ВИШЕНКА (18+ СЛР, Часть 4 / Главы 4 - 5 - 6 )

Аннотация:

Двадцатидевятилетний преподаватель ВУЗа Кирилл летом подрабатывает в детском лагере вожатым и неожиданно для себя влюбляется в "пионерку", нарушая тем самым запрет, прописанный в правилах для работников.

Мучительные терзания героя из-за внезапно вспыхнувшего чувства к тринадцатилетней девочке-подростку, заставляют его искать причину этой любви не только в себе, но и в потустороннем мире. Ведь он вполне законопослушный (вернее законотрусливый) гражданин, а не педофил-извращенец. И в его планы не входит нанести вред ребенку.

Ловелас и сердцеед, баловень матерых хищниц, он вряд ли мог бы подумать, что его жизнь круто изменит застенчивая кисло-сладкая Вишенка.

На следующее утро в столовой Кирилл Андреевич объявил план мероприятий на сегодняшний день:

 

Вишенка Глава 4

– После завтрака все идем кататься (или учиться, это у кого как получиться) на лыжах, санках, сноубордах и так далее. Возвращаемся к обеду, потом тихий час – это обязательно, ведь сегодня, как многие из вас, наверное, догадались впереди новогодняя ночь – так что ночью спать не придется. Но это касается тех, кто хочет праздновать Новый год. Остальным, конечно, не стоит беспокоиться.

 

Ребята загудели. Спать в новогоднюю ночь никто не собирался.

 

– Я и так выдержу, хоть две ночи подряд.

– Да ладно, ты даже на уроках спишь.

– Я закаленный, целый год тренировался.

– Тренированный сурок.

– Сам сурок.

 

В столовой начался галдеж. Но громкий голос Кирилла прозвучал над этим гамом, как большой соборный колокол над площадью в пасхальный день.

 

– Никого заставлять не будем. У нас свобода выбора. Каждый спит, когда хочет – днем или новогодней ночью. Всё! Тема закрыта. Кто все-таки решил праздновать, после ужина придется потрудиться. Приготовить фойе для встречи Нового года. С администрацией мы договорились, они не против. Вдоль стен поставим столы из столовой, по центру будет танцплощадка. Кто за такое предложение, прошу поднять руки.

 

Все опять загалдели. Вырос лес рук, поднимали сразу по две. Некоторые пытались присовокупить к ним еще и ноги, хотя бы одну, у кого сколько получалось.

 

– Значит так, мальчики возятся со столами и стульями, девочки занимаются сервировкой. Но это мы еще за ужином обсудим. А сейчас доедайте и вперед, покорять снежные вершины и спуски…

 

* * *

Когда все раскрасневшиеся, набегавшиеся, от души накатавшиеся, вернулись на базу, в столовой их ждал сюрприз. Заехала еще одна группа отдыхающих. Это были студенты из Белгорода, двенадцать человек, туристы, прибывшие встретить Новый год на турбазе, а на следующий день отправлявшиеся в горы в поход с ночевкой. Ребята оказались хорошие, общительные, одержимые туризмом, студенческим задором и жизнерадостностью. Они сразу поддержали идею встречать Новый год вместе, общей компанией, хоть и были старше, но виду не подавали, завели знакомство с девятиклассниками, держась с ними без высокомерия и зазнайства, на равных. Помогали расставлять и накрывать столы, украшать зал, готовили аппаратуру для танцев. Других отдыхающих на базе не было, да и рассчитана она была всего-то на сорок шесть мест. Маленький уютный островок полуцивилизации среди дикой нехоженой карпатской природы.

 

 

Глава 5

Вишенка Глава 5

Плазма на стене разразилась приветственной речью президента, часы терпеливо отстукивали последние минуты уходящего года, шампанское, любезно разрешенное Кириллом, уже приняло низкий старт на выходе из горлышек бутылок. Он убедил Наталью Павловну, что если не разрешить спиртное в лице шампанского, все равно напьются, только тайно и в неконтролируемых количествах. А так все будет под присмотром. Студенты тоже поддержали идею с шампанским, у них был спортивный режим, завтра их ждал поход в заснеженную горную даль, вернее, высь, так что пьянство с храпом в салате категорически исключалось.

 

Наталья Павловна наблюдала, как искрящийся напиток норовил умчаться из бокалов.

 

Обе пары – Кирилл с Ксюшей и Миша с Лерой – сидели за столом вместе. Наталья Павловна делила соседний столик с тремя девочками. Магнитофон изо всех сил старался угодить танцующим. Услышав медленную мелодию, Кирилл встал из-за стола и протянул руку:

 

– Ксюша, можно тебя пригласить?

 

Она вскинула на него глаза, полные восторга и нерешительности, и даже оглянулась точно так же, как когда-то в лагере, будто по близости могла находиться еще одна Ксюша и, улыбнувшись милыми несимметричными ямочками, поднялась ему навстречу.

 

Она так же как и тогда, только уже намеренно, потянулась руками к его плечам, а он обхватил ее за талию, потом взяв ее кисти и, поцеловав в ладошки, приладил их пониже на уровне груди и шутливо произнес:

 

– Не тянись так, ручки устанут и ты не захочешь больше со мной танцевать.

 

Ксюша засмеялась.

 

– Кирилл, ты разве помнишь? Точно, как в лагере?

– Конечно помню. Я все помню.

 

Они танцевали одни посредине зала и на них смотрели несколько десятков глаз. Во все глаза смотрела и Наталья Павловна. Только теперь Кирилл не боялся, что кто-то неправильно расценит его волнение и неверно истолкует его интерес к этой девочке. Сейчас она принадлежит ему целиком и полностью и ему некого бояться, никто не отберет ее у него. А Ксюша таяла в его горячих ладонях, нежно обнимавших точно так же, как тогда в лагере, и льнула к нему, ощущая теплоту его тела. И ей вдруг показалось, что сейчас лето и что это ее первый танец с ним. И среди зимних снежных гор заплескалось вдруг теплое южное море и зарождающееся новое, непонятное, всепоглощающее чувство к незнакомому мужчине…

 

Потом стали выходить и другие ребята, окрыленные их примером.

 

– Кирилл Андреевич, мне кажется, будто это дискотека в лагере, и Вы меня первый раз пригласили на танец, и мои родители живы, и мы не живем вместе в одной квартире и еще ни разу не целовались и… и… Ой, я сейчас заплачу.

 

– Не надо, Вишенка, радость моя. Мы ведь мечтали никогда не разлучаться. Видишь, мечты сбываются. Помнишь, как ты не хотела уезжать, просилась остаться со мной?

 

– Помню.

– Вот теперь ты со мной. Ты об этом не жалеешь?

– Что ты, Кирилл! Я так счастлива!

 

Кирилл нагнулся и нежно поцеловал ее, не глядя на кружившиеся вокруг пары. Правда, на них мало кто обращал внимания, все танцевали и развлекались, как кому нравиться. Этот эпизод не прошел незамеченным, пожалуй, только для Натальи Павловны, в силу своего собственного интереса наблюдавшей за Кириллом и его воспитанницей.

 

Когда танец закончился и они вернулись к своему столику, Леры с Мишей не было, они тоже танцевали где-то поодаль.

 

На следующий медленный танец Кирилл о чем-то задумавшись, умышленно или случайно, но приглашать Ксюшу не стал и через несколько мгновений к ней, смущаясь, подошел Дима:

 

– Кирилл Андреевич, Вы позволите мне Ксюшу пригласить, – весь заливаясь краской, заикаясь и смущаясь, но стараясь держаться джентльменом произнес он.

– Конечно, Дима, если Ксюша не против, я не стану возражать.

– Ксюша, давай потанцуем, – уже осмелев и сияя от счастья, обратился к ней Дима.

 

Ксюша скосила глаза на Кирилла, спрашивая у него разрешения, но Кирилл взглядом и кивком головы подтвердил то, что ранее озвучил и она ушла танцевать с мальчиком.

 

У Кирилла приятно защемило сердце. До боли знакомая картина напомнила ему лето и его ревность тогда и терзания и неизвестность впереди. Нахлынули воспоминания о лагере и том мальчике Романе, его далеком сопернике. Как это было давно и как смешны были его тогдашние страхи в свете сегодняшних событий и зигзагов судьбы. Тогда он даже представить себе не мог такого развития сюжета.

 

Погрузившись в пучину воспоминаний, Кирилл спохватился лишь когда заметил, что Дима приглашает его Ксюшу снова и снова, вернее, на радостях, не отпускает от себя вовсе, танцуя с нею уже который танец подряд.

 

"Ну что ж, ладно. Пусть будет так. Теперь-то мне нечего волноваться. И ей тоже нужно позволять невинные развлечения и легкий флирт. Если леску держать в натяжку, она лопнет и рыбка уплывет к другому рыбаку, а если позволить катушке свободно раскручиваться, рыбка все время будет на крючке. Это любой рыболов знает, как дважды два. Да и мне передышка не помешает."

 

Кирилл поднялся и подошел к соседнему столику.

 

– Наталья Павловна, позволите Вас пригласить? – подавая руку и улыбаясь не допускающей возражения улыбкой Кирилл повел ее в круг, стараясь держаться подальше от Ксюши и ее кавалера.

 

– Вы очень нежно танцевали с Ксенией, – сказала она, намекая, что видела и объятья и поцелуй.

 

– Вспомнили с ней летний лагерь, когда еще были едва знакомы, – Кирилл сам себе усмехнулся, повисая на грани этих воспоминаний. – Вот ведь как бывает. Даже не вериться. Кажется, что это было так давно…

 

– Знаете, Кирилл Андреевич, Ксюша очень изменилась после лета. Это все заметили: и учителя, и дети. Раньше была совсем другой.

 

– И в какую сторону?

 

– В лучшую, несомненно, в лучшую. Она просто светиться от счастья, налилась какой-то женской красотой и свежестью. Раньше была таким зажатым ребенком – робким, застенчивым, угловатым. Родители держали ее в ежовых рукавицах старомодных понятий и она остро ощущала свою неполноценность в сравнении с другими детьми. А теперь такая веселая, открытая, радушная, раскрепощенная, как будто чувствует за собой надежную опору, поддержку, новый мир, ранее для нее недоступный. Девочки ей завидуют. Они ведь уже не маленькие и прекрасно понимают, что Вы для нее не просто опекун, но еще и любимый молодой человек.

 

– Не очень то уже и молодой. Да и потом, я с ней вроде строго стараюсь себя вести, чтобы не разбаловать.

 

– В любом случае, у Вас хорошо получается.

 

Танец закончился и Кирилл, поддерживая даму под руку, посадил на прежнее место и сам уселся напротив на свободный стул. Две девчонки-сплетницы тут же подскочили и плюхнулись рядом.

 

– Наталья Павловна, а в нашу Леночку Серову студент влюбился, а она в него. Он не отходит от нее весь вечер, а она вся красная и счастливая, – наперебой затараторили они.

 

– А вам и завидно, – шутливо одернула их классная. – Я это еще днем заметила, как они друг с друга глаз не спускали.

 

– А они и сейчас друг с друга глаз не спускают, только вдвоем танцуют и не расстаются ни на минуту.

– Ну что ж, так бывает. Любовь с первого взгляда.

– А у нее глаза блестят, как у мартовской кошки.

 

– Нет, для кошки март большой роли не играет, это для кота актуально, – Наталья Павловна искоса бросила беглый взгляд на Кирилла. Он усмехнулся, но промолчал, не стал вмешиваться в их содержательную беседу.

 

В этот вечер он предоставил Диме возможность танцевать с Ксюшей, сам же уделял максимум внимания Наталье Павловне. Однажды его самого неожиданно пригласила Лера, но весь танец они проговорили о Мише. Кирилл лишь снисходительно улыбался ее наивным любовным восторгам.

 

К трем часам ночи слипающиеся глаза Ксюши сигнализировали Кириллу, что ее пора ненавязчиво, но безоговорочно транспортировать в постель, иначе она рискует заснуть прямо за столом.

 

– Ксюшечка, родная, пойдем я тебя уложу спать, пойдем, моя хорошая.

 

– Да, пойдемте, Кирилл Андреевич, я уже засыпаю на ходу. Я еще на горке так устала, – вяло и сонно шептала она по дороге заплетающимся языком и заснула мгновенно, едва склонив голову на подушку.

 

Когда Кирилл вернулся, многие уже ушли, в зале осталось лишь несколько самых выдержанных бойцов, взявших обязательство стоять насмерть до рассвета в эту Новогоднюю ночь, да толпа студентов, что-то шумно обсуждавших в стороне.

 

Наталья Павловна все еще сидела за столиком, уже одна и Кирилл подсел к ней составить компанию.

 

– Наталья Павловна, – прозвучал над головой незнакомый голос и она от неожиданности вздрогнула, оглянулась, Кирилл тоже поднял глаза на говорившего.

 

Возле стола стоял молодой человек, державший за руку растерявшуюся Леночку Серову, смущенно опустившую голову и скромно жавшуюся к его плечу.

 

– Меня зовут Виктор. Я понимаю, что это безумие, но не могу поступить иначе. Хочу попросить у Вас… – он запнулся в нерешительности.

 

– Руки Вашей дочери, – тихо и серьезно закончил фразу Кирилл.

 

– Почти, – Виктор кинул на него быстрый колючий взгляд и продолжал, обращаясь к Наталье Павловне. – Отпустите Лену со мной в поход завтра. Не со мной одним, конечно, а с нашей группой. Через два дня придем обратно на турбазу и я верну Вам ее в целости и сохранности.

 

– В целости? – переспросил Кирилл, в упор уставившись на парня.

 

– Наталья Павловна, отпустите меня пожалуйста, – взмолилась Лена, – Вы же знаете, у меня родители туризмом занимаются, я с детства в походы хожу, я закаленная. Ну пожалуйста.

 

К их столику постепенно стали подтягиваться остальные студенты.

 

– Наталья Павловна, мы за нее всей нашей командой ручаемся, – заговорило сразу несколько голосов. – Будем следить за Леной, оберегать ее, отпустите девочку, хотите, на колени перед Вами встанем все вместе.

 

И все двенадцать человек театрально плюхнулись перед их столиком на колени, сложив в мольбе руки. Лена одна осталась стоять, как пестик дивного тропического цветка, окруженный двенадцатью лепестками.

 

– Если Вы меня не отпустите, я сама уйду.

 

– Наталья Павловна, это серьезная угроза, думаю стоит отпустить, – Кирилл Андреевич решил, что настало время вмешаться. – Надеюсь, что ребята с головой дружат и все у них будет в порядке. Только как быть со снаряжением, продовольствием на еще одного человека?

 

– О-о, не волнуйтесь. За этим дело не станет. Недостающее снаряжение можно на базе взять, а продуктами мы с ней поделимся. Это не проблема.

 

– Ну раз так, дерзайте ребята, – Кирилл сам принял решение и глянул на классную таким властным взглядом, что та не посмела возразить.

 

Лена подскочила к Кириллу Андреевичу и, повиснув у него на шее, расцеловала в обе щеки. Потом крепко обняла Наталью Павловну так, что у той полезли глаза из орбит.

 

– Мы завтра выходим после завтрака, а через два дня будем уже на базе, – отрапортовал старший по группе и по возрасту, здоровый парень, турист до мозга костей.

 

И уже когда все разошлись и Наталья Павловна с Кириллом остались одни, она укоризненно заметила:

 

– Кирилл Андреевич, я несу ответственность за детей. Отпустить девчонку с посторонними людьми – это безумие.

 

– Я почему-то этим ребятам верю. И моя интуиция подсказывает, что все будет хорошо. Она меня еще не подводила. А удержать силой не получится. Охота пуще неволи. Тайно убежит. Вы же не станете ее наручниками к кровати приковывать.

 

– У меня в памяти группа Дятлова. Только недавно фильм пересмотрела. Погибло девять человек ни за что, ни про что. Безумцы, Понесла нелегкая в горы, чтобы там помереть.

 

– Наталья Павловна, да это ж когда было? В пятьдесят девятом году, за царя Панька. Да и горы те были дикие, нехоженые. А тут проходной двор, а не горы, куда не плюнь – везде цивилизация. Одним словом, не сомневайтесь, все будет хорошо, все вернуться живыми, здоровыми и счастливыми.

 

 

Глава 6

Вишенка Глава 6

– Может пойдемте к Вам, Наталья Павловна, и продолжим праздновать? Уже все расходятся, скоро утро, – предложил Кирилл, заговорчески понизив голос и пронзив ее насквозь очаровательной улыбкой победителя.

 

– Пойдемте, – тоже тихо, но нерешительно откликнулась она.

 

– Я сейчас, – Кирилл метнулся в буфет, купил красного вина, коробку конфет, захватил со стола два бокала и через минуту шел следом за ней по лестнице на третий этаж – ее комната была этажом выше.

 

– А ребята молодцы, хорошо провели вечер. Никто не напился до чертиков, вели себя сносно, без мордобоя, танцевали, веселились.

 

– И студенты тоже были на высоте. Подавали нашим положительный пример и снисходительно приняли "малышей" в свою компанию. Интеллигентные ребята.

 

– Я переживала, думала будет хуже. Знаете, Кирилл Андреевич, как волновалась.

 

– Я видел, как студенты наших осадили, когда те буянить вздумали. Я даже вмешаться не успел, так они всё четко сработали. А Вы видели, как Володя Мановский сидел на подоконнике и вдруг исчез. Вот только что был и нету, как сквозь землю провалился?

 

– Нет, не заметила.

 

– Оказывается он за окно выпал. Опрометчиво на стекло облокотился, рама открылась – они здесь наружу открываются – так вот, открылась, пропустила нашего красавца во двор воздухом подышать и захлопнулась, то ли от ветра, то ли под собственным весом. Никто ничего не понял. Студенты первые сообразили в чем дело, кинулись его искать. А он, как сидел на подоконнике, так и повалился в сугроб спиной, умудрился заснуть прямо на лету. Туристы его еще на улице в чувство привели, снегом оттерли, подзатыльников надавали и обратно приволокли, да еще и спать уложили, так как праздновать он был больше не в состоянии. Неужели так шампанское подействовало?

 

– Думаю, было что-то покрепче шампанского.

 

– Честно признаться, это единичный случай. Все остальные вроде вполне вменяемые. Кстати, студенты четко контролировали процесс, следили, чтобы наши мальчики не слишком напивались. И за девчонками нашими приударяли, танцевать приглашали, хотя у них свои имеются.

 

– Вы, Кирилл Андреевич, говорите наши ребята, наши девчонки, как будто и правда слились с моим девятым "А" в одно целое.

 

– Лучше скажите, взял ответственность. Но это ничего, мне не в тягость, я привык.

 

Они прошли по длинному коридору в самый конец, где находилась комната классной дамы.

 

– Ну вот и пришли, – Наталья Павловна открыла дверь своим ключом и вошла первая, щелкая выключателем.

 

– Вы не голодны? – участливо осведомилась она. – Может чай поставить?

 

– Лучше вино, – Кирилл уже откупоривал бутылку, разливая по бокалам рубиновый нектар.

 

– Давайте на брудершафт и перейдем на ты, – сказала Наталья Павловна и сама же устыдилась своего предложения или сделала вид.

 

– С удовольствием…

 

Кирилл почувствовал возле своего лица тепло от ее согнутой руки, щекой ощутил смятение тонкой кисти, а допив первым, забрал оба бокала и нетерпеливо поставив их на стол, круто повернулся к ней, приближаясь и нависая.

 

– Ну, теперь, по русскому обычаю, троекратное лобзание?

 

Женщина ждала, затаив дыхание.

 

Ладонями почувствовал, как пылают ее щеки. Приподнял горевшее лицо, намереваясь поцелуем затушить (или разжечь еще жарче!) вспыхнувший пожар. Легчайшим образом коснулся губами ее губ и отстранился, чтобы заглянуть в глаза, стараясь определить степень готовности. Прочитал в них согласие и желание, обхватил губы сильнее и быстро соскользнул, чтобы затем, в третий раз, уже вонзиться в них яростно, победоносно, со всей страстью самого горячего и пылкого поцелуя.

 

Наташа растаяла, почувствовав себя Снегурочкой в Берендеевом царстве.

 

– Нужно дверь закрыть, – он вдруг вспомнил, что заходил последний, пропуская даму вперед и лишь толкнул створку ногой, так как руки у него были заняты. Ключ мелодично звякнул, отгораживая их от случайных вторжений.

 

Теперь перед Кириллом стояла трогательно нежная, податливая женщина, одновременно трепетная и страстная, застенчивая и жаждущая. И куда только подевалась та суровая матрона, которая еще недавно так властно и классно руководила девятым "А" в стенах средней школы № 15 и на родительском собрании и даже перед отъездом в здании вокзала.

 

Удивительно мягкая кожа, теплое, отзывчивое тело, жарко обнимающие руки, подвижные исполнительные губы. Серия восторгов, стонов и вздохов, райское наслаждение и полное изнеможение, заключительные аккорды нежности, слипающиеся ресницы и очередь из сновидений, жаждущих украсить первую в этом году, и без того волшебную ночь…

 

Кирилл заснул в ее постели. Уже во всю рассвело и тусклое солнце рождественской звездой украсило верхушку самой высокой ели, когда ему удалось разлепить глаза и оглядеться. Наталья спала на соседней кровати, теперь одетая в ночную сорочку.

 

"Надо уходить. Ксюша проснется и, заметив мое отсутствие, испугается. Хотя она вчера поздно легла и очень устала, так что сегодня будет спать до обеда. Ну, все равно, стоит переместиться в свой номер, пока еще все спят."

 

Кирилл встал, начал одеваться. Наталья Павловна открыла глаза.

 

– Наташа, я пойду?

 

– Кирилл, спасибо тебе. Это было чудесно.

 

– Ну что ты. Не надо. Мне с тобой тоже было очень хорошо.

 

– Ты придешь еще?

 

– Приду.

 

И Кирилл, нагнувшись над ней, поцеловал томно раскинувшуюся на подушке женщину, блаженно закрывшую глаза и подставившую ему губы для поцелуя…

 

* * *

– Где ты был? – протянула Ксюша сквозь сон, не раскрывая слипшихся ресниц и поворачиваясь на другой бок.

 

– Спи, спи, крошка, – убаюкивающее прошептал Кирилл, погладил девочку по плечу, поправил одеяло, тихонько разделся и лег.