Толик

[Скрыть] Регистрационный номер 0461305 выдан для произведения:                                                                                                                                              Если ты одинок и неряшлив, заведи
                                                                                                                                             домашних животных – тараканов.
                                                                                                                                                          Афоризм неизвестного автора
 
Чиркнув спичкой, Артём повернул вентиль до упора и поджёг зашипевшую газом конфорку. Опустившись на корточки с зажатым в руке тапком, стал терпеливо ждать. Через несколько минут из под разогретой духовки стали выползать рыжие твари. Увидев нависшее над ними огромное существо и моментально оценив угрожающую им опасность, тараканы стали живо делать ноги в разные стороны.
Но хозяин квартиры, в которой без прописки нагло поселились рыжие жильцы, был начеку. Его верное оружие – тапок – не менее живо замелькал в разные стороны, метко припечатывал непрошенных жильцов к полу.
Когда большая часть насекомых была повержена, а немногие счастливчики успели улизнуть, Артём увидел возле холодильника огромного таракана. Тот, как будто, с интересом смотрел на побоище и не собирался убегать. Хозяин кинулся к тараканьему голиафу, с уверенностью быстро покончить с наглецом. Но не тут-то было. За какие-то доли секунды таракан успевал переместиться с того места, куда со звучным шлепком опускался тапок. Покуражившись над хозяином, рыжий спринтер юркнул в щель под плинтусом. «Вот зараза!» - зло подумал Артём и с досады сплюнул на пол.    
Артём Коротков третий год жил один. Женат он был два раза. Брак с первой женой продлился почти шесть лет. На вторую хватило двух. По профессии строитель, он много лет поработал на разных стройках, но дальше должности мастера так и не продвинулся.
После второго развода Коротков здраво рассудил, что быть начальником и подчинённым в одном лице и распоряжаться своим временем как хочется, намного удобнее и приятнее. И психически, и физически. Артём перешёл на вольные хлеба или, как сейчас модно говорить, стал фрилансером. Профессиональный опыт был, да и мужик он был рукастый. И мастером был не только по должности, но и по умению. Любая работа по сантехнике или электрике давалась ему легко. Да и с клиентурой проблем не было. Соседи давно уже обращались к нему за помощью. Выполнял работу Артём качественно, брал за неё вполне умеренно, так что «сарафанное радио» в его микрорайоне быстро сделало мастера востребованным не только среди соседей. В интернете и газетах он объявлений не давал – хватало заказов и без этого.
Благодаря такой работе, в сексуальном плане у Артёма было всё замечательно. Подтверждая фамилию, он был невысокого роста мужчиной. Брюшко ещё только наметилось. Не писаный красавец, но природное обаяние позволяло ему легко входить контакт с людьми, а с женщинами особенно.
Чаще всего, вызвавшая мастера хозяйка была в доме одна. Выполнив работу, например, по сантехнике, он просил постелить тряпку, чтобы проверить, не подтекает ли где. Наклоняется хозяйка стелить, а Артём сзади напирает и руководит: чуть левее, чуть правее. И сразу чувствует: против она или нет. Ну а дальше без всякого эротического словесного тумана переходит к делу. И, видно, утешал хозяюшек хорошо, раз были и повторные вызовы в те же квартиры. Не раз бывало мастеру перепадала и премия за образцовое сексуальное обслуживание.
Недавно Коротков разменял пятый десяток и, в общем, был доволен своей холостяцкой жизнью. И всё-таки чувство одиночества нет-нет да напоминало о себе. Не с кем было поделиться сокровенным, выложить то, что скопилось на душе. Не разговаривать же с самим собой. Так и до психушки недалеко. Жениться он не собирался ни за какие златые горы. Ему с лихвой хватило двух попыток «семейного счастья».
Единственный сын от первого брака, уже взрослый, звонил редко. Всё общение с ним ограничивалось временем, когда тот приезжал попросить денег. Была у Короткова пара друзей, ещё по прошлой работе. Но оба были, как выражался Артём, сильно женаты. Работа, жена, дети отнимали у них почти всё свободное время. Так что на общение у друзей времени было совсем ничего. Можно было бы завести кошку или собаку, но аллергия на шерсть друзей человека исключала такую возможность.
Опровергая стереотип матерящегося и увлекающегося водкой строителя, Коротков умудрялся избегать нецензурной лексики, а водке предпочитал коньяк. Но и этим напитком, в отличие от героя любимого сериала «Интерны», не злоупотреблял. Так, иногда за ужином выпивал рюмку-другую.
Вот и в этот раз Артём наслаждался любимым напитком за приготовленным самим, и вполне недурно, ужином. Коньяк, как обычно, плавно расслабил организм и настроил мысли на благодушный лад. Тут и появился рыжий знакомец, так разозливший вчера Короткова. Пруссак, как и вчера, стоял у холодильника, нахально шевеля усами-антеннами и, как видно, не очень-то побаиваясь хозяина.
«Кукарача* чёртов, опять ты здесь» - беззлобно подумал Артём. «Кукарача» – мексиканская народная песня – была любимой у Короткова-старшего. Во времена детства Артёма, отец часто крутил её на пластинке. Как-то в интернете Артём посмотрел перевод незатейливой песенки. Там были такие строчки припева: «Таракашка, таракашка больше не может бежать».
«Сейчас и ты не сможешь» - подумал Коротков и, сорвав с ноги тапок, неожиданно метко метнул его в наглого кукарачу. Предмет обуви был с твёрдой подошвой и точно накрыл цель возле плинтуса. «Ну вот и всё, спринтер, добегался» - с чувством хорошо выполненной работы, подумал метатель.
Каково же было удивление, когда подняв тапок, метатель увидел убегающего таракана. Оказалось, тапок не раздавил, а только легонько придавил кукарачу, упёршись носком в плинтус.
- Семён Семёнович! – с характерной интонацией опера из «Бриллиантовой руки» только и осталось самоиронично высказаться Короткову.
С этого вечера Артём больше не охотился за счастливчиком пруссаком. Он даже стал называть его Толиком. Так звали друга детства. Тот тоже был таким же рыжим и шустрым.  
Раньше химическая война с тараканьей оккупацией проходила с переменным успехом. Артём перепробовал разные средства, но полностью рыжие твари не переводились никогда. Теперь их становилось с каждым днём всё меньше. Коротков объяснял это приятное явление деятельностью Толика. Видно, почувствовав свою полную безопасность в квартире, тот тоже возомнил себя полноправным жильцом и не допускал бомжующих соплеменников на свою территорию. Непонятливые нарушители границы иногда появлялись, но Толик быстро делал их персонами нон-грата.
Обычно, услышав шаги хозяина на кухне, Толик резво выбегал из своего любимого места под холодильником. Теперь Артёму было с кем поговорить, поделиться наболевшем. Правда, это был всегда монолог и разговором такое общение не назовёшь. Но Толик всегда внимательно слушал, лишь пошевеливая усами и иногда поднимая лапку, словно хотел задать вопрос.
«Видели бы меня сейчас друзья, - отгонял Коротков непрошенную мысль. – Как минимум, покрутили пальцем у виска».
А через месяц и вовсе произошло то, из-за чего Артём стал относится к таракану не только лишь как к благодарному слушателю. Ни много ни мало, Толик спас ему жизнь.
Была у Короткова привычка покуривать лёжа на диване. Вот и в тот злополучный вечер смотрел он по телевизору футбол и, как всегда, пускал дым в потолок. Игра была скучной. Футболисты обеих команд вяло гоняли мяч по полю. Глаза, убаюканные однообразием действа, сами-собой закрылись. Окурок выпал из рук прямо на синтетическую обивку дивана…
Артёма разбудило щекотание в носу. Инстинктивно рука сбросила с верхней губы                                                                             
на грудь что-то рыжее. Это и был, так вовремя пришедший на помощь, Толик. Дым от тлеющей обивки дивана заволок почти всю комнату. Только чудом в образе таракана Коротков не успел задохнуться.
Половину своей жизни (рыжие тараканы живут в среднем полгода) Толик был не просто квартирантом, а другом хозяина. Всё это время Артём не чувствовал себя одиноким. И благодаря, всего лишь, обыкновенному рыжему таракану. Но обыкновенному для нас, а не для его хозяина. Для него Толик был необыкновенным существом.
В тот воскресный вечер Артём проводил с друзьями в сауне. В кои-то веки всем троим удалось собраться. Да и повод был серьёзный – отмечали день рождения одного из друзей. Пили, конечно, водку. Да и, само-собой, пиво. Как же в бане без пива? В общем, поёршили** хорошо. Настолько, что, особо не расположенного к беленькой Короткова, друзьям пришлось после сауны транспортировать до дверей квартиры. Хотели и в кровать уложить, но Артём сумел заплетающимся языком убедить, что, если они его уважают, то дальше он сам. Друзья, разумеется, уважали.
Ввалившись в прихожую, Коротков, держась за стены, протопал на кухню. И здесь измученный алкоголем вестибулярный аппарат отказал. С грохотом, задев стул, Артём растянулся на полу и забылся пьяным сном.
Проснулся Коротков от бившего в глаза луча утреннего солнца. Голова раскалывалась. Кое-как подняв непослушное тело, поднял и опрокинутый стул. Там, где раньше лежала его спинка, виднелось большое рыжее пятно. Это было всё, что осталось от Толика.
Рыжий друг уже не будет привычно выбегать на шаги хозяина, прислушиваться к его словам, шевеля усами, и поднимать лапку, словно собираясь задать вопрос.
 
 
Примечания:
Кукарача* (исп.) – таракан.
Поёршили** – сделали ёрша (смешали водку с пивом)