Дама по сопровождению

***

В каждом рассказе естественно должны присутствовать он, она, их взаимоотношения, дети, работа, а тема – канвой. В одном случае это героизм в бою, в другом – любовь, в третьем – предательство, восприятие религий, власти и другое. Но главное – авторы стараются довести свое повествование лишь до свадьбы в личной жизни героев, и закончить лаконично на этом радостном этапе. Впереди, после свадьбы, у человека еще вся жизнь продолжается по извилистой, ухабистой, отпущенной небом, дороге. Но она уже не столь романтична при морщинах и залысинах героев, поэтому ее избегают живописать, разве что вкратце.

Вот и я кратко хочу рассказать о своем друге – Павле Вербицком, мужчине сорока трех лет, женат уже более двадцати, добился успешной карьеры и вдруг, в одночасье, разрушил все, да все. И убежал, представляете, от привычного в никуда, оставив жену и дочку-студентку в роскошном доме большого города. Все одно, мерзавец, – скажете вы, – такое себе позволить! Подумали – баба, любовь? Ничего подобного. Просто моему Павлу стало невмоготу совместная жизнь, плохо дома стало. Одним словом, климат семейный нарушился. У каждого, как известно, не всегда безоблачно протекает семейная жизнь: бывают и грозы, и бури, и ненастья. Но... иногда, и просветления случаются. Так вот, у моего друга сплошной мрак затмил его существование, притом беспросветно, в депрессию он впал.

Копаться в причинах ссор в чужой семье – труд бесполезный, знаю. Начиналось все, казалось бы, с мелочей. За завтраком, почему-то, последнее время он громко чавкать стал, раздражал, вокруг его чашки чая – лужи на столе возникали, а крошки хлеба с брюк видны были только вокруг его стула, не говоря уже о загрязнении полотенца от плохо вымытых им рук, неприятных запахов в его комнате от одежды, которую редко меняет, и тд. и тп. Каждый его шаг в доме сопровождался громкими и длинными причитаниями жены, где упоминались все его прегрешения за двадцать лет и более. Павел себя ощущал постоянно, как под микроскопом, и мальчиком для битья. Причем, интересно, что не оскорбительные слова в свой адрес выводили его из себя, а тон посыла скандала – раздраженный, ненавистный. Что-то в груди сжималось от него, и дыхание временами перехватывало. Попытки объясниться с женой ни к чему не приводили, ибо причина ее нервных срывов и головной боли – только Павел сам, считала она. Он, видите ли, сам провоцирует, доводит ее до... и так далее... В феврале Пашка сорвался с сердечным приступом, в больницу попал с аритмией глубокой. Жену попросил не посещать его, на что та ответила: «Перебесишься, сам домой вернешься. Перетрудился муженек, забылся».

Со временем в груди полегчало, но появился отвратительный недуг с головокружением и сбоем в вестибулярном аппарате. Его качало в разные стороны при ходьбе, неуверенность одолевала. И он решился – направил просьбу об увольнении. К нему в больницу прибыло очень высокое начальство, которому он наглядно продемонстрировал свое «алкогольное» состояние без выпивки. «Высокое» ему в увольнении отказало, а отпустило на полгода в отпуск за свой счет, назначив Федорова, зама, исполняющим обязанности. Я, по его просьбе, снял в аренду домик в Липчанске, небольшом городке в двухстах километрах от столицы, куда Павел с моей помощью, и с помощью дочери Марины, добрался.

***

Домик и двор были в страшно запущенном состоянии, поэтому с первых же минут он стал налаживать свет и подачу воды: всюду текло не туда, куда надо. Павел даже доволен был, что повозиться придется, а не на всем готовом. Больше всего заниматься пришлось с очисткой сливного колодца, забитого полностью. Но зато, когда пробил, то вода хлынула с таким напором, что он сам промок и участок соседей залил грязью. И не просто участок затопил, а небольшой цветник кустов розы, правда, хилых и страшно высоких. Ну, а вонищей от застойной воды отравил всю округу. И, конечно же, хозяйка соседнего дома подняла хай, тоже на всю округу.

- Боже мой, что натворили, какой заразой нас залили? Мерзавец вы, а не человек! Ну и что, что не работало, трубы чистили… Прощения просите? Нет, это вам просто так не сойдет. Восемь лет выращивала розы, а вы одним махом!.. Что, купите новые мне? К утру, говорите, очистите участок, и вонь пройдет? А спать, как прикажете при таком... Третий сосед за несколько лет, и все алкаши… Надо же так нализаться, что падаете. Изгнать надо алкаша, пока...

Павел далее не слышал ничего, упав ничком на землю. Приступ прошел, и он действительно вооружился лопатой и почти до утра счищал мусор и грязь, вынесенные из канализации. Кусты роз обрезал по правилам, промыл водой и присыпал свежим грунтом. Приняв душ, позавтракал и спать прилег. Постучали, еще. Вошел участковый.

- Здравствуйте, гражданин Вербицкий. На вас поступила жалоба от гражданки Носовой Людмилы, что в пьяном виде по злобе слили ей, извините, дерьмо из туалета и дебоширили, пока не упали от выпитого. Как что делать, спрашиваете? Почистить, наверное… Уже? Розы испортили… Предлагали купить? Тогда... все одно протокол составим, чтоб это показать. Наказать бы надобно вас, чтоб успокоилась… Запишем предупреждение. Да, запустил хату прежний жилец!.. Сейчас уже нормально будет.

Часа через два Павел заехал во двор на своем уазике, полном покупок для хозяйства и кухни. Холодильник задрипанный был, но работал. Во время разгрузки к забору подошла гражданка Носова и не злобно сообщила, что убрали неплохо, и вонь прошла. Но пить соседу не следует...

- За вчерашнее еще раз простите, но более ни видеть, ни слышать вас не желаю. Никогда.

- Из-за участкового, да? Запомните, что у меня безнаказанность...

Но он повернулся и ушел по своим делам. Людмила же довольна была собой. «А алкаш пусть знает – она спуску не даст».

***

Почти две недели ушло на благоустройство дома и участка, где он перекопал и засеял по составленной планировке двор. Ягодный участок состоял из кустарников малины, смородины, крыжовника, клубники. Небольшие грядки отдал под помидоры, огурцы, лук и острый перец. Посадил черемуху, вишню и яблоню. Многолетнюю траву посеял и воду раскидал по двору с брызгалками. Навесик еще у входа соорудил, столик поставил. Одним словом, когда дочь Марина приехала, то отец выглядел подтянутым, загоревшим и ожившим. Она без конца, радостная, целовала любимого папу и вешалась, как в детстве, ему на шею. Поэтому разговор о возвращении отца к матери отпал, как таковой. Может со временем, но пока – нет и нет!

С остальными соседями близлежащих домиков у Павла сложились хорошие отношения: заходили, расспрашивали про жизнь, приглашали к себе, осуждали профессоршу, как ее называли, ее гонор. К сыну злосчастной соседки, Косте, Павел относился хорошо, помог даже с прокладкой водопровода по участку, как у себя, и консультировал молодого человека по части обрезки деревьев. Еще подружился наш герой с заведующей детсадом Марией, что располагался невдалеке. Когда кухня обесточилась, прибежавшая к нему на участок молодая женщина умоляла, если сможет – наладить работу пищеблока, детишек от голода спасти, очень просила. Она уже все организации обзвонила, но ноль внимания.

Через час Павел в обществе женщин уплетал блины со сметаной. Короче, встретив на следующий день школьную подругу Людмилу Носову, Мария шумно выдала, что ее сосед Павел – мужик что надо! И подробно изложила, как этот чудак привел в порядок пищеблок. Нет, денег не взял, да у нее и не было их… «Не похож на алкаша, подруга… Все у тебя негодяи. Ты одна – святая…»

В день бракосочетания, который в семье обычно отмечали, приехали дочь с женой Катей и с корзиной, полной провизии. Присели к столу нарядными, с намерением склеить трещину. Катя напряженной сидела, готовая к очередному излиянию причин ее неустроенной жизни с этим черствым, равнодушным к ней человеком. Так ей казалось, так себе внушила. Только усилием воли сдержала себя от скандала. Павел же весь сжался, испугавшись возврата кошмаров и боли в груди. Они оба понимали, что то прекрасное в их совместной жизни безвозвратно исчезло в никуда, неважно почему. «Судьба, видимо, такая» – говорим мы обычно в таких случаях.

***

На западе рынки не столь важны, как у нас, ибо в супермаркетах все есть у буржуев, были бы гроши. У нас же доставать надо было втридорога на базаре почти все, поэтому они и посещаемы до сих пор. В выходной, перед праздниками, когда большие базары, на них можешь встретить друзей, соседей и даже нежелательных прохиндеев. Вот и Павел встретился в молочном ряду рынка с Марией, заведующей детсадом. Она приветливо с ним поздоровалась, представила мужу – Михаилу. И, конечно, полюбопытствовала, что ищет, помощь предложила. Он творогу хотел купить домашнего, но не знал, как выбрать его среди множества предложений. Мария, спросив, сколько ему, оставила мужиков около умывальника, сама пошла уверено по рядам.

Михаил сообщил, что ведает рыбхозом, хозяйством живым и непредсказуемым. Следить приходиться в оба за водой, питанием, болячками, охраной и доставкой рыбы свежей в магазин. Посетовал на нехватку специалистов. Третий день губят озеро сероводородной водой из источника. Установка очистки замерла, а Петя, его механик, только матерится.

Улыбающаяся Мария с покупкой подошла, велев Павлу попробовать творог. Он замялся, грязные руки показал. Тогда она, оторвав ломоть, своими пальцами направила ему в рот ароматный, настоящий творог… Его глаза выражали восторг, поэтому Мария подвела его к дородной продавщице.

- Хозяйку зовут Алевтиной, присмотрись и запомни, Паша. Покупать будешь у нее по воскресеньям, понял? А ты, милая, не обмани его, ладно?

На выходе с рынка Павел поблагодарил Марию, а Михаилу сообщил, что очень, очень давно имел дело с сероводородной водой в санатории, где подрабатывал в молодые годы. Может завтра подъехать, если скажут куда.

- Павел, извини, но может, сейчас махнем? Маше творог твой отдадим в холодильник…

- Миша, сегодня выходной у человека, – но, взглянув на мужа, – Паша, помогите ему, уж такой он – спать не будет и мне не даст… Спасибо, Паша. Две минуты еще, мальчики – укроп куплю!..

В районе двух, когда Мария с дочерью Зоей все к обеду приготовили, зазвонил телефон. Это Михаил довольным голосом сообщал, что у них все Окэй, скоро запустят, минут через тридцать, думает. Могут подождать их с обедом.

- Маша, я отошел, чтоб сказать: Паша больной мужик, понимаешь? Дважды падал, когда резко поворачивался. Светлая голова у него, и такое несчастье... Водки ни-ни на стол… Все, загудела машина, побежал!

Обед у Зуевых был не показным, для красоты, а домашним, уютным и очень вкусным. К удовольствию хозяйки гость две миски борща умял и без конца хвалил блюда. Познакомился с дочерью, миловидной девушкой, студенткой биофака. На вопросы о состоянии здоровья, лаконично ответил, что чувствует себя намного лучше, а то шатало его по утрам, падал.

- Да, после сердечного приступа в больнице был, – добавил он. О дальнейших планах умолчал. Еще попросил о деньгах разговор прекратить, чтоб не испортить отношения. Расставались как друзья, надеясь, ненадолго.

В начале восьмого следующего дня у дома Вербицкого остановился джип рыбхоза. Зуев с котомкой в руке постучался, громко позвал Павла на весь двор. Увы, никого. Михаил, посмотрев на жену через лобовое стекло, развел руками и показал на часы. Показалась соседка Носова, поздоровалась. Мария взяла котомку у мужа, дав ему добро на работу поехать, а сама попросила подругу творог Павлу передать, что вчера у них забыл.

- Да, сосед Михаилу помог с очисткой воды от сероводорода. Может и не сложно это, как ты говоришь, но он восстановил важный узел, молодец. Что? Слесарь должен уметь чинить… Но, наш-то Петя не сумел... Еще, он по-английски шпарил с фирмой, сама слышала. Никакой он не алкаш, милая, а больной, дважды падал. После сердечного приступа качает его, беднягу, особо по утрам. О семье ни слова не сказал. Дочкой хвастался, студенткой. Этот пропуск тоже передай соседу, на свободный вход в рыбхоз, Миша сделал. Что? У тебя не возьмет ничего, обидела ты его?..

Тут Павел подошел после утренней прогулки, поблагодарил Марию за творог и, конечно, за неожиданный подарок – пропуск. Мария же к подруге зашла и в упор спросила, за что мужика обижает, да еще больного? Людмила вдохнула и просипела:

- Не знаю, Маша, почему такую пакость сделала. Рассказать стыдно. Не знаю, как и прощения попросить. Что? Должна подход найти, как баба смазливая. Не смотрит он на меня, не разговаривает, но здоровается. С Костей общий язык нашел. А шатание его по утрам видела, думала с пьянки, падал даже. Дура, что с меня возьмешь, но попытаюсь…

***

Встреча соседей за общим столом состоялась у Зуевых в рыбхозе на восемнадцатилетии дочери Зои. Павел с Мариной пришел, соседка с сыном Костей. То ли случайно, но и за столом соседствовали гости. Народу было немного, поэтому торжество проходило не шумно, а дружелюбно. Людмила сиделарядом, что позволяло ей ухаживать за его тарелкой, подкладывая самые аппетитные кулинарные изделия. Павел, конечно, деликатно благодарил и также сок в ее стакан наливал. С другого бока рядом с отцом Марина сидела, за ней же Костя, который шею чуть не свернул, глядя в ее сторону. К семи часам объявили перерыв с прогулкой к озерам. Молодежь с удовольствием двинулась на освещенную площадку, где уже музыка гремела. Мария накинула Людмиле красивый платок на плечи, попросив ее Павлу рыбный роддом показать, где мальки зарождаются. А то, что он далековато отсюда – не беда, прогуляются. Михаил подошел.

- Павел, ты мне до зарезу нужен, на десять минут. Маша, всего на несколько минут! Нет, подождать не может. И, вообще, Паша, пересаживайся ко мне после перерыва…

- Ты уж извини, Люда, моего тупого. Поломал мой план. Но выглядишь прекрасно, просто красавица. Не устоит, думаю. А ты как? Что, доктору наук по химии наплевать, что сосед слесарь? Что, не можешь объяснить ничего? На тебя, говоришь, не дюже ласково смотрит… С непривычки это, одичал он. Приучай, милая…

После перерыва Мария за руку Павла отодрала от мужиков и посадила на свое место. Стол ломился от фруктов и сладостей, но ели вяло. Больше в разговорах участвовали на общие темы: работа, дети, власть. Павел, закрыв глаза, сидел окаменевшим, держась за стол обеими руками. Люда дважды к нему обращалась, пока ответил:

- Опять закружилась голова. Не хотел, заставили пить... Уйти неудобно. Прогуляюсь. Нет, сам. Скоро...

Людмила видела, как Павел, незаметно держась за стулья, пошел к выходу через калитку. Выждав минут десять, направилась проведать соседа на улицу. А там увидела, как здоровенный полицейский за шиворот толкает Павла к уазику, приговаривая:

- Чего уперся, пьяная морда, в машину давай. Там разберемся… Мужа алкоголика дома держите, дама. Видел я, какой он больной... Шатается… Уходите, дама. Шагай, алкаш, а то двину!..

«ПОМОГИТЕ, – на всю улицу закричала Людмила, – УБИВАЮТ!» Она вцепилась зубами в руку мента. Мент свободной рукой и ногами пытался оттолкнуть женщину, матюгаясь при этом. На крик о помощи прибежала внушительная толпа от пивного бара, что рядом был, и от Зуевых, с именин.

- Эта дурная баба руку мне чуть не перекусила из-за мужа алкаша, который дебоширит, город позорит. Что, больной он? Кто сказал? Мало чего в защиту собутыльника не скажешь. Может и тебя прихватить, мордоворот?

- Слышь, лейтенант, прекрати комедию, разозлишь народ – хуже будет. Да, тоже знаю Павла. Он мастеровой с нашей улицы. Отпусти мужика, сказал. Я хозяин бара. Не будешь отпускать алкаша, значит? Люся, Люся, сюда поди. Это тот, присмотрись, что приставал?

К менту приблизилась статная девушка, погладила его по лицу и что-то на ухо ему прошептала. Он ее грубо оттолкнул. Она еще разок пошла на него, расстегнув блузку. Мент в ярости отшвырнул Люсю, порвав на ней одежду.

- Люда, отпусти поганую лапу мента, не взять ему Павла, не дадим, правда, православные? И ты, Лазарь, не позволишь, – выдала Мария, – Люся, что скажешь?

- Он это, сразу опознала, но уперся, сознаться не хочет. Что делать будем, Лазарь?

- Охранника сюда, чтоб мент не сбежал, пока протокол следователь не оформит. Конечно, блузку и лифчик предъявишь со следами его рук. Звоните следователю.

- Вы что мне шьете, алкаши? Какие свидетели, не было ничего! Какой депутат свидетельствует? Сумасшедший дом какой-то! Отпустил я вашего, ухожу. Спелись все…

- Вася, отпусти его. Пусть мотает отсюда…

Под свист толпы полицейский позорно уходил к уазику со спущенными скатами.

- Ну, сволочи, я еще до вас доберусь, особо к пархатому Лазарю. А может и воздержится… народ не тот пошел, не то быдло… А могли ведь и насилие пришить… Как работать при таком раскладе прикажете и не пойму? – рычал себе под нос мент, меняя колесо под песни из бара.

***

Позднее утро, все на работе, дети в школах, садиках. Тишина. Солнечный день. К соседке стучится и входит Павел.

- Доброе утро, Людмила... отчества не знаю. И не надо, говорите… Костю видел, он сказал, что вы дома. Простите за вторжение. Хочу поблагодарить вас за вчерашнее. Вы смелая и отважная женщина. Нет, не смотрю я на ваши синяки. Потом – это следы доблести, и они лишь украшают... Что? Накормить вас просите, со вчерашнего ничего не ели. Может, на кухню пойдем? Нога опухла от удара ботинком, встать трудно. Куда, к туалету подвести? Сейчас сделаем. Очень мне лицо нужно ваше, не смотрю... Так, за шею меня возьмите… и понесли... Не тяжело мне. Минут десять даю на туалет, пока чай и бутерброды сделаю. Приду за вами. Спасибо потом скажете.

После завтрака Павел предложил Людмиле под березой в его шезлонге посидеть, пока он за покупками съездит. Соседка согласилась, вспомнив с улыбкой о способе ее доставки. Зуевы появились в самый раз, когда пострадавшую несли нежно на руках через весь двор к шезлонгу. Вид у Людмилы не вызывал сострадания, а наоборот – улыбку. Гости принесли с собой целую корзину еды с именин, поинтересовались самочувствием хозяев, также хвалили Людмилу за поступок, который спас Павла от вытрезвителя. Мужики покурить вышли, а женщинам было о чем пошептаться. Вербицкий поведал Михаилу о беседе по скайпу с начальством: убедительно просят через месяц на работу вернуться. Сам уже желает, соскучился. Но вчерашний случай головокружения насторожил. Врач хороший нужен ему. С соседкой, да, помирился… и только. Нет, не говорил ей об отъезде, зачем, дело то ей до этого какое? Конечно, Павел рассказал, кем работает, и о неполадках в семье, отчего он здесь и притаился…

К ним подошел быстрой походкой хозяин пивного бара Лазарь с убедительной просьбой: оказать срочную помощь с автоматикой пивзавода, которая из-за сбоя дозировку компонентов нарушила. Брак в копейку обойдется, да и закрыть бар придется на несколько дней. Павел, извинившись, уехал на пивзавод, а Михаил по секрету поведал дамам о герое.

Ближе к обеду Павел вернулся бодрым и в настроении приподнятом.

- Как себя чувствуете, соседка, как ушибы? Конечно, заживут до свадьбы. Что-то произошло в мое отсутствие? Нет, тогда в чем причина вашей грусти?.. Догадываюсь, кажется. Михаил, видимо, выложил все обо мне? Что ж, может и правильно. Люда, салат из свежих помидор любите? Хорошо, а жареную картошку? Обожаете, опять хорошо. Болтовней не утомляю вас? Тогда немного о себе расскажу, чтоб познакомиться, в конце концов. Итак, уже знаете, наверное, что женат, дочку видели, далее – сердечный приступ, больница и побег сюда на поправку. Да, не слесарем работаю, так получилось, но трудоголик, как видели. Поэтому радуюсь, когда труба меня зовет на очередное преодоление чего-то в моей работе. Попробуйте, пожалуйста, картошку на соль! Добавим, а шницеля кусочек отведайте. Ба, да вы голодны, по глазам видно! Сейчас подвину вас, может надо куда? Все одно руки помыть надо… Сами хотите доковылять? Только попридержу за талию. Хорошо, после еды к себе хотите? Можно и прямо сейчас, говорите, разойтись... Ладно, опять по берлогам разбежимся, коль хотите. Нет, выяснять не хочу причину. Будьте здоровы, Люда...

Павел переоделся в рабочую робу, взял садовый инструмент и пошел в дальний угол двора выкорчевывать старый пень, чтоб калину на этом месте посадить.

- Лучший друг человека – это работа. Сто раз проверено, Паша, верь, – умничал он вслух.

***

- За что на человека накинулась, стерва? Неужто за хорошее настроение и радость в его глазах? Нашел время для этого, Павлик. Мог бы и спросить, соседик, каково ей опять одной остаться, когда чуточку надежду лепить стала. Он-то причем, подруга? Конечно, себя знаю. Оставшийся месяц его пребывания здесь могу испоганить, как сегодня, вместо дружеского общения двух одиноких людей, соседей, в конце концов…

- Павел, вы меня слышите, Павел! Кричу, зову и на меня ноль внимания. Да, я есть хочу, очень. Легче стало. Женская хандра прошла. Не так, на руки желаю. Чем пахнете? На пивзаводе копошились с автоматикой? Мне интересно, что там делали? Источник питания накрылся, чем? А-а-а, сделали. Молодец!.. Лазарь обещал с профессором кардиологом свести?! Это хорошо. Мне руки мыть, очки не трогайте, маскировка. Устали меня носить? Нет. Это в голодном виде я легкая. Вам звонят!.. Здравствуйте, одну минуточку подождите, Лазарь. Что, к Павлу едете с врачом? Дома… Минут через двадцать будете? Передам. Надо успеть, поэтому к столу гребите…

Они уже чай пили с тортом от Зуевых, когда гости постучались. Лазарь долго представлял профессора Митина, перечисляя все его регалии и достижения. Павла назвал другом, которому нужна помощь. Извинившись, уехал на полчаса. Еще из портфеля извлек три бутылки пива, поставил на стол, показав большой палец, означающий, что все работает, спасибо. Врач очень внимательно выслушал и обследовал друга Лазаря, называя симптомы неприятного состояния и последствия мгновенных сбоев в кровообращении головы. Тактично расспросил о нервных срывах за последнее время, и определился ли больной с их побудителями? С большой долей вероятности, как профессор выразился, у Павла ярко выраженная аритмия, отсюда и головокружение, предобморочное состояние и неуверенность при ходьбе. Он составил длиннющий список рекомендаций по стабилизации работы сердца. Конечно, главным обозначил спокойствие, сон, физкультуру. Из еды, как всем, рекомендовал овощи, фрукты. Курить велел немедленно бросить, как и кофе. Затем, извинившись, сказал, что с женой обязан побеседовать один на один. Почему больной препятствует этому? Ему не понять… И они поговорили. В результате чего Людмила, прихрамывая, из шкафа кофе извлекла, в мусорку бросила. Сигареты же раскромсала в ручках и тоже в мусор, добавив, что за исполнением предписаний врача она последит строго. И это только начало. Он же, покрасневший весь, принес ей ноутбук и тоже в мусорное ведро пытался втиснуть. Ни слова не сказав, Павел оделся и ушел.

- Да с ним и говорить невозможно. Я с добрыми побуждениями... Интересно, почему компьютер выбросил, догадываешься, милая? Точно. Кофе, сигареты и интернет – главные компоненты его жизни, а я одним махом хотела лишить... Мог бы и сказать. Короче, герой он не моего романа и им, видимо, никогда не станет. Не зря жена...

Вернувшийся больной сказал Людмиле, что сначала вот решил помочь ей в свою квартиру вернуться, а потом уж в магазин за сигаретами и кофе пойдет. Павел попытался за талию ее поддержать, но соседка попросила напоследок, как она выразилась, отнести ее, если можно, на руках. Они прошагали, молча, путь до ее дивана, куда он Людмилу опустил.

- Ну что, сосед, характер показываете, начальство вы большое, да? А выздороветь лишь от беседы с врачом хотите? Без курева не можете, а падать на людях, а вытрезвитель, куда чуть не попали? Нет, не солдафонские замашки у меня. Ясно. Сами справитесь. Это и видно по твердой походке. Все, скоро и вовсе избавлюсь от вас. Короче, знать не желаю более такого упрямца. Мне нервы дороже. Что, я еще и виновата…

Ближе к вечеру опять были слышны удары топора – пень выкорчевывал сосед, упорно. С наступлением темноты удары затихли, и в домике у Павла появился свет на кухне.

- К компьютеру переключился, наверное. Мне-то какое дело, спрашивается? Видимо есть, коль слежу… Дура старая, сыну двадцать два, а я туда же… Да он на меня, как на бабу, даже не взглянул, уродина я. Спать пойду. Нога еще болит… Павел, отнеси меня... куда, дура…

***

На следующий день после работы, как обычно, готовила ужин для сына, который должен скоро придти. Сегодня готовила окорочка, что вчера купила на троих. «Ничего, сами съедим», – подумала Люда. Соседа еще не видела. Умотал, наверное, куда-то по работе. Завалился сын лишь часа через два с повязкой на лбу и на руке, очень взволнованный, и пытался внушить, что ничего страшного не произошло, только ударился при падении, когда Павел Николаевич его сильно толкнул. Он еще тогда Костю засранцем назвал…

- Почему, почему? Я задвижку не ту открыл, перепутал на парогенераторе. Лицо он мне спас, а руки… руки обе ошпарил себе. Надо Маринке позвонить. Как зачем? Отца кормить надобно, уход нужен... Мама, что я наделал, из-за глупости… А сосед меня спас, понимаешь? Хорошо, пока звонить не буду…

Но мама уже его не слушала, а бежала на подбитой, хромающей ноге к соседу. Павел лежал плашмя в одежде на широком диване с закрытыми глазами. Ошпаренные руки болели, а тут еще беспомощность усугубляли обстановку. Надо бы кого-то пригласить на помощь, может нянечку с больницы, за оплату? но дочь не беспокоить, ей учиться надо…

- Здравствуйте, Павел. Я, я очень благодарна вам за Костю, за ваш… не знаю, как сказать… поступок. Что улыбаетесь? Хожу красиво… и с синяком… Очки не одела… Никаких нянь, слышите? Ничего, потерплю такого противного. Другого же нет. Все, можете кричать, ругаться, но делать буду, что считаю нужным. Купила сигареты и кофе вам, еще утром. Батюшки, вы весь в воде. Обливали из шланга? (в телефон) Костя, к Павлу Николаевичу дуй. Быстро!

Его, ошпаренного, переодели, правда, своеобразно, уложили и укрыли. Павла знобило от холодной одежды и сильной боли. Костю со списком в аптеку и магазин послали. Людмила же, закатав штанины, протирала грязный пол, стирала одежду и утирала пот.

- Люда, мне грелка печет в ногах… Теплее стало. Кушать? Не знаю… Не очень, потом руки...

- Кормить я буду! Готовить умею, не переживайте. Что приготовила, спрашиваете? Окорочка с молодой картошкой, пойдет? Соленый огурец? Будет. Сядем. Тяжелый вы…

Еда была очень вкусной и аппетитной, да ее еще в рот ему подносили женскими ручками, осторожно. Так что наш герой уплел все, соком запил и поблагодарил, конечно, милую соседку. При слове «милую»они от души рассмеялись. Усадив Павла удобно, соседка включила телевизор, а сама домой пошла, пообещав еще заглянуть. Костя робко заглянул, сообщил, что сходил на завод, собрал схему рабочую на парогенераторах к утренней смене. Еще раз сказал, что сожалеет о случившемся, и этот урок ему запомнится. Что касается мамы его, то она считает своим материнским долгом выходить человека, рискнувшего своим здоровьем ради сына, ненаглядного, как она говорит.

- И что мама говорит, сына? Только хорошее, Павел, правда! На то я и мама. Конечно, можешь к ребятам пойти, но к 23-00 - отбой. Не таращите на меня глаза удивлено. Да, приоделась немного, причесалась, чтоб, может быть, настроение поднять больному. Если не нравится – могу вернуться к майке и мятым штанам. Очень хочу комплимента! Спасибо, Павел, что красивую женщину разглядели во мне. Если не шутите. Ноги, извиняюсь, заныли на каблуках. Сниму. Синяк не исчез из-под глаза – забелила. А сейчас культурную программу проведу с больным. Стихи любите? Кого? Бернса, пожалуйста:

Доволен я малым, а большему рад.

А если невзгоды нарушат мой лад,

За кружкой, под песню гоню их пинком. Пускай они к черту летя кувырком

Людмила, как и Павел, любила поэзию, поэтому более часа, перебивая друг друга, читали стихи Лермонтова, Есенина и других поэтов. Они оба радовались тому, что нашли что-то объединяющее их, притом духовно. Сославшись на усталость и поздний час, Людмила ушла домой, до утра, как выразилась. Он же, полежав немного, сел к компьютеру. Затем, взяв в зубы карандаш, с трудом, но пообщался со своим интеллектуальным другом еще с часик, как ежедневно. Соседка видела все в окно.

***

На третий – четвертый день боли в руках утихли, при перевязке мизинец правой руки высвободили, что позволяло Павлу клавиши нажимать. Он стал передвигаться, но со двора не выходил. Зуев Михаил пытался Павла в рыбхоз заполучить для беседы с поставщиками новейшего оборудования из Норвегии, но не получилось. Людмила, видите ли, не позволила. Да, она полностью контролировала ситуацию процесса полного выздоровления соседа. День Павла был расписан по часам, как в санатории. В 7-00 подъем, умывание тщательное лица ее ручками, то же и приведение в порядок прически, которую на свой лад делала, ворча по поводу заросшего лица щетиной, завтрак вкусный с доставкой в рот, перекур и все, кажется. Далее, два часа у компьютера и лечебная процедура в виде массажа шейной артерии приходящим массажистом, и так до постели. Как-то незаметно больной попал под полный диктат Людмилы, ничему не сопротивляясь. Да и зачем, когда все подчинено было заботе о нем, с утра до самой ночи. Непривычный к такому вниманию, он часто смущался от предложенных услуг. А тут еще ее сообщение, что отпуск прошлогодний взяла на работе, переключившись полностью на домохозяйство, как Люда выразилась.

- Оказывается, женщину забота вдохновляет и радует, усталости и не замечаю вовсе. Наверное, хорошей хозяйкой была бы при муже и детях… Не судьба, видимо, зато ученой матерью-одиночкой стала, независимой и никому не нужной. Не так, конечно, все грустно, как ляпнула, но близко. Почему одинока, спрашиваете? И не знаю. Была не кривая, не урод, но со мной никто не заигрывал, боялись. Дело в том, что я везде отличницей была, всегда все знала, всем незнайкам помогала, одним словом, дюже заумной была. Поэтому меня и забоялись. На работе тоже. В двадцать пять начальником химлаборатории назначили. Опять впереди всех двинула. Вот, кабы не случай на теплоходе с незнакомым офицером, когда умышленно расслабилась, быть бы мне девицей и поныне. Нет, более его не видела. А вы думали, что перед вами ангел? Ошиблись, сосед… Может и ангел, но падший. А далее – учеба, работа и воспитание сына. Что на меня так смотрите? Еще найду достойного мужика, говорите?.. С другом, Виталием, хотите познакомить, жену ищет… Спасибо, я уж как-то сама поживу. Руку правую приподнимите, так. Шевельнули пальцами. Хорошо. Вторую руку… так. Заболтала вас, мешаю. Еще полчаса можете поработать. Вечером к Зуевым, помните.

Но минут через двадцать Людмила опять вернулась, извинилась и выпалила:

- Павел, постольку все, тьфу-тьфу, с болячками, то мы могли бы на следующей неделе к морю махнуть, как врач предписал. Давно моря не видела. Так куда? Хорошо, значит Ялта. О деньгах не беспокоиться, есть. Сама все устрою. Квартиру снять хочу со всеми удобствами, мне это знакомо. Документы дадите. На десять дней, думаю, а вы как? С собой ноутбук взять хотите? Разрешу немного поработать, так и быть. И это на море, учтите, вместо отдыха. Что, уже обедать хотите, запахи возбудили? Приятно слышать. Сейчас, Павел, накормлю вас и себя. Еще два слова. Если бы мне сказали совсем недавно, что я еду с мужчиной, алкашом, на совместный отдых в Крым – никогда бы не поверила. Из-за Кости, наверное, правда…

***

Серпантин дороги на Ялту Павла укачал немного, поэтому, высадив его на набережной, Людмила поехала с таксистом хату снимать. Свой выбор она сделала в верхней части города в многоэтажке со всеми удобствами. Остановка автобуса рядом была, да и море просматривалось с балкона. Квартира состояла из двух смежных комнатушек, сама поселилась в проходной. В закрытой комнате диван широкий стоял, да и дверь на балкон выходила. Неудобства тоже обнаружились, когда кавалеру в туалет пойти понадобилось через ее комнату ночью. Конечно, нашли выход, что позволило нашим героям на ночь расходиться ко сну после страшной усталости от дневных пеших походов.

Крым – край необыкновенной красоты и уникального климата. Не даром российская знать, да и цари, так облюбовали его, создав прекрасные там дворцы, парки, дороги и фонтаны. Кожа на руках еще не полностью зажила, поэтому носил перчатки белые, стараясь не нарушать ничего. Походка более уверенной стала от такой ухоженной жизни, непривычной, давно забытой. Люда изо всех сил старалась не лезть с вопросами, не касаться болевых точек. Каждый из них помнил о кратковременности их необычного союза, стараясь не нарушить его какой-либо неосторожностью. Просто встретились два одиночества ненадолго, чтоб без последствий и сожаления разойтись, так думали они.

На четвертый день их пребывания в Ялте, прямо с утра, по скайпу просигналили. Люда, готовящая обед на кухне, включила. Приглашали Павла Николаевича, официальным тоном, сообщил женский голос. А далее поневоле Людмила оказалась слушательницей разговора. Очень уверенный мужской голос напоминал Павлу о предстоящем смотре новых разработок по их профилю, о встречах с инвесторами и разработчиками. И, наконец, о необходимости победить в кастинге выбора предприятия на освоение. Павла знают, и его завод многим знаком по предыдущим... и у него есть шанс... Так что просят прибыть, без опозданий... гостиница...

***

Но Людмила уже не слышала далее ничего – у нее горло перехватило, и пошли всхлипы прерывистые. Чем больше желая их подавить, тем громче вырывались они из груди, помимо ее воли. Павлу велено было к ней не заходить – головная боль одолела. Затем его по мобильнику за покупками послала. За обедом Людмила выглядела неважно с припухшими глазами и бледно-пергаментным лицом. Поэтому Павел отправил ее отдыхать в свою постель, а сам решил со щеткой посуду мыть. Да и поработать с чертежами надо было. Но работа ему в голову не шла, а думалось о даме и ее срыве. Конечно, он наивно доверился соседским отношениям, которые его устраивали все более и более. Ему импонировала ее забота, внимание, и просто ее присутствие рядом. Для Людмилы, подумал Павел, распад этого суррогатного союза окажется еще больнее, как женщине эмоциональной и, кажется, чуточку влюбленной – глаза выдают. «Нет, я спокоен. Надобно интеллигентно разойтись, господа… Очень театрально, правда. Поговорить нужно прямо сейчас, думаю, поставить точки, на что?..»

Постучавшись, Павел вошел и присел на дальний стул у зеркала. Люда лежала, отвернувшись к стенке, но приветливо согласилась выслушать соседа, извинилась за истерику утреннюю. Ей полегчало, все нормально уже. Подопечный же подробно изложил ей суть утреннего разговора с начальством, в результате которого ему понадобится в оставшиеся дни больше поработать. Но не за этим к ней пришел, продолжил он. Наступила пауза.

- Не могу я, Люда, говорить со спиной, не видя глаз собеседницы. Что, опухли? Постараюсь не замечать этого. Конечно, согласен присесть на диван рядом, тем более, что разговор касается...

Далее он попытался красочно описать созданный ими в оздоровительных целях союз, и его результаты. И получили, благодаря усилиям Люды, заметное улучшение здоровья его… Это и визуально видно, по морде… Но подводных камней союз соседей не предвидел, или не хотел. Два одиночества привыкать друг к другу стали, переплелись, и срастаться начали – закон природы. Павел нагнулся и поцеловал ей руки… за все, как он выразился, хорошее. Она в ответ его голову прижала к груди, и все. Павел, полежав немного, искалеченными руками ее крепко обнял и начал порывисто целовать, пытаясь прилечь рядом... Людмила резко вырвалась и стала наносить беспрерывные удары по лицу, по рукам, ее обнявшим, выкрикивая ругательства в его адрес. Павел с перекошенным лицом сполз на пол, извинившись, вышел.

Ужинала Люда одна, его не было. Ночи в Крыму холодные, а он в рубашке ушел, куртка висела…

- Бить так яростно человека по незажившим рукам… не надо было. Но и он хорош – такое позволить себе! И за кого он ее принял? Мужлан наглый... Вот и поломал сам сразу союз… Финита, Павлик, нашей комедии… Будем собираться домой. Кажется его шаги!

***

Он выглядел подавленным и как-то почерневшим. Поздоровался, не глядя в ее сторону, еще раз покаялся и, умывшись, пошел к себе. Заметила кровавые царапины на его лице, когда мимо проходил. Промолчала. Свет в его комнате вскорости погас. Тишина. Послышались звуковые сигналы его ноутбука, затем еще и еще. Включили скайп, слышно было. Звуки через наши картонные двери в квартирах проходят беспрепятственно, все знают, поэтому Люда оказалась опять слушательницей диалога. Женский волевой голос в резкой форме просил Павла не беспокоить ее телефонными звонками домой. Даже из высоких инстанций. Его жизнь более не интересует ее. Хватит с нее прошедших лет с его круглосуточной деятельностью, где не было ни минуты покоя. Всю совместную жизнь внушала ему сбавить активность в работе, больше семье уделять внимания. Просила не отключать ее, а дать высказаться, накопилось.

- Сама же и виновата, что женила тебя на себе. Да, женила. Сам бы до сих пор в бобылях ходил. И что? Вместо уважения – собрал манатки и умотал… Бросил ее… И кто, спрашивается? Технарь узколобый, и только, не способный ни на что человеческое… Ни компании, ни друзья, ни красивые женщины – ничего не трогало, ибо он неполноценный, недоразвитый, посмевший бросить ее!.. Да и не мужчина он, а жаба холодная, а туда же... Дочь сообщила, что женщина появилась. Не знает бедняжка, что этот неблагодарный и ее бросит, когда...

Аппарат отключили. Снова тишина, мертвая. Люда подошла к Павлу, сидящему в трусах на балконе, присела рядом и сказала:

- Павел, идите в постель, простудитесь. Хорошо, утром уедете. Но сейчас в постель...

Она помогла подняться дрожащему от холода соседу, повела к постели, укрыла и легла рядом. Прижала его голову к себе, приговаривая шепотом:

- Тихо, Павел, не бойтесь меня. Придвиньтесь ближе, так, еще чуть, молодец.

Ранее утро, Людмила проснулась в крепких объятиях Павла, улыбнулась, погладила его руки. Разглядывая его лицо в царапинах, произнесла: «ДУРА!» Чуть позже:

- Доброе утро, сосед. Завтракать иди, ничего, что на ты перешла? У меня новый статус при тебе, сказать какой? – Дама по сопровождению. А кто же я? Молчишь. Ты мне ничем не обязан, имей в виду. Я ни на что не рассчитывала. У меня просто ограниченное временем счастье, своеобразное, ранее незнакомое. Голову нагни, алкаш, так, причешу немного, а это благодарный поцелуй, терпи. Что-то хотела, сбилась… Ага, мой диванчик сложить надо, уютнее станет. Спать до отъезда будем вместе, если не возражаешь. Да, дома тоже. Наши дети, думаю, давно догадались и не заругают. Очень просишь позволить тебе поработать сегодня? Даже хорошо. По магазинам пошастаю, обед приготовлю. Если настаиваешь – возьму деньги. Твой мобильник пищит. Побежала я, некогда. А ты ешь…

Множество вопросов приходили в голову Павлу от происходящего, как любому человеку в такой ситуации, но думать не хотелось, ибо ему также было просто хорошо. Он вышел на балкон, протянул руки к солнцу, улыбнулся и вернулся работать.

***

Оставшиеся дни в Крыму и дома прошли, к их обоюдному удивлению, в полном согласии и понимании. Казалось будто, что все ухабины и препятствия на пути к их тихой, совместной жизни преодолены, и наступило маленькое кратковременное человеческое счастье. Но… всему приходит конец, и счастью тоже – такова жизнь.

В канун отъезда на работу к Вербицкому пришли Зуевы, ужинали совместно. Наши герои держались молодцами. Людмила, нарядно одетая, своим видом выражала безразличие к происходящему. Шутила по поводу жены на месяц, какой она была, дамой по сопровождению себя еще называла при успешном, но больном, одиноким мужике.

- Притом необыкновенно бескорыстной была, правда, Паша? Что, Маша, прекратить велишь? Серьезно считаешь, что я переживаю расставание? Ничего подобного. С самого начало же знала, чем кончится, сама в эту пучину и ступила. Все. А вы знаете, что Павлик без денег едет, идеалист? Свои в Крыму расфукал на подарки, мне, конечно же, и на рестораны… У меня денег взять не хочет: не будет у женщины одинокой побираться. Я тебе просто женщина, да? Просто так, ну скажи им. Что, Маша?..

- Хорошо, Люда, уговорила, возьму гроши. На все готовое еду, поэтому... Думаю, на неделю, не более. Я уже выбрал экспонат по характеристикам техническим. Очень и очень сложный, но и перспективный. Люда, садись, пожалуйста, рядом. Как хочешь… Они предложат Питер или Омск, предполагаю, там научные базы, кадры. Предлагал Люде со мной ехать…

- В качестве кого, извините? Павел женат, да и я ему жизнь испорчу характером своим, правда, Маша? Павлик, мы же это обговорили уже с тобой. Завтра я снова свободной стану, беззаботной. Наливай, Миша, вина всем.

- Нет, это не только перспективный заказ, Миша, но и большие инвестиции, расширение производства, рабочие места, жилье. Драчка солидная будет. Могу и не получить ничего, тогда на свой завод вернусь. Я же приеду через неделю за вещами. Все расскажу. Самолет в 6-30. Есть автобус в 4-00. Да неудобно, Миша, беспокоить тебя. Хорошо, к четырем жду.

Зуевы ушли, Люда посуду помыла и бодрым голосом сообщила, не глядя на него:

- Ну что, Паша, пора прощаться. Тебе отдохнуть надо перед дорогой. Да и я утомилась, спать пора (зевает). Все уже сказала, кажется. Обо мне не беспокойся. Павлик, пожалуйста, позволь уйти мне… Так надо. Подходить не буду, незачем, и не звони, хорошо?..

Люда уходит скорой походкой, чтоб в подушку одиночества скорее уткнутся головой.

***

Джип Михаила тихо притормозил у калитки. Павел давненько уже стоял во дворе, вглядываясь в темные окна дома соседки. Вздохнул глубоко и быстро пошел к машине. Друзья молча встретились, пристегнулись, что-то промямлили насчет темноты, поехали. За поворотом, выехав на главную дорогу, набрали скорость, всматриваясь внимательно в яркий свет фар впереди машины. Они одновременно заметили силуэт человека посреди полосы, притормозили метров за двадцать, не выключая света. Михаил матюгнулся вслух. Павел же по наитию догадался, кто это. Он побежал к силуэту и быстро обнял его. Затем взял на руки и к машине понес, усадил на сидение и попросил домой ехать. Миша молча выполнял все. У дома Люда сама вышла, пытаясь что-то сказать, развела руки и ушла в ночь еще.

- Так. Прибавим скорость. Павел, что сказала она, почему на дорогу... Не знаешь? Да так тронуться можно, друг, от неожиданности. Что, сердце колет? Ты это брось. На тебя, Паша, свалилась вся ее неистраченная любовь, а ты-то как? Родной стала тебе. Ну, и слава Богу! А дальше, думаешь как?.. Помолчать просишь, слушаюсь. Может попить дать? Есть, следить за дорогой.

Долго ехали молча, радио включали и выключали от жутких музыкальных визгов. Павел посетовал, что во всем он один виноват. И в уходе из семьи – терпел же скандалы столько лет, а тут приспичило… Людмилу совратил себе в угоду, обнадежил, довел до... Сам видел. Прохиндей он в личной жизни, это уж точно. Нет, Людмилу в обиду не даст, не позволит. И, конечно, надо решиться окончательно ему. Это уж по возвращению.

- Сколько еще ехать, Михаил? Минут сорок, думаешь. Успеем, надеюсь. Симпатичная обезьянка на стекле болтается, глазки, как живые. Когда в Гане работал, помнишь – рассказывал, там недалеко питомник шимпанзе был. Часто посещал, подружился с одной, Татой звали, все понимала подруга, радовалась встречам. Потом обрюхатилась, серьезной стала. Я уезжал, когда малыш появился. Что интересного у обезьянок заприметил, спрашиваешь? Да многое. Самка выбирает кавалера, когда время приходит, создают семью, детеныша производят и аж до семи-восьми лет его кормят и воспитывают. Далее, еще интереснее, следующего малыша от другого уже избранника рожает самка, поэтому семейная жизнь не приедается у пары. Что, да пробовали изолировать пару, не разлучая их. Детки были, но скандалили часто и спали врозь. Вот бы и людям эту систему перенять! Очень просто – семья аж восемнадцать лет держится, до самостоятельности детей и до накопления ненависти у женщины к своему партнеру, до скандалов, значит. А далее – новая семья, детки, и опять любовь. Вот, как у меня с дамами. Может и не то у обезьянок, как говоришь, но мир точно царит в их стаях. Миша, вы уж с Машей за моей присмотрите, ладно? Подъезжаем, по гулу самолетов слышно. Конечно, постараюсь там добиться победы и не опозорить Липчанск. Спасибо за все, Миша. Будь.

***

Современный зал заседания промцентра, выставленные стенды красочно представляют большую гамму передовых разработок в различных отраслях промышленности, особо в медицине, нанотехнологии и экологии. Обстановка в зале деловая, без бабочек и вальяжных полулежаний. В первых рядах напряженные производственники, в задних – инвесторы наши и не наши. Разработчики, чуть сутулясь, посредине расположились. В президиуме отраслевые и федеральные руководители, представитель президентской команды. На трибуне наш герой – Павел Вербицкий.

- Я еще раз акцентирую ваше внимание, господа, на уникальность генератора синтеза фуллеренов для прямого дозирования в процесс приготовления бетона с новыми качествами. Бетонные конструкции в строительстве похудеют, ажурными станут, подешевеют, в конце концов. Об этом лучше строители расскажут. Спрос на установки «ГФ-1» велик по данным разработчика, академика Ковалева В.В., себестоимость наночастиц в разы дешевле будет относительно выпускаемой, продаваемой, что сдерживало, конечно, внедрение современной технологии…

Павел далее остановился на производственных площадях, необходимых для организации завода, людских ресурсах, энергоресурсах, экологии. На большом экране мелькали планы, графики, сроки... Все складывалось хорошо, пока Павел не предложил реконструкцию Липчанского завода под новую продукцию, взамен уже намеченного руководством предприятия Питера.

- Несколько слов в защиту своего предложения, господа. Заготовительные цеха завода Липчанска по своей мощности вполне могут обеспечить новую продукцию. Что касается особо чистых производственных помещений, то их и в Питере нет, поэтому считаю, что модульные...

Но его уже перебивали и требовали причин выбора захолустного городка, никому неизвестного, без аэропорта и тд. Он пытался разъяснить, что создание крупного завода – это не только выпуск генераторов, нужных промышленности, но и создание рабочих мест, поднятие технического уровня людей, строительство жилья, очаги культуры... Закончил свое выступление Павел заверением, что сроки выпуска продукции, указанные в графике, реальны, просил поверить ему. Далее пошли выступления оппонентов и представителей администрации. В перерыве к Вербицкому подошел помощник шефа – Ермилов. Он передал, что шеф недоволен самовольством Павла, велел домой уезжать. О результатах через два дня сообщат, в пятницу, добавил помощник. Посоветовал готовиться к возврату на свой завод, хозяйничать там и дальше.

- Господин Ермилов, из Липчанска никуда не уеду, передай шефу это, по личным соображениям, скажешь… Заявление об увольнении в понедельник вышлю, могу и завтра. Все, бывай, Никита, более, наверное, не свидимся скоро. Адрес в Липчанске вышлю, будь.

***

- Голову нагни, несчастье мое. Нет, ты стой, сама голову промою. Как ты головой в клей то окунулся? Прокладка у генератора накрылась? Опять, а ты, пока ковриком прикрывал, обрызгался? И Ковалев тоже? Еле отмылись, говоришь. И видно, по склеенным волосам… Паша, мне искренне жаль, что тебя не поддержали… Что, остаешься здесь, со мной насовсем? Нет, так не пойдет. Не может такой специалист из-за бабы, хорошей даже бабы, вот так поступить. Не позволю, слышишь! Помни, Паша, где бы ты ни работал – рядом всегда буду. Думай, милый. Так еще отказа не было официального, говоришь – в пятницу известят, а ты уже за упокой… Молчи и руки подыми. Ну и воняет твоя продукция. Все, в постель беги, скоро сама приду. Стой, Паша, я такая счастливая, дура, да. Молилась я Богу, чтоб вернулся, и вот – мы вместе… И уже в постели, крепко прижав его голову к груди, продолжила:

- Паша, все будет хорошо, не переживай так. Я искренне верю, что тебя поняли и поддержат. Не брыкайся так. И еще, мне все ровно, кем меня обзывают некоторые, понял. Развод пока подождет. Спи, Донки Хот мой, отдохни, сил наберись. Уснул, кажется…

Людмила, проснувшись чуть позже, обнаружила отсутствие своего кавалера в постели, забеспокоилась, одеваться стала быстро. Мощные удары топора по выкорчевке злополучного пня даже развеселили ее. Завтрак пошла готовить, постель прибрала, на себя взглянула в зеркало, компьютер включила. А там уже трезвонили без конца:

- Здравствуйте, Павла Николаевича пригласите. Сбегать за ним надо, куда? К яме. Стойте, я Никита, а вы – Людмила? Очень приятно. Свой адрес дайте домашний, так. К двум буду у вас, передайте. Тогда и подробности. Боже, главное – подписан приказ о создании промкомплекса в Липчанске, выслал уже вам его. Все, поехал я. Никита Ермилов имел удовольствие быть на связи с Вами, сударыня. До скорой встречи.

Взволнованная Люда подбежала к яме, в которой Павел орудовал топором и лопатой:

- Павел, ты только не волнуйся, ладно? Что, ближе подойти… зачем? Ножки мои из ямы разглядеть!.. Бесстыдник ты, Павлуша. Никита некий из Москвы сообщил, что приказ уже подписан по Липчанску, в два он у нас будет, дома, конечно. Обед приготовлю. Почему молчишь? Не рад, что ли? Что, топором хочешь еще помахать и подумать? Ну, (подошла еще ближе) Паша, не надо этого. Не привыкла я, чтоб ноги мне целовали… Разболталась с тобой, мне же срочно на кухню. Ноги, видите ли, смотреть…

Обед, как говорят, прошел на высоте. Хвалили хозяйку, комплименты сыпались на голову Людмилы, как из рога изобилия, шутили много, поблагодарили и встали из-за стола быстро, чтоб на травке, под деревом, разместиться, выговориться, наконец. Но, увы… Появился скорой походкой всегда энергичный Лазарь, обративший на себя внимание.

- Привет, Павел. Это твой друг? Меня – Лазарь. Так вот, духом не падай, без работы такого мастерового не оставим. А начальство твое еще пожалеет… Что, утвердили, кем?.. Повтори. То-то же... Точно. Никита, значит, помощник министра подтверждает это… Поздравляю, Павел, и тебя, Люда! Тем более есть повод отметить событие. Сестренка моя, Света, помнишь с полицейским разыгрывала, закончила учебу, актрисой стала, в Ленком берут. Отмечаем сие событие в баре бесплатным угощением и концертом. Окажите нам честь, господа, посетить нас, к 20-00. И вас, Никита, тоже прошу. Павел, можно ли снизить один-два градуса у пива, чтоб, сам понимаешь, не перепили? Отлично, скажу механику. Сам с Никитой поедешь, прямо сейчас, напоследок. Я за рулем, прокачу быстро. Люда, скоро верну их, на полчаса…

***

Бар Лазаря напоминал шатер цирковой, но без арены и сидений вокруг. Справа от входа расположена была полукруглая стойка длинною метров десять, за которой быстро и красиво трудились молодые парни в формах приказчиков трактиров девятнадцатого века. Вокруг центральной опоры находился помост с софитами, пианино и микрофонами. Зал же весь заполнен был аккуратными столиками на четыре человека и уютным мягким отраженным светом. У входа всех встречали также молодые приказчики в картузах, рассаживая гостей. Назначенное торжество началось вовремя с постукивания по микрофону и краткого сообщения Лазаря.

- Уважаемые гости, мы отмечаем сегодня праздник – моя сестричка стала-таки актрисой. Это большое для меня событие. Да вы мою Свету почти все знаете, не раз с этой площадки веселила нас, кривлялась, пела, танцевала. Сегодня же актриса Лемуд Светлана с друзьями порадуют нас своими выступлениями. Но есть еще один повод отметиться всему нашему городу. У нас будет построен промышленный комплекс, рабочие места появятся. Ну, Павел, ей богу, надо людям это сказать, чуть обнадежить!.. И уж, извини, но доскажу – генеральным директором назначен Павел Вербицкий! Что? Дать ему слово, просите, пусть расскажет, кричат... Павел, народ требует, уж прости…

- Уважаемые, друзья, мне приятно, что есть возможность проинформировать вас о предстоящем проекте в городе Липчанске, но, в то же время, мы нарушаем торжество очаровательной Светланы… Хорошо, очень кратко...

И он изложил в полной тишине зала масштабы строительства производства и жилья, организацию обучения людей новым профессиям, освоения и выпуска продукции завтрашнего поколения и, конечно, появлению потребности в дополнительной рабочей силе, порядка двух тысяч человек, возможно и более.

- Еще раз извините, Светлана. Что, давно знаете, что железки заводские важнее культуры? Я бы так не сказал. Нет, на вопросы из зала отвечать не буду. Я сказал все, а то расстроим главное событие – праздник актрисы.

- Да, праздник. Актеры всегда приносят духовность людям, перенося их, пусть временно, в мир любви и радости. Итак, повседневные заботы прошу под сиденья положить, и улыбнитесь мне! Молодцы. Готовы? Начали.

Концерт молодых артистов проходил под непрерывные аплодисменты, почти два часа, не оставив никого равнодушным в зале. Более всех радовался происходящему Лазарь, который и чуть не испортил все. Во время исполнения цыганских песен, в подобающих нарядах, Лазарь попросил сестричку по традиции рюмку преподнести Павлу с припевом посвящения. Все шло отлично, пока Павел рюмку к губам не поднес и отпил символически.

- Как давно заметила, у технарей все взвешено, дозировано, даже водка на гулянье. Наверное, и любовь у них неполная, а расчетная? Что, микрофон вам дать, пожалуйста…

- Никита Ермилов я, технарь до мозга костей. Хочу выразить восхищение вами, Светлана, и вашими друзьями, показавшими нам удивительно красивый и веселый концерт. Вам воистину удалось на два часа перенести нас из жизни сложной в мир праздника, спасибо вам за это. На целых, повторяю, два часа. Со сложной же, серой частью нашей жизни технари колдуют, пытаясь постоянно ее чуточку лучше сделать, как наш Павел Николаевич со своим комплексом. Ну, не пьет он водки, нельзя ему, обиделись же на него, технаря. Света, у вас не возникал вопрос: почему такой размах в захолустном Липчанске строить собираются, за какие такие заслуги? Нет. А ответ прост. Такую махину запустить в заданные сроки под силу единицам, как Вербицкому, руководство его и назначило. А Павел Николаевич выбрал лишь ваш город, Питеру отказал, Казани и Самаре. Почему, спрашивается? Да потому, что своей женщине пообещал вернуться в Липчанск, а вы подумали – верха позаботились… Да, технарь, говорите. Что, микрофон просите?

- Это Мохов, мэр города. Коммунальщикам, полиции – ко мне, срочно подойти. Ничего не случилось, товарищи. Просто завтра, звонили, прибывают губернатор, министр, академики, инвесторы… По поводу комплекса, наверное. Просьба ко всем – марафет навести в городе.

Светлана: - Может я что не так скажу, простите, но праздник мой подпортили, точно, уважаемые технари. А вам, Дульсинея, я немного завидую. Такой герой ради вас, Людмила, горы готов свернуть, мне бы такого... Что? Конечно, свободна завтра. Приглашаете на завтрак? Неудобно, что гость подумает. Кто заедет за мной? Сами. Может не надо. Очень даже хочу… Не знаю… Есть готовой к семи быть!

***

К семи, на следующее утро, как и обещала, Людмила заехала за Светланой.

- Доброе утро, милая. Ты куда собралась, на субботник? Почему волосы прилизаны и в такой робе, чтоб не подумал, чего кто? Пять минут на переодевание, бегом. Это другое дело, но могла бы и понаряднее… Поехали. На минутку к рынку подскочим.

Накупив овощей и фруктов, наши дамы в хорошем настроении домой возвращались и не заметили преследующий их уазик. Обе машины рядом остановились, у калитки.

- Здравствуйте, пташечки, узнаете? Долго же вас разыскивал, но теперича рассчитаюсь, на всю катушку! Сержант Васильев, карауль старшую, что руку мне прокусила, протокол составим, как покушение на должностное лицо. Молчи, сержант, сам знаю. А с тобой, сучка, отдельный разговор будет. За проституцию я тебя надолго упеку, красотка. Так она сестричка пархатому? Тем паче… Ты куда с дамой в дом подался, Васильев? А ты кто, мужик, клиент аль сутенер этой сучке? Симулирует красотка твоя ловко обморок хе… Как, руки убрать свои велишь? Да кто позволил меня, представителя... Не тронь, сказал…

Далее лейтенант вовсю толкнул Никиту через стул, отчего тот сильно головой об стол ударился, содрав кожу с лица. Мент ухмыльнулся злорадно, с издевкой. А Ермилов, позабыв свой статус, встал в позу и навзничь уложил мента мощным боксерским ударом под челюсть. Как в кино, подумали вы? Но Никита действительно был чемпионом по боксу института когда-то, и валил противников в нокаут нередко. Лейтенант пришел в себя после хорошего душа из поливочного шланга, который, в целях медицинской помощи, с удовольствием осуществил Павел. Народу вокруг было много, ибо сержант Васильев и Людмила, удалившись в дом, вызвали помощь. Открыв глаза и увидев вплотную поливальщика, лейтенант, пытаясь встать, заорал:

- Держите его, алкаша, это его подружка руку мне покусала... Что, товарищ подполковник? Заткнуться, но он же убежит… Могу встать. Не помню, отчего упал…

Подполковник: - Васильев, отвези этого… домой, понял? Гнать его, и немедленно надо из органов. Вы уж извините, господа, накладка. Расходимся, пожалуйста, все в порядке…

***

Из-за инцидента с милицией Людмила спешно готовила завтрак в одиночку, Света тщательно обмывала и обрабатывала раны Никиты на лице и спине, издавая охи и ахи жалости. Лазарь искренне поблагодарил боксера за мужской поступок с этим идиотом. Телефоны беспрерывно звонили по поводу встречи гостей, координировал ситуацию Никита с пирожком в одной руке и мобильником в другой. Света очень тщательно узенькой полоской пластыря прикрыла рану, не спеша лицо протерла в ожидании каких-то слов от кавалера. Но куда там – трезвонили без конца, и он лишь ручку ей поцеловал. А вскорости вереница машин двинулась на встречу гостей. Двор опустел, стало тихо, и Людмила, присев у стола, глубоко задумалась над предстоящей жизнью с этим «алкашом». Он же, подумала она, еще не знает, какой сюрприз ждет его. Дура, расслабилась, видите ли, старой себя посчитала… и вот результат. Нет, тайно ничего не предпримет без него, никаких бабских секретов, но чуток подождет с признанием. Позвонил Павел, предупредил, что вернется поздно, извинялся… добавил – сосед.

Сосед с Никитой вернулись в районе полуночи, чай попили, пошептались недолго, спать пошли. Павел тихонечко, чтоб не будить, залез под одеяло, обнял Людмилу осторожненько и увидел большущие открытые глаза ожидающей женщины. Она прикрыла ему рот своей ручкой, приказав глаза сомкнуть до утра. А утром рано Павел, зайдя на кухню, где уже вкусно пахло, подошел вплотную к гладящей рубашку даме и тихо попросил ее к себе на колени сесть. Она послушалась.

- На две минуты. Вот карточка банковская моя, держи. Поясняю: жить будем в этом доме, согласна? Далее, перепланируй площадь с учетом детской. Давно заметил это, не притворяйся веселой. Будет малыш, коль так получилось. Вытянем, Люда. Мебель купи. Нет, никаких кабинетов мне. В спальне нашей буду, рядом. А работу, может – оставишь пока, года на три, а там... Что, на все согласна, но душить то зачем меня?

Никита, побритый, надушенный, пришел вовремя, к завтраку. Дождавшись ухода Павла из кухни, сообщил хозяйке, что Света телефон не берет. Конечно, он виноват. Обещался вечерком придти, не получилось, и не звонил, занят работой был. Жаль очень. Сегодня к девяти намечено было представление нового гендиректора коллективу завода, во имя чего и приехали высокие гости. На два намечен торжественный обед в пивбаре, до 16-00, организованный мэром Липчанска, затем проводы. Конечно, Павел волновался очень, Люда это хорошо видела, поэтому она пожелала ему мужества, выдержки и перекрестила незаметно. После же отъезда мужиков позвонила Светлане, пытаясь оправдать Никиту его занятостью. Но Света резко ответила, что самовлюбленный столичный чиновник ее мало волнует, и бросила трубку. Пробурчав что-то про себя, пошла наряжаться к первому официальному выходу с «этим» на людях – он настоял. Разглядывать ее, конечно, будут вовсю, как и моральную часть их союза пополощут. Ну и пусть. Она… она счастлива впервые, как женщина. Лишь бы не стошнило там, после можно… Волновалась сильно, выбирая наряд подходящий. Прибежала, как всегда, раскаленная Марина, чмокнула Люду тепло, добавив:

- Отец в ваших руках, Людмила Алексеевна, выздоровел, опять активно работает, весел, шутит. Спасибо большое вам. Он у меня очень хороший. Как? Самым лучшим его считаете. Правда? Значит, полюбили его? Я рада за него. Вот это платье оденьте, не молодежное оно… Отцу понравиться, уверяю. Прелесть, красивая… Костя, не стучи, скоро выйдем! Мама одевается. Ты уже сменил галстук, как я просила? Молодец.

***

Пивбар выглядел как обычно – нарядным. Часть столов были сдвинуты буквой П, образуя привычное для коллективного застолья расположение. На столах было все, начиная с больших, румяных подовых хлебов домашней выпечки, поджаренных гусей, запеченных щук, и, конечно, бочаты с пивом и сухие вина. Молодые приказчики налили всем вина, губернатор постучал по бокалу и тост предложил за успех большого начинания в их крае, упомянул зачинателя, обещал помощь. Чокнулись дружно, переключившись на еду. А начали все с хлеба, его нюхали, щупали, пробовали, ахали даже. Молодые нарядные красавицы с красными повязками на лбах разносили горячие щи необыкновенного вкуса, каждому. Некоторое время ели молча, затем переговариваться стали, сначала тихо, затем, осмелев, вели себя свободно. Маша, переглянувшись с Людой, большой палец показала, обведя другой рукой, лицо, что означало – выглядишь ОК. Попытки же Никиты заговорить со Светой, разливающей первое, не увенчались успехом. Его просто не замечали, несмотря на все его старания.

Без чего-то три начался небольшой концерт с исполнением задушевных застольных песен. Ребят было немного, но пели слажено под гитары и одобрение гостей. Поднялся мэр города с просьбой к Светлане, чтобы пару песен для души исполнила сольно. Гости поддержали его аплодисментами. Света подошла к микрофону и попросила гармониста на сцену, Степана Васильева. На подиум быстро поднялся сержант полиции, размахивая руками и поясняя что-то актрисе. Света продолжала уже вслух:

- Степа, почему нельзя тебе играть? Охраняешь гостей, говоришь... Наган не снимай тогда. Спасибо, господин мэр. Степан, между прочим, учится в консерватории.

Гармонист же радостно скинул ментовский китель, косоворотку одел, картуз, гармонь взял. Повернулся затем к публике, широко улыбнулся, поклонился и заиграл прекрасную мелодию песни «На Муромской дорожке», да так, что и не передать. Прожектор включился, высветил стол со скатертью, горящую свечу и молодую женщину с опущенной головой у зеркала, в руках гребень. Она поднимает голову, расчесывает волосы, смотрит вдаль и вступает в песню:

По Муромской дорожке стояли три сосны,

Прощался со мной милый до будущей весны,

Он клялся и божился одну меня любить,

На дальней на сторонке меня не позабыть…

Трудно передать эмоциональное состояние гостей от исполненной с надрывом песни-плача обманутой женщины. Света не просто пропела, она прожила эту судьбу блестяще. В завершении исполнительница гасит свечу, прожектор выключают и шаркающей походкой пожилой женщины под мелодию она уходит в темноту. Далее еще спели романс «Гори, гори, моя звезда» и, конечно, «Дорогой длинною...» Аплодировали неистово, что-то кричали, цветы преподносили. Один морской офицер в форме помимо цветов Светлане очаровательно честь отдал, поблагодарив за талант. Никита большую охапку цветов преподнес актрисе, вручил со словами восхищения и благодарности. Светлана вяло взяла букет и, как будто невзначай, уронила, рассыпав картинно по сцене, охнув театрально при этом. Со стороны выглядело случайностью, но не для него. Светлана за занавесочку пошла, переодеваться, а министр поблагодарил за теплый прием, за концерт прекрасный, попросил власти города и губернии не обижать молодых руководителей нового комплекса, а всемерно помогать.

- Вчера эта пара доконала меня, ближе к полуночи уже. Да, господин мэр, Павел не один остается, к нему в помощь Никиту Ермилова оставляю. Как когда? К первому числу вернется на постоянное жительство... Нет, Света, вы мне не помешаете. Забыли цветы собрать с пола? Никита, почему прекрасная актриса сама должна это делать, помогите же ей!

Никита вбежал на сценку, где у всех на виду прекрасная девушка дорогие сердцу цветы подбирала, все до одного, прижимая их к сердцу и, глядя самолюбцу в глаза, спросила:

- Никита, можно вас проводить, я… я… я… дура, да? Ну и пусть слышат все…

Министр: - Растишь, растишь спецов годами, а они, мерзавцы, влюбляются, видите ли… Ни одного в этот город не пошлю больше, баста!

К Павлу с Людой Зуевы подходят, руки пожимают, ни пуха, ни пера желают. Маша, нагнувшись к подруге, в ухо прошептала:

- Ты что, подруга, тихая такая?

- Боюсь просто счастье расплескать.