На завтрак она пришла с моей книжкой, прижимая ее к груди обеими руками. - Я прочла эту книгу и влюбилась в её автора, ей-богу, - сказала она, сев за стол, но не выпуская книгу из ладоней. Во мне всё вспыхнуло от радости и гордости за себя, но я вспомнил, что я всего лишь скромный учитель литературы из города Санкт- Петербурга, а на обложке красуется совсем не моя фамилия, и жестоко пошутил: - Так за чем же дело? Давай позвоним ему, и он примчится сюда быстрее лани. - Прекрасная идея, Алексей! – сразу поникла Ася, но поддержала мой шутливый тон. – Но у меня телефон, как говорит Дзамбо, не фурычит, да и дороги сюда нет. Я понял, что совершил глупость, обратив только что начавшийся на высокой ноте разговор в шутку. Я даже вспомнил, как вчера она сказала, что хочет мне сказать о чём-то «очень, очень и очень важном». - Прости, я не хотел, - извинился я за то что сбил её с хорошей мысли, очень приятной для себя. Но она не захотела продолжать дальше этот далеко не мирный разговор и крикнула: - Дзамбо, я пью сегодня зеленый чай! На склон я сегодня не пойду, буду сидеть в номере и читать книгу о любви. - Но ты ведь её прочла, - удивился я. - Да, прочла, и захотела разобраться ещё в кое- каких вопросах, но ты не желаешь мне помочь. Теперь постараюсь сделать это сама, без твоей помощи… - Я же извинился… - Но до этого ты напрочь стёр во мне всё чудо, которой я пережила этой ночью. Да это и немудрено, ты же учитель. Подошел к доске, взял тряпку и стёр с неё прекрасные слова; «Я помню чудное мгновенье…». Не в силах вынести этого, я встал и пошел вниз по лестнице. - Ты куда? – закричал мне вслед Дзамболат. – А хачапури? - - Отдай мою порцию Шарику, - ответил я, - Он станет добрее и ласковее. Я вернулся в свой номер и сразу сел за стол. Этой ночью я не работал, так как думал о том, что такое «очень, очень и очень важное» собирается сказать мне Ася. К тому же мой ноутбук заряжался, и я не хотел марать зря бумагу, гора которой уже громоздилась у меня под столом. И я ожидал, что, как только он зарядится, а я сяду и буду спокойно писать на нем свой роман, удаляя всё, показавшееся мне неудачным. Но теперь, после случившегося в столовой, мне всё казалось ненавистным: и стол, и компьютер, и даже мой роман. Я не помню, как долго я просидел в таком состоянии, когда раздался стук в дверь, и прозвенел, как колокольчик, Асин голос: - Лёш, к тебе можно? - Входи…те, - ответил я, поворачиваясь спиной к двери и взяв в руки карандаш, непонятно зачем… Дверь скрипнула, и я услышал: - Ох, как у тебя здесь безобразно, Алёшка! Во-первых, душно… Её платье прошелестело мимо моего уха, и, громко крякнув, распахнулась форточка над головой. - …во-вторых, пыльно, - продолжал её голос, невидимо передвигаясь по комнате. Вновь заскрипела дверь, и раздался крик королевы, обращенный к служанке: - Дзамбо, принеси мне швабру и ведро с водой! Только тёплой да побыстрей! - А это что за мусор под столом ?- узрела она, наконец, главный беспорядок в моем номере. Ася подняла с пола обрывок бумаги и попыталась прочесть , что там написано, но я вырвал его из её руки и зачем-то засунул в нагрудный карман пиджака. - Ты что, тоже что-то сочиняешь? – удивленно спросила она. - Нет,- твёрдо ответил я. – Переписываю из Интернета. - Что переписываешь?! - Сведения о современных писателях. У нас в программе есть раздел «Современная литература». А я, к своему стыду, её совершенно не знаю и не читаю. Я был поражён, как легко и спокойно могу врать, но замолк, услышав, как Ася вдруг решительно произнесла: - И не надо её читать! Я сама не терплю всех этих Пелевиных, Прилепиных, Быковых…Это даже не макулатура, которую можно читать, если ничего другого нет. Это – туалетная бумага, серая туалетная бумага, на которой ничего не написано. Я недавно в Интернете прочла, что Эдичка Лимонов, оказывается, великий русский писатель… Ты представляешь? А потому, ты возьми и расскажи своим ученикам про этого писателя… как его? Она мельком взглянула на обложку и продолжила с еще большим вдохновением: - …Про Александра Климова. Расскажи о нем да прочти один из его рассказов. Вот они и узнают, что такое настоящая современная литература… Дзамболат принес воду и швабру, понуро сказал: - Я только вчера здесь убирал, полы вымыл, пыль протер . А бумаги не стал трогать, подумал: может быть, что-то нужное на них написано. - Не ворчи, Дзамбо, - остановила его Ася.- Просто я хочу показать Алексею, какая я хорошая хозяйка. Может быть, он после этого замуж меня возьмет. Дзамболат позавидовал моему счастью, расстроился и ушёл. Ася зашаркала по полу шваброй, не прекращая говорить: - Понимаешь, я даже у Тургенева не читала такого описания любви, как у него…Запомнила одну фразу: «Со мной случилось счастье…». Оно не просто пришло к человеку, когда девушка впервые поцеловала его после долгих его страданий по поводу неразделенной любви, оно случилось,.. Ведь так всегда говорят об обратном: «Со мной случилось несчастье…». Ты понимаешь это? - Еще бы…, - ответил я. Ася уронила швабру и спросила: - Почему «ещё бы»? Этими двумя словами я хотел сказать, что хорошо понимаю героя, так как являюсь автором этого рассказа, но вовремя спохватился.. И у меня тут же возник другой ответ на её вопрос: «Еще бы не понять, если уже три дня я жду, когда такое же счастье случится со мной». И я был уже готов произнести это признание в любви, если бы не взглянул на Асю. Она стояла посреди комнаты, опустив руки, со своими растрёпанными косичками и огромными глазами, в которых не было ничего, кроме испуга. - Ты хочешь сказать, что этим героем был ты? – каким-то зловещим полу-шепотом полу-криком произнесла она. – Ты знаком с Климовым? И где-то у тебя есть любимая девушка? Или уже жена? Вопросов было много, но самым смешным и несуразным показался мне первый: я еще ни разу не был литературным героем и не хотел бы им быть . Я встал, поднял швабру и стал домывать пол за неё. А она застыла посреди комнаты, зажав в щепотки своё длинное платье, и смотрела на меня недоумевающим и даже слегка испуганным взглядом. - Дело в том, дорогая Ася, что эту книгу написал я, - сказал я, не прекращая работы. – Я не хотел говорить тебе об этом, но ты напридумывала столько несуразностей, что мне пришлось признаться. Вздох облегчения вырвался из её груди , словно она сбросила со своих тонких плеч тяжкую ношу. - И как это я не догадалась сразу?! - вокликнула она, упав в кресло. – Алексей Акимов – Александр Климов!... Он сегодня приснился мне и сказал мне точно такие слова: «Эту книгу написал я!». Я не вру! Зачем?... Во сне я целовала тебя…, то есть, его и говорила, что ты, то есть, он - Лев Толстой, Бунин и еще кто-то. Но ты знаешь, я сказала тебе, то есть, ему своё «но…» Ой, запуталась, приснился мне, конечно, ты, но ты был Климовым. Или, наоброт, мне приснился Климов, но это был ты. Ты понял? - Нет, конечно. Но это не важно. Меня больше интересует, по поводу чего ты сказала своё «но…» Ася задумалась, накручивая на палец то, во что превратились ее смешные косички после бурной деятельности по наведению порядка в моём номере.
Видимо, она привыкла оценивать литературные произведения по принципу «нравится – не нравится», и её раздумье оказалось долгим. - Неужели ты не заметил? - неожиданно заговорила она, глядя на меня умоляюще и влюблено. – Все твои герои оживают только тогда, когда влюбляются. А до этого они не живут. У них нет ни дома, ни близких, ни любимого дела. Этакие болванчики, стоящие на комоде и кивающие всем головой: здрасьте, я - Петя, здрасьте, я - Катя…Потом вдруг приходит любовь, их характер раскрывается во всей красе и сложности, и мы не можем оторваться от истории их любви. - А разве это плохо? – возразил я тоном классика литературы. - Сущность человека проявляется именно в момент любви, которой подчиняется всё: привычки, быт, взгляды на жизнь и прежние привязанности… - У тебя было именно так? - Когда? - Когда ты полюбил свою жену? У меня в голове молниеносно возник ответ: «А я её не любил», но я тут же понял, что это нечестно и гадко. И Ася, словно отгадав мои мысли , сказала: - Только в двух твоих рассказах нет этих пустых мест… Это «Я помню себя с любви…», где маленький мальчик в детском саду влюбляется в девочку, что сидит с ним за одним столом и не хочет есть перловую кашу, которую он тоже ненавидит… И самый сильный рассказ, «Не верьте, что от любви не умирают…». Душа моя возликовала: это был единственный рассказ, который я сам считал удачным в этой книге. Пришел Дзамболат, обвёл критическим взглядом комнату и спросил: - Так что же, Алексей, ты берешь Асю замуж? - Нет, -ответил я. – Она мне отказала, узнав, что я женат и у меня двое детей. Ася рассмеялась: - Зато, Дзамбо, я согласилась быть его музой.
- А разве это не одно и тоже? – удивился Дзамболат.
Помочь сайту
Поздравления
