КОГДА ПРИДЁТ ЗАЗИРКА(русское фэнтези) 57

ГЛАВА 57

Ягодка повёл нас в долгий путь по коридорам, переходам и лестницам на первый этаж. Бакуня хотела нести меня на руках, но я наотрез отказалась: на её плече я чувствовала себя увереннее. "Светлячок" добросовестно исполнял роль фонарика.
Запах сырости, плесени сопровождали нас всю дорогу, и вскоре, казалось, они пропитали нас насквозь. Прекрасное настроение, которое было после купальни и ужина, исчезло: оно просто задохнулось.

Прошла целая вечность, прежде чем мы достигли узкого помещения. Здесь царил хаос: догнивала какая-то рухлядь, штукатурка, где осыпалась, где отвалилась кусками, в углах "плантации" грибка. Воздух тяжёлый, во рту приторно-сладковатый осадок, в голове лёгкое опьянение.

Ягодка и Бакуня быстро очистили участок у стены, при этом измазались как чушки.
- Не медли... одуреем... - выдохнула Бакуня, тщётно пытаясь сплюнуть. Похоже, у неё, как и у меня, во рту Сахара.
Бакуня сняла меня с плеча, и поднесла к стене на уровне своего живота. Взывая одновременно к Камню и Ладанеи, я уперлась ладонями в кирпичную кладку.

Я ожидала туннель, а появилась нора. Правда, диаметром с автомобильное колесо. Бакуня сунула руки в нору, опустила меня на "пол":
- Иди... мы за тобой...
Кирпичная кладка расступалась, словно резиновая. За спиной я слышала горячее затруднённое дыхание Бакуни. Я прибавила шагу.
И вдруг... ладони мои упёрлись в массивный лоб валуна. Все мои усилия увенчались лишь небольшими трещинками. Метр вправо, метр влево... тот же валун. Меня охватила паника.
- П...под... него... - Бакуня задыхалась.

Валун непробиваемой стеной уходил глубоко вниз. Я заметалась, как в истерике - в итоге образовалась довольно приличная пещерка. Бакуня и Ягодка буквально вывалились из норы, распрямили затёкшие спины. Сели, откинувшись на кладку.
- Мне... не справиться... - Я готова была разреветься. Не понимаю, как сдержалась. - И Камень бессилен...
- Возвращаемся, - тускло обронила Бакуня.
Осилят ли обратный путь? Вид у обоих не лучший: руки исцарапаны, колени, должно быть, в синяках... Плюс недостаток воздуха: нора закрывалась сразу за Ягодкой.

Проклятье! неужели мои опасения о замурованнности... Чёрт! чёрт! накаркала, ворона! Что стоишь, сопли жуёшь? Действуй! Делай что-нибудь!.. Они доверились тебе... Да пошла ты! без тебя тошно...
У меня, видимо, начала съезжать крыша: я словно раздвоилась - одна Варька билась в истерике, другая от растерянности враз отупела...
Пещерка тем временем сжималась...

- Госпожа... - тихо всхлипнул Ягодка.
А меня будто плетью ожгло...
Если не ошибаюсь, это состояние называется временным помешательством, или аффектом. А у таких, как правило, удваивается сила и моторные свойства...

Лично я не помню, что и как было. А по рассказу Бакуни, происходило так: я вдруг дико заорала, нет, не от отчаянья, а словно кому-то ответила... затем, "точно ужаленная бзыком тёлка", бегала по кругу, расширяя пещеру, частично раздвигая, частично круша кладку. Ягодка решил, что у меня помутился разум, как у его прежней хозяйки, и уже приготовился умереть под рухнувшей стеной.
Бакуня, как потом выяснилось, страдавшая от клаустрофобии, была в таком состоянии, что лишь безучастно наблюдала мои выверты и... тихо прощалась с жизнью.

Стены рухнули. Обе - и крепостная и здания. А следом часть правого крыла.
Не ведаю, чья в том заслуга - Камня? Ладанеи? - но никто из нас не пострадал. Все опасные части стен, непостижимым образом, обвалились не на нас, а в сторону насыпи и в ров. Нас только присыпало пылью и мелкой крошкой...
Обезумевшая Варька, подобно термиту, превратила кладку у основания стен в труху...

Первый глоток свежего воздуха вернул "крышу" на место: я обнаружила себя сидящей на растрескавшемся затылке валуна. Вокруг меня свалка строительного мусора, дымом стелется пыль. Впереди ров и ряд кибиток, сзади рваная рана в здании, точно бомбу рванули. Надо мной звёздное небо и застывшая в шоке луна...
- Бакуня?! Ягодка?!
- Госпожа! Госпожа! - Из кучи мусора выполз Ягодка, таща на себе Бакуню.
Живы! Они были живы и целы! Бакуня лишь на пару минут потеряла сознание от внезапно поступившего кислорода.

Пыль осела и явила нам, как бы вторую серию ужаса: к нам со всех сторон бежали турчены, размахивая факелами и визгливо крича. Видимо, решили, что лазутчики, неведомо как пробравшиеся, обрушили стену и сейчас будут схвачены. Суматоха началась и у кибиток: двигалось подкрепление.
Спица соскользнула с руки, заблестела лезвиями в лунном свете.
Оправившись от шока, луна предпочла скрыть лицо за вуалью: стайка жиденьких облачков, вяло плывущих.

Турчены приближались.
- Отходите к зданию! Я прикрою!
Ягодка оступился, упал. Бакуня подхватила его, перебросила через плечо и понесла, едва касаясь ногами обломков стен. Несколько стрел просвистели в опасной близости.
Спица стояла рядом со мной, шурша крылышками.
- Извини... я думала, без шума обойдёмся...
Спица часто-часто замигала оранжевой шляпкой.
Метрах в трёх возникли сразу несколько турченов. Опять мальчишки...

Спица взмыла в воздух. Я взмахнула левой рукой: турченов сбило в кучу и швырнуло в ров. Со стороны посмотреть, так, будто невидимый кран перебросил с места на место тюк с ветошью.
Слева резанул слух вопль. Глянула, и тут же отвернулась: Спица половинила бегущих...
О! Боги! как объяснить этой железяке, что вовсе не обязательно рубить налево и направо... достаточно оглушить?!

Краем глаза приметила: выбежала из-за укрытия Бакуня, метнулась к куче обломков, пропала из виду. Вновь возникла, уже с луком и колчаном. Видимо, обронил один из тех, переброшенных в ров.
Первая кровь, вероятно, ужаснула луну, и она поспешно спряталась под непроницаемое одеяло - тучу. Воцарилась темнота. Лишь дёргающиеся факелы мелькали тут и там. Дикие вопли говорили, что для Спицы темнота не помеха.

Мы с Бакуней наносили удары, ориентируясь на факелы. Но внезапно они стали один за другим гаснуть. Сообразили, вояки, что факелы делают их мишенью?
Едва погас последний факел, наступила напряжённая тишина. Прекратились вопли и в той стороне, где разгулялась Спица. Что бы это значило?
Велико же одеяло у луны: скрыло не только её, но и звёзды. Может, турчены решили дождаться рассвета?

Рядом со мной бесшумно легла Бакуня, зашептала:
- Отступили. Попрятались. До утра не сунутся.
- Как Ягодка?
- Скулит. Ногу подвернул.
- Идём к нему.
И тут тишину нарушил странный пересвист. Бакуня дёрнулась:
- Что-то летит... от кибиток!
Пересвист приближался, словно стайка пичуг подлетала.
- Не нравится... - начала Бакуня и осеклась: вокруг нас ударили огненные фонтаны.
Нас лишь на мгновение обдало жаром и запахом горевшего мазута, затем мы оказались, как бы под стеклянным куполом. Мне сразу вспомнилось лесное озеро, моё заточение в "коробке", Зевана, Уп...

Вокруг бушевало пламя, языки огня яростно лизали купол, но он даже не запотел. Мы с Бакуней абсолютно не чувствовали неудобств.

"Тепло ли тебе девица? - хлестнул по мозгам ненавистный голос. - Тепло ли красавица?"
"Просто супер! Как в солярии. Хотя я итак уже негритоска. А тебе, козёл, мало показалось? За добавкой явился?"
"Рано лыбишься! Доживём до рассвета и поглядим. Я тебя засушу, как воблу, и брелок сделаю. Ха-ха-ха!"
"Напугал, прямо дрожу вся".
"Дрожи, дрожи, " - едко ухмыльнулся Кавардак-Вадим, и отключился.
Я, на всякий случай, поставила мощный "барьер".

Бакуня приняла новость с гневом:
- Поганец! Прямо руки чешутся разорвать в клочья...
Быстро, однако, оправился. Одно слово, колдун. Что ещё за гадость приготовил? Почему такая уверенность в успехе? Может... Спица попала в его лапы?
Пламя постепенно отступило, а вскоре и вовсе погасло: турчены применили снаряды с горючей смесью, она выгорела, и огонь задохнулся. Лишь местами курились дымки. Наверняка, Поганец снабдил степняков "греческим огнём". Да, крутой колдунишка, потреплет ещё нервы...
Как там бедняга Ягодка? Успел укрыться от огня?

Вновь воцарилась тишина. Луна, похоже, не собиралась вовсе высовываться. Темнота и замкнутость начали угнетать. Бакуня что-то бубнила невнятное. То ли взывала к своим богам, то ли продолжала слать проклятья в адрес Поганца.
Свечкой зажёгся "светлячок", очевидно, решил нас приободрить. Однако, темнота за "стеклом" стала ещё более давить на психику.
Бакуня была бледна, вся в поту. Я тогда ещё не знала о её фобии.
- Что с тобой? Дурно?
Приоткрыла глаза, помотала головой: мол, всё в порядке. Какой к чёрту порядок! Того и гляди, в обморок грохнется. Может...

Я не закончила мысль: темнота за "стеклом" отпрянула, и у нас стало светло, как днём. Купол окружили турчены. Началось реалити-шоу "За стеклом". В купол полетели камни, издёвки, угрозы. Пытались рубить мечами, метали копья, но получили такой удар током, что с воплями отлетали, бросая оружие и тряся руками. Купол оставался прозрачным, ни единой царапинки. Лили какую-то зелёную гадость, но она стекала, как с гуся вода, не оставив и пятнышка.

Бакуне становилось хуже. Я была в полном отчаянье, совершенно не представляя, как ей помочь. Мои взывания к Ладанее и Камню, почему-то оставались безответными. Просила, умоляла, требовала... Результат: у самой дико разболелась голова.
Где же Спица? почему не разгонит эту толпу зевак? Действуют на нервы...

Вдруг турчены раздались, образовав коридор. В начале его стояла фигура в балахоне с капюшоном ядовито-синего цвета с золотыми разводами. Турчены почтительно склонили головы.
Человек в балахоне двинулся к куполу. В метре от нас остановился, тряхнул головой, и капюшон сполз назад, открыв лицо. Это был Вадим. Он же Кавардак. Он же Поганец. На лице гадкая ухмылка, в глазах ненависть и злоба. Несколько минут он просто жёг нас взглядом. Бакуня на секундочку, точно очнулась, вскинув кулачки, приподнялась, но тут же рухнула без чувств.
Поганец усмехнулся, презрительно сплюнул. "Стена" коридора в ужасе отпрянула.
В прорезь балахона вынырнула рука Поганца, а в ней, похоже, хрустальная пирамидка. Вытянул руку, что бы я лучше разглядела: внутри пирамидки... Спица.

- Что теперь скажешь? Сдохла твоя защитница. Думаешь отсидеться в этой стеклянной банке? И на неё найдём стеклорезик. Вжик! и нет баночки... Ой, а кто это у нас тут? Варька дохлая...
- Ты сдохнешь раньше меня...
- Ой, ли? Я бессмертный, девонька!
- Кощей тоже бессмертным был. Сдох и костей не сыскать...
- Верно, костей не сыщешь. Тьфу, плоть. А Дух-то остался. Нашёл меня, и мы соединились. Сколько богатырей хвастались, что изничтожили меня, ан вот я всё живу. Ибо вечен!
- Ничто не вечно под луной... - ляпнула, непонятно зачем.
- Потявкай пока, потявкай, - Поганец вскинул голову, глянул в небо. - Нет, я не стану делать из тебя брелок. Я заключу тебя в оправу, как драгоценный камень. Поверь, Варюха, любимый перстень будет.
- Да ты просто маньяк!
Поганец продолжал смотреть на небо:
- Маньяк, девонька, просто упавшая звезда. А я не упаду никогда.
И опять меня, точно за язык дёрнули:
- Никогда не говори "никогда"...

- Я... - только и успел произнести Поганец: в следующее мгновение сбоку в его голову врезалась... сова. Её когтистая лапа прочертила кровавые борозды на лице. Поганец закричал... Из его руки выпала пирамидка и тут же, будто магнитом, была притянута к " стеклу" купола.
Две, три, четыре... Совы нападали, били крыльями, полосовали тело когтями, забрасывали "бомбами" - жидким помётом. Поганец метался, кричал, отбивался одной рукой... Сов становилось всё больше, уже и турчены получали свою долю...
А пирамидка тем временем, словно кусок льда, таяла на "стекле": кукожилась форма, змейками разбегались потёки.

"Светлячок" внезапно решил покинуть насиженное место: воспарил к потолку, повертелся там и... спокойно вылетел наружу. И остался на "крыше", обратившись в мощный прожектор. До сих пор не понимаю, зачем он это сделал... Тогда же я, почему-то, расценила его поступок, как форменный подхалимаж: ишь как старается, освещает каждый уголок сражения.
...Поганец катается по земле, облепленный десятком совиных тел...
...Бегущие турчены... и совы, бьющие их крыльями, клювами в незащищённые доспехами места...
...падающая сова, пронзённая сразу тремя стрелами...
...ещё одна, рассечённая мечом...
...ещё одна... горящая...
Пирамидка расплылась мутной кляксой и застыла... Спица рванулась на поле битвы.
...отрубленная голова, другая, третья...
...турчены пытаются пробиться к своему "богу"... и опять погибшие совы... рваные лица мальчишек...
А "прожектор" всё высвечивает, высвечивает... Боится оставить в тени малейшую деталь, старается... Как же: нынче у нас почётная заезжая зрительница, Варька из Питера... чтоб, значит, хорошо рассмотрела...

Я закрыла глаза, и только собралась завыть, спасая свои нервы, как услышала знакомый звериный рёв. Там, где секунду назад Поганец отбивался от сов, крутился вихревой столб, втягивая в себя летящих сов, мёртвых с земли, турченов, обломки стен...
"Опять уйдёт", - вяло трепыхнулось у меня в голове.

И действительно: вихрь исчез, точно и не было его в "кадре". Лишь пыль туманом стлалась. Тщётно пыжился "прожектор": видимость скверная. Звук остался прежним: совиное уханье, предсмертные крики турченов, ржание лошадей... Сражение сместилось в район кибиток.
"Прожектор" вновь стал "светлячком" и вернулся домой: на мой лоб.
А через минуту купол исчез: видимо, опасность для нас миновала. Словно по заказу, прилетел ветерок и шустро разогнал пыль-туман.

Зашевелилась, приходя в себя, Бакуня.
- Где я?
- Там же. Всё кино проспала.
- Кино? Это что?
 - Аа, не бери в голову. Кровь, отрубленные головы... хреновая фильма. Правильно сделала, что отрубилась. А вот я не смогла...
- Я совсем не понимаю тебя!
- И не надо. Просто горло прочищаю... пыль...
Бакуня огляделась, вскочила:
- Мы на воле! Волюшка! Что здесь было, пока я... спала?
- Ничего особенного. Налетели твои братья...
- Что?! Они здесь?! - Бакуня ухнула по-совиному, раз, другой.

Мелькнула тень, что-то плюхнулось в метре от нас. "Светлячок" услужливо подсветил: на куче "строймусора" стоял мальчишка в перьевом костюмчике и закрывал рукой лицо.
- Не нужно, - сказала я, коснувшись лба, и "светлячок" переключился на "ближний свет".
- Купав! - радостно вскрикнула Бакуня.
- Баки?!
Кинулись навстречу друг дружке: ахи, охи, обнимания...
- А мы думали, ты... сгинула... Вот решили отомстить... Там какая-то штуковина лихо сечёт! Последних, убегающих, добивает...
- Это Спица Зазирки!
- Зазирки? Не врёшь?
- Не вру! ОНА ЗДЕСЬ! Всё время была со мной. Спасла от лап Кавардака... Идём к ней!
- Погодь! Я... весь грязный... кровь...
- Ты - воин! Она поймёт...

Они подошли к валуну: Бакуня порывисто, сияющая, Купав нерешительно, с напряжённым лицом.
Я, стоящая на валуне, оказалась как раз на уровне лица Купава. Глянул удивлённо, затем с сомнением.
- Это... Зазирка? Да мой нос больше её. Соплёй перешибёшь...
- Она под чарами, - шепнула Бакуня.
- Будь здрава, - улыбнулся Купав, всё ещё сомневаясь в подлинности Зазирки.
- И ты будь!
Рядом со мной возникла Спица, помигала малиновой шляпкой, затем сменила цвет на розовый, и браслетом замерла на моей руке.
- Видел! - горячо зашептала Бакуня Купаву. - А ты сомневаешься...
- Ты бы хоть помылась! - процедила я сквозь зубы. - От тебя кровью несёт...
Спица в ответ лишь мигнула оранжевым глазком.
Все сомнения Купава, как ветром сдуло. Выпрямился, расправил плечи, смотрел так, как, наверно, смотрит солдат на любимого обожаемого полководца. Выглядело очень забавно.

- Расслабься, - сказала я, скорее себе, чем ему: взгляд Купава выбивал меня из колеи, заставлял тоже напрягаться. Нужно было что-то сказать, чтобы разрядить обстановку, я и ляпнула: - Каковы потери у вас?
Обожание сменилось озабоченностью, печалью:
- Госпожа... потери наши... думаю, невелики...
О! Боги, как они достали меня этой "госпожой"!

- Ладно. Располагайтесь в Твердыне. Будьте как дома. Займитесь ранеными.
Купав коротко ухнул и растворился во тьме. Я облегчённо вздохнула.
- А говоришь не Зазирка... - улыбнулась Бакуня.

Я посмотрела на неё: тот же восторг в глазах, что был у Купава. И вдруг подумалось: а что, если я вот сейчас создаю те самые легенды о Зазирке? Правда непонятно, как они попали в далёкое прошлое... Хотя... в этом мире, застывшем в развитии, пропитанном волшбой и колдовством, всё возможно. Прошлое? Может, этот мир вращается по кругу в замкнутом пространстве, и сегодня... есть на самом деле позавчера... Круг повернулся, и выпал сектор "Зазирка"...
Вопрос участникам игры: "Сколько ещё канитель эта будет тянуться?"
На размышление - минута. Время пошло...