Код жизни. Изменить все

            Бег по неровной местности, сплошь усыпанной гниющими листьями, травой, цепляющейся за ноги; меж кустов и деревьев, голых, мокрых, с подрагивающими крупными каплями на них; под серым неприветливым небом не был простым. Лейв, то оказывался внизу, чуть ли не в овраге, то поднимался на верх холма, но бежал на пределе сил, не теряя из виду стремительно уползающую анаконду с жертвой на спине. Он желал умереть вместе с Марфой, если судьбе будет так угодно, и тогда, по воле Небес, окажется связанным с ней. Одного не понимал: зачем змей увозил девушку, вместо того, чтобы на месте проглотить ее... и его, заодно... Верил и не верил, что подобная тварь способна испугаться, украсть и бежать, чтобы перекусить добычей где-то в темном уголке... Когда путь Лейва стали преграждать валуны, он неожиданно споткнулся и упал. Поднявшись, никого уже не увидел. Бросился вперед, взобрался на большой камень, осмотрелся, но никого не увидел и след вычислить не смог, так как голые камни оказались неожиданно сухими. Видимо, дождь обошел эти места стороной.

            - Убежали, - прошипел удовлетворенно Ан и заскользил по пещере к заветной стене. Ткнулся в нее мордой, протиснулся внутрь и продолжил движение. - Как подумаю, что он там мечется, страдает, так и съел бы тебя. Без сожаления! А потом... и его, чтобы не плакал!

            - Но-но, не очень-то! Лас будет оскорблен, вспомни, и он, не забывай, ждет меня.

            - Знаю, помню, скорблю о невозможном, как ядовитый змей пещер и прилегающих к ней территорий. О, трепещи, закуска, я ползу!

            - Ты умеешь шутить?! - удивилась Марфа. - Вот дела! Никогда бы не подумала.

            - Слезай, приехали, растрепа, - фыркнул тот, поторапливая, и наклонил голову. - Больные ждать не могут. А я подожду.

            - Уже? Так быстро? И еще подождешь. Ты полон сюрпризов сегодня!

            - Сегодня я в роли мальчика на посылках.

            - Ан, привез? - послышался слабый голос.

            - Я здесь, Лас. Что случилось?

            - Заходи осторожнее, Мар Фа.

            - Не переживай - я все вижу. Света у вас побольше стало и... шерстистость побелела?!     

            - Изменения внешне незначительны, но внутри бушуют шторма и бури. Каждая жилка трясется, как в лихорадке. Силы убывают.

            - Возраст, как понимаю, ни при чем. Что тогда? Лас, я к матушке за снадобьями! Она в таких делах лучше разбирается, а я только учусь.

            - Мама моя совсем плоха. Торопись!

            - Ан домчит не хуже лошади.

            - Домчит... Отрабатывает новое наказание и вымаливает прощение, легкомысленный наш.

            Марфа была встревожена не на шутку. Она бросилась на выход, и Ан услужливо распластался перед ней...

            Лейв, не замечая усталости, бросался то в одну сторону, то другую. Ему все казалось, что за следующим камнем есть дыра, в которую "трусливая" анаконда утащила свою жертву. Он не мог рассуждать здраво, так как очень боялся за жизнь Марфы, иначе бы сам посмеялся над глупыми мыслями... Когда перед ним внезапно вздыбился огромный змей с разинутой пастью, он, чуть было, не заорал от неожиданности, но тот промчался мимо и, что - самое неожиданное и невероятное, - на нем, как царица, восседала... Марфа. Он почувствовал, как волосы его зашевелились на голове. Колени подогнулись и он присел, не глядя, и смотрел напряженно, как всадница исчезает из виду на дебелом "скакуне".

            - Видела?! - не сдержался довольный Ан, явно, восторгаясь. - Как мы его уделали! Вид имел такой, будто зашел в рай, а там ад... или... наоборот... Остался сидеть. Думаю, это к лучшему. Пусть посидит пока. Отдохнет. Хотел щелкнуть пастью перед ним из шалости да побоялся. Вдруг слаб окажется?!

            - А мигнуть? Типа, все в порядке! Гляди в оба! Испуг понадобится, обращайся!

            - Мигнуть? Незнакомо мне сие действо! Потому и выгляжу так сурово, а в душе добрый.

            - Угу! Жалеет, наверное, что не ту даму сердца выбрал. На меня смотреть - опасно для психики! Такого навидался, что, как не спятил?!

            - Не знаю, как кто, но я удовлетворен своим поведением сегодня! Однако, на днях, гм-м, конфуз случился. Чуть, было, не отобедал Ти и, заклейменный позором, исправляюсь, подставляя шкурку под товарищей, которые и не торопятся, вовсе, никуда. Понимаю, что виноват, но, когда сплю, очень чуткий. Враги мерещатся повсюду. И пища бегает, бегает, но не дается!

            - Это потому, что ты - одинок. Не пытался в своих вылазках найти приятельницу? Она умерила бы аппетит и сон наладила.

            - Староват стал. Сам себе интересен больше. Что это от тебя лоскутки летят? Шкурку меняешь?! Как-то неприлично при свете дня!

            - Еще пару раз на тебе скатаюсь и "шкурки" мои сползут сами по себе. Тащишь через чащобу, чтобы выпороть за грехи всего рода женского, и насмехаешься! 

            - Нет времени на сантименты, поэтому путь выбираю прямее. Волнуюсь! Печально, когда друзья норовят уйти раньше времени.  

            - Извини, не подумала. Поспешай!

            Великая  и Мудрая стояла на крылечке с корзинкой трав. Эрну благоразумно усадила за стол, спиной к двери, и велела перебирать травы, чтобы не пугать девушку снова. Ан распростерся пред старушкой и стал заглядывать ей в глаза умильно, как преданная собачка, поэтому Марфа приняла корзинку прямо из рук в руки, не покидая "насиженного" места.

            - Травки для поднятия иммунитета, очищения крови. Отдашь, скажешь: жевать утром и вечером по щепотке. Выздоровеют, непременно. Не смотри так! Я все прочла в  твоей голове. Вернешься, обсудим детали.

            Марфа прижимала к груди корзинку и румянец полыхал на ее исхлестанных ветками щеках. Они мчались обратно и Ан булькал от радостной новости, и пытался пускать пузыри. Еще издали они увидели сначала черную точку, которая попозже стала человечком, сидящем на том самом месте, где и остался. Он смотрел в их сторону пристально, то ли веря, то ли не веря, будто не ожидал вновь увидеть обоих.

            - Набил ноженьки, когда бежал тебя спасать... бедняжечка наш...

            - Его проблемы, - отмахнулась она, горделиво задирая нос.

            - Жестокая, коварная, - не одобрил Ан. - Жаль, нельзя тебя проглотить - Лас не поймет.

            - Не отвлекайся!  

            - На пикник выбрались? - вдруг нервно хихикнул Лейв и получил в ответ адский оскал анаконды и кривую, недовольную улыбку Марфы. Они скользнули мимо и затерялись средь камней. Бежать следом он не стал...

            Лас заметно приободрился, выслушав рекомендации. Попытался благодарить слабым голосом, но Марфа похлопала его по волосатой руке, попрощалась и поспешила назад. Ан подремывал под стеной, надеясь на кратковременный отдых, но надеждам его не суждено было сбыться.

            - Никак спать собрался?! Отвезешь меня, вернешься и подремлешь, - легкомысленно заметила Марфа, не догадываясь, чем грозит ей подобное высказывание.

            - А рыцарь твой?

            - Никто не заставлял его бежать!

            - Не заставлял. Не любил бы - не побежал!

            - Любил?! Сомневаюсь!

            - Не видеть очевидного! Издеваться над святыми чувствами! Если не нужен, зачем держишь рядом? Категорично отказала бы и он...

            - Не желаю! - оборвала его Марфа. - Неси меня, мой конь, домой, и покончим на этом!

            - Жестокая... - просипел Ан, выбираясь под лучики заходящего солнца. Это было так неожиданно после нескольких дней слякоти, что они замерли на мгновение, задрав головы.

            Лейв с изумлением смотрел на них, находясь в десятке метров пониже.

            - Покатили? - невинно поинтересовался змей. - Подвезем истоптавшего ноги защитника?

            - Нет! - отрезала девушка сурово.

            - Твои ножки не болят? - осведомился Ан.

            - Нет.

            - Вот и хорошо, - просипел он и перекатился на камнях. Она скользнула с его спины помимо своей воли и не успела удивиться, как Ан уполз в пещеру.

            - А я... как же?!

            Лейв поразился. Хвост анаконды скрылся меж камней, а Марфа стояла, оторопев, и смотрела вслед, но никто к ней не вернулся и через несколько минут.

            - Могу ли я провести даму до матушки, раз у вас такая оказия случилась? - галантно произнес он, в конце концов, и она обернулась.

            - Д... да... Будьте так любезны.

            И пошли они рядом. Молчаливые, напряженные. Готовые в любой момент на отчаянные поступки и слова.

            - Благодарю вас, - молвила признательно, когда оказалась на знакомой полянке у дома и поняла, что ей ничто не угрожало.

            - Может, покажете любимые места свои? Как-нибудь. Если не сочтете за труд. Наверняка, в этом чудесном краю они есть, - скромно попросил он и она, неожиданно для себя, кивнула головой. Он поцеловал ей руку и, поманив вышедшую Эрну, повел в селение.

            Она смотрела им вслед, ошарашенная его предложением. Он оказался вдруг милым и приятным.             Всю дорогу под свинцовым небом, которое изгнало, к неудовольствию Марфы, робкое солнце; через камни осклизлые, траву мокрую, холодную, а потому неприветливую; дикий лес с торчащими во все стороны колючими и цепкими ветвями, кустарники зловредные, из-за которых пришла в негодность ее одежда сегодня; он тактично молчал. Мог бы припомнить уничижительные слова при первой их встрече, посмеяться над ее неопрятностью, но не сделал этого. Будто понимая, что она стесняется своего вида, не смотрел на нее. Ей и в голову не могло придти, что он сам ее стесняется и боится реакции на любое действие.

            - Вижу, прозреваешь! -  послышался мягкий голос старушки, вышедшей из дома, как только девушка осталась одна. - Что с твоей одеждой, дитя?

            - Так получилось, матушка.

            - Лейв не пытался тебя обидеть?

            - Нет. Был молчалив и галантен, как средневековый рыцарь. История подретушировала, конечно, то время, и все неоднозначно, но жить в иллюзиях всегда было приятно и комфортно... Не обидел, матушка, но просил о встрече, а я из-за Ана стала оборванкой. Он тащил меня через все препятствия, какие только смог найти, прикрываясь заботой о друге.

            - Ничего! Он и в самом деле переживал, а наряд - это поправимо. Такое придумаем одеяние, что наследник наш слюнями изойдет из-за твоей юной прелести!

            - Матушка!

            - Молчу, молчу...

            С этого дня Марфа думала о нем  часто. Анализировала каждое произнесенное слово, движение, взгляд, поворот головы, походку, разворот плеч. Он продолжал приходить с Эрной, но смотрел уже не так напряженно, и во взгляде его читалась надежда. Иногда ей становилось его жаль. Хотела бы она надеяться на великую любовь, но опыт прошлой жизни на Земле, который не стерся из ее памяти, заставлял сопротивляться и не верить.

            - Не все красавцы непорядочны.

            - Вы что-то сказали, матушка?

            - Отвечаю на твои мысли. Раньше они были обо всем, а сейчас только о наследнике. Решила вмешаться, чтобы накал страстей немного поубавить.

            - Стоит покинуть негостеприимный мир...

            - ... негостеприимный... Не все так однозначно, дитя. Не счесть миров негостеприимных, суровых, заблудших и их невозможно покинуть. Идеальных нет! Будем наведываться к знахаркам и справляться о делах.

            - Знахаркам?!

            - Да. Эрна у нас не одна. Они - стражи!

            - Да?! Настолько серьезно?!

            - Не в игры играем: хочу - туда, хочу - сюда или никуда не хочу... У каждого своя роль в жизни. Миры простых людей со сложным устройством бытия... Цепочка... Отслеживается все. Надзираем за всем.

            - Я не знала...

            - Откуда тебе знать?! Ничто человеческое и нам не чуждо. Вольны выбирать, как жить, где жить, и делаю это я не в первый раз, поэтому, дорогая, с новосельем. Завтра уходим совсем.

            - Завтра?!

            - Да! Конец твоим терзаниям и страхам. Эрну предупредим, что учеба заканчивается. Пойдем, хватит прятаться на болоте! Понимаю, что одиночество тебе сейчас кстати, но от меня не скроешься, милая, - слишком "громко" думаешь.  Да и травок нам больше не нужно. Теперь это станет делом Эрны.

            - Значит, время пришло...

            Эрна сбросила на пол травы, которые перебирала тщательнейшим образом; стала бегать по комнате от окна к двери и голосить, как сделала бы любая женщина на Земле по причине горя или сильного огорчения.

            - Зачем столько крика?! - поразилась Мать матерей. - Дитя мое, это должно было случиться! Перемены не так страшны, как кажутся.

            - Эрна, - пыталась воззвать к ее разуму Марфа, - Бруни оценит твое новое положение. Ты - знахарка отныне, а это великая честь для девушки! К тебе пойдут люди...

            - Но вас не буду видеть! Нет, нет и нет!

            - Будем забегать иногда за новостями и, если потребуется помощь иного рода, чем та, которой ты займешься теперь, погостим чуток.

            - Господин мой Лейв! - Эрна выбежала из дома вся в слезах и бросилась к нему, сидящему на ее плетеном креслице под тем же кустом, где он уселся в первый раз. - Они покидают нас! Бабушка с Марфой покидают нас завтра!

            Лейв растерялся. Он смотрел на плачущую Эрну, переводил взгляд на расстроенных Марфу и старушку, вышедших на крылечко.

            - Значит, уходите... все же?!

            - Как только появляется новая знахарка, Лейв, это - неизбежно. Не каждый мир может ее взрастить, но неспокойно в твоем мире для нас. Ничего не изменилось после того случая с Марфой. Недоброжелатели не установлены, а только подразумеваются, и рисковать своей долгожданной ученицей я не могу.        

            - Позволите провести вас, матушка?

            - Препятствий не вижу.

            - Вы обещали мне прогулку, Марфа.

            - Сейчас? День был долгий... Завтра?!

            Он кивнул признательно головой и всю дорогу молчал, но Эрна, погруженная в свои горестные мысли, этого не заметила даже.

            В селении они разошлись в разные стороны, не прощаясь, и не глядя друг на друга, будто забыли, что шли вдвоем долгую дорогу. Лейв сразу направился к отцу, где у них состоялся не простой разговор.

            - Нужно поговорить, - заявил с порога.

            - О чем, сынок?

            - Помнишь об ученице Великой и Мудрой народ болтал? Ее похищение... и так далее...

            - Что-то... такое... да-да...

            - Покидают они нас! Оказывается, из-за той истории. Знахарку вместо себя оставляют. Эрну. Девушку Бруни. Говорят, не каждый мир может взрастить знахарку, поэтому благодарны нам за нее. Они благодарны нам, отец! А мы...

            - Не кричи, сынок! Наследнику не к лицу.

            - И... об этом... тоже... Я не желаю... Объяви наследником Трюггви! Они уйдут в другой мир, а я в леса... те леса, где ступала нога девушки. Без нее мне ничего не нужно! Хотел бы я знать, кто стал самоуправничать, кто решился на подлый поступок, который лишил смысла жизни меня, кто навлек позор на наш народ?!

            - Погоди, сынок... Сайма!

            Дверь приоткрылась и в комнату робко заглянула служанка:

            - Что желаете, господин?

            - Позови Трюггви.

            Они замолчали. Через несколько минут в комнату вошел брат Лейва.

            - Отец? Лейв?!  Что-то случилось?!

            - Великая и Мудрая с ученицей покидают нас, ввиду сложившихся обстоятельств, сынок. Это позор для нашего мира! Не знаешь, кто стоит за этим?

            - Нет.

            - Кто-то же обратил внимание на невинную девушку и устроил похищение? Зреют некие тайные силы? Это грозит безопасности...

            - Я... просил Бьерна как-то последить за Лейвом, так как опасался за его здоровье.            

            - Он приходил на башню. Будто случайно. Я удивился и попенял, что тот рискует жизнью, подкрадываясь. Это было неспроста?

            - Сайма! Сайма, сходи за Бьерном. Пусть немедленно явится в мой кабинет! А вы не стойте, рассаживайтесь. Попробуем разобраться.

            Лейв садиться не стал. Подошел к высокому окну и стал смотреть на улицу. Трюггви покрутился в кресле, потом встал и присоединился к нему. Затем отошел к полкам с книгами и принялся изучать корешки. Послышался стук в дверь и вошел Бьерн. Ни один мускул не дрогнул на его жестком лице при виде напряженных лиц, обращенных к нему.

            - Бьерн, ты не знаешь, что происходит вокруг Матери матерей и девушки, ее ученицы? 

            - Не понимаю, о чем речь.

            - По должности тебе положено быть в курсе дел! Видимо, следует провести независимое расследование, а тебя перевести в стражники под начало Бруни?! Там можно быть птицей, прячущей голову под крыло, чтобы мир не казался страшным. Достойно ли это воина?!

            - Подожди, отец. Скажи-ка, Бьерн, что это было возле дома Великой и Мудрой? Вы будто с ума сошли, и пользуясь моим растерянным состоянием, заставили сбежать женщин.

            - Прости, Лейв, но мы заботились о тебе! Пытались защитить от злого языка девицы! Может, она - колдунья, исчадие ада и обманом втерлась в доверие Великой и Мудрой?! Не может девушка быть умнее и красивее мужчины!

            - Твои забота и усердие выше всяческих похвал, но нанесли непоправимый урон нашей фамилии и миру: посланницы нас покидают!

            - Не стоит, отец винить одного Бьерна! Я и сам виноват. Был самонадеян, высокомерен.

            - Тебя таким вырастили!

            - Да, отец, и мне очень жаль! Я снимаю с себя добровольно статус наследника и удаляюсь в леса, где будет мой дом отныне. Прошу не волноваться и не препятствовать!

            - Я хотел уберечь тебя! - взмолился Бьерн.

            - Чрезмерность твоей опеки испортила мне жизнь. Я восхитился девушкой, а ты принял за дурман. События стали наслаиваться и привели к ее ненависти. Хедд Марфа могла стать мне женой. Пусть Трюггви будет наследником, отец, и покончим на этом.

            - Уважаю твой выбор, сынок, - огорчился отец. - Как, однако, печально на душе, но что я могу сделать?! Одно остается: знать, что ты жив, здоров и живешь по своему разумению.

            - Но Лейв! Тебя с детства учили быть наследником, а я ничего не знаю, не умею.

            - Узнаешь, Трюггви. Отец научит всему.