Помочь сайту
Поздравления
Каштан
Военное воскресенье. Летний выходной день умиротворенно растекался по акватории морской гавани. В воздухе пахло водорослями, смоляными канатами и вечно не устраненными недостатками. В военно-морской базе стола божья благодать. На пирсах было тихо, как на сельском кладбище. Портовые краны на причалах, как какие то гигантские цапли, склонили свои клювы вниз и замерли, как замороженные.
Командир одного из СКРов, сторожевых кораблей Тихоокеанского флота с лиричным названием «Смешливый» в советское время решает свой единственный выходной за месяц использовать с пользой для своей семьи и государственной службы. Этот конденсатор флотской жизни, которого звали Валерой, решает в выходной день проверить несение дежурно-вахтенной службы своими пахарями моря на вверенном ему Родиной корабле. Чтобы не было скучно, капитан 3 ранга берет с собой на корабль свою жену Марину, которой уже до рвоты очертенело одной сидеть целыми днями дома и смотреть, как жизнь проходит мимо.
Что же - инициатива офицера не плохая. Где служим, там и живем! Где живем, там и служим! Лишний раз показать и похвастаться перед любимой женщиной грозной военно-морской мощью и своим не ординарным экипажем, с которым постоянно делишь семейную жизнь тоже не плохо. Пусть погордится своим мужем. Валера, очарованный странник моря, чтобы жене было не скучно, берет за компанию на корабельную «экскурсию» и её подругу - жгучую брюнетку в расцвете сил и даже с мыслью в глазах.
У обеих девчат чужие ноги росли прямо из передних зубов-резцов. Фигурки, похожие на точеные японские фарфоровые статуэтки, были покрыты русской гжельской бахромой. Грудь дышала молодостью и жизнью. Влажные губы играли коралловыми звездами. Волосы до плеч развивались, как у русалок. Глаза, косящие под невинность, сияли, что маленькие яркие солнца. Ягодицы в радостном настроении подрагивали и дышали в при ходьбе. В облике молодых божьих созданий чувствовалась инстинктивная кокетливость женщин, сознающих свою красоту.
Чтобы попасть на морское «железо» компании надо добраться до рейда в «точку номер пять». Валера со своими дамами по перекинутым сходням садится на пирсе в дежурный щегольский баркас, который сразу же просыпается. В моторном отсеке дробно начинает тарахтеть дизель, и можно почувствовать, как под решетчатым настилом, на флоте называемом «рыбиной», вращается гребной винт.
- Отдать швартовы! С богом! Полный вперед! – благословляясь, командует атеист Валерчик.
Баркас вначале, поскрипывая бимсами от каждого удара волн, ложится на выходной створ. Катер, обнажая свои винты, когда его корма взлетает на гребень волны, степенно начинает двигаться по акватории бухты по направлению к сторожевику, который тихо стоит, привязанный за «вымя» канатом к «бочке». В море, развернувшись носами против легкого ветерка, десяток различных кораблей с сигнальными флагами на реях начинают с интересом наблюдать за сюжетом нашего рассказа.
Прекрасно впервые в жизни почувствовать под ногами тепло деревянной палубы, запах чистых, мытых-перемытых солеными волнами досок, которые сияют влажной желтизной. Люки, ведущие в машинное отделение, темнеют резко очерченными квадратами. Чувствуется сильный запах морских водорослей. Кажется, что морской воздух окрашен йодистым сиянием. Вогнутая дуга ласковой волны, бегущей вдоль борта, кипит белой пеной из-под шампуня за кормой и уходит за горизонт.
- Хорошо-то как! - вздохнув бесподобной грудью, говорит жена Валеры.
Подруга, подставив свое обаятельное лицо теплому морскому ветерку, с любопытством спрашивает старшину баркаса.
- Куда едем?
- Ездят на лошадях, а мы «идем», - солидно поправляет молодую женщину старшина катера, заправляя ремешок своей фуражки-«мичманки» под подбородок, чтобы от морского ветра ее не сорвало с головы.
- Ну, тогда, куда плывем? - не унимается сирена, вертя головкой, как флюгарка по сторонам.
- На флоте плавает только, - здесь уже не выдерживает сам Валерчик, тоже стараясь показать знание флотской присказки, но замолкает, не скажешь же вслух то слово о котором вы подумали. Подумав, выстреливает, как стакан спирта выпивает, - лом!
Стройные фигуры женщин поданы в превосходной оправе. Живописный облик боевых подруг подчеркивают модные в то время белые полупрозрачные платья. С волнистыми складками «марлевки», кокетливо и размашисто развиваются на ветру, как паруса чайных клиперов. Условная женская одежда едва прикрывает священные врата. Лямки лифов натянуты, как тетива лука Амура. Прекрасные шейки тонко оттеняют резные цепочки работы морских фей. Грудь девчат волнуется, как трепетная лань после тридцати километрового кросса.
Все движения плавны и грациозны. Через тонкую ткань-марлю женского одеяния, если можно это назвать одеждой, ярко просвечивают завлекательные трусики, где спрятано женское волшебство. У одной на переднем интересном месте нарисован черный котенок, которого хочется напоить молочком из блюдца. У другой, на попке — просвечивает желтенький с черными полосками усатенький обаятельный тигренок, глаза которого удивленно смотрят на окружающих. При медленно-величавом движении ладно виляющих бедер «хозяйки» шкодная мордочка этого зверенка в такт колебаниям женских полупопий через «марлевку» делает всякие гримасы. Ослепительно сверкают гладкие коленки стремительных ног в легких босоножках.
По морю ползут «барашки» - волны с белыми гребешками наверху. Командир Валера, стоя рядом с рулевым, нахлобучив фуражку по самые уши и расставив для устойчивости ноги, внимательно смотрит на качающуюся линию горизонта.
Для показа своих флотских познаний Валерчик кратко изрекает.
- Волнение - два балла! - это по шкале Бофорта.
Молодой матрос-рулевой от вида знойных тел симпатичных девчат, сбитых, как хорошие деревенские сливки обалдевает больше, чем от морской службы. От специфического женского аромата у него внизу живота все напрягается. Вместо того чтобы смотреть прямо вперед по курсу компаса, он косится бешеным глазом юного жеребца на округлые девичьи бедра, говорящие о любви и «гримасы» вышеописанного тигренка.
Катер, часто приседая на разворотах, начинает болтать и кидать на бурунах морских волн из стороны в сторону, как соплю в мутном граненом стакане. Говор морской волны веселит солидных бакланов, которые на женщин не обращают никакого внимания. Чайки как бы обиженно говорят рулевому - Разуй глаза! Салага! Сейчас в кювет съедешь!
Валерчик, любитель выразительных слов, глядя на сложившуюся ситуацию, по командирски не выдерживает и бросает через плечо.
- На румбе!
- Есть, на румбе!
- По курсу не рыскать! Хорош болтаться по гавани, как… - мужику опять хочется сказать свое любимое слово, но, вовремя взяв себя в руки, говорит. - Ведро в проруби!
- Товарищ моряк! А товарищ моряк! Можно подержаться за руль? – опять начинаются гражданские вопросы.
- Не за руль, а за штурвал, - солидно и назидательно поправляет матрос.
Парень хочет добавить, что, мол, настоящие женщины должны держаться в жизни не за штурвал, а за что-то мужское, но, посмотрев с опаской на строгого капитана, этого не говорит, а тихо через плечо к нему обращается.
- Товарищ командир! Прикажите им не вертеться, а стоять неподвижно. Пусть не виляют оконечностями спины. Совсем невозможно сосредоточиться на заданном курсе в таких условиях, - молодой рулевой «на нерве» вздыхает. Обладай вздох физической силой, то девчата бы оказались обнаженными.
- Товарищ моряк! Дайте порулить! - опять начинает домогаться матроса подруга жены.
Матроса передергивает. Он смотрит на командира, который снисходительно кивает головой. Молодая женщина берет штурвал в руки, и начинаются половецкие пляски на ровной глади моря. Баркас начинает мотать из стороны в сторону, как ведро в колодце.
- Это что там за корова рулит, глаз, что ли нет? – слышится на всю посудину возглас моториста из моторного отсека. Высунувшись из моторного отсека матросик проглатывает язык и с видом надетого баклана на шест, готов броситься за борт.
Чем ближе подходит катер к сторожевику, тем нетерпеливее становятся пассажирки на борту. Волнение пассажирок передается корпусу и кажется, что сам катер охвачен тем же волнением, что и молодые женщины. Мощный баркас красивой пенной дугой, отталкиваясь от своей веселой кильватерной струи, огибает корму корабля, где под солнцем на леерах расселись, как черные коты на завалинке, толстые бакланы. «Экскурсантки», задрав головы заворожено, с открытыми ртами смотрят на высокий борт корабля.
- Принять баркас с правого борта! - звучит звонкая команда помощника командира.
Катер лагом, то есть бортом лихо притирается к трапу сторожевика. Рокот мотора внезапно прерывается и ухарь баковый матрос хватает багром плавсредство за «вымя». Наступает тишина, аж слышен шелест женских платьев и плеск волны между бортами двух посудин. Держась за горячие поручни трапа, быстрой юношеской походкой, перескакивая через две ступеньки трапа с легкостью первогодка, командир первым подымается по трапу.
- Смир-но! – звучит команда вахтенного на трапе – этого ангела-хранителя корабля. - Командир на борту! – добавляет старшина в микрофон «Каштана», который установлен у трапа и включен в режим общекорабельной трансляции.
«Каштан» - это боевая громкоговорящая радиотрансляционная сеть, обеспечивающая переговоры ГКП - главного командного пункта с другими командными пунктами и боевыми постами корабля. Его устройство просто, как бином Ньютона. По виду это небольшая коробочка, пришпандоренная где-нибудь на железной переборке отсека, каюты или боевого поста с множеством пипочек – переключателей. Есть здесь и микрофон, или как его называют «банан» болтающийся на проводе.
«Каштан» может обеспечить связь не только с отсеками, но и с вахтой на трапе или быть общекорабельной трансляцией, если надо дать командирское ЦУ - ценное указание или ЕБЦУ - еще более ценное указание всему экипажу корабля. Главное - знай, как пользоваться этим прибором и умей правильно переключать нужные тумблеры. Когда забываешь правильно это делать, то тогда на флоте начинаются военные прибамбасы...
Подъем нежных женских созданий на сторожевик - это их гражданский подвиг, а для флотского люда, выстроившихся на верхней палубе – экзамен на зрелость: половую и гражданскую. У молодых женщин на груди цвело не декольте, а черт знает что, завязанное в крепкий морской узел, который от внутренних женских соков готов был вот-вот лопнуть.
Железная палуба, сразу же вспотевает, от увиденного под женскими юбками. Впечатление такое, будто сам змий-искуситель решает посетить военный корабль и вогнать всех в обычный плотский грех. Сколько в движениях девчат изящества и душевной экспрессии, не передать. Матросы от удивления начинают сразу же нервно чесать затылки и молча кряхтеть. Вы никогда не видели взгляды служивых, стоящих в военном строю, когда мимо этого мужского сообщества проходит молодая женщина? Нет? Жаль. Вы много потеряли.
Как шли наши девчата, эти стройные «рыси» по кораблю – это надо было видеть. Молодые женщины, как-бы скромно семенят цугом за своим провожатым. Будто зная, что именно привлекает молоденьких мужчин, они словно бы нечаянно показывают неотразимую красоту и привлекательность своих прекрасных форм роскошного телосложения. В их глазах, как в блюдцах плескаются черти. Подобрав поближе к себе стройные бедра, выпячивая точеные бюсты, походкой «от бедра», для описания которой у меня не хватает слов девчата идут королевами от трапа до боевой рубки по правому шкафуту.
На железной мачте сторожевика ворчливые чайки, как воробьи на проводах неутешно ждут пищевые отходы с камбуза корабля, чтобы начать драчку за кусок каучуковой «сечки». Торпедный аппарат в честь женщин, как последний пацан, оживает и начинает сверкать ржавчиной. Антенна радиолокационной станции встрепенувшись своими решетками, показывают своим видом, как ей приятно женское общество. Стальные стволы артустановок вызывающе сексуально начинают сиять своими трубами в лучах солнца. Они, направив в нос корабля калибры своих стволов, с мужским любопытством стараются посмотреть хоть одним дулом на обаятельные женские создания.
Моряки тоже не могут оторвать глаза от нежных завитков на затылках женщин, от беззащитных ложбинок на шее, но более всего от трогательно открытого их декольте. У босоногих матросов в белых рабочих робах без гюйсов, делавших мокрую вечную предобеденную приборку от прохода необычной «экскурсии» случается столбняк. Весь экипаж корабля побросав чистку палубы, грудой флотской толпы собирается у трапа.
Соленые морские волны продолжают разбиваться об упертый борт корабля, как взгляды матросов об кудри молодых пламенных женщин. Упоительный ветерок, как преданная собака нехотя теребит кормовой размочаленный флаг корабля.
Командир и его женский «эскорт» с задранными вверх прелестными головками, походкой «от бедра» обходят грозный корабль. Теплый ветерок, шаловливо попадая под юбки экскурсанток, наполняет ситуацию естественной эротикой. Женщины с неподдельным интересом осматривают веселое флотское артиллерийское и минное оружие, другие военные маленькие «штучки», которые вызывают у них восторг и восхищение. Удивляются кнехтам и задрайкам, боязливо обходят люки, из которых торчат любопытные матросские головы. Задаются детские вопросы.
- А как вы сушите белье? Кто у вас делает приборку? Уборщицы?
- Где у вас посудомоечная и стиральная машины?
- Кто вам стелет постели? Спите вы по одному или по двое? Валетом или как?
- Если у вас на корабле городской телефон, чтобы позвонить домой?
- А что это за красная кнопочка? Можно её нажать?
- Как моряки в длительном плавании справляются, с этим… ну тем чем муж с женой занимаются раз в месяц?
- Любовь к Родине заменяет всякое половое влечение! – отвечает Валера и тяжело вздыхает.
Сквозь распущенные волосы женщин просвечивают на солнце ракетные бомбовые установки, овальные решетки РЛС антенн и другие романтические корабельные прибамбасы. Девчата посещают ходовой мостик, ПЭЖ, БИП — боевой информационный пост весь в мигающих лампочках.
- Даа-а ребята! Вот это «рыси» сейчас прорысили! Всем рысям рыси, - начинает по-детски непосредственно восхищаться вахтенный на трапе, забыв, что он не отключил свой «Каштан» от общей корабельной трансляции. - Давненько я такой красоты не видел! Если бы не мои двадцать лет, я бы все бы отдал и умер бы за них! - начинает литься по всем боевым постам и шхерам веселый монолог.
Начинается обсуждение злободневной и вечной флотской темы «Женщина на корабле».
- Дааа, грудью ее природа не обидела! - восхищается один из «знатоков» женских прелестей. - Это не грудь! Это сказка!
- А форштевень? Посмотрите на форштевень! Это же бригантины, можно сказать чайные клипера, а не женщины! Где бы мне найти такую мечту жизни? А ножки то, ножки-то! Это же песнь песней, амброзия, нектар!!!
- Вы только на талию посмотрите. На талию. Вот подержаться бы!
- Ты лучше за голову подержись. Глядишь и поумнеешь - вахты будешь нести бдительней.
- Братишки! Не ссорьтесь! Мне вот понравились глаза. Лег бы в них и ресницами прикрылся бы. Красотища!!!
- Нет, ребята! Все-таки наш командир молодец! Вкус у него есть! Этого у него не отнять!
Обсуждение прелестей командирской жены и ее подруги усиленное электронами микросхем современной радиоаппаратуры продолжает «литья» из всех громкоговорителей по всему кораблю. Растекаясь сладкой патокой по шкафуту, спардеку и шканцам слова застревают в шпигатах верхней палубы. Звучит прямо-таки незатейливый «Флотский театр у микрофона». Гавань начинает гомерически хохотать.
После обхода боевых постов корабля молодые женщины застревают в кают-компании, где их кормят продутыми флотскими макаронами. Уплетая компот и вертя своими головками, гостьи непроизвольно прислушиваются к тому, что лилейно и «от души» льется из всех корабельных репродукторов.
- Однако, Валера, - говорит одна из молодых женщин, подернув грудью, как кобыла в стойле, не поняв сразу, о чем идет речь по трансляции. - Интересные, но какие-то странные радиопередачи у вас передают на корабле.
- А мне нравится, - говорит другая и, потянувшись с оттяжкой, как пума поправляет свою прекрасную прическу. Самоуверенно, словно имея право соблазнять своей красотой бюста инстинктивно «стреляет» по сторонам золотистыми глазками, из которых струится тихая радость и с женской грустью добавляет. - Так любви хочется!!!
Нет комментариев. Ваш будет первым!
