Лесное молчание 13 глава

Молодежь дымила в соседней беседке, откуда доносилась музыка из телефонов и громкие маты вперемешку с девичьим визгом. На нескольких балконах стояли чьи-то тени, покуривая  и измеряя взглядом окружающие огни.

Откуда-то звучала громко какая-то «народная» радиостанция. Из первого окна подъезда выливалась ругань пьяного мужика и плачь ребенка. В соседнем окне работал телевизор, где диктор читал новости. И отдаленные звуки скрипки замыкали, совместно с гулом машин, музыку живого города.

По мере подъема парня по ступенькам весь мир начал пропадать, пока совсем не угас в нарастающих звуках одинокой спутницы жизни…

Сердце начало стучать сильнее и на  площадке между этажами он заметил, стоящего длинноволосого молодого парня с серьгою в ухе, в комнатных тапочках, черных джинсах и синей майке с надписью: «Все мы хотим быть людьми». Он курил, всматриваясь в окно из освещенного коридора. Завидев Толика, парень сменил смелый свой серьезный вид на привлекательную улыбку. Парни обменялись рукопожатием и крепким объятием. Жора похлопал своею правой рукой по спине приехавшего гостья, протянул сигарету, которую Толик закурил. Копоть дыма удвоилась.

Спустя минут 20 минут открылась дверь, так мучавшая душу гостя. Из нее высунулась голова Иры, с намерением накричать на брата, но завидев Толика, её лицо изменилось и немного покраснело от радости. Молодая, красивая девушка, словно крылатый лебедь, вырвавшийся из объятий ночи, устремилась к Толику. Терпкий, горячий поцелуй, и крепкие объятия сцепили влюбленных воедино.

Брат, понявший, что тут дело до него не будет, бросил окурок в мусорку, вырезанную и завернутую в калачики и узоры пивную алюминиевую баночку, вошел в квартиру, сообщив о пополнении в семье.

Весь вечер и следующий день Толик и Ирана не оставляли друг друга дольше чем на 10 минут. Они вместе слушали игру Жоры и Оксаны на их инструментах. Ира сыграла, придуманный риф, после рассказа Жанны и Саши о их нынешнем положении. Толик прочел все написанные Ирой стихи…

…После нескольких дней Толик и Ира собрались уезжать, обратно в Ключевск… Слезы матери, новоиспеченной невестки и дочери разразились на железнодорожном вокзале, крепкие семейные объятия, опутавшие всех пятерых человек, не давали покоя всем.

Серое, свинцовое небо грозилось вновь упасть на землю, опрокинув жизнь в туман с тонкими нитями света фар пробивающихся сквозь него.

Забравшись в свое купе ребята начали настольгировать, вспоминать прожитое время в разлуке… Толик поделился своими впечатлениями о встречи с Артемом и рассказал о признании парня в любви к Жанне…

Внезапно парень вспомнил о предложении режиссера о переписке сценария для этого фильма. Ира внимательно выслушала и дала добро на свое согласие. И путь продолжился.

Огромный костёр в ночи является хорошим защитником, как в бытовом плане, так и в духовном. Языки пламени и летящие искры словно царапают низкие облака, и с высоты человеческого роста огонь кажется чрезвычайно огромным. Его горящий стан дарит людям тепло и надежду.

Мелодичное потрескивание сухих сучьев, обрядовый мотив женской песни разрывает душу и привносит в неё неземное чувство причастности к жизни, природе и земному циклу. Что-то космическое порхало над большим костром. Люди водили хоровод и в небо взлетали мольбы и хвала. Чистые руки, поднятые ладонями к небу, отражали настроение язычников. Все присутствующие люди были счастливы, находившись здесь. Среди них оказались Влад, Арина и Жанна. Они так же, со всеми участвовали в обряде и жадно впитывали каждое оброненное слово, каждый сделанный жест. Они не принимали участие в танцах и манерах, но душой оставались со жрецами. Лишь Саша остался дома, сославшись на отсутствие настроения. Солнце ушло за горизонт, и мир погрузился в серый морозный сумрачный вечер.

Несмотря на толстый слой облачной пелены, вечер был светел. И пряный запах хвойных деревьев играл в голове хмелем. Народные музыканты играли на инструментах, не обращая внимание, на тягучий студень. Громкие мотивы песен звучали над лесом, словно пели ирийские  птицы. Лишь это месиво праздника отдаленно звучало в хижине, где сидел Саша.

Сидящий в отдалении от происходящего общего собеседования, Александр томно тянул струны гитары, перебирая заученные наизусть песни групп «Мастер», «Ария», «Черный кофе», «Черный обелиск».

Где-то вдали промелькнула тень, потом она приблизилась к парню. В бликах свечи, появилась хрупкая девичья фигурка в платочке Она взошла на порог. Её меховая, грубо сшитая шуба была испачкана сажей. Девушка села, облокотилась о притолоку двери. Саша мельком глянул на гостью, и хотел было остановиться, как услышал тихие слова, произнесенные в пол тона. Таким голосом могут говорить только сраженные любовью девушки: «Продолжай, пожалуйста». Парень затянул «Листья», и слёзы девушки отразили пламя свечи. Он играл очень долго, пока не онемели пальцы.

Александр поставил свой инструмент к стене, тот зазвучал, ударившись о твёрдую поверхность пола. Он подошёл поближе к незваной гостье, присел, и его лицо оказалось рядом с её. Она была смуглая и темноволосая, и от слёз казалась очень хрупкой и нуждающейся в защите. Саша провёл рукой по её платку и развязал его. Девушка сидела тихо, дыхание её было прерывистым. Парень приобнял её и попытался успокоить.

- Что случилось?- в голосе парня прозвучала мужская опёка. Он даже сам не ожидал, что эти слова пронзят тишину такой твёрдостью.

- Меня растрогала твоя музыка- тихо, почти по-детски ответила незнакомка.

- И поэтому ты льёшь слёзы? – удивлённо спросил Саша.

- Да, так проникновенно звучит гитара. От неё в моей душе словно что-то вырывается наружу и зовет весь мир сплести в узор чувств и предметов. При этих звуках мне хочется танцевать что-то непохожее на традиционные танцы, хочется взлететь и не касаться земли. Наверное, я сошла с ума и поэтому пришла сюда- пытаясь оправдаться сказала девушка. Она готова была воспарить птицей над миром.

- Здесь ничего нет позорного. Садись, я поиграю для тебя. Мы не будем зажигать свет. Тебе удобно здесь, или пойдешь на кровать?

Девушка оглядела комнату. Её лицо было измученным, и оно казалось на десять лет старше, чем было на самом деле. Она прерывисто дышала и тихонько плакала.

- Я посижу здесь. Так я буду видеть, как твои пальцы касаются струн.

Парень сел на подоконник, согнув ногу в колене, а вторую поставил на табурет. Свеча освещала его волосы, лицо и тело. Девушка села у топящейся печки, прислонившись спиной к её теплому боку. Она вытянула ноги и стала  перебирать пальцами платок, не спуская глаз с парня и его гитары. Комната вновь наполнилась музыкой, и лишь громкое пение где-то там около костра слегка навевало привязанность к чему-то тленному. В комнате вновь разлилась тишина, лишь разлился мелодичный перебор.

За дверью внезапно раздался неровный шаг, приглушенный слоем снега. Поток морозного воздуха ворвался в избу вместе с вошедшим парнем и двумя девушками. Немое спокойствие сменилось на громкий, как показалось сидящим в хижине, крик и камнедробление. Яркий электрический свет резанул по глазам, и комната «провалилась» в свет. Сидящая девушка вскочила на ноги и выбежала на улицу. Саша сунул гитару Арине, стоящей ближе всех к нему, и выскочил вслед за девушкой. Все трое ребят обернулись и с любопытством уставились на закрывающуюся дверь. Эти оголтелые черти вылетели друг за другом, словно испугавшись света.

Слегка ошалев, Жанна не сразу начала раздеваться, а тихо и робко посмотрела в окно, где Саша обнимал ту девушку. Затем она отвернулась, сняла куртку, села на табурет и поглядела в глаза Арины. Подруга потупила взор.  Немое молчание прошивало чёрной нитью непонимания комнату. Души ребят немного начали хлюпать, будто ожидая предательства.

Вошел Саша, вслед за ним – незнакомка. Все в недоумении смотрели на Александра, быстрый взгляд которого был подобен удару молотка.

Томительное молчание прервала девушка:

- Между нами ничего не было… Я просто на улице стояла и слушала, как Саша играет, а потом замерзла и вошла. Его игра поразила меня, я и сейчас в легком волнении, а когда звучала гитара, меня трясло и я плакала.

Влад предложил ей сесть за стол, помог снять шубу. Он почувствовал жар вспотевшей девушки. От сердец отлегло это предчувствие.

Арина рассказала Саше о празднике и поинтересовалась, когда ребята собираются уходить. Все готовы были уйти отсюда через неделю. Спустя некоторое время отец загадочной девушки, которая едва только освоилась и начала вставлять свои реплики в общий разговор, пришел и увел её с собой.

Вскоре ушли и Жанна с Ариной, а парни расстелили кровати и легли спать.

По дороге домой Арина и Жанна громко посмеялись над ревностью, так как знали не понаслышке, какие чудеса творит Саша со своей гитарой…

Распрощавшись с Ариной, Жанна поужинала и рассказала о своих планах гадалке, и о возобновившемся после ухода Арины сомнении по поводу правдивости слов Саши и его новой знакомой.

Надежда Алексеевна успокоила девичье сердце, сказав, что кроме музыки ни парень, ни девушка ничего не помнят. Успокоившись, Жанна пообщалась с родителями по телефону и легла спать. А Надежда Алексеевна села возле кровати девушки и занялась спиритическим сеансом, в котором хотела увидеть загадочную судьбу девушки, скрытую за пеленой незнания. Неожиданно у старушки возникло чувство, что она пытается заглянуть слишком глубоко, и это может быть опасно как для нее, так и для Жанны. Всё же кто-то там, одетый в белые одежды, не пускал проведеницу внутрь.

Так прошла ночь, и когда наступило утро, Жанна проснулась с чувством полёта. Она позавтракала и решила пойти к Саше. Спустя полчаса она уже шла по узким улочкам с деревянными хатами. Серый терновник, росший кругом, казалось, застрял в снегу неким колючим драконом. Он пытался вырваться на ветру, но у него ничего не получалось.

Саша стоял у порога с дровами в руках. Завидев девушку, он остановился в ожидании. Жанна подошла к нему и холодно произнесла:

- Выходи, поговорить надо - в её взоре угадывался Кай, выкладывающий из льдинок слово «вечность».

- Сейчас- тихо ответил парень.

- Пойдем, прогуляемся- твёрдо предложила Жанна.

- Ну пошли, - он предчувствовал, о чем будет этот разговор.

Они отправились вглубь леса. Пройдя около получаса в молчании, девушка, наконец, присела на ствол срубленной сосны и, глянув на Сашу, заметила:

- Саша, мне здесь стало тесно. Я все-таки заметила, что ни вера влияет на людей, а люди, оставаясь верными своим убеждениям, делают очень грубые вещи. Даже люди этой деревни считают себя родноверами, но от истинной языческой веры берут совсем немного. И это не даёт им больше плюсов, чем минусов. Сюда слишком много «лишних» людей приехало и каждый из их числа пытается все подстроить под себя. Давай уйдём отсюда… Не важно, куда, в обратном направлении или в любую другую сторону, но только не оставаясь так долго на одном месте. В Жанне Саша вновь увидел дитя мироздания.

- Я и сам об этом  сегодня ночью думал, - признался Саша, - Сначала этот странный визит к нам, затем неожиданная встреча с Ярополком… Потом случай с Владом и Ариной, - Саша махнул рукой, - и, наконец, вчерашняя посиделка за этими рукописями. Я уже почти всё это прочел, и у меня сложилось не совсем хорошее впечатление об этой общине- в его карих глазах проглядывался лес сомнений.

- Что ты имеешь в виду?- тихо спросила Жанна.

- В общем-то, судя по записям, этой деревне не более 70 лет. А помнишь что нам говорили здесь? Зачем все эти небылицы, если только не для того, чтобы сбивать всех с толку. Ведь совсем немногие живут здесь постоянно, остальные – приезжие, а значит – поверят на слово. Даже здесь политика является ложью.

- Но ведь здесь-то случайных людей нет, сюда едут с намерением изучать историю и быт славян…- подытожила девушка.

- Да, изучают по книгам, черпают вдохновение из глубин души…- заметил парень- Но этого недостаточно, ведь здесь людей очаровывает романтика старой жизни, а не сама жизнь. Если бы этой деревне было бы столько лет, как нас уверяют, то здесь была бы своя, неповторимая атмосфера и некая иерархия, сложившаяся за такое количество лет, а тут все еще в форме становления. Причем, порой, взаимно враждующего. А людям всё это в диковинку, поэтому все проглатывают такую пилюлю только так…- парень поднял голову к макушкам деревьев и небо вспыхнуло в его глазах.

В небе прокричал одинокий сокол.

- Милый, так когда мы уходим?- спросила Жанна.

- Через три дня. Влад сейчас говорит с Ариной на этот счет…

Вечером молодые люди встретились все вместе у большого костра. Их увидел Ярополк. Он крупным, закалистым шагом подошёл к ним.

- А, ребята! Привет! Как вам у нас живётся?

- Здравствуй. Мы решили уйти через три дня. Куда бы ты нам посоветовал отправиться?- вопрос Влада сшиб мужчину своей прямотой.

- А вам что, всё равно, куда путь держать? – в некоторой растерянности спросил Ярополк. В его стане было больше сожаления, чем радости.

- Да. Мы больше не хотим вас стеснять- уточнила Арина.

- А назад не хотите вернуться?- спросил он, взяв пальцами свою мохнатую бороду.

- Нет, мы решили идти дальше- утвердил Саша.

- Я вас могу проводить до озера в 80 верстах отсюда. Там, у самого берега, есть заброшенная деревня, где вы можете остановиться на некоторое время.

- Будем тебе очень признательны, - и парни пошли домой.

Утро… Бесконечная тоска по медленно таящему состоянию сна. Предвкушение новых надежд и желаний, но, увы, и ожидание неизбежной зрелости…

И кому бы, как ни казалось это время суток зовет нас с собой, гонит, не жалеет. И мы, люди, хотим этого или нет, готовы бежать и гнать себя в надежде на что-то и ожидать вечера, чтобы понять, что очередной один день из жизни упорхнул, но прожит он не впустую. Он был заполнен мыслями, мечтами, верой, целью, любовью и желанием лечь спать чтобы проснуться вновь с такой же тоской, этой сестрою печали, и вновь пожалеть то, что уже кони времени умчали ночь и сон. Из этого и состоит вся наша жизнь. Но кто понимает это? Люди слишком заняты мелочами, чтобы ощущать вечность.

Борзая метель накрыла путников. Она звала их с собой, но упрямая молодежь шла перпендикулярно её направлению, думая о чем-то своём.

- Нас поджидает немая неизвестность, - мелькнуло в речах Арины.

- Ты это о чем? – спросила Жанна и остановилась.

- Я хочу сказать, что нас сейчас приведут в эту деревушку и бросят… И наш Бог сверху будет громко смеяться над судьбоборцами. Эх, все-таки глупые мы личности… Что нам мешало просто поселиться отдельно от родителей? Ничего… Там нам казалось, что жить одним – слишком просто, а здесь…- Арина вопросительно взглянула на поправляющую свой ранец Жанну. А здесь – что мы узнали?- в её глазах загорелся нетленный огонь познания.

- То, что мы знали и дома, но боялись себе в этом признаться.

- Да! Вот именно. Когда читаешь любую книгу, после каждой прочитанной мысли возникает ощущение радости, но затем в памяти  возрождается кусочек жизни, в котором эта мысль была воплощена. Теперь я это понимаю. Судьба у всех людей одинаковая, замкнутая между шестью чувствами,  а наш темперамент – это некий камень на распутье, который и управляет нами, совместно с мозгом…

- А Бог сидит сверху и наблюдает, и помогает разобраться, что человеку нужно, показывая знаками нужное. Не слишком ли всё запутано этими нитями?

- И, главное, это вовремя заметить, хотя бы, попытаться распутать судьбу.

Девушки поспешили догнать колонну людей, идущую в сторону озера. Идти нужно около трёх дней по нехоженым тропам, где лишь живут деревья да истинные жители леса, не любящие посягательств на свою территорию.

Тернистый путь пролегал через истоптанные волчьи тропы, следуемые за величественным кланом лосей, да суровым стадом кабанов.

Вокруг распростерлась дивной красоты равнина. Высокие, стройные деревья, извилистые звериные тропы и немеркнущий снег. День промчался скоро. Саша и Ярополк решили сделать привал. Влад и ещё двое парней собрали по пути несколько бревен и разожгли костер, поставили на него котел с растопленным снегом, растянули несколько палаток  и  сели за ужин.

Вечером на небе взошла яркая луна, и рассыпались звезды, метеориты пролетали в вышине, оставляя за собой светящуюся стрелку. Небо завораживало янтарным блеском своих светил.

- Невольно начинаешь чувствовать себя микроскопическим существом, и жизнь пройдет, даже не заметив, что тебя нет, и не задумается – был ли ты или есть сейчас, - произнёс Ярополк.

- А ты, - подхватила Арина, - бежишь ежедневно куда-то, впитываешь в себя впечатления от этого мира, стараешься успеть оставить что-то, живешь, дышишь, чувствуешь, а потом, в один момент – хлоп – и тебя больше нет…

- А разве это не справедливо? – спросила Жанна.

- После смерти будет то же самое,- Рассуждал Ярополк, - только к нашим сегодняшним чувствам прибавятся еще и другие, и мы так же будем смеяться и плакать, но станем немного счастливее, чем здесь.

- Вообще-то, Ярополк, я могу сказать, что я счастлив, что живу, и пусть я прошёл огромный путь к этому счастью, многое теряя и многое приобретая, я иду, мыслю, чувствую, вижу и слышу – и могу сказать прямо - я счастлив. И если это не только моя, но и заслуга Бога или богов, то я им благодарен, - сказал Саша.

- Но ведь мы – их дети…

Поднялся громкий смех, и в этот момент очередной метеор промчался по небу. И каждый из этой маленькой группы подумал о своём, но в одном ребята сошлись: это был знак неба, которое всегда рядом.

К вечеру третьего дня покорители леса добрались до своего нового пристанища. Шесть серых хижин оказались вполне пригодными для жизни.  Комнаты были чистыми, но холодными. Стены аккуратно выбелены, кровати застелены…

- Эту деревню люди оставили не более двух недель назад. Одному московскому чиновнику понравилось это место. Он выкупил землю и воду,  а жителей вывез в другую деревню, так что, кроме волков, вам тут мешать никто не будет, - Ярополк улыбнулся, - но вы ведь считаете себя их двоюродными братьями. Вам страшно-то не будет?

- Эх… Если бы они ещё были в курсе, что мы их кузены, - иронично вздохнул  Влад.

Немного передохнув, Ярополк отправился в обратный путь, наотрез отказавшись остаться на ночь.

Саша, по старой доброй традиции,  затопил печку, и жизнь сразу стала теплее.

Около месяца ребята прожили в этом тихом уголке, каждая пара заняла по хижине.  Дни летели в постоянных репетициях – ребята просто горели идеей создать рок-группу. За это время Жанна научилась брать высокое «до», а Арина – низкое «ре». Утрами ребята занимались йогой, и подолгу сидели в удаленных друг от друга местах, днями они часто ходили на охоту вместе, но чаще это делали лишь парни. Девушки занимались обычной женской домашней работой. Что-то сакральное приоткрывалось каждому из четырех человек. Они стали намного серьезней относиться друг к другу, и доверяли самые тайные мысли, коротая наскучившие вечера. Робкими шагами весна приближалась к России.  Дни росли в светлом представлении, и погода не так сурово грозилась людям. Потихоньку и лес наполнялся первыми предзнаменателями весны. Дикие ветра становились спокойнее, и волчьи игры превращались в любовные многоугольники.

Да и в самих покорителях леса, что-то щебетало внутри. Позади остались неисполненные мечты, впереди их ждала жизнь. Она развеяла в них пелену грез и растворила сны, но именно теперь ребята поняли, за что стоит ценить жизнь. Ибо жизнь – это и есть та неиссякаемая мудрость, которую люди так охотно теряют и не могут обрести. От этой идеи ребята и стали отталкиваться в своем творчестве.

 Именно здесь появилось большое число готовых, хорошо отрепетированных песен, а также написано много стихов и баллад. Озеро наполняло ребят вдохновением, стремлением в радости продолжать свой путь.

Наступила долгожданная весна и закончилась самая холодная за последние годы зима. Деревья и кустарники, травы, да и само озеро наполнились жизненным движением. Птицы запели, цветы зацвели, радуясь теплу. Молодые девушки не без помощи своих парней округлили животики, в которых уже зарождались маленькие жизни. Радость и счастье не покидали компанию со времени их ухода из языческой общины. Было окончательно решено выбраться из леса, где есть то самое лесное молчание, которое помогло укрепить любовь и дружбу ребят.

Молодые люди решили продолжить путь, не возвращаясь назад, тем более, судя по карте, добраться до Екатеринбурга гораздо удобнее, двигаясь в северо-восточном направлении. В один из прекрасных дней Влад, Арина, Саша и Жанна вышли на дорогу, ведущую домой…

Наш путь, указанный зовом сердца,

Ведет вперед всегда наш дух.

И нет в пути иных известий,

Чем голоса, в которых слышим мы Судьбу!

Она – пленительница счастья,

Безбрежных дней поспелый ход.

И в этом сказочной напасти

Мало кто находит брод.

Храм в тучах – наше откровенье,

Воздвигнутый в сказочных мирах.

Отыскать стараемся спасенье.

В сказанных ранее словах.

А наши помыслы. как бремя

Ведут-бредут, да всё никак,

На осмысленье не находим время.

И не отыщем счастья знак.

Заблудшие в мечтах изгнанники,

Бегущие по сырой земле,

Что отыщем мы в скитаниях

Если назад дороги нет?