Давно уже Алексей Егорович не вступает в разговоры с пассажирами поезда. Ничего нового. Все повторяется, все одно и то же или похожее рассказывают люди друг другу. По молодости многое было в новинку, а теперь ему уже все надоело. Ехать ему предстояло восемь часов. Уселся он у столика в общем купе и читает то газету, то книгу, то просто смотрит на пейзаж, пробегающий за окном. И разговор, который то вспыхивает, то затухает, течет мимо его ушей, не затрагивая его внимания.
На остановках одни люди выходят, другие подсаживаются. Народ рядом с ним все время обновляется, но все сидения постоянно заняты. И оказалось в конечном счете, что в купе собралась одна молодежь, и едут все до конечной станции.
Теперь здесь шумно и весело. И мужчина не может отключиться и не слышать, о чем говорят люди. К тому же ночь опустилась, за окном ничего не видно. Читать тоже стало трудно – свет тусклый. Осталось одно развлечение – слушать разговор молодежи.
Вот русоволосый мужчина лет тридцати рассказывает о своих первых впечатлениях от пребывания на Украинской земле.
- В Одессе я первым делом отправился на знаменитый Привоз. У нас это называется - на базар. Иду неспеша от павилиона к павилиону и читаю вывески на украинском языке. Вот вывеска: «Чоловечий одяг».А для кого же еще, как не для людей, думаю? Не для коров же! Прошел немного дальше: «Жиночий одяг». Вот оно что! Если по-русски - «Одежда для мужчин», «Одежда для женщин». А дальше - «Дiтячий одяг»! Так что с магазинами я быстро разобрался. Да и со словами «чоловек» и «жинка». Русский скажет: «Там было сорок человек», а украинец - «Там было сорок людей».
В день моего прилета из Сибири поехали мы с тещей на электричке к ним на дачу. Там нас ждали тесть, моя жена с двумя малышами. Людей в вагоне много. И разговаривают люди между собой громко. И что интересно – все руками жестикулируют! Так ими и размахивают! Будто бы не языком говорят, а руками. У нас народ сдержаннее. Прислушиваюсь, а понять ничего не могу. В школе изучал немецкий, сталкивался с английским. Но это что-то новое. «Тебе не кажется, что ты попал за границу», – спрашивает теща и смеется. - «Вот это – болгары разговаривают, а вон там – молдаване. Здесь и цыган можно услышать, и гагаузов, и венгров, и греков. Между собой они разговаривают на родном языке, а со всеми другими - по-русски. Из этого и получился особый одесских говор», - пояснила она.
К расказчику потянулись, уселись плотнее. Четверо из них оказались работниками одной типографии. Видя такой интерес, мужчина продолжил.
- Мы тогда перебирались в Одесскую область на жительство, поближе к родственникам жены. Я решил устроиться на работу где-нибудь в районной типографии. Это был июль, жара. На другой день поехал в ближайший райцентр. Директор типографии - в отпуске. Пришлось несколько раз приезжать. Каждый раз автобус делал остановки в нескольких селах. Думаю: хоть названия надо запомнить. Остановились, я читаю: «Зупинка». Село, вижу, большое. Потом поля пошли. А вот и следующая остановка. На табличке: «Зупинка». Как, снова то же село?
Молодежь стала хохотать. А симпатичная черноволосая девушка, как потом выяснилось - выпускница Львовского полиграфического института, аж зашлась в хохоте. Потом сквозь смех выкрикнула:
-Зупынка – это остановка! Что тут непонятного?
- Я подумал, что село это очень длинное и оно расположено в виде подковы. Мы сначала подъехали к одному концу, а теперь вот к другому. К моему недоумению, следующее село тоже называлось Зупинкой. Я пришел на дачу. Все уже были за столом, ждали меня к ужину. Спрашиваю:
- Что это у вас - все села одним именем названы? И та – Зупинка, и эта – Зупинка!
И тесть, и теща, и жена стали хохотать. Собразил, что чего-то не понимаю. С натяжкой допустил, что в слове этом есть что-то от «остановки»: зупениться, запнуться, вроде как через кочку. И еще много раз попадал я в неловкое положение из-за незнания языка.
- Ну-ка, расскажи! – требовала черноволосая.
- Помните, когда меня на соревнования молодых линотипистов посылали? Я тогда среди наборщиков первое место занял. Прихожу вечером в Одессе на квартиру к теще с тестем, чтобы переночевать. Мама, я тещу так называю, спрашивает: «И где проходили эти ваши соревнования?» Я так городо отвечаю на украинском языке, дескать, осваиваюсь: «В городской перукарне!» Все застыли в недоумении. «В парикмахерской?!», – удивилась она. Я обалдел. Голова работала как счетно-вычислительная машина, прокручивая варианты. Что я такое сказал? И вдруг вспомнил: «В городской друкарне!» Для меня что друкарня, что перукарня звучали почти одинаково, так как я не знал корней слов.
Молодежь ухохатывалась. А парень, поощряемый вниманием, продолжал:
- Потом же я в Киев поехал на соревнование. Там, правда, только второе место занял. Освободился рано, до поезда еще время было. А от незнакомой речи, от напряжения при соревновании голова у меня разболелась. Надо, решаю, купить таблетки от головной боли. Читаю вывеску: «Оптика». После того, как я узнал слова «гуртожиток», «спилка», «идальня» и еще много других, я подумал, что «ОптИка» читается с ударением на «и» и что это и есть аптека. Просто ударение сместили, как и у многих других слов. Захожу. И так мне удивительно: все прилавки очками заняты. «А где же таблетки?» «Это в аптеке. А здесь – оптика! Очки у нас, понимаете?». Проглотил я очередную «пилюлю» и плетусь дальше по Крещатику. Уже изрядно проголодался. Спрашиваю у прохожего: «Где в Киеве можно поесть украинского борща?» Иди, говорит, в этом направлении и увидишь. Я и отправился. Нигде и похожего ничего нет. Но вот вывеска: «Панчохи и шкарпетки». Ага, думаю, здесь пахнет шкварками с чем-нибудь вкусным. Теперь я уже был более осторожным, после оптики. Вхожу, смотрю – носки, чулки, колготки и еще что-то. Это, думаю, фойе. А куда же они проходят, чтобы пообедать? Люди заходят, что-то покупают и уходят. Я тоже молча вышел. Но что означают слова «панчохи и шкарпетки» - так и не понял. И спросить постеснялся. Иду дальше в поисках чего-нибудь съестного. Вижу длинную очередь. Продвигается быстро. Смотрю на вывеску: «Вареники». Раздаточная выходит прямо на улицу. Столики расставлены вдоль тротуара. Вот я и покушал вареников со сметаной вместо борща. Истинно украинская пища!
Уже на вокзал собрался. А сам все рассматриваю город, голова после вареников уже не так сильно болит. И вдруг вижу: над крышей высотного здания огромными буквами написано: «Наша мета – коммунизм!» Обалдеть! Как можно пропустить такую большую букву «ч»? Остановил я прохожего и говорю: «Видите, как крупно написано, а с ошибкой». Он прочитал и говорит: «Все правильно: наша цель – коммунизм!» Опять я в дураках оказался! Мог же сообразить: мета, меткий, метиться – цель! «Ощадбанк» я уже самостоятельно расшифровал: щадить, пощадить, оградить.
- Вот уж этого делать не буду. Жена их кушает, а я … не хочу. Не кажутся они мне съедобными. У нас бокоплавы такие, только меньше. Мы их как наживку берем на рыбалку.
Так, в разговорах, и приехали в свой город. В автобусе еще несколько раз взрывался хохот.
- Как по-украински будет «галстук»? – спрашивали сибиряка.
- «Галстук» и будет.
- Ошибаешься: кроватка. А как будет «табуретка»?
- А как иначе? Табуретка.
- Нет! «Пидсрачник»!
- Хватит меня разыгрывать! До свиданья, моя остановка!
Алексей Егорович, вслушиваясь в перепалку молодежи, сам многое вспомнил. Ему довелось столкнуться с украинским языком совсем в других условиях. С парнем ему было по пути. И он решил тоже пошутить.
- Обратил внимание, какой мелодичный, певучий украинский язык?
- Да нет. Когда тут обращать, если в каждом предложении через одно слово непонятное? Слушаешь речь, а голова работает как машина, слова сопостовляет, ищет сходные корни.
- А вот слушай, как нежно звучит фраза: «ПрОшу пАна до гилЯки!»
- А что это значит?
- Это приглашают подойти к дереву, на котором тебя повесят.
[Скрыть]Регистрационный номер 0149668 выдан для произведения:
УРОКИ УКРАИНСКОГО
Давно уже Алексей Егорович не вступает в разговоры с пассажирами поезда. Ничего нового. Все повторяется, все одно и то же или похожее рассказывают люди друг другу. По молодости многое было в новинку, а теперь ему уже все надоело. Ехать ему предстояло восемь часов. Уселся он у столика в обшем купе и читает то газету, то книгу, то просто смотрит на пейзаж, пробегающий за окном. И разговор, который то вспыхивает, то затухает, течет мимо его ушей, не затрагивая его внимания.
На остановках одни люди выходят, другие подсаживаются. Народ все время обновляется, но все сидения постоянно заняты. И оказалось, что в купе собралась одна молодежь, и едут все до конечной станции.
Теперь здесь шумно и весело. И мужчина не может отключиться и не слышать, о чем говорят люди. К тому же ночь опустилась, за окном ничего не видно. Читать тоже стало трудно – свет тусклый. Осталось одно развлечение – слушать разговор молодежи.
Вот русоволосый мужчина лет тридцати рассказывает о своих первых впечатлениях от пребывания на Украинской земле.
- В Одессе я первым делом отправился на знаменитый Привоз. У нас это называется - на базар. Иду неспеша от павилиона к павилиону и читаю вывески на украинском языке. Вот вывеска: «Чоловечий одяг».А для кого же еще, как не для людей, думаю? Не для коров же! Прошел немного дальше: «Жиночий одяг». Вот оно что! Если по-русски - «Одежда для мужчин», «Одежда для женщин». А дальше - «Дiтячий одяг»! Так что с магазинами я быстро разобрался. Да и со словами «чоловек» и «жинка». Русский скажет: «Там было сорок человек», а украинец - «Там было сорок людей».
В день моего прилета из Сибири поехали мы с тещей на электричке к ним на дачу. Там нас ждали тесть, моя жена с двумя малышами. Людей в вагоне много. И разговаривают люди между собой громко. И что интересно – все руками жестикулируют! Так ими и размахивают! У нас народ сдержаннее. Прислушиваюсь, а понять ничего не могу. В школе изучал немецкий, сталкивался с английским. Но это что-то новое. «Тебе не кажется, что ты попал за границу», – спрашивает теща и смеется. - «Вот это – болгары разговаривают, а вон там – молдаване. Здесь и цыган можно услышать, и гагаузов, и венгров, и греков. Между собой они разговаривают на родном языке, а со всеми другими - по-русски. Из этого и получился особый одесских говор», - пояснила она.
К расказчику потянулись, уселись плотнее. Четверо из них оказались работниками одной типографии. Видя такой интерес, мужчина продолжил.
- Мы тогда перебирались в Одесскую область на жительство, поближе к родственникам жены. Я решил устроиться на работу где-нибудь в районной типографии. Это был июль, жара. На другой день поехал в ближайший райцентр. Директор типографии - в отпуске. Пришлось несколько раз приезжать. Каждый раз автобус делал остановки в нескольких селах. Думаю: хоть названия надо запомнить. Остановились, я читаю: «Зупинка». Село, вижу, большое. Потом поля пошли. А вот и следующая остановка. На табличке: «Зупинка». Как, снова то же село?
Молодежь стала хохотать. А симпатичная черноволосая девушка, как потом выяснилось - выпускница Львовского полиграфического института, аж зашлась в хохоте. Потом сквозь смех выкрикнула:
-Зупынка – это остановка! Что тут непонятного?
- Я подумал, что село это очень длинное и оно расположено в виде подковы. Мы сначала подъехали к одному концу, а теперь вот к другому. К моему недоумению, следующее село тоже называлось Зупинкой. Я пришел на дачу. Все уже были за столом, ждали меня к ужину. Спрашиваю:
- Что это у вас - все села одним именем названы? И та – Зупинка, и эта – Зупинка!
И тесть, и теща, и жена стали хохотать. Собразил, что чего-то не понимаю. С натяжкой допустил, что в слове этом есть что-то от «остановки»: зупениться, запнуться, вроде как через кочку. И еще много раз попадал я в неловкое положение из-за незнания языка.
- Ну-ка, расскажи! – требовала черноволосая.
- Помните, когда меня на соревнования молодых линотипистов посылали? Я тогда среди наборщиков первое место занял. Прихожу вечером на квартиру к теще с тестем, чтобы переночевать. Мама, я тещу так называю, спрашивает: «И где проходили эти ваши соревнования?» Я так городо отвечаю на украинском языке, дескать, осваиваюсь: «В городской перукарне!» Все застыли в недоумении. «В парикмахерской?!», – удивилась она. Я обалдел. Голова работала как счетно-вычислительная машина, прокручивая варианты. Что я такое сказал? И вдруг вспомнил: «В городской друкарне!»
Молодежь ухохатывалась. А парень, поощряемый вниманием, продолжал:
- Потом же я в Киев поехал на соревнование. Там, правда, только второе место занял. Освободился рано, до поезда еще время было. А от незнакомой речи, от напряжения при соревновании голова у меня разболелась. Надо, решаю, купить таблетки от головной больи. Читаю вывеску: «Оптика». После того, как я узнал слова «гуртожиток», «спилка», «идальня» и еще много других, я подумал, что «Оптика» с ударением на «и» – это и есть аптека. Просто ударение сместили, как и у многих других слов. Захожу. И так мне удивительно: все прилавки очками заняты. «А где же таблетки?» «Это в аптеке. А здесь – оптика! Очки у нас, понимаете?». Проглотил я очередную «пилюлю» и плетусь дальше по Крещатику. Уже изрядно проголодался. Спрашиваю у прохожего: «Где в Киеве можно поесть украинского борща?» Иди, говорит, в этом направлении и увидишь. Я и отправился. Нигде и похожего ничего нет. Но вот вывеска: «Панчохи и шкарпетки». Ага, думаю, здесь пахнет шкварками с чем-нибудь вкусным. Теперь я уже был более осторожным, после оптики. Вхожу, смотрю – носки, чулки, колготки и еще что-то. Это, думаю, фойе. А куда же они проходят, чтобы пообедать? Люди заходят, что-то покупают и уходят. Я тоже молча вышел. Но что означают слова «панчохи и шкарпетки» - так и не понял. И спросить постеснялся. Иду дальше в поисках чего-нибудь съестного. Вижу длинную очередь. Продвигается быстро. Смотрю на вывеску: «Вареники». Раздаточная выходит прямо на улицу. Столики расставлены вдоль тротуара. Вот я и покушал вареников со сметаной вместо борща. Ичтинно украинская пища!
Уже на вокзал собрался. А сам все рассматриваю город, голова после вареников уже не так сильно болит. И вдруг вижу: над крышей высотного здания огромными буквами написано: «Наша мета – коммунизм!» Обалдеть! Как можно пропустить такую большую букву «ч»? Остановил я прохожего и говорю: «Видите, как крупно написано, а с ошибкой». Он прочитал и говорит: «Все правильно: наша цель – коммунизм!» Опять я в дураках оказался! Мог же сообразить: мета, меткий, метиться – цель! «Ощадбанк» я уже самостоятельно расшифровал: щадить, пощадить, оградить.
- Вот уж этого делать не буду. Жена их кушает, а я … не хочу. Не кажутся они мне съедобными. У нас бокоплавы такие, только меньше. Мы их как наживку берем на рыбалку.
Так, в разговорах, и приехали в свой город. В автобусе еще несколько раз взрывался хохот.
- Как по-украински будет «галстук»? – спрашивали сибиряка.
- «Галстук» и будет.
- Ошибаешься: кроватка. А как будет «табуретка»?
- А как иначе? Табуретка.
- Нет! «Пидсрачник»!
- Хватит меня разыгрывать! До свиданья, моя остановка!
Алексей Егорович, вслушиваясь в перепалку молодежи, сам многое вспомнил. Ему довелось столкнуться с украинским языком совсем в других условиях. С парнем ему было по пути. И он решил тоже пошутить.
- Обратил внимание, какой мелодичный, певучий украинский язык?
- Да нет. Когда тут обращать, если в каждом предложении через одно слово непонятное? Слушаешь речь, а голова работает как машина, слова сопостовляет, ищет сходные корни.
- А вот слушай, как нежно звучит фраза: «Прошу пана до гиляки!»
- А что это значит?
- Это приглашают подойти к дереву, на котором тебя повесят.
Василий,развеселили меня своим рассказом на ночь глядя!Вот,зашла называется случайно...а что действительно,все на украинском на Украине!«Пидсрачник»!-а вот это -табуретка!Я просто ржу!
Это так подкалывают новичков. Правильно по-украински (по словарю) - табурет (т.е.мужского рода, а по-русски - табуретка. Заходите, Надежда, там еще есть интересное. Василий.
Отличный рассказ. Мне понравился. Опечаток многовато вот только. И "табуретка" совсем не так звучит. Эт, наверняка, кто-то подшутил. Спасибо Вам за творчество.
Что-то тут напуталось. Спасибо, что прочли. Говорят, что в рассказе много ошибок и опечаток. Заметили ли вы их, а если да, то подскажите, я исправлю. С уважением, Василий.
И я вот зашла почитать, баюкая внучку. Вижу, что не любите Вы критику. Тогда не буду ничего писать. Но вот замечание Вам сделано правильно, хотя мог бы получиться интересным рассказ.
Зачетно! А вот... я, конечно, дико извиняюсь, но Чахлик Неумерьщий - это действительно украинский аналог Кощея Бессмертного или просто шутка такая, не знаете?
Нет, вот это - не шутка. Не могу вам написать точно, но выражение это повторяется многократно. Смешных переводов очень много. Я их не коллекционирую, язык уважаю. А вот когда предпринималась попытка запретить русский язык в школах на переменах и в Раде, то народ и ухом не повел. Передачи по телевизору ведутся одновременно на двух языках, и никто не обижается, все друг друга понимают. Депутаты тоже говорят на том языке, какой посчитают нужным. Спасибо за прочтение.
Да, язык, даже более, способ мышления - это то, что не выкорчевать никакими административными мерами. А вот за прочтение благодарить не стоит, главное, дерзайте дальше в том же духе!