Первое, что я увидел, выйдя на крыльцо, была огромная и странная машина на гусеничном ходу. Но на армейский вездеход она была непохожа: кузов у неё блестел черным лаком, а бамперы – ослепительным никелем.
Неподалеку от машины стояла Ася в своей светлой дубленке, а рядом с ней - высокий мужчина в черном длинном пальто. Он что-то говорил Асе, показывая пальцем на наручные часы, причем делал это как-то чинно и спокойно, без тени раздражения на холёном лице. Откуда-то сбоку появился Дзамболат, таща на себе огромный Асин рюкзак, который я хорошо запомнил ещё при первой нашей встрече.
И только тут я догадался, что Ася уезжает!
Даже не попрощавшись со мной!
И мне сразу захотелось уйти с крыльца к себе и больше здесь не показываться.
Я уже повернулся спиной ко всей этой благостной картине неожиданного отъезда, как вдруг раздался Асин крик:
- Лёш, иди сюда! Ты что, меня не заметил?!
Я ответил ей, громко, спокойно и отчётливо:
- Сейчас, я только оденусь. Что-то холодно стало.
Вернувшись в номер, я решил не спешить, подумав: «Может, они уедут, не дождавшись. Это было бы здорово…»
Но они не уехали, хотя я одевался минут пятнадцать.
Подойдя к ним, я первым делом взглянул в Асино лицо. Оно было слегка раздраженным, но по-прежнему красивым и улыбчивым.
- Познакомься, это мой муж, Серёжа, - сказала она оживленно, словно моё знакомство с её мужем доставляло удовольствие лично ей самой.
- Алексей Акимов, - сказал я, протянув руку, и не понимая, зачем я называю ему еще и свою фамилию
- Сергей Усольцев, - ответил он, пожав мою руку крепко, но коротко.
А я вспомнил, что слышал эту фамилию – Усольцев - очень часто и почти всегда в сочетании со словом «олигарх». И даже не просто «олигарх», а «Олигарх», с большой буквы «О».
- Алексей – писатель, - пояснила Ася, словно прочитав мои мысли и решив доказать своему мужу – олигарху, что я тоже не лыком шит.- Он подарил мне свою книгу, но забыл дать мне свой автограф... Леша, подпиши мне её, пожалуйста. Так, как я тебе скажу.
Она, не торопясь достала из сумочки мой сборник «О любви…», потом выхватила из нагрудного кармана у мужа роскошный золотой «Паркер» и вручила мне его вместе с книгой :
- Пиши: «Любимой,... многоточие… Гостиница «Горная Астория»….» Дата и подпись. А я тебе подарю вот это…
Теперь на свет появился пестрый журнал, на обложке которого во весь рот улыбалась молодая и красивая Ася. Она взяла у меня ручку, но та отказывалась писать на глянцевой поверхности, и поэтому Ася нацарапала на обложке лишь одно слово: «Любимому…»
- Я вижу, что у вас здесь просторно, - сказал её муж, ничуть не возмутившись и даже не удивившись тому, что происходит.- Всего двое на всю гостиницу.
- Да, просторно - ответила ему Ася, легко и с улыбкой., - Но в этом холодном мире порой хочется жить потеснее.
- Например, в одной постели, - как-то нехорошо и, как мне показалось, даже мерзко усмехнулся муж, и я с тревогой посмотрел па Асю: как она воспримет его слова.
Она отнеслась к ним совершенно спокойно: поправила на его груди перекосившийся красивый галстук и сказала, серьёзно и без возмущения, которого я от неё ожидал:
- Серёжа, если ты соскучился по моей нежной ручке, то я с удовольствием могу погладить у тебя по щеке. Но боюсь, что завтра подчиненные в твоей конторе, будут тайком хихикать, увидев у тебя синяк под глазом. А Алексей, к твоему сведению, оказался человеком высоких моральных правил. Как писатель он ценит в женщине, прежде всего, чистую душу и незапятнанную репутацию.
- Даже так? – насмешливо спросил Серёжа. – А я думал, что нынешние писатели очень любят»клубничку». Какую книжку не откроешь, там везде – секс.
- Надо читать умные книги, друг мой, - улыбнулась Ася. – Например, как эта.
Она поднесла к его глазам , совсем близко, мою книгу и быстро спрятала её в свою сумочку.
Муж Серёжа спокойно стоял перед ней, не мигнув глазом и ожидая, когда ему вернут его блестящий «Паркер». Получив его обратно и засунув в карман, он взял Асин рюкзак и пошел к машине, бросив на ходу небрежно:
- Выезжаем через пять минут.
Ася клюнула меня в щёку холодными губами и пошла вслед за ним. Машина заревела, пуская из выхлопной трубы сизый, вонючий дым, её гусеницы завертелись на месте, расшвыривая слежавшийся снег, потом она сорвалась с места и помчалась вниз…
Я поднялся в столовую… Есть не хотелось, но мне надо было, чтобы рядом кто-то двигался и что-то говорил. Но от Дзамболата этого добиться было трудно. Он поставил на стол передо мною тарелку с котлетой и спросил:
- Коньяк будешь?
- Нет, не буду, - ответил я. - Потому что все заграничные коньяки делают у вас в Осетии.
Дзамболат улыбнулся и включил диск с осетинскими песнями.
Помочь сайту
Поздравления
