Помочь сайту
Поздравления
Воспоминания (продолжение 19)
26 апреля 2015 -
Алексей Лоскутов
Дома мать слегка упрекнула меня, -
- Ушел с утра и весь день нет тебя дома. Николая видел, разговаривал с ним?
- С Николаем разговаривал, завтра он покажет мне где заготавливать дрова. Сегодня он этого сделать не мог – ездил в лесничество. Придется, мам, видимо, и тебя и Аню взять на заготовку дров. С тобой пилить легко, пилу я подправлю, ну а Аня пригодится – убирать сучья.
- Конечно, не одному же тебе там работать, а Аня умеет пилить не хуже меня.
Я наточил пилу и топор, поправил разводку пилы. Восемь лет уже нет отца, а инструмент в хорошем состоянии, спасибо ему: успел он научить меня точить и разводить пилу, точить топоры и любой режущий инструмент. Плохой заточкой, пилу например, можно очень быстро испортить. Стоит, как говорил отец, завалить у пилы зуб, то есть точить только верхушки зубьев пилы, как зубья пилы становятся все ниже и положе и режущие способности их только ухудшаются.
На другой день рано утром я уже был у Николая. Выпили немного за встречу, которую не отметили вчера, сели на мотоцикл и в лес. На участке, который указал мне Николай росли великолепные, стройные березы, правда вперемешку с елями. Вот эти ели и заставили тянуться к свету светолюбивые березы, сделав их стройными. Участок для заготовки дров близко от дороги, подъехать к нему легко. Николай говорит, -
- Рубите, сколько вам нужно. Складывайте сутунки в клетки. Осенью я возьму в лесничестве автомашину и привезу их к вам домой.
- Спасибо Николай. Если бы не ты, хлопот я заготовкой дров было бы намного больше. В знак благодарности принесу тебе ведро раков.
- От раков не откажусь, люблю я их. А так благодарить меня не за что, не трудно мне сделать для вас небольшую услугу.
Вернулись на Красную Речку, пообедали у Николая. К чаю он зачерпнул мне из большой липовой кадки ковш меду. Я рассмеялся, говорю Николаю, -
- Этого ковша меду, Николай, мне хватит дней на десять.
- Ешь, ешь, мне его девать некуда. В прошлом году ездил с медом в Киров, одна морока – я не торгаш, больше не поеду.
- Спасибо, Николай, но столько меду мне не съесть. Пойду зайду еще к Миле и надо идти домой, готовиться к завтрашней работе.
Миля видела, что мы с Николаем уже вернулись из леса и ждала меня. Спросила, - Как съездили в лес, когда начнете заготовку дров?
- Заготавливать дрова начнем уже завтра. Участок для заготовки дров очень хорош: близко от дороги и растут на нем отличные березы.
- Я вам помогу.
- Нет, Миля, не могу я принять от тебя такую помощь. За желание помочь спасибо. Я пообещал Николаю ведро раков, может не будем откладывать, сегодня же и наловим их.
- Конечно, мне так нравится у вас на реке. Подожди немного, я надену купальник.
Пришли к нам домой, мать была на работе. Взяли два ведра и пошли на реку за Наташкин огородец. Я уже писал, что там очень хорошее место для ловли раков. Сначала искупались. Какое все-таки наслаждение в жаркий день искупаться в прохладной, чистой реке! Хочешь пить – плывешь и пьешь вкусную, чистую воду. Чистая река, видимо, нравится и ракам, не зря же их тут так много. О ловле раков я уже писал, писал, как красива река и как хороши травы на ее заливных лугах. Единственное отличие сегодняшней ловли заключается в том, что нужно наловить не одно, а два ведра раков, но я не сомневаюсь, что сделать это мне удастся. Место для ловли раков здесь великолепное: в реке на большом протяжении параллельно нашему левому берегу простирается глинистый обрыв, истерзанный рачьими норами. Глубина небольшая, не более полутора метров, очень удобная для обследования рачьих нор, так что намеченное задание я выполнил и даже довольно быстро. Даже перевыполнил, поймав еще и двух налимов. С двумя ведрами раков пришли домой. Мать, увидев это, ахнула:
- Зачем же вы их столько наловили, нам и одного ведра раков хватит.
- Второе ведро, мам, для Николая, я ему обещал.
- Ну, тогда ладно, угостить Николая надо.
Сварили раков, вкусно поужинали и собрались идти на Красную Речку. И тут Аня говорит, -
- Давайте я отвезу это ведро на велосипеде.
- Нет, Аня, мне хочется самому вручить этот подарок Николаю.
- И что из-за этого на руках тащить это ведро до Красной Речки?
- Знаешь что, Аня, мы с Милей пойдем сейчас на Красную Речку, а ты с ведром раков минут через 15 выедешь вслед за нами. Как раз около деревни и догонишь нас.
- Хорошо.
Аня догнала нас не далеко от деревни. Мы взяли у нее ведро раков и пошли к Николаю. Он совершенно не ожидал, что уже сегодня получит обещанное и произнес:
- Большое тебе, Алексей, спасибо. Давайте вот сейчас же и устроим пир.
- Коля, мы уже пировали. Только что в Комарах сварили такое же ведро раков, - сказала Миля.
- Да где же вы их столько взяли?
- Леша наловил, в норах – руками, - ответила Миля.
- Никогда бы не поверил, что руками, так быстро можно наловить столько раков. А за столом давайте все-таки посидим, за удачу выпьем немного.
- Николай, мне завтра с утра пораньше нужно идти в лес, надо выспаться, - отнекиваюсь я.
- Ничего с тобой не случится, если выпьешь сто грамм. Да и поговорить нам разве не о чем?
Пришлось согласиться. Наташа, жена Николая, сварила раков, выпили за встречу, здоровье и удачу в жизни. Николая интересовали будни моей жизни в городе: где живу, где и кем работаю и даже поинтересовался – трудно ли работать и учиться. Я, говорит, думаю, что не легко. Разговор затягивался, однако мне сегодня нужно было идти домой, об этом я снова напомнил Николаю. Он со мной на этот раз согласился:
- Хорошо, сегодня я тебя отпускаю, но обещай, что после заготовки дров посидим еще за этим столом и поговорим о нашей жизни.
Я пообещал и мы с Милей ушли. Мать ждала моего возвращения. Мы договорились с ней выйти на работу как только начнет светать. Я лег спать. Мне показалось, что я еще не успел заснуть, как мать уже будит меня. Быстро позавтракали, взяли инструмент и вышли из дому. Утренняя свежесть быстро прогнала остатки сна. Работу начали с первыми лучами солнца. Я слыхал от лесорубов, как нужно правильно вылить деревья, следовал их советам и дело у нас пошло неплохо. Пила острая, режет древесину, как репу. Так говорил отец о хорошей пиле. Березы высокие, сучьев на них мало и это облегчает работу. Мать радуется, - Хорошие будут дрова, дай бог здоровья Николаю Алексеичу. Пилили сутунки (так называют у нас короткие бревна для дров) трехметровой длины и складывали их в клетку рядами трехметровой ширины, каждый последующий ряд перпендикулярно нижнему слою. Укладывать сутунки в клетку нелегко: трехметровый березовый сутунок диаметром 30 сантиметров весит не менее 150 килограммов. Такие сутунки укладывали в основание клетки, или же в нижние ее ряды. Но и это нелегко, к клетке-то их еще нужно доставить. В лесу бревна не покатаешь, тяжелые сутунки приходиться кантовать. За день мы свалили, распилили на сутунки и сложили в клетку 10 берез. Я довольно сильно устал, хотя и привык уже в прошедшие годы к тяжелой работе. А вот мать и Аня устали очень сильно. На обратном пути я зашел к Миле, рассказал как поработали. Она напоила меня чаем с медом и я ушел домой.
На заготовке дров мы работали еще два дня. Все заготовленное на дрова сложили в две большие клетки, даже толстые сучья, которые мать запретила сжигать, считая их тоже хорошими дровами.
После окончания заготовки дров, проходя через Красную Речку, я сказал матери, что мне нужно зайти к Николаю. Почему только ты, - возразила мать, - мы с Аней тоже зайдем, чтобы поблагодарить Николая Алексеича за хорошие дрова. Я зашел к Миле и уже вместе с ней мы зашли к Николаю. Наташа быстро накрыла стол и поставила самовар. Выпили за хорошие дрова, за то, чтобы зимой тепло было в домах и, конечно же, по предложению матери за здоровье Николая Алексеича. Мать, Аня и Миля не пьют совсем. Мать поднимает рюмку, благодарна глядя на Николая и со словами, -
- Дай тебе бог здоровья, Николай Алексеич, - только пригубит рюмку и ставит ее обратно на стол.
Не пили и не курили в те годы женщины, а в сравнении с нынешним временем – можно сказать не пили и мужчины. Николай может выпить, хотя тоже не часто: балуют его жители деревень – нужный он человек и хороший мужик. Но он никогда не напивается, никто не видел его плохо стоящим на ногах. Когда пошли домой, я попросил Милю, чтобы она завтра пришла к нам: сказал ей, что отдохнуть на реке, можно и нынче не хуже, чем в прошлом году. Она согласилась не раздумывая, -
- Давай отдохнем здесь дня два, а потом поедем в село Караванное. Я сейчас там работаю и мы с мамой живем там.
- Я согласен, Миля. Конечно съездим в Караванное. С парнем из Караванного, Вылегжаниным, я служил в одной роте, а сейчас работаем в одном цехе и даже на одном участке. Вот и посмотрю на его родное село.
Эти два дня были великолепны. В первый из них мы пошли, опять-таки прихватив с собой ведро, вверх по течению реки. Идешь по берегу и всплывают в памяти картины далекого уже детства.
- Вот тут, Миля, недалеко от переходов мы купались совсем маленькими. От нашего берега тут не глубоко и чистое, песчаное дно. Дальше мы минуем эту излучину и сразу подойдем к Обакшиной Бакалде. Мы прошли до нее по уже скошенному лугу. Вот и этот омут с высоким обрывистым левым берегом. Рассказал Миле, как я однажды чуть не утонул тут, прыгнув с этого берега в плывущее по реке сено. В конце омута на берегу хорошая лужайка – тут мы раздевались.
- Искупаемся здесь, Миля. Надо вспомнить детство. Здесь мы купались чаще всего. Вот тут я когда-то осмелился первый раз переплыть эту бакалду.
- Искупаемся, хотя мне здесь вспоминать нечего, но и новизна ведь тоже интересна. Рискну и я переплыть эту бакалду.
- Не подначивай, Миля, я же был тогда совсем маленький. На том берегу отличный песок, можно позагорать.
Вода в реке прохладная и ласковая, она освежает и бодрит, вызывая желание и поплавать на скорость и понежиться, неподвижно лежа на спине – не тонешь, если не делать полного выдоха. Для интереса прыгнул разок с берега: хорошо, но не так, как в детстве. Тогда берег казался намного выше и ощущение от прыжка острее. Позагорали на песке на том берегу. Хорошо. Здесь можно провести весь день, но надо дойти до места бывшей Пиштенурской водяной мельницы. Пошли дальше, вдоль дороги, идущей к Камешнику. После того, как моста через реку не стало, там стали переезжать реку на лошадях и автомашинах. Река здесь, делая большую излучину, далеко уходит от деревни. Интересно, что в реке, на протяжении многих километров, не найдешь ни одного камня, а здесь каменное все русло реки. Камни в реке – крупный плитняк, а берег усыпан мелкими округлыми камешками. Среди них можно найти гладкие камушки черного, зеленого и синего цвета. Синие у нас называли кремнем, они очень твердые. Когда не было спичек их использовали для огнива, ударишь кресалом по острой кромке этого камня – искры брызнут во все стороны и загорится трут. Вспомнил историю с Ленькой, которая случилась с ним тут. Говорю Миле:
- Вот здесь мы любили пострелять из рогаток и посоревноваться, кто сделает больше блинчиков камушком, брошенным под острым углом к поверхности воды. Здесь, Миля, произошла однажды забавная история. Сын Михаила Степановича, Ленька, решил половить тут раков. Разделся, сложил свою одежду рядом с дорогой (очень редко здесь переезжают реку) и занялся ловлей раков и налимов. Увлекся и довольно далеко ушел вниз по реке. В это время одна из доярок колхоза возвращалась из Жеребецкой, куда отвозила молоко с фермы. Увидела возле дороги одежду, остановила лошадь. Осмотрела одежду и определила, кто тут ее оставил. Покричала, покричала – никто не отзывается: ах ты, горе-то такое – утонул Ленька. Захватила одежду с собой и вручила ее Михаилу Степановичу, - Утонул ваш Ленька. Михаил Степанович с женой и другие бабы побежали к Камешнику. В это время Ленька пришел за своей одеждой, увидел, что ее нет. Осмотрелся и видит, что от деревни бегут сюда бабы. А Леньке-то уже лет двенадцать, стыдно быть голым перед бабами. Он и спрятался от них в ольховнике. Поискали, поискали его по реке, по обе стороны от Камешника – не нашли. Убедились – утонул парнишка. Отец и мать убитые горем с трудом добрались до своего дома: надо кого-то искать, чтобы обследовать реку. А вечером, в сумерках уже, голый утопленник появился дома. Мать оторопела от неожиданности, однако отец, Михаил Степанович, не растерялся и хорошенько отлупил ремнем воскресшего утопленника. Долго потом смеялись колхозники над этой курьезной историей. Посмеялась над этой историей и Миля.
Подошли к омуту Ивановская Бакалда, тоже с крутым обрывистым берегом. Почему-то в этой бакалде мы очень редко купались. Предложил Миле искупаться здесь. Она отказалась, сославшись на то, что мы совсем недавно купались. Чуть выше Ивановской Бакалды в Немдеж впадает Красная Речка, здесь когда-то был западный конец деревни. Спрашиваю Милю, - Узнаешь эту речку?
- Догадываюсь. Чем-то родным от нее повеяло.
Перешли Красную Речку. Луга уже скошены, сено в стогах. Идешь по лугам и удивляешься, как аккуратно работали тут люди. Трава скошена очень низко и ровно, словно выбрита. За деревней, минуя очередную излучину реки, подходим к обрывистому берегу новой бакалды: здесь мы обычно купались во время сенокоса. Говорю Миле:
- Вот здесь искупаемся, оставим тут ведро и потом по лугам дойдем до гати бывшей Пиштенурской мельницы, а на обратном пути я наловлю здесь раков.
- Ты может быть скажешь, зачем нам туда идти.
- Памятна мне эта тропинка на лугах, по которой ходил я когда-то в гости в Вороничи, да и от тебя из Васькино домой я шел по этой же тропинке.
- Я согласна и искупаться и до гати бывшей мельницы дойти, мне нравиться эта прогулка, нравится река и ее луга.
Раньше купаясь в этой бакалде, я уже ловил здесь раков, но это было давненько и сейчас я решил проверить, как изменилось дно этой бакалды. Глинистый обрыв в начале бакалды сохранился, но во время половодий его значительно размыло. Рачьих нор много, но они на глубине – придется нырять. Рассказал Миле, как в детстве в реке мы играли в игру «Попробуй поймать!». Мы любили нырять и придумали эту игру. Плавающие должны были поймать того, кто ныряет в момент когда он вынырнет. Нырнешь поглубже, изменишь направление, вынырнешь – смотришь и ушел от преследователей. Не всегда, конечно. Бывало вынырнешь прямо перед носом одного из преследующих и попался. Может поиграем в эту игру, - предлагаю я Миле.
- Нет, я не умею нырять и не могу так быстро плавать.
- Один раз при такой игре я нырнул в направлении обрывистого берега. Коснувшись его хотел вынырнуть, но над головой оказалась земля: кольнуло испугом, но подмыв берега был очень небольшим, повернул немного в сторону и вынырнул.
Искупавшись пошли к месту бывшей мельницы. От мельницы уже не осталось ничего. Гать частично сохранилась. Проран в гати, который я хотел когда-то преодолеть по выступающими в проран бревнам, размыт широко. Показал Миле на проран и рассказал, как мы, четыре школьника Жеребецкой школы в половодье вброд пытались по бревнам в воде преодолеть этот проран, но глубина и сильное течение оказались сильнее нас. Проран тогда был не широк, но поток воды, рвущейся через него был стремителен. Однако желание видеть половодье, покататься на льдинах было непреодолимо и мы все-таки, хотя и с большими трудностями добрались до дома.
- Интересно, как? - спросила Миля.
Я рассказал, как непросто удалось нам осуществить свой замысел. Что через реку нас перевез на лодке мужик из Миловидово, а разлившиеся Студеный и Теплый Ключи мы переходили вброд. Миля удивилась и сказала, что она не может понять, как из-за того, чтобы увидеть половодье можно было так рисковать.
- Так мы же были маленькие, несмышлеными, - ответил я.
Вернулись к бакалде, где оставили ведро и наловили раков. Правда нанырялся я, можно сказать, до сыта: норы глубоко, но раки хороши. Во время ужина я сказал матери, что завтра мы с Милей снова будем отдыхать на реке, а послезавтра поедем в Караванное – Миля сейчас там работает. Мать согласилась и предложила:
- Миля, так ты ночуй сегодня у нас. Я постелю тебе на кровати в сенях, в сенях и Аня спит, вам не скучно будет.
- Не могу, тетя Маня, я сказала дяде, что вечером вернусь домой.
- Ну, как хочешь. Конечно, и до Красной Речки недалеко, не семь верст.
На другой день после завтрака пошли вниз по реке, опять до бакалды у Студеного Ключа. Мне почему-то этот участок реки больше нравился в детстве, больше нравится и сейчас. Спрашиваю Милю:
- Миля, какой участок реки тебе больше нравится: в сторону Студеного Ключа или в сторону бывшей мельницы?
- Река и луга везде хороши, но в сторону Студеного Ключа интереснее.
- Мне тоже больше нравится этот участок реки, поэтому и спросил. А знаешь почему этот небольшой лес на том берегу реки называется Келеметище?
- Нет, не знаю, только название какое-то странное.
- Говорят тут марийцы, черемисы еще в те далекие времена, когда они были еще язычниками, молились тут своему богу Келеметю. Не знаю, насколько это верно, вероятно просто досужий вымысел.
Великолепно провели и этот день. Долго сидели на высоком обрывистом берегу омута у Студеного Ключа, наблюдая за стаями медленно и важно плывущих головлей, которых мне когда-то так хотелось поймать на удочку. Словно угадав мои детские мечтания Миля спросила:
- Леша удочка у тебя есть?
- Была когда-то, не знаю, сохранилась ли. Что, захотелось половить этих головлей? Почему-то не клюют они. Видимо, знать надо, как их ловить.
- Я сегодня ночую у вас, дядю я предупредила. Очень мне нравятся эти прогулки по реке. Посмотри удочку, пусть и не поймаем ни одного голавля, интересно понаблюдать. А завтра после обеда поедем в Караванное.
- И завтра же зайдем в ЗАГС?
- Хорошо, зайдем и в ЗАГС.
Вечером снова сварили раков. За ужином я сказал матери, -
- Мам, Миля сегодня будет ночевать у нас, об этом Николая она предупредила.
- Вот и хорошо, сейчас я постелю ей на кровати в сенях. Аня тоже спит в сенях. Им будет нескучно.
- Мам, завтра мы с Милей с утра сходим порыбачим, потом пойдем в Тужу, сходим в ЗАГС и поедем в Караванное.
Мать вздрогнула от моих слов, довольно долго молчала:
- Благослови вас бог, и я вас благословляю. Я Милю люблю, будьте счастливы, любите друг друга. Только как же со свадьбой?
- Мам, мы договорились с Милей, что свадьбу сыграем в Свердловске. Отпуск короткий, четыре дня ушло на заготовку дров, никак не успеть сыграть свадьбу здесь.
- Да как же делать свадьбу без родителей!
- Плохо это, мам, но не получается иначе.
Мать заплакала и сказала:
- Что я могу сделать, пусть будет по вашему.
- Спасибо, мам.
После ужина я нашел свою удочку, она была исправна. Леска свита в три конских волоса, поплавок из пробки.
Вечером прошел в сенях возле деревянных кроватей Мили и Ани, пожелал им спокойной ночи и пошел спать на сарай. Люблю спать на свежем сене. Однако уснуть мне долго не удается. Завтра я буду уже женатым человеком. Я рад, Миля будет моей женой, мне очень повезло. Общаться с Милей легко, мы понимаем друг друга с полуслова. Она умная и без малейшего гонора. Наши интересы, увлечения, взгляды на те или иные события совпадают всегда. Она красива и жизнерадостна – о чем еще можно мечтать.
Утром в куче перепревшего навоза накопали баночку дождевых червей и пошли на рыбалку, вначале за Наташкин огородец. Тут я когда-то ловил ершей, попадались и не крупные голавли и сорожка. Закинул удочку и сразу же поймал ерша. Миля говорит:
- Дай мне удочку, я тоже хочу порыбачить.
Отдал, разве я буду против. Ерш клюет надежно, так заглотит крючок, что его даже не видно. Отец любил уху из ершей и ловили их, а чтобы легче их снимать с крючка, брал с собой складной ножик.
Миля ловила ершей, а я снимал их с крючка и вскоре убедился, что не зря отец брал с собой складной ножик. Миля в восторге от рыбалки, но надо попробовать половить и другую рыбу.
- Миля, хватит нам ершей, пойдем к бакалде у Келеметища, отец ловил там окуней, даже я поймал там несколько окуней.
- А может быть ничего мы там не поймаем, здесь же так хорошо клюют ерши.
- Не поймаем там, пойдем к бакалде за Теплым Ключом, там поохотимся на голавлей.
Миля согласилась. Бакалда у Келеметища единственная, у которой высокий и обрывистый правый берег реки. Высокие ели, растущие на правом берегу, затемняют реку и вода в бакалде кажется почти черной. Я взял у Мили удочку и закинул леску не далеко от листьев кувшинок. Течение здесь очень медленное, поплавок почти не подвижен. Не клюет. Плохой я рыбак: не могу долго ждать – когда наконец-то клюнет.
- Держи, Миля, удочку, у меня не клюет, вдруг тебе повезет.
Она взяла удочку и почти сразу же вытащила окуня, не крупного, но вполне приличного. Сияет от радости:
- Видишь, какая я удачливая рыбачка.
- Вижу, везет тебе. Бывают, говорят, очень удачливые рыбаки.
Однако, удача здесь на этом и закончилась и в дальнейшем только шеклею и интересовал наш крючок. Пошли на бакалду за Теплым Ключем, сели на его высоком берегу. Тишина и спокойствие, зеркальная гладь воды и неподвижный поплавок на ее поверхности. Удочка в руках у Мили. Сидим не шевелясь. И вот из глубины бакалды всплывает один голавль, затем другой, третий и вот уже целая стая их медленно и важно плывет у самой поверхности воды. Голавли плывут у самого поплавка. Хочется их поймать, но я уже знаю, что во время такой прогулки они почему-то не клюют. Сказал об этом Миле. Она повернулась ко мне и голавли исчезли. Говорю Миле, -
- Наверное, пора нам уже заканчивать рыбалку.
- Посидим еще немного – вдруг заклюет.
- Ушел с утра и весь день нет тебя дома. Николая видел, разговаривал с ним?
- С Николаем разговаривал, завтра он покажет мне где заготавливать дрова. Сегодня он этого сделать не мог – ездил в лесничество. Придется, мам, видимо, и тебя и Аню взять на заготовку дров. С тобой пилить легко, пилу я подправлю, ну а Аня пригодится – убирать сучья.
- Конечно, не одному же тебе там работать, а Аня умеет пилить не хуже меня.
Я наточил пилу и топор, поправил разводку пилы. Восемь лет уже нет отца, а инструмент в хорошем состоянии, спасибо ему: успел он научить меня точить и разводить пилу, точить топоры и любой режущий инструмент. Плохой заточкой, пилу например, можно очень быстро испортить. Стоит, как говорил отец, завалить у пилы зуб, то есть точить только верхушки зубьев пилы, как зубья пилы становятся все ниже и положе и режущие способности их только ухудшаются.
На другой день рано утром я уже был у Николая. Выпили немного за встречу, которую не отметили вчера, сели на мотоцикл и в лес. На участке, который указал мне Николай росли великолепные, стройные березы, правда вперемешку с елями. Вот эти ели и заставили тянуться к свету светолюбивые березы, сделав их стройными. Участок для заготовки дров близко от дороги, подъехать к нему легко. Николай говорит, -
- Рубите, сколько вам нужно. Складывайте сутунки в клетки. Осенью я возьму в лесничестве автомашину и привезу их к вам домой.
- Спасибо Николай. Если бы не ты, хлопот я заготовкой дров было бы намного больше. В знак благодарности принесу тебе ведро раков.
- От раков не откажусь, люблю я их. А так благодарить меня не за что, не трудно мне сделать для вас небольшую услугу.
Вернулись на Красную Речку, пообедали у Николая. К чаю он зачерпнул мне из большой липовой кадки ковш меду. Я рассмеялся, говорю Николаю, -
- Этого ковша меду, Николай, мне хватит дней на десять.
- Ешь, ешь, мне его девать некуда. В прошлом году ездил с медом в Киров, одна морока – я не торгаш, больше не поеду.
- Спасибо, Николай, но столько меду мне не съесть. Пойду зайду еще к Миле и надо идти домой, готовиться к завтрашней работе.
Миля видела, что мы с Николаем уже вернулись из леса и ждала меня. Спросила, - Как съездили в лес, когда начнете заготовку дров?
- Заготавливать дрова начнем уже завтра. Участок для заготовки дров очень хорош: близко от дороги и растут на нем отличные березы.
- Я вам помогу.
- Нет, Миля, не могу я принять от тебя такую помощь. За желание помочь спасибо. Я пообещал Николаю ведро раков, может не будем откладывать, сегодня же и наловим их.
- Конечно, мне так нравится у вас на реке. Подожди немного, я надену купальник.
Пришли к нам домой, мать была на работе. Взяли два ведра и пошли на реку за Наташкин огородец. Я уже писал, что там очень хорошее место для ловли раков. Сначала искупались. Какое все-таки наслаждение в жаркий день искупаться в прохладной, чистой реке! Хочешь пить – плывешь и пьешь вкусную, чистую воду. Чистая река, видимо, нравится и ракам, не зря же их тут так много. О ловле раков я уже писал, писал, как красива река и как хороши травы на ее заливных лугах. Единственное отличие сегодняшней ловли заключается в том, что нужно наловить не одно, а два ведра раков, но я не сомневаюсь, что сделать это мне удастся. Место для ловли раков здесь великолепное: в реке на большом протяжении параллельно нашему левому берегу простирается глинистый обрыв, истерзанный рачьими норами. Глубина небольшая, не более полутора метров, очень удобная для обследования рачьих нор, так что намеченное задание я выполнил и даже довольно быстро. Даже перевыполнил, поймав еще и двух налимов. С двумя ведрами раков пришли домой. Мать, увидев это, ахнула:
- Зачем же вы их столько наловили, нам и одного ведра раков хватит.
- Второе ведро, мам, для Николая, я ему обещал.
- Ну, тогда ладно, угостить Николая надо.
Сварили раков, вкусно поужинали и собрались идти на Красную Речку. И тут Аня говорит, -
- Давайте я отвезу это ведро на велосипеде.
- Нет, Аня, мне хочется самому вручить этот подарок Николаю.
- И что из-за этого на руках тащить это ведро до Красной Речки?
- Знаешь что, Аня, мы с Милей пойдем сейчас на Красную Речку, а ты с ведром раков минут через 15 выедешь вслед за нами. Как раз около деревни и догонишь нас.
- Хорошо.
Аня догнала нас не далеко от деревни. Мы взяли у нее ведро раков и пошли к Николаю. Он совершенно не ожидал, что уже сегодня получит обещанное и произнес:
- Большое тебе, Алексей, спасибо. Давайте вот сейчас же и устроим пир.
- Коля, мы уже пировали. Только что в Комарах сварили такое же ведро раков, - сказала Миля.
- Да где же вы их столько взяли?
- Леша наловил, в норах – руками, - ответила Миля.
- Никогда бы не поверил, что руками, так быстро можно наловить столько раков. А за столом давайте все-таки посидим, за удачу выпьем немного.
- Николай, мне завтра с утра пораньше нужно идти в лес, надо выспаться, - отнекиваюсь я.
- Ничего с тобой не случится, если выпьешь сто грамм. Да и поговорить нам разве не о чем?
Пришлось согласиться. Наташа, жена Николая, сварила раков, выпили за встречу, здоровье и удачу в жизни. Николая интересовали будни моей жизни в городе: где живу, где и кем работаю и даже поинтересовался – трудно ли работать и учиться. Я, говорит, думаю, что не легко. Разговор затягивался, однако мне сегодня нужно было идти домой, об этом я снова напомнил Николаю. Он со мной на этот раз согласился:
- Хорошо, сегодня я тебя отпускаю, но обещай, что после заготовки дров посидим еще за этим столом и поговорим о нашей жизни.
Я пообещал и мы с Милей ушли. Мать ждала моего возвращения. Мы договорились с ней выйти на работу как только начнет светать. Я лег спать. Мне показалось, что я еще не успел заснуть, как мать уже будит меня. Быстро позавтракали, взяли инструмент и вышли из дому. Утренняя свежесть быстро прогнала остатки сна. Работу начали с первыми лучами солнца. Я слыхал от лесорубов, как нужно правильно вылить деревья, следовал их советам и дело у нас пошло неплохо. Пила острая, режет древесину, как репу. Так говорил отец о хорошей пиле. Березы высокие, сучьев на них мало и это облегчает работу. Мать радуется, - Хорошие будут дрова, дай бог здоровья Николаю Алексеичу. Пилили сутунки (так называют у нас короткие бревна для дров) трехметровой длины и складывали их в клетку рядами трехметровой ширины, каждый последующий ряд перпендикулярно нижнему слою. Укладывать сутунки в клетку нелегко: трехметровый березовый сутунок диаметром 30 сантиметров весит не менее 150 килограммов. Такие сутунки укладывали в основание клетки, или же в нижние ее ряды. Но и это нелегко, к клетке-то их еще нужно доставить. В лесу бревна не покатаешь, тяжелые сутунки приходиться кантовать. За день мы свалили, распилили на сутунки и сложили в клетку 10 берез. Я довольно сильно устал, хотя и привык уже в прошедшие годы к тяжелой работе. А вот мать и Аня устали очень сильно. На обратном пути я зашел к Миле, рассказал как поработали. Она напоила меня чаем с медом и я ушел домой.
На заготовке дров мы работали еще два дня. Все заготовленное на дрова сложили в две большие клетки, даже толстые сучья, которые мать запретила сжигать, считая их тоже хорошими дровами.
После окончания заготовки дров, проходя через Красную Речку, я сказал матери, что мне нужно зайти к Николаю. Почему только ты, - возразила мать, - мы с Аней тоже зайдем, чтобы поблагодарить Николая Алексеича за хорошие дрова. Я зашел к Миле и уже вместе с ней мы зашли к Николаю. Наташа быстро накрыла стол и поставила самовар. Выпили за хорошие дрова, за то, чтобы зимой тепло было в домах и, конечно же, по предложению матери за здоровье Николая Алексеича. Мать, Аня и Миля не пьют совсем. Мать поднимает рюмку, благодарна глядя на Николая и со словами, -
- Дай тебе бог здоровья, Николай Алексеич, - только пригубит рюмку и ставит ее обратно на стол.
Не пили и не курили в те годы женщины, а в сравнении с нынешним временем – можно сказать не пили и мужчины. Николай может выпить, хотя тоже не часто: балуют его жители деревень – нужный он человек и хороший мужик. Но он никогда не напивается, никто не видел его плохо стоящим на ногах. Когда пошли домой, я попросил Милю, чтобы она завтра пришла к нам: сказал ей, что отдохнуть на реке, можно и нынче не хуже, чем в прошлом году. Она согласилась не раздумывая, -
- Давай отдохнем здесь дня два, а потом поедем в село Караванное. Я сейчас там работаю и мы с мамой живем там.
- Я согласен, Миля. Конечно съездим в Караванное. С парнем из Караванного, Вылегжаниным, я служил в одной роте, а сейчас работаем в одном цехе и даже на одном участке. Вот и посмотрю на его родное село.
Эти два дня были великолепны. В первый из них мы пошли, опять-таки прихватив с собой ведро, вверх по течению реки. Идешь по берегу и всплывают в памяти картины далекого уже детства.
- Вот тут, Миля, недалеко от переходов мы купались совсем маленькими. От нашего берега тут не глубоко и чистое, песчаное дно. Дальше мы минуем эту излучину и сразу подойдем к Обакшиной Бакалде. Мы прошли до нее по уже скошенному лугу. Вот и этот омут с высоким обрывистым левым берегом. Рассказал Миле, как я однажды чуть не утонул тут, прыгнув с этого берега в плывущее по реке сено. В конце омута на берегу хорошая лужайка – тут мы раздевались.
- Искупаемся здесь, Миля. Надо вспомнить детство. Здесь мы купались чаще всего. Вот тут я когда-то осмелился первый раз переплыть эту бакалду.
- Искупаемся, хотя мне здесь вспоминать нечего, но и новизна ведь тоже интересна. Рискну и я переплыть эту бакалду.
- Не подначивай, Миля, я же был тогда совсем маленький. На том берегу отличный песок, можно позагорать.
Вода в реке прохладная и ласковая, она освежает и бодрит, вызывая желание и поплавать на скорость и понежиться, неподвижно лежа на спине – не тонешь, если не делать полного выдоха. Для интереса прыгнул разок с берега: хорошо, но не так, как в детстве. Тогда берег казался намного выше и ощущение от прыжка острее. Позагорали на песке на том берегу. Хорошо. Здесь можно провести весь день, но надо дойти до места бывшей Пиштенурской водяной мельницы. Пошли дальше, вдоль дороги, идущей к Камешнику. После того, как моста через реку не стало, там стали переезжать реку на лошадях и автомашинах. Река здесь, делая большую излучину, далеко уходит от деревни. Интересно, что в реке, на протяжении многих километров, не найдешь ни одного камня, а здесь каменное все русло реки. Камни в реке – крупный плитняк, а берег усыпан мелкими округлыми камешками. Среди них можно найти гладкие камушки черного, зеленого и синего цвета. Синие у нас называли кремнем, они очень твердые. Когда не было спичек их использовали для огнива, ударишь кресалом по острой кромке этого камня – искры брызнут во все стороны и загорится трут. Вспомнил историю с Ленькой, которая случилась с ним тут. Говорю Миле:
- Вот здесь мы любили пострелять из рогаток и посоревноваться, кто сделает больше блинчиков камушком, брошенным под острым углом к поверхности воды. Здесь, Миля, произошла однажды забавная история. Сын Михаила Степановича, Ленька, решил половить тут раков. Разделся, сложил свою одежду рядом с дорогой (очень редко здесь переезжают реку) и занялся ловлей раков и налимов. Увлекся и довольно далеко ушел вниз по реке. В это время одна из доярок колхоза возвращалась из Жеребецкой, куда отвозила молоко с фермы. Увидела возле дороги одежду, остановила лошадь. Осмотрела одежду и определила, кто тут ее оставил. Покричала, покричала – никто не отзывается: ах ты, горе-то такое – утонул Ленька. Захватила одежду с собой и вручила ее Михаилу Степановичу, - Утонул ваш Ленька. Михаил Степанович с женой и другие бабы побежали к Камешнику. В это время Ленька пришел за своей одеждой, увидел, что ее нет. Осмотрелся и видит, что от деревни бегут сюда бабы. А Леньке-то уже лет двенадцать, стыдно быть голым перед бабами. Он и спрятался от них в ольховнике. Поискали, поискали его по реке, по обе стороны от Камешника – не нашли. Убедились – утонул парнишка. Отец и мать убитые горем с трудом добрались до своего дома: надо кого-то искать, чтобы обследовать реку. А вечером, в сумерках уже, голый утопленник появился дома. Мать оторопела от неожиданности, однако отец, Михаил Степанович, не растерялся и хорошенько отлупил ремнем воскресшего утопленника. Долго потом смеялись колхозники над этой курьезной историей. Посмеялась над этой историей и Миля.
Подошли к омуту Ивановская Бакалда, тоже с крутым обрывистым берегом. Почему-то в этой бакалде мы очень редко купались. Предложил Миле искупаться здесь. Она отказалась, сославшись на то, что мы совсем недавно купались. Чуть выше Ивановской Бакалды в Немдеж впадает Красная Речка, здесь когда-то был западный конец деревни. Спрашиваю Милю, - Узнаешь эту речку?
- Догадываюсь. Чем-то родным от нее повеяло.
Перешли Красную Речку. Луга уже скошены, сено в стогах. Идешь по лугам и удивляешься, как аккуратно работали тут люди. Трава скошена очень низко и ровно, словно выбрита. За деревней, минуя очередную излучину реки, подходим к обрывистому берегу новой бакалды: здесь мы обычно купались во время сенокоса. Говорю Миле:
- Вот здесь искупаемся, оставим тут ведро и потом по лугам дойдем до гати бывшей Пиштенурской мельницы, а на обратном пути я наловлю здесь раков.
- Ты может быть скажешь, зачем нам туда идти.
- Памятна мне эта тропинка на лугах, по которой ходил я когда-то в гости в Вороничи, да и от тебя из Васькино домой я шел по этой же тропинке.
- Я согласна и искупаться и до гати бывшей мельницы дойти, мне нравиться эта прогулка, нравится река и ее луга.
Раньше купаясь в этой бакалде, я уже ловил здесь раков, но это было давненько и сейчас я решил проверить, как изменилось дно этой бакалды. Глинистый обрыв в начале бакалды сохранился, но во время половодий его значительно размыло. Рачьих нор много, но они на глубине – придется нырять. Рассказал Миле, как в детстве в реке мы играли в игру «Попробуй поймать!». Мы любили нырять и придумали эту игру. Плавающие должны были поймать того, кто ныряет в момент когда он вынырнет. Нырнешь поглубже, изменишь направление, вынырнешь – смотришь и ушел от преследователей. Не всегда, конечно. Бывало вынырнешь прямо перед носом одного из преследующих и попался. Может поиграем в эту игру, - предлагаю я Миле.
- Нет, я не умею нырять и не могу так быстро плавать.
- Один раз при такой игре я нырнул в направлении обрывистого берега. Коснувшись его хотел вынырнуть, но над головой оказалась земля: кольнуло испугом, но подмыв берега был очень небольшим, повернул немного в сторону и вынырнул.
Искупавшись пошли к месту бывшей мельницы. От мельницы уже не осталось ничего. Гать частично сохранилась. Проран в гати, который я хотел когда-то преодолеть по выступающими в проран бревнам, размыт широко. Показал Миле на проран и рассказал, как мы, четыре школьника Жеребецкой школы в половодье вброд пытались по бревнам в воде преодолеть этот проран, но глубина и сильное течение оказались сильнее нас. Проран тогда был не широк, но поток воды, рвущейся через него был стремителен. Однако желание видеть половодье, покататься на льдинах было непреодолимо и мы все-таки, хотя и с большими трудностями добрались до дома.
- Интересно, как? - спросила Миля.
Я рассказал, как непросто удалось нам осуществить свой замысел. Что через реку нас перевез на лодке мужик из Миловидово, а разлившиеся Студеный и Теплый Ключи мы переходили вброд. Миля удивилась и сказала, что она не может понять, как из-за того, чтобы увидеть половодье можно было так рисковать.
- Так мы же были маленькие, несмышлеными, - ответил я.
Вернулись к бакалде, где оставили ведро и наловили раков. Правда нанырялся я, можно сказать, до сыта: норы глубоко, но раки хороши. Во время ужина я сказал матери, что завтра мы с Милей снова будем отдыхать на реке, а послезавтра поедем в Караванное – Миля сейчас там работает. Мать согласилась и предложила:
- Миля, так ты ночуй сегодня у нас. Я постелю тебе на кровати в сенях, в сенях и Аня спит, вам не скучно будет.
- Не могу, тетя Маня, я сказала дяде, что вечером вернусь домой.
- Ну, как хочешь. Конечно, и до Красной Речки недалеко, не семь верст.
На другой день после завтрака пошли вниз по реке, опять до бакалды у Студеного Ключа. Мне почему-то этот участок реки больше нравился в детстве, больше нравится и сейчас. Спрашиваю Милю:
- Миля, какой участок реки тебе больше нравится: в сторону Студеного Ключа или в сторону бывшей мельницы?
- Река и луга везде хороши, но в сторону Студеного Ключа интереснее.
- Мне тоже больше нравится этот участок реки, поэтому и спросил. А знаешь почему этот небольшой лес на том берегу реки называется Келеметище?
- Нет, не знаю, только название какое-то странное.
- Говорят тут марийцы, черемисы еще в те далекие времена, когда они были еще язычниками, молились тут своему богу Келеметю. Не знаю, насколько это верно, вероятно просто досужий вымысел.
Великолепно провели и этот день. Долго сидели на высоком обрывистом берегу омута у Студеного Ключа, наблюдая за стаями медленно и важно плывущих головлей, которых мне когда-то так хотелось поймать на удочку. Словно угадав мои детские мечтания Миля спросила:
- Леша удочка у тебя есть?
- Была когда-то, не знаю, сохранилась ли. Что, захотелось половить этих головлей? Почему-то не клюют они. Видимо, знать надо, как их ловить.
- Я сегодня ночую у вас, дядю я предупредила. Очень мне нравятся эти прогулки по реке. Посмотри удочку, пусть и не поймаем ни одного голавля, интересно понаблюдать. А завтра после обеда поедем в Караванное.
- И завтра же зайдем в ЗАГС?
- Хорошо, зайдем и в ЗАГС.
Вечером снова сварили раков. За ужином я сказал матери, -
- Мам, Миля сегодня будет ночевать у нас, об этом Николая она предупредила.
- Вот и хорошо, сейчас я постелю ей на кровати в сенях. Аня тоже спит в сенях. Им будет нескучно.
- Мам, завтра мы с Милей с утра сходим порыбачим, потом пойдем в Тужу, сходим в ЗАГС и поедем в Караванное.
Мать вздрогнула от моих слов, довольно долго молчала:
- Благослови вас бог, и я вас благословляю. Я Милю люблю, будьте счастливы, любите друг друга. Только как же со свадьбой?
- Мам, мы договорились с Милей, что свадьбу сыграем в Свердловске. Отпуск короткий, четыре дня ушло на заготовку дров, никак не успеть сыграть свадьбу здесь.
- Да как же делать свадьбу без родителей!
- Плохо это, мам, но не получается иначе.
Мать заплакала и сказала:
- Что я могу сделать, пусть будет по вашему.
- Спасибо, мам.
После ужина я нашел свою удочку, она была исправна. Леска свита в три конских волоса, поплавок из пробки.
Вечером прошел в сенях возле деревянных кроватей Мили и Ани, пожелал им спокойной ночи и пошел спать на сарай. Люблю спать на свежем сене. Однако уснуть мне долго не удается. Завтра я буду уже женатым человеком. Я рад, Миля будет моей женой, мне очень повезло. Общаться с Милей легко, мы понимаем друг друга с полуслова. Она умная и без малейшего гонора. Наши интересы, увлечения, взгляды на те или иные события совпадают всегда. Она красива и жизнерадостна – о чем еще можно мечтать.
Утром в куче перепревшего навоза накопали баночку дождевых червей и пошли на рыбалку, вначале за Наташкин огородец. Тут я когда-то ловил ершей, попадались и не крупные голавли и сорожка. Закинул удочку и сразу же поймал ерша. Миля говорит:
- Дай мне удочку, я тоже хочу порыбачить.
Отдал, разве я буду против. Ерш клюет надежно, так заглотит крючок, что его даже не видно. Отец любил уху из ершей и ловили их, а чтобы легче их снимать с крючка, брал с собой складной ножик.
Миля ловила ершей, а я снимал их с крючка и вскоре убедился, что не зря отец брал с собой складной ножик. Миля в восторге от рыбалки, но надо попробовать половить и другую рыбу.
- Миля, хватит нам ершей, пойдем к бакалде у Келеметища, отец ловил там окуней, даже я поймал там несколько окуней.
- А может быть ничего мы там не поймаем, здесь же так хорошо клюют ерши.
- Не поймаем там, пойдем к бакалде за Теплым Ключом, там поохотимся на голавлей.
Миля согласилась. Бакалда у Келеметища единственная, у которой высокий и обрывистый правый берег реки. Высокие ели, растущие на правом берегу, затемняют реку и вода в бакалде кажется почти черной. Я взял у Мили удочку и закинул леску не далеко от листьев кувшинок. Течение здесь очень медленное, поплавок почти не подвижен. Не клюет. Плохой я рыбак: не могу долго ждать – когда наконец-то клюнет.
- Держи, Миля, удочку, у меня не клюет, вдруг тебе повезет.
Она взяла удочку и почти сразу же вытащила окуня, не крупного, но вполне приличного. Сияет от радости:
- Видишь, какая я удачливая рыбачка.
- Вижу, везет тебе. Бывают, говорят, очень удачливые рыбаки.
Однако, удача здесь на этом и закончилась и в дальнейшем только шеклею и интересовал наш крючок. Пошли на бакалду за Теплым Ключем, сели на его высоком берегу. Тишина и спокойствие, зеркальная гладь воды и неподвижный поплавок на ее поверхности. Удочка в руках у Мили. Сидим не шевелясь. И вот из глубины бакалды всплывает один голавль, затем другой, третий и вот уже целая стая их медленно и важно плывет у самой поверхности воды. Голавли плывут у самого поплавка. Хочется их поймать, но я уже знаю, что во время такой прогулки они почему-то не клюют. Сказал об этом Миле. Она повернулась ко мне и голавли исчезли. Говорю Миле, -
- Наверное, пора нам уже заканчивать рыбалку.
- Посидим еще немного – вдруг заклюет.
Рейтинг: +3
317 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
