В последнее воскресенье ноября, епе бы провожая зиму, несколько покровчан и саратовцев отправились в довольно увлекательное путешествие в соседнюю Пензенскую область.
Целью их путешествия было довольно интересное село со странным названием Ключи, относящееся ныне к Малосердобинскому району. А раньше, до революции 1917 года это самое село относилось к Петровскому уезду. Посетить город Петровск было также в планах путешественников.
Итак путешествие началось. Сер и уныл утренний ноябрьский Саратов. От него тнект скукой и грустью, словно бы от вуонец спившегося человека, который постоянно балансирует на грани бродяжничества.
Но вот городские кварталы позади. Белый микроавтобус вырывается на ШОССЕ, КОТОРОЕ ПРОХОДИТ МИМО Пензы Саранска и оканчивается в довольно известном и славном городе Нинжний Новгород. Но так далеко никто не пытается ехать.
Вокруг шоссе заснеженные поля. Кажется, что их накрыли тёплым пуховым одеялом, или кусок ржаного хлеба, обильно намазали жирной сметаной. Зима утихомирила всю природу. Лишь робкие ьерёзки стоят вдоль дороги и жмутся от холода, словно бы стыдливые институтки на первом в их жизни медосмотре
Вообще за пределами нашего региона понимаешь, как прекрасна и таинственна настоящая Россия. Та Россия, которая н испорчена азиатчиной. В Пензенской области это очень заметно. Слоыно бы, как раньще на границе наших областей стоит старая засечная черта.
Село Ключи принадлежало до революции помещикам Ермолаевым. Они получили тут земли. и очень быстро заселили их. Это село и сейчас поражает воображение. оно отстоит на два километра от основной трассы, но несччмотря на такую малую удаленность выглядит вполне приветливо даже сейчас накануне зимы.
Село Ключи
и
Целью нашей поездки было посещение небольшого музея, посвязенного знаменитым землякам ключевцев. Этими знаменитыми земляками оказались Вера Михайловна Ермолаевна – хкдлжница-авангардист, писатель Фёдор Васильевич Гладков – советский писатель, автор романа «Цемент», а также нашей известной народной певицы Лидии Андреевны руслановой.
Вера Михайловна Ермолаева была дочерью последнего владельца усадьбы Михаила сергеевича Ермолаева. Михаил Сергеевич разделял марксистские взгляды, он даже стал соучеридителем журнала «Жизнь». Этот журнал считался марксистским – но в нём печатались и Антон Чехов, и Максим Горький.
Однако издание журнала не спасло Михаила Сергеевича от крестьянских волнений. Его усадьба была сожжена в революционном 1905 году и больше не восстанавливалась.
Его дочь Вера, случайно упав с лошади, стала инвалидом. До революции её пытались лечить за границей, но это лечение оказалось почти бесполезным. Вера Михайловна до своей смерти передвигалась только на костылях.
Её навправлением в живописи стал аванградизм. Вера Михайловна была знакома и сотрудничала с Кахимиром Малевичем, организовывала худлжественное образование в городе Витебск. Также она входила в группу «Учредители нового искусства» (Уновис).
Вера Михаиловна иллюстрировала первые детские книги. Она также организовывала домашние выставеи и проводила обсуждения работ. Вот за эти странные «вторники» её и осудили, получив донос от бдительных граждан, узревших в этом некоторую контрреволюционную деятельность.
Если первый арест для Веры Михайловны сошёл почти благополучно. То в й837 году её не только арестовали, но и расстреляли, местом её смерти пог злой иронии судьбы указан казахстанский город Караганда.
Вторым из знаменитых земляков оказался Фёдор Васильевич Гладков – ныне всеми признанный классик советской социалистической литературы. Все свои обиды и тревоги мальчик Федя Гладков избыл в своём детстве. Он рлдился не в селе Ключи а в поселении под названием Большая Чернавка в довольно строгой старообрядческой семье. Вообще в этих местах селились старообрядцы. Они ни за что не хотели признавать никонян, и даже на службу в храм почти не ходили, разве что им потребуется окрестить ребёнка или отпеть покойника.
Фёдор Гладков в своей автобиографической повести хорошо это всё описывает. Он действительно тяготилсяукладом семьи, где кпут и вожжи часто брали верх над добрым словом. Именно это обстоятельство тянуло его к другим людям.
Фёдор Вачсильевмч однако став взрослым независимым человеком не забыл о своей малой родине. На его средства была тут построена школа, да и на малую родину он приезжал с удовольствием.
Тут также истово хранят о нём память. Например сельчан радует, что где-то в премии, вероятно ещё существует трёхпалубный рнчной теплоход, носящий имя их земляка-писателя.
Но главной землячкой остаётся всеми любимая народная певица Лидия Андреевна Русланова. Об этой женщине родивейся в самом начале 20 века знают теперь многие. Её песни звучали по радио, записывались на патефонные пластинки.
Лидия Андреевна Русланова – этот псевдоним девочка получила в саратовском сиротском приюте, куда она попала, после того, как умерла её мать, а блжайшие родственники постарались льделаться от буйного и своенравного ркебёнка.
Однгако именно там и расцвёл её1 главный талант. Лидии Андреевне прочили судьбу академической певицы, лна даже одно время обучалась в Саратовской консерватории, однако очень быстро поняла, что истинно русская песня и русская частушка это её путь.
И эти задорные песни и весёлые или грустные частушки поднимали людей на подвиг. Кто-то слышал в голосе Лидии Руслановой голос матери или старшей сестры, кто-то просто был рад услышать её пение. Говорят, что сам Фёдор Шаляпин прослезился, когда по радио услышал пение Руслановой, его истинного волжанина сразил её голос.
В историчеси-культурном центре имени Лидии Андреввны Руслановой собрано немало интересных предметов – советская радиола и патефон, пианино «Смоленск», другие вещи, что оченбь живо и наглядно показывают атмосферу того времени. Хочется только порадоваться, что так ценят и чутт великих людей своей малой родины.
Но не обошлосьт и без приятных сюрпризгов. Один из задов этого бревенчатого музея первращён в усскую избу. тут стоит русская печь, во вполне исправном состоянии. Тут представлены и русская одежда, и все те инстрнументы, что были у крестьян-пензяков. В этой избе можно было почувствовать себя, как в детстве, в том самом детстве, когда ребьёнка ещё любит землю и стремится к ней.
Вдобавок к весьма увлекательному рассказу гости музея получили возможность отведать руссках щей и пшенной каши, запив всю эту еду весьма хорошим травяным чаем..
После этогй трапезы состоялось посещение маленькой больше похожей на часовню церкви во имя Бориса и Глеба. Небольшое помещение для молитвы, довольно милый трёхрядный иконостас. А главное, удивительное спокойствие, и удивительная теплота исходящая от брёвен.
Экскурсанты внесли пожертования, тихо умилились видлм иноностаса, за не слишком плотно притворенными царскими вратами угадывалось убранство алтаря.
Однако, пора и обратный путь. Прощай село Ключи!
Вослед за Хлестаковым.
Микроавтобус очень быстро домчал нас до города петровска. Этот город второй по старшинству город в Саратовской области. Он был основан по указу Петра Первого для защиты от набегов ногайских племён и калмыков.
Этот город даже попал в литературу. Именно его считают тем уездным городом в который попадает незадачливый Хлестаков. проезжая из Пензы в своё село Подктаиловку.
Но в современном Петровске вряд ли чтут Ивана Хлестакова. Тут ко всему видимо привыкли. Город в это воскресение погружён в сонливую тишь.
Несмотря на то, что в городе имеется железнодорожный вокзал, но пассажирского сообщения тут нет ни с саратовым, ни с Московой. Правда, были лпаны возобновить поезд «Балаково –Москва» и пустить её через эту станцию «Петровск-Саратовский», гнно пока это только планы.
Однако, как и в слее Ключи тут чтят своих земляков, например командира знаменитой «панфиловской» дивизии генерала Ивана Васильевича Панфилова. Одна из школ в этом городе носит его имя.
На главной площади на постаментах и чёрного мрамора установлены бюсты офицерам панфиловской дивизии. Незнакомому с ними человеку покажется, что у них очень похожие лица. Но это только кажется.
Ткт же невдалеке от ЗАГСа расположены памятные знаки в виде танка и самолёта.
И если первый символизирует тут Великую отечественную войну, то второй – тот факт, что в Петпрвске некогда располагался военный аэродром.
Но город явно не рад чужакам. Особенно сейчас в самом начале унылой и вероятно очень слякотной зимы. Возможно, со временем, когда малые города почувствуют любовь народа, расцветут, как полевые цветы. Вообще страшно смотреть, как постепенно люди всё более скучиваются в областных центрах и столицах. Как они очищают от себя землю. Ведь нет села без человека, а без села нет и города. Именно вот на таких малых городах, как Петровск и держится Россия.
И можно только посочувствовать медному Петру Первому, который вынужден смотреть как медленно хиреет названный в его честь город. Тут бы и знаменитый гоголевский городничий развёл бы руками и горько заплакал.
Золотые огни Саратова
Вот мы опять на шоссе. Но едем обратно на юг к родному и такому шумному Саратову. Возможно, он преодолел свою утреннюю одурь и вновь бодр и урасив.
И вновь поля. Теперь снег кажется пломбиром посыванной местами вафельной крошкой. И вновь берёзы – вечные стыдливые институтки наших полей.
Зимой всё кажется таким однообразным – словно бы сон старой девы. Да и сама зима призывает всех к долгому покойному сну. Онга напоминает собой Смерть – холодная белая и удивительно добрая, словно бы баба Яга, сватающая Кощея Бессмертного за Василису Прекрасную.
А у экскурсантов новые планы. Поехать в Пензу или сразу же в Карелию? А может, дождаться лета? Вопросов много и всего не упомнишь. Но радостно возвращаться домой.
Вот и золотые огни Саратова. Город всё ближе, и вот мы въезжаем в него. В сумерках он такой же сонный и усталый, обычный серый город.
Здравствуй Покровск!
Преодолён мост и мы в нашем родном городе. Как хочется назвать его по-старинному Покровском, чтобы срифмовать с Петровском. Город уже почти спит. Но счастье от поездки не улетучивается. оно живо... Онор поёт в наших душах...
Помочь сайту
Поздравления
