Отдел по борьбе с убийствами УМВД Симферополя
Старший лейтенант Мария Райская положила трубку и сердито покачала головой.
«Черт», ворчала она про себя.
Коллеги подняли глаза от своих папок и бланков и посмотрели на нее с улыбкой на лице. Глядя на них, Мария поняла, что кто-то уже сказал им об этом. Это был очередной удар в спину.
- Что происходит, Маша? − поддразнил один из них. − Что-то не так?
- Фирсов приплел ко мне этого шута Барсукова с его серийными убийцами.
Вся команда убойного отдела, вынужденная делить один большой кабинет, разразилась хохотом. Роман Барсуков стал посмешищем в отделе убийств: с годами у него появилась настоящая одержимость старыми ритуальными убийствами - по его словам, он донимал своих коллег и начальство просьбами возобновить расследование.
- Мария, они только что назначили тебя ответственной за "глухари", поэтому кажется очевидным, что они просят тебя объединиться с Барсуковым, не так ли?
- Не сомневайтесь. Я с нетерпением жду этого. И чтобы ты знал, Писарский, нам приходится заниматься и этим, - объявила Мария.
Она встала и вышла из ящиков, в которых хранила свои личные вещи, готовясь к переходу в новый отдел, который, по общему мнению, был чистилищем для любого следователя отдела.
- Куда вы отправляетесь?
- Тебя не спросили, - процедила Мария сквозь зубы.
В боевом настроении она направилась в кабинет их начальника – полковника Якова Фирсова.
- Мария, я не думаю, что это хорошая идея... - предупредил Игорь Дейч, один из коллег, с которыми она лучше всего ладила.
Мария Райская была хорошей полицейской, но вспыльчивой: она была из тех людей, которые всегда считают нужным показать себя, что делало ее особенно непопулярной среди начальства, которое в итоге забывало о ее следственных навыках в пользу ее "большого рта": любая возможность была достаточно хороша, чтобы запереть ее в кабинете и ограничить ущерб от ее "цветистой диалектики", как определил ее шеф.
- Не волнуйтесь, я не намерена всаживать в него пулю. По крайней мере, не здесь, - пошутила Райская.
Марияч постучала в дверь и не стала дожидаться, пока начальник пригласит ее войти.
- Чувствуй себя как дома, Райская, - с сарказмом сказал полковник Яков Фирсов, поняв, что речь идет о его вспыльчивом бывшем напарнике, с которым он несколько лет назад работал в уголовном розыске.
Женщина закрыла дверь, расширила глаза и в недоумении раскрыла руки.
- Ладно, послушайте, я понимаю ситуацию. Они хотят мне отомстить? Ладно, хорошо. Это сучий ход, но ладно. Они хотят разрушить мою карьеру? Это уже практически сделано. Но Барсуков? Неужели я так низко пала?
- Он скоро умрет, Маша. Это самое малое, что мы можем сделать. Выслушай его, сделай вид, что воспринимаешь его всерьез. Я не прошу тебя делать ничего другого. Он один из нас, несмотря ни на что.
- Так что же мне делать? Переспать с ним?
- Нет. Роман с прежней энергией не работает, − с иронией ответил шеф, − Его жизнь подходит к концу, и он вряд ли вернется в строй.
- Мне действительно жаль его... И что? Мне должны быть интересны его разглагольствования о серийном убийце только потому, что он умирает?
- Присаживайся.
- Мне не хочется садиться. Это твоя идея?
Фирсов не ответил и закрыл папку с пола.
- Я так и знала. Хочется убрать меня с глаз долой, не так ли?
Подполковник кивнул, бросил на старлея злобный взгляд и жестом попросил понизить голос.
- Успокойтесь и сядьте, Мария.
Она уселась и недовольно скрестила руки.
- Маша, пожалуйста, - сказал Фирсов, протягивая ей картонную папку.
Райская взяла его с подозрением. Это было досье полицейского: капитана Евгения Кротова.
- Что за...?
- Читай дальше.
Майор Евгений Кротов был следователем, специализировавшимся на сектах и ритуальных убийствах, работавшем в ГУВД Санкт-Петербурга во втором отделе центральной оперативной службы - структуре, занимавшейся расследованием громких нераскрытых дел – «висяков» и консультирующей региональные структуры МВД.
- Я очень рада за него, но...
- Читай также сопроводительную записку.
На второй странице находился служебный ордер, извещавший УВД о переводе его в подразделение нераскрытых преступлений убойного отдела Симферополя.
- Не говорите мне об этом...
- Да, он твой новый коллега.
- Ну да, ну да. Как я об этом не подумала? Напрямую не получается уволить меня из отдела убийств. Теперь вы присылаете мне няньку прямо с Питера. Большое спасибо, Яков, - сказала Райская, резким жестом закрывая папку.
- Еще раз откроешь, и я отправлю тебя работать охранником на стадион «Таврия», ясно?
Жесткий тон Фирсова застал Марию врасплох: под его жесткой внешностью скрывалась мягкость, он был одним из немногих ее союзников в Управлении, и он почти никогда не использовал жесткость на службе. А если и использовал, то только потому, что она со своим "большим ртом" перешла черту.
- Я не знаю, кто такой этот Кротов, но с таким резюме, если его сюда направили, это должно быть санкцией, - продолжал полковник. Он последние два месяца находится в профилактическом оплачиваемом отпуске - кто знает, что это значит. Наверное, он сделал какую-то глупость или наступил кому-то на пятки. Но меня это не волнует. Меня интересует то, что вы оба сразу же приступите к работе.
- И в чем будет заключаться эта работа? Выступать в роли сиделки для этого сумасшедшего Барсукова?
- Нет, я этого не говорил. Последний раз, повторяю: в ближайшее время вам придется делать три вещи: во-первых, вы должны будете взять материалы, присланные из столицы, и проверить, нет ли там экспонатов, которые необходимо изучить, или зацепок, которые были упущены. Второе: определить, необходимо ли где-либо наблюдение или прослушивание. Нам даны точные сроки - не более двух-трех месяцев на каждое дело. Третье: предложить следственному комитету план расследования по наиболее интересным делам и, если мы получим согласие, приступить к его реализации. Все понятно?
- Глупости, - пробормотала она.
- Я не расслышал вас как следует.
- Я сказала, что ветераны не очень хорошо воспримут, если я начну по новой расследовать их дела...
- Мы здесь не для того, чтобы исправлять ошибки наших коллег. Совсем наоборот. Вы связываетесь с ними, если они еще живы, потому что мы хотим услышать их предложения. В случае необходимости вам будет помогать в проведении исследований один-два криминалиста.
- Это пустая трата времени.
- Нам нужны цифры: необходимо увеличить среднее количество раскрытых дел. Если мы этого не сделаем, то можем попрощаться с увеличением финансирования и нас ждет сокращение штатов. Мы должны повысить процент раскрываемости. Неважно, какие это дела - текущие или тридцатилетней давности, для статистики это не имеет значения.
- А Барсуков?
- Нравится вам это или нет, но он – мэтр сыска. Он работает как сумасшедший уже сорок лет.
- Конечно. И что мне с ним делать? – спросила Райская, изображая удивление.
Фирсов выдохнул.
− Поработаешь под руководством опытного специалиста. Вы с Кротовым привлечете его в качестве консультанта и будете работать над этими убийствами наряду с другими нераскрытыми делами.
- Это просто легенды.
- Нет, дело не закрыто. Я хочу, чтобы вы взглянули на него. Есть по крайней мере две подтвержденные жертвы. Преступления так и не были раскрыты, а это значит, что на свободе может находиться один или несколько убийц.
- Даже если бы это было так, убийца наверняка уже мертв.
- Возможно, но Барсуков не хочет уходить с таким сожалением, да и я, честно говоря, не хочу. Вот номер телефона Кротова, - полковник протянул ей небольшой листок бумаги. − я знаю, что ты предпочитаешь не работать с незнакомыми людьми, но одна ты не справишься.
- Да уж, - пробормотала Мария, пытаясь взять себя в руки.
- Тебе придется проводить с ним много времени, поэтому я бы посоветовал подружиться с ним. Выслушайте его и узнайте, не нужно ли ему что-нибудь. Одним словом, покажи ему гостеприимство.
- Яков Михайлович... – вздохнула Мария, вставая и бросая папку на стол.
-Полковник. Для вас на ближайшее время я полковник Фирсов, Мария.
- Конечно, да. Мне тоже нужно быть с вами формальным?
- Полегче с сарказмом, Маша. Помните, что вы пока самая молодая из сотрудников, а это предусматривает, - сказал он, похлопывая по рубашке, - особое отношение.
Мария бросила на него презрительный взгляд и сделала вид, что уходит.
- И помните, - сказал Фирсов. − Моя мама всегда говорила мне: мало слов - много мудрости.
- Вы серьезно?
- Это высказывание подходит вам как перчатка, не так ли?
«Старый дуралей», мысленно проклинала его Мария, выходя из кабинета.
Помочь сайту
Поздравления
