ПО ОБЕ СТОРОНЫ СФЕРЫ. Глава 43. И вновь "о девичьем"

                                                   ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                                 Г л а в а  43
       
                                                        И вновь о девичьем
          – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday.
Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою  
                             молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то  
                             итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче,  
                             мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто  
                             ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
                             понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом  
                             ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку  
                             на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло  
                             оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей  
                             совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  
                             таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
                             объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
                             Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот  
                             не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я  
                             мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или  
                             Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!..  
                             Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры,  
                             непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё  
                             кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь?  
                             Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?... Любви,  
                             конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут  
                             ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой- 
                             нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом  
                             и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было  
                             излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь  
                             свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет  
                             вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
                             быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая  
                             крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой  
                             врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
                             знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы  
                             распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
                            doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих  
                             делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
                             И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
                             себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты...  
                             может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем  
                             так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то  
                             обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
                             отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
                             рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
                             что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это,  
                             когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это...  
                             Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
                             разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или,  
                             вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с  
                             каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую  
                             вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам  
                             кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом  
                             деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
                             этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
                             представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу  
                             Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе  
                             живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего  
                             компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли,  
                             они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя  
                            головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  
                            именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои  
                            души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, –  
                            Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего...  
                            Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест  
                            и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и,  
                            неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
                            продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном  
                            ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив  
                            теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай  
                            улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства  
                           поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста,  
                           куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив  
                           подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я  
                           слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не  
                           устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив  
                           попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный  
                           момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила  
                           свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на  
                          своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему  
                          сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль  
                          сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
                          правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! –  
                          подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и  
                          пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с  
                          ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
                          воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  
                          очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств,   
                          сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать  
                          этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за  
                          закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Веселятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не  
                          предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
                          сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
                          Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие  
                          перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг  
                          тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках  
                          подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра  
                          на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и  
                          расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
                          пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
                          убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора,  
                         наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да,  
                         нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула  
                         Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с  
                        Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на  
                        две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая   
                          подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула  
                          Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку  
                          бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно  
                          бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет!  
                          Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила  
                          ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что  
                          она всучила  в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с  
                          некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
                          просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся,  
                          но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже  
                          провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала  
                          «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
                          земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе  
                          Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем...  
                          Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)













                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday.
Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою  
                             молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то  
                             итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче,  
                             мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто  
                             ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
                             понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом  
                             ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку  
                             на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло  
                             оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей  
                             совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  
                             таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
                             объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
                             Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот  
                             не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я  
                             мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или  
                             Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!..  
                             Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры,  
                             непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё  
                             кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь?  
                             Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?... Любви,  
                             конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут  
                             ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой- 
                             нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом  
                             и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было  
                             излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь  
                             свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет  
                             вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
                             быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая  
                             крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой  
                             врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
                             знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы  
                             распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
                            doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих  
                             делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
                             И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
                             себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты...  
                             может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем  
                             так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то  
                             обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
                             отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
                             рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
                             что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это,  
                             когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это...  
                             Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
                             разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или,  
                             вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с  
                             каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую  
                             вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам  
                             кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом  
                             деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
                             этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
                             представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу  
                             Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе  
                             живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего  
                             компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли,  
                             они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя  
                            головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  
                            именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои  
                            души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, –  
                            Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего...  
                            Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест  
                            и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и,  
                            неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
                            продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном  
                            ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив  
                            теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай  
                            улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства  
                           поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста,  
                           куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив  
                           подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я  
                           слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не  
                           устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив  
                           попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный  
                           момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила  
                           свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на  
                          своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему  
                          сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль  
                          сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
                          правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! –  
                          подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и  
                          пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с  
                          ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
                          воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  
                          очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств,   
                          сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать  
                          этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за  
                          закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не  
                          предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
                          сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
                          Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие  
                          перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг  
                          тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках  
                          подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра  
                          на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и  
                          расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
                          пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
                          убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора,  
                         наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да,  
                         нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула  
                         Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с  
                        Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на  
                        две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая   
                          подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула  
                          Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку  
                          бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно  
                          бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет!  
                          Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила  
                          ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что  
                          она всучила  в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с  
                          некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
                          просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся,  
                          но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже  
                          провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала  
                          «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
                          земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе  
                          Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем...  
                          Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почивать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и не оптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)













                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday.
Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою  
                             молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то  
                             итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче,  
                             мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто  
                             ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
                             понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом  
                             ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку  
                             на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло  
                             оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей  
                             совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  
                             таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
                             объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
                             Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот  
                             не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я  
                             мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или  
                             Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!..  
                             Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры,  
                             непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё  
                             кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь?  
                             Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?... Любви,  
                             конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут  
                             ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой- 
                             нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом  
                             и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было  
                             излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь  
                             свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет  
                             вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
                             быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая  
                             крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой  
                             врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
                             знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы  
                             распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
                            doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих  
                             делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
                             И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
                             себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты...  
                             может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем  
                             так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то  
                             обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
                             отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
                             рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
                             что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это,  
                             когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это...  
                             Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
                             разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или,  
                             вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с  
                             каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую  
                             вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам  
                             кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом  
                             деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
                             этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
                             представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу  
                             Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе  
                             живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего  
                             компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли,  
                             они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя  
                            головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  
                            именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои  
                            души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, –  
                            Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего...  
                            Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест  
                            и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и,  
                            неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
                            продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном  
                            ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив  
                            теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай  
                            улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства  
                           поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста,  
                           куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив  
                           подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я  
                           слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не  
                           устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив  
                           попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный  
                           момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила  
                           свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на  
                          своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему  
                          сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль  
                          сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
                          правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! –  
                          подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и  
                          пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с  
                          ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
                          воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  
                          очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств,   
                          сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать  
                          этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за  
                          закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не  
                          предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
                          сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
                          Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие  
                          перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг  
                          тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках  
                          подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра  
                          на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и  
                          расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
                          пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
                          убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора,  
                         наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да,  
                         нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула  
                         Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с  
                        Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на  
                        две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая   
                          подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула  
                          Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку  
                          бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно  
                          бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет!  
                          Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила  
                          ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что  
                          она всучила  в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с  
                          некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
                          просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся,  
                          но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже  
                          провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала  
                          «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
                          земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе  
                          Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем...  
                          Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ

                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем

     – Начало сентября 2019 г.  – 

     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .




  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)

















                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)











                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)












                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)













                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)


























 

© Copyright: Nikolay Makarov, 2022

Регистрационный номер №0504345

от 9 марта 2022

[Скрыть] Регистрационный номер 0504345 выдан для произведения:
                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday.
Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою  
                             молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то  
                             итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче,  
                             мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто  
                             ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
                             понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом  
                             ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку  
                             на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло  
                             оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей  
                             совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  
                             таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
                             объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
                             Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот  
                             не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я  
                             мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или  
                             Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!..  
                             Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры,  
                             непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё  
                             кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь?  
                             Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?... Любви,  
                             конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут  
                             ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой- 
                             нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом  
                             и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было  
                             излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь  
                             свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет  
                             вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
                             быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая  
                             крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой  
                             врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
                             знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы  
                             распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
                            doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих  
                             делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
                             И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
                             себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты...  
                             может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем  
                             так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то  
                             обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
                             отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
                             рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
                             что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это,  
                             когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это...  
                             Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
                             разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или,  
                             вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с  
                             каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую  
                             вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам  
                             кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом  
                             деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
                             этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
                             представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу  
                             Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе  
                             живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего  
                             компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли,  
                             они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя  
                            головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  
                            именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои  
                            души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, –  
                            Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего...  
                            Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест  
                            и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и,  
                            неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
                            продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном  
                            ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив  
                            теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай  
                            улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства  
                           поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста,  
                           куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив  
                           подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я  
                           слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не  
                           устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив  
                           попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный  
                           момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила  
                           свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на  
                          своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему  
                          сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль  
                          сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
                          правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! –  
                          подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и  
                          пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с  
                          ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
                          воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  
                          очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств,   
                          сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать  
                          этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за  
                          закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не  
                          предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
                          сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
                          Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие  
                          перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг  
                          тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках  
                          подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра  
                          на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и  
                          расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
                          пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
                          убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора,  
                         наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да,  
                         нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула  
                         Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с  
                        Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на  
                        две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая   
                          подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула  
                          Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку  
                          бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно  
                          бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет!  
                          Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила  
                          ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что  
                          она всучила  в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с  
                          некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
                          просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся,  
                          но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже  
                          провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала  
                          «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
                          земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе  
                          Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем...  
                          Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)













                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday.
Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою  
                             молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то  
                             итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче,  
                             мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто  
                             ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
                             понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом  
                             ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку  
                             на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло  
                             оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей  
                             совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  
                             таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
                             объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
                             Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот  
                             не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я  
                             мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или  
                             Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!..  
                             Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры,  
                             непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё  
                             кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь?  
                             Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?... Любви,  
                             конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут  
                             ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой- 
                             нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом  
                             и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было  
                             излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь  
                             свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет  
                             вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
                             быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая  
                             крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой  
                             врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
                             знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы  
                             распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
                            doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих  
                             делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
                             И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
                             себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты...  
                             может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем  
                             так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то  
                             обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
                             отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
                             рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
                             что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это,  
                             когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это...  
                             Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
                             разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или,  
                             вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с  
                             каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую  
                             вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам  
                             кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом  
                             деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
                             этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
                             представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу  
                             Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе  
                             живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего  
                             компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли,  
                             они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя  
                            головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  
                            именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои  
                            души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, –  
                            Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего...  
                            Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест  
                            и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и,  
                            неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
                            продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном  
                            ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив  
                            теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай  
                            улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства  
                           поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста,  
                           куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив  
                           подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я  
                           слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не  
                           устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив  
                           попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный  
                           момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила  
                           свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на  
                          своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему  
                          сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль  
                          сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
                          правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! –  
                          подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и  
                          пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с  
                          ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
                          воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  
                          очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств,   
                          сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать  
                          этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за  
                          закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не  
                          предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
                          сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
                          Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие  
                          перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг  
                          тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках  
                          подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра  
                          на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и  
                          расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
                          пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
                          убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора,  
                         наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да,  
                         нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула  
                         Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с  
                        Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на  
                        две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая   
                          подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула  
                          Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку  
                          бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно  
                          бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет!  
                          Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила  
                          ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что  
                          она всучила  в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с  
                          некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
                          просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся,  
                          но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже  
                          провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала  
                          «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
                          земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе  
                          Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем...  
                          Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)













                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday.
Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою  
                             молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то  
                             итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче,  
                             мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто  
                             ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
                             понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом  
                             ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку  
                             на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло  
                             оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей  
                             совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  
                             таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
                             объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
                             Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот  
                             не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я  
                             мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или  
                             Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!..  
                             Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры,  
                             непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё  
                             кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь?  
                             Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?... Любви,  
                             конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут  
                             ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой- 
                             нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом  
                             и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было  
                             излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь  
                             свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет  
                             вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
                             быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая  
                             крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой  
                             врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
                             знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы  
                             распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
                            doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих  
                             делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
                             И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
                             себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты...  
                             может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем  
                             так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то  
                             обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
                             отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
                             рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
                             что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это,  
                             когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это...  
                             Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
                             разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или,  
                             вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с  
                             каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую  
                             вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам  
                             кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом  
                             деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
                             этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
                             представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу  
                             Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе  
                             живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего  
                             компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли,  
                             они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя  
                            головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  
                            именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои  
                            души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, –  
                            Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего...  
                            Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест  
                            и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и,  
                            неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
                            продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном  
                            ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив  
                            теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай  
                            улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства  
                           поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста,  
                           куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив  
                           подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я  
                           слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не  
                           устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив  
                           попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный  
                           момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила  
                           свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на  
                          своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему  
                          сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль  
                          сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
                          правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! –  
                          подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и  
                          пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с  
                          ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
                          воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  
                          очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств,   
                          сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать  
                          этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за  
                          закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не  
                          предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
                          сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
                          Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие  
                          перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг  
                          тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках  
                          подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра  
                          на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и  
                          расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
                          пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
                          убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора,  
                         наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да,  
                         нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула  
                         Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с  
                        Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на  
                        две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая   
                          подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула  
                          Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку  
                          бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно  
                          бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет!  
                          Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила  
                          ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что  
                          она всучила  в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с  
                          некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
                          просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся,  
                          но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже  
                          провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала  
                          «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
                          земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе  
                          Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем...  
                          Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ

                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем

     – Начало сентября 2019 г.  – 

     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .




  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)

















                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)











                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)












                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)













                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)














                                  ПО  ОБЕ  СТОРОНЫ  СФЕРЫ
                                                   Г л а в а  43
   
                                           И вновь о девичьем
     – Начало сентября 2019 г.  – 
     Наступил традиционно «страшный день календаря», именуемый просто Элька' s Birthday. Люсиль в последние годы всегда с содроганием вспоминала о неизбежно надвигающейся дате. Зная природный напор Норы и её нордический характер, очень трудно, почти невозможно, было надеяться на то, что она пощадит кого-либо, отказавшегося преломить с ней хлеб в сей знаменательный день. А где хлеб, там и соль, а где соль – там и закуска, а какая закуска без того, что нуждается в закуси. Словом, сей круг замкнут на большом дружеском возлиянии изначально и в другую фигуру он не преобразуется по определению. По крайней мере, на данном этапе дело обстояло именно так.
     В силу разных причин Элеоноре пришлось на некоторый срок перенести свой праздник. Впрочем, одной неделей эта задержка и ограничилась. И теперь, вроде бы, уже всё складывалось совсем приемлемым образом. После небольшого пасмурно-унылого периода установилась хорошая погода, позволявшая отдохнуть в любимых песчаных пределах на полную катушку. Фроловы, на «фазенде» которых виновница торжества планировала провести это мероприятие, вернулись из поездки в дальнее зарубежье, где солнце в это время года, как правило, более щедро на тепло, чем в родных краях. Лебединские тоже «пребывали в полной боевой готовности»  к надвигающемуся с неумолимой силой событию. Александр прибыл на родину, привезя с собой массу впечатлений и подарков для своих любимых людей. Все подруги Люды и Норы смогли так подгадать свои насущные дела, чтобы вырваться на гостеприимный волжский остров, где привыкли проводить свои выходные или просто свободные от иных занятий дни. Дети с головой окунулись в учебный процесс и были, в основном, оставлены в городе под надзором бабушек и дедушек или других лиц, коим можно было доверить собственных чад. Словом, наконец-то, свершилось! Украсив территорию праздника в подобающие этому торжеству тона и расцветки, вся известная компания собралась на званый обед в честь именинницы.
     За большим столом, ломившимся от яств, в новой беседке Петра и Юлии места хватило всем. Пили-ели, танцевали, громко общались между собой на разнообразные темы, не забывая в череде тостов, славить «новорождённую» и расточать в её сторону комплименты. Ближе к вечеру подул северо-западный ветер, напоминая всем отдыхающим в этих местах, что осень прибудет точно по расписанию, прихватив с собой все свои атрибуты самого, что ни на есть, естественного порядка. Но какие ветра могут напугать спаенный сплочённый коллектив, тем паче, что почти все его члены к тому часу придали организму необходимый для такого случая тонус. Лишь хозяин этих нелегальных владений Пётр и его тесть Леонид были в завязке и взирали на всё происходившее вокруг них с долей бело-серой зависти и с какой-то отчаянной надеждой, что когда-нибудь «и на их улице наступит праздник»... 
     Едва часы отметили полночь, как народ стал потихоньку расходиться по окрестным «фазендам» для дальнейшего отдыха или для отдыха от отдыха либо же по своим делам, не терпящим отлагательства. Кто-то из гостей, специально прибывших на этот праздник или приехавших для того, чтобы просто провести денёк-другой у Фроловых, изрядно утомившись от застолья и всего, что его сопровождало, стал устраиваться на ночлег у владельцев этой недвижимости, не занесённой в государственный реестр. А весьма большая группа «возлежавших за столом» решила продолжить своё весёлое времяпрепровождение на берегу. Силантьев, ещё толком не настроившийся вновь на жизнь в своём отечестве, чмокнув на прощание именинницу в щёку, откланялся и побрёл в свою хижину на ночлег. Ему не очень-то хотелось оставлять свою возлюбленную на растерзание вдохновительнице сих торжеств. Однако у него в голове мелькнула мысль о том, что, может быть, для Люсиль сейчас даже будет лучше выговориться наедине со своей подругой, чем наблюдать за тем, как он старается скрыть свои тяжкие думы. Сам же он пока никак не решался сообщить Людмиле главный итог его европейского вояжа...    
     Едва наши захмелевшие героини остались вдвоём, именинница перевела их нейтральный разговор в русло более интересующей её темы.
                         –  Сорок лет, Люська, сорок лет! – с чувством воскликнула Эля, обняв свою молодую приятельницу. – Пора!.. Пора, брат Люсиль, подводить какие-то итоги прожитому... Пора сделать... Ну как это... Забыла это слово...  Короче, мать её!..  Пора произвести ревизию на этом чёртовом складе жизни!.. Кто ты, чего ты, чего добился... А главное... А главное – с кем ты... Ты меня  
понимаешь, Нежинская?
                         –  Ты сейчас о ваших с Виталиком взаимоотношениях? – уставшим голосом ответила вопросом на вопрос Люда, также расслабленно положив свою руку на плечо соратницы по ночным посиделкам.
                        –   Вот и о них тоже... Конечно! – громко выдохнула Элеонора, бегло оглядываясь по сторонам, – и о них в первую очередь!.. Каков итог нашей совместной с Виталей жизни? .. Семья, дети, дом и... и... И семьи-то, как  таковой нет!.. Вот всё, вроде бы, есть... А семейного счастья... Нас, конечно,  
объединяют дети и нечастый, но довольно страстный секс... Но... Но...  
Знаешь, как-то вот всё...  Всё как-то вот не так... Понимаешь, Людок?! Вот не то что-то! Вот не так я хотела построить, блин, свою жизнь! Не о том я мечтала в молодости наивной своей!.. А может, я не такая какая-то, а? Или Виталик, он какой-то не такой!  Как-то всё не... не... Ну, я не знаю, не знаю!.. Ну, не по-человечьи всё как-то у нас! Всё какие-то, блин, раздоры, непонятки, обиды!.. Сходимся, расходимся и снова сходимся... И всё кругами, кругами, кругами!.. Душе другого хочется, понимаешь? Стабильности отношений, надёжности, доверия, понимаешь?.. Любви, конечно, Люсь, любви!.. В общем, гармонии во взаимоотношениях... А тут ждёшь подвоха от него опять! Как будто живёшь возле вулкана или в какой-нибудь этой... мать её!..  В аномальной зоне живёшь... 
                         –  У мужчины и женщины должна быть совместимость, как в психологическом и религиозном смысле, так и в сексе, – собравшись с силами, стала было излагать позицию Алекса по данному вопросу Люсиль, вяло ковыряясь свободной от объятий рукой в своей тарелке, – иначе... Иначе им будет вместе не комильфо... Совсем не комильфо. Вот!.. А может быть... Может  
быть, и вообще, ничего не получится...
                         –  Девочка моя, ну кому ты это говоришь!? – оборвала её Эля, прижимая крепче к себе. – Насчёт религиозного контекста и философии там всякой врать не стану. Здесь я, походу, не в курсах... Ну, не мой это конёк, ты  
знаешь!.. А за психологию и, тем более за секс, я тебе отвечу и все формулы распишу, солнце моё, ё моё!.. Есть сомнения и вопросы? Do you have a  
doubts or any questions, my dear? Ну, в смысле, about it?
                         –  No doubts! Ну какие могут быть сомнения в твоей компетенции в этих делах, подтвердила слова подруги Людмила. – Ты – практик со стажем...   
И всё же из опыта ваших семейных отношений с Виталей... Ты сделала для  
себя какой-то вывод?.. Ну-у-у, ты открыла для себя какие-то моменты... может быть, и неприятные для самой себя моменты, в  которых ты, скажем так, была неправа?
                         –  Ты говоришь, блин, прям как тот психолог, к которому мы когда-то обратились с моим бывшим благоверным, с Виталиком то есть, – чуть  
отстраняя от себя в сторону подругу, произнесла Нора, словно бы пытаясь  
рассмотреть выражение её лица. – Просто в один прекрасный день я поняла,  
что устала... что устала от его закидонов! Устала, Люсь! Вот и всё!.. Это, когда мы во второй раз с ним расстались... или... или в третий, что ли...
                         –  А ты не думала, что то, что ты называешь «закидоном», это... это... Допустим, что это его – лайфхак, что ли? – сказала Люда, вдруг развернув  
разговор в неожиданную для своей оппонентки сторону.
                         –  Подожди, подруга, ты на филфаке училась или на философском, а? Или, вообще, теперь, типа как, «психологиня» практикуешь? – сказала Эля, с каким-то недоумением глядя на свою собеседницу, безнадёжно уронившую вилку в почти пустую тарелку.
                         –  Ну-у-у... Просто, так Алекс говорит. То, что мы видим или то, что нам кажется, это – лишь наши субъективные ощущения реальности. А на самом деле она, в смысле, наша действительность, может сильно не совпадать с  
этими ощущениями, точнее... Точнее, наши ощущения этого мира и наши  
представления о нём...
                         –  Хватит, хватит! Уймись уже, да? Я опять слышу Алекса! – оборвала подругу Элеонора, нервно шаря по столу в поисках чего-то. – Как вы только вместе живёте уже два года? Я бы с ума сошла от всего этого! Мозги просто кипят!
                         –  Вот ты напрасно говоришь о том, чего не знаешь! – осадила своего компаньона по застолью Люсиль, пытаясь понять что ищет её визави.
                         –  Да я вижу, ё моё! Ты вся растворилась в нём! А твои собственные мысли, они где?
                        –  Да там, дома, в тумбочке, запертой на ключик, – расслабленно поведя головой из стороны в сторону, отшутилась Люда.
                        –  Я от тебя с ума сойду, Нежинская! Честное слово! – воскликнула  именинница, давно решив, что им обеим нужно чем-то «увлажнить» свои души и, уперевшись тяжёлым взглядом в бутылку виски, продолжила, – Виталика моего она пожалела... Или не моего уже... Или совсем не моего... Вот его она пожалела!.. А ту, с кем... с которой... с чьей руки, понимаешь, ест и пьёт весь вечер беспробудно, ей не жалко!.. Нормалёк, да!?
                        –  Wait a minute, please! – произнесла Люсиль, поняв к чему идёт дело, и, неуверенно встав из-за стола, пояснила мысль. – Я  сейчас... Можешь  
продолжать пока без меня.
                        –  Щас! Без неё!.. Не перепутай буквы «Му» и «Жо»! – серьёзным тоном ответила подруге Нора и бросила ей вдогонку ещё пару слов, сосредоточив теперь всё своё внимание на присмотренной ёмкости. – И не вздумай улизнуть под шумок! Я знаю, где тебя искать!.. А ты знаешь меня!
     Людмилы не было минут десять. За время её отсутствия с берега на территорию праздника вернулись четыре человека и, составив компанию «новорождённой», выпили с ней, кто что возжелал на сон грядущий и ушли спать. На смену им из соседней двери бревенчатых апартаментов во двор вышел Пётр. Он выглянул то ли на шум, то ли просто для того, чтобы убедиться, что всё в порядке. Поцеловав именинницу в щёку и прихватив какую-то тарелку со стола, он быстро удалился назад в дом, где на ступенях, в коридоре и в кухне-столовой горели дежурные огни. Откуда-то из глубины большого сруба доносились весёлые голоса прогулявшихся вдоль ночной реки гостей, которые только что вновь поднимали тост за здоровье виновницы торжества. На улице негромко играла музыка. Элеонора включила телевизор и тут же выключила его снова, видимо, размышляя о чём-то своём. В беседке она оставалась одна. Люсиль за этот промежуток полуночи добрела до их с Алексом хибарки и, увидев, что он спит, а также приняв таблетку аспирина, неспешно вернулась к «месту экзекуции».
                       –  Ты не заблудилась там ненароком в «городских трущобах»? – не без ехидства поинтересовалась именинница, указывая капризным жестом своего перста, куда следует сесть её собеседнице, почти обретшей уже статус заложницы.
                       –  Где все? – проявила в свою очередь любопытство Людмила, бросив подслеповатый взгляд на ярко освещённую беседку и её окрестности. – Я слышала отсюда голоса.
                       –  А кто тебе нужен-то? Кто-нибудь конкретный?.. Моё общество тебя уже не устраивает? – глядя на неё исподлобья, спросила Элеонора, разворошив попутно пару глубоких тарелок с закусками в поисках чего-то, что в данный момент просила её душа и, не найдя ничего подходящего, вновь обратила свой взор на вернувшуюся откуда-то из темноты собеседницу.
                      –  Элечка, ты что сегодня такая сердитая, а? – спросила Люда, устроившись на своём старом новом месте. – Какая муха тебя укусила?  
                      –  Муха... Муха... Му-ха, – задумчиво повторила Нора и вдруг, как бы, не в тему сказала, – ты знаешь, а он прав.
                      –  Да?.. Кто и в чём? What do you mean exactly?* – переспросила её Люсиль сразу на двух языках, словно бы так было легче добиться от подруги  
правдивого ответа.
                      –  Да, кто?! Алекс твой, of course! Exactly! Sure! Ну, конечно, в смысле! – подражая ей машинально, ответила Элеонора, растягивая при этом слова и пристально глядя на слегка недоумевающую собеседницу. – И ты вместе с ним!.. Вы оба правы, японский тивисет**, блин!.. Ну, да, наверное!.. То, что я  
воспринимала как какой-то из «закидонов» Виталика... ну, или один из  очередных его «закидонов», на самом деле-то – его лайфхак!
                      –  Mamma mia! Это ты меня с ума сведёшь, Элечка! – воскликнула Люда.
                      –  Нежинская, вы с Алексом, блин! – задыхаясь от переполнявших её чувств, сказала Нора, – вы можете на этом деньги зарабатывать!
                      –  На чём? – попыталась уточнить идею подруги Люся, но не стала развивать этой мысли, машинально повернув голову в сторону дома Фроловых, из-за закрытых дверей которого внезапно раздался смех.
                      –  Велесятся! – меланхолично прокомментировала этот эпизод Эля, не предавая ему особого значения. – Ладно, проехали! Ты знаешь... Я тебя  
сейчас оставлю. Мне нужно тут обмозговать кое-что...Хотя, нет! Не сейчас...  
Мозги ушли на покой...  
                      –  С тобой всё в порядке, Элеонора Германовна? – обратив внимание на резкие перепады в настроении подруги, поинтересовалась Люда.
                      –  Наверно, да, – с какой-то неуверенностью в голосе ответила Нора и вдруг тут же возбуждённо протарахтела, сканируя взглядом стол в поисках подходящего напитка, – давай-ка лучше выпьем!.. Кумекать буду завтра на свежую голову!
                      –  Ты... Ты что-то решила, что ли, Эля? – спросила её Людмила и расфокусировав от общего утомления своё внимание, словно бы она  
пребывала уже в каком-то собственном раздумье, стала машинально  
убирать со скатерти использованные салфетки и другой мусор.
                     –  Решу завтра! Ну, наверное, решу!.. Какие мои годы! – бросила ей Элеонора, наливая им вина из полу-пустой бутылки, – или, может, лучше коньячку, а?
                     –  Да мне на сегодня уже, я думаю, хватит, – устало выдохнула Людмила. – Да, нет! Я точно пас!  
                     –  Ты этого не говорила, я не слышала! Просто не желаю слышать! – воскликнула Нора, наполняя ещё пару бокалов теперь уже крепким напитком, – вы с Алексом открыли мне глаза! И... и... и... В общем, за это надо выпить!
                    –  Глаза? – удивлённо переспросила её Люсиль, с недоверием поглядывая на две хрустальных ёмкости, что поочерёдно выстроила перед ней её старшая подруга. – Мы открыли...
                      –  Вот ещё спроси меня об этом по-английски! У-у-уф! – тяжело выдохнула Элеонора, делая выбор за собеседницу и буквально всовывая ей в руку бокал с коньяком. – За просвещение и просветителей!
                      –  И просветителей, – как заклинание повторила за именинницей Люда и, словно бы прося пощады, жалостливо добавила, – Эль, мне правда уже не лезет! Давай завтра, а?
                      –  И даже не заикайся! – не терпящим каких-либо пререканий тоном бросила ей в ответ Нора, в запале ударяя своим бокалом об идентичную ёмкость, что она всучила в руку собеседницы несколько секунд назад, после чего уже с некой помпезностью продублировала свой тост, – за просвещение и  
просветителей!  
                     –   Нет, я всё же, я... – попыталась что-то пробормотать в своё оправдание Люся, но её визави не оставила ей никаких шансов на спасение от уже провозглашённого тоста. 
                     –   Пленных не брать! Всё лишнее за борт! – продекламировала «новорождённая», помогая  подруге преодолеть силу притяжения хрусталя к  
 земле. 
                     –   Кого куда забрать-убрать? – хотела было разобраться в этом вопросе Людмила, но, тут же передумав перед напором Норы, сказала, – а впрочем... Ну, в общем, за всё то, о чём ты говоришь...  
     Обнявшись после приватизированного душой напитка, снимающего все видимые противоречия и разглаживающего морщины в мозгу, приятельницы нестройными голосами запели: «Как хотела меня мать да за первого отдать... Не отдай, не отдай меня, мать...» В аккурат к третьему куплету песни к столу подтянулось ещё несколько человек, входивших в ту группу, что уходила, чтобы побродить по ночному пляжу под россыпями сентябрьских звёзд. Минут через сорок общения за скатертью-самобранкой, пения и танцев все дружно решили пойти почевать. Завершающий день уикенда предполагал усердное отсыпание после весьма бурного застолья и неоптимизированной нагрузки на печень...                        .



  * Что ты конкретно имеешь в виду? (англ.)
  ** Телевизор (от английского TV-set)


























 

 

ПО ОБЕ СТОРОНЫ СФЕРЫ. Глава 44. Тот самый разговор

ПО ОБЕ СТОРОНЫ СФЕРЫ. Глава 42. Знак свыше