Сколько мы так просидели, - не знаю, но вдруг Ангел встрепенулся, и я почувствовала, как он напрягся. Я тоже открыла глаза и стала осматриваться, чтобы понять, что его насторожило. И все-таки, я ничего не заметила, пока всё не случилось. Я только чувствовала, как напряжение Ангела растет, и он словно готовится к чему-то.
Все прояснилось, когда откуда-то внезапно вынырнул высокий, худощавый парень в черной футболке, черных брюках, и в солнцезащитных очках. Напряжение Ангела достигло апогея и … начало спадать. Он явно узнал этого парня и расслабился, хотя удивление осталось.
Сначала я ничего не поняла, но, присмотревшись к бледному лицу и текучим, почти кошачьим движениям незнакомца, я догадалась, что к нам подходил другой вампир. Я замерла, не зная, как реагировать на его приближение. Ангел ничего не говорил, и я предпочла тоже молча сидеть рядом.
Парень приблизился и улыбнулся Ангелу, как старому, но давно не виденному другу. Когда он заговорил, в голосе звучало недоверие и радостное удивление:
- Ангел, это ты? Неужели я здесь встречаю именно тебя, старый бродяга?
Мой спутник кивнул, улыбаясь, и встал, чтобы обняться с незнакомцем. Когда тот снял очки, я смогла рассмотреть его: он был далеко не так красив, как мои вампиры, но чем дольше я на него смотрела, тем больше мне хотелось делать это, пока я не поняла, что опять попалась на вампирские штучки.
Ангел с незнакомцем, тем временем, перешли на какой-то иностранный язык, и теперь болтали, как два старых друга. Наконец, они вспомнили обо мне, и Ангел, повернувшись, протянул мне руку и сказал:
- Рада, извини, пожалуйста, что я не представил тебя сразу: это – Стоян, мой земляк, и тоже…вампир. Стоян, – это Рада.
- Да, я поняла. Очень приятно, - вежливо сказала я, едва удержавшись, чтобы не сделать книксен, - так церемонно нас познакомил Ангел.
Стоян, смотрел на меня, подняв брови, и явно не одобряя излишней откровенности своего собрата.
- Извини, конечно, друг мой, но… разумно ли посвящать твою, ммм... пассию во все подробности? – понизив голос, спросил он.
Ангел слегка вздернул подбородок, и безукоризненно вежливо ответил:
- Рада – не моя пассия, она…моя девушка.
Я чуть не упала от неожиданности, и стояла, стараясь не слишком явно показывать свое изумление. Может, это такая маскировка, может, это так нужно: предупреждать всех встречных вампиров о том, что я – девушка Ангела, чтобы они меня не трогали…
Во всяком случае, на Стояна это сообщение явно произвело сильное впечатление. Он даже слегка отпрянул от нас, посмотрел с тревогой на моего спутника, а потом сказал:
- О… Извини, я не подумал…Видишь ли, я слышал, что ты больше не рискуешь… Впрочем, извини ещё раз, - я рад. Да, рад, что ты эээ… успешно преодолел свои трудности…
Я насторожилась, почти инстинктивно почувствовав, как возникшее мгновенное напряжение как будто царапнуло меня. Ангел что-то коротко ответил, но не по-русски. Второй вампир сочувственно кивнул, и тут же сменил тему.
Широко улыбнувшись, он спросил, как мы тут оказались, и что делаем. В ответ Ангел принялся рассказывать ему историю своего пленения, и, в результате, мы провели в сквере еще целый час. Но Стояну этого показалось мало, и он напросился в гости, чтобы узнать все подробности.
Когда мы, наконец, расстались с ним, я спросила:
- Зачем ты его пригласил? Разве это не тайна, - то, что с тобой произошло?
- Только не для остальных вампиров, - ответил Ангел. – Дело в том, что на самом деле мы очень зависим от людей. И если случается что-то настолько необычное, как то, что произошло с нами, мы обязаны предупредить остальных об этом. Поэтому я пригласил Стояна к нам, чтобы он сам увидел все своими глазами. А потом, нам могут пригодиться его знания. Ведь у вампиров нет своей газеты или журнала, все новости передаются именно таким образом: от одного вампира к другому. И если он хоть что-нибудь слышал о магии, заговорах, или об этом сундуке, то нам будет полезно узнать это. Ты так не думаешь? Но, если тебя его приход беспокоит, я перенесу встречу куда-нибудь в другое место…
- Я не возражаю, просто там такой бардак, что я не представляю себе, как можно приглашать кого-то. И, главное, нельзя, чтобы его заметили, иначе у меня отберут квартиру!
- Не волнуйся. Беспорядок – это даже неплохо, а что касается соседей… мы примем меры безопасности, и никто ничего не узнает.
Я только вздохнула, понимая, что уже поздно что-либо отменять. Хотя жаль…
Вернувшись в квартиру бабы Люки, мы обнаружили Цветана в гостиной, в клубах сигаретного дыма, посреди жуткого развала. Я только ахнула, но потом поняла, что его подвигло на такие усилия: в образовавшейся яме явно виднелось что-то, похожее на диван, или тахту. Учитывая сибаритские привычки брата Ангела, его жизнь здесь можно было бы приравнять к подвижничеству…
Вообще, Цветан во многом оставался для меня загадкой. Он работал, как заведенный, но при этом ухитрялся вести еще какую-то тайную светскую жизнь: постоянно болтать по сотовому телефону, принимать ванны по вечерам, и устраивать долгие «завтраки» по утрам. Особенно удивительно было то, что, вкалывая в грязной, пыльной и захламленной квартире, он, не смотря ни на что, выглядел, как модель из эротического женского журнала.
Единственное, что меня действительно в нем раздражало, так это его нелюбовь к одежде: всякий раз он пытался обойтись минимумом: например, одними джинсами, бриджами или вообще шортами. Учитывая его сексапильность, это было для меня нелегким испытанием… Сегодняшний день не был исключением: как обычно, он не обременял себя избытком одежды, и был в одних бриджах цвета маренго.
Увидев нас, он сообщил, что, раз нашел диван, то повременит со съездом в гостиницу, и поинтересовался, как прошел визит. Ангел в ответ пожал плечами, сказал что вполне ожидаемо, и потом ушел переодеваться. А я осталась, чтобы дать Цветану полный отчет о встрече с родственниками. Он выслушал меня довольно равнодушно, и оживился, только услышав о встрече со Стояном.
- Как же, как же, я его отлично помню, - сказал он задумчиво, улыбаясь своим мыслям. – Однако, сколько же лет прошло? Мы не виделись с того самого дня, когда вместе бежали с французской галеры… Давненько же это было…
- С французской галеры?! – ошеломленно повторила я, опять отказываясь верить в услышанное.
- Именно с французской, - невозмутимо подтвердил Цветан, рассеянно рассматривая гостиную. – То, что он здесь, - это хорошая новость.
- А… ты не расскажешь, как вы попали на галеру?
- Обыкновенно. Нас приговорили и сослали. Гребцами-каторжниками.
- Каторжниками?! Ты что, был на каторге?
- Был, был. Целых две недели. А потом на галеру привели Стояна, и мы сбежали в ту же ночь.
- С ума сойти, - заворожено прошептала я. – И… как это было, на каторге?
Цветан слегка раздраженно пожал плечами и ответил:
- Ну, как-как… плохо это было! Грязно, вонюче, голодно, сыро и мерзко! Это, знаешь ли, всё-таки, каторга, а не увеселительное путешествие.
- А как вы убежали?
- Молча.
- Ну, Цветан!
- Я же сказал: молча! За весь побег не произнесли ни одного слова, пока на берегу не очутились. Да и там не слишком много разговаривали.
- А почему ты попал на каторгу?
Цветан вздохнул и, наконец, обратил на меня свои черные глазищи.
- Да что ты пристала? Это уже давным-давно кануло в Лету. У нас есть дела посовременнее, - например, надо привести в божеский вид хотя бы часть гостиной, чтобы здесь можно было принять Стояна.
- Принять?! – переспросила я, потому что была слегка ошарашена этим выражением. Гостиная, особенно после его трудов, меньше всего годилась для того, чтобы в ней можно было кого-нибудь принимать.
Оглядев с тоской беспорядок, я неуверенно предложила:
- Может, мы лучше организуем все на кухне? Неофициально, по-домашнему…
Цветан только махнул рукой, и посоветовал мне не напрягаться. Я честно попыталась следовать его совету, но не преуспела. Зато оба вампира, словно сменив батарейки, принялись с удвоенной энергией расчищать жизненное пространство.
Для вящего уюта решили начать с того места, где должен был быть камин. Не представляю, зачем бабе Люке понадобилась такая реконструкция, но потрудилась она на славу! Мы еле-еле его нашли, руководствуясь указаниями Ангела, но до последнего не верили, что он там все-таки есть.
Поэтому, когда Цветан вынырнул из-за книг, и сообщил, что «в углу, за досками, явно что-то каменное», я захлопала в ладоши, и на несколько минут погрузилась в эйфорию от мысли, что у меня есть камин! Настоящий, где можно развести огонь, подбрасывать дрова, и смотреть, как они горят, долго-долго!
Я радовалась, пока, случайно повернувшись, не увидела лицо Ангела. Осекшись на полуслове, я замерла, пораженная выражением боли и презрения, исказившим его идеальные черты. Что было связано у него с этим камином?
Я не сразу решилась спросить его:
- Ангел, тебе нехорошо? Что-то случилось?
Он молчал так долго, словно не расслышал вопроса, но потом, все-таки, ответил, тихо, без всякого выражения:
- Ничего. Это просто… воспоминания. Не очень приятные, к сожалению. – Он повернулся и вышел. И до конца дня в гостиной больше не появлялся.
Я, конечно, расстроилась, но не решилась приставать к нему с расспросами, и, чтобы отвлечься, тоже взялась за работу.
Когда с камина были сняты доски, которыми он был заколочен, мы с Цветаном освободили пространство вокруг, и обнаружили, что пол перед ним был закрыт большим медным листом, имеющим форму полукруга. Рядом валялись щипцы, кочерга, и еще какие-то принадлежности. Все было вполне целое, только грязное и покрытое коркой нагара.
Цветан брезгливо осмотрел все это хозяйство, фыркнул, и пошел за чистящими средствами. Уже через полчаса я, заглянув в гостиную, не узнала ее левый угол: камин был вычищен и отмыт, кочерга, щипцы, и все прочее тоже сияло, аккуратно составленное в специальную подставку, на каминной полке стояли Бог весть откуда взявшиеся часы, которые еще и шли! Просто чудеса… Я была поражена: этот маленький участочек гостиной теперь напоминал иллюстрацию к рассказу о помещичьей жизни в Англии.
- Как здорово, - сказала я, подходя поближе, чтобы полюбоваться плодами трудов Цветана. – Здесь теперь только кресла не хватает. Такого огромного, с подголовником и скамеечкой для ног.
- Вольтеровского, - рассеянно сказал брат Ангела, выныривая откуда-то у меня из-за спины.
- Что? – удивилась я.
- Такие кресла называются Вольтеровскими, - пояснил он также рассеянно, и опять исчез.
Я не стала спорить, поскольку и спорить-то было не с кем, и пошла на кухню, чтобы приготовить что-нибудь себе на обед, и с тайной надеждой найти там Ангела. Пообедать мне удалось, а вот Ангел ко мне так и не пришел…
Цветан, вроде бы, не беспокоился по поводу душевного состояния своего брата, но пару раз в течение дня я случайно заставала их вместе: он что-то негромко и убедительно говорил, а Ангел его слушал, всем своим видом выражая несогласие. Увидев меня, они тут же замолкали и расходились.
Я не на шутку обеспокоилась: нервы и так были на пределе, поскольку выяснилось, что одним Стояном дело не ограничится! Он позвонил, и попросил разрешения привести с собой кое-кого еще, так как происшествие с Ангелом очень заинтересовало местных вампиров. Услышав об этом, я впала в легкую панику. Цветан подкалывал меня весь вечер и весь следующий день, а Ангел успокаивал, как мог, но мой страх перед этим мероприятием был так велик, что я даже на его старания реагировала как-то слабо.
Когда пришло время ложиться спать, Ангел собрался вернуться в гостиную, но я запротестовала.
- Я больше не могу спать одна на этой дурацкой кровати, меня кошмары мучают!
- Какие кошмары? – улыбнувшись, спросил Ангел, - не про вампиров, случайно?
- В основном, про то, что эти вампиры куда-то исчезают, - мрачно ответила я. – Мне уже надоело просыпаться в холодном поту, и бежать проверять, здесь вы еще, или уже ушли…
- Так ты по-прежнему боишься, что я уйду, и не предупрежу тебя об этом? – мягко спросил Ангел, присаживаясь рядом со мной на кровать. – Но ведь я рассказал тебе о своих планах, - я не собираюсь исчезать, скорее, наоборот…
Я покаянно кивнула.
- Да, я помню, что ты обещал… Но ночью, когда темно, мне всё равно мерещится, что тебя нет…а, главное, и не было! Что ты просто привиделся, во сне…
- Дааа…- озадаченно протянул Ангел, - ночным кошмаром для прекрасных дев я ещё никогда не был… И что же я должен сделать?
- Если ты будешь спать здесь, то мне, хотя бы, не придется вскакивать. Я просто проснусь, увижу тебя, и смогу спать дальше…
- Что ж, это веская причина остаться, - сказал он. – Только одно условие.
- Какое?
- Ты не будешь пытаться соблазнить меня.
Я вспыхнула. Пожалуй, иногда это очень неудобно, когда тебя видят насквозь!
Откашлявшись, я ответила:
- Хорошо. Но тогда и ты не должен будешь соблазнять меня…
Ангел усмехнулся и ответил:
- Честное слово, не буду. Я даже лягу от тебя как можно дальше. Во-он туда, на краешек…
Я разочарованно посмотрела на противоположный конец кровати. Вообще-то, я бы предпочла, чтобы он был гораздо ближе…Ну что ж, хорошенького понемножку. Главное, он будет здесь, а это уже немало!
Я думала, что не смогу уснуть, но, к моему удивлению, присутствие Ангела подействовало на меня, как успокоительное, и я отключилась, как только опустила голову на подушку.
Следующее утро началось для меня с мрачных предчувствий относительно вечернего мероприятия. Я вдруг отчётливо осознала, что не имею ни малейшего представления о том, где их посадить, что подать на стол (выяснилось, что, практически, никто, кроме моих близнецов, не пьет кофе), как развлекать, и т.д.
Ангел мою тревогу, конечно, почувствовал, но не придал ей особого значения, сказав, что, раз он пригласил своих сородичей в гости, то и вопросы по их приёму он решит сам. А Цветан вообще исчез на несколько часов. Вернувшись, он сообщил брату, что все уладил, и больше близнецы на тему гостей говорить со мной отказывались. Оставшееся время до прихода вампиров они усиленно приводили гостиную в порядок, посоветовав мне не путаться у них под ногами, и я, слегка обидевшись, перебралась нервничать в спальню.
Наконец, стемнело, час «Икс» настал, и в доме начали собираться гости. Они приходили по одному, примерно каждые пятнадцать-двадцать минут, и все это время около подъезда дежурил Цветан, который был готов загипнотизировать каждого, кто придет не вовремя, и увидит то, что ему видеть не положено.
Всего к нам явились пять вампиров, кроме Стояна. У них у всех оказалась разная внешность: блондин, шатен, два брюнета и двое рыжих. Они имели разную комплекцию, и были разного роста, но, тем не менее, в них было что-то схожее. Может быть, их движения, манера поведения, или вспыхивающая иногда внезапно сексапильность… Мне казалось, что они выделялись бы в любой толпе. Правда, здесь толпа состояла именно из вампиров, а единственным исключением была я, – человек. И мне было, честно говоря, не по себе.
Гости тоже реагировали на меня неоднозначно. Первый из пришедших, Стоян, был уже готов ко встрече со мной, но остальные восприняли мое присутствие не так спокойно. Пришедший вторым, брюнет, с голубыми глазами и ямочкой на квадратном подбородке, которого мне представили, как Сержа, при виде меня подобрался, раздул ноздри, и спросил, слегка удивленно:
- А это кто? Вы завели себе девочку?
Цветан отреагировал быстрее брата, и сказал быстро и безапелляционно:
- Это – Рада, она – девушка брата. Это именно она его вытащила из сундука. Похоже, что у нее с Ангелом – Узел.
Серж мгновенно изменился в лице, и сказал задумчиво:
- Узел Судьбы? Мой Бог, неужели кто-то еще интересуется этим сейчас? Удивительно… Так ты говоришь, девушка Ангела? Ну, ну… - и он прошел в гостиную, покачивая на ходу головой, не то неодобрительно, не то грустно. Но его отношение ко мне разительно изменилось, он не проявлял фамильярности или грубости, - пожалуй, наоборот, он стал подчеркнуто вежлив со мной. Правда, я не очень обрадовалась: уж слишком это походило на вежливость врача у постели тяжелобольного…
После его прихода, улучив момент, я подошла к Цветану, который курил на кухне, и тихонько спросила:
- А почему они так меняются, когда узнают, что я – девушка Ангела? Это что, имеет какое-то особенное значение для вас?
Цветан, стряхнув с сигареты пепел, ответил безразлично:
- Естественно, имеет. Девушка вампира, - это та, которая согласилась пожертвовать собой ради него. Иначе говоря, решила стать его пожизненным донором. Как правило, такая «жизнь» длится от нескольких недель, до года, редко больше, поэтому мы относимся к этой жертве с уважением. Подобные узы святы для вампиров, и никто не посягнет на тебя. Ты можешь чувствовать себя в полной безопасности.
Я поежилась, и неуверенно сказала:
- Н-но, это ведь не так? Я имею в виду… я ведь не… не девушка Ангела, в этом смысле?..
- Нет. Но в ваших реальных отношениях черт ногу сломит, поэтому пусть все думают именно так. Всем будет спокойнее. Ты, надеюсь, не возражаешь?
- Нет. Конечно, нет! Просто мне было интересно…
Пожав плечами, в точности, как его брат, Цветан несколько нетерпеливо ответил:
- Ну, теперь твоя душенька довольна? Тогда давай, иди уже в гостиную, а то там Ангел рвет и мечет.
- Почему? – не удержавшись, спросила я.
- Потому что нас тут слишком много. Лучше, чтобы ты постоянно была рядом с ним, не отходя. Так будет лучше, для всех. Понятно?
Я кивнула. Действительно, понятно. Чего уж тут непонятного… Чтобы ни у кого из вампиров не возникло желания меня укусить, мне лучше быть рядом с тем единственным, который меня уже кусал. Чего проще! Я несколько нервно усмехнулась, и пошла в гостиную.
Сегодня, ради гостей, я надела юбку и блестящий топ, накрасилась и сделала прическу, может, не как в парикмахерской, но, по крайней мере, уложила волосы. Правда, к этому наряду полагались лодочки на каблуке, но в квартире по-прежнему можно было ногу сломать, поэтому я надела свои верные «балетки».
Когда я вошла, то увидела, что близнецы, практически, совершили чудо: примерно четверть гостиной, около камина, была очищена от коробок и тюков, и туда перетащили «мой» столик из кухни. На нем стоял подсвечник с пятью зажженными свечами, отбрасывавшими блики на его полированную поверхность. Вокруг, в живописном беспорядке, стояли стулья и табуретки. Напротив стоял откопанный Цветаном диван, накрытый довольно приличным покрывалом, а позади красовался закрытый сундук, протертый от пыли. На стуле сидел Ангел, а на диване – двое пришедших вампиров. Все они одновременно повернули ко мне головы, когда я вошла. Секунду Ангел смотрел на меня загадочными, бездонными глазами, в которых мерцали отблески свечей, а потом встал мне навстречу. Остальные вампиры поднялись следом за ним.
На какое-то мгновенье я потеряла ощущение времени: мне почудилось, что я стою в обеденной зале какого-то замка, на мне кринолин, а у стола – мой муж, и его гости, которые встали, чтобы, как подобает, приветствовать хозяйку дома.
Ангел протянул ко мне руку, и наваждение рассеялось. Я, моргнув, поспешила к нему, и ощутила настоящее облегчение, когда села рядом. Он накрыл мою руку своей, посмотрел на гостей и улыбнулся им с самым любезным видом. В ответ они также улыбнулись и потупили глаза. Все это выглядело вполне невинно, но я не сомневалась, что это было чем-то вроде подписания договора о намерениях: Ангел без слов сообщал им, что я – «его» добыча, а остальные подтверждали его право на меня, и обязывались не покушаться на его «собственность». Это было как-то нереально и… страшно. Только сейчас, очутившись в компании незнакомых вампиров, я вдруг ощутила страх. Не поддающийся объяснению, иррациональный, какой-то инстинктивный. Как будто я, по глупости, вошла в клетку с тиграми, а теперь боялась лишний раз двинуться, чтобы не привлечь к себе их внимания.
Чуть позже все повторилось после прихода остальных гостей. Когда, наконец, статус-кво был установлен, и все поняли и приняли правила игры, атмосфера стала куда более непринужденной и теплой.
Дождавшись, пока все устроились, в том числе и Цветан, который меланхолично показал большой палец в знак того, что все в порядке, Ангел приступил к своему рассказу. Все слушали его с напряженным вниманием, молча и сочувственно. Я тоже слушала его, не отвлекаясь, но почти ничего нового, к сожалению, не узнала. Он не стал касаться предыстории своего пленения, и ничего не сказал о том, что связывало его с Леокадией. Довольно коротко описал годы своего существования в сундуке, и то, что с ним делала эта ведьма.
Слушатели отреагировали на его рассказ гримасами отвращения и гнева. Рыжий вампир, с прозрачными серыми глазами, сказал что-то коротко, но очень зло. Ангел бесстрастно посмотрел на него и тихо заметил:
- Пожалуйста, Жан, не забывай: среди нас дама.
К моему немалому удивлению, рыжий Жан немедленно поднялся, и, приложив ладонь к сердцу, искренне извинился передо мной. Я только кивнула, не сочтя удобным объяснять, что ничего не поняла. Не всем же быть полиглотами…
А Ангел плавно перешел к эпизодам с моим участием, и ухитрился представить дело так, как будто бы я сама предложила ему свою кровь. Нет, прямо он этого не сказал, но из его слов можно было сделать такой вывод.
Тут вампиры поразили меня еще раз до глубины души, потому что все встали, и затеяли канитель с целованием моей руки: каждый из них, за исключением Цветана, счел своим долгом приложиться ко мне, и сказать, как это благородно с моей стороны, - пожертвовать собой для их собрата. Слегка обалдевшая от всего этого, я покорно протягивала руку, натужно улыбалась и чувствовала себя совершенной идиоткой. В довершение всего, один из блондинов, Святослав, с дружелюбной улыбкой, от которой у меня по телу побежали мурашки, сказал ободряюще:
- Позволю себе заметить, что тебе повезло: Ангел – самый романтичный и старомодный любовник из всех вампиров, кого я знаю. Он будет стараться продлить твою жизнь, как можно дольше, и будет выполнять все твои желания. Тебе не придётся жалеть о своём выборе, ты будешь жить, словно в сказке, до самого конца, поверь мне!
Я в ответ покраснела, как помидор, потом побледнела, так что стало холодно щекам, и ответила что-то в том духе, что, да, конечно, он совершенно прав. Ангел, опустив глаза, молчал, чуть заметно улыбаясь и беззвучно постукивая по столу длинными, тонкими пальцами.
Наконец, они отвлеклись от меня, к большому моему облегчению, и начали обсуждать Леокадию и ее поступки.
В разговоре замелькали незнакомые мне имена, названия стран, перечисления династий колдунов, ведьм, упоминания инквизиторов, казней, и Бог весть чего ещё…
- Откуда ваша Леокадия так хорошо знала вампиров? – требовательно спрашивал рыжий Жан. – Невозможно предположить, что она просто догадалась, как именно можно захватить одного из нас в плен, и держать там долгие годы.
- Это понятно, - отвечали ему, - Но вот ещё вопрос: откуда взялся сам сундук? Ведь почти не вызывает сомнения, что он был изготовлен именно для пленения вампира!
- Помнится, лет триста назад португальские инквизиторы хвастались, что раздобыли средство укрощения демонов, именуемых вампирами… Может, речь шла об этом сундуке?
- И как же он оказался здесь?
- Перепродали? Подарили? Преподнесли, как диковинку?
- Неет, начинать надо с тех пор, как Леокадия стала изучать чёрное ремесло ведьм! Именно в их записях и манускриптах могло быть упоминание о сундуке, или сундуках, и сведения о том, как с ними следует обращаться…
- А откуда она знала, как обезопаситься от вампира? Откуда вызнала, сколько надобно крови, чтобы поддерживать только видимость жизни в нас? – горячился Жан. – Надо искать того, кто рассказал ей! Вероятно, тогда мы узнаем и о том, откуда взялся сундук, и почему она заинтересовалась магией…
- Нет, полагаю, не так важно, кто именно выдал ей наши тайны, гораздо важнее узнать, что она узнала в результате своих ведьминских опытов, и кому рассказала об этом? Кто сможет поручиться, что её опыт не рискнёт повторить кто-нибудь ещё?!
- Подождите, подождите, господа, вы забываете о таком важном моменте, как записи чешских алхимиков, которые выводили формулу философского камня, но вывели нечто совершенно удивительное: состав, делающий материальные вещи совершенно нечувствительными к разного рода физическим воздействиям…
Обсуждение затягивалось, вампиры периодически переходили на иностранные языки, потом снова возвращались на русский, и все это легко и непринужденно. Сначала я просила потихоньку Ангела переводить мне то, чего я не понимала, но потом мне надоело, и я сидела, просто как зрительница удивительного спектакля, который разворачивался передо мной. Вряд ли многим людям приходилось видеть такое: семь вампиров сразу! Они сидели, вскакивали, ходили по расчищенному от хлама пятачку, ухитряясь не сталкиваться, разговаривали, молчали, обсуждали что-то… Смотреть на них можно было до бесконечности!
Обводя их глазами, я снова и снова удивлялась им. Мои вампиры были, безусловно, самыми красивыми за этим столом, хотя и все остальные казались совершенно изумительными созданиями, поражающими своей грацией и ощутимой, почти физически, притягательностью.
Но было еще что-то, почти не поддающееся описанию, но неуловимо роднившее их: они были выходцами из другого времени. Это было трудно объяснить, но, глядя на них, я отчетливо слышала звон шпаг, топот копыт, скрип мачт парусных кораблей и голоса мертвых наречий. Это сквозило в их манере держаться, осанке, жестах, то непринужденной учтивости, то грубоватой небрежности, с которой они общались, - все это принадлежало другим временам, и казалось въевшимся в саму их плоть. Они были другими. Несмотря на то, что носили вполне современную одежду, и говорили на современном языке, иногда даже сленге, но… из их глаз на вас смотрело само Время.
Я невольно подумала, что в этом была какая-то закономерность: оставались жить вечно не старые, страшные, или больные, олицетворяющие закат человеческой жизни, а молодые, красивые, полные сил люди. Ни одному из пришедших нельзя было дать больше двадцати пяти лет. И если вы смотрели на любого из них больше десяти секунд, на одиннадцатой вам начинало казаться, что перед вами – само совершенство. Неудержимо тянуло прикоснуться, обнять, поцеловать…
Для профилактики, я тут же переводила взгляд на Ангела, и все как рукой снимало: с ним не мог сравниться никто! Разве что Цветан… но он явно был поглощен какими-то другими мыслями, и в общем разговоре участвовал мало, больше слушал и курил, стряхивая пепел в высокий бокал.
В какой-то момент обсуждение затихло само собой, и Стоян, с самым лукавым видом, полез под стол и вытащил оттуда около десятка бутылочек из темного стекла, закупоренных пробками, и пачку соломинок для коктейля.
- Надеюсь, никто не возражает против веселья? – спросил он, ухмыляясь.
Все одобрительно зашумели, и стали разбирать бутылочки, открывать их и вставлять в них соломинки. Я с некоторым недоумением смотрела на них. Тут Ангел коснулся моего плеча и спросил:
- Может, тебе принести вина?
Я неопределенно пожала плечами, не зная, как следует поступить. Но Стоян, оказывается, предусмотрел все. Он снова нырнул под столик, и вытащил откуда-то, как фокусник, еще пару бутылок.
- Я позволил себе кое-что прихватить для леди, - сообщил он с довольным видом, и поставил на столик шампанское и бутылку белого вина. Следом появилась коробка конфет и шоколадка.
- Спасибо, конечно, но это необязательно…- забормотала я, глядя на спиртное с сомнением. – Я… в общем-то, не пью, почти…
На это Стоян подмигнул мне и сказал:
- Пей, пей… Потом Ангел мне за это спасибо скажет.
Я неуверенно улыбнулась, взяла бокал с шампанским, и искоса посмотрела на Ангела, который в это время разговаривал со Святославом. Все остальные потягивали напиток из своих бутылочек, смеялись и разговаривали, перебивая друг друга. За столом царило непринуждённое веселье. К моему глубочайшему удивлению, вампиры, за плечами которых было явно не по одной сотне лет, отрывались, как группка студентов, засевших в кафешке, чтобы отметить окончание сессии. Разница была только в том, что наши гости, даже расслабившись, вели себя на удивление тихо, помня просьбу не привлекать внимания соседей.
Где-то через минут сорок, все собравшиеся, включая и меня, были уже сильно навеселе. Только тут я решилась поинтересоваться, что же они пьют. Я наклонилась к Ангелу и тихонько спросила:
- А что это такое у вас в бутылках? По-моему, это что-то спиртное, потому что все уже набрались…
Ангел слегка замялся, но потом посмотрел на свою бутылочку, и ответил:
- Именно спиртное. Это – кровь пьяницы.
- Что?!
- То, что я сказал: это кровь пьяницы, который напился до потери пульса.
- А …вы его… он что, умер?!
Ангел неопределенно пожал плечами, и ответил:
- Ну, зачем сразу умер. Думаю, что Стоян взял не так уж много, да и не у одного…
Я поежилась, чувствуя себя очень неуютно. А вдруг эти несчастные все-таки мертвы? А мы тут веселимся, радуемся…
Подумав, я решила пойти, проконсультироваться у Цветана. Соскользнув со своего стула, я пошла вокруг стола, с удивлением замечая, что идти ровно не получается! Меня заметно качало, и бросало из стороны в сторону. Но я мужественно пробралась к табуретке, на которой сидел брат Ангела, погруженный в транс, и, ухватившись за его плечо, чтобы не упасть, опустилась на корточки. Но тут же поняла, что не удержусь, и просто села на пол около него. Цветан даже не повернул головы, продолжая витать где-то в соседних Вселенных, судя по отсутствующему взгляду. Если бы речь шла о человеке, я бы сказала, что он был мертвецки пьян, но в отношении вампира, я не была ни в чем уверена.
Впрочем, на тот момент это меня не слишком занимало: я дернула его за руку, и подождала, пока он осознает мое присутствие. Много-много времени спустя, он вроде почувствовал, что кто-то находится рядом, и невыразимо медленно, словно это было хрустальное блюдо с водой, повернул ко мне голову. Еще несколько секунд, - и его глаза сфокусировались на мне. Я поняла, что он увидел меня, но вот узнал ли…
Хотя и это не имело особого значения. Я должна была узнать, то, что хотела, и поэтому я начала:
- Цветан!
- Ммм…- недовольно.
- Цветан, что вы пьёте?
- Ммм… - на этот раз мечтательно.
- Цветан, это что, - кровь?
- …Ам…брозия.
- Цветан, я серьезно!
- Угу. И я…
- Откуда эта кровь?
- Из пь…пе…пьяницы. Да б-благословит Бог его ду-шу, как он нажрался!..
- Цветан, вы что, убили его?!
- Да зачем? Он жив…вёхонек. Лежит около мусорного…кон…контей-не-ра, и кайфует. Я ему сегодня спис…спе-ци-аль-но… французского ко…кнь…коньяка подкинул… з-замеча-тельный конь-як!
- И это вы все из него одного накачали?!
- За…зачем одного? Из пе … пятерых, он не жадный, и мы…тоже…
Цветан опять уставился в стену, созерцая нечто такое, чего я не могла видеть. Впрочем, это уже меня не интересовало, главное я узнала: все остались живы.
Вечеринка тем временем набирала ход. Вампиры окончательно расслабились, и теперь любой пустяк вызывал приступы тихого хохота. Ян, второй брюнет, изображал в лицах, как он отбивался в троллейбусе от непомерно любвеобильной дамы бальзаковского возраста. Учитывая, что на вид самому Яну было около двадцати, это было, конечно, забавно!
После него, на аналогичную тему выступил Стоян, и еще смешнее рассказал, как несколько лет назад он охотился за девушкой, а за ним самим, оказывается, охотился какой-то парень, влюбившийся в Стояна «с первого взгляда», и как этот парень провалил ему всю охоту, а когда случайно узнал, что Стоян – вампир, стал предлагать себя в доноры, и добился-таки своего!
- Так что, у всех приличных стригоев – девушки, а у меня – юноша, - разведя руками в притворно стыдливом жесте, закончил Стоян, потупив глаза.
- И чем же все кончилось? – спросил кто-то, давясь от смеха.
- Ну, чем, чем…Я продержался полгода! – гордо ответил Стоян, и все остальные просто взвыли от смеха, и почти попадали со стульев.
Я наклонилась к уху Ангела, который улыбался какой-то вымученной улыбкой, и тихо спросила:
- И что тут смешного? Объясни!
Он облизнул губы, не сводя глаз со своих собратьев, и тихо пояснил:
- Просто нужно знать, что Стоян – стопроцентный «натурал», и …однополую любовь не жалует.
- А какая ему разница, ведь этот парень себя в доноры, не в любовники предлагал?
- Это всегда взаимосвязано. Есть определенные правила, которые вампиры давным-давно установили сами для себя. Что-то вроде кодекса чести. Одно из правил гласит: вампир обязан заниматься любовью со своим донором, и продлевать его жизнь, насколько это возможно. Иначе это нанесет большой урон его репутации.
- Но как остальные могут об этом узнать?
- Все тайное, рано или поздно, становится явным. Узнают. Поэтому большинство вампиров предпочитают иметь дело с теми, кто может стать для них партнером по сексу. На всякий случай.
- Н-да, а случаи всякие бывают, - пробормотала я. Век живи, век учись…
Тем временем рассказы обществу наскучили, и они решили поиграть во что-нибудь. Долго думали, и выбрали…фанты! Я вытаращилась на них, не в силах поверить тому, что вижу: компания подвыпивших вампиров собиралась играть в детскую игру! Но они подошли к этому вполне серьезно, набрали «фантов», выбрали ведущего, и начали играть.
Каждое новое задание они встречали взрывами смеха, но честно исполняли. Например, когда Яну выпало укусить Сержа, они долго от хохота не могли даже приступить к делу: Ян пытался поймать руку Сержа, а тот уворачивался, и все время предлагал для укуса свою «пятую точку». Так что, веселье удалось на славу!
Когда очередь дошла до меня, я ждала задания с некоторым страхом. Но все оказалось пустяком: на первом круге мне выпало перебраться с коленей Яна на колени Жана, не касаясь земли. Под общий хохот я пропутешествовала по рукам всех вампиров, и уселась с триумфом к Жану. Во втором круге я должна была снять без рук цепочку с крестиком с шеи Святослава. Это было очень смешно: светловолосый вампир ежился, хохотал и визжал, что ему щекотно, я тоже смеялась до упаду, но в конце концов, я ее сняла! Взяла в зубы застежку и за нее стащила цепочку.
Удивительно, но кожа Святослава имела привкус персика. Почему бы?
На третий раз, когда все уже напились почти до беспамятства, мне выпало поцеловать Цветана, который невозмутимо рассматривал потолок. Я, хихикая, подошла к нему, и целомудренно чмокнула в щечку. Все тут же завопили, что это нечестно, задание не выполнено, поцелуй не засчитывается. Я боязливо взглянула на Ангела, но он сидел, спокойно улыбаясь, и я решилась. Подойдя к Цветану вплотную, я повернулась спиной ко всем остальным, взяла его за плечи, и поцеловала прямо в губы.
Одну секунду мне казалось, что он пьян настолько, что даже не ощущает моего поцелуя, но тут он ответил. И как ответил! Он сжал меня, словно собирался раздавить, завладел моим ртом, а потом…я забыла, где я, кто я, и что происходит вокруг. Перед глазами замелькали картинки, которые я не успевала понять. Где-то в груди начал разгораться огонь, который постепенно охватил все тело, а потом вырвался наружу, сжигая все, даже воздух, которым я пыталась дышать. Этот поцелуй, начавшийся, как простая шутка, уже почти превратился в пытку, но все длился, длился и длился, пока я не провалилась куда-то, где не было ни времени, ни пространства, ни чувств, ни памяти…
Мое беспамятство закончилось так же внезапно, как и началось. Я вдруг очнулась, и обнаружила, что я, по-прежнему, стою перед Цветаном, вцепившись в его плечи, и смотрю ему прямо в глаза. На его лице, мгновенно сменяясь, отражались недоверие, ужас, потрясение, и, наконец, ледяная решимость. Он впился в меня глазами, ставшими абсолютно непроглядно-черными, и смотрел не отрываясь, как будто он увидел меня только сейчас, в самый первый раз, а до сих пор он меня просто не видел!
Я почувствовала, как по спине побежали ледяные мурашки: Цветан смотрел на меня так, как будто я была его смертельным врагом, наставленным на него дулом автомата, акулой, которая собиралась напасть на него…
Смех за моей спиной начал потихоньку стихать, и кто-то, в шутку спросил:
- Ну что, Цветан? Ты не превратился в лягушку?
Он ответил, сжав мои плечи так, что мне стало больно, и продолжая сверлить меня абсолютно трезвым взглядом:
- Нет… Все нормально. Ничего не случилось. – И он повторил, глядя мне прямо в глаза, - Ни-че-го не случилось.
Мне показалось, что комната слегка повернулась вокруг меня, словно я оказалась на карусели, а потом всё пришло в норму. Только внезапно заболела голова.
Помочь сайту
Поздравления
