ХХI век. Воплощения Нефертити (11 гл.). 6

                                                                                               6.

        Гриша, как ни торопился, догнать девушку не смог. Внизу, на дороге, остановился автобус и шумная стайка «диких» туристов, толкая друг друга, ринулась в автобус. Он недоуменно оглядывался, не понимая, куда она делась, как в окошке уезжающего автобуса заметил сверкнувшие пластины воротника, а затем к нему повернулось загорелое лицо в обрамлении черных волос. Как она попала в автобус, он так и не понял!? Вероятно, стояла первой, а напиравшая толпа втолкнула ее вместе с кем-то одновременно, поэтому возникла иллюзия, что она туда переместилась. И как быстро она оказалась на дороге? Потом увидел прямо перед собой примятую траву на еле угадываемой тропке, и догадался, что можно значительно сократить путь, если не бояться ни крутизны склона, ни коварной травы. Он вскочил в автомобиль и поехал вслед за автобусом.

        У гостиницы в Драме она вышла, и к ней тут же бросился юноша, сидевший на скамье у входа.

- Инг… Анга?

- Ингрид. Что тебе нужно, бывший мой попутчик?

- Прекрати чудить, Анга! Меня ты не обманешь! Я же с детства тебя знаю.

- Лучше бы не знал! Теперь твоя участь незавидна. Камень на шею и… в воду. А, может, сам прыгнешь?

- Что с тобой? Ты не заболела?

- Считай, что смеюсь или шучу. Настроения ни на что нет!

- А что случилось и когда ты на Тасос?

- Никогда! Теперь моя дорога с этим островом не связана.

- А где Ингрид? Я был у дяди Мехмета. Хотел спросить у нее, куда ты делась. А он говорит, что сам волнуется. Уже два дня, как она отсутствует. Тебя нет дома и ее нет. Я подумал, что в Греции она ничего не знает, поэтому, если будет в Драме, то остановится в знакомой ей гостинице. Вспомнил, как ей хотелось сталактитами полюбоваться. Спросил у администратора. Он сказал, что такая есть. Я решил дождаться. Смотрю, идет. И она, и не она. Спутал по одежде, не по лицу – вы же совсем разные: у тебя лицо круглее и глаза другого цвета. А почему ты в ее платье?

- Все-то ты раскусил, все-то ты знаешь…

- Анга, не ругайся, прошу тебя, у меня потрясающая новость. Это такая радость! Дядя Мехмет встал с постели и весь такой деятельный. По зову прислуги прибежал врач. Долго слушал его, всплескивал руками и заявил, что теперь он сто лет проживет.

- Что ты сказал? – опешила Анга. – Значит, все было напрасно?!

- О чем ты говоришь?

- Что-то… ноги… не держат. Посидим… на скамейке.  Завтра сходим… в сталактитовую пещеру…на прощание… и закончим все… в этом городе. Ты поедешь со мной в столицу? Не бросишь одну? Обещаешь?!

- Никогда я тебя не брошу.  Ты во мне нуждаешься и я счастлив.

- Спасибо тебе. Ты лучший друг в мире!

- Не другом я мечтаю тебе быть, но, все равно, спасибо.

- Перестань!  Не до этого мне!

- Больше ни слова! А ты не знаешь, где Ингрид?

- Знаю. Завтра сходим к ней. Заночуешь здесь? Можешь со мной в комнате.

- Ты думаешь, это удобно?

- Все же… не чужие мы… после того… случая… в бухте, - буркнула она нехотя. Оставаться одной ей сейчас совсем не хотелось. После стольких дней волнений оказалось, что все ее планы коту под хвост. Ей хотелось плакать и долго жаловаться на несчастную свою долю.

- Пойдем, отведешь меня в номер, - попросила она, и устало облокотилась на его руку.

       Гриша, усиленно делавший вид, что он – юный натуралист, с пристрастием рассматривал цветы на клумбе и слушал. Суть ускользала от него, но основное он понял:  Ингрид жива и где-то рядом. Как только парочка удалилась, он сел за руль и поехал за город. По дороге все размышлял о природе человеческого существа: что нужно ему, а что вредно и куда может привести зависть, злоба, жадность и жестокость. И почему это лезло ему в голову, он и сам не понимал.

          Ника сидела на валуне, рядом с пещерой, но была не одна. Рядом с ней суетился бородач. «Какой прилипчивый!» - подумал с досадой Гриша, подъезжая к ним, и испытал чувство ревности. Его большеглазая жена была так мила, что могла понравиться любому. Мужчины тут же познакомились. Внесли ясность, кто есть кто. Обменялись несколькими фразами. Пошутили.

 - Ну, что Юлий? По железным коням?! – сказал, наконец,  Гриша, стремясь быстрее отделаться от словоохотливого и одинокого путешественника по греческим достопримечательностям.

- Поехали, - просто ответил тот и побежал к своему авто.

         Ника уселась рядом с мужем. Он с удовольствием осмотрел ее, подмигнул и рассказал все, что услышал возле гостиницы. Она задумалась.

- И ты не догадался, где она может быть?

- Нет! Но мы остановимся в той же гостинице и будем следить за девушкой. Будет она с молодым человеком или одна, неважно, последуем за ней, и она приведет нас в нужное место.

- А я думаю, что Ингрид в пещере. Помнишь, гид сказал, что дней десять видит девушку частенько. По времени совпадает!

- Какая ты у меня умница! Но самим нам не отыскать. Скажи лучше, как твоя нога?

- Юлий перевязал ее сразу же, как ты уехал, и боль утихла. Она в порядке, не волнуйся. Немного туговато, но все для пользы.

- Как посмел этот плебей касаться твоей ножки? – грозно рыкнул он.

- Не вели казнить, повелитель! Токмо для моего лучшего служения тебе.

- Это правильно! Тогда увеличиваем скорость и обгоняем его – пусть знает свое место!

             Вскоре они нагнали автобус и присоединились к экскурсии. Никогда еще Ника не видела красных елей, высоких до такой степени, что мозг поражался их величию и великолепию. Она пришла в восхищение. Закружилась вокруг одной из них, метров пятидесяти в высоту, увлекая  Гришу за собой. Туристы захлопали в ладоши и стали громко распевать  вальс Штрауса. Юлий пригласил на танец красивую француженку, и скоро к ним присоединилось еще несколько пар. 

- Какое необычное у нас путешествие, - радовался гид, надеясь на щедрые чаевые.

           После импровизированного танца  они гуляли среди сосен, дубов, ив, разбившись на пары, настроенные очень романтично, пока гид не объявил, что пора возвращаться. Парочки разочарованно потянулись к автобусу.

         - Гриша, – позвала Ника, но тот не ответил, наблюдая за Юлием и взволнованной француженкой. – Григорий, накажу ночью, если будешь смотреть на чужих девушек. Не видишь, у Юлия на нее виды. Курортные романы – это такая прелесть: никаких обязательств!

- Говори, говори, дорогая и любимая Ника, я записываю в подсознание. Что там про ночь было? Наказание? Это, какое такое наказание? Поцелуй за ушком или в шейку? Или серьезнее?! К примеру, французский поцелуй. Тогда умолкаю и начинаю бояться. Ой, страшно! Нужно спросить у французской девушки, что означает это выражение.

- Я тебе спрошу! Сейчас пойду за розгой. Все равно нам торопиться некуда – у нас свои колеса. Автобус догоним при любом варианте.

- Я с тобой! Хочу сам выбрать.

- Полезешь на ель за колючей веточкой или ивовый прутик отыщем?

- А что тебе больше нравится, моя прелесть? Согласен обнажиться для наказания, хоть сейчас!

- Уйди, нахал!  Не хватай! Не дамся!

- Не беги так быстро – в боку закололо.

- Любишь же ты приврать! Я еле ковыляю, а у тебя никакого сочувствия.

- Я?! Приврать?! Ни за что!  Падаю. Приди на последний мой вздох, бесчувственная.

- Гриша, вставай! Вдруг Юлий нас услышит со своей французской любовью.

- Тихо! Если шуметь не будешь, услышишь их воркованье.

- Правда?!

- Попалась! Иди сюда, соблазнительница моих чресел.

- Дурак! Гришк… ммм…

        Через полчаса, примерно, они, раскрасневшиеся, поднялись с земли и отправились к своей машине, выбирая путь прямее, и чуть не столкнулись с Юлием и его девушкой. Те, полураздетые, самозабвенно целовались под ивой. Ветви нависали над ними и шевелились от легкого ветерка, касаясь голой спины француженки. Она постанывала от удовольствия и теребила бороду Юлия.

         - Тсс! Видишь, как ее забирает от этой «ненужности» в летнее время! А ты хи-хи, ха-ха, шуба на пляже! - шепнул ей Гриша, когда они отошли подальше.

- Смотри, какие развратницы бывают: забралась, почти, с ногами на него, чтобы не испачкаться самой и бороду терзает бедняге. А потом еще надругается!

- Ника, если будешь ему сочувствовать, уведу тебя за ель и снова накажу!

- Молчу, мой господин!

           Они проследовали к машине и потихоньку двинулись вслед за автобусом. Смущать Юлия в их планы не входило, а дорогу он найдет и без них.

           Встретились они в гостинице, когда пришли в бар поужинать. Он был не один, и выглядели они вполне пристойно. Юлий вел себя, как джентльмен. Она была величественна и неприступна.

- Гриш, глянь, а парочка из них – хоть куда!

- Не смотри, не смущай молодых, старушка.

- Так. В череде сегодняшних оскорблений «старушка» пройдет под первым номером, - заметила многозначительно Ника.

- Пусть пройдет. Я ей двери в номер открою, если что, - лукаво добавил он, и она нахмурила брови…

        С раннего утра Гриша сидел в фойе и ждал Ангу. Справедливо рассудив, что та может не появиться так рано, Ника провела это время  в постели. Они не знали, когда и как все произойдет, но если девушка отправится на экскурсионном автобусе, то в пещере станет выжидать время, чтобы никто не увидел, куда она пойдет дальше. Здесь им необходимо проявить бдительность.

         Только она собралась вылезть из кровати, как зазвонил телефон.

- Привет, Ника. Я в Драме, на стоянке такси. Куда ехать?

- Никита, как ты быстро!  Давай к гостинице, что у выезда на двадцать третий километр, к сталактитовой пещере, – таксисты знают. Ждем.

Она вскочила, стала одеваться и тут же позвонила мужу:

- Как дела, Гриша? Не проходила наша девушка? Нет? Никита скоро будет у дверей гостиницы. Встреть его, чтобы не метался и сидел тихо. Увидит, вдруг, знакомое платье и взбесится!

          Анга проснулась еще на рассвете. Рядом посапывал Георгий. Она позволила ему лечь рядом, но сразу же пресекла разговоры о любви, пригрозив, что сбросит с кровати, лишит своего доверия и отправит на Тасос, если он хоть пальцем шевельнет в ее сторону. Он был согласен на все, лишь бы быть рядом с ней. Она не поясняла  странности своего поведения, но как быть дальше для себя уже решила.

         Когда к гостинице подошел первый автобус, она села в него, указав Георгию место рядом. Молча, доехали до пещеры и так же, молча, вошли под ее своды. Она не догадывалась, что за ними следят, поэтому не искала глазами в небольшой кучке туристов подозрительные лица. 

 - Жди меня в зале. Вернусь скоро. Тебе ни к чему следовать за мной везде, - сказала Анга Георгию, шмыгнула в щель в стене и затерялась в темноте. Она не хотела разочаровывать его, а почему и сама не знала.

         Как Ника и думала, Никиту пришлось силой удерживать рядом с собой. Знакомое платье выводило его из себя.

- Не могу смотреть на эту поганку! Догнал бы и удавил!

- Терпи, Никита!  Спугнем ее - хуже сделаем Ингрид. Только молчи! Она сама нас приведет к ней.

         Гриша повернул Нику к туристам и указал рукой на сталактиты. Она поняла его правильно и не стала перечить. Тем более, что наслаждаться их красотой можно бесконечно! Мужчины, один за другим, скользнули вслед за Ангой. Они ориентировались на огонек ее фонаря и старались ступать тихо и аккуратно. Внезапно фонарь опустился вниз.

- Стой, - шепнул Гриша Никите. – Там или яма, или мы пришли. Сейчас узнаем.

        - Ну, что, дочь Нефертити? Пришел конец твоим мучениям. Я увлеклась чрезмерно и не знаю, до какой степени безрассудства дошла бы, но дядя выздоровел. Да-да! Твой отец здоров и ты отныне свободна. Забери свое платье и отдай мое, - донеслось до них.

         Шорох в темноте заставил Ангу отпрянуть за круг света. Фонарь остался возле Ингрид, и она с огромным облегчением увидела мужа.

- Любимая моя девочка, ты нашлась,- прорыдал Никита от избытка чувств.

- Тише, не заставляй меня плакать – сил и так нет. Я знала, что ты придешь. Боялась только, не успеешь к живой.

        - Пусть переоденется, - донесся до них голос из темноты. – Не пытайтесь идти за мной - для вас это будет опасно. Мое платье пусть оставит. Отправляйтесь на Корфу. Единственное, что прошу тебя, сестренка, не говори ничего своему отцу. Он, изначально, думал, что ты больна. Пусть так и останется. Его сердце может не выдержать, если узнает, что я с тобой сотворила. Источники, что в трех километрах от Драмы, рядом с вековыми деревьями, у подножья горы Бунар – Басси – о них знает каждый грек - омоют твои ранки и заживят.

- Разберемся и без тебя, - неприязненно ответил ей Никита.

- Не кипятись! Она рассказала мне о любви к тебе. Может, ты и хороший человек – я не знаю, но для меня мужчин в этом мире не существует! Оставьте мне большой платок или нечто подобное и не трогайте мой фонарь,- раздался голос невидимой Анги. - В сумке Ингрид есть еще один. Я подожду, пока вы уйдете, и вынесу кости несчастного туриста. Больше наши пути не пересекутся. Прощайте!

- Какие кости? – спросил Никита, распутывая веревки на руках и ногах Ингрид.

- Все позже, – ответила Ингрид. – Помоги сменить платье и неси к свету. Я так долго его не видела!

          Анга переоделась, оторвала от платка полоску и спрятала под ней волосы. Стерла косметику с лица, чтобы выглядеть по-другому. Собрала кости несчастного в узелок. Она не думала, что ее станут преследовать, получив свою «драгоценность», но, все равно, посидела немного в пещере.

         Несколько туристов, бродящих по залу, с удивлением  посматривали на грязную особу непонятного возраста, появившуюся внезапно из ниоткуда.  До этого они стали свидетелями, как молодой человек нес бледную девушку, которой внезапно стало плохо. Гид сказал им, чтобы не волновались. Он видел ее здесь неоднократно. Может, ногу подвернула бедняжка. Врач осмотрит и все будет в порядке. Их сопровождала пара, немного постарше. Возможно, родственники. Они вышли из пещеры, сели в автомобиль и уехали.

        Георгий видел, кого несет молодой человек, но свято верил своей Анге, поэтому терпеливо ее ждал. Он, как и все, увидел чумазую женщину. Немного удивился, но за годы соседского проживания рядом с ней, узнавал в любом обличье. Она была в своем платье, но таком грязном, будто в нем ела и спала длительное время. 

        - Кто вы, откуда? – удивился гид.

- Оттуда, - махнула она рукой на стену пещеры.- Я нашла кости бедняги, который потерялся в ее лабиринтах несколько лет назад.

- Ах, какой ужас! - сказали туристы испуганно и придвинулись к ней поближе. – Они у вас с собой? Покажете? И вы плутали долго, судя по вашему виду! Не знали, каким боком судьба повернется  к вам? Накажет или помилует?! Ах, бедненькая!

      - Вы позволите сфотографироваться с вами, дитя пещеры?! – прошамкал старичок и стал пристраиваться к ее боку. – Луиза, что ты там застыла? Иди сюда! Молодой человек, нажмите на кнопку. А как вас зовут?

- Ан… Тизифона, - отвечала ему Анга, подумав, что начало ее новой жизни требует от нее нового имени. 

- Луиза, ты слышала, как зовут нашу малышку?

- А?

- Малышку, говорю, Тизифоной зовут, как богиню мудрости.

- Ты все перепутал, милый! Так звали богиню мщения. Как жутко вас назвали родители, дорогая!

- А у моей знакомой имя «Анга».

- Ах ты, горе-то, какое! – опечалилась старушка. - Что значит Анга, милый?

- Как сейчас помню! Недавно выбирал имя для правнучки. Хотел на букву «А». Излазил все, что можно, пока нашел. Анга - девочка с характером, который станет коварным, хитрым, змеиным, если обстоятельства сработают против хозяйки имени. Бедной девочке нужно сменить имя непременно. Посоветуйте ей!

- Она так и сделала, спасибо!

         - Извините, я внештатный журналист. Позвольте вас спросить.

- Да. Конечно. Что вас интересует?

- Скажите, как вы попали в дебри пещеры?

- Дух приключений позвал меня. Я слышала от брата, что однажды здесь потерялся турист. Я с детства люблю пещеры и подумала, что, если постараюсь, найду его. Мне хотелось, чтобы он обрел покой, и родственники его успокоились.

- Вы настолько смелы или отчаянны, не знаю даже, как это определить, что рискнули пойти одна, в темноту постоянной ночи?

- Я не боюсь ночей. К тому же у меня был фонарь.

- Говорят, в абсолютной темноте по-другому воспринимается время. Были у вас какие-то мысли об этом или внутренние ощущения?

- Не могу вам точно сказать, но, по мне, прошло около часа или чуть больше.

- Вы уверены?

- Мне так кажется!

- Извините за нескромный вопрос. Право, мне неудобно. Все же, вы женщина!

- Говорите прямо. Вы не смутите меня.

- На вас было чистое платье в ту минуту, когда вы входили в лабиринты пещеры?

- Несомненно! Как вы можете думать о девушке такое?!

- Но, глядя на вас, понимаешь, что на нем грязь двухнедельная, не меньше. И вы бы видели свое лицо сейчас – сплошные разводы грязи!

- Да вы что! – поразилась Тизифона и только тогда осознала, что он говорит правду. Ингрид, практически, столько времени прожила в этой пещере и в этом платье. А она так увлеклась первым в ее жизни интервью, что перестала понимать, где она и в чем, и о чем говорит. Какой вывод сделает журналист, она не знала, но вносить поправки в их разговор не собиралась. Конечно, подобный сдвиг времени не останется незамеченным, но что тут поделаешь!

          Минут через сорок, когда гид позвал группу дальше, а журналист настрочил в блокноте ее имя, гостиницу, в которой она остановится, прочие подробности ее «мытарств» и, забрав кости, ушел, они с Георгием отправились к выходу.

- Анга!

- Георгий, запомни раз и навсегда! Нет больше Анги. Она потерялась в пещерах. Так будешь говорить всем, если кому-то очень сильно захочется меня видеть, а родителям распишешь, как я счастлива в Афинах. Очень счастлива, но, как неблагодарная дочь и сестра, никого не желаю видеть и хочу, чтобы всем говорили, что я для них умерла. Не объявлять же им о моей настоящей смерти – это чересчур жестоко!  Не могу всего рассказать, но мне нужны документы на новое имя. Теперь я – Тизифона. У меня начинается новая жизнь. Ты со мной? Пути назад не будет, пока все не закончится!

- Я люблю тебя, поэтому, конечно, с тобой! Не знаю, что должно закончиться, но ты страшна, как черт. Пойдем к водопадам, умоешься, и постираем твое платье.

- Нет! Лучше к ручейкам – они теплее.

         С таким наслаждением она никогда еще не мылась. Будто тяжкие грехи смывала с себя. Пока сохло платье, сидела задумчиво на камне, и Георгий помогал ей разобраться с волосами. Она немного, самую капельку, сожалела, что страсть к богатству чуть не погубила единственную сестрицу, которую ей дал Бог. Кто знает, может в далеком будущем они еще смогут быть настоящими сестрами?!