КОГДА ПРИДЁТ ЗАЗИРКА(русское фэнтези) 61

 ГЛАВА 61

...Очнулась я на ковре: на меня брызгали студеной водой. Резко села. Голова как пьяная, тело... будто в каждую клеточку занозу вогнали.
- Что... случилось?
- Получилось! - взвизгнула Бакуня. - Победа! У тебя получилось, Ладу... Ва-ря!

Вокруг ковра собрались все. Бакуня, Ягодка на коленях, рядом Крапивнички с детской непосредственностью и восторженным любопытством взирали на меня, как на... зверушку или милую букашку. Чисто вылизанный с тугим брюшком Зеб лыбится во весь безусый рот. У Упа такие же восторженные глаза, как у девчушек. И только дедульки сдерживали эмоции, хотя весь их вид, выражающий глубокое почтение, явно был завышен. Встретив мой взгляд, сделали шаг вперёд, поясно поклонились, в один голос выдохнули:
- Исполать, Ладушка!
Юрик протянул корявый корешок салатного цвета:
- Пожуй, Варуня: силушка потраченная возвернётся.
Корешок на вид неаппетитный, жёсткий, оказался мягким, как ядрышко грецкого ореха, и весьма вкусный.
В просвет между Ягодкой и Бакуней был виден фрагмент Оберега -"аквариума".
- Так что у меня получилось?

Заговорили все разом, перебивая друг друга, выхлёстывали на бедную "крохотку Варуню" вёдра восторга, радости и безмерного счастья. Даже Крапивнички, решив, что началась весёлая игра, приняли живейшее участие: что-то лопотали, хлопали в ладошки.
Прислушиваясь, как употреблённый корешок хозяйничает в моём организме, я выцеживала из общего гула нужные слова.
Выходило следующее: когда весь Оберег был изрисован (Уп с Зебом поднимались ввысь, и оттуда Оберег смотрелся пёстрым шатром), внезапно вспыхнул зелёный свет внутри, померцал и потух, а я бесчувственная сползла на ладонь Бакуни. Камень алел каплей крови. В это время Зеб и Уп наблюдали, как рыжая черта поделила купол пополам, затем образовалась щель - из неё повалил пар...

Меня положили на ковёр, бледную, как поганку, а ведь до этого я была тёмно-коричневая от "загара", почти чёрная... Ягодка ударился в истерику, решив, что госпожа пожертвовала жизнью, ибо Оберег вытянул из неё "все-все силушки". Бакуня орала на него, мол, не каркай, но сама была на грани: я не подавала признаков жизни. Крапивнички решили, что им принесли игрушку, тряпичную куколку, только вот почему-то ругаются. В итоге они в голос заревели. На шум прибежали дедульки. Осмотрев меня, успокоили: силушку, конечно, Варуня отдала, но не всю, жизненные токи бьют. "Счас мы мигом, заветный корешок добудем, завсегда помогает в таких случаях..."

 - Стоп! Тихо! Как голодные воронята галдите! Мне что, Героя России дали? Нобелевскую премию мира? Или мы Вонюке накостыляли? Ну, починила Оберег, делов-то...
Негодники: расхохотались так, будто выдала суперхохму.
- Госпожа... госпожа... - давясь смехом, выкрикивал Ягодка.
- А говорила: не Зазирка! - смеялась Бакуня, всплескивая руками и жалея, что меня невозможно обнять, с чувством стиснуть.

Дедульки не обманули: вскоре я чувствовала себя не просто хорошо, а суперотлично. Если не считать чувства голода. Мёртвая бледность отступила, растворилась в "загаре", отчего кожа моя приобрела лёгкий золотисто-коричневый цвет.
- У нас пожевать найдётся?
- Ещё корешок? - поразились дедульки. - Не помог?
- Помог, огромное спасибо! Просто жутко кушать хочется.
Засуетились все, накрывая "стол". Нервная встряска и в них пробудила зверский аппетит. За исключением Зеба: он переел мышей и о еде даже слышать не желал.
На десерт дедульки приготовили куль из лопуха доверху наполненный отборной черникой.
- Для глазок пользительно, - сказал Щулец.
- Особливо, когда силы восстанавливаешь, - важно добавил Юрик.
- Спасибочки. Вы воду поискали?
- Знамо дело. Токмо далече, ежели ножками.
- Зачем ножками? Вон Зеба будем эксплуатировать, чтобы не зажирел от безделья.
Посмеялись от души, искренне, по-дружески. Зеб не обиделся, лишь снисходительно усмехнулся.

Все были довольны, счастливы. Крапивнички значительно оживились: ужас ТОЙ ночи, потеря матери, похоже, отступали на задний план. И в этом была большая заслуга Ягодки: он окружил сироток теплом, заботой... короче, всем тем, что и следует получать детям от любящей мамы.

А меня беспокоили, терзали многочисленные вопросы. Как там пещерники? Как помочь Димке? Сливать воду из "аквариума" или оставить? Очень нелёгкий вопрос: если сливать, значит, здесь устроить потоп, погубить сотни животных, лесных жителей, разрушить их вековой мир... Ради горстки людей. Чудовищная цена... Так поступают на моей Земле, маленькие и ничтожные мороки... Я так не могу! Пусть я не мифическая Зазирка Справедливая, а просто Варька... не могу и всё тут! Не сливать,... значит, поставить будущее пещерников под вопрос. Да и наше тоже. Вонюка - то где -то рядом... подтянет силы, устроит осаду... Даже если мы внутри Оберега найдём питьевую воду,... что за жизнь будет в голых горах? Медленная деградация...
Можно, конечно, уйти через Проход к нам, тем более, что поставленную задачу - принести Зерно - я выполню. Но... тогда, скорее всего, Зеб вновь станет деревянным, Уп... никогда не узнает, кто он на самом деле... Добран и Ягодка... Просто страшно представить, что их ждёт в моём мире... Нет! Я НЕ МОГУ ТАК ПОСТУПИТЬ С НИМИ!
Надо что-то придумать, и, чем, скорее, тем лучше...

- Все отдохнули? Теперь за работу. Мы с Упом слетаем на разведку, а вы тут пока приготовьте воду, ягод соберите, травки съедобные. Им витамины нужны... Короче: всё, что пользительно.
- Знамо дело, - за всех ответили дедульки.

Проход открывался медленно, как разбухшая от сырости дверь. Внутри было влажно, тепло, точно в остывающей бане. ДЫШАЛОСЬ ЛЕГКО!
Пещерники копошились у входа: одни ладили тропу к воде, другие выгребали мусор из пещеры.
Уп опустился на выступ. Все побросали дела, сгрудились вокруг нас. Посыпались здравицы, благодарности. Форменный бабий галдёж. Наконец, Изгага цыкнул, и все замолкли.
- Оберег восстановлен в прежней силе. Теперь надо подумать, как вам дальше быть. Есть какие-нибудь мысли?
Переглянулись, перешёптываясь. Вперёд выступил Изгага:
- Может, нам... туда, к вам?
- Боюсь, что нам придётся перебираться. Морок на подходе...
Возмущённый гул.
- Цыть бабы! Стало быть, принял вызов?
- Принял... Только нам нечего противопоставить... в открытом бою.
- Ясно. Перебирайтесь... будем мозговать. Только здесь мы осаду долго не выдержим...
- Вот и я о том же голову ломаю... Куда спустить воду? Нужно вернуться... в Долину. Там источник питьевой воды... Кумир Ладанеи... И кое-что ещё...

Сухо кашлянула Советница:
- Дозволь слово молвить, Зазирка?
- Говорите.
Советница предлагала - и считала: единственно правильный вариант! - спустить воду в печеры (пещеры), по коим пролегает Путь Избранных. На выходе из пещер Заморочный лес, где нежити, пособников Морока, видимо - невидимо...
- А что, вполне разумное решение! - поддержал Советницу Изгага.
- Благодарю за подсказку. Я сейчас же займусь... Как Добран?
- Поправляется, - живо отозвалась Зарёма. - Мы кое-какое снадобье приготовили... Спит, сил набирается. Яга тоже спит...
- Ну и чудненько.
- Ты... уже думала, как помочь... Димушке?
- Потерпи, Зара. Всё будет хорошо. Одолеем и эту задачку. Уп, не спи! Нас работа ждёт.
- А кто спит? - Уп обиженно щёлкнул клювом. - Уже и задуматься нельзя... сразу напраслину...
- Хватит ворчать, полетели.

Пещеры начинались почти у самого Оберега и были намного ниже. У входа стоял трёхгранный камень-столб высотой около двух метров. Практически все его грани до верха были исписаны надписями. Чертили острым предметом, оставляя глубокие бороздки. Самая массовая надпись из ряда "Здесь был Вася". Место, откуда этот Вася и дата. Надписи теснились, налезали друг на друга, перемешивались так, что уже невозможно было понять, где Паша, а где Даша, где Надька, а где Вадька. Населённые пункты вообще читались с великим трудом и, большей частью, выходила некая сумятица. С датами тоже самое: то ли 35 год, то ли 85, то ли 19, то ли 79... В этом письменном хаосе примитивного мышления, местами вырывался нормальный человеческий крик: "Мама! Я поняла, какая была дрянь! Прости и прощай!"
"Все парни дебилы и самцы!!!"
"Я в сказке! Ириш, как жаль, что тебя нет рядом!.."
"Пусть и этот мир знает: Танечка! Я тебя люблю!!!"

Меня, что называется, до глубины души поразил предпоследний автограф: "Какая же я глупая была, что так бездарно прожила 15 лет! Лиза Орловская из Санкт-Петербурга".
Наиболее свежими, хорошо читаемые, были две надписи: "Зенит - чемпион!" и "Мы, Ваня и Юля, вернёмся домой всем чертям назло! Оренбург + Выборг... реля 1988 года".
Последняя надпись хранила следы, возможно помады. Очевидно, надпись сначала жирно обвели вишнёвой помадой, затем покрыли лаком для ногтей. От времени лак потрескался, выветрился и вымылся дождями, но некоторые участки уцелели... Ваня вряд ли исполнит обещанное: сгинул в Заморочном лесу... А вот Юля... Девчонки всегда возвращались в Долину Ворожей и оседали там, лишённые памяти. Если не умерла до потопа и во время него, то вполне может быть сейчас среди пещерников.

- Мы прилетели всё это читать? - спросил Уп с лёгким раздражением.
- Нет, конечно... А тебе ничего не говорит этот камень-столб? Совсем ничего? Может и твоя надпись есть...
- Исключено. Я не стайная птица.
- Сейчас! А тогда ты был просто мальчишка. Кстати: помнишь, рассказывал... На болоте у тебя видение было... Игнатушко... помнишь?
- Ну?
- Вот! Мальчишка по имени Игнат, любивший медовые лепёшки... попадает сюда не по своей воле... Должен, должен, быть твой автограф!
- Ты тоже будешь?
- Не буду... Это ВАША... "книга отзывов", если можно так сказать... Я пошла другой Дорогой, а там своя "книга". Ладно, хватит трепаться: займёмся водопроводным делом.

Вроде пустяк: проткнул "ёмкость", и пусть сливается водичка,... но меня, почему-то, охватило страшное волнение, как на экзамене. Да и природа вокруг, казалось, затаила дыхание в ожидании необычного. Возможно, так оно и смотрелось со стороны: и взмахнула рукой Зазирка - Крохотка, и родилась речка, речка мутная да бурная, и кинулась та речка с рокотом в пасть беззубую...
Картина впечатляющая, но быстро утомляет однообразием: бурлит рыжий поток, ворочая камни и, бросая в воздух мириады брызг, ныряет в зев пещеры. Ну, ещё радуга зажглась в водной пыли... Ничего особенного.
- Летим к нашим.
- К которым? - усмехнулся Уп.
- К тем, что на ЭТОЙ стороне.