Я шёл на солонец и решил завернуть на огород, что был у меня на пути. Крюк составлял никак не больше пятидесяти метров при условии дороги туда и обратно. Я обычно не делал этого, но, обходя солонцы, я наткнулся на свежую кабанью копанину. Кроме вышеизложенного данные твари двумя неделями раньше произвели обследование этого участка, расположенного в чащобнике, так что они могли припереться снова, в чём я как-то не сомневался. Я оказался прав: картошка, росшая недалеко от густых кущей, была перевернута, потоптана и посажена ушами вниз. Так что я не стал топать ещё пару километров в направлении солонца, а благоразумно взгромоздился на деревину, что росла между моим огородом и огородом Три тройки, так кликали г-кого мужика за то, что он сильно картавил и никак не мог скинуться на троих. Обстрел с этого дерева был чудесен, так что под моим контролем находились оба огорода. Так как я вышел рановато, с расчетом на то, что мне придется хилять километра три, то ждать мне пришлось часа два с хвостиком. Кабан начинает ходить поздно, когда стемнеет, тем более выходит на открытые места в основном в сумерках и по темноте, избегая их днём.
Ещё было довольно светло, когда я услышал характерный шум, какой издает стадо кабанов, и который можно услышать метров за триста. Звери ходили недалеко, в кущах, что были прямо за огородом ниже сосны, что уже обильно стала засевать зарастающую поляну, что во времена оны была сенокосом. Но ждать пришлось довольно долго, пока почти бесшумно на краю огорода Три тройки возник небольшой прошлогодний кабашек. Было довольно светло, хоть мне и пришлось поворачиваться почти в пол-оборота, чтобы выстрелить, но я выцелил тщательно, прижав ствол ружья к довольно толстой деревяге, к которой я привязал гамак.
Кабашек резко повернулся на месте, что почти наверняка говорит о попадании в легкие, и скрылся в кустарники. Звук его шагов скоро смолк, но характерного стука падения тела я не услышал. Не услышал я и шороха, бьющегося в агонии зверя, что бывает отчетливо слышимым в тиши безветренного вечера. Вместо этого я различил шорох шагов удаляющегося от меня зверя. Я не мог поверить в то, что промазал на столь ничтожном расстоянии. Подождав ещё немного, пока шаги смолкли окончательно, я слез с дерева и пошёл на место предполагаемого нахождения зверя, но под кронами деревьев было уже совсем темно. Походив туда-сюда по густым кустам и посветив фонариком без особой надежды на добычу, я свернул свои поиски и отвалил домой, так как на повторный выход кабанов можно было уже не рассчитывать.
Утром же я, по старой своей привычки: отрабатывать всё до конца, решил посмотреть пострел с собаками, так как в темноте заметить лежащего убитого кабана почти невозможно, если не наступить на него, а шавки сей вопрос расчикают в два счета. Но стоило мне подойти к огороду, как мои бобики резко взяли старт и залаяли недалече от той самой сосны, что была пионером соснового бора, уже поднимающегося там ныне. Я поспешил на лай и скоро увидел собак, но в густых кущах кабана я не рассмотрел. Осторожно пробираясь дальше, я увидел и его. Бурая кочка двинулась в мою сторону, явно не видя своего главного врага. Стрелять пришлось почти в упор, и, вновь, кабан крутанулся на месте и кинулся в противоход. Собаки, бросившиеся за ним, потеряли зверя, но скоро Рябчик затявкал на одном месте, и затем к нему присоединился и Бим, подав свой голос, он смолк. Смолк и Рябчик, и на том месте послышалась грызня и повизгивание отогнанной от добычи собаки. Мертвый кабан лежал метрах пятидесяти от меня, и собаки, видимо, сначала проскочили мимо. Рябчик взирал на Бима с почтительного расстояния, тот же пытался разгрызть шкуру на кабаньей глотке, что ему никак не удавалось, хотя Бим был внушительной по размеру собакой. При моём приближении, он немедленно удалился в сторону, памятуя уроки вежливости и субординации, что я преподавал ему ранее.
Освежевав его без особых проблем, я к обеду перетащил мясо домой, так как он был недалече, совершенно забыв о вечерней неудаче. Но.. Но через неделю, зайдя на свой огород, я едва не задохнулся от трупного запаха. В кустах, что находились между двумя огородами, лежал полуразложившийся кабан..
Я никогда и никого просто так не убивал, без нужды, и мне было жаль напрасно загубленного зверя.
[Скрыть]Регистрационный номер 0292559 выдан для произведения:
ДОСАДНАЯ ОШИБКА ИЛИ ДВА КАБАНА
Я шёл на солонец и решил завернуть на огород, что был у меня на пути. Крюк составлял никак не больше пятидесяти метров при условии дороги туда и обратно. Я обычно не делал этого, но, обходя солонцы, я наткнулся на свежую кабанью копанину. Кроме вышеизложенного данные твари двумя неделями раньше произвели обследование этого участка, расположенного в чащобнике, так что они могли припереться снова, в чём я как-то не сомневался. Я оказался прав: картошка, росшая недалеко от густых кущей, была перевернута, потоптана и посажена ушами вниз. Так что я не стал топать ещё пару километров в направлении солонца, а благоразумно взгромоздился на деревину, что росла между моим огородом и огородом Три тройки, так кликали г-кого мужика за то, что он сильно картавил и никак не мог скинуться на троих. Обстрел с этого дерева был чудесен, так что под моим контролем находились оба огорода. Так как я вышел рановато, с расчетом на то, что мне придется хилять километра три, то ждать мне пришлось часа два с хвостиком. Кабан начинает ходить поздно, когда стемнеет, тем более выходит на открытые места в основном в сумерках и по темноте, избегая их днём.
Ещё было довольно светло, когда я услышал характерный шум, какой издает стадо кабанов, и который можно услышать метров за триста. Звери ходили недалеко, в кущах, что были прямо за огородом ниже сосны, что уже обильно стала засевать зарастающую поляну, что во времена оны была сенокосом. Но ждать пришлось довольно долго, пока почти бесшумно на краю огорода Три тройки возник небольшой прошлогодний кабашек. Было довольно светло, хоть мне и пришлось поворачиваться почти в пол-оборота, чтобы выстрелить, но я выцелил тщательно, прижав ствол ружья к довольно толстой деревяге, к которой я привязал гамак.
Кабашек резко повернулся на месте, что почти наверняка говорит о попадании в легкие, и скрылся в кустарники. Звук его шагов скоро смолк, но характерного стука падения тела я не услышал. Не услышал я и шороха, бьющегося в агонии зверя, что бывает отчетливо слышимым в тиши безветренного вечера. Вместо этого я различил шорох шагов удаляющегося от меня зверя. Я не мог поверить в то, что промазал на столь ничтожном расстоянии. Подождав ещё немного, пока шаги смолкли окончательно, я слез с дерева и пошёл на место предполагаемого нахождения зверя, но под кронами деревьев было уже совсем темно. Походив туда-сюда по густым кустам и посветив фонариком без особой надежды на добычу, я свернул свои поиски и отвалил домой, так как на повторный выход кабанов можно было уже не рассчитывать.
Утром же я, по старой своей привычки: отрабатывать всё до конца, решил посмотреть пострел с собаками, так как в темноте заметить лежащего убитого кабана почти невозможно, если не наступить на него, а шавки сей вопрос расчикают в два счета. Но стоило мне подойти к огороду, как мои бобики резко взяли старт и залаяли недалече от той самой сосны, что была пионером соснового бора, уже поднимающегося там ныне. Я поспешил на лай и скоро увидел собак, но в густых кущах кабана я не рассмотрел. Осторожно пробираясь дальше, я увидел и его. Бурая кочка двинулась в мою сторону, явно не видя своего главного врага. Стрелять пришлось почти в упор, и, вновь, кабан крутанулся на месте и кинулся в противоход. Собаки, бросившиеся за ним, потеряли зверя, но скоро Рябчик затявкал на одном месте, и затем к нему присоединился и Бим, подав свой голос, он смолк. Смолк и Рябчик, и на том месте послышалась грызня и повизгивание отогнанной от добычи собаки. Мертвый кабан лежал метрах пятидесяти от меня, и собаки, видимо, сначала проскочили мимо. Рябчик взирал на Бима с почтительного расстояния, тот же пытался разгрызть шкуру на кабаньей глотке, что ему никак не удавалось, хотя Бим был внушительной по размеру собакой. При моём приближении, он немедленно удалился в сторону, памятуя уроки вежливости и субординации, что я преподавал ему ранее.
Освежевав его без особых проблем, я к обеду перетащил мясо домой, так как он был недалече, совершенно забыв о вечерней неудаче. Но.. Но через неделю, зайдя на свой огород, я едва не задохнулся от трупного запаха. В кустах, что находились между двумя огородами, лежал полуразложившийся кабан..
Я никогда и никого просто так не убивал, без нужды, и мне было жаль напрасно загубленного зверя.