Школа забирает много сил. Даже если ты просто
преподаёшь в уже отлаженном, чётком ритме. За год работы директором я прожила
отдельную жизнь, чуть не каждый день требовавшую быстрых и точных решений,
влияющих не только на моё бытие, но и на успехи окружающих. Но не это меня напрягало
– я чувствовала нарастающее внутреннее раздражение из-за невозможности заняться
своей писаниной. И поняла: если буду наступать на горло собственной песне и
дальше, произойдёт нечто ужасное.
Когда я объявила Елене Вениаминовне –
для меня, разумеется, просто Лене, поскольку мы уже давно дружили, ещё с первой
моей столичной образовательной конторы, – о том, что с нового учебного года
буду трудиться учителем в одной соседней школ, она не то чтобы удивилась, она
просто онемела.
- Ладно, ты перевари пока мои словеса.
После уроков приходи, я объясню.
- Ты шутишь? Я не понимаю…
- Не шучу. Да, я ухожу.
После уроков она появилась уже более
спокойная.
- Как это – уходишь? Построила весь этот
замечательный дом и оставляешь?
- Ты же сама говоришь: построила. Этот
замечательный дом уже может пребывать в радости и без меня. А мне-то самой
радость какая полагается или нет?
- Разве тебе здесь плохо?..
- Мне неплохо. Но я живу, как бы тебе
это объяснить… Есть вещи, которые лично для меня важнее директорства, и даже
педагогики. Более того, директорство мешает мне. Я уже накалена, если ничего не
изменю, вам же всем будет лихо.
- Это почему ещё?
- Потому что я буду разрываться между
тем, что хочу, и тем, что не очень хочу. Не дай Бог, срываться на вас же и
начну. Лена, я талантлива, кто-кто другой может не понимать, но ты это знаешь.
- Конечно! Ты очень талантлива, просто
во всём, это так здорово!
- Да не здорово. У меня одна жизнь, я не
могу основной акцент делать на второстепенные вещи.
- Но ты же не из тех учителей, которые
должны хоть где-то работать, ты и учитель замечательный…
- Послушай, математик, вот если бы у
тебя было три задачи, про которые было бы известно, что решение каждой должно
занять полсуток, но сутки у тебя были бы только одни – ты бы стала упорно
решать все три или всё-таки остановилась на двух?
- Лена, я сейчас заплачу, я тебя не
понимаю. Какие задачи, какие сутки? У нас же тут без тебя всё перевернётся!
- То есть я должна принести себя в
жертву вашему состоявшемуся комфорту?
- Почему в жертву?
- Потому что ты мне говоришь: не дам
тебе заниматься любимым делом, раз ты лучший директор, которого я могу себе
вообразить.
- Но ты действительно лучший директор,
которого я могу себе вообразить.
- А если писатель я ещё лучший? Или, по
крайней мере, не худший?
- Ну, совмещать же можно…
- Нельзя.
- Может, ты передумаешь?
- Пока я думала и передумывала, я
молчала.
- А почему в другую школу? Можно
остаться здесь…
- И это нельзя. Другой директор должен
чувствовать себя свободно.
Лена ушла тревожная. Вечером позвонил её
муж, Женя.
- Ну, ты что?! Это немыслимо просто. Да
я не верю!
- Придётся поверить. Ты мне враг или
друг?
- Друг, разумеется. Подожди, может,
случилось что нештатное?
- Ничего не случилось. Ребята,
перестаньте морочить себе головы. Я когда-нибудь вас подводила? Вот и вы меня
не подводите. Что вы так раскричались-то? Есть Наташа, она другой человек, но
весьма не бестолковый, войдёт в курс дела. А я свои дела на этом месте
закончила. И ты же знаешь: я никогда не делаю за людей то, что они могут
сделать сами. Год назад ситуация была другой, я понимала, что именно я могу
выполнить то, что требуется. Теперь удаляюсь. Всё, Жень, отбой.
Мы были уже накануне летнего отпуска:
раньше объясняться с коллегами было бы невозможно, весь рабочий процесс полетел
бы к шуту гороховому. За несколько предотпускных дней пришлось всё же выдержать
напор ходоков, надеющихся на иной исход событий. Про всех рассказывать не
стану. Наиболее запомнился визит трудовика, Юрия Петровича. Он очень долго и внимательно
смотрел на меня, усевшись напротив, но ничего не говорил. В конце концов я не
выдержала этой паузы, которой позавидовать могли бы даже отпетые мхатовцы.
- И зачем вы меня сверлите своими
жгучими очами? Запоминаете?
- Именно. Вы такой странный человек.
Карьера, деньги, почёт! И бросаете всё.
- Почему бросаю? Оставляю другим людям.
Не странным.
- Елена Владимировна, я пять директоров
видел. Вы – директор блистательный.
- Блистательный? Ну, спасибо. Странный
человек и блистательный директор захотел более счастливой жизни. Переживите уж
как-нибудь.
- Да я серьёзно. И ещё я понял:
женщина-руководитель – очень хорошо. Не унижает, людей чувствует.
- До меня на этом месте тоже женщина
была. И вообще в школах, как вам известно, женское засилье.
- Ну, она была…
- Она была много старше меня, выглядела
иначе. Не смущайтесь: вы, как все мужчины, к женщинам относите только тех, кто
соответствует вашему представлению о том, как они должны выглядеть на волнах
вашего настроения.
- Вот, и с юмором у вас порядок.
- Все экзамены сдала? Горжусь собой.
Юрий Петрович, мне комплименты мозги никогда не туманили. Если вы меня
уважаете, примите моё решение разумно. Мне с вами тоже трудилось хорошо. Могу
даже сказать, что с мужчинами в некоторых рабочих моментах гораздо удобнее.
- Да, правда? А скажите напоследок, в
каких?
- Ну, знаете, есть такое народное
заключение: мужчина – собака, женщина – кошка. Собака хорошо служит, она ищет
того, кому можно честно служить. И когда находит, признаёт, что годится в
хозяева такой субъект – цены ей нет. Мужчине не надо слишком долго размазывать
про всякие детали, ему поручил – он сделал. Женщина… Женщина требует большего
времени на то, чтобы поверить руководителю, особенно руководительнице. Правда,
если уж поверит – сделает не только то, что просишь, но гораздо больше.
- Да, интересно с вами. Ладно, пошёл. А
так хорошо звучало: Елена Владимировна, директор…
- Елена Владимировна – всегда и будет
хорошо звучать. А что там после запятой – возможны варианты, как говорится.
- Жаль мне очень, вот что.
…А мне вот и сейчас не жаль. Хотя, конечно,
безболезненно мой уход не прошёл, и сама я долго не могла обрести желанный
покой. Но категорически запретила себе вмешиваться в происходящее на прошлом
месте работы. Ребята начали ссориться, драться за пальму первенства, как это
бывает. Наташе предъявляли, что вот «она – не Елена Владимировна, не Лена», та
стала дёргаться, вместо того чтобы перетерпеть неизбежный муторный первый этап
привыкания… Хотя хорошим руководителем она могла стать, подтверждаю это и
теперь. Не случилось, увы.
14 ноября 2013 года
P. S. Уважаемые читатели! Для понимания
позиции автора лучше знакомиться со всеми главами книги, причём в порядке их
нумерации.
Продолжение следует.
Помочь сайту
Поздравления
