Возвращение

Последние дни мая стояли на редкость жаркими. Казалось, что природа буйным своим цветением тоже радуется Победе. Наступил долгожданный мир. В семье  Анастасии праздник двойной – вернулся с фронта муж Василий. Ничего, что контужен и не может говорить. Это пройдёт. Ничего, что лицо обезображено шрамами от огня полыхающего танка. Главное: руки - ноги целы, он с семьёй, а вместе они всё одолеют.

К обеду за столом всё семейство. Пусть  нехитрая снедь, но и картошечка с лучком в удовольствие. За войну Анастасия так привыкла себе во всём отказывать, что теперь и полкартофелины - перебор. Дети  никак не могут налюбоваться на героя – отца. Эти шрамы и не портят его вовсе. Им кажется, что такой он вызывает ещё большее уважение. Василий только взглядом может показать  - насколько он счастлив рядом с ними. Да ещё время от времени подхватывает на руки своих пацанов и носит. Мальчишки от недоедания почти невесомые. Уходил на фронт младшему всего годик был. А старшему   три года. Теперь Сашка и Митя подросли. Почти у всех в селе кто-то погиб на фронте, а этому домику, что приютился  на окраине небольшого села, повезло больше других – все живы и здоровы.

Сегодня обед весёлый – добыли картошечки, да поспел первый  зелёный лучок. Мальчишки щумят за столом, а Анастасия смотрит на Василия и влюбляется в него по-новому – коренастый  и сильный мужчина. Он поседел на войне. До войны – то уходил тёмно - русым, а теперь весь седой. Но стать, да косая сажень в плечах – всё это при нём.

- Вася! Тебе ещё чего положить? – заботиться о муже так приятно.

Однако мужчина отрицательно качает головой. Переводит взгляд на самовар.

- Поняла! Сейчас быстро согрею чай! – Анастасия достаёт к чаю несколько кусочков сахара – большая редкость. Опять же Василия заслуга – принёс с собой. А ещё у него была заморская тушёнка, немного чая. За время войны в семье ничего этого не было.

Дети поели и тоже ждали чая. В этот момент отворилась входная дверь, и в дом вошёл совершенно здоровый, только сильно похудевший и заросший Василий. Он увидел мужчину, что сидел за столом на его месте – на месте главы семейства. Затем перевёл взгляд на остолбеневшую жену и онемевших от удивления детей…

         …Шумная была свадьба у Василия и Анастасии. Всё село пришло гулять. Жаль только, что родители и жениха, и невесты не дожили до этого счастливого момента. Молодые очень любили друг друга. Анастасии нравилось, что Василий такой настойчивый. А ещё то, что так сильно к ней неравнодушен. Вот это неравнодушие так было приятно до свадьбы. После свадьбы постепенно перестало нравиться. Ревность иногда просто зашкаливала. И в моменты недоверия Василий становился  агрессивным и неуправляемым. Первый раз это проявилось с отрицательной стороны сразу после рождения Саши – первенца. Анастасию с сыном привезли домой. Муж молча ходил возле люльки и всё больше темнел лицом.

- Вася, а что происходит?! – не выдержала Анастасия

- Не нравится мне всё это! – наконец, после долгой паузы, выдавил из себя Вася.

- Проясни! Не понятно мне! – заволновалась молодая мать.

- Рыжий – то он с чего? Ты светло-русая, я  тёмно – русый! – глаза Василия совершенно посветлели – верный признак поднимающегося гнева.

- Вася! Ты совсем что ли?! – Анастасия  сначала думала – муж шутит. Но тот слишком агрессивно ходил вокруг люльки с младенцем.

- Это ты мне скажи, с кем была? От кого ребёнок?! – дело принимало нешуточный оборот.

Анастасия понимала, что оправдываться будет бесполезно. И тут спасительная мысль пришла ей в голову.

- Подожди минуточку! – и она метнулась к большому комоду. Там лежал старый фотоальбом и маленькая коробочка. Всё это бережно хранила мать Василия. Пока она была жива, то Анастасия часто расспрашивала её о детстве своего любимого Василька.

- Вот смотри сюда! – и она открыла фотоальбом. Там нашла фото младенца и показала Василию. – Это кто? Узнаешь? Теперь сравни с Сашкой! То-то!

- Ну, похожи! Но ведь я светлый там, а не рыжий! – уже более, успокаиваясь заметил Василий.

- Это потому, что фотография чёрно – белая! А теперь посмотри сюда! – и жена открыла  картонную маленькую коробочку. Там лежала прядь рыжих волос, совершенно таких, какие были у маленького Сашки. – Это твои волосы! Мать твоя их сохранила!

- Выходит, я был рыжим, когда родился! – теперь веселью мужа не было предела.

Когда родился Митя, таких разговоров больше не было. Но ревность Василия мешала хорошо жить. В кино не пойдёшь («Не смотри ни на кого!»), в гости тоже («А чего это он так на тебя глядит?»), к себе никого не позвать («Почему именно его пригласила?!»)

В остальном всё хорошо было. Вася – мужик работящий, любящий, хозяйственный. Правда, недавно левую руку покалечил, когда дрова рубил. Не сильно, но запястье задел. Вовремя успел остановиться, а то мог и без руки остаться. Кровила рука долго. А потом остался грубоватый шрам чуть выше кисти.

         Внезапно кончилась семейная жизнь. Началась война. Ушёл Василий на фронт. Из редких писем с фронта, Анастасия знала, что попал он в танковые войска. Года два письма хоть не часто, но приходили. А потом прекратились. И то, что не было никаких известий с фронта, даже вселяло надежду, значит жив. Ведь иначе прислали бы извещение о смерти. Теперь Анастасия боялась почтальона, пряталась от него. В начале мая по радио сообщили о долгожданном мире. Над селом стоял бабий вой – рыдали по тем, кому не довелось узнать о победе, дожить до этого часа. Почти ни одну избу в селе не миновала смерть. Анастасия надеялась на чудо. И оно произошло майской дождливой ночью.

Ей вдруг показалось, что кто-то маячит за оградой. А потом вмиг никого не стало. Она накинула на себя телогрейку и вышла к калитке. Ночью страшно открывать её. Но насмелилась – никого. Хотела уйти, как услышала откуда-то снизу стон. У самого забора на земле лежал мужчина. Он был весь в крови. Мальчишки помогли занести его в дом. И вот тут-то Анастасия и поняла – это вернулся Василий. Совпадало всё – рост, телосложение и даже шрам над левой кистью. Единственно только – цвет волос. Так на войне он стал единым для всех – седым. Она и сама поседела. Лицо мужа было всё в крови и волдырях. Очевидно, это ожоги. Значит, горел в танке. Когда очнулся, посмотрел своим тем самым – влюблённым взглядом серых глаз.

Контузия сделала его немым. Но Анастасия надеялась, что домашний уход вернут и речь, и сделают шрамы на лице не такими жуткими…

         …Мужчины смотрели друг на друга не мигая. Первым опустил глаза ЛжеВасилий. А когда он снова посмотрел на детей и Анастасию в глазах его показались крупные слёзы. Анастасия, предвидя поведение мужа, опустилась на табурет. Она не знала, какие искать слова для оправданий. Но то, что случилось дальше, не ожидал никто. Василий опустился на колени перед Анастасией, обхватил её ладони своими руками и стал неистово их целовать и прижимать к своему лицу.

Он рыдал от переполнявших его чувств. И только повторял:

- Любимая! Как же я горжусь тобой! Родная! Ты – моя самая любимая! Настенька! Если ты могла принять ТАКОГО  меня, значит, ты только меня и любила! Значит, ты меня любишь! За это и умереть  не жалко!