Я не слышал ни пёсьего лая,
ни калитки противный напев -
пробралась в сад цыганка младая,
предлагая гадать, нараспев.
Мне и горе и счастье сулила,
предрекала любовный огонь.
А ещё… о тебе говорила,
выпуская из пальцев ладонь.
На цыганскую кровь не похожа,
не спросила за то ни гроша.
Только тихо шептала: пригожа
у зазнобы твоей свет-душа.
Побледнев, взговорила гортанно
на тревожном, как жар, языке.
Я спросил, как зовут? - Гаэтана,
и щекой прикоснулась к руке.
Я одёрнул разгневанно руку,
словно кожи коснулась змея…
А она мне сулила разлуку,
а ещё, что погубит тебя.
Полыхнула цветастым нарядом,
упорхнула, как бабочка прочь.
Опоив предсказания ядом,
сумасшедшая ведьмина дочь.
Я не слышал ни пёсьего лая,
ни калитки противный напев.
На коленях очнулся, стеная,
об одной из ромаловых дев.
[Скрыть]Регистрационный номер 0148189 выдан для произведения:
Я не слышал, ни пёсьего лая,
ни калитки противный напев -
в сад ворвалась цыганка младая,
второпях говоря нараспев.
Мне, и горе и счастье сулила,
предрекала любовный огонь.
А ещё… о тебе говорила,
выпуская из пальцев ладонь.
На цыганскую кровь не похожа,
не спросила за то ни гроша.
Только тихо шептала: пригожа
у зазнобы твоей свет-душа.
Побледнев, взговорила гортанно
на тревожном, как жар, языке.
Я спросил, как зовут? - Гаэтана,
и щекой прикоснулась к руке.
Я одёрнул, разгневано руку,
словно кожи коснулась змея…
А она, мне сулила разлуку,
а ещё, что погубит тебя.
Полыхнула цветастым нарядом,
упорхнула, как бабочка прочь.
Опоив предсказания ядом,
сумасшедшая ведьмина дочь.
Я не слышал, ни пёсьего лая,
ни калитки противный напев.
На коленях очнулся, стеная,
за одной из ромаловых дев.