После разговора с Никитой у Шидловского уже не осталось сомнений, что Гульнара беременна от него. Будучи очень недоверчивым, Семен, почему-то поверил Волгину. Тому действительно не было никакого смысла врать. И потом, он явно не знал, что они с Гулей в разводе и не живут вместе.

            Вернувшись домой, он достал семейные альбомы и стал просматривать фотографии. Здесь были снимки, которые Семен делал еще до  свадьбы. Глядя на них, он вспоминал историю знакомства с Гулей.

            В тот летний день тридцати трехлетний бизнесмен Шидловский на  небольшой скорости проезжал мимо скверика, расположенного напротив университета. И вдруг, веселой и шумной компанией на дорогу выбежали  девушки. Семен резко затормозил, но одна из них упала прямо под колеса. Он выскочил из машины и бросился к девушке. К счастью,  не задел ее, но та сильно испугалась. Это была Гульнара.

            Так состоялась их первая встреча. Увидев огромные, черные и бездонные глаза девушки, обрамленные длинными загнутыми ресницами, Семен в один миг потерял голову. Это действительно была любовь с первого взгляда. Оказалось, девчонки только что прочли свои фамилии в списке зачисленных студентов в университет и бежали отметить это в Кафе-мороженое. Гуля была испугана, рассержена и отказалась назвать свое имя. Поднявшись и присоединившись к подругам, она, метнув на Семена испепеляющий взгляд, быстро ушла.

            Но от сраженного красотой юной девушки успешного бизнесмена Шидловского, скрыться ей не удалось. Проследив, где она живет, Семен устроил длительную и настойчивую осаду Гульнары. Проснувшись на следующий день, она обнаружила огромное количество воздушных шаров в виде сердца, привязанных к перилам ее балкона на третьем этаже. Автомобиль Семена намертво припарковался под ее окнами.

            Надо сказать, что в то время Семен готовился к свадьбе с дочерью отцовского партнера по бизнесу, которая должна была состояться буквально через неделю. Но Сеня потерял голову от Гуленьки и отменил все, вызвав страшный гнев и возмущение отца и родителей невесты. Это не остановило его. Он был уже совершенно самостоятельным и мало зависел от отцовского капитала. Шидловский старший, в бешенстве от выходки сына, пообещал лишить своего отпрыска наследства.

            Семен пошел наперекор всем и женился, таки, на Гуле. А это было смутное время начала девяностых годов. Родители Семена вскоре покинули Россию. А молодой Шидловский после шикарной,  дорогой свадьбы увез свою очаровательную жену вначале в свадебное путешествие, а затем в свое зарубежное поместье.

Потом они вернулись, и Гуля училась в университете, куда ее привозили и увозили на машине мужа. Недоверчивый Шидловский приказал своей охране вести неусыпный контроль за молодой женой.

Ко времени окончания ее учебы, Лев Израилевич, по каким-то своим каналам узнал или просто просчитал  грядущий дефолт. Семен с молодой женой на несколько лет уехали за границу. Его финансовыми проблемами в России занимался господин Циммерман. Именно ему Семен был обязан сохранением и даже увеличением своих  капиталов. Хитромудрый юрист, имея генеральную доверенность от бизнесмена, вовремя перевел все его рублевые счета в валюту, и перечислил в иностранные банки.

            Воспоминания всколыхнули в очерствевшей душе «акулы бизнеса» Шидловского лучшие чувства. Он понимал, что и сам очень виноват перед  женой. И хотя Семен относился к числу людей редко признающих вину, он решил исправить свои ошибки. И главной причиной этого стал будущий долгожданный наследник.

            А еще он не сомневался, игра в самостоятельность быстро наскучит Гуле. И был уверен, что не могла она кардинально поменять свою натуру за такое  короткое время. Сразу после свадьбы Гульнара пыталась  приготовить что-то своему мужу, хваталась за уборку в доме, стирку. Она выросла в осетинской семье, где девушек с детства готовили быть хорошей женой и хозяйкой. Сабина научила дочь всему, что полагалось уметь женщине. Но Шидловский сразу пресек все ее лучшие порывы.

Вскоре молодая жена поняла, что стирать, готовить, убирать должна прислуга, а в ее обязанности входит только любить и ублажать супруга.  Блистать на светских приемах и демонстрировать умопомрачительные наряды и драгоценности. Как говорят, к хорошему привыкаешь быстро. И долгие годы женщине нравилось такое положение вещей. Она чувствовала себя вполне  счастливой.

            К намеченной цели Шидловский всегда шел не взирая на препядствия. И вскоре бывший муж вновь появился в квартире Гульнары. На этот раз он пришел с шампанским, конфетами, фруктами и еще кучей подарков для нее. Совершенно обескураженная женщина с удивлением смотрела на все, привезенное им.

            -Семен, что все это значит? – возмущенно спросила она, глядя, как он вносит в комнату уйму пакетов. – Пойми, мне ничего от тебя не нужно. Забирай все  и уходи.

            -Гуленька, - сказал он, беря ее ладони и поднося к своим губам, - прости меня за все мои подлости. Я понял, что не могу жить без тебя и умоляю вернуться в наш дом. Вспомни, как счастливы мы были когда-то. Будь милосердной, - продолжил Семен, целуя ее руки. – Господь велел нам прощать. Клянусь, я тоже никогда не упрекну тебя ни в чем. Признаю, я сам во всем виноват и  забуду твой грех. Посмотри сюда, - сказал он, доставая большую бархатную коробку и открывая ее.

            Гульнара прекрасно знала, что там находится. Старинный комплект из бриллиантов. Семейная реликвия Шидловских. Он передавался из поколения в поколение. И принадлежал обычно жене старшего сына. Семен был единственным, и комплект этот в свое время подарила Гуле его мать. Когда родителям пришлось смириться с женитьбой сына, и они признали свою невестку.

            -Зачем это? – спросила женщина, отодвигая от себя  протянутую коробку.

            -Затем, что я вновь делаю тебе официальное предложение, - с улыбкой ответил Шидловский. – И смиренно прошу простить за все, в чем перед тобой провинился, - добавил он, открыл коробку, достал ожерелье и попытался надеть его на жену. 

            -Я согласна простить тебе все, что хочешь, - произнесла женщина, отворачиваясь и отступая от него. – Прощаю тебя, но никогда в твой дом не вернусь.

            -Не говори так, - строго сказал он. – Подумай о нашем ребеночке.

            -Каком ребеночке? – изумленно спросила Гуля дрожащими губами. Ноги у женщины подкосились, и она опустилась на диван. – Что ты выдумываешь?

            -Милая, я знаю, что ты беременна, - сказал Семен, присаживаясь рядом. - И даже был у Раисы Максимовны. Мне известно и о том, что много лет ты носила спираль, чтобы не забеременеть. Но и это я тебе тоже прощаю.

            -Ну, хорошо, а почему ты решил, что ребенок твой? Я беременна от Никиты, - решительно заявила Гуля. – Ты к этому ребенку не имеешь никакого отношения.

            -Неужели? -  удивленно повернув голову, спросил Шидловский. – И когда же ты от него забеременела?

            -Перед самым нашим отпуском. А спираль я удалила еще до отъезда.

            -Не ври, - усмехнулся тот. – Врач сказала, что удаление было сделано 30 января. И срок твоей беременности мне известен.

            -Ладно, - вновь очень уверенно попыталась солгать женщина, - я не хотела  говорить, но не вижу смысла скрывать. Сразу, уйдя от тебя, я позвонила Никите, и он приехал ко мне. Мы с ним регулярно встречаемся, и он уже подал заявление на развод с женой. Так что у моего ребенка есть отец.

            -Гуля, не надо на себя наговаривать, - со вздохом произнес Семен, положив  руку на спинку дивана. - С Волгиным Никитой Денисовичем, не далее, как четыре дня назад, я имел личную беседу. И он сказал, что помирился с женой и не видел тебя со времени скандала в коттедже.

            -Этого не может быть! – изумленно воскликнула женщина, - вскакивая и отбегая от дивана. – Где ты мог его найти? Ты все врешь.

            -Это ты врешь, Гуля, - спокойно возразил он, по-хозяйски развалившись  на диване, и глядя на бывшую жену взглядом, который она хорошо знала. Это был холодный взгляд удава, который выбрал свою жертву и не намерен отступать.  - Я разговаривал с ним в торговом центре «Марк сити». Кстати, -  заметил Семен, - мужик произвел на меня весьма приятное впечатление. Держался достойно. Не пытался оправдаться. Признался, что был увлечен тобой, но не хотел потерять семью. Между прочим, - усмехнулся Шидловский, - он отрицал твои заверения, что сама его соблазнила и навязалась ему. В этом, может, он и соврал. Однако такие слова делают ему честь, как мужику. Никита не захотел унижать тебя в моих глазах. А где ты сейчас живешь, он понятия не имеет. Не знает, что мы развелись. И я ему верю.

            Гульнара была потрясена и напугана словами мужа. Вездесущий Шидловский, как всегда умудрился все разузнать. Больше всего она испугалась за будущего ребенка. Гуля понимала, что он никогда не оставит ее в покое. Боялась, что если она не вернется к Семену, тот отнимет у нее младенца. Вплоть до того, что выкрадет своего наследника и спрячет за границей. Закрыв лицо руками, женщина отчаянно зарыдала, буквально упав в кресло.

            -Ну не плачь, маленькая моя, Гульчатай, - уговаривал Семен, присев на корточки у ее ног. Но выражение лица  не менялось. Глубоко посаженые карие глаза смотрели на женщину холодно и твердо. – Все у нас будет хорошо. Все наладится. Я ничего не собираюсь тебе запрещать. Хочешь работать в своем сетевом бизнесе, работай, ради бога. Пусть твои подружки приходят к нам хоть каждый день. А переживать тебе в твоем положении никак нельзя. Врачиха предупредила, что у тебя есть угроза выкидыша. Гуленька, - ласково сказал он, вставая и присаживаясь рядом с ней на подлокотник кресла и обнимая жену, - я буду пылинки с тебя сдувать, молиться на тебя стану, только выноси и роди мне наследника.

            -В том-то и дело, - возмущенно произнесла женщина, отталкивая его руку, - тебе не я нужна, тебе нужен  наследник. А меня ты так же безжалостно выгонишь  из дому, как сделал это два месяца назад, когда я рожу и выкормлю ребенка. Потому, что ты не человек Шидловский, ты монстр!! Никаких нежных чувств к женщине  испытывать не способен.

            -Милая моя, - искренне произнес мужчина, вновь обнимая ее за плечи и прижимая к себе, - поверь, я тоже многое пережил, передумал и пересмотрел в своих взглядах за это время. Мои самые искренние чувства к тебе вспыхнули с новой силой. Я знаю, что это мой ребенок, и ты тоже это знаешь. Ты еще очень молода, Гуленька, и мы с тобой успеем родить и мальчика, и девочку, - ласково говорил Семен. – И обязательно будем счастливы.

            -Я не хочу возвращаться к тебе. Пойми, я не люблю тебя, Сеня, - взмолилась женщина, пытаясь освободиться от его объятий.

            -А Волгина? – сквозь зубы процедил Шидловский.

            -Нет, Сема, - отрицательно замотала она головой. – Я думаю только о моем будущем ребенке, поверь, - умоляюще произнесла женщина, прикладывая руки к своему животу. - Не нужен мне никто! Для тебя я была красивой куклой и манекеном для демонстрации твоего богатства. А для Никиты так, приятным приключением на стороне. Оставьте все меня в покое!

            -Успокойся, Гуля. Успокойся, пожалуйста, - уговаривал бывший муж. – Тебе нельзя волноваться. Ребенку  нужен отец, - вкрадчивым голосом продолжил он. - И потом, кому я оставлю все, что имею?  Как ты будешь поднимать малыша одна? На гроши, которые зарабатываешь в  сетевой компании?

            -У меня родители еще не старые. Помогут. Мой отец хоть и является лицом кавказской национальности, - язвительно произнесла она, - но на рынке фруктами не торгует. У него свое, и очень приличное агенство недвижимости. Скоро я верну тебе эту квартиру. И машину тоже, - пообещала Гуля. – Нашу с малышом квартиру уже отделывают. А ребенка папа оформит на свою фамилию.

            -А вот этого Ибрагим не сможет сделать, - усмехнулся Семен, поднимаясь и отходя от жены. – По закону, дитя, которое родилось не позднее, чем через 365 дней после официального развода, может быть зарегистрировано только на бывшего мужа. А отказ от своего ребенка я делать не намерен. Учти это. Я подам в суд и потребую провести генетическую экспертизу, - решительно и твердо заявил он, подходя к столу и открывая принесенную бутылку марочного вина.

            -Вот видишь, Семен, ты снова мне угрожаешь, - с горечью сказала женщина, вытирая слезы платочком. – Без этого ты не можешь.

            -Я не угрожаю, - возразил тот, наливая себе в бокал. – Я просто объясняю, что не позволю своему наследнику носить чужую фамилию и жить отдельно от меня.

            -И ты вырастишь из него свое подобие, - зло произнесла Гуля. – Такого же монстра и безжалостное чудовище.

            -У тебя очень предвзятое и неправильное мнение о своем муже, - со вздохом  сказал Шидловский.

            -Ты мне  не муж! - громко вскрикнула она.

            -Ладно, но я все равно остаюсь отцом твоего ребенка, - упрямо возразил тот. - И этого уже не изменить.

            -Шидловский, если ты действительно беспокоишься о моем здоровье, как беременной женщины, то оставь меня в данный момент в одну. Дай мне успокоиться и обо всем подумать, - умоляющим голосом попросила Гульнара.

            После его ухода, женщина вышла из дому, села в машину и направилась к своим родителям. Отца дома не оказалось, и Гуля  рассказала матери о визите Шидловского. Обнявшись, они дружно поплакали и решили подождать прихода Ибрагима, за которым в их семье всегда оставалось последнее слово.

            Уйдя от мужа, в разговоре с родителями она, конечно, не решилась признаться в истинной причине их развода. Просто сказала, что разлюбила и разочаровалась в муже. Красочно описала его измены и пристрастие к спиртному. Отец был яростным противником разводов, но скрипя сердцем, смирился с решением любимой дочери. Узнав, что Гуля оказалась беременной, и Семен об этом не догадывается, он вообще запретил ей сообщать о ребенке бывшему мужу. Одну из квартир, принадлежавших его агенству, он в данный момент отделывал для своей дочери и внука. Надеясь, что когда Гульнара переедет из квартиры Шидловского, тот не будет иметь к ней никаких претензий и ни о чем не узнает.

            А теперь Гуля очень боялась, что  муж станет искать ее у родителей и расскажет им о Никите. В отчаянии, она во всем сегодня призналась матери. Сабина пришла в ужас от ее слов. Она  понимала, что Ибрагим никогда не простит дочери такого позора. Несмотря на то, что большую часть своей жизни они прожили в России, муж оставался верен своим  принципам. Измена замужней женщины,  считалась позором для всего рода.  

            -Давай пока не будем сообщать папе, что Шидловский узнал о ребенке, - попросила Гуля. – Я попробую договориться с Семеном, чтобы он не говорил отцу о моей измене. Должно же в его черствой душе оставаться хоть, что-нибудь человеческое. Он ведь понимает, как папа отреагирует на это известие.

            -Хорошо, доченька, - ответила та. – Переговори с мужем, а там решим, что делать.

            По дороге домой, она прямо из машины позвонила Семену и попросила приехать к ней. Когда Гуля подъехала к своему дому, автомобиль Шидловского уже стоял во дворе. Бывшие супруги вместе вошли в квартиру.

            -Что ты мне хотела сказать, Гуленька? – ласково обратился он к женщине, присаживаясь рядом с ней на диван.

            -Семен, - начала она, стараясь сдержать волнение, - давай мы сегодня с тобой окончательно решим очень важные и для меня, и для тебя вопросы.  Ты призывал меня быть милосердной,  будь таковым и сам.

            -Я выполню все твои пожелания, только не лишай меня ребенка, - ответил муж.

            -Да, беременна я от тебя. Глупо это отрицать. Но вспомни, в какой обстановке ребенок зачат. Ты просто насиловал меня в ту ночь, - горько усмехнулась женщина.

            -Минутку, - перебил он ее. – Вот в этом ты не права, милая моя. В тот вечер, увидев, что ты просматриваешь записи нашей свадьбы и круиза, в моей душе шевельнулась слабая надежда, что моя жена сожалеет о своем грехе, раскаивается в нем. Я надеялся близостью вызвать в тебе уснувшие былые чувства. Надеялся, что ты попросишь прощения  и захочешь остаться. Но ты оставалась холодна, как мумия. Брезгливо морщилась и зажмуривала глаза. Мои надежды не оправдались, потому я и взбесился. Прости, Гульчатай, - тихо сказал Семен, обнимая и прижимая ее к себе. – Ну, давай попробуем оба простить друг друга и забыть все плохое. Попробуем начать жизнь с новой чистой страницы.

            -Не получится, Сеня. Я уже говорила, что простить, я согласна, - грустно произнесла женщина. – Но вернуться к тебе не могу. Это тоже самое, что просить бывшего заключенного добровольно  вернуться в тюрьму.

            -Неужели мой дом всегда был для тебя  тюрьмой? – изумленно воскликнул Шидловский.

            -Нет, Семен, не всегда, - покачала та головой. – Не буду врать. Бывали у нас с тобой и безумно счастливые, и неповторимо сладостные дни. Но все это кануло в лету, - печально усмехнулась женщина. – Ничего нельзя вернуть. НИ-ЧЕ-ГО, - чеканя каждый слог, сказала она. – И давай не будем…

            -Гуля, - перебил он ее, - Господь дает нам шанс все изменить. Нас обоих жизнь заставила поменять свои взгляды на жизнь вообще, а на семейную, тем более. Давай, используем этот шанс. Я же вижу, что сейчас ты сама очень хочешь  малыша. Пусть у него будет полноценная семья.

            -Да не получится у нас полноценной семьи, пойми ты это! – громко воскликнула Гульнара и встала с дивана. – Ты же умный мужик, Семен, - продолжила она и достала пачку сигарет. Но, подумав, скомкала ее и отбросила. – Извини, что-то я разволновалась, забыла, что курить мне теперь нельзя.

            -И волноваться тебе тоже нельзя, - заметил Семен. – Признайся честно, почему ты решила, что нормальной семьи у нас не получится? Может, ты надеешься вернуть Волгина? Или у тебя появилась новая симпатия?

            -Господи, да какая мне в данный момент симпатия? – возмущенно сказала она. – У меня мысли совсем другим заняты. А вот Никите, кстати, я кое в чем очень даже благодарна. Хоть он тебе и не признался, но, извини, инициатором нашей связи была именно я. И мне совсем не хотелось его терять, когда он заявил, что решил прекратить наши встречи.

            -Гуля, - мрачно сказал Шидловский, походя к столу и вновь  наливая себе вина - а можно без подробностей? Может, пощадишь мое самолюбие? – спросил он, залпом опрокидывая целый бокал.

            -Подожди, Сема, - сказала она, - я говорю это совсем не для того, чтобы унизить тебя. Дело в том, что Волгин оказался очень мудрым мужиком. Его слова заставили меня посмотреть на саму себя другими глазами.

            -Интересно, - хмыкнул мужчина, - и что же такого мудрого мог тебе сказать какой-то менеджер? – поинтересовался он, вновь усаживаясь на диван с бутылкой и бокалом в руках.

            -Он назвал меня избалованной, пресыщенной всем на свете дамочкой, которая не любит его, а просто из каприза не желает расставаться с любимой игрушкой в его лице. Да Никита много чего мне наговорил при последней встрече, - сказала Гульнара, подошла к мужу, и решительно забрала у него бутылку. – Дома пить будешь, - укоризненно произнесла она, убирая вино в сервант. -  Когда я сидела запертая в твоем доме, у меня было время обо всем поразмыслить. Тогда и поняла, что он совершенно прав. Просто эйфория и страсть, которую я смогла  внушить, у него угасли, и Никита смог на холодную голову дать мне объективную и точную оценку.

            Вначале мне было очень обидно услышать эту оценку. Но чем больше я вдумывалась в его слова, тем больше понимала, что он абсолютно прав. Все как-то в кучу сложилось, - продолжила женщина, усаживаясь в кресло напротив. – Его слова, разрыв с тобой, неожиданная беременность. Во мне все перевернулось. Господи, подумалось тогда, жизнь проходит, а я на обочине. Вне ее. И если я когда-нибудь решусь еще раз выйти замуж, то только по большой любви, где нет места ни малейшему меркантильному интересу.

            -Ты хочешь сказать, что с милым и в шалаше рай, - насмешливо произнес Шидловский. – Без материального достатка семья распадется еще быстрее, чем брак по расчету, - убежденно заявил он. – Уж поверь мне, я не глупее твоего менеджера.

            -Причем здесь шалаш? – усмехнулась Гуля. – В дурака я, бог даст, не влюблюсь. А умный мужчина в наше время нищим не будет. Я сейчас с ужасом вспоминаю все эти напыщенные светские приемы, презентации, банкеты, где мне приходилось бывать. Скукота, зависть, желание переплюнуть один другого в демонстрации своего богатства властвуют там.

          -Ну, в начале нашей совместной жизни тебе очень нравились все эти приемы и презентации, - иронично заметил Шидловский. – Твои симпатии и отношение к жизни изменились, и поверь, наша с тобой жизнь тоже будет совершенно другой, - заверил он.

            -Нет, Семен, мы переступили какую-то черту, после чего изменить отношения стало невозможно, - возразила Гульнара. – Давай договоримся так. Я не буду запрещать тебе видеться с ребенком. Ты будешь принимать активное участие в воспитании и обеспечении малыша, но жить мы станем раздельно. И еще, - умоляющим голосом произнесла женщина, - пожалуйста, не говори моему отцу об истинной причине нашего развода.

            После довольно длительных переговоров, бывшие супруги пришли, наконец, к некоторому согласию. По убедительному настоянию Шидловского, Гуля согласилась не покидать его квартиру на проспекте Мира. Но в то же время решительно отказалась от какой-либо материальной помощи до рождения ребенка. Попросила Семена не приезжать к ней, а только звонить в случае необходимости. Он, со своей стороны поклялся, что никогда не расскажет Ибрагиму о любовнике его дочери.

            В душе Семен не сомневался, что Гуля передумает и вернется к нему, когда появится малыш. Умный мужчина, Шидловский просто напросто решил не нервировать женщину во время вынашивания ребенка. Наблюдать за ней издалека. С Раисой Максимовной у него сложились дружеские, доверительные отношения, замешанные на весьма дорогих подарках. По телефону Семен узнавал о развитии  у Гули беременности.

        К собственному удивлению, он осознал, что действительно готов простить ей измену и жаждет возврата жены. Все его мысли с той поры были заняты ребенком и его будущим. Молоденькие девушки и легкомысленные развлечения совершенно стали ему не интересны. Гульнара вновь поселилась в его сердце. Шидловский задался целью восстановить семью. Он был самоуверенным  человеком и не из тех, кто отступает перед трудностями.

            А женщина прекрасно понимала, что у нее появилась лишь передышка в борьбе за ребенка. Она знала упрямый и настырный характер  Семена. И сознавала, что все трудности еще впереди. Гуля не сомневалась, если даже она уедет из города, от Шидловского скрыться ей не удастся. От наследника тот не отступится.