Это даже не рассказ, а скорее набросок, штрих, мгновение, маленький эпизод или встреча в сумерках наступающей ночи. Но все по порядку. В этот год я решил сходить на пантовку, хотя я сим делом почти никогда не занимался, так как она зачастую совпадала с огородными страстями, которые в большей степени возлежали на моих хилых плечах, да и убивать столь большого зверя в летнюю жару было не то что не разумно с точки зрения использования не только рогов - пантов, но и массы мяса, при отсутствии холодильного оборудования промышленного масштаба. Гораздо разумней летом снять штаны с какого-нибудь зазевавшегося козла на солонце или с небольшого кабанчика на огороде, но в этом году я отправился в более дальнее путешествие по Уссурийской тайге, в надежде отыскать большой кусок мяса с ценными, с точки зрения жадного человечества, рогами. Впрочем, я не сильно то и хотел примерить его меховые штаны и толкнуть так украшающие его ценные рога, поскольку бы смог их снять при сильном желании на то. Но, как брешется: усё по порядку.
Взяв треть булки хлеба, раненько поутру в субботу отбыл я на охоту-пантовку со своим верным одноствольным самопалом на перевязи, на правом плече стволом вперед. Пройдя дендрарий и распадок на противоположной стороне, я не нашёл ничего примечательного. То есть следов присутствия этого самого мохнаторогого травоядного, ни его ближайшего родственника по цеху - пятнистого оленя. Сих приятелей оленьего рода я не обнаружил ни на северняке, ни на южняке Кабаньего, ни на плато за ним. В верховье Молоканки их тоже не наблюдалось, так что, сделав большой круг, едва не завалив в заповедник, прибыл я ближе к вечеру в Панихезу, не обнаружив желанных обладателей мохнатых рогов, ни их следов, ни прочих примет присутствия оных. Так что уже темнело, а пройти бесшумно по подсохшим уже листьям в сумерках было довольно трудно, то я спустился на дорогу, проложенную по долине реки, и пошёл по ней, надеясь на случайную встречу со зверем, но заветный хруст в густом кустарнике, росшем по берегу реки, напрочь отсутствовал. Пройдя ещё километра два по дороге, я стал размышлять о том, как бы мне перекантоваться предстоящую ночь и покимарить этак до первых рассветных сполохов, потому что стало совсем темно. Тут-то я и услышал шорох. Он приближался. Кто-то довольно быстро бежал мне на встречу. Бежал он по дороге, но в густой июньской траве никого не было видно, но когда я различил сопение, то увидел и обладателя того носа, откуда это усердное сопение раздавалось. Навстречу мне бежал барсук. Если я шёл по правой колее, то он, придерживаясь всех правил дорожного движения, - по противоположной. Услышав шорох, я снял ружье и взвел курок, но, увидев причину своей тревоги, спустил его и осторожно двинулся ему на встречу, так и не взяв ружья на ремень. Я надеялся, что, услышав меня, зверь свернет с дороги, но.. Но он продолжал бежать мне на встречу, бодренько сокращая расстояние. Это становилось забавно, но он не видел и не чуял меня и быстро приближался. Меня это не только позабавило, но и посмешило, и я решил сыграть с ним не злую шутку. Когда он сравнялся со мной на встречных курсах, то я сунул ему под нос ствол ружья, пахнущий отнюдь не любимыми им дождевыми червями и кишмишом. Реакция была адекватной: сей неуклюжий отпрыск рода соболей и куниц взвился едва ли не на метр в высь безбрежну и приземлился уже в кустах и резво зашуршал шумным хвощем в направлении к первой удобной впадине в окрестностях или дуплу, или норе в дальнейшем пути следования.
Вот и вся встреча, что и выеденного яйца не стоила бы. Я же, наломав папоротника и напялив необходимый в сих случаях свитер, прокимарил довольно плохо до зорьки ясной, на которой и обнаружил искомое. На старом солонце были видны отчетливые ночные следы изюбря – самца. Проследив метров триста и, выглянув осторожно из-за бугра, обнаружил его стоящим в метрах семидесяти от себя. Цель была очень удобна, но рассмотреть головы его я не мог и потому медлил с выстрелом. Губить зверя, а тем паче самку, мне было западло, кроме всего прочего жадностью я не был наделен с детства, так что мгновенного смертельного выстрела не последовало..
Зверь был уже настороже и скоро снялся. Стрелять вдогонку я не стал, так и не рассмотрев на ходу на его голове заветных пантов. Впрочем, это был самец. Стоило стрелять или нет? Не знаю, только жаба до сего дня ещё давит.
Помочь сайту
Поздравления
