Наследники отречения, Книга 2

Шевцова Анастасия Королевство Поющих ветров Книга 2. Наследники отречения Часть 1. Кингчесс Глава 1. Количество охраны, приставленной к покоям герцога Карла, было поистине немыслимым. На ходу кивнув старшим офицерам, я постучала в высокую дверь. Али-Нари лежала на огромной постели, положив голову на колени мужа. Увидев меня, Карл вздохнул и приветственно вскинул руку. -Можно вас поздравить? – тихонько спросила я и, не дожидаясь приглашения, подошла к колыбели. Новорожденный младенец не спал. Осторожно склонившись, я всмотрелась в крошечное личико и нахмурилась: мальчик был удивительно похож на Эллада, разве что глаза у него были не карие, а светло-серые. -Если бы наши сыновья были одного возраста, их можно было бы принять за близнецов, – озвучила я мысли и осторожно погладила ребенка по пухлой щечке. Хмыкнув, брат встал. -Они оба пошли в деда, – тихо произнес он, заложив руки за спину. – Скажи, у тебя было видение, когда ты впервые взяла своего первенца на руки? -Нет… Я не помнила формул, потом решила, что… сделаю это позже. В итоге, увидеть удалось только путь Мариэль, да и то не уверена, так как действовала по наитию. Почему ты спрашиваешь? -Как Главе рода, тебе следовало взглянуть на пути всех потенциальных наследников. Дар, ниспосланный по прошению Арматея – не детская забава. На протяжении многих веков он помогал сохранять Ведущую линию от пресечения. Как можно было им пренебречь, Лирамель? - он нетерпеливо передернул плечами, - Впрочем, сейчас многое меняется, Совета больше нет… Да и случай у тебя особый. Не зная, как переменить неприятную тему, я с надеждой взглянула на герцогиню. -Али, что вы решили с именем? Тетушка меня все утро донимала, она уже месяц назад с Аармани пари заключила, правда догадками со мной не делилась. -Пока ничего, – в голосе кузины почему-то скользнула грусть. Наклонившись, Карл некоторое время пристально разглядывал младенца, а затем взял его на руки и отвернулся. Я знала, как нелегко дался им обоим этот ребенок. Али была довольно хрупкой женщиной, и Карл боялся за нее настолько, что последние пять месяцев вообще не выпускал из покоев. Меня умиляло подобное отношение, тем более что брат в прошлом неоднократно уверял о решении не продолжать свою генетическую линию. Ласково улыбнувшись, я шагнула и обняла его за плечи. -Отойди, - напряженно процедил герцог, пытаясь отстраниться. Послушно отступив, я с недоумением нахмурилась. -Что случилось? - спустя секунд тридцать спросила я, с тревогой глядя на его неподвижную спину. Вздрогнув, брат глубоко вздохнул. -Я назову сына в честь деда – Лирданом. -Принц Лирд, - одобрительно кивнула я, - звучит благородно. Правда, сдается мне, что Фалинор могла угадать… -Ну, вот иди и обрадуй ее, - Карл многозначительно кивнул на дверь, - напомни заодно, чтобы больше никого не пускали. Али устала, мы хотим побыть втроем. Скользнув взглядом по довольному лицу кузины, я кивнула и, пожелав им доброго дня, с легкой душой покинула покои. С сердца словно свалился камень: столь обсуждаемое всеми событие наконец-то совершилось - на свет родился наследник великого Северного герцогства, самого молодого и обширного во всем Королевстве. *** Я проснулась рано, еще до восхода. Бесшумно покинув постель, чтобы не разбудить мужа, помолилась в тишине, приводя мысли и чувства в порядок. Предстоящий день обещал много суеты. Мы ждали Кристиана и почти всю родню до четвертого колена. На целую неделю Замку предстояло стать домом для многочисленных гостей. Якир уже больше месяца готовился к большому приему, а Параман плел сети разведки. Каждый ждал от этого дня чего-то важного. Надев костюм для верховой езды, я наскоро нацарапала Марку записку и вышла в коридор. Ковры почти поглощали и без того тихий шелест шагов, и моя тень скользила по ним едва касаясь стен... Лошадиный запах и потертый серый пол вместо отполированного мрамора… Снежка уже не было в живых и одной радостью в моей жизни стало меньше. Но пьянящее чувство скорости заставляли быть неверной памяти дорогого друга. Нового жеребца звали Ястреб, и он был черен как ночь. Никто кроме меня не мог оседлать его могучую спину, не получив при этом пару синяков или укусов. В отличие от Снежка, который был подарком неба, Ястреба преподнес на тридцати трехлетие Карл. «Немного огня в твое повседневное спокойствие», - таково было пожелание любимого брата. И он оказался прав. В тайне ото всех, даже от самой себя, я наслаждалась этим огнем своей призрачной свободы. Конь тряхнул головой и втянул ноздрями прохладный утренний воздух. -Полетаем, дружок? - улыбнувшись, спросила я и, глубоко вздохнув, ударила каблуками по чернильным бокам. Ветер звонко засмеялся. Он любил меня взаимной любовью, любил любоваться, когда я дерзко пыталась обогнать его, летя, словно птица… Мысли, стирались скоростью, в которой забывалось все и вся. Я неслась в терпком аромате яблоневого цвета и синей свежести неба. -Ту атровера мирриэн! - крикнула я ввысь и звонко рассмеялась – эти слова уже стали моим девизом. Я помнила данные клятвы и была уверена, что когда-нибудь их исполню. И Земар-ар тоже помнил... Время стерло ужас злобного одноглазого взгляда, но оставило предупреждение. Мне больше не было страшно. В душе кипело множество чувств, но страха среди них не осталось. Ястреб встал на дыбы и передними копытами взбил воздух в невидимую пену. Немного помедлив, я осадила его и успокаивающе похлопала по холке. Место, куда забросил нас стремительный полет, было самым тихим во всем Саду. То была Аллея королей и регентов – моих безмолвных пращуров, начиная с Арматея и, заканчивая, дядей Лиосом. Здесь же покоились и мои родители. Привязав коня к толстому изогнутому стволу, я осторожно ступила на знакомую тропинку. Кладбище находилось примерно в двух километрах от Западного крыла замка и посещалось не часто. Я не любила тихую печаль могил потому, она навевала на меня тоску и сожаление о прошлом, изменить которое было не в человеческой власти. Справа от заросшей невысокой травой тропинки, зажелтели пушистые шары цветов. Остановившись, я сорвала пару штук. Мне казалось правильным - что-то принести отцу и матери. «Король Лирдан, Королева Амейя - дети Крови, наследники Тара Валлора», - гласила белая мраморная плита над ровной, засыпанной опавшими лепестками, землей. Перекинув через руку плащ, я села на траву и положила перед собой букет. -Мама, отец… - собственный шепот казался неуместным в этой благоговейной тишине. -С добрым утром. Вздрогнув от неожиданности, я резко обернулась и едва не упала. -Ты напугал меня! -Извини, - Карл пожал плечами, и с улыбкой сел рядом. Секунд десять мы молчали. Перед нами на бездушном камне было общее горе, но брат вкусил его, а я лишь смутно рисовала в воображении. -Что тут делаешь так рано? - наконец спросила я. -А ты? -Хотелось побыть одной и подумать. -Ясно, - он повернул голову и внимательно посмотрел в мои глаза. Мир на мгновение провалился в глубину его взгляда, и я успокоилась. Раз брат был рядом, все было хорошо - так повелось с детства. – Не думал, что ты так рано встанешь сегодня, - чуть насмешливо добавил Карл. – К счастью, подарок на всякий случай захватил. -Значит, все же думал. -С тобой следует предусматривать все варианты. – он тепло улыбнулся и протянул расшитую золотом и мелким жемчугом книгу. – Вот держи, надеюсь, пригодится. Брат знал, что я не любила читать, но никогда не делал бессмысленных подарков. Стало любопытно. -Для твоего нового дневника, - пояснил герцог, опередив мой вопрос. Поддавшись вперед, я поцеловала его в щеку. -Спасибо, родной! -Только не ленись использовать его по назначению. -Постараюсь… Правда летописцы справляются куда лучше. Твоими трудами вся жизнь королевского двора теперь фиксируется едва ли не поминутно. -Ну, через пару сотен лет история примет с благодарностью даже повседневные хозяйственные заметки. Если, конечно, время еще будет существовать. Имея подробный архив, легче вести дела – если бы во времена Арматея кто-нибудь позаботился о таких вещах, многих проблем сегодня удалось бы избежать. Это касается даже статистики неурожайных лет, которая напрямую связана с Восточным ветром и затяжной зимой. Поморщившись, я приложила палец к его губам, заставляя замолчать. Где-то в розовой гуще над нашими головами запел соловей. Обратно Ястребу пришлось нести двойную ношу - как оказалось, Карл прогуливался пешком. Он любил землю под ногами больше неба: Королевство занимало половину его сердца, но ни я, ни Али-Нари не могли ревновать к тому, что любили сами. Когда до конюшен оставалось метров триста, брат спрыгнул на землю и взял недовольного коня под уздцы. Было около восьми утра, и Замок уже наполнялся жизнью и предпраздничной суетой. -Сегодня будет сложный день, - бегло взглянув на меня, сказал он, помогая спешиться. -Я знаю. Ничего, переживем как-нибудь! Он не ответил. -Карл? Что-то не так? Стало немного не по себе... Мы слишком хорошо чувствовали друг друга, что бы недоговоренность с его стороны осталась незамеченной. -Нет, все хорошо. Не забывай только, - снова повторил герцог, кивнув на книгу. - Иногда изложение собственных мыслей помогает упорядочить настоящее. -Хорошо, хорошо… Обещаю. -Ну и славно. Он отвернулся и медленно пошел в низенькую каменную арку, разделяющую конюшни от Замка. Нахмурившись, я последовала за ним. Что бы ни тяготило брата, он сам решал рассказывать ли об этом или нет. Я умела ждать - сейчас хватало и текущих забот. *** Кристиан прибыл к полудню. Он мало изменился с последней встречи - время почти не коснулось ни его характера, ни лица. Только взгляд стал глубже, да прибавилось дочерей. Они с Даритой все еще жили надеждой на долгожданного сына, а пока пять рыжих красавец и дочка-вороненок являлись единственным предметом его отцовской гордости и снисходительных улыбок со стороны Карла. Отдав пару указаний Линни, мы с братьями поспешили удалиться от людских глаз. Бывший зал Совета, был самым коротким путем в комнаты наследника, которые все еще оставались за Карлом. Несмотря на статус, он редко покидал Белый замок и за пять лет, только пару раз отлучался по делам торговли к морю и на юбилейные торжества в Аммоно-Рет. В остальном, герцог руководил делами издали. И руководил, как всегда блистательно - север стремительно наращивал превосходство перед южными областями, даже несмотря на военное кровопускание. -Как доехал? – небрежно спросил Карл, когда мы, наконец, поднялись наверх. Кристиан сбросил плащ и тяжело опустился на диван -Неплохо. Тряхнул стариной, вспомнил былые дни… - его лукавый взгляд, заставил меня широко улыбнуться. -Что-нибудь необычное в пути заметил? -Смотря, что ты имеешь ввиду… -Мне тоже интересно, - тут же заметила я. -Да так… - раздраженно поморщился герцог. - На юге волнения, север тоже может подняться. Хотелось бы узнать об этом как можно раньше. -Все было спокойно, - заверил Кристиан. - Разве что в Пате чувствовал неуловимое напряжение, да и то, исключительно во дворце. Однако это не удивительно – в осином гнезде Каэлов нас не жалуют… Похоже, род Валлора теряет там влияние. При упоминании Пата, я встрепенулась - пожар в торговом городе, стал неотъемлемой частью утренних кошмаров. -Единственный, кто может перевешивать сторону весов в пользу Каэлов – это Фирсар, - я скривилась, вспомнив ненавистное лицо. - Ты его видел? -Разумеется. Мы выехали из Пата вместе. И, пожалуй, не соглашусь с тобой: при более близком знакомстве он оказался не так уж плох, - заметив пристальный взгляд Карла, князь осекся и нахмурился. – Что-то не так? -Ты как всегда скор на поспешные выводы - неверные выводы, - мрачно констатировал брат и задумчиво постучал пальцами по подлокотнику. – Итак, Фирс, наконец-то решился наведаться в Замок. Что ж... Не так уж он и умен, как мне расписали. Впрочем, на фоне остальных – возможно. Кристиан выгнул бровь и, сжав губы в тонкую линию, принялся оглядывать комнату. Отвечать на укол ему явно не хотелось. «Не успели встретиться, уже поссорились», - подумала я и вздохнула. Повисло тягостное молчание. Карл, напустив на себя важный вид, отошел к окну, а я пересела поближе к князю и обняла его. Мы не виделись почти четыре года… В коридоре раздались торопливые шаги. Спустя мгновенье, дверь без стука приоткрылась и кудрявый худенький мальчик, ловко протиснулся в щелку. -Папа… - звонко позвал он и, заметив нас, поклонился: - Извините. Обернувшись, брат вопросительно взглянул на сына. -Что тебе? Принц замялся. Ему явно не хотелось говорить в нашем присутствии, но я была королевой, и он не знал, как лучше поступить. Смущение, разлившееся по щекам ярким румянцем, выдавало крайнее волнение. -Нужно сказать вам кое-что личное, отец, - Лирд мило улыбнулся, чтобы не показаться не вежливым. Снова пожав плечами, Карл не торопясь подошел к нему и, взяв за руку, увел в соседнюю комнату. Их не было всего минуты три, мы даже не успели найти тему для разговора. -Еще раз прошу простить за беспокойство, - мальчик поклонился и, серьезно взглянув на меня, ушел. Карл задумчиво проследил, как закрылась за сыном тяжелая дверь, а затем тихо сказал: -Нам с Кристианом придется ненадолго отлучиться. Возможно, опоздаем к церемонии. -Может, пояснишь, что все-таки происходит? – я прищурилась, вскользь подумав, что же такого мог сообщить ему ребенок. -Позже. Немного позже… Сейчас нужно спешить. Немного помедлив, Кристиан поцеловал меня в щеку и, неохотно встав, последовал за братом. Еще пару секунд слышалось в межстенном пролете его ворчание, а потом комнату заполнила тишина. Все оставалось по-прежнему, жизнь меняла сцены, а Карл оставался Карлом: скрытным, самоуверенным, всезнающим. Порою, это весьма раздражало. До приема оставалось чуть больше часа, и нужно было приводить себя в подобающий вид. Решив остаться в покоях герцога, я позвонила в колокольчик и позвала служанок. Муж так и не появился. На нем лежала обязанность встречать гостей - довольно обременительная процедура, но препоручить ее кому-нибудь другому не допускали традиции. Якир занимался организацией технической частью торжеств, и хотя регентство было давно с него снято, открещиваться от помощи лорда мы не видели смысла. Офицеры низко кланялись, когда я проходила мимо. Сегодня Замок просто кишмя кишел военной формой всех гарнизонов. Тревожные вести из южных герцогств и угроза со стороны фанатичных приверженцев Ордена, вынуждали Парамана принять чрезвычайные меры безопасности. Урок, преподнесенный нашему роду герцогом Кайлом, запомнился кузену надолго. Зеленая ковровая дорожка, ведущая от золотых ворот к тронному пьедесталу, помнила следы еще моего отца… Душа всегда замирала, когда я шла по ней мимо мраморных изваяний усопших королей и тысячи глаз детей Крови. К этому нельзя было привыкнуть, от этого трудно было отказаться… Знакомые лица выплывали из толпы, пробуждая в памяти воспоминания. Как много людей довелось узнать за столько короткую жизнь! Иногда я действительно чувствовала себя веретеном, на которое наматывалось бесчисленное количество людских судеб. Где среди этих нитей затерялась моя собственная, было уже не разобрать. Ореховые глаза Али-Нари отразили радужный блеск короны. Кузина приветливо улыбнулась, вернув меня из торжественной выси на землю. Сколько я себя помнила, всегда безотчетно хотелось походить на нее, хотя это было совершенно невозможно. Мягкая женственность и нежная хрупкость принцессы, являлись для моей натуры неподъемной ношей, неприступной горой, бесконечной пустыней… Али была именно такой, какой Карл мечтал видеть меня до того, как перед его мысленным взором обрисовалась наша истинная роль в истории. Некоторые мечты обрекались навсегда оставаться таковыми. Герцог Белого замка и мой возлюбленный супруг, согласно церемониалу сделал три шага навстречу. Приняв его руку, я слегка кивнула Параману, стоявшему справа от трона и удивленно нахмурилась: место Карла пустовало. Несмотря на то, что брат предупредил, я надеялась соблюсти положенные формальности. Впрочем, задавать вопросы не было времени. Стерев с лица признаки недовольства, я величественным взглядом обвела зал и села. Свои роли в этом ежегодном спектакле мы все играли блестяще. Потянулась вереница знакомых и не знакомых лиц, спешащих выразить почтение и преподнести «скромный дар». Наверное, мало существовало в мире людей, получающих такое количество ненужных вещей. Многие из подарков почти сразу же расходились между близкими родственниками и прочими обитателями Замка. Если бы не этикет, я бы вообще не видела смысла в коллекционировании драгоценностей и прочих безделушек. Благодаря Якиру, первая половина дня прошла на удивление слаженно и быстро. Я почти не устала, а Карл так и не появился. Кристиана тоже никто не видел, что было уже из рада вон: как князь, брат являлся фигурой дипломатической, и его отсутствие могло быть истолковано неверно. К моему неудовольствию, слухов теперь было не избежать. Неожиданные препятствия окончательно вывели меня из равновесия, и я была рада, когда церемония подошла к концу, так как в таком состоянии, всегда становилась рассеянной. Наконец, все слова были сказаны, и моя ответная речь вызвала дружные аплодисменты. Гости разошлись на кратковременный отдых перед обедом. Воспользовавшись потайной лестницей, мы с мужем поднялись в свои покои, где ждали дети: все, включая старших, покинули Тронный зал после первых поздравлений - этикет это позволял, а безопасность даже требовала. Осторожно отворив незапертую дверь, я пропустила Марка внутрь и зашла следом. Мария горячо спорила о чем-то с маленьким Карлом, а Эллад дремал на нашей постели. Поль с отсутствующим видом созерцал медленно ползущие по небу облака. За прошедшие годы мальчик превратился в высокого юношу и если Эллд был первым в делах государственных, то Поликарп занимал главенство во всех внутрисемейных вопросах, подменяя меня и мужа везде, где только можно. Даже младший сын признавал его авторитет и выказывал братскую привязанность, что вообще-то было для него необычно: мальчик по-прежнему оставался кукушонком в семье и сторонился всех, исключая Флоран и трех ее детей. Вот и сейчас, он явно не горел желанием оставаться покоях… Пряча глаза и растянув губы безупречной улыбке, Карл послушно поцеловал меня в щеку и пробормотал несколько шаблонных фраз. Я никогда не давила на него, надеясь, что время, в конце концов, проявит справедливость, но не пользоваться удобными ситуациями было выше сил. Сделав вид, что не заметила его чувств, нежно обняла сына за плечи и благодарно кивнула. Принц Элладий сонно улыбнулся и сел на постели. -Уже закончилось? - зевнул он. -В этом году род решил пощадить меня… - я присела рядом и встретила его ясный взгляд. -Дядя Карл так и не появился? -Нет. Тебе что-то известно? Сын отрицательно мотнул головой. -Видел, как они с князем покидали замок… Был уверен, что ты в курсе. -Увы, и я уже начинаю волноваться… Ладно Карл, но Кристиан! Нам придется отвечать на весьма неприятные вопросы. -Он же не с официальным визитом, – напомнил Марк. - Кроме слухов и догадок, никаких последствий не будет - скоро об этом уже никто не вспомнит. -Уверен, у герцога были серьезные причины… -Да знаю я, знаю! - немного раздраженно отмахнулась я. – Что теперь толку об этом говорить. Надо переодеваться! Давай, Эллд, умойся, выглядишь неважно. А ты, Мари, будь добра, не отходи от Поля. Дочь обиженно нахмурилась и повернулась к старшему брату. Она была послушной и нежной девочкой, но всегда имела свое мнение - подчас приходилось проявлять настойчивость, чтобы не дать ее характеру стать похожим на мой. Впрочем, непростое детство не оставило на девочке даже отпечатка застенчивости. С одной стороны я была этому рада, с другой – всерьез за нее опасалась. Слишком неустойчива сейчас была обстановка, слишком уязвимы мои дети для тех, кто противился переменам. Слава Богу, за дочерью всегда присматривал Поль: под покровом его любви, она была недосягаема злу. *** Торжественный обед начался в положенное время. За высокими узкими окнами Большого зала ярко светило солнце, бросая косые лучи на белые скатерти расставленных кругом столов. Неприметно стоящая у дверей Линни, словно дирижер управляла слугами, превращая беспорядочное снование туда-сюда в слаженную симфонию. Жаркое из молодого оленя получилось сочным и нежным как никогда. Судя по наступившей тишине, не одна я так думала – многочисленная родня, не сводившая с меня глаз последние два часа, наконец-то отвлеклась на собственные тарелки. Во главе центрального стола, справа и слева от королевских кресел, сидели те, кто принадлежал к Ведущей линии. За ними шли представители нашего рода из крупных городов и уже потом те, в ком от рождения доля бесценной крови составляла не менее половины: таковых было большинство. За противоположным полукружием собралась знать из десяти остальных родов. Князь Кристиан на пару с близнецом, невозмутимо отвечали на периодически доносившиеся с разных сторон вопросы. Вопросительные взгляды, которые я украдкой бросала на них, оба брата упорно игнорировали. Впрочем это не помешало отменить, что Карл был немного встревожен: складка между его бровями не исчезала даже тогда, когда герцог улыбался и вскользь отпускал замечания по поводу общего аппетита. -Что-то случилось? – шепнула я, воспользовавшись тем, что слуги убирали посуду перед переменой блюд. Он едва уловимо покачал головой. -Кое-какие неотложные дела. -Настолько неотложные, что заставляют тебя волноваться? -Едва ли… Просто устал. – Карл натянуто улыбнулся и пожал плечами, - не бери в голову. -Уверен? - мне все больше не нравился его тон: слишком ласковый, слишком успокаивающий… -Разумеется. На этом диалог пришлось прервать: извинившись, Линни поставила между нами пиалу с желе. -Отец! - раздался рядом тихий голос. Брат резко обернулся и, коротко обняв сына, молча отослал его прочь. Извинившись перед гостями, маленькая Мари поспешила за двоюродным братом - детям тяжело было высидеть шесть часов за скучными разговорами. Игристое вино к десерту было доставлено из самой Бартайоты лично дядей Аармани. В память о былом, я всегда считала долгом пригубить бокал – это уже вошло в традицию. Боль от нелепой смерти Витдана, все еще лежала на душе тяжелым грузом, и в такие моменты необходимо было почтить память старого друга. Впрочем, кроме самых близких людей, мало кто мог догадаться, что значит для меня этот последний общий тост. -За здоровье Ее величества! - раздался возглас откуда-то с середины стола. Все встали. -И за ее долголетие на благо Королевства! - громкий баритон Карла перекрыл шум от сотни отодвигаемых стульев. Улыбнувшись, брат быстро взял мой бокал и, торжественно приподняв, выпил. Я растерянно взглянула на его и, протянув руку, взяла другой. Стало вдруг очень тихо, воздух словно зазвенел от невидимого напряжения. Казалось, вместо хрупкого стекла, в моих руках застыл алый лед. Липкое предчувствие обволокло сердце, замедляя его ход. А потом изнутри стал подниматься ужас. Бокал, выпавший из руки брата, со звоном разбился о гранит на тысячи осколков и несколько из них, колючим веером впились в мою ногу. Время остановилось, время не дало осознать… Пошатнувшись, Карл оперся о стол и попытался одной рукой обнажить меч. Лицо герцога вдруг сделалось белым, слившись по цвету с безупречным камзолом. -Измена! – едва слышно прохрипел он, пытаясь обернуться к князю. Издав приглушенный крик, Кристиан подхватил брата под руку. Его стул с глухим ударом опрокинулся на пол. Я испуганно замерла, все еще не понимая, а потом чьи-то сильные руки обхватили меня, не давая броситься вперед. Я кричала, пыталась вывернутся… Но Карл упал, а меня рядом не было. Кристиан опустился на колени и заслонил его, он тоже что-то кричал, что-то делал… А потом замолчал, медленно поднялся и с перекошенным от боли лицом обернулся ко мне. -Прикажи немедленно арестовать лорда Фирсара и принца Эллада Валлора за измену трону и убийство принца Крови. -Что? – недоверчиво переспросил Параман откуда-то сбоку. -Таков был последний приказ Его высочества. Мне известно, где находятся собранные им доказательства «Измена?» - я опустилась на колени, чувствуя, как ледяная воронка закручивает меня вниз, вниз... – «Мой сын? Нет-нет… Не может быть. Не должно быть! Невозможно…» Стальные тиски, наконец, отпустили плечи, и, вскочив, я метнулась к брату. Его руки были теплыми, но совершенно белыми, а из носа двумя тоненькими струйками застыла кровь. -Карле! - обняв его, прошептала я, но он не ответил. И не вздохнул. А между черными бровями все еще лежала горькая складка… - Почему ты не рассказал! Ну, почему ты ничего не рассказал? Ты же обещал, давал слово! -Оставь! – резкий голос Кристиана, заставил меня вздрогнуть. - Есть вещи, над которыми человек не властен, - оторвав мои руки, князь поднял меня и, обняв, с силой прижав к груди. Я попыталась вырваться, но брат держал слишком крепко. Обмякнув, я заплакала… Кошмар стал явью, и не дано было проснуться от него. Никогда. Меня подняли, куда-то понесли, что-то говорили - было абсолютно все равно. Я осталась там, на полу, вместе с Карлом. И там же умерла. Перекрыв боль и горе, в душе поднялась злость и такая всепоглощающая ненависть, что перехватило дыхание. Собрав остатки рассудка, я взмолилась ввысь о спасительном небытии, дабы не совершить то, о чем могла потом пожалеть. Бог услышал меня… Душа, с воплем, рухнула во мрак. Глава 2. Рассвет просачивался под занавески, освещая комнату сначала серым, потом нежно розовым и, наконец, теплым оранжевым светом. Марк спал в кресле у изголовья кровати, положив ноги на матрас и неестественно запрокинув голову. Ночью я металась по постели так, что ему и Кристиану, в конце концов, пришлось прибегнуть к успокоительному и завернуть меня, словно младенца, в одеяло. Шли четвертые сутки нескончаемого безумия... Я осталась жива, хотя внутри что-то оборвалось, и на месте образовавшейся пустоты клубком затаилось нечто опасное. Впрочем, душа уже не горела ненавистью: я твердо знала, что теперь готова карать справедливо, невзирая на лица и собственные чувства. Настало время думать. Думать очень тщательно и кропотливо. Все, чем наградила жизнь за эти годы, было собрано в едином порыве и готово к применению. Предчувствия меня не обманули, а вот сердце осталось глухо и не распознало жутких предзнаменований. И ничего уже нельзя было исправить. У меня были только факты, и эти факты заставляли сердце холодеть. О том, что Орден, вернее сам Земар-ар готовился к мести, мы знали. Однако были уверены, что защищены от случайностей… Все, кроме Карла, чей холодный разум предусматривал даже самые нелепые варианты. Пять лет он держал оставшихся Посвященных под пристальным вниманием, а с Фирса вообще не спускал глаз. Именно благодаря его бдительности, вероятно, удалось проследить связь между моим сыном и преемником Тарэма. Как оказалось, переписка между ними не прекращалась с того момента, как Кайл ушел из Пата в Бартайоту. Я никогда и не предполагала и не думала, что моего ребенка могли настолько запутать. Тем не менее, доказательства: письма и устные показания агентов, полностью это подтверждали. Если бы я поняла раньше, то могла бы как-то повлиять, но Карл, видимо, хотел использовать ситуацию в более масштабных целях… Несомненно он догадывался о том, что на меня готовиться покушение, но вряд ли знал наверняка. Протянув руку, я дотронулась до мужа. Марк вздрогнул и открыл глаза. -Лия? -Вели привести сына, - тихо попросила я, кивнув в ответ на его встревоженный взгляд. - Мне надо поговорить с ним с глазу на глаз. -Это бессмысленно… - его лицо скривилось, будто от боли. - Мы с Параманом уже трижды допрашивали, но он молчит. Просто молчит - ни да, ни нет. Я не в силах в это поверить! Не думаю, что Эллд мог полностью отвечать за свои поступки – он слишком юн! Я взяла его холодную руку и поцеловала. -Элладий - принц Крови. Для таких как он нет возраста, нам с рождения внушается понятие о долге… И у него было достаточно примеров, чтобы усвоить правила и определиться с выбором. Если он виновен, я не вижу никакого оправдания ни как мать, на которую он поднял руку, ни как королева, на чью власть посмел покуситься. Прости, родной. Мне тоже не хочется верить в эту чудовищную ситуацию, но Карл бы никогда не стал утверждать подобное, не будь абсолютно уверен. Мужчина печально кивнул. -Я приведу его. До суда рода и твоего выздоровления они с Фирсом помещены в темницы, - он запнулся, словно пытаясь подобрать верные слова. - Если все подтвердится, что с ним будет? -Учитывая возраст, род Крови, скорее всего, возразит против смертной казни. По закону его ждет ссылка. Я буду настаивать на Большом мире. Лишение титула и изгнание - достаточная кара, много страшнее смерти, но все же лучше ее. Кроме того, на второй родине он сможет найти себе применение и построить нормальную жизнь. Другого выхода нет. -Да, пожалуй… - согласился муж и встал. Я посмотрела на него и внутренне вздохнула. Он давно перестал быть Марком Хэмали, но только сейчас стало ясно, насколько сильны оказались перемены. Жизнь сына, как бы дорог он ни был его сердцу, не могла больше перевесить ответственности за интересы Королевства. Увы, таков был общий удел всех, кому выпадал жребий высшей власти. Итак, принц молчал. Он не стал отрицать вины, но и не признал ее. Будь я на его месте, поступила бы так же – голос Крови вел Эллада верным путем. Вопрос заключался лишь в том, зачем ему, единственному наследнику, против которого не возражали даже дети королевского рода, несмотря на нарушение традиций, понадобилось приближать мою смерть? Неужели только идеологический вопрос? Но будь мальчик адептом Ордена, я бы рано или поздно почувствовала это, да и не мог бы он так спокойно носить крест и признавать себя христианином – просто бы не выдержал боли. Чем больше я находила нитей, тем больше становилось обрезанных концов. Что-то явно не сходилось. Вспомнился его взгляд в тот день, в спальне… Глаза сына были чисты и полны любви. Да, в детстве ему пришлось пройти через страшные вещи, но возможно ли иметь такое хладнокровие, чтобы обмануть чуткое материнское сердце, и убить в себе самые сильные для человека привязанности? От этих чудовищных домыслов, мне снова сделалось дурно до тошноты. Он вошел один. Охрана, повинуясь приказу герцога, осталась снаружи. Я боялась своей реакции, потому, но к собственному удивлению осталась совершенно спокойной. Мальчик немного похудел, а под глазами синим туманом легли тени. Он явно плакал, причем совсем недавно - впалые щеки были красными от разъевшей их соли. Но, ни покаяния, ни страха на лице принца не было – он держался, как истинный сын своего рода. -Надеюсь, со мной у тебя хватит смелости объясниться, - строго спросила я, глядя на него в упор. Эллад поднял глаза и, кивнув, спокойно ответил. -Я не причастен ни к чему, в чем меня обвиняют. – его голос звучал ровно, а взгляд был тверд и непреклонен. У меня перехватило дыхание. Только Бог знал, как я хотела услышать эти слова и как хотела им поверить! -Чем ты можешь это доказать? -Ничем. -Тогда почему я должна верить, имея на руках столь исчерпывающие доказательства? Сын пожал плечами. -Я не видел Фирсара больше пяти лет. Никогда не переписывался ни с ним, ни с кем бы то ни было из Посвященных. Кроме того, не стал бы участвовать ни в чем, что подвергало бы опасности Королевство и моих близких. Не знаю, почему дядя Карл выдвинул подобные обвинения. Я любил его как отца и всегда полностью доверял. -А письма? Как ты можешь объяснить десятки писем, написанных твоей рукой? Быть может, не ты их писал? - я приложила все силы к тому, чтобы мой тон не выдал надежды, которая была за этими насмешливыми словами. Эллд слегка побледнел и нахмурился. -Нет, письма написаны мной… Давно, когда дядя Карл только вернулся из Бартайоты, он просил составить несколько посланий для Фирсара. Сказал, что в будущем это пригодится и предупредил, чтобы когда возникнет необходимость, я рассказал об этом только тебе или, если такой возможности не будет, дяде Кристиану. От волнения я встала, игнорируя то, что комната медленно вращалась перед глазами, и, подойдя к сыну, взяла его за подбородок. -Поклянись, что ты не лжешь! - приказала я, вглядываясь в заполненные слезами глаза. Он гордо выпрямился и выдохнул: -Клянусь. Я не стал бы лгать, хотя совершенно не понимаю, что происходит. -Никто не понимает! - призналась я и обняла его. Сын говорил правду. Стало нестерпимо больно от осознания, что мы все так легко могли сомневаться в его невиновности. -Одно ясно - Карл хотел, чтобы ты вышел из игры. Других причин не вижу, - отстранившись, я взяла его за плечи и легонько встряхнула. - Придется протерпеть, прежде чем смогу во всем разобраться. И раз дядя предупредил, чтобы ты не открывал его замыслов, мы так и поступим - останешься в подземельях под охраной и будешь молчать, как молчал. Мальчик кивнул и беззвучно заплакал. Поцеловав его пепельные волосы, я проглотила подступившие слезы и позвала конвой. -Отведите принца обратно и утройте охрану. Без моего согласия никого к нему не допускать. Ясно? Даже Белого герцога. Пожилой офицер с поклоном заверил, что исполнит все в точности и увел сына прочь. С плеч моих свалилась непосильная ноша, и от внезапной легкости я едва не упала. Итак, пока передо мной вырисовывалось уравнение с двумя неизвестными. Элладий оказался невиновен: Карл нашел довольно странный способ обезопасить его от некой угрозы. Что же брат мог узнать тогда, восемь лет назад, когда я еще находилась в руках Кайла? Как мог так далеко просчитать ходы Ордена? Он сказал Эллду, что я должна буду узнать о его комбинации… Значит был уверен, что его со мной уже не будет? «Господи, что же это такое?» - в отчаяние подумала я, до боли сжав кулаки – в голове не укладывалась столь сложная схема... Смерть Карла давала возможность упрятать наследника подальше от всех гипотетических опасностей и сделать его не доступным для врагов. Лорд Фирсар, который, как считал брат, мог возглавить сопротивление на Севере, теперь был выведен из игры и замены ему пока не предвиделось. Мы выигрывали время, много времени. Далее, столь громкое разоблачение, несомненно, должно было внести раздор в ряды Посвященных, что тоже было на руку трону. Все причины выглядели довольно существенными, однако не настолько, что бы ради них Карл мог совершить роковую ошибку… Ведь он прекрасно знал, что значил для Королевства и для меня лично. Знал, что я могла сойти с ума от горя, а наши шансы без него резко уменьшались… «Стоп»! – вскочив, я едва сдержала порыв броситься к двери. - «Кристиан! Кристиан был с ним весь тот день! Он наверняка мог что-то знать, раз близнец рассказал о готовящемся заговоре. Да-да! И еще Лирд - мальчик тоже постоянно крутился поблизости…» Схватив с трюмо колокольчик, я позвонила. Минуты через три вошла Линни. -Позови ко мне князя, - сухо попросила я, почувствовав легкое раздражение при виде ее сочувственного взгляда. Линни коротко кивнула и поспешила выйти. Она все понимала, и это тоже почему-то злило сейчас. Пройдя в сокровищницу, я сняла ночную сорочку и переоделась в черный костюм для верховой езды. Меч, давно пылившийся среди прочих трофеев, приятной тяжестью лег на бедро. Повернувшись еще раз, я оценивающе взглянула в серебряное зеркало и взяла из шкатулки ножницы. Предстояло повторить однажды пройденный путь. Похоже, моя судьба любила ходить кругами. Пришлось приложить немало сил, прежде чем густые серые пряди упали к ногам. Опустив руки, я беззвучно заплакала. Не было сил даже молиться – хотелось просто умереть… Но я знала, что должна жить и бороться, пока не истечет время, отведенное Богом для земной жизни – таков был мой долг. Кроме того, оставались Марк и дети, и Али-Нари, которая сейчас сама нуждалась в поддержке. Я понимала это рассудком, но сердце было пусто - горе оглушило его и сделало почти бесчувственным. -Лирамель! Что ты наделала? - его голос, такой похожий и совершенно другой, прервал горькие мысли. Растерев по щекам слезы, я встала. Отвечать не хотелось. Сегодня была не моя очередь оправдываться. -Здравствуй, Кристиан. – смотреть на него, и видеть дорогие черты другого, было невыносимо. Брат вздохнул и робко погладил меня по плечу. -Понимаю… -Ты должен открыть все, что тебе известно, - я отвернулась и спрятала лицо в складках висевшего на стене платья. - Все, что он успел рассказать. Повисло долгое молчание. Показалось, прошло не меньше десяти минут, прежде чем он заговорил. -Не могу… - голос брата предательски дрогнул. - Я дал слово. Прости. -Он так велел? -Да. -Ты уже дважды скрывал от меня правду! И ничего хорошего из этого не вышло. Может пора учиться на ошибках? -Сейчас другая ситуация, на карту поставлено слишком много. -То есть предлагаешь мне идти на ощупь? Хорошо, Фирс Каэл теперь не опасен для нас - это я уже поняла. Но остальное… Уверена, Карл не хотел бы, чтобы я импровизировала, если ситуация настолько критична, как ты пытаешься обрисовать! Кристиан вздохнул. -Нет. Именно этого он и хотел. Брат был уверен, что только ты можешь сыграть как должно. И еще просил напомнить о его просьбе. Какой не уточнял, сказал только, что ты вспомнишь. -То есть, он знал?! - я ошеломленно обернулась. Кристиан слегка побледнел. -Достоверно нет, но предполагал. -Тогда почему? Почему ты позволил ему?! Как ты мог?! -Это был единственный выход. Фирсар получил слишком большое влияние, и Орден никогда бы не дал нам… Меня затрясло от гнева. -Убирайся! - закричала я и толкнула его в грудь. Вся злость, с трудом сдерживаемая до этого момента, поднялась в душе с такой всепоглощающей силой, что я задохнулась. Мне не под силу было вместить, как брат смог допустил бессмысленную и нелепую трагедию, уничтожившую в нас обоих половину души и половину сердца. Я не желала видеть его, не желала знать и даже вспоминать, что он существует на свете. Мне самой было невыносимо от этих чувств… И в то же время хотелось, чтобы было еще и еще больнее. -Ты не в себе, Лия Валлор! - спокойно произнес Кристиан и отступил на шаг назад. Его невозмутимость действовала на мой разум, как красная тряпка на быка. -Правда? – я зло рассмеялась и положила руку на рукоять меча. Князь смерил меня строгим взглядом и покачал головой. Потом, молча, повернулся и ушел. Я подождала, пока дверь с глухим ударом не закрылась, а затем, быстро подойдя, заперла все засовы и крикнула страже, чтобы никого не пускали. Вернувшись в комнату, я села на диван, поджала ноги и стала думать. Кристиан всегда был не внимателен к словам, и это не однажды помогало вытянуть из него нужную информацию. Все что следовало узнать – я узнала. Теперь было важно вспомнить, о чем именно Карл просил незадолго до смерти. Закрыв глаза, напряженно стала прокручивать роковой день: минута за минутой, час за часом… «Книга!» - кольнула внезапная мысль. Не успев сделать вдох, я вскочила на ноги и бросилась в спальню. Конечно, он был там: небольшой, почти квадратной формы томик, расшитый по черному бархату золотом и речным жемчугом. Дрожащими руками, открыв его, стала лихорадочно листать… Исписанная дорогим почерком страничка нашлась примерно в середине. Текст был на языке Большого мира - брат как всегда оставался верен себе в осторожности. «Когда тетя Лиз переехала в наш дом… - без вступления начиналось письмо. - Она привезла с собой некоторые вещи, принадлежащие ее родителям. Среди прочего, я случайно нашел шкатулку, на которой был изображен фамильный герб нашего рода и дарственная надпись, гласящая, что подарена она некоему герцогу Керну. Когда я спросил тетю, кому принадлежала эта вещь, она уверенно сказала, что ее отцу - нашему с Кристаном деду. Я никому не сказал об этом, а шкатулку после ее смерти сжег. Несколько лет спустя, из письма, написанного рукою отца, я узнал историю твоего рождения и ту роль, которую судьба отвела тебе в предстоящей игре. Вместе с письмом, в конверте также находилась и грамота, в которой отец официально признавал меня своим сыном. Стало очевидно, что по каким-то неведомым обстоятельствам, он не знал, кем была про крови его первая жена. Однако, согласно его видению, ниспосланному как Главе рода, факт моего первородства ничего не менял. Я не посмел пойти против воли отца и, взвесив все за и против, произнес импровизированную формулу, удочерив тебя и передав права наследования. Увы, слуга, доставивший дочь и послание короля в Большой мир, был вассалом Миэля и еще до того как покинул Королевство, успел переслать ему копию письма. Полученная информация дала властителю Черной крепости козыри, что и послужило причиной ошибки, которую я допустил, поверив его версии пророчества. Благодаря Шаддану, слышавшему откровение короля о твоем будущем, Тарэм Каэл тоже об это узнал. А еще жрецу было известно то, о чем забыл я - о Договоре, расторгнуть который мог только сын от сына и король от короля. Но для Ордена я, к счастью, оставался полукровной, и их неведение дало шанс повлиять на историю. Однако, надев корону, я выдал себя. Реванш был неизбежен. Я думал и, зная Орден изнутри, понимал, что существует только две возможности восстановить разорванную связь между Советом и нашим родом. Одна из них - вынудить меня кровью собственного сына, подписать новый договор, другая – избрать членов Десяти, возродить Совет и пресечь Ведущую линию. Оставалось ждать, что именно выберет Земар-ар, и следить, кого он поставит во главе своего раненного детища. Как и предполагалось, его руками стал Фирсар Валлор-Каэл. Преемник Тарэма побоялся второго пути, потому что это означало игру ва-банк, и стал искать брешь в моей защите. Сомневаться в том, что рано или поздно такая брешь найдется, не приходилось. Я был окружен близкими и дорогими людьми, а значит, уязвим. Родная моя, мое дорогое названное дитя, Земар-ар необходимо вынудить действовать открыто, ибо другого пути уничтожить его не существует. Для этого вариант с кровью Арматея должен быть отрезан раз и навсегда. Еще в Бартайоте, от Шаддана, мне стало известно, что в планы Фирса входит устранение королевы и наследного принца, как силы, способной сплотить отрекшихся от Ордена. Все сошлось одно к одному. Предвидя подобный сценарий за много лет, я сделал так, чтобы спектакль не состоялся… Вот, собственно, и все. Уверен как никогда, что смогу переиграть Орден в последней игре - это дело не только веры, но и чести. Пророчество должно быть исполнено, и чего бы это нам не стоило, оно исполнено будет. С верой и надеждой на твое благоразумие, герцог Карл Валлор». Перечитав текст еще раз десять, я дрожащими руками вырвала листок и швырнула его в огонь… Черные пятна, с алыми искорками по краям, медленно расползались по бумаге, словно круги по воде. Исчезала последняя весточка от самого дорого на Земле человека, а я снова ничего не чувствовала - внутри была одна пустота. Требовалось время, чтобы вместить прочитанное. И еще больше времени, чтобы понять и принять… По крайне мере, я догадалась теперь зачем брат сделал то, что сделал. Стало ли мне легче? Увы, нет. Но путь, по которому следовало идти, постепенно вырисовывался: огненный путь по неостывшим углям пророчеств. Мне так и не удалось с него сойти… Я сидела перед камином до самого вечера, и только когда стало совсем темно, встала, растерла затекшие ноги и решительно вышла из покоев. Пора было начинать все заново. Время для слез еще не настало. «Я никогда не оставлю тебя одну», - часто повторял мне брат, на протяжение многих лет… И это оказалось такой же ложью, как и многое другое. Карл солгал: он бросил меня. Бросил, как тогда, перед войной, только теперь уже навсегда. *** Лорд Фирсар Валлор-Каэл, лорд-правитель Пата и сын моего двоюродного дяди со стороны матери, с надменным видом сидел в каменном кресле напротив полукруглого мраморного стола. От него веяло презрением и злобой - чтобы их почувствовать, достаточно было просто перешагнуть порог зала суда. Представители Ведущей линии с напряжением следили за каждым моим движением – слухи распространялись быстро и многие всерьез полагали, что произошедшие события могли непоправимо подорвать здоровье королевы. Было довольно забавно видеть контраст между тревогой в одних взглядах и гаснущей надеждой в других: некоторые родственники явно расстроились. Опустив голову, Фирс злорадно улыбался. В мои глаза он не смотрел, воздействовать на сознание не пытался - понимал, что бесполезно. Это была не первая наша встреча, и мы оба знали, на что способны. Однако, почувствовав его уверенность, я немного насторожилась. Лорд Пата неспроста давал понять, что не опасается за свою судьбу. Повинуясь условному знаку, офицер, стоящий за спиной осужденного, протянул руку и, взяв его за локоть, заставил встать. Фирс ухмыльнулся, но сопротивляться не стал. Теперь он смотрел на меня сверху вниз и это его, похоже, забавляло. -Перейдем сразу к делу… - начал Параман, отложив сторону лежавшие перед ним бумаги. Герцог Лаусенский приходился Фирсу двоюродным братом по линии Каэлов, и потому, как ближайший родственник, имел преимущественное право вести процесс. На суде Крови, все титулы упразднялись - на первое место выходило генетическое родство. -Итак, лорд Фирсар, по имеющимся у нас доказательствам и показаниям трех свидетелей: Артона Валлора, Тиммара Альборы и Симера Миссары, вы обвиняетесь в измене трону и убийстве герцога Карла, сына Ведущей линии, - речитативом зачитав обвинение, кузен кивнул и откинулся на спинку стула. -Милорд, - холодно спросила я, - признаете ли вы себя виновным? Есть ли у вас причины, способные послужить к оправданию перед родом Тара Валлора? Раскаиваетесь ли вы в содеянных преступлениях? Мужчина с иронией взглянул на судей и скривил губы. -Разумеется нет, - спокойно ответил он. - Я действовал в интересах Королевства, мои объяснения подробно изложены в письменном дознании. Что касается герцога, то к его смерти ни я, ни мои люди, не имеем никакого отношения. -Но вы признаете, что готовили покушение на Ее величество? - Параман предупреждающе поднял руку, пресекая пронесшийся по рядам ропот. -Разумеется, нет. Впрочем, при таком чудовищном недостатке улик, у вас все равно не хватит власти для моей казни - род Каэлов будет однозначно против. Вы создадите межродовой конфликт, а в настоящей ситуации это почти что катастрофа. -Ты принадлежишь и к роду Валлора, Фирс! - возразил Параман. - Поэтому возражения Каэлов беспочвенны. Кроме того, никто не будет поднимать голос в подобном деле - твое преступление автоматически бросают тень на всех ближайших родственников. Я советую прекратить спектакль и не пытаться запутать нас - здесь собрались те, на кого твои чары не действуют. Приемник Тарэма вновь смерил Парамана насмешливым взглядом и промолчал. Резко поднявшись, я обошла стол и, не обращая внимания, на предупреждающие возгласы охраны, подошла к Фирсу. -Ту нэра авитор мирэто? Ан тарэ эмате лоэн? Мирато!1 - сказала я с вызовом. -Эр авитор, Лирамель?2 - он тихо засмеялся. - Твой брат - последняя сволочь! Никто не убедит меня, что он сделал это случайно! Я тоже засмеялась, сжав зубы так, что чуть не сломала их. -Никто и не пожелает брать на себя это труд, лорд Фирсар! И казнить вас мы тоже не станем - вы не достойны смерти - ее надо заслужить. - Я обернулась к судьям и покачала головой: - Не хочу тратить свое время на этого мерзавца. Все вы заранее были ознакомлены с доказательствами и слышали слова обвиняемого. Предлагаю преступить к голосованию и покончить с фарсом. Герцог Параман? -Не возражаю. Я благодарно кивнула и снова взглянула на лорда – с его холеного лица по-прежнему не сходила самоуверенная улыбка. Размахнувшись, я дала ему пощечину с такой силой, что он едва устоял на ногах. -Это за брата - за то, что посмел оскорбить его память, - коротко пояснила я. Он стер с губ выступившую кровь и, хищно сощурившись, прошипел: -Ва сиар нэранто, кмэр…3 -Импавэр!4 Сев на место, я взяла перо и быстро написала приговор. Спустя десять минут, Фирса Каэла увели обратно в темницы, где ему суждено было пробыть пятнадцать лет. Я была уверена, что Земар-ар вызволит своего прислужника намного раньше, поэтому заранее убедила членов суда голосовать против смертной казни. В мои планы входило только заставить Орден действовать открыто, используя все ресурсы. А для этого требовался Фирс. Прежде, чем ответить за свои злодеяния и нанесенное мне в Пате оскорбление, он должен был исполнить отведенную ему роль. Меня вынудили начать игру без правил, и ради своего народа я чувствовала себя обязанной ее выиграть. И искренне верила, что смогу это сделать. Верила, потому что иначе быть не могло, а еще потому, что в это верил Карл. Что касается Марка, то его дело разбиралось без очного присутствия - несмотря на противоречие традициям, род пошел навстречу моей просьбе. Сына приговорили к пяти годам заключения и последующей пожизненной ссылке в Большой мир. В отличие от Каэла, доказательств по его делу было больше, и он ничего не выдвинул в свою защиту. Предчувствие не обмануло меня, но я не ждала такой боли, и было бы ложью утверждать, что была к ней готова. Впрочем, испытания не давались выше сил - эту закономерность я знала даже слишком хорошо. И все же, многое бы отдала, чтобы изменить настоящее: без Карла, скорбь стала моим вторым именем. Кристиан покинул Замок на следующий день после суда. Я уже немного пришла в себя и была более адекватна, но видеть его по-прежнему не хотела. Моя любовь не выдержала испытания той правдой, которая открылась между нами. Я не могла простить предательства, хотя знала, что его боль, быть может, столь же сильна. До той поры, пока позволяла политика, сердце вычеркнуло его образ из памяти и мыслей. Увы, поговорить с маленьким Лирдом не получилось. После похорон Карла, в тот же день, Али-Нари поспешно увезла сына в свое поместье, находящееся чуть западнее границ Яблоневого сада. Я знала, каково ей было сейчас, потому решила отложить расспросы и заняться другими проблемами. В конце концов, никакие признания и доказательства не могли воскрешать мертвых. Благодаря сильнейшему нервному срыву, мне удалось избежать церемонии прощания. Я была рада этому, потому как меньше всего желала бы видеть брата мертвым - хватило и мига в зале, чтобы едва не сойти с ума. А время, между тем, уже не оставляло возможности для скорби: судя по данным разведки, ситуация на юге с каждым днем становилась все опаснее. Понимая мое состояние и предугадав, наверное, некоторые планы, которые я пока не озвучивала, Параман вызвал из Лаусенса свою супругу. Флоран Тоне всегда была мне симпатична, поэтому я с благодарностью приняла ее помощь - заботиться сейчас о детях было некому, а в заботе они нуждались, особенно Мария, которая очень переживала смерть дяди и разлуку с любимым братом. Никто из близко знавших юного Эллада не мог поверить в его вину. Даже после многих лет интриг и заговоров, ситуация выглядела слишком неправдоподобно. Я, со своей стороны на все вопросы и соболезнования, предпочитала отвечать молчанием и бездействием, потому как не имела еще достаточно нитей, для понимания ситуации, какой ее видел Карл. Сутками мы с Параманом и Марком сравнивали и пересматривали бумаги брата и выслушивали рапорты его людей. Благодаря некоторым зацепкам, перекликающимся с поступающими донесениями разведки, часть Горготского гарнизона решено было послать в Ровмен – непризнанную столицу Южных герцогств. Кроме того, я приказала дяди Аармани держать Бартайоту в боевой готовности - он находился ближе всех к Пату, и в случае восстания имел возможность в недельный срок достигнуть города, который на севере мог подняться одним из первых. По совету моего мужа, Белого герцога, было подписано несколько указов, по которым военная структура Юга значительно упразднялась: теперь, вместо генерала, гарнизон возглавлял командир Первой стопы, что, фактически, лишало города автономии. Над всей все же Южной областью поставлялся Верховный генерал, который напрямую подчинялся главнокомандующему, то есть мне. На должность Южного генерала единогласно был выбран Натан. Несмотря на небольшой опыт, он был самым надежным из всех, имеющихся в распоряжении, кандидатур. Систему управления Северными герцогствами, мы на время оставили прежней. Пока что это были все меры, которые я решилась пойти - реакция власти на произошедшие события, не должна была выглядеть чрезмерной, чтобы не выдать нашу истинную осведомленность и намерения. Из записки Карла стало очевидно, что вскоре среди Посвященных можно было ждать более активных действий. Моя роль походила на роль рыбака: я должна была поймать хитрую рыбу на крючок, дать ей проглотить его и подсечь не раньше, чем стальное жало попадет в глотку. Всех приверженцев Ордена следовало взять с поличным и одновременно, дабы Земар-ар не осталось иного выхода, кроме как явится перед нами во всей своей красе. Что делать дальше и как его уничтожить, я пока не представляла, но пророчество указывало именно на такой исход, и сомневаться в нем уже не было смысла. Как бывший Посвященный, Якир вызвался поднять все доступные ем архивы, чтобы попытаться понять саму природу стоящей за Орденом силы. Что из себя представляло чудище, которое вызвал на полях Бартайоты Тарэм, я понимала лучше остальных, но вопросов оставалось еще слишком много. Шло время, и то, что казалось вечностью, на самом деле вырисовывалось в календаре всего лишь двумя неделями. На исходе пятнадцатого дня, я собрала всех детей Ведущей линии, исключая Али-Нари, и объявила юного Карла, наследником трона. Мое решение было принято безмолвно: все понимали, что иного выхода нет. Все - исключая самого принца. Тем же вечером, сын впервые постучался в дверь кабинета. Отложив бумаги, я заставила себя улыбнуться. -Карл? -Мне нужно поговорить с вами… - хмуро начал мальчик. - Насчет принятого сегодня определения. -Слушаю тебя. -Я вынужден отказаться от чести продолжать Ведущую линию, - он поднял глаза и с вызовом посмотрев на меня, добавил: - Ваше величество. -Почему? – невозмутимо поинтересовалась я, чувствуя, как похолодели от страха руки: взгляд сына был исполнен такой силы и решимости, что на миг показалось, будто передо мной не мальчик, а взрослый, видавший смерть, мужчина. -Я не верю обвинениям, выдвинутым против брата и не собираюсь переходить ему дорогу. Кроме того, мне не продолжить дело, которое было начато Вашим величеством, ибо я не разделяю Вашу веру и убеждения. Быть же использованным против своей семьи мне претит. Карлу было двенадцать лет… Пять из них он рос на моих глазах, но, как оказалось, я совсем его не знала. Трудно было решить, ужасаться прозвучавшему признанию или восхищаться проявленной им смелости. -Ты только что сказал, сын, что не считаешь себя христианином… Означает ли это, что ты являешься адептом Ордена? -Нет. Пока – нет. Я не желаю становиться ни на чью сторону, и чту как традиции своего народа, так и волю Вашего величества, ибо таков мой долг. Облегченно вздохнув, я встала из-за стола, подошла к нему и взяла за руку. -Нам пришло время понять друг друга, принц Карл… Без этого мне не удаться исполнить твое прошение. Согласен ли ты на такое условие? Мальчик мрачно кивнул. -Готов попробовать. -Тогда необходимо разобраться, чем вызвано презрение, которое я вижу в твоих глазах. Не отворачивайся, сын! Имей мужество закончить разговор. Отняв руку, мальчик нервно закусил губу. -Я не верю в то, что говорит о Вас окружение, не верю в заслуги, которые Вам приписывают, делая чуть ли не святой. Я не верю, потому что все всегда решали не Вы, а дядя Карл или Параман. Во главе рода должен стоять человек, который способен взять на себя ответственность за судьбу Королевства – в этом залог мира. И единственный, кто всегда мог с честью нести это бремя – мой дядя, но не Вы! -Вот даже как… Все эти годы, мы с мужем были уверены, что сердце сына настолько привязано к приемной матери, что в нем просто не осталось свободного места. А мальчик, тем временем, был просто истинным сыном рода и давно перестал рассуждать как ребенок. Повисло напряженное молчание. -Надо же, а мы всегда думали, что ты просто не можешь забыть Флоран, - озвучила я невеселые мысли. -Глупо… Хотя, наверное, в этом тоже есть доля правды, - кивнул он, опуская взгляд. Вернувшись за стол, я открыла ключом верхний ящик и достала обтянутую кожей книгу: мои сумбурные воспоминания, Карл старательно переписал, но решил ничего не исправлять. Кроме мужа и Али-Нари, никто не читал их, так как некоторые факты неизменно бросали тень как на брата, так и на людей, играющих ведущие роли у власти. -Возьми, - подозвав, я протянула ему книгу, - здесь ты найдешь все ответы. После этого продолжим разговор. Если не изменишь решения, я передам жребий наследника Лирдану. Только помни: все, что узнаешь, сохрани в тайне. Я доверяю тебе как принцу Крови, и, надеюсь, ты останешься ей верен. Карл растерянно кивнул и, спрятав книгу под камзол, поклонился. Глядя ему вслед, я успела заметить, что откровенность далась мальчику не так легко, как он хотел показать: походка была не ровной от пережитого волнения. Глава 3 Часов в семь после полудня, закончив очередное совещание, я оседлала Ястреба и, приказав охране оцепить восточный периметр сада, направилась в сторону фамильного кладбища. Решение посетить могилу брата далось нелегко: лишь спустя два месяца после его гибели, мне, наконец, достало мужества перебороть боль и отчаяние. По настоянию князя и герцога Пармана, Карла похоронили там же, где и нашего отца, короля Лирдана. Я была благодарна им за это решение, хотя оно и противоречило традициям. Мало кто знал о том, что случилось на полях Бартайоты во время великой смуты… Несколько минут, показавшиеся мне тогда вечностью, Карл был тем, кем должен был стать по праву рождения: сыном от сына, королем от короля, истинным отпрыском древнего рода… Даже корона, несмотря на то, что мы не произнесли тогда все положенные формулы, не повредила ему, признав господина и повелителя. Конь нервно пофыркивал, переступая по изумрудной траве, доходящей местами ему до колен. Солнце уже не опаляло, скользя косыми рваными лучам по моему лицу и волосам. Легкий ветерок чуть шуршал в кронах яблонь, и пьянящий аромат ночных фиалок волнами плыл по воздуху, то усиливаясь, то превращаясь в еле уловимый оттенок вечерней прохлады. Заметив, что Ястреб забирает влево, я натянула поводья: не хотелось выезжать на дорожку, где можно было встретить знакомых. Тихая грусть проснулась в моей душе и сердце болезненно сжалось. Я обещала себе не унывать, не сдаваться, не терять веры и надежды… Но не горевать не могла. Господи, как же мне было одиноко! Не проходило и часа, в который бы я не вспомнила Карла, приходилось постоянно одергивать себя, чтобы не позвать его, по привычке не обернуться. Не у кого стало спросить совета, найти утешение, защиту… Жизнь изменилась: она стала обычной - тягучей, как сироп и горькой, словно касторовое масло. Если бы я не была христианкой, то, вероятно, просто бы умерла, перестав дышать от всепоглощающего горя. Тишина изнутри и извне. Я утонула в ней - мысли умолкли, чувства затихли. На белой гранитной плите, чуть ниже надписи, которую на протяжении двадцати лет привыкла видеть, было высечено: «Карл Валлор, герцог Северных земель». На могиле лежало пять свежих желтых цветов. Спрыгнув на землю, я опустилась на колени, а потом легла и обняла пахнущую прелой листвой землю. Слезы лились сами… Где-то высоко плыли по вечернему небу белые облака. Пел в ветвях соловей… Они все плыли, он все пел, а меня тут уже не было. На крыльях воспоминаний я унеслась далеко-далеко, туда, где не умолкал мой смех, где мы все вместе играли с ветром, радуясь просто тому, что живем, дышим, любим. Как жаждала душа этой чистоты, как стремилась к ней всей своей сутью! Когда я открыла глаза, надо мной, проглядывая сквозь листву, горели звезды. Ястреб дремал на том же самом месте, где был оставлен. Все тело затекло, в душе стало так пусто, будто высохли разом все источники моих слез… Со стоном приподнявшись я села. С плеч что-то упало. Проведя перед собой рукой, нащупала мягкую кожу подбитого мехом плаща. Кто бы ни осмелился укрыть меня, пока спала, он заслуживал искренней благодарности. Нужно было возвращаться в Замок - длительное отсутствие могло вызвать ненужные волнения. Встав, я прислушалась к таинственной тишине и, погладив Ястреба по шелковой гриве, забралась в седло. У могилы брата боль приутихла. Даже мертвый, Карл сумел утешить и успокоить. Я надеялась на это, зная, что для любви не существовало преград, не было смерти и времени – она парила миром, укрывая его, словно заботливая мать и даря самое ценное – надежду. Слившись с ночью, мы брели по лунной дорожке, мерцающей на капельках росы. Белый холодный свет красил шкуру коня в серебро, воскрешая в памяти образ Снежка - прошлое издали улыбалось и приветливо махало мне рукой. Впервые за все это страшное время, я смогла вздохнуть полной грудью и вознести в небо славословную молитву. Я выдержала. Жизнь звала вперед - я любила жить, в этом была моя сила, суть, сердцевина… -Спасибо тебе, родной, – смахнув слезы, беззвучно шепнула я и обернулась. В сумеречном Саду, пересекая пятна лунного света, бесшумно скользили тени недремлющих стражей. *** Смех то приближался, то отдалялся… Пристегнув клинок, я вышла в коридор. Маэр, молодой офицер личной охраны, вежливо поклонился и отрапортовал последние новости: хотя это и не входило в его обязанности, мне было удобнее получать информацию из первых рук. Флоран, жена герцога Парамана, с завязанными глазами пыталась поймать среди колонн мою воспитанницу. Поликарп, обняв за плечи младшего брата, сидел на узенькой лавочке и с улыбкой наблюдал за игрой. Мария, задумчиво глядела в окно. Бегая по кругу, Джафира заливисто хохотала, время от времени, нарочно задевая маленькую принцессу рукой, чтоб раззадорить. С каждым годом, девочка, ставшая моим детям сестрой, все больше начинала походить на своего отца, Витданат – у нее был его взгляд и характер. После гибели Карла, это был первый раз, когда я видела своих детей вместе. Тихо отступив назад, некоторое время постояла, любуясь на неуверенную улыбку младшего сына, а затем повернулась и пошла прочь. Следовало поблагодарить Флоран за заботу, она уже не впервые меня выручала. Маленький Карле был прав - как мать, я всегда проигрывала в сравнении с ней. Всегда… Как бы сильно не старалась. Давно смирившись с противоречивыми гранями своего характера, и обретя целостность и гармонию, я иногда искренне сожалела, что не могла стать такой, как Али-Нари или Фло. Однако удовольствие от жизни можно было получать не только тем, кого природа одарила гармоническим характером и соответствующей полу судьбой. У меня росли замечательные дети - самое главное, чтобы из них выросли такие же замечательные люди, остальное было не так уж и важно. «Глупо расстраиваться из-за пустяков»! - решила я и, успокоившись, переключилась на насущные дела. Как сообщил Маэр, ночью прибыл гонец из Варута - лорд Якир наконец-то прислал весточку. Спустившись по лестнице вниз, я машинально свернула влево. Параман уже наверняка знал, на что можно было надеяться, однако не спешил поставить нас в известность. Иногда возникали мысли, что кузен не настолько рад падению своего отца, как пытался убедить меня, когда предлагал помощь. Я старалась гнать эти мысли, и все же, подсознательно отмечала мелочи, на которые ранее не обратила бы внимание. Жизнь слишком жестоко учила быть осторожной. Увидев меня, слуга почтительно открыл двери и, как только я вошла, сразу же затворил их. -Ваше величество… - не вставая, мужчина приветливо махнул рукой. Вид у него был задумчивый, но не мрачный, как я втайне боялась. -Утро доброе, дорогой брат, готова выслушать новости, что вы так любезно поспешили мне сообщить. Он слегка приподнял бровь, а затем, пожав плечами, кивнул на свиток, лежащий на небольшой стопке бумаг. -Прочти сама. Протянув руку, я развернула плотный желтый лист. «Ваше Величество», - чернели, выведенные знакомым почерком строчки, - «после тщательных поисков, в архивах Варута, был обнаружен манускрипт, датированный началом нашего тысячелетия. Понадобилось некоторое время, чтобы перевести текст с древнего Северного наречия. Большую его часть представляли исторические заметки современника битвы при Аммона-Рете, переписанные с учетом более поздних сказаний. Однако далее попалась довольно интересная подробность. Думаю, герцог сумеет пояснить, что именно имелось в виду в сказании о бегстве Арматея с полей Амонно-Рета. Выдержку привожу на Древнем, чтобы максимально избежать искажения. Перевернув страницу, я нахмурилась и, бегло взглянув на Парамана, продолжила вслух: -Когда дракон восстал из-под земли, и человек по имени Морло отдал ему свою плоть, волна ужаса покрыла поле, убивая всякого, кто не преклонял колен. Король Арматей приказал отступать на север и, великими жертвами увел часть войск к Бартайоте. Тогда же он созвал Великий совет... - мой голос дрогнул: страшные картины собственного прошлого вихрем ворвались в память. Глубоко вздохнув я взяла себя в руки и продолжила: - Думаю, это ответ на все наши вопросы. Сокрушить змея можно таким же способом, как когда-то был сокрушен дракон. Хоть он и не был уничтожен до конца, со смертью Морло лишился почти всех сил, именно поэтому ему понадобился Миэль. Мы должны вынудить Орден заключить договор, и когда Земар-ар сольется с плотью избранного сосуда - убить его. Не знаю, насколько верна догадка, но я немедленно возвращаюсь в Замок. Я перечитала послание еще раз, но уже про себя… Да, пожалуй, Карл именно это имел ввиду. Нам не было необходимости пресекать род. -Что скажешь? - тихо спросил герцог, и я с удивлением уловила в его голосе нотки нетерпения. -Думала, это ты найдешь, что сказать. -Якир прав, мне нечего добавить. В подробности вдаваться не буду – уже не раз говорил, что хочу жить спокойно и в достатке. -Так ничего и не изменилось, верно? -Ты знаешь, что я чист, Лирамель. К чему эти подозрения? Есть повод? -Повод можно найти для любого из нас, нужно только как следует поискать… Но я тоже считаю, что Якир прав: необходимо вынудить Орден пойти на крайние меры… – я на миг замолчала, задумавшись, стоит ли посвящать Парамана в мысли, которые высказал в письме Карл. - Думаю, на этот раз избранным станет лорд Фирсар. По крайне мере, пока все указывает именно на это: он был приемником Тарэма, угрожал мне в Пате, да и недавнее покушение… Единственное, что немного сбивает с толку, это его прямое участие - слишком глупо. Параман покачал головой. -Не уверен, Ли, не уверен… -Почему? -Они хотят восстановить Совет, а для этого нужны главы всех родов. Фирс несет в себе две реки – Валлоров и Каэлов. Если он заявит, что восстанавливает род в пользу последних, то окажется лучшей кандидатурой, ведь место Главы Каэлов до сих пор официально пустует … По крайне мере, я поступил бы именно так. Род Каэлов заметно поредел после известных событий, и упускать такой шанс глупо. А вот на роль избранного – одиннадцатого, скорее всего, выберут человека, не принадлежащего ни к одному из родов. -Почему? -Это логично: никто не захочет уступить и в итоге найдут нейтральную кандидатуру, – кузен усмехнулся. -Есть какие-нибудь предположения? -Никаких. Мы немного помолчали. -Хорошо… - задумчиво произнесла я и еще раз пробежала глазами письмо. - Вопрос оставим отрытым. Гораздо важнее сейчас понять, как вынудить последователей Земар-ар сделать то, что нам нужно. -Это как раз не сложно, - он встал и подошел к окну. - Пару законов, направленных против Ордена, несколько громких арестов… И официальный прием в Замке, спустя какое-то время. -Так и сделаем. Над законами я подумаю сама, а тебя прошу выбрать тех, кто станет красной тряпкой - нам ведь не нужны важные люди, верно? -Как ты? - неожиданно спросил Параман, заставив меня вздрогнуть. Отведя взгляд, я пожала плечами. -Сейчас не до горя, слишком много предстоит решить. Спасибо за заботу, но Али-Нари, я думаю, нуждается в ней больше. -Не найти слов, которые могли бы утешить в такой потере. Слава Богу, есть Лирд - теперь она живет им одним. -Знаешь… - мне хотелось сменить тему, в которую свернул наш разговор. - Я бы желала в ближайшее время переговорить с мальчиком. В тот день, когда все это произошло, он несколько раз мелькал возле Карла и, думаю, мог кое-что знать. -Он же совсем дитя, Лирамель! -Дитя или нет, а знать может, - упрямо возразила я. Мужчина кивнул: -Хорошо, я передам твою просьбу, когда заеду к сестре. Мы еще немного поговорили о ближайших планах и разошлись. Пора было заниматься текущими делами - без брата, все нудные обязанности легли на мои плечи, и ненавистный кабинет, который Карл так и не дал переделать, стал вторым домом. Сев за стол, заваленный всевозможными документами и картами, я решительно взяла перо и достала свой дневник. Капелька чернил упала на белую страницу и расплылась неровным черным пятном. «Лирамель Валлор», - немного коряво написала я и усмехнулась, задумавшись, добавлять ли остальные свои имена или обойтись одним. Еще после минуты размышлений, ниже появилась первая строчка: «Сегодня утром меня разбудил смех. Дети играли с Флоран. Рада, что они приходят в себя. В детстве горе всегда забывается быстрее…». На этом терпение закончилось, и я раздраженно закрыла томик. -Не получается у меня, Карле! Незачем все это… - вздохнула я и вновь обреченно погрузилась в созерцание бумаг. Воспоминания о сегодняшнем утре перетекли в тревогу о сыне. Я как никто знала, что такое темнота и одиночество, поэтому сердце болело. На долю бедного мальчика выпадало слишком много горя - это пугало, но с другой стороны придавало сил идти веред. Я понимала, что никто кроме меня не может помочь ему и восстановить справедливость. Когда тот, кого сильно любишь, зависит от тебя, появляются силы, чтобы свернуть горы. Эллад как никто другой был достоин короны и, видит Бог, я должна была сделать все, чтобы он ее получил! За окном небо заметно потемнело… Тяжелые свинцовые тучи медленно ползли с запада на восток. В кабинете воцарился полумрак. В моей душе было немногим светлее – в сердце камнем лежала злоба на брата. Вернее даже не злоба, а что-то неопределенное и холодное. А ведь я любила его не меньше Карла, разве что несколько иначе, да и знала достаточно хорошо, чтобы понимать: будь выбор, он не поступил бы так, как поступил. Умом понимала, а сердцем принять не могла и не хотела. Я представляла, как больно ему было… Но это не могло потушить моей неприязни. И все же, жить с таким грузом не хотелось. Затеплив свечу, я достала чистый листок и, боясь передумать, быстро написала: «Дорогой Кристиан, ни слов утешения я не могу сказать тебе, ибо их нет, ни слов сожаления о своих словах, потому что они до сих пор горят во мне… Хочу лишь, чтобы ты знал: нам обоим нужно время, и надеюсь, когда настанет час увидеться вновь, стены, воздвигнутые судьбой, будут разрушены. Да хранит Бог твой народ и твою семью. Лирамель-Бонара, дочь Лирдана». Скрутив листок в тоненькую трубочку, я встала и вынула из клетки белоснежного голубя. «Лети крылатый вестник моей совести, принеси утешение двум сердцам»! – мысленно сказала я и открыла окно. Курлыкнув, птица взмыла в грозовое небо и белой пушинкой устремилась на север. Подул ветер, растрепал мои короткие волосы… Я облокотилась о подоконник и устремила взгляд вдаль, туда, где за лесом еще синело васильковое поле. По щекам горячими ручейками потекли слезы… Время, время, время! Я все еще жила, все еще видела это небо и землю, а сколько раз уже приходилось прощаться с ними! Но никогда, даже в страшном сне, не могла бы представить, что все так обернется. Увы, невозможно наперед узнать будущее. Можно было только надеяться и идти, не оглядываясь, чтобы воспоминания не причиняли боли, ибо боль лишала желания жить и бороться. Увы, я стала слишком самоуверенна, решив, что общие законы бытия изменяться ради меня одной. Словно в ответ на невеселые размышления с неба хлынул дождь. Пришлось закрыть ставни и оставить пустую философию мокнуть за окном. Посмотрев на часы, висевшие на стене, я с удивлением поняла, что день подошел к концу. Стало немного досадно, так как поработать практически не удалось. Не считая пары строчек брату, я не сделала практически ничего из намеченного. Впрочем, мои отношения с Кристианом, являлись делом государственной важности, и недооценивать этот факт было весьма опасно и глупо. Битва за Королевства шла на всех уровнях бытия - и на всех уровнях нам требовалась только победа. *** Флоран нерешительно застыла на пороге. Нахмурив тонкие брови, герцогиня слегка поклонилась, ожидая разрешения войти. Сделав знак стражи, я спрыгнула с широкого подоконника и, отложив книгу, приветливо улыбнулась. -Что-то случилось? - спросила я после того, как тяжелые двери закрылись за ее спиной. Женщина сдержанно кивнула. -Хочу поговорить с тобой на счет Карла. -А что с ним? -Мальчик переживает за брата, Лирамель. Он изменился с тех пор, как все это случилось, я беспокоюсь. Думаю, что если бы ты разрешила им увидеться… -Не продолжай, Фло, - подняв руку, перебила я. - Ты прекрасно знаешь закон: Эллад больше не сын мне и не брат Карлу. Тебе следовало разъяснить это принцу, а не давать надежду, приходя ко мне с ходатайством. -Да, верно… - она бегло взглянула и сокрушенно покачала головой. - Но с Кайлом род поступал иначе. -Флоран! Кайл был протеже Совета, вся его жизнь была незаконна с самого начала, не говоря уже о тех мерзостях, которые он творил! -Я подумала, что и мы могли бы быть более снисходительны, учитывая, что Элладий еще совсем ребенок. -Нет, – мой голос прозвучал немного резко. -Тогда скажи это Карлу сама! -Не вижу смысла - он и так все прекрасно знает. И, прошу, больше не позволяй себя использовать в качестве парламентера, я не изменю принятого судом рода решения. Заложив руки за спину, она неторопливо подошла к окну и, взглянув на серое небо, неохотно кивнула. -Есть еще кое-что... Поняв, что это «кое-что» будет намного серьезнее, чем чувства моего младшего сына, я вздохнула и села на диван. -Мне сказали, - начала Флоран издали, - что ты готовишь несколько вердиктов касающихся Ордена. -Да, - я и недовольно поморщилась: мои планы, похоже, молниеносно становились известны всей родне. -Правда, что все, кто соблюдает обряды поклонения, будут лишены права приближаться к Замку и ко всем городам, где есть королевские резиденции? -Именно так. Тебя это волнует? - я удивленно выгнула бровь. -Да, волнует. Многие люди будут вынуждены покинуть свои дома. Народ может поднять восстания, а мы только-только пришли в себя после волнений. «Интересно», - подумала я со странным злорадством, - «догадывается ли она, что именно это предложение было внесено ее драгоценным супругом?» -Флоран, в Королевстве пока еще ничтожно мало тех, кто принял мою веру, но столь же мало и тех, кто после уничтожения Совета соблюдает обряды. Я хорошо осведомлена обо всех движениях и знаю точно, что недовольства разжигает небольшая группа Посвященных. Закон коснется только их, тебе не о чем беспокоиться. -Думаю, ты ошибаешься… - она упрямо покачала головой. -А я уверенна - нет. Не собираюсь силой навязывать людям то, что можно принять только добровольным движением сердца, но и фанатикам Земар-ар на моей земле места не будет: ни капли крови больше не прольется на его алтарь. А кто посмеет ослушаться - будет наказан. Запрет касается только обрядов, но никак не затрагивают само верование Ордена, поэтому простые люди вообще не заметят каких-либо изменений. -Вот как? - женщина с облегчением вздохнула. - Что ж, я не слишком хорошо разбираюсь во всех этих вопросах… Но рада, что ты объяснила. Не пойми неверно, просто беспокоюсь за мужа, он ведь всегда в центре событий. -Ничего, Фло, поверь, я очень ценю твою прямоту. Кроме того, спасибо за помощь: дети любят тебя, им сейчас очень не хватает простой человеческой любви. Мы встали. Разговор получился кратким и не из приятных, но конец определенно стоил потраченного времени – мне следовало ценить любое мнение, позволяющее взглянуть на ситуацию со стороны. Проводив герцогиню до дверей, я заперла засов и вернулась к окну. Мысли, от которых отвлекла Флоран, были слишком важны, чтобы откладывать их на потом. Следовало продумать несколько ходов вперед, а без Карла это было сделать не так-то просто – я не обладала даже сотой частью его способностей к анализу, а кроме того, все еще не видела картины в целом. Надежда оставалась только на Парамана и Марка, но первому я не могла доверять так же, как брату, а муж, несмотря на свои заслуги перед родом, все еще не обладал достаточным влиянием. Так или иначе, рассчитывать можно было только на себя. Глава 4. Пробудившись от собственного крика, я некоторое время прислушалась к ровному дыханию мужа – Марк привык к моим кошмарам и уже не просыпался, как раньше. Прошел ровно год со дня смерти Карла, и ожидание ответа со стороны Ордена настолько измотали, что я почти перестала спать. Пат горел в ночных видениях… Порой и наяву мне чудился удушающих запах гари и слышались вопли людей – это сводило с ума. Нащупав на тумбочке свечу, я затеплила фитиль и взглянула на часы. Стрелки показывали половину шестого… За окном было еще темно – рассвет прятался за дождевыми тучами, оттягивая наступления утра. Стало заметно прохладнее, тепло от еле тлеющего камина быстро выдувалось через приоткрытые окна поднявшимся на улице ветром. Я набросила халат и поспешила в ванную. Что-то нехорошее ощущалось в воздухе. Впрочем, это могло быть всего лишь томление перед надвигающейся грозой – в отдаление, над лесом уже слышались раскаты грома. Спустя полчаса, полностью одевшись, выглянула в коридор. К моему изумлению, караул возле покоев отсутствовал - два офицера беседовали со своей сменой у лестниц. Не видно было и слуг – Линни по обыкновению приходила к семи, а остальная прислуга без ее ведома в Белый коридор не наведывалась. -Ма! Вздрогнув, я резко обернулась и встретилась взглядом с Полем. Сын подошел так тихо и быстро, что даже охрана с противоположенной стороны коридора, не обратила на него внимания. Когда-то, на тропинке, возле домика Фло, много лет назад все было точно так же... Только вместо уверенного юноши, передо мной стоял испуганный заспанный мальчик. -Сынок? Он торопливо кивнул и, молча взяв меня за руку, повел за собой. Пройдя метров сорок, мы остановились возле покоев Карла. Дверь была приоткрыта. Не задавая вопросов, я позволила ввести себя внутрь. На столе у дивана, разгоняя сумрак, горело несколько свечей. В их дрожащем пламени, я увидела племянника: мальчик сидел, поджав ноги и положив голову на подлокотник. Заметив нас, он поспешно встал. -Мама! - тихо произнес Поликарп. - Лирду необходимо немедленно покинуть Королевство. Его жизнь в опасности, и мы не сможем его защитить. Сказанные шепотом слова прозвучали для меня как гром среди ясного неба. -Что случилось? Лирдан бегло взглянул на Поля. -Простите, тетя, не могу сказать… -Что значит не можешь сказать? Когда вы приехали? Мальчик заметно побледнел. -Мы с мамой бежали из Вибра несколько дней назад: кто-то устроил пожал в поместье и перебил нашу охрану. Это случилось ночью, спастись удалось чудом - помог какой-то старик, он сказал, что надо уходить к Замку через Ибрис. Мать хотела просить помощи у князя, но путь на север тоже оказался отрезан. -Где она сейчас? - быстро спросила я. -У дяди, он выслал людей на поиски того старика, думает, что тот мог знать нечто важное. -Она в курсе, что ты хочешь покинуть Королевство? -Да, - кивнул Лирд, резким движением смахнув слезы. - Она не сможет уйти со мной, ее долг сейчас быть здесь и сохранить для меня герцогство. Поликарп мягко обнял меня за плечи и развернул к себе лицом. -Мама, мы ведь не можем отпустить Лирда одного, верно? Я отрицательно замотала головой, понимая, что он имеет в виду. Сын был прав, но почему именно он? -Ты нужен мне тут, Поль! - отчаянно возразила я, понимая, что все равно не смогу отговорить его: за племянника я несла такую же, если не большую ответственность... Выбирать между ними было бессмысленно. -Я вернусь. Может быть не так скоро, как хотелось бы, но обязательно вернусь! - с чувством заверил юноша. Еще раз взглянув на перепуганного Лирда, я выдавила улыбку и кивнула. -Хорошо, Поликарп, будь по-твоему: исполни за меня долг перед братом. В коридоре послышались торопливые шаги. Вздрогнув, сын мгновенно отстранил меня и метнулся к кузену. -Тьма! - крикнул он на ходу. – Мама, задвинь засов! Я машинально повернулась к выходу, собираясь исполнить его просьбу, но дверь внезапно распахнулась, и в комнату ворвались четверо мужчин в форме Горготского гарнизона. Лица их были мне не знакомы, однако одного взгляда хватило, чтобы понять – Поль не ошибся. В коридоре уже слышались крики охраны, но я понимала, что моим людям понадобится как минимум два десятка секунд, а их у нас не было. Выхватив из ножен Молнию, я быстро заслонила детей. Сзади послышался звук разбившегося стекла – распахнутый ставень с силой ударился о стену. -Прочь! – низким басом приказал один из воинов и, сделав ложный выпад, оттолкнул меня в сторону. Устояв на ногах, я хотела было задержать его, но не успела – трое мужчин напали почти одновременно. У меня не было возможности помочь Полю - малейшая ошибка могла стоить жизни. Внезапно чья-то тень скользнула мимо, и, едва задев мое плечо, знакомый женский голос крикнул: -Бегите! Воспользовавшись моментом, я отпрыгнула назад и обернулась. Али-Нари висела на руке мужчины, не давая ему поднять оружие. Краем глаза успев заметить, как Поликарп, обняв двоюродного брата, прыгнул с подоконника вниз, забыла про все и кинулась к окну. На освященной факелами каменной лестнице, белели чистые ступени… Ветер, как всегда успел вовремя – это была судьба. Захохотав, я обернулась и наискосок рубанула по спине задержанного герцогиней убийцы. Ахнув, мужчина ничком упал вперед, выпустив уже лишившуюся чувств кузину. Трое оставшихся мужчин нерешительно замерли, затем один из них, с перекошенным от злости и страха лицом, сделал шаг ко мне навстречу. В этот момент в дверях показалась подоспевшая стража. Подняв бровь, я демонстративно опустила меч и опустилась на корточки возле Али-Нари. На посеревших щеках герцогини уже начинал проступать румянец, а на плече, чуть выше локтя, расплывалось пятно крови… Хрупкая нежная принцесса сумела остановить сильного мужчину и спасти своего ребенка. Это была истинная женщина и истинная дочь своего рода. Улыбнувшись, я погладила ее по голове - Карл не зря гордился женой… Влетев в комнату, Параман почти отшвырнул меня от сестры, и бегло осмотрев, осторожно взял ее на руки. Вглядевшись в его лицо, что я поспешила отдать своим людям приказ поскорее увести пленников. Белый замок был практически не преступен, учитывая количество охраны и кошек, которые не пропустили бы никого, кроме детей Крови, поэтому нападавших следовало допросить. Подобное не должно было больше повториться, а кузен находился не в том состоянии, чтобы думать адекватно. Вытерев меч, я вернула его в ножны и, еще раз оглянувшись на разбитое окно, вышла вон. Мне надо было попытаться понять, как произошедшее связанно с прошлым и будущим. Наши ряды стремительно редели: одноглазый Земар-ар, вопреки общему мнению, вовсе не медлил с ответными ходами. Что ж, подобной наглостью, он только развязывал мне руки на меры, куда более жесткие, чем я решалась предпринять доселе – народу следовало знать, что такое покушаться на законную власть! *** Вечером того же дня, загнав коня почти до смерти, в Замок прибыл Якир. Лорд Варута и Рета был мрачен и зол. Началось то, что мы больше всего опасались: по северным герцогствам медленно, но верно катилась волна мелких восстаний. Одно из них, чуть не превратило древний замок Варута в пепелище. -Они подожгли мои архивы! - я никогда еще не видела Якира в такой ярости. - Слава Богу, успел спасти древнейшие рукописи, но многое, очень многое из запасных фондов теперь потеряно навсегда! Это нелюди! Они подняли руку на свою историю! И при этом еще смеют что-то петь о нарушении древних укладов! Марк тихонько похлопал разбушевавшегося мужчину по плечу. -Тише, друг, - сказал муж, кивнув на невозмутимо сидевшего поодаль Парамана. - У нас тут тоже кое-что случилось... Спросив у меня взглядом разрешения, Белый герцог подробно рассказал о недавнем происшествии в покоях Карла. Не стану писать слова, которые при этом сорвались с языка лорда, но они были весьма красноречивы и далеко выходили за рамки этикета. Мнение его, впрочем, было таким же, как и у всех присутствующих: пора было созывать военный совет и что-то решать. Наученные собственным опытом, мы прекрасно знали, что даже из искорки, если ее не тушить, может разгореться пламя. Огонь…. Пат в моих снах горел, не сгорая, уже долгие годы. Однажды это должно было случится и наяву. Следовало действовать. Как не клялась я никогда не покидать стен Белого замка, предстояло нарушить это слово. Мое личное присутствие везде, где мерзость начала смущать души народа, становилось сейчас жизненно необходимо. Спустя пару дней, две стопы Горготского гарнизона, я, герцог Параман и Якир, выдвинулись на север к тракту. Из Бартайоты нам навстречу дядюшка Аармани выслал половину северного гарнизона. Сам он уже не смог идти со своими людьми, так как был стар и слаб здоровьем. Марк вынужденно остался в замке - как нареченный правящий герцог, он был обязан охранять свою вотчину. Я в отличие от мужа не очень переживала по этому поводу, ведь разлука обещала быть не долгой, да и времени скучать у нас обоих не предвиделось. Неуверенность в собственных предчувствиях, появилась примерно через два дня после начала похода. Ночь, проведенная за сплошными разговорами, большая часть которых затрагивала события прошлого, обернулась утренней усталостью и раздражением. Уже в пять утра Параман стал поднимать офицеров, а к шести очередь дошла и до меня. Еще час ушел на завтрак и в начале восьмого, когда все были в седле, с юга примчался гонец. Обе привезенные депеши были из Замка. Отстранив герцога, я взяла письма и, отъехав немного в сторону, взломала печати. Первое послание принадлежало руке Флоран. Герцогиня сообщала, что Мариэль слегла с горячкой, и следует опасаться самого худшего. В голову сразу полезли мысли о ядах… Выдохнув, заставила себя успокоиться и мысленно сосчитала до десяти… Паника не отступала. Тогда, собрав волю в кулак, я решительно убрала письмо в сумку и развернула второе. «Лирамель», - писал муж, – «сегодня ночью, прилетел ястреб от Натана: в Ровмене восстание. Как я понял, кое-кто неверно истолковал новые законы, в результате чего герцог Аурок был убит, и город поднялся против сил Горготского гарнизона. Генерал опасается, что Южные войска могут выйти из-под контроля и присоединиться к мятежникам. Ситуация меня пугает - это явная провокация. Считаю, что тебе следует немедленно вернуться в Замок и отослать приказ Кристиану взять контроль над северными областями – мы должны разделить их силы. Жду твоего решения». Я никогда не ругалась вслух, но тут что-то внутри оборвалось, и с языка слетели слова, которые когда-то давно довелось слышать в Академии Бартайоты… Якир мгновенно оказался рядом и, не спрашивая разрешения, выдернул бумагу из моих рук. Вокруг беспорядочно столпились офицеры. -Что будем делать? - мрачно хмыкнул лорд Варута, слегка прищурив зеленые глаза. Видя, что отвечать я не собираюсь, Параман, стоящий рядом с нами, обернулся и подозвал одного из палечников. -Голубь из Бартайоты у нас имеется? - спросил он. -Да, Ваше Высочество. -Сюда его. Достав перо и небольшой клочок тонкой бумаги, кузен протянул их мне. -Пиши брату, пусть выдвигает войска. Кивнув, я послушно нацарапала несколько строчек, которые дядюшка Аармани должен был передать Кристиану. Спустя минуту, голубь, вспорхнул из рук Парамана в утреннее небо. -Лирамель, - герцог Лаусенса положил тяжелую руку на мое плечо, - возьми людей и отправляйся в Ровмен. Думаю, только твое личное вмешательство может остановить это безумие. В деле Аурока необходимо разобраться самыми жесткими мерами. Убийство сына Ведущей линии за лояльность к Ордену, может отвратить от нас детей всех родов. -А вы? - спросила я, оглянувшись на Якира. -В одиночку мы с Якиром достигнем Пата намного быстрее. У меня достанет влияния, чтобы до прихода князя, удержать ситуацию под контролем. -Уверен? -Относительно. -Согласен, - кивнул лорд Варута, - хотя и не хочется отпускать тебя одну. Юг не север: гарнизоны преданны королеве, но простые люди… Сейчас слишком много перемен. Я улыбнулась. -Нашел за кого волноваться… Наши взгляды встретились. Время ничего не желало менять… Немного помедлив, он кивнул и, развернув коня, поехал прочь. Пожелав мне удачи, Параман последовал следом. Не отрываясь, я с минуту смотрела, как две белые лошади удаляются по пыльной дороге, а потом подняла руку и перекрестила их. Будущее продолжало свои туманные игры. Никогда бы не подумала, что судьба проложит мне путь на юг… Но видимо именно у моей судьбы была особая страсть к большим дорогам - ей нравилось гонять меня по Королевству, как перекати-поле. Как не болело сердце за дочь, я решила не терять времени и не сворачивать к Замку. Кроме слез, которые с тем же успехом могла лить сердобольная Флоран, я ничем не могла помочь своей девочке. Карл подготовил достаточно хороших лекарей, они должна были сделать все возможное. Написав Маркусу принятое решение, я попросила его держать меня в курсе относительно состояния Марии, а так же изолировать ее и Карле настолько, насколько это будет возможно, чтобы не вызвать подозрений. Больше я не имела права думать о семье - впереди были проблемы, требующие меня без остатка. Погода стояла отменная: жара спала, и температура круглосуточно держалась где-то на уровне двадцати градусов. Дождей в ближайшее время не предвиделось, ураганов тоже, поэтому настроение у всех, несмотря ни на что, было благостное. Я радовалась всему, что видела и ощущала - это было огромное преимущество. Мне по сердцу был покой и стабильность, но известные события прошлого насильно привили страсть к приключениям, напряжению ума и воли. Не знаю, хорошо ли это было или плохо, но жизнь лепила из меня то, что требовали обстоятельства, и потому я не смела роптать. Время полетело от рассвета до заката… В день удавалось пройти примерно три-четыре деревни, в четвертой, если позволяли условия, мы останавливались на ночлег. Мое войско насчитывало без малого полторы тысячи человек, поэтому паника среди населения была не такой всепоглощающей, тем более, в домах размещались только офицеры, простые войны с комфортом спали на улице. Настроение местных жителей пока выглядело вполне мирным, однако, по словам Фаэла, моего Третьего стопника, мы еще не достаточно продвинулись вглубь Южных герцогств. Примерно через каждые два дня Марк присылал весточку из Замка. По его словам, Мария шла на поправку, а Карле начал активно интересоваться делами - обе новости были бальзамом для моего истерзанного сердца. Милая Фло, осознав, что ей придется задержаться подольше, вызвала из Лаусенса своего сына Парфа - жизнерадостный рыжий мальчик был способен оживить любую, даже очень мрачную обстановку. Параман так же благополучно достиг Пата в предполагаемый срок, и больше новостей от него пока не поступало. Зато Кристиан написал ответ, обещав исполнить мою просьбу... Части мозаики потихоньку укладывались на свои места, и я очень надеялась, что покойный брат все же меня не переоценил. Шел полдень двадцать первого дня, с того момента, как мы вышли на Юго-Восточный тракт. Вдоль запыленной желто-серой дороги вместо привычных глазу елей и дубрав, раскинулись каштановые леса, обрамленные каскадом акаций настолько изумрудного цвета, что уставали глаза. Хлебных полей попадалось все меньше и меньше: жители юга в основном разводили скот: на сочной траве животные откармливались быстро. Деревеньки тоже несколько изменили внешний вид - вместо деревянных низких домов, белели на солнце каменные хижины. Мне все было в диковинку, и я не скрывала любопытства, стараясь замечать мельчайшие детали. Фаэл оказался прав - чем дальше продвигалось войско, тем тревожнее становилось вокруг. Старейшины встречали нас по всем правилам и с должным раболепием, но под всем этим чувствовались не то страх, не то враждебность. Я старалась выказывать интерес к их жалобам и просьбам, на пальцах объясняла свои решения, но паника Натана потихоньку становилось все более понятной. Первый инцидент произошел в небольшом городке ближе к вечеру. Поскольку небо затянули тучи, я приняла решение остановиться в доме местного лорда, коим оказался ни кто иной, как Фансел. Ужин прошел тихо, хотя хозяйка, молодая женщина, судя по чертам лица из нашего рода, заметно нервничала. Когда слуги подали чай, а я завела с лордом неспешную беседу о его планах на будущее, с улицы послышались крики. Офицеры, не дожидаясь моего приказа, мгновенно повыскакивали с мест и заблокировали дверь и окна, а Фансел, испросив взглядом разрешения, отправился выяснять причину волнений. Подождав напрасно его возвращения примерно с полчаса, я внутренне помолилась, достала свой крестик и, покачав головой в ответ на предостерегающие возгласы, приказала выпустить меня наружу. Садилось солнце. Ветерок слегка шевелил песчинки на серый ступенях, перекатывая их, словно крупицы сахара. Я стояла на пороге дома перед сотней гневно выкрикивающих мое имя людей, окруженных кольцом местных солдат, и улыбалась, стараясь скрыть страх и растерянность. -Каждый будет выслушан! - громко заверила я, перекрывая чуть стихший гул. - Только говорите по одному и сохраняйте спокойствие. Из толпы к дому решительно шагнул мужчина лет пятидесяти. Его раскрасневшееся лицо и облысевшая макушка поблескивали от капелек пота. -Ваше Величество, - громко начал он, дерзко глядя мне в глаза, - вы запретили обряд пролития крови и наши жрецы под страхом смерти не могут умилостивлять великого Земар-ар! Герцог Аурок, желая прекратить засуху, был вынужден нарушить приказ, и был тот час обезглавлен вашими людьми! Мы не согласны! Это нарушение всех канонов, надругательство над историей! Народ согласно загудел. -Мы просим Ваше величество разрешить нам пользоваться наследием предков! - набрав побольше воздуха, выдохнул он и рубанул рукой по воздуху, словно подкрепляя свои слова. Я перестала улыбаться и шагнула назад, встав на ступеньку выше. -Что касается герцога Аурока, - ответила я громко, чтобы всем было слышно, - то ни я, ни генерал Натан не имеем к его смерти никакого отношения. Это провокация Ордена, пытающегося поднять вас против законной власти. Я говорю прямо, потому народ Королевства должен знать правду. Земар-ар - не наследие предков, а их проклятие, которое они были вынуждены нести и терпеть многие века. Пророчество Арматея ясно и не двусмысленно указывает на то, что король Арматей желал освободить нашу землю от гнета кровавого культа, но не имел такой возможности. Я ее имею! Вам должно быть известно, что мною уничтожен Великий дракон и непобедимый Совет. Даже Земар-ар отступил перед тем Светом, в который поверили уже многие из детей Крови. И да, слухи говорят верно - я собираюсь завершить пророчество! Люди взволнованно загудели. -Это всего лишь красивые слова, Ваше величество! - с вызовом выпалила молодая женщина с покрасневшими, словно от бессонницы, глазами. - Факты говорят другое! Моя дочь умирала, а после того, как наш шаман пролил ее кровь на жертвенник Земар-ар - она поправилась! -Но осталась слепой калекой! - выкрикнул кто-то сзади. -Да! Ну и что же? Зато выжила! Сердце бешено забилось в груди… Было очевидно, что если сейчас я не смогу убедить их, они никогда не отступят от своего языческого страха перед змееподобным идолом. «Нельзя этого допустить!» - глубоко вздохнув, я подняла глаза к вечернему небу. На фоне розовых облаков зажигались бледные звезды. Вера… Как же мало ее было у меня! -Хочу увидеть вашу дочь, - спокойно сказала я, хотя спокойствие являлось, пожалуй, единственным чувством, которого сейчас не было в душе. Толпа безмолвствовала. Люди явно не ожидали такого ответа. Медленно кивнув, женщина повернулась и пошла назад. Я последовала за ней, сделав знак охране держаться на расстоянии. Идти пришлось не долго: пару коротких улиц вправо, затем через площадь к кучке маленьких одноэтажных строений… В доме было светло и чисто, хотя довольно бедно. Я остановилась и огляделась, на всякий случай стараясь запомнить положение предметов. За мной следом вошел Фаэл и еще около десяти человек, остальные, толкаясь, столпились возле окон. -Сюда, Ваше Величество, - поторопила меня женщина, ее голос заметно дрожал - ни она, ни народ не понимали моих действий. Послушно пройдя в узкую белую дверь, я очутилась в маленькой комнате. На кровати у окна лежала девочка лет семи с черной повязкой на глазах и перебинтованной ногой. Услышав шаги, она повернула голову и спросила: -Мама, кто-то пришел? -Солнышко, не бойся, эта женщина хочет с тобой познакомиться, - ответила она и умоляюще взглянула на меня. Подойдя к кровати, я присела на край и взяла ребенка за руку. -Здравствуй, милая, как тебя зовут? -Мирайя, - доверчиво ответила девочка. - А вас? -Лирамель, а еще – Бонара, впрочем когда-то меня звали и Лир-ан-Кир, но это было давно и недолго… -Почему у вас столько имен? -Так получилось. – я невольно улыбнулась, представив, как выглядит наш диалог со стороны. -Ты можешь звать меня просто Лия. Девочка кивнула: -Хорошо. -Скажи, Мирайя, - попросила я, выравнивая дыхание, так как от волнения было немного трудно дышать. - Ты знаешь, что облака меняют цвет на закате? Это очень красиво, можно бесконечно любоваться на игру красок – иногда они розовые или оранжевые, а если была гроза, то бордовые или фиолетовые... -Да, помню… Но я не могу больше видеть, теперь вокруг всегда темно. -А знаешь ли ты, кто создал день и ночь, небо и землю, тебя и меня? Подумай, это очень важно. -А разве все это кто-то создавал? Как кувшин или пряжу? -Конечно, ведь не могли же такая красота взяться ниоткуда? -Да, верно… Я не думала об этом, не знаю. А ты знаешь? -Знаю. Их создал Бог - весь мир, до последний звезды на небе. -Бог? Твой Бог? Мама говорила, что Он враг великого Земар-ар… -Твоя мама права. -Но если Бог создал все, что в мире, всю эту красоту – Он очень могущественный, и, наверное, непостижимо прекрасный… - задумчиво покачала головой девочка и внутри меня что-то согрелось… Это дитя отвечало так, словно ангел говорил ее устами. -Да, Мирайя! – с жаром воскликнула я. – И, думаю, если мы попросим Его, Он сделает так, что ты снова станешь здорова. Испуганно сжавшись в комочек, девочка, отпрянула. -Мне опять будут резать ноги? -Нет, милая, что ты! - я взяла ее за руку и поцеловала. Мне хотелось плакать при виде ее страха… - Тебе только надо попросить и все. Повторяй то, что я буду говорить, хорошо? Присев, она повернула ко мне голову и сосредоточенно нахмурилась. Не отпуская ее руки, я опустилась на колени. Тишина покрыла нас обеих пушистым платком. -Милостивый Владыка, - вздохнув всем сердцем, я откинула прочь сомнения и страх, - призри ныне на малое Твое дитя и милостью Твоею исцели от недуга, дабы восстав прославила она Имя Твое и возрадовалась. «Не ради меня, Господи, но для укрепления веры заблудшего моего народа, яви силу и милость Твою…» - добавила я мысленно. Взглянув на заострившееся от волнения лицо Мирайи, я решительно встала и, протянув руку, сняла с ее глаз черную повязку. -Поднимись, милая, ты здорова! Окинув меня удивленно-радостным синим взглядом, девочка поддалась вперед и встала. Ее немного шатало, но стояла она прямо. Не обращая внимания на поднявшийся шум, я присела на корточки и надрезала толстые бинты кинжалом - под повязкой оказалась совершенно здоровая чистая кожа. -Прославьте Бога! – мой голос разорвал напряженную тишину. – И покайтесь в ваших заблуждениях, ибо ночь кончилась, и солнце уже пылает! Со стороны окон послышались удивленные возгласы. Отойдя, я пропустила к девочке взволнованную мать и повернулась к выходу. Войны тут же окружили меня, оттесняя любопытствующих и не давая сомкнуться узкому проходу в колышущейся толпе. Уже у порога резиденции лорда Фансела, от пережитого волнения мне сделалось дурно и пришлось опереться на руку ближайшего офицера, чтобы не упасть – выказывать слабость сейчас было недопустимо. На следующее утро под окнами, к ужасу хозяев, вновь собралась толпа. На сей раз люди вели себя тихо, но напряжение, которым был, казалось, наэлектризован воздух, проникло в дом даже через закрытые ставни. Быстро одевшись, я поспешила на крыльцо. Судя по всему, вся деревня проснулась чуть свет, что бы пожелать королеве доброго пути, а заодно убедиться, что она действительно убралась восвояси. Увидев меня, народ заметно оживился. Из толпы отделилось несколько человек - четверо довольно рослых мужчин. Я не поняла сразу, что они задумали и только, когда заметила, тонкую каменную плиту в их руках, догадалась. -Ваше Величество, - обратился один из подошедших, когда жертвенник оказался у моих ног. - Никто из нас не решается что-либо сделать с этим… Спустившись со ступенек, я наклонилась над плитой и вгляделась в древние письмена. Колебаться и раздумывать, не было ни времени, ни смысла. Резко выпрямившись, я выхватила меч и, размахнувшись, перерубила камень пополам. Сталь вошла в гранит как в масло. Сзади потрясенно выдохнул кто-то из моих людей, послышался тревожный шепот: по ровному срезу жертвенника зажглись красноватые искорки. Сначала редкие, они мелькали все быстрее, рассыпаясь и сливаясь, пока плита не стала гореть, словно была из сухого дерева, а не камня. В ту же секунду земля угрожающе завибрировала, и прямо у моих ног разверзлась щель, размером не больше полуметра в диаметре. Сжав зубы, чтобы не закричать от нахлынувшего ужаса, я отступила на шаг назад и осенила себе крестным знаменем. -Кто пос-с-с-мел? - раздалось из-под земли приглушенное шипение, и те, кто стоял ко мне ближе всего, зажали уши, так жуток был этот звук. -Лирамель, дочь Лирдана, законная наследница Арматея из семени Тара Валлора! - дрожа всем телом, ответила я и гордо вскинула голову. -Наследница короля? Дитя Валлора? - из дыры вырос небольшой черный смерч. - Ты с-с-меешь бросать мне вызов? Твой сдохший братец расторг договор, но не исправил первопричину… Не думай, что у тебя есть власть посягать на мое достояние! -Не говори загадками, Земар-ар! - дерзко швырнула ему я. - И не лги: не тебе решать величину моей власти на этой земле! Я сокрушу твои алтари - один за одним, пока не очищу свой дом от скверны. И ты не сможешь помешать - время твое истекло. Рассвет уже давно наступил! -Посмотрим, королева трех пророчеств, посмотрим… Времена меняются, и грядущее время тоже может стать моим! И тогда все, кто восстал против - понесут кару моего гнева! Вглядевшись в крутящуюся черноту, я изо всех сил сжала рукоять Молнии и наискосок рубанула по вихрю. -Убирайся прочь! Убирайся и никогда не смей больше поднимать свою мерзостную главу там, где твоя тьма рассеяна верой! С жутким воем, от которого воздух пошел густыми волнами, ненавистное чудище исчезло. Земля в одно мгновение сомкнулась и успокоилась. Наступила тишина. -Все, - словно со стороны услышала я свой ровный спокойный голос и опустила меч. Спустя мгновенье, несколько сотен радостных возгласов заполнили кусочек моего Королевства. Народ был рад сбросить узы мрака, лишь воочию увидев, что это возможно - когда нашелся тот, кто взял на себя бремя ответственности. Боясь, что на радостях нас задержат, я дала знак ручникам поднимать солдат. Ситуация в Ровмене требовала быстрых решений и действий – пора было отправляться дальше. Через полчаса мы в спешке покинули злополучный городок и быстрым темпом направились на юг. Учитывая последствия своих поступков, я опасалась заходить на ночлег в населенные пункты. Хватило того, что из меня сделали героя народных сказок – не хватало стать еще святой и чудотворницей. Даже мои люди, многие из которых давно стали христианами и в большинстве своем участвовали в событиях последний войны и последующей смуте, теперь поглядывали на меня с благоговейным страхом. Жизнь обещала стать совершенно не выносимой… *** Где-то миль за десять до Ровмена, наш отряд свернул с Тракта на поселочные дороги. К слову сказать, города на юге больше напоминали разросшиеся деревни, и располагались друг от друга на расстоянии не больше пары часов езды. Только Ровмен, стоящий особняком, был подобен своим северным собратьям и по размеру и по величию. Белая пустыня - колыбель нашей цивилизации, раскинула свои пески у северо-восточного побережья. Именно туда, две с половиной тысячелетия назад Поющий ветер принес клан Тара Валлора, чудом спасшийся из глубин Аравии от преследователей. До нас дошли только смутные отголоски от древних легенд, и, по сути, мы ничего не знали… Мне всегда интересовало, существовал ли Земар-ар на этой земле во времена Тара или появился позже? И если культы дракона и одноглазого змея являлись ветвями одного дерева, зачем тогда нужны были сотни лет войн между ними? Впрочем, на последний вопрос ответ напрашивался сам собой: мрак всего лишь умело создавал исторические декорации, чтобы контролировать умы и сердца людей. Даже теперь, когда мне была явлена Божественная милость и всемогущество, душа осталась полна страхом. Кем я была? Всего лишь человеком, и человеком слабым и грешным. Но, несмотря на это, мне выпал крест предстоять за свой народ, поэтому Бог внимал даже таким молитвам. Для себя и себе я ничего не просила, - знала, что не имею дерзновения и веры. Разве что однажды, делая выбор в пользу собственной судьбы, дерзновенно назначила цену – спасение Карла. Судя по чуду, благодаря которому мы с братом выжили в той войне, не одна я об этом молилась. За все время, что гарнизон находился в пути, не смотря на редкие пасмурные дни, дождь ни разу не пролился на землю. Климат становился все более жарким, но после заката воздух быстро остывал, и ночью становилось холоднее, чем дома. Подобная смена температур действовала на здоровье, как контрастный душ во время лихорадки. Было вполне понятно, почему Арматей перенес когда-то столицу Королевства из Ровмена в Горгот. -Фаэл, - повернув голову влево, подозвала я стопника, - вышли несколько человек на разведку. Не стоит соваться туда, пока не станет понятна ситуация. Офицер коротко кивнул и, развернув лошадь, поскакал в хвост войска. Подняв руку, я подала всадникам знак остановиться. Под прикрытием леса, нас не могли заметить из города - следовало сделать остановку. Свернув с дороги на траву, я спрыгнула на ковер ярко-красных цветов и привязала Ястреба к стволу раскидистого дерева. Ветер заметно усилился, и хотя на небе по-прежнему не было ни облачка, погода, видимо, начинала меняться. Оставалось надеяться, что крышу над головой удастся отвоевать раньше, чем дождь вспомнит о земле. Сев на траву, я развернула перед собой карту Ровмена и еще раз внимательно просмотрела все возможные подходы к воротам. По внутреннему устройству стен и коммуникаций, город напоминал столицу. Если планировать осаду, первым делом следовало перекрыть водопровод и взять по контроль подъездные дороги. Покачав головой, я улыбнулась: впрочем, нужно было просчитать все варианты, даже самые невероятные… Густая тень легла на исчерченный черными и зелеными линиями лист, заставив меня машинально поднять голову. -Ваше величество… - мужчина лукаво улыбнулся и, не сводя с меня смеющихся зеленых глаз, протянул конверт. Я быстро встала. -Что ты тут делаешь, Якир? -Работаю посыльным, - он слегка поклонился. Укоризненно покачав головой, я взяла пакет и, взломала печать. -Лучше сядь, - посоветовал он, положив руку мне на запястье. Лицо его внезапно стало серьезным и искорки в глазах потухли. Отдернув руку, я послушно села обратно и поджала ноги. То, что послание было из столицы, нетрудно было догадаться. Я всегда читала быстро, но здесь, почему-то понадобилось больше пяти минут, чтобы понять смысл донесения… Происходящее в этом мире все более походило на картину сумасшедшего сюрреалиста. -Как письмо попало к тебе? – наконец спросила я, свернув листок. -Твой сын нагнал нас на полпути к Пату. Они с Флораном и Парфом отправились в Горгот на празднества… Мальчик проявил завидную смекалку, сумев выбраться из города. И это счастье, что Лафаст успел передать ему письмо. -Выходит, беспорядки в Ровмене были лишь поводом вынудить гарнизон оставить столицу? Но что они могут без военной силы, Якир? Зачем? Он улыбнулся и покачал головой. -Десять глав родов изберут новых Советников, восстановят черные скипетры и возведут избранного на алтарь Земар-ар. Им не нужна людская сила - достаточно будет той, что несет змей. Горгот удобен для этих целей. -Безумие! Я ведь уничтожила Совет! Неужели они не понимают, что и их постигнет та же участь? Им ведь известно пророчество! -Какое именно? Их три… Одно, данное Дейн Аллотар, исполнено. Второе, короля Арматея - частично. А вот третье - то, что произнес Морло… Уверена ли ты, что именно оно не свершилось тогда, на горе Дракона? -Да. -А они - нет. Посвященные убежденны, что род Крови должен пасть. Они готовятся избрать нового короля и выковать новую корону. Им достаточно, чтобы в нем текла хотя бы малая доля крови Тара. А таких, как ты знаешь, пол королевства. -А войска, народ, дети Ведущей линии? Они их учитывают? -Вероятно. Ты ведь прекрасно знаешь, что наших не так уж и много, а остальные пойдут за тем, кто останется победителем в этой игре. Стремление жить побеждает любые доводы рассудка. Обняв колени руками, я опустила голову. В мыслях царил полный хаос. -И что же делать? Мы ведь не успеем вернуться! И Ровмен - Натану необходима помощь… Гарнизон Сапфора, даже в самом лучшем случае, не сможет подоспеть к Замку раньше следующей недели, а у Марка только одна стопа, да и то внутренней охраны… Якир! - я подняла на него полные слез глаза и мой голос дрогнул. -Я был в Высшем круге, Лирамель… - ласково ответил он, положив ладонь на мое плечо. - И если хоть что-то понимаю в планах Земар-ар, они не пойдут к Белому замку. По крайне мере, пока не будет избран новый король, и войска не перейдут на их сторону. Ты нужна им, моя Ли, без твоего отречения они все равно ничего не могут - таков закон, а его переизбрать не возможно. Натану помогу я - у меня указ от Парамана. Возвращайся назад. Им ведь не известно о вылазке маленького Карла: они уверены, что ты надолго увязнешь на Юге. К осеннему празднику все уже будет завершено, и у тебя просто не останется выбора. Параман вряд ли сможет выбраться из Пата, а Кристиан побоится оставлять север и далеко удаляться от своих земель. Они все просчитали. Почти все, - он улыбнулся. – Карл, похоже, предвидел подобный исход очень давно, он мне говорил немало интересного. Но главное: теперь Орден вынужден открыто идти против рода Крови, а не пытаться заключить с нами договор. -А как удалось бежать Фирсу? Он пожал плечами. -Кто его поймет… У Земар-ар много лазеек. Лорд Фирсар знает гораздо больше, чем знал Тарэм. Он мог разговаривать со змеем напрямую, без пролития крови… Его следует опасаться. Не отводя друг от друга глаз, мы встали. Я вздохнула и печально улыбнулась. Взяв мою руку, Якир поцеловал холодные пальцы, коротко кивнув, и медленно пошел к дороге, где небольшими группами расположились войны. Я задумчиво смотрела ему в след. «Когда не знаешь, как поступить, имея в руках множество нитей», - любил говорить Карл, - «брось их на землю и просто придерживайся заданного направления. Все пути, рано или поздно, сойдутся в одной точке». Повернувшись на север, я посмотрела в небо, уже поддернутое у горизонта сероватой дымкой. Нити падали из моих рук на землю и рассыпались в пепел. Я была одна... На шахматной доске рода осталось всего несколько игроков, но только я и Кристиан имели чистую кровь Ведущей линии. Все остальные были или мертвы, или недосягаемы для Ордена. Карл основательно спутал их планы… Мне вспомнилось, каким торжеством горел его взгляд, когда он поднял тот злополучный бокал. Конечно же, он знал. И знал, что это стоило того. Земар-ар была нужна я - последний царственный потомок Тара, Арматея и всего рода Валлор. Ему требовалось мое отречение, чтобы предотвратить попытку разорвать узы рабства. Миэль хотел схожего, только подступался с другого конца. Тот вариант не прошел - я не возглавила Орден дракона, и тогда он стал для Земар-ар бесполезен… Теперь слова князя о том, что Совет против него бессилен, выглядели логично. Как и заявление Фирса, о том, что пророчество должно быть исполнено. Бедный Тарэм был просто не в курсе замыслов собственного хозяина. Удивительно, ведь даже Арматей не знал истинных переплетений истории – молодой король был уверен, что спасает свою землю, а на деле всего лишь склонял голову перед тем, кого больше всего ненавидел! И все же, его пророчество дарило надежду… Валлоры с самого начала являлись костью в горле Земар-ар, за все тысячелетия он так и не смог от них избавиться. Так неужели же думал, что сможет теперь? Неужели не понял, что я не поверну историю по кругу? После того, как мне было дано устоять перед Миэлем и своим братом, пожертвовать сыном… На что он надеялся? К чему на сей раз следовало готовиться? Послышались возбужденные голоса. Несколько посланных на разведку всадников галопом неслись по дороге. Развернув Ястреба, я медленно двинулась навстречу. Чтобы не говорил Якир, чтобы не задумал Земар-ар, сердце подсказывало, что сейчас мое место было здесь. Параман не имел права отдавать приказы главе своего рода и законной королеве. Раз Карл хотел, чтобы я импровизировала, действовала так, как могла только я, так и следовало поступать. Не по мне было бросать людей и Натана на произвол случая. -Ли? - Якир с недоумением обернулся, в его глазах скользнула тревога. -Я остаюсь! – коротко сообщила я и махнула рукой. - Герцог Параман впервые сделал весьма не дальновидный вывод. Передай Фаэлу, что требуются почтовые птицы из Пата, Замка и Бартайоты. И еще из Горгота. Лорд Варута кивнул, а я тем временем достала перо и бумагу и, чуть подумав, начала писать. Лафасту, который уже год, как ушел с должности и исполнял губернаторские функции, благо здоровье его было по-прежнему отменным, я адресовала просьбу подготовить все к празднованию первого дня осени - к нему и обещала вернуться. Марку, используя английский язык, который мы оба знали довольно неплохо, кратко обрисовала свои ближайшие планы - остальное он должен был понять сам. Параману приказала ждать князя в Пате и заниматься исключительно севером, забыв о том, что он знал. И, наконец, дядю Аармани нижайше просила поднять архивы и поискать информацию о днях первой войны: следовало заполнить пробелы, которые заставляли нас действовать вслепую. А еще мне требовался Шаддан, если, конечно, он был все еще жив. Карл когда-то просил забыть о нем, сказав, что оставил старику жизнь. Теперь приходилось собирать все случайно оброненные фразы брата, в надежде найти ответы или хотя бы намек. Старый Каэл мог обладать бесценной информацией. В качестве друга или врага, но я должна была держать его в поле зрения. Впрочем, сердце подсказывало, что теперь, когда Кайл был мертв, он мог взять мою сторону, тем более, что Параман тоже находился под ударом. Взяв еще клочок бумаги, я быстро написала несколько строчек дочери. Мария была единственной, кому я могла доверить это дело: не смотря на прошедшие годы, девочка помнила нашего тюремщика… И ни у кого не должно было возникнуть мысли следить за маленькой принцессой. Если Фло все еще находилась в Горготе, дочь могла исчезнуть из Замка совершенно незаметно - ее отец умел быть безразличным, когда дело касалось интересов Королевства. Выпустив птиц в небо, я удовлетворенно улыбнулась. Кровь Арматея текла не только в жилах Карла: со временем судьба дала мне то, чем обделила при рождении – умение просчитывать следствия собственных решений и угадывать мысли врагов. -Может, все-таки выслушаешь отчет разведки? - несколько ворчливо пробубнил на ухо Якир. Вздрогнув от неожиданности, я выгнула бровь и смерила его насмешливым взглядом. -Вы забываетесь, милорд. Отстранившись, он тихо выругался. -Ты совершила непростительную глупость, прервав свой род, - в его глазах загорелся гнев. – Род безоговорочно поддержал бы тебя, будь я… -Довольно, Якир! -Все еще можно исправить. Понимаю твои чувства, понимаю и признаю решение, однако сейчас, да-да, именно сейчас следует закрыть глаза и просто поступить так, как велит долг. Я глубоко вздохнула, едва сдержавшись, чтобы не выдать охватившего душу раздражения и медленно, почти на распев произнесла: -Каждое принятое решение с того момента, как корона коснулась моей головы, было вымерено долгом перед этой землей и народом. Я прошу, милорд, более не дерзать говорить подобных вещей, они могут обернуться против вас, как уже было однажды, если вы запамятовали. Тогда, в подземельях Замка, насколько мне помнется, вы тоже исполняли свой долг, не так ли? Вспыхнув, мужчина отвел взгляд и коротко поклонился. Воздух между нами словно заморозился, и на сердце вновь легла тяжесть – я поступила жестоко, но, единственно верно и не могла бы иначе. Карэн Квиста, палечник Второй руки, человек лет сорока, невысоко роста, и небольшой залысиной, с мрачным видом подъехал к нам сзади и остановился в пол корпусе от Ястреба. -Ваше Величество, – в его глазах читалась тревога, - нам не удалось проникнуть в город. Жители заблокировали Главные ворота - никого не впускают и не выпускают: они готовы к осаде и, по-моему, люди нашего гарнизоны тоже изолированы. Нам следует просить подкрепление в Элистэ – своими силами, мы ничего не сможем сделать. -Карэн, - с улыбкой ответила я, склонив голову на бок. - Не следует давать мне советов, я прекрасно обойдусь без них. И благодарю, вы прекрасно справились с задачей - того, что вы узнали, достаточно. Слегка покраснев, воин кивнул и, поклонившись, поспешно отъехал в сторону. Я повернулась к подошедшему Фаэлу. -Стоим до ночи, - мой голос стал похож на шепот ветра. - Костров не зажигать… Выставить стражу во избежание разведки. И опросите воинов - среди них наверняка есть выходцы из Ровмена, они могут знать больше, чем наши карты. Офицер кивнул. -Мы с лордом подумаем пока над стратегией, - продолжила я. - А вы до вечера отдохните. После заката соберемся на совет. Сегодняшняя ночь будет бессонной. Глава 5. По черному, усыпанному яркими звездами небу, тонкими белыми штрихами размазались облака. Тэрви, молодой парень, лет двадцати, только недавно зачисленный в гарнизон, шел впереди небольшого отряда, указывая путь – из двух тысяч воинов Горгота, которых я привела к стенам Ровмена, только он был рожден в его стенах. К счастью, юноша обладал врожденным любопытством, потому, узнав наши планы, выложил такие подробности, которые не были известны современным картографам. Южная столица была огромна… Ее водохранилища вмещали колоссальные объемы воды, а водостоки вполне могли заменить ворота, если бы не нечистоты. Однако город был настолько древен, что некоторые каналы, находящиеся на нижних уровнях, не использовались уже несколько столетий. Еще мальчишкой, Тэрви с товарищами облазил всю подземную систему тоннелей вдоль и поперек, и теперь вел нас к одному из заброшенных шлюзов. Мне начинало казаться, что все происходящее совершалось по заранее распланированному сценарию – это вызывало некоторое беспокойство и заставляло быть осторожнее… Темнота надежно скрывала нас, но стража на стене наверняка могла ожидать гостей, поэтому, поразмыслив, мы решили прибегнуть к небольшой хитрости - маленькое светопреставление с противоположенной стороны крепости должно было отвлечь их внимание. Подойдя на расстояние полета стрелы, воины остановились. Лорд Варута держался немного впереди, прикрывая меня от возможной опасности. Несмотря на то, что слово королевы было законом и для него и для всех, от кого я принимала присягу, этим вечером пришлось выиграть маленькую битву. Офицеры, во главе с Якиром, ни за что не хотели допускать моего участия в ночной вылазке. К счастью, ни времени, ни настроения на долгие препирательства, не оставалось. Когда раздался первый взрыв, люди вздрогнули. В небо огненным столбом рванул язык зелено-оранжевого пламени - последнее изобретение Карла, которое мы так и не успели опробовать на мой злосчастный день рождения. Конечно, до настоящего салюта этому гигантскому костру искр было далеко, но для Королевства, не видевшего доселе даже пороха – вполне достаточно. Злорадно усмехнувшись, я отдала приказ двигаться к городу. Путь был свободен. Наш отряд состоял всего из ста человек, две трети которых считались опытными офицерами, а десять приходились мне дальними родственниками. План был прост и безумен: по древнему водосточному каналу, мы собирались проникнуть в город и захватить Резиденцию, расположенную согласно чертежам, напротив казарм. Пятьсот человек Горготского гарнизона, который ушел в Ровмен вместе с Натаном, вероятнее всего, находились именно там. После освобождения генерала Натана, мои люди, с помощью сигнального костра должны были подать знак оставшимся за воротами частям, а заодно поспособствовать, чтобы эти самые ворота своевременно оказались открыты. Проследить дальнейший сценарий не составляло особого труда. Мы шли вдоль стены так медленно, что я уже стала сомневаться, хватит ли одной ночи. Наконец, Тэрви остановился и, нагнувшись, ощупал рукой землю. -Это тут, - тихо обернулся он ко мне и быстро прибавил: - Ваше величество… Потребовалось несколько человек и пять минут, чтобы подкопать под каменную плиту, почти уже вросшую в землю. Еще через пару мгновений на фоне ночи отверзлась прямоугольная дыра. У меня невольно сжалось сердце. Нырять в неизвестность подземелья, где метафизически властвовал мой вековечный враг, казалось верхом безумия. Но люди ждали, время шло… Якир, след в след начал спускаться за юношей и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ними. Лорд Варута и Рэта крепко держал меня за руку, не давая паники возобладать над разумом, и только благодаря этому я сохраняла остатки самообладания. -Не вспоминай о нем, - шепнул он, не оборачиваясь, - это просто тоннель, его вырыли люди. Мы шли минут двадцать, постепенно тьма стала сереть, и идущий позади Фаэл поспешил убрать ладонь с моего плеча: наши силуэты смутно вырисовывались на фоне стены. Тэрви многозначительно показал рукой куда-то наверх. -Как раз над нами городская площадь, чуть дальше Резиденция и казармы. Якир с сомнением посмотрел на уходящий ввысь свод. Потом оглянулся на меня, пожал плечами и полез по полуразрушенной каменной лестнице наверх. Я зажгла факел и передала его одному из офицеров. Тени, доселе дремавшие на стенах, взметнулись к куполу и бешено заплясали. Я стала считать вздохи… Где то на цифре восемьдесят, приглушенный баритон сообщил сверху: -Город любуется фейерверками, моя королева! Я заметил только нескольких стражников. -Можешь их отвлечь? -В этом уже нет необходимости, - в его интонации слышалась улыбка. – Поднимайтесь быстрее! Сунув руку в широкую сумку на поясе, я достала корону и, поцеловав, надела на голову. Это оружие было по сильней любого меча. По крайне мере, пока... Алмазы полыхнули в свете факела и заиграли тысячами бликов, заставляя офицеров невольно отводить глаза. Я была в Ровмене впервые, а эта реликвия, наверное, не одну сотню раз… Много голов она сменила прежде, чем оказалась на моей, но кровь всех, кто когда-либо носил ее, текла сейчас в жилах горячей лавой. Вздохнув, я обнажила Молнию - уверенность заполняла тело ледяным покоем, мысли стали ясны и отчетливы. Снаружи ночь все так же сыпала звездами, а наши люди озаряли западную часть неба зелено-рыжими искрами. Сбросив плащ, я последовала за Якиром к трехэтажному каменному зданию. Десять высоких ступеней, четыре огромных колонны, подпирающих треугольный свод и золотой прямоугольник двери, чуть поблескивающий в свете полыхающего горизонта. Судя по окнам, мало кто спал под треск и грохот салютных пушек. Молча указав на четверых лежащих на ступенях стражников, Якир решительно двинулся к парадному входу. -Держись немного позади, - кивнул он и, подперев плечом высокую дверь, с силой толкнул ее. Белая полоска света медленно расширялась, пока не разлилась у моих ног в яркое озеро. Послышались встревоженные крики - внутри запоздало заметили наше вторжение. Отстранив Якира в сторону, я перешагнула порог. Глаза резануло болью, пришлось прищуриться. Несколько одетых в зеленое с коричневым воинов, обнажили клинки. -Эн сатим лет корвет! - громко сказала я. - Опустите оружие перед своей госпожой! Им потребовалось секунд пять, но, в конце концов, здравый рассудок победил, и шестеро солдат убрали мечи в ножны. -Ваше Величество? - неуверенно спросил один из них. Я кивнула. -Сколько охраны во дворце? -Человек двести, не меньше… -Предупредите их, что город взят, - я спокойно скользнула взглядом по их лицам и, обернувшись к Якиру, добавила. - Лорд, пошлите кого-нибудь в казармы, хочу переговорить с офицерами Горгота. И попросите Фаэла исполнить мою просьбу, он поймет какую. -Да, моя королева. Убрав Молнию, я сняла перчатки и бросила их одному из охранников. Затем огляделась и спросила: -Генерал Натан, если не ошибаюсь, где-то здесь? -Да, Ваше величество, он… -Проводите меня. Побледнев, воин оглянулся на своих товарищей и, не встретив поддержки, нахмурился. -Идите же! - поторопила я, вполне понимая причину его смущения. Миновав Парадный зал, мы прошли через боковые двери в столовую, затем свернули в смежный с ней коридор. Перепуганные слуги и стража, провожали нас удивленным шепотом – похоже, никто не мог поверить в происходящее. Я старалась запомнить путь, но после длинной и темной картинной галереи, задумавшись, сбилась и больше не обращала внимания на мелькающие мимо комнаты и залы. Дворец Ровмена уступал в размерах Белому замку, но что касается непродуманности архитектуры, являлся его старшим братом. Задержавшись у широкой лестницы, ведущей в городские темницы, я попросила стоящих по бокам стражников на всякий случай нас сопроводить – те, кому было, что скрывать, могли уже прознать о моем нежданном везите. Камера, в которой коротал дни генерал Натан, была самой первой от полукруглого входа в основной корпус и несколько отличалась от того, что я ожидала увидеть, основываясь на собственном опыте. В темницах Ровмена были предусмотрены все условия для комфортного содержания высокопоставленных узников. Однако заходить внутрь мне все же не хотелось… -Натан! - негромко позвала я, отступив от чересчур поспешно открытой передо мной двери. Разбуженный скрипом петель и ярким светом факелов, мужчина, спящий на постели, сел и, сдвинув брови, мрачно на нас уставился. Было видно, что сон все еще властвовал над его разумом. -Я сплю или умер? – остановившись на моем лице, наконец, улыбнулся он. -Не то не другое, мой генерал. Однако обидно слышать подобное из ваших уст – неужели сомневался, что я пропущу такое веселье? Быстро вскочив, он в три шага пересек камеру и сгреб меня в объятия. За пять лет неуклюжий юноша превратился в такого же неуклюжего мужчину: полноватого, медлительного, но весьма ответственного и умного. Я не ошиблась на его счет, хотя фехтовал он по-прежнему неблестяще. Немного растерявшись от подобной смелости, я не отпрянула, только успокаивающе похлопала друга по плечу. Судя по румянцу, вспыхнувшему на его щеках, для него собственный порыв тоже точно такой же неожиданностью. Нас слишком многое связывало в прошлом, да и будущее, похоже, было склонно позаимствовать некоторые штрихи – я была полна предчувствий, что роль, отведенная Натану судьбой, которая переплела наши пути, еще не сыграна до конца. -Не ожидал, что ты решишь лично навести порядок! – лукаво ухмыльнувшись, произнес он, справившись с волнением. Пожав плечами, я взяла его под руку и повернулась к выходу. -На севере тревожно, да и юг встретил не слишком приветливо. И все же, я тут. Мы не торопясь поднялись наверх. Натан, жестикулируя, рассказывал подробности о смерти дяди Аурока и последовавших за ней событиях. Я слушала в пол уха - письмо, которое мне переслал муж, было достаточно подробно, однако остановить генерала было не вежливо, ему требовалось выговориться. Герцога Ровменского несомненно убил тот, кому он доверял. Судя по тому, что я знала о своем двоюродном дяде, таких людей не могло быть много. Найти и определить среди них адепта Ордена, для меня не являлось трудной задачей. Но сейчас гораздо важнее было успокоить жителей и не дать восстанию распространиться на другие области Южных герцогств. Мое уверенное «город взят», было, конечно, преждевременным, но того требовала ситуация. Натан во главе Горготского гарнизона мог теперь силой успокоить мятеж изнутри Ровмена… И на этот раз, исход зависел исключительно от сознательности горожан. Со своей стороны я могла лишь совершить правосудие и молиться, чтобы люди вняли моим словам. Подошедший к нам Фаэл, коротко поклонился мне, а затем крепко обнял Натана за плечи. -Мой генерал! - с чувством воскликнул офицер, расплываясь в довольной улыбке. -Приветствую, Фаэл! Как успехи? Что с воротами? -Лорд Якир вывел гарнизон. Ворота открыты, возле стен еще идет сражение - офицеры внутренней охраны города не желают подчиняться. -Им известно, что я тут? - вмешавшись в их разговор, я нахмурилась… -Да, моя Королева, но, боюсь, они или не верят или не хотят верить. -Сколько их? -Три стопы, не меньше. Некоторые жители тоже оказывают сопротивление. Если поднимется весь город, гарнизону будет трудновато. Я обернулась на воина, который все это время молча сопровождал нас, и внимательно вгляделась в его лицо: прямые русые волосы, широкий лоб, густые брови, обрамляющие чуть раскосые темно-карие глаза… На вид мужчине было лет двадцать пять, может меньше. Он был явным южанином и, скорее всего, местным. -Как ваше имя, молодой человек? - резко спросила я, заставив его вздрогнуть и поднять глаза. -Лим, Ваше величество, воин Правой руки Второй сторпы Ровмена. -Вы давно служите в охране Резиденции? -Пять лет... -Вполне достаточно, чтобы знать окружение покойного герцога, - я поймала его взгляд. - Мне нужны имена тех, с кем он виделся чаще обычного, Лим. И тех, кто по слухам был к нему приближен. Воин явно занервничал. Невооруженным глазом было видно, что отвечать ему не хотелось. -Лин… - повторила я уже мягче. - Это же не секретная информация, мы все равно узнаем. Твое имя никак не будет фигурировать, но помощь ты окажешь неоценимую. И не мне - городу. Сейчас дорога каждая секунда… Или тебе милее мысль хоронить товарищей по оружию? -Но… -Думать - моя обязанность, не волнуйся. На невиновного я не подниму руки. Мне известно гораздо больше, чем все жителям Ровмена вместе взятым, поэтому просто назови имена тех, кто был приближен к Ауроку в последнее время. Он кивнул. -По слухам, Ваше Величество, герцог весьма прислушивался к мнению лорда Наэла, а также к ручнику Мэрду – он приходился его светлости племянником, незаконнорожденным. Еще была женщина, она часто навещала его покои… -В его-то возрасте? - недоверчиво усмехнулся Фаэл и тут же умолк, слегка побледнев под моим яростным взглядом. -Продолжайте, - попросила я ровменца. - Как звали ту женщину? -Марэна, сводная сестра Мэрда. Она принадлежит к роду Квисты, так мне говорили. Я покачала головой. Картина была писана маслом и еще даже не обсохла. Слишком просто и очевидно, однако Орден спешил отвлечь меня, чтобы освободить Горгот, и это следовало принять во внимание. По крайне мере, интуиция победоносно улыбнулась. И все же, давать предчувствиям власть над событиями было не мудро: на карте стояла человеческая жизнь и, может быть, даже не одна. Мне следовало исключить любую ошибку. -Натан! - обратилась я к мужчине. - Ты в городе тоже не первый день. Прикажи привести всех, кого назвал сейчас Лин. И немедленно. -Да, моя королева! - молодой генерал порывисто поклонился. Через пятнадцать минут двое: седовласый мужчина и женщина лет сорока, стояли передо мной в Парадном зале. Оба они выглядели испуганно и растерянно. Мелким пешкам, судя по всему, не удосужились сообщить общего плана. Что ж, логично: предвидь они такой исход, герцог, возможно, здравствовал бы и по сей день. Я выдержала паузу на несколько секунд дольше, чем полагалась. Была интересна игра эмоций на их лицах – порой она являлась куда показательнее слов. Впрочем, оба подозреваемых держались достойно. -Без лишних предисловий, господа… - растягивая слова, сказала я, заметив смелый порыв лорда Наэла, поприветствовать меня. - Вы догадываетесь, зачем генерал Натан потревожил вас среди ночи? Ситуация сейчас такова, что на долгие судебные разбирательства уже нет времени: с каждой минутой чья-то жизнь глупо обрывается у городских ворот. Мой двоюродный дядя, сын Ведущей линии убит не по приказу Главы рода, и не моими людьми. Доподлинно известно, что его казнь была совершена руками Ордена. Вы знаете, что восемь лет назад, в Белом замке, герцог Аурок отрекся от власти Земар-ар и вторично присягнул мне в верности. Вам известно, что закон отныне карает любого, кто осмеливается проливать человеческую кровь на алтарь змея. Но в Ровмен я пришла не для того, чтобы напоминать об этом. Мне необходимо найти врага, поднявшего руку на сына рода Крови, на герцога из Ведущей линии! Закон, не я, и не мои вердикты, выносит этому человеку смертный приговор. -Ваше Величество, но… - лорд Наэл беспомощно развел руками. -Молчите, милорд! - тихо предостерегла я. - Я все сказала. Теперь каждый из вас подойдет и перед символом моей веры поклянется в верности роду Тара. Раз вы имели, что возразить, Наэл, будете первым. Побелев как полотно, лорд сделал ко мне шаг и припал на одно колено. Его левая щека нервно подергивалась, но черты лица оставались невозмутимыми. -Клянусь, что был верен Вашему величеству в словах и поступках, - отчетливо произнес он и, нахмурив черные брови, поднял глаза к мерцающему на моей груди кресту. Взгляд его стал несколько удивленным. Я благосклонно кивнула. -Благодарю за верность, лорд Наэл. Можете быть свободны. Надеюсь, столь волнительная беседа не помешает вам продолжить прерванный сон. Проводив его взглядом, я обернулась к женщине. -Вы сознаетесь сами или предпочтете последовать примеру Наэла? - спокойно спросила я. -Мой брат не виновен, - с вызовом ответила она. -Может быть и так… - я встала и сделала вид, что собираюсь подойти к ней. Женщина шарахнулась в сторону и завыла - жутко, словно раненый шакал или собака у которой умер хозяин. Я покачала головой и, повернувшись, села на место. -Ясно без слов. Мне жаль вас, - искренне призналась я, - но выбора нет. -У меня его тоже не было! - она плюнула в мою сторону и нервно расхохоталась. -У вас как раз был. Вы предпочли служить смерти, преподать смерть и вкусить ее сами. Пусть свершиться по вашей же воли, Марэна. -В тебе ведь тоже течет кровь Квисты, не так ли?! - словно придя в себя, выкрикнула она. Я посмотрела в ее зеленые глаза и, склонив голову на бок, ответила: -В реке моего рода много притоков и я вобрала их все. Я подойду непредвзято к делу твоего брата. Если он не виновен, то не пострадает. Желаю тебе понять перед смертью то, что ты сделала и искренне раскаяться... - Отведя от несчастной женщины взгляд, я кивнула Фаэлу: - Приготовь лошадей, едим к воротам. *** Судя по открывшимся фактам, Орден вовсе не собирался скрывать свое участие в этом деле - им было просто необходимо выиграть время. По логике, подойдя к Ровмену и узнав, что город своими силами взять не выйдет, мы должны были послать за помощью в Элистэ или Сапфор. Это заняло бы как минимум пару недель, плюс сама компания - итого ждать Горготский гарнизон на севере раньше полугода никак не приходилось. Однако на деле все вышло иначе: в этой партии я играла белыми, а им, в конце, была предсказана победа. Похоже, Карл оказался прав, понадеявшись на мою безумную импровизацию - пока это работало нам на руку. Ястреб тревожно дергал поводьями. Еще ни разу он не участвовал в сражении и, похоже, несмотря на свой дикий нрав, не очень-то желал практиковаться. Баталия у ворот тем временем развернулась не шуточная. На широких улицах шли бои, и пробиться сквозь мелькающее оружие, можно было только напролом, а значит очень медленно. Другие подступы к воротам оказались блокированы горожанами. Привстав в стременах, я нашла взглядом Якира: его белый жеребец упрямо продирался по главной площади чуть левее нас. За ним тянулся хвост из трехсот человек Горгота. Два отряда, которые прошли через взорванные ворота, рассеялись вдоль стены и теснили ровменцев. С восточных улиц подходило еще человек пятьсот наших солдат, но я знала, что основные силы, по ту строну крепостной стены, еще только готовились к лобовому удару. Я очень надеялась избежать массового кровопролития, но не исключала его. То, что народ смог поднять руку на своих же братьев по крови, было отвратительно. Никакого идеологического оправдания я не видела, и видеть не желала. Женщина по имени Марэна, та, которая убила моего двоюродного дядю и, фактически, являлась косвенной виновницей происходящего, ехала в седле Фаэла со связанными руками и опущенной головой. Она прекрасно понимала свою участь. Мысль о том, что придется лишить жизни человека - вызывала тошноту и чувство грязи на руках. Никогда еще я лично не отдавала подобных приказов, исключая уничтожение Совета, но то был особый случай, тогда было не до размышлений. Теперь участь королей настигла и меня - при всем желании, поступить иначе значило проиграть город. Мы подъехали к площади с севера - перед нами колыхалось неспокойное море стали и беснующихся лошадей. Впереди черным неровным контуром дымились ворота. -Вы принесли то, что просила? - спросила я у встретившего нас офицера. Мужчина низко поклонился и указал рукой вправо. Там, на земле, в зачинающемся рассвете, я увидела тонкую каменную плиту… Она была вдвое больше, чем та, которую пришлось расколоть на пути в Ровмен. Задуманное выглядело чистой воды безумием, но иного выхода привлечь всеобщее внимание и остановить резню, похоже, не существовало. Спрыгнув на землю, я сняла плащ и обернулась к Марэне: прежде, чем начинать представление, следовало заручиться ее поддержкой, как бы больно и противно не было. -Я хочу заключить с тобой сделку - тихо произнесла я и улыбнулась, заметив, какой яростью полыхнули ее глаза. Реакция была ожидаема. -Если нужно, чтобы я прилюдно призналась в содеянном, предав Орден - зря теряете время! - прошипела она и снова попыталась в меня плюнуть. -Да, именно это я и желаю. Однако, раз Земар-ар тебе дороже брата… -Не посмеете! И не докажете! Он тут не причем! - в ее голосе все-таки скользнула нотка тревоги. Трудно было убить в человеке все человеческое. -Я поверю. И даже не стану его допрашивать – ты верно поняла условия. -Даже так? - она сощурила глаза, пытаясь выглядеть уверенно и надменно, но слезы не хотели слушать голоса гордости. -Да, Марэна. Жизнь твоего брата в обмен на жизни тех, кто сейчас сражается перед тобой. Многих нам уже не спасти, но некоторые все еще могут вернуться в свои семьи и жить. Подумай, цена хорошая… Орден не сможет защитить твоего брата, как не смог и не счел нужным скрыть твое преступление. В последнем и я бессильна, но его жизнь пока в моей власти. Решай! -Хорошо, я сделаю это. Наши глаза - ее зеленые и мои синие на миг встретились. Я благодарно кивнула. -Спасибо. Мир тебе! -Мир нашей земле… - попыталась улыбнуться она и, не выдержав, отвернулась. Я запретила себе плакать. И думать. И чувствовать. Ничто не должно было остановить меня или помешать. Кивнув Фаэлу, медленно повернулась и пошла к плите. Мне тоже было страшно – удастся ли на этот раз выстоять против гнева Земар-ар? Прошептав про себя молитву, больше похожую на экспромт отчаяния, я подняла Молнию и рубанула с плеча в самую середину камня. Искры стекались медленно, миллиметр за миллиметром повторяя узор полупрозрачных белых прожилок. Воздух наполнялся металлическим звоном, постепенно перерастающим в гул. Земля мелко завибрировала под ногами… А потом наступила тишина: из рассеченной надвое плиты, вырастал огромный огненный смерч. Лицо обдало нестерпимым жаром, и я была вынуждена отступить на шаг назад. Но только на шаг. Крест на груди пылал так, что слепило глаза - этот свет прожигал не только тьму передо мной, но и меня саму - насквозь, до глубины души. Он рассеивал страх и то темное, что иногда вырастало в тайных помыслах, пугая и вызывая чувство досады от собственного малодушия и слабости. -Ты?! - громыхнул шипящий голос над моей головой, заставляя волосы шевелиться у самых корней. - Опять ты?! Проклятое семя Валлора! Я подняла голову. -Я дала слово сокрушать твои алтари, Земар-ар! И буду сдержать его, пока жива! Его огромная одноглазая голова склонилась вниз, почти до уровня земли. -Пока жива? Тебе не хватит одной жизни, маленькая королева! Ровмен я не отдам так же легко, как Шаом - слишком крупен кусок! -Неужели? - я подняла Молнию и, зажмурившись, снова ударила по каменной плите. Земар-ар злобно зашипел, его контур чуть дрогнул… Но он не исчез. -Мечом ты меня больше не сокрушишь, Лирамель, - змееподобный голос вдруг изменился и приобрел знакомую интонацию. -Не пытайся! - предупредила я следующий ход. - Миэль давно изгнан из моих мыслей и страхов. Он зло рассмеялся. -Жаль - это было довольно забавно… Я глубоко вздохнула и попыталась сосредоточиться на молитве. Смех оборвался… Подняв над головой сияющий крестик, до боли стиснула зубы и сделала шаг вперед - прямо в его пасть и сквозь нее. Каменная плита, у края которой я теперь стояла, вспыхнула, и языки пламени взметнулись кругом выше моего роста. -Убирайся прочь, Земар-ар! - крикнула я так громко, как только смогла и без сил упала, чувствуя, как невыносимый жар заполняет меня, словно пустой сосуд. Воздух наполнился запахом паленых волос. Спустя вдох, раздался жуткий вой и все исчезло. Я стояла на коленях на мелкой брусчатке, которой была выложена площадь, а крестик мягко светился на груди, словно свеча в полумраке… Было слышно, как ветер скользит по крышам и как прерывисто хрипит чуть поодаль мой конь… Опираясь на меч, я встала и посмотрела на застывших вокруг людей. Никто не смел шевелиться. -Ровмен! – мое голос голос эхом разнесся по площади. - Пади ниц перед своей королевой и Светом, который она принесла в твое лоно! Люди один за одним стали опускаться на колени… Даже мои офицеры. -Я пришла, чтобы совершить правосудие и принести вам мир, - продолжила я и, обернувшись к Марэне, кивнула. - Герцог Аурок был убит руками Ордена, чтобы смутить ваши умы. И я нашла виновного - она перед вами. Вскинув голову, женщина подалась вперед и громко произнесла: -Клянусь кровью своего рода - это правда. По толпе прошел тихий шепот. Марэна побледнела и обернулась ко мне. -Не хочу умирать, будучи его слугой! - шепнула она, в отчаянии заломив руки. Я подошла к ней вплотную и заслонила от толпы. -Отрекаешься ли ты от всех дел тьмы и ненавидишь ли их всех душой и всем сердцем? -Да! -Ты слышала о Том, в Кого верю я и те, кто следует за мной… Хочешь ли ты служить Ему? -Хочу… Если еще не поздно… Ваше величество… -Никогда не поздно, Марэна, - покачала я головой и, убрав Молнию в ножны, достала из-за пояса стеклянный флакончик с Агиасмой . -Встань на колени. Она послушно опустилась и склонила голову. Открыв крышку, я вылила немного драгоценной воды на ладонь и произнесла: -Крещается раба Божия Домника во Имя Отца. Аминь. И Сына. Аминь. И Святого Духа. Аминь, - хрустальные струи трижды окропили ее склоненную голову и рассыпались по волосам. Она подняла на меня спокойное лицо: -Простите, Ваше величество. -Прощаю, Домника. Лети с миром, - я вымучено улыбнулась и, кивнув Фаэлу, поспешила прочь. Странная судьба: теряя жизнь временную, эта женщина обретала Вечность… Видимо, в пройденном ею пути таилась какая-то загадка, нечто, сокрытое от людей, но открытое Богу. А я… Мне выпадала роль судьи и безмолвного свидетеля. Таков был закон и долг - нравилось это или нет. *** С рассветом, как я и надеялась, ночной кошмар растворился, оставив после себя только засохшую кровь на стесанных временем камнях Ровмена и мусор на улицах… После многих дней волнений, город упивался тишиной и спокойствием. По настоянию Якира, я провела остаток ночи и первую половину утра в стенах Академии. Роль, которую теперь приходилось играть, требовала от меня полной самоотдачи. Вольно-невольно я начинала серьезней относится к своей внутренней жизни… Не думаю, впрочем, что мои труды сами по себе приносили какой-нибудь плод, но я делала все, на что была способна, поэтому не без надежды просила у Бога сил и защиты. В самом начале пути, если бы я потрудилась заметить, уже были даны черновые наброски сегодняшней картины… Но я шла, не оглядываясь, не задумываясь: просто жила - и в этом была моя особенность и, в каком-то смысле, преимущество. Ближе к полудню, небо затянули грозовые облака. По моему приказу, всех павших, а их оказалось около четырехсот человек, похоронили в братской могиле. Как только земля покрыла их тела, с неба хлынул долгожданный дождь и смыл последние следы предательства и крови. Помянув и оплакав, всех, кого знала, я села за письма: необходимо было оповестить о случившемся мужа, а так же Парамана в Пате и все южные города. Судя по последним новостям, в Сапфоре было тихо, Алмер уже успокоился и пока не собрался с новыми силами… Только небольшие очаги на побережье возле Элистэ еще представляли некоторую угрозу. Усмирив Ровмен, Натан, как генерал всего Юга, мог уже вполне справится сам, тем более что Горготский гарнизон был предан ему, как моему ставленнику вне зависимости от окружающей обстановки. Не хотелось терять время и играть на руку Ордену, но и идти напрямую в Пат, значило выдать свою осведомленность и спугнуть их с уже намеченного пути, который нас вполне устраивал. Подумав, я поняла, что хрустальные волны иногда быстрее самого ретивого коня, и только море могло позволить с лихвой наверстать потерянное время. Я не чувствовала усталости, а внутри, по-прежнему, было пусто… Страшно было подумать, что случилось бы со мной, позволь я хоть на минутку задуматься над перевернутыми страницами этого года. Обняв подушку, я уткнулась в нее и тихо заплакала. Вот уже месяц судьба лишала мои глаза дорогих лиц… И больше года, как погиб Карл. Когда-нибудь мне снова придется вернуться в Замок, а его там уже никогда не будет. Без брата я стала жестокой и холодной, и даже Марк не мог растопить этот лед. Жаль, что я вообще втянула его во все это! Он был рожден в ином мире и, может быть, со временем забыл бы меня и жил счастливо. Тогда бы не было всех этих проблем… Увы, Якир не лукавил, предупреждая, что род, после всех этих событий, может не принять моих детей в качестве наследников. Пока я жила, их признавали, но потом… Впрочем, настоящее уже было не повернуть вспять и тени лет не поддавались сожалению… С самого рождения, с первого вздоха, с первого крика, вокруг кружили страдания и смерть! Люди проходили мимо и уходили в никуда, а я все стояла и смотрела им вслед… И пусть в этом не было моей вины, но жить, видя чужое горе, порой становилось невыносимо! Жить, бороться, запрещать себе чувствовать и думать, но никогда не забывать причину… Пока Карл находился рядом, он разделял эту ношу, да что там говорить - практически брал ее на себя. Никто никогда не понимал его до конца, даже собственный близнец. У Кристиана был параллельный с нами путь, он просто не хотел вместить иного… А если и подозревал, мало чем мог помочь. Тем временем, бой шел на всех уровнях, каждый миг, в каждой душе. Меня это выматывало больше, чем любые внешние события. Сквозь полудрему пробился ритм чьих-то шагов. Расплывчатые мысли с раздражением растворились в памяти. Я смахнула слезы и открыла глаза. -Что тебе надо? - мой голос был слегка хрипловат, поэтому вопрос прозвучал неожиданно резко. Проведя рукой по пепельно-серым волосам, Якир нерешительно замер на пороге. -Как себя чувствуешь? – осторожно спросил он, пытаясь начать разговор. -Замечательно, лорд Варута и Рэта. А теперь будьте любезны, покиньте мою спальню. Только слухов сейчас не хватает для полного счастья. Как ты открыл дверь? -Она был не заперта… Охране приказано не спускать с тебя глаз. И мне совершенно все равно, кто и что подумает. Что решила делать дальше? Я села и, поправив одеяло, откинулась на подушки. Он так и стоял у двери, не сводя с меня напряженного взгляда. -Прости, Якир… - немного подумав, сказала я. - Закрой дверь и присядь куда-нибудь. -Ты плохо выглядишь,- он покачал головой и, подойдя к постели, опустился в изголовье. - Иногда надо давать волю слезам, а не держать все в себе. -Постоянно этим занимаюсь, - заверила я, улыбнувшись. - Не помогает. Раньше всегда помогало - теперь нет. -Смерть Карла надломила тебя, Лирамель… Ты сама не своя. -Надломила? Скорее убила, Якир. Но дело даже не в этом, не в нем - слишком много обрушилось за этот год. Я знала, ждала, готовилась… И все же не ожидала, что случится именно так. Не уверена, что справлюсь с ситуацией, хотя выбора, как всегда, нет. И уж точно не верю, что все будет хорошо. Впрочем, о себе уже думать поздно… Но хотя бы дети! Неужели и им придется идти по моим следам? Иногда я думаю, что если бы не они - я давно бы сдалась. -Не думаю. Даже не будь в твоей жизни никого из нас - ты все равно бы делала то, что делаешь. Просто не умеешь по-другому жить. -Как по-другому? - я удивленно посмотрела в его глаза. -Мирясь с тьмой. Это свойство твоей души, Лирамель, что бы ты ни говорила – ты слишком свободолюбива для мрака. И Карл знал об этом. Всегда знал. -Сложно… Но не буду спорить. Мы некоторое время помолчали. После утреннего ливня за окном пылало солнце. Сквозь приоткрытые ставни доносились звуки улицы: голоса людей в отдалении, басовитый лай собаки, глухое эхо копыт… -И все-таки, каковы дальнейшие планы? - вмешался в эту симфонию его голос. Я вздохнула. -Хочу идти в Элистэ и дальше к побережью… Время штормов позади, море спокойно. Думаю, путь на север удастся сократить, да и до Пата ближе. Мне больно от мысли, что город моей матери может быть разрушен. -Этого не случиться, Пат всегда был верен нашему роду. -Ты забываешь, что я вижу иногда дальше и глубже… Много лет мне снится один и тот же сон, Якир. И в нем город пылает в огне! Лорд нахмурился. -Параман достаточно влиятельное лицо, Лирамель. Он не выпустит ситуацию из-под контроля. -Якир! Даже Карл пал, а ты уверен в герцоге Лаусенса! Он многое может, да, но сейчас мы воюем не против плоти и крови, а против того, у кого эта земля несколько тысячелетий лет была в рабстве! За Парамана я боюсь точно так же, как и за сам Пат. Он лишь оттянет время. -Думаешь? -Уверена. -Хорошо, хорошо… - он улыбнулся. - И когда в путь? Я еще раз кинула взгляд за окно, где в клубящейся темноте невидимо неслись по небу дождевые тучи. -Как только получу ответ от Марка. Мы должны знать, что происходит, прежде чем действовать дальше. -Волнуешься за него? -Стараюсь не думать, чтобы не сойти с ума. Мы чересчур далеко, чтобы на что-то влиять, - искоса взглянув на него, тут же отвела взгляд. - Иди, Якир, уже поздно. Он ухмыльнулся, словно собираясь что-то добавить, но передумал и встал. Когда дверь за его спиной закрылась, я снова свернулась калачиком и вздохнула. Глава 6. Вечером того же дня, отдохнув и набравшись сил, я собрала всю знать Ровмена в резиденции генерала. Хотя волнения утихли, необходимо было прояснить детали и выстроить схему, с помощью которой Орден поднял людей против законной власти. Жаль, что так легко срезав верхушку темного культа, мы с братом не успели вырвать корни! И все же, благодаря Карлу, ситуация успешно балансировала на грани немало лет. Я вдруг с удивлением поняла, что начинаю получать какое-то сомнительное удовольствие от участия в этой грандиозной профанации - отвратительное чувство, от которого кровь в венах горела огнем. Вероятно, Якир не кривил душой, говоря, что я изменилась не в лучшую сторону. Но такова была цена за пережитое отчаяние – в отсутствии иного выхода, только и оставалось, что кинуться с головой в предоставленный врагом омут и попытаться не утонуть. Пока, все что со мной происходило, было исправимо. Пообещав себе разобраться с философскими мыслями чуть позже, я переключилась на гостей. Юг не так кишел детьми Крови, как северные герцогства. В основном это была колыбель Десяти родов - здесь чистота древних семейств соблюдалась более строго и генетические линии практически не перемешивались. Каэлов, как и говорил Параман, после моего последнего похода осталось совсем мало - очень многие из соратников дядюшки Кайла, так или иначе, разделили его путь. Впрочем, об этом вряд ли кто-нибудь сожалел - этот род всегда был в центре любых конфликтов, хотя и считался главенствующим в Совете. В который раз я пожалела о том, что природа обделила меня зрительной памятью, и в который раз возблагодарила судьбу, пославшую мне Якира: лорд знал каждого из пестрой толпы поименно и прекрасно импровизировал. К счастью, несмотря на казнь Марэны Квисты, ее род, как и род Альборы, кровь которых текла и в моих жилах, были настроены дружелюбно. А когда два сильных барана сворачивают в сторону, стадо, обычно, следует за ними. Если после недавнего представления на площади, среди знати Ровмена еще оставались сомневающиеся, то теплое приветствие лорда Рэля Альбора, позволило остальным благоразумно их не замечать. К слову, лорд Рель приходился бездетному дяди Ауроку единственным племянником, а потому Ровмен окончательно пал к моим ногам. Совещание продлилась около семи часов и завершилась тихо: никакого обеда и, тем более, приема не предполагалось, поскольку в городе был объявлен траур. Когда, наконец, зал опустел, я встала и, подойдя к вытянутому узкому окну, взглянула на темнеющее небо. В отличие от предыдущей ночи, город был полон света от горящих окон, а улицы давно опустели. Подобная безмятежность еще вчера казалась совершенно нереальной. Сердца кольнуло тревожное предчувствие: вновь вспомнилась та ужасная ночь в Пате и холодное оконное стекло… Видения, загадки, неясный шепот во мраке… Я попыталась поднять на поверхность призрачную картину своего повторяющегося кошмара. Огонь над городом, словно гигантский факел, пепел, летящий в окна дворца, два белых всадника на мостовой и толпа, словно бушующее море. Я всегда просыпалась с криком, словно пытаясь что-то предотвратить. Но что именно - вспомнить никогда не могла. Зато твердо знала, что должна быть там, в Пате, в городе, где родилась моя мать и где я избрала путь света, приняв решение отказать Тарэму. Как же давно все это было, просто не верилось! Прожитая жизнь виделась похожей на бесконечную дорогу с недолгими остановками на отдых. Слава Богу, судьба подарила детство с его простыми радостями и беззаботностью - мои сыновья оказались лишены и этого. Мне было тридцать шесть лет и хотя тело не чувствовало возраста, душа под постоянным давлением тьмы и горя, давно потеряла невинность. Скорбь слилась с именем, ответственность наросла как вторая кожа, а тревога протянулась единой нитью по всем мыслям. -Гонец прибыл! – незаметно подойдя, сказал Якир, заставив меня вздрогнуть. -Откуда? – рассеянно переспросила я и нахмурилась. При всем уважении и благодарности, поведение лорда начинало действовать на нервы… Почувствовав мое раздражение, он тут же отпрянул и с поклоном произнес: -Из Белого замка, Ваше величество. Он прибыл еще вчера, но из-за возникших волнений, не смог передать депеши. -Ясно… Что ж, позови и прикажи нас оставить - хочу переговорить с ним без свидетелей. Учитывая, что голубей я отправила совсем недавно, сообщение Марка никак не касалось Ровменских событий… Это был стоп-сигнал для всех моих планов, что я и предчувствовала. Даже на таком расстоянии мы с мужем научились предугадывать действия друг друга, почти так же хорошо, как и с братом... «Карл, как же мне тебя не хватает!» - внутренне застонала я, подавив судорожный вздох. - «Без тебя все не так, все!» Не совсем отдавая себе отчет, я по инерции мысленно потянулась к дорогому образу и неожиданно наткнулась на стену. От стены исходило тепло и какая-то давящая уверенность. Удивленно отпрянув, я помотала головой, сбрасывая внезапное наваждение. «Что это было? Может, Кристиан?» Закрыв глаза, мысленно задала вопрос, представив князя. Ответ оказался немного иным: Кристиан был чем-то озадачен и напряженно думал. Ругая себя за безумие, я сосредоточилась на предыдущем ощущении. Душа сжалась в комок в ожидании пустоты, но снова была согрета... Вцепившись в подоконник обеими руками, почувствовала, как покачнулся под ногами пол. Еще мгновение и Якир, который все еще стоял поблизости, подхватил меня, не дав упасть. Я погружалась в ночь, словно в воронку, очень медленно, будто в замедленной киносъемке. -Ли?! Лирамель! – лорд яростно тряс за плечи, пытаясь остановить обморок. Я хотела успокоить его, но сознание капля за каплей неумолимо вытекало из тела, пока не наступила абсолютный мрак и тишина. «Сплю или нет? Ночь или день»? - это было первое, что подумала, когда вновь смогла мыслить. Вокруг стало светать. Из темноты выплыл письменный стол, кровать, полочка с иконой в углу и бордовые стены. Сон из прошлого, причуды памяти… Я вспомнила эту комнату, принадлежащую отцу, затем Карлу, и какое-то время нам с Полем. Немного успокоившись, подошла к окну. Все еще хотелось узнать день сейчас или ночь. Это было не принципиально, но вопрос требовал ответа. -Господи! - знакомый голос раздался со стороны кровати. Оборвав вдох, взглянула в стекло и подавила порыв обернуться. Сердце сжалось от боли. -Так и не научилась мне доверять… - он закашлялся и лег на спину. В стекле отразился точеный профиль, и я беззвучно заплакала. -Карл… - мой голос эхом отразился от стен и беззвучно застыл в воздухе. Резко сев, мужчина уставился в окно. Его взгляд напряженно смотрел сквозь меня. -Что-нибудь наверняка пойдет не так! - сам себе сказал он, откинув со лба длинную прядь. - За четыре они года наломают таких дров, что даже я не разгребу… Брат встал и, пройдя мимо, открыл ставень. Ветер растрепал его волосы и вздыбил тяжелые занавески. -Господи, - тихо повторил он, - молю, только бы он остановил ее вовремя! Или, клянусь, я уничтожу весь их проклятый род и нарушу все свои клятвы! Господи, не допусти! Сохрани их ради моего народа! Кто-то с силой тряс меня за плечи. Казалось голова вот-вот отлетит от тела… Застонав, я плотнее сомкнула веки и протестующе вскинула руку. Пусть это было лишь сон - я не хотела просыпаться, если Карл был в нем жив. -Ли! Дыши! Ты должна постараться, не смей покидать нас сейчас! - голос Якира заметно дрожал. Мне был не приятен его страх. -И не собираюсь…- тихо ответила я. - Не тряси, больно. Он крепко обнял меня и прижал к себе. Я почувствовала, что он плачет. -Ты упала! У тебя губы посинели… Думал все. Пришлось открыть глаза. Сон растаял. Надо мной, закрывая сводчатый потолок, белело несколько знакомых лиц: ближе всех склонился Якир, над ним встревоженные Натан и Фаэл… И бледный как смерть лорд Рель. -Ничего… страшного, - услышала я свой слабый шепот. - Это усталость, я часто подаю в обморок… -Это был не обморок! - Якир немного отстранился и, осторожно придерживая за плечи, помог сесть. - Ты не дышала, пульса не было. Говорил же, не следует так перенапрягаться! Что-нибудь болит? Я покорно прислушалась к себе. -Нет, небольшая слабость и все. Думаю, тебе просто показалось. Это был обыкновенный обморок - я ведь не спала нормально уже несколько дней… И не ела. Лорд тихо выругался и обернулся к моему ручнику. -Фаэл, принеси вина! Через минуту бокал был уже возле моих губ. Сделав несколько глотков, я почувствовала, как по телу разлилось приятное тепло. Сердце забилось ровнее: силы возвращались, втекая в меня, словно ручейки в реку. Отстранив бокал, поддалась вперед и встала. -Не волнуйтесь, - моя улыбка получилась несколько более уверенной, чем следовало. – Я действительно в полном порядке. Натан с сомнением пожал плечами и промолчал. -Гонец все еще ждет, - сообщил он, проигнорировав злобный взгляд Якира. - Позвать его или время терпит? -Время никогда не терпит, - не переставая улыбаться, заметила я, а затем, обернувшись к лорду Релю, кивнула: - Буду признательна, если вы проводите моих друзей в кабинет Аурока. Его Высочество, вероятно, оставил после себя немало интересных бумаг. Рель поклонился. -Разумеется, моя королева. Якир попытался возразить, но я предупреждающе покачала головой. Недовольно нахмурившись, он развернулся на каблуках и вслед за всеми покинул зал. «Не время пока думать об этом», - сказала я себе. – «Наваждение ли то было или игры разума, ситуация не изменится. История вошла в крутой поворот, и мы обязаны удержать руль в своих руках. Я обязана». *** Гонцом, к моему бескрайнему удивлению, оказался Олон - стопник внутренней охраны Замка. -Олон? Как это понимать? – не скрывая удивления и тревоги, встрепенулась я, поднимаясь навстречу мрачному мужчине лет сорока с небольшим. -Ваше Величество, - поклонился он и поспешил подойти ближе. Судя по беглому взгляду, которым воин окинул зал, мое решение выслать свиту, оказалось правильным. Взяв из его рук два толстых конверта, я благодарно кивнула и вгляделась в подписи. Одно из писем было от Марка, другое с простой восковой печатью - от Парамана. -Подожди где-нибудь... - рассеяно бросила я и, оглянувшись, села в ближайшее кресло у окна. Муж написал ответ на греческом, английским он не владел так же свободно, как мы с Карлом, мог только читать. Тем не менее, в Королевстве никто этой письменности не знал, поэтому в личной переписке мы предпочитали пользоваться языками Большого мира. «Ли, родная», - начиналось письмо, - «надеюсь, у тебя все хорошо и вы благополучно достигли Ровмена. Был бы счастлив порадовать новостями, но, боюсь, принесу лишь дополнительную головную боль. Позавчера, в своем дворце, скончался наш преданный Лафаст. Тетушка Фалина лично присутствовала на прощании и, по ее словам, я могу сделать вывод, что смерть старика была естественной. Наши люди в Горготе не перестают отслеживать текущую обстановку. Благодаря их стараниям, имена жрецов, уже стали известны. А вот на кого пал жребий избранного - загадка. Волнений ни вблизи столицы, ни в ней, не наблюдается, поскольку народ мало знает о произошедших событиях. От Кристиана то и дело приходят тревожные вести - на севере повсеместно мелкие восстания. В Тире было покушение на губернатора, неудачное. Аармани на днях прислал записку с голубиной почтой: он очень сожалеет, но никто из его людей не смог отыскать в архивах, просимых тобою записей. Видимо, Карл или забрал их или уничтожил. Мари покинула Замок, как только получила письмо - я отослал с ней четырех кошек, так как от другой охраны она отказалась. Карле совсем замкнулся, и не ясно, то ли он так переживает, то ли играет какую-то роль… Элладий здоров, однако я усилил охрану и заменил нескольких ненадежных людей. Следов Фирса мы так и не обнаружили - предположение, что он просто провалился сквозь землю, выглядит более правдоподобным, чем любые логические объяснения. Дошли так же слухи, что в Рэте снова беспорядки и на сей раз, они вызваны отсутствием Якира, которым воспользовался род Рэмаки. Я приказал послать туда небольшой отряд и, думаю, этого будет достаточно. Не стоит сейчас, наверное, рассказывать об этом лорду, он слишком легко выходит из себя, когда дело касается его земель, а у вас впереди дела куда более важные. Я рад, что с тобой есть кто-то, кому ты не безразлична, мне от этого спокойнее… Надеюсь все же, наша разлука на сей раз окажется не долгой… Ах, да, чуть не забыл: года два назад, когда я беседовал с Карлом об истории Королевства, он посетовал, что дела никак не позволяют ему добраться до архивов Элистэ. Почему-то твой брат был уверен, что там может храниться нечто важное. Думаю, ты вполне можешь вернуться морским путем. Впрочем, решай сама. Береги себя, Лирамель, не рискуй понапрасну. С любовью и тревогой, герцог Белого замка, Марк Хэмали-Валлор». Далее шел список из десяти имен: никого, в ком текла бы хоть капля королевской крови - все чистые потомки Десяти родов, трое действующих Глав. От Каэлов, как и предсказал Параман, избрали лорда Фирсара, закрыв глаза на то, что он являлся полукровкой. Было досадно, что разведка упустила главного ставленника Земар-ар, и теперь нам оставалось только гадать, свершился ли уже обряд или договор все еще не заключен. Я не могла представить, кого все-таки Земар-ар запланировал посадить на мой трон. Никто из известных людей, стоящих особняком от родовых переплетений, сейчас не был вхож в дворцовую элиту. Что касается некоторых высших офицеров из народа - до влиятельности им оставалось еще слишком далеко. Натан тоже исключался, так как был слишком мне предан. Черные ровные строчки, словно смытые невидимой волной, медленно поплыли перед глазами… Подняв затуманенный взгляд, я увидела, что стены тоже начали сползать куда-то вниз. Якир был прав: следовало беречь себя. Или, возможно, так действовало вино? Положив письма на колени, я откинулась на спинку кресла и смежила веки. Как бы ни было плохо, следовало дочитать оба послания и дать Олону ответ. Отложив прочитанный лист в сторону, взломала печать с гербом Пата. К счастью, минутная передышка принесла результаты, и буквы снова послушно держались на своих местах. Послание Парамана было на обычном наречии и многословием не отличалось. Герцог сообщал, что провел серию арестов, закрыл город, снял напряжение среди знати и дожидается гарнизонов моего брата. Судя по его словам, ситуация в Пате действительно была на гране: еще чуть-чуть и началась бы резня… Теперь, хотя Фирс и мог найти себе довольно много последователей среди жителей, кузен выражал полную уверенность, что город находится под контролем. Наверное, впервые в жизни, я ему не верила - мои сны говорили совершенно обратное. -Придется еще немного задержатся, Олон, - обратившись к офицеру, сказала я. - Мне необходимо обдумать ответ, да и при всем желании, писать сейчас я не в состоянии… Кроме того, будет одна просьба. -Да, моя королева? - воин вопросительно склонил голову. -Не говори, пожалуйста, моему мужу о том, что произошло тут пару минут назад. Не хочу, чтобы он переживал. -Как прикажете. -Ну и славно. Как поживает герцогиня Али-Нари? Она все еще гостит в Замке? Мужчина слегка оживился. -Да, они обе в Замке. Али-Нари оправилась, я несколько раз видел ее в Саду, выглядит хорошо… Леди Флоран от нее не отходит. В остальном, все так же, как и при вас: вокруг хаос, а в Замке каждый день похож на предыдущий. -Так и должно быть… Спасибо, Олон, постараюсь долго тебя не задерживать. -Ну что вы, Ваше величество… -Нет-нет! - я поспешно встала. Комната вновь слегка качнулась и в груди неприятно защемило. - Каждый должен быть на своем месте. Мы очень дорожим людьми, которым можно доверять. Да и мне спокойнее, когда ты рядом с герцогом. А пока ступай, отдохни. Благодарно кивнув, офицер отступил к двери и, поклонившись, вышел. Когда его шаги стихли, я достала цепочку и взглянула на часы. Начало десятого… Всего каких-то пол дня, а сколько всего успело произойти… Стараясь не смотреть по сторонам, я медленно шла по черно-белому полу. Голова по-прежнему кружилась. Итак, Лафаст, чье имя было таким же незыблемым, как и он сам, нас покинул… Это была одна из худших за последние дни новостей - теперь в столице не осталось силы, способной противостоять приспешникам Земар-ар. Не верилось, что его смерть стала простым совпадением, так или иначе Орден имел к ней отношение. Тем не менее, свое дело бывший генерал Горгота выполнить успел. Если бы не его бдительность, мы бы не когда не узнали, что совершилось в святилищах древнего города. Мимо неподвижных, как статуи, воинов-стражей, пришлось идти прямо и уверенно, хотя каждый шаг давался с таким трудом, будто тело весило несколько тонн. К счастью, дверь в покои распахнулась немного раньше, чем я подошла к ней, и закрылась, как только моя тень пересекла порог. Несколько молодых женщин, вежливо поклонились и помогли раздеться. От ванны пришлось отказаться - на нее просто не осталось сил. Благодарно улыбнувшись, я взяла с подноса кусочек булки. Поесть было необходимо. Уже оказавшись в постели, на минуту задержала одну из служанок и попросила передать лорду Якиру, что бывший генерал Горгота скончался. Девушка испуганно кивнула. Лафаста в Королевстве знали и чтили все от мала до велика – эта была большая потеря не только для гарнизонов, но и для простых людей. Не дожидаясь пока меня оставят я одну, закрыла глаза и, глубоко вздохнув, погрузилась в желанное небытие. Я парила в темноте, словно ястреб на лоскутке ветра… Внизу, шелестело море: ласковое и теплое. Просыпаться не хотелось, поэтому некоторое время просто лежала, прислушиваясь к тишине и удерживая в памяти чудесный сон. Затем, вздохнув, открыла глаза. Вокруг была такая же тьма, как и минутами раньше, только где-то далеко справа желтела тоненькая полоска света, а вместо свежего бриза пахло золой. Поскольку чувствовала я себя вполне отдохнувшей, можно было предположить, что за окном уже раннее утро. Обратившись к памяти, вновь попыталась восстановить привидевшейся во время обморока образы. Было в них что-то странное и пугающее: слишком реально, слишком много неясностей. «…за четыре года»,- сказал в этом бреду Карл, явно сокрушаясь о столь значительном сроке... Почему мое сознание вывело именно эту цифру? Что могло случиться через четыре года? Вернее, уже меньше, ведь прошло довольно времени… «Стоп», - недоверчиво подумала я, резко сев на постели. – «Ветер, на котором улетели в Большой мир Поль и маленький Лирдан, дул вторым в очередности после Восточного лепестка в Лаусенсе…» Перед мысленным взором всплыли таблички, которые Карл когда-то заставлял меня учить наизусть. Точно число и неделю я, конечно, не могла вычислить - для этого надо было вспоминать постоянно меняющиеся коэффициенты и учитывать нулевые циклы, благодаря которым возникали значительные паузы во всей розе ветров… Но, обычно, разница между лепестками составляла не меньше года, иногда даже двух лет. Если считать от Лаусенса, то через четыре года Северный лепесток должен был коснуться земли на Васильковом поле. Совпадение? Нащупав колокольчик, я яростно зазвонила. Сердце билось о ребра так, что стало тошнить. «Безумие, безумие»! – тщетная попытка успокоиться ни к чему не приводила: чувства упрямо восставали на разум. Я сходила с ума, выдавая желаемое за действительное, и не хотела излечиваться от этого безумия. Раздались торопливые шаги, и полоска света превратилась в яркое пятно. -Что случилось? – испуганно спросил Якир, и, не дожидаясь ответа, шагнул в темноту. «Ты-то мне и нужен»! - пользуясь тем, что он не мог пока видеть мое лицо, я улыбнулась. -Свет зажги! Чиркнуло огниво, и комната озарилась мягким желтоватым сиянием. -Ты проспала почти двое суток, - примирительным тоном, сообщил лорд, и, взяв светильник, подошел к постели. - Позволите присесть, Ваше Величество? -Пожалуйста, милорд. Он сел на самый краешек и, наклонившись, вгляделся в мое лицо. -Выглядишь лучше. -Спасибо. Не следовало позволять мне спать так долго. Надеюсь, не случилось ничего важного? -Если бы случилось, то разбудил. Для королевства сейчас самое важное – это ты. Как и для всех нас. Береги себя, Ли… Накрыв его ладонь, я серьезно кивнула. -Ты прав, постараюсь. Широко улыбнувшись, лорд Варута слегка прищурился. -Так в чем так провинился колокольчик, моя королева? Звон стоял такой, что служанка побоялась войти, - он кивнул на валяющийся у подушки серебряный звонок. -Мне нужно срочно кое-что узнать. -А именно? -Две вещи: во-первых, было бы неплохо взглянуть на таблицы ветров, если таковые в Ровмене имеются. Во-вторых, необходимо определить круг людей, которых Земар-ар мог бы пожелать в качестве своего ферзя - людей, не принадлежащих ни к родам Десяти, ни к роду Крови, но при этом имеющих влияние при дворе или хотя бы доступ к высшим кругам. Подняв брови, Якир окинул меня долгим задумчивым взглядом. -Второй пункт ясен, хотя я могу назвать лишь несколько имен. А первый… Можно поинтересоваться, зачем тебе таблицы? -Нельзя. Просто назови имена, а затем прикажи обыскать архивы. -Хм… Ты становишься похожа на Карла. Знаешь, как не странно, самым подходящим кандидатом, был быт твой Поль: и принц и не принадлежит Крови, и пользуется доверием. -Что?! - от возмущения я чуть не задохнулась. -Потом я бы предположил Лафаста. Впрочем, теперь его кандидатура отпадает. -Еще? -Натан… – видя мое разочарование, он пожал плечами. -Мимо, - разочарованно протянула я. - Никто не подходит. Поль был, пожалуй, наиболее правдоподобен из всего списка, но теперь он не досягаем для Ордена. Внезапная мысль резанула сознание, пронзив его, словно раскаленная игла воск. Опять совпадение? Из всех, кто был тогда в замке, маленький Лирд выбрал именно Поликарпа… Мальчик определенно знал о планах отца: если не все, то уж точно больше, чем я. Слишком просчитано, слишком похоже на Карла... -Якир! - с вновь нахлынувшим волнением, воскликнула я, заставив его невольно вздрогнуть. – Немедленно разыщи таблицы! Хочу сию минуту знать, когда мой сын может вернуться в Королевство! -Но… -Найди, я сказала! Умоляю тебя, ради всего святого! Он встал и, не переставая удивленно хмуриться, быстрым шагом вышел из комнаты. «Что-то не так…» - мои мысли скакали с одного факта на другой, ища лазейку и не находя ее. – «Что-то странное и с этим сном и с бесчисленными совпадениями… Как я могу, видя, что видела, не надеяться на… Чудо? Господи, как могу верить в то, во что невозможно верить, имея хоть каплю разума!?» Вера… Карл часто говорил, чтобы я ему верила. Он дал слово, поклявшись никогда не бросать меня одну, уверял, что все будет хорошо, заранее зная, что это ложь? Почему-то не верилось: брат никогда не обманывал, а если что-то и желал скрыть, то просто молчал. Молчал, но не лгал… От волнения сделалось душно и стало трудно дышать. Боясь снова потерять сознание, я попыталась запретить себе думать, но разум отказывался починяться. «Если есть хоть малейшая вероятность того, что я не сошла с ума, Кристиану придется ответить за каждый миг, пережитого мною горя!» Ждать Якира не было сил. Наскоро причесавшись, я вылетела в коридор, едва не сбив с ног охранника, в последнюю секунду успевшего отпрянуть от распахнувшейся двери. -Проводите меня в архивы Ровмена! – слова, произнесенные мною с отчаянной яростью, заставили мужчину вздрогнуть. Взяв себя в руки, воин неловко поклонился и поспешил вперед. Я еле сдерживалась, чтобы не подгонять его. Секунды и метры ненавистно растягивались, действуя на нервы. Наконец, мы очутились перед высокой и очень узкой черной дверью, в которую, казалось, пройти можно было только боком и никак иначе. -Это здесь, моя королева. Я заставила себя улыбнуться ему и, поблагодарив, оставила на страже у засаленной серо-белой стены. Якир сидел на корточках, роясь в нижних ярусах огромного стеллажа, протянувшегося от стены до стены и от пола до потолка. Судя по груде свитков, которыми был завалено все вокруг, поиски пока были безрезультатны. -Ничего? - расстроено спросила я с порога. Лорд оторвал взгляд от очередной рукописи и удивленно выгнул бровь. -Нашел только коэффициенты - похоже, вычислять придется вручную. -Дай! - хлопнув дверью, я быстро пересекла комнату и требовательно протянула руку. Мне потребовалось около полчаса, чтобы вывести формулы и рассчитать необходимые даты. Первый рассвет третьего месяца весны - таков был день, когда, согласно таблицам, лепесток ветра касался земли в Лаусенсе. За двое суток до этого, я рыдала на могилах королей… И ни пять желтых цветов, ни плащ, которым кто-то укрыл меня, ни ощущение его присутствия, не поколебали заиндевелый рассудок. Как бы он не сделал это, никто теперь не мог убедить меня в обратном. Даже если я ошибалась, лучше уж было жить с этой ложной надеждой, чем с тем, с чем жила до этого! Уронив голову на руки, я горько заплакала. Пустота внутри наконец-то дрогнула и выпустила наружу всю ту неимоверную боль, которая подтачивала меня изнутри последние месяцы. Якир некоторое время растерянно стоял чуть поодаль, не смея мешать, а затем, видя, что сама я не успокоюсь, сел рядом и обнял за плечи. Это была робкая попытка утешить, но и ее хватило, чтобы лишить меня последних капель самообладания. Я плакала и плакала, нещадно заливая его камзол солеными слезами, и чувствовала, что постепенно напряжение отступает, боль притупляется, а раны затягиваются… Когда слезы кончились, я замолчала и вздохнула. Якир сидел, не шевелясь, и почти не дышал, а у меня не было сил даже на то, чтобы отстраниться. -Успокоилась? - тихо спросил он, незаметно поцеловав меня в затылок. -Да. -И что это было? -Радость, Якир… Одна из самых сильных, что случались со мной за прошедшую жизнь. И счастье. В его изумрудных глазах, как в книге, я прочла тревогу и искреннее недоумение. -Однако… - только и смог ответить лорд, попытавшись улыбнуться. Вышло не очень естественно. Мне безумно хотелось рассказать ему о своей догадке, но я не смела, боялась, что он не поверит и скажет что-либо супротив… -По-прежнему хочешь идти через Элистэ? – выждав паузу, нарочно равнодушно поинтересовался Якир, выпрямляясь. -Да. Считаешь, что это неразумно? -Вовсе нет. Просто пока ты спала, я прочел послание Парамана… Не думаю, что мы очень нужны в Пате, если туда прибудет Кристиан - он ведь не только правитель Аллотар, но еще и твой брат… Да и герцог Лаусенса, фигура значительная для Рода. Будто молния резанула мое сознание. Ошарашено подняв глаза, я почувствовала, что сердце, сжавшись, замерло. «Руками твоего потомка, Арматей, я отомщу за свою кровь»! – много веков назад пророчил Морло. – «Он уничтожит твой род и твое Королевство»! Видимо именно эти слова имел ввиду Фирс Каэл, когда угрожал мне тогда, в Пате… В отличие от Тарэма, Земар-ар, вероятно, открыл ему истинные мотивы начавшейся игры. Последовав зову сердца, я прервала свою генетическую линию, вступив в брак с Марком. Но мои дети, тем не менее, могли восстановить чистоту крови у своих внуков… Карл, женившись на Али-Нари, дал жизнь Лирду и мальчик не имел ни капли примеси. Дочери Кристиана находились в том же положении, что и мои дети. Почти такие же позиции занимали и дети Парамана, кроме Фэй, его старшей дочери, которая на радость отцу вышла замуж за сына Ведушей линии - Салвара Валлора. Оставались еще старшие отпрыски тети Фалины - моя двоюродная сестра Джави и брат Аргос, но они заключили смешанные браки и так же могли надеяться лишь на некоторых внуков. Остальные, хоть и принадлежали к Ведущей линии, но продолжить ее уже не могли. Таким образом, ближе всех к продолжению Рода оставались мы трое, и только Карлу не нужно было заботиться о восстановлении генетической линии. Земар-ар оставалось убрать со сцены лишь пару игроков, чтобы осуществить задуманное… Карл, если все-таки уцелел, стал недосягаем, как и маленький Лирд. Али-Нари, теоретически, могла еще выйти замуж, но не надо было быть пророком, чтобы понять, что она скорее умрет, чем это сделает. Под прямой удар попадали только я, Кристиан, Параман, его старшая дочь, тетя Фалина, и мои кузены. Но опасность для Земар-ар представляли лишь первые трое: люди, в которых текла кровь Тара Валлора, и которых чтил народ. И я пока что стояла в стороне от этого списка, поскольку формально жрецам требовалось отречение Главы всех родовых линий королевского рода. Что касается Кристиана, то пока мой брат оставался в Диких Землях, где власть Земар-ар была уничтожена, Орден не мог до него добраться. Не зря он так спешно покинул Замок, после смерти Карла… Дело было вовсе не в нашей ссоре, как я подумала. Не зря и Карл все эти годы взваливал на себя столько дел, не давая Параману предлога выезжать за пределы Горгота. Впрочем, кузен с радостью принимал эту игру - ему и Лаусенса хватало для счастья. Мои двоюродные брат и сестра, как и их мать, герцогиня Фалинор, вообще не покидали Замок, исключая дни празднеств в столице: Аргос не любил заниматься делами своего герцогства, а Джави, после смерти мужа, с головой ушла в воспитание детей - ее больше ничего не интересовало. Итак, выходило, что, пытаясь предотвратить надвигающуюся катастрофу, спровоцированную Орденом, я подставила последних детей Рода пол его удар. Параман оказался в самом пекле Пата, Кристиан спешил, сломя голову, к нему на помощь… Земар-ар, похоже, просчитал мои ходы на целую партию вперед, и это оказалось совсем не сложно. Слова Якира просто слепили своей очевидностью. Мои сны, так упрямо повторяющиеся изо дня в день - огонь в Пате, бушующая толпа и два белых всадника на площади. Я поняла их значение, догадалась, что кричала каждый раз, просыпаясь в поту, когда рассвет только-только занимался над горизонтом: это было одно единственно слово: «назад»! -Лия Валлор! Лирамель! - Лорд Вартута и Рэта, помахал ладонью перед моими глазами. - Ты меня слушаешь? Я судорожно вздохнула и, отрицательно покачав головой, встала. -В Элистэ ты пойдешь один, Якир. Необходимо посмотреть, какие тайны хранит архив морского города. Карл когда-то считал это важным. -Что? -Не спорь. Ты невольно кое-что прояснил, мой верный друг и, надеюсь, не слишком поздно, ибо времени почти не осталось. Я возвращаюсь на север. Одна. -С ума сошла! - его голос задрожал от волнения и негодования. – Твоя голова на вес золота, в стране хаос, снова геройствовать вздумала? Род не примет Марка, он держит ситуацию только благодаря твоему авторитету - кто займет трон, если с тобой что-нибудь случится? Маленький Карле - это упрямое дитя у юбки Флоран? -Пока я официально не отрекусь от права нашего рода на Королевство, Фирсар меня не тронет. Прошло слишком мало времени, а у народа долгая память - люди не примут иного миропорядка. Пока не примут. Но если я не успею в Пат - произойдет непоправимое, и тогда вам всем останется только вернуть черные кресла Совета и молиться, чтобы Третья война не смела с лица этого мира оба наших народа. Род Арматея может закончить свое существование тихо и без боя. Нахмурившись, Якир провел рукой по своим темно-пепельным волосам. -Кажется, понял, - он вздохнул и уронил голову на руки, ссутулившись, словно старик. Наклонившись, я поцеловала его в лоб. -Ты всегда все понимал. И никогда не упрекал за ошибки. Спасибо… – ласково сказала я. - Надеюсь, когда все это закончится, устроишь мне грандиозный прием в Замке, и я буду танцевать до полуночи и смеяться, пока не кончаться силы. Не поднимая головы, он задумчиво хмыкнул в ответ, а затем вновь тяжело вздохнул. Мне не хотелось прощаться, поэтому постояв немного, я развернулась и ровным шагом покинула старый Архив Ровмена. Пришлось немного побродить, прежде чем удалось найти свои комнаты. Стражник, который провожал меня утром, уже сменился, уступив место более многочисленному караулу, а лишний раз выказывать свою забывчивость, не хотелось. Быстро оглядевшись, я собрала все самое необходимое и свернула в тугой сверток, чтобы можно было спрятать под плащом. Потом, подойдя к столу, написала для Натана два письма. В одном из них, кратко изложив свои соображения, попросила отослать в Пат приказ соглашаться со всеми условиями и идти на любые компромиссы с городом, до моих личных распоряжений. Во втором, официально уполномочивала его сообщить в столицу, что я возвращаюсь в Замок – это было мой личный привет Ордену. «Поплавать в море, похоже, опять не судьба», - иронично заметила я себе, вспомнив теплые пляжи Большого мира, образ которых уже стирался в сознание. Через четверть часа, Ястреб вихрем мчался по брусчатке к обгоревшим воротам. Поскольку моросил дождь, плащ надежно скрывал мое лицо, избавляя от лишних встреч и объяснений. Впрочем, тайны из своего путешествия сделать все равно бы не удалось – нужно было только выиграть время. Как только древние стены остались позади, я решительно направила коня влево. Мой путь лежал вдали больших дорог, где ждали честь и слава после великих деяний и совершенных чудес. Я вновь собиралась поиграть в чехарду с ветром, совершить невозможное, обогнать время и опередить Земар-ар, не дав ему излить свой смертоносный яд. Мои сны не должны были сбыться – следовало повернуть против судьбы, используя ее же подсказки. Пока сердце билось в груди, пока разум оставался ясен, а в душе не было тьмы - я не могла допустить, чтобы древний род королей пал жертвой нашего исконного врага. «Не волнуйся, Карл», - мысленно сказала я в небо. – «Я не наломаю дров. Я аккуратно наколю их, сложу в поленницу и накрою сеном, чтобы они не промокли, пока ты не вернешься, чтобы совершить нашу победу!» Глава 7 Южные леса оказались настоящим раем для кровососущих насекомых: комаров было тысячи тысяч и все как на подбор голодные. То ли мы с Ястребом стали единственными за столетие, кто попался им на пути, то ли так действовало мое очарование, но через пару часов махания руками, я сдалась и повернула к опушке. Лорд Варута оказался прав, говоря, что юг это не север. Все тут было не знакомо, даже воздух казался другим – чересчур влажным и терпким… Конечно, кое-что я знала об этих лесах. Вернее, знала когда-то, лет двадцать назад, когда Якир пытался вдолбить мне в голову названия южных трав и кореньев, пригодных в пищу… К сожалению именно в то время, места для этих знаний в моей голове были заняты самим лордом. Воспоминания юности приглушили голод и досаду на собственное бессилие. Немного сбавив темп, я с любопытством пригляделась к тому, что поедал конь, и разочарованно вздохнула. Когда-то у меня уже имелся печальный опыт цветочно-травяной диеты, и повторять его не хотелось. Можно было, конечно, поохотиться, но за день пути, нигде не мелькнуло ни зайца, ни крупной птицы. Еще одно неприятное обстоятельство стало заметно ближе к вечеру. Влажность или высокая температура, а может и то другое, но пауки на юге были просто огромны и, к моему ужасу, умели прыгать... Шестипалая мерзость, которую я боялась больше всего на свете, взяла нас Ястребом в круговую оборону. Стиснув зубы, я упрямо ехала по опушке между свисающих нитей грязной толстой паутины. Хватило меня не намного дольше, чем на комариную армию. Окончательно разочаровавшись в собственном хладнокровии, в сумерках я выехала на Тракт: юг меня победил. На небе уже появилась тоненькая полоска месяца. Новорожденная луна умывалась туманом, поднимающимся с земли, и кидала бесчисленные профили в дрожащую на кустах росу. Ветра почти не было, но воздух уже заметно остыл, и дышалось легко. Копыта коня глухо цокали по каменистой дороге, иногда сбивая ритм, когда попадали на островки пыли и песка. Мы ехали по бесконечному тоннелю со звездным потолком. Каждый звук отчетливо пронизывал ночную пустоту, эхом отражаясь то справа, то слева. По обочинам дороги, в зарослях высоких трав и раскидистых кустов, кипела жизнь. Временами Ястреб начинал тревожно втягивать носом воздух, чуя незнакомые запахи и тогда казалось, что из ночи на нас смотрят чьи-то враждебные глаза… Я старалась прогонять страх, памятуя о том, что ни одна обученная кошка никогда не осмелиться напасть на носителя Крови без приказа другого носителя, а дикие просто не выходили на дорогу. Впрочем, и от них, и от более мелких тварей, я могла себя защитить. Где-то к середине ночи, стало клонить в сон. Ястреб брел все медленнее, то и дело, останавливаясь и встряхивая гривой. Пора было делать привал. Вглядевшись в перед, я тщетно пыталась уловить хотя бы отблеск огня… Но если поблизости и была деревня, все уже спали: даже собачьего лая не доносил ветер, хотя в ночном царстве любой звук слышался издали. Незаметно для себя я задремала и покачнулась в седле. Навык спать верхом, который так выручал в прошлом, никак не хотел восстанавливаться в памяти. Нужно было остановиться на ночлег. Похлопав Ястреба по холке, свернула к обочине. Кроме плаща, захватить с собой ничего не удалось, поэтому намотав поводья на руку, заставила коня лечь и села рядом. От его горячего бока пахло сеном и потом. Накинув на ноги край плаща, я глубоко вздохнула и закрыла глаза, продолжая чутко вслушиваться в ночные звуки. Впрочем, темнота надежно скрывала нас даже от освещенных факелами экипажей, ведь мы с Ястребом были чернее черного… По стеклу барабанил крупный дождь. Капли чертили по стеклу прозрачные дорожки, иногда сливаясь и быстро высыхая на холодном ветру. Небо было затянуто желто-белыми низкими облаками - они мчались над землей, перерезая полусферу купола с севера за юг. Понаблюдав какое-то время за игрой природы, я обернулась и оглядела комнату. После просторов Замка, помещение вызвало какое-то давящее чувство: четыре стены, низкий потолок, стол, стул и узкая кровать без спинки. Чисто, но никого уюта или даже намека на домашнюю атмосферу. Гостиница? Почему-то возникла уверенность, что нет… Заметив какое-то движение со стороны кровати, я осторожно подошла ближе. Закинув руки за голову, на постели лежал молодой человек лет двадцати. Он был смугл и черноволос, аккуратная борода сантиметра на три закрывала нижнюю часть его лица, немного скрадывая юность, а задумчивый взгляд был устремлен в потолок. Потом он вздохнул… И только тогда, по этому вздоху, моя память его узнала. Мой Поль… Что-то неуловимое легло на его лицо и воздвигло между нами преграду, за которую мои чувства были не в силах пробиться. Но это не вызывало протеста, нет… Только какое-то недоумение. Еще раз вздохнув, молодой человек встал и, пройдя мимо, подошел к столу. В дверь тихонько постучали. -Я уже проснулся, спасибо, - обернувшись, ответил сын. Бегло просмотрев несколько бумаг на столе, он опустился на колени, положив руки на подоконник, молитвенно преклонил голову. Ястреб поднялся на ноги и тихо заржал. От неожиданности, с которой оборвался сон, я не сразу вспомнила, где нахожусь. Понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в чувство. Не обращая на меня внимания, конь встряхнул головой и решительно направился к островкам травы. Я еле успела размотать поводья - за ночь, от кожаной полосы, на руке отпечатался резкий след, все тело затекло. Покончив со сбруей и приведя себя в порядок, я снова вскочила в седло и, проигнорировав недовольство полуголодного коня, выехала на дорогу. Его желание плотно позавтракать и мое благое намерение в тишине прочесть утренние молитвы, развеялись по ветру от звука приближающегося каравана. Следовало убраться подальше – ненужные встречи мне сейчас были ни к чему. Судя по солнцу, утро только началось, однако через пару часов нас уже ждало настоящее пекло. Хотя ветви деревьев почти везде нависали над дорогой, тень от них была слабой защитой. И все же, в обманчивую прохладу леса не тянуло - уж лучше был сжариться заживо. Ястреб, впрочем, не разделял моих убеждений, но пока вел себя смирно и с удовольствием несся по дороге, рассекая утренний воздух. Хотя он не обладал таким же интеллектом, как Снежок, и немного проигрывал ему в скорости, его выносливость сейчас значила больше, чем все это вместе взятое. Я не зря отправилась в обратный путь одна - несмотря на видимый абсурд такого шага, это экономило время, которое играло против нас. И потом, можно было надеяться, что Земар-ар не сразу прознает, что именно я задумала. Именно поэтому не следовало попадаться на глаза случайным прохожим и сворачивать в города и деревни. Только в одно место я могла без опаски поддаться - Шаом, в котором не было алтаря и никто из оставшихся приверженцев Ордена, не мог сразу обо мне сообщить. А в лесах даже шпионам Ордена было не просто меня выследить. Если бы только удалось обойти Горгот с запада, тогда путь до Пата сокращался вдвое – мы с Кристианом могли прибыть почти одновременно. Считая и пересчитывая маршрут, я забыла на время не только о палящем солнце, но и караване, который все еще плелся позади, отставая на несколько километров… Только о голоде, почему то забыть не удавалось и, в конце-концов, желание жить пересилило - пришлось свернуть в лес. Почувствовав прохладу, Ястреб сразу же встряхнулся и пошел бодрее, петляя между деревьями и свисающими к земле огромными вьюнами. Солнечные пятна на земле, кое-где все же пробивающиеся сквозь густые кроны, были не жгуче-желтого, а нежно-салатового цвета и напоминали рассыпанные стекла от калейдоскопа. С полчаса я напряженно озиралась, ища глазами следы вчерашних кошмаров, но редкие нити паутины на ветвях, были пусты и безжизненно болтались, чуть покачиваясь от легкого ветерка. Осмелев, я направила коня вглубь. Судя по карте, впереди вскоре должен был появиться Артелен - довольно большой северо-западный город. Хотелось обойти его, не возвращаясь на тракт. До вечера оставалось далеко, шлось нам легко и я не без повода надеялась успеть сделать крюк за световой день. Километра через три лес несколько изменился: деревья взмыли ввысь, а довольно густой подлесок исчез, оставив только траву и сухие листья. Дав Ястребу немного подкрепится и, допив из своей фляги остатки воды, я пустила его галопом. Вокруг была неземная красота - иногда казалось, что мы плывем в каком-то сказочном древесном храме с бесчисленными, уходящими в небо колоннами и зеленым куполом. То и дело мимо пролетали целые стаи разноцветных бабочек и если бы не они, да еще не пение невидимых птиц, можно было подумать, что мы с конем единственные живые существа в этом мире. Из головы никак не шел утренний сон… За двадцать лет, что я жила в Малом мире, сны стали неотъемлемой частью моей жизни. Не всегда они были обыкновенными, иногда душа явственно различала вражью руку… Однако порой, в них давались ответы на вопросы, которые меня волновали. Сегодняшнее видение о Поле, о котором я не переставала думать с того самого дня, как он покинул Королевство, нес в себе именно ответ, но понять его пока не удавалось. Впрочем, я была рада уже тому, что с сыном все в порядке и он жив-здоров. Предположения Якира относительно планов Ордена несколько выбили из равновесия. Я не думала о подобном варианте и это пугало, потому что незнание всегда подразумевало бездействие. В любом случае, было хорошо, что сейчас первенец находился далеко от глаза Земар-ар. Кстати, из своего скудного списка Лорд Варута упустил еще одно подходящее лицо - моего мужа. То ли из деликатности, то ли посчитал этот вариант совсем уж нелепым. Марк являлся вполне подходящей фигурой для моего свержения с престола: он мог стать регентом при младшем сыне, и такой вариант многих бы устроил. Конечно, при условии, что сам герцог Белого замка, при этом, признал бы над собой власть Ордена, что было в принципе невозможно. Я знала мужа достаточно хорошо, и могла утверждать, что он скорее умрет, нежели предаст свою веру и меня. Может быть, у нас и не было к друг другу пламенной страсти - неожиданный брак с самого начала скорее походил на ровное пламя свечи, а не яркий костер, но мы любили друг друга так, что могли смело доверять и жизнь и даже душу. Это было то самое редкое совпадение, когда люди подходили друг другу идеально, не оставляя ни трещинки, ни зазора, когда мысли понимались без слов, а выражать чувства не возникало надобности, потому что души улавливали их на более тонком уровне. Очень многие, кто не был вхож в нашу семью, считали, что нас связывают исключительно рабочие отношения, основывающиеся на взаимоуважении и заботе о благе Королевства. Я не стремилась всем и каждому доказывать обратное - мне это было не нужно, потому что настоящую правду мало кто смог бы вместить или понять. Конечно, семья у нас была не совсем обычная, что естественно накладывало отпечаток на взаимоотношения всех ее членов… Мне выпало родиться королевой, и не просто королевой, а той, на которой сходились тысячелетние пути истории. Я шла по углям пророчеств, и жребий этот был одинок и не терпел ничьего вмешательства. Марк любил меня, а потому тихо отступал там, где наши дороги расходились. Не только любовь, сокрушающая всякий личный эгоизм, требовалась, чтобы сохранить семью. Мужу не легко было каждый раз отходить в сторону и закрыть уста, когда я шла прямиком к смерти… А от него судьба требовала именно этого, причем требовала постоянно. Он не имел права вставать между мной и моим путем, ведь его долг понуждал думать, прежде всего, о благе народа, а потом уже о своих желаниях. Взяв меня в жены, Марк добровольно согласился разделить ту боль, которую с самого моего рождения нес один лишь Карл. И вполне с нею справлялся. Не все понимали, но те, кто был близок к нам и кому мы могли доверять, безмерно уважали моего мужа… Якир был в их числе. Лорд Варута обладал редким благородством, поэтому несмотря на то, что нас с ним связывали чувства куда более прочные, чем того требовали родственные отношения, он никогда не позволял себе всерьез переступать дозволенной грани: любя меня преданно, но издали. Могло ли мое сердце оставаться глухо к силе подобных чувств? Конечно, нет. Но то была другая любовь, совсем не такая, что я испытывала к мужу или братьям: любовь в ответ на любовь, точнее определить ее было не возможно, да и не хотелось. Якир являлся частью моей жизни, и это была данность, к которой все давно привыкли. Все… Кроме него самого, наверное, но в том была не моя вина. Остановившись, словно перед невидимой линией, Ястреб тревожно заржал и попятился назад. Оборвав мысли, я перехватила поводья в левую руку и осторожно обнажила меч. Если что-то напугало коня, мне тоже следовало бояться. Но секунды шли, а ничего не происходило. Пространство впереди просматривалось метров на пятьдесят, и, кроме деревьев, ничего подозрительного я не замечала. Осадив Ястреба, который упрямо мотая головой, попытался встать на дыбы, слегка ударила каблуками по его бокам... Конь с неохотой подчинился. Что ж, в конце концов, всегда оставался выход повернуть обратно к тракту. Легко спрыгнув на землю и привязав животное к ближайшему дереву, я медленно пошла вперед: любопытство иногда брало верх над разумом, но, как показал опыт, приносило более ощутимые плоды. По мягкой траве не трудно было передвигаться бесшумно, поэтому первое, что сразу насторожило - это полнейшее безмолвие. Казалось, все живое постаралось убраться подальше отсюда - обстоятельство более тревожное, чем необъяснимое упрямство Ястреба. -Эн сатим лет корвет! - на всякий случай громко произнесла я, но ни ответа, ни движения в ответ на форулу не последовало. В душу стал заползать предательский холодок. То, что находилось впереди, источало до боли знакомое чувство осязаемого ужаса. Стараясь дышать ровно и глубоко, я достала нательный крест и перекрестилась. Никогда еще, с того времени, как Миэль держал меня в плену, не доводилось оставаться один на один с тьмой. Не скажу, что я была спокойна и уверена… И все же, упрямо сжав губы, пошла вперед. Где-то метров через двести, деревья, доселе прямые, словно колонны, изогнулись в причудливые спирали и начали расти плотнее. Вскоре, путь мне преградила живая стена высотой примерно с пятиэтажный дом. Я растерянно остановилась - насколько хватало зрения, ни искусственной двери, ни природной бреши видно не было. Однако и в ограде Замка не все двери открывались ключами. Отойдя на расстояние трех шагов, я подняла руку и громко произнесла на Древнем: -Та параммо эванор! - что буквально означало: «двери, отворитесь!» В лицо дыхнул прохладный ветер, но более ничего не произошло. Нахмурившись, я мысленно пролистнула архив памяти… Если интуиция и внешние признаки верно подсказывали природу сил, скрывающихся за древесной стеной, был еще один способ… Обхватив Молнию у конца лезвия, я с силой сжала ладонь. Кровь горячими струйками потекла по запястью, впитываясь в рукав камзола - красным на черное. Вытерев клинок, подошла к деревьям и провела окровавленной кистью по серо-коричневой коре. -Летэ антор корвэт Тар Валлор ти Армтей - эванор! Со скрежетом, напоминающим скольжение мела по грифельной доске, в стене на которой застыла алым росчерком моя кровь появилась расселина… Не дав себе испугаться еще больше, я быстро наклонилась и шагнула внутрь. Вопреки опасениям, дверь за спиной не исчезла, продолжая неровным прямоугольником пропускать солнечный свет в царство полумрака. Передо мной лежала огромная круглая арена, посреди которой находилась жертвенная плита. Совладав с собой, я подошла ближе. По краю жертвенника, как и в Шаоме, шла витиеватая надпись на Древнем, причем некоторые слова оказались совершенно не знакомы. Отбросив прочь брезгливость, я достала из кармана кусочек бумаги и карандаш, которые всегда носила с собой, и прищурилась, поскольку света едва хватало, чтобы разглядеть полустертую вязь. Судя по общему смыслу, речь шла о Таре и неком Тарине - это имя, конечно, оно было именем, я уже однажды слышала из уст Миэля. В любом случае, история могла потом сказать спасибо. Увлекшись копированием, требующим не малого искусства, ибо надпись была объемна, а запас бумаги - ничтожен, я совсем забыла о времени. И только когда глаза перестали различать каменные прорези, пришлось поднять голову и взглянуть на кусочек неба в вышине. Смеркалось… Свернув листочки, я убрала их в боковой карман брюк. До конца текста оставалось еще несколько предложений, но я не была кошкой и не могла видеть в темноте. Протянув руку, попыталась на ощупь прочесть недостающие слова. К счастью, они оказались понятны и абсолютно бессодержательны: «Да будет так до конца времен, пока дуют ветра, и дана мне власть над этой землей» - обычное, разве что слегка измененное окончание большинства сказок Ордена. С трудом поднявшись, я обернулась к выходу и в ужасе застыла… Подойдя к стене, коснулась ее рукой и ощупала шершавую поверхность. Я и не заметила, когда закрылся проход… Мягкий свет, исходящий от серебряного крестика на моей груди, не давал ужасу проникнуть в душу. Внезапно, сзади сзади послышался скрежет. Быстро убрав крестик под камзол, я плотнее запахнув плащ и надвинула на голову черный капюшон. Укрыться на абсолютно ровном пространстве было негде, оставалось надеяться только на темноту. Закусив губу, нерешительно взглянула на жертвенник: в отличие от переносных алтарей, он лежал не на земле, а был поставлен на четыре низких толстых столба – точно так же как на горе Дракона. Мелькнувшая мысль казалась безумной, но у меня было лишь несколько мгновений и всего одна жизнь. Подбежав к плите, я упала на землю и заползла в узкий зазор. Пахнуло сыростью и какой-то тухлятиной… Подавив тошноту, глубоко вздохнула, чтобы выровнять дыхание. Спустя минут пять, земля в метре от меня озарилась красноватым светом. Судя по количеству ног, вошедших было шестеро. -Встаньте полукругом! - приказал глубокий голос, остановив поднявшийся было шепот. - И преклоните колена. Быстрее, у нас мало времени. Двенадцать пар ног, словно по команде подогнулись, и упавшие на землю плащи, скрыли от меня свет. Сердце билось так быстро и громко, что я боялась быть услышанной. -Готова ли ты, избранная Десятью родами, принести жертву, дабы соединиться со своим господином и повелителем? Ответа не последовало, очевидно, вопрошаемая просто кивнула. -Готова ли ты, избранная Десятью родами, отдать ему свою душу и тело? Последовала короткая пауза. -Готова ли ты доказать добровольный выбор и пролить на алтарь кровь невинного, в чьих жилах течет кровь Проклятого рода и твоя? -Да, - глухо прозвучал низкий женский голос, и по моей коже пробежала волна липкого холода… Согласие было дано решительно и без колебаний. Даже я не всегда могла похвастаться подобной уверенностью. В наступившей зловещей тишине слабо заплакал младенец. Зажав рот ладонью, чтобы тоже не закричать, я уткнулась лицом в сырую в землю. «Господи», - взмолилась я, ненавидя себя за трусость, - «не дай ему почувствовать мой страх, узнать мое дыхание, услышать мысли!» Земля подо мной мелко завибрировала. -С-славно… - раздалось отдаленное шипение. - Дитя Крови, чистое семя проклятого Тара… Молодец, Фирсар, я доволен тобой! -Для меня это честь, господин. -А ты, дочь? Со времен Тарина никто еще не приносил более приятной жертвы. Я вознагражу тебя великой славой! Славой, которая сотрет со страниц истории имя Валлора и перепишет мои алтари! -Благодарю, владыка. Со стороны освещенного края каменной плиты, на землю тоненькой струйкой стекала кровь… -Фирс-с-сар… - Земар-ар слегка изменил интонацию. - Мой глаз не видит ее следов… Нашел ли ты, ту, что я велел? -Нет, господин, но это вопрос времени. Она не могла далеко уйти от города. -Не стоит недооценивать врагов, не повторяй ошибок Тарэма! Она вовсе не та, кем кажетс-с-ся И помни: я жажду! -Я помню, повелитель. -Тогда с-ступайте. Меня ждут в Горготе. Не лишай мою добычу жизни: путь кровь Тара напитает жертвенник… Шестеро вновь встали на ноги и, один за другим, стали исчезать из поля зрения. Опустилась тьма, и спустя некоторое время, скрежет коры о кору возвестил о моем одиночестве. Помедлив еще минуту, я осторожно высунула голову наружу. В вышине, в полукруглом окошке из ветвей, сияли звезды. На каменной плите, почти на середине, в лужице крови лежал новорожденный младенец. Это была девочка. Я беззвучно заплакала, когда, наклонившись над ней, поняла, что она все еще жива. Крови было потеряно много, и надежды на то, что малышка выживет, не оставалось, но бросать ее в этом гиблом месте было преступлением. Оторвав от плаща лоскут, я разрезала его на полосы и перевязала глубокие порезы. Затем, достав драгоценный пузырек с Агиасмой , вылила немного на ладонь и прямо на жертвеннике произнесла формулу Крещения, дав девочке то же имя, что носила сама. Ребенок даже не шелохнулся… -Господи, - прошептала я, взяв невесомое тельце на руки, - Ты все можешь, прошу Тебя, исцели ее, дай ей жизнь, вырви из лап мрака, совершившего это кощунство! Я не смогла противостать им, покрой мое малодушие Своею милостью… Ребенок дернулся и слабо запищал… Омочив руку в крови, разлитой на жертвеннике, я бросилась к стене. -Кроно эо Арматей! Кроно эо Валлор! Кор вэт эванор! - отчаянно крикнула я в темноту, начертав на коре алую линию. *** Мы мчались сквозь ночь в холодном безветрии. Это была гонка со смертью - я чувствовала за своей спиной: она тянула белые пальцы, пытаясь оторвать улизнувшую из ее объятий жертву. Ястреб летел так, будто действительно родился птицей, а не конем: не обращая внимания на царапающие ветви, все дальше и дальше, к спасительному свету Ателена… Время потеряло значение, осталось только слабое дыхание хрупкой жизни на моих руках. Дитя, в чьих жилах текла кровь Валлора, кровь моего рода, моя кровь… Душа была полна слез от пережитого и осознанного. Я понимала одно: отныне не существовало ничего, что помешало бы мне уничтожить Земар-ар. Даже ночь в страхе отступала перед копытами жеребца, несущего на себе Жертву и Гнев, ее обнимающий. Наконец, огни превратились в окна, а безмолвие наполнилось звуками. Ворота города были полузакрыты - небольшой зазор, для ночных путников, охраняли два офицера в форме Пафорского гарнизона. Увидев во весь опор несущегося на них всадника, они предупреждающе вскинули копья и подняли факелы. -Королевский гонец! К губернатору! Прочь с дороги! – обнажив, на всякий случай меч, крикнула я издали на Древнем языке. Ястреб вихрем пролетел мимо, чуть не задев ворота могучими боками. За пять минут, промелькнув тенью по пустым улицам, он домчался до площади, где находился дом правящего лорда-губернатора. -Прочь, прочь с дороги! - кричала я, бегущей ко мне охране. - Послание от королевы! Немедленно призовите лорда! Не добежав до меня, солдаты повернули обратно, началась паника. Осадив коня, я спрыгнула на ступени и запахнула плащ, чтобы не быть узнанной. -Я ранен, - хрипло пробасила я, войдя в освященный вестибюль. - Приведите лекаря. Через пару мгновений на верху парадной лестницы показался заспанный мужчина лет сорока пяти... Лицо его было мне смутно знакомо, но от волнения имени вспомнить не получалось. -Послание от королевы! Срочное, милорд! - в ответ на его хмурый взгляд, сообщила я, шагнув навстречу. -Следуйте за мной, - кивнул мужчина и сделал знак охране. Перепрыгивая через три ступеньки, я взлетела по лестнице. -Оружие, господин? - холодно напомнил офицер, стоящий у высоких позолоченных дверей. Не имея возможности отстегнуть перевязь, я вытащила Молнию и протянула, надеясь, что клинка он не узнает. -Можете открыть ваше лицо и отдать мне послание Ее величества, - спокойно заметил лорд, когда двери за нами закрылись. Скинув плащ и, не обращая внимания на удивленный возглас, сорвавшийся с его уст, я подошла к столу и, сметя на пол все бумаги, аккуратно положила ребенка. Девочка была в глубоком обмороке, но еще дышала. -На вашей земле, лорд Эстин, совершено чудовищное преступление! – наконец вспомнив его имя, прошептала я. -Этого не может быть, Ваше величество, я готов ручаться – доступ к жертвенникам под надзором! -Молчите! Девочку мне передал на тракте неизвестный, - солгала я. – По его словам, она найдена в древнем капище, что граничит с северной границей Артелена. Подойдя ближе, мужчина бегло оглядел ребенка. -Вы правы, Ваше величество, похоже на ритуальные порезы… Но клянусь, мне было доложено, что в городе больше не осталось жрецов, способный совершать такие обряды. И потом, не припомню случая, чтобы в Артелене приносились человеческие жертвы. Это что-то из ряда вон. Я кивнула. -Вы наполовину принадлежите к Крови, Эстин. Поэтому должны знать, что Орден начал охоту на Детей нашего рода. Будьте осторожны. Насколько я знаю, ваша жена тоже на три четверти Валлор? -Да, я восстановил свою линию. -Тогда будьте не просто осторожны - молитесь, чтобы мне удалось помешать Земар-ар осуществить задуманное! -Вы же знаете, как и мой брат Фаэл, я на вашей стороне… -Я ничего не знаю, милорд. И еще – позаботьтесь, чтобы никто не проведал о моем визите. -Конечно, Ваше величество, не беспокойтесь. В дверь постучали и, не дожидаясь приглашения, в комнату вошел невысокий полный старик. Его бело-желтый лекарский плащ был измазан грязью, а лицо раскраснелось… Было видно, что он очень спешил. Увидев меня, лекарь вздрогнул, а затем склонился в глубоком поклоне. -Оставьте, - нетерпеливо произнесла я. - Тут вопрос жизни и смерти, но не моей. Не разгибая спины, мужчина поспешил к столу. -Ребенок потерял много крови… - наконец раздался низкий хрипловатый голос. – но вы вовремя остановили кровотечение. Хорошее питание и обильное питье... Думаю, у нее есть шанс, небольшой, но есть. -У меня сыну четыре месяца, - перебил Эстин. - Жена кормит сама, я прикажу отнести к ней девочку. -Хорошо, - устало опустившись в кресло, я без сил уронила голову на ладони. - Никто не должен знать… Останусь до рассвета… Они еще говорили о чем-то, но слов я уже различить не могла. Мысли, образы, звуки - все смешалось в бессмысленную кучу. Усталость давила на плечи, ноги налились свинцом… Стекая по окровавленным рукавам, слезы капали на пол из закрытых глаз. Бог услышал меня, уже в который раз... «Вряд ли, когда-нибудь удастся забыть эту ночь…» - мелькнула в сознании угасающая мысль. Глава 8. Солнечный луч лег на лицо теплой дорожкой. Зажмурившись, я выпрямилась и, скривившись от боли, попыталась восстановить кровообращение в занемевшей руке. За окном уже рассвело, но солнце, поднявшееся над горизонтом сравнительно недавно, все еще отбрасывало на облака алые всполохи. Поискав взглядом колокольчик, я коротко позвонила. Спустя минут пять за дверью послышались торопливые шаги и на пороге возник лорд Эстин. Судя по его осунувшемуся лицу, выспаться губернатору Артелена так и не удалось. -Предполагал, что вы проснетесь рано, – сдержанно улыбнувшись, он кивнул на кресло, в котором мне пришлось провести ночь. – Мы не решились вас тревожить. Я вздохнула. -Как ребенок? -Всю ночь по капли вливали в нее молоко. Сейчас уже значительно лучше, пробует сосать сама, но почти сразу засыпает. -Я бы хотела взглянуть на нее перед отъездом. -Разумеется. От кабинета по широкому коридору, мы прошли всего метров двадцать. Охраны нигде не было видно, очевидно, лорд позаботился, чтобы весть о высочайшем визите не вышла за пределы кабинета, и выполнял функцию стражи лично. Отворив узкую дверь, мужчина пропустил меня вперед. В небольшой спальне царил полумрак, хотя тяжелые портьеры были открыты. На широкой кровати, возле которой стояла деревянная люлька, лежала женщина средних лет. Рядом с ней, завернутый в белые пеленки, спал младенец. Молча склонив голову, леди Артелен поприветствовала меня и, взглянув на мужа, знаком попросила принести воды. Подойдя ближе, я отбросила простынь, и, встав одним коленом на матрас, склонилась над ребенком. Девочка выглядела намного лучше, крошечное личико больше не напоминало восковую маску. -Берегите ее, лорд и леди Артелена, - тихо сказала я, чувствуя, как разливается по сердцу волна нежности. - Это не простой ребенок. Когда я вернусь в Замок, то пришлю за ней, а пока пусть побудет вашей дочерью. -А имя, Ваше Величество? Как вы ее назовете? Я на миг задумалась, прислушиваясь к себе… -Пусть зовется Лиран. Да, Лиран Валлор – это именно то, что нужно. -Валлор? Разве она Королевской крови? -Вероятнее всего, милорд. Другая кровь сейчас не нужна Ордену. -Мы можем еще чем-нибудь помочь, Ваше величество? - внезапно спросила женщина, взглянув на меня с тревогой и какой-то жалостью. -Мне понадобится запас еды на пару дней, арбалет и деньги. А еще пара почтовых голубей и ваше молчание. -Все будет исполнено лучшим образом, моя королева! – с чувством заявил Эстин, переглянувшись с женой. – Для нас честь служить вам! Я улыбнулась и вновь посмотрела на ребенка. Иногда было приятно слышать подобные слова – они придавали сил идти дальше. -Благодарю за верность и искренность, милорд, да пошлет Бог свое благословение на ваши земли. *** Через час, может чуть больше, я покинула город через северные ворота. Капюшон надежно скрывал лицо, а охрана проявляла завидное равнодушие. Ястреб, отдохнувший за ночь и полакомившейся овсом, бежал так бодро, что приходилось слегка сдерживать его, дабы не расплескать кувшин с молоком, который служанка прочно закрепила между караваем хлеба и большим куском буженины. Вчерашнее происшествие поставило меня перед серьезным выбором: с одной стороны, я теперь боялась заходить в лес, с другой - на дороге могли поджидать люди Фирсара, ведь Земар-ар было необходимо знать, что задумала и куда делась мятежная королева. Следовало хорошенько подумать, прежде чем предпринимать следующий шаг. Свернув в лес, я остановила коня и спешилась. Размышлять было разумнее после плотной трапезы и внимательного изучения карты. Хлеб был еще теплый, видимо его испекли к завтраку. Ястреб заинтересованно наблюдал за мной, потягивая воздух носом. Улыбнувшись, я отщипнула кусочек мякоти и протянула к нему ладонь. Итак, до Пата оставалось около трех недель, и добраться быстрей не представлялось возможным даже напрямик, а по тракту могло выйти и того больше, ведь коней я менять не могла, это было слишком опасно. Кроме того, дорога наверняка находилась под контролем Ордена, да и слуги Земар-ар оказались не так уж предсказуемы. Учитывая, что в прошлый раз они ловили меня именно в лесах, считать даже этот путь безопасным, было нелепо. Я поежилась: воспоминания о той ночи до сих пор вызывали чувство страха. И вновь замелькала по копытами трава, и ветерок заиграл в волосах. Стволы деревьев, кусочки синего неба над головой и пятна солнца на листьях… Природа постепенно обретала облик более скромный и привычный для моего северного глаза, а растущая луна, словно огромный фонарь, разгоняла ночной мрак, позволяя не останавливаться на долгий ночлег. Я старалась держаться северо-запада, иногда сворачивая, чтобы обойти попадающиеся на пути озера. Навык спать в седле вернулся, и жизнь сразу стала значительно легче. Времени думать, теперь было более чем достаточно, и я, наконец, выучила наизусть записи, которые сделала в ту ночь, у жертвенника, обоснованно полагая, что память надежнее бумаги. Когда луна, наконец, разродилась и исчезла с небосклона, мы с Ястребом достигли вершины параболы, по которой обходили Горгот. Теперь предстояло преодолеть последний отрезок в две недели - На пути был только Вибр, герцогство, принадлежащее когда-то матери Парамана и Али-Нари. Оно находилось довольно далеко от тракта, и считалось полностью автономным. В его состав входило два небольших города: Вифар и Ибрис, и еще с десяток деревень. В последние годы Али с сыном часто уезжали туда, время от времени забирая с собой моего покойного брата, чтобы вынудить его немного отдохнуть. После таких поездок, Карл всегда возвращался в Замок более спокойным и помолодевшим. Раньше, до того, как трагедия вторглась в стены Белого замка, я порой завидовала кузине, имеющей возможность отойти от дел и просто отдохнуть в месте, которое она считала своим домом. В отличие от нее, ни я, ни Марк не видели такой роскоши уже много лет… После короткого отрезка счастья в Большом мире, жизнь больше не давала нам даже дня покоя: одни дела, дела, дела… Иногда я с болью замечала, как глубоко отпечатались на лбу мужа преждевременные морщины и потух огонек в глазах. Несмотря на привычку, ему было тяжело вмещать бремя власти. Только вечерами, когда заботы отступали, тихое счастье рушило преграды, воздвигнутые судьбой. Часто мы по полночи шептались, вспоминая былые дни и делясь надеждами. Тогда время в смущении убегало, возвращая юность и былые чувства. А утром… Утро упрямо будило от нежных снов. И так происходило из года в год… О, сколько бы я сейчас отдала, чтобы все вернулось на круги своя! Как надоели вечные разлуки и странствия, а у дороги все не было и не было конца… И все же, по сравнению с Али-Нари, я была просто безумно счастлива. Я вышла замуж за человека, которого любила с тринадцати лет, у меня было четверо детей, целых пять лет мы с мужем жили, принадлежа только друг другу, не зная ни забот, ни бед… Редкое явление для тех, кто призван на такой путь, который выпал мне. Господь был милостив и не на что было роптать. Впрочем, человек всегда недоволен тем, что имеет... Моя названная сестра, в отличие от меня, с детства находилась в окружении людей или безразличных к ней или враждебных. Как принцесса Крови, она рассматривалась только в качестве материала для продолжения рода. Если бы не это, да не ультиматум Парамана, Кайл, а вместе с ним и Совет, не стали бы терпеть ее присутствие. Конечно, были и те, кто любил ее: например, тетушка Фалина и покойный генерал Лафаст, но этого было мало для девочки, у которой не было ни отца, ни матери. И все же она выросла замечательной женщиной: доброй, кроткой, нежной и сильной одновременно. Али исполнилось семнадцать, когда мы с братьями вернулись в Королевство, она была полна надежд на будущее, а волею судьбы влюбилась в Карла. Из всех возможных вариантов, этот был самым гибельным для нее и почти что безнадежным. Но сердцу не прикажешь. Много лет кузина терпеливо и тихо ждала, когда растает сердце моего брата или, вернее, когда в бесконечное череде его забот, дойдет дело и до нее. Все страшные события, которые мне посчастливилось переждать в стороне, проходили на ее глазах: казни, бесчинства Совета, долгое заключение Карла, когда его жизнь ежедневно висела на волоске. Невзирая на опасность, она под страхом смерти старалась как-то обезопасить и поддержать его… Я помнила ее лицо, когда поняв, что время не оставляет шанса, она выкрала корону и скакала через лес, зная, что все равно не сможет уйти от погони. А потом ей пришлось выдержать осаду в Лаусенсе и неизвестность, которая была страшнее всего на свете. Али была настоящей дочерью Крови: внутренняя сила и мужество, невидимые за хрупкой оболочкой - вот то, что мы с Карлом в ней так ценили и любили. По велению любви, брат позволил маленькому Лирду появиться на свет, прекрасно осознавая, что своим рождением их сын поставит под удар Королевство. Я даже не могла представить, сколько ему пришлось думать, чтобы найти шанс подарить жене счастье стать матерью ребенка, который, фактически, являлся последним прямым потомком Тара. Не знала и того, посмел ли Карл рассказать Али-Нари то, что не открыл даже мне… Почему-то, я была уверенна, что нет. Двенадцать лет ожидания, пять коротких лет счастье - и в одни год она лишилась и мужа, и сына. Это было немыслимо, но кузина не сломалась, жила, помогала, чем могла. Вот такой удивительной женщиной была Али-Нари, единственная, которую я считала своим другом, и знала, что она как никто сможет всегда понять и поддержать. Как ни странно, но за все время моего путешествия, следов погони заметить не удалось, видимо, Орден никак не мог напасть на след. Дни по-прежнему стояли теплые, хотя природа уже повернула стрелки на осень, и листья в кронах начинали потихоньку желтеть. Скоро должны были начаться дожди, и следовало торопиться, поскольку мокнуть не хотелось. К большому сожалению, компаса при мне не было, поэтому днем приходилось ориентироваться по солнцу, а ночью по звездам. Впрочем, при наличии карты, сбиться с пути не представлялось возможным. Несколько раз дорогу нам преграждали реки, обойти которые, не потеряв время, я не могла - приходилось переплывать вброд. Обычно лошади любят воду, но Ястреб ее боялся: не раз случалось заталкивать упрямого коня в бурлящие струи и успокаивать, пока мы не достигали противоположного берега. Однажды течение было настолько сильным, что меня выбило из седла. Слава Богу, я не выпустила поводья, иначе если не жизни, то коня бы лишилась точно. Но все это казалось мелочью по сравнению с тем, что предстояло в Пате. Судя по всему, Земар-ар готовил сокрушительный удар - после наших неоднократных столкновений, он знает меня слишком хорошо, чтобы брать реванш, не ослабив прежде настолько, насколько возможно. Вероятно, змей или забывал, или не хотел признавать, что в битве, которую мы вели, я была всего лишь орудием. Если бы это было не так, то руками Миэля он давно бы получил то, что хотел. Тропинка, которую Ястреб разглядел между поваленных ураганом трухлявых стволов, почти заросла травой, но все еще была различима – мы наконец-то подходили к местам, где лес уступал человеку. Сверившись с направлением, я заставила коня взять левее. Вибр должен был появиться километров через десять. Деревья постепенно стали редеть, освобождая место высокому кустарнику, и вскоре впереди показалось озеро, носящее красивое название «Слеза королевы», как следовало из карты. По легендам, именно здесь, более двадцати веков назад, юная Мэйбэль ждала Арматея с поля брани. После тех дней, из земли забил ключ, и появилось огромное озеро - неглубокое, но настолько синее, что небо казалось лишь его отражением. Волею судьбы, я, одна из последних чистокровных правителей Королевства, стояла на берегу и смотрела сквозь толщу воды на переливающееся под солнечными лучами илистое дно. Обходить не было смысла - это заняло бы не меньше пары часов. По рассказам Якира, озеро напоминало блюдце, и только в самой середине было довольно глубоким. Сняв с себя все, кроме нижнего белья, я взяла Ястреба под уздцы и повела вперед. После богатого опыта в стремнинах, конь не возражал против спокойных прохладных вод. К нашему обоюдному счастью, вода была вовсе не ледяной, а на вкус казалось слегка солоноватой. Указав рукой направление, я отпустила повод. Плыть было легко и приятно, вода смывала грязь и усталость, замедляя мысли и притупляя тревоги. Несколько раз, там, где позволяла глубина, я ныряла, чтобы обогнать Ястреба и немного подразнить его. Где-то к середине силы закончились, и ноги неприятно окутал холод. Пришлось отодвинуть тюк с одеждой и взобраться обратно в седло. Из-за облаков выглянуло солнце и согрело меня, быстро подсушив волосы. Прикрыв глаза, я наслаждалась умиротворяющим плеском воды и последним летним теплом. Ястреб недовольно пофыркивал, жалуясь на свою непростую жизнь, и медленно брел вперед, раздвигая богатырской грудью поддернутые рябью синие волны. До противоположного берега оставалось совсем недалеко, когда среди нависших над водой кустов, я заметила какое-то движение. Животное ли то было или человек, враг ли или просто случайный путник - поворачивать было поздно, нас уже обнаружили. Мысленно ругая себя за неосторожность, я развязала тюк и накинула рубашку. Потом достала меч и, перекинув ногу через седло, поплыла рядом с конем, стараясь держать тяжелый клинок под водой. До самого берега, разглядеть больше ничего не удалось. Хлопнув Ястреба по крупу, я приказала ему выходить одному и ждать меня чуть поодаль. Сама же, набрав побольше воздуха, нырнула и, коснувшись дна, поплыла вдоль линии кустов. Плавать я умела хорошо, благо этот навык не утрачивался с годами и не требовал постоянной практики. Всплывая, когда легкие начинали нестерпимо гореть, я переворачивалась у самой поверхности на спину и, глотнув воздуха, как дельфин вновь уходила вниз. Дважды приходилось менять направление, чтобы не отплыть далеко от места, где ждал конь. Вскоре, почувствовав, что начинаю уставать, я осторожно выбралась на берег, стараясь держаться поближе к ветвям плакучих кустов-водянок, и прислушалась. Вокруг стояла мертвая тишина. Птицы изредка тревожно чирикали над головой, и тут же замолкали, молча перепрыгивая с ветки на ветку. Ступать босиком по усеянной мелкими ветками и камнями земле, было больно… Подняв меч, я медленно приблизилась к Ястребу, замирая через каждые два шага. Конь, не обращая на меня внимания, стоял в тени раскидистого дерева и спокойно щипал траву. Однако птицы по-прежнему молчали, а тревога в душе становилась все сильнее. Будь рядом зверь, Ястреб не проявлял бы подобную безмятежность, да и вряд ли бы хищник стал так долго ждать. Все говорило о том, что где-то поблизости находился еще один человек… Подойдя к лошади, я быстро натянула брюки и вскочила в седло. Следовало поскорее убираться отсюда, раз нам давали такую возможность. Словно угадав мое желание, жеребец раздраженно фыркнул и побрел вперед. Я не оглядывалась, но Молнию не убирала - в ее тонком гладком лезвии, как в зеркале, отражалось все, что происходило за спиной - необходимо было убедиться, что за нами никто не следует. Напряжение не отпускало. Как ни хотелось поверить, что страх являлся лишь плодом моего воображения, предчувствие шептало иное. Прищурившись, я всмотрелась в едва уловимую тень среди изогнутых стволов старых ясеней. Словно почувствовав мой взгляд, тень шевельнулась… Резко развернув Ястреба, я изо всех сил ударила его по крупу и поскакала назад. Расчет был верен: увидев, что обнаружен, человек бросился бежать. Уйти от всадника, даже в лесу, было невозможно - я знала, что, в конце концов, настигну беглеца. Покрепче сжав черные бока ногами, перехватила поводья и достала из-под рубашки крестик. Распятия ярко сияло, выдавая близость одного из слуг Ордена. Интуиция все-таки не обманула. Спрыгнув на ходу на метнувшегося в сторону мужчину, я сбила его с ног. Он был сильнее, хотя и ниже ростом. Почувствовав удар по голове, по инерции уклонилась в сторону. В глазах заплясали искры, было жутко больно, но все же я не лишилась чувств и не потеряла координации. Быстро вскочив, отпрыгнула назад и подняла меч. Восстановив равновесие, мужчина тут же выхватил из-за пояса длинный кинжал и с ненавистью посмотрел мне в глаза. Мы оба понимали, что поединок даст шанс лишь одному из нас, поэтому собравшись, я усмирила чувства и отбросила лишние мысли – проиграть было нельзя. Впрочем, с первого же выпада стало очевидно, что противник слабее. Минут пять я отражала его удары, медленно отступая назад, пока к нему не вернулась самоуверенность и надежда. Затем, изменив темп, сделала несколько ложных выпадов в сторону и, наклонившись, когда он наконец открылся, резанула по его ногам. С криком боли, мужчина повалился на землю, выставив вперед руку, словно прося пощады. Кинжал выпал из его скрючившихся пальцев. -Я не собираюсь вас убивать, - холодно сказала я и, поддев носком сапога лезвие, отшвырнула подальше. - Достаточно того, что отныне вы не будете бегать, где не следует. Человек не ответил. Вернувшись к Ястребу, я отстегнула арбалет и положила его в метрах двадцати от того места, где остался лежать мой противник. В него самого полетела фляга и моток бинта, который леди Артилена заботливо положила в сумку. -Передавайте привет лорду Фирсару, если сумеете до него добраться! - звонко крикнула я и улыбнулась, увидев, что он вздрогнул и все-таки поднял голову. - И лучше не говорите, что упустили меня, милорд вряд ли это оценит. -Почему вы не убили меня, госпожа? - вдруг хрипло спросил мужчина, скривившись от боли. Ястреб нетерпеливо гарцевал подо мной, подергивая головой и недовольно выдыхая воздух. Отвечать на вопрос не хотелось, но промолчать и упустить шанс, ради которого я жертвовала своей безопасностью было глупо. -Я не убиваю своих подданных, их и так полегло достаточно – земля уже стонет от крови. Он напряженно закусил губу и отвел взгляд. Мне был неприятно видеть его боль, причиной которой я невольно стала. -У северных ворот Вифара караулит еще с десяток наших. Милорд разослал послания по всем городам, но в Ибрисе вас не ждут. Я удивленно подняла брови. -Спасибо, - мой голос слегка дрогнул, а гнев мгновенно угас – вместо него в душе снова проснулась ненависть: благодаря Земар-ар руки постоянно были в крови! Проклятый змей вынуждал идти против собственного народа, бросая поперек дороги души, повинные разве что в собственном невежестве! «Уничтожу!» – сквозь зубы прошипела я, до боли сжимая мокрые поводья. – «Какой угодно ценой - уничтожу и сотру даже память об этом чудовище!» Потребовалось около часа, чтобы успокоиться и придти в себя. Голова нещадно болела от полученного удара, а синяки от падения ныли, причиняя неудобство. Мне по-прежнему не давал покоя вопрос, почему этот человек так резко переменился? Неужели только потому, что я оставила ему жизнь и сказала пару пафосных фраз? Конечно, на это и было рассчитано, только никто не давал гарантии, что ход сработает… Представив в подобной ситуации Парамана или Карла, я поежилась… Что ж, так или иначе, а в Вифар мне лучше было не заглядывать. Логика благоразумно подсказывала, что герцогство лучше обойти стороной, хотя для этого и требовалось пожертвовать целым дневным переходом. Впрочем, опыт с озером наглядно подтвердил, что быстро - не всегда безопасно. Вытащив карту, я развернула ее и вгляделась в черные линии. Отыграть потерянный день еще была возможность, а вот запастись провизией в ближайшие дни - нет. Но, во всяком случае, лучше было остаться без куска хлеба, зато со здоровыми нервами и головой на плечах. -Прости, дорогой, - я погладила коня по жесткой черной гриве и сокрушенно вздохнула, - сегодня овес отменяется. Придется потерпеть до Пата. Словно поняв меня, Ястреб презрительно фыркнул и перешел в галоп. *** Как не забирала я на юг, в сумерках с холма все еще виднелись огни деревень. Пошел дождь, а зажигать костер по-прежнему было опасно. Забравшись под ветви раскидистой старой ели и, расстелив на земле запасной плащ, я улеглась на сухую прошлогоднюю хвою. После целого дня пути сил почти не осталось, хотелось только одного – спать. Несмотря на холод и сырость, которой был пропитан воздух, заснула я настолько крепко, что о разгулявшейся ночью грозе, узнала только под утро. В оранжево-алых лучах восходящего солнца, недовольный Ястреб, понуро стоял, с ног до головы облепленный оборванными листьями. Вид у коня был такой же потрепанный, как и у всей природы вокруг. И только моя ель невозмутимо высилась огромной зеленой палаткой - с тонких игл оборванными ниточками свисала мокрая паутина. Чуть южней, разбушевавшаяся стихия оставила после себя гораздо больший беспорядок. Продолжив путь, я с сожалением убедилась, что тропинки, которые последние дни существенно облегчали передвижение, были теперь завалены ветками и поваленными стволами. Потребовалось сделать еще один крюк, чтобы обойти эпицентр урагана. К вечеру с земли поднялся густой туман… Достав карту, я попыталась вычислить, куда же забросил нас внеплановый маневр. Увы, мои опасения подтвердились: впереди были болота, в которых когда-то сгинул от погони Кристиан. Даже обладая некоторыми знаниями, я была не настолько глупа, чтобы соваться в такие места, да еще и на ночь глядя. Когда из белой пелены тумана вынырнуло очередное дерево, я спешилась и привязала коня. Вновь предстояло спать на сырой земле… Возможно, не стоило перестраховываться и обходить Вибр, по крайне мере, можно было зайти в какую-нибудь деревушку на окраине и купить еды и меховой плащ… Что ж, теперь оставалось только сожалеть - в таком тумане все равно было не отыскать нужного направления. Немного раскидав влажные ветви и прошлогоднюю листву, чтобы обнажить землю, я достала из тюка последнюю смену сухой одежды. После предыдущего удачного ночлега, стало холодно и мерзко. Все это вполне могло кончиться простудой, только лекарств на сей раз с собой не было, да и помощи ждать не приходилось… Немного подумав, решительно сняла седло и села на него, облокотившись спиной к дереву. Потом, подняв плащ, отряхнула тяжелую ткань и набросила на плечи. Вокруг стояла абсолютная тишина. Вытянув ноги, я устало наблюдала, как Ястреб лениво перебирает опавшие листья в поисках редких сочных стебельков. Внезапно его уши замерли. Секунду помедлив, жеребец вскинул голову и обернулся куда-то влево. Я прислушалась. Закричала птица и несколько пар крыльев рассекли воздух метрах в двадцати от нас. Вздрогнув, конь неистово заржал и, встав на дыбы, дернул поводья. В волнение вскочив на ноги, я выхватила меч. -Тише, Ястреб, тише… Не обратив никакого внимания, конь попятился назад, и, оборвав кожаный ремень, шарахнулся прочь. Тишина и безветрие одели его копыта в мягкие тапочки, не позволив мне даже проследить направление… Однако, думать о том, что теперь делать без коня, было поздно. Стараясь, чтобы дерево все время находилось за спиной, я перехватила клинок в одну руку и достала кинжал. Впереди, под завесой тумана, призраками замелькали черные тени. Трудно было сказать, сколько именно, но точно не одна или две – то были не дикие твари, а обученная стая. В сгущающихся сумерках, да еще в таком тумане, это была не равная дуэль. -Эн сатим лет корвет! - крикнула я, хотя надежды на формулу почти не оставалось. Если кошки напали, идя по моему запаху, значит, их натравили специально и, несомненно, кто-то из Королевского рода. Думать, кто именно не имело смысла, ибо ответ напрашивался сам собой. Только логичными действия лорда Фирсара назвать было трудно. Впрочем, он мог действовать исходя из своих личных интересов, в обход полученному приказу. Или же в игру вступила третья сторона. Животные атаковали по очереди. Первой прыгнула совсем молодая кошка. Кинжал вонзился в один из ее горящих глаз, и она умерла еще в воздухе, так и не долетев до меня. Рванув с плеч плащ, я буквально вросла в дерево и выставила Молнию вперед. Вторая кошка, чуть крупнее, напала сбоку. Дождавшись прыжка, я перерубила ее позвоночник, но так и не сумела увернуться от когтей. По плечу и бедрам потекли горячие струйки крови. Теперь запах раненой жертвы мог свести пантер с ума. Третья охотница ждать не заставила. Мне удалось ранить ее в брюхо, но развернувшись, она атаковала снова и, на сей раз, атака стала для нее последней. Оставалось всего две твари. Увидев, что произошло с остальными, они вышли на меня бок о бок. Мне было страшно, я устала, правая рука совсем не слушалась – впервые в жизни, сердце болезненно сжалась: я чувствовала, что, действительно могу ошибиться. Это было давно забытое свидание со смертью… Одна из пантер, надеясь отогнать меня от дерева, стала подкрадываться слева. Пока следила за ее маневром, вторая метнулась сторону и исчезла. Я боялась оглянуться, зная, что хищник только и ждал, чтобы жертва отвела глаза. Но черная тварь была умнее, она прыгнула и без этого. Как выпущенная пружина, резанув когтями в миллиметре от моего лица, пантера рухнула на землю с раскроенным надвое черепом. Это было незабываемое мгновенье, подобное кошмару, от которого с криком просыпаешься среди ночи в холодном поту… Прижавшись к стволу, я медленно отодвинулась на шаг в сторону и, обратившись в слух, попыталась мысленно слиться с лесом. Вокруг была тишина - ни звука, ни шороха… Однако смерть стояла совсем рядом: я чувствовала ее каждой клеточкой своего тела и напряженно вглядывалась в темноту, упрямо стараясь уловить малейшее движение... Меня спасло чудо. Отлетев, маленький кусочек коры спланировал прямо на лоб. Инстинктивно подняв голову, я встретилась взглядом с двумя огромными желтыми зрачками. Правая рука, опередив страх, вскинула Молнию навстречу сорвавшейся тени. Туман по-прежнему висел плотной завесой, оседая на лицо и волосы мелкими холодными каплями. Если бы не плечо, которое необходимо было перевязать, я не стала бы так поспешно пытаться выбраться из-под издохшей кошки. Но, увы, рана была довольно серьезна, и охотников полакомиться чужой добычей, в лесу обитало предостаточно. Постанывая от боли, я стала медленно выползать… Стало почти жарко от прилагаемых усилий. В конце концов, туша все-таки поддалась. Тяжело вздохнув, несколько минут, а может часов, я неподвижно лежала, беззвучно глядя в ночное небо. Все тело ныло, плечо горело огнем, тошнило, а в горле пересохло так, будто накануне снова довелось побывать в кабаке «Врата севера». И все же, я осталась жива. Мне вновь удалось выжить и, мало того, одержать славную победу. Господь был милостив… -Ястреб! – стараясь придать голосу уверенности, выкрикнула я в темноту. Издалека, откуда-то слева, донеслось тихое ответное ржание. Когда речь заходит о собственной жизни, у людей зачастую появляется второе дыхание… В ту ночь, протяжное «иго-го» моего громадного трусливого коня, придало столько энергии, что я не только сумела подняться на ноги, но и прошла, наверное, не меньше двухсот метров. Надо отдать должное, жеребец вел себя на удивление смирно и даже выказал радость, уткнувшись теплым носом в мою ладонь. Забравшись на его спину, я вцепилась в мокрую от тумана гриву и из последних сил прошептала: -Иди к людям, Ястреб… Иди… *** Раны, оставленные кошкой, были не настолько тяжелы, чтобы всерьез угрожать жизни, но видимо пережитый стресс и усталость, вызванная долгим путешествием и голодом, окончательно подорвали мое здоровье. Продолжать путь в таком состоянии было безумием… Как сказал когда-то Карл: «больная или мертвая, ты никому не поможешь». Ястреб шел до самого утра. Я то приходила в себя, то засыпала, иногда проваливаясь в обморок… К рассвету туман начал постепенно рассеваться. Мы брели среди невысоких кочек, по усыпанной мелким гравием тропинке. Пахло преющими листьями и сырой землей. Впереди, за невысоким холмом, поднималась к небу тоненькая струйка белого дыма. Я попыталась достать карту, чтобы понять, куда именно вывел меня конь, но больная рука не слушалась, а здоровой дотянуться было невозможно. Прикрыв глаза, попыталась вспомнить, не раз уже виденные линии, облегченно вздохнула: судя по всему, мы находились немного в стороне от Ибриса, так что можно было пока не беспокоиться. Снова отчаянно потянуло в сон. Выпрямившись, я заставила себя смотреть вперед – сейчас нельзя было терять контроль над ситуацией. Как истинные странники, мы зашли в деревеньку с задних ворот. Табличка на побеленной широкой перекладине лаконично гласила: Гормидон, вотчина Ибриса, герцогство Вибра. Охраны видно не было - будка, в которой обычно находился сторож, пустовала. Хотя это обстоятельство и было мне на руку, я огорчилась - пренебрегать правилами безопасности, особенно в тревожное время, являлось не просто халатностью – скорее даже изменой отечеству. Было около семи утра и люди в домах уже проснулись. Я решила заехать в первый же дом, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и потому свернула к деревянному двухэтажному особняку, стоявшему вплотную к дороге. Убедившись, что никто за мной не наблюдает, осторожно спрыгнула на размытую дождем землю и постучала. Пришлось стучать еще довольно долго, прежде чем внутри, наконец, услышали. -Что вам надо? - раздался недовольный женский голос. Дверь, похоже, открывать не спешили… Если бы не плечо, которое горело, будто его жгли раскаленной кочергой, я бы придумала достойный ответ, однако, мне было уже настолько плохо, что и минута промедления могла лишить возможности вообще что-либо объяснить. -Именем Ее величества, откройте! – резко приказала я, подкрепив властный тон очередным ударом. Дверь сразу же распахнулась и, не дожидаясь положенного со стороны хозяйки вопроса, я шагнула внутрь. Машинально отойдя в сторону, женщина недоуменно нахмурилась и, с мгновенье, помедлив, задвинула щеколду. -Что вам угодно? - ее голос слегка дрогнул, а глаза настороженно скользнули по моей фигуре. Я бегло осмотрела холл, куда попала и только потом обернулась. -Попросите кого-нибудь заняться лошадью. Мне нужна комната и еда. И, возможно, небольшая помощь. -Разумеется, если у вас есть бумаги, подтверждающие, что вы действуете от имени Ее величества. Где-то наверху хлопнула дверь. -Милари, что там случилось? Кто это? - встревожено спросил пожилой мужчина, спускаясь по лестнице. Вид у хозяина был слегка заспанный, да и одет он был на скорую руку. -Ну? - требовательно напомнила женщина, почувствовав себя уверенней. Черты ее лица стали расплываться передо мной, в груди закололо... Я пошатнулась. Здоровой рукой, стараясь сохранить хрупкое равновесие, сбросила капюшон. -Потребуется ваше молчание, - мой шепот был уже едва различим. - И это, пожалуй, самое важное: никто не должен знать, что я в этих краях. Тихо ахнув, Милари, поспешно шагнула навстречу... Ее бледное лицо на фоне красноватого деревянного потолка, было последним, что я успела увидеть У меня был жар - постоянно трясло от холода, хотя камин в комнате пылал так, что едва не лопались камни. Хозяйка дома, женщина лет пятидесяти, еще довольно миловидная, сидела у изголовья постели и поила меня травяным отваром. Почему-то все время хотелось пить... Плечо уже не горело - пока была без сознания, раны промыли и перевязали, но чувствовала я себя довольно плохо. И все же, каждый раз, когда просыпалась, с моих уст слетал одни и тот же вопрос: -Какой сегодня день? Слыша очередной ответ, я от досады пыталась встать, не внимая робким уговорам. Впрочем, попытки эти неизменно оканчивались обмороком и только на третьи сутки, мне удалось кое-как покинуть постель. Держась за плечо женщины, я несколько минут постояла, а затем, с тихим стоном села на край матраца. Сил идти не было, зато рука, еще недавно висевшая плетью, снова мне повиновалась. Насколько я могла судить, и жизнь и здоровье были теперь вне опасности. -Мне необходимо как можно быстрее покинуть Гормидон. Вы очень помогли, но времени на отдых нет, - я покачала головой, остановив Милари, которая попыталась снова уложить меня на подушки. -Ваше Величество, вы на ногах не стоите! Муж сказал, что раньше следующей недели опасно будет отправляться в путь. Я покачала головой. -И, тем не менее, выбора нет. -Тогда хотя бы разрешите отвезти вас! Ехать верхом просто безумие! Нахмурившись, я задумчиво скользнула взглядом по ее встревоженному лицу, затем взглянула в окно, где на облетевшей ветви чистила перья серая птичка и, наконец, опустила глаза на свои руки: обветренные, исцарапанные, с еле видными прожилками вен. Приходилось признать, что на этот раз мои возможности не совпадали с желаниями. -Хорошо, будь по-вашему, - нехотя согласилась я. Фирс, сам того не зная, все-таки сумел мне помешать. Несмотря на то, что я и осталась жива, время было потеряно. Оставалось надеяться, что не только у меня случился форс-мажор, иначе в Пате ждали неприятности посерьезнее тех, что посчастливилось избежать на болотах. Я невольно вспомнила кошачьи глаза над головой и наглую ухмылку лорда Фирсара, которая преследовала меня вот уже почти двадцать лет, с того самого дня, как он передал волю Совета. Почему лорд, который, фактически являлся правой рукой Земар-ар, осмелился пойти против воли своего господина? Чего он добивался? Возможно ли, что приказ был отдан все же не им, а кем-то, кто ненавидел меня столь же сильно, но не имел той раболепной преданности Ордену, которую всегда выказывал Фирсар? Или же, после исчезновения маленькой Лиран, планы Земар-ар изменились? Если опираться на факты, то демон, устами Морло, не конкретизировал относительно чистоты крови исполнителя своего проклятья. «Руками твоего потомка, Арматей…», по крайне мере, так было записано в летописях. А потомков у легендарного короля в наше время набиралось предостаточно. Однако все, в том числе и я сама, давно решили, что любые пророчества – моя неделимая прерогатива. Сам Земар-ар назвал меня королевой трех пророчеств. Но так ли это было на самом деле? Если я исполнила одно и уверенно шла по следам второго, не обязательно и третье предназначалось именно мне. В самом начале пути, еще до встречи с Миэлем, проклятье Морло вызвало в моей душе категоричное отрицание. Я точно знала, что не совершу ничего подобного, как бы не сложились обстоятельства. И тем не менее, на протяжении всей жизни, меня постоянно пытались убрать из игры: сначала под предлогом того, что я это проклятье исполню, затем по причине моего упрямства, с которым я раз за разом этого избегала. По словам Миэля, только на горе Дракона, влившись в мой разум и потерпев поражение, Земар-ар понял, кто я есть. Правду ли он сказал тогда? Если да, почему же князь на поле битвы вел себя так, словно был на сто процентов уверен в победе… Потерев виски, я зажмурилась и попыталась сосредоточиться. Итак, Миэль хотел, что бы я стала жрицей и сменила его на многовековом служении. Он добивался этого всеми силами и был зол, когда потерпел фиаско. Карл тоже не действовал, пока не убедился, что я не пойду путем проклятья и не стану оружием против Королевства. Тарэм, видя, что после победы в последней войне, у него не остается шансов втянуть ни меня, ни братьев в Орден, решил вернуться к старому плану и выдвинул в кандидаты на престол Кайла Каэла – в попытках убрать меня с дороги, жрец был, в отличие от своего господина, хотя бы последователен и логичен. Что удивительно, даже Параман все время находился под прицелом: если бы не тесное сотрудничество с Орденом и его хваленая дальновидность, не известно еще, дожил бы он до сегодняшних дней. Хотя, как личность, герцог устраивал всех, а как полукровка - большинство. Только змей, похоже, желал именно полного уничтожения семени Тара Валлора. Тогда выходило, что и дядя Кайл пошел против воли Совета, родив сына от своей двоюродной сестры. Неужели он догадался? Теперь только я поняла, насколько вероятна была такая возможность… Диктатор играл на два поля - и нашим и вашим, а в итоге хотел не только власти, но и сохранения древнего рода, частью которого себя считал. Кровь Тара оказалась сильнее даже самой жгучей ненависти, поэтому Земар-ар ее и боялся. Дети Валлора всегда шли своими путями, их трудно было контролировать если возникала угроза для Королевства или семьи. И все же, Орден умело держал власть, веками плетя интриги и сея семена раздора - искусная и коварная партия на несколько тысячелетий... Но ни в одной игре нельзя было выигрывать бесконечно - всегда оставался шанс, что противнику повезет. И мне везло, если, конечно, это можно назвать везением. На мою жизнь выпали времена и сроки, когда порочный круг безраздельной власти тьмы, вмешался Живой Свет, сила, Земар-ар неподвластная. Не думаю, что одноглазый идол разумел, что отправляя меня в Большой мир, он своими же руками творит себе погибель. Вряд ли и Карл до конца понимал мою роль, когда соглашался идти путями Миэля. Брату пришлось думать больше, чем всем королям Истории вместе взятым. Но, в конце концов, он разгадал лейтмотив того, кто стоял за множеством «случайных совпадений» - третье открытое покушение на мою жизнь, Карл, опередив события, спровоцировал сам. У Ордена не осталось выбора, кроме как пойти на крайние меры и выйти из тени. А я снова осталась цела и невредима. Но даже сейчас я не могла понять, что именно задумал брат, и зачем так тщательно перекрывал Земар-ар более простые, но менее кровавые варианты. Однако он был уверен в своей правоте, а значит, действовал сознательно. Увы, события, вопреки моему желанию, стали развиваются слишком стремительно, а реванш Карла можно было ожидать не раньше, чем через два года. Как следовало прожить бесконечные месяцы? Как было помешать Ордену склонить под свою власть ничего не смыслящих в сложившейся ситуации людей? Если бы Карл был рядом, то, наверное, сказал: «Не думай, Лия, все это слишком сложно. Просто делай, что должна, и не бойся». «Братец, братец, да только вот в чем вопрос - что именно я должна?» - спросила бы я, если бы могла. И он бы ответил: «Все, что в твоих силах». А в моих силах сейчас было только пытаться успеть в Пат до того, как Земар-ар нанесет очередной удар по королевскому роду… Открыв глаза, я подняла левую руку и несколько раз сжала ладонь в кулак. Плечо слегка заныло. Потом, вздохнув, приподнялась и опустила ноги на холодный пол. Слабость и беспомощность раздражали сейчас больше, чем назойливые вопросы, на которые мой разум никак не желал отвечать. Вечером того же дня, как только стемнело, меня посадили в небольшой торговый фургон, запрягли недовольного Ястреба в упряжь и повезли по проселочным дорогам к Тракту. Как оказалось, повозка не была собственностью Милари и ее мужа: хозяева взяли ее взаймы у соседей, сославшись на необходимость перевезти вещи для свадьбы старшей дочери. Чтобы скрыть меня от посторонних глаз, все свободное пространство завалили тюками с домашним барахлом. Получилась настолько убедительная картина, что я успокоилась. Сны мои вновь стали глубоки, голод превратился в призрачное воспоминание, а боль с каждым днем отступала. Постепенно, как я и надеялась, силы возвращались. Глава 9. Седьмые сутки день и ночь мы ехали по каменной дороге на север. Отоспавшись и придя в себя, я стала находить удовольствие в созерцании мирного пейзажа, проползающего мимо. Маленькая прорезь в обшивке фургона заменяла и окно, и вентиляцию, а снаружи, да еще на ходу, разглядеть ее было практически невозможно. Мы не останавливались без надобности даже ночью. Ястреба пришлось оставить в четвертой по счету деревне, и деньги стремительно таяли, перетекая в руки торговцев лошадьми. Впрочем, до конца пути тяжелого кошеля колветров, должно было хватить на все наши нужды – лорд Эстин не поскупился на помощь Главе своего рода. Я не думала, что когда-нибудь снова окажусь в Пате. Вернее, смертельно не хотела там оказаться. Я вообще не хотела покидать Замок до конца дней, мне вполне хватало границ Яблоневого сада и ежедневных забот-хлопот. Но где-то глубоко в душе жило понимание, что спокойная жизнь – это лишь сказка, которая никогда не сбудется. Параман оказался совершенно прав, полагая, что я сделаю жизнь Малого мира интереснее… В однообразном спокойствии Королевства, всего произошедшего за последние годы, с лихвой могло хватить на пару сотен лет. А кто знал, сколько вообще осталось этому миру до конца... Возможно, битва за души моих подданных имела куда более масштабное значение для всеобщей истории, чем всем казалось. Одно мне до сих пор оставалось не понятно: почему Земар-ар столь отчаянно желал уничтожить семя Валлора, а наш род считал прерывание Ведущей линии чуть ли не концом света. Многие века, еще до рождения Арматея, впавшие в немилость потомки Тара, шли на любые меры лишь бы не дать генетической цепи прерваться. Зачем? Что за тайну хранила история, столь заботливо уничтоженная жрецами? Взять даже дар, который наследовался Главами нашего рода, начиная с Арматея, и позволял проследить судьбы наследников… Крал не зря укорял меня тем, что я не воспользовалась формулой, когда родила Эллада и остальных детей. Видение, связанное с Мариэль было, очевидно, не в счет, так как касалось только ее судьбы, без связи с троном. Покачав головой, я кинула взгляд на клочок синего неба. До Пата оставался всего день пути. Дорога начала заметно петлять, изгибаясь между полями и редкими перелесками, а деревеньки стали мельче и располагались так близко, что, казалось, тянулись непрерывно, плавно перерастая одна в другую. Наша лошадь, судя по темпу, с которым мелькали перед глазами камешки на дороге, начала уставать. -Милари! - тронула я за плечо, задремавшую попутчицу. Вздрогнув, женщина открыла глаза. -Ваше величество? -Скоро Каррум, попросите мужа сменить коня и сразу же взять запасного - мы больше не будет останавливаться. И еще попробуйте все-таки разузнать, что твориться в Пате. Каррумейцы народ любопытный, даже страх не заставит их молчать. Она порывисто кивнула и, тяжело сев, постучала рукой о деревянную перегородку, отделявшую нас от места возницы. Фургон остановился. Раздался сухой треск, и часть доски отодвинулась в сторону, впустив внутрь свежий воздух и лучи солнца. Опираясь на руку мужа, Милари с кряхтением взобралась на козлы и вновь задвинула потайную дверку. Повозка медленно тронулась. Прошло всего минут десять, когда я почувствовала, что мы сворачиваем. Каррум представлял из себя нечто среднее между большой деревней и маленьким городком, и жил исключительно на деньги неиссякаемых постояльцев, которые, устав от изнурительного пути, предпочитали как следует отдохнуть перед Патом. Во время Последней войны, мы с Параманом воспользовались гостеприимством этих стен, разместив здесь добрую половину гарнизона и опустошив все городские запасы. Кроме того, после краткого ночлега наша армия пополнилась почти сотней добровольцев, и каррумейцы были от этого явно не в восторге... «Боже мой», - внезапно улыбнулась я, - «а мне ведь было тогда всего лишь восемнадцать лет!» Удивительно, как удалось выдержать все, что свалилось на плечи и не сойти с ума. Весь наш поход против Княжества выглядел шагом полнейшего отчаяния! Я, конечно, не до конца осознавала ситуацию, но Параман, генералы, а больше всех, наверное, Карл – для них это было очевидно. И все же, человек предполагает, а Бог располагает: Его милостью невозможное сделалось возможным - мы победили в войне, которая с самого начала была игрой в шахматы одного единственного игрока. Земар-ар пожирал человеческие смерти, как пыльцу: одна или тысяча, для него не было разницы. Как бы ни поворачивалась история, он был уверен, что останется в ее главе. Двигая и черных и белых по своей прихоти, змей манипулировал нашими судьбами, забывая об одном: шахматная доска стояла на столе, а стол находился в доме, где Хозяином был вовсе не он и даже не тьма, частью которой он являлся. В этом была наша надежда и мое упование. Через полчаса, повозка повернула влево. Звонкое цоканье копыт перешло в глухое, а ход колес стал плавным и почти бесшумным. Осторожно отодвинув прорезь, я взглянула на улицу. Каррум приближался, словно оазис в пустыне. Все было точно таким же, как я помнила, время почти ничего не изменилось, разве что несколько новых домиков заполнили маленький отрезок поля, которое раньше отделяло город от дороги. Теперь пешим путникам не требовалось сворачивать с тракта, чтобы найти ночлег. Сев удобнее, я стала с любопытством рассматривать фасады домов. Вверх по улице, женщина лет тридцати с небольшим, тащила за руку упирающегося малыша, попутно что-то объясняя идущей рядом девушке, очевидно, дочери. К тому времени, как наша повозка свернула на соседнюю улицу, они остановились возле магазина с яркой вывеской мастера-ткача. Кому-то предполагалась обнова, а может, просто пряжа закончилась. Я улыбнулась. Мелочи, которые для этих, незнакомых людей, казались повседневной рутиной, для меня были недостижимым счастьем. Вряд ли я когда-нибудь смогла бы вот так прогуляться с Мари по магазинам - это даже звучало нелепо… Какой-то вихрастый рыжий мальчишка промчался мимо моего «окошка», чуть не задев обшивку рукой. Я посмотрела ему вслед и увидела, что спешка была оправдана: он догонял убежавшую кошку. Догнал. Сунув серого зверька за пазуху, тут же помчался обратно. Я предусмотрительно отпрянула, но, на сей раз, парень был осторожней. Остался позади дом лекаря и пекарня, от которой шел восхитительный аромат свежеиспеченной сдобы... Мы проехали через центр, где среди аккуратно подстриженных газонов, располагалась резиденция местного лорда, и свернули в широкий переулок. Спустя несколько секунд повозка слегка накренилась и, съехав на обочину, застыла. Жалобно скрипнули козлы. Аккуратно взглянув в щелку, я успела заметить удаляющиеся спины Милари и ее мужа. Постоялый двор, куда они направлялись, назывался «С горки на горку». Теперь оставалось только ждать. Их не было, наверное, с полчаса. Я уже стала беспокоиться, когда, наконец, послышались шаги. -Да, узнаю, лошадка наша, - голос, судя по всему, принадлежал пожилому мужчине. Мне, к сожалению, был виден только его громадный живот в полосатом жилете и зеленые, выцветшие подтяжки. - Но, к сожалению, во всем городе теперь не сыщется ей замены. В Пате назревают серьезные беспорядки и лошадей разобрали, как семечки - всем не терпеться поучаствовать в разборках и поглазеть на аллотар. Увы, ничем не могу помочь. -Мы уже сказали, деньги - не проблема! - заверил его хозяин фургона. - У вас в конюшнях отличный конь… -А я уже объяснил, что жеребец обещан, - вздохнул мужчина. - Вот придет арендатор, с ним и договаривайтесь - может за такие деньги он и пешком согласится до Пата топать. Кстати, вот и он. Вывернув голову под неимоверным градусом, я взглянула в прорезь с другой стороны. Человек, ровным тяжелым шагом приближающийся к нашему фургону, был стар и невысок ростом, но его фигура все еще носила отпечаток силы, какой встречается только у бывалых воинов и людей благородной крови. Что-то беспокойно шевельнулось в душе, заставив сердце на секунду остановиться. Судорожно вздохнув, я быстро зажала рот рукой: от волнения меня затрясло так, словно вернулась лихорадка. -Что-нибудь случилось, Дарк? - непринужденно спросил старик, подойдя вплотную. -Нам нужна лошадь, господин… - напрямик заявила Милари, опередив мужа. - У дочери свадьба, а мы задержались в пути, и чтобы поспеть, придется гнать всю ночь. А наш конь - сами видите… -Хм… Да, ночь бедолага не пройдет, - согласился с ней мужчина. - А что, Дарк, старина, больше лошадок нет? -Увы, - крякнул толстяк. -Хм… Я тоже спешу в Пат. Если согласитесь потесниться, возможно, договоримся. Последовала пауза. -Ох, извините, кольцо упало! - вскрикнула Милари и, подвинув жилет с подтяжками, встала спиной к моей щелке. -Да, - тихо выдохнула я и улыбнулась. Уж кого-кого, а Шаддана подобный спектакль вряд мог провести. Он наверняка сразу же догадался, что в повозке, помимо клади, есть еще кое-кто. Однако даже его ожидал сюрприз. -А, вот оно… - женщина выпрямилась. - Да, конечно, мы с удовольствие разделим с вами путь! - закудахтала она с такой радостью, что я не удержалась и тихонько засмеялась. В предвкушении предстоящей встречи, все проблемы тут же потеряли мрачные тона. На глаза навернулись слезы, хотя губы не переставали улыбаться. Вот как бывало на свете! Мир был огромен, а те, кто нужен, о ком болели душа и сердце - притягивались, словно магниты, руша устоявшиеся законы вероятности! -Ну, вот и славно, - заключил Шаддан, словно подтверждая мои мысли. Послышался звонкий хлопок: мужчины ударили друг друга по рукам, утверждая сделку, и вскоре фургон слабо закачался - конюх распрягал лошадь, чтобы увести ее на постой. Вслед за ним, все четверо вновь направились в таверну. Итак, Шаддан Каэл держал пусть в Пат. Когда первая радость прошла, в душу стали заползать сомнения. Да, я верила этому странному человеку, так как успела неплохо узнать в прошлом. Старик был предан своему роду точно так же, как мы, дети Крови, своему. Именно поэтому, в любой ситуации его меч теперь принадлежал стороне, на которую избирал Параман, косвенно представляющий интересы Каэлов при дворе. И все-таки, следовало проявлять осторожность: жизнь любила преподносить сюрпризы и, чаще всего, далеко не приятные. Как бы ни было, следовало заручиться его поддержкой и вытянуть все, что он мог знать... То, что Шаддан знал не мало, я не сомневалась. Начался дождь. Мимо фургона замелькали прохожие, спеша вернуться в свои дома, проехало две или три легкие повозки, и проскакал всадник, причем, довольно быстро. В неизвестности пришлось ждать не меньше часа. Ноги совсем затекли, а менять положение я опасалась, так как резкие движения могли меня выдать. Наконец, сквозь равномерный гул барабанящих по крыше капель, послышались приближающиеся голоса. Заглянув в щелку, я оценивающе осмотрела животное, которое вел под уздцы Шаддан: это был высокий коренастый жеребец гнедой масти, с широким белым шрамом на груди – сильный и выносливый. Почтовые лошади, как их называли, обычно были с каким-нибудь внешним дефектом и почти всегда обладали превосходными ходовыми данными. В Малом мире они являлись своеобразным «такси», а такси красота ни к чему. После Войны многие сделали целые состояния, скупая по дешевке подпорченных в сражениях животных. Я зала об этом со слов Якира, потому что еще в Бартайоте один торговец настойчиво предлагал ему свои услуги. Когда скрипнула деревянная перегородка и Милари с трудом забралась внутрь, меня уже стало клонить в сон. Прислонив палец губам, она протянула сверток с холодным мясом и небольшую флягу вина. Я благодарно кивнула и, взяв еду, наконец-то вытянула ноги. -Можно трогать, дорогой! - громко сказала женщина, усаживаясь на деревянный пол. Фургон слабо дернулся, а потом закачался. Вновь мерно застучали колеса и заскрипели козлы… Снаружи доносился приглушенный разговор. Слов было не разобрать, но интонация без труда подсказывали смысл. Когда двое мужчин вели увлекательную беседу, они становились похожи на глухарей. -Как удачно все сложилось! – зашептала в ухо Милари, знавшая об особенностях противоположного пола не хуже меня. -Более чем, – согласилась я и, улыбнувшись, занялась ужином. Прошло еще часа два. На улице стало темнеть… Изредка в закатных сумерках виднелись съехавшие на обочину телеги и повозки, маленькими огоньками вспыхивали в полях походные костры тех, кого ночь застала в пути. Стук колес аккомпанировал треску кузнечиков в сухой траве и разрывал тишину, словно корабль водную гладь. Я дремала, заложив руки за голову и глядя в открытое окошечко на зажигающиеся звезды. Кусок вечернего неба был словно прорубью в темноте фургона. Внутренние часы медленно пододвигали стрелки к намеченному сроку… Когда звезды стали единственным светом в уснувшем мире, я повернула голову влево и, коснувшись рукой невидимого плеча моей попутчицы, сказала: -Остановите повозку. -Но Ваше Величество! – испуганно встрепенулась Милари. По ее голосу и той скорости, с которой женщина откликнулась, стало понятно, что она тоже не спала. -Все в порядке, делайте, что говорю. Остановите повозку и немного прогуляйтесь с мужем. Задев в темноте какой-то тюк, женщина встала на четвереньки и постучала в перегородку. Раздался приглушенный кашель и фургон, дернувшись, замер. Отодвинув доски, Милари выбралась наружу. Я услышала, как тяжело спрыгнул на землю ее муж, а следом и она. Шаддан, похоже, остался на козлах. В который раз я порадовалась, что небо послало мне людей, которые без лишних вопросов делали то, что им говорилось. Если бы все следовали их примеру, в Королевстве царили бы мир и процветание. Достав маленький стилет, я зажала его в ладони и, повернувшись, села. Снаружи послышался тихий шелест – услышав посторонний звук, Шаддан тут обнажил меч. -Можешь не трудиться, - улыбнулась я во тьму. – На этот раз не понадобится. По крайне мере, я надеюсь… Последовала минутная пауза. -Ли? – он даже не попытался скрыть удивления. Впрочем и радости я в его голосе не услышала. – Что ты тут делаешь? -Думаю, то же, что и ты – еду в Пат. -Фирс уверен, ты на юге. Да и я как-то не сомневался… -А зря. Кстати, насчет Фирсара ошибаешься – он или кто-то из его ближайшего окружения, прекрасно знает, в каком направлении я двигаюсь: на болотах Вибра на меня напала целая стая кошек. -Вижу, мои уроки не пропали даром… – Звезды в проеме на миг заслонила тень. – Надеюсь, все в порядке? -Да! – я помахала рукой, зная, что он все равно не увидит, и поползла к выходу. Тело затекло, и движения были скованными и неуклюжими. Поймав наугад протянутую руку, с трудом перешагнула через доски и уселась на козлы. В лицо дыхнул прохладный ветер. -Рада видеть тебя, Шаддан Каэл… - с нежностью произнесла я и положила руку ему на плечо. – Я искала этой встречи. -Знаю, и доставила немало радости, отправив ко мне Марию. Не думал, что после всего, что было, у тебя хватит на это смелости. -Смелость здесь не причем. Прошлое в прошлом, и все долги давно оплачены. -Хм… Вижу, Карл не ошибся. Я вздрогнула от этих слов, словно на меня вылили ушат ледяной воды. Слева послышались шаги. -Все в порядке, – громко сказал я, предупреждая возможные вопросы. – До Пата осталось немного и я уже могу ехать открыто. Милари, вы с мужем устали – поспите пока, а утром мы вас сменим. Если они и удивились, то вида не подали. В конце концов, в моих словах была большая правда, так как оба еле держались на ногах от долгого и безостановочного пути. Вежливо поблагодарив за заботу, пожилая пара заняла мое убежище за перегородкой. Подвинувшись, Шаддан взял вожжи и послал коня вперед. Луна, застывшая на небе тонким обручем, слабо освещала глубокую осеннюю ночь. Мы ехали сквозь черноту под звездным куполом, угадывая дорогу лишь по еле видному контуру деревьев. Некоторое время пришлось провести в тишине, чтобы дать возможность усталым попутчикам уснуть. Но разговор был неизбежен, а я никогда не отличалась терпением. -Шаддан, - начала я, переходя на Древний язык, поскольку среди моих подданных, его знали исключительно люди, принадлежащие к родам и военные, остальные могли понимать лишь отдельные слова и фразы. – Разъясни мне фразу про брата, будь добр. -Судя по тому, как ты отреагировала, особенно и разъяснять нечего. Я знаю не более твоего, разве что теория побогаче. Но Древний не спасет от тех, у кого везде есть уши, Ли. Поэтому давай пока эту тему оставим. -Так я права? -Надеюсь, да. По крайне мере, таков был замысел. А уж осуществился он или нет – лучше знать не мне, а тому, кто был рядом. «Кристиан…», - подумала я. – «Дай мне только добраться до тебя, предатель… Никакие оправдания, никакие отговорки, никакие запреты не спасут от моего гнева! Как ты мог позволить мне страдать! Как ты мог позволить мне поднять на тебя руку, выпить чашу ненависти к тебе?» -Тише, тише, Лирамель… - улыбнулся в темноту старик. – От тебя исходит такая ярость, что лошадь может понести. Успокойся. Я подняла глаза к сверкающему небу и несколько раз глубоко вздохнула. Сердце отдавало в висках глухим пульсом. -Я спокойна… Давно уже более чем спокойна. Как Мари? -Она в надежном месте, – чуть помолчав, ответил Шаддан. – Я решил, что правильнее будет держать ее подальше от грядущих событий. Когда Али сочтет нужным, то заберет ее в Замок. Кстати, передавала тебе привет, если мы увидимся – как в воду глядела. Похоже, у нее твоя интуиция. -Надеюсь, только интуиция, – кивнула я, представив синие глаза дочери. Воспоминание причинило боль… -Не волнуйся, в остальном, вы действительно мало похожи. Она бы, прежде всего, спросила о тебе, а не делах, – жестко отрезал он. Я удивленно нахмурилась. Упрек был несправедлив. -В отличие от меня, Шаддан, дочь имеет на это право, – парировала я и снова вздохнула. Впервые за многие дни на глаза навернулись слезы обиды, стало жаль себя. – Знаешь, тогда, в ее день Рождения… Хотелось бы узнать, куда ты пропал и почему бросил нас так неожиданно. -Разве Карл не рассказал? – его голос несколько смягчился. -Если бы рассказал, не стала бы спрашивать. -Странный он все-таки… твой брат. Ну да ладно. Все просто и сложно, Лирамель. Когда я понял, что болезнь Кайла не пустяк, как он меня уверял, то тут же отправил в Замок депешу. Кайл никогда не бросал слов на ветер и не отступался от своих планов. Если он задумал насолить сыновьям Лирдана, отправив тебя на тот свет, то непременно бы это сделал. День ото дня ему становилось все хуже, он даже согласился на лекаря. Я видел, что мысли нарушить данное слово, посещают племянника все чаще и чаще… К счастью, Карл по моим отчетам сумел понять природу болезни и через Натана передал снадобье, которое полностью купировало боли. Я стал тайком добавлять его Кайлу, и он вскоре успокоился, решив, что лечение помогло. Герцог таял на глазах, а я улыбался, потому что это был единственный способ спасти тебя от смерти, а род Каэлов от позора. Но, несмотря даже на лекарство твоего брата, умирал он в жутких муках, хотя и довольно скоротечно… Достаточно скоротечно, чтобы приказ отрубить королеве голову, не пошел дальше моих ушей. -Мне жаль. -Не преувеличивай. -Нет, мне действительно жаль, Шаддан… – искренне заверила я. – После нашего разговора в Бартайоте, я немного поняла его… Все мы в какой-то степени заложники времени, ведь так? Только роли у нас оказались разными. -Что-то в этом роде, – он закашлялся. – И все же, выбор был всегда. Кайл, к сожалению, слишком часто делал его не верно. Он шел на поводу у своих чувств и амбиций и, поверь, прекрасно это понимал. Только единожды я по-настоящему гордился им: когда он женился на принцессе Крови. Тарэм чуть не убил его за это – в прямом смысле. -Как же дядя сумел обойти Совет и согласие рода? – полюбопытствовала я. -Девчонка была на сносях и никто уже не мог ничего сказать… В итоге игру он Тарэму подпортил изрядно. Конечно, не только долг перед родом, но и собственные, далеко не добродетельные мотивы, толкнули его на этот шаг. Но все-таки, немного благородства тут было. -Я иногда думаю, что Параман вобрал в себя все самое лучшее, что могло бы быть в его отце. Он мог стать замечательным королем, если бы я не вмешалась и не прервала бы тогда коронацию... Вернее, если бы меня вообще не было на свете. -Что об этом говорить! – Шаддан перехватил вожжи в одну руку и пригладил растрепавшиеся волосы. Было трудно судить в темноте о выражении его лица – я видела только профиль и отблески звездного света в прищуренных глазах. Но, чувствуя волну уверенности и покоя, исходящие от него, невольно успокоилась сама. После того, как я оставила Якира в Ровмене, мне так не хватало чьего-то сильного плеча… -Надеюсь, теперь, когда клятва больше не связывает тебя, мы сможем друг другу доверять? – спросила я и тут же услышала его тихий смешок. -Лирамель, Лирамель… Ты ничуть не изменилась! Вертишь людьми, как хочешь, зная, что тебе невозможно отказать. Неужели искренне поверишь, если я просто скажу: «да»? -Тебе поверю, – я пожала плечами, пропустив насмешку мимо ушей. – Ты прекрасно знаешь, что немного на свете людей, кому бы я задала подобный вопрос и ожидала бы получить серьезный ответ. Старик повернул ко мне голову. -Тогда я уже сказал. Если что-нибудь поменяется, по старой дружбе сделаю для тебя исключение и предупрежу заранее. Некоторое время, может час, может больше, мы ехали молча, лишь изредка перекидываясь ничего не значащими фразами касательно дороги. Вскоре я заметила, что Шаддан начал клевать носом и предложила его сменить. Старик отдал вожжи беспрекословно и тут же, прислонившись к деревянному поручню, со вздохом закрыл глаза. Ему было не привыкать спать сидя или верхом: люди, которые большую часть жизни проводят в странствиях, привычны к подобным вещам. И все же, было его жаль. Легко осуждать и ненавидеть за проступки, за то зло, которое человек причиняет… И гораздо труднее попытаться поставить себя на его место, понять причины, ситуацию, попытаться оправдать. Когда я находилась на грани отчаяния, Шаддан стал единственным человеком, оказавшим мне поддержку. Сложно было уравновесить невольную симпатию и сухие факты его участия в своей судьбе. Убийца, уничтоживший моих родителей, пытавшийся лишить жизни меня и братьев... Разумеется, он делал все возможное, чтобы помешать нам свергнуть Кайла. Однако это было делом прошлого и, насколько я знала, он им никогда не гордился, равно, как и не сожалел. Такова была его клятва – защищать единственного племянника и расчищать ему дорогу к трону. Я не могла не признать, что у моего отца, Лирдана, после того, как он встал в оппозицию к Тарэму и отказался прервать свой род, не оставалось никаких шансов. Шаддан понимал это, когда соглашался стать тенью - первым цареубийцей за всю историю, начиная с короля Арматея. В то время, благодаря интригам Совета, выбора не было ни у кого. Что касается меня, то, как и многие, он был уверен, что дальнейшее мое существование будет нести угрозу не только для Кайла и Совета, но и для всего Королевства. Ни один Шаддан так думал… И в то время, и сейчас, все, кто оставался верен Орден, разделяли подобные настроения. В последнем походе я сама была виновата, доверившись человеку, которого едва знала – Карл понял ситуацию, даже не видя его, только по моим рассказам. Почему я полюбила Шаддана, уже другой вопрос. Во-первых, он нравился мне как человек, ведь его преступления были продиктованы не какими-то личными выгодами, а глубочайшей верностью и любовью к своему племяннику. Я всегда восхищалась подобными людьми. Во-вторых, в трудные для меня дни, старик проявил редкое благородство, и я точно знала, что вопреки уродливому пласту прошлого, он искренне полюбил и меня, и Мариэль. Если бы это было не так, Карл убил бы его, исполнив долг принца Крови. Брат хорошо разбирался в людях, и, хотя часто упрекал меня в наивности, сам нередко полагался на интуицию, доверяя тем, кому логика подсказывала не доверять. А еще он умел прощать. Так было, например, с Параманом. Несмотря на роль, которую играл наш кузен в планах Совета, и обоюдную антипатию, Карл с самого начала старался держать его поближе, ценя, как человека мудрого и благородного. И если теперь брат доверил Шаддану нечто важное, то, что не мог сказать открыто даже мне – я могла не переживать за сделанный выбор. Пахло осенью. Звезды, дорога, скрип колес, свежий ветерок, шелестящий увядающими, но еще не опавшими листьями – все уже было осенним. Раньше я так остро не замечала бесконечные смены времен года, было все равно весна ли или лето, зима или осень – все нравилось одинаково. Теперь же становилось грустно, когда улетали ласточки, а деревья обнажали черные ветви. Возможно, это было связано с возрастом, ведь годы уходили, и позади их становилось постепенно больше, чем впереди. Я жила на свете уже четвертый десяток лет, и за них случалось много и хорошего и страшного, но в памяти все это умещалось в какой-то краткий, яркий и безумно далеко ушедший миг! Мне вдруг с невероятной отчетливостью стало ясно, что на мечты и планы, которые я бережно хранила в душе, откладывая до лучших времен, просто не хватит жизни. И, возможно, тот путь, который был дан свыше и требовал перечеркнуть любые проявления самости, не будет пройден до конца: завершать его придется другим, тем, кто только вставал на ноги, готовясь ответить на зов судьбы. Я никогда не задумывалась над тем, что же ждало в конце. Почему-то в сознании уверенно держалась мысль, о какой-то награде, спокойных счастливых днях и прочей ерунде. И вот сейчас, в этот кратко-вечный миг ночного странствия, дорога открыла завесу, за которую не дано было заглянуть доселе. Я просто поняла, что случиться все совсем не так, как шептала надежда. Мне суждено было стать лишь камнем, по которому другие проложат мост через реку нашей Истории - камнем, которым история меня и запомнит. Подняв взгляд в ночное небо, я беззвучно заплакала. Это были слезы грусти и безысходности – я испытывала эти чувства вот уже в третий раз за прожитую жизнь… И вновь тяжесть грядущего рождала соблазн сойти с пути и править жизнью так, как хотелось и мечталось. Это было невыносимо! «Господи», - сказала я, стараясь дышать глубоко, хотя от сдерживаемых рыданий, горло сжимала судорога, - «Помоги мне не сломаться… Дай силы принять посланное и поступить по Твоей воли, а не по сердечному желанию. Помоги исполнить перед народом долг, который Ты возложил на меня от рождения… Дай воли не забыть, что счастье - это любовь, а любовь – готовность прожить тысячи жизней и принять тысячи смертей за тех, кто дорог!» Звезды надо мной дрогнули и качнулись. Ветер застыл. Тревожно заржав, вскинул голову конь, дернув поводья. Вздрогнув, проснулся Шаддан, тяжело вздохнула во сне Милари… Разжав пальцы, я тихо вскрикнула… Миг как озарение, как диафильм на черной стене, как отпечаток - выжженное на коже клеймо. Подобно Арматею, в минуту наивысшей душевной муки, в ответ на отчаянную молитву, передо мною разверзлась завеса времени и пространства, вложив в душу откровение страшного пророчества. Темная аллея… Лавочка под фонарем, лай собаки где-то вдалеке. Девушка шла одна, и я знала, что ей было очень страшно. Словно почувствовав мой взгляд, она обернулась. В пятне света блеснули ярко-рыжие волосы и белое лицо. Убедившись, что вокруг никого нет, девушка поправила сумку и села на скамейку. -Я больше не буду бежать и не стану бояться, – громко сказала она в темноту и сжала кулаки. Ее страх стал почти осязаем… Мелькнула тень. Даже несмотря на печать лет, я сразу же узнала его. Мужчина подошел к ней и сел радом. Они долго говорили и она, словно пойманная в капкан мышь, жадно и неотрывно смотрела в его глаза. Потом он взял ее руку и, повернув запястьем кверху, обнажил тонкий полукруглый шрам. Тишина спящего дома… Фигура, тонкая и гибкая, бесшумно скользила по коридору, сжимая в руке тонкий клинок. Приоткрытая дверь, легкий скрип… Мужчина на кровати вздохнул и повернулся на бок. Блеснула в рассеянном свете белая сталь и крик боли резанул тишину. Потом я снова увидела ее. Она плакала на краю бездны, полной огня, а рядом стоял мой враг. И смеялся. -Проклятье будет исполнено, - эхом разносился его безумный хохот, - и круг замкнется, как было всегда на этой земле! Верни, своему господину то, что ему принадлежит! -Нет, – тихо, но твердо ответила девушка. Тогда он поднял руку и надел на нее золотой медальон. Она пошатнулась, но, вскинув руки, устояла. И огонь в пропасти стал черен. -Прими его в душу и сердце! – властно приказал Фирсар Каэл. -Никогда! – истерично выкрикнула девушка и в отчаянии шагнула в пропасть… Жуткий вой сотряс застывший воздух. -Свершилось! – взвыл нечеловеческий голос - Узрите мое восстание и вкусите месть, предсказанную моим рабом! Из бездны, с глазами полными такого же огня, как и сияние рыжих волос, поднялась хрупкая фигура. Обернувшись к стоящим чуть поодаль людям, девушка вскинула руку и сказала на Древнем одно единственное слово: «ваффар». И, словно срезанные колосья, люди упали на землю… И многих я знала, и многих любила… Потом, ступив на землю, она повернулась к Замку и произнесла: «пади!». И он пал – бесшумно, словно карточный домик. «Так должно было быть», – раздался внутри меня тихий голос, – «но так не будет». -Что мне нужно сделать? – прошептала я и, опустив глаза, увидела на своих руках маленькую девочку, измазанную кровью. «Прими возмездие за предательство и разорви узы клятвы!». -А что потом? Ради чего это все? – вопросила я, не в силах сдержать горечи от увиденного. «Потом будет рассвет, и ночь закончится – все встанет на круги своя, как и должно было случиться изначально». -Я не могу одна! У меня нет больше сил! «Ты никогда не была одна, Лия Валлор, и силы никогда не были твоими. Твоим было лишь произволение. Не бойся, этой земле недолго осталось сиротствовать в рабстве». А потом я увидела своего сына. Эллад лежал на земле, раскинув руки в стороны. На губах его застыла улыбка, а в глазах смерть. Рядом стоял юноша, похожий на него, как брат на брата, и держал в руках корону. И все вокруг стояли на коленях. Все, кроме девушки с огненными волосами – за спиной которой белел Замок, утопая в розовом сиянии, и горело солнце. И никто не плакал. И никто не смеялся. И печаль была радостью и радость печалью. Таково было завершение долгого пути и новое начало. -Ту атровера мирриэн. Ту атровера! – вздохнув, сказала я и открыла глаза. Шаддан тряс меня за плечи, а с неба не мигая, холодно и равнодушно смотрели звезды. -Я смогу! – прошептала я так решительно, что он вздрогнул. -Тише, Лирамель, - хмурясь, произнес старик, и отпустил, позволяя сесть. – Ты потеряла сознание, мы чуть в канаву не съехали… -Я видела, – прислонившись к шершавым доскам, вдруг с удивлением почувствовала, как встала с колен ледяная воля моего рассудка. -Что именно? Канаву? -Нет… Мне было видение… -Хм… - недовольно буркнул Шаддан и, взяв вожжи, двинул повозку в путь. Глава10 Старый Каэл слушал, не перебивая и не задавая вопросов. Серый рассвет постепенно разгорался, и золотые лучи просачивались сквозь мутную пелену облаков. Колеса мерно поскрипывали, прокладывая по осевшей пыли тонкие колеи. Лошадь заметно подустала и брела, уныло понурив голову. После бессонной ночи, свежесть утра бодрила лучше любого кофе, поэтому нам, людям, было несколько легче. -Знаешь, Ли… - после непродолжительного молчания ответил Шаддан в ответ на мой вопросительный взгляд. - Думаю, Карл был прав: ты являешься пересечением всех путей. Я не мудрец, чтобы браться толковать данное пророчество, но ясно одно - эта девочка, Лиран, станет последней гранью судьбы Королевства. Впрочем, ты и сама это поняла. Не уверен только, что поступила верно, сохранив ей жизнь… Впрочем теперь хотя бы ясно, что вопрос с престолонаследованием разрешится сам собой, хотя и не так, как я бы считал справедливым. Думаю, о последней картине, можно будет умолчать - пусть все идет, как идет. Лицо сына вновь всплыло в сознании, и на глаза навернулись слезы. Я бы тоже предпочла о много не знать. Но, видимо, так было нужно для будущего. -Несмотря ни на что, Шаддан, - мой вздох слился с ветром и с ним же улетел ввысь,- не соглашусь с тобой. Справедливость - понятие относительное. Твои догадки насчет Карла оказались не безосновательными - Катрин, его с Кристианом мать, была дочерью герцога Керна, того самого, что пропал без вести, когда Совет начал убирать свидетелей. Брату пришлось удочерить меня, сделав своей наследницей. И он не изменил однажды принятого решения, когда родился Лирд, не изменил, даже учитывая, что мой первенец не нес в себе полноты крови. В том, что семя Валлора вернет себе трон, я не вижу ничего несправедливого. У каждого свой срок на Земле, не все умирают от старости. И очень часто, именно те, кого Бог призывает раньше, сияют среди смертных ярче звезд. Даже без пророчества, я всегда подозревала, что Элладий сгорит намного раньше, чем многие из нас – он слишком спешил жить. Что касается Карла… Брат должен был стать королем. Ты не можешь отрицать, что он более всех этого достоин. Я искренне рада, что его потомство исправит каприз истории. И ты прав: ни Эллду, ни Лирдану, не следует знать о том, что будет после. Возможно, мы этого уже и не увидим… А дети разберутся сами, ведь в них течет та же кровь, не правда ли? Старик снова кивнул и, закашлявшись, отвернулся. Потом перехватил поводья в левую руку и, обняв меня, прижал к себе. Положив голову на его широкое плечо, я тихо сказала: -Знаешь, Шаддан… Очень странно иногда происходит на свете. Ты лишил меня отца, когда я только начинала свой путь, а теперь, когда до конца осталось совсем чуть-чуть, ты же и заменил его. Скажи, почему так? Он напрягся и некоторое время молчал. -Потому что иногда нам дано исправлять ошибки, - наконец ответил он и снова закашлялся. - Если позволишь, я не хочу об этом говорить. Моя жизнь вышла не менее запутанной, чем у твоего брата. Но, в отличие от него, те, кого любил я, не всегда этого заслуживали. Впрочем, тебе ли не знать, что любовь не разбирает лиц. С годами я пришел к выводу, что главное верно найти то, что надо ненавидеть. Тогда и любовь не будет слепа. -И ты нашел? -Нашел! - усмехнулся он и поцеловал меня в лоб. -И что это? -Тьма, Ваше величество. Тьма в нас и вовне. -Тогда мы ненавидим одно и тоже… Дорога качала и пела. Дорога лилась по земле бесконечной рекой с тонкими притоками и редкими островками. Фургон плыл вперед, поднимая клубы пыли, похожие на пенные волны… Я засыпала. Шаддан устроился по удобнее и укрыл меня плащом, набросив на лицо капюшон. Было тепло и хорошо. Думаю, ни Карл, ни мой покойный отец, не осудили бы меня… Я привыкла верить сердцу, а оно улыбалось, потому что как бы ни старался мрак, ползущий по пятам, любовь каждый раз оказывалась сильнее. Она была могущественнее всего, что существовало на этом свете. И на том - тоже. Две истины: любовь земная и Любовь небесная - лишь они были абсолютны для тех, кто знал цену жизни и понимал, что ни одного срока человеческого не хватит, что бы ее оплатить. После нескольких лет, проведенных в темницах Бартайоты, мой слух стал значительно острее, чем у большинства людей. Даже с закрытыми глазами я безошибочно угадывала, что происходит вокруг. Сейчас природа готовилась к холодам. О них пел ветер в полуобнаженных ветвях, о них тоскливо стрекотали птицы, вспоминая о своих распавшихся семьях, о них трубил одинокий лось, пробираясь в зарослях по краю дороги... Крестьяне на полях завершали работы. В ближайшие снежные месяцы царство людей должно было погрузиться в спячку. Косы и плуги отправлялись в сараи, а их трудолюбивые хозяева уходили на дальние стоянки охотиться, оставляя женщин и детей ткать бесконечные метры полотен, да пересказывать старые новости и слухи… Слушая хрипловатое дыхание старого Каэла, я растворялась в мире, становясь с ним единым целым. Я любила свою землю, любила как жизнь и даже больше нее. Королевство было моей плотью и кровью, и, как открылось ныне, они принадлежали ей по праву. Было немного грустно от того, что на мое место совсем скоро придут другие: для них будут сиять солнце и звезды, им будет нашептывать ветер и благоухать белые кроны яблонь в замковом Саду. Для них будет приходить весна и зажигаться осень, мести метели и греметь грозы… Для них, все для них. Даже мой отчаянный последний шаг. Колесо жизни - бесконечное вращение судеб и поколений, где каждое предыдущее лишь пушинка в подушку для последующего… Долг королевы и долг матери, и ничего для себя. Ничего, кроме упования на Божественную милость Того, ради Кого я не поднимала головы перед жестокой судьбой и не склоняла ее пред мраком. *** -Опасность! - шепнул Шаддан. Вздрогнув, я выпрямилась и машинально набросила сползший с лица капюшон. Видимо, все-таки заснула… -Впереди кто-то есть, - старик передал мне поводья и осторожно вытащил меч. - Не караван и не торговцы. Я прислушалась и, ничего не услышав, вопросительно выгнула бровь. -Откуда ты знаешь? -Знаю и все, - отмахнулся он и резким движением расстегнул плащ. - Обезоружим их и заберем лошадей. До Пата часа два галопом, мне надоело плестись на этом корыте. Достав Молнию из ножен, я обернулась назад и постучала по деревянной перегородке. -Милари! -Да, госпожа? - тут же отозвалась женщина. -Сидите тихо, мы ненадолго остановимся. -Поняла… Можете не беспокоится, - заверила она и что-то сказала своему мужу. Минут десять фургон катил по выбитой колее, качаясь, словно при слабом шторме. Ничего не происходило. Мне было неудобно спрашивать Шаддана, когда же, наконец, его слова обретут форму - как воин он был гораздо опытнее многих, кого носила эта земля. Впрочем, через минуту, сомнения отпали сами собой. Всадников оказалось двое. Мы вышли из поворота почти перед самым их носом и, успев свернуть в последнюю секунду, чуть не завалили фургон на бок. -Проклятье! Бросив поводья, Шаддан прыгнул на землю и, чуть помедлив, я последовала его примеру. -Не вмешивайся! - на Древнем прошипел он, и, пошатываясь, пошел вперед. Двое мужчин, один лет сорока, другой чуть старше, спешились, и приветственно вскинув руки, неторопливо пошли к нему навстречу. -Шаддан! Какая встреча! А Фирс-то тебя повсюду ищет! - заулыбался один из них. - Вижу и ты подходящей лошадки не подыскал? -Да, - кивнул старик, опуская меч. - Фирсар уже в Пате? -Что ты! - махнул рукой другой. - Вернулся в Горгот, там сейчас безопасней. -Да ну? Что ж, передавайте ему пламенный привет. А я вот, как раз, спешу на поле боя. -Боишься за племянничка? -Что-то вроде. А вы сами? Туда или от туда? -Ни то ни другое. Ты ведь слышал про Ровмен? - перейдя на шепот, закивал мужчина, косясь на мою закутанную фигуру. - Королева испарилась из города, словно призрак. Никто из наших не сумел обнаружить ее следов, но милорд уверен, что она попытается повторить Ровменский сценарий в Пате. -То есть вы охраняете тракт? -Что-то вроде, - ехидно усмехнулся, человек похлопал по резной рукояти меча и, кивнул на меня: - Может, представишь нас? Я сделала вид, что не расслышала намека и, придерживая рукой капюшон, забралась обратно на козлы. Всего на пару мгновений компания, выпала из моего поля зрения… Когда сев, я оглянулась, оба воина лежали на земле. Шаддан быстро вытирал о полу плаща окровавленное лезвие. Встретив мой взгляд, он покачал головой, а затем кивнул на лошадей. -Предупреди Милари, что дальше им придется ехать одним. Впрочем, в Пат сейчас лучше не соваться без надобности - пусть поворачивают обратно. А вот нам следует спешить. Нахмурившись, я взяла вожжи и, выведя лошадь на дорогу, повернула повозку назад. Отъехав метров на двести, выбила доски и, кратко объяснив, в чем дело, попрощалась с супружеской парой. Потом, поймав поводья, прямо с козел взобралась в седло. Конь нервно дернул головой, но, получив по бокам каблуками, успокоился и, фыркнув, поскакал вперед. Шаддан прощаться ни с кем не стал, и был мрачен, как туча. Впрочем, подобное выражение лица являлось для него обычным. Конечно, мне хотелось задать пару вопросов, но и лезть в его дела не хватало смелости. Живя рядом с Карлом, я научилась говорить «нет» некоторым порывам. К счастью, старик Каэл был не похож на брата, поэтому, немного придя в себя, он попридержал свою лошадь и взял чуть в сторону, чтобы мы могли ехать бок о бок. -Это был вынужденный шаг, - вздохнул он, когда мы поравнялись. - Фирс не доверяет мне после осечки с твоим отравлением. Он бы с удовольствием избавился от лишнего свидетеля, да только пока я Глава его рода, действовать открыто даже у него нет прав. А по-другому, как видишь, не так-то просто. Он знал, что я попытаюсь защитить Парамана. Эти двое ждали вовсе не тебя. Видимо, мой возраст заставил некоторых думать о себе слишком высоко. Я рад, что Фирсар не боится - это существенно облегчает некоторые задачи. -Я поняла. Очень жаль… -Не стоит. Мне не привыкать убивать, Лирамель - это, можно сказать, профессия. Со временем чувства притупляются, и остается только разум. Впрочем, я никогда и никого не лишал жизни ради удовольствия или прихоти. И уж конечно, не считал это благим делом. Моя судьба - судьба палача, и поздно уже что-то менять. Единственное, что еще в моей власти, так это подороже продать собственную жизнь. Надеюсь, я прошу не слишком многого… -Шаддан! -Не говори ничего. Я стар и знаю все слова. И твою веру знаю тоже, причем давно. Мне уже поздно поворачивать назад, но я дерзнул попросить у Бога исправить то, что еще можно, дабы умереть достойно. Поверь, достаточно и того, что ты и Мари вспомните старика добрым словом. -Шаддан! Прекрати говорить о смерти! – с негодованием воскликнула я и прищурилась. – Постой-ка, разве ты - Глава Каэлов? -Да. -А Карл знал об этом? Он усмехнулся. -Считаешь, что он мог не знать? - подняв руку, старик продемонстрировал массивный золотой перстень, тесно обхвативший его мизинец. - Эта штучка досталась моему племяннику от Тарэма, благо твои кошки ее не проглотили. Когда Карл явился, чтобы лично засвидетельствовать кончину дядюшки, он вряд ли предполагал отпустить меня на все четыре стороны. Я убил его отца, Лирамель. Твоего отца - своего короля. Как принц Крови и как сын он был обязан призвать меня к ответу. Я лежал камнем ненависти на одной чаше его души, а на другой была ты и будущее Королевства. Мы сумели договориться. Версия об истинных намерениях Земар-ар касательно рода Крови, показалась мне правдоподобной. Ну и перстенек, конечно же, сыграл роль, хотя вряд ли без всего остального, он удержал бы меч Карла. А я вряд ли посмел этому воспрепятствовать. У твоего брата есть странная власть над людьми, я заметил это еще будучи в Тире. -Уж я-то знаю… Но давай больше не будем о нем. Это моя ахиллесова пята, Шаддан. -Что? - не понял старик. -Мое самое уязвимое место, - поправилась я и вздрогнула, увидев улыбку на его лице. - Что? -Я бы сказал, что из всех, кто тебя окружает, Лирамель, Карл - самый надежный человек. Можно сказать, железный тыл! Я усмехнулась и украдкой смахнула непрошенные слезы. Проявлять эмоции, несясь по дороге, было не слишком удобно: лошадь всегда чувствовала, когда всадник ослаблял контроль, а мой конь явно имел представление о вендетте, поэтому приходилось держать себя в рамках. Мы бок о бок мчались по извилистой дороге мимо пожатых полей под голубоватым низким небом. Ветра почти не было, но от скорости потоки воздуха вплетались в мои волосы, падающие на плечи неровной темно-серой волной. Шаддан несколько раз знаком напоминал про капюшон, который из-за скачки тут же слетал с головы, но вскоре мне надоело его поправлять. Когда дорога завилась в последнюю петлю и вольготно растянулась до ворот Пата, я сбросила плащ. Остановить меня никто уже не мог - все пространство полностью просматривалось, и даже прислужники Ордена не решились бы в открытую напасть на глазах охраны. Что-то неодобрительно пробормотав, Шаддан решил последовать моему примеру и, свернув заплатанную серую накидку, остался в ярко-зеленом парчовом камзоле. Ему было больше семидесяти лет, но лишь глаза выдавали груз времени, да легкая сутулость. В который раз я с благодарностью кивнула судьбе за то, что этот человек стал моим другом, а не врагом. Пока его рука была в силах поднять меч, никто не мог чувствовать себя в безопасности. Своей профессией он действительно владел в совершенстве. Сейчас, смотря на его гордый и сосредоточенно-жестокий профиль, я невольно вспомнила Тарэма. Они принадлежали к одной семье, оба жили для одной цели, но какими разными, несмотря на внешнее сходство являлись! Как яблоки с одной яблони - с виду одинаковы, а как дойдешь до сердцевины, в одном черви, а в другом – ровные семена. -Кристиан еще не прибыл! - обернувшись, заметил старик и, поймав мой взгляд, вопросительно поднял бровь. - Идем в город открыто? Планы поменялись? -Да! -Ну, как знаешь, Лирамель. После безумства в Тире, не смею тебя отговаривать - моя логика не вмещает столь неординарный подход. Вспомнив непреступные стены Тира, я перестала улыбаться и вздохнула. «Шаддан, Шаддан», - мысленно ответила я, - «знал бы ты, чего мне стоит иногда этот неординарный подход…» -Не волнуйся, - к счастью голос прозвучал вполне спокойно, а взгляд отразил размытую уверенность, - Фирсар ждет второго Ровмена, но Пате я поступлю иначе. В конце концов, пора соответствовать мнению, которое составил народ! Ворота стремительно приближались, и нас уже заметили. Стража и несколько офицеров Горготского гарнизона выстроились в две линии, образовав своеобразный коридор. Шаддан пропустил меня вперед, но меч все-таки обнажил. -Приветствую доблестных воинов Пата! - подняла я руку в ответ на синхронный поклон. - Мое благословение славному городу. -Честь и слава королеве Крови! - хором ответили воины, отсалютовав сверкающими клинками. «Что ж», - улыбнулась я. – «По крайне мере, внутренняя охрана пока еще нам верна! Молодец, Параман»! Впрочем, радость моя оказалась недолгой - дальнейший путь по многолюдным улицам показал, что положение действительно серьезно. Воздух просто звенел от напряжения и еле сдерживаемой злобы. И хотя внешне все выглядело спокойно и благополучно, душа безошибочно угадывала над городом пелену мрака и огня. -Плохо… - шепнул старик, когда мы, наконец, достигли резных ворот дворцовых садов и спешились. - Здесь явно поработали. Я кивнула и уточнила: -Пятеро из десяти. Приняв у меня поводья, молодой офицер, судя по нашивкам резервный ручник, вежливо сообщил, что герцог Лаусенский ожидает в Главном зале. Шаддан недовольно фыркнул и, хлопнув своего жеребца по крупу, наконец-то убрал меч в ножны. Дворцовый сад Пата, как его гордо именовали сами жители, был больше похож на декоративный палисадник: ровный зеленый газон, отцветшие клумбы, фигурно подстриженные кусты. Если бы я не знала точно, где нахожусь, то подумала, что передо мной один из типичных парков Большого мира. Когда пять лет назад мы прощались здесь с Кристианом, все выглядело более естественно. Очевидно, лорд Фирсар, пользуясь влиянием, решил изменить все под свой вкус. В памяти всплыло ненавистное холеное лицо со зло прищуренными глазами, и все доселе глубоко хранимые чувства, проснулись в душе с новыми силами. Несмотря на прошедшее время, я до сих пор помнила унижение, которое испытала в стенах этого дворца много лет назад. -Вспомнила что-то? - взяв меня под локоть, насмешливо спросил старик, сощурив зеленые глаза. -Угадал. -Я не гадаю, Ли, пора бы уже понять. -Интересно, и от кого же ты узнал? -От него, конечно. Фирс был весьма доволен собой, - Шаддана по-видимому забавляла моя злость. -Уничтожу! - сквозь зубы процедила я, до боли сжав кулаки. -Вполне вероятно, - старик безразлично пожал плечами, а потом, не выдержав, тихо засмеялся. - Недаром говорят - бойся гнева женщины, ибо ее память глубже самого бездонного озера! Успокойтесь, Ваше величество, сейчас не до прошлого - не позволяйте ему мутить разум. Вздохнув, я посмотрела на мелькающие под ногами камешки, рассыпанные среди редких стрелок пожухлой жесткой травы. Убрав выбившуюся прядь за ухо, заставила себя кивнуть, и зачеркнула мысли толстой черной линией. В этот раз, стоило прислушиваться к советам. Пять широченных ступеней и распахнутые двери цвета точеной слоновой кости… Тень матери, ее неслышимый смех, обрывки собственных воспоминаний... Шаддан немного отстал, не поспевая за мной, поскольку я едва не бежала. Слишком долгим стал этот путь - шествовать чинно последние метры не хватило сил. Параман, герцог Лаусенса, главнокомандующий Королевства, принц Крови и мой кузен, ждал у входа в зал, грозно хмуря черные брови, отчего его глаза казались темными как болотный омут. Он был не зол и даже не подавлен, как я боялась, а скорее сосредоточенно-задумчив. Степенно поклонившись, герцог проводил нас внутрь и собственноручно запер тяжелые двери. Мы сели. -Рад, что ты цела и невредима... - кузен выдавил улыбку и, скользнув по мне цепким взглядом, тут же перевел его на стол. Ровная поверхность серого мрамора, пестрела черными и белыми прожилками. - Я так и думал, что сразу поспешишь в Пат. Как видишь, твой приказ выполнен целиком и полностью. К старости я стал вполне сносным подданным, не так ли? -Так ли, - согласно кивнула я. - Сложно было? -Выпускать ситуацию из рук? - он криво усмехнулся. - Да нет… Сложно будет потом. Как понял, меня уже списали со счетов? Бесславный, однако, конец. -Рано сдаешься, - недовольно поморщившись, вмешался старик. - Твой род не может сейчас разбрасываться принцами направо-налево. Думаешь, раз прервал линию, семья будет в безопасности? Ошибаешься! Падут все, в ком течет густая Королевская кровь. Параман не успел даже встать. Я достаточно знала его, чтобы предвидеть реакцию – мой стилет мгновенно замер в миллиметре от белого камзола. -Шаддан - глава Каэлов, - жестко сказала я, и, выдержав пламенную ярость, полыхнувшую в сощуренных глазах, добавила: - и находится под моим личным покровительством. -Он убийца! - зашипел Параман. - Он угрожал даже Флоран, матери моих детей! -Я сама разберусь с его долгами, - тем же тоном повторила я и повернулась к напряженно застывшему старику. - Это правда? Ты угрожал Фло? Впервые об этом слышу… Шаддан пожал плечами. -Дела давно минувших дней, Ваше величество. И, разумеется, у меня были причины. Но уж если разговор зашел в эту сторону, пусть герцог объяснит, как его отец узнал, где искать маленького наследника? Ведь не случайно же мы набрели на избушку в дремучем лесу? А, Параман? Или предпочитал никогда об этом не думать? -О чем это ты? - встрепенулась я, почувствовав, как похолодело вдруг сердце. -А ты до сих пор, не поняла? - старик хмыкнул. - Рыжие волосы - отличительный знак нашего рода. Кроме Каэлов, только народ аллотар имеет подобные шевелюры, да и то нужно еще разобраться в их родословной. Флоран - язычница, она не принадлежит ни к одному из Десяти родов, в ней нет ни капли Королевской крови. А еще – ты ее любишь и доверяешь. Земар-ар просто не мог найти лучшей кандидатуры и, если бы не рука судьбы… Даже Карл, наверняка, не думал о подобном варианте, в кое-то веке доверившись разуму своего кузена. -Думаешь, она - ее дочь? – мой голос заметно сорвался. -Нет, - он едва уловимо покачал головой. - Внучка. Фэй и Салван стали первыми ласточками в вашей стае, Лирамель. Я уверен, что мой племянник вскоре услышит печальные новости, если, конечно, Фло уже не написала ему очередную сказку. -Что он несет? О чем вы? - опустив меч, едва слышно прошептал Параман. Цвет его лица стал столь же белым, как и пряди у висков. Наверное, впервые в жизни я видела такую растерянность в глазах двоюродного брата. Может быть, только это удержало от такого привычного и спасительного обморока. «Расскажи ему»! - одними губами попросила я старика и, встав, опрометью кинулась прочь. Я не могла не верить в то, что только озвучил Шаддан - все во мне соглашалось с ним. Наверное, только в миг, когда Карл предал нас Миэлю, было больнее, чем сейчас. Я просто не знала, как смогу смотреть в глаза кузена и видеть в нем отражение собственного прошлого. Не представляла, как он вообще сможет пережить это. А еще думала о том, что если любовь так слепа, не лучше ли вообще не любить? Когда-то, еще на заре юности, я ответила на этот вопрос решительным «нет». А теперь мое «нет» было так жалко и тихо, что более походило на «да»... На свете всегда существовали люди, которым было нельзя иметь сердце, и я являлась именно таким человеком. Мне было дано любить всех и никого в отдельности. Параман сам убеждал меня в этом много лет. Ирония судьбы: за что осуждал других, на то и попался сам. Я была почти уверена, что Лиран его семя... Будущее действительно несло абсолютную справедливость, а ради справедливости не жалко было никаких трудов и жертв. Герцогу Лаусенскому, как когда-то Карлу и мне, предстояло пройти через личный ад, сделать выбор и исполнить долг. Глупо было думать и гадать, кому и за что посылались столь жестокие испытания. Судьба Парамана изначально была омрачена ошибками нашего деда и алчной злобой его отца. Он с рождения стоял на шахматной доске, как я, Али-Нари, и как сам Кайл. Порой казалось, что все мы давно шли уже намеченными кем-то путями, имея лишь видимую власть петлять перед финишем и оттягивать время. И все-таки, мне было обещано, что игра, продуманная Земар-ар на многие века вперед, обернется провалом. Это откровение грело сердце великой надеждой и придавало сил не опускать руки перед пугающим будущим. *** Несколько знакомых лиц, встретившихся в коридорах дворца, молча кланяясь и поспешно отходили в сторону. Мне требовалось побыть в одиночестве и спокойно все обдумать. Свернув в галерею, ведущую в зимний сад, я настороженно огляделась. К счастью, узкие дорожки были пусты. Сквозь открытые окна лоджий залетал ветер и слегка перебирал тонкими ветвями карликовых берез. Маленькая птица, перескакивая с ветки на ветку, с любопытством и опаской наблюдала за мной, не решаясь спуститься в пестрые клумбы. Рыбки в пруду все еще плавали… Конечно это уже были пра-пра-правнуки тех, которые когда-то играли со мной во временя последней войны, но выглядели они точно так же. Сев на краешек фонтана, я опустила руку в прозрачную воду. Пальцы стали тонкими-тонкими… В водной глади отразилось мое лицо: строгие черты, глаза цвета осеннего неба... Волосы спутанными прядями обрамляли высокий лоб с тонкой морщиной между изогнутыми бровями. Привычный облик, как и душа, стали еще жестче и холодней. Наверное, сейчас уже никто бы не рискнул сказать, что я похожа на мать. Ее нежность давно покинула мои черты, уступив место характерным штрихам рода. Я попыталась улыбнуться, но вода не приняла улыбку, оставив картину прежней. Рыбки весело кувыркались между тонких струй. Поддавшись вперед, я попыталась поймать одну, но проскользнув сквозь пальцы, рыжий лоскуток метнулся ко дну, вновь воскресив в памяти увиденное пророчество... О, если бы можно было спрятаться от этой боли! Фло действительно мне нравилась. Она была доброй женщиной, всегда приходила на помощь, старалась утешить и приободрить, могла искренне разделить радость... Да, такой она и казалась, пока хладнокровно не погубила собственную дочь и не заклала на жертвеннике внучку. Можно ли было в это поверить? Увы, только умом. Параман, сколько я его знала, неукоснительно шел против уготованной ему судьбы, если выпадал хотя бы малейший шанс. И в этом он с годами стал предсказуем. Вероятно, Флоран и любила его, но брак этот явно был создан не на небесах. Принц Крови, свернувший с пути к трону, не мог идти сам по себе. Кто лучше жены мог направлять его стопы? Знал ли он? Может быть… Но где-то очень-очень глубоко, там, куда его мудрость не могла заглянуть… Да и не хотела. Тень черной завесой скрыла мое отражение. Я выпрямилась и, вытерев мокрую о брюки мокрую ладонь, подняла голову. Герцог задумчиво смотрел на меня сверху вниз. -Шаддан был краток, - сев рядом, он отстраненно взглянул на рыбок. - У меня нет причин ему не верить… Прости, Лирамель, я подвел тебя. -Мы все люди, все ошибаемся… Ни ты, ни я больше ничего не можем сделать. Это было ее решение. Она не колебалась. Каждый имеет право на выбор. Прими все как есть и верши, что будет требовать долг. Не ты ли говорил, что власть требует бояться тех, кого мы сильнее любим? Следуй своим же советам, как старалась следовать я. Не стоит жалеть о том, чего мы не можем спасти - нужно попытаться уберечь оставшееся. У тебя на попечении юный Парф и младшая дочь… Ради них стоит перешагнуть через горе и жалость к себе. -Ты права. Благодарю, что спасла девочку. Хоть кто-то не достанется ему... Я кивнула. -Мы все постараемся, чтобы не досталось. Она будет жить, Параман, и станет нашей победой! Победой чувств над логикой, сердца над разумом, любовью над смертью, светом над тьмой. Она будет красавицей! -Жизнь смирила и мою гордость… - не слушая меня, продолжал он. - Наверное, это последнее испытание. Земар-ар придется за многое ответить! За отца, за жену, за дочь… Пусть это будет укус комара, но он его запомнит! -Параман! Он вздохнул и, поднявшись, протянул мне ладонь. -Пойдем, дорогая, скоро прибудет еще один принц. Зал почти полон, зрители ждут представления, а мне еще надо успеть рассказать тебе сценарий. -Много реплик? -Что не выучишь, подскажут из-за кулис, – он улыбнулся. - Видишь, уже выучил твою терминологию. Интересно было бы побывать в настоящем театре, - тоже улыбнулся он. -Ты в нем с детства, Параман Валлор! -Хм… Тогда беру свои слова обратно. Мы вышли из зимнего сада, оставив рыбок властвовать над фонтаном, и поспешили в его комнаты. В коридоре уже никого не было - ни охраны, ни знакомых… Дворец словно вымер. -Крысы бегут с тонущего корабля, - в ответ на мой вопросительный взгляд, кивнул герцог. - Весть о твоем царственном визите дошла, наконец, до верхушки айсберга. -Так быстро? -Среди линии рода тут довольно много желающих жить по-старому. Вернее просто жить - вопрос сейчас стоит именно так. - Заперев замок, он усадил меня в кресло и, подвинув стул, сел напротив. - Когда я прибыл в Пат, то, не имея еще твоего приказа, сразу же выяснил, что за личности мутят воду. После их казни, стадо присмирело. На время. Через пару дней мои люди доложили, что в городе появились те, чьи имена сообщил в письме Лафаст. Их было пятеро, но толпе хватило и не полного числа. Даже не будь твоего распоряжения, я вряд ли мог в одиночку им противостоять. Пришлось пойти на переговоры и заверить Орден в моей толерантности. Как думаю, основная цель в Пате - контроль над товарооборотом и информацией. Город идеален как платформа для подрывной деятельности. Кроме того, тут удобнее проводить обряды, не боясь кары - гарнизоны слишком далеко. -А Кристиан? Неужели они не понимают, что если с ним что-нибудь случиться, аллотары разнесут крепостные стены на камни! - воскликнула я и запнулась: картина пылающего Пата вдруг стала ясна как день. Ни Миэль, ни Земар-ар, никто другой - именно дикий народ нес смертельную угрозу! -Да, Лия, ты права, - взглянув на выражение моего лица, вздохнул. - Их целью с самого начала был Кристиан. Предоставив аллотарам расправиться с городом, они тем самым отрежут тебе пути на север. Империя распадется, и Орден получит основные гарнизоны на блюдечке. Поскольку юг в этой ситуации тебя не поддержит, не останется другого выбора, кроме как склонить перед ними голову. -Ты так спокойно об этом говоришь… Зачем же тогда вы с Якиром позволили мне допустить эту глупость? -А иначе было нельзя, - он улыбнулся. - Ровмен был всего лишь отвлекающим маневром, но не подоспей ты вовремя - мы бы его потеряли. Это облегчило бы Земар-ар труды и сократило время. Проигнорировать предупреждения из Пата ты бы не могла, оставить юг - тоже. Единственным вариантом был Кристиан или наши северные гарнизоны. Они понимали, что ты будешь действовать наверняка и перестрахуешься. Если бы решила обойтись только Тиром и Бартайотой, оставив границы без защиты, это значило бы только одно - тебе известно о планах Ордена. Поэтому как не думай, а выбора не оставалось. Однако это не значит, что мы позволим им осуществить задуманное. Пат необходимо сохранить за нами и выиграть время. Кристиан прекрасно знает, что его тут ждет. Князь готов и примет все меры предосторожности. Что касается плана, он прост: мы разобьем алтарь Земар-ар и отпустим жрецов с миром на все четыре стороны. Ведь никому неизвестно, что они вообще существуют, так ведь? -И после всего этого, ты смеешь извиняться и утверждать, что подвел меня? - я положила руку ему на плечо и заглянула в глаза. -Увы. Кстати, кузина, ты уверена насчет Шаддана? -Уверена. -Что ж… - вздохнул он и, взяв мою ладонь, вдруг поцеловал. - Я рад. Он единственный, кто дерзал всегда говорить истину в лицо. Я ему многим обязан. Молча поддавшись вперед, я обняла его со всей силой, на которую только была способна, и вдруг почувствовала, что он плачет. Мы стояли на полу, на коленях… Брат и сестра, дети самых заклятых врагов, и плакали. Он от боли, я из-за него. Второй раз в жизни я видела, как плакал мужчина, плакал от бессилия и горечи, потому, что уже не мог вынести возложенного на плечи груза. Сильный, умный, всегда невозмутимый и хладнокровный принц Королевства - просто человек с душой и живым сердцем. А я, его сестра и королева, могла только затаив дыхание, молиться, чтобы он сумел выстоять и не погаснуть до конца. -Так стар… - судорожно вздохнул он мне в плечо. – Кажется, живу уже много веков, а не лет. И так устал, Ли! Очень устал! Я ничего не ответила, только погладила его по жестким волосам и, подождав, пока он окончательно успокоится, отстранилась. Что толку было от моих слов? Когда один падает, другой должен стоять крепко и прямо, чтобы оба дошли до цели... Глава 11 Это был самый кровавый закат, какой мне только приходилось видеть за всю свою жизнь. Солнце пылало словно огромная рубиновая лампа, освещая багрянцем город и всю природу вокруг. Даже редкие облака и те стали алыми, словно сказочные паруса. По сообщениям глашатаев, Кристиан должен был достигнуть стен на рассвете, и широкие улицы Пата затихли, словно перед бурей. Я сидела у окна и смотрела на площадь за дворцовым парком. Чуть дальше, под пологим каменным навесом, в самом дальнем его конце, чернел жертвенник - вбитая в землю каменная плита. После богатого на дурные вести день, хотелось побыть одной и успокоиться. Душа была полна печали и тревожных предчувствий. Несмотря на то, что пророчество ясно показывало, что в предстоящей борьбе нам уготована победа, страх не отпускал. Понимая, что вряд ли смогу закрыть глаза, я смиренно ждала, пока усталость не возьмет верх. Было о чем подумать и вспомнить. Когда совсем стемнело, и сквозь погасшие облака стали выглядывать звезды, служанка принесла ужин. Параман оказался прав: несмотря на то, что мой приезд был неофициальным, о нем уже знал весь город. И, тем не менее, никто из многочисленной родни не спешил выразить свою радость. Многим стали известны планы Ордена, и страх перед идолом явно пересиливал страх передо мной. Завтрашний день многое должен был расставить по местам. Пока Земар-ар имел хотя бы малую власть, положение нашего рода оставалось балансирующим на грани. Моей задачей являлось всего лишь удержать это хрупкое равновесие. Я по-прежнему была единственной, кто мог дать людям выбор. Вопрос был только в том, как донести эту истину до народа… -Лирамель? Резко обернувшись, встретилась с кошачьими глазами старого Каэла. -Ты действительно тень, Шаддан, - я укоризненно покачала головой и, свесив ноги, и села спиной к стеклу. -Не боишься упасть? - улыбнулся он, подвигая кресло. -Уже нет. Тогда эта была случайность. Я увидела Карла и слишком сильно наклонилась... А потом услышала, как хлопнула дверь, и от неожиданности потеряла равновесие. -Случайность, говоришь? Эта случайность спасла тебе жизнь. Я был уверен, что дверь закрыта на внутреннюю задвижку, потому и вышиб ее. В противном случае, ты бы умерла, даже не услышав моих шагов. Как сейчас, например. -Зачем об этом вспоминать? – я недовольно поморщилась. Шаддан вновь стал хмур и мрачен… Пожав плечами, он опустился в высокое кресло и скрестил на груди руки. -О таких вещах не должно забывать. И потом, хочу рассказать кое-что... Как ты понимаешь, Фирсар возглавил Новый совет, а я все еще остался Главой своего рода. Каэлы не потерпят двоевластья, и понятно, что выбор будет не в мою пользу. -И что же ты хочешь рассказать? - спрыгнув на пол, я подошла к старику и присела рядышком на подлокотник. Шаддан немного отодвинулся, а потом, взяв в свои мозолистые руки мою ладонь, заглянул в глаза. -Мне необходимо рассказать настоящую версию того, как погиб твой отец, Лирамель. История должна сохранить этот эпизод. Я попыталась отпрянуть, но он удержал. -Не хочу! -Пойми, ты должна знать, это важно Огонь в камине потрескивал поленьями, вырисовывая на его лице глубокие морщины. С минуту я молчала, пережидая пока в глубине наступит относительный штиль, а потом махнула рукой и отвернулась. -Когда твой дед Аурок, - начал Шаддан, откашлявшись, - устранил всех, кто знал правду об истинном происхождении Кайла, королеве пришлось смириться - она осталась одна против Совета и леди Марги. Однако угроза жизни не удержала ее против отчаянного шага защитить свой род. Мне было лет десять, но я помню их с Тарэмом разговор. Твоя бабка была женщиной решительной и не глупой. Она понимала, что Лирдан будет жить лишь до той поры, пока Совет не решит заменить его незаконнорожденным братом. Они говорили не более десяти минут, но Тарэму пришлось открыть многие карты. Королева заявила, что ей не составит труда раскрыть перед родом преступность совершенного подлога. Герцог Керн, единственный, кто ускользнул из лап Ордена, был не только ее другом, но и наперсником короля, поэтому знал всю историю с самого начала. Она заверила, что в случае гибели маленького Лирдана или ее самой, он незамедлительно обнародует некие доказательствама, способными обвинить в измене половину Совета. Разумеется, Тарэм был в бешенстве, но ни ему, ни кому-либо другому не было достоверно известно, куда девался злополучный герцог, и утверждать наверняка, что королева блефует, жрец не мог. Главе Совета пришлось уступить. Да, Лирамель, он был вынужден согласиться на выдвинутые ею условия и оставить твоего отца крон-принцем. По крайне мере до тех пор, пока план с Кайлом не станет полностью безопасен. Шли годы. Годы отняли у меня обожаемую сестру и сотворили «тенью». Я был приставлен Тарэмом в качестве воспитателя к юным принцам. С семи лет и до пятнадцати, они росли на моих глазах. Я обучал их владеть оружием и выживать, учил и многому другому, что в последствие пригодилось обоим. Со стороны их Величеств моя кандидатура не вызвала возражений, ведь Марга мало кому рассказывала, что я ее сводный брат, да и времени со дня ее смерти прошло достаточно – люди многое забыли. Не могу не заметить, что Кайл и Лирдан действительно с пеленок ненавидели друг друга. Почему - не знаю. С точки зрения характеров, они были даже похожи, да и внешне не приходилось сомневаться, что это кровные братья. И, тем не менее, ни о каком взаимопонимании речи быть не могло. Кайл никогда не признавал себя вторым принцем, твой отец никогда не допускал мысли, что трон будет принадлежать не ему. Власть вклинилась между ними, как говорят, с молоком матери. Зная планы Тарэма, я не пытался влиять на отношения молодых людей, однако хотел дать Лирдану шансы равные с моим племянником. Не скажу, что любил его, нет. Твой отец всегда был сдержан и вежливо-холоден со всеми, кроме королевы. Он был сыном своего рода и мыслил себя его будущим главой. Кайл не раз пытался навредить ему, порой мне приходилось даже пресекать попытки, настолько серьезными они были. Лирдан же с ледяным спокойствием обходил очередную ловушку и продолжал путь. В отличие от брата, он никогда не пытался мстить или втягивать в их конфликт посторонних. Но о своей безопасности тоже не забывал. Над его осторожностью смеялись многие, только не я. Чтобы не планировал Орден, я как никто понимал, что наследник - фигура опасная и сильная. Мне он нравился. Тем временем, годы меняли детские лица, и конфликты становились серьезнее - ненависть пускала корни. Узнав тайну собственного рождения, Кайл в обход Совету решил восстановить свой род в сторону Валлора и соблазнил юную кузину. Было ему тогда всего лет шестнадцать. Через девять месяцев, в законном браке, родился Параман. А еще через пару недель, твой отец бежал в Большой мир: королева-мать, перед смертью, предупредила принца о планах Тарэма прервать Ведущую линию. Лирдан знал, что Совет наверняка догадается о его осведомленности и предпримет попытку совершить задуманное. И был прав. В тот день я действительно готовился исполнить данный приказ. Пройти через внутреннюю охрану не составило труда – меня знали и доверяли. Однако было уже поздно. Увы, Орден, конечно, выяснил, куда именно бежал опальный принц. Ясно было и то, что он не преминет вернуться. Так и случилось. Почти через десять лет, сразу же после похорон отца, Кайлу вновь пришлось подвинуться. Далось это племяннику нелегко - Тарэм был вынужден даже угрожать ему, чтобы заставить бездействовать. Как и Карл, Лирдан начал с того, что объединил вокруг себя влиятельную родню. Политика с Десятью родами была столь успешна, что даже приверженцы Совета склонились на его сторону. Тарэм заколебался. Однако, поскольку Севере все было по-прежнему спокойно, на четвертый год правления, Орден дал согласие принять твоего отца в лоно Посвященных. Следуя пророчествам, жрецы делали все, чтобы прервать Ведущую линию. Именно для этого, как ты знаешь, был рожден Кайл. Если бы он не восстановил род Валлора в лице своего сына, Совет бы достиг задуманного. Вмешательство же Лирдана заставил пересмотреть первоначальный план. Прежде всего, Орден поставил целью не допустить, чтобы твоя мать произвела на свет наследника. В случае если бы король подчинился Совету, он должен был назначить Парамана своим приемником. А уж дальше, брак с Флоран Тоне, прервал Ведущую линию окончательно. Видимо, король разгадал замысел Ордена, и в срочном порядке отослал жену из замка. Когда Амейя вернулась обратно, ее беременность не оставляла сомнений. Тарэм, конечно же, употребил все свое влияние, чтобы не дать ребенку появится на свет, но его попытки не увенчались успехом. Королева не покидала покоев, ела и пила исключительно то, что лично пробовал Лирдан, и отравить через нее плод не было никакой возможности. В день, когда ты появилась на свет, прибыл гонец, принесший тревожные вести из Бартайоты... В день, когда ты появилась на свет, твой отец отказался склонить перед Орденом голову и бросил Совету открытый вызов. Тарэм опустился даже до того, что уговаривал его пройти посвящение, указывая на многовековую традицию... Когда же понял, что все бесполезно, принялся открыто угрожать и, наконец, рассказал Лирдану пророчество, по которому выходило, что твое рождение несло прямую угрозу Королевству. Только эти слова заставили короля отступить и дать обещание подумать. На размышления Орден ему отвел две недели. Наступили печальные дни. Замок опустел почти так же, как теперь этот дворец. Семь дней Лирдан не выходил из своих покоев, боясь оставить жену и дочь. Семь дней, он боялся взять ребенка на руки, памятуя о том, что как Глава рода несет ответственность за свою землю и, боясь увидеть то, что предсказал Тарэм. Королева почти что силой заставила его произнести формулу и взглянуть на будущее, которое могло бы быть тебе уготовано, как наследнице трона. Знай же, Лирамель, все дни, пока колебалось сердце твоего отца, я не отходил от тайной двери на винтовую лестницу и слышал каждое слово, произносимое в покоях. -Она рождена, чтобы стать королевой, и ее путь будет путем крови и борьбы, – после долгой паузы, сказал он. - Мой род никогда не прервется, и никакие пророчества не изменят того, что было обещано задолго до них. -Что же мы будем делать? - спросила Амейя и в голосе ее прозвучали и страх и радость. -А что мы можем? Только омыть начало этого пути… Придется отказать Тарэму. Дочь не станет жертвой Земар-ар ни при моей жизни, не после моей смерти. Именно так звучали его слова, Лирамель. Их я и передал Совету. Решение было принято незамедлительно. Через семь дней, когда истек срок, данный Королю на раздумья, мне был дан приказ прервать основную Ведущую линю. Приказ отдал Кайл. Сам он не мог поднять руки на брата, боясь суда рода. Даже при моем исполнении, подозрение непременно бы упало на него… Чтобы обеспечить себе алиби, племянник нашел единственный выход: он решил, лучше с десяток лет провести в изгнание за убийство бывшей жены, чем окончательно лишиться трона. Мы рассчитали все детали, мы предусмотрели все варианты, мы перекрыли все выходы. Но судьба оказалась сильней. Наступил вечер дня, когда приговор должен был быть приведен в исполнение. Я постучался в королевские покои со стороны потайной двери, и Лирдан впустил меня. Он уже знал, кто я, и понимал, зачем пришел. Улыбнувшись, король пригласил меня отужинать. Амейя была бледна и молчала, он непринужден и спокоен. Мы вспомнили дни детства, их с Кайлом недоразумения... Я ждал удобного момента, чтобы задать решающий вопрос, так как имел право исполнить приказ, лишь услышав окончательное решение. Поняв это, Лирдан поцеловал жену и отослал ее в спальню. Мы остались одни. Некоторое время он молчал, потом встал и повторил уже сказанные однажды слова. -Моя дочь будет королевой, Шаддан Каэл. Ни ты, ни Совет, ни мой брат - никто не сможет встать поперек ее пути. Так было открыто. Я отказываю Ордену. Отказываю и Совету, поскольку совесть не позволяет склонить голову перед мраком, на протяжении многих веков, довлеющим над моей страной. -Раз ты знаешь, кто я, Лирдан, - ответил я, поднимаясь, - должен знать, и то, что мне должно будет совершить, услышав твой отказ. -Да, – кивнул твой отец. – И мой меч не выстоит в этой битве, потому что именно ты научил меня им владеть. Впрочем, догадываюсь, что тебе приказано не поднимать оружия, дабы Совет мог объяснить мою смерть так, как ему будет выгодно. Какой же яд приготовил для своего ученика, тот, кого прозвали Тенью? Я поколебался и сказал ему. -Тогда наполни бокал, - кивнул он и когда я сделал это, улыбнулся: - отнеси его королеве. Она все знает. Мы вместе вошли в спальню, где Амейя молча выпила из моих рук отравленное вино. Потом обняла мужа и, задержав на нем взгляд, попросила нас удалиться. -А теперь, - спокойно произнес твой отец, когда мы вновь оказались в гостиной, - смажь ядом свой клинок, Шаддан. Как король и сын Крови, я не в праве добровольно склонить голову на эшафот. Тебе придется доказать свое искусство. Я сделал, как он велел, и мы начали поединок. Твой отец был хорошим учеником, ты унаследовала его талант, Лирамель. Почти час длился тот бой. И если бы мой меч не был отравлен, вряд ли бы я смог выполнить приказ. Однако и царапины хватило, чтобы смерть вошла в его кровь. Когда силы стали покидать короля, я опустил оружие. -Что ж, - сказал он, - я проиграл, но проиграл честно. Знай же, Шаддан, ты не сможешь до конца выполнить то, что поручил тебе Кайл и Тарэм. Моя дочь будет королевой, и твоя рука никогда не прикоснется к ней. -Я не стану просить прощения, Лирдан, - ответил я, помогая ему сесть. - Но хочу, чтобы ты знал - мое сердце не радуется этой победе. Он кивнул. -Именно поэтому, ты не умрешь. Именно поэтому, однажды расскажешь то, что произошло сейчас моей дочери. А теперь, помоги дойти до спальни. Я хочу умереть радом с женой. Когда он лег в постель, Амейя была уже мертва. Он обнял ее и попросил меня уйти. Я отошел в сторону и затих. Дождавшись, пока душа не покинет тело короля, вернулся к колыбели и понял, что в его словах был смысл более глубокий, нежели мы могли подумать: колыбель была пуста. С того дня, Лирамель, началась твоя история. Этим днем, заканчивается история моя: как видишь, я исполнил то, что предсказал Лирдан: рассказал его дочери истину. Огонь почти догорел, как и ночь за окном. Красноватые угли еще искрились жаром, бросая тени от кованой решетки на старый потускневший пол. Луна давно перекатилась через небо, и зачинающаяся заря постепенно тушила звезды. Я провожала мысленным взором призраки прошлого, не смея вглядываться в их неживые тени, и думала о том, что изменилось во мне после рассказа старого Каэла. Ничего, и очень много одновременно. -Спасибо, - наконец сказала я, стараясь на него не смотреть. - Рада, что узнала правду. Рада, что любовь и доверие к тебе все-таки не были ошибкой. Отец оказался прав - ты хороший человек. Шаддан вздрогнул и резко отстранившись, вскочил на ноги. Потеряв равновесие, я чуть не упала, а он только махнул рукой и быстро вышел из комнаты, оставив меня удивленно смотреть вслед. Возможно, я причинила ему боль, сказав то, что легло на сердце… Но сдержать рвущийся из души порыв, было бы не правильно… Старик должен заслуживал знать, что прощен. Я чувствовала всем своим существом, что где-то вне времени и пространства, в этот миг, души родителей улыбнулись мне и ниспослали свое благословение. *** Рассвет обрисовал на стекле пыльные разводы и зажег позолоченные шпили на башнях. Я подняла Молнию и, поймав на миг отражение своих глаз, убрала ее обратно в ножны. Потом, сдув невидимые пылинки с сияющего серебра, надела на корону. Да, многое, что получалось осознать только умом, теперь вошло в сердце. Стало понятно, почему Карл всю свою жизнь положил на то, чтобы исполнить волю любимого отца и оправдать его надежды… Моим братьям повезло - они знали Лирдана, росли под покровом его заботы и вобрали все, что он успел им дать… А для меня отец был лишь шепотом прошлого и первой жертвой моего кровавого пути. Только теперь я, пожалую, поняла по-настоящему, какую боль пришлось пропустить через сердце Карлу, отрекаясь от трона в пользу младенца, искупленного жизнью самого близкого для него человека. Если бы герцог Керн не погиб в Большом мире и его дочери знали, кем они являются на самом деле, история повернулась совсем по-другому. Но ни тетя Лиз, ни Катрин даже не догадывались, что принадлежать к одной из самых древних королевских фамилий на Земле. Не мог помыслить о такой возможности и Лирдан, а потому он не стал открывать сыновьям полноты своего видения. Карлу пришлось смиряться и думать, думать и пытаться сломать в себе стремление быть тем, кем он являлся по праву – Главою своего рода и будущим королем. Он был вынужден терпеть мою слепоту и глупость, когда я шла по его пути, и молча исправлять ошибки, оберегая от сгущающегося мрака. Даже его предательство не было предательством в том понимании, какое обычно вкладывают в это слово. Брат чувствовал на себе ответственность не только и не столько за меня и близнеца, сколько за наше общее наследие. Королевство, которое было ценой жизни отца, всегда стояло для него на первом месте. Земар-ар искусно разыграл партию между Тарэмом и Миэлем, поставив Карла в такие рамки, из которых он не мог выйти, не принеся в жертву одно из двух, что любил. И как сын рода, брат, не колеблясь, выбрал свой народ. У него не было выхода, и все же, повернув против всего мира, он нашел его - единственный путь, на котором, заслонив меня от смерти, дал возможность исполнить проклятье несчастной Дайны Аллотар. Никогда до этого мгновения я не могла до конца осознать, почему так упорно и не жалея себя, Карл возлагал себя на алтарь отечества. И вот теперь мои глаза открылись: он просто умел любить свою землю, историю, отца, всю нашу маленькую и бесчисленно огромную семью. Брат не был тенью Лирдана, как многие его воспринимали, нет… Он был его отражением, вобравшим все самое мощное, что могли дать века затаенной борьбы и сдерживаемого гнева нашего рода. Я вспомнила тот день, когда образ отца явился во сне на пути в Пат и уберег от смерти, не дав Шаддану меня отыскать. «Мои сыновья идут с тобой одним путем - вы едины в своей судьбе» - сказал он тогда. Все так и оказалось: я носила корону, потому что была мечом возмездия мраку, Кристиан стал рукоятью, а Карл рукой, которая держала весь клинок, направляя его в сердце врага. Мы были едины: дети одного отца, семена одного рода, ожившие слова одного пророчества - единственно верного, данного Арматею свыше в ответ на отчаянную мольбу. И Земар-ар об этом знал. Он делал все, чтобы разделить нас, ослабив и запутав по одному. Сколько раз мы были на грани бескровного поражения! И сколько раз гасили огонь любовью, не давая нашим душам разорвать последние нити. Сегодня, заглянув в свое прошлое, в самое его начало, я поняла, что не только смерть являлась моей вечной спутницей на конечном пути к огненной пропасти. Рядом шла и любовь. И это стало единственным и истинным оружием, которое было дано нам как щит и меч. Любовь была способна менять сердца, забывать себя, прощать боль и озарять тьму ослепительным огнем веры. И очень часто эта же самая любовь заливала мои руки кровью тех, кто был дорог, ибо вела не только меня, но и их тоже. В отдалении протяжно запели трубы. Потом еще раз, и еще. Забили барабаны на сторожевых башнях, миниатюрных копиях тех, что обычно венчали крепости, и воздух наполнился какофонией звуков. На площади стал собираться народ. Застегнув на шеи ослепительно белый плащ, я открыла дверь и вышла в коридор. Ночь кончилась, умирало утро… «Это всего лишь ступень», - сердце глухо откликнулось и вновь болезненно сжалось. – «Всего лишь еще одни поворот…». Параман ждал меня внизу. От вчерашнего отчаяния на его лице осталась только новая морщина в уголке рта. Кузен был спокоен и надменен - таким я его впервые увидела в Тронном зале, когда он шествовал мимо, готовясь принять корону. -Ну что, Лирамель, еще один урок фехтования? - прочитав мои мысли, улыбнулся мужчина и помог взобраться в седло. -Неужели вы настолько оценили мое искусство, любезный герцог? - парировала я, засмеявшись. – Боюсь, я не беру учеников… -Вот как? - кузен хотел добавить что-то еще, но увидев Шаддана, спускающегося по ступеням, передумал. -В чем причина веселья? - хмуро спросил старик, придирчиво оглядывая своего коня. - Нервы сдают? -Да так, вспомнили кое-что, - спокойно ответила я, - за накопившиеся годы есть что вспомнить. -И надо надеяться, еще будет, Ли. Мы проехали по главной дороге к воротам Пата. Жители покинули свои дома и заполнили улицы, наблюдая за нами с напряжением и некоторой долей любопытства. Я не сомневалась, что многие из этих мужчин и женщин, прекрасно знали о готовящемся. Понимала и то, что никто, кроме Жрецов и нас самих не догадывался, какая беда может случиться, если замыслы Земар-ар воплотятся в жизнь. У ворот выстроилась почти вся охрана Пата: две полные стопы в характерной форме внутренних войск города. С десяток офицеров, что сопровождали нас по живому коридору, перестроившись, вклинились в ряды товарищей. На поле, перекрыв дорогу, растянулся гарнизон аллотар. Желто-зеленые кольчуги степных воинов едва выделялись на фоне пожелтевшей травы, а красные плащи горели так, будто вчерашний закат во сне упал на землю. Только Кристиан, как истинный принц рода, гарцевал на белоснежном тарпане, почти сливаясь с ним в одно целое. Увидев нас, князь приветственно поднял руку, и трубы вновь затрубили, заглушая ответные барабанную дробь с городских стен. Мы ждали, пока он подъедет к нам, и как ни старалась я подавить волнение, оно все-таки вырвалось, окрасив щеки легким румянцем и увлажнив глаза. Во мне горел стыд, пела любовь, и червем точил страх… Несмотря на все уроки, я снова дразнила смерть. Наши глаза встретились, и годы свернулись в кольцо. Я вспомнила юношу, который с волнением читал мне свою первую статью, всерьез полагая, что я понимаю, о чем речь. Вспомнила горячие пироги по утрам и заляпанный мольберт, на котором Карл всегда умел разглядеть нечто похожие на пейзаж… Вспомнила день, когда его волосы вдруг стали белыми как снег и испуганное лицо, в миг его отчаянной попытки остановить Снежка, чтобы помешать мне встретиться с Миэлем. А еще я вспомнила свои слова и безумие в мыслях, которое перечеркнуло все это ненавистью… Старый диафильм промелькнул между нашими глазами: его серыми и моими синими и погасил экран. Брат улыбнулся и протянул алое знамя своего народа, и я приняла его, как королева от своего вассала. Затем Кристиан поклонился Параману и вежливо кивнул Шаддану, чуть задержав на нем взгляд. Мы выстроились в одну линию и повернули обратно: я с братом в середине, Параман и Каэл по обе стороны от нас. Солнце из последних сил карабкалось к зениту. -Я предупредил людей, - поймав мой взгляд, шепнул князь. - Карл говорил, что пожар начался с площади, ведь так? Похоже, мы только до нее и успеем доехать. -Весьма оптимистично! - через мою голову отозвался Параман. - А что делать дальше Карл случайно не подсказал? Кристиан усмехнулся. -Увы нет, мой друг, эту прерогативу он препоручил тебе. Так и ответил: «главнокомандующий у нас один и подобные случаи - его забота». -Потрясающе! - проворчал герцог и тихо выругался. Я чуть пришпорила лошадь, чтобы дать им возможность продолжать диалог, но Шаддан предостерегающе поднял руку и покачал головой. Пришлось подчиниться. У площади, несмотря на старания охраны, мы нарушили строй и выстроились попарно - людское море неумолимо сжимало коридор. Кристиан обернулся к одному из своих офицеров и аллотары тут же взяли нас в кольцо - их желто-зеленая река вливалась в пеструю толпу, словно гигантский змей. Крестик на моей груди вновь стал горячим, как раскаленный уголек… Зло приближалось. Вернее, мы приближались к нему: искаженная черной волей тропа, вела прямиком к жертвеннику. -Альтарам Земар-ар! - раздался слева одинокий возглас, и толпа возбужденно загудела, словно получив ожидаемый сигнал. Лошади испуганно заржали и закрутились под нами. Обнажив Молнию, я спрыгнула на землю. Кристиан тут же очутился рядом, а Параман встал позади и что-то коротко сказал Шаддану - единственному, кто пока оставался в седле. Под напором аллотар, горожане нехотя расступились, открыв черное пятно на белом мраморе площади. Края плиты обрамлял неровный кровавый контур. Я не могла позволить себе думать, чья невинная или добровольная жертва была принесена предательским попустительством моих же воинов. Не могла и не хотела, потому что сейчас это лишало сил. Достав крестик, я сняла бархатный чехол и позволила белому пламени вспыхнуть на моей груди. -Земар-ар, Земар-ар, алтарам Земар-ар! - словно заклинание, твердила разноголосая толпа, призывая мрак и давая ему власть над собой. Никаких прелюдий, хитросплетенных интриг – это была простая мышеловка, банальная и потому эффективная. «Во сне, я видела все это из окна», - почему-то подумала я, на миг отстраняясь от реальности и вздрогнула, осознав, что будущее уже начало изменяться. Мое пророчество стремительно раскручивало запущенное Орденом колесо. Словно в ответ на эти мысли, из толпы шагнули к плите пятеро облаченных в черные балахоны мужчин. Скользнув взглядом по их окровавленным рукам, я с облегчением выдохнула: кровь на алтаре, скорее всего, принадлежала им. Это обнадеживало. Обернувшись, я набрала в легкие побольше воздуха и выкрикнула: -в Законе сказано - повинуйтесь Королевской крови и тому, кому дана власть над этой землей. Так ли? -Да, да! - раздался гул. - Чти короля и повинуйся великому Земар-ар! -Вы заблуждаетесь! У Земар-ар больше нет власти над этой землей! - возразила я, обводя взглядом безумные лица. - Я разбила многие его алтари, изгнала его в бездну на полях Бартайоты и уничтожила Совет, чьей силы вы так боялись! Зачем же вновь призываете его? Как смеете нарушать указ, запрещающий обряды в городах, где есть мои резиденции? -Земар-ар, Земар-ар, алтарам Земар-ар! - бездумно и бездушно раздалось в ответ. Я рванула с плеч плащ и отбросила его в сторону. -Молчать! Всякий, кто дерзнет воспротивиться власти Крови, получит обещанную законом кару! Вы жаждите мрака? Вам нравиться страх, превращающий сердце в лед и лишающий воли? Забыли ужас, что погубил тысячи тысяч при Аммона-Рете? Кристиан обнял меня за плечи, но гнев был уже так силен, что я вырвалась, сбросив его руки, словно они были не весомы. -Безумцы! - еще громче крикнула я. - Получите же то, что желаете! Толпа радостно завопила в ответ, заглушая гул от нескольких голосов, запевших древнее заклятье. Шаддан наконец спешился и подошел ко мне - в отличие от братьев, он улыбался. -Молодец, Лирамель Валлор, - кивнул старик и, нагнувшись, поднял с земли белый плащ. - Ты приняла единственно верное решение. Лучше иметь дело с Орденом, нежели с безумным морем тупоголовых марионеток. -Не уверен, что одно исключает другое, - мрачно заметил Параман. -Поверь на слово, племянник. А ты, - Шаддан обратился к брату и слегка прищурился. - Не забывай, что твоя задача - оставаться князем своего народа, ибо в этом пока залог мира в Королевстве. Кристиан кивнул. -Вряд ли я могу об этом забыть. Гул усиливался, крест на моей груди горел все ярче и ярче. Мы стояли и смотрели, как совершается мерзость, не решаясь более что-либо предпринять. Толпа, выдохшись, постепенно затихала, и в относительной тишине был слышен только приглушенный шепот аллотар, с тревогой поглядывающих на своего правителя, и фырканье перепуганных лошадей. Наконец, земля под ногами мелко завибрировала, и в лицо дыхнуло жаром. Каменный навес над жертвенной плитой раскололся надвое и рухнул в толпу, заставив ее отхлынуть. Из самого сердца плиты к небу взмыл столб огненного мрака. Все выше и выше, толще и толще… Я видела, как он обретал знакомую форму, как далеко вверху, почти касаясь неба, открывается огромный алый глаз, заставляя людей в страхе пасть на колени -Вы с-с-звали меня и я приш-ш-шел! - зашипела мерзость над нашими головами. Я сделала шаг вперед. -Надеешься на чудо, Земар-ар? Или ты забыл Ровмен? -Только глупец, маленькая королева, думает, что всегда может побеждать! – раздалось в ответ. -Тогда ты - глупец! - улыбнулся Параман, поднимая голову. В его глазах сверкнул опасный огонек. -Смее-ш-ш-шь дерзить мне, сын Крови? Ты, который некогда преклонял колена, клянясь в верности? -Я давно иду другими путями, Земар-ар и не скрываю этого! Змей пригнулся ниже и уставился на Парамана огненным глазом, словно изучая его. -Да ну? - вопросил он. - Быть мож-ж-жет твои пути еще изменятся? У меня есть, что предложить, герцог древнего Лаусенса! -Может быть… - кивнул кузен и, отбросив перевязь, медленно пошел вперед. Я успела сделать только шаг за ним, когда меч Шаддана лег поперек моей груди. -Не мешай, Лирамель-Бонара! На сей раз Земар-ар не подпустит тебя близко к жертвеннику. Посмотри вокруг - нам не добраться до него. Кристиан сзади что-то гневно твердил своим людям, указывая на юг, где за изгибом дороги остались ворота. Я попыталась прислушаться, но все равно ничего не поняла - он говорил на северном наречии. Тем временем, Параман подошел вплотную к черной плите и встал на одно колено. Земар-ар изогнул шею, и огромная одноглазая голова застыла почти вровень с его белой фигурой. Они говорили долго, очень долго. Лишь спустя пятнадцать минут Параман кивнул и глубоко поклонился, коснувшись головой жертвенника. -Я должен посоветоваться, мой господин, - раздался его глубокий голос и, встав, герцог обернулся: - Кристиан! - позвал он, подняв руку. – Подойдите ко мне, князь, Земар-ар желает говорить с вами. Брат оглянулся на Шаддана и, чуть помедлив, осторожно пошел вперед. Старый Каэл по-прежнему держал меч у моей груди. -Стой и не двигайся, Лирамель, - предупреждающе шепнул он. - Или буду вынужден остановить тебя силой! -Что происходит? Что он задумал? -Не знаю. Но тебе не следует вмешиваться… Параман не допустит, чтобы с сыном Лирдана, что-нибудь случилось. Я нехотя опустила Молнию. Впереди, у жертвенника, два принца Крови вели тихий диалог. -Великий Земар-ар, - спустя какое-то время крикнул ввысь герцог, - мы согласны на твои условия. Пусть жрецы дадут нам жертвенное орудие и свое благословение. Из толпы, справа от черной плиты, тут же вышел невысокого роста человек, и протянул Параману белый кинжал. Его лицо мелькнуло всего раз, но я узнала его - то был Явус из рода Альборы, один из жрецов новоизбранного Совета. Шаддан положил руку на мое плечо и отвел меч. -Лия, - спокойно сказал он, впервые называя меня этим именем. - Поклянись, что не двинешься с места, чтобы не случилось, не приложи к моим грехам еще одни, ибо я дал клятву твоему брату, что остановлю тебя в нужный час. -Карлу? -Да. Сегодня ты не должна вмешиваться. Я посмотрела в его глаза и медленно кивнула. -Хорошо, Шаддан, обещаю. Сняв с пальца кольцо, он положил его на землю у моих ног. -Отдай это Марии - я оставляю его и свой титул ей. Все нужные бумаги ты найдешь в кабинете Парамана. Пусть твое прощение и ее милосердие защитят оставшихся сынов моего рода. Затем, произнеся древнюю формулу отречения от первородства в пользу моей дочери, старик поклонился и, повернувшись, тут же исчез в толпе. Только раз удалось увидеть, как мелькнула его седая голова, и он вновь стал тенью среди теней. Я осталась одна. Аллотар выстроились позади, не сводя встревоженных взглядов со своего князя, и, думаю, несмотря на различие в языке, мысли у нас были одинаковы. Пять жрецов медленно приблизились и кольцом окружили принцев, загородив их от посторонних взглядов. Требовалось все мое мужество, чтобы удержаться на месте… Но я помнила глаза Шаддана и послушно стояла. Дышала и смотрела… Смотрела и дышала. Тем временем, Параман и Кристиан поднялись на жертвенник и застыли в его середине. Четверо из пяти советников встали по углам плиты, еще дин остался стоять рядом с князем. Земар-ар не сводил с меня сияющего глаза, словно чего-то ожидая, но я по-прежнему не шевелилась. И только когда брат протянул вперед руку, и герцог занес кинжал, слегка качнулась, не сумев вовремя взять себя в руки. -Поздно! – тут же раздалось злорадное шипение, и гигантский призрак змея рассмеялся. В это самое мгновение, один из стоящих рядом с Кристианом рухнул оземь, корчась от боли. В его плече торчал кинжал - точно такой же, как и в занесенной подлой руке. Параман столкнул кузена с плиты, и быстро опустившись на колено, крестообразно резанул кинжалом по черному мрамору. Хохот Земар-ар перерос в оглушающий вой. Выронив меч, я изо всех сил зажала уши, так ужасен был этот звук. С огромной скоростью, змей ринулся к земле. Оставшиеся Посвященные падали один за другим, словно под косой невидимого жнеца. Шаддан не знал промаха. И страха он тоже не знал. Когда огненная голова почти коснулась земли, старик тенью встал между ней и своим племянником. -Прочь, Каэл! - зашипел змей, угрожающе раскачиваясь над ним. -Ты больше не властен надо мной! - гордо ответил Шаддан. - И сегодня ты проиграл. Подул ветер… Ветер поднял с жертвенника пять кинжалов, вырвав их из мертвых рук жрецов, и метнул вперед. Три попали в грудь старого Каэла, а еще два в Парамана, которого он пытался собой закрыть. Но герцог уже сделал свое дело - из алтаря огненными струями стал просачиваться огонь, поднимая к небу стены огненного креста. Громадная фигура змея вспыхнула на миг алыми искрами и, поколебавшись, начала расплываться. Я увидела, как Кристиан подполз к жертвеннику и, сунув руки в разгорающееся белое пламя, схватил упавшего Парамана за лодыжку. Не помня себя от ужаса, побежала к нему, опередив пришедших в себя аллотар, и помогла стащить тяжелого герцога с пылающего алтаря. Шаддан остался в огне. Упав на колени и задыхаясь от ужаса, я не в силах отвести взгляд, смотрела, как сгорало его тело… Брат сидел на земле, держа Парамана на руках, словно ребенка, и беззвучно плакал. Обернувшись, я подползла к нему поближе и хрипло сказала: -Отойди, оставь нас. Брат растер рукавом слезы и молча встал. Когда его тень легла достаточно далеко, я склонилась к кузену и с нежностью поцеловала его холодный от пота лоб - герцог все еще дышал. -Прости, - раздался еле слышный шепот. – Мы не думали, что так получится… -Параман… -Прости… - снова повторил он. - Оставляю тебя одну. -Не волнуйся, мой хороший, я справлюсь. -Позаботься о… всех. Жаль, не увижу… Ждал… Хотел… Я склонилась к его лицу и, стерев струйку крови с побелевших губ, тихо сказала: -Знай, родной, она прославит твою память, и твой правнук будут носить корону – так было открыто, так и случится. Подняв руку, Параман слабо обнял меня и привлек к своей груди. -Спасибо… - услышала я. Его сердце еще трижды ударило и застыло. Чтобы не завыть в голос от щемящей сердце тоски и боли, пришлось до крови закусить губу. Внезапная боль дала силы взять себя в руки. Почувствовав, как кто-то попытался осторожно поднять меня, но я дернула плечами и поднялась сама. Горе затопило душу до краев и придало сил, освободив давно сдерживаемый гнев. Мне была дана власть карать и миловать, и я миловала, жалея и прощая. Но это стало последней каплей. -Пат! - крикнула я в небо. - Своим предательством ты убил лучших из сынов моей земли. Ради их жертвы я пощажу тебя, но никогда больше ты не удостоишься чести принять в своих стенах Детей крови. Никогда, пока не остынет в моих жилах кровь! Потом, вытянув руку, я очертила круг, обведя далекие городские стены, и громко произнесла: -Падите, именем Бога моего! Земля мелко содрогнулась, и невысокие каменные стены рухнули, рассыпавшись в белую пыль. - Отныне всякий, кто призовет имя Земар-ар, будет убит без суда и милосердия - будь то мужчина или женщина. А теперь на колени перед своей королевой! И они встали. Все до одного - бесконечное море людей… Я обвела глазами испуганные лица и, повернувшись к брату, сказала: -Пусть твои воины заберут тела. Мы уходим на север. Кристиан коротко кивнул и отдал приказ. Мы шли, держась за руки, через молчаливые улицы, залитые солнцем, и не оглядывались. За нами следовали аллотары, и все, в ком текла кровь Тара Валлора и Арматея. Дети королевского рода покидали Пат, оставляя свои роскошные дворцы и дома… Мы ни разу не остановились. Только когда город остался за спиной, я сняла сапоги и пошла босиком, не желая уносить даже прах с их улиц. «Господи»… - сдерживая слезы, бесконечно повторяла я, не чувствую боли от впивающихся в ступни камней. – «Прими их души. Прими тех, кто не жалея жизни, поднял руку против Твоих врагов. Прими их за заповедь любви, которую они исполнили…» Пошатнувшись, машинально оперлась на протянутую братом руку. Князь подозвал одного из своих офицеров и тот, подхватив меня, усадил в седло впереди брата. Крепко обняв меня, Кристиан пришпорил коня. Я зажмурилась, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания, но не смогла. -Поплачь, поплачь, сестренка, - шепнул он, обдав мою щеку горячим дыханием, - мы уже далеко, никто не услышит. Поплачь за нас обоих – мои слезы давно уже иссякли. Глава 12. Мы похоронили Шаддана Каэла под стройным ясенем в том самом месте, где много лет назад я встретилась с ним на пути в Пат. В те дни, он принес мне клятву верности. Принес лишь устами, тогда как его руки готовили погибель. Теперь все ошибки были исправлены, а клятвы исполнены. Круг замкнулся. По моей просьбе, полуобгоревшее старого война завернули в новое знамя Королевства: белое полотно с широким зеленым крестом, вышитым в виде сплетенных яблоневых ветвей – символе нашего рода. Как сказал Кристиан, на шеи у Шаддана осталась нетронутой тонкая цепочка с маленьким деревянным распятием, который когда-то я сама вырезала для маленькой Мариэль. Мы не знали, принял ли Шаддан Крещение, но своей кончиной он доказал верность свету, а не тьме - Бог услышал его просьбу, даровав достойную смерть. Я не могла уже плакать, когда черные комья земли навсегда покрывали тело человека, еще недавно разделявшего мою боль и сомнения… Однако разум победил чувства: я осознавала, что его смерть стала таинством торжества, а не печали. Словно в ответ на мои мысли, с облетевших ветвей вдруг слетел дикий белоснежный голубь. Он поклевал что-то на свежевскопанной земле, а потом взмыл в синее небо и исчез. Я очень хотела довести тело Парамана до Бартайоты, но Кристиан уговорил этого не делать, и мне пришлось уступить. «Где бы он не упокоился, Ли», - сказал он. – «Его образ всегда останется в наших сердцах, а душа давно уже на небесах». Прошло три дня, как мы отошли от Пата. Я проснулась рано, солнце еще не встало, но было уже довольно светло. Пахло землей и сыростью. Откинув полог палатки, выглянула наружу и вдруг замерла, услышав тихий перезвон колоколов. Это был звук моего прошлого, никогда и никем не слышимый в этом мире прежде. Накинув плащ, я разбудила Кристиана. -Сегодня третий день, как все случилось, - почему-то улыбнулся он. - Примем это как знак. Возможно, когда-нибудь не только твои уши услышат здесь утренний благовест. Пока все спали, мы с братом сами выкопали могилу, и попрощались с Параманом, предали его тело земле. Повинуясь внезапному порыву, я отсыпала небольшую горсть в замшевый мешочек. Хотелось, чтобы частичка верного герцога покоилась там же, где его предки - в садах Белого замка. Я знала, что вернусь туда и мысленно пообещала, что именно тогда позволю сказать последнее слово его упорхнувшей в облака душе. После событий в Пате, аллотары прониклись ко мне еще большим благоговением и почтительностью. И хотя Кристиан обладал над ними беспредельной властью, мое слово больше не считалось вторым. В будущем, я надеялась добиться большего, ведь Княжеству рано или поздно предстояло окончательно влиться в Королевство. Увы, судя по тому, что довелось пока видеть, мой брат совсем об этом позабыл… Взвесив все за и против, мы решили зайти в Тир и Бартайоту. Следовало разбить алтари Земар-ар и лишить Орден возможности манипулировать гарнизонами. Разумеется, уничтожить все жертвенные плиты у меня не хватило бы жизни, но мелкие города и деревни были не так важны для Королевства, как крепости, в которых располагались Академии. Кристиан не очень хотел терять время на блуждание по Тракту, поэтому у Барсетала мы решили разделиться: я с сотней воинов продолжила путь в Бартайоту, а брат, ведя за собой основные силы, повернул на Тир. Имея перед глазами пример Парамана и мои подробные рассказы, он был уверен, что сможет справиться в одиночку. Я не стала возражать, так как Тир не вызывал у меня ностальгии, а вот у старенького дядюшки Аармани хотелось задержаться подольше. Бартайоту я воспринимала как свой второй дом, меня там любили и всячески поддерживали. И, конечно, не терпелось получить весточку из Замка. Я по-прежему очень переживала за Али и детей, возле которых вилась Флоран… Было необходимо так же узнать, что все-таки произошло с племянницей. Несмотря на уверенность Шаддана, я не переставала надеяться на лучшее. Параман не получал о дочери никаких известий, кроме единственного письма о том, что она ждет ребенка. Мне не верилось, что Флоран рискнула бы скрыть от мужа, случись с девушкой трагедия, ведь слухи разносились быстро. Впрочем, не верилось и в то, что Фэй, которая, вслед за отцом приняла нашу веру, могла отдать свое дитя Ордену. Или все-таки Земар-ар убил принцессу или был совершен страшный обман. Так или иначе, необходимо было выяснить истину. Поскольку все воины моего отряда были конными, я не увидела смысла заезжать в Барсетал. Настроение не располагало к воспоминаниям, а там их было не избежать. Да и устала – хотелось поскорее отдохнуть у дядюшкиного камина и послушать его старческое ворчание. Из бархатной, осень переросла в холодную прелюдию зимы. Мы едва успели выйти на поля Бартайоты, как с севера подул ледяной ветер, а с неба повалил снег. К счастью спасительные стены крепости, уже виднелись перед нами и вскоре усталые сыны гор и их измученные тарпаны, вкушали заслуженный отдых. О событиях в Пате генерал Аармани уже знал - три дня после трагической гибели Парамана, в городе соблюдали траур. Я попросила дядю составить подробное письмо для Флоран, так сама боялась выдать свое истинное к ней отношение, а сама написала пару депеш для Марка и теплое письмецо Марии. Кольцо почтой отправить не решилась - слишком ценна и вожделенна была эта вещь для лорда Фирсара. В ночь на четвертые сутки, как я прибыла в крепость, взволнованный посыльный доставил отчет из Тира: Кристиан благополучно очистил город от присутствия Земар-ар и, заодно, уладил все местные неурядицы. Еще через день, потрепанный ястреб принес долгожданный ответ из Белого замка. Был вечер. За окнами столовой сыпал крупный снег, отчего небо казалось белым, словно днем. Ворчливо потрескивал камин у дальней стены, почти не колтыхаясь, горели свечи на толстом деревянном столе. Мы ужинали вдвоем: я и совсем уже ссутулившийся дядюшка Аармани, бессменный генерал Бартайоты. Разговор не клеился, не помогало даже теплое красное вино и жирная оленина. Все что можно было рассказать, я уже рассказала. Умолчать пришлось только о Карле и Фло, да еще о моем последнем видении. Эти вещи не положено было знать никому, кроме тех, кого они непосредственно касались. -Ты могла бы остаться здесь и подольше, - после долгого молчания, заметил старик, внимательно взглянув на меня из-под густых бровей. -Заманчиво, - улыбнулась я, но отрицательно покачала головой. - Мне нужно уладить ситуацию в Княжестве. -Не понимаю, что там можно улаживать? -Неважно… Просто я хочу побыть с братом и отдохнуть. -Ну, как знаешь. В повисшей вновь тишине, отдаленным эхом раздались шаги. Мгновеньем позже дверь постучали. -Да? - хрипловато отозвался генерал, недовольно насупив брови. Вошел офицер моей личной охраны. -Послание из Замка, Ваше величество, - с поклоном доложил мужчина, заметно нервничая. Я вздрогнула и, глубоко вздохнув, подавила желание немедленно броситься к нему навстречу. -Благодарю, - спокойно кивнула я и, протянув руку, подождала, пока он поднесет конверт. - Можешь идти, ответ напишу позже. Еще раз поклонившись мне и генералу, офицер степенно удалился, прикрыв за собой дверь. -Мне уйти? - вежливо спросил Аармани. -Нет, дядя, - я разрезала ножом край бумаги и подняла на него взгляд: - лучше налейте еще вина… В толстом конверте было четыре письма: от Марка, Фло, Али-Нари и моего младшего сына. Письмо Флоран я тут же протянула дяди. Не хотелось видеть даже бумагу, которой касалась ее рука. Вернее уже не ее, ибо воля герцогини отныне принадлежала Земар-ар. Пока довольный генерал, подслеповато разбирал строки и не сверлил меня проницательным взглядом, я сломала королевскую печать: Марк был краток. Он знал, как не терпелось мне узнать новости, и потому по возможности излагал их кратко. Лишь в начале, страницы две, муж пословно пересказал отчет Якира из Элистэ. Как оказалось, архивы города были почти идентичны по содержанию замковым, поэтому ничего интересного лорду найти не удалось. Зато он предотвратил крупный конфликт, назревающий среди местной знати и покушение на Главного стопника гарнизона, как следствие этого самого конфликта. Но самой хорошей новостью стало известие, что Якир затопил в море жертвенную плиту. Видимо повторить мой подвиг с мечом у него не хватило решимости, и лорд пошел другим путем. Теперь, благодаря его решительности, еще один южный город, на который Орден делал ставку, освободился от власти Земар-ар. Далее Маркус доложил обстановку в Горготе: в столице все по-прежнему было спокойно. На всякий случай, по его приказу, часть вернувшегося столичного гарнизона была расквартирована в Лаусенсе, который находился в два раза ближе к Замку, чем Горгот. На этом общие новости заканчивались и начинались частные подробности нашей семьи. Вопреки надеждам, Фэй с мужем все-таки погибли. Официальная версия была беспроигрышная: племянница умерла родами вместе с младенцем, а лорд Сварос от горя покончил с собой. Насколько я помнила Свароса, он был человеком весьма сдержанным и благоразумным, и вряд бы пошел на такой шаг… Будь Параман в Лаусенсе, у них не было бы шансов добраться до девочки. Похоже, Орден многое предусмотрел и спланировал заранее. Могло ли быть так, что и мое вмешательство было подстроено Земар-ар? Он достаточно изучил меня, чтобы предугадать, как я буду действовать, окажись в подобной ситуации. Вспоминая о той ночи, мои предчувствия и страхи, а так же последующие события пока говорили об обратном. Впрочем, итог на сей раз был предсказуем. И в этом смысле, я отныне находилась в более выгодном положении. А вот маленькая Лиран - нет. Если опираться на данное откровение, девочке предстояло покинуть Королевство. Следовало проследить, чтобы это событие произошло с моего произволения. В следующем антракте, военные действия должны были развернуться в одной единственной душе, и налдежало приложить все силы, чтобы помочь жертве Земар-ар совершить правильный выбор. Карл очень кстати забрал Лирдана в Большой мир. За проведенные там годы, мальчик достаточно освоится, чтобы стать нашими глазами и руками – он исполнит мою волю и приведет девочку на путь пророчества. Пробежав глазами последние строки, я отложила послание мужа и взяла записку от Али-Нари. План, намеченный штрихами, которыми мой разум испещрил доску ближайших лет, немного укрепил потерянную уверенность. Боль от пережитых потерь стала уравновешиваться с теми плодами, которые эти потери несли на алтарь будущей победы. «Дорогая Лирамель», - было выведено верху немного помятого листа, - «не трудись писать мне о том, что я и так уже узнала - понимаю, как это нелегко для тебя. Прошу только сообщить, где именно вы упокоили тело брата, чтобы я могла с ним проститься. Надеюсь так же на твое дозволение покинуть Замок и посетить земли Княжества. Али-Нари, Герцогиня Вибра.» Судорожно вздохнув, я сложила листочек пополам… Конечно, я буду рада, если Али окажется рядом. Только каково ей будет видеть Кристиана? Не переоценивает ли он свои силы? И все же, в землях аллотар кузине будет куда безопаснее, чем под крылом у Фло. И ей, и Мари, которую попрошу ее забрать с собой. Последним оказалось письмо от сына. «Моя королева», - писал юный принц, - «благодаря вашей помощи, я осознал многое, чего не понимал ранее. И боюсь, это гораздо больше, чем вам бы хотелось. За прошедшее время, обстановка в Замке изменилась, о чем, думаю, вы узнали от Его высочества. Смею заверить, он не знает и сотой доли того, что вскоре должно произойти. В связи с этим, вынужден напомнить, что как наследник, я обязан быть в курсе того, что вы намерены предпринять. Не без гордости сообщаю вам, что свой долг перед родом, я исполняю со всей тщательностью, на которую способен. Однако подозрения Его высочества весьма затрудняют мои начинания. Прошу вас оказать милость и отписать отцу, чтобы он не вмешивался, даже, если некоторые вещи не доступны его пониманию. Так же прошу непременно позаботиться о Мариэль. После известных событий, она находится в очень подавленном состоянии. Как любящий брат, счел бы целесообразным отослать ее к дяде, но, увы, не имею на то ни права, ни возможностей. С нетерпением и надеждой жду Вашего скорейшего решения». -О, Господи… - только и смогла прошептать я, безвольно опустив руку. Мой маленький Карле изучил дневник и сопоставил все, что я знала, с теми событиями, в которых непосредственно принимал участие. Он догадался о роли своей названной матери, понял, кем была Флоран… И положил голову под топор, избрав роль оппозиции против собственного рода, чтобы сбить с толку Орден. Единственно верное, хотя и чудовищное по сути решение, которое можно было принять в его ситуации. Марк действительно мог не понимать действий сына… Даже скорее всего не понимал. Кроме того, мое желание забрать Марию оказалось не беспочвенным - мальчик тоже опасался за сестру. Дочери следовало как можно скорее покинуть Замок. Резко встав, чем слегка напугала дядю, я спешно подошла к полкам, вбитым в стену над камином, и достала широкую плоскую шкатулку, в которой хранилась бумага для пернатых почтовиков. -Что-нибудь случилось? - нахмурился Аармани, когда я села обратно. -Нет, но может… - рассеянно кивнула я и, положив перед собой полупрозрачный листок, стала быстро писать. «Дорогой Марк. Спасибо за теплые слова и подробное письмо. Надеюсь, вскоре смогу лично рассказать все, что случилось за это время. Но сначала прошу тебя кое-что сделать. Во-первых, уступая просьбам кузины и Мари, я решила забрать их в Княжество, где намериваюсь провести ближайшей год - им обеим будет полезно развеяться. Во-вторых, настоятельно требую, чтобы ты оставил Карла в покое. Предоставь мальчику полную свободу во всех его начинаниях, даже если они идут в разрез со всем, что нам дорого. Не забывай, что он не только твой сын, но и, прежде всего, принц Крови, поэтому волен идти теми путями, которыми ведет его собственная совесть. Прошу также позаботиться о Флоран. После потери мужа и дочери, герцогиня, вероятно, очень страдает. Будет хорошо, если ты уговоришь ее окончательно перебраться в Замок вместе с детьми». Выплеснув тревогу, я перешла на более мягкий тон и немного рассказала о своих переживаниях и планах. Я соскучилась по мужу, но бумага была не тем инструментом, с помощью которого разум мог говорить о любви. Да и время сейчас было не для высоких чувств – они могли подождать до лучших времен. Исписав длинный лист, я поставила свою подпись и с облегчением откинулась на спинку стула. Через две недели многие тревоги наконец-то останутся позади. Марк должен был понять все, о чем я не посмела написать прямо - как-никак, а мы были частями одного целого и давно научились обходиться без длинных объяснений. -Что пишет дорогая Фло? - спросила я, взглянув на притихшего дядюшку. -Что может писать женщина, потерявшая мужа? - покачал головой генерал и с готовностью протянул письмо. -Тогда тем более не хочу читать. Мне достаточно собственного горя. Окунаться в чужое нет ни сил, ни желания. Старик пожал плечами. -Как знаешь, Лирамель. Приказать, чтобы позвали посыльного? -Нет, Марку я отправлю послание с птицей. -А остальным? -Их доставит один из офицеров Кристиана. -Все-таки не доверяшь… - обиженно хмыкнул старик, окинув меня внимательным взглядом. -Зря вы так, Аармани, просто кузине понадобится проводник – Али-нари хочет навестить меня в Княжестве. Улыбнувшись на его извинения, я взяла бокал и, закрыв глаза, сделала медленный глоток… Сон и полное безмолвие - вот что сейчас было действительно необходимо. Предстоящий путь требовал от меня всех оставшихся сил… *** Была глубокая ночь. В полнейшей тишине, за окном падал мокрый снег… Проснувшись, я повернулась на бок, и вдруг замерла - рядом кто-то тихо вздохнул. Стараясь не паниковать, осторожно нащупала под подушкой теплую рукоять Молнии... -Не пугайся, - тут же раздался глубокий баритон. -Кристиан? Когда ты приехал? -Пару часов назад. Не хотел тебя будить. -Не хотел, а разбудил, - я улыбнулась и, привстав, попыталась нащупать свечу. -Соскучился… Нет, Лия, не зажигай. -Как скажешь. Подвинувшись поближе, брат нашел в темноте мою руку и тихонько сжал. -Прости, - сказал он и снова вздохнул. -Уже простила. -Сама догадалась или старик Каэл рассказал? -Ни то ни другое. Мне было видение, после которого я просто сопоставила все оставленные намеки. -Поверь, брат очень переживал... Пытался как-то подсказать, но ты упорно не хотела понимать. -Знаю, - кивнула я. - Но все-таки вы могли предупредить заранее. -Нет, Ли. Все было на волоске, Карл не был уверен в противоядии. Он очень рисковал, знал, что ты попытаешься помешать, если узнаешь… -Кристиан! - я попыталась отнять руку, но он потянул на себя и, обняв меня, крепко сжал. -Я тоже был против, но ты ведь его знаешь! Он был уверен, что риск оправдан и при любом исходе это единственно верное решение. Все уже позади… -Ты дал ему противоядие? Тогда, в зале? -Да. -А похороны? Как вы сумели одурачить весь род? -Под аллеей Королей есть святилище. После гибели Совета, Карл изучил его вдоль и поперек, надеясь найти какую-нибудь зацепку. Кроме жрецом о нем знало несколько человек из Первого круга, но все они не имели доступа, поскольку основные входы были запечатаны. Думаю, брат давно планировал нечто подобное, потому что тоннелю, который он вырыл под склепом нашего отца уже несколько лет. Как понимаешь, все остальное было делом техники. Я немного помолчала, собираясь с мыслями, а потом спросила: -Почему же, ты только сейчас мне об этом рассказываешь? -«Если она сама не догадается, не следует вмешиваться» - так он сказал. Видимо боялся, что ты попытаешься не пустить меня в Пат. -Откуда он мог знать, что все так повернется? – я не смогла скрыть раздражения. -Честно - не представляю. Да и какая разница? Ты ведь и сама догадалась, не так ли? Просто брат сопоставил факты быстрее. -Да… - неслышно засмеялась я. - Намного, намного быстрее! Его сердце билось сильно и ровно. Я вспомнила Парамана и снова заплакала… Как хрупка была человеческая жизнь! Всего лишь пара пропущенных ударов... -Поплачь, поплачь, - тихо шептал брат. - Нам теперь есть, о чем плакать. Так жаль, что тебе приходится прикасаться к этой мерзости. -Таков мой путь, - вытерев слезы о его камзол, я отстранилась. – Знаешь, давно хотела рассказать тебе кое-что. Когда мы с Шадданом подъезжали к Пату… Стараясь унять в голосе дрожь, я рассказала Кристиану, увиденное мною пророчество, намеренно умолчав о смерти сына – в вопрос престолонаследия брату пока не нужно было вникать… Он слушал так же внимательно, как когда-то Шаддан, не спрашивая и не перебивая. После того, как я замолчала, в комнате долго висела тишина. Было слышно, как на улице завывает поднявшаяся метель, и мелкие льдинки ударяют по стеклу… -Не представляю, что ты такого должна будешь сделать… -Кто знает! Должно быть, мы поймем это позже. И, думается, ответ надо искать в прошлом. В очень глубоком прошлом. -Карл думал точно так же… Остается надеется, что ему удастся найти в Большом мире то, что он безуспешно искал здесь все эти годы. Мы проговорили до самого рассвета, и я не заметила, как уснула. А наутро гарнизон аллотар покинул гостеприимную крепость и продолжил путь на север. Впереди были бесконечные месяцы ожидания. Мне хотелось и одновременно не хотелось, ускорить бег времени… Будущее пугало, прошлое причиняло боль, а настоящее томило. И все же, я постепенно приходила в себя. Жизнь снова начинала радовать, слезы становились реже, а смех звучал искренней. На землях Княжества, куда мрак уже не мог дотянуться, я впервые за долгие годы, почувствовала себя птицей, у которой зажили крылья. На краткое время можно было забыть про все проблемы и тревоги, набраться сил и ни о чем не думать. До возвращения Карла, следовало взять тайм-аут в битве с Орденом. И, уверена, мой противник не особо против этого возражал. Все, что мы оба - Земар-ар и я могли сделать - было уже сделано. Ситуация развивалась по заданному пути, и брошенные семена до времени зрели в теплой земле. К счастью, без меня жатва все равно не могла начаться и Орден это прекрасно понимал. Пять из шести дочерей Кристиана и Дариты, и лицом и цветом волос пошли в мать – это были истинные цветы своего народа. Самая же младшая отличалась от сестер настолько, что казалась среди них чужой: сероглазая, черноволосая и очень высокая для своих девяти лет, она была кровь от крови Тара Валлора. Даже по характеру девочка, в отличие от разбойниц-сестриц, девочка казалась очень сдержанной и серьезной. Я всегда удивлялась, почему именно ее брат назвал в честь своей матери, и только сейчас поняла. Маленькая Катрин, вероятно, и была копией бабушки. Возможно поэтому, Кристиан любил, младшую дочь несколько трепетнее, чем остальных детей. Глядя на племянниц, я невольно вспоминала свои видения и крошечную девочку с окровавленными запястьями. Лиран прочно вошла в мое сердце, я считала ее своей названной дочерью. Наши судьбы переплетались… Как и я, она с рождения лишилась родителей, как и мне, ей в будущем предстояло встать на огненный путь пророчества и встретиться лицом к лицу с тьмой. Параман, отдал свою жизнь за моего брата и мир на нашей земле… Я привыкла возвращать долги. И все же, Бог не зря дал мне столько лет, чтобы смириться и принять грядущее - я боялась, боялась по-настоящему, но ни о чем не сожалела. События последних месяцев многое перевернули в моей душе… Я поняла, что настоящее счастье заключалось вовсе не в покое или исполнении собственных планов и надежд. Оно складывалось не из лет благоденствия, а из коротких мгновений: улыбки, доброго слова, любимого взгляда… А этого в моей жизни было и есть так много, что при всем желание почувствовать себя несчастной не представлялось возможным. Единственное, на что я в тайне роптала, были постоянные и, к сожалению, долгие разлуки с близкими людьми. К разлукам не получалось привыкнуть - я их ненавидела! Наконец настал день, когда посыльный принес долгожданную весть о скором прибытии герцогини Али-Нари и моей дочери. Много лет назад, в маленькой комнате в одной из стен Черной крепости, я обреченно ждала, когда часы отмерят последний час жизни, и уж, конечно, не думала, что доживу до сегодняшнего дня. Да и за все последующие годы подобные предчувствия часто тревожили душу. Но я жила. Взрослела, набиралась мудрости, и жила, стараясь не потерять веру и надежду, и не погаснуть. К полудню, черные свинцовые тучи нависли над землей, клубясь, словно дым от гигантского костра. Дождя не было, но молнии сверкали по всему горизонту почти без остановки. Я стояла на каменной площадке, где когда-то Миэль насылал на меня колдовские кошмары, и смотрела в степь. По зеленеющим перекатам земли ползли громадные тени... Вдруг, где-то у горизонта, в просвет среди облаков, ударило солнце, и земля вспыхнула ярко-салатовым. Мое сердце забилось чаще... В волнении поднявшись на цыпочки, я вцепилась в край каменной стены. Далеко, в хаотичном смешении красок и свето-тени, белыми пятнышками мелькал небольшой отрад. Среди всех моих гарнизонов, только две стопы внутренней охраны Замка могли носить белые мундиры. Подобрав юбки, я побежала к лестнице. Десять открытых пролетов вдоль стены, наискосок через нижнюю площадку, едва касаясь ногами деревянного настила, и снова вниз и вниз. Резкий порыв ветра охладил пылающее лицо и развязал ленту в волосах. Стараясь отдышаться, я прислонилась к воротам и, все еще не веря, попросила недоумевающего стражника подать коня. Просто стоять и ждать уже не было сил. Забывая себя, я неслась между черным небом и ярко-зеленой землей. Мелькали подо мной огромные копыта, развивалась на холодном весенним ветру рыжая грива... Конь неистово ржал, чувствуя переполняющее меня ликование и, казалось, испытывал не меньшую радость от этого умопомрачительного полета. Спустя минут двадцать, впереди показались силуэты всадников. Трое из них тут же отделились навстречу - расстояние между нами стремительно сокращалось. -Мама! – донесся звонкий голос дочери, заставив меня изо всех сил натянуть поводья. Тарпан захрапел и, встав на дыбы, поднял облако пыли. Издали поклонившись мне, Олон помог тоненькой высокой девочке спрыгнуть на землю. Раскинув руки, она побежала ко мне навстречу… -Мама! - выдохнула Мариэль, упав в мои объятья. - Мама, мама, мама… И не было, наверное, в целом свете ничего дороже этого слова. Я плакала и смеялась, целуя ее черные кудри и стирая соленые дорожки, бегущие из васильковых глаз. -Мари! Моя Мари… Всепоглощающая любовь на миг затопила мою душу до самых краев, вытеснив память о том, кто я, стерев условности и условия, заставив забыть о долге и всем, кроме этой маленькой девочки. На миг… Тот самый миг, который вспыхнув, упал остывшем алмазом в котомку моего счастья. Опомнившись, я вытерла глаза и, перестав улыбаться, обернулась к женщине, которая тихо стояла в стороне и безмолвно взирала на нашу радость. -Али… - мне не хватало мужества смотреть в ее потускневшие глаза. Мария отстранилась и слегка подтолкнула меня вперед. -Здравствуй, Лия, рада видеть тебя… Мы уж думали, что никогда не доберемся – дороги развезло. -Прости, - прошептала я, обняв ее за плечи, - прости, что не уберегла… -Не нужно об этом, ты не виновата. Есть вещи, над которыми мы не властны. Она тяжело вздохнула, и я поняла, что если не скажу сейчас, то боль разорвет мою душу на части. -Али, - шепнула я, коснувшись губами ее уха, - моя Али! Судьба отобрала у тебя брата, но тот, о ком ты скорбела все эти годы - жив! Не смотри на меня так, я точно знаю. И Кристиан знает, и Шаддан… Знал. Он жив, Али! Жив! И скоро вернется к тебе. -Поклянись… - с ее губ сорвался стон. -Клянусь! Клянусь всем, чем хочешь! Сверкали молнии, гремел гром, ветер срывал налету непрошенные слезы… Мы мчались по дороге словно птицы, крыло к крылу, между небом и землей, между надеждой и верой. Каждой клеточкой тела я чувствовала, как возвращаются ко мне силы - в душе вновь пробуждалась угасшая было дерзость. Впереди была жизнь – нужно было жить и жить счастливо! -Ту атровера мириен , - засмеявшись, крикнула я в черное небо. – Ту атровера! Часть 2. Перед рассветом. Глава 1. Лето выдалось на редкость знойным и засушливым. Солнце штурмовало Черную крепость, накаляя стены настолько, то камни вечерами начинали потрескивать. Спастись можно было только во внутренних покоях, но их мрачность и темнота угнетали не меньше жары. Я задержалась у брата дольше, чем рассчитывала, и на то были причины. Во-первых, Кристиану потребовалось время, чтобы признать себя бессильным расшифровать скопированные мной на алтаре надписи, во-вторых, он боялся отпускать меня в Замок раньше оговоренного с Карлом времени. Ну, а в-третьих, в их семье, нам с дочерью, было так хорошо, что я каждый раз позволяла себя уговаривать и откладывала отъезд. Из Замка с периодичностью раз в месяц приходили письма похожие друг на друга, как близнецы - все было тихо, спокойно и под контролем. Очевидно, получив серьезный отпор и потеряв доступ к гарнизонам, Земар-ар решил идти другим путем. Каким именно, мне еще предстояло узнать. Умывшись, чтобы хоть немного освежить лицо, я завязала волосы в тугой узел и закатала широкие рукава туники до локтей. Южно-западный ветер, стучась в окно, пытался раздвинуть ставни, и от бессилия задувал раскаленный воздух во все щели. Было не понятно, чем мы так повинились перед небом, ведь по словам аллотар, их земли уже давно не видели подобных засух. Слегка стукнув для приличия в дверь, вошла Дарита. Возраст наложил на нее довольно слабый отпечаток - она стала немного полнее, но это только красило ее, придавая недостающую мягкость воинственно-прекрасному облику. -Кое-что случилось, - не здороваясь, заявила княгиня и поспешила улыбнуться в ответ на мой встревоженный взгляд. - Ничего страшного, но тебе следует это увидеть. Я послушно поднялась с пола, где сидела, впитывая от стен прохладу, и вышла за ней в галерею. -Куда мы идем? -Туда, где ты меньше всего хотела бы очутиться. Приостановилась, я недоверчиво нахмурилась. -Дари! Разве одного раза было не достаточно? -Потом все объясню… - женщина обернулась и, ласково взглянув на меня, поманила за собой. - Это действительно очень-очень важно. Раздражение тонкой змейкой впилось в душу. Несмотря на глубокое уважение к княгине, она по-прежнему легко могла вывести меня из равновесия. Более того, я злилась и на саму себя, ведь любопытство, вызванное ее словами, в который раз заглушало и страх и гордость. Глубоко вздохнув, я опустила взгляд, чтобы не выдать эмоционального всплеска, и молча поспешила вперед. Путь был знаком – забыть мрачное подземелье и истертые, пропитанные кровью ступени, было не возможно даже во сне... Жертвенник представлял собой литую плиту метр на два, поставленную четыре толстых каменных ножки. Остановившись поодаль, я с отвращением окинула взглядом место, где чуть не лишилась и жизни и брата, и машинально положила ладонь на рукоять меча. -Нам давно следовало уничтожить жертвенник, - глухо сказала я, почувствовав, как по позвоночнику прошел холодок страха. -Да-да, - согласилась Дари, - но прежде, ты должна кое-что увидеть. Взяв меня за руку, она подвела к плите и, сев на корточки, указала пальцем в отполированный край. По блестящему камню, словно выведенные изнутри, вились руны. Пробежав глазами первые строки, я поняла, что уже видела их в капище близ Артелена и давно знала наизусть. -А теперь, - улыбнулась княгиня, - обойди и посмотри, что написано с другой стороны. Тяжело дыша, я обогнула жертвенник и склонилась над противоположным краем. Надпись там была сделана на Древнем языке аллотар и выглядела менее потертой. Опустившись на одно колено, чтобы лучше видеть, я прочла: «Изгнанный Тарином, сын Тара пришел в Львиные горы, в место, куда издревле садилось солнце, пряча свои лучи, и поведал камню, как пал его отец. Тогда явился ему великий Дракон и обещал вернуть потерянную власть, сказав, что пока потомки Тара будут чтить его как бога, они будут властвовать на его земле и повелевать ею. В благодарность за обетование, принц принес первую жертву и, разделив, жертвенный камень на три части, сделал из них алтари. И первый алтарь поставил он посреди долины, в месте, называемом Тонор , а второй забрал в свою землю, чтобы дать на нем клятву перед Тарином и его Великим змеем». «Интересно», - подумала я, обернувшись к горам. История, какой ее помнили мои современники, сохранила имена Тара и сына его Артэя. Мы, дети его рода, знали лишь, что Тар Валлор являлся нашим родоначальником, ибо от него вел род король Арматей. Создавалось впечатление, что История все время повторялась… Не зря ведь Земар-ар обронил фразу, что круг замкнется и на этот раз…». -Кристиан уже видел? - спросила я у Дари, терпеливо ожидавшей поодаль. -Нет, но видел Карл. Даже пытался выспросить, где находятся эти самые Львиные горы, но я не сказала. Достаточно было и того, что он выторговал у меня пророчество Дэйн. Прости, Лирамель, я не могу спокойно вспоминать об этом человеке. -Понимаю… Но, возможно, когда-нибудь ты изменишь свое мнение. Она пожала плечами и, обернувшись на север, указала рукой на изорванную линию снежных вершин. -Видишь раздвоенный конус? Тот, что левее провала? Вот это они и есть. Я никогда там не была, но люди говорят - место проклятое. Именно поэтому все наши города располагаются намного восточнее. Некоторое время мы обе молчали, вглядываясь в снежные вершины. Где-то там, на стороне заката, ждали своего часа неразгаданные тайны прошлого – потерянные ключи к желанной свободе… -Сходи за мужем, - попросила я, через силу улыбнувшись. - Хочу, чтобы он скопировал эту надпись. -Оставить тебя одну? -Не ты ли говорила, что только так возможно перебороть страх? Как видишь, в отличие от прошлого раза, я все еще стою на ногах. -Уверена? -Да, Дари. Иди. Бросив на меня слегка настороженный взгляд, княгиня взметнула рыжими локонами и быстрым шагом направилась к лестнице. Я подождала, пока ее шаги затихнут в глубине подземного тоннеля, и повернулась лицом к плите. Одно теперь выяснилось точно: именно сын Тара Валлора, лишенный по каким-то причинам трона, открыл мраку путь в мою землю. Возможно, это и было тем предательством, о котором возвещалось в пророчестве? Вынув из ножен стилет, я нагнулась и провела острием по середине плиты. Белая царапина неровной змейкой легла на поверхность и тут же затянулась. От поднявшегося из глубины души ужаса, перехватило дыхание. Вытерев со лба пот, решительно перекрестилась и, повернув лезвие, надавила сильнее. Сердце сжала тупая боль. Схватившись за край плиты, я попыталась вздохнуть, но легкие будто закрылись невидимой пробкой. В глазах заплясали красновато-желтые огоньки. «Господи, помоги!», - мысленно застонала я, чувствуя, как плавно качнулся подо мной мир. «Не с-с-смей, дочь Валлора, поднимать руку на то, что с-скреплено твоею кровью»! - раздалась в сознании яростная мысль. -Договор расторгнут… - упав на колени, я согнулась пополам и наконец-то смогла вздохнуть. «Договор!» - засмеялся в ответ змей. – «Договор еще не заключен!» -Ты сам говорил, Земар-ар, – напомнила я, вновь сжав кинжал, - нельзя всегда побеждать! «Это касается только вас, смертных! Мне дана власть над этой землей. И временем. И историей»! -Лжец! - мой смех хрусталем упал на алтарь и рассыпался разноцветной радугой. Рывком поднявшись, я ухватилась за край плиты и с размаха вонзила стилет в камень. На этот раз, боль была настолько чудовищной, что с уст моих сорвался крик. Кусая губы, я снова попыталась встать, и не смогла. «Лжец», - захохотал Земар-ар, радуясь моему ужасу. – «Не во всем, Лирамель, не во всем! Твоя рука бессильна против алтаря, высеченного твоими же отцами!» -Лия! - раздался издалека знакомый голос. Наклонившись, Кристиан осторожно помог мне сесть. -Дарита… - едва слышно прошептала я, пытаясь взглядом найти рыжеволосую княгиню -Я здесь! - ее тень на миг, загородила солнце. -Возьми меч, Дари, и рассеки эту проклятую плиту… За двадцать веков кровь, Валлора уже вымылась из твоих вен… Он этого не учел... Женщина порывисто кивнула и, прежде чем Кристиан сумел остановить ее, опустила свой изогнутый кинжал на черный камень. Раздался треск, и земля под нами задрожала. Это было не просто землетрясение - казалось, скала на минуту превратилось в серую ртуть. Жертвенник вспыхнул сине-черным пламенем и с шелестом рассыпался на мелкие осколки. Упав, Дарита что-то неистово выкрикнула и откатилась в сторону. Между четырьмя столбами, на которых стоял алтарь, появилась глубокая трещина. Собрав последние силы, я вскочила на ноги. Качаясь, словно маятник, призрачный дракон завис над распростертой на земле княгиней. Кристиан мгновенно метнулся к жене и накрыл ее собой. -Будь ты проклята, Лирамель! – завыл демон и, обернувшись, взглянул на меня огромными провалами глазниц. - За содеянное ныне, ты примешь участь хуже смерти! -Убирайся! - с ненавистью бросила я ему в пасть и сделала шаг навстречу. - Как последняя раба своего Господина, приказываю: убирайся навеки из земли моего брата! Его вой был столь пронзительным, что я зажала уши и едва сдержалась, чтобы не закричать самой. Казалось, еще секунда и мозг взорвется. Но секунда прошла и все стихло. Пошатнувшись, я подошла к брату и, встав на колени, склонилась над Даритой. Она уже пришла в себя, но дрожала, словно лист на ветру. -Он ушел отсюда, - сказала я ей. - Навсегда ушел, Дари! Благодаря тебе. Резкий порыв ветра остудил мои щеки и растрепал седую шевелюру Кристиана. Огромная тень легла на гору и закрыла солнце. Спустя пару секунд, с неба хлынул настоящий ливень. Взяв жену на руки, князь тяжело встал и поспешил к лестнице. Брат был зол и не скрывал этого. Он любил Дари самозабвенно и, несмотря на то, что она вполне могла защитить себя сама, всегда старался оберегать от любых потрясений. В его глазах я совершила преступление, заставив княгиню рисковать жизнью. Оправдываться не было сил - от пережитого так болело сердце, что даже дышать по-прежнему удавалось с трудом. Опустив голову, я шла по мрачным серым коридорам и думала, думала, думала… Многоплановая, многовековая игра тьмы вырисовывалась все четче. Легкие штрихи по белому полотну блаженного неведения колебали сердце страхом - я не была уверена, что хочу знать всю правду до конца. Брат был прав: не стоило приказывать княгини поднимать руку против мрака - случись с ней что, и аллотары могли восстать против Королевства. Мы могли использовать против Земар-ар любого из офицеров Княжества. Но чем бы обошлось подобное промедление? Да и как могла я заранее знать, что все так обернется? -Кристиан… - позвала я, видя, что отстаю от них все больше и больше. Брат осторожно поставил жену на ноги и, придерживая ее за талию, обернулся. Да, именно в этом они с Карлом различались. Его близнец всегда воспринимал меня как часть самого себя… Даже создав семьи, мы остались единым целым. А Кристиан с самого начала жил какой-то своей, отдельной жизнью. Особенно это проявилось, когда между нами встало Княжество. Ответственность за аллотар и семью перечеркнула в нем иные чувства. Да, он любил нас, готов был могим жертвовать ради общего блага, но на первом месте давно стояла Дари. -Прости, – мой голос эхом отразился от холодных стен. -Просто «прости»? - он склонил голову на бок и слегка улыбнулся. - Думаешь, стоит извиниться, и любое безумство тут же забудется? -Алтарь необходимо было разрушить. -Это мог сделать и я! -Увы, нет - только тот, в ком не текла бы кровь Валлора. Он сказал, что у меня нет власти разрушить то, что построено пращурами. Я чуть не умерла, когда попыталась… И есть не права, то только в том, что позволила ненависти взять верх над логикой. -А меня спросить не желаете? - тихо сказала Дарита, вклиниваясь в нашу невидимую дуэль. Ее бледное, обрамленное рыжими локонами лицо, было исполнено грусти и какого-то внутреннего света, который я не замечала ранее. Кристиан нагнулся и поцеловал жену в губы. Я почувствовала стала лишней… Помедлив пару мгновений, повернулась назад и, держась за стену рукой, твердым шагом пошла прочь. Я понимала, все понимала и чувствовала себя виноватой, хотя имела право распоряжаться их жизнями, если того требовали обстоятельства. Но в этот миг мне стало обидно и одиноко. Я знала, что брат отойдет от гнева, вызванного страхом за свою любимую, да и Дари была на моей стороне, ибо ее поступок целиком и полностью шел от сердца. Кое-как дойдя до своих покоев и заперев дверь, я ничком упала на кровать. Сердце все еще билось с перебоями и причиняло боль – на этот раз Земар-ар сумел-таки меня достать, и это было тревожным сигналом. -Как устала! – размазывая по щекам текущие слезы, прошептала я, не мигая, глядя в потолок. - Как все это надоело! Минут через двадцать стало немного полегче, слезы постепенно высохли. Случившееся постепенно укладывалось в память логической цепочкой. Я была права, уничтожив алтарь - брату следовало научиться отделять главное от второстепенного: для тех, кому была дана власть отвечать за чужие жизни, приоритеты расставлялись иначе. Если для блага королевства потребовалось бы пожертвовать дорогими людьми, он должен был сделать это без сожалений. Когда речь шла об истории в том масштабе, в каком сейчас, чувствам не следовало становиться на пути долга. Успокоив совесть, я поднялась с постели и переоделась. Необходимо было напомнить брату наши роли, потому как в дальнейшем, его неподчинение грозило Королевству немалыми проблемами. Княжество итак находилось на особом положении, и его статус как самостоятельного герцогства был пока что не более чем отдаленной перспективой. Пока что все держалось на авторитете Кристиана и тех немногих письменных договорах, которые в случае моей смерти или смерти князя тут же могли потерять вес. Как и ожидалось, Кристиана был в личных покоях, поэтому его кабинет пустовал. Слуга почтительно отворил передо мной двери и, затеплив свечи, с поклоном оставил одну. Сев за стол, я достала из глубокого ящика карту княжества и разложила ее перед собой. До гор было примерно дней пять, не больше, плюс неделя-другая на поиски чего-нибудь связанного с историей, упомянутой на жертвеннике. Карл, судя по расчетам, планировал вернуться в апреле… Если мне отправиться в путь сейчас, а затем, оставив Али и дочь, повернуть к Бартайоте и погостить пару месяцев у Аармани, мы с братом могли прибыть в Замок одновременно. В любом случае, в Княжестве я загостилась. -Мама! – раздался звонкий голосок и, распахнув дверь, Мариэль радостно вбежала в кабинет. - Мама, дождь пошел! Я обняла ее и усадила на колени. -Знаю, милая… -Ты смотришь карту? Зачем? Мы ведь не уедем? -Вы нет, а вот мне придется. Пора возвращаться в Замок, ты ведь знаешь, что Орден готовит для нашей семьи… Настает время призвать Земар-ар к ответу. Замотав головой, девочка обняла меня и всхлипнула. -Не надо! Вдруг и ты погибнешь, как Шаддан? Вдруг они победят? -Не победят, - я взяла ее за плечи и, отстранив, легонько встряхнула. - Орден падет, Мари, так говорит пророчество… И потом, как со мной может что-то случиться? -Все равно страшно! – сжав губы, упрямо повторила девочка. Я вспомнила дни своего детства, когда боясь засыпать в темноте, могла часами доказывать Карлу, что еще маленькая для таких подвигов. «Все равно страшно!» - на все уговоры твердила я, рыдая при этом так, будто мир вокруг рушился. Маленькая принцесса теперь во многом походила на меня и, в то же время, была совсем другой. -Знаешь, Мари, - немного подумав, сказала я. - Шаддан передал тебе кое-что… Не хотела говорить раньше времени, но, похоже, сейчас самый подходящий момент. С этими словами, я сняла с шеи черную веревочку, на которой носила кольцо рода Каэлов, и положила в протянутую ладонь дочери. -Кольцо? - удивилась Мариэль, разглядывая герб на перстне. - Разве я - Каэл, чтобы называться Главой его рода? -Нет, ты - принцесса Крови, и Шаддан знал об этом, однако пожелал сделать преемницей. Вероятно, настают времена, когда тысячелетние традиции обернутся вспять. А может, будущее принесет плоды, о которых мы пока не подозреваем. В любом случае, ты теперь важная фигура, поэтому береги себя! -Поняла, - ответила она и надела веревочку на шею. – Отныне, я отвечаю за род Каэлов и сделаю все возможное, чтобы вернуть ему было величие и честь. Жаль, дяди Кристиану это не очень понравится. -Дети Валлора должны слушать голос Крови, а не ворчанье родственников. -Когда ты уезжаешь? -Завтра. -Тетя Али знает? -Нет, пока знаешь только ты. Ответ, по-видимому, пришелся ей по душе, и дочь заулыбалась. -Можно мне самой ей рассказать? - спросила она. -Разумеется, дорогая. Только передай вначале князю, что я жду его в кабинете. -Хорошо! - порывисто поцеловав меня, девочка сорвалась с места и побежала к двери - как и я в детстве, дочь редко ходила спокойно. Я знала, что Кристиану придется ответить на призыв. Понимала и то, что ждать придется долго: брат наверняка не хотел видеть меня раньше, чем утихнет гнев. Таково было его жизненное правило, и оно не раз помогало нам всем избежать ссор. Свернув карту по истертым линиям, я положила ее на место и встала. Рабочий кабинет правителя аллотар, который он выделил себе, объединив две угловых комнаты в башне, не шел ни в какое сравнение с моей конурой в Замке. Ровная стена справа от двери была покрыта свежими фресками, изображающими историю народа княжества, возле нее стоял широкий стол и два стеллажа с бумагами и книгами. На полу красовался самодельный глобус, где красными линиями брат нанес курсы Поющих ветров, а рядом стоял мольберт. Впрочем, оба этих предмета, судя по пыли, давно уже не использовались по назначению. Левая стена, оставленная в своем первозданно-сером виде, в четырех местах была разрезана высокими узкими окнами, закругляющимися к верху наподобие арок. Середина кабинета, уходящая вглубь башни, имела полукруглую форму и напоминала церковный алтарь. Именно там, Кристиан устроил маленькую часовню. Подойдя к одному из окон, я отворила ставень. Землю по-прежнему поливал стеклянный ливень, но небо уже стало заметно сереть, и у самых гор желтоватыми отблесками проглядывало солнце. «Слава Богу, обошлось хотя бы без пожаров…», - подумала я, оглядывая мокрую степь. Подтянувшись на руках, я забралась на подоконник и, выглянув наружу, посмотрела вниз. Далеко-далеко, у самой земли, где основание башни упиралось в ров, в огромных лужах, пузырилась вода. Порыв ветра ударил в лицо, мгновенно умыв меня, и заставил отпрянуть. Аккуратно спустившись на пол, я потянулась к задвижке, намереваясь закрыть окно, но прежде, чем рука коснулась деревянной рамы, мимо мелькнула огромная тень. Чуть не вскрикнув, я инстинктивно отпрыгнула в сторону и выхватила Молнию. Впрочем, меч пришлось тут же водворить обратно. То, что так напугало меня, оказалось обыкновенной птицей. Неловко переваливаясь с ноги на ногу, мокрый ястреб расправил крылья и тряхнул головой. Стараясь не делать резких движений, я взяла с подоконника перчатку и вытянула руку. Внимательно взглянув на безмолвное приглашение, пернатый посланник Бартайоты подпрыгнул и, обдав меня мелкими брызгами, уселся на запястье. -Бедняга, - улыбнулась я, проведя по всклокоченным перьям, - небо выкупало тебя на славу! В маленьком футляре одиноко покоилась свернутая в тонкую трубочку записка. Пересадив птицу на спинку стула, я развернула послание и нахмурилась. Почерк принадлежал младшему сыну. «Мама»! – писал он, - «Началось какое-то волнение... Из писем к отцу я понял, что ты знаешь о моих догадках, поэтому, надеюсь, и остальное тебе известно. Жрец отправился на юг, он должен найти какого-то ребенка и это настолько важно, что ему приказано действовать открыто. Боюсь, придется пройти Посвящение, поскольку, твой выбор наследника их вполне устраивает. Не могу не предупредить, что сомневаюсь в своих способностях удерживать ситуацию, если обряд все-таки совершится. И еще, считаю нужным исполнить приговор, вынесенный Элладу досрочно - ему грозит смерть, если он и далее останется в подземелье. Отец не догадывается, что у Ордена уже достает влияния добраться до него, чтобы использовать в своих целях. Прошу, как только получишь письмо, сообщи Аармани - я должен знать, как действовать дальше. Твой сын, Карл». Сосредоточившись на своем дыхании, я поднесла записку к свече и, положив горящий лепесток на каменный пол, задумчиво смотрела, как пламя превращает его в пепел. То, что Карле был самой подходящей кандидатурой для Ордена, догадаться было не трудно. Знал это и мой брат, когда решал упрятать Элладия в темницу, прекрасно понимал муж и Главы всех родов. Итак, Земар-ар отправил своих слуг на поиски Лиран. Я ожидала подобного, поэтому найти девочку будет не так-то просто, ведь лорд и леди Артелена сделают для этого все возможное. И все же, Фирсару следовало помешать. Кто мог мне помочь? Взгляд упал на глобус и, подойдя поближе, я вгляделась в красноватую сеть. Поющий ветер Лаусенса, самый ближайший по времени, должен был задуть только после Западного лепестка. Итого, Лиран удастся отправить в Большой мир не ранее следующий весны. За это время Орден мог перерыть весь юг вдоль и поперек. Нужно было думать, и думать очень хорошо! В моих видениях, девочка была рыжей, как пламя, но в Артелене пушок на ее голове был черным, поэтому вряд ли Флоран могла предполагать, что наследственность Каэлов передастся внучке… «Господи», - повернувшись лицом к висящей в полукруглом своде иконе, сказала я, - «помоги найти выход!» Перед мысленным взором всплыло веснушчатое лицо Линни, моей верной служанки и хозяйки кухонь Белого замка. Удивленно моргнув, я нахмурилась, а затем радостно рассмеялась. Решение было простым и удобным. Не переставая улыбаться, достала из ящика тонкую бумагу и, оторвав полоску, быстро написала сыну ответ. «Дорогой сын, рада была узнать, что вы находитесь в добром здравии и проявляете немалое усердие к возложенным на вас обязанностям. К сожалению, вынуждена сообщить, что не смогу прибыть раньше весны. Посему, уведомите лорда Эстина, что я переговорила с князем по поводу его торговых предложений и он обещал принять решение, по сему, пусть более меня не беспокоит. Насчет ваших опасений, передайте отцу, что иногда следует нарушать законы, дабы соблюсти в чистоте совесть. Однако не стоит давать повода ищущим повода, ибо времени на перемены у нас предостаточно. Кроме того, дела мелких лордов тоже нужно кому-то разбирать, и, думаю, с кандидатурой ты вполне можешь определиться сам. Так же прикажи Линни оставить на время свои обязанности. Ей надо заняться здоровьем дочери: девочка больна и с вашей стороны крайне эгоистично закрывать на это глаза – в наше непростое время, верные слуги подчас важнее захолустных лордов. Даю тебе свое благословение на любые действия, которые сочтешь нужными для блага Королевства». Свернув бумагу в трубочку, я закрепила ее на когтистой лапе и выпихнула ястреба в обратный путь. То что сын сумеет понять зашифрованный в письме приказ, сомневаться не приходилось – мальчик был на редкость умен. Земар-ар придется поиграть по моим правилам. Раз он был уверен, что все просчитал и продумал, не стоило его разубеждать – следовало просто идти рядом, опережая на один единственный маленький шаг. Повернувшись к небольшому образу Христа, перед которым, дрожа от сквозняка, теплилась лампадка, я стерла с лица довольную улыбку и, благодарно перекрестившись, положила земной поклон. Не стоило забывать, что мне выпала честь быть всего лишь орудием в руках Света, и вера со смирением до сих пор являлись самым непобедимым оружием. Часа через два, распахнув дверь с такой силой, что створка ударилась о стену, вошел Кристиан. Одного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять – брат все еще злился. Тяжело вздохнув, я поднялась с колен, отряхнув брюки от пепла, подошла к столу и зажгла еще несколько свечей - в кабинете уже было темновато. -Рад, что у тебя хватает совести сожалеть, - хмуро констатировал он, садясь за стол. Вздрогнув, точно от удара, я молча посмотрела в его глаза и мысленно опустила перед чувствам занавес. Кристиан был мне дорог, мы многое пережили вместе и всегда прекрасно понимали друг друга… Но любовь любовью, а в политике ей места не было. Между нами, равно как и между нашими народами давно назревал серьезный разговор… -Считаешь, я должна сожалеть о том, что приказала Дари избавить свои земли от мерзости? -Она ждет ребенка, Лирамель! -Я не могла знать о том, что мне не сообщали! Но даже узнай заранее, это не изменило бы того, что произошло. Ты забываешь, Кристиан, что когда на чаше весов одна жизнь и целое государство, то выбирать не приходится. -Мы могли позвать любого, в ком нет нашей крови, если вопрос стоял так. -Верно, могли бы… Но не уверена, что Земар-ар стал бы ждать. Хоть ты и уничтожил его алтарь в Тире, я знаю его лучше. Он рассчитал, что рано или поздно мы вспомним о жертвеннике. Это была единственная возможность, добраться до меня - я бы или умерла, пытаясь расколоть плиту, или сдалась, что было бы еще хуже, потому что тогда бы он получил надо мной власть. Надеюсь, ты не забыл, чего мы избежали в первой войне? Сейчас важна любая мелочь. Предстоит повернуть колесо истории вспять… Поэтому нет - я не жалею и уже не переживаю. -Дари могла пострадать! - с упрямой злостью прошипел он, сощуривая серые, как сталь глаза. Я усмехнулась и кивнула. -Повторю, даже если и так, не стоит забывать, что правильно расставленные в жизни приоритеты - залог верных решений. -Не каждому дано так мыслить, Лирамель! -А кому не дано - пусть не смеет стыдить меня или указывать! - воскликнула я, гордо вскинув голову. -Ты стала такой же циничной, как Карл… -Я стала мудрой и сильной. -Твоя сила была в любви! - возразил он, смерив меня строгим взглядом. -Проклятье, Кристиан! Да что ты знаешь о любви?! Вся моя жизнь - сплошная жертва! Моя судьба - пропитана кровью! Как ты смеешь? Ты, который был рядом и видел, с какими глазами я шла сквозь эти годы, неся бремя, превращающее душу в кровавое месиво! Я стала королевой по воли нашего отца и произволению брата. Не смей забывать об этом! Я не требую от своих подданных того, на что не готова пойти сама! -Успокойся. -Молчать! - рявкнула я, стукнув ладонью по столу. - Молчать, пока не позволю говорить! -Что? - он медленно поднялся и отодвинул в сторону стул. - Ты переходишь всякие границы, Лирамель! Я не только твой брат, но еще и правитель аллотар, принц Крови! -Ты стал слишком самоуверен, - засмеялась я, обнажая Молнию. - Правитель - это не король! Ты находишься под моей властью! И признал эту власть много лет назад, не так ли? -Аллотар - независимое Княжество, - холодно возразил брат, и, положив руку на рукоять своего меча, добавил: - Я не подниму против тебя оружия. -Поднимешь, дорогой! -От гнева у тебя помутился рассудок? Мне казалось, что между нами стерты все неясности! -И мне так казалось, - я отошла на середину комнаты. – Давай же, Кристиан. Говорю совершенно серьезно: ты стал слишком зависим от своих чувств. Как королева и Глава рода, я не потерплю этого! Князь взглянул и прищурился. Наверное, я действительно становилась циничной, но ситуация требовала разрешения. Обнажив меч, брат подошел к дверям и, выглянув, сказал пару слов охране. Потом запер засов и, чуть помедлив, обернулся. -Прошу прощения, - ровным голосом сказал он, источая такую ярость, что, казалось, пол под его ногами готов был вот-вот вспыхнуть. -Прощения? - усмехнулась я, перенося вес на левую ногу. - Не ты ли сказал мне давеча, что одним «прости» нельзя загладить глупость? Кристиан не ответил. Описав в воздухе дугу, его изогнутый, как у всех аллотар клинок, со звоном вонзился в ребро Молнии с такой силой, что я была вынуждена отступить. Едва успев обхватить рукоять обеими руками, нанесла косой удар и тут же парировала второй лобовой выпад. Я знала, на что брат способен, мы не раз упражнялись вместе с Параманом. Я знала, а вот он - нет. Шаддан навсегда оказал мне неоценимую услугу, поддавшись на уговоры обучить своему мастерству. Ритм поединка убыстрялся. Мы кружили по кабинету, не сводя друг с друга настороженного взгляда. Наши тени метались по стенам, то раздваиваясь, то сливаясь в одно огромное безликое нечто. Чувства стали подобны льду, эмоции улеглись - остался только разум. Брат, похоже, впервые в жизни дошел до точки кипения и потерял контроль - он стал по-настоящему опасен, и это было именно то, чего я добивалась. В глубине его сознания, свободного от всего, кроме ярости, таилась ахиллесова пята, благодаря которой Кристиана все еще можно было контролировать. Дарита не знала о ней, потому что видела от мужа только любовь и преданность, но я шла с братом с самого начала и замечала нечто большее – то, что горело в его взгляде, когда он смотрел на Тарэма, и позволило отречься от своего народа и стать частью чужого. Я знала, что данная ему свыше совесть, будучи ранена, сумеет позже сделать то, чего не в силах совершить уговоры – разрушить стену гордости, ненависти и обиды. Когда стол, на котором горели два подсвечника, оказался за моей спиной, я резко уклонилась, развернула меч и плашмя ударила по его запястью. Не успел еще упасть на пол выроненный клинок, как Молния, блеснув, оказалась у его горла. -Это земля принадлежит моему роду, - тихо сказала я, стараясь успокоить дыхание. - Роду, во главе которого стою я. Если для блага Королевства потребуются твоя жизнь или жизнь тех, кто тебе дорог, я возьму их, не задумываясь. И как принц Крови, ты никогда больше не позволишь чувствам возобладать над долгом или, клянусь, твои дети не унаследуют положенного им достояния. Бог дал тебе эти земли, подарив любовь княгини, но ты забыл, что если бы не пролитая мною и Карлом кровь, никакая доблесть не выстояла бы против Миэля! Он ничего не ответил, только сжал губы и опустил глаза. Ярость вокруг него стала гаснуть, но напряжение звенело, как натянутая струна. -Ты отняла у меня отца… - глухо ответил он, потирая ушибленную руку. - Потом Карла, и вот теперь из-за тебя чуть не потерял жену. Чего же еще ты хочешь? Вздрогнув, словно от удара, я подавила готовый сорваться с губ стон. -И давно ты так думаешь? -Дари стала последней каплей. -Ясно, - мой голос предательски сорвался. - Больнее ты не мог ударить, брат. Знай же, и отец, и Карл и даже твоя Дарита - все они вставали на путь пророчества не из-за меня, а из-за любви к этой земле. Более того, из-за любви к Свету. Я только лезвие клинка, который направлен судьбой сердце мерзости. Хочешь оказаться на моем месте? Или боишься умыться кровью? Ведь ты, в отличие от меня, умеешь любить, не так ли? Только спроси себя, Кристиан, сможет ли эта любовь защитить вас, если Земар-ар вернет власть над Королевством? И любовь ли это или эгоизм, боящийся собственной боли? От волнения грудь будто сдавили невидимые тиски. Черные провалы окон, стали медленно и хаотично перетасовываться, словно карты. Звенящая тишина давила на уши, казалось, голова была готова разорваться на части… -Прости, - тихо ответил он, нахмурившись, - мои слова жестоки и ты их не заслужила. -Признаешь ли власть семени Валлора над Княжеством? - повторно спросила я, расправляя плечи, надеясь остановить нарастающую боль. -Да, признаю. -Клянешься отныне быть целиком и полностью верным своему долгу перед Королевством и завершить начатое и обещанное? -Я всегда был верен долгу и присяге, и от имени своего народа, склоняюсь перед тобой, как единственной законной королевой. -Прощаю и принимаю твою присягу, князь… Пусть благословятся пути твои… - осторожно пытаясь сделать вдох, я кивнула и отступила на шаг назад. Боль медленно расползалась по телу. Выронив меч, я упала на колени, уперев руки в пол. Вздохнуть никак не получалось… -Лия? - испуганно воскликнул брат, и, обняв, развернул лицом к потолку. Темный свод бесконечно уходил ввысь… Выше, выше… Мир пылал тысячами свечей, мир тонул во мраке… Мир сходил с ума. Сияющий ангел склонился надо мной, закрыв тьму белыми, как снег крылами. Второй раз в жизни я видела его, и второй раз осталась холодна, словно камень. Он не укорял, но кроткий взгляд был исполнен такой грусти, что мое сердце дрогнуло и забилось. На миг застыв, кровь понеслась по венам горячим потоком. Судорожно вздохнув, я протянула руки, надеясь прикоснуться к нему… Но чудное видение уже растаяло. Надо мной, как и тогда, в Ровмэне, было лишь бледное человеческое лицо: брат безмолвно плакал. -Все хорошо… - услышала я свой голос, будто издалека. - Прости меня... Он обнял так крепко, что вновь перехватило дыхание. Стало тепло и стыдно. Мысленно прокрутив произошедшее назад, я решительно вычеркнула этот эпизод из своей памяти – совесть не выдерживала столько боли. Мы так и сидели на полу. Придя в себя, я рассказала брату про Флоран и ее роли в игре Ордена. Он долго молчал, потом тяжело вздохнул и, погладив меня по голове, сказал: -Бедная, моя Лия… -Карл ведь не предполагал такова варианта? -Нет. Про Фло он не думал… Да и кто мог подумать? -Но маленький Карле ведь догадался! - в моем голосе невольно скользнула гордость за сына. -Он гораздо ближе к ней, чем все мы, - покачал головой Кристиан: - Ты им очень рискуешь. -Знаю… Но так надо. -Надо, надо… - проворчал он. - Говори, что хочешь, Лирамель Валлор, но в без Карла я тебя в Замок не отпущу. Я улыбнулась. -А что изменит Карл? -Не знаю… Но брат просил его дождаться. -Что ж, ты знаешь - ему я не в силах отказать. Две из шести свечей догорели, убавив свет в комнате до полумрака. Дождь за окнами перестал и в небе одна за другой загорались умытые звезды. Немного собравшись с мыслями, я взяла брата за руку и поведала ему историю, услышанную от старого Шаддана. Князь слушал, периодически вздыхая и не сводя задумчивого взгляда с мерцающих по стенам теней. -Теперь мне многое ясно, - наконец сказал он, заглянув в мои глаза. - И еще раз прошу у тебя прощения, сестра. Карл прав, я никогда не умел пользоваться головой. И давай больше никаких тайн, согласна? -Карл первый нарушит это, сам же знаешь! -Думаю, теперь - нет. И потом, если нас будет двое, ему придется согласиться с большинством. Мы немного посмеялись, и я кивнула, принимая его условия. Когда последние свечи догорели и опустилась тьма, брат помог мне подняться и проводил до покоев. Мария уже спала, и будить девочку не хотелось. Сняв запылившуюся одежду, я надела ночную сорочку и осторожно легла радом с дочерью. В не зашторенное окно заглядывала полная луна, бросая бледные лучи на ее лицо. Повернувшись на бок, я с нежностью вглядывалась в любимые черты, высекая их в своем сердце. Мариэль взрослела, менялась... Она больше не была похожа на меня как две капли воды - годы преображали ее, словно ограняя алмаз. Принцесса обещала вырасти в очень красивую девушку… Такую, какой была моя мать. Я вспомнила тот миг, когда впервые взяла ее на руки в мрачном и сыром подземелье Бартайоты, и нежно улыбнулась: ощущение данного ей пути было самым светлым среди всех моих детей. Зачатая в порыве отчаянной любви, дочь должна была пронести эту любовь до конца жизни. Жаль, что и ее сердцу предстояло познать боль от потери дорогих людей. Но это являлось неизбежностью, которую следовало принять, как общий удел смертных. Что-то невнятно пробормотав во сне, Мария перевернулась и подставила мне копну черных блестящих кудрей. Поправив сползшее одеяло, я поцеловала ее в макушку и, откинувшись, закрыла глаза. *** Примерно спустя неделю с того дня, как дождь превратил пожженные солнцем степи в салатовый рай, Черная крепость выпустила меня на свободу. Как же я была счастлива! Даже разлука с любимой дочерью не омрачила радости от прозрачно-синего неба и пряного запаха трав. Впрочем, Мария не возражала остаться с тетей Даритой и ее дочерьми. После трагических событий, которые девочке пришлось пережить, она отдыхала среди них и душой и телом. По общему с братом решению, к горам с нами отправилось всего с десяток воинов: двое из личной свиты Кристиана и восемь человек, внутренних войск Замка, что прибыли год назад вместе с Али и принцессой. Как таковая, охрана в этих землях, не требовалась никому из нас, но у аллотар были более строгие традиции, и лишний раз ослаблять их почтение не стоило. После приступа, свидетелем которого Кристиану пришлось стать, его отношение ко мне стало более трепетным, почти что таким, как в детстве. И, хотя на сей раз я действительно испугалась, его внимание стоило того. Небо подарило шанс побыть некоторое время слабой и беззащитной, и я твердо знала, что подобная возможность на моем жизненном пути была последней. К счастью, ни Шаддан, ни брат, так и не поняли до конца, что именно мне придется совершить в конце… Грядущее было для меня отныне столь же очевидно, как уже произошедшее. Не знаю, зачем я получила столь опасный и тяжелый дар… Возможно, требовалось время, чтобы смириться и дорасти до предназначенного… Однако, имей я выбор, то отказалась бы от этого знания. Несмотря на то, что год жизни, проведенный в стенах Черной крепости, выдался на редкость счастливым, я вздохнула с облегчением, когда одинокая скала с темными стенами исчезла за холмами. Все мое внимание переключилось на горы. Их бесконечная гряда была высечена в памяти до конца дней, но я никогда не думала и не надеялась, что однажды достигну их и смогу прикоснуться. Теперь и эти мечты сбывались. Вряд ли на земле был еще один человек, чьи пожелания исполнялись с такой точностью, как у меня. Может это была своеобразная компенсация за слезы, которые периодически приходилось проливать литрами, а может, я просто умела мечтать более или менее непритязательно. По моему разумению, для счастья требовалось совсем не много: любовь в сердце и относительное спокойствие в душе. Недостатка любви я никогда не ощущала, а в тревогах, чаще всего, была виновата сама - то была расплата за неумение и нежелание думать. Костер разгорелся на славу. Длинные рыжевато-красные языки пламени, изгибаясь, плясали под черным звездным небом. Даже луна, застывшая тонким серпом, не дерзала соперничать с озарившим степь факелом. Стрекотали наперебой сверчки, изредка затихая, чтобы огласить степь еще более дружным пощелкиванием. Дочь дышала покоем… Положив руки за голову, я смотрела в небо, подернутое пленкой жара, и звезды вальсировали, как живые. За светлым кругом, шелестели травы, вторя в унисон шипению костра костра. Один из офицеров-аллотар, мужчина лет тридцати, с пышной рыжей шевелюрой и такого же цвета короткой бородой, приятным баритоном напевал какую-то древнюю балладу. При Миэле, не только письменность, но и фольклор были под строжайшим запретом. Однако народ мужественно сохранял свою культуру, тайно передавая из поколения в поколение. Именно благодаря этому мужеству, Карл когда-то сумел узнать от княжны печальную историю Дайны, и исправить роковую ошибку. Плавая, как на волнах в легкой дремоте, я слушала вплетенную в слова гордость и боль некогда униженного и почти уничтоженного народа, и понимала, что тоже являюсь частью слившихся рифм и нот. Я именовалась Бонарой - той, которая правит, и моего появления в степях Княжества ожидали многие сотни лет… Почему-то очень отчетливо вдруг вспомнилась та тревожная ночь, перед встречей с Кристаном, удивление моих спутников, когда они узнали кто перед ними, и лицо брата в свете костра… Я чуть не умерла от радости, когда увидела его! Это был поворотный момент в том безумном походе - именно тогда появилась уверенность, что небо на нашей стороне. На том отрезке жизни, приходилось идти со слепым отчаянием и призрачной надеждой на пророчество, обещавшее уничтожение Совета. Теперь все было иначе. Я знала и дорогу и ее конец… Осталось узнать лишь начало, чтобы увидеть карту целиком. Картина должна была сложиться, и я должна была стать ее первым и, быть может, последним зрителем. Кристиан сидел у моих ног, неотрывно наблюдая за пляшущими языками пламени. Его седые волосы казались золотыми, а в глазах отражались рыжие искры. Задумчиво сдвинув брови, брат подправлял мечом выпавшие из костра веточки, и, казалось, целиком был поглощен песней. Я смотрела на его точеный профиль, и с легкой грустью думала, что годы отмерили князю уже полвека… Несмотря на то, что дети Рода рано взрослели и поздно старели, дыхание времени щадило только тело - душу было не обмануть. Тяжесть прожитых лет давила на сердце такой тяжестью, что даже золотая наследственность не могла спасти от этого груза. По большей части человек ведь умирал вовсе не от старости, а от бесконечного разочарования и усталости. Почувствовав мой взгляд, брат повернул голову. Морщинка между его черными бровями была не так глубока, как у Карла - он меньше хмурился и чаще улыбался. Я всегда радовалась, что судьба подарила ему счастье и не забыла дать самое главное - покой. Их с Дари любовь была молнией во мраке нашей общей судьбы. Почему счастливчиком оказался именно Кристиан, я понимала – это было даром его натуре. Да и потом, средним детям часто везло: по закону природы, на старших почти всегда ложилось бремя ответственности, младшие несли последствия родительских ошибок, а средние были свободны и то первого и от второго. Наверное, Кристиан всегда и сам это понимал. -Красивая баллада, - кивнул князь, улыбнувшись мне уголком губ. -Красивая… - рассеянно согласилась я, осознав вдруг, что давно не слежу за песней. -О чем задумалась? -Да так… Вспоминаю прошлое. - Я села и, взяв брата под локоть, положила голову ему на плечо. – В тот день, когда увидела тебя у костра… Думала, что сойду с ума от радости. Аллотары сказали, что отведут нас к своему князю… Можешь представить, какая ассоциация возникла у меня при этих словах? А оказалось, что это ты… -Да, - хмыкнул он, - помню. Вид у тебя был и впрямь испуганный. -Удивительно, до тебя мало кто с первого взгляда узнавал меня в образе Лир-ан-Кира. -Ну, - он неслышно засмеялся, - вообще-то и мне потребовалось некоторое время. Только когда ты так отчаянно шагнула, и я увидел выражение твоих глаз… - он нагнулся и поцеловал меня в голову. - Тогда и понял. Ли, моя Ли! Я ведь думал, ты погибла, да и о Карле мало что было известно… Мне вспомнились вдруг его недавние слова – боль от них до сих пор тревожила память. -Кристиан, почему ты сказал тогда, что я отняла у тебя брата? Что ты имел в виду? Он нахмурился и, вздохнув, отвернулся. -Может, не стоит снова бередить старые раны? Все уже прошло. Я просто был зол, Лирамель. -Не уходи от ответа… Мы ведь обещали друг другу - никаких недоговоренностей и тайн. Брат задумался. Потом пожал плечами и, искоса глянув на сидящих поодаль воинов, как-то горько усмехнулся. -Когда ушел отец… - тихо ответил он, переходя на греческий. - У меня остался только Карл. Тетя Лиз любила нас, но и я, и брат всегда соблюдали с ней определенную дистанцию. Несмотря на то, что мы как близнецы были очень разными, связь между нами была настолько прочной, что порой не требовалось слов, чтобы чувствовать мысли друг друга. А потом появилась ты. И в один день Карл закрылся. Он ничего не стал объяснять, был внимательным, вникал во все мои дела, всегда находил время выслушать, но связь была разорвана раз и навсегда. Бежали месяцы, иногда приходилось подменять его, чтобы посидеть с тобой, но это были единичные случаи. С первого дня появления в нашей жизни, ты стала его неотъемлемой частью, заняв то место, которое принадлежало мне по праву... Карл изменился - было ощущение, что на его плечи рухнул пятиэтажный дом. Я видел, как он мечется, думает, страдает, и ничем не мог помочь, потому что натыкался на стену полнейшего молчания. В общем, что объяснять... Все это дела давно пережитые и забытые. Просто вспомнилось под горячую руку. И знаешь, - он улыбнулся, прочтя грусть в моих глазах, - теперь я считаю, что брат был прав. У тебя не было ни отца ни матери, и предстояла трудная судьба… Вряд ли бы ты выросла такой, не вложись Карл на сто процентов. Вряд ли бы вы вдвоем смогли бы пройти вместе страшные испытания, не будь любовь друг к другу так сильна. Отведя взгляд, я сорвала травинку и, бросив ее в огонь, задумчиво покачала головой. -Знаешь, никогда не задумывалась над тем, какую роль сыграла в вашей истории. Я просто жила, Кристин, и мне казалось, что все правильно и естественно. Благодаря вам у меня было замечательное детство и пусть короткая, но не менее замечательная юность. Из тех пятнадцати лет, что мы провели втроем, я черпаю силы до сих пор. -Не ты одна, - кивнул князь. -И ты не прав насчет Карла. Он всегда очень переживал, что не может дать тебе то, что должен. Поверь, брат просто пытался уберечь нас от проблем, которые считал исключительно своими. Ему было больно, когда ты избегал его после истории с Миэлем. Он ведь не мог тогда сказать тебе о Катрин и все объяснить… -Ты имеешь в ввиду мать? - с ноткой недоумения переспросил он, оборвав меня. - Причем тут она? Я подняла на него удивленный взгляд. Мне и в голову не могло придти, что после всего того, что случилось, Карл не удосужиться рассказать близнецу вещи, очевидные даже для наших врагов. Ситуация была совершенно нелепая. Паника на моем лице, была столь красноречива, что Кристиан не выдержал и, встав, протянул руку. -Думаю, нам стоит поговорить наедине. Понимая, что избежать объяснений не удастся, я мысленно выругалась и, тяжело встав, пошла за ним в ночь. Отойдя метров на пятьдесят, мы расстелили на траве одеяло и сели. В черном мраке над землей горели только звезды. -Давай, рассказывай, что братец в очередной раз запамятовал сообщить, - немного наигранно усмехнулся князь. Я вздохнула. -Разве ты сам не понял? Тогда, на полях Бартайоты, когда Карл расторг договор между Ведущей линией и Советом? -А что я должен был понять? Брат всегда умел обходить правила, для него это так же естественно, как для меня – их соблюдать. -Некоторые вещи нельзя обойти, Кристиан. Расторгнуть договор, равно как и надеть корону Арматея, мог только сын от сына и король от короля… Ваша мать была младшей дочерью герцога Керна Валлора, того самого пропавшего свидетеля, которого наша бабка выставила Тарэму в качестве защиты сына. Катрин родилась спустя год после того, как герцог бежал с семьей в Большой мир, а что было потом ты знаешь. Тетя Лиз даже не помнила, что ее отца когда-то звали иначе, остались только некоторые вещи. Благодаря им, брат и узнал правду. Это случилось вскоре после того, как вы остались одни. Позже, чтобы я смогла исполнить волю короля и унаследовать трон, Карлу пришлось удочерить меня и потом отречься от своего жребия в мою пользу. Кристиан! Но сколько раз я упоминала об этом за прошедший год! Неужели сам не догадался? Я была уверена, что ты знаешь! Последовало очень продолжительное молчание. Не слышно было даже его дыхания. -Нет, - наконец, ответил князь, и лег. - Проклятье! Я долго сидела, ожидая, что он скажет еще что-нибудь, но брат молчал. Хотелось спать, с земли тянуло холодом. Свернувшись калачиком, я набросила свободный край плаща на плечи, и устало закрыла глаза. Думать не хотелось. В конце концов, не мои это были проблемы - Карлу следовало самому объясниться с братом. Оставалось лишь пожелать ему удачи, ибо ангельское терпение Кристиана тоже было не бесконечно, в чем я имела уже возможность убедиться. Рассвет застал нас вдали от костров. Мы оба заснули под открытым небом, и воины, не решаясь нас тревожить, незаметно укрыли теплыми плащами. В глаза ярко светило солнце. По небу плыли башни кудрявых облаков, и кружил в невероятной выси зоркий ястреб. Все так же стрекотали кузнечики, а по моему рукаву ползла толстая зеленая гусеница. Подняв руку, я стряхнула насекомое на траву и повернулась брату. Кристиан еще спал. Он всегда трудно просыпался, с самого детства. Его лицо, обращенное к небу, было сурово и сосредоточенно, а под глазами синели тени. Было похоже не то, что печальные мысли не оставляли его до рассвета -Уже утро! - осторожно сказала я, погладив его по руке. Глубоко вздохнув, брат тут же открыл глаза - урок Шаддана все же не пропал даром. -Я глупец, - спокойно и даже с какой-то усмешкой, заявил он, одаривая меня усталым взглядом. Я промолчала. -Карл твердил об этом почти сорок лет, а я считал его гордецом и эгоистом. -Мне казалось, ты разозлился вчера, - удивление скользнуло в моем голосе, чуть изменив интонацию. -Да. Разозлился. Но потом решил подумать, вспомнил некоторые наши разговоры… И наглядно увидел собственную узость. Брат никогда не говорил со мной открыто, это правда… Но, Лия, я ведь никогда и не спрашивал! Он беззвучно засмеялся, отчего в уголках его глаз сеточкой вспыхнули морщинки. -Ему действительно все приходилось решать одному. И не его была в том вина. Просто и тебя и меня это устраивало, так ведь? Мы привыкли, что Карл думает за нас, привыкли, что он всегда все знает… Ему даже посоветоваться было не с кем! -Кристиан, - я села и взяв его руку, поцеловала. - Ты не глупец, ты просто другой. Брат всегда ценил тебя! Посмотри сам: ты в одиночку сумел покорить Аллотар, стал их князем, открыл им путь к вере - если бы не это, мы не смогли свергнуть Кайла и Совет… -Да, - легко согласился он. - Только не забывай, что именно из-за моей беспечности, Тарэм чуть не добрался до тебя в Замке, а Карл шесть лет просидел в подземелье. -Ложь! - горячо воскликнула я. - Никто из нас не смог тогда разгадать комбинации Ордена! Но если тебе непременно надо винить себя в чем-то… Он снова улыбнулся и, откинув плащ, встал. -Ладно, Лирамель, все это уже не важно. Только передай брату, когда вернется, что я, наконец, признал его упрек. Он поймет, что имелось в виду. Сказав это, Кристиан повернулся и быстрым чеканным шагом направился к спящему лагерю. «Карл, Карл», - мысленно сказала я в небо. – «Какой же ты хитрец! И как же мы с тобой похожи!» Облака слегка качнулись и, дунув на землю ветром, спутали мои волосы. В глазах потемнело… Стараясь дышать ровно, я аккуратно легла на землю и перекрестилась. К сердцу снова подступало видение. Казалось, прошло всего мгновенье с тех пор, как я стояла призраком в у этого самого окна и со страхом смотрела отражающуюся в стекле комнату. На сей раз была зима. Солнечный безветренный зимний вечер. Карл сидел за столом, устремив хмурый взгляд на широкий пожелтевший лист. Вокруг громоздились аккуратные стопки бумаг и раскрытые книги, уложенные друг на друга страницами вниз. Рядом, на стуле, сидел высокий мальчик и что-то быстро писал. Лицо у него было не такое хмурое, но глаза блестели серой сталью - наследство отца. -Скоро закончишь? - отложив бумагу, поинтересовался Карл и внимательно взглянул на сына. -Еще минут пять... Последнее предложение какое-то неровное получается. Не пойму, где ошибка. -Дай-ка, - брат пробежал взглядом протянутую тетрадь и недовольно поджал губы. - Лирд, слово «власть» в данном контексте переводится, как «обладать» - это глагол, а не существительное. Ты был не внимателен к словам-спутникам. В остальном, неплохо. Молча приняв упрек, мальчик забрал работу и быстро дописал предложение. -Все, - с облегчением кивнул он, откладывая ручку. – Можно мне к брату? -Разумеется, - мужчина улыбнулся и кивнул на дверь. - Иди… Я невольно улыбнулась, заметив с какой поспешностью, молодой принц воспользовался разрешением отца. Когда-то я и сама была такой же. Карл умел учить… Даже в мою голову ему удавалось вбить неплохие знания, несмотря на мою рассеянность и лень. Подойдя ближе к столу, я заглянула брату через плечо. «История Малого мира», - красовалась рукописная надпись на верхнем листе одной из стопок. Почерк был Карла. Машинально проведя рукой сквозь бумажную гору, я тяжело вздохнула и взглянула на пожелтевший лист, лежащий перед братом. Руны древнего языка, слегка выцветшие от времени, складывались в знакомое имя… «Тар Валлор был убит своим братом-близнецом Тарином в 348 году по летоисчислению Малого мира. Тарин Валлор правил под именем Тара до 360 года, после чего передал трон младшему из сыновей брата - Артею Валлору, первому жрецу Великого дракона. Для сохранения чистоты рода, Артей Валлор взял в жены свою племянницу, Мирит Валлор. По рождению наследника, Мирит была казнена за приверженство старой вере. Сын Артея, Витар Валлор правил в течение двухсот сорока лет и умер в возрасте двухсот восьмидесяти лет. После его смерти срок жизни сыновей и дочерей рода Крови стал сокращаться». Далее шел текст на непонятном для меня языке, напоминающем арабскую вязь. И снова кусок на Древнем наречии: «…спустя тысячу лет, Арматей Валлор остался единственным прямым потомком рода Крови, имеющем законное право на власть. Как было обещано великому Тару: «доколе не преклонишь ты колена перед мраком, земля сия отдана в твое достояние». Тар пал не преклонив колен, его сын и наследник - Тар Второй, принял мученическую смерть от руки своего дяди. Дочь Тара Второго, Мирит, до конца своей жизни сохранила преданность вере отцов. Ее семя слилось с семенем предателя, призвавшего проклятье на нашу землю, и передало ему свое благословение. Поэтому сохранение рода, остается основной и главной задачей детей Ведущей линии». «Вот оно что!» - я еще раз прочла кусочки перевода. – «Это многое объясняет. Многое - но не все. Если наш род несет в себе и проклятье и благословение, можно ли отделить одно от другого?» -Как не думай, а концы сходятся в одном направлении, - словно услышав мои мысли, пробормотал брат. - Предательство искупается кровью - верность подтверждается клятвой. Земар-ар все-таки попробует исполнить проклятье, данное им через Морло. И ему потребуется наша кровь… История идет кругами, каждый раз одно и тоже. Мы разорвали первое звено, и он вынужден переиграть сценарий. Но суть будет та же: кто-то из семени Тара станет его орудием, и это явно не Лия и не я, впрочем… Карл уронил голову на стол и закрыл глаза. -Ожидание мучительно, - вздохнув, прошептал он. - Я не могу больше ждать, не могу… Время застыло. Казалось, он уснул… Стало неуютно и тревожно. Таких долгих видений еще ни разу не было – мне вдруг очень захотелось проснуться, но я совершенно не представляла, как это сделать. Внезапно брат поднял голову. -Если аллотары смогли пробраться сквозь щит Ветров, наверняка смогу и я. Незачем терять время! – обернувшись, он выпрямился и крикнул: - Лирдан! Раздались торопливые шаги, дверь распахнулась. -Отец? -Позови Поликарпа. Я принял решение. -Хочешь попробовать путь аллотар? -Именно. Дела в Королевстве могли пойти не так, как планировалось. Нельзя сейчас рисковать… Мальчик кивнул. Его не по-детски серьезное лицо, встревоженный взгляд, бордовые обои на стенах, черно-белый паркет… Все стало кружиться передо мной в бешеном танце. Невольно вскрикнув, я закрыла глаза и очутилась во тьме. *** После долгих уговоров, Кристиан все-таки признал, что разумнее будет дождаться Карла на побережье. По нашим расчетам, требовалось в лучшем случае две недели, чтобы добраться до границы, по которой Ветра прорезали океан. Благодаря печальному опыту аллотар, мы могли догадываться о свойствах ветряного купола, окружавшего Королевство, но, думается, Карл знал гораздо больше, если решился в одиночку повторить легендарный путь северного народа. Я была уверена, что напрасно брат не стал бы рисковать, по крайне мере, сейчас. Над бескрайними лугами начиналась гроза. Черные клубящиеся тучи неслись над зелеными холмами, отбрасывая чудовищные рваные тени. Ветер терзал травы, перекатывая их короткими перистыми волнами… Птицы покинули воздух, звери забились в норы, насекомые прижались к спасительным стеблям: все затаилось. И только я радовалась, как малое дитя. Ветер, пронизывающий плоть до костей, холодный ливень, раскаленная сталь молний, раскаты грома, заставляющие вибрировать каждый нерв - непередаваемое ощущение свободы и дикого, неудержимого восторга. Гроза, как проявление всех стихий была торжеством неба над землей, радости над унынием, силой над слабостью. Гроза была дерзостью, мощью, ликованием... Я никогда не боялась ее, потому что была едина с этим неповторимым хаосом. Мое имя являлось частью ветра, судьба была полна его сокровенными нотами и душа всегда пела с ним в унисон! -Простудишься, Лия, - с легкой тревогой заметил Кристиан, предупреждающе подняв руку. Но я только рассмеялась и, ударив каблуками по черным бокам скакуна, послала его вперед. Ветер сорвал с меня плащ и унес его в сторону. Я оглянулась назад и, увидев, что брат с остальными воинами наспех разбивают палатки, слегка потянула поводья влево, надеясь обогнать серую завесу дождя. Земля сотрясалась от раскатов грома. Эта была дуэль между мной и стихией, не разбирающей лиц и титулов и не знающей поражения. Ветер, шутя, помогал мне, толкая в спину: ему было любопытно, сумею ли я, его названная дочь, переиграть клокочущую ярость неба. Повернув еще чуть-чуть влево, я понеслась вдоль линии дождя. Порывы ветра швыряли в лицо мелкие брызги, обдавая свежестью и прохладой, а впереди, дразня, синела чистая полоса весеннего неба… Оставалось совсем немного. И вот, последний рывок, и мой конь неистово заржал, бросая проигравшему ливню дерзкий вызов. Я развернулась лицом к северу, где за мокрой пеленой белели вершины гор, и помахала сизой тучи рукой. Послышался далекий низкий рокот – гордый, полный достоинства ответ. -Не только птицы умеют летать! - крикнула ввысь, и вдруг удивленно моргнула: желтый лучик, пробив тучу, упал мне прямо на нос. Благодарно улыбнувшись, я глубоко вздохнула и поскакала туда, где сохли на ветру, вымытые до последней нитки палатки. Мне невольно вспомнился младший сын. Интересно, что бы он подумал, увидев свою мать в образе, так несоответствующем тому, что смущал его все эти годы? Скорее всего, просто бы испугался. Никто кроме Карла, так и не смог понять мою страстную, дикую, противоречивую натуру. Никто до конца не верил, что в душу, данную мне, было вмещено такое количество взаимоисключающих черт. Одно время я и сама в это не верила. Но время все расставило по местам. Я родилась такой, какой должна была, чтобы с достоинством отыграть роковую и трагическую роль… Я боялась, что Кристиан пожурит меня за безрассудство, но, видимо, устав волноваться, он сделал единственно верное - лег спать. Стянув сапоги, тихонько села рядом. Брат улыбался во сне, он вообще часто улыбался. Несмотря на годы, которые влили в его характер твердость и некоторую долю эгоизма, улыбка по-прежнему была доброй и открытой. Я никогда не могла воспринимать его так же, как Карла… Кристиан всегда был другом, союзником, но не более. Сейчас, когда время немного уровняло нас, стерев отпечатки, оставляемые возрастом на уме и воле, в душе родилось чисто материнское чувство: позаботиться, защитить, уберечь от грядущего. Мне было спокойнее думать, что он счастлив - не хотелось еще одного провожатого к эшафоту. Я вообще хотела быть одна в том последнем шаге, что предстоял через многие годы. И потому, призрачные слова отца о нашем судьбоносном единстве, терзали тревогой и сожалением. Чуть помедлив, тихо вздохнула и порывисто перекрестилась. Потом, протянув руку, осторожно коснулась его головы. «Мне нужно знать!» - мысленно взмолилась я, отметая страх и подползающий к ногам холод, - «Просто нужно и все, пожалуйста». Тепло… Синее небо, розовое солнце, разлитое по перистым облакам. Осень… Неприступная каменная крепость и синяя тень по желтой траве. Покой. Никакой пропасти, огня, ужаса... Совсем иной конец - долгая, исполненная тысячами улыбок, жизнь. «Спасибо…», - шепнула и вдруг почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Все было справедливо, так, как и должно. И я была безмерно счастлива это осознавать. Впервые, наверное, бремя пророчества не вызвало привкуса горечи. Погладив брата по жестким седым волосам, я поправила подушку и легла рядом. После бешеной скачки и только что пережитого откровения, сил совсем не осталось. В последнее время здоровье стало подводить: то сердце, то необъяснимая слабость, то удушье… Если бы рядом был Карл, он вылечил бы меня, как всегда это делал… Откинув тяжелый полог шатра, я впустила внутрь тоненький солнечный лучик и, поймав его на ладонь, тяжело выдохнула: -О, эти вечные разлуки! Будьте прокляты вы во веки веков! Глава 2. Горы вырастали из земли, словно гигантские стены. Садилось солнце, унося с собой кончающийся день. Нужно было спешить. Прошло еще полчаса. Дорога лениво ползла вверх, свивая кольца по серым изгибам горы. Мое терпения истощалось. Уступив настойчивым просьбам Кристиана посетить его вотчину, я обрекла себя на муки - все мысли и мечты уже летали над желтой полоской побережья, и каждый день промедления казался пыткой. Конечно, я понимала, что раньше двух недель даже Карл навряд ли рискнет приблизиться к щиту. В эти дни Хрустальное море традиционно устраивало роскошные шторма. Но то была логика, над сердцем она была не властна. Намного спокойнее было бы скорее перейти через горы и ждать брата у моря. -Уже скоро, - в сотый раз пробубнил Кристиан, кивая на бесконечные камни, тени от которых сливались в одну неровную темно-синюю пелену над дорогой. -Скоро - это как? -До темноты успеем. Я недоверчиво нахмурилась и, сощурив глаза, внимательно оглядела нависший над тропой склон. До темноты оставались считанные минуты, а вокруг по-прежнему было тихо и безлюдно. Внезапно впереди что-то блеснуло. Натянув поводья, я остановила коня и рывком обнажила меч. -Кристиан, стой, там что-то есть! Брат сдержанно улыбнулся и покачал головой. -Ли, милая… - мягко сказал он. - Это всего лишь городские ворота. Прости, я хотел чтобы ты удивилась, а не испугалась. Гарус, широкоплечий воин-аллотар, с торжественным и гордым видом выехал немного вперед. Радость буквально просачивалась из-под его серого плаща, даже рыже-желтый тарпан и тот пританцовывал, окончательно портя величие момента. Стало интересно. Давно уже любопытство не щекотало мои нервы. Напряженно выпрямившись в седле, я послушно вернула клинок в ножны. Метры позли медленно, будто заело кинопленку. Дорога впереди уходила ввысь и влево, и странный блеск больше не приковывал взгляд. Когда Гарус спешился и, достав позолоченный рог, трижды протрубил, Кристиан поднял руку, призывая нас остановиться. Мир треснул пополам. Фиолетовый воздух впереди буквально раскололся надвое, отворяя дверь в другой, совершенно белый мир широких улиц и остроконечных блестящих в закатном отсвете, крыш. -Ох, - невольно сорвалось с моих губ, - Кристиан, это же… -Зеркала, - кивнул брат, лукаво улыбаясь. - Ворота сделаны из сотни подвижных зеркал, способных менять угол наклона. Разглядеть их издалека невозможно. Как видишь, аллотары не такая уж дикая цивилизация, как считают в твоем Королевстве. -В моем? - вздрогнула я, но, заглянув в его глаза, прочла лишь растерянность. -Извини, уже привычка. Я обещал, Лирамель, и не забуду. Княжество с самого начала было частью Королевства. Из-за моих амбиций, что об этом смели позабыть в прошедшие годы, но все поправимо. -Верю, - кивнула я и отвела взгляд. «Верю, и прослежу за этим», - добавила в глубине моя недремлющая осторожность. Это был действительно сказочный город. Белые дома с юга окружали крутые серые скалы, делающие его не только невидимым, но и неприступным. С запада, поросшие лесами холмы, между которыми прятались горные озера и реки, давали людям пищу и древесину. Белые вершины гор казались отсюда настолько близкими, что до них хотелось дотронуться. Меня несколько удивил тот факт, что имея подобный тыл, аллотары проиграли в Первой войне… Ведь по словам княгини, вместе с Мигталем и Дайной, уцелело всего лишь несколько, пусть даже и многочисленных семей. Да и Арматей, несомненно, осведомленный об этом убежище, не мог быть уверен, что народ Мглистых гор больше не опасен для Королевства. Даже у меня зародились сомнения в правдивости наших летописей… И только после того, как Кристиан стал князем и выдалась возможность поговорить по душам, я смогла узнать правду без наслоения легенд и народных домыслов. Все оказалось просто и до слез трагично. Зная, что Арматей готовит последний удар, Морло собрал воедино весь народ: всех, кто мог держать оружие - даже женщин и подростков. В городе остались только старики и маленькие дети. Дайна, мятежная дочь князя Дариа, укрылась за перевалом, на границе пустыни вместе с двумя кланами, отказавшимися выступить против Королевства. В тот черный день, когда Арматей призвал силу Земар-ар, Совет уничтожил каждого, кто пришел на поля Бартайоты вместе с Морло… А землетрясение, вызванное явлением чудовищного змея, спровоцировало небывалые по своей силе обвалы. Почти все города аллотар пали, в том числе и столица, которая оказалась частично погребена под оползнем. Люди, которым удалось выжить, стали жертвой начавшейся вскоре эпидемии. Когда Дайна и Мигталь спустя десять лет вернулись из-за гор в Княжество и разобрали ворота единственно уцелевшего города, они не нашли ничего, кроме костей. История аллотар началась сначала: тайно, тихо, строчка за строчкой. Сейчас, смотря на оживленные улицы, заполненные притихшей толпой, трудно было поверить во все это. Не только прошлое казалось нереальным призраком - настоящее было столь же невероятно. Мы, я и брат, царственные потомки людей, по чьей вине когда-то этот город был разрушен, въезжали в него, не как враги, и даже не как союзники. Кристиан был их князем, а я - королевой, Бонарой, почти святой! Парадокс? Пророчество? Или, скорее, величайшая милость небес к обоим народам этого многострадального мира - завершение, которое обещало славное и светлое начало. Машинально улыбаясь на приветственные крики, я чуть повернула голову и взглянула на брата. Наши глаза встретились. Мы и думали об одном, и чувствовали, вероятно, одинаково. -Все хорошо, Лия, - одними губами шепнул он мне, и в глазах его скользнула легкая, едва уловимая улыбка. -И так теперь будет всегда, - ответила я и с надеждой затаила дыхание. «Да» - лаконично отозвалось предчувствие. В небе, нарезая огромные круги, парил ястреб. Я подняла голову и проводила старого друга долгим взглядом. За гулом толпы был не различим его ликующий, величественный клич, но мое сердце его услышало. Неподвижно застыв над нами, пернатых хищник поймал восходящий поток и почти наискосок поплыл на северо-восток, превратись вскоре в едва различимую точку на фоне темнеющего багряного неба. К «дворцу», как гордо называли его сами аллотары, мы подъехали уже в темноте. Путь лошадям освящали сотни факелов, вкопанных в землю по обочинам идущей под уклон дороги. Но даже этого света хватило, чтобы осветить здание, где предстояло провести тревожные дни ожидания. Мое Королевство вмещало в себя множество разнообразных архитектурных стилей, но такого не было даже в его землях… Дворец тайного города походил на цельный цилиндр с полукруглой крышей, наподобие тех, что обычно венчают обсерватории в Большом мире. Ни окон, ни башен - сплошная гладкая стена, выложенная, в отличие от прочих домов, дорогим пестрым мрамором. Я не скрывала удивления и с любопытством разглядывала диковинное сооружение. Кроме нас двоих, никто больше не посмел последовать к веревочной лестнице, спущенной из единственной полукруглой двери, чернеющей почти в десяти метрах над землей. Именно здесь Миэль когда-то проводил долгие дни, наращивая знания и мощь. Древняя твердыня князей аллотар, после землетрясения была превращена в его логово - Белую тьму, как назвали ее в народе. Даже его смерть и время, не смогли выгнать ужас из сердец горожан. Только Кристиан и Дарита, да теперь вот я, дерзнули вхойти в живой памятник ужасного пошлого. Двадцать метров по болтающейся лестнице, наглядно показали, что я все еще на находилась не в лучшей форме. Кристиан, поднявшийся первым, подал руку и помог заползти на запыленный мраморный пол. Дышали мы в одном ритме – быстро и тяжело. -Как ты? - немного выровняв дыхание, улыбнулся он, поднимаясь на ноги. -Рожденный летать - и карабкаться сможет, - фыркнула я, отряхивая запачкавшиеся брюки. -Извини… Все руки не доходят переделать эту проклятую башню. Впрочем, если посмотреть с другой стороны – здесь можно спокойно отдохнуть, да и вид сверху потрясающий! Пожалуй, единственное место, где меня еще посещает вдохновение. Я внутренне улыбнулась недовольству, скользнувшему в его голосе, и понимающе кивнула. Никогда не могла понять этого странного искусства мазни, которое брат с гордостью называл живописью. «Не можешь оценить - промолчи», - однажды осадил меня Карл, когда я попыталась высказать свою точку зрения. Совет запомнился навсегда. С того дня я только мило улыбалась, когда Кристиан, краснея, приносил нам на суд очередной «шедевр». Вот и сейчас не нужно было гадать, куда он клонит, заводя разговор о чудесных видах и своем дремлющем таланте. -Вот, посмотри! – весь сияя от гордости князь, подвел меня к выстроенным вдоль стены полотнам. Их было не меньше десяти и, пожалуй, из всего того, что я видела в прошлом, эти работы выглядели более или менее прилично. -Очень красиво! - совершенно искренне сказала я, радуясь, что не пришлось лукавить. Впрочем, горы, в разных видах изображенные на картинах, трудно было спутать с чем-нибудь иным… Другое дело равнинные пейзажи и натюрморты… Я почти никогда не могла узнать, что именно на них нарисовано. Это умел только Карл. Да и то исключительно благодаря тому, что всегда знал, где именно его братец творил ту или иную мазню. -Рад, что понравилось. Знаешь, пришлось самому делать краски… Карл подсказал по составам. Оказывается все не так уж и сложно. Кстати, ты не видела самого главного… Его я еще никому не показывал. Он потащил меня в полукруглую арку, ведущую в самое сердце башни, где с небольшой картины, вставленной в красивый резной багет, на меня смотрели зеленые глаза Дариты. Не верилось в то, что это была не фотография… Алые губы княгини готовы были вот-вот улыбнуться, а волосы будто развевал ветер. -Потрясающе! - только и смогла вымолвить я, подходя ближе. - Как тебе удалось? -Сам не знаю! - не сводя с портрета нежного взгляда, признался брат. - Такой вот я ее впервые увидел… И полюбил. -Никогда не думала, что из тебя выйдет такой хороший портретист... -Я и сам не предполагал. Знал теорию, конечно, но как-то не нравилось это направление. -А это единственная работа? -Пока да. -Пока? -Следующей будешь ты. Следует увековечить легендарную Бонару. Мой смех прозвучал неожиданно громко - акустика здесь была необычайная. -Поздно! В Замке висит уже два моих портрета. Причем, в полный рост. Один, написан до правления Кайла, другой - после. Как-никак, а я фактически дважды стала королева. -Ничего страшного, - ничуть не смутился Кристиан. - Мои потомки тоже должны знать в лицо легенду. Я не стала спорить. На самом деле было даже любопытно взглянуть, получится ли у брата повторить удачный опыт. Выразив согласие, вежливо напомнила, что пора устраиваться на ночь и немного пожурила за то, что он совершенно забыл об ужине. *** Мы пробыли в Шанфаре недолго… Ни чудесные виды из узких и длинных, почти во весь периметр, окон, ни откровенное почитание жителей, ни нежные улыбки дорогого брата, самозабвенно колдующего над холстом - ничто не могло растопить напряжения, которое терзало мою душу. Я думала только о Карле и зло завидовала бродяге-ястребу, для которого расстояние до залива было вопросом пары сильных взмахов. А Кристиан был спокоен, как море в штиль и радостен, как дельфин, нашедший рыбу. В который раз за свою жизнь, я поняла, насколько сильно и непреодолимо, различались мужчины и женщины - где-то очень глубоко, на уровне восприятия мыслей и чувств. Это не было открытием, скорее аксиомой, благодаря которой человечество на протяжении многих веков прогресса, сумело выжить и при этом сохранить способность любить. Кристиан искренне полагал, что необычная культура и довольно интересная история аллотар непременно завладеют всеми моими мыслями и чувствами, но ошибся – я слушала, смотрела и почти беспрестанно кивала, готовая согласиться с чем угодно, лишь бы меня оставили в покое. Время на сей раз оказалось чрезвычайно отзывчиво: оно летело быстро и сменяло дни, словно листочки в отрывном календаре. И лишь однажды соизволило замедлить ход. Шли шестые сутки неофициального визита в Шанфар. Князь, почти закончивший мой портрет, добавлял последние штрихи, а у дворца уже собиралась толпа: со всех концов княжества в город пожаловали главы кланов и крупных семейств. Долг обязывал вновь взять в руки державу и скипетр, и просветить головы своих подданных, касательно их судьбы в обозримом будущем. Готовиться к пламенной речи я не стала, так как за годы, проведенные у власти, уже вполне была способна на экспромт. Тем более, ситуацией я владела сейчас полнее, чем кто-либо другой. Разговор получился довольно конструктивный. Аллотары согласились с доводами насчет торговли, которая была бы выгодна обоим нашим народам, и упразднением границ, чье существование эту самую торговлю делало почти не возможной. Я смогла убедить их, что, несмотря на слухи, то и дело доносящиеся до гор, моя власть осталась и останется непоколебимой. А еще поведала им пророчество Арматея. И хотя я не собиралась этого делать, произведенный эффект перечеркнул все сомнения. Аллотары поверили в свою Бонару, и то, что раньше было закреплено лишь на бумаге, теперь обрело реальные черты. Народ Сумеречных гор повернулся лицом к Королевству - добровольно, сознательно и навсегда. Это была моя личная победа, и Кристиан покорно безмолвствовал, соблюдая данное слово и клятву верности. Отныне, история выходила на неведомую дистанцию, разрывая вековые круги, навязанных ей повторений… К полудню седьмого дня, когда я в последний раз встала с кресла, где сутки напролет позировала брату, мне на суд была предъявлена законченная работа. С небольшого прямоугольного холста смотрела серьезная, немного печальная женщина с синими, словно небо глазами… Казалось, в них стояли слезы, хотя губы слегка улыбались, а выражение лица, в целом, было спокойным - картина, которую я давно привыкла видеть в зеркале... Только волосы на портрете были распущенны: обрамляя овальное лицо, они темно-серыми волнами падали на плечи, да несколько завитушек, непринужденно прикорнувших возле лба, касались изогнутых черных бровей. В жизни меня почти нельзя было застать в таком виде, разве что после сна. -Мне нравится, - наглядевшись на свое застывшее отражение, сказала я. – Но, кажется, ты не преуспел в своем начинании – здесь явно нарисована простая смертная Лия, а вовсе не Лирамель-Бонара. Сомневаюсь, что потомкам будет любопытно заглянуть в душу той, которая изменила историю. Человечеству не интересны столь обыденные герои. Брат искоса взглянул на меня, а затем аккуратно взял портрет и поставил его на стул. -Спасибо, сестра. Думаю, ты не права, да и потом не художник владеет кистью, а она им – что вышло, то вышло. Когда высохнет, прикажу отвезти его в Крепость. И, если захочешь, попробую сделать тебе копию. -Не нужно - я эту копию вижу каждодневно. Но для Карла напиши. Если он увидит, непременно захочет. Любимая сестра в исполнении не менее любимого брата. Нет, положительно, он не сумеет устоять… -Зачем ему копия, если ты всегда рядом? - отшутился брат, сощурив серые глаза. - Лучше уж преподнесу несчастному лорду Варута, ведь ему-то оригинала не видать никогда! -Кристиан! -Считай, это шутка. -Жестоко! - мотнула я головой. -Станешь отрицать, что любишь его? - серьезно спросил он. -Нет, не стану. Но и шутить по этому поводу не позволю. Это не та любовь, над которой можно улыбаться. Она сломала ему жизнь и отравила счастье нам Марком. Ты прекрасно знаешь, что мое сердце отдано только мужу и тебе с братом… Но остаться безучастной я бы не смогла при всем желание. И ты бы не смог. Поэтому не надо бить в открытую рану. А насчет портрета, спроси у Марка: если он позволит, можешь сделать копию и для Якира. Я не против. -Ну, на том и решим, Ваше величество. Но только не жди, Лирамель, что своей пламенной отповедью ты смогла сбить меня с толку. Вся твоя жизнь, по крайне мере та, где было место любви, прошла перед моими глазами. Якир значит для тебя гораздо больше, чем ты признаешься самой себе. И, уверяю, Марк прекрасно об этом знает. Я сжала губы и, бегло пролистнув страницы своих чувств, метнула на брата сердитый взгляд. -Положим, ну и что с того? -Ничего. Но если ты, столь уверена в своих чувствах к мужу - отпусти Якира. -Что? – искренне удивилась я. -Позволь ему, наконец, жить собственной жизнью. Пусть он создаст нормальную семью и продолжит свой род. Мой смех прозвучал немного нервно. -Да буду только рада! Никогда не препятствовала и не собираюсь… И, если честно, не понятно зачем весь этот разговор. У тебя что, есть повод подозревать меня в чем-то? Может, поверил в слухи, которые так любит распускать народ? -Нет, Лия, тебе я верю. Но и тебя знаю. Ты такая же безжалостная собственница, как Карл. Допускаю, что просто не понимаешь этого… А раз так, - он вздохнул, - подумай над тем, что я сказал: отпусти Якира из своей жизни. Пока он чувствует, что нужен тебе, в его судьбе ничего не изменится. А это не правильно, так не должно быть. Разговор был не к месту и абсолютно абсурден. Но, надеясь закончить его, я согласно кивнула. Мой мозг не обладал счастливой особенностью ловить все на лету. Чтобы понять смысл горячей заботы брата, нужно было провести немало времени в тишине и покое. А подобной роскоши в ближайшее время не предвиделось… Разве что сегодняшняя ночь. Когда за узкими окнами погас закат и зажглись фонари звезд, я задула свечи и, свернувшись калачиком, с головой накрылась тяжелым покрывалом. Думать не хотелось, было понятно, что истина причинит боль… А я устала от боли. Но Кристиан говорил правду: Якир был мне действительно нужен - при мысли о том, что кто-то займет в его сердце мое место, на душе становилось тоскливо. Благодаря медвежьей услуге брата, воскресла из небытия проблема двадцатипятилетней давности, и на весы грядущих бед лег очередной кирпичик. Теперь я не знала, как смогу найти ответ, который не хотела находить. *** На рассвете, как только солнце слегка развеяло ночную мглу, мы покинули потаенный город аллотар. По настоянию Кристиана, к побережью нас отправились сопровождать всего лишь три офицера Белого замка – остальному эскорту пришлось тайно вернуться в Шанфар. Мы не представляли, как могли измениться планы Карла после всего того, что он от меня услышит, поэтому лучше было, чтобы о его возвращении знало как можно меньше народа. Утренняя прохлада пробиралась под складки плаща, вытесняя из тела сонное тепло. На северо-западе, куда лежал наш путь, в горах еще покоились длинные синие тени, а восток уже пылал всеми оттенками золота. Ветра почти не было, облаков - тоже, если не считать легких штрихов белой акварели над зубчатой линией вершин. До перевала оставалось не более полутора суток, но теперь расстояние до моря казалось мне пугающе близким. Даже брат, и тот вздохнул свободнее, когда город остался далеко позади. Конечно, его маска вождя была намного тоньше моей, но даже от нее иногда хотелось отдохнуть в непринужденной дружеской компании. Не сомневаюсь, что Таэр и Ланнор, старшие офицеры моей внутренней замковой охраны, прекрасно все понимали. Как-никак мы знали друг друга много лет, да и кровь в нас текла из одной реки - реки великого рода Валлор… По-моему, мы даже состояли в родстве по боковым линиям, но степень ее уже вряд ли кто-то мог определить. Под копытами лошадей мелькали огоньки нежно-голубых цветов. Небо было наверно таким же хрустально чистым, как море, к которому упрямой змейкой вилась наша дорога. По словам Кристиана, путь сквозь горы был опасен и не так прост, как могло показаться. Однажды, во время его странствий по Княжеству, под обвалами погибло десять человек, включая нескольких офицеров, что заставило их отряд повернуть назад. И, хотя сейчас было лето, а не ранняя весна, как тогда, мы единогласно решили пройти ущелье за световой день, не делая остановок. К нервному возбуждению, которое с каждым шагом все сильнее охватывало меня, вскоре присоединилось какое-то неясное чувство тревоги. Небо, солнце, красота, разлитая вокруг, насколько хватало глаз - все это разом утратило значение. Горы, вдоль которых мы шли уже несколько дней подряд, выросли, заслонив собой половину небесного свода. Среди изломанных скал, кое-где прикрытых островками леса, виднелась черная, узкая расщелина. При одном взгляде на нее, рука непроизвольно тянулась к оружию. Я ненавидела темноту, но замкнутое пространство вселяло в меня просто животный ужас. И хотя, по словам брата, темнота провала была обманчива, это мало утешало. Благодаря погоде, а так же выносливости тарпанов, мы достигли последнего привала раньше, чем планировалось. Это было и к лучшему: животным и людям требовался полноценный отдых. А поскольку солнце еще только подумывало скатываться в море, предвкушение хорошего ужина и долгого сна сразу же подняло всем настроение. Костер никак не хотел разгораться, невзирая на то, что мох, которым Кристиан обложил подобранный валежник, был совершенно сух. Смеркалось… С севера, клубами перекатываясь через ледяные вершины гор, в долину спускались тяжелые тучи. -Поздновато что-то для ураганов… - обеспокоенно заметил брат, высекая очередную искру. - Может лучше поискать пещеру? Ветер может подняться довольно сильный, да и с костром что-то не ладится… Я нахмурилась и еще раз внимательно взглянула вверх. Ветерок лишь слегка играл в волосах, но там, в глубине неба, огромные валуны черного месива, перекатывались с такой мощью, что казалось, вот-вот упадут вниз. -Ваше величество, - тихо шепнул мне Таэр, - думаю, князь прав. Выдержав паузу, я кивнула. -Хорошо. Мы с Кристианом соберем вещи, а ты, Таэр, отправляйся вверх по тропе, поищи какое-нибудь укрытие. -А я? - Ланнор улыбнулся, чуть склонив голову в неуклюжем поклоне. Кристиан выпрямился и отряхнул брюки от мелких щепок, налипших на ткань. -Идите вдвоем. Я вспомнил: по левому склону, метров в пятидесяти ниже тропы, должна быть пещера. Когда мы покидали ущелье, я приказал похоронить в ней Уэля и своих людей… Похоже, теперь выпал случай их помянуть как подобает. Тогда времени ни у меня, ни у других не хватило, нужно было патрулировать степь, а потом… - брат запнулся и слегка вздрогнул. – Потом понадобилось явиться на встречу Кайлу... -Прошлое никогда не отпустит, - я покачала головой и, закрыв глаза, уткнулась в его плечо. Ветер стал заметно усиливаться… Лошадей пришлось оставить снаружи, так как вход в пещеру, которую с трудом отыскали наши офицеры, был на половину завален камнями. Разгребать завал сейчас уже не имело смысла - тучи кровожадно наползали на небо, стремительно гася пламенеющий закат. Воздух быстро остывал, что говорило о скором приближении дождя, а ветер снова утих - как и все живое вокруг. Ни звука, ни движения. Только земля под ногами глухо вздрагивала под отголосками грозы, бушующей по ту сторону перевала. Сомнений, что вскоре она доберется до Княжества, уже не было. Ланнор и Таэр уже давно спустились в укрытие и, судя по тому, что темнота внутри пещеры сменилась серым полумраком, им удалось разжечь костер. Что ж, по крайне мере ветер и дождь теперь не помеха. Кони тревожно всхрапывали, перебирая копытами. Потрепав своего скакуна по гриве, я на всякий случай проверила, надежно ли держит веревка - остаться без средств передвижения, сейчас было бы сродни катастрофе. Повернувшись влево, подняла голову и еще раз оглядела каменистый склон… Где-то там, извилистой змейкой, уходила на северо-запад дорога, ведущая сквозь ущелье. Наверное, уже сотни раз я проходила ее мысленно туда и обратно, сетуя, что не имею крыльев. -Пойдем? - тихо позвал брат, подойдя ближе. Я обернулась, собираясь кивнуть ему, и вдруг застыла. По зеленовато-синей поверхности моря плыл небольшой ялик… На корме, выпрямившись в полный рост, стоял Карл. Сжав губы, он задумчиво смотрел вдаль, где среди мелкой ряби, пролегала полоса совершенно гладкой, как зеркало, воды… Это была граница. Не приметная, не различимая для постороннего глаза, и изменчивая, как стихия, которой она и являлась. Вернувшись к штурвалу, брат развернул корму параллельно Поющему ветру и бросил якорь. -Лирамель, тебе нехорошо? Ты меня слышишь? Открыв глаза, я удивленно посмотрела в склоненное надо мной лицо. В сгущающемся сумраке, любимые черты смазывались, скрывая эмоции, и только голос выдавал тревогу. Мысли медленно собирали действительность по кусочкам… -Я упала? -Да, едва успел тебя подхватить. Снова сердце? - Кристиан помог сесть и осторожно убрал с моего лица выбившуюся из-под обруча, прядь. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить. Море… Штиль. Внутри что-то со звоном оборвалось. -Карл! - ахнула я, рывком вскакивая на ноги. Сердце бешено забилось, не давая вздохнуть от нахлынувшего ужаса. На секунду меня словно парализовало. Но только на секунду. В следующее мгновенье, не дав брату опомниться, я опрометью бросилась к лошадям. -Стой! - крикнул он вдогонку. - С ума сошла? Что случилось? Руки замерзли и не слушались. Неуклюже теребя узел, который сама недавно затянула, я тяжело дышала, стараясь сдержать подступающую панику. Секунды казались вечностью. Не сдержавшись, от досады выругалась и, последний раз дернув поводья, резанула по ним кинжалом. -Я видела! - опережая очередной вопрос, прошипела я, отстраняясь от протянутой руки брата. - Ты сам сказал, что обычно в это время ураганов уже не бывает. Он не может знать! Кристиан быстро отвязал свою лошадь. -Карл у границы? -Да. -И ничто не может тебя остановить? -Ничто и никто. Я не переживу этого второй раз! -Я тоже, - он нервно усмехнулся, вскочил в седло, и, с вызовом глянув в черное небо, крикнул: - Ланнор! -Мой принц? – спустя пару секунд, послышался встревоженный ответ, показавшегося из пещеры офицера. -Оставайтесь тут и ждите нас! - резко, пресекая любые возражения, бросил брат, и порывисто кивнул. Я не стала дожидаться завершения их диалога. Каждая секунда в моем сознании падала камнем в огромных песочных часах. Хлестнув коня по крупу, направила его вверх. Пусть у меня не было крыльев, пусть ночь лишала зрения, пусть ветер сбивал с ног… -Я успею! - шептали мои губы, наверное, в десятый раз, разгоняя отчаяние и мрак. -Мы успеем! - спокойно и твердо повторил Кристиан, догнав меня. - Мы точно успеем, Лирамель, иначе какой смысл в даре, который ниспослан тебе свыше? Вздрогнув, я обернулась. Его силуэт, сливаясь в единое целое с мощным телом лошади, тенью плыл слева. Брат был прав, иногда логика успокаивала лучше любых, даже самых нежных слов. Вера - это единственно, что у нас оставалось. Вера и разум - моя опора и оправа вечно мятущемуся и скорбящему сердцу, шипованная броня, надежная защита от ропота и ужаса. Ветер взорвал тишину в тот миг, когда мы выехали на тропу. Даже в опустившейся тьме, ущелье выделялось зияющей дырой - в нем чернота была еще гуще… «Чем скорее мы достигнем скал, тем лучше, иначе нас просто снесет», - подумала я, и наклонившись к горячей шее перепуганного скакуна, изо всех сил ударила каблуками. Неистово заржав, животное рвануло вперед. Мы неслись по узкому ущелью под непрестанный грохот и ослепительные вспышки молний - слава Богу, в их свете было видно неровную дорогу, зажатую между отвесно уходящих ввысь скал. Дорога была бесконечна… Не знаю как долго продолжался этот кошмар звуков и взрывов. Час? Минуты? Было страшно, в голову лезли нелепые мысли: казалось, стихия мстит мне за дерзость… В такт дыханию, в такт тонущей в общем грохоте, дроби копыт, я молилась отчаянно, пламенно, безумно! Дыхание, как молитва и молитва, как дыхание - единым порывом. Дальше, выше, преодолевая расстояния и преграды, перечеркивая приговоры и случайности рока… Верой, надеждой, любовью. От напряжения и холода меня трясло. Ливень, которому в отличие от ветра, каменные стены, были нипочем, хлестал по лицу ледяными плетьми. Страшно было представить, как могло сейчас бесноваться море… Я с яростью отшвыривала страшные образы. Малодушию не место там, где теплилась вера и любовь! Но мысли лезли и лезли, силясь задушить меня в слезах. -Не выйдет! - всхлипнула я и, расстегнув мокрый ворот туники, достала свое единственное сокровище - маленький огонек надежды. Крестик вспыхнул белым пламенем. Неземной свет, теплый, как лучи восходящего солнца и яркий, как мириады слившихся воедино звезд, пронзил ночь и указал нам путь. -Господи, - мой голос перекрыл, глухие раскаты грома над бездной, по которой мы мчались. - Все Тебе возможно, и все возможно верующему в Тебя! Сократи наш путь! Упраздни расстояние! Помоги обыграть смерть ради того, кто не однажды заслонял меня от нее! Свет на моей груди ослепил, лишив на миг зрения. Я знала, что Кристиан где-то рядом, чувствовала его тепло и силу. Он дышал тем же, чем и я, он верил так же, как и я, и наши молитвы были одинаковы до запятой. Ничто и никто не могли остановить нас сейчас. Время утратило счет. Я закрыла глаза, до боли сжав в руках натершие кожу кожаные поводья. Вдох, выдох… Вдох. Казалось, это никогда не кончится. Ветер снова прорвался к моим волосам и теперь с удвоенной силой рвал их в разные стороны. Дождь немного ослаб, но стало еще холоднее. Впереди горизонт был уже черен и тих, зато за нашими спинами, творилось настоящее светопреставление. Давно эти земли не видели подобного… Не знаю, как долго продолжалась бешеная скачка в тонком серебряном луче, если бы моя лошадь не споткнулась и не упала. Быстро поднявшись с земли, я протянула руку брату и, вскочив в седло, крепко обхватив его за талию. Уставший тарпан вновь поплелся вперед. Он и так еле волочил копыта, а тут еще добавилась вторая ноша. Было очевидно, что без отдыха животное долго не протянет. А от ущелья до моря оставалось не меньше нескольких часов пути. Пешком это расстояние возможно было покрыть день. Даже если идти на пределе сил. Я все понимала, но эти мысли, словно песок сквозь пальцы, не задерживались и не обретали четких форм. Только одна билась в мозгу, не угасая: «вперед, вперед, как можно скорее!» -Не хочу загонять лошадь, - спустя какое-то время обернулся ко мне Кристиан. - Триста метров все равно ничего не решат. Он натянул поводья. Я стала спорить, это было бессмысленно и действительно ничего не решало. Свет моего крестика немного поблек и больше не слепил глаза. Тьма вокруг тоже стала потихоньку рассеиваться. Близился рассвет. Я подождала, пока брат снимет седло и отпустит коня, а потом повернулась и побежала вперед. Почему-то совсем не ощущалось тела, словно я была невесома или бесплотна - все чувства словно испарились из души. -Стой! Его голос заставил меня замедлить шаг. Приостановившись, я обернулась. -Ты бежишь не в ту сторону! - Кристиан тяжело дышал, опираясь на тонкий ствол какого-то серого дерева, едва различимого в тусклом свете. - Море там… - его рука указала чуть левее. -Откуда ты знаешь? - хрипло спросила я. -Слышу! -Этого не может быть… До берега слишком далеко! -Знаю… Но послушай сама. Если это не море, то что? Сделав глубокий вздох, я затаила дыхание. Глухой рев… Скрежет тысяч камней. …И взрыв. И снова, и снова… Ритм то убыстрялся, то слегка сбивался. -Невозможно! - шумно выдохнула я, но, сделав несколько робких шагов в сторону звука, снова бросилась бежать. «Почему нет? Почему, ведь сама просила, кричала об этом! Почему же не могла быть услышана?» - в такт отдаленному рокоту, дребезжала мысль. Безумная надежда зажгла икорку радости и стерла выползающие из глубин отчаянье. Дождь, наконец, перестал, но зато ветер, стихший на время, с удвоенной силой хлестал в разгоряченное лицо. Бежать становилось все труднее и труднее - меня буквально сбивало с ног. С каждым шагом все яснее становилось, что чудо, о котором я в неистовстве молила, свершилось. Впереди, совсем близко, бушевало море. Я чувствовала его дыхание на своей коже, слышала неповторимый запах соли и йода. Оставалось немного. Шаг, еще шаг… Закрывая рукой лицо, упрямо шла вперед. Все звуки тонули в небывалом грохоте. Уйдя на юг, ураган слегка приоткрыл небо, и ночь превратилась в тусклый серый рассвет. Это был ад. Я жила у моря, знала, что оно такое, но никогда не видела ничего подобного. Огромные седые волны вздымались чуть ли не до небес. Не знаю, быть может, так просто казалось, но впечатление создалось пугающее. От порывов ветра, было больно смотреть, глаза слезились. Остановившись, я беззвучно заплакала. -Чудовищно… - сказал Кристиан, подойдя ближе. Он не пытался меня утешать. Просто стоял рядом и с ужасом наблюдал, как волны рвали берег. Я чувствовала, что разум начинает ускользать прочь. Где-то там, среди этой жидкой смерти был мой Карл. Я знала это, чувствовала. Закрыв глаза, мысленно потянулась к его образу в своем сердце… Ужас. Боль… Дикое желание жить, нечеловеческое напряжение и бесконечная усталость. -Он там! И он жив… - прошептала я, до боли сжимая кулаки. - Я найду его или погибну вместе с ним! -Ты не имеешь права, - жестко отрезал брат. Я даже не обернулась к нему. Сорвав с шеи цепочку, зажала крестик в руке и подняла над головой. Душа затихла. На свете было только одно оружие, которое могло победить смерть. Это была любовь. «Карл, - мысленно позвала я, стараясь влить в этот зов все свое отчаяние. - Свет! Видишь свет? Маленькую точку в темноте? Пережди, борись, но только не плыви к берегу. Волны раздавят тебя, здесь не выжить!» -Он не увидит, Ли! Если бы была скала, но ее нет… Я опустила рука и с яростью обернулась. Волосы тут же облепили лицо. Мне хотелось кричать, ударить его, я чувствовала, что сама вот-вот умру от внутреннего отчаяния и страха. И тут свет в моей руке погас. Вздрогнув, словно от невидимой пощечины, удивленно разжала кулак и посмотрела на маленький серебряный крестик в ладони – тот самый, что когда-то подарил мне Марк. Я зашла далеко, забыла самое главное… И сама потеряла дорогу к Тому, Кто столько лет с безграничным терпением и милосердием терпел мои ошибки. Забыла! Как народ, ведомый Моисеем через пустыню, забыл все те чудеса, что Господь являл в Египте… Менялись столетия, менялись обстоятельства, а человек оставался тем же человеком: неисправимым, ограниченным, трусливым. Упав на колени, закрыла лицо руками и тихо застонала. Нет, я не рыдала, не била себя в грудь. Даже не молилась, потому что слова молитв, которые хранила память, казались сейчас невообразимо высокими и недоступными. Я просто вздохнула. Но это был вздох из самой глубины моего сердца - вздох покаяния. Крестик слабо засветился, а затем вспыхнул белым пламенем, высветив сквозь ладонь красно-синие вены. Тяжело встав, я снова обернулась к морю и медленно пошла вперед. Кристиан кричал что-то, но даже на расстоянии нескольких шагов, слова были уже не различимы. А спустя три удара сердца я просто забыла о нем. Я была нагая - без прошлого, без будущего, с одной единственной целью. Больше не было отчаяния, гнева, ропота, безумного желания умереть, чтобы убежать от боли… В душу снизошел покой и непоколебимая, ранее никогда еще не испытываемая уверенность. Да, я верила и не сомневалась. С оглушительным скрежетом, холодный язык волны смыл с берега слой гальки и потащил ее в бездну. Вода стремительными потоками утекала из-под моих ног, застывших на границе земли и бушующей стихии. А небо уже начала заслонять очередная толща ужаса. Подняв руки, я встала к ней лицом к лицу и тихо сказала: -Остановись. И волна застыла. -Утихни. Со стоном обрушившись назад, седая толща опала… Стало очень тихо. Подняв к небу сияющий крестик, я посмотрела вдаль. «Спасибо…» - вздохнула душа, и ноги, не выдержав, сами понесли меня вдоль берега. Сзади, в наступившей тишине, слышались еще одни шаги. Но Кристиану было меня не догнать. Я знала, куда бегу, и быстрее меня мог быть только ветер, а он сейчас в изумлении сложил свои крылья. Я верила, что успею, потому что, как сказал брат в самом начале этого пути-вне-реальности: по-другому просто не могло случиться. Сердце было зорче, чем глаза, но вскоре и они увидели большое черное пятно посреди сине-серой морской глади. Скинув набегу плащ, я влетела в холодную воду и поплыла. Так быстро я не плавала еще никогда, но Кристиан все же сумел меня обогнать. Видимо, теперь и у него выросли крылья. Это действительно был Карл. И он был жив, хотя и держался на воде только благодаря спасательному жилету. Кристиан, который добрался до брата первым, подхватил его и, крикнув, чтобы я не мешала, сильными гребками поплыл обратно к берегу. Мне стало трудно дышать от нахлынувшей радости, но я упрямо взмахивала руками, не на миг не снижая ритма. Огромная тяжесть спала с сердца, и вместо нее тут же нахлынула такая усталость, что на какой-то миг, я испугалась, что сил моих не хватит. Но их хватило. Выбравшись на сушу, на четвереньках кое-как добралась до братьев, и только тогда, глубоко вздохнув, рухнула на гальку. Страшный, невероятный эпизод моей жизни, отснял последний кадр, и в титрах, мне вновь было дано увидеть образ будущего, возвещенного роковым пророчеством. Я вдруг отчетливо поняла, что память о случившемся ныне, через много лет поможет отстоять любовь - то был жесткий, но необходимый урок. Глава 3. Надо мной летали чайки. Под их протяжные тоскливые крики я открыла глаза. Солнце пекло так, словно хотело искупить свою вину за вчерашний холод, и некоторое время я просто лежала, не отрывая взгляда от высокого голубого купола. В голове не было ни единой мысли, в душе ни единого чувства. Абсолютный покой, точно такой же, как царил вокруг. С трудом приподнявшись, я села и огляделась. Море… Прозрачное, как хрусталь и бескрайнее, как небо, чье отражение, казалось, тонуло в едва уловимой ряби. То ли начался отлив, то ли я проползла накануне гораздо больше, чем показалось, но от кромки воды, меня отделяло не меньше пятнадцати метров. Поискав глазами братьев и, не найдя их, встала. За полосой пляжа, усыпанного крупной галькой, темнел редкий лес. Солнечные лучи золотили изрядно потрепанные кроны, бросая между деревьями яркие пятна света. Кое-как оправив измятую, но уже высохшую местами тунику, я направилась к спасительной тени. Хотелось пить, кожу саднило от соли, но, в целом, самочувствие было намного лучше, чем можно было бы ожидать. Обточенные водой и временем камешки хрустели в такт шагам, упираясь в отсыревшую подошву сапог. Остановившись, я распустила тесьму и сняла обувь. Ступать по горячей гальки было намного приятнее, нежели натирать мозоли. Дойдя до первых деревьев, медленно направилась вдоль опушки. Идти по сырой земле босиком не хотелось, тем более за ночь ветер обломал половину ветвей… Вероятно, поэтому лес казался редким и будто потрепанным. Метров через двадцать, из-за сдвоенного ствола показалась пара пяток. Эти пятки я узнала бы среди тысяч других. Кристиан спал. Раскинутые в сторону руки, разметавшиеся по траве седые волосы… Одежду брат снял, оставив только нижнее белье - остальное сушилось рядом на ветвях. Я хотела было разбудить его, но вглядевшись в бледное, спокойное лицо, удержалась. Тихий шорох заставил резко обернуться. Карл сидел в тени и пристально смотрел на меня, не решаясь окликнуть. -Не буди… - шепнули его губы и, с трудом подняв руку, он поманил к себе. Идти было тяжело: от волнения ноги все время подкашивались, и меня почему-то сносило влево. Пять лет нашей разлуки мгновенно стерлись из памяти каким-то волшебным ластиком. Тот злосчастный день рожденье, упавший на гранитный пол кубок, его холодные руки… Сон? Я опустилась на колени и упала в раскрытые объятья. Счастье затопило меня с головой, до глубины души, до сердцевины каждой клеточки. Безопасность, покой, тепло, любовь… Не хотелось даже дышать, не то что шевелиться. Если бы было можно, я провела так остаток своей жизни. Наверное, похожие чувства испытывал ребенок в утробе матери. И, вероятно, подобные эмоции были не совсем нормальны… Но я не думала об этом, не хотела думать – главное он находился рядом, живой. Было много слов, которые нам давно следовало сказать друг другу. Было много слов, которые говорить не хотелось... Поэтому мы просто молчали, безмолвно радуясь драгоценным мгновеньям. Время улыбалось нам, свивая вокруг замкнутые круги прошлого и будущего. Настоящее тянулось медленно-медленно... Только спустя час, когда Кристиан начал беспокойно вздыхать во сне, реальность возобновила привычный бег. Резко сев, наш брат, тряхнул головой и несколько мгновений неподвижно вглядывался в морскую даль. Видимо, как и я, он не сразу смог вспомнить... -Надо же, заснул, - вслух посетовал он, потирая глаза. – Вот досада! -Не расстраивайся, – улыбнулся Карл, заставив его оглянуться, – тебе надо было отдохнуть. Увидев меня, Кристиан заметно расслабился и кивнул. -Извини, сестра, - сказал он, - Карл такой тяжелый, что, дотащив его, я решил передохнуть. Не рассчитал. -Да ничего, мне неплохо было и на солнышке. Повисла неловкая пауза. Разговор требовал начала, а начинать никто из нас не хотел. Карл смотрел на меня, я на Кристиана, Кристиан на нас обоих. -Ладно, я все же старший как-никак, - неловко усмехнувшись, пожал плечами герцог. – Догадываюсь, что причинил вам обоим столько хлопот, что одного извинения будет мало. Но об этом позже… Прежде, необходимо понять, откуда вы оба тут взялись? Каким образом в Королевстве могло стать известно о моих планах? -Ну, насчет извинений, Карле, ты заблуждаешься. Я тебя прощаю с радостью, да и Ли, думаю, тоже, – серьезно кивнул Кристиан. – А вот на вопросы краткого ответа дать не получится, слишком многое случилось за прошедшее время. -Что-то пошло не так? Я улыбнулась. -Можно сказать, все, Карл. -Ну, меня мало чем можно удивить, - тихо ответил брат, переводя встревоженный взгляд с близнеца на меня. – Расскажи побыстрей основные моменты, остальное потом. Солнечный зайчик прыгал на моей ноге в такт дрожанию листьев. Я прислонилась спиной к шершавому темно-серому стволу и задумчиво посмотрела туда, где согревалось под прямыми лучами море. Четыре с половиной года прошли с тех пор, как все началось. Я обошла пол Королевства, потеряла двух лучших друзей, узнала тайны грядущего... -Орден спланировал все так, что мы не сразу поняли, что к чему, – мой голос звучал хрипло и взволнованно, несмотря на прилагаемые старания сохранить невозмутимость. - Сначала начались беспорядки на Юге, потом разведка обратила основное внимание к Пату. Как раз по дороге к нему, пришло известие об убийстве герцога Аурока, и я, отправив Парамана одного, повернула к Ровмену. Это был интересный поход, но исход его оказался еще интересней: город мы взяли без особых усилий, массовых жертв удалось избежать. Зато я узнала, что в Горготе избран Новый совет, а Земар-ар нашел избранного для своей мести нашему роду. А еще, наконец, поняла, что ты жив. -Поняла или догадалась? – сощурившись, уточнил брат. -Увидела, – я слегка кивнула на его удивленный взгляд. – Да-да, именно так. Мне было видение. Ты стоял у окна и говорил, что боишься, как бы я не наломала дров, которые ты не сможешь разобрать. Позже, сопоставив таблицы Ветров и все то, что я упорно отказывалась видеть, поверила. Но не суть. Всплыли проблемы более важные: разгадав частично планы Ордена, я поспешила в Пат. По дороге меня занесло в очень древнее святилище, чуть южнее Артилена. Там пришлось стать тайной свидетельницей чудовищного действа: пятеро из десяти жрецов, во главе с Фирсом и какой-то женщиной, принесли в жертву младенца Крови. Девочку. Мне удалось спасти ее и спрятать. Карл резко выпрямился, но Кристиан быстро поднял руку, останавливая, готовый сорваться с его губ вопрос. -Днем позже, у болот Вифара, на меня напала стая кошек, – выдержав паузу, продолжила я. – Небольшое ранение вынудило искать помощи. Меня приютили в деревеньки Гормидон, одни добрые люди. В их сопровождении, я продолжила путь по тракту. В Керуме, благодаря удачному стечению обстоятельств, к нам присоединился Шаддан. До Пата мы добрались без особых проблем и на сутки раньше Кристиана с его гарнизонами. Уже там, старик Каэл поделился ужасной догадкой… Я закрыла глаза, вспомнив лицо кузена в тот страшный момент, и вздрогнула. -Неужели… - осипшим от волнения голосом, прошептал Карл. – Неужели Фло? -Да,– кивнула я. -А девочка? -Дочь Фэй и Валинора. Внучка Парамана. -Все усложняется… -И да, и нет, – я открыла глаза и прищурилась. Море по-прежнему блестело у горизонта, перекатывая небольшие барашки. – Ты поймешь позже и, вероятно, без моей подсказки. А сейчас, как видишь, Кристиан жив-здоров, и Пат мы отстояли. Только цена оказалась слишком высокой: Шаддан и герцог. Уничтожив алтарь Пата, они погибли сами. Я прокляла этот город… Ушла на север, в Княжество. Через несколько месяцев туда же прибили Али-Нари и Мариэль – им обеим стало опасно находиться в Замке. При упоминании жены, брат слегка вздрогнул. -Дальше можешь не рассказывать, мне и этого пока хватит, – попросил он и, тяжело вздохнув, отвернулся. -Это была страшная ночь. У меня уже не осталось ни малейшей надежды. А ведь требовалось жить, чтобы исправить ошибки... – его плечи дернулись. - Я был уверен, что Параман справится, но не учел Флоран. Это было очевидно, а я не догадался, слишком верил в его бдительность. Понадеялся! Не следовало полагаться на чужой разум. Кузен любил, и его любовь оказалась слишком сильна и слепа. Проклятье! -Карл! – я обняла его и, с болью увидев, как по его щекам потекли слезы, заплакала сама. Все то, что было уже пережито и задвинуто в самый дальний угол, вновь выползло на поверхность. -Ты не можешь за все и всех отвечать, – спокойно заметил Кристиан, нерешительно привстав. – Невозможно предусмотреть наперед каждую судьбу и каждый поворот истории. Прекрати примерять роль сверхчеловека, Карл! -Ты прав, – не оборачиваясь, буркнул брат. – Мне надо подумать и пережить это. Нужно время… Уйди, Ли, я не привык, чтобы кто-то видел мои слезы, даже ты. Отпрянув, я послушно встала и, взяв растерявшегося Кристиана за руку, повела прочь. В тени было тепло, но от волнения я вся дрожала, поэтому хотелось на солнце. После вчерашней ночи, любовь к грозе, похоже, перестала быть взаимной – теперь ласковое светило было намного милее грозных туч. Ступая босиком по горячей гальке, мы не спеша побрели на запад. Требовалось разыскать пресную воду и хоть что-нибудь, пригодное в пищу. Я очень надеялась, что нам повезет. Полчаса под палящим солнцем, сделали желание пить навязчивой идеей. Кристиан выглядел ужасно. -Слушай, - в конце концов, обратилась я к брату, - я вполне могу погулять тут одна. Возвращайся к Карлу и отдохни. Ты похож на Робинзона Крузо в первый день на острове – еще немного и упадешь. -Не валяй дурака! – отмахнулся он, спотыкаясь, наверное, в десятый раз. - Здесь не Яблоневый сад, в лесу полно кошек или еще каких-нибудь тварей. -Тогда тем более не стоит оставлять Карла одного – он сейчас намного беззащитнее. А с кошками я уже имела богатый опыт. Не волнуйся. Он постоял с минуту, подумал, а потом, хмуро взглянув на меня, кивнул и повернул назад. Не переставая улыбаться, я смотрела ему вслед, пока глазам не стало больно от солнца. Карлу была сейчас нужна не только компания, но и вода. Он провел в море несколько часов, что не могло не сказаться на самочувствии. Когда резиновую лодку, на которой брат пытался пересечь Границу, разорвало ураганом в клочья, а его самого, как щепку швырнуло в бушующие волны, Карл потерял сознание. Хорошо еще, что на нем был спасательный жилет. Несмотря на твердую уверенность в том, что в это время Хрустальное море спокойно, герцог все же решил подстраховаться. В который раз, врожденная осторожность Валлоров спасла ему жизнь. Придя в себя после удара, он уже не мог определить, в каком направлении находится берег – кругом была тьма, а молнии только прибавляли ужаса, освящая в мгновенье времени беснующуюся стихию. «Хотя надежды не было, я чувствовал, что должен стараться изо всех сил. У меня не было морального права сдаться» - рассказывал он. Впрочем, все это я и сама понимала. Бесконечная полоса гальки между морем и лесом… Прошло уже около двадцати, с того момента, как я осталась одна. Ноги уже устали, но шла я быстро - не хотелось терять время. Время! Его у нас было теперь столько, что на некоторое время следовало о нем забыть. Вздохнув, я остановилась и еще раз огляделась. Идти вперед не хотелось, возвращаться назад с пустой фляжкой – тоже. Критически оглядев ближайшее дерево, я прислонила меч к стволу и забралась на первую ветку. Жаль, эта идея не пришла в голову раньше… Оглядев внимательно окрестности, я не увидела никаких признаков реки или какого-нибудь ручейка. Деревья росли ровно, море было одинаково хрустально-зеленоватым. Придется вернуться не с чем и продолжить поиски в другом направлении. Спускаться было намного труднее, чем я думала. Шершавая кора царапала ноги, а от энтузиазма осталось только воспоминание. Кроме того, расстояние до земли с той самой первой ветки, куда я легко залезла вначале, теперь казалось намного больше. Немного потоптавшись, я нерешительно села и свесила ноги. Босиком прыгать на камни, которыми была усеяна земля, не хотелось. Молния подо мной одиноко поблескивала на солнце, просясь руки… Внезапно, по спине прошел холодок - неприятное и очень знакомое чувство опасности. Стараясь не делать резких движений, я обернулась. Это была довольно крупная и, судя по окрасу, совсем молодая кошка. Прижавшись к земле, она напряженно сверлила меня желтым колючим взглядом. Для точного прыжка ей было далековато, а ползти она больше не решалась, поскольку поняла, что обнаружена. У меня оставалось небольшое преимущество – секунды две. Но даже с молниеносной реакцией я вряд ли бы успела спрыгнуть и обнажить меч. Мысли лихорадочно конструировали план спасения. Медленно, очень медленно, я протянула руку и вытянула стилет. Лезвие было не больше ладони, но сейчас любое оружие могло стать спасением. Кошка не двигалась. Я тоже. Это было похоже на дуэль – чье терпение пересилит. Что ждала охотница, понять было сложно, вероятно надеялась, что добыча свалится с дерева сама, и ей не придется прыгать. У меня же был только один шанс – не шевелиться до мгновенья, когда тело хищника окажется в воздухе и траекторию нельзя будет изменить. Если удастся упасть и при этом вытащить Молнию из ножен, это станет вершиной моего сказочного везения. Я следила за каждым ее вдохом. Бледно-желтые бока равномерно вздымались и опадали, хвост слегка подрагивал… Терпение мое постепенно истощалось. Выброшенное на ветер время начинало раздражать. -Да прыгай же ты! – резко выкрикнула я, плюнув в ее сторону. Два удара сердца и летящая на меня смерть. Упав на землю, я схватила ножны и откатилась в сторону. Мне повезло, так как кошка была действительно молода, а всякая молодость – самоуверенна. Опешив от такой наглости, хищница чуть помедлила, восстановив равновесие на ветке, а затем с шипением прыгнула вниз. Подняться я не успела, но в этом уже не было необходимости, потому что Молния в руке блестела на солнце, торжествую победу. Резкий взмах и обмякшая туша упала на меня, заливая руки кровью. Подождав, пока сердце перестанет колотиться в груди, заглушая тревожные крики чаек, я выползла из-под туши и встала на ноги. Немного кружилась голова. Подобрав ножны, вытерла меч и обвязала перевязь вокруг талии. Урок был принят: никогда больше я не выпущу оружие из рук, даже, если с ним придется переплывать океан. Критически оценив добычу, я огляделась по сторонам. Воду, конечно, не найти не удалось, зато мяса теперь должно было хватить надолго. Единственная проблема заключалась лишь в том, что кроме зайцев я ничего не разделывала… Да и кинжала у меня не было, только меч. И, тем не менее, следовало спешить – на запах крови могли придти другие животные, а этого хотелось сейчас меньше всего. Закончив с тушей, я тщательно вытерла меч и, медленно побрела обратно. Голод подначивал взять побольше, но из-за слабости, я еле-еле смогла поднять и то, что удалось отрезать. Во рту пересохло, глаза болели от солнца, а про ноги и говорить было нечего – я отдала бы что угодно за пару примитивных сандалий. Расстояние, казалось, не сокращалось. Оглянувшись, проводила глазами кровавый след, что еще тянулся за мной по песку, хотя дерева, под которым разыгралась маленькая драма, было уже не видно... Что бы отвлечься от мелькающих горячих камней под ногами, стала смотреть в небо. Синий купол уже покрылся редкими объемными перьями, ветра почти не было, поэтому они плыли по небу так же лениво и незаметно, как и метры под ногами. И все же, после вчерашнего кошмара, чистое небо радовало взгляд. Нашу временную стоянку я увидела издалека. Одежда Кристиана, развешанная на ветвях, делало несчастное дерево, похожим на новогоднюю елку. Идти стало уже по-настоящему тяжело. -Эй! – метров за сто пятьдесят, крикнула я, останавливаясь. – Может, поможете, наконец? Тяжело ступая, из тени вышла знакомая фигура. Чуть сутулясь, Карл прислонил руку к глазам, и медленно побрел вперед. Видно было, что идти ему трудно. Мысленно вздохнув, я покрепче взяла свою ношу и поспешила навстречу. Хорошо, что солнце было в спину, и брат не увидел сразу, как я выглядела, поскольку это было весьма красочное зрелище. -Лиремель!? – он испуганно вздрогнул, заметив, что именно я тащила. -Не бойся, все в порядке: ни царапины, разве, что ноги болят. -Проклятье! Ну почему с тобой постоянно что-нибудь случается? – с досадой бросил Карл и, отстранив мою руку, забрал мясо. -Кто бы говорил! Спустя минуту, я без сил упала в тень и блаженно вытянула ноги. -Где Кристиан? -Отправился в другую сторону. Обещал без воды не возвращаться. -Хорошо бы… Я отчаянно боролась с наползающим сном. Хотелось смыть с себя кровь и пот, постирать одежду… Но усталость, похоже, побеждала без единого шанса на реванш. В тени было прохладно и свежо, земля подсохла, но еще не прогрелась до конца и приятно расслабляла мышцы. Тоненькие стебельки зеленой травы щекотали мой лоб. Где-то в отдалении дышало море, отстраненно пели птицы, еле слышно перебирал листьями ветерок. Я растворялась, исчезала, падала вниз, в эту неизреченную гармони. Сон… Так хотелось спать! -Спи, Ли… Спи, моя хорошая, – тяжелая ладонь брата легла мне на голову, отстранив возмущенные стебельки. Я улыбнулась сквозь дремоту и глубоко вздохнула. *** -Подробней с этого момента, пожалуйста, - Карл вытер руки о траву и, встав, подошел к задумавшемуся близнецу. Кристиан беспомощно оглянулся на меня, не зная, что ответить, но я продолжала упорно спать. Было интересно хотя бы раз понаблюдать со стороны за отношениями двух братьев. -Она сказала, что пророчество важно только для нее и тех, кого оно непосредственно коснется. -Хм… Хочешь сказать, я не в удел? Почему-то не вериться. По глазам ведь вижу, что врешь! -Бесполезно, Карл, она должна сама все рассказать, я уже многое забыл. - князь покачал головой и отрезал себе толстый кусок мяса. -Не сомневаюсь. Только мне хочется услышать прежде из твоих уст. -Зачем? -Интересно восприятие стороннего человека. Прошу тебя, как брат брата… Я внутренне улыбнулась. Кристиан сжал губы, но по его глазам было видно, что Карл победил. -Ну… - мужчина искоса взглянул в мою сторону и недовольно поморщился, убедившись, что я по-прежнему крепко сплю. - Ну… - снова протянул он, уже чуть тише. Я вздохнула и повернулась на другой бок. Забирая с собой духоту и зной, убегало за горизонт огромное красное солнце. День умирал. Кто бы мог подумать, что все так обернется… За череду прожитых лет, так и не удалось привыкнуть к резким кульбитам судьбы. И все же, каждый раз, переворачивая прочитанную страницу, я испытывала благодарность: за то, что было, за то, что есть и будет... Ветерок целовал листья в потрепанных кронах, слегка касаясь моих волос. Невдалеке шепталось с берегом море, перекатывая в наступающих сумерках, белые барашки. Крики чаек смолкли, птицы замерли на ветвях. Над головой то и дело слышался легкий шорох - несколько пернатых странников облюбовали наше дерево. Некоторое время я лежала, отыскивая в просветах крон первые бледные звезды. Братья приглушенно беседовали у костра, наклонив друг к другу головы. За время, проведенное в Большом мире, Карл сильно поседел, и теперь их снова нельзя было различить. Они надеялись, что их разговор не разбудит меня, только ветер-проказник, дул с моря и услужливо доносил до слуха каждое слово. Кристиан обладал прекрасной памятью и умел рассказывать довольно складно. Я не вмешивалась, хотя точно знала, что придется повторять весь рассказ заново. Карл всегда так поступал, считая, что составить цельную картину, можно только увидев ее с нескольких сторон. Он догадался, что я попытаюсь утаить некоторые вещи и решил выяснить мотивы. Кристиан был не так хитер, чтобы выстоять против напора брата, а я пока не решила, нужно ли раскрывать тайны будущего наших детей, и перекладывать свою ношу на плечи человека, которому они принесут непременную боль. -Хм… - прерывая рассказ, вздохнул Карл. - Значит, что бы ни сделала Лиран - исход будет один? -В смысле? - Кристиан нахмурился. -Она отказалась от участи стать избранной Земар-ар, однако Фирса это не остановило. Не прыгни девочка сама, он просто бы ее убил. В случае же согласия, картина осталась бы прежней. Видишь, каков бы не был выбор - исход один. Единственное, что может разорвать цепочку, это вмешательство третьего лица, - брат провел ладонью по волосам и искоса взглянул в мою сторону. -Но Лии было сказано, что, показанный вариант будущего будет изменен! - покачал головой его близнец. -Верно, будет. В том случае, если это третье лицо возьмет выбор Лиран на себя. А выбор, каков бы он не был, имеет, как я уже сказал, один конец - смерть. Земар-ар нужна лишь оболочка… Думаю, братец, наша маленькая Лирамель нарочно умолчала о поистине феерическом финале этого спектакля! И если это так, то… Не зная, смеяться или возмущаться, я резко села и с вызовом вскинула голову. -Что «то»? - неожиданно громко прозвучал мой голос. Брат пожал плечами и равнодушно смерил меня взглядом. -То мне все ясно, - уверено заключил он, гася мою улыбку своей. - Ни один человек не подходит на эту роль лучше, чем ты. Или чем мог бы подойти я, если бы ни воля отца. Верно? Я слегка кивнула, и опустила взгляд. Не хотелось, чтобы он видел, насколько тяжела была для меня эта тема. -Лия… - Кристиан вскочил на ноги и, оттолкнув близнеца, в три шага оказался рядом. - Ты что, Лирамель? Ты, ты… -Успокойся, - холодно бросил Карл и, сев на его место, отвернулся к костру. Я не знала, что говорить. Кристиан должен был сам найти слова, чтобы смириться с грядущим. Как смирилась я. Ну или хотя бы попытаться сделать вид, подражая брату. -Мне надо искупаться, извини,- чуть помедлив, пробормотала я и, обойдя его, поспешила к морю. Ночь дышала волшебным покоем… Галька уже остыла, и ступать по прохладным гладким камешкам было приятно. В свете полной луны, море поблескивало, играя серебристо-желтыми бликами. Тишина… Сбросив грязную одежду, я разбежалась и нырнула в густую прохладную воду, позволив ей обнять уставшее тело. Знакомые ощущения, так часто испытываемые во снах, сбивали реальность, помогая заглушить ненужные мысли. Доплыв до дорожащей лунной дорожки, легла на спину и, раскинув руки, подняла глаза к звездам. Огромные и яркие, утопающие в бездонном синим космосе, они складывались в знакомые с детства созвездия. Давняя мечта вновь увидеть море сбылась – еще один вычеркнутый пунктик. Вскоре я стала замерзать, пришло повернуть к берегу. Вода стекала с волос холодными струйками. Отыскав скомканные грязные вещи, я встряхнула плащ и завернулась в него, как в полотенце. В отличие от всего остального, он был относительно чистым. Потом, немного подумав, подцепила ногой брюки с рубашкой, и бросила их в волны. Лучше было постирать в соленой воде, чем не стирать вовсе. -Помочь? От неожиданности я вздрогнула и обернулась. Карл лежал в нескольких метрах от кромки воды, закинув руки за голову. -Не услышала, как ты подошел, - немного растерялась я. -Я ушел следом, не отпускать же тебя одну… Да и потом, Кристиану надо побыть одному, а мне - поговорить с тобой. -О чем? - я села на корточки и принялась тереть о камни жесткую ткань. Вести серьезные разговоры совсем не хотелось, тем более что завтра надо было вставать с рассветом. -О том же, о чем с братом. Нужны детали. Опиши обряд, который был совершен в Святилище у Артелена, и твое пророчество. Все, что видела и слышала слово в слово, - он подошел ближе, загородив лунную дорожку, упирающуюся в мои руки. - Не пытайся лукавить. Если я доживу до тех дней, все равно буду рядом. И лучше уж мне знать сценарий… И еще вот что, насчет Эллада и его судьбы... -О чем ты? - искренне удивилась я. -Ты знаешь о чем, не заставляй произносить это вслух. Или думаешь, что мне по нраву было обрекать твоего ребенка на холод подземелий? -Откуда ты мог узнать? Я ведь не говорила Кристиану… Карл укоризненно покачал головой. -Так я и думал. Захотела утаить, да? Не выйдет, Лирамель, увы, не выйдет. -Думай, что хочешь! Я уже смирилась с тем, что Элладий повторит судьбу своего деда. Так надо для истории. И ни ты, ни я, ни кто бы то ни было, не посмеют ему помешать. Пророчество дано не для того, чтобы изменять грядущее, а лишь, чтобы правильно подготовиться к нему. Принять, понять… Род Валлора должен вернуться на трон во всей полноте своей крови. Не качай головой, Карле. Твой сын - единственный прямой потомок, и бремя власти его по праву. -Знаю… - брат вздохнул и, повернув голову, задумчиво взглянул на луну. - Всегда знал. -Откуда? - не поняла я. -Мне было открыто его будущее, я ведь тоже носил корону. В тот день, когда он родился – последний истинный потомок Тара… Было бы глупо не попытаться взглянуть, слишком велико оказалось искушение. -То есть ты знал все эти годы? -Да. -И молчал?! -Молчал… Нужно было время, чтобы решить, что с этим делать. Я надеялся понять, как может повернуться колесо, чтобы увиденное совершилось. Смерть Эллада - слишком высокая цена. Я пытался направить будущее по более удобному руслу, ведь твоему сыну достаточно было бы просто объявить Лирда наследником и не продолжать собственную линию. Как хотел сделать я, если бы не Али… Прости, но после того, как ты прервала род, у меня не осталось выбора. -Не искушай меня, Крал… - шепнула я, чувствую, как надежда, тоненькими лучиками засветилась в душе. - Пусть совершиться то, что должно - ту атровера мирриэн . У всякого выбора своя цена. За свободу этого мира, несколько жизней – вполне справедливая плата. -Кристиан так не думает,- возразил брат, кладя руку на мое плечо. -Нашего князя это не коснется. У него совершенно другая дорога - долгая и светлая. Именно поэтому я не торопилась открывать ему все до конца. Как, впрочем, и тебе. -Глупая, я бы все равно узнал! -Надежда умирает последней, - улыбнулась я, сбрасывая его ладонь. - И давай больше не будем это обсуждать - времени предостаточно, дел и того больше. Будущее само позаботиться о себе, а вот настоящее - нет. -Хорошо, тогда просто факты. Садись, и расскажи все по порядку. До того как мы тронемся в обратный путь, я должен успеть подумать. Послушно сев на гальку, я взяла камешек и бросила его в воду. Потом еще один. Камешки несколько раз подпрыгнули и, булькнув, исчезли. Вдохнув полной грудью пропитанный йодом воздух, нехотя обернулась в прошлое. Череда дней, пятна лиц, обрывки речей, вязь тревожных мыслей… Память, цепкая на детали, вплетала слова в затейливый узор прожитого и пережитого. Я снова шла по дороге в Ровмен, мимо вытянутых в струну деревень и лесов. Якир, крепость, Марэна, чья душа вспорхнула к небу из моих рук. Вспомнились сказочный купол леса и липкий страх, когда я вошла в древнюю обитель Земар-ар. Черный конь сквозь черноту и маленький дрожащий комочек у моей груди. Артилен… Рассказ вился дальше, заставляя ныть шрамы на моем плече. Шаддан, мелькающие мимо деревья на фоне звезд, неожиданное откровение - слово в слово… Пат, последний взгляд из окна Дворца, где родилась моя мать, рыбки в фонтане и лицо Парамана. Не прерываясь, я вытерла слезы и снова бросила в волны продолговатый камень… Дядя Аармани – по нему я уже успела соскучится… Письмо Али и маленького Карле, разговор с Кристианом… Дойдя до событий в Черной крепости, запнулась, и некоторое время помолчала, отдыхая. Сердце билось громко и ровно. Сложив самые мелкие камешки в кучку, устало продолжила. Оставалось совсем чуть-чуть. -Что ж, - кивнул Карл, - когда я, наконец дошла до того момента, как увидела его в затихших волнах. – Теперь более или менее ясно, - он обнял меня и, притянув к себе, поцеловал в лоб. - Ты молодец. И… твоя правда - путь, что ведет нас, логичен и верен. Пусть и не таков, как я втайне надеялся. Подняв на него глаза, я попыталась улыбнуться, и снова разрыдалась. Все, что накопилось за минувшие годы: боль, отчаяние, страх - соленым потоком вырвалось наружу. Притворяться больше не было сил. Выговорившись, я сбросила тяжесть, что носила несколько страшных лет. Только теперь получилось по-настоящему осознать все то, что пришлось пережить и потерять. Я плакала и плакала, всхлипывая, наверное, на весь пляж, и никак не могла успокоиться. Прошло, наверное, очень много времени, прежде чем запас слез окончательно иссяк. Внутри стало очень пусто и горячо. Медленно разжав руку, я выпустила тоненький листочек своей памяти: он покружился и улетел, потонув вместе с камешком в темных волнах. Костер уже затухал, когда мы с братом вернулись назад. Кристиан спал, завернувшись в свой плащ. Немного поев, я стянула с ветки его тунику и, надев, устроилась у Карла под боком. Долгий день, наконец-то, закончился. *** Вторые сутки мы шли к горам. Шли не спеша. Погода стояла хорошая, впрочем, как и положено было для этого времени года. Неприятные темы в наших разговорах больше не затрагивались, чему, думаю, все были только рады. Карл выглядел вполне довольно и часто смеялся, Кристиан пользовался моментом и спрашивал у брата советы касательно дел княжества, а я просто отдыхала. Эта пешая прогулка была, наверное, последней для нас троих, и глупо было думать о чем-либо грустном. Я давно научилась получать от жизни удовольствие, ценить настоящее и отделять главное от второстепенного. Сейчас мы были вместе - несмотря на все беды и коварства врага, любовь победила. И это было убедительней, чем все пророчества вместе взятые. Никогда еще я не была так уверена в своей силе и победе. Никогда еще в душе не было такой холодного спокойствия. Тропинка, едва заметная среди редких тонких стволов золотистых сосен, заметно накренилась. Идти стало тяжелее. После неудачного плавания, Карл начал немного хромать и теперь действительно напоминал пирата, каким мне казался в детстве. Я абсолютно верно угадала причину его неожиданного возвращения - он помнил надписи на жертвеннике и захотел отыскать их прежде своего чудесного воскрешения. Увы, как мы с Кристианом не изощрялась в вопросах, рассказывать о своих догадках, герцог наотрез отказался. -Даже не пытайтесь, - улыбаясь во все зубы, заявил он. - Я никогда не играл в откровенность, тем более с близкими людьми. Придет время, сам расскажу. -Это не честно, - обиделся князь. -Да, но зато умно, удобно и практично… -Однако я уступил твоей просьбе! -Заметь, это был твой выбор. Я отвернулась, чтобы не засмеяться при виде чувств, отразившихся на лице Кристиана. Годы ничего не меняли, ничего! Природа по эту сторону гор выглядела несколько уныло. В разгар лета, казалось, что на землю спустился подремать сентябрь. Днем небо было безоблачным, и солнце припекало довольно сильно, а к вечеру непонятно откуда вылетали стаи голодных комаров. К счастью, костер спасал нас и от них и от ночной прохлады. Кошек мы больше не встречали. Видимо, вид трех вооруженных людей отбивал у хищников аппетит. Зайцев здесь, почему-то, не водились, зато встречалось множество странных парнокопытных. Ростом эти, то ли олени, то ли косули, были не больше метра, да и бегали не настолько быстро, как можно было бы ожидать - идеальная добыча для любого охотника. Вполне доверяя памяти Кристиана, мы решили обойти провал и подняться чуть левее, туда, где к небу вздымались раздвоенные вершины Львиных гор. Не более двух месяцев оставалось на поиски упомянутой на жертвеннике пещеры, но я не секунды не сомневалась, что мы ее найдем гораздо быстрее. Нас вел голос Крови и тонкие черты грядущего. Единственно, что огорчало, так это отсутствие самых необходимых вещей. Карл пытался было предложить отыскать офицеров и забрать паклажу, но ни мне, ни Кристиану, не хотелось делать такой огромный крюк. Поэтому решили положиться на авось. Впервые, наверное, наш брат не захотел спорить. Горы на первый взгляд были не такими уж не преступными - так я думала ровно два дня и четыре часа. Впрочем, тяжело было не только мне, братья хоть и не роптали, но восторгом не светились. А земля тем временем удалялась все дальше. Ночи стали довольно холодными и, учитывая, как мы все были одеты, это причиняло определенный дискомфорт. Я всерьез задумалась, а так ли уж важны были нам откровения заблудшего сына Тара? Светало... В горах рассвет зрелище не просто сказочное, а скорее фантастическое. Над белыми вершинами медленно вставало огромное золотое солнце. Не желтое, не красное, а именно золотое. Расплавленный драгоценный металл, выплеснутый на небо, отражался в каждом хрусталике снега, в каждой прожилке слюды… Даже мои волосы и то сменили тихое серебро на яркое золото. Любые мозоли и синяки стояли такого зрелища! Встав во весь рост, Карл прислонил ладонь к глазам и внимательно огляделся вокруг. -Дальше мы не пойдем… - щуря серые глаза, сказал он и, еще раз кинув взгляд на запад, где на тоненькой полоске ночи еще горели звезды, вернулся к костру. -Почему? -Не у тебя одной бывали откровения, - нервно улыбнулся герцог, протягивая к пламени замерзшие ладони. - Я видел это место во сне. И неоднократно. То, что мы ищем, где-то рядом, поэтому выше подниматься нет смысла - ты же не хочешь лазать по скалам без веревки? Горы нам все равно не перейти: путь через Провал самый короткий и безопасный, а для нас так вообще единственный в данной ситуации. «Изгнанный Тарином, сын Тара пришел в Львиные горы, в место, куда издревле садилось солнце, пряча свои лучи…», - вспомнила я, оглядывая заснеженные вершины. Раздвоенный конус Львиной горы находился от нас чуть левее, как раз на западе. Значит, где-то там и следовало искать злополучный камень. -Может, стоит разделиться? - как можно равнодушнее предложила я, на всякий случай, надевая на лицо маску усталости и равнодушия. -Одного раза было мало? - нахмурился Кристиан, намекая на мои злоключения у побережья. Карл хмыкнул, я промолчала. -Как скажешь, - голос слегка дрогнул от сдержанного раздражения. Не хотелось тратить силы на ненужные препирательства. Не знаю почему, но предчувствие вновь настойчиво шептало, что найти святилище должна именно я, одна. В душе я все-таки чуточку гордилась своей ролью и не хотела ее ни с кем делить. Дело было не в беспокойстве за других... Или, вернее, не только в нем. Мне нравилось быть той, кем была. Я хотела и любила жить, но в глубине души, с того самого дня, когда впервые увидела Миэля и поняла чем он является, родилось непоколебимое желание уничтожить мрак на своей земле. И было счастьем отдать жизнь ради этой цели! Я на многое бы согласилась, лишь бы пророчество произнеслось не моими устами. Однако выбор был сделан, а я оставалась своевольна и малодушна - требовалось время, чтобы смириться с начерченным путем. Именно время показало, что данное свыше полностью совпадает с моим собственным стремлением. Я уже жаждала такого конца, и Карл об этом знал. Знал даже раньше меня. И всегда боялся, что однажды я все-таки получу желаемое. Удивился ли он, услышав последнее пророчество? Наверное, нет. Его ум прозревал дальше, чем у большинства людей. Я росла на его глазах, моя судьба лежала в его ладонях… Каждый раз, когда смерть пыталась похитить меня, он опережал ее ровно на шаг, но в грядущем выборе, брат был бессилен, ибо на чаше весов лежала судьба целого народа, а с ним в его сердце соперничать не мог никто. Хорошо, что Кристиан так и не понял до конца, что именно готовило грядущее. На самом деле, именно в этом было его счастье. Он привык, как и мы, бросать вызов Истории и верил, что все можно изменить. А менять как раз ничего было нельзя. Существовал единственный вариант победы, и я, как королева, обязана была сделать все, чтобы вывести настоящее в нужное русло. Попросив Кристана собрать вещи, я сказала, что скоро вернусь. Спустившись под уклон метров на сорок, повернула влево и быстрым шагом пошла вдоль усыпанного крупными камнями пологого склона. Почва сползала под ногами и несколько раз я упала, не удержав равновесие. Прошло, наверное, минут двадцать, с того времени, как валуны, где мы благополучно заночевали, остались позади, и меня уже должны были хватиться. Склон, по которому я скользила, словно неуклюжий лыжник, напоминал огромную застывшую волну. Вначале слегка покатый, он постепенно вырастал, становясь все круче и круче и, в конце почти нависал над головой, загораживая раздвоенный, уходящий под облака конус. Было страшновато находиться под каменным навесом, с которого, судя по многочисленным обломкам, то и дело срывались куски породы… Цепляясь за торчащие из земли камни, ползком поднялась поближе к уступу и, прижавшись к скале спиной, перевела дыхание. Всего десять метров отделяло меня от поросшего темно-зеленой травой холма. Стараясь слиться с камнем, я сделала несколько быстрых шагов в сторону и прыгнула. Равновесие удержать не удалось, но даже разбитая об уступ коленка, была приемлемой жертвой за проделанный путь: каменная волна осталась позади. Внимательно осмотревшись, мысленно прочертила линию от вершины раздвоенного конуса к земле. Нужная точка должна была находиться градусов на двадцать левее. Ближе к очередному довольно крутому скалистому участку, росло с десятка два деревьев. Это был последний островок зелени - дальше шла сплошная порода, постепенно переходящая в лед. Идти стало легко - слой почвы был довольно толстым, и трава приятно щекотала ноги. Минут через пять, я дошла до первого дерева. Рощица оказалась несколько больше, чем казалось снизу. Хорошо усвоив полученные уроки, я на всякий случай обнажила клинок: вряд ли этот приятный для глаза уголок, был необитаем. Несколько птиц испуганно взлетели, оповещая о моем вторжении. Что ж, оно было и к лучшему, благодаря такой сигнализации нередко удавалось избежать ненужных встреч. Между искривленными стволами старых деревьев, лежали поросшие мхом валуны. Возле них, носясь туда-сюда, суетились огромные черные муравьи. На полусгнившей толстой ветке, застрявшей поперек двух стволов, сидела ярко-красная бабочка. Чем выше, тем тоньше становилась земля под ногами, и выше вздымались толстые корни. Впереди, в просветах листвы, уже виднелась серая скалистая стена. Оставалось надеяться, что карабкаться вверх все же не придется – без страховки это было безумием даже для меня. Проведя ладонью по испещренному мелкими трещинами камню, я посмотрела наверх. Вершина Львиной горы находилась как раз над моей головой. Внезапно я засомневалась… Навряд ли сын Тара, мог перейти совершенно незнакомые горы. Могло статься, что место, которое мы искали, находилось совсем по другую сторону… Лишь замечание Карла вселяли небольшую надежду - брат никогда не бросался словами и уж точно не пошел бы в напрасный путь. Серая порода вблизи играла на солнце зеленовато-фиолетовыми оттенками - то были прожилки какого-то минерала, припудренные тонким мхом. Поскольку влево отрезок пути был намного короче, я сначала обследовала его. Но ни надписей, ни пещеры, ни каких бы то ни было следов человека, не встретилось - сплошная неровная каменная стена. Пришлось вернуться и продолжить поиски в другом направлении. Я немного ускорила шаг: внутреннее чутье подсказывало, что братья уже где-то близко. В голове настойчиво бились мысли о сыне, хотя это была единственная тема, о которой я предпочитала вообще не думать. Если маленький Карл получил ответное послание, Элладий уже должен был покинуть свою темницу и находился на полпути к Артелену. Правильно ли я поступила, поручив принцу перепрятать девочку? Учитывая, что Фирсар начал действовать открыто, всем, кто хоть как-то соприкасался с ней, грозила смерть. С другой стороны, у Ордена не могло быть ни малейшей зацепки. Они не знали, куда исчезла их беспомощная жертва, поэтому Земар-ар приходилось перепроверить все варианты, чтобы обнаружить след. Главное, чтобы Эллад не попался на глаза никому из тех, кто знал его в лицо. Впрочем, сын и сам это понимал. Единственное, что могло утешить, так это то, что я точно знала, когда и как оборвется его судьба. И эта трагедия была прерогативой не ближайших лет. -Тьфу! – в сердцах воскликнула я, споткнувшись о камень и едва не напоровшись на собственный меч. Черная расщелина зияла всего в метре от того места, где мне пришлось наклониться, чтобы потереть ушибленную ледышку. Сердце сжала необъяснимая тревога. Уцепившись рукой за срезанный край, я подошла ближе и осторожно заглянула внутрь. При большом желании, протиснуться между неровными стенами было можно, но только одной мысли об этом, в душе поднялся такой ужас, что затошнило. Твердо пообещав себе, что не стану испытывать судьбу, я подняла с земли камешек и бросила в темноту. Пролетев по параболе положенное расстояние, камень с глухим ударом упал на землю. Судя по всему, трещина уходила не вниз, а вверх. «Вряд ли…» - с сомнением подумала я и, еще раз заглянув внутрь, решительно шагнула дальше. Грудь обожгло. Словно уголек упал за ворот рубашки. Чуть не заплакав от досады, я расстегнула пуговицу и достала крестик. Потребовалась всего секунда, чтобы понять. -Нет, нет, нет! - замотала я головой и, надев чехольчик обратно, облокотилась спиной о скалу. Невдалеке захлопали крылья - успокоившихся было птиц, вновь потревожили незваные гости. Нехотя оторвавшись от удобной опоры, я повернулась лицом к расщелине и нерешительно сделала шаг. Потом еще один. Выпрямившись, как струна и стараясь дышать не глубоко, с отчаянием протискивалась в темноту, не в силах заставить себя двигаться быстрее. Каменные стены, конечно, не сдавливали меня, но при малейшем движении, я, то тут, то там натыкалась на торчащие выступы. Идти боком было неудобно и страшно. Впрочем, метров через десять, стало немного шире и чуть светлее. -Лия! Лирамель! - эхо было настолько громким, что скалы, казалось, вот-вот разнесет на части. -Тише… - с трудом обернувшись, я увидела темный силуэт в полоске света. -Немедленно вернись обратно! Немедленно! Карл был в ярости. Впрочем, этого и следовало ожидать. Если мне самой за себя было страшно, оставалось только предполагать, как все выглядело со стороны. -Крестик светиться, - как можно спокойнее ответила я, - это точно то, что мы искали. Наверное, за прошедшие века, порода сдвинулась… Вам все равно не протиснуться сюда. Последовало недолгое молчание. -Что ты видишь? - спросил брат уже намного тише. -Пока ничего интересного, но стало шире и светлей. Думаю, лучше не разговаривать, здесь очень громкое эхо, боюсь, как бы камни не посыпались. -Хорошо. Будем ждать снаружи. И… - он вдруг запнулся, а затем, словно передумав, добавил: - Ладно. Вздохнув, я развернулась и снова пошла вперед. Стены продолжали медленно раздвигаться. Прошло минут десять, может меньше, и излом сзади превратился в тоненькую ниточку, а небо закрыл каменный навес. Передо мной была небольшая пещера, освещенная бледно-зеленоватым фосфорным светом. На абсолютно ровном, словно отполированном каменном полу, лежала неровная выпуклая плита с черным пятном посередине. Перекрестившись, я медленно подошла ближе. Сердце билось как барабанная дробь, разве что эхо не было слышно. Стараясь делать как можно меньше движений, осторожно нагнулась, стараясь разглядеть пятно, которое на деле оказалось почерневшим от времени и разломанным то ли амулетом, то ли медальоном. Постояв пару секунд, я в замешательстве отошла и еще раз хорошенько огляделась. В надписи, что успела прочесть на жертвеннике, говорилось, что сын Тара «поведал камню» историю падения своего отца. Эта история была намного интересней и важней, чем кусок металла. Мягко ступая по полу, подошла к ближайшей стене. На каменной поверхности вблизи отчетливо виднелись тонкие, глубокие линии. Сощурив глаза, я всмотрелась в витиеватый узор. Это были не иероглифы нашего Древнего языка - рисунки больше походили на древнеегипетские изображения. Ступая от фрагмента к фрагменту, я читала без слов забытую историю Малого мир. Вот мужчина с посохом и рядом - около пятидесяти штрихов, обозначавших, очевидно, количество, идущих за ним людей. По изображениям выходило, что их преследовали… На следующем рисунке тот же мужчина стоял на коленях. И снова он перед толпой, а рядом три изогнутых штриха - привычное обозначение Поющих ветров. Значит, Тар бежал вместе со своим народом способом, который был открыт ему в молитве… По крайне мере, колено преклонное изображение наталкивало именно на такие мысли. Картинка правее изображала Тара уже в короне, а на посохе появилась перекладина и обвивший ее змей. Символ власти? Или нет? Почему-то показалась, что я уже где-то видела подобное, и явно не среди приверженцев Земар-ар, хотя их господин и принимал подобный образ. Оторвавшись от стены, я вернулась к плите и, протянув руку, осторожно взяла половинки амулета - тот же символ: змей, обвивающий перекладину на шесте. Мне вдруг захотелось соединить изображение, но кусочки странным образом отталкивались друг от друга, словно были намагничены. Недолго думая, я убрала их в карман и вдруг замерла, заметив, что на том месте, где лежали части разломанного металла, четкими линиями был высечен знак нашего Рода. Камень вокруг иероглифа, был почти черным. «Кровь?» - подумала я, почти уверенная в своей правоте и невольно поежилась, заметив несколько обломков возле неровных сколов: подлая рука Артея не только совершила предательство, но и высекла для моего Королевства страшные жертвенники, принесшие столько горя! Более трех часов я ходила от фрески к фреске, стараясь запомнить мельчайшие детали. По одним лишь изображениям было трудно составить полную картину отдаленных событий. Но, судя по тому, что я успела прочесть в своем видении, Карл знал эту историю из каких-то других источников. Возможно, те сведения, которыми удаться дополнить его исследования, позволят брату определиться с окончательной версией. Тогда он, наконец, расскажет все, что сумел добыть. Очередная картинка под тонким слоем зеленоватого сияния, заставила меня подавить, вспыхнувшую было радость. Черные штрихи равнодушно выводили момент падения нашего Рода. Принц Артей на коленях перед свернувшимся в кольцо драконом, и тот же камень между ними, что лежал сейчас в пяти метрах от меня. Как я поняла, сын Тара сломал медальон, потом пронзил кинжалом свою руку и держал ее над камнем до тех пор, пока кровь не покрыла его до самого верха. А затем… Затем крупным планом была изображена человеческая ладонь с алым камнем треугольной формы – рубином, который, как я знала, принадлежал когда-то жрецу Тарэму. Шаг вправо и стену заклеймил чудовищный символ - змей, свитый воедино с драконом. Под ним, почти у самого пола, были нарисованы повернутые друг от друга половинки найденного амулета. Я еще раз бросила взгляд на протянутую к змею руку. Очень медленно, словно песчинки в песочных часах, мысли собирали в горсточку, то, что должно было стать моим оружием. Камень Верховного жреца был ни чем иным как предательской кровью Артея, пролитием которой мой предок дал власть над своим семенем и землей, что ему принадлежала. Он произнес клятву тьме от имени всех потомков. И кровь можно было смыть только кровью того, кому она принадлежала… Я должна была принять возмездие за предательство и повернуть историю к свету. Медальон в моем видении был отдан Лиран, чтобы она приняла силу и власть Земар-ар – стала его сосудом. Ее роль предстояло исполнить мне. И, надо полагать, я должна была понять, как соединить то, что было разрушено. Меня трясло, словно от холода, хотелось то плакать, то смеяться. Малому миру была дана надежда, и хотя я верила в нее всегда, только сейчас, в этот миг, осознала, насколько она близка и реальна! Я чувствовала себя недостойной чести исправить некогда учиненное зло, положить пусть маленький, но все таки дорогой дар к ногам Того, Кто эту честь мне оказал. Крепче сжав в кулаке амулет, я еще раз окинула взглядом зеленоватый полумрак, и решительно повернула назад. Обратный путь занял не больше пяти минут. От волнения потеряв осторожность, не заметила острый выступ и больно оцарапала ребро. -Карл… - тихонько позвала я, выбравшись, наконец, на волю. Брат сидел немного поодаль, прислонившись спиной к переплетенным корням старого дерева, и жевал тоненькую травинку. Кристиан мирно спал у его ног. -Я здесь, - улыбнулся он и, выплюнув травинку, поманил меня к себе. Глава 4. Провал, разделяющий западную часть Мглистых гор, давно остался позади. Кристиан и два наших офицера, направились в Шанфар, так как возвращение Карла решено было до поры скрыть. Поскольку я покидала Королевство в сопровождении князя аллотар, вряд ли кто-нибудь, кроме самых близких людей, мог заметить подмену по возвращении. По обоюдному согласию, мы с братьями больше не касались тем, затрагивающих будущее дальше, чем на ближайшие год-два. Все, что я хотела узнать - было узнано, все, что могла рассказать – рассказала и обсуждать одни и те же мысли уже не хотелось. Дни тянулись, дни летели, дни обертывались в подарочную упаковку и аккуратно складывались в тайную коробочку моего счастья. Да, я была счастлива, несмотря ни на что, и вопреки всему. Прожитая жизнь, какой бы она ни казалась со стороны, была самой желанной. Мало кто из смертных удостаивался пережить столько событий, узнать и полюбить стольких людей, повидать и перечувствовать все то, что выпало мне одной. Разве не в этом заключалось истинное счастье? Тем временем трава на бескрайних лугах, оделась ароматными цветами и качалась на ветру, переливаясь огромными пестро-зелеными волнами. Всюду кружились несметные стаи бабочек и мошек. Мой знакомый приятель-ястреб, теперь редко появлялся среди облаков: в это лето ему удалось выкормить троих птенцов. Однажды даже посчастливилось увидеть их вместе – четыре огромных пестрых птицы величественно кружили над степью. Черная крепость вздымалась вокруг одинокой серо-черной скалы посреди степи - такая же неприступная твердыня, какой я увидела ее много-много лет назад. Тогда я тоже ехала с братом бок о бок, только на глазах были слезы, а не смех, который искрился теперь намного ярче плывущего в небе солнца. Оставалось чуть меньше километра, и трубы пока молчали, ведь никто не ждал нашего возвращения так скоро. Даже Али-Нари не догадывалась, что судьба наконец-то решила поцеловать ее израненное сердце и подарить еще один кусочек счастья. Я не могла не улыбаться, думая об этом, и глядя на брата, который не скрывал своих чувств. Все эти годы, зная от маленького Лирда подробности их с Полем бегства, он мог лишь надеяться, что Али не пострадала… Наконец, запели трубы. Вернее не запели, а скорее заскрипели - звук чем-то напоминал охрипшую волынку. Чтобы не говорил Кристиан о северном народе, их культура вызывала во мне неосознанное отторжение – слишком не ограненной и самобытной казалась она на фоне наследия нашего рода. Спешившись, мы с братом не торопясь подошли к распахнувшимся воротам. -Будь с герцогиней, - не оборачиваясь, попросил Карл - Отвлеки ее, пока мы не минуем толпу. Я коротко кивнула и всмотрелась в радостно-тревожные лица… Раскинув руки, ко мне летела маленькая Мари. -Мама! - обняв меня, воскликнула дочь, сияя как солнечный луч. Я поцеловала ее черные кудри и, слегка обняв за плечи, мягко отстранила. -Подожди, моя хорошая, - в ответ на ее удивленный взгляд, улыбнулась и быстро шагнула к стоящей чуть поодаль кузине. - Али! Рассеянно улыбнувшись, сестра поцеловала меня в щеку. -Мы не поверили своим глазам, когда дозорный сообщил, что вы возвращаетесь, - сказала женщина, чуть сдвинув тонкие брови. - Что-нибудь случилось? -Нет-нет. Просто планы поменялись: нам стало незачем идти к горам, поскольку все, что искали, нашлось в городе. -А ваши воины? -Остались выполнять приказ князя. Обернувшись, я мельком взглянула на брата. Он стоял, обняв Дариту и что-то быстро говорил ей на ухо. Вид при этом у княгини был не самый благостный - несмотря на схожесть лиц, дочь аллотар ненавидела Карла. Однако она была слишком благоразумна, поэтому старалась улыбаться. Ее беременность уже стала хорошо заметна… Слава Богу, происшествие на горе Дракона, никак не отразилось на маленьком чуде, которое они с Кристианом вымаливали много лет. Почему-то на этот раз даже я была уверена, что княгиня носит сына - первого мальчика, который должен был родиться в роду Дайны, после того, как она прокляла Миэля… Кивая направо и налево, мы миновали все сословия Княжества и скрылись под каменным сводом. Карл не был в крепости с того самого дня, как закончилась война, но со слов брата и благодаря собственной памяти, прекрасно знал, куда идти. Сказав подоспевшему смотрителю, чтобы слуги принесли обед в его покои, он обернулся к Марии: -Ваше высочество, оставьте нас на пару минут. -Но дядя! -Это очень важно, - подкупающе улыбаясь, кивнул он расстроенной девочке. - Нам надо серьезно поговорить, а твои милые кузины с минуту на минуту задушат меня в объятьях. Побудь немного стражем. Если продержишься полчаса, обещаю достойную награду. -Какую? - Мариэль хитро прищурилась, она явно приняла игру. -Достойную. Больше ничего не скажу, сама увидишь. Ну как? -Согласна! Переглянувшись, мы с княгиней поспешили в комнату и заперли двери. Полчаса покоя теперь было обеспеченно - Карл прекрасно знал мою дочь. Подойдя к окну, брат со вздохом сел в кресло и вытянул ноги. В покоях Кристиана было шесть смежных комнат - после просторов Замка, князь любил пространство. Усадив Али на диван, я взяла Дариту за руку и, пропустив удивленный возглас сестры мимо ушей, решительно вышла вон. Мы с ней были лишними, да и потом, совершенно не хотелось испытывать бурю переживаний, при виде должной разыграться сцены – сил на подобные эмоции порой уже не хватало. *** Дарита переносила присутствие Северного герцога с присущей ей стойкостью. Ни Мари, ни дочери князя, не смогли заметить искусной подмены. Актер из Карла получился прекрасный, впрочем, учитывая нашу жизненную школу, это было не удивительно. Единственный, кто не мог скрыть своих чувств, была Али. Ей было уже чуть больше сорока, но годы, мало имевшие власть над лицами детей Рода, убежали в эти дни даже от ее души. Насколько позволяли обстоятельства, мы с Дари старались ей не мешать. Впереди был почти полтора месяца - возвращаться в Королевство раньше осени, не имело смысла. Да и нам, перед долгим путешествием требовался отдых. Выждав примерно неделю, Карл принялся за работу. Княгиня была недовольна, полагая, что он не имеет права вмешиваться в дела ее народа, но протест не был услышан. Брат категорично заявил, что раз его близнец вынужден отойти от дел, он обязан его заменить не только лицом, но и умом. Кроме того, после нашего с Кристианом соглашения об окончательном статусе княжества, требовалось просчитать много деталей… Увы, после всего произошедшего я больше не была уверена в его лояльности и не могла доверять проработку некоторых законов, потому с радостью поддержала перед княгиней инициативу Карла. Чем больше проходило времени, тем сильнее чувствовалось напряжение в Крепости. От стен, разделяющих комнаты Кристиана, разве что не ударяло током. Дарите было все равно, что движет ее чувствами… В отличии от предыдущих беременностей, настоящая протекала не очень хорошо. Вероятно, виною тому послужил возраст или предполагаемый пол ребенка, но к седьмому месяцу, когда на земли аллотар пришла осень, княгиня окончательно слегла и потеряла над собой контроль. Я очень беспокоилась, зная, что Кристиан никогда не простит нам, если в его отсутствие с женой что-нибудь случиться. Карл тоже это понимал, но сделать ничего не мог - Дарита не подпускала его ни на шаг. Мы разрывались между желанием вызвать брата в крепость и страхом перед тем, какие последствия принесет этот поступок. А княгине, тем временем, становилось все хуже… Было утро четырнадцатого сентября, когда Мария, вбежала в спальню, которую мы с ней делили на двоих и, дрожа от страха, сообщила, что тетю нашли без сознания. Я только проснулась и еще не успела одеться, поэтому, быстро накинув халат, выбежала вслед за дочерью в коридор. Две минуты по коридорам и страх в глазах столпившейся стражи. Оттолкнув склонившегося в поклоне офицера, я нырнула за дверь и машинально задвинула засов. -Не запирай, - тут же раздался резкий голос. - Али должна принести инструменты. Вздрогнув, я вернула щеколду в обычное положение. -Не смей ничего со мной делать… - еле слышно прошептала Дарита, пытаясь отстранить склонившегося над ней герцога. Она была почти белой. -Помалкивай! - довольно грубо оборвал ее Карл. - Если бы меньше слушал тебя, ничего бы этого не случилось. Я отвечаю перед братом головой и головы лишиться не хочу. -Предатель… - от бессилия она почти плакала. - Ли, не верь ему… Не верь! Я опустилась на колени и бережно взяла ее прохладную влажную руку. -Послушай меня, - с чувством сказала я, - Карл хороший врач, он знает, что делать и сделает все возможное. Ради ребенка, ради Кристана, попытайся забыть прошлое хотя бы на час! Как забыла я, Дари - надо уметь прощать! -Его - не могу… И ты бы не смогла. Не верь ему, Лирамель! Он – лжет вам всем! Тень брата угрожающе мелькнула у меня за спиной. -Пусть выпьет, - коротко кивнул он, протягивая чашку. Чашка был холодной. Стараясь не пролить темно-коричневую жидкость, я поднесла ее к сжатым губам княгини. -Давай, Дарита, будь сильной. Выпей! - добавив нотку настойчивости, шепнула я. Рассеянно взглянув, она сделала несколько глотков и устало закрыла глаза. -А теперь уходи, Лирамель, - шепотом попросил Карл. - Со мной останется только Али - она знает, что делать, я ее обучал. -Но… -Иди! Приказываю… Прошу! С кузиной мы встретились уже в дверях. В ее руках был небольшой черный ящик. Кивнув, она тут же отвернулась. Мне ничего не оставалось, кроме как выйти и закрыть за собой дверь. -Никого не подпускать к покоям госпожи, - сухо приказала я охране и поспешила прочь. Карл был прав, сейчас я могла помочь только молитвой. Но как было молиться, когда страх перемешивался со слезами? Я чувствовала в происходящем и свою вину. Дарита была на четвертом месяце, когда ей пришлось разрушить жертвенник. «От того, что буду думать об этом и убиваться, ничего не измениться», - криво усмехнувшись, я потуже затянула пояс бархатного халата и ускорила шаг – порой просто тошнило от этих безупречных доводов рассудка. Кристиан был где-то прав, обвиняя меня в цинизме... Минуты, минуты, минуты… За окном солнце уже сползало к горизонту, а за мной по-прежнему никто не приходил. Я молилась, пока не кончились силы, но веры в моей молитве было поровну с отчаянием, и потому, она не приносила желанного покоя. В конце концов, я просто упала и, свернувшись калачиком, осталась лежать под иконами, выплакивая те слезы, что еще остались. Мне было дано только ждать, а перед глазами стояло лицо Кристиана, когда он смотрел на портрет жены: столько нежности, любви, надежды было тогда в его взгляде... Зря мы вернулись в крепость. Впрочем, с другой стороны, не будь здесь Карла, Дари некому было бы помочь. Когда в коридоре послышались быстрые шаги, я открыла глаза. -Лия! Али-Нари распахнула дверь и остановилась на пороге. Вид у нее был изнеможенный и серьезный. -Лирамель, - повторила она уже тише, - иди к Карлу, он тебя зовет. Я не стала задавать вопросов. Ее вида было достаточно, чтобы узнать главный ответ - случись самое страшно, она бы не выглядела так спокойно. У княжеских покоев было непривычно тихо. Толпа исчезла, получив ожидаемые новости, что было только к лучшему. Тихонько отворив дверь, я зашла внутрь. Карл, ссутулившись, сидел в кресле, прижимая к груди маленький сверток. Скользнув по нему взглядом, я оглядела комнату. Кровь, тряпки и прочее уже успели убрать. Дарита, по-прежнему бледная, лежала на кровати, раскинув руки в стороны. Подойдя к ней, я осторожно наклонилась и всмотрелась в застывшее лицо – княгиня дышала. -Ее жизнь вне опасности, - шепнул брат. – Пришлось сделать кесарево сечение и удалить матку. Еще бы час-два и мы опоздали. -Ребенок? -Думаю, выживет. На мой взгляд, не больше тридцати недель. Но это сын Рода, а наша порода крепкая и цепкая. Али я отпустил, она очень устала, так что тебе придется ее сменить. Поддавшись вперед, Карл медленно встал и подошел ко мне. -Ему нужно тепло, но перегреть тоже опасно. Распахни халат и прижми к себе, это единственный способ. -Она скоро очнется? -Не раньше ночи. Не волнуйся, я отлучусь ненадолго. Позаботься о ребенке, о матери я позабочусь сам. Не волнуйся, - еще раз повторил он и, усадив меня в кресло, накрыл одеялом. Когда дверь за братом закрылась, я глубоко вздохнула и опустила глаза на прижатый к груди сверток. У Кристиана родился сын – проклятье Дайны пало, и ее потомки отмылись от жертвенной крови. Несмотря на то, что у мальчика пока не было имени, и он был еще крошечный, Карл был прав - черты рода уже проглядывались. Сын… Брат так долго мечтал о нем! Нагнувшись, я нежно поцеловала пуговку-носик. Ребенок слегка поморщился и чмокнул, пробудив во мне давно забытые чувства. Жаль, что после Марии, у нас с Марком больше не рождались дети. -Ничего, - ласково шепнула я. - Пройдет пара недель, ты станешь большим и толстым. И тебя забалуют. Конечно забалуют! Не каждому принцу выпадает родиться младшим между столькими сестрами! День за окном медленно гас. Дарита и мой новорожденный племянник спали тихо и спокойно. У меня затекли ноги, да и перекусить бы я не отказалась, а Карл все не возвращался. Полумрак в комнате нагонял дремоту, а спать сейчас было нельзя... Распахнув сознание всем ветрам, я впустила самые мрачные мысли и предположения. Но даже это не спасало от голода и усталости. Зато все, что откладывалось в дальний угол, наконец-то передумалось и спланировалось. В моей жизни все-таки было слишком много врагов… Какое нелепое, смешное, страшное слово! Кого-то оно обходило стороной, а кому-то приходилось жить с ним в обнимку. Мне повезло оказаться в числе последних, хотя я не прилагала к этому никаких усилий. Тоненькая полоска света протянулась от двери к моим ногам. Держа свечу на вытянутой руке, Карл вошел, прикрыл дверь и затеплил настенные ночники. -Извини, Ли, много дел пришлось решить. Не мог придти раньше. Как ребенок? -Спал не просыпался. Немного попищал, но, видимо, тоже во сне. -А княгиня? -Спала. -Ну, хорошо, я так и думал. Сама-то как? -Есть хочу. -Это поправимо. Али скоро принесет ужин, я тоже крошки еще в рот не брал. -Написал брату? -Разумеется, нет! Если он узнает, то сразу примчится, а нам это ни к чему. Через месяц покинем крепость, и ему отошлют голубя. -Ты же говорил, что нежелательно задерживаться дольше сентября? - я нахмурилась. -Говорил, но обстоятельства изменились. Мы должны быть уверены, что с Дари и ребенком будет все хорошо. Я отвечаю за них… Ничего, как-нибудь наверстаем в пути, нам не в первой. Минуты через три, зашла герцогиня. Она выглядела уже значительно лучше, чем днем. Видимо, Карл заставил ее поспать. Поставив на стол поднос, женщина сменила меня в кресле. Пока Карл осторожно осматривал спящую Дари, я быстро ела. Закончив осмотр, Карл с довольным видом присоединился к трапезе. Изнеможенным он не выглядел, но под глазами виднелись синие тени, а белки глаз были страшно-розового цвета. -Может, поспишь немного? Дожевав, брат усмехнулся и покачал головой. -Позже, Ли. Вот очнется наша спящая красавица, тогда и лягу. -Кормилицу нашел? -Да, но сначала все-таки посмотрим, как Дари. Вряд ли она послушает моего совета, да и ребенку ценнее молоко матери. Все-таки это не первенец, ее организм может справиться. Потрескивали свечи в ночниках, тени заполнили углы и щели под мебелью, погрузив комнату в таинственный полумрак. Новорожденный князь слегка посапывал, выражая свое недовольство, а княгиня продолжала беспробудно спать. Карл, уже не на шутку встревоженный, не отходил от изголовья ее постели и через каждые пять минут проверял пульс. Я едва держалась, чтобы не заснуть – разделять его беспокойство уже не было сил. -Кристиан? – раздался в тишине слабый возглас Дариты. Вскочив, я подбежала к Карлу. -Увы, нет, - покачал головой брат, не отводя пристального взгляда от лица очнувшейся женщины. - Как себя чувствуешь? -Больно… -Ничего, так пока и должно пока быть, - он дотронулся ладонью до ее лба и улыбнулся. - Температуры нет, это очень хорошо. Видимо, окончательно придя в себя, Дарита вдруг дико вскрикнула и попыталась сесть. -Проклятье! - выругался Карл и прижал ее плечи к подушке. - Как была ненормальной, так и осталась! -Мой ребенок! -Все в порядке, насколько это возможно в его положении, - чуть мягче сказал он и выпрямился. - У тебя чудесный маленький сын. Али, подойди сюда. Кузину можно было и не звать, она давно стояла рядом. Когда Дари приняла из ее рук ребенка, я не удержалась и, отвернувшись, заплакала. Очень долго в комнате было тихо. Так тихо, что можно было различить дыхание каждого, кто стоял за моей спиной. Потом княгиня вздохнула и почти шепотом произнесла: -Спасибо. Слово замерло в воздухе… Я обернулась. Карл ничего не ответил. Минуту они с Даритой пристально смотрели друг на друга, словно две дикие кошки перед броском. Я догадывалась, что расправило сейчас между ними крылья: годы не стерли из моей памяти тот миг, когда, занеся меч, княгиня стояла над жизнью моего брата - время было бессильно над подобными воспоминаниями. -И тебе, - кивнул, наконец, Карл. - Пора уже забыть. -То, что говорил он про тебя - правда? -Да, правда. -И как ты думаешь жить с этим? Мы с Али-Нари встревожено переглянулись. -Так же, как и жил, Дарита Аллотар. Я всегда поступаю так, как велят мне совесть и долг. -А откуда ты знаешь, в чем заключается истинный долг? Брат покосился на меня и совершенно серьезно ответил: -Я всегда все знаю. Странно, что для кого-то это все еще является новостью. Мы с Али-Нари заулыбались. Напряжение спало… Рухнули последние бастионы, которые тьма держала между нами, и дверь в жуткое прошлое тихо закрылась. Дарита была дочерью древнего и сильного рода. Несмотря на перенесенную операцию и далеко не блестящее самочувствие, она отказалась с кем-либо делить заботу о сыне. Я ее в чем-то понимала и, положа руку на сердце, была благодарна - слишком устала за эти дни. Карл, как и обещал, не отходил от постели своей пациентки до тех пор, пока княгиня не поднялась на ноги. Десять дней и ночей, они с женой неусыпно сменяли друг друга, не допуская в покои никого из посторонних. Лишь когда Дари, наконец, окрепла, а здоровье мальчика больше не вызывало серьезного беспокойства, Карл оставил свой пост и занялся делами Княжества. На семейном совете, который прошел спустя две недели после того незабываемого утра, наследник аллотар был крещен с именем Керн. Я очень надеялась, что в будущем маленький князь, получивший имя своего прадеда, вместе с Лирдом, сможет закончить наше дело и соединить обе династии в великой реке рода Валлор. Малому миру требовался единый монарх, но пока Княжеством правили потомки Дайны, это было невозможно – нам оставалось лишь терпеливо разбавлять их кровь. В первую неделю ноября, после полудня, невзирая на льющий с неба холодный ливень, мы с братом покинули Черную крепость. Конечно, слезы лились рекой, и улыбок на лицах провожающих не было... Не плакала только Дари - для нее наш отъезд предвещал долгожданную встречу. Она одна нашла в себе силы помахать вслед, желая удачи и легкого пути. Я возвращалась в Королевство, чтобы исполнить свой долг перед родом. Радость покинула мои глаза, а скорбь, так заботливо спрятанная на самое дно, снова всплыла на поверхность. Хотя видения больше не беспокоили, я знала, что смерть по-прежнему где-то за спиной и готова поразить любого, кто встанет на моем пути. Знала и то, что Фло предстоит умереть, что при всем своем желании я не смогу уберечь маленькую Лиран… Понимала, что мои сыновья покинут меня, а вслед за ними уйдут в вечность многие, кого я любила всем сердцем. Карл в отличие от меня, был бодр и почти счастлив. О чем он думал и в чем черпал такие силы, я не знала и сомневалась, что смогу когда-нибудь понять. Вот и сейчас, укутанные плащами мы ехали под сплошной завесой дождя, и я отчетливо понимала, что мой брат был человеком, который всю жизнь шел к одной единственной цели, используя для ее достижения все, что его окружало, даже меня. Отец, сам того не подозревая, воспитал в нем качества, почти непосильные для человека. «Жаль, жаль и еще раз жаль», - думала я, украдкой глядя на него из-под капюшона, - «что мне достались лишь крохи от всего, чем наделила тебя природа… Несмотря на чудеса, что произошли за эти годы, я осталась всего лишь Лирамелью… И умру, так и не став той королевой, которой мечтала стать... А ты все так же спокоен…». Словно услышав мои мысли, Карл повернулся и пристально взглянул в мои глаза. Я не хотела, чтобы он заподозрил что-то неладное, а потому рассеянно улыбнулась и опустила голову. Серые капельки стекали с черной ткани на руки… Все повторялось. Так уже было и не однажды. Лошадь шла ровным шагом, иногда вскидывая морду, чтобы стряхнуть с гривы надоедливый дождь. Уж что-что, а побродили мы с братом за прошедшие годы достаточно. Теперь я могла с гордостью сказать, что объехала свое Королевство вдоль и поперек. Впереди, у горизонта, появился серо-голубой обрывок неба. Ветер гнал непогоду к горам, и оставалось надеяться, что голубка уже доставила Кристиану благую весть. Можно было только догадываться, как счастлив был брат узнать о рождении наследника. Возможно, радость в его душе пересилит гнев от того, что мы так долго утаивали это событие. Впрочем, я представляла, что Кристиан напишет после того, как прибудет в крепость, и была готова принять его заслуженный упрек. Когда мы достигли холма, с которого много лет тому назад я взывала к Богу о помиловании своего воинства, Карл поднял руку и приказал воинам остановиться. Мы развернули лошадей и долго стояли бок о бок, смотря на мокрое платно и бесконечно вспоминая... Слезы, надежды, боль – тени прошлого безвозвратно уходили. Все прошло. Мы оба знали, что больше не вернемся в землю, где наши судьбы горели факелами во тьме. Мы прощались, отпускали… И прощали. Среди свиты был только один человек, который разделял, наверное, наши чувства - офицер, когда-то нарушивший приказ Совета. Тот самый, который опустил свой меч ради сотоварищей. В последней битве мужчина был серьезно ранен и его выходили аллотары. В Королевстве он долгое время считался погибшем, но это была уже совсем другая история. Теперь Лоридор, стоял по мою левую руку и задумчиво улыбался. Удивительные превратности судьбы… Пал во тьму Миэль, умер Кайл, сгинул Совет, а зло все выползало и выползало, заполняя пробитые бреши. И так должно было быть до конца времен, до того самого дня, когда исчезнет из вселенной первоисточник всех горестей и бед человеческих. Мне было отрадно думать, что это день настанет, я жаждала его, хотя и не желала приблизить - слишком много еще требовалось успеть. Чуть тронув шпорами лоснящиеся бока жеребца, я развернула животное на юг и мысленно произнесла: «Прощай, великое Княжество, мое приемное дитя, моя боль и кровь. Прими благословение от своей Бонары и сохрани обо мне добрую память…». *** Мне показалась, что трава поменяла цвет, когда мы пересекли границу Королевства. Если даже для меня, королевы, земля делилась на свою и чужую, что было говорить о простом народе по обе стороны этой черты. Должно было пройти очень много лет, прежде чем стертые линии на карте исчезнут и в душах людей - много лет кропотливой работы... При мыслях о пыльном, заваленном бумагами кабинете, из груди вырывался тяжелый вздох. Никогда не любила разбирать бумаги, а ведь в этом и заключалась добрая половина того, что вообще делал монарх. Меня зря записывали в идеалы - им скорее соответствовал Карл, который был редким трудоголиком, и, пожалуй, еще мой муж. Без его помощи пришлось бы туго: я не ошиблась с выбором спутника и друга. Впрочем, я тоже редко ошибалась, это приходилось признать. Правда мои способности к анализу больше основывались на интуиции, которая давала ответы там, где логика не могла проследить цепочку. Карл весьма ценил эту особенность и часто специально недосказывал свои догадки - считал, что я вижу мир иначе и потому непредсказуема для врагов. Насчет последнего, я была не так уверена. Предсказуемость была скорее понятием времени и опыта. У Земар-ар и того и другого было в десятки раз больше, чем у нас. Однако Карла этот факт ничуть не смущал - порой он был столь же самоуверен, сколь и умен. -Точно хочешь идти через Бартайоту? – уже во второй раз спросил брат. -Уверена. Ты ведь знаешь, я люблю этот город. Герцог вздохнул. -Аармани трудно будет провести. Он меня хорошо знает, да и неловко обманывать старика. -Скажи лучше, что просто хочешь с ним посоветоваться! -Ну, и это тоже, - кивнул Карл, улыбаясь. -Тогда не вижу проблемы, генерал предан нам, как никто. Думаю, любовь иногда перевешивает осторожность. -Хм… - он задумчиво посмотрел сквозь меня и громко сказал: - Тогда следует успеть до заката - если уж терять время, хотя бы с пользой! -Лоридор! - обернулась я к одному из старших офицеров. - Ты слышал? -Да, Ваше величество, если не до заката, то до полуночи точно доберемся. -Ну и отлично. Когда над травами опустилась ночь, справа, там, куда заворачивала невидимая дорога, заблестели огни Бартайоты. На меня вновь нахлынули воспоминания… Я действительно любила этот древний город, несмотря даже на то, что его темницы, на пару лет лишили солнца и обожгли отчаянием. Будь моя воля, я перенесла бы Белый замок куда-нибудь сюда, а Бартайоту сделала столицей. Но это являлось неосуществимой мечтой - ни сейчас, никогда. Холодная река мыслей, благоразумно завернула в русло настоящего. Последнее письмо от Марка я получила еще до отъезда к Мглистым горам, и в нем ни слова не говорилось о новостях с юга. Или муж не знал, или новости были не настолько важными, чтобы их сообщать. Марк тоже жалел меня, стараясь не волновать понапрасну. Наша любовь от долгих разлук трансформировалась в глубокое, но настолько ровное чувство, что не причиняло сердцу боли. Годы, проведенные в Большом мире, где родились сыновья, так и остались самыми счастливыми. Там, мы действительно принадлежали только друг другу, были просто мужем и женой. Потом между нами встало Королевство - самый любимый и важный ребенок, не терпящий никакой конкуренции. Такова была истина. Исходя из личного опыта, я могла с уверенностью сказать, что супружеская любовь у вершин власти - явление, больше похожее на спринтерский забег. Изредка появлялась возможность пригубить из фляги глоток воды, чтобы не умереть от жажды, но не более. Все мысли были только о финише: о знати, народе, наследнике… К сожалению, именно в такой последовательности. Было около десяти вечера, когда мы подъехали к крепости. Метров за пятьсот до ворот, выстроившись в две шеренги, нас встречали действующие офицеры во главе с генералом. Обменявшись с дядюшкой положенными по протоколу приветствиями, мы тепло улыбнулись друг другу и продолжили путь молча. Рассказывать о наших политических успехах в Княжестве, Карл поручил мне. Если бы он открыл рот при Аармани, последний мог насторожиться. Учитывая искусную игру брата в Черной крепости, я была совершенно уверена в обратном, да и едва ли дядюшка мог предполагать, что его племянник когда-нибудь воскреснет из мертвых. Но, так или иначе, пока между нами троими находилась толпа, пестревшая лицами всех Родов, включая детей Крови, брат предпочитал молчать. Впрочем, это было не трудно: известие об упразднение границ, было встречено всеобщими овациями. Последняя битва не только спасла нашу землю от уничтожения, но и посеяла семена куда большей победы, чем можно было надеяться. Империя начинала возрождаться не только на словах и страницах Нового архива и эту заслугу всецело приписывали мне. Эмоции, вызванные нашим возвращением и долгожданными новостями, стихли только к часам к двум ночи. Карл стал показательно зевать, намекая высокому собранию, что пора расходиться, а я уже не старалась вслушиваться в однообразные обсуждения. Намека, правда, никто замечать не желал, и дяде, в конце концов, пришлось вежливо выпроводить гостей. -Думал, до рассвета нас в покое не оставят… – шумно вздохнул Карл, когда массивная дверь в столовую плавно закрылась, и, налив полный кубок, залпом выпил. Я пожала плечами и, тоже осушила непочатый бокал почти на треть. За бесконечными вопросами, так и не удалось нормально поужинать. -Отоспимся днем, – безразлично ответила я, почти благоговейно поднося ко рту серебряную вилку. – Уж в спальню, надеюсь, никто ломиться не станет. Карл усмехнулся и, подвинув ко мне блюдо с поджаренными клубнями, обернулся к Аармани. -Что слышно о Фирсаре? – сухо спросил он, с вызовом прищурив стальные глаза. – Марк должен был держать вас в курсе, не так ли? Дядя растерянно моргнул и выпрямился. -Месяц назад Белый герцог отписал, что его люди потеряли след в лесах Артелена. На север лорд не возвращался. -А морские пути под контролем? И как давно? -Якир и Натан пока не замечали следов на побережье. Думаю, он мог затаиться, если заподозрил слежку. -Чушь! – с презрением выплюнул брат. - Просто жрец пока не нашел, что искал. У Фирсара сейчас слишком много власти, чтобы кого-либо или чего-либо бояться. А что Юг? -По-моему, мы уже достаточно обсудили… - попытался возразить генерал, все больше хмурясь. Карл раздраженно отмахнулся. -Из всего сказанного, я не услышал ничего, кроме беспорядочного кудахтанья и слухов. Мне нужны факты. Были ли восстания? Где, когда, что предприняли для их устранения? Все это можно рассказать за три минуты, а не растягивать в четырехчасовое сетование! -Но, Кристиан… - Аармани смотрел на своего племянника с нескрываемым изумлением... Тон раздраженного принца никак не вязался с привычным поведением князя. Я больше не могла сдерживать улыбку. -Разумеется, нет! – Карл вдруг сбросил маску холодного раздражения и тепло посмотрел на старика. – Но вы не единственный, кто ошибся – как любил повторять отец: близнецы – это досадный, но выгодный каприз природы. Кстати, вы, вероятно, будете счастливы узнать, что юного князя аллотар нарекли в честь нашего деда, герцога Керна. По слухам, вы были довольно дружны, не так ли? Не удивлюсь, если он успел посвятить вас в планы относительно Большого мира. Впрочем, никто и не мог тогда предугадать, к какой путанице в престолонаследование это приведет! Седой генерал открыл было рот, но сказать так ничего и не смог. Толкнув брата под столом ногой, я взяла графин и быстро налила старику вина. -Дядюшка, выпейте! -Карл? – Аармани недоверчиво покачал головой. – Вот стервятник! Как тебе это удалось? Я же видел, своими глазами видел… И похороны, мы с советом рода лично… -Ха! – Карл был явно доволен. – Не всегда следует доверять глазам – не ваши ли это слова, Аармани? Как видно, маленький эксперимент моей сестры так никого ничему и не научил. С минуту вглядываясь в нас обоих, дядя хмурился, а потом, залпом выпив содержимое бокала, швырнул его в камин и от души расхохотался. Нам ничего не оставалось, кроме как присоединиться к нему. Через час, вытянув из генерала нужные факты, Карл вспомнил о времени и решил позаботиться о моем здоровье... Сама я уже почти не держалась на ногах: усталость и вино, дали о себе знать – самостоятельно покинуть зал оказалось уже не по силам. *** Дни тянулись, словно густой кисель. Мы ждали весточки из Замка, чтобы определиться со сроками отъезда. Карл с утра до вечера пропадал в Архивах, я - среди офицеров, многих из которых знала еще во времена своей учебы в гарнизоне. Дом Натана, давший мне некогда приют, пустовал. Получив звание генерала и, обретя с честью и славой завидную финансовую независимость, молодой человек решил оставить за собой родительское наследство. «В мире всегда должно быть место, куда можно вернуться, чтобы начать путь с начала», - говорил он, словно оправдываясь перед Аармани, убеждавшем его продать дом одному из семейных стопников. Однажды вечером я привела Карла к знакомой двери и, достав ключ, открыла слегка поржавевший замок. Кроме слоя пыли, вокруг почти ничего не изменилось. Даже вещи, которые некоторое время принадлежали мне, остались на своих местах. Открыв шкаф, я достала почти новый мундир и, примерив, улыбнулась. Вычищенный чьей-то заботливой рукой, он все еще хранил память о славном Лир-ан-Кире… Впрочем, без короткой стрижки было трудно теперь сойти за стопника. -Очень рад, что не видел этого маскарада, – скептически сказал брат, оглядев меня с ног до головы. – Не то посидел бы значительно раньше. Теперь понимаю, почему Кайл не узнал тебя: я бы тоже не ожидал подобной наглости! -Да ладно тебе, - отшутилась я, вертясь перед зеркалом. – Хорошее было время! Чего только не наслушалась в казармах. Никогда не думала, что мои воины такие неисправимые сплетники! Ну и конечно никогда не забуду попойку во «Вратах севера», даже не представляю, как сумела добрести до дома. По-моему, тем, кто видел этот эпизод, до сих пор неловко передо мной. Помню, как Витдан… -Лирамель! Пощади своего старого брата! Совершенно не хочу слышать о твоих безумствах – не испытываю от них ни восторга, ни гордости! Почему, кстати, я только сейчас слышу такие интересные подробности? -Да так… Предвидела реакцию… -Пытаешься брать с меня пример? – он покачал головой. – Не стоит, твоя натура чужда скрытности, по крайне мере, со мной можешь не играть этой роли. Я выгнула бровь и смерила его дерзким взглядом. -Кто сказал, что играю? Да и в любом случаи до тебя мне далеко. Кстати, давно хотела спросить: что имела в виду Дари, тогда, в покоях? Брат вздрогнул и, отвернувшись, отошел к окну. Растерянно моргнув, с недоумением посмотрела на его застывший профиль. Знакомые черты вдруг стали каменными, а в серых глазах, устремленных на лежащий за стеклом город, отразился лед. Я всегда боялась, когда он становился таким, потому что это означало только одно – рядом беда. И конечно, не ожидала, что невинный вопрос вызовет такую реакцию. Казалось, его внутреннее «я» в мгновение скукожилось и исчезло, оставив только острый, как бритва, и такой же холодный разум. Я не знала больше никого, кто мог бы столь мгновенно становиться совершенно другим человеком – без чувств, без эмоций... Подчас это очень пугало. -Надеялся, что ты забудешь… - слегка обернувшись, тихо сказал Карл, и в глазах его загорелся огонек грусти. -Не хочешь, не говори. Мне было не настолько любопытно, что бы портить нам обоим настроение. Проведя по запотевшему окну ладонью, брат прислонился лбом к деревянной раме и вздохнул. -Не сказал бы, будь смысл молчать. Но смысла больше нет, это всего лишь ремарка к сценарию, который ты сама уже знаешь. -Имеешь в виду пророчество? – я невольно выпрямилась. -Да, Ли, – кивнул он. – Мне многое было известно с самого начала, как и нашему отцу. До сих пор не могу простить, что не воспитал тебя иначе... Казалось, что все смогу взять на себя, но это было ошибкой. -О видении отца мне давно рассказал Шаддан, не думаю, что его… -Шаддан знал лишь то, что слышал, – оборвал брат. – В своем письме, отец дал полную версию, а не ту, которую озвучил в расчете на Совет. И, разумеется, Миэль эту версию знал. Я говорил, что когда-то поверил ему лишь из-за фактов, которые он привел… На тот момент было очень мало информации и совсем не оставалось времени на выбор. Но я искал, Ли! Все время проверял и перепроверял, чтобы быть уверенным, что не допускаю ошибки. Дарита многое слышала из наших с князем разговоров. Как княгиня аллотар, она должна была стать моей женой. -Что?! -Да, не удивляйся. Именно это обстоятельство позволило мне узнать пророчество о Бонаре: Дари открыла запретную легенду в обмен на слово отказаться от прав на нее. Разумеется, я бы нарушил слово, сложись все иначе - она это поняла и потому всегда меня ненавидела… Но как слуга своего народа, я никогда не брал в расчет ни чувства, ни честь, ни даже совесть. Впрочем, это дело прошлого. Помнишь, когда-то говорил о письме отца? Тогда мне не хотелось всего открывать тебе, просто не был еще уверен, что пришло время. -А теперь? -Теперь уже поздно, – он обернулся и, шагнув ко мне, порывисто обнял. – Знаешь, я всю жизнь стоял стеной на пути судьбы, чтобы сохранить тебя, и ни разу мне этого не удалось... -Не правда. Ты всегда был рядом, даже когда находился далеко. Всегда заслонял меня от смерти... Разве нет? Брат молча мотнул головой, а потом отстранился и встал на одно колено. -Я не мог и не смогу защитить тебя от самого себя,– его голос был тверд, но в глазах предательски заблестели слезы. -О чем ты, Карле? – мое сердце сжалось от тоски, я чувствовала, что еще немного и тоже заплачу. -Больше не могу и не вправе нести эту ношу в одиночестве, - взяв меня за руку, Карл кивнул и отвел взгляд. – Ты узнала начало своего пути от Шаддана, а конец из пророчества. «Должна принять возмездие за предательство…» - так тебе было сказано. Знай же, этим возмездием стану я. Моя рука будет рукою Тара. Много лет я пытался найти разгадку его видению. Но нашел только тогда, когда прочел надпись на Горе Дракона. Еще тогда я начал догадываться. Что-то удалось выпытать у Миэля, что-то у Тарэма, многое нашлось в Архивах, хотя Совет и постарался уничтожить все следы. Я искал выход, надеясь, что смогу избежать предписанного и уберечь тебя, но твое пророчество… Ты узнала судьбу сына и поняла, что не имеешь права ничего менять - я принц Крови, и что бы ни встало между мной и долгом, рука не дрогнет… Однажды, мне уже пришлось предать тебя и, боюсь, в следующий раз чуда не произойдет. Прости… -Карл! - я все-таки заплакала. – Карл, какой же ты глупый! -Да, перед волей небес я глуп и бессилен. Я это понял. Отец выразил свою волю … Он не знал, что наша мать была дочерью рода, а я – истинным сыном Крови. Мне пришлось удочерить тебя, ты стала последней из Ведущей линии, последней королевой, в жилах которой течет кровь предателей… А теперь выходит так, что ты родилась, чтобы заслонить от смерти моего сына и превратиться в щит против злобы Земар-ар. На лобном месте должен был находиться я, Лирамель! Если бы знал раньше, до того, как произнес формулу и отрекся от трона, если бы понял хотя бы на полях Бартайоты… Верь, я никогда бы не возложил на тебя подобное бремя! Я молча обняла его голову руками и вздохнула. -Карл, Карл… Кому-то надо играть и такие роли, не нам роптать. И потом, все это еще так далеко! Мы живем, мы рядом, столько дел впереди… Смерть – естественный удел для всех, нет смысла ее избегать. Да, мне страшно, очень страшно! Но я не хотела бы изменить ни шага из своей судьбы. Я верю тебе, и счастлива, что именно ты будешь рядом до конца… Брат пожал плечами и, немного помедлив, поднялся. -Спасибо, моя неисправимая мечтательница… Даже не знаю, что это я, усталость, наверное. Столько лет искал выход, а все оказалось напрасным. -Просто ты не там искал. То, что должно совершиться - и есть выход. -Интересная философия получается: когда не можешь найти выход – смело шагай в окно. Впрочем однажды ты так уже сделала и оказалась права. Что ж… Он так и не договорил. Мы стояли и смотрели друг на друга в пустой комнате на втором этаже Натанова дома. Молчали и улыбались. Время и пространство – все убежало. Мы шли рука об руку через годы, по землям родным и чужим - и так от начала до конца. А рядом тихо ступали близкие и дорогие. Как же я была благодарна в такие мгновения, что появилась на свет! -Пойдем, – спустя минуты, сказала я, – уже темнеет. Карл обернулся на синий проем окна, а потом снова посмотрел на меня. Лицо его стало спокойно, черты смягчились, а лед в глазах растаял. -Ты бы переоделась, - посоветовал он и поморщился, кивнув на мой мундир. – Не стоит пугать людей. Лир-ан-Кир отслужил свое. Я провела рукой по расшитой ткани и с тоской посмотрела в зеркало. Рвать ниточки прошлого всегда было нелегко, тем более, когда это прошлое казалось издалека таким прекрасным. Нырнув за желтую ширму, аккуратно сняла мундир и сложила его на стуле. Потом, продев руки в пышные серо-голубые рукава, кое-как зашнуровала корсет и пристегнула к поясу ножны. Смотрелось несколько абсурдно, но подвергать себя опасности, разгуливая без оружия, было еще глупее: моя жизнь всегда была кому-нибудь нужна. Погладив эфес, я мысленно вернулась в тот день, когда впервые коснулась древней стали… Якир сыграл в моей судьбе поистине странную и роковую роль. Я не могла понять, куда вели нити его судьбы и зачем они сплелись с моими так тесно, что стали почти единым целым. Взгляд упал на обручальное кольцо, почти уже соскользнувшее с фаланги. За последние месяцы я похудела килограмм на десять, и пальцы стали совсем тонкими. Чтобы не привлекать внимания случайных прохожих, мы свернули в ближайший переулок. Стемнело, и на желтые камни тротуара легли отражения горящих окон. Этим путем я некогда часто возвращалась к Натану из казарм, если учения затягивались. Почти каждый дом был знаком… Я любила незаметно заглядывать в теплые окна. Проходя мимо, всего за мгновение удавалось проникнуть в чью-то жизнь, увидеть семью за вечерней трапезой или мать, читавшую детям книгу при свечах… Мне нравилось радоваться за этих незнакомых людей, нравилось знать, что кто-то счастлив. Эти окна, старенькие или только что выбеленные, маленькие и широкие – позволяли видеть то, ради чего я шла вперед. Повернувшись к брату, я заметила, что он тоже оглядывался на проплывающие мимо пятна света. Перехватив мой взгляд, Карл улыбнулся. -Счастливые люди, не так ли? -Да, - согласилась я. – В Большом мире и у нас было такое окно. Интересно, заглядывал ли кто-нибудь в него? -Разумеется, нет! -Почему? -Я не просто так засадил все кустами, да и потом, вряд ли человек, у которого нет дурных намерений, станет заглядывать в чужие окна. -А ты сейчас что делаешь? – я не знала смеяться или удивляться. -Интересуюсь, чем живут мои подданные – исполняю свой прямой долг. Как видишь, некоторые правила имеют ряд исключений. -Карл… Ты неисправим! -Ты тоже. Мы шли, взявшись за руки, по стесанным временем камням, к резиденции генерала. Почта из Замка ожидалась со дня на день. Я старалась запомнить каждую деталь, на которую падал взгляд. Для меня время путешествий закончилось, впереди были другие задачи. Следовало завершить все намеченные планы и ждать. Лирду вскоре предстояло перенять жребий наследника, и я желала сделать предстоящее ему бремя как можно легче. Да, впереди было много планов, задумок, чаяний…А пока, здесь и сейчас, Земар-ар решил поднять против нас всю свою рать, готовясь к решающему сражению. Исчезновение маленькой Лиран, только усилило его гнев. Но я не боялась… Уже не боялась. Подул ветер и сорвал с крыш легкий снежок… Паря в холодном воздухе, холодные блестки играли на фоне горящих окон и оседали на лицо колючими искрами. От инея у Карла побелела борода и кончики волос. Если был не сурово сдвинутые брови, он был бы похож на Санта-Клауса из детских книжек. Рождество… В этом мире еще не существовало такого праздника, да и по календарю он выпадал на лето, так что о нарядной елке можно было даже не мечтать… Следовало на будущее подыскать другое дерево. Цветущая яблоня – символ правящего рода, отныне запечатленное на флаге в виде креста, могло вполне подойти. Я искренне верила, что моя земля когда-нибудь озариться светом истинной веры, ведь так было обещано и в пророчестве Арматея, и в моем собственном видении. Дядя покуривал трубку, закутавшись в плед и вытянув ноги к камину. Выпустив колечко дыма, он кивнул нам и указал на стол. Карл опередил меня, но пробежав глазами первые строки письма, с улыбкой передал бумагу. -От Марка. Прочти вначале сама, – мягко сказал он. Молча взяв конверт, я села за стол и, подвинув подсвечник, расправила сложенные вчетверо листы. Муж, конечно же, был очень рад нашему возвращению. Он писал, что Горготский гарнизон вернулся в столицу, а семеро из десяти новых жрецов остались выжидать в Лаусенсе. От нашего сына пока не было никаких вестей, разведка по-прежнему выслеживала Фирса, а Флоран беззаботно жила в Замке, предаваясь печали по Параману. От Натана новых новостей не поступало, и Ровмен процветал под началом молодого губернатора. Мой сын Карл днями и ночами пропадал в лесах, выполняя поручения своей кормилицы, и обучаясь всему тому, что было положено истинному последователю Земар-ар. Мальчик отказался принимать посвящение, пока не станет достоин его и не узнает глубину учения. В виде исключения Орден пошел ему навстречу. Юный принц умело наживал себе врагов, точно так же, как когда-то и я. Когда столь неожиданное предательство станет очевидным, его голова будет объявлена мишенью для всех последователей Ордена. Но пока что это был единственный оставшийся путь. «Мальчик», - вдруг улыбнулась я, вспомнив, сколько лет уже исполнилось Карлу. Странно было это осознавать… -Прочла? – нетрепливо шепнул на ухо брат. -Да. Ничего нового. Взяв письмо двумя пальцами, Карл на минуту застыл. По выражению его лица трудно было понять, что он думает, но я чувствовала, что брат доволен. -Твой сын истинный принц Крови, – наконец сказал он, небрежно швырнув листы на стол. – С трудом могу представить, как ему удается водить Фирсара за нос. Я был бы даже не против, стань Карле твоим приемником. У него более холодное сердце, но горячий и живой ум. Возможно, стоит одобрить выбор Ордена? Лирд вполне может стать его наследником… -Это ничего не изменит, – спокойно ответила я, понимая, куда он клонит. – Да и не все ли равно, чья рука будет править? Главное, сохранить преемственность. -В любом случае, – герцог снова перешел на шепот, - рад, что рядом с Лирданом будет надежный человек. Ты была права, дав ему такое имя, он его достоин. -Карл! -Когда мы вернемся, я лично займусь мальчиком, – улыбнувшись, добавил брат и обернулся к генералу: – Аармани, мы, похоже, вскоре вас покинем. Задремавший в кресле дядюшка, встрепенулся и с удивлением поднял голову. -Ты же говорил, что время терпит? – расстроено проворчал он и, вздохнув, поставил на поднос чашку, которую так и держал в руках. -Простите, дядя, - кротко ответил брат. – Мне тяжело ждать. Надеюсь, вы навестите нас? Аармани хмыкнул и с грустью посмотрел на вальсирующий о камине огонь. -Думаю, ты прекрасно знаешь ответ, Карл. Я уже стар для путешествий. И все же надеюсь, смерть заберет меня не раньше, чем голубь доставит из Замка хорошие вести. Всегда мечтал дождаться момента, когда Ордену подпалят перья! Нахмурившись, я взглянула на брата и увидела, что он улыбается. Его замурованная душа в это мгновенье скинула оковы и, сгладив резкие черты, наполнила глаза бесконечной нежностью. Сердце сжалось. Отодвинув стул, я быстро подошла к старику и, опустившись, положила голову на его колени. Аармани был мне всего лишь дядей, но судьба свела нас намного ближе, чем предполагало родство. Немногих из своих родственников, я так искренне любила. Как и в Шаддане, в нем моя душа нашла тепло, которое жизнь недодала в лице отца и деда… То, что наша встреча была последней в этом мире, я чувствовала давно, но мысли удавалось откладывать. Теперь откладывать стало некуда, даже Карл это понял. Уткнувшись носом в шерстяной плед, я закрыла глаза и беззвучно заплакала. Мне не хотелось его терять. -Ну что ты, девочка! – генерал наклонился и поцеловал меня в макушку. – Не плачь, Лирамель, королевам не престало плакать… И потом, я пока жив и здоров. Может, и дерзну навестить тебя, разделить триумф... -Лирамель не просто королева, – подойдя к нам, возразил Карл. – Она совесть всего рода. А совести плакать не стыдно. -И то верно… - Аармани провел ладонью по моим волосам и поднял глаза на племянника. - Ты уж постарайся, Карл Валлор! Жаль, что ты провел в Большом мире столько лет – королевству не хватало твоего ума и воли. -Зато я многому научился. Природный ум без знаний, что слепой стрелок. А годы… Их можно наверстать. Спасибо за теплые слова, дядюшка, редко от кого я их слышал. -Ну не беда, сынок. То, что ты делаешь…. То, что вы делаете – важнее слов и витиеватых признаний. Спасибо вам скажут не люди, а история – она порой мудрее тех, кто ее пишет. Перестав плакать, я подняла взгляд на его спокойное лицо. Годы легли тенями морщин и выбелили когда-то черные волосы… Но черты были так же тверды и чисты, как в тот первый день на моей коронации. Взяв большую, мозолистую руку, я поцеловала ее, вложив в этот поцелуй всю свою благодарность и любовь. Аармани молча улыбнулся. Он понял. -Я бы не смог сказать лучше, - одобрительно кивнул Карл. – Искренне присоединяюсь к сестре. Тот вечер был долог, печален и светел. Утром, несмотря на мои слезы и настойчивые уговоры, мы покинули Бартайоту. По настоянию брата, путь наш лежал исключительно по Тракту, а сопровождение было таково, что при всем желании, Орден не решился бы нас атаковать. Помимо небольшого эскорта, с которым мы прибыли в Королевство, герцог прихватил почти треть сверенного гарнизона. По его словам, так было намного спокойнее, да и логичнее - мне не престало скитаться по лесам в седле, как какому-то бродяге. Короткое путешествие в Пат итак вызвало немало слухов и толков. Потянулись бесконечные дни. Зима сыпала снегом, чем очень затрудняла наше путешествие, но зато пейзаж за окном экипажа выглядел сказочно, а я при этом не мерзла и не была голодна. Постоянное укачивание нагоняло сон, и я часто дремала, немало не заботясь о времени суток. Карл был доволен, видя, что как силы возвращаются ко мне, но сам разделять мой комфорт не спешил, решив, что держать себя в форме ему необходимее. Роль князя аллотар, брат исполнял, по-прежнему, безупречно. Я уже не жалела, что так рано покинула Крепость - погодные условия задерживали нас намного серьезней, чем предполагалось, и бдительность Карла оказалась не беспочвенна. Теперь же мы могли спокойно ползти по Тракту, не боясь опоздать. Февраль или варух - последний месяц зимы, как его было принято называть в королевстве, все быстрее протягивал ниточку холодных дней. Солнце постепенно отвоевывало утренние минуты, северные созвездия медленно сползали с небосклона, а трескучие морозы сменялись оттепелью. По всем признакам, весна спешила потеснить соперницу. Впрочем, природа уже изнемогала от однообразия белого и серого, и каждый солнечный денек вызвал в застывших лесах почти осязаемый всплеск радости и надежды на скорое избавление. До Замка оставалось всего пара дней, а до Поющего ветра над Васильковым полем – почти два с половиной месяца. Все это время мы с братом должны были провести бок о бок с Флоран. Мне становилось тошно от одной мысли, что придется увидеть женщину, на руках которой была кровь моих близких… Я не знала, смогу ли скрывать от Земар-ар помыслы и чувства. Гнев и ярость во мне вспыхивали порой слишком сильно. Я умела прощать зло, но то, что творили слуги Ордена, не заслуживало никакого снисхождения. Даже моя рука обретала твердость, когда в сознании всплывали образы прошлого и грядущего. Предстояла долгая и опасная игра. Слава Богу, я уже стояла не одна на шахматной доске - Карл был абсолютно уверен, что на сей раз сможет поставить Ордену мат. А когда он обещал что-то, то всегда выполнял, в чем я уже успела достаточно убедиться. Глава 5. -Эденфар! - развернув лошадь, крикнул Карл. Команда из уст в уста понеслась по рядам войск, пока не достигла стопника, ведущего переднюю шеренгу. Минут через пять, процессия остановилась. Открыв дверцу кареты, брат подал мне руку и помог спуститься на землю. Я огляделась. Высокие белые шпили Замка высились над черными корявыми ветвями. Контраст был так ярок, что казалось фотография мира превратилась в негатив. Расправив плечи, я подняла лицо к небу и глубоко вдохнула влажный воздух. Карл с улыбкой водрузил на мою голову корону и кивнул. Мы были дома, и будь Орден хоть трижды сильнее, здесь я его не боялась. Это было мое царство, мое наследие и моя крепость. Взлетев в седло, я подала знак всадникам. Две руки воинов, облаченных в белые камзолы, отделились от отряда и, обогнув пеших, в боевом порядке построились впереди. Ветер дул в спину, кидая на лицо непослушные пряди волос. Белый плащ развивался за спиной, словно огромное крыло. Сердце билось в такт движению, мысли потеряли нити смысла, чувства замерли. Дом, муж, сыновья и дочь - радость моего бытия, утешение в скорби и награда за все страдания. Только сейчас, наверное, душа призналась себе, как тяжела была для нее ноша этой долгой разлуки. «Господи, неужели все скоро закончиться? Неужели мир вернется на свою привычную ось и настанут дни, когда моя семья будет вместе?». Ворота Яблоневого сада распахнулись перед нами, и черные тени стражей метнулись в стороны, оглашая воздух грозным рычанием. -Эн сатим лет корвет! - голос брата громыхнул с такой силой, что даже лошади остановились. Ударив каблуками по бокам своей кобылы, я послала ее вперед. Каждый камень белой дороги радостно пел мне вслед, каждая яблоня кивала, раскачивая на ветру ветвями. Замок вырастал, постепенно застилая небо, словно любящая мать, распахивая передо мной объятья. Маркус стоял на нижней ступени и, не отрываясь, смотрел на нас. Его фигура приближалась с каждым вздохом, и размытые черты постепенно приобретали четкость и выражение. От волнения на глаза навернулись слезы. Плакать не следовало, но чувства были настолько сильными, что сдерживать их не получалось. На скаку вытирая ползущие по щекам дорожки, я рыдала и смеялась одновременно. Карл, держащийся сзади на полкорпуса, поравнялся со мной и, окрикнув, ободряюще кивнул. Он знал, что творилось сейчас в моей душе. -Держись подальше от Флоран, - одними губами произнес он на Древнем. - Я сам. -Хорошо… Метры съежились. Осадив лошадь, я спрыгнула на землю и на секунду застыла, а потом, не сводя глаз с мужа и забыв обо все на свете, сделала пару шагов и упала в его объятья. На долгий миг мир вокруг нас перестал существовать. Были только его лицо, его запах и горячие губы. Браки в Ведущей линии редко были основаны на любви, но мы стали исключением и не скрывали этого. Существовали моменты, когда протокол было невозможно соблюсти, и думаю, никто не осудил бы нас за проявленные эмоции. Когда зрение и слух вернулись, а слезы немного высохли, я подняла голову и огляделась. Память встрепенулась и растянула губы в вежливой улыбке. Сотни знакомых глаз пригвождали меня к мраморным ступеням. -Ваше Высочество, князь… - Марк приветливо кивнул Карлу и, повернувшись к воротам, взял меня за руку. - Добро пожаловать. Карл, выпустив на свет все свое обаяние, слегка поклонился. -Рад снова видеть стены Белого замка, великий герцог. Взяв под руку, сияющую Флоран, брат жестом пропустил нас вперед. -С корабля на бал, - наклонившись ко мне, шепнул муж. - Как дорога? -Все было покойно. Кивая знакомым и незнакомым лицам, я величественно шла по бесконечным коврам к Тронному залу. Народу было на удивление много, впрочем, люди нашего рода всегда отличались повышенным любопытством. Особенно в смутные дни. Вряд ли события в Горготе прошли мимо вездесущих родственников, как-никак, а на кон была поставлена судьба Королевства. Об этом, конечно, не говорилось, но воздух звенел напряжением и безмолвными вопросами. Так или иначе, на ближайшем совещании мне предстояло врать много и изощренно. Никто не должен был догадаться, сколько на самом деле мы узнали и что собираюсь предпринять. Последнее, правда, и для меня пока оставалось загадкой, хотя, по словам Карла, следовало сидеть тихо и вести себя кротко, пока из Большого мира не вернутся Лирдан и Поль. Почему - он как всегда объяснять не стал. Кроме того, я тоже хотела дождаться новостей о маленькой Лиран, так как прежде, чем вынуждать Земар-ар к удару, девочку было необходимо надежно спрятать. Вид у меня был счастливый и вполне беззаботный, что на самом деле почти соответствовало реальности, и потому, ожидающие бури, мгновенно успокоились. Адепты Ордена владели техникой проникновения в мысли. За долгие годы, проведенные в их обществе, я тоже овладела защитой от чужеродного вторжения – благодаря внутренней молитве сознание надежно закрывалось от темных щупалец. Однако общий фон все же оставался доступен метальному прочтению, поэтому эмоции все-таки требовалось контролировать. Сейчас я была рада расслабиться и дать им то, что они надеялись увидеть. Именно это свойство моей души - умение радоваться, невзирая на обстоятельства, Карл так ценил, уверяя, что оно сбивает наших врагов с логических линий. Впрочем, я всегда считала это безрассудством, а не тактическим преимуществом. Люди склонялись в поклоне перед моей тенью, скользящей по их головам. Я улыбалась направо и налево, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Лица сливались в одну белую линию, вытянутую от Золотых ворот к трону. На пьедестале, справа, там, где обычно стоял Карл, сидел высокий юноша. Как только мы вошли, он поспешно поднялся и расправил плечи. Перед глазами промелькнули обрывки жизни… Маленький ребенок в моих руках между звездами и облаками, серьезный мальчик, прижавшийся к Фло, гордый подросток, дерзнувший открыть свои помыслы… Сын, которого я никогда до конца не знала и не понимала, теперь стал совсем взрослым. Я смотрела в его лицо и видела многих, кого любила, но только не себя. Вместе с горечью, которая почему-то вдруг разлилась по сердцу, подняла голову материнская гордость. Принц лениво скользнул взглядом по моему лицу и равнодушно улыбнулся. Его поклон был небрежен, слова холодны, а черты лица исказило легкое презрение. Я позволила себе расстроиться, чтобы порадовать Флоран, хотя мой разум аплодировал. Брат как всегда оказался прав - мальчик был кровь от крови и плоть от плоти своего рода, против которого так рискованно блефовал. Детские черты погрубели, и теперь не так заметно повторяли мужа, а вот фигура, больше напоминала мою: высокий и худощавый, хотя и широкий в плечах, мальчик казался обманчиво хрупким. Несмотря на суровость и толику надменности, его внешность определенно располагала и заставляла позабыть о возрасте. Орден не зря сделал такую ставку. -Сын мой, - серьезно сказала я, улыбнувшись ему одними глазами. - Ты очень вырос. Карле выгнул бровь и слегка кивнул. -Благодарю, Ваше Величество, - вежливо ответил он и, подав мне руку, усадил на трон. Полтора часа, что длилась общая аудиенция, брат не отходил от Флоран, развлекая ее своим сочувствием и знаками внимания. Это было похоже на игру кота с мышью. Вынужденная отвечать взаимностью, герцогиня Лаусенса, сдержанно кивала и отводила глаза. Ее лицо было довольно бледным, но спокойным и непроницаемым. Несколько раз я мельком ловила на себе пристальный взгляд, и каждый раз по телу словно проходил заряд тока. Мой крестик под камзолом горел огнем, опаляя и защищая одновременно… Земар-ар находился совсем рядом, словно ожившая тень в тени у моего престола. Он считал себя мудрым и всемогущим, смотрел и запоминал, выжидая удобного момента, чтобы исполнить угрозы и вернуть власть. Ощущение было сродни тому, что испытывает сапер, обезвреживая бомбу: один неверный шаг - и взрыв. Если подобное напряжение будет довлеть надо мной два месяца, нервы могут не выдержать. Оставалось поступить так, как я обычно поступала, если не хотела ничего предпринимать - не думать, не видеть и не замечать... Выслушав краткие доклады и сообщив о тех изменениях, которые произошли между Королевством и Княжеством, я назначила дату совещания и с чистой совестью покинула возмущенных родственников. Никогда еще винтовая лестница в мои покои, не казалось столь короткой. Наконец-то я была дома! Белый полог кровати переливался сероватыми тенями. Я лежала, закинув руки за голову, и слушала ровное дыхание мужа. После двух часов, что длился мой рассказ, мы оба неплохо вспомнили греческий. Марк многого не знал, хотя о чем-то догадывался из междустрочия моих писем. Пророчество я решила утаить… Это было не совсем честно, но казалось единственно верным. Муж не отличался исключительной проницательностью, а мне не хотелось перекладывать на его плечи груз, который сама еле несла. Это не было недоверием, нет… Скорее любовью. Я считала, что ему будет легче пережить горе, когда оно придет, а не мучиться томительным ожиданием годы. Предоставь мне судьба выбор, я бы тоже предпочла не знать будущего. -Я не поверил, когда Карле рассказал о Фло, - Марк вздохнул и повернулся ко мне. – Она так искренне переживала смерть мужа... Не представляю, чтобы человек мог так претворяться. По-моему, это не возможно. -Что ты имеешь в виду? - спросила я, с раздражением почувствовав, как из глубин души вновь поднимается гнев. - Они были уже одно, когда убили его. Она сама отдала себя во власть Земар-ар, сама подписала Параману смертный приговор. -Я знаю. Просто, кажется, что ее разум не до конца… -Кажется! - зло отрезала я и закрыла глаза. Три глубоких вздоха и сердце успокоилось. - Давай больше не будем о ней… Не могу говорить спокойно, пока не отомщу за кровь брата. -Месть - грех, не разрушай себя, Лирамель… -Это мой долг. Я обязана совершить возмездие. Грех был бы, если бы мое сердце жаждало этого, но оно не жаждет, хотя и полно ярости. Я ненавижу не Флоран, а то, чем она стала, ее дела и замыслы. Я ненавижу зло. Но думать об этом пока не хочу. Марк покачал головой и, протянув руку, обнял меня. -Ну и не думай. Кристиан сказал, что Дарита наконец-то родила ему наследника? -Да, одной проблемой теперь меньше… -Похоже, намечается династический брак? -Несомненно. Но не в этом поколение, слишком близко родство. Когда-нибудь, Княжество должно перейти под власть рода. Я надеюсь, наши внуки завершат начатое. -Мари, должно быть, выросла… Как она? -Счастлива! - пожала я плечами. - У нее множество сестер и замечательная тетка. Она не скучает. -А Али? -Держится. Но рвется в Замок: как бы ни было тяжело, а дом есть дом. Ее можно понять. Раздражение улеглось… Подтянув одеяло, я перекатилась на бок и положила голову на его горячее плечо. Моя усталая душа свернулась клубочком и замурлыкала. Тепло и покой… Не хотелось, чтобы что-то их омрачало. Словно в ответ на мои мысли, в дверь постучали. Марк, уже было задремавший, мгновенно сел и тревожно обернулся туда, где за толстым ковром, находилась винтовая лестница. Тяжело вздохнув, я достала Молнию и протянула ему рукоять. Помотав головой, муж сдернул с постели алое покрывало и обмотался им, с искусностью древнего римлянина. Вид у него был настолько нелепый, что я не знала, смеяться или предложить халат. Последнее было бы разумнее, но стук звучал все настойчивей, и потому халат я поспешила накинуть сама. Кто-то явно забыл приличия и растерял здравый смысл. И это точно был не мой брат – он обычно вообще не стучал. Подойдя к ковру, Марк приподнял левый край и сухо спросил: -Кто там? -Я, отец, - немедленно последовал ответ. Войдя, Карле тут же закрыл дверцу и извинился. Я заметила на его щеках легкий румянец. -Дядя Кристиан взял над Фло шефство, так что у меня целых полчаса. Есть новости от брата. -Где он? - тут же спросила я, едва удержавшись, чтобы не вскочить с кровати. -В Замке, наши люди провели его в темницы. Я счел, что так лучше, раз исчезновение не обнаружилось. Охрану дядя приказал сменить и утроить. -Как тебе удалось переговорить с ним, если он с Флоран? - нахмурился муж. -Удалось. -А девочка? Он ее нашел? -Не знаю, не было времени расспрашивать. Эллад был один, но выглядел вполне спокойным. Остальное вам будет легче узнать самим, - сын устало улыбнулся и посмотрел на меня. - Сколько еще времени тебе нужно? -Два месяца, - догадавшись, о чем он, ответила я. -А потом? -Когда придет срок, я открою карты и сделаю все, что в моих силах, чтобы выиграть эту партию. Не волнуйся, сынок, у нас есть все основания надеяться на успех. Карле молча кивнул, а потом подошел, сел рядом на краешек постели и, закрыв глаза, прижался ко мне, словно малое дитя. Я боялась вздохнуть, чтобы не спугнуть непокорного сына, но он не шевелился и, осмелев, я нежно обняла его и приласкала. Принц был горд для витиеватых слов, но мне их было и не нужно - все сказала его душа. Лед между нами растаял - потерянный ребенок вернулся ко мне, признав матерью спустя столько лет ненависти и призрения. Я не зря молилась и верила… Время расставило все по местам, время - единственный беспристрастный и неподкупный судия, всегда было на стороне истины. Через полчаса Карле ушел. Никто из нас троих так и не произнес ни слова. Когда дверь за сыном закрылась, Марк вышел в гостиную и принес мне бокал вина. Я выпила и разрыдалась. Ни от счастья, ни от горя, а просто, потому что надо было куда-то выплеснуть эмоции. Не знаю, долго ли я плакала в его руках, но, вскоре вино победило, и сон осушил мои слезы. Еще одна мечта, подмигнув на прощанье, исчезла из списка и легла в копилочку светлых минут, заняв одно из самых почетных мест. *** Рель Валлор, новоизбранный генерал Ровмена, обвел взглядом сидевших полукругом советников и сел. Его доклад, ради которого он пересек пол Королевства, не произвел ожидаемого впечатления. Страх, волнами прокатившейся по знати от череды народных волнений, уже сошел на нет. Теперь всех, в ком текла кровь Валлора или Десяти, больше интересовали слухи. Я была больше, чем уверена, что многие уже знали о создании нового Совета и планах Ордена. Люди, к сожалению, забывали обо всем, когда дело касалось их жизни и благополучия. Я прекрасно знала, что никому из сидящих за столом доверять нельзя. Даже дети Крови могли нарушить клятву верности, если бы уверились, что это единственный выход сохранить свою генетическую линию. Передо мной и братом стояла очень трудная задача - с одной стороны убедить их, что мои шансы достаточно велики, с другой - что я знаю не больше, чем они сами. -И все-таки, Ваше Величество, - герцог Вансел смерил Реля надменным взглядом и пожал покатыми плечами. - Не понятно, почему вы исчезли из Ровмена, не предупредив нас? И зачем понадобилось закрывать Пат для детей королевского рода? Если первое еще можно объяснить, то второе лишает многих из нас солидной прибыли. Северу будет несподручно вести товар в Горгот, а связи с Княжеством еще не налажены. Кроме того, некоторые товары нужны и у нас, на юге. Карл сдержал ухмылку и легонько сжал под столом мою ладонь. -Дядя, - вежливо произнесла я, кивком позволяя ему сесть. - Рель уже объяснил вам, что мое исчезновение было продиктовано исключительно необходимостью быстрее добраться до Пата. Вы прекрасно понимаете, когда мятежники кочуют из деревни в деревню, передвигаться малым отрядом опасно, а большим - слишком долго. Параман настаивал на моем присутствии при входе князя в город, и я должна была успеть. Что касается ваших претензий… Что ж, они абсолютно обоснованны. Но, - с нажимом добавила я, заметив, что герцог открыл рот, - как Глава рода, я не могла поступить иначе. Вы не были там, а я была. В Пате знали, что проводить обряды с жертвенной кровью вблизи Королевских резиденций запрещено. Мало того, что в моем присутствии был нарушен приказ, они поднял руку на принца Крови, моего брата и правителя Княжества. Параман погиб, защищая его - только благодаря самопожертвованию герцога Лаусенса удалось избежать кровопролития. Случись что с Кристианом, его народ стер был город с лица земли и, вполне возможно, мы с вами сейчас не разговаривали. Аллотары и теперь представляют угрозу для Королевства, а два года назад, когда север волновали восстания… Я считаю, что поступила единственно верно. Вы тоже знаете закон: всякого, кто поднимет руку на дитя Крови, ждет смерть или изгнание. В данном случае, в гибели сына Ведущей линии, был повинен весь город. Или может быть считаете, что правильнее было бы вырезать Пат под корень? -Нет, но… -Тогда я ответила на ваш вопрос. Мрачно кивнув, Вансел с усердием принялся рассматривать перстень на своем пальце. Мы были примерно одного возраста, но по родству он приходился мне троюродным дядей. Несмотря на свой титул, Вансел не принадлежал к Ведущей линии, а вот его сын имел все шансы восстановить Род. Исходя из того, что я знала, этот человек был стержнем среди недовольных моей политикой против Ордена. Теперь ему будет над чем поразмыслить. -Кто-нибудь еще желает высказаться? - повысив голос, спросил Марк. Флоран, сидевшая четвертой справа от меня, порывисто кивнула. -Герцогиня, прошу вас, - улыбнулся муж и, поднял руку, призывая всех к тишине. Женщина встала, и некоторое время молчала, вглядываясь в лица сидящих за столом людей. -Королева права, - наконец тихо молвила она, изображая неземную скорбь. - Муж писал мне, незадолго до восстания. Ему стало известно о готовящемся на князя покушении. Кроме того, он сообщил, что в городе объявился носитель Верховного жезла. Я не хотела говорить об этом до возвращения Ее величества в Замок, но муж всерьез опасался, что Орден может попытаться восстановить Совет. «Ход конем, Зема?» - мысленно усмехнулась я и, глубоко вздохнув, надела маску ужаса и удивления. -Ты уверена, Фло? - мои руки сжались в кулаки. - Параман ничего не говорил об этом. -Уверена! - она сокрушенно покачала головой. - Он мог просто не успеть… Повисла гнетущая тишина. Сенсации не произошло. Как я и думала, все присутствующие были в курсе. Карл, нахмурившись, протянул мне бокал и с укором посмотрел на герцогиню. -Что ж, - отведя его руку, сказала я. - Тем хуже для Ордена. Я не потерплю двоевластья на своей земле. Действовать мягко в отношении последователей Земар-ар равносильно бездействию. Ради безопасности родов и Королевства, мы должны избавиться от внутреннего врага как можно скорее и навсегда. -Каким образом, Лирамель? - раскрасневшись от волнения, воскликнул Вансел, сбрасывая с плеча ладонь лорда Фансела, который пытался его удержать. - Тебе мало Пата и Ровмена?! Влияние Ордена еще слишком велико, ты просто взорвешь народ! -А что вы предлагаете? - холодно спросила я, скрестив на груди руки. -Надо начать переговоры… -И повернуть историю по кругу? Снова поставить черные кресла в Тронном зале? Или уже забыли реки крови, которыми герцог Кайл залил этот Замок? Не боитесь ошибиться в своей ставке? Открыв рот, дядя побелел и, пошатнувшись, тяжело опустился на свое место. Он понял, что зашел далеко. Играть против меня пока было рано и рискованно. Я дала это понять. -Не скрою, - отвернувшись от своей жертвы, продолжила я. - Слова леди Флоран для меня новость не приятная, но не более того. Мертвец, которого мы с покойным герцогом Карлом похоронили, вновь поднялся из пепла. Но живей он не стал. Я - та, о которой Арматей сложил пророчество, и вряд ли кто-нибудь наберется смелости теперь это отрицать. Что бы не предпринял Земар-ар, уверена, что смогу противостать ему. Если Орден созвал Совет, он будет уничтожен так же, как и его предшественник. Я ждала почти двадцать лет! Надеялась, что здравый смысл все-таки возобладает над дикостью, в которой вы все погрязли… В Пате эта надежда умерла. Сегодня, сейчас, призывая вас всех в свидетели, я объявляю, что отныне всякий, кто поклониться идолу треклятого змея, будь то на земле, на воде или под землей, станет врагом мне и Королевству. Дерзнувших остаться в стане Ордена, ждет изгнание или смерть. Это относиться ко всем - мужчинам, женщинам, простолюдинам и детям Десяти. И к роду Крови, разумеется, тоже. Если для искоренения угрозы потребуется уничтожить пол Королевства, так тому и быть! -Ваше Величество! Это же безумие! - раздалось сразу несколько голосов, а Флоран, склонив голову на грудь, тщетно попыталась сдержать улыбку. Я подняла руки, гася беспорядочные возгласы. -Слово сказано, решение принято. Даю вам сорок восемь дней на то, чтобы каждый уголок Королевства услышал мои слова. На сорок девятый, в день моего Рождения, в Замке будет созван общий конклав и закон вступит в силу. У вас, а так же у тех, кто, несмотря на уроки истории, все еще хранит в сердце сочувствие к врагам, будет достаточно времени подумать. На этом все, – повернувшись к герцогине, я слегка наклонила голову на бок. - Спасибо Флоран, вы помогли мне принять очень важно решение. Флоран сдержанно кивнула. Наши взгляды встретились… И расстались. -Народ Княжества полностью поддерживает твое решение, сестра, - громко сказал Кристиан, поднимаю руку в ритуальном жесте. - Мы готовы оказать Королевству любую помощь, какая потребуется. Восемьдесят человек, сидящих за полукруглым каменным столом, безмолвствовали. Подождав несколько секунд, я сама отодвинула кресло и, не дожидаясь, пока все встанут, твердым шагом, покинула зал. «Итак, дело сделано», - подобрав подол платья, подумала я, когда слуга закрыл за мной двери. – «Все оказалось проще, чем мы ожидали»… Будущее проецировало настоящее соответственно своему образу и оставалось лишь следовать предложенному пути. Мы с Земар-ар больше не могли играть в прятки, настала пора открывать карты - история подошла к отрезку столь узкому, что один из нас должен был неминуемо упасть. Это понимали все: Орден, я, и всякий, кто, так или иначе, играл роль в судьбе Королевства. Но только мы с братьями знали наверняка, каков будет результат. Впервые в истории этого мира, обманутым должен был оказался сам обманщик. Подойдя к подоконнику, я открыла створки и подняла к серому небу лицо. Сад уже готовился к цветению, а вдалеке, на древнем покрывале леса, все еще лежал снег. Погода была мрачной… Я никогда не любила ненастные межсезонья, они давили душу какой-то безысходностью и печалью. Скоро небо должно было сбросить траур и загореться теплой синевой. Сырой воздух наполнится неземным благоуханием, от которого будет кружиться голова, а леса окрасят горизонт изумрудной крошкой. В этом году Васильковое поле станет песочными часами моего торжества. Стало холодно. Отойдя от окна, я села в кресло и набросила на плечи плед. Напряжение все-таки давало о себе знать. -Лирамель? Крестик на моей груди обжег кожу. Высокая полноватая женщина, дружелюбно улыбнулась и, подойдя к окну, закрыла его. -Еще холодно, ты можешь простудиться, - сказала она и, сев напротив, поджала ноги. - Извини, что все так получилось… Я до последнего не хотела говорить, надеялась, что Параман ошибся. Боясь выдать свое замешательство, я осторожно кивнула. -Мне страшно за тебя - чуть запнувшись, призналась она, старательно выискивая мой взгляд. -Не стоит, Фло. Я сумею о себе позаботиться. -Параман тоже так говорил, тоже обещал. Земар-ар сильнее, чем ты думаешь, Ли! И он ни перед чем не остановиться. Я не оспариваю твое решение, нет… Просто в словах Вансела была доля истины. Орден уже потерпел поражение, возможно, тебе удалось бы с ним договориться. В конце концов, мы жили так много веков. -Решение принято, - возразила я, откидывая прочь все чувства и помыслы. - И я тоже ни перед чем не остановлюсь. Вансел действительно прав: Ровен и Пат стали последними каплями в чаше моего терпения. -А что с нами будет, если ты ошиблась? -Я не знаю… Ничего не знаю… - опустив голову на руки, я устало закрыла глаза. - Не мучь меня, Фло, я устала. Неприятности валятся одна за другой… Сначала Карл, потом сын, эти восстания, смерти. Еще немного и я сломаюсь. В моих руках слишком большая власть, она убивает душу. Если боишься, забирай Парфа и уезжай в Лаусенс. Чтобы не случилось, там вы будете в безопасности. -Нет, Лирамель! - в ее голосе прозвучала почти стальная нотка. - Параман не бросил бы тебя в такую минуту! Я теперь живу за нас обоих - ни я, ни мой сын не покинут Замок, пока все не утихнет. Что бы ни было, готова разделить с тобой путь. До боли сжав под пледом подлокотник кресла, я подняла на нее взгляд и улыбнулась сквозь слезы. -Спасибо тебе, Фло. Обещаю, что не забуду твою доброту! Кивнув, женщина молча встала, и, поцеловав меня, ушла. Меня трясло. Тошнота подступала к горлу, не давая вдохнуть полной грудью. Щека, которой коснулись ее губы, горела огнем. Перекрестившись, я достала сияющее распятье и прижала его ко лбу. Зелье из ужаса, отвращения и ярости, что кипели в моей душе, стало остывать. Казалось, я на секунду возвратилась в прошлое, в те черные дни, когда Миэль глумился надо мной. Душу уже нельзя было обмануть. Кто единожды получил рану, никогда не забудет оружие, которым она была нанесена. Та Фло, которую я когда-то любила, давно умерла. Вернее покончила самоубийством, ибо то, что она позволила сотворить над собой, называлось именно так. Ни слова, ни слезы, ни ее чувства, не могли меня обмануть. Я стала лезвием, живым воплощением стали - отточенным и готовым к удару. *** Карл был мрачен и зол. Обычно сдержанный и хладнокровный, он метался по спальне, как раненный лев. Визит Флоран в мои покои, столь неожиданный и столь же нежеланный, прошел мимо его недремлющего ока и не вписался в продуманную схему. Выжидая больше недели возможность переговорить с Элладом, до которого я сама не могла добраться ни при каких обстоятельствах, Карл заранее договорился с королем о герцогини. После совещания, когда я так резко покинула зал, он ушел следом за мной, совершенно уверенный, что Марк задержит ее, втянув в обсуждение поставленных задач. Но, видимо, у Фло были другие планы. Сославшись на плохое самочувствие, она оставила мужчин и благополучно отправилась восвояси. Не найдя князя в королевских покоях, но зато выяснив у меня то, что ей давно хотелось, женщина обыскала пол Замка и, в конце концов, обратилась за помощью к наследнику, который, поняв, что произошло, поспешил вмешаться. Взвесив все «за» и «против», принц рассказал Фло правду. Вдвоем они спустились в темницы и, разумеется, встретили там Карла. Слава Богу, брат уже возвращался. На глазах у сбитых с толку стражей, был разыгран целый спектакль, в конце которого, герцогиня умоляла отпирающегося князя уговорить меня простить первенца и отправить его в Княжество. Карлу ничего не оставалось, кроме как пообещать сделать все возможное. -Проклятье! – он в сотый раз ударил ладонью по стене, словно это могло что-то изменить. – Земар-ар прекрасно знает, что в том состоянии, которое ты показала ему, я смогу повлиять на любое твое решение! Если этого не произойдет, мы дадим ему повод усомниться! Он вполне может выйти на правду! Если же ты сделаешь, как он настаивает, у него будет сразу два козыря: во-первых, твоя нелояльность, во-вторых, принц, которого можно обменять на пропавшую девчонку. У Ордена нет зацепок, но они знают, что Лиран мог выкрасть только человек из нашего рода, поэтому рано или поздно ты об этом узнаешь… Я скорее придушу ее своими руками, чем просуну голову в петлю, которую Земар-ар заботливо для нас приготовил! Сжав губы, я безразлично кивала, делая вид, что слушаю. Карл должен был успокоиться… Я не привыкла видеть его в подобном состоянии и потому не могла воспринимать серьезно. За всю нашу жизнь, это был, наверное, третий по счету срыв. И я не знала, как его успокоить, поэтому старалась просто не раздражать. -Ты слушаешь или нет?! - рявкнул брат, заставив меня вздрогнуть. -Да… -Проклятье, Лирамель! Речь идет о жизни твоего ребенка! -Карл, успокойся, ты меня пугаешь. Надо просто хорошо подумать. -Смеешься? Я и так думаю, думаю, думаю постоянно! -Всего два варианта? Это абсурдно даже для такой ситуации! - спокойно заметила я, выдерживая его яростный взгляд. -Ты видишь больше?! -Да, вижу. Принцу достаточно заболеть. Серьезная болезнь оправдает мое сочувствие и сделает любое путешествие невозможным. Застыв, брат нахмурился и, сжав губы, пригвоздил меня убийственным взглядом к постели. -Глупец. Старый, нервный глупец... Этот вариант, конечно, наведет некоторые подозрения, но он гораздо лучше первых двух. -Если ты успокоился, может, скажешь, что успел выведать у Марка. Как он? -Не узнаешь, когда увидитесь, - все еще напряженно ответил герцог. - Стал похож на деда, тот же взгляд… А девочку он нашел - она у Линни. Ее внешность, по описанию, мало чем походит на род... Впрочем, это на руку и ей и тебе. Как ни странно, кровь Каэлов в этом ребенке заглушила семя Тара. Редкий случай. И весьма показательный. -Я знаю, видела. Она вырастет настоящей красавицей! -Это меня меньше всего интересует. Извини, родная, постоянная близость к этой твари воскрешает в памяти недобрые воспоминания… -Ничего. Я понимаю… Мне достаточно было пять минут побыть с ней наедине, чтобы потерять душевный покой. -Ха! - Карл презрительно усмехнулся и кивнул в сторону двери. – Думаешь, Земар-ар точит об меня зубы? Лирамель, Лирамель… Я знаю эту мерзость лучше кого бы то ни было! В любой личине. Не волнуйся за меня. Что касается Марка, я помещу его в комнате над кабинетом. Сейчас это самое безопасное место. И болезнь мы ему придумаем смертельную, чтобы у любопытных не нашлось повода проверить. Итак, ты прощаешь сына? -О, да! Мое материнское сердце обливается кровью! - заломив руки, кивнула я. - Можешь так, и сообщить Флоран, пусть порадуется напоследок. Глава 6 Начало весны выдалось настолько теплым, что Яблоневый сад зацвел на две недели раньше обычного. Я была рада хорошей погоде, единственное, что портило настроение - кошачьи свадьбы. У грозных стражей был один существенный минус, и он измерялся децибелами. Впрочем, ресурс, сам себя воспроизводящий, оправдывал подобные неудобства. Что касается котят, то все они в месячном возрасте изымались в специальный питомник: самых способных оставляли для внутренней охраны, сильнейших отдавали в гарнизоны, а тех, что не подходили ни туда, ни туда - кастрировали и выпускали на волю. Таким образом, контролировалась естественная популяция хищников в Королевстве. Если бы не эти меры, наши леса кишмя кишели бы кошками. Несмотря на все волнения, мне было скучно. Карл поселился в Архиве и усердно делал вид, что занимается поэзией, хотя на самом деле проектировал дороги, которые вскоре должны были связать Черную крепость и Королевство. Марк так же усердно подготавливал Замок к большому приему. Младший сын пропадал в лесах, готовясь к посвящению в Орден, а Флоран играла роль самой себя, предаваясь печали в апартаментах Парамана, и исподволь руководя сподвижниками… Время беспощадно летело, а маленькая Лиран, чья смерть была необходима для полного слияния Земар-ар с человеческой плотью, жила себе и жила. Герцогиня, связанная разумом со своим хозяином, начинала заметно нервничать. Они оба понимали, что план, так искусно продуманный и приведенный в исполнение, увы, может не осуществиться. На сей раз, я невольно вынудила Земар-ар играть по моему сценарию. Он хотел завершить наш поединок за один раунд, а теперь выходило, что потребуется два. Нет, он не сомневался в победе. Но сам осознание, что события вышли из-под многовекового контроля, задевало его гордость. Если, конечно, подобные понятия были применимы к этому существу. Вечерами, отдавая дань нашей семейной традиции, мы с мужем проводили время вдвоем. Гулять в Саду сейчас было не очень комфортно, поэтому свежим воздухом приходилось дышать на открытых террасах второго этажа. Это было довольно многолюдное местно, но по моей просьбе, после восьми вечера, обитатели замка здесь не показывались. Родственники, а всех детей Крови мы обозначали именно так, после моего возвращения, старались лишний раз на глаза не попадаться. Меня боялись почти так же, как Карла, но уважать, особо не уважали, считая лишь номинальной фигурой… Я, кстати, поняла это сравнительно недавно. Не скажу, что удивилась или огорчилась. Мне было все равно, хотя на самом деле, эти люди глубоко заблуждались: я никогда не выпускала скипетр из рук и не передавала его ни брату, ни мужу... Они несли его вместе со мной, но не вместо меня. Карле потребовалось прочесть мой дневник, чтобы это понять. Кроме него, все, чье мнение было дорого, знали достаточно, чтобы понимать истинное положение вещей. Розовые пушистые ветви ложились на перила, выстилая террасу шелком и ватой. Аромат кружил голову, наполняя каждую клеточку медовой негой. Если бы не черные тени, метающиеся внизу с агрессивным рычанием, можно было бы подумать, что вокруг раскинулись райские кущи. Держа мужа под руку, я мысленно считала шаги. Двести в одну сторону, двести обратно… Можно было бы сесть на диванчик, заботливо вынесенный сюда специально для нас, но мне нравилось беседовать в движении. Да и услышать нас было так труднее. Впрочем, о делах серьезных не разговаривали, тем и без того хватало. -Якир отписал, что вернулся в Варут, - зевнув, сказал Марк, скользя взглядом по перилам, мимо которых мы шли. -Да? - удивилась я. - странно, почему он не заехал… -Ты же знаешь, в его отсутствие там похозяйничали соседи. Я все-таки решил сообщить ему... -Рэмаки! - я улыбнулась, вспоминая кислое лицо лорда Энфа. - Они явно нарываются на скандал. Знают ведь, что Якир приближен к нам и все равно пытаются его спровоцировать. Пока Варут и Рэт принадлежат Крови, им не увидеть лесов. Это не просто земля - это наша история. Рэмаки еще не существовал как род, когда в Аммоно-Рэте Арматей бросил Морло вызов. Пока я жива, им не перепадет ни пяди! -Им не перепадет ни пяди, пока жив хотя бы один из Валлоров, - засмеялся Марк. - Сколько уже длиться этот спор, не помнишь? Я задумалась, вспоминая обрывки сплетен. -Лет шестьдесят. Карл знал о притязаниях на леса Рэта еще со слов отца. -Вот видишь… -Я вижу только то, что мне надоело закрывать глаза на подобную наглость! И надоело, что Якир постоянно вынужден заниматься ерундой, вместо дел, которые действительно сейчас важны. -Это его земли и его соседи, Ли. Он сам разберется. Между прочим, подобная наглость, как ты выразилась, является его прямой обязанностью. На месте лорда бы лучше побеспокоился, кому достанется титул лет эдак через сорок. -В смысле? - нахмурилась я. -У него нет наследников. Оба брата погибли в Последней войне, сестра оборвала линию, выйдя замуж за Невита из рода Альборы, а кроме них, больше некому передать наследство. Хотя такой куш, конечно, без хозяина не останется, нынче много желающих. И все же жаль… Мне кажется, ты могла бы поговорить с ним. Я остановилась и, чуть отстранившись, склонила голову на бок. -Поговорить о чем? -О будущем, - невозмутимо пожал плечами муж. -Считаешь, что я вправе приказать ему жениться? -По крайне мере, обратить внимание на этот вопрос ты вправе. -Я так не думаю, Марк. У Якира своя голова на плечах. -Так-то оно так, но думается мне, твое слово, было бы значимо, - непроницаемо заметил муж. Я почувствовала, как внутри у меня сжалась невидимая пружина. Вспомнился разговор с Кристианом. Глупый и ненужный разговор. -Ревнуешь? - спросила я, прищурившись. Марк слегка изогнул бровь и отвел взгляд. Я была плохим дипломатом, а он так и не научился быть хорошим политиком. -А почему бы и нет? Иногда видимая польза вполне гармонирует с невидимой целью. Ты прекрасно знаешь, что я с уважением отношусь к нему, однако и у меня есть предел терпению - вода камень точит. -А под камнем ты кого подразумеваешь? - с нескрываемой обидой, спросила я, игнорируя протянутую ко мне руку. Марк пожал плечами. -Я не хотел тебя обидеть… -Хотел. -Разумеется, нет! Лия, ты куда? -К Карлу! - через плечо бросила я, поспешно покидая поле боя. -Спасаешься бегством? - горько улыбнувшись, кинул он вдогонку. Я вернула улыбку и на всякий случай ускорила шаг. Коридоры мелькали, сливаясь в один длинный темный тоннель. Да, я с детства ненавидела проблемы и, самое главное, не хотела их решать. По крайне мере, проблемы такого характера. Мне они были, что плотнику наковальня - совершенно чуждая специфика. И что самое неприятное, так это то, что Марк был прав: головная боль с Варутом была нам не нужна, а Якир внял бы моим словам. Только говорить их я не хотела... Если он надумал бы решить проблему сам – обрадовалась бы и пожелала счастья, но прилагать к этому руку? Было не очень приятно, что всякий считал долгом учить меня, как жить! Архив Замка располагался в Восточной башне, вернее в ее подвалах. Потребовалось минут двадцать, чтобы долететь до оббитой железом двери и еще пять, чтобы достучаться до Карла. Брат запирался, чтобы его не беспокоили. -Кристиан! - недовольно крикнула я, растеряв у порога остатки терпения. - Открой же! Прошло еще пару мгновений, прежде чем с обратной стороны щелкнул замок. Толкнув со злости тяжелую створку, я нос к носу столкнулась с Карлом. Вид у него был почти такой же недовольный, как у меня. -Что ты кричишь на всю башню? - запирая дверь, проворчал он, скопировав интонацию дядюшки Аармани. - В кое-то веки Флоран выползла из Замка, так и теперь мне нет покоя. Я работаю! -Нам надо поговорить. -Это я уже понял. О чем? -Почему ты не сказал, что Якир вернулся с юга? Ты же знаешь, как я ждала от него новостей! - с такой обидой выпалила я, что брат опешил. Склонив голову на бок, он некоторое время смотрел в пол, потом улыбнулся, и положил ладонь на мое плечо. - У Белого герцога кончилось терпение, а ты не ожидала? -Скажи, ну как я могу заставить Якипа продолжить свой род?! -Не можешь, верно. Не можешь и не хочешь. -Да не хочу! - воскликнула я, упрямо поджав губы. - И не понимаю, почему должна хотеть! Меня все устраивает, ничего плохого в этой ситуации не вижу. -Лирамель… - он взял мою руку и легонько сжал. - Проблемы с Варутом решить очень легко, нам даже на руку, освободись эти земли. А Якир… Я говорил с ним, очень давно, почти сразу после твоего возвращения из Бартайоты. Он сын нашего рода и с головой у него все в порядке. Уверяю, ни тебя, ни кого другого, он слушать не станет - это его жизнь. И, как ты, сказала, его она тоже вполне устраивает. То, что ты испытываешь к нему чувства, нормально. Вы выросли рядом, он любит тебя. Только полный эгоист остался бы безответен в подобной ситуации. Но любовь любви рознь. Я могу понять Марка, он находится несколько в ином положении, нежели ты… Но он тоже все понимает, иначе не молчал бы столько лет. Просто сейчас всем нелегко, чары Земар-ар действуют невидимо, но достаточно сильно. -Он сказал, что вода камень точит… - чувствуя, как утекает из души обида, пожаловалась я. -Так и сказал? - еще шире улыбнулся Карл. -Да. -Что ж, тогда напомню ему, что ты ветер, а не камень. Ветру вода не страшна. А Якир все равно примчится через пару дней. Хочешь, напишу ему. Я кивнула и заулыбалась. -Ну, вот и молодец. Больше не думай об этом, сейчас не время. -Хорошо, - пообещала я. - Спасибо тебе. Вздохнув, Карл вернулся в царство бумаг и пыли, и вновь погрузился в чтение. Посидев еще немного, я подошла и осторожно заглянула через его плечо. Выцветшие пергаменты, сразу же заставили отпрянуть и нахмуриться. Самое лучшее, что можно было сделать, это поскорее ретироваться, пока брат не придумал мне занятие и не всучил в руки очередную летопись. Тихонько поцеловав его в седую голову, я подобрала юбки и поспешила к выходу. На душе снова пела весна. Проблема, которая тайно подтачивала душу долгие месяцы, свалилась с плеч, как ненужная шаль. Даже удивительно, сколько было волнений из нечего, и это в тот момент, когда мы стояли на краю катастрофы! Действительно, дети... Неисправимые, глупые и упрямые. Мне вдруг стало легко и спокойно. Карл легко расставил все по местам. Несмотря на доводы рассудка, совесть молчала, когда речь заходила о чувствах к лорду Варута... Как бы ни выглядело все это со стороны, а собственную душу я знала лучше. И брат помог поверить в свою правоту, потому что тоже меня знал - знал и любил, в отличие от других, совершенно безусловной любовью. «Слава Богу», - думала я, поднимаясь по лестнице, - «слава Богу»! Пришлось просидеть два часа в столовой, пока Линни не сообщила, что Белый герцог ушел в опочивальню… Не хотелось пока обсуждать с Марком тему, которую он затронул, нужно было время, чтобы внутри все разложилось по полочкам и у него и у меня. Когда я буду готова, хватит всего трех слов, чтобы успокоить мужа, а пока не стоило даже пробовать. Было около полуночи, когда тихо откинув краешек гобелена, я прошмыгнула в спальню. Тусклый свет от нескольких свечей на трюмо, после темноты коридора, казался ярким. Было очень тихо. Кроме потрескивания поленьев в камине, не слышалось ни звука. Оглядев комнату, я ослабила шнуровку и сняла верхнее платье. Пламя свечи дрогнуло и вновь застыло. Не знаю от чего, но мне вдруг стало не по себе. Взяв в руки стилет, я затаила дыхание и, закрыв глаза, настороженно прислушалась. За окнами шелестел ветер, где-то совсем в отдаление, раздавалось ленивое рычание и одинокий топот копыт… Видимо, ветер дул в нашу сторону. В спальне тоже все было спокойно. Марк, устав за день, спал, разметавшись посередине постели. Его меч безмятежно покоился на сундуке у изголовья. Задержав на нем задумчивый взгляд, я отвернулась и бесшумно скользнула к дверям. Массивные створки из темно-коричневого дерева, были почти сомкнуты. По ту сторону стены тоже горел камин. Судя по сквозняку, гуляющему по полу, где-то было открыто окно… Или дверь. Впрочем, маловероятно, чтобы охрана стала бы нас беспокоить. Значит, слуги забыли прикрыть ставень, когда проветривали покои. Шорох… Я услышала его скорее кожей, нежели слухом. Знакомый звук опасности. Медленно, словно привидение, попятилась назад: нужно было что-нибудь посущественнее стилета. «Спокойно. Главное, это спокойствие», – напомнила я себе, стараясь заглушить всколыхнувшийся в глубине ужас. Не сводя напряженного взгляда с двери, нащупала на постели Молнию. Миллиметр за миллиметром острая как бритва сталь выползла из ножен и срослась с моей рукой. Теперь можно было немного расслабиться. Марк продолжал спать… Не хотелось его будить, пока оставался шанс, что все это лишь плод моего воображения. Сейчас нервы были настолько напряжены, что везде чудились враги. Минута бежала за минутой. Ничего не происходило. Однако сердце продолжало сжиматься от страха. Что бы не находилось сейчас за дверями, оно там было. Достав крестик, я повернулась, откинула одеяло и, подняв одной рукой подушку, с силой швырнула ее на постель. Марк сонно открыл глаза. -Ли? -Извини, что задержалась, - громко сказала я и, прислонив палец к губам, кивнула на дверь. Мгновенно проснувшись, он перекатился на бок и бесшумно взял свой меч. Кивнув ему, я отошла в сторону и, дунув, потушила свечи. -Спокойны ночи, - спокойно сказал муж. За окнами стояла весенняя лунная ночь. Слава Богу, в нашей спальне было четыре окна, поэтому всего через пару мгновений, зрение ко мне вернулось. Встав в густую тень, я развернула лезвие, чтобы сталь не отражала свет, и затаилась. Минут через десять за дверью слышались шаги… Очень осторожные и едва уловимые. Снова раздался непонятный шорох, затем легкий стук, словно положили на стол книгу. И снова шаги. Прошло, наверное, еще полчаса, прежде чем в дверном проеме появилась черная щель. Сначала незаметная, потом все шире и шире. Ни я, ни муж не шевелились, Марк слегка похрапывал. Помедлив на пороге, высокая фигура скользнула внутрь. Человек двигался плавно, бесшумно и очень уверенно. Обойдя постель слева, он некоторое время постоял, прислушиваясь, а потом осторожно двинулся к двери сокровищницы. Я с удивлением следила, как исчезает в черном прямоугольнике его тень. «Вор?» - удивлению моему не было предела. Никогда прежде не доводилось слышать о воровстве в Замке. Почему-то с трудом верилось… Нет, разумеется, что красть у нас было - здесь хранились вещи поистине бесценные, но никто до этой минуты не осмеливался на подобное кощунство. Выйдя из тени, я быстро прошмыгнула мимо окон и забилась в угол. До двери было ровно три больших шага. Маневр был своевременен: загадочная фигура вновь отделилась от тьмы и так же бесшумно поплыла в ту сторону, где я только что стояла. Обойдя всю комнату, человек в растерянности остановился и обернулся к постели. По его поведению было очевидно, что он что-то искал и никак не мог найти. -Аленбард… - послышался его шепот. - Аленбард, ранэ! Сквозь черный чехольчик на моей груди, незримый огонь пролился на кожу. Вздрогнув, я удержала стон и крепче сжала рукоять меча. «Не вор», - мелькнула острая мысль. -Не всегда на зов приходит тот, кого зовешь, - холодно отозвалась я, решительно делая шаг вперед и в сторону. Тень резко выпрямилась и метнулась к двери. Кинжал блеснул в миллиметре от моего лица, но я успела отпрянуть и, развернув меч, наискосок полоснула по воздуху. Ожидая удар, он тоже смог увернуться, но мой меч все же достиг цели. -Стоять! - коротко бросил герцог, приставив клинок к горлу незнакомца. - Брось кинжал! Мужчина вздрогнул и выронил оружие. Тонкий клинок со звоном упал к его ногам. -Подожди, - остановила я мужа, видя, что он намерен позвать, а затем обратилась к своему противнику. - Кто ты? Что искал здесь? Он хмыкнул, слегка развернувшись, чтобы лучше меня видеть. -Вы похитили нечто, принадлежащее нашему господину. Я послан это вернуть. Мое имя - Инмар. -Если ты имеешь в виду Земар-ар, то он не господин мне. И у меня нет ничего, принадлежащего Ордену. -Вы лжете, королева! Зов жезла указал на вас. Неразумно думать, что его сила защитит непосвященного, он лишь приблизит смерть! Не надейтесь таким образом встать у нас на дороге! Его гневный тон немного сбил меня с толку. Этот человек верил в то, что говорил. Верил настолько, что лучшим было просто ему подыграть. -Как бы ни было, - улыбнувшись, сказала я. - Ордену придется смириться. Ни ты, ни кто-либо еще, не найдете побрякушку Земар-ар. А насчет моих возможностей, вы, сударь, тоже сильно заблуждаетесь. -Вы не посмеете! - игнорируя прижатое к горлу лезвие, фанатично крикнул мужчина. – Я не позволю! Меня спас лунный свет. Равнодушно сверкнув на клинке, он выдал его мысли прежде, чем они стали действием. Марк не мог заметить движения, но мы слишком хорошо друг друга чувствовали. Услышав мой вскрик, он резко отвел руку… Без единого звука тень рухнула на пол. Второй кинжал коротким лучом застыл рядом с первым. Я ошеломленно смотрела на черное бесформенное нечто у своих ног, понимая, что только что снова поцеловалась со смертью. Опустив меч, Марк шагнул вперед и, обняв, прижал меня к себе. -Олон! - резанул слух его короткий крик и, дернувшись от неожиданности, я судорожно всхлипнула. Послышалась возня - охрана открывала внешнюю дверь. Спустя пару секунд раздались торопливые шаги, и в спальню хлынул розово-рыжий свет. Несколько воинов нашей личной охраны в изумление застыли на пороге. Я отстранилась от мужа и посмотрела на человека, чье безжизненное тело лежало перед нами. К счастью, лицо его было так же не знакомо, как и имя. -Ваше Величество… - испуганно воскликнул офицер, с тревогой оглядывая меня с ног до головы. -Все в порядке, - Марк вытер клинок и кивнул на тело. - Унесите его. Обыщите Замок: проверьте покои, темницу, кабинет, конюшни. Не по воздуху же он попал сюда! -И позовите моего брата, - тихо добавила я, кивнув. Старший офицер поклонился и сделал знак своим людям. Через четверть часа, служанка уже стерла все следы и принесла нам горячий кофе. А еще через десять минут, хлопнув входной дверью, в спальню явился Карл. Вид у него был угрожающе спокойный и мрачный. Позволив себя осмотреть вдоль и поперек и рассказав все, что нам удалось узнать, я со спокойной совестью водворила Молнию под подушку и села на кровать. Вопреки всем бедам и предчувствиям, хотелось отвоевать у ночи хотя бы пару часов отдыха. Карл с Марком, наверное, в сотый раз монотонно перебирали подробности случившегося, пока я с перерывами на отстраненные реплики, видела десятый сон. Причем сон вполне хороший. Было как то до странности безразлично, наверное, сказывалась усталость. Помниться, перед началом Последнего похода, в душе творилось нечто схожее. Потом это прошло. -Лирамель Валлор! - Карл слегка потряс меня за плечо. Сон снова прервался. -Ну что? - поднимая тяжелые веки, недовольно пробубнила я и попыталась повернуться на другой бок. -Линни только что сказала, что Флоран с сыном вернулись в Замок. Сейчас шесть утра. У Ордена, судя по всему, крупные проблемы. Настолько крупные, что, боюсь, планы придется менять - нас это тоже может коснуться. Несмотря ни на что, просыпаться не хотелось. -Лия, послушай, герцогиня непременно явиться сюда. Земар-ар необходимо найти жезл, иначе советники просто не смогут замкнуть Круг и призвать его, когда настанет час. Я не думаю, что они стали бы устраивать столько шума, ни будь это жезл Главы Совета. Фирса кто-то изрядно подставил. -Это радует, - садясь, вздохнула я и потянулась. -Это не может радовать. Нам не хватает только третьей стороны в этой игре! Жезл необходимо найти. Орден должен осуществить задуманное, иначе пятнадцать лет ожидания превратятся в сплошной кошмар. Не знаю как ты, а мне хочется пожить спокойно. -Пятнадцать лет? Это вы о чем? - нахмурился Марк, недоуменно переводя взгляд с меня на брата. -О возможном будущем. Так, примерно, сказал, - Карл невинно улыбнулся и метнул на меня сердитый взгляд. – Вставай. Нам придется оставить тебя наедине с избранной. Делай вид, что ты ничего не поняла и очень испугалась. Не дожидаясь ответной реакции, брат тяжело поднялся. Оплавленные огарки свечей, оделись в красные блики восхода. Комната наполнилась светом и преобразилась: позолота на мебели заиграла солнечными зайчиками, белый ковер превратился в земляничную поляну, а на оконном стекле высветились пыльные разводы, оставленные когда-то пальчиками моих детей… Я запрещала их стирать. «Мама» - было написано маленькой Мари и обведено в два кружочка. Полем чуть ниже была нарисована машинка. Я помнила, как он ее малевал, объясняя маленьким братьям, как быстро она может ездить: «намного быстрее экипажа и даже всадника!». Мальчики, кстати, так ему и не поверили - и Марк и Карле, считали себя уже достаточно взрослыми для таких «сказок». Удивительно, но даже мой первенец не помнил реальности Большого мира… Вспомнив прошлое, я невольно заулыбалась. Вот из таких кратких счастливых моментов и состояла настоящая жизнь – это была ее соль, то, ради чего мы терпели все остальное. Немного покопавшись в гардеробной, оделась и коротко помолилась. Волшебные розовые блики уже исчезли, сменившись ярким солнечным светом. Начинался новый день. С некоторых пор я стала эти дни считать, чтобы как-то замечать течение времени… Времени, которое, порой, хотелось остановить. Хлопнула наружная дверь и, трижды постучав, в спальню вошла Линни. -Доброе утро, Ваше Величество! - приветливо улыбнулась женщина, ставя на трюмо поднос с завтраком. - Как вы себя чувствуете? -Как всегда прекрасно, - отшутилась я. - Что твориться в Замке? -Ночью всех подняли, обыскивали комнаты… Сейчас везде люди внутренней охраны. По-моему их даже больше, чем тех, кого они охраняют. Естественно, все только о вас и говорят. -Какие версии? -Покушение на вашу жизнь. -Что, только одна? -А разве это не правда? Я пожала плечами. -Леди Флоран у себя? -Герцогиня спит. Когда она приехала, в Замке еще был переполох. Я отнесла с утра завтрак, но миледи сказала, что слишком устала, чтобы есть. Мне очень хотелось спросить ее про Лиран, но я побоялась. О девочке не следовало говорить вслух. Сама Линни знала только свою маленькую роль - быть сироте матерью, пока настоящие родители ее не заберут. -Хорошо, спасибо… Думаю, работы у тебя сегодня уже было достаточно - до завтра отдыхай, пусть тебя кто-нибудь заменит. Удивленно вскинув на меня глаза, женщина поклонилась и, подобрав с пола брошенное мною накануне платье, поспешила уйти. Завтрак неумолимо остывал. Он был невежлив и потому не хотел ждать, пока я разложу услышанное по полочкам. Пришлось уступить. Мои любимые булочки с изюмом и парное молоко, взбитое с клубникой в пышную пену, сразу улучшили настроение – напряжение, не покидающее последние часы, постепенно сходило на нет. В то, что Флоран спала, верилось с трудом. Карл сказал, что я должна быть напугана, но он не говорил сидеть и ждать ее. Если бы я не знала, кем она была на самом деле, то в данной ситуации поступила бы именно так – разыскала бы, чтобы излить душу. В коридорах и вправду было много охраны. Солдаты стояли через каждые двадцать метров, причем везде, где только можно. Наверное в Замок согнали всю внутреннюю стопу… Периодически кивая на робкие взгляды, я дошла до лестницы и спустилась на второй уровень. Параман, не смотря на свою принадлежность к Ведущей линии, даже во времена, когда его имя было первым в списке наследников, жил в Зеленом коридоре. Флоран не стала изменять вкусам мужа и осталась там же. Это было разумно, хотя я лично уверена, что предложи мы ей перебраться в Белый коридор, она бы тут же согласилась. Слава Богу, традиции этого не позволяли. Зеленый мрамор пола отражал солнечный свет, и, казалось, будто я иду по залитой льдом траве. Бросив мимолетный взгляд на дверь, которая когда-то вела в комнаты Али-Нари, я свернула в левый зал. В отличие от многих, Зеленый коридор был не прямым, а скорее напоминал недописанную букву «н». Апартаменты Парамана состояли из восьми просторных комнат и небольшого зала, а потому занимали добрую четверть всего пространства. Зеленый цвет принадлежал Каэлам, но этот род не очень любил гостить в Замке, а потому мой покойный кузен был, пожалуй, единственным, кто здесь обосновался. Остальные, в ком имелась примесь подобного цвета, концентрировались в Пате и, частично, в Горготе. Члены семьи Главы Совета жили на первом уровне - Белый замок являлся колыбелью Валлора и посторонние, кем бы они ни были, считались в нем гостями. К Флоран, кстати, это тоже относилось. Несмотря на то, что она была вдовой герцога Ведущей линии, ей были рады исключительно благодаря симпатии, а так же из-за Парфа, который в будущем мог восстановить свою генетическую линию. Душевная близость между сыном и матерью, заставляла задуматься. Я неплохо знала своего племянника, как-никак, а этот ребенок рос на моих глазах. Но теперь, после гибели Парамана, никто не мог дать гарантию, что мальчик последует примеру отца - Парф был намного жестче и так же умен. При сложившейся ситуации, встать на сторону Ордена для него было выгоднее, ведь наших планов он знать не мог. Это была еще одна проблема, которую предстояло решить. То был мой долг перед покойным кузено, да и перед самой собой. Спросив из вежливости, не покидала ли герцогиня покоев, я улыбнулась офицеру и попросила открыть массивные двери. В гостиной царил полумрак. Окна здесь выходили на запад, и потому солнечный свет попадал в комнату только после полудня. Оглядевшись, невольно вздохнула. Сердце с тоской заныло, вспомнив дорогой образ. После трагедии в Пате, мне впервые довелось посетить апартаменты двоюродного брата. Двери в спальню оказались не заперты, потому стучать я не стала. Мягко ступая по светло-зеленому ковру, тихонько подошла к кровати и нахмурилась. Свернувшись калачиком, Флоран Тоне спала. Ей было уже далеко за сорок... Когда-то золотистые волосы побелели у висков, а под глазами сеточкой легли морщины. В отличие от нас, детей Крови, время оставило на ее лице более заметные отпечатки. И все же она еще была по-своему красива. Только нездоровая худоба стерла с ее щек былой румянец и отняла у черт присущую им мягкость. Я вспомнила тот день, когда вернувшись из Большого мира, нашла в ее доме приют. Много лет мы любили ее, как сестру, делясь радостями и печалями. Наши дети часто играли вместе… Земар-ар оказался прав - мне было больно, очень больно. Но все же не на столько, чтобы дрогнула рука. Над моими собственными чувствами ледяной стеной высился долг. Что-то прошептав во сне, женщина вздохнула и улыбнулась. «А вдруг Марк все-таки прав? - вздрогнув, подумала я. – «Вдруг в ее душе еще осталась та Флоран, которую мы любили?» Карл, не допускал такой мысли. Его логика была неприступна. «Даже, если личность не повреждена, в чем я сомневаюсь», - говорил он. - «На ее действия это не повлияет. Не стоит тешить себя мечтами. Выбор был сделан раз и навсегда». Мне не хотелось ее будить. Внутри все горело от сдерживаемых слез, но крестик на груди был холоден. После почти бессонной ночи, прогулка по Замку утомила. Глядя на мирно спящую Фло, тоже хотелось лечь и вздремнуть. Отстегнув ножны, я села в кресло и поджала под себя ноги. Молния тяжелой дорожкой легла на колени. Прислонилась щекой к высокой спинке, вздохнула и закрыла глаза. Тишина давила на уши. Несколько секунд я не шевелилась, давая себе время собраться с мыслями. В комнате по прежнему царил полумрак, но, судя по всему, времени прошло довольно много. Неужели я проспала полдня? Еле сдержавшись, чтобы не вскочить, настороженно прислушалась. Крестик был уже теплым, но внутри все молчало. Я проснулась лишь потому, что по-настоящему выспалась. Глубоко вздохнув, выпрямила затекшие ноги и открыла глаза. Флоран спокойно сидела на кровати и читала книгу. Рядом с ней, на столике, стоял бокал с вином и двурогий подсвечник. -Привет, - отложив книгу, улыбнулась она. -Мне хотелось тебя будить, - объяснила я, изображая смущение. – Сама не заметила, как задремала. -Кристиан приходил. Сказал, чтобы ты поднялась к нему, когда проснешься. Правда, это было часа четыре назад. Я обернулась и бросила взгляд на окно. Вдалеке, над черной кромкой леса, алела тонкая полоска заката. Было уже не меньше десяти вечера. -Извини, Фло, хотела поговорить, но, похоже, уже нет времени, - искренне расстроилась я. -Догадываюсь о чем ты - Линни рассказала, что вам с Марком пришлось пережить. Больше я не покину Замок. Хорошо, что никто не пострадал и, надеюсь, Олон найдет, как этот негодяй проник в королвские покои. Немыслимо просто! При Парамане такого бы не произошло… Мы немного помолчали. -Фло… - тихо сказала я и, встав с кресла, подошла к ее постели. - Сегодня ночью я кое-что поняла. Думаю, будет лучше, если вы с Парфом все-таки уедете в Лаусенс. Не хочу, чтобы близкие люди подвергались опасности… Подожди, не перебивай. Понимаешь, чем ближе день, когда мне придется открыто выступить против Ордена, тем отчетливей понимаю, что не хочу больше никого терять. Параман, Карл… Этот список не должен продолжиться. Кристиан уговорил меня отправить Элладия к аллотарам. Мария уже там. -Все-таки простила? - наклонив голову набок, спросила она, заглядывая в мои глаза. Я кивнула. -Да. Он, был, в сущности, еще ребенком, когда все произошло. И уже достаточно наказан. -Ты права, Ли. Всегда верила, что ты простишь мальчика. Невозможно вычеркнуть из жизни собственное дитя. Я бы не смогла. «Смогла», - опустив взгляд, мысленно возразила я и до боли закусила губу. -Так ты уедешь? Она вздохнула и, поставив бокал на столик, покачала головой. -Я уже говорила, что разделю с тобой любой конец. А на счет Парфа – обсуди это с ним сама. Он упрям, но тебя, быть может, послушает. Последнее время я с ним не справляюсь. -Дети выросли, - я пожала плечами. - Тебе еще повезло: по сравнению с Карле, Парф ангел. -А, по-моему, они совершенно одинаковы. Но ты права. Я уже потеряла дочь и не хочу потерять еще и сына. Если считаешь, что здесь его жизни будет что-то угрожать… -Будет, если я проиграю. А такой вариант тоже нельзя исключать. -Ну, хорошо, хорошо. Крестик на моей груди уже пылал раскаленным железом. Я еле сдерживалась, чтобы не поправить чехольчик, так жег он кожу. -Спасибо тебе, Фло! - поблагодарила я, одаривая ее теплой улыбкой. -За что? - удивилась женщина. -За то, что ты есть. Мало осталось людей, кому я вот так могу поплакаться… Махнув рукой, она откинулась на подушки и задумчиво поджала губы. Ее взгляд скользнул по Молнии, верно прильнувшей к моему бедру и, чуть задержавшись, выпорхнул в окно. Кивнув прощанье, я медленно повернулась и пошла прочь. Разговор пошел не так, как планировалось, но все задачи были выполнены. Оставалось надеяться, что Парф Валлор унаследовал благородство своего отца, а брат уже нашел способ оставить моего первенца в Замке. Звенья цепи постепенно срастались - еще немного и я могла надеть ее на свою шею. Глава 7. Мое сердце билось так быстро, будто существовало отдельно от тела. Казалось еще чуть-чуть и я лишусь чувств. -Ты белая, как бумага, - улыбнулся Карл, пропуская меня вперед. - Не надо так волноваться. -Кто тебе сказал, что я волнуюсь? -Надо быть слепым, чтобы этого не заметить, - вдогонку нам проворчал муж. Я обернулась, чтобы ответить ему, но маленькая дверца уже закрылась. -И что за недуг ты придумал? - уже в третий раз спросила я, машинально поднимаясь по лестнице. Крутые серые ступени серпантином уходили в бесконечную высь. -Туберкулез. Фло рыдала от досады. -Ясно… -Лия, он здоров, как бык. -Я поняла. -Если ты поняла, то явно переигрываешь. Остановившись, резко обернулась и чуть не потеряла равновесие. -Послушай, Карл, я действительно волнуюсь. И ты прекрасно знаешь почему. Моему ребенку пришлось пережить очень многое, я сходила с ума от горя и волнения каждый день, что мы были в разлуке. Я знаю его будущее, видела его мертвым. У меня не каменное сердце! -Лирамель… -Очень прошу, подожди меня внизу. Он улыбнулся, молча протянул мне ключ, и, поцеловав в лоб, стал медленно спускаться вниз. Дверь снова открылась и закрылась. Когда я вошла, Эллад стоял у окна. Услышав шаги, он обернулся. Черные, чуть вьющиеся волосы, падали на широкие плечи густой волной, черты лица стали жестче, глаза глубже… Карл оказался прав, сын стал просто копией нашего отца. Я не находила в нем ничего от того мальчика, которого видела последний раз. Он превратился в мужчину. Единственное, что резануло по сердцу, это горькая морщинка у губ и выражение глаз. Принц глядел на мир глазами побывавшего в боях мужа, а вовсе не молодого человек своих лет. Впрочем, этот жребий был у нас наследственным. -Мама… - его голос тоже немного изменился, но все равно я бы узнала его среди тысяч. Крепко обняв сына, прижалась щекой к его плечу и заплакала. -Мой мальчик! Вот и все, больше я тебя никуда не отпущу. -Не плачь, мама. Все уже хорошо. Дядя Карл вернулся, Лиран с нами. Осталось совсем немного... Я отстранилась, и, вытерев слезы, улыбнулась ему. Теперь, чтобы взглянуть в янтарно-золотистые глаза, требовалось поднять голову. Сын перерос меня. -Это от радости, Элладий. Слишком долго я этого ждала. Мы сели на застеленную пледом кровать, где когда-то я пришла в себя после ранения и, не разнимая рук, проговорили часа четыре. От Карла и, частично от отца, сын знал те события, которые произошли со мной за эти пять лет, и попросил только рассказать о смерти Парамана и судьбе Лиран. О Пророчестве я не сказала ни слова. Сложно было решить, нужно ли знать сыну собственную судьбу, но пока этого не требовалась, открыть горькую правду казалось слишком жестоко. Зная, что ему необходимо выговориться, я слушала и слушала, изредка кивая и улыбаясь. Эллад не хотел вспоминать дни своего заключения, и я, как никто другой, могла его понять. Зато последний год он расписал почти по дню. Путешествие на юг было опасным и потребовало от него всех навыков, которые он получил в детстве. С Фирсом они разминулись всего на пару часов, но от его слуг пришлось скрываться от самого Артелена и до границы Лаусенса. Предместья Парамоновых владений были во власти жрецов, и там беглянку никто не ожидал увидеть. Но Фирс, тем не менее, понял, где именно скрывалась Лиран. Понял он и то, что из Артелена ее забрал кто-то из рода Крови. Сыну удалось сбить Орден со следа, сделав приличный крюк на запад, но ни он, ни я, не были уверены, что ищейки Земар-ар не доберутся в итоге до Замка. Однако найти Лиран здесь будет даже сложнее, чем в лесных просторах Королевства. Я рассчитала все очень верно. Незаметно наступил полдень. Пора было прощаться. О моем визите к принцу, знал, без сомнения уже весь Замок, а может и гораздо дальше - голубиная почта всегда летала быстро. Я понимала, что в ближайшее время не смогу навещать Элладия так часто как хотелось. Пока все не решиться и наши враги не будут повержены, игра должна была идти по всем правилам. Вниз по крутым ступеням я летела, точно птица. Крылья за моей спиной из голубиных превратились в орлиные. Я снова могла сдвигать горы и изменять течения рек. Мое Королевство, мои дети, мои близкие… У Земар-ар не было ни малейшего шанса! Теперь, зная исход, я могла сражаться еще ожесточеннее и отчаяннее, чем раньше - было ради чего... *** Ночь была теплой и безветренной. Черный небосвод, словно гигантский купол, сиял мириадами звезд. Кошки умиротворенно мурлыкали, развалившись на мягкой траве. Время их шумных свадеб закончилось. Шли первые дни апреля, а погода уже дышала летним зноем. Я любила это время года. Сказав Линни, чтобы она предупредила Белого герцога, кивнула старшему офицеру и, бодрым шагом спустилась с парадного крыльца. По обе стороны лестницы, горели факелы: плавная линия огоньков спускалась к земле и уходила вдаль к самым воротам Сада. Гости, посланники, и бесчисленные обитатели Замка могли прибыть даже в глухую ночь, поэтому главная дорога всегда освещалась. Пройдя немного вперед, я свернула влево и оглянулась. Четверо воинов личной охраны, повернули следом. Мужчины о чем-то тихо переговаривались, иногда улыбаясь удачной шутке или замечанию товарища. Благодаря кошкам, Сад для меня был безопасен, поэтому они могли немного расслабиться. Если бы не тревожное время, я бы настояла на одинокой прогулке, но сейчас даже формальности не казались условными. Было достаточно того, что между нами сохранялась необходимая дистанция. Дойдя до конюшен, я остановилась и, обнажив меч, подождала, пока моя свита проверит помещение. Через несколько минут, один из офицеров вывел ко мне нетерпеливо пофыркивающего Ястреба. С тех пор, как я видела коня в последний раз, он изрядно присмирел. Это было уже не норовистый упрямый жеребец… С годами, к врожденной силе, прибавился еще и посильный для лошадиной головы интеллект. Конечно, до Снежка ему было далеко, но за время странствования мы повидали столько бед, что научились друг друга ценить. Поблагодарив за помощь, я вежливо отстранила протянутую мне руку и, взлетев в седло, тронула поводья. Спустя пару мгновений сзади раздался равномерный стук копыт. -Ну что, полетаем, дружок? - потрепав коня по холке, шепнула я, выехав на боковую дорожку, неровно белевшую в темноте. Тихо заржав в ответ, Ястреб встрепенулся, вытянул шею и вдруг рванул вперед, словно проснувшийся в облаках ветер. В цветущем Саду, я была впервые после своего возвращения. Именно поэтому не удалось дотерпеть до утра. Сквозь густой ароматный воздух между звездным небом и воздушными облаками нарядных яблонь… Казалось, я плыла, раздвигая плотные волны, целующие мои волосы и лицо. Воздух хотелось пить, и я пила и не могла напиться. Толстые, уродливые слои проблем отваливались от ликующего сознания, увлекая за собой тревоги и бесконечную вязь мыслей. Это было похоже на волшебный чарующий сон… Идиллию прервал резкий окрик сзади. Осадив коня, я обернулась. Наперерез нам, сквозь ночь приближалось светлое пятно. Выхватив Молнию, поспешила присоединиться к офицерам. -Лирамель! - донесся издалека знакомый голос. -Опустите мечи, - я тепло улыбнулась и, повернувшись к самому молодому из своей свиты, добавила: - Налин, будь добр, сообщи в Замок, что прибыл лорд Якир, пусть Линни приготовит его покои. -Да, моя Королева. -А вы, господа, соблюдайте ту же дистанцию. Мы немного проедим на юг, а затем свернем к Главной дороге. Будь моя воля, я бы вообще отпустила людей, потому как вдвоем с Якиром, любая опасность становилась смехотворной, но не хотелось слухов. Про нашу семью итак болтали невесть что, да и время для деловых свиданий было позднее… И все-таки я улыбалась, не в силах стереть со своего лица неуместную радость. Мой друг узнал о недавнем происшествии и не удержался от немедленного визита. Белый конь вынырнул из темноты и застыл, тяжело дыша. Судя по всему, скакал он быстро и долго. -Лирамель! - мужчина неловко пригладил растрепавшиеся волосы и слегка поклонился. - Очень рад, что с тобой все в порядке. -Счастлива тебя видеть, Якир Валлор, лорд славного Варута и Рэта! Как Рэмаки? Он усмехнулся, словно огромный кот, блеснув в темноте зелеными глазами. -Пригрозил им вашим вмешательством, моя королева. Надеюсь, это было не слишком дерзко с моей стороны? -Нет, не слишком. Я и сама думала над подобным вариантом. -Как идут приготовления к празднику? - закрывая неприятную тему, поинтересовался он, похлопывая коня по холке. - Как понял, Белый герцог взял все в свои руки? -Мы решили, что после долгого отсутствия, у тебя будет много дел, - уклончиво ответила я. -Жаль… Разглядев впереди линию мерцающих огоньков, я взяла правее. Мы должны были выехать на главную дрогу почти у самых ворот. Молчание, которое повисло между гривами наших лошадей, было теплым, как солнечное летнее утро. Минут через десять, глухой стук копыт сменился звонким цоканьем, а танцующие на легком ветру языки пламени, осветили наши лица. Якир улыбнулся, сказав мне улыбкой гораздо больше, чем вежливыми вопросами. Зная, что охрана, следующая за нами на расстоянии тридцати метров, ловит каждое слово, я в общих чертах рассказала о своих планах, известных сейчас половине Королевства, и некоторых событиях прошлого. Лорд очень заинтересовался делами Княжества, по его словам, у Варута было, что предложить жителям севера. Зная, что его слова являются лишь данью приличиям, я слушала в пол уха, думая, стоит ли посвящать его в наши истинные намерения или же нет. Таких людей, как он, у нас было очень и очень мало. И все же, окончательное слово оставалось за Карлом. -Ты прав, - внезапно нарушив молчание, громко сказала я. - Кристиан интересовался Варутом. Думаю, вам следует переговорить. И как можно скорее. -Вот как? - он немного растерялся. - Хорошо, конечно. Искоса взглянув на него, я покачала головой. -Я была разочарована тем, что ты не сразу прибыл в Замок. -Таков был приказ твоего герцога. Считаешь, было бы разумно его проигнорировать? -Марк не решает подобных вопросов. И клятву верности ты приносил мне, а не ему. Я – Глава твоего рода. Якир нахмурился. -Что-то случилось? -Ничего… Пока ничего. Но ты был мне нужен. -Прости... Обещаю впредь ставить в известность. Линни ждала нас в воротах. Вид у нее был усталый и слегка встревоженный. -Ваше величество, мой лорд… Взяв ее под локоть, я немного наклонилась и шепнула: -Ну, что там? -Герцог просил вас подняться в покои, как только вы прибудете. Принц Кристиан ожидает лорда у себя. Он очень настаивал, чтобы я принесла ужин в его комнаты. -Хорошо, спасибо. Будь любезна, скажи Его высочеству, что я скоро поднимусь. Кивнув, женщина повернулась и быстрым шагом направилась к лестнице. -Якир, - обернувшись к своему спутнику, произнесла я, - Кристиан давно тебя не видел, надеюсь, ты не против поужинать в его апартаментах? Вот и славно, у вас будет прекрасная возможность обсудить торговые дела. Лорд скинул плащ подоспевшему слуге и, вздохнув, поспешил за Линни. Я решила немного задержаться, чтобы не идти вместе с ним, и, отдав распоряжение охране, свернула к Тронному залу. Флоран была там. Я поняла это, как только подошла к Золотым дверям. Зло волнами перекатывалось по воздуху, наполняя воздух всеми оттенками ненависти. Положив руку на эфес меча, решительно шагнула на зеленую дорожку и, устремив глаза в пол, бодрым шагом пошла вперед. Земар-ар не должен был знать, что я чувствую его присутствие. Женщина стояла у последней колонны. Я догадывалась о том, что она скажет… Знала и то, что было ей нужно на самом деле. -Фло? - заметив ее в последний момент, с притворным удивлением воскликнула я. - Что ты здесь делаешь? Смахнув невидимые слезы, герцогиня виновато потупилась. -Извини, что напугала. Не знала, чем себя занять. -Воспоминания - не самое лучшее лекарство, Фло, - покачав головой, посочувствовала я, останавливаясь напротив. - Лорд Якир прибыл. -Да? - она немного оживилась. - Давно его не видела. Как он? -Вроде ничего. Вопрос с лесами Рэта улажен… Как ты знаешь, у Варута были довольно неплохие связи с Патом, поэтому Якир решил найти в Княжестве достойную компенсацию. Думаю, этот интерес взамен. Кристиан уже пригласил его на ужин. Она улыбнулась, не зная, что ответить и, видя, что я зеваю, поспешила пожелать доброй ночи. По-сестрински поцеловав ее в щеку, я сказала пару вежливых пожеланий и распрощалась. Потайная дверь за троном была заперта. Сняв с пояса ключ, я открыла замок и взяла в руки факел. Когда-то лестница казалась мне бесконечной, а теперь ее едва хватало, чтобы привести мысли и чувства в порядок. До моего Дня рождения оставалось всего две недели - время нещадно таяло. Марк ждал в гостиной. Услышав мои шаги, он с тревогой заглянул в спальню. После той ночи, никто из нас уже не чувствовало себя в безопасности. -Привет… - обняв меня, словно мы не виделись вечность, улыбнулся он. - Как прогулялась? -Меня прервали – Якир прибыл, - недовольно ответила я и, поцеловав его, отстранилась. - Ты ужинал? -Да. Попросить Линни чего-нибудь принести? Я покачал головой. -Она еле на ногах стоит. Кристиан надумал трапезничать у себя, да еще и лорда зазвал. Обойдусь печеньем. Внезапно в глазах потемнело. Застыв, я глубоко вздохнула и пошатнулась. -Ли? -Помоги лечь… - мой шепот был похож на ворчание ветра в листве. - Я устала. -Может лекаря позвать? -Да нет же, Марк, я просто устала. Раздев меня, муж взбил подушки и аккуратно уложил на постель. Все тело сковала непонятная слабость. Хотелось спать, казалось, из меня высосали все силы. Это было странно, но подумать времени не хватило - сознание стремительно утекало в черный вязкий водоворот сна. Белые башни, окружающие Тронный зал с трех сторон, вздымались под самые облака. Взмахнув крыльями, я облетела их и, поймав восходящий поток, поднялась над серебряными шпилями. Сверху Замок было еще красивее… Мои глаза видели так далеко, что душа удивлялась. Даже васильковое поле лежало, словно на ладони. Наклонив голову, я взглянула через крыло вниз. Невероятная высота! Среди белых яблони мелькали черные тени… Несколько пар медленно прогуливались вдоль замковых стен, бегали по траве дети. Погасив скорость, сложила крылья и стала падать. Ниже, ниже… Мимо мелькали решетчатые окна, небольшие балкончики, золоченые карнизы. Почти над самыми кронами, вскинула голову к небу и легко поймала восходящий поток. Где-то в самой глубине сознания мелькнуло осознание, что это всего лишь сон... Что ж, пусть! Всегда, насколько себя помнила, хотелось стать таким ястребом, ныне мечта сбылась, а явь то была или иллюзия - не имело никакого значения. Вдоволь налетавшись, я почувствовала, что устала, и села на балкон. Нагревшийся за день камень приятно грел лапы. Встряхнув крыльями, поправила перья и, заметив за стеклом какое-то движение, настороженно повернула голову. Невысокая женщина медленно открыла дверь, и задумчиво взглянув на меня, сделала пару шагов вперед. Я медлила – улетать не хотелось. -Не боишься? - улыбнувшись, спросила она и протянула руку. Я предупреждающе нахохлилась. -Что, крылья устали? Стало немного тревожно. Женщина больше не двигалась, но ее тон мне не понравился. Да и в лице у нее было что-то странное, нечеловеческое… Поймав пронзительный взгляд, я невольно вскрикнула и, отчаянно взмахнув крыльями, взмыла в небо. Дальше, выше… Прочь от этих страшных змеиных глаз! -Лия? Белый полог вместо синего неба. Или огромное облако? Все тело словно онемело, было очень холодно… Перед мысленным взором, по-прежнему, стояла последняя жуткая картина. Даже во сне Земар-ар преследовал меня! -Позови Карла… - с трудом разъединив губы, выдохнула я, надеясь, что он услышит. Марк вздрогнул и нахмурился. В глазах его читался испуг и недоумение. -Лия, разве ты не помнишь? Карла нет с нами... Я закрыла глаза. Оговорилась… Следовало быть осторожнее. -Позови… брата, - собравшись с силами, исправилась я и попыталась улыбнуться. Не вышло. Его лицо тут же исчезло. Подняв руку, я поднесла ее к глазам. Рука была белая, настолько белая, что вены казались росчерками синего пера. Со мной явно что-то произошло и, вряд ли это был яд. По крайне мере, никогда не слышала ни о чем подобном. Карлу следовало знать. Я стала молиться. Выдох, вдох… Постепенно душа успокаивалась. Мне нечего было бояться: где бы я ни находилась - во сне или наяву, Бог находился рядом, и от Его взора не могла укрыться ни одна тень. Нужно было верить. Легкий сквозняк подсказал, что помощь близко. Сев на краешек постели, Карл взял мою руку и нащупал пульс. Он был абсолютно спокоен, только взгляд выдавал некоторую тревогу. -Что случилось? - спросил брат, кладя ладонь на мой лоб. - Обморок? -Нет, - отозвался откуда-то справа Марк. - Она почувствовала слабость и легла отдохнуть, потом просто заснула. -Вот как? - Карл посмотрел на моего мужа. - Что-нибудь говорила во сне? -Нет, но металась, пока не разбудил. Очень было похоже на то, что случилось в Бартайоте, когда они с Карлом видели те странные сны. -Вот как… - снова повторил брат и встал. - По-моему, сейчас все уже в порядке. -Да, - кивнула я в ответ на его вопросительный взгляд. - Извини, что побеспокоили. -Ничего. Может сходить за вином? -Останься с ней, я сам, - с готовностью предложил Марк и быстро вышел. Проводив его взглядом, Карл тут же поменялся в лице. -Что ты видела? - зашипел он, склонившись к моему уху. -Я была птицей, летала над Замком, потом устала и села на балкон второго этажа. Там была Фло, ее глаза – они были словно змеиные… Она хотела что-то сделать со мной и я улетела. -Вы виделись сегодня? -Да, в Тронном зале… Я решила сократить путь и встретила ее там. -Когда это было? -Сразу, как мы с Якиром расстались у лестниц. -Плохо, Ли, очень плохо… Я села. -Мы только что были на краю катастрофы, - пояснил брат. - Линни прибежала ко мне минут через двадцать, как мы с лордом сели ужинать. Лиран стало плохо, и она не знала, что делать… Не волнуйся, сейчас все хорошо, она просто отравилась. Пока женщина бегала туда-сюда, девочку вырвало, и рвотные массы перекрыли дыхание. Не успей я вовремя, исход мог быть трагический. Как видишь, по времени очень близко к твоему внезапному сну. Видимо, Земар-ар почувствовал, что его жертва на грани смерти и их с Флоран связь стала теснее. Мне не нравится, как это отразилось на тебе. Слава Богу, что все обошлось. -Именно, что слава Богу, - кивнула я. - Как бы Земар-ар не пытался добраться до меня, ему это все равно не удастся. -До тебя – да, но мой визит к Лиран, боюсь, не пройдет незамеченным. Фло узнает о нем и свяжет события. Девочку надо увести из Замка. -Но если это сделать, она поймет, что мы блефуем… - нахмурилась я. -Герцогине не известно, что ребенок все это время находился в Замке. Все случилось только сегодня. - Карл внезапно отстранился и замер. Его глаза полыхнули серым пламенем, губы дрогнули в улыбке. - Конечно! Якир из нашего рода и недавно вернулся с юга. Его внезапный приезд вполне можно объяснить, как нам угодно. Не важно, кто выкрал Лиран из святилища, но привез ее в Замок лорд Варута. Похоже это судьба, Ли. Если Земар-ар будет знать, что недостающее звено находится у него под боком, он не отступит - нам остается только найти жезл. Кстати, на этот счет у меня уже есть кое-какие соображения… -Но тогда и Якир и Лиран будут в опасности, - неуверенно возразила я, стараясь охватить его мысли. -Да, будут. Но иного выхода нет. Все идет, как должно, Лирамель, хотя и не так, как мы планировали. Якир, разумеется, согласиться помочь. Чуть не уронив тяжелый поднос, в комнату вошел Маркус. Брат встал, уступая ему место, но уходить не спешил. Подождав, пока муж поставит ужин мне на колени, он положил руку ему на плечо и тихо сказал: -Марк, надо поговорить. Решительность, с которой прозвучала эта просьба, заставила Белого герцога вздрогнуть. Я увидела сомнение, на миг промелькнувшее на его лице, и, почувствовав гордость за мужа, сдержала улыбку. Карл был прав: все шло, как должно было идти, и нам оставалось лишь благоговейно удивляться и стараться не роптать. В ту ночь, наспех перекусив, я поспешила лечь пораньше. Не трудно было догадаться, в каком настроении вернется Марк после откровенного разговора с братом. Мне не хотелось объяснений, слишком много произошло всего за несколько часов - мозг еще не успел понять причинно-следственные связи и выстроить логическую цепочку – требовалось время, чтобы придти в себя. *** Якир, конечно же, согласился помочь. Он был шокирован и расстроен, узнав роль Фло и историю маленькой Лиран. Карл открыл ему и Марку всю правду о себе и наших планах, упустив только пророчество. Их обоих оно не касалось, по крайне мере, пока. К счастью, если не брать в расчет странный сон, видения больше не беспокоили меня. Впрочем, все, что нужно было знать, мы уже знали. Как я и думала, Марк довольно долго приходил в себя. Он был мудрым человеком, поэтому не поставил мне в вину столько продолжительное молчание, но ему, как и мне, требовалось время. Якир пришлось перестроился гораздо быстрее - уже на следующее он забрал Лиран в свои покои, и объяснился с изумленной Флоран. То, что рыжеволосая девочка, была ее внучкой, герцогиня поняла сразу. Стоило ей приблизиться, ребенок начал истошно кричать и биться. Видимо, на уровне подсознания, девочка помнила человека, который причинил ей чудовищную боль. Один раз мне довелось стать свидетельницей этой картины. Стало не по себе, когда я увидела выражение лица Фло: в ее глазах была смесь ужаса, ненависти и горя. Именно тогда мне стало ясно, что где-то в самой глубине сердца, она сохранила свою личность. Однако, Карл был прав, говоря, что это ни на что не повлияет… Если бы Земар-ар мог, то пожрал бы Лиран немедленно. Но в Замке демон был не всесилен. Любая ошибка могла выдать его и разрушить многоуровневый замысел. Это была очень тонкая игра с обеих сторон, но она стоила жертв - слишком ценен был приз. Лиран и вправду оказалась прелестной девочкой, даже Карл это признал. Очень миниатюрная, с огненно рыжими волосами и огромными синими глазами, она была красавицей даже в столь нежном возрасте. Учитывая все, что ей пришлось перенести за недолгую жизнь, я боялась увидеть запуганного, замкнутого ребенка. Однако, кровь Каэлов, наложившая отпечаток на ее внешность, взяла свое и в характере. Девочка была словно соткана из огня: импульсивная и целеустремленная, она, казалось, обжигала все, к чему прикасалась. Это были именно те качества, которые так не доставало нашему роду на данном отрезке истории. Ко мне маленькая принцесса пошла сразу. Несмотря на довольно размытое родство, я с самого начала ощущала к ней материнскую близость. В каком-то смысле, так оно и было, ведь именно мне довелось преподать ей святой Крещение и дать имя. Внучка Парамана стала моим духовным продолжением и названной дочерью. За четыре дня до намеченной для торжеств даты, из Бартайоты пришло письмо. Не дожив до финала совсем немного, скончался генерал Аармани… Для всех это стало ударом. Закрывшись в спальне, я прорыдала весь день, и никто не пытался меня утешать или успокоить. Смерть дяди была ожидаема и все равно казалась несвоевременной. Я постоянно вспоминала наш последний разговор, и в душе поднималась горечь. Он так и не дождался хороших новостей, а мне было так важно оправдать надежды человека, который, единственный из всех, когда-то поверил в меня и поддержал. «Дядя, дядя»… - мысленно причитала я, вытирая бегущие по щекам слезы. – «Как же так?» Настойчивый стук, приглушенный плотным гобеленом, несколько мое остудил горе, напомнив, что смерть вряд ли удовлетвориться одной жертвой. Встав с кровати, я взяла меч и, шмыгнув носом, подошла к стене. -Кто? -Якир, Ваше величество! - раздался в ответ тихий шепот. Я вздрогнула. Память услужливо напомнила, что так уже было однажды, много-много лет назад…Немного помедлив, протянула руку и отодвинула засов. -С ума сошел! – почти слово в слово повторила я, сказанную в прошлом фразу. Якир улыбнулся, запер дверь и, покачав головой, смахнул с моих ресниц слезы. -Знал, что никто кроме меня не наберется наглости утешить горюющую королеву. Не хочу, чтобы ты плакала. Повисла неловкая пауза. Слезы высохли, но в душе было как-то пусто. Взглянув мельком в его глаза, я вздохнула и, повернувшись, вышла из спальни. Прошлое шлейфом тянулась за моей тенью, наполняя душу неясным предчувствием. -Зачем пожаловал, доблестный лорд? - садясь на широкий белый диван, спросила я. Якир кинул оценивающий взгляд на входную дверь и, убедившись, что она заперта, присел рядом. -У меня две цели, Ли, и первая - поговорить. До твоего Дня рождения осталось всего ничего и больше такой возможности не будет… Вторая - кое-что передать тебе от Парфа. -От Парфа? – я искренне удивилась, - разве он не покинул Замок? -Ты права, мальчик послушал твой приказ, но прежде, кое-что передал, попросив заверить тебя, что его сердце по-прежнему верно долгу. «Я бегу, как крыса с тонущего корабля, ради памяти отца», - так он сказал. С этими словами, Якир протянул мне увесистый сверток. Едва коснувшись черной ткани, я почувствовала, как загорелось распятие на моей груди, а руки обожгло холодом - то было прикосновение тьмы. Спросив взглядом поддержки, задержала дыхание и быстро развернула ткань. На мои колени, свинцом лег черный жезл… Один из десяти, Верховный. Много раз я видела его в руках Тарэма, но даже в страшном сне не могла подумать, что однажды сама к нему прикоснусь. -Якир… - с ужасом шепнула я, не в силах пошевелиться. Лорд спокойно протянул руку и придирчиво осмотрел неожиданный подарок. -Ошибки быть не может, - твердо сказал он. -И что теперь делать? Карл говорил, что жезл необходим Ордену… -Верно, необходим. Поэтому ты передашь его своему сыну. Маленькому Карле предстоит сыграть большую роль! Грустно взглянув на хрустальный наконечник, я уронила голову на руки и заплакала. -Как я устала, Якир! Почему все так? -Как так? - тепло сказал он и, обняв меня, прижал к себе. -Так неправильно! Так сложно… Так больно. Я всегда хотела, чтобы ты был счастлив. Как я. Как Карл и Кристиан… -Глупая моя королева, я счастлив! Может не настолько, насколько хотелось бы, но в моей жизни нет ничего, о чем следовало сожалеть. Подняв голову, я заглянула в его глаза и тихо-тихо прошептала. -Спасибо тебе за то, что ты всегда был рядом. -Спасибо и тебе, что никогда не отталкивала меня. Знаешь, я даже рад, что у тебя с Марком все сложилось хорошо. Наверное, только на вашем примере, я понял, что такое любовь. Некоторые живут всю жизнь, не зная этого, и считаю, что они намного несчастнее меня. Да, я не о чем не жалел и не жалею. Карл сказал мне о разговоре, который был у тебя с мужем… Больно думать, что ты переживала из-за такой ерунды. Поверь, никакая сила на свете не заставила бы меня изменить собственным чувствам. И повторю - я счастлив. Мне не надо другой судьбы. Ты как никто другой можешь это понять. Собрав все свое мужество, я кивнула. Слез уже не осталось, но внутри меня лили холодные дожди и дул злой ветер. Проклятое предчувствие царапало душу стальными когтями. Я смотрела и смотрела в его глаза, вбирая в память каждую черточку, словно хотела отпечатать дорогой образ, как фотографию. Было все равно, какие приличия и условности я попирала сейчас ногами. Ни совесть, ни вера - ничто не осуждало меня. Наши чувства были целомудренны и чисты. Мы просто сидели и смотрели друг на друга, не в силах отвести взгляд. Через полчаса, поцеловав мою руку, лорд Варута встал и, попрощавшись, ушел. В белой гостиной я осталась наедине со своим странным прошлым, нелепым нестоящим и непонятным будущим. Черный жезл, снова замотанный в грубую ткань, лежал на диване зловещей тенью. Некоторое время я не шевелилась, с грустью наблюдая, как гаснет за окном день. Солнце всходило и заходило, размашистыми шагами пересекая мир сквозь толщу времен, его не заботили беды и радости человеческие - оно было лишь светилом, пусть и великим. Опустошенность внутри очень медленно заполнялась каким-то непонятным чувством - то ли безразличием, то ли обреченностью. Якир был прав, я тоже ни о чем не жалела. Ни о чем, кроме дара, отравляющего мою жизнь. Если бы я могла, то просила бы отъять его. Но я не смела, не имела права, ибо он был дан ради моего народа и его истории, вмешательство в которую было необходимо. Когда совсем стемнело, и блики от тлеющих в камине углей из угрожающе красных превратились в бледно розовые, я встала и отправилась к сыну. Комнаты принца, вопреки традициям, находились в Красном коридоре, на том же уровне, что и владения Каэлов. Красный считался цветом рода Квисты, чья кровь текла в моих жилах, благодаря деду со стороны матери. Здесь же, только немного дальше, располагались апартаменты Якира. Впрочем, две смежных комнаты, что он занимал, апартаментами было назвать сложно. Когда я вошла, Карле был занят чтением. К моему удивлению, Флоран тоже была с ним. Сидя в высоком кресле, она сосредоточено вышивала полукруглую голубую салфетку. Увидев меня, они оба несколько поменялись в лице, пытаясь скрыть удивление. Затем, словно очнувшись, сын вскочил и, поклонившись, ответил на мое сдержанное приветствие. Если бы в свои шестнадцать лет, я обладала такими же актерскими способностями, жизнь, возможно, сложилась бы намного легче. -Ваше Величество… - очень вежливо произнес он, стараясь не смотреть мне глаза. Флоран хотела было встать, но увидев мой раздраженный взгляд, передумала. -Я на секунду, - улыбнулась я и, внимательно оглядевшись, подошла к секретеру, где лежала раскрытая книга… - Знаешь, Фло, твои опасения на счет Ордена, похоже находят подтверждение. И чем дальше, тем больше. Однако теперь у нас есть кое-что, способное остудить их пыл. Побледнев, герцогиня выпрямилась и смерила меня пристальным взглядом. -Что ты имеешь в виду? - елейно спросила она, до боли сжимая подлокотники. Я вытянула вперед руку и быстро размотала ткань. -Вот что. Ты можешь гордиться сыном, благодаря его дерзости, у нас появился шанс. Принц Карл недоверчиво нахмурился и, изогнув черную бровь, подошел ближе. Спросив взглядом разрешение, он взял жезл и осмотрел его. Потом, пожав плечами, поднес прозрачный наконечник к глазам и что-то тихо шепнул. -Что ты делаешь? - забеспокоилась Флоран, откладывая вышивание. -Проверяю, - напряженно ответил юноша, а затем, отступив на шаг назад, вытянул руку и четко произнес: -Ваффар! Книга, на которую был нацелен хрустальный наконечник, вспыхнула синим пламенем и в мгновенье стала пылью. Иронично усмехнувшись, Карл посмотрел на меня и покачал головой. -Это действительно Верховный жезл. Без него Орден не сможет воззвать к Земар-ар. Похоже, вы правы, Ваше величество. Я нахмурилась. -Не стоило применять знания культа. Ты прекрасно знаешь, что мне не это неприятно. -Насколько известно, - дерзко парировал сын, - закон еще не вступил в силу. Но прошу меня простить - хотел убедиться, что здесь нет никакой ошибки. -Что ж, - согласилась я и, взглянув на Флоран, устало вздохнула, - тогда ты понял, какую ценность представляет для нас эта вещь. Надеюсь, у тебя он будет в безопасности. Все взвесив, я решила, что могу доверить тебе будущее твоего же Королевства. Не так ли, Карл? Вздрогнув, сын растерянно оглянулся на приемную мать. Фло едва заметно кивнула. -Разумеется, Ваше величество, - серьезно ответил он и глубоко поклонился. - Обещаю, что не выпущу его из рук. -Благодарю, - холодно бросила я и демонстративно вытерла руки о платье. - Не буду вам мешать, у меня много дел. Красный коридор при искусственном освещении казался кровавым. По моему разумению, этот цвет более подходил Каэлам, а не Квистам, но когда строился Замок, характеристики родов были еще не очень четкими. Впрочем, цветовое деление давно не соблюдалось. Только королевский род упорно продолжал следовать традициям - за всю мою жизнь, белый так примелькался, что порой взывал отвращение. Темно-синие туфли мелькали, выныривая из-под пышной нижней юбки. Верхнюю, цвета морской волны, пришлось поднять почти до колен - ее длина не позволяла ходить с привычной скоростью. Я спешила. Время было уже позднее, сменялась стража, а Карл ждал меня в своих покоях. С завтрашнего утра Замок должен был стать оазисом для бесчисленных гостей, и этот вечер был последним, когда мы могли обговорить детали. Вряд ли брат не знал о визите Якира, и я была уверена, что первоначальный сценарий, в связи с последними событиями, был им уже изменен. Комнаты Кристиана находились в самом конце коридора, и в отличие от наших, не имели никаких потайных путей. Карла это ужасно раздражало. Он привык передвигаться по Замку быстро и незаметно, а теперь был вынужден каждый раз преодолевать километры залов и лестниц. Флоран без труда отслеживала почти все наши передвижения - так Линни рассказывали слуги, которых она допрашивала. Предусмотрительно доложив о моем прибытии, молодой стражник, с поклоном открыл двери. Карл стоял у окна, скрестив руки на груди, и задумчиво вглядываясь в ночь. Его седые волосы ровной волной спускались на плечи, лицо было сурово и печально, губы сжались в тонкую линию. Немного отдышавшись, я подошла к столу и налила бокал красного вина. Во мне пылал огонь, но при виде брата, говорить о чем-либо расхотелось. Самым главным было просто успокоиться. Сев на ковер перед камином, сняла туфли и, вытянула ноги. Маленькие искорки, хаотично бегающие по углям, завораживали... Пригубив бокал, вздохнула. Усталость и волнение, утекали по каплям прочь. В волосах заиграл ветерок, и в рыжем пламене разом вспыхнули красные пятна. Повернув голову, я увидела, что брат открыл окно и выглянул наружу. От свежего весеннего воздуха, пропитанного яблоневым цветом, и тепла, окутавшего ноги, словно шерстяной плед, меня стало клонить в сон. -Не засыпай, я почти закончил, - не оборачиваясь, предупредил герцог. - Флоран, надеюсь, присутствовала при вашем разговоре? -Откуда ты знаешь? - сонно пробормотала я, слегка сдобрив вопрос недовольством. -Просил твоего сына позаботиться об этом. -Можно было бы и предупредить… -Решил, что так будет лучше. Да и не хотелось мешать Якиру. Оправив юбки, я легла и посмотрела в потолок. Высоко надо мной, нарисованные звезды танцевали вокруг полу стертой луны. Этим фрескам было, наверное, больше трехсот лет… -Надеюсь, маленькому Карле не придется участвовать в обряде? Насколько я поняла, он вполне может выполнить функцию жреца… -Не волнуйся. Фирс никому не уступит главной роли. Принц нужен им в качестве наследника, а не одного из них. Его познания так напугали тебя? -Если честно - да. Я верю сыну, но видеть, как он соприкасается с тьмой… -Сейчас нет другого выхода. Карл это понимает. Ему очень сложно: Земар-ар следит за ним больше, чем за всеми нами. Я был в подобном положении совсем немного и знаю, чего это стоит. Если бы не твое пророчество, выбор наследника, с моей точки зрения, был бы очевиден. Если в свои шестнадцать лет этот мальчик способен на такое, Королевство просто расцветет в его руках. И не забывай, любовь к Флоран по-прежнему сильна в его сердце, несмотря на ваше примирение… Не так-то легко вычеркнуть из жизни родного человека. -Он сын Крови, - ревность слегка кольнула сердце. - Нам естественно переступать через свои чувства ради долга. -Нет, Лирамель. - Карл покачал головой и, взяв у меня из рук пустой бокал, поставил его на камин. - Любовь - выше долга. И ты, и я, и твой сын - все мы идем против мрака не ради долга, а из-за любви к родине, к друг другу… Из-за любви к истине и свету, в конце концов. Долг - это всего лишь способ самовыражения. Править Королевством сможет только тот, кто любит его больше себя. Принц этим даром обладает сполна. -Так же, как и ты, мой милый брат. Он хмыкнул и пожал плечами. -Не настолько скромен, чтобы отрицать. Сев рядом, Карл некоторое время с улыбкой наблюдал за игрой светотени в камине, а потом взял кочергу и разбил тлеющее полено на несколько небольших кусков. Снопы мелких искр взметнулись и с шипением набросились на нетронутую древесину. Мы проговорили до рассвета. По словам брата, самое сложное, что осталось сделать - это скрыть от Ордена возвращение наших сыновей. Лепесток Поющего ветра, как и двадцать пять лет назад, должен был коснуться земли на Васильковом поле. Для обеспечения тайны требовалась очень сложная комбинация. Впрочем, с моей точки зрения, Земар-ар не мог ожидать от принцев подобного безумия, учитывая, при каких обстоятельствах они бежали из Королевства… Но и исключать такой возможности он не мог. Слишком уж часто змею приходилось иметь дело с непокорностью королевского рода. Так или иначе, Карл брал это дело на себя, поэтому я могла быть спокойна. В последнее утро у меня намечались дела поважнее. Имена десяти жрецов я выучила уже наизусть, как и всех, кто сочувствовал Ордену. Наши преданные люди из внутренней охраны получили четкие инструкции на их счет. Мы продумали каждую деталь и обсудили все запасные варианты на случай форс-мажора. Бедная моя голова уже расковалась от непосильного объема информации. -Все! - после очередного вопроса, запротестовал брат. – Достаточно, иди спать. Завтра весь день можешь провести в покоях. Скажешь, что нездоровиться. Марк с Якиром сами справятся с гостями. Я тоже не при делах. С трудом сев, я улыбнулась и, поцеловав его в щеку, надела туфли. -С удовольствием последую твоему совету, Карл Валлор. -Ну, вот и умница, - устало кивнул герцог. - Спокойны ночи. -И тебе того же. Глава 8. Время с усмешкой потягивало минуты через тоненькую соломинку, играя на моих нервах, как на семиструнной гитаре. Несмотря на былую уверенность и клятвенные заверения Карла, я захлебывалась в диком неконтролируемом страхе. У меня не было видений, слова пророчества молчали, но дотошное предчувствие держало веки стальными спичками. Сомнения наползали со всех сторон, смущали душу и отнимали силы. Я перестала понимать, с чего мы решили, что все будет, как задумал наш человеческий разум и откуда взялась уверенность, что наши действия есть исполнение Божественной воли… Я бесконечно вспоминала бушующее во тьме море и урок, что был преподан моей малодушествующей душе, но уже не была уверена правильно ли поняла его. За окном одна за другой гасли звезды, и небо стремительно затягивалось тучами - приближался ураган. По белой дороге, стуча о брусчатку колесами, ползли последние экипажи… Народу, как и ожидалось, прибыло много, однако меньше, чем обычно. Многие прислали витиеватые извинения - те, кто был в курсе готовящегося заговора, предпочли отсидеться в своих землях, чтобы не ошибиться с выбором. Опыт последних десятков лет сделал людей мудрее и осторожнее. Резкий порыв ветра ударил в стекло, и огонь в камине тихонько загудел… Взяв в руки молитвослов, я зажгла свечу и встала на колени. Лик Спасителя смотрел на меня с небольшой иконы серьезно и строго. «Радуйся, Невеста неневестная!» - шептали губы слова акафиста, и небо за окном, словно ставя точку, швыряло на землю молнии. Природа неистовствовала, а душа моя пела. И, слушая это пение, история, хмурясь, взирала с высоты времен на Белый замок, выбирая решающий путь… В небольшом круглом зале Зеленого коридора, герцогиня Лаусенса вела тихую беседу со своими слугами. Я знала это. Знала и то, что у покоев князя, мирно спали четыре офицера - тот, кого они охраняли, мчался сквозь ливень к малым воротам Сада. Перед моим мысленным взором вставало нежное личико Лиран, свернувшейся под боком у Якира и напряженный взгляд среднего сына... Мы все были похожи на ожившие шахматные фигуры, одновременно делающие ход. Заглушая подступающую к сердцу панику, я вновь и вновь клала поклоны, переворачивая истертые до дыр страницы. Отчаянные слова царя Давида, звучащие в псалмах, проходили через душу, поднимая в ее глубинах бьющуюся в судорогах надежду. «Господи, лишь бы Карл смог, лишь бы ничего не случилось!» - забываясь, время от времени, начинала причитать я, оставляя молитву. Сверкнув почти у самих окон, небо разорвалось громовым раскатом. Замок дрогнул. Резко проснувшись, Марк набросил халат и, подойдя, осторожно обнял меня за плечи. -Вставай, Лия, - тихо сказал он. – Скоро утро, тебе надо отдохнуть. Я вытерла засохшие слезы и послушно поднялась. Ноги совсем затекли, руки были холодны, а напряжение, сковавшее, казалось, каждую клеточку, так и не поколебало своих позиций. Лишь к одиннадцати утра, когда первый просвет разорвал за окном темное небо, отогревшись в объятьях мужа, я задремала. Спать оставалось всего два часа. *** Алая, как кровь, бархатная ткань и роскошное рубиновое ожерелье из Тира, подарили моим щекам недостающий румянец. Больше всего на свете, хотелось сейчас расспросить зашедшего в покои брата о детях, но время ушло - теперь за нами следило множество глаз. Дождавшись, пока Линни зашнурует мне левый рукав, Карл кивнул и, ободряюще улыбнувшись, и покинул покои. Я не любила затейливые прически. Но в этот день пришлось уступить. Подойдя к зеркалу, взяла с подушечки корону и, чуть помедлив, надела на голову. Мои дни отсчитали сорок. Внезапно осознав это, я нахмурилась и придирчиво вгляделась в отражение. Тонкая морщинка между бровями стала глубже - совсем как у брата. Кроме нее ничто больше не говорило о возрасте. Разве что печать серьезности и затуманенный тревогой взгляд. Склонив голову на бок, я улыбнулась. «Ну что ж, Лия Валлор, Лирамель-Бонара, настало, наконец, твое время!» - всплыла в сознание четкая мысль и память услужливо напомнила о данной когда-то в бешеной скачке клятве... Вздохнув, я накинула на плечи белую мантию и застегнула брошь. Молния легла на бедро привычной тяжестью. Серебряные ножны смотрелись нелепо на фоне изящного платья, но без оружия я больше не чувствовала себя в безопасности. Время игр прошло, отступать было поздно. Марк встретил меня уже в дверях. Он был безупречен и очень красив в белоснежном парадном камзоле. За годы, проведенные в стенах Замка, муж стал его истинным сыном. Взяв его под локоть, я решительно шагнула вперед. «Поздно бояться, некуда отступать…» - кивая и улыбаясь, думала я, провожая взглядом проплывающие мимо лица. Герцоги и лорды, дети Крови и Десяти, мои сторонники и враги, застывшие силуэты охраны - все сливалось в сплошную пеструю линию. Казалось, мое тело идет отдельно от меня. В глазницы счастливой маски, я смотрела по сторонам, выхватывая какие-то мелкие несущественные детали… Широкие, покрытые красно-зеленым ковром ступени считали удары сердца. Парадный зал, уставленный сервированными столами, длинная галерея, снова зал… В ярком свете горящих канделябров сверкнули Золотые ворота и с полсотни клинков отсалютовали нам, когда под ногами зазеленела дорожка Тронного ала. Зазвучала тихая музыка, людское море глаз жадно хлынуло к нашим фигурам. Мне вспомнился день, когда перепуганная и растерянная я подсматривала вместе с Али-Нари за коронацией покойного герцога Парамана… Тогда я не могла подумать, что спустя годы на меня будут взирать с тем же восхищением. Тогда я вообще ни о чем не думала. Оба моих Карла стояли возле трона. Юный принц почти сравнялся с дядей по росту и, в будущем, обещал сравняться с ним и во много другом. Но пока, я знала, что за безупречной маской холодности в его сердце разрывалось от страха и боли перед тем, что вскоре должно было свершиться. Мой мальчик вырос… Музыка смолкла. Обернувшись к гостям, я поправила ножны и села. Как предполагалось, Флоран стояла возле колонны. Я была уверена, там же находился и Фирсар, и, хотя никто из наших людей его не видел, было совершенно ясно, что Глава Ордена просто не могу не явиться. Двое из десяти жрецов, вместе со своими семьями, расположились примерно в двадцати шагах от пьедестала. Якир с маленькой Лиран стояли в первом ряду. На миг, задержав на них внимание, я еле заметно улыбнулась. Лорд кивнул. -Герцог, прошу вас, - повернув голову, обратилась я королю. Подняв руку, муж дал знак музыкантам, и зал вновь огласился тихой мелодией. Под ее ненавязчивую тему, Марк, как и полагалось по традиции, произнес первую речь. Потянулась бесконечная вереница гостей. Я старалась быть внимательной и вежливо отвечала на все вариации поздравлений. Принц Карл принимал подарки, передавая их слугам, а брат, очаровательно улыбаясь, не сводил внимательного взгляда с колонны. Мой супруг держался естественней нас всех, и только его правая рука, сжимавшая рукоять кинжала, выдавала внутренне напряжение. Я еще раз порадовалась, что он так и не узнал последнее пророчество. Трудно было бы видеть страх и боль в глазах того, кому и так приходилось постоянно кланяться смерти за моей спиной. Лорд Авнуш, избранный жрец из рода Гермы, мужчина лет пятидесяти с небольшим, подошел к пьедесталу вместе со своей молодой супругой. С достоинством поклонившись, он преподнес на черной подушечке огромный изумруд. Я впервые видела камень такого размера и цвета. Искренне поблагодарив за подарок, обратилась к его избраннице. Женщина оказалась из рода Варки. «Знает ли она»? - с грустью подумала я, кивая зардевшийся леди. И, словно в ответ на мои мысли, она виновато опустила глаза. - «Значит, знает…» Якир был последним, кто поднялся к трону. Поклонившись Белому герцогу, он сказал лишь «поздравляю» и протянул небольшую коробочку. Я не стала передавать ее сыну и, кивнув, положила рядом с собой. Маленькая Лиран крепко держала лорда Варута за руку, разглядывая все вокруг, восторженно-испуганным взглядом. Она был на редкость тиха и послушна. Сделав вид, что огорчена усталым видом девочки, я громко попросила Якира остаться рядом с нами. Мужчина с радостью согласился. Нагнувшись к моему уху, юный принц, хмурясь, попросил дозволения покинуть зал. Немного помедлив, я согласно кивнула. Брат сделал шаг вперед и тут же занял освободившееся место. Теперь предстояло произнести общую благодарственную речь. Мне вдруг стало так больно, что я чуть не задохнулась. Пестрые лица перед глазами, бесконечный свод Тронного зала, проблески уже очистившегося неба в высоких узких окнах… Если бы можно было хоть что-нибудь изменить, если бы я могла достучаться до очерствевших во тьме сердец тех, кто желал погибели моему роду, если бы… -Лирамель! - положив руку на мое плечо, шепнул Карл. - Не медли. «Если бы», - мысленно повторила я и порывисто встала. -Господа! - мой голос эхом отразился от стен и заполнил зал. - Дети крови Валлора, дети Каэлов, Альборы, Квисты, Марэны, Эллиссы, Варки, Эурита, Гермы, Миссара и Рэмаки. Верные мои подданные, гордость и слава нашего великого Королевства! Благодарю вас за оказанную мне любовь, - сделав небольшую паузу, я собралась с силами и расправила плечи. - Много лет назад, - изменив тон, сказала я. - в этот самый день, я впервые возложила на голову корону. С тех пор лицо истории несколько раз менялось. Все это происходило на ваших глазах: страшная война, в которой почти мы потеряли родных и близких, и не менее страшное время правления герцога Кайла… По огненным следам пророчеств, мы прошли сквозь эти годы плечом к плечу. Ныне, оглядываясь назад, я понимаю, что наступили времена, когда страна должна сбросить с себя тысячелетний гнет страха. В каждом уголке Королевства, во всех городах и весях, сорок девять дней назад было объявлено о моем решении. Как законная королева, чья власть неоспорима и абсолютна, я вычеркнула проклятый небом и землей Орден из истории. Сегодня вы все услышали и засвидетельствовали, что слова приказа произнесены моими устами. Согласно Закону, теперь они обрели силу. И я рада этому. Радуйтесь и вы - за себя, за своих детей, за свою свободную землю. Пусть этот день станет началом великого и светлого пути. Молчание, повисшее в зале, при всем желании трудно было назвать восторженным, скорее оно было зловещим. Секунды стали растягиваться в густую патоку. Я старательно дышала, чувствуя, как накаляется на моей груди маленькое серебряное распятие. Повинуясь невидимому приказу, стражники распахнули боковые двери. Карл заранее проинструктировал офицеров, и теперь винтики в наших часах начинали самостоятельное вращение. Пора было лететь в паутину. Еще раз, оглядев напряженные лица, я нашла в толпе Флоран. Герцогиня покинула свое место у колонны и теперь, улыбаясь, стояла справа от пьедестала. Наши глаза встретились... Перекинув через левую руку белый подол мантии, незаметно кивнула Марку и пошла вперед. Я успела увидеть, как Карл наклонился к Якиру, чтобы выдержать паузу в расстоянии, а Флоран вдруг покачнулась и упала. Остановившись, я притворно ахнула, сделав вид, что готова ринуться к ней на помощь, и позволила мужу опередить меня. Пока люди толпились вокруг бесчувственной женщины, несколько человек, стоящих позади линии охраны, поспешно облачались в черные одеяния. Послышались встревоженные окрики офицеры, и телохранители, заметив неладное, обнажили мечи. Началась паника. Всего через каких-то десять минут, Тронный зал опустел наполовину. -Бросьте оружие! - перекрывая гудение сотни голосов, раздалось грозное эхо. – Иначе прольется кровь! Шурша муаровой мантией, передо мной возник лорд Фирсар. -Твое слово, королева, было услышано и засвидетельствовано. Ныне ты призываешься к ответу! Словно подкошенные, несколько офицеров, стоящих поблизости, рухнули на пол. Медленно, словно ожившие мертвецы, советники окружили меня, образовав круг. Никто не посмел больше им мешать. Положив ладонь на рукоять Молнии, я расстегнула брошь и достала свой крест – исходящее от него свечение было настолько ярким, что на глазах выступили слезы. Усмехнувшись, жрец покачал головой: -Не надейся, - коротко бросил он, зло прищурившись. Я и не надеялась, уверенность моя была намного крепче надежды. Не ответив, бросила мимолетный взгляд на пьедестал. Пока все шло, как мы планировали. Карл с Якиром держались возле Лиран, Марк помогал Фло сесть на ступени. Герцогиня, разумеется, уже пришла в себя. Мои люди в нерешительности застыли, ожидая приказа, на их лицах читались ужас и недоумение. Многие, кто остался поблизости, были абсолютно спокойны - людей Ордена оказалось намного больше, чем предполагалось. Похоже, Земар-ар собрал сегодня всех своих слуг. Видя, что говорить я не собираюсь, Фирсар подошел ближе и заглянул в мои глаза. По телу прошел холодок. -Не надейся, - вторила ему я. - Тебе не пройти этим путем. -Ты переступила все возможные границы, Лирамель Валлор, - сжав зубы, прошипел мужчина, обращаясь скорее к толпе, - Орден слишком долго терпел твое безумство. Мы надеялись, что пролив кровь за свой народ, ты сможешь его понять. Но этого не произошло. Ты осквернила трон, уничтожила Совет, прервала свою линию и разрушила древние алтари. Ты бросила вызов тому, кто давал власть твоим отцам и дедам. Как Глава Совета, я призван положить конец беззаконию. Род Валлора стал не достоин чести править Королевством! -Род Валлора не повинуется ни Совету, ни Ордену, милорд! -Самоуверенность всегда была твоей слабостью, - небрежно бросил он и обернулся назад. По зеленой дорожке торопливо шел мой сын. Он снял белый камзол и теперь был весь в черном, только на груди полыхал серебром сплетенный в кольцо змей - символ Земар-ар. В руках принц нес Верховный жезл. Подойдя к Фирсу, он встал на одно колено. Торжественно приняв от юноши реликвию, жрец приказал ему подняться и снова взглянул на меня. Я не могла заставить себя плакать, но страх за сына и так рисовал на лице нужные эмоции. -Как видишь, Лирамель, род вернулся в лоно своей веры - единственный наследник признал власть Совета. Тебе осталось только отречься. Если сделаешь это добровольно, Орден сохранит жизнь тебе и тем, кто был верен твоему слову вопреки совести. Его тон отдавал таким пафосом, что, не сдержавшись, я звонко рассмеялась. К моему удовольствию, смех получился вполне естественным. -Фирсар Каэл-Валлор! - насмешливо ответила я, направляя острие в его грудь. - Неужели думаешь, что я - та, которая сокрушила Миэля и изгнала с полей Бартайоты вашего проклятого идола, испугаюсь Верховного жезла? Ты, порождение мрака, предатель рода, убийца и преступник, отнявший у меня сыновей, и убивший лучших сынов и дочерей Королевства! Я принимаю твой вызов. Возьми мою власть, если сможешь или прими свою смерть! -Безумные слова безумной королевы! - покачал головой мой сын и, отвернувшись, пошел прочь. Под тихое пение десяти голосов, Белый замок мелко задрожал, а мое сердце вдруг пронзили тысячи игл. Выпала из ладони, Молния и со звоном упала на мраморный пол. -Прекрати это! - выкрикнула я, прижимая руку к груди. -Отрекись! -Нет! Направив на меня хрустальный наконечник, Фирс хлестко произнес: -Ваффар! Согнувшись пополам, я тяжело опустилась на колено, молясь лишь о том, чтобы не лишиться чувств. -Отрекись! -Это все, на что ты способен? - подняв на него глаза, попыталась улыбнуться. -Оставь ее, я сама! – раздался сбоку знакомый голос и боль внезапно исчезла. Протянув руку, Флоран помогла мне подняться. -Тебе не выстоять, Лирамель, дочь Лирдана, - ласково сказала женщина, когда наши глаза оказались напротив друг друга. - На это раз ты проиграла. -Фло, как же так? - с искренней болью спросила я, чувствуя, как мир вокруг погружается в тишину. - Почему? -Так было нужно, таков был мой долг, - она пожала плечами и, поддев, лежавший у своих ног меч, отбросила его в сторону. Фирсар поднял к потолку жезл и, опустившись на колени, почтительно склонил голову. Мне следовало уходить, но ноги словно приросли к полу. Стараясь не паниковать, я сосредоточилась на своем теле. Очень медленно, преодолевая невидимое напряжение, левая нога переместилась назад. Шаг. Чуть не потеряв равновесие, осторожно поставила вторую ногу рядом с первой. Воздух стал тяжелым, словно каждая молекула налилась свинцом. Вокруг Флоран, прямо из пола вырастал черный вихрь. Он полз по ее ногам все выше и выше… -Пора! – обернувшись к трону, не своим голосом крикнула герцогиня, и из руки ее вырвался сноп алых искр. Вскинув отцовский меч, брат отпрянул и отразил колдовской удар. Якир успел увернуться, а Лиран, завизжав от ужаса, упала на пол и закрыла голову руками. -Пора! - снова разнесся над сводами зала страшный вопль, и мой сын, склонившись над девочкой, занес белый кинжал. На миг застыв возле маленького тела, он резко выпрямился, а затем, повернувшись, швырнул окровавленное лезвие к ногам кормилицы. Флоран захохотала. Зрачки ее зеленых глаз сузились, перестав быть человеческими, а смех сделался низким и певучим. Запретив себе бояться, я с трудом подняла руку и перекрестилась. Давление на плечи слегка ослабло. Сделав несколько шагов, наклонилась и подобрала Молнию – древний клинок привычно лег в ладонь. Не переставая смеяться, герцогиня взяла ритуальный кинжал и обернулась. -Остановись, Флоран… - сказала я, направив клинок в ее грудь. С укором покачав головой, женщина спокойно сжала острие рукой и с чудовищной силой рванула на себя. Не ожидая от нее подобной силы, я не сумела вовремя отпустить рукоять и по инерции упала. Раздраженно зашипев, Флоран быстро наклонилась и, схватив меня за горло, легко оторвала от пола. Ужас прогнал прочь все мысли и чувства. Я не понимала, что происходит. Лишь на секунду сомнение кольнуло сердце, и голову тут же пронзила дикая боль. «Не может быть, не может быть»! - пульсировало в висках. – «Надо терпеть…» -Отрекись ради сына! - снова раздалось у моего уха. – Ради своей же плоти и крови! Боль становилась невыносимой, я задыхалась. Было понятно, что это был последний вопрос – моя жизнь больше не была ей нужна. -Земар-ар! – громко крикнул Карл. - Обернись ко мне, ты - порождение тьмы! -Не мешай, князь… Твое время придет позже. -Обернись ко мне, Земар-ар! Взгляни на того, кто расторг с тобой договор Арматея! Вздрогнув, Фло слегка разжала пальцы, позволив мне вздохнуть, а потом швырнула к своим ногам. -Ты?! - выплюнула она, и ее полу змеиное лицо, исказила гримаса ярости. Карл улыбнулся и, перешагнув через Лиран, спустился с пьедестала. -Я, - кивнул он. - Ты допустил ошибку, о, великий и ужасный кукловод! Род Валлора не склонит перед тобой голову. Моя сестра не единственный потомок Тара! Завизжав так, что с купола посыпалась штукатурка, Фло занесла надо мной окровавленный кинжал… Я увидела, как блеснул на лезвии алый огонек. В капельке крови отразился свет тысяч свечей… Время замерло. Осознание неминуемой смерти почему-то так удивило, что мне даже не пришло в голову заслониться. Раздался резкий хлопок. Усиленный эхом, звук был настолько громким и страшным, что я закричала. Опустив револьвер, брат некоторое время заворожено смотрел на бьющееся в судорогах тело того, что раньше было человеком, а затем, словно опомнившись, быстро подошел и, взяв меня на руки, понес к трону. -Надо спешить, - глухо сказал он. – Земар-ар больше ничего не сдерживает – зло скоро вырвется наружу. Он не соединился с Фло до конца, на это потребовалось бы смерть Лиран… -Нам не удержать его, - простонала я, ощущая холод на своей шее. -Ты права, нам - нет. Марк принял меня из рук брата и крепко обняв, прижал с такой силой, что я снова задохнулась. Отодвинув бледного, как смерть принца, Карл поднял с пола бесчувственную девочку - она осталась цела и невредима, зато у моего сына вся левая рука была залита кровью, он едва держался на ногах. Появившись, словно из-под земли, рядом с нами возник Элладий. Обхватив младшего брата за плечи, он осторожно усадил его и, оторвав от своей туники широкую ленту, попытался остановить кровь. Сердце бешено колотилось. Я понимала, что это далеко не конец. Впереди была буря, а у меня уже не осталось сил, чтобы ей противостоять. «Господи, милостивый, защити нас, помоги нам!» - шептала я почти вслух, со страхом вглядываясь туда, где вокруг тела герцогини черной взволнованной стаей толпились жрецы. Вряд ли они до конца понимали, что произошло. Пол под нами внезапно качнулся… Прижав Лиран к груди, Карл почти бегом устремился к потайной двери. Еще миг и низкая тяжелая створка захлопнулась за его спиной. Мне стало страшно. Марк, побледнев, крикнул сыновьям, чтобы они уходили за дядей, но оба принца отрицательно покачали головами. Я не стала вмешиваться - это было их право. «Это не конец», - мысленно возразила я самой себе. – «Это только начало». Над телом Фло снова закружился черный бесформенный смерч. Он все рос и рос, охватывая стоящих рядом людей и ломая их, словно щепки. Те, кто находились немного в стороне, с воплями кинулись прочь. Офицеры, отбросив бесполезные мечи, оттаскивали из-под черного месива стонущих людей – некоторых еще удавалось спасти. Я не могла больше спокойно смотреть на происходящее безумие и ничего не делать. -Земар-ар! - мой крик потонул во всеобщем хаосе, но был услышан. С жутким замогильным воем живая тьма двинулась к трону. Так и не выпустив мою руку, Марк с силой рванул в сторону, надеясь увести прочь. Пошатнувшись, я оттолкнула его и подняла меч. От внутреннего напряжения, перед глазами замелькали серебристые мушки. Понимая, что еще немного и упаду, отступила назад, а затем, не дав себе одуматься, с разбега прыгнула в смерч. Ужас. Осязаемый, горячий ужас протягивался сквозь мое бытие, заполняя до краев отчаянием и болью. Однажды, на горе Дракона я уже испытывала подобное, только теперь в агонии корчилась не только душа, но и тело – каждая жила, каждая кость, каждый нерв… Это было ад. В сознании, которое на этот раз помнило самое себя, жила только одна короткая, отчаянная молитва. Я кричала ее не устами, а держала в памяти целиком, боясь забыть, потерять… Меня разрывало на кусочки, выворачивало наизнанку. «Ты права, Лирамель-Бонара», - словно читая мои мысли, - шипел змей, - «это не конец, это начало. Не думай, что одержала победу! Я найду свою жертву и воплощу проклятье! Ты сделала только хуже: кошмар станет явью - я пожру твоего первенца, уничтожу род Тара, разрушу Королевство, а тебя саму буду мучить вечно!» -Я дала клятву низвергнуть тебя, мерзость! - загораживая лицо руками, надрывно прокричала я во мрак. - И сдержу ее! Сдержу! Он захохотал, и я снова задохнулась от боли. Крестик на груди пылал, как солнце, все ярче, ярче… Я цеплялась за этот свет, как за спасительный канат, не давая себе упасть в забвение. Внезапно, прямо ниоткуда, пробив бесконечную толщу черноты на меня упал Карл. Мы оба, по инерции, выкатились из вихря и оказались на каменном полу. Как безумная, я озиралась по сторонам, не в силах поверить, что могу видеть и слышать. Мои руки были абсолютно невредимы, я могла дышать! -Говорил тебе, не вмешиваться! - задыхаясь, прохрипел брат и, поднявшись, оттащил меня метров на пять от продолжавшего расти смерча. - Я просил мне верить! -Прости… Я хотела сказать ему, что больше не могла стоять и смотреть, как гибнут люди, но слова вдруг замерли на языке. На мраморных ступенях тронного пьедестала стоял высокий человек в сияющих золотом одеждах. Удивленно взглянув на Карла, я увидела, как по его губам скользнула торжествующая улыбка. -Земар-ар! - спокойно позвал мужчина и сделал шаг вперед. Смерч перестал вращаться. Подняв над головой большое, сияющее драгоценными камнями Распятие, незнакомец начертил в воздухе широкий крест. -Прочь отсюда! - коротко и звонко приказал он и шагнул в живой мрак. Раздался оглушительный вопль и черная стена рассыпалась... В миг, в секунду, словно ее никогда и не существовало. Веря и не веря своим глазам, я поднялась и медленно пошла вперед. Память и разум были не в силах осмыслить действительное… Этого не могло быть! Перед глазами вновь промелькнули виденные когда-то сны… -Поль? – еще не веря спросила я, встав перед ним. Улыбнувшись в черную бороду, мужчина кивнул. -Я же говорил, что вернусь, - пробасил он. - Господь услышал твои молитвы. -Но ты… - внезапно осознав, с изумлением оглядела его с ног до головы. – Неужели? -Твой сын принял Благодать епископства, - ответил за племянника Карл, положив руку на мое плечо. Я видела, как бежал к нам Марк, как крепко обнялись у трона наши сыновья. Видела, как настороженно поднимаются вокруг люди… Всплеснув руками, обернулась к Карлу, готовая высказать ему все, что думаю, и не стала. Слезы ручьем потекли из моих глаз, покрывая мир прозрачной пеленой. Все еще бледный, герцог Белого замка остановился и неловко обнял Поликарпа. Мужу повезло, он понял все немного раньше меня. Сын что-то говорил отцу, все еще сжимая в правой руке крест, а я смотрела на него и не могла налюбоваться. И поверить тоже не могла. Требовалось очень много времени, чтобы реальность смогла уместиться в сердце. Вокруг продолжался хаос. Немного придя в себя, я стала узнавать удивленные и испуганные лица… Жена лорда Авнуша осталась жива. Она сидела над телом мужа, без всякого выражения и, казалось, не замечала ничего вокруг. Из охраны погибли только несколько офицеров, пытавшихся встать между мной и Советом. Я внимательно оглядела неподвижные тела, но ни среди живых, ни среди мертвых, не заметила лорда Фирсара. Встревожено нахмурившись, приподняла алый подол своего потрепанного платья, и отошла в сторону. -Ваше величество! - позвал Олон, стараясь протиснуться сквозь толпу. Я остановилась, намереваясь спросить, не видел ли он жреца, и вдруг услышала, как Карл тревожно крикнул: -Лирамель! Обернувшись, я взглянула туда, куда он указывал. За троном, слева, шевельнулась уродливая тень… Я успела разглядеть, как вскинув арбалет, Фирс оттянул тетиву, увидела, куда он прицелился, и отчетливо поняла, что ни упасть, ни увернуться уже не успею. Боковым зрением заметила, что Олон подобрал с пола мой меч… Он тоже заметил опасность, но находился еще слишком далеко. Стрела летела по растянутой параболе, и в наступившей тишине отчетливо был слышен ее угрожающий свист... Всегда немного медлительная, я успела опередить цепочку событий и понять... Вся жизнь промелькнула перед глазами, забылись пророчества и клятвы... Время не оставляло мне шанса - Фирсар Каэл не мог промахнуться. Метнувшись, Якир обнял меня так крепко, как не смел никогда. Он плюнул времени в лицо - тому самому, земному времени, что когда-то развело наши пути. Я почувствовала только толчок. -Нет… - высвободив руки, подхватила его, не давая упасть. - Пожалуйста, нет! Нет, нет, нет! Якир! Но он не ответил. Смерть оборвала его путь вместо моего и, мстя, забрала прежде, чем я успела сделать вдох, которого не должно было быть. Не в силах плакать, я положила его голову на колени, внутренне чувствуя, как что-то безвозвратно ускользает из моего сердца, и посмотрела в остекленевшие зеленые глаза. Даже сейчас в них застыли искорки смеха, последнего, торжествующего над моей несостоявшейся смертью. Он предузнал свой конец, я должна была понять это еще тогда в гостиной, когда прощалась с ним, но малодушно не дала себе поверить и задуматься. Понадеялась, что обманусь на этот раз. Не обманулась. Наклонившись, я нежно откинула с его лба пепельную прядь и, поцеловав, тихо прошептала: -Спи, родной… Спи спокойно. Когда придет час, встреть меня, как всегда встречал... Тебе не придется долго ждать. Карл аккуратно поднял меня за плечи и передал Марку. Уткнувшись в плечо мужа, я зажмурилась. Думать ни о чем не хотелось, чувствовать тоже. Забыться - вот единственное, что желала сейчас всей душой. Уснуть и спать долго-долго, много лет, чтобы время успело притупить боль, от которой мутился рассудок. -Уведи меня, - сказала я, вцепившись в его камзол, и почти повиснув на нем. - Скорее, Марк, уведи меня отсюда! Подхватив на руки, он крепко прижал меня к себе и быстрым шагом пошел прочь. Мир закачался, кружась вокруг нас и окутывая холодным туманом. Сил сопротивляться подступающему к сознанию небытию, больше не осталось. Все размывалось и расплывалось… Казалось, что я тону и не могу выплыть. Отчаяние и безразличие - не совместимые чувства сменяли друг друга, чередуясь так быстро, что я не успевала перестроиться. Меня звали, трясли… Я пыталась ответить, но не знала как. Щеку обожгло огнем. Потому еще раз. И еще. В голове загудело, и виски налились болью. Я попыталась вдохнуть, но снова почувствовала удар. Сознание немного прояснилось. Белое облако качалось над головой, словно живое... Тяжело дыша, Марк приподнял меня и влил в рот вина. Внутри все вспыхнуло. -Очнись же, Ли! -Что это… было? - с трудом шевеля губами, спросила я, откидываясь на подушки. - Что со мной? -Боялся, что ты сойдешь с ума, - муж покачал головой, а потом вдруг заплакал. - Так боялся, что потеряю тебя! Я всхлипнула. Хотелось все забыть, забыть, забыть… А мне снова не дали! Закрыв ладонями лицо, вздрогнула и зарыдала в голос. -Все…- тяжело сев на постель, Карл взглянул на нас и вздохнул: - Поплачьте, оба… Теперь нам всем можно и должно плакать. *** Из пяти тысяч человек, собравшихся под сводами Белого замка, погибло около ста пятидесяти... Все они являлись адептами Ордена, кроме нескольких офицеров и лорда Якира Варутского. Я не пошла на церемонию прощания. Лишь под утро, проведя очередную бессонную ночь, мы с Полем, или, вернее, с владыкой Поликарпом, как его следовало теперь называть, тайно отправились к Замковому кладбищу. Я уже не плакала, слез просто не было… Молча опустившись перед первым, в этом месте, могильным крестом, достала из кармана мешочек с землей и, раскопав маленькую ямку, высыпала содержимое. Теперь частичка Парамана могла с честью покоиться возле стен Белого замка, рядом с прахом человека, который при жизни был нашим общим другом. -Спасибо вам, мои хорошие… Я, которой было предначертано отдать свою жизнь за Королевство, несла смерть многим, кто шел рядом. У нас всех была одна цель, но они уходили, а мне приходилось оставаться, чтобы замкнуть круг и до дна испивать чашу горя и разлуки. Подув на черные угли, Поликарп разжег кадило. Затеплив свечу, я встала рядом с сыном и, вздохнув, запела. Над черной землей, переплетаясь с густыми клубами ладана, поплыли слова молитв. От деревянного могильного креста, мне предстояло начать свой последний путь… На сердце было тихо и радостно – время моего освобождения приближалось, и я больше не боялась смерти – в ее руках теперь находилось не меньше любимых сердцу, чем в мире живых. Когда угли в кадиле погасли, а свечи выплакали весь воск, мы с Полем взялись за руки и медленно пошли прочь. Нужно было успеть рассказать ему многое из того, что произошло и еще больше узнать. Я никогда не мечтала, что увижу в Королевстве человека, могущего просветить его светом Христовой веры. Строила планы, но не надеялась их осуществить, уверенная, что это будет удел уже моих детей или внуков. Карл, как всегда, поторопил и события и время - он видел гораздо дальше, чем я, которой было дано прозревать грядущее. -Помнишь ли ты, Поль, что сказал мне, когда впервые увидел? Мужчина взглянул на сплетенные над дорожкой белые ветви яблонь и улыбнулся. -Отрекшийся вернет наследие, и к усеченному древу привита будет иная ветвь, и Солнце зажжет землю, и будет она гореть, и ничто уже не в силах будет потушить ее, – задумчиво продекларировал он. - Да, помню… С каждым годом, все более и более проникался этими словами, пока они не стали лишь тенью моего собственного стремления. Наверное, всегда чувствовал, что изберу именно такой путь… -Почему же ты не говорил мне? - без упрека, но с грустью спросила я. -Потому, что даже в самых дерзких своих мечтах, никогда не думал так далеко. Я открылся только дяди Карлу… «Не будем загадывать, Поль», - ответил он. – «Если твое желание служить Богу искренно, Он его услышит. Запомни, для Него нет ничего не возможного» -Как давно это было? -Давно, мама. Ты еще не вернулась из Бартайоты. Я кивнула. Легкий ветерок смахнул упавшие на мои плечи яблоневые лепестки и слегка растрепал волосы. В глубине Сада, слева от дорожки, по которой мы шли, запел соловей… Это было начало. Светлое, чудесное, невероятное начало. Первая страница Новой истории. Теперь я верила, что пусть медленно, но моя страна начнет обращаться к свету. Он будет изливаться все дальше и дальше, пока не покроет ее всю, от Южной пустыни до Мглистых гор. Пока не затянуться раны и не сгладиться рубцы, ими оставленные. Всего на миг, в перерыве между ударами сердца, я вдруг увидела, сквозь розово-белую пелену Сада, высокие золотые купола… Да, ради этого стоило лить и слезы, и пот, и кровь. Проводив видение задумчивым вздохом, снова взглянула на сына. Он был живым свидетельством того, что на свете не существует ни случайностей, ни совпадений. Книга жизни была написана мудрой и всемогущей рукой, и хотя в нашей воле оставалось заполнять пустые абзацы, названия глав стояли того, чтобы их читать. Мне вдруг вспомнилась Аника, наши долгие беседы, благодаря которым она сохранила Полю жизнь, отставив в сторону свой эгоизм и расчетливость. Вспомнилась неожиданная встреча в самолете, ее слова, тетя Мари, подтолкнувшая меня позвонить адвокату, и маленький мальчик, прижавшийся к юбке нянечки… Я вспомнила, какой радостью светилось его лицо, когда священник достал его, мокрого, из купели… И испуганный взгляд на дорожке возле домика Фло. Годы, жизни, судьбы, мысли - бесконечный, необъемный мир! -Пойдем, домой… - тихо сказала я, остановившись. - Нам столько еще предстоит сделать! Слегка удивленный моим внезапным порывом, Поликарп вскинул черные брови и улыбнулся. -Как скажешь, мама. Дел, действительно, предстояло немало. Даже если бы я захотела, то не могла бы сейчас прятать голову в песок. Но я и не хотела. Земар-ар проиграл: мы нанесли ему тяжкую рану, лишив возможности творить беззакония. У него осталась только одна надежда: Лиран - маленькая, худенькая, рыжеволосая девочка, похожая на куклу, единственная, кто мог утвердить власть зла над нашим миром. Но пока в ее глазах не было огня – в них, как и у меня, отражалось небо. Я была благодарна Богу, что упав, маленькая принцесса не увидела всего, что произошло вчера со всеми нами. На ее долю и без этого выпало довольно зла. Я молилась, чтобы девочка прожила жизнь более счастливую и спокойную, чем та, которая выпала мне и ее матери. И я знала - так оно и будет. А пока, ей предстояло покинуть Королевство. Несмотря на количество народа, в Замке стояла неестественная тишина. Но это было ненадолго. Сегодняшним вечером, во время так и не состоявшегося обеда, я собиралась разбить оковы скорби и страха. Людям пришла пора жить счастливо. Пятнадцать лет, отпущенные мне на этом свете, должны были стать самыми светлыми за годы, прошедшие со дня смерти короля Лирдана. Это было последним и самым сильным желанием, по крайне мере, пока. Эпилог. Ночь была безлунной и теплой. Принц Карл, Элладий, снова принявший жребий наследника, юный Лирдан с отцом, Али-Нари и я сама, бок о бок с Белым герцого, ехали сквозь непроглядную темноту на запад. Мы провели в пути весь день: до Лаусенса верхом, можно было добраться за оборот солнца, но спешить сейчас никому не хотелось. К полуночи, освещая дорогу факелами, наш маленький отряд достиг одинокого дома в лесу. Забор, некогда окружавший лужайку, в нескольких местах упал, и нам не пришлось открывать ворота. Спешившись, я приняла из рук мужа спящую Лиран и, вслед за сыном, вошла в низкую дверь. Карле вырос в этом доме и был здесь частым гостем. Подойдя к камину, он привычным жестом затеплил свечи и поставил их на стол. Потом, обернувшись ко мне, поманил за собой. Мы уложили девочку в маленькую кроватку, в которой когда-то сладко спал Парф, ныне бесследно сгинувший на юге. Я знала, рано или поздно, сын Парамана вернется в Белый замок - голос его крови пересилит и горе и досаду. Когда это, наконец, случиться, Лаусенс обретет нового герцога. А пока, я молилась, чтобы беды обходили бежавшего принца стороной. Лиран безмятежно спала, обиженно поджав во сне губы. Она плакала, когда мы уезжали из Замка. Единственный, кто смог ее успокоить, оказался Марк. За время, их путешествия по югу, девочка привязалась к моему сыну искренней любовью. Встав у постели, я приподняла свечу повыше и задумчиво посмотрела на разметавшиеся по подушке рыжие кудри. Карле тоже медлил. Нам обоим было не по себе от того, что предстояло сделать. Но так было надо: Лиран предстояло покинуть Королевство на долгие годы… Таков было ее путь и, как бы не противились ему наши сердца, изменить его было нельзя. Фирс Каэл, конечно же, знал о планах спрятать девочку. Да и мы знали, что в этот час, поверженный советник Земар-ар, не сводил своего злобного взгляда с окон лесного дома. Так тоже было надо. Мы не прятали Лиран, лишь отправляли ее подальше от мира, который она могла уничтожить. Принцессе предстояло повзрослеть, чтобы суметь исполнить пророчество, и только Большой мир мог дать ей такую возможность. Лирд и Карл, два принца, которым в будущем предстояло встать во главе этой многострадальной страны, добровольно отправлялись вместе с девочкой в долгое изгнание. Из них двоих, о грядущих событиях знал пока только мой сын. Я рассказала ему все - от начала до конца. Разговор наш был тяжелым и Карле не скрывал гнева и слез. Но долг оставался долгом - такова была моя судьба и личный, никем не навязанный, выбор. Сын смирился. Приняв на плечи часть моего груза, он обещал сделать все так, как должно. Достав прихваченный из Замка ужин, мы еще с полчаса посидели за большим дубовым столом, вспоминая общее прошлое... Никто не хотел говорить о завтрашнем дне. Никто, подражая мне, не хотел думать дальше сегодняшней ночи. Утром, проснувшись довольно поздно, мы наспех собрали вещи и отправились в путь. Из всех нас, по-моему, выспалась только маленькая Лиран. Ей, похоже, нравилось в лесу. А еще, она ни на минуту не замолкала: вопросы «что это?», «почему?» и «а когда?» - сыпались из нее, как песок. Девочка еще картавила, но ее речь была уже вполне связанной, что не на шутку меня беспокоило. Я искренне надеялась, что, попав в Большой мир, она на время забудет истинную родину. Тарэму предстояли долгие, очень долгие поиски… По земле стелился туман. Солнце уже вовсю сияло на голубом небосклоне, а тонкие белые волны пара, продолжали ползти по земле. Слева и справа от нашей тропы, среди деревьев поблескивали серебряные озера. Земли Лаусенса так и называли - край озер. Туманы здесь были так же привычны, как северное сияние за полярным кругом. После полудня, изрядно проголодавшись, мы встали привалом возле небольшого круглого озерца. Завтрак на берегу, в тени раскидистых каштанов, поднял настроение и восстановил силы. Лиран снова немного поспала. Взвесив все «за» и «против», мы с Али решили искупаться. Вода была как парное молоко и совершенно прозрачна: на глубине, разбегаясь в стороны от наших теней, резвились маленькие рыбки. Впрочем, иногда мелькали и довольно крупные... Несмотря на уговоры, ни Карл, который, с некоторых пор к воде стал равнодушен, ни мой муж, присоединиться к нам не захотели. Зато сыновья, отбросив свою царственную гордость, плавали и резвились, как простые мальчишки. Остановившись лишь для завтрака, мы пробыли у озера часов до четырех. Уезжать никому не хотелось, однако брат, как самый рациональный из всех настоял на том, чтобы продолжить путь. Благодаря ему, к вечеру мы достигли ворот Лаусенса. Никто не смог сомкнуть в эту ночь глаз. Заперевшись в покоях Парамана, где я была впервые, мы молча ждали Песни ветра. По таблицам, буря должна была начаться ближе к шести утра. Карл заметно нервничал, Али-Нари сидела печальная и едва не плакала. Только вернувшись, ее единственный сын, снова покидал родную землю. И в этот раз не на пять лет, а на много дольше... Я понимала ее горе, но утешить не могла. Карле, который только недавно повернулся ко мне, тоже уходил. Разница была лишь в том, что следующая наша встреча обещала стать последней. Мне не дано было увидеть своих внуков. Впрочем, это было не самым главным в жизни. Самым главным оставалась сама жизнь, и то, что она у них будет, наполняло сердце радостью. -Так! - не выдержав гнетущей тишины, решительно сказал брат, поднимаясь с зеленого дивана. - Лирд, и ты, Карл, нужно поговорить – следуйте за мной. Их не было минут сорок, не больше. Я догадывалась, что Северный герцог хотел сообщить принцам. Мы до последнего сомневались, стоит ли открывать Лирду правду. С одной стороны, не хотелось влиять на его выбор, с другой - когда настанет время, он был должен готов принять корону. Трудно было судить, каким этот мальчик станет, когда придет в возраст, но то, что в его характере совершенно не было гибкости, заставляло брата всерьез волноваться - он рассуждал не как отец, а как человек, пекущейся о благе своего народа. Королевству Поющих Ветров нужна была сильная и мудрая рука. Лирду предстояло невозможное - оправдать ожидания Карла. Когда, получив последние инструкции, принцы вернулись, я поняла, что племянник прекрасно понял ситуацию. Вид у него был мрачный, лицо бледное… Он с болью взглянул на задремавшего в кресле Эллда, виновато отвернулся от меня и с неприязнью отошел подальше от спящей Лиран. При виде девочки на щеках его выступили красные пятна. Да, нелегко было знать свою жизнь наперед. Сдержав улыбку, я пожала плечами на недоуменный взгляд Али и кивнула брату. Карл снова стал спокоен и надменен. Он сделал то, в чем колебался до последней минуты и, похоже, не жалел, хотя его родительское сердце тоже было не каменным. За окном поднялся ветер. Начиналась гроза… Молнии озаряли окна раскаленным золотом, дождь бил по подоконникам, раскаты грома то удалялись, то снова раскалывали небо над нашими головами. Лиран проснулась и безутешно зарыдала. Я тоже в детстве боялась грозы. Взяв девочку на колени, прижала ее кудрявую головку к своей груди и стала тихонько напевать… Заснуть под такой грохот она, конечно, не могла, но плакать перестала. Обнявшись, мы так и просидели до самого утра. Я уже жалела, что решила приехать сюда: боль при мысли о разлук с этой девочкой и сыном, была просто невыносима. Но я была взрослой, и дети, которые переживали не меньше, не должны были видеть моих слез. Поэтому я улыбалась. -Пора! – поднявшись, сказал Карл и обвел всех долгим взглядом. - Следуйте за мной. Передав Лиран мужу, я встала и, обняв совсем бледную Али, вышла вслед за братом. Миновав опустевшие коридоры, мы поднялись в самую высокую башню и оказались под открытым небом. Несмотря на беснующуюся стихию, воздух здесь был абсолютно неподвижен. Буферная зона проходила как раз над башней. Выйдя на середину каменной площадки, Карл огляделся и, сделав знак остановиться, обнажил клинок. -Выходи, Фирсар, я чувствую твое присутствие! - громко сказал он, постучав кончиком меча о камень. У самого края шевельнулась тень. Откину черный капюшон, лорд шагнул вперед и улыбнулся. -Нюх, как у кошки, герцог, - кивнул он и, повернувшись к нам, небрежно поклонился: - Приветствую. Марк резко поставил Лиран на пол и подтолкнул ко мне. -Отойди, Карл, - мрачно сказал герцог. - Это мое дело. К моему удивлению, брат безразлично пожал плечами и слегка поклонился. Протяну руку, я попыталась остановить мужа, но он, как и я, когда-то, вывернулся и решительно пошел вперед. -Оставь, - шепнул брат. - Фирса необходимо отвлечь - Лиран нужна приличная фора. Пусть Его Высочество сам взыскивает со жреца долги. Это дело чести. Когда раздался звон стали, я вздрогнула и сжала кулаки. Впервые слова брата не успокоили меня. Тем временем, принц Лирд поднял на руки перепуганную девочку и встал лицом к карнизу. Карл поцеловал юношу в лоб, перекрестил и, обняв рыдающую Али, махнул рукой. Закрыв глаза, мальчик смело шагнул в пустоту… Мой сын был следующий. Немного растерявшись, он хмуро взглянул вниз и вздохнул. Я осторожно взяла его за руку, а потом, не удержавшись, обняла. Не плакать не получилось ни у него, ни у меня. -Мы ведь еще увидимся, правда? - сжав губы, чтобы не разреветься в голос, спросил он. -Конечно, увидимся! - воскликнула я. - Обещаю тебе. -Мама… - его голос чуть дрогнул и, резко отпрянув, он быстро шагнул вперед. Я закрыла рот руками, чтобы не закричать и отвернулась. Карлу сейчас было достаточно жены, он не мог меня утешать еще и меня. Судорожно вздохнув, я подняла взгляд в клубящееся чернотой небо и вытерла набежавшие слезы. «Все, больше не буду плакать. Никогда!» - мысленно сказала я ввысь и через силу улыбнулась. Тесня Марка к краю, Фирс наносил удары с такой скоростью, что молнии не успевали отражаться в его клинке. Король отступал очень медленно, но отступал. Я обнажила меч, готовая вмешаться, но с места не двигалась. Муж пока удачно отражал выпады и был холоден и спокоен. Ему не требовалась ничья помощь. Шли минуты… Карл с женой уже отошли вглубь башни и теперь стояли рядом, с тревогой наблюдая за поединком. У нас не было цели убивать последнего жреца, его требовалось только задержать. Король это знал: брат сумел убедить его, не раскрывая пророчества. -Марк! - спустя примерно полчаса, крикнул ему брат. - Осторожнее! Вкинув голову, мой муж, перехватил меч в левую руку и, отбив очередную атаку, нанес серию быстрых ударов. Фирс выронил меч и, зажав раненную руку, в ужасе застыл. -Ну же! - снова крикнул Карл. В последний момент, отведя удар, король размахнулся и со всей силы ударил лорда рукоятью в лицо. Брызнула кровь и, взмахнув руками, Фирс Каэл черной тенью полетел за карниз… -Это тебе за Якира, мразь! – в вдогонку ему бросил Король и, подойдя, на всякий раз взглянул вниз. -Успел, - обернувшись к нам, сообщил он. - А жаль. Я убрала Молнию в ножны и, быстро подойдя к мужу, крепко обняла. Еще через час и, вздохнув на прощанье, Поющий ветер умчался в небеса. Стало прохладно, дождь, радуясь, спешил залить сухую площадку, и ждать рассвета на верху уже не было смысла. Переглянувшись, мы молча вернулись в комнату, где одиноко застыв у окна, ждал нас принц Марк. На рассвете, когда небо прояснилась, мы втроем вернулись в Замок. Карл с Али-Нари решили задержаться - в Лаусенсе требовалось навести порядок. Без Парамана накопилось много нерешенных дел. *** Мне потребовался год, чтобы придти в себя… Ровно год - день в день. Когда Яблоневый сад снова зацвел Первым цветением, а кошки, нагулявшись, перестали будить обитателей Замка жуткими концертами, жизнь обрела запахи и краски. Я снова была счастлива. Напряжение, всю жизнь сковывающее душу и отравляющее радость, наконец, исчезло. Больше нечего было бояться, я могла жить и любить без оглядки. Карл, похоже, тоже позволил себе небольшой отдых. В Белый замок пришло тихое и светлое утро... Дул нежный ветерок. Мы с Мари шли по белой дорожке между усыпанных розовой ватой деревьев. На небе было ни облачка, и солнце припекало, заставляя щуриться. В тени высокой садовой ограды, лежал огромный черный кот. Заметив нас, но лениво зевнул и, перевернувшись на спину, приоткрыл хитрые желтые глаза. Принцесса со смехом обняла его за шею и потрепала за чуть тронутые сединой уши. -Вэк! Мама, это Вэк! Я опустилась рядом и с улыбкой взглянула на дочь. Ей уже исполнилось четырнадцать... -Тетя? – раздается тихий голос и, вздрогнув, я обернулась. Высокий юноша с рыжими, как солнечные блики, волосами, смущенно стоял на тропинке… Ахнув, я поднялась на встречу и, не сдерживая радости, обняла его. -Где же ты пропадал, Парф? - еще не веря, спрашивала я, гладя его склоненную голову. Мария нерешительно застыла в сторонке. Друг ее детства стал совсем взрослым. Я обернулась к ней и с удивлением заметила, что щеки принцессы пылают не менее ярким огнем, чем у юноши. «Дети растут»… - с улыбкой подумала я, на миг задержав взгляд на кольце, по-прежнему висящем на шее дочери. – «Все становиться на свои места». -Пойдем, Парф, - ласково сказала я. - Дядя Карл будет рад тебе - Лаусенс совсем опустел без хозяина. Взявшись за руки, мы втроем поспешили к Замку. Недовольный старый Вэк, разомлевший в тени, провожал нас задумчивым взглядом… Так всегда бывало на свете: проходили годы, уходили люди. И прошлое, и настоящее, и будущее тенями падали в копилку вечности. Мы шли разными путями и постоянно делали выбор – теряли, находили, понимали, учились… Но главное, то, ради чего делался каждый шаг, всегда оставалось рядом - Любовь. Ее нельзя было убить, забыть или изменить. Она была нерушимой константой, на которой основывалась и каждая душа и вся вселенная – вне времен, вне пространств, вне историй и бесконечно меняющихся человеческих судеб.

© Copyright: ..., 2012

Регистрационный номер №0096437

от 25 ноября 2012

[Скрыть] Регистрационный номер 0096437 выдан для произведения: Шевцова Анастасия Королевство Поющих ветров Книга 2. Наследники отречения Часть 1. Кингчесс Глава 1. Количество охраны, приставленной к покоям герцога Карла, было поистине немыслимым. На ходу кивнув старшим офицерам, я постучала в высокую дверь. Али-Нари лежала на огромной постели, положив голову на колени мужа. Увидев меня, Карл вздохнул и приветственно вскинул руку. -Можно вас поздравить? – тихонько спросила я и, не дожидаясь приглашения, подошла к колыбели. Новорожденный младенец не спал. Осторожно склонившись, я всмотрелась в крошечное личико и нахмурилась: мальчик был удивительно похож на Эллада, разве что глаза у него были не карие, а светло-серые. -Если бы наши сыновья были одного возраста, их можно было бы принять за близнецов, – озвучила я мысли и осторожно погладила ребенка по пухлой щечке. Хмыкнув, брат встал. -Они оба пошли в деда, – тихо произнес он, заложив руки за спину. – Скажи, у тебя было видение, когда ты впервые взяла своего первенца на руки? -Нет… Я не помнила формул, потом решила, что… сделаю это позже. В итоге, увидеть удалось только путь Мариэль, да и то не уверена, так как действовала по наитию. Почему ты спрашиваешь? -Как Главе рода, тебе следовало взглянуть на пути всех потенциальных наследников. Дар, ниспосланный по прошению Арматея – не детская забава. На протяжении многих веков он помогал сохранять Ведущую линию от пресечения. Как можно было им пренебречь, Лирамель? - он нетерпеливо передернул плечами, - Впрочем, сейчас многое меняется, Совета больше нет… Да и случай у тебя особый. Не зная, как переменить неприятную тему, я с надеждой взглянула на герцогиню. -Али, что вы решили с именем? Тетушка меня все утро донимала, она уже месяц назад с Аармани пари заключила, правда догадками со мной не делилась. -Пока ничего, – в голосе кузины почему-то скользнула грусть. Наклонившись, Карл некоторое время пристально разглядывал младенца, а затем взял его на руки и отвернулся. Я знала, как нелегко дался им обоим этот ребенок. Али была довольно хрупкой женщиной, и Карл боялся за нее настолько, что последние пять месяцев вообще не выпускал из покоев. Меня умиляло подобное отношение, тем более что брат в прошлом неоднократно уверял о решении не продолжать свою генетическую линию. Ласково улыбнувшись, я шагнула и обняла его за плечи. -Отойди, - напряженно процедил герцог, пытаясь отстраниться. Послушно отступив, я с недоумением нахмурилась. -Что случилось? - спустя секунд тридцать спросила я, с тревогой глядя на его неподвижную спину. Вздрогнув, брат глубоко вздохнул. -Я назову сына в честь деда – Лирданом. -Принц Лирд, - одобрительно кивнула я, - звучит благородно. Правда, сдается мне, что Фалинор могла угадать… -Ну, вот иди и обрадуй ее, - Карл многозначительно кивнул на дверь, - напомни заодно, чтобы больше никого не пускали. Али устала, мы хотим побыть втроем. Скользнув взглядом по довольному лицу кузины, я кивнула и, пожелав им доброго дня, с легкой душой покинула покои. С сердца словно свалился камень: столь обсуждаемое всеми событие наконец-то совершилось - на свет родился наследник великого Северного герцогства, самого молодого и обширного во всем Королевстве. *** Я проснулась рано, еще до восхода. Бесшумно покинув постель, чтобы не разбудить мужа, помолилась в тишине, приводя мысли и чувства в порядок. Предстоящий день обещал много суеты. Мы ждали Кристиана и почти всю родню до четвертого колена. На целую неделю Замку предстояло стать домом для многочисленных гостей. Якир уже больше месяца готовился к большому приему, а Параман плел сети разведки. Каждый ждал от этого дня чего-то важного. Надев костюм для верховой езды, я наскоро нацарапала Марку записку и вышла в коридор. Ковры почти поглощали и без того тихий шелест шагов, и моя тень скользила по ним едва касаясь стен... Лошадиный запах и потертый серый пол вместо отполированного мрамора… Снежка уже не было в живых и одной радостью в моей жизни стало меньше. Но пьянящее чувство скорости заставляли быть неверной памяти дорогого друга. Нового жеребца звали Ястреб, и он был черен как ночь. Никто кроме меня не мог оседлать его могучую спину, не получив при этом пару синяков или укусов. В отличие от Снежка, который был подарком неба, Ястреба преподнес на тридцати трехлетие Карл. «Немного огня в твое повседневное спокойствие», - таково было пожелание любимого брата. И он оказался прав. В тайне ото всех, даже от самой себя, я наслаждалась этим огнем своей призрачной свободы. Конь тряхнул головой и втянул ноздрями прохладный утренний воздух. -Полетаем, дружок? - улыбнувшись, спросила я и, глубоко вздохнув, ударила каблуками по чернильным бокам. Ветер звонко засмеялся. Он любил меня взаимной любовью, любил любоваться, когда я дерзко пыталась обогнать его, летя, словно птица… Мысли, стирались скоростью, в которой забывалось все и вся. Я неслась в терпком аромате яблоневого цвета и синей свежести неба. -Ту атровера мирриэн! - крикнула я ввысь и звонко рассмеялась – эти слова уже стали моим девизом. Я помнила данные клятвы и была уверена, что когда-нибудь их исполню. И Земар-ар тоже помнил... Время стерло ужас злобного одноглазого взгляда, но оставило предупреждение. Мне больше не было страшно. В душе кипело множество чувств, но страха среди них не осталось. Ястреб встал на дыбы и передними копытами взбил воздух в невидимую пену. Немного помедлив, я осадила его и успокаивающе похлопала по холке. Место, куда забросил нас стремительный полет, было самым тихим во всем Саду. То была Аллея королей и регентов – моих безмолвных пращуров, начиная с Арматея и, заканчивая, дядей Лиосом. Здесь же покоились и мои родители. Привязав коня к толстому изогнутому стволу, я осторожно ступила на знакомую тропинку. Кладбище находилось примерно в двух километрах от Западного крыла замка и посещалось не часто. Я не любила тихую печаль могил потому, она навевала на меня тоску и сожаление о прошлом, изменить которое было не в человеческой власти. Справа от заросшей невысокой травой тропинки, зажелтели пушистые шары цветов. Остановившись, я сорвала пару штук. Мне казалось правильным - что-то принести отцу и матери. «Король Лирдан, Королева Амейя - дети Крови, наследники Тара Валлора», - гласила белая мраморная плита над ровной, засыпанной опавшими лепестками, землей. Перекинув через руку плащ, я села на траву и положила перед собой букет. -Мама, отец… - собственный шепот казался неуместным в этой благоговейной тишине. -С добрым утром. Вздрогнув от неожиданности, я резко обернулась и едва не упала. -Ты напугал меня! -Извини, - Карл пожал плечами, и с улыбкой сел рядом. Секунд десять мы молчали. Перед нами на бездушном камне было общее горе, но брат вкусил его, а я лишь смутно рисовала в воображении. -Что тут делаешь так рано? - наконец спросила я. -А ты? -Хотелось побыть одной и подумать. -Ясно, - он повернул голову и внимательно посмотрел в мои глаза. Мир на мгновение провалился в глубину его взгляда, и я успокоилась. Раз брат был рядом, все было хорошо - так повелось с детства. – Не думал, что ты так рано встанешь сегодня, - чуть насмешливо добавил Карл. – К счастью, подарок на всякий случай захватил. -Значит, все же думал. -С тобой следует предусматривать все варианты. – он тепло улыбнулся и протянул расшитую золотом и мелким жемчугом книгу. – Вот держи, надеюсь, пригодится. Брат знал, что я не любила читать, но никогда не делал бессмысленных подарков. Стало любопытно. -Для твоего нового дневника, - пояснил герцог, опередив мой вопрос. Поддавшись вперед, я поцеловала его в щеку. -Спасибо, родной! -Только не ленись использовать его по назначению. -Постараюсь… Правда летописцы справляются куда лучше. Твоими трудами вся жизнь королевского двора теперь фиксируется едва ли не поминутно. -Ну, через пару сотен лет история примет с благодарностью даже повседневные хозяйственные заметки. Если, конечно, время еще будет существовать. Имея подробный архив, легче вести дела – если бы во времена Арматея кто-нибудь позаботился о таких вещах, многих проблем сегодня удалось бы избежать. Это касается даже статистики неурожайных лет, которая напрямую связана с Восточным ветром и затяжной зимой. Поморщившись, я приложила палец к его губам, заставляя замолчать. Где-то в розовой гуще над нашими головами запел соловей. Обратно Ястребу пришлось нести двойную ношу - как оказалось, Карл прогуливался пешком. Он любил землю под ногами больше неба: Королевство занимало половину его сердца, но ни я, ни Али-Нари не могли ревновать к тому, что любили сами. Когда до конюшен оставалось метров триста, брат спрыгнул на землю и взял недовольного коня под уздцы. Было около восьми утра, и Замок уже наполнялся жизнью и предпраздничной суетой. -Сегодня будет сложный день, - бегло взглянув на меня, сказал он, помогая спешиться. -Я знаю. Ничего, переживем как-нибудь! Он не ответил. -Карл? Что-то не так? Стало немного не по себе... Мы слишком хорошо чувствовали друг друга, что бы недоговоренность с его стороны осталась незамеченной. -Нет, все хорошо. Не забывай только, - снова повторил герцог, кивнув на книгу. - Иногда изложение собственных мыслей помогает упорядочить настоящее. -Хорошо, хорошо… Обещаю. -Ну и славно. Он отвернулся и медленно пошел в низенькую каменную арку, разделяющую конюшни от Замка. Нахмурившись, я последовала за ним. Что бы ни тяготило брата, он сам решал рассказывать ли об этом или нет. Я умела ждать - сейчас хватало и текущих забот. *** Кристиан прибыл к полудню. Он мало изменился с последней встречи - время почти не коснулось ни его характера, ни лица. Только взгляд стал глубже, да прибавилось дочерей. Они с Даритой все еще жили надеждой на долгожданного сына, а пока пять рыжих красавец и дочка-вороненок являлись единственным предметом его отцовской гордости и снисходительных улыбок со стороны Карла. Отдав пару указаний Линни, мы с братьями поспешили удалиться от людских глаз. Бывший зал Совета, был самым коротким путем в комнаты наследника, которые все еще оставались за Карлом. Несмотря на статус, он редко покидал Белый замок и за пять лет, только пару раз отлучался по делам торговли к морю и на юбилейные торжества в Аммоно-Рет. В остальном, герцог руководил делами издали. И руководил, как всегда блистательно - север стремительно наращивал превосходство перед южными областями, даже несмотря на военное кровопускание. -Как доехал? – небрежно спросил Карл, когда мы, наконец, поднялись наверх. Кристиан сбросил плащ и тяжело опустился на диван -Неплохо. Тряхнул стариной, вспомнил былые дни… - его лукавый взгляд, заставил меня широко улыбнуться. -Что-нибудь необычное в пути заметил? -Смотря, что ты имеешь ввиду… -Мне тоже интересно, - тут же заметила я. -Да так… - раздраженно поморщился герцог. - На юге волнения, север тоже может подняться. Хотелось бы узнать об этом как можно раньше. -Все было спокойно, - заверил Кристиан. - Разве что в Пате чувствовал неуловимое напряжение, да и то, исключительно во дворце. Однако это не удивительно – в осином гнезде Каэлов нас не жалуют… Похоже, род Валлора теряет там влияние. При упоминании Пата, я встрепенулась - пожар в торговом городе, стал неотъемлемой частью утренних кошмаров. -Единственный, кто может перевешивать сторону весов в пользу Каэлов – это Фирсар, - я скривилась, вспомнив ненавистное лицо. - Ты его видел? -Разумеется. Мы выехали из Пата вместе. И, пожалуй, не соглашусь с тобой: при более близком знакомстве он оказался не так уж плох, - заметив пристальный взгляд Карла, князь осекся и нахмурился. – Что-то не так? -Ты как всегда скор на поспешные выводы - неверные выводы, - мрачно констатировал брат и задумчиво постучал пальцами по подлокотнику. – Итак, Фирс, наконец-то решился наведаться в Замок. Что ж... Не так уж он и умен, как мне расписали. Впрочем, на фоне остальных – возможно. Кристиан выгнул бровь и, сжав губы в тонкую линию, принялся оглядывать комнату. Отвечать на укол ему явно не хотелось. «Не успели встретиться, уже поссорились», - подумала я и вздохнула. Повисло тягостное молчание. Карл, напустив на себя важный вид, отошел к окну, а я пересела поближе к князю и обняла его. Мы не виделись почти четыре года… В коридоре раздались торопливые шаги. Спустя мгновенье, дверь без стука приоткрылась и кудрявый худенький мальчик, ловко протиснулся в щелку. -Папа… - звонко позвал он и, заметив нас, поклонился: - Извините. Обернувшись, брат вопросительно взглянул на сына. -Что тебе? Принц замялся. Ему явно не хотелось говорить в нашем присутствии, но я была королевой, и он не знал, как лучше поступить. Смущение, разлившееся по щекам ярким румянцем, выдавало крайнее волнение. -Нужно сказать вам кое-что личное, отец, - Лирд мило улыбнулся, чтобы не показаться не вежливым. Снова пожав плечами, Карл не торопясь подошел к нему и, взяв за руку, увел в соседнюю комнату. Их не было всего минуты три, мы даже не успели найти тему для разговора. -Еще раз прошу простить за беспокойство, - мальчик поклонился и, серьезно взглянув на меня, ушел. Карл задумчиво проследил, как закрылась за сыном тяжелая дверь, а затем тихо сказал: -Нам с Кристианом придется ненадолго отлучиться. Возможно, опоздаем к церемонии. -Может, пояснишь, что все-таки происходит? – я прищурилась, вскользь подумав, что же такого мог сообщить ему ребенок. -Позже. Немного позже… Сейчас нужно спешить. Немного помедлив, Кристиан поцеловал меня в щеку и, неохотно встав, последовал за братом. Еще пару секунд слышалось в межстенном пролете его ворчание, а потом комнату заполнила тишина. Все оставалось по-прежнему, жизнь меняла сцены, а Карл оставался Карлом: скрытным, самоуверенным, всезнающим. Порою, это весьма раздражало. До приема оставалось чуть больше часа, и нужно было приводить себя в подобающий вид. Решив остаться в покоях герцога, я позвонила в колокольчик и позвала служанок. Муж так и не появился. На нем лежала обязанность встречать гостей - довольно обременительная процедура, но препоручить ее кому-нибудь другому не допускали традиции. Якир занимался организацией технической частью торжеств, и хотя регентство было давно с него снято, открещиваться от помощи лорда мы не видели смысла. Офицеры низко кланялись, когда я проходила мимо. Сегодня Замок просто кишмя кишел военной формой всех гарнизонов. Тревожные вести из южных герцогств и угроза со стороны фанатичных приверженцев Ордена, вынуждали Парамана принять чрезвычайные меры безопасности. Урок, преподнесенный нашему роду герцогом Кайлом, запомнился кузену надолго. Зеленая ковровая дорожка, ведущая от золотых ворот к тронному пьедесталу, помнила следы еще моего отца… Душа всегда замирала, когда я шла по ней мимо мраморных изваяний усопших королей и тысячи глаз детей Крови. К этому нельзя было привыкнуть, от этого трудно было отказаться… Знакомые лица выплывали из толпы, пробуждая в памяти воспоминания. Как много людей довелось узнать за столько короткую жизнь! Иногда я действительно чувствовала себя веретеном, на которое наматывалось бесчисленное количество людских судеб. Где среди этих нитей затерялась моя собственная, было уже не разобрать. Ореховые глаза Али-Нари отразили радужный блеск короны. Кузина приветливо улыбнулась, вернув меня из торжественной выси на землю. Сколько я себя помнила, всегда безотчетно хотелось походить на нее, хотя это было совершенно невозможно. Мягкая женственность и нежная хрупкость принцессы, являлись для моей натуры неподъемной ношей, неприступной горой, бесконечной пустыней… Али была именно такой, какой Карл мечтал видеть меня до того, как перед его мысленным взором обрисовалась наша истинная роль в истории. Некоторые мечты обрекались навсегда оставаться таковыми. Герцог Белого замка и мой возлюбленный супруг, согласно церемониалу сделал три шага навстречу. Приняв его руку, я слегка кивнула Параману, стоявшему справа от трона и удивленно нахмурилась: место Карла пустовало. Несмотря на то, что брат предупредил, я надеялась соблюсти положенные формальности. Впрочем, задавать вопросы не было времени. Стерев с лица признаки недовольства, я величественным взглядом обвела зал и села. Свои роли в этом ежегодном спектакле мы все играли блестяще. Потянулась вереница знакомых и не знакомых лиц, спешащих выразить почтение и преподнести «скромный дар». Наверное, мало существовало в мире людей, получающих такое количество ненужных вещей. Многие из подарков почти сразу же расходились между близкими родственниками и прочими обитателями Замка. Если бы не этикет, я бы вообще не видела смысла в коллекционировании драгоценностей и прочих безделушек. Благодаря Якиру, первая половина дня прошла на удивление слаженно и быстро. Я почти не устала, а Карл так и не появился. Кристиана тоже никто не видел, что было уже из рада вон: как князь, брат являлся фигурой дипломатической, и его отсутствие могло быть истолковано неверно. К моему неудовольствию, слухов теперь было не избежать. Неожиданные препятствия окончательно вывели меня из равновесия, и я была рада, когда церемония подошла к концу, так как в таком состоянии, всегда становилась рассеянной. Наконец, все слова были сказаны, и моя ответная речь вызвала дружные аплодисменты. Гости разошлись на кратковременный отдых перед обедом. Воспользовавшись потайной лестницей, мы с мужем поднялись в свои покои, где ждали дети: все, включая старших, покинули Тронный зал после первых поздравлений - этикет это позволял, а безопасность даже требовала. Осторожно отворив незапертую дверь, я пропустила Марка внутрь и зашла следом. Мария горячо спорила о чем-то с маленьким Карлом, а Эллад дремал на нашей постели. Поль с отсутствующим видом созерцал медленно ползущие по небу облака. За прошедшие годы мальчик превратился в высокого юношу и если Эллд был первым в делах государственных, то Поликарп занимал главенство во всех внутрисемейных вопросах, подменяя меня и мужа везде, где только можно. Даже младший сын признавал его авторитет и выказывал братскую привязанность, что вообще-то было для него необычно: мальчик по-прежнему оставался кукушонком в семье и сторонился всех, исключая Флоран и трех ее детей. Вот и сейчас, он явно не горел желанием оставаться покоях… Пряча глаза и растянув губы безупречной улыбке, Карл послушно поцеловал меня в щеку и пробормотал несколько шаблонных фраз. Я никогда не давила на него, надеясь, что время, в конце концов, проявит справедливость, но не пользоваться удобными ситуациями было выше сил. Сделав вид, что не заметила его чувств, нежно обняла сына за плечи и благодарно кивнула. Принц Элладий сонно улыбнулся и сел на постели. -Уже закончилось? - зевнул он. -В этом году род решил пощадить меня… - я присела рядом и встретила его ясный взгляд. -Дядя Карл так и не появился? -Нет. Тебе что-то известно? Сын отрицательно мотнул головой. -Видел, как они с князем покидали замок… Был уверен, что ты в курсе. -Увы, и я уже начинаю волноваться… Ладно Карл, но Кристиан! Нам придется отвечать на весьма неприятные вопросы. -Он же не с официальным визитом, – напомнил Марк. - Кроме слухов и догадок, никаких последствий не будет - скоро об этом уже никто не вспомнит. -Уверен, у герцога были серьезные причины… -Да знаю я, знаю! - немного раздраженно отмахнулась я. – Что теперь толку об этом говорить. Надо переодеваться! Давай, Эллд, умойся, выглядишь неважно. А ты, Мари, будь добра, не отходи от Поля. Дочь обиженно нахмурилась и повернулась к старшему брату. Она была послушной и нежной девочкой, но всегда имела свое мнение - подчас приходилось проявлять настойчивость, чтобы не дать ее характеру стать похожим на мой. Впрочем, непростое детство не оставило на девочке даже отпечатка застенчивости. С одной стороны я была этому рада, с другой – всерьез за нее опасалась. Слишком неустойчива сейчас была обстановка, слишком уязвимы мои дети для тех, кто противился переменам. Слава Богу, за дочерью всегда присматривал Поль: под покровом его любви, она была недосягаема злу. *** Торжественный обед начался в положенное время. За высокими узкими окнами Большого зала ярко светило солнце, бросая косые лучи на белые скатерти расставленных кругом столов. Неприметно стоящая у дверей Линни, словно дирижер управляла слугами, превращая беспорядочное снование туда-сюда в слаженную симфонию. Жаркое из молодого оленя получилось сочным и нежным как никогда. Судя по наступившей тишине, не одна я так думала – многочисленная родня, не сводившая с меня глаз последние два часа, наконец-то отвлеклась на собственные тарелки. Во главе центрального стола, справа и слева от королевских кресел, сидели те, кто принадлежал к Ведущей линии. За ними шли представители нашего рода из крупных городов и уже потом те, в ком от рождения доля бесценной крови составляла не менее половины: таковых было большинство. За противоположным полукружием собралась знать из десяти остальных родов. Князь Кристиан на пару с близнецом, невозмутимо отвечали на периодически доносившиеся с разных сторон вопросы. Вопросительные взгляды, которые я украдкой бросала на них, оба брата упорно игнорировали. Впрочем это не помешало отменить, что Карл был немного встревожен: складка между его бровями не исчезала даже тогда, когда герцог улыбался и вскользь отпускал замечания по поводу общего аппетита. -Что-то случилось? – шепнула я, воспользовавшись тем, что слуги убирали посуду перед переменой блюд. Он едва уловимо покачал головой. -Кое-какие неотложные дела. -Настолько неотложные, что заставляют тебя волноваться? -Едва ли… Просто устал. – Карл натянуто улыбнулся и пожал плечами, - не бери в голову. -Уверен? - мне все больше не нравился его тон: слишком ласковый, слишком успокаивающий… -Разумеется. На этом диалог пришлось прервать: извинившись, Линни поставила между нами пиалу с желе. -Отец! - раздался рядом тихий голос. Брат резко обернулся и, коротко обняв сына, молча отослал его прочь. Извинившись перед гостями, маленькая Мари поспешила за двоюродным братом - детям тяжело было высидеть шесть часов за скучными разговорами. Игристое вино к десерту было доставлено из самой Бартайоты лично дядей Аармани. В память о былом, я всегда считала долгом пригубить бокал – это уже вошло в традицию. Боль от нелепой смерти Витдана, все еще лежала на душе тяжелым грузом, и в такие моменты необходимо было почтить память старого друга. Впрочем, кроме самых близких людей, мало кто мог догадаться, что значит для меня этот последний общий тост. -За здоровье Ее величества! - раздался возглас откуда-то с середины стола. Все встали. -И за ее долголетие на благо Королевства! - громкий баритон Карла перекрыл шум от сотни отодвигаемых стульев. Улыбнувшись, брат быстро взял мой бокал и, торжественно приподняв, выпил. Я растерянно взглянула на его и, протянув руку, взяла другой. Стало вдруг очень тихо, воздух словно зазвенел от невидимого напряжения. Казалось, вместо хрупкого стекла, в моих руках застыл алый лед. Липкое предчувствие обволокло сердце, замедляя его ход. А потом изнутри стал подниматься ужас. Бокал, выпавший из руки брата, со звоном разбился о гранит на тысячи осколков и несколько из них, колючим веером впились в мою ногу. Время остановилось, время не дало осознать… Пошатнувшись, Карл оперся о стол и попытался одной рукой обнажить меч. Лицо герцога вдруг сделалось белым, слившись по цвету с безупречным камзолом. -Измена! – едва слышно прохрипел он, пытаясь обернуться к князю. Издав приглушенный крик, Кристиан подхватил брата под руку. Его стул с глухим ударом опрокинулся на пол. Я испуганно замерла, все еще не понимая, а потом чьи-то сильные руки обхватили меня, не давая броситься вперед. Я кричала, пыталась вывернутся… Но Карл упал, а меня рядом не было. Кристиан опустился на колени и заслонил его, он тоже что-то кричал, что-то делал… А потом замолчал, медленно поднялся и с перекошенным от боли лицом обернулся ко мне. -Прикажи немедленно арестовать лорда Фирсара и принца Эллада Валлора за измену трону и убийство принца Крови. -Что? – недоверчиво переспросил Параман откуда-то сбоку. -Таков был последний приказ Его высочества. Мне известно, где находятся собранные им доказательства «Измена?» - я опустилась на колени, чувствуя, как ледяная воронка закручивает меня вниз, вниз... – «Мой сын? Нет-нет… Не может быть. Не должно быть! Невозможно…» Стальные тиски, наконец, отпустили плечи, и, вскочив, я метнулась к брату. Его руки были теплыми, но совершенно белыми, а из носа двумя тоненькими струйками застыла кровь. -Карле! - обняв его, прошептала я, но он не ответил. И не вздохнул. А между черными бровями все еще лежала горькая складка… - Почему ты не рассказал! Ну, почему ты ничего не рассказал? Ты же обещал, давал слово! -Оставь! – резкий голос Кристиана, заставил меня вздрогнуть. - Есть вещи, над которыми человек не властен, - оторвав мои руки, князь поднял меня и, обняв, с силой прижав к груди. Я попыталась вырваться, но брат держал слишком крепко. Обмякнув, я заплакала… Кошмар стал явью, и не дано было проснуться от него. Никогда. Меня подняли, куда-то понесли, что-то говорили - было абсолютно все равно. Я осталась там, на полу, вместе с Карлом. И там же умерла. Перекрыв боль и горе, в душе поднялась злость и такая всепоглощающая ненависть, что перехватило дыхание. Собрав остатки рассудка, я взмолилась ввысь о спасительном небытии, дабы не совершить то, о чем могла потом пожалеть. Бог услышал меня… Душа, с воплем, рухнула во мрак. Глава 2. Рассвет просачивался под занавески, освещая комнату сначала серым, потом нежно розовым и, наконец, теплым оранжевым светом. Марк спал в кресле у изголовья кровати, положив ноги на матрас и неестественно запрокинув голову. Ночью я металась по постели так, что ему и Кристиану, в конце концов, пришлось прибегнуть к успокоительному и завернуть меня, словно младенца, в одеяло. Шли четвертые сутки нескончаемого безумия... Я осталась жива, хотя внутри что-то оборвалось, и на месте образовавшейся пустоты клубком затаилось нечто опасное. Впрочем, душа уже не горела ненавистью: я твердо знала, что теперь готова карать справедливо, невзирая на лица и собственные чувства. Настало время думать. Думать очень тщательно и кропотливо. Все, чем наградила жизнь за эти годы, было собрано в едином порыве и готово к применению. Предчувствия меня не обманули, а вот сердце осталось глухо и не распознало жутких предзнаменований. И ничего уже нельзя было исправить. У меня были только факты, и эти факты заставляли сердце холодеть. О том, что Орден, вернее сам Земар-ар готовился к мести, мы знали. Однако были уверены, что защищены от случайностей… Все, кроме Карла, чей холодный разум предусматривал даже самые нелепые варианты. Пять лет он держал оставшихся Посвященных под пристальным вниманием, а с Фирса вообще не спускал глаз. Именно благодаря его бдительности, вероятно, удалось проследить связь между моим сыном и преемником Тарэма. Как оказалось, переписка между ними не прекращалась с того момента, как Кайл ушел из Пата в Бартайоту. Я никогда и не предполагала и не думала, что моего ребенка могли настолько запутать. Тем не менее, доказательства: письма и устные показания агентов, полностью это подтверждали. Если бы я поняла раньше, то могла бы как-то повлиять, но Карл, видимо, хотел использовать ситуацию в более масштабных целях… Несомненно он догадывался о том, что на меня готовиться покушение, но вряд ли знал наверняка. Протянув руку, я дотронулась до мужа. Марк вздрогнул и открыл глаза. -Лия? -Вели привести сына, - тихо попросила я, кивнув в ответ на его встревоженный взгляд. - Мне надо поговорить с ним с глазу на глаз. -Это бессмысленно… - его лицо скривилось, будто от боли. - Мы с Параманом уже трижды допрашивали, но он молчит. Просто молчит - ни да, ни нет. Я не в силах в это поверить! Не думаю, что Эллд мог полностью отвечать за свои поступки – он слишком юн! Я взяла его холодную руку и поцеловала. -Элладий - принц Крови. Для таких как он нет возраста, нам с рождения внушается понятие о долге… И у него было достаточно примеров, чтобы усвоить правила и определиться с выбором. Если он виновен, я не вижу никакого оправдания ни как мать, на которую он поднял руку, ни как королева, на чью власть посмел покуситься. Прости, родной. Мне тоже не хочется верить в эту чудовищную ситуацию, но Карл бы никогда не стал утверждать подобное, не будь абсолютно уверен. Мужчина печально кивнул. -Я приведу его. До суда рода и твоего выздоровления они с Фирсом помещены в темницы, - он запнулся, словно пытаясь подобрать верные слова. - Если все подтвердится, что с ним будет? -Учитывая возраст, род Крови, скорее всего, возразит против смертной казни. По закону его ждет ссылка. Я буду настаивать на Большом мире. Лишение титула и изгнание - достаточная кара, много страшнее смерти, но все же лучше ее. Кроме того, на второй родине он сможет найти себе применение и построить нормальную жизнь. Другого выхода нет. -Да, пожалуй… - согласился муж и встал. Я посмотрела на него и внутренне вздохнула. Он давно перестал быть Марком Хэмали, но только сейчас стало ясно, насколько сильны оказались перемены. Жизнь сына, как бы дорог он ни был его сердцу, не могла больше перевесить ответственности за интересы Королевства. Увы, таков был общий удел всех, кому выпадал жребий высшей власти. Итак, принц молчал. Он не стал отрицать вины, но и не признал ее. Будь я на его месте, поступила бы так же – голос Крови вел Эллада верным путем. Вопрос заключался лишь в том, зачем ему, единственному наследнику, против которого не возражали даже дети королевского рода, несмотря на нарушение традиций, понадобилось приближать мою смерть? Неужели только идеологический вопрос? Но будь мальчик адептом Ордена, я бы рано или поздно почувствовала это, да и не мог бы он так спокойно носить крест и признавать себя христианином – просто бы не выдержал боли. Чем больше я находила нитей, тем больше становилось обрезанных концов. Что-то явно не сходилось. Вспомнился его взгляд в тот день, в спальне… Глаза сына были чисты и полны любви. Да, в детстве ему пришлось пройти через страшные вещи, но возможно ли иметь такое хладнокровие, чтобы обмануть чуткое материнское сердце, и убить в себе самые сильные для человека привязанности? От этих чудовищных домыслов, мне снова сделалось дурно до тошноты. Он вошел один. Охрана, повинуясь приказу герцога, осталась снаружи. Я боялась своей реакции, потому, но к собственному удивлению осталась совершенно спокойной. Мальчик немного похудел, а под глазами синим туманом легли тени. Он явно плакал, причем совсем недавно - впалые щеки были красными от разъевшей их соли. Но, ни покаяния, ни страха на лице принца не было – он держался, как истинный сын своего рода. -Надеюсь, со мной у тебя хватит смелости объясниться, - строго спросила я, глядя на него в упор. Эллад поднял глаза и, кивнув, спокойно ответил. -Я не причастен ни к чему, в чем меня обвиняют. – его голос звучал ровно, а взгляд был тверд и непреклонен. У меня перехватило дыхание. Только Бог знал, как я хотела услышать эти слова и как хотела им поверить! -Чем ты можешь это доказать? -Ничем. -Тогда почему я должна верить, имея на руках столь исчерпывающие доказательства? Сын пожал плечами. -Я не видел Фирсара больше пяти лет. Никогда не переписывался ни с ним, ни с кем бы то ни было из Посвященных. Кроме того, не стал бы участвовать ни в чем, что подвергало бы опасности Королевство и моих близких. Не знаю, почему дядя Карл выдвинул подобные обвинения. Я любил его как отца и всегда полностью доверял. -А письма? Как ты можешь объяснить десятки писем, написанных твоей рукой? Быть может, не ты их писал? - я приложила все силы к тому, чтобы мой тон не выдал надежды, которая была за этими насмешливыми словами. Эллд слегка побледнел и нахмурился. -Нет, письма написаны мной… Давно, когда дядя Карл только вернулся из Бартайоты, он просил составить несколько посланий для Фирсара. Сказал, что в будущем это пригодится и предупредил, чтобы когда возникнет необходимость, я рассказал об этом только тебе или, если такой возможности не будет, дяде Кристиану. От волнения я встала, игнорируя то, что комната медленно вращалась перед глазами, и, подойдя к сыну, взяла его за подбородок. -Поклянись, что ты не лжешь! - приказала я, вглядываясь в заполненные слезами глаза. Он гордо выпрямился и выдохнул: -Клянусь. Я не стал бы лгать, хотя совершенно не понимаю, что происходит. -Никто не понимает! - призналась я и обняла его. Сын говорил правду. Стало нестерпимо больно от осознания, что мы все так легко могли сомневаться в его невиновности. -Одно ясно - Карл хотел, чтобы ты вышел из игры. Других причин не вижу, - отстранившись, я взяла его за плечи и легонько встряхнула. - Придется протерпеть, прежде чем смогу во всем разобраться. И раз дядя предупредил, чтобы ты не открывал его замыслов, мы так и поступим - останешься в подземельях под охраной и будешь молчать, как молчал. Мальчик кивнул и беззвучно заплакал. Поцеловав его пепельные волосы, я проглотила подступившие слезы и позвала конвой. -Отведите принца обратно и утройте охрану. Без моего согласия никого к нему не допускать. Ясно? Даже Белого герцога. Пожилой офицер с поклоном заверил, что исполнит все в точности и увел сына прочь. С плеч моих свалилась непосильная ноша, и от внезапной легкости я едва не упала. Итак, пока передо мной вырисовывалось уравнение с двумя неизвестными. Элладий оказался невиновен: Карл нашел довольно странный способ обезопасить его от некой угрозы. Что же брат мог узнать тогда, восемь лет назад, когда я еще находилась в руках Кайла? Как мог так далеко просчитать ходы Ордена? Он сказал Эллду, что я должна буду узнать о его комбинации… Значит был уверен, что его со мной уже не будет? «Господи, что же это такое?» - в отчаяние подумала я, до боли сжав кулаки – в голове не укладывалась столь сложная схема... Смерть Карла давала возможность упрятать наследника подальше от всех гипотетических опасностей и сделать его не доступным для врагов. Лорд Фирсар, который, как считал брат, мог возглавить сопротивление на Севере, теперь был выведен из игры и замены ему пока не предвиделось. Мы выигрывали время, много времени. Далее, столь громкое разоблачение, несомненно, должно было внести раздор в ряды Посвященных, что тоже было на руку трону. Все причины выглядели довольно существенными, однако не настолько, что бы ради них Карл мог совершить роковую ошибку… Ведь он прекрасно знал, что значил для Королевства и для меня лично. Знал, что я могла сойти с ума от горя, а наши шансы без него резко уменьшались… «Стоп»! – вскочив, я едва сдержала порыв броситься к двери. - «Кристиан! Кристиан был с ним весь тот день! Он наверняка мог что-то знать, раз близнец рассказал о готовящемся заговоре. Да-да! И еще Лирд - мальчик тоже постоянно крутился поблизости…» Схватив с трюмо колокольчик, я позвонила. Минуты через три вошла Линни. -Позови ко мне князя, - сухо попросила я, почувствовав легкое раздражение при виде ее сочувственного взгляда. Линни коротко кивнула и поспешила выйти. Она все понимала, и это тоже почему-то злило сейчас. Пройдя в сокровищницу, я сняла ночную сорочку и переоделась в черный костюм для верховой езды. Меч, давно пылившийся среди прочих трофеев, приятной тяжестью лег на бедро. Повернувшись еще раз, я оценивающе взглянула в серебряное зеркало и взяла из шкатулки ножницы. Предстояло повторить однажды пройденный путь. Похоже, моя судьба любила ходить кругами. Пришлось приложить немало сил, прежде чем густые серые пряди упали к ногам. Опустив руки, я беззвучно заплакала. Не было сил даже молиться – хотелось просто умереть… Но я знала, что должна жить и бороться, пока не истечет время, отведенное Богом для земной жизни – таков был мой долг. Кроме того, оставались Марк и дети, и Али-Нари, которая сейчас сама нуждалась в поддержке. Я понимала это рассудком, но сердце было пусто - горе оглушило его и сделало почти бесчувственным. -Лирамель! Что ты наделала? - его голос, такой похожий и совершенно другой, прервал горькие мысли. Растерев по щекам слезы, я встала. Отвечать не хотелось. Сегодня была не моя очередь оправдываться. -Здравствуй, Кристиан. – смотреть на него, и видеть дорогие черты другого, было невыносимо. Брат вздохнул и робко погладил меня по плечу. -Понимаю… -Ты должен открыть все, что тебе известно, - я отвернулась и спрятала лицо в складках висевшего на стене платья. - Все, что он успел рассказать. Повисло долгое молчание. Показалось, прошло не меньше десяти минут, прежде чем он заговорил. -Не могу… - голос брата предательски дрогнул. - Я дал слово. Прости. -Он так велел? -Да. -Ты уже дважды скрывал от меня правду! И ничего хорошего из этого не вышло. Может пора учиться на ошибках? -Сейчас другая ситуация, на карту поставлено слишком много. -То есть предлагаешь мне идти на ощупь? Хорошо, Фирс Каэл теперь не опасен для нас - это я уже поняла. Но остальное… Уверена, Карл не хотел бы, чтобы я импровизировала, если ситуация настолько критична, как ты пытаешься обрисовать! Кристиан вздохнул. -Нет. Именно этого он и хотел. Брат был уверен, что только ты можешь сыграть как должно. И еще просил напомнить о его просьбе. Какой не уточнял, сказал только, что ты вспомнишь. -То есть, он знал?! - я ошеломленно обернулась. Кристиан слегка побледнел. -Достоверно нет, но предполагал. -Тогда почему? Почему ты позволил ему?! Как ты мог?! -Это был единственный выход. Фирсар получил слишком большое влияние, и Орден никогда бы не дал нам… Меня затрясло от гнева. -Убирайся! - закричала я и толкнула его в грудь. Вся злость, с трудом сдерживаемая до этого момента, поднялась в душе с такой всепоглощающей силой, что я задохнулась. Мне не под силу было вместить, как брат смог допустил бессмысленную и нелепую трагедию, уничтожившую в нас обоих половину души и половину сердца. Я не желала видеть его, не желала знать и даже вспоминать, что он существует на свете. Мне самой было невыносимо от этих чувств… И в то же время хотелось, чтобы было еще и еще больнее. -Ты не в себе, Лия Валлор! - спокойно произнес Кристиан и отступил на шаг назад. Его невозмутимость действовала на мой разум, как красная тряпка на быка. -Правда? – я зло рассмеялась и положила руку на рукоять меча. Князь смерил меня строгим взглядом и покачал головой. Потом, молча, повернулся и ушел. Я подождала, пока дверь с глухим ударом не закрылась, а затем, быстро подойдя, заперла все засовы и крикнула страже, чтобы никого не пускали. Вернувшись в комнату, я села на диван, поджала ноги и стала думать. Кристиан всегда был не внимателен к словам, и это не однажды помогало вытянуть из него нужную информацию. Все что следовало узнать – я узнала. Теперь было важно вспомнить, о чем именно Карл просил незадолго до смерти. Закрыв глаза, напряженно стала прокручивать роковой день: минута за минутой, час за часом… «Книга!» - кольнула внезапная мысль. Не успев сделать вдох, я вскочила на ноги и бросилась в спальню. Конечно, он был там: небольшой, почти квадратной формы томик, расшитый по черному бархату золотом и речным жемчугом. Дрожащими руками, открыв его, стала лихорадочно листать… Исписанная дорогим почерком страничка нашлась примерно в середине. Текст был на языке Большого мира - брат как всегда оставался верен себе в осторожности. «Когда тетя Лиз переехала в наш дом… - без вступления начиналось письмо. - Она привезла с собой некоторые вещи, принадлежащие ее родителям. Среди прочего, я случайно нашел шкатулку, на которой был изображен фамильный герб нашего рода и дарственная надпись, гласящая, что подарена она некоему герцогу Керну. Когда я спросил тетю, кому принадлежала эта вещь, она уверенно сказала, что ее отцу - нашему с Кристаном деду. Я никому не сказал об этом, а шкатулку после ее смерти сжег. Несколько лет спустя, из письма, написанного рукою отца, я узнал историю твоего рождения и ту роль, которую судьба отвела тебе в предстоящей игре. Вместе с письмом, в конверте также находилась и грамота, в которой отец официально признавал меня своим сыном. Стало очевидно, что по каким-то неведомым обстоятельствам, он не знал, кем была про крови его первая жена. Однако, согласно его видению, ниспосланному как Главе рода, факт моего первородства ничего не менял. Я не посмел пойти против воли отца и, взвесив все за и против, произнес импровизированную формулу, удочерив тебя и передав права наследования. Увы, слуга, доставивший дочь и послание короля в Большой мир, был вассалом Миэля и еще до того как покинул Королевство, успел переслать ему копию письма. Полученная информация дала властителю Черной крепости козыри, что и послужило причиной ошибки, которую я допустил, поверив его версии пророчества. Благодаря Шаддану, слышавшему откровение короля о твоем будущем, Тарэм Каэл тоже об это узнал. А еще жрецу было известно то, о чем забыл я - о Договоре, расторгнуть который мог только сын от сына и король от короля. Но для Ордена я, к счастью, оставался полукровной, и их неведение дало шанс повлиять на историю. Однако, надев корону, я выдал себя. Реванш был неизбежен. Я думал и, зная Орден изнутри, понимал, что существует только две возможности восстановить разорванную связь между Советом и нашим родом. Одна из них - вынудить меня кровью собственного сына, подписать новый договор, другая – избрать членов Десяти, возродить Совет и пресечь Ведущую линию. Оставалось ждать, что именно выберет Земар-ар, и следить, кого он поставит во главе своего раненного детища. Как и предполагалось, его руками стал Фирсар Валлор-Каэл. Преемник Тарэма побоялся второго пути, потому что это означало игру ва-банк, и стал искать брешь в моей защите. Сомневаться в том, что рано или поздно такая брешь найдется, не приходилось. Я был окружен близкими и дорогими людьми, а значит, уязвим. Родная моя, мое дорогое названное дитя, Земар-ар необходимо вынудить действовать открыто, ибо другого пути уничтожить его не существует. Для этого вариант с кровью Арматея должен быть отрезан раз и навсегда. Еще в Бартайоте, от Шаддана, мне стало известно, что в планы Фирса входит устранение королевы и наследного принца, как силы, способной сплотить отрекшихся от Ордена. Все сошлось одно к одному. Предвидя подобный сценарий за много лет, я сделал так, чтобы спектакль не состоялся… Вот, собственно, и все. Уверен как никогда, что смогу переиграть Орден в последней игре - это дело не только веры, но и чести. Пророчество должно быть исполнено, и чего бы это нам не стоило, оно исполнено будет. С верой и надеждой на твое благоразумие, герцог Карл Валлор». Перечитав текст еще раз десять, я дрожащими руками вырвала листок и швырнула его в огонь… Черные пятна, с алыми искорками по краям, медленно расползались по бумаге, словно круги по воде. Исчезала последняя весточка от самого дорого на Земле человека, а я снова ничего не чувствовала - внутри была одна пустота. Требовалось время, чтобы вместить прочитанное. И еще больше времени, чтобы понять и принять… По крайне мере, я догадалась теперь зачем брат сделал то, что сделал. Стало ли мне легче? Увы, нет. Но путь, по которому следовало идти, постепенно вырисовывался: огненный путь по неостывшим углям пророчеств. Мне так и не удалось с него сойти… Я сидела перед камином до самого вечера, и только когда стало совсем темно, встала, растерла затекшие ноги и решительно вышла из покоев. Пора было начинать все заново. Время для слез еще не настало. «Я никогда не оставлю тебя одну», - часто повторял мне брат, на протяжение многих лет… И это оказалось такой же ложью, как и многое другое. Карл солгал: он бросил меня. Бросил, как тогда, перед войной, только теперь уже навсегда. *** Лорд Фирсар Валлор-Каэл, лорд-правитель Пата и сын моего двоюродного дяди со стороны матери, с надменным видом сидел в каменном кресле напротив полукруглого мраморного стола. От него веяло презрением и злобой - чтобы их почувствовать, достаточно было просто перешагнуть порог зала суда. Представители Ведущей линии с напряжением следили за каждым моим движением – слухи распространялись быстро и многие всерьез полагали, что произошедшие события могли непоправимо подорвать здоровье королевы. Было довольно забавно видеть контраст между тревогой в одних взглядах и гаснущей надеждой в других: некоторые родственники явно расстроились. Опустив голову, Фирс злорадно улыбался. В мои глаза он не смотрел, воздействовать на сознание не пытался - понимал, что бесполезно. Это была не первая наша встреча, и мы оба знали, на что способны. Однако, почувствовав его уверенность, я немного насторожилась. Лорд Пата неспроста давал понять, что не опасается за свою судьбу. Повинуясь условному знаку, офицер, стоящий за спиной осужденного, протянул руку и, взяв его за локоть, заставил встать. Фирс ухмыльнулся, но сопротивляться не стал. Теперь он смотрел на меня сверху вниз и это его, похоже, забавляло. -Перейдем сразу к делу… - начал Параман, отложив сторону лежавшие перед ним бумаги. Герцог Лаусенский приходился Фирсу двоюродным братом по линии Каэлов, и потому, как ближайший родственник, имел преимущественное право вести процесс. На суде Крови, все титулы упразднялись - на первое место выходило генетическое родство. -Итак, лорд Фирсар, по имеющимся у нас доказательствам и показаниям трех свидетелей: Артона Валлора, Тиммара Альборы и Симера Миссары, вы обвиняетесь в измене трону и убийстве герцога Карла, сына Ведущей линии, - речитативом зачитав обвинение, кузен кивнул и откинулся на спинку стула. -Милорд, - холодно спросила я, - признаете ли вы себя виновным? Есть ли у вас причины, способные послужить к оправданию перед родом Тара Валлора? Раскаиваетесь ли вы в содеянных преступлениях? Мужчина с иронией взглянул на судей и скривил губы. -Разумеется нет, - спокойно ответил он. - Я действовал в интересах Королевства, мои объяснения подробно изложены в письменном дознании. Что касается герцога, то к его смерти ни я, ни мои люди, не имеем никакого отношения. -Но вы признаете, что готовили покушение на Ее величество? - Параман предупреждающе поднял руку, пресекая пронесшийся по рядам ропот. -Разумеется, нет. Впрочем, при таком чудовищном недостатке улик, у вас все равно не хватит власти для моей казни - род Каэлов будет однозначно против. Вы создадите межродовой конфликт, а в настоящей ситуации это почти что катастрофа. -Ты принадлежишь и к роду Валлора, Фирс! - возразил Параман. - Поэтому возражения Каэлов беспочвенны. Кроме того, никто не будет поднимать голос в подобном деле - твое преступление автоматически бросают тень на всех ближайших родственников. Я советую прекратить спектакль и не пытаться запутать нас - здесь собрались те, на кого твои чары не действуют. Приемник Тарэма вновь смерил Парамана насмешливым взглядом и промолчал. Резко поднявшись, я обошла стол и, не обращая внимания, на предупреждающие возгласы охраны, подошла к Фирсу. -Ту нэра авитор мирэто? Ан тарэ эмате лоэн? Мирато!1 - сказала я с вызовом. -Эр авитор, Лирамель?2 - он тихо засмеялся. - Твой брат - последняя сволочь! Никто не убедит меня, что он сделал это случайно! Я тоже засмеялась, сжав зубы так, что чуть не сломала их. -Никто и не пожелает брать на себя это труд, лорд Фирсар! И казнить вас мы тоже не станем - вы не достойны смерти - ее надо заслужить. - Я обернулась к судьям и покачала головой: - Не хочу тратить свое время на этого мерзавца. Все вы заранее были ознакомлены с доказательствами и слышали слова обвиняемого. Предлагаю преступить к голосованию и покончить с фарсом. Герцог Параман? -Не возражаю. Я благодарно кивнула и снова взглянула на лорда – с его холеного лица по-прежнему не сходила самоуверенная улыбка. Размахнувшись, я дала ему пощечину с такой силой, что он едва устоял на ногах. -Это за брата - за то, что посмел оскорбить его память, - коротко пояснила я. Он стер с губ выступившую кровь и, хищно сощурившись, прошипел: -Ва сиар нэранто, кмэр…3 -Импавэр!4 Сев на место, я взяла перо и быстро написала приговор. Спустя десять минут, Фирса Каэла увели обратно в темницы, где ему суждено было пробыть пятнадцать лет. Я была уверена, что Земар-ар вызволит своего прислужника намного раньше, поэтому заранее убедила членов суда голосовать против смертной казни. В мои планы входило только заставить Орден действовать открыто, используя все ресурсы. А для этого требовался Фирс. Прежде, чем ответить за свои злодеяния и нанесенное мне в Пате оскорбление, он должен был исполнить отведенную ему роль. Меня вынудили начать игру без правил, и ради своего народа я чувствовала себя обязанной ее выиграть. И искренне верила, что смогу это сделать. Верила, потому что иначе быть не могло, а еще потому, что в это верил Карл. Что касается Марка, то его дело разбиралось без очного присутствия - несмотря на противоречие традициям, род пошел навстречу моей просьбе. Сына приговорили к пяти годам заключения и последующей пожизненной ссылке в Большой мир. В отличие от Каэла, доказательств по его делу было больше, и он ничего не выдвинул в свою защиту. Предчувствие не обмануло меня, но я не ждала такой боли, и было бы ложью утверждать, что была к ней готова. Впрочем, испытания не давались выше сил - эту закономерность я знала даже слишком хорошо. И все же, многое бы отдала, чтобы изменить настоящее: без Карла, скорбь стала моим вторым именем. Кристиан покинул Замок на следующий день после суда. Я уже немного пришла в себя и была более адекватна, но видеть его по-прежнему не хотела. Моя любовь не выдержала испытания той правдой, которая открылась между нами. Я не могла простить предательства, хотя знала, что его боль, быть может, столь же сильна. До той поры, пока позволяла политика, сердце вычеркнуло его образ из памяти и мыслей. Увы, поговорить с маленьким Лирдом не получилось. После похорон Карла, в тот же день, Али-Нари поспешно увезла сына в свое поместье, находящееся чуть западнее границ Яблоневого сада. Я знала, каково ей было сейчас, потому решила отложить расспросы и заняться другими проблемами. В конце концов, никакие признания и доказательства не могли воскрешать мертвых. Благодаря сильнейшему нервному срыву, мне удалось избежать церемонии прощания. Я была рада этому, потому как меньше всего желала бы видеть брата мертвым - хватило и мига в зале, чтобы едва не сойти с ума. А время, между тем, уже не оставляло возможности для скорби: судя по данным разведки, ситуация на юге с каждым днем становилась все опаснее. Понимая мое состояние и предугадав, наверное, некоторые планы, которые я пока не озвучивала, Параман вызвал из Лаусенса свою супругу. Флоран Тоне всегда была мне симпатична, поэтому я с благодарностью приняла ее помощь - заботиться сейчас о детях было некому, а в заботе они нуждались, особенно Мария, которая очень переживала смерть дяди и разлуку с любимым братом. Никто из близко знавших юного Эллада не мог поверить в его вину. Даже после многих лет интриг и заговоров, ситуация выглядела слишком неправдоподобно. Я, со своей стороны на все вопросы и соболезнования, предпочитала отвечать молчанием и бездействием, потому как не имела еще достаточно нитей, для понимания ситуации, какой ее видел Карл. Сутками мы с Параманом и Марком сравнивали и пересматривали бумаги брата и выслушивали рапорты его людей. Благодаря некоторым зацепкам, перекликающимся с поступающими донесениями разведки, часть Горготского гарнизона решено было послать в Ровмен – непризнанную столицу Южных герцогств. Кроме того, я приказала дяди Аармани держать Бартайоту в боевой готовности - он находился ближе всех к Пату, и в случае восстания имел возможность в недельный срок достигнуть города, который на севере мог подняться одним из первых. По совету моего мужа, Белого герцога, было подписано несколько указов, по которым военная структура Юга значительно упразднялась: теперь, вместо генерала, гарнизон возглавлял командир Первой стопы, что, фактически, лишало города автономии. Над всей все же Южной областью поставлялся Верховный генерал, который напрямую подчинялся главнокомандующему, то есть мне. На должность Южного генерала единогласно был выбран Натан. Несмотря на небольшой опыт, он был самым надежным из всех, имеющихся в распоряжении, кандидатур. Систему управления Северными герцогствами, мы на время оставили прежней. Пока что это были все меры, которые я решилась пойти - реакция власти на произошедшие события, не должна была выглядеть чрезмерной, чтобы не выдать нашу истинную осведомленность и намерения. Из записки Карла стало очевидно, что вскоре среди Посвященных можно было ждать более активных действий. Моя роль походила на роль рыбака: я должна была поймать хитрую рыбу на крючок, дать ей проглотить его и подсечь не раньше, чем стальное жало попадет в глотку. Всех приверженцев Ордена следовало взять с поличным и одновременно, дабы Земар-ар не осталось иного выхода, кроме как явится перед нами во всей своей красе. Что делать дальше и как его уничтожить, я пока не представляла, но пророчество указывало именно на такой исход, и сомневаться в нем уже не было смысла. Как бывший Посвященный, Якир вызвался поднять все доступные ем архивы, чтобы попытаться понять саму природу стоящей за Орденом силы. Что из себя представляло чудище, которое вызвал на полях Бартайоты Тарэм, я понимала лучше остальных, но вопросов оставалось еще слишком много. Шло время, и то, что казалось вечностью, на самом деле вырисовывалось в календаре всего лишь двумя неделями. На исходе пятнадцатого дня, я собрала всех детей Ведущей линии, исключая Али-Нари, и объявила юного Карла, наследником трона. Мое решение было принято безмолвно: все понимали, что иного выхода нет. Все - исключая самого принца. Тем же вечером, сын впервые постучался в дверь кабинета. Отложив бумаги, я заставила себя улыбнуться. -Карл? -Мне нужно поговорить с вами… - хмуро начал мальчик. - Насчет принятого сегодня определения. -Слушаю тебя. -Я вынужден отказаться от чести продолжать Ведущую линию, - он поднял глаза и с вызовом посмотрев на меня, добавил: - Ваше величество. -Почему? – невозмутимо поинтересовалась я, чувствуя, как похолодели от страха руки: взгляд сына был исполнен такой силы и решимости, что на миг показалось, будто передо мной не мальчик, а взрослый, видавший смерть, мужчина. -Я не верю обвинениям, выдвинутым против брата и не собираюсь переходить ему дорогу. Кроме того, мне не продолжить дело, которое было начато Вашим величеством, ибо я не разделяю Вашу веру и убеждения. Быть же использованным против своей семьи мне претит. Карлу было двенадцать лет… Пять из них он рос на моих глазах, но, как оказалось, я совсем его не знала. Трудно было решить, ужасаться прозвучавшему признанию или восхищаться проявленной им смелости. -Ты только что сказал, сын, что не считаешь себя христианином… Означает ли это, что ты являешься адептом Ордена? -Нет. Пока – нет. Я не желаю становиться ни на чью сторону, и чту как традиции своего народа, так и волю Вашего величества, ибо таков мой долг. Облегченно вздохнув, я встала из-за стола, подошла к нему и взяла за руку. -Нам пришло время понять друг друга, принц Карл… Без этого мне не удаться исполнить твое прошение. Согласен ли ты на такое условие? Мальчик мрачно кивнул. -Готов попробовать. -Тогда необходимо разобраться, чем вызвано презрение, которое я вижу в твоих глазах. Не отворачивайся, сын! Имей мужество закончить разговор. Отняв руку, мальчик нервно закусил губу. -Я не верю в то, что говорит о Вас окружение, не верю в заслуги, которые Вам приписывают, делая чуть ли не святой. Я не верю, потому что все всегда решали не Вы, а дядя Карл или Параман. Во главе рода должен стоять человек, который способен взять на себя ответственность за судьбу Королевства – в этом залог мира. И единственный, кто всегда мог с честью нести это бремя – мой дядя, но не Вы! -Вот даже как… Все эти годы, мы с мужем были уверены, что сердце сына настолько привязано к приемной матери, что в нем просто не осталось свободного места. А мальчик, тем временем, был просто истинным сыном рода и давно перестал рассуждать как ребенок. Повисло напряженное молчание. -Надо же, а мы всегда думали, что ты просто не можешь забыть Флоран, - озвучила я невеселые мысли. -Глупо… Хотя, наверное, в этом тоже есть доля правды, - кивнул он, опуская взгляд. Вернувшись за стол, я открыла ключом верхний ящик и достала обтянутую кожей книгу: мои сумбурные воспоминания, Карл старательно переписал, но решил ничего не исправлять. Кроме мужа и Али-Нари, никто не читал их, так как некоторые факты неизменно бросали тень как на брата, так и на людей, играющих ведущие роли у власти. -Возьми, - подозвав, я протянула ему книгу, - здесь ты найдешь все ответы. После этого продолжим разговор. Если не изменишь решения, я передам жребий наследника Лирдану. Только помни: все, что узнаешь, сохрани в тайне. Я доверяю тебе как принцу Крови, и, надеюсь, ты останешься ей верен. Карл растерянно кивнул и, спрятав книгу под камзол, поклонился. Глядя ему вслед, я успела заметить, что откровенность далась мальчику не так легко, как он хотел показать: походка была не ровной от пережитого волнения. Глава 3 Часов в семь после полудня, закончив очередное совещание, я оседлала Ястреба и, приказав охране оцепить восточный периметр сада, направилась в сторону фамильного кладбища. Решение посетить могилу брата далось нелегко: лишь спустя два месяца после его гибели, мне, наконец, достало мужества перебороть боль и отчаяние. По настоянию князя и герцога Пармана, Карла похоронили там же, где и нашего отца, короля Лирдана. Я была благодарна им за это решение, хотя оно и противоречило традициям. Мало кто знал о том, что случилось на полях Бартайоты во время великой смуты… Несколько минут, показавшиеся мне тогда вечностью, Карл был тем, кем должен был стать по праву рождения: сыном от сына, королем от короля, истинным отпрыском древнего рода… Даже корона, несмотря на то, что мы не произнесли тогда все положенные формулы, не повредила ему, признав господина и повелителя. Конь нервно пофыркивал, переступая по изумрудной траве, доходящей местами ему до колен. Солнце уже не опаляло, скользя косыми рваными лучам по моему лицу и волосам. Легкий ветерок чуть шуршал в кронах яблонь, и пьянящий аромат ночных фиалок волнами плыл по воздуху, то усиливаясь, то превращаясь в еле уловимый оттенок вечерней прохлады. Заметив, что Ястреб забирает влево, я натянула поводья: не хотелось выезжать на дорожку, где можно было встретить знакомых. Тихая грусть проснулась в моей душе и сердце болезненно сжалось. Я обещала себе не унывать, не сдаваться, не терять веры и надежды… Но не горевать не могла. Господи, как же мне было одиноко! Не проходило и часа, в который бы я не вспомнила Карла, приходилось постоянно одергивать себя, чтобы не позвать его, по привычке не обернуться. Не у кого стало спросить совета, найти утешение, защиту… Жизнь изменилась: она стала обычной - тягучей, как сироп и горькой, словно касторовое масло. Если бы я не была христианкой, то, вероятно, просто бы умерла, перестав дышать от всепоглощающего горя. Тишина изнутри и извне. Я утонула в ней - мысли умолкли, чувства затихли. На белой гранитной плите, чуть ниже надписи, которую на протяжении двадцати лет привыкла видеть, было высечено: «Карл Валлор, герцог Северных земель». На могиле лежало пять свежих желтых цветов. Спрыгнув на землю, я опустилась на колени, а потом легла и обняла пахнущую прелой листвой землю. Слезы лились сами… Где-то высоко плыли по вечернему небу белые облака. Пел в ветвях соловей… Они все плыли, он все пел, а меня тут уже не было. На крыльях воспоминаний я унеслась далеко-далеко, туда, где не умолкал мой смех, где мы все вместе играли с ветром, радуясь просто тому, что живем, дышим, любим. Как жаждала душа этой чистоты, как стремилась к ней всей своей сутью! Когда я открыла глаза, надо мной, проглядывая сквозь листву, горели звезды. Ястреб дремал на том же самом месте, где был оставлен. Все тело затекло, в душе стало так пусто, будто высохли разом все источники моих слез… Со стоном приподнявшись я села. С плеч что-то упало. Проведя перед собой рукой, нащупала мягкую кожу подбитого мехом плаща. Кто бы ни осмелился укрыть меня, пока спала, он заслуживал искренней благодарности. Нужно было возвращаться в Замок - длительное отсутствие могло вызвать ненужные волнения. Встав, я прислушалась к таинственной тишине и, погладив Ястреба по шелковой гриве, забралась в седло. У могилы брата боль приутихла. Даже мертвый, Карл сумел утешить и успокоить. Я надеялась на это, зная, что для любви не существовало преград, не было смерти и времени – она парила миром, укрывая его, словно заботливая мать и даря самое ценное – надежду. Слившись с ночью, мы брели по лунной дорожке, мерцающей на капельках росы. Белый холодный свет красил шкуру коня в серебро, воскрешая в памяти образ Снежка - прошлое издали улыбалось и приветливо махало мне рукой. Впервые за все это страшное время, я смогла вздохнуть полной грудью и вознести в небо славословную молитву. Я выдержала. Жизнь звала вперед - я любила жить, в этом была моя сила, суть, сердцевина… -Спасибо тебе, родной, – смахнув слезы, беззвучно шепнула я и обернулась. В сумеречном Саду, пересекая пятна лунного света, бесшумно скользили тени недремлющих стражей. *** Смех то приближался, то отдалялся… Пристегнув клинок, я вышла в коридор. Маэр, молодой офицер личной охраны, вежливо поклонился и отрапортовал последние новости: хотя это и не входило в его обязанности, мне было удобнее получать информацию из первых рук. Флоран, жена герцога Парамана, с завязанными глазами пыталась поймать среди колонн мою воспитанницу. Поликарп, обняв за плечи младшего брата, сидел на узенькой лавочке и с улыбкой наблюдал за игрой. Мария, задумчиво глядела в окно. Бегая по кругу, Джафира заливисто хохотала, время от времени, нарочно задевая маленькую принцессу рукой, чтоб раззадорить. С каждым годом, девочка, ставшая моим детям сестрой, все больше начинала походить на своего отца, Витданат – у нее был его взгляд и характер. После гибели Карла, это был первый раз, когда я видела своих детей вместе. Тихо отступив назад, некоторое время постояла, любуясь на неуверенную улыбку младшего сына, а затем повернулась и пошла прочь. Следовало поблагодарить Флоран за заботу, она уже не впервые меня выручала. Маленький Карле был прав - как мать, я всегда проигрывала в сравнении с ней. Всегда… Как бы сильно не старалась. Давно смирившись с противоречивыми гранями своего характера, и обретя целостность и гармонию, я иногда искренне сожалела, что не могла стать такой, как Али-Нари или Фло. Однако удовольствие от жизни можно было получать не только тем, кого природа одарила гармоническим характером и соответствующей полу судьбой. У меня росли замечательные дети - самое главное, чтобы из них выросли такие же замечательные люди, остальное было не так уж и важно. «Глупо расстраиваться из-за пустяков»! - решила я и, успокоившись, переключилась на насущные дела. Как сообщил Маэр, ночью прибыл гонец из Варута - лорд Якир наконец-то прислал весточку. Спустившись по лестнице вниз, я машинально свернула влево. Параман уже наверняка знал, на что можно было надеяться, однако не спешил поставить нас в известность. Иногда возникали мысли, что кузен не настолько рад падению своего отца, как пытался убедить меня, когда предлагал помощь. Я старалась гнать эти мысли, и все же, подсознательно отмечала мелочи, на которые ранее не обратила бы внимание. Жизнь слишком жестоко учила быть осторожной. Увидев меня, слуга почтительно открыл двери и, как только я вошла, сразу же затворил их. -Ваше величество… - не вставая, мужчина приветливо махнул рукой. Вид у него был задумчивый, но не мрачный, как я втайне боялась. -Утро доброе, дорогой брат, готова выслушать новости, что вы так любезно поспешили мне сообщить. Он слегка приподнял бровь, а затем, пожав плечами, кивнул на свиток, лежащий на небольшой стопке бумаг. -Прочти сама. Протянув руку, я развернула плотный желтый лист. «Ваше Величество», - чернели, выведенные знакомым почерком строчки, - «после тщательных поисков, в архивах Варута, был обнаружен манускрипт, датированный началом нашего тысячелетия. Понадобилось некоторое время, чтобы перевести текст с древнего Северного наречия. Большую его часть представляли исторические заметки современника битвы при Аммона-Рете, переписанные с учетом более поздних сказаний. Однако далее попалась довольно интересная подробность. Думаю, герцог сумеет пояснить, что именно имелось в виду в сказании о бегстве Арматея с полей Амонно-Рета. Выдержку привожу на Древнем, чтобы максимально избежать искажения. Перевернув страницу, я нахмурилась и, бегло взглянув на Парамана, продолжила вслух: -Когда дракон восстал из-под земли, и человек по имени Морло отдал ему свою плоть, волна ужаса покрыла поле, убивая всякого, кто не преклонял колен. Король Арматей приказал отступать на север и, великими жертвами увел часть войск к Бартайоте. Тогда же он созвал Великий совет... - мой голос дрогнул: страшные картины собственного прошлого вихрем ворвались в память. Глубоко вздохнув я взяла себя в руки и продолжила: - Думаю, это ответ на все наши вопросы. Сокрушить змея можно таким же способом, как когда-то был сокрушен дракон. Хоть он и не был уничтожен до конца, со смертью Морло лишился почти всех сил, именно поэтому ему понадобился Миэль. Мы должны вынудить Орден заключить договор, и когда Земар-ар сольется с плотью избранного сосуда - убить его. Не знаю, насколько верна догадка, но я немедленно возвращаюсь в Замок. Я перечитала послание еще раз, но уже про себя… Да, пожалуй, Карл именно это имел ввиду. Нам не было необходимости пресекать род. -Что скажешь? - тихо спросил герцог, и я с удивлением уловила в его голосе нотки нетерпения. -Думала, это ты найдешь, что сказать. -Якир прав, мне нечего добавить. В подробности вдаваться не буду – уже не раз говорил, что хочу жить спокойно и в достатке. -Так ничего и не изменилось, верно? -Ты знаешь, что я чист, Лирамель. К чему эти подозрения? Есть повод? -Повод можно найти для любого из нас, нужно только как следует поискать… Но я тоже считаю, что Якир прав: необходимо вынудить Орден пойти на крайние меры… – я на миг замолчала, задумавшись, стоит ли посвящать Парамана в мысли, которые высказал в письме Карл. - Думаю, на этот раз избранным станет лорд Фирсар. По крайне мере, пока все указывает именно на это: он был приемником Тарэма, угрожал мне в Пате, да и недавнее покушение… Единственное, что немного сбивает с толку, это его прямое участие - слишком глупо. Параман покачал головой. -Не уверен, Ли, не уверен… -Почему? -Они хотят восстановить Совет, а для этого нужны главы всех родов. Фирс несет в себе две реки – Валлоров и Каэлов. Если он заявит, что восстанавливает род в пользу последних, то окажется лучшей кандидатурой, ведь место Главы Каэлов до сих пор официально пустует … По крайне мере, я поступил бы именно так. Род Каэлов заметно поредел после известных событий, и упускать такой шанс глупо. А вот на роль избранного – одиннадцатого, скорее всего, выберут человека, не принадлежащего ни к одному из родов. -Почему? -Это логично: никто не захочет уступить и в итоге найдут нейтральную кандидатуру, – кузен усмехнулся. -Есть какие-нибудь предположения? -Никаких. Мы немного помолчали. -Хорошо… - задумчиво произнесла я и еще раз пробежала глазами письмо. - Вопрос оставим отрытым. Гораздо важнее сейчас понять, как вынудить последователей Земар-ар сделать то, что нам нужно. -Это как раз не сложно, - он встал и подошел к окну. - Пару законов, направленных против Ордена, несколько громких арестов… И официальный прием в Замке, спустя какое-то время. -Так и сделаем. Над законами я подумаю сама, а тебя прошу выбрать тех, кто станет красной тряпкой - нам ведь не нужны важные люди, верно? -Как ты? - неожиданно спросил Параман, заставив меня вздрогнуть. Отведя взгляд, я пожала плечами. -Сейчас не до горя, слишком много предстоит решить. Спасибо за заботу, но Али-Нари, я думаю, нуждается в ней больше. -Не найти слов, которые могли бы утешить в такой потере. Слава Богу, есть Лирд - теперь она живет им одним. -Знаешь… - мне хотелось сменить тему, в которую свернул наш разговор. - Я бы желала в ближайшее время переговорить с мальчиком. В тот день, когда все это произошло, он несколько раз мелькал возле Карла и, думаю, мог кое-что знать. -Он же совсем дитя, Лирамель! -Дитя или нет, а знать может, - упрямо возразила я. Мужчина кивнул: -Хорошо, я передам твою просьбу, когда заеду к сестре. Мы еще немного поговорили о ближайших планах и разошлись. Пора было заниматься текущими делами - без брата, все нудные обязанности легли на мои плечи, и ненавистный кабинет, который Карл так и не дал переделать, стал вторым домом. Сев за стол, заваленный всевозможными документами и картами, я решительно взяла перо и достала свой дневник. Капелька чернил упала на белую страницу и расплылась неровным черным пятном. «Лирамель Валлор», - немного коряво написала я и усмехнулась, задумавшись, добавлять ли остальные свои имена или обойтись одним. Еще после минуты размышлений, ниже появилась первая строчка: «Сегодня утром меня разбудил смех. Дети играли с Флоран. Рада, что они приходят в себя. В детстве горе всегда забывается быстрее…». На этом терпение закончилось, и я раздраженно закрыла томик. -Не получается у меня, Карле! Незачем все это… - вздохнула я и вновь обреченно погрузилась в созерцание бумаг. Воспоминания о сегодняшнем утре перетекли в тревогу о сыне. Я как никто знала, что такое темнота и одиночество, поэтому сердце болело. На долю бедного мальчика выпадало слишком много горя - это пугало, но с другой стороны придавало сил идти веред. Я понимала, что никто кроме меня не может помочь ему и восстановить справедливость. Когда тот, кого сильно любишь, зависит от тебя, появляются силы, чтобы свернуть горы. Эллад как никто другой был достоин короны и, видит Бог, я должна была сделать все, чтобы он ее получил! За окном небо заметно потемнело… Тяжелые свинцовые тучи медленно ползли с запада на восток. В кабинете воцарился полумрак. В моей душе было немногим светлее – в сердце камнем лежала злоба на брата. Вернее даже не злоба, а что-то неопределенное и холодное. А ведь я любила его не меньше Карла, разве что несколько иначе, да и знала достаточно хорошо, чтобы понимать: будь выбор, он не поступил бы так, как поступил. Умом понимала, а сердцем принять не могла и не хотела. Я представляла, как больно ему было… Но это не могло потушить моей неприязни. И все же, жить с таким грузом не хотелось. Затеплив свечу, я достала чистый листок и, боясь передумать, быстро написала: «Дорогой Кристиан, ни слов утешения я не могу сказать тебе, ибо их нет, ни слов сожаления о своих словах, потому что они до сих пор горят во мне… Хочу лишь, чтобы ты знал: нам обоим нужно время, и надеюсь, когда настанет час увидеться вновь, стены, воздвигнутые судьбой, будут разрушены. Да хранит Бог твой народ и твою семью. Лирамель-Бонара, дочь Лирдана». Скрутив листок в тоненькую трубочку, я встала и вынула из клетки белоснежного голубя. «Лети крылатый вестник моей совести, принеси утешение двум сердцам»! – мысленно сказала я и открыла окно. Курлыкнув, птица взмыла в грозовое небо и белой пушинкой устремилась на север. Подул ветер, растрепал мои короткие волосы… Я облокотилась о подоконник и устремила взгляд вдаль, туда, где за лесом еще синело васильковое поле. По щекам горячими ручейками потекли слезы… Время, время, время! Я все еще жила, все еще видела это небо и землю, а сколько раз уже приходилось прощаться с ними! Но никогда, даже в страшном сне, не могла бы представить, что все так обернется. Увы, невозможно наперед узнать будущее. Можно было только надеяться и идти, не оглядываясь, чтобы воспоминания не причиняли боли, ибо боль лишала желания жить и бороться. Увы, я стала слишком самоуверенна, решив, что общие законы бытия изменяться ради меня одной. Словно в ответ на невеселые размышления с неба хлынул дождь. Пришлось закрыть ставни и оставить пустую философию мокнуть за окном. Посмотрев на часы, висевшие на стене, я с удивлением поняла, что день подошел к концу. Стало немного досадно, так как поработать практически не удалось. Не считая пары строчек брату, я не сделала практически ничего из намеченного. Впрочем, мои отношения с Кристианом, являлись делом государственной важности, и недооценивать этот факт было весьма опасно и глупо. Битва за Королевства шла на всех уровнях бытия - и на всех уровнях нам требовалась только победа. *** Флоран нерешительно застыла на пороге. Нахмурив тонкие брови, герцогиня слегка поклонилась, ожидая разрешения войти. Сделав знак стражи, я спрыгнула с широкого подоконника и, отложив книгу, приветливо улыбнулась. -Что-то случилось? - спросила я после того, как тяжелые двери закрылись за ее спиной. Женщина сдержанно кивнула. -Хочу поговорить с тобой на счет Карла. -А что с ним? -Мальчик переживает за брата, Лирамель. Он изменился с тех пор, как все это случилось, я беспокоюсь. Думаю, что если бы ты разрешила им увидеться… -Не продолжай, Фло, - подняв руку, перебила я. - Ты прекрасно знаешь закон: Эллад больше не сын мне и не брат Карлу. Тебе следовало разъяснить это принцу, а не давать надежду, приходя ко мне с ходатайством. -Да, верно… - она бегло взглянула и сокрушенно покачала головой. - Но с Кайлом род поступал иначе. -Флоран! Кайл был протеже Совета, вся его жизнь была незаконна с самого начала, не говоря уже о тех мерзостях, которые он творил! -Я подумала, что и мы могли бы быть более снисходительны, учитывая, что Элладий еще совсем ребенок. -Нет, – мой голос прозвучал немного резко. -Тогда скажи это Карлу сама! -Не вижу смысла - он и так все прекрасно знает. И, прошу, больше не позволяй себя использовать в качестве парламентера, я не изменю принятого судом рода решения. Заложив руки за спину, она неторопливо подошла к окну и, взглянув на серое небо, неохотно кивнула. -Есть еще кое-что... Поняв, что это «кое-что» будет намного серьезнее, чем чувства моего младшего сына, я вздохнула и села на диван. -Мне сказали, - начала Флоран издали, - что ты готовишь несколько вердиктов касающихся Ордена. -Да, - я и недовольно поморщилась: мои планы, похоже, молниеносно становились известны всей родне. -Правда, что все, кто соблюдает обряды поклонения, будут лишены права приближаться к Замку и ко всем городам, где есть королевские резиденции? -Именно так. Тебя это волнует? - я удивленно выгнула бровь. -Да, волнует. Многие люди будут вынуждены покинуть свои дома. Народ может поднять восстания, а мы только-только пришли в себя после волнений. «Интересно», - подумала я со странным злорадством, - «догадывается ли она, что именно это предложение было внесено ее драгоценным супругом?» -Флоран, в Королевстве пока еще ничтожно мало тех, кто принял мою веру, но столь же мало и тех, кто после уничтожения Совета соблюдает обряды. Я хорошо осведомлена обо всех движениях и знаю точно, что недовольства разжигает небольшая группа Посвященных. Закон коснется только их, тебе не о чем беспокоиться. -Думаю, ты ошибаешься… - она упрямо покачала головой. -А я уверенна - нет. Не собираюсь силой навязывать людям то, что можно принять только добровольным движением сердца, но и фанатикам Земар-ар на моей земле места не будет: ни капли крови больше не прольется на его алтарь. А кто посмеет ослушаться - будет наказан. Запрет касается только обрядов, но никак не затрагивают само верование Ордена, поэтому простые люди вообще не заметят каких-либо изменений. -Вот как? - женщина с облегчением вздохнула. - Что ж, я не слишком хорошо разбираюсь во всех этих вопросах… Но рада, что ты объяснила. Не пойми неверно, просто беспокоюсь за мужа, он ведь всегда в центре событий. -Ничего, Фло, поверь, я очень ценю твою прямоту. Кроме того, спасибо за помощь: дети любят тебя, им сейчас очень не хватает простой человеческой любви. Мы встали. Разговор получился кратким и не из приятных, но конец определенно стоил потраченного времени – мне следовало ценить любое мнение, позволяющее взглянуть на ситуацию со стороны. Проводив герцогиню до дверей, я заперла засов и вернулась к окну. Мысли, от которых отвлекла Флоран, были слишком важны, чтобы откладывать их на потом. Следовало продумать несколько ходов вперед, а без Карла это было сделать не так-то просто – я не обладала даже сотой частью его способностей к анализу, а кроме того, все еще не видела картины в целом. Надежда оставалась только на Парамана и Марка, но первому я не могла доверять так же, как брату, а муж, несмотря на свои заслуги перед родом, все еще не обладал достаточным влиянием. Так или иначе, рассчитывать можно было только на себя. Глава 4. Пробудившись от собственного крика, я некоторое время прислушалась к ровному дыханию мужа – Марк привык к моим кошмарам и уже не просыпался, как раньше. Прошел ровно год со дня смерти Карла, и ожидание ответа со стороны Ордена настолько измотали, что я почти перестала спать. Пат горел в ночных видениях… Порой и наяву мне чудился удушающих запах гари и слышались вопли людей – это сводило с ума. Нащупав на тумбочке свечу, я затеплила фитиль и взглянула на часы. Стрелки показывали половину шестого… За окном было еще темно – рассвет прятался за дождевыми тучами, оттягивая наступления утра. Стало заметно прохладнее, тепло от еле тлеющего камина быстро выдувалось через приоткрытые окна поднявшимся на улице ветром. Я набросила халат и поспешила в ванную. Что-то нехорошее ощущалось в воздухе. Впрочем, это могло быть всего лишь томление перед надвигающейся грозой – в отдаление, над лесом уже слышались раскаты грома. Спустя полчаса, полностью одевшись, выглянула в коридор. К моему изумлению, караул возле покоев отсутствовал - два офицера беседовали со своей сменой у лестниц. Не видно было и слуг – Линни по обыкновению приходила к семи, а остальная прислуга без ее ведома в Белый коридор не наведывалась. -Ма! Вздрогнув, я резко обернулась и встретилась взглядом с Полем. Сын подошел так тихо и быстро, что даже охрана с противоположенной стороны коридора, не обратила на него внимания. Когда-то, на тропинке, возле домика Фло, много лет назад все было точно так же... Только вместо уверенного юноши, передо мной стоял испуганный заспанный мальчик. -Сынок? Он торопливо кивнул и, молча взяв меня за руку, повел за собой. Пройдя метров сорок, мы остановились возле покоев Карла. Дверь была приоткрыта. Не задавая вопросов, я позволила ввести себя внутрь. На столе у дивана, разгоняя сумрак, горело несколько свечей. В их дрожащем пламени, я увидела племянника: мальчик сидел, поджав ноги и положив голову на подлокотник. Заметив нас, он поспешно встал. -Мама! - тихо произнес Поликарп. - Лирду необходимо немедленно покинуть Королевство. Его жизнь в опасности, и мы не сможем его защитить. Сказанные шепотом слова прозвучали для меня как гром среди ясного неба. -Что случилось? Лирдан бегло взглянул на Поля. -Простите, тетя, не могу сказать… -Что значит не можешь сказать? Когда вы приехали? Мальчик заметно побледнел. -Мы с мамой бежали из Вибра несколько дней назад: кто-то устроил пожал в поместье и перебил нашу охрану. Это случилось ночью, спастись удалось чудом - помог какой-то старик, он сказал, что надо уходить к Замку через Ибрис. Мать хотела просить помощи у князя, но путь на север тоже оказался отрезан. -Где она сейчас? - быстро спросила я. -У дяди, он выслал людей на поиски того старика, думает, что тот мог знать нечто важное. -Она в курсе, что ты хочешь покинуть Королевство? -Да, - кивнул Лирд, резким движением смахнув слезы. - Она не сможет уйти со мной, ее долг сейчас быть здесь и сохранить для меня герцогство. Поликарп мягко обнял меня за плечи и развернул к себе лицом. -Мама, мы ведь не можем отпустить Лирда одного, верно? Я отрицательно замотала головой, понимая, что он имеет в виду. Сын был прав, но почему именно он? -Ты нужен мне тут, Поль! - отчаянно возразила я, понимая, что все равно не смогу отговорить его: за племянника я несла такую же, если не большую ответственность... Выбирать между ними было бессмысленно. -Я вернусь. Может быть не так скоро, как хотелось бы, но обязательно вернусь! - с чувством заверил юноша. Еще раз взглянув на перепуганного Лирда, я выдавила улыбку и кивнула. -Хорошо, Поликарп, будь по-твоему: исполни за меня долг перед братом. В коридоре послышались торопливые шаги. Вздрогнув, сын мгновенно отстранил меня и метнулся к кузену. -Тьма! - крикнул он на ходу. – Мама, задвинь засов! Я машинально повернулась к выходу, собираясь исполнить его просьбу, но дверь внезапно распахнулась, и в комнату ворвались четверо мужчин в форме Горготского гарнизона. Лица их были мне не знакомы, однако одного взгляда хватило, чтобы понять – Поль не ошибся. В коридоре уже слышались крики охраны, но я понимала, что моим людям понадобится как минимум два десятка секунд, а их у нас не было. Выхватив из ножен Молнию, я быстро заслонила детей. Сзади послышался звук разбившегося стекла – распахнутый ставень с силой ударился о стену. -Прочь! – низким басом приказал один из воинов и, сделав ложный выпад, оттолкнул меня в сторону. Устояв на ногах, я хотела было задержать его, но не успела – трое мужчин напали почти одновременно. У меня не было возможности помочь Полю - малейшая ошибка могла стоить жизни. Внезапно чья-то тень скользнула мимо, и, едва задев мое плечо, знакомый женский голос крикнул: -Бегите! Воспользовавшись моментом, я отпрыгнула назад и обернулась. Али-Нари висела на руке мужчины, не давая ему поднять оружие. Краем глаза успев заметить, как Поликарп, обняв двоюродного брата, прыгнул с подоконника вниз, забыла про все и кинулась к окну. На освященной факелами каменной лестнице, белели чистые ступени… Ветер, как всегда успел вовремя – это была судьба. Захохотав, я обернулась и наискосок рубанула по спине задержанного герцогиней убийцы. Ахнув, мужчина ничком упал вперед, выпустив уже лишившуюся чувств кузину. Трое оставшихся мужчин нерешительно замерли, затем один из них, с перекошенным от злости и страха лицом, сделал шаг ко мне навстречу. В этот момент в дверях показалась подоспевшая стража. Подняв бровь, я демонстративно опустила меч и опустилась на корточки возле Али-Нари. На посеревших щеках герцогини уже начинал проступать румянец, а на плече, чуть выше локтя, расплывалось пятно крови… Хрупкая нежная принцесса сумела остановить сильного мужчину и спасти своего ребенка. Это была истинная женщина и истинная дочь своего рода. Улыбнувшись, я погладила ее по голове - Карл не зря гордился женой… Влетев в комнату, Параман почти отшвырнул меня от сестры, и бегло осмотрев, осторожно взял ее на руки. Вглядевшись в его лицо, что я поспешила отдать своим людям приказ поскорее увести пленников. Белый замок был практически не преступен, учитывая количество охраны и кошек, которые не пропустили бы никого, кроме детей Крови, поэтому нападавших следовало допросить. Подобное не должно было больше повториться, а кузен находился не в том состоянии, чтобы думать адекватно. Вытерев меч, я вернула его в ножны и, еще раз оглянувшись на разбитое окно, вышла вон. Мне надо было попытаться понять, как произошедшее связанно с прошлым и будущим. Наши ряды стремительно редели: одноглазый Земар-ар, вопреки общему мнению, вовсе не медлил с ответными ходами. Что ж, подобной наглостью, он только развязывал мне руки на меры, куда более жесткие, чем я решалась предпринять доселе – народу следовало знать, что такое покушаться на законную власть! *** Вечером того же дня, загнав коня почти до смерти, в Замок прибыл Якир. Лорд Варута и Рета был мрачен и зол. Началось то, что мы больше всего опасались: по северным герцогствам медленно, но верно катилась волна мелких восстаний. Одно из них, чуть не превратило древний замок Варута в пепелище. -Они подожгли мои архивы! - я никогда еще не видела Якира в такой ярости. - Слава Богу, успел спасти древнейшие рукописи, но многое, очень многое из запасных фондов теперь потеряно навсегда! Это нелюди! Они подняли руку на свою историю! И при этом еще смеют что-то петь о нарушении древних укладов! Марк тихонько похлопал разбушевавшегося мужчину по плечу. -Тише, друг, - сказал муж, кивнув на невозмутимо сидевшего поодаль Парамана. - У нас тут тоже кое-что случилось... Спросив у меня взглядом разрешения, Белый герцог подробно рассказал о недавнем происшествии в покоях Карла. Не стану писать слова, которые при этом сорвались с языка лорда, но они были весьма красноречивы и далеко выходили за рамки этикета. Мнение его, впрочем, было таким же, как и у всех присутствующих: пора было созывать военный совет и что-то решать. Наученные собственным опытом, мы прекрасно знали, что даже из искорки, если ее не тушить, может разгореться пламя. Огонь…. Пат в моих снах горел, не сгорая, уже долгие годы. Однажды это должно было случится и наяву. Следовало действовать. Как не клялась я никогда не покидать стен Белого замка, предстояло нарушить это слово. Мое личное присутствие везде, где мерзость начала смущать души народа, становилось сейчас жизненно необходимо. Спустя пару дней, две стопы Горготского гарнизона, я, герцог Параман и Якир, выдвинулись на север к тракту. Из Бартайоты нам навстречу дядюшка Аармани выслал половину северного гарнизона. Сам он уже не смог идти со своими людьми, так как был стар и слаб здоровьем. Марк вынужденно остался в замке - как нареченный правящий герцог, он был обязан охранять свою вотчину. Я в отличие от мужа не очень переживала по этому поводу, ведь разлука обещала быть не долгой, да и времени скучать у нас обоих не предвиделось. Неуверенность в собственных предчувствиях, появилась примерно через два дня после начала похода. Ночь, проведенная за сплошными разговорами, большая часть которых затрагивала события прошлого, обернулась утренней усталостью и раздражением. Уже в пять утра Параман стал поднимать офицеров, а к шести очередь дошла и до меня. Еще час ушел на завтрак и в начале восьмого, когда все были в седле, с юга примчался гонец. Обе привезенные депеши были из Замка. Отстранив герцога, я взяла письма и, отъехав немного в сторону, взломала печати. Первое послание принадлежало руке Флоран. Герцогиня сообщала, что Мариэль слегла с горячкой, и следует опасаться самого худшего. В голову сразу полезли мысли о ядах… Выдохнув, заставила себя успокоиться и мысленно сосчитала до десяти… Паника не отступала. Тогда, собрав волю в кулак, я решительно убрала письмо в сумку и развернула второе. «Лирамель», - писал муж, – «сегодня ночью, прилетел ястреб от Натана: в Ровмене восстание. Как я понял, кое-кто неверно истолковал новые законы, в результате чего герцог Аурок был убит, и город поднялся против сил Горготского гарнизона. Генерал опасается, что Южные войска могут выйти из-под контроля и присоединиться к мятежникам. Ситуация меня пугает - это явная провокация. Считаю, что тебе следует немедленно вернуться в Замок и отослать приказ Кристиану взять контроль над северными областями – мы должны разделить их силы. Жду твоего решения». Я никогда не ругалась вслух, но тут что-то внутри оборвалось, и с языка слетели слова, которые когда-то давно довелось слышать в Академии Бартайоты… Якир мгновенно оказался рядом и, не спрашивая разрешения, выдернул бумагу из моих рук. Вокруг беспорядочно столпились офицеры. -Что будем делать? - мрачно хмыкнул лорд Варута, слегка прищурив зеленые глаза. Видя, что отвечать я не собираюсь, Параман, стоящий рядом с нами, обернулся и подозвал одного из палечников. -Голубь из Бартайоты у нас имеется? - спросил он. -Да, Ваше Высочество. -Сюда его. Достав перо и небольшой клочок тонкой бумаги, кузен протянул их мне. -Пиши брату, пусть выдвигает войска. Кивнув, я послушно нацарапала несколько строчек, которые дядюшка Аармани должен был передать Кристиану. Спустя минуту, голубь, вспорхнул из рук Парамана в утреннее небо. -Лирамель, - герцог Лаусенса положил тяжелую руку на мое плечо, - возьми людей и отправляйся в Ровмен. Думаю, только твое личное вмешательство может остановить это безумие. В деле Аурока необходимо разобраться самыми жесткими мерами. Убийство сына Ведущей линии за лояльность к Ордену, может отвратить от нас детей всех родов. -А вы? - спросила я, оглянувшись на Якира. -В одиночку мы с Якиром достигнем Пата намного быстрее. У меня достанет влияния, чтобы до прихода князя, удержать ситуацию под контролем. -Уверен? -Относительно. -Согласен, - кивнул лорд Варута, - хотя и не хочется отпускать тебя одну. Юг не север: гарнизоны преданны королеве, но простые люди… Сейчас слишком много перемен. Я улыбнулась. -Нашел за кого волноваться… Наши взгляды встретились. Время ничего не желало менять… Немного помедлив, он кивнул и, развернув коня, поехал прочь. Пожелав мне удачи, Параман последовал следом. Не отрываясь, я с минуту смотрела, как две белые лошади удаляются по пыльной дороге, а потом подняла руку и перекрестила их. Будущее продолжало свои туманные игры. Никогда бы не подумала, что судьба проложит мне путь на юг… Но видимо именно у моей судьбы была особая страсть к большим дорогам - ей нравилось гонять меня по Королевству, как перекати-поле. Как не болело сердце за дочь, я решила не терять времени и не сворачивать к Замку. Кроме слез, которые с тем же успехом могла лить сердобольная Флоран, я ничем не могла помочь своей девочке. Карл подготовил достаточно хороших лекарей, они должна были сделать все возможное. Написав Маркусу принятое решение, я попросила его держать меня в курсе относительно состояния Марии, а так же изолировать ее и Карле настолько, насколько это будет возможно, чтобы не вызвать подозрений. Больше я не имела права думать о семье - впереди были проблемы, требующие меня без остатка. Погода стояла отменная: жара спала, и температура круглосуточно держалась где-то на уровне двадцати градусов. Дождей в ближайшее время не предвиделось, ураганов тоже, поэтому настроение у всех, несмотря ни на что, было благостное. Я радовалась всему, что видела и ощущала - это было огромное преимущество. Мне по сердцу был покой и стабильность, но известные события прошлого насильно привили страсть к приключениям, напряжению ума и воли. Не знаю, хорошо ли это было или плохо, но жизнь лепила из меня то, что требовали обстоятельства, и потому я не смела роптать. Время полетело от рассвета до заката… В день удавалось пройти примерно три-четыре деревни, в четвертой, если позволяли условия, мы останавливались на ночлег. Мое войско насчитывало без малого полторы тысячи человек, поэтому паника среди населения была не такой всепоглощающей, тем более, в домах размещались только офицеры, простые войны с комфортом спали на улице. Настроение местных жителей пока выглядело вполне мирным, однако, по словам Фаэла, моего Третьего стопника, мы еще не достаточно продвинулись вглубь Южных герцогств. Примерно через каждые два дня Марк присылал весточку из Замка. По его словам, Мария шла на поправку, а Карле начал активно интересоваться делами - обе новости были бальзамом для моего истерзанного сердца. Милая Фло, осознав, что ей придется задержаться подольше, вызвала из Лаусенса своего сына Парфа - жизнерадостный рыжий мальчик был способен оживить любую, даже очень мрачную обстановку. Параман так же благополучно достиг Пата в предполагаемый срок, и больше новостей от него пока не поступало. Зато Кристиан написал ответ, обещав исполнить мою просьбу... Части мозаики потихоньку укладывались на свои места, и я очень надеялась, что покойный брат все же меня не переоценил. Шел полдень двадцать первого дня, с того момента, как мы вышли на Юго-Восточный тракт. Вдоль запыленной желто-серой дороги вместо привычных глазу елей и дубрав, раскинулись каштановые леса, обрамленные каскадом акаций настолько изумрудного цвета, что уставали глаза. Хлебных полей попадалось все меньше и меньше: жители юга в основном разводили скот: на сочной траве животные откармливались быстро. Деревеньки тоже несколько изменили внешний вид - вместо деревянных низких домов, белели на солнце каменные хижины. Мне все было в диковинку, и я не скрывала любопытства, стараясь замечать мельчайшие детали. Фаэл оказался прав - чем дальше продвигалось войско, тем тревожнее становилось вокруг. Старейшины встречали нас по всем правилам и с должным раболепием, но под всем этим чувствовались не то страх, не то враждебность. Я старалась выказывать интерес к их жалобам и просьбам, на пальцах объясняла свои решения, но паника Натана потихоньку становилось все более понятной. Первый инцидент произошел в небольшом городке ближе к вечеру. Поскольку небо затянули тучи, я приняла решение остановиться в доме местного лорда, коим оказался ни кто иной, как Фансел. Ужин прошел тихо, хотя хозяйка, молодая женщина, судя по чертам лица из нашего рода, заметно нервничала. Когда слуги подали чай, а я завела с лордом неспешную беседу о его планах на будущее, с улицы послышались крики. Офицеры, не дожидаясь моего приказа, мгновенно повыскакивали с мест и заблокировали дверь и окна, а Фансел, испросив взглядом разрешения, отправился выяснять причину волнений. Подождав напрасно его возвращения примерно с полчаса, я внутренне помолилась, достала свой крестик и, покачав головой в ответ на предостерегающие возгласы, приказала выпустить меня наружу. Садилось солнце. Ветерок слегка шевелил песчинки на серый ступенях, перекатывая их, словно крупицы сахара. Я стояла на пороге дома перед сотней гневно выкрикивающих мое имя людей, окруженных кольцом местных солдат, и улыбалась, стараясь скрыть страх и растерянность. -Каждый будет выслушан! - громко заверила я, перекрывая чуть стихший гул. - Только говорите по одному и сохраняйте спокойствие. Из толпы к дому решительно шагнул мужчина лет пятидесяти. Его раскрасневшееся лицо и облысевшая макушка поблескивали от капелек пота. -Ваше Величество, - громко начал он, дерзко глядя мне в глаза, - вы запретили обряд пролития крови и наши жрецы под страхом смерти не могут умилостивлять великого Земар-ар! Герцог Аурок, желая прекратить засуху, был вынужден нарушить приказ, и был тот час обезглавлен вашими людьми! Мы не согласны! Это нарушение всех канонов, надругательство над историей! Народ согласно загудел. -Мы просим Ваше величество разрешить нам пользоваться наследием предков! - набрав побольше воздуха, выдохнул он и рубанул рукой по воздуху, словно подкрепляя свои слова. Я перестала улыбаться и шагнула назад, встав на ступеньку выше. -Что касается герцога Аурока, - ответила я громко, чтобы всем было слышно, - то ни я, ни генерал Натан не имеем к его смерти никакого отношения. Это провокация Ордена, пытающегося поднять вас против законной власти. Я говорю прямо, потому народ Королевства должен знать правду. Земар-ар - не наследие предков, а их проклятие, которое они были вынуждены нести и терпеть многие века. Пророчество Арматея ясно и не двусмысленно указывает на то, что король Арматей желал освободить нашу землю от гнета кровавого культа, но не имел такой возможности. Я ее имею! Вам должно быть известно, что мною уничтожен Великий дракон и непобедимый Совет. Даже Земар-ар отступил перед тем Светом, в который поверили уже многие из детей Крови. И да, слухи говорят верно - я собираюсь завершить пророчество! Люди взволнованно загудели. -Это всего лишь красивые слова, Ваше величество! - с вызовом выпалила молодая женщина с покрасневшими, словно от бессонницы, глазами. - Факты говорят другое! Моя дочь умирала, а после того, как наш шаман пролил ее кровь на жертвенник Земар-ар - она поправилась! -Но осталась слепой калекой! - выкрикнул кто-то сзади. -Да! Ну и что же? Зато выжила! Сердце бешено забилось в груди… Было очевидно, что если сейчас я не смогу убедить их, они никогда не отступят от своего языческого страха перед змееподобным идолом. «Нельзя этого допустить!» - глубоко вздохнув, я подняла глаза к вечернему небу. На фоне розовых облаков зажигались бледные звезды. Вера… Как же мало ее было у меня! -Хочу увидеть вашу дочь, - спокойно сказала я, хотя спокойствие являлось, пожалуй, единственным чувством, которого сейчас не было в душе. Толпа безмолвствовала. Люди явно не ожидали такого ответа. Медленно кивнув, женщина повернулась и пошла назад. Я последовала за ней, сделав знак охране держаться на расстоянии. Идти пришлось не долго: пару коротких улиц вправо, затем через площадь к кучке маленьких одноэтажных строений… В доме было светло и чисто, хотя довольно бедно. Я остановилась и огляделась, на всякий случай стараясь запомнить положение предметов. За мной следом вошел Фаэл и еще около десяти человек, остальные, толкаясь, столпились возле окон. -Сюда, Ваше Величество, - поторопила меня женщина, ее голос заметно дрожал - ни она, ни народ не понимали моих действий. Послушно пройдя в узкую белую дверь, я очутилась в маленькой комнате. На кровати у окна лежала девочка лет семи с черной повязкой на глазах и перебинтованной ногой. Услышав шаги, она повернула голову и спросила: -Мама, кто-то пришел? -Солнышко, не бойся, эта женщина хочет с тобой познакомиться, - ответила она и умоляюще взглянула на меня. Подойдя к кровати, я присела на край и взяла ребенка за руку. -Здравствуй, милая, как тебя зовут? -Мирайя, - доверчиво ответила девочка. - А вас? -Лирамель, а еще – Бонара, впрочем когда-то меня звали и Лир-ан-Кир, но это было давно и недолго… -Почему у вас столько имен? -Так получилось. – я невольно улыбнулась, представив, как выглядит наш диалог со стороны. -Ты можешь звать меня просто Лия. Девочка кивнула: -Хорошо. -Скажи, Мирайя, - попросила я, выравнивая дыхание, так как от волнения было немного трудно дышать. - Ты знаешь, что облака меняют цвет на закате? Это очень красиво, можно бесконечно любоваться на игру красок – иногда они розовые или оранжевые, а если была гроза, то бордовые или фиолетовые... -Да, помню… Но я не могу больше видеть, теперь вокруг всегда темно. -А знаешь ли ты, кто создал день и ночь, небо и землю, тебя и меня? Подумай, это очень важно. -А разве все это кто-то создавал? Как кувшин или пряжу? -Конечно, ведь не могли же такая красота взяться ниоткуда? -Да, верно… Я не думала об этом, не знаю. А ты знаешь? -Знаю. Их создал Бог - весь мир, до последний звезды на небе. -Бог? Твой Бог? Мама говорила, что Он враг великого Земар-ар… -Твоя мама права. -Но если Бог создал все, что в мире, всю эту красоту – Он очень могущественный, и, наверное, непостижимо прекрасный… - задумчиво покачала головой девочка и внутри меня что-то согрелось… Это дитя отвечало так, словно ангел говорил ее устами. -Да, Мирайя! – с жаром воскликнула я. – И, думаю, если мы попросим Его, Он сделает так, что ты снова станешь здорова. Испуганно сжавшись в комочек, девочка, отпрянула. -Мне опять будут резать ноги? -Нет, милая, что ты! - я взяла ее за руку и поцеловала. Мне хотелось плакать при виде ее страха… - Тебе только надо попросить и все. Повторяй то, что я буду говорить, хорошо? Присев, она повернула ко мне голову и сосредоточенно нахмурилась. Не отпуская ее руки, я опустилась на колени. Тишина покрыла нас обеих пушистым платком. -Милостивый Владыка, - вздохнув всем сердцем, я откинула прочь сомнения и страх, - призри ныне на малое Твое дитя и милостью Твоею исцели от недуга, дабы восстав прославила она Имя Твое и возрадовалась. «Не ради меня, Господи, но для укрепления веры заблудшего моего народа, яви силу и милость Твою…» - добавила я мысленно. Взглянув на заострившееся от волнения лицо Мирайи, я решительно встала и, протянув руку, сняла с ее глаз черную повязку. -Поднимись, милая, ты здорова! Окинув меня удивленно-радостным синим взглядом, девочка поддалась вперед и встала. Ее немного шатало, но стояла она прямо. Не обращая внимания на поднявшийся шум, я присела на корточки и надрезала толстые бинты кинжалом - под повязкой оказалась совершенно здоровая чистая кожа. -Прославьте Бога! – мой голос разорвал напряженную тишину. – И покайтесь в ваших заблуждениях, ибо ночь кончилась, и солнце уже пылает! Со стороны окон послышались удивленные возгласы. Отойдя, я пропустила к девочке взволнованную мать и повернулась к выходу. Войны тут же окружили меня, оттесняя любопытствующих и не давая сомкнуться узкому проходу в колышущейся толпе. Уже у порога резиденции лорда Фансела, от пережитого волнения мне сделалось дурно и пришлось опереться на руку ближайшего офицера, чтобы не упасть – выказывать слабость сейчас было недопустимо. На следующее утро под окнами, к ужасу хозяев, вновь собралась толпа. На сей раз люди вели себя тихо, но напряжение, которым был, казалось, наэлектризован воздух, проникло в дом даже через закрытые ставни. Быстро одевшись, я поспешила на крыльцо. Судя по всему, вся деревня проснулась чуть свет, что бы пожелать королеве доброго пути, а заодно убедиться, что она действительно убралась восвояси. Увидев меня, народ заметно оживился. Из толпы отделилось несколько человек - четверо довольно рослых мужчин. Я не поняла сразу, что они задумали и только, когда заметила, тонкую каменную плиту в их руках, догадалась. -Ваше Величество, - обратился один из подошедших, когда жертвенник оказался у моих ног. - Никто из нас не решается что-либо сделать с этим… Спустившись со ступенек, я наклонилась над плитой и вгляделась в древние письмена. Колебаться и раздумывать, не было ни времени, ни смысла. Резко выпрямившись, я выхватила меч и, размахнувшись, перерубила камень пополам. Сталь вошла в гранит как в масло. Сзади потрясенно выдохнул кто-то из моих людей, послышался тревожный шепот: по ровному срезу жертвенника зажглись красноватые искорки. Сначала редкие, они мелькали все быстрее, рассыпаясь и сливаясь, пока плита не стала гореть, словно была из сухого дерева, а не камня. В ту же секунду земля угрожающе завибрировала, и прямо у моих ног разверзлась щель, размером не больше полуметра в диаметре. Сжав зубы, чтобы не закричать от нахлынувшего ужаса, я отступила на шаг назад и осенила себе крестным знаменем. -Кто пос-с-с-мел? - раздалось из-под земли приглушенное шипение, и те, кто стоял ко мне ближе всего, зажали уши, так жуток был этот звук. -Лирамель, дочь Лирдана, законная наследница Арматея из семени Тара Валлора! - дрожа всем телом, ответила я и гордо вскинула голову. -Наследница короля? Дитя Валлора? - из дыры вырос небольшой черный смерч. - Ты с-с-меешь бросать мне вызов? Твой сдохший братец расторг договор, но не исправил первопричину… Не думай, что у тебя есть власть посягать на мое достояние! -Не говори загадками, Земар-ар! - дерзко швырнула ему я. - И не лги: не тебе решать величину моей власти на этой земле! Я сокрушу твои алтари - один за одним, пока не очищу свой дом от скверны. И ты не сможешь помешать - время твое истекло. Рассвет уже давно наступил! -Посмотрим, королева трех пророчеств, посмотрим… Времена меняются, и грядущее время тоже может стать моим! И тогда все, кто восстал против - понесут кару моего гнева! Вглядевшись в крутящуюся черноту, я изо всех сил сжала рукоять Молнии и наискосок рубанула по вихрю. -Убирайся прочь! Убирайся и никогда не смей больше поднимать свою мерзостную главу там, где твоя тьма рассеяна верой! С жутким воем, от которого воздух пошел густыми волнами, ненавистное чудище исчезло. Земля в одно мгновение сомкнулась и успокоилась. Наступила тишина. -Все, - словно со стороны услышала я свой ровный спокойный голос и опустила меч. Спустя мгновенье, несколько сотен радостных возгласов заполнили кусочек моего Королевства. Народ был рад сбросить узы мрака, лишь воочию увидев, что это возможно - когда нашелся тот, кто взял на себя бремя ответственности. Боясь, что на радостях нас задержат, я дала знак ручникам поднимать солдат. Ситуация в Ровмене требовала быстрых решений и действий – пора было отправляться дальше. Через полчаса мы в спешке покинули злополучный городок и быстрым темпом направились на юг. Учитывая последствия своих поступков, я опасалась заходить на ночлег в населенные пункты. Хватило того, что из меня сделали героя народных сказок – не хватало стать еще святой и чудотворницей. Даже мои люди, многие из которых давно стали христианами и в большинстве своем участвовали в событиях последний войны и последующей смуте, теперь поглядывали на меня с благоговейным страхом. Жизнь обещала стать совершенно не выносимой… *** Где-то миль за десять до Ровмена, наш отряд свернул с Тракта на поселочные дороги. К слову сказать, города на юге больше напоминали разросшиеся деревни, и располагались друг от друга на расстоянии не больше пары часов езды. Только Ровмен, стоящий особняком, был подобен своим северным собратьям и по размеру и по величию. Белая пустыня - колыбель нашей цивилизации, раскинула свои пески у северо-восточного побережья. Именно туда, две с половиной тысячелетия назад Поющий ветер принес клан Тара Валлора, чудом спасшийся из глубин Аравии от преследователей. До нас дошли только смутные отголоски от древних легенд, и, по сути, мы ничего не знали… Мне всегда интересовало, существовал ли Земар-ар на этой земле во времена Тара или появился позже? И если культы дракона и одноглазого змея являлись ветвями одного дерева, зачем тогда нужны были сотни лет войн между ними? Впрочем, на последний вопрос ответ напрашивался сам собой: мрак всего лишь умело создавал исторические декорации, чтобы контролировать умы и сердца людей. Даже теперь, когда мне была явлена Божественная милость и всемогущество, душа осталась полна страхом. Кем я была? Всего лишь человеком, и человеком слабым и грешным. Но, несмотря на это, мне выпал крест предстоять за свой народ, поэтому Бог внимал даже таким молитвам. Для себя и себе я ничего не просила, - знала, что не имею дерзновения и веры. Разве что однажды, делая выбор в пользу собственной судьбы, дерзновенно назначила цену – спасение Карла. Судя по чуду, благодаря которому мы с братом выжили в той войне, не одна я об этом молилась. За все время, что гарнизон находился в пути, не смотря на редкие пасмурные дни, дождь ни разу не пролился на землю. Климат становился все более жарким, но после заката воздух быстро остывал, и ночью становилось холоднее, чем дома. Подобная смена температур действовала на здоровье, как контрастный душ во время лихорадки. Было вполне понятно, почему Арматей перенес когда-то столицу Королевства из Ровмена в Горгот. -Фаэл, - повернув голову влево, подозвала я стопника, - вышли несколько человек на разведку. Не стоит соваться туда, пока не станет понятна ситуация. Офицер коротко кивнул и, развернув лошадь, поскакал в хвост войска. Подняв руку, я подала всадникам знак остановиться. Под прикрытием леса, нас не могли заметить из города - следовало сделать остановку. Свернув с дороги на траву, я спрыгнула на ковер ярко-красных цветов и привязала Ястреба к стволу раскидистого дерева. Ветер заметно усилился, и хотя на небе по-прежнему не было ни облачка, погода, видимо, начинала меняться. Оставалось надеяться, что крышу над головой удастся отвоевать раньше, чем дождь вспомнит о земле. Сев на траву, я развернула перед собой карту Ровмена и еще раз внимательно просмотрела все возможные подходы к воротам. По внутреннему устройству стен и коммуникаций, город напоминал столицу. Если планировать осаду, первым делом следовало перекрыть водопровод и взять по контроль подъездные дороги. Покачав головой, я улыбнулась: впрочем, нужно было просчитать все варианты, даже самые невероятные… Густая тень легла на исчерченный черными и зелеными линиями лист, заставив меня машинально поднять голову. -Ваше величество… - мужчина лукаво улыбнулся и, не сводя с меня смеющихся зеленых глаз, протянул конверт. Я быстро встала. -Что ты тут делаешь, Якир? -Работаю посыльным, - он слегка поклонился. Укоризненно покачав головой, я взяла пакет и, взломала печать. -Лучше сядь, - посоветовал он, положив руку мне на запястье. Лицо его внезапно стало серьезным и искорки в глазах потухли. Отдернув руку, я послушно села обратно и поджала ноги. То, что послание было из столицы, нетрудно было догадаться. Я всегда читала быстро, но здесь, почему-то понадобилось больше пяти минут, чтобы понять смысл донесения… Происходящее в этом мире все более походило на картину сумасшедшего сюрреалиста. -Как письмо попало к тебе? – наконец спросила я, свернув листок. -Твой сын нагнал нас на полпути к Пату. Они с Флораном и Парфом отправились в Горгот на празднества… Мальчик проявил завидную смекалку, сумев выбраться из города. И это счастье, что Лафаст успел передать ему письмо. -Выходит, беспорядки в Ровмене были лишь поводом вынудить гарнизон оставить столицу? Но что они могут без военной силы, Якир? Зачем? Он улыбнулся и покачал головой. -Десять глав родов изберут новых Советников, восстановят черные скипетры и возведут избранного на алтарь Земар-ар. Им не нужна людская сила - достаточно будет той, что несет змей. Горгот удобен для этих целей. -Безумие! Я ведь уничтожила Совет! Неужели они не понимают, что и их постигнет та же участь? Им ведь известно пророчество! -Какое именно? Их три… Одно, данное Дейн Аллотар, исполнено. Второе, короля Арматея - частично. А вот третье - то, что произнес Морло… Уверена ли ты, что именно оно не свершилось тогда, на горе Дракона? -Да. -А они - нет. Посвященные убежденны, что род Крови должен пасть. Они готовятся избрать нового короля и выковать новую корону. Им достаточно, чтобы в нем текла хотя бы малая доля крови Тара. А таких, как ты знаешь, пол королевства. -А войска, народ, дети Ведущей линии? Они их учитывают? -Вероятно. Ты ведь прекрасно знаешь, что наших не так уж и много, а остальные пойдут за тем, кто останется победителем в этой игре. Стремление жить побеждает любые доводы рассудка. Обняв колени руками, я опустила голову. В мыслях царил полный хаос. -И что же делать? Мы ведь не успеем вернуться! И Ровмен - Натану необходима помощь… Гарнизон Сапфора, даже в самом лучшем случае, не сможет подоспеть к Замку раньше следующей недели, а у Марка только одна стопа, да и то внутренней охраны… Якир! - я подняла на него полные слез глаза и мой голос дрогнул. -Я был в Высшем круге, Лирамель… - ласково ответил он, положив ладонь на мое плечо. - И если хоть что-то понимаю в планах Земар-ар, они не пойдут к Белому замку. По крайне мере, пока не будет избран новый король, и войска не перейдут на их сторону. Ты нужна им, моя Ли, без твоего отречения они все равно ничего не могут - таков закон, а его переизбрать не возможно. Натану помогу я - у меня указ от Парамана. Возвращайся назад. Им ведь не известно о вылазке маленького Карла: они уверены, что ты надолго увязнешь на Юге. К осеннему празднику все уже будет завершено, и у тебя просто не останется выбора. Параман вряд ли сможет выбраться из Пата, а Кристиан побоится оставлять север и далеко удаляться от своих земель. Они все просчитали. Почти все, - он улыбнулся. – Карл, похоже, предвидел подобный исход очень давно, он мне говорил немало интересного. Но главное: теперь Орден вынужден открыто идти против рода Крови, а не пытаться заключить с нами договор. -А как удалось бежать Фирсу? Он пожал плечами. -Кто его поймет… У Земар-ар много лазеек. Лорд Фирсар знает гораздо больше, чем знал Тарэм. Он мог разговаривать со змеем напрямую, без пролития крови… Его следует опасаться. Не отводя друг от друга глаз, мы встали. Я вздохнула и печально улыбнулась. Взяв мою руку, Якир поцеловал холодные пальцы, коротко кивнув, и медленно пошел к дороге, где небольшими группами расположились войны. Я задумчиво смотрела ему в след. «Когда не знаешь, как поступить, имея в руках множество нитей», - любил говорить Карл, - «брось их на землю и просто придерживайся заданного направления. Все пути, рано или поздно, сойдутся в одной точке». Повернувшись на север, я посмотрела в небо, уже поддернутое у горизонта сероватой дымкой. Нити падали из моих рук на землю и рассыпались в пепел. Я была одна... На шахматной доске рода осталось всего несколько игроков, но только я и Кристиан имели чистую кровь Ведущей линии. Все остальные были или мертвы, или недосягаемы для Ордена. Карл основательно спутал их планы… Мне вспомнилось, каким торжеством горел его взгляд, когда он поднял тот злополучный бокал. Конечно же, он знал. И знал, что это стоило того. Земар-ар была нужна я - последний царственный потомок Тара, Арматея и всего рода Валлор. Ему требовалось мое отречение, чтобы предотвратить попытку разорвать узы рабства. Миэль хотел схожего, только подступался с другого конца. Тот вариант не прошел - я не возглавила Орден дракона, и тогда он стал для Земар-ар бесполезен… Теперь слова князя о том, что Совет против него бессилен, выглядели логично. Как и заявление Фирса, о том, что пророчество должно быть исполнено. Бедный Тарэм был просто не в курсе замыслов собственного хозяина. Удивительно, ведь даже Арматей не знал истинных переплетений истории – молодой король был уверен, что спасает свою землю, а на деле всего лишь склонял голову перед тем, кого больше всего ненавидел! И все же, его пророчество дарило надежду… Валлоры с самого начала являлись костью в горле Земар-ар, за все тысячелетия он так и не смог от них избавиться. Так неужели же думал, что сможет теперь? Неужели не понял, что я не поверну историю по кругу? После того, как мне было дано устоять перед Миэлем и своим братом, пожертвовать сыном… На что он надеялся? К чему на сей раз следовало готовиться? Послышались возбужденные голоса. Несколько посланных на разведку всадников галопом неслись по дороге. Развернув Ястреба, я медленно двинулась навстречу. Чтобы не говорил Якир, чтобы не задумал Земар-ар, сердце подсказывало, что сейчас мое место было здесь. Параман не имел права отдавать приказы главе своего рода и законной королеве. Раз Карл хотел, чтобы я импровизировала, действовала так, как могла только я, так и следовало поступать. Не по мне было бросать людей и Натана на произвол случая. -Ли? - Якир с недоумением обернулся, в его глазах скользнула тревога. -Я остаюсь! – коротко сообщила я и махнула рукой. - Герцог Параман впервые сделал весьма не дальновидный вывод. Передай Фаэлу, что требуются почтовые птицы из Пата, Замка и Бартайоты. И еще из Горгота. Лорд Варута кивнул, а я тем временем достала перо и бумагу и, чуть подумав, начала писать. Лафасту, который уже год, как ушел с должности и исполнял губернаторские функции, благо здоровье его было по-прежнему отменным, я адресовала просьбу подготовить все к празднованию первого дня осени - к нему и обещала вернуться. Марку, используя английский язык, который мы оба знали довольно неплохо, кратко обрисовала свои ближайшие планы - остальное он должен был понять сам. Параману приказала ждать князя в Пате и заниматься исключительно севером, забыв о том, что он знал. И, наконец, дядю Аармани нижайше просила поднять архивы и поискать информацию о днях первой войны: следовало заполнить пробелы, которые заставляли нас действовать вслепую. А еще мне требовался Шаддан, если, конечно, он был все еще жив. Карл когда-то просил забыть о нем, сказав, что оставил старику жизнь. Теперь приходилось собирать все случайно оброненные фразы брата, в надежде найти ответы или хотя бы намек. Старый Каэл мог обладать бесценной информацией. В качестве друга или врага, но я должна была держать его в поле зрения. Впрочем, сердце подсказывало, что теперь, когда Кайл был мертв, он мог взять мою сторону, тем более, что Параман тоже находился под ударом. Взяв еще клочок бумаги, я быстро написала несколько строчек дочери. Мария была единственной, кому я могла доверить это дело: не смотря на прошедшие годы, девочка помнила нашего тюремщика… И ни у кого не должно было возникнуть мысли следить за маленькой принцессой. Если Фло все еще находилась в Горготе, дочь могла исчезнуть из Замка совершенно незаметно - ее отец умел быть безразличным, когда дело касалось интересов Королевства. Выпустив птиц в небо, я удовлетворенно улыбнулась. Кровь Арматея текла не только в жилах Карла: со временем судьба дала мне то, чем обделила при рождении – умение просчитывать следствия собственных решений и угадывать мысли врагов. -Может, все-таки выслушаешь отчет разведки? - несколько ворчливо пробубнил на ухо Якир. Вздрогнув от неожиданности, я выгнула бровь и смерила его насмешливым взглядом. -Вы забываетесь, милорд. Отстранившись, он тихо выругался. -Ты совершила непростительную глупость, прервав свой род, - в его глазах загорелся гнев. – Род безоговорочно поддержал бы тебя, будь я… -Довольно, Якир! -Все еще можно исправить. Понимаю твои чувства, понимаю и признаю решение, однако сейчас, да-да, именно сейчас следует закрыть глаза и просто поступить так, как велит долг. Я глубоко вздохнула, едва сдержавшись, чтобы не выдать охватившего душу раздражения и медленно, почти на распев произнесла: -Каждое принятое решение с того момента, как корона коснулась моей головы, было вымерено долгом перед этой землей и народом. Я прошу, милорд, более не дерзать говорить подобных вещей, они могут обернуться против вас, как уже было однажды, если вы запамятовали. Тогда, в подземельях Замка, насколько мне помнется, вы тоже исполняли свой долг, не так ли? Вспыхнув, мужчина отвел взгляд и коротко поклонился. Воздух между нами словно заморозился, и на сердце вновь легла тяжесть – я поступила жестоко, но, единственно верно и не могла бы иначе. Карэн Квиста, палечник Второй руки, человек лет сорока, невысоко роста, и небольшой залысиной, с мрачным видом подъехал к нам сзади и остановился в пол корпусе от Ястреба. -Ваше Величество, – в его глазах читалась тревога, - нам не удалось проникнуть в город. Жители заблокировали Главные ворота - никого не впускают и не выпускают: они готовы к осаде и, по-моему, люди нашего гарнизоны тоже изолированы. Нам следует просить подкрепление в Элистэ – своими силами, мы ничего не сможем сделать. -Карэн, - с улыбкой ответила я, склонив голову на бок. - Не следует давать мне советов, я прекрасно обойдусь без них. И благодарю, вы прекрасно справились с задачей - того, что вы узнали, достаточно. Слегка покраснев, воин кивнул и, поклонившись, поспешно отъехал в сторону. Я повернулась к подошедшему Фаэлу. -Стоим до ночи, - мой голос стал похож на шепот ветра. - Костров не зажигать… Выставить стражу во избежание разведки. И опросите воинов - среди них наверняка есть выходцы из Ровмена, они могут знать больше, чем наши карты. Офицер кивнул. -Мы с лордом подумаем пока над стратегией, - продолжила я. - А вы до вечера отдохните. После заката соберемся на совет. Сегодняшняя ночь будет бессонной. Глава 5. По черному, усыпанному яркими звездами небу, тонкими белыми штрихами размазались облака. Тэрви, молодой парень, лет двадцати, только недавно зачисленный в гарнизон, шел впереди небольшого отряда, указывая путь – из двух тысяч воинов Горгота, которых я привела к стенам Ровмена, только он был рожден в его стенах. К счастью, юноша обладал врожденным любопытством, потому, узнав наши планы, выложил такие подробности, которые не были известны современным картографам. Южная столица была огромна… Ее водохранилища вмещали колоссальные объемы воды, а водостоки вполне могли заменить ворота, если бы не нечистоты. Однако город был настолько древен, что некоторые каналы, находящиеся на нижних уровнях, не использовались уже несколько столетий. Еще мальчишкой, Тэрви с товарищами облазил всю подземную систему тоннелей вдоль и поперек, и теперь вел нас к одному из заброшенных шлюзов. Мне начинало казаться, что все происходящее совершалось по заранее распланированному сценарию – это вызывало некоторое беспокойство и заставляло быть осторожнее… Темнота надежно скрывала нас, но стража на стене наверняка могла ожидать гостей, поэтому, поразмыслив, мы решили прибегнуть к небольшой хитрости - маленькое светопреставление с противоположенной стороны крепости должно было отвлечь их внимание. Подойдя на расстояние полета стрелы, воины остановились. Лорд Варута держался немного впереди, прикрывая меня от возможной опасности. Несмотря на то, что слово королевы было законом и для него и для всех, от кого я принимала присягу, этим вечером пришлось выиграть маленькую битву. Офицеры, во главе с Якиром, ни за что не хотели допускать моего участия в ночной вылазке. К счастью, ни времени, ни настроения на долгие препирательства, не оставалось. Когда раздался первый взрыв, люди вздрогнули. В небо огненным столбом рванул язык зелено-оранжевого пламени - последнее изобретение Карла, которое мы так и не успели опробовать на мой злосчастный день рождения. Конечно, до настоящего салюта этому гигантскому костру искр было далеко, но для Королевства, не видевшего доселе даже пороха – вполне достаточно. Злорадно усмехнувшись, я отдала приказ двигаться к городу. Путь был свободен. Наш отряд состоял всего из ста человек, две трети которых считались опытными офицерами, а десять приходились мне дальними родственниками. План был прост и безумен: по древнему водосточному каналу, мы собирались проникнуть в город и захватить Резиденцию, расположенную согласно чертежам, напротив казарм. Пятьсот человек Горготского гарнизона, который ушел в Ровмен вместе с Натаном, вероятнее всего, находились именно там. После освобождения генерала Натана, мои люди, с помощью сигнального костра должны были подать знак оставшимся за воротами частям, а заодно поспособствовать, чтобы эти самые ворота своевременно оказались открыты. Проследить дальнейший сценарий не составляло особого труда. Мы шли вдоль стены так медленно, что я уже стала сомневаться, хватит ли одной ночи. Наконец, Тэрви остановился и, нагнувшись, ощупал рукой землю. -Это тут, - тихо обернулся он ко мне и быстро прибавил: - Ваше величество… Потребовалось несколько человек и пять минут, чтобы подкопать под каменную плиту, почти уже вросшую в землю. Еще через пару мгновений на фоне ночи отверзлась прямоугольная дыра. У меня невольно сжалось сердце. Нырять в неизвестность подземелья, где метафизически властвовал мой вековечный враг, казалось верхом безумия. Но люди ждали, время шло… Якир, след в след начал спускаться за юношей и мне ничего не оставалось, кроме как последовать за ними. Лорд Варута и Рэта крепко держал меня за руку, не давая паники возобладать над разумом, и только благодаря этому я сохраняла остатки самообладания. -Не вспоминай о нем, - шепнул он, не оборачиваясь, - это просто тоннель, его вырыли люди. Мы шли минут двадцать, постепенно тьма стала сереть, и идущий позади Фаэл поспешил убрать ладонь с моего плеча: наши силуэты смутно вырисовывались на фоне стены. Тэрви многозначительно показал рукой куда-то наверх. -Как раз над нами городская площадь, чуть дальше Резиденция и казармы. Якир с сомнением посмотрел на уходящий ввысь свод. Потом оглянулся на меня, пожал плечами и полез по полуразрушенной каменной лестнице наверх. Я зажгла факел и передала его одному из офицеров. Тени, доселе дремавшие на стенах, взметнулись к куполу и бешено заплясали. Я стала считать вздохи… Где то на цифре восемьдесят, приглушенный баритон сообщил сверху: -Город любуется фейерверками, моя королева! Я заметил только нескольких стражников. -Можешь их отвлечь? -В этом уже нет необходимости, - в его интонации слышалась улыбка. – Поднимайтесь быстрее! Сунув руку в широкую сумку на поясе, я достала корону и, поцеловав, надела на голову. Это оружие было по сильней любого меча. По крайне мере, пока... Алмазы полыхнули в свете факела и заиграли тысячами бликов, заставляя офицеров невольно отводить глаза. Я была в Ровмене впервые, а эта реликвия, наверное, не одну сотню раз… Много голов она сменила прежде, чем оказалась на моей, но кровь всех, кто когда-либо носил ее, текла сейчас в жилах горячей лавой. Вздохнув, я обнажила Молнию - уверенность заполняла тело ледяным покоем, мысли стали ясны и отчетливы. Снаружи ночь все так же сыпала звездами, а наши люди озаряли западную часть неба зелено-рыжими искрами. Сбросив плащ, я последовала за Якиром к трехэтажному каменному зданию. Десять высоких ступеней, четыре огромных колонны, подпирающих треугольный свод и золотой прямоугольник двери, чуть поблескивающий в свете полыхающего горизонта. Судя по окнам, мало кто спал под треск и грохот салютных пушек. Молча указав на четверых лежащих на ступенях стражников, Якир решительно двинулся к парадному входу. -Держись немного позади, - кивнул он и, подперев плечом высокую дверь, с силой толкнул ее. Белая полоска света медленно расширялась, пока не разлилась у моих ног в яркое озеро. Послышались встревоженные крики - внутри запоздало заметили наше вторжение. Отстранив Якира в сторону, я перешагнула порог. Глаза резануло болью, пришлось прищуриться. Несколько одетых в зеленое с коричневым воинов, обнажили клинки. -Эн сатим лет корвет! - громко сказала я. - Опустите оружие перед своей госпожой! Им потребовалось секунд пять, но, в конце концов, здравый рассудок победил, и шестеро солдат убрали мечи в ножны. -Ваше Величество? - неуверенно спросил один из них. Я кивнула. -Сколько охраны во дворце? -Человек двести, не меньше… -Предупредите их, что город взят, - я спокойно скользнула взглядом по их лицам и, обернувшись к Якиру, добавила. - Лорд, пошлите кого-нибудь в казармы, хочу переговорить с офицерами Горгота. И попросите Фаэла исполнить мою просьбу, он поймет какую. -Да, моя королева. Убрав Молнию, я сняла перчатки и бросила их одному из охранников. Затем огляделась и спросила: -Генерал Натан, если не ошибаюсь, где-то здесь? -Да, Ваше величество, он… -Проводите меня. Побледнев, воин оглянулся на своих товарищей и, не встретив поддержки, нахмурился. -Идите же! - поторопила я, вполне понимая причину его смущения. Миновав Парадный зал, мы прошли через боковые двери в столовую, затем свернули в смежный с ней коридор. Перепуганные слуги и стража, провожали нас удивленным шепотом – похоже, никто не мог поверить в происходящее. Я старалась запомнить путь, но после длинной и темной картинной галереи, задумавшись, сбилась и больше не обращала внимания на мелькающие мимо комнаты и залы. Дворец Ровмена уступал в размерах Белому замку, но что касается непродуманности архитектуры, являлся его старшим братом. Задержавшись у широкой лестницы, ведущей в городские темницы, я попросила стоящих по бокам стражников на всякий случай нас сопроводить – те, кому было, что скрывать, могли уже прознать о моем нежданном везите. Камера, в которой коротал дни генерал Натан, была самой первой от полукруглого входа в основной корпус и несколько отличалась от того, что я ожидала увидеть, основываясь на собственном опыте. В темницах Ровмена были предусмотрены все условия для комфортного содержания высокопоставленных узников. Однако заходить внутрь мне все же не хотелось… -Натан! - негромко позвала я, отступив от чересчур поспешно открытой передо мной двери. Разбуженный скрипом петель и ярким светом факелов, мужчина, спящий на постели, сел и, сдвинув брови, мрачно на нас уставился. Было видно, что сон все еще властвовал над его разумом. -Я сплю или умер? – остановившись на моем лице, наконец, улыбнулся он. -Не то не другое, мой генерал. Однако обидно слышать подобное из ваших уст – неужели сомневался, что я пропущу такое веселье? Быстро вскочив, он в три шага пересек камеру и сгреб меня в объятия. За пять лет неуклюжий юноша превратился в такого же неуклюжего мужчину: полноватого, медлительного, но весьма ответственного и умного. Я не ошиблась на его счет, хотя фехтовал он по-прежнему неблестяще. Немного растерявшись от подобной смелости, я не отпрянула, только успокаивающе похлопала друга по плечу. Судя по румянцу, вспыхнувшему на его щеках, для него собственный порыв тоже точно такой же неожиданностью. Нас слишком многое связывало в прошлом, да и будущее, похоже, было склонно позаимствовать некоторые штрихи – я была полна предчувствий, что роль, отведенная Натану судьбой, которая переплела наши пути, еще не сыграна до конца. -Не ожидал, что ты решишь лично навести порядок! – лукаво ухмыльнувшись, произнес он, справившись с волнением. Пожав плечами, я взяла его под руку и повернулась к выходу. -На севере тревожно, да и юг встретил не слишком приветливо. И все же, я тут. Мы не торопясь поднялись наверх. Натан, жестикулируя, рассказывал подробности о смерти дяди Аурока и последовавших за ней событиях. Я слушала в пол уха - письмо, которое мне переслал муж, было достаточно подробно, однако остановить генерала было не вежливо, ему требовалось выговориться. Герцога Ровменского несомненно убил тот, кому он доверял. Судя по тому, что я знала о своем двоюродном дяде, таких людей не могло быть много. Найти и определить среди них адепта Ордена, для меня не являлось трудной задачей. Но сейчас гораздо важнее было успокоить жителей и не дать восстанию распространиться на другие области Южных герцогств. Мое уверенное «город взят», было, конечно, преждевременным, но того требовала ситуация. Натан во главе Горготского гарнизона мог теперь силой успокоить мятеж изнутри Ровмена… И на этот раз, исход зависел исключительно от сознательности горожан. Со своей стороны я могла лишь совершить правосудие и молиться, чтобы люди вняли моим словам. Подошедший к нам Фаэл, коротко поклонился мне, а затем крепко обнял Натана за плечи. -Мой генерал! - с чувством воскликнул офицер, расплываясь в довольной улыбке. -Приветствую, Фаэл! Как успехи? Что с воротами? -Лорд Якир вывел гарнизон. Ворота открыты, возле стен еще идет сражение - офицеры внутренней охраны города не желают подчиняться. -Им известно, что я тут? - вмешавшись в их разговор, я нахмурилась… -Да, моя Королева, но, боюсь, они или не верят или не хотят верить. -Сколько их? -Три стопы, не меньше. Некоторые жители тоже оказывают сопротивление. Если поднимется весь город, гарнизону будет трудновато. Я обернулась на воина, который все это время молча сопровождал нас, и внимательно вгляделась в его лицо: прямые русые волосы, широкий лоб, густые брови, обрамляющие чуть раскосые темно-карие глаза… На вид мужчине было лет двадцать пять, может меньше. Он был явным южанином и, скорее всего, местным. -Как ваше имя, молодой человек? - резко спросила я, заставив его вздрогнуть и поднять глаза. -Лим, Ваше величество, воин Правой руки Второй сторпы Ровмена. -Вы давно служите в охране Резиденции? -Пять лет... -Вполне достаточно, чтобы знать окружение покойного герцога, - я поймала его взгляд. - Мне нужны имена тех, с кем он виделся чаще обычного, Лим. И тех, кто по слухам был к нему приближен. Воин явно занервничал. Невооруженным глазом было видно, что отвечать ему не хотелось. -Лин… - повторила я уже мягче. - Это же не секретная информация, мы все равно узнаем. Твое имя никак не будет фигурировать, но помощь ты окажешь неоценимую. И не мне - городу. Сейчас дорога каждая секунда… Или тебе милее мысль хоронить товарищей по оружию? -Но… -Думать - моя обязанность, не волнуйся. На невиновного я не подниму руки. Мне известно гораздо больше, чем все жителям Ровмена вместе взятым, поэтому просто назови имена тех, кто был приближен к Ауроку в последнее время. Он кивнул. -По слухам, Ваше Величество, герцог весьма прислушивался к мнению лорда Наэла, а также к ручнику Мэрду – он приходился его светлости племянником, незаконнорожденным. Еще была женщина, она часто навещала его покои… -В его-то возрасте? - недоверчиво усмехнулся Фаэл и тут же умолк, слегка побледнев под моим яростным взглядом. -Продолжайте, - попросила я ровменца. - Как звали ту женщину? -Марэна, сводная сестра Мэрда. Она принадлежит к роду Квисты, так мне говорили. Я покачала головой. Картина была писана маслом и еще даже не обсохла. Слишком просто и очевидно, однако Орден спешил отвлечь меня, чтобы освободить Горгот, и это следовало принять во внимание. По крайне мере, интуиция победоносно улыбнулась. И все же, давать предчувствиям власть над событиями было не мудро: на карте стояла человеческая жизнь и, может быть, даже не одна. Мне следовало исключить любую ошибку. -Натан! - обратилась я к мужчине. - Ты в городе тоже не первый день. Прикажи привести всех, кого назвал сейчас Лин. И немедленно. -Да, моя королева! - молодой генерал порывисто поклонился. Через пятнадцать минут двое: седовласый мужчина и женщина лет сорока, стояли передо мной в Парадном зале. Оба они выглядели испуганно и растерянно. Мелким пешкам, судя по всему, не удосужились сообщить общего плана. Что ж, логично: предвидь они такой исход, герцог, возможно, здравствовал бы и по сей день. Я выдержала паузу на несколько секунд дольше, чем полагалась. Была интересна игра эмоций на их лицах – порой она являлась куда показательнее слов. Впрочем, оба подозреваемых держались достойно. -Без лишних предисловий, господа… - растягивая слова, сказала я, заметив смелый порыв лорда Наэла, поприветствовать меня. - Вы догадываетесь, зачем генерал Натан потревожил вас среди ночи? Ситуация сейчас такова, что на долгие судебные разбирательства уже нет времени: с каждой минутой чья-то жизнь глупо обрывается у городских ворот. Мой двоюродный дядя, сын Ведущей линии убит не по приказу Главы рода, и не моими людьми. Доподлинно известно, что его казнь была совершена руками Ордена. Вы знаете, что восемь лет назад, в Белом замке, герцог Аурок отрекся от власти Земар-ар и вторично присягнул мне в верности. Вам известно, что закон отныне карает любого, кто осмеливается проливать человеческую кровь на алтарь змея. Но в Ровмен я пришла не для того, чтобы напоминать об этом. Мне необходимо найти врага, поднявшего руку на сына рода Крови, на герцога из Ведущей линии! Закон, не я, и не мои вердикты, выносит этому человеку смертный приговор. -Ваше Величество, но… - лорд Наэл беспомощно развел руками. -Молчите, милорд! - тихо предостерегла я. - Я все сказала. Теперь каждый из вас подойдет и перед символом моей веры поклянется в верности роду Тара. Раз вы имели, что возразить, Наэл, будете первым. Побелев как полотно, лорд сделал ко мне шаг и припал на одно колено. Его левая щека нервно подергивалась, но черты лица оставались невозмутимыми. -Клянусь, что был верен Вашему величеству в словах и поступках, - отчетливо произнес он и, нахмурив черные брови, поднял глаза к мерцающему на моей груди кресту. Взгляд его стал несколько удивленным. Я благосклонно кивнула. -Благодарю за верность, лорд Наэл. Можете быть свободны. Надеюсь, столь волнительная беседа не помешает вам продолжить прерванный сон. Проводив его взглядом, я обернулась к женщине. -Вы сознаетесь сами или предпочтете последовать примеру Наэла? - спокойно спросила я. -Мой брат не виновен, - с вызовом ответила она. -Может быть и так… - я встала и сделала вид, что собираюсь подойти к ней. Женщина шарахнулась в сторону и завыла - жутко, словно раненый шакал или собака у которой умер хозяин. Я покачала головой и, повернувшись, села на место. -Ясно без слов. Мне жаль вас, - искренне призналась я, - но выбора нет. -У меня его тоже не было! - она плюнула в мою сторону и нервно расхохоталась. -У вас как раз был. Вы предпочли служить смерти, преподать смерть и вкусить ее сами. Пусть свершиться по вашей же воли, Марэна. -В тебе ведь тоже течет кровь Квисты, не так ли?! - словно придя в себя, выкрикнула она. Я посмотрела в ее зеленые глаза и, склонив голову на бок, ответила: -В реке моего рода много притоков и я вобрала их все. Я подойду непредвзято к делу твоего брата. Если он не виновен, то не пострадает. Желаю тебе понять перед смертью то, что ты сделала и искренне раскаяться... - Отведя от несчастной женщины взгляд, я кивнула Фаэлу: - Приготовь лошадей, едим к воротам. *** Судя по открывшимся фактам, Орден вовсе не собирался скрывать свое участие в этом деле - им было просто необходимо выиграть время. По логике, подойдя к Ровмену и узнав, что город своими силами взять не выйдет, мы должны были послать за помощью в Элистэ или Сапфор. Это заняло бы как минимум пару недель, плюс сама компания - итого ждать Горготский гарнизон на севере раньше полугода никак не приходилось. Однако на деле все вышло иначе: в этой партии я играла белыми, а им, в конце, была предсказана победа. Похоже, Карл оказался прав, понадеявшись на мою безумную импровизацию - пока это работало нам на руку. Ястреб тревожно дергал поводьями. Еще ни разу он не участвовал в сражении и, похоже, несмотря на свой дикий нрав, не очень-то желал практиковаться. Баталия у ворот тем временем развернулась не шуточная. На широких улицах шли бои, и пробиться сквозь мелькающее оружие, можно было только напролом, а значит очень медленно. Другие подступы к воротам оказались блокированы горожанами. Привстав в стременах, я нашла взглядом Якира: его белый жеребец упрямо продирался по главной площади чуть левее нас. За ним тянулся хвост из трехсот человек Горгота. Два отряда, которые прошли через взорванные ворота, рассеялись вдоль стены и теснили ровменцев. С восточных улиц подходило еще человек пятьсот наших солдат, но я знала, что основные силы, по ту строну крепостной стены, еще только готовились к лобовому удару. Я очень надеялась избежать массового кровопролития, но не исключала его. То, что народ смог поднять руку на своих же братьев по крови, было отвратительно. Никакого идеологического оправдания я не видела, и видеть не желала. Женщина по имени Марэна, та, которая убила моего двоюродного дядю и, фактически, являлась косвенной виновницей происходящего, ехала в седле Фаэла со связанными руками и опущенной головой. Она прекрасно понимала свою участь. Мысль о том, что придется лишить жизни человека - вызывала тошноту и чувство грязи на руках. Никогда еще я лично не отдавала подобных приказов, исключая уничтожение Совета, но то был особый случай, тогда было не до размышлений. Теперь участь королей настигла и меня - при всем желании, поступить иначе значило проиграть город. Мы подъехали к площади с севера - перед нами колыхалось неспокойное море стали и беснующихся лошадей. Впереди черным неровным контуром дымились ворота. -Вы принесли то, что просила? - спросила я у встретившего нас офицера. Мужчина низко поклонился и указал рукой вправо. Там, на земле, в зачинающемся рассвете, я увидела тонкую каменную плиту… Она была вдвое больше, чем та, которую пришлось расколоть на пути в Ровмен. Задуманное выглядело чистой воды безумием, но иного выхода привлечь всеобщее внимание и остановить резню, похоже, не существовало. Спрыгнув на землю, я сняла плащ и обернулась к Марэне: прежде, чем начинать представление, следовало заручиться ее поддержкой, как бы больно и противно не было. -Я хочу заключить с тобой сделку - тихо произнесла я и улыбнулась, заметив, какой яростью полыхнули ее глаза. Реакция была ожидаема. -Если нужно, чтобы я прилюдно призналась в содеянном, предав Орден - зря теряете время! - прошипела она и снова попыталась в меня плюнуть. -Да, именно это я и желаю. Однако, раз Земар-ар тебе дороже брата… -Не посмеете! И не докажете! Он тут не причем! - в ее голосе все-таки скользнула нотка тревоги. Трудно было убить в человеке все человеческое. -Я поверю. И даже не стану его допрашивать – ты верно поняла условия. -Даже так? - она сощурила глаза, пытаясь выглядеть уверенно и надменно, но слезы не хотели слушать голоса гордости. -Да, Марэна. Жизнь твоего брата в обмен на жизни тех, кто сейчас сражается перед тобой. Многих нам уже не спасти, но некоторые все еще могут вернуться в свои семьи и жить. Подумай, цена хорошая… Орден не сможет защитить твоего брата, как не смог и не счел нужным скрыть твое преступление. В последнем и я бессильна, но его жизнь пока в моей власти. Решай! -Хорошо, я сделаю это. Наши глаза - ее зеленые и мои синие на миг встретились. Я благодарно кивнула. -Спасибо. Мир тебе! -Мир нашей земле… - попыталась улыбнуться она и, не выдержав, отвернулась. Я запретила себе плакать. И думать. И чувствовать. Ничто не должно было остановить меня или помешать. Кивнув Фаэлу, медленно повернулась и пошла к плите. Мне тоже было страшно – удастся ли на этот раз выстоять против гнева Земар-ар? Прошептав про себя молитву, больше похожую на экспромт отчаяния, я подняла Молнию и рубанула с плеча в самую середину камня. Искры стекались медленно, миллиметр за миллиметром повторяя узор полупрозрачных белых прожилок. Воздух наполнялся металлическим звоном, постепенно перерастающим в гул. Земля мелко завибрировала под ногами… А потом наступила тишина: из рассеченной надвое плиты, вырастал огромный огненный смерч. Лицо обдало нестерпимым жаром, и я была вынуждена отступить на шаг назад. Но только на шаг. Крест на груди пылал так, что слепило глаза - этот свет прожигал не только тьму передо мной, но и меня саму - насквозь, до глубины души. Он рассеивал страх и то темное, что иногда вырастало в тайных помыслах, пугая и вызывая чувство досады от собственного малодушия и слабости. -Ты?! - громыхнул шипящий голос над моей головой, заставляя волосы шевелиться у самых корней. - Опять ты?! Проклятое семя Валлора! Я подняла голову. -Я дала слово сокрушать твои алтари, Земар-ар! И буду сдержать его, пока жива! Его огромная одноглазая голова склонилась вниз, почти до уровня земли. -Пока жива? Тебе не хватит одной жизни, маленькая королева! Ровмен я не отдам так же легко, как Шаом - слишком крупен кусок! -Неужели? - я подняла Молнию и, зажмурившись, снова ударила по каменной плите. Земар-ар злобно зашипел, его контур чуть дрогнул… Но он не исчез. -Мечом ты меня больше не сокрушишь, Лирамель, - змееподобный голос вдруг изменился и приобрел знакомую интонацию. -Не пытайся! - предупредила я следующий ход. - Миэль давно изгнан из моих мыслей и страхов. Он зло рассмеялся. -Жаль - это было довольно забавно… Я глубоко вздохнула и попыталась сосредоточиться на молитве. Смех оборвался… Подняв над головой сияющий крестик, до боли стиснула зубы и сделала шаг вперед - прямо в его пасть и сквозь нее. Каменная плита, у края которой я теперь стояла, вспыхнула, и языки пламени взметнулись кругом выше моего роста. -Убирайся прочь, Земар-ар! - крикнула я так громко, как только смогла и без сил упала, чувствуя, как невыносимый жар заполняет меня, словно пустой сосуд. Воздух наполнился запахом паленых волос. Спустя вдох, раздался жуткий вой и все исчезло. Я стояла на коленях на мелкой брусчатке, которой была выложена площадь, а крестик мягко светился на груди, словно свеча в полумраке… Было слышно, как ветер скользит по крышам и как прерывисто хрипит чуть поодаль мой конь… Опираясь на меч, я встала и посмотрела на застывших вокруг людей. Никто не смел шевелиться. -Ровмен! – мое голос голос эхом разнесся по площади. - Пади ниц перед своей королевой и Светом, который она принесла в твое лоно! Люди один за одним стали опускаться на колени… Даже мои офицеры. -Я пришла, чтобы совершить правосудие и принести вам мир, - продолжила я и, обернувшись к Марэне, кивнула. - Герцог Аурок был убит руками Ордена, чтобы смутить ваши умы. И я нашла виновного - она перед вами. Вскинув голову, женщина подалась вперед и громко произнесла: -Клянусь кровью своего рода - это правда. По толпе прошел тихий шепот. Марэна побледнела и обернулась ко мне. -Не хочу умирать, будучи его слугой! - шепнула она, в отчаянии заломив руки. Я подошла к ней вплотную и заслонила от толпы. -Отрекаешься ли ты от всех дел тьмы и ненавидишь ли их всех душой и всем сердцем? -Да! -Ты слышала о Том, в Кого верю я и те, кто следует за мной… Хочешь ли ты служить Ему? -Хочу… Если еще не поздно… Ваше величество… -Никогда не поздно, Марэна, - покачала я головой и, убрав Молнию в ножны, достала из-за пояса стеклянный флакончик с Агиасмой . -Встань на колени. Она послушно опустилась и склонила голову. Открыв крышку, я вылила немного драгоценной воды на ладонь и произнесла: -Крещается раба Божия Домника во Имя Отца. Аминь. И Сына. Аминь. И Святого Духа. Аминь, - хрустальные струи трижды окропили ее склоненную голову и рассыпались по волосам. Она подняла на меня спокойное лицо: -Простите, Ваше величество. -Прощаю, Домника. Лети с миром, - я вымучено улыбнулась и, кивнув Фаэлу, поспешила прочь. Странная судьба: теряя жизнь временную, эта женщина обретала Вечность… Видимо, в пройденном ею пути таилась какая-то загадка, нечто, сокрытое от людей, но открытое Богу. А я… Мне выпадала роль судьи и безмолвного свидетеля. Таков был закон и долг - нравилось это или нет. *** С рассветом, как я и надеялась, ночной кошмар растворился, оставив после себя только засохшую кровь на стесанных временем камнях Ровмена и мусор на улицах… После многих дней волнений, город упивался тишиной и спокойствием. По настоянию Якира, я провела остаток ночи и первую половину утра в стенах Академии. Роль, которую теперь приходилось играть, требовала от меня полной самоотдачи. Вольно-невольно я начинала серьезней относится к своей внутренней жизни… Не думаю, впрочем, что мои труды сами по себе приносили какой-нибудь плод, но я делала все, на что была способна, поэтому не без надежды просила у Бога сил и защиты. В самом начале пути, если бы я потрудилась заметить, уже были даны черновые наброски сегодняшней картины… Но я шла, не оглядываясь, не задумываясь: просто жила - и в этом была моя особенность и, в каком-то смысле, преимущество. Ближе к полудню, небо затянули грозовые облака. По моему приказу, всех павших, а их оказалось около четырехсот человек, похоронили в братской могиле. Как только земля покрыла их тела, с неба хлынул долгожданный дождь и смыл последние следы предательства и крови. Помянув и оплакав, всех, кого знала, я села за письма: необходимо было оповестить о случившемся мужа, а так же Парамана в Пате и все южные города. Судя по последним новостям, в Сапфоре было тихо, Алмер уже успокоился и пока не собрался с новыми силами… Только небольшие очаги на побережье возле Элистэ еще представляли некоторую угрозу. Усмирив Ровмен, Натан, как генерал всего Юга, мог уже вполне справится сам, тем более что Горготский гарнизон был предан ему, как моему ставленнику вне зависимости от окружающей обстановки. Не хотелось терять время и играть на руку Ордену, но и идти напрямую в Пат, значило выдать свою осведомленность и спугнуть их с уже намеченного пути, который нас вполне устраивал. Подумав, я поняла, что хрустальные волны иногда быстрее самого ретивого коня, и только море могло позволить с лихвой наверстать потерянное время. Я не чувствовала усталости, а внутри, по-прежнему, было пусто… Страшно было подумать, что случилось бы со мной, позволь я хоть на минутку задуматься над перевернутыми страницами этого года. Обняв подушку, я уткнулась в нее и тихо заплакала. Вот уже месяц судьба лишала мои глаза дорогих лиц… И больше года, как погиб Карл. Когда-нибудь мне снова придется вернуться в Замок, а его там уже никогда не будет. Без брата я стала жестокой и холодной, и даже Марк не мог растопить этот лед. Жаль, что я вообще втянула его во все это! Он был рожден в ином мире и, может быть, со временем забыл бы меня и жил счастливо. Тогда бы не было всех этих проблем… Увы, Якир не лукавил, предупреждая, что род, после всех этих событий, может не принять моих детей в качестве наследников. Пока я жила, их признавали, но потом… Впрочем, настоящее уже было не повернуть вспять и тени лет не поддавались сожалению… С самого рождения, с первого вздоха, с первого крика, вокруг кружили страдания и смерть! Люди проходили мимо и уходили в никуда, а я все стояла и смотрела им вслед… И пусть в этом не было моей вины, но жить, видя чужое горе, порой становилось невыносимо! Жить, бороться, запрещать себе чувствовать и думать, но никогда не забывать причину… Пока Карл находился рядом, он разделял эту ношу, да что там говорить - практически брал ее на себя. Никто никогда не понимал его до конца, даже собственный близнец. У Кристиана был параллельный с нами путь, он просто не хотел вместить иного… А если и подозревал, мало чем мог помочь. Тем временем, бой шел на всех уровнях, каждый миг, в каждой душе. Меня это выматывало больше, чем любые внешние события. Сквозь полудрему пробился ритм чьих-то шагов. Расплывчатые мысли с раздражением растворились в памяти. Я смахнула слезы и открыла глаза. -Что тебе надо? - мой голос был слегка хрипловат, поэтому вопрос прозвучал неожиданно резко. Проведя рукой по пепельно-серым волосам, Якир нерешительно замер на пороге. -Как себя чувствуешь? – осторожно спросил он, пытаясь начать разговор. -Замечательно, лорд Варута и Рэта. А теперь будьте любезны, покиньте мою спальню. Только слухов сейчас не хватает для полного счастья. Как ты открыл дверь? -Она был не заперта… Охране приказано не спускать с тебя глаз. И мне совершенно все равно, кто и что подумает. Что решила делать дальше? Я села и, поправив одеяло, откинулась на подушки. Он так и стоял у двери, не сводя с меня напряженного взгляда. -Прости, Якир… - немного подумав, сказала я. - Закрой дверь и присядь куда-нибудь. -Ты плохо выглядишь,- он покачал головой и, подойдя к постели, опустился в изголовье. - Иногда надо давать волю слезам, а не держать все в себе. -Постоянно этим занимаюсь, - заверила я, улыбнувшись. - Не помогает. Раньше всегда помогало - теперь нет. -Смерть Карла надломила тебя, Лирамель… Ты сама не своя. -Надломила? Скорее убила, Якир. Но дело даже не в этом, не в нем - слишком много обрушилось за этот год. Я знала, ждала, готовилась… И все же не ожидала, что случится именно так. Не уверена, что справлюсь с ситуацией, хотя выбора, как всегда, нет. И уж точно не верю, что все будет хорошо. Впрочем, о себе уже думать поздно… Но хотя бы дети! Неужели и им придется идти по моим следам? Иногда я думаю, что если бы не они - я давно бы сдалась. -Не думаю. Даже не будь в твоей жизни никого из нас - ты все равно бы делала то, что делаешь. Просто не умеешь по-другому жить. -Как по-другому? - я удивленно посмотрела в его глаза. -Мирясь с тьмой. Это свойство твоей души, Лирамель, что бы ты ни говорила – ты слишком свободолюбива для мрака. И Карл знал об этом. Всегда знал. -Сложно… Но не буду спорить. Мы некоторое время помолчали. После утреннего ливня за окном пылало солнце. Сквозь приоткрытые ставни доносились звуки улицы: голоса людей в отдалении, басовитый лай собаки, глухое эхо копыт… -И все-таки, каковы дальнейшие планы? - вмешался в эту симфонию его голос. Я вздохнула. -Хочу идти в Элистэ и дальше к побережью… Время штормов позади, море спокойно. Думаю, путь на север удастся сократить, да и до Пата ближе. Мне больно от мысли, что город моей матери может быть разрушен. -Этого не случиться, Пат всегда был верен нашему роду. -Ты забываешь, что я вижу иногда дальше и глубже… Много лет мне снится один и тот же сон, Якир. И в нем город пылает в огне! Лорд нахмурился. -Параман достаточно влиятельное лицо, Лирамель. Он не выпустит ситуацию из-под контроля. -Якир! Даже Карл пал, а ты уверен в герцоге Лаусенса! Он многое может, да, но сейчас мы воюем не против плоти и крови, а против того, у кого эта земля несколько тысячелетий лет была в рабстве! За Парамана я боюсь точно так же, как и за сам Пат. Он лишь оттянет время. -Думаешь? -Уверена. -Хорошо, хорошо… - он улыбнулся. - И когда в путь? Я еще раз кинула взгляд за окно, где в клубящейся темноте невидимо неслись по небу дождевые тучи. -Как только получу ответ от Марка. Мы должны знать, что происходит, прежде чем действовать дальше. -Волнуешься за него? -Стараюсь не думать, чтобы не сойти с ума. Мы чересчур далеко, чтобы на что-то влиять, - искоса взглянув на него, тут же отвела взгляд. - Иди, Якир, уже поздно. Он ухмыльнулся, словно собираясь что-то добавить, но передумал и встал. Когда дверь за его спиной закрылась, я снова свернулась калачиком и вздохнула. Глава 6. Вечером того же дня, отдохнув и набравшись сил, я собрала всю знать Ровмена в резиденции генерала. Хотя волнения утихли, необходимо было прояснить детали и выстроить схему, с помощью которой Орден поднял людей против законной власти. Жаль, что так легко срезав верхушку темного культа, мы с братом не успели вырвать корни! И все же, благодаря Карлу, ситуация успешно балансировала на грани немало лет. Я вдруг с удивлением поняла, что начинаю получать какое-то сомнительное удовольствие от участия в этой грандиозной профанации - отвратительное чувство, от которого кровь в венах горела огнем. Вероятно, Якир не кривил душой, говоря, что я изменилась не в лучшую сторону. Но такова была цена за пережитое отчаяние – в отсутствии иного выхода, только и оставалось, что кинуться с головой в предоставленный врагом омут и попытаться не утонуть. Пока, все что со мной происходило, было исправимо. Пообещав себе разобраться с философскими мыслями чуть позже, я переключилась на гостей. Юг не так кишел детьми Крови, как северные герцогства. В основном это была колыбель Десяти родов - здесь чистота древних семейств соблюдалась более строго и генетические линии практически не перемешивались. Каэлов, как и говорил Параман, после моего последнего похода осталось совсем мало - очень многие из соратников дядюшки Кайла, так или иначе, разделили его путь. Впрочем, об этом вряд ли кто-нибудь сожалел - этот род всегда был в центре любых конфликтов, хотя и считался главенствующим в Совете. В который раз я пожалела о том, что природа обделила меня зрительной памятью, и в который раз возблагодарила судьбу, пославшую мне Якира: лорд знал каждого из пестрой толпы поименно и прекрасно импровизировал. К счастью, несмотря на казнь Марэны Квисты, ее род, как и род Альборы, кровь которых текла и в моих жилах, были настроены дружелюбно. А когда два сильных барана сворачивают в сторону, стадо, обычно, следует за ними. Если после недавнего представления на площади, среди знати Ровмена еще оставались сомневающиеся, то теплое приветствие лорда Рэля Альбора, позволило остальным благоразумно их не замечать. К слову, лорд Рель приходился бездетному дяди Ауроку единственным племянником, а потому Ровмен окончательно пал к моим ногам. Совещание продлилась около семи часов и завершилась тихо: никакого обеда и, тем более, приема не предполагалось, поскольку в городе был объявлен траур. Когда, наконец, зал опустел, я встала и, подойдя к вытянутому узкому окну, взглянула на темнеющее небо. В отличие от предыдущей ночи, город был полон света от горящих окон, а улицы давно опустели. Подобная безмятежность еще вчера казалась совершенно нереальной. Сердца кольнуло тревожное предчувствие: вновь вспомнилась та ужасная ночь в Пате и холодное оконное стекло… Видения, загадки, неясный шепот во мраке… Я попыталась поднять на поверхность призрачную картину своего повторяющегося кошмара. Огонь над городом, словно гигантский факел, пепел, летящий в окна дворца, два белых всадника на мостовой и толпа, словно бушующее море. Я всегда просыпалась с криком, словно пытаясь что-то предотвратить. Но что именно - вспомнить никогда не могла. Зато твердо знала, что должна быть там, в Пате, в городе, где родилась моя мать и где я избрала путь света, приняв решение отказать Тарэму. Как же давно все это было, просто не верилось! Прожитая жизнь виделась похожей на бесконечную дорогу с недолгими остановками на отдых. Слава Богу, судьба подарила детство с его простыми радостями и беззаботностью - мои сыновья оказались лишены и этого. Мне было тридцать шесть лет и хотя тело не чувствовало возраста, душа под постоянным давлением тьмы и горя, давно потеряла невинность. Скорбь слилась с именем, ответственность наросла как вторая кожа, а тревога протянулась единой нитью по всем мыслям. -Гонец прибыл! – незаметно подойдя, сказал Якир, заставив меня вздрогнуть. -Откуда? – рассеянно переспросила я и нахмурилась. При всем уважении и благодарности, поведение лорда начинало действовать на нервы… Почувствовав мое раздражение, он тут же отпрянул и с поклоном произнес: -Из Белого замка, Ваше величество. Он прибыл еще вчера, но из-за возникших волнений, не смог передать депеши. -Ясно… Что ж, позови и прикажи нас оставить - хочу переговорить с ним без свидетелей. Учитывая, что голубей я отправила совсем недавно, сообщение Марка никак не касалось Ровменских событий… Это был стоп-сигнал для всех моих планов, что я и предчувствовала. Даже на таком расстоянии мы с мужем научились предугадывать действия друг друга, почти так же хорошо, как и с братом... «Карл, как же мне тебя не хватает!» - внутренне застонала я, подавив судорожный вздох. - «Без тебя все не так, все!» Не совсем отдавая себе отчет, я по инерции мысленно потянулась к дорогому образу и неожиданно наткнулась на стену. От стены исходило тепло и какая-то давящая уверенность. Удивленно отпрянув, я помотала головой, сбрасывая внезапное наваждение. «Что это было? Может, Кристиан?» Закрыв глаза, мысленно задала вопрос, представив князя. Ответ оказался немного иным: Кристиан был чем-то озадачен и напряженно думал. Ругая себя за безумие, я сосредоточилась на предыдущем ощущении. Душа сжалась в комок в ожидании пустоты, но снова была согрета... Вцепившись в подоконник обеими руками, почувствовала, как покачнулся под ногами пол. Еще мгновение и Якир, который все еще стоял поблизости, подхватил меня, не дав упасть. Я погружалась в ночь, словно в воронку, очень медленно, будто в замедленной киносъемке. -Ли?! Лирамель! – лорд яростно тряс за плечи, пытаясь остановить обморок. Я хотела успокоить его, но сознание капля за каплей неумолимо вытекало из тела, пока не наступила абсолютный мрак и тишина. «Сплю или нет? Ночь или день»? - это было первое, что подумала, когда вновь смогла мыслить. Вокруг стало светать. Из темноты выплыл письменный стол, кровать, полочка с иконой в углу и бордовые стены. Сон из прошлого, причуды памяти… Я вспомнила эту комнату, принадлежащую отцу, затем Карлу, и какое-то время нам с Полем. Немного успокоившись, подошла к окну. Все еще хотелось узнать день сейчас или ночь. Это было не принципиально, но вопрос требовал ответа. -Господи! - знакомый голос раздался со стороны кровати. Оборвав вдох, взглянула в стекло и подавила порыв обернуться. Сердце сжалось от боли. -Так и не научилась мне доверять… - он закашлялся и лег на спину. В стекле отразился точеный профиль, и я беззвучно заплакала. -Карл… - мой голос эхом отразился от стен и беззвучно застыл в воздухе. Резко сев, мужчина уставился в окно. Его взгляд напряженно смотрел сквозь меня. -Что-нибудь наверняка пойдет не так! - сам себе сказал он, откинув со лба длинную прядь. - За четыре они года наломают таких дров, что даже я не разгребу… Брат встал и, пройдя мимо, открыл ставень. Ветер растрепал его волосы и вздыбил тяжелые занавески. -Господи, - тихо повторил он, - молю, только бы он остановил ее вовремя! Или, клянусь, я уничтожу весь их проклятый род и нарушу все свои клятвы! Господи, не допусти! Сохрани их ради моего народа! Кто-то с силой тряс меня за плечи. Казалось голова вот-вот отлетит от тела… Застонав, я плотнее сомкнула веки и протестующе вскинула руку. Пусть это было лишь сон - я не хотела просыпаться, если Карл был в нем жив. -Ли! Дыши! Ты должна постараться, не смей покидать нас сейчас! - голос Якира заметно дрожал. Мне был не приятен его страх. -И не собираюсь…- тихо ответила я. - Не тряси, больно. Он крепко обнял меня и прижал к себе. Я почувствовала, что он плачет. -Ты упала! У тебя губы посинели… Думал все. Пришлось открыть глаза. Сон растаял. Надо мной, закрывая сводчатый потолок, белело несколько знакомых лиц: ближе всех склонился Якир, над ним встревоженные Натан и Фаэл… И бледный как смерть лорд Рель. -Ничего… страшного, - услышала я свой слабый шепот. - Это усталость, я часто подаю в обморок… -Это был не обморок! - Якир немного отстранился и, осторожно придерживая за плечи, помог сесть. - Ты не дышала, пульса не было. Говорил же, не следует так перенапрягаться! Что-нибудь болит? Я покорно прислушалась к себе. -Нет, небольшая слабость и все. Думаю, тебе просто показалось. Это был обыкновенный обморок - я ведь не спала нормально уже несколько дней… И не ела. Лорд тихо выругался и обернулся к моему ручнику. -Фаэл, принеси вина! Через минуту бокал был уже возле моих губ. Сделав несколько глотков, я почувствовала, как по телу разлилось приятное тепло. Сердце забилось ровнее: силы возвращались, втекая в меня, словно ручейки в реку. Отстранив бокал, поддалась вперед и встала. -Не волнуйтесь, - моя улыбка получилась несколько более уверенной, чем следовало. – Я действительно в полном порядке. Натан с сомнением пожал плечами и промолчал. -Гонец все еще ждет, - сообщил он, проигнорировав злобный взгляд Якира. - Позвать его или время терпит? -Время никогда не терпит, - не переставая улыбаться, заметила я, а затем, обернувшись к лорду Релю, кивнула: - Буду признательна, если вы проводите моих друзей в кабинет Аурока. Его Высочество, вероятно, оставил после себя немало интересных бумаг. Рель поклонился. -Разумеется, моя королева. Якир попытался возразить, но я предупреждающе покачала головой. Недовольно нахмурившись, он развернулся на каблуках и вслед за всеми покинул зал. «Не время пока думать об этом», - сказала я себе. – «Наваждение ли то было или игры разума, ситуация не изменится. История вошла в крутой поворот, и мы обязаны удержать руль в своих руках. Я обязана». *** Гонцом, к моему бескрайнему удивлению, оказался Олон - стопник внутренней охраны Замка. -Олон? Как это понимать? – не скрывая удивления и тревоги, встрепенулась я, поднимаясь навстречу мрачному мужчине лет сорока с небольшим. -Ваше Величество, - поклонился он и поспешил подойти ближе. Судя по беглому взгляду, которым воин окинул зал, мое решение выслать свиту, оказалось правильным. Взяв из его рук два толстых конверта, я благодарно кивнула и вгляделась в подписи. Одно из писем было от Марка, другое с простой восковой печатью - от Парамана. -Подожди где-нибудь... - рассеяно бросила я и, оглянувшись, села в ближайшее кресло у окна. Муж написал ответ на греческом, английским он не владел так же свободно, как мы с Карлом, мог только читать. Тем не менее, в Королевстве никто этой письменности не знал, поэтому в личной переписке мы предпочитали пользоваться языками Большого мира. «Ли, родная», - начиналось письмо, - «надеюсь, у тебя все хорошо и вы благополучно достигли Ровмена. Был бы счастлив порадовать новостями, но, боюсь, принесу лишь дополнительную головную боль. Позавчера, в своем дворце, скончался наш преданный Лафаст. Тетушка Фалина лично присутствовала на прощании и, по ее словам, я могу сделать вывод, что смерть старика была естественной. Наши люди в Горготе не перестают отслеживать текущую обстановку. Благодаря их стараниям, имена жрецов, уже стали известны. А вот на кого пал жребий избранного - загадка. Волнений ни вблизи столицы, ни в ней, не наблюдается, поскольку народ мало знает о произошедших событиях. От Кристиана то и дело приходят тревожные вести - на севере повсеместно мелкие восстания. В Тире было покушение на губернатора, неудачное. Аармани на днях прислал записку с голубиной почтой: он очень сожалеет, но никто из его людей не смог отыскать в архивах, просимых тобою записей. Видимо, Карл или забрал их или уничтожил. Мари покинула Замок, как только получила письмо - я отослал с ней четырех кошек, так как от другой охраны она отказалась. Карле совсем замкнулся, и не ясно, то ли он так переживает, то ли играет какую-то роль… Элладий здоров, однако я усилил охрану и заменил нескольких ненадежных людей. Следов Фирса мы так и не обнаружили - предположение, что он просто провалился сквозь землю, выглядит более правдоподобным, чем любые логические объяснения. Дошли так же слухи, что в Рэте снова беспорядки и на сей раз, они вызваны отсутствием Якира, которым воспользовался род Рэмаки. Я приказал послать туда небольшой отряд и, думаю, этого будет достаточно. Не стоит сейчас, наверное, рассказывать об этом лорду, он слишком легко выходит из себя, когда дело касается его земель, а у вас впереди дела куда более важные. Я рад, что с тобой есть кто-то, кому ты не безразлична, мне от этого спокойнее… Надеюсь все же, наша разлука на сей раз окажется не долгой… Ах, да, чуть не забыл: года два назад, когда я беседовал с Карлом об истории Королевства, он посетовал, что дела никак не позволяют ему добраться до архивов Элистэ. Почему-то твой брат был уверен, что там может храниться нечто важное. Думаю, ты вполне можешь вернуться морским путем. Впрочем, решай сама. Береги себя, Лирамель, не рискуй понапрасну. С любовью и тревогой, герцог Белого замка, Марк Хэмали-Валлор». Далее шел список из десяти имен: никого, в ком текла бы хоть капля королевской крови - все чистые потомки Десяти родов, трое действующих Глав. От Каэлов, как и предсказал Параман, избрали лорда Фирсара, закрыв глаза на то, что он являлся полукровкой. Было досадно, что разведка упустила главного ставленника Земар-ар, и теперь нам оставалось только гадать, свершился ли уже обряд или договор все еще не заключен. Я не могла представить, кого все-таки Земар-ар запланировал посадить на мой трон. Никто из известных людей, стоящих особняком от родовых переплетений, сейчас не был вхож в дворцовую элиту. Что касается некоторых высших офицеров из народа - до влиятельности им оставалось еще слишком далеко. Натан тоже исключался, так как был слишком мне предан. Черные ровные строчки, словно смытые невидимой волной, медленно поплыли перед глазами… Подняв затуманенный взгляд, я увидела, что стены тоже начали сползать куда-то вниз. Якир был прав: следовало беречь себя. Или, возможно, так действовало вино? Положив письма на колени, я откинулась на спинку кресла и смежила веки. Как бы ни было плохо, следовало дочитать оба послания и дать Олону ответ. Отложив прочитанный лист в сторону, взломала печать с гербом Пата. К счастью, минутная передышка принесла результаты, и буквы снова послушно держались на своих местах. Послание Парамана было на обычном наречии и многословием не отличалось. Герцог сообщал, что провел серию арестов, закрыл город, снял напряжение среди знати и дожидается гарнизонов моего брата. Судя по его словам, ситуация в Пате действительно была на гране: еще чуть-чуть и началась бы резня… Теперь, хотя Фирс и мог найти себе довольно много последователей среди жителей, кузен выражал полную уверенность, что город находится под контролем. Наверное, впервые в жизни, я ему не верила - мои сны говорили совершенно обратное. -Придется еще немного задержатся, Олон, - обратившись к офицеру, сказала я. - Мне необходимо обдумать ответ, да и при всем желании, писать сейчас я не в состоянии… Кроме того, будет одна просьба. -Да, моя королева? - воин вопросительно склонил голову. -Не говори, пожалуйста, моему мужу о том, что произошло тут пару минут назад. Не хочу, чтобы он переживал. -Как прикажете. -Ну и славно. Как поживает герцогиня Али-Нари? Она все еще гостит в Замке? Мужчина слегка оживился. -Да, они обе в Замке. Али-Нари оправилась, я несколько раз видел ее в Саду, выглядит хорошо… Леди Флоран от нее не отходит. В остальном, все так же, как и при вас: вокруг хаос, а в Замке каждый день похож на предыдущий. -Так и должно быть… Спасибо, Олон, постараюсь долго тебя не задерживать. -Ну что вы, Ваше величество… -Нет-нет! - я поспешно встала. Комната вновь слегка качнулась и в груди неприятно защемило. - Каждый должен быть на своем месте. Мы очень дорожим людьми, которым можно доверять. Да и мне спокойнее, когда ты рядом с герцогом. А пока ступай, отдохни. Благодарно кивнув, офицер отступил к двери и, поклонившись, вышел. Когда его шаги стихли, я достала цепочку и взглянула на часы. Начало десятого… Всего каких-то пол дня, а сколько всего успело произойти… Стараясь не смотреть по сторонам, я медленно шла по черно-белому полу. Голова по-прежнему кружилась. Итак, Лафаст, чье имя было таким же незыблемым, как и он сам, нас покинул… Это была одна из худших за последние дни новостей - теперь в столице не осталось силы, способной противостоять приспешникам Земар-ар. Не верилось, что его смерть стала простым совпадением, так или иначе Орден имел к ней отношение. Тем не менее, свое дело бывший генерал Горгота выполнить успел. Если бы не его бдительность, мы бы не когда не узнали, что совершилось в святилищах древнего города. Мимо неподвижных, как статуи, воинов-стражей, пришлось идти прямо и уверенно, хотя каждый шаг давался с таким трудом, будто тело весило несколько тонн. К счастью, дверь в покои распахнулась немного раньше, чем я подошла к ней, и закрылась, как только моя тень пересекла порог. Несколько молодых женщин, вежливо поклонились и помогли раздеться. От ванны пришлось отказаться - на нее просто не осталось сил. Благодарно улыбнувшись, я взяла с подноса кусочек булки. Поесть было необходимо. Уже оказавшись в постели, на минуту задержала одну из служанок и попросила передать лорду Якиру, что бывший генерал Горгота скончался. Девушка испуганно кивнула. Лафаста в Королевстве знали и чтили все от мала до велика – эта была большая потеря не только для гарнизонов, но и для простых людей. Не дожидаясь пока меня оставят я одну, закрыла глаза и, глубоко вздохнув, погрузилась в желанное небытие. Я парила в темноте, словно ястреб на лоскутке ветра… Внизу, шелестело море: ласковое и теплое. Просыпаться не хотелось, поэтому некоторое время просто лежала, прислушиваясь к тишине и удерживая в памяти чудесный сон. Затем, вздохнув, открыла глаза. Вокруг была такая же тьма, как и минутами раньше, только где-то далеко справа желтела тоненькая полоска света, а вместо свежего бриза пахло золой. Поскольку чувствовала я себя вполне отдохнувшей, можно было предположить, что за окном уже раннее утро. Обратившись к памяти, вновь попыталась восстановить привидевшейся во время обморока образы. Было в них что-то странное и пугающее: слишком реально, слишком много неясностей. «…за четыре года»,- сказал в этом бреду Карл, явно сокрушаясь о столь значительном сроке... Почему мое сознание вывело именно эту цифру? Что могло случиться через четыре года? Вернее, уже меньше, ведь прошло довольно времени… «Стоп», - недоверчиво подумала я, резко сев на постели. – «Ветер, на котором улетели в Большой мир Поль и маленький Лирдан, дул вторым в очередности после Восточного лепестка в Лаусенсе…» Перед мысленным взором всплыли таблички, которые Карл когда-то заставлял меня учить наизусть. Точно число и неделю я, конечно, не могла вычислить - для этого надо было вспоминать постоянно меняющиеся коэффициенты и учитывать нулевые циклы, благодаря которым возникали значительные паузы во всей розе ветров… Но, обычно, разница между лепестками составляла не меньше года, иногда даже двух лет. Если считать от Лаусенса, то через четыре года Северный лепесток должен был коснуться земли на Васильковом поле. Совпадение? Нащупав колокольчик, я яростно зазвонила. Сердце билось о ребра так, что стало тошнить. «Безумие, безумие»! – тщетная попытка успокоиться ни к чему не приводила: чувства упрямо восставали на разум. Я сходила с ума, выдавая желаемое за действительное, и не хотела излечиваться от этого безумия. Раздались торопливые шаги, и полоска света превратилась в яркое пятно. -Что случилось? – испуганно спросил Якир, и, не дожидаясь ответа, шагнул в темноту. «Ты-то мне и нужен»! - пользуясь тем, что он не мог пока видеть мое лицо, я улыбнулась. -Свет зажги! Чиркнуло огниво, и комната озарилась мягким желтоватым сиянием. -Ты проспала почти двое суток, - примирительным тоном, сообщил лорд, и, взяв светильник, подошел к постели. - Позволите присесть, Ваше Величество? -Пожалуйста, милорд. Он сел на самый краешек и, наклонившись, вгляделся в мое лицо. -Выглядишь лучше. -Спасибо. Не следовало позволять мне спать так долго. Надеюсь, не случилось ничего важного? -Если бы случилось, то разбудил. Для королевства сейчас самое важное – это ты. Как и для всех нас. Береги себя, Ли… Накрыв его ладонь, я серьезно кивнула. -Ты прав, постараюсь. Широко улыбнувшись, лорд Варута слегка прищурился. -Так в чем так провинился колокольчик, моя королева? Звон стоял такой, что служанка побоялась войти, - он кивнул на валяющийся у подушки серебряный звонок. -Мне нужно срочно кое-что узнать. -А именно? -Две вещи: во-первых, было бы неплохо взглянуть на таблицы ветров, если таковые в Ровмене имеются. Во-вторых, необходимо определить круг людей, которых Земар-ар мог бы пожелать в качестве своего ферзя - людей, не принадлежащих ни к родам Десяти, ни к роду Крови, но при этом имеющих влияние при дворе или хотя бы доступ к высшим кругам. Подняв брови, Якир окинул меня долгим задумчивым взглядом. -Второй пункт ясен, хотя я могу назвать лишь несколько имен. А первый… Можно поинтересоваться, зачем тебе таблицы? -Нельзя. Просто назови имена, а затем прикажи обыскать архивы. -Хм… Ты становишься похожа на Карла. Знаешь, как не странно, самым подходящим кандидатом, был быт твой Поль: и принц и не принадлежит Крови, и пользуется доверием. -Что?! - от возмущения я чуть не задохнулась. -Потом я бы предположил Лафаста. Впрочем, теперь его кандидатура отпадает. -Еще? -Натан… – видя мое разочарование, он пожал плечами. -Мимо, - разочарованно протянула я. - Никто не подходит. Поль был, пожалуй, наиболее правдоподобен из всего списка, но теперь он не досягаем для Ордена. Внезапная мысль резанула сознание, пронзив его, словно раскаленная игла воск. Опять совпадение? Из всех, кто был тогда в замке, маленький Лирд выбрал именно Поликарпа… Мальчик определенно знал о планах отца: если не все, то уж точно больше, чем я. Слишком просчитано, слишком похоже на Карла... -Якир! - с вновь нахлынувшим волнением, воскликнула я, заставив его невольно вздрогнуть. – Немедленно разыщи таблицы! Хочу сию минуту знать, когда мой сын может вернуться в Королевство! -Но… -Найди, я сказала! Умоляю тебя, ради всего святого! Он встал и, не переставая удивленно хмуриться, быстрым шагом вышел из комнаты. «Что-то не так…» - мои мысли скакали с одного факта на другой, ища лазейку и не находя ее. – «Что-то странное и с этим сном и с бесчисленными совпадениями… Как я могу, видя, что видела, не надеяться на… Чудо? Господи, как могу верить в то, во что невозможно верить, имея хоть каплю разума!?» Вера… Карл часто говорил, чтобы я ему верила. Он дал слово, поклявшись никогда не бросать меня одну, уверял, что все будет хорошо, заранее зная, что это ложь? Почему-то не верилось: брат никогда не обманывал, а если что-то и желал скрыть, то просто молчал. Молчал, но не лгал… От волнения сделалось душно и стало трудно дышать. Боясь снова потерять сознание, я попыталась запретить себе думать, но разум отказывался починяться. «Если есть хоть малейшая вероятность того, что я не сошла с ума, Кристиану придется ответить за каждый миг, пережитого мною горя!» Ждать Якира не было сил. Наскоро причесавшись, я вылетела в коридор, едва не сбив с ног охранника, в последнюю секунду успевшего отпрянуть от распахнувшейся двери. -Проводите меня в архивы Ровмена! – слова, произнесенные мною с отчаянной яростью, заставили мужчину вздрогнуть. Взяв себя в руки, воин неловко поклонился и поспешил вперед. Я еле сдерживалась, чтобы не подгонять его. Секунды и метры ненавистно растягивались, действуя на нервы. Наконец, мы очутились перед высокой и очень узкой черной дверью, в которую, казалось, пройти можно было только боком и никак иначе. -Это здесь, моя королева. Я заставила себя улыбнуться ему и, поблагодарив, оставила на страже у засаленной серо-белой стены. Якир сидел на корточках, роясь в нижних ярусах огромного стеллажа, протянувшегося от стены до стены и от пола до потолка. Судя по груде свитков, которыми был завалено все вокруг, поиски пока были безрезультатны. -Ничего? - расстроено спросила я с порога. Лорд оторвал взгляд от очередной рукописи и удивленно выгнул бровь. -Нашел только коэффициенты - похоже, вычислять придется вручную. -Дай! - хлопнув дверью, я быстро пересекла комнату и требовательно протянула руку. Мне потребовалось около полчаса, чтобы вывести формулы и рассчитать необходимые даты. Первый рассвет третьего месяца весны - таков был день, когда, согласно таблицам, лепесток ветра касался земли в Лаусенсе. За двое суток до этого, я рыдала на могилах королей… И ни пять желтых цветов, ни плащ, которым кто-то укрыл меня, ни ощущение его присутствия, не поколебали заиндевелый рассудок. Как бы он не сделал это, никто теперь не мог убедить меня в обратном. Даже если я ошибалась, лучше уж было жить с этой ложной надеждой, чем с тем, с чем жила до этого! Уронив голову на руки, я горько заплакала. Пустота внутри наконец-то дрогнула и выпустила наружу всю ту неимоверную боль, которая подтачивала меня изнутри последние месяцы. Якир некоторое время растерянно стоял чуть поодаль, не смея мешать, а затем, видя, что сама я не успокоюсь, сел рядом и обнял за плечи. Это была робкая попытка утешить, но и ее хватило, чтобы лишить меня последних капель самообладания. Я плакала и плакала, нещадно заливая его камзол солеными слезами, и чувствовала, что постепенно напряжение отступает, боль притупляется, а раны затягиваются… Когда слезы кончились, я замолчала и вздохнула. Якир сидел, не шевелясь, и почти не дышал, а у меня не было сил даже на то, чтобы отстраниться. -Успокоилась? - тихо спросил он, незаметно поцеловав меня в затылок. -Да. -И что это было? -Радость, Якир… Одна из самых сильных, что случались со мной за прошедшую жизнь. И счастье. В его изумрудных глазах, как в книге, я прочла тревогу и искреннее недоумение. -Однако… - только и смог ответить лорд, попытавшись улыбнуться. Вышло не очень естественно. Мне безумно хотелось рассказать ему о своей догадке, но я не смела, боялась, что он не поверит и скажет что-либо супротив… -По-прежнему хочешь идти через Элистэ? – выждав паузу, нарочно равнодушно поинтересовался Якир, выпрямляясь. -Да. Считаешь, что это неразумно? -Вовсе нет. Просто пока ты спала, я прочел послание Парамана… Не думаю, что мы очень нужны в Пате, если туда прибудет Кристиан - он ведь не только правитель Аллотар, но еще и твой брат… Да и герцог Лаусенса, фигура значительная для Рода. Будто молния резанула мое сознание. Ошарашено подняв глаза, я почувствовала, что сердце, сжавшись, замерло. «Руками твоего потомка, Арматей, я отомщу за свою кровь»! – много веков назад пророчил Морло. – «Он уничтожит твой род и твое Королевство»! Видимо именно эти слова имел ввиду Фирс Каэл, когда угрожал мне тогда, в Пате… В отличие от Тарэма, Земар-ар, вероятно, открыл ему истинные мотивы начавшейся игры. Последовав зову сердца, я прервала свою генетическую линию, вступив в брак с Марком. Но мои дети, тем не менее, могли восстановить чистоту крови у своих внуков… Карл, женившись на Али-Нари, дал жизнь Лирду и мальчик не имел ни капли примеси. Дочери Кристиана находились в том же положении, что и мои дети. Почти такие же позиции занимали и дети Парамана, кроме Фэй, его старшей дочери, которая на радость отцу вышла замуж за сына Ведушей линии - Салвара Валлора. Оставались еще старшие отпрыски тети Фалины - моя двоюродная сестра Джави и брат Аргос, но они заключили смешанные браки и так же могли надеяться лишь на некоторых внуков. Остальные, хоть и принадлежали к Ведущей линии, но продолжить ее уже не могли. Таким образом, ближе всех к продолжению Рода оставались мы трое, и только Карлу не нужно было заботиться о восстановлении генетической линии. Земар-ар оставалось убрать со сцены лишь пару игроков, чтобы осуществить задуманное… Карл, если все-таки уцелел, стал недосягаем, как и маленький Лирд. Али-Нари, теоретически, могла еще выйти замуж, но не надо было быть пророком, чтобы понять, что она скорее умрет, чем это сделает. Под прямой удар попадали только я, Кристиан, Параман, его старшая дочь, тетя Фалина, и мои кузены. Но опасность для Земар-ар представляли лишь первые трое: люди, в которых текла кровь Тара Валлора, и которых чтил народ. И я пока что стояла в стороне от этого списка, поскольку формально жрецам требовалось отречение Главы всех родовых линий королевского рода. Что касается Кристиана, то пока мой брат оставался в Диких Землях, где власть Земар-ар была уничтожена, Орден не мог до него добраться. Не зря он так спешно покинул Замок, после смерти Карла… Дело было вовсе не в нашей ссоре, как я подумала. Не зря и Карл все эти годы взваливал на себя столько дел, не давая Параману предлога выезжать за пределы Горгота. Впрочем, кузен с радостью принимал эту игру - ему и Лаусенса хватало для счастья. Мои двоюродные брат и сестра, как и их мать, герцогиня Фалинор, вообще не покидали Замок, исключая дни празднеств в столице: Аргос не любил заниматься делами своего герцогства, а Джави, после смерти мужа, с головой ушла в воспитание детей - ее больше ничего не интересовало. Итак, выходило, что, пытаясь предотвратить надвигающуюся катастрофу, спровоцированную Орденом, я подставила последних детей Рода пол его удар. Параман оказался в самом пекле Пата, Кристиан спешил, сломя голову, к нему на помощь… Земар-ар, похоже, просчитал мои ходы на целую партию вперед, и это оказалось совсем не сложно. Слова Якира просто слепили своей очевидностью. Мои сны, так упрямо повторяющиеся изо дня в день - огонь в Пате, бушующая толпа и два белых всадника на площади. Я поняла их значение, догадалась, что кричала каждый раз, просыпаясь в поту, когда рассвет только-только занимался над горизонтом: это было одно единственно слово: «назад»! -Лия Валлор! Лирамель! - Лорд Вартута и Рэта, помахал ладонью перед моими глазами. - Ты меня слушаешь? Я судорожно вздохнула и, отрицательно покачав головой, встала. -В Элистэ ты пойдешь один, Якир. Необходимо посмотреть, какие тайны хранит архив морского города. Карл когда-то считал это важным. -Что? -Не спорь. Ты невольно кое-что прояснил, мой верный друг и, надеюсь, не слишком поздно, ибо времени почти не осталось. Я возвращаюсь на север. Одна. -С ума сошла! - его голос задрожал от волнения и негодования. – Твоя голова на вес золота, в стране хаос, снова геройствовать вздумала? Род не примет Марка, он держит ситуацию только благодаря твоему авторитету - кто займет трон, если с тобой что-нибудь случится? Маленький Карле - это упрямое дитя у юбки Флоран? -Пока я официально не отрекусь от права нашего рода на Королевство, Фирсар меня не тронет. Прошло слишком мало времени, а у народа долгая память - люди не примут иного миропорядка. Пока не примут. Но если я не успею в Пат - произойдет непоправимое, и тогда вам всем останется только вернуть черные кресла Совета и молиться, чтобы Третья война не смела с лица этого мира оба наших народа. Род Арматея может закончить свое существование тихо и без боя. Нахмурившись, Якир провел рукой по своим темно-пепельным волосам. -Кажется, понял, - он вздохнул и уронил голову на руки, ссутулившись, словно старик. Наклонившись, я поцеловала его в лоб. -Ты всегда все понимал. И никогда не упрекал за ошибки. Спасибо… – ласково сказала я. - Надеюсь, когда все это закончится, устроишь мне грандиозный прием в Замке, и я буду танцевать до полуночи и смеяться, пока не кончаться силы. Не поднимая головы, он задумчиво хмыкнул в ответ, а затем вновь тяжело вздохнул. Мне не хотелось прощаться, поэтому постояв немного, я развернулась и ровным шагом покинула старый Архив Ровмена. Пришлось немного побродить, прежде чем удалось найти свои комнаты. Стражник, который провожал меня утром, уже сменился, уступив место более многочисленному караулу, а лишний раз выказывать свою забывчивость, не хотелось. Быстро оглядевшись, я собрала все самое необходимое и свернула в тугой сверток, чтобы можно было спрятать под плащом. Потом, подойдя к столу, написала для Натана два письма. В одном из них, кратко изложив свои соображения, попросила отослать в Пат приказ соглашаться со всеми условиями и идти на любые компромиссы с городом, до моих личных распоряжений. Во втором, официально уполномочивала его сообщить в столицу, что я возвращаюсь в Замок – это было мой личный привет Ордену. «Поплавать в море, похоже, опять не судьба», - иронично заметила я себе, вспомнив теплые пляжи Большого мира, образ которых уже стирался в сознание. Через четверть часа, Ястреб вихрем мчался по брусчатке к обгоревшим воротам. Поскольку моросил дождь, плащ надежно скрывал мое лицо, избавляя от лишних встреч и объяснений. Впрочем, тайны из своего путешествия сделать все равно бы не удалось – нужно было только выиграть время. Как только древние стены остались позади, я решительно направила коня влево. Мой путь лежал вдали больших дорог, где ждали честь и слава после великих деяний и совершенных чудес. Я вновь собиралась поиграть в чехарду с ветром, совершить невозможное, обогнать время и опередить Земар-ар, не дав ему излить свой смертоносный яд. Мои сны не должны были сбыться – следовало повернуть против судьбы, используя ее же подсказки. Пока сердце билось в груди, пока разум оставался ясен, а в душе не было тьмы - я не могла допустить, чтобы древний род королей пал жертвой нашего исконного врага. «Не волнуйся, Карл», - мысленно сказала я в небо. – «Я не наломаю дров. Я аккуратно наколю их, сложу в поленницу и накрою сеном, чтобы они не промокли, пока ты не вернешься, чтобы совершить нашу победу!» Глава 7 Южные леса оказались настоящим раем для кровососущих насекомых: комаров было тысячи тысяч и все как на подбор голодные. То ли мы с Ястребом стали единственными за столетие, кто попался им на пути, то ли так действовало мое очарование, но через пару часов махания руками, я сдалась и повернула к опушке. Лорд Варута оказался прав, говоря, что юг это не север. Все тут было не знакомо, даже воздух казался другим – чересчур влажным и терпким… Конечно, кое-что я знала об этих лесах. Вернее, знала когда-то, лет двадцать назад, когда Якир пытался вдолбить мне в голову названия южных трав и кореньев, пригодных в пищу… К сожалению именно в то время, места для этих знаний в моей голове были заняты самим лордом. Воспоминания юности приглушили голод и досаду на собственное бессилие. Немного сбавив темп, я с любопытством пригляделась к тому, что поедал конь, и разочарованно вздохнула. Когда-то у меня уже имелся печальный опыт цветочно-травяной диеты, и повторять его не хотелось. Можно было, конечно, поохотиться, но за день пути, нигде не мелькнуло ни зайца, ни крупной птицы. Еще одно неприятное обстоятельство стало заметно ближе к вечеру. Влажность или высокая температура, а может и то другое, но пауки на юге были просто огромны и, к моему ужасу, умели прыгать... Шестипалая мерзость, которую я боялась больше всего на свете, взяла нас Ястребом в круговую оборону. Стиснув зубы, я упрямо ехала по опушке между свисающих нитей грязной толстой паутины. Хватило меня не намного дольше, чем на комариную армию. Окончательно разочаровавшись в собственном хладнокровии, в сумерках я выехала на Тракт: юг меня победил. На небе уже появилась тоненькая полоска месяца. Новорожденная луна умывалась туманом, поднимающимся с земли, и кидала бесчисленные профили в дрожащую на кустах росу. Ветра почти не было, но воздух уже заметно остыл, и дышалось легко. Копыта коня глухо цокали по каменистой дороге, иногда сбивая ритм, когда попадали на островки пыли и песка. Мы ехали по бесконечному тоннелю со звездным потолком. Каждый звук отчетливо пронизывал ночную пустоту, эхом отражаясь то справа, то слева. По обочинам дороги, в зарослях высоких трав и раскидистых кустов, кипела жизнь. Временами Ястреб начинал тревожно втягивать носом воздух, чуя незнакомые запахи и тогда казалось, что из ночи на нас смотрят чьи-то враждебные глаза… Я старалась прогонять страх, памятуя о том, что ни одна обученная кошка никогда не осмелиться напасть на носителя Крови без приказа другого носителя, а дикие просто не выходили на дорогу. Впрочем, и от них, и от более мелких тварей, я могла себя защитить. Где-то к середине ночи, стало клонить в сон. Ястреб брел все медленнее, то и дело, останавливаясь и встряхивая гривой. Пора было делать привал. Вглядевшись в перед, я тщетно пыталась уловить хотя бы отблеск огня… Но если поблизости и была деревня, все уже спали: даже собачьего лая не доносил ветер, хотя в ночном царстве любой звук слышался издали. Незаметно для себя я задремала и покачнулась в седле. Навык спать верхом, который так выручал в прошлом, никак не хотел восстанавливаться в памяти. Нужно было остановиться на ночлег. Похлопав Ястреба по холке, свернула к обочине. Кроме плаща, захватить с собой ничего не удалось, поэтому намотав поводья на руку, заставила коня лечь и села рядом. От его горячего бока пахло сеном и потом. Накинув на ноги край плаща, я глубоко вздохнула и закрыла глаза, продолжая чутко вслушиваться в ночные звуки. Впрочем, темнота надежно скрывала нас даже от освещенных факелами экипажей, ведь мы с Ястребом были чернее черного… По стеклу барабанил крупный дождь. Капли чертили по стеклу прозрачные дорожки, иногда сливаясь и быстро высыхая на холодном ветру. Небо было затянуто желто-белыми низкими облаками - они мчались над землей, перерезая полусферу купола с севера за юг. Понаблюдав какое-то время за игрой природы, я обернулась и оглядела комнату. После просторов Замка, помещение вызвало какое-то давящее чувство: четыре стены, низкий потолок, стол, стул и узкая кровать без спинки. Чисто, но никого уюта или даже намека на домашнюю атмосферу. Гостиница? Почему-то возникла уверенность, что нет… Заметив какое-то движение со стороны кровати, я осторожно подошла ближе. Закинув руки за голову, на постели лежал молодой человек лет двадцати. Он был смугл и черноволос, аккуратная борода сантиметра на три закрывала нижнюю часть его лица, немного скрадывая юность, а задумчивый взгляд был устремлен в потолок. Потом он вздохнул… И только тогда, по этому вздоху, моя память его узнала. Мой Поль… Что-то неуловимое легло на его лицо и воздвигло между нами преграду, за которую мои чувства были не в силах пробиться. Но это не вызывало протеста, нет… Только какое-то недоумение. Еще раз вздохнув, молодой человек встал и, пройдя мимо, подошел к столу. В дверь тихонько постучали. -Я уже проснулся, спасибо, - обернувшись, ответил сын. Бегло просмотрев несколько бумаг на столе, он опустился на колени, положив руки на подоконник, молитвенно преклонил голову. Ястреб поднялся на ноги и тихо заржал. От неожиданности, с которой оборвался сон, я не сразу вспомнила, где нахожусь. Понадобилось несколько секунд, чтобы прийти в чувство. Не обращая на меня внимания, конь встряхнул головой и решительно направился к островкам травы. Я еле успела размотать поводья - за ночь, от кожаной полосы, на руке отпечатался резкий след, все тело затекло. Покончив со сбруей и приведя себя в порядок, я снова вскочила в седло и, проигнорировав недовольство полуголодного коня, выехала на дорогу. Его желание плотно позавтракать и мое благое намерение в тишине прочесть утренние молитвы, развеялись по ветру от звука приближающегося каравана. Следовало убраться подальше – ненужные встречи мне сейчас были ни к чему. Судя по солнцу, утро только началось, однако через пару часов нас уже ждало настоящее пекло. Хотя ветви деревьев почти везде нависали над дорогой, тень от них была слабой защитой. И все же, в обманчивую прохладу леса не тянуло - уж лучше был сжариться заживо. Ястреб, впрочем, не разделял моих убеждений, но пока вел себя смирно и с удовольствием несся по дороге, рассекая утренний воздух. Хотя он не обладал таким же интеллектом, как Снежок, и немного проигрывал ему в скорости, его выносливость сейчас значила больше, чем все это вместе взятое. Я не зря отправилась в обратный путь одна - несмотря на видимый абсурд такого шага, это экономило время, которое играло против нас. И потом, можно было надеяться, что Земар-ар не сразу прознает, что именно я задумала. Именно поэтому не следовало попадаться на глаза случайным прохожим и сворачивать в города и деревни. Только в одно место я могла без опаски поддаться - Шаом, в котором не было алтаря и никто из оставшихся приверженцев Ордена, не мог сразу обо мне сообщить. А в лесах даже шпионам Ордена было не просто меня выследить. Если бы только удалось обойти Горгот с запада, тогда путь до Пата сокращался вдвое – мы с Кристианом могли прибыть почти одновременно. Считая и пересчитывая маршрут, я забыла на время не только о палящем солнце, но и караване, который все еще плелся позади, отставая на несколько километров… Только о голоде, почему то забыть не удавалось и, в конце-концов, желание жить пересилило - пришлось свернуть в лес. Почувствовав прохладу, Ястреб сразу же встряхнулся и пошел бодрее, петляя между деревьями и свисающими к земле огромными вьюнами. Солнечные пятна на земле, кое-где все же пробивающиеся сквозь густые кроны, были не жгуче-желтого, а нежно-салатового цвета и напоминали рассыпанные стекла от калейдоскопа. С полчаса я напряженно озиралась, ища глазами следы вчерашних кошмаров, но редкие нити паутины на ветвях, были пусты и безжизненно болтались, чуть покачиваясь от легкого ветерка. Осмелев, я направила коня вглубь. Судя по карте, впереди вскоре должен был появиться Артелен - довольно большой северо-западный город. Хотелось обойти его, не возвращаясь на тракт. До вечера оставалось далеко, шлось нам легко и я не без повода надеялась успеть сделать крюк за световой день. Километра через три лес несколько изменился: деревья взмыли ввысь, а довольно густой подлесок исчез, оставив только траву и сухие листья. Дав Ястребу немного подкрепится и, допив из своей фляги остатки воды, я пустила его галопом. Вокруг была неземная красота - иногда казалось, что мы плывем в каком-то сказочном древесном храме с бесчисленными, уходящими в небо колоннами и зеленым куполом. То и дело мимо пролетали целые стаи разноцветных бабочек и если бы не они, да еще не пение невидимых птиц, можно было подумать, что мы с конем единственные живые существа в этом мире. Из головы никак не шел утренний сон… За двадцать лет, что я жила в Малом мире, сны стали неотъемлемой частью моей жизни. Не всегда они были обыкновенными, иногда душа явственно различала вражью руку… Однако порой, в них давались ответы на вопросы, которые меня волновали. Сегодняшнее видение о Поле, о котором я не переставала думать с того самого дня, как он покинул Королевство, нес в себе именно ответ, но понять его пока не удавалось. Впрочем, я была рада уже тому, что с сыном все в порядке и он жив-здоров. Предположения Якира относительно планов Ордена несколько выбили из равновесия. Я не думала о подобном варианте и это пугало, потому что незнание всегда подразумевало бездействие. В любом случае, было хорошо, что сейчас первенец находился далеко от глаза Земар-ар. Кстати, из своего скудного списка Лорд Варута упустил еще одно подходящее лицо - моего мужа. То ли из деликатности, то ли посчитал этот вариант совсем уж нелепым. Марк являлся вполне подходящей фигурой для моего свержения с престола: он мог стать регентом при младшем сыне, и такой вариант многих бы устроил. Конечно, при условии, что сам герцог Белого замка, при этом, признал бы над собой власть Ордена, что было в принципе невозможно. Я знала мужа достаточно хорошо, и могла утверждать, что он скорее умрет, нежели предаст свою веру и меня. Может быть, у нас и не было к друг другу пламенной страсти - неожиданный брак с самого начала скорее походил на ровное пламя свечи, а не яркий костер, но мы любили друг друга так, что могли смело доверять и жизнь и даже душу. Это было то самое редкое совпадение, когда люди подходили друг другу идеально, не оставляя ни трещинки, ни зазора, когда мысли понимались без слов, а выражать чувства не возникало надобности, потому что души улавливали их на более тонком уровне. Очень многие, кто не был вхож в нашу семью, считали, что нас связывают исключительно рабочие отношения, основывающиеся на взаимоуважении и заботе о благе Королевства. Я не стремилась всем и каждому доказывать обратное - мне это было не нужно, потому что настоящую правду мало кто смог бы вместить или понять. Конечно, семья у нас была не совсем обычная, что естественно накладывало отпечаток на взаимоотношения всех ее членов… Мне выпало родиться королевой, и не просто королевой, а той, на которой сходились тысячелетние пути истории. Я шла по углям пророчеств, и жребий этот был одинок и не терпел ничьего вмешательства. Марк любил меня, а потому тихо отступал там, где наши дороги расходились. Не только любовь, сокрушающая всякий личный эгоизм, требовалась, чтобы сохранить семью. Мужу не легко было каждый раз отходить в сторону и закрыть уста, когда я шла прямиком к смерти… А от него судьба требовала именно этого, причем требовала постоянно. Он не имел права вставать между мной и моим путем, ведь его долг понуждал думать, прежде всего, о благе народа, а потом уже о своих желаниях. Взяв меня в жены, Марк добровольно согласился разделить ту боль, которую с самого моего рождения нес один лишь Карл. И вполне с нею справлялся. Не все понимали, но те, кто был близок к нам и кому мы могли доверять, безмерно уважали моего мужа… Якир был в их числе. Лорд Варута обладал редким благородством, поэтому несмотря на то, что нас с ним связывали чувства куда более прочные, чем того требовали родственные отношения, он никогда не позволял себе всерьез переступать дозволенной грани: любя меня преданно, но издали. Могло ли мое сердце оставаться глухо к силе подобных чувств? Конечно, нет. Но то была другая любовь, совсем не такая, что я испытывала к мужу или братьям: любовь в ответ на любовь, точнее определить ее было не возможно, да и не хотелось. Якир являлся частью моей жизни, и это была данность, к которой все давно привыкли. Все… Кроме него самого, наверное, но в том была не моя вина. Остановившись, словно перед невидимой линией, Ястреб тревожно заржал и попятился назад. Оборвав мысли, я перехватила поводья в левую руку и осторожно обнажила меч. Если что-то напугало коня, мне тоже следовало бояться. Но секунды шли, а ничего не происходило. Пространство впереди просматривалось метров на пятьдесят, и, кроме деревьев, ничего подозрительного я не замечала. Осадив Ястреба, который упрямо мотая головой, попытался встать на дыбы, слегка ударила каблуками по его бокам... Конь с неохотой подчинился. Что ж, в конце концов, всегда оставался выход повернуть обратно к тракту. Легко спрыгнув на землю и привязав животное к ближайшему дереву, я медленно пошла вперед: любопытство иногда брало верх над разумом, но, как показал опыт, приносило более ощутимые плоды. По мягкой траве не трудно было передвигаться бесшумно, поэтому первое, что сразу насторожило - это полнейшее безмолвие. Казалось, все живое постаралось убраться подальше отсюда - обстоятельство более тревожное, чем необъяснимое упрямство Ястреба. -Эн сатим лет корвет! - на всякий случай громко произнесла я, но ни ответа, ни движения в ответ на форулу не последовало. В душу стал заползать предательский холодок. То, что находилось впереди, источало до боли знакомое чувство осязаемого ужаса. Стараясь дышать ровно и глубоко, я достала нательный крест и перекрестилась. Никогда еще, с того времени, как Миэль держал меня в плену, не доводилось оставаться один на один с тьмой. Не скажу, что я была спокойна и уверена… И все же, упрямо сжав губы, пошла вперед. Где-то метров через двести, деревья, доселе прямые, словно колонны, изогнулись в причудливые спирали и начали расти плотнее. Вскоре, путь мне преградила живая стена высотой примерно с пятиэтажный дом. Я растерянно остановилась - насколько хватало зрения, ни искусственной двери, ни природной бреши видно не было. Однако и в ограде Замка не все двери открывались ключами. Отойдя на расстояние трех шагов, я подняла руку и громко произнесла на Древнем: -Та параммо эванор! - что буквально означало: «двери, отворитесь!» В лицо дыхнул прохладный ветер, но более ничего не произошло. Нахмурившись, я мысленно пролистнула архив памяти… Если интуиция и внешние признаки верно подсказывали природу сил, скрывающихся за древесной стеной, был еще один способ… Обхватив Молнию у конца лезвия, я с силой сжала ладонь. Кровь горячими струйками потекла по запястью, впитываясь в рукав камзола - красным на черное. Вытерев клинок, подошла к деревьям и провела окровавленной кистью по серо-коричневой коре. -Летэ антор корвэт Тар Валлор ти Армтей - эванор! Со скрежетом, напоминающим скольжение мела по грифельной доске, в стене на которой застыла алым росчерком моя кровь появилась расселина… Не дав себе испугаться еще больше, я быстро наклонилась и шагнула внутрь. Вопреки опасениям, дверь за спиной не исчезла, продолжая неровным прямоугольником пропускать солнечный свет в царство полумрака. Передо мной лежала огромная круглая арена, посреди которой находилась жертвенная плита. Совладав с собой, я подошла ближе. По краю жертвенника, как и в Шаоме, шла витиеватая надпись на Древнем, причем некоторые слова оказались совершенно не знакомы. Отбросив прочь брезгливость, я достала из кармана кусочек бумаги и карандаш, которые всегда носила с собой, и прищурилась, поскольку света едва хватало, чтобы разглядеть полустертую вязь. Судя по общему смыслу, речь шла о Таре и неком Тарине - это имя, конечно, оно было именем, я уже однажды слышала из уст Миэля. В любом случае, история могла потом сказать спасибо. Увлекшись копированием, требующим не малого искусства, ибо надпись была объемна, а запас бумаги - ничтожен, я совсем забыла о времени. И только когда глаза перестали различать каменные прорези, пришлось поднять голову и взглянуть на кусочек неба в вышине. Смеркалось… Свернув листочки, я убрала их в боковой карман брюк. До конца текста оставалось еще несколько предложений, но я не была кошкой и не могла видеть в темноте. Протянув руку, попыталась на ощупь прочесть недостающие слова. К счастью, они оказались понятны и абсолютно бессодержательны: «Да будет так до конца времен, пока дуют ветра, и дана мне власть над этой землей» - обычное, разве что слегка измененное окончание большинства сказок Ордена. С трудом поднявшись, я обернулась к выходу и в ужасе застыла… Подойдя к стене, коснулась ее рукой и ощупала шершавую поверхность. Я и не заметила, когда закрылся проход… Мягкий свет, исходящий от серебряного крестика на моей груди, не давал ужасу проникнуть в душу. Внезапно, сзади сзади послышался скрежет. Быстро убрав крестик под камзол, я плотнее запахнув плащ и надвинула на голову черный капюшон. Укрыться на абсолютно ровном пространстве было негде, оставалось надеяться только на темноту. Закусив губу, нерешительно взглянула на жертвенник: в отличие от переносных алтарей, он лежал не на земле, а был поставлен на четыре низких толстых столба – точно так же как на горе Дракона. Мелькнувшая мысль казалась безумной, но у меня было лишь несколько мгновений и всего одна жизнь. Подбежав к плите, я упала на землю и заползла в узкий зазор. Пахнуло сыростью и какой-то тухлятиной… Подавив тошноту, глубоко вздохнула, чтобы выровнять дыхание. Спустя минут пять, земля в метре от меня озарилась красноватым светом. Судя по количеству ног, вошедших было шестеро. -Встаньте полукругом! - приказал глубокий голос, остановив поднявшийся было шепот. - И преклоните колена. Быстрее, у нас мало времени. Двенадцать пар ног, словно по команде подогнулись, и упавшие на землю плащи, скрыли от меня свет. Сердце билось так быстро и громко, что я боялась быть услышанной. -Готова ли ты, избранная Десятью родами, принести жертву, дабы соединиться со своим господином и повелителем? Ответа не последовало, очевидно, вопрошаемая просто кивнула. -Готова ли ты, избранная Десятью родами, отдать ему свою душу и тело? Последовала короткая пауза. -Готова ли ты доказать добровольный выбор и пролить на алтарь кровь невинного, в чьих жилах течет кровь Проклятого рода и твоя? -Да, - глухо прозвучал низкий женский голос, и по моей коже пробежала волна липкого холода… Согласие было дано решительно и без колебаний. Даже я не всегда могла похвастаться подобной уверенностью. В наступившей зловещей тишине слабо заплакал младенец. Зажав рот ладонью, чтобы тоже не закричать, я уткнулась лицом в сырую в землю. «Господи», - взмолилась я, ненавидя себя за трусость, - «не дай ему почувствовать мой страх, узнать мое дыхание, услышать мысли!» Земля подо мной мелко завибрировала. -С-славно… - раздалось отдаленное шипение. - Дитя Крови, чистое семя проклятого Тара… Молодец, Фирсар, я доволен тобой! -Для меня это честь, господин. -А ты, дочь? Со времен Тарина никто еще не приносил более приятной жертвы. Я вознагражу тебя великой славой! Славой, которая сотрет со страниц истории имя Валлора и перепишет мои алтари! -Благодарю, владыка. Со стороны освещенного края каменной плиты, на землю тоненькой струйкой стекала кровь… -Фирс-с-сар… - Земар-ар слегка изменил интонацию. - Мой глаз не видит ее следов… Нашел ли ты, ту, что я велел? -Нет, господин, но это вопрос времени. Она не могла далеко уйти от города. -Не стоит недооценивать врагов, не повторяй ошибок Тарэма! Она вовсе не та, кем кажетс-с-ся И помни: я жажду! -Я помню, повелитель. -Тогда с-ступайте. Меня ждут в Горготе. Не лишай мою добычу жизни: путь кровь Тара напитает жертвенник… Шестеро вновь встали на ноги и, один за другим, стали исчезать из поля зрения. Опустилась тьма, и спустя некоторое время, скрежет коры о кору возвестил о моем одиночестве. Помедлив еще минуту, я осторожно высунула голову наружу. В вышине, в полукруглом окошке из ветвей, сияли звезды. На каменной плите, почти на середине, в лужице крови лежал новорожденный младенец. Это была девочка. Я беззвучно заплакала, когда, наклонившись над ней, поняла, что она все еще жива. Крови было потеряно много, и надежды на то, что малышка выживет, не оставалось, но бросать ее в этом гиблом месте было преступлением. Оторвав от плаща лоскут, я разрезала его на полосы и перевязала глубокие порезы. Затем, достав драгоценный пузырек с Агиасмой , вылила немного на ладонь и прямо на жертвеннике произнесла формулу Крещения, дав девочке то же имя, что носила сама. Ребенок даже не шелохнулся… -Господи, - прошептала я, взяв невесомое тельце на руки, - Ты все можешь, прошу Тебя, исцели ее, дай ей жизнь, вырви из лап мрака, совершившего это кощунство! Я не смогла противостать им, покрой мое малодушие Своею милостью… Ребенок дернулся и слабо запищал… Омочив руку в крови, разлитой на жертвеннике, я бросилась к стене. -Кроно эо Арматей! Кроно эо Валлор! Кор вэт эванор! - отчаянно крикнула я в темноту, начертав на коре алую линию. *** Мы мчались сквозь ночь в холодном безветрии. Это была гонка со смертью - я чувствовала за своей спиной: она тянула белые пальцы, пытаясь оторвать улизнувшую из ее объятий жертву. Ястреб летел так, будто действительно родился птицей, а не конем: не обращая внимания на царапающие ветви, все дальше и дальше, к спасительному свету Ателена… Время потеряло значение, осталось только слабое дыхание хрупкой жизни на моих руках. Дитя, в чьих жилах текла кровь Валлора, кровь моего рода, моя кровь… Душа была полна слез от пережитого и осознанного. Я понимала одно: отныне не существовало ничего, что помешало бы мне уничтожить Земар-ар. Даже ночь в страхе отступала перед копытами жеребца, несущего на себе Жертву и Гнев, ее обнимающий. Наконец, огни превратились в окна, а безмолвие наполнилось звуками. Ворота города были полузакрыты - небольшой зазор, для ночных путников, охраняли два офицера в форме Пафорского гарнизона. Увидев во весь опор несущегося на них всадника, они предупреждающе вскинули копья и подняли факелы. -Королевский гонец! К губернатору! Прочь с дороги! – обнажив, на всякий случай меч, крикнула я издали на Древнем языке. Ястреб вихрем пролетел мимо, чуть не задев ворота могучими боками. За пять минут, промелькнув тенью по пустым улицам, он домчался до площади, где находился дом правящего лорда-губернатора. -Прочь, прочь с дороги! - кричала я, бегущей ко мне охране. - Послание от королевы! Немедленно призовите лорда! Не добежав до меня, солдаты повернули обратно, началась паника. Осадив коня, я спрыгнула на ступени и запахнула плащ, чтобы не быть узнанной. -Я ранен, - хрипло пробасила я, войдя в освященный вестибюль. - Приведите лекаря. Через пару мгновений на верху парадной лестницы показался заспанный мужчина лет сорока пяти... Лицо его было мне смутно знакомо, но от волнения имени вспомнить не получалось. -Послание от королевы! Срочное, милорд! - в ответ на его хмурый взгляд, сообщила я, шагнув навстречу. -Следуйте за мной, - кивнул мужчина и сделал знак охране. Перепрыгивая через три ступеньки, я взлетела по лестнице. -Оружие, господин? - холодно напомнил офицер, стоящий у высоких позолоченных дверей. Не имея возможности отстегнуть перевязь, я вытащила Молнию и протянула, надеясь, что клинка он не узнает. -Можете открыть ваше лицо и отдать мне послание Ее величества, - спокойно заметил лорд, когда двери за нами закрылись. Скинув плащ и, не обращая внимания на удивленный возглас, сорвавшийся с его уст, я подошла к столу и, сметя на пол все бумаги, аккуратно положила ребенка. Девочка была в глубоком обмороке, но еще дышала. -На вашей земле, лорд Эстин, совершено чудовищное преступление! – наконец вспомнив его имя, прошептала я. -Этого не может быть, Ваше величество, я готов ручаться – доступ к жертвенникам под надзором! -Молчите! Девочку мне передал на тракте неизвестный, - солгала я. – По его словам, она найдена в древнем капище, что граничит с северной границей Артелена. Подойдя ближе, мужчина бегло оглядел ребенка. -Вы правы, Ваше величество, похоже на ритуальные порезы… Но клянусь, мне было доложено, что в городе больше не осталось жрецов, способный совершать такие обряды. И потом, не припомню случая, чтобы в Артелене приносились человеческие жертвы. Это что-то из ряда вон. Я кивнула. -Вы наполовину принадлежите к Крови, Эстин. Поэтому должны знать, что Орден начал охоту на Детей нашего рода. Будьте осторожны. Насколько я знаю, ваша жена тоже на три четверти Валлор? -Да, я восстановил свою линию. -Тогда будьте не просто осторожны - молитесь, чтобы мне удалось помешать Земар-ар осуществить задуманное! -Вы же знаете, как и мой брат Фаэл, я на вашей стороне… -Я ничего не знаю, милорд. И еще – позаботьтесь, чтобы никто не проведал о моем визите. -Конечно, Ваше величество, не беспокойтесь. В дверь постучали и, не дожидаясь приглашения, в комнату вошел невысокий полный старик. Его бело-желтый лекарский плащ был измазан грязью, а лицо раскраснелось… Было видно, что он очень спешил. Увидев меня, лекарь вздрогнул, а затем склонился в глубоком поклоне. -Оставьте, - нетерпеливо произнесла я. - Тут вопрос жизни и смерти, но не моей. Не разгибая спины, мужчина поспешил к столу. -Ребенок потерял много крови… - наконец раздался низкий хрипловатый голос. – но вы вовремя остановили кровотечение. Хорошее питание и обильное питье... Думаю, у нее есть шанс, небольшой, но есть. -У меня сыну четыре месяца, - перебил Эстин. - Жена кормит сама, я прикажу отнести к ней девочку. -Хорошо, - устало опустившись в кресло, я без сил уронила голову на ладони. - Никто не должен знать… Останусь до рассвета… Они еще говорили о чем-то, но слов я уже различить не могла. Мысли, образы, звуки - все смешалось в бессмысленную кучу. Усталость давила на плечи, ноги налились свинцом… Стекая по окровавленным рукавам, слезы капали на пол из закрытых глаз. Бог услышал меня, уже в который раз... «Вряд ли, когда-нибудь удастся забыть эту ночь…» - мелькнула в сознании угасающая мысль. Глава 8. Солнечный луч лег на лицо теплой дорожкой. Зажмурившись, я выпрямилась и, скривившись от боли, попыталась восстановить кровообращение в занемевшей руке. За окном уже рассвело, но солнце, поднявшееся над горизонтом сравнительно недавно, все еще отбрасывало на облака алые всполохи. Поискав взглядом колокольчик, я коротко позвонила. Спустя минут пять за дверью послышались торопливые шаги и на пороге возник лорд Эстин. Судя по его осунувшемуся лицу, выспаться губернатору Артелена так и не удалось. -Предполагал, что вы проснетесь рано, – сдержанно улыбнувшись, он кивнул на кресло, в котором мне пришлось провести ночь. – Мы не решились вас тревожить. Я вздохнула. -Как ребенок? -Всю ночь по капли вливали в нее молоко. Сейчас уже значительно лучше, пробует сосать сама, но почти сразу засыпает. -Я бы хотела взглянуть на нее перед отъездом. -Разумеется. От кабинета по широкому коридору, мы прошли всего метров двадцать. Охраны нигде не было видно, очевидно, лорд позаботился, чтобы весть о высочайшем визите не вышла за пределы кабинета, и выполнял функцию стражи лично. Отворив узкую дверь, мужчина пропустил меня вперед. В небольшой спальне царил полумрак, хотя тяжелые портьеры были открыты. На широкой кровати, возле которой стояла деревянная люлька, лежала женщина средних лет. Рядом с ней, завернутый в белые пеленки, спал младенец. Молча склонив голову, леди Артелен поприветствовала меня и, взглянув на мужа, знаком попросила принести воды. Подойдя ближе, я отбросила простынь, и, встав одним коленом на матрас, склонилась над ребенком. Девочка выглядела намного лучше, крошечное личико больше не напоминало восковую маску. -Берегите ее, лорд и леди Артелена, - тихо сказала я, чувствуя, как разливается по сердцу волна нежности. - Это не простой ребенок. Когда я вернусь в Замок, то пришлю за ней, а пока пусть побудет вашей дочерью. -А имя, Ваше Величество? Как вы ее назовете? Я на миг задумалась, прислушиваясь к себе… -Пусть зовется Лиран. Да, Лиран Валлор – это именно то, что нужно. -Валлор? Разве она Королевской крови? -Вероятнее всего, милорд. Другая кровь сейчас не нужна Ордену. -Мы можем еще чем-нибудь помочь, Ваше величество? - внезапно спросила женщина, взглянув на меня с тревогой и какой-то жалостью. -Мне понадобится запас еды на пару дней, арбалет и деньги. А еще пара почтовых голубей и ваше молчание. -Все будет исполнено лучшим образом, моя королева! – с чувством заявил Эстин, переглянувшись с женой. – Для нас честь служить вам! Я улыбнулась и вновь посмотрела на ребенка. Иногда было приятно слышать подобные слова – они придавали сил идти дальше. -Благодарю за верность и искренность, милорд, да пошлет Бог свое благословение на ваши земли. *** Через час, может чуть больше, я покинула город через северные ворота. Капюшон надежно скрывал лицо, а охрана проявляла завидное равнодушие. Ястреб, отдохнувший за ночь и полакомившейся овсом, бежал так бодро, что приходилось слегка сдерживать его, дабы не расплескать кувшин с молоком, который служанка прочно закрепила между караваем хлеба и большим куском буженины. Вчерашнее происшествие поставило меня перед серьезным выбором: с одной стороны, я теперь боялась заходить в лес, с другой - на дороге могли поджидать люди Фирсара, ведь Земар-ар было необходимо знать, что задумала и куда делась мятежная королева. Следовало хорошенько подумать, прежде чем предпринимать следующий шаг. Свернув в лес, я остановила коня и спешилась. Размышлять было разумнее после плотной трапезы и внимательного изучения карты. Хлеб был еще теплый, видимо его испекли к завтраку. Ястреб заинтересованно наблюдал за мной, потягивая воздух носом. Улыбнувшись, я отщипнула кусочек мякоти и протянула к нему ладонь. Итак, до Пата оставалось около трех недель, и добраться быстрей не представлялось возможным даже напрямик, а по тракту могло выйти и того больше, ведь коней я менять не могла, это было слишком опасно. Кроме того, дорога наверняка находилась под контролем Ордена, да и слуги Земар-ар оказались не так уж предсказуемы. Учитывая, что в прошлый раз они ловили меня именно в лесах, считать даже этот путь безопасным, было нелепо. Я поежилась: воспоминания о той ночи до сих пор вызывали чувство страха. И вновь замелькала по копытами трава, и ветерок заиграл в волосах. Стволы деревьев, кусочки синего неба над головой и пятна солнца на листьях… Природа постепенно обретала облик более скромный и привычный для моего северного глаза, а растущая луна, словно огромный фонарь, разгоняла ночной мрак, позволяя не останавливаться на долгий ночлег. Я старалась держаться северо-запада, иногда сворачивая, чтобы обойти попадающиеся на пути озера. Навык спать в седле вернулся, и жизнь сразу стала значительно легче. Времени думать, теперь было более чем достаточно, и я, наконец, выучила наизусть записи, которые сделала в ту ночь, у жертвенника, обоснованно полагая, что память надежнее бумаги. Когда луна, наконец, разродилась и исчезла с небосклона, мы с Ястребом достигли вершины параболы, по которой обходили Горгот. Теперь предстояло преодолеть последний отрезок в две недели - На пути был только Вибр, герцогство, принадлежащее когда-то матери Парамана и Али-Нари. Оно находилось довольно далеко от тракта, и считалось полностью автономным. В его состав входило два небольших города: Вифар и Ибрис, и еще с десяток деревень. В последние годы Али с сыном часто уезжали туда, время от времени забирая с собой моего покойного брата, чтобы вынудить его немного отдохнуть. После таких поездок, Карл всегда возвращался в Замок более спокойным и помолодевшим. Раньше, до того, как трагедия вторглась в стены Белого замка, я порой завидовала кузине, имеющей возможность отойти от дел и просто отдохнуть в месте, которое она считала своим домом. В отличие от нее, ни я, ни Марк не видели такой роскоши уже много лет… После короткого отрезка счастья в Большом мире, жизнь больше не давала нам даже дня покоя: одни дела, дела, дела… Иногда я с болью замечала, как глубоко отпечатались на лбу мужа преждевременные морщины и потух огонек в глазах. Несмотря на привычку, ему было тяжело вмещать бремя власти. Только вечерами, когда заботы отступали, тихое счастье рушило преграды, воздвигнутые судьбой. Часто мы по полночи шептались, вспоминая былые дни и делясь надеждами. Тогда время в смущении убегало, возвращая юность и былые чувства. А утром… Утро упрямо будило от нежных снов. И так происходило из года в год… О, сколько бы я сейчас отдала, чтобы все вернулось на круги своя! Как надоели вечные разлуки и странствия, а у дороги все не было и не было конца… И все же, по сравнению с Али-Нари, я была просто безумно счастлива. Я вышла замуж за человека, которого любила с тринадцати лет, у меня было четверо детей, целых пять лет мы с мужем жили, принадлежа только друг другу, не зная ни забот, ни бед… Редкое явление для тех, кто призван на такой путь, который выпал мне. Господь был милостив и не на что было роптать. Впрочем, человек всегда недоволен тем, что имеет... Моя названная сестра, в отличие от меня, с детства находилась в окружении людей или безразличных к ней или враждебных. Как принцесса Крови, она рассматривалась только в качестве материала для продолжения рода. Если бы не это, да не ультиматум Парамана, Кайл, а вместе с ним и Совет, не стали бы терпеть ее присутствие. Конечно, были и те, кто любил ее: например, тетушка Фалина и покойный генерал Лафаст, но этого было мало для девочки, у которой не было ни отца, ни матери. И все же она выросла замечательной женщиной: доброй, кроткой, нежной и сильной одновременно. Али исполнилось семнадцать, когда мы с братьями вернулись в Королевство, она была полна надежд на будущее, а волею судьбы влюбилась в Карла. Из всех возможных вариантов, этот был самым гибельным для нее и почти что безнадежным. Но сердцу не прикажешь. Много лет кузина терпеливо и тихо ждала, когда растает сердце моего брата или, вернее, когда в бесконечное череде его забот, дойдет дело и до нее. Все страшные события, которые мне посчастливилось переждать в стороне, проходили на ее глазах: казни, бесчинства Совета, долгое заключение Карла, когда его жизнь ежедневно висела на волоске. Невзирая на опасность, она под страхом смерти старалась как-то обезопасить и поддержать его… Я помнила ее лицо, когда поняв, что время не оставляет шанса, она выкрала корону и скакала через лес, зная, что все равно не сможет уйти от погони. А потом ей пришлось выдержать осаду в Лаусенсе и неизвестность, которая была страшнее всего на свете. Али была настоящей дочерью Крови: внутренняя сила и мужество, невидимые за хрупкой оболочкой - вот то, что мы с Карлом в ней так ценили и любили. По велению любви, брат позволил маленькому Лирду появиться на свет, прекрасно осознавая, что своим рождением их сын поставит под удар Королевство. Я даже не могла представить, сколько ему пришлось думать, чтобы найти шанс подарить жене счастье стать матерью ребенка, который, фактически, являлся последним прямым потомком Тара. Не знала и того, посмел ли Карл рассказать Али-Нари то, что не открыл даже мне… Почему-то, я была уверенна, что нет. Двенадцать лет ожидания, пять коротких лет счастье - и в одни год она лишилась и мужа, и сына. Это было немыслимо, но кузина не сломалась, жила, помогала, чем могла. Вот такой удивительной женщиной была Али-Нари, единственная, которую я считала своим другом, и знала, что она как никто сможет всегда понять и поддержать. Как ни странно, но за все время моего путешествия, следов погони заметить не удалось, видимо, Орден никак не мог напасть на след. Дни по-прежнему стояли теплые, хотя природа уже повернула стрелки на осень, и листья в кронах начинали потихоньку желтеть. Скоро должны были начаться дожди, и следовало торопиться, поскольку мокнуть не хотелось. К большому сожалению, компаса при мне не было, поэтому днем приходилось ориентироваться по солнцу, а ночью по звездам. Впрочем, при наличии карты, сбиться с пути не представлялось возможным. Несколько раз дорогу нам преграждали реки, обойти которые, не потеряв время, я не могла - приходилось переплывать вброд. Обычно лошади любят воду, но Ястреб ее боялся: не раз случалось заталкивать упрямого коня в бурлящие струи и успокаивать, пока мы не достигали противоположного берега. Однажды течение было настолько сильным, что меня выбило из седла. Слава Богу, я не выпустила поводья, иначе если не жизни, то коня бы лишилась точно. Но все это казалось мелочью по сравнению с тем, что предстояло в Пате. Судя по всему, Земар-ар готовил сокрушительный удар - после наших неоднократных столкновений, он знает меня слишком хорошо, чтобы брать реванш, не ослабив прежде настолько, насколько возможно. Вероятно, змей или забывал, или не хотел признавать, что в битве, которую мы вели, я была всего лишь орудием. Если бы это было не так, то руками Миэля он давно бы получил то, что хотел. Тропинка, которую Ястреб разглядел между поваленных ураганом трухлявых стволов, почти заросла травой, но все еще была различима – мы наконец-то подходили к местам, где лес уступал человеку. Сверившись с направлением, я заставила коня взять левее. Вибр должен был появиться километров через десять. Деревья постепенно стали редеть, освобождая место высокому кустарнику, и вскоре впереди показалось озеро, носящее красивое название «Слеза королевы», как следовало из карты. По легендам, именно здесь, более двадцати веков назад, юная Мэйбэль ждала Арматея с поля брани. После тех дней, из земли забил ключ, и появилось огромное озеро - неглубокое, но настолько синее, что небо казалось лишь его отражением. Волею судьбы, я, одна из последних чистокровных правителей Королевства, стояла на берегу и смотрела сквозь толщу воды на переливающееся под солнечными лучами илистое дно. Обходить не было смысла - это заняло бы не меньше пары часов. По рассказам Якира, озеро напоминало блюдце, и только в самой середине было довольно глубоким. Сняв с себя все, кроме нижнего белья, я взяла Ястреба под уздцы и повела вперед. После богатого опыта в стремнинах, конь не возражал против спокойных прохладных вод. К нашему обоюдному счастью, вода была вовсе не ледяной, а на вкус казалось слегка солоноватой. Указав рукой направление, я отпустила повод. Плыть было легко и приятно, вода смывала грязь и усталость, замедляя мысли и притупляя тревоги. Несколько раз, там, где позволяла глубина, я ныряла, чтобы обогнать Ястреба и немного подразнить его. Где-то к середине силы закончились, и ноги неприятно окутал холод. Пришлось отодвинуть тюк с одеждой и взобраться обратно в седло. Из-за облаков выглянуло солнце и согрело меня, быстро подсушив волосы. Прикрыв глаза, я наслаждалась умиротворяющим плеском воды и последним летним теплом. Ястреб недовольно пофыркивал, жалуясь на свою непростую жизнь, и медленно брел вперед, раздвигая богатырской грудью поддернутые рябью синие волны. До противоположного берега оставалось совсем недалеко, когда среди нависших над водой кустов, я заметила какое-то движение. Животное ли то было или человек, враг ли или просто случайный путник - поворачивать было поздно, нас уже обнаружили. Мысленно ругая себя за неосторожность, я развязала тюк и накинула рубашку. Потом достала меч и, перекинув ногу через седло, поплыла рядом с конем, стараясь держать тяжелый клинок под водой. До самого берега, разглядеть больше ничего не удалось. Хлопнув Ястреба по крупу, я приказала ему выходить одному и ждать меня чуть поодаль. Сама же, набрав побольше воздуха, нырнула и, коснувшись дна, поплыла вдоль линии кустов. Плавать я умела хорошо, благо этот навык не утрачивался с годами и не требовал постоянной практики. Всплывая, когда легкие начинали нестерпимо гореть, я переворачивалась у самой поверхности на спину и, глотнув воздуха, как дельфин вновь уходила вниз. Дважды приходилось менять направление, чтобы не отплыть далеко от места, где ждал конь. Вскоре, почувствовав, что начинаю уставать, я осторожно выбралась на берег, стараясь держаться поближе к ветвям плакучих кустов-водянок, и прислушалась. Вокруг стояла мертвая тишина. Птицы изредка тревожно чирикали над головой, и тут же замолкали, молча перепрыгивая с ветки на ветку. Ступать босиком по усеянной мелкими ветками и камнями земле, было больно… Подняв меч, я медленно приблизилась к Ястребу, замирая через каждые два шага. Конь, не обращая на меня внимания, стоял в тени раскидистого дерева и спокойно щипал траву. Однако птицы по-прежнему молчали, а тревога в душе становилась все сильнее. Будь рядом зверь, Ястреб не проявлял бы подобную безмятежность, да и вряд ли бы хищник стал так долго ждать. Все говорило о том, что где-то поблизости находился еще один человек… Подойдя к лошади, я быстро натянула брюки и вскочила в седло. Следовало поскорее убираться отсюда, раз нам давали такую возможность. Словно угадав мое желание, жеребец раздраженно фыркнул и побрел вперед. Я не оглядывалась, но Молнию не убирала - в ее тонком гладком лезвии, как в зеркале, отражалось все, что происходило за спиной - необходимо было убедиться, что за нами никто не следует. Напряжение не отпускало. Как ни хотелось поверить, что страх являлся лишь плодом моего воображения, предчувствие шептало иное. Прищурившись, я всмотрелась в едва уловимую тень среди изогнутых стволов старых ясеней. Словно почувствовав мой взгляд, тень шевельнулась… Резко развернув Ястреба, я изо всех сил ударила его по крупу и поскакала назад. Расчет был верен: увидев, что обнаружен, человек бросился бежать. Уйти от всадника, даже в лесу, было невозможно - я знала, что, в конце концов, настигну беглеца. Покрепче сжав черные бока ногами, перехватила поводья и достала из-под рубашки крестик. Распятия ярко сияло, выдавая близость одного из слуг Ордена. Интуиция все-таки не обманула. Спрыгнув на ходу на метнувшегося в сторону мужчину, я сбила его с ног. Он был сильнее, хотя и ниже ростом. Почувствовав удар по голове, по инерции уклонилась в сторону. В глазах заплясали искры, было жутко больно, но все же я не лишилась чувств и не потеряла координации. Быстро вскочив, отпрыгнула назад и подняла меч. Восстановив равновесие, мужчина тут же выхватил из-за пояса длинный кинжал и с ненавистью посмотрел мне в глаза. Мы оба понимали, что поединок даст шанс лишь одному из нас, поэтому собравшись, я усмирила чувства и отбросила лишние мысли – проиграть было нельзя. Впрочем, с первого же выпада стало очевидно, что противник слабее. Минут пять я отражала его удары, медленно отступая назад, пока к нему не вернулась самоуверенность и надежда. Затем, изменив темп, сделала несколько ложных выпадов в сторону и, наклонившись, когда он наконец открылся, резанула по его ногам. С криком боли, мужчина повалился на землю, выставив вперед руку, словно прося пощады. Кинжал выпал из его скрючившихся пальцев. -Я не собираюсь вас убивать, - холодно сказала я и, поддев носком сапога лезвие, отшвырнула подальше. - Достаточно того, что отныне вы не будете бегать, где не следует. Человек не ответил. Вернувшись к Ястребу, я отстегнула арбалет и положила его в метрах двадцати от того места, где остался лежать мой противник. В него самого полетела фляга и моток бинта, который леди Артилена заботливо положила в сумку. -Передавайте привет лорду Фирсару, если сумеете до него добраться! - звонко крикнула я и улыбнулась, увидев, что он вздрогнул и все-таки поднял голову. - И лучше не говорите, что упустили меня, милорд вряд ли это оценит. -Почему вы не убили меня, госпожа? - вдруг хрипло спросил мужчина, скривившись от боли. Ястреб нетерпеливо гарцевал подо мной, подергивая головой и недовольно выдыхая воздух. Отвечать на вопрос не хотелось, но промолчать и упустить шанс, ради которого я жертвовала своей безопасностью было глупо. -Я не убиваю своих подданных, их и так полегло достаточно – земля уже стонет от крови. Он напряженно закусил губу и отвел взгляд. Мне был неприятно видеть его боль, причиной которой я невольно стала. -У северных ворот Вифара караулит еще с десяток наших. Милорд разослал послания по всем городам, но в Ибрисе вас не ждут. Я удивленно подняла брови. -Спасибо, - мой голос слегка дрогнул, а гнев мгновенно угас – вместо него в душе снова проснулась ненависть: благодаря Земар-ар руки постоянно были в крови! Проклятый змей вынуждал идти против собственного народа, бросая поперек дороги души, повинные разве что в собственном невежестве! «Уничтожу!» – сквозь зубы прошипела я, до боли сжимая мокрые поводья. – «Какой угодно ценой - уничтожу и сотру даже память об этом чудовище!» Потребовалось около часа, чтобы успокоиться и придти в себя. Голова нещадно болела от полученного удара, а синяки от падения ныли, причиняя неудобство. Мне по-прежнему не давал покоя вопрос, почему этот человек так резко переменился? Неужели только потому, что я оставила ему жизнь и сказала пару пафосных фраз? Конечно, на это и было рассчитано, только никто не давал гарантии, что ход сработает… Представив в подобной ситуации Парамана или Карла, я поежилась… Что ж, так или иначе, а в Вифар мне лучше было не заглядывать. Логика благоразумно подсказывала, что герцогство лучше обойти стороной, хотя для этого и требовалось пожертвовать целым дневным переходом. Впрочем, опыт с озером наглядно подтвердил, что быстро - не всегда безопасно. Вытащив карту, я развернула ее и вгляделась в черные линии. Отыграть потерянный день еще была возможность, а вот запастись провизией в ближайшие дни - нет. Но, во всяком случае, лучше было остаться без куска хлеба, зато со здоровыми нервами и головой на плечах. -Прости, дорогой, - я погладила коня по жесткой черной гриве и сокрушенно вздохнула, - сегодня овес отменяется. Придется потерпеть до Пата. Словно поняв меня, Ястреб презрительно фыркнул и перешел в галоп. *** Как не забирала я на юг, в сумерках с холма все еще виднелись огни деревень. Пошел дождь, а зажигать костер по-прежнему было опасно. Забравшись под ветви раскидистой старой ели и, расстелив на земле запасной плащ, я улеглась на сухую прошлогоднюю хвою. После целого дня пути сил почти не осталось, хотелось только одного – спать. Несмотря на холод и сырость, которой был пропитан воздух, заснула я настолько крепко, что о разгулявшейся ночью грозе, узнала только под утро. В оранжево-алых лучах восходящего солнца, недовольный Ястреб, понуро стоял, с ног до головы облепленный оборванными листьями. Вид у коня был такой же потрепанный, как и у всей природы вокруг. И только моя ель невозмутимо высилась огромной зеленой палаткой - с тонких игл оборванными ниточками свисала мокрая паутина. Чуть южней, разбушевавшаяся стихия оставила после себя гораздо больший беспорядок. Продолжив путь, я с сожалением убедилась, что тропинки, которые последние дни существенно облегчали передвижение, были теперь завалены ветками и поваленными стволами. Потребовалось сделать еще один крюк, чтобы обойти эпицентр урагана. К вечеру с земли поднялся густой туман… Достав карту, я попыталась вычислить, куда же забросил нас внеплановый маневр. Увы, мои опасения подтвердились: впереди были болота, в которых когда-то сгинул от погони Кристиан. Даже обладая некоторыми знаниями, я была не настолько глупа, чтобы соваться в такие места, да еще и на ночь глядя. Когда из белой пелены тумана вынырнуло очередное дерево, я спешилась и привязала коня. Вновь предстояло спать на сырой земле… Возможно, не стоило перестраховываться и обходить Вибр, по крайне мере, можно было зайти в какую-нибудь деревушку на окраине и купить еды и меховой плащ… Что ж, теперь оставалось только сожалеть - в таком тумане все равно было не отыскать нужного направления. Немного раскидав влажные ветви и прошлогоднюю листву, чтобы обнажить землю, я достала из тюка последнюю смену сухой одежды. После предыдущего удачного ночлега, стало холодно и мерзко. Все это вполне могло кончиться простудой, только лекарств на сей раз с собой не было, да и помощи ждать не приходилось… Немного подумав, решительно сняла седло и села на него, облокотившись спиной к дереву. Потом, подняв плащ, отряхнула тяжелую ткань и набросила на плечи. Вокруг стояла абсолютная тишина. Вытянув ноги, я устало наблюдала, как Ястреб лениво перебирает опавшие листья в поисках редких сочных стебельков. Внезапно его уши замерли. Секунду помедлив, жеребец вскинул голову и обернулся куда-то влево. Я прислушалась. Закричала птица и несколько пар крыльев рассекли воздух метрах в двадцати от нас. Вздрогнув, конь неистово заржал и, встав на дыбы, дернул поводья. В волнение вскочив на ноги, я выхватила меч. -Тише, Ястреб, тише… Не обратив никакого внимания, конь попятился назад, и, оборвав кожаный ремень, шарахнулся прочь. Тишина и безветрие одели его копыта в мягкие тапочки, не позволив мне даже проследить направление… Однако, думать о том, что теперь делать без коня, было поздно. Стараясь, чтобы дерево все время находилось за спиной, я перехватила клинок в одну руку и достала кинжал. Впереди, под завесой тумана, призраками замелькали черные тени. Трудно было сказать, сколько именно, но точно не одна или две – то были не дикие твари, а обученная стая. В сгущающихся сумерках, да еще в таком тумане, это была не равная дуэль. -Эн сатим лет корвет! - крикнула я, хотя надежды на формулу почти не оставалось. Если кошки напали, идя по моему запаху, значит, их натравили специально и, несомненно, кто-то из Королевского рода. Думать, кто именно не имело смысла, ибо ответ напрашивался сам собой. Только логичными действия лорда Фирсара назвать было трудно. Впрочем, он мог действовать исходя из своих личных интересов, в обход полученному приказу. Или же в игру вступила третья сторона. Животные атаковали по очереди. Первой прыгнула совсем молодая кошка. Кинжал вонзился в один из ее горящих глаз, и она умерла еще в воздухе, так и не долетев до меня. Рванув с плеч плащ, я буквально вросла в дерево и выставила Молнию вперед. Вторая кошка, чуть крупнее, напала сбоку. Дождавшись прыжка, я перерубила ее позвоночник, но так и не сумела увернуться от когтей. По плечу и бедрам потекли горячие струйки крови. Теперь запах раненой жертвы мог свести пантер с ума. Третья охотница ждать не заставила. Мне удалось ранить ее в брюхо, но развернувшись, она атаковала снова и, на сей раз, атака стала для нее последней. Оставалось всего две твари. Увидев, что произошло с остальными, они вышли на меня бок о бок. Мне было страшно, я устала, правая рука совсем не слушалась – впервые в жизни, сердце болезненно сжалась: я чувствовала, что, действительно могу ошибиться. Это было давно забытое свидание со смертью… Одна из пантер, надеясь отогнать меня от дерева, стала подкрадываться слева. Пока следила за ее маневром, вторая метнулась сторону и исчезла. Я боялась оглянуться, зная, что хищник только и ждал, чтобы жертва отвела глаза. Но черная тварь была умнее, она прыгнула и без этого. Как выпущенная пружина, резанув когтями в миллиметре от моего лица, пантера рухнула на землю с раскроенным надвое черепом. Это было незабываемое мгновенье, подобное кошмару, от которого с криком просыпаешься среди ночи в холодном поту… Прижавшись к стволу, я медленно отодвинулась на шаг в сторону и, обратившись в слух, попыталась мысленно слиться с лесом. Вокруг была тишина - ни звука, ни шороха… Однако смерть стояла совсем рядом: я чувствовала ее каждой клеточкой своего тела и напряженно вглядывалась в темноту, упрямо стараясь уловить малейшее движение... Меня спасло чудо. Отлетев, маленький кусочек коры спланировал прямо на лоб. Инстинктивно подняв голову, я встретилась взглядом с двумя огромными желтыми зрачками. Правая рука, опередив страх, вскинула Молнию навстречу сорвавшейся тени. Туман по-прежнему висел плотной завесой, оседая на лицо и волосы мелкими холодными каплями. Если бы не плечо, которое необходимо было перевязать, я не стала бы так поспешно пытаться выбраться из-под издохшей кошки. Но, увы, рана была довольно серьезна, и охотников полакомиться чужой добычей, в лесу обитало предостаточно. Постанывая от боли, я стала медленно выползать… Стало почти жарко от прилагаемых усилий. В конце концов, туша все-таки поддалась. Тяжело вздохнув, несколько минут, а может часов, я неподвижно лежала, беззвучно глядя в ночное небо. Все тело ныло, плечо горело огнем, тошнило, а в горле пересохло так, будто накануне снова довелось побывать в кабаке «Врата севера». И все же, я осталась жива. Мне вновь удалось выжить и, мало того, одержать славную победу. Господь был милостив… -Ястреб! – стараясь придать голосу уверенности, выкрикнула я в темноту. Издалека, откуда-то слева, донеслось тихое ответное ржание. Когда речь заходит о собственной жизни, у людей зачастую появляется второе дыхание… В ту ночь, протяжное «иго-го» моего громадного трусливого коня, придало столько энергии, что я не только сумела подняться на ноги, но и прошла, наверное, не меньше двухсот метров. Надо отдать должное, жеребец вел себя на удивление смирно и даже выказал радость, уткнувшись теплым носом в мою ладонь. Забравшись на его спину, я вцепилась в мокрую от тумана гриву и из последних сил прошептала: -Иди к людям, Ястреб… Иди… *** Раны, оставленные кошкой, были не настолько тяжелы, чтобы всерьез угрожать жизни, но видимо пережитый стресс и усталость, вызванная долгим путешествием и голодом, окончательно подорвали мое здоровье. Продолжать путь в таком состоянии было безумием… Как сказал когда-то Карл: «больная или мертвая, ты никому не поможешь». Ястреб шел до самого утра. Я то приходила в себя, то засыпала, иногда проваливаясь в обморок… К рассвету туман начал постепенно рассеваться. Мы брели среди невысоких кочек, по усыпанной мелким гравием тропинке. Пахло преющими листьями и сырой землей. Впереди, за невысоким холмом, поднималась к небу тоненькая струйка белого дыма. Я попыталась достать карту, чтобы понять, куда именно вывел меня конь, но больная рука не слушалась, а здоровой дотянуться было невозможно. Прикрыв глаза, попыталась вспомнить, не раз уже виденные линии, облегченно вздохнула: судя по всему, мы находились немного в стороне от Ибриса, так что можно было пока не беспокоиться. Снова отчаянно потянуло в сон. Выпрямившись, я заставила себя смотреть вперед – сейчас нельзя было терять контроль над ситуацией. Как истинные странники, мы зашли в деревеньку с задних ворот. Табличка на побеленной широкой перекладине лаконично гласила: Гормидон, вотчина Ибриса, герцогство Вибра. Охраны видно не было - будка, в которой обычно находился сторож, пустовала. Хотя это обстоятельство и было мне на руку, я огорчилась - пренебрегать правилами безопасности, особенно в тревожное время, являлось не просто халатностью – скорее даже изменой отечеству. Было около семи утра и люди в домах уже проснулись. Я решила заехать в первый же дом, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания, и потому свернула к деревянному двухэтажному особняку, стоявшему вплотную к дороге. Убедившись, что никто за мной не наблюдает, осторожно спрыгнула на размытую дождем землю и постучала. Пришлось стучать еще довольно долго, прежде чем внутри, наконец, услышали. -Что вам надо? - раздался недовольный женский голос. Дверь, похоже, открывать не спешили… Если бы не плечо, которое горело, будто его жгли раскаленной кочергой, я бы придумала достойный ответ, однако, мне было уже настолько плохо, что и минута промедления могла лишить возможности вообще что-либо объяснить. -Именем Ее величества, откройте! – резко приказала я, подкрепив властный тон очередным ударом. Дверь сразу же распахнулась и, не дожидаясь положенного со стороны хозяйки вопроса, я шагнула внутрь. Машинально отойдя в сторону, женщина недоуменно нахмурилась и, с мгновенье, помедлив, задвинула щеколду. -Что вам угодно? - ее голос слегка дрогнул, а глаза настороженно скользнули по моей фигуре. Я бегло осмотрела холл, куда попала и только потом обернулась. -Попросите кого-нибудь заняться лошадью. Мне нужна комната и еда. И, возможно, небольшая помощь. -Разумеется, если у вас есть бумаги, подтверждающие, что вы действуете от имени Ее величества. Где-то наверху хлопнула дверь. -Милари, что там случилось? Кто это? - встревожено спросил пожилой мужчина, спускаясь по лестнице. Вид у хозяина был слегка заспанный, да и одет он был на скорую руку. -Ну? - требовательно напомнила женщина, почувствовав себя уверенней. Черты ее лица стали расплываться передо мной, в груди закололо... Я пошатнулась. Здоровой рукой, стараясь сохранить хрупкое равновесие, сбросила капюшон. -Потребуется ваше молчание, - мой шепот был уже едва различим. - И это, пожалуй, самое важное: никто не должен знать, что я в этих краях. Тихо ахнув, Милари, поспешно шагнула навстречу... Ее бледное лицо на фоне красноватого деревянного потолка, было последним, что я успела увидеть У меня был жар - постоянно трясло от холода, хотя камин в комнате пылал так, что едва не лопались камни. Хозяйка дома, женщина лет пятидесяти, еще довольно миловидная, сидела у изголовья постели и поила меня травяным отваром. Почему-то все время хотелось пить... Плечо уже не горело - пока была без сознания, раны промыли и перевязали, но чувствовала я себя довольно плохо. И все же, каждый раз, когда просыпалась, с моих уст слетал одни и тот же вопрос: -Какой сегодня день? Слыша очередной ответ, я от досады пыталась встать, не внимая робким уговорам. Впрочем, попытки эти неизменно оканчивались обмороком и только на третьи сутки, мне удалось кое-как покинуть постель. Держась за плечо женщины, я несколько минут постояла, а затем, с тихим стоном села на край матраца. Сил идти не было, зато рука, еще недавно висевшая плетью, снова мне повиновалась. Насколько я могла судить, и жизнь и здоровье были теперь вне опасности. -Мне необходимо как можно быстрее покинуть Гормидон. Вы очень помогли, но времени на отдых нет, - я покачала головой, остановив Милари, которая попыталась снова уложить меня на подушки. -Ваше Величество, вы на ногах не стоите! Муж сказал, что раньше следующей недели опасно будет отправляться в путь. Я покачала головой. -И, тем не менее, выбора нет. -Тогда хотя бы разрешите отвезти вас! Ехать верхом просто безумие! Нахмурившись, я задумчиво скользнула взглядом по ее встревоженному лицу, затем взглянула в окно, где на облетевшей ветви чистила перья серая птичка и, наконец, опустила глаза на свои руки: обветренные, исцарапанные, с еле видными прожилками вен. Приходилось признать, что на этот раз мои возможности не совпадали с желаниями. -Хорошо, будь по-вашему, - нехотя согласилась я. Фирс, сам того не зная, все-таки сумел мне помешать. Несмотря на то, что я и осталась жива, время было потеряно. Оставалось надеяться, что не только у меня случился форс-мажор, иначе в Пате ждали неприятности посерьезнее тех, что посчастливилось избежать на болотах. Я невольно вспомнила кошачьи глаза над головой и наглую ухмылку лорда Фирсара, которая преследовала меня вот уже почти двадцать лет, с того самого дня, как он передал волю Совета. Почему лорд, который, фактически являлся правой рукой Земар-ар, осмелился пойти против воли своего господина? Чего он добивался? Возможно ли, что приказ был отдан все же не им, а кем-то, кто ненавидел меня столь же сильно, но не имел той раболепной преданности Ордену, которую всегда выказывал Фирсар? Или же, после исчезновения маленькой Лиран, планы Земар-ар изменились? Если опираться на факты, то демон, устами Морло, не конкретизировал относительно чистоты крови исполнителя своего проклятья. «Руками твоего потомка, Арматей…», по крайне мере, так было записано в летописях. А потомков у легендарного короля в наше время набиралось предостаточно. Однако все, в том числе и я сама, давно решили, что любые пророчества – моя неделимая прерогатива. Сам Земар-ар назвал меня королевой трех пророчеств. Но так ли это было на самом деле? Если я исполнила одно и уверенно шла по следам второго, не обязательно и третье предназначалось именно мне. В самом начале пути, еще до встречи с Миэлем, проклятье Морло вызвало в моей душе категоричное отрицание. Я точно знала, что не совершу ничего подобного, как бы не сложились обстоятельства. И тем не менее, на протяжении всей жизни, меня постоянно пытались убрать из игры: сначала под предлогом того, что я это проклятье исполню, затем по причине моего упрямства, с которым я раз за разом этого избегала. По словам Миэля, только на горе Дракона, влившись в мой разум и потерпев поражение, Земар-ар понял, кто я есть. Правду ли он сказал тогда? Если да, почему же князь на поле битвы вел себя так, словно был на сто процентов уверен в победе… Потерев виски, я зажмурилась и попыталась сосредоточиться. Итак, Миэль хотел, что бы я стала жрицей и сменила его на многовековом служении. Он добивался этого всеми силами и был зол, когда потерпел фиаско. Карл тоже не действовал, пока не убедился, что я не пойду путем проклятья и не стану оружием против Королевства. Тарэм, видя, что после победы в последней войне, у него не остается шансов втянуть ни меня, ни братьев в Орден, решил вернуться к старому плану и выдвинул в кандидаты на престол Кайла Каэла – в попытках убрать меня с дороги, жрец был, в отличие от своего господина, хотя бы последователен и логичен. Что удивительно, даже Параман все время находился под прицелом: если бы не тесное сотрудничество с Орденом и его хваленая дальновидность, не известно еще, дожил бы он до сегодняшних дней. Хотя, как личность, герцог устраивал всех, а как полукровка - большинство. Только змей, похоже, желал именно полного уничтожения семени Тара Валлора. Тогда выходило, что и дядя Кайл пошел против воли Совета, родив сына от своей двоюродной сестры. Неужели он догадался? Теперь только я поняла, насколько вероятна была такая возможность… Диктатор играл на два поля - и нашим и вашим, а в итоге хотел не только власти, но и сохранения древнего рода, частью которого себя считал. Кровь Тара оказалась сильнее даже самой жгучей ненависти, поэтому Земар-ар ее и боялся. Дети Валлора всегда шли своими путями, их трудно было контролировать если возникала угроза для Королевства или семьи. И все же, Орден умело держал власть, веками плетя интриги и сея семена раздора - искусная и коварная партия на несколько тысячелетий... Но ни в одной игре нельзя было выигрывать бесконечно - всегда оставался шанс, что противнику повезет. И мне везло, если, конечно, это можно назвать везением. На мою жизнь выпали времена и сроки, когда порочный круг безраздельной власти тьмы, вмешался Живой Свет, сила, Земар-ар неподвластная. Не думаю, что одноглазый идол разумел, что отправляя меня в Большой мир, он своими же руками творит себе погибель. Вряд ли и Карл до конца понимал мою роль, когда соглашался идти путями Миэля. Брату пришлось думать больше, чем всем королям Истории вместе взятым. Но, в конце концов, он разгадал лейтмотив того, кто стоял за множеством «случайных совпадений» - третье открытое покушение на мою жизнь, Карл, опередив события, спровоцировал сам. У Ордена не осталось выбора, кроме как пойти на крайние меры и выйти из тени. А я снова осталась цела и невредима. Но даже сейчас я не могла понять, что именно задумал брат, и зачем так тщательно перекрывал Земар-ар более простые, но менее кровавые варианты. Однако он был уверен в своей правоте, а значит, действовал сознательно. Увы, события, вопреки моему желанию, стали развиваются слишком стремительно, а реванш Карла можно было ожидать не раньше, чем через два года. Как следовало прожить бесконечные месяцы? Как было помешать Ордену склонить под свою власть ничего не смыслящих в сложившейся ситуации людей? Если бы Карл был рядом, то, наверное, сказал: «Не думай, Лия, все это слишком сложно. Просто делай, что должна, и не бойся». «Братец, братец, да только вот в чем вопрос - что именно я должна?» - спросила бы я, если бы могла. И он бы ответил: «Все, что в твоих силах». А в моих силах сейчас было только пытаться успеть в Пат до того, как Земар-ар нанесет очередной удар по королевскому роду… Открыв глаза, я подняла левую руку и несколько раз сжала ладонь в кулак. Плечо слегка заныло. Потом, вздохнув, приподнялась и опустила ноги на холодный пол. Слабость и беспомощность раздражали сейчас больше, чем назойливые вопросы, на которые мой разум никак не желал отвечать. Вечером того же дня, как только стемнело, меня посадили в небольшой торговый фургон, запрягли недовольного Ястреба в упряжь и повезли по проселочным дорогам к Тракту. Как оказалось, повозка не была собственностью Милари и ее мужа: хозяева взяли ее взаймы у соседей, сославшись на необходимость перевезти вещи для свадьбы старшей дочери. Чтобы скрыть меня от посторонних глаз, все свободное пространство завалили тюками с домашним барахлом. Получилась настолько убедительная картина, что я успокоилась. Сны мои вновь стали глубоки, голод превратился в призрачное воспоминание, а боль с каждым днем отступала. Постепенно, как я и надеялась, силы возвращались. Глава 9. Седьмые сутки день и ночь мы ехали по каменной дороге на север. Отоспавшись и придя в себя, я стала находить удовольствие в созерцании мирного пейзажа, проползающего мимо. Маленькая прорезь в обшивке фургона заменяла и окно, и вентиляцию, а снаружи, да еще на ходу, разглядеть ее было практически невозможно. Мы не останавливались без надобности даже ночью. Ястреба пришлось оставить в четвертой по счету деревне, и деньги стремительно таяли, перетекая в руки торговцев лошадьми. Впрочем, до конца пути тяжелого кошеля колветров, должно было хватить на все наши нужды – лорд Эстин не поскупился на помощь Главе своего рода. Я не думала, что когда-нибудь снова окажусь в Пате. Вернее, смертельно не хотела там оказаться. Я вообще не хотела покидать Замок до конца дней, мне вполне хватало границ Яблоневого сада и ежедневных забот-хлопот. Но где-то глубоко в душе жило понимание, что спокойная жизнь – это лишь сказка, которая никогда не сбудется. Параман оказался совершенно прав, полагая, что я сделаю жизнь Малого мира интереснее… В однообразном спокойствии Королевства, всего произошедшего за последние годы, с лихвой могло хватить на пару сотен лет. А кто знал, сколько вообще осталось этому миру до конца... Возможно, битва за души моих подданных имела куда более масштабное значение для всеобщей истории, чем всем казалось. Одно мне до сих пор оставалось не понятно: почему Земар-ар столь отчаянно желал уничтожить семя Валлора, а наш род считал прерывание Ведущей линии чуть ли не концом света. Многие века, еще до рождения Арматея, впавшие в немилость потомки Тара, шли на любые меры лишь бы не дать генетической цепи прерваться. Зачем? Что за тайну хранила история, столь заботливо уничтоженная жрецами? Взять даже дар, который наследовался Главами нашего рода, начиная с Арматея, и позволял проследить судьбы наследников… Крал не зря укорял меня тем, что я не воспользовалась формулой, когда родила Эллада и остальных детей. Видение, связанное с Мариэль было, очевидно, не в счет, так как касалось только ее судьбы, без связи с троном. Покачав головой, я кинула взгляд на клочок синего неба. До Пата оставался всего день пути. Дорога начала заметно петлять, изгибаясь между полями и редкими перелесками, а деревеньки стали мельче и располагались так близко, что, казалось, тянулись непрерывно, плавно перерастая одна в другую. Наша лошадь, судя по темпу, с которым мелькали перед глазами камешки на дороге, начала уставать. -Милари! - тронула я за плечо, задремавшую попутчицу. Вздрогнув, женщина открыла глаза. -Ваше величество? -Скоро Каррум, попросите мужа сменить коня и сразу же взять запасного - мы больше не будет останавливаться. И еще попробуйте все-таки разузнать, что твориться в Пате. Каррумейцы народ любопытный, даже страх не заставит их молчать. Она порывисто кивнула и, тяжело сев, постучала рукой о деревянную перегородку, отделявшую нас от места возницы. Фургон остановился. Раздался сухой треск, и часть доски отодвинулась в сторону, впустив внутрь свежий воздух и лучи солнца. Опираясь на руку мужа, Милари с кряхтением взобралась на козлы и вновь задвинула потайную дверку. Повозка медленно тронулась. Прошло всего минут десять, когда я почувствовала, что мы сворачиваем. Каррум представлял из себя нечто среднее между большой деревней и маленьким городком, и жил исключительно на деньги неиссякаемых постояльцев, которые, устав от изнурительного пути, предпочитали как следует отдохнуть перед Патом. Во время Последней войны, мы с Параманом воспользовались гостеприимством этих стен, разместив здесь добрую половину гарнизона и опустошив все городские запасы. Кроме того, после краткого ночлега наша армия пополнилась почти сотней добровольцев, и каррумейцы были от этого явно не в восторге... «Боже мой», - внезапно улыбнулась я, - «а мне ведь было тогда всего лишь восемнадцать лет!» Удивительно, как удалось выдержать все, что свалилось на плечи и не сойти с ума. Весь наш поход против Княжества выглядел шагом полнейшего отчаяния! Я, конечно, не до конца осознавала ситуацию, но Параман, генералы, а больше всех, наверное, Карл – для них это было очевидно. И все же, человек предполагает, а Бог располагает: Его милостью невозможное сделалось возможным - мы победили в войне, которая с самого начала была игрой в шахматы одного единственного игрока. Земар-ар пожирал человеческие смерти, как пыльцу: одна или тысяча, для него не было разницы. Как бы ни поворачивалась история, он был уверен, что останется в ее главе. Двигая и черных и белых по своей прихоти, змей манипулировал нашими судьбами, забывая об одном: шахматная доска стояла на столе, а стол находился в доме, где Хозяином был вовсе не он и даже не тьма, частью которой он являлся. В этом была наша надежда и мое упование. Через полчаса, повозка повернула влево. Звонкое цоканье копыт перешло в глухое, а ход колес стал плавным и почти бесшумным. Осторожно отодвинув прорезь, я взглянула на улицу. Каррум приближался, словно оазис в пустыне. Все было точно таким же, как я помнила, время почти ничего не изменилось, разве что несколько новых домиков заполнили маленький отрезок поля, которое раньше отделяло город от дороги. Теперь пешим путникам не требовалось сворачивать с тракта, чтобы найти ночлег. Сев удобнее, я стала с любопытством рассматривать фасады домов. Вверх по улице, женщина лет тридцати с небольшим, тащила за руку упирающегося малыша, попутно что-то объясняя идущей рядом девушке, очевидно, дочери. К тому времени, как наша повозка свернула на соседнюю улицу, они остановились возле магазина с яркой вывеской мастера-ткача. Кому-то предполагалась обнова, а может, просто пряжа закончилась. Я улыбнулась. Мелочи, которые для этих, незнакомых людей, казались повседневной рутиной, для меня были недостижимым счастьем. Вряд ли я когда-нибудь смогла бы вот так прогуляться с Мари по магазинам - это даже звучало нелепо… Какой-то вихрастый рыжий мальчишка промчался мимо моего «окошка», чуть не задев обшивку рукой. Я посмотрела ему вслед и увидела, что спешка была оправдана: он догонял убежавшую кошку. Догнал. Сунув серого зверька за пазуху, тут же помчался обратно. Я предусмотрительно отпрянула, но, на сей раз, парень был осторожней. Остался позади дом лекаря и пекарня, от которой шел восхитительный аромат свежеиспеченной сдобы... Мы проехали через центр, где среди аккуратно подстриженных газонов, располагалась резиденция местного лорда, и свернули в широкий переулок. Спустя несколько секунд повозка слегка накренилась и, съехав на обочину, застыла. Жалобно скрипнули козлы. Аккуратно взглянув в щелку, я успела заметить удаляющиеся спины Милари и ее мужа. Постоялый двор, куда они направлялись, назывался «С горки на горку». Теперь оставалось только ждать. Их не было, наверное, с полчаса. Я уже стала беспокоиться, когда, наконец, послышались шаги. -Да, узнаю, лошадка наша, - голос, судя по всему, принадлежал пожилому мужчине. Мне, к сожалению, был виден только его громадный живот в полосатом жилете и зеленые, выцветшие подтяжки. - Но, к сожалению, во всем городе теперь не сыщется ей замены. В Пате назревают серьезные беспорядки и лошадей разобрали, как семечки - всем не терпеться поучаствовать в разборках и поглазеть на аллотар. Увы, ничем не могу помочь. -Мы уже сказали, деньги - не проблема! - заверил его хозяин фургона. - У вас в конюшнях отличный конь… -А я уже объяснил, что жеребец обещан, - вздохнул мужчина. - Вот придет арендатор, с ним и договаривайтесь - может за такие деньги он и пешком согласится до Пата топать. Кстати, вот и он. Вывернув голову под неимоверным градусом, я взглянула в прорезь с другой стороны. Человек, ровным тяжелым шагом приближающийся к нашему фургону, был стар и невысок ростом, но его фигура все еще носила отпечаток силы, какой встречается только у бывалых воинов и людей благородной крови. Что-то беспокойно шевельнулось в душе, заставив сердце на секунду остановиться. Судорожно вздохнув, я быстро зажала рот рукой: от волнения меня затрясло так, словно вернулась лихорадка. -Что-нибудь случилось, Дарк? - непринужденно спросил старик, подойдя вплотную. -Нам нужна лошадь, господин… - напрямик заявила Милари, опередив мужа. - У дочери свадьба, а мы задержались в пути, и чтобы поспеть, придется гнать всю ночь. А наш конь - сами видите… -Хм… Да, ночь бедолага не пройдет, - согласился с ней мужчина. - А что, Дарк, старина, больше лошадок нет? -Увы, - крякнул толстяк. -Хм… Я тоже спешу в Пат. Если согласитесь потесниться, возможно, договоримся. Последовала пауза. -Ох, извините, кольцо упало! - вскрикнула Милари и, подвинув жилет с подтяжками, встала спиной к моей щелке. -Да, - тихо выдохнула я и улыбнулась. Уж кого-кого, а Шаддана подобный спектакль вряд мог провести. Он наверняка сразу же догадался, что в повозке, помимо клади, есть еще кое-кто. Однако даже его ожидал сюрприз. -А, вот оно… - женщина выпрямилась. - Да, конечно, мы с удовольствие разделим с вами путь! - закудахтала она с такой радостью, что я не удержалась и тихонько засмеялась. В предвкушении предстоящей встречи, все проблемы тут же потеряли мрачные тона. На глаза навернулись слезы, хотя губы не переставали улыбаться. Вот как бывало на свете! Мир был огромен, а те, кто нужен, о ком болели душа и сердце - притягивались, словно магниты, руша устоявшиеся законы вероятности! -Ну, вот и славно, - заключил Шаддан, словно подтверждая мои мысли. Послышался звонкий хлопок: мужчины ударили друг друга по рукам, утверждая сделку, и вскоре фургон слабо закачался - конюх распрягал лошадь, чтобы увести ее на постой. Вслед за ним, все четверо вновь направились в таверну. Итак, Шаддан Каэл держал пусть в Пат. Когда первая радость прошла, в душу стали заползать сомнения. Да, я верила этому странному человеку, так как успела неплохо узнать в прошлом. Старик был предан своему роду точно так же, как мы, дети Крови, своему. Именно поэтому, в любой ситуации его меч теперь принадлежал стороне, на которую избирал Параман, косвенно представляющий интересы Каэлов при дворе. И все-таки, следовало проявлять осторожность: жизнь любила преподносить сюрпризы и, чаще всего, далеко не приятные. Как бы ни было, следовало заручиться его поддержкой и вытянуть все, что он мог знать... То, что Шаддан знал не мало, я не сомневалась. Начался дождь. Мимо фургона замелькали прохожие, спеша вернуться в свои дома, проехало две или три легкие повозки, и проскакал всадник, причем, довольно быстро. В неизвестности пришлось ждать не меньше часа. Ноги совсем затекли, а менять положение я опасалась, так как резкие движения могли меня выдать. Наконец, сквозь равномерный гул барабанящих по крыше капель, послышались приближающиеся голоса. Заглянув в щелку, я оценивающе осмотрела животное, которое вел под уздцы Шаддан: это был высокий коренастый жеребец гнедой масти, с широким белым шрамом на груди – сильный и выносливый. Почтовые лошади, как их называли, обычно были с каким-нибудь внешним дефектом и почти всегда обладали превосходными ходовыми данными. В Малом мире они являлись своеобразным «такси», а такси красота ни к чему. После Войны многие сделали целые состояния, скупая по дешевке подпорченных в сражениях животных. Я зала об этом со слов Якира, потому что еще в Бартайоте один торговец настойчиво предлагал ему свои услуги. Когда скрипнула деревянная перегородка и Милари с трудом забралась внутрь, меня уже стало клонить в сон. Прислонив палец губам, она протянула сверток с холодным мясом и небольшую флягу вина. Я благодарно кивнула и, взяв еду, наконец-то вытянула ноги. -Можно трогать, дорогой! - громко сказала женщина, усаживаясь на деревянный пол. Фургон слабо дернулся, а потом закачался. Вновь мерно застучали колеса и заскрипели козлы… Снаружи доносился приглушенный разговор. Слов было не разобрать, но интонация без труда подсказывали смысл. Когда двое мужчин вели увлекательную беседу, они становились похожи на глухарей. -Как удачно все сложилось! – зашептала в ухо Милари, знавшая об особенностях противоположного пола не хуже меня. -Более чем, – согласилась я и, улыбнувшись, занялась ужином. Прошло еще часа два. На улице стало темнеть… Изредка в закатных сумерках виднелись съехавшие на обочину телеги и повозки, маленькими огоньками вспыхивали в полях походные костры тех, кого ночь застала в пути. Стук колес аккомпанировал треску кузнечиков в сухой траве и разрывал тишину, словно корабль водную гладь. Я дремала, заложив руки за голову и глядя в открытое окошечко на зажигающиеся звезды. Кусок вечернего неба был словно прорубью в темноте фургона. Внутренние часы медленно пододвигали стрелки к намеченному сроку… Когда звезды стали единственным светом в уснувшем мире, я повернула голову влево и, коснувшись рукой невидимого плеча моей попутчицы, сказала: -Остановите повозку. -Но Ваше Величество! – испуганно встрепенулась Милари. По ее голосу и той скорости, с которой женщина откликнулась, стало понятно, что она тоже не спала. -Все в порядке, делайте, что говорю. Остановите повозку и немного прогуляйтесь с мужем. Задев в темноте какой-то тюк, женщина встала на четвереньки и постучала в перегородку. Раздался приглушенный кашель и фургон, дернувшись, замер. Отодвинув доски, Милари выбралась наружу. Я услышала, как тяжело спрыгнул на землю ее муж, а следом и она. Шаддан, похоже, остался на козлах. В который раз я порадовалась, что небо послало мне людей, которые без лишних вопросов делали то, что им говорилось. Если бы все следовали их примеру, в Королевстве царили бы мир и процветание. Достав маленький стилет, я зажала его в ладони и, повернувшись, села. Снаружи послышался тихий шелест – услышав посторонний звук, Шаддан тут обнажил меч. -Можешь не трудиться, - улыбнулась я во тьму. – На этот раз не понадобится. По крайне мере, я надеюсь… Последовала минутная пауза. -Ли? – он даже не попытался скрыть удивления. Впрочем и радости я в его голосе не услышала. – Что ты тут делаешь? -Думаю, то же, что и ты – еду в Пат. -Фирс уверен, ты на юге. Да и я как-то не сомневался… -А зря. Кстати, насчет Фирсара ошибаешься – он или кто-то из его ближайшего окружения, прекрасно знает, в каком направлении я двигаюсь: на болотах Вибра на меня напала целая стая кошек. -Вижу, мои уроки не пропали даром… – Звезды в проеме на миг заслонила тень. – Надеюсь, все в порядке? -Да! – я помахала рукой, зная, что он все равно не увидит, и поползла к выходу. Тело затекло, и движения были скованными и неуклюжими. Поймав наугад протянутую руку, с трудом перешагнула через доски и уселась на козлы. В лицо дыхнул прохладный ветер. -Рада видеть тебя, Шаддан Каэл… - с нежностью произнесла я и положила руку ему на плечо. – Я искала этой встречи. -Знаю, и доставила немало радости, отправив ко мне Марию. Не думал, что после всего, что было, у тебя хватит на это смелости. -Смелость здесь не причем. Прошлое в прошлом, и все долги давно оплачены. -Хм… Вижу, Карл не ошибся. Я вздрогнула от этих слов, словно на меня вылили ушат ледяной воды. Слева послышались шаги. -Все в порядке, – громко сказал я, предупреждая возможные вопросы. – До Пата осталось немного и я уже могу ехать открыто. Милари, вы с мужем устали – поспите пока, а утром мы вас сменим. Если они и удивились, то вида не подали. В конце концов, в моих словах была большая правда, так как оба еле держались на ногах от долгого и безостановочного пути. Вежливо поблагодарив за заботу, пожилая пара заняла мое убежище за перегородкой. Подвинувшись, Шаддан взял вожжи и послал коня вперед. Луна, застывшая на небе тонким обручем, слабо освещала глубокую осеннюю ночь. Мы ехали сквозь черноту под звездным куполом, угадывая дорогу лишь по еле видному контуру деревьев. Некоторое время пришлось провести в тишине, чтобы дать возможность усталым попутчикам уснуть. Но разговор был неизбежен, а я никогда не отличалась терпением. -Шаддан, - начала я, переходя на Древний язык, поскольку среди моих подданных, его знали исключительно люди, принадлежащие к родам и военные, остальные могли понимать лишь отдельные слова и фразы. – Разъясни мне фразу про брата, будь добр. -Судя по тому, как ты отреагировала, особенно и разъяснять нечего. Я знаю не более твоего, разве что теория побогаче. Но Древний не спасет от тех, у кого везде есть уши, Ли. Поэтому давай пока эту тему оставим. -Так я права? -Надеюсь, да. По крайне мере, таков был замысел. А уж осуществился он или нет – лучше знать не мне, а тому, кто был рядом. «Кристиан…», - подумала я. – «Дай мне только добраться до тебя, предатель… Никакие оправдания, никакие отговорки, никакие запреты не спасут от моего гнева! Как ты мог позволить мне страдать! Как ты мог позволить мне поднять на тебя руку, выпить чашу ненависти к тебе?» -Тише, тише, Лирамель… - улыбнулся в темноту старик. – От тебя исходит такая ярость, что лошадь может понести. Успокойся. Я подняла глаза к сверкающему небу и несколько раз глубоко вздохнула. Сердце отдавало в висках глухим пульсом. -Я спокойна… Давно уже более чем спокойна. Как Мари? -Она в надежном месте, – чуть помолчав, ответил Шаддан. – Я решил, что правильнее будет держать ее подальше от грядущих событий. Когда Али сочтет нужным, то заберет ее в Замок. Кстати, передавала тебе привет, если мы увидимся – как в воду глядела. Похоже, у нее твоя интуиция. -Надеюсь, только интуиция, – кивнула я, представив синие глаза дочери. Воспоминание причинило боль… -Не волнуйся, в остальном, вы действительно мало похожи. Она бы, прежде всего, спросила о тебе, а не делах, – жестко отрезал он. Я удивленно нахмурилась. Упрек был несправедлив. -В отличие от меня, Шаддан, дочь имеет на это право, – парировала я и снова вздохнула. Впервые за многие дни на глаза навернулись слезы обиды, стало жаль себя. – Знаешь, тогда, в ее день Рождения… Хотелось бы узнать, куда ты пропал и почему бросил нас так неожиданно. -Разве Карл не рассказал? – его голос несколько смягчился. -Если бы рассказал, не стала бы спрашивать. -Странный он все-таки… твой брат. Ну да ладно. Все просто и сложно, Лирамель. Когда я понял, что болезнь Кайла не пустяк, как он меня уверял, то тут же отправил в Замок депешу. Кайл никогда не бросал слов на ветер и не отступался от своих планов. Если он задумал насолить сыновьям Лирдана, отправив тебя на тот свет, то непременно бы это сделал. День ото дня ему становилось все хуже, он даже согласился на лекаря. Я видел, что мысли нарушить данное слово, посещают племянника все чаще и чаще… К счастью, Карл по моим отчетам сумел понять природу болезни и через Натана передал снадобье, которое полностью купировало боли. Я стал тайком добавлять его Кайлу, и он вскоре успокоился, решив, что лечение помогло. Герцог таял на глазах, а я улыбался, потому что это был единственный способ спасти тебя от смерти, а род Каэлов от позора. Но, несмотря даже на лекарство твоего брата, умирал он в жутких муках, хотя и довольно скоротечно… Достаточно скоротечно, чтобы приказ отрубить королеве голову, не пошел дальше моих ушей. -Мне жаль. -Не преувеличивай. -Нет, мне действительно жаль, Шаддан… – искренне заверила я. – После нашего разговора в Бартайоте, я немного поняла его… Все мы в какой-то степени заложники времени, ведь так? Только роли у нас оказались разными. -Что-то в этом роде, – он закашлялся. – И все же, выбор был всегда. Кайл, к сожалению, слишком часто делал его не верно. Он шел на поводу у своих чувств и амбиций и, поверь, прекрасно это понимал. Только единожды я по-настоящему гордился им: когда он женился на принцессе Крови. Тарэм чуть не убил его за это – в прямом смысле. -Как же дядя сумел обойти Совет и согласие рода? – полюбопытствовала я. -Девчонка была на сносях и никто уже не мог ничего сказать… В итоге игру он Тарэму подпортил изрядно. Конечно, не только долг перед родом, но и собственные, далеко не добродетельные мотивы, толкнули его на этот шаг. Но все-таки, немного благородства тут было. -Я иногда думаю, что Параман вобрал в себя все самое лучшее, что могло бы быть в его отце. Он мог стать замечательным королем, если бы я не вмешалась и не прервала бы тогда коронацию... Вернее, если бы меня вообще не было на свете. -Что об этом говорить! – Шаддан перехватил вожжи в одну руку и пригладил растрепавшиеся волосы. Было трудно судить в темноте о выражении его лица – я видела только профиль и отблески звездного света в прищуренных глазах. Но, чувствуя волну уверенности и покоя, исходящие от него, невольно успокоилась сама. После того, как я оставила Якира в Ровмене, мне так не хватало чьего-то сильного плеча… -Надеюсь, теперь, когда клятва больше не связывает тебя, мы сможем друг другу доверять? – спросила я и тут же услышала его тихий смешок. -Лирамель, Лирамель… Ты ничуть не изменилась! Вертишь людьми, как хочешь, зная, что тебе невозможно отказать. Неужели искренне поверишь, если я просто скажу: «да»? -Тебе поверю, – я пожала плечами, пропустив насмешку мимо ушей. – Ты прекрасно знаешь, что немного на свете людей, кому бы я задала подобный вопрос и ожидала бы получить серьезный ответ. Старик повернул ко мне голову. -Тогда я уже сказал. Если что-нибудь поменяется, по старой дружбе сделаю для тебя исключение и предупрежу заранее. Некоторое время, может час, может больше, мы ехали молча, лишь изредка перекидываясь ничего не значащими фразами касательно дороги. Вскоре я заметила, что Шаддан начал клевать носом и предложила его сменить. Старик отдал вожжи беспрекословно и тут же, прислонившись к деревянному поручню, со вздохом закрыл глаза. Ему было не привыкать спать сидя или верхом: люди, которые большую часть жизни проводят в странствиях, привычны к подобным вещам. И все же, было его жаль. Легко осуждать и ненавидеть за проступки, за то зло, которое человек причиняет… И гораздо труднее попытаться поставить себя на его место, понять причины, ситуацию, попытаться оправдать. Когда я находилась на грани отчаяния, Шаддан стал единственным человеком, оказавшим мне поддержку. Сложно было уравновесить невольную симпатию и сухие факты его участия в своей судьбе. Убийца, уничтоживший моих родителей, пытавшийся лишить жизни меня и братьев... Разумеется, он делал все возможное, чтобы помешать нам свергнуть Кайла. Однако это было делом прошлого и, насколько я знала, он им никогда не гордился, равно, как и не сожалел. Такова была его клятва – защищать единственного племянника и расчищать ему дорогу к трону. Я не могла не признать, что у моего отца, Лирдана, после того, как он встал в оппозицию к Тарэму и отказался прервать свой род, не оставалось никаких шансов. Шаддан понимал это, когда соглашался стать тенью - первым цареубийцей за всю историю, начиная с короля Арматея. В то время, благодаря интригам Совета, выбора не было ни у кого. Что касается меня, то, как и многие, он был уверен, что дальнейшее мое существование будет нести угрозу не только для Кайла и Совета, но и для всего Королевства. Ни один Шаддан так думал… И в то время, и сейчас, все, кто оставался верен Орден, разделяли подобные настроения. В последнем походе я сама была виновата, доверившись человеку, которого едва знала – Карл понял ситуацию, даже не видя его, только по моим рассказам. Почему я полюбила Шаддана, уже другой вопрос. Во-первых, он нравился мне как человек, ведь его преступления были продиктованы не какими-то личными выгодами, а глубочайшей верностью и любовью к своему племяннику. Я всегда восхищалась подобными людьми. Во-вторых, в трудные для меня дни, старик проявил редкое благородство, и я точно знала, что вопреки уродливому пласту прошлого, он искренне полюбил и меня, и Мариэль. Если бы это было не так, Карл убил бы его, исполнив долг принца Крови. Брат хорошо разбирался в людях, и, хотя часто упрекал меня в наивности, сам нередко полагался на интуицию, доверяя тем, кому логика подсказывала не доверять. А еще он умел прощать. Так было, например, с Параманом. Несмотря на роль, которую играл наш кузен в планах Совета, и обоюдную антипатию, Карл с самого начала старался держать его поближе, ценя, как человека мудрого и благородного. И если теперь брат доверил Шаддану нечто важное, то, что не мог сказать открыто даже мне – я могла не переживать за сделанный выбор. Пахло осенью. Звезды, дорога, скрип колес, свежий ветерок, шелестящий увядающими, но еще не опавшими листьями – все уже было осенним. Раньше я так остро не замечала бесконечные смены времен года, было все равно весна ли или лето, зима или осень – все нравилось одинаково. Теперь же становилось грустно, когда улетали ласточки, а деревья обнажали черные ветви. Возможно, это было связано с возрастом, ведь годы уходили, и позади их становилось постепенно больше, чем впереди. Я жила на свете уже четвертый десяток лет, и за них случалось много и хорошего и страшного, но в памяти все это умещалось в какой-то краткий, яркий и безумно далеко ушедший миг! Мне вдруг с невероятной отчетливостью стало ясно, что на мечты и планы, которые я бережно хранила в душе, откладывая до лучших времен, просто не хватит жизни. И, возможно, тот путь, который был дан свыше и требовал перечеркнуть любые проявления самости, не будет пройден до конца: завершать его придется другим, тем, кто только вставал на ноги, готовясь ответить на зов судьбы. Я никогда не задумывалась над тем, что же ждало в конце. Почему-то в сознании уверенно держалась мысль, о какой-то награде, спокойных счастливых днях и прочей ерунде. И вот сейчас, в этот кратко-вечный миг ночного странствия, дорога открыла завесу, за которую не дано было заглянуть доселе. Я просто поняла, что случиться все совсем не так, как шептала надежда. Мне суждено было стать лишь камнем, по которому другие проложат мост через реку нашей Истории - камнем, которым история меня и запомнит. Подняв взгляд в ночное небо, я беззвучно заплакала. Это были слезы грусти и безысходности – я испытывала эти чувства вот уже в третий раз за прожитую жизнь… И вновь тяжесть грядущего рождала соблазн сойти с пути и править жизнью так, как хотелось и мечталось. Это было невыносимо! «Господи», - сказала я, стараясь дышать глубоко, хотя от сдерживаемых рыданий, горло сжимала судорога, - «Помоги мне не сломаться… Дай силы принять посланное и поступить по Твоей воли, а не по сердечному желанию. Помоги исполнить перед народом долг, который Ты возложил на меня от рождения… Дай воли не забыть, что счастье - это любовь, а любовь – готовность прожить тысячи жизней и принять тысячи смертей за тех, кто дорог!» Звезды надо мной дрогнули и качнулись. Ветер застыл. Тревожно заржав, вскинул голову конь, дернув поводья. Вздрогнув, проснулся Шаддан, тяжело вздохнула во сне Милари… Разжав пальцы, я тихо вскрикнула… Миг как озарение, как диафильм на черной стене, как отпечаток - выжженное на коже клеймо. Подобно Арматею, в минуту наивысшей душевной муки, в ответ на отчаянную молитву, передо мною разверзлась завеса времени и пространства, вложив в душу откровение страшного пророчества. Темная аллея… Лавочка под фонарем, лай собаки где-то вдалеке. Девушка шла одна, и я знала, что ей было очень страшно. Словно почувствовав мой взгляд, она обернулась. В пятне света блеснули ярко-рыжие волосы и белое лицо. Убедившись, что вокруг никого нет, девушка поправила сумку и села на скамейку. -Я больше не буду бежать и не стану бояться, – громко сказала она в темноту и сжала кулаки. Ее страх стал почти осязаем… Мелькнула тень. Даже несмотря на печать лет, я сразу же узнала его. Мужчина подошел к ней и сел радом. Они долго говорили и она, словно пойманная в капкан мышь, жадно и неотрывно смотрела в его глаза. Потом он взял ее руку и, повернув запястьем кверху, обнажил тонкий полукруглый шрам. Тишина спящего дома… Фигура, тонкая и гибкая, бесшумно скользила по коридору, сжимая в руке тонкий клинок. Приоткрытая дверь, легкий скрип… Мужчина на кровати вздохнул и повернулся на бок. Блеснула в рассеянном свете белая сталь и крик боли резанул тишину. Потом я снова увидела ее. Она плакала на краю бездны, полной огня, а рядом стоял мой враг. И смеялся. -Проклятье будет исполнено, - эхом разносился его безумный хохот, - и круг замкнется, как было всегда на этой земле! Верни, своему господину то, что ему принадлежит! -Нет, – тихо, но твердо ответила девушка. Тогда он поднял руку и надел на нее золотой медальон. Она пошатнулась, но, вскинув руки, устояла. И огонь в пропасти стал черен. -Прими его в душу и сердце! – властно приказал Фирсар Каэл. -Никогда! – истерично выкрикнула девушка и в отчаянии шагнула в пропасть… Жуткий вой сотряс застывший воздух. -Свершилось! – взвыл нечеловеческий голос - Узрите мое восстание и вкусите месть, предсказанную моим рабом! Из бездны, с глазами полными такого же огня, как и сияние рыжих волос, поднялась хрупкая фигура. Обернувшись к стоящим чуть поодаль людям, девушка вскинула руку и сказала на Древнем одно единственное слово: «ваффар». И, словно срезанные колосья, люди упали на землю… И многих я знала, и многих любила… Потом, ступив на землю, она повернулась к Замку и произнесла: «пади!». И он пал – бесшумно, словно карточный домик. «Так должно было быть», – раздался внутри меня тихий голос, – «но так не будет». -Что мне нужно сделать? – прошептала я и, опустив глаза, увидела на своих руках маленькую девочку, измазанную кровью. «Прими возмездие за предательство и разорви узы клятвы!». -А что потом? Ради чего это все? – вопросила я, не в силах сдержать горечи от увиденного. «Потом будет рассвет, и ночь закончится – все встанет на круги своя, как и должно было случиться изначально». -Я не могу одна! У меня нет больше сил! «Ты никогда не была одна, Лия Валлор, и силы никогда не были твоими. Твоим было лишь произволение. Не бойся, этой земле недолго осталось сиротствовать в рабстве». А потом я увидела своего сына. Эллад лежал на земле, раскинув руки в стороны. На губах его застыла улыбка, а в глазах смерть. Рядом стоял юноша, похожий на него, как брат на брата, и держал в руках корону. И все вокруг стояли на коленях. Все, кроме девушки с огненными волосами – за спиной которой белел Замок, утопая в розовом сиянии, и горело солнце. И никто не плакал. И никто не смеялся. И печаль была радостью и радость печалью. Таково было завершение долгого пути и новое начало. -Ту атровера мирриэн. Ту атровера! – вздохнув, сказала я и открыла глаза. Шаддан тряс меня за плечи, а с неба не мигая, холодно и равнодушно смотрели звезды. -Я смогу! – прошептала я так решительно, что он вздрогнул. -Тише, Лирамель, - хмурясь, произнес старик, и отпустил, позволяя сесть. – Ты потеряла сознание, мы чуть в канаву не съехали… -Я видела, – прислонившись к шершавым доскам, вдруг с удивлением почувствовала, как встала с колен ледяная воля моего рассудка. -Что именно? Канаву? -Нет… Мне было видение… -Хм… - недовольно буркнул Шаддан и, взяв вожжи, двинул повозку в путь. Глава10 Старый Каэл слушал, не перебивая и не задавая вопросов. Серый рассвет постепенно разгорался, и золотые лучи просачивались сквозь мутную пелену облаков. Колеса мерно поскрипывали, прокладывая по осевшей пыли тонкие колеи. Лошадь заметно подустала и брела, уныло понурив голову. После бессонной ночи, свежесть утра бодрила лучше любого кофе, поэтому нам, людям, было несколько легче. -Знаешь, Ли… - после непродолжительного молчания ответил Шаддан в ответ на мой вопросительный взгляд. - Думаю, Карл был прав: ты являешься пересечением всех путей. Я не мудрец, чтобы браться толковать данное пророчество, но ясно одно - эта девочка, Лиран, станет последней гранью судьбы Королевства. Впрочем, ты и сама это поняла. Не уверен только, что поступила верно, сохранив ей жизнь… Впрочем теперь хотя бы ясно, что вопрос с престолонаследованием разрешится сам собой, хотя и не так, как я бы считал справедливым. Думаю, о последней картине, можно будет умолчать - пусть все идет, как идет. Лицо сына вновь всплыло в сознании, и на глаза навернулись слезы. Я бы тоже предпочла о много не знать. Но, видимо, так было нужно для будущего. -Несмотря ни на что, Шаддан, - мой вздох слился с ветром и с ним же улетел ввысь,- не соглашусь с тобой. Справедливость - понятие относительное. Твои догадки насчет Карла оказались не безосновательными - Катрин, его с Кристианом мать, была дочерью герцога Керна, того самого, что пропал без вести, когда Совет начал убирать свидетелей. Брату пришлось удочерить меня, сделав своей наследницей. И он не изменил однажды принятого решения, когда родился Лирд, не изменил, даже учитывая, что мой первенец не нес в себе полноты крови. В том, что семя Валлора вернет себе трон, я не вижу ничего несправедливого. У каждого свой срок на Земле, не все умирают от старости. И очень часто, именно те, кого Бог призывает раньше, сияют среди смертных ярче звезд. Даже без пророчества, я всегда подозревала, что Элладий сгорит намного раньше, чем многие из нас – он слишком спешил жить. Что касается Карла… Брат должен был стать королем. Ты не можешь отрицать, что он более всех этого достоин. Я искренне рада, что его потомство исправит каприз истории. И ты прав: ни Эллду, ни Лирдану, не следует знать о том, что будет после. Возможно, мы этого уже и не увидим… А дети разберутся сами, ведь в них течет та же кровь, не правда ли? Старик снова кивнул и, закашлявшись, отвернулся. Потом перехватил поводья в левую руку и, обняв меня, прижал к себе. Положив голову на его широкое плечо, я тихо сказала: -Знаешь, Шаддан… Очень странно иногда происходит на свете. Ты лишил меня отца, когда я только начинала свой путь, а теперь, когда до конца осталось совсем чуть-чуть, ты же и заменил его. Скажи, почему так? Он напрягся и некоторое время молчал. -Потому что иногда нам дано исправлять ошибки, - наконец ответил он и снова закашлялся. - Если позволишь, я не хочу об этом говорить. Моя жизнь вышла не менее запутанной, чем у твоего брата. Но, в отличие от него, те, кого любил я, не всегда этого заслуживали. Впрочем, тебе ли не знать, что любовь не разбирает лиц. С годами я пришел к выводу, что главное верно найти то, что надо ненавидеть. Тогда и любовь не будет слепа. -И ты нашел? -Нашел! - усмехнулся он и поцеловал меня в лоб. -И что это? -Тьма, Ваше величество. Тьма в нас и вовне. -Тогда мы ненавидим одно и тоже… Дорога качала и пела. Дорога лилась по земле бесконечной рекой с тонкими притоками и редкими островками. Фургон плыл вперед, поднимая клубы пыли, похожие на пенные волны… Я засыпала. Шаддан устроился по удобнее и укрыл меня плащом, набросив на лицо капюшон. Было тепло и хорошо. Думаю, ни Карл, ни мой покойный отец, не осудили бы меня… Я привыкла верить сердцу, а оно улыбалось, потому что как бы ни старался мрак, ползущий по пятам, любовь каждый раз оказывалась сильнее. Она была могущественнее всего, что существовало на этом свете. И на том - тоже. Две истины: любовь земная и Любовь небесная - лишь они были абсолютны для тех, кто знал цену жизни и понимал, что ни одного срока человеческого не хватит, что бы ее оплатить. После нескольких лет, проведенных в темницах Бартайоты, мой слух стал значительно острее, чем у большинства людей. Даже с закрытыми глазами я безошибочно угадывала, что происходит вокруг. Сейчас природа готовилась к холодам. О них пел ветер в полуобнаженных ветвях, о них тоскливо стрекотали птицы, вспоминая о своих распавшихся семьях, о них трубил одинокий лось, пробираясь в зарослях по краю дороги... Крестьяне на полях завершали работы. В ближайшие снежные месяцы царство людей должно было погрузиться в спячку. Косы и плуги отправлялись в сараи, а их трудолюбивые хозяева уходили на дальние стоянки охотиться, оставляя женщин и детей ткать бесконечные метры полотен, да пересказывать старые новости и слухи… Слушая хрипловатое дыхание старого Каэла, я растворялась в мире, становясь с ним единым целым. Я любила свою землю, любила как жизнь и даже больше нее. Королевство было моей плотью и кровью, и, как открылось ныне, они принадлежали ей по праву. Было немного грустно от того, что на мое место совсем скоро придут другие: для них будут сиять солнце и звезды, им будет нашептывать ветер и благоухать белые кроны яблонь в замковом Саду. Для них будет приходить весна и зажигаться осень, мести метели и греметь грозы… Для них, все для них. Даже мой отчаянный последний шаг. Колесо жизни - бесконечное вращение судеб и поколений, где каждое предыдущее лишь пушинка в подушку для последующего… Долг королевы и долг матери, и ничего для себя. Ничего, кроме упования на Божественную милость Того, ради Кого я не поднимала головы перед жестокой судьбой и не склоняла ее пред мраком. *** -Опасность! - шепнул Шаддан. Вздрогнув, я выпрямилась и машинально набросила сползший с лица капюшон. Видимо, все-таки заснула… -Впереди кто-то есть, - старик передал мне поводья и осторожно вытащил меч. - Не караван и не торговцы. Я прислушалась и, ничего не услышав, вопросительно выгнула бровь. -Откуда ты знаешь? -Знаю и все, - отмахнулся он и резким движением расстегнул плащ. - Обезоружим их и заберем лошадей. До Пата часа два галопом, мне надоело плестись на этом корыте. Достав Молнию из ножен, я обернулась назад и постучала по деревянной перегородке. -Милари! -Да, госпожа? - тут же отозвалась женщина. -Сидите тихо, мы ненадолго остановимся. -Поняла… Можете не беспокоится, - заверила она и что-то сказала своему мужу. Минут десять фургон катил по выбитой колее, качаясь, словно при слабом шторме. Ничего не происходило. Мне было неудобно спрашивать Шаддана, когда же, наконец, его слова обретут форму - как воин он был гораздо опытнее многих, кого носила эта земля. Впрочем, через минуту, сомнения отпали сами собой. Всадников оказалось двое. Мы вышли из поворота почти перед самым их носом и, успев свернуть в последнюю секунду, чуть не завалили фургон на бок. -Проклятье! Бросив поводья, Шаддан прыгнул на землю и, чуть помедлив, я последовала его примеру. -Не вмешивайся! - на Древнем прошипел он, и, пошатываясь, пошел вперед. Двое мужчин, один лет сорока, другой чуть старше, спешились, и приветственно вскинув руки, неторопливо пошли к нему навстречу. -Шаддан! Какая встреча! А Фирс-то тебя повсюду ищет! - заулыбался один из них. - Вижу и ты подходящей лошадки не подыскал? -Да, - кивнул старик, опуская меч. - Фирсар уже в Пате? -Что ты! - махнул рукой другой. - Вернулся в Горгот, там сейчас безопасней. -Да ну? Что ж, передавайте ему пламенный привет. А я вот, как раз, спешу на поле боя. -Боишься за племянничка? -Что-то вроде. А вы сами? Туда или от туда? -Ни то ни другое. Ты ведь слышал про Ровмен? - перейдя на шепот, закивал мужчина, косясь на мою закутанную фигуру. - Королева испарилась из города, словно призрак. Никто из наших не сумел обнаружить ее следов, но милорд уверен, что она попытается повторить Ровменский сценарий в Пате. -То есть вы охраняете тракт? -Что-то вроде, - ехидно усмехнулся, человек похлопал по резной рукояти меча и, кивнул на меня: - Может, представишь нас? Я сделала вид, что не расслышала намека и, придерживая рукой капюшон, забралась обратно на козлы. Всего на пару мгновений компания, выпала из моего поля зрения… Когда сев, я оглянулась, оба воина лежали на земле. Шаддан быстро вытирал о полу плаща окровавленное лезвие. Встретив мой взгляд, он покачал головой, а затем кивнул на лошадей. -Предупреди Милари, что дальше им придется ехать одним. Впрочем, в Пат сейчас лучше не соваться без надобности - пусть поворачивают обратно. А вот нам следует спешить. Нахмурившись, я взяла вожжи и, выведя лошадь на дорогу, повернула повозку назад. Отъехав метров на двести, выбила доски и, кратко объяснив, в чем дело, попрощалась с супружеской парой. Потом, поймав поводья, прямо с козел взобралась в седло. Конь нервно дернул головой, но, получив по бокам каблуками, успокоился и, фыркнув, поскакал вперед. Шаддан прощаться ни с кем не стал, и был мрачен, как туча. Впрочем, подобное выражение лица являлось для него обычным. Конечно, мне хотелось задать пару вопросов, но и лезть в его дела не хватало смелости. Живя рядом с Карлом, я научилась говорить «нет» некоторым порывам. К счастью, старик Каэл был не похож на брата, поэтому, немного придя в себя, он попридержал свою лошадь и взял чуть в сторону, чтобы мы могли ехать бок о бок. -Это был вынужденный шаг, - вздохнул он, когда мы поравнялись. - Фирс не доверяет мне после осечки с твоим отравлением. Он бы с удовольствием избавился от лишнего свидетеля, да только пока я Глава его рода, действовать открыто даже у него нет прав. А по-другому, как видишь, не так-то просто. Он знал, что я попытаюсь защитить Парамана. Эти двое ждали вовсе не тебя. Видимо, мой возраст заставил некоторых думать о себе слишком высоко. Я рад, что Фирсар не боится - это существенно облегчает некоторые задачи. -Я поняла. Очень жаль… -Не стоит. Мне не привыкать убивать, Лирамель - это, можно сказать, профессия. Со временем чувства притупляются, и остается только разум. Впрочем, я никогда и никого не лишал жизни ради удовольствия или прихоти. И уж конечно, не считал это благим делом. Моя судьба - судьба палача, и поздно уже что-то менять. Единственное, что еще в моей власти, так это подороже продать собственную жизнь. Надеюсь, я прошу не слишком многого… -Шаддан! -Не говори ничего. Я стар и знаю все слова. И твою веру знаю тоже, причем давно. Мне уже поздно поворачивать назад, но я дерзнул попросить у Бога исправить то, что еще можно, дабы умереть достойно. Поверь, достаточно и того, что ты и Мари вспомните старика добрым словом. -Шаддан! Прекрати говорить о смерти! – с негодованием воскликнула я и прищурилась. – Постой-ка, разве ты - Глава Каэлов? -Да. -А Карл знал об этом? Он усмехнулся. -Считаешь, что он мог не знать? - подняв руку, старик продемонстрировал массивный золотой перстень, тесно обхвативший его мизинец. - Эта штучка досталась моему племяннику от Тарэма, благо твои кошки ее не проглотили. Когда Карл явился, чтобы лично засвидетельствовать кончину дядюшки, он вряд ли предполагал отпустить меня на все четыре стороны. Я убил его отца, Лирамель. Твоего отца - своего короля. Как принц Крови и как сын он был обязан призвать меня к ответу. Я лежал камнем ненависти на одной чаше его души, а на другой была ты и будущее Королевства. Мы сумели договориться. Версия об истинных намерениях Земар-ар касательно рода Крови, показалась мне правдоподобной. Ну и перстенек, конечно же, сыграл роль, хотя вряд ли без всего остального, он удержал бы меч Карла. А я вряд ли посмел этому воспрепятствовать. У твоего брата есть странная власть над людьми, я заметил это еще будучи в Тире. -Уж я-то знаю… Но давай больше не будем о нем. Это моя ахиллесова пята, Шаддан. -Что? - не понял старик. -Мое самое уязвимое место, - поправилась я и вздрогнула, увидев улыбку на его лице. - Что? -Я бы сказал, что из всех, кто тебя окружает, Лирамель, Карл - самый надежный человек. Можно сказать, железный тыл! Я усмехнулась и украдкой смахнула непрошенные слезы. Проявлять эмоции, несясь по дороге, было не слишком удобно: лошадь всегда чувствовала, когда всадник ослаблял контроль, а мой конь явно имел представление о вендетте, поэтому приходилось держать себя в рамках. Мы бок о бок мчались по извилистой дороге мимо пожатых полей под голубоватым низким небом. Ветра почти не было, но от скорости потоки воздуха вплетались в мои волосы, падающие на плечи неровной темно-серой волной. Шаддан несколько раз знаком напоминал про капюшон, который из-за скачки тут же слетал с головы, но вскоре мне надоело его поправлять. Когда дорога завилась в последнюю петлю и вольготно растянулась до ворот Пата, я сбросила плащ. Остановить меня никто уже не мог - все пространство полностью просматривалось, и даже прислужники Ордена не решились бы в открытую напасть на глазах охраны. Что-то неодобрительно пробормотав, Шаддан решил последовать моему примеру и, свернув заплатанную серую накидку, остался в ярко-зеленом парчовом камзоле. Ему было больше семидесяти лет, но лишь глаза выдавали груз времени, да легкая сутулость. В который раз я с благодарностью кивнула судьбе за то, что этот человек стал моим другом, а не врагом. Пока его рука была в силах поднять меч, никто не мог чувствовать себя в безопасности. Своей профессией он действительно владел в совершенстве. Сейчас, смотря на его гордый и сосредоточенно-жестокий профиль, я невольно вспомнила Тарэма. Они принадлежали к одной семье, оба жили для одной цели, но какими разными, несмотря на внешнее сходство являлись! Как яблоки с одной яблони - с виду одинаковы, а как дойдешь до сердцевины, в одном черви, а в другом – ровные семена. -Кристиан еще не прибыл! - обернувшись, заметил старик и, поймав мой взгляд, вопросительно поднял бровь. - Идем в город открыто? Планы поменялись? -Да! -Ну, как знаешь, Лирамель. После безумства в Тире, не смею тебя отговаривать - моя логика не вмещает столь неординарный подход. Вспомнив непреступные стены Тира, я перестала улыбаться и вздохнула. «Шаддан, Шаддан», - мысленно ответила я, - «знал бы ты, чего мне стоит иногда этот неординарный подход…» -Не волнуйся, - к счастью голос прозвучал вполне спокойно, а взгляд отразил размытую уверенность, - Фирсар ждет второго Ровмена, но Пате я поступлю иначе. В конце концов, пора соответствовать мнению, которое составил народ! Ворота стремительно приближались, и нас уже заметили. Стража и несколько офицеров Горготского гарнизона выстроились в две линии, образовав своеобразный коридор. Шаддан пропустил меня вперед, но меч все-таки обнажил. -Приветствую доблестных воинов Пата! - подняла я руку в ответ на синхронный поклон. - Мое благословение славному городу. -Честь и слава королеве Крови! - хором ответили воины, отсалютовав сверкающими клинками. «Что ж», - улыбнулась я. – «По крайне мере, внутренняя охрана пока еще нам верна! Молодец, Параман»! Впрочем, радость моя оказалась недолгой - дальнейший путь по многолюдным улицам показал, что положение действительно серьезно. Воздух просто звенел от напряжения и еле сдерживаемой злобы. И хотя внешне все выглядело спокойно и благополучно, душа безошибочно угадывала над городом пелену мрака и огня. -Плохо… - шепнул старик, когда мы, наконец, достигли резных ворот дворцовых садов и спешились. - Здесь явно поработали. Я кивнула и уточнила: -Пятеро из десяти. Приняв у меня поводья, молодой офицер, судя по нашивкам резервный ручник, вежливо сообщил, что герцог Лаусенский ожидает в Главном зале. Шаддан недовольно фыркнул и, хлопнув своего жеребца по крупу, наконец-то убрал меч в ножны. Дворцовый сад Пата, как его гордо именовали сами жители, был больше похож на декоративный палисадник: ровный зеленый газон, отцветшие клумбы, фигурно подстриженные кусты. Если бы я не знала точно, где нахожусь, то подумала, что передо мной один из типичных парков Большого мира. Когда пять лет назад мы прощались здесь с Кристианом, все выглядело более естественно. Очевидно, лорд Фирсар, пользуясь влиянием, решил изменить все под свой вкус. В памяти всплыло ненавистное холеное лицо со зло прищуренными глазами, и все доселе глубоко хранимые чувства, проснулись в душе с новыми силами. Несмотря на прошедшее время, я до сих пор помнила унижение, которое испытала в стенах этого дворца много лет назад. -Вспомнила что-то? - взяв меня под локоть, насмешливо спросил старик, сощурив зеленые глаза. -Угадал. -Я не гадаю, Ли, пора бы уже понять. -Интересно, и от кого же ты узнал? -От него, конечно. Фирс был весьма доволен собой, - Шаддана по-видимому забавляла моя злость. -Уничтожу! - сквозь зубы процедила я, до боли сжав кулаки. -Вполне вероятно, - старик безразлично пожал плечами, а потом, не выдержав, тихо засмеялся. - Недаром говорят - бойся гнева женщины, ибо ее память глубже самого бездонного озера! Успокойтесь, Ваше величество, сейчас не до прошлого - не позволяйте ему мутить разум. Вздохнув, я посмотрела на мелькающие под ногами камешки, рассыпанные среди редких стрелок пожухлой жесткой травы. Убрав выбившуюся прядь за ухо, заставила себя кивнуть, и зачеркнула мысли толстой черной линией. В этот раз, стоило прислушиваться к советам. Пять широченных ступеней и распахнутые двери цвета точеной слоновой кости… Тень матери, ее неслышимый смех, обрывки собственных воспоминаний... Шаддан немного отстал, не поспевая за мной, поскольку я едва не бежала. Слишком долгим стал этот путь - шествовать чинно последние метры не хватило сил. Параман, герцог Лаусенса, главнокомандующий Королевства, принц Крови и мой кузен, ждал у входа в зал, грозно хмуря черные брови, отчего его глаза казались темными как болотный омут. Он был не зол и даже не подавлен, как я боялась, а скорее сосредоточенно-задумчив. Степенно поклонившись, герцог проводил нас внутрь и собственноручно запер тяжелые двери. Мы сели. -Рад, что ты цела и невредима... - кузен выдавил улыбку и, скользнув по мне цепким взглядом, тут же перевел его на стол. Ровная поверхность серого мрамора, пестрела черными и белыми прожилками. - Я так и думал, что сразу поспешишь в Пат. Как видишь, твой приказ выполнен целиком и полностью. К старости я стал вполне сносным подданным, не так ли? -Так ли, - согласно кивнула я. - Сложно было? -Выпускать ситуацию из рук? - он криво усмехнулся. - Да нет… Сложно будет потом. Как понял, меня уже списали со счетов? Бесславный, однако, конец. -Рано сдаешься, - недовольно поморщившись, вмешался старик. - Твой род не может сейчас разбрасываться принцами направо-налево. Думаешь, раз прервал линию, семья будет в безопасности? Ошибаешься! Падут все, в ком течет густая Королевская кровь. Параман не успел даже встать. Я достаточно знала его, чтобы предвидеть реакцию – мой стилет мгновенно замер в миллиметре от белого камзола. -Шаддан - глава Каэлов, - жестко сказала я, и, выдержав пламенную ярость, полыхнувшую в сощуренных глазах, добавила: - и находится под моим личным покровительством. -Он убийца! - зашипел Параман. - Он угрожал даже Флоран, матери моих детей! -Я сама разберусь с его долгами, - тем же тоном повторила я и повернулась к напряженно застывшему старику. - Это правда? Ты угрожал Фло? Впервые об этом слышу… Шаддан пожал плечами. -Дела давно минувших дней, Ваше величество. И, разумеется, у меня были причины. Но уж если разговор зашел в эту сторону, пусть герцог объяснит, как его отец узнал, где искать маленького наследника? Ведь не случайно же мы набрели на избушку в дремучем лесу? А, Параман? Или предпочитал никогда об этом не думать? -О чем это ты? - встрепенулась я, почувствовав, как похолодело вдруг сердце. -А ты до сих пор, не поняла? - старик хмыкнул. - Рыжие волосы - отличительный знак нашего рода. Кроме Каэлов, только народ аллотар имеет подобные шевелюры, да и то нужно еще разобраться в их родословной. Флоран - язычница, она не принадлежит ни к одному из Десяти родов, в ней нет ни капли Королевской крови. А еще – ты ее любишь и доверяешь. Земар-ар просто не мог найти лучшей кандидатуры и, если бы не рука судьбы… Даже Карл, наверняка, не думал о подобном варианте, в кое-то веке доверившись разуму своего кузена. -Думаешь, она - ее дочь? – мой голос заметно сорвался. -Нет, - он едва уловимо покачал головой. - Внучка. Фэй и Салван стали первыми ласточками в вашей стае, Лирамель. Я уверен, что мой племянник вскоре услышит печальные новости, если, конечно, Фло уже не написала ему очередную сказку. -Что он несет? О чем вы? - опустив меч, едва слышно прошептал Параман. Цвет его лица стал столь же белым, как и пряди у висков. Наверное, впервые в жизни я видела такую растерянность в глазах двоюродного брата. Может быть, только это удержало от такого привычного и спасительного обморока. «Расскажи ему»! - одними губами попросила я старика и, встав, опрометью кинулась прочь. Я не могла не верить в то, что только озвучил Шаддан - все во мне соглашалось с ним. Наверное, только в миг, когда Карл предал нас Миэлю, было больнее, чем сейчас. Я просто не знала, как смогу смотреть в глаза кузена и видеть в нем отражение собственного прошлого. Не представляла, как он вообще сможет пережить это. А еще думала о том, что если любовь так слепа, не лучше ли вообще не любить? Когда-то, еще на заре юности, я ответила на этот вопрос решительным «нет». А теперь мое «нет» было так жалко и тихо, что более походило на «да»... На свете всегда существовали люди, которым было нельзя иметь сердце, и я являлась именно таким человеком. Мне было дано любить всех и никого в отдельности. Параман сам убеждал меня в этом много лет. Ирония судьбы: за что осуждал других, на то и попался сам. Я была почти уверена, что Лиран его семя... Будущее действительно несло абсолютную справедливость, а ради справедливости не жалко было никаких трудов и жертв. Герцогу Лаусенскому, как когда-то Карлу и мне, предстояло пройти через личный ад, сделать выбор и исполнить долг. Глупо было думать и гадать, кому и за что посылались столь жестокие испытания. Судьба Парамана изначально была омрачена ошибками нашего деда и алчной злобой его отца. Он с рождения стоял на шахматной доске, как я, Али-Нари, и как сам Кайл. Порой казалось, что все мы давно шли уже намеченными кем-то путями, имея лишь видимую власть петлять перед финишем и оттягивать время. И все-таки, мне было обещано, что игра, продуманная Земар-ар на многие века вперед, обернется провалом. Это откровение грело сердце великой надеждой и придавало сил не опускать руки перед пугающим будущим. *** Несколько знакомых лиц, встретившихся в коридорах дворца, молча кланяясь и поспешно отходили в сторону. Мне требовалось побыть в одиночестве и спокойно все обдумать. Свернув в галерею, ведущую в зимний сад, я настороженно огляделась. К счастью, узкие дорожки были пусты. Сквозь открытые окна лоджий залетал ветер и слегка перебирал тонкими ветвями карликовых берез. Маленькая птица, перескакивая с ветки на ветку, с любопытством и опаской наблюдала за мной, не решаясь спуститься в пестрые клумбы. Рыбки в пруду все еще плавали… Конечно это уже были пра-пра-правнуки тех, которые когда-то играли со мной во временя последней войны, но выглядели они точно так же. Сев на краешек фонтана, я опустила руку в прозрачную воду. Пальцы стали тонкими-тонкими… В водной глади отразилось мое лицо: строгие черты, глаза цвета осеннего неба... Волосы спутанными прядями обрамляли высокий лоб с тонкой морщиной между изогнутыми бровями. Привычный облик, как и душа, стали еще жестче и холодней. Наверное, сейчас уже никто бы не рискнул сказать, что я похожа на мать. Ее нежность давно покинула мои черты, уступив место характерным штрихам рода. Я попыталась улыбнуться, но вода не приняла улыбку, оставив картину прежней. Рыбки весело кувыркались между тонких струй. Поддавшись вперед, я попыталась поймать одну, но проскользнув сквозь пальцы, рыжий лоскуток метнулся ко дну, вновь воскресив в памяти увиденное пророчество... О, если бы можно было спрятаться от этой боли! Фло действительно мне нравилась. Она была доброй женщиной, всегда приходила на помощь, старалась утешить и приободрить, могла искренне разделить радость... Да, такой она и казалась, пока хладнокровно не погубила собственную дочь и не заклала на жертвеннике внучку. Можно ли было в это поверить? Увы, только умом. Параман, сколько я его знала, неукоснительно шел против уготованной ему судьбы, если выпадал хотя бы малейший шанс. И в этом он с годами стал предсказуем. Вероятно, Флоран и любила его, но брак этот явно был создан не на небесах. Принц Крови, свернувший с пути к трону, не мог идти сам по себе. Кто лучше жены мог направлять его стопы? Знал ли он? Может быть… Но где-то очень-очень глубоко, там, куда его мудрость не могла заглянуть… Да и не хотела. Тень черной завесой скрыла мое отражение. Я выпрямилась и, вытерев мокрую о брюки мокрую ладонь, подняла голову. Герцог задумчиво смотрел на меня сверху вниз. -Шаддан был краток, - сев рядом, он отстраненно взглянул на рыбок. - У меня нет причин ему не верить… Прости, Лирамель, я подвел тебя. -Мы все люди, все ошибаемся… Ни ты, ни я больше ничего не можем сделать. Это было ее решение. Она не колебалась. Каждый имеет право на выбор. Прими все как есть и верши, что будет требовать долг. Не ты ли говорил, что власть требует бояться тех, кого мы сильнее любим? Следуй своим же советам, как старалась следовать я. Не стоит жалеть о том, чего мы не можем спасти - нужно попытаться уберечь оставшееся. У тебя на попечении юный Парф и младшая дочь… Ради них стоит перешагнуть через горе и жалость к себе. -Ты права. Благодарю, что спасла девочку. Хоть кто-то не достанется ему... Я кивнула. -Мы все постараемся, чтобы не досталось. Она будет жить, Параман, и станет нашей победой! Победой чувств над логикой, сердца над разумом, любовью над смертью, светом над тьмой. Она будет красавицей! -Жизнь смирила и мою гордость… - не слушая меня, продолжал он. - Наверное, это последнее испытание. Земар-ар придется за многое ответить! За отца, за жену, за дочь… Пусть это будет укус комара, но он его запомнит! -Параман! Он вздохнул и, поднявшись, протянул мне ладонь. -Пойдем, дорогая, скоро прибудет еще один принц. Зал почти полон, зрители ждут представления, а мне еще надо успеть рассказать тебе сценарий. -Много реплик? -Что не выучишь, подскажут из-за кулис, – он улыбнулся. - Видишь, уже выучил твою терминологию. Интересно было бы побывать в настоящем театре, - тоже улыбнулся он. -Ты в нем с детства, Параман Валлор! -Хм… Тогда беру свои слова обратно. Мы вышли из зимнего сада, оставив рыбок властвовать над фонтаном, и поспешили в его комнаты. В коридоре уже никого не было - ни охраны, ни знакомых… Дворец словно вымер. -Крысы бегут с тонущего корабля, - в ответ на мой вопросительный взгляд, кивнул герцог. - Весть о твоем царственном визите дошла, наконец, до верхушки айсберга. -Так быстро? -Среди линии рода тут довольно много желающих жить по-старому. Вернее просто жить - вопрос сейчас стоит именно так. - Заперев замок, он усадил меня в кресло и, подвинув стул, сел напротив. - Когда я прибыл в Пат, то, не имея еще твоего приказа, сразу же выяснил, что за личности мутят воду. После их казни, стадо присмирело. На время. Через пару дней мои люди доложили, что в городе появились те, чьи имена сообщил в письме Лафаст. Их было пятеро, но толпе хватило и не полного числа. Даже не будь твоего распоряжения, я вряд ли мог в одиночку им противостоять. Пришлось пойти на переговоры и заверить Орден в моей толерантности. Как думаю, основная цель в Пате - контроль над товарооборотом и информацией. Город идеален как платформа для подрывной деятельности. Кроме того, тут удобнее проводить обряды, не боясь кары - гарнизоны слишком далеко. -А Кристиан? Неужели они не понимают, что если с ним что-нибудь случиться, аллотары разнесут крепостные стены на камни! - воскликнула я и запнулась: картина пылающего Пата вдруг стала ясна как день. Ни Миэль, ни Земар-ар, никто другой - именно дикий народ нес смертельную угрозу! -Да, Лия, ты права, - взглянув на выражение моего лица, вздохнул. - Их целью с самого начала был Кристиан. Предоставив аллотарам расправиться с городом, они тем самым отрежут тебе пути на север. Империя распадется, и Орден получит основные гарнизоны на блюдечке. Поскольку юг в этой ситуации тебя не поддержит, не останется другого выбора, кроме как склонить перед ними голову. -Ты так спокойно об этом говоришь… Зачем же тогда вы с Якиром позволили мне допустить эту глупость? -А иначе было нельзя, - он улыбнулся. - Ровмен был всего лишь отвлекающим маневром, но не подоспей ты вовремя - мы бы его потеряли. Это облегчило бы Земар-ар труды и сократило время. Проигнорировать предупреждения из Пата ты бы не могла, оставить юг - тоже. Единственным вариантом был Кристиан или наши северные гарнизоны. Они понимали, что ты будешь действовать наверняка и перестрахуешься. Если бы решила обойтись только Тиром и Бартайотой, оставив границы без защиты, это значило бы только одно - тебе известно о планах Ордена. Поэтому как не думай, а выбора не оставалось. Однако это не значит, что мы позволим им осуществить задуманное. Пат необходимо сохранить за нами и выиграть время. Кристиан прекрасно знает, что его тут ждет. Князь готов и примет все меры предосторожности. Что касается плана, он прост: мы разобьем алтарь Земар-ар и отпустим жрецов с миром на все четыре стороны. Ведь никому неизвестно, что они вообще существуют, так ведь? -И после всего этого, ты смеешь извиняться и утверждать, что подвел меня? - я положила руку ему на плечо и заглянула в глаза. -Увы. Кстати, кузина, ты уверена насчет Шаддана? -Уверена. -Что ж… - вздохнул он и, взяв мою ладонь, вдруг поцеловал. - Я рад. Он единственный, кто дерзал всегда говорить истину в лицо. Я ему многим обязан. Молча поддавшись вперед, я обняла его со всей силой, на которую только была способна, и вдруг почувствовала, что он плачет. Мы стояли на полу, на коленях… Брат и сестра, дети самых заклятых врагов, и плакали. Он от боли, я из-за него. Второй раз в жизни я видела, как плакал мужчина, плакал от бессилия и горечи, потому, что уже не мог вынести возложенного на плечи груза. Сильный, умный, всегда невозмутимый и хладнокровный принц Королевства - просто человек с душой и живым сердцем. А я, его сестра и королева, могла только затаив дыхание, молиться, чтобы он сумел выстоять и не погаснуть до конца. -Так стар… - судорожно вздохнул он мне в плечо. – Кажется, живу уже много веков, а не лет. И так устал, Ли! Очень устал! Я ничего не ответила, только погладила его по жестким волосам и, подождав, пока он окончательно успокоится, отстранилась. Что толку было от моих слов? Когда один падает, другой должен стоять крепко и прямо, чтобы оба дошли до цели... Глава 11 Это был самый кровавый закат, какой мне только приходилось видеть за всю свою жизнь. Солнце пылало словно огромная рубиновая лампа, освещая багрянцем город и всю природу вокруг. Даже редкие облака и те стали алыми, словно сказочные паруса. По сообщениям глашатаев, Кристиан должен был достигнуть стен на рассвете, и широкие улицы Пата затихли, словно перед бурей. Я сидела у окна и смотрела на площадь за дворцовым парком. Чуть дальше, под пологим каменным навесом, в самом дальнем его конце, чернел жертвенник - вбитая в землю каменная плита. После богатого на дурные вести день, хотелось побыть одной и успокоиться. Душа была полна печали и тревожных предчувствий. Несмотря на то, что пророчество ясно показывало, что в предстоящей борьбе нам уготована победа, страх не отпускал. Понимая, что вряд ли смогу закрыть глаза, я смиренно ждала, пока усталость не возьмет верх. Было о чем подумать и вспомнить. Когда совсем стемнело, и сквозь погасшие облака стали выглядывать звезды, служанка принесла ужин. Параман оказался прав: несмотря на то, что мой приезд был неофициальным, о нем уже знал весь город. И, тем не менее, никто из многочисленной родни не спешил выразить свою радость. Многим стали известны планы Ордена, и страх перед идолом явно пересиливал страх передо мной. Завтрашний день многое должен был расставить по местам. Пока Земар-ар имел хотя бы малую власть, положение нашего рода оставалось балансирующим на грани. Моей задачей являлось всего лишь удержать это хрупкое равновесие. Я по-прежнему была единственной, кто мог дать людям выбор. Вопрос был только в том, как донести эту истину до народа… -Лирамель? Резко обернувшись, встретилась с кошачьими глазами старого Каэла. -Ты действительно тень, Шаддан, - я укоризненно покачала головой и, свесив ноги, и села спиной к стеклу. -Не боишься упасть? - улыбнулся он, подвигая кресло. -Уже нет. Тогда эта была случайность. Я увидела Карла и слишком сильно наклонилась... А потом услышала, как хлопнула дверь, и от неожиданности потеряла равновесие. -Случайность, говоришь? Эта случайность спасла тебе жизнь. Я был уверен, что дверь закрыта на внутреннюю задвижку, потому и вышиб ее. В противном случае, ты бы умерла, даже не услышав моих шагов. Как сейчас, например. -Зачем об этом вспоминать? – я недовольно поморщилась. Шаддан вновь стал хмур и мрачен… Пожав плечами, он опустился в высокое кресло и скрестил на груди руки. -О таких вещах не должно забывать. И потом, хочу рассказать кое-что... Как ты понимаешь, Фирсар возглавил Новый совет, а я все еще остался Главой своего рода. Каэлы не потерпят двоевластья, и понятно, что выбор будет не в мою пользу. -И что же ты хочешь рассказать? - спрыгнув на пол, я подошла к старику и присела рядышком на подлокотник. Шаддан немного отодвинулся, а потом, взяв в свои мозолистые руки мою ладонь, заглянул в глаза. -Мне необходимо рассказать настоящую версию того, как погиб твой отец, Лирамель. История должна сохранить этот эпизод. Я попыталась отпрянуть, но он удержал. -Не хочу! -Пойми, ты должна знать, это важно Огонь в камине потрескивал поленьями, вырисовывая на его лице глубокие морщины. С минуту я молчала, пережидая пока в глубине наступит относительный штиль, а потом махнула рукой и отвернулась. -Когда твой дед Аурок, - начал Шаддан, откашлявшись, - устранил всех, кто знал правду об истинном происхождении Кайла, королеве пришлось смириться - она осталась одна против Совета и леди Марги. Однако угроза жизни не удержала ее против отчаянного шага защитить свой род. Мне было лет десять, но я помню их с Тарэмом разговор. Твоя бабка была женщиной решительной и не глупой. Она понимала, что Лирдан будет жить лишь до той поры, пока Совет не решит заменить его незаконнорожденным братом. Они говорили не более десяти минут, но Тарэму пришлось открыть многие карты. Королева заявила, что ей не составит труда раскрыть перед родом преступность совершенного подлога. Герцог Керн, единственный, кто ускользнул из лап Ордена, был не только ее другом, но и наперсником короля, поэтому знал всю историю с самого начала. Она заверила, что в случае гибели маленького Лирдана или ее самой, он незамедлительно обнародует некие доказательствама, способными обвинить в измене половину Совета. Разумеется, Тарэм был в бешенстве, но ни ему, ни кому-либо другому не было достоверно известно, куда девался злополучный герцог, и утверждать наверняка, что королева блефует, жрец не мог. Главе Совета пришлось уступить. Да, Лирамель, он был вынужден согласиться на выдвинутые ею условия и оставить твоего отца крон-принцем. По крайне мере до тех пор, пока план с Кайлом не станет полностью безопасен. Шли годы. Годы отняли у меня обожаемую сестру и сотворили «тенью». Я был приставлен Тарэмом в качестве воспитателя к юным принцам. С семи лет и до пятнадцати, они росли на моих глазах. Я обучал их владеть оружием и выживать, учил и многому другому, что в последствие пригодилось обоим. Со стороны их Величеств моя кандидатура не вызвала возражений, ведь Марга мало кому рассказывала, что я ее сводный брат, да и времени со дня ее смерти прошло достаточно – люди многое забыли. Не могу не заметить, что Кайл и Лирдан действительно с пеленок ненавидели друг друга. Почему - не знаю. С точки зрения характеров, они были даже похожи, да и внешне не приходилось сомневаться, что это кровные братья. И, тем не менее, ни о каком взаимопонимании речи быть не могло. Кайл никогда не признавал себя вторым принцем, твой отец никогда не допускал мысли, что трон будет принадлежать не ему. Власть вклинилась между ними, как говорят, с молоком матери. Зная планы Тарэма, я не пытался влиять на отношения молодых людей, однако хотел дать Лирдану шансы равные с моим племянником. Не скажу, что любил его, нет. Твой отец всегда был сдержан и вежливо-холоден со всеми, кроме королевы. Он был сыном своего рода и мыслил себя его будущим главой. Кайл не раз пытался навредить ему, порой мне приходилось даже пресекать попытки, настолько серьезными они были. Лирдан же с ледяным спокойствием обходил очередную ловушку и продолжал путь. В отличие от брата, он никогда не пытался мстить или втягивать в их конфликт посторонних. Но о своей безопасности тоже не забывал. Над его осторожностью смеялись многие, только не я. Чтобы не планировал Орден, я как никто понимал, что наследник - фигура опасная и сильная. Мне он нравился. Тем временем, годы меняли детские лица, и конфликты становились серьезнее - ненависть пускала корни. Узнав тайну собственного рождения, Кайл в обход Совету решил восстановить свой род в сторону Валлора и соблазнил юную кузину. Было ему тогда всего лет шестнадцать. Через девять месяцев, в законном браке, родился Параман. А еще через пару недель, твой отец бежал в Большой мир: королева-мать, перед смертью, предупредила принца о планах Тарэма прервать Ведущую линию. Лирдан знал, что Совет наверняка догадается о его осведомленности и предпримет попытку совершить задуманное. И был прав. В тот день я действительно готовился исполнить данный приказ. Пройти через внутреннюю охрану не составило труда – меня знали и доверяли. Однако было уже поздно. Увы, Орден, конечно, выяснил, куда именно бежал опальный принц. Ясно было и то, что он не преминет вернуться. Так и случилось. Почти через десять лет, сразу же после похорон отца, Кайлу вновь пришлось подвинуться. Далось это племяннику нелегко - Тарэм был вынужден даже угрожать ему, чтобы заставить бездействовать. Как и Карл, Лирдан начал с того, что объединил вокруг себя влиятельную родню. Политика с Десятью родами была столь успешна, что даже приверженцы Совета склонились на его сторону. Тарэм заколебался. Однако, поскольку Севере все было по-прежнему спокойно, на четвертый год правления, Орден дал согласие принять твоего отца в лоно Посвященных. Следуя пророчествам, жрецы делали все, чтобы прервать Ведущую линию. Именно для этого, как ты знаешь, был рожден Кайл. Если бы он не восстановил род Валлора в лице своего сына, Совет бы достиг задуманного. Вмешательство же Лирдана заставил пересмотреть первоначальный план. Прежде всего, Орден поставил целью не допустить, чтобы твоя мать произвела на свет наследника. В случае если бы король подчинился Совету, он должен был назначить Парамана своим приемником. А уж дальше, брак с Флоран Тоне, прервал Ведущую линию окончательно. Видимо, король разгадал замысел Ордена, и в срочном порядке отослал жену из замка. Когда Амейя вернулась обратно, ее беременность не оставляла сомнений. Тарэм, конечно же, употребил все свое влияние, чтобы не дать ребенку появится на свет, но его попытки не увенчались успехом. Королева не покидала покоев, ела и пила исключительно то, что лично пробовал Лирдан, и отравить через нее плод не было никакой возможности. В день, когда ты появилась на свет, прибыл гонец, принесший тревожные вести из Бартайоты... В день, когда ты появилась на свет, твой отец отказался склонить перед Орденом голову и бросил Совету открытый вызов. Тарэм опустился даже до того, что уговаривал его пройти посвящение, указывая на многовековую традицию... Когда же понял, что все бесполезно, принялся открыто угрожать и, наконец, рассказал Лирдану пророчество, по которому выходило, что твое рождение несло прямую угрозу Королевству. Только эти слова заставили короля отступить и дать обещание подумать. На размышления Орден ему отвел две недели. Наступили печальные дни. Замок опустел почти так же, как теперь этот дворец. Семь дней Лирдан не выходил из своих покоев, боясь оставить жену и дочь. Семь дней, он боялся взять ребенка на руки, памятуя о том, что как Глава рода несет ответственность за свою землю и, боясь увидеть то, что предсказал Тарэм. Королева почти что силой заставила его произнести формулу и взглянуть на будущее, которое могло бы быть тебе уготовано, как наследнице трона. Знай же, Лирамель, все дни, пока колебалось сердце твоего отца, я не отходил от тайной двери на винтовую лестницу и слышал каждое слово, произносимое в покоях. -Она рождена, чтобы стать королевой, и ее путь будет путем крови и борьбы, – после долгой паузы, сказал он. - Мой род никогда не прервется, и никакие пророчества не изменят того, что было обещано задолго до них. -Что же мы будем делать? - спросила Амейя и в голосе ее прозвучали и страх и радость. -А что мы можем? Только омыть начало этого пути… Придется отказать Тарэму. Дочь не станет жертвой Земар-ар ни при моей жизни, не после моей смерти. Именно так звучали его слова, Лирамель. Их я и передал Совету. Решение было принято незамедлительно. Через семь дней, когда истек срок, данный Королю на раздумья, мне был дан приказ прервать основную Ведущую линю. Приказ отдал Кайл. Сам он не мог поднять руки на брата, боясь суда рода. Даже при моем исполнении, подозрение непременно бы упало на него… Чтобы обеспечить себе алиби, племянник нашел единственный выход: он решил, лучше с десяток лет провести в изгнание за убийство бывшей жены, чем окончательно лишиться трона. Мы рассчитали все детали, мы предусмотрели все варианты, мы перекрыли все выходы. Но судьба оказалась сильней. Наступил вечер дня, когда приговор должен был быть приведен в исполнение. Я постучался в королевские покои со стороны потайной двери, и Лирдан впустил меня. Он уже знал, кто я, и понимал, зачем пришел. Улыбнувшись, король пригласил меня отужинать. Амейя была бледна и молчала, он непринужден и спокоен. Мы вспомнили дни детства, их с Кайлом недоразумения... Я ждал удобного момента, чтобы задать решающий вопрос, так как имел право исполнить приказ, лишь услышав окончательное решение. Поняв это, Лирдан поцеловал жену и отослал ее в спальню. Мы остались одни. Некоторое время он молчал, потом встал и повторил уже сказанные однажды слова. -Моя дочь будет королевой, Шаддан Каэл. Ни ты, ни Совет, ни мой брат - никто не сможет встать поперек ее пути. Так было открыто. Я отказываю Ордену. Отказываю и Совету, поскольку совесть не позволяет склонить голову перед мраком, на протяжении многих веков, довлеющим над моей страной. -Раз ты знаешь, кто я, Лирдан, - ответил я, поднимаясь, - должен знать, и то, что мне должно будет совершить, услышав твой отказ. -Да, – кивнул твой отец. – И мой меч не выстоит в этой битве, потому что именно ты научил меня им владеть. Впрочем, догадываюсь, что тебе приказано не поднимать оружия, дабы Совет мог объяснить мою смерть так, как ему будет выгодно. Какой же яд приготовил для своего ученика, тот, кого прозвали Тенью? Я поколебался и сказал ему. -Тогда наполни бокал, - кивнул он и когда я сделал это, улыбнулся: - отнеси его королеве. Она все знает. Мы вместе вошли в спальню, где Амейя молча выпила из моих рук отравленное вино. Потом обняла мужа и, задержав на нем взгляд, попросила нас удалиться. -А теперь, - спокойно произнес твой отец, когда мы вновь оказались в гостиной, - смажь ядом свой клинок, Шаддан. Как король и сын Крови, я не в праве добровольно склонить голову на эшафот. Тебе придется доказать свое искусство. Я сделал, как он велел, и мы начали поединок. Твой отец был хорошим учеником, ты унаследовала его талант, Лирамель. Почти час длился тот бой. И если бы мой меч не был отравлен, вряд ли бы я смог выполнить приказ. Однако и царапины хватило, чтобы смерть вошла в его кровь. Когда силы стали покидать короля, я опустил оружие. -Что ж, - сказал он, - я проиграл, но проиграл честно. Знай же, Шаддан, ты не сможешь до конца выполнить то, что поручил тебе Кайл и Тарэм. Моя дочь будет королевой, и твоя рука никогда не прикоснется к ней. -Я не стану просить прощения, Лирдан, - ответил я, помогая ему сесть. - Но хочу, чтобы ты знал - мое сердце не радуется этой победе. Он кивнул. -Именно поэтому, ты не умрешь. Именно поэтому, однажды расскажешь то, что произошло сейчас моей дочери. А теперь, помоги дойти до спальни. Я хочу умереть радом с женой. Когда он лег в постель, Амейя была уже мертва. Он обнял ее и попросил меня уйти. Я отошел в сторону и затих. Дождавшись, пока душа не покинет тело короля, вернулся к колыбели и понял, что в его словах был смысл более глубокий, нежели мы могли подумать: колыбель была пуста. С того дня, Лирамель, началась твоя история. Этим днем, заканчивается история моя: как видишь, я исполнил то, что предсказал Лирдан: рассказал его дочери истину. Огонь почти догорел, как и ночь за окном. Красноватые угли еще искрились жаром, бросая тени от кованой решетки на старый потускневший пол. Луна давно перекатилась через небо, и зачинающаяся заря постепенно тушила звезды. Я провожала мысленным взором призраки прошлого, не смея вглядываться в их неживые тени, и думала о том, что изменилось во мне после рассказа старого Каэла. Ничего, и очень много одновременно. -Спасибо, - наконец сказала я, стараясь на него не смотреть. - Рада, что узнала правду. Рада, что любовь и доверие к тебе все-таки не были ошибкой. Отец оказался прав - ты хороший человек. Шаддан вздрогнул и резко отстранившись, вскочил на ноги. Потеряв равновесие, я чуть не упала, а он только махнул рукой и быстро вышел из комнаты, оставив меня удивленно смотреть вслед. Возможно, я причинила ему боль, сказав то, что легло на сердце… Но сдержать рвущийся из души порыв, было бы не правильно… Старик должен заслуживал знать, что прощен. Я чувствовала всем своим существом, что где-то вне времени и пространства, в этот миг, души родителей улыбнулись мне и ниспослали свое благословение. *** Рассвет обрисовал на стекле пыльные разводы и зажег позолоченные шпили на башнях. Я подняла Молнию и, поймав на миг отражение своих глаз, убрала ее обратно в ножны. Потом, сдув невидимые пылинки с сияющего серебра, надела на корону. Да, многое, что получалось осознать только умом, теперь вошло в сердце. Стало понятно, почему Карл всю свою жизнь положил на то, чтобы исполнить волю любимого отца и оправдать его надежды… Моим братьям повезло - они знали Лирдана, росли под покровом его заботы и вобрали все, что он успел им дать… А для меня отец был лишь шепотом прошлого и первой жертвой моего кровавого пути. Только теперь я, пожалую, поняла по-настоящему, какую боль пришлось пропустить через сердце Карлу, отрекаясь от трона в пользу младенца, искупленного жизнью самого близкого для него человека. Если бы герцог Керн не погиб в Большом мире и его дочери знали, кем они являются на самом деле, история повернулась совсем по-другому. Но ни тетя Лиз, ни Катрин даже не догадывались, что принадлежать к одной из самых древних королевских фамилий на Земле. Не мог помыслить о такой возможности и Лирдан, а потому он не стал открывать сыновьям полноты своего видения. Карлу пришлось смиряться и думать, думать и пытаться сломать в себе стремление быть тем, кем он являлся по праву – Главою своего рода и будущим королем. Он был вынужден терпеть мою слепоту и глупость, когда я шла по его пути, и молча исправлять ошибки, оберегая от сгущающегося мрака. Даже его предательство не было предательством в том понимании, какое обычно вкладывают в это слово. Брат чувствовал на себе ответственность не только и не столько за меня и близнеца, сколько за наше общее наследие. Королевство, которое было ценой жизни отца, всегда стояло для него на первом месте. Земар-ар искусно разыграл партию между Тарэмом и Миэлем, поставив Карла в такие рамки, из которых он не мог выйти, не принеся в жертву одно из двух, что любил. И как сын рода, брат, не колеблясь, выбрал свой народ. У него не было выхода, и все же, повернув против всего мира, он нашел его - единственный путь, на котором, заслонив меня от смерти, дал возможность исполнить проклятье несчастной Дайны Аллотар. Никогда до этого мгновения я не могла до конца осознать, почему так упорно и не жалея себя, Карл возлагал себя на алтарь отечества. И вот теперь мои глаза открылись: он просто умел любить свою землю, историю, отца, всю нашу маленькую и бесчисленно огромную семью. Брат не был тенью Лирдана, как многие его воспринимали, нет… Он был его отражением, вобравшим все самое мощное, что могли дать века затаенной борьбы и сдерживаемого гнева нашего рода. Я вспомнила тот день, когда образ отца явился во сне на пути в Пат и уберег от смерти, не дав Шаддану меня отыскать. «Мои сыновья идут с тобой одним путем - вы едины в своей судьбе» - сказал он тогда. Все так и оказалось: я носила корону, потому что была мечом возмездия мраку, Кристиан стал рукоятью, а Карл рукой, которая держала весь клинок, направляя его в сердце врага. Мы были едины: дети одного отца, семена одного рода, ожившие слова одного пророчества - единственно верного, данного Арматею свыше в ответ на отчаянную мольбу. И Земар-ар об этом знал. Он делал все, чтобы разделить нас, ослабив и запутав по одному. Сколько раз мы были на грани бескровного поражения! И сколько раз гасили огонь любовью, не давая нашим душам разорвать последние нити. Сегодня, заглянув в свое прошлое, в самое его начало, я поняла, что не только смерть являлась моей вечной спутницей на конечном пути к огненной пропасти. Рядом шла и любовь. И это стало единственным и истинным оружием, которое было дано нам как щит и меч. Любовь была способна менять сердца, забывать себя, прощать боль и озарять тьму ослепительным огнем веры. И очень часто эта же самая любовь заливала мои руки кровью тех, кто был дорог, ибо вела не только меня, но и их тоже. В отдалении протяжно запели трубы. Потом еще раз, и еще. Забили барабаны на сторожевых башнях, миниатюрных копиях тех, что обычно венчали крепости, и воздух наполнился какофонией звуков. На площади стал собираться народ. Застегнув на шеи ослепительно белый плащ, я открыла дверь и вышла в коридор. Ночь кончилась, умирало утро… «Это всего лишь ступень», - сердце глухо откликнулось и вновь болезненно сжалось. – «Всего лишь еще одни поворот…». Параман ждал меня внизу. От вчерашнего отчаяния на его лице осталась только новая морщина в уголке рта. Кузен был спокоен и надменен - таким я его впервые увидела в Тронном зале, когда он шествовал мимо, готовясь принять корону. -Ну что, Лирамель, еще один урок фехтования? - прочитав мои мысли, улыбнулся мужчина и помог взобраться в седло. -Неужели вы настолько оценили мое искусство, любезный герцог? - парировала я, засмеявшись. – Боюсь, я не беру учеников… -Вот как? - кузен хотел добавить что-то еще, но увидев Шаддана, спускающегося по ступеням, передумал. -В чем причина веселья? - хмуро спросил старик, придирчиво оглядывая своего коня. - Нервы сдают? -Да так, вспомнили кое-что, - спокойно ответила я, - за накопившиеся годы есть что вспомнить. -И надо надеяться, еще будет, Ли. Мы проехали по главной дороге к воротам Пата. Жители покинули свои дома и заполнили улицы, наблюдая за нами с напряжением и некоторой долей любопытства. Я не сомневалась, что многие из этих мужчин и женщин, прекрасно знали о готовящемся. Понимала и то, что никто, кроме Жрецов и нас самих не догадывался, какая беда может случиться, если замыслы Земар-ар воплотятся в жизнь. У ворот выстроилась почти вся охрана Пата: две полные стопы в характерной форме внутренних войск города. С десяток офицеров, что сопровождали нас по живому коридору, перестроившись, вклинились в ряды товарищей. На поле, перекрыв дорогу, растянулся гарнизон аллотар. Желто-зеленые кольчуги степных воинов едва выделялись на фоне пожелтевшей травы, а красные плащи горели так, будто вчерашний закат во сне упал на землю. Только Кристиан, как истинный принц рода, гарцевал на белоснежном тарпане, почти сливаясь с ним в одно целое. Увидев нас, князь приветственно поднял руку, и трубы вновь затрубили, заглушая ответные барабанную дробь с городских стен. Мы ждали, пока он подъедет к нам, и как ни старалась я подавить волнение, оно все-таки вырвалось, окрасив щеки легким румянцем и увлажнив глаза. Во мне горел стыд, пела любовь, и червем точил страх… Несмотря на все уроки, я снова дразнила смерть. Наши глаза встретились, и годы свернулись в кольцо. Я вспомнила юношу, который с волнением читал мне свою первую статью, всерьез полагая, что я понимаю, о чем речь. Вспомнила горячие пироги по утрам и заляпанный мольберт, на котором Карл всегда умел разглядеть нечто похожие на пейзаж… Вспомнила день, когда его волосы вдруг стали белыми как снег и испуганное лицо, в миг его отчаянной попытки остановить Снежка, чтобы помешать мне встретиться с Миэлем. А еще я вспомнила свои слова и безумие в мыслях, которое перечеркнуло все это ненавистью… Старый диафильм промелькнул между нашими глазами: его серыми и моими синими и погасил экран. Брат улыбнулся и протянул алое знамя своего народа, и я приняла его, как королева от своего вассала. Затем Кристиан поклонился Параману и вежливо кивнул Шаддану, чуть задержав на нем взгляд. Мы выстроились в одну линию и повернули обратно: я с братом в середине, Параман и Каэл по обе стороны от нас. Солнце из последних сил карабкалось к зениту. -Я предупредил людей, - поймав мой взгляд, шепнул князь. - Карл говорил, что пожар начался с площади, ведь так? Похоже, мы только до нее и успеем доехать. -Весьма оптимистично! - через мою голову отозвался Параман. - А что делать дальше Карл случайно не подсказал? Кристиан усмехнулся. -Увы нет, мой друг, эту прерогативу он препоручил тебе. Так и ответил: «главнокомандующий у нас один и подобные случаи - его забота». -Потрясающе! - проворчал герцог и тихо выругался. Я чуть пришпорила лошадь, чтобы дать им возможность продолжать диалог, но Шаддан предостерегающе поднял руку и покачал головой. Пришлось подчиниться. У площади, несмотря на старания охраны, мы нарушили строй и выстроились попарно - людское море неумолимо сжимало коридор. Кристиан обернулся к одному из своих офицеров и аллотары тут же взяли нас в кольцо - их желто-зеленая река вливалась в пеструю толпу, словно гигантский змей. Крестик на моей груди вновь стал горячим, как раскаленный уголек… Зло приближалось. Вернее, мы приближались к нему: искаженная черной волей тропа, вела прямиком к жертвеннику. -Альтарам Земар-ар! - раздался слева одинокий возглас, и толпа возбужденно загудела, словно получив ожидаемый сигнал. Лошади испуганно заржали и закрутились под нами. Обнажив Молнию, я спрыгнула на землю. Кристиан тут же очутился рядом, а Параман встал позади и что-то коротко сказал Шаддану - единственному, кто пока оставался в седле. Под напором аллотар, горожане нехотя расступились, открыв черное пятно на белом мраморе площади. Края плиты обрамлял неровный кровавый контур. Я не могла позволить себе думать, чья невинная или добровольная жертва была принесена предательским попустительством моих же воинов. Не могла и не хотела, потому что сейчас это лишало сил. Достав крестик, я сняла бархатный чехол и позволила белому пламени вспыхнуть на моей груди. -Земар-ар, Земар-ар, алтарам Земар-ар! - словно заклинание, твердила разноголосая толпа, призывая мрак и давая ему власть над собой. Никаких прелюдий, хитросплетенных интриг – это была простая мышеловка, банальная и потому эффективная. «Во сне, я видела все это из окна», - почему-то подумала я, на миг отстраняясь от реальности и вздрогнула, осознав, что будущее уже начало изменяться. Мое пророчество стремительно раскручивало запущенное Орденом колесо. Словно в ответ на эти мысли, из толпы шагнули к плите пятеро облаченных в черные балахоны мужчин. Скользнув взглядом по их окровавленным рукам, я с облегчением выдохнула: кровь на алтаре, скорее всего, принадлежала им. Это обнадеживало. Обернувшись, я набрала в легкие побольше воздуха и выкрикнула: -в Законе сказано - повинуйтесь Королевской крови и тому, кому дана власть над этой землей. Так ли? -Да, да! - раздался гул. - Чти короля и повинуйся великому Земар-ар! -Вы заблуждаетесь! У Земар-ар больше нет власти над этой землей! - возразила я, обводя взглядом безумные лица. - Я разбила многие его алтари, изгнала его в бездну на полях Бартайоты и уничтожила Совет, чьей силы вы так боялись! Зачем же вновь призываете его? Как смеете нарушать указ, запрещающий обряды в городах, где есть мои резиденции? -Земар-ар, Земар-ар, алтарам Земар-ар! - бездумно и бездушно раздалось в ответ. Я рванула с плеч плащ и отбросила его в сторону. -Молчать! Всякий, кто дерзнет воспротивиться власти Крови, получит обещанную законом кару! Вы жаждите мрака? Вам нравиться страх, превращающий сердце в лед и лишающий воли? Забыли ужас, что погубил тысячи тысяч при Аммона-Рете? Кристиан обнял меня за плечи, но гнев был уже так силен, что я вырвалась, сбросив его руки, словно они были не весомы. -Безумцы! - еще громче крикнула я. - Получите же то, что желаете! Толпа радостно завопила в ответ, заглушая гул от нескольких голосов, запевших древнее заклятье. Шаддан наконец спешился и подошел ко мне - в отличие от братьев, он улыбался. -Молодец, Лирамель Валлор, - кивнул старик и, нагнувшись, поднял с земли белый плащ. - Ты приняла единственно верное решение. Лучше иметь дело с Орденом, нежели с безумным морем тупоголовых марионеток. -Не уверен, что одно исключает другое, - мрачно заметил Параман. -Поверь на слово, племянник. А ты, - Шаддан обратился к брату и слегка прищурился. - Не забывай, что твоя задача - оставаться князем своего народа, ибо в этом пока залог мира в Королевстве. Кристиан кивнул. -Вряд ли я могу об этом забыть. Гул усиливался, крест на моей груди горел все ярче и ярче. Мы стояли и смотрели, как совершается мерзость, не решаясь более что-либо предпринять. Толпа, выдохшись, постепенно затихала, и в относительной тишине был слышен только приглушенный шепот аллотар, с тревогой поглядывающих на своего правителя, и фырканье перепуганных лошадей. Наконец, земля под ногами мелко завибрировала, и в лицо дыхнуло жаром. Каменный навес над жертвенной плитой раскололся надвое и рухнул в толпу, заставив ее отхлынуть. Из самого сердца плиты к небу взмыл столб огненного мрака. Все выше и выше, толще и толще… Я видела, как он обретал знакомую форму, как далеко вверху, почти касаясь неба, открывается огромный алый глаз, заставляя людей в страхе пасть на колени -Вы с-с-звали меня и я приш-ш-шел! - зашипела мерзость над нашими головами. Я сделала шаг вперед. -Надеешься на чудо, Земар-ар? Или ты забыл Ровмен? -Только глупец, маленькая королева, думает, что всегда может побеждать! – раздалось в ответ. -Тогда ты - глупец! - улыбнулся Параман, поднимая голову. В его глазах сверкнул опасный огонек. -Смее-ш-ш-шь дерзить мне, сын Крови? Ты, который некогда преклонял колена, клянясь в верности? -Я давно иду другими путями, Земар-ар и не скрываю этого! Змей пригнулся ниже и уставился на Парамана огненным глазом, словно изучая его. -Да ну? - вопросил он. - Быть мож-ж-жет твои пути еще изменятся? У меня есть, что предложить, герцог древнего Лаусенса! -Может быть… - кивнул кузен и, отбросив перевязь, медленно пошел вперед. Я успела сделать только шаг за ним, когда меч Шаддана лег поперек моей груди. -Не мешай, Лирамель-Бонара! На сей раз Земар-ар не подпустит тебя близко к жертвеннику. Посмотри вокруг - нам не добраться до него. Кристиан сзади что-то гневно твердил своим людям, указывая на юг, где за изгибом дороги остались ворота. Я попыталась прислушаться, но все равно ничего не поняла - он говорил на северном наречии. Тем временем, Параман подошел вплотную к черной плите и встал на одно колено. Земар-ар изогнул шею, и огромная одноглазая голова застыла почти вровень с его белой фигурой. Они говорили долго, очень долго. Лишь спустя пятнадцать минут Параман кивнул и глубоко поклонился, коснувшись головой жертвенника. -Я должен посоветоваться, мой господин, - раздался его глубокий голос и, встав, герцог обернулся: - Кристиан! - позвал он, подняв руку. – Подойдите ко мне, князь, Земар-ар желает говорить с вами. Брат оглянулся на Шаддана и, чуть помедлив, осторожно пошел вперед. Старый Каэл по-прежнему держал меч у моей груди. -Стой и не двигайся, Лирамель, - предупреждающе шепнул он. - Или буду вынужден остановить тебя силой! -Что происходит? Что он задумал? -Не знаю. Но тебе не следует вмешиваться… Параман не допустит, чтобы с сыном Лирдана, что-нибудь случилось. Я нехотя опустила Молнию. Впереди, у жертвенника, два принца Крови вели тихий диалог. -Великий Земар-ар, - спустя какое-то время крикнул ввысь герцог, - мы согласны на твои условия. Пусть жрецы дадут нам жертвенное орудие и свое благословение. Из толпы, справа от черной плиты, тут же вышел невысокого роста человек, и протянул Параману белый кинжал. Его лицо мелькнуло всего раз, но я узнала его - то был Явус из рода Альборы, один из жрецов новоизбранного Совета. Шаддан положил руку на мое плечо и отвел меч. -Лия, - спокойно сказал он, впервые называя меня этим именем. - Поклянись, что не двинешься с места, чтобы не случилось, не приложи к моим грехам еще одни, ибо я дал клятву твоему брату, что остановлю тебя в нужный час. -Карлу? -Да. Сегодня ты не должна вмешиваться. Я посмотрела в его глаза и медленно кивнула. -Хорошо, Шаддан, обещаю. Сняв с пальца кольцо, он положил его на землю у моих ног. -Отдай это Марии - я оставляю его и свой титул ей. Все нужные бумаги ты найдешь в кабинете Парамана. Пусть твое прощение и ее милосердие защитят оставшихся сынов моего рода. Затем, произнеся древнюю формулу отречения от первородства в пользу моей дочери, старик поклонился и, повернувшись, тут же исчез в толпе. Только раз удалось увидеть, как мелькнула его седая голова, и он вновь стал тенью среди теней. Я осталась одна. Аллотар выстроились позади, не сводя встревоженных взглядов со своего князя, и, думаю, несмотря на различие в языке, мысли у нас были одинаковы. Пять жрецов медленно приблизились и кольцом окружили принцев, загородив их от посторонних взглядов. Требовалось все мое мужество, чтобы удержаться на месте… Но я помнила глаза Шаддана и послушно стояла. Дышала и смотрела… Смотрела и дышала. Тем временем, Параман и Кристиан поднялись на жертвенник и застыли в его середине. Четверо из пяти советников встали по углам плиты, еще дин остался стоять рядом с князем. Земар-ар не сводил с меня сияющего глаза, словно чего-то ожидая, но я по-прежнему не шевелилась. И только когда брат протянул вперед руку, и герцог занес кинжал, слегка качнулась, не сумев вовремя взять себя в руки. -Поздно! – тут же раздалось злорадное шипение, и гигантский призрак змея рассмеялся. В это самое мгновение, один из стоящих рядом с Кристианом рухнул оземь, корчась от боли. В его плече торчал кинжал - точно такой же, как и в занесенной подлой руке. Параман столкнул кузена с плиты, и быстро опустившись на колено, крестообразно резанул кинжалом по черному мрамору. Хохот Земар-ар перерос в оглушающий вой. Выронив меч, я изо всех сил зажала уши, так ужасен был этот звук. С огромной скоростью, змей ринулся к земле. Оставшиеся Посвященные падали один за другим, словно под косой невидимого жнеца. Шаддан не знал промаха. И страха он тоже не знал. Когда огненная голова почти коснулась земли, старик тенью встал между ней и своим племянником. -Прочь, Каэл! - зашипел змей, угрожающе раскачиваясь над ним. -Ты больше не властен надо мной! - гордо ответил Шаддан. - И сегодня ты проиграл. Подул ветер… Ветер поднял с жертвенника пять кинжалов, вырвав их из мертвых рук жрецов, и метнул вперед. Три попали в грудь старого Каэла, а еще два в Парамана, которого он пытался собой закрыть. Но герцог уже сделал свое дело - из алтаря огненными струями стал просачиваться огонь, поднимая к небу стены огненного креста. Громадная фигура змея вспыхнула на миг алыми искрами и, поколебавшись, начала расплываться. Я увидела, как Кристиан подполз к жертвеннику и, сунув руки в разгорающееся белое пламя, схватил упавшего Парамана за лодыжку. Не помня себя от ужаса, побежала к нему, опередив пришедших в себя аллотар, и помогла стащить тяжелого герцога с пылающего алтаря. Шаддан остался в огне. Упав на колени и задыхаясь от ужаса, я не в силах отвести взгляд, смотрела, как сгорало его тело… Брат сидел на земле, держа Парамана на руках, словно ребенка, и беззвучно плакал. Обернувшись, я подползла к нему поближе и хрипло сказала: -Отойди, оставь нас. Брат растер рукавом слезы и молча встал. Когда его тень легла достаточно далеко, я склонилась к кузену и с нежностью поцеловала его холодный от пота лоб - герцог все еще дышал. -Прости, - раздался еле слышный шепот. – Мы не думали, что так получится… -Параман… -Прости… - снова повторил он. - Оставляю тебя одну. -Не волнуйся, мой хороший, я справлюсь. -Позаботься о… всех. Жаль, не увижу… Ждал… Хотел… Я склонилась к его лицу и, стерев струйку крови с побелевших губ, тихо сказала: -Знай, родной, она прославит твою память, и твой правнук будут носить корону – так было открыто, так и случится. Подняв руку, Параман слабо обнял меня и привлек к своей груди. -Спасибо… - услышала я. Его сердце еще трижды ударило и застыло. Чтобы не завыть в голос от щемящей сердце тоски и боли, пришлось до крови закусить губу. Внезапная боль дала силы взять себя в руки. Почувствовав, как кто-то попытался осторожно поднять меня, но я дернула плечами и поднялась сама. Горе затопило душу до краев и придало сил, освободив давно сдерживаемый гнев. Мне была дана власть карать и миловать, и я миловала, жалея и прощая. Но это стало последней каплей. -Пат! - крикнула я в небо. - Своим предательством ты убил лучших из сынов моей земли. Ради их жертвы я пощажу тебя, но никогда больше ты не удостоишься чести принять в своих стенах Детей крови. Никогда, пока не остынет в моих жилах кровь! Потом, вытянув руку, я очертила круг, обведя далекие городские стены, и громко произнесла: -Падите, именем Бога моего! Земля мелко содрогнулась, и невысокие каменные стены рухнули, рассыпавшись в белую пыль. - Отныне всякий, кто призовет имя Земар-ар, будет убит без суда и милосердия - будь то мужчина или женщина. А теперь на колени перед своей королевой! И они встали. Все до одного - бесконечное море людей… Я обвела глазами испуганные лица и, повернувшись к брату, сказала: -Пусть твои воины заберут тела. Мы уходим на север. Кристиан коротко кивнул и отдал приказ. Мы шли, держась за руки, через молчаливые улицы, залитые солнцем, и не оглядывались. За нами следовали аллотары, и все, в ком текла кровь Тара Валлора и Арматея. Дети королевского рода покидали Пат, оставляя свои роскошные дворцы и дома… Мы ни разу не остановились. Только когда город остался за спиной, я сняла сапоги и пошла босиком, не желая уносить даже прах с их улиц. «Господи»… - сдерживая слезы, бесконечно повторяла я, не чувствую боли от впивающихся в ступни камней. – «Прими их души. Прими тех, кто не жалея жизни, поднял руку против Твоих врагов. Прими их за заповедь любви, которую они исполнили…» Пошатнувшись, машинально оперлась на протянутую братом руку. Князь подозвал одного из своих офицеров и тот, подхватив меня, усадил в седло впереди брата. Крепко обняв меня, Кристиан пришпорил коня. Я зажмурилась, стараясь сдержать рвущиеся наружу рыдания, но не смогла. -Поплачь, поплачь, сестренка, - шепнул он, обдав мою щеку горячим дыханием, - мы уже далеко, никто не услышит. Поплачь за нас обоих – мои слезы давно уже иссякли. Глава 12. Мы похоронили Шаддана Каэла под стройным ясенем в том самом месте, где много лет назад я встретилась с ним на пути в Пат. В те дни, он принес мне клятву верности. Принес лишь устами, тогда как его руки готовили погибель. Теперь все ошибки были исправлены, а клятвы исполнены. Круг замкнулся. По моей просьбе, полуобгоревшее старого война завернули в новое знамя Королевства: белое полотно с широким зеленым крестом, вышитым в виде сплетенных яблоневых ветвей – символе нашего рода. Как сказал Кристиан, на шеи у Шаддана осталась нетронутой тонкая цепочка с маленьким деревянным распятием, который когда-то я сама вырезала для маленькой Мариэль. Мы не знали, принял ли Шаддан Крещение, но своей кончиной он доказал верность свету, а не тьме - Бог услышал его просьбу, даровав достойную смерть. Я не могла уже плакать, когда черные комья земли навсегда покрывали тело человека, еще недавно разделявшего мою боль и сомнения… Однако разум победил чувства: я осознавала, что его смерть стала таинством торжества, а не печали. Словно в ответ на мои мысли, с облетевших ветвей вдруг слетел дикий белоснежный голубь. Он поклевал что-то на свежевскопанной земле, а потом взмыл в синее небо и исчез. Я очень хотела довести тело Парамана до Бартайоты, но Кристиан уговорил этого не делать, и мне пришлось уступить. «Где бы он не упокоился, Ли», - сказал он. – «Его образ всегда останется в наших сердцах, а душа давно уже на небесах». Прошло три дня, как мы отошли от Пата. Я проснулась рано, солнце еще не встало, но было уже довольно светло. Пахло землей и сыростью. Откинув полог палатки, выглянула наружу и вдруг замерла, услышав тихий перезвон колоколов. Это был звук моего прошлого, никогда и никем не слышимый в этом мире прежде. Накинув плащ, я разбудила Кристиана. -Сегодня третий день, как все случилось, - почему-то улыбнулся он. - Примем это как знак. Возможно, когда-нибудь не только твои уши услышат здесь утренний благовест. Пока все спали, мы с братом сами выкопали могилу, и попрощались с Параманом, предали его тело земле. Повинуясь внезапному порыву, я отсыпала небольшую горсть в замшевый мешочек. Хотелось, чтобы частичка верного герцога покоилась там же, где его предки - в садах Белого замка. Я знала, что вернусь туда и мысленно пообещала, что именно тогда позволю сказать последнее слово его упорхнувшей в облака душе. После событий в Пате, аллотары прониклись ко мне еще большим благоговением и почтительностью. И хотя Кристиан обладал над ними беспредельной властью, мое слово больше не считалось вторым. В будущем, я надеялась добиться большего, ведь Княжеству рано или поздно предстояло окончательно влиться в Королевство. Увы, судя по тому, что довелось пока видеть, мой брат совсем об этом позабыл… Взвесив все за и против, мы решили зайти в Тир и Бартайоту. Следовало разбить алтари Земар-ар и лишить Орден возможности манипулировать гарнизонами. Разумеется, уничтожить все жертвенные плиты у меня не хватило бы жизни, но мелкие города и деревни были не так важны для Королевства, как крепости, в которых располагались Академии. Кристиан не очень хотел терять время на блуждание по Тракту, поэтому у Барсетала мы решили разделиться: я с сотней воинов продолжила путь в Бартайоту, а брат, ведя за собой основные силы, повернул на Тир. Имея перед глазами пример Парамана и мои подробные рассказы, он был уверен, что сможет справиться в одиночку. Я не стала возражать, так как Тир не вызывал у меня ностальгии, а вот у старенького дядюшки Аармани хотелось задержаться подольше. Бартайоту я воспринимала как свой второй дом, меня там любили и всячески поддерживали. И, конечно, не терпелось получить весточку из Замка. Я по-прежему очень переживала за Али и детей, возле которых вилась Флоран… Было необходимо так же узнать, что все-таки произошло с племянницей. Несмотря на уверенность Шаддана, я не переставала надеяться на лучшее. Параман не получал о дочери никаких известий, кроме единственного письма о том, что она ждет ребенка. Мне не верилось, что Флоран рискнула бы скрыть от мужа, случись с девушкой трагедия, ведь слухи разносились быстро. Впрочем, не верилось и в то, что Фэй, которая, вслед за отцом приняла нашу веру, могла отдать свое дитя Ордену. Или все-таки Земар-ар убил принцессу или был совершен страшный обман. Так или иначе, необходимо было выяснить истину. Поскольку все воины моего отряда были конными, я не увидела смысла заезжать в Барсетал. Настроение не располагало к воспоминаниям, а там их было не избежать. Да и устала – хотелось поскорее отдохнуть у дядюшкиного камина и послушать его старческое ворчание. Из бархатной, осень переросла в холодную прелюдию зимы. Мы едва успели выйти на поля Бартайоты, как с севера подул ледяной ветер, а с неба повалил снег. К счастью спасительные стены крепости, уже виднелись перед нами и вскоре усталые сыны гор и их измученные тарпаны, вкушали заслуженный отдых. О событиях в Пате генерал Аармани уже знал - три дня после трагической гибели Парамана, в городе соблюдали траур. Я попросила дядю составить подробное письмо для Флоран, так сама боялась выдать свое истинное к ней отношение, а сама написала пару депеш для Марка и теплое письмецо Марии. Кольцо почтой отправить не решилась - слишком ценна и вожделенна была эта вещь для лорда Фирсара. В ночь на четвертые сутки, как я прибыла в крепость, взволнованный посыльный доставил отчет из Тира: Кристиан благополучно очистил город от присутствия Земар-ар и, заодно, уладил все местные неурядицы. Еще через день, потрепанный ястреб принес долгожданный ответ из Белого замка. Был вечер. За окнами столовой сыпал крупный снег, отчего небо казалось белым, словно днем. Ворчливо потрескивал камин у дальней стены, почти не колтыхаясь, горели свечи на толстом деревянном столе. Мы ужинали вдвоем: я и совсем уже ссутулившийся дядюшка Аармани, бессменный генерал Бартайоты. Разговор не клеился, не помогало даже теплое красное вино и жирная оленина. Все что можно было рассказать, я уже рассказала. Умолчать пришлось только о Карле и Фло, да еще о моем последнем видении. Эти вещи не положено было знать никому, кроме тех, кого они непосредственно касались. -Ты могла бы остаться здесь и подольше, - после долгого молчания, заметил старик, внимательно взглянув на меня из-под густых бровей. -Заманчиво, - улыбнулась я, но отрицательно покачала головой. - Мне нужно уладить ситуацию в Княжестве. -Не понимаю, что там можно улаживать? -Неважно… Просто я хочу побыть с братом и отдохнуть. -Ну, как знаешь. В повисшей вновь тишине, отдаленным эхом раздались шаги. Мгновеньем позже дверь постучали. -Да? - хрипловато отозвался генерал, недовольно насупив брови. Вошел офицер моей личной охраны. -Послание из Замка, Ваше величество, - с поклоном доложил мужчина, заметно нервничая. Я вздрогнула и, глубоко вздохнув, подавила желание немедленно броситься к нему навстречу. -Благодарю, - спокойно кивнула я и, протянув руку, подождала, пока он поднесет конверт. - Можешь идти, ответ напишу позже. Еще раз поклонившись мне и генералу, офицер степенно удалился, прикрыв за собой дверь. -Мне уйти? - вежливо спросил Аармани. -Нет, дядя, - я разрезала ножом край бумаги и подняла на него взгляд: - лучше налейте еще вина… В толстом конверте было четыре письма: от Марка, Фло, Али-Нари и моего младшего сына. Письмо Флоран я тут же протянула дяди. Не хотелось видеть даже бумагу, которой касалась ее рука. Вернее уже не ее, ибо воля герцогини отныне принадлежала Земар-ар. Пока довольный генерал, подслеповато разбирал строки и не сверлил меня проницательным взглядом, я сломала королевскую печать: Марк был краток. Он знал, как не терпелось мне узнать новости, и потому по возможности излагал их кратко. Лишь в начале, страницы две, муж пословно пересказал отчет Якира из Элистэ. Как оказалось, архивы города были почти идентичны по содержанию замковым, поэтому ничего интересного лорду найти не удалось. Зато он предотвратил крупный конфликт, назревающий среди местной знати и покушение на Главного стопника гарнизона, как следствие этого самого конфликта. Но самой хорошей новостью стало известие, что Якир затопил в море жертвенную плиту. Видимо повторить мой подвиг с мечом у него не хватило решимости, и лорд пошел другим путем. Теперь, благодаря его решительности, еще один южный город, на который Орден делал ставку, освободился от власти Земар-ар. Далее Маркус доложил обстановку в Горготе: в столице все по-прежнему было спокойно. На всякий случай, по его приказу, часть вернувшегося столичного гарнизона была расквартирована в Лаусенсе, который находился в два раза ближе к Замку, чем Горгот. На этом общие новости заканчивались и начинались частные подробности нашей семьи. Вопреки надеждам, Фэй с мужем все-таки погибли. Официальная версия была беспроигрышная: племянница умерла родами вместе с младенцем, а лорд Сварос от горя покончил с собой. Насколько я помнила Свароса, он был человеком весьма сдержанным и благоразумным, и вряд бы пошел на такой шаг… Будь Параман в Лаусенсе, у них не было бы шансов добраться до девочки. Похоже, Орден многое предусмотрел и спланировал заранее. Могло ли быть так, что и мое вмешательство было подстроено Земар-ар? Он достаточно изучил меня, чтобы предугадать, как я буду действовать, окажись в подобной ситуации. Вспоминая о той ночи, мои предчувствия и страхи, а так же последующие события пока говорили об обратном. Впрочем, итог на сей раз был предсказуем. И в этом смысле, я отныне находилась в более выгодном положении. А вот маленькая Лиран - нет. Если опираться на данное откровение, девочке предстояло покинуть Королевство. Следовало проследить, чтобы это событие произошло с моего произволения. В следующем антракте, военные действия должны были развернуться в одной единственной душе, и налдежало приложить все силы, чтобы помочь жертве Земар-ар совершить правильный выбор. Карл очень кстати забрал Лирдана в Большой мир. За проведенные там годы, мальчик достаточно освоится, чтобы стать нашими глазами и руками – он исполнит мою волю и приведет девочку на путь пророчества. Пробежав глазами последние строки, я отложила послание мужа и взяла записку от Али-Нари. План, намеченный штрихами, которыми мой разум испещрил доску ближайших лет, немного укрепил потерянную уверенность. Боль от пережитых потерь стала уравновешиваться с теми плодами, которые эти потери несли на алтарь будущей победы. «Дорогая Лирамель», - было выведено верху немного помятого листа, - «не трудись писать мне о том, что я и так уже узнала - понимаю, как это нелегко для тебя. Прошу только сообщить, где именно вы упокоили тело брата, чтобы я могла с ним проститься. Надеюсь так же на твое дозволение покинуть Замок и посетить земли Княжества. Али-Нари, Герцогиня Вибра.» Судорожно вздохнув, я сложила листочек пополам… Конечно, я буду рада, если Али окажется рядом. Только каково ей будет видеть Кристиана? Не переоценивает ли он свои силы? И все же, в землях аллотар кузине будет куда безопаснее, чем под крылом у Фло. И ей, и Мари, которую попрошу ее забрать с собой. Последним оказалось письмо от сына. «Моя королева», - писал юный принц, - «благодаря вашей помощи, я осознал многое, чего не понимал ранее. И боюсь, это гораздо больше, чем вам бы хотелось. За прошедшее время, обстановка в Замке изменилась, о чем, думаю, вы узнали от Его высочества. Смею заверить, он не знает и сотой доли того, что вскоре должно произойти. В связи с этим, вынужден напомнить, что как наследник, я обязан быть в курсе того, что вы намерены предпринять. Не без гордости сообщаю вам, что свой долг перед родом, я исполняю со всей тщательностью, на которую способен. Однако подозрения Его высочества весьма затрудняют мои начинания. Прошу вас оказать милость и отписать отцу, чтобы он не вмешивался, даже, если некоторые вещи не доступны его пониманию. Так же прошу непременно позаботиться о Мариэль. После известных событий, она находится в очень подавленном состоянии. Как любящий брат, счел бы целесообразным отослать ее к дяде, но, увы, не имею на то ни права, ни возможностей. С нетерпением и надеждой жду Вашего скорейшего решения». -О, Господи… - только и смогла прошептать я, безвольно опустив руку. Мой маленький Карле изучил дневник и сопоставил все, что я знала, с теми событиями, в которых непосредственно принимал участие. Он догадался о роли своей названной матери, понял, кем была Флоран… И положил голову под топор, избрав роль оппозиции против собственного рода, чтобы сбить с толку Орден. Единственно верное, хотя и чудовищное по сути решение, которое можно было принять в его ситуации. Марк действительно мог не понимать действий сына… Даже скорее всего не понимал. Кроме того, мое желание забрать Марию оказалось не беспочвенным - мальчик тоже опасался за сестру. Дочери следовало как можно скорее покинуть Замок. Резко встав, чем слегка напугала дядю, я спешно подошла к полкам, вбитым в стену над камином, и достала широкую плоскую шкатулку, в которой хранилась бумага для пернатых почтовиков. -Что-нибудь случилось? - нахмурился Аармани, когда я села обратно. -Нет, но может… - рассеянно кивнула я и, положив перед собой полупрозрачный листок, стала быстро писать. «Дорогой Марк. Спасибо за теплые слова и подробное письмо. Надеюсь, вскоре смогу лично рассказать все, что случилось за это время. Но сначала прошу тебя кое-что сделать. Во-первых, уступая просьбам кузины и Мари, я решила забрать их в Княжество, где намериваюсь провести ближайшей год - им обеим будет полезно развеяться. Во-вторых, настоятельно требую, чтобы ты оставил Карла в покое. Предоставь мальчику полную свободу во всех его начинаниях, даже если они идут в разрез со всем, что нам дорого. Не забывай, что он не только твой сын, но и, прежде всего, принц Крови, поэтому волен идти теми путями, которыми ведет его собственная совесть. Прошу также позаботиться о Флоран. После потери мужа и дочери, герцогиня, вероятно, очень страдает. Будет хорошо, если ты уговоришь ее окончательно перебраться в Замок вместе с детьми». Выплеснув тревогу, я перешла на более мягкий тон и немного рассказала о своих переживаниях и планах. Я соскучилась по мужу, но бумага была не тем инструментом, с помощью которого разум мог говорить о любви. Да и время сейчас было не для высоких чувств – они могли подождать до лучших времен. Исписав длинный лист, я поставила свою подпись и с облегчением откинулась на спинку стула. Через две недели многие тревоги наконец-то останутся позади. Марк должен был понять все, о чем я не посмела написать прямо - как-никак, а мы были частями одного целого и давно научились обходиться без длинных объяснений. -Что пишет дорогая Фло? - спросила я, взглянув на притихшего дядюшку. -Что может писать женщина, потерявшая мужа? - покачал головой генерал и с готовностью протянул письмо. -Тогда тем более не хочу читать. Мне достаточно собственного горя. Окунаться в чужое нет ни сил, ни желания. Старик пожал плечами. -Как знаешь, Лирамель. Приказать, чтобы позвали посыльного? -Нет, Марку я отправлю послание с птицей. -А остальным? -Их доставит один из офицеров Кристиана. -Все-таки не доверяшь… - обиженно хмыкнул старик, окинув меня внимательным взглядом. -Зря вы так, Аармани, просто кузине понадобится проводник – Али-нари хочет навестить меня в Княжестве. Улыбнувшись на его извинения, я взяла бокал и, закрыв глаза, сделала медленный глоток… Сон и полное безмолвие - вот что сейчас было действительно необходимо. Предстоящий путь требовал от меня всех оставшихся сил… *** Была глубокая ночь. В полнейшей тишине, за окном падал мокрый снег… Проснувшись, я повернулась на бок, и вдруг замерла - рядом кто-то тихо вздохнул. Стараясь не паниковать, осторожно нащупала под подушкой теплую рукоять Молнии... -Не пугайся, - тут же раздался глубокий баритон. -Кристиан? Когда ты приехал? -Пару часов назад. Не хотел тебя будить. -Не хотел, а разбудил, - я улыбнулась и, привстав, попыталась нащупать свечу. -Соскучился… Нет, Лия, не зажигай. -Как скажешь. Подвинувшись поближе, брат нашел в темноте мою руку и тихонько сжал. -Прости, - сказал он и снова вздохнул. -Уже простила. -Сама догадалась или старик Каэл рассказал? -Ни то ни другое. Мне было видение, после которого я просто сопоставила все оставленные намеки. -Поверь, брат очень переживал... Пытался как-то подсказать, но ты упорно не хотела понимать. -Знаю, - кивнула я. - Но все-таки вы могли предупредить заранее. -Нет, Ли. Все было на волоске, Карл не был уверен в противоядии. Он очень рисковал, знал, что ты попытаешься помешать, если узнаешь… -Кристиан! - я попыталась отнять руку, но он потянул на себя и, обняв меня, крепко сжал. -Я тоже был против, но ты ведь его знаешь! Он был уверен, что риск оправдан и при любом исходе это единственно верное решение. Все уже позади… -Ты дал ему противоядие? Тогда, в зале? -Да. -А похороны? Как вы сумели одурачить весь род? -Под аллеей Королей есть святилище. После гибели Совета, Карл изучил его вдоль и поперек, надеясь найти какую-нибудь зацепку. Кроме жрецом о нем знало несколько человек из Первого круга, но все они не имели доступа, поскольку основные входы были запечатаны. Думаю, брат давно планировал нечто подобное, потому что тоннелю, который он вырыл под склепом нашего отца уже несколько лет. Как понимаешь, все остальное было делом техники. Я немного помолчала, собираясь с мыслями, а потом спросила: -Почему же, ты только сейчас мне об этом рассказываешь? -«Если она сама не догадается, не следует вмешиваться» - так он сказал. Видимо боялся, что ты попытаешься не пустить меня в Пат. -Откуда он мог знать, что все так повернется? – я не смогла скрыть раздражения. -Честно - не представляю. Да и какая разница? Ты ведь и сама догадалась, не так ли? Просто брат сопоставил факты быстрее. -Да… - неслышно засмеялась я. - Намного, намного быстрее! Его сердце билось сильно и ровно. Я вспомнила Парамана и снова заплакала… Как хрупка была человеческая жизнь! Всего лишь пара пропущенных ударов... -Поплачь, поплачь, - тихо шептал брат. - Нам теперь есть, о чем плакать. Так жаль, что тебе приходится прикасаться к этой мерзости. -Таков мой путь, - вытерев слезы о его камзол, я отстранилась. – Знаешь, давно хотела рассказать тебе кое-что. Когда мы с Шадданом подъезжали к Пату… Стараясь унять в голосе дрожь, я рассказала Кристиану, увиденное мною пророчество, намеренно умолчав о смерти сына – в вопрос престолонаследия брату пока не нужно было вникать… Он слушал так же внимательно, как когда-то Шаддан, не спрашивая и не перебивая. После того, как я замолчала, в комнате долго висела тишина. Было слышно, как на улице завывает поднявшаяся метель, и мелкие льдинки ударяют по стеклу… -Не представляю, что ты такого должна будешь сделать… -Кто знает! Должно быть, мы поймем это позже. И, думается, ответ надо искать в прошлом. В очень глубоком прошлом. -Карл думал точно так же… Остается надеется, что ему удастся найти в Большом мире то, что он безуспешно искал здесь все эти годы. Мы проговорили до самого рассвета, и я не заметила, как уснула. А наутро гарнизон аллотар покинул гостеприимную крепость и продолжил путь на север. Впереди были бесконечные месяцы ожидания. Мне хотелось и одновременно не хотелось, ускорить бег времени… Будущее пугало, прошлое причиняло боль, а настоящее томило. И все же, я постепенно приходила в себя. Жизнь снова начинала радовать, слезы становились реже, а смех звучал искренней. На землях Княжества, куда мрак уже не мог дотянуться, я впервые за долгие годы, почувствовала себя птицей, у которой зажили крылья. На краткое время можно было забыть про все проблемы и тревоги, набраться сил и ни о чем не думать. До возвращения Карла, следовало взять тайм-аут в битве с Орденом. И, уверена, мой противник не особо против этого возражал. Все, что мы оба - Земар-ар и я могли сделать - было уже сделано. Ситуация развивалась по заданному пути, и брошенные семена до времени зрели в теплой земле. К счастью, без меня жатва все равно не могла начаться и Орден это прекрасно понимал. Пять из шести дочерей Кристиана и Дариты, и лицом и цветом волос пошли в мать – это были истинные цветы своего народа. Самая же младшая отличалась от сестер настолько, что казалась среди них чужой: сероглазая, черноволосая и очень высокая для своих девяти лет, она была кровь от крови Тара Валлора. Даже по характеру девочка, в отличие от разбойниц-сестриц, девочка казалась очень сдержанной и серьезной. Я всегда удивлялась, почему именно ее брат назвал в честь своей матери, и только сейчас поняла. Маленькая Катрин, вероятно, и была копией бабушки. Возможно поэтому, Кристиан любил, младшую дочь несколько трепетнее, чем остальных детей. Глядя на племянниц, я невольно вспоминала свои видения и крошечную девочку с окровавленными запястьями. Лиран прочно вошла в мое сердце, я считала ее своей названной дочерью. Наши судьбы переплетались… Как и я, она с рождения лишилась родителей, как и мне, ей в будущем предстояло встать на огненный путь пророчества и встретиться лицом к лицу с тьмой. Параман, отдал свою жизнь за моего брата и мир на нашей земле… Я привыкла возвращать долги. И все же, Бог не зря дал мне столько лет, чтобы смириться и принять грядущее - я боялась, боялась по-настоящему, но ни о чем не сожалела. События последних месяцев многое перевернули в моей душе… Я поняла, что настоящее счастье заключалось вовсе не в покое или исполнении собственных планов и надежд. Оно складывалось не из лет благоденствия, а из коротких мгновений: улыбки, доброго слова, любимого взгляда… А этого в моей жизни было и есть так много, что при всем желание почувствовать себя несчастной не представлялось возможным. Единственное, на что я в тайне роптала, были постоянные и, к сожалению, долгие разлуки с близкими людьми. К разлукам не получалось привыкнуть - я их ненавидела! Наконец настал день, когда посыльный принес долгожданную весть о скором прибытии герцогини Али-Нари и моей дочери. Много лет назад, в маленькой комнате в одной из стен Черной крепости, я обреченно ждала, когда часы отмерят последний час жизни, и уж, конечно, не думала, что доживу до сегодняшнего дня. Да и за все последующие годы подобные предчувствия часто тревожили душу. Но я жила. Взрослела, набиралась мудрости, и жила, стараясь не потерять веру и надежду, и не погаснуть. К полудню, черные свинцовые тучи нависли над землей, клубясь, словно дым от гигантского костра. Дождя не было, но молнии сверкали по всему горизонту почти без остановки. Я стояла на каменной площадке, где когда-то Миэль насылал на меня колдовские кошмары, и смотрела в степь. По зеленеющим перекатам земли ползли громадные тени... Вдруг, где-то у горизонта, в просвет среди облаков, ударило солнце, и земля вспыхнула ярко-салатовым. Мое сердце забилось чаще... В волнении поднявшись на цыпочки, я вцепилась в край каменной стены. Далеко, в хаотичном смешении красок и свето-тени, белыми пятнышками мелькал небольшой отрад. Среди всех моих гарнизонов, только две стопы внутренней охраны Замка могли носить белые мундиры. Подобрав юбки, я побежала к лестнице. Десять открытых пролетов вдоль стены, наискосок через нижнюю площадку, едва касаясь ногами деревянного настила, и снова вниз и вниз. Резкий порыв ветра охладил пылающее лицо и развязал ленту в волосах. Стараясь отдышаться, я прислонилась к воротам и, все еще не веря, попросила недоумевающего стражника подать коня. Просто стоять и ждать уже не было сил. Забывая себя, я неслась между черным небом и ярко-зеленой землей. Мелькали подо мной огромные копыта, развивалась на холодном весенним ветру рыжая грива... Конь неистово ржал, чувствуя переполняющее меня ликование и, казалось, испытывал не меньшую радость от этого умопомрачительного полета. Спустя минут двадцать, впереди показались силуэты всадников. Трое из них тут же отделились навстречу - расстояние между нами стремительно сокращалось. -Мама! – донесся звонкий голос дочери, заставив меня изо всех сил натянуть поводья. Тарпан захрапел и, встав на дыбы, поднял облако пыли. Издали поклонившись мне, Олон помог тоненькой высокой девочке спрыгнуть на землю. Раскинув руки, она побежала ко мне навстречу… -Мама! - выдохнула Мариэль, упав в мои объятья. - Мама, мама, мама… И не было, наверное, в целом свете ничего дороже этого слова. Я плакала и смеялась, целуя ее черные кудри и стирая соленые дорожки, бегущие из васильковых глаз. -Мари! Моя Мари… Всепоглощающая любовь на миг затопила мою душу до самых краев, вытеснив память о том, кто я, стерев условности и условия, заставив забыть о долге и всем, кроме этой маленькой девочки. На миг… Тот самый миг, который вспыхнув, упал остывшем алмазом в котомку моего счастья. Опомнившись, я вытерла глаза и, перестав улыбаться, обернулась к женщине, которая тихо стояла в стороне и безмолвно взирала на нашу радость. -Али… - мне не хватало мужества смотреть в ее потускневшие глаза. Мария отстранилась и слегка подтолкнула меня вперед. -Здравствуй, Лия, рада видеть тебя… Мы уж думали, что никогда не доберемся – дороги развезло. -Прости, - прошептала я, обняв ее за плечи, - прости, что не уберегла… -Не нужно об этом, ты не виновата. Есть вещи, над которыми мы не властны. Она тяжело вздохнула, и я поняла, что если не скажу сейчас, то боль разорвет мою душу на части. -Али, - шепнула я, коснувшись губами ее уха, - моя Али! Судьба отобрала у тебя брата, но тот, о ком ты скорбела все эти годы - жив! Не смотри на меня так, я точно знаю. И Кристиан знает, и Шаддан… Знал. Он жив, Али! Жив! И скоро вернется к тебе. -Поклянись… - с ее губ сорвался стон. -Клянусь! Клянусь всем, чем хочешь! Сверкали молнии, гремел гром, ветер срывал налету непрошенные слезы… Мы мчались по дороге словно птицы, крыло к крылу, между небом и землей, между надеждой и верой. Каждой клеточкой тела я чувствовала, как возвращаются ко мне силы - в душе вновь пробуждалась угасшая было дерзость. Впереди была жизнь – нужно было жить и жить счастливо! -Ту атровера мириен , - засмеявшись, крикнула я в черное небо. – Ту атровера! Часть 2. Перед рассветом. Глава 1. Лето выдалось на редкость знойным и засушливым. Солнце штурмовало Черную крепость, накаляя стены настолько, то камни вечерами начинали потрескивать. Спастись можно было только во внутренних покоях, но их мрачность и темнота угнетали не меньше жары. Я задержалась у брата дольше, чем рассчитывала, и на то были причины. Во-первых, Кристиану потребовалось время, чтобы признать себя бессильным расшифровать скопированные мной на алтаре надписи, во-вторых, он боялся отпускать меня в Замок раньше оговоренного с Карлом времени. Ну, а в-третьих, в их семье, нам с дочерью, было так хорошо, что я каждый раз позволяла себя уговаривать и откладывала отъезд. Из Замка с периодичностью раз в месяц приходили письма похожие друг на друга, как близнецы - все было тихо, спокойно и под контролем. Очевидно, получив серьезный отпор и потеряв доступ к гарнизонам, Земар-ар решил идти другим путем. Каким именно, мне еще предстояло узнать. Умывшись, чтобы хоть немного освежить лицо, я завязала волосы в тугой узел и закатала широкие рукава туники до локтей. Южно-западный ветер, стучась в окно, пытался раздвинуть ставни, и от бессилия задувал раскаленный воздух во все щели. Было не понятно, чем мы так повинились перед небом, ведь по словам аллотар, их земли уже давно не видели подобных засух. Слегка стукнув для приличия в дверь, вошла Дарита. Возраст наложил на нее довольно слабый отпечаток - она стала немного полнее, но это только красило ее, придавая недостающую мягкость воинственно-прекрасному облику. -Кое-что случилось, - не здороваясь, заявила княгиня и поспешила улыбнуться в ответ на мой встревоженный взгляд. - Ничего страшного, но тебе следует это увидеть. Я послушно поднялась с пола, где сидела, впитывая от стен прохладу, и вышла за ней в галерею. -Куда мы идем? -Туда, где ты меньше всего хотела бы очутиться. Приостановилась, я недоверчиво нахмурилась. -Дари! Разве одного раза было не достаточно? -Потом все объясню… - женщина обернулась и, ласково взглянув на меня, поманила за собой. - Это действительно очень-очень важно. Раздражение тонкой змейкой впилось в душу. Несмотря на глубокое уважение к княгине, она по-прежнему легко могла вывести меня из равновесия. Более того, я злилась и на саму себя, ведь любопытство, вызванное ее словами, в который раз заглушало и страх и гордость. Глубоко вздохнув, я опустила взгляд, чтобы не выдать эмоционального всплеска, и молча поспешила вперед. Путь был знаком – забыть мрачное подземелье и истертые, пропитанные кровью ступени, было не возможно даже во сне... Жертвенник представлял собой литую плиту метр на два, поставленную четыре толстых каменных ножки. Остановившись поодаль, я с отвращением окинула взглядом место, где чуть не лишилась и жизни и брата, и машинально положила ладонь на рукоять меча. -Нам давно следовало уничтожить жертвенник, - глухо сказала я, почувствовав, как по позвоночнику прошел холодок страха. -Да-да, - согласилась Дари, - но прежде, ты должна кое-что увидеть. Взяв меня за руку, она подвела к плите и, сев на корточки, указала пальцем в отполированный край. По блестящему камню, словно выведенные изнутри, вились руны. Пробежав глазами первые строки, я поняла, что уже видела их в капище близ Артелена и давно знала наизусть. -А теперь, - улыбнулась княгиня, - обойди и посмотри, что написано с другой стороны. Тяжело дыша, я обогнула жертвенник и склонилась над противоположным краем. Надпись там была сделана на Древнем языке аллотар и выглядела менее потертой. Опустившись на одно колено, чтобы лучше видеть, я прочла: «Изгнанный Тарином, сын Тара пришел в Львиные горы, в место, куда издревле садилось солнце, пряча свои лучи, и поведал камню, как пал его отец. Тогда явился ему великий Дракон и обещал вернуть потерянную власть, сказав, что пока потомки Тара будут чтить его как бога, они будут властвовать на его земле и повелевать ею. В благодарность за обетование, принц принес первую жертву и, разделив, жертвенный камень на три части, сделал из них алтари. И первый алтарь поставил он посреди долины, в месте, называемом Тонор , а второй забрал в свою землю, чтобы дать на нем клятву перед Тарином и его Великим змеем». «Интересно», - подумала я, обернувшись к горам. История, какой ее помнили мои современники, сохранила имена Тара и сына его Артэя. Мы, дети его рода, знали лишь, что Тар Валлор являлся нашим родоначальником, ибо от него вел род король Арматей. Создавалось впечатление, что История все время повторялась… Не зря ведь Земар-ар обронил фразу, что круг замкнется и на этот раз…». -Кристиан уже видел? - спросила я у Дари, терпеливо ожидавшей поодаль. -Нет, но видел Карл. Даже пытался выспросить, где находятся эти самые Львиные горы, но я не сказала. Достаточно было и того, что он выторговал у меня пророчество Дэйн. Прости, Лирамель, я не могу спокойно вспоминать об этом человеке. -Понимаю… Но, возможно, когда-нибудь ты изменишь свое мнение. Она пожала плечами и, обернувшись на север, указала рукой на изорванную линию снежных вершин. -Видишь раздвоенный конус? Тот, что левее провала? Вот это они и есть. Я никогда там не была, но люди говорят - место проклятое. Именно поэтому все наши города располагаются намного восточнее. Некоторое время мы обе молчали, вглядываясь в снежные вершины. Где-то там, на стороне заката, ждали своего часа неразгаданные тайны прошлого – потерянные ключи к желанной свободе… -Сходи за мужем, - попросила я, через силу улыбнувшись. - Хочу, чтобы он скопировал эту надпись. -Оставить тебя одну? -Не ты ли говорила, что только так возможно перебороть страх? Как видишь, в отличие от прошлого раза, я все еще стою на ногах. -Уверена? -Да, Дари. Иди. Бросив на меня слегка настороженный взгляд, княгиня взметнула рыжими локонами и быстрым шагом направилась к лестнице. Я подождала, пока ее шаги затихнут в глубине подземного тоннеля, и повернулась лицом к плите. Одно теперь выяснилось точно: именно сын Тара Валлора, лишенный по каким-то причинам трона, открыл мраку путь в мою землю. Возможно, это и было тем предательством, о котором возвещалось в пророчестве? Вынув из ножен стилет, я нагнулась и провела острием по середине плиты. Белая царапина неровной змейкой легла на поверхность и тут же затянулась. От поднявшегося из глубины души ужаса, перехватило дыхание. Вытерев со лба пот, решительно перекрестилась и, повернув лезвие, надавила сильнее. Сердце сжала тупая боль. Схватившись за край плиты, я попыталась вздохнуть, но легкие будто закрылись невидимой пробкой. В глазах заплясали красновато-желтые огоньки. «Господи, помоги!», - мысленно застонала я, чувствуя, как плавно качнулся подо мной мир. «Не с-с-смей, дочь Валлора, поднимать руку на то, что с-скреплено твоею кровью»! - раздалась в сознании яростная мысль. -Договор расторгнут… - упав на колени, я согнулась пополам и наконец-то смогла вздохнуть. «Договор!» - засмеялся в ответ змей. – «Договор еще не заключен!» -Ты сам говорил, Земар-ар, – напомнила я, вновь сжав кинжал, - нельзя всегда побеждать! «Это касается только вас, смертных! Мне дана власть над этой землей. И временем. И историей»! -Лжец! - мой смех хрусталем упал на алтарь и рассыпался разноцветной радугой. Рывком поднявшись, я ухватилась за край плиты и с размаха вонзила стилет в камень. На этот раз, боль была настолько чудовищной, что с уст моих сорвался крик. Кусая губы, я снова попыталась встать, и не смогла. «Лжец», - захохотал Земар-ар, радуясь моему ужасу. – «Не во всем, Лирамель, не во всем! Твоя рука бессильна против алтаря, высеченного твоими же отцами!» -Лия! - раздался издалека знакомый голос. Наклонившись, Кристиан осторожно помог мне сесть. -Дарита… - едва слышно прошептала я, пытаясь взглядом найти рыжеволосую княгиню -Я здесь! - ее тень на миг, загородила солнце. -Возьми меч, Дари, и рассеки эту проклятую плиту… За двадцать веков кровь, Валлора уже вымылась из твоих вен… Он этого не учел... Женщина порывисто кивнула и, прежде чем Кристиан сумел остановить ее, опустила свой изогнутый кинжал на черный камень. Раздался треск, и земля под нами задрожала. Это было не просто землетрясение - казалось, скала на минуту превратилось в серую ртуть. Жертвенник вспыхнул сине-черным пламенем и с шелестом рассыпался на мелкие осколки. Упав, Дарита что-то неистово выкрикнула и откатилась в сторону. Между четырьмя столбами, на которых стоял алтарь, появилась глубокая трещина. Собрав последние силы, я вскочила на ноги. Качаясь, словно маятник, призрачный дракон завис над распростертой на земле княгиней. Кристиан мгновенно метнулся к жене и накрыл ее собой. -Будь ты проклята, Лирамель! – завыл демон и, обернувшись, взглянул на меня огромными провалами глазниц. - За содеянное ныне, ты примешь участь хуже смерти! -Убирайся! - с ненавистью бросила я ему в пасть и сделала шаг навстречу. - Как последняя раба своего Господина, приказываю: убирайся навеки из земли моего брата! Его вой был столь пронзительным, что я зажала уши и едва сдержалась, чтобы не закричать самой. Казалось, еще секунда и мозг взорвется. Но секунда прошла и все стихло. Пошатнувшись, я подошла к брату и, встав на колени, склонилась над Даритой. Она уже пришла в себя, но дрожала, словно лист на ветру. -Он ушел отсюда, - сказала я ей. - Навсегда ушел, Дари! Благодаря тебе. Резкий порыв ветра остудил мои щеки и растрепал седую шевелюру Кристиана. Огромная тень легла на гору и закрыла солнце. Спустя пару секунд, с неба хлынул настоящий ливень. Взяв жену на руки, князь тяжело встал и поспешил к лестнице. Брат был зол и не скрывал этого. Он любил Дари самозабвенно и, несмотря на то, что она вполне могла защитить себя сама, всегда старался оберегать от любых потрясений. В его глазах я совершила преступление, заставив княгиню рисковать жизнью. Оправдываться не было сил - от пережитого так болело сердце, что даже дышать по-прежнему удавалось с трудом. Опустив голову, я шла по мрачным серым коридорам и думала, думала, думала… Многоплановая, многовековая игра тьмы вырисовывалась все четче. Легкие штрихи по белому полотну блаженного неведения колебали сердце страхом - я не была уверена, что хочу знать всю правду до конца. Брат был прав: не стоило приказывать княгини поднимать руку против мрака - случись с ней что, и аллотары могли восстать против Королевства. Мы могли использовать против Земар-ар любого из офицеров Княжества. Но чем бы обошлось подобное промедление? Да и как могла я заранее знать, что все так обернется? -Кристиан… - позвала я, видя, что отстаю от них все больше и больше. Брат осторожно поставил жену на ноги и, придерживая ее за талию, обернулся. Да, именно в этом они с Карлом различались. Его близнец всегда воспринимал меня как часть самого себя… Даже создав семьи, мы остались единым целым. А Кристиан с самого начала жил какой-то своей, отдельной жизнью. Особенно это проявилось, когда между нами встало Княжество. Ответственность за аллотар и семью перечеркнула в нем иные чувства. Да, он любил нас, готов был могим жертвовать ради общего блага, но на первом месте давно стояла Дари. -Прости, – мой голос эхом отразился от холодных стен. -Просто «прости»? - он склонил голову на бок и слегка улыбнулся. - Думаешь, стоит извиниться, и любое безумство тут же забудется? -Алтарь необходимо было разрушить. -Это мог сделать и я! -Увы, нет - только тот, в ком не текла бы кровь Валлора. Он сказал, что у меня нет власти разрушить то, что построено пращурами. Я чуть не умерла, когда попыталась… И есть не права, то только в том, что позволила ненависти взять верх над логикой. -А меня спросить не желаете? - тихо сказала Дарита, вклиниваясь в нашу невидимую дуэль. Ее бледное, обрамленное рыжими локонами лицо, было исполнено грусти и какого-то внутреннего света, который я не замечала ранее. Кристиан нагнулся и поцеловал жену в губы. Я почувствовала стала лишней… Помедлив пару мгновений, повернулась назад и, держась за стену рукой, твердым шагом пошла прочь. Я понимала, все понимала и чувствовала себя виноватой, хотя имела право распоряжаться их жизнями, если того требовали обстоятельства. Но в этот миг мне стало обидно и одиноко. Я знала, что брат отойдет от гнева, вызванного страхом за свою любимую, да и Дари была на моей стороне, ибо ее поступок целиком и полностью шел от сердца. Кое-как дойдя до своих покоев и заперев дверь, я ничком упала на кровать. Сердце все еще билось с перебоями и причиняло боль – на этот раз Земар-ар сумел-таки меня достать, и это было тревожным сигналом. -Как устала! – размазывая по щекам текущие слезы, прошептала я, не мигая, глядя в потолок. - Как все это надоело! Минут через двадцать стало немного полегче, слезы постепенно высохли. Случившееся постепенно укладывалось в память логической цепочкой. Я была права, уничтожив алтарь - брату следовало научиться отделять главное от второстепенного: для тех, кому была дана власть отвечать за чужие жизни, приоритеты расставлялись иначе. Если для блага королевства потребовалось бы пожертвовать дорогими людьми, он должен был сделать это без сожалений. Когда речь шла об истории в том масштабе, в каком сейчас, чувствам не следовало становиться на пути долга. Успокоив совесть, я поднялась с постели и переоделась. Необходимо было напомнить брату наши роли, потому как в дальнейшем, его неподчинение грозило Королевству немалыми проблемами. Княжество итак находилось на особом положении, и его статус как самостоятельного герцогства был пока что не более чем отдаленной перспективой. Пока что все держалось на авторитете Кристиана и тех немногих письменных договорах, которые в случае моей смерти или смерти князя тут же могли потерять вес. Как и ожидалось, Кристиана был в личных покоях, поэтому его кабинет пустовал. Слуга почтительно отворил передо мной двери и, затеплив свечи, с поклоном оставил одну. Сев за стол, я достала из глубокого ящика карту княжества и разложила ее перед собой. До гор было примерно дней пять, не больше, плюс неделя-другая на поиски чего-нибудь связанного с историей, упомянутой на жертвеннике. Карл, судя по расчетам, планировал вернуться в апреле… Если мне отправиться в путь сейчас, а затем, оставив Али и дочь, повернуть к Бартайоте и погостить пару месяцев у Аармани, мы с братом могли прибыть в Замок одновременно. В любом случае, в Княжестве я загостилась. -Мама! – раздался звонкий голосок и, распахнув дверь, Мариэль радостно вбежала в кабинет. - Мама, дождь пошел! Я обняла ее и усадила на колени. -Знаю, милая… -Ты смотришь карту? Зачем? Мы ведь не уедем? -Вы нет, а вот мне придется. Пора возвращаться в Замок, ты ведь знаешь, что Орден готовит для нашей семьи… Настает время призвать Земар-ар к ответу. Замотав головой, девочка обняла меня и всхлипнула. -Не надо! Вдруг и ты погибнешь, как Шаддан? Вдруг они победят? -Не победят, - я взяла ее за плечи и, отстранив, легонько встряхнула. - Орден падет, Мари, так говорит пророчество… И потом, как со мной может что-то случиться? -Все равно страшно! – сжав губы, упрямо повторила девочка. Я вспомнила дни своего детства, когда боясь засыпать в темноте, могла часами доказывать Карлу, что еще маленькая для таких подвигов. «Все равно страшно!» - на все уговоры твердила я, рыдая при этом так, будто мир вокруг рушился. Маленькая принцесса теперь во многом походила на меня и, в то же время, была совсем другой. -Знаешь, Мари, - немного подумав, сказала я. - Шаддан передал тебе кое-что… Не хотела говорить раньше времени, но, похоже, сейчас самый подходящий момент. С этими словами, я сняла с шеи черную веревочку, на которой носила кольцо рода Каэлов, и положила в протянутую ладонь дочери. -Кольцо? - удивилась Мариэль, разглядывая герб на перстне. - Разве я - Каэл, чтобы называться Главой его рода? -Нет, ты - принцесса Крови, и Шаддан знал об этом, однако пожелал сделать преемницей. Вероятно, настают времена, когда тысячелетние традиции обернутся вспять. А может, будущее принесет плоды, о которых мы пока не подозреваем. В любом случае, ты теперь важная фигура, поэтому береги себя! -Поняла, - ответила она и надела веревочку на шею. – Отныне, я отвечаю за род Каэлов и сделаю все возможное, чтобы вернуть ему было величие и честь. Жаль, дяди Кристиану это не очень понравится. -Дети Валлора должны слушать голос Крови, а не ворчанье родственников. -Когда ты уезжаешь? -Завтра. -Тетя Али знает? -Нет, пока знаешь только ты. Ответ, по-видимому, пришелся ей по душе, и дочь заулыбалась. -Можно мне самой ей рассказать? - спросила она. -Разумеется, дорогая. Только передай вначале князю, что я жду его в кабинете. -Хорошо! - порывисто поцеловав меня, девочка сорвалась с места и побежала к двери - как и я в детстве, дочь редко ходила спокойно. Я знала, что Кристиану придется ответить на призыв. Понимала и то, что ждать придется долго: брат наверняка не хотел видеть меня раньше, чем утихнет гнев. Таково было его жизненное правило, и оно не раз помогало нам всем избежать ссор. Свернув карту по истертым линиям, я положила ее на место и встала. Рабочий кабинет правителя аллотар, который он выделил себе, объединив две угловых комнаты в башне, не шел ни в какое сравнение с моей конурой в Замке. Ровная стена справа от двери была покрыта свежими фресками, изображающими историю народа княжества, возле нее стоял широкий стол и два стеллажа с бумагами и книгами. На полу красовался самодельный глобус, где красными линиями брат нанес курсы Поющих ветров, а рядом стоял мольберт. Впрочем, оба этих предмета, судя по пыли, давно уже не использовались по назначению. Левая стена, оставленная в своем первозданно-сером виде, в четырех местах была разрезана высокими узкими окнами, закругляющимися к верху наподобие арок. Середина кабинета, уходящая вглубь башни, имела полукруглую форму и напоминала церковный алтарь. Именно там, Кристиан устроил маленькую часовню. Подойдя к одному из окон, я отворила ставень. Землю по-прежнему поливал стеклянный ливень, но небо уже стало заметно сереть, и у самых гор желтоватыми отблесками проглядывало солнце. «Слава Богу, обошлось хотя бы без пожаров…», - подумала я, оглядывая мокрую степь. Подтянувшись на руках, я забралась на подоконник и, выглянув наружу, посмотрела вниз. Далеко-далеко, у самой земли, где основание башни упиралось в ров, в огромных лужах, пузырилась вода. Порыв ветра ударил в лицо, мгновенно умыв меня, и заставил отпрянуть. Аккуратно спустившись на пол, я потянулась к задвижке, намереваясь закрыть окно, но прежде, чем рука коснулась деревянной рамы, мимо мелькнула огромная тень. Чуть не вскрикнув, я инстинктивно отпрыгнула в сторону и выхватила Молнию. Впрочем, меч пришлось тут же водворить обратно. То, что так напугало меня, оказалось обыкновенной птицей. Неловко переваливаясь с ноги на ногу, мокрый ястреб расправил крылья и тряхнул головой. Стараясь не делать резких движений, я взяла с подоконника перчатку и вытянула руку. Внимательно взглянув на безмолвное приглашение, пернатый посланник Бартайоты подпрыгнул и, обдав меня мелкими брызгами, уселся на запястье. -Бедняга, - улыбнулась я, проведя по всклокоченным перьям, - небо выкупало тебя на славу! В маленьком футляре одиноко покоилась свернутая в тонкую трубочку записка. Пересадив птицу на спинку стула, я развернула послание и нахмурилась. Почерк принадлежал младшему сыну. «Мама»! – писал он, - «Началось какое-то волнение... Из писем к отцу я понял, что ты знаешь о моих догадках, поэтому, надеюсь, и остальное тебе известно. Жрец отправился на юг, он должен найти какого-то ребенка и это настолько важно, что ему приказано действовать открыто. Боюсь, придется пройти Посвящение, поскольку, твой выбор наследника их вполне устраивает. Не могу не предупредить, что сомневаюсь в своих способностях удерживать ситуацию, если обряд все-таки совершится. И еще, считаю нужным исполнить приговор, вынесенный Элладу досрочно - ему грозит смерть, если он и далее останется в подземелье. Отец не догадывается, что у Ордена уже достает влияния добраться до него, чтобы использовать в своих целях. Прошу, как только получишь письмо, сообщи Аармани - я должен знать, как действовать дальше. Твой сын, Карл». Сосредоточившись на своем дыхании, я поднесла записку к свече и, положив горящий лепесток на каменный пол, задумчиво смотрела, как пламя превращает его в пепел. То, что Карле был самой подходящей кандидатурой для Ордена, догадаться было не трудно. Знал это и мой брат, когда решал упрятать Элладия в темницу, прекрасно понимал муж и Главы всех родов. Итак, Земар-ар отправил своих слуг на поиски Лиран. Я ожидала подобного, поэтому найти девочку будет не так-то просто, ведь лорд и леди Артелена сделают для этого все возможное. И все же, Фирсару следовало помешать. Кто мог мне помочь? Взгляд упал на глобус и, подойдя поближе, я вгляделась в красноватую сеть. Поющий ветер Лаусенса, самый ближайший по времени, должен был задуть только после Западного лепестка. Итого, Лиран удастся отправить в Большой мир не ранее следующий весны. За это время Орден мог перерыть весь юг вдоль и поперек. Нужно было думать, и думать очень хорошо! В моих видениях, девочка была рыжей, как пламя, но в Артелене пушок на ее голове был черным, поэтому вряд ли Флоран могла предполагать, что наследственность Каэлов передастся внучке… «Господи», - повернувшись лицом к висящей в полукруглом своде иконе, сказала я, - «помоги найти выход!» Перед мысленным взором всплыло веснушчатое лицо Линни, моей верной служанки и хозяйки кухонь Белого замка. Удивленно моргнув, я нахмурилась, а затем радостно рассмеялась. Решение было простым и удобным. Не переставая улыбаться, достала из ящика тонкую бумагу и, оторвав полоску, быстро написала сыну ответ. «Дорогой сын, рада была узнать, что вы находитесь в добром здравии и проявляете немалое усердие к возложенным на вас обязанностям. К сожалению, вынуждена сообщить, что не смогу прибыть раньше весны. Посему, уведомите лорда Эстина, что я переговорила с князем по поводу его торговых предложений и он обещал принять решение, по сему, пусть более меня не беспокоит. Насчет ваших опасений, передайте отцу, что иногда следует нарушать законы, дабы соблюсти в чистоте совесть. Однако не стоит давать повода ищущим повода, ибо времени на перемены у нас предостаточно. Кроме того, дела мелких лордов тоже нужно кому-то разбирать, и, думаю, с кандидатурой ты вполне можешь определиться сам. Так же прикажи Линни оставить на время свои обязанности. Ей надо заняться здоровьем дочери: девочка больна и с вашей стороны крайне эгоистично закрывать на это глаза – в наше непростое время, верные слуги подчас важнее захолустных лордов. Даю тебе свое благословение на любые действия, которые сочтешь нужными для блага Королевства». Свернув бумагу в трубочку, я закрепила ее на когтистой лапе и выпихнула ястреба в обратный путь. То что сын сумеет понять зашифрованный в письме приказ, сомневаться не приходилось – мальчик был на редкость умен. Земар-ар придется поиграть по моим правилам. Раз он был уверен, что все просчитал и продумал, не стоило его разубеждать – следовало просто идти рядом, опережая на один единственный маленький шаг. Повернувшись к небольшому образу Христа, перед которым, дрожа от сквозняка, теплилась лампадка, я стерла с лица довольную улыбку и, благодарно перекрестившись, положила земной поклон. Не стоило забывать, что мне выпала честь быть всего лишь орудием в руках Света, и вера со смирением до сих пор являлись самым непобедимым оружием. Часа через два, распахнув дверь с такой силой, что створка ударилась о стену, вошел Кристиан. Одного взгляда на его лицо хватило, чтобы понять – брат все еще злился. Тяжело вздохнув, я поднялась с колен, отряхнув брюки от пепла, подошла к столу и зажгла еще несколько свечей - в кабинете уже было темновато. -Рад, что у тебя хватает совести сожалеть, - хмуро констатировал он, садясь за стол. Вздрогнув, точно от удара, я молча посмотрела в его глаза и мысленно опустила перед чувствам занавес. Кристиан был мне дорог, мы многое пережили вместе и всегда прекрасно понимали друг друга… Но любовь любовью, а в политике ей места не было. Между нами, равно как и между нашими народами давно назревал серьезный разговор… -Считаешь, я должна сожалеть о том, что приказала Дари избавить свои земли от мерзости? -Она ждет ребенка, Лирамель! -Я не могла знать о том, что мне не сообщали! Но даже узнай заранее, это не изменило бы того, что произошло. Ты забываешь, Кристиан, что когда на чаше весов одна жизнь и целое государство, то выбирать не приходится. -Мы могли позвать любого, в ком нет нашей крови, если вопрос стоял так. -Верно, могли бы… Но не уверена, что Земар-ар стал бы ждать. Хоть ты и уничтожил его алтарь в Тире, я знаю его лучше. Он рассчитал, что рано или поздно мы вспомним о жертвеннике. Это была единственная возможность, добраться до меня - я бы или умерла, пытаясь расколоть плиту, или сдалась, что было бы еще хуже, потому что тогда бы он получил надо мной власть. Надеюсь, ты не забыл, чего мы избежали в первой войне? Сейчас важна любая мелочь. Предстоит повернуть колесо истории вспять… Поэтому нет - я не жалею и уже не переживаю. -Дари могла пострадать! - с упрямой злостью прошипел он, сощуривая серые, как сталь глаза. Я усмехнулась и кивнула. -Повторю, даже если и так, не стоит забывать, что правильно расставленные в жизни приоритеты - залог верных решений. -Не каждому дано так мыслить, Лирамель! -А кому не дано - пусть не смеет стыдить меня или указывать! - воскликнула я, гордо вскинув голову. -Ты стала такой же циничной, как Карл… -Я стала мудрой и сильной. -Твоя сила была в любви! - возразил он, смерив меня строгим взглядом. -Проклятье, Кристиан! Да что ты знаешь о любви?! Вся моя жизнь - сплошная жертва! Моя судьба - пропитана кровью! Как ты смеешь? Ты, который был рядом и видел, с какими глазами я шла сквозь эти годы, неся бремя, превращающее душу в кровавое месиво! Я стала королевой по воли нашего отца и произволению брата. Не смей забывать об этом! Я не требую от своих подданных того, на что не готова пойти сама! -Успокойся. -Молчать! - рявкнула я, стукнув ладонью по столу. - Молчать, пока не позволю говорить! -Что? - он медленно поднялся и отодвинул в сторону стул. - Ты переходишь всякие границы, Лирамель! Я не только твой брат, но еще и правитель аллотар, принц Крови! -Ты стал слишком самоуверен, - засмеялась я, обнажая Молнию. - Правитель - это не король! Ты находишься под моей властью! И признал эту власть много лет назад, не так ли? -Аллотар - независимое Княжество, - холодно возразил брат, и, положив руку на рукоять своего меча, добавил: - Я не подниму против тебя оружия. -Поднимешь, дорогой! -От гнева у тебя помутился рассудок? Мне казалось, что между нами стерты все неясности! -И мне так казалось, - я отошла на середину комнаты. – Давай же, Кристиан. Говорю совершенно серьезно: ты стал слишком зависим от своих чувств. Как королева и Глава рода, я не потерплю этого! Князь взглянул и прищурился. Наверное, я действительно становилась циничной, но ситуация требовала разрешения. Обнажив меч, брат подошел к дверям и, выглянув, сказал пару слов охране. Потом запер засов и, чуть помедлив, обернулся. -Прошу прощения, - ровным голосом сказал он, источая такую ярость, что, казалось, пол под его ногами готов был вот-вот вспыхнуть. -Прощения? - усмехнулась я, перенося вес на левую ногу. - Не ты ли сказал мне давеча, что одним «прости» нельзя загладить глупость? Кристиан не ответил. Описав в воздухе дугу, его изогнутый, как у всех аллотар клинок, со звоном вонзился в ребро Молнии с такой силой, что я была вынуждена отступить. Едва успев обхватить рукоять обеими руками, нанесла косой удар и тут же парировала второй лобовой выпад. Я знала, на что брат способен, мы не раз упражнялись вместе с Параманом. Я знала, а вот он - нет. Шаддан навсегда оказал мне неоценимую услугу, поддавшись на уговоры обучить своему мастерству. Ритм поединка убыстрялся. Мы кружили по кабинету, не сводя друг с друга настороженного взгляда. Наши тени метались по стенам, то раздваиваясь, то сливаясь в одно огромное безликое нечто. Чувства стали подобны льду, эмоции улеглись - остался только разум. Брат, похоже, впервые в жизни дошел до точки кипения и потерял контроль - он стал по-настоящему опасен, и это было именно то, чего я добивалась. В глубине его сознания, свободного от всего, кроме ярости, таилась ахиллесова пята, благодаря которой Кристиана все еще можно было контролировать. Дарита не знала о ней, потому что видела от мужа только любовь и преданность, но я шла с братом с самого начала и замечала нечто большее – то, что горело в его взгляде, когда он смотрел на Тарэма, и позволило отречься от своего народа и стать частью чужого. Я знала, что данная ему свыше совесть, будучи ранена, сумеет позже сделать то, чего не в силах совершить уговоры – разрушить стену гордости, ненависти и обиды. Когда стол, на котором горели два подсвечника, оказался за моей спиной, я резко уклонилась, развернула меч и плашмя ударила по его запястью. Не успел еще упасть на пол выроненный клинок, как Молния, блеснув, оказалась у его горла. -Это земля принадлежит моему роду, - тихо сказала я, стараясь успокоить дыхание. - Роду, во главе которого стою я. Если для блага Королевства потребуются твоя жизнь или жизнь тех, кто тебе дорог, я возьму их, не задумываясь. И как принц Крови, ты никогда больше не позволишь чувствам возобладать над долгом или, клянусь, твои дети не унаследуют положенного им достояния. Бог дал тебе эти земли, подарив любовь княгини, но ты забыл, что если бы не пролитая мною и Карлом кровь, никакая доблесть не выстояла бы против Миэля! Он ничего не ответил, только сжал губы и опустил глаза. Ярость вокруг него стала гаснуть, но напряжение звенело, как натянутая струна. -Ты отняла у меня отца… - глухо ответил он, потирая ушибленную руку. - Потом Карла, и вот теперь из-за тебя чуть не потерял жену. Чего же еще ты хочешь? Вздрогнув, словно от удара, я подавила готовый сорваться с губ стон. -И давно ты так думаешь? -Дари стала последней каплей. -Ясно, - мой голос предательски сорвался. - Больнее ты не мог ударить, брат. Знай же, и отец, и Карл и даже твоя Дарита - все они вставали на путь пророчества не из-за меня, а из-за любви к этой земле. Более того, из-за любви к Свету. Я только лезвие клинка, который направлен судьбой сердце мерзости. Хочешь оказаться на моем месте? Или боишься умыться кровью? Ведь ты, в отличие от меня, умеешь любить, не так ли? Только спроси себя, Кристиан, сможет ли эта любовь защитить вас, если Земар-ар вернет власть над Королевством? И любовь ли это или эгоизм, боящийся собственной боли? От волнения грудь будто сдавили невидимые тиски. Черные провалы окон, стали медленно и хаотично перетасовываться, словно карты. Звенящая тишина давила на уши, казалось, голова была готова разорваться на части… -Прости, - тихо ответил он, нахмурившись, - мои слова жестоки и ты их не заслужила. -Признаешь ли власть семени Валлора над Княжеством? - повторно спросила я, расправляя плечи, надеясь остановить нарастающую боль. -Да, признаю. -Клянешься отныне быть целиком и полностью верным своему долгу перед Королевством и завершить начатое и обещанное? -Я всегда был верен долгу и присяге, и от имени своего народа, склоняюсь перед тобой, как единственной законной королевой. -Прощаю и принимаю твою присягу, князь… Пусть благословятся пути твои… - осторожно пытаясь сделать вдох, я кивнула и отступила на шаг назад. Боль медленно расползалась по телу. Выронив меч, я упала на колени, уперев руки в пол. Вздохнуть никак не получалось… -Лия? - испуганно воскликнул брат, и, обняв, развернул лицом к потолку. Темный свод бесконечно уходил ввысь… Выше, выше… Мир пылал тысячами свечей, мир тонул во мраке… Мир сходил с ума. Сияющий ангел склонился надо мной, закрыв тьму белыми, как снег крылами. Второй раз в жизни я видела его, и второй раз осталась холодна, словно камень. Он не укорял, но кроткий взгляд был исполнен такой грусти, что мое сердце дрогнуло и забилось. На миг застыв, кровь понеслась по венам горячим потоком. Судорожно вздохнув, я протянула руки, надеясь прикоснуться к нему… Но чудное видение уже растаяло. Надо мной, как и тогда, в Ровмэне, было лишь бледное человеческое лицо: брат безмолвно плакал. -Все хорошо… - услышала я свой голос, будто издалека. - Прости меня... Он обнял так крепко, что вновь перехватило дыхание. Стало тепло и стыдно. Мысленно прокрутив произошедшее назад, я решительно вычеркнула этот эпизод из своей памяти – совесть не выдерживала столько боли. Мы так и сидели на полу. Придя в себя, я рассказала брату про Флоран и ее роли в игре Ордена. Он долго молчал, потом тяжело вздохнул и, погладив меня по голове, сказал: -Бедная, моя Лия… -Карл ведь не предполагал такова варианта? -Нет. Про Фло он не думал… Да и кто мог подумать? -Но маленький Карле ведь догадался! - в моем голосе невольно скользнула гордость за сына. -Он гораздо ближе к ней, чем все мы, - покачал головой Кристиан: - Ты им очень рискуешь. -Знаю… Но так надо. -Надо, надо… - проворчал он. - Говори, что хочешь, Лирамель Валлор, но в без Карла я тебя в Замок не отпущу. Я улыбнулась. -А что изменит Карл? -Не знаю… Но брат просил его дождаться. -Что ж, ты знаешь - ему я не в силах отказать. Две из шести свечей догорели, убавив свет в комнате до полумрака. Дождь за окнами перестал и в небе одна за другой загорались умытые звезды. Немного собравшись с мыслями, я взяла брата за руку и поведала ему историю, услышанную от старого Шаддана. Князь слушал, периодически вздыхая и не сводя задумчивого взгляда с мерцающих по стенам теней. -Теперь мне многое ясно, - наконец сказал он, заглянув в мои глаза. - И еще раз прошу у тебя прощения, сестра. Карл прав, я никогда не умел пользоваться головой. И давай больше никаких тайн, согласна? -Карл первый нарушит это, сам же знаешь! -Думаю, теперь - нет. И потом, если нас будет двое, ему придется согласиться с большинством. Мы немного посмеялись, и я кивнула, принимая его условия. Когда последние свечи догорели и опустилась тьма, брат помог мне подняться и проводил до покоев. Мария уже спала, и будить девочку не хотелось. Сняв запылившуюся одежду, я надела ночную сорочку и осторожно легла радом с дочерью. В не зашторенное окно заглядывала полная луна, бросая бледные лучи на ее лицо. Повернувшись на бок, я с нежностью вглядывалась в любимые черты, высекая их в своем сердце. Мариэль взрослела, менялась... Она больше не была похожа на меня как две капли воды - годы преображали ее, словно ограняя алмаз. Принцесса обещала вырасти в очень красивую девушку… Такую, какой была моя мать. Я вспомнила тот миг, когда впервые взяла ее на руки в мрачном и сыром подземелье Бартайоты, и нежно улыбнулась: ощущение данного ей пути было самым светлым среди всех моих детей. Зачатая в порыве отчаянной любви, дочь должна была пронести эту любовь до конца жизни. Жаль, что и ее сердцу предстояло познать боль от потери дорогих людей. Но это являлось неизбежностью, которую следовало принять, как общий удел смертных. Что-то невнятно пробормотав во сне, Мария перевернулась и подставила мне копну черных блестящих кудрей. Поправив сползшее одеяло, я поцеловала ее в макушку и, откинувшись, закрыла глаза. *** Примерно спустя неделю с того дня, как дождь превратил пожженные солнцем степи в салатовый рай, Черная крепость выпустила меня на свободу. Как же я была счастлива! Даже разлука с любимой дочерью не омрачила радости от прозрачно-синего неба и пряного запаха трав. Впрочем, Мария не возражала остаться с тетей Даритой и ее дочерьми. После трагических событий, которые девочке пришлось пережить, она отдыхала среди них и душой и телом. По общему с братом решению, к горам с нами отправилось всего с десяток воинов: двое из личной свиты Кристиана и восемь человек, внутренних войск Замка, что прибыли год назад вместе с Али и принцессой. Как таковая, охрана в этих землях, не требовалась никому из нас, но у аллотар были более строгие традиции, и лишний раз ослаблять их почтение не стоило. После приступа, свидетелем которого Кристиану пришлось стать, его отношение ко мне стало более трепетным, почти что таким, как в детстве. И, хотя на сей раз я действительно испугалась, его внимание стоило того. Небо подарило шанс побыть некоторое время слабой и беззащитной, и я твердо знала, что подобная возможность на моем жизненном пути была последней. К счастью, ни Шаддан, ни брат, так и не поняли до конца, что именно мне придется совершить в конце… Грядущее было для меня отныне столь же очевидно, как уже произошедшее. Не знаю, зачем я получила столь опасный и тяжелый дар… Возможно, требовалось время, чтобы смириться и дорасти до предназначенного… Однако, имей я выбор, то отказалась бы от этого знания. Несмотря на то, что год жизни, проведенный в стенах Черной крепости, выдался на редкость счастливым, я вздохнула с облегчением, когда одинокая скала с темными стенами исчезла за холмами. Все мое внимание переключилось на горы. Их бесконечная гряда была высечена в памяти до конца дней, но я никогда не думала и не надеялась, что однажды достигну их и смогу прикоснуться. Теперь и эти мечты сбывались. Вряд ли на земле был еще один человек, чьи пожелания исполнялись с такой точностью, как у меня. Может это была своеобразная компенсация за слезы, которые периодически приходилось проливать литрами, а может, я просто умела мечтать более или менее непритязательно. По моему разумению, для счастья требовалось совсем не много: любовь в сердце и относительное спокойствие в душе. Недостатка любви я никогда не ощущала, а в тревогах, чаще всего, была виновата сама - то была расплата за неумение и нежелание думать. Костер разгорелся на славу. Длинные рыжевато-красные языки пламени, изгибаясь, плясали под черным звездным небом. Даже луна, застывшая тонким серпом, не дерзала соперничать с озарившим степь факелом. Стрекотали наперебой сверчки, изредка затихая, чтобы огласить степь еще более дружным пощелкиванием. Дочь дышала покоем… Положив руки за голову, я смотрела в небо, подернутое пленкой жара, и звезды вальсировали, как живые. За светлым кругом, шелестели травы, вторя в унисон шипению костра костра. Один из офицеров-аллотар, мужчина лет тридцати, с пышной рыжей шевелюрой и такого же цвета короткой бородой, приятным баритоном напевал какую-то древнюю балладу. При Миэле, не только письменность, но и фольклор были под строжайшим запретом. Однако народ мужественно сохранял свою культуру, тайно передавая из поколения в поколение. Именно благодаря этому мужеству, Карл когда-то сумел узнать от княжны печальную историю Дайны, и исправить роковую ошибку. Плавая, как на волнах в легкой дремоте, я слушала вплетенную в слова гордость и боль некогда униженного и почти уничтоженного народа, и понимала, что тоже являюсь частью слившихся рифм и нот. Я именовалась Бонарой - той, которая правит, и моего появления в степях Княжества ожидали многие сотни лет… Почему-то очень отчетливо вдруг вспомнилась та тревожная ночь, перед встречей с Кристаном, удивление моих спутников, когда они узнали кто перед ними, и лицо брата в свете костра… Я чуть не умерла от радости, когда увидела его! Это был поворотный момент в том безумном походе - именно тогда появилась уверенность, что небо на нашей стороне. На том отрезке жизни, приходилось идти со слепым отчаянием и призрачной надеждой на пророчество, обещавшее уничтожение Совета. Теперь все было иначе. Я знала и дорогу и ее конец… Осталось узнать лишь начало, чтобы увидеть карту целиком. Картина должна была сложиться, и я должна была стать ее первым и, быть может, последним зрителем. Кристиан сидел у моих ног, неотрывно наблюдая за пляшущими языками пламени. Его седые волосы казались золотыми, а в глазах отражались рыжие искры. Задумчиво сдвинув брови, брат подправлял мечом выпавшие из костра веточки, и, казалось, целиком был поглощен песней. Я смотрела на его точеный профиль, и с легкой грустью думала, что годы отмерили князю уже полвека… Несмотря на то, что дети Рода рано взрослели и поздно старели, дыхание времени щадило только тело - душу было не обмануть. Тяжесть прожитых лет давила на сердце такой тяжестью, что даже золотая наследственность не могла спасти от этого груза. По большей части человек ведь умирал вовсе не от старости, а от бесконечного разочарования и усталости. Почувствовав мой взгляд, брат повернул голову. Морщинка между его черными бровями была не так глубока, как у Карла - он меньше хмурился и чаще улыбался. Я всегда радовалась, что судьба подарила ему счастье и не забыла дать самое главное - покой. Их с Дари любовь была молнией во мраке нашей общей судьбы. Почему счастливчиком оказался именно Кристиан, я понимала – это было даром его натуре. Да и потом, средним детям часто везло: по закону природы, на старших почти всегда ложилось бремя ответственности, младшие несли последствия родительских ошибок, а средние были свободны и то первого и от второго. Наверное, Кристиан всегда и сам это понимал. -Красивая баллада, - кивнул князь, улыбнувшись мне уголком губ. -Красивая… - рассеянно согласилась я, осознав вдруг, что давно не слежу за песней. -О чем задумалась? -Да так… Вспоминаю прошлое. - Я села и, взяв брата под локоть, положила голову ему на плечо. – В тот день, когда увидела тебя у костра… Думала, что сойду с ума от радости. Аллотары сказали, что отведут нас к своему князю… Можешь представить, какая ассоциация возникла у меня при этих словах? А оказалось, что это ты… -Да, - хмыкнул он, - помню. Вид у тебя был и впрямь испуганный. -Удивительно, до тебя мало кто с первого взгляда узнавал меня в образе Лир-ан-Кира. -Ну, - он неслышно засмеялся, - вообще-то и мне потребовалось некоторое время. Только когда ты так отчаянно шагнула, и я увидел выражение твоих глаз… - он нагнулся и поцеловал меня в голову. - Тогда и понял. Ли, моя Ли! Я ведь думал, ты погибла, да и о Карле мало что было известно… Мне вспомнились вдруг его недавние слова – боль от них до сих пор тревожила память. -Кристиан, почему ты сказал тогда, что я отняла у тебя брата? Что ты имел в виду? Он нахмурился и, вздохнув, отвернулся. -Может, не стоит снова бередить старые раны? Все уже прошло. Я просто был зол, Лирамель. -Не уходи от ответа… Мы ведь обещали друг другу - никаких недоговоренностей и тайн. Брат задумался. Потом пожал плечами и, искоса глянув на сидящих поодаль воинов, как-то горько усмехнулся. -Когда ушел отец… - тихо ответил он, переходя на греческий. - У меня остался только Карл. Тетя Лиз любила нас, но и я, и брат всегда соблюдали с ней определенную дистанцию. Несмотря на то, что мы как близнецы были очень разными, связь между нами была настолько прочной, что порой не требовалось слов, чтобы чувствовать мысли друг друга. А потом появилась ты. И в один день Карл закрылся. Он ничего не стал объяснять, был внимательным, вникал во все мои дела, всегда находил время выслушать, но связь была разорвана раз и навсегда. Бежали месяцы, иногда приходилось подменять его, чтобы посидеть с тобой, но это были единичные случаи. С первого дня появления в нашей жизни, ты стала его неотъемлемой частью, заняв то место, которое принадлежало мне по праву... Карл изменился - было ощущение, что на его плечи рухнул пятиэтажный дом. Я видел, как он мечется, думает, страдает, и ничем не мог помочь, потому что натыкался на стену полнейшего молчания. В общем, что объяснять... Все это дела давно пережитые и забытые. Просто вспомнилось под горячую руку. И знаешь, - он улыбнулся, прочтя грусть в моих глазах, - теперь я считаю, что брат был прав. У тебя не было ни отца ни матери, и предстояла трудная судьба… Вряд ли бы ты выросла такой, не вложись Карл на сто процентов. Вряд ли бы вы вдвоем смогли бы пройти вместе страшные испытания, не будь любовь друг к другу так сильна. Отведя взгляд, я сорвала травинку и, бросив ее в огонь, задумчиво покачала головой. -Знаешь, никогда не задумывалась над тем, какую роль сыграла в вашей истории. Я просто жила, Кристин, и мне казалось, что все правильно и естественно. Благодаря вам у меня было замечательное детство и пусть короткая, но не менее замечательная юность. Из тех пятнадцати лет, что мы провели втроем, я черпаю силы до сих пор. -Не ты одна, - кивнул князь. -И ты не прав насчет Карла. Он всегда очень переживал, что не может дать тебе то, что должен. Поверь, брат просто пытался уберечь нас от проблем, которые считал исключительно своими. Ему было больно, когда ты избегал его после истории с Миэлем. Он ведь не мог тогда сказать тебе о Катрин и все объяснить… -Ты имеешь в ввиду мать? - с ноткой недоумения переспросил он, оборвав меня. - Причем тут она? Я подняла на него удивленный взгляд. Мне и в голову не могло придти, что после всего того, что случилось, Карл не удосужиться рассказать близнецу вещи, очевидные даже для наших врагов. Ситуация была совершенно нелепая. Паника на моем лице, была столь красноречива, что Кристиан не выдержал и, встав, протянул руку. -Думаю, нам стоит поговорить наедине. Понимая, что избежать объяснений не удастся, я мысленно выругалась и, тяжело встав, пошла за ним в ночь. Отойдя метров на пятьдесят, мы расстелили на траве одеяло и сели. В черном мраке над землей горели только звезды. -Давай, рассказывай, что братец в очередной раз запамятовал сообщить, - немного наигранно усмехнулся князь. Я вздохнула. -Разве ты сам не понял? Тогда, на полях Бартайоты, когда Карл расторг договор между Ведущей линией и Советом? -А что я должен был понять? Брат всегда умел обходить правила, для него это так же естественно, как для меня – их соблюдать. -Некоторые вещи нельзя обойти, Кристиан. Расторгнуть договор, равно как и надеть корону Арматея, мог только сын от сына и король от короля… Ваша мать была младшей дочерью герцога Керна Валлора, того самого пропавшего свидетеля, которого наша бабка выставила Тарэму в качестве защиты сына. Катрин родилась спустя год после того, как герцог бежал с семьей в Большой мир, а что было потом ты знаешь. Тетя Лиз даже не помнила, что ее отца когда-то звали иначе, остались только некоторые вещи. Благодаря им, брат и узнал правду. Это случилось вскоре после того, как вы остались одни. Позже, чтобы я смогла исполнить волю короля и унаследовать трон, Карлу пришлось удочерить меня и потом отречься от своего жребия в мою пользу. Кристиан! Но сколько раз я упоминала об этом за прошедший год! Неужели сам не догадался? Я была уверена, что ты знаешь! Последовало очень продолжительное молчание. Не слышно было даже его дыхания. -Нет, - наконец, ответил князь, и лег. - Проклятье! Я долго сидела, ожидая, что он скажет еще что-нибудь, но брат молчал. Хотелось спать, с земли тянуло холодом. Свернувшись калачиком, я набросила свободный край плаща на плечи, и устало закрыла глаза. Думать не хотелось. В конце концов, не мои это были проблемы - Карлу следовало самому объясниться с братом. Оставалось лишь пожелать ему удачи, ибо ангельское терпение Кристиана тоже было не бесконечно, в чем я имела уже возможность убедиться. Рассвет застал нас вдали от костров. Мы оба заснули под открытым небом, и воины, не решаясь нас тревожить, незаметно укрыли теплыми плащами. В глаза ярко светило солнце. По небу плыли башни кудрявых облаков, и кружил в невероятной выси зоркий ястреб. Все так же стрекотали кузнечики, а по моему рукаву ползла толстая зеленая гусеница. Подняв руку, я стряхнула насекомое на траву и повернулась брату. Кристиан еще спал. Он всегда трудно просыпался, с самого детства. Его лицо, обращенное к небу, было сурово и сосредоточенно, а под глазами синели тени. Было похоже не то, что печальные мысли не оставляли его до рассвета -Уже утро! - осторожно сказала я, погладив его по руке. Глубоко вздохнув, брат тут же открыл глаза - урок Шаддана все же не пропал даром. -Я глупец, - спокойно и даже с какой-то усмешкой, заявил он, одаривая меня усталым взглядом. Я промолчала. -Карл твердил об этом почти сорок лет, а я считал его гордецом и эгоистом. -Мне казалось, ты разозлился вчера, - удивление скользнуло в моем голосе, чуть изменив интонацию. -Да. Разозлился. Но потом решил подумать, вспомнил некоторые наши разговоры… И наглядно увидел собственную узость. Брат никогда не говорил со мной открыто, это правда… Но, Лия, я ведь никогда и не спрашивал! Он беззвучно засмеялся, отчего в уголках его глаз сеточкой вспыхнули морщинки. -Ему действительно все приходилось решать одному. И не его была в том вина. Просто и тебя и меня это устраивало, так ведь? Мы привыкли, что Карл думает за нас, привыкли, что он всегда все знает… Ему даже посоветоваться было не с кем! -Кристиан, - я села и взяв его руку, поцеловала. - Ты не глупец, ты просто другой. Брат всегда ценил тебя! Посмотри сам: ты в одиночку сумел покорить Аллотар, стал их князем, открыл им путь к вере - если бы не это, мы не смогли свергнуть Кайла и Совет… -Да, - легко согласился он. - Только не забывай, что именно из-за моей беспечности, Тарэм чуть не добрался до тебя в Замке, а Карл шесть лет просидел в подземелье. -Ложь! - горячо воскликнула я. - Никто из нас не смог тогда разгадать комбинации Ордена! Но если тебе непременно надо винить себя в чем-то… Он снова улыбнулся и, откинув плащ, встал. -Ладно, Лирамель, все это уже не важно. Только передай брату, когда вернется, что я, наконец, признал его упрек. Он поймет, что имелось в виду. Сказав это, Кристиан повернулся и быстрым чеканным шагом направился к спящему лагерю. «Карл, Карл», - мысленно сказала я в небо. – «Какой же ты хитрец! И как же мы с тобой похожи!» Облака слегка качнулись и, дунув на землю ветром, спутали мои волосы. В глазах потемнело… Стараясь дышать ровно, я аккуратно легла на землю и перекрестилась. К сердцу снова подступало видение. Казалось, прошло всего мгновенье с тех пор, как я стояла призраком в у этого самого окна и со страхом смотрела отражающуюся в стекле комнату. На сей раз была зима. Солнечный безветренный зимний вечер. Карл сидел за столом, устремив хмурый взгляд на широкий пожелтевший лист. Вокруг громоздились аккуратные стопки бумаг и раскрытые книги, уложенные друг на друга страницами вниз. Рядом, на стуле, сидел высокий мальчик и что-то быстро писал. Лицо у него было не такое хмурое, но глаза блестели серой сталью - наследство отца. -Скоро закончишь? - отложив бумагу, поинтересовался Карл и внимательно взглянул на сына. -Еще минут пять... Последнее предложение какое-то неровное получается. Не пойму, где ошибка. -Дай-ка, - брат пробежал взглядом протянутую тетрадь и недовольно поджал губы. - Лирд, слово «власть» в данном контексте переводится, как «обладать» - это глагол, а не существительное. Ты был не внимателен к словам-спутникам. В остальном, неплохо. Молча приняв упрек, мальчик забрал работу и быстро дописал предложение. -Все, - с облегчением кивнул он, откладывая ручку. – Можно мне к брату? -Разумеется, - мужчина улыбнулся и кивнул на дверь. - Иди… Я невольно улыбнулась, заметив с какой поспешностью, молодой принц воспользовался разрешением отца. Когда-то я и сама была такой же. Карл умел учить… Даже в мою голову ему удавалось вбить неплохие знания, несмотря на мою рассеянность и лень. Подойдя ближе к столу, я заглянула брату через плечо. «История Малого мира», - красовалась рукописная надпись на верхнем листе одной из стопок. Почерк был Карла. Машинально проведя рукой сквозь бумажную гору, я тяжело вздохнула и взглянула на пожелтевший лист, лежащий перед братом. Руны древнего языка, слегка выцветшие от времени, складывались в знакомое имя… «Тар Валлор был убит своим братом-близнецом Тарином в 348 году по летоисчислению Малого мира. Тарин Валлор правил под именем Тара до 360 года, после чего передал трон младшему из сыновей брата - Артею Валлору, первому жрецу Великого дракона. Для сохранения чистоты рода, Артей Валлор взял в жены свою племянницу, Мирит Валлор. По рождению наследника, Мирит была казнена за приверженство старой вере. Сын Артея, Витар Валлор правил в течение двухсот сорока лет и умер в возрасте двухсот восьмидесяти лет. После его смерти срок жизни сыновей и дочерей рода Крови стал сокращаться». Далее шел текст на непонятном для меня языке, напоминающем арабскую вязь. И снова кусок на Древнем наречии: «…спустя тысячу лет, Арматей Валлор остался единственным прямым потомком рода Крови, имеющем законное право на власть. Как было обещано великому Тару: «доколе не преклонишь ты колена перед мраком, земля сия отдана в твое достояние». Тар пал не преклонив колен, его сын и наследник - Тар Второй, принял мученическую смерть от руки своего дяди. Дочь Тара Второго, Мирит, до конца своей жизни сохранила преданность вере отцов. Ее семя слилось с семенем предателя, призвавшего проклятье на нашу землю, и передало ему свое благословение. Поэтому сохранение рода, остается основной и главной задачей детей Ведущей линии». «Вот оно что!» - я еще раз прочла кусочки перевода. – «Это многое объясняет. Многое - но не все. Если наш род несет в себе и проклятье и благословение, можно ли отделить одно от другого?» -Как не думай, а концы сходятся в одном направлении, - словно услышав мои мысли, пробормотал брат. - Предательство искупается кровью - верность подтверждается клятвой. Земар-ар все-таки попробует исполнить проклятье, данное им через Морло. И ему потребуется наша кровь… История идет кругами, каждый раз одно и тоже. Мы разорвали первое звено, и он вынужден переиграть сценарий. Но суть будет та же: кто-то из семени Тара станет его орудием, и это явно не Лия и не я, впрочем… Карл уронил голову на стол и закрыл глаза. -Ожидание мучительно, - вздохнув, прошептал он. - Я не могу больше ждать, не могу… Время застыло. Казалось, он уснул… Стало неуютно и тревожно. Таких долгих видений еще ни разу не было – мне вдруг очень захотелось проснуться, но я совершенно не представляла, как это сделать. Внезапно брат поднял голову. -Если аллотары смогли пробраться сквозь щит Ветров, наверняка смогу и я. Незачем терять время! – обернувшись, он выпрямился и крикнул: - Лирдан! Раздались торопливые шаги, дверь распахнулась. -Отец? -Позови Поликарпа. Я принял решение. -Хочешь попробовать путь аллотар? -Именно. Дела в Королевстве могли пойти не так, как планировалось. Нельзя сейчас рисковать… Мальчик кивнул. Его не по-детски серьезное лицо, встревоженный взгляд, бордовые обои на стенах, черно-белый паркет… Все стало кружиться передо мной в бешеном танце. Невольно вскрикнув, я закрыла глаза и очутилась во тьме. *** После долгих уговоров, Кристиан все-таки признал, что разумнее будет дождаться Карла на побережье. По нашим расчетам, требовалось в лучшем случае две недели, чтобы добраться до границы, по которой Ветра прорезали океан. Благодаря печальному опыту аллотар, мы могли догадываться о свойствах ветряного купола, окружавшего Королевство, но, думается, Карл знал гораздо больше, если решился в одиночку повторить легендарный путь северного народа. Я была уверена, что напрасно брат не стал бы рисковать, по крайне мере, сейчас. Над бескрайними лугами начиналась гроза. Черные клубящиеся тучи неслись над зелеными холмами, отбрасывая чудовищные рваные тени. Ветер терзал травы, перекатывая их короткими перистыми волнами… Птицы покинули воздух, звери забились в норы, насекомые прижались к спасительным стеблям: все затаилось. И только я радовалась, как малое дитя. Ветер, пронизывающий плоть до костей, холодный ливень, раскаленная сталь молний, раскаты грома, заставляющие вибрировать каждый нерв - непередаваемое ощущение свободы и дикого, неудержимого восторга. Гроза, как проявление всех стихий была торжеством неба над землей, радости над унынием, силой над слабостью. Гроза была дерзостью, мощью, ликованием... Я никогда не боялась ее, потому что была едина с этим неповторимым хаосом. Мое имя являлось частью ветра, судьба была полна его сокровенными нотами и душа всегда пела с ним в унисон! -Простудишься, Лия, - с легкой тревогой заметил Кристиан, предупреждающе подняв руку. Но я только рассмеялась и, ударив каблуками по черным бокам скакуна, послала его вперед. Ветер сорвал с меня плащ и унес его в сторону. Я оглянулась назад и, увидев, что брат с остальными воинами наспех разбивают палатки, слегка потянула поводья влево, надеясь обогнать серую завесу дождя. Земля сотрясалась от раскатов грома. Эта была дуэль между мной и стихией, не разбирающей лиц и титулов и не знающей поражения. Ветер, шутя, помогал мне, толкая в спину: ему было любопытно, сумею ли я, его названная дочь, переиграть клокочущую ярость неба. Повернув еще чуть-чуть влево, я понеслась вдоль линии дождя. Порывы ветра швыряли в лицо мелкие брызги, обдавая свежестью и прохладой, а впереди, дразня, синела чистая полоса весеннего неба… Оставалось совсем немного. И вот, последний рывок, и мой конь неистово заржал, бросая проигравшему ливню дерзкий вызов. Я развернулась лицом к северу, где за мокрой пеленой белели вершины гор, и помахала сизой тучи рукой. Послышался далекий низкий рокот – гордый, полный достоинства ответ. -Не только птицы умеют летать! - крикнула ввысь, и вдруг удивленно моргнула: желтый лучик, пробив тучу, упал мне прямо на нос. Благодарно улыбнувшись, я глубоко вздохнула и поскакала туда, где сохли на ветру, вымытые до последней нитки палатки. Мне невольно вспомнился младший сын. Интересно, что бы он подумал, увидев свою мать в образе, так несоответствующем тому, что смущал его все эти годы? Скорее всего, просто бы испугался. Никто кроме Карла, так и не смог понять мою страстную, дикую, противоречивую натуру. Никто до конца не верил, что в душу, данную мне, было вмещено такое количество взаимоисключающих черт. Одно время я и сама в это не верила. Но время все расставило по местам. Я родилась такой, какой должна была, чтобы с достоинством отыграть роковую и трагическую роль… Я боялась, что Кристиан пожурит меня за безрассудство, но, видимо, устав волноваться, он сделал единственно верное - лег спать. Стянув сапоги, тихонько села рядом. Брат улыбался во сне, он вообще часто улыбался. Несмотря на годы, которые влили в его характер твердость и некоторую долю эгоизма, улыбка по-прежнему была доброй и открытой. Я никогда не могла воспринимать его так же, как Карла… Кристиан всегда был другом, союзником, но не более. Сейчас, когда время немного уровняло нас, стерев отпечатки, оставляемые возрастом на уме и воле, в душе родилось чисто материнское чувство: позаботиться, защитить, уберечь от грядущего. Мне было спокойнее думать, что он счастлив - не хотелось еще одного провожатого к эшафоту. Я вообще хотела быть одна в том последнем шаге, что предстоял через многие годы. И потому, призрачные слова отца о нашем судьбоносном единстве, терзали тревогой и сожалением. Чуть помедлив, тихо вздохнула и порывисто перекрестилась. Потом, протянув руку, осторожно коснулась его головы. «Мне нужно знать!» - мысленно взмолилась я, отметая страх и подползающий к ногам холод, - «Просто нужно и все, пожалуйста». Тепло… Синее небо, розовое солнце, разлитое по перистым облакам. Осень… Неприступная каменная крепость и синяя тень по желтой траве. Покой. Никакой пропасти, огня, ужаса... Совсем иной конец - долгая, исполненная тысячами улыбок, жизнь. «Спасибо…», - шепнула и вдруг почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Все было справедливо, так, как и должно. И я была безмерно счастлива это осознавать. Впервые, наверное, бремя пророчества не вызвало привкуса горечи. Погладив брата по жестким седым волосам, я поправила подушку и легла рядом. После бешеной скачки и только что пережитого откровения, сил совсем не осталось. В последнее время здоровье стало подводить: то сердце, то необъяснимая слабость, то удушье… Если бы рядом был Карл, он вылечил бы меня, как всегда это делал… Откинув тяжелый полог шатра, я впустила внутрь тоненький солнечный лучик и, поймав его на ладонь, тяжело выдохнула: -О, эти вечные разлуки! Будьте прокляты вы во веки веков! Глава 2. Горы вырастали из земли, словно гигантские стены. Садилось солнце, унося с собой кончающийся день. Нужно было спешить. Прошло еще полчаса. Дорога лениво ползла вверх, свивая кольца по серым изгибам горы. Мое терпения истощалось. Уступив настойчивым просьбам Кристиана посетить его вотчину, я обрекла себя на муки - все мысли и мечты уже летали над желтой полоской побережья, и каждый день промедления казался пыткой. Конечно, я понимала, что раньше двух недель даже Карл навряд ли рискнет приблизиться к щиту. В эти дни Хрустальное море традиционно устраивало роскошные шторма. Но то была логика, над сердцем она была не властна. Намного спокойнее было бы скорее перейти через горы и ждать брата у моря. -Уже скоро, - в сотый раз пробубнил Кристиан, кивая на бесконечные камни, тени от которых сливались в одну неровную темно-синюю пелену над дорогой. -Скоро - это как? -До темноты успеем. Я недоверчиво нахмурилась и, сощурив глаза, внимательно оглядела нависший над тропой склон. До темноты оставались считанные минуты, а вокруг по-прежнему было тихо и безлюдно. Внезапно впереди что-то блеснуло. Натянув поводья, я остановила коня и рывком обнажила меч. -Кристиан, стой, там что-то есть! Брат сдержанно улыбнулся и покачал головой. -Ли, милая… - мягко сказал он. - Это всего лишь городские ворота. Прости, я хотел чтобы ты удивилась, а не испугалась. Гарус, широкоплечий воин-аллотар, с торжественным и гордым видом выехал немного вперед. Радость буквально просачивалась из-под его серого плаща, даже рыже-желтый тарпан и тот пританцовывал, окончательно портя величие момента. Стало интересно. Давно уже любопытство не щекотало мои нервы. Напряженно выпрямившись в седле, я послушно вернула клинок в ножны. Метры позли медленно, будто заело кинопленку. Дорога впереди уходила ввысь и влево, и странный блеск больше не приковывал взгляд. Когда Гарус спешился и, достав позолоченный рог, трижды протрубил, Кристиан поднял руку, призывая нас остановиться. Мир треснул пополам. Фиолетовый воздух впереди буквально раскололся надвое, отворяя дверь в другой, совершенно белый мир широких улиц и остроконечных блестящих в закатном отсвете, крыш. -Ох, - невольно сорвалось с моих губ, - Кристиан, это же… -Зеркала, - кивнул брат, лукаво улыбаясь. - Ворота сделаны из сотни подвижных зеркал, способных менять угол наклона. Разглядеть их издалека невозможно. Как видишь, аллотары не такая уж дикая цивилизация, как считают в твоем Королевстве. -В моем? - вздрогнула я, но, заглянув в его глаза, прочла лишь растерянность. -Извини, уже привычка. Я обещал, Лирамель, и не забуду. Княжество с самого начала было частью Королевства. Из-за моих амбиций, что об этом смели позабыть в прошедшие годы, но все поправимо. -Верю, - кивнула я и отвела взгляд. «Верю, и прослежу за этим», - добавила в глубине моя недремлющая осторожность. Это был действительно сказочный город. Белые дома с юга окружали крутые серые скалы, делающие его не только невидимым, но и неприступным. С запада, поросшие лесами холмы, между которыми прятались горные озера и реки, давали людям пищу и древесину. Белые вершины гор казались отсюда настолько близкими, что до них хотелось дотронуться. Меня несколько удивил тот факт, что имея подобный тыл, аллотары проиграли в Первой войне… Ведь по словам княгини, вместе с Мигталем и Дайной, уцелело всего лишь несколько, пусть даже и многочисленных семей. Да и Арматей, несомненно, осведомленный об этом убежище, не мог быть уверен, что народ Мглистых гор больше не опасен для Королевства. Даже у меня зародились сомнения в правдивости наших летописей… И только после того, как Кристиан стал князем и выдалась возможность поговорить по душам, я смогла узнать правду без наслоения легенд и народных домыслов. Все оказалось просто и до слез трагично. Зная, что Арматей готовит последний удар, Морло собрал воедино весь народ: всех, кто мог держать оружие - даже женщин и подростков. В городе остались только старики и маленькие дети. Дайна, мятежная дочь князя Дариа, укрылась за перевалом, на границе пустыни вместе с двумя кланами, отказавшимися выступить против Королевства. В тот черный день, когда Арматей призвал силу Земар-ар, Совет уничтожил каждого, кто пришел на поля Бартайоты вместе с Морло… А землетрясение, вызванное явлением чудовищного змея, спровоцировало небывалые по своей силе обвалы. Почти все города аллотар пали, в том числе и столица, которая оказалась частично погребена под оползнем. Люди, которым удалось выжить, стали жертвой начавшейся вскоре эпидемии. Когда Дайна и Мигталь спустя десять лет вернулись из-за гор в Княжество и разобрали ворота единственно уцелевшего города, они не нашли ничего, кроме костей. История аллотар началась сначала: тайно, тихо, строчка за строчкой. Сейчас, смотря на оживленные улицы, заполненные притихшей толпой, трудно было поверить во все это. Не только прошлое казалось нереальным призраком - настоящее было столь же невероятно. Мы, я и брат, царственные потомки людей, по чьей вине когда-то этот город был разрушен, въезжали в него, не как враги, и даже не как союзники. Кристиан был их князем, а я - королевой, Бонарой, почти святой! Парадокс? Пророчество? Или, скорее, величайшая милость небес к обоим народам этого многострадального мира - завершение, которое обещало славное и светлое начало. Машинально улыбаясь на приветственные крики, я чуть повернула голову и взглянула на брата. Наши глаза встретились. Мы и думали об одном, и чувствовали, вероятно, одинаково. -Все хорошо, Лия, - одними губами шепнул он мне, и в глазах его скользнула легкая, едва уловимая улыбка. -И так теперь будет всегда, - ответила я и с надеждой затаила дыхание. «Да» - лаконично отозвалось предчувствие. В небе, нарезая огромные круги, парил ястреб. Я подняла голову и проводила старого друга долгим взглядом. За гулом толпы был не различим его ликующий, величественный клич, но мое сердце его услышало. Неподвижно застыв над нами, пернатых хищник поймал восходящий поток и почти наискосок поплыл на северо-восток, превратись вскоре в едва различимую точку на фоне темнеющего багряного неба. К «дворцу», как гордо называли его сами аллотары, мы подъехали уже в темноте. Путь лошадям освящали сотни факелов, вкопанных в землю по обочинам идущей под уклон дороги. Но даже этого света хватило, чтобы осветить здание, где предстояло провести тревожные дни ожидания. Мое Королевство вмещало в себя множество разнообразных архитектурных стилей, но такого не было даже в его землях… Дворец тайного города походил на цельный цилиндр с полукруглой крышей, наподобие тех, что обычно венчают обсерватории в Большом мире. Ни окон, ни башен - сплошная гладкая стена, выложенная, в отличие от прочих домов, дорогим пестрым мрамором. Я не скрывала удивления и с любопытством разглядывала диковинное сооружение. Кроме нас двоих, никто больше не посмел последовать к веревочной лестнице, спущенной из единственной полукруглой двери, чернеющей почти в десяти метрах над землей. Именно здесь Миэль когда-то проводил долгие дни, наращивая знания и мощь. Древняя твердыня князей аллотар, после землетрясения была превращена в его логово - Белую тьму, как назвали ее в народе. Даже его смерть и время, не смогли выгнать ужас из сердец горожан. Только Кристиан и Дарита, да теперь вот я, дерзнули вхойти в живой памятник ужасного пошлого. Двадцать метров по болтающейся лестнице, наглядно показали, что я все еще на находилась не в лучшей форме. Кристиан, поднявшийся первым, подал руку и помог заползти на запыленный мраморный пол. Дышали мы в одном ритме – быстро и тяжело. -Как ты? - немного выровняв дыхание, улыбнулся он, поднимаясь на ноги. -Рожденный летать - и карабкаться сможет, - фыркнула я, отряхивая запачкавшиеся брюки. -Извини… Все руки не доходят переделать эту проклятую башню. Впрочем, если посмотреть с другой стороны – здесь можно спокойно отдохнуть, да и вид сверху потрясающий! Пожалуй, единственное место, где меня еще посещает вдохновение. Я внутренне улыбнулась недовольству, скользнувшему в его голосе, и понимающе кивнула. Никогда не могла понять этого странного искусства мазни, которое брат с гордостью называл живописью. «Не можешь оценить - промолчи», - однажды осадил меня Карл, когда я попыталась высказать свою точку зрения. Совет запомнился навсегда. С того дня я только мило улыбалась, когда Кристиан, краснея, приносил нам на суд очередной «шедевр». Вот и сейчас не нужно было гадать, куда он клонит, заводя разговор о чудесных видах и своем дремлющем таланте. -Вот, посмотри! – весь сияя от гордости князь, подвел меня к выстроенным вдоль стены полотнам. Их было не меньше десяти и, пожалуй, из всего того, что я видела в прошлом, эти работы выглядели более или менее прилично. -Очень красиво! - совершенно искренне сказала я, радуясь, что не пришлось лукавить. Впрочем, горы, в разных видах изображенные на картинах, трудно было спутать с чем-нибудь иным… Другое дело равнинные пейзажи и натюрморты… Я почти никогда не могла узнать, что именно на них нарисовано. Это умел только Карл. Да и то исключительно благодаря тому, что всегда знал, где именно его братец творил ту или иную мазню. -Рад, что понравилось. Знаешь, пришлось самому делать краски… Карл подсказал по составам. Оказывается все не так уж и сложно. Кстати, ты не видела самого главного… Его я еще никому не показывал. Он потащил меня в полукруглую арку, ведущую в самое сердце башни, где с небольшой картины, вставленной в красивый резной багет, на меня смотрели зеленые глаза Дариты. Не верилось в то, что это была не фотография… Алые губы княгини готовы были вот-вот улыбнуться, а волосы будто развевал ветер. -Потрясающе! - только и смогла вымолвить я, подходя ближе. - Как тебе удалось? -Сам не знаю! - не сводя с портрета нежного взгляда, признался брат. - Такой вот я ее впервые увидел… И полюбил. -Никогда не думала, что из тебя выйдет такой хороший портретист... -Я и сам не предполагал. Знал теорию, конечно, но как-то не нравилось это направление. -А это единственная работа? -Пока да. -Пока? -Следующей будешь ты. Следует увековечить легендарную Бонару. Мой смех прозвучал неожиданно громко - акустика здесь была необычайная. -Поздно! В Замке висит уже два моих портрета. Причем, в полный рост. Один, написан до правления Кайла, другой - после. Как-никак, а я фактически дважды стала королева. -Ничего страшного, - ничуть не смутился Кристиан. - Мои потомки тоже должны знать в лицо легенду. Я не стала спорить. На самом деле было даже любопытно взглянуть, получится ли у брата повторить удачный опыт. Выразив согласие, вежливо напомнила, что пора устраиваться на ночь и немного пожурила за то, что он совершенно забыл об ужине. *** Мы пробыли в Шанфаре недолго… Ни чудесные виды из узких и длинных, почти во весь периметр, окон, ни откровенное почитание жителей, ни нежные улыбки дорогого брата, самозабвенно колдующего над холстом - ничто не могло растопить напряжения, которое терзало мою душу. Я думала только о Карле и зло завидовала бродяге-ястребу, для которого расстояние до залива было вопросом пары сильных взмахов. А Кристиан был спокоен, как море в штиль и радостен, как дельфин, нашедший рыбу. В который раз за свою жизнь, я поняла, насколько сильно и непреодолимо, различались мужчины и женщины - где-то очень глубоко, на уровне восприятия мыслей и чувств. Это не было открытием, скорее аксиомой, благодаря которой человечество на протяжении многих веков прогресса, сумело выжить и при этом сохранить способность любить. Кристиан искренне полагал, что необычная культура и довольно интересная история аллотар непременно завладеют всеми моими мыслями и чувствами, но ошибся – я слушала, смотрела и почти беспрестанно кивала, готовая согласиться с чем угодно, лишь бы меня оставили в покое. Время на сей раз оказалось чрезвычайно отзывчиво: оно летело быстро и сменяло дни, словно листочки в отрывном календаре. И лишь однажды соизволило замедлить ход. Шли шестые сутки неофициального визита в Шанфар. Князь, почти закончивший мой портрет, добавлял последние штрихи, а у дворца уже собиралась толпа: со всех концов княжества в город пожаловали главы кланов и крупных семейств. Долг обязывал вновь взять в руки державу и скипетр, и просветить головы своих подданных, касательно их судьбы в обозримом будущем. Готовиться к пламенной речи я не стала, так как за годы, проведенные у власти, уже вполне была способна на экспромт. Тем более, ситуацией я владела сейчас полнее, чем кто-либо другой. Разговор получился довольно конструктивный. Аллотары согласились с доводами насчет торговли, которая была бы выгодна обоим нашим народам, и упразднением границ, чье существование эту самую торговлю делало почти не возможной. Я смогла убедить их, что, несмотря на слухи, то и дело доносящиеся до гор, моя власть осталась и останется непоколебимой. А еще поведала им пророчество Арматея. И хотя я не собиралась этого делать, произведенный эффект перечеркнул все сомнения. Аллотары поверили в свою Бонару, и то, что раньше было закреплено лишь на бумаге, теперь обрело реальные черты. Народ Сумеречных гор повернулся лицом к Королевству - добровольно, сознательно и навсегда. Это была моя личная победа, и Кристиан покорно безмолвствовал, соблюдая данное слово и клятву верности. Отныне, история выходила на неведомую дистанцию, разрывая вековые круги, навязанных ей повторений… К полудню седьмого дня, когда я в последний раз встала с кресла, где сутки напролет позировала брату, мне на суд была предъявлена законченная работа. С небольшого прямоугольного холста смотрела серьезная, немного печальная женщина с синими, словно небо глазами… Казалось, в них стояли слезы, хотя губы слегка улыбались, а выражение лица, в целом, было спокойным - картина, которую я давно привыкла видеть в зеркале... Только волосы на портрете были распущенны: обрамляя овальное лицо, они темно-серыми волнами падали на плечи, да несколько завитушек, непринужденно прикорнувших возле лба, касались изогнутых черных бровей. В жизни меня почти нельзя было застать в таком виде, разве что после сна. -Мне нравится, - наглядевшись на свое застывшее отражение, сказала я. – Но, кажется, ты не преуспел в своем начинании – здесь явно нарисована простая смертная Лия, а вовсе не Лирамель-Бонара. Сомневаюсь, что потомкам будет любопытно заглянуть в душу той, которая изменила историю. Человечеству не интересны столь обыденные герои. Брат искоса взглянул на меня, а затем аккуратно взял портрет и поставил его на стул. -Спасибо, сестра. Думаю, ты не права, да и потом не художник владеет кистью, а она им – что вышло, то вышло. Когда высохнет, прикажу отвезти его в Крепость. И, если захочешь, попробую сделать тебе копию. -Не нужно - я эту копию вижу каждодневно. Но для Карла напиши. Если он увидит, непременно захочет. Любимая сестра в исполнении не менее любимого брата. Нет, положительно, он не сумеет устоять… -Зачем ему копия, если ты всегда рядом? - отшутился брат, сощурив серые глаза. - Лучше уж преподнесу несчастному лорду Варута, ведь ему-то оригинала не видать никогда! -Кристиан! -Считай, это шутка. -Жестоко! - мотнула я головой. -Станешь отрицать, что любишь его? - серьезно спросил он. -Нет, не стану. Но и шутить по этому поводу не позволю. Это не та любовь, над которой можно улыбаться. Она сломала ему жизнь и отравила счастье нам Марком. Ты прекрасно знаешь, что мое сердце отдано только мужу и тебе с братом… Но остаться безучастной я бы не смогла при всем желание. И ты бы не смог. Поэтому не надо бить в открытую рану. А насчет портрета, спроси у Марка: если он позволит, можешь сделать копию и для Якира. Я не против. -Ну, на том и решим, Ваше величество. Но только не жди, Лирамель, что своей пламенной отповедью ты смогла сбить меня с толку. Вся твоя жизнь, по крайне мере та, где было место любви, прошла перед моими глазами. Якир значит для тебя гораздо больше, чем ты признаешься самой себе. И, уверяю, Марк прекрасно об этом знает. Я сжала губы и, бегло пролистнув страницы своих чувств, метнула на брата сердитый взгляд. -Положим, ну и что с того? -Ничего. Но если ты, столь уверена в своих чувствах к мужу - отпусти Якира. -Что? – искренне удивилась я. -Позволь ему, наконец, жить собственной жизнью. Пусть он создаст нормальную семью и продолжит свой род. Мой смех прозвучал немного нервно. -Да буду только рада! Никогда не препятствовала и не собираюсь… И, если честно, не понятно зачем весь этот разговор. У тебя что, есть повод подозревать меня в чем-то? Может, поверил в слухи, которые так любит распускать народ? -Нет, Лия, тебе я верю. Но и тебя знаю. Ты такая же безжалостная собственница, как Карл. Допускаю, что просто не понимаешь этого… А раз так, - он вздохнул, - подумай над тем, что я сказал: отпусти Якира из своей жизни. Пока он чувствует, что нужен тебе, в его судьбе ничего не изменится. А это не правильно, так не должно быть. Разговор был не к месту и абсолютно абсурден. Но, надеясь закончить его, я согласно кивнула. Мой мозг не обладал счастливой особенностью ловить все на лету. Чтобы понять смысл горячей заботы брата, нужно было провести немало времени в тишине и покое. А подобной роскоши в ближайшее время не предвиделось… Разве что сегодняшняя ночь. Когда за узкими окнами погас закат и зажглись фонари звезд, я задула свечи и, свернувшись калачиком, с головой накрылась тяжелым покрывалом. Думать не хотелось, было понятно, что истина причинит боль… А я устала от боли. Но Кристиан говорил правду: Якир был мне действительно нужен - при мысли о том, что кто-то займет в его сердце мое место, на душе становилось тоскливо. Благодаря медвежьей услуге брата, воскресла из небытия проблема двадцатипятилетней давности, и на весы грядущих бед лег очередной кирпичик. Теперь я не знала, как смогу найти ответ, который не хотела находить. *** На рассвете, как только солнце слегка развеяло ночную мглу, мы покинули потаенный город аллотар. По настоянию Кристиана, к побережью нас отправились сопровождать всего лишь три офицера Белого замка – остальному эскорту пришлось тайно вернуться в Шанфар. Мы не представляли, как могли измениться планы Карла после всего того, что он от меня услышит, поэтому лучше было, чтобы о его возвращении знало как можно меньше народа. Утренняя прохлада пробиралась под складки плаща, вытесняя из тела сонное тепло. На северо-западе, куда лежал наш путь, в горах еще покоились длинные синие тени, а восток уже пылал всеми оттенками золота. Ветра почти не было, облаков - тоже, если не считать легких штрихов белой акварели над зубчатой линией вершин. До перевала оставалось не более полутора суток, но теперь расстояние до моря казалось мне пугающе близким. Даже брат, и тот вздохнул свободнее, когда город остался далеко позади. Конечно, его маска вождя была намного тоньше моей, но даже от нее иногда хотелось отдохнуть в непринужденной дружеской компании. Не сомневаюсь, что Таэр и Ланнор, старшие офицеры моей внутренней замковой охраны, прекрасно все понимали. Как-никак мы знали друг друга много лет, да и кровь в нас текла из одной реки - реки великого рода Валлор… По-моему, мы даже состояли в родстве по боковым линиям, но степень ее уже вряд ли кто-то мог определить. Под копытами лошадей мелькали огоньки нежно-голубых цветов. Небо было наверно таким же хрустально чистым, как море, к которому упрямой змейкой вилась наша дорога. По словам Кристиана, путь сквозь горы был опасен и не так прост, как могло показаться. Однажды, во время его странствий по Княжеству, под обвалами погибло десять человек, включая нескольких офицеров, что заставило их отряд повернуть назад. И, хотя сейчас было лето, а не ранняя весна, как тогда, мы единогласно решили пройти ущелье за световой день, не делая остановок. К нервному возбуждению, которое с каждым шагом все сильнее охватывало меня, вскоре присоединилось какое-то неясное чувство тревоги. Небо, солнце, красота, разлитая вокруг, насколько хватало глаз - все это разом утратило значение. Горы, вдоль которых мы шли уже несколько дней подряд, выросли, заслонив собой половину небесного свода. Среди изломанных скал, кое-где прикрытых островками леса, виднелась черная, узкая расщелина. При одном взгляде на нее, рука непроизвольно тянулась к оружию. Я ненавидела темноту, но замкнутое пространство вселяло в меня просто животный ужас. И хотя, по словам брата, темнота провала была обманчива, это мало утешало. Благодаря погоде, а так же выносливости тарпанов, мы достигли последнего привала раньше, чем планировалось. Это было и к лучшему: животным и людям требовался полноценный отдых. А поскольку солнце еще только подумывало скатываться в море, предвкушение хорошего ужина и долгого сна сразу же подняло всем настроение. Костер никак не хотел разгораться, невзирая на то, что мох, которым Кристиан обложил подобранный валежник, был совершенно сух. Смеркалось… С севера, клубами перекатываясь через ледяные вершины гор, в долину спускались тяжелые тучи. -Поздновато что-то для ураганов… - обеспокоенно заметил брат, высекая очередную искру. - Может лучше поискать пещеру? Ветер может подняться довольно сильный, да и с костром что-то не ладится… Я нахмурилась и еще раз внимательно взглянула вверх. Ветерок лишь слегка играл в волосах, но там, в глубине неба, огромные валуны черного месива, перекатывались с такой мощью, что казалось, вот-вот упадут вниз. -Ваше величество, - тихо шепнул мне Таэр, - думаю, князь прав. Выдержав паузу, я кивнула. -Хорошо. Мы с Кристианом соберем вещи, а ты, Таэр, отправляйся вверх по тропе, поищи какое-нибудь укрытие. -А я? - Ланнор улыбнулся, чуть склонив голову в неуклюжем поклоне. Кристиан выпрямился и отряхнул брюки от мелких щепок, налипших на ткань. -Идите вдвоем. Я вспомнил: по левому склону, метров в пятидесяти ниже тропы, должна быть пещера. Когда мы покидали ущелье, я приказал похоронить в ней Уэля и своих людей… Похоже, теперь выпал случай их помянуть как подобает. Тогда времени ни у меня, ни у других не хватило, нужно было патрулировать степь, а потом… - брат запнулся и слегка вздрогнул. – Потом понадобилось явиться на встречу Кайлу... -Прошлое никогда не отпустит, - я покачала головой и, закрыв глаза, уткнулась в его плечо. Ветер стал заметно усиливаться… Лошадей пришлось оставить снаружи, так как вход в пещеру, которую с трудом отыскали наши офицеры, был на половину завален камнями. Разгребать завал сейчас уже не имело смысла - тучи кровожадно наползали на небо, стремительно гася пламенеющий закат. Воздух быстро остывал, что говорило о скором приближении дождя, а ветер снова утих - как и все живое вокруг. Ни звука, ни движения. Только земля под ногами глухо вздрагивала под отголосками грозы, бушующей по ту сторону перевала. Сомнений, что вскоре она доберется до Княжества, уже не было. Ланнор и Таэр уже давно спустились в укрытие и, судя по тому, что темнота внутри пещеры сменилась серым полумраком, им удалось разжечь костер. Что ж, по крайне мере ветер и дождь теперь не помеха. Кони тревожно всхрапывали, перебирая копытами. Потрепав своего скакуна по гриве, я на всякий случай проверила, надежно ли держит веревка - остаться без средств передвижения, сейчас было бы сродни катастрофе. Повернувшись влево, подняла голову и еще раз оглядела каменистый склон… Где-то там, извилистой змейкой, уходила на северо-запад дорога, ведущая сквозь ущелье. Наверное, уже сотни раз я проходила ее мысленно туда и обратно, сетуя, что не имею крыльев. -Пойдем? - тихо позвал брат, подойдя ближе. Я обернулась, собираясь кивнуть ему, и вдруг застыла. По зеленовато-синей поверхности моря плыл небольшой ялик… На корме, выпрямившись в полный рост, стоял Карл. Сжав губы, он задумчиво смотрел вдаль, где среди мелкой ряби, пролегала полоса совершенно гладкой, как зеркало, воды… Это была граница. Не приметная, не различимая для постороннего глаза, и изменчивая, как стихия, которой она и являлась. Вернувшись к штурвалу, брат развернул корму параллельно Поющему ветру и бросил якорь. -Лирамель, тебе нехорошо? Ты меня слышишь? Открыв глаза, я удивленно посмотрела в склоненное надо мной лицо. В сгущающемся сумраке, любимые черты смазывались, скрывая эмоции, и только голос выдавал тревогу. Мысли медленно собирали действительность по кусочкам… -Я упала? -Да, едва успел тебя подхватить. Снова сердце? - Кристиан помог сесть и осторожно убрал с моего лица выбившуюся из-под обруча, прядь. Я нахмурилась, пытаясь вспомнить. Море… Штиль. Внутри что-то со звоном оборвалось. -Карл! - ахнула я, рывком вскакивая на ноги. Сердце бешено забилось, не давая вздохнуть от нахлынувшего ужаса. На секунду меня словно парализовало. Но только на секунду. В следующее мгновенье, не дав брату опомниться, я опрометью бросилась к лошадям. -Стой! - крикнул он вдогонку. - С ума сошла? Что случилось? Руки замерзли и не слушались. Неуклюже теребя узел, который сама недавно затянула, я тяжело дышала, стараясь сдержать подступающую панику. Секунды казались вечностью. Не сдержавшись, от досады выругалась и, последний раз дернув поводья, резанула по ним кинжалом. -Я видела! - опережая очередной вопрос, прошипела я, отстраняясь от протянутой руки брата. - Ты сам сказал, что обычно в это время ураганов уже не бывает. Он не может знать! Кристиан быстро отвязал свою лошадь. -Карл у границы? -Да. -И ничто не может тебя остановить? -Ничто и никто. Я не переживу этого второй раз! -Я тоже, - он нервно усмехнулся, вскочил в седло, и, с вызовом глянув в черное небо, крикнул: - Ланнор! -Мой принц? – спустя пару секунд, послышался встревоженный ответ, показавшегося из пещеры офицера. -Оставайтесь тут и ждите нас! - резко, пресекая любые возражения, бросил брат, и порывисто кивнул. Я не стала дожидаться завершения их диалога. Каждая секунда в моем сознании падала камнем в огромных песочных часах. Хлестнув коня по крупу, направила его вверх. Пусть у меня не было крыльев, пусть ночь лишала зрения, пусть ветер сбивал с ног… -Я успею! - шептали мои губы, наверное, в десятый раз, разгоняя отчаяние и мрак. -Мы успеем! - спокойно и твердо повторил Кристиан, догнав меня. - Мы точно успеем, Лирамель, иначе какой смысл в даре, который ниспослан тебе свыше? Вздрогнув, я обернулась. Его силуэт, сливаясь в единое целое с мощным телом лошади, тенью плыл слева. Брат был прав, иногда логика успокаивала лучше любых, даже самых нежных слов. Вера - это единственно, что у нас оставалось. Вера и разум - моя опора и оправа вечно мятущемуся и скорбящему сердцу, шипованная броня, надежная защита от ропота и ужаса. Ветер взорвал тишину в тот миг, когда мы выехали на тропу. Даже в опустившейся тьме, ущелье выделялось зияющей дырой - в нем чернота была еще гуще… «Чем скорее мы достигнем скал, тем лучше, иначе нас просто снесет», - подумала я, и наклонившись к горячей шее перепуганного скакуна, изо всех сил ударила каблуками. Неистово заржав, животное рвануло вперед. Мы неслись по узкому ущелью под непрестанный грохот и ослепительные вспышки молний - слава Богу, в их свете было видно неровную дорогу, зажатую между отвесно уходящих ввысь скал. Дорога была бесконечна… Не знаю как долго продолжался этот кошмар звуков и взрывов. Час? Минуты? Было страшно, в голову лезли нелепые мысли: казалось, стихия мстит мне за дерзость… В такт дыханию, в такт тонущей в общем грохоте, дроби копыт, я молилась отчаянно, пламенно, безумно! Дыхание, как молитва и молитва, как дыхание - единым порывом. Дальше, выше, преодолевая расстояния и преграды, перечеркивая приговоры и случайности рока… Верой, надеждой, любовью. От напряжения и холода меня трясло. Ливень, которому в отличие от ветра, каменные стены, были нипочем, хлестал по лицу ледяными плетьми. Страшно было представить, как могло сейчас бесноваться море… Я с яростью отшвыривала страшные образы. Малодушию не место там, где теплилась вера и любовь! Но мысли лезли и лезли, силясь задушить меня в слезах. -Не выйдет! - всхлипнула я и, расстегнув мокрый ворот туники, достала свое единственное сокровище - маленький огонек надежды. Крестик вспыхнул белым пламенем. Неземной свет, теплый, как лучи восходящего солнца и яркий, как мириады слившихся воедино звезд, пронзил ночь и указал нам путь. -Господи, - мой голос перекрыл, глухие раскаты грома над бездной, по которой мы мчались. - Все Тебе возможно, и все возможно верующему в Тебя! Сократи наш путь! Упраздни расстояние! Помоги обыграть смерть ради того, кто не однажды заслонял меня от нее! Свет на моей груди ослепил, лишив на миг зрения. Я знала, что Кристиан где-то рядом, чувствовала его тепло и силу. Он дышал тем же, чем и я, он верил так же, как и я, и наши молитвы были одинаковы до запятой. Ничто и никто не могли остановить нас сейчас. Время утратило счет. Я закрыла глаза, до боли сжав в руках натершие кожу кожаные поводья. Вдох, выдох… Вдох. Казалось, это никогда не кончится. Ветер снова прорвался к моим волосам и теперь с удвоенной силой рвал их в разные стороны. Дождь немного ослаб, но стало еще холоднее. Впереди горизонт был уже черен и тих, зато за нашими спинами, творилось настоящее светопреставление. Давно эти земли не видели подобного… Не знаю, как долго продолжалась бешеная скачка в тонком серебряном луче, если бы моя лошадь не споткнулась и не упала. Быстро поднявшись с земли, я протянула руку брату и, вскочив в седло, крепко обхватив его за талию. Уставший тарпан вновь поплелся вперед. Он и так еле волочил копыта, а тут еще добавилась вторая ноша. Было очевидно, что без отдыха животное долго не протянет. А от ущелья до моря оставалось не меньше нескольких часов пути. Пешком это расстояние возможно было покрыть день. Даже если идти на пределе сил. Я все понимала, но эти мысли, словно песок сквозь пальцы, не задерживались и не обретали четких форм. Только одна билась в мозгу, не угасая: «вперед, вперед, как можно скорее!» -Не хочу загонять лошадь, - спустя какое-то время обернулся ко мне Кристиан. - Триста метров все равно ничего не решат. Он натянул поводья. Я стала спорить, это было бессмысленно и действительно ничего не решало. Свет моего крестика немного поблек и больше не слепил глаза. Тьма вокруг тоже стала потихоньку рассеиваться. Близился рассвет. Я подождала, пока брат снимет седло и отпустит коня, а потом повернулась и побежала вперед. Почему-то совсем не ощущалось тела, словно я была невесома или бесплотна - все чувства словно испарились из души. -Стой! Его голос заставил меня замедлить шаг. Приостановившись, я обернулась. -Ты бежишь не в ту сторону! - Кристиан тяжело дышал, опираясь на тонкий ствол какого-то серого дерева, едва различимого в тусклом свете. - Море там… - его рука указала чуть левее. -Откуда ты знаешь? - хрипло спросила я. -Слышу! -Этого не может быть… До берега слишком далеко! -Знаю… Но послушай сама. Если это не море, то что? Сделав глубокий вздох, я затаила дыхание. Глухой рев… Скрежет тысяч камней. …И взрыв. И снова, и снова… Ритм то убыстрялся, то слегка сбивался. -Невозможно! - шумно выдохнула я, но, сделав несколько робких шагов в сторону звука, снова бросилась бежать. «Почему нет? Почему, ведь сама просила, кричала об этом! Почему же не могла быть услышана?» - в такт отдаленному рокоту, дребезжала мысль. Безумная надежда зажгла икорку радости и стерла выползающие из глубин отчаянье. Дождь, наконец, перестал, но зато ветер, стихший на время, с удвоенной силой хлестал в разгоряченное лицо. Бежать становилось все труднее и труднее - меня буквально сбивало с ног. С каждым шагом все яснее становилось, что чудо, о котором я в неистовстве молила, свершилось. Впереди, совсем близко, бушевало море. Я чувствовала его дыхание на своей коже, слышала неповторимый запах соли и йода. Оставалось немного. Шаг, еще шаг… Закрывая рукой лицо, упрямо шла вперед. Все звуки тонули в небывалом грохоте. Уйдя на юг, ураган слегка приоткрыл небо, и ночь превратилась в тусклый серый рассвет. Это был ад. Я жила у моря, знала, что оно такое, но никогда не видела ничего подобного. Огромные седые волны вздымались чуть ли не до небес. Не знаю, быть может, так просто казалось, но впечатление создалось пугающее. От порывов ветра, было больно смотреть, глаза слезились. Остановившись, я беззвучно заплакала. -Чудовищно… - сказал Кристиан, подойдя ближе. Он не пытался меня утешать. Просто стоял рядом и с ужасом наблюдал, как волны рвали берег. Я чувствовала, что разум начинает ускользать прочь. Где-то там, среди этой жидкой смерти был мой Карл. Я знала это, чувствовала. Закрыв глаза, мысленно потянулась к его образу в своем сердце… Ужас. Боль… Дикое желание жить, нечеловеческое напряжение и бесконечная усталость. -Он там! И он жив… - прошептала я, до боли сжимая кулаки. - Я найду его или погибну вместе с ним! -Ты не имеешь права, - жестко отрезал брат. Я даже не обернулась к нему. Сорвав с шеи цепочку, зажала крестик в руке и подняла над головой. Душа затихла. На свете было только одно оружие, которое могло победить смерть. Это была любовь. «Карл, - мысленно позвала я, стараясь влить в этот зов все свое отчаяние. - Свет! Видишь свет? Маленькую точку в темноте? Пережди, борись, но только не плыви к берегу. Волны раздавят тебя, здесь не выжить!» -Он не увидит, Ли! Если бы была скала, но ее нет… Я опустила рука и с яростью обернулась. Волосы тут же облепили лицо. Мне хотелось кричать, ударить его, я чувствовала, что сама вот-вот умру от внутреннего отчаяния и страха. И тут свет в моей руке погас. Вздрогнув, словно от невидимой пощечины, удивленно разжала кулак и посмотрела на маленький серебряный крестик в ладони – тот самый, что когда-то подарил мне Марк. Я зашла далеко, забыла самое главное… И сама потеряла дорогу к Тому, Кто столько лет с безграничным терпением и милосердием терпел мои ошибки. Забыла! Как народ, ведомый Моисеем через пустыню, забыл все те чудеса, что Господь являл в Египте… Менялись столетия, менялись обстоятельства, а человек оставался тем же человеком: неисправимым, ограниченным, трусливым. Упав на колени, закрыла лицо руками и тихо застонала. Нет, я не рыдала, не била себя в грудь. Даже не молилась, потому что слова молитв, которые хранила память, казались сейчас невообразимо высокими и недоступными. Я просто вздохнула. Но это был вздох из самой глубины моего сердца - вздох покаяния. Крестик слабо засветился, а затем вспыхнул белым пламенем, высветив сквозь ладонь красно-синие вены. Тяжело встав, я снова обернулась к морю и медленно пошла вперед. Кристиан кричал что-то, но даже на расстоянии нескольких шагов, слова были уже не различимы. А спустя три удара сердца я просто забыла о нем. Я была нагая - без прошлого, без будущего, с одной единственной целью. Больше не было отчаяния, гнева, ропота, безумного желания умереть, чтобы убежать от боли… В душу снизошел покой и непоколебимая, ранее никогда еще не испытываемая уверенность. Да, я верила и не сомневалась. С оглушительным скрежетом, холодный язык волны смыл с берега слой гальки и потащил ее в бездну. Вода стремительными потоками утекала из-под моих ног, застывших на границе земли и бушующей стихии. А небо уже начала заслонять очередная толща ужаса. Подняв руки, я встала к ней лицом к лицу и тихо сказала: -Остановись. И волна застыла. -Утихни. Со стоном обрушившись назад, седая толща опала… Стало очень тихо. Подняв к небу сияющий крестик, я посмотрела вдаль. «Спасибо…» - вздохнула душа, и ноги, не выдержав, сами понесли меня вдоль берега. Сзади, в наступившей тишине, слышались еще одни шаги. Но Кристиану было меня не догнать. Я знала, куда бегу, и быстрее меня мог быть только ветер, а он сейчас в изумлении сложил свои крылья. Я верила, что успею, потому что, как сказал брат в самом начале этого пути-вне-реальности: по-другому просто не могло случиться. Сердце было зорче, чем глаза, но вскоре и они увидели большое черное пятно посреди сине-серой морской глади. Скинув набегу плащ, я влетела в холодную воду и поплыла. Так быстро я не плавала еще никогда, но Кристиан все же сумел меня обогнать. Видимо, теперь и у него выросли крылья. Это действительно был Карл. И он был жив, хотя и держался на воде только благодаря спасательному жилету. Кристиан, который добрался до брата первым, подхватил его и, крикнув, чтобы я не мешала, сильными гребками поплыл обратно к берегу. Мне стало трудно дышать от нахлынувшей радости, но я упрямо взмахивала руками, не на миг не снижая ритма. Огромная тяжесть спала с сердца, и вместо нее тут же нахлынула такая усталость, что на какой-то миг, я испугалась, что сил моих не хватит. Но их хватило. Выбравшись на сушу, на четвереньках кое-как добралась до братьев, и только тогда, глубоко вздохнув, рухнула на гальку. Страшный, невероятный эпизод моей жизни, отснял последний кадр, и в титрах, мне вновь было дано увидеть образ будущего, возвещенного роковым пророчеством. Я вдруг отчетливо поняла, что память о случившемся ныне, через много лет поможет отстоять любовь - то был жесткий, но необходимый урок. Глава 3. Надо мной летали чайки. Под их протяжные тоскливые крики я открыла глаза. Солнце пекло так, словно хотело искупить свою вину за вчерашний холод, и некоторое время я просто лежала, не отрывая взгляда от высокого голубого купола. В голове не было ни единой мысли, в душе ни единого чувства. Абсолютный покой, точно такой же, как царил вокруг. С трудом приподнявшись, я села и огляделась. Море… Прозрачное, как хрусталь и бескрайнее, как небо, чье отражение, казалось, тонуло в едва уловимой ряби. То ли начался отлив, то ли я проползла накануне гораздо больше, чем показалось, но от кромки воды, меня отделяло не меньше пятнадцати метров. Поискав глазами братьев и, не найдя их, встала. За полосой пляжа, усыпанного крупной галькой, темнел редкий лес. Солнечные лучи золотили изрядно потрепанные кроны, бросая между деревьями яркие пятна света. Кое-как оправив измятую, но уже высохшую местами тунику, я направилась к спасительной тени. Хотелось пить, кожу саднило от соли, но, в целом, самочувствие было намного лучше, чем можно было бы ожидать. Обточенные водой и временем камешки хрустели в такт шагам, упираясь в отсыревшую подошву сапог. Остановившись, я распустила тесьму и сняла обувь. Ступать по горячей гальки было намного приятнее, нежели натирать мозоли. Дойдя до первых деревьев, медленно направилась вдоль опушки. Идти по сырой земле босиком не хотелось, тем более за ночь ветер обломал половину ветвей… Вероятно, поэтому лес казался редким и будто потрепанным. Метров через двадцать, из-за сдвоенного ствола показалась пара пяток. Эти пятки я узнала бы среди тысяч других. Кристиан спал. Раскинутые в сторону руки, разметавшиеся по траве седые волосы… Одежду брат снял, оставив только нижнее белье - остальное сушилось рядом на ветвях. Я хотела было разбудить его, но вглядевшись в бледное, спокойное лицо, удержалась. Тихий шорох заставил резко обернуться. Карл сидел в тени и пристально смотрел на меня, не решаясь окликнуть. -Не буди… - шепнули его губы и, с трудом подняв руку, он поманил к себе. Идти было тяжело: от волнения ноги все время подкашивались, и меня почему-то сносило влево. Пять лет нашей разлуки мгновенно стерлись из памяти каким-то волшебным ластиком. Тот злосчастный день рожденье, упавший на гранитный пол кубок, его холодные руки… Сон? Я опустилась на колени и упала в раскрытые объятья. Счастье затопило меня с головой, до глубины души, до сердцевины каждой клеточки. Безопасность, покой, тепло, любовь… Не хотелось даже дышать, не то что шевелиться. Если бы было можно, я провела так остаток своей жизни. Наверное, похожие чувства испытывал ребенок в утробе матери. И, вероятно, подобные эмоции были не совсем нормальны… Но я не думала об этом, не хотела думать – главное он находился рядом, живой. Было много слов, которые нам давно следовало сказать друг другу. Было много слов, которые говорить не хотелось... Поэтому мы просто молчали, безмолвно радуясь драгоценным мгновеньям. Время улыбалось нам, свивая вокруг замкнутые круги прошлого и будущего. Настоящее тянулось медленно-медленно... Только спустя час, когда Кристиан начал беспокойно вздыхать во сне, реальность возобновила привычный бег. Резко сев, наш брат, тряхнул головой и несколько мгновений неподвижно вглядывался в морскую даль. Видимо, как и я, он не сразу смог вспомнить... -Надо же, заснул, - вслух посетовал он, потирая глаза. – Вот досада! -Не расстраивайся, – улыбнулся Карл, заставив его оглянуться, – тебе надо было отдохнуть. Увидев меня, Кристиан заметно расслабился и кивнул. -Извини, сестра, - сказал он, - Карл такой тяжелый, что, дотащив его, я решил передохнуть. Не рассчитал. -Да ничего, мне неплохо было и на солнышке. Повисла неловкая пауза. Разговор требовал начала, а начинать никто из нас не хотел. Карл смотрел на меня, я на Кристиана, Кристиан на нас обоих. -Ладно, я все же старший как-никак, - неловко усмехнувшись, пожал плечами герцог. – Догадываюсь, что причинил вам обоим столько хлопот, что одного извинения будет мало. Но об этом позже… Прежде, необходимо понять, откуда вы оба тут взялись? Каким образом в Королевстве могло стать известно о моих планах? -Ну, насчет извинений, Карле, ты заблуждаешься. Я тебя прощаю с радостью, да и Ли, думаю, тоже, – серьезно кивнул Кристиан. – А вот на вопросы краткого ответа дать не получится, слишком многое случилось за прошедшее время. -Что-то пошло не так? Я улыбнулась. -Можно сказать, все, Карл. -Ну, меня мало чем можно удивить, - тихо ответил брат, переводя встревоженный взгляд с близнеца на меня. – Расскажи побыстрей основные моменты, остальное потом. Солнечный зайчик прыгал на моей ноге в такт дрожанию листьев. Я прислонилась спиной к шершавому темно-серому стволу и задумчиво посмотрела туда, где согревалось под прямыми лучами море. Четыре с половиной года прошли с тех пор, как все началось. Я обошла пол Королевства, потеряла двух лучших друзей, узнала тайны грядущего... -Орден спланировал все так, что мы не сразу поняли, что к чему, – мой голос звучал хрипло и взволнованно, несмотря на прилагаемые старания сохранить невозмутимость. - Сначала начались беспорядки на Юге, потом разведка обратила основное внимание к Пату. Как раз по дороге к нему, пришло известие об убийстве герцога Аурока, и я, отправив Парамана одного, повернула к Ровмену. Это был интересный поход, но исход его оказался еще интересней: город мы взяли без особых усилий, массовых жертв удалось избежать. Зато я узнала, что в Горготе избран Новый совет, а Земар-ар нашел избранного для своей мести нашему роду. А еще, наконец, поняла, что ты жив. -Поняла или догадалась? – сощурившись, уточнил брат. -Увидела, – я слегка кивнула на его удивленный взгляд. – Да-да, именно так. Мне было видение. Ты стоял у окна и говорил, что боишься, как бы я не наломала дров, которые ты не сможешь разобрать. Позже, сопоставив таблицы Ветров и все то, что я упорно отказывалась видеть, поверила. Но не суть. Всплыли проблемы более важные: разгадав частично планы Ордена, я поспешила в Пат. По дороге меня занесло в очень древнее святилище, чуть южнее Артилена. Там пришлось стать тайной свидетельницей чудовищного действа: пятеро из десяти жрецов, во главе с Фирсом и какой-то женщиной, принесли в жертву младенца Крови. Девочку. Мне удалось спасти ее и спрятать. Карл резко выпрямился, но Кристиан быстро поднял руку, останавливая, готовый сорваться с его губ вопрос. -Днем позже, у болот Вифара, на меня напала стая кошек, – выдержав паузу, продолжила я. – Небольшое ранение вынудило искать помощи. Меня приютили в деревеньки Гормидон, одни добрые люди. В их сопровождении, я продолжила путь по тракту. В Керуме, благодаря удачному стечению обстоятельств, к нам присоединился Шаддан. До Пата мы добрались без особых проблем и на сутки раньше Кристиана с его гарнизонами. Уже там, старик Каэл поделился ужасной догадкой… Я закрыла глаза, вспомнив лицо кузена в тот страшный момент, и вздрогнула. -Неужели… - осипшим от волнения голосом, прошептал Карл. – Неужели Фло? -Да,– кивнула я. -А девочка? -Дочь Фэй и Валинора. Внучка Парамана. -Все усложняется… -И да, и нет, – я открыла глаза и прищурилась. Море по-прежнему блестело у горизонта, перекатывая небольшие барашки. – Ты поймешь позже и, вероятно, без моей подсказки. А сейчас, как видишь, Кристиан жив-здоров, и Пат мы отстояли. Только цена оказалась слишком высокой: Шаддан и герцог. Уничтожив алтарь Пата, они погибли сами. Я прокляла этот город… Ушла на север, в Княжество. Через несколько месяцев туда же прибили Али-Нари и Мариэль – им обеим стало опасно находиться в Замке. При упоминании жены, брат слегка вздрогнул. -Дальше можешь не рассказывать, мне и этого пока хватит, – попросил он и, тяжело вздохнув, отвернулся. -Это была страшная ночь. У меня уже не осталось ни малейшей надежды. А ведь требовалось жить, чтобы исправить ошибки... – его плечи дернулись. - Я был уверен, что Параман справится, но не учел Флоран. Это было очевидно, а я не догадался, слишком верил в его бдительность. Понадеялся! Не следовало полагаться на чужой разум. Кузен любил, и его любовь оказалась слишком сильна и слепа. Проклятье! -Карл! – я обняла его и, с болью увидев, как по его щекам потекли слезы, заплакала сама. Все то, что было уже пережито и задвинуто в самый дальний угол, вновь выползло на поверхность. -Ты не можешь за все и всех отвечать, – спокойно заметил Кристиан, нерешительно привстав. – Невозможно предусмотреть наперед каждую судьбу и каждый поворот истории. Прекрати примерять роль сверхчеловека, Карл! -Ты прав, – не оборачиваясь, буркнул брат. – Мне надо подумать и пережить это. Нужно время… Уйди, Ли, я не привык, чтобы кто-то видел мои слезы, даже ты. Отпрянув, я послушно встала и, взяв растерявшегося Кристиана за руку, повела прочь. В тени было тепло, но от волнения я вся дрожала, поэтому хотелось на солнце. После вчерашней ночи, любовь к грозе, похоже, перестала быть взаимной – теперь ласковое светило было намного милее грозных туч. Ступая босиком по горячей гальке, мы не спеша побрели на запад. Требовалось разыскать пресную воду и хоть что-нибудь, пригодное в пищу. Я очень надеялась, что нам повезет. Полчаса под палящим солнцем, сделали желание пить навязчивой идеей. Кристиан выглядел ужасно. -Слушай, - в конце концов, обратилась я к брату, - я вполне могу погулять тут одна. Возвращайся к Карлу и отдохни. Ты похож на Робинзона Крузо в первый день на острове – еще немного и упадешь. -Не валяй дурака! – отмахнулся он, спотыкаясь, наверное, в десятый раз. - Здесь не Яблоневый сад, в лесу полно кошек или еще каких-нибудь тварей. -Тогда тем более не стоит оставлять Карла одного – он сейчас намного беззащитнее. А с кошками я уже имела богатый опыт. Не волнуйся. Он постоял с минуту, подумал, а потом, хмуро взглянув на меня, кивнул и повернул назад. Не переставая улыбаться, я смотрела ему вслед, пока глазам не стало больно от солнца. Карлу была сейчас нужна не только компания, но и вода. Он провел в море несколько часов, что не могло не сказаться на самочувствии. Когда резиновую лодку, на которой брат пытался пересечь Границу, разорвало ураганом в клочья, а его самого, как щепку швырнуло в бушующие волны, Карл потерял сознание. Хорошо еще, что на нем был спасательный жилет. Несмотря на твердую уверенность в том, что в это время Хрустальное море спокойно, герцог все же решил подстраховаться. В который раз, врожденная осторожность Валлоров спасла ему жизнь. Придя в себя после удара, он уже не мог определить, в каком направлении находится берег – кругом была тьма, а молнии только прибавляли ужаса, освящая в мгновенье времени беснующуюся стихию. «Хотя надежды не было, я чувствовал, что должен стараться изо всех сил. У меня не было морального права сдаться» - рассказывал он. Впрочем, все это я и сама понимала. Бесконечная полоса гальки между морем и лесом… Прошло уже около двадцати, с того момента, как я осталась одна. Ноги уже устали, но шла я быстро - не хотелось терять время. Время! Его у нас было теперь столько, что на некоторое время следовало о нем забыть. Вздохнув, я остановилась и еще раз огляделась. Идти вперед не хотелось, возвращаться назад с пустой фляжкой – тоже. Критически оглядев ближайшее дерево, я прислонила меч к стволу и забралась на первую ветку. Жаль, эта идея не пришла в голову раньше… Оглядев внимательно окрестности, я не увидела никаких признаков реки или какого-нибудь ручейка. Деревья росли ровно, море было одинаково хрустально-зеленоватым. Придется вернуться не с чем и продолжить поиски в другом направлении. Спускаться было намного труднее, чем я думала. Шершавая кора царапала ноги, а от энтузиазма осталось только воспоминание. Кроме того, расстояние до земли с той самой первой ветки, куда я легко залезла вначале, теперь казалось намного больше. Немного потоптавшись, я нерешительно села и свесила ноги. Босиком прыгать на камни, которыми была усеяна земля, не хотелось. Молния подо мной одиноко поблескивала на солнце, просясь руки… Внезапно, по спине прошел холодок - неприятное и очень знакомое чувство опасности. Стараясь не делать резких движений, я обернулась. Это была довольно крупная и, судя по окрасу, совсем молодая кошка. Прижавшись к земле, она напряженно сверлила меня желтым колючим взглядом. Для точного прыжка ей было далековато, а ползти она больше не решалась, поскольку поняла, что обнаружена. У меня оставалось небольшое преимущество – секунды две. Но даже с молниеносной реакцией я вряд ли бы успела спрыгнуть и обнажить меч. Мысли лихорадочно конструировали план спасения. Медленно, очень медленно, я протянула руку и вытянула стилет. Лезвие было не больше ладони, но сейчас любое оружие могло стать спасением. Кошка не двигалась. Я тоже. Это было похоже на дуэль – чье терпение пересилит. Что ждала охотница, понять было сложно, вероятно надеялась, что добыча свалится с дерева сама, и ей не придется прыгать. У меня же был только один шанс – не шевелиться до мгновенья, когда тело хищника окажется в воздухе и траекторию нельзя будет изменить. Если удастся упасть и при этом вытащить Молнию из ножен, это станет вершиной моего сказочного везения. Я следила за каждым ее вдохом. Бледно-желтые бока равномерно вздымались и опадали, хвост слегка подрагивал… Терпение мое постепенно истощалось. Выброшенное на ветер время начинало раздражать. -Да прыгай же ты! – резко выкрикнула я, плюнув в ее сторону. Два удара сердца и летящая на меня смерть. Упав на землю, я схватила ножны и откатилась в сторону. Мне повезло, так как кошка была действительно молода, а всякая молодость – самоуверенна. Опешив от такой наглости, хищница чуть помедлила, восстановив равновесие на ветке, а затем с шипением прыгнула вниз. Подняться я не успела, но в этом уже не было необходимости, потому что Молния в руке блестела на солнце, торжествую победу. Резкий взмах и обмякшая туша упала на меня, заливая руки кровью. Подождав, пока сердце перестанет колотиться в груди, заглушая тревожные крики чаек, я выползла из-под туши и встала на ноги. Немного кружилась голова. Подобрав ножны, вытерла меч и обвязала перевязь вокруг талии. Урок был принят: никогда больше я не выпущу оружие из рук, даже, если с ним придется переплывать океан. Критически оценив добычу, я огляделась по сторонам. Воду, конечно, не найти не удалось, зато мяса теперь должно было хватить надолго. Единственная проблема заключалась лишь в том, что кроме зайцев я ничего не разделывала… Да и кинжала у меня не было, только меч. И, тем не менее, следовало спешить – на запах крови могли придти другие животные, а этого хотелось сейчас меньше всего. Закончив с тушей, я тщательно вытерла меч и, медленно побрела обратно. Голод подначивал взять побольше, но из-за слабости, я еле-еле смогла поднять и то, что удалось отрезать. Во рту пересохло, глаза болели от солнца, а про ноги и говорить было нечего – я отдала бы что угодно за пару примитивных сандалий. Расстояние, казалось, не сокращалось. Оглянувшись, проводила глазами кровавый след, что еще тянулся за мной по песку, хотя дерева, под которым разыгралась маленькая драма, было уже не видно... Что бы отвлечься от мелькающих горячих камней под ногами, стала смотреть в небо. Синий купол уже покрылся редкими объемными перьями, ветра почти не было, поэтому они плыли по небу так же лениво и незаметно, как и метры под ногами. И все же, после вчерашнего кошмара, чистое небо радовало взгляд. Нашу временную стоянку я увидела издалека. Одежда Кристиана, развешанная на ветвях, делало несчастное дерево, похожим на новогоднюю елку. Идти стало уже по-настоящему тяжело. -Эй! – метров за сто пятьдесят, крикнула я, останавливаясь. – Может, поможете, наконец? Тяжело ступая, из тени вышла знакомая фигура. Чуть сутулясь, Карл прислонил руку к глазам, и медленно побрел вперед. Видно было, что идти ему трудно. Мысленно вздохнув, я покрепче взяла свою ношу и поспешила навстречу. Хорошо, что солнце было в спину, и брат не увидел сразу, как я выглядела, поскольку это было весьма красочное зрелище. -Лиремель!? – он испуганно вздрогнул, заметив, что именно я тащила. -Не бойся, все в порядке: ни царапины, разве, что ноги болят. -Проклятье! Ну почему с тобой постоянно что-нибудь случается? – с досадой бросил Карл и, отстранив мою руку, забрал мясо. -Кто бы говорил! Спустя минуту, я без сил упала в тень и блаженно вытянула ноги. -Где Кристиан? -Отправился в другую сторону. Обещал без воды не возвращаться. -Хорошо бы… Я отчаянно боролась с наползающим сном. Хотелось смыть с себя кровь и пот, постирать одежду… Но усталость, похоже, побеждала без единого шанса на реванш. В тени было прохладно и свежо, земля подсохла, но еще не прогрелась до конца и приятно расслабляла мышцы. Тоненькие стебельки зеленой травы щекотали мой лоб. Где-то в отдалении дышало море, отстраненно пели птицы, еле слышно перебирал листьями ветерок. Я растворялась, исчезала, падала вниз, в эту неизреченную гармони. Сон… Так хотелось спать! -Спи, Ли… Спи, моя хорошая, – тяжелая ладонь брата легла мне на голову, отстранив возмущенные стебельки. Я улыбнулась сквозь дремоту и глубоко вздохнула. *** -Подробней с этого момента, пожалуйста, - Карл вытер руки о траву и, встав, подошел к задумавшемуся близнецу. Кристиан беспомощно оглянулся на меня, не зная, что ответить, но я продолжала упорно спать. Было интересно хотя бы раз понаблюдать со стороны за отношениями двух братьев. -Она сказала, что пророчество важно только для нее и тех, кого оно непосредственно коснется. -Хм… Хочешь сказать, я не в удел? Почему-то не вериться. По глазам ведь вижу, что врешь! -Бесполезно, Карл, она должна сама все рассказать, я уже многое забыл. - князь покачал головой и отрезал себе толстый кусок мяса. -Не сомневаюсь. Только мне хочется услышать прежде из твоих уст. -Зачем? -Интересно восприятие стороннего человека. Прошу тебя, как брат брата… Я внутренне улыбнулась. Кристиан сжал губы, но по его глазам было видно, что Карл победил. -Ну… - мужчина искоса взглянул в мою сторону и недовольно поморщился, убедившись, что я по-прежнему крепко сплю. - Ну… - снова протянул он, уже чуть тише. Я вздохнула и повернулась на другой бок. Забирая с собой духоту и зной, убегало за горизонт огромное красное солнце. День умирал. Кто бы мог подумать, что все так обернется… За череду прожитых лет, так и не удалось привыкнуть к резким кульбитам судьбы. И все же, каждый раз, переворачивая прочитанную страницу, я испытывала благодарность: за то, что было, за то, что есть и будет... Ветерок целовал листья в потрепанных кронах, слегка касаясь моих волос. Невдалеке шепталось с берегом море, перекатывая в наступающих сумерках, белые барашки. Крики чаек смолкли, птицы замерли на ветвях. Над головой то и дело слышался легкий шорох - несколько пернатых странников облюбовали наше дерево. Некоторое время я лежала, отыскивая в просветах крон первые бледные звезды. Братья приглушенно беседовали у костра, наклонив друг к другу головы. За время, проведенное в Большом мире, Карл сильно поседел, и теперь их снова нельзя было различить. Они надеялись, что их разговор не разбудит меня, только ветер-проказник, дул с моря и услужливо доносил до слуха каждое слово. Кристиан обладал прекрасной памятью и умел рассказывать довольно складно. Я не вмешивалась, хотя точно знала, что придется повторять весь рассказ заново. Карл всегда так поступал, считая, что составить цельную картину, можно только увидев ее с нескольких сторон. Он догадался, что я попытаюсь утаить некоторые вещи и решил выяснить мотивы. Кристиан был не так хитер, чтобы выстоять против напора брата, а я пока не решила, нужно ли раскрывать тайны будущего наших детей, и перекладывать свою ношу на плечи человека, которому они принесут непременную боль. -Хм… - прерывая рассказ, вздохнул Карл. - Значит, что бы ни сделала Лиран - исход будет один? -В смысле? - Кристиан нахмурился. -Она отказалась от участи стать избранной Земар-ар, однако Фирса это не остановило. Не прыгни девочка сама, он просто бы ее убил. В случае же согласия, картина осталась бы прежней. Видишь, каков бы не был выбор - исход один. Единственное, что может разорвать цепочку, это вмешательство третьего лица, - брат провел ладонью по волосам и искоса взглянул в мою сторону. -Но Лии было сказано, что, показанный вариант будущего будет изменен! - покачал головой его близнец. -Верно, будет. В том случае, если это третье лицо возьмет выбор Лиран на себя. А выбор, каков бы он не был, имеет, как я уже сказал, один конец - смерть. Земар-ар нужна лишь оболочка… Думаю, братец, наша маленькая Лирамель нарочно умолчала о поистине феерическом финале этого спектакля! И если это так, то… Не зная, смеяться или возмущаться, я резко села и с вызовом вскинула голову. -Что «то»? - неожиданно громко прозвучал мой голос. Брат пожал плечами и равнодушно смерил меня взглядом. -То мне все ясно, - уверено заключил он, гася мою улыбку своей. - Ни один человек не подходит на эту роль лучше, чем ты. Или чем мог бы подойти я, если бы ни воля отца. Верно? Я слегка кивнула, и опустила взгляд. Не хотелось, чтобы он видел, насколько тяжела была для меня эта тема. -Лия… - Кристиан вскочил на ноги и, оттолкнув близнеца, в три шага оказался рядом. - Ты что, Лирамель? Ты, ты… -Успокойся, - холодно бросил Карл и, сев на его место, отвернулся к костру. Я не знала, что говорить. Кристиан должен был сам найти слова, чтобы смириться с грядущим. Как смирилась я. Ну или хотя бы попытаться сделать вид, подражая брату. -Мне надо искупаться, извини,- чуть помедлив, пробормотала я и, обойдя его, поспешила к морю. Ночь дышала волшебным покоем… Галька уже остыла, и ступать по прохладным гладким камешкам было приятно. В свете полной луны, море поблескивало, играя серебристо-желтыми бликами. Тишина… Сбросив грязную одежду, я разбежалась и нырнула в густую прохладную воду, позволив ей обнять уставшее тело. Знакомые ощущения, так часто испытываемые во снах, сбивали реальность, помогая заглушить ненужные мысли. Доплыв до дорожащей лунной дорожки, легла на спину и, раскинув руки, подняла глаза к звездам. Огромные и яркие, утопающие в бездонном синим космосе, они складывались в знакомые с детства созвездия. Давняя мечта вновь увидеть море сбылась – еще один вычеркнутый пунктик. Вскоре я стала замерзать, пришло повернуть к берегу. Вода стекала с волос холодными струйками. Отыскав скомканные грязные вещи, я встряхнула плащ и завернулась в него, как в полотенце. В отличие от всего остального, он был относительно чистым. Потом, немного подумав, подцепила ногой брюки с рубашкой, и бросила их в волны. Лучше было постирать в соленой воде, чем не стирать вовсе. -Помочь? От неожиданности я вздрогнула и обернулась. Карл лежал в нескольких метрах от кромки воды, закинув руки за голову. -Не услышала, как ты подошел, - немного растерялась я. -Я ушел следом, не отпускать же тебя одну… Да и потом, Кристиану надо побыть одному, а мне - поговорить с тобой. -О чем? - я села на корточки и принялась тереть о камни жесткую ткань. Вести серьезные разговоры совсем не хотелось, тем более что завтра надо было вставать с рассветом. -О том же, о чем с братом. Нужны детали. Опиши обряд, который был совершен в Святилище у Артелена, и твое пророчество. Все, что видела и слышала слово в слово, - он подошел ближе, загородив лунную дорожку, упирающуюся в мои руки. - Не пытайся лукавить. Если я доживу до тех дней, все равно буду рядом. И лучше уж мне знать сценарий… И еще вот что, насчет Эллада и его судьбы... -О чем ты? - искренне удивилась я. -Ты знаешь о чем, не заставляй произносить это вслух. Или думаешь, что мне по нраву было обрекать твоего ребенка на холод подземелий? -Откуда ты мог узнать? Я ведь не говорила Кристиану… Карл укоризненно покачал головой. -Так я и думал. Захотела утаить, да? Не выйдет, Лирамель, увы, не выйдет. -Думай, что хочешь! Я уже смирилась с тем, что Элладий повторит судьбу своего деда. Так надо для истории. И ни ты, ни я, ни кто бы то ни было, не посмеют ему помешать. Пророчество дано не для того, чтобы изменять грядущее, а лишь, чтобы правильно подготовиться к нему. Принять, понять… Род Валлора должен вернуться на трон во всей полноте своей крови. Не качай головой, Карле. Твой сын - единственный прямой потомок, и бремя власти его по праву. -Знаю… - брат вздохнул и, повернув голову, задумчиво взглянул на луну. - Всегда знал. -Откуда? - не поняла я. -Мне было открыто его будущее, я ведь тоже носил корону. В тот день, когда он родился – последний истинный потомок Тара… Было бы глупо не попытаться взглянуть, слишком велико оказалось искушение. -То есть ты знал все эти годы? -Да. -И молчал?! -Молчал… Нужно было время, чтобы решить, что с этим делать. Я надеялся понять, как может повернуться колесо, чтобы увиденное совершилось. Смерть Эллада - слишком высокая цена. Я пытался направить будущее по более удобному руслу, ведь твоему сыну достаточно было бы просто объявить Лирда наследником и не продолжать собственную линию. Как хотел сделать я, если бы не Али… Прости, но после того, как ты прервала род, у меня не осталось выбора. -Не искушай меня, Крал… - шепнула я, чувствую, как надежда, тоненькими лучиками засветилась в душе. - Пусть совершиться то, что должно - ту атровера мирриэн . У всякого выбора своя цена. За свободу этого мира, несколько жизней – вполне справедливая плата. -Кристиан так не думает,- возразил брат, кладя руку на мое плечо. -Нашего князя это не коснется. У него совершенно другая дорога - долгая и светлая. Именно поэтому я не торопилась открывать ему все до конца. Как, впрочем, и тебе. -Глупая, я бы все равно узнал! -Надежда умирает последней, - улыбнулась я, сбрасывая его ладонь. - И давай больше не будем это обсуждать - времени предостаточно, дел и того больше. Будущее само позаботиться о себе, а вот настоящее - нет. -Хорошо, тогда просто факты. Садись, и расскажи все по порядку. До того как мы тронемся в обратный путь, я должен успеть подумать. Послушно сев на гальку, я взяла камешек и бросила его в воду. Потом еще один. Камешки несколько раз подпрыгнули и, булькнув, исчезли. Вдохнув полной грудью пропитанный йодом воздух, нехотя обернулась в прошлое. Череда дней, пятна лиц, обрывки речей, вязь тревожных мыслей… Память, цепкая на детали, вплетала слова в затейливый узор прожитого и пережитого. Я снова шла по дороге в Ровмен, мимо вытянутых в струну деревень и лесов. Якир, крепость, Марэна, чья душа вспорхнула к небу из моих рук. Вспомнились сказочный купол леса и липкий страх, когда я вошла в древнюю обитель Земар-ар. Черный конь сквозь черноту и маленький дрожащий комочек у моей груди. Артилен… Рассказ вился дальше, заставляя ныть шрамы на моем плече. Шаддан, мелькающие мимо деревья на фоне звезд, неожиданное откровение - слово в слово… Пат, последний взгляд из окна Дворца, где родилась моя мать, рыбки в фонтане и лицо Парамана. Не прерываясь, я вытерла слезы и снова бросила в волны продолговатый камень… Дядя Аармани – по нему я уже успела соскучится… Письмо Али и маленького Карле, разговор с Кристианом… Дойдя до событий в Черной крепости, запнулась, и некоторое время помолчала, отдыхая. Сердце билось громко и ровно. Сложив самые мелкие камешки в кучку, устало продолжила. Оставалось совсем чуть-чуть. -Что ж, - кивнул Карл, - когда я, наконец дошла до того момента, как увидела его в затихших волнах. – Теперь более или менее ясно, - он обнял меня и, притянув к себе, поцеловал в лоб. - Ты молодец. И… твоя правда - путь, что ведет нас, логичен и верен. Пусть и не таков, как я втайне надеялся. Подняв на него глаза, я попыталась улыбнуться, и снова разрыдалась. Все, что накопилось за минувшие годы: боль, отчаяние, страх - соленым потоком вырвалось наружу. Притворяться больше не было сил. Выговорившись, я сбросила тяжесть, что носила несколько страшных лет. Только теперь получилось по-настоящему осознать все то, что пришлось пережить и потерять. Я плакала и плакала, всхлипывая, наверное, на весь пляж, и никак не могла успокоиться. Прошло, наверное, очень много времени, прежде чем запас слез окончательно иссяк. Внутри стало очень пусто и горячо. Медленно разжав руку, я выпустила тоненький листочек своей памяти: он покружился и улетел, потонув вместе с камешком в темных волнах. Костер уже затухал, когда мы с братом вернулись назад. Кристиан спал, завернувшись в свой плащ. Немного поев, я стянула с ветки его тунику и, надев, устроилась у Карла под боком. Долгий день, наконец-то, закончился. *** Вторые сутки мы шли к горам. Шли не спеша. Погода стояла хорошая, впрочем, как и положено было для этого времени года. Неприятные темы в наших разговорах больше не затрагивались, чему, думаю, все были только рады. Карл выглядел вполне довольно и часто смеялся, Кристиан пользовался моментом и спрашивал у брата советы касательно дел княжества, а я просто отдыхала. Эта пешая прогулка была, наверное, последней для нас троих, и глупо было думать о чем-либо грустном. Я давно научилась получать от жизни удовольствие, ценить настоящее и отделять главное от второстепенного. Сейчас мы были вместе - несмотря на все беды и коварства врага, любовь победила. И это было убедительней, чем все пророчества вместе взятые. Никогда еще я не была так уверена в своей силе и победе. Никогда еще в душе не было такой холодного спокойствия. Тропинка, едва заметная среди редких тонких стволов золотистых сосен, заметно накренилась. Идти стало тяжелее. После неудачного плавания, Карл начал немного хромать и теперь действительно напоминал пирата, каким мне казался в детстве. Я абсолютно верно угадала причину его неожиданного возвращения - он помнил надписи на жертвеннике и захотел отыскать их прежде своего чудесного воскрешения. Увы, как мы с Кристианом не изощрялась в вопросах, рассказывать о своих догадках, герцог наотрез отказался. -Даже не пытайтесь, - улыбаясь во все зубы, заявил он. - Я никогда не играл в откровенность, тем более с близкими людьми. Придет время, сам расскажу. -Это не честно, - обиделся князь. -Да, но зато умно, удобно и практично… -Однако я уступил твоей просьбе! -Заметь, это был твой выбор. Я отвернулась, чтобы не засмеяться при виде чувств, отразившихся на лице Кристиана. Годы ничего не меняли, ничего! Природа по эту сторону гор выглядела несколько уныло. В разгар лета, казалось, что на землю спустился подремать сентябрь. Днем небо было безоблачным, и солнце припекало довольно сильно, а к вечеру непонятно откуда вылетали стаи голодных комаров. К счастью, костер спасал нас и от них и от ночной прохлады. Кошек мы больше не встречали. Видимо, вид трех вооруженных людей отбивал у хищников аппетит. Зайцев здесь, почему-то, не водились, зато встречалось множество странных парнокопытных. Ростом эти, то ли олени, то ли косули, были не больше метра, да и бегали не настолько быстро, как можно было бы ожидать - идеальная добыча для любого охотника. Вполне доверяя памяти Кристиана, мы решили обойти провал и подняться чуть левее, туда, где к небу вздымались раздвоенные вершины Львиных гор. Не более двух месяцев оставалось на поиски упомянутой на жертвеннике пещеры, но я не секунды не сомневалась, что мы ее найдем гораздо быстрее. Нас вел голос Крови и тонкие черты грядущего. Единственно, что огорчало, так это отсутствие самых необходимых вещей. Карл пытался было предложить отыскать офицеров и забрать паклажу, но ни мне, ни Кристиану, не хотелось делать такой огромный крюк. Поэтому решили положиться на авось. Впервые, наверное, наш брат не захотел спорить. Горы на первый взгляд были не такими уж не преступными - так я думала ровно два дня и четыре часа. Впрочем, тяжело было не только мне, братья хоть и не роптали, но восторгом не светились. А земля тем временем удалялась все дальше. Ночи стали довольно холодными и, учитывая, как мы все были одеты, это причиняло определенный дискомфорт. Я всерьез задумалась, а так ли уж важны были нам откровения заблудшего сына Тара? Светало... В горах рассвет зрелище не просто сказочное, а скорее фантастическое. Над белыми вершинами медленно вставало огромное золотое солнце. Не желтое, не красное, а именно золотое. Расплавленный драгоценный металл, выплеснутый на небо, отражался в каждом хрусталике снега, в каждой прожилке слюды… Даже мои волосы и то сменили тихое серебро на яркое золото. Любые мозоли и синяки стояли такого зрелища! Встав во весь рост, Карл прислонил ладонь к глазам и внимательно огляделся вокруг. -Дальше мы не пойдем… - щуря серые глаза, сказал он и, еще раз кинув взгляд на запад, где на тоненькой полоске ночи еще горели звезды, вернулся к костру. -Почему? -Не у тебя одной бывали откровения, - нервно улыбнулся герцог, протягивая к пламени замерзшие ладони. - Я видел это место во сне. И неоднократно. То, что мы ищем, где-то рядом, поэтому выше подниматься нет смысла - ты же не хочешь лазать по скалам без веревки? Горы нам все равно не перейти: путь через Провал самый короткий и безопасный, а для нас так вообще единственный в данной ситуации. «Изгнанный Тарином, сын Тара пришел в Львиные горы, в место, куда издревле садилось солнце, пряча свои лучи…», - вспомнила я, оглядывая заснеженные вершины. Раздвоенный конус Львиной горы находился от нас чуть левее, как раз на западе. Значит, где-то там и следовало искать злополучный камень. -Может, стоит разделиться? - как можно равнодушнее предложила я, на всякий случай, надевая на лицо маску усталости и равнодушия. -Одного раза было мало? - нахмурился Кристиан, намекая на мои злоключения у побережья. Карл хмыкнул, я промолчала. -Как скажешь, - голос слегка дрогнул от сдержанного раздражения. Не хотелось тратить силы на ненужные препирательства. Не знаю почему, но предчувствие вновь настойчиво шептало, что найти святилище должна именно я, одна. В душе я все-таки чуточку гордилась своей ролью и не хотела ее ни с кем делить. Дело было не в беспокойстве за других... Или, вернее, не только в нем. Мне нравилось быть той, кем была. Я хотела и любила жить, но в глубине души, с того самого дня, когда впервые увидела Миэля и поняла чем он является, родилось непоколебимое желание уничтожить мрак на своей земле. И было счастьем отдать жизнь ради этой цели! Я на многое бы согласилась, лишь бы пророчество произнеслось не моими устами. Однако выбор был сделан, а я оставалась своевольна и малодушна - требовалось время, чтобы смириться с начерченным путем. Именно время показало, что данное свыше полностью совпадает с моим собственным стремлением. Я уже жаждала такого конца, и Карл об этом знал. Знал даже раньше меня. И всегда боялся, что однажды я все-таки получу желаемое. Удивился ли он, услышав последнее пророчество? Наверное, нет. Его ум прозревал дальше, чем у большинства людей. Я росла на его глазах, моя судьба лежала в его ладонях… Каждый раз, когда смерть пыталась похитить меня, он опережал ее ровно на шаг, но в грядущем выборе, брат был бессилен, ибо на чаше весов лежала судьба целого народа, а с ним в его сердце соперничать не мог никто. Хорошо, что Кристиан так и не понял до конца, что именно готовило грядущее. На самом деле, именно в этом было его счастье. Он привык, как и мы, бросать вызов Истории и верил, что все можно изменить. А менять как раз ничего было нельзя. Существовал единственный вариант победы, и я, как королева, обязана была сделать все, чтобы вывести настоящее в нужное русло. Попросив Кристана собрать вещи, я сказала, что скоро вернусь. Спустившись под уклон метров на сорок, повернула влево и быстрым шагом пошла вдоль усыпанного крупными камнями пологого склона. Почва сползала под ногами и несколько раз я упала, не удержав равновесие. Прошло, наверное, минут двадцать, с того времени, как валуны, где мы благополучно заночевали, остались позади, и меня уже должны были хватиться. Склон, по которому я скользила, словно неуклюжий лыжник, напоминал огромную застывшую волну. Вначале слегка покатый, он постепенно вырастал, становясь все круче и круче и, в конце почти нависал над головой, загораживая раздвоенный, уходящий под облака конус. Было страшновато находиться под каменным навесом, с которого, судя по многочисленным обломкам, то и дело срывались куски породы… Цепляясь за торчащие из земли камни, ползком поднялась поближе к уступу и, прижавшись к скале спиной, перевела дыхание. Всего десять метров отделяло меня от поросшего темно-зеленой травой холма. Стараясь слиться с камнем, я сделала несколько быстрых шагов в сторону и прыгнула. Равновесие удержать не удалось, но даже разбитая об уступ коленка, была приемлемой жертвой за проделанный путь: каменная волна осталась позади. Внимательно осмотревшись, мысленно прочертила линию от вершины раздвоенного конуса к земле. Нужная точка должна была находиться градусов на двадцать левее. Ближе к очередному довольно крутому скалистому участку, росло с десятка два деревьев. Это был последний островок зелени - дальше шла сплошная порода, постепенно переходящая в лед. Идти стало легко - слой почвы был довольно толстым, и трава приятно щекотала ноги. Минут через пять, я дошла до первого дерева. Рощица оказалась несколько больше, чем казалось снизу. Хорошо усвоив полученные уроки, я на всякий случай обнажила клинок: вряд ли этот приятный для глаза уголок, был необитаем. Несколько птиц испуганно взлетели, оповещая о моем вторжении. Что ж, оно было и к лучшему, благодаря такой сигнализации нередко удавалось избежать ненужных встреч. Между искривленными стволами старых деревьев, лежали поросшие мхом валуны. Возле них, носясь туда-сюда, суетились огромные черные муравьи. На полусгнившей толстой ветке, застрявшей поперек двух стволов, сидела ярко-красная бабочка. Чем выше, тем тоньше становилась земля под ногами, и выше вздымались толстые корни. Впереди, в просветах листвы, уже виднелась серая скалистая стена. Оставалось надеяться, что карабкаться вверх все же не придется – без страховки это было безумием даже для меня. Проведя ладонью по испещренному мелкими трещинами камню, я посмотрела наверх. Вершина Львиной горы находилась как раз над моей головой. Внезапно я засомневалась… Навряд ли сын Тара, мог перейти совершенно незнакомые горы. Могло статься, что место, которое мы искали, находилось совсем по другую сторону… Лишь замечание Карла вселяли небольшую надежду - брат никогда не бросался словами и уж точно не пошел бы в напрасный путь. Серая порода вблизи играла на солнце зеленовато-фиолетовыми оттенками - то были прожилки какого-то минерала, припудренные тонким мхом. Поскольку влево отрезок пути был намного короче, я сначала обследовала его. Но ни надписей, ни пещеры, ни каких бы то ни было следов человека, не встретилось - сплошная неровная каменная стена. Пришлось вернуться и продолжить поиски в другом направлении. Я немного ускорила шаг: внутреннее чутье подсказывало, что братья уже где-то близко. В голове настойчиво бились мысли о сыне, хотя это была единственная тема, о которой я предпочитала вообще не думать. Если маленький Карл получил ответное послание, Элладий уже должен был покинуть свою темницу и находился на полпути к Артелену. Правильно ли я поступила, поручив принцу перепрятать девочку? Учитывая, что Фирсар начал действовать открыто, всем, кто хоть как-то соприкасался с ней, грозила смерть. С другой стороны, у Ордена не могло быть ни малейшей зацепки. Они не знали, куда исчезла их беспомощная жертва, поэтому Земар-ар приходилось перепроверить все варианты, чтобы обнаружить след. Главное, чтобы Эллад не попался на глаза никому из тех, кто знал его в лицо. Впрочем, сын и сам это понимал. Единственное, что могло утешить, так это то, что я точно знала, когда и как оборвется его судьба. И эта трагедия была прерогативой не ближайших лет. -Тьфу! – в сердцах воскликнула я, споткнувшись о камень и едва не напоровшись на собственный меч. Черная расщелина зияла всего в метре от того места, где мне пришлось наклониться, чтобы потереть ушибленную ледышку. Сердце сжала необъяснимая тревога. Уцепившись рукой за срезанный край, я подошла ближе и осторожно заглянула внутрь. При большом желании, протиснуться между неровными стенами было можно, но только одной мысли об этом, в душе поднялся такой ужас, что затошнило. Твердо пообещав себе, что не стану испытывать судьбу, я подняла с земли камешек и бросила в темноту. Пролетев по параболе положенное расстояние, камень с глухим ударом упал на землю. Судя по всему, трещина уходила не вниз, а вверх. «Вряд ли…» - с сомнением подумала я и, еще раз заглянув внутрь, решительно шагнула дальше. Грудь обожгло. Словно уголек упал за ворот рубашки. Чуть не заплакав от досады, я расстегнула пуговицу и достала крестик. Потребовалась всего секунда, чтобы понять. -Нет, нет, нет! - замотала я головой и, надев чехольчик обратно, облокотилась спиной о скалу. Невдалеке захлопали крылья - успокоившихся было птиц, вновь потревожили незваные гости. Нехотя оторвавшись от удобной опоры, я повернулась лицом к расщелине и нерешительно сделала шаг. Потом еще один. Выпрямившись, как струна и стараясь дышать не глубоко, с отчаянием протискивалась в темноту, не в силах заставить себя двигаться быстрее. Каменные стены, конечно, не сдавливали меня, но при малейшем движении, я, то тут, то там натыкалась на торчащие выступы. Идти боком было неудобно и страшно. Впрочем, метров через десять, стало немного шире и чуть светлее. -Лия! Лирамель! - эхо было настолько громким, что скалы, казалось, вот-вот разнесет на части. -Тише… - с трудом обернувшись, я увидела темный силуэт в полоске света. -Немедленно вернись обратно! Немедленно! Карл был в ярости. Впрочем, этого и следовало ожидать. Если мне самой за себя было страшно, оставалось только предполагать, как все выглядело со стороны. -Крестик светиться, - как можно спокойнее ответила я, - это точно то, что мы искали. Наверное, за прошедшие века, порода сдвинулась… Вам все равно не протиснуться сюда. Последовало недолгое молчание. -Что ты видишь? - спросил брат уже намного тише. -Пока ничего интересного, но стало шире и светлей. Думаю, лучше не разговаривать, здесь очень громкое эхо, боюсь, как бы камни не посыпались. -Хорошо. Будем ждать снаружи. И… - он вдруг запнулся, а затем, словно передумав, добавил: - Ладно. Вздохнув, я развернулась и снова пошла вперед. Стены продолжали медленно раздвигаться. Прошло минут десять, может меньше, и излом сзади превратился в тоненькую ниточку, а небо закрыл каменный навес. Передо мной была небольшая пещера, освещенная бледно-зеленоватым фосфорным светом. На абсолютно ровном, словно отполированном каменном полу, лежала неровная выпуклая плита с черным пятном посередине. Перекрестившись, я медленно подошла ближе. Сердце билось как барабанная дробь, разве что эхо не было слышно. Стараясь делать как можно меньше движений, осторожно нагнулась, стараясь разглядеть пятно, которое на деле оказалось почерневшим от времени и разломанным то ли амулетом, то ли медальоном. Постояв пару секунд, я в замешательстве отошла и еще раз хорошенько огляделась. В надписи, что успела прочесть на жертвеннике, говорилось, что сын Тара «поведал камню» историю падения своего отца. Эта история была намного интересней и важней, чем кусок металла. Мягко ступая по полу, подошла к ближайшей стене. На каменной поверхности вблизи отчетливо виднелись тонкие, глубокие линии. Сощурив глаза, я всмотрелась в витиеватый узор. Это были не иероглифы нашего Древнего языка - рисунки больше походили на древнеегипетские изображения. Ступая от фрагмента к фрагменту, я читала без слов забытую историю Малого мир. Вот мужчина с посохом и рядом - около пятидесяти штрихов, обозначавших, очевидно, количество, идущих за ним людей. По изображениям выходило, что их преследовали… На следующем рисунке тот же мужчина стоял на коленях. И снова он перед толпой, а рядом три изогнутых штриха - привычное обозначение Поющих ветров. Значит, Тар бежал вместе со своим народом способом, который был открыт ему в молитве… По крайне мере, колено преклонное изображение наталкивало именно на такие мысли. Картинка правее изображала Тара уже в короне, а на посохе появилась перекладина и обвивший ее змей. Символ власти? Или нет? Почему-то показалась, что я уже где-то видела подобное, и явно не среди приверженцев Земар-ар, хотя их господин и принимал подобный образ. Оторвавшись от стены, я вернулась к плите и, протянув руку, осторожно взяла половинки амулета - тот же символ: змей, обвивающий перекладину на шесте. Мне вдруг захотелось соединить изображение, но кусочки странным образом отталкивались друг от друга, словно были намагничены. Недолго думая, я убрала их в карман и вдруг замерла, заметив, что на том месте, где лежали части разломанного металла, четкими линиями был высечен знак нашего Рода. Камень вокруг иероглифа, был почти черным. «Кровь?» - подумала я, почти уверенная в своей правоте и невольно поежилась, заметив несколько обломков возле неровных сколов: подлая рука Артея не только совершила предательство, но и высекла для моего Королевства страшные жертвенники, принесшие столько горя! Более трех часов я ходила от фрески к фреске, стараясь запомнить мельчайшие детали. По одним лишь изображениям было трудно составить полную картину отдаленных событий. Но, судя по тому, что я успела прочесть в своем видении, Карл знал эту историю из каких-то других источников. Возможно, те сведения, которыми удаться дополнить его исследования, позволят брату определиться с окончательной версией. Тогда он, наконец, расскажет все, что сумел добыть. Очередная картинка под тонким слоем зеленоватого сияния, заставила меня подавить, вспыхнувшую было радость. Черные штрихи равнодушно выводили момент падения нашего Рода. Принц Артей на коленях перед свернувшимся в кольцо драконом, и тот же камень между ними, что лежал сейчас в пяти метрах от меня. Как я поняла, сын Тара сломал медальон, потом пронзил кинжалом свою руку и держал ее над камнем до тех пор, пока кровь не покрыла его до самого верха. А затем… Затем крупным планом была изображена человеческая ладонь с алым камнем треугольной формы – рубином, который, как я знала, принадлежал когда-то жрецу Тарэму. Шаг вправо и стену заклеймил чудовищный символ - змей, свитый воедино с драконом. Под ним, почти у самого пола, были нарисованы повернутые друг от друга половинки найденного амулета. Я еще раз бросила взгляд на протянутую к змею руку. Очень медленно, словно песчинки в песочных часах, мысли собирали в горсточку, то, что должно было стать моим оружием. Камень Верховного жреца был ни чем иным как предательской кровью Артея, пролитием которой мой предок дал власть над своим семенем и землей, что ему принадлежала. Он произнес клятву тьме от имени всех потомков. И кровь можно было смыть только кровью того, кому она принадлежала… Я должна была принять возмездие за предательство и повернуть историю к свету. Медальон в моем видении был отдан Лиран, чтобы она приняла силу и власть Земар-ар – стала его сосудом. Ее роль предстояло исполнить мне. И, надо полагать, я должна была понять, как соединить то, что было разрушено. Меня трясло, словно от холода, хотелось то плакать, то смеяться. Малому миру была дана надежда, и хотя я верила в нее всегда, только сейчас, в этот миг, осознала, насколько она близка и реальна! Я чувствовала себя недостойной чести исправить некогда учиненное зло, положить пусть маленький, но все таки дорогой дар к ногам Того, Кто эту честь мне оказал. Крепче сжав в кулаке амулет, я еще раз окинула взглядом зеленоватый полумрак, и решительно повернула назад. Обратный путь занял не больше пяти минут. От волнения потеряв осторожность, не заметила острый выступ и больно оцарапала ребро. -Карл… - тихонько позвала я, выбравшись, наконец, на волю. Брат сидел немного поодаль, прислонившись спиной к переплетенным корням старого дерева, и жевал тоненькую травинку. Кристиан мирно спал у его ног. -Я здесь, - улыбнулся он и, выплюнув травинку, поманил меня к себе. Глава 4. Провал, разделяющий западную часть Мглистых гор, давно остался позади. Кристиан и два наших офицера, направились в Шанфар, так как возвращение Карла решено было до поры скрыть. Поскольку я покидала Королевство в сопровождении князя аллотар, вряд ли кто-нибудь, кроме самых близких людей, мог заметить подмену по возвращении. По обоюдному согласию, мы с братьями больше не касались тем, затрагивающих будущее дальше, чем на ближайшие год-два. Все, что я хотела узнать - было узнано, все, что могла рассказать – рассказала и обсуждать одни и те же мысли уже не хотелось. Дни тянулись, дни летели, дни обертывались в подарочную упаковку и аккуратно складывались в тайную коробочку моего счастья. Да, я была счастлива, несмотря ни на что, и вопреки всему. Прожитая жизнь, какой бы она ни казалась со стороны, была самой желанной. Мало кто из смертных удостаивался пережить столько событий, узнать и полюбить стольких людей, повидать и перечувствовать все то, что выпало мне одной. Разве не в этом заключалось истинное счастье? Тем временем трава на бескрайних лугах, оделась ароматными цветами и качалась на ветру, переливаясь огромными пестро-зелеными волнами. Всюду кружились несметные стаи бабочек и мошек. Мой знакомый приятель-ястреб, теперь редко появлялся среди облаков: в это лето ему удалось выкормить троих птенцов. Однажды даже посчастливилось увидеть их вместе – четыре огромных пестрых птицы величественно кружили над степью. Черная крепость вздымалась вокруг одинокой серо-черной скалы посреди степи - такая же неприступная твердыня, какой я увидела ее много-много лет назад. Тогда я тоже ехала с братом бок о бок, только на глазах были слезы, а не смех, который искрился теперь намного ярче плывущего в небе солнца. Оставалось чуть меньше километра, и трубы пока молчали, ведь никто не ждал нашего возвращения так скоро. Даже Али-Нари не догадывалась, что судьба наконец-то решила поцеловать ее израненное сердце и подарить еще один кусочек счастья. Я не могла не улыбаться, думая об этом, и глядя на брата, который не скрывал своих чувств. Все эти годы, зная от маленького Лирда подробности их с Полем бегства, он мог лишь надеяться, что Али не пострадала… Наконец, запели трубы. Вернее не запели, а скорее заскрипели - звук чем-то напоминал охрипшую волынку. Чтобы не говорил Кристиан о северном народе, их культура вызывала во мне неосознанное отторжение – слишком не ограненной и самобытной казалась она на фоне наследия нашего рода. Спешившись, мы с братом не торопясь подошли к распахнувшимся воротам. -Будь с герцогиней, - не оборачиваясь, попросил Карл - Отвлеки ее, пока мы не минуем толпу. Я коротко кивнула и всмотрелась в радостно-тревожные лица… Раскинув руки, ко мне летела маленькая Мари. -Мама! - обняв меня, воскликнула дочь, сияя как солнечный луч. Я поцеловала ее черные кудри и, слегка обняв за плечи, мягко отстранила. -Подожди, моя хорошая, - в ответ на ее удивленный взгляд, улыбнулась и быстро шагнула к стоящей чуть поодаль кузине. - Али! Рассеянно улыбнувшись, сестра поцеловала меня в щеку. -Мы не поверили своим глазам, когда дозорный сообщил, что вы возвращаетесь, - сказала женщина, чуть сдвинув тонкие брови. - Что-нибудь случилось? -Нет-нет. Просто планы поменялись: нам стало незачем идти к горам, поскольку все, что искали, нашлось в городе. -А ваши воины? -Остались выполнять приказ князя. Обернувшись, я мельком взглянула на брата. Он стоял, обняв Дариту и что-то быстро говорил ей на ухо. Вид при этом у княгини был не самый благостный - несмотря на схожесть лиц, дочь аллотар ненавидела Карла. Однако она была слишком благоразумна, поэтому старалась улыбаться. Ее беременность уже стала хорошо заметна… Слава Богу, происшествие на горе Дракона, никак не отразилось на маленьком чуде, которое они с Кристианом вымаливали много лет. Почему-то на этот раз даже я была уверена, что княгиня носит сына - первого мальчика, который должен был родиться в роду Дайны, после того, как она прокляла Миэля… Кивая направо и налево, мы миновали все сословия Княжества и скрылись под каменным сводом. Карл не был в крепости с того самого дня, как закончилась война, но со слов брата и благодаря собственной памяти, прекрасно знал, куда идти. Сказав подоспевшему смотрителю, чтобы слуги принесли обед в его покои, он обернулся к Марии: -Ваше высочество, оставьте нас на пару минут. -Но дядя! -Это очень важно, - подкупающе улыбаясь, кивнул он расстроенной девочке. - Нам надо серьезно поговорить, а твои милые кузины с минуту на минуту задушат меня в объятьях. Побудь немного стражем. Если продержишься полчаса, обещаю достойную награду. -Какую? - Мариэль хитро прищурилась, она явно приняла игру. -Достойную. Больше ничего не скажу, сама увидишь. Ну как? -Согласна! Переглянувшись, мы с княгиней поспешили в комнату и заперли двери. Полчаса покоя теперь было обеспеченно - Карл прекрасно знал мою дочь. Подойдя к окну, брат со вздохом сел в кресло и вытянул ноги. В покоях Кристиана было шесть смежных комнат - после просторов Замка, князь любил пространство. Усадив Али на диван, я взяла Дариту за руку и, пропустив удивленный возглас сестры мимо ушей, решительно вышла вон. Мы с ней были лишними, да и потом, совершенно не хотелось испытывать бурю переживаний, при виде должной разыграться сцены – сил на подобные эмоции порой уже не хватало. *** Дарита переносила присутствие Северного герцога с присущей ей стойкостью. Ни Мари, ни дочери князя, не смогли заметить искусной подмены. Актер из Карла получился прекрасный, впрочем, учитывая нашу жизненную школу, это было не удивительно. Единственный, кто не мог скрыть своих чувств, была Али. Ей было уже чуть больше сорока, но годы, мало имевшие власть над лицами детей Рода, убежали в эти дни даже от ее души. Насколько позволяли обстоятельства, мы с Дари старались ей не мешать. Впереди был почти полтора месяца - возвращаться в Королевство раньше осени, не имело смысла. Да и нам, перед долгим путешествием требовался отдых. Выждав примерно неделю, Карл принялся за работу. Княгиня была недовольна, полагая, что он не имеет права вмешиваться в дела ее народа, но протест не был услышан. Брат категорично заявил, что раз его близнец вынужден отойти от дел, он обязан его заменить не только лицом, но и умом. Кроме того, после нашего с Кристианом соглашения об окончательном статусе княжества, требовалось просчитать много деталей… Увы, после всего произошедшего я больше не была уверена в его лояльности и не могла доверять проработку некоторых законов, потому с радостью поддержала перед княгиней инициативу Карла. Чем больше проходило времени, тем сильнее чувствовалось напряжение в Крепости. От стен, разделяющих комнаты Кристиана, разве что не ударяло током. Дарите было все равно, что движет ее чувствами… В отличии от предыдущих беременностей, настоящая протекала не очень хорошо. Вероятно, виною тому послужил возраст или предполагаемый пол ребенка, но к седьмому месяцу, когда на земли аллотар пришла осень, княгиня окончательно слегла и потеряла над собой контроль. Я очень беспокоилась, зная, что Кристиан никогда не простит нам, если в его отсутствие с женой что-нибудь случиться. Карл тоже это понимал, но сделать ничего не мог - Дарита не подпускала его ни на шаг. Мы разрывались между желанием вызвать брата в крепость и страхом перед тем, какие последствия принесет этот поступок. А княгине, тем временем, становилось все хуже… Было утро четырнадцатого сентября, когда Мария, вбежала в спальню, которую мы с ней делили на двоих и, дрожа от страха, сообщила, что тетю нашли без сознания. Я только проснулась и еще не успела одеться, поэтому, быстро накинув халат, выбежала вслед за дочерью в коридор. Две минуты по коридорам и страх в глазах столпившейся стражи. Оттолкнув склонившегося в поклоне офицера, я нырнула за дверь и машинально задвинула засов. -Не запирай, - тут же раздался резкий голос. - Али должна принести инструменты. Вздрогнув, я вернула щеколду в обычное положение. -Не смей ничего со мной делать… - еле слышно прошептала Дарита, пытаясь отстранить склонившегося над ней герцога. Она была почти белой. -Помалкивай! - довольно грубо оборвал ее Карл. - Если бы меньше слушал тебя, ничего бы этого не случилось. Я отвечаю перед братом головой и головы лишиться не хочу. -Предатель… - от бессилия она почти плакала. - Ли, не верь ему… Не верь! Я опустилась на колени и бережно взяла ее прохладную влажную руку. -Послушай меня, - с чувством сказала я, - Карл хороший врач, он знает, что делать и сделает все возможное. Ради ребенка, ради Кристана, попытайся забыть прошлое хотя бы на час! Как забыла я, Дари - надо уметь прощать! -Его - не могу… И ты бы не смогла. Не верь ему, Лирамель! Он – лжет вам всем! Тень брата угрожающе мелькнула у меня за спиной. -Пусть выпьет, - коротко кивнул он, протягивая чашку. Чашка был холодной. Стараясь не пролить темно-коричневую жидкость, я поднесла ее к сжатым губам княгини. -Давай, Дарита, будь сильной. Выпей! - добавив нотку настойчивости, шепнула я. Рассеянно взглянув, она сделала несколько глотков и устало закрыла глаза. -А теперь уходи, Лирамель, - шепотом попросил Карл. - Со мной останется только Али - она знает, что делать, я ее обучал. -Но… -Иди! Приказываю… Прошу! С кузиной мы встретились уже в дверях. В ее руках был небольшой черный ящик. Кивнув, она тут же отвернулась. Мне ничего не оставалось, кроме как выйти и закрыть за собой дверь. -Никого не подпускать к покоям госпожи, - сухо приказала я охране и поспешила прочь. Карл был прав, сейчас я могла помочь только молитвой. Но как было молиться, когда страх перемешивался со слезами? Я чувствовала в происходящем и свою вину. Дарита была на четвертом месяце, когда ей пришлось разрушить жертвенник. «От того, что буду думать об этом и убиваться, ничего не измениться», - криво усмехнувшись, я потуже затянула пояс бархатного халата и ускорила шаг – порой просто тошнило от этих безупречных доводов рассудка. Кристиан был где-то прав, обвиняя меня в цинизме... Минуты, минуты, минуты… За окном солнце уже сползало к горизонту, а за мной по-прежнему никто не приходил. Я молилась, пока не кончились силы, но веры в моей молитве было поровну с отчаянием, и потому, она не приносила желанного покоя. В конце концов, я просто упала и, свернувшись калачиком, осталась лежать под иконами, выплакивая те слезы, что еще остались. Мне было дано только ждать, а перед глазами стояло лицо Кристиана, когда он смотрел на портрет жены: столько нежности, любви, надежды было тогда в его взгляде... Зря мы вернулись в крепость. Впрочем, с другой стороны, не будь здесь Карла, Дари некому было бы помочь. Когда в коридоре послышались быстрые шаги, я открыла глаза. -Лия! Али-Нари распахнула дверь и остановилась на пороге. Вид у нее был изнеможенный и серьезный. -Лирамель, - повторила она уже тише, - иди к Карлу, он тебя зовет. Я не стала задавать вопросов. Ее вида было достаточно, чтобы узнать главный ответ - случись самое страшно, она бы не выглядела так спокойно. У княжеских покоев было непривычно тихо. Толпа исчезла, получив ожидаемые новости, что было только к лучшему. Тихонько отворив дверь, я зашла внутрь. Карл, ссутулившись, сидел в кресле, прижимая к груди маленький сверток. Скользнув по нему взглядом, я оглядела комнату. Кровь, тряпки и прочее уже успели убрать. Дарита, по-прежнему бледная, лежала на кровати, раскинув руки в стороны. Подойдя к ней, я осторожно наклонилась и всмотрелась в застывшее лицо – княгиня дышала. -Ее жизнь вне опасности, - шепнул брат. – Пришлось сделать кесарево сечение и удалить матку. Еще бы час-два и мы опоздали. -Ребенок? -Думаю, выживет. На мой взгляд, не больше тридцати недель. Но это сын Рода, а наша порода крепкая и цепкая. Али я отпустил, она очень устала, так что тебе придется ее сменить. Поддавшись вперед, Карл медленно встал и подошел ко мне. -Ему нужно тепло, но перегреть тоже опасно. Распахни халат и прижми к себе, это единственный способ. -Она скоро очнется? -Не раньше ночи. Не волнуйся, я отлучусь ненадолго. Позаботься о ребенке, о матери я позабочусь сам. Не волнуйся, - еще раз повторил он и, усадив меня в кресло, накрыл одеялом. Когда дверь за братом закрылась, я глубоко вздохнула и опустила глаза на прижатый к груди сверток. У Кристиана родился сын – проклятье Дайны пало, и ее потомки отмылись от жертвенной крови. Несмотря на то, что у мальчика пока не было имени, и он был еще крошечный, Карл был прав - черты рода уже проглядывались. Сын… Брат так долго мечтал о нем! Нагнувшись, я нежно поцеловала пуговку-носик. Ребенок слегка поморщился и чмокнул, пробудив во мне давно забытые чувства. Жаль, что после Марии, у нас с Марком больше не рождались дети. -Ничего, - ласково шепнула я. - Пройдет пара недель, ты станешь большим и толстым. И тебя забалуют. Конечно забалуют! Не каждому принцу выпадает родиться младшим между столькими сестрами! День за окном медленно гас. Дарита и мой новорожденный племянник спали тихо и спокойно. У меня затекли ноги, да и перекусить бы я не отказалась, а Карл все не возвращался. Полумрак в комнате нагонял дремоту, а спать сейчас было нельзя... Распахнув сознание всем ветрам, я впустила самые мрачные мысли и предположения. Но даже это не спасало от голода и усталости. Зато все, что откладывалось в дальний угол, наконец-то передумалось и спланировалось. В моей жизни все-таки было слишком много врагов… Какое нелепое, смешное, страшное слово! Кого-то оно обходило стороной, а кому-то приходилось жить с ним в обнимку. Мне повезло оказаться в числе последних, хотя я не прилагала к этому никаких усилий. Тоненькая полоска света протянулась от двери к моим ногам. Держа свечу на вытянутой руке, Карл вошел, прикрыл дверь и затеплил настенные ночники. -Извини, Ли, много дел пришлось решить. Не мог придти раньше. Как ребенок? -Спал не просыпался. Немного попищал, но, видимо, тоже во сне. -А княгиня? -Спала. -Ну, хорошо, я так и думал. Сама-то как? -Есть хочу. -Это поправимо. Али скоро принесет ужин, я тоже крошки еще в рот не брал. -Написал брату? -Разумеется, нет! Если он узнает, то сразу примчится, а нам это ни к чему. Через месяц покинем крепость, и ему отошлют голубя. -Ты же говорил, что нежелательно задерживаться дольше сентября? - я нахмурилась. -Говорил, но обстоятельства изменились. Мы должны быть уверены, что с Дари и ребенком будет все хорошо. Я отвечаю за них… Ничего, как-нибудь наверстаем в пути, нам не в первой. Минуты через три, зашла герцогиня. Она выглядела уже значительно лучше, чем днем. Видимо, Карл заставил ее поспать. Поставив на стол поднос, женщина сменила меня в кресле. Пока Карл осторожно осматривал спящую Дари, я быстро ела. Закончив осмотр, Карл с довольным видом присоединился к трапезе. Изнеможенным он не выглядел, но под глазами виднелись синие тени, а белки глаз были страшно-розового цвета. -Может, поспишь немного? Дожевав, брат усмехнулся и покачал головой. -Позже, Ли. Вот очнется наша спящая красавица, тогда и лягу. -Кормилицу нашел? -Да, но сначала все-таки посмотрим, как Дари. Вряд ли она послушает моего совета, да и ребенку ценнее молоко матери. Все-таки это не первенец, ее организм может справиться. Потрескивали свечи в ночниках, тени заполнили углы и щели под мебелью, погрузив комнату в таинственный полумрак. Новорожденный князь слегка посапывал, выражая свое недовольство, а княгиня продолжала беспробудно спать. Карл, уже не на шутку встревоженный, не отходил от изголовья ее постели и через каждые пять минут проверял пульс. Я едва держалась, чтобы не заснуть – разделять его беспокойство уже не было сил. -Кристиан? – раздался в тишине слабый возглас Дариты. Вскочив, я подбежала к Карлу. -Увы, нет, - покачал головой брат, не отводя пристального взгляда от лица очнувшейся женщины. - Как себя чувствуешь? -Больно… -Ничего, так пока и должно пока быть, - он дотронулся ладонью до ее лба и улыбнулся. - Температуры нет, это очень хорошо. Видимо, окончательно придя в себя, Дарита вдруг дико вскрикнула и попыталась сесть. -Проклятье! - выругался Карл и прижал ее плечи к подушке. - Как была ненормальной, так и осталась! -Мой ребенок! -Все в порядке, насколько это возможно в его положении, - чуть мягче сказал он и выпрямился. - У тебя чудесный маленький сын. Али, подойди сюда. Кузину можно было и не звать, она давно стояла рядом. Когда Дари приняла из ее рук ребенка, я не удержалась и, отвернувшись, заплакала. Очень долго в комнате было тихо. Так тихо, что можно было различить дыхание каждого, кто стоял за моей спиной. Потом княгиня вздохнула и почти шепотом произнесла: -Спасибо. Слово замерло в воздухе… Я обернулась. Карл ничего не ответил. Минуту они с Даритой пристально смотрели друг на друга, словно две дикие кошки перед броском. Я догадывалась, что расправило сейчас между ними крылья: годы не стерли из моей памяти тот миг, когда, занеся меч, княгиня стояла над жизнью моего брата - время было бессильно над подобными воспоминаниями. -И тебе, - кивнул, наконец, Карл. - Пора уже забыть. -То, что говорил он про тебя - правда? -Да, правда. -И как ты думаешь жить с этим? Мы с Али-Нари встревожено переглянулись. -Так же, как и жил, Дарита Аллотар. Я всегда поступаю так, как велят мне совесть и долг. -А откуда ты знаешь, в чем заключается истинный долг? Брат покосился на меня и совершенно серьезно ответил: -Я всегда все знаю. Странно, что для кого-то это все еще является новостью. Мы с Али-Нари заулыбались. Напряжение спало… Рухнули последние бастионы, которые тьма держала между нами, и дверь в жуткое прошлое тихо закрылась. Дарита была дочерью древнего и сильного рода. Несмотря на перенесенную операцию и далеко не блестящее самочувствие, она отказалась с кем-либо делить заботу о сыне. Я ее в чем-то понимала и, положа руку на сердце, была благодарна - слишком устала за эти дни. Карл, как и обещал, не отходил от постели своей пациентки до тех пор, пока княгиня не поднялась на ноги. Десять дней и ночей, они с женой неусыпно сменяли друг друга, не допуская в покои никого из посторонних. Лишь когда Дари, наконец, окрепла, а здоровье мальчика больше не вызывало серьезного беспокойства, Карл оставил свой пост и занялся делами Княжества. На семейном совете, который прошел спустя две недели после того незабываемого утра, наследник аллотар был крещен с именем Керн. Я очень надеялась, что в будущем маленький князь, получивший имя своего прадеда, вместе с Лирдом, сможет закончить наше дело и соединить обе династии в великой реке рода Валлор. Малому миру требовался единый монарх, но пока Княжеством правили потомки Дайны, это было невозможно – нам оставалось лишь терпеливо разбавлять их кровь. В первую неделю ноября, после полудня, невзирая на льющий с неба холодный ливень, мы с братом покинули Черную крепость. Конечно, слезы лились рекой, и улыбок на лицах провожающих не было... Не плакала только Дари - для нее наш отъезд предвещал долгожданную встречу. Она одна нашла в себе силы помахать вслед, желая удачи и легкого пути. Я возвращалась в Королевство, чтобы исполнить свой долг перед родом. Радость покинула мои глаза, а скорбь, так заботливо спрятанная на самое дно, снова всплыла на поверхность. Хотя видения больше не беспокоили, я знала, что смерть по-прежнему где-то за спиной и готова поразить любого, кто встанет на моем пути. Знала и то, что Фло предстоит умереть, что при всем своем желании я не смогу уберечь маленькую Лиран… Понимала, что мои сыновья покинут меня, а вслед за ними уйдут в вечность многие, кого я любила всем сердцем. Карл в отличие от меня, был бодр и почти счастлив. О чем он думал и в чем черпал такие силы, я не знала и сомневалась, что смогу когда-нибудь понять. Вот и сейчас, укутанные плащами мы ехали под сплошной завесой дождя, и я отчетливо понимала, что мой брат был человеком, который всю жизнь шел к одной единственной цели, используя для ее достижения все, что его окружало, даже меня. Отец, сам того не подозревая, воспитал в нем качества, почти непосильные для человека. «Жаль, жаль и еще раз жаль», - думала я, украдкой глядя на него из-под капюшона, - «что мне достались лишь крохи от всего, чем наделила тебя природа… Несмотря на чудеса, что произошли за эти годы, я осталась всего лишь Лирамелью… И умру, так и не став той королевой, которой мечтала стать... А ты все так же спокоен…». Словно услышав мои мысли, Карл повернулся и пристально взглянул в мои глаза. Я не хотела, чтобы он заподозрил что-то неладное, а потому рассеянно улыбнулась и опустила голову. Серые капельки стекали с черной ткани на руки… Все повторялось. Так уже было и не однажды. Лошадь шла ровным шагом, иногда вскидывая морду, чтобы стряхнуть с гривы надоедливый дождь. Уж что-что, а побродили мы с братом за прошедшие годы достаточно. Теперь я могла с гордостью сказать, что объехала свое Королевство вдоль и поперек. Впереди, у горизонта, появился серо-голубой обрывок неба. Ветер гнал непогоду к горам, и оставалось надеяться, что голубка уже доставила Кристиану благую весть. Можно было только догадываться, как счастлив был брат узнать о рождении наследника. Возможно, радость в его душе пересилит гнев от того, что мы так долго утаивали это событие. Впрочем, я представляла, что Кристиан напишет после того, как прибудет в крепость, и была готова принять его заслуженный упрек. Когда мы достигли холма, с которого много лет тому назад я взывала к Богу о помиловании своего воинства, Карл поднял руку и приказал воинам остановиться. Мы развернули лошадей и долго стояли бок о бок, смотря на мокрое платно и бесконечно вспоминая... Слезы, надежды, боль – тени прошлого безвозвратно уходили. Все прошло. Мы оба знали, что больше не вернемся в землю, где наши судьбы горели факелами во тьме. Мы прощались, отпускали… И прощали. Среди свиты был только один человек, который разделял, наверное, наши чувства - офицер, когда-то нарушивший приказ Совета. Тот самый, который опустил свой меч ради сотоварищей. В последней битве мужчина был серьезно ранен и его выходили аллотары. В Королевстве он долгое время считался погибшем, но это была уже совсем другая история. Теперь Лоридор, стоял по мою левую руку и задумчиво улыбался. Удивительные превратности судьбы… Пал во тьму Миэль, умер Кайл, сгинул Совет, а зло все выползало и выползало, заполняя пробитые бреши. И так должно было быть до конца времен, до того самого дня, когда исчезнет из вселенной первоисточник всех горестей и бед человеческих. Мне было отрадно думать, что это день настанет, я жаждала его, хотя и не желала приблизить - слишком много еще требовалось успеть. Чуть тронув шпорами лоснящиеся бока жеребца, я развернула животное на юг и мысленно произнесла: «Прощай, великое Княжество, мое приемное дитя, моя боль и кровь. Прими благословение от своей Бонары и сохрани обо мне добрую память…». *** Мне показалась, что трава поменяла цвет, когда мы пересекли границу Королевства. Если даже для меня, королевы, земля делилась на свою и чужую, что было говорить о простом народе по обе стороны этой черты. Должно было пройти очень много лет, прежде чем стертые линии на карте исчезнут и в душах людей - много лет кропотливой работы... При мыслях о пыльном, заваленном бумагами кабинете, из груди вырывался тяжелый вздох. Никогда не любила разбирать бумаги, а ведь в этом и заключалась добрая половина того, что вообще делал монарх. Меня зря записывали в идеалы - им скорее соответствовал Карл, который был редким трудоголиком, и, пожалуй, еще мой муж. Без его помощи пришлось бы туго: я не ошиблась с выбором спутника и друга. Впрочем, я тоже редко ошибалась, это приходилось признать. Правда мои способности к анализу больше основывались на интуиции, которая давала ответы там, где логика не могла проследить цепочку. Карл весьма ценил эту особенность и часто специально недосказывал свои догадки - считал, что я вижу мир иначе и потому непредсказуема для врагов. Насчет последнего, я была не так уверена. Предсказуемость была скорее понятием времени и опыта. У Земар-ар и того и другого было в десятки раз больше, чем у нас. Однако Карла этот факт ничуть не смущал - порой он был столь же самоуверен, сколь и умен. -Точно хочешь идти через Бартайоту? – уже во второй раз спросил брат. -Уверена. Ты ведь знаешь, я люблю этот город. Герцог вздохнул. -Аармани трудно будет провести. Он меня хорошо знает, да и неловко обманывать старика. -Скажи лучше, что просто хочешь с ним посоветоваться! -Ну, и это тоже, - кивнул Карл, улыбаясь. -Тогда не вижу проблемы, генерал предан нам, как никто. Думаю, любовь иногда перевешивает осторожность. -Хм… - он задумчиво посмотрел сквозь меня и громко сказал: - Тогда следует успеть до заката - если уж терять время, хотя бы с пользой! -Лоридор! - обернулась я к одному из старших офицеров. - Ты слышал? -Да, Ваше величество, если не до заката, то до полуночи точно доберемся. -Ну и отлично. Когда над травами опустилась ночь, справа, там, куда заворачивала невидимая дорога, заблестели огни Бартайоты. На меня вновь нахлынули воспоминания… Я действительно любила этот древний город, несмотря даже на то, что его темницы, на пару лет лишили солнца и обожгли отчаянием. Будь моя воля, я перенесла бы Белый замок куда-нибудь сюда, а Бартайоту сделала столицей. Но это являлось неосуществимой мечтой - ни сейчас, никогда. Холодная река мыслей, благоразумно завернула в русло настоящего. Последнее письмо от Марка я получила еще до отъезда к Мглистым горам, и в нем ни слова не говорилось о новостях с юга. Или муж не знал, или новости были не настолько важными, чтобы их сообщать. Марк тоже жалел меня, стараясь не волновать понапрасну. Наша любовь от долгих разлук трансформировалась в глубокое, но настолько ровное чувство, что не причиняло сердцу боли. Годы, проведенные в Большом мире, где родились сыновья, так и остались самыми счастливыми. Там, мы действительно принадлежали только друг другу, были просто мужем и женой. Потом между нами встало Королевство - самый любимый и важный ребенок, не терпящий никакой конкуренции. Такова была истина. Исходя из личного опыта, я могла с уверенностью сказать, что супружеская любовь у вершин власти - явление, больше похожее на спринтерский забег. Изредка появлялась возможность пригубить из фляги глоток воды, чтобы не умереть от жажды, но не более. Все мысли были только о финише: о знати, народе, наследнике… К сожалению, именно в такой последовательности. Было около десяти вечера, когда мы подъехали к крепости. Метров за пятьсот до ворот, выстроившись в две шеренги, нас встречали действующие офицеры во главе с генералом. Обменявшись с дядюшкой положенными по протоколу приветствиями, мы тепло улыбнулись друг другу и продолжили путь молча. Рассказывать о наших политических успехах в Княжестве, Карл поручил мне. Если бы он открыл рот при Аармани, последний мог насторожиться. Учитывая искусную игру брата в Черной крепости, я была совершенно уверена в обратном, да и едва ли дядюшка мог предполагать, что его племянник когда-нибудь воскреснет из мертвых. Но, так или иначе, пока между нами троими находилась толпа, пестревшая лицами всех Родов, включая детей Крови, брат предпочитал молчать. Впрочем, это было не трудно: известие об упразднение границ, было встречено всеобщими овациями. Последняя битва не только спасла нашу землю от уничтожения, но и посеяла семена куда большей победы, чем можно было надеяться. Империя начинала возрождаться не только на словах и страницах Нового архива и эту заслугу всецело приписывали мне. Эмоции, вызванные нашим возвращением и долгожданными новостями, стихли только к часам к двум ночи. Карл стал показательно зевать, намекая высокому собранию, что пора расходиться, а я уже не старалась вслушиваться в однообразные обсуждения. Намека, правда, никто замечать не желал, и дяде, в конце концов, пришлось вежливо выпроводить гостей. -Думал, до рассвета нас в покое не оставят… – шумно вздохнул Карл, когда массивная дверь в столовую плавно закрылась, и, налив полный кубок, залпом выпил. Я пожала плечами и, тоже осушила непочатый бокал почти на треть. За бесконечными вопросами, так и не удалось нормально поужинать. -Отоспимся днем, – безразлично ответила я, почти благоговейно поднося ко рту серебряную вилку. – Уж в спальню, надеюсь, никто ломиться не станет. Карл усмехнулся и, подвинув ко мне блюдо с поджаренными клубнями, обернулся к Аармани. -Что слышно о Фирсаре? – сухо спросил он, с вызовом прищурив стальные глаза. – Марк должен был держать вас в курсе, не так ли? Дядя растерянно моргнул и выпрямился. -Месяц назад Белый герцог отписал, что его люди потеряли след в лесах Артелена. На север лорд не возвращался. -А морские пути под контролем? И как давно? -Якир и Натан пока не замечали следов на побережье. Думаю, он мог затаиться, если заподозрил слежку. -Чушь! – с презрением выплюнул брат. - Просто жрец пока не нашел, что искал. У Фирсара сейчас слишком много власти, чтобы кого-либо или чего-либо бояться. А что Юг? -По-моему, мы уже достаточно обсудили… - попытался возразить генерал, все больше хмурясь. Карл раздраженно отмахнулся. -Из всего сказанного, я не услышал ничего, кроме беспорядочного кудахтанья и слухов. Мне нужны факты. Были ли восстания? Где, когда, что предприняли для их устранения? Все это можно рассказать за три минуты, а не растягивать в четырехчасовое сетование! -Но, Кристиан… - Аармани смотрел на своего племянника с нескрываемым изумлением... Тон раздраженного принца никак не вязался с привычным поведением князя. Я больше не могла сдерживать улыбку. -Разумеется, нет! – Карл вдруг сбросил маску холодного раздражения и тепло посмотрел на старика. – Но вы не единственный, кто ошибся – как любил повторять отец: близнецы – это досадный, но выгодный каприз природы. Кстати, вы, вероятно, будете счастливы узнать, что юного князя аллотар нарекли в честь нашего деда, герцога Керна. По слухам, вы были довольно дружны, не так ли? Не удивлюсь, если он успел посвятить вас в планы относительно Большого мира. Впрочем, никто и не мог тогда предугадать, к какой путанице в престолонаследование это приведет! Седой генерал открыл было рот, но сказать так ничего и не смог. Толкнув брата под столом ногой, я взяла графин и быстро налила старику вина. -Дядюшка, выпейте! -Карл? – Аармани недоверчиво покачал головой. – Вот стервятник! Как тебе это удалось? Я же видел, своими глазами видел… И похороны, мы с советом рода лично… -Ха! – Карл был явно доволен. – Не всегда следует доверять глазам – не ваши ли это слова, Аармани? Как видно, маленький эксперимент моей сестры так никого ничему и не научил. С минуту вглядываясь в нас обоих, дядя хмурился, а потом, залпом выпив содержимое бокала, швырнул его в камин и от души расхохотался. Нам ничего не оставалось, кроме как присоединиться к нему. Через час, вытянув из генерала нужные факты, Карл вспомнил о времени и решил позаботиться о моем здоровье... Сама я уже почти не держалась на ногах: усталость и вино, дали о себе знать – самостоятельно покинуть зал оказалось уже не по силам. *** Дни тянулись, словно густой кисель. Мы ждали весточки из Замка, чтобы определиться со сроками отъезда. Карл с утра до вечера пропадал в Архивах, я - среди офицеров, многих из которых знала еще во времена своей учебы в гарнизоне. Дом Натана, давший мне некогда приют, пустовал. Получив звание генерала и, обретя с честью и славой завидную финансовую независимость, молодой человек решил оставить за собой родительское наследство. «В мире всегда должно быть место, куда можно вернуться, чтобы начать путь с начала», - говорил он, словно оправдываясь перед Аармани, убеждавшем его продать дом одному из семейных стопников. Однажды вечером я привела Карла к знакомой двери и, достав ключ, открыла слегка поржавевший замок. Кроме слоя пыли, вокруг почти ничего не изменилось. Даже вещи, которые некоторое время принадлежали мне, остались на своих местах. Открыв шкаф, я достала почти новый мундир и, примерив, улыбнулась. Вычищенный чьей-то заботливой рукой, он все еще хранил память о славном Лир-ан-Кире… Впрочем, без короткой стрижки было трудно теперь сойти за стопника. -Очень рад, что не видел этого маскарада, – скептически сказал брат, оглядев меня с ног до головы. – Не то посидел бы значительно раньше. Теперь понимаю, почему Кайл не узнал тебя: я бы тоже не ожидал подобной наглости! -Да ладно тебе, - отшутилась я, вертясь перед зеркалом. – Хорошее было время! Чего только не наслушалась в казармах. Никогда не думала, что мои воины такие неисправимые сплетники! Ну и конечно никогда не забуду попойку во «Вратах севера», даже не представляю, как сумела добрести до дома. По-моему, тем, кто видел этот эпизод, до сих пор неловко передо мной. Помню, как Витдан… -Лирамель! Пощади своего старого брата! Совершенно не хочу слышать о твоих безумствах – не испытываю от них ни восторга, ни гордости! Почему, кстати, я только сейчас слышу такие интересные подробности? -Да так… Предвидела реакцию… -Пытаешься брать с меня пример? – он покачал головой. – Не стоит, твоя натура чужда скрытности, по крайне мере, со мной можешь не играть этой роли. Я выгнула бровь и смерила его дерзким взглядом. -Кто сказал, что играю? Да и в любом случаи до тебя мне далеко. Кстати, давно хотела спросить: что имела в виду Дари, тогда, в покоях? Брат вздрогнул и, отвернувшись, отошел к окну. Растерянно моргнув, с недоумением посмотрела на его застывший профиль. Знакомые черты вдруг стали каменными, а в серых глазах, устремленных на лежащий за стеклом город, отразился лед. Я всегда боялась, когда он становился таким, потому что это означало только одно – рядом беда. И конечно, не ожидала, что невинный вопрос вызовет такую реакцию. Казалось, его внутреннее «я» в мгновение скукожилось и исчезло, оставив только острый, как бритва, и такой же холодный разум. Я не знала больше никого, кто мог бы столь мгновенно становиться совершенно другим человеком – без чувств, без эмоций... Подчас это очень пугало. -Надеялся, что ты забудешь… - слегка обернувшись, тихо сказал Карл, и в глазах его загорелся огонек грусти. -Не хочешь, не говори. Мне было не настолько любопытно, что бы портить нам обоим настроение. Проведя по запотевшему окну ладонью, брат прислонился лбом к деревянной раме и вздохнул. -Не сказал бы, будь смысл молчать. Но смысла больше нет, это всего лишь ремарка к сценарию, который ты сама уже знаешь. -Имеешь в виду пророчество? – я невольно выпрямилась. -Да, Ли, – кивнул он. – Мне многое было известно с самого начала, как и нашему отцу. До сих пор не могу простить, что не воспитал тебя иначе... Казалось, что все смогу взять на себя, но это было ошибкой. -О видении отца мне давно рассказал Шаддан, не думаю, что его… -Шаддан знал лишь то, что слышал, – оборвал брат. – В своем письме, отец дал полную версию, а не ту, которую озвучил в расчете на Совет. И, разумеется, Миэль эту версию знал. Я говорил, что когда-то поверил ему лишь из-за фактов, которые он привел… На тот момент было очень мало информации и совсем не оставалось времени на выбор. Но я искал, Ли! Все время проверял и перепроверял, чтобы быть уверенным, что не допускаю ошибки. Дарита многое слышала из наших с князем разговоров. Как княгиня аллотар, она должна была стать моей женой. -Что?! -Да, не удивляйся. Именно это обстоятельство позволило мне узнать пророчество о Бонаре: Дари открыла запретную легенду в обмен на слово отказаться от прав на нее. Разумеется, я бы нарушил слово, сложись все иначе - она это поняла и потому всегда меня ненавидела… Но как слуга своего народа, я никогда не брал в расчет ни чувства, ни честь, ни даже совесть. Впрочем, это дело прошлого. Помнишь, когда-то говорил о письме отца? Тогда мне не хотелось всего открывать тебе, просто не был еще уверен, что пришло время. -А теперь? -Теперь уже поздно, – он обернулся и, шагнув ко мне, порывисто обнял. – Знаешь, я всю жизнь стоял стеной на пути судьбы, чтобы сохранить тебя, и ни разу мне этого не удалось... -Не правда. Ты всегда был рядом, даже когда находился далеко. Всегда заслонял меня от смерти... Разве нет? Брат молча мотнул головой, а потом отстранился и встал на одно колено. -Я не мог и не смогу защитить тебя от самого себя,– его голос был тверд, но в глазах предательски заблестели слезы. -О чем ты, Карле? – мое сердце сжалось от тоски, я чувствовала, что еще немного и тоже заплачу. -Больше не могу и не вправе нести эту ношу в одиночестве, - взяв меня за руку, Карл кивнул и отвел взгляд. – Ты узнала начало своего пути от Шаддана, а конец из пророчества. «Должна принять возмездие за предательство…» - так тебе было сказано. Знай же, этим возмездием стану я. Моя рука будет рукою Тара. Много лет я пытался найти разгадку его видению. Но нашел только тогда, когда прочел надпись на Горе Дракона. Еще тогда я начал догадываться. Что-то удалось выпытать у Миэля, что-то у Тарэма, многое нашлось в Архивах, хотя Совет и постарался уничтожить все следы. Я искал выход, надеясь, что смогу избежать предписанного и уберечь тебя, но твое пророчество… Ты узнала судьбу сына и поняла, что не имеешь права ничего менять - я принц Крови, и что бы ни встало между мной и долгом, рука не дрогнет… Однажды, мне уже пришлось предать тебя и, боюсь, в следующий раз чуда не произойдет. Прости… -Карл! - я все-таки заплакала. – Карл, какой же ты глупый! -Да, перед волей небес я глуп и бессилен. Я это понял. Отец выразил свою волю … Он не знал, что наша мать была дочерью рода, а я – истинным сыном Крови. Мне пришлось удочерить тебя, ты стала последней из Ведущей линии, последней королевой, в жилах которой течет кровь предателей… А теперь выходит так, что ты родилась, чтобы заслонить от смерти моего сына и превратиться в щит против злобы Земар-ар. На лобном месте должен был находиться я, Лирамель! Если бы знал раньше, до того, как произнес формулу и отрекся от трона, если бы понял хотя бы на полях Бартайоты… Верь, я никогда бы не возложил на тебя подобное бремя! Я молча обняла его голову руками и вздохнула. -Карл, Карл… Кому-то надо играть и такие роли, не нам роптать. И потом, все это еще так далеко! Мы живем, мы рядом, столько дел впереди… Смерть – естественный удел для всех, нет смысла ее избегать. Да, мне страшно, очень страшно! Но я не хотела бы изменить ни шага из своей судьбы. Я верю тебе, и счастлива, что именно ты будешь рядом до конца… Брат пожал плечами и, немного помедлив, поднялся. -Спасибо, моя неисправимая мечтательница… Даже не знаю, что это я, усталость, наверное. Столько лет искал выход, а все оказалось напрасным. -Просто ты не там искал. То, что должно совершиться - и есть выход. -Интересная философия получается: когда не можешь найти выход – смело шагай в окно. Впрочем однажды ты так уже сделала и оказалась права. Что ж… Он так и не договорил. Мы стояли и смотрели друг на друга в пустой комнате на втором этаже Натанова дома. Молчали и улыбались. Время и пространство – все убежало. Мы шли рука об руку через годы, по землям родным и чужим - и так от начала до конца. А рядом тихо ступали близкие и дорогие. Как же я была благодарна в такие мгновения, что появилась на свет! -Пойдем, – спустя минуты, сказала я, – уже темнеет. Карл обернулся на синий проем окна, а потом снова посмотрел на меня. Лицо его стало спокойно, черты смягчились, а лед в глазах растаял. -Ты бы переоделась, - посоветовал он и поморщился, кивнув на мой мундир. – Не стоит пугать людей. Лир-ан-Кир отслужил свое. Я провела рукой по расшитой ткани и с тоской посмотрела в зеркало. Рвать ниточки прошлого всегда было нелегко, тем более, когда это прошлое казалось издалека таким прекрасным. Нырнув за желтую ширму, аккуратно сняла мундир и сложила его на стуле. Потом, продев руки в пышные серо-голубые рукава, кое-как зашнуровала корсет и пристегнула к поясу ножны. Смотрелось несколько абсурдно, но подвергать себя опасности, разгуливая без оружия, было еще глупее: моя жизнь всегда была кому-нибудь нужна. Погладив эфес, я мысленно вернулась в тот день, когда впервые коснулась древней стали… Якир сыграл в моей судьбе поистине странную и роковую роль. Я не могла понять, куда вели нити его судьбы и зачем они сплелись с моими так тесно, что стали почти единым целым. Взгляд упал на обручальное кольцо, почти уже соскользнувшее с фаланги. За последние месяцы я похудела килограмм на десять, и пальцы стали совсем тонкими. Чтобы не привлекать внимания случайных прохожих, мы свернули в ближайший переулок. Стемнело, и на желтые камни тротуара легли отражения горящих окон. Этим путем я некогда часто возвращалась к Натану из казарм, если учения затягивались. Почти каждый дом был знаком… Я любила незаметно заглядывать в теплые окна. Проходя мимо, всего за мгновение удавалось проникнуть в чью-то жизнь, увидеть семью за вечерней трапезой или мать, читавшую детям книгу при свечах… Мне нравилось радоваться за этих незнакомых людей, нравилось знать, что кто-то счастлив. Эти окна, старенькие или только что выбеленные, маленькие и широкие – позволяли видеть то, ради чего я шла вперед. Повернувшись к брату, я заметила, что он тоже оглядывался на проплывающие мимо пятна света. Перехватив мой взгляд, Карл улыбнулся. -Счастливые люди, не так ли? -Да, - согласилась я. – В Большом мире и у нас было такое окно. Интересно, заглядывал ли кто-нибудь в него? -Разумеется, нет! -Почему? -Я не просто так засадил все кустами, да и потом, вряд ли человек, у которого нет дурных намерений, станет заглядывать в чужие окна. -А ты сейчас что делаешь? – я не знала смеяться или удивляться. -Интересуюсь, чем живут мои подданные – исполняю свой прямой долг. Как видишь, некоторые правила имеют ряд исключений. -Карл… Ты неисправим! -Ты тоже. Мы шли, взявшись за руки, по стесанным временем камням, к резиденции генерала. Почта из Замка ожидалась со дня на день. Я старалась запомнить каждую деталь, на которую падал взгляд. Для меня время путешествий закончилось, впереди были другие задачи. Следовало завершить все намеченные планы и ждать. Лирду вскоре предстояло перенять жребий наследника, и я желала сделать предстоящее ему бремя как можно легче. Да, впереди было много планов, задумок, чаяний…А пока, здесь и сейчас, Земар-ар решил поднять против нас всю свою рать, готовясь к решающему сражению. Исчезновение маленькой Лиран, только усилило его гнев. Но я не боялась… Уже не боялась. Подул ветер и сорвал с крыш легкий снежок… Паря в холодном воздухе, холодные блестки играли на фоне горящих окон и оседали на лицо колючими искрами. От инея у Карла побелела борода и кончики волос. Если был не сурово сдвинутые брови, он был бы похож на Санта-Клауса из детских книжек. Рождество… В этом мире еще не существовало такого праздника, да и по календарю он выпадал на лето, так что о нарядной елке можно было даже не мечтать… Следовало на будущее подыскать другое дерево. Цветущая яблоня – символ правящего рода, отныне запечатленное на флаге в виде креста, могло вполне подойти. Я искренне верила, что моя земля когда-нибудь озариться светом истинной веры, ведь так было обещано и в пророчестве Арматея, и в моем собственном видении. Дядя покуривал трубку, закутавшись в плед и вытянув ноги к камину. Выпустив колечко дыма, он кивнул нам и указал на стол. Карл опередил меня, но пробежав глазами первые строки письма, с улыбкой передал бумагу. -От Марка. Прочти вначале сама, – мягко сказал он. Молча взяв конверт, я села за стол и, подвинув подсвечник, расправила сложенные вчетверо листы. Муж, конечно же, был очень рад нашему возвращению. Он писал, что Горготский гарнизон вернулся в столицу, а семеро из десяти новых жрецов остались выжидать в Лаусенсе. От нашего сына пока не было никаких вестей, разведка по-прежнему выслеживала Фирса, а Флоран беззаботно жила в Замке, предаваясь печали по Параману. От Натана новых новостей не поступало, и Ровмен процветал под началом молодого губернатора. Мой сын Карл днями и ночами пропадал в лесах, выполняя поручения своей кормилицы, и обучаясь всему тому, что было положено истинному последователю Земар-ар. Мальчик отказался принимать посвящение, пока не станет достоин его и не узнает глубину учения. В виде исключения Орден пошел ему навстречу. Юный принц умело наживал себе врагов, точно так же, как когда-то и я. Когда столь неожиданное предательство станет очевидным, его голова будет объявлена мишенью для всех последователей Ордена. Но пока что это был единственный оставшийся путь. «Мальчик», - вдруг улыбнулась я, вспомнив, сколько лет уже исполнилось Карлу. Странно было это осознавать… -Прочла? – нетрепливо шепнул на ухо брат. -Да. Ничего нового. Взяв письмо двумя пальцами, Карл на минуту застыл. По выражению его лица трудно было понять, что он думает, но я чувствовала, что брат доволен. -Твой сын истинный принц Крови, – наконец сказал он, небрежно швырнув листы на стол. – С трудом могу представить, как ему удается водить Фирсара за нос. Я был бы даже не против, стань Карле твоим приемником. У него более холодное сердце, но горячий и живой ум. Возможно, стоит одобрить выбор Ордена? Лирд вполне может стать его наследником… -Это ничего не изменит, – спокойно ответила я, понимая, куда он клонит. – Да и не все ли равно, чья рука будет править? Главное, сохранить преемственность. -В любом случае, – герцог снова перешел на шепот, - рад, что рядом с Лирданом будет надежный человек. Ты была права, дав ему такое имя, он его достоин. -Карл! -Когда мы вернемся, я лично займусь мальчиком, – улыбнувшись, добавил брат и обернулся к генералу: – Аармани, мы, похоже, вскоре вас покинем. Задремавший в кресле дядюшка, встрепенулся и с удивлением поднял голову. -Ты же говорил, что время терпит? – расстроено проворчал он и, вздохнув, поставил на поднос чашку, которую так и держал в руках. -Простите, дядя, - кротко ответил брат. – Мне тяжело ждать. Надеюсь, вы навестите нас? Аармани хмыкнул и с грустью посмотрел на вальсирующий о камине огонь. -Думаю, ты прекрасно знаешь ответ, Карл. Я уже стар для путешествий. И все же надеюсь, смерть заберет меня не раньше, чем голубь доставит из Замка хорошие вести. Всегда мечтал дождаться момента, когда Ордену подпалят перья! Нахмурившись, я взглянула на брата и увидела, что он улыбается. Его замурованная душа в это мгновенье скинула оковы и, сгладив резкие черты, наполнила глаза бесконечной нежностью. Сердце сжалось. Отодвинув стул, я быстро подошла к старику и, опустившись, положила голову на его колени. Аармани был мне всего лишь дядей, но судьба свела нас намного ближе, чем предполагало родство. Немногих из своих родственников, я так искренне любила. Как и в Шаддане, в нем моя душа нашла тепло, которое жизнь недодала в лице отца и деда… То, что наша встреча была последней в этом мире, я чувствовала давно, но мысли удавалось откладывать. Теперь откладывать стало некуда, даже Карл это понял. Уткнувшись носом в шерстяной плед, я закрыла глаза и беззвучно заплакала. Мне не хотелось его терять. -Ну что ты, девочка! – генерал наклонился и поцеловал меня в макушку. – Не плачь, Лирамель, королевам не престало плакать… И потом, я пока жив и здоров. Может, и дерзну навестить тебя, разделить триумф... -Лирамель не просто королева, – подойдя к нам, возразил Карл. – Она совесть всего рода. А совести плакать не стыдно. -И то верно… - Аармани провел ладонью по моим волосам и поднял глаза на племянника. - Ты уж постарайся, Карл Валлор! Жаль, что ты провел в Большом мире столько лет – королевству не хватало твоего ума и воли. -Зато я многому научился. Природный ум без знаний, что слепой стрелок. А годы… Их можно наверстать. Спасибо за теплые слова, дядюшка, редко от кого я их слышал. -Ну не беда, сынок. То, что ты делаешь…. То, что вы делаете – важнее слов и витиеватых признаний. Спасибо вам скажут не люди, а история – она порой мудрее тех, кто ее пишет. Перестав плакать, я подняла взгляд на его спокойное лицо. Годы легли тенями морщин и выбелили когда-то черные волосы… Но черты были так же тверды и чисты, как в тот первый день на моей коронации. Взяв большую, мозолистую руку, я поцеловала ее, вложив в этот поцелуй всю свою благодарность и любовь. Аармани молча улыбнулся. Он понял. -Я бы не смог сказать лучше, - одобрительно кивнул Карл. – Искренне присоединяюсь к сестре. Тот вечер был долог, печален и светел. Утром, несмотря на мои слезы и настойчивые уговоры, мы покинули Бартайоту. По настоянию брата, путь наш лежал исключительно по Тракту, а сопровождение было таково, что при всем желании, Орден не решился бы нас атаковать. Помимо небольшого эскорта, с которым мы прибыли в Королевство, герцог прихватил почти треть сверенного гарнизона. По его словам, так было намного спокойнее, да и логичнее - мне не престало скитаться по лесам в седле, как какому-то бродяге. Короткое путешествие в Пат итак вызвало немало слухов и толков. Потянулись бесконечные дни. Зима сыпала снегом, чем очень затрудняла наше путешествие, но зато пейзаж за окном экипажа выглядел сказочно, а я при этом не мерзла и не была голодна. Постоянное укачивание нагоняло сон, и я часто дремала, немало не заботясь о времени суток. Карл был доволен, видя, что как силы возвращаются ко мне, но сам разделять мой комфорт не спешил, решив, что держать себя в форме ему необходимее. Роль князя аллотар, брат исполнял, по-прежнему, безупречно. Я уже не жалела, что так рано покинула Крепость - погодные условия задерживали нас намного серьезней, чем предполагалось, и бдительность Карла оказалась не беспочвенна. Теперь же мы могли спокойно ползти по Тракту, не боясь опоздать. Февраль или варух - последний месяц зимы, как его было принято называть в королевстве, все быстрее протягивал ниточку холодных дней. Солнце постепенно отвоевывало утренние минуты, северные созвездия медленно сползали с небосклона, а трескучие морозы сменялись оттепелью. По всем признакам, весна спешила потеснить соперницу. Впрочем, природа уже изнемогала от однообразия белого и серого, и каждый солнечный денек вызвал в застывших лесах почти осязаемый всплеск радости и надежды на скорое избавление. До Замка оставалось всего пара дней, а до Поющего ветра над Васильковым полем – почти два с половиной месяца. Все это время мы с братом должны были провести бок о бок с Флоран. Мне становилось тошно от одной мысли, что придется увидеть женщину, на руках которой была кровь моих близких… Я не знала, смогу ли скрывать от Земар-ар помыслы и чувства. Гнев и ярость во мне вспыхивали порой слишком сильно. Я умела прощать зло, но то, что творили слуги Ордена, не заслуживало никакого снисхождения. Даже моя рука обретала твердость, когда в сознании всплывали образы прошлого и грядущего. Предстояла долгая и опасная игра. Слава Богу, я уже стояла не одна на шахматной доске - Карл был абсолютно уверен, что на сей раз сможет поставить Ордену мат. А когда он обещал что-то, то всегда выполнял, в чем я уже успела достаточно убедиться. Глава 5. -Эденфар! - развернув лошадь, крикнул Карл. Команда из уст в уста понеслась по рядам войск, пока не достигла стопника, ведущего переднюю шеренгу. Минут через пять, процессия остановилась. Открыв дверцу кареты, брат подал мне руку и помог спуститься на землю. Я огляделась. Высокие белые шпили Замка высились над черными корявыми ветвями. Контраст был так ярок, что казалось фотография мира превратилась в негатив. Расправив плечи, я подняла лицо к небу и глубоко вдохнула влажный воздух. Карл с улыбкой водрузил на мою голову корону и кивнул. Мы были дома, и будь Орден хоть трижды сильнее, здесь я его не боялась. Это было мое царство, мое наследие и моя крепость. Взлетев в седло, я подала знак всадникам. Две руки воинов, облаченных в белые камзолы, отделились от отряда и, обогнув пеших, в боевом порядке построились впереди. Ветер дул в спину, кидая на лицо непослушные пряди волос. Белый плащ развивался за спиной, словно огромное крыло. Сердце билось в такт движению, мысли потеряли нити смысла, чувства замерли. Дом, муж, сыновья и дочь - радость моего бытия, утешение в скорби и награда за все страдания. Только сейчас, наверное, душа призналась себе, как тяжела была для нее ноша этой долгой разлуки. «Господи, неужели все скоро закончиться? Неужели мир вернется на свою привычную ось и настанут дни, когда моя семья будет вместе?». Ворота Яблоневого сада распахнулись перед нами, и черные тени стражей метнулись в стороны, оглашая воздух грозным рычанием. -Эн сатим лет корвет! - голос брата громыхнул с такой силой, что даже лошади остановились. Ударив каблуками по бокам своей кобылы, я послала ее вперед. Каждый камень белой дороги радостно пел мне вслед, каждая яблоня кивала, раскачивая на ветру ветвями. Замок вырастал, постепенно застилая небо, словно любящая мать, распахивая передо мной объятья. Маркус стоял на нижней ступени и, не отрываясь, смотрел на нас. Его фигура приближалась с каждым вздохом, и размытые черты постепенно приобретали четкость и выражение. От волнения на глаза навернулись слезы. Плакать не следовало, но чувства были настолько сильными, что сдерживать их не получалось. На скаку вытирая ползущие по щекам дорожки, я рыдала и смеялась одновременно. Карл, держащийся сзади на полкорпуса, поравнялся со мной и, окрикнув, ободряюще кивнул. Он знал, что творилось сейчас в моей душе. -Держись подальше от Флоран, - одними губами произнес он на Древнем. - Я сам. -Хорошо… Метры съежились. Осадив лошадь, я спрыгнула на землю и на секунду застыла, а потом, не сводя глаз с мужа и забыв обо все на свете, сделала пару шагов и упала в его объятья. На долгий миг мир вокруг нас перестал существовать. Были только его лицо, его запах и горячие губы. Браки в Ведущей линии редко были основаны на любви, но мы стали исключением и не скрывали этого. Существовали моменты, когда протокол было невозможно соблюсти, и думаю, никто не осудил бы нас за проявленные эмоции. Когда зрение и слух вернулись, а слезы немного высохли, я подняла голову и огляделась. Память встрепенулась и растянула губы в вежливой улыбке. Сотни знакомых глаз пригвождали меня к мраморным ступеням. -Ваше Высочество, князь… - Марк приветливо кивнул Карлу и, повернувшись к воротам, взял меня за руку. - Добро пожаловать. Карл, выпустив на свет все свое обаяние, слегка поклонился. -Рад снова видеть стены Белого замка, великий герцог. Взяв под руку, сияющую Флоран, брат жестом пропустил нас вперед. -С корабля на бал, - наклонившись ко мне, шепнул муж. - Как дорога? -Все было покойно. Кивая знакомым и незнакомым лицам, я величественно шла по бесконечным коврам к Тронному залу. Народу было на удивление много, впрочем, люди нашего рода всегда отличались повышенным любопытством. Особенно в смутные дни. Вряд ли события в Горготе прошли мимо вездесущих родственников, как-никак, а на кон была поставлена судьба Королевства. Об этом, конечно, не говорилось, но воздух звенел напряжением и безмолвными вопросами. Так или иначе, на ближайшем совещании мне предстояло врать много и изощренно. Никто не должен был догадаться, сколько на самом деле мы узнали и что собираюсь предпринять. Последнее, правда, и для меня пока оставалось загадкой, хотя, по словам Карла, следовало сидеть тихо и вести себя кротко, пока из Большого мира не вернутся Лирдан и Поль. Почему - он как всегда объяснять не стал. Кроме того, я тоже хотела дождаться новостей о маленькой Лиран, так как прежде, чем вынуждать Земар-ар к удару, девочку было необходимо надежно спрятать. Вид у меня был счастливый и вполне беззаботный, что на самом деле почти соответствовало реальности, и потому, ожидающие бури, мгновенно успокоились. Адепты Ордена владели техникой проникновения в мысли. За долгие годы, проведенные в их обществе, я тоже овладела защитой от чужеродного вторжения – благодаря внутренней молитве сознание надежно закрывалось от темных щупалец. Однако общий фон все же оставался доступен метальному прочтению, поэтому эмоции все-таки требовалось контролировать. Сейчас я была рада расслабиться и дать им то, что они надеялись увидеть. Именно это свойство моей души - умение радоваться, невзирая на обстоятельства, Карл так ценил, уверяя, что оно сбивает наших врагов с логических линий. Впрочем, я всегда считала это безрассудством, а не тактическим преимуществом. Люди склонялись в поклоне перед моей тенью, скользящей по их головам. Я улыбалась направо и налево, стараясь не встречаться ни с кем взглядом. Лица сливались в одну белую линию, вытянутую от Золотых ворот к трону. На пьедестале, справа, там, где обычно стоял Карл, сидел высокий юноша. Как только мы вошли, он поспешно поднялся и расправил плечи. Перед глазами промелькнули обрывки жизни… Маленький ребенок в моих руках между звездами и облаками, серьезный мальчик, прижавшийся к Фло, гордый подросток, дерзнувший открыть свои помыслы… Сын, которого я никогда до конца не знала и не понимала, теперь стал совсем взрослым. Я смотрела в его лицо и видела многих, кого любила, но только не себя. Вместе с горечью, которая почему-то вдруг разлилась по сердцу, подняла голову материнская гордость. Принц лениво скользнул взглядом по моему лицу и равнодушно улыбнулся. Его поклон был небрежен, слова холодны, а черты лица исказило легкое презрение. Я позволила себе расстроиться, чтобы порадовать Флоран, хотя мой разум аплодировал. Брат как всегда оказался прав - мальчик был кровь от крови и плоть от плоти своего рода, против которого так рискованно блефовал. Детские черты погрубели, и теперь не так заметно повторяли мужа, а вот фигура, больше напоминала мою: высокий и худощавый, хотя и широкий в плечах, мальчик казался обманчиво хрупким. Несмотря на суровость и толику надменности, его внешность определенно располагала и заставляла позабыть о возрасте. Орден не зря сделал такую ставку. -Сын мой, - серьезно сказала я, улыбнувшись ему одними глазами. - Ты очень вырос. Карле выгнул бровь и слегка кивнул. -Благодарю, Ваше Величество, - вежливо ответил он и, подав мне руку, усадил на трон. Полтора часа, что длилась общая аудиенция, брат не отходил от Флоран, развлекая ее своим сочувствием и знаками внимания. Это было похоже на игру кота с мышью. Вынужденная отвечать взаимностью, герцогиня Лаусенса, сдержанно кивала и отводила глаза. Ее лицо было довольно бледным, но спокойным и непроницаемым. Несколько раз я мельком ловила на себе пристальный взгляд, и каждый раз по телу словно проходил заряд тока. Мой крестик под камзолом горел огнем, опаляя и защищая одновременно… Земар-ар находился совсем рядом, словно ожившая тень в тени у моего престола. Он считал себя мудрым и всемогущим, смотрел и запоминал, выжидая удобного момента, чтобы исполнить угрозы и вернуть власть. Ощущение было сродни тому, что испытывает сапер, обезвреживая бомбу: один неверный шаг - и взрыв. Если подобное напряжение будет довлеть надо мной два месяца, нервы могут не выдержать. Оставалось поступить так, как я обычно поступала, если не хотела ничего предпринимать - не думать, не видеть и не замечать... Выслушав краткие доклады и сообщив о тех изменениях, которые произошли между Королевством и Княжеством, я назначила дату совещания и с чистой совестью покинула возмущенных родственников. Никогда еще винтовая лестница в мои покои, не казалось столь короткой. Наконец-то я была дома! Белый полог кровати переливался сероватыми тенями. Я лежала, закинув руки за голову, и слушала ровное дыхание мужа. После двух часов, что длился мой рассказ, мы оба неплохо вспомнили греческий. Марк многого не знал, хотя о чем-то догадывался из междустрочия моих писем. Пророчество я решила утаить… Это было не совсем честно, но казалось единственно верным. Муж не отличался исключительной проницательностью, а мне не хотелось перекладывать на его плечи груз, который сама еле несла. Это не было недоверием, нет… Скорее любовью. Я считала, что ему будет легче пережить горе, когда оно придет, а не мучиться томительным ожиданием годы. Предоставь мне судьба выбор, я бы тоже предпочла не знать будущего. -Я не поверил, когда Карле рассказал о Фло, - Марк вздохнул и повернулся ко мне. – Она так искренне переживала смерть мужа... Не представляю, чтобы человек мог так претворяться. По-моему, это не возможно. -Что ты имеешь в виду? - спросила я, с раздражением почувствовав, как из глубин души вновь поднимается гнев. - Они были уже одно, когда убили его. Она сама отдала себя во власть Земар-ар, сама подписала Параману смертный приговор. -Я знаю. Просто, кажется, что ее разум не до конца… -Кажется! - зло отрезала я и закрыла глаза. Три глубоких вздоха и сердце успокоилось. - Давай больше не будем о ней… Не могу говорить спокойно, пока не отомщу за кровь брата. -Месть - грех, не разрушай себя, Лирамель… -Это мой долг. Я обязана совершить возмездие. Грех был бы, если бы мое сердце жаждало этого, но оно не жаждет, хотя и полно ярости. Я ненавижу не Флоран, а то, чем она стала, ее дела и замыслы. Я ненавижу зло. Но думать об этом пока не хочу. Марк покачал головой и, протянув руку, обнял меня. -Ну и не думай. Кристиан сказал, что Дарита наконец-то родила ему наследника? -Да, одной проблемой теперь меньше… -Похоже, намечается династический брак? -Несомненно. Но не в этом поколение, слишком близко родство. Когда-нибудь, Княжество должно перейти под власть рода. Я надеюсь, наши внуки завершат начатое. -Мари, должно быть, выросла… Как она? -Счастлива! - пожала я плечами. - У нее множество сестер и замечательная тетка. Она не скучает. -А Али? -Держится. Но рвется в Замок: как бы ни было тяжело, а дом есть дом. Ее можно понять. Раздражение улеглось… Подтянув одеяло, я перекатилась на бок и положила голову на его горячее плечо. Моя усталая душа свернулась клубочком и замурлыкала. Тепло и покой… Не хотелось, чтобы что-то их омрачало. Словно в ответ на мои мысли, в дверь постучали. Марк, уже было задремавший, мгновенно сел и тревожно обернулся туда, где за толстым ковром, находилась винтовая лестница. Тяжело вздохнув, я достала Молнию и протянула ему рукоять. Помотав головой, муж сдернул с постели алое покрывало и обмотался им, с искусностью древнего римлянина. Вид у него был настолько нелепый, что я не знала, смеяться или предложить халат. Последнее было бы разумнее, но стук звучал все настойчивей, и потому халат я поспешила накинуть сама. Кто-то явно забыл приличия и растерял здравый смысл. И это точно был не мой брат – он обычно вообще не стучал. Подойдя к ковру, Марк приподнял левый край и сухо спросил: -Кто там? -Я, отец, - немедленно последовал ответ. Войдя, Карле тут же закрыл дверцу и извинился. Я заметила на его щеках легкий румянец. -Дядя Кристиан взял над Фло шефство, так что у меня целых полчаса. Есть новости от брата. -Где он? - тут же спросила я, едва удержавшись, чтобы не вскочить с кровати. -В Замке, наши люди провели его в темницы. Я счел, что так лучше, раз исчезновение не обнаружилось. Охрану дядя приказал сменить и утроить. -Как тебе удалось переговорить с ним, если он с Флоран? - нахмурился муж. -Удалось. -А девочка? Он ее нашел? -Не знаю, не было времени расспрашивать. Эллад был один, но выглядел вполне спокойным. Остальное вам будет легче узнать самим, - сын устало улыбнулся и посмотрел на меня. - Сколько еще времени тебе нужно? -Два месяца, - догадавшись, о чем он, ответила я. -А потом? -Когда придет срок, я открою карты и сделаю все, что в моих силах, чтобы выиграть эту партию. Не волнуйся, сынок, у нас есть все основания надеяться на успех. Карле молча кивнул, а потом подошел, сел рядом на краешек постели и, закрыв глаза, прижался ко мне, словно малое дитя. Я боялась вздохнуть, чтобы не спугнуть непокорного сына, но он не шевелился и, осмелев, я нежно обняла его и приласкала. Принц был горд для витиеватых слов, но мне их было и не нужно - все сказала его душа. Лед между нами растаял - потерянный ребенок вернулся ко мне, признав матерью спустя столько лет ненависти и призрения. Я не зря молилась и верила… Время расставило все по местам, время - единственный беспристрастный и неподкупный судия, всегда было на стороне истины. Через полчаса Карле ушел. Никто из нас троих так и не произнес ни слова. Когда дверь за сыном закрылась, Марк вышел в гостиную и принес мне бокал вина. Я выпила и разрыдалась. Ни от счастья, ни от горя, а просто, потому что надо было куда-то выплеснуть эмоции. Не знаю, долго ли я плакала в его руках, но, вскоре вино победило, и сон осушил мои слезы. Еще одна мечта, подмигнув на прощанье, исчезла из списка и легла в копилочку светлых минут, заняв одно из самых почетных мест. *** Рель Валлор, новоизбранный генерал Ровмена, обвел взглядом сидевших полукругом советников и сел. Его доклад, ради которого он пересек пол Королевства, не произвел ожидаемого впечатления. Страх, волнами прокатившейся по знати от череды народных волнений, уже сошел на нет. Теперь всех, в ком текла кровь Валлора или Десяти, больше интересовали слухи. Я была больше, чем уверена, что многие уже знали о создании нового Совета и планах Ордена. Люди, к сожалению, забывали обо всем, когда дело касалось их жизни и благополучия. Я прекрасно знала, что никому из сидящих за столом доверять нельзя. Даже дети Крови могли нарушить клятву верности, если бы уверились, что это единственный выход сохранить свою генетическую линию. Передо мной и братом стояла очень трудная задача - с одной стороны убедить их, что мои шансы достаточно велики, с другой - что я знаю не больше, чем они сами. -И все-таки, Ваше Величество, - герцог Вансел смерил Реля надменным взглядом и пожал покатыми плечами. - Не понятно, почему вы исчезли из Ровмена, не предупредив нас? И зачем понадобилось закрывать Пат для детей королевского рода? Если первое еще можно объяснить, то второе лишает многих из нас солидной прибыли. Северу будет несподручно вести товар в Горгот, а связи с Княжеством еще не налажены. Кроме того, некоторые товары нужны и у нас, на юге. Карл сдержал ухмылку и легонько сжал под столом мою ладонь. -Дядя, - вежливо произнесла я, кивком позволяя ему сесть. - Рель уже объяснил вам, что мое исчезновение было продиктовано исключительно необходимостью быстрее добраться до Пата. Вы прекрасно понимаете, когда мятежники кочуют из деревни в деревню, передвигаться малым отрядом опасно, а большим - слишком долго. Параман настаивал на моем присутствии при входе князя в город, и я должна была успеть. Что касается ваших претензий… Что ж, они абсолютно обоснованны. Но, - с нажимом добавила я, заметив, что герцог открыл рот, - как Глава рода, я не могла поступить иначе. Вы не были там, а я была. В Пате знали, что проводить обряды с жертвенной кровью вблизи Королевских резиденций запрещено. Мало того, что в моем присутствии был нарушен приказ, они поднял руку на принца Крови, моего брата и правителя Княжества. Параман погиб, защищая его - только благодаря самопожертвованию герцога Лаусенса удалось избежать кровопролития. Случись что с Кристианом, его народ стер был город с лица земли и, вполне возможно, мы с вами сейчас не разговаривали. Аллотары и теперь представляют угрозу для Королевства, а два года назад, когда север волновали восстания… Я считаю, что поступила единственно верно. Вы тоже знаете закон: всякого, кто поднимет руку на дитя Крови, ждет смерть или изгнание. В данном случае, в гибели сына Ведущей линии, был повинен весь город. Или может быть считаете, что правильнее было бы вырезать Пат под корень? -Нет, но… -Тогда я ответила на ваш вопрос. Мрачно кивнув, Вансел с усердием принялся рассматривать перстень на своем пальце. Мы были примерно одного возраста, но по родству он приходился мне троюродным дядей. Несмотря на свой титул, Вансел не принадлежал к Ведущей линии, а вот его сын имел все шансы восстановить Род. Исходя из того, что я знала, этот человек был стержнем среди недовольных моей политикой против Ордена. Теперь ему будет над чем поразмыслить. -Кто-нибудь еще желает высказаться? - повысив голос, спросил Марк. Флоран, сидевшая четвертой справа от меня, порывисто кивнула. -Герцогиня, прошу вас, - улыбнулся муж и, поднял руку, призывая всех к тишине. Женщина встала, и некоторое время молчала, вглядываясь в лица сидящих за столом людей. -Королева права, - наконец тихо молвила она, изображая неземную скорбь. - Муж писал мне, незадолго до восстания. Ему стало известно о готовящемся на князя покушении. Кроме того, он сообщил, что в городе объявился носитель Верховного жезла. Я не хотела говорить об этом до возвращения Ее величества в Замок, но муж всерьез опасался, что Орден может попытаться восстановить Совет. «Ход конем, Зема?» - мысленно усмехнулась я и, глубоко вздохнув, надела маску ужаса и удивления. -Ты уверена, Фло? - мои руки сжались в кулаки. - Параман ничего не говорил об этом. -Уверена! - она сокрушенно покачала головой. - Он мог просто не успеть… Повисла гнетущая тишина. Сенсации не произошло. Как я и думала, все присутствующие были в курсе. Карл, нахмурившись, протянул мне бокал и с укором посмотрел на герцогиню. -Что ж, - отведя его руку, сказала я. - Тем хуже для Ордена. Я не потерплю двоевластья на своей земле. Действовать мягко в отношении последователей Земар-ар равносильно бездействию. Ради безопасности родов и Королевства, мы должны избавиться от внутреннего врага как можно скорее и навсегда. -Каким образом, Лирамель? - раскрасневшись от волнения, воскликнул Вансел, сбрасывая с плеча ладонь лорда Фансела, который пытался его удержать. - Тебе мало Пата и Ровмена?! Влияние Ордена еще слишком велико, ты просто взорвешь народ! -А что вы предлагаете? - холодно спросила я, скрестив на груди руки. -Надо начать переговоры… -И повернуть историю по кругу? Снова поставить черные кресла в Тронном зале? Или уже забыли реки крови, которыми герцог Кайл залил этот Замок? Не боитесь ошибиться в своей ставке? Открыв рот, дядя побелел и, пошатнувшись, тяжело опустился на свое место. Он понял, что зашел далеко. Играть против меня пока было рано и рискованно. Я дала это понять. -Не скрою, - отвернувшись от своей жертвы, продолжила я. - Слова леди Флоран для меня новость не приятная, но не более того. Мертвец, которого мы с покойным герцогом Карлом похоронили, вновь поднялся из пепла. Но живей он не стал. Я - та, о которой Арматей сложил пророчество, и вряд ли кто-нибудь наберется смелости теперь это отрицать. Что бы не предпринял Земар-ар, уверена, что смогу противостать ему. Если Орден созвал Совет, он будет уничтожен так же, как и его предшественник. Я ждала почти двадцать лет! Надеялась, что здравый смысл все-таки возобладает над дикостью, в которой вы все погрязли… В Пате эта надежда умерла. Сегодня, сейчас, призывая вас всех в свидетели, я объявляю, что отныне всякий, кто поклониться идолу треклятого змея, будь то на земле, на воде или под землей, станет врагом мне и Королевству. Дерзнувших остаться в стане Ордена, ждет изгнание или смерть. Это относиться ко всем - мужчинам, женщинам, простолюдинам и детям Десяти. И к роду Крови, разумеется, тоже. Если для искоренения угрозы потребуется уничтожить пол Королевства, так тому и быть! -Ваше Величество! Это же безумие! - раздалось сразу несколько голосов, а Флоран, склонив голову на грудь, тщетно попыталась сдержать улыбку. Я подняла руки, гася беспорядочные возгласы. -Слово сказано, решение принято. Даю вам сорок восемь дней на то, чтобы каждый уголок Королевства услышал мои слова. На сорок девятый, в день моего Рождения, в Замке будет созван общий конклав и закон вступит в силу. У вас, а так же у тех, кто, несмотря на уроки истории, все еще хранит в сердце сочувствие к врагам, будет достаточно времени подумать. На этом все, – повернувшись к герцогине, я слегка наклонила голову на бок. - Спасибо Флоран, вы помогли мне принять очень важно решение. Флоран сдержанно кивнула. Наши взгляды встретились… И расстались. -Народ Княжества полностью поддерживает твое решение, сестра, - громко сказал Кристиан, поднимаю руку в ритуальном жесте. - Мы готовы оказать Королевству любую помощь, какая потребуется. Восемьдесят человек, сидящих за полукруглым каменным столом, безмолвствовали. Подождав несколько секунд, я сама отодвинула кресло и, не дожидаясь, пока все встанут, твердым шагом, покинула зал. «Итак, дело сделано», - подобрав подол платья, подумала я, когда слуга закрыл за мной двери. – «Все оказалось проще, чем мы ожидали»… Будущее проецировало настоящее соответственно своему образу и оставалось лишь следовать предложенному пути. Мы с Земар-ар больше не могли играть в прятки, настала пора открывать карты - история подошла к отрезку столь узкому, что один из нас должен был неминуемо упасть. Это понимали все: Орден, я, и всякий, кто, так или иначе, играл роль в судьбе Королевства. Но только мы с братьями знали наверняка, каков будет результат. Впервые в истории этого мира, обманутым должен был оказался сам обманщик. Подойдя к подоконнику, я открыла створки и подняла к серому небу лицо. Сад уже готовился к цветению, а вдалеке, на древнем покрывале леса, все еще лежал снег. Погода была мрачной… Я никогда не любила ненастные межсезонья, они давили душу какой-то безысходностью и печалью. Скоро небо должно было сбросить траур и загореться теплой синевой. Сырой воздух наполнится неземным благоуханием, от которого будет кружиться голова, а леса окрасят горизонт изумрудной крошкой. В этом году Васильковое поле станет песочными часами моего торжества. Стало холодно. Отойдя от окна, я села в кресло и набросила на плечи плед. Напряжение все-таки давало о себе знать. -Лирамель? Крестик на моей груди обжег кожу. Высокая полноватая женщина, дружелюбно улыбнулась и, подойдя к окну, закрыла его. -Еще холодно, ты можешь простудиться, - сказала она и, сев напротив, поджала ноги. - Извини, что все так получилось… Я до последнего не хотела говорить, надеялась, что Параман ошибся. Боясь выдать свое замешательство, я осторожно кивнула. -Мне страшно за тебя - чуть запнувшись, призналась она, старательно выискивая мой взгляд. -Не стоит, Фло. Я сумею о себе позаботиться. -Параман тоже так говорил, тоже обещал. Земар-ар сильнее, чем ты думаешь, Ли! И он ни перед чем не остановиться. Я не оспариваю твое решение, нет… Просто в словах Вансела была доля истины. Орден уже потерпел поражение, возможно, тебе удалось бы с ним договориться. В конце концов, мы жили так много веков. -Решение принято, - возразила я, откидывая прочь все чувства и помыслы. - И я тоже ни перед чем не остановлюсь. Вансел действительно прав: Ровен и Пат стали последними каплями в чаше моего терпения. -А что с нами будет, если ты ошиблась? -Я не знаю… Ничего не знаю… - опустив голову на руки, я устало закрыла глаза. - Не мучь меня, Фло, я устала. Неприятности валятся одна за другой… Сначала Карл, потом сын, эти восстания, смерти. Еще немного и я сломаюсь. В моих руках слишком большая власть, она убивает душу. Если боишься, забирай Парфа и уезжай в Лаусенс. Чтобы не случилось, там вы будете в безопасности. -Нет, Лирамель! - в ее голосе прозвучала почти стальная нотка. - Параман не бросил бы тебя в такую минуту! Я теперь живу за нас обоих - ни я, ни мой сын не покинут Замок, пока все не утихнет. Что бы ни было, готова разделить с тобой путь. До боли сжав под пледом подлокотник кресла, я подняла на нее взгляд и улыбнулась сквозь слезы. -Спасибо тебе, Фло. Обещаю, что не забуду твою доброту! Кивнув, женщина молча встала, и, поцеловав меня, ушла. Меня трясло. Тошнота подступала к горлу, не давая вдохнуть полной грудью. Щека, которой коснулись ее губы, горела огнем. Перекрестившись, я достала сияющее распятье и прижала его ко лбу. Зелье из ужаса, отвращения и ярости, что кипели в моей душе, стало остывать. Казалось, я на секунду возвратилась в прошлое, в те черные дни, когда Миэль глумился надо мной. Душу уже нельзя было обмануть. Кто единожды получил рану, никогда не забудет оружие, которым она была нанесена. Та Фло, которую я когда-то любила, давно умерла. Вернее покончила самоубийством, ибо то, что она позволила сотворить над собой, называлось именно так. Ни слова, ни слезы, ни ее чувства, не могли меня обмануть. Я стала лезвием, живым воплощением стали - отточенным и готовым к удару. *** Карл был мрачен и зол. Обычно сдержанный и хладнокровный, он метался по спальне, как раненный лев. Визит Флоран в мои покои, столь неожиданный и столь же нежеланный, прошел мимо его недремлющего ока и не вписался в продуманную схему. Выжидая больше недели возможность переговорить с Элладом, до которого я сама не могла добраться ни при каких обстоятельствах, Карл заранее договорился с королем о герцогини. После совещания, когда я так резко покинула зал, он ушел следом за мной, совершенно уверенный, что Марк задержит ее, втянув в обсуждение поставленных задач. Но, видимо, у Фло были другие планы. Сославшись на плохое самочувствие, она оставила мужчин и благополучно отправилась восвояси. Не найдя князя в королевских покоях, но зато выяснив у меня то, что ей давно хотелось, женщина обыскала пол Замка и, в конце концов, обратилась за помощью к наследнику, который, поняв, что произошло, поспешил вмешаться. Взвесив все «за» и «против», принц рассказал Фло правду. Вдвоем они спустились в темницы и, разумеется, встретили там Карла. Слава Богу, брат уже возвращался. На глазах у сбитых с толку стражей, был разыгран целый спектакль, в конце которого, герцогиня умоляла отпирающегося князя уговорить меня простить первенца и отправить его в Княжество. Карлу ничего не оставалось, кроме как пообещать сделать все возможное. -Проклятье! – он в сотый раз ударил ладонью по стене, словно это могло что-то изменить. – Земар-ар прекрасно знает, что в том состоянии, которое ты показала ему, я смогу повлиять на любое твое решение! Если этого не произойдет, мы дадим ему повод усомниться! Он вполне может выйти на правду! Если же ты сделаешь, как он настаивает, у него будет сразу два козыря: во-первых, твоя нелояльность, во-вторых, принц, которого можно обменять на пропавшую девчонку. У Ордена нет зацепок, но они знают, что Лиран мог выкрасть только человек из нашего рода, поэтому рано или поздно ты об этом узнаешь… Я скорее придушу ее своими руками, чем просуну голову в петлю, которую Земар-ар заботливо для нас приготовил! Сжав губы, я безразлично кивала, делая вид, что слушаю. Карл должен был успокоиться… Я не привыкла видеть его в подобном состоянии и потому не могла воспринимать серьезно. За всю нашу жизнь, это был, наверное, третий по счету срыв. И я не знала, как его успокоить, поэтому старалась просто не раздражать. -Ты слушаешь или нет?! - рявкнул брат, заставив меня вздрогнуть. -Да… -Проклятье, Лирамель! Речь идет о жизни твоего ребенка! -Карл, успокойся, ты меня пугаешь. Надо просто хорошо подумать. -Смеешься? Я и так думаю, думаю, думаю постоянно! -Всего два варианта? Это абсурдно даже для такой ситуации! - спокойно заметила я, выдерживая его яростный взгляд. -Ты видишь больше?! -Да, вижу. Принцу достаточно заболеть. Серьезная болезнь оправдает мое сочувствие и сделает любое путешествие невозможным. Застыв, брат нахмурился и, сжав губы, пригвоздил меня убийственным взглядом к постели. -Глупец. Старый, нервный глупец... Этот вариант, конечно, наведет некоторые подозрения, но он гораздо лучше первых двух. -Если ты успокоился, может, скажешь, что успел выведать у Марка. Как он? -Не узнаешь, когда увидитесь, - все еще напряженно ответил герцог. - Стал похож на деда, тот же взгляд… А девочку он нашел - она у Линни. Ее внешность, по описанию, мало чем походит на род... Впрочем, это на руку и ей и тебе. Как ни странно, кровь Каэлов в этом ребенке заглушила семя Тара. Редкий случай. И весьма показательный. -Я знаю, видела. Она вырастет настоящей красавицей! -Это меня меньше всего интересует. Извини, родная, постоянная близость к этой твари воскрешает в памяти недобрые воспоминания… -Ничего. Я понимаю… Мне достаточно было пять минут побыть с ней наедине, чтобы потерять душевный покой. -Ха! - Карл презрительно усмехнулся и кивнул в сторону двери. – Думаешь, Земар-ар точит об меня зубы? Лирамель, Лирамель… Я знаю эту мерзость лучше кого бы то ни было! В любой личине. Не волнуйся за меня. Что касается Марка, я помещу его в комнате над кабинетом. Сейчас это самое безопасное место. И болезнь мы ему придумаем смертельную, чтобы у любопытных не нашлось повода проверить. Итак, ты прощаешь сына? -О, да! Мое материнское сердце обливается кровью! - заломив руки, кивнула я. - Можешь так, и сообщить Флоран, пусть порадуется напоследок. Глава 6 Начало весны выдалось настолько теплым, что Яблоневый сад зацвел на две недели раньше обычного. Я была рада хорошей погоде, единственное, что портило настроение - кошачьи свадьбы. У грозных стражей был один существенный минус, и он измерялся децибелами. Впрочем, ресурс, сам себя воспроизводящий, оправдывал подобные неудобства. Что касается котят, то все они в месячном возрасте изымались в специальный питомник: самых способных оставляли для внутренней охраны, сильнейших отдавали в гарнизоны, а тех, что не подходили ни туда, ни туда - кастрировали и выпускали на волю. Таким образом, контролировалась естественная популяция хищников в Королевстве. Если бы не эти меры, наши леса кишмя кишели бы кошками. Несмотря на все волнения, мне было скучно. Карл поселился в Архиве и усердно делал вид, что занимается поэзией, хотя на самом деле проектировал дороги, которые вскоре должны были связать Черную крепость и Королевство. Марк так же усердно подготавливал Замок к большому приему. Младший сын пропадал в лесах, готовясь к посвящению в Орден, а Флоран играла роль самой себя, предаваясь печали в апартаментах Парамана, и исподволь руководя сподвижниками… Время беспощадно летело, а маленькая Лиран, чья смерть была необходима для полного слияния Земар-ар с человеческой плотью, жила себе и жила. Герцогиня, связанная разумом со своим хозяином, начинала заметно нервничать. Они оба понимали, что план, так искусно продуманный и приведенный в исполнение, увы, может не осуществиться. На сей раз, я невольно вынудила Земар-ар играть по моему сценарию. Он хотел завершить наш поединок за один раунд, а теперь выходило, что потребуется два. Нет, он не сомневался в победе. Но сам осознание, что события вышли из-под многовекового контроля, задевало его гордость. Если, конечно, подобные понятия были применимы к этому существу. Вечерами, отдавая дань нашей семейной традиции, мы с мужем проводили время вдвоем. Гулять в Саду сейчас было не очень комфортно, поэтому свежим воздухом приходилось дышать на открытых террасах второго этажа. Это было довольно многолюдное местно, но по моей просьбе, после восьми вечера, обитатели замка здесь не показывались. Родственники, а всех детей Крови мы обозначали именно так, после моего возвращения, старались лишний раз на глаза не попадаться. Меня боялись почти так же, как Карла, но уважать, особо не уважали, считая лишь номинальной фигурой… Я, кстати, поняла это сравнительно недавно. Не скажу, что удивилась или огорчилась. Мне было все равно, хотя на самом деле, эти люди глубоко заблуждались: я никогда не выпускала скипетр из рук и не передавала его ни брату, ни мужу... Они несли его вместе со мной, но не вместо меня. Карле потребовалось прочесть мой дневник, чтобы это понять. Кроме него, все, чье мнение было дорого, знали достаточно, чтобы понимать истинное положение вещей. Розовые пушистые ветви ложились на перила, выстилая террасу шелком и ватой. Аромат кружил голову, наполняя каждую клеточку медовой негой. Если бы не черные тени, метающиеся внизу с агрессивным рычанием, можно было бы подумать, что вокруг раскинулись райские кущи. Держа мужа под руку, я мысленно считала шаги. Двести в одну сторону, двести обратно… Можно было бы сесть на диванчик, заботливо вынесенный сюда специально для нас, но мне нравилось беседовать в движении. Да и услышать нас было так труднее. Впрочем, о делах серьезных не разговаривали, тем и без того хватало. -Якир отписал, что вернулся в Варут, - зевнув, сказал Марк, скользя взглядом по перилам, мимо которых мы шли. -Да? - удивилась я. - странно, почему он не заехал… -Ты же знаешь, в его отсутствие там похозяйничали соседи. Я все-таки решил сообщить ему... -Рэмаки! - я улыбнулась, вспоминая кислое лицо лорда Энфа. - Они явно нарываются на скандал. Знают ведь, что Якир приближен к нам и все равно пытаются его спровоцировать. Пока Варут и Рэт принадлежат Крови, им не увидеть лесов. Это не просто земля - это наша история. Рэмаки еще не существовал как род, когда в Аммоно-Рэте Арматей бросил Морло вызов. Пока я жива, им не перепадет ни пяди! -Им не перепадет ни пяди, пока жив хотя бы один из Валлоров, - засмеялся Марк. - Сколько уже длиться этот спор, не помнишь? Я задумалась, вспоминая обрывки сплетен. -Лет шестьдесят. Карл знал о притязаниях на леса Рэта еще со слов отца. -Вот видишь… -Я вижу только то, что мне надоело закрывать глаза на подобную наглость! И надоело, что Якир постоянно вынужден заниматься ерундой, вместо дел, которые действительно сейчас важны. -Это его земли и его соседи, Ли. Он сам разберется. Между прочим, подобная наглость, как ты выразилась, является его прямой обязанностью. На месте лорда бы лучше побеспокоился, кому достанется титул лет эдак через сорок. -В смысле? - нахмурилась я. -У него нет наследников. Оба брата погибли в Последней войне, сестра оборвала линию, выйдя замуж за Невита из рода Альборы, а кроме них, больше некому передать наследство. Хотя такой куш, конечно, без хозяина не останется, нынче много желающих. И все же жаль… Мне кажется, ты могла бы поговорить с ним. Я остановилась и, чуть отстранившись, склонила голову на бок. -Поговорить о чем? -О будущем, - невозмутимо пожал плечами муж. -Считаешь, что я вправе приказать ему жениться? -По крайне мере, обратить внимание на этот вопрос ты вправе. -Я так не думаю, Марк. У Якира своя голова на плечах. -Так-то оно так, но думается мне, твое слово, было бы значимо, - непроницаемо заметил муж. Я почувствовала, как внутри у меня сжалась невидимая пружина. Вспомнился разговор с Кристианом. Глупый и ненужный разговор. -Ревнуешь? - спросила я, прищурившись. Марк слегка изогнул бровь и отвел взгляд. Я была плохим дипломатом, а он так и не научился быть хорошим политиком. -А почему бы и нет? Иногда видимая польза вполне гармонирует с невидимой целью. Ты прекрасно знаешь, что я с уважением отношусь к нему, однако и у меня есть предел терпению - вода камень точит. -А под камнем ты кого подразумеваешь? - с нескрываемой обидой, спросила я, игнорируя протянутую ко мне руку. Марк пожал плечами. -Я не хотел тебя обидеть… -Хотел. -Разумеется, нет! Лия, ты куда? -К Карлу! - через плечо бросила я, поспешно покидая поле боя. -Спасаешься бегством? - горько улыбнувшись, кинул он вдогонку. Я вернула улыбку и на всякий случай ускорила шаг. Коридоры мелькали, сливаясь в один длинный темный тоннель. Да, я с детства ненавидела проблемы и, самое главное, не хотела их решать. По крайне мере, проблемы такого характера. Мне они были, что плотнику наковальня - совершенно чуждая специфика. И что самое неприятное, так это то, что Марк был прав: головная боль с Варутом была нам не нужна, а Якир внял бы моим словам. Только говорить их я не хотела... Если он надумал бы решить проблему сам – обрадовалась бы и пожелала счастья, но прилагать к этому руку? Было не очень приятно, что всякий считал долгом учить меня, как жить! Архив Замка располагался в Восточной башне, вернее в ее подвалах. Потребовалось минут двадцать, чтобы долететь до оббитой железом двери и еще пять, чтобы достучаться до Карла. Брат запирался, чтобы его не беспокоили. -Кристиан! - недовольно крикнула я, растеряв у порога остатки терпения. - Открой же! Прошло еще пару мгновений, прежде чем с обратной стороны щелкнул замок. Толкнув со злости тяжелую створку, я нос к носу столкнулась с Карлом. Вид у него был почти такой же недовольный, как у меня. -Что ты кричишь на всю башню? - запирая дверь, проворчал он, скопировав интонацию дядюшки Аармани. - В кое-то веки Флоран выползла из Замка, так и теперь мне нет покоя. Я работаю! -Нам надо поговорить. -Это я уже понял. О чем? -Почему ты не сказал, что Якир вернулся с юга? Ты же знаешь, как я ждала от него новостей! - с такой обидой выпалила я, что брат опешил. Склонив голову на бок, он некоторое время смотрел в пол, потом улыбнулся, и положил ладонь на мое плечо. - У Белого герцога кончилось терпение, а ты не ожидала? -Скажи, ну как я могу заставить Якипа продолжить свой род?! -Не можешь, верно. Не можешь и не хочешь. -Да не хочу! - воскликнула я, упрямо поджав губы. - И не понимаю, почему должна хотеть! Меня все устраивает, ничего плохого в этой ситуации не вижу. -Лирамель… - он взял мою руку и легонько сжал. - Проблемы с Варутом решить очень легко, нам даже на руку, освободись эти земли. А Якир… Я говорил с ним, очень давно, почти сразу после твоего возвращения из Бартайоты. Он сын нашего рода и с головой у него все в порядке. Уверяю, ни тебя, ни кого другого, он слушать не станет - это его жизнь. И, как ты, сказала, его она тоже вполне устраивает. То, что ты испытываешь к нему чувства, нормально. Вы выросли рядом, он любит тебя. Только полный эгоист остался бы безответен в подобной ситуации. Но любовь любви рознь. Я могу понять Марка, он находится несколько в ином положении, нежели ты… Но он тоже все понимает, иначе не молчал бы столько лет. Просто сейчас всем нелегко, чары Земар-ар действуют невидимо, но достаточно сильно. -Он сказал, что вода камень точит… - чувствуя, как утекает из души обида, пожаловалась я. -Так и сказал? - еще шире улыбнулся Карл. -Да. -Что ж, тогда напомню ему, что ты ветер, а не камень. Ветру вода не страшна. А Якир все равно примчится через пару дней. Хочешь, напишу ему. Я кивнула и заулыбалась. -Ну, вот и молодец. Больше не думай об этом, сейчас не время. -Хорошо, - пообещала я. - Спасибо тебе. Вздохнув, Карл вернулся в царство бумаг и пыли, и вновь погрузился в чтение. Посидев еще немного, я подошла и осторожно заглянула через его плечо. Выцветшие пергаменты, сразу же заставили отпрянуть и нахмуриться. Самое лучшее, что можно было сделать, это поскорее ретироваться, пока брат не придумал мне занятие и не всучил в руки очередную летопись. Тихонько поцеловав его в седую голову, я подобрала юбки и поспешила к выходу. На душе снова пела весна. Проблема, которая тайно подтачивала душу долгие месяцы, свалилась с плеч, как ненужная шаль. Даже удивительно, сколько было волнений из нечего, и это в тот момент, когда мы стояли на краю катастрофы! Действительно, дети... Неисправимые, глупые и упрямые. Мне вдруг стало легко и спокойно. Карл легко расставил все по местам. Несмотря на доводы рассудка, совесть молчала, когда речь заходила о чувствах к лорду Варута... Как бы ни выглядело все это со стороны, а собственную душу я знала лучше. И брат помог поверить в свою правоту, потому что тоже меня знал - знал и любил, в отличие от других, совершенно безусловной любовью. «Слава Богу», - думала я, поднимаясь по лестнице, - «слава Богу»! Пришлось просидеть два часа в столовой, пока Линни не сообщила, что Белый герцог ушел в опочивальню… Не хотелось пока обсуждать с Марком тему, которую он затронул, нужно было время, чтобы внутри все разложилось по полочкам и у него и у меня. Когда я буду готова, хватит всего трех слов, чтобы успокоить мужа, а пока не стоило даже пробовать. Было около полуночи, когда тихо откинув краешек гобелена, я прошмыгнула в спальню. Тусклый свет от нескольких свечей на трюмо, после темноты коридора, казался ярким. Было очень тихо. Кроме потрескивания поленьев в камине, не слышалось ни звука. Оглядев комнату, я ослабила шнуровку и сняла верхнее платье. Пламя свечи дрогнуло и вновь застыло. Не знаю от чего, но мне вдруг стало не по себе. Взяв в руки стилет, я затаила дыхание и, закрыв глаза, настороженно прислушалась. За окнами шелестел ветер, где-то совсем в отдаление, раздавалось ленивое рычание и одинокий топот копыт… Видимо, ветер дул в нашу сторону. В спальне тоже все было спокойно. Марк, устав за день, спал, разметавшись посередине постели. Его меч безмятежно покоился на сундуке у изголовья. Задержав на нем задумчивый взгляд, я отвернулась и бесшумно скользнула к дверям. Массивные створки из темно-коричневого дерева, были почти сомкнуты. По ту сторону стены тоже горел камин. Судя по сквозняку, гуляющему по полу, где-то было открыто окно… Или дверь. Впрочем, маловероятно, чтобы охрана стала бы нас беспокоить. Значит, слуги забыли прикрыть ставень, когда проветривали покои. Шорох… Я услышала его скорее кожей, нежели слухом. Знакомый звук опасности. Медленно, словно привидение, попятилась назад: нужно было что-нибудь посущественнее стилета. «Спокойно. Главное, это спокойствие», – напомнила я себе, стараясь заглушить всколыхнувшийся в глубине ужас. Не сводя напряженного взгляда с двери, нащупала на постели Молнию. Миллиметр за миллиметром острая как бритва сталь выползла из ножен и срослась с моей рукой. Теперь можно было немного расслабиться. Марк продолжал спать… Не хотелось его будить, пока оставался шанс, что все это лишь плод моего воображения. Сейчас нервы были настолько напряжены, что везде чудились враги. Минута бежала за минутой. Ничего не происходило. Однако сердце продолжало сжиматься от страха. Что бы не находилось сейчас за дверями, оно там было. Достав крестик, я повернулась, откинула одеяло и, подняв одной рукой подушку, с силой швырнула ее на постель. Марк сонно открыл глаза. -Ли? -Извини, что задержалась, - громко сказала я и, прислонив палец к губам, кивнула на дверь. Мгновенно проснувшись, он перекатился на бок и бесшумно взял свой меч. Кивнув ему, я отошла в сторону и, дунув, потушила свечи. -Спокойны ночи, - спокойно сказал муж. За окнами стояла весенняя лунная ночь. Слава Богу, в нашей спальне было четыре окна, поэтому всего через пару мгновений, зрение ко мне вернулось. Встав в густую тень, я развернула лезвие, чтобы сталь не отражала свет, и затаилась. Минут через десять за дверью слышались шаги… Очень осторожные и едва уловимые. Снова раздался непонятный шорох, затем легкий стук, словно положили на стол книгу. И снова шаги. Прошло, наверное, еще полчаса, прежде чем в дверном проеме появилась черная щель. Сначала незаметная, потом все шире и шире. Ни я, ни муж не шевелились, Марк слегка похрапывал. Помедлив на пороге, высокая фигура скользнула внутрь. Человек двигался плавно, бесшумно и очень уверенно. Обойдя постель слева, он некоторое время постоял, прислушиваясь, а потом осторожно двинулся к двери сокровищницы. Я с удивлением следила, как исчезает в черном прямоугольнике его тень. «Вор?» - удивлению моему не было предела. Никогда прежде не доводилось слышать о воровстве в Замке. Почему-то с трудом верилось… Нет, разумеется, что красть у нас было - здесь хранились вещи поистине бесценные, но никто до этой минуты не осмеливался на подобное кощунство. Выйдя из тени, я быстро прошмыгнула мимо окон и забилась в угол. До двери было ровно три больших шага. Маневр был своевременен: загадочная фигура вновь отделилась от тьмы и так же бесшумно поплыла в ту сторону, где я только что стояла. Обойдя всю комнату, человек в растерянности остановился и обернулся к постели. По его поведению было очевидно, что он что-то искал и никак не мог найти. -Аленбард… - послышался его шепот. - Аленбард, ранэ! Сквозь черный чехольчик на моей груди, незримый огонь пролился на кожу. Вздрогнув, я удержала стон и крепче сжала рукоять меча. «Не вор», - мелькнула острая мысль. -Не всегда на зов приходит тот, кого зовешь, - холодно отозвалась я, решительно делая шаг вперед и в сторону. Тень резко выпрямилась и метнулась к двери. Кинжал блеснул в миллиметре от моего лица, но я успела отпрянуть и, развернув меч, наискосок полоснула по воздуху. Ожидая удар, он тоже смог увернуться, но мой меч все же достиг цели. -Стоять! - коротко бросил герцог, приставив клинок к горлу незнакомца. - Брось кинжал! Мужчина вздрогнул и выронил оружие. Тонкий клинок со звоном упал к его ногам. -Подожди, - остановила я мужа, видя, что он намерен позвать, а затем обратилась к своему противнику. - Кто ты? Что искал здесь? Он хмыкнул, слегка развернувшись, чтобы лучше меня видеть. -Вы похитили нечто, принадлежащее нашему господину. Я послан это вернуть. Мое имя - Инмар. -Если ты имеешь в виду Земар-ар, то он не господин мне. И у меня нет ничего, принадлежащего Ордену. -Вы лжете, королева! Зов жезла указал на вас. Неразумно думать, что его сила защитит непосвященного, он лишь приблизит смерть! Не надейтесь таким образом встать у нас на дороге! Его гневный тон немного сбил меня с толку. Этот человек верил в то, что говорил. Верил настолько, что лучшим было просто ему подыграть. -Как бы ни было, - улыбнувшись, сказала я. - Ордену придется смириться. Ни ты, ни кто-либо еще, не найдете побрякушку Земар-ар. А насчет моих возможностей, вы, сударь, тоже сильно заблуждаетесь. -Вы не посмеете! - игнорируя прижатое к горлу лезвие, фанатично крикнул мужчина. – Я не позволю! Меня спас лунный свет. Равнодушно сверкнув на клинке, он выдал его мысли прежде, чем они стали действием. Марк не мог заметить движения, но мы слишком хорошо друг друга чувствовали. Услышав мой вскрик, он резко отвел руку… Без единого звука тень рухнула на пол. Второй кинжал коротким лучом застыл рядом с первым. Я ошеломленно смотрела на черное бесформенное нечто у своих ног, понимая, что только что снова поцеловалась со смертью. Опустив меч, Марк шагнул вперед и, обняв, прижал меня к себе. -Олон! - резанул слух его короткий крик и, дернувшись от неожиданности, я судорожно всхлипнула. Послышалась возня - охрана открывала внешнюю дверь. Спустя пару секунд раздались торопливые шаги, и в спальню хлынул розово-рыжий свет. Несколько воинов нашей личной охраны в изумление застыли на пороге. Я отстранилась от мужа и посмотрела на человека, чье безжизненное тело лежало перед нами. К счастью, лицо его было так же не знакомо, как и имя. -Ваше Величество… - испуганно воскликнул офицер, с тревогой оглядывая меня с ног до головы. -Все в порядке, - Марк вытер клинок и кивнул на тело. - Унесите его. Обыщите Замок: проверьте покои, темницу, кабинет, конюшни. Не по воздуху же он попал сюда! -И позовите моего брата, - тихо добавила я, кивнув. Старший офицер поклонился и сделал знак своим людям. Через четверть часа, служанка уже стерла все следы и принесла нам горячий кофе. А еще через десять минут, хлопнув входной дверью, в спальню явился Карл. Вид у него был угрожающе спокойный и мрачный. Позволив себя осмотреть вдоль и поперек и рассказав все, что нам удалось узнать, я со спокойной совестью водворила Молнию под подушку и села на кровать. Вопреки всем бедам и предчувствиям, хотелось отвоевать у ночи хотя бы пару часов отдыха. Карл с Марком, наверное, в сотый раз монотонно перебирали подробности случившегося, пока я с перерывами на отстраненные реплики, видела десятый сон. Причем сон вполне хороший. Было как то до странности безразлично, наверное, сказывалась усталость. Помниться, перед началом Последнего похода, в душе творилось нечто схожее. Потом это прошло. -Лирамель Валлор! - Карл слегка потряс меня за плечо. Сон снова прервался. -Ну что? - поднимая тяжелые веки, недовольно пробубнила я и попыталась повернуться на другой бок. -Линни только что сказала, что Флоран с сыном вернулись в Замок. Сейчас шесть утра. У Ордена, судя по всему, крупные проблемы. Настолько крупные, что, боюсь, планы придется менять - нас это тоже может коснуться. Несмотря ни на что, просыпаться не хотелось. -Лия, послушай, герцогиня непременно явиться сюда. Земар-ар необходимо найти жезл, иначе советники просто не смогут замкнуть Круг и призвать его, когда настанет час. Я не думаю, что они стали бы устраивать столько шума, ни будь это жезл Главы Совета. Фирса кто-то изрядно подставил. -Это радует, - садясь, вздохнула я и потянулась. -Это не может радовать. Нам не хватает только третьей стороны в этой игре! Жезл необходимо найти. Орден должен осуществить задуманное, иначе пятнадцать лет ожидания превратятся в сплошной кошмар. Не знаю как ты, а мне хочется пожить спокойно. -Пятнадцать лет? Это вы о чем? - нахмурился Марк, недоуменно переводя взгляд с меня на брата. -О возможном будущем. Так, примерно, сказал, - Карл невинно улыбнулся и метнул на меня сердитый взгляд. – Вставай. Нам придется оставить тебя наедине с избранной. Делай вид, что ты ничего не поняла и очень испугалась. Не дожидаясь ответной реакции, брат тяжело поднялся. Оплавленные огарки свечей, оделись в красные блики восхода. Комната наполнилась светом и преобразилась: позолота на мебели заиграла солнечными зайчиками, белый ковер превратился в земляничную поляну, а на оконном стекле высветились пыльные разводы, оставленные когда-то пальчиками моих детей… Я запрещала их стирать. «Мама» - было написано маленькой Мари и обведено в два кружочка. Полем чуть ниже была нарисована машинка. Я помнила, как он ее малевал, объясняя маленьким братьям, как быстро она может ездить: «намного быстрее экипажа и даже всадника!». Мальчики, кстати, так ему и не поверили - и Марк и Карле, считали себя уже достаточно взрослыми для таких «сказок». Удивительно, но даже мой первенец не помнил реальности Большого мира… Вспомнив прошлое, я невольно заулыбалась. Вот из таких кратких счастливых моментов и состояла настоящая жизнь – это была ее соль, то, ради чего мы терпели все остальное. Немного покопавшись в гардеробной, оделась и коротко помолилась. Волшебные розовые блики уже исчезли, сменившись ярким солнечным светом. Начинался новый день. С некоторых пор я стала эти дни считать, чтобы как-то замечать течение времени… Времени, которое, порой, хотелось остановить. Хлопнула наружная дверь и, трижды постучав, в спальню вошла Линни. -Доброе утро, Ваше Величество! - приветливо улыбнулась женщина, ставя на трюмо поднос с завтраком. - Как вы себя чувствуете? -Как всегда прекрасно, - отшутилась я. - Что твориться в Замке? -Ночью всех подняли, обыскивали комнаты… Сейчас везде люди внутренней охраны. По-моему их даже больше, чем тех, кого они охраняют. Естественно, все только о вас и говорят. -Какие версии? -Покушение на вашу жизнь. -Что, только одна? -А разве это не правда? Я пожала плечами. -Леди Флоран у себя? -Герцогиня спит. Когда она приехала, в Замке еще был переполох. Я отнесла с утра завтрак, но миледи сказала, что слишком устала, чтобы есть. Мне очень хотелось спросить ее про Лиран, но я побоялась. О девочке не следовало говорить вслух. Сама Линни знала только свою маленькую роль - быть сироте матерью, пока настоящие родители ее не заберут. -Хорошо, спасибо… Думаю, работы у тебя сегодня уже было достаточно - до завтра отдыхай, пусть тебя кто-нибудь заменит. Удивленно вскинув на меня глаза, женщина поклонилась и, подобрав с пола брошенное мною накануне платье, поспешила уйти. Завтрак неумолимо остывал. Он был невежлив и потому не хотел ждать, пока я разложу услышанное по полочкам. Пришлось уступить. Мои любимые булочки с изюмом и парное молоко, взбитое с клубникой в пышную пену, сразу улучшили настроение – напряжение, не покидающее последние часы, постепенно сходило на нет. В то, что Флоран спала, верилось с трудом. Карл сказал, что я должна быть напугана, но он не говорил сидеть и ждать ее. Если бы я не знала, кем она была на самом деле, то в данной ситуации поступила бы именно так – разыскала бы, чтобы излить душу. В коридорах и вправду было много охраны. Солдаты стояли через каждые двадцать метров, причем везде, где только можно. Наверное в Замок согнали всю внутреннюю стопу… Периодически кивая на робкие взгляды, я дошла до лестницы и спустилась на второй уровень. Параман, не смотря на свою принадлежность к Ведущей линии, даже во времена, когда его имя было первым в списке наследников, жил в Зеленом коридоре. Флоран не стала изменять вкусам мужа и осталась там же. Это было разумно, хотя я лично уверена, что предложи мы ей перебраться в Белый коридор, она бы тут же согласилась. Слава Богу, традиции этого не позволяли. Зеленый мрамор пола отражал солнечный свет, и, казалось, будто я иду по залитой льдом траве. Бросив мимолетный взгляд на дверь, которая когда-то вела в комнаты Али-Нари, я свернула в левый зал. В отличие от многих, Зеленый коридор был не прямым, а скорее напоминал недописанную букву «н». Апартаменты Парамана состояли из восьми просторных комнат и небольшого зала, а потому занимали добрую четверть всего пространства. Зеленый цвет принадлежал Каэлам, но этот род не очень любил гостить в Замке, а потому мой покойный кузен был, пожалуй, единственным, кто здесь обосновался. Остальные, в ком имелась примесь подобного цвета, концентрировались в Пате и, частично, в Горготе. Члены семьи Главы Совета жили на первом уровне - Белый замок являлся колыбелью Валлора и посторонние, кем бы они ни были, считались в нем гостями. К Флоран, кстати, это тоже относилось. Несмотря на то, что она была вдовой герцога Ведущей линии, ей были рады исключительно благодаря симпатии, а так же из-за Парфа, который в будущем мог восстановить свою генетическую линию. Душевная близость между сыном и матерью, заставляла задуматься. Я неплохо знала своего племянника, как-никак, а этот ребенок рос на моих глазах. Но теперь, после гибели Парамана, никто не мог дать гарантию, что мальчик последует примеру отца - Парф был намного жестче и так же умен. При сложившейся ситуации, встать на сторону Ордена для него было выгоднее, ведь наших планов он знать не мог. Это была еще одна проблема, которую предстояло решить. То был мой долг перед покойным кузено, да и перед самой собой. Спросив из вежливости, не покидала ли герцогиня покоев, я улыбнулась офицеру и попросила открыть массивные двери. В гостиной царил полумрак. Окна здесь выходили на запад, и потому солнечный свет попадал в комнату только после полудня. Оглядевшись, невольно вздохнула. Сердце с тоской заныло, вспомнив дорогой образ. После трагедии в Пате, мне впервые довелось посетить апартаменты двоюродного брата. Двери в спальню оказались не заперты, потому стучать я не стала. Мягко ступая по светло-зеленому ковру, тихонько подошла к кровати и нахмурилась. Свернувшись калачиком, Флоран Тоне спала. Ей было уже далеко за сорок... Когда-то золотистые волосы побелели у висков, а под глазами сеточкой легли морщины. В отличие от нас, детей Крови, время оставило на ее лице более заметные отпечатки. И все же она еще была по-своему красива. Только нездоровая худоба стерла с ее щек былой румянец и отняла у черт присущую им мягкость. Я вспомнила тот день, когда вернувшись из Большого мира, нашла в ее доме приют. Много лет мы любили ее, как сестру, делясь радостями и печалями. Наши дети часто играли вместе… Земар-ар оказался прав - мне было больно, очень больно. Но все же не на столько, чтобы дрогнула рука. Над моими собственными чувствами ледяной стеной высился долг. Что-то прошептав во сне, женщина вздохнула и улыбнулась. «А вдруг Марк все-таки прав? - вздрогнув, подумала я. – «Вдруг в ее душе еще осталась та Флоран, которую мы любили?» Карл, не допускал такой мысли. Его логика была неприступна. «Даже, если личность не повреждена, в чем я сомневаюсь», - говорил он. - «На ее действия это не повлияет. Не стоит тешить себя мечтами. Выбор был сделан раз и навсегда». Мне не хотелось ее будить. Внутри все горело от сдерживаемых слез, но крестик на груди был холоден. После почти бессонной ночи, прогулка по Замку утомила. Глядя на мирно спящую Фло, тоже хотелось лечь и вздремнуть. Отстегнув ножны, я села в кресло и поджала под себя ноги. Молния тяжелой дорожкой легла на колени. Прислонилась щекой к высокой спинке, вздохнула и закрыла глаза. Тишина давила на уши. Несколько секунд я не шевелилась, давая себе время собраться с мыслями. В комнате по прежнему царил полумрак, но, судя по всему, времени прошло довольно много. Неужели я проспала полдня? Еле сдержавшись, чтобы не вскочить, настороженно прислушалась. Крестик был уже теплым, но внутри все молчало. Я проснулась лишь потому, что по-настоящему выспалась. Глубоко вздохнув, выпрямила затекшие ноги и открыла глаза. Флоран спокойно сидела на кровати и читала книгу. Рядом с ней, на столике, стоял бокал с вином и двурогий подсвечник. -Привет, - отложив книгу, улыбнулась она. -Мне хотелось тебя будить, - объяснила я, изображая смущение. – Сама не заметила, как задремала. -Кристиан приходил. Сказал, чтобы ты поднялась к нему, когда проснешься. Правда, это было часа четыре назад. Я обернулась и бросила взгляд на окно. Вдалеке, над черной кромкой леса, алела тонкая полоска заката. Было уже не меньше десяти вечера. -Извини, Фло, хотела поговорить, но, похоже, уже нет времени, - искренне расстроилась я. -Догадываюсь о чем ты - Линни рассказала, что вам с Марком пришлось пережить. Больше я не покину Замок. Хорошо, что никто не пострадал и, надеюсь, Олон найдет, как этот негодяй проник в королвские покои. Немыслимо просто! При Парамане такого бы не произошло… Мы немного помолчали. -Фло… - тихо сказала я и, встав с кресла, подошла к ее постели. - Сегодня ночью я кое-что поняла. Думаю, будет лучше, если вы с Парфом все-таки уедете в Лаусенс. Не хочу, чтобы близкие люди подвергались опасности… Подожди, не перебивай. Понимаешь, чем ближе день, когда мне придется открыто выступить против Ордена, тем отчетливей понимаю, что не хочу больше никого терять. Параман, Карл… Этот список не должен продолжиться. Кристиан уговорил меня отправить Элладия к аллотарам. Мария уже там. -Все-таки простила? - наклонив голову набок, спросила она, заглядывая в мои глаза. Я кивнула. -Да. Он, был, в сущности, еще ребенком, когда все произошло. И уже достаточно наказан. -Ты права, Ли. Всегда верила, что ты простишь мальчика. Невозможно вычеркнуть из жизни собственное дитя. Я бы не смогла. «Смогла», - опустив взгляд, мысленно возразила я и до боли закусила губу. -Так ты уедешь? Она вздохнула и, поставив бокал на столик, покачала головой. -Я уже говорила, что разделю с тобой любой конец. А на счет Парфа – обсуди это с ним сама. Он упрям, но тебя, быть может, послушает. Последнее время я с ним не справляюсь. -Дети выросли, - я пожала плечами. - Тебе еще повезло: по сравнению с Карле, Парф ангел. -А, по-моему, они совершенно одинаковы. Но ты права. Я уже потеряла дочь и не хочу потерять еще и сына. Если считаешь, что здесь его жизни будет что-то угрожать… -Будет, если я проиграю. А такой вариант тоже нельзя исключать. -Ну, хорошо, хорошо. Крестик на моей груди уже пылал раскаленным железом. Я еле сдерживалась, чтобы не поправить чехольчик, так жег он кожу. -Спасибо тебе, Фло! - поблагодарила я, одаривая ее теплой улыбкой. -За что? - удивилась женщина. -За то, что ты есть. Мало осталось людей, кому я вот так могу поплакаться… Махнув рукой, она откинулась на подушки и задумчиво поджала губы. Ее взгляд скользнул по Молнии, верно прильнувшей к моему бедру и, чуть задержавшись, выпорхнул в окно. Кивнув прощанье, я медленно повернулась и пошла прочь. Разговор пошел не так, как планировалось, но все задачи были выполнены. Оставалось надеяться, что Парф Валлор унаследовал благородство своего отца, а брат уже нашел способ оставить моего первенца в Замке. Звенья цепи постепенно срастались - еще немного и я могла надеть ее на свою шею. Глава 7. Мое сердце билось так быстро, будто существовало отдельно от тела. Казалось еще чуть-чуть и я лишусь чувств. -Ты белая, как бумага, - улыбнулся Карл, пропуская меня вперед. - Не надо так волноваться. -Кто тебе сказал, что я волнуюсь? -Надо быть слепым, чтобы этого не заметить, - вдогонку нам проворчал муж. Я обернулась, чтобы ответить ему, но маленькая дверца уже закрылась. -И что за недуг ты придумал? - уже в третий раз спросила я, машинально поднимаясь по лестнице. Крутые серые ступени серпантином уходили в бесконечную высь. -Туберкулез. Фло рыдала от досады. -Ясно… -Лия, он здоров, как бык. -Я поняла. -Если ты поняла, то явно переигрываешь. Остановившись, резко обернулась и чуть не потеряла равновесие. -Послушай, Карл, я действительно волнуюсь. И ты прекрасно знаешь почему. Моему ребенку пришлось пережить очень многое, я сходила с ума от горя и волнения каждый день, что мы были в разлуке. Я знаю его будущее, видела его мертвым. У меня не каменное сердце! -Лирамель… -Очень прошу, подожди меня внизу. Он улыбнулся, молча протянул мне ключ, и, поцеловав в лоб, стал медленно спускаться вниз. Дверь снова открылась и закрылась. Когда я вошла, Эллад стоял у окна. Услышав шаги, он обернулся. Черные, чуть вьющиеся волосы, падали на широкие плечи густой волной, черты лица стали жестче, глаза глубже… Карл оказался прав, сын стал просто копией нашего отца. Я не находила в нем ничего от того мальчика, которого видела последний раз. Он превратился в мужчину. Единственное, что резануло по сердцу, это горькая морщинка у губ и выражение глаз. Принц глядел на мир глазами побывавшего в боях мужа, а вовсе не молодого человек своих лет. Впрочем, этот жребий был у нас наследственным. -Мама… - его голос тоже немного изменился, но все равно я бы узнала его среди тысяч. Крепко обняв сына, прижалась щекой к его плечу и заплакала. -Мой мальчик! Вот и все, больше я тебя никуда не отпущу. -Не плачь, мама. Все уже хорошо. Дядя Карл вернулся, Лиран с нами. Осталось совсем немного... Я отстранилась, и, вытерев слезы, улыбнулась ему. Теперь, чтобы взглянуть в янтарно-золотистые глаза, требовалось поднять голову. Сын перерос меня. -Это от радости, Элладий. Слишком долго я этого ждала. Мы сели на застеленную пледом кровать, где когда-то я пришла в себя после ранения и, не разнимая рук, проговорили часа четыре. От Карла и, частично от отца, сын знал те события, которые произошли со мной за эти пять лет, и попросил только рассказать о смерти Парамана и судьбе Лиран. О Пророчестве я не сказала ни слова. Сложно было решить, нужно ли знать сыну собственную судьбу, но пока этого не требовалась, открыть горькую правду казалось слишком жестоко. Зная, что ему необходимо выговориться, я слушала и слушала, изредка кивая и улыбаясь. Эллад не хотел вспоминать дни своего заключения, и я, как никто другой, могла его понять. Зато последний год он расписал почти по дню. Путешествие на юг было опасным и потребовало от него всех навыков, которые он получил в детстве. С Фирсом они разминулись всего на пару часов, но от его слуг пришлось скрываться от самого Артелена и до границы Лаусенса. Предместья Парамоновых владений были во власти жрецов, и там беглянку никто не ожидал увидеть. Но Фирс, тем не менее, понял, где именно скрывалась Лиран. Понял он и то, что из Артелена ее забрал кто-то из рода Крови. Сыну удалось сбить Орден со следа, сделав приличный крюк на запад, но ни он, ни я, не были уверены, что ищейки Земар-ар не доберутся в итоге до Замка. Однако найти Лиран здесь будет даже сложнее, чем в лесных просторах Королевства. Я рассчитала все очень верно. Незаметно наступил полдень. Пора было прощаться. О моем визите к принцу, знал, без сомнения уже весь Замок, а может и гораздо дальше - голубиная почта всегда летала быстро. Я понимала, что в ближайшее время не смогу навещать Элладия так часто как хотелось. Пока все не решиться и наши враги не будут повержены, игра должна была идти по всем правилам. Вниз по крутым ступеням я летела, точно птица. Крылья за моей спиной из голубиных превратились в орлиные. Я снова могла сдвигать горы и изменять течения рек. Мое Королевство, мои дети, мои близкие… У Земар-ар не было ни малейшего шанса! Теперь, зная исход, я могла сражаться еще ожесточеннее и отчаяннее, чем раньше - было ради чего... *** Ночь была теплой и безветренной. Черный небосвод, словно гигантский купол, сиял мириадами звезд. Кошки умиротворенно мурлыкали, развалившись на мягкой траве. Время их шумных свадеб закончилось. Шли первые дни апреля, а погода уже дышала летним зноем. Я любила это время года. Сказав Линни, чтобы она предупредила Белого герцога, кивнула старшему офицеру и, бодрым шагом спустилась с парадного крыльца. По обе стороны лестницы, горели факелы: плавная линия огоньков спускалась к земле и уходила вдаль к самым воротам Сада. Гости, посланники, и бесчисленные обитатели Замка могли прибыть даже в глухую ночь, поэтому главная дорога всегда освещалась. Пройдя немного вперед, я свернула влево и оглянулась. Четверо воинов личной охраны, повернули следом. Мужчины о чем-то тихо переговаривались, иногда улыбаясь удачной шутке или замечанию товарища. Благодаря кошкам, Сад для меня был безопасен, поэтому они могли немного расслабиться. Если бы не тревожное время, я бы настояла на одинокой прогулке, но сейчас даже формальности не казались условными. Было достаточно того, что между нами сохранялась необходимая дистанция. Дойдя до конюшен, я остановилась и, обнажив меч, подождала, пока моя свита проверит помещение. Через несколько минут, один из офицеров вывел ко мне нетерпеливо пофыркивающего Ястреба. С тех пор, как я видела коня в последний раз, он изрядно присмирел. Это было уже не норовистый упрямый жеребец… С годами, к врожденной силе, прибавился еще и посильный для лошадиной головы интеллект. Конечно, до Снежка ему было далеко, но за время странствования мы повидали столько бед, что научились друг друга ценить. Поблагодарив за помощь, я вежливо отстранила протянутую мне руку и, взлетев в седло, тронула поводья. Спустя пару мгновений сзади раздался равномерный стук копыт. -Ну что, полетаем, дружок? - потрепав коня по холке, шепнула я, выехав на боковую дорожку, неровно белевшую в темноте. Тихо заржав в ответ, Ястреб встрепенулся, вытянул шею и вдруг рванул вперед, словно проснувшийся в облаках ветер. В цветущем Саду, я была впервые после своего возвращения. Именно поэтому не удалось дотерпеть до утра. Сквозь густой ароматный воздух между звездным небом и воздушными облаками нарядных яблонь… Казалось, я плыла, раздвигая плотные волны, целующие мои волосы и лицо. Воздух хотелось пить, и я пила и не могла напиться. Толстые, уродливые слои проблем отваливались от ликующего сознания, увлекая за собой тревоги и бесконечную вязь мыслей. Это было похоже на волшебный чарующий сон… Идиллию прервал резкий окрик сзади. Осадив коня, я обернулась. Наперерез нам, сквозь ночь приближалось светлое пятно. Выхватив Молнию, поспешила присоединиться к офицерам. -Лирамель! - донесся издалека знакомый голос. -Опустите мечи, - я тепло улыбнулась и, повернувшись к самому молодому из своей свиты, добавила: - Налин, будь добр, сообщи в Замок, что прибыл лорд Якир, пусть Линни приготовит его покои. -Да, моя Королева. -А вы, господа, соблюдайте ту же дистанцию. Мы немного проедим на юг, а затем свернем к Главной дороге. Будь моя воля, я бы вообще отпустила людей, потому как вдвоем с Якиром, любая опасность становилась смехотворной, но не хотелось слухов. Про нашу семью итак болтали невесть что, да и время для деловых свиданий было позднее… И все-таки я улыбалась, не в силах стереть со своего лица неуместную радость. Мой друг узнал о недавнем происшествии и не удержался от немедленного визита. Белый конь вынырнул из темноты и застыл, тяжело дыша. Судя по всему, скакал он быстро и долго. -Лирамель! - мужчина неловко пригладил растрепавшиеся волосы и слегка поклонился. - Очень рад, что с тобой все в порядке. -Счастлива тебя видеть, Якир Валлор, лорд славного Варута и Рэта! Как Рэмаки? Он усмехнулся, словно огромный кот, блеснув в темноте зелеными глазами. -Пригрозил им вашим вмешательством, моя королева. Надеюсь, это было не слишком дерзко с моей стороны? -Нет, не слишком. Я и сама думала над подобным вариантом. -Как идут приготовления к празднику? - закрывая неприятную тему, поинтересовался он, похлопывая коня по холке. - Как понял, Белый герцог взял все в свои руки? -Мы решили, что после долгого отсутствия, у тебя будет много дел, - уклончиво ответила я. -Жаль… Разглядев впереди линию мерцающих огоньков, я взяла правее. Мы должны были выехать на главную дрогу почти у самых ворот. Молчание, которое повисло между гривами наших лошадей, было теплым, как солнечное летнее утро. Минут через десять, глухой стук копыт сменился звонким цоканьем, а танцующие на легком ветру языки пламени, осветили наши лица. Якир улыбнулся, сказав мне улыбкой гораздо больше, чем вежливыми вопросами. Зная, что охрана, следующая за нами на расстоянии тридцати метров, ловит каждое слово, я в общих чертах рассказала о своих планах, известных сейчас половине Королевства, и некоторых событиях прошлого. Лорд очень заинтересовался делами Княжества, по его словам, у Варута было, что предложить жителям севера. Зная, что его слова являются лишь данью приличиям, я слушала в пол уха, думая, стоит ли посвящать его в наши истинные намерения или же нет. Таких людей, как он, у нас было очень и очень мало. И все же, окончательное слово оставалось за Карлом. -Ты прав, - внезапно нарушив молчание, громко сказала я. - Кристиан интересовался Варутом. Думаю, вам следует переговорить. И как можно скорее. -Вот как? - он немного растерялся. - Хорошо, конечно. Искоса взглянув на него, я покачала головой. -Я была разочарована тем, что ты не сразу прибыл в Замок. -Таков был приказ твоего герцога. Считаешь, было бы разумно его проигнорировать? -Марк не решает подобных вопросов. И клятву верности ты приносил мне, а не ему. Я – Глава твоего рода. Якир нахмурился. -Что-то случилось? -Ничего… Пока ничего. Но ты был мне нужен. -Прости... Обещаю впредь ставить в известность. Линни ждала нас в воротах. Вид у нее был усталый и слегка встревоженный. -Ваше величество, мой лорд… Взяв ее под локоть, я немного наклонилась и шепнула: -Ну, что там? -Герцог просил вас подняться в покои, как только вы прибудете. Принц Кристиан ожидает лорда у себя. Он очень настаивал, чтобы я принесла ужин в его комнаты. -Хорошо, спасибо. Будь любезна, скажи Его высочеству, что я скоро поднимусь. Кивнув, женщина повернулась и быстрым шагом направилась к лестнице. -Якир, - обернувшись к своему спутнику, произнесла я, - Кристиан давно тебя не видел, надеюсь, ты не против поужинать в его апартаментах? Вот и славно, у вас будет прекрасная возможность обсудить торговые дела. Лорд скинул плащ подоспевшему слуге и, вздохнув, поспешил за Линни. Я решила немного задержаться, чтобы не идти вместе с ним, и, отдав распоряжение охране, свернула к Тронному залу. Флоран была там. Я поняла это, как только подошла к Золотым дверям. Зло волнами перекатывалось по воздуху, наполняя воздух всеми оттенками ненависти. Положив руку на эфес меча, решительно шагнула на зеленую дорожку и, устремив глаза в пол, бодрым шагом пошла вперед. Земар-ар не должен был знать, что я чувствую его присутствие. Женщина стояла у последней колонны. Я догадывалась о том, что она скажет… Знала и то, что было ей нужно на самом деле. -Фло? - заметив ее в последний момент, с притворным удивлением воскликнула я. - Что ты здесь делаешь? Смахнув невидимые слезы, герцогиня виновато потупилась. -Извини, что напугала. Не знала, чем себя занять. -Воспоминания - не самое лучшее лекарство, Фло, - покачав головой, посочувствовала я, останавливаясь напротив. - Лорд Якир прибыл. -Да? - она немного оживилась. - Давно его не видела. Как он? -Вроде ничего. Вопрос с лесами Рэта улажен… Как ты знаешь, у Варута были довольно неплохие связи с Патом, поэтому Якир решил найти в Княжестве достойную компенсацию. Думаю, этот интерес взамен. Кристиан уже пригласил его на ужин. Она улыбнулась, не зная, что ответить и, видя, что я зеваю, поспешила пожелать доброй ночи. По-сестрински поцеловав ее в щеку, я сказала пару вежливых пожеланий и распрощалась. Потайная дверь за троном была заперта. Сняв с пояса ключ, я открыла замок и взяла в руки факел. Когда-то лестница казалась мне бесконечной, а теперь ее едва хватало, чтобы привести мысли и чувства в порядок. До моего Дня рождения оставалось всего две недели - время нещадно таяло. Марк ждал в гостиной. Услышав мои шаги, он с тревогой заглянул в спальню. После той ночи, никто из нас уже не чувствовало себя в безопасности. -Привет… - обняв меня, словно мы не виделись вечность, улыбнулся он. - Как прогулялась? -Меня прервали – Якир прибыл, - недовольно ответила я и, поцеловав его, отстранилась. - Ты ужинал? -Да. Попросить Линни чего-нибудь принести? Я покачал головой. -Она еле на ногах стоит. Кристиан надумал трапезничать у себя, да еще и лорда зазвал. Обойдусь печеньем. Внезапно в глазах потемнело. Застыв, я глубоко вздохнула и пошатнулась. -Ли? -Помоги лечь… - мой шепот был похож на ворчание ветра в листве. - Я устала. -Может лекаря позвать? -Да нет же, Марк, я просто устала. Раздев меня, муж взбил подушки и аккуратно уложил на постель. Все тело сковала непонятная слабость. Хотелось спать, казалось, из меня высосали все силы. Это было странно, но подумать времени не хватило - сознание стремительно утекало в черный вязкий водоворот сна. Белые башни, окружающие Тронный зал с трех сторон, вздымались под самые облака. Взмахнув крыльями, я облетела их и, поймав восходящий поток, поднялась над серебряными шпилями. Сверху Замок было еще красивее… Мои глаза видели так далеко, что душа удивлялась. Даже васильковое поле лежало, словно на ладони. Наклонив голову, я взглянула через крыло вниз. Невероятная высота! Среди белых яблони мелькали черные тени… Несколько пар медленно прогуливались вдоль замковых стен, бегали по траве дети. Погасив скорость, сложила крылья и стала падать. Ниже, ниже… Мимо мелькали решетчатые окна, небольшие балкончики, золоченые карнизы. Почти над самыми кронами, вскинула голову к небу и легко поймала восходящий поток. Где-то в самой глубине сознания мелькнуло осознание, что это всего лишь сон... Что ж, пусть! Всегда, насколько себя помнила, хотелось стать таким ястребом, ныне мечта сбылась, а явь то была или иллюзия - не имело никакого значения. Вдоволь налетавшись, я почувствовала, что устала, и села на балкон. Нагревшийся за день камень приятно грел лапы. Встряхнув крыльями, поправила перья и, заметив за стеклом какое-то движение, настороженно повернула голову. Невысокая женщина медленно открыла дверь, и задумчиво взглянув на меня, сделала пару шагов вперед. Я медлила – улетать не хотелось. -Не боишься? - улыбнувшись, спросила она и протянула руку. Я предупреждающе нахохлилась. -Что, крылья устали? Стало немного тревожно. Женщина больше не двигалась, но ее тон мне не понравился. Да и в лице у нее было что-то странное, нечеловеческое… Поймав пронзительный взгляд, я невольно вскрикнула и, отчаянно взмахнув крыльями, взмыла в небо. Дальше, выше… Прочь от этих страшных змеиных глаз! -Лия? Белый полог вместо синего неба. Или огромное облако? Все тело словно онемело, было очень холодно… Перед мысленным взором, по-прежнему, стояла последняя жуткая картина. Даже во сне Земар-ар преследовал меня! -Позови Карла… - с трудом разъединив губы, выдохнула я, надеясь, что он услышит. Марк вздрогнул и нахмурился. В глазах его читался испуг и недоумение. -Лия, разве ты не помнишь? Карла нет с нами... Я закрыла глаза. Оговорилась… Следовало быть осторожнее. -Позови… брата, - собравшись с силами, исправилась я и попыталась улыбнуться. Не вышло. Его лицо тут же исчезло. Подняв руку, я поднесла ее к глазам. Рука была белая, настолько белая, что вены казались росчерками синего пера. Со мной явно что-то произошло и, вряд ли это был яд. По крайне мере, никогда не слышала ни о чем подобном. Карлу следовало знать. Я стала молиться. Выдох, вдох… Постепенно душа успокаивалась. Мне нечего было бояться: где бы я ни находилась - во сне или наяву, Бог находился рядом, и от Его взора не могла укрыться ни одна тень. Нужно было верить. Легкий сквозняк подсказал, что помощь близко. Сев на краешек постели, Карл взял мою руку и нащупал пульс. Он был абсолютно спокоен, только взгляд выдавал некоторую тревогу. -Что случилось? - спросил брат, кладя ладонь на мой лоб. - Обморок? -Нет, - отозвался откуда-то справа Марк. - Она почувствовала слабость и легла отдохнуть, потом просто заснула. -Вот как? - Карл посмотрел на моего мужа. - Что-нибудь говорила во сне? -Нет, но металась, пока не разбудил. Очень было похоже на то, что случилось в Бартайоте, когда они с Карлом видели те странные сны. -Вот как… - снова повторил брат и встал. - По-моему, сейчас все уже в порядке. -Да, - кивнула я в ответ на его вопросительный взгляд. - Извини, что побеспокоили. -Ничего. Может сходить за вином? -Останься с ней, я сам, - с готовностью предложил Марк и быстро вышел. Проводив его взглядом, Карл тут же поменялся в лице. -Что ты видела? - зашипел он, склонившись к моему уху. -Я была птицей, летала над Замком, потом устала и села на балкон второго этажа. Там была Фло, ее глаза – они были словно змеиные… Она хотела что-то сделать со мной и я улетела. -Вы виделись сегодня? -Да, в Тронном зале… Я решила сократить путь и встретила ее там. -Когда это было? -Сразу, как мы с Якиром расстались у лестниц. -Плохо, Ли, очень плохо… Я села. -Мы только что были на краю катастрофы, - пояснил брат. - Линни прибежала ко мне минут через двадцать, как мы с лордом сели ужинать. Лиран стало плохо, и она не знала, что делать… Не волнуйся, сейчас все хорошо, она просто отравилась. Пока женщина бегала туда-сюда, девочку вырвало, и рвотные массы перекрыли дыхание. Не успей я вовремя, исход мог быть трагический. Как видишь, по времени очень близко к твоему внезапному сну. Видимо, Земар-ар почувствовал, что его жертва на грани смерти и их с Флоран связь стала теснее. Мне не нравится, как это отразилось на тебе. Слава Богу, что все обошлось. -Именно, что слава Богу, - кивнула я. - Как бы Земар-ар не пытался добраться до меня, ему это все равно не удастся. -До тебя – да, но мой визит к Лиран, боюсь, не пройдет незамеченным. Фло узнает о нем и свяжет события. Девочку надо увести из Замка. -Но если это сделать, она поймет, что мы блефуем… - нахмурилась я. -Герцогине не известно, что ребенок все это время находился в Замке. Все случилось только сегодня. - Карл внезапно отстранился и замер. Его глаза полыхнули серым пламенем, губы дрогнули в улыбке. - Конечно! Якир из нашего рода и недавно вернулся с юга. Его внезапный приезд вполне можно объяснить, как нам угодно. Не важно, кто выкрал Лиран из святилища, но привез ее в Замок лорд Варута. Похоже это судьба, Ли. Если Земар-ар будет знать, что недостающее звено находится у него под боком, он не отступит - нам остается только найти жезл. Кстати, на этот счет у меня уже есть кое-какие соображения… -Но тогда и Якир и Лиран будут в опасности, - неуверенно возразила я, стараясь охватить его мысли. -Да, будут. Но иного выхода нет. Все идет, как должно, Лирамель, хотя и не так, как мы планировали. Якир, разумеется, согласиться помочь. Чуть не уронив тяжелый поднос, в комнату вошел Маркус. Брат встал, уступая ему место, но уходить не спешил. Подождав, пока муж поставит ужин мне на колени, он положил руку ему на плечо и тихо сказал: -Марк, надо поговорить. Решительность, с которой прозвучала эта просьба, заставила Белого герцога вздрогнуть. Я увидела сомнение, на миг промелькнувшее на его лице, и, почувствовав гордость за мужа, сдержала улыбку. Карл был прав: все шло, как должно было идти, и нам оставалось лишь благоговейно удивляться и стараться не роптать. В ту ночь, наспех перекусив, я поспешила лечь пораньше. Не трудно было догадаться, в каком настроении вернется Марк после откровенного разговора с братом. Мне не хотелось объяснений, слишком много произошло всего за несколько часов - мозг еще не успел понять причинно-следственные связи и выстроить логическую цепочку – требовалось время, чтобы придти в себя. *** Якир, конечно же, согласился помочь. Он был шокирован и расстроен, узнав роль Фло и историю маленькой Лиран. Карл открыл ему и Марку всю правду о себе и наших планах, упустив только пророчество. Их обоих оно не касалось, по крайне мере, пока. К счастью, если не брать в расчет странный сон, видения больше не беспокоили меня. Впрочем, все, что нужно было знать, мы уже знали. Как я и думала, Марк довольно долго приходил в себя. Он был мудрым человеком, поэтому не поставил мне в вину столько продолжительное молчание, но ему, как и мне, требовалось время. Якир пришлось перестроился гораздо быстрее - уже на следующее он забрал Лиран в свои покои, и объяснился с изумленной Флоран. То, что рыжеволосая девочка, была ее внучкой, герцогиня поняла сразу. Стоило ей приблизиться, ребенок начал истошно кричать и биться. Видимо, на уровне подсознания, девочка помнила человека, который причинил ей чудовищную боль. Один раз мне довелось стать свидетельницей этой картины. Стало не по себе, когда я увидела выражение лица Фло: в ее глазах была смесь ужаса, ненависти и горя. Именно тогда мне стало ясно, что где-то в самой глубине сердца, она сохранила свою личность. Однако, Карл был прав, говоря, что это ни на что не повлияет… Если бы Земар-ар мог, то пожрал бы Лиран немедленно. Но в Замке демон был не всесилен. Любая ошибка могла выдать его и разрушить многоуровневый замысел. Это была очень тонкая игра с обеих сторон, но она стоила жертв - слишком ценен был приз. Лиран и вправду оказалась прелестной девочкой, даже Карл это признал. Очень миниатюрная, с огненно рыжими волосами и огромными синими глазами, она была красавицей даже в столь нежном возрасте. Учитывая все, что ей пришлось перенести за недолгую жизнь, я боялась увидеть запуганного, замкнутого ребенка. Однако, кровь Каэлов, наложившая отпечаток на ее внешность, взяла свое и в характере. Девочка была словно соткана из огня: импульсивная и целеустремленная, она, казалось, обжигала все, к чему прикасалась. Это были именно те качества, которые так не доставало нашему роду на данном отрезке истории. Ко мне маленькая принцесса пошла сразу. Несмотря на довольно размытое родство, я с самого начала ощущала к ней материнскую близость. В каком-то смысле, так оно и было, ведь именно мне довелось преподать ей святой Крещение и дать имя. Внучка Парамана стала моим духовным продолжением и названной дочерью. За четыре дня до намеченной для торжеств даты, из Бартайоты пришло письмо. Не дожив до финала совсем немного, скончался генерал Аармани… Для всех это стало ударом. Закрывшись в спальне, я прорыдала весь день, и никто не пытался меня утешать или успокоить. Смерть дяди была ожидаема и все равно казалась несвоевременной. Я постоянно вспоминала наш последний разговор, и в душе поднималась горечь. Он так и не дождался хороших новостей, а мне было так важно оправдать надежды человека, который, единственный из всех, когда-то поверил в меня и поддержал. «Дядя, дядя»… - мысленно причитала я, вытирая бегущие по щекам слезы. – «Как же так?» Настойчивый стук, приглушенный плотным гобеленом, несколько мое остудил горе, напомнив, что смерть вряд ли удовлетвориться одной жертвой. Встав с кровати, я взяла меч и, шмыгнув носом, подошла к стене. -Кто? -Якир, Ваше величество! - раздался в ответ тихий шепот. Я вздрогнула. Память услужливо напомнила, что так уже было однажды, много-много лет назад…Немного помедлив, протянула руку и отодвинула засов. -С ума сошел! – почти слово в слово повторила я, сказанную в прошлом фразу. Якир улыбнулся, запер дверь и, покачав головой, смахнул с моих ресниц слезы. -Знал, что никто кроме меня не наберется наглости утешить горюющую королеву. Не хочу, чтобы ты плакала. Повисла неловкая пауза. Слезы высохли, но в душе было как-то пусто. Взглянув мельком в его глаза, я вздохнула и, повернувшись, вышла из спальни. Прошлое шлейфом тянулась за моей тенью, наполняя душу неясным предчувствием. -Зачем пожаловал, доблестный лорд? - садясь на широкий белый диван, спросила я. Якир кинул оценивающий взгляд на входную дверь и, убедившись, что она заперта, присел рядом. -У меня две цели, Ли, и первая - поговорить. До твоего Дня рождения осталось всего ничего и больше такой возможности не будет… Вторая - кое-что передать тебе от Парфа. -От Парфа? – я искренне удивилась, - разве он не покинул Замок? -Ты права, мальчик послушал твой приказ, но прежде, кое-что передал, попросив заверить тебя, что его сердце по-прежнему верно долгу. «Я бегу, как крыса с тонущего корабля, ради памяти отца», - так он сказал. С этими словами, Якир протянул мне увесистый сверток. Едва коснувшись черной ткани, я почувствовала, как загорелось распятие на моей груди, а руки обожгло холодом - то было прикосновение тьмы. Спросив взглядом поддержки, задержала дыхание и быстро развернула ткань. На мои колени, свинцом лег черный жезл… Один из десяти, Верховный. Много раз я видела его в руках Тарэма, но даже в страшном сне не могла подумать, что однажды сама к нему прикоснусь. -Якир… - с ужасом шепнула я, не в силах пошевелиться. Лорд спокойно протянул руку и придирчиво осмотрел неожиданный подарок. -Ошибки быть не может, - твердо сказал он. -И что теперь делать? Карл говорил, что жезл необходим Ордену… -Верно, необходим. Поэтому ты передашь его своему сыну. Маленькому Карле предстоит сыграть большую роль! Грустно взглянув на хрустальный наконечник, я уронила голову на руки и заплакала. -Как я устала, Якир! Почему все так? -Как так? - тепло сказал он и, обняв меня, прижал к себе. -Так неправильно! Так сложно… Так больно. Я всегда хотела, чтобы ты был счастлив. Как я. Как Карл и Кристиан… -Глупая моя королева, я счастлив! Может не настолько, насколько хотелось бы, но в моей жизни нет ничего, о чем следовало сожалеть. Подняв голову, я заглянула в его глаза и тихо-тихо прошептала. -Спасибо тебе за то, что ты всегда был рядом. -Спасибо и тебе, что никогда не отталкивала меня. Знаешь, я даже рад, что у тебя с Марком все сложилось хорошо. Наверное, только на вашем примере, я понял, что такое любовь. Некоторые живут всю жизнь, не зная этого, и считаю, что они намного несчастнее меня. Да, я не о чем не жалел и не жалею. Карл сказал мне о разговоре, который был у тебя с мужем… Больно думать, что ты переживала из-за такой ерунды. Поверь, никакая сила на свете не заставила бы меня изменить собственным чувствам. И повторю - я счастлив. Мне не надо другой судьбы. Ты как никто другой можешь это понять. Собрав все свое мужество, я кивнула. Слез уже не осталось, но внутри меня лили холодные дожди и дул злой ветер. Проклятое предчувствие царапало душу стальными когтями. Я смотрела и смотрела в его глаза, вбирая в память каждую черточку, словно хотела отпечатать дорогой образ, как фотографию. Было все равно, какие приличия и условности я попирала сейчас ногами. Ни совесть, ни вера - ничто не осуждало меня. Наши чувства были целомудренны и чисты. Мы просто сидели и смотрели друг на друга, не в силах отвести взгляд. Через полчаса, поцеловав мою руку, лорд Варута встал и, попрощавшись, ушел. В белой гостиной я осталась наедине со своим странным прошлым, нелепым нестоящим и непонятным будущим. Черный жезл, снова замотанный в грубую ткань, лежал на диване зловещей тенью. Некоторое время я не шевелилась, с грустью наблюдая, как гаснет за окном день. Солнце всходило и заходило, размашистыми шагами пересекая мир сквозь толщу времен, его не заботили беды и радости человеческие - оно было лишь светилом, пусть и великим. Опустошенность внутри очень медленно заполнялась каким-то непонятным чувством - то ли безразличием, то ли обреченностью. Якир был прав, я тоже ни о чем не жалела. Ни о чем, кроме дара, отравляющего мою жизнь. Если бы я могла, то просила бы отъять его. Но я не смела, не имела права, ибо он был дан ради моего народа и его истории, вмешательство в которую было необходимо. Когда совсем стемнело, и блики от тлеющих в камине углей из угрожающе красных превратились в бледно розовые, я встала и отправилась к сыну. Комнаты принца, вопреки традициям, находились в Красном коридоре, на том же уровне, что и владения Каэлов. Красный считался цветом рода Квисты, чья кровь текла в моих жилах, благодаря деду со стороны матери. Здесь же, только немного дальше, располагались апартаменты Якира. Впрочем, две смежных комнаты, что он занимал, апартаментами было назвать сложно. Когда я вошла, Карле был занят чтением. К моему удивлению, Флоран тоже была с ним. Сидя в высоком кресле, она сосредоточено вышивала полукруглую голубую салфетку. Увидев меня, они оба несколько поменялись в лице, пытаясь скрыть удивление. Затем, словно очнувшись, сын вскочил и, поклонившись, ответил на мое сдержанное приветствие. Если бы в свои шестнадцать лет, я обладала такими же актерскими способностями, жизнь, возможно, сложилась бы намного легче. -Ваше Величество… - очень вежливо произнес он, стараясь не смотреть мне глаза. Флоран хотела было встать, но увидев мой раздраженный взгляд, передумала. -Я на секунду, - улыбнулась я и, внимательно оглядевшись, подошла к секретеру, где лежала раскрытая книга… - Знаешь, Фло, твои опасения на счет Ордена, похоже находят подтверждение. И чем дальше, тем больше. Однако теперь у нас есть кое-что, способное остудить их пыл. Побледнев, герцогиня выпрямилась и смерила меня пристальным взглядом. -Что ты имеешь в виду? - елейно спросила она, до боли сжимая подлокотники. Я вытянула вперед руку и быстро размотала ткань. -Вот что. Ты можешь гордиться сыном, благодаря его дерзости, у нас появился шанс. Принц Карл недоверчиво нахмурился и, изогнув черную бровь, подошел ближе. Спросив взглядом разрешение, он взял жезл и осмотрел его. Потом, пожав плечами, поднес прозрачный наконечник к глазам и что-то тихо шепнул. -Что ты делаешь? - забеспокоилась Флоран, откладывая вышивание. -Проверяю, - напряженно ответил юноша, а затем, отступив на шаг назад, вытянул руку и четко произнес: -Ваффар! Книга, на которую был нацелен хрустальный наконечник, вспыхнула синим пламенем и в мгновенье стала пылью. Иронично усмехнувшись, Карл посмотрел на меня и покачал головой. -Это действительно Верховный жезл. Без него Орден не сможет воззвать к Земар-ар. Похоже, вы правы, Ваше величество. Я нахмурилась. -Не стоило применять знания культа. Ты прекрасно знаешь, что мне не это неприятно. -Насколько известно, - дерзко парировал сын, - закон еще не вступил в силу. Но прошу меня простить - хотел убедиться, что здесь нет никакой ошибки. -Что ж, - согласилась я и, взглянув на Флоран, устало вздохнула, - тогда ты понял, какую ценность представляет для нас эта вещь. Надеюсь, у тебя он будет в безопасности. Все взвесив, я решила, что могу доверить тебе будущее твоего же Королевства. Не так ли, Карл? Вздрогнув, сын растерянно оглянулся на приемную мать. Фло едва заметно кивнула. -Разумеется, Ваше величество, - серьезно ответил он и глубоко поклонился. - Обещаю, что не выпущу его из рук. -Благодарю, - холодно бросила я и демонстративно вытерла руки о платье. - Не буду вам мешать, у меня много дел. Красный коридор при искусственном освещении казался кровавым. По моему разумению, этот цвет более подходил Каэлам, а не Квистам, но когда строился Замок, характеристики родов были еще не очень четкими. Впрочем, цветовое деление давно не соблюдалось. Только королевский род упорно продолжал следовать традициям - за всю мою жизнь, белый так примелькался, что порой взывал отвращение. Темно-синие туфли мелькали, выныривая из-под пышной нижней юбки. Верхнюю, цвета морской волны, пришлось поднять почти до колен - ее длина не позволяла ходить с привычной скоростью. Я спешила. Время было уже позднее, сменялась стража, а Карл ждал меня в своих покоях. С завтрашнего утра Замок должен был стать оазисом для бесчисленных гостей, и этот вечер был последним, когда мы могли обговорить детали. Вряд ли брат не знал о визите Якира, и я была уверена, что первоначальный сценарий, в связи с последними событиями, был им уже изменен. Комнаты Кристиана находились в самом конце коридора, и в отличие от наших, не имели никаких потайных путей. Карла это ужасно раздражало. Он привык передвигаться по Замку быстро и незаметно, а теперь был вынужден каждый раз преодолевать километры залов и лестниц. Флоран без труда отслеживала почти все наши передвижения - так Линни рассказывали слуги, которых она допрашивала. Предусмотрительно доложив о моем прибытии, молодой стражник, с поклоном открыл двери. Карл стоял у окна, скрестив руки на груди, и задумчиво вглядываясь в ночь. Его седые волосы ровной волной спускались на плечи, лицо было сурово и печально, губы сжались в тонкую линию. Немного отдышавшись, я подошла к столу и налила бокал красного вина. Во мне пылал огонь, но при виде брата, говорить о чем-либо расхотелось. Самым главным было просто успокоиться. Сев на ковер перед камином, сняла туфли и, вытянула ноги. Маленькие искорки, хаотично бегающие по углям, завораживали... Пригубив бокал, вздохнула. Усталость и волнение, утекали по каплям прочь. В волосах заиграл ветерок, и в рыжем пламене разом вспыхнули красные пятна. Повернув голову, я увидела, что брат открыл окно и выглянул наружу. От свежего весеннего воздуха, пропитанного яблоневым цветом, и тепла, окутавшего ноги, словно шерстяной плед, меня стало клонить в сон. -Не засыпай, я почти закончил, - не оборачиваясь, предупредил герцог. - Флоран, надеюсь, присутствовала при вашем разговоре? -Откуда ты знаешь? - сонно пробормотала я, слегка сдобрив вопрос недовольством. -Просил твоего сына позаботиться об этом. -Можно было бы и предупредить… -Решил, что так будет лучше. Да и не хотелось мешать Якиру. Оправив юбки, я легла и посмотрела в потолок. Высоко надо мной, нарисованные звезды танцевали вокруг полу стертой луны. Этим фрескам было, наверное, больше трехсот лет… -Надеюсь, маленькому Карле не придется участвовать в обряде? Насколько я поняла, он вполне может выполнить функцию жреца… -Не волнуйся. Фирс никому не уступит главной роли. Принц нужен им в качестве наследника, а не одного из них. Его познания так напугали тебя? -Если честно - да. Я верю сыну, но видеть, как он соприкасается с тьмой… -Сейчас нет другого выхода. Карл это понимает. Ему очень сложно: Земар-ар следит за ним больше, чем за всеми нами. Я был в подобном положении совсем немного и знаю, чего это стоит. Если бы не твое пророчество, выбор наследника, с моей точки зрения, был бы очевиден. Если в свои шестнадцать лет этот мальчик способен на такое, Королевство просто расцветет в его руках. И не забывай, любовь к Флоран по-прежнему сильна в его сердце, несмотря на ваше примирение… Не так-то легко вычеркнуть из жизни родного человека. -Он сын Крови, - ревность слегка кольнула сердце. - Нам естественно переступать через свои чувства ради долга. -Нет, Лирамель. - Карл покачал головой и, взяв у меня из рук пустой бокал, поставил его на камин. - Любовь - выше долга. И ты, и я, и твой сын - все мы идем против мрака не ради долга, а из-за любви к родине, к друг другу… Из-за любви к истине и свету, в конце концов. Долг - это всего лишь способ самовыражения. Править Королевством сможет только тот, кто любит его больше себя. Принц этим даром обладает сполна. -Так же, как и ты, мой милый брат. Он хмыкнул и пожал плечами. -Не настолько скромен, чтобы отрицать. Сев рядом, Карл некоторое время с улыбкой наблюдал за игрой светотени в камине, а потом взял кочергу и разбил тлеющее полено на несколько небольших кусков. Снопы мелких искр взметнулись и с шипением набросились на нетронутую древесину. Мы проговорили до рассвета. По словам брата, самое сложное, что осталось сделать - это скрыть от Ордена возвращение наших сыновей. Лепесток Поющего ветра, как и двадцать пять лет назад, должен был коснуться земли на Васильковом поле. Для обеспечения тайны требовалась очень сложная комбинация. Впрочем, с моей точки зрения, Земар-ар не мог ожидать от принцев подобного безумия, учитывая, при каких обстоятельствах они бежали из Королевства… Но и исключать такой возможности он не мог. Слишком уж часто змею приходилось иметь дело с непокорностью королевского рода. Так или иначе, Карл брал это дело на себя, поэтому я могла быть спокойна. В последнее утро у меня намечались дела поважнее. Имена десяти жрецов я выучила уже наизусть, как и всех, кто сочувствовал Ордену. Наши преданные люди из внутренней охраны получили четкие инструкции на их счет. Мы продумали каждую деталь и обсудили все запасные варианты на случай форс-мажора. Бедная моя голова уже расковалась от непосильного объема информации. -Все! - после очередного вопроса, запротестовал брат. – Достаточно, иди спать. Завтра весь день можешь провести в покоях. Скажешь, что нездоровиться. Марк с Якиром сами справятся с гостями. Я тоже не при делах. С трудом сев, я улыбнулась и, поцеловав его в щеку, надела туфли. -С удовольствием последую твоему совету, Карл Валлор. -Ну, вот и умница, - устало кивнул герцог. - Спокойны ночи. -И тебе того же. Глава 8. Время с усмешкой потягивало минуты через тоненькую соломинку, играя на моих нервах, как на семиструнной гитаре. Несмотря на былую уверенность и клятвенные заверения Карла, я захлебывалась в диком неконтролируемом страхе. У меня не было видений, слова пророчества молчали, но дотошное предчувствие держало веки стальными спичками. Сомнения наползали со всех сторон, смущали душу и отнимали силы. Я перестала понимать, с чего мы решили, что все будет, как задумал наш человеческий разум и откуда взялась уверенность, что наши действия есть исполнение Божественной воли… Я бесконечно вспоминала бушующее во тьме море и урок, что был преподан моей малодушествующей душе, но уже не была уверена правильно ли поняла его. За окном одна за другой гасли звезды, и небо стремительно затягивалось тучами - приближался ураган. По белой дороге, стуча о брусчатку колесами, ползли последние экипажи… Народу, как и ожидалось, прибыло много, однако меньше, чем обычно. Многие прислали витиеватые извинения - те, кто был в курсе готовящегося заговора, предпочли отсидеться в своих землях, чтобы не ошибиться с выбором. Опыт последних десятков лет сделал людей мудрее и осторожнее. Резкий порыв ветра ударил в стекло, и огонь в камине тихонько загудел… Взяв в руки молитвослов, я зажгла свечу и встала на колени. Лик Спасителя смотрел на меня с небольшой иконы серьезно и строго. «Радуйся, Невеста неневестная!» - шептали губы слова акафиста, и небо за окном, словно ставя точку, швыряло на землю молнии. Природа неистовствовала, а душа моя пела. И, слушая это пение, история, хмурясь, взирала с высоты времен на Белый замок, выбирая решающий путь… В небольшом круглом зале Зеленого коридора, герцогиня Лаусенса вела тихую беседу со своими слугами. Я знала это. Знала и то, что у покоев князя, мирно спали четыре офицера - тот, кого они охраняли, мчался сквозь ливень к малым воротам Сада. Перед моим мысленным взором вставало нежное личико Лиран, свернувшейся под боком у Якира и напряженный взгляд среднего сына... Мы все были похожи на ожившие шахматные фигуры, одновременно делающие ход. Заглушая подступающую к сердцу панику, я вновь и вновь клала поклоны, переворачивая истертые до дыр страницы. Отчаянные слова царя Давида, звучащие в псалмах, проходили через душу, поднимая в ее глубинах бьющуюся в судорогах надежду. «Господи, лишь бы Карл смог, лишь бы ничего не случилось!» - забываясь, время от времени, начинала причитать я, оставляя молитву. Сверкнув почти у самих окон, небо разорвалось громовым раскатом. Замок дрогнул. Резко проснувшись, Марк набросил халат и, подойдя, осторожно обнял меня за плечи. -Вставай, Лия, - тихо сказал он. – Скоро утро, тебе надо отдохнуть. Я вытерла засохшие слезы и послушно поднялась. Ноги совсем затекли, руки были холодны, а напряжение, сковавшее, казалось, каждую клеточку, так и не поколебало своих позиций. Лишь к одиннадцати утра, когда первый просвет разорвал за окном темное небо, отогревшись в объятьях мужа, я задремала. Спать оставалось всего два часа. *** Алая, как кровь, бархатная ткань и роскошное рубиновое ожерелье из Тира, подарили моим щекам недостающий румянец. Больше всего на свете, хотелось сейчас расспросить зашедшего в покои брата о детях, но время ушло - теперь за нами следило множество глаз. Дождавшись, пока Линни зашнурует мне левый рукав, Карл кивнул и, ободряюще улыбнувшись, и покинул покои. Я не любила затейливые прически. Но в этот день пришлось уступить. Подойдя к зеркалу, взяла с подушечки корону и, чуть помедлив, надела на голову. Мои дни отсчитали сорок. Внезапно осознав это, я нахмурилась и придирчиво вгляделась в отражение. Тонкая морщинка между бровями стала глубже - совсем как у брата. Кроме нее ничто больше не говорило о возрасте. Разве что печать серьезности и затуманенный тревогой взгляд. Склонив голову на бок, я улыбнулась. «Ну что ж, Лия Валлор, Лирамель-Бонара, настало, наконец, твое время!» - всплыла в сознание четкая мысль и память услужливо напомнила о данной когда-то в бешеной скачке клятве... Вздохнув, я накинула на плечи белую мантию и застегнула брошь. Молния легла на бедро привычной тяжестью. Серебряные ножны смотрелись нелепо на фоне изящного платья, но без оружия я больше не чувствовала себя в безопасности. Время игр прошло, отступать было поздно. Марк встретил меня уже в дверях. Он был безупречен и очень красив в белоснежном парадном камзоле. За годы, проведенные в стенах Замка, муж стал его истинным сыном. Взяв его под локоть, я решительно шагнула вперед. «Поздно бояться, некуда отступать…» - кивая и улыбаясь, думала я, провожая взглядом проплывающие мимо лица. Герцоги и лорды, дети Крови и Десяти, мои сторонники и враги, застывшие силуэты охраны - все сливалось в сплошную пеструю линию. Казалось, мое тело идет отдельно от меня. В глазницы счастливой маски, я смотрела по сторонам, выхватывая какие-то мелкие несущественные детали… Широкие, покрытые красно-зеленым ковром ступени считали удары сердца. Парадный зал, уставленный сервированными столами, длинная галерея, снова зал… В ярком свете горящих канделябров сверкнули Золотые ворота и с полсотни клинков отсалютовали нам, когда под ногами зазеленела дорожка Тронного ала. Зазвучала тихая музыка, людское море глаз жадно хлынуло к нашим фигурам. Мне вспомнился день, когда перепуганная и растерянная я подсматривала вместе с Али-Нари за коронацией покойного герцога Парамана… Тогда я не могла подумать, что спустя годы на меня будут взирать с тем же восхищением. Тогда я вообще ни о чем не думала. Оба моих Карла стояли возле трона. Юный принц почти сравнялся с дядей по росту и, в будущем, обещал сравняться с ним и во много другом. Но пока, я знала, что за безупречной маской холодности в его сердце разрывалось от страха и боли перед тем, что вскоре должно было свершиться. Мой мальчик вырос… Музыка смолкла. Обернувшись к гостям, я поправила ножны и села. Как предполагалось, Флоран стояла возле колонны. Я была уверена, там же находился и Фирсар, и, хотя никто из наших людей его не видел, было совершенно ясно, что Глава Ордена просто не могу не явиться. Двое из десяти жрецов, вместе со своими семьями, расположились примерно в двадцати шагах от пьедестала. Якир с маленькой Лиран стояли в первом ряду. На миг, задержав на них внимание, я еле заметно улыбнулась. Лорд кивнул. -Герцог, прошу вас, - повернув голову, обратилась я королю. Подняв руку, муж дал знак музыкантам, и зал вновь огласился тихой мелодией. Под ее ненавязчивую тему, Марк, как и полагалось по традиции, произнес первую речь. Потянулась бесконечная вереница гостей. Я старалась быть внимательной и вежливо отвечала на все вариации поздравлений. Принц Карл принимал подарки, передавая их слугам, а брат, очаровательно улыбаясь, не сводил внимательного взгляда с колонны. Мой супруг держался естественней нас всех, и только его правая рука, сжимавшая рукоять кинжала, выдавала внутренне напряжение. Я еще раз порадовалась, что он так и не узнал последнее пророчество. Трудно было бы видеть страх и боль в глазах того, кому и так приходилось постоянно кланяться смерти за моей спиной. Лорд Авнуш, избранный жрец из рода Гермы, мужчина лет пятидесяти с небольшим, подошел к пьедесталу вместе со своей молодой супругой. С достоинством поклонившись, он преподнес на черной подушечке огромный изумруд. Я впервые видела камень такого размера и цвета. Искренне поблагодарив за подарок, обратилась к его избраннице. Женщина оказалась из рода Варки. «Знает ли она»? - с грустью подумала я, кивая зардевшийся леди. И, словно в ответ на мои мысли, она виновато опустила глаза. - «Значит, знает…» Якир был последним, кто поднялся к трону. Поклонившись Белому герцогу, он сказал лишь «поздравляю» и протянул небольшую коробочку. Я не стала передавать ее сыну и, кивнув, положила рядом с собой. Маленькая Лиран крепко держала лорда Варута за руку, разглядывая все вокруг, восторженно-испуганным взглядом. Она был на редкость тиха и послушна. Сделав вид, что огорчена усталым видом девочки, я громко попросила Якира остаться рядом с нами. Мужчина с радостью согласился. Нагнувшись к моему уху, юный принц, хмурясь, попросил дозволения покинуть зал. Немного помедлив, я согласно кивнула. Брат сделал шаг вперед и тут же занял освободившееся место. Теперь предстояло произнести общую благодарственную речь. Мне вдруг стало так больно, что я чуть не задохнулась. Пестрые лица перед глазами, бесконечный свод Тронного зала, проблески уже очистившегося неба в высоких узких окнах… Если бы можно было хоть что-нибудь изменить, если бы я могла достучаться до очерствевших во тьме сердец тех, кто желал погибели моему роду, если бы… -Лирамель! - положив руку на мое плечо, шепнул Карл. - Не медли. «Если бы», - мысленно повторила я и порывисто встала. -Господа! - мой голос эхом отразился от стен и заполнил зал. - Дети крови Валлора, дети Каэлов, Альборы, Квисты, Марэны, Эллиссы, Варки, Эурита, Гермы, Миссара и Рэмаки. Верные мои подданные, гордость и слава нашего великого Королевства! Благодарю вас за оказанную мне любовь, - сделав небольшую паузу, я собралась с силами и расправила плечи. - Много лет назад, - изменив тон, сказала я. - в этот самый день, я впервые возложила на голову корону. С тех пор лицо истории несколько раз менялось. Все это происходило на ваших глазах: страшная война, в которой почти мы потеряли родных и близких, и не менее страшное время правления герцога Кайла… По огненным следам пророчеств, мы прошли сквозь эти годы плечом к плечу. Ныне, оглядываясь назад, я понимаю, что наступили времена, когда страна должна сбросить с себя тысячелетний гнет страха. В каждом уголке Королевства, во всех городах и весях, сорок девять дней назад было объявлено о моем решении. Как законная королева, чья власть неоспорима и абсолютна, я вычеркнула проклятый небом и землей Орден из истории. Сегодня вы все услышали и засвидетельствовали, что слова приказа произнесены моими устами. Согласно Закону, теперь они обрели силу. И я рада этому. Радуйтесь и вы - за себя, за своих детей, за свою свободную землю. Пусть этот день станет началом великого и светлого пути. Молчание, повисшее в зале, при всем желании трудно было назвать восторженным, скорее оно было зловещим. Секунды стали растягиваться в густую патоку. Я старательно дышала, чувствуя, как накаляется на моей груди маленькое серебряное распятие. Повинуясь невидимому приказу, стражники распахнули боковые двери. Карл заранее проинструктировал офицеров, и теперь винтики в наших часах начинали самостоятельное вращение. Пора было лететь в паутину. Еще раз, оглядев напряженные лица, я нашла в толпе Флоран. Герцогиня покинула свое место у колонны и теперь, улыбаясь, стояла справа от пьедестала. Наши глаза встретились... Перекинув через левую руку белый подол мантии, незаметно кивнула Марку и пошла вперед. Я успела увидеть, как Карл наклонился к Якиру, чтобы выдержать паузу в расстоянии, а Флоран вдруг покачнулась и упала. Остановившись, я притворно ахнула, сделав вид, что готова ринуться к ней на помощь, и позволила мужу опередить меня. Пока люди толпились вокруг бесчувственной женщины, несколько человек, стоящих позади линии охраны, поспешно облачались в черные одеяния. Послышались встревоженные окрики офицеры, и телохранители, заметив неладное, обнажили мечи. Началась паника. Всего через каких-то десять минут, Тронный зал опустел наполовину. -Бросьте оружие! - перекрывая гудение сотни голосов, раздалось грозное эхо. – Иначе прольется кровь! Шурша муаровой мантией, передо мной возник лорд Фирсар. -Твое слово, королева, было услышано и засвидетельствовано. Ныне ты призываешься к ответу! Словно подкошенные, несколько офицеров, стоящих поблизости, рухнули на пол. Медленно, словно ожившие мертвецы, советники окружили меня, образовав круг. Никто не посмел больше им мешать. Положив ладонь на рукоять Молнии, я расстегнула брошь и достала свой крест – исходящее от него свечение было настолько ярким, что на глазах выступили слезы. Усмехнувшись, жрец покачал головой: -Не надейся, - коротко бросил он, зло прищурившись. Я и не надеялась, уверенность моя была намного крепче надежды. Не ответив, бросила мимолетный взгляд на пьедестал. Пока все шло, как мы планировали. Карл с Якиром держались возле Лиран, Марк помогал Фло сесть на ступени. Герцогиня, разумеется, уже пришла в себя. Мои люди в нерешительности застыли, ожидая приказа, на их лицах читались ужас и недоумение. Многие, кто остался поблизости, были абсолютно спокойны - людей Ордена оказалось намного больше, чем предполагалось. Похоже, Земар-ар собрал сегодня всех своих слуг. Видя, что говорить я не собираюсь, Фирсар подошел ближе и заглянул в мои глаза. По телу прошел холодок. -Не надейся, - вторила ему я. - Тебе не пройти этим путем. -Ты переступила все возможные границы, Лирамель Валлор, - сжав зубы, прошипел мужчина, обращаясь скорее к толпе, - Орден слишком долго терпел твое безумство. Мы надеялись, что пролив кровь за свой народ, ты сможешь его понять. Но этого не произошло. Ты осквернила трон, уничтожила Совет, прервала свою линию и разрушила древние алтари. Ты бросила вызов тому, кто давал власть твоим отцам и дедам. Как Глава Совета, я призван положить конец беззаконию. Род Валлора стал не достоин чести править Королевством! -Род Валлора не повинуется ни Совету, ни Ордену, милорд! -Самоуверенность всегда была твоей слабостью, - небрежно бросил он и обернулся назад. По зеленой дорожке торопливо шел мой сын. Он снял белый камзол и теперь был весь в черном, только на груди полыхал серебром сплетенный в кольцо змей - символ Земар-ар. В руках принц нес Верховный жезл. Подойдя к Фирсу, он встал на одно колено. Торжественно приняв от юноши реликвию, жрец приказал ему подняться и снова взглянул на меня. Я не могла заставить себя плакать, но страх за сына и так рисовал на лице нужные эмоции. -Как видишь, Лирамель, род вернулся в лоно своей веры - единственный наследник признал власть Совета. Тебе осталось только отречься. Если сделаешь это добровольно, Орден сохранит жизнь тебе и тем, кто был верен твоему слову вопреки совести. Его тон отдавал таким пафосом, что, не сдержавшись, я звонко рассмеялась. К моему удовольствию, смех получился вполне естественным. -Фирсар Каэл-Валлор! - насмешливо ответила я, направляя острие в его грудь. - Неужели думаешь, что я - та, которая сокрушила Миэля и изгнала с полей Бартайоты вашего проклятого идола, испугаюсь Верховного жезла? Ты, порождение мрака, предатель рода, убийца и преступник, отнявший у меня сыновей, и убивший лучших сынов и дочерей Королевства! Я принимаю твой вызов. Возьми мою власть, если сможешь или прими свою смерть! -Безумные слова безумной королевы! - покачал головой мой сын и, отвернувшись, пошел прочь. Под тихое пение десяти голосов, Белый замок мелко задрожал, а мое сердце вдруг пронзили тысячи игл. Выпала из ладони, Молния и со звоном упала на мраморный пол. -Прекрати это! - выкрикнула я, прижимая руку к груди. -Отрекись! -Нет! Направив на меня хрустальный наконечник, Фирс хлестко произнес: -Ваффар! Согнувшись пополам, я тяжело опустилась на колено, молясь лишь о том, чтобы не лишиться чувств. -Отрекись! -Это все, на что ты способен? - подняв на него глаза, попыталась улыбнуться. -Оставь ее, я сама! – раздался сбоку знакомый голос и боль внезапно исчезла. Протянув руку, Флоран помогла мне подняться. -Тебе не выстоять, Лирамель, дочь Лирдана, - ласково сказала женщина, когда наши глаза оказались напротив друг друга. - На это раз ты проиграла. -Фло, как же так? - с искренней болью спросила я, чувствуя, как мир вокруг погружается в тишину. - Почему? -Так было нужно, таков был мой долг, - она пожала плечами и, поддев, лежавший у своих ног меч, отбросила его в сторону. Фирсар поднял к потолку жезл и, опустившись на колени, почтительно склонил голову. Мне следовало уходить, но ноги словно приросли к полу. Стараясь не паниковать, я сосредоточилась на своем теле. Очень медленно, преодолевая невидимое напряжение, левая нога переместилась назад. Шаг. Чуть не потеряв равновесие, осторожно поставила вторую ногу рядом с первой. Воздух стал тяжелым, словно каждая молекула налилась свинцом. Вокруг Флоран, прямо из пола вырастал черный вихрь. Он полз по ее ногам все выше и выше… -Пора! – обернувшись к трону, не своим голосом крикнула герцогиня, и из руки ее вырвался сноп алых искр. Вскинув отцовский меч, брат отпрянул и отразил колдовской удар. Якир успел увернуться, а Лиран, завизжав от ужаса, упала на пол и закрыла голову руками. -Пора! - снова разнесся над сводами зала страшный вопль, и мой сын, склонившись над девочкой, занес белый кинжал. На миг застыв возле маленького тела, он резко выпрямился, а затем, повернувшись, швырнул окровавленное лезвие к ногам кормилицы. Флоран захохотала. Зрачки ее зеленых глаз сузились, перестав быть человеческими, а смех сделался низким и певучим. Запретив себе бояться, я с трудом подняла руку и перекрестилась. Давление на плечи слегка ослабло. Сделав несколько шагов, наклонилась и подобрала Молнию – древний клинок привычно лег в ладонь. Не переставая смеяться, герцогиня взяла ритуальный кинжал и обернулась. -Остановись, Флоран… - сказала я, направив клинок в ее грудь. С укором покачав головой, женщина спокойно сжала острие рукой и с чудовищной силой рванула на себя. Не ожидая от нее подобной силы, я не сумела вовремя отпустить рукоять и по инерции упала. Раздраженно зашипев, Флоран быстро наклонилась и, схватив меня за горло, легко оторвала от пола. Ужас прогнал прочь все мысли и чувства. Я не понимала, что происходит. Лишь на секунду сомнение кольнуло сердце, и голову тут же пронзила дикая боль. «Не может быть, не может быть»! - пульсировало в висках. – «Надо терпеть…» -Отрекись ради сына! - снова раздалось у моего уха. – Ради своей же плоти и крови! Боль становилась невыносимой, я задыхалась. Было понятно, что это был последний вопрос – моя жизнь больше не была ей нужна. -Земар-ар! – громко крикнул Карл. - Обернись ко мне, ты - порождение тьмы! -Не мешай, князь… Твое время придет позже. -Обернись ко мне, Земар-ар! Взгляни на того, кто расторг с тобой договор Арматея! Вздрогнув, Фло слегка разжала пальцы, позволив мне вздохнуть, а потом швырнула к своим ногам. -Ты?! - выплюнула она, и ее полу змеиное лицо, исказила гримаса ярости. Карл улыбнулся и, перешагнув через Лиран, спустился с пьедестала. -Я, - кивнул он. - Ты допустил ошибку, о, великий и ужасный кукловод! Род Валлора не склонит перед тобой голову. Моя сестра не единственный потомок Тара! Завизжав так, что с купола посыпалась штукатурка, Фло занесла надо мной окровавленный кинжал… Я увидела, как блеснул на лезвии алый огонек. В капельке крови отразился свет тысяч свечей… Время замерло. Осознание неминуемой смерти почему-то так удивило, что мне даже не пришло в голову заслониться. Раздался резкий хлопок. Усиленный эхом, звук был настолько громким и страшным, что я закричала. Опустив револьвер, брат некоторое время заворожено смотрел на бьющееся в судорогах тело того, что раньше было человеком, а затем, словно опомнившись, быстро подошел и, взяв меня на руки, понес к трону. -Надо спешить, - глухо сказал он. – Земар-ар больше ничего не сдерживает – зло скоро вырвется наружу. Он не соединился с Фло до конца, на это потребовалось бы смерть Лиран… -Нам не удержать его, - простонала я, ощущая холод на своей шее. -Ты права, нам - нет. Марк принял меня из рук брата и крепко обняв, прижал с такой силой, что я снова задохнулась. Отодвинув бледного, как смерть принца, Карл поднял с пола бесчувственную девочку - она осталась цела и невредима, зато у моего сына вся левая рука была залита кровью, он едва держался на ногах. Появившись, словно из-под земли, рядом с нами возник Элладий. Обхватив младшего брата за плечи, он осторожно усадил его и, оторвав от своей туники широкую ленту, попытался остановить кровь. Сердце бешено колотилось. Я понимала, что это далеко не конец. Впереди была буря, а у меня уже не осталось сил, чтобы ей противостоять. «Господи, милостивый, защити нас, помоги нам!» - шептала я почти вслух, со страхом вглядываясь туда, где вокруг тела герцогини черной взволнованной стаей толпились жрецы. Вряд ли они до конца понимали, что произошло. Пол под нами внезапно качнулся… Прижав Лиран к груди, Карл почти бегом устремился к потайной двери. Еще миг и низкая тяжелая створка захлопнулась за его спиной. Мне стало страшно. Марк, побледнев, крикнул сыновьям, чтобы они уходили за дядей, но оба принца отрицательно покачали головами. Я не стала вмешиваться - это было их право. «Это не конец», - мысленно возразила я самой себе. – «Это только начало». Над телом Фло снова закружился черный бесформенный смерч. Он все рос и рос, охватывая стоящих рядом людей и ломая их, словно щепки. Те, кто находились немного в стороне, с воплями кинулись прочь. Офицеры, отбросив бесполезные мечи, оттаскивали из-под черного месива стонущих людей – некоторых еще удавалось спасти. Я не могла больше спокойно смотреть на происходящее безумие и ничего не делать. -Земар-ар! - мой крик потонул во всеобщем хаосе, но был услышан. С жутким замогильным воем живая тьма двинулась к трону. Так и не выпустив мою руку, Марк с силой рванул в сторону, надеясь увести прочь. Пошатнувшись, я оттолкнула его и подняла меч. От внутреннего напряжения, перед глазами замелькали серебристые мушки. Понимая, что еще немного и упаду, отступила назад, а затем, не дав себе одуматься, с разбега прыгнула в смерч. Ужас. Осязаемый, горячий ужас протягивался сквозь мое бытие, заполняя до краев отчаянием и болью. Однажды, на горе Дракона я уже испытывала подобное, только теперь в агонии корчилась не только душа, но и тело – каждая жила, каждая кость, каждый нерв… Это было ад. В сознании, которое на этот раз помнило самое себя, жила только одна короткая, отчаянная молитва. Я кричала ее не устами, а держала в памяти целиком, боясь забыть, потерять… Меня разрывало на кусочки, выворачивало наизнанку. «Ты права, Лирамель-Бонара», - словно читая мои мысли, - шипел змей, - «это не конец, это начало. Не думай, что одержала победу! Я найду свою жертву и воплощу проклятье! Ты сделала только хуже: кошмар станет явью - я пожру твоего первенца, уничтожу род Тара, разрушу Королевство, а тебя саму буду мучить вечно!» -Я дала клятву низвергнуть тебя, мерзость! - загораживая лицо руками, надрывно прокричала я во мрак. - И сдержу ее! Сдержу! Он захохотал, и я снова задохнулась от боли. Крестик на груди пылал, как солнце, все ярче, ярче… Я цеплялась за этот свет, как за спасительный канат, не давая себе упасть в забвение. Внезапно, прямо ниоткуда, пробив бесконечную толщу черноты на меня упал Карл. Мы оба, по инерции, выкатились из вихря и оказались на каменном полу. Как безумная, я озиралась по сторонам, не в силах поверить, что могу видеть и слышать. Мои руки были абсолютно невредимы, я могла дышать! -Говорил тебе, не вмешиваться! - задыхаясь, прохрипел брат и, поднявшись, оттащил меня метров на пять от продолжавшего расти смерча. - Я просил мне верить! -Прости… Я хотела сказать ему, что больше не могла стоять и смотреть, как гибнут люди, но слова вдруг замерли на языке. На мраморных ступенях тронного пьедестала стоял высокий человек в сияющих золотом одеждах. Удивленно взглянув на Карла, я увидела, как по его губам скользнула торжествующая улыбка. -Земар-ар! - спокойно позвал мужчина и сделал шаг вперед. Смерч перестал вращаться. Подняв над головой большое, сияющее драгоценными камнями Распятие, незнакомец начертил в воздухе широкий крест. -Прочь отсюда! - коротко и звонко приказал он и шагнул в живой мрак. Раздался оглушительный вопль и черная стена рассыпалась... В миг, в секунду, словно ее никогда и не существовало. Веря и не веря своим глазам, я поднялась и медленно пошла вперед. Память и разум были не в силах осмыслить действительное… Этого не могло быть! Перед глазами вновь промелькнули виденные когда-то сны… -Поль? – еще не веря спросила я, встав перед ним. Улыбнувшись в черную бороду, мужчина кивнул. -Я же говорил, что вернусь, - пробасил он. - Господь услышал твои молитвы. -Но ты… - внезапно осознав, с изумлением оглядела его с ног до головы. – Неужели? -Твой сын принял Благодать епископства, - ответил за племянника Карл, положив руку на мое плечо. Я видела, как бежал к нам Марк, как крепко обнялись у трона наши сыновья. Видела, как настороженно поднимаются вокруг люди… Всплеснув руками, обернулась к Карлу, готовая высказать ему все, что думаю, и не стала. Слезы ручьем потекли из моих глаз, покрывая мир прозрачной пеленой. Все еще бледный, герцог Белого замка остановился и неловко обнял Поликарпа. Мужу повезло, он понял все немного раньше меня. Сын что-то говорил отцу, все еще сжимая в правой руке крест, а я смотрела на него и не могла налюбоваться. И поверить тоже не могла. Требовалось очень много времени, чтобы реальность смогла уместиться в сердце. Вокруг продолжался хаос. Немного придя в себя, я стала узнавать удивленные и испуганные лица… Жена лорда Авнуша осталась жива. Она сидела над телом мужа, без всякого выражения и, казалось, не замечала ничего вокруг. Из охраны погибли только несколько офицеров, пытавшихся встать между мной и Советом. Я внимательно оглядела неподвижные тела, но ни среди живых, ни среди мертвых, не заметила лорда Фирсара. Встревожено нахмурившись, приподняла алый подол своего потрепанного платья, и отошла в сторону. -Ваше величество! - позвал Олон, стараясь протиснуться сквозь толпу. Я остановилась, намереваясь спросить, не видел ли он жреца, и вдруг услышала, как Карл тревожно крикнул: -Лирамель! Обернувшись, я взглянула туда, куда он указывал. За троном, слева, шевельнулась уродливая тень… Я успела разглядеть, как вскинув арбалет, Фирс оттянул тетиву, увидела, куда он прицелился, и отчетливо поняла, что ни упасть, ни увернуться уже не успею. Боковым зрением заметила, что Олон подобрал с пола мой меч… Он тоже заметил опасность, но находился еще слишком далеко. Стрела летела по растянутой параболе, и в наступившей тишине отчетливо был слышен ее угрожающий свист... Всегда немного медлительная, я успела опередить цепочку событий и понять... Вся жизнь промелькнула перед глазами, забылись пророчества и клятвы... Время не оставляло мне шанса - Фирсар Каэл не мог промахнуться. Метнувшись, Якир обнял меня так крепко, как не смел никогда. Он плюнул времени в лицо - тому самому, земному времени, что когда-то развело наши пути. Я почувствовала только толчок. -Нет… - высвободив руки, подхватила его, не давая упасть. - Пожалуйста, нет! Нет, нет, нет! Якир! Но он не ответил. Смерть оборвала его путь вместо моего и, мстя, забрала прежде, чем я успела сделать вдох, которого не должно было быть. Не в силах плакать, я положила его голову на колени, внутренне чувствуя, как что-то безвозвратно ускользает из моего сердца, и посмотрела в остекленевшие зеленые глаза. Даже сейчас в них застыли искорки смеха, последнего, торжествующего над моей несостоявшейся смертью. Он предузнал свой конец, я должна была понять это еще тогда в гостиной, когда прощалась с ним, но малодушно не дала себе поверить и задуматься. Понадеялась, что обманусь на этот раз. Не обманулась. Наклонившись, я нежно откинула с его лба пепельную прядь и, поцеловав, тихо прошептала: -Спи, родной… Спи спокойно. Когда придет час, встреть меня, как всегда встречал... Тебе не придется долго ждать. Карл аккуратно поднял меня за плечи и передал Марку. Уткнувшись в плечо мужа, я зажмурилась. Думать ни о чем не хотелось, чувствовать тоже. Забыться - вот единственное, что желала сейчас всей душой. Уснуть и спать долго-долго, много лет, чтобы время успело притупить боль, от которой мутился рассудок. -Уведи меня, - сказала я, вцепившись в его камзол, и почти повиснув на нем. - Скорее, Марк, уведи меня отсюда! Подхватив на руки, он крепко прижал меня к себе и быстрым шагом пошел прочь. Мир закачался, кружась вокруг нас и окутывая холодным туманом. Сил сопротивляться подступающему к сознанию небытию, больше не осталось. Все размывалось и расплывалось… Казалось, что я тону и не могу выплыть. Отчаяние и безразличие - не совместимые чувства сменяли друг друга, чередуясь так быстро, что я не успевала перестроиться. Меня звали, трясли… Я пыталась ответить, но не знала как. Щеку обожгло огнем. Потому еще раз. И еще. В голове загудело, и виски налились болью. Я попыталась вдохнуть, но снова почувствовала удар. Сознание немного прояснилось. Белое облако качалось над головой, словно живое... Тяжело дыша, Марк приподнял меня и влил в рот вина. Внутри все вспыхнуло. -Очнись же, Ли! -Что это… было? - с трудом шевеля губами, спросила я, откидываясь на подушки. - Что со мной? -Боялся, что ты сойдешь с ума, - муж покачал головой, а потом вдруг заплакал. - Так боялся, что потеряю тебя! Я всхлипнула. Хотелось все забыть, забыть, забыть… А мне снова не дали! Закрыв ладонями лицо, вздрогнула и зарыдала в голос. -Все…- тяжело сев на постель, Карл взглянул на нас и вздохнул: - Поплачьте, оба… Теперь нам всем можно и должно плакать. *** Из пяти тысяч человек, собравшихся под сводами Белого замка, погибло около ста пятидесяти... Все они являлись адептами Ордена, кроме нескольких офицеров и лорда Якира Варутского. Я не пошла на церемонию прощания. Лишь под утро, проведя очередную бессонную ночь, мы с Полем, или, вернее, с владыкой Поликарпом, как его следовало теперь называть, тайно отправились к Замковому кладбищу. Я уже не плакала, слез просто не было… Молча опустившись перед первым, в этом месте, могильным крестом, достала из кармана мешочек с землей и, раскопав маленькую ямку, высыпала содержимое. Теперь частичка Парамана могла с честью покоиться возле стен Белого замка, рядом с прахом человека, который при жизни был нашим общим другом. -Спасибо вам, мои хорошие… Я, которой было предначертано отдать свою жизнь за Королевство, несла смерть многим, кто шел рядом. У нас всех была одна цель, но они уходили, а мне приходилось оставаться, чтобы замкнуть круг и до дна испивать чашу горя и разлуки. Подув на черные угли, Поликарп разжег кадило. Затеплив свечу, я встала рядом с сыном и, вздохнув, запела. Над черной землей, переплетаясь с густыми клубами ладана, поплыли слова молитв. От деревянного могильного креста, мне предстояло начать свой последний путь… На сердце было тихо и радостно – время моего освобождения приближалось, и я больше не боялась смерти – в ее руках теперь находилось не меньше любимых сердцу, чем в мире живых. Когда угли в кадиле погасли, а свечи выплакали весь воск, мы с Полем взялись за руки и медленно пошли прочь. Нужно было успеть рассказать ему многое из того, что произошло и еще больше узнать. Я никогда не мечтала, что увижу в Королевстве человека, могущего просветить его светом Христовой веры. Строила планы, но не надеялась их осуществить, уверенная, что это будет удел уже моих детей или внуков. Карл, как всегда, поторопил и события и время - он видел гораздо дальше, чем я, которой было дано прозревать грядущее. -Помнишь ли ты, Поль, что сказал мне, когда впервые увидел? Мужчина взглянул на сплетенные над дорожкой белые ветви яблонь и улыбнулся. -Отрекшийся вернет наследие, и к усеченному древу привита будет иная ветвь, и Солнце зажжет землю, и будет она гореть, и ничто уже не в силах будет потушить ее, – задумчиво продекларировал он. - Да, помню… С каждым годом, все более и более проникался этими словами, пока они не стали лишь тенью моего собственного стремления. Наверное, всегда чувствовал, что изберу именно такой путь… -Почему же ты не говорил мне? - без упрека, но с грустью спросила я. -Потому, что даже в самых дерзких своих мечтах, никогда не думал так далеко. Я открылся только дяди Карлу… «Не будем загадывать, Поль», - ответил он. – «Если твое желание служить Богу искренно, Он его услышит. Запомни, для Него нет ничего не возможного» -Как давно это было? -Давно, мама. Ты еще не вернулась из Бартайоты. Я кивнула. Легкий ветерок смахнул упавшие на мои плечи яблоневые лепестки и слегка растрепал волосы. В глубине Сада, слева от дорожки, по которой мы шли, запел соловей… Это было начало. Светлое, чудесное, невероятное начало. Первая страница Новой истории. Теперь я верила, что пусть медленно, но моя страна начнет обращаться к свету. Он будет изливаться все дальше и дальше, пока не покроет ее всю, от Южной пустыни до Мглистых гор. Пока не затянуться раны и не сгладиться рубцы, ими оставленные. Всего на миг, в перерыве между ударами сердца, я вдруг увидела, сквозь розово-белую пелену Сада, высокие золотые купола… Да, ради этого стоило лить и слезы, и пот, и кровь. Проводив видение задумчивым вздохом, снова взглянула на сына. Он был живым свидетельством того, что на свете не существует ни случайностей, ни совпадений. Книга жизни была написана мудрой и всемогущей рукой, и хотя в нашей воле оставалось заполнять пустые абзацы, названия глав стояли того, чтобы их читать. Мне вдруг вспомнилась Аника, наши долгие беседы, благодаря которым она сохранила Полю жизнь, отставив в сторону свой эгоизм и расчетливость. Вспомнилась неожиданная встреча в самолете, ее слова, тетя Мари, подтолкнувшая меня позвонить адвокату, и маленький мальчик, прижавшийся к юбке нянечки… Я вспомнила, какой радостью светилось его лицо, когда священник достал его, мокрого, из купели… И испуганный взгляд на дорожке возле домика Фло. Годы, жизни, судьбы, мысли - бесконечный, необъемный мир! -Пойдем, домой… - тихо сказала я, остановившись. - Нам столько еще предстоит сделать! Слегка удивленный моим внезапным порывом, Поликарп вскинул черные брови и улыбнулся. -Как скажешь, мама. Дел, действительно, предстояло немало. Даже если бы я захотела, то не могла бы сейчас прятать голову в песок. Но я и не хотела. Земар-ар проиграл: мы нанесли ему тяжкую рану, лишив возможности творить беззакония. У него осталась только одна надежда: Лиран - маленькая, худенькая, рыжеволосая девочка, похожая на куклу, единственная, кто мог утвердить власть зла над нашим миром. Но пока в ее глазах не было огня – в них, как и у меня, отражалось небо. Я была благодарна Богу, что упав, маленькая принцесса не увидела всего, что произошло вчера со всеми нами. На ее долю и без этого выпало довольно зла. Я молилась, чтобы девочка прожила жизнь более счастливую и спокойную, чем та, которая выпала мне и ее матери. И я знала - так оно и будет. А пока, ей предстояло покинуть Королевство. Несмотря на количество народа, в Замке стояла неестественная тишина. Но это было ненадолго. Сегодняшним вечером, во время так и не состоявшегося обеда, я собиралась разбить оковы скорби и страха. Людям пришла пора жить счастливо. Пятнадцать лет, отпущенные мне на этом свете, должны были стать самыми светлыми за годы, прошедшие со дня смерти короля Лирдана. Это было последним и самым сильным желанием, по крайне мере, пока. Эпилог. Ночь была безлунной и теплой. Принц Карл, Элладий, снова принявший жребий наследника, юный Лирдан с отцом, Али-Нари и я сама, бок о бок с Белым герцого, ехали сквозь непроглядную темноту на запад. Мы провели в пути весь день: до Лаусенса верхом, можно было добраться за оборот солнца, но спешить сейчас никому не хотелось. К полуночи, освещая дорогу факелами, наш маленький отряд достиг одинокого дома в лесу. Забор, некогда окружавший лужайку, в нескольких местах упал, и нам не пришлось открывать ворота. Спешившись, я приняла из рук мужа спящую Лиран и, вслед за сыном, вошла в низкую дверь. Карле вырос в этом доме и был здесь частым гостем. Подойдя к камину, он привычным жестом затеплил свечи и поставил их на стол. Потом, обернувшись ко мне, поманил за собой. Мы уложили девочку в маленькую кроватку, в которой когда-то сладко спал Парф, ныне бесследно сгинувший на юге. Я знала, рано или поздно, сын Парамана вернется в Белый замок - голос его крови пересилит и горе и досаду. Когда это, наконец, случиться, Лаусенс обретет нового герцога. А пока, я молилась, чтобы беды обходили бежавшего принца стороной. Лиран безмятежно спала, обиженно поджав во сне губы. Она плакала, когда мы уезжали из Замка. Единственный, кто смог ее успокоить, оказался Марк. За время, их путешествия по югу, девочка привязалась к моему сыну искренней любовью. Встав у постели, я приподняла свечу повыше и задумчиво посмотрела на разметавшиеся по подушке рыжие кудри. Карле тоже медлил. Нам обоим было не по себе от того, что предстояло сделать. Но так было надо: Лиран предстояло покинуть Королевство на долгие годы… Таков было ее путь и, как бы не противились ему наши сердца, изменить его было нельзя. Фирс Каэл, конечно же, знал о планах спрятать девочку. Да и мы знали, что в этот час, поверженный советник Земар-ар, не сводил своего злобного взгляда с окон лесного дома. Так тоже было надо. Мы не прятали Лиран, лишь отправляли ее подальше от мира, который она могла уничтожить. Принцессе предстояло повзрослеть, чтобы суметь исполнить пророчество, и только Большой мир мог дать ей такую возможность. Лирд и Карл, два принца, которым в будущем предстояло встать во главе этой многострадальной страны, добровольно отправлялись вместе с девочкой в долгое изгнание. Из них двоих, о грядущих событиях знал пока только мой сын. Я рассказала ему все - от начала до конца. Разговор наш был тяжелым и Карле не скрывал гнева и слез. Но долг оставался долгом - такова была моя судьба и личный, никем не навязанный, выбор. Сын смирился. Приняв на плечи часть моего груза, он обещал сделать все так, как должно. Достав прихваченный из Замка ужин, мы еще с полчаса посидели за большим дубовым столом, вспоминая общее прошлое... Никто не хотел говорить о завтрашнем дне. Никто, подражая мне, не хотел думать дальше сегодняшней ночи. Утром, проснувшись довольно поздно, мы наспех собрали вещи и отправились в путь. Из всех нас, по-моему, выспалась только маленькая Лиран. Ей, похоже, нравилось в лесу. А еще, она ни на минуту не замолкала: вопросы «что это?», «почему?» и «а когда?» - сыпались из нее, как песок. Девочка еще картавила, но ее речь была уже вполне связанной, что не на шутку меня беспокоило. Я искренне надеялась, что, попав в Большой мир, она на время забудет истинную родину. Тарэму предстояли долгие, очень долгие поиски… По земле стелился туман. Солнце уже вовсю сияло на голубом небосклоне, а тонкие белые волны пара, продолжали ползти по земле. Слева и справа от нашей тропы, среди деревьев поблескивали серебряные озера. Земли Лаусенса так и называли - край озер. Туманы здесь были так же привычны, как северное сияние за полярным кругом. После полудня, изрядно проголодавшись, мы встали привалом возле небольшого круглого озерца. Завтрак на берегу, в тени раскидистых каштанов, поднял настроение и восстановил силы. Лиран снова немного поспала. Взвесив все «за» и «против», мы с Али решили искупаться. Вода была как парное молоко и совершенно прозрачна: на глубине, разбегаясь в стороны от наших теней, резвились маленькие рыбки. Впрочем, иногда мелькали и довольно крупные... Несмотря на уговоры, ни Карл, который, с некоторых пор к воде стал равнодушен, ни мой муж, присоединиться к нам не захотели. Зато сыновья, отбросив свою царственную гордость, плавали и резвились, как простые мальчишки. Остановившись лишь для завтрака, мы пробыли у озера часов до четырех. Уезжать никому не хотелось, однако брат, как самый рациональный из всех настоял на том, чтобы продолжить путь. Благодаря ему, к вечеру мы достигли ворот Лаусенса. Никто не смог сомкнуть в эту ночь глаз. Заперевшись в покоях Парамана, где я была впервые, мы молча ждали Песни ветра. По таблицам, буря должна была начаться ближе к шести утра. Карл заметно нервничал, Али-Нари сидела печальная и едва не плакала. Только вернувшись, ее единственный сын, снова покидал родную землю. И в этот раз не на пять лет, а на много дольше... Я понимала ее горе, но утешить не могла. Карле, который только недавно повернулся ко мне, тоже уходил. Разница была лишь в том, что следующая наша встреча обещала стать последней. Мне не дано было увидеть своих внуков. Впрочем, это было не самым главным в жизни. Самым главным оставалась сама жизнь, и то, что она у них будет, наполняло сердце радостью. -Так! - не выдержав гнетущей тишины, решительно сказал брат, поднимаясь с зеленого дивана. - Лирд, и ты, Карл, нужно поговорить – следуйте за мной. Их не было минут сорок, не больше. Я догадывалась, что Северный герцог хотел сообщить принцам. Мы до последнего сомневались, стоит ли открывать Лирду правду. С одной стороны, не хотелось влиять на его выбор, с другой - когда настанет время, он был должен готов принять корону. Трудно было судить, каким этот мальчик станет, когда придет в возраст, но то, что в его характере совершенно не было гибкости, заставляло брата всерьез волноваться - он рассуждал не как отец, а как человек, пекущейся о благе своего народа. Королевству Поющих Ветров нужна была сильная и мудрая рука. Лирду предстояло невозможное - оправдать ожидания Карла. Когда, получив последние инструкции, принцы вернулись, я поняла, что племянник прекрасно понял ситуацию. Вид у него был мрачный, лицо бледное… Он с болью взглянул на задремавшего в кресле Эллда, виновато отвернулся от меня и с неприязнью отошел подальше от спящей Лиран. При виде девочки на щеках его выступили красные пятна. Да, нелегко было знать свою жизнь наперед. Сдержав улыбку, я пожала плечами на недоуменный взгляд Али и кивнула брату. Карл снова стал спокоен и надменен. Он сделал то, в чем колебался до последней минуты и, похоже, не жалел, хотя его родительское сердце тоже было не каменным. За окном поднялся ветер. Начиналась гроза… Молнии озаряли окна раскаленным золотом, дождь бил по подоконникам, раскаты грома то удалялись, то снова раскалывали небо над нашими головами. Лиран проснулась и безутешно зарыдала. Я тоже в детстве боялась грозы. Взяв девочку на колени, прижала ее кудрявую головку к своей груди и стала тихонько напевать… Заснуть под такой грохот она, конечно, не могла, но плакать перестала. Обнявшись, мы так и просидели до самого утра. Я уже жалела, что решила приехать сюда: боль при мысли о разлук с этой девочкой и сыном, была просто невыносима. Но я была взрослой, и дети, которые переживали не меньше, не должны были видеть моих слез. Поэтому я улыбалась. -Пора! – поднявшись, сказал Карл и обвел всех долгим взглядом. - Следуйте за мной. Передав Лиран мужу, я встала и, обняв совсем бледную Али, вышла вслед за братом. Миновав опустевшие коридоры, мы поднялись в самую высокую башню и оказались под открытым небом. Несмотря на беснующуюся стихию, воздух здесь был абсолютно неподвижен. Буферная зона проходила как раз над башней. Выйдя на середину каменной площадки, Карл огляделся и, сделав знак остановиться, обнажил клинок. -Выходи, Фирсар, я чувствую твое присутствие! - громко сказал он, постучав кончиком меча о камень. У самого края шевельнулась тень. Откину черный капюшон, лорд шагнул вперед и улыбнулся. -Нюх, как у кошки, герцог, - кивнул он и, повернувшись к нам, небрежно поклонился: - Приветствую. Марк резко поставил Лиран на пол и подтолкнул ко мне. -Отойди, Карл, - мрачно сказал герцог. - Это мое дело. К моему удивлению, брат безразлично пожал плечами и слегка поклонился. Протяну руку, я попыталась остановить мужа, но он, как и я, когда-то, вывернулся и решительно пошел вперед. -Оставь, - шепнул брат. - Фирса необходимо отвлечь - Лиран нужна приличная фора. Пусть Его Высочество сам взыскивает со жреца долги. Это дело чести. Когда раздался звон стали, я вздрогнула и сжала кулаки. Впервые слова брата не успокоили меня. Тем временем, принц Лирд поднял на руки перепуганную девочку и встал лицом к карнизу. Карл поцеловал юношу в лоб, перекрестил и, обняв рыдающую Али, махнул рукой. Закрыв глаза, мальчик смело шагнул в пустоту… Мой сын был следующий. Немного растерявшись, он хмуро взглянул вниз и вздохнул. Я осторожно взяла его за руку, а потом, не удержавшись, обняла. Не плакать не получилось ни у него, ни у меня. -Мы ведь еще увидимся, правда? - сжав губы, чтобы не разреветься в голос, спросил он. -Конечно, увидимся! - воскликнула я. - Обещаю тебе. -Мама… - его голос чуть дрогнул и, резко отпрянув, он быстро шагнул вперед. Я закрыла рот руками, чтобы не закричать и отвернулась. Карлу сейчас было достаточно жены, он не мог меня утешать еще и меня. Судорожно вздохнув, я подняла взгляд в клубящееся чернотой небо и вытерла набежавшие слезы. «Все, больше не буду плакать. Никогда!» - мысленно сказала я ввысь и через силу улыбнулась. Тесня Марка к краю, Фирс наносил удары с такой скоростью, что молнии не успевали отражаться в его клинке. Король отступал очень медленно, но отступал. Я обнажила меч, готовая вмешаться, но с места не двигалась. Муж пока удачно отражал выпады и был холоден и спокоен. Ему не требовалась ничья помощь. Шли минуты… Карл с женой уже отошли вглубь башни и теперь стояли рядом, с тревогой наблюдая за поединком. У нас не было цели убивать последнего жреца, его требовалось только задержать. Король это знал: брат сумел убедить его, не раскрывая пророчества. -Марк! - спустя примерно полчаса, крикнул ему брат. - Осторожнее! Вкинув голову, мой муж, перехватил меч в левую руку и, отбив очередную атаку, нанес серию быстрых ударов. Фирс выронил меч и, зажав раненную руку, в ужасе застыл. -Ну же! - снова крикнул Карл. В последний момент, отведя удар, король размахнулся и со всей силы ударил лорда рукоятью в лицо. Брызнула кровь и, взмахнув руками, Фирс Каэл черной тенью полетел за карниз… -Это тебе за Якира, мразь! – в вдогонку ему бросил Король и, подойдя, на всякий раз взглянул вниз. -Успел, - обернувшись к нам, сообщил он. - А жаль. Я убрала Молнию в ножны и, быстро подойдя к мужу, крепко обняла. Еще через час и, вздохнув на прощанье, Поющий ветер умчался в небеса. Стало прохладно, дождь, радуясь, спешил залить сухую площадку, и ждать рассвета на верху уже не было смысла. Переглянувшись, мы молча вернулись в комнату, где одиноко застыв у окна, ждал нас принц Марк. На рассвете, когда небо прояснилась, мы втроем вернулись в Замок. Карл с Али-Нари решили задержаться - в Лаусенсе требовалось навести порядок. Без Парамана накопилось много нерешенных дел. *** Мне потребовался год, чтобы придти в себя… Ровно год - день в день. Когда Яблоневый сад снова зацвел Первым цветением, а кошки, нагулявшись, перестали будить обитателей Замка жуткими концертами, жизнь обрела запахи и краски. Я снова была счастлива. Напряжение, всю жизнь сковывающее душу и отравляющее радость, наконец, исчезло. Больше нечего было бояться, я могла жить и любить без оглядки. Карл, похоже, тоже позволил себе небольшой отдых. В Белый замок пришло тихое и светлое утро... Дул нежный ветерок. Мы с Мари шли по белой дорожке между усыпанных розовой ватой деревьев. На небе было ни облачка, и солнце припекало, заставляя щуриться. В тени высокой садовой ограды, лежал огромный черный кот. Заметив нас, но лениво зевнул и, перевернувшись на спину, приоткрыл хитрые желтые глаза. Принцесса со смехом обняла его за шею и потрепала за чуть тронутые сединой уши. -Вэк! Мама, это Вэк! Я опустилась рядом и с улыбкой взглянула на дочь. Ей уже исполнилось четырнадцать... -Тетя? – раздается тихий голос и, вздрогнув, я обернулась. Высокий юноша с рыжими, как солнечные блики, волосами, смущенно стоял на тропинке… Ахнув, я поднялась на встречу и, не сдерживая радости, обняла его. -Где же ты пропадал, Парф? - еще не веря, спрашивала я, гладя его склоненную голову. Мария нерешительно застыла в сторонке. Друг ее детства стал совсем взрослым. Я обернулась к ней и с удивлением заметила, что щеки принцессы пылают не менее ярким огнем, чем у юноши. «Дети растут»… - с улыбкой подумала я, на миг задержав взгляд на кольце, по-прежнему висящем на шее дочери. – «Все становиться на свои места». -Пойдем, Парф, - ласково сказала я. - Дядя Карл будет рад тебе - Лаусенс совсем опустел без хозяина. Взявшись за руки, мы втроем поспешили к Замку. Недовольный старый Вэк, разомлевший в тени, провожал нас задумчивым взглядом… Так всегда бывало на свете: проходили годы, уходили люди. И прошлое, и настоящее, и будущее тенями падали в копилку вечности. Мы шли разными путями и постоянно делали выбор – теряли, находили, понимали, учились… Но главное, то, ради чего делался каждый шаг, всегда оставалось рядом - Любовь. Ее нельзя было убить, забыть или изменить. Она была нерушимой константой, на которой основывалась и каждая душа и вся вселенная – вне времен, вне пространств, вне историй и бесконечно меняющихся человеческих судеб.

 

Путь пламени

Королевство Поющих Ветров, Книга 1