Зелёнка.

Зеленая зеленка, зеленые пятнатые комбинезоны, зеленая маскировочная помада на ожесточенных молодых лицах. Шаг в шаг. Осторожно! Растяжка! Вот сволочи! Погодите немного, мы идем. Шаг в шаг. Внимание! Сломанная ветка. Три градуса влево. Стоп! Вон они! Тридцать зеленых растворились в зелени.
Зеленая зеленка, зеленые пятнатые кобенизоны зеленая маскировочная помада на ожесточенных, смуглых лицах. Шаг в шаг! Осторожно, тут моя растяжка. Ни одна сволочь не попалась! Погодите немного, мы идем. Не разорвала граната – руками порвем! Внимание, три градуса вправо. Вон они! Алла Акбар!
Ущелье тонет в грохоте выстрелов. Бьют и эти и другие. Ни те, ни другие патронов не жалеют. Патронов – много!
«Взвооод! Ну-ка пацаны, насадим на нож!»
Вскочили те и другие. Стрельба в упор! Бегом. Кто быстрее ноги или пуля? На равных. Пятнадцать и пятнадцать лежат в зеленой зеленке. Зеленые уже не зеленые, а красные от крови и рваных ран комбинезоны, зеленая маскировочная помада уровняла мертвых – все на одно лицо! Они лежат, как будто просто прилегли и снова встанут. Те, другие пятнадцать и пятнадцать – сошлись! Кое у кого остались патроны, кто-то успел поменять рожок. Клац! Патрон готов. Он засох до медного блеска, его мучает жажда, он хочет пить, пить, пить кровь! Пей! Злорадные, смеющиеся лица, глаза! Получай! Рвет сталь все. Материю, бронежилеты, кожу, сердца! Кишкам тесно, они валятся под ноги – трудно, неудобно бежать. Надо лечь, отдохнуть. Стрельба заткнулась, открылись пасти ртов! Получай! Штык- брат, выручай. Выручил! Но не его. Он лег. Мат, удары, ногами, руками, предсмертный стон боли. Лежать! Падаль! Получай! Те, которые легли первыми, нехотя встают, отряхивая с колен сухую листву, помогают тем, кому пока трудно, идут, На поляне четверо. Самые, самые! Рык, кровь... уже трое. Четвертый упал, полежал немного и, тоже тяжело приподнявшись, отрезал свисающие кишки, что б не мешали, присоединился к тем, кто уже идет! Осталось двое! Пистолеты Т.Т. Бах! Бах!
Как вкусно пахнет зеленка, как мягка сыра земля! Подходят остальные, подают последнему его оторванную взрывом гранаты руку, помогают встать в строй. Тридцать тех и тридцать этих! А трава становиться жесткой, она уже не гнется под их ногами, они идут по верхушкам стеблей, по верхам кустов, по кронам деревьев. Где-то внизу Земля. На земле зеленка – на зеленке… Но это уже не важно, потому, что так легко идти по облакам…. -Взвод, запевай!
Поют те и поют другие. Хорошо поют. Слаженно. Поют одну песню! Ладно, так, поют, душевно так. - Три градуса вверх! Еще три градуса. Вот ОНИ!
Слышится далекий звук труб. Потом все ближе, ближе. Встретили! Все в белом!
-Ну, раз пришли – проходите! Святая вода – там, одежды – там. И… отдохните, пока. Льется вода. Кровь! Крови нет! Тела чистые. Одежды белые, как снег.
- Сюда! Возьмитесь за руки
Тридцать этих и тридцать тех.
- Прости меня брат…
- Прости меня брат…
- Прости меня брат...
И так шестьдесят раз. Обнялись, поцеловались.… А вдалеке белые корпуса, откуда-то... от туда колокольный звон. Воздух чистый, Солнце слепит глаза, а колокол все зовет, зовет, зовет…
- Ну что, пошли братаны?
- Пошли…