Гиппократу

     Врачи…, как много в этом звуке для сердца… М-да. Кто из нас не был хоть раз в жизни пациентом? Кто из нас хоть раз не испытал облегчения, пускай и через боль? Но любим ли мы их?

 

     Врачи не любят своих пациентов не менее, чем те их, с той лишь разницей, что кормит их именно людская боль и, посему, продлять эту боль – некоторая даже и небессмысленная забава. Ну это ежели больной при кошельке, но вот таких, которые…. Смердит, на ладан дышит, песок сыплется, а ты лечи, мать его, коль скоро клятвою связан. В дышло бы этому Гиппократу! Врачу только в радость, ежели такой сдохнет в очереди в кабинет, а лучше чтобы и вовсе на подходе к поликлинике.

 

     Что вообще заставляет идти человека в эскулапы? Какие святые, богом нашептанные мотивы приводят его в урологи, проктологи, венерологи, гинекологи? Любовь к ближнему? Неизъяснимая тяга помочь страждущему? Ой, я вас умоляю. Нет, конечно, на первый курс, может, кто и поступает с такими глупостями в голове, но уже ко второму… Нельзя, научившись, а после и привыкнув ежедневно резать вчера еще живые, а сегодня лишь анатомические смердящие помоями мешки, остаться человеком вполне. В настоящем враче, к моменту, когда ему можно уже доверить личную практику, просто обязана исчезнуть всякая такая химера, как сострадание и, что гораздо важнее, совесть, ибо брать деньги за болезнь может только человек без этой ненужности. Самое любопытное, что именно врачам да еще попам (судейских чуть не забыл) то есть людям, питающимся с чужих страданий, как раз, ничтоже сумняшеся, и приписываем мы наиглубочайшую, проникновеннейшую совесть. Мы молимся им, как богам, а они, будучи людьми, да еще, как мы выяснили тут, ущербными, в самоощущении своем действительно превращаются в богов, каменеют, бронзовеют и тогда уже хоть лоб разбей в мольбах, а без пухлого лопатника – ни-ни.

 

     Только не нужно мнить, что и мы с вами так уж далеко отошли от вышеозначенных. Ницше не напрасно определял сострадание в высшую категорию тщеславия. Да, мы оказываем бескорыстную услугу: ссужаем денег без отдачи, переводим бабушку через дорогу, даем добрый совет, но кто при этом остается тем же, чем был до акта милосердия? Мы либо (упаси бог, чтобы специально) подсознательно возвеличиваем себя, либо виртуально записываем в долг, либо припрятываем до судного дня, дабы предъявить Создателю (если мы в такое верим).

 

     В общем, слаб человек, слаб и грязен, он зачат в грехе и рожден в мерзости и путь его – от пеленки зловонной до смердящего савана.