На следующее утро виновные сами явились к начальству и рота была немедленно освобождена от наказания.
В 1878 году, в год 100-летнего юбилея. Корпус посетил Император Александр II, а в начале этого столетья и в мае 1916 года Император Николай П. Часто и совершенно неожиданно Корпус посещал Главный Начальник Военноучебных заведений Великий Князь Константин Константинович. Он любил кадет, а кадеты искренне любили и окружали его плотным кольцом, когда он посещал младшие роты. Великий Князь обладал отличной памятью, помнил наших старших братьев, окончивших Корпуса и Военные училища, и интересовался их судьбой. Приезжая в Москву Великий Князь всегда останавливался в квартире нашего директора. Когда в Белокаменную приезжал Государь, строевая рота ходила Его встречать и обычно помещалась на Красной площади. Во время торжеств 1812-1912 года строевая рота принимали участье в параде на Бородинском поле, а все кадеты получили юбилейную медаль. В 1913 году — 300-летье царствования Дома РОМАНОВЫХ — старшие кадеты ездили в Петербург и участвовали в групповой гимнастике перед Царским павильоном.
Кроме радостных событий, случались событья печальные и трагические. Вот как описывает одно из них, бывший в то время кадетом, ген. лейтенант Марытков:
«I. Марта 1881 года неожиданно пришла весть, что Император Александр П убит злоумышленниками, в Ст. Петербурге, на набережной Екатеринбургского канала. Директор, воспитатели и преподаватели надели глубокий траур. В приемной комнате к портрету покойного Государя были выставлены почетные часовые, а в церкви отслужена заупокойная литургия и панихида. По Москве разъезжали Донские казаки в высоких клеенчатых киверах и ходили самые нелепые слухи...»
Генерального Штаба полковник Сербии описывает второе трагичное событье:
«...вспоминаю, что когда мы стояли у окна, вдалеке, где-то в центре города, раздался глухой взрыв. Вскоре вызвали к телефону кадета моего класса Золоторева, вернувшись к нам, он сообщил — трагическую весть — его отец, занимавший должность помощника полицмейстера Москвы, сказал что сейчас в Кремле был убит генерал-губернатор Великий Князь Сергей Александрович. В составе строевой роты Корпуса, несшей почетный караул в Чудовом монастыре, я был у гроба Великого Князя. Ночью было особенно тяжело и грустно стоять у гроба. От Великого Князя мало что осталось и останки были прикрыты парчей.
Быстро проходил учебный год и перед летними каникулами устраивались на корпусном платцу состязания, для младших классов в виде спортивных игр, для старших по из малокалиберных карабинов, по гимнастике на снарядах, по фехтованию, плаванью и т.д. Победители на этих состязаниях получали призы. Первым призом был корпусной жетон, красной эмали с синим кантом, в центре 1.М.К.К., сверху вензель Е II с короной, который раньше получали окончившие курс кадеты. Впоследствии был Высочайше утвержден нагрудный знак Корпуса — белый Мальтийский крест, на нем золотой вензель Е II с короной и год основания 1778. Этот знак можно было приобрести в Корпусе после окончания курса.
В конце апреля в 7-ом классе кончались регулярные уроки. Веселое, приподнятое настроение выражалось в радостной песни, которую пели семиклассники, проходившей мимо их помещения, второй роте. Громко и задорно звучало: Звери в школу собирайтесь, барабан пробил давно,
Не толкайтесь, не ругайтесь
Дурново глядит в окно.
Буки аз, буки аз, счастье в грамоте для вас.
Уж покинул воспитатель дома теплую кровать
И спешит преподаватель на урок не опоздать.
Буки аз, буки ^з, все науки лишь для вас.
Между тем время шло, приближались выпускные экзамены. На каждый предмет давалось по несколько дней для подготовки, и экзамены были строгие. Шли на них с трепетом, но и с надеждой на помощь товарища. Интересный случай сообщил штабс-капитан Рерберг.
Выпускные экзамены, пишет он, происходили в большом новом гимнастическом зале, у каждого был свой небольшой столик и стул, расстояние до соседа во всех направлениях было не менее трех, четырех шагов, так что ни подсказать, ни «шпаргалить» было невозможно. Выпускной экзамен по Анализу. Мне удалось сразу найти нить задачи и вывести кривую, которая доказывала правильность анализа. Через несколько столиков сидит мой друг Н. Храбров и взглядами просит помощи. Как ему помочь? Между столиками постоянно ходят воспитатели, преподаватель и инспектор классов — блестящий полковник Дурново. На промокашке я быстро сделал координат, показал кривую и начало анализа. Проходит наш воспитатель, и я тихо говорю ему: «Господин полковник, у Храброва нет промокашки, пожалуйста, передайте ему мою». Жуткий момент — как отнесется он к моей просьбе? Но воспитатель не только гувернер, он одновременно верный друг кадета. Полковник Кузмин-Караваев спокойно берет промокашку и, проходя мимо, кладет ее на стол Храброва
Моему 138-му выпуску повезло. В Москву прибыл Государь и пожелал посетить наш Корпус. Все три роты были построены в Тронном зале и стройно ответили на приветствие, вошедшего в зад, Императора Николая II. Останавливаясь, милостиво беседуя с некоторыми кадетами, Государь обошел строй и отправляясь дальше в помещение 2-го Московского кадетского корпуса, приказал освободить кадет от оставшихся экзаменов. Громкое ура сопровождало уход Императора... уход навсегда? Кто из присутствовавших мог тогда себе представить то, что произошло всего лишь через девять месяцев, в феврале 1917 года? Но в тот момент мы были счастливы, окончен курс Корпуса — первая ступень жизненного пути будущего офицера.
«Ура мы больше не кадеты, мы юнкера, мы юнкера...» И все же наша радость смешивалась с грустью, приходилось покидать друзей-однокашников, расставаться со, ставшим как бы родной семьей, Корпусом.
Прежде чем окончательно покинуть стены нашего Дворца, окончившие курс кадеты присутствовали в корпусной церкви на благодарственном молебне, по окончании которого, преклоняя колена, прощались с корпусным Знаменем и получали от священника последний подарок Корпуса — серебряную, позолоченную, овальную иконку, на обратной стороне которой было выгравировано: Имя и фамилия кадета и надпись «от I. Московского Императрицы Екатерины II кадетского корпуса», а по ранту — «Спаси и сохрани». «Великая бескровная» сильно ударила по строевой роте, которая значительно поредела после попытки подавления большевистского восстания, осенью 1917-го года. Под командой полковника Рара, энергичного, строевого офицера, проведшего начало войны на германском фронте, совместно с юнкерами Александровского военного училища и строевыми ротами 2-го и 3-го Московского кадетского корпуса, наша рота в течение недели оказывала упорное сопротивление восставшим и понесла большие потери.
Во время обороны Корпуса было убито девять кадет. Их изуродованные тела были большевиками отвезены в морг на Скобелевской площади и там брошены. На деньги, данные генералом Римским-Корсаковым кадету Райкину (личные деньги директора), они были выкуплены и с честью похоронены. Сам генерал, рискуя своей жизнью, вместе с Райкиным шел за гробами девяти своих питомцев.
Небольшая кучка интернациональных авантюристов, возглавляемая Лениным и поддержанная немецким золотом, пользуясь обманом и террором, намеренно привела страну к братоубийственной, гражданской войне... и мы, сыны одного общего нам гнезда, вынуждены были воевать друг против друга. На стороне Белых оказались: Наш Директор ген. лейт. Римский-Корсаков, инспектор ген. Дурново, корпусной врач; герой Кубанского Похода ген. Марков, ближайший помощник ген. Врангеля ген. П. Н. Шатилов и многие другие Екатериненцы. На стороне Красных ярко вспыхнула звезда советского маршала Тухачевского, окончившего наш Корпус в 1912 году.
В 1917 году перевернулась страница истории, рухнули государственные устои Императорской России, пришла новая власть, а наш Головинский Дворец продолжает верно служить России, вмещая теперь Академию Ген. Штаба Бронетанковых войск. Окруженный, выросшими рядом с ним, высокими зданиями, он потерял часть своего былого величья, а внутри его исчезли портреты царей и цариц, статуи основателей, золотые вензеля и двуглавые орлы. Все посерело, все огрубело, так же как и сама теперешняя эпоха. Мы, старые кадеты, покидая этот мир, оставляем теперешним Суворовцам и будущему историку-романисту правдивое описание того что было, что мы видели, что сами пережили».
Чтобы не утомлять читателя не буду приводить здесь всю учебную программу кадетского корпуса, но поверьте, знания они получали великолепные. Знания двух иностранных языков было обязательным, причем одним из них, кадет должен был владеть свободно. При этом никакой политики. Воспитание, в духе преданности родине и государю проводилось не навязчиво, как бы подспудно.
Помочь сайту
Поздравления
