Помочь сайту
Поздравления
Сотворение любви - Глава 24
3 ноября 2018 -
Вера Голубкова
- Привет, – поздоровалась Карина, мы же с Алехандро промолчали.
На деле Алехандро оказался еще ниже ростом, чем я его помнил. Лощеный франт – самая точная характеристика этого щеголя в тесно облегающих джинсах-дудочках, черных полуботинках и белой рубашке без воротника. Будь у него чуть побольше голова и несколько иные черты лица, его усы-подкова могли бы придать ему воинственный вид. Алехандро был из тех людей, которых нельзя представить со слишком длинными и грязными ногтями даже на ногах, хотя они и не видны, или с пушком на затылке и торчащими из ушей волосами. Он наверняка умрет от злости, когда поймет, что на шее у него прилеплены два кусочка туалетной бумаги, чтобы остановить кровь из порезов при бритье. У нас с ним есть нечто общее: мы оба бреемся лезвиями для бритья.
Мы с Кариной расположились в креслах с очень низкой прямой спинкой, а хозяин сел напротив нас на неказистый с виду красный кожаный диван, совершенно не подходивший ни к креслам, ни к остальной меблировке, если можно назвать меблированной почти пустую комнату, в которой находились только прозрачные столики с полиуретановым покрытием, одна этажерка со стальным каркасом, на которой стояло несколько книг, маленькие лампы и пластиковый белый шкаф. Словом, обстановка гостиной была как в фильмах 70-х годов. Я не мог представить себе Клару с ее неуемной жаждой жизни, запертой в этом дизайнерском музее, потому что Клара запросто могла бы положить ноги на стол, развалившись на стуле, или заляпать прозрачный столик испачканными мармеладом пальцами. Клара выбрала бы удобные кресла и столы, сделанные из материалов теплых оттенков, а цвета стен радовали бы глаз, повышая настроение. Моя Клара не смогла бы жить здесь, с этим человеком, выдающаяся черта которого – скрупулезная чистота и опрятность.
- Я не понимаю, чего ты хочешь, что тебе надо? – первым делом спросил Алехандро. – Что еще при жизни Клары ты не успел у меня украсть? Что еще ты хочешь прихватить с собой? Вазу, фотографию, что? Ну, конечно же, наверняка, это ты украл фотографию, ведь ты остался один, когда мы все стояли у гроба. С моей стороны было бы слишком просить тебя вернуть ее мне, верно? Ты не из тех, кто отдает или возвращает, ты из тех, кто все уносит с собой, выгребая подчистую. Какого черта ты здесь делаешь? На кой дьявол ты пришел?
В промежутках между вопросами и обвинениями я пытался вставить хоть слово, но Алехандро не хотел меня слушать. Он говорил и говорил без умолку, не давая мне возразить или что-то добавить, чтобы не оборвать свой гневный словесный поток смирившегося человека.
- А кошек нет, – заметил я, когда Алехандро закончил свою проповедь, а я осознал, что в квартире нет ни кошачьей шерсти, ни запаха.
- Каких кошек? – оторопел он. – У меня на кошек аллергия.
- У Клары были кошки.
- Как у нее могли быть кошки, если я аллергик?
- Но иногда к одежде Клары прицеплялись шерстинки, и она говорила, что это от ее кошек.
Карина была удивлена не меньше Алехандро; оба озадаченно смотрели на меня. Я едва не взмок от страха. Пожалуй я сморозил глупость, брякнув про кошек. Ну кто меня за язык тянул? Да и вообще, заявиться сюда было не лучшей идеей.
- Я так и думал, что ты не знал Клару, не мог знать. Ты только трахался с ней, не задавая вопросов, а если даже и спрашивал о чем-то, и она тебе отвечала, ты все равно ничего не понимал. Клара была для тебя дрочиловом, говяжьим оковалком, разве что температура у них была разная.
Непристойная брань никак не вязалась с его лоском и хлипкостью и, тем не менее, грубые слова срывались с его губ так естественно, будто он всегда так выражался. Карина закинула ногу на ногу и тут же снова поставила ее на пол, заправила волосы за уши. Она находилась меж двух огней, и у нее не было даже простейшей защиты в виде обычной вежливости. Алехандро не собирался миндальничать с нами, и не стеснялся в выражениях. Мне чертовски хотелось встать и уйти, покончив с этим кошмаром.
- Ты был ее барыгой, это ты доставал ей наркоту, о которой она тебя просила. Тебя не волновали последствия, ты наживался на ее зависимости. Молчи, потому что, как только ты разинешь рот и вякнешь что-нибудь, я вышвырну тебя отсюда. И тебя тоже. Не понимаю, какого хрена ты привела его сюда. О чем он хотел со мной поговорить? О том, что пытался трахнуть и тебя тоже? Можешь не отвечать, достаточно посмотреть на него. Просто невероятно, что ты здесь с человеком, который причинил столько боли твоей сестре!
Вены на лбу и шее Алехандро вздулись, как зоб у игуаны. Он не просто покраснел, его лицо постепенно становилось фиолетовым. Того и гляди начнутся необратимые изменения, и в маленькой гостиной Чамбери перед нашими глазами предстанет “невероятный Халк”. Джинсы-дудочки лопнут по швам под напором выросших мускулов, а из-под белой рубашки вылезут невообразимо огромные грудные мышцы. [прим: “Невероятный Халк” – американский фантастический боевик об ученом-мутанте, снятый по одноименному комиксу]
- Алехандро, – прервала его Карина, и я был ужасно благодарен ей, ибо своим вмешательством она спасла Алехандро от бешенства, – не думай так. Мне тоже хочется узнать, что произошло, хочется, чтобы ты немного рассказал о Кларе. Я хотела повидаться с тобой, а ты не звонил мне больше.
- Теперь ты с ним? Я имею в виду…
- Нет.
- Неужели?
- Нет, но мы много говорим о Кларе.
Алехандро, похоже, немного успокоился.
- Да что он знает о Кларе, – сказал он, глядя на Карину, и слабо улыбнулся, похоже напрочь забыв обо мне. – Клара хотела спокойствия. Она сказала мне это с самого начала, она хотела спокойно дышать. – Сам Алехандро дышал так, словно делал упражнения на расслабление, на выдохе чуть наклоняя голову вперед. – “Я выйду за тебя замуж, – сказала мне Клара, – если ты пообещаешь, что по вечерам мы будем смотреть телевизор и есть жареную картошку, и по воскресеньям будем поздно вставать. Алехандро, я хочу спокойной жизни, без драм”. Я пообещал ей, что мы будем жить без потрясений и детей, это было ее второе условие, и оно показалось мне очень хорошим. Я работал бы, занимался своей мебелью, а Клара делала бы, что хотела. Нашла бы себе какое-нибудь занятие или просто сидела бы дома, смотрела сериалы, ходила в парикмахерскую – какая разница. – Теперь Алехандро говорил так, словно вспоминал. Кажется, он позабыл, кто я такой, и иногда поворачивался ко мне, чтобы я подтвердил его слова, чтобы понял, что он потерял. Я не шевелился, чтобы, не дай бог, его настроение снова не изменилось. – Я не знаю, от чего она хотела спрятаться, а когда спросил, Клара ответила мне как-то туманно, но, в сущности, мне это было безразлично: она хотела спокойствия, и я мог его дать.Потом Клара ухватилась за эту работу на телевидении, и, видимо, она ей понравилась. Работа пошла ей на пользу. Клара слишком много времени проводила взаперти, и было замечательно, что она выходила ненадолго. Впрочем, когда я приходил, она всегда была дома. Я брал напрокат диски, или шел вместе с Кларой в кино, а иногда мы валялись на диване и читали или разговаривали. Клара была интересным собеседником, у нее всегда было оригинальное мнение, которое мне и в голову не приходило… Так было до тех пор, пока не появился ты. Я понял это сразу же, по мелочам: Клара перестала спрашивать меня по утрам, хорошо ли я спал, больше не звала меня в офис, забывала о встречах с друзьями, ходила мрачнее тучи. Но, главное, она ко всему потеряла интерес и все делала с неохотой. Клара сердито сопела, как ребенок, запуливший портфель на стол, потому что ему нужно делать уроки. Она недовольно бродила по дому, скрепя сердце разговаривала, стелила постель, чистила зубы. Все казалось ей нестерпимой обузой. Я наблюдал за происходившим, ничего не понимая, и был бессилен что-либо сделать. Когда я заподозрил причину перемены, произошедшей с Кларой, то предложил ей переехать в другой город, но она уже сдалась, смирилась. Она губила себя, но в ее падении было что-то от победы, будто она доказывала себе, что была такой, какой была. Я знал, что был некий виновник происходящего, несчастный ублюдок, который использовал ее, не придавая значения тому, что с ней делает.
Внезапно Алехандро привстал с дивана и попытался дать мне пощечину. Я вовремя откинул голову назад, и он ударил пустоту. Карина, защищаясь, прикрыла лицо руками, хотя он даже не замахнулся на нее. Алехандро снова сел и продолжил, как ни в чем не бывало, словно, задумавшись, прервался на минутку.
- Сама она мне не призналась, но и скрывать не старалась. “ С тобой что-то происходит,” – сказал я ей. “Ничего. Ничего со мной не происходит,” – ответила она. Пару раз Клара все отрицала, а потом все-таки призналась: “Его зовут Самуэль, он просто что-то”. Она сказала мне это почти вызывающе, сидя там, где сидишь сейчас ты. Я поинтересовался, могу ли чем-то помочь. И тогда она огорошила меня вопросом, почему у нас нет ребенка. “Совсем плохо дело, если речь пошла о ребенке и нас,” – подумал я. Поймите сами: Клара никогда не хотела ребенка, а я не выношу детей. Вы представляете себе ребенка, который будет бегать среди этой мебели, неуклюже карабкаться на кресла, разрисовывать своими каракулями стены? И все же ради Клары я пошел бы и на ребенка, но она, скорее всего, завела этот разговор, чтобы поссориться со мной. Я ответил, что ребенок не выход из положения, и что он не решит проблему... Да что там говорить, все у нас было замечательно; у Клары никогда и ни с кем не было таких сердечных, теплых отношений, как со мной, но на ловца и зверь бежит: я не знаю, что было в Кларе такого, но моя сардинка привлекала акул. Я видел, как они увивались вокруг нее на праздниках и в барах, ломая себе зубы о ее неприступность. Клара ничего не позволяла им, отвергая одного за другим. Она понимала, что, если уступит, то нашей тихой жизни придет конец, а вместе с тем придет конец и ее покою. А с тобой… Надо же, именно с тобой. Уму непостижимо! У тебя же ничего нет, ни-че-го. Стоит только посмотреть на тебя... И откуда ты взялся? Чего добился в жизни? Какого черта ты мог дать ей, ты, по уши измазанный в дерьме? Ты притягивал ее к себе, потому что причинял ей боль. Это именно ты убил Клару.
- Клара погибла в результате несчастного случая. Я не убивал ее.
- Нет, убил... убил.
- Да будет тебе известно, Клара хотела жить со мной, а я отказался. Значит, не так уж хорошо вы жили, что-то было не так. Спроси себя и подумай, что было нужно Кларе, чего не было у тебя.
- Ты отказался жить с ней? – Алехандро расхохотался, вцепившись пальцами в колени. – Брось, для кого ты придумал эту сказку? Ты же по полу ползал за ней! Клара рассказала мне, как ты преследовал ее, хвостом таскался за ней, сделал бы что угодно, лишь бы добиться ее. Она все рассказала, чтобы сделать мне больно, чтобы я бросил ее, позволил ей пойти ко дну.
- Клара солгала тебе.
Карина встала, зябко обхватив себя за плечи, и подошла к окну.
- Если бы ты знал Клару, то знал бы и то, что она никогда не врала, но ты ничего о ней не знаешь.
Карина, не глядя на нас, металась по комнате. Казалось, она не слушала нас, точнее, старалась не слушать.
- Думай, как хочешь. Клару многие любили. Я подумал, что мы с тобой могли бы разделить…
- Мы с тобой? Разделить? Что разделить, мразь, что? Твои поганые желания, страдания Клары? Ты хочешь, чтобы я тебя утешил, сказал, что ты не виноват? Не-е-ет, это твоя вина, тварь, твоя. Клара не покончила бы с собой, если бы не чувствовала, что запуталась. К тому же, помнишь, что я сказал тебе раньше? Чтобы ты рта не раскрывал! Я же предупреждал тебя, верно? – Алехандро вскочил с дивана. Казалось, он хотел наброситься на меня, и я инстинктивно прикрыл лицо руками точно также, как раньше прикрывала свое лицо Карина. Алехандро двигался бесшумно и легко, словно шел по воде, подобно Христу, и боялся замочить ноги.
- Вон отсюда, оба! – Алехандро подошел к двери и распахнул ее, недвусмысленно выгоняя нас из своей квартиры. – Ты тоже убирайся отсюда. Не хочу, чтобы ты приходила сюда, хоть и была Кларе сестрой! И не звони мне больше! Знать ничего не желаю ни о тебе, ни о твоих родителях, ни о ком. Вы все умерли!
- Клара погибла, – сказал я, не собираясь убираться отсюда побитым псом, которому не позволяют спать в доме. – Ты понял? Клары больше нет, так что перестань присылать мне сообщения, будто она все еще жива.
Алехандро не замечал меня, только снова кричал, что это я убил ее. Этот истеричный трус хотел умыть руки, выйти сухим из воды. Он ни на миг не задумался, не была ли эта стерильная тюрьма, построенная им для Клары, ловушкой для нее, чтобы отказаться от той, другой Клары, не подходившей к его приторно-слащавой жизни, к его малюсеньким шажочкам по начищенной до блеска поверхности. Он никогда не хотел по-настоящему понять Клару, окунуться в ее ярость и отчаяние, а я понял бы ее, разделил бы с ней ее чувства. Со мной Клара могла бы не таиться и быть самой собой.Сейчас я радовался, видя, как Алехандро корчится от ярости, продолжая орать на меня. Карина пыталась проскользнуть между нами и убраться подальше из этого дома. Я не помню точно, что кричал ему в ответ, кажется, чтобы он перестал писать мне, что он никогда не понимал и не хотел понять Клару, а лишь учил ее уму-разуму. Глаза Алехандро бешено сверкали, расплескивая ярость, а кулачки были крепко сжаты. Я перенес вес тела на одну ногу: если это чучело, кларин муженек, эта тряпка, попытается еще раз наброситься на меня, я ударю его по яйцам. Прошло несколько секунд, и я успел представить, как, заехав Алехандро по яйцам, я схвачу его за смешную шейку и начну метелить кулаком по губам до тех пор, пока у него не вылетят зубы.
Алехандро шагнул ко мне и остановился. Ну, давай же, иди ко мне, хлыщ, сделай всего один шажок, и ты меня узнаешь! Но в эту самую секунду ноги Алехандро подкосились. Его колени согнулись не вперед а куда-то в сторону, но, прежде чем он грохнулся на пол, я успел подхватить его под мышки и поставить перед собой. Мне чертовски хотелось вытрясти из Алехандро душу, но я не мог осуществить свое желание, потому что мне пришлось прижать его к своей груди, чтобы он не упал. Черт его знает, обморок это был, или что-то еще. Карина посмотрела на меня поверх его плеч и вопросительно выгнула бровь, словно советуясь со мной. В ответ я так же неопределенно пожал бы плечами, если бы они были свободны, но Алехандро положил свою птичью головку на мою ключицу и тяжело дышал, словно не мог вдохнуть. Он разрыдался у меня на руках, по-детски слабенько всхлипывая. Ему был нужен кто-то, кто его услышит. Алехандро так мало весил, что если бы я не боялся его обидеть, то поднял бы на руки и, баюкая, ходил бы с ним по комнате. Какое-то время я крепко прижимал Алехандро к себе, сопереживая ему, будто плакал я сам. Карина нежно положила руку мне на плечо и мотнула головой в сторону двери. Потихоньку я отпустил Алехандро, убедившись, что он может стоять на ногах.
- С тобой все в порядке? – спросил я, отступив на шаг.
- Не приходите больше, – попросил Алехандро, – ради бога, не приходите. – Он стоял, понуро опустив голову. Карина поцеловала его в щеку, но он не поднял головы до тех пор, пока мы не начали спускаться по лестнице. Мне так и не удалось узнать, написал он мне под видом Клары или нет.
Рейтинг: 0
269 просмотров
Комментарии (0)
Нет комментариев. Ваш будет первым!
