё рассказал. Та осталась довольна новостью.

- Вот видишь, всё, как я тебе говорила. Всё у тебя получается. Тебе надо обязательно ехать на запад и всё делать, как ты задумал, к своим истокам!

- А я что, отказывался что ли? – уже недоумевает Распутин.

Елена недавно купила машину, то ли себе, то ли сыну. То ли они вместе купили вещь: Распутину это не понять. Но главное тут, что его Лене это в радость. И она на седьмом небе летает, а уже попутно на курсах шоферов учится. У женщин и не такие чудеса бывают, главное ей об этом не говорить. А то потом...

Но всё равно хочется с ней и о своём наболевшем поговорить. У Распутина ещё есть много чего невысказанного на душе. А посоветоваться ему собственно и не с кем. Тема очень сложная  и для многих людей малопонятная. Да и сам он не в лучшем положении: живёт вроде подопытного кролика – много знает.

- Я тебе говорил, Лена, что не раз видел НЛО. И даже больше того, я видел нашу Землю из космоса, тоже говорил. Как игла, их аппарат пронзает нашу атмосферу: был свет, а дальше вечная тьма. И оттуда, из тьмы, видать нашу родную Землю. Живая, красивая и ярко зелёная. Неповторимая и любимая нами, как мама родная.

Никаких перегрузок я не ощущал, даже при взлёте, их просто не было. На подводной лодке, где я служил, там реальные перегрузки, и в самолёте тоже. А тут ничего не ощущаешь, как дома находишься.

Идеальная чистота. И инопланетяне, как мы люди. Мало чем от нас отличаются. Но сейчас их лица мне трудно вспомнить. Всё, что не надо нам знать, то всё они сами стирают из нашей памяти. Так надо им. Откуда они? Отвечали, что прилетели из созвездия Ориона.

Мы легко понимали друг друга, без всяких слов. Шло общение на более высоком уровне. Ты только подумаешь, а они уже отвечают  и наблюдают за тобой. За твоей реакцией.

Они все разные инопланетяне, есть и добрые, и злые, и как эти уверенные в себе. Но эти не добрые, они только своей цели достигают. Такой человек, как мы, им совершенно не нужен.

Я уже не один раз был с инопланетянами в контакте, только с разных миров. Они все разных видов,  и по своим параметрам сильно отличаются друг от друга. Примерно, как и у нас люди разных национальностей. Только всё это в глобальном масштабе. И они не одиноки в этом сложном мире. Но пока только об этой встрече.

Я спросил хозяев о нас, землянах. Кто мы, и откуда мы? То есть о наших истоках жизни. Мы, то есть люди, кто мы? Меня это интересует. Именно в их понятии.

Ты первая, Лена, об этом слышишь. С тобой и начинался весь наш разговор, там, на речке, о наших истоках. Только теперь у этой темы масштаб другой, более сложный, глобальный. Но всё равно всё это пересекается с нами.

Я уже в их лаборатории, и только так это понимаю: какая-то круглая стерильная каюта. Мне наглядно показывают, что на столе лежит наша беременная женщина под каким-то лёгким, но непрозрачным покрывалом. Её лица я не вижу, но мысли профессора понимаю. И всё, что он хочет объяснить, толково доходит до меня:

- Вас людей, как таковых, не будет. Мы заселим всю вашу землю нашими клонами. А Ваши женщины будут их вынашивать, как своих детей, только в более короткие сроки. Будут работать в режиме живых инкубаторов. Потому что сами мы не можем этого сделать. Мы на это не рассчитаны, у нас другая природа.

Человек, смотри внимательно: пришло время ей рожать. Но ваша женщина этого не чувствует. Ей и не надо это знать. Видеть и чувствовать. Главное, что мы всё за неё знаем и делаем.

Ты не видишь её тела и лица не видишь. Так же и она нас не видит. И что рожает, она не видит своих детей.

Нагибается их профессор - он светлее других гуманоидов, по-другому тут не скажешь, он один говорит - к лежащей на столе женщине. Там всё скрыто, и лицо её, и тело. Но это их совершенно не интересует: только живот, этот «детородный живой аппарат».

И вот оттуда он вытаскивает что-то наподобие пулемётной ленты. Берёт и легко тащит прямо из женщины. Только там в этой ленте вместо наших латунных гильз лёгкие капсулы. Но принцип один и тот же. А вместо пуль  маленькие  человеческие головки. Они в лёгкой смазке и под прозрачной оболочкой. А так лента да лента, хоть в пулемёт её вставляй да стреляй в небо, «пуляй, как в копеечку». Сразу и не разберёшься, что к чему там. Надо хорошо присмотреться.

Взял Распутин предложенную ему ленту в руки, чтобы лучше её рассмотреть. Стёр пальцем смазку на капсуле лица. И чуть не выронил её из рук. Оттуда на него смотрит выношенный живой человеческий эмбрион, хлопает ресницами чёрных глаз. Пошевелиться он не может, тело его в гильзе находится, а глаза уже что-то понимают. Живой он! И получается, что там много их таких клонов, каждая гильза такая.

Всю вашу землю мы легко заселим уже нашими эмбрионами. Женщин у вас предостаточно, чтобы быстро и легко их вынашивать. Так что о ваших истоках вы сами скоро забудете. Всё идёт успешно по нашему плану заселения вашей Земли.

Дальше я уже не помню, что там происходило, но и этой информации мне было предостаточно, чтобы долго думать над ней и не один год молчать. А кому ты расскажешь? Тебя же и засмеют люди. Но сейчас видно время пришло это делать. К НЛО люди проще стали относиться. И уже много собрано материала о них.

Елена шокирована, иначе всю эту ситуацию трудно назвать. Потому что ни в каких инопланетян она не верит. А тут ещё такие чудеса слышит, что волосы на голове дыбом встают. Но и не верить Распутину она не может, знает, что тот врать не будет. Не такой у него склад ума. Да и зачем ему всё это врать?

- Что нам делать? – вот что она желает знать на данный момент, как и всякая женщина.

- Да ничего ты не сделаешь, просто надо жить своей жизнью, как и раньше мы жили. Они здесь давно свои круглосуточные вахты несут, я имею в виду НЛО. Растворились на фоне неба и наблюдают за нами. Я уже говорил об этом. Наша Земля - это их плантация. А может мы в чём-то и совершеннее их, как это ни странно звучит. Не всё им подвластно. Пример с рожающей женщиной.

Гуманоиды легко появляются среди людей, и никак ты их от нас землян не отличишь. И женщины у них такие же красивые и хорошо одетые. Возможно, что все они роботы. Потому что при своем появлении на земле они начинают разговаривать с тобой сдавленными голосами, как в барокамере. Потом происходит подстройка звука. И уже их речь от нашей речи никак не отличается. Их адаптация на земле произошла, и они тут же смешались с нашими людьми. У них свои сложные планы внедрения во все наши структуры жизнедеятельности. Всё, как на войне, происходит.

- Я не хочу больше на эту тему разговаривать, Леночка. Потому что сильно устаёшь от такой нагрузки на свою психику. Это не наш уровень разбирательств: наше дело только жить. За себя они всё сами решают, с нами они не советуются. Могу смело сказать, что война за людей уже давно идёт в понятной нам и открытой форме. Только многие из нас не хотят этого понимать.

Собственно, Елене было не до всяких там небесных чудес. Её сын Паша поменял своё место работы. И теперь он стал ближе жить к маме. Не захотел он соседствовать рядом с Наташей и её семьёй, работать в небольшом Приморском городке. Там всё у него под контролем.

Теперь он сам себе начальник, хоть и в посёлке живёт и работает там. И это правильно, от своих родных он здесь не зависит.

Но это не совсем так, мама есть мама. И она уже давит на газ своего «Кроуна», спешит к своему сыну с инструкциями и видами на его новую жизнь. Как её сыну лучше устроиться в новой жизни.

- Держись, Гришка, идём на обгон! – это Елена задорно бросает Распутину. Ей только сигареты во рту не хватает, как у заправских дорожных водил. А так они очень схожи, эти азартные души. – Лети, моя ласточка!

И она начинает обгонять одну за другой впереди идущие машины. А мощи в её машине предостаточно. И дури в голове тоже хватает. Но об этом она не хочет даже слышать.

- Куда ты так прёшь, Леночка? Мы ведь не последний день живём на этой прекрасной земле. Ты ведь и развернуться толком не можешь на дороге. Хорошо подумай, что ты делаешь!

И до дедовской дачи мы не можем с тобой, как все люди, доехать на машине. Скоро год уже будет, как ты за рулём. А там сто метров всего. Так мы всё время пешком и ходим туда. И мало того всё на своих руках таскаем оттуда, весь урожай. И со своей дачей именно это чудо у нас происходит. Для тебя это проблема, родная! Учись и ещё раз учись, пока не поздно тебе учиться.

Но для Лены это звучит неубедительно: какая-то козявка нас будет обгонять на хорошей дороге. Да кто ей позволит? Она опять давит на газ. Теперь на горизонте уже никого нет, и душа её от этого спокойна. И, как у космонавта, отличное настроение.

- Ваши пожелания, Распутин? – она весела и уже дразнится.

- Мы проезжали, Леночка, а там газета на дороге лежала. Так вот мне бы, родная, пока мы целы с тобой, к той бумаге срочно вернуться надо. Не скажу зачем, но почитать газетку очень хочется!

- Что так всё запущено, Распутин? А говорил, что в туалет быстро ходить не можешь. А ведь научился?! Все вы мужики такие, нежные, с душком вы, – издевается она, вроде шутку не понимает.

Распутин не хочет в долгу оставаться, раз задета честь всех мужчин.

- Да мы и мыслим с вами по-разному. Разными полушариями это делаем. Даже есть гипотеза, что вас на Землю с других планет подселили к нам, чтобы нам, мужикам, здесь без вас хорошо не жилось.

Пустили мы вас сюда на эту землю. Без всякой войны. Сделали вам божью милость. Думаем, живите вы, как все нормальные люди, упрочняйте наш союз. Так вы в итоге всех мужиков на деревья загнали, вот ваша природа хищника.

Ничего не понимает Елена из хода мыслей своего пассажира. Ей он не единомышленник, это точно. Но ей хочется понять его, и она напряжённо вслушивается в эту напыщенную речь.

- Ни с кем вы не хотите уживаться. И даже между собой вы всё время воюете, этого никак не скроешь, даже если и захочешь это сделать. Сначала начали мужиков делить, потом вещи, и так далее. А это война! И она до сих пор не прекращается.

Во что превратились мы, мужики-добытчики, когда-то сильные охотники и рыбаки. Даже трудно себе это представить, – шутит Распутин, хотя Елена его плохо понимает. Сильно издалека он начал и больно много критики в их женский адрес. А это неприятно ей слушать, как и любой женщине.

- Да мириться я хочу, Леночка, вот и байку тебе придумал. Может, и ты посмеёшься, из жизни она нашей рыбацкой. Кто-то говорит, что и с ними было такое.

Напились рыбаки, да так, что с земли на ноги не могут подняться. С виду они очень интеллигентные люди, оба в очках, оба со вставными челюстями, потому что своих зубов у них уже давно нет. Хотя и лет им по нынешним меркам не очень много, всего-навсего по полтинничку разменяли. И всё же это солидный возраст для мужиков. Но они по жизни оптимисты, потому что они рыбаки.

- Ты куда ползёшь, Никита Сергеевич? – любезно спрашивает своего друга Иван Андреевич и поправляет свои очки, которые всё время в таком положении норовят слететь с его большого носа.

Тот так же не может встать на ноги. И тоже поправляет свои очки, как бы наводит резкость на своего «постоянно уползающего в туман друга», и недопонимает: зачем тот так делает? И откуда здесь столько тумана? Ведь раньше его не было.

Мало того что они сейчас плохо видят, только туман, так они ещё и слышат неважно: в ушах постоянные помехи. Но и это не мешает рыбакам дальше интеллигентно разговаривать между собой.

- О, Вано! Вы прекрасно говорите по-французски? Приятно это слышать, я в ударе!

Друг польщён и не скрывает этого:

- А хули-хули-же?! Мы ни то ещё мо-жём!

Им надо сейчас добраться до своей лодки, чтобы проверить сетки. Но для них это почти невыполнимая задача, потому что Иван Андреевич знает, куда надо им ползти, а Никита Сергеевич совсем «тра-та-туш-ки» попутал.

Но и это не такая уж беда для настоящих рыбаков. Тут главное смекалка, и только смекалка.

- Ползи на шум прибоя, там наша лодка. А где же ей ещё быть, как не там? Они оба моряки, грудь в тельняшках. Поэтому сейчас они хорошо понимают друг друга на любом языке.

- Дифирент на корму, идём на всплытие! И движение началось!

Ползут рыбаки к своей лодке, но не в классической форме передвижения, а в своеобразной и неповторимой. Такую форму только рыбаки могут придумать. А они все без национальностей: рыбак даже в Африке рыбак.

Впереди на коленках к воде ползёт Никита Сергеевич. А за ним, так же на коленках, строго ему в кильватер движется Иван Андреевич. А чтобы тот не сошёл с нужного им курса движения, Иван Андреевич подпирает своей головой толстый зад Никиты Сергеевича.

Хотя тот и кажущийся лидер в этом движении. Но тут всё относительно, и не в этом дело. Своеобразный тандем идёт к своей цели.

Но и тут у них проблемы. Вставные челюсти начинают выпадать изо рта и мешают их движению. Выпала челюсть у Никиты Сергеевича и попадает она под руку Ивана Андреевича, потому что они, как волки, след в след двигаются.

- Стоять, Никита Сергеевич! Стоять, дорогой!

Вытягивает вперёд руку Иван Андреевич с челюстью Никиты Сергеевича  и лёгким щелчком вставляет её на место. Теперь можно дальше двигаться, торопиться нам некуда.

Снова эта своеобразная пара рыбаков-добытчиков движется к цели. Один рыбак головой толкает зад другого рыбака, и ни у кого это не вызывает обиды.

Но сейчас выпало сразу две челюсти, причина непонятная. Наверно, наша медицина до международных стандартов не дотягивает. Брак гонит!

- Стоять, Никита Сергеевич! Стоять, родной!

Поднимает Иван Андреевич уже две челюсти  и не может понять, какая челюсть и кому принадлежит. Через стёкла своих очков рассматривает искусственные зубы, но это ему совершенно ничего не дает.

Но и тут выход найден. Он всегда должен быть в любой ситуации. Иначе рыбакам и жить не стоит.

Иван Андреевич суёт первую попавшуюся челюсть в рот Никиты Сергеевича. На то она и голова у человека, чтобы ею думать. Но тот её со смаком выплёвывает.

– На! Шо-шо, шо-такое?! Да ни ту шу-ёшь!

- Какие мы нежные! – с иронией комментирует этот факт Иван Андреевич. – Раньше вы попроще были, Никита Сергеевич, а теперь тоже в графья подались.

Тот ему отвечает по-французски, как дразнится: «А хули-хули-же!»  И хочет упасть на землю, но ему не дают это сделать. Цель их похода, как никогда, близка!

Сейчас всё стало ясно, и без ошибки челюсти определены на свои законные места. Нельзя не выполнять поставленную перед ними задачу. Только вперёд! А то рыба в сетях пропадёт.

И тандем снова начинает двигаться к лодке уже проверенным способом. Рыбаки давно бы добрались до своей лодки, если бы часто не падали их челюсти. Потом стало и того хуже, ещё и очки стали падать.

Одно за другим «барахло» сыплется на песок. Барахло, потому что эти вещи плохо изготовлены. И нет у рыбаков уже сил разбираться: у кого в руках и чьё добро находится. В итоге пара челюстей и одни очки ими были безжалостно раздавлены.

До своей лодки рыбаки так и не добрались. Но это самый лучший вариант, который им был предложен матушкой - природой. Зато насмеялись там все, кто это видел: солнышко, деревья, зверюшки, птички и, конечно, рыбы. Те всегда над рыбаками смеются, как тут не смеяться? Такое невозможно!

Сморил «героев» сон. Отступила усталость. Как ангелочки спят бедолаги недалеко от берега. И теперь уже без всяких там кошмаров хорошие сладкие сны смотрят.

А, в общем-то, натерпелись они на этой рыбалке лиха. И долго ещё у них не будет желания рассказывать людям про свои рыбацкие приключения. Пусть люди этого не знают. А вот взяли и рассказали!

Зато другие рыбаки, которые прибыли на это место, изучали странные следы на песке. Им непонятно, что за зверь так долго и тяжело здесь ходил. Ни одна научная энциклопедия таких следов не знает. И при всём этом вокруг лежат выбитые зубы и разбитые очки.

Самый умный из всех рыбаков объясняет своим друзьям:  «Это явные следы другой цивилизации, тут наши с ними насмерть схлестнулись. Вот им зубы да очки и выколотили. И пропали они, как говорили раньше в старину, не за понюшку табака! А говорят, что НЛО не бывает: ещё как бывает! И хулиганят они, да на наших всё сваливают».

Только Елена справилась со своими семейными проблемами, как Распутин её снова озадачил.

- Вот скажи мне, золотце, у меня сейчас нет денег, чтобы издать вторую часть книги сказок «Сорок сороков». Не хочет наше местное правительство мне помочь в этом деле. И частники всех мастей не хотят этого делать.

Но с последними слугами народа всё понятно, они свои денежки хорошо считают. И нет им резона транжирить их на всякие там ненужные книги. Они капиталисты и, естественно, что основная их задача для себя извлечь максимум прибыли.

Вокруг меня образовалась стена, но она не из бетона и железа. Это живая стена из людей, часть которых при власти. Другая часть при деньгах. А третья, это которая прислуживает им: пользуется и тем, и другим.

Последние, привилегированные люди, крепко держатся у своей кормушки. Для них это работа. Именно тем я больше всех мешаю, потому что они сами издают «свои труды». Устраивают себе презентации. Каждый праздник награждают себя. И всегда голосуют друг за друга. Так и тратят они «по назначению» бюджетные деньги. О чём и отчитываются перед нашим правительством. И там все довольны: работа идёт полным ходом, – ура!

Просто я не туда попал, и не в то время я живу. При советской власти всё было бы проще. Там по уму ценили, здесь - по одёжке.

И всё же, я решил не сдаваться. Я ещё не высказался и ещё ни одну книгу напишу. А они уже вряд ли что-то напишут: и они это понимают! И я это понимаю. Вот тебе и конфронтация умов.

Я даже Путину писал и просил денег на издание сказок, ведь это нужное для страны дело. И очень сложное оно. Моё письмо вернулось в город, в наше Правительство, и его рассматривали те же люди, на которых я жаловался. И опять всё пошло по известному кругу. В очередной раз они отписались наверх, что считают нецелесообразным выделять деньги на издание моей книги сказок, и все там подписались.

Вот и докажи, что ты не дурак. Тут всё, как у знаменитого Аркадия Райкина. Но сейчас ещё хуже тех времена. Тогда можно было найти управу на любого руководителя коммуниста. Был даже Комитет Партийного Контроля. И они жёстко работали. А сейчас человека раздавить можно, что муху, и даже того проще. При всей нашей нищете. Нет человека и нет проблем. На какую помощь тут можно надеяться? Хотя я для государства стараюсь, для людей работаю.

Так вот, дорогая Елена, я решил обратиться за помощью к людям. К своим товарищам по работе. Попрошу у них помощи, как это раньше на Руси было. Да и у других народов, так же всё происходило. Как ты смотришь на это дело?

Лена призадумалась и помрачнела лицом.

- Не те нынче люди пошли. Наше время очень сильно их изменило. Но попробовать можно. За себя я обещаю, что помогу тебе и родные помогут. А что получится среди людей, я точно не знаю, тут только практика покажет.

- Ну что же, спасибо, Леночка, за поддержку, - не теряет присутствия хорошего духа Распутин. - Начинаем действовать.

Взял он двухлитровую стеклянную банку, достал жестяную крышку, потом закрутку. Закатал банку крышкой. И даже проверил  уже по привычке, не крутится ли она на банке. Как будто это была банка с маринадами. Всё было сделано на совесть.

Затем он достал свой охотничий нож и прямо по центру крышки сделал широкую прорезь, чтобы туда можно было деньги как в копилку бросать.

Посередине банки прилепил этикетку с надписью: сказки «Сорок сороков». Затем взял ученическую тетрадку, так же подписал и тетрадь. А на первом чистом листе написал:

- Прошу добрых людей оказать посильную помощь в издании моей книги сказок «Сорок сороков». Гарантирую, что каждый получит свою книгу с автографом автора. А так же все спонсоры будут отмечены в самой книге. Цена одной книги триста рублей.

Потом Распутин подумал и добавил. Он не хотел, чтобы о нём плохо думали. А именно, что он хочет нажиться за чей-то счёт, что хитрит Распутин.

- За помощью обращаюсь к вам по причине своей нищеты и душевной нищеты нашего правительства. Вся надежда только на вас, рабочие люди!

Елена тоже вдохновилась задумкой Распутина. Лицо её разрумянилось, глаза заискрились.

- Да ты совсем не дурак, Распутин. Ишь, что придумал.

- А у меня нет другого выхода, Лена. Вот эти сказки, вторая часть, уже десять лет лежат неизданными. И ещё есть две книги, которые надо издать. Просто, как говорится в народе, я свои хвосты хочу подобрать.

Правда, если получится с этой книгой, то можно следующую книгу издать. И так далее от ненужных хвостов избавиться, человеку они не нужны.

И все же я счастлив, я нашёл выход из сложившейся ситуации. Хотя мне уже порой казалось, что меня мои враги в тупик загнали. Даже появлялась мысль бросить своё книгописание, кому это надо? Но это предательство по отношению к людям, которые тебе свои души доверили, и даже жизнь.

Раньше таких книг в каждом доме, что в библиотеке, было. А сейчас люди их на помойку выносят пачками. Или просто на улице оставляют, чтобы они в доме пыль не собирали. Хорошо, что они как при фашизме не сжигают их на кострах. Ведь там живые люди, наши герои, им больно.

Как у меня о войне написано: «Горел металл, как лист сухой, стонал, коробясь от пожара»... Здесь то же самое происходит, только с книгами. И это была когда-то самая читающая страна в мире СССР.

Как всегда, Распутин был наивен. С детства он был доверчив и его легко можно было обмануть. Таким же он и остался по всей своей жизни. На рыбалке и охоте там другое дело. Там, кто кого перехитрит или умом возьмёт, всё просто и понятно. А среди людей в большинстве случаев он сам добыча.

«Подсядет» кто-нибудь ему на ухо. Тот хорошо говорит, много в его речах сострадания, и верит ему Распутин, жалко человека. Хотя душой, при своём опыте, он понимает, что не надо такого человека жалеть: птицу по полёту видать. Это он как охотник хорошо знает. Тут ошибки быть не может.

Одно успокаивает Распутина, что не он один такой доверчивый человек. У нас в стране большинство людей обмануты, потому что они нормальные люди. Все человеческие чувства у них развиты. А воры, убийцы и многие политики - это люди, которые ещё в утробе недополучили материнского тепла, и многие чувства у них просто недоразвиты. Или вообще нет у них этих чувств человека, даже в зачатке.

Вот они то и способны творить «чудеса зла» на беззащитной ниве добра. Там они безусловные лидеры. Как в народе говорится, кто бы мог додуматься, что бензин можно разводить ослиной мочой или водой? Нормальный человек никогда бы этого не сделал. Тут горькая ирония и, естественно, правда. А нас уже обманули.

Не надо нам никаких партий с их программными обещаниями, это всё фикция. Кто-то и тут паразитирует на нашей ниве добра. Он воспользовался тем, что люди ему верят. И обязательно обманет людей, потому что по-другому он поступить не может уже по известным нам причинам.

Достаточно чтобы человек был честным, и всё! И чтобы другие люди были тоже честными. А в стране один закон был: будь честным! Тогда всё у нас просто будет, без всяких там партий со своими клонами и кланами.

Но уже понимает Распутин, что на данном этапе нашего развития это - утопия. Всё наше «древо жизни» черви источили. Да так хорошо это сделали, что медленно гибнет оно. Нужна новая молодая поросль, с их новым воспитанием. И на всей планете такая беда.

Но сейчас Гришка доволен, он торжественно идёт на свою работу, со своей двухлитровой банкой-копилкой. Чтобы самолично объяснить людям, зачем он хочет собрать деньги. Что заставило его это делать. Ведь тут многое зависит от общения с живым человеком, а не с банкой-копилкой.

Поставил Распутин свою копилку на подоконник окна. Теперь она рядом с вертушкой находится, через которую проходят люди на работу. Стали люди останавливаться и читать, что там написано. Они искренне удивлялись и проходили дальше. Сейчас у них начинается работа. И естественно, что людям сейчас не до спонсорской помощи: им надо там самим во всём хорошо разобраться.

Зато сослуживцы Распутина могли во всём хорошо разобраться, даже в процессе работы было для этого время. И все они по-своему реагировали на этот Гришкин «шаг отчаяния», тут невозможно кому-то что-то приказать. И зачем это делать.

Люди читали, улыбались. Ставили банку на место и уходили от неё подальше. Но это предыдущая смена, они домой торопятся: устали они, наработались. И это понятно. Лишь один задержался из предыдущей смены Андрей Ловыгин.

Молодой, грамотный и перспективный парень. Он не один раз помогал Распутину разобраться с его компьютером, когда тот выходил из строя. Даже со своей дочкой Ксюшей в гости приходил. Та красивенькая, умненькая девочка лет десяти. Везде следовала за своим папой, потому что любила его. И это очень похвально.

Потом они сидели все вместе на кухне и пили чай с домашним вареньем. И это дружеское общение было очень приятно Распутину. Ведь у него самого уже должны быть такие внуки, но жизнь - штука сложная. А дети любое сердце растревожат, там раны долго не заживают: на то оно и сердце, не глыба льда.

- Я тебе, Ксюшенька, книгу своих сказок  «Сорок сороков», только первую часть, подарю. Вторую ещё не издали. Будь всегда здоровенькой, счастливой. Расти красавицей и умницей. Люби своих папу и маму. Папа у тебя герой, его на работе все уважают!

- Спасибо, дядя Гриша! Я обязательно прочитаю ваши сказки. Мне самой так интересно! И в школе всем расскажу.

Автор книги, папа и Ксюша, все они, сейчас счастливы. Как цветок, расцвела маленькая Ксения, как тут не радоваться взрослым людям? Иначе и не должно быть в нашей жизни, хотя многие это не понимают.

Андрей достаёт триста рублей и бросает их в банку-копилку.

- Я всегда помогу Григорию, он добрый человек. И зря помощи просить он просто не будет. Надо обязательно ему помочь! Но остальные его друзья по работе уже ушли домой. Хотя и у них есть ещё время.

Дошла очередь и до Гришкиной смены. Взял в руки банку-копилку Анатолий Костыря. Геройский военный человек, человек чести. Прочитал и улыбнулся своей доброй улыбкой. Он и остался в памяти Распутина именно таким: решительным, добрым и справедливым человеком. Но об этом чуть позже.

- Как Григорию не помочь? Тут и думать не надо. Это хорошее и нужное дело. Если мы ему не поможем, то кто это за нас сделает? Он наш писатель. Тут всё по совести, а это самое главное для меня.

Без всяких лишних слов несёт деньги и Федя Чирич, начальник караула. Он тоже рад помочь Распутину. И Гришка Распутин так же поможет ему, если надо будет, он в этом не сомневается.

Один грузчик прямо сказал: я не верю, что ты соберёшь нужную сумму, потому что даже на похороны наши люди не всегда деньги дают. Сейчас время такое. Они в своём русле мыслят, как им надо.

В принципе так оно и получилось. Люди ходили, смотрели, рассуждали на эту тему. Прятали свои глаза и отходили. Даже командир и тот не смотрел в глаза Распутину. Ему надо глобальные проблемы решать. А эта банка, как укор всем. Не хотят люди, чтобы о них плохо подумал Распутин, но и денег жалко, надо свои проблемы решить. Это первостепенная задача.

На следующий день утром, когда пришла новая смена, там тоже все удивлялись, улыбались и отходили в сторону от банки. Лишь Саша Пархоменко заметался, они с Распутиным друзья. И тут же побежал за деньгами.

- Как не помочь Григорию, да я сам хоть на площадь с этой банкой выйду.

Распутин придержал своего друга.

- Саня, не надо шума, тут каждый сам за себя решит. А тебе от меня спасибо. Пусть люди сами в себе разберутся, сейчас время тяжёлое. Ты ведь знаешь! Я людей видел, когда все мы на лодке на последней черте жизни стояли. Тогда человека насквозь видно и врать он не может. Что тот стоит, ты сам увидишь. Примерно такая же ситуация и с этой банкой. Только здесь укора быть не может, это не последняя черта жизни. Здесь только добрая воля: есть она или нет её.

Но всех подрезала под корень, если можно так сказать, Галина Лапочак. Она много лет отработала на ТЭЦ токарем. Специалист самого высокого разряда. Всегда была душой коллектива. А как запоёт она, так заслушаешься её. Не один праздник без неё не обходился.

Сейчас она на пенсии, занимается своим фермерским хозяйством. Так же добросовестно и там трудится. Не может по-другому Галина работать. Что на производстве, что у себя дома. Это у неё в крови уже - впитала с молоком матери. И ещё она добросовестный последователь Порфирия Корнеевича Иванова, то есть занимается моржеванием, голоданием и так далее. Живёт семья Лапочак за городом в своем добротном доме, а рядом протекает небольшая горная речка Кирга. Поэтому быть наедине с природой Галине не составляет никакого труда. Три шага от дома сделал, и ты уже в объятиях чистейшей ледяной воды. Так она и живёт.

Муж её Володя и сейчас работает слесарем на ТЭЦ. Он здесь незаменимый человек: он и токарь, и сварщик, и так далее, всех профессий, которыми он в совершенстве владеет, не сосчитать. Проще сказать,  мастер на все руки. Сухощавый и подвижный, он в свои молодые годы весь Север объездил. Где только Володя не бывал. И везде он работал на совесть: рассказать ему есть чего, только он скромный человек.

Галина - яркая женщина, она, как цветок, всегда на виду у людей держится. А Володя ей полная противоположность, ему тень подавай. Его принцип - меньше говорить и больше делать. Север его многому научил, и это стало его нормой жизни. Там по труду ценят человека, по широте его души, а не как говорится сейчас «выставке».

Он и сейчас за всех людей города отвечает. И это не громко сказано. Если случилась авария на ТЭЦ, не дай Бог, конечно, то Володя Лапочак там первый. Он пример для всех рабочих. Хотя там все труженики, каких не много на свете, все без исключения специалисты своего дела. На ТЭЦ годами и даже десятилетиями подбирался и формировался рабочий коллектив, а это о многом говорит.

Вот и сейчас Володя привёз на новеньком микроавтобусе свою жену Галину. Сам он на работу приехал, а Галя людям молоко из своего хозяйства привезла. Во всём городе трудно найти что-то подобное этому напитку по вкусу и качеству. Можно сказать, что целебное это молоко. Потому что хозяева всегда хорошо знают, где надо пасти своих бурёнушек. И в какое время это надо делать.

И люди это хорошо понимают. Ценят это. И в основном для своих детишек молоко берут. Чтобы те здоровыми да красивыми росли. А что останется, если останется, то и себя можно таким молочком побаловать. Бесспорно, получишь удовольствие.

Прочитала Галина все надписи, что автор оставил и на банке, и в тетради. Она Распутина хорошо знает, у неё не одна его книга есть. И даже больше: в одной из них и про неё написано. Она там не центральный герой, но возле того. Галя всегда была душой коллектива. Знала это и гордилась этим, а как же иначе!

- Что же вы стоите, рабочие люди, и так долго думаете? - От её энергии и душевного задора даже светлее на проходной стало. - Тут и думать ничего не надо. Нельзя своему человеку не помочь. А Григорий свой для нас, ведь мы не один год вместе работаем. Я знаю, что писатель в долгу не останется. И о нас, простых людях, хорошо напишет, даже в стихах это сделает. А если надо будет, то и сказки придумает: веселые, добрые  и поучительные: с  юмором. Ведь он сам рабочий человек, и душа его такая. Я его хорошо знаю и верю ему! И вы его не меньше меня знаете. Нельзя нам таким людям отказывать в помощи. Грех это! - достаёт Галя Лапочак тысячерублёвую купюру - Это от нас с Володей.  - И на глазах изумлённых людей в Гришкину прозрачную копилку бросает. А в тетрадку ничего писать не стала.

- Я не для показухи это делаю. Поверьте мне, что от чистого сердца мы с мужем дарим писателю эти наши трудовые деньги. Сейчас ему нужна наша срочная помощь, и мы рады оказать её. Вроде скорой помощи. Всех призываю сделать то же самое.

И до того её речь проняла работников военизированной охраны, что «вохряки» банку срочно убрали. Сначала на кухню её унесли, а потом и дальше спрятали. На шкафчик её, под самый потолок поставили. Даже крысы туда не заберутся. Ума у них не хватит это сделать.

Пришёл Распутин проведать «своё сокровище» - копилку. И очень удивился такому ходу всей благотворительной акции в его поддержку. Не стал он интересоваться, кто так сделал, хотя это можно было легко узнать.

Снял Гришка банку со шкафчика и на подоконник её пониже поставил.

- Кто-то есть тут у меня, кто обо мне, «как папа и мама думает и заботится! Денно и нощно думает!»

Явно, что у этого человека нет интереса, чтобы моя копилка пополнялась. Или зла в этом человеке много набралось, или он от рождения такой невесёлый человек. Если другому хорошо будет, то ему обязательно будет плохо. Вот и присёк он сейчас всякий соблазн с любой стороны.

И даже такой нелепой версии нашлось подтверждение. В банке, кроме Галиной крупной купюры, лежали две мелкие монетки достоинством в десять и пять копеек.

Как это расценивать Распутину, как искреннюю помощь его друга, или как злую шутку недоброжелателя? Писатель не знает.

- Зла у нас и так много, - для себя решил Гришка. – Буду убеждать себя, что это искренняя помощь, как говорится, от всего сердца нищего человека! И за это нельзя его осуждать.

Какие разные люди Галя Лапочак, Володя - её муж. И этот доброжелатель инкогнито. Тут всё, как свет и тень, день и ночь. Наверно, в природе и в нашей жизни по-другому не бывает.

Пришёл домой Распутин и рассказывает он всё Елене. Не верит он уже ни в какую посильную помощь со стороны рабочего класса, «которого вдруг не стало», и государства, которое занимается только тем, что ворует: обворовывает своих граждан. Больше его ничего не интересует в этой жизни. И уже хочется «писателю» поскорее закончить всю эту канитель со сбором денег. И самим изданием книг: да гори оно всё пропадом.

А Елена Маслова ему своё толкует, как и всякая женщина, она на многие происходящие с нами вещи по-другому смотрит с присущей ей мудростью.

- Не торопись, Распутин, доделай дело до конца. Это тебе Божье испытание, и ты его должен пройти честно до конца, чего бы это тебе ни стоило. Ты сам этого счастья хотел испробовать, и вот тебе такой необычный результат.

Пусть он тебе не нравится. Но ты многое сейчас понял, и без Божьей помощи ты всё равно не останешься. И ещё запомни: надо ценить помощь тех людей, которые уже помогли тебе. Пусть и они посмотрят на всё это дело со своей стороны. Хорошо запомни.

Где кто бы и что бы не говорил, а это уже их триумф. Не могут другие люди сейчас поступить так же, как они уже сделали это. Тому есть наглядный пример, не вдаваясь в подробности и всякие там разбирательства. Вот он! Это они!

Но есть и веское всем оправдание: ни те, и ни другие люди не обязаны были это делать. Только их добрая воля.

- Да ты у меня философ, Елена Евгеньевна, я бы лично до такого грандиозного размышления, которое прозвучало с твоей стороны, никогда бы не додумался. У меня нет середины, я всегда в крайности бросаюсь. Но тут ты права, надо все до логического конца довести.

Пусть ещё неделю банка постоит, чтобы всё честно с нашей стороны было. Без всяких там претензий в наш адрес, что кто-то там и что-то недопонял. Надо и нам свою марку держать.

Через пару дней банка была «торжественно» доставлена Гришкой домой. И с лёгкой иронией показана Елене. Счастливой улыбки у Распутина не получилось, как он ни старался это сделать. Денег в кубышке нисколько не прибавилось, потому что и на кухне копилка всё время откочёвывала, «скакала, как северный олень, на верхнее пастбище в горы». То есть с подоконника наверх, на шкафчики с одеждой. Кто-то об этом всегда заботился.

Денег набралось около двух тысяч рублей. Но это чистые деньги, там есть тепло рук хороших людей и их сердец. И обязательно они принесут удачу Распутину. Ни Гришка, ни Елена в том не сомневаются.

- Не расстраивайся, Распутин, у меня есть хорошая новость для тебя. Я тебе двадцать тысяч рублей уже сейчас принесла. Это тебе заём от нашей семьи. И ещё двадцать тысяч рублей Борис Лейсберг займёт. Это Валерии друг, он хороший человек и при деньгах. Не бедствует он. Даже очень рад помочь писателю, потому что никогда не был спонсором. А это божье дело. И книга его очень интересует.

- Что же ты, Распутин, проглотил свой язык, он что, очень вкусный? – смешно Елене. – Раньше ты проще был.

- А что, разве заметно?!

Теперь они уже вместе смеются. А когда насмеялись, Распутин и говорит Лене:

- Я сейчас смеюсь, хотя дело очень серьёзное. Хотя бы потому, что всех денег я не смогу сразу отдать. При своей мизерной зарплате, я даже за полгода их не соберу. Но в этот срок я попробую уложиться. Вся моя надежда только на грибы да ягоду. Что продам, то и наша чистая прибыль. Невольно ты снова заставляешь меня двигаться вперёд. А это моя норма поведения в жизни, по крайней мере, была раньше. И хорошо, что я сейчас себе не изменил. Только благодаря тебе. Спасибо тебе, Лена!

На следующий день Распутин был уже в местном издательстве. Там работала администратором жена его друга и одноклассника Яши Ворновицкого Ирина Александровна Ворновицкая. Они практически не знали друг друга. Так, понаслышке, и только. Но потихоньку они разговорились.

Ирина Александровна оказалась добрейшим человеком. Под стать своему мужу, Якову Михайловичу, уже при жизни легендарному человеку. Он, наверно, единственный заведующий в городе, кто смог для людей отстоять свою больницу в трудные годы всех наших губительных для народа реформ. Потому что были и другие больницы в городе и области, все они канули в Лету.

Потом всё это разрушение признают ошибкой, но поправить что-то уже было невозможно. Народ бедствовал, лечить его было некому и, главное, что негде. Всё под ноль свели реформаторы. А эта больница осталась, отстоял Яков её. Хотя никто не знает, чего это стоило Якову Михайловичу: а это личное здоровье.

Распутин правильно решил, что ездить до Хабаровска с изданием своей книги нет никакого смысла. Там цены выше, да ещё на дорогу много денег уходит. А он нищий человек, каждая копейка у него на счету. А рассчитываться ему придётся своим горбом, хоть это и не очень красиво звучит. Но, как говорится, из песни слов не выкинешь.

Во всём помогла ему разобраться Ирина Александровна Ворновицкая. Пять книг будет издано этим нашим местным издательством, а это уже о многом говорит. И о людях тоже. Но тут нельзя не назвать Ирину Васильевну Сафрошкину. Две Ирины, как говорит Распутин красавицы и умницы. Но главное, что они профессионалы своего дела, в каждую его книгу часть своей души вложили. А главный редактор Ирина Сафрошкина даже каждую букву там перебрала. Потому что все рукописи Распутина помногу раз перечитала. И обложки для книг терпеливо подбирала, советовалась с Распутиным. Человек творческий и пытливого ума, она не могла по-другому поступить.

Правильно говорят, что человека по одежде встречают, а по уму провожают. Разберутся во всем люди, лишь бы была издана сама книга. Спасибо этим добрым людям за помощь и поддержку.

Они не вечны Гришкины враги и надсмехатели. Откочёвывают они в мир иной, без всякого на то своего согласия. Судят их не наши продажные судьи, а Отец наш всего рода человеческого, Господь Бог, его ничем не купишь. При всём своём сказочном богатстве и наглости это невозможно сделать.

Один богатый предприниматель с весёлой улыбкой говорил в своё время Распутину. И это на просьбу оказать ему спонсорскую помощь на издание книги, всего тысячу рублей, что просил Гришка. Но в ответ он услышал такие весёлые для хозяина слова.

- Ты дай мне шестнадцать тысяч долларов, а я тебе тысячу рублей займу: ха-ха-ха!

Хотел Гришка врезать кулаком по его ехидной роже, тот сидел и раскачивался в кресле. С чего он разбогател так, ведь он никогда физически не работал. Даже не успел бы этого сделать. Только власть в стране поменялась, а он уже богатый молодой человек. Значит, «умеет» он воровать, а мы не способны на это. Вот и весело ему, издевается «хозяин жизни» над простым человеком.

Не ударил его Распутин. Чудом удержался от такого соблазна. В таких случаях он бил быстрее, чем думал, я уже говорил об этом. А тут кто-то удержал его руку, не дал Гришке взять на себя тяжёлый груз той пропащей души. И этот груз его сам в могилу свёл, без всякой посторонней помощи.

И у чиновников такая же предсказуемая судьба. Сколько один из них Распутину зла сделал, трудно это посчитать. Но и этот умник долго не зажился на этом свете. Выпроводил Распутина со своего кабинета со словами:

- Флаг вам в руки, Распутин, и идите отсюда. Чтобы я вас никогда не видел.

Обидно это слышать Распутину. Ведь он просит у чиновника не его деньги. А как говорится, собственные, народные деньги на издание книги, на хорошее дело просит. Не зря столько лет он работал в самых тяжёлых условиях. На благо людей отчислял хорошие деньги с каждой получки. И вот результат. Все его отчисления ушли на зарплату чиновникам, чтобы они нам хамили, а мы всё терпели. Но это недолго продолжалось, от таких людей сама природа очищается, как от паразитов.

Есть суд Божий, и только поэтому стоит нам жить на этом свете: всё воздастся по делам твоим. Это всем людям хороший урок на будущее. Чтобы не было у них зазнайства и не было уверенности в своей наглости. А тем более безнаказанности. Ведь мы живём в очень сложном мире, где происходят такие чудеса, что о нашем человеческом совершенстве надо навсегда забыть человеку. Как раз такой случай и пришёл на ум Распутину, тут есть над чем подумать: кто мы, люди?

Движется Распутин по зимней дороге, до рассвета еще далеко. Давно это было, тогда не было такого интенсивного движения машин, как сейчас на трассе. Промелькнул мимо рыбака поезд, который доставил его на этот забытый в ночи полустанок. Подразнил Гришку своим желанным уютом, такими манящими огнями. И растаял в зеве ночи, как приведение. Вот и высчитай, рыбак, задачу, с какой скоростью ушёл туда поезд, если диаметр колеса один метр. Такая шутка, если делать тебе нечего, то думай, рыбак.

А на небе ярких звёзд и как никогда высыпало. Морозно кругом, и от этого они ёжатся там, подмигивают рыбаку. У них «своя озорная жизнь», если на всё это так просто смотреть, но это не так.

Распутина обгоняет какой-то блеклый свет фар. Потому что далеко сзади движется машина. Так понимает происходящее Распутин. Свет постепенно догоняет рыбака. И это нормальное явление. Даже не оборачиваясь, сместился рыбак на обочину дороги, чтобы не создавать никаких помех этой машине.

Свет всё усиливается, и никто рыбака не обгоняет,  никакая машина. И вот он уже стал настолько ярким, что снег впереди Распутина становится серым и грязным. А свет всё ярче становится, всё больше охватывает свободное вокруг рыбака пространство.

В душе рыбака с такой же скоростью разрастается паника. Уже понимает Гришка, что это не земное свечение. Вот-вот на его теле загорится одежда. Даже берёзы вокруг дороги съёжились и почернели. Тоже паникуют, мечутся, хотят спастись. Но это разящий свет, и никуда ты от него не денешься. И воздух стал сухим, наэлектризованным: потрескивает, как в конденсаторе.

И тут над головой рыбака произошла такая разрядка воздуха, что он невольно присел. Выстрел! И невидимым веером с шипением рассыпалась шрапнель в стороны, ударила по небу и звёздам. И уже страшным отзвуком опустилась на мёрзлую землю.

Поднял голову рыбак, а над его головой на небе чёрный шарфовый свет начинает двигаться и потихоньку расплываться. Как от невидимой ему кометы остался. А также осталась масса вопросов.

- Почему она не была видима мне, эта комета? Почему я её не видел сразу, ведь она невысоко шла на небосклоне? И шла спереди меня, а свет догонял меня сзади. Получается, что она была мне сразу невидима. А уже потом вверху, чуть сзади меня, шарахнула. Да ещё как шарахнула!

Воздух стал чище, дышать стало легче, начинался тяжёлый зимний рассвет. А на пустынном небе возле горизонта выплясывают две звездочки: пошли вниз, потом в сторону, пометались там. И снова взлетают наверх. Это уже НЛО играются. В ушах рыбака лёгкое потрескивание…

Через два месяца вышла книга его сказок. Бесспорно, это был праздник для Распутина. Только нашлись в городе люди, «из той же шайки», иначе Распутин их не называет за все их бессовестные дела.

Не стало нескольких человек там, как говорится прибрал их Господь. Но общее направление было дано ещё раньше. Поэтому в отношении Распутина мало что изменилось. Всё белое и доброе, основу всех русских сказок, стали преподносить даже самому автору  как негативное явление в нашей литературе.

Хочется сказать автору им в ответ: «в вашей литературе», тогда всё это будет чистая правда. А пока нет подобной книги ни в области, ни в крае, наверно, и во всей России мало. Им собран уникальный материал собственных наблюдений: за животными, птицами, грибочками, ягодками и так далее. И всё это вошло в его сказки. Но про это никто не говорит.

И даже стиль изложения этих сказок у него свой, неповторимый: прежде всего это сказание. Уже забытый способ передачи своей и чужой мысли другим людям. Тут можно заслушаться человеку, если он сам честный и добрый. А для злых людей это яд.

- Так и лечили на Руси злых людей – добрым словом! А детишек мудрости учили, смотрите, милые, запоминайте и думайте: и так ведь в жизни бывает.

Так и не была проведена презентация этой уникальной книги сказок «Сорок сороков». Но как говорится, Бог всем судья, его нельзя обмануть. Как в народе говорится», если задумал сделать что-то плохое людям, то не надо рыскать глазами по сторонам. Подними свою голову наверх, Бог оттуда на тебя смотрит. А многие или не знали этого, или забывают об этом. Наверно, забыли и наши чиновники это сделать: поднимите свои головы наверх, господа!

Но бывают казусы и среди простых людей. Оттуда удар похлеще будет. Ведь вряд ли кто из нас ждёт удара в спину. Тем он и страшен: своей неожиданностью!

Так же получилось и у Распутина с Иваненко, его старым другом, с которым они уже более двух десятков лет дружат. Исходили немало по таёжным тропинкам. Испили много водицы из одного котелка. А теперь и работают вместе уже больше десятка лет.

- Ты что, Гришка, всё время побираешься?!

Сама постановка вопроса была настолько наглой и беспричинной, что Распутина, как током прошило. Гришка сколько помнит себя,  рос без отца. И даже голодный, никогда не мог попросить у другого человека даже маленький кусочек хлеба. Считал это позором для всей семьи. А тут такие слова услышать, это будет похлеще самой тяжёлой пощёчины.

- Что я у тебя взял и не отдал тебе? – спрашивает Распутин у Иваненко. – Я хочу это знать.

Сейчас очень серьёзен Гришка, на его лице заходили тугие желваки. Все товарищи по работе замерли. Что будет дальше, таким Распутина они ещё никогда не видели. Но он имеет на это право, раз ему предъявляют претензии именно такого рода.

Семья Иваненко приехала с запада по договору строить здесь новую ТЭЦ. По условиям договора там была прописана его зарплата, меньше которой он не мог получать. А так же они должны были получить здесь на Дальнем Востоке в течение трёх лет новую квартиру. Вот эти стимулы и сорвали семью Иваненко с насиженных мест из-под Киева. Но это их личный расчёт, свои семейные проблемы. И никто их за это осуждать не имеет права. И никто этого не делал.

Мама Распутина говорит Гришке: «Сынок, помоги им, ведь они переселенцы. Мы сами приехали давно с запада. Нет у них сейчас ни грибов, ни ягодки, да и мест они не знают. Возьми с собой Петра Кадастровича, тот только рад будет. Всё не покупать им на базаре, лесные дары, накладно это. А ты своё всегда возьмёшь, я ведь знаю тебя. Ты вырос здесь и с ружьём всё исходил, все места знаешь».

Сходили они несколько раз в тайгу, да так и стали напарниками на долгие годы. Гришка ему и короб из дюраля сделал, и совок для сбора ягод. И котелок для чая. Всё сделал, не хуже чем сам имел.

- А ты забыл, Гришка, как ты на свои книги деньги собирал? Ты и у губернатора не раз был, и у мэра был. И у вице-губернатора тоже был. Где ты только не был, можно без счёта те места перечислять. Вот и побирался ты.

Лицо у Петра Кадастровича непроницаемо, он не сомневается в своей правоте. Весь седой и уверенный в своих словах человек. Хотя Петя не бедный, работает на трёх работах, да ещё десять домов они с женой убирают. Удивительная работоспособность у этого человека, особенно в его годы она всех поражает.

- Да, Пётр Кадастрович, я собирал деньги на все свои книги: ходил и просил и чиновников, и предпринимателей. И все свои книги я издал, хотя мне это дорого стоило. Тут я имею моральную сторону дела. Но я ни одной книги не продал.

И у тебя, Петя, все мои изданные книги есть, все за моей дарственной подписью. И у всех, кто рядом с нами стоит, тоже есть книги. И в библиотеках города они есть. Но никто не может мне сказать, что я взял с него деньги.

Скажи при всех, я взял с тебя хоть одну копейку за все свои книги?

- Нет, не брал!

- И ещё я хочу сказать тебе, Пётр Кадастрович, ты мне хоть чем-нибудь помог? Хоть копейку мне дал на издание книг? Чтобы потом этим упрекать меня. Хотя ты у нас денежный мешок. Самый богатый человек среди нас. И всё время у тебя деньги кто-то ворует: то внуки, то дети и так далее. Каждую нашу рабочую смену ты нам об этом с ужасом рассказываешь. И мы все тебе сочувствуем да жалеем тебя. А по-моему, ты просто натуральная сволочь. Как кот поганый, тот всё, что сам закопает, потом ищет и найти не может. А впрочем, я извиняюсь, Петя, когда я на сказки деньги собирал, то кто-то в мою банку-копилку бросил десять и пять копеек. Не ты ли это от всей своей щедрой души мне отвалил, а сейчас тебя жаба задавила? Большая недостача у тебя образовалась, дыра в семейном бюджете. Я тебя больше знать не хочу и своей руки я тебе больше не подам, так и знай! Всё!

Стали и мужики роптать на Петра Кадастровича, не надо было такое говорить Григорию. Но лицо Иваненко непроницаемо: «я правильно всё сказал». И убедить его в обратном уже невозможно. Тут всю его хохлятскую натуру видать: ни було такого. А сейчас-то було! И всё тот же результат.

Но тут не вытерпел Фёдор Иванович, подошёл вплотную к Иваненко, наклонился к нему, потому что он выше был, чуть ли не на голову Пети. И говорит ему: «Ты должен извиниться перед Распутиным. Ни одной копейки он ни с кого не взял. Это правда. А сколько он своих денег в эти книги «вбухал»! Ты что об этом не знаешь? Или ты придуриваешься?»

- Да я, да я! – начал юлить Пётр Кадастрович. – Извиняться не буду.

- Ну тогда, Пётр Кадастрович, если Гришка врежет тебе по мусалу, то правильно сделает. А вообще-то тебе повезло, если бы он хотел это сделать, то ты бы уже лежал здесь, а не нёс ахинею дальше, я Григория знаю. Он не тебя, а твои почтенные годы уважает.

Так и не извинился Иваненко перед Распутиным. И это противостояние продолжалось несколько месяцев. Не здоровался с ним за руку Гришка  и только по работе обменивался короткими фразами. Потом его как прорвало:

- Ты на презентации моей книги «Доля казачья» даже песню пел, которую я по этому случаю написал.

 

Ну а мать-Россия,

Наша мать-земля

Казакам амурским

Свой наказ дала:

Не клонись под пулей,

Встань на стремена,

Своей шашкой острой

Да срази врага!

 

Тогда в зале был полнейший фурор, тебя казаки обнимали и целовали. Для них ты был настоящий герой. Тебя и в гости они приглашали, и в своём хоре участвовать. И сам окружной атаман тебе руку жал. Это тебе не метёлкой махать по задворкам. Даже по телевизору тебя показывали.

У Иваненко засветились глаза, расправились плечи: «Было такое, помог я тебе, Гриша». Он даже раскраснелся от своих воспоминаний. Всё же совесть у него ещё оставалась, это Гришкино мнение.

- Ты сам себе помог, Петя. Героем себя почувствовал.  При твоём природном голосе  метельщиком работать - это кощунство. Тебе надо петь во всю свою грудь, во всю силу лёгких, пусть тебя люди слушают. А ты ещё и саботажем занимаешься, всех товарищей на дыбы поставил.

Я раньше людей прощал за их пролетарское происхождение. А тебя, Кадастрович, прощаю за твоё турецкое происхождение. Как говорил Остап Ибрагимович Бендер, мой папа был турецкий подданый. Так же и у тебя - тоже турок. Дальше ничего говорить тебе не буду, сам догадаешься.

Хотел Иваненко опять «лезть в бочку», но потом передумал. Покривил своё лицо и твёрдо решил, что противостояние надо прекращать. Не в его это интересах: ему лучше в тени оставаться. Тем всё и закончилось, но нехороший осадок на душе у Распутина всё же на всю жизнь остался. Не ожидал он такой оценки своей деятельности от своего друга и товарища по работе, ведь Гришка для людей старался.

 

 

Часть 3 Рыбачка Соня

Часть 5 К своим истокам