Утро наступило неожиданно быстро. Словно только закрыл глаза, и уже
звенит будильник.
Попробовал позвонить себе в контору, еле дождался девяти, когда
кадровички уже на своих до блеска протертых задами местах. Высокое дребезжащее
контральто Элеоноры Габдрахимовны после протяжного «слуу-шаюю» сменилось
лебезящим: «Да-да-да, Алексей Тихонович, все будет в порядке, документы подготовлены,
вышлем сегодня экспресс-почтой по указанному адресу, не беспокойтесь, пжалста»
– я положил трубку. Не обманул Женька, оперативно сработано. Ладке на работу
звонить не стали, понятно, что и там комар носа не подточил бы.
К десяти наши сборы были закончены, трудно было только женщинам, над
каждой оставляемой вещью лились крокодиловы слезы, но я был непреклонен:
– Сказано вам: только самое необходимое! – время ползло как вша по
затылку.
– И кота! Без кота не поеду! – Алиса сама не понимала, чего она больше
хочет, уехать или остаться, ее капризы были из-за принципа: решение-то приняли
без нее!
– Ну, как же мы без кота, конечно, это – самый необходимый реквизит новой
жизни, кому же еще первым в квартиру-то входить, в новую! – я, как мог,
старался подбодрить дочь.
Ровно в десять, как и было обещано, у подъезда припарковался «серо-металлический»
мачо-кар: невозможно матерый Chrysler 300C,
эдакий чемодан на огромных колесах, совершенно американческого внешнего вида,
безусловная роскошь на наших дорогах. Чем-то он напомнил мне представительскую
«волгу» или даже партийную «чайку» времен наших отцов.
Из машины выскочил шустрый паренек лет двадцати пяти и моментально развил
кипучую деятельность по погрузке наших немногочисленных сумок-коробок,
представился Владом, нашим личным водителем.
Погрузив семью и пожитки, я счел своим долгом по-тихому расспросить
водителя, но делать это нужно было толково, чтобы не показать себя настолько уж
неосведомленным и даже дезориентированным.
Однако, особых усилий к этому мне прилагать не пришлось: водитель
оказался весьма добродушным малым не далекого ума и болтливым как говорящая
птица, демонстрирующая хозяину готовность изрекать то, чему научена, в надежде
на подачку.
– Что нового в городе? – спросил я, как бы между прочим. – Какие новости
с начала месяца?
– О, столько всего за неделю произошло, и не упомнить! – Влад изобразил
воспоминание, уморительно наморщив лоб. – Достроили развлекательный центр в «цэ-четвертом»
секторе, открыли общественную баню, так народу в ней – не продохнуть. Банки
заработали на полную, все пункты-обменники теперь как часики, народ без
претензий. Аааа, главное-то: сегодня год
со дня официального открытия центрального стадиона, вы как раз успеваете на
ритуал, обещают нечто феерическое!
Я ободряюще кивал в ответ на каждую реплику мальчишки с видом знатока,
однако, мысли метались, не успевая осознавать услышанное: «цэ-четвертый»
сектор, пункты-обменники, «ритуал» – атрибуты незнакомой реальности готовы были
взорвать мой мозг тысячей вопросов и вопросиков, но подавать вид было ни в коем
случае нельзя.
– Вы не представляете, как я счастлив, что именно мою кандидатуру
утвердили Вас возить, – глаза водителя лучились неподдельным восторгом. –
Представляете: я и «карась»? Нет, вы посмотрите на меня: кто бы мне сказал
раньше, что я буду сидеть за баранкой этого вездехода? – Что-то мне
подсказывало, что парень – явный поклонник «сэлфи», и сеть наверняка наводнена
снимками Влада во всех мыслимых ракурсах на фоне нашего почти двухтонного
гиганта.
Любой, взглянувший на тщедушного паренька в униформе водителя корпорации
в эту минуту, понял бы его воодушевление: на его месте вполне мог бы уместиться
двухметровый гигант сто двадцати-килограммовой комплекции, не создавая никаких
проблем сидящим позади пассажирам, а не этот юнец! Однако, надо отдать ему
должное: опыта в управлении настолько габаритным автомобилем ему было явно не
занимать – вел уверенно, машина подчинялась ему беспрекословно, на скорости сто
девяносто километров в час все двести сорок девять лошадок под капотом очень
слаженно несли нас к цели.
Лада дремала всю дорогу; дети поочередно донимали меня вопросами, скоро
ли приедем. Я старательно уклонялся от прямых ответов (не показывая, что и сам
не знаю, долго ли еще). Наконец, указатели подсказали, что мы-таки достигли
столичного округа, а это означало, что завершение пути уже близко.
Автомобиль свернул с федеральной трассы и взял курс на юг. По обе стороны
от дороги разворачивались зеленеющие поля, разделяемые лесополосами. Никакого
разнообразия. И я снова принялся исподтишка интервьюировать нашего проводника:
– Какие распоряжения вам дали в отношении нас?
– Я везу вас сначала в «цэ-седьмой» сектор, где вас встречают для
улаживания каких-то юридических формальностей; проедем мимо центрального
стадиона, кстати – полюбуетесь нашей гордостью, экую знатную махину мы
отгрохали, – парень явно полностью отождествлял себя с корпорацией. – Позже мы
туда попадем, начало в шесть, билеты в ложу в «дэ-пятом секторе» я уже
забронировал: места отличные, прямо напротив центральной трибуны, будете весьма
довольны, шеф. – Так я впервые услышал подчиненное обращение, было несколько
непривычно, но приятно, чего там.
«Так, значит – цэ-цетвертый, цэ-седьмой – похоже на координаты», – едва
успел я подумать, как Влад неожиданно ответил на мои мысли:
– Городок «Максима» построен в виде правильной сетки или квадрата,
разбитого на сектора «восемь на восемь» по принципу шахматной доски: не
удивляйтесь, если на свой вопрос о местонахождении чего-либо, выбудете слышать,
например, короткое «цэ-три с юга» – это означает «сектор цэ-третий, вход или
подъезд с южной стороны». У нас в каждый сектор можно попасть с одной из
четырех сторон, сориентированных строго по компасу. Быстро привыкнете: здесь
даже новички легко излечиваются от топографического кретинизма, – и он как-то
странно подмигнул мне.
Хотел ли он что-то этим сказать, или у меня просто разыгралось
воображение?
Помочь сайту
Поздравления
