– Леля, ты же знаешь! – Я
по привычке называла его именем, которое еще в детстве стало Лёшкиным
прозвищем: маленький он не выговаривал «р», и свою фамилию с именем произносил
забавно – «Лелиханов Лёсика». Оттого свекровь, царствие небесное, звала сыночка
то Лёсиком, то Лёликом, то Лелем. Лель. Позже, освоив гитару, он стал Лелем уже
и для всей нашей дружной компании, и имя это закрепилось за ним заслуженно:
голосом и музыкальным талантом он сильно выделялся среди своих сверстников,
также осваивавших гитару, как средство коммуникации и привлечения внимания
противоположного пола. Чем и покорил меня, собственно. – Ты ведь в курсе, я –
как ты скажешь, если считаешь, что нам там будет лучше, значит, так оно и есть!
– я почти не противлюсь решениям супруга, принципиальные разногласия между нами
если и возникали, то крайне редко, и чаще – по поводу моей работы, чем по
каким-то общесемейным, судьбоносным вопросам. – Сомневаюсь только за себя в
начальствующей роли. Вспомни, как мне каждый раз бывало некомфортно кем-либо
руководить. Мне приятнее отвечать за свои собственные действия, чем за косяки
своих подчиненных!
– Так ведь ты и не будешь
особо-то никем командовать: будешь заниматься цифрами и фактами, как ты любишь,
сидеть у монитора, формировать отчеты и участвовать в совещаниях на правах
докладчика, это ведь ты отлично умеешь! – Лёшка укрыл мои ноги пледом и
протянул очередной бокал красного, теперь уже со льдом. Возбуждение от
пережитого постепенно сходило на нет, можно было изнутри и охладиться.
– А тебя не смущает, э,
м-мм, некоторые особенности в поведении твоего будущего босса? – я боялась
начать обсуждение этого деликатного вопроса, но оставить в стороне этот пункт
не могла. – Некоторые нюансы меня даже настораживают, скажем, принципы его
принципы руководства людьми, да и ко мне он несколько предвзято, на мой взгляд,
относится! – Немного захмелев, я набралась смелости. – С чего он взял, что
вправе выбирать мне одежду, а тем более бельё! – уф, я, наконец, это
произнесла.
– Ах, это! – муж искренне
так расхохотался, что я покраснела: что такого уж смешного было произнесено? – Если
это тебя больше всего обеспокоило, то не парься, прошу тебя: Женька всю жизнь
был в тебя влюблён, идеализировал постоянно, мне неоднократно выговаривал, как
тебя следует холить и лелеять… Прости уже ему: он немного перестарался,
нафантазировал на свой вкус (весьма примитивный, по-моему), какой ты должна
быть, чтобы суметь расслабиться и получить от визита максимум удовольствия. Он
ведь не жил с тобой все эти годы, а только представлял тебя в мечтах. Пусть
его, я вот – ни чуточки не ревную, друг как никак, да и босс будущий, – тут мой
любимый мужчина притворно насупил брови, – но ты смотри у меня, поводов-то не
давай, все равно! Хату спалить можно, только нет у него ее – говорит, живет на
работе, незачем, якобы, обзаводиться лишней головной болью…
– Я! Да ты что! Обязательно
буду провоцировать: все цифры и факты буду подавать под максимально
соблазнительными соусами и в тех прикидах, которые он мне напрезентовал! – я
непритворно фыркнула, да так, что вино чуть не полилось у меня из носа. Мы
дружно рассмеялись, и тема была исчерпана.
Убедившись, что детей уже
сморил сон (удивительно, что даже Егор не нашел в себе сил на партийку-другую в
танчики), мы тоже решили отправиться в постель. Нужно было лишь выполнить
данное обещание, и Алексей, поставив смарт на громкую связь, набрал одиннадцать
цифр, от которых зависела вся наша дальнейшая судьба:
– Слушаю, – мгновенно,
каким-то немного охрипшим голосом отозвался Джон.
– Мы согласны! – Алексей
произнес это с такой интонацией, словно речь шла о вступлении в законный брак.
На другом конце что-то громыхнуло, будто Джон выронил телефон из рук, и в ту же
минуту комната огласилась воплем какого-то детского восторга:
– Блестяще! Я даже не
сомневался! Так, значит, завтра никуда ходить не надо, с вашей работой я все
улажу сам, и с учебой детей тоже. Спокойно собираете вещи, лишнего ничего не
пакуйте, только самое необходимое. Машину за вами вышлю к десяти. Спокойной
ночи! И… я люблю вас, ребята! Отбой! – телефон отключился.
Вот и все: дело сделано!
Мы легли в постель, но
уснуть я не могла долго. Сны приходили урывчатые и беспокойные: снились башни,
водящие хороводы у огромного костра, мертвые зайцы, Тим с Кариной, ловящие в
корзины младенцев, срывающихся со скалодрома словно спелые плоды с дерева,
водители в косоворотках с простреленными
насквозь лицами, супермаркеты в пустыне, где в очередь в кассу выстроились
верблюды, с табличками на горбах «трансфер до колледжа», рояли в кустах,
обнажившие вместо клавиш вампирские клыки и много другого бреда, не
запомнившегося, но заставлявшего меня неоднократно пробуждаться в холодном поту
с приступами сердцебиения.
Мой муж спал рядом, дышал
ровно и спокойно, как дитя. И я решила для себя, что моя сновиденческая
шизофрения всего лишь страх перестать
быть никем. С этой мыслью мне удалось наконец-таки провалиться в блаженную
темноту.
Без снов.
Темнота за окном к тому времени еще не рассеялась…
Помочь сайту
Поздравления
