Поле Куликово, часть 3

[Скрыть] Регистрационный номер 0205154 выдан для произведения:

РАЗДЕЛ  ТРЕТИЙ

У Г Н Е Т Е Н И Е

 

Итак, болезнью прошлое закончилось, болезнью того же и другое начинается.

Страдал еще долго Иван-4 от того самолично. Никто не мог ему помочь. Лекаря он вскоре велел изгнать, да тот далеко не ушел, а оселился рядом царских хором. Так люди  попросили  дворцовые.

Стал так царский дом   именоваться  по-новому. И люди вместе с ним то же изменение претворили в своем обозначении.

К той поре вокруг Руси тучи небольшие сгустились. С одной стороны раз­рослась империя Турецкая, Османом руководящаяся, с другой - литовское княжество  подперло все  границы.

 Западники из черни бывшей начали бунты возводить и заколот какой чинить. Кого царь не пошлет в земли те поря­док наводить и грань русскую обозначать, того и вовсе не дождется.

Убива­ли или изгоняли его оттуда, а назад к Ивану воротиться тот не мог. Знал, что тот  шкуру сдерет с любого  живого. Взаправду так было, оттого и гово­рится до сих пор.

Собрал царь войско большое вокруг себя и начал им порядок наводить. То в одни земли пошлет, то в другие. Так вот кровью и правил повсюду. И от того люд простой говорил, что грамоты царевы не чернилами писаны, а самой  людской  кровинушкой.

Иногда тот царь так делал, когда сильно злился на кого и как раз шкуру с того сдирали.

Вобщем, живодер был и таким его народ и запомнил, имя навсегда  увековечив.

 Болып  царей после него Иванами не звали и даже простые избегали  того.

То  имя уже  позже  Екатерины-2 зашло, как  дух  времени в  сподобии  к старому  и  завсегда русскому.

Был у Ивана Грозного и еще один сын, но он в младенческом возрасте скон­чался. Попозже царь-отец решил вновь обзавестись детьми, но уже не смог.

Так без наследников и остался. В самой же истории за других Иванов го­ворится.

Это все о братьях и их отце, кторого  люди сами Иваном прозвали за те имена его в сынах.

Так что, позже Ивана-4 уже никого не было. И всё надальшее  ход  истории  русизны  меняет.

Но вначале закончим оповедь про Ивана Грозного.

Так вот, боясь, что на его землю русскую тевтоны пойдут, из Литовского княжества вышедшие, царь Иван заслал своих послов в земли ангельские, тоесть английские.

Прослыхал он, что те сами по себе стоят  и решил с ними союз завести супротив тевтонов, литовцев и других.

Прислали англичане ему свою отповедь или ответ. Согласились союз тот создать и велели стрельцов русских мушкетами вооружить.

А они в Англии уже тогда были.

Царь на скорую руку издал указ и велел создать ружейный завод. Но дело то не состоялось.

Мало было мастеровых каких, а времени на обучение не было. Потому, решил Иван-4, что ружья те нужно закупить, а уже затем свое построить.

Так и поступили. Вооружили вначале его гвардию. Тоесть, тех, кто его охра­нял.

Гвардией же они стали зваться потому, что гвард часто от них  можно было услышать. То есть обозначение русского мата. От того произошло  уже  гвалт, бардак, гвардеть и т.д.

Для обучения делу тому мастеровому и огнестрельному из Англии были при­везены мастера. Платил им царь чистою золотою монетою, кторая для дела того начала издаваться.

Дело то подряжено было новгородцам. От них же и злато шло. Не любил их царь и всяко зажимал или притеснял. Потому такое вот дело  состряпал для  них.

Почему  так  говорится?

Потому что, грамоту цареву многие руки трогали, и она по большей части на тряпку была схожа. Так вот слово то и состоялось. Вначале решено было поставить заводь /слово то от слова заводить что-то пошло/ близ самой Москвы в окрестностях Кузнечного моста, кторый и тог­да так именовался потому, что кузнецы там дело свое творили.

Но, подумав, царь решил отнесть подальше ту заводь и  обосновать в районе града Звенигорода, что под Московью.

Там были обустроены первые цеха по тому ружейному воспроизводству. Но то не долго продлилось. Опосля смерти Ивана-4, заводь была перенесена в град иной, чтоб не слыхать было выстрелов, и тишина вокруг Москвы стояла.

Вскоре рать или войско царево перевооружилось.

Но секиры свои бросать нестали. Ружья те только раз стреляли, а врагов было много. Оттого Иван зап­ретил оставлять свое изобретение воинству.

Надо отметить, что полное воо­ружение было осуществлено уже во времени царя другого. А тогда, лишь ос­новная часть ружья те имела.

Несмотря  на свою болезнь и лень, Иван Грозный все же многими делами за­нимался. Жесток был  и лют особо.

Оттого месяц один в году так прозвали. Подметили, что ко времени тому лють его сильно увеличивалась. Развел тот царь своеобразную шпионскую сеть. Разослал повсюду гонцов-послов и велел им слово от него молвить дружелюбное, а самим дела вести в угоду Руси и ему самому.

Шли у него дела и в Османии, и в той же Англии, и среди тевтонов, литовцев и многих других.

Уже перед смертью он и среди своих начал то  же обосновывать, подсовывая удельникам  царских указчиков. Позже их при­казчиками определили, а надальше  тот  чин как  исполнитель  состоялся.

Иногда, народ прозывал тех же душеприказчиками, так как знали, зачем  они  при  удельниках  находились.

Иван Грозный ввел еще одну модернизацию.

Создал он первый тайный совет. Который так звался только лишь потому, что сам царь того хотел. Входили в него князья  и  он  сам.

Удельников-волостных к делу тому не призывали. По большей части там все молчали, как и на Земском сборе, но все же иног­да речь произносили, так как царь поручения кому давал и велел об них отчитываться.

Позже грамоты заставил писать, а чтоб не читать самому и глаза не томить, назначил он одного человека, которого урядником прозвал.

- У ряд дел происходящих будешь меня вводить, - так он сам говорил, тут же глаза прикрывал и голову назад  склонял  немного, чтоб  поудобнее  было.

Человек же тот ему доклады те читал. На дела же какие особые царь лично люд подбирал, сам делу какому обучал и отправлял, опосля только вести от него перечитывая.

Вобщем, это и были те первые шпионы, о которых говорилось.

Вот, практичес­ки, и все новшества, взошедшие при том царе. Особое место занимает его отношение с церковью. Хотел и он, уже постарев, замолить свои грехи. Подвластен был особо главенствующему монаху или патриарху всея Руси и Московии.

Понаделал, яко и отец, много царских подарков в землях обозна­ченных святым людям, как он их величал. При нем чернь та голову под­нимать выше стала и к власти той снова стала тихо подбираться.

На испо­веди какой грехи тайные выведывали и ими же потом пригрожали кому. Захотели они имя свое старое  возвернуть  и достигнуть  вершин  всякой земной  славы.

Так вот та опритчина повелась, что в истории сказана. Только слово то обозначало не только смысл земельных угод или другого. Имелось  в виду и бралось за  основу  слияние царской и духовной власти.

        Опосля Епархия и введения им епархий, а также образования епархиального союза от состава церкви всех земель русских, на пост тот взошел другой человек.

Имя ему было Димитрий и Митрофан по божьему. Оттого имя как бы слилось и стало попозже одно обозначать, тоесть Дмитрия могут Митей обо­звать и т.п.

Его восхождение как раз пришлось на момент

кончины Ивана Грозного. Но власть сразу захватить

не удалось.  Пришлось претерпевать другое

приблудное  нашествие  царя, о  котором  далее  сказ

пойдет.

Царь же Иван-4 в боли своей и скончался. Некому было царя спасать, да многие только и ожидали его смерти, чтоб поспокойнее было.

Так получилось, что место царя занял человек безродный, тоесть простых кровей. Исправил он одну грамоту цареву и провозгласил себя сам, якобы в угоду самому Ивану-4.

Привыкшие волю всякую исполнять и еще не отвыкшие от всякой казни, люди подчинились. Митрополит ничего сделать тогда не мог. Пришлось ему тогда терпеть то и дело свое по Руси продвигать.

С момента кончины Ивана Грозного на царском престоле Москвы той кто только не пребывал. В основном, самоназванны были цари, да еще от роду иного старого княжеского.

Первым место то занял прозванный всеми Малютой один царский писец из Почтового приказу, который как раз перед смертью Ивана стал так имено­ваться.

За время правления того царя самоназванного на Руси великой особых перемен не произошло. Были нападки со стороны Османской империи злодейских групп, численность которых доходила порой до 1 000, а то и больше. Сами злодеи к самой империи не относились. Это разбойники из мно­гих тогдашних государств, которые объединялись для таких вот набегов.

Люди путали их с моголами, а потому так и прозывали  басурами  или  татаро-монголами.

Войско то вновь перевооруженное /к тому времени на Руси пищаль придумали свои мастера, теми англичанами обученные/ ходило взад-вперед по земле русской и службу царскую чинило.

Только и заслуга того Малюты, что соз­дал он службу приграничную. Тоесть, начали войска в некоторых местах осе­дать, казармы себе строить и проживать там.

Люд их кормил, а они его яко­бы защищали, хотя в земли русские особо никто не лез. Западники только бунтовали, да еще люд какой из  числа  изгнанно закрепощенных.

Многие отряды войск тех были в земли болотные угнаны для сохранности тех границ. Там содержались в грязи и копоти, без еды порою и всякого добра привозного. Позже многие бежать стали со службы той и оставлять места оные.

Тогда Малюта приказал торг какой туда воздвигать и воинству всем пособлять. Указ тот великую Русь обошел и везде укрепился в силе.

Стали чаевые посады-терема строить, да вояк тех угощать. От того чайные и пошли в деле ратном. Надале дома те к полкам отнесли, да так они за ними и остались.

Много Малюта за свою бытность люду ободрал, много спин исполосовал. Оттого фамильно и именем состоялся.

То не Скуратов, а Шкуратов его фами­лия. А Бельский уже позже образовалось от починщиков его и друзей  угоремычных  бывших  стрелков.

При   Малюте Русью никто не правил. Все брошено было на самотек в угоду князьям да удельникам. Только черни мало что доставалось.

Сам Малюта го­ворил, так:

-   Вам Иван Грозный дал всего премного. Тем вот и пользуйтесь, пока  я  не  забрал обратно.

Опосля этих слов задумали его отравить. Но, подумав, решили обождать. Дела все свои уладить и подготовиться к созданию духовного царя на Руси.

Сам Димитрий сказал так:

-   От гадости своей бельной сам скончается вскоре. А нам ко времени тому надо подготовиться. Будем своего возводить на престол  царский.

Так оно и состоялось, но не совсем удачно. Недолго тот царь правил из-за своей близорукости политической. Но обо всем по порядку.

В свое время заключил Малюта договора разные. В пьяни своей о многом не  помнил и некоторые грамоты вовсе где-то посеял. Наступник  же пришел и того не знал.

А когда воочию узрел, то не признал. Жаден до земли и власти был. Малюта сам скончался.

От бели той сгиб. Унесли тело его подальше,

да так в лесу и покинули.

Никто хоронить не схотел. Такой был царь. Слух же духовники пустили, что якобы он в земле Ливонской погиб.

Не было такого и не обозначалась так земля какая. Название то последующий царь придумал, чтоб побольше историю запутать и себя к делу царскому привести сподручнее.

За время Малюты многое из Руси потекло за грань русскую. То были первые коррумпированные элементы или теневая экономика по тому времени.

В угоду чреву своему и подарку какому, Малюта указы чинил и велел про­пускать всех, кто с грамотой его велся. Позже их подделывать начали и все самоходом без царя потекло.

Так вот.

Объявив о том, что Малюта погиб, духовники сами к власти при­бегли. В очередной раз  грамоту сочинили и якобы завет составили  царя  прежнего.

Еще и в предыдущую для уверенности добавили, чтоб и Иван Грозный был к тому делу причастен.

Люду простому до того дела не было. Малюта, хоть и зол был, но все ж землю пораздал. Немного ее тогда за самим царем осталось.

Удельники-волостные, да еще князья, от Ивана-4 произошедшие, также особого внимания делу тому не придали.

Они разбогатели больше и бояться царя перестали. Многие своих стрелков завели и даже грани установили. Вот на время то и ложится разделение  земли  русской.

Окраина самостийна  оказалась, Бела Рось образовалась, волость Pижская, волость Тмутараканская /князей там не стало родовых/, Рось само собой обозначилась и как Россия в последующем выделилась. Правда, то еще не скоро произошло.

Новгород, варяги, а по тому времени уже Скандинавское княжество, так же отдельно состояли.

Войско царево получилось разделенным или окружным. Так вот округа те еще издавна на Руси  общей  повелись.

Сибирь, паволжь и другое так зa Росью и оставалось. Никто туда больш не ходил, но в ряды годы дань кое-какая приходила.

То, что царь якобы икру ложкою ел - просто вранье.

Тогда ее еще не солили, да и вообще не употреб­ляли.

Позже сельдь начали из лосося творить, а уже в веке 18-ом к икре умом дошли, да и то не русским. Оттого, что икру ту не ели, а в реку всякий раз бросали, то и рыбь больш водилась и в ряди-годы ее полным полно было.

Теперь же, наоборот творят. Думают, Бог им еще пошлет. А из чего - думать не хотят. Так то все во всем и творится. Только пользоваться умеете, а создать что некому, да и не  хотите  вы с  младу  самого.

Каждый призван тру­диться. Ан, нет - давай сразу всего премного, а трудиться опосля, мол, будем, яко сможем вообще то делать от лени своей великой да алчи, из года в год растущей. Так вот я вам скажу как Бог по делу тому и речь о другом про­должу, а то боюсь, времени не достанет, чтоб высказать полностью  всю  исто­рию  сию.

Итак. Малютой завершили один первостепенный взлет мысли хитросплетущей. По тому пути и другие пошли.

Опричники по слову божьему, ими самими при­думанному, да по земле русской, уделами обозначенной, начали свою мзду люду русскому воздавать.

Опосля смерти Малюты того воцарился на престоле русском царем сан ду­ховный Димитрий.

Хотел вначале другого поставить, да побоялся, что от ли­нии той опричной он откажется, царской власти испробовав. Потому, сам во­царился, а другам своим объяснил так:

-      Бог на ухо шепнул мне, чтобы я сам место то занял. На какуне то было во время святого правления /тогда канон еще кануном звался/.

Так вот и добрался один из опричников до власти той. Правил он недолго. Свои в том помогли. Поняли, что сам то все придумал и место царское за­нял.

Дело в том, что Бог своего человека послал в среду церковную и апостолатом его объявил. Конкретнее было то все так.

Стояли все церковные чины на кануне одном и песнь влачили к богу. Вошел другой человек -посторонний, и рядом став, стал то же влачить, но по-сво­ему немного, а опосля и вовсе на другое перешел. Собравшиеся остановились и к нему обратились.

-         Кто есмь будешь? Откуда прислан?

-         От бога самого, - ответил человек и пальцем в небо тыкнул.

-         Обманом взять хочешь! - вскричали все и к нему бросились.

Но словно о стену невидимую ударились и на земь попадали в том храме небольшом.

Испугались тогда, в себя сквозь шок придя, и начали на коленях ползать, чтоб чловек тот их простил и к богу молитву отнес ихню.

Опосля случая того начали все они его подробно слушать обо всем.

Расска­зывал он многое. О царе том правду разнес, и их самих сказал. О многом другом ведал.

Прозрели слепцы те и в то поверили сполна. Тогда вот обман и раскрылся. Тогда же сама церковь Димитрия Лжедмитрием обозвала и с царского престола скинула.

Хотели иного водрузить из своих, но чловек тот поведал, что бог супротив того стоит.

Нужно посадить тех, кто по роду княжескому состоит из новгородцев, к тому престолу Московскому и всея Руси опостылых.

Так и поступили погодя. Человек же тот сник - пропал, значит. Был он в келье небольшой, да вмиг один и удалился.

Видели то многие и вера от того еще больше укрепилась. По тому случаю был праздник учрежден по русскому, по-своему, святого  воз­несения.

Приходился он на день солнечный, особо длинный по сравнению ночи.

Позже, как Ивана Купала обозначен был. Традиции совместили и веру к дню тому присоединили.

Именем упрочили все то церковным, да сказ обо всем составили. Только то не легенда, а правда была.

От того вера немного зародилась в самих священнослужителей, кторыепосле того стали священниками епархиальными  зваться.

Так вот то дело сотворилось и потому Лжедмитрия того не стало. Но не убивал его никто и зла не причинял.

Прознав про чловека того, что Бог послал и узрев его воочию, он сам все бросил и в чернь простую ушел, чтоб грехи замолить и пред смертью своей  исповедь совершить.

Опосля его на престол русский, московский значит, пришел князь новгород­ский из Романовичей или Романовых, как то говорят.

Звалиего Александром.

Но недолго и  он  проправил.

К тому времени на Руси всей смута наступила. Прознали про царя того Лжедмитрия и уже этому не поверили.

Народ восставать начал, удельников розгою потчевать, пламя по двору пускать, а на новгородцев от земель волынских и других войной идти собрались.

Объединил тот поход гетман окраинский,  в Киеве восседающий.

Фамильно Скоропадским состоял, но на самом деле был другим человеком. Имя так же Дмитрий носил, рясу порой одевал до бога идучи, и  в  ней  же  в  битву соб­рался.

Избрали его тогда случайно. Или по случаю. Дети Скоропадского были малы еще, а он при дворе киевском состоял. Был боговерующи рьяно волю церковную исполнял. А надо сказать, что тогда небольшой раскол произошел между московским патриаршеством и киевским ризничеством. Не понравилось им, что первого Лжедимитрия  те  спровадили.

Так вот Лжедмитрий-2 появился и походом на Московию пошел. Но своего не добился. На поле сражения  был смертно ранен. Стрела угодила ему в грудь. На том же поле ратном пострадал и Александр.

Так же  стрелою ему грудь пробило.

Скончался он сразу, а другой еще жив был опосля битвы той под самой Москвой.

Завидя, что начальники уже в бою не участвуют, войско такжебитву прекратило. Много людей ни за что пострадало. Опосля помирились там же и только недоуменно друг на друга глядели.

-    Зачем то сотворили? Сами не знаем, - так говорили тогда люди, - видать, кто-то нас специально стравил.

Взгляды обратились всех к волынским стрелкам, отдельно полком стоящих. Был там главный среди них.

Его Болеставом звали. По роду старому по до­черней линии по Ярославу шел. Был он тогда князем в земле польской, кторая в составе Руси была.

Грань тогда проходила от моря Белого /Балтийс­кого/ в устье реки одной большой и до самого города Познань.

Познань сама русским градом была. И слово то или названье исконно русс­кое. Познание пришло в одном году к тем давним русичам. Оттого так и на­звали. К волыни вся та земля относилась и так ею и считалась.

В одно время часть земли той вместе  с Ярославной отделялась. Но затем вновь соединилась и как раз на момент битвы той была в составе Волыни или Владимиро-Волынского  княжества.

Так вот, решили тогда все, что это Болеслав подхлестнул всех между собой драться и на Московь идти. Руку литовцев-тевтонцев увидели вдруг в том человеке. Так ему и сказали.

Обиделся Болеслав и полк свой увел, а на прощанье сказал:

 -   Уйду я вовек из земли русской и свои грани Жечи Посполитой обозначу. Так говорю я, потому что хочу видеть землю свою не в огне, да полыми, а в вечном благе происходящем.

 

Так вот и образовалась Жечь Посполита или Польское княжество. Уже позже та отделившаяся часть вошла в, так обозначенное, литовское княжество, составив договор и своеобразный раздел владений. Говоря проще, они объе­динились или создали союз.

Так вот.

Увезли тогда смертно раненого гетмана или Лжедмитрия-2 с собою те воины Болеслава. Сказали, что завезут в Киев,   пока вы будете тут между собою разбираться.

По дороге тот скончался. Но тело все же довезли и захоронили подле могил ранее усопших.

Болеслав двинулся дальше, а по земле слух пошел, что то поляки сотворили и гетмана-князя увезли. Вобщем, разное говорили и обо всем не расскажешь. Слух - он и есть  слух, а не какая-то точная исто­рия.

Потолклись еще дня три русичи на поле том под Москвою, а  после  все  к  землям   своим повернули.

На престол московский рукою махнули, да так без царя и остались. Удельников вновь "починили" и снова за работу ка­кую принялись.

Новгородцы больш князя не стали присылать, сказав, что по Москве той вечно упадь идет. Так же в Киеве было. Зато  на  месте князья хорошо правят и всегда до починусвободного доживают.

Вот тогда и наступил момент истинного правления церкви. Собрали вновь Синод, и он начал Русью той править.

Кто б в Рось не приезжал, всяк удив­лялся. Нет царя и не у кого чего спрашивать. Работа какая сама по себе шла. Войско по границам стояло, вошь вскармливая, люд трудился, усадники с жиру вновь бесились, а голытьба безземельная в монастырях, а то и на пустырях проживала, питаясь там тем,  что придется.

Проправил Синод около тридцати лет. Особых изменений не было. Потому, за правление то и сказать нечего. Наверное, и дальше так шло бы, если бы за гранями кое-какие изменения не произошли.

Начала Европа Европой становиться. Toeсть, деление стало происходить. Ли­товское княжество  расступалось.

Образовались государства, и возник мо­нархический строй по принципу Европы западной.

Водрузились короли, стали территории по-другому именоваться, и на Руси все это соответственно отобразилось.

Начали грани ее сужаться или подвигаться ближе к востоку и причем со всех сторон.

Опосля отдела Речи /Жечи/ Посполитой западники свою территорию обозначили и выдвинули единицу правления - униту. Это смешанная  церковно-государственная  власть.

Волынские земли к ней притянулись. Другие, по ту сторону, удалились   и  примкнули к Речи Посполитой.

Люди сами так решали тогда, подчиняясь ка­кому-то своему чувству тяготы.

На севере и северо-западе Руси общей также изменения произошли.

Вначале отделилось или выделилось Скандинавское княжество, которое по-своему  входило в союз с Литовским.

К тому времени то княжество разделилось на небольшие государства и сформировало свои правительства. Но из состава Роси той еще не вышло и сохраняло право на царский трон как сродственная княжеская группа.

Из состава Литовского княжества выделилась германская группа и удали­лась ближе к западу, романская группа и группа правовосточных славян. Это чехи, словаки.

Конечно,  все это не могло не отразиться на самой Руси. Правящий Синод не принимал активных действий в ведении политики государств. Потому-то и теснили территории Руси, а войско, молча, отодвигалось к себе ближе.

Отчас­ти, это им нравилось, так как близость людская давала надежду на бо­лее лучшее пропитание, одежду и вообще быт, тоесть условия.

Церковь вела себя по-церковному. Тоесть, она не руководила теми действиями   и создавала почву для всеобщего недовольства. И первым делом недово­льство шлоот удельщиков, которые теряли части земель и лишались людского побору. Вот тогда-то и было принято Синодом решение о назначении царя на русский престол и своеобразном единении всех земель под руководством Москвы.

Для исполнения задуманного были вызваны в Москву все удельники и им приравнивающиеся воинские чины из составов тех частей. На тот съезд прибыло более двухсот пятидесяти человек.

Так была поделена тогда Рось, Окраина, Бела Рось и другие, выделившиеся ранее княжества.

На совместном заседании, которое проводилось в самом Кремле было решено воссоздать царскую власть и избрать одного человека на тот трон. Из это­го состава в очередной раз выпали  новгородцы. Они не приняли участия и остались вне тех решений.

Таким человеком стал один из удельных людей, имя которому было Ферапонт.

Ему вручили тот царский жезл и при всех одели корону, воссадив на престол. Вместе с тем произвели царственное вхождение согласно веры  и  русских традиций.

На том вхождении было обозначено новое имя царю  и  с  ним он  остался надальше.

За небольшой рост прозвали того царя Меншиковым. Был он юрок, быстрогляден  и вел  дела  свои исправно.

Имя  же  дали  Алексей.

Человек тот был молод и, как  говорят,                                                                                                                                  здоров. За дела принялся сразу и резко изменил  ситуацию  на  Руси.

Вначале перевооружил войско, создал первую мануфактуру, что шила бы им одежду и привел в соответствующий   вид.

Издал первый общерусский устав иобязал чинить  воинскую  повинность  по  здоровью.

Каждого молодого и здорового забирали в войско, и там он служил пять лет. Опосля его спрашивали, не хочет ли он продолжить то за деньги. Кто хотел - тот оставался, получая жалованье.

Чуть позже тот же царь обосновал  первый войсковой университет, гдеобу­чал  воинов делу мастерства и почина.

Конечно, обучались самые сметливые и трудопокладистые. Опосля того учреждения выходили первые русские офи­церы, коим давался младший чин. Они то и составляли костяк той армии, которая до того была без единого начальника, окромя самого царя, и раз­бросана повсюду.

Вобщем, царъ в деле ратном порядок навел хороший. Он же начал обустраи­вать первые казармы примерно того типа, что сейчас. Согласно всех этих усилий буквально за десять лет Русь была воссоединина между собою и закрыла границы с запада, севера и юга по морю.

Ввелись первые таможен­ные службы и пошлины /мыто/. Образовались первые гильдии купцов. Начали фамильно обозначаться их уделы, а также всякие другие, в том числе и церковные. За время правления этого царя произошло своеобразное объеди­нение земель всей Руси великой.

Никаких войн не велось. И, так называемое, украинское освободительное дви­жение под управлениемБ.Хмельницкого, его сына ит.д. не велось. Отдель­ные стычки существовали и они относятся именно к этому периоду. Теснение границ было прекращено, а на этой почве создавались одинокие разногласия и велись своеобразные отмстительные столкновения.

На базе сформировавшегося войска московского, обозначения строгих гра­ниц, возникновения единого устава, становления в целом русского государ­ства и возник Переяславский договор. Это всего лишь обозначение союза в уже существующем давно государстве между удельными территориями. Примерно то же можно сказать об отношениях Федерации и Субъекта федера­ции на базе их договоров. Просто тогда шла централизация власти опосля скольких лет неправления.

Конечно, на этой почве несколько обострились и международные отношения. И особенно с Речью Посполитой, Литовским разъединением и составом госу­дарств из Скандинавии.

Но далее обычных столкновений на линии границ дело не шло. Просто каждая сторона хотела почерпнуть себе земли побольше.

На основе всего этого можно сказать  следующее, что Б.Хмельницкого, как лица исторического прошлого не существовало. Это всего лишь легенда.

Фамилия того гетмана Скоропадский, а то его псевдоним, полученный за обо­снование города Хмельницка и за богом данные качества в достижении дел.

И еще по тому поводу скажу так.

 Завсегда на Украине со времен ушествия князей правили Скоропадские аж до самой революции 1917 года или точ­нее, до скончания войны в 1916 году.

Разные  присваивали им   чины и  даже имена в виде псевдонима. Это так народ пожелал, чтобы память лучше сохраняла  какие  события.

Так и говорили.

- Это за Богдана было. Это за Тима /что значило с отметиной на голове/. Это  за  Бородаватого   и   т.д.

Соответственно  тому  поступали и  летописцы.

Иногда своей рукой подтверждали  то сами  народные избранники. Нельзя было с народом ссориться. Пото­му, всякое претерпевали и поддерживали.

Это, к примеру, так же, как Ленин- Ульянов и т.п. Оттого псевдонимы дошли до наших времен. И завсегда на Руси так творилось.

Человека по делам, отметинам и прочему запоминали. Как думаете, много грамотных было, к примеру, на Руси  на  год  1600? 

Отвечаю. Всего 1000 человек, да и то не совсем умеющих и знающих, как все то творить. Вот памятью все и передавалось. Также,  как то делается сейчас, ибо газеты, журналы - это лишь отголосок настоящей правды.

Примерно на тот период падает обозначение Украина и Бялостось. Уже даль­ше последнее стало как Белорусь. Но вернемся к тому царю и великим его делам.

Как и говорилось, был он молод и силен духом своим. За десять лет правле­ния своего крепко Россию на ноги поднял, а сам не особо пострадал, тоесть мало изменился.

Люди говорить стали, что то сам бог ему силу дал, чтоб дело сотворил и царя другого после себя оставил   сподобного.

В этом направлении царь тот Алексей Михайлов /от назначения в день тот и  вечного успокоения опосля трудов  великих/ и  трудился.

На ровне с делами великими слыл он и большим грешником по делу сватов­ства какого и в роду целом женского.

От одной связи такой, самой историей не обозначенной, поимел  тот  царь сына. Иваном вначале  назвала  его  мать.

Но люд не захотел имя то слышать, а потому окрестили в Петра. Не хотел царь тот, чтоб народ воочию глаза ему в деле том колол, потому и отпра­вил сына вместе с несостоявшейся женою подале от самого себя.

Вначале в Старом 0сколе содержал подле одного монастыря, затем в Пермь отправил, оттуда вПсков, а надальше, когда Петру годов восемь исполнилось увез их совместно за грань русскую, якобы в обучение отдал.

Долго там тот молодой человек пробыл и мать его там скончалась от бо­лезни чехоточной. 0б том он отцу поведал в письме небольшом, кторое чрез гонцов-послов  передал.

Не приехал тогда сразу царь, а лишь год спустя объявился. Заставил Петра того письмена те съесть, чтоб правду по Руси не пускал открыто. Заодно определил его в ученики к делу мастеровому корабельному.

Хотел царь иметь свой флот хороший, а старые лодии  никуда не годились. Так, только чтоб по реке какой и ходить. Велел ему хорошо учиться делу тому и без его ведома на Русь не ехать.

- Сам  за тобой приеду, - сказал тот царь, да так они и расстались.

Много лет прошло с тех пор. Алексей занят работой был сильно.

Окромя объединения, порядка в войсках и дел строительных по округе зе­мель новгородских задумал он град поставить на рубеже моря одного за­ливного в устье реки небольшой.

Долго к нему путь клали от самого Новгорода и лес, как подстил ложили, чтоб в болоте где не утопнуть. Много лет отдал царь делу тому. Людей трудилось около трех тысяч там.  Еду свозили по свеженастеленному тракту. Так то слово тогда и появилось.

Оттого, что топорами стучали - трак, да трак. Чем дальше удалялись, тем сложнее еду доставлять стало.

Потому, вско­ре прекратил царь те работы и занялся переселением людским.

Велел всем усадным князьям /которые по его приказу стали так зваться и чин соответ­ствующий получили военный, университет все до одного пройдя/ людей откре­плять от себя и к Новгороду посылать, где их ждать сам царь будет, а опо­сля определять в каком месте  им  поселиться.

Шли они со всем своим майном, тоесть хозяйством. Майновали,  значит.

Многие разуты были или по дороге обувь свою "порастеряли". Назвали тот путь их лапчатым из-за лаптей многих утерянных. След тот до сей поры сверху  виден  и  яко  захотеть, то докопаться можно.

Вскоре после сбора первого, повел их царь сам по тракту тому и в одном месте расселил. Сделал вырубку большую под посевы и другое, а также дома сразу  поставили. За одно лето то и состоялось.

Назвали поселение то Алексеевкой. Неподалеку от самого Новгорода оно состоит и по сей день славится. Название, правда, сменено и его еще  отгадать  предстоит.

Надальше  царь вновь воротился и стал дру­гой сход   дожидаться. Так вот он поступил пять раз. Ровно пять лет на обустройство тракта того, а заодно и городищ у него ушло.

Там же царь тот и оженился.

Нашлась одна девица, что сразу не схотела волю цар­скую чинить. Пришлось ему венчание производить. Думал, опосля что состоит­ся и можно будет убежать, но вновь та схитрила, и потянула царя в град Москву, где привселюдно  замуж  и вышла. Только тогда царь к ней и доступился.

От брака того состоялся сын, кторого, как и предыдущего, Петром окрестили. Так сам царь повелел, чтоб смутные слухи в народе угомонить. И в общем, то ему удалось.

Тем временем, первый Петр ему вновь письмо написал и чрез тех  же  передал.

-     Хоть и  объяснял ему, -  разозлился царь, - но, наверное, мало. Поеду, и  справлю  ошибку  сию.

Так и сделал.

Но Петр уже знал, что будет. Потому, спрятался, а новое письмо отцу оставил, где сообщал, что делам обучился  и  готов  к работе  приступить.

 Тот, в свою очередь, так  же  ответил.

-     Рано еще просишься. Обучайся делу судоходному. Тогда и вернешься сам.

Понял то Петр и вновь делу предался. Царь же, так сына не увидав, вернулся обратно, где делами занялся.

Вновь взор его прильнул к тому тракту. Нужно было град строить. Но топь там была и вода разливалась.

Царь же хотел, чтоб град прямо на воде сто­ял. Чтоб способность  была  сразу  в море  выходить.

Вот тогда и занялся он болот осушением и дамб строением. И первая набе­режная в виде мостовой, облегающей  вал  земляной, была тем царем обустроена.

Тогда же люди узнали, что торфом топить можно и удобрение земле де­лать. Приказал тогда царь свозить в одно  место  торф, а  надальше  по  земле развозить.

Согласно  этого  указа  к тому  устью потянулись  обозы.

Туда еду везут, а оттуда торф добытый и осушенный. Много торфа по сторонам падало. Однажды из-за того пожар великий состоялся и  часть  тракта  изничтожил.

Хорошо дождь пошел и потушил немного. Дальше люди сами  управились.

Вот тогда царь и решил делать ту дорогу из камня. Велел мостовую по бревнам тем сооружать. Так вот прямо сверху они и ложились. Камни землей болотной вперемешку с торфом, глиной и вязью травянистой перекладывали. И вновь до градостроительства дело не доходило.

Понимал царь, что дорога важнее, ибо без нее  и жизни не будет. И тогда велел он собрать еще людей  и  прислать к нему.

Одних на камни поставил, других лес рубить, древо заготавливать.

Третьих - то древо смолить, чтобне гнило. Четвертых - воду чистую для питья возить. Пятых - жилье обустра­ивать  временное. Ну  и  т.д, т.п.. Вобщем,  дел  у  того царя  хватало.

В Москве самой мало он прожил.  Все по земле мотался и дела обустраивал. Фрахтовал он тогда суда голландские. Платил тем морякам золоты­ми монетами. И платил щедро. Оттого любили они царя и всяк приговаривали по-своему.

- Велик царь-государь и земля богата его на камень золотой. Словно из-под себя достает и не жалеет никогда.

Именно с тех пор и закрепилась слава за Россией, как за богатой страной. Нигде не платили так, как там тем или другим  морякам.

Но то  голландцам, чтоб товар с купцами  русскими возили. А ходили тогда суда те от побере­жья Черного моря. Иногда  и в  Азов  заходили. Потом все на телеги перегру­жалось и ехало тем самым Чумацким шляхом, аж до Москвы или куда в дру­гое место.

Чумаками возницы звались. Были всегда грязными от дыма, копоти и грязи. Оттого так и прозвались.

Вскоре в России той великой, которая так зваться  стала благодаря тому же царю, образовалась вторая гильдия купцов.

Это их сыновья в дело то же подались.

Соответственно образовалась третья и далее четвертая. Но в пос­ледующем в годы "великих екатерининских перемен" и еще позже во времена предреволюционные  это  истолкование обрело  иной  смысл.

С точки зрения экономики Россия также несколько поднялась. Вслед за пер­вой военно-амуниционной мануфактурой и другие начали воспроизводиться. На базе ружейного завода был сформирован еще один по воспроизводству лемехов и небольших плужков.

Отходы производства от ружейного дела шли туда. Правда, тот завод немного просуществовал. Всего лет пятьдесят. Затем дело то закрыли, а воспроизвели лет через двадцать в другом месте. Появились и первые инакомыслящие на Руси.

Многим не понравились своеоб­разные методы царского руководства и создались условия для промежуточ­ного возникновения  сословия.

"Деловые" круги той России считали, что царь не повинен руководить в каком-то конкретномделе, а должен сидеть на своем месте и стряпать указы, как то делал Иван Грозный.

Ссылались, в основном, на то, что для под­писания какого-либо документа царя не было на месте. Это якобы мешало благоустройству всей Руси.

Поставив царя перед сиим фактом,"вольнодумцы" принялись ожидать от него решений. 

Алексей Михайлович долгопо тому поводу не думал. Засвоеобраз­ное искажение его роли и сути деятельности лишил он многих прав и поурезал  земли.

-   Чтоб дурью не маялись, а о земле заботились. В небо их потянуло. Будто бог пальцем поманил. Я вам обустрою жизнь райскую. С жиру беситесь. Царя им на блюдечке подавай. Указ подписать некому, нужен ли он?  Есть дела поважнее. Форт надо строить на брегу морском. И с той, и с той сторо­ны. Грани надо закреплять. Разобраться с севером, а то не ясно, чьих кровей они будут. Вроде и наши, а вроде сами по себе.

 

Вобщем, не состоялось то у первых "инакомыслящих" и дело  сорвалось. Но мзда им в души запала и особенно тем, кто под указом  царским  пострадал.

Вот тогда и решили они голову народа поднять. Якобы угнетает их царь своею работою и костьми ложит в землях ненужных.

Для исполнения дела сего был посланчеловек по имени Степка. Чуть позже Разиным его прозвали. За то, что сильно рот открывал, а иногда и засты­вал так, слушая что или думая о чем то. Так и говорили:

-   Разинул  рот наш Степка и душу свою чинит.

Степка пошло от слова степь. Из простых он был и те бояре его подкупили. Так вот Степан Разин, как он обозначился в истории, смуту небольшую суп­ротив царя сотворил.

Воспользовался одним случаем, когда кашу вовремя не подвезли и словом народ подзадорил. Так вот стихийно и возниклото восстание. Но совсем быстро закончилось. Всего пять дней и просуществова­ло. Это уже советские ученые в истории потрудились. Так было велено тогда, чтоб побольше правды за тем скрыть.

Конечно, царь понял от кого то исходит и, взявшись за Степку, вмиг все узнал. Но выводы царь не стал сразу делать. Обождал, пока все  утихнет, и уже опосля таким же указом лишил именных владений и сослал в Сибирь, как на выселку. Собрал всех зачинщиков разом и отправил под конвоем в те земли.

Опосля конвой вернулся,  а люди  те  там и остались. Был  там и Степка Разин. Народ песню сложил о нем  и "переезд" тот указал.

Так было осуществлено первое изгнание с оседлых земель и первое конво­ирование осужденных  царем лиц.

Опосля тех событии в России наступила тишь да гладь. Дело дальше велось, и больш на царя никто рот не открывал. Каждый своим занялся, как то и велел царь.

Собрав однажды всех удельных князей, гетмана призвав и других, велел он всем им града обустраивать. Сказал, что нужно лицо каждому граду иметь и благо должно там всяк твориться.

-    Вот тем и займитесь и дурью больш не страдайте. Я же своим  делом для  блага всей  России  займусь как царь. Приеду,  осмотрю, как дела правите, а в другой год кого вместо себя пришлю. Так что будьте наготове всегда и дело ежедневно правьте, а не отсиживайтесь на боках. Похудеть не меша­ло бы многим. Бока, как у бренных лошадей отвисли. Брады брить иногда надобно, а то густотою вошь водится. И на меня перескочить  может. На другой раз соберу, чтоб того не  было. Все  поняли? А теперь, за дело.

 

Вот с того собрания и пошло благотворение и обустройство городов. Начали мостовые ложить, другие здания строить, себя в порядок приводить и требовать того от других.

Всем объясняли, что так царь повелел и от того люду простому радостно было.

 Говорили они так:

-    Хорош же наш царь. Сам дело правит и другим велит. Будем и мы делу тому учиться. Вошь изгонять, да лицом светлее быть.

Так вот потихоньку и зачиналась культура всего. Не сразу то состоялось, как в истории говорится и одному Петру вся дань отводится.

Очень много отец его потрудился в том направлении и, как говорится, создал базу для всех его нововведений.

Совместно с теми обозначениями в тех же градах начали должности новые вводиться.

Появился первый управляющий. Но тогда он по-другому звался - волостной человек. Позже, в удельного градского начальника был переимено­ван, еще позже -  в градоначальника.

Совместно возникла необходимость создания службы по охране порядка, соб­людению чинности /работы значит/ и содержанию  всего  в чистоте.

Вначале был просто наряд из людей крепостных, тоесть к удельнику прикрепленных и всякую работу исполняющих. Но дальше их заменили специальные наряды полиции. Они так и обозначались.

А не сказано за них потому, что часть документов того времени утрачена, часть сожжена и часть вывезена. Так что, полиция в России возникла еще до Петра Великого, который так прозывался за великий рост по отношению как к отцу, так и  к  брату, сродному по отцу.

 Частично полицейские функции были переданы и войсковым  подразделениям.

Оттого наряды пошли в городах и где-либо еще. Из того же числа были вы­делены офицеры, которые уже в дальнейшем организовали полицейскую служ­бу и ввели тайную полицию. Но это уже относится к гораздо позжему периоду.

Подытоживая деятельность того царя, можно сказать так. Все основополага­ющие реформации времени были им подготовлены и создались  условия для переформирования строя в иное русло самодержавия.

Многое не удалось свершить тому царю. И, конечно же, все он переложил на  плечи старшего своего сына.

Помня, что говорил ему опосля вернуться в Россию, царь сам написал письмо и отправил вместе с гонцом.

Велел прибыть Петру самостоятельно и войти в расширенное устье той реки, к коей   тракт построенный  пролегал.

Дообучившись, Петр так и поступил. Но подойти близко к брегу ему не уда­лось. Было слишком мелко.

Потому, судно, которое купили за деньги, стало вдали от берега или валом обнесенной набережной. Петр шел пешком до самого берега.

Так состоялась первая встреча отца с сыном. Петру тогда исполнилось ровно двадцать лет. Долго он прожил за границей и многому у тех людей обучился. Расспрашивал его отец о том подробно. Опосля сказал так:

-   Вижу, что доброго нахватался много. Но одно дело говорить, другое - корабли-суда строить. Докажь все то на деле и построй свой флот, чтоб люд русский больше ни у кого не побирался и деньги за то не платил, яко я сам это делаю.

Это была первая Петрова задача по благодеянию для всей Руси. И он ее с честью выполнил.

Правда, ушло на все то десять с лишним лет, а заодно много денег истрачено было. Не мог сам Петр то дело делать. Пришлось мастеров звать из стран других и заодно иных учить из своих, и корабли те строить.

Параллельно этому велось строительство того града. Люд был согнан со всех земель. За время то помер сам царь, и власть сама по себе к Петру перешла.

Пред смертью царь оформил документы положенные и указал на сына   своего   старшего. Младшему же велел тому подчиняться и дела совмес­тно решать.

Так они вдвоем затем и правили.

Правда, по истории в другом свете гово­рится. Но реально князь тот Меншиков и был вторым сыном Алексея Михайло­вича. Потому, опосля смерти Петра сам правил до очередного заколота суп­ротив царской власти "рабочей".

Взял тот меньший брат и инициалы другие. Так ему самому захотелось по ряду причин и дел сопутствующих. Об том даже документ имеется и где-то на пыльных полках хранится.

 

 Сам Петр-1 тогда не хотел того и всячески противился. Но меньший упрям был и назойлив в деле каком. Потому, своего добился, да так в истории и запечатлелся.

Петр-1 внес в историю России много как хорошего, так и пагубного. Об этом все знают и, наверное, лишний paз говорить не нужно. Сказать можно только о том, что не дошло до времени этого и о том, что состояло за спиной того царя и у его меньшего брата.

Но вначале перечислим некоторые дела и укажем  на  неточности в  их  послевведении.

 Петр-1 создал флот. Сперва он насчитывал ровно десяток кораблей. Затем их стало двенадцать, четырнадцать опосля и уже к "старости" -  двадцать  шесть  судов.

Это относительно больших кораблей. Меньших было больше. В основном, большие - это мореходные суда и по-военному оснащены. Меньшие же - торговые, да еще вспомагательные военные.
Тот же царь соответственно вырастил командиров, а также матросов. Многих учил лично, но многих отправлял и учиться за рубеж. Петр не хотел отставать от других стран, потому всячески поддерживал с ними отношения.

А посланные на учебу и были теми взаимоотношениями. Заодно, своеобразно разведчиками, так как все сведения передавались Петру.

Царь укрепил морские границы и заложил основы портов. Ему принадлежит проект Кронштадта и создание Адмиралтейства.

В битве за Азов он не участвовал. Руководил всем его помощник и брат меньшой. Во многих документах имя Петра указано в соответствии с его волей.

Он всем руководил, потому и велел так писать. Самой битвы за Азов также не было. Была только пальба из орудий в честь договора, составлен­ного между разными государствами. Кое-кто угодил в своих. От того заго­релся один корабль. Его потушили и спасли. Но народу того всему знать было не велено. А потому ,случилась просто битва за Азов.

Участникам того похода распространяться запретили. На брег пускали мало. От того небольшой заколот случился. Сам Петр разбирался.

Вконец, определил им "вольные" и разрешил иногда бывать на берегу.

Царь лично принимал участие в градостроении Петербурга, который хотел назвать в честь своего отца. Но люди, видя усилия самого Петра, решили по-другому.

Петр любил потчевать всех кулаками. Был задирист царь и не в меру горделив. Не любил взяточников и заколотников. Также не любил и тех, кто слухи распускал, карал многих за такие дела. Любил  выпить.

Сам то привез из-за рубежа. Позже курить заставил в подо­бие морскому капитану. Ходил лично в Индию. Об этом мало упоминается. Тогда сия страна по-другому звалась. Брат заместо него тогда управлял. Между ними, тоесть самими братьями, особого раздору не было.

Петр горяч был, другой - спокойнее, хотя иногда норов и к нему приставал. В деле женском одинаково сошлись. По отцу линии пошли оба.

Неоднократно женились. Петр развод обосновал. Церковь  истолковала  по-своему.

Хотел тот Синод его даже упразднить, как царя. Но, закрутив "чертово колесо", которое уже тогда на Руси было сооружено, воссадив многих  священников, в том числе, и митрополита на него, Петр добился от них своего признания.

Опосля того -    его не трогали и колесо делать после  смерти  его запретили.

-    Чтоб не повадно было другим выскочкам, - так вот и  говорили.

Много еще "пакостей" царь им учинил, потому они быстро от него отстали и на развод согласились, которые, кстати ,тоже опосля смерти, отменены стали временно.

За годы своего правления Петр создал много учреждений  и  заведений разгульного   характера.

Он так и говорил, иногда, взяв меньшого за  руку:

-           Погулять надобно сходить. Пойдем со мною. Будешь меня охранять от глазу черни той, а то опять скажут, что не по-божески поступаю.

Создал Петр казну русскую и со всех уделов дань собирал завышенную.

-           На благоустройство града моего, - так он говорил завсегда. И, как правило, что  говорил, то и делал. На эти средства все строилось
там и возрастало  в  какой  красоте.

Создал царь Петр и многие учебно-просветительские заведения.

Дал доступ обучения в них всякому, включая и падших. Так он называл молящихся чер­нецов. Так чернь зваться стала  опосля случаев многих венчания. Венец держали оные кое-кому, вот их так и прозвали.

Много из тех обучающихся чернецов потом в люди, умы светлые пробились. Оставляли они церковь и шли по зову людскому в какое-либо дело.

-    Так бог велел, - сами чернецы говорили и одним пальцем в небо тыкали.

За то церковь сильно невзлюбила Петра. Подрывал частично он ее авторитет, добытый не так уж давно.

Опосля смерти его отомстили всяко. И документы подделали и сына уже Петра всякому злу обучили.

Всему этому есть подтверждение и в той же истории рукою самого Петра писано было, что чернь та восстала и хочет вновь власть заполучить.

Только чернь - то не народ, а "чинцы божие" или духовники времени того. В черных рясах ходили, от того так и звались  в угоду времени старому и новому.

 

В учреждениях тех научных и по делам искусных  трудились призванные из-за рубежа люди. Петр их сам позвал и деньги большие платил. Так и говорил им, да и другим также из своих:

-     Деньги я вам плачу за труд умственный ваш. Хочу Россию умом накормить. Так уж все у нее есть. Только вот ума недостает. Смотрите мне, хорошо
учите. Кто плохо - того резкою подгоняйте. Знаю я  то все. Сам прошел. Плохого от того не будет. Пусть, уму тому набираются, а зад, спина зарастет
рубцом.

Согласно времени того и речей тех, вместе к действию  приложенных, изо­брели рубахи, кторых ранее на Руси не было. Так было лучше спину и зад оголять, быстрее значит, ибо Петр всегда торопил каждого. Хотел, чтоб по­больше  умом  взросло.

Оттуда и первая "школьная" форма пошла, чуть позже гимназической она стала обзываться, а опосля и университетской.

То все царь Петр сотворил, писал за то своею      рукою так:

-            Надо одежду оную изменить. Вид должен уму соответствовать и прилежие в трудодействии обозначать. Ум тот подчеркивать и конфигурально выражать.
Вот прямо так и говорил Петр. Многие думают, что он не мог такого написать или знать. Но нет, как раз в этом ошибаются.

Именно этот царь внес всякую научную словесность в дела праведно простые.

Философию на Руситой он ввел, как научную дисциплину. Логику обустроил, физику ту слабую причислил, химию на ноги поставил, географию, глобус сотворил. Это не немцы его привезли с собой. Это Петра, царя русского, сотворение. Говорил он так, шар тот земной одним пальцем крутя и  в  ус себе усмехаясь:

-      Видите, как землей ворочу я. Так вот и вы взаправду должны уметь де­лать. Говорили мне в Индии, что земля на трех китах содержится. Не верю
я тому. Но людям тем виду не подал. Знать не все мы знаем еще о земле. Но сам я знаю и толкую другое. Земля наша - она кругла, как шар и крутится, чтоб день с ночью менять. Нанес я на сей шар все, что сам знаю и чему меня другие обучили. Немцы, голландцы, сканды кое-что добавили. Вот я и
обрисовалсей шар как знаю. Может, опосля кое-что другое  узнается. Надо исправлять, добавлять и общую карту  рисовать. Пути  мореходные, земные обозначать, чтоб  знать, где  что  находится.

 

Вот так просто объяснял царь ту науку, что в его голове  состояла. Верили многие ему. Лишь один процент всегда сомнение держал. Но и он опосля не

выдержал и признал Петрово толкование.

Много на свет белый из темноты царь тот людей повытягивал. Любил всякую умную мысль или стряпоту  людскую, как он сам говорил. Многих к себе

приблизил.

Князьями, графами обозначил, усадьбы просто так давал.

За то невзлюбили его другие. Те, кто  за ту землю ранее еще Ивану Грозному и другим деньги платил. Вот тогда решили они учинить бунт большой.

Проведал про то сам царь и взбеленился.

-    Бунт, - закричал он, что аж стены задрожали, - я им учиню бунт! А ну, ходьсюды, брат меньшой. Бери с собою войско и мигом собери  ко мне  всех, кто в сиим списке обозначен. Семьи их не трогай. Пуща, дома сидят. Буду раз­говаривать токмо с теми, кто мыслью тою падуч  к  алчи своей  большой. Ду­мают, не знаю, от чего хотят сотворить то. Жалко их самих себя стало. Глу­постьи гнусь свою пожалели прошлую. Деньгу царь другой вышибал из них хорошо. Я же так людям по труду воздаю. Потому, бесятся  все. Ну, ничего. Я им учиню сейчас всякое, - и так по столу громыхнул, что стол тот и рассы­пался вдребезги, - и здесь разберусь, - тут же заорал Петр, - где мастеровой тот, что говно сие сотворил?  А ну, ведите ко мне. Хочу в глаза ему, пако­сти такой, посмотреть. Это он гад царю такое сделал, а людям что? Быстрее ведите ко мне его. Ну!!!

Придворные рассыпались в стороны при таком разгоне. Брат двинулся указ исполнять, а Петру мастерового доставили. Глянул на него царь, а у того и душа в пятки. Мокро стало вокруг него. Посмотрел царь и сказал:

- Вижу, что душь твоя неблагодарная в пять ушла, но делу тому не помо­жешь. Что творишь руками своими? Как и чем народ вскармливаешь? Велю руки тебе отрубать за дело такое. Но сегодня пока добр еще я. Отсидишь в казне моей суток несколько. Может, злато то душь твою погану и очистит. Да, гляди, брюхо  им  не набей.  Умрешь сразу.  А  ну-ка,  ведите  е го  туды.  Пу сть, там о жизни  своей  подумает.

Так вот Петр обучал русских мастеров делу правильному. Он же клеймо ка­кое ставить везде учредил, чтоб знать, кто какую вещь сотворил, а еще знать с кого спросить за это.

В деле литейном, другом также новь эта Петрова зашла. Любой мануфактурщик или заводчик за то отвечал и бывало порой, что Петр с них спрашивал, как и с простых людей, дело то делающих.

Велел свою фамилию им ставить на продукте каком и за то отвечать. Так вот качество на Руси поднималось и семейные подряды образовывались, коим  фамилии  и присваивались по делу ихнему - Кузнецовы, Ткачевы, Сковородкины, Ведерниковы и другие. Это рабочие фамилии, кторые все то и производили.

Вначале Петр всех в казну ту сажал свою для очищения тех душ. Но затем  делать то все  перестал. Золото его и серебро особо чернеть начало.

Петр вначале думал, что подменяют, но опосля узрев, что все оно оттирается и вновь блестит, сказал так:

- Хватит души те поганые тут содержать. Злато и серебро мне плохие делают. А мне им расплачиваться надобно. Еще не возьмет кто такого. А ну, ведите их ко мне в те хоромы, что холодны, а летом жарки. Пусть, там души свои очищают.

И свели их тогда в баню царскую, где сам Петр парился. А уже опосля того, где-то через год, сам же Петр для них дом казенный обозначил.

Вот с той поры тюрьмы и завелись. Только то тогда не так называлось, а просто место заключения.

Долго там нe сидели. Всего дней 5-6 в зависимости от гнева царя на того человека. Опосля выпускал и велел дело исправно чинить.

Так вот он труду и обучал. Может и жестоко, но, как говорится, с толком для дела и людей.                                                           

Именно после Петровских заключений пошли тюрьмы на Руси великой. Ранее людей каких просто либо казнили, либо наказывали. Иногда, в острогах соде­ржали. Это небольшие дома, окруженные рвом, водою наполненном.

Получалось как-будто на острове каком, а значит на острожье  земли. Оттого так и на­звалось. Случалось, что переселяли или выселяли. И это также обозначилось, так как на край земли тот люд отправлялся.

Но Петр, когда дело свое чинил по исправлению душ человеческих, то знал, что премного держать там человека нельзя. Иначе он там зверем станет диким. Это царь так, для страху проделывал, чтоб знали, как дело должно сотвориться.

Но позже, уже его последователи пошли по ложному пути, делая из людей заключенных на многие года, а то и на всю жизнь.

Это было той не исправимой и по сей день ошибкой, что вознамеренно привела к созданию укоренившейся преступности. Многие о ней говорят, но основного не знают.

Преступность та возведена самими людьми была той и уже настоящей Руси. Все то от лживости тех самых душ пошло, а точнее, от брехливости людской и алчности к всякому добру земному.

Много Петр людей исправил и много дел хороших учинил. Но наряду с ними были и плохие стороны.

За времен Петра повелись на Руси, так называемые, публичные дома. Вначале то просто гульбинные  заведения были. Что-то вроде  буфета, где можно выпить и закусить.

Петр же, гуляя иногда по граду, загля­дывал в них и, как правило, заводил подружек. Бывало, что ночевал у хозяина того заведения.

Позже одаривал его и ту женщину, что ему сопутчицей го­дилась. Так оно понемногу в умах тех людей закрепилось и уже надальше они сами Петру дев тех искали и всяко предлагали.

К концу царствия его в граде том не было заведения, где не состояли бы эти девицы. Молва о том повсюду разнеслась. Пошло то же и в других горо­дах великих. Занялись тем же другие чины и другие простушки, так их назы­вали сперва. Слово проститутка уже позже состоялось, за екатерининских времен.

Так вот. Прознал про то царь, что дела такие завелись. Сильно огорчился он, и хотел было наказать многих. Но младший Меншиков уговорил его того не делать.

-         Не поймут люди, Петр, тебя, - так он ему говорил, - самому надобно то пре­кратить.

-         Да, не могу я так жить, - отвечал царь и сердился, - легче голову кому отрубить, чтоб не повадно было жить, как царю. Трудом то нужно заиметь. Для меня те дела просто отдых душевный. Люблю я женскую стать какую. Оттого  и  хожу  туда.

-         Сам то ходишь, то почему другим запрещаешь. Знать и они могут.

-         Не цари они и трудом еще не добились.

-         Ну и что из того. Кто это поймет. Скажут, царь вон как грешен, а нам нельзя. Что то не ладно сходится. Пусть уж лучше так, как есть, дело обсто­ит. Опосля нас с тобой разберутся.

-         Да, не разберутся они. Так все стоймя и пойдет. Будут и надале все чинить, а говорить, что я так повелел. А я ведь не хочу того по всей земле. Себе вот только душу поднимаю...

Вобщем, долго они спорили по тому, да так ни к чему и не приходили. Кон­чалось тем, что вместе в кабак какой шли и гульванили до утра.

Так вот проституция та и завелась. Поняли многие, что деньгу ту можно без труда особого заиметь. Согласно этого и поступали, что одни - полу мужского, что   другие - полу женского.

Пьянство также пошло от Петра. Но вина его здесь особо не велика. Он то здоров был и свою меру знал.

Другие же, желая доказать силу якобы в деле том, упивались до не могу.

Так вот первые алкоголики на Руси состоялись. Пили, конечно, и раньше, но дурь зашла именно в то время. Хотели царя догнать в деле том или, как говорится, перепить его. Ну вот и допились, что аж теперь не могут оста­новиться некоторые.

Скажу так я вам всем, как Бог. Дело то не особо грешно состоять будет, коли меру ту каждому исчислить и ее соблюсти. Конечно, то, что сейчас - не годится для питья. Издавна Русь своей хмелыо славилась. Изготовляли качеством  хорошее.

Петр за то жестоко наказывал. Некоторых винокуров вообще казнил. Потому-то, хмель чище стал и голову сильно не ломал опос­ля потребления какого.

Говорю так не для того, чтоб пить все начали от мала до велика, а просто умом назидаю. Кое-кому и многим то вообще вред­но и нужно всегда трезвость иметь. Есть на то природно состоящие данные. Но запрет, яко ваши святые отцы, наложить не могу. Чловек мною по Земле пущен, но жить, как ему хотелось бы, решать только ему самому. Конечно, от скверны и всякого зла подалее. В любви надо произрастать. Только не околопостельной, а обычной человеческой, хотя и то не мешает делу общему, яко в меру применить к кому.

Такие вот слова мои вам к уму в назидание. Не поймите прескверно это и умом доймите, чтоб не было сказу разного о том, что Бог якобы этому сам учит. Не учу я тому, а объясняю, как дело обстоять может. А коль решите другое - то и решайте, но в сторону лучшую и отрезвления общего. За мною дело не  станет. Я всякого поддерживаю в деле благородства души его и становления на путь истины, кторая в деле каждого пролегает и в уме здравом состоит.

Хочу немного отвлечь вас от того, что пишу сейчас. Что то такое есть ум здравый, что о нем так много говорится?

Ум здравый - то есть здравость в теле состоящая и по душе идущая. Из этого исходить надобно. Только не поймите и это превратно. Больного какого к безумцу не причислите, хотя и такие бывают.

Тела здравость - то есть красота его без боли утомляе­мой. Здравость одного во многих заключается. Тяжело одному в здравости пребывать. Оттого все распри идут. От нечистоплотности душ ваших. Алчны они  до сей поры к благу какому. Сам я благо вам не запрещаю, но хочу тя­готу к нему излишнюю поубавить. Не токмо оно главное, хотя ум от того и зависит. Но вначале надо умом то все донять, чтоб получше надалее сказа­лось. Всяк, в простоте произрастающий, способен больше понять, нежели кто в богатстве. Дела какие, за богатством состоящие - есть не что иное, как духовредительство. Честно деньги только в труде денно и нощно добываются, от которого жить недолго приходится. Все же другое от дел  духочерствых состоит. Чем бы не прикрывали сверху ту наготу, она все одно видна будет, хотя за горою одежд и состоит. Только не надо видеть в нищем каком душу ту благородную. Не у каждого то сочтено и не каждый искренно им стано­вится. Вот в таком определении та здравость и проявляется. По земле "глазом" хожу, вижу многое. Кто чем на жизнь промышляет.

Стыдно становится за труды свои  рано идущие от того видения. Не тому вы обучи­лись сразу. Надо было подольше подержать в эпохе другой.  Вы тогда к уму сами бы дошли, а не я весть всегда присылал, чтоб ранее когда не убиенны были. Так-то вот, люди русские. К вам сейчас обращен взор мой. Хочу взрас­тить ум ваш до предела нужного. Хочу обустроить лучше жизнь вашу, да и других вообще. Но вы сами должны помочь этому. Не буду я лично ходить и палкой кого трудиться заставлять. Даю я только мысль благую и  знания по времени взросления вашего большие. Не делал бы этого, если бы беда общая не грозила бы Земле вашей, а с нею и мне самому, ибо над вами сос­тою и частью могу силою тою пострадать. Пришло время спасти самих себя и богу помочь, чтоб душа его обрадовалась и, наконец, осчастливи­лась жизнью вашей общей единой и радостной, а не в крови купающейся. Пишу историю вашу не для того, чтоб вы по ней спорили и склоки, ссоры пускали. Пищу, чтобы  просто знали, как то творилось и почему сейчас все так состоит. Не буду я никаких доказательств слать вам по делу общему это­му. Захотите - сами найдете. Нет - дело ваше "погонное", о котором зараз расскажу. Знаете, как говорят, дело в шляпе состоит. Так вот сейчас оно так и производится. Только шляпа та фуражкой  зовется, а ряд людской в погоны обряжен. Это я к тому говорю, что готовится на Земле всеми вами пожар единый от погонных тех рядов со всех сторон. Угрозы пока не шлют. Но подготовка во всем идет. Думают, что об том не ведает никто. Говорил ранее и сейчас скажу. Землю вашу сквозь вижу. Все обнаружить могу и де­тально указать, показать и оформить доктринно. Есть у меня все прерогативы к делу тому. Вот что хочу сказать еще по всему. К войне готовиться не надо. Она уже к вам пришла давно. Стоит только кнопку нажать какую, и все - готов мир земной. Уж, я-то точно все знаю. Поверьте, дело очень худо состоит. Не говорю уже о беде самой, к вам грядно идущей. Может она уже неживое поразить, ибо к тому везде приготовле­ния идут. Пока еще есть время на обдумье  всего. Пока еще я сам не возло­жил "ваше дело" в сторону. А ведь такое может быть, когда усмотрю, что все уже бесполезно делать, хотя, конечно, буду стоять до кон­ца в деле мира всего.

Ну, а  теперь, продолжу.

Окромя того, что уже сказал про Петра в делах его неблагих как для себя, так и других, есть еще одно из ненужностей.

Сильно зазывал он к себе заморских гостей всяких и вечно свою боль го­ловную передавал. Говорил, что слабоумные многие на Руси той великой и что дела плохо чинят. Многие подряды иноземные к себе привел. Простыхрабочих понаехало также много. Все это больно сказалось в России той. И бунты были небольшие, и даже война крестьянская, хотя продлилась всего шесть недель.

Землю Петр давал тем иноземцам, а своих изгонял, коль если ему в деле том перечили. Оттого война та и свершилась.

Конечно, слухи разнесли все то по землям другим и особо Петровы "проповеди" по уму русскому.

Из-за  этого русских стали еще больше избегать, а кое-кто захотел и вовсе из­гнать и уничтожить. Вот так простые обидчивые разговоры могут беды по­наделать. Вобщем, нельзя  в деле каком  особо переусердствовать.

Если бы ограничился Петр просто несколькими сотнями людских душ ино­земных, да слух какой не пускал, то оно по-другому бы  и вышло.

Согласно этого  же или на той почве возросла рознь между самим Петром и шведом Карлом. Встречались они друг с другом и беседы вели. Карл говорил, что нельзя люд русский так сильно оскорблять.

-      Мы ведь тоже из  корней тех, - говорил швед, - значит, и  нас к тому прич­исляешь.

-    А чего вы добились? - выпалил тогда Петр. - Ничего. Так вот сидьма  и  сидите  в  землях  своих.

-      А куда нам идти. Нам и тут хорошо. Дело свое знаем и мастеров чужеземных не зовем, яко ты.

-     Много ль вы знаете обо всем, - ответил ему Петр, -мыслишь, яко русский дворовой. Тот только по двору и бегает, яко мышь какая. Так и вы поступа­ете. Пригласили  бы кого, так дела лучше  бы пошли. Оно и видно, что  из  наших корней. Ни воевать, ни дело чинить, ни ум  вправлять. Ничего не  умеете.

Обиделся на то Карл и сказал так:

-            Если хочешь вину в ком поискать, то вначале к себе обратись. Сам-то недалек особо умом. Опосля себя скольких  оставил?

-            И ты о том же.  Знать и до тебя слухи дошли.

-            А чего ж не дойти. Земли ведь рядом стоят. Люд свободно гуляет.Весть  какую  приносит.

-            А я вот дело то прищучу. Поставлю грань между нами. Форты возведу, корабли на воду в твою сторону пущу, а еще велю дань нести, чтоб не повадно было русского царя оскорблять.

-            А я и  не делаю того. Это ты сам творишь, да люди ваши  приносят.

-            Вот и учиню я то, что сказал, - оборвал беседу Петр и  к себе подался.

 

А спустя время так и поступать начал. Мзду великую поимел  на  Карла.

Вначале драку небольшую на брегу учинил  иноземном, а  затем то  все  в  битву перешло спустя время  двухдневное.

Так вот, ни с того, ни с чего война и разразилась.

Вскоре после битвы на море, кторая русским стоила шести кораблей больших, да десяти малых, сам Карл на Россию  пошел.

Пока Петр объезжал на судах по морю, тот пехом подался и аж до Полтавы дошел, как известно, из истории. А попал туда он потому, что шел на Киев.

Думал документы забрать какие о родовом их сходстве и тому же Петру показать, чтоб  больш  войною не  грозился. Со шведом тем  еще   новгородцы  были, хотя немного  их  и состояло. Решили они Карла того поддержать. Он их князю  Романовичу  сродственно приходился.

В самой истории это не указано. Так Петр повелел тогда, чтоб русских грязью этой не пачкать и предателей в народе не пустить.

Была битва под тем городом, но небольшая и всего-то часа два продлилась.

Не одержал победу тогда Петр, а просто брат его Меншиков к уму призвал и образумил  немного.

-         Зачем со своими войну затеял, дурья башка, - так он говорил, а уже за­тем Петр перенял у него слова те, - народ узнает, того не простит. Брось то все и пред Карлом извинись.

-         Не буду. Еще никто из царей русских не извинялся.

-         Так того и не делал, что ты. Будь в том деле первым и Петром первым опосля зваться будешь.

-         А второй  ж  кто? - не унимался Петр, но свой задор снизил до полутона.

-         Да, найдем кому твою дурью башку причислить, - ответил просто брат.
Рассмеялся тогда Петр, руку брату пожал, по щеке похлопал, затем по плечу и тут же пошел к Карлу мириться.

-         Ты куда? - спохватился меньшой и бросился вслед за ним, - там же война идет. Стреляют ведь.

-         Мириться иду, - ответил Петр и пошел сквозь ряды своих солдат, которые пальбу вели.

 

Меншиков за ним следом бежал и все вернуться уговаривал.

-     Да, постой ты. Пусть, успокоится немного. Тогда и пойдешь или гонцов зашлешь.

-   Не буду ждать, сам  сотворил, сам и пойду ему навстречу.

 

Завидя Петра, солдаты стрелять перестали, а с другой стороны пальба еще велась. Одна пуля как раз Петру в жилет его угодила и пуговицу помяла. Оторвал он ее, в руке зажал и дальш во весь свой рост пошел.

Шведы заметили то и Карлу донесли.

-   Царь русский идет,- сказали ему, - сам, а  за  ним кто-то следом поменьше.

-     А-а, знаю кто то, -  ответил Карл, - вели стрельбу прекратить, чтоб пуля не угодила. Пойду я ему навстречу. Это он ко мне идет. Хочет слово мое услышать.

Стрельба утихла, и Карл пошел Петру навстречу. Где-то посередине они и встретились.

-         Хочу извиниться перед тобою, брат Карл, -сказал сразу Петр и руку протянул к нему.

-         Что ж, извиняю, - ответил Карл и руку ту громадную пожал, да так сильно, что аж Петр скривился.

-         Что так сильно пожимаешь. Я ведь мириться, а не силой меряться пришел.

-         А кто тебя знает, дурья твоя голова, -вмешался Меншиков в тот разго­вор, - когда мириться идешь, а когда драться. Покаж пуговицу ту, что тебе пуля смяла.

Петр так и сделал, руку протянув другую и ладонь  разжав.

Взял ее Карл и в кафтан свой положил.

-      Буду хранить ее, как знак о нашем примирении и дружбе. Положу в месте том, где все ценности хранятся. Пусть там пребудет до дня другого. Как поссоримся с тобою, так я ее вмиг и достану.

Рассмеялся тогда Петр. Быстро отходчив был, и обнял со всего размаху Карла. Завидели то солдаты, и сами друг другу навстречу побежали, а опосля так­же обнялись  как  братья.

Повернул Карла Петр к тому событию лицом и сказал, руку на плечо тому положа:

-            Вот так бы всегда было и дело миром во всем завершалось. Слеп во многом еще я. Учиться делу сему надобно. Ох, боюсь одной жизни для того
не  хватит. Как думаешь, брат меньшой?

-            Думаю, что так состояться может, когда дурья твоя голова отпадет, а на  место ее  другая  поумней станет.

-            И то верно, - согласился Петр, рассмеявшись добродушно и громко.

 

Вот так тогда со шведом и помирились. Конечно, в истории того не писано и об случае том мало кто знает. Вояки те в боях других погибли, мало кто из них жив остался.

Петр ко времени тому службу до 25 лет продлил и велел рекрутов забирать. Сам же опосля не стал писать. Устыдился дела того и, как говорят, обманул  сам себя  и  народ.

Многие документы поисчезли и доказать что из братства кровно состоящего между людьми было трудно.

А без бумаги -  кто ж тому поверит. Так вот ис­тория настоящая и забывалась, а вместо нее наружу выходила ложь, да так искусно замаскированная, что впору только богу в ней и разбираться.

Одно слово правда, другое -  нет. Факт взят как основа, а  поведано сутью  другое.

Вобщем, все в угоду чреву ненасытному делалось и к власти той царской многие подобраться хотели. Оттого правда и не дошла ко всем.

Не доходит она и сейчас во многом. Снова искусно маскируют и глаза омы­ливают пеною какою. Боятся, чтоб народ правду не узнал, якобы чтоб греха не сотворил какого общего.

Только неправда это. Боятся, что чрево без власти той останется и всяк дитя его опосля будет никем по земле пущено.Уже около пятнадцати "ги­льдий" состоялось, и все другое мал мала подрастает. А то как же, хотят и они своих обустроить. Другие же - подождут.

Так вот те дела творились, и так они творятся сейчас.

Все уму русскому подвластно, только в себе он разобраться не может. И виной тому только он сам. Слаб очень своею душою. Нет веры в ней искренней, но не чернью какой донесенной, а своей самостоятельной, жизнью и горестью ее добытой. Оттого и страдает душа та, и ум к работе не клеится. Хотя есть и премного в деле каком успехов.

Но слава скорая сразу все губит. Только губь нама­жет чем, то сразу сластью исходит и мзду другому восходящему чинит, чтоб слава та вовеки вновь не прошла, а в себе состоялась, сыну, дочери  пере­далась, внуку-правнуку  добавилась и надале в самой власти земной свершилась. Это и есть верх славы и всякого корыстия.  Многие так думают и потому себя так ведут.

Любыми способами хотят той славы добиться и в угоду себе надальше по­ступить.

Только слеза той славы брызнет, как шампанское из бутыли дальше и польется. А что надальше в организме происходит - вы знаете. Думаю, объяснять не надо.

Так же во что-то слава та переводится и вглубь земли уходит. Ибо слава любая порочна, потому что человеком, душой не осветлена она. Точнее, недопонята и незнама, зачем она вообще предназначена.

Так вот, я объясняю всем.

Слава дана для того, чтоб ею человек с делами общими и своими управляться мог. То слава осознанная и очищенная до максимума. Для пользы всеобщей она дается, а не как реклама кому-то подсунуть похуже, да за деньги  побольше. То плохая слава и такою она в людях каких сидит сейчас.

Надо думать об этом и знать, что такое слава настоящая.

Иисус в свое время не понес славы людской. Был гоним всеми, и имя его осквернено, а тело искалечено. И понимал, и знал он, и славы той в веках не хотел, как другие увековечить себя спешат. Что ему мешало славу какого-то пророка добыть и славой целителя воспользоваться.

Была у него сила огромная, не под стать шарлатанству настоящему и прош­лому. Но человек тот первый, все понявший или точнее основную цель жизни людской, не стал тем. Славой, обретенной при жизни короткой, не воспользо­вался.

Поступил, как человек совестный, что значит, человек умный, душевный. Да, что говорить о Христе, когда вы правды о нем не знаете и мало что знать хотите по большинству своему. Вся ваша христопродажность во лжи душевной заключена.

Только врать и способны, а правду узреть и сказать голословно боятся все.

Так говорю, потому что знаю то, и обида мне, как Богу творится. Мало в душах вы еще пострадали и цену жизни людской по-настоящему еще не знае­те. Хоть и войною шло все то не один paз, но уму-то не прибавилось. Опять слава глаза и ум затмила. От победы великой, да от вождей крикливых или молчаливых  и  мало говорящих.

Не поверите, но коли б за дело то тогда не взялся и ум кое-кому не зат­мил, то дело для русских обстояло бы худо. Сейчас, правда, многие говорят, что неплохо было бы остаться при тех иноземцах, что на землю русскую посягнули. Но так говорят, что не знают и до сих пор какие были планы и что на самом деле творилось. Лишь часть той правды знаете, и многое еще пылью покрыто.

Но возвернусь к началу нашему и укажу еще на ошибки того же Петра.

Как вы из истории знаете, был у царя того один сын. Позже второй родился, а третьим дитем дочь была. Только вот Петр ее не признал. Не захотел, что­бы дочь егонной была.

Вот сестрой и обозначил во всех документах, якобы к отцу его Алексей Михайловичу сей "грех" относя.

/Это так сам Петр счи­тал. Силу мужскую сильно утерять боялся. От того и помер в страданиях душевных/. Сыновья  же его и остались. Только не довел их Петр сам до ума. Хотя от других требовал.

И произросли они слабодухими и не устойчивыми  к  тому  времени.

Брат меньшой его, что значит Meншиков  /мал он был, так же, как и отец/ се­мьей не обзаводился, хватало  ему дев других, да и в делах  был, всегда по землям  ходил, разъезжал.

Но все ж один раз оказия та случилась. Поимел и он отцовство. Дева та призналась родителю, а он ее за власа и к Меншикову потянул.

Пожалел ее тот меньший брат, но лучше бы того не сотворял. Млада она была совсем. От роду лет семнадцать было. Родивши одного, сразу бренной во второй
раз стала.

Так велел ей отец, чтоб Меншикова того побольше привязать к себе и к церкви святой привести, тоесть, обвенчались чтоб.

Опосля так оно и свершилось. Детям тем слыло совсем мало. Одному три года, а другому - два. Оба сыновья. В угоду тому же отцу дама та /опосля ею став уже/ обозвала их Петрами.

И одного, и другого. Только один был Петр Федоров, а другой Петр Михайлов. Так даме той схотелось от ее ума  большого.
Из-за этого  путаница в истории ведется, и по сей день не разберутся, кто чей сын, хотя и обозначено  вроде.    документально.

Петровых  же  детей звали  также  Петрами.

Только, в свою очередь, они были наделены отчеством прародителя. Тоесть, оба Михайловичи были.

Вот, попробуй, тут разберись?!!   Кто есть кто.

Самому царю, Петру-1 значит, это было до "фени", что обозначало мат прос­той.

Ругался царь, когда кто-то о его детях речь заводил. Меншикову то менее давалось, но все же и он волей-неволей подчинился тем обозначениям. Так вот в метрике и записали. Они тогда только начали появ­ляться.

Так вот, не подготовив  вместо себя никого, Петр-1 землю ту оставил, а заместо себя брата меньшего поставил.

Сыновьям доверить не мог, потому и поступил так. И тут вот во власти той смута наступила.

Чернь своим за­нялась. Другие также захотели пододвинуться ближе, а третьи - новгородцы значит, уже сами захотели своего царя возвести.

От князей Долгоруковых своего и прислали.

Правил он вместе с тем самым Меншиковым, что по земле в большей части мотался и делами всякими мануфактурными ведал.

Князь же письмена  чинил, науку поддерживал, указы слал и документы подписывал. Вобщем, власть  они  как  бы  поделили.

Стал народ    вскоре от того возмущаться. Мол, негоже двум царям пра­вить. Надобно одного состричь. А заявлено было об этом одним боярином  великорусским.

Вот Меншиков то услыхав, и постриг ему бороду, а опосля созвал других и им то же сотворил, чтоб не повадно было. И, конечно же, за то мзду поимел в свою сторону.

Разговоры стихли на время, а затем с новой силой возник­ли. Раскопали, что Меншиков до сих пор не венчан с той женщиной. Слух повсюду пустили о деле том и тот же народ натравили, небольшой по­гром  учинивши.

Опосля того Meншиков с тою обвенчался, но прожил немного. Уговорил  ту  отец ее отравить брата того царского.

Так оно и произошло. А то, что сос­лан он был, все попридумано для того, чтобы злой умысел и правду сокрыть.

К тому моменту чернь голову хорошо подняла и переворот первый дворцо­вый устроила. Захватил власть один из сыновей Петра старший, этими  духов­никами обученный и мзду на своего отца поимевший.

Долгорукова того изгнали и вскоре опосля суд над ним состоялся. Признали его виновным в каких-то грехах и тут же казнили, якобы самому Петру в угоду.

Народ новгородский про то узнал, и хотел было войною на град тот вновь обустроенный идти. Но образумился и не сделал того вовремя.

Прознав про то же, король шведский хотел было также двинуть, но, подумав, решил, что то дело самих  царей  paзбираться, а точнее, наследников   Петро­вых.

Так вот.

По самой истории человек тот, что опосля Петра пришел, известен как Петр-2, хотя данные даны в неточности.

С его руки правила та чернь, восставшая на Руси. Многое она сотворила не в пользу себе же и люду другому.

Заведения, учреждения закрывать начали. Люд иноземный изгонять. Землю за­бирать и всякое другое зло творить.

Вобщем, мзда везде по России той во­сходила. Так было около пяти лет. Ровно столько проправил тот царь опосля того переворота.

Другая линия решила престол тот занять. Со стороны уже  Meншиковой, которая фамилию ту не взяла, а со своей осталась.

Звали ее Анна, а фамильно по отцу Костылевска.

Вобщем-то из польских земель они пришли в земли русские, да так и осели. С трудом пробирались и отец оный ногу подвернул и
с костылем шел. Так та фамилия состоялась. Но опосля и она изменена была.
Документы старые исчезли и на новые подменили все. Да так удачно, что та девица Меншикова стала дочерью самого Петра Великого.

Оттого и заколот совершился и Петра-2 сняли, обозвав не сыном, а брехуном. Вобщем, смута великая там была во дворце том. Друг друга бивали, по лицам стучали и по полу катались.

Был то второй дворцовый переворот. Пока народ соображал где, что и как, на троне уже Анна была и сыновьями своими горделиво выпячивалась.

Старшего сына Петрова первого, от черни возведенного  отравили и в ре­ку бросили, якобы утоп он там от пьяни великой. Экспертов тогда еще не призывали, потому все с рук сошло.

Второго сына Петрова отдали в руки той черни и велели молчать подобру, поздорову. Так и сказали.

Провел он в келье около лет десяти, а потом взял и повесился. Не смог пе­ренести гнушения  того и всякую обиду стерпеть.

К слову сказать, измыва­лись над ним сильно. И не только те, кто его туда засадил, но и сама чернь. За слабость брата его мстили и за свою славу, вновь утерянную.

Так вот.

Вместе с теми документами появилась на свет царица Анна, что слыла как дочь Петра-l.

To дочь была того хромого Костылевского, поспе­шившего свою фамилию также изменить и взять иную сродни одной немец­кой семье.

Вобщем, история тех   хитросплетений до того велика и запутана, что даже писать об том трудно из-за множества грешных деяний. Но, вместе с тем, необходимо знать, что из чего происходило и почему так творилось.

Настоящая дочь Петра-1,которую он не признал и отправил подобно своему отцу за рубеж, слыла другой царицей. Ее также Анной про­зывали, а в другой стране по-другому.

Была она замужем, детей троих народила. Но это опосля сыновей Анны дру­гой было.

Так вот. Анна, кторая звалась Петровной по документу поддельному, правила по тому времени долго. Где-то лет пятнадцать ей отводится. Много она на­куролесила в делах бумажных.

При ней же деньги первые на Руси такие вышли. Так ее и назвали люди - бумажная царица.

Правда, славу ту Екатерине-2 приписали. Но реально дело то сотворилось раньше. Вобщем, любила та царица в бумагах копошиться. Особого  больш  при  ней  не  было.

Смута вскоре улеглась, люд делом занялся. Землю она многим воротила, за то мзду поимев хорошую, а учреждения открыла, чтоб вновь на­род Петрову руку почувствовал.

Так вот то все и сотворилось. Чернь губу тогда прикусила и сидела тихо, как мышь. Знали некоторые о тех грешных делах, но сообщить, а тем более, писать где, боялись.

Хромой стал подле царицы той самым важным исполнителем. И его взгляда многие боялись. Любил казнить сильно и многих со свету сжил неугодных "светлости его души". Так тогда князья стали прозываться по-новому.

Когда сын старший царицы подрос и исполнилось ему 19 годов, он занял то место, хотя по-настоящему правила сама мать его, да еще ее отец хромой.

Так прошло еще несколько лет.

Вдруг, ни с того, ни с сего на Россию Пру­ссия пошла. А причина тому - отставная дочь самого Петра, в истории так не обозначенная, а по-другому.

Она уговорила своего мужа двинуть на Россию и отстоять их сыну место царево, чтоб затем слиять оба государства в одно.

Поддался на то муж, герцог Фердинанд, и в границы России двинул. Прошел немного, в болоте  завяз, затем в реку угодил, опосля в грязи повалялся, да так обратно и возвернулся.

Не смог пробиться по дорогам тем, в стороны разъезжавшимся под ногами у всех.

Устыдила его та Анна и хотела вновь заслать, но неожиданно весть пришла из Петербурга того, что власть сменилась и на престоле сын водрузился якобы Петров.

Конечно, Анна знала, кто то таков и кем ей приходится. Напи­сала она письмо ему и с гонцом отправила.

Проведала о том мать того молодого царя. Письмо перехватила, прочитала и тут же сожгла. Сама ответ составила и отправила обратно, указав, чтоб больш нога их на землю русскую не ступала, а иначе околоть их ждет тут.

Надальше  больш та переписка не велась. Прусская Анна к Руси той задом повернулась и дел не имела никаких.

Это успокоило русскую Анну, и она положилась во всем на своего сына старшего. Дала ему больше власти, и стал он ею пользоваться.

То землю у кого отберет, то, наоборот, даст. Вобщем, из прихоти   поступал.

Хромой вскоре скончался, в весну застудившись. Слегла опосля и Анна та, захворав корью.

Болезнь та на сына перескочила, а вскоре всю семью заразила. Лекаря при­звали на помощь, он лечить стал.

Тут чернь на голову ему свалилась, как снег с дома и заставили они лекаря того яду крысиного подсыпать.

Долго его уговаривали, пока тот сотворил такое.

Спустя дня три опосля болезни той все  скончались.

Это так вне­запно случилось, что все даже растерялись.

Весть дошла быстро в ту самую Пруссию. Анна тут же нашлась и чрез время уже в Питере была  вместе с детьми своими.

Пока чернь думала, кого ей из своих поставить, та Анна царев дом заняла и в документах подчистки свершила, уже в угоду себе.

По сей день в докумен­тах некоторые они имеются. Кое-где просто буквы переправлены, где словеса  опущены. То все дело рук ее. 

Конечно, она одна того не вершила. Были  у нее сподвижники на Руси, и даже рать небольшая подчиненная.  Вобщем, связь она особо не теряла.

Так вот за месяц суд праведно свершился, и заняла она место покойной Анны. Лекаря того сами чинцы убили, чтоб дела того никто не знал.

Даже Анна та того не знала, но потом уже докопалась. Теперь, уже эта Анной Петровной обозначилась и слыла со своими сыновьями при дворе царском.

Люд простой только удивлялся тогда всем тем делам.

- Сколько тех цариц обзавелось, - говорили люди,-  видно царь Петр опосля много дев оставил разрушенных. Оттого и наплодилось много.

Боярам или губернским чиновникам до того дела мало было. У них своя борьба возвелась.

Каждый норовил ближе к царской власти подойти и к княжеской или другой регалии примкнуть.

Вобщем, до козней тех дела особо никому не было. Благо дело, народ тогда не особо пострадал.

Пробыла та царица на троне недолго. Муж ее вскоре в походе одном погиб и пока ездила она в ту сторону, чтоб схоронить с почестью, власть ее си­лою скинули.

По счету это был уже  четвертый раз, если ее приход считать тем же.

А было то сотворено одним ближним  боярином, по роду к Петру-царю сход­ном. Он царице той подмог воздвигнуться, и он  же  ее, как говорят, задвинул.

 Правда, детей оных не тронул, а только постращал сильно и в околот  ки­нул, чтоб томились там. Царице же письмом  весть отправил и сказал, что если двинется она в эту сторону, то детей вмиг и погубит. Вобщем, был то террорист по тому времени.

Обозвал он себя Петром-3, по Федоровичу род его шел, да так он с тем и остался. А был тот человек женат.

Дочь имел свою и сына единого. В подмет себе сына так же Петром  обозвал и даже обозначил знаком четвертым, чтоб заранее знали все, кто тот трон восседать будет опосля его.

Женою его Елизавета была. Чуть позже она Екатериною стала, когда он до власти той добрался. Вобщем, перекрестили ее тогда и дочь тому же подчинили.

Так вот и получилось, что и первая, и вторая свершилась. Дети того боярина были чуть старше детей Анны, удаленной в земли прусские. Думал тот царь новоиспеченный, что долго править будет и настроился на то заранее, да не так то все в жизни вышло.

Чернь возмутилась делу тому.

Вновь к силе своей тайной прибегла и учини­ла заколот внутренний. Погиб тот Петр-3 и сын его. Дочь с матерью бежала, но недалеко.

Под  Новгородом осела. Чернь то все прознала и чтоб вину с себя, подозрение снять, договор с нею заключила.

-   Будешь по нашему править, а мы тебе честь сотворим. Дочь опосля себя посадишь. Подумай: есть в том смысл. Челяди же или других не бойся. Сами затем посмотрим, а бог с небес узреет.

Поговорили так, да она и согласилась. Вновь чреда перевода документов на­стала. Это уже был пятый переворот.

Чернь тут свою руку приложила, заставив, правда, Екатерину ту один документ подписать. Есть он и по сей день.

Правда, в нем несколько не  прямо говорится. Но если пойти по пути этому, то сразу догадаться можно, о чем речь там велась.
Так вот то все состоялось.

Узнав, что Екатерина одна осталась, Анна та, уже годами постаревшая немного, хотела было в земли русские приехать.

Но чернь опередила ее и выслала навстречу детей с предупреждением, что смертно покарают всех, коли царица назад не возвернется.

Пришлось Анне подчиниться и, забрав детей, она в земли прусские возверну­лась, да так и находилась там аж до самой смерти.

Екатерина-1 под руководством черни правила долго. Россия под этим руководством много земель "отходных" потеряла.

Чернь запрещала войскам сопротив­ление оказывать. Потому, часть земель без борьбы отдавалась.

Просто шел указ оставить те места, да так и поступали. Многие не понимали того и удивлялись. Наконец, по делам догадались, чья рука там ведает. Потихоньку к Ека­терине младшей подобрались и начали ее мздою отцовскою наговаривать.

Долго уговоры те велись и своеобразное обучение производилось. Когда дева та подросла и первую свадьбу справила, тогда и состоялась.

Оперлась она на тех, кто ее учил, и вновь переворот сотворила уже сама.

Шестой по счету он был. Быстро к власти пришла, мать оттеснив, а чернь вы­соко стоящую  казнив  по-своему.

То была месть ее за отца своего и за дела их неправедные. Отрезала она им места сокровенные и в ляд бросала подпольный.

- Пусть, крысы вашу четность мужскую есть будут. Вам, как людям святым, то не надобно. Идите и велите сотворить то другим,  пока я за то дело не взялась самолично.

Многих тогда молодая Екатерина так казнила. Испугался того муж ее и бе­жал вскоре из земель русских. Но  она  об том не жалела.

Конечно, дело  то не  замедлило на ее  психике сказаться. Чуть позже  заболела она и другим, о котором и так  всем известно.

Подробностей слать не буду, ибо Богу то не подобно. Что было - то сплыло. Так  говорят. Укажу только на дела, с этим и чрез это связанных,  и  на достижения   в области какой.

Опосля такого резкого разгона черни и особо ухищренной казни, многие завидели в ней настоящую мужскую силу в руководстве.

Да  она и сама се­бе не в пример матери была волевой и сильной, наряду с недостатками слы­ла. Сразу за  земли русские взялась, а мужу своему написала, чтоб в деле этом ей вспомогнул. С тылу полякам ударил и другим пригрозил.

Так тот и поступил, царицу грозную ту  боясь в  душе.  Вмиг земли рус­ские начали очищаться.  Вновь войска голову подняли  и вперед пошли.

Спустя пять с небольшим лет Екатерина восстановила все  Петрово царство. Со многими договора составила и мир заключила.

Надобно сразу сказать, что и сия государыня, коей сама стала себя прозы­вать, была не чиста на письмена какие. Подписи подделывала, и за  себя, и  за  мать ставила. Те же  договора старые в "новые" претворяла и саму исто­рию всего запутала.

Это она хотела, чтоб никто не узнал, как все то твори­лось и какого роду она была сама.

Особого онемечивания при ней не было. Не было того и при Екатерине-1, которую уже другие в ранг просто жены поставили. Сама по себе Екатерина-2 была простодушной.

Особо собой не гордилась  и к людям простым по-просто­му и относилась. Оттого и прозвали ее матушкой-государыней.  Многих облас­кала она своей царской добротою, но тем же  многим и насолила.

Пугачев при ней  был вначале. При дворе конюшем состоял. Однажды не исполнил в срок волю царицы и та на  встречу  опоздала.

Выпорола она его лично из-за этого, да  так  и  забыла.

Но не забыл сам Емелька. Это проз­вище, а  не имя было. Любил он поесть хорошо и к работе  особо равнодушен  был. Оттого так и прозвали от слов "ем" да "земелька", так  как часто на дворе конюшем на земле спал и воздыхал  всяко, на царские окна  пялясь.

Вот тогда и созрела у того Пугачева мысль учинить заколот небольшой, и спустя время все то состоялось.

Пугачев - так же фамилия "забродная". Часто прятались те "вояки" от войска какого, в глуши болотной сидели.

Своих Емелька пугачем  кликал, тоесть кри­чал совою, к себе подзывая.

Оттого и фамилию ему такую дали. Так лихо то у него получалось, что даже мышь какая к нему бежала, а то и другое  под­ходило. Однажды даже змея подползла и  хотела  ужо ужалить, да подоспел вовремя товарищ Емельки и "обезвредил" ту  гадюку подколодную.

Опосля слу­чая того Емельян перестал собою кликать, забоялся смерти ранней. Но, чего боялся, того не миновал  в  другом.

Поймали его погодя и казнили. Казнь саму Екатерина придумала. По своему изощренному вкусу то произвела.

Опосля уже тело то, едва дышащее, казнили как и полагается, чтоб народ видел. Но до того истязала царица его сильно.

Слух оттого пошел, что Екатерина якобы в любовницы к тому на­бивалась, да он Емелька отказался.

Вот и казнила она его по-своему.  Опосля слух преобразился и обрел массовую форму той царицыной  жизни. Будто она подле себя держала многих, ко всем приставала и т.д.  Все то вранье. И в основном, людьми  самими  надуманное.

Конечно, были у царицы, как говорят, фавориты. Но их совсем мало было. Не так глупа была она, чтоб рас­прощаться с короною ради мужского полу какого. Кстати, на Руси тогда, еще за времен Петра Великого был закон, по которому за то соблазное  злодействие причиталось голову отсекать, а тело четвертовать /это от Ивана-4 осталось/.

Так что, царица сие знала и, конечно же, стереглась, тоесть осторожничала. По молодости то было в основном, и где-то годам к тридцати шести все то прекратилось.

Прошел ее тот ненормальный уклон, и стала она такой же, как и все. Собственно, этим и был вызван разрыв с Потемкиным, который слыл одним из фаворитов царицы.

Но раз мы затронули эту щекотливую тему, то можно сказать еще вот что.

В то время и по той моде в высших кругах допускалось иметь себе "друга" или "подругу". И особенно, если человек не состоял в браке или тот брак был просто фикцией.

Конечно, это все понимали и потому к царице претензий не было. То, что яко­бы там творилось, это разыгравшаяся фантазия многих популистов того "жан­рового  искусства".

Реально же - это была обычная жизнь. Разве что, имелись отдельные психокритические выпады, благодаря первому мстительному акту.

Такие вот те "любовные" дела. Теперь, возьмемся за другие, более целесооб­разные для книги этой труды.

Итак, бесспорно Екатерина явилась для России практически вторым Петром по планам проведения реформ и всякого окультуривания жизни.

Она ввела полицейский магистрат, а он именно так обозначался, ввела муни­ципальную структуру власти в городах. Закрепила земли за теми городами и обосновала губернии по принципу разделения территорий между градонача­льниками.

Первоначально это звучало как губернский исполнитель. Далее  - волостной градоисполнитель, а чуть позже - губернатор, вице-губернатор и т.д.

Установила она и чинопринадлежность или чинопочитаемость как  в ар­мии, так и в гражданском кодексе.

При ней обосновалась первая петербург­ская газета. Окромя  нее существовала и московская. Возникли они примерно в одно время. Другие документы, опущенные ниже екатерининских времен, явля­ются фальсификацией.

Эту работу проделала, так называемая, праворусская интеллигенция, сущест­вовавшая при  другом  царе и  гораздо  позже.

К этому же времени относится создание первой типографии с печатной ст­рокой и книгопечатная продукция.

Лавры, якобы причитающиеся Ивану Грозному попросту были отданы, как дань тому "холодному" времени. Тоесть, для того, чтобы залепить многие царские грехи последователи  независимо от рода прибегали к таким вот инсценированным  бумажным  или  другого  рода  уловкам.

Таким образом, Екатерина-2 стала для России основой ее государственного строя и воспроизвела практически революционного характера ментологический /умственный/ переворот среди  населения.

Она закрепостила крестьян  на их же земле и лишила права переезда. Это было сделано для того, чтобы не исчезло  земледелие и Россия могла иметь всегда свой сырьевой запас.

При ней же ввелся департамент юстиции, открылся первый русский универси­тет по праву, образовался кабинет министров, сформировалась финансовая иерархическая лестница, и образовался золотой запас государства.

Это был первый во всем мире  золотонесущий фонд. Золото было отлито в слитках и складировано в одном месте, именуемом Российским казначейством. Чуть позже это заведение стало банком, а еще позже  министерством финан­сов.

В последующем, то здание регламентировалось несколько раз и переструктировалось вплоть до переоформления и переиздания.

Вобщем, в первона­чальном виде оно не сохранилось. Даже сохранившиеся чертежи по многим проектам не соответствуют той первоначальной планировке в сооружении.

Как и говорилось ранее, Екатерина заключила и подделала массу договорных обязательств. Используя своего первого супруга, царица добилась даже того, что Пруссия заняла часть Речи  Посполитой.

Для того, чтобы та страна даже не мечтала о каком-то стремлении в присоединении восточных областей.

В последующем, Польша так больше и не поднялась от того гнета. Ее террито­рии постоянно подвергались оккупации, и часть земель свободно переходила из рук в руки.

В русско-турецких отношениях Екатерина добилась свободного передвижения по Черному и Азовскому морю и решила проблему окультуривании части юго-восточного региона России.

Именно при этой царице началось своеобразное завоевание Северного и Южного Кавказа и практически все народности были включены в состав той России.

Вначале  их именовали башлыками  из-за головных уборов. Затем -  острогожцами,  опосля - медициантами  и  уже к концу правления - кавказцами.

До той поры Кавказ именовался Осетией  и  все народы были соответственно осетинами. Разделение произошло уже гораздо позже  за  времен императора Александра Третьего.

Что это были за люди?

Это смешанные группы от родорусского  начала  и  дру­гих, во времени сходившихся в той территориальной части. В основе своей, это были беглецы из разных государств и даже  континентов.

Вера их была смешанной и только в 1828 году было произведено  своеобразное  разделение относительно вероисповедания и групп людей по семейному типу проживания.

Определение слова Кавказ к русскому словарному запасу не относится. Это слово иного происхождения или возникшего  стихийно  языка  народностей.

Кстати, о них. Те  языки являются ярким выражением какого-либо приоритета  в крови родогруппы. Все зависело от выходцев-отцов, которые и несли основ­ную линию и позицию семейных групп.

Теперь, относительно имен и биографических справок самой  императрицы, которая, кстати, так не  называлась.

Слово император зашло в Россию только с правлением или вступлением  на престол  Павла-1.

Все имена без исключения придумано вымышлены. И не только ей самой, но и сподвижниками, и простыми людьми.

Ту же Екатерину за ее дела и великие милости прозывали и Анной Австрий­ской, Федерикой  Австро-угорской  и Анжеликой-маркизой, и многими другими именами.

Все зависело от амплуа царицы, как за рубежом, так и у себя на Руси.

Кстати, именно Екатерина воспроизвела первый показ мод в России, и она же выступила модельером  и моделью показа. Именно поэтому всякий показ мод являлся в дальнейшем местом сбора высшего света.

Надо особо отметить, что до этого никто из царствующих особ к такому не прибегал. Презентация модели Екатерины  состоялась в Париже. Далее этот показ был произведен в Мельбурне, Beне, Братиславе, Варшаве, Пизе  и  во Флоренции. А уже оттуда  царица "перекочевала" в Петербург по морю, создав в истории России первый круиз.

И еще немного о делах.

Именно Екатерине надлежит заслуга всех великих побед. Она вела переговоры. Она рукою своей руководила войском и управляла полководцами.

Конечно, нельзя сказать, что она сражалась где-либо на поле брани, но ее технократическое превосходство в полководческом искусстве являлось очевидным.

Даже тех знаменитых военных деятелей она иногда шо­кировала своими умственными способностями в плане организации мероприя­тий.

Благодаря ей взросли многие военноначальники и воспитали хорошие кадры для русской офицерской интеллигенции.

Так они прозывались тогда.

Итак, на смену одному всегда приходит кто-то другой. Свято место пусто не бывает. Спустя многолетнее и фундаментально обоснованное правление Российским государством Екатерина скончалась.

Это была естественная смерть от сердечного приступа, хотя она этим и не страдала.

За время правления царицы состоялось русское православие.

Toeсть, церковь определила свои границы и размежевалась с другими  веропредставителями. Митрополит стал зваться архимандритом всея Руси, а чуть позже  и монархом. Это мало отобразилось в самой церковной  летописи, но так было.

Именно от­туда российский государь стал зваться монархом, как своеобразное сочета­ние силы церкви и реального правления.

Опосля внезапной кончины царицы и отсутствия явных наследников, та чернь, именуемая как чинцы, так как среди их братии обосновались свои чины и своеобразный устав, решила вновь прибрать к рукам ту власть.

Менялись люди, патриархи и т.д., но  эта мысль оставалась  всегда.

Именно она угнетала тех священнослужителей и не давала церкви спокойно воспро­извести саму себя на свет, тоесть занять подобающее ей место  в том клас­сическом обществе, опосля которое уже большевики обозвут  классовым  и  подразделят.

В очередной раз готовилась подмена бумаг и их жизненных стоимостей. Та же церковь устанавливает связь и причем быстро с Павлом, сыном уже сос­тарившейся Анны Петровны, и привлекает его воссесть на трон якобы в угоду самому богу и государству.

В это же время чинцы развернули активную деятельность по опорочиванию Екатерины и возвели в свет несколько компрометирующих документов.

 В народе начинается впервые пробуждаться ненависть к царям и их наслед­никам. Это затрагивает все слои того общества.

Но Павла все же принимают как царя и своеобразно "ослепляют". Одни гово­рят свое, другие - другое, те же чинцы  - третье и т.д.

 

Недолго думая, Павел пишет письмо своей матушке и просит ее прибыть для разбора этой ситуа­ции.

Но Анна Петровна не хочет того делать, ссылаясь на возраст и трудную дорогу. Вместо себя она посылает в путь на землю русскую одного смехотливого барона по имени Мюнхгаузен.

Он должен был помочь Павлу разобрать­ся во всем и составить государственный аппарат руководства по принципу той Пруссии, которая, кстати, к тому моменту также разделилась на Восточ­ную, Северо-Западную и Юго-западную.

Это были три графских княжества. Своеобразно, это можно назвать и провинциями, потому как общее руководст­во было, и место во главе занимал "генералитет" или  фельдмаршалитет по-ихнему.

Так вот, именно этот человек и создал условия для онемечивания русского двора и, конечно, государства в целом.

Павел был слабодухим императором. В нем не было уверенности, здравости поступка и практически всегда он принимал скороходные решения.

В армии начинают вводиться палочные законы, чего раньше не было. Ужесто­чается дисциплинарная практика населения, устанавливается своеобразный комендантский  час.

Так повелел тот барон, которому при езде куда-то на бал или просто встречу не хотелось видеть простого, грязно одетого полу­пьяного русского мужика. Вот с этого  все  и  пошло.

Практически отдав власть в руки прусского барона, Павел самоустранился от правления и занялся свободомыслием в отношении божественной литургии.

Тоесть, в буквальном смысле предался богослужению и по большей части про­водил время вне занимаемой царской должности.

Этому способствовали и чин­цы. Во многом Павел прислушивался к их советам и поступал так, как от бога просили.

Вновь началось перераспределение земель и отторжение княжеских уделов. Части земель передавались церкви, где монахи исполняли свою трудовую по­винность. Затем продавали то, что делали, тому же государству и возлагали деньги в свою казну.

Так начал создаваться в России правящий русский церковный конгломерат. Toeсть, практически, это было государство  в  государстве.

Прусского барона это касалось мало, и он к тому интереса не проявлял. Зато вел свои "игры" в политике межгосударственного  значения.

Зная о том, что Пруссия в то время не особо готова к ведению каких   войн, этот человек начинает прямо че­рез Павла  конфликтовать или  конфронтовать с какими-либо другими стра­нами, дабы явно вызвать открытую интервенцию взглядов на Россию.

И частич­но это ему удалось. Были пущены по ветру многие договора и усложнились отношения со странами запада.

Ведя активно свою политику, тот же барон значительно ослабил авторитет в войсках собственных русских военноначальников и создал условия для денонсации русского государства.

Тому же сопутствовал и сам Павел, имея одинокую мзду на Екатерину и соответственно тех, кто ей прислуживал.

Одна партия дворян сменилась другой, затем третьей, а дальше  и  четвертой.

Спустя время в Россию начали прибывать многие прусские чиновники и зани­мать верховодные посты. Практически за три года поменялся весь состав кабинета министров и дополнительно ввелись другие должности, занимающие видные позиции.

То же происходило и в армии или шло параллельно. Спустя еще года  три Павла окружило полностью прусско-русское  общест­во, в котором не  оказалось места  для основателей того екатерининского государства.

Экономические позиции России из-за частичного раскрепощения или открепощения от земель крестьян начали ухудшаться, а опосля и вовсе создалась угроза  всеобщей   голодовки.

Повсюду бродила нищета и голодно протягивала руки.

Из-за этого останови­лись многие мануфактуры, часть заводов, прекратилась торговля. Вот тогда и наступил момент очередного смещения власти  и "подмены" царя.

Для такого дела был создан комитет, позже ставший участником декабрьского восстания, который мог решить проблему смены власти.

Прослышав  про готовя­щееся, барон практически сразу  исчез, предварительно почерпнув из казны государства многие  запасы. Был у него доступ к этому.

Начали готовиться к отъезду и другие чиновники. Иные начали в быстром темпе переоформлять свое "потомственное  древо" и оставаться для  всех  русскими с лишь небольшим  акцентом.

Комитет готовился к тому очень долго. Ушло более пяти лет. Никто не решался выступить единым руководителем и, конечно же, это давало возможность русскому золоту ускользать за границу. Своеобразно ускользали туда же и ценности другого характера.

Чинцы также  прослыхали про  то своевременно, но поняв, что с Павла больше ничего "не высосешь" для себя, перешли на сторону зачинщиков.

Имея доступ ко всей родословной, а тогда она не хранилась под опекой и великим надзором, совместно начал воспроизводиться проект смещения царя и очередной подделки документов.

Павлу оформили сыновей и заключили вне его брак, благословенный  самой церковью. Это была фикция.

Числа, даты сместили, записи по тому времени составили, "царицу" умертвили опосля и спустя время сотворили  переворот.

Восьмой по счету. Павел, узнав про все то, решил судьбу не испытывать и, велев запрячь лошадей, хотел укатить в Пруссию.

Но того ему совершить не дали и умертвили благодаря своеобразному су­толочному случаю.

Никто не решался убить царя   и потому вышло все, мож­но сказать, случайно. Но, как бы там ни было, переворот  свершился.

На должность царя возвели человека из роду Романовичей или Романовых-Долгоруких, которые так и находились в Новгороде, в ту суетливую петербургско-московскую жизнь не вмешиваясь.

Итак, после восьми превращений в России вновь устанавливается древняя родовая княжеская линия.

Место царя занимает Александр. Это не настоящее имя и дано просто по традиции. На плечи царя  ложится многое. И вновь ему приходится сколачивать Россию как бы сначала.

Опять заходят реформы, новые законы, утверждается частично либеральный демократизм в правящем царском аппарате и устанавливается самодинамичный централизм, тоесть вся опора на царском слове.

Пытаясь воссоздать государство и осуществить новые договора, царь делает свои ошибки.

Вновь не принимается  во внимание русский нейтралитет и не до конца уделяется внимание армии.

Это вызывает очередное возмущение указанных лиц и создает условия для недопонимания политики царя. Надо сказать, что Александр не всегда правильно и утонченно истолковано мог объяснить что-либо какому-то начальнику.

Из-за этого происходили не­нужные случайности и недоисполнения.

Воцаривший  его комитет, опосля небольшого времени  царствования, уходит от государственных дел и самораспадается. Царь остается практически один в геополитическом одиночестве.

Европа грезит  переменами. Везде сменяются правления, бурно развивается индустрия. Россия требует сама перемен и требует перевооружения ее армия.

Нарастает вопрос, где взять средства и куда подевался созданный Екатери­ной золотой запас.

Разбираясь во всем этом, царь приходит к решению повес­ти политику бурного закрепощения крестьян с обязательной сдачей их ма­териально добытых средств в государственную казну.

Тем самым царь хотел пополнить свои запасы, торгуя с другими странами, которые пока занимались своим внутренним  переобустройством.

Вводится строгая режимная единица власти по исполнению всех царских реформ. Возлагается это все на резко возросшего чиновника Аракчеева. В его обязанности входит собирать те материальные средства и доставлять в Москву.

Пытается царь наладить свое производство, но рабочим нечем платить. Казна пуста, золота своего мало и нечего продать. Вводится система упорядочен­ного контроля за соблюдением трудовой деятельности. Toeсть, людей загоня­ют на рабочие места и заставляют трудиться.

Мало-помалу экономика начинает вставать на ноги. Рабочие начинают полу­чать свою небольшую зарплату. Крестьян усиливают лемехом и вводят повсе­местно конюшие дворы. Содержат их сами крестьяне, от каждого дома снося корм.

Так вот, за три с небольшим года царь поднимает экономику России до уровня екатерининских времен.

Но этого мало. Россия отстает в технологиях и по качеству продукции. Александр вновь наседает на народ и увеличивает рабочий день, вводя пересмены.

Вот с тех пор заводы и начали работать в несколько смен. Вначале их было только две. Но и этого оказывается мало.

Царь разрабатывает теорию поиска запасов на своих землях. Организует мно­гие экспедиции и  отправляет их по землям. Вскоре приходят первые радостные известия. Находят руду, каменный уголь и даже золото.

Практически сразу царь теми же силами передислоцирует люд­ские ресурсы в другие земли и на местах создает дополнительные производ­ства или расширяет старые.

В деле усовершенствования технологий применяют шпионаж. Самые грамотные отправляются за рубеж и ведут двойную жизнь. Спустя время в России обозначается экономический всплеск. Технологии усовершенствуются, качество ста­новится выше, казна пополняется.

В то же время за кулисами царской власти ведется своя "игра".

Жесткая политика "алтынного серебра^п   /это когда золота не было и решили его за­менить серебром/ приводит к созданию кругов   недовольного общественного мнения.

Надо еще сказать, что  царь  за бездеятельность  лишил многих прав и землевладений, а соответственно, и душ людских. Говоря проще, сократил доходы. Увеличил налогообложение в виде процентной ставки от продажи волостями или губерниями своих материально добытых средств.

Образуются первые заимствующие векселя, и вводится дополнительная денеж­ная единица. Создаются кредитные банки и вводится система банковских сче­тов.    

 

Таким образом царь мог прослеживать прямой доход и расход той или иной губернии и, конечно же, самих губернаторов или еще им подобных. Люди простые налогом не облагались.

Они просто оставляли себе на пропита­ние и получали царское материальное довольствие в виде мануфактуры  и  заводского  производства.

Соответственно тому же входят в свет и  законы, где значительно по­пираются частные права и весь упор сделан на государство.

Таким образом, к началу  войны 1812 года Россия экономически возросла и обрела геостабильность, но потеряла уверенность  в  исполнении  величин власти.

Начались недовольства и выступления отдельных "словоохотливых групп" по большей части из дворян. Царь, не особо долго по тому поводу думая, принимает активные меры по удалению этих недовольных и в очередной раз отпирает от себя дворянское наследие.

В России нарастает пораженческий  русско-патриотический кризис. Если в экономической политике царь и выиграл, то в человекодушах проиграл. Конечно, винить царя в этом было бы особо глупо.

Скорее всего, не поддались его трудолюбию другие из избранного дворянского общества. Из-за этого и  произошли те события, которые именуется войной отечественной 1812 года.

 Вся предыстория того проста. Известный в своем времени полководец пишет вполне откровенное письмо своему молодому почитателю и практически ве­лит покарать сего царя за якобы разрушение строя и в целом армии, ссыла­ясь при этом на основные дворянские круги и указывая достопочтенно их фамилии.

Подчиняясь своему честолюбию и особо привередливой славе старого "чинца", который ранее слыл великим полководцем, уже молодой император, желая также добыть славу, идет на Москву.

Практически война не имела под собой никаких оснований. Все, что говорится в русской истории придумано для оправдания действий того дворянства и французского полководца.

Россия за время правления Александра /до 1812 г./ не принимала никаких участий в войнах. Ей было не до того. Случались лишь небольшие приграничные стычки, но они к той войне отношения не имеют.

Существование же договоров ни о чем не говорит. Александр просто пытался выиграть для России время, чтоб экономически взрасти и создать свою силу. Итак, война возникла ни из-за чего. Просто из-за несходства характеров людей и отсутствия прямых взаимоотношений между исполнительной властью и своеобразно подчиненными.

Война несколько отрезвила горячие головы, и опосля ее наступило временное затишье. Пока экономика России зализывала раны, а царь пытался ввести вновь усиленную политику трудоотдачи, в кругах дворянского   офицерства начала возникать смута.

Долго то длилось и чем-то напоминало свержение Павла-1. Сам Александр о  том не знал. Зато знал брат Николай и, конечноже, дело не обошлось без "опричников" или людей  богомольных.

Ставя раньше на Александра, они полагали, что с его помощью смогут добить­ся для себя фактической силы власти над мирянами. Но, как говорят, ошиблись.

Спустя какое-то время тот царь отторг их притязания и повелел сидеть в своих кельях.

Подключившись к тому синдромическому восстанию дворянства, церковь в ли­це единого организатора того заколота решила взять свой верх и, наконец, прийти к реальной власти.

Но из того в очередной раз ничего не вышло, и Николай успел опередить тех зачинщиков, взяв в свои руки власть до озна­ченного срока и спровадив многих в другие края.

Вобщем, церковь опять ос­талась вне управы.

Царя Александра попросту отравили.  Частично тому способствовал и его брат, не вводя того в курс дел, состоящих за спиной.

Так обозначенное восстание декабристов не нашло под собой хорошей поли­тической или экономической основы. Это был своеобразный интеллигентный бунт в знак недовольства правлением царя и слабого внимания к тому дво­рянству.

 Вобщем, это можно отнести к защите своих мелко-корыстных частных интересов, хотя зачастую применялись и высокопарные слова о защите Отечества и тому подобное.

Николай-1 не был подвластен ходу тех дел, что чинил Александр и по при­ходу к власти повел политику самоуправления, практически отказавшись  от  всех  прежних чиновничьих групп.

Желая сохранить самого себя и обезопасить дальшейшую судьбу своего родоначалия, он ввел особую единицу политического надзора и создал профор­му  тайной службы.

Экономика к тому часу находилась в режиме "эксплуата­ции" частным коллекционным составом и практически не требовала вмеша­тельств.

Желая закрепить доверие у народа, Николай-1 провел ряд реформационных мероприятий по регулировке взаимоотношений между владельцами земных территорий и самими крестьянами.

Разрешил частное открепление или частные кооперационные союзы крестьянских земель. Усовершенствовал право пользования угодиями и довел дело до практического вызволения из-под гнета губернских  исполнителей.

Этим самым обрел популярность в народе,и на базе этого вспыхнуло восстание в ряде территорий, прилегающих к Ро­ссии.

Не желая укреплять славу народного льстителя, сам Николай выступил в роли успокоителя, организовав походы в разные земли. Конечно, его к этому еще подтолкнули те, кто всегда находился под рукой. Или, иначе говоря, на него начали коситься и относить к какой-то  пронародной  группировке.

Потому, Николаю пришлось деформировать ту концепцию народовластителя и перейти на сторону   верхнего владычества.

Но популярность его все же не спала. Даже ряд реакционных мер супротив своего народа отнесли к проявлению своеволия со стороны царских сподви­жников.

Особые отношения были у Николая-1 с Кавказом. Сам лично он туда не ходил, но в ряды-годы посылал войска для обеспечения сохранности по­рядка и обхода границ.

Те же народности иногда восставали, не желая кормить зачастившую русс­кую армию. Обоз, конечно, полагался ,но, как это и принято в той же армии, всегда запаздывал.

Именно на этой почве возникали разногласия и стычки между правительственными войсками и группами не поддающихся.

Так складывались отношения между Кавказом и Россией в лице того прави­тельства. Каких-то особых карательных операций Николай не производил. Да в этом и не было нужды.

Восстания, если и были, то малочисленны и в бо­льшинстве, те люди уходили в горы. Так что говорить о каком-то особом зверстве русских на Кавказе не приходится. Единичные случаи в этот разряд не попадают.

По большей степени всякие разногласия фальсифицированы. Россия никогда не завоевывала Кавказ. Он всегда с самого начала ей принадлежал. Другое дело, что туда стекалось многочисленное количество различных групп насе­ления и это отображалось на самой России, так как подключившееся населе­ние необходимо было сориентировать  на  праворусское истолкование жизни.

Но даже, если взять веру, как разделяющую черту между народами, то и она не играла очевидно разобщающей роли в деле определения государственнос­ти.

Особого значения Кавказу не придавалось. Это был район мало применимых экономических возможностей. Потому же, туда не стремились и другие. Все это началось уже буквально перед самой революцией, когда обнаружили нефть, газ и другие полезные  ископаемые.

Также этот регион имел значение для молодой советской республики в пла­не политического несоприкосновения.

А до того это был просто регион сво­бодных передвижений и малозаметного экономического хозяйства. Важным геополитическим фактором на то время являлся Крым.

Пытаясь забло­кировать выход к морю России с юга, Турция приняла активные дейст­вия по отторжению русских земель.

Своеобразно, это была провокация со стороны европейских государств для того, чтобы ослабить экономическую стабильность России.

Не в заслуге того царя оказалось положение армии. Именно благодаря слабой воспитательной работе и частичному снижению дисциплины, а также   участившихся случаев неподчинения и свободомыслия, Россия потеряла свое превосходство в военном деле.

Отчасти, это можно оправдать  возрастом царя и его лич­ным малодушием. Тоесть, он не возглавлял те походы и тем самым создавал условия для расчленения  армейского  общества.

Своеобразное разложение и утеря боевого духа привели к поражениям во многих баталиях и лишили Россию части ее законных территорий.

Вскоре по­сле того император Николай умирает. Церковь в ту пору занимается своими реформациями и ей не до царской короны.

Воцаряется сын Николая Александр-2.

Безуспешно пытается установить в ар­мии должный порядок и обратить врага в бегство. Соглашается на ряд "по­рочащих" договоров и заключает конвенционный  мир. Это дает время для разрешения внутренних  проблем.

Смена царской власти неизменно влачила за собой какое-либо недовольство народа. Упорно ходили всякие слухи и  «побочные» разоблачения царя.

Желая доказать свою доброжелательную позицию в сторону русского народа, царь решается на полное открепощение и выдвигает ряд новых видов внутригосу­дарственных взаимоотношений.

В то же время создает условия для расконсер­вации армейского коллектива, упразднения почти чиновничьих должностей и приведению в порядок боевого духа армии.

Создает первую школу юнкеров, в которую зачисляет сразу же своего сына и призывает поступить так же своих сподвижников.

Спустя некоторое время создает школу младших командиров и вводит в действие артиллерийские войска, как  основу  ведения  боевых  действий.

Вместе с этим внедряет в армейскую среду священнослужителей с правохристианским вероисповеданием.

Вобщем, Александр всячески берется за свою армию и с помощью ее решает уже опосля ряд важных государственных вопросов.

Создает первую линию железнодорожного полотна и самолично проверяет ее работоспособность.

Проведя ряд мер, направленных на воинскую коллективизацию, царь отправляет войска в поход по ранее закрепленных территориям, относящимся к России и не имеющим спорную суть по отношению к западу.

Тот поход, о котором в истории упоминается несколько раз и проставлены даты, продлился около пятнадцати лет. Это был приграничный объезд своих законных территорий. Согласно тому времени и пониманию условных законов превосходящей силы к России примкнуло несколько неполитизированных государственных начал.

Toeсть, Александр не ставил задачу присоединения каких-то земель. Сами люди того времени примкнули к короне Российской империи.

Именно с того времени она стала так называться. Так завершился тот поход. Смерть великого реформиста и своеобразного пол­ководца наступила неожиданно от руки "случайного" убийцы.

 

Это был ненор­мального склада ума человек, которого по странному совпадению причислили к группе народовольцев. Отчасти, это было выгодно вновь заступающей влас­ти,  а с другой стороны тем, кто это думал  совершить. Потому, так оно и ото­бразилось в истории  и  в  документах.

На смену одному Александру приходит второй, а точнее, уже  по  счету  третий.

Не опираясь больше на народ и удерживая прошлую международную конвенцию, новый царь неополитизирует государство и создает строгую консервативную единицу власти.

Одновременно вводится особый полицейский режим, смахивающий на постоянно присутствующий комендантский час. К этому времени в Европе начинают проис­ходить революционные перемены. Своеобразная  ревополяризация грунтуется и в России. Обоснуются первые группы революционного движения за свержение власти самодержавия.

Вскоре этот процесс набирает силу и практически пол­ностью переходит в сторону России, как государства особого монархического правления.

Царь срочно принимает активные меры по прекращению всякого революционирования. Но консерватизм царских чиновников рушит все его целенаправлен­ные действия.

Никто не придает особого значения русской революции и "гро­зят" царю всего лишь каким-то бунтом. Власть самокритично определила свое собственное будущее.

Проформировав все структуры государственного аппарата, царь на время ус­покаивается. Особых революционеров удается отправить на выселки, и в Рос­сии вроде бы наступает затишье.

К этому времени Европа претерпевает вторую волну революционных шантажис­тов или террористов того времени. Подозревая в этом какую-то тайную руку Москвы, значительно ухудшаются международные отношения.

Этому придает уверенность еще и монопольное присоединение дополнительных участков территорий, не относящихся к России.

В итоге, вокруг  государства сгущаются тучи своеобразного дипломатического недопонимания. В эту роль включается самостоятельно Япония, которая подталкивает Европу к решительным действиям с другой   стороны.

Естественно, то государство на востоке осваивало свои интересы и путем скоробеглых самостоятельных натисков им удается частично вовлечь Россию в конфронтацию   дипломатий.

Как paз на этот период падает смена власти. Царское сердце не выдержи­вает и буквально лопается от тревог за будущее Российского государства.

На престол сам по себе взбирается Николай-2.

На пост, к удивлению, никто не претендует. Даже церковь оставила без внимания сей безысходный случай. Опереться  царю не  на  кого.

Интеллигенция начинает потихоньку расчленяться на правых, левых и центристов. В России возникает множество движений, прямо либо косвенно задевающих  царскую  власть.

Сам Николай не решителен. Помочь в такой ситуации практически некому. Старорежимная строго консервативная власть в его делах мало помогает. Особую роль играет самозванная  дипломатия.

Это желающие "помочь" царю и вызвавшиеся спасти Россию. Проиграны многие встречи в верхах, сорваны договорные обязательства и в силу входит "шельмование" золотым  запасом  государства.

Реформы не идут, их просто никто не поддерживает. Церковь заранее готовит упокой императору и тем самым создает упаднический дух в армии, которая к тому времени претерпевает поражение за поражением.

Япония вступает в открытую конфронтацию. Россия проигрывает войну и ста­новится на путь экономической усталости.

Идет перерасход финансовых еди­ниц. Царь пытается поддержать армию, но, попавшись на удочку великого ре­форматора, сдает ему позиции  и  самоупраздняется от реальной  финансовой  власти.

 

Золотой запас неизбежно тает. Армия недополучает. Солдаты начинают голодать. Возникают недовольства, которые покоряются мордобитием и введе­нием  расстрела  за неподчинение.

Наступает первая волна революционного бунта. Царь  с трудом «гасит», используя при этом впервые открытые армейские подразделения. Это дает возможно­сть  разрыва  всяких отношений в дипломатии и создает основу для всеобщего неподчинения.

Идет финансовая и политическая дезориентация. Николай  в  панике. Он не знает, что ему предпринять.

Церковь ликует по-своему, уже подготавливая своего выдвиженца. Его финансируют, его вскармливают и дают прочную силу в виде неординарных способностей.

Царь слегка  напуган и увлекается этим с головою.

Тем временем, идет крупное передвижение финансовых единиц за рубеж и для этого используются даже военные суда. Начинается своеобразная инфляция. Накануне войны она перерастает в откровенно идущую волюнтаризацию финан­сово-экономических возможностей.

Россия теряет свой вид продукта, рынок сбыта и оседает в невесомое. Желая добить еще "поддерживающуюся" экономику руками промышленных и фи­нансовых магнатов, заведомо переведших свои капиталы за рубеж, Европа целенаправленно втягивает Россию в войну.

Это крах карьере Николая-2 и конец его императорскому существованию. Армия в стадии окончательного развала, ее задача не ясна, экономика госу­дарства  ее  не  поддерживает.

Царь удаляется из сферы повседневной жизни. Власть концентрируется в руках новых фаворитов, желающих спасти Россию.

Государство брошено на произвол судьбы, процветает злодейство, рабочие начинают недополучать заработную  плату.

Магнаты потихоньку покидают ст­рану, увозят с собой останки роскоши и бросают на разграбление свои, а также  государственные  заведения.

Вскоре к власти пробивается политический дилетант  Керенский. Он пытается сформировать правительство и вытащить Россию из кризиса. Но нити правле­ния утеряны, войска не подчинены, и  повсюду процветает анархизм.

Россия подошла к настоящему перевороту, ибо только это могло спасти то, что от нее осталось.

Спустя время и той  басневитой  революции, которую больше, чем небольшим бунтом назвать нельзя, к власти прорываются большевики во главе с лиде­ром В.Ульяновым.

Чтобы спасти объявленную молодую республику, соглашаются на сепаративный мир. Территория России условно делится и грабится други­ми.

Ленин, ставший во главе правительства, создает чрезвычайную комиссию по наведению порядка и определению гранта России.

С этого момента начинается новая история Руси, которая запечатлена всеми, как кровавая и безаппеляционная.

Соответственно и мы переходим к другому разделу, где и рассмотрим позиции того времени и укажем на реальные события в отличие от придуманных.

 

Так заканчивается династия истинно русского родоначалия во главе верхов­ной власти и определяется начало выдвиженческих основ в правах каждого на позицию верхней ступени власти.

И с этого момента уже наша история становится методом дедуктивного вме­шательства соответствующих концессионных основ неземного присутствия, тоесть история России входит в стадию своеобразного  статического  эксперимента.