1.

 Мой дорогой сын, я никогда не устану повторять, что все, что я для тебя сделал, было продиктовано ничем иным, как отцовской любовью.

Кажется, именно так принято начинать душеспасительные повести и рассказы. Или даже романы. В моей повести нет ничего душеспасительного, и, тем паче, романтического, чем, однако, грешат практически все современные творения. Романтику можно усмотреть буквально во всем – начиная от поедания грязи  и заканчивая человеческим предательством.

Однако, довольно валять дурака. Сыну своему я никогда такого не напишу, хотя бы потому, что они все живут где-то далеко, со своими матерями. Иного мне не нужно. И сейчас я собираюсь сделать то, что делал в последнее время не так уж часто, хотя прежде очень любил – рассказать. Еще в далекой, прошлой жизни, которую каждый из нас старается не вспоминать, я подмечал детали, оттенки, краски, записывал это. И вот, потом пригодилось. Сейчас пригодилось.

Самая старая дата не играет роли.

Ну, что же…

Стоит начать с того, что известно и так, потому, что именно это подтолкнуло меня к исследованиям, к моему путешествию. Древние египтяне упоминали в своих записях некие «лунные горы», из которых берет свое начало Нил. Никаких особенных упоминаний об этом месте более не существует. Ученые любой известной мне современности ломали голову над тем, что же такое эти лунные горы, где они расположены, и главное – что в них такого особенного? Если вы знаете о горах Рувензори, что находятся в Восточной и Центральной Африке, так знайте и дальше, что это – предполагаемые лунные горы, о которых писали древние египтяне. Люди порешили на этом, и успокоились. До поры до времени. До той поры, и до того времени, когда появившийся на свет Гурий Равлинер не решил, что ему под силу решить эту задачу. В самом деле, не такой уж сложной она и являлась. По крайней мере, для меня. Отчего я не удовольствовался тем решением, что предлагали исследователи?

На то было несколько причин, и главной из них являлся древний свиток с записями, в котором говорилось о каких-то чудесных, колдовских явлениях и местах, которыми славятся лунные горы. Естественно, ничего подобного не могло относиться к Рувензори. Быть может – те горы лишь вход, врата к истинным Лунным Горам? Это стоило проверить.

Разумеется, не было и речи о том, чтобы отправиться туда обычным человеческим способом. Как и не было речи о том, чтобы брать с собою кого-либо еще, Крешимира ли, Абеларда ли. Прочие не пошли бы со мной сами, вернее, сказали о том прямо. У Хаарта были собственные дела, Клавдий лишь недавно получил то, о чем мечтал долее всего, да и оба они, говоря откровенно, прекрасно знали, что я собираюсь уйти один.

Людям приходится нелегко – поэтому они готовятся годами и месяцами, собирая экспедиции, и нагружая повозки необходимым скарбом. Я взял с собою лишь изрядное количество бумаги да чернил, чтобы вести путевые заметки по собственной привычке. Разумеется, это все было надувательство и самообман – я бы никогда не позабыл тех слов, что пришли ко мне однажды. Однако, нужно  же занимать себя чем-то?

Сейчас, оглядываясь назад, я понимаю, что был слишком поспешен – мне не терпелось разгадать тайну Лунных гор. Именно поэтому я отправился напрямую в Африку, пренебрегая транспортом. Знай я заранее, что ожидает меня там, я бы непременно растянул удовольствие, отправился бы таким долгим маршрутом, который только был бы возможен. Но – увы, никто не знает своих поступков и их последствий заранее.

Даже бессмертные.

Тем более – бессмертные.