Генерал Тараканов и впрямь походил на таракана своими усами и вытаращенными глазами. Когда он злился и негодовал на подчинённых, усы его шевелились. Однако, наболтавшись в самолёте за истекшие двое суток и изблевав весь салон, генерал, больше походил на мумию из египетского музея. Усы его сникли. Он про себя проклинал Берию, отправившего его за неким полковником Исаевым по кличке штандартенфюрер Штирлиц, освобождаемого из колымского лагеря по личному указанию товарища Сталина. Ему, ранее не служившему в органах безопасности, не довелось слышать об этом легендарном разведчике. Войну он прошёл по интендантской линии далеко от фронта.
На предложение майора Загибайлова отобедать в магаданском ресторане, единственном на весь город, только вяло махнул рукой, мол, не до еды, и спросил, где полковник Исаев.
– Полковник Исаев, он же больше известный по кличке Штирлиц отказался покинуть лагерь, товарищ генерал майор. Но он просил передать товарищу Сталину письмо.
– Вот как! – досадливо удивился Тараканов. – Это просто наглость! Я бы его…
Но майор Загибайлов не узнал, что сделал бы Тараканов со Штирлицем, поскольку генерал вспомнил слова Берии: «Без Исаева в Москву не возвращайтесь. Лучше сразу бегите на Аляску». Всесильный министр словно предвидел подобную ситуацию.
Тараканов протянул руку:
– Давайте письмо, майор.
Загибайлов достал из потрёпанного портфеля конверт из плотной серой бумаги. На лицевой стороне было написано: «Товарищу Сталину. Лично в руки».
Это усложняло дело генералу, намеревавшемуся было прочитать послание. По крайней мере, в присутствии майора он опасался это сделать.
– Хорошо, – сказал Тараканов. – Я должен связаться с товарищем Берией.
Но сделать это он мог только их областного Управления ГБ.
Начальник Управления полковник Титькин не ожидал визита высокого лица из Москвы и играл в «морской бой» на раздевание с Афродитой Кукушкиной, шифровальщицей из СО (секретного отдела). Они играли уже давно и к моменту появления в кабинете генерала Тараканова на полковнике оставались сапоги и трусы, на Афродите – пояс с чулками.
Увидев незнакомого чекистского генерала, остолбеневшего на пороге, Титькин успел только надеть фуражку и, вскочив, рявкнуть:
– Здравия желаю, товарищ генерал.
– Вон!!! – взревел Тараканов. Усы его поднялись до предела, до 60 градусов.
Титькин и Афродита выскочили в приёмную, где в ожидании приёма сидели несколько подчинённых полковника. Вид голого начальника и почти полностью раздетой шифровальщицы ошарашил их. Но Титькину было не до них. Он сел на стул и громко зарыдал:
– Это конец…
Афродита тоже заплакала горючими слезами. Ей было очень стыдно и очень страшно.
Тараканов, выгнав хозяина кабинета, уселся за его стол и взял телефонную трубку. Тут же в трубке раздался женский бесстрастный голос:
– Оператор номер семь.
– Свяжите меня с Москвой. Номер… – он назвал секретный номер телефона Берии.
– Пароль, – произнёс тот же бесстрастный голос.
– Какой к чёрту пароль! Я генерал Тараканов!
– А хоть Клопов или Букашкин. Назовите пароль.
– Да я тебя!.. – разгневался Тараканов. – Фамилия!
– Чей? – поинтересовался женский голос.
– Твой!.. Тьфу, твоя!..
– Я по телефону с мужчинами не знакомлюсь. Назовите пароль, а то я вас отключу.
Тараканов понял, что невидимая телефонистка это сделает, крикнул в трубку:
– Подождите минутку!
Положив трубку на стол, он выскочил в приёмную и гаркнул ревущему полковнику:
– Пароль!..
Полковник поднял на него опухшее от слёз лицо
– Какой пароль?
– Мне нужно связаться с Москвой!
Титькин понял, что дело его швах и заревел ещё пуще.
– Пароль!!! – Тараканов с размаху ударил полковника по щеке. Но тот только дёрнул головой, но реветь не перестал.
– Пароль!!!.. Пароль!!!.. Назови пароль, сучий сын!!!
– Он не назовёт, товарищ генерал, – послушался приятный девичий голосок. – Он его не знает. С Москвой связываю его я.
Тараканов обернулся и увидел сидящую за секретарским столом девушку. На ней была гражданская батистовая блузка. Девушка, глядя на Тараканова интимным взглядом, расстегнула три пуговички на блузке, а затем, секунду подумав, и четвёртую. – Я вам скажу на ушко, товарищ генерал.
Тараканов склонился над девушкой и увидел в распахнувшейся блузке соблазнительные холмики. Нежные губки коснулись генеральского уха и то ли прошептали, то ли поцеловали его:
– Перец. А меня зовут Соня Перепёлкина. Телефон сорок шесть-шесть. Вечером я сегодня буду дома одна.
Тараканов почувствовал, как где-то внизу начало растекаться приятное тепло, пробуждая желание любовной схватке на мягкой постели. Он строго взглянул на девушку и коротко бросил:
– Я учту это, Соня.
Вернувшись в кабинет, он назвал пароль телефонистке и повторил секретный номер телефона Берии. Лаврентий Павович оказался на месте. Тараканов сообщил ему сложившуюся ситуацию.
– Прочитай письмо, Таракан – приказал Берия.
– Н-не м-могу, т-т-оварищ м-маршал, – заикаясь от страха, проговорил Тараканов. – Оно адресовано самому товарищу… – понизив голос, он прошептал: – Сталину.
– Читай! – повторил Берия.
– Хорошо – боясь ослушаться маршала, ответил Тараканов и вынул пакет из портфеля. Он был не заклеен. Его тайну охраняло имя Великого Вождя. Из пакета он извлёк листок, вырванный из школьной тетрадки. По левому краю листок бахромился. В правом углу было наслюнявленным химическим карандашом написано:
«Т. Сталину от з/к Штирлица».
Ниже шёл текст:
«Т. Сталин спасибо Вам за то, что Вы, наконец, осознали ошибку трибунала, упекшего меня в лагерь на двадцать лет, и соблаговолили освободить. Но со мной был также осуждён бывший группенфюрер СС Мюллер, являвшийся во время войны моим агентом и получивший лично от Вас звание полковника государственной безопасности. Без него я отказываюсь покидать лагерь. Надеюсь, что Вы освободите и его. Также прошу придать мне для важной последующей работы на благо Родины Муркину Аглаю в качестве радистки. За прошедшие два с лишним года моего знакомства с нею я обучил её работе на рации и немецкому языку. К сему полковник М. Исаев (Штирлиц)».
Тараканов с ужасом прочитал столь неуважительный текст письма Вождю, ожидая от Берии грома и молнии, но Лаврентий Павлович спокойно ответил: – Будь у телефона. Никуда не уходи. Жди ответа.
Тараканов ждал, не отпуская трубку от уха минуту, вторую, час, второй… У него давно уже занемела рука, но он боялся пропустить ответ Берии и продолжал прижимать трубку к уху. Он не заметил, как в кабинет несколько раз заглядывала Соня Перепёлкина, но, видя застывшее изваянием тело московского генерала, тут же закрывала дверь.
Время шло, Тараканов ждал, не замечая часов. В кабинет вползали колымские сумерки.
Помочь сайту
Поздравления
(секретного отдела). Они играли уже давно и к моменту появления в кабинете генерала Тараканова на полковнике оставались сапоги и трусы, на Афродите – пояс с чулками.
расстегнула три пуговички на блузке, а затем, секунду подумав, и четвёртую. – Я вам скажу на ушко, товарищ генерал.
– Будь у телефона. Никуда не уходи. Жди ответа.
